Хранитель историй

Глава 4

Ава оторвалась от чая, когда услышала стук колес. Она откинулась на спинку стула и стала наблюдать за тем, как по Истикляль бежит трамвай. Район Бейоглу был переполнен; люди шли по улице, обходя трамвай. Туристы. Местные жители. Торговцы. Ава находилась в центре Стамбула, но в первый раз он был… мирным. Гул голосов стал тише и не раздражал. Безумная энергия города, поглотившая её по прибытии, исчезла. Ава чувствовала, что твердо стоит на земле.

Она сделала глубокий вдох. Надо было признать, что впервые в жизни лечение врача, казалось, сработало.

Метод доктора Сэдика был, мягко говоря, необычен. Холистик[12] в практике, он прописал ей средиземноморскую диету, сеансы точечного массажа и беседотерапию. Ава скептично отнеслась к такому лечению. Однако когда она покинула офис после массажа, то была вынуждена признать, что голоса стали тише. Ава чувствовала себя более собранной и отдохнувшей. Через пару дней эффект ослаб, но после следующей встречи стало ещё лучше. Ава ходила на приёмы каждые три дня и начала задаваться вопросом, сможет ли она когда-либо обходиться без них.

Обернувшись на мужчину, сидевшего через два столика от неё, Ава задумалась, как поведёт себя мать, если она примет решение остаться. Продолжит ли она вместе с Карлом платить её «тени»? Малахай перестал скрываться после круиза, но все же держался на расстоянии. Из всех телохранителей он напрягал и не напрягал одновременно. Осмотрительный и рассудительный, он держался со сдержанной уверенностью, что успокаивало. Хоть Ава и ощущала его желание приблизиться, поговорить, узнать её лучше, он этого не делал. Она полагала, что в этом была её вина. В его обязанности не входило составлять ей компанию.

И все же…

Она ещё раз оглянулась. Он потягивал чай, развалившись на низком стуле и делая вид, что читает газету. Однако он внимательно просматривал улицу за тёмными очками, сохраняя бдительность, несмотря на мирное утро.

Не спуская с него глаз, Ава тихо позвала:

— Малахай.

Его взгляд тут же сфокусировался на ней.

— Да?

— У тебя хороший слух.

— Среди прочих талантов.

Она усмехнулась.

— Почему ты сидишь через два столика в пустом кафе?

Одна бровь вопросительно приподнялась.

— Мне было сказано держаться подальше от одного колючего фотографа.

— Ну, это было до того, как мы подружились.

— Подружились?

На его губах появилась удивлённая улыбка, и Ава заметила небольшую ямочку на слегка заросшей щеке. У Малахая были густые тёмные волосы и, скорее всего, через пару дней, если он не побреется, то обзаведётся бородкой.

«Красивый? Не в классическом понимании. Но мужчина определённо привлекательный».

— Конечно, подружились. Думаешь, для меня свойственно болтать с незнакомцем в зарубежных странах?

— Я даже не буду угадывать ответ.

Они посмотрели друг на друга. Малахай положил газету и откинулся на спинку складного стула, поднеся к пухлым губам стакан с чаем.

— Нет. Я имею в виду, что не болтаю, с кем попало.

— Вы что-то хотели, Ава?

Она откровенно пялилась на него, не заботясь, что он заметит.

— Ты упоминал, что родом из Турции?

— Да.

— Итак, почему бы тебе не перестать следовать за мной, а показать мне все?

Ава сама удивилась вопросу. Обычно она не нуждалась в компании. Длительный контакт любого рода сводил её с ума. Но лечение успокоило разум, и теперь его умиротворяющая аура привлекала ещё сильнее. Впервые в жизни мысль провести день в обществе с другим человеком казалась заманчивой, а не приводила в отчаяние.

— Мне надоело гулять в одиночестве.

Он поставил кружку с чаем на столик и почти сердито посмотрел на нее.

— Мне платят не за то, чтоб я был вашим гидом.

Разочарование не заставило себя ждать.

— Ну и ладно.

Ава повернулась к нему спиной, сопротивляясь желанию вскочить и убежать. Но унизительно показать, как его отказ затронул её. Кроме того он все равно пойдёт за ней. Ава подняла чашку напряжёнными пальцами и глотнула чай, затем вытащила книгу из сумки. С сомнением покрутив в руке фотоаппарат, Ава щёлкнула случайных прохожих. По правде говоря, она собиралась взять выходной и насладиться вновь обретённым спокойствием.

