Хроника свободного падения

- Хорошие, - слегка помрачнел Аркадий.

- Вы были друзьями?

Подозреваемый кивнул и вытряхнул из чужой пачки ещё одну сигарету.

- Видите ли, в чем дело... - отвернувшись к окну, неторопливо начал старший следователь прокуратуры, - мы, естественно наскребем факты, необходимые для предъявления обвинения во вчерашних убийствах и заведения уголовного дела. Вам в скором времени, так или иначе, предстоит перебраться в следственный изолятор - не сомневайтесь! Но можете ли вы сейчас объяснить наличие на месте убийства Донцова вот этой занятной вещицы?

Он вынул из портфеля и положил перед чекистом небольшую круглую коробочку.

"Моя пропавшая печать!.. - пронеслось в голове. - Господи, неужели это она!?"

Перед ним действительно лежала печать риэлторской фирмы, не так давно исчезнувшая из квартиры. Ситуация резко менялась. Контрразведчик понимал всю нелепость чудовищной подставы, но строить догадки о связях прокуратуры с бандитами и том, какими путями оказался у них сей вещдок, времени отныне не оставалось...

- Не могли бы вы ознакомить меня с материалами расследования убийства Семена Донцова? Нет-нет, я не обо всем деле... - успокоил он Севидова, узрев на его физиономии несказанное удивление, - меня интересует лишь описание места преступления и то, что было найдено и изъято, включая эту печать.

- Я подумаю, - с чуть заметным налетом надменности ответил тот, пряча улику обратно в портфель, - но пока поверьте мне на слово: печать занесена в протокол описания и вы, насколько я понимаю, в данный момент не в состоянии объяснить, каким образом она там очутилась. Так что основания придержать вас на нарах у нас уже имеются...

- Возможно... Я тоже подумаю, если не возражаете...

- Что ж, валяйте. Даю вам сутки. Завтра суббота, но, ради ваших откровений, утром готов приехать. Зафиксируем признание в убийстве пятерых... И знаете, что я вам скажу...

Лицо его внезапно просияло. Он наклонился через стол и доверительно зашептал:

- Все мы люди. И всем нам - нормальным гражданам мешают жить паршивые выродки. Я в глубине души понимаю ваш отчаянный поступок - месть за смерть друга. Возможно, и я поступил бы так же. Более того - выйди сейчас на улицу, спроси у любого - непременно одобрил бы и пожал вашу мужественную руку, но... Работа, есть работа. Тем паче, что мы-то с вами знаем, кто автор вчерашних преступлений...

Он заправски подмигнул Лавренцову, будто их много лет связывали товарищеские отношения и, убирая в портфель разложенные на столе документы, продолжил:

- Ну а будете упираться - повешу на вас ещё и убийство Донцова. Сговоримся по бандитам - про серьезную улику забудем. Есть, в конце концов, десяток свидетелей, что вы были друзьями, отчетливых мотивов нет, а печать он мог и случайно унести в кармане. Так сказать - по ошибке. Будете сотрудничать, обещаю договориться о передаче дела по завершению следствия в суд присяжных. Они - народ жалостливый, проникнутся в суть и много не накрутят. Кроме того, и место отбывания срока можно подыскать получше, поспокойнее. Вам ведь известно о наличии специализированных зон для нашего брата? Там вас никто не тронет...

Анатолий Михайлович встал и, выйдя из-за стола, пододвинул свою пачку сигарет Аркадию:

- Это вам. А если надумаете поговорить раньше - свяжитесь со мной. Здешние сотрудники знают номера моих телефонов...

Часть XIII

Шанс

Лавренцов сидел в каталажке и уныло взирал на помятые лица сокамерников.

- А тебя мужик, за что повязали? - с фамильярной наглостью спросил молодой человек с верхней койки напротив.

Ответить подполковник не успел. Неожиданно приглушенно заверещал запрятанный в задний карман брюк сотовый телефон. Не обращая внимания на недоуменные взгляды соседей, он быстро достал миниатюрный аппарат и отошел в дальний угол камеры:

- Слушаю...

- Извините, это Аркадий? - раздался далекий и незнакомый женский голос.

- Да, я...

- Это Алина беспокоит, доброе утро.

- Алина!? - изумился чекист, но тут же вспомнил, что сам сообщил в последнем письме номер телефона и просил, не стесняясь звонить.

- Я случайно не разбудила вас? - деликатно поинтересовалась девушка в ответ на удивление, - могу перезвонить попозже...

- Нет-нет, Алина что вы! Я очень рад вас слышать! Спасибо, что позвонили...

- Как настроение? Ваши дела ещё не пошли на поправку?

- Скорее наоборот... - покривился он, оглядываясь на дверь с круглым глазком.

- У вас опять что-то стряслось? - настороженно спросила собеседница, снова неприятности?

- Если для полной катастрофы подходит данное определение, то - да. Послушай Алина, ты не могла бы мне помочь в одном вопросе? - сразу же перешел на "ты" мужчина, решившись использовать шанс, ниспосланный судьбой.

- Конечно, а что от меня требуется? - услышал он уверенный, без тени сомнения ответ.

На мгновение задумавшись, Лавренцов прикрыл рот ладонью и стал сбивчиво объяснять:

- Я сейчас нахожусь в тридцать первом отделении милиции. Это... почти на самом углу Малой Конюшенной и Шведского переулка. Подъезжай и попроси свидания со мной... Я попытаюсь устроить, чтобы его разрешили...

- В милиции?.. - ошеломленно прошептала девушка, но через секунду спохватилась, - хорошо, Аркадий. Я все поняла, скоро подъеду...

Спрятав телефон, он почувствовал, как кто-то настойчиво дергает его за рукав.

- Мужик, а мне дашь потрендеть с одной бабенкой? - нахально улыбалась все та же рожа молодого, беззубого хулигана, - а то как-то не по-братски получается - сидим вместе, а базарить могёшь только ты...

По прошествии очень короткого времени начинающий жиган сидел, забившись в угол нижнего яруса кроватей, поскуливая и зажав ладонями окровавленный рот.

- Еще есть желающие почесать языки с бабами? - спросил террорист у притихших братанов, только что наблюдавших миграционный перелет разбитного дружка из одного угла камеры в другой.

Те молчали, и когда новый сосед подошел к кровати, потеснились, уважительно уступая место. Усевшись на комковатый и грязный матрац, лежавший безо всякого постельного белья поверх жесткой металлической сетки, отставной фээсбэшник уже более мягко предложил:

- Если у кого действительно имеются проблемы и требуется срочная связь с родственниками или адвокатами - нет вопросов, можем позвонить...

- Ни тех, ни других... - пробормотал ближайший товарищ по несчастью.

- Бестолковое занятие, - поддержал другой, - меня и так через пару дней выпустят...

- Когда тут баландой потчуют? - зевнув, спросил Лавренцов.

- Да скоро уж поднесут...

Следом за немытыми ручищами арестанта, раздававшего куски серого хлеба и алюминиевые тарелки с гольной перловкой, в маленьком оконце появилась физиономия сержанта милиции. Найдя горящим взглядом задержанного подполковника, он подозвал его к двери и как-то нерешительно сообщил:

- Там к вам барышня подошла, но свидания у нас запрещены. Таков порядок...

Сразу же смекнув в чем дело, чекист тихо шепнул:

- Приятель, я заметил ночью одну ошибочку во время составления описи изъятого.

Мент смотрел выжидательно и с надеждой.

- Я не стану возражать, если вы перепишите её заново, потому как в моих карманах кроме ключей и документов, ничего не было. А документацию надобно содержать в порядке... - назидательно посоветовал старший по званию.

- Я сейчас! - оптимистично выдохнул служивый и захлопнул деревянную крышку окошечка.

Вскоре дверной засов лязгнул и на пороге появился лейтенант. Кивнув бывшему контрразведчику, он провел его по коридору до небольшой комнатки и предупредил:

- Десять минут. Сейчас подошлю сержанта, он будет присутствовать...

Вдоль стен мизерного кабина, использовавшегося в качестве подсобного помещения, покоились ряды сломанных стульев и старые агитационные планшеты с портретами членов политбюро восьмидесятых годов. У окна заброшенного чуланчика ожидала стройная, красивая девушка в деловом костюме и с небольшой сумочкой на плече. Вид обворожительной Алины, стоящей на фоне пыли, мусора, деревянных обломков и фотографий старцев, напомнил Лавренцову некоторые полотна Пикассо, кричащих о дисгармонии и нереальности выхваченного взглядом, сиюминутного момента. Идеальная фигура, правильные черты лица, ухоженные руки, недорогая, но подобранная с безукоризненным вкусом одежда... Все это Аркадий оценил одним мимолетным взглядом, заходя в "комнату для свиданий".

- Алина? - негромко уточнил он.

Она кивнула и, поздоровавшись, поинтересовалась в свою очередь:

- А вы Аркадий?

- Да... Ты уж извини, что я попросил тебя придти сюда, - пробормотал он, пораженный её внешностью, - впервые встречаемся и в таком месте...

- Ничего страшного, - успокоила девушка, - от наших тюрем страховки не существует. За что они вас?..

- Потом об этом. Я должен прежде объяснить, что нужно сделать. Тебя не затруднит доехать до одного места?..

Но в этот момент дверь распахнулась, и в кабинет вошел сержант. Ни слова не говоря, молодой человек прошел в угол, стряхнул пыль с единственного, чудом уцелевшего стула, уселся и, лишь после этого заметив недовольные взгляды мужчины и девушки, попытался оправдаться:

- А что я могу сделать? Лейтенант приказал...

Они переглянулись и, не видя пока выхода из затруднительного положения, молча стояли друг перед другом. Аркадий потирал указательным пальцем горбинку переносицы, Алина в напряжении покусывала губы. Но внезапно она встрепенулась и, заговорщицки глянув на приятеля по переписке, обратилась к сержанту:

- Надеюсь, меня не обвинят в попрании закона, если я обниму мужа?

