Хранители. Часть 1 Чужая река

Глава 4 Сон

Небольшая ладья с убранными парусами плыла по довольно узкой для неё реке. Низкое небо до самого горизонта было затянуто тяжёлыми свинцовыми тучами. Вдоль невысоких берегов густо росли мощные кедровые сосны, плотно подступая к воде, делая реку похожей на длинный коридор, делающий впереди плавный поворот. Судя по кораблю и людям, находящимся на нём, это были русские. Они пытались уйти от какой-то опасности, загнавшей их в эти места и продолжающей преследовать. Усталые, изможденные люди работали веслами, с трудом преодолевая течение реки. Гребли изо всех сил, не обращая внимания на тучи комаров и пот, заливающий их смуглые бородатые лица. На корме стояли несколько человек, вооруженных луками, и смотрели на реку позади корабля. На палубе возле мачты лежало в ряд несколько мёртвых тел, накрытых парусиной. Судя по количеству силуэтов, убитых было четверо. Ещё один человек был ранен. Он лежал в носовой части корабля около правого борта, держась рукой за грудь, из которой торчал обломок стрелы, и что-то тихо говорил сидящему рядом с ним юноше. Раненый умирал. Дыхание его было тяжёлым и прерывистым, а губы и подбородок выпачканы кровью. Юноша, склонившись к самым губам несчастного, прислушивался к каждому его слову, неуклюже вытирая рукавом рубахи катящиеся по щекам слёзы. Никто не обращал внимания на этих двоих. Люди на корабле тихо переговаривались между собой, некоторые что-то бормотали, едва шевеля губами, кто-то просто угрюмо молчал. В атмосфере витало общее чувство страха и обречённости. Это чувство росло и усиливалось с каждой минутой. Оно читалось на лицах всех этих людей, отчаянно пытающихся спастись от преследующего их ужаса, но знающих почти наверняка, что всё же обречены скоро умереть в этих глухих, суровых местах, так далеко от своего дома. Все эти мысли и чувства людей ощущались настолько ясно и сильно, что казалось, они, как невидимая пелена, окутывали всё вокруг. Шёпот, бормотание, всплески воды, комариный гул – всё это звучало глухо и неестественно, странно переплетаясь между собой и заглушая друг друга. Вдруг чей-то громкий крик прорезал это гнетущее наваждение. Люди на корабле всполошились, и гребцы ещё сильнее налегли на вёсла. Кто-то из лучников ушёл с кормы и принялся помогать гребцам. Стоящий на самом носу и смотрящий вперёд щуплый старик с жиденькой седой бородкой повернулся и, размахивая руками, начал что-то кричать рулевому. Нечто кошмарное неотвратимо приближалось к кораблю. Напряжение и страх нарастали, быстро превращаясь в уже не контролируемый, панический ужас…

Дмитрий резко открыл глаза и сел. Он часто дышал, жадно хватая ртом воздух, словно после долгого пребывания под водой. Сердце бешено колотилось, а лицо и ладони были покрыты холодным потом. Тусклые отблески костра проникали сквозь окошко в палатку. Он только заметил, что Костя сидел рядом, тряс его за руку и что-то ему говорит.

– Да проснись ты уже! – разобрал он наконец слова друга. – Что за кошмары тебе снятся?

Дмитрий вспомнил неприятный, тяжёлый сон и тряхнул головой, прогоняя наваждение.

– Вроде не кошмары, просто ерунда какая-то. Я кричал?

– Мычал что-то и дергался, вот я тебя и разбудил.

Молния входного клапана палатки расстегнулась, и появилась голова Сергея:

– Вы чего не спите?

– Да Дёме приснилось что-то. Всё в порядке.

– Может, воды принести?

Дмитрий посмотрел на часы. Было двенадцать с четвертью.

– Нет, спасибо, всё нормально. Шулюма, наверное, вечером переел, вот и снится чушь всякая. Ещё и Кота разбудил…

– Всё, отдыхайте, – Сергей исчез, застегнув за собой молнию.

Дмитрий немного посидел, прислушиваясь к себе, и понял, что уснуть уже не сможет. Он ещё раз глянул на часы. Через пятнадцать минут Костя должен был сменить Сергея.

– Кость, я подежурю сейчас, а ты сменишь меня потом. Ладно?

– Как хочешь. Если что, буди, – пробормотал из спальника Кот и перевернулся на другой бок.

Дмитрий натянул куртку, взял ружьё и выбрался из палатки. Слабый, но ледяной ветер со стороны реки хорошо освежал и окончательно привёл его в чувство. Сергей сидел на корточках возле костра, поправляя веткой дрова под закипающим чайником. Он внимательно посмотрел на друга.

– Так и не лёг? Как самочувствие?

