Хранители вечности

ГЛАВА 1

Артур знал, что разговор предстоит очень непростой. Он не любил проигрывать и еще больше не любил докладывать о своих поражениях. Но выхода не было: глубоко вздохнув, он поднялся по трапу, набрал на клавиатурной панели люка известный только ему и Ворону код. Оказавшись внутри корабля, прошел к каюте Ворона и постучал в дверь.

— Войди, — услышал он голос джара.

Сдвинув дверь, Артур вошел в каюту. Его новый наставник лежал на диване и читал книгу — толстую, в вылинявшем старинном переплете.

— Здравствуйте, учитель, — поздоровался Артур, с трудом шевеля губами. Хирурги обещали ему, что шрама почти не будет видно, тем не менее пока его лицо пересекала полоса пластыря, рана причиняла боль. Но еще больше страдало уязвленное самолюбие.

— Садись, — предложил Ворон, взглянув на Артура. Его голос был холодным — плохой знак. — И рассказывай, кто довел тебя до такого жалкого состояния. — Наставник приподнялся, сел. Положил книгу на столик, затем откинулся на спинку дивана.

Артур сел в кресло. Он догадывался, что Ворон и так уже все знает. Но перечить учителю не приходилось.

— Я снова встретился с Кевином, — ответил он. — Отыскал его на Илионе.

— Ну и? — подтолкнул Ворон.

— Попытался убить… — Артур отвел взгляд.

— Результат налицо, — усмехнулся наставник. — Точнее, на лице. Неужели этот мальчишка лучше тебя владеет ножом?

— Не лучше, — покачал головой Артур. — Но ему удалось обмануть меня. Он разыграл дилетанта, позволил мне два раза его задеть. А в последний момент, когда я уже хотел его добить, извернулся и полоснул меня по лицу.

— Руке тоже досталось? — От взгляда Ворона не укрылось перевязанное правое запястье.

— Да, — нехотя признался Артур. — Но все заживет.

— Я надеюсь. — Ворон задумчиво смотрел на ученика. — Ты знаешь, что Кевин исчез?

— Знаю, — кивнул Артур. — Сначала я думал, что он погиб. Но вчера вечером еще раз все оценил. И пришел к выводу, что он жив, но научился прятаться. Не знаю, как у него это получилось.

— Медальон, — пояснил Ворон. — У него на шее был медальон. Уверен, что это подарок Леонида. Мальчишка научился им пользоваться.

— Вы тоже его не видите?

— Не вижу, — подтвердил наставник. — Но это не повод его отпускать.

— Но как его теперь отыскать? Он может быть где угодно.

— Неужели мне надо объяснять тебе такие простые вещи? Деньги решают все, уж эту истину ты, надеюсь, не забыл?

— Не забыл. — Артур сжал зубы и тут же поморщился от боли. — Я все понял и найду его.

— Тем лучше… — Ворон снова взял книгу. — Этот мальчишка должен умереть. Он и так уже доставил нам массу неприятностей. Если его не остановить сейчас, из него может вырасти стоящий противник.

— Но все джавы мертвы. Его некому учить.

— Я бы не говорил об этом так уверенно. — Ворон медленно провел ладонью по подбородку. — Ладно, можешь пару дней отдохнуть. В воскресенье, в семь вечера, жду тебя на корабле.

— Куда-то летим? — Артур приподнял брови.

— Ты очень догадлив. Все, свободен. Артур торопливо поднялся.

— До свидания, учитель, — произнес он и быстро вышел. На улице, у машины, его ждал Каннингем. После того как

Алекс и Гена вернулись на Тантру, Эдди пришлось срочно бежать. К радости Каннингема, на Виоле он встретил Артура и напросился к нему в помощники. С тех пор он почти постоянно был рядом с ним, выполняя все его поручения. Платил ему Артур неплохо, но, несмотря на это, Эдди втайне его ненавидел. Ему хотелось властвовать, а не служить, приказывать, а не выполнять чьи-то распоряжения. У Артура и его учителя была власть — власть странная, непонятная, недоступная большинству смертных. Именно она и удерживала Эдди рядом с Артуром, именно о ней он грезил ночами. Если узнать секреты этих людей, то и сам он однажды сможет стать подлинным властелином мира.

— Все в порядке? — подобострастно спросил Каннингем, увидев Артура, и распахнул перед ним дверь машины.

— Да. Для тебя есть работа… — Артур забрался в салон. Эдди закрыл дверь, обежал машину и занял водительское сиденье.

— Какая работа? — спросил он, запуская двигатель.

— Интересная… — Артур подождал, пока Каннингем поднимет машину в воздух. — Есть у тебя знакомые наемники?

— Военные? — Эдди удивленно приподнял брови.

— Убийцы. Охотники за головами.

— Нет, но я знаю, где их найти.

— Тем лучше, — кивнул Артур. — Мне надо с ними встретиться.

До Тивии оставалось чуть больше суток пути, когда Кевин понял, что у него что-то стало получаться. Началось все прямо посреди ночи — он проснулся от странного жара и слабой, едва заметной вибрации. Сначала решил, что это технические неполадки в системе климат-контроля. И только когда обратил внимание на медальон, который теперь приматывал шнурком к ладони, чтобы не выпустить даже во сне, понял, что тепло и вибрация исходят именно от него.

Это было странное тепло. Оно медленно поднималось по руке, вызывая слабое жжение — не столько болезненное, сколько необычное. Вот тепло охватило плечо и начало подниматься к шее, Кевин ощутил страх. Но тут же взял себя в руки — отец Леонид не мог посоветовать ему плохое.

И он оказался прав. Мало-помалу тепло и вибрация захватили все тело, в ушах стоял слабый звон. Это состояние держалось какое-то время, затем потихоньку начало исчезать. Спустя час Кевин чувствовал себя уже вполне нормально, однако что-то в нем изменилось. Появилось странное, непривычное еще ему ощущение массивности. Казалось, что тело стало чуть тяжелее, однако эта тяжесть была приятной, дающей ощущение силы.

Отец Леонид говорил: для того чтобы стать недоступным для дживов, надо просто этого пожелать. И Кевин желал: мысленно обращаясь к пронизывающей его тело силе, просил ее дать ему и Кэт защиту, просил скрыть их от дживов. Сначала это были именно просьбы, пожелания. Но к исходу полета Кевин вдруг ощутил уверенность в том, что враги его потеряли. Это было не предположение, а уже знакомое ему по прежним моментам знание, приходящее непонятно откуда и не оставляющее никаких сомнений.

С тех пор как они покинули Илиону, Кэт была непривычно тиха. И хотя Кевин уверял ее, что теперь все будет нормально, девушка тяжело переживала случившееся.

— Знаешь, я никогда так не пугалась, — призналась она незадолго перед посадкой на Тивию. — Когда он ударил меня и начал связывать, я решила, что это какой-то грабитель или насильник. Но потом он начал спрашивать о тебе, и мне стало действительно страшно. А уж когда ты пришел, и вы начали драться…

— Больше они нас не найдут, — заверил ее Кевин. — Вот увидишь. Но, если хочешь, мы можем расстаться. Одной тебе будет безопаснее.

— Я не об этом, — покачала головой Кэт. — Просто я не думала, что все действительно так серьезно… — Она немного помолчала. — Скажи, я все хотела спросить — о какой войне ты ему говорил?

— О войне? — переспросил Кевин.

— Когда ты пришел, то сказал этому человеку, Артуру, что они проиграли, и войны не будет.

Кевину не хотелось говорить правду.

— Это касается войны между двумя кланами, — соврал он. — Забудь.

— А я уже было подумала, что вы говорили о войне между Индрой и Федерацией. — Кэт слабо улыбнулась. Потом взглянула на часы: — Скоро посадка.

— Да, — согласился Кевин. — Надо собираться.

Тивия оказалась весьма заурядной планетой, к тому же довольно бедной — об этом можно было судить по обшарпанному зданию космодрома. Кевину и Кэт она сразу не понравилась, поэтому, после недолгих колебаний, они взяли билеты до Меоты.

— Ты так истратишь все деньги на эти перелеты, — сказала девушка, когда Кевин приобрел билеты.

— Не думай об этом, — отмахнулся он. — Нам хватит.

— Ты бывал когда-нибудь на Меоте?

— Только на космодроме, он получше этого. Меота — довольно богатая планета. Там можно жить.

— Посмотрим, — тихо ответила девушка.

Полет до Меоты занял еще трое суток и прошел на редкость спокойно. Когда опоры корабля коснулись бетонки космодрома, Кевин устало вздохнул — эти перелеты уже начали ему надоедать. Тем не менее теперь он был абсолютно уверен в том, что дживы его потеряли.

Все последнее время он не строил никаких планов на будущее. Кэт он воспринимал как попутчицу, хорошую девушку, случайно оказавшуюся рядом. И только теперь, попав на Меоту, понял, что успел к ней привязаться.

Несмотря на последние события, Кэт тоже не высказала желания с ним расстаться. И дело было не в его деньгах; Кевин уже успел понять, что Кэтлин относилась к деньгам очень спокойно, при этом была на редкость честна. Может быть, судьба действительно дает ему очередной шанс обрести покой и счастье?

Не выходя из здания космодрома, они взяли билеты на местный рейс до Белой Церкви — небольшого городка на морском побережье. Город выбрала Кэт — ей просто понравилось название.

— Белая Церковь… звучит красиво, — сказала она. — Поехали туда?

— Поехали, — согласился Кевин.

Городок на поверку действительно оказался очень неплохим. Чистый и ухоженный, протянувшийся на восемь километров вдоль побережья, он выглядел маленьким раем. Красивая церковь из белого известняка, давшая когда-то начало маленькому поселку, позже разросшемуся до города, находилась почти у самого моря и являлась главной местной достопримечательностью.

— Мне здесь нравится! — заявила Кэт, когда они с Кевином вышли к пляжу. — Смотри, какая красота!

Она была права. Чем больше Кевин смотрел на море, тем лучше понимал, что хочет здесь жить. Кэт тоже была в восторге, за все недолгое время их знакомства Кевин еще не разу не видел ее такой счастливой.

— Останемся здесь? — спросила она, в ее взгляде читалась надежда.

— Останемся, — согласился Кевин.

С имеющимися у него деньгами Кевин мог купить очень хороший дом. Но, по предложению Кэт, остановил свой выбор на небольшом домике в десяти минутах ходьбы от моря. Увитый земным виноградом, с тенистым двориком, он выглядел очень уютно.

Кэт была счастлива. Тем не менее после нескольких дней отдыха заявила о том, что будет искать себе работу.

— Я не могу сидеть без дела, — сказала она.

— Но у нас еще есть деньги, — возразил Кевин.

— Рано или поздно они кончатся. Может, тебе стоит подумать о том, чтобы потратить их с пользой?

Она оказалась не только красива, но и практична. После недолгих, но жарких споров Кевин вынужден был согласиться с ее мнением о том, что в их случае лучший способ вложения денег — приобретение хорошей профессии.

Город, живший за счет туристов, не имел подходящих образовательных учреждений. Для полетов в областной центр пришлось приобрести глайдер — не новый, но вполне приличный. Кэт решила учиться на адвоката, Кевин надеялся поступить на курсы пилотов. Единственной сложностью было отсутствие у него и у Кэтлин документов об образовании, но и эту проблему удалось решить, купив поддельные свидетельства об окончании школы. Сработаны они были не слишком хорошо, Кевин не сомневался, что в школе пилотов и в юридическом институте непременно поймут, что документы фальшивые. Но обучение было платное, поэтому на подобные мелочи руководители учебных заведений не обращали внимания — лишь бы студенты вовремя оплачивали счета.

Так все и получилось: сначала на годовые курсы пилотов приняли Кевина, спустя две недели студенческий билет получила и Кэт. Чтобы не возникло никаких неожиданностей, Кевин сразу оплатил ей все три года обучения.

Оба были счастливы. Кэт радовалась тому, что спустя каких-то три года станет дипломированным адвокатом. Кевин знал, что уже через четыре месяца обучения попадет стажером на какой-нибудь корабль, а еще через восемь получит свидетельство пилота. Тогда у него начнется совсем другая жизнь.

Все это действительно могло быть. Но оставалась одна нерешенная проблема — дживы. Кевин не хотел о них думать: мысли о том, что все его вновь обретенное счастье может в один момент рухнуть, причиняли боль.

Первые же недели обучения показали Кевину, что с выбором профессии он не ошибся. Ему нравилось все, начиная от новенькой формы курсанта и заканчивая тренажерами, точно имитирующими условия и приборы кабины космического корабля. В отличие от многих курсантов, Кевину уже довелось полетать в настоящей пилотской, поэтому он мог оценить изумительное качество создаваемой тренажером виртуальной реальности. Опытные инструкторы подробно и терпеливо объясняли все тонкости пилотирования, и если первые два «полета» закончились для Кевина катастрофой, то в третий раз ему удалось не только совершить взлет, но и посадить корабль обратно.

Прежде чем перейти к реальной практике пилотирования, каждый курсант должен был сдать ряд теоретических экзаменов и «налетать» триста часов на тренажере. Практика пилотирования давалась Кевину легко, но с теорией возникли сложности. Сказывалось отсутствие школьного образования. Чтобы не отстать от других курсантов, ему приходилось все свободное время проводить в библиотеке. Кэт заканчивала занятия гораздо раньше и каждый день до позднего вечера терпеливо ждала его в глайдере. Чтобы не доставлять девушке неудобств, Кевин, подумав, купил еще один глайдер.

Это многое изменило. Утром, сразу после завтрака, они отправлялись на учебу, успевая по дороге еще и посоревноваться в пилотировании, и встречались снова уже поздним вечером. Кевин понимал, что проводит с Кэт очень мало времени, поэтому так ценил выходные — два дня в неделю они проводили дома или куда-нибудь уезжали. Ему было хорошо с Кэт, девушка тоже была рада тому, что он рядом. Жизнь налаживалось, Кевин искренне хотел верить, что и дальше все у них будет хорошо.

Так прошло два с половиной месяца. Учеба давалась Кевину все легче, две недели назад его и еще нескольких курсантов допустили к реальным тренировочным полетам. В качестве учебных машин использовались транспортные «С-8» — легкие, надежные, неприхотливые. Основное внимание уделялось взлету и посадке, в иной день каждый курсант успевал сделать по три тренировочных вылета — разумеется, вместе с инструктором.

Кевин был счастлив. Все у него получалось; если что и беспокоило, так это то, что через полтора месяца ему предстояло отправиться на стажировку, а значит, он сможет видеть Кэт не чаще раза в месяц, а то и реже. Не получится ли так, что за время его отсутствия она найдет себе кого-то другого? Богатого, родовитого, человека из высших слоев общества — в институте, где учится Кэт, таких наверняка много. Он знал, что не будет ее удерживать — она вправе сама решать, с кем ей быть. Но очень боялся такого финала.

Был вечер пятницы. Сидя на диване, Кевин и Кэт увлеченно изучали туристический справочник — завтра с утра их ждала поездка к Соломоновым пещерам. В ночь с субботы на воскресенье в одном из подземных храмов этой пещеры должно было состояться богослужение духотворцев, последователей древней местной религии. Кевину и Кэт хотелось на нем присутствовать. Как утверждал справочник, их ждало незабываемое зрелище.

— Вылетим часов в десять утра, — предложил Кевин, разглядывая карту, — Часа в четыре будем там, останется время передохнуть и поужинать. И в шесть спустимся в пещеру.

— Хорошо, — согласилась Кэт. — Только… — Она вдруг замерла, к чему-то прислушиваясь. Потом вдруг схватила Кевина за руку: — Ты слышишь?

— Что? — не понял Кевин. Затем, услышав донесшийся из прихожей скрип, вскочил и выхватил нож.

Но было уже поздно — в дверном проеме внезапно возник белобрысый человек лет сорока с лучевым пистолетом в руках. Одетый в военный камуфляж, выглядел он очень угрожающе.

— Стоять! — велел он и взял Кевина на мушку. — Брось нож и разведи руки в стороны.

Он был не один, не прошло и секунды, как рядом с ним появился его напарник. Тоже высокий и белобрысый, в такой же униформе. Да и в чертах их лиц было что-то общее.

Теперь на Кевина смотрели сразу два пистолета. Сопротивляться в этой ситуации было невозможно: осознав, что шансов у него нет, он бросил нож на пол. Кэтлин неподвижно сидела на диване, ее лицо побледнело.

— Руки в стороны! — напомнил первый из незваных гостей и шевельнул стволом.

И снова пришлось подчиниться — Кевин развел руки, пытаясь понять, кто эти люди и что можно сделать в этой ситуации. Возможно, это просто грабители. Если так, то им с Кэт еще повезло.

— Он? — не глядя на напарника, спросил первый гость.

Не опуская пистолета, его коллега вынул из нагрудного кармана фотографию. Взглянул на нее, потом на Кевина. Снова перевел взгляд на фотографию.

— Да, — произнес он наконец. — Он.

— Вы ошибаетесь, — произнес Кевин. — Мы здесь совсем недавно, нас…

— Заткнись, — оборвал его первый боевик. — Ты уверен? — Он тоже взглянул на фотографию.

— Абсолютно, — подтвердил напарник. — С ним все ясно, но что делать с ней? — Он кивком указал на девушку.

— Нам за нее не заплатят. Но она свидетель, а свидетели нам не нужны. Так что…

— …кончаем обоих, — закончил за него второй боевик, спрятал фотографию в карман и направил пистолет на Кэтлин.

Ситуация была безнадежной. Кевин с необыкновенной ясностью понимал, что это конец, что на сей раз им с Кэт уже не выпутаться. Зная, что идут последние мгновения его жизни, он с отчаянной решимостью бросился на боевиков.

Целившийся в Кевина убийца был готов к этому, ему оставалось лишь спустить курок, что он и сделал. Но вместо того чтобы выплюнуть разящий луч, пистолет только сухо щелкнул.

Выстрелить второй раз Кевин ему не дал: ухватившись левой рукой за ствол пистолета, отвел оружие в сторону, одновременно ударив противника правым кулаком в лицо. Затем, уже обеими руками, выкрутил пистолет из руки не ожидавшего такого развития событий убийцы. Взглянул на второго — и встретился с ним взглядом.

Второй боевик смотрел на него поверх ствола. Счет шел на мгновения, сделать Кевин уже ничего не успевал. Вот противник выжал курок, послышался щелчок. В глазах боевика мелькнуло недоумение, он снова торопливо нажал на спусковой крючок. И снова оружие лишь щелкнуло, не пожелав показать свою смертоносную силу.

Все это заняло меньше секунды, но этого времени было достаточно, чтобы Кевин успел вскинуть пистолет. Сверкнула вспышка, боевик охнул, на его груди появилось маленькое дымящееся пятнышко. Быстро развернувшись, Кевин уклонился от удара бросившегося на него первого убийцы, сунул ствол пистолета ему в живот и дважды нажал на спуск. Снова прицелился во второго, но стрелять не стал — в этом уже не было нужды…

Все было кончено. Один боевик лежал, уткнувшись лицом в пол, Кевин быстро подобрал его оружие. Другой, еще живой, тихонько постанывал.

— Ты цела? — Кевин обеспокоенно взглянул на Кэт.

Побледневшая девушка неподвижно сидела на диване, в ее глазах застыл страх.

— Да… — тихо ответила она и всхлипнула. — О господи…

— Все в порядке, Кэт. Сиди здесь, я быстро! — Он направился к двери.

— Куда ты? — с дрожью в голосе окликнула его девушка.

Ответа она не дождалась: переступив через раненого боевика, Кевин выскочил во двор. Сжимая в руках пистолеты, огляделся — все чисто. Где же их глайдер? Эти двое могли быть не одни…

Глайдер он нашел в полусотне метров от дома. В нем, к удовлетворению Кевина, никого не оказалось. Убедившись, что угроза миновала, он вернулся в дом.

— Кто эти люди, Кевин? — Кэт стояла посреди комнаты, девушку все еще трясло. — Почему они хотели нас убить?!

— Успокойся, Кэт. — Кевин сунул пистолеты за пояс и обнял девушку, потом поцеловал. — Все закончилось, больше бояться нечего. А кто они такие, мы сейчас узнаем. — Он нагнулся и подобрал свой нож.

Один боевик ничего сказать уже не мог. Зато второй еще подавал признаки жизни: перевернув его на спину, Кевин вынул из-за пояса пистолет и прицелился во врага.

— Не надо!.. — простонал тот при виде направленного на него оружия. — Пожалуйста!..

— Кто ты? — холодно спросил Кевин.

— Помоги… — попросил тот, его лицо было искажено от боли. — Мне больно…

— Я задал вопрос! — напомнил Кевин.

Несколько секунд боевик молчал, потом его губы снова дрогнули.

— Я Оскар Ламберт… Второй — мой брат, Генрих… Пожалуйста, вызовите врачей…

— Вызову. Когда все расскажешь. Продолжай.

— Мы ловим беглых преступников… И вообще всех, на кого есть заказ… — Боевик закашлялся, на его губах появилась кровь.

— Охотники за головами, — констатировал Кевин. — Кто вас послал за мной?

— Тебя заказал… Артур… Сопляк еще, но с деньгами… Обещал за тебя… двести тысяч… Так что тебе все равно… не спастись… Тебя искали… не только мы…

— Кто еще с вами?

— Никого… Мы прилетели… вдвоем… Пожалуйста, врача… — Боевик снова закашлялся, захрипел. Потом вдруг обмяк, его глаза закрылись.

Нагнувшись, Кевин коснулся его шеи. Несколько секунд пытался нащупать пульс, потом взглянул на Кэт.

— Он умер.

Девушка ничего не ответила. Было видно, что она все еще очень напугана.

— Помоги вытащить их на улицу, — попросил Кевин. — Мы не можем их здесь оставить.

Девушка молча подчинилась. Вдвоем они выволокли тела охотников за головами во двор, затем Кевин подогнал свой глайдер. Боевиков уложили на заднее сидение, закрыли двери. Кевин занял водительское место. Кэт, не захотевшая оставаться в доме, расположилась рядом.

— Почему все эти люди охотятся за тобой? — спросила она, когда Кевин, не зажигая огней, поднял машину в воздух.

— Просто я кое-что о них знаю, — уклончиво ответил Кевин и направил глайдер в сторону моря.

— Что именно?

— Прости, но лучше тебе этого не знать. Не бойся, теперь у нас все будет хорошо.

— Ты это уже говорил, — напомнила Кэт.

Она была права, Кевин вспомнил, что уже обещал ей это после схватки с Артуром.

— Теперь у нас действительно все будет хорошо. Верь мне…

Кэтлин ничего не ответила. Глайдер скользил над ночным морем, Кевин по-прежнему не включал никаких огней. Минут через десять полета он решил, что дальше лететь нет смысла. Нажал кнопку автопилота, отключил блокировку дверей и перебрался на заднее сиденье. Открыв дверь, вытолкнул тела боевиков за борт, затем снова закрыл двери и вернулся на свое место.

— Их не найдут? — спросила Кэт.

— Найдут через день-другой, если ветер не изменится. Но связать их смерть с нами никто не сможет.

— А твоя фотография?

— Черт! — выругался Кевин, он совершенно позабыл об этом. — Ты могла бы напомнить и раньше.

— Вот она. — Девушка протянула ему фотографию. — Я забрала.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Ты умница. Лучше разорви ее и выброси.

Кэтлин так и сделала. Затем снова взглянула на Кевина:

— Я видела, они стреляли в тебя. Но выстрелов не было. Что происходит, Кевин? Я уже ничего не понимаю.

Она явно приходила в себя, об этом свидетельствовало то, что Кэт снова начала задавать вопросы.

— Я ведь уже говорил тебе, что я волшебник, — ответил Кевин. — Монетки падают так, как я хочу. Пистолеты, когда мне надо, не стреляют. Обыкновенное волшебство.

— Кевин, я серьезно.

— Я тоже.

Больше Кэтлин вопросов не задавала — возможно, обиделась. И лишь когда глайдер аккуратно опустился во дворе их дома, снова взглянула на него.

— И что теперь? Делать вид, что ничего не случилось?

— Нет, Кэт. Меня ищут, поэтому мне придется покинуть Меоту. Эти двое были первыми, но за ними наверняка придут и другие. Не знаю, как они меня отыскали; скорее всего, по записям камер слежения на космодромах. Потом навели справки у риелтеров, так и вычислили, где мы живем. Оставаться здесь мне больше нельзя. Я уеду, а ты снимешь себе другой дом и будешь продолжать учиться. Об этом доме забудь. Если в институте давала этот адрес, то пусть его изменят на новый. Тогда тебе больше не о чем будет беспокоиться.

— Ты меня бросаешь? — спросила Кэт.

— Пойми, тебе нельзя со мной оставаться! Ты же видела — мы едва не погибли! Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.

— Кевин, я не хочу оставаться одна. Я поеду с тобой.

— Ты не понимаешь, у этих типов наверняка есть свой корабль. Я хочу его угнать, это позволит мне не попадать в поле зрения видеокамер на космодромах. Но даже если мне знаком тип их корабля, у меня все равно нет опыта реальных межпланетных перелетов. Я летал только с инструктором — взлет, виток по орбите и посадка. Лететь со мной тебе просто опасно. Я могу разбить корабль, понимаешь?

— Понимаю. Будет почти как в сказке: «Они жили недолго, но счастливо и умерли в один день». — Кэт демонстративно улыбнулась. — Кстати, как мы найдем их корабль?

Она говорила так, будто все уже было решено. Кевин смотрел на нее и понимал, что любые уговоры здесь бесполезны.

— Путь к кораблю должен сохраниться в памяти их глайде-ра, — хмуро пояснил он и вылез из машины.

— Но ты ведь не знаешь кода запуска? — нагнал его очередной вопрос Кэтлин.

— Не знаю, — согласился Кевин и направился в гараж.

Оттуда он вышел с комплектом инструментов, Кэт уже ждала его.

— Я все равно не понимаю, — призналась она и пошла рядом с ним. — Разобрав наборную панель, ты все равно не сможешь запустить двигатель. Об этом знают даже дети.

— Верно, — подтвердил Кевин. — Но я и не собираюсь брать их глайдер. Мне нужен только блок памяти, а до него добраться достаточно просто.

— Хочешь поставить его на наш глайдер? — догадалась Кэт.

— Вот именно. Они все одного стандарта, так что проблем быть не должно.

Двери глайдера боевиков не были заблокированы, это облегчило задачу. Забравшись в салон, Кевин без особых проблем снял блок памяти, потом тщательно стер отпечатки своих пальцев со всего, к чему мог прикасаться. Кэт ждала его, стоя у машины.

— Получилось? — спросила она, когда он наконец вылез из глайдера.

— Да. — Кевин продемонстрировал ей блок памяти. — Пошли, нам лучше поторопиться.

Пока он устанавливал на свой глайдер снятый блок памяти, Кэтлин собирала вещи. Наконец Кевин запустил двигатель, проверил курсовую память. Как он и ожидал, блок памяти сохранил информацию о маршруте полета.

— Это недалеко, — пояснил он в ответ на вопрос Кэт. — Космодром в Хартуме. Меньше часа полета…

К Хартуму они вылетели на двух глайдерах. Кевин летел впереди, Кэтлин, на своей машине, чуть сзади. Почти весь салон ее глайдера был забит вещами — Кэт не захотела ничего бросать.

Больше всего Кевин боялся, что корабль боевиков окажется незнакомой ему модели. В школе пилотов их учили летать на «С-8», на тренажерах он отрабатывал и полеты на «Посейдоне». Это были самые распространенные модели транспортных кораблей, но охотники за головами вполне могли летать и на другой машине. Была и еще одна проблема, о которой Кевин не мог не думать — код входного люка. Пока он рассчитывал на то, что в памяти машины сохранился код для люка грузового отсека — в том случае, если глайдер боевики привезли с собой. Но проверить это можно было только на месте.

Космодром он увидел еще издали по зареву огней. На приборной панели зажегся огонек системы диспетчерского контроля: в том случае, если действия Кевина станут грозить столкновением с кораблями, автоматика подправит действия пилота и уведет машину на безопасную траекторию. Но вмешиваться системе контроля не пришлось: машина Кевина сбросила скорость, снизилась и зависла метрах в двадцати над землей, затем предложила пилоту взять управление на себя.

Рядом находились два транспортных корабля. Один, очень внушительный, был неизвестной Кевину модели. Второй оказался обычным «Посейдоном». Все говорило о том, что боевики прилетели именно на этой машине. Оставалось проверить, так ли это на самом деле: выключив автопилот, Кевин подвел машину к грузовому люку. Пару секунд ничего не происходило, затем люк дрогнул и начал открываться — автоматика корабля узнала вернувшуюся машину.

— Получилось! — еще сам не веря в свою удачу, прошептал Кевин.

Дождавшись, когда люк полностью откроется, он аккуратно завел машину в отсек и посадил на ребристый металлический настил. Спустя какой-то десяток секунд рядом опустился и глайдер Кэт.

Из машины Кевин вылез с пистолетом в руке — опасался, что охотник за головами обманул его и на корабле есть кто-то еще.

— Сиди здесь, — велел он Кэт. — Я осмотрю корабль.

Осмотр занял несколько минут. К удовлетворению Кевина, корабль оказался пуст.

— Все в порядке, — сообщил он, вернувшись в грузовой отсек. — Крепим глайдеры, и можно лететь.

— И ты сможешь им управлять? — с недоверием спросила Кэт. — Он же такой большой!

Кевин и сам чувствовал опасения — «Посейдон» был гораздо больше уже ставшего для него привычным «С-8». Но на тренажере у него все получалось, поэтому Кевин надеялся на то, что сможет справиться и с этой машиной.

— Никаких проблем, — преувеличенно бодро заявил он. — Вот увидишь.

— И куда мы полетим? — вновь спросила Кэт.

— Не знаю. Главное, улететь отсюда…

Следующие три часа он потратил на проверку всех систем корабля — надо было убедиться в том, что он не таит сюрпризов. Алекс рассказывал ему, что владельцы многих кораблей намеренно устраивают ловушки на случай угона. В простейшем случае бортовой компьютер корабля посылал на полицейской частоте сигнал о своем похищении. В более изощренных случаях при взлете возникала неисправность, заставлявшая пилота вновь посадить корабль. Наконец, если корабль все-таки улетал, мог сработать самый радикальный вариант — специальная программная «закладка» безвозвратно уничтожала навигационные данные бортового компьютера. Без точных координат пункта назначения экипаж корабля оказывался обречен и обычно погибал от голода после нескольких месяцев бесплодных скитаний. Ведь отыскать какую-нибудь обитаемую планету — все равно что найти в бескрайней пустыне случайно оброненную монетку.

Именно поэтому Кевин добросовестно проверял все, что мог проверить. Ничего подозрительного не нашел, но успокоиться все равно не смог. Не за себя боялся — за Кэт.

Наконец все было готово. Еще раз осмотрев двигатели и понимая, что оттягивать старт нет смысла, он взглянул на Кэт.

— Вроде все в порядке. Можно лететь. Пойдешь со мной в пилотскую?

— Разумеется, — ответила Кэт и первой направилась к кабине пилотов.

Хоть Кевин и пытался держаться бодро, руки предательски дрожали — это стало ясно, едва он сел в пилотское кресло. Он занял место капитана, Кэт досталось кресло второго пилота.

— Боже, сколько здесь всего! — сказала девушка, со страхом глядя на пульт управления. — И ты во всем этом разбираешься?

— Да. Пристегнись… — Кевин защелкал тумблерами и клавишами, чувствуя, как с каждым движением к нему приходит уверенность. Подать питание, включить средства диагностики и системы диспетчерского контроля…

Корабль оживал. Зажигались экраны, перемаргивались индикаторы. Затем пол под ногами слегка дрогнул — включились двигатели. Довести обороты до нормы, еще раз глянуть на индикаторы системы стабилизации и коррекции ошибок пилотирования. Все в норме. Глубоко вздохнув, Кевин взялся за ручку управления и очень аккуратно приподнял корабль над бетонкой космодрома. Получилось. Выждав пару секунд, он прибавил тягу двигателей. Корабль начал подниматься, с каждой секундой набирая скорость.

— Боже, мы летим! — еще не веря в происходящее, выдохнула Кэт.

— Летим! — подтвердил Кевин, все его внимание было занято пилотированием.

На орбиту они вышли за двадцать семь минут. Можно было и побыстрее, но Кевин предпочитал не спешить — все-таки первый полет на корабле этого типа. Наконец он коснулся пульта управления двигателями, стало тихо.

— У тебя получилось! — прошептала Кэт. — Ты смог, Кевин!

— Еще не все, — ответил он. — Мы на орбите, теперь нам надо выбрать, куда лететь. Куда бы тебе хотелось?

— Не знаю, — пожала плечами девушка. — Ты у нас капитан, ты и решай.

— Для меня нет разницы, куда лететь. Главное, куда-нибудь подальше.

— Тогда давай улетим туда, где никого нет. Можно найти такое место?

— Поищем, — согласился Кевин и потянулся к клавиатуре пульта управления. Немного пощелкал ею. — Вот, глянь — Тарта. — Он вчитался в появившиеся на экране строки: — «Планета земного типа, почти сплошь покрыта водой. Множество небольших островков, рассыпанных по бескрайней глади единого океана. Прекрасное место для тех, кто хочет обрести покой и уединение».

— Как здорово! — сказала Кэт, просматривая на своем экране данные о планете. — Нет опасных животных, нет акул и прочих морских хищников. Точнее, есть, но они все глубоководные и никогда не выходят на мелководье. А песчаным пляжам Тарты может позавидовать даже Илиона. Почему там не сделают курорты?

— Не знаю, — пожал плечами Кевин. — Далеко, наверное, — четыре дня пути. Никто не захочет туда лететь.

— А, вот оно! — обрадовалась Кэт. — «Уникальная флора и фауна Тарты объявлены достоянием человечества. На островах запрещено любое строительство. Это идеальное место отдыха для тех, кто любит океан и девственную природу тропических островов».

— Звучит заманчиво, — кивнул Кевин, внимательно следя за показаниями приборов. — Ну что, летим туда?

— Конечно! — согласилась Кэт. Потом взглянула на него: — Чего ты ждешь?

— Мы сможем стартовать к Тарте через одиннадцать минут.

— А почему не сейчас?

— Мы должны войти в стартовое окно, — тоном знатока объяснил Кевин. — Видишь красную полоску на экране? Как только она станет желтой, старт возможен, но нежелателен — параметры еще не оптимальны. Поэтому дождемся, когда она станет зеленой.

Потянулись томительные минуты. Вот индикатор стал желтым, еще несколько минут спустя сменил цвет на зеленый.

— Все, — сказал Кевин. — Можем лететь, — Он пощелкал клавиатурой, затем нажал кнопку запуска тоннельных двигателей. Пространство за бортом моргнуло и затянулось туманом.

— Готово! — удовлетворенно произнес Кевин, радуясь тому, что у него все получилось. — До Тарты чуть больше четырех суток пути. И все это время нас точно никто не потревожит.

Он оказался прав, полет выдался на удивление спокойным. Автоматика послушно вела корабль к цели, Кевину оставалось лишь время от времени проверять показания приборов. Тем не менее напряжение не отпускало его — именно он был в ответе за корабль. А главное, за жизнь Кэт. Сама Кэтлин хозяйничала на камбузе, по ее же настоянию они устроили генеральную уборку. Больше всего девушку раздражали вещи прежних хозяев корабля — по ее просьбе Кевин сложил все, что напоминало об охотниках за головами, в контейнер для сброса мусора. Тем не менее Кэт все равно осталась недовольна.

— Здесь все напоминает о них, — сказала она, мокрой тряпкой протирая переборки. — Даже запах…

— В бортовом компьютере есть данные о каких-то закупках и прочих торговых операциях. К Оскару и Генриху они явно не имеют никакого отношения. Скорее всего, этот корабль раньше принадлежал какому-то торговцу. Мне кажется, что его бывшего владельца «заказали», братья Ламберты убили его, а корабль забрали себе. Так что эта посудина уже не первый раз меняет хозяев.

— Лишь бы это не произошло снова, — отозвалась Кэт и с новой силой принялась тереть переборку.

Несмотря на то что все пока складывалось удачно, Кевин не мог избавиться от грустных мыслей. То, что его «заказали», перечеркивало все планы на будущее. Его жизнь только-только начала налаживаться, у него все было хорошо. И вот опять ему приходится убегать, снова прятаться. Будет ли этому когда-нибудь конец?…

Так прошли четыре дня. Наконец наступило время прибытия, и у Кевина появились совсем другие заботы.

Точно в назначенное время раздался сигнал оповещения, сообщающий о приближении к Тарте. К этому времени Кевин уже занял свое место в пилотской, после сигнала оповещения прибежала и Кэт.

— Что-то случилось? — с тревогой в голосе спросила она.

— Все нормально, мы почти на месте. Осталось несколько минут…

Кэт заняла второе кресло, пристегнулась. Прошло четыре минуты, и точно в расчетное время белесая мгла на обзорных экранах сменилась угольной чернотой космоса, испещренной крапинками немигающих звезд.

— А где же Тарта? — непонимающе спросила Кэт.

— У нас над головой, — пояснил Кевин, уже ответивший для себя на этот вопрос.

Запустив орбитальные двигатели, он аккуратно развернул корабль, голубой шар планеты завис прямо перед ними.

— Как красиво! — восхитилась Кэт.

— Да, — согласился Кевин. — Красиво. Здесь что, совсем нет суши?

— Ты же читал — здесь только острова. Куда будем садиться?

— Лучше ближе к экватору, — ответил Кевин. — Написано, что там самый лучший климат. — Он защелкал клавиатурой, потом коснулся клавиши курсоуказателя. На экранах переднего обзора возникли метки, указывающие путь. Собравшись с духом, Кевин коснулся ручки управления. — Вперед…

Перед тем как начать снижаться, им почти двадцать минут пришлось двигаться по орбите. Планета выглядела очень красиво, но совершенно безжизненно. Затем Кевин повел корабль на посадку, Кэт вцепилась в подлокотники кресла — ей было явно страшно.

— Не бойся, — успокоил ее он. — Это умный корабль. Он может сесть даже без меня.

Кевин лукавил, корабли этого класса не были оснащены системой автоматической посадки. Поэтому он крепко держал ручку управления и вел корабль, удерживая его в границах определяемого метками курсоуказателя коридора. В какой-то момент корабль вдруг начало сильно трясти: взглянув на приборы, Кевин понял, что превысил допустимую скорость снижения. Гасить лишнюю скорость и при этом выдерживать посадочную траекторию было сложно, но он справился и с этим. Вибрации прекратились, дальнейшее снижение прошло очень гладко.

— Кевин, это просто рай! — прошептала Кэт, с восторгом глядя на все отчетливее проступавший внизу бескрайний голубой океан. — Я и не думала, что здесь так красиво!

— Мне тоже нравится, — согласился Кевин.

Вскоре корабль уже скользил над океаном на высоте двух километров. Сначала океан был пустынен, затем, по мере приближения к экватору, стали появляться одиночные островки. Их становилось все больше и больше, Кевин опустил корабль до пятисот метров. Включил систему выравнивания давления, уши слегка заложило. Впрочем, неприятные ощущения быстро прошли.

— Смотри! — Кэт указала на остров с красивой лагуной. — Давай здесь приземлимся?

— Давай, — согласился Кевин.

Корабль он посадил у самой воды. Двигатели выключил не сразу — боялся, что грунт может просесть под весом многотонной машины. И лишь убедившись в том, что опоры не проваливаются, дал команду на выключение.

— Вот и все. — Он смахнул со лба капли пота и взглянул на Кэт. — Наш первый межзвездный перелет.

— Если честно, я очень боялась, — призналась Кэт. — Все-таки ты еще только учишься.

— Тогда почему ты полетела?

— Разве могла я тебя оставить? — Она отстегнула ремень, потянулась к Кевину и поцеловала его. — Выйдем наружу?

— Мы ведь для этого сюда и прилетели.

Когда они с Кэт открыли люк, в лицо им пахнуло морской свежестью. Девушка первой сбежала по ступенькам, Кевин держал наготове лучевой пистолет — мало ли что? Осторожно спустился следом, огляделся.

Здесь было очень красиво. Чистый мелкий песок, кристально чистые воды лагуны. Густые заросли, начинающиеся в нескольких метрах от левого борта корабля. Ласковое солнце.

— И все это наше! — сказала Кэт и с восторгом взглянула на Кевина. Потом, скинув одежду, побежала к воде…

Несмотря на то что справочник указывал на отсутствие опасных животных, первые сутки Кевин не расставался с пистолетом. Но вскоре его страхи улеглись — здесь было даже безопаснее, чем на Илионе. Там можно было наступить на колючего иглобрюха или коснуться жгучих щупалец золотой медузы — настоящего бича илионских пляжей. Здесь подобных проблем не существовало — местная природа оказалась удивительно добра к людям.

Им было хорошо на острове. Целыми днями Кевин и Кэт купались и загорали, исследовали свои новые владения. Устраивали на глайдерах настоящие гонки, посещали соседние острова. Осознание того, что все проблемы остались где-то далеко, вызывало у Кевина ощущение счастья.

Уже не первую ночь они спали под открытым небом, бросив на песок два одеяла. Ночи были теплые, отсутствие назойливых насекомых делало сон спокойным и приятным. На всякий случай Кевин выставлял по периметру несколько датчиков движения, найденных в арсенале прежних владельцев корабля, но ни разу их с Кэт никто не потревожил. Вот и на этот раз они лежали рядом на одеялах и смотрели на звезды — здесь они были особенно красивые.

— А куда полетим, если все это нам однажды надоест? — поинтересовалась девушка.

— Не знаю, — пожал плечами Кевин. — В этом мире полно планет. Только вот продуктами придется запастись и водой.

— А топливом?

— Топливные батареи почти полные. Хватит на пару лет полетов. Так что не переживай.

— Никогда не думала, что все будет вот так… — сказала Кэт и неожиданно всхлипнула.

— Ты что? — не понял Кевин. — Тебе что-то не нравится?

— Наоборот. Мне нравится все. Именно поэтому я боюсь, что эта сказка однажды закончится. Так не бывает — чтобы все было хорошо.

— А у нас будет, — уверенно заявил Кевин.

Увы, он ошибался. Это стало ясно в тот момент, когда Кевин вдруг обнаружил себя сидящим на скамейке в хорошо знакомом ему парке близ Красной площади. Рядом, с неизменной тростью в руках, сидел отец Леонид.

— Здравствуй, — сказал джар, взглянув на Кевина.

— Здравствуйте, — тоже поздоровался Кевин, думая о том, что все начинается снова. — Это опять сон?

— Со времени нашей прежней встречи ты стал гораздо сильнее. Об этом говорит то, что мне почти не пришлось тебе помогать.

— Помогать в чем? — не понял Кевин.

— Осознать, что это сон… — Отец Леонид немного помолчал. — Ты нужен нам, Кевин.

— Кому — «нам»?

— Этому миру.

— Вы хотите, чтобы я вернулся? — спросил Кевин.

— Да. Я редко кого прошу дважды. И то, что я здесь, говорит о серьезности проблемы. Миру грозит беда. Боюсь, что наша цивилизация может погибнуть.

— И о какой именно беде вы говорите? — не понял Кевин. — Я понимаю, что дживы стремятся к власти. Но они не враги себе и вряд ли сделают что-то такое, что может угрожать их жизни и благополучию.

— Я не знаю, Кевин. Но я чувствую, что надвигается что-то страшное. И ты сейчас — единственный человек, способный это предотвратить.

— Но почему я? — с болью в душе выдавил Кевин.

— Потому что ты джар. А у джара нет своей судьбы.

— Неправда! — чуть не выкрикнул Кевин. — Никто не имеет права мною командовать. Никто, понимаете?!

Отец Леонид вздохнул:

— Ты так и не понял, Кевин. Ты считаешь, что у тебя отнимают свободу. На деле же ее тебе дают. Не просто дают — дарят. И этот дар — самый великий дар в мире. Есть много людей, которые отдали бы все за то, чтобы оказаться сейчас на твоем месте. Но Джара выбрала именно тебя. Мне хорошо понятны твои метания, я сам прошел через все этого. Будь у нас время, я бы ждал, пока ты сам все поймешь и примешь свой путь таким, каков он есть. Но времени у нас нет. Поэтому ты просто должен мне поверить.

Кевин молчал, опустив голову.

— Подумай о своих друзьях, Кевин, — произнес джар. — О своей девушке. Без тебя их всех ждет гибель.

— Так нельзя, — тихо ответил Кевин. — Это нечестно.

— Ты считаешь, что я шантажирую тебя? — Отец Леонид снова вздохнул. — Если бы это было так… Беда в том, Кевин, что я говорю правду. Есть вещи, которые я просто знаю — думаю, тебе уже знакомо это чувство? И это знание говорит мне о том, что Кэт и твои друзья не проживут и шести месяцев. Тебя это касается тоже. Правда, твоя сила позволит тебе протянуть немного дольше. Но подумай, какая жизнь тебя ждет? Знать, что мог помочь и не помог — впору будет самому удавиться.

Кевин продолжал молчать. Вздохнув, отец Леонид поднялся.

— Я сказал тебе все, что должен был сказать. Выбор за тобой.

Повернувшись, джар пошел прочь, Кевин проводил его взглядом. Отец Леонид исчез среди деревьев, парк тут же начал растворяться, превращаясь в безликое серое марево. Спустя секунду Кевин открыл глаза — и увидел над собой звездное небо.

Было очень тихо, лишь где-то неподалеку выводил свою скрипучую песенку местный сверчок. Затем небо озарилось вспышкой промчавшегося метеора: проводив его взглядом, Кевин посмотрел на свернувшуюся калачиком Кэт, осторожно прикрыл ее одеялом — с моря веяло прохладой. Потом поднялся и пошел к воде. Зайдя по щиколотку, нагнулся и умылся. Снова вышел на берег, сел. Охватил колени руками…

Ему было плохо. Все рушилось. Он смотрел на спокойные воды лагуны и чувствовал боль. Щемило сердце, страдала душа. Ну почему, почему его не могут оставить в покое?

Самое ужасное, что выбор уже был сделан. Кевин это знал, чувствовал. Но вот согласиться с этим выбором, принять его было невыносимо трудно. Это море, этот пляж, проведенные с Кэт дни и ночи — все это было уже в прошлом. Скоро взойдет местное солнце, и их недолгому счастью придет конец…

Он не знал, сколько так просидел. Затем встал, вернулся к Кэт. Осторожно опустившись на одеяло, лег, обнял спящую девушку. Та слабо шевельнулась.

— Спи… — . прошептал Кевин и крепче прижал ее к себе. — Я никому не позволю тебя обидеть.

Известие о том, что им надо возвращаться, Кэт восприняла очень спокойно.

— Все равно это должно было когда-нибудь произойти, — сказала она, пожав плечами. — Я ведь говорила — сказка не может длиться вечно.

— Прости, — извинился Кевин. — Так получилось.

— Ерунда. И куда мы летим?

— Возвращаемся на Меоту, мне надо там кое-что забрать из камеры хранения. Дальше будет видно.

— Хорошо, — согласилась Кэт и улыбнулась. — Летим!

Ему было жаль покидать Тарту. Но отец Леонид всегда говорит правду. И если он сказал, что без помощи Кевина все погибнут, то так оно и будет.

Путь к Меоте снова занял четверо суток, и все это время Кевин мучительно размышлял о том, как ему поступить. Странно, но о своей возможной смерти он думал совершенно спокойно — она перестала внушать ему страх. Может быть, потому, что он уже умер — там, на Индре, когда бросился вниз с небоскреба. Джара спасла ему жизнь, но она же крепко держала его в руках. Ни шага влево, ни шага вправо — он как собачка на поводке, выполняющая команды своего хозяина. Так о какой свободе говорил джар? Где она, эта свобода?

У него не было ответа на этот вопрос. Но чем меньше времени оставалось до посадки, тем сильнее росла решимость Кевина одержать в этой борьбе верх. В борьбе со всеми — дживами и джавами, в борьбе с самой Джарой. Никто не вправе диктовать ему свою волю — он это знал, он в это верил. И ради этой свободы, ради своего и Кэт счастья был готов идти до конца.

В ее жизнь он вошел совершенно случайно — просто подсел в глайдер и приказал лететь на космодром. Наручники, кровь на запястьях — увидев его впервые, Кэтлин испугалась. Но уже через несколько минут поняла, что он не из тех преступников, что пристают к беззащитным девушкам. Было в нем что-то особенное, непривычное. Взгляд ли, манера общения — этого она не знала. Тем не менее сразу ощутила к этому молодому человеку симпатию.

За свои неполные двадцать лет Кэт уже успела привыкнуть к тому, что мужчинам нельзя верить — все равно обманут. Их обещаний хватает только на то, чтобы дотащить тебя до постели. Сразу после этого их интерес к тебе пропадает, затем пропадают и они сами. Рыцари, увы, бывают только в сказках. Но вот появился Кевин, и Кэт с удивлением и радостью поняла, что он совсем другой. Не такой, как все. Впервые в жизни к ней относились с уважением — это многого стоило. Если сначала она рассчитывала только на то, что этот юный преступник поможет ей вырваться с опостылевшей Индры, то вскоре поняла, что не хочет его покидать. Ей было просто хорошо с ним. А ему, как она смела надеяться, с ней.

Кэт понимала, что у Кевина есть какие-то тайны. Но реальность оказалась не только серьезнее, но и страшнее. Сначала появился Артур, потом громилы с пистолетами. То, что Кевину удалось с ними справиться, казалось настоящим чудом.

Его жизнь была полна опасностей. А значит, теперь и ее жизнь тоже. Могла ли она уйти от него? Конечно. Он оплатил ей учебу в престижном колледже, у Кэт появилась возможность встречаться с отпрысками богатых семейств. На нее начал заглядываться юный Персиваль, сын графа Харрингтона. Ее приглашал на вечеринку Грей Спенсер — темноволосый красавец с тонкими чертами лица и подчеркнуто аристократичными манерами, наследник многомиллионного состояния. Прояви она к ним интерес, и перед ней открылись бы двери высшего света. Но она предпочла остаться с Кевином.

Их первого полета она ждала с затаенным ужасом — знала, что Кевин еще очень неопытен, что ему никогда не приходилось управлять таким кораблем. Тем не менее крепилась, старалась ничем не выдавать своего страха, знала, что Кевину нужна ее поддержка, что ему сейчас тоже очень трудно.

Он справился. Справилась и она. Потом были долгие счастливые дни на Тарте — лучшее время в ее жизни. Кэт знала, что это не может продолжаться слишком долго. И когда однажды утром Кевин заявил, что им пора улетать, восприняла это с пониманием.

Корабль держал путь на Меоту — Кевин сказал, что ему надо забрать какие-то документы из арендованной им персональной ячейки. Сам он выглядел довольно мрачным, было видно, что его одолевают тяжелые думы. Кэт не приставала к нему с расспросами, знала уже, что он не любит рассказывать о своих проблемах. Все, что она могла, это быть рядом…

Корабль приземлился на одном из небольших космодромов близ уже знакомого им областного центра. Кевин не хотел долго оставаться на Меоте, поэтому не стал терять времени и сразу же после посадки направился в грузовой отсек — подготовить глайдер. Кэт пошла с ним.

— Может, ты все-таки останешься на Меоте? — спросил он, освобождая свой глайдер от креплений. — Мне будет гораздо спокойнее, если я буду знать, что ты в безопасности.

— Кевин, мы же уже говорили об этом. — Кэт подошла ближе и поцеловала его. — Я всегда буду с тобой.

— Пойми же, со мной тебе находиться очень опасно. Да и я, вместо того чтобы думать о делах, буду думать о том, что подвергаю тебя опасности. Одному мне будет гораздо проще.

— Давай не будем об этом, — попросила Кэт.

Он тихонько вздохнул.

— Ладно, мне пора. — Открыв дверь, Кевин забрался в глайдер. — Опусти аппарель.

Кэт коснулась укрепленного на стене пульта управления. Грузовая аппарель опустилась, открывая дорогу глайдеру.

— Закройся и никого не пускай, — попросил Кевин и аккуратно вывел машину из грузового отсека.

Его не было около часа, все это время Кэтлин провела в пилотской кабине, вглядываясь в обзорные экраны. Затем, увидев знакомый глайдер, облегченно вздохнула и побежала открывать аппарель.

— Все нормально? — спросила она, когда Кевин вылез из машины.

— Не совсем. Я не смог забрать документы, мне показалось, что меня там караулят. Они знают меня в лицо, и это очень плохо.

— Давай я заберу? — тут же предложила Кэт. — Меня же никто не знает!

— Ты? — Кевин ненадолго задумался. — Хорошо. Я запишу номер ячейки и код. — Он полез за блокнотом.

— Ты пока все напиши, а я оденусь поприличнее! — заявила Кэт и поспешила в каюту.

Когда она вернулась, Кевин в ожидании ее сидел на подножке глайдера.

— Замечательно выглядишь. Держи. — Он протянул ей блокнот. — Это на пассажирском космодроме, мы с тобой там были. Камеры хранения на первом этаже.

— Ты разве со мной не полетишь? — удивилась Кэт.

— Нет. Будет лучше, если нас никто не увидит вместе. Откроешь ячейку, там сумка и конверт. Забери все и возвращайся. И ничего не бойся, ты в полной безопасности.

— Хорошо, — согласилась Кэт, открывая дверь своей машины, — И куда мы полетим потом?

— Там будет видно. Удачи! — Он легонько чмокнул ее в губы, затем помог сесть в глайдер и сам закрыл дверь.

Запустив двигатель, Кэт взглянула на Кевина, он помахал ей рукой. Приподняв машину над металлическим настилом грузового отсека, она аккуратно вывела глайдер из ангара. Взглянула на корабль — Кевин стоял в проеме грузового отсека и провожал ее взглядом.

Дорога заняла чуть больше пятнадцати минут. Входя в здание космопорта, Кэтлин чувствовала, как колотится ее сердце. Боялась ли она? Очень. Но знала, что не может подвести Кевина, поэтому решительно направилась к камерам хранения.

Вот и они, рядом прогуливаются два полисмена. Ощутив на себе их заинтересованные взгляды, Кэтлин на мгновение запаниковала, но тут же поняла, что привлекла их внимание как красивая девушка, а не потенциальная преступница. Вымученно улыбнувшись ближайшему полисмену, быстро отыскала нужную ей ячейку. Вынула блокнот, ввела записанный в нем код. Загорелся зеленый огонек: открыв дверцу, Кэт увидела черную спортивную сумку и лежавший на самом видном месте конверт. А на конверте…

На конверте крупными буквами было написано: «Для Кэт». И чуть ниже подчеркнутое — «Прочитай!!!».

Было во всем происходящем что-то ненормальное. Быстро вскрыв конверт, она вытащила из него листок бумаги. Почерк Кевина… Чувствуя холодок в душе, вчиталась в строки его письма.

«Прости меня, Кэт, но я не могу поступить иначе. Для меня в этом мире нет никого дороже тебя, и я не прощу себе, если с тобой что-то случится. Поэтому сделаем так: сними себе квартиру и продолжай учиться, в наш старый дом не заходи — это опасно. Просто забудь про него. Если в колледже ты оставляла свой адрес, то скажи, что он у тебя изменился, пусть исправят. Оставь также новый адрес или номер линкома в ячейке, где лежало это письмо: когда я вернусь, мне будет проще тебя найти. Когда это произойдет, точно не знаю — как получится. Но я обязательно постараюсь дать о себе знать в течение месяца.

Да, и еще одно: если вдруг тебе встретится кто-то, кого ты полюбишь, то не думай обо мне — ты вправе строить свою жизнь так, как сочтешь нужным. В сумке немного денег, они тебе пригодятся. На этом пока все. Целую, Кевин».

— О нет!.. — прошептала Кэт, на глаза у нее навернулись слезы. — Как ты мог?!

Захлопнув ячейку, она поспешила к выходу. Может, он еще не успел улететь?

Она гнала машину, злясь на то, что система безопасности не позволяет лететь быстрее — в городе действовали ограничения скорости. Пять минут, десять… Вот и их космодром. Кэт вгляделась, страстно надеясь увидеть знакомый силуэт корабля. У самого края стоит высокий транспортник, рядом должен находиться их корабль. Но там ничего нет…

По ее щекам поползли слезы, она все еще не могла поверить, что Кевин ее бросил. Чувствуя, как дрожат руки, опустила машину на краю космодрома и заплакала. Потом вынула платок, вытерла слезы. Ну почему, почему он так с ней поступил?

Скомкав платок, она взглянула на сумку. Взяла ее, расстегнула. Без всяких эмоций взглянула на пачки денег. Сколько здесь? Пересчитала — двадцать пять тысяч. У Кевина было чуть больше тридцати. Выходит, почти все свои деньги он оставил ей.

— Я убью тебя, Кевин, — тихо сказала она и всхлипнула. — Ты такой же негодяй, как и все остальные. Только попробуй вернуться, и ты узнаешь… Слышишь меня?! — Она подняла взгляд. — Только попробуй не вернуться!!!

Для него это был очень тяжелый шаг. Но Кевин знал, что не может поступить иначе. Пожалуй, только теперь он позволил себе признаться в том, что любит эту длинноногую нескладную девчонку. И будет лучше, если какое-то время она побудет без него.

Он поднял корабль сразу после того, как глайдер Кэтлин скрылся из глаз. Стремясь поскорее улететь, выжимал из двигателей полную мощность. Его ощутимо вдавило в спинку сиденья, корабль стремительно набирал скорость и высоту. На восемнадцатой минуте он вышел на орбиту — очень неплохой показатель для корабля такого класса.

Его путь лежал на Тантру. Введя полетное задание, Кевин дождался стартового окна. Эти четырнадцать минут тянулись нестерпимо долго. Но вот индикатор сменил цвет с желтого на зеленый, Кевин устало вздохнул — наконец-то.

— Прости меня, Кэт, — сказал он и нажал кнопку старта. — Я постараюсь вернуться…

Было очень странно сознавать, что он на этом корабле один. Тишина, воцарившаяся вокруг в отсутствие болтушки

Кэт, просто подавляла, от нее не спасала даже музыка. Но еще больше тишины угнетали мысли — размышляя о своей жизни, Кевин приходил в отчаяние. Все не так, все неправильно. О какой свободе говорил этот глупый старик, где она? Почему он должен участвовать в этой безумной чужой войне? Только потому, что когда-то согласился играть в глупые игры отца Леонида? Но тот ничего не говорил о войне. Он обещал власть над миром — самую высокую, выше власти Президента. И где эта власть? Куда ни глянь, везде обман. Вот и теперь этот проклятый старик вынудил его вновь втянуться в войну. В войну, которую он не начинал и к которой не имеет никакого отношения.

Он и боялся прилета на Тантру, ибо не знал, что его там ждет, и хотел, чтобы этот полет поскорее закончился. Может быть, тогда хоть что-то определится — нет ничего хуже неизвестности. Удивительно глупая ситуация: старик сказал ему, что он должен спасти мир, но не объяснил как. И что ему теперь делать — искать дживов? Но это смешно: найди он их, и они его тут же убьют. Так что же ему делать?

Наступила «ночь». Еще раз проверив все системы корабля, Кевин отправился спать.

— Где ты, старик? — тихо позвал он, укладываясь в постель. — Если уж ты втянул меня во все это, то помогай. Мне не обойтись без тебя…

Ему снился Санчес. Сварливый старик отчитывал Кевина за то, что тот сегодня ничего не заработал. Кевин злился, но сдерживал себя. К тому же Санчес был прав — ему не удалось ничего принести.

— Сегодня ты не стянул чужой кошелек, завтра снова дашь себе поблажку. Потом еще и еще… Твои пальцы потеряют чувствительность, Кевин, и однажды ты попадешься. Лень еще никого не доводила до добра. Ты слышишь меня?

— Слышу, — проворчал Кевин. — Завтра я все наверстаю.

— Ты все время болтаешь глупости. Пытаясь наверстать упущенное, ты будешь спешить. А где спешка, там ошибки. Надо правильно выбирать момент — слышишь меня? Тебя спрашиваю?!

— Да слышу! — взорвался Кевин и тут же открыл глаза.