Ни один мускул на лице задержанного не выдал крайнего изумления отважной уловкой. Блюститель же порядка, и так чувствуя себя не в своей тарелке, вздохнул, неопределенно пожал плечами и отвернулся. Это вполне можно было расценить как разрешение. Не теряя понапрасну время, девушка положила руки на плечи Лавренцову и шепнула:

- Говори...

Приняв игру, тот обнял её тонкую талию, приблизился и, делая вид, что целует, торопливо изложил план действия. Поглаживая ладонями его волосы, находчивая знакомая внимательно выслушала короткий инструктаж и задала только один вопрос:

- Ты уверен, что все делаешь правильно?

- Другого выхода нет. Они хотят повесить на меня убийство лучшего друга...

- Я все запомнила и сделаю, как ты сказал.

- Спасибо, - прошептал арестант и, воспользовавшись случайной близостью, прикоснулся губами к нежной коже виска молодой девушки...

- Свидание окончено, - неожиданно раздался голос, беспардонно открывшего дверь лейтенанта.

Проходя мимо офицера милиции, Алина холодно отчеканила:

- Я могу навестить мужа вечером?

- Не знаю... - буркнул он в ответ, - договаривайтесь с теми, кто заступит на дежурство после нас...

Проводив взглядом ослепительной красоты девушку, независимо и грациозно вышагивающую на высоких каблуках к выходу, Аркадий уже привычно заложил руки за спину и поплелся по коридору в другую сторону - лицезреть пропитые рожи таких же горемык...

День в камере тянулся невыносимо долго. Вздремнуть не получалось засов методично лязгал каждые пятнадцать-двадцать минут и на пороге возникал все тот же сержант, вызывая поочередно на допросы или на работы соседей Лавренцова. Когда дверь распахивалась в очередной раз, сердце его замирало в тревожном ожидании, но дежурный, будто забыв о нем, выкрикивал чужую фамилию...

Продергавшись таким образом до вечера и в отчаянии уже решив, что Алина не сумела выполнить просьбу, он стал исподволь обдумывать предстоящую завтрашним утором встречу со следователем. Прислонившись спиной к холодной стене и прикрыв глаза, подполковник сопоставлял факты, анализировал возможные ходы Севидова, взвешивал все "за" и "против"...

Несколько раз, отойдя в угол камеры - подальше от дверного глазка, он пробовал дозвониться до знакомых коллег-фээсбэшников. Телефоны отвечали предательскими, длинными гудками... Аркадий уже с опаской поглядывал на индикатор заряда аккумулятора сотового телефона, но выключать аппарат не решался, ожидая если ни приезда девушки, то хотя бы её звонка.

В шесть вечера наряд по отделу сменился, и в убогий каземат стал наведываться урядник - как он называл прапорщиков милиции. В один из своих визитов тот привел последнего, долгое время отсутствовавшего бедолагу, и как-то странно посмотрел на бывшего контрразведчика, но, потоптавшись у порога и промолчав - удалился. У позабытого всеми арестанта опять появилась слабая надежда...

- Лавренцов! - позвал кто-то через пару минут в приоткрывшееся дверное окошечко.

- Я Лавренцов, - в миг оказался у квадратного проема подполковник.

- К вам жена просится на свидание... - загадочно вымолвил скрипучим голосом пожилой служивый.

- Устроить можете?

- Не положено... Что делать-то будем?

Задержанный призадумался. Денег не осталось, а мобильный телефон мог ещё пригодиться...

- Уж если она так настроена с вами пообщаться, - решил помочь опытный вымогатель, - пусть потолкует с дежурным майором, авось сговорятся... У вас-то, судя по описи, окромя брючного ремня и документов ничего не имеется...

- Дружище, - перебил мздоимца Аркадий, напрочь отвергнув вариант с вытягиванием денег у Алины, - передайте дежурному, пусть позвонит Анатолию Михайловичу Севидову, он утром сам просил, если надумаю, побеспокоить. Скажи мол, есть, о чем побеседовать, ну, а во время свидания с женой, я решу насущный вопрос. Не тушуйся - не обижу!

Прапорщик молча захлопнул окошко и медленно зашаркал огромными уставными ботинками в сторону дежурки. Лавренцов в волнении уселся на кровать, не замечая, уважительных и боязливых взглядов соседей...

- Слышь... Я хотел тут, типа извиниться... - прервал его мысли молодой шкодник с разбитыми и опухшими губами.

Интеллигентный мужчина недоуменно посмотрел на товарищей по заключению.

- Тут базарят - ты вчера Звонка со всей его бандой положил? вполголоса спросил сидящий рядом задержанный.

- Фантазии. Не верьте... - ответил, махнув рукой Аркадий.

Но "голосовая почта" даже в местах временного лишения свободы работала исправно и надежно. Уркаганы лишь ухмыльнулись в ответ на его отмашку:

- Смываться тебе надобно, - посоветовал третий сосед, - смываться и ложиться на дно до самой старости. Звонковы дружки достанут и на зоне, и где угодно...

В это время снова грохнула дверная щеколда - на пороге появился все тот же мент в годах и дребезжащим, надсадным тенорком объявил:

- Лавренцов - к дежурному...

Неторопливо следуя по коридору к застекленному помещению, подозреваемый заметил одиноко сидящую на стуле Алину. Девушка была одета в тот же костюм, на коленях лежала та же маленькая сумочка. Увидев Аркадия, она встала и обрадовано улыбнулась, но, плетущийся позади него страж, немедля возразил:

- Нет-нет, пока не разрешено! Задержанного попросили к телефону...

Подойдя к столу, за которым на сей раз восседал круглолицый майор, подполковник, не спрашивая разрешения, уселся на стул и взял лежащую возле аппарата трубку.

- Добрый вечер Аркадий Генрихович... - с затаенным ожиданием поздоровался следователь, - я слушаю вас...

Лавренцов коротко ответил на приветствие и на миг задумался. То, что он сейчас скажет, безусловно, явиться решающим фактором для милостивого позволения Севидовым свидания с Алиной. Но произнести это придется в присутствии незнакомых майора, урядника и сержанта. Если хоть кто-то из них, каким-либо немыслимым образом связан с бандой Фролова и Звягина, то до утра ему в этих стенах не дожить точно. И все же придется идти ва-банк сделать ставку на необходимую как воздух встречу с девушкой...

- Анатолий Михайлович, я подумал - мы вполне можем завтра столковаться. К чему на самом деле брать на себя лишнюю обузу...

- Вот-вот и я об этом же! - радостно поддержал работник прокуратуры, люблю иметь дело с умными и сговорчивыми людьми...

- Более того, я располагаю рядом интересных очень фактов. Думаю, эта информация весьма облегчит раскрутку одной занятной цепочки...

- Да? Это ещё лучше! Если вы и следствию поможете...

- Очень может быть... - с явным намеком на торг обнадежил фээсбэшник.

- Завтра побеседуем, обещаю сделать для вас максимум...

- Завтра, Анатолий Михайлович, мы с вами будем договариваться о глобальных вещах, а сегодня я хотел бы попросить о небольшом одолжении...

- Конечно... Если это в моей компетенции...

- Думаю, вам не откажут. Вы не могли бы похлопотать о моем свидании с женой? Она пришла и уже почти час дожидается в коридоре. Переживает человек, сами понимаете - я всю жизнь отлавливал изуверов и предателей, а тут вдруг сам за решетку угодил...

- Понимаю... Хорошо, дайте трубочку дежурному...

Передав старую, перевязанную в двух местах синей изоляционной лентой, трубку майору, Лавренцов облегченно перевел дыхание. Дождавшись окончания короткого телефонного разговора, он, наконец-то, услышал долгожданную команду:

- Проводите задержанного в комнату свиданий...

Теперь уже Аркадий улыбнулся вставшей навстречу Алине.

- Разрешили? - с надеждой спросила она.

- Десять минут, - пояснил урядник, - и в моем присутствии...

Пропустив "супругов" в тот же чулан, где они обнимались утром, он включил свет и уселся на пыльный стул.

- Господи, как я по тебе соскучилась! - нарочито громким шепотом начала озвучивать роль девушка.

- И я безумно скучал! - поддержал истинной правдой инсценировку чекист, но далее решил врать напропалую: - в первый раз за шесть лет совместной жизни ночевали в разных местах...

И не спрашивая разрешения у прапорщика милиции, "муж" и "жена" обнялись. Тот что-то пробубнил под нос, но не возразил, хотя, и не стал в отличие от молодого сержанта отворачиваться.

- Принесла? - еле слышно спросил Лавренцов, целуя Алину возле ушка, как будто и впрямь знал её много лет.

- Да... - ответила она, потихоньку опуская правую руку - ту, которую не мог приметить соглядатай.

Через секунду Аркадий почувствовал, как девушка, прижавшись почти вплотную, что-то вынула из-под расстегнутого пиджачка и сунула ему за пояс брюк. "Отлично, - подумал он и нащупал левой ладонью рукоять пистолета, настал мой черед действовать..." Но, оставалось ещё несколько минут импровизированного свидания с молодой, любимой "супругой", и ему пришла в голову мысль доиграть до финала придуманную ими сценку.

- Ты умница, - прошептал мужчина, поглаживая темные, густые волосы Алины, - я счастлив, что у меня такая очаровательная и отчаянная жена...

- Я старалась... - отвечала та, пряча улыбку.

Покосившись на мента, Лавренцов притянул ладонями лицо девушки и на миг прикоснулся к её губам...

- Свидание закончено! - проскрипел зловредный прапор, уставший лицезреть "телячьи" нежности. - Все, прощайтесь!

- Пикнешь - башку снесу, - негромко пообещал подполковник, направив тому в лоб пустой ПСМ и, передернув для острастки затвор, добавил: - руки на стену...

Опытного, много повидавшего на своем веку и нимало нагревшего руки на подобных свиданиях служивого, похоже, впервые так вероломно провели. Вместо хорошей прибавки к зарплате, встреча двух супругов, сулила возможностью оказаться если не в заложниках, то, по меньшей мере, в числе главных виновников побега подозреваемого в особо опасном преступлении. Упершись руками в стену и раскорячив ноги на ширине чьих-то аршинных плеч, прапорщик беспрестанно шмыгал носом и безропотно взирал, как Лавренцов вытащил из его кобуры пистолет с запасной обоймой.