– Нормально, просто не усну сейчас, лучше подежурю.

Они выпили по кружке чая с галетами, и Сергей ушёл в палатку.

Оставшись один, Дмитрий начал вспоминать свой странный сон. Ему вообще очень редко снились сны, а уж тем более подобные этому. Обычно это было что-то обрывочное, неразборчивое и незапоминающееся. Но сейчас он с удивительной чёткостью помнил все детали своего кошмара. Именно кошмара. Прокручивая в памяти увиденную картину, он снова почувствовал, как тяжело и учащённо забилось сердце. Он принялся успокаивать себя мыслями, что это всего лишь сон, поражаясь, какие сюрпризы может иногда преподносить человеческий мозг. Возможно, это была такая реакция организма на физические нагрузки последних дней. Поход ему давался непросто. Мало того что успел набить мозоли на ногах, так ещё и постоянно сдерживал себя, чтобы не попросить друзей лишний раз остановиться передохнуть. Очень уж не хотелось выслушивать шутки Кота про тонкую столичную штучку, которая быстро ломается, про офисный бесхребетный планктон и тому подобное… Разумеется, это шутки дружеские и беззлобные, но всё равно неприятно. Успокаивало немного то, что Сергей, похоже, чувствовал то же самое, потому что он так же несколько раз на привалах заклеивал пластырем мозоли и иногда дольше, чем нужно, сидел, просматривая маршрут. Один бывший спецназовец всегда топал как заводной, иногда даже что-то тихо напевал себе под нос. А на коротких привалах, казалось, даже успевал выспаться, потому что лежал как убитый и вставал бодрый, как будто и не проходил до этого десятки километров. Понятное дело – армейская закалка и постоянные тренировки в спортзале. Очень бы хотелось, чтобы все эти старания и пройденные километры были не напрасны. Хорошо бы они действительно нашли какую-нибудь давно заброшенную избу старинных промысловиков или древний хальмер. А ещё больше хотелось порыбачить. Хорошо выспаться и порыбачить.

Примерно за такими размышлениями между чаем и поддерживанием костра Дмитрий провёл время дежурства. Ночью ветер понемногу стих, но температура ещё упала. Благо дров было достаточно и экономить их не было необходимости. А когда, как всегда, в точно положенное время Костя его сменил, Дмитрий залез в спальник и мгновенно уснул без всяких сновидений.

– Дёма, просыпаемся! Доброе утро! – казалось, тут же разбудил его Костин голос.

Он на удивление легко проснулся и выбрался из палатки. Увидев, что солнце уже довольно высоко, Дмитрий глянул на часы. Почти девять.

– Ого! Доброе утро! Что так поздно разбудили?

Сергей снимал с огня котелок с остатками вчерашнего шулюма, а на столе уже всё было приготовлено к завтраку.

– Привет! Чтобы выспался хорошо, а то ещё заболеть не хватало. Умывайся, и давайте все за стол.

– Как самочувствие? – спросил Костя.

– Вообще всё отлично, спасибо! – улыбнулся Дмитрий.

Это была истинная правда. Яркое солнце на безоблачном небе хорошо пригревало, и на улице заметно потеплело. Ветер стих, но тут же оживились мошкара и комары. Хоть в это время года их уже гораздо меньше, чем летом, но, если выдаются тёплые, как сегодня, дни, они появляются в достаточном количестве, чтобы хорошо помотать нервы. Даже если по ночам уже не раз были заморозки.

Едва приступили к завтраку, как прямо над ними низко пролетели утки.

– Глянь, как низко. Запросто из ружья можно было достать, – с досадой сказал Костя.

Сергей задумчиво посмотрел вслед удаляющейся стае:

– Когда смотришь на улетающих на юг птиц, всегда почему-то становится грустно. Почему так?

– Я знаю, почему грустно, – уткнувшись снова в тарелку, ответил Кот. – Утки осенью летят жирные, а ты смотришь на них снизу, как дурак, а шлёпнуть не можешь. А ещё потому, что только осень, впереди длиннющая, как еврейское изгнание, зима и до следующего отпуска ещё пахать и пахать.

– В точку! – усмехнулся Дмитрий.

Спустя час всё было собрано и путешественники были готовы отправиться дальше. Проверив оружие и надев рюкзаки, двинулись в путь. Проходя мимо жертвенника, Сергей улыбнулся и подмигнул трём идолам:

– Ну, давайте, парни, не разочаруйте нас!

– А мы разве ничего им не оставим? – спросил Кот. – Нельзя местных обижать.

Он подошёл к жертвеннику, достал из кармана три конфеты и положил перед каждым идолом по конфете. Затем, вытащив пачку сигарет, достал из неё три сигареты и так же их разложил.