Он сидел на скамейке в парке — как можно было здесь заснуть? Огляделся и увидел идущего к нему отца Леонида. Торопливо поднялся навстречу…

— Сиди, — произнес джар и присел рядом, положив на колени свою трость. — Понимаешь, где ты?

Кевин хотел было ответить, что только что проснулся на этой скамейке, и запнулся. Что-то здесь было не так… Ну да, отец Леонид ведь погиб — так как же он может здесь находиться? Неужели это тоже всего лишь сон?

— А я думал, что только что проснулся, — озадаченно пробормотал он, чувствуя, как с каждой секундой проясняется его сознание. — Прямо здесь, на скамейке.

— Тебе приснилось, что ты проснулся… — Отец Леонид несколько секунд помолчал. — Летишь на Тантру?

— Да. Там мои друзья. Они мне помогут.

— Вы не сможете одолеть Райса и его людей. Ты и твои друзья просто погибнете.

— Но вы же сами хотели, чтобы я вернулся?! — Кевин почувствовал, что его снова охватывает злость, как давеча с Сан-чесом. Что тот старик, что этот — оба совершенно несносны.

— Вернуться — не значит делать глупости. Я уже говорил, что не успел тебя ничему научить. Но есть тот, кто может помочь тебе войти в силу.

— Значит, выжил кто-то еще? — Кевин удивленно смотрел на отца Леонида.

— Не совсем. Человека, о котором я говорю, зовут Ка Фай. Он тоже принадлежит миру Джары. Скажу прямо, мы с ним немного недолюбливаем друг друга, у нас разные взгляды на многие вещи. Но сейчас он единственный, кто может тебе помочь. Правда, он еще должен захотеть это сделать… — Джар едва заметно поморщился. — В любом случае, это наш единственный шанс.

— И где живет этот Ка Фай? — хмуро спросил Кевин. Ему не хотелось вновь становиться чьим-то учеником.

— Не знаю. Точнее, знаю, но не имею права тебе сказать. Если Ка Фай захочет с тобой встретиться, ты найдешь его. Если нет, то не поможет и самый точный адрес. Очень многое здесь зависит от тебя — понравишься ли ты ему, захочет ли он тебе помочь.

— Я не девушка, чтобы кому-то нравиться, — насупился Кевин.

— Не стоит так реагировать на слова. И не забывай — это Ка Фай нужен нам, а не мы ему. Ему решать, помогать тебе или нет. Если он сочтет, что ты достоин этого, что такова воля Джары, то научит тебя всему, что знает. В противном случае ты его просто не найдешь.

— Мне действительно надо к нему ехать?

— Да. Без него у тебя нет ни единого шанса одолеть Райса и его людей. Поэтому постарайся его найти. Именно в твоих руках сейчас судьба мира. И учти: у тебя есть максимум полгода на то, чтобы чему-то у него научиться. Если, конечно, ты его найдешь.

— Ну так скажите, где его искать! — попросил Кевин. — Хотя бы намекните!

— Не могу, — покачал головой старик. — Ты должен отыскать его сам — таковы правила игры. До встречи, Кевин. Мне пора… — Он поднялся со скамейки.

Кевин тоже торопливо встал.

— Мы еще встретимся. — Джар пожал ему руку, повернулся и пошел прочь.

Несколько секунд спустя Кевин проснулся в своей постели. Какое-то время лежал, вслушиваясь в тихий гул корабельных двигателей и осмысливая встречу с отцом Леонидом. Да, джар сказал ему, что надо делать. Но не объяснил как. И где теперь искать этого Ка Фая?

Он совершил посадку на знакомом ему космодроме — именно здесь держал свой корабль Алекс. Но сейчас корабля видно не было. Скорее всего, Алекс и Гена в рейсе, и это даже к лучшему, Кевину не хотелось пока с ними встречаться, перекладывать на друзей свои проблемы. Сейчас ему надо сосредоточиться на поисках Ка Фая.

Навести справки можно было прямо с борта корабля, подключившись к информационной сети. Но перед этим стоило привести себя в порядок — рубашка у Кевина взмокла от пота. Посадки все еще давались ему с трудом, требовали огромного напряжения. Чуть что не так, и многотонная машина рухнет на землю. Ладно он сам погибнет — поделом. Но могут погибнуть и другие люди…

Умывшись и поменяв рубашку, он вернулся в пилотскую. И тут же занервничал, увидев на обзорном экране идущего к кораблю человека.

Это был мужчина лет семидесяти, невысокого роста, седовласый. Остановившись чуть поодаль, он помахал рукой, явно приглашая Кевина выйти.

Вряд ли стоило опасаться этого человека. Даже если он начнет задавать неудобные вопросы о прежних хозяевах корабля или попросит предъявить документы на него, всегда можно будет закрыть люк и улететь отсюда. Задержать его никто не успеет. Поэтому, подумав, Кевин открыл люк, но трап опускать не стал.

— Добрый день, сэр! — поприветствовал его незнакомец.

— Здравствуйте, — ответил Кевин.

— Меня зовут Стенли, я смотритель космодрома. Не желаете ли пополнить запас воды?

— И сколько это будет стоить? — спросил Кевин, переведя дух.

— Нисколько, сэр! — В голосе мужчины проскользнуло удивление. — Космодромы стимулируют торговлю, поэтому содержатся за счет муниципалитетов. И уж что-что, а воду мы можем дать бесплатно. — Он мягко улыбнулся.

— Простите, я летаю совсем недавно. Еще не знаю всех правил. Спасибо за предложение, но у меня почти полные баки воды.

— Если будут какие-то вопросы, не стесняйтесь. Ремонт, провиант — все обойдется вам процентов на двадцать дешевле, чем в других местах. Меня можно найти вон там. — Собеседник указал рукой на небольшое приземистое здание.

— Я бы пополнил запас продуктов, — согласился на предложение смотрителя Кевин.

— Тогда составьте список всего, что вам нужно. Я через полчасика пришлю к вам посыльного, передадите ему заказ. Все, что закажете, привезут в течение часа прямо сюда. Тогда и расплатитесь.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Давайте так и сделаем.

— Тогда я пришлю к вам посыльного. Всего хорошего, сэр!

— Рад был познакомиться. До свидания…

Смотритель ушел, Кевин проводил его взглядом. Потом закрыл люк и вернулся в пилотскую.

Для начала он составил список необходимых ему продуктов — рассчитывал так, чтобы хватило на месяц. Распечатав заказ, отложил листок в сторону и подключился к информационной сети — теперь можно было без помех навести справки о Ка Фае.

К удивлению и радости Кевина, поисковая система выдала около дюжины ссылок. Ка Фая здесь знали!

Но радость его оказалась преждевременной. Открыв первую ссылку, Кевин узнал, что Ка Фай является всего лишь персонажем комиксов. Остальные ссылки выдали похожую информацию. В одной из статей говорилось, что волшебник Ка Фай является мифологическим персонажем, истоки его образа ведут к Леандре и верованиям местного населения. Автор статьи утверждал, что образ Ка Фая не является самостоятельным и несет в себе черты древнего мифа о земном волшебнике Мерлине.

Кевин не знал, радоваться ему или горевать. Он нашел следы Ка Фая, но все говорило о том, что это совсем другой человек. Нельзя же поверить в то, что этот Ка Фай до сих пор еще жив…

Ниточка оборвалась, Кевин не имел ни малейшего представления о том, где искать нужного ему человека. По крайней мере, на Тантре его нет.

Краем глаза он уловил какое-то движение. Взглянул на экран — к кораблю шел паренек лет шестнадцати. Очевидно, это и был посыльный.

Взяв листок с заказом, Кевин вышел из пилотской, открыл люк и спустил трап. Получив у Кевина заказ, паренек снова ушел, пообещав доставить заказанное как можно скорее. И не обманул — не прошло и сорока минут, как рядом с кораблем приземлился грузовой глайдер, из кабины вылез мужчина лет сорока в синем комбинезоне.

— С вас тысяча триста сорок кредов, — сообщил он Кевину. — Сгрузить все здесь, или откроете грузовой отсек?

— Открою отсек, — согласился Кевин и передал мужчине полторы тысячи кредов. — Сдачи не надо.

— Спасибо, — поблагодарил тот и снова забрался в кабину.

Поднявшись по трапу, Кевин прошел в грузовой отсек, опустил аппарель. Спустя несколько секунд глайдер с продуктами аккуратно опустился на металлический настил рядом с машиной Кевина. Водитель вылез из кабины и начал сгружать коробки с продуктами. Кевин ему помогал, думая о том, что на Тантре ему теперь делать нечего. Скорее всего, лететь надо на Леандру. Может быть, что-то удастся узнать там?

Он как раз опустил на пол очередную коробку, когда водитель глайдера вдруг вытащил из-под комбинезона лучевой пистолет, прицелился в Кевина и нажал на спуск…

Все произошло настолько быстро и неожиданно, что Кевин при всем желании не сумел бы спастись. Но выстрела не последовало, охотник за головами вновь торопливо нажал на спуск.

С тем же результатом, но этой паузы оказалось достаточно, чтобы Кевин бросился на него и сбил с ног.

Силы были достаточно неравными: соперник Кевина превосходил его и в силе и в массе. Но на стороне юного джара была отчаянная решимость победить. Он изо всех сил бил врага, не останавливаясь ни на секунду. Потом выкрутил из его руки пистолет и несколько раз ударил противника рукоятью по голове. Получилось удачно — тот отшатнулся, прижался спиной к глайдеру. По лицу наемного убийцы текла кровь, он с трудом держался на ногах.

— Денег захотел, да?! — Кевин тяжело дышал, с ненавистью глядя на окровавленного противника. — Заработать захотелось?! — Он прижал ствол к виску врага. — Убить тебя? Убить, спрашиваю?! — Кевин на секунду отвел ствол в сторону и выстрелил в переборку, на ней расплылось алое пятно. Снова прижал пистолет к голове охотника.

— Не надо… — простонал тот. — Прости…

— Простить то, что ты хотел меня убить? — Кевин едва сдерживал себя. — Кто тебя послал — Артур?!

— Да…

— Мразь! — Кевин снова ударил его пистолетом, тот охнул. — Передай Артуру, что я найду его и убью! Слышишь меня?!

— Слышу… — Охотник за головами покачивался, прижимая ладонь к разбитому лбу. Потом повернулся и уцепился за ручку двери своего глайдера.

— Куда? — остановил его Кевин, справедливо полагая, что в кабине у этого человека может быть какое-нибудь оружие. — Пошел вон из корабля! Пешком, быстро!

Все так же пошатываясь, наемник сошел по аппарели с корабля. Кевин контролировал каждый его шаг.

— И передай своим дружкам, что если кто ко мне еще сунется, я вас всех на тот свет отправлю! Слышишь меня? Вслед за Оскаром и Генрихом! — Кевин опустил пистолет и нажал кнопку закрытия грузового отсека. Дождавшись, пока поднимется аппарель, сел на подножку своего глайдера.

— Твари… — пробормотал он и шмыгнул носом. — Всех убью…

Его трясло. Вести корабль в таком состоянии было нельзя, но Кевин отдавал себе отчет в том, что надо как можно скорее покинуть Тантру. Поэтому, посидев пару минут, он поднялся, сунул пистолет за пояс и пошел в пилотскую.

Уже заняв свое кресло, он вспомнил, что не закрепил глайдер охотника за головами. Пришлось вернуться — незакрепленная машина могла нанести повреждения как его собственному глайдеру, так и кораблю. Закрепив ее, Кевин снова прошел в пилотскую, глянул на обзорные экраны. Все было спокойно, охотник за головами успел скрыться. Не теряя времени, Кевин запустил двигатели и оторвал машину от земли.

Его руки были в крови — и в чужой и в собственной. Саднили сбитые костяшки пальцев, болел левый бок. Кевин не помнил, когда противник успел его стукнуть, но болело сильно. Тем не менее сейчас ему было не до того — он поднимал корабль, уже понимая, что очередная попытка охотников убить его провалилась. Хотя он сам виноват — нельзя было садиться на этом космодроме. Если и было место, где его точно ждали, то именно здесь. Так почему же он позволяет себе допускать такие детские ошибки? Это не игра, все очень серьезно. За ним сейчас охотится весь сброд галактики, и будет охотиться до тех пор, пока ему не удастся снять заказ. А это можно сделать только одним способом — уничтожив заказчика.

Когда корабль вышел на орбиту, Кевин уже знал, куда полетит — его ждала Леандра. Но вздохнуть спокойно он смог лишь через двадцать минут, когда корабль достиг стартового окна, и пространство за бортом затянулось туманом. Убедившись, что все работает нормально и корабль держит курс на Леандру, Кевин пошел умываться, стараясь не думать о том, что будет делать, если Ка Фая не окажется и там.

ГЛАВА 2

Леандра встретила его дождем. Сесть на столичный космодром Кевин не решился, поэтому выбрал площадку в ста сорока километрах южнее столицы. Здесь находилась какая-то ремонтная база, стояли два громадных галактических лайнера. Кевин опустил корабль на самом краю площадки, подальше от любопытных глаз. Уже понимая, что найти в Сети реальную информацию о Ка Фае невозможно, сел в глайдер и отправился в столицу. Именно там, в Кайене, можно было попытаться найти о Ка Фае что-то стоящее.

Город был затянут пеленой дождя. Покружив немного над ним, Кевин опустил машину у какого-то бара.

Несмотря на дождь, а может, именно поэтому бар был почти пуст. Заказав себе коктейль, Кевин задумчиво взглянул на бармена.

— Можно вопрос? — спросил он, положив на стойку сотенную купюру. — Я только что прилетел на Леандру, еще ничего тут не знаю. Мне надо найти одного человека, его зовут Ка Фай. Не подскажете, как это можно сделать?

— Найти Ка Фая? — Бармен поставил перед Кевином стакан с коктейлем и усмехнулся. — Дружище, ты зря проделал этот путь. Ка Фай — это выдумка. Его не существует. Хотя каждый год сюда прилетают сотни людей в надежде его найти.

— Может, мы говорим о разных людях? — вновь спросил Кевин. — Этот ваш Ка Фай, он кто?

— Волшебник. Он вроде земного Мерлина — слышал о таком? И еще он непобедимый воин: говорят, когда-то, больше тысячи лет назад, он в одиночку одолел целое войско. Хотя это все мифы, и на самом деле там были применены инфразвуковые генераторы. У нас о Ка Фае написаны книги, снято множество фильмов. Говорят даже, что он до сих пор жив. — Бармен наклонился к Кевину и добавил, понизив голос: — А чем еще завлечь туристов в нашу глухомань?

— И где он живет? — спросил Кевин. — По легенде, конечно?

— Говорят, что где-то рядом с городом, — пожал плечами бармен. — Точно никто не знает.

— А как он выглядит?

— Если тебя так интересует Ка Фай, купи какую-нибудь книгу о нем, — предложил собеседник. — Здесь за углом книжная лавочка, там наверняка что-нибудь есть.

— Спасибо, — поблагодарил его Кевин. — Я так и сделаю.

Полчаса спустя он уже сидел в своем глайдере и под монотонный шум дождя читал книгу о загадочном волшебнике, пытаясь отыскать в ней хоть какие-то путеводные ниточки. Увы, вскоре ему стало ясно, что все это абсолютно бессмысленно. Искать Ка Фая по книге — все равно что искать земного Супермена по комиксам.

Путь был неправильным, и Кевин это хорошо понимал. Так что же ему делать — просто довериться Джаре и ждать?

Ближе к вечеру он поужинал в небольшом ресторанчике, потом вернулся на корабль. Проверив, надежно ли закрыты все люки, не без облегчения лег в кровать — повышенная гравитация давала себя знать.

Вскоре стемнело. Засыпая, Кевин думал о Ка Фае, даже пытался мысленно говорить с ним. Может, Ка Фай почувствует это, и сам отыщет его?

Утро для него началось с неполадок в глайдере — машина категорически отказывалась заводиться. Скорее всего, из-за дождя что-то отсырело в ее электронных мозгах. Провозившись с ней около часа, Кевин плюнул и попытался запустить грузовичок охотника за головами. Увы, он не знал кода запуска, поэтому и грузовичок остался глух к его действиям. В конце концов Кевину пришлось закрыть люк корабля и отправиться в столицу на рейсовом автобусе.

Кевин и сам не знал, что будет делать в Кайене. Выйдя на одной из остановок, он отправился бродить по городу, надеясь на то, что Джара подаст ему какой-то знак. Но Сила молчала, ничего необычного не происходило. Купив атлас Леандры, Кевин снял номер в попавшемся ему на пути отеле и до двух часов дня изучал карту, пытаясь понять, где может скрываться этот проклятый старик. И чем больше листал атлас, тем большее уныние его охватывало — без помощи Джары искать Ка Фая здесь можно было до бесконечности.

Около трех часов дня, пообедав, он отправился на местный рынок. Минут сорок бродил по торговым рядам, надеясь уловить какой-то знак и вспоминая свое воровское прошлое. Потом, убедившись в том, что Джара глуха к его просьбам, покинул рынок. Выйдя к стоянке такси, сел в одну из машин и попросил отвезти его в какой-нибудь развлекательный центр.

— Если у вас они есть, — добавил он и протянул таксисту банкноту в пятьдесят кредов.

— Обижаешь! — усмехнулся таксист, крепкий бородатый мужчина лет сорока пяти. — У нас на Леандре можно так оторваться, как нигде в мире. — Он потянул ручку управления, глайдер взмыл в воздух.

— И что у вас тут интересного? — спросил Кевин. — Я в смысле «оторваться»?

— Да что угодно! — не оборачиваясь к сидевшему на заднем сиденье Кевину, отозвался бородач. — «Радугу» пробовал когда-нибудь?

— Это наркотик? — догадался Кевин.

— Вроде того, — кивнул таксист. — Только без привыкания, ломок и вообще любых последствий. За это его так и ценят. Могу подсказать, где купить.

— Нет, спасибо, — покачал головой Кевин. — Это не для меня.

— Дело хозяйское, — пожал плечами бородач.

Очевидно, развлекательный центр находился где-то за пределами города — Кевин понял это, когда проносившиеся внизу городские кварталы сменились лугами и полями, все чаще начали попадаться клочки леса. Дождь кончился еще ночью, в небе светило яркое солнце. Если бы не проклятая гравитация, здесь было бы не так уж и плохо.

Так прошло еще минут пять, и Кевин понемногу начал волноваться. Внизу уже расстилался поистине бескрайний лес: казалось немыслимым, что где-то здесь может находиться центр развлечений. Может, его просто хотят куда-то завезти и ограбить?

— Простите, я передумал, — произнес Кевин. — Отвезите меня обратно.

— Обратно? — как-то неискренне удивился бородач. — С чего это вдруг? Мы уже почти прилетели.

— Просто передумал. Поворачивайте, я все оплачу.

— Я, конечно, могу отвезти тебя обратно, — согласился таксист. — Но разве тебе не хочется повидать Ка Фая?

Кевин даже вздрогнул от неожиданности.

— Вы знаете Ка Фая?! — удивленно произнес он.

— Встречались пару раз… — Таксист подал ручку от себя, глайдер начал снижаться. — Совершенно несносный тип. Вечно несет с умным видом всякие глупости.

— Это он вас послал за мной? — догадался Кевин, радуясь тому, что все-таки сможет увидеть этого загадочного старика.

— Мастер Ка Фай — очень вежливый человек, — ответил бородач. — Он никогда никого никуда не посылает. Люди сами идут в нужном ему направлении.

Его ответ прозвучал как-то двусмысленно. Кевин даже слегка насупился — таксист начинал его потихоньку раздражать.

— Это пустяки по сравнению с тем, что тебя ждет дальше, — сказал бородач, словно слыша мысли Кевина. — Может, мне действительно лучше отвезти тебя обратно?

— Вы тоже джав? — догадался Кевин.

— Возможно. Кстати, ты не думал о том, что для кого-то слово «джав» может звучать как оскорбление?

Кевин ощутил себя неуютно. Бородач усмехнулся:

— Не бери в голову. Я пошутил. Но на будущее не забывай, что одни и те же слова могут вызвать у людей разную реакцию. Если ты у себя на Земле назовешь девушку красоткой, это может ей даже понравиться. У нас за такое обращение тебе могут выбить зубы.

— Почему? — не понял Кевин.

— Потому что так у нас называют девиц легкого поведения. Кроме того, у нас не принято улыбаться мужчинам — могут неправильно понять.

— Я это учту, — сказал Кевин.

— Придется учесть, — ответил таксист и сбросил скорость.

Внизу показалась река, глайдер немного опустился и какое-то время летел над самой водой. Потом аккуратно взял вправо и скользнул в густые заросли. Еще несколько секунд, и опоры машины мягко коснулись земли.

— Приехали, — заявил таксист и выбрался из глайдера.

Кевин тоже открыл дверь, вышел и огляделся.

Машина стояла на небольшой, поросшей травой площадке.

С первого взгляда было ясно, что это не обычная трава, а газонная, она никогда не вырастала выше пяти сантиметров, образуя красивый густой ковер. У самой воды были уложены камни, служа довольно удобными мостками. Тут же стояла видавшая виды установка для очистки воды, выкрашенная в зеленый цвет — явно для того, чтобы ее нельзя было разглядеть с воздуха. Неподалеку находилась скамейка, устроенная из двух врытых в землю чурбаков и прибитой сверху доски; сидя на ней, можно было смотреть на реку. Чуть в стороне Кевин разглядел скрывающуюся в зарослях массивную тушу грузового глайдера. Еще через пару секунд понял, что это не грузовая машина, а туристический трейлер, «дом путешественника» — в нем с достаточным комфортом могла жить и путешествовать семья из четырех человек. По тому, как глубоко увязли в земле опоры машины, можно было понять, что стоит она здесь уже достаточно давно.

Справа от трейлера, между двумя деревьями, был натянут гамак, рядом находился пластиковый столик и два пластиковых же кресла. Кевин даже позавидовал хозяину, представив, как здорово, наверное, лежать в гамаке и наслаждаться видом реки и голубого неба.

Место было очень уютное. Кевин уже не сомневался, что именно здесь и живет знаменитый Ка Фай.

— А в книгах писали, что Ка Фай живет где-то в горах, в пещере, — сказал он, взглянув на таксиста. И тут же вздрогнул, удивленно глядя на привезший его глайдер.

— Что с тобой? — поинтересовался бородач.

— Такси… — Кевин указал на машину. — Это ведь было такси? Я ведь сам видел, когда садился!

Он действительно видел, что садился в такси. Именно поэтому теперь Кевин с удивлением смотрел на довольно потрепанный серый глайдер модели «Пассат», не понимая, куда делись желтый цвет и традиционные «шашечки» на боках машины.

— Были «шашечки», — согласился бородач, явно читая мысли Кевина. — На Леандре у них есть одно интересное свойство: они появляются только тогда, когда нужны. Как только надобность в них отпадает, они исчезают.

— Вы и есть Ка Фай? — догадался Кевин, глядя на «таксиста».

— Это одно из моих имен, — согласился тот, на глазах у Кевина его внешность начала меняться. Черная борода стала седой, побелели и брови. Даже лицо стало светлее, одновременно с этим в нем проявилась суровость.

Метаморфозы закончились — вместо сорокапятилетнего мужчины перед Кевином стоял не менее крепкий старик лет семидесяти.

— Садись, Кевин. — Он указал на кресло у столика. — Нам есть о чем поговорить.

Кевин сел, все еще пребывая в шоке от увиденного. Хозяин опустился в соседнее кресло и задумчиво взглянул на гостя.

— Ты оказался в сложной ситуации, Кевин, — произнес он. — Правила, исправно служившие сотни лет, больше не действуют. Наступило время перемен, и ты оказался в их эпицентре.

— Что значит — «правила больше не действуют»? — нашел в себе силы для вопроса Кевин, — Вы о нарушении Договора?

— Произошло то, что рано или поздно должно было произойти. Деление на джавов и дживов было изначально нежизнеспособно. И то, что эта система просуществовала тысячу лет, я могу воспринимать лишь как причудливый каприз Джары. Теперь этот эксперимент закончился, все вернулось на круги своя. Или почти вернулось.

— Я не понимаю, — тихо произнес Кевин. — Все вернулось к чему?

— Когда-то были просто джары, Кевин. Люди, стоявшие вне понятий добра и зла. Они не делили мир на черное и белое, воспринимая его во всей целостности. То, что для одного является добром, для другого частенько оказывается злом. У каждого своя правда, и разобраться в том, кто прав, порой бывает очень сложно, а то и просто невозможно. Возьми хоть войну, которую вам удалось предотвратить: правительство Виолы, а вернее, стоящие за ним промышленные корпорации, хотели уничтожить императора Каллахена и прибрать богатства Индры к рукам. В ходе этой войны, без сомнения, погибло бы очень много людей. Вы помешали дживам осуществить их замысел, спасли людей. Вроде бы сделали доброе дело, верно? Но это лишь одна сторона медали: если бы на Виоле удалось сместить императора, то после кровопролитной войны и непродолжительной депрессии для Индры наступило бы время бурного расцвета. Планета вошла бы в Федерацию, жители Индры стали бы гораздо свободнее. Промышленный подъем привел бы к росту благосостояния, что, в свою очередь, благоприятно отразилось бы на росте населения. Итог: через каких-то сто лет население Индры стало бы даже больше, чем через сто лет при нынешнем варианте развития событий. Но при этом мы получили бы процветающую планету без тиранического режима, со свободными гражданами.

— Скажите это тем, кто погиб бы в этой войне, — не удержался Кевин.

— Верно, — согласился Ка Фай. — Поэтому я и говорю, что у каждого своя правда. Именно разногласия в подобных вопросах и привели когда-то к разделению джаров на два клана. Добавлю, что лживы изначально не позиционировали себя как разрушителей; наоборот, они стремились соблюдать баланс, пытались держаться прежней линии. Но сама логика развития ситуации неумолимо двигала их в сторону темной стороны Силы. Люди, стоявшие тогда во главе дживов, не были дураками. Они оценили сложившийся расклад и сделали то, что должны были сделать — приняли условия игры. С их стороны это был мужественный поступок. Последующие поколения дживов были уже совсем другими, но первых я искренне уважаю. Примерно через четыреста лет ситуация достигла своего апогея: ряды дживов и джавов насчитывали сотни человек, противостояние шло по всем фронтам. В итоге все вылилось в грандиозную бойню, в ходе которой стороны почти полностью истребили друг друга. Осознав, что дело зашло слишком далеко, лидеры кланов встретились и подписали соглашение о ненападении. Несмотря на то что оно соблюдалось последующие сотни лет, ни одна из сторон уже не достигла прежнего расцвета. В последние лет триста и вовсе начался упадок, от прежнего сообщества джаров осталось чуть больше десяти человек. Сейчас, после известных тебе событий, нет и того.

— А почему нельзя было набрать несколько сотен человек и обучить их? Организовать какую-нибудь школу?

Ка Фай усмехнулся:

— В мир Джары не приходят просто так, Кевин. И человек с улицы так и останется человеком с улицы, Сила никогда ему не откроется. Именно поэтому обеим сторонам приходилось ждать, когда Джара пошлет им очередного ученика. Но учеников становилось все меньше, ряды джаров неуклонно таяли. Я думаю, Райс понимал, что их мир рушится, и попытался что-то изменить. Надеялся, что Джара оценит его усилия, что с уничтожением джавов его клан получит импульс к возрождению, станет единственной линией, сумеет возродить свое былое величие. Но этого не произошло, допущенная Райсом ошибка стала фатальной.

— Он не должен был уничтожать джавов?

— Да. Райс сумел уловить стремление Джары к переменам, но совершенно неправильно его истолковал. Не может птица летать с одним крылом: уничтожив джавов, Райс подписал смертный приговор как себе, так и своим людям. Их гибель теперь всего лишь вопрос времени.

— И как он должен был поступить? — спросил Кевин.

— Нынешние кланы джаров уже не смогли бы объединиться. Но они могли бы вместе воспитать новое единое поколение учеников. В итоге все вернулось бы на круги своя.

— Отец Леонид говорил, что у Джары все учтено, что ничто не происходит без ее соизволения. Получается, что его и других джавов убили с ее молчаливого согласия?

— Ты приписываешь Джаре человеческие качества, которых у нее нет. Пойми простую истину: если что-то произошло, значит, это должно было произойти. И если Джара допустила гибель джавов, значит, это было нужно.

— Я ведь о том и говорю — именно Джара позволила убить отца Леонида… — Кевин опустил взгляд. — А он ей так верил.

Ка Фай покачал головой:

— Ты слишком прямолинеен, Кевин. Слишком негибок. Леонид прожил достойную жизнь, и смерть его тоже была красивой. Все однажды уходят, настал и его срок. Ты уже сам знаешь, что он не умер, не исчез как личность. Не умерли и Мелани с Томом, как не умерли и все остальные. «Не умрем, но изменимся», — говорили древние. Они были правы. У Леонида сейчас другая жизнь, другие заботы. Он исполнил свой долг в этом мире и ушел в другой. Однажды и ты присоединишься к нему, но до той поры тебе надо пройти свой путь. И каким он будет, зависит только от тебя. Поэтому постарайся пройти его так, чтобы потом тебе не было стыдно. И умирая, ты должен знать, что сделал все, что должен был сделать. Тот, кому удается уйти с таким чувством, — счастливчик. И смерть для такого человека — награда. Леонид ее заслужил.

Кевин молчал. Что бы ни говорил Ка Фай, ему было трудно смириться со смертью отца Леонида.

— Отец Леонид говорил, что вы с ним не ладили. Что было поводом для разногласий? — спросил он, когда понял, что пауза затянулась.

— То, что я всю эту тысячу лет не вмешивался в вашу войну. Леонид этого не одобрял, считая, что я не имел права оставаться в стороне. Он тоже чувствовал неправильность происходящего, осознавал необходимость перемен. Призывал меня своим авторитетом подействовать на обе стороны. Хотел, чтобы под моим руководством Хранители Вечности начали новый цикл своей истории.

Кевин недоверчиво взглянул на собеседника:

— Вы хотите сказать, что живете уже тысячу лет? И тот Ка Фай, о котором пишут в книжках, именно вы?

— Это кажется тебе чем-то ненормальным? — Старик слегка приподнял брови. — В следующем году мне исполнится тысяча триста пятьдесят лет. Я учитываю только круглые даты — отмечать каждый день рождения мне уже давно надоело. Что касается книжек, то мало ли что пишут люди?

— Но как можно прожить так долго? — В голосе Кевина звучало непонимание. — Это совершенно нереально!

— Это нереально в твоем мире. В моем мире таких ограничений нет.

— Что значит «в вашем мире»? Мир один для всех. — Кевин продолжал смотреть на Ка Фая.

— У каждого из нас свой мир. И знаешь, где он находится? Вот здесь. — Ка Фай постучал себя пальцем по виску.

— Но это ничего не объясняет, — нахмурился Кевин.

— Это объясняет все, — спокойно ответил джар. — Истина в том, что мы сами творцы своей реальности. Посмотри! — Он выставил руку с часами на запястье. — Сейчас часы пластмассовые. А вот они уже золотые, верно? Теперь стальные, из керамики, снова из пластика. Ну и где она, твоя реальность?

Кевин невольно сглотнул. То, что он видел, было выше его понимания — по мере того как Ка Фай перечислял материалы, часы на его руке менялись. Кевин видел теплый золотой блеск, видел полированную сталь и матовую керамику, сменившуюся черным цветом пластика.

— Но как это может быть? — Он удивленно коснулся часов Ка Фая. — Это иллюзия?

— Иллюзия, — согласился Ка Фай и убрал руку. — Хотя под иллюзией мы понимаем совершенно разные вещи. Взгляни на свои часы — это тоже иллюзия?

Кевин взглянул на часы — и вздрогнул. У него были дешевые всепланетные часы в пластиковом корпусе, почти такие, как у Ка Фая. Теперь же они стали золотыми, инкрустированными бриллиантами. Такие часы стоят от пятидесяти тысяч кредов и выше.

Он недоверчиво ощупал часы. И понял, что они настоящие.

— Убедился? — Губы Ка Фая дрогнули в усмешке. — Реальность изменилась, Кевин. И изменить ее можно только в одном случае: если ее не существует.

— Но как ее может не существовать? — озадаченно пробормотал Кевин, все еще ощупывая часы. — Ведь я все это вижу, чувствую?

— Реальность — здесь! — Ка Фай снова постучал себя по виску, — Ты можешь быть рабом этой реальности — как в твоем нынешнем состоянии. Можешь быть ее другом — таким, как Леонид. А можешь стать ее хозяином.

Кевин молчал. Золотые часы на его руке и не думали исчезать.

— Со всем остальным точно так же, — продолжил собеседник. — Если ты считаешь себя жертвой и бегаешь от дживов, то ты ею и будешь. Считаешь охотником — будешь охотником. Выбор за тобой.

— Но ведь если я скажу себе, что я охотник, а не жертва, от этого ничего не изменится. Дживы все равно будут сильнее меня!

— Изменится твое отношение. Изменится твоя позиция на поле жизни. Сейчас ты просто пешка. Но пешка может стать ферзем. Главное для нее — поверить в то, что это возможно. И тогда Джара даст ей все для того, чтобы она достигла цели.

— Но зачем это Джаре?

— Не «зачем», Кевин, а «почему». Потому что Джара — это все, что ты видишь. И сам ты тоже Джара. Наверное, сейчас для тебя все это звучит бредом, но это на самом деле так. И когда Джара помогает тебе, она помогает себе познать еще один кусочек созданной ею реальности. Еще один опыт, еще один штрих к Вечности.

— Хорошо, — согласился Кевин, так ничего и не поняв в разъяснениях Ка Фая. — Я не хочу быть жертвой и хочу быть охотником. Что я должен сделать для того, чтобы это не было просто словами?

— Я могу помочь тебе стать охотником, — кивнул Ка Фай. — Но для этого ты должен дать согласие поиграть в мои игры.

Кевин даже усмехнулся:

— То же самое мне в свое время сказал отец Леонид. Я проклял тот день, когда клюнул на его удочку и согласился.

Ка Фай тоже улыбнулся.

— В этом ты не одинок, Кевин. Мы все проходили через это. В свое время я даже пытался убить своего учителя, потому что он испортил мне жизнь.

— И что из этого вышло?

— Что вышло? — Губы Ка Фая вновь тронула улыбка. — Я знал, что убить учителя очень трудно. Для этого нужны были сила и умения, а у меня не было ни того ни другого. Знал я и то, что пока он жив, свободы мне не видать. Именно тогда я и встретил человека, который рассказал мне о клане профессиональных убийц. Я потратил два года только на то, чтобы найти их и войти к ним в доверие. В итоге за четыре года они обучили меня своему искусству. И не только ему. Они полностью меня изменили. Я стал другим. Но самый большой сюрприз ждал меня в тот день, когда я сдал выпускной экзамен их школы. — Ка Фай снова усмехнулся. — Оказалось, что мое обучение в школе было частью замысла моего учителя. Это он подсунул мне человека, рассказавшего о школе убийц. Это он договорился с главой клана о том, чтобы меня приняли в эту школу, потому что человеку с улицы попасть туда невозможно. Зная, что я хочу убить его, мой учитель просто направил мое желание в нужное русло.

— Вы его не убили?

— Нет, конечно. К моменту окончания школы я стал другим человеком. У меня уже не было нужды ему мстить. И знаешь почему? — Ка Фай посмотрел Кевину в глаза. — Потому что я понял, что он был прав. И моя старая жизнь, о которой я так сожалел, не стоила и выеденного яйца.

И снова Кевин промолчал. Он хорошо понимал чувства молодого Ка Фая — того, который хотел убить своего учителя. Но чувствовал и то, что в словах старика о правоте учителя тоже что-то есть.

— Ты близок к тому, чтобы понять это, Кевин, — продолжил Ка Фай. — Самое большое несчастье в жизни человека — стать рабом Джары. Но однажды он понимает и то, что это была его самая большая удача. Я могу помочь тебе стать сильным. Ты сможешь спасти тех, кто тебе близок и дорог. Но для этого ты должен дать согласие учиться у меня. Сразу говорю, что обучение будет очень трудным. Но без этого у тебя нет ни единого шанса.

Кевин молчал.

— Я жду ответа, — напомнил Ка Фай. — Ты согласен?

— Да, — ответил Кевин и опустил взгляд.

Наступил вечер. Кевин только что поужинал вместе с Ка Фаем и теперь сидел у реки на скамейке, задумчиво глядя на медленно текущую воду. Несколько минут спустя к нему присоединился и хозяин.

— Тебе предстоит многому научиться, — без предисловий начал он. — И первым в этом ряду является умение не судить. Ты должен воспринимать окружающий мир с бесстрастностью видеокамеры — она регистрирует происходящее, но не выносит суждений. Для нее нет плохого и хорошего, доброго и злого, низменного и возвышенного. Только отрешившись от человеческих стереотипов восприятия, ты сможешь увидеть реальный мир. Научись не делить людей на друзей и врагов, не осуждай их за поступки, какими бы они ни были.

— Но ведь у меня действительно есть друзья и враги. — Кевин задумчиво взглянул на джара. — Как я могу их не разделять? Одни мне помогают, другие хотят меня убить.

— Ты не должен судить людей на основании их поступков. И причина этого очень проста: люди не принадлежат себе. Они марионетки, не осознающие того, что ими манипулируют.

— Разве вы не судите, называя людей марионетками? — тут же вставил Кевин.

Ка Фай улыбнулся:

— Леонид упоминал, что ты умеешь говорить. Теперь я это вижу сам… — Он пару секунд помолчал. — Назвав людей марионетками, я констатировал факт. Факты могут нравиться, могут не нравиться. Но от этого они не перестают быть фактами.

— Но если я негодяя назову негодяем, разве я не констатирую факт?

— Нет. Понятие «негодяй» является следствием человеческой морали, человеческой системы отношений. Простой пример: одного и того же человека кто-то может считать героем, а кто-то преступником. Все зависит от оценки его поступка. А оценка зависит от параметров нашего сознания, от зашитых в него установок. И когда я называю людей марионетками, я не сужу, а описываю реальное положение вещей. Люди действительно не принадлежат себе, их поведение определяется множеством сторонних факторов.

— Программами сознания? Отец Леонид рассказывал мне об этом.

— В том числе и программами сознания, — согласился джар. — К сожалению, людям свойственно забивать себе голову всяким хламом. Это не столько их вина, сколько их беда. Просто подумай — как можно обвинять в чем бы то ни было человека, не осознающего себя, не понимающего, что именно подталкивает его к тем или иным поступкам? Такому человеку впору посочувствовать. Пытался тебя на днях убить некий охотник, верно? Ты считаешь его негодяем, готовым за деньги убить другого человека. С обычных человеческих позиций все так и есть, он негодяй и мерзавец. Но мы — джары. У нас другой взгляд на мир. Представь этого убийцу в возрасте пяти лет — кого ты увидишь?

— Не знаю. Ребенка.

— Именно. Является ли этот ребенок тем убийцей, которого ты знаешь?

— Нет, — ответил Кевин, пытаясь понять, к чему клонит Ка Фай. — Но он им стал.

— Но почему он им стал? Хотел ли этот ребенок стать убийцей?

— Не хотел. Но разве это что-то меняет? Того ребенка уже давно нет.

— Ты в этом так уверен? — Ка Фай пытливо взглянул на Кевина, и тот отвел глаза. — Каждый раз, когда какой-то человек будет вызывать у тебя неприятие, отвращение, ненависть, представь его ребенком. И ты поймешь, что этот ребенок ни в чем не виновен. Как и все в этом мире, он читал сказки, о чем-то мечтал, к чему-то стремился. И мечты эти наверняка не были плохими. Но потом он стал взрослеть, в него начала входить вся ложь этого мира. И мальчишка не справился с этой атакой, не выдержал. Превратился в убийцу — только потому, что в трудную минуту ему никто не помог. Не объяснил, что есть что, не направил на верный путь. Человек запутался, но там, в глубине его очерствевшей ожесточившейся души, все еще живет тот самый голубоглазый мальчишка, мечтавший о далеких мирах и удивительных приключениях.

— Да, все это красиво, — кивнул Кевин. — Если забыть о том, что этот мальчишка теперь убивает.

— Ты продолжаешь судить, а это неправильно. — Ка Фай осуждающе покачал головой.

— Я не сужу, а просто констатирую факт, — не без ехидства заметил Кевин. — Разве не так?

— В твоей констатации присутствуют эмоции. А их быть не должно. Освободись от эмоций, и ты приблизишься к истинному видению мира.

— Не понимаю я этого, — вздохнул Кевин. — Как связаны эмоции и истинное видение мира?

— Понять действительно сложно, — согласился Ка Фай. — Но необходимо. Джар отличается от обычного человека тем, что может правильно оценивать ситуацию. Даже не оценивать; он просто знает, что происходит. Вспомни, когда ты улетал со своей девушкой с Индры, ты знал, что Ворон провожает корабль взглядом. Верно?

— Да. — В голосе Кевина мелькнуло удивление. — Но откуда вы это знаете?

— Для меня не существует человеческих тайн. И это тоже следствие чистоты сознания, освобождения от ложных суждений. Именно наши суждения, наши мнения делают нас косными, предсказуемыми, ограниченными существами. Освободись от всего, что ты знаешь, приди к пустоте. Только тогда тебе откроется мир настоящего знания.

— И как к ней прийти?

— Это сложно. Порой люди тратят на это десятилетия. У тебя этого времени нет. Но я помогу тебе. Идем… — Ка Фай поднялся со скамейки и направился в заросли.

Кевин пошел следом. Какое-то время они двигались по узкой, вьющейся среди деревьев тропинке вдоль реки, затем дорога свернула прочь от воды и вскоре потянулась в гору.

Ка Фай шел спокойно, не торопясь. Тем не менее Кевин едва успевал за ним, то и дело цепляясь в наступающих сумерках за ветки и корни деревьев.

— Ты не умеешь ходить, — не оборачиваясь, произнес джар. — Стань частью этого леса, слейся с ним. Тогда лес станет тебе помогать.

Наверное, это был правильный совет, однако Кевин так и не сумел им воспользоваться. И когда через четверть часа они вышли к возвышающейся над лесом огромной скале, Кевин облегченно вздохнул — кажется, пришли.

— Это Скала Великанов, — пояснил, остановившись, джар. — Ты читал о ней, верно?

— Да, — ответил Кевин, пытаясь отдышаться. — Встречал это название в книжке. Только там было написано, что никто не знает, где эта скала находится.

— Она перед тобой. Легенды гласят, что эту скалу оставили жившие некогда в здешних местах великаны. Истина в том, что эту скалу действительно оставили — когда-то ее здесь не было. Но оставили ее совсем не великаны, а люди вроде меня.

— Что значит «оставили»? — не понял Кевин. — Привезли ее сюда?

— Скорее, переместили. В этом месте из земли выходит мощный энергетический поток. Использовать его в чистом виде невозможно, нужен резонатор, настроенный на частоту потока. Эта скала и является таким резонатором. Повернись лицом к ней и закрой глаза.

— Хорошо. — Кевин повиновался, затем ощутил на своих плечах ладони Ка Фая. Мгновение спустя последовал сильнейший рывок, едва не лишивший Кевина сознания. В глазах потемнело, он ощутил, что куда-то проваливается.

— Не бойся, — раздался над ухом голос джара. — Мы уже на месте.

Зрение вернулось. Кевин осмотрелся и понял, что находится на вершине скалы.

— Не бойся, — повторил Ка Фай. — Все в порядке.

Они стояли в двух шагах от пропасти. Над бескрайним лесным морем был виден багровый краешек заходящего солнца, в небе уже можно было разглядеть первые звезды.

— Как мы здесь оказались? — спросил Кевин, пораженный произошедшим.

— Некоторые вещи просто случаются. Твой разум сейчас в смятении. Это именно то состояние, которое мне нужно. Пойдем… — Джар потянул Кевина за собой.

Вершина скалы представляла собой неровную каменистую площадку. В некоторых местах были видны провалы, кое-где, напротив, возвышались скальные выступы. Ка Фай подвел Кевина к центру площадки и указал на один из них.

— Садись.

Кевин молча сел, прислонился спиной к оказавшемуся позади него камню. Тут же понял, что сидеть очень удобно, хотя и жестковато.

— Ты просидишь здесь до утра, — пояснил Ка Фай. — Сила этого места полностью переплавит твою энергетику. Это достаточно неприятно, но иного пути у тебя нет. Запомни: как бы плохо тебе ни было, ты не должен покидать это место. А главное, должен удержаться в сознании. Понял меня?

— Да, — не слишком уверенно ответил Кевин, пытаясь понять, что именно его ждет. — А если не удержусь?

— Там, внизу, около двух десятков могил, — ответил Ка Фай. — Если не удержишься, одной могилой станет больше. Испытание тебе предстоит сложное, но ты должен выдержать. Медальон! — Джар протянул руку.

Сняв с шеи медальон, Кевин отдал его Ка Фаю.

— Я заберу тебя, когда взойдет солнце, — произнес тот.

Повернувшись, джар пошел прочь. Кевин видел, как он дошел до края скалы и исчез.

Это было невероятно, Кевин мог поклясться, что Ка Фай не прыгнул со скалы, не спрятался куда-нибудь, а именно исчез. Не веря своим глазам, вскочил, подбежал к краю пропасти, осторожно глянул вниз. Но разглядел лишь далекие верхушки деревьев, тонущие в сгущающемся сумраке.

— Вот черт! — озадаченно пробормотал он. Убедившись, что Ка Фая нигде не видно, вернулся назад.

Снова сев на камень, Кевин попытался оценить ситуацию. Он один на вершине скалы, наступает ночь. При этом его ждет не просто что-то очень неприятное, но смертельно опасное. Многим с этим справиться не удалось, их тела покоятся у подножия скалы…

Какое- то время он сидел, размышляя о словах джара. Затем, когда стало совсем темно, его внимание переключилось на звезды. Небо здесь было очень красивое: не такое захватывающее, как на Тарте, но тоже весьма живописное. Прижавшись спиной к нагретому за день камню, Кевин смотрел на небо и думал о том, что однажды у него все непременно наладится. Он разберется с дживами, потом заберет Кэт и улетит с ней куда-нибудь далеко-далеко. Туда, где их уже точно никто никогда не потревожит…

Из раздумий его вывел тихий далекий гул. Прислушавшись, Кевин решил, что где-то работает какой-то механизм. Гул постепенно становился сильнее, скала начала подрагивать. Волны вибрации приходили и снова отступали с периодичностью в несколько секунд; в какой-то момент Кевин почувствовал, что его тело тоже начинает дрожать в такт с этими вибрациями. А затем до него дошло, что никакой это не механизм и вибрация идет из недр скалы.

Судя по всему, это было началом того, о чем предупреждал Ка Фай. Сидя на камне, Кевин с легкой паникой чувствовал, как охватывают его вибрации. Их ритм, поначалу очень четкий, вскоре начал расплываться и постепенно превратился в ровный беззвучный гул, наполнивший тело. В какой-то момент Кевин ощутил, что ему становится жарко, блеск звезд на ночном небе почему-то померк. Неужели он теряет сознание?

— Проклятье… — пробормотал он и несколько раз глубоко вдохнул. Приподняв голову, снова взглянул на небо, но увидел лишь неприятно шевелящуюся перед глазами красноватую темноту.

Жар к этому времени стал уже просто невыносимым. Смахнув со лба выступившие капли пота, Кевин крепче прижался спиной к камню — это помогало сохранить ориентацию в пространстве, позволяло не упасть.

Окружавшая его тьма постепенно начинала светлеть. Если сначала красный цвет был едва заметен, то теперь он с каждой минутой разгорался все ярче. В конце концов Кевин ощутил себя в аду — все вокруг пылало огнем, обжигающий багровый свет пронизывал каждую клеточку его тела.

Если бы все это происходило не на вершине скалы, Кевин наверняка бы сбежал. Но осознание того, что бежать некуда, заставляло его оставаться на месте.

Это была настоящая пытка, худшее из всего, что случалось с ним в жизни. От пронзающего его света нельзя было спрятаться, от него нельзя было заслониться. Свет был везде, в какой-то момент Кевин понял, что уже и сам является этим светом. Ему еще удавалось чувствовать камень, на котором он сидел, но ощущения тела с каждой минутой становились все слабее и слабее. В какой-то момент, осознав, что полностью потерял ориентацию в пространстве, он поднес руку к лицу — и ничего не нащупал…

У него не было лица. Спустя пару секунд Кевин понял, что нет и рук. Остались лишь какие-то смутные ощущения, но вскоре огонь слизал и их. Не было больше ничего, кроме бескрайнего всепоглощающего огня…

Кажется, в какой-то момент Кевин даже закричал. Но огонь растворял все — крики, движения, мысли. Растворял само его «я», отказывал Кевину в праве на существование. Так исчезает в тигле с расплавленным металлом брошенная в него монета — быстро и неудержимо.

Его уже почти не было. Не осталось ни слов, ни мыслей, огненная стихия растворила все, чем он когда-то являлся. Лишь где-то на периферии — сознания? — оставался крохотный, жалкий островок того, что еще недавно было человеком. Он тоже был готов раствориться и исчезнуть, но что-то удерживало его от соскальзывания в небытие. Это был образ человека. Девушки. У нее даже было имя. Кэт…

Кэт. Кэтлин. Море. Тарта.

Островок перестал растворяться. Песок, волны, снова Кэт. Ее лицо, ее улыбка. Ее смех.

Огонь слегка отступил, словно изумившись оказанному сопротивлению, потом и вовсе попятился под напором новых образов. Их становилось все больше, с каждым мгновением они отвоевывали все новые и новые территории. Там были Алекс и Гена, были Малыш и Макс. Были все те, без кого уже нельзя было представить его жизнь.

Его жизнь… Его?

Вспомнить себя было мучительно трудно. Кевин не то чтобы вспомнил — вычислил. Так богословы определяют сущность Бога путем отрицания, через то, чем Он не является. Было много имен и лиц, затем мелькнуло что-то очень знакомое: «Кевин». Спустя несколько мгновений пришло осознание того, что это он и есть…

Огонь продолжал пятиться. Он уже не обжигал, он с каждой минутой становился все менее ярким. Потом появились островки тьмы: они быстро соединялись, вытесняя ослабевшие языки пламени. Наконец мелькнули последние огненные вспышки, и все погрузилось во мрак…

У него снова были глаза — Кевин понял это, когда смог приоткрыть веки. Разглядел перед глазами щербатый камень, понял, что лежит на правом боку. Какое-то время приходил в себя, потом попытался приподняться.

В теле чувствовалась ужасающая слабость: едва шевельнувшись, Кевин понял, что встать пока не сможет. Кое-как перевернулся на спину, взглянул на усыпанное звездами небо.

Он все- таки выжил. Осознание этого факта не вызвало у него радости — он просто констатировал факт. Сухо, скупо выставил галочку в графе «жизнь». Соседняя графа пока осталась пустой, хотя однажды и в ней обязательно появится своя запись.

Звезды туманились — Кевин понял, что плачет. Слезы просто текли, и не было силы их удержать. Лежа на вершине скалы под раскинувшимся над ним куполом звездного неба, он с необыкновенной яркостью вспомнил всю свою жизнь. Он помнил даже то, чего не должен был помнить. Вспомнил плачущую русоволосую женщину, заворачивающую его, еще совсем маленького, в теплую серую шаль. Вспомнил морщинистое лицо старухи, забравшей эту шаль и оставившей его замерзать в пустой картонной коробке. Затем появилось лицо пожилого мужчины — Кевин вспомнил, что все называли его Старьевщиком…

Воспоминания шли непрерывным потоком. Они всплывали в сознании и снова уходили прочь, на смену им приходили новые. Казалось, этому не будет конца — Кевин вспоминал свою жизнь, порой приходя в ужас от того, насколько глупой она была. В ней не было цели, не было смысла. Потом появился отец Леонид — изменилось ли что-нибудь с его появлением? Да, жизнь стала другой, но от этого не перестала быть такой же бессмысленной. Вместо того чтобы довериться Джаре, он начал от нее бегать. Пытался скрыться, хотел жить как все. Не понимая, что у него совсем другой путь…

Кевин и сам не знал, сколько часов пролежал под звездным куполом неба, когда терзающий его поток образов начал потихоньку исчезать, на смену ему пришли пустота и покой. Он лежал, закрыв глаза, в сознании царила абсолютная тишина. После долгих часов борьбы с собой эта тишина казалась просто божественной. Не было мыслей, не было желаний. Не было ничего, что могло бы нарушить этот покой. Так, в его объятиях, он и заснул…

Проснулся Кевин оттого, что его лица коснулось что-то холодное. Открыл глаза и увидел склонившегося над ним Ка Фая. В руках у того была мокрая тряпка.

— Живой? — спросил джар.

— Кажется… — ответил Кевин и скривился от боли в горле — оно казалось обожженным. Слегка пошевелился, тут же осознал, что под ним что-то очень непрочное, податливое. Огляделся и понял, что лежит в гамаке Ка Фая. — Как я здесь оказался?

— Я перенес тебя, ты был без сознания. Сейчас девять часов утра.

— Спасибо… — поблагодарил Кевин. — Вы говорили, что испытание будет неприятным. Но я не ожидал, что настолько.

— Вчера вечером я просто не хотел тебя пугать. Поэтому не сказал, что из тридцати шести человек, отважившихся за минувшие две тысячи лет остаться там на ночь, выжили только семнадцать. Ты стал восемнадцатым.

— Вы тоже там были? — тихо спросил Кевин. — В свое время?

— Был. И хорошо знаю, что тебе пришлось пережить. Поэтому поздравляю тебя — ты выдержал. Хотя я совершенно не был уверен в успехе.

— Но зачем это было нужно? — Кевин с трудом приподнялся. — Я сяду на скамейку…

Ка Фай помог ему встать, они сели рядом.

— Зачем это было нужно? — переспросил джар. — Разве ты еще не заметил, что стал другим?

— Не знаю, — неуверенно ответил Кевин. — Я чувствую себя, как после тяжелой болезни.

— Этой болезнью была сама смерть. Ты окунулся в нее, но смог вернуться. Пока еще ты не замечаешь всех изменений, но они огромны. Твоя энергетика полностью изменилась, очистилась от грязи. В энергетическом плане ты сейчас как младенец — чист и непорочен. И это очень важно. Слабость пройдет, ты очень скоро ощутишь себя полным сил. Но главное, это уже будут не только твои личные силы.

— А чьи они будут?

— Есть два способа воздействия на реальность. Первый доступен очень многим — люди влияют на мир, используя свои запасы энергии. Но этой энергии мало, она быстро выжигается. Последствия проявляются очень явно — человек теряет возможность влиять на развитие ситуации, на него наваливается множество неприятностей. Чтобы вернуть себе способность воздействовать на мир, приходится ждать, пока восстановятся силы. Восстанавливаются они крайне медленно, объем их невелик. Поэтому реально простые люди не способны творить чудеса. Так, мелочи, да и то от раза к разу. Но есть и второй способ, он доступен лишь избранным. Заключается этот способ в том, чтобы стать одним целым с Джарой, пользоваться ее энергией, ее Силой. Путей к этому состоянию несколько: есть длительные, занимающие десятилетия, недостаточно безопасные. Одним из таких путей, например, является путь веры. Да-да, не удивляйся — верующие люди не столь глупы, как может показаться на первый взгляд. И хотя Церковь сейчас уже совсем не та, что раньше, в ней все еще есть знающие люди. При случае пообщайся с ними, у них есть чему поучиться… — Ка Фай пару секунд помолчал. — Второй путь очень быстрый, но и неизмеримо более опасный — именно им ты и прошел. Сила выходящего из земли энергетического потока переплавила твою энергетику, кардинально ее изменила. Ты еще не являешься с Джарой единым целым, но пути к этому для тебя открыты. С каждым днем твоя сила будет увеличиваться, ты будешь открывать у себя все новые возможности. Пройдет год, и ты станешь настоящим волшебником.

— Отец Леонид сказал, что у меня не больше полугода, — сообщил Кевин.

— Верно, — согласился Ка Фай. — Но мы постараемся успеть. Об остальном поговорим позже, а теперь тебе надо поесть и отдохнуть. Самое важное для тебя сейчас — восстановить силы. Твой медальон… — Он протянул Кевину подарок отца Леонида, затем поднялся со скамейки и направился к своему фургону.

Еще вечером, во время ужина, Кевин удивился тому, насколько скудной была пища джара — она состояла из веточек какой-то зелени да овощей и фруктов на большом блюде. Неудивительно, что после такого ужина Кевин остался голоден, хотя и предпочел это скрыть. Предположил, что джар не хотел наедаться на ночь, и благополучно обо всем этом забыл. Но теперь, увидев, что Ка Фай снова ставит на стол исключительно растительную пищу, ощутил разочарование.

— Вы все время едите траву? — как можно более невинно спросил он.

— Нет. Два дня в неделю я не ем ничего, — в тон ему ответил джар. — И еще я пью воду.

— Но разве этим наешься? — Кевин взял со стола пучок какой-то остро пахнущей зелени, уныло оглядел его. — Это же трава.

— Трава, — подтвердил Ка Фай и с хрустом надкусил неизвестный Кевину овощ, отдаленно напоминающий помидор. — Извини, но ничего другого у меня нет. Я не ем то, что обычно едят люди.

— Почему?

— Потому что я не самоубийца. Как думаешь, почему большинство людей не доживают и до ста лет? Именно потому, что едят всякую гадость.

— По-вашему, лучше тысячу лет есть траву? — Кевин отщипнул от пучка зелени одну веточку и положил ее в рот. — Для меня это слишком.

Ка Фай усмехнулся:

— Просто ты вырос в городе. Никто не мог тебе подсказать, как надо есть.

— Отец Леонид тоже был джаром, как и вы. Но ел вполне нормальную пищу.

— Это не так. — Ка Фай покачал головой, — Он ел то же самое, что ем я. Но на людях предпочитал не выделяться, а потому вел себя как самый обычный человек. Для джара не составляет проблемы два-три раза съесть людскую пищу. Хотя потом все равно приходится очищать организм от этой гадости.

— Но трава ведь не дает силы?

— Скажи это лошадям и прочим травоядным животным. — В глазах Ка Фая снова мелькнула усмешка. — Истина в том, Кевин, что человеку реально требуется очень мало пищи. И пища эта должна быть преимущественно растительного происхождения. Твой организм еще не перестроился на правильное питание, поэтому сначала растительная пища может оставлять у тебя чувство недоедания. Но пройдет какое-то время, и ты перестанешь испытывать голод. Сил же у тебя заметно прибавится. Кроме того, восстановится естественная разборчивость в пище: глядя на ту или иную еду, ты будешь чувствовать, тянет тебя к ней или отталкивает от нее. Уверяю тебя: почти все, что продают в супермаркетах, для человека является ядом. Даже фрукты и овощи из супермаркетов вредны для нас, потому что выращиваются на питательных растворах при искусственном освещении. Есть надо то, что растет в естественных условиях. Все, что ты здесь видишь, — джар указал на стол, — я собрал тут, у реки. Так что когда захочешь поесть, просто пройдись по лесу.

— Мясо и рыбу вы тоже не едите?

Ка Фай снова едва заметно улыбнулся.

— Ем, но достаточно редко. Просто не чувствую в этом необходимости. Уверяю тебя, со временем ты сам откажешься от мясной пищи. Просто почувствуешь, что она тебе не нужна, что без нее тебе лучше.

— И где здесь брать мясо? Охотиться?

— Мясо можешь покупать в городе. Если нужны деньги, говори, у меня с ними проблем нет. Рыба есть в реке, я дам тебе снасти.

— Спасибо. А как мне попасть в город?

— Бери мой глайдер. Можешь пользоваться им в любое время, спрашивать у меня разрешения не надо. Есть лишь одно условие: никого сюда не приводить, никому не показывать это место. Договорились?

— Да. — Кевин ощутил радость, осознав, что сможет бывать в городе.

— Ешь, и я покажу тебе, где ты будешь жить…

Кевин ожидал, что Ка Фай выделит ему место в фургоне, и ошибся. Сразу после завтрака джар повел его за собой вдоль берега, метров через сто Кевин увидел примостившийся среди деревьев небольшой бревенчатый домик, уже основательно вросший в землю и почти полностью скрытый зарослями.