- Она выходит первой, ты за ней, я последний, - вполголоса инструктировал милиционера фээсбэшник, - все спокойно двигаемся к выходу. Если дежурный сидит за столом и спросит, ответишь: провожаем девушку до выхода, а за полученную сумму, мол, разрешил бы на его месте проводить и до дома. Выкинешь фортель - и твои, и его мозги все отделение будет соскабливать со стен, ясно?

- Угу, - буркнул тот и снова протяжно шмыгнул.

Алина, похоже, растерялась не меньше мента, но все-таки подошла к двери и, взявшись за ручку, ждала команды Аркадия. Тот оттащил урядника за шиворот от стены, застегнул его кобуру и подтолкнул к выходу дулом "Макарова", спрятанного в боковой карман пиджака.

- Вперед, - решительно кивнул девушке главный заговорщик.

Та открыла дверь и, выйдя из комнатушки, осмотрелась - вечером кабинеты с коридорами отдела пустовали и можно было продолжать движение. Втроем они молча покинули местный "Монплезир" и направились к выходу. К счастью майора на месте не оказалось, - в застекленном "аквариуме" одиноко маячил какой-то сержант с громадной алюминиевой бляхой на груди. Завидев девушку, он подозрительно прищурился, но, разглядев мерно шаркающего следом прапорщика, успокоился и снова занялся своими делами. Уже выйдя на крыльцо подъезда, Лавренцов отправил Алину ловить машину, сам же остался рядом с трусоватым заложником.

- Аркадий, - позвала через минуту девушка, садясь в тормознувшую бежевую "Волгу".

Контрразведчик достал милицейский пистолет, вынул обойму и зашвырнул её вместе с запасной подальше в кусты. "Макаров" полетел в другую сторону...

- Иди, дружище - ищи и не обижайся, - попрощался с урядником подполковник и прыгнул на заднее сиденье автомобиля.

- Вас куда? - поинтересовался водитель, трогая с места.

Перепуганная Алина вопросительно посмотрела на приятеля, но тот взял её за руку и сразу же ответил сам:

- Прямо. Через три квартала свернете вправо и остановитесь.

Вскоре они стояли на тротуаре и ловили другую машину.

- Куда же теперь ехать? - пожимала плечами сообщница, - домой ведь тебе нельзя, к друзьям, вероятно, тоже...

- Исключено, - подтвердил беглец. - И ты, милая, лучше пока воздержись появляться дома. Нет ли у нас на примете надежной подруги? Такой, знаешь ли, не очень близкой, но чтобы умела держать язык за зубами?

- Сейчас подумаю...

Одна из машин, наконец, вильнула из сплошного потока вправо и остановилась возле голосующей пары.

- Есть одна такая дамочка... - вдруг оживилась Алина, вспомнив о нужном человеке и назвала шоферу адрес: - угол Вознесенского проспекта и Гражданской.

За окнами автомобиля становилось темно. Аркадий изредка поглядывал на сидящую рядом девушку, и не переставал удивляться отчаянной решимости почти незнакомого человека. Не раздумывая, она приехала в милицию, поверив на слово - бросилась к его мачехе за ключами, а затем в старый гараж искать запрятанное там оружие. Да и сейчас продолжала принимать участие в его злоключениях и поворотах незадачливой судьбы. Алина все ещё нервничала, хотя и всячески старалась скрыть волнение. Ее грудь вздымалась от глубокого дыхания, длинные красивые пальчики крепко сжимали маленькую сумочку, а взгляд, не задерживаясь, скользил по фасадам зданий вечернего Петербурга. Давая девушке возможность побыстрее придти в себя, он не беспокоил вопросами, и до прибытия к названному месту та не проронила ни слова...

Чекист попросил остановить машину, немного не доезжая до перекрестка и только когда автомобиль, слившись с потоком транспорта, исчез из глаз, направился вслед за, торопливо стучащей каблучками, сообщницей побега.

- Мы с ней учились в одной группе, немного дружили... - рассказывала она об однокашнице, ведя его незнакомыми дворами, - после института виделись всего раза три. В основном перезваниваемся, и каждый раз договариваемся встретиться, но то дела, то ещё какие-то проблемы...

- Чем мы объясним свою просьбу - приютить на ночь?

- Ты не хотел бы посвящать её в происшедшее?

- Скорее - нет... - покачал он головой, - она надежный человек?

- Когда-то была таковой. Сейчас - не знаю. Семейная жизнь у нее, на сколько мне известно, не заладилась, а остальное...

- Ладно, посмотрим по обстоятельствам...

- Господи, хоть бы она оказалась дома! - прошептала девушка, нажимая на кнопку звонка.

- Кто? - раздался спустя минуту приглушенный голос из-за двери.

- Машенька, это я, Алина.

Щелкнул замок, и дверь чуть приоткрылась. Убедившись, что на площадке подъезда действительно стоит давняя знакомая, хозяйка квартиры - молодая тетушка крупных габаритов, загремела цепочкой и впустила гостей.

- Привет, - обняла Алина подругу. - Познакомьтесь... Это Мария. Мой друг Аркадий...

- Очень приятно, - улыбнулась девица, - сто лет не виделись, молодец, что наведалась! Проходите...

"Если бы не "удачное" знакомство со мной и не менты с автоматами, рыщущие сейчас по городу... - подумал мужчина, проходя вслед за подругами в комнату, - вы бы ещё полстолетия не увиделись..."

Троица расположилась в большом мрачном зале вокруг низенького журнального столика. Дом, по-видимому, был построен в начале двадцатого столетия и с тех пор капитально не ремонтировался. Еще поднимаясь по лестнице на второй этаж, Лавренцов обратил внимание на запущенность и развал того, что ранее именовалось "парадным подъездом". Обои в комнате местами свисали или отсутствовали вовсе, стены покрывали трещины и пятна...

- Да, Аркадий, разруха... - подтвердила Мария, заметив, как тот с удивлением рассматривает её жилище, - замужем пробыла всего два года. Что успели - вдвоем отремонтировали, а остальное... Теперь уж навряд ли, что-то изменится, - мужские руки нужны или большие деньги. Пока ни того, ни другого...

- Вас же, кажется, собирались сносить?.. - припомнила Алина.

- Лет двадцать обещают... - махнула рукой та, - ещё деда с бабкой при жизни грозились переселить в новый район.

Она на миг призадумалась и, покачав головой, сообщила:

- Ребята, мне и угостить-то вас не чем... Что же ты, подружка не предупредила, что зайдешь!?

- Мы спонтанно, - ответил за девушку фээсбэшник, - да и не голодны мы пока, а вот по рюмке водки нам бы сейчас не помешало...

- Это запросто - пять секунд! - встрепенулась Маша и побежала на кухню, уточняя по дороге: - только водки у меня не водится, есть вино...

- Как же теперь выпутываться из нашей эпопеи? - зашептала Алина, - они ведь объявят тебя в розыск!

Он и сам ломал голову над судьбоносным вопросом. Куда бежать и где скрываться, подполковник пока не имел ни малейшего представления. Друзья и немногочисленные родственники им отвергались напрочь, а едва знакомым он и даром был не нужен...

- Добыть бы документы... - начал Лавренцов, - да смотаться из страны. Здесь один черт, отловят...

- Чтобы достать документы, нужны связи и, деньги...

- Верно. И деньги немалые. Кроме того, и за границей с пустыми карманами делать нечего, а у меня ни одной еврокопейки...

Алина задумчиво кивнула, затем осторожно дотронулась кончиками пальцев до его руки и, заглянув в глаза, сказала:

- У меня кое-что есть... Так, конечно - сущая мелочь, видимо, только и хватит на билет, а вот по поводу документов надо бы с Марией поговорить. Кажется, её бывший муж вращался в каких-то кругах...

Грустно улыбнувшись, Аркадий взял её теплую ладонь и, поглаживая, прошептал:

- Я и так втянул тебя, куда не следовало бы. Спасибо, за помощь. Что-нибудь придумаю...

В зал вернулась крупная девица, неся в руках бутылку вина и блюдо с бутербродами.

- У меня, как назло - холодильник пуст, - сообщила она, подходя к старинному серванту за фужерами.

- Маш, ты не могла бы позволить нам переночевать у тебя? - как бы, между прочим, поинтересовалась Алина.

- Ради Бога, - охотно согласилась та, но в голосе, тем не менее, промелькнуло удивление. - Ну, Аркадий, разливайте - пора выпить за знакомство.

Наполнив приземистые бокалы, он, чуть улыбаясь, произнес:

- Очень рад, что у меня появились такие замечательные друзья. За вас, девушки...

После выпитого вина его очаровательная знакомая немного отошла от нервного стресса, перенесенного в отделении милиции, и между новоиспеченными приятелями завязался непринужденный разговор. Однокашницы вспоминали студенческие годы, рассказывали Лавренцову об учебе, смеялись и шутили. Но от Марии, не ускользнуло то, что гости ещё недостаточно хорошо друг друга знают. Она изредка с интересом поглядывала на них и, наконец, поддавшись женскому любопытству, не выдержала:

- У меня складывается впечатление, будто вы знакомы первый день...

- Так и есть, - улыбнувшись и опустив взгляд, ответила подруга, - если не считать ещё нескольких дней переписки по электронной почте...

- Ну, ты даешь! - восторженно прошептала хозяйка раздолбанной квартиры, - какая у людей интересная жизнь...

Сидящая рядом с Аркадием девушка промолчала, но он видел, насколько ей тяжело оставлять знакомую в заблуждении на счет скорости развития их отношений.

- Мария, мы с Алиной вряд ли встретились бы так скоро, не окажись я в крайне затруднительном положении... - пояснил подполковник, - если бы не её помощь, мой ужин состоял бы сейчас из ещё более скромной пищи...

Девушка с благодарностью взглянула на него, но снова промолчала, полагая, что право рассказывать о случившимся принадлежит только ему.