– Вот. Теперь всё как надо, – удовлетворённо кивнул он и быстрым шагом пошёл догонять друзей.

– Справился? – с иронией спросил Сергей, едва Костя их нагнал. – Ты же вроде как славянский язычник, а жертвы приносишь богам самоедов. Не осерчают на тебя твои Перуны и Велесы?

– И это я слышу от славянина, который еврейскому богу поклоняется! – в тон ему ответил Кот. – Я просто оказал знак уважения здешним богам, на чьей земле мы сейчас находимся, да и вообще живём. Только и всего. Вы же, крестоносцы, сразу всё огнём и мечом решаете, и плевать вам на многовековые традиции народов. Фанатики, которые за свою историю утопили в крови не одну уникальную культуру. Что же ты, в лучших христианских традициях, не распинал это святилище по всему берегу, а идолов в костре не спалил? Поп на тебя за такое нерадение епитимью наложит теперь!

Сергей повернулся и удивлённо посмотрел на Костю:

– Ого, какое слово выучил! Откуда такие познания?

– Филя, Кот, заткнитесь! Надоели, – сердито прервал их перебранку Дмитрий. – О чём-нибудь другом нельзя просто поговорить? У вас обоих жизнь была гораздо интереснее, чем у меня, вот и рассказали бы что-нибудь. Я не так давно передачу смотрел про британских мореплавателей. Они же и здесь у нас торговали вовсю, оказывается. Лучше про это что-нибудь расскажи. Или ты про какую-нибудь интересную военную операцию из своей армейской жизни.

– Про англичан интереснее, – отозвался Костя. – Филя, знаешь что-нибудь про англичан на нашем севере? Рассказывай!

– Ну, сюда кто только ни плавал… – немного подумав, ответил Сергей. – И англичане тоже. Ещё в 1584 году английский посол Баус вёл переговоры с Иваном Грозным, чтобы англичане могли ходить своими кораблями на Обь и покупать пушнину у самоедов.

– А русские сами-то в каком веке появились в этих местах? – спросил Костя.

– Первое упоминание о походах русских в эти края относится к одиннадцатому веку в «Повести временных лет». Из написанного там следует, что новгородцам в то время уже хорошо были известны пути за Урал, а это значит, что их походы начались ещё раньше. А со второй половины одиннадцатого века зауральские племена уже считались данниками Великого Новгорода…

Сергей любил и умел рассказывать про Север. Он часто сам проводил экскурсии по своему музею школьникам и гостям, съезжающимся каждый год в Надым на праздник оленевода с разных концов земного шара. Истории экспедиций, интересные факты из жизни северных аборигенов, необъяснимые явления, встречающиеся на Ямале – обо всём этом Сергей мог рассказывать часами, и слушать его не надоедало. Вот и сейчас, сев на своего любимого конька, Сергей прочитал целую лекцию о первых походах архангелогородцев и новгородцев за Урал и дальше перешёл к истории «златокипящей» Мангазеи – небольшого, построенного русскими поморами в Заполярье городка на реке Таз, где в шестнадцатом – семнадцатом веках добывали «мягкое золото» – пушнину.

Под эту занимательную лекцию первые несколько километров четвёртого дня экспедиции прошли легко. Хевняныяха не делала пока крутых поворотов и петель. Берега, поросшие высоким, но негустым лесом, хорошо просматривались, а больших ручьёв и болот пока не встречалось. Но постепенно лес становился всё гуще и выше, и в некоторых местах теперь уже приходилось продираться через бурелом и кустарник. Сергей прервал рассказ о волоке через Нёйтинские озёра на Ямале, по которому поморы добирались до Мангазеи, и теперь всё внимание сосредоточил на их собственном маршруте. Только после полудня, уставшие и проголодавшиеся, они вышли на открытое место.

– Ну наконец-то… – выдохнул Сергей и остановился. – Давайте дойдём до середины поляны, где хоть какой-то ветерок, и там передохнём. Надо…

Он замолчал, не договорив до конца.

Подошедшие Дмитрий с Костей глянули на друга и, перехватив его взгляд, посмотрели вокруг. Смотреть тут действительно было на что. На площади примерно в пятьсот квадратных метров от края и до края густо росли кусты голубики. Толстые, с крупными листьями ветки были усыпаны ягодами величиной с вишню.

– Вот это да! – воскликнул Сергей и подошёл к ближайшему кусту. – Голубика в этом году, конечно, уродилась, но чтоб в сентябре… да ещё и такая…

Костя снял рюкзак и глянул на Сергея:

– У тебя, случайно, счётчика Гейгера нет в твоей сумке? Тут, наверное, фон как в Чернобыле.

