Храм Темного предка

Глава 7 Дорога на работу

Катя и Гектор вернулись в Москву в четыре утра. Полковник Гущин остался в Шалаево вместе с криминалистами и следственно-оперативной группой. Труп незнакомца увезли в местный морг, Гущин планировал лично присутствовать на вскрытии. Полицейские обследовали барак и прочесали окрестности. И не нашли ни улик, ни доказательств, указывавших на убийцу.

На Фрунзенской набережной Катя и Гектор расстались на пороге Катиной квартиры.

– Спи, отдыхай, невероятный вечер нам с тобой выпал, да? – Гектор смотрел на Катю. – Я хотел отметить начало твоего отпуска и свободы в ресторане, а мы с тобой, Катенька, опять влипли в историю. Ты ведь уже не бросишь это дело – по глазам вижу. И я тоже. Ты спи, а я кое с кем встречусь – делопуты наши выползают из закрытых «клубков» на рассвете, продувшись в пух. Я нагряну – они мне должны. Надо навести справки и для начала установить личности обоих покойников. Полиция чухается до сих пор с идентификацией.

– Гек, тебе тоже надо спать, хоть иногда! – сказала Катя. Если честно, она валилась с ног – столько всего страшного произошло!

– Катеныш, за меня не тревожься. Я в норме. Ты проснешься, а я уже рядом с тобой и с новостями, – Гектор мягко улыбался.

Он уехал. Катя приняла горячий душ и рухнула на постель.

Небесная гора… Отправляйся с ним вместе туда…

Словно чей-то голос настойчиво, властно шепнул ей на ухо, когда Катя уже погружалась в сон. Она взяла мобильный, лежавший рядом с подушкой. Набрала в поиске «Хан-Тенгри» и увидела много фотографий. Она листала их: если Хан-Тенгри такова на снимках, сколь великолепна она должна быть в реальности! У Кати появилось предчувствие: они с Гектором на пороге очень важного, главного в их общей судьбе. Но некие невероятные, загадочные, пугающие события – впереди. Тайна? Опасность? Шок и трепет!

Она спала и не слышала: Гектор вернулся спустя полтора часа, сам открыл дверь (ранее он вручил Кате ключи от своего дома в Серебряном бору, а она отдала ему вторые ключи от своей квартиры). Он успел побывать в круглосуточном супермаркете и на рынке – уже в пять утра у торговцев, выкладывавших товары, можно приобрести все необходимое: фрукты, овощи, цветы. Гектор бесшумно прошел по коридору, стараясь не потревожить Катин сон, загрузил картонные сумки с едой в холодильник. Оставил и на пороге спальни сюрприз для Кати.

Ее волосы разметались по подушке, дыхание было ровным. Гектора захлестывала волна нежности к ней. Он смотрел на нее, спящую, долго. Затем повернулся и столь же бесшумно покинул квартиру.

Катя проснулась в десять. Встала и увидела на пороге спальни коробку с белыми орхидеями. Их и привез Гектор. В цветах она нашла от него записку:

Архилох, античный поэт, любимый Гектором Троянским, как и Гомер. Катя спрятала лицо в белые орхидеи. В дверь раздался звонок – она полетела открывать Гектору. Он не воспользовался своим ключом, хотел быть встреченным ею на пороге.

– Привет, как обещал. Ты проснулась – я здесь.

Он переоделся в черный костюм и белую рубашку. Галстука нет, ворот расстегнут. «Значит, успел и домой заглянуть, – отметила Катя, – неугомонный. Сто дел разом…»

– Гек, спасибо за орхидеи. Мои любимые, белые. Где ты их взял на рассвете? – спросила она.

– Я тебе звезду с неба достану, не только цветы.

Он не улыбался, он был серьезен. Смотрел так, что у Кати внутри все переворачивалось. Вдруг, решившись, шагнул к ней вплотную.

– Гек, Гек… Пойдем завтракать. – Катя старалась удержать его, иначе они… Стихами любимого грека он высказал ей то, о чем думал уже постоянно, неотступно, а она пока не разрешала ему выразить вслух.