- Проблемы с деньгами? - с подозрением и опаской продолжала "дознание" Маша.

"В конце концов, связь с миром у меня осталась только через этих двух людей... - подумал чекист, - деваться некуда. Сегодня уже раз повезло, может попытать счастья вторично и сызнова пойти ва-банк?.."

- Если бы с одними деньгами - и разговора бы вести не стоило... пробормотал он вслух.

И Лавренцов вкратце, не называя имен и фамилий, описал историю убийства друга, разборку с бандой, арест и сутки, проведенные в камере. Молодые женщины слушали с нескрываемым интересом и удивлением, не перебивая и не прикасаясь к бутербродам. Закончив повествование, контрразведчик наполнил рюмки и произнес главное:

- Теперь мне нужны документы, чтобы смотаться за границу - тут жизни не предвидеться ни от оставшихся бандитов, ни от силовых структур...

- Да-а, история... - озадаченно покачала головой хозяйка, - прямо, как в киношных боевиках...

- Нет ли у тебя выходов на тех, кто может организовать документы? перешла к делу Алина.

- Бывший муж вращался среди разного народа... - начала вспоминать та, глядя куда-то в обветшалый потолок. - Не хотелось бы с ним опять связываться, но ради такого случая, придется поступиться принципами. Завтра созвонюсь и попробую! Если он не занимается по привычке вырубкой просеки в Сибири ...

- Тоже из числа лихих горемык? - поинтересовался Аркадий, вставая с дивана и подходя к окну.

- О-ох... - вздохнула Мария, - ещё тем баламутом, оказался...

- Тогда не стоит посвящать его в подробности, - попросил фээсбэшник, осторожно отодвигая штору и осматривая двор. - Просто прозондируй: способен устроить или нет, а деньги, если согласится - я раздобуду.

- Ну что граждане, небось, притомились? Вам где стелить-то? - допив вино, спохватилась толстуха.

Гостья снова смутилась, но на сей раз, поспешила ответить:

- Нам желательно в разных комнатах...

"Выводы делать ещё рановато, но, похоже, её послал мне сам Бог, подумал об Алине Лавренцов и увидел, как по двору медленно двигается милицейский патрульный автомобиль, - жаль, что не доведется узнать её ближе и продолжить знакомство..."

Часть XIV

Царственное снисхождение

- Доброе утро, - встретила улыбкой Алина, вышедшего на кухню Аркадия, - присаживайся, завтрак готов...

На столе уже стояли тарелочки с нарезанной колбасой и ломтиками сыра, лежала пачка свежего масла. На плите закипал в турке кофе...

- Привет, милая спасительница, - улыбнулся в ответ беглец и, присаживаясь на кривую табуретку, поинтересовался: - выспалась?

- Немного непривычно вне дома, но вполне сносно...

- А где же наша хозяйка?

- Час назад убежала на работу, - пояснила та, разливая по чашкам ароматный напиток, - мы вышли с ней вместе - Маша в метро, а я в магазин...

- А как же твои дела сегодня?

- Уже позвонила и договорилась. Отпрашиваюсь крайне редко, поэтому всегда безропотно отпускают.

Девушка была в брюках, но на сей раз без пиджачка - в одной белой, шелковой блузке. Подполковник, потягивая горячий кофе, невольно залюбовался её плавными движениями, фигурой и распущенными, длинными волосами, ниспадавшими красивыми волнами на плечи и спину. Подав ему бутерброд, Алина села напротив и, грустно улыбнувшись, тихо сказала:

- Не отчаивайся Аркадий. Мария пообещала что-нибудь разузнать и придумать. Возможно, все ещё образуется и тебе удастся уехать. Жаль, конечно, но другого выхода действительно нет...

- Почему жаль?

- Ну, если бы не смерть твоего друга... - она неопределенно пожала плечами и отвела в сторону взгляд, - все могло бы сложиться как-то по-другому...

Лавренцов не спускал с неё глаз и пытался угадать истинную причину только что высказанного сожаления. В какой-то момент он почувствовал ужасную пустоту внутри оттого, что вынужден скрываться, что не в состоянии свободно пройтись по улице под руку с этой чудесной девушкой, и вообще не имеет возможности строить планы далее текущего часа. Впервые за последнее время бывший чекист внезапно обнаружил неистовую потребность что-то изменить в судьбе - сделать так, как хотелось бы ему самому, а не медленному течению той реки, что несла его невесть куда долгие годы. "Я уже совершил первый и отчаянный шаг в жалких потугах снова обучиться твердо стоять и ходить по нынешней, зыбкой поверхности, - думал он, словно в забытьи засматриваясь на обворожительные черты Алины. - Да, возможно, попытка выглядела спонтанной, слишком необдуманной и грубой, но ведь хватило же духу не промолчать, не струсить, а противопоставить опасному и коварному врагу вполне конкретное действо. И она... Она появилась в моей жизни совсем неслучайно. Пусть слишком поздно, пусть на какую-то неделю, но я благодарен судьбе за то, что свела с ней..."

- Ты о чем задумался? - прервала его мысли девушка.

- О тебе...

- Интересно... И каковы же твои мысли обо мне?

- Ты замечательный человек, - абсолютно искренне признался Аркадий. Скажи, ты не жалеешь, что позвонила вчерашним утром?

Лишь на миг она нахмурила лобик, но затем решительно покачала головой и столь же твердо заявила:

- Нет. Если бы я не помогла - потом никогда бы себе не простила. Чтобы там ни было, но бросать человека, когда он взывает о помощи... Нет!

Примерно так же всегда считал и он. И это совпадение ещё более угнетало, потому как продолжения и перспектив короткое знакомство столь похожих характеров и родственных душ, увы, не имело... При самом благоприятном стечении обстоятельств, изгой, возможно, вскоре окажется далеко за пределами страны или, что ещё более вероятно, в следственном изоляторе. А сколько ему будет отпущено дней после решения суда - известно только Богу...

- Я счастлив, что нашел твою анкету и написал... - Лавренцов положил руку на её ладонь, - не возьмусь предугадывать дальнейших событий, но никогда не пожалею о нашей встрече. Спасибо за все, что ты сделала...

Весь день они провели с Алиной в квартире Марии. Девушка оказалась весьма приятной собеседницей и, выслушав рассказ Аркадия о службе, о работе в отделе по борьбе с терроризмом, о неудачном браке, сама подробно поведала о себе...

За двадцать шесть лет она пережила только одну влюбленность в несмышленом школьном возрасте, а затем жизнь начала отсчитывать нескончаемые семестры и сессии. Институт девушка закончила на "отлично", но потом навалилась подготовка диссертации в аспирантуре, случилась продолжительная болезнь матери, потянулась бесконечная череда дежурств...

Готовя обед на кухне, Алина с оттенком сожаления даже посетовала, что из Питера довелось выехать всего дважды, да и то к дальним родственникам в Архангельск. Нет, разумеется, представителей противоположного пола, обращавших страстное внимание на её потрясающую внешность, она встречала в жизни предостаточно. Но, не обнаружив ни в одном настоящих мужских начал и признаков своего идеала, не позволяла развиваться отношениям и продолжала ждать...

Хозяйка "убитой" квартиры появилась только в восьмом часу вечера. Не разуваясь, она пронесла на кухню два пакета с продуктами и радостно сообщила:

- Видела два часа назад бывшего муженька! Представьте - он на свободе! Ничего конкретного рассказывать не стала, но задачу обрисовала - обещал помочь.

- У него есть такие знакомые? - насторожился чекист.

- Говорит: "Нет проблем, нужны только бабки..."

- Логично...

- Завтра встречаемся с ним в обеденный перерыв возле поликлиники и что-то уже должно проясниться.

Девушки вынимали из целлофановых авосек упаковки мясной нарезки, коробки сока, свежий хлеб...

- А это для вас, Аркадий, - подала ему бутылку коньяка довольная Маша, - вы вчера жаждали чего-нибудь покрепче...

Вскоре в зале на журнальном столике не оставалось места от тарелок с закуской, бутылок, приборов... Дружно усевшись на привычные места, троица в приподнятом настроении принялась за ужин.

- Нет-нет! - отказалась толстуха от коньяка, - я пью только легкие вина.

- А я, пожалуй, поддержу тебя, - кивнула Алина на крепкий напиток, только мне понемногу...

Рюмок в убогой квартирке не водилось, и Лавренцов использовал все те же приземистые бокалы.

- Давайте выпьем за то, чтобы у нас все получилось! - произнесла тост Мария.

Улыбаясь, приятели звонко чокнулись и выпили. Крупная девица без умолку делилась впечатлением о состоявшейся встрече с благоверным, задавала не суть важные вопросы подруге и Аркадию. Создавалось впечатление, что два бокала вина сыграли с ней злую шутку, а после третьего она непременно отправиться спать...

То ли от постоянной привычки употреблять мартини, то ли оттого, что прилавки нынешних магазинов ломились от спиртного неизвестного происхождения, вкус коньяка показался контрразведчику странноватым. Изучать этикетку дагестанского напитка при гостеприимной и щедрой хозяйке, отдавшей за бутылку часть скромной врачебной зарплаты, было неудобно. Да, к тому же и бесполезно - на красивой бумаженции, скорее всего, значился кизлярский разлив. Напечатать и наклеить сейчас без зазрения совести могли что угодно. "Даже если он левый - не умру... - подумал подполковник, - какую только гадость не приходилось пить за офицерскую службу и эту желудок как-нибудь переварит". Но Алине третью порцию непонятного зелья он налить не решился. На её вопросительный взгляд, Лавренцов, наполняя бокал подруги вином, незаметно покачал головой...

В прозорливости своих догадок он убедился через четверть часа. После очередного тоста, произнесенного Марией, фээсбэшник, ещё не донеся пустой стакан до стола, почувствовал неимоверную слабость. В глазах внезапно все стало расплываться, будто выпил за ужином с литр чистого спирта, происходящее вокруг показалось замедленными кадрами черно-белой хроники... Он ещё силился спросить у Алины, как она себя чувствует, но, та, откинувшись на спинку дивана, уже не реагировала на слова. Побледневшая Маша, почему-то неподвижно сидела напротив. Вместо того чтобы вызывать скорую помощь или самой попытаться что-то предпринять, она выжидающе смотрела на гостей. Аркадий произносил какие-то слова, увещевания, но на самом деле лишь беззвучно и слабо шевелились губы, пока сознание окончательно не отлетело...