Через несколько минут Ава услышала, как Малахай поднялся и подошёл к ней. Стиснув зубы, она уткнулась в путеводитель.

«Черт, проклятье, твою мать. Он мне отказал».

По крайней мере, он хотя бы мог притвориться, что игнорирует её.

Так нет же, вместо этого Малахай уселся напротив, уместив все свои сто восемьдесят девять сантиметров или около того за столик; конечно же, его длинные ноги задели ее. Аве не хотелось шевелиться.

— Ава.

— Что?

— Извини. Это было грубо.

— Да, точно.

Ава уставилась в книгу. Малахай промолчал. Однако его внутренний шёпот был полон веселья, отчего ее вид стал еще более угрюмым.

— Ава?

— Я читаю.

— Впечатляет.

Она закатила глаза и наконец, посмотрела на него.

— Что? Чтение?

Он попытался спрятать улыбку, но его выдала ямочка.

— Чтение вверх тормашками. Я тоже так могу, но на это ушло много лет практики.

Её щеки вспыхнули, Ава отложила книгу.

— Чего ты хочешь?

И хоть на Малахае и были тёмные очки, Ава поймала его беглый взгляд в свою сторону. Далеко не равнодушный.

«В конце концов, он явно не безразличен ко мне».

Чувствуя себя немного самодовольной, Ава выпалила:

— Ну?

— Ты просила меня показать Стамбул. Буду рад помочь.

— Возможно, мне надо кого-то нанять.

«Ох, ему это не понравилось».

Она поняла это по сжатой челюсти и изменившемуся тону.

— Можно. Но как ты заметила, я местный и хорошо знаю город. Я и так тебя охраняю. Это сделает работу более...

— Дружелюбной?

Ямочка вернулась.

— Да.

— Отлично. — Ава захлопнула книгу. — Наверное.

— Наверное? — Он свёл брови к переносице. — Это не очень дружелюбно. Разве не ты говорила, что мы друзья?

— До того, как ты взбесил меня, Мал.

— Мал?— Он насмешливо улыбнулся. — Меня зовут не Мал!

Ава внутренне возликовала, довольная, что нашла такой удобный способ поддразнить его.

— О-о, а мог быть Малом.

— Когда я тебя взбесил?

— Ну...

— Ты всегда такая? Думаю, меня надо было предупредить заранее, если мы планируем стать... друзьями.

— Какая именно?

— Раздражительная и капризная.

Девушка изобразила притворное негодование.

— Это я ещё в замечательном настроении, Мал.

Он закрыл глаза и покачал головой, но предательская ямочка выдала его веселье, а внутренний голос практически смеялся.

— Прекрасно. Положи путеводитель. Ты в нем больше не нуждаешься.

— Отлично. Но мне хотелось бы узнать историю мест, которые я посещаю.

— Поверь, я хорошо знаю историю.

Ава скептически закатила глаза, но в голосе Малахая сквозила уверенность, граничащая с самодовольством.

— Значит ты ещё и историк?

— Вроде того.

То, как изогнулись губы телохранителя, вызвало у Авы желание укусить его. Должно быть, он заметил её взгляд, так как его улыбка стала ещё шире.

— Поверь мне, Ава, — он наклонился вперёд, кладя локти на стол, — со мной никакой путеводитель не нужен. Я расскажу тебе все, что нужно.

Они находились в прохладе и тишине. Эхо голосов в цистерне[13] сливалось в шёпоты, создавая тихий гул. Ава скользнула в темноту. Скрывшись от суеты улиц под землёй, Цистерна Базилика растянулась на сотни ярдов. Мраморные колонны, освещённые золотыми огнями, бесконечно тянулись вдаль. Неглубокие воды были покойны. Ава взглянула на тёмную рыбу, промелькнувшую над огненными монетами, которые посетители кидали в глубину.

Малахай следовал за Авой по пятам, давая время охватить взглядом великолепие зала, прежде чем заговорил тихим голосом:

— Некоторые называют это место подземным дворцом. Это крупнейший из древних резервуаров в Константинополе, построен Константином, затем перестроен императором Юстинианом в VI веке. Существуют сотни цистерн под городом, но эта... — в его голосе чувствовался благоговейный трепет. — Самая грандиозная. С неё подавалась вода непосредственно во дворец.