Дмитрий тоже снял рюкзак, сорвал несколько ягод и рассмотрел их:

– Скорее всего, дело в химии почвы. Или просто какой-то уникальный сорт, который чудом сохранился только здесь.

– Дай бог, – усмехнулся Костя, – а то будешь ты, Димон, со Светкой теперь только в шашки играть…

– Радиация вряд ли, – серьёзно сказал Сергей, – скорее, действительно это какой-то редкий сорт. Посмотрите на другие растения. Ягель и трава совершенно обыкновенные.

Действительно, ягель, трава, росшие вокруг карликовые берёзы ничем не отличались от обычных.

Сергей закинул в рот одну ягоду:

– Это точно голубика. Причём очень вкусная. Это и в самом деле какой-то неизвестный сорт, что само по себе уже открытие.

Друзья оставили рюкзаки и, закинув ружья за спину, разбрелись по поляне. Они рассматривали необычные кусты, трогали листья и ветки, с удовольствием ели вкусные ягоды и не переставали поражаться этому чуду природы, в которое не поверили бы, если б не увидели собственными глазами.

Наевшись голубики, путешественники разлеглись между кустов на мягком, нагретом солнцем ягеле и, облокотившись на свои рюкзаки, отдыхали.

– Интересно, почему на таком шикарном ягодном месте нет медведей? – спросил Дмитрий. – Ни следов, ни помета. Странно.

– Я тоже об этом сейчас думал, – ответил Костя. – И ягоды ещё совсем не осыпаются, а уже середина сентября. Прямо какая-то аномалия… Но это ещё не самое интересное. Кого-нибудь укусил тут хоть один комар? А мы ведь давно не мазались.

Сергей приподнялся и, закатав до локтя рукав, выставил оголённую руку. Комары и мошкара летали вокруг, ударялись о кожу и снова отлетали. Некоторые садились на руку, но тут же улетали прочь. И ни один не садился пить кровь.

– Поразительно… – тихо прошептал он, застёгивая рукав. – Что же это за место такое?

– Тут ещё грибы больше обычных… – Дмитрий показал сорванной травинкой на два действительно крупных подосиновика, росших неподалёку.

Костя посмотрел вокруг, устало потянулся и не спеша поднялся:

– Фотографируй-ка ты, Филя, всю эту красоту, и идёмте отсюда. Слишком уж тут хорошо, чтобы долго находиться.

– Правильно, – кивнул Дмитрий.

Сергей отснял с разных ракурсов поляну, кусты и грибы и отдельно снял несколько ягод, положив рядом с ними измерительную линейку из своей рабочей сумки. Затем все сфотографировались на фоне усыпанных ягодами кустов. Закончив фотосессию, Сергей отломал небольшую веточку голубики с листьями и, упаковав её в пластиковый пакетик, убрал в сумку. Отметив это место на карте, друзья двинулись в путь.

За необычной поляной продолжался густой лес. Высокие сосны иногда расступались, открывая перед путешественниками великолепные пейзажи с живописными озерцами, обрамлёнными деревьями в ярких осенних красках, или болотца с усыпанными клюквой кочками. Иногда буквально из-под ног с криком резко взлетали стайки куропаток, заставляя путешественников вздрагивать от неожиданности. Несколько раз встречались глухари и зайцы, но слишком далеко, чтобы можно было подстрелить, а на куропаток было жаль тратить время и патроны.

После обеда ветер усилился, небо заволокло тучами, и в воздухе запахло сыростью. Где-то совсем не далеко шёл дождь, но пока на путешественников падали лишь редкие капли. Посоветовавшись, друзья решили идти дальше, пока позволяет погода, да и есть пока никому особенно не хотелось.

Пройдя около километра, они вдруг вышли к не очень широкому, но глубокому ручью, впадающему в Хевняныяху. Лес в этом месте рос ещё гуще, а высокие, не менее трёх метров, берега ручья сплошь поросли кустарником. Расстояние от берега до берега было метров пять. Подойдя к самому краю, друзья остановились.

Сергей озадаченно посмотрел вниз:

– А вот вам здрасьте…

– Давайте попробуем обойти, – предложил Дмитрий.

Продираясь через кустарник, друзья пошли вправо вдоль берега, но, пройдя метров тридцать и не найдя подходящего места, остановились.

Сергей снял рюкзак и положил на него ружьё:

– Разбежаться и перепрыгнуть тут даже у тебя, Кот, не получится. Давайте повалим большое дерево и перейдём по нему. Как думаете?

– Не выйдет, – посмотрев вверх, ответил Кот. – Лес густой, соседние деревья не дадут ему упасть как надо. И хлопотно это. И так устали.

– Можно срубить несколько деревьев потоньше и связать их вместе, – предложил Дмитрий.