Сначала сквозь смутную пелену стали прорываться звуки, обрывки незнакомых голосов, шаги... Еще ничего не понимая, Лавренцов попытался приоткрыть веки. Тонкая, размытая полоска света прорвалась к глазам, но более его воле не поддавалась ни одна мышца...

- Надо кончать их шеф и сматываться... - донеслась откуда-то издалека первая фраза, смысл которой он понял с большим опозданием.

- Не шелести над ухом. Незачем брать на себя лишний грех. Можно обставить все иначе... - загадочно ответил неизвестный оппонент, чей голос он когда-то уже слышал.

Постепенно чекист начал ощущать боль в суставах и затекших мышцах. Чувствительность тела, наконец, возвращалась. Пошевелив пальцами рук, он полностью открыл глаза. Какие-то фигуры маячили в зале, то, уходя в коридор, то возвращаясь...

- Прикончи девку, а с ним пусть легавые разбираются.

"Фролов! - узнал главврача клиники в одном из мужчин Аркадий, - жив сволочь! Как же так!? И каким образом он здесь очутился!?"

Левая рука психолога покоилась в перевязи, а на лице красовалось несколько прямоугольничков пластыря...

- Ты простишь ему Звонка и взрыв в своем кабинете?

- Пусть гниет в камере, это похуже...

- А не боишься, что у него найдется на нас компромат?

- Ничего у него нет! А если и будет - я решу проблемы. Действуй.

Подполковник все ещё не мог вспомнить случившегося несколько часов назад и не осознавал происходящего сейчас. Только когда к дивану вплотную подошел молодой человек с револьвером в руке и встал немного сбоку от него, в голове яркой молнией пронеслась мысль: "Сапер! Это же Бенкевич! Именно ему Звягин поручил убрать меня! Вот и настал бесславный конец. Что ж, стреляй подонок, с тебя не станется..."

Но, убийца, подняв оружие и направив его куда-то в сторону, почему-то медлил. Взведя курок револьвера с глушителем, он обернулся к стоящим посреди зала и цинично прогундосил:

- Хороша бабенка, шеф... Дал бы покуражится напоследок, а?

- Не тяни - заканчивай, - снова раздался властный голос Олега Давидовича.

"Там же Алина! Рядом со мной на диване лежит Алина!" - но, слишком поздно пришедшую жуткую догадку, прервали два хлопка.

Собрав все силы, фээсбэшник попытался встать, но мышцы, словно ватные, ещё не слушались.

- Ну вот, похоже, и наш герой-одиночка очухался, - процедил врач. Очень кстати. Звони Сапер в милицию, и уходим!

Четверо мужчин направились к выходу. Вложив в правую ладонь беспомощному контрразведчику оружие, Бенкевич на ходу достал сотовый телефон и, уже выходя в коридор, громко кричал в трубку:

- Алло, милиция! По улице Пржевальского, в доме номер два, в шестнадцатой квартире убийство... Да-да, это недалеко от пересечения Вознесенского и Гражданской. Кто говорит? Сосед...

Собрав в кулак волю, Лавренцов не поднимая револьвера, а лишь направив его в сторону удалявшегося убийцы, нащупал указательным пальцем и нажал спусковой крючок... Выстрела не последовало. Тогда он взял рукоятку обеими, трясущимися от напряжения руками, навел ствол на расплывавшуюся в глазах фигуру долговязого Бенкевича и нажал на курок ещё несколько раз...

Громко хлопнула входная дверь, а чекист все ещё продолжал бесполезно щелкать пустым револьвером. Тяжело дыша, он с трудом сел и, повернувшись вправо, с ужасом увидел лежащую навзничь Алину. С головы её на диванный плед тонкой струйкой стекала кровь. Слева под третьей пуговицей ослепительно белой блузки зияла небольшая дырка, и зловеще расползалось багровое пятно...

"Чудовищно! Как это несправедливо - ведь Мария её подруга! Как она могла решиться на такое дикое, гнусное предательство!? Или это страшный сон? Неужели то, что я вижу - происходит наяву!?" - вопрошал он, не в силах двинуться с места.

Немного придя в себя, Аркадий будто чужими пальцами взял запястье пострадавшей из-за него девушки и попытался нащупать пульс. Но, то ли его руки ещё не обрели былой чувствительности, то ли её сердце уже не работало... Машинально, будто все ещё в забытьи, он достал из заднего кармана брюк телефон и набрал номер неотложки. Диспетчер ответила почти сразу, и попросила сообщить характер происшествия. Сдавленным голосом Лавренцов объяснил суть и повторил только что произнесенный Бенкевичем адрес. Осторожно приподняв голову своей знакомой, он подложил под неё небольшую подушку и, прикоснувшись губами ко лбу, покачиваясь, побрел к выходу. Проходя мимо журнального столика, мужчина успел заметить, что на нем осталось лишь два прибора. Хозяйки квартиры дома словно и не было...

"Алина... Что же я наделал!? Бедная девушка... - метались в голове мучительные мысли, - сколько же горя и страданий я приношу окружающим людям! Моя затея зашла слишком далеко! Но теперь уже поздно..."

Торопливо спустившись по лестнице, он осторожно выглянул из подъезда. Двор поздней ночью пустовал. Аркадий пересек небольшую детскую площадку и, пройдя вдоль темного забора, завернул за угол. Он вовремя покинул квартиру. В эту минуту другой конец двора осветился фарами двух въезжавших в ворота милицейских автомобилей и скорой помощи...

Крадучись, словно вор, чекист пробирался по темным улочкам, избегая освещенных магистралей и проспектов Питера. Наградной пистолет Семена Донцова, видимо, забрали сподручные Фролова, когда Лавренцов валялся на диване без сознания и теперь за его поясом столь же бесполезно торчал какой-то импортный револьвер без единого патрона в барабане. В карманах, кроме ненужного сотового телефона, не было ничего - ни документов, ни денег... В тяжелой, словно с глубочайшего похмелья, голове пока не вырисовывалось каких-либо планов на самое ближайшее или, сколько-нибудь, отдаленное будущее. В его жизни будто порвалась основная, связующая нить, на которую ранее аккуратно нанизывались мгновения, часы и дни. Даже недавнее, беспросветное существование в "каморке папы Карло", теперь казалось наполненным смыслом и безмятежным спокойствием. Но с недавних пор все безвозвратно переменилось...

Примерно через час бесцельных блужданий, бывший офицер ФСБ оказался в длинном и сумрачном скверике, примыкающим своим торцом к широкой трассе, ведущей загород. Осмотревшись, он узнал Садовую улицу и уселся на ближайшую лавочку. Сонливость и слабость, вызванные подмешанным в коньяк снотворным, несмотря на глубокую ночь, уходили. Их место прочно занимала ясность мысли и необходимость принимать действенные решения. К контрразведчику постепенно возвращалась жажда жизни и мщения...

- Мужик, выпить есть? - раздался сбоку чей-то слабый, заспанный голос.

Мгновенно повернув голову, он увидел бомжа, с кряхтением поднимавшегося из-за соседней лавочки. Тот, по-видимому, чутко спал на зеленой травке, но был разбужен шагами подошедшего человека.

- Увы... - тихо ответил Аркадий.

- Жаль... Ну, тогда, может, покурим?

- И с табачком туго...

- Совсем плохи твои дела... - подходя и присаживаясь рядом, покачал седой бородой владелец ночного газона, - ну тогда угощайся...

Хитрый старик протягивал открытую пачку "Астры". Прикурив от зажженной спички, подполковник с удовольствием затянулся крепкой сигаретой.

- Что, без крова остался?

- И не только... - кивнул он, выпуская вниз струю дыма.

- Знакомо...

- А вы давно тут обосновались?

- Да, почитай кажнее лето здесь, - охотно ответил подвернувшемуся ночному собеседнику, бомж, - в теплое время-то найти местечко для ночлега несложно. Зимой вот - беда...

Глядя на изредка проносившиеся по трассе большегрузные автомобили, Лавренцов задумчиво спросил:

- Скажи-ка отец, а дальнобойщиков на выезде из города менты тормозят?

- Ну, этоть на кого нарвешься...

- И даже по субботам?

- По выходным-то особливо не донимают... - протянул уличный мудрец, я давненько из Ленинграда не выезжал, но, полагаю, милицейский люд на дорогах зверствует не всегда...

Постепенно у чекиста все же стало вызревать некое подобие плана на ближайший день. Но эскиз действий вовсе не предусматривал выхода из глухого тупика. Если удастся осуществить задуманное, света в конце тоннеля он уже не увидит никогда...

Встав с лавочки и распрямив спину, отставной морской пехотинец собрался в неблизкий путь.

- Что сынок, уже пошел? - разочарованно спросил бездомный, - ну возьми ещё табачку-то. Когда ночью промерзнешь - курево согревает...

Вытянув из протянутой пачки пару сигарет, Аркадий постоял в задумчивости, затем, достав из кармана сотовый телефон, вложил его в ладонь деда.

- Возьми отец. Новый стоит четыреста баксов. За этот скупщики легко дадут двести. Только не продешеви...

Он осторожно подошел к ярко освещенной фонарями Садовой и направился в сторону ближайшего дорожного поста. Идти, постоянно оглядываясь и шарахаясь от проезжавших машин, снова пришлось около часа. Когда за плавным поворотом шоссе показалась долгожданная цель, подполковник свернул в лесополосу и подошел к посту почти вплотную. Теперь осталось дождаться подходящего, попутного транспорта, но, как назло возле дежурного наряда один за другим тормозили большегрузные автомобили с прицепленными металлическими фурами. Скоро голодного мужчину и в самом деле начал пробирать жуткий холод... "Черт, не идти же пешком тридцать километров! - ругался он, сидя в придорожных кустах и потирая плечи, - по трассе дойду только к рассвету, а по лесу получится и того дольше..."