Домик был очень старым. Стены его кое-где покрылись мхом, крыша представляла собой бревенчатый накат, засыпанный землей и густо поросший травой. Дверь была сделана из мятого куска металла и крепилась на двух проволочных петлях. С первого взгляда было ясно, что владелец этого дома строил его из того, что оказалось под рукой.

— Будешь жить здесь, — сказал Ка Фай. — Это дом Леонида. Когда-то он прожил здесь восемь лет.

— Отец Леонид тоже был на той скале? — Кевин удивленно приподнял брови.

— Нет. Тип его энергетики иной, нежели у тебя, он бы не выдержал этого испытания. Хотя был готов попробовать.

— Вы ему запретили?

— Я не вправе что-то кому-то запрещать. Просто объяснил ему, что шанса выжить у него нет. Он меня понял. Поэтому Леонид пошел другим путем и достиг на нем больших успехов. — Джар немного помолчал. — Располагайся, здесь все теперь твое. В семь вечера приходи ко мне. — Он повернулся и пошел прочь.

Проводив его взглядом, Кевин подошел к дому, подминая кусты и траву, осторожно приоткрыл дверь.

Было слышно, как рвется паутина — дверь явно очень давно не открывали. Внутри было темно, на Кевина пахнуло сыростью. Когда глаза привыкли к полумраку, он смог разглядеть грубую деревянную кровать с истлевшей соломенной подстилкой вместо матраца, такой же неказистый деревянный стол и два табурета.

Еще здесь было окошко, занавешенное куском черной пленки. Пленка висела на двух гвоздях: когда Кевин снял ее, стало гораздо светлее.

Под потолком находилась лампочка; проследив за проводом, Кевин увидел стоявший на полу у кровати автономный блок питания. Подошел, смахнул паутину. Щелкнул тумблером, не особенно рассчитывая на результат.

К его удивлению, лампочка зажглась, стало светло. Сдув с одного из табуретов пыль, Кевин сел и осмотрелся.

Здесь явно не жили лет пятьдесят, если не больше. Всюду висела паутина, над дверью примостилось огромное гнездо каких-то насекомых — правда, пустое. Если ему предстоит здесь жить, то без уборки не обойтись…

Следующие два часа Кевин приводил свое новое жилище в порядок. Вымел мусор и паутину, протер все найденной ветхой тряпкой. Затем, то и дело отдыхая — сил все еще было очень мало — вырубил щербатым мачете с треснувшей деревянной ручкой кусты у двери, прочистил тропинку до воды.

Старую сгнившую солому с кровати он бросил в реку, ее тут же унесло течением. Вместо нее нарвал несколько охапок свежей травы. Оглядев результаты своих трудов, остался вполне удовлетворен.

Наручные часы показывали первый час. Хотелось есть, однако снова питаться подножным кормом Кевина не тянуло. Может быть, завтра ему удастся выбраться в город и купить нормальной еды. Улегшись на кровать, он какое-то время лежал, размышляя о том, что произошло этой ночью, потом заснул.

Проснулся он около шести часов вечера. Спустившись к реке, умылся, однако напиться не решился — мало ли какая зараза может быть в этой воде? Если он собирается здесь жить, надо покупать установку для очищения воды. В противном случае придется ходить за водой к Ка Фаю.

К трейлеру джара он подошел за несколько минут до семи вечера. Ка Фай уже ждал его, сидя за столом.

— Садись, — предложил джар, взглянув на Кевина;- Поужинаем.

— Спасибо, — поблагодарил тот и уселся за стол. — Что это? — Кевин взглянул на кашицу в одной из тарелок.

— Проросшее и размолотое зерно. Ешь, это вкусно…

По сравнению с другой пищей джара зерно оказалось достаточно вкусным. Ка Фай положил себе лишь пару ложек, все остальное досталось Кевину.

— Зерно вы тоже выращиваете сами? — спросил он, за несколько минут опустошив тарелку.

— В этом нет необходимости. Я дам тебе адрес магазина, в котором можно его купить. Возьмешь пару пакетов, этого тебе пока хватит. Купи также два противня — на них будешь подращивать зерно — и кофемолку. Можешь также взять фильтр для воды. Это будет удобнее, чем каждый раз ходить за водой ко мне.

— Когда я смогу съездить в город?

— Завтра с утра. — Джар взял с подноса апельсин, поднялся из-за стола и направился к скамейке у воды.

Кевин присоединился к нему через несколько минут.

— Леонид не раз демонстрировал тебе, как можно влиять на реальность, — без предисловий начал джар. — Но не объяснил, как именно он это делал. Сначала было рано, потом уже просто не успел.

— У меня иногда что-то получается, — не удержался Кевин. — Один раз я смог обмануть таможенника, потом у меня получилось влиять на подбрасываемую монетку. И несколько раз в меня не смогли выстрелить из пистолета — оружие просто не стреляло.

— Да, я знаю об этом, — кивнул Ка Фай. — Ты джар, и твоя сила позволяла тебе в какой-то степени менять реальность. Особенно в тех случаях, когда от этого зависела твоя жизнь. Но это крохи по сравнению с тем, чему тебе предстоит научиться. — Он несколько секунд помолчал. — Знаешь ли ты, как звучит главный принцип, описывающий эту реальность?

— Нет, — покачал головой Кевин.

— Он гласит, что реальности не существует. Мир такой, каким ты его хочешь видеть.

— Что значит — каким я его хочу видеть? Если я захочу, чтобы небо стало зеленым, разве оно станет таким?

— Станет, если твоя вера в это будет абсолютной.

— А другие люди? Как они отнесутся к этому?

— Другие люди ничего не заметят. Будут считать, что оно всегда было зеленым, что это его нормальный естественный цвет. Но мы зашли слишком далеко, давай вернемся к азам. Видишь это дерево? Сейчас с него упадет лист и опустится мне на ладонь. — Он вытянул руку.

На глазах у Кевина с дерева упал пожелтевший лист. Описав в воздухе красивую дугу, он аккуратно лег на ладонь Ка Фая.

— Видишь? — Джар показал Кевину листок. — Этот мир слушается меня. А знаешь, что лежит в основе этого послушания?

— Нет.

— Мое намерение. — Старик повертел листок в руках, потом бросил его. — Представь, что ты Бог. Бог может все, для него нет разницы между маленькими чудесами и большими, он всемогущ, и этим все сказано. Человек же всегда сознает свои возможности. Точнее, свои ограничения. Ты знаешь, что можешь прыгнуть на пять метров, но не сможешь преодолеть пятьдесят метров. Можешь поднять сто килограммов, но не осилишь тонну. И так далее. В твоем разуме заложены сотни ограничений. В том числе и запрет на волшебство — ведь не бывает того, чего не может быть. Пообщавшись с Леонидом, ты убедился в том, что какие-то необычные умения существуют. Твой разум был вынужден с этим согласиться, но тут же установил новые запреты: да, что-то возможно, но научиться этому очень сложно. Знай: главный враг в этом деле — твой разум. Это он удерживает существующую картину мира, делает тебя рабом своих установок. Запомни главное: мы можем то, что нам позволяет наш разум. А он позволяет нам очень немногое.

— Вы говорите о вере? Вере в то, что какие-то чудеса возможны?

— Скорее, я говорю о вере в свои силы. Каждый из нас является Богом, но осознать это — самая трудная вещь на свете. Хотя и это позиция разума. — Ка Фай улыбнулся. — Однажды ты поймешь, что на деле все очень просто и возможность творить чудеса — на кончиках твоих пальцев. Просто осознай в себе эту возможность, поверь в нее. И тогда мир будет исполнять каждое твое волеизъявление.

— Эти тоже пример такого волеизъявления? — Кевин взглянул на свои золотые часы.

— Да. Перейдем к практике: посмотри на реку и пожелай, чтобы плеснулась рыба.

— Вслух?

— Нет. Мысленно.

Кевин посмотрел на реку и мысленно пожелал увидеть всплеск. Ничего не произошло.

— Ты слишком напрягаешься, — прокомментировал его усилия джар. — Не надо прилагать усилий. Тебе нет надобности заставлять рыбу выпрыгнуть, просто позволь ей это сделать.

— Хорошо… — Кевин снова взглянул на воду. Река продолжала медленно нести свои воды.

— Не получается, — пробормотал он.

— Забудь это слово! — строго сказал джар. — Для тебя нет ничего невозможного. Все ограничения — здесь! — Он постучал пальцем по голове ученика. — Еще раз говорю: не дави на реальность, не заставляй ее прогнуться. Просто позволь нужному тебе событию произойти. Твое воздействие должно быть легче перышка — это просто указание миру на то, что именно должно случиться.

Кевин продолжал смотреть на воду, все еще не понимая, чего именно добивается от него Ка Фай.

— Попробуй представить, как в нужном тебе месте плеснется рыба, — предложил джар. — Сформируй в сознании соответствующую картинку. Потом «отпусти» ее.

Не говоря ни слова, Кевин представил, как в воде, в нескольких метрах от него, выпрыгивает рыба. И даже вздрогнул от неожиданности, когда послышался всплеск и по воде пошли круги.

— Молодец, — похвалил Ка Фай. — У тебя все получилось.

— Получилось, — согласился Кевин. — Только я не понял, как это вышло.

— Поймешь. О рыбе пока забудь, не стоит повторять одно и то же несколько раз подряд. Мир этого не любит. Попробуй вызвать глайдер — пусть он пролетит над тем берегом.

— Но ведь глайдер не появится из ничего? — неуверенно заметил Кевин.

— Так тебе говорит твой разум. Отправь его на помойку и вызови глайдер.

Тон Ка Фая был достаточно суровым. Слегка нахмурившись, Кевин представил летящий над деревьями глайдер.

— Не держи картинку в сознании долго, — посоветовал джар. — Просто увидь ее и тут же отпусти.

Кевин последовал его совету. И был безмерно удивлен, услышав звук приближающегося глайдера, а потом и увидев, как он скользнул над кронами деревьев на другом берегу и скрылся из глаз.

— Получилось! — удивленно произнес он. — Но откуда он здесь взялся?

— Какое тебе до этого дело? — Джар приподнял брови. — Нужен тебе был глайдер — получи. Этот мир готов дать тебе все, что ты захочешь.

— Мне хочется понять, — пробормотал Кевин. — От города до этого места лететь четверть часа. Получается, что глайдер полетел сюда еще до того, как я пожелал его увидеть?

— Твой разум однажды тебя убьет, — покачал головой Ка Фай. — Хорошо, я объясню, раз уж ты так жаждешь объяснений. То, что ты воспринимаешь как время, всего лишь иллюзия. Не существует прошлого, настоящего и будущего, это единый массив вещей и событий, связанных причинно-следственными связями. Твое намерение, выраженное сейчас, может оказаться причиной для чего-то, произошедшего миллионы лет назад в привычном тебе исчислении времени. Когда ты захотел увидеть глайдер, твое намерение сформировало причину его появления. Например, какому-нибудь пареньку захотелось покатать девушку. В результате его глайдер оказался именно здесь, хотя истинных причин этого водитель машины не осознает.

— Но ведь это может привести к хаосу? — неуверенно заметил Кевин. — Получается, что мы можем влиять на события прошлого?

— Скорее, мы изменяем настоящее, формируя причины в прошлом. При этом в данном варианте мы можем лишь достраивать настоящее. То есть заказывать те события, которые не нарушают уже существующего порядка вещей.

Кевин молчал, пытаясь осмыслить сказанное Ка Фаем.

— Мы с тобой сидим на скамейке, — произнес джар, понимая, что он так и не ухватил суть. — Я не могу сформировать в прошлом причину, которая привела бы к отсутствию этой скамейки. — Он поднялся. — Но я могу дополнить уже существующую картину. Например, сформировать намерение, которое приведет к ее разрушению…

Он еще не успел закончить фразу, когда скамейка вдруг подломилась, Кевин упал.

— Здесь слишком сыро, — пояснил Ка Фай. — Древесина прогнила. Когда-нибудь эта скамейка должна была сломаться.

В голосе джара чувствовалась усмешка. Кевин поднялся на ноги, оглядел поломанную скамейку. Один из подломившихся деревянных столбиков оказался совсем трухлявым.

— Теперь понял? — спросил джар.

— Да, — медленно кивнул Кевин.

— Замечательно. — Ка Фай взглянул на скамейку.

На какие- то мгновения пространство вокруг скамейки дрогнуло и поплыло, это вызвало у Кевина довольно неприятные ощущения. Когда все закончилось, он снова увидел целую скамейку.

— Садись, — предложил Ка Фай и первым сел на «отремонтированную» скамейку.

— Но ведь то, что вы сейчас сделали, нарушает причинно-следственные связи? — Кевин осторожно сел рядом.

— Нарушает, — согласился джар. — Но какое мне до этого дело? — Он посмотрел на Кевина и усмехнулся. — Есть разные уровни воздействия на реальность. Взгляни на небо — на нем ни одной тучки. Если ты захочешь вызвать сейчас дождь, тебе это не удастся. Потому что на том уровне, на котором ты находишься, дождь без туч невозможен. Начинающий волшебник вынужден оперировать тем, что есть в его распоряжении. Он складывает события из уже существующих кирпичиков, но создать нечто новое он не в силах. Если ты попытаешься вызвать дождь, то для этого потребуется время: тебе придется ждать, пока ветер пригонит тучи. Если их рядом нет, то на это может уйти несколько дней. Но есть и более высокий уровень, на котором таких ограничений уже не существует. И если мне нужен дождь, он просто начинает идти. — Ка Фай посмотрел вверх.

Кевин последовал его примеру. И снова поразился тому, какой необыкновенной властью над миром обладал этот человек.

На глазах у Кевина в чистом голубом небе вдруг начали появляться тучи. Они возникали из ничего, они росли и кудрявились, становясь все весомее и темнее. Затем на воде появились крапинки от первых дождевых капель, с каждой секундой их становилось все больше и больше.

— Видишь? — не глядя на Кевина, спросил джар. — Я захотел, и мир изменился.

— Да… — тихо ответил Кевин, завороженно глядя на тучи. — Здорово! Но что скажут люди, если увидят это?

— Ничего не скажут. Их разум подыщет удобное объяснение, только и всего. Поэтому не беспокойся о таких мелочах.

— То есть можно творить чудеса в присутствии людей?

— Если у тебя получится это сделать. Чем больше рядом людей, тем труднее изменить реальность. Люди привыкли видеть мир таким, каков он есть, и эта привычка поддерживает его, стабилизирует. Твой взгляд на мир вступает в борьбу с их взглядом. Если ты окажешься сильнее, то победишь.

— А отец Леонид? Он мог играть с реальностью подобным образом?

— Нет. Дело в том, что я принадлежу к первому поколению джаров — тому, которое было едино. Он же принадлежит ко второму, и это наложило свои ограничения. Часть всегда меньше целого, понимаешь? Уровень нынешних джаров ограничен манипуляцией тем, что уже существует.

— То есть Леонид мог бы вызвать дождь, пригнав откуда-то тучи, но не смог бы сделать это так, как сделали вы?

— Да. Но ты уже совсем другой. И то, что Джара обратила на тебя внимание, далеко не случайно.

Кевин непонимающе взглянул на собеседника.

— Все возвращается к тому, с чего началось, — пояснил тот. — И ты — первый джар нового единого поколения. Деления на джавов и дживов больше не будет. — Ка Фай взглянул на небо.

Повинуясь его взгляду, дождь прекратился. Тучи начали расходиться, выглянуло солнце.

— Вы думаете, я справлюсь? — спросил Кевин.

— Нет, если будешь задавать подобные вопросы. — Джар немного помолчал. — Есть несколько правил, которые тебе следует запомнить. Прежде всего, умение воздействовать на реальность не означает вседозволенности. Если ты начнешь использовать свою силу для удовлетворения собственных прихотей, то очень скоро окажешься на обочине жизни. Джара покинет тебя, а вместе с ней уйдет и твоя сила. Запомни: джар вмешивается в ход событий лишь в исключительных случаях. Когда мне надо почистить водяной фильтр, я снимаю его и чищу — руками, без всякой магии. Когда заканчиваются какие-то припасы, лечу за ними в город. Я не управляю погодой, не делаю бесчисленное множество того, что мог бы делать, пользуясь своей силой. Потому что обладание силой означает и ответственность за свои действия.

— Но разве тот глайдер и вызванный вами дождь не являются ненужными вмешательствами?

— Я должен был продемонстрировать тебе какие-то возможности. С моей стороны это не было баловством.

— Хорошо, а как понять, когда надо что-то сделать, а когда нет?

— Это и есть вопрос вопросов, — ответил Ка Фай. — Ты должен находиться в гармонии с миром, должен чувствовать его пульс. Хирург никогда не будет резать пациента из баловства, он берет в руки скальпель только тогда, когда это действительно необходимо. Джар — тот же хирург. Но если цена ошибки хирурга — жизнь пациента, то джар отвечает за судьбы миллиардов людей. Безусловно, сначала ты будешь совершать ошибки. Но чем крепче будет становиться твоя связь с Джарой, тем отчетливее ты будешь ощущать пульс этого мира. Ты будешь чувствовать, какие действия ведут к гармонии, а какие, напротив, вредят ей.

— Разрушение тоже может вести к гармонии?

— Конечно. Даже на огородах выпалывают сорняки. Это разрушение, уничтожение. Но оно необходимо. При этом высшее искусство джара состоит в том, чтобы направлять события, не вмешиваясь в их ход непосредственно. Многие события в этом мире вроде бы происходят сами собой. Но это иллюзия, ибо за большинством из них стоит чья-то воля. При этом чем опытнее кукловод, тем меньше заметно его влияние.

Стало тихо. Молчал Ка Фай, молчал и его ученик.

— Сложно все, — произнес наконец Кевин и тихо вздохнул.

— Сложно, — согласился джар. — Но эта наука стоит того, чтобы ее изучить. — Он потянулся, потом поднялся со скамейки. — Можешь вернуться к себе. Поупражняйся с воздействием на реальность, тебе сейчас нужна практика. Завтра утром возьмешь глайдер и слетаешь в город. Мне тоже кое-что понадобится, я дам тебе список покупок.

— Хорошо, — согласился Кевин и встал со скамейки. — Спокойной ночи.

У него не было такой же скамейки, как у Ка Фая. Вместо нее Кевин поставил один из табуретов.

Уже начинало темнеть, в воздухе запели комары. Прихлопнув севшего на руку кровопийцу, Кевин подумал о том, что завтра надо будет не забыть купить прибор для защиты от комаров.

Ка Фай велел ему практиковаться. Подумав, Кевин представил плеснувшуюся рыбу. Секунд десять ничего не происходило, затем по воде вновь пошли круги.

— Надо же! — удивленно прошептал он, сам не веря тому, что у него все получилось.

Помня наставления Ка Фая, он не пытался повторить этот же трюк еще раз. Подумал было о глайдере, но отказался и от этого варианта. Вызывать глайдер он не будет. А вот птица вполне подойдет.

Не зная точно, какие птицы здесь водятся, Кевин представил летящего над водой орла. И даже вздрогнул, когда в нескольких метрах от него над водой, едва помахивая крыльями, скользнула чайка.

Ее появление заставило Кевина задуматься. Он заказывал орла, почему же появилась чайка? Возможно, орлы здесь просто не водятся…

Заказывать птицу больше было нельзя, поэтому Кевин, взглянув на кроны деревьев, заказал падающий лист. Дерево было очень зеленым, поэтому Кевин вполне обоснованно сомневался в том, что на нем найдется хоть один сухой листок. И ошибся — с дерева упал листок и по красивой траектории опустился на землю.

У него снова все получилось. Но радость Кевина тут же сменилась недоумением — упавший «листок» оказался птичкой, очень похожей на земного воробья. Подобравшись к воде, птичка попила воды, вспорхнула и быстро улетела.

Быстро темнело. Посидев еще какое-то время, Кевин вернулся в дом. Не включая света, улегся на кровать и долго лежал, думая о событиях прошедшего дня. Потом вспомнил Кэтлин — как она там одна? Он обещал ей сообщить о себе в течение месяца. Значит, дней через двадцать надо будет лететь на Меоту. Интересно, как к этому отнесется Ка Фай?

— Ты слишком слаб, — заявил джар следующим утром, глядя на то, как Кевин вытаскивает из глайдера коробки с покупками. — Но мы это исправим.

— Просто у вас слишком высокая гравитация, — не согласился Кевин. — Я чувствую себя так, будто ношу на себе лишних два десятка килограммов.

— Ты все время оправдываешься, — покачал головой джар. — Это плохая привычка. Забудь о ней.

— Я не оправдываюсь, — не согласился Кевин. — Я просто сказал, что здесь высокая гравитация.

— Ты и сейчас продолжаешь оправдываться. Услышав мои слова о слабости, ты мог с ними согласиться, мог не согласиться. Вместо этого ты начал оправдывать свою слабость гравитацией.

На этот раз Кевин промолчал. Пожалуй, ему действительно не стоило об этом говорить…

— С сегодняшнего дня ты начнешь бегать, я покажу тебе маршрут. Это сделает тебя сильнее и выносливее. Плавать умеешь?

— Умею, — ответил Кевин, радуясь тому, что хоть с чем-то у него полный порядок. — И неплохо.

— Рад это слышать. Выложи все из карманов и иди за мной.

— Мне надо занести покупки… — начал было Кевин.

— Успеешь, — оборвал его Ка Фай и шагнул к уходящей в заросли тропинке.

Когда Кевин догнал его, джар уже успел углубиться в лес.

— Запоминай дорогу, — не оборачиваясь произнес старик.

— Запоминаю… — уныло отозвался Кевин.

Ему совершенно не хотелось бегать. Кевин никогда в жизни не занимался спортом — просто не чувствовал в этом необходимости, считая себя и так достаточно сильным и ловким. Шагая за джаром, он с раздражением думал о том, наступит ли когда-нибудь то благословенное время, когда ему не придется больше выполнять ничьих приказов.

Тропинка уходила в гору, с каждой минутой становясь все круче, Кевину то и дело приходилось цепляться руками за выступы камней или корни и ветви деревьев. Джар, напротив, двигался на удивление легко. Вот он перепрыгнул через скальную трещину в пару метров шириной и не оборачиваясь пошел дальше. Сжав зубы, Кевин прыгнул следом, радуясь тому, что трещина не оказалась шире.

Это был очень тяжелый путь. Тропинка петляла по крутым горным склонам, то поднимаясь выше, то опускаясь в темноту ущелий. Прошел уже час, но джар, судя по всему, и не думал возвращаться. Рубашка Кевина давно промокла от пота, тело ныло от усталости. Еще несколько минут этой пытки, и он не выдержит.

Но он выдержал. Прошло еще минут двадцать, прежде чем джар наконец-то остановился. Тяжело дыша, Кевин подошел к нему и оказался на краю обрыва.

Осторожно глянув вниз, он увидел воду. Горное озеро — небольшое, но очень красивое. До него было метров десять, никакой тропинки Кевин не увидел. Неужели ему придется прыгать?

Одна лишь мысль об этом вызвала у Кевина чувство паники. Да, внизу вода, но все равно это высоко. Неужели Ка Фай способен заставить его туда прыгнуть?

— Нам туда, Кевин, — словно отвечая на его невысказанный вопрос, произнес джар и первым оттолкнулся от края скалы.

— Проклятье! — с отчаянием в голосе процедил Кевин, глядя на летящего вниз джара.

Прыжок Ка Фая занял считанные мгновения, но Кевину он почему-то показался очень долгим. Вот поднялся фонтан брызг, затем, спустя несколько секунд, из воды показалась голова старика. Глянув вверх, он махнул Кевину рукой, предлагая присоединяться к нему, после чего неторопливо поплыл прочь.

— Кретин! — в сердцах произнес Кевин. Собрался с духом, оттолкнулся и с криком полетел вниз.

Это было и страшно и восхитительно. Удар о воду получился достаточно чувствительным: окутанный облаком пузырей, Кевин погрузился почти до самого дна, тут же рванулся наверх, к свету. Вынырнул — и снова закричал, но уже от восторга.

— Понравилось? — Ка Фай смотрел на него с легкой улыбкой.

— Да, — искренне признался Кевин. — Хотя прыгать было страшно.

— Теперь это удовольствие ждет тебя каждый день, — не без сарказма заметил джар. — Поплыли…

Озеро было небольшим, около ста метров в поперечнике. Чувствовалось течение — очевидно, где-то из-под скалы выходила подземная река. Вода была достаточно холодной, Кевину захотелось побыстрее выбраться на берег.

Но у джара явно были другие планы. Из озера вытекала небольшая речушка, именно к ней и поплыл Ка Фай. Вода стремительно неслась по камням, вид пенистых бурунов заставил Кевина занервничать.

— Не бойся, — успокоил его джар. — Камни очень гладкие, покрыты водорослями. Просто чувствуй воду, и все будет в порядке.

Старик первым скользнул в мечущийся меж камней поток, следом вода увлекла и Кевина.

И снова он испытал смесь страха и восторга. Поток швырял его из стороны в сторону, порой удар о скалы казался неминуемым. Но в последний момент отбойной волной его откидывало прочь и несло дальше.

Эта бешеная круговерть длилась около минуты. Затем Кевина несколько раз подкинуло на волнах, и неожиданно для себя он оказался в удивительно теплых водах Гуары — реки, на берегу которой он теперь жил.

— Теперь можешь расслабиться и отдыхать, вода сама принесет тебя к дому, — сказал Ка Фай. — Но я бы советовал все же плыть — будет и быстрее и полезнее… — Не дожидаясь ответа Кевина, джар поплыл вниз по течению.

— Мерзкий старик, — беззлобно проворчал Кевин, все еще находясь под впечатлением от путешествия по горной речушке. Затем, видя, что все больше отстает, поплыл вслед За Ка Фаем.

Этот маршрут он теперь преодолевал каждое утро. И если сначала дорога давалась Кевину с большим трудом, то к концу второй недели он уже преодолевал горный серпантин минут за тридцать. Самым желанным временем стал момент, когда Кевин, усталый и вспотевший, оказывался на краю обрыва. Поднимавшееся солнце окрашивало все в мягкие розовые тона, темная вода внизу манила, и Кевин прыгал вниз, крича от восторга. Потом, вынырнув, плыл через озеро и вместе с пенными потоками горной реки скатывался вниз, к теплым водам Гуары.

Ка Фай оказался прав — две недели спустя Кевин перестал чувствовать излишек местной гравитации. Он был ловок и силен, каждое утро его уже самого тянуло совершить пробежку по горной тропинке. К завтраку Кевин успевал вернуться и переодеться, съедал что-нибудь легкое и шел к джару. Ка Фай обычно уже ждал его, сидя на скамейке, после чего начинался очередной урок на ту или иную тему.

Отец Леонид был очень умным и знающим человеком. Теперь, столкнувшись с Ка Фаем, Кевин невольно сравнивал их. Безусловно, его нынешний учитель был гораздо более могуществен. Но в Леониде было то, чего так не хватало Ка Фаю, — душевная теплота. По сравнению с ним Ка Фай был достаточно холоден, этого впечатления не могли изменить даже его шутки и улыбки.

Если отца Леонида ему не хватало, то по Кэтлин он искренне тосковал. Все его думы были связаны с ней: он помнил о ней днем, она снилась ему ночью. Кевин не знал, как отнесется Ка Фай к его желанию навестить ее. Но чувствовал, что обязан к ней съездить.

Очевидно, джар хорошо понимал состояние своего ученика, так как в одной из очередных бесед сам затронул эту тему.

— Ты все время думаешь об этой девушке, — произнес он, по обыкновению глядя не на Кевина, а на медленно несущую свои воды реку. — Она так дорога тебе?

— Да, — ответил Кевин. — Мне надо будет к ней съездить. Я обещал ей дать о себе знать в течение месяца.

Ка Фай вздохнул:

— Жизнь джара, Кевин, имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Один из минусов заключается в том, что любовь для нас — непозволительная роскошь.

— Почему? — спросил Кевин, чувствуя, что разговор, едва начавшись, уже перестает ему нравиться.

— Потому что в той игре, в которую мы вовлечены судьбой, слишком высокие ставки. Имея рядом любимого человека, джар делает себя уязвимым. Может возникнуть ситуация, когда ты окажешься перед выбором: жизнь любимого человека в обмен на жизни миллионов других людей. И что ты выберешь в этом случае?

— Но почему этот выбор вообще должен возникнуть? — не согласился Кевин.

— Потому что такое уже бывало. Как бы джар ни скрывал свое могущество, рано или поздно кто-то из сильных мира сего, я уже даже не говорю о дживах, догадывается об истинном положении дел. Попытки убить джара проваливаются, и тогда под удар попадают близкие ему люди. Подумай, сможешь ли ты защитить свою девушку? Вспомни, она уже и так несколько раз едва не погибла.

Кевин ничего не ответил, потому что джар был прав. Связавшись с ним, Кэт обрекла себя на гибель. Повезло раз, другой. Но однажды он не сможет ее спасти.

— Есть и еще одна сложность, — продолжил Ка Фай. — Проведя ночь на скале, ты изменил свою энергетику. Не знаю, обрадует ли это тебя, но твоя жизнь значительно удлинилась. Даже сейчас ты уже сможешь прожить лет пятьсот. А если не остановишься в своем развитии, а ты не остановишься, то и того дольше. Подумай, чем это все обернется для вашей совместной жизни. Ты еще сотни лет будешь молодым и сильным, тогда как твоя девушка будет неудержимо стареть. Сейчас она молода и прелестна, но пройдет несколько десятков лет, и что с ней станет? Старость можно принять, когда все вокруг тоже стареют. Но каково ей будет видеть, что ее красота увядает, тогда как ты по-прежнему молод и красив?

И снова Кевин ничего не ответил. Просто не знал, что сказать. Нарисованная Ка Фаем картина его ужаснула. Если все так, как обрисовал джар… Если все именно так…

Если так, то что? У него не было ответа на этот вопрос. Согнувшись под тяжестью навалившихся на него откровений, Кевин сидел, склонив голову и отрешенно глядя в землю.

— Если ты действительно любишь ее, то должен отпустить, — подвел итог их короткому разговору джар. — Она еще найдет свое счастье. Но без тебя. И прости, что вынужден все это тебе сказать… — Ка Фай поднялся со скамейки, хлопнул Кевина по плечу и направился к своему трейлеру.

Этот разговор раздавил Кевина. Вернувшись к себе, он опустился на траву и долго сидел, глядя на темные воды Гуары.

Все было удивительно плохо. Плохо настолько, что Кевин приходил в отчаяние. Он любил Кэтлин и не хотел ее бросать. Но старик прав, с ним она может погибнуть. А если и выживет, то их будет ждать другая беда. Ну зачем, зачем Ка Фай сотворил с ним такое, зачем потащил его на эту проклятую скалу? Ведь не нужны ему сотни лет жизни, он хочет прожить всего одну, но по-настоящему, рядом с любимой девушкой.

Он был в западне. Нельзя отказаться от борьбы с дживами, иначе мир ждет неведомая ему пока катастрофа. Об этом говорил отец Леонид, об этом упоминал Ка Фай. Но если он принимает этот вызов, то должен забыть о Кэтлин — ради ее же блага. Ка Фай прав, она еще найдет свое счастье. Найдет человека, который будет все время рядом с ней, будет делить с ней все радости и беды. Да и стареть они тоже будут вместе.

Кевин знал, что именно так и поступит — ему не оставили выбора. Тем не менее все это было несправедливо. Несправедливо до такой степени, что ему хотелось плакать. В конце концов, почему Ка Фай сам не сражается с дживами? Его умений для этого более чем достаточно. Так нет же, из-за каких-то надуманных принципов невмешательства он заставляет заниматься всем этим его, Кевина. Но ведь это нечестно! Чем Ка Фай лучше его? Почему джар может оставаться в стороне от происходящего, а его заставляет воевать?

«Потому что это твоя война».

Кевин даже вздрогнул и оглянулся — настолько отчетливо прозвучала эта фраза в его сознании. Словно кто-то невидимый шепнул на ухо.

— Кто здесь? — осторожно спросил он, пытаясь увидеть того, чей голос только что услышал.

Никакого ответа. Но прошло не меньше минуты, прежде чем Кевин убедился в том, что он на берегу по-прежнему один.

Ему было плохо. Уж сколько раз он пытался сбежать от Джары, и каждый раз из этого ничего не получалось. Вроде бы уже принял свою судьбу, так нет же, Джара продолжает лишать его всего самого дорогого. Сначала отняла Тану, теперь, когда он снова полюбил, отнимает Кэтлин. И ведь не сделаешь с этим ничего — нет выхода. Можно сбежать из любой тюрьмы, но нельзя спрятаться от Джары.

— Ненавижу тебя… — прошептал Кевин, глядя в никуда полными слез глазами. — Слышишь меня? Ненавижу!!!

Если в прошлый раз с ним разговаривала Джара, то на этот раз она промолчала. Все так же дул слабый ветер, шевеля вершины деревьев, все так же несла свои темные воды река. Кевин сидел на берегу и не знал, как ему жить дальше.

ГЛАВА 3

Этот месяц стал для Кэтлин одним из самых трудных в ее жизни. Да, Кевин обещал вернуться. Но дни шли, а его все не было. Лежал в ячейке камеры хранения листок с номером ее линкома, Кэт каждый день с надеждой ждала звонка, но аппарат в ее сумочке безмолвствовал.

Тревога Кэтлин росла с каждым днем — что с Кевином, почему он не звонит? Наверняка ведь его ждало что-то опасное. Потому и ее с собой не взял, обманом заставил остаться на Меоте. Плохо поступил, нечестно. Она еще обязательно поквитается с ним за это. Но сначала этого обманщика надо было дождаться.

Теперь, после истории с охотниками за головами, Кэт жила в маленькой квартире на сороковом этаже высотного дома. Продолжала учиться, предпочитая как можно больше времени проводить в колледже — тишина квартиры ее тяготила. Приходя домой, Кэтлин старалась поскорее лечь спать, страстно надеясь на то, что завтра наконец-то раздастся долгожданный звонок.

И она дождалась его. Шла лекция по основам права, когда из ее сумочки вдруг донесся громкий звук вызова. Ощутив на себе недовольный взгляд преподавателя — линкомы на лекциях полагалось отключать — Кэтлин вскочила и бросилась к двери, на ходу открывая сумочку.

— Я слушаю, Кевин! Это ты?! — прокричала она, выскочив в коридор и прижав линком к уху.

— Здравствуй, Кэт. Это я. — Его голос был тих и спокоен.

— О боже, ты жив! — Глаза Кэтлин наполнились слезами. — Где ты находишься? Говори, я сейчас же прилечу!

Он ответил не сразу.

— Кэт, нам с тобой придется расстаться, — прозвучал наконец его голос.

— Расстаться? — прошептала она, не веря тому, что слышит.

— Прости меня, Кэт, но мы больше не можем быть вместе. Я полюбил другую девушку, мы собираемся пожениться. Можешь считать меня подлецом и негодяем, я это заслужил.

— Но как же так, Кевин? — Кэтлин опустилась на скамейку у стены, чувствуя, что ноги ее не держат, — Как же так?

— Прости, Кэт. — Его голос дрогнул. — Забудь обо мне и будь счастлива. У тебя еще все получится. Прощай!

— Кевин! — крикнула девушка, но связь уже оборвалась. Торопливо нажала кнопку ответного вызова.

Увы, аппарат Кевина уже был отключен. Не в силах принять происшедшее, Кэтлин сидела на скамейке и непонимающе смотрела на линком в своей руке. По ее щекам ползли слезы.

— Что-то случилось?

Это оказался преподаватель математики, усатый мужчина лет семидесяти. Он внимательно смотрел на Кэтлин, его взгляд был мягким и участливым.

— Нет, ничего… Простите… — Вскочив, Кэт побежала прочь.

Лишь выскочив на улицу и сев в свой глайдер, она позволила себе дать волю чувствам. Плакала, уже никого и ничего не замечая, не в силах понять, как такое могло произойти.

— Ну почему, Кевин? — рыдала она, комкая в руках платок. — Почему? Я ведь так ждала тебя, а ты…

Ей больше незачем было жить. Все, во что она верила и на что надеялась, вдруг рухнуло. Зачем ей эта учеба, зачем этот мир, если рядом нет Кевина?

В аудиторию она уже не вернулась. Долго сидела в машине, пытаясь свыкнуться с новой реальностью и с ужасом понимая, что жизнь для нее кончилась. Потом подняла машину в воздух и направила ее в сторону моря.

Она выжимала из глайдера все, что могла. На скорости пятьсот километров в час гула двигателя уже не было слышно, его заглушал шум воздуха. Так прошло пять минут, десять… Убедившись, что она улетела уже достаточно далеко и берег давно скрылся из глаз, сделала небольшую «горку» и резко бросила машину вниз…

Все могло закончиться в считаные мгновения — на такой скорости вода тверда, как асфальт. Но проклятая автоматика перехватила управление и выровняла машину, сбросила скорость. На дисплее появилась надпись — умная машина спрашивала, не стало ли пилоту плохо и не требуется ли вызвать помощь? Если пилот не даст о себе знать в течение десяти секунд, помощь будет вызвана автоматически.

Нажав кнопку отказа, Кэтлин вновь взяла управление на себя. Да, первая попытка провалилась. Но это не повод отказываться от задуманного.

Какое- то время она продолжала медленно лететь прочь от берега, размышляя о том, как перехитрить автоматику. Выключить двигатель? Системы безопасности не дадут этого сделать во время полета. Но в этом и нет необходимости: осознав, что есть очень простое решение, Кэтлин аккуратно посадила машину на воду.

Двигатель не удалось заглушить и на этот раз — под машиной не было твердой поверхности, автоматика продолжала считать, что глайдер находится в полете. Но девушка не обратила на это внимания. Пройдет минута-другая, вода доберется до электронной начинки аппарата, и двигатель выключится сам.

Так и получилось. Глайдер потихоньку оседал, сквозь жужжание двигателя слышалось тихое журчание воды. Потом, пару раз моргнув, погасли все экраны и индикаторы на приборной панели — отключилось электропитание. Секунду спустя заглох двигатель, журчание воды стало слышно сильнее. Затем ногам стало мокро — глянув вниз, Кэтлин увидела быстро прибывающую воду.

— Мамочка! — прошептала Кэт, вдруг очень остро осознав, что это действительно конец, что ей осталось жить считанные минуты. Да, она сама этого хотела. Но теперь, когда все заканчивалось, ее охватил страх. Не страх души — страх тела.

Дрожащей рукой она попыталась запустить двигатель — безрезультатно. Дернула дверь, та отказалась открыться. Кэт вспомнила, что на глайдерах стояла примитивная, но действенная механическая защита, блокировавшая двери при взлете. Ее механизм был связан с амортизаторами носовой опоры: как только машина приподнималась над землей и амортизаторы занимали крайнее положение, двери тут же блокировались. При посадке глайдер слегка проседал под своим весом, этого оказывалось достаточно, чтобы замки дверей были сняты с блокировки. Сейчас, когда под машиной не было твердой опоры, двери оказались блокированы.

Если бы не отключенное электропитание, это не стало бы проблемой — на приборной панели находилась кнопка центрального замка, позволявшая водителю вручную контролировать двери. Теперь она не работала — несколько раз щелкнув ею, Кэтлин с ужасом поняла, что оказалась в западне.

Вода продолжала прибывать, осевший глайдер начало захлестывать набегающими волнами. Кэт охватил ужас.

— О боже! — Она начала стучать по стеклу двери, пытаясь разбить его. — Что же я наделала!

Ее взгляд упал на огнетушитель. Вырвав его из-под панели управления, девушка попыталась разбить им стекло. Била изо всех сил, но прочный пластик не поддавался.

— О господи! — Кэт залезла на сиденье, со страхом глядя на прибывающую воду. Потом вдруг прижалась к стеклу, увидев мелькнувшую тень. — Помогите!

Рядом находился чей-то глайдер. Кэтлин пригляделась и не поверила своим глазам — это был глайдер Кевина!

— Кевин! — Она отчаянно застучала ладонями по стеклу. — Помоги мне! Вытащи меня отсюда!

Кевин явно понимал грозящую ей опасность. Но что он мог сделать? Вот он подлетел совсем близко, попытался подцепить ее машину носовой опорой за стабилизатор. Послышался скрежет, глайдер Кэтлин слегка приподнялся — и тут же снова окунулся в воду, едва не опрокинувшись.

Вода в салоне уже поднялась до уровня подголовников кресел. Еще немного, и машина пойдет ко дну…

Глайдер Кевина начал удаляться. Кэтлин не поверила своим глазам — неужели он ее бросает? Но нет: машина Кевина, отлетев на десяток метров, развернулась, затем снова приблизилась и с ходу протаранила носом заднее стекло ее глайдера.

Удар был очень сильным. Послышался ужасающий треск, Кэт перекинуло через спинку сиденья. И тут же на нее обрушился поток воды…

Если раньше сохранявшаяся под крышей глайдера воздушная подушка хоть как-то поддерживала машину на плаву, то теперь воздух быстро вышел через пробитое отверстие, его место заняла вода. Глайдер тонул, Кэтлин в очередной раз ощутила ужас. Кое-как подобралась к пробоине в лопнувшем стекле, попыталась выбраться — не получилось, отверстие оказалось слишком маленьким. Высунула руку — и ощутила, как ее коснулись пальцы Кевина.

Он был совсем рядом — держал ее за руку, смотрел на нее сквозь разбитое стекло. И ничего не мог сделать. Или мог? Вот он выпустил ее руку, ухватился за край разбитого стекла. Уперся ногами в борт глайдера. Кэтлин видела, как вздулись в нечеловеческом напряжении его мышцы. И когда она уже решила, что у него ничего не получится, когда у нее самой уже не было сил держаться без воздуха, стекло не выдержало и лопнуло. Кэтлин быстро скользнула в образовавшееся отверстие, Кевин помог ей выбраться, схватив за руку. И тут же потянул наверх, к свету.

Когда ее голова показалась над водой, Кэтлин уже теряла сознание. Хрипло задышала, тут же закашлялась, захлестнутая набежавшей волной.

— Дыши, дыши! — Кевин развернул ее так, чтобы девушку не било волнами. — Господи, какая же ты дурочка… Как ты могла?!

— Ке… Кевин… — Она вновь закашлялась. — Как ты… Как ты здесь оказался?

— Потом об этом… — Он огляделся. — В какой стороне берег?

Жадно дыша, девушка осмотрелась. Увидела тонущий глайдер Кевина — задрав корму, поврежденная при столкновении машина быстро уходила под воду. И ужаснулась тому, что наделала.

— Боже, Кевин! Мы же не сможем добраться до берега! До него километров пятьдесят!

— Не бойся, выберемся… — Кевин проводил взглядом скрывшийся под волнами глайдер.

По щекам Кэт поползли слезы.

— Я погубила нас обоих! — прошептала она, с ужасом понимая, что шансов добраться до берега у них нет. Пятьдесят километров — не то расстояние, которое можно проплыть. И не летает здесь никто, и не плавает. Сколько они смогут продержаться — час, два? И что потом?

— Прости меня! — всхлипнула она. — Прости, пожалуйста… Это я во всем виновата…

— Забудь, — сказал он и взял ее за руку. — Через пять минут прилетит глайдер и заберет нас.

— Ты успел вызвать помощь? — В ее голосе появилась надежда.

— Ну да. Не переживай.

Сказал он ей правду или просто пытается успокоить? Этого Кэтлин не знала. Но очень хотела верить, что он не солгал. И когда несколько минут спустя над волнами вдруг показался летящий в их сторону глайдер, едва вновь не заплакала от радости.

Стянув с себя рубашку, Кевин замахал ею, пытаясь привлечь внимание пилота.

— Эй, сюда! Мы здесь!

Его голос тонул в шуме ветра и плеске волн, но пилот глайдера заметил двух одиноких пловцов — машина сбросила скорость, описала плавную дугу и зависла над ними. Открылась дверь, Кевин первым забрался на подножку. Затем схватил Кэтлин за руку и вытянул ее из воды, помог сесть на заднее сиденье. После чего устало плюхнулся рядом.

— Спасибо, что подобрали, — поблагодарил он, переводя дух. — И простите, что намочим сиденья.

— Ерунда, — отозвался сидевший в водительском кресле мужчина. — Высохнет.

— Как вы здесь оказались? — обернувшись к Кэтлин и Кевину, спросила спутница мужчины, миловидная темноволосая девушка.

— Гонялись на глайдерах, — пояснил Кевин. — Столкнулись, машины пошли ко дну. Еле выбрались.

— Просто чудо, что вы живы, — покачал головой водитель и направил машину к берегу. — Меня Ирина вытянула на прогулку — полюбоваться морем. Она с Геи, там у них морей нет. А так здесь обычно никто не летает. Отвезти вас в госпиталь?

— Нет, спасибо — мы в порядке. Высадите нас на пляже, пожалуйста.

— Хорошо… — кивнул водитель.

Десять минут спустя глайдер мягко опустился на песок. Кевин еще раз поблагодарил их спасителей и вылез из машины, потом помог вылезти Кэтлин. Девушка в глайдере помахала им на прощание рукой, машина поднялась в воздух и быстро скрылась из глаз.

Начинался шторм. Волны с шумом накатывались на берег, людей на пляже было очень мало. Кевин выжал свою рубашку-он так и держал ее в руках всю дорогу — затем надел и устало опустился на песок.

Кэтлин села рядом, не смея поднять глаз.

— Зачем ты это сделала? — тихо спросил он.

— Что? — переспросила она, хотя прекрасно поняла, что именно он имел в виду.

— Ты знаешь, о чем я.

— У меня глайдер сломался, — соврала она.

— Я был у твоего колледжа, когда ты вышла. Совсем рядом. Видел, как ты села в глайдер, как ты плакала. Потом полетела к морю. Я летел в нескольких километрах позади тебя, чуть выше. И видел, как ты пыталась разбить машину. Потом ты посадила ее на воду, остановить тебя я не успел. Не думал, что тебе в голову могут прийти такие мысли.

Кэтлин промолчала. Ей не хотелось ничего объяснять.

— Нельзя так, Кэт, — вздохнув, сказал Кевин. — Нельзя.

— Ты ведь сказал, что бросил меня, что полюбил другую девушку… — выдавила она. — Так о чем тебе беспокоиться? Не надо было лететь за мной.

Он ответил не сразу.

— Я оказался в безвыходной ситуации, Кэт, — наконец произнес он. — Просто не знаю, что мне делать. Я не могу быть с тобой.

— Из-за той девушки?

— Нет никакой девушки. И я по-прежнему люблю тебя.

— Тогда почему ты солгал мне? — Она непонимающе посмотрела ему в глаза. — Что происходит?

— Просто со мной ты наверняка погибнешь. Не сегодня, так завтра, не завтра, так через год. А не погибнешь… — Он замолчал.

— Продолжай! — потребовала она.

— Хорошо, — тихо ответил он. — Я расскажу тебе все…

И он начал рассказывать. Рассказал о встрече с отцом Леонидом и чудесным образом попавшем в его руки миллионе кредов, о предательстве Карины и тюрьме на Гемме, бегстве на грузовом корабле и новой тюрьме на Вероне. Кэтлин слушала его и не могла поверить в то, что он говорит правду. А он продолжал описывать свою жизнь — бегство по подземной реке и очередной плен, гибель Таны и вылет с Вероны на чудом восстановленном корабле… И только когда Кевин рассказал о том, как он передал властям ее родной планеты кристалл с той самой знаменитой записью, Кэтлин не смогла удержаться и перебила его:

— Значит, тот человек, Артур, говорил все-таки о нашей войне?

— Да, — нехотя признался Кевин. — Просто мне не хотелось, чтобы ты это знала.

— Продолжай! — снова потребовала она.

И он продолжил. А когда наконец-то закончил свой рассказ, стало очень тихо.

— И поэтому ты решил меня бросить? — нарушила воцарившуюся тишину Кэт.

— Да. Со мной очень опасно, Кэт. Ты почти наверняка погибнешь. А если и останешься живой, то будешь стареть, тогда как я еще очень долго буду молодым.

— Не хочешь жить со старухой? — язвительно спросила она.

— Зачем ты так? Я ведь за тебя переживаю. За то, каково тебе будет со мной.

— Ты негодяй, Кевин, — сказала она. — Мерзкий самонадеянный негодяй. Да кто вообще тебе дал право определять, что для меня лучше, а что нет? Почему ты все решил за меня?!

— Потому что люблю тебя, — ответил он. — И знаю, что со мной тебе будет плохо. Просто найди себе нормального парня и будь счастлива. Ты красивая, тебе это будет несложно. Наверняка у вас в колледже есть сынки каких-нибудь богачей. Выберешь подходящего и будешь жить в свое удовольствие.

— Боже, какой болван! — Кэт в отчаянии закрыла лицо руками. — И зачем только я с тобой связалась?…

— Я об этом и говорю, — согласился Кевин.

Какое- то время они сидели в тишине, потом Кэтлин снова взглянула на него.

— Ты действительно все еще любишь меня?

— Да. Но я не могу быть с тобой.

— Это неправда. Никто не может нам запретить быть вместе. Никто, понимаешь? — Кэт взяла его за руку.

— Но со мной тебя ждет смерть!

— Без тебя тоже. — Она посмотрела ему в глаза. — Не бросай меня, Кевин. Пожалуйста.

Несколько секунд он смотрел на нее, потом притянул к себе и крепко обнял.

— Какая же ты глупая. Неужели ты не понимаешь, что я не смогу жить, если с тобой что-то случится? — Он поцеловал ее, провел ладонью по волосам.

— Но почему со мной что-то должно случиться?

Кевин не ответил. Какое-то время сидел, прижимая ее к себе и глядя на волны, лижущие песок у их ног, потом вздохнул:

— Я просто не представляю, что мне теперь делать.

— Просто возьми меня с собой, — попросила Кэт. — Все будет хорошо, вот увидишь.

— А что скажет Ка Фай?

— Какая разница? Главное, что мы будем вместе.

— А твоя учеба?

— Она не дня меня, Кевин. Я зря все это затеяла. Хотела получить престижную профессию, хотя душа к ней никогда не лежала. Нет смысла себя обманывать, я никогда не стану хорошим адвокатом. А плохим быть не хочу. Прости, что потратила твои деньги.

— Да при чем тут деньги… — Кевин вздохнул и поднялся на ноги. Потом помог встать Кэт. — Ладно, пошли.

— Куда? — Она непонимающе взглянула на него.

— На корабль. Или ты решила остаться здесь?

Кевин и сам не знал, радоваться ему или грустить. Его попытка оставить Кэт с треском провалилась, было ясно, что после всего происшедшего он уже не сможет ее бросить. Да и Кэтлин теперь была полна решимости никогда не расставаться с ним.

— Теперь я всегда буду рядом с тобой, — заявила она, когда они вылезли из такси близ его корабля.

— Вряд ли Ка Фая это обрадует, — пробормотал Кевин, думая о том, как будет объясняться с джаром.

— Это его проблемы. Кто он такой, чтобы кому-то что-то навязывать?

— Ты не понимаешь. — Кевин покачал головой и направился к трапу.

— Чего я не понимаю? — поинтересовалась догнавшая его Кэтлин.

— Это он мне нужен, а не я ему. Если я приеду вместе с тобой, он меня может просто выгнать.

— Но он же не заходит в твою хижину?

— Ты думаешь, что от него можно что-то скрыть? — грустно усмехнувшись, Кевин начал подниматься по трапу. — Да он уже наверняка все знает.

— Откуда?

— Я ведь тебе говорил — он волшебник…

Набрав код доступа, Кевин открыл люк и взглянул на Кэтлин:

— Заходи.

Девушка зашла, Кевин вошел следом и закрыл люк.

— Мои документы теперь на дне моря, в сумочке. Восстановить я их смогу только на Индре, — сказала Кэт.

— Не беспокойся о мелочах. — Кевин провел руками по ее волосам, потом поцеловал. — Сделаю я тебе документы.

— Фальшивые?

— Самую малость. — Он улыбнулся, чувствуя радость от того, что все получилось именно так, а не иначе. — Ну что, в путь?

— В путь… — согласилась Кэтлин.

У него не было документов на корабль, поэтому спокойно Кевин почувствовал себя лишь тогда, когда космическое судно вышло на орбиту. Любая проверка, и его снова ждет Гемма — законы на этот счет были очень суровы. С этим надо что-то делать: или избавляться от корабля, или искать документы. Да и о лицензии пилота тоже надо подумать…

Двадцать минут спустя корабль взял курс на Леандру. Убедившись, что все в порядке, Кевин вздохнул и взглянул на сидевшую в соседнем кресле Кэт.

— Вот и все. Пару дней нас теперь никто не потревожит.

— Надо было все же забрать мои вещи, — с ноткой недовольства в голосе заметила Кэт, взглянув на свою испорченную морской водой одежду. Платье уже успело высохнуть, но на нем остались белые солевые разводы.

— Бог с ними. Купим новые.

— Ты и так на меня кучу денег истратил. — Кэт отстегнула привязные ремни. — У тебя найдется во что переодеться?

— Поищем, — кивнул Кевин.

После того как Кэт переоделась, он занялся документами для нее. «Видеокамеру» с вмонтированным в нее устройством для изготовления документов Кевин возил с собой еще со времен той памятной ночи, когда ему пришлось покидать квартиру отца Леонида на пожарном самоспасателе. Чистых бланков хватало: сфотографировав Кэтлин той же «видеокамерой», он за десять минут изготовил для девушки документы на имя Екатерины Корнеевой. Имя Кэт менять не пожелала, сказав, что никогда не сможет привыкнуть к другому.

— Вот и все, — сказал Кевин и протянул девушке новенький паспорт. — Держи.

— Здорово! — восхищенно произнесла она, взяв документ. — Как настоящий!

— А он и есть настоящий, — заверил ее Кевин. — Так что можешь чувствовать себя совершенно спокойно.

Посадка на Леандру оказалась для Кевина столь легкой, что он невольно ощутил гордость — все-таки последние полеты не прошли для него даром. Если раньше он вполне обоснованно опасался посадки как самого сложного этапа в пилотировании, то теперь даже начал получать от нее удовольствие. Кевину казалось, что он не просто ведет корабль, но чувствует его каждой клеточкой тела — словно он и корабль стали единым существом. Ему уже не надо было постоянно следить за приборами, чтобы по ним корректировать положение судна — почти незаметными движениями педалей и ручки управления он возвращал его на нужную траекторию еще до того, как приборы успевали зафиксировать отклонение.

На бетонку космодрома он опустил корабль так мягко, что его бывшие инструкторы, увидь они эту посадку, наверняка остались бы довольны своим учеником.

— Прилетели, — удовлетворенно сказал он, взглянув на Кэтлин.

— Здесь всегда так тяжело? — поморщилась Кэт, непривычная к местной повышенной гравитации.

— Да, — подтвердил Кевин. — А вот и он…

— Кто? — тихо спросила Кэт, глядя на опустившийся рядом с кораблем старенький глайдер.

— Ка Фай, — ответил Кевин. — Я ведь говорил, что от него нельзя ничего утаить. Пошли, не стоит заставлять его ждать.

Они вышли через несколько минут, сначала Кевин, потом Кэт. Девушка закрыла входной люк, затем медленно спустилась по ступенькам, с опаской поглядывая на глайдер.

— Доброе утро! — поздоровался Кевин, открыв правую переднюю дверь глайдера.

— Здравствуйте! — из-за его плеча произнесла Кэтлин.

— Лезьте назад, — вместо приветствия велел Ка Фай.

За всю дорогу ни он, ни его пассажиры не произнесли ни слова. Кевин хмурился; он ожидал, что Ка Фай будет недоволен появлением Кэт, но не думал, что прием будет столь холодным. Наконец глайдер скользнул в заросли и аккуратно опустился в нескольких метрах от жилища джара.

— Отдыхайте, — велел Ка Фай и вылез из машины. Потом взглянул на выбравшегося из салона Кевина: — В семь вечера зайдешь ко мне.

Не сказав больше ни слова, он зашел в свой трейлер и закрыл за собой дверь.

— Не очень-то он учтив, — проворчала Кэт. — Куда нам теперь?

— Сюда… — со вздохом сказал Кевин и первым пошел по тропинке.

Он ждал, что Кэтлин ужаснется тому, в каких условиях он живет. Но она, увидев его крытый камышом сарайчик, лишь рассмеялась.

— Вилла миллионера! — Кэт подошла к домику, тронула дверь. — Вместо сада свой лес, вместо бассейна — река. Здорово!

— Могла бы остаться в городе, — обиделся Кевин, уловив сарказм в словах девушки. — Я ведь тебе сразу сказал, что здесь не «Хилтон».

— Ладно, не злись. — Кэт подошла к нему и обняла. — Все это пустяки; главное, что мы вместе. Просто я никогда еще не видела такого великолепия. — Она взглянула на покосившуюся избушку и снова засмеялась.

— Можно будет завтра купить трейлер, — предложил Кевин. — Денег на него у меня хватит.

— Расслабься, — отмахнулась Кэт. — Мне это действительно неважно. — Она подошла к реке. — Здесь можно купаться?

— Да, — кивнул Кевин. — Вода очень теплая, я купаюсь каждый день.

— Это хорошо… — Кэт вынула из волос заколку. — Надеюсь, этот твой Ка Фай не будет подглядывать?

— Не будет, — отозвался Кевин и начал расстегивать рубашку — ему тоже не мешало сполоснуться.

Весь остаток дня Кэтлин наводила в домике порядок, переделывая все на свой лад. Глядя на то, с каким упорством она преображает его жилище, Кевин твердо решил в ближайшие же дни приобрести туристический трейлер — такой же, как у Ка Фая.

В свой последний визит в город он купил достаточно еды, так что у Кэт на этот счет никаких нареканий не возникло. Тем не менее она пообещала составить целый список того, что им понадобится. Кевин молча слушал ее, изредка кивая. И вспоминал Гену — того его Аленка держала в ежовых рукавицах. Интересно, как они там с Алексом и Малышом? Надо бы их как-нибудь навестить…

— Ты слушаешь? — строго окликнула его Кэт.

— Слушаю, слушаю… — примирительно отозвался он.

К джару Кевин отправился без четверти семь. Когда пришел, Ка Фай уже сидел на скамейке у реки.

— Добрый вечер, — поприветствовал его Кевин и сел рядом. Какое-то время они сидели молча. Наконец Кевин не выдержал и нарушил молчание:

— Простите меня, но я не мог поступить иначе. Она бы погибла.

— Разве я в чем-то тебя упрекнул? — Ка Фай взглянул на него, приподняв брови.

— Но вы ведь были недовольны тем, что я привез ее?

— Твои суждения слишком поверхностны. Ты счел, что я слишком холодно вас встретил, и сделал соответствующие выводы. Но твоя убежденность является лишь следствием твоих стереотипов — ты привык к тому, что люди поступают определенным образом. Если я добр и приветлив, значит, отношусь хорошо. Если молчалив и холоден, значит, затаил злобу. Но все это иллюзии, Кевин, привычка воспринимать мир с точки зрения обычной человеческой логики. До тех пор пока ты будешь оперировать подобными суждениями, ты будешь слеп.

Кевин промолчал. Просто почувствовал, что все его слова сейчас не будут иметь никакого значения.

— Хорошо, — кивнул Ка Фай. — Джара только что позволила тебе ухватить отблеск истины.

— Если бы я еще понял, что это за отблеск, было бы вообще здорово, — проворчал Кевин.

Ка Фай едва заметно улыбнулся:

— Благодаря ночи на скале твоя энергетика изменилась. Очищающий огонь выжег все шлаки, твои энергетические каналы теперь абсолютно чисты. Но дальше все зависит от тебя: ты можешь наполнить их силой, можешь слиться с Силой и сам стать ее частью. А можешь снова забить эти каналы грязью и превратиться в обычного человека. Выбор за тобой.

— Но мне это ничего не говорит, — нахмурился Кевин. — Это общие слова, за которыми ничего не стоит.

— Просто ты еще не чувствуешь, — примирительно заметил джар. — Суть ускользает от тебя, проходит мимо. Если бы не это, одной лишь подсказки Джары для тебя было бы достаточно, чтобы навсегда измениться.