– Ладно, я как специалист по переправам сейчас покажу вам, как надо переправляться через подобные препятствия. А вы учитесь! – произнёс Кот тоном учителя. Он повесил карабин на ветку дерева, снял рюкзак и вытащил из него складную пилу. Высмотрев неподалёку молодую высокую, ровную берёзку, он спилил её у самого корня, занёс спиленный конец в сторону и повалил её за землю. Затем срезал со ствола все ветки, и у него получился шест метров около семи. Подтащив его к берегу, он опустил толстый конец вниз. Уйдя под воду метра на полтора, шест упёрся в дно.

Дмитрий и Сергей уселись на траву и молча наблюдали.

Кот посмотрел на друзей:

– Вот так. А теперь я переберусь на тот берег, и вы перекинете мне верёвку. Мы перетащим рюкзаки, а вы потом переберётесь так же, как и я.

Сергей кивнул.

– Хорошо, учитель. Ну, давай, показывай.

Костя взялся за шест и выставил его примерно посередине ручья.

– Э-э-эх! – громко выдохнул он и с силой оттолкнулся ногами от берега.

Через секунду, по замыслу Кота, он должен был оказаться уже на другом берегу. Но случилось нечто совсем неожиданное. Шест, оказавшись в вертикальном положении, вместо того чтобы благополучно перенести висевшего на нём специалиста по переправам на другой берег, резко скользнул в сторону, и Кот, по-прежнему держась за него, полетел вниз и с шумом плюхнулся в ледяную воду, подняв в воздух большой фонтан брызг. Вынырнув через мгновение, специалист громко выдал такую длинную и замысловатую тираду из отборнейшего трёхэтажного мата, что, казалось, даже вечно зелёные сосны на какой-то миг покраснели во всей округе.

Дмитрий с Сергеем не могли сказать ни слова. Согнувшись от смеха пополам, они катались по траве и в первые секунды вообще не могли выдавить из себя ни звука, а затем закатились громким хохотом.

– Хватит ржать! – послышался снизу голос Кота. – Помогите вылезти! Мне тут холодно и грустно!

Сергей, немного успокоившись и вытирая слёзы, подошёл к краю берега.

– Да уж, показал так показал!

– Согласен, пример получился так себе… – улыбнулся Кот. – Держите крепче шест и подайте мне руку.

С трудом подняв тяжёлый шест, он поставил его под углом к берегу, довольно проворно забрался по нему наверх и, перехватившись за руки друзей, выбрался на берег.

– Ну что, может, ещё раз попробуешь? – спросил Дмитрий.

Кот вытащил из кармана мокрую пачку сигарет и бросил её в ручей:

– Нет, думаю, не стоит. Дно здесь – сплошной лёд. Шест скользит. Дёма прав, пилим ещё три жерди, связываем их все вместе и переходим.

Так и сделали. Пока Костя выжимал одежду, Дмитрий и Сергей, спилив ещё три такие же берёзки, положили их по две друг на друга и крепко связали. Затем уже все вместе с помощью натянутых между берегами верёвок перебрались через ручей и перетащили рюкзаки. Отдыхая после переправы, Сергей посмотрел на небо:

– Ищем подходящее место и разбиваем лагерь. Нужно просушить Кота, и, похоже, сейчас дождь зарядит.

– Долго мы ещё по этим мрачным дебрям ползти будем? Что там по карте? – спросил Дмитрий.

Сергей вытащил карту, сверил её с навигатором и показал место, где они сейчас находились:

– Мы здесь. Впереди километра через два широкий ручей. Гораздо шире этого. Его придётся переходить. Так что скоро мокрые будем все. Предлагаю ускоренным темпом дойти до него, сразу перебраться и там на берегу разбить лагерь. Если ручей будет очень глубокий, накачаем баллоны и переплывём на них.

– А комары ведь так и не грызут. Пока выжимался, ни разу так и не укусили… – заметил Костя, надевая рюкзак.

Шли так быстро, как это было возможно. Пройдя около двух километров, они действительно вышли к большой протоке, о которой говорил Сергей. Место было живописное. Высокие кедрачи плотной стеной росли по берегам Хевняныяхи и впадающей в неё протоки или, судя по размерам, возможно, реки с каким-нибудь своим названием. У ненцев протока таких размеров обязательно имеет своё название. Разливалась весной эта неизвестная река или протока широко. Сейчас воды было не много, и самое глубокое место было ближе к высокому берегу, на котором стояли путешественники. Противоположный берег был пологий и представлял собой широкую, около двадцати метров, полосу светло-серого песка, уходящую далеко вправо. А слева от друзей, метрах в тридцати, протока впадала в Хевняныяху.

– Какой шикарный пляж… – заметил Костя, осмотревшись по сторонам. – Похоже, обойдёмся без баллонов. Я первым перейду, тут неглубоко. А лагерь разобьём там, у леса, ближе к реке.