Наконец, возле двухэтажного, застекленного скворечника остановился КАМАЗ, над кузовом которого возвышался натянутый на металлические дуги тент. Спрыгнув на землю, водитель хлопнул дверцей и вместе с постовым сержантом откинул брезентовый полог. Приподнявшись, служивый посветил фонариком внутрь и, поглазев в документы, направился восвояси...

- Пора! - прошептал путешественник и осторожно пробрался к корме грузовика.

Быстро распутав шнур на одном углу тента, он забрался внутрь и сразу же услышал взревевший двигатель автомобиля. Кузов на две трети был загружен какими-то коробками и ящиками с апельсинами. В недолгой поездке, пока КАМАЗ не тормознули в очередной раз, Лавренцов успел съесть несколько спелых плодов и немного утолить разыгравшийся голод. Сердце гулко забарабанило, когда машина опять остановилась, а водитель покинул кабину и подошел показывать груз очередным дорожным стражникам. Спрятавшись за ящиками, беглец достал на всякий случай револьвер и сидел с минуту, не шелохнувшись, пока луч фонаря бесцельно блуждал по штабелям коробок. Вскоре сонный милицейский голос вальяжно дозволил шоферу продолжить путь...

Подъезжая к знакомой с детства местности, контрразведчик вылез наружу и, повиснув на металлической лесенке, всматривался в темные окрестности. Наконец, завидев промелькнувший справа нужный поворот к дачному массиву, он, вспомнив молодость в морской пехоте, развернулся лицом назад и прыгнул на дорогу...

- Это хорошо, что из города я исчез без свидетелей... - впервые за ночь улыбнулся Аркадий, потирая ушибленное плечо и провожая взглядом уносящийся вдаль грузовик, - у меня появилось несколько часов форы.

На ходу отряхивая с помятого костюма пыль, он исчез в густой лесополосе за обочиной. Менее пятнадцати минут понадобилось запоздалому путнику для того, чтобы, срезая путь, пройти знакомой тропинкой, к даче покойного Генриха Лавренцова. Лишь в окнах двух домиков заметил он свет и услышал слабые голоса задержавшихся с отходом ко сну отдыхающих. Подойдя к нужной калитке, Лавренцов осторожно перелез через невысокий забор и вскоре стоял на родном крыльце...

Родительский загородный дом запирался на навесной замок, ключ от которого всегда хранился за горизонтальной перекладиной неширокого деревянного косяка. Войдя внутрь, чекист оказался в кромешной тьме. В нос ударил неприятный запах влажного воздуха, пропитанного многолетней плесенью. Нашарив на кухонном подоконнике коробку спичек, он зажег огарок старой свечи и, распахнув окно, вылез наружу. Соседи давно спали, но хозяин заброшенной дачи, стараясь передвигаться как можно бесшумнее, закрыл входную дверь и повесил на место замок. Снова вернувшись на кухню через окно, он миновал большую комнату, поднялся на второй этаж и приставил лежавшую на застекленной лоджии лестницу к люку, ведущему на чердак. То, за чем приехал из города этот доведенный до отчаяния человек, хранилось именно здесь...

Еще мальчишкой Аркадий обжил полутемное, таинственное и, в то же время, уютное место. Издавна тут стоял древний, огромный диван с высоченной спинкой, украшенной зеркалами, полочками и с откидными, круглыми валиками-подлокотниками. Напротив возвышался массивный буфет из дерева той же породы, с такими же ажурными вставками из барельефных резных листьев и виноградных гроздей. В свое время родители не решились выбросить громоздкую, но красивую мебель деда и с трудом затащили её наверх во время возведения крыши. Тут же, рядом с диваном покоились два ящика. Один со старыми игрушками, другой - с дедовскими инструментами. Подобие письменного стола, некогда сооруженного юным Лавренцовым из ненужных досок, за которым он частенько рисовал планы запрятанных пиратами кладов, много лет терпеливо дожидалось хозяина...

Скиталец поставил на него свечу и, найдя какую-то тряпицу, занавесил маленькое оконце. Затем прошел в дальний угол и, приподняв одну из грубых досок чердачного пола, вытащил что-то длинное, завернутое в серую мешковину.

- На всякого убийцу найдется довольно приспособлений... - с необъяснимым воодушевлением шептал бывший советник по борьбе с терроризмом, разворачивая старое, немецкое охотничье ружье, - моя жизнь один черт закончена, но и с вами, сволочи я сполна поквитаюсь! За всех невинных... За Семена, за Алину... За то, что топчите не по праву землю...

Сотни раз он ранее рассматривал произведение искусства оружейников фирмы "Зауэр Три Кольца". Дед привез курковое ружье конца девятнадцатого века с войны в качестве трофея, и хранилось оно все это время, разумеется, нелегально. Только однажды, много лет назад, в будний день - когда на ближайших участках отсутствовали соседи, Аркадий с отцом взялись опробовать работу "музейного экспоната". Захватив из города пяток патронов двенадцатого калибра, старший Лавренцов зарядил один в ствол и протянул ружье сыну.

- Давай сначала ты, вон по тому ржавому тазу, а потом я. Плотнее прижимай приклад к плечу и пошире расставь ноги, иначе не устоишь... вполголоса напутствовал он перед первым пробным выстрелом.

Но грохот от испытания превзошел все мыслимые ожидания. Повторить опыт они тогда не решились, тем более что и выбранная цель была разнесена единственным выстрелом в клочья. Четыре патрона так и остались неиспользованными и лежали завернутыми в холстину вместе с ружьем...

Приладив приклад с цевьем к длинным стволам, Лавренцов проверил исправность оружия. Немецкие механики славились не зря - "Зауэр" работал не хуже швейцарских часов. "Зато русский свинец - самый тяжелый в мире, ухмылялся он, раскладывая небольшой боезапас возле горящей свечки, - только бы патроны не отсырели! Очень жаль, если хоть один даст осечку..."

Вскоре подполковник опять почувствовал одолевавший голод, но съестных припасов в забытом всеми загородном доме давно никто не держал. В кармане пиджака лежал единственный апельсин, украденный из кузова КАМАЗа, но оставленный на утро. В погребе, возможно, ещё оставалось несколько бутылей самодельного вина, сделанного ещё отцом, но об употреблении алкоголя Аркадий сейчас не помышлял. Для воплощения задуманной идеи требовались собранность и абсолютная трезвость мысли.

Втащив наверх лестницу и закрыв люк чердака, он улегся на пыльный диван и забылся нервным, тяжелым сном...

Часть XV

Расплата

Весь остаток ночи снилась Алина. Девушка сидела рядом с ним все в том же тускло освещенном зале квартиры предавшей подруги и с недоумением рассматривала свою, сплошь залитую кровью, блузку. Иногда она медленно поднимала лицо с дрожащими губами, и тогда Лавренцов явственно различал в её глазах вместо уже привычной доверчивости и сострадания к другим собственную боль и недоумение. Она что-то шептала и несколько раз хотела коснуться его плеча, но, в последний момент отдергивала руку, боясь перепачкать Аркадия кровью. Изо всех сил он старался прислушаться и понять, но не мог разобрать её слов...

Задыхаясь от бессилия и скорби, мужчина просыпался в холодном поту, вскакивал с дивана, подбегал к зашторенному оконцу и, убедившись, что на улице ещё темно, снова устраивался на скрипучем ложе. Мучительное действо продолжалось до рассвета. Вздрогнув и с ужасом открыв глаза в очередной раз, он с облегчением увидел пробивавшуюся полоску света из-под занавески и решил более не ложиться.

"Жива ли бедная девушка? - в который раз задавался вопросом Лавренцов, спрятав лицо в ладони и потирая красные от бессонной ночи глаза, - Господи, ну ладно я - привычно живущий в затяжном штопоре! Но за что же с ней-то ты так обошелся!?"

Погоревав ещё пару минут, он решительно встал и принялся за дело. Сняв с окна тряпицу, беглец порылся в ящике со стамесками, молотками, рубанками... Отыскав ножовку по металлу и, прижав ружье ногой к столу, тяжело вздохнул:

- Да простят и поймут меня предки. Жаль хорошую вещь, но по-другому не выйдет...

Великолепная сталь тонких, ленточных стволов, казалось, ни за что не поддастся. Но и дедовский инструмент не принадлежал к числу современных. Покончив с металлом, профессиональный диверсант легко обрезал деревянный приклад и слегка обработал оставшуюся рукоятку напильником. Через сорок минут перед ним лежал полуметровый обрез некогда элегантного и мощного ружья.

Для чистки сгодился простой шампур. Обмотав его лоскутом все той же тряпицы, послужившей ночью занавеской, Лавренцов с яростью надраил до зеркального блеска каналы стволов и слегка смазал обычным машинным маслом курковые механизмы. Все процедуры подготовки оружия он проделывал автоматически, продолжая скрупулезно взвешивать этап за этапом придуманного им плана. Плана последнего в его жизни дня возмездия...

- Вместе с Фроловым их осталось четверо... - еле слышно шептал Аркадий, затягивая последний винт на цевье, - возможно, имеется еще, всякого рода, шелупень - рядовые бойцы, но без самородков-главарей они не представляют особой опасности...

Закончив подготовку обреза, он решил позавтракать. Достав заветный апельсин, "дачник" не торопливо очистил и съел его.

- Ну, что ж, выкурю последнюю сигарету и в путь. Нечего здесь задерживаться - мне ещё предстоят сегодня два весьма важных разговора, один короткий, другой...

Но, едва успев прикурить, он замер и прислушался... С улицы донеслись приглушенные голоса. Метнувшись к оконцу, он осторожно выглянул во двор... По бетонной дорожке, тихо переговариваясь, шли по направлению к даче двое молодых людей, одетых в кожаные куртки и черные джинсы. В одном фээсбэшник сразу узнал бандита, присутствовавшего в квартире Марии. Четвертого свидетеля выстрелов в Алину он не запомнил, но, скорее всего, внизу был и тот.