— Так я ведь и говорю о том, что суть от меня ускользает…

Какое- то время было тихо. Молчал Ка Фай, молчал и Кевин. Наконец джар продолжил:

— В этом мире, Кевин, очень много самых разных знаний — от того, как забить гвоздь, до того, как манипулировать реальностью. Ты сам уже научился намерением вызывать к жизни какие-то события — взять хоть появления глайдера, спасшего вас в море. Ты захотел, и он появился. Все это очень хорошо, но здесь же таится и опасность формирования определенных стереотипов. Ты уже знаешь, — джар намеренно выделил последнее слово, — что для получения такого-то результата надо действовать таким-то образом. И сейчас тебе важно понять главное: это знание, как и все прочие, ничего не стоит.

— Но ведь это знание спасло нам с Кэтлин жизнь? — возразил Кевин. — Как можно говорить, что оно ничего не стоит?

— Все относительно, Кевин. Еще недавно ты абсолютно точно знал, что человек не может влиять на события своей волей. Сейчас у тебя появилось другое знание — что все обстоит как раз наоборот. Реальность изменилась, старое знание перестало что-либо для тебя значить. Согласен с этим?

— Да. В данном случае прежнее знание было ошибочным.

— Хорошо. А теперь допусти возможность того, что и нынешнее твое знание на каком-то этапе станет ошибочным. Может такое быть?

— Может, наверное, — нехотя согласился Кевин. — И что из этого следует?

— Из этого следует то, что не стоит привязываться к знанию. Создавая определенную картину мира, ты одновременно строишь себе клетку. И чем прочнее картина мира, тем крепче клетка.

— Мне не совсем понятно, что вы называете клеткой.

— Все те ограничения, которые ты на себя накладываешь. Бесконечные «нельзя», «не могу», «не получится», «невозможно». Они сейчас — часть твоей картины мира. Если ты избавишься от ограничений разума, для тебя не будет ничего невозможного.

— Но это несерьезно. Есть много вещей, которые на самом деле невозможны. Можете ли вы, например, остановить солнце?

— Могу, — ответил Ка Фай. — Но не буду это делать, так как знаю, к чему приведет подобное действие.

— Но как можно остановить солнце? — Кевин посмотрел на джара, не понимая, шутит тот или говорит правду.

— Для этого тебе надо познать сущность движения и неподвижности. Осознать их относительность, их иллюзорность. Когда ты поймешь, что мир, который ты видишь, создается вот здесь, — Ка Фай постучал себя по виску, — для тебя не останется ничего невозможного.

— Ну хорошо, допустим, это так. Но ведь ваши слова о том, что мир создается нашим сознанием, тоже являются знанием?

— Верно, — согласился Ка Фай. — Но это знание более высокого порядка, чем то, которое было у тебя раньше. Новая ступенька, более широкий взгляд на мир. Именно об этом я и говорил, утверждая, что любое знание относительно. Ты можешь пользоваться той или иной картиной мира. Но при этом ты не должен быть к ней привязан.

— Но ведь переход от старой картины мира к более широкой новой не может продолжаться бесконечно?

— Отбрось это ограничение и получишь другой вариант, — ответил джар.

Стало тихо. Молчал Ка Фай, молчал и Кевин, осмысливая его слова.

— Думаю, ты ухватил суть, — произнес наконец старик. — Можешь описать ее одним словом?

— Непривязанность, — ответил Кевин, слово само сорвалось с его губ.

— Близко, — согласился Ка Фай. — Но я бы назвал это пустотой. Твое следующее задание будет состоять в том, чтобы почувствовать эту пустоту. Ибо она — основа всего. Человек, подружившийся с пустотой, может извлекать из нее самые невероятные вещи.

— Но ведь в пустоте ничего нет? — возразил Кевин.

— В пустоте есть все, — не согласился джар. — Сравни две ситуации: в первом случае ты строишь картину мира, описываешь его определенным образом. В этом списке может быть очень много самых разных вещей, но всего в нем не может быть по определению, потому что любой список конечен. Подружившись с пустотой, ты избавишься от всех списков. Они тебе будут просто не нужны, потому что пустота содержит в себе все мыслимое и немыслимое. Бездонная кладовая, из которой ты сможешь доставать все, что тебе нужно.

— И как с ней подружиться?

— Сначала тебе придется ее найти. Закрой глаза. Кевин повиновался.

— Теперь попробуй посидеть в тишине, ни о чем не думая. Избавься от мыслей, пресекай их на корню.

Это оказалось довольно сложно, попытки Кевина «не думать» и «пресекать мысли» ни к чему не привели. Очевидно, это понимал и Ка Фай.

— Хорошо, — к удивлению Кевина, похвалил он. — Ты видишь, что попытки избавиться от мыслей не дают результата. Чем сильнее защита, тем активнее нападение. Теперь попробуй изменить тактику: не борись с мыслями, а просто смотри на них. Наблюдай за ними, позволь им приходить и уходить без твоего вмешательства.

Задание показалось Кевину абсурдным. Тем не менее он постарался его выполнить. Какое-то время наблюдал за своими мыслями и с удивлением констатировал, что вскоре их почти не стало.

— Молодец, — снова похвалил джар. — Заметь, отсутствие усилий привело к результату. Это и есть ключ к пустоте — пройдет какое-то время, и ты ее почувствуешь. С этого вечера ты по нескольку часов в день будешь искать пустоту. Даже не искать ее — просто позволь ей прийти. Не должно быть ни малейшего усилия, это главное условие. Любые попытки что-то найти идут от ума. Тебе же необходимо как раз обратное — избавиться от его диктата. Просто сиди с закрытыми глазами, ни к чему не стремясь и ничего не желая, ни на чем не концентрируясь и не увлекаясь никакими ощущениями. Путь непривязанности к чему бы то ни было — единственная возможность познакомиться с пустотой. Потому что ее находишь тогда, когда ничего не ищешь. Можешь открыть глаза.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Я пока не уверен, что все понял. Но что-то вроде бы уловил.

— Не гонись за успехом, и он придет, — заверил его Ка Фай. — Теперь можешь идти, жду тебя завтра в это же время.

— Хорошо, — произнес Кевин и поднялся со скамейки. — Спокойной ночи…

Следующим утром, взяв у Ка Фая глайдер, Кевин и Кэт отправились в столицу. Вернулись они лишь к вечеру: девушка пилотировала глайдер джара, Кевин осторожно вел массивный и довольно неуклюжий туристический трейлер, удачно купленный на распродаже устаревших моделей. Наконец белоснежная машина заняла предназначавшееся ей место рядом с убогой на ее фоне бревенчатой постройкой, Кевин облегченно вздохнул и выключил двигатель.

Кэтлин была рада их новому дому. Небольшой, но уютный, с душевой кабинкой и кухней, он позволял даже в этом далеком от цивилизации месте жить с вполне приличным комфортом. На одной из стен располагалась большая панель видео: включив ее, Кевин убедился в том, что вечерами скучать не придется. Впрочем, ему скучать не придется в любом случае — Кевин вспомнил о задании Ка Фая и вышел на улицу.

Раньше он сидел у реки на табурете. Но табурет был неустойчивым, его ножки все время проваливались в мягкую землю. Поэтому уже на второй неделе пребывания здесь пришлось соорудить из куска подходящей доски и двух обрубков бревен простенькую скамейку. Присев на нее, Кевин взглянул на реку, потом вздохнул и закрыл глаза…

С этого дня начался новый этап в его обучении. Задание оказалось трудным: сидя на берегу реки с закрытыми глазами, Кевин упорно искал пустоту, а она от него столь же упорно ускользала. Каждый вечер Ка Фай выслушивал его отчеты и давал указания, но прошло не меньше недели, прежде чем у Кевина что-то начало получаться. Впервые ощутив божественное дыхание пустоты, он понял и свою главную ошибку. Ка Фай снова оказался прав: чтобы найти пустоту, ее не надо было искать. Путь к ней лежал через освобождение от любых усилий и стремлений, через отказ от всего, что появлялось в сознании. В тот момент, когда исчезали все ощущения, видения и мысли, когда внимание переставало концентрироваться на чем бы то ни было, и приходило волшебное ощущение пустоты.

Выслушав отчет ученика, джар удовлетворенно кивнул:

— Ты действительно прикоснулся к пустоте. Теперь тебе надо выполнить достаточно тонкий маневр: ты не должен желать тех ощущений, что испытал, но не должен и уходить от них. Просто позволь им быть, позволь пустоте заполнить каждую клеточку твоего тела. Откройся ей, и она сама поведет тебя по пути, открывая все свои тайны…

Кевин понимал, о чем он говорит. Пустота была здесь, рядом. Ее не надо было желать, достаточно было просто позволить ей прийти. И она приходила, неся с собой силу, неся знания. Кевин не мог выразить словами то, что узнавал. Но был рад каждой новой тренировке, понимая, что что-то в нем меняется, что прикосновения пустоты делают его другим.

— Очень хорошо, Кевин, — похвалил его Ка Фай во время очередной встречи. — За десять дней ты сделал то, на что обычные люди тратят долгие годы. Джара благосклонна к тебе, и это о многом говорит. Теперь тебе предстоит выполнить новое задание. Если ты помнишь, я уже говорил тебе о том, как это важно — не судить. Сейчас настало время вернуться к этому разговору, — Он на несколько секунд задумался. — Главная беда людей, Кевин, в том, что они делят все на хорошее и плохое, доброе и злое, черное и белое. О каждой вещи в этом мире у них есть свое мнение. Если ты знаком с религией, то наверняка слышал историю об изгнании первых людей из рая. Змей-искуситель предложил им отведать плод с древа познания, и люди не устояли перед соблазном. В результате они начали различать добро и зло, их восприятие стало двойственным. В этом смысле, Кевин, возвращение в рай возможно только в одном случае: если человек снова вернется к недвойственному восприятию. Перестанет делить на то и это, разучится выносить суждения. Это и есть истинная дорога к Богу.

— Но ведь в мире действительно есть черное и белое, хорошее и плохое? — В голосе Кевина звучало сомнение. — Как же можно их не разделять?

— Суждения о том, что хорошо, а что плохо, выносит твое эго. Ты воспринимаешь все с позиции своего «я»: это для меня хорошо, а это плохо. Но это иллюзия, Кевин. На деле в этом мире нет ничего плохого, нет ничего нечистого.

— Это глупо, — хмуро произнес Кевин. — Если Артур пытается меня убить, то что в этом хорошего?

— В этом нет ничего хорошего. Как нет и ничего плохого… — Джар пару секунд помолчал. — Хочешь узнать самую великую тайну? — Его губы тронула едва заметная улыбка.

— Конечно.

— Тогда слушай. Самая великая тайна, Кевин, состоит в том, что все живые существа являются частями целого. Мы все едины, понимаешь? Не существует тебя и меня как отдельных независимых людей, у нас с тобой общий источник. Взгляни на дерево — каждый листок на нем сам по себе, но все они части дерева. Так и люди связаны друг с другом через общий источник. И работаем мы на благо этого источника.

— Вы говорите о Джаре?

— В каком-то смысле, да. Просто Джара — это лишь одна из ипостасей правящей миром Силы. Эта Сила тройственна, и Джара лишь один из трех ее аспектов. Наиболее активный, самый деятельный. Однажды мы с тобой еще поговорим на эту тему, пока же, чтобы тебе было проще, давай назовем правящую миром Силу Богом. Мы все, Кевин, частички Бога. Когда тебе кажется, что вы с Артуром непримиримые враги, то это иллюзия. И ваша война — это все равно что война двух пальцев на твоей руке. Для Бога они ценны оба, понимаешь? Каждый из вас выполняет свою миссию, получает свой кусочек опыта. И этот опыт в конце концов становится вашим общим опытом. Более того, на каком-то этапе своего развития ты поймешь, что вы с Артуром едины. Что он — это ты, а ты — это он. Собственно, именно это и является главной тайной: убивая кого-то, ты убиваешь себя. Потому что все едино, и то разделение существ, которое мы видим, всего лишь иллюзия. Если ты благодаря практике слияния с пустотой сможешь добраться до источника, то научишься осознавать других людей, как самого себя. Их боль станет твоей болью — потому что на деле она таковой и является, ибо вы части целого. И если ты, убивая кого-то, не чувствуешь боли, то это ничего не значит: поднявшись ближе к источнику, ты все равно ее испытаешь. Так и с добром: делая кому-то хорошее, ты делаешь хорошее себе.

— Но вы же сами сказали о том, что не существует хорошего и плохого? — тут же заметил Кевин.

— Верно. Я и пытаюсь помочь тебе понять относительность этих суждений. Добро и зло существуют лишь на уровне личности, но на более высоких планах их нет. Есть лишь Игра с большой буквы, в которую мы все вовлечены. Каждый играет свою роль, понимаешь? Один играет роль злодея, другой роль святого. Но одни роли ничуть не лучше других. Поэтому не стоит судить Артура за то, что он делает, — это его путь, его судьба. Ты должен уважать его путь и делать все лучшее, на что способен, на своем пути.

— И все равно я не понимаю, — признался Кевин. — Пока все это до меня не доходит.

— Дойдет, — заверил его Ка Фай. — Теперь у тебя для этого есть сила. Начни с простого: перестань выносить суждения о том, что тебя окружает. Просто оставляй все таким, какое оно есть. Увидел ты, например, вчера на тропинке перья, тут же пожалел бедную птичку, попавшую в зубы какому-то хищнику. То есть — вынес суждение. Но при этом не подумал о том, что хищнику тоже надо что-то есть. Если бы ты оставлял вещи такими, какие они есть, то просто отметил бы, что на тропинке лежат перья.

— Но ведь это совершенно бесчувственное восприятие? — Кевин приподнял брови. — Восприятие машины, киборга.

— Это не так, — не согласился Ка Фай. — И ты обязательно поймешь это — как только достаточно глубоко сольешься с пустотой. Твой мир будет наполнен чувствами, но это уже будет совсем другой уровень восприятия. Ты будешь видеть мир таким, каков он есть. А пока практикуйся. Это единственное, что тебе сейчас надо.

ГЛАВА 4

Этот небольшой двухэтажный особняк находился на берегу живописного озера. Построенный в старинном стиле, с красивыми панорамными окнами и спускающейся к самой воде мраморной лестницей, он выглядел очень красиво.

Было раннее утро, когда из дома вышел высокий мужчина лет восьмидесяти, облаченный в банный халат. Несмотря на немолодой возраст, выглядел хозяин особняка весьма крепким. Он был слегка лысоват, густые брови и глубоко посаженные глаза придавали ему весьма мрачный вид. Какое-то время он стоял, задумчиво глядя на озеро, потом скинул халат и начал спускаться по лестнице. Вот его ноги коснулись воды: остановившись, он удовлетворенно вздохнул, расправил плечи — было слышно, как хрустнули его суставы. Потом нырнул, сильно оттолкнувшись от ступеньки. Тут же вынырнул, шумно отфыркиваясь, и неторопливо поплыл к находившемуся метрах в двадцати от берега оранжевому буйку. Обогнув его, вернулся назад, потом снова поплыл к буйку…

Ровно через пятнадцать минут он вышел на берег, поднялся по ступенькам к дому. Взяв халат, открыл дверь и скрылся из глаз.

Сорок минут спустя, переодевшись и позавтракав, он уже сидел в своем кабинете. Достав из стола папку с бумагами, какое-то время работал с ними, потом сложил все обратно в ящик стола и откинулся на спинку кресла.

Лицо Дональда Раиса было мрачным. Сидя в тишине, он думал о том, что все идет совсем не так, как он рассчитывал. Им удалось уничтожить джавов — разве это не свидетельство того, что Джара пошла им навстречу, что она на их стороне? Но почему же тогда у него не прибавилось силы?

Сила — как река: идет туда, куда ее направляют. Если она не пришла к ним, значит, кто-то еще продолжает оттягивать ее на себя. Леонида, Тома и Мелани больше нет, неужели виной всему этот проклятый мальчишка? Он же никто, пустое место. Не может он занять место джавов, не может оттянуть на себя силу.

А если может? Что, если этот паренек не так прост? Ведь удалось же ему передать видеозапись властям Индры, он смог сбежать от Ворона — чего до этого еще никому не удавалось. И если Джара действительно имеет на него какие-то планы, то все выглядит логично. О чем это говорит? О том, что этот мальчишка должен умереть…

Он сидел так уже несколько минут, когда в дверь аккуратно постучали.

— Войди, — произнес Райс.

Это был Эдуард, дворецкий.

— Они уже здесь, сэр, — почтительно произнес он. — Вы просили сообщить, когда они прибудут.

— Пусть войдут, — холодно отозвался хозяин виллы.

— Да, сэр… — Дворецкий попятился и вышел из кабинета.

Дверь снова открылась, в кабинет вошел Ворон. Следом за ним появились Артур, Амалия и Маргарет.

— Доброе утро, Владыка, — за всех поздоровался Ворон и слегка склонил голову.

Райс ничего не ответил. Какое-то время сидел, задумчиво глядя на своих людей, потом разжал губы:

— Почему этот мальчишка еще жив?

Его голос был на редкость тяжелым. Еще тяжелее был взгляд — никто из стоявших перед ним дживов не смог его вынести.

— Он забился в какую-то нору и не показывается из нее, — за всех ответил Ворон. — Мы не можем его найти.

— Простите, Владыка, но чем этот Кевин так важен? — поинтересовалась Амалия. — Он же ничего собой не представляет. Леонид не успел его ничему научить.

— Планируя атаку на джавов, мы рассчитывали получить их силу, — медленно ответил Райс- Наши враги мертвы, но силы это нам не прибавило. О чем это говорит? — Он обвел своих подчиненных взглядом. — Это говорит о том, что у нас все еще есть помеха. И эта помеха — Кевин. Именно он оттянул на себя силу джавов. Пока он жив, мы сильнее не станем. Зато он с каждым днем будет становиться сильнее.

— Я бы сам с удовольствием убил его, — заявил Артур. — Но нам не удается его найти. Мы повысили плату за голову Кевина до пятисот тысяч кредов, его ищут десятки охотников. Рано или поздно он где-то появится, и тогда ему придет конец.

— У меня нет времени ждать, пока он соизволит объявиться! — повысил голос Райс, его глаза блеснули. — Этот мальчишка должен умереть, и как можно скорее.

— Он умрет, — заверил его Ворон. — Я это обещаю.

— Я перестал верить вашим обещаниям. У нас больше нет права на ошибку, поэтому действовать будете по моему плану. — Владыка обвел взглядом притихших подчиненных. — Слушайте и запоминайте, что вам надо будет сделать. И только попробуйте еще раз меня подвести.

Обучение у Ка Фая было трудным, но интересным. Послушно выполняя все указания старика, Кевин и сам не заметил, как постепенно начал проникаться духом его учения. И если сначала ему казалось, что какие-то из теорий джара он никогда не сможет принять, то постепенно все становилось на свои места. Так, к удивлению Кевина, оказалось можно жить, не вынося суждений, не деля всех на правых и виноватых. И немалую роль в этом понимании сыграла Кэтлин. Полностью войдя в роль хозяйки дома, она ревностно следила за порядком, заставив Кевина принять ряд правил. Сначала он воспринимал это с толикой недовольства, но позже, следуя наставлениям Ка Фая, перестал судить действия Кэт. И понял, что это не так уж и плохо — принимать человека таким, какой он есть. Было уже неважно, что именно делает Кэтлин, какие новые правила она придумывает или отменяет. Кевин просто включился в эту игру, научившись находить в ней удовольствие.

Если в первые дни Кэтлин привыкала к повышенной гравитации и не совершала дальних прогулок, то вскоре ей захотелось бегать по утрам вместе с Кевином. Его попытки отговорить ее не увенчались успехом, и однажды она побежала вместе с ним.

Дорога далась девушке очень нелегко, на некоторых участках маршрута Кевину пришлось ей помогать. Тем не менее Кэт не отступила. Наконец, затратив на восхождение больше часа, они добрались до озера.

— Вот оно, — сказал Кевин, остановившись у края обрыва. Взглянул на Кэт. — Я предупреждал, здесь придется прыгать. Другого пути нет.

— Жуть! — сказала девушка, глянув вниз. — Дай руку… — Она взяла его за ладонь. — Вперед?

— Хорошо! — засмеялся он и вместе с Кэтлин прыгнул вниз.

Летя вниз, она кричала от ужаса. А вынырнув, закричала от восторга. Кевин тоже кричал, радуясь тому, что у нее все получилось, что она смогла.

— Дальше будет еще интереснее, — пообещал он. — Вот увидишь!

И она увидела. Их несло по горной реке, швыряя из стороны в сторону, Кэт то и дело взвизгивала. Наконец их вынесло в теплые воды Гуары, Кэтлин вновь закричала от восторга.

— Как здорово, Кевин! Как здорово! — Она плеснула в него водой, ее глаза сияли.

— Неужели захочешь это повторить? — удивленно спросил он.

— Непременно! — ответила она. — Знаешь, сколько бы денег содрали за такой аттракцион на Индре? А тут все бесплатно!

С тех пор они каждое утро бегали вместе. Правда, к другим занятиям Кевина девушка так и не пристрастилась — ей казалось глупым часами сидеть у реки и искать какую-то пустоту. Кевин ее и не уговаривал — понимал, что ей это просто не нужно.

Очередной важный разговор с Ка Фаем произошел спустя месяц.

— Когда я говорил о том, что пустота содержит в себе все, это была не метафора, — сказал джар, по обыкновению задумчиво глядя на спокойные воды реки. — Взгляни. — Он продемонстрировал Кевину ладонь. — У меня в руке ничего нет, верно? Но проходит мгновение, и что мы видим теперь?

Кевин вздрогнул, увидев в руке старика хищно поблескивающий меч. Он появился из ниоткуда — просто возник в руке Ка Фая.

— Вот это да! — восхищенно пробормотал он. — Как вы это сделали?

— Ты меня не слышишь, — покачал головой джар. — Я вытянул его из пустоты. Потому что в пустоте есть все.

— Это я понял. Но не понял, как вы это сделали. Можно? — Кевин протянул руку к мечу.

— Только не порежься, — предупредил Ка Фай, отдавая меч. — Этому оружию нет равных в мире.

Кевин осторожно взял меч. Его слегка изогнутое лезвие было длиной порядка семидесяти сантиметров, длинную рукоять отделяла от лезвия круглая гарда, украшенная сложным резным орнаментом.

— Не трогай! — остановил его джар, увидев, что он собирается коснуться режущей кромки лезвия.

Но было уже поздно: отдернув руку, Кевин с удивлением взирал на кровавую полосу на пальце.

— Я ведь даже не нажимал… — ошеломленно пробормотал он. — Просто коснулся!

— Это лезвие острее бритвы. Давным-давно на Земле такие мечи носили самураи — великие воины древности. Этот меч является точной копией одного из них. Разве что сталь неизмеримо прочнее. Им можно одинаково легко перерубить человека и стальной прут. Он не тупится и не крошится, не гнется и не ломается. А если вдруг с ним что-то и случится, всегда можно достать из пустоты новый. — Ка Фай шевельнул ладонью, в руке у него появился еще один меч. — С завтрашнего дня я буду учить тебя двум вещам: технике боя и умению «вытаскивать» меч. Тебе не придется носить с собой оружие — оно появится в тот момент, когда понадобится. И это еще один из секретов древних джаров. Нынешние, при всем моем к ним уважении, на такое не способны. А сейчас отдыхай. Меч оставь себе. Твоя задача на этот вечер — почувствовать его. Поработай с ним, запомни те ощущения, что вызывает он в твоей руке. Если ты сможешь потом в точности воспроизвести эти тактильные ощущения, то сможешь «вытащить» меч из пустоты. — Ка Фай поднялся со скамейки, меч в его руке неожиданно исчез.

— И где теперь ваш меч? — невольно вырвалось у Кевина.

— Там же, где он был раньше, — ответил джар, направляясь к своему трейлеру. — В пустоте.

За время общения с Ка Фаем Кевин уже перестал удивляться чудесам. Но то, что продемонстрировал джар на этот раз, было настоящим волшебством. Оружие, которое всегда с тобой, которое никто никогда не найдет и которое можно применить в любое мгновение — это ли не мечта всех воинов мира? Так начался новый этап в его обучении. Ка Фай прививал Кевину правильную технику работы с мечом, заставлял почувствовать оружие, слиться с ним. Для учебных боев использовалось затупленное оружие — его джар «вытянул» из пустоты столь же легко, как и боевое, — но даже оно оставляло на теле Кевина бесчисленные отметины.

— Я мог бы не касаться тебя, — пояснил старик в ответ на очередной болезненный возглас Кевина. — Но тогда ты не будешь чувствовать оружие противника. А это прямой путь к смерти…

Кроме меча джар использовал и другое холодное оружие — ножи и кинжалы, шпаги и сабли, стилеты и увенчанные шипами кастеты. Все это он извлекал из пустоты с привычной для него легкостью, словно просто брал с полки. Кевин ему искренне завидовал — все его собственные попытки «вытянуть» меч пока ни к чему не приводили.

— Попробуй начать с малого, — предложил ему в один из дней Ка Фай. — Например, с монеты…

Не послушать учителя было нельзя. С этого дня Кевин часами держал в ладони монету, стараясь запомнить все возникающие при этом ощущения. Тем не менее «вытянуть» монету у него никак не получалось.

— Твоя ошибка в том, что ты не веришь в свои возможности, — объяснил ему как-то вечером Ка Фай. — Уровень твоей связи с пустотой уже вполне достаточен для того, чтобы творить поистине великие чудеса. Но в тебе нет веры, и это блокирует все твои возможности.

— Это не так, — возразил Кевин. — Я верю в то, что все это возможно.

— Это не та вера, — покачал головой джар. — Есть вера, идущая от разума, она основана на каких-то знаниях и на деле ничего не дает. А есть вера на уровне тела. Это именно телесное ощущение, понимаешь? Ты должен каждой клеточкой тела чувствовать, что ты волшебник, что для тебя не существует никаких ограничений. Что ты можешь все. Когда ты пытаешься «вытянуть» монету, не желай ее, не пытайся ее именно «вытянуть». Просто возьми ее — так, будто вынимаешь из кармана. Ты ведь не пытаешься ни в чем себя убеждать, когда вынимаешь ее оттуда, верно? Так и здесь — просто возьми ее из пустоты, и все. Однажды у тебя это получится, и ты сам удивишься тому, насколько же все это просто.

И он оказался прав. Сидя как-то вечером в трейлере, Кевин вместе с Кэт смотрел развлекательную программу, уже машинально пытаясь «вытянуть» монету. Попробовал раз, другой, третий — ничего не получалось. А потом вдруг что-то изменилось: слегка поведя рукой, он вдруг ощутил в своей руке что-то твердое. Разжал ладонь — на ней, поблескивая, лежала новенькая монета достоинством в два креда.

— Получилось! — еще сам не веря в случившееся, прошептал он.

— Что получилось? — с интересом взглянула на него Кэтлин.

— Монета. Я ведь рассказывал тебе, как Ка Фай из ничего достает всякие вещи. У меня сейчас получилось «вытянуть» монету.

— Ты это серьезно? — не поверила девушка.

— Вполне… — Кевин положил монетку на столик, продемонстрировал Кэтлин пустую ладонь. Потом сжал ее, сконцентрировался на нужном ощущении — том самом, что привело к успеху. Снова разжал ладонь.

— Здорово! — Кэтлин чуть не захлопала в ладони, увидев у него на ладони очередную монету. — Это не фокус?

— Нет, — покачал головой он. Положив вторую монетку на стол, задумчиво посмотрел на Кэтлин. Затем снова разжал руку, оглядел очередную появившуюся монетку. После чего передал ее Кэтлин. — Возьми. Специально для тебя.

Кэт взяла монетку, рассмотрела ее. И ахнула — на одной из сторон монеты, вместо эмблемы Банка Федерации, красовался ее профиль. Под ним находилась тонкая изящная надпись: «С любовью, от Кевина».

— О боже! — Взгляд девушки был полон изумления. — Но как это может быть?!

— Не знаю, — искренне ответил Кевин. — Я захотел такую монетку, и она появилась. Сам удивляюсь, что получилось.

— Если честно, меня это даже пугает, — призналась Кэтлин. — Одно дело, когда ты говоришь о волшебстве. И совсем другое, когда я вижу что-то подобное. Я словно попала в сказку.

— Сказки ведь бывают и хорошими, — заметил Кевин. — Ка Фай говорит, что люди просто утратили свои возможности. Забыли о том, что в каждом из нас живет волшебник.

— Я сделаю из нее медальон! — решила Кэтлин, продолжая рассматривать монетку. — Отдам ювелиру, он приделает к ней ушко, чтобы можно было носить на цепочке.

— Выброси ее, — посоветовал Кевин. — Я тебе сейчас другую сделаю, золотую. И с цепочкой.

— Нет! — запротестовала Кэт. — Мне не нужно другую, я хочу эту.

— Как хочешь, — пожал плечами Кевин, чувствуя, как его распирает восторг оттого, что у него наконец-то все получилось.

Когда он утром пришел к Ка Фаю — не мог утерпеть до вечера, — тот уже все знал.

— Молодец, — похвалил джар. — Ты сделал даже больше, чем было надо — смог «вытянуть» не какую-то конкретную вещь, ноту, что создал в воображении. Это очень высокий уровень, мне хочется тебя поздравить. Но не возгордись, иначе потеряешь все, чего достиг. Джара не любит гордецов.

— Спасибо, — поблагодарил его Кевин. — Постараюсь не возгордиться. С монетой все действительно очень просто, но вытянуть меч я пока почему-то не могу.

— Причина в том, что монеты тебе хорошо известны, ты с детства имеешь с ними дело. Меч же ты держишь в руках всего три недели. Это только вопрос опытности: пробуй, и однажды у тебя все получится. И пожалуйста, не забывай о пустоте: она — основа всего. Слейся с ней, живи в ней. Ты достигнешь правильного состояния, когда даже в обычной жизни будешь пребывать в полном молчании разума.

— Разве это возможно? — не поверил Кевин.

— Вполне, — заверил его джар. — Я всегда нахожусь в состоянии пустоты. Даже сейчас, разговаривая с тобой.

— Но раз вы говорите, значит, вы мыслите?

— Нет. Слова просто приходят из пустоты.

Спорить Кевин не стал — понимал, что в этом нет смысла. К тому же пока Ка Фай всякий раз оказывался прав.

— Хорошо, — кивнул джар, явно зная, о чем думает Кевин. — Ты потихоньку схватываешь истину. Теперь попробуй не только вытянуть монету, но и отправить ее обратно.

— Сейчас? — не понял Кевин.

— Да.

Чувствуя на себе взгляд джара, Кевин вытянул монету. Потом попытался вернуть ее обратно в пустоту — ничего не получилось.

— Не выходит, — обескураженно сказал он.

— А почему не выходит? — спросил Ка Фай. — Давай, анализируй. Ответ на деле очень прост.

Кевин наморщил лоб.

— Не знаю… — смущенно произнес он.

— Когда найдешь ответ на этот вопрос, научишься отправлять в небытие любые предметы. Причем не только те, которые вытащил. Можешь идти…

Заданная Ка Фаем задачка не давала Кевину покоя больше недели. Он с легкостью «вытягивал» из небытия монеты, научился вытягивать ложки и вилки. Потом смог добыть из пустоты выкидной нож — точно такой же он когда-то таскал в заднем кармане брюк. Но вот отправить все эти предметы обратно он пока не мог, не получалось у него и вытянуть меч…

Был час дня. Кевин сидел на берегу реки, ожидая, когда Кэтлин позовет его обедать и уже по привычке вертел в руке монету, пытаясь отправить ее назад в пустоту. Потом случайно выронил ее, хотел поднять. И замер…

Это было настоящее озарение. Подняв монету, Кевин сравнил два ощущения: монета в руке, монеты в руке нет… Если для того, чтобы вытянуть ее, надо сосредоточиться на ощущении присутствия монеты в ладони, то логично предположить, что для обратного процесса надо просто запомнить ощущения пустой ладони. Что чувствует пустая ладонь? Ничего. Или почти ничего. Ощущение пустой ладони…

Весь остаток дня он пытался запомнить ощущение пустоты. Есть монета — нет монеты. Рука с монетой — рука без монеты. Уже близились сумерки, когда монета в руке Кевина неожиданно исчезла.

— Черт! — даже не поверил он. — Получилось!!!

Снова извлек монетку из пустоты. Отправил ее обратно. Опять извлек.

— Чего кричишь? — выглянула из трейлера Кэтлин.

— У меня получилось! — закричал Кевин. Вскочив, подбежал к ней, показал ей монетку. — Видишь?

— И что? — не поняла она.

— Вот она в ладони. — Он сжал руку, — А вот ее уже нет!

— Всего-то? — хмыкнула Кэтлин. — Может, тебе лучше потренироваться с тысячными банкнотами? Пользы было бы гораздо больше. — Она внимательно посмотрела на него, потом засмеялась, — Ладно, не дуйся. Я шучу.

— Не дуюсь! — Он чмокнул ее в щеку. — Я к Ка Фаю…

Когда он пришел, джар уже ждал его.

— У меня получилось! — с ходу выпалил Кевин. — Я понял: надо почувствовать пустую ладонь!

— Что ж, неплохо, — кивнул Ка Фай. — Присаживайся.

Кевин сел рядом с ним на скамейку.

— То, что ты это понял, о многом говорит. Джара начинает делиться с тобой своими тайнами. Дальше этот поток знаний будет только усиливаться.

— Но меч я пока так и не могу вытянуть, — пожаловался Кевин. — Сколько ни пробовал, ничего не получается.

Ка Фай ответил не сразу.

— Твоя ошибка, — начал он наконец, — в неправильном образном представлении процесса. Ты пытаешься «вырастить» меч: в том образе, который ты генерируешь, меч не появляется целиком. Сначала ты визуализируешь его рукоять, потом вытягиваешь лезвие. Это рабочий метод, но он не для новичков. Ты пока не настолько сошелся с пустотой, чтобы полностью контролировать этот процесс. Поэтому измени представление. Не выращивай меч, а получай его сразу целиком.

— Да, — признался Кевин. — Вы правы. Я действительно представлял, что меч вырастает из моей руки. Не знал, что это неправильно.

— Это хороший вариант. Но он не для новичков, — повторил Ка Фай. — Попробуй сделать так, как я сказал. Получай меч сразу, целиком.

Кевин попробовал. Раз, другой, третий. Ничего не получалось.

— Получится, — словно слыша его мысли, произнес джар. — Ты в одном шаге от успеха. Просто практикуйся, и все будет в порядке. Однажды ты научишься не только вытягивать и прятать нужные тебе предметы, но и менять окружающий мир.

— Так же, как вы это сделали с глайдером? Когда превратили его в такси?

— Верно. А знаешь, в чем секрет таких превращений? — Джар испытующе взглянул на Кевина, — Вспомни, как я манипулировал твоими часами. Они были обычными пластиковыми, потом стали золотыми. Сейчас, например, они опять решили стать пластиковыми. — Джар с усмешкой указал Кевину на его часы.

— Да, верно… — Кевин взглянул на свои часы. Впрочем, удивления от увиденного уже не испытал.

— Тебе кажется, что я что-то изменил, превратив золотые часы в обычные. На деле же я ничего не менял. — Ка Фай выделил последние слова. — Я просто выбрал тот вариант реальности, где у тебя на руке часы в простом пластиковом корпусе.

— И что это значит? — не понял Кевин.

— Это значит, что все возможные варианты реальности уже существуют. Все, что от тебя требуется, это выбрать нужный.

Кевин нахмурился. Он снова не понимал того, что говорил Ка Фай.

— Но ведь реальность одна? — осторожно спросил он.

— Реальностей бесконечно много, и все они существуют одновременно. Тебе надо лишь выбрать ту реальность, которая соответствует твоим запросам.

— То есть где-то есть другой Кевин и другой Ка Фай?

— Можно сказать и так. Хотя это будет неправильно, потому что ты — всегда ты. В какой бы реальности ты не находился. Представь, что ты находишься в центре комнаты, окруженный сотней зеркал — какое из твоих отражений истинное? Они все истинные, и лишь от тебя зависит, на какое зеркало ты смотришь в конкретный момент.

Кевин не ответил.

— Пока ты воспринимаешь мир как нечто устойчивое и неизменное, ты не сможешь совершать все то, о чем я тебе говорю, — продолжил Ка Фай. — Для тебя есть прошлое, настоящее и будущее, тогда как для джара есть только настоящее.

— Но ведь прошлое действительно есть? — Кевин приподнял брови.

— Может, тебе так только кажется? — спросил старик, испытующе глядя на Кевина. — Прошлое — это воспоминания. Измени воспоминания и изменишь прошлое.

— Это уже глупости, — насупился Кевин. — Я, конечно, могу вбить себе в голову, что какого-то события не было. Но это будет самообман.

— Ты думаешь так, исходя из своего знания о мире. Но мир совсем не такой, каким ты его считаешь. И прошлое на деле столь же неопределенно, как и будущее.

— Я этого не понимаю, — признался Кевин.

— Прошлое — это воспоминания, — строго сказал Ка Фай. — И не более того. Есть ли у тебя на правом предплечье шрам?

— Нет… — Кевин взглянул на свою руку.

— Может, ты просто не помнишь о нем? — продолжил джар. — Вспомни — когда тебе было девять лет, ты упал с дерева и распорол руку о сучок. Тебя водили к врачу, он промыл и зашил рану.

— Но я никогда… — начал было Кевин и осекся. Он вдруг вспомнил, что действительно падал с дерева. Разодрал себе руку, было очень больно. Санчес тогда здорово отругал его, сказав, что руки надо беречь, так как руки при их профессии — это все.

По телу пробежали мурашки. Кевин вспомнил, как Санчес отвел его к врачу, тщедушному старику с трясущимися руками. Сначала тот потребовал с Санчеса сто кредов, и лишь получив их, уложил Кевина на кушетку. Бормоча себе под нос о том, что это не клиника и у него нет обезболивающих препаратов, он обработал края раны обычной водкой, — не забыв при этом пару раз отхлебнуть из бутылки, — после чего наложил шов. Из-за трясущихся рук сделать это ему было сложно, поэтому процедура оказалась очень болезненной…

Все это действительно было — Кевин вновь взглянул на руку и увидел тонкий белый шрам.

— Но как это может быть? — ошеломленно спросил он, разглядывая шрам.

— Это может быть только в одном случае: если прошлого не существует. По крайней мере, оно не существует в том виде, в каком ты его привык воспринимать.

— Но так ведь можно изменить всю историю? — Кевин взглянул на Ка Фая.

— Можно. При условии, что у тебя хватит на это силы. Ведь серьезные изменения затрагивают не только твою память, но и память других людей.

— Хорошо, я могу допустить, что может измениться память. Но как же реальные свидетельства событий — какие-то документы, видеоархивы?

— Они тоже изменятся. Все месяцы, что ты находишься здесь, я пытаюсь внушить тебе одну — единственную мысль: реальности не существует, есть лишь наше представление о реальности. Чем полнее ты сольешься с пустотой, тем в больших пределах сможешь манипулировать этими представлениями.

Кевин ничего не сказал. Вновь взглянул на шрам — память о связанных с ним событиях ничем не отличалась от других воспоминаний его жизни.

— Я каждый раз думаю, что меня уже ничем невозможно удивить, — произнес наконец он. — И все-таки каждый раз вы находите что-то, что выбивает меня из колеи.

— Этот мир полон чудес, — ответил Ка Фай. — Люби его, береги его. Не вмешивайся туда, куда вмешиваться не следует. Тогда он ответит тебе взаимностью и раскроет перед тобой все свои тайны.

Кевин согласно кивнул. Какое-то время они сидели молча, потом он снова взглянул на джара.

— Я вот еще о чем хотел спросить: мне каждую ночь снится, что мы с вами бьемся на мечах. Сначала я думал, что это просто сны, но они все повторяются и повторяются. С чем это связано?

— С тем, что у тебя очень мало времени. Ты не можешь научиться всему здесь, в этом мире — просто не успеешь. Поэтому мне приходится учить тебя в мире снов.

— Но почему я не понимаю, что это сон? Когда ко мне во сне приходил Леонид, я словно просыпался — прямо там, во сне. Понимал, что это сон, он практически не отличался от реальности.

— Потому что в моем случае это не нужно, — пояснил Ка Фай. — Наши тренировки во сне длятся многие часы. Сам ты сохранить осознанность все это время пока не можешь. Мне тоже нет смысла поддерживать тебя в таком состоянии. Вполне достаточно того, что все осознаю я. — По губам джара скользнула улыбка. — Нам важно то, что ты получаешь навыки боя. Добавлю, что мы с тобой во сне еще и много беседуем. Правда, этих бесед ты пока не помнишь, но однажды они во всех деталях всплывут в твоем сознании.

— Да, я понял, — кивнул Кевин. — Я догадывался, что что-то такое происходит. Как-то раз я вспомнил, что вы рассказывали мне о времени. Мы сидели на этой самой скамейке, вы говорили о том случае с медальоном, когда в меня выстрелила Карина. Отец Леонид тогда сказал, что он повесил этот медальон мне на шею после того, как Карина выстрелила, но до того, как в меня попала пуля. Я все не мог понять, как это могло быть.

— Теперь понимаешь? — Ка Фай приподнял брови.

— Нет, — признался Кевин. — Надеюсь, когда-нибудь пойму. Я вот еще о чем хотел спросить: если Леонид умел управлять временем, почему он погиб? Ведь для него не составляло никакого труда скрыться или убить всех дживов?

— Это так, — согласился Ка Фай. — Но позволь мне пока не отвечать на этот вопрос. Всему свое время.

— Хорошо, — пожал плечами Кевин. — Я подожду.

— Вот и замечательно. Теперь иди тренируйся, у тебя осталось очень мало времени.

Прошла неделя, за ней другая. Увы, вытащить меч Кевину пока так и не удавалось. Порой ему казалось, что он уже чувствует знакомую дрожь — такую же, как при появлении монетки. Но дрожь исчезала, а меч так и не появлялся…

Шел восьмой час утра. Кевин только что вернулся с привычной утренней прогулки, Кэтлин приготовила к его возвращению завтрак — в последние дни она с ним не бегала, заявив, что это ей уже наскучило. Как обычно, во время завтрака смотрели по видео новостной канал — даже здесь, в лесу, Кевин предпочитал быть в курсе событий.

Он уже допивал сок, когда диктор сообщил экстренную новость: раскрыто готовившееся покушение на Президента Федерации. Преступники задержаны, сейчас с ними работают компетентные органы.

На экране появились фотографии преступников. Кевин взглянул на них и чуть не поперхнулся — с экрана на него смотрели Алекс и Гена. Диктор зачитал имена заговорщиков, стало ясно, что ошибка исключена.

— Проклятье! — произнес Кевин и поставил стакан. — Вот гады!

— Это они? — почему-то шепотом спросила Кэтлин. — Твои друзья?

— Да, — хмуро подтвердил он. — Алекс и Гена.

— Но зачем им покушаться на Президента? — не поняла Кэт.

— Слышишь ведь, что говорят. — Кевин кивком указал на экран. — Их завербовали спецслужбы Индры… — Он облокотился о стол, устало провел ладонями по лицу. Потер виски.

— Ты этому веришь?

— Нет, конечно. — Кевин встал из-за стола. — Спасибо, Кэт. Мне надо поговорить с Ка Фаем…

Когда он пришел, джар сидел на скамейке.

— Что-то случилось? — спросил старик, увидев Кевина.

— Да, — подтвердил тот, присел рядом и рассказал о случившемся.

— Это неприятно, — задумчиво произнес джар, выслушав его. — Ты понимаешь, что эту ловушку они устроили специально для тебя?

— Понимаю. Он потеряли меня и теперь пытаются выманить.

— Верно. Что собираешься делать?

— Не знаю, — признался Кевин. — Потому и пришел к вам — посоветоваться.

Ка Фай ответил не сразу.

— Ты еще не готов встретиться с дживами, — произнес он после долгой паузы. — Думаю, ты смог бы одолеть Артура. У тебя есть шансы в бою с Вороном — при условии, что ты сможешь вытягивать мечи. Но Райса тебе не одолеть. У него есть свои секреты, встреча с ним станет для тебя последней.

— Но Алекс и Гена могут погибнуть, — возразил Кевин. — Причем как раз потому, что они невиновны. На мертвых можно повесить любую вину.

— Это так, — согласился Ка Фай. — Дживы сделали мастерский ход, одним выстрелом убив двух зайцев. С одной стороны, это ловушка для тебя. С другой, повод для того, чтобы вновь попытаться раздуть пожар войны. Твои друзья оказались в очень незавидном положении.

— Об этом я и говорю. Не могу же я отсиживаться здесь, зная, что они из-за меня попали в беду и что им грозит гибель? Это просто неправильно.

— Дживы и рассчитывают на то, что ты попытаешься им помочь, — спокойно ответил Ка Фай. — Подумай, будет ли толк от твоей гибели? И сам погибнешь, и друзей не спасешь.

— Я знаю это. Но если Алекс и Гена погибнут, я перестану уважать сам себя.

— Ты готов лететь, даже зная, что у тебя нет ни единого шанса?

— Да.

Какое- то время было тихо. Молчал Кевин, молчал и Ка Фай.

— Что ж, ты сделал свой выбор, — произнес наконец джар. — Будем верить, что Джара его оценит и поможет тебе совершить невозможное. — Он поднялся со скамейки. — На этом твое обучение у меня закончено.

— Закончено? — опешил Кевин. Уж слишком неожиданными оказались для него слова Ка Фая. — Но почему? — Он медленно встал. — Из-за того, что я решил уехать?

— Дело не в тебе, Кевин. Во мне. Мое время подошло к концу, твой отъезд лишь подтверждает это. Я сделал то, что должен был сделать — оставил преемника. И этот преемник — ты. Теперь этот мир в твоих руках, Кевин. Береги его.

— Но вы не можете меня бросить! — чуть не закричал Кевин. — Я ведь еще почти ничего не умею!

— Ты все еще жалуешься, — усмехнулся Ка Фай. — Но это скоро пройдет. Так было со мной, так будет и с тобой. И ничего не бойся, Кевин. С тобой Джара, она не даст тебе пропасть. Да и Кэтлин о тебе наверняка позаботится. — Его губы снова дрогнули в усмешке. — При встрече с Райсом будь внимательнее, не верь всему, что видишь. Прощай…

Повернувшись, Ка Фай медленно пошел прочь по тропинке. Неожиданно его фигура начала испускать свет: сначала слабый, он через несколько секунд стал таким ослепительным, что Кевин закрыл глаза. А когда открыл их, на тропинке уже никого не было…

— Ка Фай! — с отчаянием крикнул Кевин. Подбежал к тому месту, где только что находился джар, в глазах все еще плавали огненные круги. Растерянно огляделся.

— Как же так?… — пробормотал он, пытаясь свыкнуться с произошедшим. — Ты не можешь так со мной поступить…

Ему никто не ответил. Постояв еще какое-то время на тропинке, Кевин вернулся к скамейке, сел. Уныло взглянул на реку.

Мыслей не было, но окутавшая его сознание тишина была полна боли. Только теперь Кевин осознал, насколько дорог ему был этот старик, как сильно успел он к нему привязаться. И вот его нет…

Он просидел на скамейке больше часа. Потом поднялся, подошел к воде и не спеша умылся. После чего отправился домой, пытаясь понять, что их с Кэт ждет дальше.

Известие о чудесном уходе джара Кэтлин восприняла с недоверием, но вполне благосклонно.

— Я не очень верю в то, что человек может превратиться в свет, — сказала она. — Скорее всего, он тебя просто провел и прячется сейчас где-то в лесу. Но это неважно: главное, что мы наконец-то отсюда уезжаем! — Она чмокнула Кевина в губы. — А то эта природа мне уже, откровенно говоря, начала надоедать.

— Мы улетим, как только ты будешь готова, — ответил Кевин. — Нас здесь больше ничто не держит.

— Ты действительно так привязался к нему? — догадалась девушка.

— Да, — признался Кевин. — Мне будет не хватать его.

На сборы Кэтлин понадобилось меньше получаса — она была легка на подъем. Оглядев в последний раз речной берег, Кевин вздохнул — вернется ли он еще сюда?…

К космодрому они летели сразу на двух глайдерах: Кевин вел их туристический трейлер, Кэтлин летела рядом на машине Ка Фая. Будучи очень хозяйственной девушкой, она решила, что глайдер старика им тоже пригодится.

— Если твой Ка Фай действительно исчез, то машина ему уже ни к чему, — резонно заметила она перед самым отлетом. — А если обманул тебя, то сам виноват — нечего было разыгрывать комедию.

Первые три дня стоянки на большинстве космодромов были бесплатными, за дальнейший простой приходилось платить. До окончания оплаченного срока оставался еще почти месяц, поэтому Кевин неприятно удивился, не увидев своего корабля. Либо его угнали, либо здесь не обошлось без полиции.

Он опустил трейлер рядом с космодромом. Дождавшись Кэт, попросил ее не выходить из машины и отправился прояснять ситуацию. Сделать это оказалось не так сложно: поболтав с двумя работниками космодрома, заправлявшими водой один из кораблей, Кевин вернулся к девушке.

— Ну и что там? — нетерпеливо спросила она.

— Корабль числился в розыске, — ответил Кевин. — Его забрала полиция. Надеюсь, ты не оставила там ничего ценного?

— Да нет… — пожала плечами Кэт. — Жалко, я уже привыкла к нему.

— Я тоже, — признался Кевин и озабоченно почесал затылок. — У нас осталось всего девятьсот кредов. Мы не сможем купить билеты.

— Говорила, что надо было поискать в трейлере Ка Фая, — сказала Кэт. — Может, он что-то тебе оставил?

— Я не могу рыться в его вещах, — покачал головой Кевин.

— Да я бы и сама порылась… Может, продать трейлер? Зачем он нам теперь?

— Придется, — согласился Кевин.

За глайдер им удалось выручить всего тысячу сто кредов — третью часть его реальной стоимости.

— Мерзавцы! — в сердцах заявила Кэт, когда они вышли с территории автосалона. — Ноги переломать негодяям. Ведь он совсем новый!

— Мы что-нибудь придумаем, — успокоил ее Кевин. — У нас ровно две тысячи кредов, на билеты до Виолы их все равно не хватит. Эту развалюху, — он уныло взглянул на глайдер Ка Фая, — вообще никто не купит. Как насчет того, чтобы сходить в казино?

— Не думаю, что это хорошая идея… — поморщилась девушка. — Мой отец именно в казино просадил все свои деньги.

— И все-таки мы попробуем, — настоял на своем Кевин.

Ка Фай научил его управлять событиями. Кевин еще не пробовал использовать свои умения для игры, но чувствовал, что у него все получится.

Четверть часа спустя он и Кэтлин зашли в один из игорных домов. Кевин предпочел бы, чтобы девушка ждала его в машине, но Кэт решительно отказалась. Спорить с ней было абсолютно невозможно, поэтому пришлось смириться.

Оказавшись в зале, Кевин огляделся, потом уверенно направился к рулетке. Какое-то время стоял, наблюдая за игрой, потом вынул две тысячи кредов — все, что у него было — и сделал ставку на номер десять.

— Ставки сделаны. Ставок больше нет, — объявил крупье и бросил шарик.

Мысленно представив, как шарик попадает в нужную ячейку и останавливается в ней, Кевин «отпустил» картинку и стал ждать результата. Стоявшая рядом Кэт вцепилась ему в руку, ее глаза напряженно следили за шариком.

— Десять, красное, четное, — объявил крупье.

— Ты выиграл! Мы выиграли! — Кэт захлопала в ладоши, потом обняла Кевина и поцеловала.

— Да, — спокойно сказал Кевин. — Повезло.

Крупье тем временем собрал со стола проигравшие ставки.

— Поздравляю вас, — дежурно улыбнувшись Кевину, он с явной неохотой отсчитал выигрыш — семьдесят тысяч кредов.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин и под завистливыми взглядами других игроков спрятал деньги в карман. — Пошли, Кэт.

— Больше не играете? — поинтересовался крупье. — Сегодня вам везет.

— В другой раз, — отозвался Кевин и направился к выходу, держа Кэт под руку и радуясь тому, что у него все получилось.

— О боже, Кевин! — прошептала Кэт. — Ты настоящий волшебник!

— Я ведь тебе об этом и говорил, — усмехнулся он.

Кевин знал, что казино очень неохотно расстаются с деньгами, поэтому вполне обоснованно опасался, что выигрыш у него могут попытаться отнять. Впрочем, их с Кэт никто не остановил, и из дверей игорного дома они вышли совершенно спокойно. Держа Кэт под руку и направляясь к стоянке, он думал о том, как здорово все получилось. Их с Кэтлин финансовое будущее теперь казалось вполне безоблачным — достаточно лишь изредка посещать казино.

Неприятности начались тогда, когда они уже подходили к стоянке, на которой оставили свой глайдер.

— Не дергайся! — раздался вдруг над ухом пропитой мужской голос. Кевин ощутил, как в бок ему уперлось что-то твердое.

Рядом тихо вскрикнула Кэтлин — второй налетчик галантно обхватил ее за талию. Со стороны было совершенно незаметно, что в руке у него прячется маленький лучевой пистолет.

Тем временем третий налетчик, совсем еще молоденький парнишка, услужливо распахнул двери стоявшего поблизости большого черного лимузина, украшенного яркими свадебными ленточками. Кевина и Кэтлин втолкнули в салон, усадили на одно из широких сидений. Двое грабителей уселись на сиденье напротив, парнишка занял кресло водителя. Не прошло и нескольких секунд, как глайдер взмыл в воздух.

— Вот и ладненько! — усмехнулся вооруженный пистолетом бородач — ствол оружия смотрел Кевину точно в грудь. — Сейчас ты аккуратненько вытащишь деньги и передашь их мне.

— И без глупостей! — Его напарник, лысый крепыш лет тридцати, держал на прицеле Кэт. — А то тебе и твоей крале очень не поздоровится.

Несмотря на все умения Кевина, ситуация была очень сложной. Он совершенно не был уверен в том, что сможет предотвратить два выстрела сразу.

— Хорошо, — спокойно произнес Кевин. Медленно запустив руку в карман, вынул перетянутую резинкой стопку тысячных банкнот и передал их бородачу.

— Ай, умница! — осклабился тот. — Это ж надо, столько выиграть! Ты, я вижу, очень везучий человек, верно?

— Временами, — все так же спокойно ответил Кевин.

— Вы получили то, что хотели, — сказала Кэтлин. — Теперь высадите нас.

— Ты, рыбка, ротик-то закрой, — посоветовал ей второй грабитель. — А то он у тебя такой симпатичный — как бы чего не вышло.

— Тише, Кэт. — Чувствуя, что Кэтлин готова ответить на хамство боевика, Кевин коснулся ее руки. — Не надо.

— Во, его слушай, — ухмыльнулся лысый. — Он дело говорит.

Кевин глянул в окно, пытаясь понять, куда они летят. Увидел белоснежный купол городского музея, черные призмы делового центра. Оценил траекторию полета и нахмурился. Все говорило о том, что отпускать их не собираются.

Глайдер летел к болотам, простиравшимся вдоль левого берега Гуары — грабителям не было никакого резона оставлять свидетелей. Сейчас их убьют, тела скинут в болото. Или убьют только его, а Кэтлин немного позднее — Кевин правильно оценил заинтересованный взгляд разглядывающего девушку лысого боевика.

Ситуация была безнадежная. Кевин просчитывал варианты и с ужасом понимал, что ничего не может сделать. В кармане у него складной нож, но его не достать незаметно. Да и что значит нож против двух пистолетов в руках этих громил? Вот если бы у него был меч…

Это был момент истины. За все недели тренировок Кевин не желал вытянуть меч так сильно, как хотел этого сейчас. Меч — это спасение, это жизнь. Со всей концентрацией, на какую только он был способен, Кевин попытался воссоздать ощущение меча в своей руке.

Остальное произошло в считаные мгновения. Ощутив в руке рукоять меча, он мгновенным ударом отсек руку целившемуся в Кэт лысому боевику, услышал щелчок второго пистолета — бородач успел-таки выжать курок. Но выстрела не последовало, нажать на курок во второй раз Кевин ему не дал. Короткий взмах меча — бородач захрипел, выронил пистолет и схватился за горло. Спустя мгновение оборвался и крик оставшегося без руки лысого боевика — Кевин ударом меча пригвоздил грабителя к спинке сиденья.

— О дьявол! — испуганно вскрикнул водитель.

— Сидеть! — Кевин коснулся его шеи кончиком вновь появившегося в руке меча.

— Пожалуйста, не надо! — заскулил паренек, ощутив у шеи сталь клинка. — Я ведь просто вожу машину!

— Не надо, Кевин! — попросила Кэт, в ее глазах застыл ужас- Хватит!

— Лети назад, на стоянку, — приказал Кевин.

— Хорошо… — пролепетал паренек, глайдер начал разворачиваться.

Лысый боевик так и сидел, приколотый мечом к спинке сиденья. Он был еще жив — его губы вздрагивали, из культи толчками выплескивалась кровь. Отрубленная рука с зажатым в ней пистолетом лежала на полу, зрелище было поистине жуткое. Бледная Кэтлин нервно пыталась стереть платком с лица и платья красные пятнышки — ее обрызгало в тот момент, когда меч отсек боевику руку.

— Все в порядке, Кэт. — Кевин сел рядом и обнял ее.

Девушка вздрогнула от его прикосновения. Помрачнев, Кевин убрал руку. Его взгляд упал на мертвого бородача: вспомнив о деньгах, он забрал у грабителя свой выигрыш. Глайдер приземлился через несколько минут.

— Выходим, — бросив меч на сиденье, Кевин открыл дверь, выбрался из салона. Помог вылезти Кэт. Не обращая больше никакого внимания на паренька-водителя, повел пошатывающуюся девушку к глайдеру Ка Фая. Помог Кэт сесть в салон, занял водительское кресло. После чего поднял машину в воздух.

Он посадил глайдер у своего утлого бревенчатого домика — Кэт была не в том состоянии, чтобы лететь на космодром.

— Ты можешь умыться и переодеться, — сухо сказал Кевин и вылез из машины.

Здесь было все так же тихо и спокойно. Медленно несущая свои воды Гуара, квадрат жухлой травы в том месте, где еще утром стоял их трейлер. Вздохнув, Кевин подошел к воде и умылся, потом сел на скамейку.

Кэт появилась через несколько минут. Отойдя в сторонку, разделась и долго мылась, потом переоделась в чистую одежду. Наконец подошла и села рядом.

— Прости, — не глядя на нее, сказал Кевин. — Я не мог поступить иначе. Они бы убили нас.

— Я знаю, — ответила Кэт. — Но все равно это ужасно. Я никогда не видела столько крови.

— Он мог успеть в тебя выстрелить. У меня не было выбора.

Кэтлин ничего не ответила.

— Если хочешь, мы можем остаться здесь до завтрашнего утра, — предложил Кевин, — Ты переночуешь в трейлере Ка Фая. Я буду здесь.

— Почему? — тихо спросила Кэт. — Не хочешь быть со мной рядом?

— Наоборот. Вряд ли ты захочешь находиться с чудовищем вроде меня.

Кэтлин промолчала. Какое-то время они сидели молча, потом девушка встала.

— Увези меня отсюда, — попросила она. — Куда угодно.

— Хорошо, — согласился Кевин. — Увезу.

Они улетели через несколько минут. До космодрома добрались без приключений, глайдер Ка Фая, уже весьма старый, просто оставили на стоянке. Пока Кевин брал билеты, Кэт находилась в зале ожидания. Полчаса спустя они поднялись на борт пассажирского лайнера, следовавшего на Виолу.

Кэтлин была очень бледной. Едва оказавшись в каюте, она заперлась в ванной и больше часа мылась. Кевин ее хорошо понимал — брызги крови легко смыть с лица, но невероятно трудно из памяти. И в том, что произошло, виноват именно он.

Идти ужинать в ресторан Кэт не захотела, поэтому еду Кевин заказал в каюту. Впрочем, даже здесь девушка почти не ела. Затем легли спать. Кевин очень надеялся, что сон пойдет ей на пользу.

И оказался прав, утром Кэтлин проснулась заметно посвежевшей. Она по-прежнему была не слишком разговорчива, но уже не выглядела столь потерянной. Чтобы окончательно привести девушку в себя, Кевин почти насильно потащил ее в находившийся на верхней палубе кинотеатр. Фильм ему не понравился, но Кэтлин осталась довольна. Потом были ресторан и вояж по торговой палубе — ничто так не успокаивает женское сердце, как поход по магазинам. Вернулись с кучей разнообразных свертков и коробок, Кэтлин почти час примеряла обновки. Кевин был доволен — терапия оказалась успешной.