Он все смотрел на нее. Опустил по привычке взор, усмехнулся – нежность, боль, свет, печаль, тьма, жажда… Нет, нет, все еще нет, от ворот поворот, отвергаешь пока… понял… Ждать, ждать еще… Пока не заживет у меня…

Храня молчание, за тобою вслед иду, Милая, не отвергай! В богатом травами саду причалю…[7]

– Гек, ну пожалуйста, замечательный мой, Гектор Троянский! – Катя сама коснулась его сумрачного лица, заглядывая в глаза.

– Ладно, понял. Весь в твоей воле. Итак, первый пункт нашего плана – завтракневопостель! – объявил он хрипло, театрально своим изменчивым голосом. – В супермаркете плюшек набрал с корицей, с пылу с жару, яблочный штрудель, ягодки – тебе. И котлет свежих, и суп!

Суп – мне.

– Конечно, тебе, – Катя улыбалась, чувствуя – они миновали порог в бурном водовороте. – Лишь ты ешь утром борщ и свой ужасный суп с перловкой.

– Тебе – клубнику. Я ж в командировках приучен – суп-концентрат в любое время суток.

На кухне он подошел к кофемашине. Катя доставала из пакетов готовую еду, накрывала на стол. Поставила и орхидеи, любовалась ими.

– Новости есть, – объявил Гектор. – Не хотелось мне с грустного начинать. Но ты должна знать. Краснова умерла.

– Она умерла? Из-за падения? – Катя обернулась от стола.

– Ее вчера повезли в Склиф, она скончалась в приемном покое. Я звонил в Склифосовского рано утром, навел шорох, мне сказали: предварительный диагноз – острая сердечная недостаточность. Ну, естественно, предстоит вскрытие.

– Сердечный приступ у нее? – Катя раздумывала. – Гек, она точно сама упала из окна, раз у нее стало плохо с сердцем. Приступ начался в кабинете, она не могла дышать, распахнула окно, села на подоконник, потеряла сознание и выпала наружу. Теперь ясно, отчего она не отправилась на встречу с тем человеком в Шалаево. Она скверно себя чувствовала. И ты первый заметил точечные кровоизлияния в ее глазах – симптом нарушения дыхания при инфаркте.

– Похоже. Но вдруг нечто иное с ней случилось? – ответил Гектор. – Подождем результатов судмедэкспертизы. Катя, я подумал – а не нагрянуть ли нам еще раз в логово зверской фауны, а? Позавтракаем – и двинем. В зоомузее сегодня санитарный день, посетителей нет, начальство их в отъезде, но те, кто вчера там ошивался, скоро узнают о смерти Елены Красновой. Любопытна мне их реакция. И еще – материалы, взятые ею из музейной библиотеки… Нам с тобой стоит их изучить.

– Ты же их сфотографировал, – напомнила Катя.

Гектор протянул ей чашку капучино, добавив мятного сиропа. Готовил себе двойной эспрессо.

– Насколько я понял, она читала перед смертью старые письма или отчеты почти столетней давности. Мелькает фамилия Велиантов – профессор Велиантов, отчет им подписан. Но почерк неразборчивый, на фотках при укрупнении текста все расплывается. А речь про Тянь-Шань вроде. Давай ознакомимся с бумажками в натуре, а?

– Поедем в зоомузей, – согласилась Катя. – Федор Матвеевич вернется из Шалаево, свяжемся с ним. Интересны и его новости, если есть.

Они завтракали, Гектор наворачивал суп с котлетами. Ему на мобильный пришло сообщение.

– Ба! Первые результаты моих утренних выволочек продувшимся в покер должникам. Зашевелились черти. О-о-о-о-о! Плюсуют! Чудненько! – Он набрал ответный текст. Позвонил кому-то и – по своему обыкновению, без здрасти и до свидания – велел приказным тоном: – Скинь мне запись с камер.

Ему сразу пришло новое сообщение.

– Ну, совсем другой расклад, факты косяком, зашибись! – Гектор хищно засунул за щеку половину котлеты. – Щассс! Глянем…

– С каких камер, Гек? – спросила Катя. – Музейные же все они сами отключили вчера.