Ава не могла найти слов.

— Как… — «Потрясающе. Жутко. Сверхъестественно».— Прекрасно, — наконец сказала она.

— Да, — мягко добавил Малахай. — Городские цистерны наполнялись благодаря акведукам, построенным римлянами. Некоторые до сих пор ведут к источникам воды или в тоннели. Раньше воды было намного больше. Выше наших голов. — Они гуляли по платформе, мокрой от воды, капающей с куполообразного потолка. — Современный Стамбул до сих пор хранит частицы Греции, Рима, Византии, Оттоманской империи. Новые завоеватели, правители и здания. Тем не менее, это все тот же город, только с другим лицом. Кости остаются прежними.

— Археологам здесь раздолье.

Малахай кивнул.

— Ещё многое можно открыть или найти. Стамбул — одна сплошная загадка, и я сомневаюсь, что он когда-нибудь раскроет все свои тайны.

— Не думаю, что хочу этого, — прошептала Ава. — Мне нравятся тайны. Я влюбилась в это место и в Подземный дворец.

Малахай посмотрел вдаль.

— Базилика словно вырвана из реальности. Почти другой мир. — Он подошёл к краю площадки и вгляделся в тёмную воду. — В городе много таких мест. Мест, где настоящее и прошлое, кажется, сосуществуют. Словно живут рядом друг с другом, только отделены рябью воды.

Он обернулся к ней, хотя его взгляд ещё был направлен во мрак.

«Кто он?»

Мал поймал её взгляд.

— Что?

— Кто ты? — спросила она. — Ты не похож ни на одного телохранителя, который у меня когда-либо был.

Малахай улыбнулся.

— Я не настолько необычен. Возможно, ты держалась особняком от них.

— Так надо.

— Почему?

В темноте ли дело? В тихом потустороннем мире Аве казалось, что она говорит с тенью.

— Я просто не могу находиться рядом со многими людьми. Мне неуютно с ними. Утомительно.

— Почему?

Ава отвернулась.

— Спроси что-то другое, Мал.

Тишина повисла между ними, наполненная эхом голосов в темноте. Ава могла — и почувствовала — его приближение. Она постаралась не напрячься.

— Сейчас ты была более непринуждённа, чем в нашу первую встречу, — заметил Малахай и беззаботно добавил: — Это твой врач помогает?

— Да.

— Хорошо.

Она заставила себя повернуться к нему и улыбнуться.

— Я настроена оптимистично. Стамбул может стать моим самым любимым городом.

— Благодаря доктору?

Они продолжили идти. Ава остановилась недалеко от туристической группы, однако гид говорил по-немецки.

— Отчасти. Но думаю, я увлеклась городом ещё до встречи с ним. В этом месте что-то есть, знаешь?

— Нет, я...

Она со смехом перебила его.

— Ты местный, из-за этого вероятно ты и не понимаешь. Знаю, люди любят Лос-Анджелес, Голливуд, но меня они никогда особо не привлекали, ведь я там выросла. Наверное, ты так же относишься к Стамбулу.

— Нет.

Он остановился. Ава повернулась к нему.

— Нет?

— Я понимаю. Это одна из причин, почему я вернулся. Этот город... питает душу.

В груди странно затрепетало.

— Я не знала, что моя душа голодна.

— Нет? — Он улыбнулся. — Хм-м…

— О, Малахай... — Ава сделала вид, что читает табличку. — В твоём этом «хм» столько глубокомыслия.

Ава почувствовала, как он сделал шаг. Могла ощутить, как реагирует тело. Его губы были сомкнуты, но голос шептал ей. Насмешливый, подразнивающий шёпот просил подойти ближе. Ава повернула голову, и сердце заколотилось, поскольку его взгляд замер на её губах. Он наклонился, открыл рот, как бы собираясь что-то сказать, но тут Аву толкнул ребёнок. Малец захихикал, когда она полетела на грудь Малахая.

Мужчина поймал ее за локти, и Ава услышала, как он резко втянул воздух.