Тем не менее разговоров о происшедшем избежать не удалось.

— Почему ты не сказал мне, что можешь вытаскивать меч? — спросила Кэт, когда они уже собирались ложиться спать.

— А я и не мог, — отозвался Кевин.

— Ты вытащил его в первый раз? — не поверила Кэтлин.

— Да. Просто он мне был очень нужен.

— На мечах остались твои отпечатки пальцев. И на ручке двери тоже.

— Вряд ли тот паренек, что вел лимузин, пойдет жаловаться в полицию. Тела наверняка закопает или утопит. Мечи тоже отправит на дно или возьмет себе.

— Это было очень страшно, — призналась Кэт. — Впрочем, они получили то, что заслужили.

— Верно, — согласился Кевин. — А теперь давай спать…

Дорога до Виолы занимала три ночи и два дня. На вторые сутки полета Кэтлин уже совсем пришла в себя, к ней вернулся привычный для нее оптимизм. Вечером она даже попросила Кевина еще раз показать, как он вытягивает мечи.

— Да, это здорово! — восхищенно сказала она, когда на ее глазах Кевин извлек из пустоты меч. — А спрятать его назад, как монетку, можешь?

— Пока не получается, — признался Кевин. — Но я работаю над этим.

— Это все хорошо, но я уже говорила тебе — лучше бы ты тренировался с тысячными купюрами. А еще лучше сразу с пачками купюр, в банковской упаковке. Тогда и в казино больше не пришлось бы ходить.

— Я пробовал, не получается. Я не так часто имел дело с тысячными купюрами. Нет навыка.

— Тогда вытащи кошелек, полный таких купюр, — предложила девушка. — Чем не вариант?

Кевин засмеялся и ничего не сказал. Тем не менее предложение Кэтлин запомнил — в нем был смысл.

Наступила третья ночь полета. Кевину казалось, что он только закрыл глаза, и сразу же увидел отца Леонида — джар стоял под сенью вековых сосен, сжимая в руке свою любимую черную трость.

Чтобы понять, что это сон, Кевину потребовались счита ные секунды. Подходя к отцу Леониду, он и радовался этой встрече, и боялся ее. Просто не знал, что она ему принесет.

— Здравствуйте! — поздоровался он, подойдя ближе. — Рад вас видеть.

— Здравствуй, Кевин! — Отец Леонид пожал ему руку, глаза джара буквально лучились силой, — Поздравляю, ты стал гораздо сильнее.

— Спасибо. Наверное, знакомство с Ка Фаем действительно пошло мне на пользу.

— «Пошло на пользу»? — усмехнулся Леонид. — Присядем. — Он указал на скамейку и первым опустился на нее.

Кевин сел рядом.

— Я верил, что обучение у Ка Фая многое тебе даст. Но твои успехи превзошли мои ожидания. Перед тобой открылись возможности, всей полноты которых ты еще просто не осознаешь. Теперь ты имеешь все шансы стать богом, Кевин. Ну или почти богом. — Джар улыбнулся. — Только не зазнавайся, Джара не любит зазнаек и сурово их наказывает.

— Я постараюсь, — ответил Кевин. — Вы ведь не просто так пришли ко мне, верно?

— Разумеется. Несмотря на то что меня нет рядом с тобой, я все еще чувствую свою ответственность за тебя. Что-то ты сегодня какой-то задумчивый. Есть проблемы?

— Были сложности на Леандре, — признался Кевин. — Мне пришлось убить двух человек.

— Но ведь они заслужили это, не так ли? — Отец Леонид испытующе приподнял брови.

— Возможно. Но меня не оставляет ощущение, что я мог избежать этого. Если бы был чуть более осмотрительным, более внимательным.

— Я рад, что ты это понимаешь, Кевин. Ты начинаешь задумываться над причинами событий, а это качество истинного джара. Нет смысла казнить себя за то, что произошло — на все воля Джары. И эти грабители действительно нашли то, что искали. Но если ты чувствуешь, что где-то недоработал, то это для тебя урок на будущее. Сейчас ты осознаешь цепь причин и следствий уже после того, как все произошло. Тогда как джар многие события знает наперед. И это позволяет ему избегать неприятностей.

— Тогда почему вы не избежали их там, в баре? — не удержался Кевин, — Когда вы погибли?

— Ответ все тот же, Кевин, на все воля Джары. Я сделал то, что должен был сделать. Однажды ты это непременно поймешь.

Стало тихо. Молчал отец Леонид, молчал и Кевин.

— Что мне делать, отец Леонид? — спросил наконец Кевин. — Мои друзья арестованы, их обвиняют в заговоре.

— Я не могу тебе ничего посоветовать. Точнее, не имею права.

— Но почему?! — не удержался Кевин.

— В прошлый раз ты уже спрашивал, почему я не могу просто назвать тебе адрес Ка Фая. Везде свои правила, Кевин. Вспомни, на Леандре ты сел в один из нескольких стоявших у рынка глайдеров такси. И это была именно та машина, в которой тебя ждал Ка Фай. Для тебя это было испытание, и ты его выдержал — твоей силы оказалось достаточно, чтобы сесть в нужную машину. Если бы ты сел в другую, Ка Фая бы ты уже никогда не нашел. Сейчас то же самое — ты сам должен найти способ освободить своих друзей. Это твой бой.

— Да, я понял, — хмуро ответил Кевин.

— Вот и хорошо. — Джар несколько секунд помолчал, — Теперь запоминай адрес, я тебе уже однажды называл его: Алькут, улица Парковая, двадцать восемь. Второй этаж, фирма «Кох и сыновья». Найдешь Эрика Коха, это мой поверенный. Тебя он знает как Джона Ганнимара, моего племянника. Скажешь ему, что «дядя отошел от дел», он поймет. Подпишешь пару документов, в твою собственность перейдут мои банковские счета и прочее имущество. На первое время тебе должно хватить. Знаю, ты мог бы обойтись и без моих денег. Но у тебя есть более важные дела, чем бегать по казино.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Выходит, вы действительно знали, что погибнете?

— Скорее, я учитывал такую возможность.

Вновь стало тихо. Кевин ощутил грусть — ему не хотелось просыпаться, не хотелось расставаться с отцом Леонидом.

Очевидно, тот хорошо понимал его чувства, так как слегка подтолкнул в бок и улыбнулся:

— Не переживай. Смерть — это награда. Но лишь для тех, кто полностью прошел свой путь.

— А кто не прошел?

— Для них это всего лишь передышка. Ладно, Кевин, мне пора. — Отец Леонид поднялся со скамейки. — Еще увидимся!

Кевин хотел было что-то сказать, но не успел — мир вокруг него вдруг расплылся и потемнел. Потом он открыл глаза — и понял, что лежит в постели.

Было очень тихо. Если бы не тихий, едва заметный гул двигателей, было бы трудно понять, что он находится в каюте лайнера. Приподнявшись, Кевин сел на край кровати, взял со стола банку с цертариновым соком. Отхлебнув пару глотков, взглянул на Кэтлин — и встретился с ней взглядом.

— Привет! — улыбнулась девушка. — Не спишь?

— Нет. — Он несколько секунд помолчал. — Я только что видел во сне отца Леонида. Он сказал, что на Виоле меня ждет наследство.

— Звучит обнадеживающе. — Кэтлин села на кровати и протерла глаза. — И сколько он тебе подкинул?

— Точно не знаю. Но он сказал, что на первое время мне хватит. Думаю, что несколько миллионов там будет.

— Серьезно? — Кэтлин приподняла брови. — А этот твой старик не любил пошутить?

— Иногда, — усмехнулся Кевин. — Но на этот раз он сказал правду. — Он снова улегся в постель. — Спи, завтра придется заняться документами. Мне снова пора становиться Джоном Ганнимаром. А ты будешь Кэтлин Ганнимар. Согласна?

— Кевин, ты глупец. Неужели ты думаешь, что я откажусь стать женой миллионера?

— Вообще-то я говорил о сестре миллионера, — пошутил Кевин и засмеялся, когда Кэт в притворном гневе полезла на него с кулаками…

Утром, вынув из сумки «видеокамеру», Кевин за полчаса изготовил для себя и для Кэтлин новые документы.

— Поздравляю, — сказал он, вручив девушке новенький паспорт. — Теперь ты Кэтлин Ганнимар, моя законная супруга.

— Звучит неплохо, — признала Кэт. — Теперь остается узнать, является ли мой муж миллионером!

— А если нет, ты его бросишь? — усмехнулся Кевин.

— Я над этим подумаю, — в тон ему ответила Кэтлин.

В Алькут, столицу Виолы, лайнер прибыл глубокой ночью. Сняв номер в отеле, Кевин и Кэт неплохо выспались, затем позавтракали в ресторане. После чего отправились искать поверенного, имя которого упомянул отец Леонид.

— Смотри-ка, есть такая контора! — удивилась Кэтлин, когда они добрались до нужного дома. — «Кох и сыновья».

— Ты, конечно, думала, что мне все это приснилось?

— Посмотрим еще, что тебе там скажут…

Прошло около часа, прежде чем Кевин вышел из дверей, сжимая в руках пухлую папку. Все это время Кэтлин ждала его на улице, устроившись на скамейке в тени деревьев.

Лицо Кевина показалось девушке озадаченным.

— Ну и как? — без особого энтузиазма осведомилась она, поднявшись ему навстречу. — Не выйдет из меня жены миллионера?

Вместо ответа Кевин вынул из папки один из листков и протянул Кэт.

— Вот. Здесь все, что нам досталось.

Какое- то время Кэтлин вчитывалась в строки, потом побледнела.

— Сто шестьдесят два миллиона?! — одними губами прошептала она.

— Именно, — подтвердил Кевин. — Вот тебе и деньги на первое время. — Он усмехнулся. — Так что ты была права — отец Леонид действительно любит пошутить.

— О боже! — Кэтлин снова вгляделась в листок.

— Забыл сказать, ко мне перешел и его титул. Так что я теперь граф Ганнимар, у меня есть родовое поместье где-то на Эноле. А ты теперь, стало быть, графиня.

— Это все не розыгрыш? — тихо спросила Кэтлин, взглянув на Кевина.

— Нет, — покачал головой он.

— Какой ужас! — только и смогла вымолвить она.

Двадцать минут спустя Кевин вошел в центральный офис Федерального банка — именно там хранилась большая часть состояния отца Леонида. В банке придирчиво изучили представленные им документы, не поленились связаться и с поверенным отца Леонида. И лишь убедившись в том, что все в порядке и никакого подлога нет, переоформили счет на Кевина.

Из банка он вышел, неся в сумке пятьсот тысяч кредов. Кэтлин ждала его, прохаживаясь поблизости.

— Получилось? — спросила она.

— Все в порядке. — Кевин передал ей сумку. — Здесь полмиллиона, на первое время нам хватит. Так что можем теперь идти покупать корабль.

— И где ими торгуют? — поинтересовалась девушка.

— Не знаю, — пожал плечами Кевин. — Но это не проблема: были бы деньги, а корабль найдется.

Так и получилось, уже к вечеру Кевин и Кэтлин стали обладателями небольшого корабля, строившегося для ведения исследовательских работ в неосвоенных секторах Внеземелья, но по какой-то причине не выкупленного заказчиком. По конструкции он был во многом аналогичен военным патрульным кораблям, имел более чем солидную мощность двигателей и отличался отличной маневренностью. Заплатить за него пришлось почти триста сорок тысяч, но этих денег он стоил: изучая корабль, Кевин не мог скрыть восхищения.

— Алекс был бы от него в восторге! — сказал он, осматривая кабину пилотов. — Замечательная машина! Посмотри, какая оптика — да я теперь с орбиты блоху разгляжу. Плюс детектор металлов, сканер радиоволн. И еще куча того, в чем я пока вообще не разбираюсь.

— А ты сможешь на нем летать? — неуверенно спросила Кэтлин. — Посмотри, здесь же все совсем другое.

— Не беда. К нему прилагается инструкция. — Кевин посмотрел на девушку и засмеялся.

Корабль назвали «Глорией». Имя выбрала Кэт: оно не очень нравилось Кевину, но спорить он не стал. Может быть, потому что это, по большому счету, было ему глубоко безразлично. С некоторых пор подобные мелочи просто перестали его волновать.

На то, чтобы полностью разобраться с пультом управления, у Кевина ушли почти сутки. Он был достаточно уверен в себе, однако с торговой площадки корабль перегонял в одиночку — не хотел подвергать Кэтлин опасности. На все возражения девушки он никак не отреагировал, и всю дорогу до одного из частных космодромов Кэтлин летела рядом на купленном утром мощном черном «Ягуаре».

Весь перелет занял не больше пятнадцати минут, оставив у Кевина самые приятные впечатления. Корабль оказался на редкость легким в управлении и очень маневренным. Уже привычный ему «Посейдон» он напоминал примерно так же, как напоминает мощный спортивный глайдер неповоротливый туристический трейлер. Неудивительно, что Кевин остался весьма доволен покупкой. Теперь оставалось обзавестись лицензией пилота, но с нынешними деньгами это вообще не являлось проблемой. Каких-то тридцать тысяч, и документы доставят прямо на дом.

Корабль был зарегистрирован на имя Криса Шермана — Кевин решил, что так безопаснее. Не стоит облегчать дживам их задачу.

Кэтлин тоже осталась довольна покупкой.

— Ну и зачем нам теперь дом? — спросила она, поднявшись на борт. — Здесь лучше, чем в отеле. Надоест жить в одном месте, перелетим на другое. Верно?

— Верно, — подтвердил Кевин. — Но сначала мне надо разобраться с делами.

— Хорошо, — с готовностью согласилась Кевин. — Говори, если нужна моя помощь.

— Скажу, — пообещал Кевин.

Он лукавил. Не потому, что не хотел втягивать Кэтлин в эти дела — просто и сам еще не знал, как он может помочь Алексу и Гене. Посмотрев последние новостные выпуски, Кевин в полной мере ощутил свое бессилие. Было абсолютно ясно, что государственная машина правосудия, заполучив его друзей, уже не выпустит их из своих цепких лап. Были обвиняемые, был удобный повод в очередной раз обвинить императора Индры в преступных намерениях. Судебный процесс еще только начинался, но судьбы Алекса и Гены были уже решены.

Кевин не знал, как все это остановить. Надавить каким-то образом на следователей и прокурора, на курирующего это дело чиновника из Особого отдела? Но дураку ясно, что они лишь пешки в этой игре. Нити дела ведут на самый верх — к Президенту, к стоящим за ним промышленным корпорациям, жаждущим очередной войны. И к дживам — тем, кто всегда остается в тени.

Пока он размышлял о том, как помочь друзьям, Кэт успела собрать в Сети некоторые сведения об Артуре. Кевин читал их и мрачнел.

К его удивлению и досаде, Артур оказался весьма известным человеком. Самый молодой сенатор от партии либеральных демократов, член совета директоров горнорудной компании «Аргус», неоднократный победитель соревнований по скоростному спуску с орбиты на болидах формулы «А». Меценат, пожертвовавший двести пятьдесят тысяч кредов на реконструкцию купола собора Святого Павла…

Все говорило о том, что карьера Артура круто шла вверх.

И это лишь один из противостоявших ему людей! Было от чего прийти в отчаяние.

Весь вечер Кевин не покидал из каюты, пытаясь найти выход. Искал способ помочь друзьям — и не находил. Несмотря на все свои умения, он не в состоянии в одиночку противостоять государственной машине.

Спать он лег глубокой ночью. А утром, проснувшись, вдруг понял, что нашел ответ на мучивший его вопрос. Теперь он знал, кто может ему помочь в этой нелегкой борьбе.

ГЛАВА 5

Висенте Акоста, глава всех преступных кланов Виолы, был очень колоритным человеком. Ростом под два метра и весом за сто пятьдесят килограммов, невероятно сильный, с непропорционально длинными руками и бритой налысо головой, он вызывал у людей страх уже одним своим видом. В дополнение к столь неординарной внешности природа наградила Акосту острым умом и изрядным чувством юмора. Появившись в Алькуте около десяти лет назад, он быстро сумел прибрать к рукам всю теневую сторону столичной жизни. Если сначала кое-кто еще пытался ему противостоять, — с печальными для себя последствиями, — то вскоре преступный мир оценил все преимущества правления Акосты. Он был жесток, но честен. Беспощаден, но справедлив. Его не интересовали деньги как таковые, ему была интересна Игра. Висенте доставляло удовольствие разрабатывать и претворять в жизнь многоходовые комбинации, многие из которых потом изучали в полицейских академиях. Акоста был гением преступного мира: его имя появлялось в новостных сводках не реже имени Президента, а многочисленные попытки арестовать всякий раз заканчивались ничем.

Этим вечером Акоста ужинал в одном из своих любимых ресторанов. Как обычно, ему выделили отдельный кабинет с видом на Дворцовую площадь: находясь в двух шагах от Президентского дворца, Акоста ел изысканные блюда и запивал их отменным вином. Ел он не торопясь, поэтому ужин затянулся почти на час. Наконец, допив остатки вина, он постучал по бокалу вилкой: услышав нежный хрустальный звон, из-за двери тут же появились два официанта и быстро очистили стол. Когда они удалились, вместо них вошел высокий сухощавый Лео, правая рука короля преступного мира.

— Ну кто там у нас сегодня? — спросил Акоста, взглянув на него.

— Сэр Роберт Холлбрук, член Палаты Представителей, глава Объединенной Строительной Компании, — сообщил Лео. — Впустить?

— Пусть заходит, — благодушно согласился Акоста.

Лео вышел, вместо него вошел невысокий человечек лет сорока пяти, лысоватый, с брюшком, с беспокойными бегающими глазами. Было видно, что ему слегка не по себе.

— Здравствуйте, сеньор Акоста! — произнес он и подобострастно улыбнулся.

— Здравствуй, — отозвался тот и поудобнее устроился в кресле, с интересом глядя на посетителя. — Я слушаю тебя.

— Как вы, возможно, знаете, — начал гость, продолжая стоять, — в прошлом году комитет по градостроительству решил начать перепланировку и застройку южной части Старого города. Большинство зданий там уже настолько обветшало, что сохранению не подлежит. Наша компания выиграла подряд на строительство, в ближайшие годы мы собираемся возвести на этом месте больше ста современных многоэтажных строений.

— Что ж, я могу вас с этим только поздравить, — произнес Акоста. — Пожалуйста, ближе к делу.

— Все это очень выгодно для города, — торопливо продолжил гость. — Новые дома, тысячи рабочих мест… Но есть одна проблема: нам предстоит отселить около двухсот семей, чьи дома в настоящее время находятся на отведенных под застройку участках. Мы предложили этим людям квартиры в районе песчаного карьера, но они отказываются туда переселяться и требуют предоставить им жилье во вновь возводимых домах или в других районах, но в черте города… — Холлбрук смущенно замолчал.

— Другими словами, нахально препятствуют строительству, — подвел итог Акоста, — и вы просите наставить их на путь истинный?

— Да! — с готовностью согласился гость. — Если вам удастся как-то их уговорить, то мы были бы вам очень благодарны.

— И о каких размерах благодарности идет речь? — поинтересовался Акоста.

— Мы думаем, что речь может идти о двух миллионах, — произнес Холлбрук и смущенно отвел взгляд.

— Да, сумма неплохая, — кивнул Акоста. — Старый карьер — это, если не ошибаюсь, в районе мусороперерабатывающего завода?

— Да, но…

— И когда ветер не дует со стороны завода, там вполне можно жить, — продолжил Висенте. — Просто не представляю, почему эти люди не согласились на столь щедрое предложение.

Холлбрук нервно хихикнул, но ничего не сказал.

— Сколько будет стоить квартира в новой высотке — тысяч сто? — спросил Акоста. Не дожидаясь ответа, продолжил: — Двести семей по сто тысяч, получаем двадцать миллионов кредов.

— Да, господин Акоста, — подтвердил гость. — Теперь вы понимаете, почему мы просим вашей помощи? Это совершенно несуразная сумма, которую из нас всеми силами пытаются вытянуть.

— Что ж, суть вашей проблемы мне понятна, — заявил Акоста. — В самое ближайшее время мои люди с вами свяжутся и передадут необходимые инструкции.

— Значит, я могу рассчитывать? — В голосе гостя проскользнула радость.

— Ну разумеется, — благосклонно кивнул Висенте. — Можете идти.

— Спасибо, господин Акоста! — поблагодарил его Холлбрук и попятился к двери. — Большое спасибо!

— Не за что…

Гость вышел, вместо него снова появился Лео.

— Вот что, Лео, — задумчиво произнес Акоста. — Скажи Дейву, пусть возьмет пяток ребят, выловит этого типа и пересчитает ему ребра. Можно и ноги переломать заодно, для профилактики. И еще: свяжись с мэром и намекни ему, что если люди, чьи дома попадают в зону сноса, не получат достойную компенсацию, то следующие выборы мэра пройдут без него. Не забудь сказать, что я лично проконтролирую, как пройдет процесс расселения.

— Будет сделано, — кивнул Део. Секунду помолчав, добавил: — Помните того паренька, что хотел с вами встретиться?

— О котором позавчера говорил Дейв?

— Да. Он здесь.

— Хорошо, пусть войдет, — разрешил Акоста.

Лео вышел. Не прошло и нескольких секунд, как дверь снова открылась, в кабинет вошел парень лет двадцати или чуть старше. Среднего роста, темноволосый, с тонкими усиками и столь же несерьезной бородкой, больше напоминавшей недельную щетину. Впрочем, несмотря на молодость, держался он достаточно уверенно.

— Добрый вечер, — поздоровался он.

— Добрый… — отозвался Висенте, с любопытством разглядывая очередного гостя.

— Я могу присесть? — спросил тот.

— Разумеется. — По губам Акосты скользнула улыбка. Кем бы ни был этот паренек, он не тушевался в его присутствии. Висенте это понравилось.

— Я Кевин Санчес, — представился тот, — Еще меня знают как Джона Ганнимара.

— Ганнимар? — Акоста приподнял брови, услышав знакомое имя. — Мне доводилось пару раз встречаться с Леонидом Ганнимаром. Вы, часом, не его родственник?

— Нет. Я его ученик. Леонид погиб в прошлом году, поэтому я теперь веду все его дела. Мне он оставил свой титул и свое имя.

— Вот как? — Висенте со все большим интересом смотрел на паренька. — Жаль Леонида. Один из немногих людей, чья смерть вызывает у меня сожаление. — Он несколько секунд помолчал. — Ну так чем же я могу служить его протеже?

— Я не знаю, насколько вы были в курсе дел отца Леонида, — сказал Кевин, спокойно глядя на Акосту. — Возможно, вы знали, что у него существовали могущественные враги?

— Очевидно, вы имеет в виду Райса? — предположил Акоста. Он уже не улыбался — понимал, что речь зашла об очень серьезных вещах.

— Именно. Раз вы о нем знаете, мне будет проще объяснить суть дела.

— Я слушаю тебя.

— Вы, конечно, слышали о раскрытом заговоре против Президента. Арестованы два человека — Алексей Громов и Геннадий Радченко. Они мои друзья. На деле никакого заговора не существует, вся эта история полностью инспирирована Райсом и его людьми — Виктором Вронским и Артуром Сент-Клером. Убив Леонида, они теперь хотят добраться и до меня. Арест Алекса и Геннадия — просто попытка выманить меня, заставить прилететь на Виолу.

— И ты прилетел?

— Да. Я не могу бросить своих друзей. В то же время реально я ничем не могу им помочь. У меня нет возможности противостоять государственной машине.

— Ситуация понятна. Чего ты хочешь от меня?

— Помогите спасти моих друзей. Я уверен, что они не проживут и недели.

— Что ж, это логично, — задумчиво произнес Акоста. — В данной ситуации лучший обвиняемый — это мертвый обвиняемый. Смерть твоих друзей можно будет списать на спецслужбы Индры, что лишь подольет масла в огонь.

— Именно, — согласился Кевин. — У меня просто не остается времени на то, чтобы вызволить их какими-то законными путями. Счет идет на дни, а то и на часы.

— Ты хочешь, чтобы я устроил им побег?

— Да. Не вижу иного способа их спасти.

Акоста ответил не сразу. Задумчиво глядя на Кевина, он размышлял о том, чем для него может обернуться вмешательство в эти дела. Шила в мешке не утаишь, рано или поздно информация о том, что именно он помог сбежать преступникам, выплывет наружу. Узнает о ней и Райс…

С этим человеком Акоста никогда не встречался лично. Тем не менее многое о нем знал и хорошо понимал, насколько он могуществен и опасен. Именно Райса он считал своим единственным конкурентом: они пока не сталкивались в открытую, но пару раз их интересы уже пересекались. И оба раза Акоста проиграл, что уже само по себе вызвало у него удивление. Один из знающих людей, через которого Акоста попытался навести о Райсе справки, назвал того колдуном и настоятельно, со страхом в голосе посоветовал держаться от него как можно дальше.

Акоста не верил в колдовство и прочие подобные глупости. Да, Райс очень могущественный человек. Но и только. Рано или поздно их пути должны были пересечься, и вот этот момент настал. Может быть, это будет война на уничтожение. Что ж, он к ней готов. Но в итоге должен остаться кто-то один, потому что вдвоем им в этом мире становится тесно.

Он продолжал смотреть на Кевина. Тот уже давно отвел взгляд, но сделал это явно из чувства такта. В нем не было страха, и Акоста это хорошо понимал. Более того, чувствовал в пареньке силу — ту самую, которая когда-то так поразила его в Леониде Ганнимаре.

— Хорошо, — произнес наконец Акоста. — Я помогу тебе. Через несколько дней твои друзья будут на свободе.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. Немного помолчав, добавил: — Знаю, что не все можно оценить деньгами, и не все следует ими оценивать. Но для освобождения моих друзей вам наверняка придется потратиться, поэтому я бы хотел компенсировать ваши издержки. Пожалуйста, назовите сумму, и я ее заплачу.

Акоста едва заметно улыбнулся. Этот паренек определенно начинал ему нравиться.

— Назвать сумму? — переспросил он. — Замечательно. Как насчет десяти миллионов?

— Хорошо, — не моргнув глазом, ответил тот. — Я могу прямо сейчас выписать чек или через час принесу всю сумму наличными. На ваше усмотрение.

Губы Акосты расползлись в улыбке. Несколько секунд он смотрел на Кевина, потом засмеялся. Его хохот, раскатистый и гулкий, сотряс кабинет.

— Расслабься, парень, — произнес он, отсмеявшись. — Я пошутил. Ценю твое предложение, но, как ты сам справедливо заметил, не все в этой жизни следует мерить деньгами. Как мне с тобой связаться, если понадобится?

— За мной охотятся, поэтому я не остаюсь долго на одном месте. Но ближайшую неделю буду находиться на космодроме Хеннеси. Мой корабль называется «Глория», приписан к Алькуту.

— Недели вполне хватит. — Висенте поднялся из-за стола. — Вот номер линкома Лео, моего помощника. — Он протянул вставшему Кевину визитку с номером телефона. — Звони, если что.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин и спрятал визитку в карман. — Был рад с вами познакомиться, господин Акоста. До свидания.

— Удачи! — усмехнулся Акоста.

Наверное, это было какое-то озарение. Кевин и сам не знал, почему он вспомнил об Акосте — имя этого человека просто пришло на ум. Когда-то ему о нем рассказывал Макс, утверждая, что если бы у них в Москве был такой человек, жизнь была бы гораздо лучше.

— Он хорошо относится к простым людям, — заявил тогда Макс, и это в его устах звучало как высшая похвала.

Несмотря на это, Кевин не слишком рассчитывал на то, что ему удастся встретиться с Акостой. Тем не менее три дня поисков увенчались успехом — он смог изложить главе преступного мира Виолы свою просьбу, что уже само по себе было маленьким чудом. Но еще более невероятным было то, что Акоста согласился ему помочь. Возможно, главную роль здесь сыграло имя отца Леонида — Кевин и не подозревал, что Акоста был с ним знаком.

Из ресторана он выходил, окрыленный надеждой. Знал, что слова у Акосты никогда не расходятся с делом. Если тот обещал, что Алекс и Гена окажутся на свободе, то так оно и будет.

Впрочем, Кэтлин его надежд не разделила.

— Не верю я этим уголовникам, — заявила она, когда Кевин рассказал ей о состоявшейся беседе. — Ты сообщил ему, где тебя найти — не боишься, что через час-другой здесь появятся дживы?

Кевин нахмурился — о такой возможности он не подумал.

— Вряд ли Акоста меня сдаст, — ответил он. — Но лучше заблокировать люки и несколько дней не выходить из корабля, пока не станет что-то известно.

— Продуктами мы запаслись, вода тоже есть, — сказала Кэтлин. — Так что будем ждать. Но не удивлюсь, если этот уголовник тебя кинет…

Следующие трое суток Кевин и Кэт не покидали корабля, внимательно следя за выпусками новостей. Кевин верил, что Акоста поможет, и не ошибся. Утром четвертого дня все новостные каналы Виолы сообщили о сенсационном событии: некто Джон Клайм, завербованный спецслужбами Индры вместе с Алексеем Громовым и Геннадием Радченко, добровольно сдавшийся властям и все последнее время как главный свидетель обвинения находившийся под усиленной охраной полиции, покончил с собой! Мало того, он оставил предсмертное послание, в котором сообщил о своей клевете на «коллег по заговору» и попросил у них прощения.

Кевин уже слышал о таинственном свидетеле, на чьих показаниях строилось все обвинение. Он не сомневался в том, что этот человек просто пешка в большой игре — кто-то, кого заставили дать лживые показания против Гены и Алекса, либо просто хорошо за это заплатили. Теперь, после смерти этого человека и его покаянного письма, все обвинение рассыпалось как карточный домик. Кевин не сомневался, что через день-другой его друзья окажутся на свободе.

— Он действительно гений своего дела! — восхищенно заявил Кевин, когда они с Кэтлин смотрели очередной выпуск новостей.

— Акоста?

— Да. Я надеялся, что он устроит Алексу и Гене побег. Но он сделал все гораздо лучше.

— Но он убил человека, — напомнила Кэтлин. — Не думаешь же ты, что этот свидетель в самом деле вдруг взял и раскаялся?

— Не думаю, — согласился Кевин. — Но ты сама говорила: каждый получает то, что заслужил.

Гену и Алекса отпустили к исходу недели. У ворот следственного изолятора их встретила толпа журналистов, наперебой задававших вопросы. Похудевший за проведенные в изоляторе недели Гена угрюмо молчал, Алекс тоже не горел желанием раздавать интервью. Пробиваясь к стоянке, он даже оттолкнул одного из репортеров, преградивших ему дорогу, затем махнул рукой, подзывая глайдер такси. Когда машина опустилась рядом, спокойно забрался в салон, следом за ним последовал Гена. Глайдер тут же взмыл в воздух. Последним, что увидели разочарованные журналисты, стал показанный им Геной из окна машины неприличный жест.

— Гена верен себе, — сказал Кевин, вместе с Кэт наблюдавший всю эту сцену из припаркованного неподалеку глайдера. — Надеюсь, теперь у них все будет в порядке.

— Почему ты не захотел с ними встретиться? — поинтересовалась Кэтлин. — Они же твои друзья.

— Я и так виноват во всех их бедах. И лучшее, что я могу для них сделать, это оставить их в покое.

— И куда мы теперь?

— Пока на корабль.

— А потом?

Вместо ответа Кевин лишь пожал плечами.

Их снова постигла неудача. Осознавать это было неприятно, но еще мучительнее было стоять перед Владыкой — Ворон хорошо понимал, что вина за происшедшее лежит именно на нем. Он руководил операцией, ему и отчитываться за провал.

— Я жду объяснений, — сухо произнес Райс, глядя на понуро стоящих перед ним Артура и Ворона. — Как могло получиться, что этот мальчишка снова вас переиграл?

— Это работа Акосты, Владыка, — мрачно ответил Ворон. — Мы не могли и подумать, что он рискнет вмешаться в это дело.

— Акоста? — нахмурился Райс- Вы в этом уверены?

— Да, Владыка. Кевин встречался с ним, мы это выяснили совершенно точно.

— Хозяин ресторана опознал его по фотографии, — вставил Артур. — Сам Кевин ничего не смог бы сделать — это люди Акосты добрались до нашего человека и инсценировали его самоубийство.

— Но разве его не должны были охранять?! — В голосе Райса проскользнули металлические нотки.

— А его и убили те, кто охранял, — пояснил Ворон. — У Акосты очень большие возможности. Он умеет убеждать людей.

— Что ж, он сделал свой выбор и ответит за это. — Райс устало вздохнул. — Где сейчас Кевин?

— Мы не знаем, Владыка, — снова вступил в разговор Артур. — Мы надеялись, что он встретит своих друзей у ворот изолятора, но этого не произошло. Сейчас они уже у себя на Тантре, отправились туда через два часа после освобождения. Конечно, мы можем до них добраться, только есть ли в том смысл?

— Они уже выбыли из игры, — добавил Ворон. — То, что Кевин не стал с ними встречаться, только подтверждает это.

Райс ничего не сказал и какое-то время молча сидел в кресле. Ворон и Артур терпеливо ждали.

— Мы снова проиграли, — произнес наконец Владыка. — И это уже не случайность, это закономерность. Нас раз за разом постигают неудачи. Если Кевин не умрет в ближайший месяц, ситуация станет просто катастрофической.

— Теперь его так просто не выманить, — невесело заметил Ворон. — Он может сейчас находиться где угодно. Мы повысили плату за его голову до пяти миллионов — надеюсь, это себя оправдает.

Райс поднялся, заложил руки за спину и прошелся по кабинету. Потом взглянул на своих подчиненных:

— Вчера вечером я получил отчет из Департамента полиции Виолы. Они проверили данные с космодромов, Кевина на видеозаписях нет. Это значит, что он пользуется частным кораблем. Наймите столько людей, сколько надо. Пусть они проверят все частные корабли, поговорят с их хозяевами. Если Кевин еще на Виоле, они его отыщут.

— А если нет? — глухо спросил Артур.

— Тогда будете его искать на других планетах! — раздраженно ответил Райс.

Оставаться на Виоле было очень опасно. Понимая это, Кевин решил отправиться на Землю. Кэтлин не возражала.

— Всегда мечтала побывать в колыбели человечества, — с улыбкой заявила она. — Так что летим!

Новый корабль оказался замечательной машиной; пилотируя его, Кевин испытывал подлинное удовольствие. Легкий в управлении и удивительно послушный, он реагировал на малейшие движения ручки управления. Взлет и выход на орбиту прошли очень гладко, чему Кевин был искренне рад. Все говорило о том, что с выбором корабля они с Кэтлин не ошиблись.

Дорога до Земли занимала всего шесть часов. Чтобы уйти от тяжелых дум о будущем, Кевин всю дорогу тренировался в умении вытаскивать мечи из пустоты и отправлять их обратно. Правда, если «вытягивал» клинки он теперь с необычайной легкостью, то отправить их обратно в небытие у него пока не получалось. В результате за время полета в каюте скопилось несколько десятков клинков. Девушка даже пошутила, что их каюта теперь напоминает то ли оружейный склад, то ли свалку металлолома.

Для посадки Кевин выбрал космодром близ Сиднея. Выбрал практически наугад — ему было без разницы, где приземляться. Разве что от Москвы он хотел держаться подальше, понимая, что именно там его могут искать особенно усердно.

Посадка далась ему без особого труда. Выключив двигатели, Кевин мысленно поздравил себя с тем, что научился управлять новым для него кораблем.

— Зря мы сюда прилетели, — заявила Кэтлин, уже успевшая просмотреть сведения о местном климате и животном мире. — На берегу полно ядовитых тварей, а море кишит акулами.

— Купим тебе прибор для отпугивания акул, — успокоил ее Кевин. — Он вроде часов: наденешь на руку, и ни одна акула не приблизится к тебе ближе пятидесяти метров.

— Ой нет! — даже засмеялась девушка. — Я не смогу купаться, зная, что где-то рядом плавают кровожадные монстры. Что, если этот прибор сломается или попадется глухая акула?

— Тогда о тебе напишут в газетах, — пошутил Кевин.

Несмотря на опасения Кэт, Австралия оказалась очень приятным местом. Для туристов здесь были созданы все условия: можно было загорать на изумительных пляжах или приятно провести время в одном из десятков плавучих отелей, чья реклама пестрела на каждом шагу. После тревог последних дней Кевину хотелось просто пожить какое-то время, не думая о дживах и все еще преследующих его охотниках. Корабль, зарегистрированный на никому не известного Криса Шермана, длинные волосы плюс усики и бородка, темные солнечные очки — Кевин надеялся, что все это поможет ему остаться неузнанным. Особенно здесь, в теплой солнечной Австралии, заполненной миллионами туристов из заснеженной Европы.

Следующие две недели стали для Кевина и Кэт одними из самых приятных в их жизни. Они купались в море и загорали на пляже, любовались красотами Большого Барьерного рифа и наблюдали за хищными рептилиями на крокодиловых фермах. По вечерам отправлялись в Сидней, где можно было тоже очень неплохо провести время. Как и в любом большом городе, живущем за счет туристов, в Сиднее можно было найти развлечения на любой вкус, от борделей и наркобаров, на которые городские власти смотрели сквозь пальцы, до элитных развлекательных комплексов и театров.

Кевину нравилось ходить в кино, он был не прочь посидеть в уютном ресторане или посмотреть шоу в развлекательном центре. С меньшей охотой он ходил в театры и откровенно не любил оперу. Кэтлин, напротив, была без ума от оперных постановок и готова была ходить на них каждый вечер. Не желая расстраивать девушку, Кевин ходил с ней на все интересующие ее спектакли, где откровенно скучал.

Этим вечером Кэтлин снова потащила его в оперный театр. Заранее смирившись с тем, что три часа будут потрачены впустую, Кевин старался не выглядеть хмурым и ухитрялся поддерживать беседу на театральные темы. Его это даже забавляло — с интересом говорить о том, что на деле тебе абсолютно безразлично.

Всю первую часть оперного действа он смотрел на сцену, но думал о своем. Все говорило о том, что в ближайшие дни им предстоит покинуть Землю. Он не может находиться здесь слишком долго, бросив дела на самотек — неизвестно, что могут придумать дживы. Ему надо каким-то образом включаться в политическую жизнь Федерации, обретать вес и влияние в правящих кругах.

Задача была сложной, но Кевин видел пути достижения намеченной цели. Надо лететь на Энолу — отец Леонид являлся ее официальным представителем, отстаивал интересы планеты в Федерации. Возможно, и ему удастся заручиться поддержкой императора Августина. Статус спецпредставителя откроет перед ним двери высшего общества, у него будет возможность встречаться с сильными мира сего. Правда, дживы вряд ли с почтением отнесутся к его новому положению…

— Ты слышишь? — толкнула его в бок Кэтлин.

— Да? — Кевин взглянул на нее.

— Антракт. Пошли, прогуляемся. Я пить хочу.

В баре они взяли по коктейлю. Кевин пил, с едва заметной улыбкой глядя на Кэтлин — та с восторгом говорила о красоте постановки, о замечательных костюмах исполнителей, об их чудесных голосах. Затем девушка отправилась в дамскую комнату, а Кевин вернулся в ложу.

Антракт заканчивался. Вот открылся занавес, заиграла музыка. Кэтлин все не было. Прошло еще несколько минут, и Кевин начал нервничать.

Места у них были в отдельной ложе. Зная, что никому не помешает, Кевин вынул линком и набрал номер Кэт. И даже вздрогнул, услышав низкий мужской голос.

— Вот мы и встретились, Кевин, — произнес завладевший линкомом Кэт человек. — Твоя девушка у нас. Если хочешь увидеть ее живой, приходи в Зал театральной славы. Он находится на втором этаже северного крыла.

— Ворон… — процедил Кевин.

— Рад, что ты узнал меня. Постарайся не задерживаться, у нас не так много времени.

Связь прервалась. Несколько секунд Кевин хмуро смотрел на линком, потом размахнулся и разнес его о стену…

Он шел к указанному Вороном залу, чувствуя, как его охватывает ярость. Страха не было, в душе с каждой секундой нарастало желание убить, уничтожить, растерзать. Они не смеют использовать в этих играх Кэт…

К тому времени как он отыскал зал, порыв ярости улегся, Кевину удалось взять себя в руки. Ка Фай учил, что злости быть не должно — она мешает, заставляет делать ошибки. Тот, кто злится, всегда проигрывает.

Он вошел в зал, готовый ко всему. Был уверен, что Ворон не один, и не ошибся.

Большой зал с рядами портретов знаменитых актеров на стенах был ярко освещен. На диванчике у стены сидела связанная Кэт. Рядом, с ее линкомом в руке, расположился Ворон. Чуть в стороне нетерпеливо прохаживался Артур. Увидев Кевина, он холодно улыбнулся и медленно пошел ему навстречу.

— Как долго я ждал этого дня! — произнес он, в его руках блеснули клинки. — Ты готов к тому, чтобы умереть?

— Всегда! — ответил Кевин и с ходу нанес удар мечом — сильный, стремительный, беспощадный.

Этот удар должен был перерубить джива пополам. Но Артур каким-то чудом успел среагировать, подставив клинок. Отпрыгнул, уходя от очередного удара, однако на этот раз лезвие меча все-таки коснулось его груди. Артур вскрикнул, выронил один из клинков. Схватился за грудь, из-под его пальцев потекла кровь.

Следующий удар Кевина стал бы для него последним. Но на помощь Артуру пришел Ворон, за считаные мгновения успевший преодолеть разделявшее их расстояние. В его глазах горела решимость убить: оставив Артура, Кевин повернулся ему навстречу.

Ворон был очень опытным бойцом, Кевин понял это при первом же соприкосновении их клинков. Натиск Ворона был таким стремительным и сильным, что в первые несколько секунд боя Кевин только защищался, едва успевая парировать его удары. Ножи Ворона двигались настолько стремительно, что угадать, откуда будет нанесен очередной удар, было совершенно невозможно, лишь обостренная интуиция и наработанные за время тренировок с Ка Фаем рефлексы помогли Кевину выдержать этот натиск. Уловив наконец паузу, он уже сам нанес несколько быстрых ударов. Ворон их блокировал и слегка отступил.

— Убей его, Ворон! — прохрипел Артур. Он стоял на коленях: грудь его была залита кровью, в горле булькало. И лишь глаза светились все той же лютой ненавистью.

В бою возникла пауза. Держа клинки перед собой, Ворон несколько удивленно смотрел на Кевина.

— Да, ты хорош, — признал он. — Но это тебя не спасет! — Джив снова скользнул вперед, воздух наполнился лязгом стали.

И снова Кевин выстоял. Правда, это далось ему уже труднее: на правом плече появился глубокий порез, рука начала неметь. Увидев стекающие по плечу Кевина струйки крови, Ворон усмехнулся.

— Вот и все!

Кевин ничего не ответил — продолжая сжимать меч, он ждал атаки Ворона, понимая, что она в любом случае станет последней. Мгновение, и в воздухе снова засверкали клинки.

А потом вдруг все стихло. Опустив голову, Ворон со смесью боли и удивления на лице взглянул на непонятно как оказавшийся в его груди меч. Только что у Кевина был один меч, и вот теперь их два.

— Хороший трюк… — прошептал он, взглянув на своего врага, пошатнулся и с мечом в груди рухнул на пол.

Ворон был мертв. Сжимая в руке второй меч, Кевин рывком повернулся к Артуру, но успел лишь увидеть его спину. Подбежал к двери, выскочил в коридор — Артур уже находился у лестницы.

Гнаться за ним Кевин не стал. Понимал, что настигнет Артура лишь внизу в холле, где хватает и людей и видеокамер. Надо уходить отсюда, пока не поздно…

Вернувшись в зал, он подбежал к Кэтлин — сидя на диване, девушка отчаянно пыталась развязаться. Срезав двумя движениями меча путы с ее рук и ног, Кевин бросил оружие, помог Кэтлин снять скотч с губ.

— Кевин! — выдохнула девушка, ее голос дрожал. — Да что же это! — По ее щекам поползли слезы. — Ну сколько можно?…

— Все в порядке, Кэт, — успокоил ее он. — Пошли, нам надо уходить! — Он помог ей подняться.

— Твоя рука! — Кэтлин со страхом взглянула на его рану.

— Это не опасно. — Он вынул платок, подошел к телу Ворона и протер ручку торчавшего из его груди меча. Потом проделал ту же операцию со вторым клинком, положил его и взглянул на Кэт: — Вперед!

Кевин понимал, что у них очень мало времени, в любой момент здесь могла появиться полиция. Не может быть, чтобы никто не обратил внимания на покидающего театр окровавленного Артура.

Уходить через главный вход было уже опасно, поэтому Кевин решил поискать запасной выход. Доверился интуиции, и она его не подвела. Спустившись вместе с Кэтлин на первый этаж и пройдя по лабиринту коридоров, он увидел закрытую дверь с желанной табличкой «Запасной выход».

Ключа не было, поэтому дверь пришлось открыть ударом ноги. В лицо пахнуло свежим ночным воздухом: оглядевшись, Кевин понял, что они с Кэт находятся на задворках театра.

— Тебя не должны видеть в таком виде, — сказала Кэтлин. — Жди здесь, я подгоню машину.

Тон ее голоса не допускал возражений. Кевин проводил девушку взглядом, потом взглянул на раненое плечо. Пожалуй, только теперь он начал ощущать боль — в горячке боя он ее почти не чувствовал. Еще одна рана, еще один шрам… Кэтлин подогнала глайдер через несколько минут.

— Садись! — поторопила она его. Едва Кевин сел, тут же подняла машину в воздух.

Рану Кевин зашил сам, не желая связываться с местными докторами. Утром наверняка станет известно о загадочном убийстве в оперном театре, полиция начнет расследование. Обращаться к врачу в такой ситуации очень рискованно.

— Как ты? — спросила его Кэт, когда все было закончено.

— Нормально, — отозвался он. — Через пять минут взлетаем. Не бойся, я смогу вести корабль.

— И куда мы полетим?

— На Энолу, — ответил Кевин. — Должны же мы, в конце концов, осмотреть наше имение? — Он преувеличенно бодро улыбнулся.

— И ты еще можешь шутить? — не поддержала его Кэтлин. — Они ведь снова нашли нас!

— Нашли, — согласился Кевин. — Но теперь их стало на одного человека меньше.

— И все-таки зачем мы туда летим?

— Мне надо встретиться с императором Августином, — пояснил Кевин. — Отец Леонид оставил рекомендательное письмо к нему. Если мне удастся заручиться его поддержкой, это нам здорово поможет.

— Ты действительно считаешь, что тебя кто-то пустит к императору? — усомнилась Кэт.

— Не знаю, — пожал плечами Кевин. — Там видно будет…

Несмотря на рану, ему удалось благополучно поднять корабль и взять курс на Энолу. Пространство за бортом затянуло туманом, Кевин устало вздохнул — вырвались…

Он знал, что ему надо отдыхать, набираться сил. Но заснуть смог не сразу. Не из-за ноющей раны — перед глазами все еще стояли события последних часов. Ему здорово повезло в бою с Вороном, джив оказался не готов к появлению второго меча. Но теперь его секрет раскрыт, Артур непременно расскажет о нем Райсу. И к следующей встрече дживы наверняка сумеют подготовиться…

Потом он заснул, и сон его был долгим и глубоким. Кэт уснула гораздо позже: лежа рядом, она вслушивалась в дыхание Кевина и с грустью думала о том, что он был прав, когда пытался оставить ее, — она приносит ему беды. Вот и на этот раз он пошел в тот зал ради нее. Смог одолеть дживов, но что было бы, если бы все сложилось иначе?

Когда в его кабинет вошла Амалия, Райс уже знал о смерти Ворона — чувствовал, что этого человека больше нет. Знал он и о ранении Артура. Все, что могла Амалия, — это поведать подробности происшедшего.

— Ну? — холодно спросил он.

— Ворон погиб, — ответила она и отвела взгляд. — Артур в клинике, достаточно серьезно ранен. Проведет там не меньше двух недель.

— Кевин? — уже догадываясь о том, что произошло, предположил Райс.

— Да, Владыка. — Амалия села в кресло. — Они нашли его на Земле, в Сиднее. Выловили девчонку, с которой он таскается, позвали Кевина в тихое место. Он пришел, в итоге убил Ворона и едва не отправил на тот свет Артура.

— Как это произошло? — спросил Райс- Каким образом он убил его?

— Мечом, — пояснила Амалия.

— Но это невозможно! — вырвалось у Владыки. — Как может какой-то мальчишка справиться с Вороном? Это просто немыслимо!

— Артур говорит, что у Кевина непонятно откуда появился второй меч. Ворон был к этому не готов.

Эти слова заставили Райса побледнеть.

— Что значит — «появился второй меч»? — прошептал он, не веря в то, что слышит.

— Сначала Кевин атаковал Артура, очень внезапно — вытащил откуда-то меч, застав его этим врасплох. Ранил, тут же в бой вступил Ворон. Артур говорит, что у Кевина очень хорошая техника боя, его явно кто-то успел подучить. Но Ворон все равно был сильнее: ранил Кевина в руку, у того не было ни единого шанса. Но в последний момент он вытащил откуда-то второй меч и пронзил Ворону грудь. Для того это стало полной неожиданностью. Артур до сих пор не понимает, где Кевин мог прятать мечи. Это ведь не ножи, их под одеждой не скроешь. Возможно, какие-то новые технологии.

Райс ничего не сказал. Медленно поднялся из-за стола, прошелся по кабинету, заложив руки за спину. Его лицо было очень мрачным.

— Ка Фай… — с болью в голосе пробормотал он.

— Что? — Амалия удивленно приподняла брови. Владыка взглянул на нее, по его спине скользнул холодок страха. Если этот полоумный старик на стороне Кевина, дела совсем плохи.

— Ка Фай! — повторил он уже громче. — Только он мог научить Кевина вытаскивать мечи из пустоты.

— Разве это возможно? — удивилась Амалия.

— Да…

Райс вновь ощутил страх; ему не хотелось верить в то, что произошло. Катастрофа, другого слова не подберешь. Он-то боялся, что Кевин оттянет на себя силу джавов… Глупец! Не силу джавов — всю силу! Теперь понятны и причины их неудач: если Кевин ученик Ка Фая, то прежней системе пришел конец. Нет больше джавов и дживов, есть только джары. Ка Фай, последний джар древности. И Кевин, его ученик, первый джар нового поколения. Все остальные уйдут в небытие…

— Но ведь его уже очень давно никто не видел? — не согласилась Амалия. — Неизвестно даже, жив ли он! К тому же он никогда не вмешивался в наши дела.

Владыка вернулся к столу, медленно опустился в кресло. Хмуро взглянул на Амалию.

— Никто, кроме него, не мог обучить Кевина этой технике.

— Это очень плохо? — поинтересовалась Амалия. — То, что он вмешался?

— Даже хуже, чем ты можешь себе представить. — Райс провел ладонями по лицу. — Это катастрофа, Ами. Никто не сможет справиться с Ка Фаем. Никто, понимаешь?

— Но Кевин — не Ка Фай. Ворон чуть не убил его.

— Ты не понимаешь, — покачал головой Владыка. — Этот мир теперь против нас. Он на стороне Кевина. Вспомни, сколько раз вы пытались убить этого мальчишку, и каждый раз он ухитрялся выжить. Выжил и на этот раз. Нам не убить его — каждый раз будет происходить что-то, что поможет ему выкарабкаться. Какая-то мелочь, какая-то случайность. И все потому, что с ним Джара.

— Я вас не узнаю, Владыка! — Амалия резко поднялась. — Нет бессмертных на этой земле. Просто мы действовали слишком грубо. Обещаю вам — Кевин будет мертв. Мы с Артуром и Маргарет обязательно что-нибудь придумаем.

— Попробуйте, — без энтузиазма отозвался Владыка. — Если и на этот раз у вас ничего не получится, тогда… — Он вдруг замолчал.

— Тогда что? — переспросила Амалия.

— Ничего. Иди… — Райс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

Несмотря на полученное от поверенного рекомендательное письмо, Кевин не слишком рассчитывал на благосклонность императора. Более того, вполне обоснованно сомневался в том, что вообще сможет встретиться с Августином. В конце концов, кто его пустит к императору?

Но он ошибся, имя Ганнимара волшебным образом открыло перед ним все двери. Прилетев на Энолу рано утром и передав в секретариат монарха рекомендательное письмо, Кевин уже к вечеру вошел в роскошный кабинет императора.

Он знал Августина по фотографиям. В реальности император оказался гораздо менее величественным. Это был мужчина лет шестидесяти с длинными седоватыми волосами, спокойным взглядом и мягкой улыбкой. Он сидел в кресле у большого аквариума. Увидев вошедшего Кевина, тут же поднялся ему навстречу.

— Добрый вечер, ваше величество, — поздоровался Кевин и слегка поклонился.

— Здравствуй, Джон. — Император подошел и пожал ему руку. — Прошу тебя, без формальностей. Присаживайся. — Он указал на второе кресло.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. Подождал, пока сядет император, и только после этого сел сам.

— Я знаю обо всем, что произошло, — сказал Августин. — Видел Леонида во сне прошлой ночью. Признаюсь, все эти его штучки до сих пор вызывают у меня суеверный ужас- Он виновато улыбнулся. — Я доверяю Леониду, и если он говорит, что ты справишься, значит, так оно и есть. Тем не менее он попросил кое-чему тебя научить. Сказал, что ты — неограненный бриллиант. — По губам императора вновь скользнула легкая улыбка. — Именно огранкой мы и займемся в ближайшие три недели. Готов ты к этому?

— Да, ваше величество, — спокойно ответил Кевин. Не удержавшись, спросил: — Но почему именно три недели?

— Потому что через три недели на Виоле пройдет ежегодный благотворительный Президентский бал. Там соберется весь цвет общества: Леонид хотел, чтобы там был и ты.

Следующие три недели стали для Кевина одними из самых трудных в его жизни. Если на Леандре ему приходилось закалять свое тело и осваивать азы волшебства, то здесь его ждало совсем другое. По восемь часов в день лучшие специалисты знакомили Кевина с десятками дисциплин, от экономики и права до этикета и дипломатии. Даже ночами он прослушивал во сне записи лекций — благодаря специальным технологиям информация накрепко впечатывалась в память. Не избежала обучения и Кэтлин: как супруга будущего официального спецпредставителя Энолы она тоже многое должна была знать и уметь.

— Если бы я знала, что на меня свалится столько проблем, я бы сюда ни за что не прилетела, — призналась она как-то вечером. — Я уже готова убить ту даму, что учит меня хорошим манерам. Все у них не как у людей, особенно за столом — из-за всех этих правил у меня пропадает всякий аппетит.

— Зато не потолстеешь, — пошутил Кевин.

Обучение шло трудно, однако затраченные Кевином и его преподавателями усилия того стоили. К исходу третьей недели Кевин признался себе в том, что вплоть до последнего времени был полным невеждой в вопросах дипломатии. Он и теперь ощущал себя дилетантом — невозможно за три недели из необразованного юнца сделать квалифицированного дипломата, но, по крайней мере, стал понимать, с чем именно ему придется иметь дело. В отличие от обычных образовательных учреждений, с Кевином работали практики. И учили они его тому, что реально могло пригодиться, при этом основное внимание уделяли теневой стороне и символике дипломатической работы. Кевин был искренне удивлен тем, как много в деятельности дипломатов значили вроде бы несущественные мелочи. Даже по одежде можно было судить о том, как настроен дипломат — для выражения этого служили «правила платка». Сложив определенным образом платок в нагрудном кармане, можно было оскорбить собеседника, не сказав ни единого слова. Если платок был спрятан полностью, это свидетельствовало о желании договориться, готовности к уступкам. Ровная сантиметровая полоска платка над карманом говорила о том, что дипломат не готов ни к каким компромиссам. Подобных мелочей было множество, и все их надо было знать.

Примерно через неделю после начала обучения Кевин смог вместе с Кэт посетить свое имение — раньше на это просто не было времени. Они добирались до него на глайдере почти четыре часа, понятия не имея о том, что именно их ждет — роскошный дворец или простенький дом. И лишь когда Кэтлин ахнула от восторга, Кевин понял, что летели они не зря.

Имение отца Леонида представляло собой небольшую, но очень красивую виллу на берегу горного озера. Место было исключительно живописное. Посадив глайдер рядом с домом, Кевин с наслаждением вдохнул чистый горный воздух.

Все вокруг было очень ухоженно — Кевин уже знал, что за имением приглядывает садовник, прилетающий сюда раз в неделю. Сейчас здесь никого не было, Кевину и Кэтлин пришлось самим осматривать свои владения.

— Здесь очень хорошо… — тихо сказала Кэт, когда они вышли к берегу озера. — Мне кажется, я всегда мечтала об этом месте… — Ее глаза почему-то наполнились слезами.

— Ты плачешь? — удивился Кевин, заметив, как девушка украдкой смахнула слезинку. — Что случилось?

— Так… — отмахнулась она, явно недовольная тем, что он заметил ее слабость.

— И все-таки?

— Просто это как сказка. — Она обвела рукой озеро, дом. — И я знаю, что эта сказка не для нас. Мы никогда не будем счастливы.

— Глупости, — нахмурился Кевин, — Все в наших руках.

— Нет, Кевин… — покачала головой Кэт. — Ты был прав, когда хотел оставить меня. Я приношу тебе одни неприятности. Однажды ты погибнешь из-за меня, а я этого не хочу.

— Просто ты не в настроении, — предположил Кевин. — Все у нас будет нормально, вот увидишь.

Кэтлин ничего не ответила. Какое-то время они молча стояли на берегу озера, потом девушка взглянула на Кевина.

— Уедем отсюда… — попросила она и направилась к глайдеру.

Была ли это размолвка? Кевин не хотел так думать. Да и Кэтлин больше не напоминала о том разговоре. А спустя два дня он и вовсе забыл о неудачной поездке в имение отца Леонида — ему удалось наконец-то «спрятать» меч. И снова, как и в случае с монетой, он удивился тому, насколько же это просто. Весь секрет — в правильном ощущении. Поймай его, и невозможное становится возможным.

— Да, это чудесно, — сказала Кэтлин, узнав о его успехе. Помолчав немного, добавила: — Надеюсь, теперь ты отправишь обратно ту груду мечей, что скопилась на корабле?

Наконец наступил день, когда обучение Кевина было закончено. Перед отъездом он снова встретился с императором. Августин принял его за несколько минут до встречи с какой-то делегацией, поэтому разговор был коротким.

— Мне доложили о твоих успехах, — сообщил Августин, приняв Кевина в том же кабинете с аквариумом. — Ты молодец.

— Спасибо, ваше величество. — Кевин слегка поклонился, прижав руку к сердцу.

Император улыбнулся:

— Здесь ты можешь обходиться без формальностей. Присаживайся… Когда улетаешь?

— Вечером. Мне надо спешить, чтобы успеть вручить верительные грамоты. Президентский бал через четыре дня, я жду ваших указаний.

— Я думаю, что у тебя сейчас хватает своих забот. Занимайся ими, для текущих дел дипломатов у нас хватает. Но на всякий случай возьми вот это… — Августин полез в стол и вынул пухлый конверт, запечатанный императорской печатью. — У нас уже несколько лет длится спор с правительствами Виолы и нескольких других планет по поводу серебряных рудников на Тивии. Когда-то они находились в общем пользовании, потом начались разговоры об их разделе. Все подробности здесь. — Он передал конверт Кевину. — Вопрос не имеет для нас большого значения, поэтому считай его лишь поводом для встреч с чиновниками других планет.

— Спасибо, — поблагодарил Кевин. — Я как раз хотел попросить вас дать мне какое-то задание.

— Теперь оно у тебя есть. Понадобится какая-то помощь, обращайся к нашему послу на Виоле, он уже в курсе. Разумеется, ко мне ты тоже можешь прилетать в любое время. А сейчас извини, я должен идти… — Император взглянул на часы и поднялся.

— Спасибо, — снова поблагодарил его Кевин и тоже встал. — До свидания, ваше величество.

— До свидания, Кевин.