– Помнишь слова охранника: Краснова пришла на работу не своим обычным путем, от метро «Библиотека имени Ленина», а спускалась вниз по Большой Никитской, по стороне, где Консерватория? Я подумал: она шла от бульвара, а может, и от Арбата. Надо проверить уличные камеры между девятью утра и двумя часами дня. Мне скинули видео. Где твой комп? Мой в тачке остался.

Они забрали кофе и пошли в комнату. Катя принесла ноутбук. Они сели рядом на диване. Гектор синхронизировал навороченный мобильный с компьютером. Открыл файл с записью с камер. Он был без пиджака, в одной рубашке с засученными рукавами. Положил руку на плечи Кате, обнимая ее, притягивая плотно к себе.

– Гек, запись с конца! Краснова на видео, я ее узнала, она входит в музей, – объявила Катя, стараясь отвлечь его.

– Отмотаем потихоньку назад, – Гектор, обнимая ее, кликал мышкой, укрупняя изображение. – Время 13.45 вчера, Краснова шествует по Большой Никитской.

Катя увидела Елену Краснову: в бежевом тренче, с сумкой, она шла по улице, поравнялась со зданием кафе «Кофемания». Гектор снова отмотал запись назад. Краснова теперь двигалась мимо театра Маяковского.

– 13.30 – «божья коровка» нигде не останавливается, чешет в музей. Назад, назад! – Гектор перематывал запись. – Откуда она ползет? – Гектор снова отмотал запись. – С Арбата? Или с Гоголевского бульвара?

Елена Краснова на записи миновала желтый особняк Музея Востока на Никитском бульваре. Катя не заметила в ее облике ничего необычного. Интеллигентная горожанка, сотрудница музея, одета просто, но элегантно. И нет никаких признаков ее плохого самочувствия – сердечники часто останавливаются, задыхаются. Она же идет размеренным шагом.

– Черт, слепая зона! По закону подлости! – Гектор указал на внезапно посеревший экран ноутбука. – Камер нет на отрезке. Давай подождем, я включу реверс-автомат записи.

Они ждали. По экрану ползли серые полосы. Затем возникло изображение: Елена Краснова неторопливо шла мимо посольства Эстонии.

– Время 11.40. – объявил Гектор. – Пауза затянулась. А где «божья коровка» провела полтора часа, прежде чем выползла на Никитский бульвар? Посольство… Оно в Калашном переулке. – Он сверился с мобильным.

– Калашный идет параллельно Никитскому бульвару, – пояснила Катя. – Я там сама порой хожу к Арбату и Воздвиженке. Гек, но в Калашном вроде ничего нет, где можно скоротать полтора часа – я имею в виду кафе.

– А давай перед музеем заглянем в Калашный, – предложил Гектор. – Смотри, Краснова на видео первый раз попала на камеру, когда поднялась из подземного перехода. Она приехала на метро и отправилась пешком целенаправленно прямо в Калашный переулок. Система распознавания лиц работала с ее образом. Я ее ведь тайком сфоткал на мобильный вчера, когда она с тобой говорила. Словно чувствовал – изображение нам пригодится. В Калашном переулке у нее имелось дело, занявшее почти полтора часа. Проверим на месте, куда она могла зайти.

Ради похода в зоомузей Катя оделась подобно Гектору – в черные брюки и белую рубашку, – прихватила с собой черный жакет.

– Мы с тобой, Катеныш, сегодня Люди в черном, да? Отправляемся на поиски космического таракана. – Гектор любовался ею, шутил, но дыхание у него перехватило. – Кстати, видела вчера стенд в музее?

– Всемирный день Хомячка? – Кате хотелось запустить пальцы в его каштановые волосы. Он наклонялся к ней близко-близко с высоты своего роста. Их неудержимо влекло друг к другу.

– Другой. Насекомые – хозяева нашей планеты. О-бал-деть! А кккукарааа-ча! А кккукарааа-ча! Айййяяя черный тараканнн! – пропел Гектор своим изменчивым голосом.

Добравшись на «Гелендвагене» Гектора до Калашного переулка, они поняли причину серой зоны на камерах: несколько зданий выломали, за грандиозными заборами кипели стройки – очередной новодел.