Не переставая удивляться четкой организации беспредельщиков, чекист переломил "Зауэр" и загнал в стволы два патрона. Расправив перепачканную маслом тряпку, он снова занавесил ей окно и, слегка приоткрыв крышку чердачного люка, присел возле узкой щели на колено...

"Как им удается столь безошибочно вычислять мои ходы и действия? лихорадочно пытался сообразить Лавренцов, последний раз затянувшись сигаретой и затушив её под каблуком, - о загородном доме знал Семен, Екатерина, разумеется, жена с дочерью... Сергеич о нем слышал, но не ведает и приблизительного места расположения. Откуда у заурядной банды имеются подобные каналы исчерпывающей информации? Ни черта не понимаю!"

Подельщики покойного Звягина, поковырявшись около входной двери и сбив замок, проникли внутрь дачи. Он слышал их гулкие шаги по деревянному полу кухни, затем просторного холла. Прошло несколько минут, прежде чем раздался топот по старой лестнице, ведущей на второй этаж...

- Непохоже, чтобы здесь кто-то был... - проворчал один из молодых преступников.

- Кажется, напрасно нас Фрол погнал сюда в такую рань, - вторил ему недовольным голосом другой.

- Предлагал ему Сапер грохнуть обоих, так нет же - выпендриться надо! Позвонить в ментовку и представить, будто девку кончил тот мужик...

- Да, шустрый оказался кагэбэшник...

Сквозь щель Аркадий видел, как бандиты прошли под люком и осторожно заглянули в обе комнаты второго этажа. Никого не обнаружив, они продолжали тихо переговариваться:

- Ну и что делать-то теперь?

- Что-что... Псих велел засаду организовать, если не найдем его здесь.

- Тогда отгони подальше машину, и будем ждать.

Пара тяжелых башмаков снова прогрохотала по деревянной лестнице. Контрразведчик осторожно подошел к окну и выглянул из-за тряпицы. Вышедший молодчик прошмыгнул по дорожке и, перемахнув через штакетник, уселся за руль темно-зеленого Сааба. Вскоре, оставив машину метрах в сорока от ворот дачи Лавренцова, он прогулочным шагом вернулся на второй этаж.

- Силыч, а ты не курил здесь? - неожиданно насторожился подошедший водитель иномарки.

- Нет, только собираюсь, а что?..

- Чувствуешь, крепким табачком прет? - перешел на шепот подозрительный. - Не мог же этот запах тут с прошлого года остаться.

- Я ни хрена не чувствую - у меня нос вторую неделю заложен. Да куда же он, по-твоему, делся, если бы был тут? Мы же все проверили...

Неожиданно парни притихли.

"Дошло, - ухмыльнулся Аркадий. - Сейчас полезут в гости. Ну-ну милости просим..."

Он осторожно отошел от люка и, бесшумно взведя курки обреза, занял позицию за громоздким буфетом. Снизу теперь доносился приглушенный шепот двух беспредельщиков, приехавших организовывать засаду и, похоже, смекнувших, что сами едва не угодили в таковую. Чекист продолжал терпеливо выжидать, держа на прицеле тонкую полоску света. Скоро послышалась возня и кряхтенье. Лестница находилась на чердаке и, вероятно, один из непрошеных визитеров пытался подсадить другого...

Крышка люка стала медленно подниматься. Показалась одна рука, затем вторая. Через секунду в образовавшийся проем высунулась голова. Чуть прищурившись, она начала всматриваться в темноту...

"В самый раз!" - решил Лавренцов и выстрелил.

Вырвавшийся из левого ствола длинный сноп огня, как ему показалось, достал до обреченного уголовника. Вслед за грохотом выстрела раздался страшный вопль, грохот падающего тела и гулкие удары здоровенных сапог по лестнице...

- До встречи в аду... - пробормотал подполковник и кинулся к оконцу.

Сорвав тряпицу, он быстро перезарядил ствол и, толкнув створки, высунул наружу обрез.

- Высоко сижу, далеко гляжу... - приговаривал он, ожидая появления второго участника.

Входная дверь внизу с шумом распахнулась и показалась фигура бегущего к калитке человека в черном. Бухнувший на всю округу выстрел крутанул молодчика на середине дистанции и заставил распластаться у старой яблони...

- Годиться... - удовлетворенно буркнул мститель и вернулся к люку.

Внизу с окровавленной головой лежала жертва первого выстрела. Парень уже не двигался и не подавал признаков жизни. Спрыгнув вниз, фээсбэшник ощупал его карманы и, не отыскав в них ничего, кроме ключей от машины и бумажника, спустился по лестнице на первый этаж. Нужно было поторапливаться - выстрелы наверняка разбудили, привыкших к тишине заповедных мест соседей и вскоре появятся любознательные "разведчики".

Второй ранний "гость" лежал на спине и, хрипя, елозил каблуками по твердой, заросшей сорняками земле. Глаза его готовы были вылезти из орбит, а изо рта по щекам стекали две струйки крови.

- Ты уж извини - патронов у меня маловато... - процедил хозяин загородного дома, пряча обрез "Зауэра" за пазуху, - а то бы помог, не сомневайся...

Усевшись за руль иномарки, он, стараясь не привлекать излишнего внимания, потихоньку тронулся с места. Сейчас Аркадий о конце сегодняшнего дня старался не думать. Пока все складывалось удачно, а что будет позже... Он, во что бы то ни стало, старался претворить придуманный план в жизнь, и это было главной, заветной целью последних его часов. Выворачивая с узенькой улочки на дорогу, ведущую к асфальтовой трассе, Лавренцов, поскрипывая зубами, рассуждал: "Пусть месть выродкам станет моей лебединой песней. Да, я напрочь сломал судьбу, но теперь, по крайней мере, отчетливо осознаю - её надобно было самому и подкорректировать, и подправить..."

Проселочная дорога подходила к высокой насыпи шоссе снизу, и контрразведчик слишком поздно заметил дежурившую на перекрестке милицейскую "восьмерку". На призывную отмашку жезлом слонявшегося без дела легавого, он отреагировал, вдавив до пола педаль газа. Резвый Сааб послушно набрал скорость и зашелестел широкими покрышками по ровному покрытию.

- Вот идиоты! - в сердцах ворчал Аркадий, поглядывая в зеркало заднего вида, - настоящих отморозков, проехавших здесь же полчаса назад, пропускают без проблем, а честный народ так и норовят обидеть...

Преследователи так просто сдаваться не собирались и висели на хвосте в пятистах метрах. Через десяток километров предстояло оставить машину, не доезжая до поста и назойливый, дурацкий эскорт его не устраивал.

- Ладушки, ребята. Сами напросились... - подвел итог отчаянный беглец, слегка сбрасывая газ, - сейчас посмотрим, чему вас научили, кроме вымогания денег на дорогах...

Лавренцов позволил ментам насладиться сокращаемой дистанцией до иномарки. Но когда он проигнорировал неоднократный, приказной вопль во встроенный мегафон остановиться у обочины, в правом окне показалась сначала рука с пистолетом, а затем и голова одного из шоссейных привратников. Это послужило сигналом к решительным действиям. Нажав на педаль тормоза, профессиональный диверсант стал отслеживать вихляние "восьмерки" по полосе, постоянно подставляя ей корму Сааба. Предоставив для начала милицейскому автомобилю возможность увернуться от столкновения вправо, а затем и догнать себя на полкорпуса, он резко крутанул руль на него...

Останавливаться и любоваться съехавшим в кювет ментовозом Аркадий не стал. Неглубокий придорожный овражек великой опасности не представлял, и ничего страшного произойти не могло. Доехав остаток пути без приключений, он оставил иномарку на обочине примерно за километр до первого поста и, отойдя от неё подальше, встал в ожидании попутного транспорта. Воскресным утром движение на трассе еле теплилось, но скоро из-за поворота показался легковой автомобиль, и чекист уверенно поднял руку...

В тормознувшей белой "шестерке" сидел водитель - пожилой весельчак и его маленький внук. Пенсионер с радостью согласился подкинуть попутчика, предложившего за двадцать минут пути двадцать баксов. Уже через минуту он со смехом делился впечатлением от только что увиденной картины: два ругавшихся между собой гаишника возле стоявшей в кювете "восьмерки"...

- Машина-то не разбита? - осторожно полюбопытствовал подполковник.

- Как новенькая... - хохотнул дачник, - с похмелья что ли оба!? А тебе куда в городе-то? Если по пути - подброшу.

Лавренцов назвал одну из улиц, расположенных по соседству с клиникой Фролова.

- Немного не в ту сторону, но я в аккурат возле станции метро выгружу. Там всего две остановки. Если бы не мой малец - довез бы прямо к подъезду...

- Что же вы в воскресное утро срываетесь с отдыха? - поддерживал непринужденную беседу отставной офицер ФСБ, провожая взглядом милицейский пост.

- Да вот родители его отъезжают в столицу, - сокрушался автолюбитель, - велено привезти, а ему так у нас нравиться! Эх, глупая молодежь...

Они удачно миновали и второй пост перед въездом в Питер и вскоре слились с нескончаемым потоком машин на оживленных улицах и проспектах города.

- Ну, вот и на месте, - доложил пенсионер-оптимист, остановив "шестерку" недалеко от станции метро, - извини приятель, что не до самого дома...

Выудив из чужого бумажника две десятидолларовых купюры, Аркадий рассчитался с довольным дедом и нырнул в подземку. Слегка помятый костюм и двухдневная щетина "дачника" не вызывали у дежуривших милиционеров подозрений. Арсенал был надежно спрятан под пространным пиджаком. Обрез с двумя последними патронами - под мышкой, пустой револьвер торчал за поясом брюк сзади. Он спокойно доехал до нужной станции и, стараясь не выделяться из толпы, вышел на улицу...

"Наконец-то, я у цели... - подумал отставной чекист, незаметно оглядываясь по сторонам и снова ощущая безмерное волнение, - сейчас начинается предпоследний и самый важный этап плана. Все должно получится!"