Он был уверен, что Кэт обрадуется известию об их отъезде. И был поражен ее словами о том, что она остается здесь.

— Но почему? — непонимающе спросил он.

— Потому что я люблю тебя, — ответила она. — Ты был прав, нам не суждено быть вместе. Прости меня. И прощай… — Кэтлин потянулась к нему, поцеловала. В ее глазах блеснули слезы.

— Это глупо, — хмуро сказал Кевин. — Ты не можешь меня бросить.

— Такова твоя судьба — терять тех, кого ты любишь. Постарайся быть счастливым — если сможешь. — Она отвернулась, пытаясь скрыть слезы.

— Кэт… — Кевин обнял ее, прижал к себе. — Ну не надо… Все еще наладится.

— Нет, Кевин, не наладится. — Она вырвалась из его рук. — Прости, но я ухожу. Пойду возьму вещи…

Кевин проводил ее взглядом, все происходящее стало для него шоком. Странно все это, непонятно. Когда он хотел от нее избавиться, она пыталась остаться с ним. А теперь, когда они вместе, уходит…

Кэтлин появилась через несколько минут с чемоданом в руке — стало ясно, что она не взяла ничего лишнего.

— Ты не передумаешь? — безо всякой надежды спросил Кевин.

— Нет…

Вздохнув, Кевин протянул ей чек:

— Возьми. Это поможет тебе устроиться.

Кэтлин взглянула на чек в его руке и покачала головой:

— Спасибо, Кевин. Не надо. Я уже нашла себе работу.

Он не стал спрашивать о том, что за работу она нашла. Просто стоял и смотрел на нее, все больше убеждаясь в том, что это серьезно, что она действительно уходит.

— Прощай, Кевин. — Она потянулась к нему, поцеловала. — Закрой за мной люк…

Было странно сознавать, что он снова один. Сидя в пилотском кресле — правое теперь пустовало — Кевин впервые ощутил, насколько он привязался к Кэтлин, как остро ему ее не хватает. Он был готов вскочить и бежать за ней, упасть перед ней на колени и умолять вернуться. Но вместо этого запустил двигатель и поднял корабль в воздух.

Он боялся передумать, поэтому выжимал из корабля все, на что тот был способен. На орбиту «Глория» вышла за шестнадцать минут — более чем достойный результат для невоенного корабля. Еще около тридцати минут корабль плыл по орбите, дожидаясь стартового окна. Затем экраны поблекли, Энола исчезла. «Глория» держала путь на Виолу.

Первые сутки пути были для Кевина очень трудными. Но еще хуже оказались вторые — осознание того, что Кэтлин с ним больше нет, стало невыносимым. Умом Кевин понимал, что она поступила правильно, что так будет лучше для них обоих. Но сердце не могло этого принять. К исходу третьих суток боль поутихла, на смену ей пришел холод — странный, пугающий. Кевину было все равно, что с ним происходит, жив он или мертв. Он больше ничего не хотел и ничего не боялся.

Виола встретила его сильнейшей ночной грозой. Еще несколько дней назад, увидев полыхающие внизу грозовые облака, Кевин не задумываясь отложил бы посадку или посадил корабль где-нибудь в другом месте — там, где не было грозы. Но сейчас ему все было безразлично.

Для него это была первая посадка, полностью выполненная по приборам, и самая трудная в его жизни. Уже пройдя верхние слои атмосферы, он понял, что находится на волосок от гибели — внизу бушевал настоящий ураган. В какой-то момент, когда до земли оставалось всего несколько километров, многотонную машину начало так швырять из стороны в сторону, что Кевин с огромным трудом удержал ее от опрокидывания. Подобная посадка была форменной авантюрой, тем не менее она доставляла ему странное удовольствие. Если ему суждено умереть, то он не имел ничего против этого.

Наконец он снизился до пятисот метров. Где-то под ним был космодром: сбросив до минимума скорость, Кевин продолжил аккуратно снижаться, пытаясь что-либо разглядеть сквозь пелену дождя. Но лишь когда до земли осталось чуть больше ста метров, он наконец-то различил огни космодрома. Еще через две минуты, выбрав свободное место, аккуратно посадил корабль.

Мыслей не было. Кевин и сам не знал, рад ли он тому, что все обошлось благополучно. Разжав задеревеневшие пальцы — они все еще цеплялись за ручку управления, — он вытер со лба капли пота, затем выключил двигатели. Посидев какое-то время, отправился спать — до утра еще оставалось несколько часов.

К утру ураган стих, но по пути к Президентскому дворцу глайдер Кевина ощутимо подбрасывало в воздушных потоках. Впрочем, это были уже пустяки. Кевин думал о предстоящем вручении верительных грамот и о завтрашнем Президентском бале. У него появились дела, и он был рад этому: они позволяли не думать о Кэт.

Президентский бал давал редкую возможность пообщаться в неформальной обстановке с сильными мира сего. Райе не любил шумных мероприятий, поэтому, как обычно, отправил на бал своих подчиненных.

За последние недели рана на груди Артура затянулась, почти перестала причинять боль. Но боль в душе осталась. Второй раз он встретился с Кевином лицом к лицу, и снова этот щенок его обманул. Нанес удар с ходу, без предупреждения. Надеялся застать врасплох и застал. И с Вороном так же — обманул его, подло проткнув вторым мечом…

Все это было так, но в глубине души Артур понимал, что просто оправдывает свое поражение. Неужели он сам на месте Кевина не использовал бы второй меч? Использовал бы и не считал бы такой трюк чем-то постыдным. Хорошо все, что помогает уничтожить врага.

Но хуже всего было то, что Кевин начал внушать ему страх. Артур не хотел себе в этом признаваться — и тем не менее сознавал, что не ищет больше с ним встречи. Напротив, хочет ее избежать. Слишком отчетливым было понимание того, что следующая встреча с этим человеком станет для него последней.

— Ты слушаешь меня? — толкнула его в бок Маргарет.

— Прости… — Артур оторвался от своих мыслей и взглянул на девушку. — Что ты сказала?

Вместо ответа Маргарет кивком указала на входные двери-в Зал торжеств Президентского дворца вошла Амалия.

— Да, вижу, — подтвердил Артур. Взяв с подноса у проходящего официанта бокал с шампанским, он вместе с Маргарет направился ей навстречу.

Они встретились у фонтана. Остановились, какое-то время разговаривали о незначительных делах. Потом Амалия пошла поприветствовать министра безопасности сэра Гаррисона. Будучи хорошим знакомым Раиса, Гаррисон нередко оказывал им разные мелкие услуги. Последней такой услугой был арест друзей Кевина: увы, план, казавшийся безупречным, провалился из-за вмешательства Акосты. Теперь Амалия хотела посоветоваться с сэром Гаррисоном о том, как наказать этого негодяя.

— Вика пришла! — обрадовалась Маргарет, увидев высокую девушку в облегающем серебристом платье. — Я к ней!

Артур окинул подругу Маргарет оценивающим взглядом. Младшая дочь генерала Иванова, командующего объединенным флотом Федерации, она лишь в этом году начала выходить в свет, но уже успела снискать себе славу одной из самых красивых девушек. С ней можно было бы неплохо провести время, но вряд ли это оценит Маргарет… Впрочем, Маргарет давно пора поставить на место, слишком много она о себе в последнее время возомнила. И то, что они вместе, совершенно ничего не значит. Он ей не муж и не обязан отчитываться за свои действия.

Девушки уже оживленно беседовали. Артур молча наблюдал за ними, время от времени отхлебывая из бокала. Да, она хороша собой. С ней непременно надо познакомиться поближе…

От приятных дум его отвлекла полная дама со своей дочкой-толстушкой, одетой в жуткое розовое платье. Дочку звали Лизой: пока дама представляла ее, девушка глупо улыбалась. В итоге Артуру все же удалось от них отделаться: оставшись в одиночестве, он облегченно вздохнул. Увы, слава молодого богатого сенатора имеет и свои отрицательные стороны.

Он как раз собирался подойти к одному из офицеров, своему давнему приятелю, когда внезапно ощутил на себе чей-то взгляд. Повернул голову — и встретился взглядом с Кевином.

— Какая неожиданная встреча! — произнес Кевин и коснулся его бокала своим, затем отпил глоток. — Вижу, ты уже на ногах?

— Ты! — выдавил Артур, чувствуя, как его охватывает ненависть с примесью холодного липкого страха.

— Я, — согласился Кевин. — Бокал не раздави. — Он снова сделал глоток. — А я шел мимо — смотрю, стоишь, скучаешь. Решил подойти.

Он откровенно над ним издевался. Артур смотрел на своего врага и с ужасом понимал, насколько сильно тот изменился. И дело даже не в этой дурацкой бородке, больше похожей на недельную щетину. Изменился он сам — джив смотрел Кевину в глаза, а тот и не думал сдаваться. Более того, Артур вдруг понял, что проигрывает эту схватку. Секунда, другая — и он отвел взгляд. Поднес к губам бокал с вином, отпил глоток.

Кевин усмехнулся, и эта усмешка была хуже пощечины.

— Так и будешь молчать? — поинтересовался он.

— Ты зря пришел сюда, — заявил Артур, пальцы его левой руки коснулись бедра. Впрочем, он тут же вспомнил, что оставил ножи в глайдере — на Президентский бал с оружием не пройти. А вот у Кевина оружие всегда с собой.

— В самом деле? — Кевин допил шампанское и поставил бокал на край тумбы с цветами. — Может, выйдем побеседовать в зимний сад?

Это был прямой вызов. Артур понимал, что если пойдет с Кевином в зимний сад, то обратно уже не вернется.

— Я пришел на бал, — ответил Артур и демонстративно глотнул из бокала. — У меня нет оружия.

— А если я тебе одолжу? — предложил Кевин. — Надеюсь, тебя учили обращаться с мечом?

Он откровенно над ним издевался. Чувствовал свою силу, свое превосходство. Вел себя так, как при их первых встречах вел себя сам Артур.

Наверное, правильнее всего было бы не поддаваться на его уловки. Артур хорошо понимал, что не восстановился после ранения, что не привык работать с мечом, и все преимущества в этом бою будут на стороне противника. Тем не менее самолюбие не позволило ему отступить.

— Пошли… — холодно ответил он и первым направился к зимнему саду.

Артур шел, чувствуя за спиной шаги своего врага. Знал, что Кевин не нападет сзади, и все равно это было очень неприятно.

Зимний сад пока был пуст, людно здесь станет после начала бала. Хорошо зная все дорожки сада, Артур повел Кевина к знакомой ему удобной площадке. Еще какое-то время назад он бы радовался тому, что ведет туда врага. Теперь же сам шел, как на эшафот. Понимал, что в нынешней ситуации шансов одолеть Кевина у него нет.

Наконец они пришли. Остановившись, Артур повернулся и мрачно взглянул на Кевина.

— Ну? — холодно спросил он.

В руке у Кевина появился меч — зрелище было поистине завораживающее. Просто не верилось, что за столь короткое время этот щенок сумел приобщиться к таким тайнам.

— Держи! — Кевин бросил ему меч.

Поймав оружие, Артур примерился к нему, сделал пару коротких взмахов. Замечательный клинок.

Кевин уже тоже был с мечом. Вот он сделал один шаг, второй. Клинки соприкоснулись.

— Начнем? — спросил Кевин и первым пошел в атаку.

Его натиск был очень силен, Артур с огромным трудом смог парировать все удары. Вот противники снова разошлись, грудь Артура разрывалась от боли — еще не зажившая толком рана давала о себе знать. Тем не менее он старался ничем не выдавать своего состояния.

— Неплохо, — прокомментировал Кевин и снова пошел в атаку.

На этот раз все было еще хуже. Артуру пришлось пятиться, он чувствовал, как с каждой секундой устает все сильнее и сильнее. В какой-то момент он вдруг понял, что противник с ним играет, что Кевин уже имел пару шансов его убить, но почему-то не сделал этого. Вот он в очередной раз не воспользовался тем, что Артур запоздал с защитой — вместо того чтобы нанести удар в открытый живот, Кевин сделал шаг назад.

— Чувствуешь себя богом? — зло прошипел Артур, ожидая очередной атаки. Он тяжело дышал, меч в его руках заметно дрожал. Боль уже разлилась по всей груди, руки казались неимоверно тяжелыми.

— Почти, — ответил Кевин и нанес новую серию ударов.

Этот натиск стал последним. Применив какой-то хитроумный прием, Кевин выбил оружие из его рук, тут же ударил ногой в пах, сбил на колени, коснулся мечом горла.

— Ну что остановился?… — зло прохрипел Артур. — Давай заканчивай!

— Я могу и не убивать тебя, — произнес Кевин. — По крайней мере, не сегодня. Скажи мне, как найти Райса, и я тебя отпущу.

— Ах, вот оно что! — Артур даже засмеялся. — Хочешь увидеть Владыку? — Он закашлялся. — Не советую с ним встречаться. Он просто убьет тебя.

— Тогда тебе тем более нечего скрывать, где он живет. Ну же, я жду! — Кевин слегка приподнял кончиком меча подбородок Артура.

— Нет! — заявил Артур.

— Почему? Боишься его?

Артур снова засмеялся:

— Ты как был дураком, так им и остался. — Он снова закашлялся, прижал руку к груди. — Я просто не хочу ничего тебе говорить. А теперь можешь убить меня! — Артур холодно усмехнулся и сплюнул на пол.

— Я бы с удовольствием сделал это, — ответил Кевин и «спрятал» меч. — И сделаю. Но позже, когда ты будешь здоров и при тебе будет привычное тебе оружие. Еще увидимся. — Он повернулся и пошел прочь.

Артур проводил его ненавидящим взглядом.

— Ты сделал большую ошибку, — прошептал он, когда Кевин скрылся из глаз. — Мы еще встретимся, и тогда я тебя обязательно убью. И девку твою убью, и всех твоих друзей. Вы все поплатитесь… — Джив поморщился от боли и медленно поднялся на ноги. Потом, пошатываясь, побрел к находившемуся в центре сада декоративному источнику — там можно было отдохнуть и привести себя в порядок.

Радовался ли Кевин своей победе? Нет. Артур все еще слишком слаб, справиться с ним не составило труда. Такая победа не делает ему чести. Кроме того, джив так и не сообщил ему, где живет Райс.

Выйдя из зимнего сада, Кевин взял у официанта бокал с вином и направился к фонтану, размышляя о том, не следовало ли ему наплевать на принципы и снести этому негодяю голову. Лучший враг — мертвый враг, кто бы что об этом ни говорил.

Он стоял у фонтана, когда ощутил на себе чей-то взгляд. Слегка повернулся и увидел Маргарет — она стояла в нескольких метрах от него, на лице девушки читалось изумление. Усмехнувшись, Кевин направился к ней.

— Привет, — поздоровался он. — Никак Артура ищешь? Он там, в саду.

— Что значит — «в саду»? — не поняла девушка.

— То и значит. Не беспокойся, он жив. Мы очень приятно с ним побеседовали и разошлись. На этот раз я не стал его убивать.

Было видно, что Маргарет озадачена.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она.

— Я специальный представитель императора Августина, правителя Энолы. — Кевин слегка поклонился. — Со вчерашнего дня приступил к своим обязанностям.

— А ты изменился… — задумчиво сказала Маргарет, глядя на него. — Очень изменился.

— Это так, — согласился Кевин. — Поэтому будет лучше, если вы забудете о войне. Мне надоела вся эта беготня со стрельбой и драками. Сунетесь ко мне еще раз, и я вас уничтожу. — Он приподнял бокал и демонстративно улыбнулся.

— Жаль, что я не убила тебя на Индре. — В голосе Маргарет появилась твердость. Похоже, девушка справилась с шоком, вызванным появлением Кевина. — Хотя это никогда не поздно исправить.

— Лучше не пытайся, — посоветовал Кевин. — Мне никогда еще не приходилось убивать женщин. Но все однажды приходится делать в первый раз.

— Ты всерьез полагаешь, что справишься с нами?

— Я уже отправил на тот свет Ворона. Десять минут назад я мог то же самое сделать с Артуром. Поэтому мой совет: не доставайте меня. Тогда у вас будет шанс умереть от старости, а не от моего меча… Как насчет того, чтобы потанцевать? — Он поставил бокал на бортик фонтана, придвинулся ближе и обхватил Маргарет за талию. — Ты чудесно выглядишь.

Вместо ответа Маргарет вырвалась, окатила его пылающим взглядом и пошла прочь, гордо приподняв голову. Кевин усмехнулся — ох уж эти женщины…

Больше он в этот вечер дживов не видел. Чуть позже к нему подошел дипломат с Земли, еще совсем молодой человек, они разговорились. Он же познакомил его с их коллегой с Мельхиоры. Остаток вечера прошел вполне удачно, чему Кевин был искренне рад.

Так началась его дипломатическая карьера. Было очень сложно входить в курс дела, однако спустя две недели Кевин понял, что сможет привыкнуть к новой для него жизни. Он уже успел провести несколько переговоров по проблемам добычи серебра, этот опыт оказался для него очень полезным. Пользуясь своей силой, Кевин смог выторговать важные для Энолы уступки. В то же время он чувствовал, что будет неправильно тратить свой дар на решение подобных вопросов. Приоритеты джара лежат гораздо выше.

Был тихий субботний вечер. Кевин только что вернулся с одной из встреч с представителем крупной кораблестроительной компании. Беседа прошла удачно, представитель компании согласился разместить заказ на строительство десяти пассажирских лайнеров на верфях Энолы в обмен на некоторые налоговые послабления. Как представитель императора Августина, Кевин теперь занимался и такими вопросами. Он как раз размышлял о том, не отправиться ли ему в «Версаль» — элитный клуб, в котором по вечерам собиралась состоятельные господа и политики и где можно было с пользой провести время, когда послышался сигнал вызова.

— И кто это может быть? — пробормотал Кевин, не ожидавший гостей.

Подходя к люку, он думал о том, что там может быть кто угодно — дживы, наемники, полиция… Включил наружное освещение, глянул на передаваемое видеокамерой изображение. И не поверил своим глазам — это был Малыш.

ГЛАВА 6

Когда Кевин разбудил его рано утром и сообщил о том, что уходит, Малыш был искренне этим потрясен. Ведь все так удачно складывалось: побег с Геммы, новые документы… Вдвоем они могли бы свернуть горы, именно поэтому внезапный уход друга Михаэль расценил как предательство. Ощущения обиды не могли скрасить даже оставленные Кевином деньги. Еще вчера у него был друг, и вот он остался один…

Несколько дней Малыш почти не выходил из отеля, тяжело переживая уход Кевина. Было странно сознавать, что человек, только что вытянувший его из тюрьмы, тут же от него и избавился. Выходит, не его спасал, а просто выполнял обещание?

Принять это было очень трудно. Но жизнь продолжалась, надо было как-то устраивать свою судьбу. Наверное, Михаэль мог воспользоваться советом Кевина и обратиться за помощью к Алексу и Гене, они наверняка бы помогли ему где-то пристроиться. Но решил, что не стоит менять профессию. В конце концов, она приносила ему вполне приличный доход. Да, один раз он ошибся и угодил в тюрьму. Впредь будет умнее.

Сняв дешевую квартиру в одной из многоэтажек, Малыш приступил к поискам необходимого ему оборудования. Сканеры, декодеры, мощный карманный компьютер — то, без чего не может прожить ни один уважающий себя взломщик, работающий с банковскими карточками. Все это стоило недешево, но Малыш не скупился — знал, что быстро вернет вложенные средства.

На поиски оборудования ушло два месяца — далеко не все можно было просто купить в магазине. Часть аппаратуры пришлось искать на черном рынке, программное обеспечение Малыш написал сам. Знал, что службы безопасности банков отслеживают появление новых программ для взлома и быстро находят способы борьбы с ними. Работать со своими программами было гораздо надежнее и безопаснее. Наконец, когда все было найдено и настроено, Михаэль приступил к делу. К этому времени он уже успел свести знакомство с несколькими карманниками и знал, что недостатка в краденых карточках у него не будет.

С первой же попавшей в его руки карточки он снял восемь тысяч кредов — ровно половину того, что на ней находилось. Это был его принцип — не брать всего. Не зная ничего о владельце карточки, Малыш предпочитал не лишать его разом всех денег. Такое «благородство» хоть как-то оправдывало в его глазах то, чем он занимался.

Дела пошли. В месяц Михаэль обчищал не более двух-трех человек, полученных денег вполне хватало на жизнь. Он мог бы зарабатывать и больше, но понимал, что таким способом состояния все равно не сколотить. А вот проблемы себе нажить можно: если какой-то взломщик работает слишком активно, им обязательно займется полиция. Остальное уже — дело времени. Начав с карманников, постепенно доберутся и до него.

Так прошел год. Понимая, что работать слишком долго на одном месте нельзя, Малыш перебрался в другой город. Но там ему не понравилось, и пять месяцев спустя он снова вернулся в Ар-Рават.

Квартиры у него еще не было, поэтому пару дней Малыш провел в отеле. Именно там и произошла встреча, круто изменившая его жизнь.

Это был тучный зажиточный господин, вошедший в отель в сопровождении двух охранников. Оказавшегося на его пути Малыша он окинул пренебрежительным взглядом, охранники тут же оттолкнули паренька в сторону, что уже само по себе было поводом для мести. Неясным пока оставалось одно — сумеют ли местные карманники умыкнуть карточку у этого важного господина?

За карточку толстяка Михаэль пообещал пять тысяч кредов — в десять раз больше, чем платил обычно. Надеялся, что местные «щипачи» не подведут, и оказался прав.

Карточку у толстяка стянули поздно вечером, на выходе из ресторана. Все еще ничего не подозревая, он лег спать, а когда проснулся, его состояние стало меньше на семьдесят пять тысяч кредов. Карточка была «дорожной» — многие путешественники заводят себе отдельные счета, на которые кладут относительно небольшие суммы. Понимая это, Малыш изменил своим принципам и снял с карточки все, что на ней было. Знал, что толстяка это не разорит, но на душе все равно было приятно.

После столь успешной операции даже солнце стало светить ярче. С учетом денег толстяка, на руках у Малыша теперь было больше ста тысяч — более чем приличные деньги. И все их Михаэль собирался пустить в дело.

Еще находясь в колонии на Гемме, он разработал план взлома одной из крупнейших банковских сетей. Уязвимым местом был процесс передачи данных с одной планеты на другую: радиосвязь на таких расстояниях невозможна, и сведения о банковских операциях перевозились на рейсовых кораблях одной из крупнейших транспортных компаний. Еще при постройке такого корабля в нем оборудовался бронированный отсек с банковским сервером, перед полетом в память машины по специальной защищенной линии загружались сведения о банковских операциях. После приземления корабля сервер автоматически передавал привезенные данные в банковскую сеть. Система была автономной и считалась абсолютно надежной — тем не менее и здесь можно было попытаться отыскать лазейку. Михаэль считал, что нашел ее. Несколько дней полета — вполне достаточное время для того, чтобы взломать коды доступа и внести в память сервера необходимые изменения. Если все удастся, то на счете Михаэля волшебным образом появятся несколько миллионов кредов — сумма, достаточная для того, чтобы безбедно прожить жизнь. К тому времени как банкиры узнают о подлоге, деньги уже будут сняты со счета, а все следы хорошо заметены.

План был хорош, но требовал солидных первоначальных вложений. Деньги у Малыша теперь были, поэтому он с энтузиазмом взялся за дело. Для начала снял небольшой загородный дом, затем купил на черном рынке важные для него узлы банковского сервера, заказал нужное оборудование. Наконец, когда все необходимое было получено, попытался взломать коды сооруженного им макета.

Задача оказалась сложной. Сложной настолько, что через месяц упорного труда у Михаэля начали опускаться руки. Проклятая железяка никак не поддавалась: что бы он ни делал, при попытке подключения к ней всякий раз выдавался сигнал тревоги. Это значило, что в реальности о попытке взлома тут же узнают капитан корабля и находящийся на борту полицейский наряд, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

А потом наступил день, который Малыш запомнил надолго. В его дом, о котором вроде бы никто не знал, вломились пятеро вооруженных громил. Ничего не объясняя, они жестокоизбили Михаэля, выволокли на улицу, бросили в багажник глайдера и куда-то повезли.

Он не понимал, что происходит, до тех пор, пока его не вытащили из багажника. Лежа на холодном полу гаража, Малыш поднял взгляд и увидел уже знакомого ему толстяка.

Разговор получился очень неприятным. Выяснилось, что обчистил Михаэль не какого-то бизнесмена, а самого сеньора Рамиреса — одного из воротил уголовного мира Илионы. Лишившись денег, Рамирес не пожалел времени и сил, чтобы отыскать посягнувшего на его собственность наглеца.

Извинения в таких случаях ничего не стоили, поэтому Малыш был уверен в том, что наступили последние минуты его жизни. Тем не менее зная патологическую жадность таких людей, как Рамирес, предложил сделку: подарить ему жизнь в обмен на десять миллионов кредов.

Заявление Малыша встретили хохотом — ну откуда у мелкого жулика такие деньги? Тем не менее Малыш настоял на том, что сможет их получить. Попросив у Рамиреса возможность переговорить с глазу на глаз, рассказал ему о своем плане. И случилось чудо — Рамирес им заинтересовался…

С этого дня в доме Малыша постоянно дежурили два боевика. Это здорово нервировало, но протестовать Михаэль не мог. Сутками напролет просиживал он в своей лаборатории, пытаясь взломать проклятый сервер, но найти лазейку пока не удавалось.

Прошло чуть больше месяца работы, когда Малыш узнал об аресте Алекса и Гены. Об этом трубили все каналы — Громова и Радченко обвиняли в подготовке покушения на Президента Федерации!

Большего абсурда трудно было представить. Малыш вспомнил о Кевине — интересно, где он сейчас? Вдвоем они, может быть, и смогли бы им помочь…

Увы, сначала Малышу надо было помочь себе, а для этого требовалось взломать проклятый сервер.

Следующие несколько недель окончательно убедили Малыша в том, что с сервером ему пока не справиться — он явно переоценил свои силы. Тут требовалось что-то другое, более хитрое. Все это можно придумать, но не тогда, когда на тебя давят. Единственным светлым пятном для Малыша стало известие о том, что Гену и Алекса отпустили — как и следовало ожидать, они оказались невиновны.

Увы, их благополучное освобождение никак не повлияло на судьбу самого Малыша. Время шло, терпению Рамиреса наступал конец. Понимая, что его план с треском провалился, Михаэль начал задумываться о побеге. Но именно тут и произошел случай, снова перевернувший его жизнь…

Все началось с того, что в дверь дома позвонили. Открывать, как обычно, пошел один из охранявших Малыша боевиков. Сам Михаэль в это время сидел за компьютером, с отчаянием глядя на уже успевшие ему опротиветь коды. И вздрогнул, услышав донесшийся из прихожей хрип. Так хрипит человек с перерезанным горлом. Послышался звук рухнувшего тела, гость прошел в гостиную. Раздался крик второго охранника. Впрочем, он тут же оборвался.

Снова звук шагов — по лицу Малыша поползли капли пота. Вцепившись в подлокотники кресла, он ждал неминуемой смерти. Вот раздвинулась декоративная штора из зеленого стекляруса, в комнату вошел темноволосый мужчина лет двадцати пяти. Стройный, подтянутый. Властный. Одетый в дорогой костюм и не менее дорогие ботинки. Если что и портило внешность незнакомца, так это тонкий шрам, пересекавший его красивое благородное лицо.

— Не бойся, — сказал гость и остановился посреди комнаты. — У меня к тебе разговор.

— Кто вы? — прошептал Михаэль.

— Можешь звать меня Артуром. — Гость несколько секунд помолчал. — У меня к тебе дело, Михаэль. — Он подошел ближе и опустился в соседнее кресло, закинул ногу на ногу.

— Я слушаю вас…

— Насколько я знаю, дела твои очень неважные. Рамирес не из тех, кто прощает долги.

— Я с ним расплачусь… — начал было Малыш.

— Помолчи, — оборвал его Артур. — Мы оба знаем, что у тебя ничего не получается, система безопасности оказалась тебе не по зубам.

— Кто вам сказал? — пролепетал Михаэль.

— Неважно. Тебя должен волновать другой вопрос: что тебе теперь делать?

Взгляд Артура был полон силы. Малыш отвел глаза.

— Я хочу предложить тебе сделку, Михаэль, — продолжил гость. — Ты выполнишь для меня одну работу. За это я заплачу тебе один миллион кредов и защищу от Рамиреса.

— И что я должен буду сделать? — поинтересовался Малыш.

Вместо ответа Артур полез во внутренний карман костюма и вынул маленький, чуть больше ногтя, пластиковый тюбик.

— Вот. — Он положил его на стол перед Малышом.

— И что это? — поинтересовался тот.

— Яд.

Малыш вздрогнул.

— Вы хотите, чтобы я кого-то… отравил?

— Тебя это так пугает?

— Нет, но…

— Один миллион, Михаэль, — напомнил Артур. — Сделаешь работу и будешь богат и свободен.

— А если я откажусь?

— Это твое право, — кивнул Артур. — Тогда я просто уйду, предоставив тебе право самому объясняться с Рамиресом. Ты даже можешь попытаться удрать от него, однако вряд ли это у тебя получится. Так что выбор за тобой.

Хуже всего было то, что Артур говорил правду. Невозможно сбежать от Рамиреса: где ни прячься, его люди все равно тебя отыщут. И смерть тогда будет очень долгой и мучительной.

— И кого я должен отравить? — тихо спросил Малыш. — Рамиреса?

— О нет, — покачал головой Артур. — Другого человека. Уверяю, это не вызовет у тебя никаких проблем.

— Так кто же он?

— Если я скажу, у тебя уже не будет пути назад, — предупредил Артур.

В сознании Малыша царило смятение. Да, он не убийца. Но есть ли у него выход? Не убьешь ты — убьют тебя.

— Хорошо… — выдавил он наконец. — Я согласен. Кто этот человек?

— Кевин. Твой старый знакомый.

Эти слова прозвучали для Михаэля как удар грома. Он ошеломленно смотрел на Артура, не в силах вымолвить ни слова.

— Ты удивлен? — усмехнулся гость. — Брось… Этот человек ничего для тебя не значит.

— Он мой друг! — прошептал Малыш.

— Друг? — снова усмехнулся Артур, — Тебе так только кажется. Ты сейчас на краю гибели, в то время как твой так называемый друг купается в роскоши. Он о тебе давно забыл, Михаэль. И заслуживает наказания.

— С чего вы взяли, что он купается в роскоши? — пробубнил Михаэль.

— Потому что это так и есть. Кевина, которого ты знал, больше нет, есть граф Джон Ганнимар, владелец многомиллионного состояния. И пока ты возишься здесь с этими железяками, он путешествует в обществе хорошеньких девушек на собственном корабле. Подумай, Михаэль, если бы ты оказался на его месте, ты бы забыл о друге? А он о тебе забыл.

— Я не могу… — прошептал Малыш. — Не просите меня об этом.

— Тогда я буду вынужден убить тебя. — В руках у Артура внезапно появился нож. — Ты узнал то, чего знать не должен. И еще: уверяю тебя, Кевина все равно убьют. С твоей ли помощью, без нее… Он полез туда, куда ему лезть не следовало. Просто подумай, стоит ли тебе умирать вместе с ним?

Малыш молчал.

— Время идет, Михаэль, — напомнил Артур. — Решайся. Или ты сейчас умрешь, или сделаешь дело, получишь миллион и будешь жить в свое удовольствие. Уверяю тебя, Кевин бы на твоем месте не колебался.

Снова повисла тишина. Когда стало ясно, что молчание затягивается, Артур медленно поднялся.

— Ты меня разочаровал, — произнес он, затем удивительно быстро ухватил Малыша за подбородок и запрокинул ему голову. — Я считал, что ты мужчина. А ты тряпка. Последний раз спрашиваю: сделаешь для меня эту работу?

Отточенный клинок коснулся горла, и Михаэль не выдержал.

— Да!.. — отчаянно прохрипел он, его глаза наполнились слезами. — Я все сделаю!

— Отлично. — Артур убрал нож и отпустил его. — Пошли.

— Куда? — испуганно прошептал Малыш.

— Мы летим на Виолу. Кевин сейчас там.

— Малыш! — Кевин быстро открыл люк и обнял друга. — Господи, откуда ты здесь взялся?

— Кевин!.. — произнес Михаэль. Казалось, он и сам был удивлен этой встрече. — Это действительно ты?!

— Это я. Ты один? Ну заходи, заходи… — Он запустил Михаэля в переходной тамбур и закрыл люк. — Как ты меня нашел?

— Случайно увидел по видео, — ответил Малыш. — Показывали какую-то встречу в верхах, и там был ты. Сначала я не поверил. Теперь вижу, что это на самом деле ты.

Выглядел Михаэль неважно. Круги под глазами, удивительно бледное лицо. Дрожащие руки. Все говорило о том, что Малыш попал в какой-то переплет.

— Пошли в кают-компанию, — потянул его за собой Кевин. — Посидим, перекусим чего-нибудь. Или, может быть, поужинаем в ресторане?

— В другой раз, — отказался Малыш.

— Как скажешь. Пошли, пошли… Будь как дома.

Усадив Михаэля на диван, Кевин открыл бар, выставил на стол несколько бутылок. Затем принес стаканы.

— Подожди пять минут, я принесу чего-нибудь съестного, — пояснил он и направился на камбуз.

Вскоре он вернулся, держа поднос с едой и тарелками. Малыш к этому времени уже успел открыть одну из бутылок и наполнить бокалы.

— Ну что, выпьем за встречу? — Кевин уселся за стол, взял придвинутый ему Михаэлем бокал с вином. — Малыш, знал бы ты, как я рад тебя видеть! Сто раз собирался тебя найти, но не хотел нагружать своими проблемами.

— По тебе не скажешь, что у тебя есть проблемы, — заметил Михаэль. Потом виновато улыбнулся. — Не обращай внимания. Это я так, брюзжу.

— Как там Алекс и Гена? — поинтересовался Кевин. — У них ведь были серьезные проблемы?

— Да, я слышал, — кивнул Малыш. — Но я давно уже с ними не виделся.

— Ничего, на следующей неделе слетаем к ним вместе. Ну за встречу! — Кевин поднял бокал, коснулся им бокала Малыша. Потом поднес к губам.

— Не пей! — выкрикнул вдруг Михаэль, его лицо исказилось, как от боли. — Прошу тебя, не пей!

— В чем дело, Малыш? — Кевин осторожно поставил бокал на стол.

— Прости меня, Кевин. — Михаэль сидел, не смея поднять взгляд. — Я последний негодяй…

— Малыш, я не понимаю, — произнес Кевин, внимательно глядя на него.

— Я запутался, Кевин… — Друг мельком взглянул на него и снова отвел взгляд. — Вот… — Он полез в карман, вынул крохотный пустой тюбик и положил на стол. — Это я вылил в твой бокал.

— И что это? — спокойно спросил Кевин.

— Яд… — ответил Малыш, его лицо побледнело. — Прости меня… Я должен был отравить тебя, меня заставили… Но я… Я не могу…

— Похоже, ты попал в плохую историю, — сказал Кевин. — И я догадываюсь, кто за всем этим стоит. Его зовут Артур, верно?

Малыш молча кивнул. Потом, запинаясь, начал рассказывать обо всем, что с ним произошло.

Рассказывал он достаточно долго. Кевин слушал Михаэля, не перебивая.

— Вот и все, — закончил наконец тот. — Корабль Артура стоит в пятистах метрах отсюда. Они там сейчас все втроем — Артур, Маргарет и Амалия. — Он снова взглянул на Кевина. — Прости, что я согласился на это. Артур — страшный человек. Я просто испугался.

— Забудь, Малыш. — Кевин взъерошил волосы. — Я хорошо тебя понимаю. Когда у горла нож, согласишься на что угодно. И я действительно богат, как и сказал Артур, в этом он тебе не солгал. Ты мог меня отравить, решив этим все свои проблемы, но не сделал этого — спасибо. Я рад, что у меня есть такой друг, как ты. А с Артуром я разберусь. — Он встал, в его руке появился меч.

Малыш вздрогнул.

— Как это? — ошеломленно спросил он, глядя на клинок.

— Потом объясню. Где, ты сказал, стоит его корабль?…

Кевин шел к кораблю Артура, зная, что на этот раз непременно убьет негодяя. Такие вещи прощать нельзя.

— Выходи! — закричал он, остановившись у небольшого корабля, выкрашенного в иссиня-черный цвет. Взмахнул мечом. — Ты слышишь меня?!

Вместо ответа на судне зажглись стартовые огни, затем послышался гул запускаемых двигателей.

— Трус! — заорал Кевин, подошел ближе и рубанул мечом по носовой стойке. — Слышишь меня? Ты жалкий трус! — Он снова ударил мечом по опоре, полетели искры.

Укрытый мошной броней корпуса, Артур был недосягаем. Гул турбин стал сильнее, Кевин отступил на несколько шагов. Корабль начал подниматься.

— Я все равно найду тебя и убью! Всех вас убью! — крикнул Кевин, зная, что Артур, Амалия и Маргарет его слышат — наверняка включили внешние микрофоны. Проводив взглядом взлетевший корабль, «спрятал» меч, повернулся и медленно направился к «Глории».

На полпути к кораблю он увидел Михаэля.

— Они удрали, Малыш, — сказал Кевин и хлопнул друга по плечу. — Пошли…

Они снова вернулись в кают-компанию, сели за стол.

— Что все это значит, Кевин? — спросил Михаэль. — Я ничего не понимаю.

Кевин вздохнул. Потом, подумав, начал свой рассказ…

Малыш слушал его очень внимательно, не перебивая, лишь изредка задавал уточняющие вопросы. В его голосе не было недоверия, это радовало.

— Здесь я уже больше месяца, — закончил Кевин свое повествование. — Представляю интересы Энолы: участвую в переговорах, помогаю заключать выгодные для нее сделки. Но это все несерьезно — скорее для отвода глаз. Главное для меня сейчас — не дать дживам начать новую войну или втянуть мир еще в какую-нибудь авантюру. Поэтому я собираю доступные мне сведения, стараюсь быть в курсе всех подводных течений нашей политики. Правда, пока это у меня получается неважно. — Кевин смущенно улыбнулся.

— Ну и дела… — В глазах Малыша читалось безмерное удивление. — Можешь еще раз показать свой меч?

Кевин молча «вытянул» из пустоты меч. Потом так же молча отправил его обратно.

— Если бы мне кто-то об этом рассказал, я бы не поверил, — признался побледневший Михаэль. — Но я не могу не верить тому, что вижу собственными глазами. И все-таки это настолько удивительно, что не укладывается у меня в голове. Словно я попал в сон, в сказку.

— Это и есть сказка, Малыш, — ответил Кевин. — А в сказках все обычно заканчивается хорошо.

Малыш собирался уехать уже не следующее утро, но Кевин его удержал.

— Останься пока со мной, — предложил он. — Тебе опасно сейчас уезжать. Артур не простит тебе того, что ты не убил меня.

— И что я буду здесь делать? — неуверенно спросил Малыш. — От меня не будет никакого толка, я в вашей политике ничего не понимаю.

Кевин улыбнулся:

— Не переживай. В этом мире не так много людей, которым я могу доверять. Я рад, что ты здесь. И еще… — Он подошел к столу, вынул чековую книжку. Что-то написав, вырвал листок и протянул Михаэлю: — Возьми.

— Что это? — Малыш осторожно взял чек.

— Пять миллионов кредов. Они твои. И пожалуйста, не считай, что я тебя покупаю, что ты мне будешь чем-то обязан. Это все не так. Просто ты мой друг, и я рад, что имею возможность тебе помочь. Положи эти деньги на свой счет и забудь о том, что я вообще тебе их давал. Они не должны влиять на наши отношения. Это моя просьба. Договорились?

— Но это же очень большие деньги? — пробормотал ошеломленный Малыш.

— Не думай об этом, — попросил Кевин. — Хочу также добавить, что ты полностью свободен в своих действиях. Если хочешь, можешь прямо сейчас уехать, я не вправе тебя держать. Тем более что со мной тоже опасно. — Он вздохнул, вспомнив Кэтлин. — Но я буду рад, если ты останешься.

— Хорошо, — кивнул все еще не успевший прийти в себя Михаэль. — Я останусь…

Малыш не захотел сидеть без дела.

— Политика — это ведь прежде всего информация, верно? — спросил он Кевина, когда они около полудня летели к зданию парламента, где у Кевина намечалась очередная встреча. — А информацию можно собирать разными способами. В том числе и нелегальными.

— Я понимаю, о чем ты, — кивнул Кевин. — Но не получится ли так, что меня потом обвинят в слежке за политиками? Уже представляю заголовки новостных выпусков: «Джон Ганнимар, специальный представитель Энолы, уличен в шпионаже!»

— Попадаются дураки, — отмахнулся Михаэль. — Если все делать по-умному, то тебя никто никогда не поймает. К тому же шпионить буду я, а не ты. И все претензии, если что, будут ко мне.

— Конечно, было бы неплохо знать о разговорах Артура… — задумчиво произнес Кевин. — Но повесить на него «жучка» не удастся.

— Это еще почему? — не понял Малыш.

— Потому что он джив. Даже не думай подходить к нему близко, не пытайся за ним следить. Он обязательно почувствует слежку, заведет тебя в какое-нибудь тихое место и убьет.

— Подслушивать можно и на расстоянии, — пожал плечами Малыш. — Как ты смотришь на то, чтобы оборудовать глайдер скрытыми видеокамерами и системами дистанционного прослушивания?

— Только не этот! — предупредил Кевин.

— Конечно, — согласился Малыш. — Если ты не против, я сам выберу нужную модель и установлю все оборудование. А на корабле можно разместить комплекс для взлома электронных баз данных. Если у меня будет все, что нужно, я добуду тебе любую информацию.

— А не узнают, что это делается с корабля? — поинтересовался Кевин.

— Обижаешь! — усмехнулся Малыш. — Я свое дело знаю…

На то, чтобы купить и переоборудовать глайдер, а также установить аппаратуру в своей каюте, Михаэлю потребовалось четыре дня. Результатом он остался доволен — купленный им глайдер внешне ничем не отличался от обычной машины, но имел пять встроенных видеокамер, в том числе две поворотные с автоматическим удержанием объекта наблюдения. Сблокированные с видеокамерами направленные микрофоны позволяли записывать человеческую речь на расстоянии до пятисот метров, и это в условиях городского шума. Обработка полученного сигнала производилась компьютером, на выходе получали вполне разборчивую речь.

— Завтра с утра я могу начать следить за Артуром, — сообщил Михаэль, закончив настраивать аппаратуру. — Если он, конечно, не сбежал и все еще живет у себя дома. Его адрес я узнал — Липовая аллея, дом двадцать шесть. Это очень престижный район, там живут одни богачи.

— С той ночи он дома не появлялся, — сообщил Кевин.

— Откуда ты знаешь? — Малыш удивленно приподнял брови.

— Я нанял нескольких, мальчишек следить за его домом. Как только Артур там появится, они мне сразу сообщат. Тогда и попробуем выяснить, с кем он встречается, куда летает, о чем говорит. Если, конечно, он не побоится там появиться.

— И чем мне тогда сейчас заниматься? — даже огорчился Малыш.

— Отдыхай, — похлопал его по плечу Кевин.

Прошло еще два дня. Сидя в своей каюте, Кевин разбирался с документами на поставку сельхозпродукции — Энола собиралась продавать Виоле пшеницу, — когда раздался сигнал вызова. Кто-то пришел. Гадая, кто бы это мог быть, Кевин направился к входному люку, когда навстречу ему показался Малыш.

— Там девка какая-то, — сказал он. — Красивая, с чемоданами.

Сердце у Кевина екнуло. Неужели она? Это действительно была Кэтлин. Увидев ее на экране, Кевин торопливо открыл люк.

— Кэт! — Он шагнул к ней, обнял. — Ты все-таки вернулась?

— Прости меня. — Ее глаза наполнились слезами. — Я не смогла без тебя. Пыталась, но… не смогла. — Она всхлипнула. Потом вдруг отстранилась, увидев Малыша. — Кто это?

— Знакомься, Кэт, — это Михаэль, — представил друга Кевин. — Михаэль, а это Кэт.

— Друзья зовут меня Малышом, — пояснил тот.

— Рада познакомиться. — Кэтлин протянула Михаэлю руку. — Кевин мне много о вас рассказывал. Может, вы все-таки возьмете мои чемоданы и впустите внутрь?

Засмеявшись, Кевин передал Малышу чемоданы, потом подхватил девушку и на руках внес ее в корабль.

Появление Кэт стало для Кевина настоящим праздником. Все последнее время он гнал мысли о ней, пытался забыть все, что их связывало. И с болью понимал, что не может этого сделать. Но чудеса все-таки случаются. Глядя на Кэт, он думал о том, что никогда уже ее не отпустит.

Кэт выглядела заметно осунувшейся, было ясно, что и ей эта разлука далась очень тяжело. Оказавшись в своей каюте, она удовлетворенно вздохнула:

— Вот я и дома.

По случаю возвращения Кэт было решено устроить маленький праздник. От поездки в ресторан девушка отказалась, поэтому стол решили накрыть прямо на корабле.

На камбузе все последние дни хозяйничал Малыш, добровольно взявший на себя обязанности кока. Но на этот раз Кевин решил все сделать сам. Впрочем, этому воспротивилась зашедшая на камбуз Кэтлин.

— Я хочу, чтобы еда была съедобная, — заявила она и решительно отобрала у Кевина фартук. — Так что марш отсюда!

— Твое слово — закон, — согласился Кевин. — Будет нужна помощь, зови.

— Позову, — кивнула Кэт. Потом окликнула уже собравшегося уходить Кевина: — Куда пошел? А поцеловать меня?

Улыбнувшись, Кевин подошел к ней, обнял.

— Знала бы ты, как я люблю тебя! — прошептал он. Посмотрел ей в глаза, и вздрогнул: — Что с тобой?

Глаза Кэтлин были неестественно расширены и удивительно пусты. Еще секунду назад в них была жизнь, теперь они не выражали ничего.

— Кэт! — позвал Кевин, пытаясь понять, что с ней происходит, — и охнул от пронзившей его страшной боли. Опустил взгляд и увидел руку девушки с зажатым в ней кухонным ножом.

Удар пришелся точно в живот, нож вошел по самую рукоять. Вытянув свое оружие, девушка снова занесла его для удара. Расширившиеся до предела зрачки Кэт напоминали черные дыры, лицо было бледным и отрешенным.

— Что ты делаешь, Кэт?… — простонал Кевин, успев перехватить бьющую руку. — Что ты делаешь?!

Она была чудовищно сильна. Кевин прилагал все оставшиеся у него силы, чтобы не выпустить ее руку, не дать снова нанести удар. Кэтлин яростно вырывалась, из ее приоткрытого рта вдруг вырвался крик. Не крик даже — дикий нечеловеческий вопль.

Этот крик невозможно было не услышать. Не прошло и десяти секунд, как на камбуз вбежал Малыш.

— Не трогай ее, Малыш! — прохрипел Кевин, чувствуя, как темнеет окружающий его мир. — Не смей!

Михаэль схватил Кэтлин за руку, с трудом выкрутил окровавленный нож. Потом попытался повалить девушку на пол — та отчаянно сопротивлялась, продолжая громко кричать.

Чем закончилась их борьба, Кевин уже не видел. Ноги не держали его: он опустился на колени, зажимая ладонью рану, и повалился лицом вниз на рифленый металлический пол…

Где- то поблизости пели птицы. Некоторое время он лежал, вслушиваясь в эти звуки, потом приоткрыл глаза.

Взору Кевина предстал белый потолок. Странно, на корабле потолки совсем другие. Слегка опустил взгляд, увидел стоящий у стены белый шкафчик со стеклянными дверцами, стол. Часы на стене показывали девятый час утра. Слева находилось приоткрытое окно, из него и доносился разбудивший его птичий гомон.

Кевин попытался приподняться и тут же ощутил боль. Не слишком сильную, но чувствительную. Оглядев себя, понял, что лежит на кровати в голубой пижаме, прикрытый белой простыней. Это что, больница?

В животе снова кольнуло. И этой боли оказалось достаточно, чтобы в памяти всплыли немыслимые воспоминания: Кэт пыталась его убить…

На пальце был укреплен какой-то датчик. Кевин снял его, бросил на тумбочку. Осторожно сел, морщась от боли.

Не прошло и двадцати секунд, как дверь распахнулась, в больничную палату не вошел — влетел Михаэль.

— Очнулся… — облегченно выдохнул он, увидев сидящего на кровати Кевина. — Ты зачем поднялся? Лежи, тебе еще рано вставать!

— Где Кэт? — спросил Кевин и поразился тому, как тихо звучал его голос. Слегка откашлялся: — Что с ней?

— Не бойся, с ней все будет в порядке, — успокоил его Малыш. — С ней уже поработал профессор Зорин, сейчас она спит.

— Она ранена? — В голосе Кевина проскользнуло беспокойство.

— Да нет же! — Друг подтянул стул и сел рядом. — Просто Зорин провел с ней уже пятый сеанс гипнотерапии. Он замечательный человек, сразу согласился с ней поработать. Знаешь, что с ней было? — Михаэль вопросительно взглянул на Кевина. — Ей дали задание убить тебя. Сама она ничего не помнит, но профессор говорит, что с ней поработал очень хороший специалист. Ему пришлось здорово потрудиться, чтобы убрать внедренную в ее сознание программу. Сейчас она отдыхает, ей надо просто поспать. Когда проснется, с ней все будет нормально.

— Это хорошо… А как у меня дела? — Кевин приподнял пижаму и взглянул на свой перебинтованный живот.

— Нормально. Хирург сказал, что тебе удивительно повезло. Нож лишь слегка задел желудок, других повреждений внутренних органов нет. За пару недель оклемаешься.

— Понятно… Кстати, а где мы?

— Одна частная клиника. Пришлось подсуетиться и на всякий случай упрятать вас с Кэт подальше. Операцию тебе сделали еще в Алькуте, после чего переправили сюда.

— Кто-нибудь знает об этом?

— Неделю мы точно будем в безопасности, — успокоил его Михаэль. — Потом все-таки лучше будет куда-то перебраться.

— Спасибо, Малыш. — Кевин снова лег, болезненно морщась. — Доставили мы с Кэт тебе хлопот…

— Пустяки. Хотя, скажу честно, я был в шоке, когда прибежал на камбуз. Не понимал, что происходит, пока не увидел ее глаза.

— Да, это было страшно, — признался Кевин. — Артур за это обязательно поплатится. Никогда ему этого не прощу.

— Это не Артур, — покачал головой Малыш. — Когда профессор лечил Кэт, он попытался узнать, кто это с ней сделал. Она вообще ничего не помнила, но под гипнозом рассказала, что это была незнакомая ей женщина. Лет тридцати пяти, очень красивая, над губой у нее родинка. Это тебе ничего не напоминает?

— Амалия… — пробормотал Кевин. — Вот стерва! Как они вообще нашли Кэт?

— Не знаю, — пожал плечами Малыш. — Хотя я думаю, что у такого человека, как Райс, везде есть шпионы. Ты стал представителем Энолы — вполне вероятно, что люди Райса навели на Эноле справки о тебе и узнали, что ты там был не один. Остальное уже дело техники.

— Ты прав, Малыш, — вздохнул Кевин. — Я даже не подумал о том, что они могут отыскать ее там. И попытаются через нее добраться до меня.

— Все теперь будет хорошо. А пока отдыхай. — Михаэль поднялся со стула. — Через час будет завтрак.

Сразу после завтрака, несмотря на протесты присматривающих за ним Малыша и двух врачей, Кевин отправился в палату Кэтлин.

Девушка спала, ее лицо было удивительно бледным. Посидев рядом с ней какое-то время, Кевин взглянул на Михаэля.

— Малыш, перетащите сюда мою кровать.

— Сэр, но это не положено… — начал было один из врачей, но тут же осекся, наткнувшись на холодный взгляд Кевина. — Как вам будет угодно, сэр.

Кровать перетащили, и вплоть до самого вечера, когда Кэтлин наконец-то проснулась, Кевин лежал рядом, держа ее за руку и вглядываясь в ее лицо.

Потом она открыла глаза. Кевин видел много ее пробуждений. Но это было самое приятное.

— Привет! — поздоровался он. — Как ты?

— Кевин… — прошептала девушка. Какое-то время смотрела на него, затем по ее щеке скатилась слезинка. — Боже, что я наделала!

— Ты не виновата, — попытался успокоить ее Кевин. — Можешь считать, что тебя просто околдовали.

Какое- то время Кэтлин молчала, явно вспоминая события последних дней.

— Но ведь тогда может быть так, что и вернулась я только потому, что мне приказали к тебе вернуться? Что это было не мое желание? — предположила она.

— Ты хочешь быть со мной? — спросил Кевин. — Да…

— Ну так о чем тогда сожалеть? — Он крепче сжал ее ладонь.

— Что бы ни случилось, всегда вместе? — По ее щеке снова сползла слезинка.

— Да…

Кевин поправлялся очень быстро. Уже через два дня он свободно ходил по палате, на пятый день начал легкие осторожные тренировки. Знал, что ничто так не восстанавливает организм, как дозированные физические нагрузки.

— Может, нам надо позвать Алекса и Гену? — предложил Малыш, глядя на то, как Кевин упражняется с мечом. — Тогда бы нам было гораздо легче справиться с этими людьми.

— Нет, Малыш, — покачал головой Кевин. — Я и так уже доставил им слишком много хлопот. Так что пусть они живут своей жизнью и будут счастливы. Не прощу себе, если с ними что-то случится.

— Как знаешь, — пожал плечами Малыш.

— Вот именно, — выдохнул Кевин и «спрятал» меч. — Думаю, мы можем вернуться на корабль. Там мы будем в полной безопасности.

— А не рано? — Михаэль приподнял брови.

— Я уже смогу вести корабль. Так что возвращаемся.

На корабль они вернулись этим же вечером. Кевин вошел в него первым, и лишь убедившись в том, что в нем никого нет и их не ждут очередные сюрпризы от дживов, он позволил войти

Кэт и открыл аппарель грузового отсека, чтобы Малыш загнал глайдер.

— Все в порядке? — спросил Михаэль, посадив машину.

— Да. Здесь мы в безопасности. Хотя за нами наблюдают.

— Наблюдают? — переспросила Кэт. — Я никого не заметила.

— Видела соседний «С-10»? За нами приглядывают именно с этого корабля.

— Думаешь, там Артур? — В голосе девушки проскользнула тревога.

— Нет. Кто-то из его людей. Я чувствую их внимание.

— Может, нам тогда лучше перелететь на другой космодром? — предложил Малыш.

— В этом нет смысла, — покачал головой Кевин. — Корабль не иголка, его легко найти. Кроме того, я совершенно не хочу прятаться. Наоборот, пусть видят, что у нас все в порядке. Так что остаемся здесь.

— И чем займемся? — поинтересовалась Кэтлин.

— Будем искать Артура.

— Хочешь его убить? — тихо спросила Кэт.

— Нет, он сейчас наша единственная ниточка. Может быть, он выведет нас на Райса, Амалию и Маргарет. Мы ничего о них не знаем, и это очень плохо. В таких условиях победить невозможно.

— Если бы ты знал их настоящие имена, я бы тебе их быстро отыскал, — заявил Михаэль.

— Но я их не знаю, Малыш, — ответил Кевин, — Ладно, поужинаем, и спать. Завтра у нас будет трудный день.

— А что будет завтра? — настороженно спросила Кэтлин.

— Завтра заседание Сената, Артур обязан будет там появиться. Если появится, попробуем за ним проследить.

— Так вот почему ты удрал из больницы?! — В голосе Кэтлин чувствовался укор.

— Я не удрал, — ответил Кевин, притянул к себе девушку и поцеловал ее. — Я выписался.

Спать они легли около десяти часов вечера. Рана Кевина все еще болела, ему хотелось как следует выспаться и отдохнуть перед завтрашним днем.

— Странно все это, — сказала Кэтлин, устроившись рядом с ним в кровати.

— Что странно? — не понял Кевин.

— Все странно. Мне до сих пор кажется, что все это сон. Все это твое волшебство, этот корабль. Так ведь не бывает, и я это знаю. Иногда я боюсь того, что однажды проснусь и окажусь у себя на Индре. Будет половина седьмого утра, мне надо будет вставать и снова идти на работу. Сонной стоять за прилавком, улыбаться покупателям. И с тоской думать о том, что все это будет длиться вечно…

— Не бойся, — произнес Кевин и обнял ее. — Ты не проснешься.

— Правда?

— Правда. Ты ведь знаешь, я волшебник. А волшебникам можно верить.

Кэтлин улыбнулась.

— Чему смеешься? — тоже улыбнулся Кевин.

— Я подумала о том, что сон это или нет, но утром нам все равно придется вставать в половине седьмого. — Она посмотрела ему в глаза и засмеялась.

Здание Сената было одним из самых красивых в Алькуте. Выстроенное около двухсот лет назад, оно ничуть не устарело и по праву считалось признанным шедевром архитектуры.

Впрочем, Кевина, Малыша и Кэт красота здания совершенно не интересовала. Повинуясь заложенной в память программе, их глайдер с раннего утра выписывал в небе бесконечные круги. Видеокамеры автоматически держали в поле зрения парадный вход Сената и автостоянку, изображение на двух установленных в салоне экранах было очень четким.

Сенаторы начали собираться около половины девятого утра. Первым на стоянку прибыл длинный белый лимузин, из него вышел высокий сухощавый мужчина и подпрыгивающей походкой направился к дверям Сената. Затем машины начали прилетать одна за другой — до начала заседания осталось чуть больше получаса.

— Надо быть внимательнее, — сказал Кевин, взглянув на сидевшего справа от него Малыша. Потом оглянулся на Кэтлин, которая расположилась на заднем сиденье глайдера. — Мы не должны его прозевать.

— Не упустим, если он появится, — заверил Малыш.

И Артур появился. Первым из приземлившейся машины — мощного представительского глайдера модели «Борей» вылез водитель, среднего роста темноволосый кудрявый мужчина. Слегка прихрамывая, он быстро обошел машину, открыл дверь и почтительно отступил в сторону.

Из салона вылез мужчина в строгом сером костюме. Это был Артур.

— Вот он! — удовлетворенно произнес Кевин. — Все-таки явился!

Артур быстро взбежал по ступенькам, дошел до дверей Сената и скрылся из глаз. Его водитель, достав сигареты, закурил, взглянул на очередной приземлившийся лимузин. Потом залез в салон.

— И что теперь? — спросила Кэт.

— Будем ждать… — ответил Кевин и повел машину на посадку.

Он посадил глайдер в сотне метров от лимузина Артура. Малыш включил один из федеральных телеканалов — заседание Сената обещали транслировать в прямом эфире. Оно еще не началось, шел выпуск новостей.

— Сколько длится заседание? — поинтересовался Малыш.

— В среднем часа четыре, — пожал плечами Кевин. — Когда как. Так что устраивайтесь поудобнее, сидеть придется долго.

Он оказался прав, заседание длилось больше трех с половиной часов. Решалось несколько важных для экономики Федерации вопросов, дебаты были очень жаркими. Когда дело дошло до голосования, Кэтлин облегченно вздохнула:

— Ну наконец-то…

Из трех законопроектов сенаторы одобрили два, третий отправили на доработку. Заседание объявили закрытым, трансляция закончилась. Несколько минут спустя из здания начали выходить сенаторы.

Артур показался одним из первых. Поглядывая по сторонам, он быстро дошел до машины, выскочивший водитель услужливо распахнул перед ним дверь. Дождавшись, когда хозяин сядет, закрыл ее и поспешил занять свое место.

— Полетим за ними? — спросила Кэт.

— Конечно, — ответил Кевин, запустил двигатель и поднял машину в воздух.

Малыш тем временем навел камеру на взлетающий лимузин Артура, активизировал систему захвата.

— Теперь он от нас никуда не денется! — удовлетворенно произнес он.

Глайдер Артура влился в один из транспортных потоков, Кевин летел на полкилометра выше. Несколько минут спустя стало ясно, что Артур направляется на космодром.

— Куда-то улетает? — предположила Кэтлин.

— Скорее всего, — хмуро ответил Кевин, хорошо понимая, что в этом случае проследить за Артуром не удастся.