Вспышка осознания. Вихрь чувств и тишина. В ту секунду его чистый голос был единственным, что она слышала; ощущение гармонии угрожало поглотить ее. Ава в изумлении открыла рот.

Она хотела.

Желала.

Возжелала.

Абсолютный покой окутал её на мгновение и исчез, когда Малахай опустил руки. Он заморгал и попятился; Ава выдохнула. И снова на неё нахлынули голоса, окружили, словно лишь ждали момента, чтоб начать снова изводить её.

На мгновение они ушли. Полностью исчезли.

И она слышала лишь его голос.

— Малахай?

— Хм? — Его лицо стало непроницаемой маской, полускрытой во мраке.

— Я…

Что она собиралась сказать?

«Прикоснись ко мне.

Держи меня за руку.

Ты можешь заставить их уйти?»

— ...не очень хорошо себя чувствую, — выдохнула Ава. — Я хотела бы вернуться в гостиницу.

— Конечно, — быстро сказал он и сразу же повёл её к выходу.

«Он знал? Ощутил то же самое?»

Ава тряхнула головой, стараясь привести себя в чувство. Конечно, он этого не ощутил. В отличие от некоторых, он не чокнутый. Это все мрак подземелья, жара и неожиданное — совершенно бессмысленное — влечение к мужчине.

Ава была достаточно честна с собой, чтобы осознать всю тщетность своих попыток.

Какой мужчина захочет отношений с ней? Ее романы были мимолётны. Должны быть такими. Длительные отношения только ухудшали ее состояние. Самый долгий роман у неё был, когда она училась в колледже. Вот только за три месяца они пресытились друг другом. Она отвратила его своей энергией, капризами, безумными вспышками деятельности.

«Я не могу угнаться за тобой».

«Ты меня утомляешь».

«Слишком много, Ава. Тебя просто… слишком много».

«Слишком много».

Всего этого слишком много. Она и Малахай пробирались через спускающуюся по лестнице толпу туристов. Десятки людей толкали её. На секунду на глаза набежали слезы. Она заметила, что Малахай машинально протянул к ней руку, но тут же замер, отдёрнул её, словно ребёнок, которому запретили прикасаться. Ава стояла прямо за ним, позволяя ему расчищать путь сквозь толпу. Когда они, наконец, вышли из Базилики, звук улиц отмёл гул безмолвных голосов. Гудки машин и крики водителей принесли внезапное облегчение.

Ава надела солнцезащитные очки и, не дождавшись «тени», пошла обратно в гостиницу.

Встреча с доктором Сэдиком на следующий день была назначена не слишком рано. Ава оставила Малахая пить чай в кафетерии через дорогу и прошла в офис. Приятная секретарша встретила её с улыбкой.

— Может, принести вам чай, мисс Мэтисон? Вы пришли на пару минут раньше. Доктор Сэдик скоро будет готов принять вас.

Она поднялась, прежде чем Ава ответила и пошла к столику в углу, где стоял графин с чаем. Присев в новомодное кресло, Ава приняла напиток.

— Спасибо. И пожалуйста, называйте меня Авой.

— Такое красивое имя, — сказала девушка с улыбкой. — Пожалуйста, сообщите мне, если вам понадобится что-нибудь ещё, Ава.

— Спасибо.

Под звуки релаксирующей музыки Ава удобно расположилась в кресле и, потягивая чай, слушала внутренний шёпот секретарши. Через пару минут скрипнула дверь в кабинет — Сэдик закончил приём пациента. В фойе показался доктор с улыбкой на губах.

— Ава! Как вы сегодня?

Тут же успокоенная его присутствием, она встала.

— Все прекрасно, спасибо.

По его взгляду было ясно, что он хочет узнать больше, но доктор не подталкивал её на откровенность перед посторонними. Ава прошла в кабинет и быстро села на кушетку.

— Раны ещё нет?

Рана, медсестра-массажистка, обычно уже была на работе к приходу Авы.

— Сегодня она подойдёт немного позже. Приношу свои извинения. Может, немного поговорим до её прихода?

Ава сделала глубокой вдох.

— Конечно.

— Как ваши голоса? — перешёл сразу к делу доктор.

— Гм… нормально. — Она неуверенно улыбнулась. — Намного лучше.