Сергей кивнул.

Костя спустился к воде, снял рюкзак, прикрепил к нему карабин и, водрузив рюкзак на голову, вошёл в воду.

– Ну как? – спросил Дмитрий.

– Свежо! – крикнул Кот, находясь уже на середине протоки. Вода едва доходила ему до груди, но это было уже самое глубокое место. Через полминуты он вышел на другой берег. – Всё нормально! Дно хорошее и неглубоко. Я пошёл костёр разводить.

Он отстегнул «Тигр», закинул за спину рюкзак и быстрым шагом направился к лесу. Дмитрий с Сергеем разделись, убрали одежду в рюкзаки, закрепили ружья и, подняв свои ноши над головой, с громкими воплями вошли в воду.

Когда, наоравшись и трясясь от холода, они, преодолев протоку, побежали к лесу, Костя уже поджигал нарезанную бересту под горкой мелких веток и кедрового лапника. Через несколько минут друзья уже отогревались у большого костра.

– Идеальное место для лагеря, – осмотревшись вокруг, сказал Костя. – Дров много и рядом. – Он кивнул на два упавших сухих дерева неподалёку. – И рыбы тут полно. Видели, когда протоку переходили?

– Как-то вот не до рыбы было… – усмехнулся Сергей, ещё постукивая зубами.

– Давайте сейчас перекусываем, пьём чай, и ты, Филя, походи тут по округе, чтобы завтра на это не тратить время, а ты, Димон, бери свои волшебные удочки и поймай уже что-нибудь, – распорядился Костя. – Четыре дня в лесу, а ещё ухи не сварили. Лагерь и дрова я и без вас сделаю. Мне всё равно сушиться основательно, а вы идите.

Предложение устраивало всех. Да и погода пока только пугала путешественников, прогоняя дожди стороной.

Друзья погрелись у костра, наскоро перекусили, и Сергей, захватив ружьё, навигатор и бинокль, пошёл вверх по берегу протоки, а Дмитрий устроился с удочками на берегу Хевняныяхи недалеко от лагеря. Костя переоделся в сухую одежду и справился с установкой лагеря и заготовкой дров меньше чем за час. Закончив все дела, он взял котелок и чайник, закинул за спину карабин и пошёл к Дмитрию узнать, как дела с рыбалкой, и набрать воды.

– Ну как твои суперудочки? Поймали что-нибудь на ужин? – спросил он, подходя к Дмитрию.

Из их компании Дмитрий больше всех любил рыбалку и, как каждый заядлый рыбак, трепетно относился к рыболовным снастям. Покупая удочки и спиннинги от лучших производителей, он тратил такие деньги, что на них можно было купить не одну тонну рыбы. И, естественно, регулярно выслушивал от друзей, особенно от Кости, множество шуток на этот счёт. Взяв с собой в это путешествие две легкие, компактные удочки, Дмитрий ещё ни разу не доставал их и теперь был рад представившемуся случаю порыбачить. Он стоял на песчаной косе у самой воды и просто сиял от радости:

– Без ухи сегодня мы точно не останемся. Слушай, я просто в шоке!

Костя вопросительно посмотрел на друга, но вдруг услышал какой-то звук, доносящийся от большой старой коряги, лежащей наполовину в воде в нескольких метрах от них. К ветке коряги был привязан холщовый мешок, в котором раньше лежали удочки, а сейчас в нём трепыхалась рыба. Костя подошёл и, раскрыв мешок, увидел огромную, килограмма на четыре, нельму и несколько крупных муксунов. Достав одного за жабры, он с удовольствием полюбовался:

– Ого! Вот это ни…

Не успел он договорить, как Дмитрий дёрнул удочкой и принялся быстро наматывать леску на катушку, периодически подтягивая добычу. Через несколько секунд над водой показался небольшой щёкур.

– Видал?! – Дмитрий весело поглядел на друга и ловко схватил рыбину. Он быстро отцепил её с крючка и вдруг, размахнувшись, закинул добычу обратно в воду.

Костя с недоумением уставился на друга.

– Ну и рожа у тебя! – расхохотался Дмитрий. – Ты же сам видел, сколько тут рыбы. И какой! Этих, – он кивнул на мешок, – я поймал за первые двадцать минут, а сейчас просто наслаждаюсь процессом. Нам всё равно больше не нужно. Нельму – на уху, а муксуна замалосолим на сейчас и засолим на завтра. Помочь тебе почистить?

Вдруг в той стороне, куда ушёл Сергей, один за другим раздались два выстрела. Друзья замерли.

– Серёга охотится, наверное, – предположил Дмитрий. – Или нашёл что-то и салютует.