Движение глайдеров непосредственно над космодромом, на участке активной траектории полета кораблей, запрещались, поэтому Кевину пришлось снизиться и пристроиться в двухстах метрах позади машины Артура. Прошло еще несколько минут, и преследуемый глайдер приземлился у одного из кораблей. Стало ясно, что Артур сменил корабль. Выглядел он очень солидно — Кевин нехотя признался себе в том, что этот серебристый корабль ничуть не уступает «Глории». А может, в чем-то и превосходит ее.

— Он поменял корабль, — подтвердил его выводы Малыш. — Солидная «птичка».

Ничего не ответив, Кевин опустил глайдер у одного из транспортников так, чтобы был виден корабль Артура.

— «Валькирия», — прочитала название Кэтлин.

Кевин снова промолчал, все его внимание было привлечено к Артуру. Вот его враг вылез из глайдера и быстро поднялся по трапу, при его приближении люк открылся. Мелькнуло какое-то лицо — Кевин видел его считаные мгновения, но понял, что это была Маргарет. Затем люк за Артуром закрылся, трап тут же поднялся.

— Там кто-то был! — заявил Малыш. — На корабле. Но я не разглядел кто.

— Это Маргарет, — пояснил Кевин, чувствуя разочарование. — Похоже, они улетают. И мы не сможем за ними проследить.

— Может, водитель знает, куда они летят? — предположила Кэтлин.

Водитель стоял у своей машины и подобострастно помахивал рукой, провожая взлетающий корабль.

Мысль была очень здравой, Кевин даже поморщился оттого, что не додумался до такого простого решения сам. Уж водитель-то наверняка знает, куда летит его босс.

«Валькирия» тем временем приподнялась над бетонкой космодрома, на несколько секунд зависла. Затем развернулась и начала быстро подниматься. Водитель глайдера перестал махать рукой: проводив корабль взглядом, демонстративно плюнул ему вслед и направился к машине.

— А хорошо он относится к Артуру! — сказала Кэтлин. — Видели, что он сделал?

— Видел, — подтвердил Кевин. — Это нам только на руку.

Здесь с ним разговаривать не с руки; проследим, куда он полетит.

— Правильно, — согласилась Кэтлин. — Там и потолкуем с ним по душам.

— Мне кажется, что я уже где-то видел этого человека, — произнес Кевин. — Малыш, поймай его камерой и увеличь изображение.

Малыш выполнил его просьбу, Кевин внимательно вгляделся в экран. Действительно, лицо водителя было знакомым. Вот он, прихрамывая, подошел к машине, остановился у двери и закурил. Глянул в небо на сгущавшиеся тучки, его лицо оказалось хорошо видимым.

— Вот дьявол! — пробормотал Кевин. — Да это же Эдди Каннингем!

ГЛАВА 7

Все последние месяцы Эдди Каннингем был не в настроении. Жизнь не удалась, теперь он это знал совершенно точно. Чем больше он стремился к власти, тем более призрачной она становилась. Наверное, кто-то другой на его месте был бы доволен своим положением: непыльная работа, хорошая зарплата. Возможность небрежно сказать какой-нибудь хорошенькой девице: «Я работаю в команде сенатора Сент-Клера». На них это всегда производило впечатление. Но Каннингему этого было мало. Он уже понял, что ни Артур, ни его боссы не собираются делиться с ним своими тайнами. И мистическая сила, которой они обладали, так и останется для него недоступной.

Все это приводило Каннингема в отчаяние. Он не мог теперь даже уйти от Артура — знал, чем закончится такая попытка. От таких людей, как Артур и Ворон, уходят только на тот свет…

Если бы у Эдди была возможность убить своего босса, он бы, без сомнения, это уже сделал. Но он, во-первых, очень сомневался в том, что у него это получится. А во-вторых, после смерти Артура за него непременно возьмется Ворон — человек, которого Каннингем панически боялся. Около полугода назад, находясь вместе с Артуром на «Валькирии», корабле Ворона, Эдди позволил себе порыться в бумагах его владельца. Того не было на корабле, поэтому Каннингем был уверен, что находится в полной безопасности. Ничего интересного он не нашел, но сразу после возвращения Ворон вызвал его к себе и предложил пройтись.

Отказываться не приходилось. Не чувствуя под собой ног, Каннингем шел рядом с Вороном по бетонке космодрома, моля Бога о том, чтобы эта прогулка не стала для него последней.

Было уже темно, космодром освещали редкие фонари. Ничего не говоря, Ворон уводил его все дальше и дальше. Эдди был близок к панике — понимал, что просто поговорить с ним Ворон мог и на корабле. И уводил он его подальше от «Валькирии» только для того, чтобы убить без свидетелей и сбросить труп в ближайший мусоросборник.

Все это было настолько очевидно, что Эдди не выдержал: рухнул на колени и в слезах, трясясь и заикаясь, начал просить у Ворона прощения. Говорил, что ничего не искал, что он никем не подослан и рылся в его бумагах исключительно по глупости.

Ворон молча выслушал его, после чего взял за горло, рывком приподнял. Посмотрел в глаза.

— Я бы с удовольствием свернул тебе шею, — холодно произнес он. — Но вместо тебя Артуру придется взять кого-то другого, а все люди одинаковы. Я сохраню тебе жизнь, но учти: отныне она моя. И не дай тебе бог еще хоть раз сунуть нос в мои дела… — Ворон отшвырнул Каннингема и направился обратно к кораблю.

Ноги не держали. Эдди опустился на бетон и только тут ощутил, что ему мокро и горячо. А осознав, что произошло, едва не зарыдал от обиды и унижения…

Та история так и не имела для него последствий — вероятнее всего, Ворон даже не рассказал Артуру о проступке его слуги. Это и радовало Эдди, и еще больше обижало — все говорило о том, что Ворон его вообще ни во что не ставит.

Жизнь не удалась. Мечты о вселенском господстве оказались мифом, и власть свою Эдди мог показать разве что какой-нибудь безмозглой девчонке. Да и тут все решал не он, а имя сенатора Сент-Клера.

Некоторый просвет наметился тогда, когда Алекс и Гена, его заклятые враги, благодаря Артуру и Ворону оказались обвинены в заговоре против Президента. Это были счастливые дни, Эдди не пропускал ни одного новостного выпуска. Очень надеялся на то, что «заговорщиков» ждет смертная казнь, но, увы, не прошло и трех недель, как их отпустили. Если что и стало для Каннингема маленьким утешением, так это последовавшая вскоре смерть Ворона. Было приятно сознавать, что этого страшного человека больше нет в живых. Артуру тоже досталось — попал в больницу с раной в груди. Просто удивительно, что Кевин — тот самый Кевин! — смог уничтожить Ворона и едва не отправил следом Артура. Это казалось немыслимым.

Эдди и сам не знал, радоваться ли ему тому, что произошло, или нет. Всей душой ненавидя Артура, он понимал и немалые выгоды своего нынешнего положения. Умрет его хозяин, и он снова останется у разбитого корыта. Ни денег, ни положения в обществе, ни профессии…

Этим утром он встречал Артура — тот прилетел с Илионы на заседание Сената. Заранее получив от него сообщение, Каннингем встретил своего хозяина на космодроме и повез к зданию Сената. По пути ему позвонила Маргарет: выслушав ее, Артур стал мрачнее тучи.

— Что-то случилось? — участливо спросил Эдди.

— Кевин жив, — холодно ответил Артур, набирая какой-то номер. — Это я… Да, Маргарет уже сообщила. Нам придется лететь к Владыке. Ждите меня на корабле, я прилечу сразу после заседания. Все.

Судя по всему, Артур разговаривал с Амалией. Каннингема тянуло к этой женщине, при этом он ее жутко боялся. Однажды он попытался пригласить ее в ресторан: окинув его холодным взглядом, Амалия ответила, что в этом мире у каждой вещи есть свое место. Если вещь забывает об этом месте, с ней расстаются.

С того времени Эдди старался обходить Амалию стороной. Понимание того, что он никогда не сможет ею обладать, приводило его в уныние. Нет власти, нет силы. О чем говорить, если какая-то глупая девка позволяет себе разговаривать с ним подобным образом?…

— Улетаете после заседания? — спросил Эдди.

— Да, — тихо отозвался Артур.

— Мне лететь с вами? — В голосе Каннингема проскользнула плохо скрытая надежда. Ему еще ни разу не доводилось видеть Владыку. Теперь, после смерти Ворона, Эдди втайне рассчитывал на свое повышение, на то, что ему повезет и его введут в круг избранных.

— Нет, — все так же тихо отозвался Артур. Было видно, что мысли его сейчас были очень далеко.

Высадив Артура у здания Сената, Эдди все четыре часа провел в машине, лишь изредка выходя покурить. Курить в машине ему запрещал хозяин, не выносивший табачного дыма.

Наконец заседание закончилось: дождавшись Артура, Каннингем повез его на космодром.

— Может, мне все-таки полететь с вами? — снова предложил Эдди. — Ну что я здесь дурака валять буду? А на корабле я и еду могу приготовить, и вообще…

— Что — вообще?

— Ну так… — пожал плечами Эдди. — Просто я вообще ничего не делаю, от меня нет никакой пользы.

— А ты бы хотел приносить пользу? — усмехнулся Артур.

— Конечно! — с готовностью согласился Каннингем.

— Тогда не забудь помыть машину. Она грязная.

Эдди поджал губы и ничего не ответил. Артур мрачно усмехнулся.

Провожая Артура, Эдди ничем не выдавал своих чувств. И лишь когда корабль поднялся достаточно далеко, позволил себе плюнуть ему вслед. Потом взглянул на часы — пора было перекусить.

Будучи очень экономным человеком, Эдди предпочитал обедать в небольших забегаловках, где можно было хорошо поесть за весьма скромные деньги. Так было и на этот раз: сидя за столиком у окна, он ел свиной бифштекс с картофелем, сдобренный острым кайенским соусом, и думал о том, как провести сегодняшний вечер. Можно было поехать в клуб рядом с Президентским дворцом — значок помощника сенатора на лацкане давал пропуск в это престижное заведение. Правда, цены там кусались, и это здорово все портило. А можно было никуда и не ехать — Эдди с интересом взглянул на подошедшую к его столику симпатичную длинноногую блондинку.

— У вас свободно? — с улыбкой поинтересовалась она, поставила на стол поднос с тарелками и опустилась на соседний стул.

— Для такой милой девушки — разумеется, — ответил Эдди и тоже улыбнулся. — Дайте угадаю: вы актриса. Я точно знаю, что видел вас в кино.

— Да нет, что вы… — Девушка смущенно опустила глаза. — Я работаю в бакалейной лавке. Тут, неподалеку… — Она начала есть.

— Тем не менее у вас есть все для того, чтобы стать актрисой, — заверил ее Каннингем. — Если хотите, могу помочь. Я работаю с сенатором Сент-Клером, у меня есть знакомые режиссеры.

— Вы это серьезно? — удивленно взглянула на него девушка.

— Вполне. Я Эдди Каннингем. Уверен, вы обо мне слышали.

— Да, может быть… Просто у меня очень плохая память на лица. Я Синтия. Можно просто Синти.

— Что вы делаете сегодня вечером, Синти?

— Вообще-то еще не знаю, — пожала плечами девушка. — Я только что сменилась, собиралась домой.

— Так, может, прогуляемся? — предложил Эдди, уже чувствуя, что девица никуда от него не денется. — Хотите прокатиться на лимузине сенатора Сент-Клера?

— На лимузине сенатора?! — В голосе девушки мелькнуло удивление. — Вы шутите?

— Лимузин стоит тут, за углом. Мы с сенатором пользуемся им на пару. Артур сейчас в отъезде, поэтому машина в нашем с вами полном распоряжении.

— Хорошо, — пожала плечами Синтия. — Я не против.

Машина Синтию просто очаровала. Не отказалась она и от бокала вина из бара — разве можно было не попробовать вино, которое пьет сам Сент- Клер? Девушка быстро опьянела, и когда Эдди предложил показать ей свой дом, тут же согласилась.

Дело было сделано. Эдди вез Синти домой, что-то рассказывая ей. Та звонко хохотала, запрокидывая голову и демонстрируя прелестную шейку. Но когда Каннингем положил руку ей на колено, укоризненно посмотрела на него:

— Ну не надо, Эдди! Не сейчас…

Это «не сейчас» его вполне устроило. Несколько минут спустя лимузин опустился на лужайку перед небольшим аккуратным домиком, Эдди помог девушке выйти из машины. Синти слегка покачивало, Каннингем поддерживал ее под руку и блаженно улыбался.

— А у тебя миленько! — заявила девушка, когда он завел ее в дом. — И куда теперь?

— Наверх. — Каннингем потянул ее к лестнице.

— Сначала поцелуй! — потребовала Синтия.

Ну разве мог он ей отказать в такой просьбе? Жадно потянулся к ее губам — и охнул, застигнутый врасплох ударом девичьего колена. Застонал, согнулся от боли.

— Ах ты, стерва!..

— Он назвал меня стервой, — сказала девушка. — Разберись с ним.

С кем она разговаривала? Страдая от боли, Эдди повернул голову к двери и вздрогнул — рядом с ним стоял незнакомец.

Это был еще совсем молодой человек. Тонкие усики, небольшая бородка. И удивительной силы взгляд.

— На колени! — приказал незнакомец, в его руке внезапно появился меч. Именно появился — просто возник из ничего, отточенное лезвие коснулось шеи Каннингема.

Побледнев, Эдди опустился на пол, пытаясь вспомнить, где он мог видеть этого человека — его лицо казалось знакомым. А когда вспомнил, задрожал еще сильнее.

Это был Кевин, но как же он изменился! Там, в «Навигаторе», был обычный мальчишка. Взгляд этого человека внушал страх.

— Что тебе нужно? — прохрипел Эдди, испуганно косясь на лезвие меча.

— Куда полетел Артур?

— Не знаю… Он мне не докладывает…

— Лжешь! — Кевин слегка шевельнул мечом.

Эдди вскрикнул, ощутив боль. По шее поползли капли крови.

Его положение было отчаянным. Не сказать — плохо, сказать — еще хуже. Не было никаких сомнений в том, что Артур обязательно узнает о его проступке.

— Я действительно не знаю! — заскулил Эдди. — Я ведь всего лишь его водитель!

— Хорошо. Попробуем иначе. — Кевин убрал меч от горла Каннингема.

Если в первую секунду Эдди обрадовался этому, то тут же вскрикнул, ощутив лезвие у себя между ног.

— Итак? — спросил Кевин и слегка приподнял меч.

Это было выше его сил. Ощутив боль, Каннингем не выдержал.

— Не надо, я все скажу! — завизжал он и начал привставать, но заманившая его в ловушку ведьма схватила Эдди сзади за волосы и снова опустила на колени.

— Верю, — кивнул Кевин и ослабил нажим меча. — Итак?

— Они полетели на Мельхиору, — выдавил Эдди.

— Куда конкретно и зачем?

Из глаз Каннингема покатились слезы.

— Я не знаю… Я не могу! — Он снова завизжал, ощутив шевеление лезвия. — Не надо, пожалуйста! Они убьют меня!

— Они далеко, Эдди. А я здесь, — напомнил Кевин.

— Давай, Эдди, — поторопила его Синти. — Не упрямься. Будь хорошим мальчиком.

— Они полетели к Владыке, в Клермонт… — через силу выдавил Каннингем. — Пожалуйста, не надо! Я прошу вас!

— Имя Владыки и его адрес?! — Меч снова шевельнулся.

— Не знаю! — истошно завопил Эдди, потеряв последние остатки самообладания. — Я действительно не знаю, они никогда не брали меня с собой! — Он с ужасом смотрел на лезвие меча. — Я ведь для них никто!

— Хорошо, верю, — после показавшейся Эдди бесконечной паузы произнес Кевин, его меч внезапно исчез.

Эдди всхлипнул. Он стоял на коленях, опустив голову, его трясло.

— Это тебе за Верону, от Алекса и Гены! — Кевин ударил его ногой в лицо. Эдди охнул и повалился на пол. — Заслужил.

— А это от меня лично — чтобы руки не распускал! — Синти больно пнула Эдди в бок. — Идем? — Она взглянула на Кевина.

— Конечно, — согласился тот.

Эдди слышал, как они вышли из дома. Вот хлопнула дверь, стало тихо.

— Твари… — простонал Каннингем, лежа на полу. — Сволочи… — Он с трудом приподнялся, сел. Шмыгнув носом, дрожащей рукой коснулся лица, потом взглянул на ладонь — на ней была кровь.

— Ненавижу… — всхлипнул Эдди, из его глаз потекли слезы. — Всех ненавижу… — Он опустил голову и горько зарыдал.

Кевин никогда раньше не бывал на Мельхиоре. Об этой планете вообще говорили очень мало: даже входя в Федерацию, она всегда оставалась достаточно обособленной и самодостаточной. Здесь никогда ничего не происходило, жизнь текла спокойно и размеренно. Обладая прекрасным климатом, бескрайними лесными массивами и множеством морей, Мельхиора могла стать настоящим туристическим раем, но не стремилась развивать это направление деятельности. Во главу угла всегда ставилась экология, к любому наступлению человека на природу здесь относились крайне болезненно. Если на Илионе отели занимали всю прибрежную полосу океанов, то здесь подобные строения были скорее исключением. Может быть, именно из-за бережного отношения к природе две трети планеты до сих пор занимали девственные леса, а из любой реки можно было напиться без всякого риска для здоровья.

Столицей Мельхиоры был Клермонт. Несмотря на столичный статус, он значительно уступал по размерам другим развитым городам планеты. Этим Клермонт словно подчеркивал проводимую столичными властями политику — не выделяться, не лезть вперед. Может быть, именно благодаря этой политике Мельхиора счастливо избегала всех войн последних тысячелетий.

Кевин посадил корабль на одном из столичных космодромов. Посадка прошла благополучно, сидевший рядом с Кевином Малыш — на этот раз Кэтлин уступила ему место второго пилота — был просто очарован полетом.

— Это было здорово! — признался он, когда смолк гул двигателей. — Мне до сих пор не верится, что ты управляешь таким кораблем! — Он восхищенно покачал головой.

— Всему можно научиться, Малыш, — отозвался Кевин, расстегивая привязной ремень. — А сейчас нам надо поторопиться — мы должны отыскать корабль Артура…

Согласно данным корабельного справочника, Клермонт располагал тремя космодромами. Все их необходимо было проверить.

— Ты бери Центральный, — предложил Кевин Михаэлю. — Я возьму Западный. А Кэтлин проверит этот.

Возражений не было. Не прошло и пяти минут, как борт корабля, один за другим, покинули три глайдера.

Направляясь на Западный космодром, Кевин был уверен, что корабль Артура находится именно там. Поэтому был даже удивлен, когда «Валькирии» там не оказалось. Не веря в то, что мог ошибиться, он опустил машину и отправился к диспетчерам космодрома.

Полученные от диспетчеров сведения заставили его нахмуриться. Корабль Артура действительно здесь был, но улетел каких-то двадцать минут назад…

Надо было сообщить Малышу и Кэтлин о том, что искать Артура уже бесполезно. Кевин вынул линком — сразу после приземления все трое подключились к местной сети. Но позвонить не успел, его опередил Малыш.

— Да, Малыш, я слушаю!.. — ответил Кевин. — Знаю, что его нет, он только что улетел с Западного. Мы опоздали.

— Я не об этом! — почему-то шепотом отозвался Михаэль. — Я сейчас рядом с космопортом — только что вышел из него. И знаешь, кто здесь сидит на скамейке? Маргарет!

— Ты не ошибся? — насторожился Кевин.

— Ну что ты говоришь! — даже возмутился Малыш. — Я же четыре дня был с ними на корабле — когда меня заставляли тебя отравить. Это Маргарет, и она явно не в духе. Вообще впервые вижу ее такой расстроенной.

— Я сейчас прилечу, Малыш. — Кевин прервал связь и быстро набрал номер Кэтлин — надо было сообщить ей о всех новостях…

Когда Кевин прилетел к космопорту, Малыш и Кэт уже ждали его у стоянки.

— Так и сидит! — заявил Михаэль. — И знаешь, она плачет. У нее в руках платок.

— Это странно… — пробормотал Кевин. — Где она?

— Я покажу! — с готовностью ответил Малыш.

Это действительно была Маргарет. Девушка сидела на скамейке, комкая в руках платок, вид у нее был очень потерянный.

— Похоже, у них что-то случилось, — тихо сказал Кевин.

— Может, они ее выгнали? — предположил Малыш.

— Не знаю… — задумчиво отозвался Кевин. — Стойте пока здесь, я к ней подойду.

— А если это ловушка? — забеспокоилась Кэт.

— Значит, я в нее попаду, — заявил Кевин и направился к девушке.

— Здесь занято! — сердито сказала Маргарет, когда Кевин сел рядом с ней. — Что, других скамеек мало? — Она взглянула на него — и осеклась, осознав наконец, кто сидит рядом с ней.

— Привет, — поздоровался Кевин. — Вот уж не думал, что ты можешь быть такой хмурой. Наверное, вы с Артуром получили нагоняй от Владыки за то, что не смогли меня прикончить?

— Смейся, смейся… — В голосе девушки проскользнула злость. — Недолго уже осталось. И тебе и остальным… — Она отвела взгляд.

— Что-то случилось? — спросил Кевин. — Я ведь вижу, что ты не в себе. А твои проблемы — это мои проблемы.

— В самом деле? — Маргарет криво усмехнулась. — Что тебе вообще здесь надо?

— Прилетел к Владыке. Хочу с ним побеседовать.

— Ты опоздал.

— Хочешь сказать, что он уже… того? — Кевин удивленно приподнял брови.

— Болван! — процедила девушка, ее глаза вдруг наполнились слезами. — Мы все уже «того», понимаешь? Скоро все умрут, этого мира больше не будет! — Она закрыла лицо руками.

— Объяснись! — потребовал Кевин и взял Маргарет за руку. — Ну же!

Она вырвала руку, затем нервно расстегнула сумочку и вынула из нее небольшой черный линком.

— Знаешь, что это?! — спросила она, продемонстрировав его Кевину. — Это не линком, хотя по нему вполне можно позвонить. Это — смерть! Внутри находится распылитель с вирусом, способным убить все живое. Райс приказал мне доставить его на Виолу. Артур полетел с таким же на Землю, Амалия — на Илиону. В День Федерации, ровно в полдень по всемирному времени, все эти чертовы штуки сработают. И тогда миру настанет конец!

— Что здесь за вирус? — Кевин осторожно взял прибор из руки Маргарет. Девушка не сопротивлялась.

— Слышал что-нибудь об Аркаде? — спросила она.

— О боже! — только и смог произнести Кевин. Немного помолчав, спрятал «линком» в карман, затем махнул рукой, подзывая Михаэля и Кэтлин.

— И они тут? — произнесла Маргарет, увидев их.

— Разумеется. Присаживайтесь… — Кевин жестом предложил Кэтлин и Малышу сесть. Потом снова взглянул на Маргарет: — А теперь ты подробно расскажешь нам обо всем, что произошло. Тогда мы и решим, что нам делать дальше.

Владыка встретил их в своем саду. Облаченный в красивый вышитый халат, с пледом на коленях, он сидел за столиком и гладил большого черного кота. Кот мурчал, лежа на коленях у хозяина и блаженно жмуря глаза, но при появлении Артура, Амалии и Маргарет соскочил с ног хозяина и скрылся в ближайших кустах.

— Доброе утро, Владыка, — за всех поприветствовал его Артур.

— Я ждал вас, — произнес Райе, его голос был тихим и усталым. — Мне уже все сообщили. Присаживайтесь… — Он указал на стоящие вокруг столика кресла.

— Владыка, у нас почти получилось! — заявила Амалия, не дожидаясь упреков Райса. — Дайте нам еще один шанс!

— Почти получилось? — грустно усмехнулся тот. — Все это уже бесполезно, Ами… — Он вздохнул. — Что бы вы ни делали, Кевин всякий раз будет выходить сухим из воды. Всегда будет происходить что-то, что сохранит ему жизнь. Беда в том, что Кевин — это Джара. А Джару одолеть нельзя.

— Но тогда это ужасно! — В голосе Амалии проскользнуло отчаяние. — Две недели назад я заметила, что у меня начали появляться морщины. — Она коснулась лица ладонями. — Я старею, Владыка! Но так ведь не должно быть!

— Будет еще хуже, — пообещал Райс- Мы проиграли эту войну. У нас уже нет времени на то, чтобы что-то изменить.

— Владыка, вы не можете так говорить, — с нажимом произнес Артур. — Должен быть какой-то выход!

— Выход? — Райс невесело усмехнулся. — Выход есть. Но я боюсь, что предложенное лекарство не всем придется по вкусу.

— Поясните! — потребовала Амалия. — Не говорите загадками.

— Все эти сотни лет мы жили за счет разрушения. Чем больше было в мире бед, тем сильнее мы становились, и наоборот. Существовало два полюса, два центра сил — мы и джавы. Уничтожив наших конкурентов, я совершил величайшую ошибку. Наш мир рухнул — мы не можем существовать без джавов, так же как они не смогли бы существовать без нас.

— Но вы не можете ошибаться! — вставила Маргарет.

— Не могу, — согласился Райс- Но я ошибся, и все потому, что такова была воля Джары. Беспредельность решила, что ни нам, ни джавам в этой игре места больше нет. Сначала нашими руками Джара уничтожила Леонида и его людей. А теперь списала и нас. И это после стольких лет бескорыстной службы! — Владыка сжал кулаки.

Стало очень тихо, наступившая тишина накрыла весь сад: перестали петь птицы, смолкли цикады. Стих даже дувший все это время легкий ветерок.

— Есть лишь одна возможность что-то изменить, — произнес наконец Райс, его голос прозвучал удивительно зловеще.

Запустив руку в карман халата, Владыка один за другим вынул и положил на стол три дешевых черных линкома.

— Их три штуки… — тихо сказал он. — По одному для каждого из вас.

— Но у нас есть линкомы, — не удержалась Маргарет.

Вместо ответа Владыка снова взял один линком, набрал какой-то код. Аппарат пискнул, его передняя панель отошла в сторону. Медленно и очень аккуратно Райс извлек из нижней части прибора маленькую пластиковую ампулу с мутной белесой жидкостью.

— Знаете, что это? — Он продемонстрировал ампулу. — Это — смерть!

Никто не проронил ни слова.

— Думаю, вы все слышали о трагедии Аркады? — продолжил Райс.

Было слышно, как ахнула Маргарет. В глазах девушки мелькнул страх.

— Да, девочка моя, да, — холодно улыбнулся Владыка. — Это штамм того самого вируса, что погубил четверть века назад замечательную планету…

— Но где вы его взяли? — спросил Артур. — На Аркаду ведь невозможно попасть, там режим карантина. Боевые станции собьют любой корабль, который попробует приблизиться к планете.

— Я получил этот вирус от его создателя, профессора Фрейзера, — ответил Райс- Он был умный человек и удрал с Аркады за час до того, как военные применили его вирус. Когда по следам профессора пошли особисты, я приютил его у себя.

— Так Фрейзер жив?! — изумилась Амалия.

— Нет, — покачал головой Владыка. — Мне нужен был его вирус, но не он сам. Поэтому с профессором пришлось расстаться. Он похоронен здесь, в моем саду… Там сейчас растут замечательные гортензии… — Райс аккуратно вернул ампулу на место. Нажал несколько кнопок, «линком» закрылся.

— И зачем вам этот вирус? — поинтересовалась Маргарет, в ее голосе все еще чувствовался страх.

— Зачем? — усмехнулся Райс, его пальцы опять коснулись наборной панели. — Знаете, какой мой самый любимый праздник? День Федерации! — Он с какой-то особой тщательностью нажал последнюю кнопку.

Было хорошо видно, как на приборе зажегся зеленый огонек. Взяв по очереди два других «линкома», Владыка проделал с ними те же манипуляции.

— До Дня Федерации осталось четверо суток, — произнес он, — Его празднуют во всей Федерации, это один из самых больших праздников. Каждому из вас я дам по одному распылителю. Время уже выставлено. Артур, ты отвезешь этот распылитель на Землю, в Москву. — Райс передал один из приборов Артуру. — Спрячешь его где-нибудь в людном месте — неважно, где именно. Космодром, театр… Амалия, ты отвезешь свой на Виолу. Маргарет, тебе достается Илиона. Три самых процветающих мира… — Райс передал два оставшихся «линкома» девушкам. — Не бойтесь, эти устройства очень надежные, сами по себе не сработают. Их невозможно вскрыть, не повредив ампулы, — если не знаешь кода доступа. Невозможно отключить. Просто положите их где-нибудь в укромном месте и покиньте планеты до полудня по всемирному времени. В крайнем случае, вы можете активировать их немедленно, набрав три шестерки и нажав кнопку соединения. После этого у вас будет ровно минута на то, чтобы успеть удрать. Но мой вам совет — не доводите дело до этого. Вряд ли вам удастся сбежать.

— Владыка, но ведь от этого вируса нет вакцины? — неуверенно заметила Маргарет.

— Нет, — согласился Райс- И в этом его прелесть.

— Погибнут миллионы людей, — продолжила девушка. — Даже не миллионы — миллиарды! Население трех планет будет полностью уничтожено.

— Погибнет значительно больше, — поправил ее Владыка. — Вряд ли властям удастся сдержать распространение эпидемии. Это было трудно сделать даже с Аркадой, а тут окажутся заражены сразу три ведущие планеты Федерации. Лишь отдельным планетам удастся избежать заражения, именно на их основе и будет создана новая цивилизация.

— Но зачем все это? — спросил Артур.

— Зачем? — переспросил Владыка. — Просто для нас это единственный шанс выжить. Миллиарды смертей — штука серьезная. Огромный, немыслимый потенциал разрушения. И мы сможем его использовать. Именно эта сила удержит нас на плаву, а затем вернет нам и наше былое величие.

— А Джара не накажет нас за это? — усомнилась Амалия.

— У Джары нет эмоций, Ами. Она просто складывает два плюс два и выдает ответ. Джару невозможно контролировать, но иногда можно предсказать ее действия. Столкнувшись с тем, что мы сделали, Джара снова внесет нас в списки игроков. Не по желанию или нежеланию — по факту.

— Что ж, если это единственный выход… — Артур взглянул на свой распылитель. — После того как мы оставим эти штуки, нам прилетать сюда?

— Да. И запомните: для всех кораблей, стартовавших после полудня по всемирному времени, посадка будет запрещена. Все необходимое для введения режима карантина уже подготовлено.

— Так вы знали, что нам не удастся уничтожить Кевина? — удивилась Амалия.

— Догадывался… Есть вопросы?

— Мы все сделаем, Владыка! — Артур спрятал «линком» в карман.

— Я рассчитываю на вас. И помните — это наш единственный шанс на спасение.

Рассказ Маргарет слушали очень внимательно. Когда она закончила, стало очень тихо.

— Вот так дела… — произнес наконец Малыш. — И времени уже совсем мало — только-только успеем долететь.

— Я не хочу всего этого, — всхлипнула Маргарет. — Не хочу… У меня друзья на Виоле, на Земле живет мой брат. Да и без этого не хочу — все это ужасно… Артур и Амалия готовы это сделать. Я — нет. Но я не могла сказать им о том, что отказываюсь. Они бы мне этого не простили. Особенно Артур: теперь, когда нет Ворона, он считает себя чуть ли не богом.

— Ты все правильно сделала, Маргарет, — поддержал ее Кевин. — Если бы не ты, мы бы узнали обо всем слишком поздно. Сейчас у нас еще есть шанс предотвратить катастрофу… — Он ненадолго задумался. — Времени действительно осталось очень мало. Нам придется разделиться: я и Кэт полетим на Землю. Там Артур, вам с ним не справиться. — Кевин посмотрел на Малыша и Маргарет. — Но сладить с Амалией у вас шанс есть. Если, конечно, Маргарет готова нам помочь.

— Я помогу, — кивнула девушка. — То, что они задумали, ужасно. Никогда не думала, что они на такое способны.

— А если сообщить особистам? — предложил Малыш. — Это ведь их работа — пусть они и ловят Артура и Амалию.

— У Райса в Особом отделе свои люди, — пояснила Маргарет. — Кто-то из очень высоких начальников. Все уже подготовлено, поэтому помощи со стороны особистов не будет. Любые сообщения об эпидемиологической угрозе в День Федерации будут рассматриваться как часть какой-то учебной операции спецслужб. Никто не воспримет информацию о вирусе всерьез. Владыка очень умный человек. Он все предусмотрел.

— Откуда ты знаешь про Особый отдел? — спросил Михаэль.

— Владыка сам сообщил нам об этом. Сказал, чтобы мы не боялись спецслужб и полиции, нам никто не будет мешать. Даже если нас по какой-то причине арестуют, то все равно выпустят через пару часов. Правда, предупредил, что задерживаться не в наших интересах, поэтому лучше на глаза полиции не попадаться. Потом мы ушли: Артур улетел на своем корабле на Землю, Амалия сорок минут назад пассажирским рейсом отправилась на Виолу. Я должна была лететь на Илиону… — Маргарет опустила голову.

— Как все это неожиданно… — задумчиво сказала Кэтлин. — Неужели нам некому помочь?

Ей никто не ответил.

— Нужно лететь, — произнес Кевин, осознав, что молчание затянулось. — Малыш, постарайтесь с Маргарет остановить Амалию. Тратьте столько денег, сколько нужно — я все возмещу. Подкупайте, даже убивайте, если надо, только остановите ее. Когда следующий рейс на Виолу?

— Корабли летают каждый час, — отозвалась Маргарет.

— Тогда поторопитесь! — Кевин поднялся со скамейки. — Пошли, Кэт. Нам тоже надо спешить.

— Кевин! — окликнула его Маргарет.

— Что? — Он внимательно посмотрел на девушку.

— И все-таки жаль, что мы не убили тебя на Индре. Тогда бы все было совсем иначе.

— Ты мне тоже всегда нравилась… — отозвался он.

Еще никогда в жизни у Малыша не было такого важного дела. И никогда еще ему не приходилось лететь в одной каюте с такой красивой девушкой. Украдкой бросая взгляды на Маргарет, он не мог поверить, что за этим ангельским личиком скрывается настоящая ведьма. Надо быть с ней поосторожнее…

— Не боишься лететь со мной в одной каюте? — поинтересовалась Маргарет, когда корабль лег на курс к Виоле.

— С чего это вдруг? — буркнул Михаэль, несколько обескураженный тем, что девушка прочитала его мысли.

— Ну мало ли что… — усмехнулась она. — Возьму и убью тебя ночью. Или, того хуже, начну приставать! — Маргарет демонстративно закинула ногу на ногу.

Ноги у нее были прелестные, Малыш невольно отвел взгляд. Маргарет вновь усмехнулась.

— Ты ведь совсем еще мальчишка, — тихо сказала она. — Даже на девушку смотреть боишься. Неужели ты всерьез рассчитываешь на то, что сможешь сладить с Амалией? Это нелепо… — Маргарет устало откинулась на свою кровать, разметав волосы по подушке, закрыла глаза. — Да и у Кевина совсем немного шансов. Если Артур увидит его, то просто включит распылитель. Он не боится смерти, поэтому сможет это сделать.

— А ты боишься? — спросил Малыш, решив не обижаться на «мальчишку».

— Боюсь… — не открывая глаз, ответила Маргарет. — Я с ними всего три года. У меня нет ни их силы, ни их бесстрашия. И никогда уже не будет.

— Ты действительно не веришь в то, что у нас что-то получится?

— Нет…

Какое- то время было очень тихо. Затем Маргарет повернула голову и взглянула на Михаэля.

— Ну иди ко мне! — Она протянула руку. — Пользуйся моментом.

— Ты это серьезно? — Лицо Малыша начала заливать краска.

— Все равно помирать, — ответила Маргарет. — Давай, не тушуйся, пока я не передумала…

Михаэль знал, что корабль несет их навстречу смерти. И все-таки это был самый прекрасный полет в его жизни.

— Ты действительно малыш… — сказала Маргарет, лежа рядом с ним и медленно перебирая пряди его волос- И в этом твое счастье. Ты сразу попадешь на небеса.

— Почему это? — не понял Михаэль.

— Ты еще не успел нагрешить. По сравнению со мной ты ангел.

— Нашла ангела! — фыркнул Малыш. — Я уже и в тюрьме успел посидеть, потом сбежал оттуда. А уж сколько счетов обчистил, и не сосчитать!

— Надо же! — усмехнулась Маргарет. — Да ты у нас, оказывается, совсем взрослый парень.

В ее словах чувствовалась ирония. Михаэль насупился.

— Не дуйся, — сказала девушка, прекрасно понимая его состояние. — Просто все это несерьезно… — Она вздохнула.

— А что тогда серьезно?

— Ты убивал кого-нибудь? — поинтересовалась она.

— Нет. А ты?

— Давай спать… — ответила Маргарет и отвернулась.

По расчетам Малыша, они отстали от Амалии на два с половиной часа. Полдень Дня Федерации по всемирному времени — это пять вечера завтрашнего дня по местному. Сейчас одиннадцать часов вечера — значит, у них в запасе восемнадцать часов.

Они только что сошли с корабля, лента транспортера несла их к зданию космопорта. Малыш был в очках, внешне ничем не отличавшихся от обычных солнечных. Сквозь них вполне можно было смотреть, но одновременно на них выводилась информация от спрятанного у него в сумке компьютера. В данный момент компьютер сканировал радиодиапазон, ища точки входа в компьютерные сети. Управление производилось глазами — спрятанное в оправе очков электронное устройство считывало их движения и передавало команды на компьютер. Благодаря этим очкам Малыш мог взламывать компьютерные сети, даже находясь на виду у полиции.

Он уже нашел нужную сеть, когда стоявшая чуть впереди него Маргарет вдруг быстро присела, спрятавшись за бортиком ограждения. И было отчего — навстречу им, по соседнему транспортеру, двигалась Амалия! Ее появление говорило о том, что она уже успела спрятать распылитель и теперь, не теряя времени, на привезшем их корабле отправлялась обратно на Мельхиору.

Если Маргарет успела спрятаться вовремя, то Малышу, заметившему Амалию слишком поздно, времени на это уже не осталось — любое резкое движение теперь только привлекло бы ее внимание. Поэтому он лишь отвернулся, надеясь, что очки помогут ему остаться неузнанным. Несколько секунд, и транспортеры унесли их прочь друг от друга. Малыш облегченно вздохнул.

Осторожно обернувшись, он глянул Амалии вслед. Не заметила…

— Видел ее? — тихо спросила Маргарет, уже успевшая подняться.

— Да, — так же тихо ответил Михаэль. — Может, попытаться ее задержать? Она одна знает, где спрятан распылитель.

— Она просто убьет нас, — ответила Маргарет. — Верь мне, я хорошо ее знаю. Да и все равно она бы нам ничего не сказала — даже если бы мы смогли с ней справиться.

— Тогда будем искать этот чертов распылитель, — заявил Михаэль. — У нас почти восемнадцать часов — времени еще вполне достаточно…

Они устроились в зале ожидания, выбрав самый дальний ряд кресел.

— Просто посидим здесь немного, — попросил Малыш.

— И какой в этом смысл? — не поняла Маргарет. Вместо ответа Михаэль снял очки и передал их Маргарет.

— Надень.

— Надо же! — удивленно воскликнула она, надев очки. — А я-то думала, что ты их нацепил для конспирации!

— С их помощью я войду в сеть космопорта и просмотрю записи камер наблюдения. Тогда станет ясно, куда направилась Амалия. — Он потянулся к очкам.

— Ты молодец, Малыш, — сказала девушка, нехотя отдавая очки.

— Думаешь, меня зря в тюрьму упекли? — усмехнулся он. — Все, давай посидим тихонько…

На то чтобы войти в сеть космопорта, ему понадобилось всего несколько минут. Еще пару минут он искал записи видеокамер.

— Нашел записи, — пояснил он. — Буду их просматривать. Воспроизведение ускоренное, но все равно это может занять в переделах часа.

— Я подожду, — кивнула Маргарет.

Просматривать записи камер наблюдения слишком долго ему не пришлось: не прошло и десяти минут, когда Малыш легким движением глаз остановил воспроизведение.

— Вот она! — произнес он. — Нашел. Она пошла к лифтам.

— Если это так, то она спрятала распылитель где-то в здании, — уверенно заявила Маргарет.

— Встаем! — Малыш поднялся, поправил ремень сумки. — Пойдем по ее следам.

— В лифтах есть камеры?

— Да, — уже на ходу ответил Малыш. — Она вошла в лифт номер девять…

Они поднимались на том же лифте, которым воспользовалась Амалия. Во время подъема Малыш продолжал работать с видеозаписями, Маргарет в это время внимательно осмотрела лифт — хотела убедиться, что в нем спрятать распылитель невозможно.

Амалия вышла на восьмом этаже. Всего их было девять, но девятый этаж был техническим, доступ на него был разрешен только техперсоналу.

Восьмой этаж оказался совершенно безлюдным. Даже лампы здесь горели через одну, свидетельствуя о том, что сюда редко кто заходил.

— Все… — Малыш снял и спрятал очки. — Здесь видеокамер нет, дальше придется искать самим.

— Я бы здесь эту штуку не спрятала, — уверенно заявила Маргарет. — Нам нужно выше, на технический этаж. Где-то здесь должна быть лестница…

И она оказалась права, лестница действительно нашлась. Правда, дверь на технический этаж оказалась закрыта.

— Черт! — ругнулся Малыш, осмотрев замок. — Придется ломать. Будь он электронным, я бы его в два счета вскрыл.

— Неужели вы с Кевином обходитесь без отмычек? — удивилась Маргарет. — Это ведь совершенно необходимая вещь! — Она открыла свою сумочку и вынула электронную отмычку. — Этому меня Амалия научила… — Девушка сунула отмычку в замочную скважину. Послышалось жужжание, замок щелкнул и открылся.

— Прошу! — Маргарет демонстративно распахнула дверь.

— А ты начинаешь мне нравиться! — заявил Михаэль и быстро шагнул вперед.

Маргарет покачала головой, но ничего не сказала.

На техническом этаже оказалось довольно сумрачно, свет сюда проникал лишь от установленных по периметру крыши фонарей сквозь небольшие и очень немногочисленные окна.

— А я фонарик не взял… — пробормотал Малыш и снова полез за очками.

На то чтобы включить свет через сеть, ему потребовалось меньше минуты. Вспыхнули лампы, стало светло.

— Другое дело! — самодовольно заявил Михаэль и огляделся.

Приводы лифтов не привлекли его внимания. Зато воздуховоды заставили присмотреться к ним повнимательнее.

Их было ровно десять штук — уложенные набок прозрачные пластиковые цилиндры, скрывавшие внутри двухметровые вентиляторы. Вентиляторы мерно вращались, засасывая воздух под свесом крыши и подавая его в здание космопорта.

— Место просто идеальное, — заявила Маргарет. — Если сунуть распылитель в один из воздуховодов, то заразу разнесет по всему космопорту. Заразятся сразу десятки тысяч людей.

— Тут фильтры, — заметил Малыш. — Не отфильтрует ее?

— Нет. Знаешь, я бы именно в фильтр и спрятала — где-нибудь на выходе. Видишь, там люки есть? Наверное, для того, чтобы чистить от пыли.

— Возможно, — согласился Малыш. — Надо все проверить.

Проверить фильтры оказалось не так просто — из первого же открытого люка в лицо Малышу ударила достаточно сильная воздушная струя. Спустя несколько секунд он услышал, как выругалась Маргарет — она открыла люк у соседнего фильтра.

— Вот же зараза! — Девушка щурила глаза, пытаясь заглянуть в люк. — Мне всю прическу испортит…

— Придется лезть внутрь! — заявил Малыш, запустив руку в люк. — Иначе не проверить! Не бойся, это не опасно. Там нет движущихся частей. Или подожди, я сам все проверю!

— Вот еще! — даже обиделась Маргарет и первой полезла в недра фильтра.

Первые пять фильтров оказались пустыми. И лишь когда Малыш ощупывал внутренности шестого, щурясь от бьющего в лицо воздуха, пальцы наткнулись на что-то небольшое, прямоугольное. Неужели он?!

Это действительно был распылитель. Еще не веря в свою находку, Малыш радостно засмеялся.

— Нашел! — крикнул он, выбираясь из фильтра. Спрыгнул на пол, выпрямился — и вздрогнул, улыбка разом слетела с его губ. В двух шагах от него стояла Амалия.

— А я-то думала, мне показалось, что я увидела твою мерзкую физиономию, — сказала она, задумчиво глядя на Малыша. — Не знаю, как ты здесь оказался, но это была самая большая ошибка в твоей жизни.

Амалия сделала шаг к Малышу, тот торопливо отступил — и уперся спиной в короб воздуховода.

— Я сохраню тебе жизнь, если ты скажешь мне, кто тебе обо всем этом рассказал, — все так же спокойно продолжила Амалия. — Если заупрямишься, то все равно мне все расскажешь, но тогда я тебя убью. И умирать ты будешь очень медленно и болезненно. Выбор за тобой… — В ее руках внезапно появились два кривых клинка.

Малыш стоял, сжимая в руке распылитель. Вот Амалия снова шагнула к нему, он быстро присел и юркнул в щель под воздуховодом. Перекатился, вскочил на ноги. И снова увидел в проходе между коробами Амалию.

— Тебе не уйти от меня, — заявила она. — Я быстрее тебя, я сильнее тебя. Лучше отдай мне эту штуку и расскажи, от кого ты узнал о наших планах. Тогда я тебя отпущу.

— Ами! — раздался позади Амалии тихий голос Маргарет. Амалия на секунду замерла. Потом медленно обернулась.

— Маргарет? — Было видно, что она удивлена. — Ты?

— Я, Ами. Прошу тебя, не делай этого. Не надо. Несколько секунд было очень тихо.

— Не могу поверить, что ты предала нас, — произнесла наконец Амалия, в ее голосе чувствовалась боль, — Я потратила на тебя три года, и вот как ты мне отплатила!

— Вы задумали ужасное. Я не могу с этим согласиться.

Снова повисла тишина, нарушаемая лишь мерным гулом вентиляторов.

— Все еще можно исправить, — нарушила тишину Амалия. — Ты просто ошиблась. Убей его сама, и я сохраню все в тайне. Владыка ничего не узнает.

— Нет, Ами, — покачала головой Маргарет. — Все кончено. — Она перевела взгляд на стоящего позади Амалии Михаэля. — Беги, Малыш. Я задержу ее.

— Я не могу, Маргарет… — отозвался Малыш.

— Беги! — крикнула девушка и коснулась кольца на правой руке. — Ты ведь знаешь, что это такое, Ами?! — Она слегка повернула его верхнюю часть.

— Ты сошла с ума, Маргарет! — прошептала Амалия. — Мы все погибнем!

— Я знаю. Связавшись с вами, я допустила самую большую ошибку в своей жизни. Сейчас у меня есть шанс хоть что-то исправить. Беги, Малыш! — В голосе Маргарет прозвучала мольба. — Если она доберется до тебя, то все это будет зря. — Быстрее!

— Маргарет… — Разрываемый противоречивыми чувствами, Малыш перемахнул через короб воздуховода и бросился бежать, крепко сжимая распылитель.

Он уже добежал до двери, когда сзади раздался оглушительный взрыв. Тугая волна горячего воздуха ударила Михаэля в спину, швырнула вниз по лестнице. Под потолком, извиваясь, скользнули языки пламени.

Оглушенный взрывом, он медленно приподнялся. Оглянулся — из дверного проема технического этажа шел дым.

— Маргарет! — прошептал Малыш, уже понимая, что все кончено, что ее больше нет. — Как же это… — Он всхлипнул. Взглянул на распылитель в своей руке — цифры на его индикаторе продолжали неумолимо отсчитывать оставшееся этому миру время.

Очень скоро здесь появится полиция. Если распылитель попадет им в руки, могут возникнуть большие проблемы. Причем не только для него; трудно поверить, что спецслужбы откажутся от желания сохранить штамм вируса. Эту заразу надо уничтожить — а значит, ему надо бежать.

Всю дорогу до Земли Кевин думал о Михаэле и Маргарет. Правильно ли было посылать их вместе? Не подведет ли Малыша эта девушка? Удастся ли им отыскать распылитель в дебрях огромного мегаполиса, смогут ли они справиться с Амалией, если до этого дойдет?

Мысли были тяжелые. Кевин уже жалел, что не доверился Алексу и Гене, не рассказал им всего. Как бы сейчас пригодилась их помощь!

Никогда еще ему не хотелось увидеть отца Леонида так сильно, как этой «ночью». Кевину нужен был совет, нужна была поддержка. Увы, никто так и не пришел в его сны…

Москва встретила их ярким весенним солнцем. Пройдя в грузовой отсек, Кевин открыл аппарель, с удовольствием ощутил на лице порыв свежего воздуха. Воздух пах домом — нигде, ни на одной планете, не было такого сладкого воздуха, как на Земле.

Ему не хотелось отпускать от себя Кэтлин, но он понимал, что одному ему не справиться.

— Сделаем так, — сказал он, задумчиво глядя на девушку. — Мне надо наведаться к друзьям, без них у нас ничего не получится. Ты же поищи корабль Артура. Найдешь, сразу сообщи мне. Линком у тебя работает?

— Да, подключился, — ответила девушка.

— Хорошо. И главное, ни в коем случае не следи за Артуром — он сразу почувствует слежку. Поняла меня?

— Ну поняла, поняла! — с толикой раздражения в голосе отозвалась Кэтлин. — Не буду я за ним следить.

— Кэт, это очень важно, — спокойно объяснил Кевин. — Мы можем победить только в том случае, если застанем Артура врасплох. Стоит ему что-то почувствовать, и он может привести распылитель в действие.

— Но ведь тогда он и сам погибнет? — возразила Кэтлин.

— Верно. Но Артур не боится смерти. И если для того чтобы выполнить приказ Владыки, ему придется умереть, он это сделает. Причем даже не столько из-за Владыки, сколько ради того, чтобы переиграть меня. Поэтому никакой самодеятельности — найди его корабль и сразу возвращайся назад.

— Ладно, уговорил, — нехотя согласилась Кэт. — Я могу лететь?

— Да. И будь осторожна… — Кевин поцеловал девушку и открыл дверь ее глайдера.

Сам он вылетел через несколько минут. Проверив, закрылась ли аппарель, аккуратно покинул территорию космодрома — здесь действовали определенные правила движения — и лишь после этого набрал высоту и влился в один из транспортных потоков.

Больше всего он боялся, что Максима не окажется на месте. Что он куда-то переселился или, того хуже, с ним что-то случилось. Тогда все станет намного сложнее.

Чем ближе он подлетал к окраине города, тем меньше в воздухе становилось машин. Наконец внизу показались городские трущобы — судя по всему, за прошедшие годы здесь так ничего и не изменилось. Те же серые дома, те же полные мусора улицы. А вот и место, где он провел юность…

Здесь ему была знакома каждая улица, каждый дом. Сбросив скорость, Кевин аккуратно посадил роскошный черный «Ягуар» в пяти метрах от входа в подвальчик Максима. Вывеска бара со звучным названием «Клеопатра» была на месте — это радовало.

Рядом с машиной тут же появился паренек лет пятнадцати, явно удивленный появлением в этих трущобах столь дорогой машины. Выбравшись из салона, Кевин протянул мальчишке банкноту в сто кредов.

— Приглядишь?

— Заметано! — обрадовался тот.

— И чтоб ни царапинки! — пригрозил Кевин и направился к ведущим в подвальчик ступенькам.

Дверь была открыта. Зайдя в бар, он сразу глянул, кто находится за стойкой. И облегченно вздохнул — Максим сидел в своем любимом вращающемся кресле и протирал белым полотенцем и без того сияющие стаканы.

Очевидно, тот даже не сразу его узнал: бросил на Кевина короткий взгляд, не отрываясь от своего дела. Потом, словно что-то почувствовав, посмотрел пристальнее.

— Привет труженикам! — поздоровался Кевин, с улыбкой глядя на Максима. — Похоже, у нас все по-прежнему? — Он прошел за стойку и обнял поднявшегося Максима.

— Кевин! — радостно засмеялся тот. — Боже, ты живой!

— Ну разумеется, — согласился Кевин, отпуская Максима. — Что со мной сделается? А ну-ка плесни мне чего-нибудь!

— Конечно! — Максим начал торопливо составлять какой-то мудреный коктейль. — А я тебя и не узнал сразу — ты здорово изменился. Ну рассказывай — где был, чем занимался?

Кевину очень не хотелось портить Максиму настроение. Но выбора у него не было.

— Расскажу. Я ведь не просто так к тебе прилетел… — Он замолчал, размышляя о том, как объяснить Максиму суть, не посвящая во все детали происходящего.

— Понимаю, — кивнул Макс и поставил перед Кевином стакан. — Оцени, хорошая штука. А насчет денег не беспокойся, я соберу их за пару дней.

— Макс! — даже поморщился Кевин. — Ну какие, к дьяволу, деньги? Забудь о них раз и навсегда — мне надо просто поговорить без лишних глаз. Можешь кого-то оставить вместо себя?

— Я сейчас здесь один. Лиза дома, с ребенком. Ему уже два месяца.

— Поздравляю, — кивнул Кевин. — Тогда нам тем более надо с тобой поговорить. Потому что это касается и тебя.

— Ну ладно… — пожал плечами Максим. — Эй, внимание, бар закрывается! — крикнул он, привлекая внимание немногочисленных посетителей. Потом взглянул на Кевина: — Сколько тебе надо времени?

— Скажи, что откроешься через час.

— Откроемся через час! — снова крикнул Макс- Поторапливаемся, у вас пять минут!

Через пять минут бар опустел, Максим запер тяжелую металлическую дверь. Потом плеснул себе и Кевину в стаканы.

— Ну рассказывай… — Он коснулся стакана Кевина своим, отхлебнул глоток.

— Мне нужна твоя помощь, Макс, — начал Кевин. — И не только твоя. Понадобятся все, кого сможешь собрать.

— Ты вляпался во что-то серьезное? — догадался друг.

— Да, Макс. Но не только я, это касается всех нас…

Максим слушал его очень внимательно. И чем больше Кевин рассказывал, тем больше недоверия читалось в глазах его товарища. Даже сильно урезанная версия последних событий выглядела слишком фантастичной, чтобы в нее можно было поверить.

— Если мы не остановим его, то завтра в восемь вечера по местному времени эта зараза сработает. И тогда всему придет конец, — закончил Кевин.

Друг ответил не сразу. Какое-то время молчал, глядя на полированную поверхность стойки бара, потом посмотрел на Кевина.

— Кевин, ты мой друг, — тихо произнес он. — Но уж слишком все это попахивает… сумасшествием, что ли… Только ты не обижайся, но, может, тебе нужен хороший психотерапевт?

— Сказал бы уж сразу — «психиатр»… — вздохнул Кевин. — Дело в том, Макс, что у меня просто нет времени убеждать тебя. — Он встал, «вытянул» меч и перерубил пополам стоящий рядом столик. Взглянув на побледневшего Максима, на глазах у него «спрятал» меч.

— О черт! — ошеломленно прошептал Макс.

— Это то, о чем я рассказывать не хотел, — пояснил Кевин и снова сел. — Наверху стоит мой глайдер, «Ягуар» последней модели. На космодроме в Жуковском находится мой корабль. Хочешь, я отвезу тебя туда?

— Не надо, — отозвался Макс и вытер полотенцем выступившие на лбу капли пота. — Боже, Кевин, во что ты вляпался?!

— Мне нужна твоя помощь, — повторил Кевин. — Артур уже здесь, в городе. Я должен знать о каждом его шаге. Где он, с кем он. При этом он не должен даже заподозрить что-либо неладное. Именно поэтому надо собрать всех, кого сможешь. Побольше шпаны — на детей не обращают внимания. Вот деньги. — Кевин вынул из кармана несколько пачек сотенных купюр, затем столько же извлек из другого. — Денег не жалей, плати людям столько, сколько надо. У меня на корабле еще больше миллиона. Главное, чтобы Артур от нас не ушел.

— Ну дела… — Максим покачал головой. Немного помолчав, взглянул на Кевина: — Хорошо, я все устрою. Есть фотография этого Артура?

— Целая пачка… — Кевин вынул из внутреннего кармана и положил на стойку бара распечатанные во время полета к Земле фотографии.

— А если он уже спрятал эту штуку и улетел? — предположил Макс, взглянув на фотографию Артура.

— Нет, — покачал головой Кевин, — Я его слишком хорошо знаю. Он улетит лишь тогда, когда будет уверен в том, что все пойдет как надо.

Артур прилетел на Землю около полудня по московскому времени. Распылитель лежал во внутреннем кармане его костюма, терпеливо дожидаясь своего часа. И этот час обязательно настанет…

Времени у него было с избытком, поэтому Артур не торопился. Надо подыскать для «подарка» подходящее место, найти пару запасных вариантов — на всякий случай. Ошибки в этом деле недопустимы.

К его удовлетворению, все устроилось как нельзя лучше. Завтра в Большом концертном зале в семь часов вечера начнется праздничный концерт, посвященный Дню Федерации. На концерте будет присутствовать множество именитых людей, зал заполнится до отказа. Именно они и станут первыми жертвами вируса.

Имея при себе удостоверение сенатора, Артур без проблем приобрел два билета на завтрашний концерт — для себя и своей несуществующей подружки. Места ему выделили в отдельной ложе, лучшего трудно было и пожелать. Тем не менее Артур добросовестно проработал и два запасных варианта. Один из них предусматривал размещение распылителя в развлекательном центре — Артур планировал просто бросить распылитель в урну для мусора. Третьим вариантом стал кинотеатр.

По большому счету, разницы между тремя вариантами не было никакой. Вирусу достаточно лишь вырваться наружу, и дальше его уже никто и ничто не остановит. Первые симптомы заражения появятся примерно через четверть часа — зараженный человек почувствует жар, недостаток дыхания, его кожа начнет краснеть и чесаться. К исходу часа на ней станет появляться налет цвета пепла: вирус, успевший пройти за это время цикл развития, породит миллионы спор, несущих в себе миллиарды и миллиарды новых вирусов. Зараженный человек к этому времени уже погибнет от удушья, а споры будут разноситься людьми, животными, воздухом, находя все новые и новые жертвы. Развиваясь лавинообразно, эпидемия в считанные недели уничтожит людей на всей планете. Остановить ее невозможно — вирус специально сконструировали так, чтобы от него нельзя было защититься. Адаптивный трансформирующийся боевой вирус. После истории с Аркадой всякие работы в направлении создания подобных вирусов были запрещены под страхом смертной казни. Сама Аркада была надежно защищена от проникновения на нее автономными боевыми станциями — мимо них даже мышь не проскочит. После катастрофы в орбитальной лаборатории доктора Хоффмана, изучавшего созданный Фрейзером штамм, все образцы вируса были уничтожены, а исследования по данной тематике свернуты. Саму станцию вместе с телами ученых направили в сторону Солнца…

Артур хорошо представлял, что произойдет после первых же сообщений о появлении смертельного вируса. Поднимется паника, толпы людей ринутся к космодромам в надежде покинуть Землю. Но им не дадут этого сделать, военные первыми поднимутся на орбиту и будут уничтожать любые корабли, пытающиеся взлететь — вирус не должен распространиться на другие планеты. Исключений не сделают ни для кого. Так уже было на Аркаде. Миллионы отчаявшихся людей будут сами убивать своих детей, стремясь избавить их от мучений. Легкая и быстрая смерть — вот то единственное благо, о котором уже очень скоро станет мечтать большинство из прогуливающихся в этот теплый вечерний час москвичей…

Ночью Артур замечательно выспался — его биоритмы отлично совпали с местной сменой дня и ночи. Проснувшись около восьми часов утра, он какое-то время позанимался в тренажерном зале корабля. Грудь еще побаливала, но дела явно шли на поправку. Ничего, пройдет немного времени, и его враг присоединится к тем миллиардам, коим суждено погибнуть в этой катастрофе. Да, Кевин многому научился, он хорошо владеет мечом. Но против вируса его меч бессилен.