Доктор Сэдик кивнул; очки в золотой оправе блеснули на солнце. Он приближался к сорокам годам, но по выражению лица и манере казался намного старше. Наверное, дело в культурных различиях.

— Я же говорил вам, что помогу? Мы не пытаемся вылечить вас, поскольку мы с вами не верим, что у вас психологическое заболевание. Мы просто помогаем вам научиться управлять уникальным восприятием вашего мозга.

— Да. — Она выдохнула и попыталась расслабиться. — Мне нравится. Я чувствую себя лучше. И я рада, что вы не считаете меня сумасшедшей. Вы, наверное, первый врач, который лечит меня и так не думает.

Он улыбнулся.

— Я же говорил: вы не первый мой пациент с такими симптомами. И остальные также испытали облегчение после процедур.

Ава взглянула на настенные часы.

— Рана не говорила, когда подойдёт?

— Минут через десять.

Большая часть точечного массажа затрагивала голову, шею и плечи, но доктор Сэдик старался не касаться Авы в отсутствие медсестры. Он настаивал на этом с самого начала, что придало Аве непринуждённости. Она хотела быстрее закончить беседу и перейти непосредственно к лечебной процедуре.

— Как вам Стамбул? — поинтересовался доктор. — Вы путешествуете одна?

— Да. Но местные настолько дружелюбны, что мне кажется, словно я окружена старыми знакомыми.

Он улыбнулся.

— Турки очень серьёзны в вопросах гостеприимства. Это замечательная черта их культуры.

«Их культуры?»

Ава нахмурилась. Ей казалось, что доктор тоже турок.

— Да… я наслаждаюсь городом. Обязательно сюда вернусь. Один человек сказал мне, что Стамбул питает душу. Думаю, он прав.

Ава заметила блеск в глазах доктора, словно он узнал фразу.

«Это что, распространённая пословица в Турции?»

Блеск исчез, уступив место вежливому интересу.

— Стамбул важен для многих мировых религий, особенно для ислама и христианства. Но даже до этого, он всегда славился своей культурой. Можно с уверенностью сказать, что город хорош для души.

— Может, поэтому голоса не столь громки, — пошутила Ава. — Здесь моя душа не столь голодна.

— Возможно. — Кажется, он воспринял эту фразу серьёзно. — Существует много верований о душе. Персы одними из первых классифицировали душу как нечто отдельное и вечное. Они считали, что душа переживает смерть, так же как в это верят и евреи, и христиане, и мусульмане. Египтяне полагали, что душа существует в пяти отдельных частях, одна из которых находится вот здесь. — Он улыбнулся и положил руку на сердце. — А некоторые считали, что душа даёт человеку индивидуальность и творческие способности, хотя мы, конечно, знаем, что это функции мозга.

— Естественно.

«Почему он коснулся этой темы? И куда испарилась медсестра? Я не могу ждать её весь день».

«Ну, на самом деле могу».

— А мозг, конечно, это уже сфера моего интереса, — по-прежнему разглагольствовал доктор Сэдик. — Мозг… такой сложный и удивительный орган. Множество тайн, требующих разгадки. Возможно, мозг — это вместилище души. В конце концов, это место творческого потенциала, который множество мировых религий рассматривают, как отражение божественности.

— Что? Мозг?

— Творческий потенциал, — сказал он, сверкнув глазами. — Конечно, как художник вы это испытывали. Вспышка озарения, словно пришедшая извне. Некоторые сказали бы, что творчество — это голос души.

Его внутренний голос был приглушён, но Ава по-прежнему могла ощущать его возбуждение.

— Я… я просто фотограф, доктор Сэдик. Я ничего не создаю. Я не художник или что-то в этом роде.

— Ах, — он откинулся в кресле. — Возможно, ваш истинный потенциал лежит в ином.

В этот момент Ава услышала, как открылась дверь и в кабинет вошла Рана.

— Доктор Сэдик, мне так жаль! Госпожа Мэтисон, простите меня. Мой отец болен и…

— Не волнуйтесь, моя дорогая. — Доктор Сэдик поднялся с кресла. — Мы с Авой пока немножко поболтали. Но вам стоит начать процедуры. — Он повернулся и протянул руку. — Ава, вы готовы?

Ава облегчённо выдохнула, радуясь, что непонятная философская беседа закончилась.

— Абсолютно.