Быстро завязав обратно мешок, Костя сполоснул в реке руки и, засунув в рот два пальца, пронзительно свистнул. Немного подождав и не услышав ответа, он посмотрел на Дмитрия:

– Пошли посмотрим. Ботинки только надену.

Друзья на минуту заглянули в лагерь и, взяв ружья, пошли по следам Сергея, хорошо видневшимся на песке. Через пару сотен метров следы свернули с песчаной косы в лес. Костя громко свистнул. В ответ совсем рядом раздался ответный свист. Пройдя ещё немного, они увидели идущего к ним навстречу Сергея.

– Ты чего стрелял? – спросил Костя.

– В зайца! – радостно улыбнулся Сергей. – Но не попал.

Дмитрий внимательно посмотрел на Сергея:

– И поэтому такой счастливый?

– Не, я мост нашёл! Здесь, совсем рядом.

– Руки тряслись от радости, поэтому в зайца промазал? – усмехнувшись, спросил Костя. – Ну веди, хвастайся.

Пройдя по лесу с полсотни метров, они снова вышли к протоке, которая делала в этом месте крутую петлю. Берега здесь были выше, а протока, зажатая между высокими берегами, в этом месте сильно сужалась. На самом краю берега лежало нагромождение почерневших брёвен и досок. Это был заваленный набок фрагмент моста, представляющий из себя несколько толстых опор, скреплённых между собой брёвнами поменьше с частью настила из толстых досок.

Сергей подошёл и похлопал по одному бревну:

– Вы посмотрите, как интересно сохранилась древесина. Она как будто законсервирована каким-то химическим составом. Обратите внимание, как детали моста скреплены между собой. Работа хороших мастеров.

Действительно, было видно, что эти обломки лежат тут давно, но древесина не сгнила, а как будто окаменела. Доски были ровные, а деревянные клинья, скрепляющие между собой балки и брёвна, были идеально подогнаны.

– Да, специалисты делали, – согласился Костя, рассматривая обломки. – Ни единого гвоздя или скобы.

Дмитрий тоже хотел что-то сказать, но вдруг остановился и прислушался. Посмотрев на небо, он повернулся к друзьям:

– Давайте быстро в лагерь, сейчас дождь ливанёт!

Его слова тут же подтвердились. Налетел порыв ветра, и лес вокруг сначала тихо, а потом всё сильнее и сильнее зашумел под струями дождя.

– Бежим! – крикнул Кот и первым рванул в сторону лагеря.

Едва успели забежать под навес, как дождь хлынул с такой силой, что друзьям пришлось придерживать натянутую плёнку, чтобы её под тяжестью воды не сорвало с перекладин.

– Зашибись я просушился! – усмехнулся Костя, глядя на свою развешанную вокруг сильно дымящего, почти залитого костра одежду.

– Ничего, это ненадолго, – успокоил Сергей, – сейчас утихнет.

Минут через пять дождь начал стихать и скоро совсем прекратился. Быстро темнело. Не теряя времени, Сергей и Дмитрий пошли к реке заниматься рыбой, а Костя остался у костра выжимать свои вещи. После дождя заметно похолодало и поднялся ветер. Рыбу заканчивали чистить и солить уже практически на ощупь. Закончив наконец все дела, друзья поставили на огонь воду для ухи и уселись отдыхать возле костра.

– Ну что, господа, день сегодня явно удался! – расплылся в счастливой улыбке Сергей. – Поселение, считай, нашли. Раз мост есть, значит и поселение где-то рядом. Так что не зря столько километров отмотали.

Дмитрий посмотрел на довольного историка:

– Если такой добротный мост сделали, значит и дома у них должны быть такие же основательные. Я думаю, что по тому, как строили и обрабатывали дерево, можно установить, откуда эти промысловики-шаманы прибыли в эти места. Так?

Сергей пожал плечами:

– Да, наверное. Но ещё и в домах должно хоть что-то остаться.

Костя устало вздохнул:

– Знаете, что я вам скажу? Философы говорят, что путь к цели важнее самой цели. И они абсолютно правы. Что бы мы там ни нашли, но это лучший наш поход. И мы только в середине пути. Впереди ещё сплав по реке с охотой и рыбалкой.

– Почти тост, – улыбнулся Дмитрий. – Жаль, выпить нечего.

– Ничего, вернёмся в Надым, наверстаем, – неожиданно серьёзно сказал Сергей и, немного помолчав, продолжил: – Хочу вам предложить поучаствовать в экспедиции, которую я запланировал на следующий год. Конечно, неизвестно ещё, как оно там сложится, но задумка интересная. Если готовы выслушать, то всё сейчас расскажу. По правде говоря, я хотел об этом с вами на обратном пути или уже в Надыме поговорить, но мне кажется, сейчас тоже вполне подходящее время.