Завтракал Артур в одном из самых дорогих московских ресторанов. Насытившись, взглянул на часы — не было еще и десяти. Что ж, придется коротать время. Ровно без четверти семь он прилетит к концертному залу и займет свою ложу. Когда начнется концерт, оставит распылитель под сиденьем и вернется к своему глайдеру. Десять минут спустя он уже будет на корабле, еще через восемнадцать минут — на орбите. Где и останется дожидаться первых сообщений об эпидемии. И лишь убедившись в том, что все в порядке, стартует к Мельхиоре. Владыка позаботится о том, чтобы его кораблю позволили приземлиться.

Все было предусмотрено. Именно поэтому Артур в хорошем настроении отправился побродить по Москве, понимая, что никогда уже больше сюда не вернется.

Он шел по Арбату, думая о том, насколько же это странно — нести в кармане смерть. Столько людей вокруг, и все живут, что-то делают, о чем-то мечтают, строят планы на будущее. Не понимая, что будущего у них уже нет. Взять хоть этого пацаненка — наверняка ведь тоже о чем-то мечтает…

— Дядь, дай десять кредов! — попросил возникший перед ним мальчуган лет восьми. Одет достаточно сносно, но по глазам видно, что беспризорник.

— А что так мало-то? — усмехнулся Артур. — На, держи. — Он вынул из портмоне и протянул мальчишке сотенную купюру. — Праздник как никак!

— Спасибо! — Обрадованный пацан сунул купюру в карман. — А еще дай?

— Гуляй, гуляй! — отогнал его Артур, — Много вас тут таких…

Его путь лежал к Красной площади. Настроение было хорошим, его не испортили даже беспризорники, то и дело попадавшиеся на его пути — зоркий глаз Артура сразу выделял их из толпы. Явно сопровождают его, надеясь на щедрые подачки. А то и на все его деньги. Этим чертенятам только дай шанс — мигом стянут.

— Вот и делай добро людям, — усмехнулся Артур, увидев очередного беспризорника, — Теперь не отстанут.

Было тепло и солнечно. Вскоре Артур вышел на Красную площадь: погуляв по ней около получаса, он огляделся, раздумывая о том, куда бы еще пойти, потом направился в сторону универмага. Беспризорники отстали — оно и понятно, в ГУМ их не пустят. Да и с Красной площади наверняка гоняют.

Местный универмаг был одной из визитных карточек столицы. Считалось, что если вы были в Москве и не побывали в ГУМе, то многое потеряли. И в самом деле, зайдя внутрь, Артур был очарован красотой и изобилием витрин. Походив немного, решил, что стоит что-нибудь приобрести — в качестве сувенира, напоминания о погибшей планете. Например, вот этот перстень с изумительным изумру…

Его размышления прервал довольно сильный толчок.

— О, простите! — извинился столкнувшийся с ним человек, бородатый мужчина в красной бейсбольной кепке. — Тысячу извинений!

— Ничего, — отозвался Артур и снова взглянул на кольцо в витрине. Да, оно чудесное. Можно будет подарить его Амалии — ей наверняка понравится.

Он потянулся к портмоне и похолодел. Еще раз ощупал карман…

Портмоне было на месте. Не было распылителя.

— Проклятье! — прошипел Артур и мысленно обозвал себя идиотом. Рывком обернулся, пытаясь высмотреть в толпе того типа в красной бейсболке. Не оставалось сомнений в том, что именно тот карманник стащил распылитель. Кретин даже не подозревает, что именно он украл.

Красную бейсболку он заметил метрах в тридцати от себя. Торопливо рванулся следом, быстро нагнал негодяя. Рванул за плечо.

— В чем дело? — сурово спросил тот, тон его голоса не предвещал ничего хорошего.

Это был совсем другой человек. Квадратная челюсть, нос с горбинкой — явный след былого перелома. Мрачный взгляд.

— Черт! — выругался Артур и снова лихорадочно огляделся. Вора нигде не было видно. Пропал, исчез. Испарился.

И тут словно пелена спала с глаз у Артура. Все вдруг встало на свои места. И эти мальчишки, крутившиеся вокруг него с самого утра, и этот вор. Даже громила в красной кепке оказался здесь далеко не случайно — все это звенья одной цепи. Простой, но действенный отвлекающий маневр: запомнив на воре бросившуюся в глаза красную бейсболку, он первым делом начал высматривать именно ее. И высмотрел — ему намеренно подсунули бугая в такой же кепке, а вор тем временем, сняв свою, спокойно скрылся.

Но не это было самое ужасное. Самым ужасным было то, что вором этим был Кевин — в том, что это именно так, Артур был готов поклясться. Он ведь слышал этот голос, видел эти глаза — пусть и всего на мгновение. Будь он чуть более собран, и никакая фальшивая борода не ввела бы его в заблуждение.

Его переиграли — чисто, красиво. Уже было неважно, откуда Кевин узнал о вирусе. Важно то, что вирус теперь у него.

Выскочив из универмага, Артур растерянно огляделся. Как и следовало ожидать, Кевина он не увидел — лишь один из все еще вертевшихся здесь беспризорников показал ему язык. Свернуть бы негодяю шею, но что это даст?

Ситуация была тупиковой. Артур уже представлял, как будет объяснять Владыке причины своей неудачи. Но кого волнуют причины? Отговорки нужны неудачникам…

Он снова огляделся, постарался взять себя в руки. Еще не все потеряно — надо просто предугадать очередной ход его врагов. Украл Кевин распылитель, и что он с ним сделает? Повезет на корабль? Вряд ли. Скорее всего, постарается поскорее уничтожить. Как это проще всего сделать? Сжечь его. Но для надежного уничтожения вируса, исключающего любую возможность его утечки, необходима очень высокая температура. Где ее можно найти?…

Несколько секунд спустя он уже знал ответ. Подбежав к ближайшему глайдеру, молча вышвырнул из него хозяина, занял водительское кресло и поднял машину в воздух.

Времени было очень мало, поэтому данные в поисковую систему он вводил уже на лету. Ответ его удовлетворил — в пределах получаса полета находились три металлургических комбината. Самый ближний в районе Мытищ — автоматизированный сталеплавильный комплекс федеральной компании «Арсенал».

Теперь он знал, куда лететь, и выжимал из машины все возможное. Наконец впереди показались возвышающиеся посреди леса корпуса завода. Артур сбросил скорость и снизился почти до самых деревьев. Ну где же они?

Он был уверен, что не ошибся в своих предположениях. Поэтому не удивился, увидев у одного из цехов, прямо на зеленой лужайке, мощный черный глайдер. Тут же увел свою машину в сторону — его не должны заметить. Посадив глайдер прямо среди деревьев, выскочил из салона и, пригибаясь, побежал к чужой машине.

У Артура еще оставались какие-то сомнения — та ли это машина, сюда ли полетел его враг. Но потом его взору открылось нечто, похоронившее всякие сомнения. Это была удача, на которую он даже не рассчитывал.

Надо было просто выбрать удобный момент. И когда он настал, Артур выскочил из зарослей и бесшумно помчался к чужому глайдеру.

Кэтлин не удалось, найти корабль Артура. На трех основных московских космодромах его не оказалось, еще на двух частных девушке отказались дать соответствующие данные, сославшись на то, что правила запрещают разглашать подобные сведения. Не разрешили ей и осмотреть космодромы.

— Ничего, — успокоил ее Кевин, когда Кэт, получив от него точный адрес, появилась в баре Максима. — Мы найдем его. Смотри, сколько людей собирается!

Вряд ли в Москве когда-нибудь происходило что-то подобное. Максим собрал не пять человек, не десять и даже не сто, люди шли и шли, принесенный кем-то копировальный аппарат не успевал штамповать фотографии Артура. Были даже забыты вечные разногласия между различными группировками-в этот вечер всех объединила одна общая задача.

— Только не спугните его, — без устали повторял Кевин, раздавая фотографии и деньги. — Найдите и сразу сообщите мне по номеру, указанному на фотографии. Не попадайтесь разыскиваемому на глаза, это очень важно. Если он вас заме тит, все пропало. Просто найдите его, и ничего больше…

И они нашли. Уже к вечеру Кевин знал о том, что корабль Артура находится на частном охраняемом космодроме в Раменском — одном из двух, на которые не пустили Кэтлин, а сам Артур в данный момент ужинает в ресторане в двух шагах от Кремля.

— Прекрасно! — инструктировал Кевин своих соглядатаев, принимая по линкому их отчеты. — Теперь только не упустите его. Сами близко не подходите, пусть за ним следит малышня…

В начале девятого часа вечера Артур вернулся на свой корабль. Все говорило о том, что там он и останется до утра. Тем не менее за «Валькирией» велось тщательное наблюдение.

Шел уже одиннадцатый час вечера. Народу в баре, ставшем на это время настоящим штабом, значительно поубавилось. Именно в этот момент Кевину сообщили о том, что на его собственный корабль только что проник какой-то человек. Переслали даже фотографию: взглянув на нее, встревожившийся было Кевин облегченно вздохнул:

— Малыш…

За Михаэлем он летел сам. Мысли были тревожные — что случилось, почему Михаэль прилетел так быстро? Значит ли это, что их с Маргарет миссия потерпела неудачу?

Уже подлетая к кораблю, он увидел сидящего на ступеньке трапа Михаэля. Быстро опустил машину, вылез из салона. Подошел к другу.

— Малыш? — В глазах Кевина читался вопрос.

— Не знал, где тебя найти, — произнес тот. — Отыскал твой корабль. Решил, что ты обязательно сюда прилетишь, и не ошибся. — Он как-то грустно улыбнулся.

— Как ваши дела? Где Маргарет?

— Возьми… — Михаэль вынул из кармана распылитель и протянул его Кевину. — Я его не уничтожил. Просто не знал, как это правильно сделать. А Маргарет… — Его голос дрогнул. — Маргарет погибла. Взорвала себя вместе с Амалией. — Он опустил голову.

Кевин сел на ступеньку рядом с ним.

— Спасибо, Малыш, — тихо сказал он, — Вы спасли миллиарды людей.

— Знаю. Но Маргарет погибла… Я не смог ничего сделать. Она задержала Амалию, велела мне бежать. И я побежал… — Малыш отвернулся, явно пытаясь скрыть слезы.

— Она тебе нравилась? — догадался Кевин, сдержав удивление.

— Да… — кивнул Михаэль. — Знаешь, она была совсем не такая, какой пыталась казаться. Совсем не злая.

— Мне очень жаль, Малыш, — произнес Кевин, вспомнив о своей встрече с Маргарет на Индре. Впрочем, все женщины порой бывают вспыльчивы…

— Что у вас с Артуром? — спросил Малыш, явно пытаясь уйти от тяжелых для него дум о Маргарет. — Нашли его?

— Да. Он сейчас у себя на корабле. Думаю, распылитель у него, он его еще не спрятал. Сделает это завтра, в последний момент.

— И что собираешься предпринять?

— Посмотрим. Отдыхай, Малыш, тебе надо выспаться. Утром я пришлю за тобой глайдер. — Хлопнув друга по плечу, Кевин встал и направился к машине.

По пути к бару он думал о Маргарет и Малыше. Они уже сделали свою работу, и очень быстро. Ему свою сделать еще только предстоит…

Уже подлетая, он вспомнил о том, что у него в кармане теперь сразу два распылителя — тот, что на Мельхиоре отдала Маргарет, и переданный Малышом. Держать их у себя было очень опасно, поэтому, подумав, Кевин изменил курс.

Найти подходящий вариант было очень просто, поисковая система сразу выдала несколько вариантов. Выбрав ближайший сталелитейный завод, Кевин увеличил скорость.

Завод располагался в лесном массиве и был полностью автоматизирован, люди здесь появлялись только для ремонта оборудования. Посадив машину возле одного из цехов, Кевин без особых проблем проник внутрь.

Несмотря на отсутствие персонала, производство шло полным ходом. Гудели печи, двигались транспортеры и подъемные краны. Вот мимо проползла нагруженная металлическими слитками грузовая платформа — пройдет какое-то время, и этот металл превратится в тысячи необходимых людям вещей.

Надо было торопиться. Выбрав подходящую печь, Кевин аккуратно пробрался к ней, стараясь не угодить под какой-нибудь механизм. Поднялся на решетчатый помост, глянул издали в пышущее жаром жерло печи. Потом вынул распылители и один за другим бросил их в расплавленный металл…

Когда он вернулся, Кэтлин сообщила о том, что Артур по-прежнему находится у себя на корабле. Кевин рассказал ей о Малыше и Маргарет и о том, что уничтожил оба распылителя.

— Они молодцы, — тихо сказала Кэт. — Даже не думала, что Маргарет способна на такое.

— Кто из нас знает, на что мы способны? — вздохнул Кевин. — Маргарет и Малыш свою работу сделали. Нам осталось закончить свою.

Как они и предполагали, ночь Артур провел на корабле. Утром, когда джив поднял свой глайдер, за ним следили больше десяти постоянно сменяющих друг друга машин, ни одна из них не приближалась ближе двухсот метров. Вскоре, оставив глайдер на стоянке, он отправился гулять по городу — и снова каждый его шаг находился под неусыпным контролем. Понимая, что теперь Артуру не скрыться, Кевин отозвал основную часть наблюдателей — теперь они могли только помешать.

А потом наступил момент, которого Кевин так ждал: искусно загримированный одной из добровольных помощниц, с до неузнаваемости меняющей его бородой, он вслед за Артуром вошел в здание ГУМа. Надо было выкрасть у джива распылитель, и эту задачу Кевин не мог доверить никому.

Его пальцы все еще не потеряли былой ловкости. «Случайное» столкновение, извинения — и вот уже «линком» в его кармане. Давая два года назад обещание никогда больше не лазить в чужие карманы, Кевин и не предполагал, что ему придется когда-нибудь нарушить свое слово.

Повернувшись, он спокойно пошел прочь, чувствуя упоение оттого, что у него все получилось. Несмотря на все еще ноющую рану, он не боялся схватки с Артуром, но не хотел выяснять отношения с ним прямо сейчас — всему свое время. Свернул между витринами, стянул с головы ярко-красную кепку. Тут же приступила к работе группа прикрытия, в ее задачу входило обеспечение безопасного отхода. Краем глаза Кевин видел, как Артур, уже успевший понять, что его обокрали, метнулся за крепышом в красной бейсболке. Было бы интересно увидеть лицо джива в тот момент, когда он поймет, что это совсем другой человек. Но на это у Кевина уже просто не было времени.

Малыш и Кэтлин ждали его в машине.

— Ну? — нетерпеливо спросил Михаэль.

— Вот! — Сияющий Кевин показал украденный у Артура распылитель и засмеялся. — И кто сказал, что вор не может принести пользы? Взлетаем!

За штурвалом глайдера сидела Кэт. Следуя указаниям Кевина, она вела машину к уже известному ему сталелитейному заводу. Когда впереди показались возвышающиеся посреди леса заводские корпуса, Кевин показал девушке, куда именно посадить машину.

— Ты с нами не пойдешь, — остановил он ее, когда Кэтлин отстегнула ремень. — Там куча работающих механизмов, это слишком опасно. Просто запри двери машины и никуда не выходи. Слышишь меня? — Кевин посмотрел девушке в глаза. — Не выходи. Если заметишь что-то подозрительное — охранник появится или еще кто-нибудь, тут же звони мне. Мы скоро. — Он открыл дверь и выбрался из машины.

— Нас не поймают? — спросил Малыш, когда они проникли в цех, — Нет у меня сейчас желания связываться с полицией.

— Тут никого нет, — успокоил его Кевин. — Сюда…

Через пару минут они уже были у печи. Поднявшись на помост, Кевин вынул распылитель, взглянул на него. Было странно сознавать, что на его ладони лежит судьба миллиардов людей. Уже собирался кинуть распылитель в печь, когда в кармане заиграл звонок линкома.

— Да, Кэт? — Он прижал трубку к уху, полагая, что подруга заметила что-то подозрительное.

— Это не Кэт. — Раздавшийся в трубке мужской голос заставил его вздрогнуть. — Ты очень ловкий парень, Кевин, я не ожидал от тебя такой прыти. Но ты зря полез в это дело. Теперь слушай меня внимательно: твоя девушка, как ты уже наверняка догадался, у меня. Верни мне то, что взял, и я отпущу ее. Жду тебя у глайдера: не появишься в течение пяти минут, и я сверну ей шею…

Связь оборвалась. Сунув линком в карман, Кевин растерянно взглянул на распылитель в своей руке.

— Кэт звонила? — спросил Малыш, не слышавший слов на другом конце аппарата.

— Это Артур… Не знаю, как он нас нашел. Кэт у него. Требует вернуть ему эту штуку.

— Черт! — выругался Малыш. — Нельзя было оставлять ее одну. Что будем делать?

— Разве у нас есть выбор? — спросил Кевин и бросил распылитель в печь.

Артур ждал их у глайдера. Кэтлин он держал прямо перед собой, прижав лезвие ножа к ее горлу. В глазах у девушки блестели слезы.

— Прости меня, Кевин! — дрожащим голосом сказала она, когда друзья подошли ближе. — Я не послушала тебя и вышла из машины…

— Заткнись, дура! — оборвал ее Артур. — Итак, где он?

— В печи, — ответил Кевин. — Неужели ты думал, что я его тебе верну?

— Лжешь! — прошипел Артур. — Ты не мог его сжечь! Из-за нее! — Он сильнее прижал нож к горлу девушки, Кэтлин вскрикнула.

— Все кончено, Артур. Вы проиграли, все три распылителя уничтожены. Маргарет и Амалия мертвы. Отпусти Кэтлин, она здесь ни при чем.

— Вздор! — не поверил Артур. — Ты не мог остановить всех сразу.

— Не мог, — согласился Кевин. — Нам помогла Маргарет.

— Это она рассказала нам о том, что вы затеяли, — пояснил Малыш. — А потом взорвала себя вместе с Амалией. У нее на пальце было кольцо с очень мощной взрывчаткой.

Артур помрачнел. Было видно, что он поверил услышанному.

— Отпусти ее, — снова попросил Кевин. — Тогда я позволю тебе уйти.

— Позволишь мне уйти? — Артур презрительно усмехнулся. — Ты такой же болван, каким был всегда. Неужели ты не понимаешь, что мне больше некуда идти?

— Это не причина для того, чтобы убить девушку. Отпусти ее и уходи. Мы встретимся позже и решим все наши вопросы.

Артур тяжело дышал. Какое-то время он смотрел Кевину в глаза, нож в его руке дрожал. Наконец он нехотя отнял клинок от горла девушки и сильно толкнул ее в спину.

— Пошла отсюда…

Кэтлин упала, подскочивший Малыш тут же помог ей подняться и отвел в сторону.

— Это был правильный выбор, — сказал Кевин. — Можешь уходить.

— Болван… — процедил Артур, одарив его ненавидящим взглядом. Потом сплюнул, повернулся и пошел к лесу.

Кевин облегченно вздохнул. Подошел к Кэтлин, обнял ее.

— Ну все, все… Успокойся. Все кончилось.

— Кевин! — всхлипнула девушка. — Это я виновата… Он подкрался, я не заметила его…

— Просто мне не надо было оставлять тебя одну. Пошли. — Он потянул Кэтлин к глайдеру. — Малыш, сядь за штурвал.

— Конечно, — с готовностью отозвался тот.

Через минуту черный «Ягуар» поднялся в воздух. Малыш занял водительское место, Кевин и девушка расположились сзади.

— Куда лететь? — спросил Михаэль. — К кораблю?

— К Максиму. Надо всех поблагодарить. Без них мы бы ни за что не справились.

Какое- то время они летели в полной тишине, нарушаемой лишь тихим гулом мотора.

— Наверное, я вернусь домой, — сказал Малыш. — Я не был там с тех пор, как удрал оттуда в одиннадцать лет.

— А где твой дом, Малыш? — поинтересовалась Кэтлин, успевшая немного прийти в себя.

— На Урании. Это почти в неделе пути от Земли. Знаешь, как там здорово? Леса, реки. Очень много озер. Мы с мальчишками чуть ли не каждый день ходили на рыбалку. Наловим рыбы и там же жарим ее на костре. Или уху варим. Это совсем не то, что на обычной печи гото…

— Малыш! — заорал Кевин, успев заметить сквозь полупрозрачный пластик крыши отвесно пикирующую на них тень. Потянулся через спинку сиденья, пытаясь добраться до штурвала, но было уже поздно.

Удар был страшен. Раздался чудовищный треск, Кевина едва не выбросило через заднее окно салона. Неуправляемая машина, вращаясь, понеслась к земле.

Он не мог ничего сделать. Вся передняя часть глайдера, включая место водителя, была смята, сквозь пробоины врывался ветер. Кевин пытался схватить Кэт, но его швыряло из стороны в сторону, он никак не мог до нее дотянуться. Потом по глазам стегануло зеленью несущихся навстречу сосновых крон, и все исчезло…

Когда он очнулся, то увидел над собой белый потолок. Шевельнулся, тут же охнул от боли. Приподняв голову, оглядел себя.

Грудь была закована в пластилитовый корсет. Пластик покрывал также обе ноги и левую руку.

— О черт… — процедил Кевин, пытаясь понять, что с ним произошло и как он сюда попал. — Эй, есть тут кто-нибудь?!

Его услышали. Открылась дверь, вошла пожилая медсестра.

— Очнулся? — с мягкой улыбкой сказала она. — Вот и хорошо. Лежи, тебе еще нельзя двигаться. — Она силой опустила его на подушку.

— Где я? — спросил Кевин и тут же понял всю глупость этого вопроса. — Как я сюда попал?

— В больнице, милый, в больнице. — Медсестра поправила укрывающую Кевина простыню. — Спи, тебе надо набираться сил. Скоро придет доктор, осмотрит тебя. Отдыхай. — Она направилась к выходу.

— Подождите! — остановил ее Кевин. — Вы не ответили — как я здесь оказался?

— Ты попал в аварию, — нехотя ответила она. — Просто чудо, что ты выжил.

Всего несколько слов, но их было достаточно, чтобы Кевин все вспомнил. Разговор с Артуром, короткий полет. И отвесно пикирующий на них глайдер…

— Не уходите… — замирая от ужаса, попросил он. — Постойте! Со мной была еще девушка, Кэтлин. Что с ней?

Медсестра нахмурилась. Было видно, что ей не хочется отвечать на эти вопросы.

— Два глайдера столкнулись в воздухе, — сказала она. — Ты единственный, кто выжил.

— Я не верю! — простонал Кевин. — Этого не может быть!

Вздохнув, медсестра снова подошла, присела на стул. Взяла его за руку, начала что-то говорить. Но Кевин ее уже не слышал.

Было невозможно поверить в то, что Кэтлин больше нет. То, что погиб Малыш, Кевин знал — глайдер Артура просто снес водительское место. Но Кэт была жива, он видел ее глаза, когда они падали. Пытался схватить ее, обнять — и не смог этого сделать…

В чувство его привел легкий укол.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала медсестра, в ее руках блеснул инъектор. — Сейчас ты успокоишься и заснешь.

— Она действительно погибла? — спросил Кевин. — Вы сами видели это?

— Мне очень жаль… — Вздохнув, медсестра поднялась со стула. — Ее привезли к нам вместе с тобой. Она была еще жива, но спасти ее не смогли. Если я буду нужна, нажми зеленую кнопку справа от кровати… — Женщина повернулась и тихо вышла из комнаты.

Кевин закрыл глаза. Ему не хотелось жить.

Теперь он хорошо понимал, почему Артур отпустил Кэтлин. Знал, что не выстоит в бою против него. Он не боялся смерти, просто не хотел уходить на тот свет в одиночестве. Был готов погибнуть, но вместе с ним. Считал, что глайдер ведет Кевин, потому и целил именно в место водителя.

Кевин вспомнил, что сенатор Сент-Клер был чемпионом прошлого года по скоростному спуску с орбиты на машинах формулы «А». Опыта в пилотировании у Артура было не занимать, поэтому он и смог нанести столь точный удар. И не его вина, что враг в очередной раз смог выжить…

Потом Кевин заснул. Заснул сном без сновидений, мало чем отличающимся от небытия. И был бы рад никогда больше не проснуться.

Он вышел из клиники, когда на землю уже упал первый снег. В правой руке была трость — после перенесенной травмы Кевин еще слегка прихрамывал.

Свой первый вечер после выписки из больницы он провел у Максима. Просто не мог не прийти к нему — Макс был его другом. Кроме того, он был единственным, кто разыскал его в клинике и навещал все долгие месяцы лечения. Он же, незадолго до выписки, свозил его на кладбище — туда, где была захоронена урна с прахом Кэт. Малыша похоронили здесь же, рядом. В тот раз, глядя на их могилы, Кевин с грустью подумал о том, что всем дорогим ему людям он приносит смерть.

У Макса они просидели весь вечер и половину ночи, затем пошли спать. Утром, как только рассвело, Кевин отправился на космодром.

Впервые зрелище этого великолепного корабля не вызвало у Кевина радости — в нем все напоминало о Кэт, начиная с названия и заканчивая ее вещами.

Его путь лежал на Леандру. Там, вдали от всех, Кевин хотел привести себя в форму перед встречей с Райсом. В том, что она состоится, он не сомневался. Маргарет не оставила его адреса, но Кевин знал, что обязательно отыщет этого человека.

Лесная резиденция Ка Фая встретила его тишиной и запустением. Еще недавно ухоженная площадка перед трейлером джара успела порасти сорняками, скамейку оплел красивый цветущий вьюн. Присев на нее, Кевин устало вздохнул. Вот он и дома…

Мысль о том, что это его дом, пришла сама собой и не вызвала неприятия. Ему просто некуда было идти. Да и незачем.

Следующие четыре месяца он посвятил постоянным тренировкам. Изломанное тело сначала протестовало, но вскоре ощутило целебную силу физических упражнений и уже само требовало нагрузок. Кевин с удовлетворением ощущал, как с каждым днем восстанавливается его былая сила и ловкость, как исчезает боль. Боль тела — но не боль души. Он по-прежнему не мог смириться со смертью Кэт, корил себя за гибель Малыша. Не предусмотрел, не почувствовал. Не понял замысла Артура и был за это наказан…

За последние месяцы он многое успел осмыслить. Виновата ли Джара в том, что все так получилось? В этом он не был уверен. Видел в произошедшем свою вину, но не вину Джары. Его предупреждали о том, что судьба джара — быть одиноким. Об этом говорил отец Леонид, об этом предупреждал Ка Фай. Он не внял их словам, позволил Кэт остаться рядом с ним. В итоге она погибла. Рано или поздно это должно было случиться — нельзя все время ходить по краю пропасти.

К концу четвертого месяца он так и не смирился со смертью своей любимой. Но боль стала глуше. Не исчезла, но зарубцевалась. Он даже научился прятаться от нее, уходя в тишину — туда, где исчезали мысли, где даже чувства не могли его достать. Эта тишина пропитывала все его существо, принося странное, незнакомое еще ему доселе ощущение покоя. Ему и раньше временами удавалось дотягиваться до этой пустоты, но теперь многое изменилось. Он не дотягивался до нее, а сам стал ею. Теперь ему казалось странным, что не так давно он не мог «вытянуть» меч — миллионы вещей были здесь, рядом, к ним достаточно было лишь потянуться. Кевин даже не удивился тому, когда однажды безо всяких усилий вытянул пачку тысячных банкнот. Столь же легко он вынул из пустоты лучевой пистолет и зажигалку, детскую пластмассовую свистульку — такую же, как была у него в детстве, и настоящего живого мышонка.

Появление мышонка заставило его сердце наполниться суеверным ужасом. Прыгнув с его ладони на скамейку, зверек шмыгнул в траву и исчез, а Кевин остался сидеть, пытаясь осмыслить, что же произошло. Было в появлении этого мышонка что-то богохульное, неестественное. Не дано человеку создавать живых тварей. Или дано?

Мысль о том, что однажды он может попытаться создать Кэт, привела его в трепет. Тут же Кевин понял и то, что никогда не будет этого делать. Даже если у него все получится, это будет другая Кэт. Копия, подделка. Не та, которую он любил…

Однажды, после сильного ливня, он понял, что ему пора уезжать. Не потому, что он уже готов встретиться с Райсом — просто Кевин отдавал себе отчет в том, что может сойти с ума. А может, уже начал — от одиночества, от своих волшебных умений. Грань между реальностью и фантазией стала такой тонкой, что порой этот мир и мир его грез начинали сливаться. Последней точкой стало появление огромной змеи — Кевин просто представил, что она выползает из зарослей, и из раздвинувшейся травы тут же показалась треугольная змеиная голова.

Глядя на рептилию, Кевин подумал о том, что это был бы весьма забавный финал — быть съеденным своим же творением.

Отправить змею обратно он не смог, поэтому просто отрубил ей голову. Это было жестоко, но Кевин не мог позволить этой огромной твари жить рядом с трейлером. Столкнув в реку, вслед за головой, еще извивающееся змеиное тело, он дал себе на будущее зарок тщательнее контролировать свои фантазии. Вымыв в реке руки, выпрямился, устало вздохнул. Взглянув на затянутое тучами небо, подумал о том, что ему пора уезжать — пока он тут окончательно не спятил.

ГЛАВА 8

Нужный ему дом он отыскал у самого озера, в очень живописном месте. Здесь не было не только никакой охраны, но даже элементарного забора. Живший здесь человек никогда и никого не боялся.

Когда Кевин нашел его, Владыка сидел в саду и читал книгу. Это оказался старик преклонного возраста, с изборожденным глубокими морщинами лицом. Колени Райса укрывал теплый шерстяной плед, на носу поблескивали золотой оправой самые обычные очки — Кевин уже и не помнил, когда в последний раз такие видел. Очевидно, очки для этого человека были скорее прихотью, чем необходимостью, — медицина еще тысячи лет назад научилась выращивать и пересаживать пациенту новые глаза, не говоря уже о лечении банальной старческой близорукости.

Услышав шаги Кевина, Владыка взглянул на него поверх очков и отложил книгу в сторону.

— А вот и ты, — спокойно произнес он. — Я ждал тебя гораздо раньше.

— Вас не так просто найти, — ответил Кевин.

— Но ты нашел, — усмехнулся Райс- Судя по всему, ты пришел убить меня?

— По крайней мере, собирался это сделать.

— Вот как? — Брови Владыки слегка приподнялись. — И что, теперь ты этого сделать уже не хочешь?

— Я не ожидал, что знаменитый Владыка на деле окажется столь жалок.

— Ты о моем теле? — Райс перевел взгляд на появившегося из зарослей большого черного кота. — Ну иди ко мне, мой мальчик…

Настороженно взглянув на Кевина, кот подошел и запрыгнул хозяину на колени. Владыка погладил его, кот блаженно замурчал.

— Так вот, о моем теле, — продолжил Райс- Я живу на этом свете уже больше трехсот лет, и оно порядком износилось. Но основная причина того, что я выгляжу так жалко — ты. Джара больше не питает меня. Она ушла, следом за ней ушли и мои ученики. У меня нет сведений о том, что именно случилось с Артуром, Амалией и Маргарет. Но я знаю, что они мертвы. Знаю и о том, что они не смогли выполнить порученную им миссию. Им снова помешал ты. Я прав?

— Отчасти. Это Маргарет рассказала нам о том, что вы задумали. Она же, ценой своей жизни, уничтожила Амалию. Артур погиб, пытаясь протаранить мой глайдер.

— Что ж, этого можно было ожидать. Я говорил Амалии, что Маргарет ей не подходит. Она со мной не согласилась, и вот результат… — Владыка покачал головой. — Ну да это дело прошлое. — Он внимательно посмотрел на Кевина. — Если бы ты даже решил меня убить, я бы не возражал. Времена, когда я боялся смерти, давно прошли. Для меня все потеряно, я просто перехожу изо дня в день, дожидаясь смерти. Правда, Гомер? — Он почесал кота за ухом.

Кевин задумчиво смотрел на старика. Он действительно шел сюда с твердым намерением убить его — во имя всех тех, кого этот человек погубил. Но теперь, глядя на то, что осталось от могущественного еще недавно Владыки, Кевин ощутил разочарование.

— Так и будешь стоять? — спросил Райс — Присел бы, что ли. — Он усмехнулся. — В ногах правды нет. Посидим, поболтаем. Мне есть что тебе рассказать.

Кевин хотел было отказаться и вдруг ощутил опасность. Здесь, совсем рядом. У себя за спиной.

Владыка продолжал улыбаться, глядя на Кевина. Улыбка была спокойной, мягкой. И насквозь фальшивой.

«При встрече с Райсом будь внимательнее, не верь всему, что видишь», — вспомнил Кевин прощальные слова Ка Фая.

Все остальное произошло в считаные мгновения: «вытянув» меч, он, не глядя, нанес удар назад. Послышался вскрик, сидевший в кресле старик вдруг стал прозрачным и исчез вместе с растянувшимся у него на коленях котом. Кевин обернулся-и встретился взглядом с настоящим Владыкой.

Удар меча пришелся подкравшемуся Райсу в живот. Выронив свой клинок, Владыка застонал и схватился за лезвие меча, его взгляд наполнился болью.

— Все кончено… — прошептал он и повалился на землю.

— Проклятье! — ругнулся Кевин, удивленно глядя на поверженного врага. Снова взглянул на пустое кресло. — Как он это сделал?

Лежащий перед ним человек определенно не был иллюзией. Кевин потрогал его кончиком меча, чтобы убедиться, что Владыка действительно мертв. И лишь после этого позволил себе расслабиться.

Владыка почти ничем не отличался от того, который только что сидел в кресле. Та же одежда, те же седые волосы с плешью на макушке. Разве что очков у него не было, да выглядел он гораздо более крепким, чем его иллюзорная копия. Теперь Кевин понимал, что ему реально грозила смерть. Если бы не выработанное в ходе тренировок с Ка Фаем чутье, он бы уже был мертв.

Кусты шевельнулись, из них показался черный кот. Взглянув на Кевина, жалобно мяукнул.

— Такие вот дела, Гомер, — тихо произнес Кевин и «спрятал» меч. — Прости, я не хотел этого делать… — Он подошел к коту, осторожно взял его на руки. Погладил. Кот не сопротивлялся.

— Хороший ты котяра, красивый. Только хозяин тебе неважный достался. И из меня хозяина не получится — все, кто мне дорог, погибают. Так что живи лучше здесь, лови мышей. Такой красивый кот наверняка не останется долго без хозяина.

Он отпустил кота, в последний раз взглянул на мертвого Владыку. Потом повернулся и пошел прочь.

Это было очень странное чувство — понимать, что все кончилось. Что ему больше некуда спешить, что никто и нигде не ждет его. Нет больше Кэтлин, нет Малыша. Нет Ка Фая и отца Леонида. Все ушли, и только он, по какой-то странной прихоти судьбы, все еще жив.

— Ну зачем я тебе? — тихо спросил Кевин. — Отпусти меня…

Он знал, что Джара не ответит. И она не ответила. Какое-то время Кевин молча сидел в пилотском кресле, потом запустил двигатели и поднял корабль в воздух.

На орбите Мельхиоры он провел почти четыре часа — просто не знал, куда ему лететь. Вернуться на Леандру? Это ничего не изменит. Более того, там, в тишине и одиночестве, он снова начнет сходить с ума. Ему дали божественные умения, но не научили, как с ними жить. А главное зачем.

В конце концов он выбрал Виолу. Не потому, что ему действительно там что-то было нужно. Просто этот вариант был ничем не лучше и не хуже других.

Весь «вечер» он провел у себя в каюте. Пробовал читать, потом смотрел фильмы. Но все это не приносило успокоения. Кевин глядел на экран, но думал о своем. О том, к чему он пришел, что принесла ему та давняя встреча с отцом Леонидом.

Пытался осмыслить все это, понять. Найти во всем произошедшем с ним что-то положительное. Искал — и не находил.

Ему казалось, что он лишь на какие-то мгновения смежил веки. И тут же понял, что сидит в одном из парков Виолы на уютной, похожей на подкову скамейке, между сомкнутыми концами которой оставался лишь узкий, не больше семидесяти сантиметров проход. В центре находился невысокий круглый столик. Такие скамейки были очень удобны для дружеских бесед в небольшой компании и пользовались заслуженной популярностью.

Напротив него, чуть слева, сидел отец Леонид. Правее расположился Ка Фай. Сила их глаз была такова, что Кевин мгновенно осознал, что находится в сновидении.

— Здравствуй, Кевин, — поздоровался отец Леонид. — Давненько с тобой не виделись.

— Решили заглянуть к тебе. Посмотреть, как ты тут без нас? — добавил Ка Фай.

— У меня все хорошо, — холодно ответил Кевин. — Все умерли, мне больше не о чем беспокоиться. У меня никого не осталось, поэтому никто больше не сможет меня шантажировать. Вы должны быть довольны моими успехами.

— Он все еще продолжает жаловаться, — произнес Ка Фай, посмотрев на отца Леонида. — Просто не верится.

— Вспомни себя, — пожал плечами Леонид. — Наверняка ты был ничем не лучше его.

— Не соглашусь, — покачал головой Ка Фай. — В моей голове глупостей было гораздо меньше.

— Вряд ли с этим согласится твой учитель, — сказал Леонид, они оба рассмеялись.

Эти два человека испортили ему жизнь. Он всей душой ненавидел этих стариков — и всей душой их любил. Это была странная, непонятная ему самому, смесь любви и ненависти.

— Я потерял Кэт, — сказал Кевин. — Малыш тоже погиб.

— Но ты ведь спас мир? — Отец Леонид внимательно смотрел на него. — Разве этого мало?

— Зачем мне мир, в котором нет ее? — Кевин отвел взгляд.

— Любовь — сильная штука, — произнес Ка Фай. — Одних она сводит в могилу. Других заставляет совершать невозможное.

Кевин взглянул на джара, пытаясь понять, что тот имеет в виду.

— Ты очень многому научился за эти годы, — сказал отец Леонид. — Но так и не понял главного: этот мир принадлежит тебе. В нем все подвластно твоей воле.

— Ты — Бог, — добавил Ка Фай. — Но Бог пока еще очень глупый.

— Начинающий Бог, — подтвердил отец Леонид. — Бог, который не знает, что он — Бог.

Кевин молчал. Просто не понимал еще, к чему клонят его собеседники.

— Этот мир принадлежит тебе, — повторил Ка Фай слова отца Леонида. — Он весь — вот тут. — Джар постучал себя пальцем по виску. — Поэтому только тебе определять, чему в нем быть, а чему нет.

— Вы о том, что я могу воссоздать Кэт? — неуверенно спросил Кевин.

— Нет, — покачал головой Ка Фай. — Это был бы неправильный путь. Ты бы все время мучился вопросом о том, настоящая ли это Кэт, или подделка, верно?

Кевин молча кивнул. Он уже давно привык к тому, что этим людям известны не только все его дела, но и мысли.

— Весь смысл, Кевин, в том, чтобы ходить по правильным тропинкам, — продолжил Ка Фай. — Твой мир должен быть гармоничным, в нем не должно быть свободных концов.

— Что вы понимаете под свободными концами?

— Если бы ты сбежал от схватки с джарами, одним свободным концом в твоей жизни стало бы больше. Если бы ты не спас из тюрьмы своих друзей, появился бы еще один конец.

— Но вы же сами отговаривали меня от их спасения?! — возмутился Кевин.

— Мало ли от чего я отговаривал? — усмехнулся Ка Фай. — Если бы я не отговаривал тебя, то уже в моей жизни появился бы лишний конец. Я делал то, что должен был делать, понимаешь? Моя задача заключалась в том, чтобы отговаривать тебя. Твоя — чтобы спасти друзей, несмотря на мое мнимое недовольство. Мы оба играли свои роли. И главный и единственный зритель — Джара — этой игрой осталась довольна.

— До чего все это сложно… — пробормотал Кевин.

— Все это просто, Кевин, — не согласился отец Леонид. — И по-настоящему восхитительно. Сейчас ты убит горем от потери Кэт. Ты мучительно ищешь смысл происшедшего, пытаешься понять, почему все случилось именно так, а не иначе. Не сознавая того, что весь этот мир — одна большая иллюзия. И с этой иллюзией ты волен делать все, что захочешь.

— Я совсем запутался, — признался Кевин. — Как я могу делать с миром все, что хочу? Не вы ли говорили мне о свободе воли других людей? Не вы ли призывали меня не давить на мир своей волей, не менять его без необходимости? А теперь говорите, что я волен делать с ним все, что хочу?

— В моих словах нет противоречия, — покачал головой отец Леонид. — Все это — грани целого. Мы приходим в этот мир для того, чтобы расти. Каждую секунду своей жизни мы сталкиваемся с выбором, и только от нас зависит, каким он будет. Ты решился лететь спасать друзей, хотя все было против тебя. И спас их — чем выбрал для себя дальнейший путь развития. Выбрал быть героем, а не трусом. Поднялся еще на одну ступеньку вверх. Приобрел важный опыт. И таких опытов в твоей жизни было и будет еще очень много. Ты познал радость любви и боль потери, познал предательство и настоящую дружбу. Все это было нужно для твоего роста, и мир это тебе дал. Но ты растешь, и на смену одним опытам приходят другие. Я учил тебя бережно относиться к миру, не давить на него — и это был нужный опыт. Ты впитал его, принял. Поднялся на очередную ступеньку. И теперь тебе предстоит усвоить новый урок, в котором ты волен влиять на мир так, как хочешь. При этом я знаю, что в твоих действиях уже не будет бездумного разрушения, что ты не будешь лезть в каждую дырку, стремясь всем навязать свою волю — потому что усвоил предыдущий урок. Но это не значит, что ты не можешь подправить что-то, что, на твой взгляд, выглядит не совсем гармонично.

— Но как отменить смерть человека? — вырвалось у Кевина.

Отец Леонид взглянул на Ка Фая, предоставляя ему право продолжить объяснение.

— Смерть нельзя отменить, — ответил Ка Фай. — Но ее можно избежать. Хотя можно сказать и наоборот. — Он усмехнулся. — Твоя проблема в том, что ты все еще судишь о мире как о чем-то стабильном. Даже все то, чему ты научился, не поколебало твоей веры в его нерушимость. Мы же не перестаем убеждать тебя в том, что мир — это иллюзия. Как картинки в детском калейдоскопе — повернул трубочку, стеклышки перекатились. И ты видишь уже совершенно новую картину.

— Но как ее повернуть? — хмуро спросил Кевин.

— Сначала ты должен понять, что собой представляет этот мир. Понять, что не существует времени, не существует даже пространства в том смысле, в каком ты привык их воспринимать. Все события существуют одновременно, и ты волен в любой момент времени, извиняюсь за тавтологию, их поменять.

— А точнее, выбрать тот вариант развития событий, который тебе нужен, — вставил отец Леонид.

— Совершенно верно, — поддержал его Ка Фай. — Скажем, в тот день, когда погибли Кэт и Малыш, ты предложил Михаэлю сесть за штурвал глайдера. Если бы ты вел машину сам, то вовремя заметил бы опасность и сумел бы ее избежать. В данном случае речь идет о том, что твой выбор оказался неправильным. В этом нет ничего страшного — мы все ошибаемся, и опыт ошибок тоже важен. Но ты джар. И как джар ты всегда волен изменить свой выбор.

— Добавлю, что этот выбор может иметь множество аспектов, — вновь вставил отец Леонид. — Например, есть вариант, в котором вы с Малышом и Кэт благополучно возвращаетесь на свой корабль и видите сидящую на ступеньках Маргарет.

— Но она же погибла? Взорвала себя вместе с Амалией?

— Ты в этом уверен? — Отец Леонид приподнял брови. — Просто выбери вариант, в котором она выжила. Сделай подарок Малышу — это же так просто!

— У Маргарет на пальце было кольцо с взрывчаткой, — пояснил Ка Фай. — В том варианте, который ты знаешь, она взорвала себя и Амалию. Но есть и другой вариант, в котором Маргарет сняла кольцо, бросила его Амалии под ноги, а сама прыгнула в открытый фильтр и захлопнула крышку. Фильтр очень прочный, поэтому Маргарет не пострадала от взрыва.

— Я уже ничего не понимаю… — пробормотал ошеломленный Кевин. — Допустим, реальность можно изменить. Но как я могу это сделать? Пока это для меня только слова.

— Проснись в той реальности, которая тебе нужна, — посоветовал Ка Фай. — Это очень непросто, но возможно. Когда это тебе удастся, ты будешь видеть очень яркий и живой сон, события которого ничем не будут отличаться от того, что с тобой происходило в действительности. Потому что они и будут той самой действительностью. Дальше тебе останется только проснуться в этом сне. Который на самом деле не будет являться сном.

— И что тогда произойдет? — спросил Кевин, в душе которого впервые за последние месяцы затеплился огонек надежды.

— Ты окажешься в том самом моменте своей жизни, который выбрал. При этом сохранишь и память о том, что с тобой произойдет дальше. И эта память, это знание позволят тебе выбрать другое развитие событий.

Кевин какое-то время молчал, осмысливая услышанное. Потом вновь взглянул на Ка Фая.

— Но как же эта жизнь, нынешняя? Та, в которой я в данный момент лечу на Виолу?

— Просто забудь про нее, — пожал плечами Ка Фай. — Запомни правило: ты там, где твое осознание. Для тебя реален только текущий момент. Все остальное — еще большая иллюзия, чем момент настоящий. — Он посмотрел на отца Леонида, они оба рассмеялись.

— Жизнь прекрасна и удивительна, Кевин, — сказал отец Леонид, отсмеявшись. — Особенно для тех, кто знает, что она собой представляет. Люди несчастны лишь потому, что выбирают быть несчастными. Соглашаются со своими потерями, со своими ошибками.

— Но люди реальны? Или они — часть иллюзии?

— Это зависит от точки зрения. Представь, что есть два мира: мой и твой. В моем иллюзорен ты. В твоем — я. Теперь помножь эти миры на количество людей, и ты получишь отдаленное представление о том, что происходит в действительности.

— Каждый человек — Творец своей вселенной, — пояснил Ка Фай. — Все люди в твоей вселенной являются твоими помощниками. Они помогают тебе расти, создают условия для выбора. Но и ты точно так же помогаешь им в их вселенных. Однажды ты поймешь всю гениальность этого механизма, пока же просто прими как факт, что в своей вселенной ты можешь стать Богом. Нет ничего запретного, нет ничего греховного. Но есть Выбор — ежеминутный, ежесекундный. Ты можешь выбрать падение, а можешь выбрать рост. Решать тебе. При этом ты имеешь возможность переписать практически любой момент твоей жизни.

— Например, однажды ты можешь выбрать проснуться на Вероне и прожить свою жизнь с Таной, — вставил отец Леонид. — Нет ограничений, понимаешь? Все в твоей власти.

— Но власть дана тебе именно для роста, — продолжил Ка Фай. — Никто не запрещает тебе делать глупости. Ты можешь лгать, убивать, насиловать. Можешь совершать тысячи других «греховных», в кавычках, поступков. Но не забывай о том, что все это будет тянуть тебя на дно. И чем глубже ты будешь опускаться, тем слабее будет твое сознание. В итоге, проснувшись однажды в очередном сне, ты можешь просто не вспомнить о том, кем ты был ранее. Твой божественный статус будет утерян, и это очень большая потеря.

— Именно поэтому, Кевин, так важно всегда делать правильный выбор, — подтвердил отец Леонид. — Потому что в этом залог твоего роста.

— А как же смерть? — не понял Кевин. — Что будет, если я умру, если меня убьют?

— У тебя снова будет выбор. Ты сможешь, если захочешь, вновь проснуться в одном из снов этого мира, на свой выбор. Причем там, за гранью жизни, ты вспомнишь, что подобных снов у тебя было уже очень много. Они проходили в разные времена, от седой древности до далекого будущего. Нет того греха, которого бы ты не изведал, как нет и такого подвига, которого бы ты не совершил. При этом любой из снов может быть изменен тобой так, как ты того пожелаешь. И все потому, что ты перешел на тот уровень, где сохраняешь свою память.

— Даже среди обычных людей есть те, кому удается в какой-то мере прикоснуться к этой памяти, — вставил Ка Фай. — Таких людей вы зовете провидцами.

— Но не спеши называть это знание большим преимуществом, — снова продолжил отец Леонид. — Ведь первый же серьезный выбор пускает твою жизнь по новому пути. Ты можешь иметь информацию о каких-то глобальных мировых событиях — они не меняются так просто, но о своем будущем ты не будешь знать ничего. Тем не менее у тебя по-прежнему остается возможность менять любой неудачный отрезок жизни, просто просыпаясь чуть раньше и меняя его нужным образом.

— В то же время не стоит эксплуатировать эту способность слишком активно, — посоветовал Ка Фай, перехватив эстафету объяснений. — Все хорошо в меру. Меняй лишь то, что действительно следует поменять. Потому что этот метод, как и все в этом мире, имеет свои недостатки.

— Какие именно? — поинтересовался Кевин.

— Если ты будешь прыгать в прошлое или будущее слишком часто, эта способность начнет проявлять себя неконтролируемо, что не слишком приятно: ты засыпаешь в одном мире, в одном моменте своей судьбы, а просыпаешься совсем в другом. Более того, у некоторых искателей эта способность шла еще дальше, и они просыпались в совершенно других телах и жизнях. Кому-то это может понравиться, но таких любителей приключений не так много.

— Представь, что ты заснешь мужчиной, а проснешься женщиной на девятом месяце беременности, — пояснил отец Леонид. — Это может стать для тебя настоящим шоком. При этом учти, что подобные прыжки требуют много энергии. Если ты проснулся в новом месте и оно тебе не понравилось, ты не сможешь тут же удрать. Может пройти не одна неделя, прежде чем ты накопишь нужный уровень энергии и сможешь сбежать.

— Так что родить тебе все-таки придется, — сказал Ка Фай, оба джара засмеялись.

— Голова идет кругом… — признался Кевин. Немного подумав, взглянул на Ка Фая. — Вы как-то говорили о том, что самая большая тайна вселенной — это то, что других людей не существует, что все они — я. Как это увязывается с тем, о чем вы сейчас говорите?

— Очень хорошо увязывается. Просто это очень высокий уровень понимания, доступный немногим. Однажды ты поймешь, что не существует других людей, что все они — это ты. Что тебе доступен любой опыт. Ты можешь войти в любое тело, понимаешь? Как в магазине — пришел, выбрал, надел. Правда, не советую выбирать детское тело: желаний много, а возможностей нет. — Ка Фай усмехнулся. — Кроме того, тебе будет очень трудно общаться с родителями, придется снова ходить в школу.

— И на горшок, — вставил отец Леонид. Джары снова рассмеялись.

— Но разве я, вселившись в чужое тело, не нарушаю свободу воли этого человека? — спросил Кевин. — Ведь я фактически забираю его тело?

— Ничего ты не нарушаешь и не забираешь, — ответил Ка Фай. — Ибо в тот момент, когда ты вселяешься в него, возникает ветвление миров. Появляется новая ветка: тот человек идет своим путем, а ты — своим.

— При этом вы оба — одно и то же, — снова вставил отец Леонид.

— Совершенно верно, — поддержал его Ка Фай. — Но для тебя будет проще остановиться на том уровне общности с другими людьми, который обеспечивает тебе наибольший комфорт. И если ты считаешь, что в мире существует что-то, отличное от тебя, то пусть пока так и будет. Всему свое время. Малыш сначала должен наиграться в песочнице, и лишь потом для него настает время увидеть большой мир.

— Именно тогда ты и станешь тем, кем должен стать — Хранителем Вечности, — добавил отец Леонид. — Ты будешь странствовать по мирам и жизням, неся любовь и гармонию, радость и веру. Как человек следит за порядком в своем доме, так и ты будешь поддерживать порядок в своих мирах. И кем бы ты ни был, ты всегда будешь оставаться собой. В любых телах, в любых мирах. Будешь нести ту искру индивидуальности, которая и является тобой, которая и отличает тебя от других таких же искорок. При этом ты никогда не будешь отделять себя от Огня. Потому что Он и Ты — одно.

— Похоже, мы совсем запудрили парню голову, — усмехнулся Ка Фай. — Это видно по его глазам.

— Согласен, — кивнул отец Леонид и поднялся со скамейки. — Думаю, на сегодня с него достаточно.

— Но не думай, что тебе удастся так просто от нас избавиться. — Ка Фай тоже встал. — У нас в карманах еще очень много забавных вещей. Однажды мы с ними тебя познакомим.

— Когда перешагнешь за край песочницы, — пошутил отец Леонид. — А пока лепи песочные куличи — чем еще заниматься ребенку?

— Постойте! — закричал Кевин, осознав, что джары уходят. Но опоздал — первым исчез Ка Фай, за ним растворился в воздухе отец Леонид. Затем ушла в небытие скамейка, следом и весь парк. Кевин открыл глаза и понял, что находится в своей каюте.

Рывком приподнявшись, он сел на кровати. Его слегка трясло: неужели все сказанное джарами — правда? Но до сих пор они никогда не лгали…

— О боже! — прошептал Кевин, чувствуя, как его глаза наполняются слезами. — Неужели я смогу все исправить?!

Какое- то время он сидел, приходя в себя. Потом взял со столика фотографию Кэтлин, долго смотрел на нее. Затем, вернув фотографию на место, снова лег.

Но сон уже не шел. Лежа в постели, Кевин вспоминал все детали разговора, осмысливал услышанное. И чем больше он во всем разбирался, тем большим восторгом наполнялась его душа…

Когда корабль появился рядом с Виолой, у Кевина возникло искушение сразу же, не приземляясь, отправиться на Леандру и там, в тиши и уединении, на практике использовать те тайны, которыми с ним поделились джары. Это было искушение, и Кевин ему не поддался. Что-то подсказывало ему, что это неправильное решение. Ведь он — Хранитель Вечности. А значит, хранитель и этого мира. До тех пор пока сон не унесет его в другую реальность, он должен заботиться о нем. Может быть, этот мир и иллюзия, но в нем все равно слишком много боли. И разве может он бросить его на произвол судьбы?

С той памятной ночи прошло почти три месяца. И все это время Кевин был бодр и нацелен на успех. Да, Кэтлин пока не было рядом с ним. Но это лишь вопрос времени — даже если этого времени не существует…

Эта ночь ничем не отличалась от предыдущих. Кевин лег спать и около часа в который уже раз переживал все перипетии последней встречи с Артуром. Он выбрал именно этот момент, потому что хотел раз и навсегда закрыть данную страницу своей жизни.

Все последние месяцы он просто засыпал в ходе этого воспоминания. Но на сей раз что-то пошло иначе: воспоминания вдруг приобрели необычную яркость. Кевин осознал, что спит, хотя и не засыпал.

Это напоминало дежа вю — он стоял и смотрел на Артура, держащего нож у горла Кэтлин, губы сами собой говорили нужные слова.

— Отпусти ее, — попросил Кевин. — Тогда я позволю тебе уйти.

— Позволишь мне уйти? — Артур презрительно усмехнулся. — Ты такой же болван, каким был всегда. Неужели ты не понимаешь, что мне больше некуда идти?

— Это не причина для того, чтобы убить девушку. Отпусти ее и уходи. Мы встретимся позже и решим все наши вопросы.

Невероятно, удивительно! Кевин смотрел на Артура, заранее зная каждое его слово. С каждой секундой ситуация становилась все более и более реальной, в ней уже ничто не напоминало сон.

Артур стоял, тяжело дыша и глядя Кевину в глаза, нож в его руке дрожал. Вот он медленно отнял клинок от горла девушки и толкнул ее в спину:

— Пошла отсюда…

Кэтлин упала. Как и в прошлый раз, подскочивший Малыш тут же помог ей подняться.

— Это был правильный выбор, — сказал Кевин. — Можешь уходить.

— Болван, — процедил Артур, его взгляд был полон ненависти. Сплюнув, джив повернулся и пошел к лесу.

Проводив его взглядом, Кевин подошел к Кэтлин, обнял ее. Господи, как долго он ждал этого мига!

— Ну все, все… Успокойся. Все кончилось. — Он прижал девушку к себе, зная, что уже никогда и никому ее не отдаст.

— Кевин! — всхлипнула она. — Это я виновата… Он подкрался, я не заметила его…

— Забудь. Все теперь у нас будет хорошо. Пошли. — Он потянул Кэтлин к глайдеру. — Малыш, полетели.

— С радостью, — отозвался тот.

Реальность уже начала меняться — Кевин осознавал, что произнесенные им слова отличаются от тех, что он произносил раньше. Теперь ему надо занять водительское кресло…

Через минуту черный «Ягуар» поднялся в воздух. Кевин сидел за штурвалом, Кэт была рядом с ним. Малыш расположился сзади.

— Куда летим? — поинтересовался Михаэль. — К кораблю?

— К Максиму. Надо всех поблагодарить. Без них мы бы ни за что не справились. — Кевин нажал одну из кнопок на приборной панели, прибавив крыше прозрачности.

— Зачем? — поморщилась Кэтлин. — И без того жарко.

— Так нужно, Кэт, — спокойно ответил Кевин. — И пристегнись, пожалуйста. Малыш, ты тоже.

Малыш и Кэтлин выполнили его просьбу. Какое-то время они летели в полной тишине, нарушаемой лишь тихим гулом мотора, Кевин продолжал поглядывать в небо. Потом, подумав, снизился — теперь глайдер летел не выше пятидесяти метров.

— Наверное, я вернусь домой, — заявил Малыш. — Я не был там с тех пор, как удрал оттуда в одиннадцать лет.

— А где твой дом, Малыш? — спросила Кэтлин.

— На Урании. Это почти в неделе пути от Земли. Знаешь, как там здорово? Леса, реки. Очень много озер. Мы с мальчишками чуть ли не каждый день ходили на рыбалку. Наловим рыбы и там же жарим ее на костре. Или уху варим. Это совсем не то, что на обычной печи готовить. Один дымок чего стоит…

Он не договорил — заметив отвесно пикирующую на них тень, Кевин в последнюю секунду рывком увел глайдер влево, крутанув эффектную «бочку». Едва не ободрав борт их машины, мимо скользнул глайдер Артура.

Выйти из пике он уже не смог — не хватило высоты. Именно на этом и строился расчет Кевина: срубив верхушки нескольких сосен, машина врезалась в землю, над лесом поднялся столб дыма.

— О боже! — воскликнула Кэтлин. — Кто это был?

— Артур, — пояснил Кевин и заложил вираж над местом падения машины. Потом посмотрел на Кэтлин. — Пожалуйста, ущипни меня.

— Что? — не поняла девушка.

— Ущипни меня. Или дай пощечину.

— Пожалуйста! — согласилась Кэт и ударила его ладонью по щеке. — Повторить?

— Нет! — ответил Кевин и засмеялся. — Они не солгали. Это не сон!

— Кто не солгал? — спросила девушка.

— Забудь! — отмахнулся он. Потом оглянулся: — Малыш, ты цел?

— Да. И хорошо, что я пристегнулся.

— Это так. Малыш, я передумал. Мы летим на корабль. Если я не ошибаюсь, тебя там ждет большой сюрприз.

— Какой еще сюрприз? — Малыш недоуменно приподнял брови.

— Надеюсь, что хороший…

Они подлетали к кораблю. Кевин все еще не верил своему счастью, боялся, что вот-вот откроет глаза и окажется там, в другой жизни. Без Кэт. Но время шло, а исправленная реальность и не думала исчезать.

— Там кто-то у корабля, — первой заметила Кэтлин. — Сидит на трапе. Женщина.

Кевин удовлетворенно вздохнул. Поистине сегодня день чудес. И так теперь будет всегда.

— Это же Маргарет… — пробормотал ошеломленный Малыш, его голос дрогнул. — Не может быть!

— Может, Малыш, — сказал Кевин. — Ты хотел ее видеть, и она появилась. Сегодня сбываются все мечты.

Он посадил глайдер рядом с кораблем, Малыш выскочил из машины и бросился к Маргарет. Проводив его взглядом, Кевин посмотрел на Кэт, потом отстегнул ее ремень.

— Выходим? — спросила девушка.

— Нет! — Он взял ее за руку и притянул к себе. Крепко обнял, потом поцеловал. На глаза его навернулись слезы.

— Что с тобой? — улыбнулась Кэтлин.

— Ничего… — тихо ответил он. — Просто мне было плохо без тебя.

— Но мы же вместе? — Во взгляде Кэт мелькнуло удивление.

— Да, — подтвердил он. — Вместе. И это уже навсегда.