– Давай. Сейчас время самое оно, – закуривая, кивнул Костя и, серьёзно посмотрев на Сергея, добавил: – Только начинай с самого начала и как можно подробнее.

Сергей посмотрел на Костю, не понимая, серьёзно тот говорит или нет, а потом перевёл взгляд на Дмитрия. Тот тоже кивнул с серьёзным видом:

– Как можно подробнее…

Кот, не сдержавшись, прыснул, и они с Дмитрием расхохотались.

– Да ну вас, балбесы, – махнул рукой Сергей, обиженно нахмурился и отвернулся.

– Да ладно тебе, Филя, обижаться! Мы правда внимательно слушаем. Не сердись, пожалуйста, – примирительно сказал Кот.

Сергей повернулся к друзьям:

– Я знаю, что мои рассказы похожи на лекцию в сельском клубе, но так уж у меня получается. Поэтому заткнитесь и слушайте, раз согласились. После Октябрьской революции, в двадцатых – тридцатых годах, советская власть добралась со своими новыми порядками до Ямала, и присланные сюда комиссары начали выявлять и раскулачивать местных богачей. Многие зажиточные ненцы и ханты, увидев, что творят представители новой власти, стали уходить со своими стадами дальше на север, чтобы скрыться от этого беспредела. Новые уполномоченные и агитаторы, не разобравшись во всех особенностях жизненного уклада коренных жителей Севера, начали жёстко навязывать свои порядки. Так же, как в средней полосе и на юге раскулачиванием и коллективизацией уничтожили всех настоящих коренных крестьян, истинных хозяйственников, которые кормили при царе всю Россию и половину Европы, так и на Севере начали уничтожать самых лучших оленеводов. Но на Севере каждый богатый оленевод всегда помогал другим, с меньшим достатком. Если у кого-то из бедняков был падёж оленей или просто не хватало запасов, чтобы прокормиться, богатый всегда давал в долг на развод столько оленей, сколько у него попросят. Или помогал продуктами. Причём давал без всяких процентов и на неопределенный срок. Отдашь, когда сможешь. А зачастую и просто дарил. А если у кого-то из детей умирали родители, то ребёнок никогда не оставался беспризорным, его всегда брал к себе кто-то из родных или забирали в любую другую семью. Его растили как своего, и, когда он становился взрослым, ему давали всё для самостоятельной жизни, а девочку выдавали замуж и давали ей приданое, как положено. В восемнадцатом или начале девятнадцатого века, точно не помню, у оленеводов южной части Ямальского полуострова от сибирской язвы вымерло всё поголовье оленей, так оленеводы с северной части Ямала совершенно безвозмездно отдали им на развод половину всего своего стада, а это несколько тысяч голов. Одним словом, правильные были отношения. И, забирая оленей у богатых, комиссары, по сути, обрекали на несчастия более бедных, поэтому вплоть до 1945 года против советской власти было много восстаний на Севере, о чём, конечно, в советские времена умалчивалось. Так вот, я уже рассказывал, что в Сибири и на Севере с древних времён активно велась торговля северных народов с русскими и иностранными купцами. А среди самоедов, остяков и вогулов были очень зажиточные семьи. Их капитал состоял не только из оленей и ценных шкурок, но было у них и серебро, и золото. И это были не только царские монеты, дорогие украшения и предметы быта из других стран, которые в семьях передавались по наследству, но и золото, найденное здесь же, на Ямале. Что на территории Ямало-Ненецкого и Ханты-Мансийского округов издревле находили золото, это уже общеизвестный факт. Мне старые ненцы рассказывали, что, когда они были детьми, старики часто отправляли их ходить по берегам небольших быстрых речек, коих множество в северной части Ямальского полуострова, и собирать жёлтые камешки. Некоторые из этих камешков плавили, и получалось золото. Из этого золота умельцы, которые были среди ненцев и хантов, делали украшения и амулеты. Я видел такие вещи, и у меня есть дома фотографии нескольких подобных предметов. Одним словом, у коренных народов водилось и серебро, и золото, а как говорил Остап Бендер, если в стране ходят денежные знаки, значит, есть и те, у кого их очень много. В начале 1926 года недалеко от Казыма, это около посёлка Белоярский, собрались в одном чуме четыре самых зажиточных человека тех мест. Это были два остяка-оленевода и два шамана. И стали они думать, как им жить дальше. Уже многих шаманов и богатых остяков к тому времени раскулачили и расстреляли как вражеский элемент, а до этих ещё не добрались, потому что их стойбища были севернее. Вот и надо было срочно что-то предпринимать. И решили они тогда, что дольше на Казыме оставаться нельзя и надо каслать[3]