Медленно идя вдоль домов теневой стороны улицы, он внимательно вглядывался в стоящие машины и в лица людей у входа в клинику. Сейчас Лавренцов был готов к любому подвоху со стороны Фролова, потерявшего за последние дни семерых подручных и, безусловно, сильно нервничавшего. Сам психолог, не смотря на воскресный день, скорее всего, находился в офисе. В этом подполковник, пожалуй, сомневался менее всего...

- О, привет! - расплылась в улыбке за секретарской стойкой Татьяна, а что это ты в неурочный день?

- Доброе утро, - улыбнулся в ответ системный администратор, - велено сеть проверить. Шеф у себя?

- Как всегда на месте, но у него сейчас посетитель. Подожди немного, они уже давно сидят в кабинете. Хочешь кофе?

На секунду задумавшись, он согласился:

- Не откажусь...

Девушка тут же, под пристальным взглядом, наученного горьким опытом неудачника, приготовила чашку кофе. Потягивая горячий напиток, тот незаметно поглядывал на огромный циферблат висящих за спиной Татьяны часов - спешить было некуда, но и задерживаться в логове жуткого криминала лишние минуты не хотелось...

- Как работает компьютер? - поинтересовался Аркадий, краем глаза оценивая вооружение дремавшего рядом охранника.

- Ой, слава Богу - все нормально!

- Танюша, а кто у Александра Давидовича, ты не в курсе? - зашептал он, - у меня ещё куча дел на сегодня запланирована, а заглянуть к нему всего на пять секунд нужно...

- Сейчас посмотрим... - девушка пробежала взглядом по журналу регистрации и тоже шепотом сообщила: - какой-то молодой человек по фамилии Бенкевич.

- Ах, этого клиента я знаю! Он мне не помешает... - кивнул мужчина и, недопив кофе, зашагал по коридору в сторону кабинета генерального директора.

За несколько метров до мерно журчащего фонтана он взвел курки родного "Зауэра" и без стука открыл дверь...

Сапер, листая порнографический журнал, восседал в одном из кресел для посетителей, психолог же увлеченно занимался кормежкой рыб возле огромного аквариума. Преступники заметили вошедшего только после того, как тот плотно прикрыл за собой дверь и, достав обрез, тихо поздоровался...

- Аркадий!? - замер Фролов с неподдельным изумлением на лице.

- Чем вызвано подобное удивление? Ты рассчитывал увидеть двух дилетантов, посланных ко мне на дачу? Их вам уже не дождаться, - спокойно заверил контрразведчик, но, заметив, как рука Бенкевича медленно потянулась к поясу, предупредил: - ещё одно движение, Андрей Анатольевич и ты умрешь немного раньше, чем я задумал. Оба руки за голову!

- Я никого никуда не посылал... - глупо и трусливо улыбался главврач, выполняя команду. - А что ты задумал, Аркадий Генрихович, можно полюбопытствовать?..

- Стало быть, Семена Донцова ты приговорил к смерти за сорок тысяч! оборвал его вопрос Лавренцов.

- Ты ошибаешься! Это какое-то недоразумение, я клянусь тебе...

- А то, как ты расправляешься со своими кредиторами - тоже ошибочное мнение!? Зверски убитый Юминов, задушенный в подъезде Гаврилюк - опять сплошь недоразумения!?

Услышав перечисленные факты, доктор молчал, только часто моргая веками полных недоумения глаз...

- А вчерашний приказ застрелить ни в чем неповинную девушку в квартире Марии - тоже не твоих рук дело? Тоже чей-то ляпсус или ты считал - я ничего не соображаю!? - уже не в состоянии сдерживаться, почти кричал подполковник.

- Аркаша у меня действительно есть деньги - ты прав... - начал лепетать Олег Давидович, видимо, понимая, что дальше отпираться бесполезно, - давай разделим - это очень приличная сумма! Я даже согласен на меньшую долю! Там и детям, и внукам твоим хватит, обещаю тебе...

Но, в этот момент Бенкевич, вероятно, претендовавший ранее на некую долю кровавых денег, выхватил пистолет и, падая на пол, выстрелил. Сзади успевшего пригнуться чекиста со звоном разбилось стекло шикарного книжного шкафа, и сразу же в ответ прогрохотал ответный выстрел "Зауэра"...

Наивный Сапер, пытавшийся спрятаться за современное мягкое кресло, умер почти мгновенно. Воспользовавшись секундной паузой, хозяин клиники запустил правую руку под жалюзи и нервно нажимал какую-то кнопку.

"Сигнализация... И этот уже ничего не соображает от страха, пронеслось в голове Лавренцова, - после такого шума и так всем все ясно..." Теперь продолжать обвинительную речь в адрес главного комбинатора преступных деяний времени не оставалось - по коридору, в сторону кабинета, уже кто-то бежал.

- Не убивай Аркадий! Я прошу тебя... - неистово бормотал психолог, все ещё продолжая давить на белую пластиковую блямбу.

Но, выполнить нескромную последнюю просьбу приговоренного к смерти было невозможно. Второй выстрел мощного обреза отбросил его на стену, моментально окропив её кровью и вдребезги разбив огромный аквариум - былую гордость владельца роскошного кабинета...

"Рыбок жалко... - вздохнул морской пехотинец, занимая выгодную позицию за дверью. - Но моя миссия выполнена. Можно сразу перейти к осуществлению заключительного этапа, а можно и покуражиться напоследок..."

Влетевший в кабинет охранник получил два приличных удара и надолго остался лежать на полу. Лавренцов медленно вышел в залитый светом, пустой коридор. Лишь в просторном холле из-за стойки высовывалась голова перепуганной секретарши...

- Извини, Танюша, но тебе все-таки придется поменять секретарское кресло на лаборантское, - оправдывался он, проходя мимо неё и пряча под мышку орудие убийства. - Ты позвонила в экстренные службы?

- Нет... - энергично замотала головой девушка.

- Так звони, чего же ждешь!? Сами они приедут только к зиме, когда нужно будет наверстывать план по раскрытию преступлений...

Покинув ненавистную клинику, Аркадий утомленно брел, слегка пошатываясь и не разбирая дороги. Поставленную задачу он успешно завершил и лишь теперь ощутил, навалившуюся разом нечеловеческую усталость. До самой последней галочки напротив заключительного пункта Генерального плана оставался единственный шаг...

Часть XVI

Десерт в казенном доме...

"Жаль, перед Екатериной слова не сдержал. Наградной пистолет - память о её муже так и уплыл в неизвестном направлении... - горестно размышлял Лавренцов, медленно двигаясь в сторону пересечения Малой Конюшенной и Шведского переулка. - Со злыдней Машенькой за её гадкое, изуверское предательство тоже не вышло поквитаться. Ну да Бог ей судья вместе с прокурором - она сполна получит за содействие преступной группировке..."

Полы его пиджака иногда распахивало дуновениями свежего ветра, и тогда на обозрение встречных прохожих во всей красе представал грозный арсенал. Слева за поясом брюк торчал огромный обрез, справа поблескивал вороненой сталью револьвер с коричневыми пластиковыми накладками на рукояти. Народ в ужасе замолкал и, сторонясь небритого, угрюмого мужчины, безропотно уступал дорогу. Отставной подполковник, думая о чем-то своем и не замечая легкой паники вокруг, невозмутимо следовал в тридцать первое отделение милиции, из стен которого недавно совершил дерзкий и отчаянный побег с помощью славной девушки Алины...

"Милая Алина... - улыбался Аркадий, вспоминая её доброту и очаровательную находчивость, но тут же его лицо становилось мрачнее тучи, а глаза чуть заметно начинали поблескивать. - Как жаль, что все так печально закончилось, и этого чудесного человека больше нет..."

Продолжая припоминать детали нескольких дней ярких отношений с замечательной девушкой, он, незаметно для себя пересек по Невскому проспекту Казанский мост и вскоре свернул на Малую Конюшенную. До обжитой, мрачной камеры с решеткой на небольшом окне оставался один квартал...

"В этот раз Алина уже не выручит, - печально констатировал Лавренцов и неожиданно заметил, что шаги в направлении унылого оплота правопорядка становятся все короче и реже. - Но, как бы там ни было - сдаваться необходимо. Иначе я поставлю себя в один ряд с негодяями, которых сам только что безжалостно уничтожал..."

Он тоскливо взглянул на уходящий вправо Чебоксарский переулок, на спешащих куда-то, редких в воскресное утро прохожих, коим вовсе не требовалось в скором времени признаваться в девяти убийствах и, заведя руки за спину, с понуро опущенной головой топать по убогому коридору до скрипучих нар. Их всех ожидали уютные дома, встречи с родственниками, друзьями и хоть какие-то просветы в будущем. Подполковника ждал разговор с дежурным по отделению и сразу же, по горячим следам - с господином Севидовым. Уж тот, несомненно, примчится, не смотря на разгар выходных...

"Вот отсюда мы уезжали с Алиной на пойманной ей бежевой "Волге", - он вновь улыбнулся, почти подойдя к милицейскому подъезду. - А на этих ступенях трясся от страха пожилой урядник..."

- Эй, юноша! - вдруг послышался сбоку залихватский женский контральто. - Аркадий, какими судьбами!?

Обернувшись к дороге, он увидел тормознувшую у тротуара красную "девятку" и призывно махавшую рукой, сияющую Александру. Но неожиданная встреча с охотницей до богатых женихов и кратковременная оттяжка сдачи властям, почему-то не вселила в душу оптимизма, не добавила хорошего настроения. Он неспешно подошел к машине и безразлично поздоровался с радостной молодой женщиной.

- Ты чего такой убитый? - вопрошала она с улыбкой.

- Ящики с апельсинами всю ночь грузил... - пробурчал он в ответ.

- Гуманитарная помощь, что ли? - удивленно вскинула брови Саша.

- Точно. Из республики Чад.

- А... Это твой юмор... - наконец догадалась сексуальная маньячка, я, по идее, должна расхохотаться или оскорбиться, но ладно - прощаю, ни того, ни другого не услышишь. Ты почему совершенно пропал с моего безлюдного горизонта?

- Так уж и безлюдного!? - съехидничал Лавренцов, незаметно прикрывая полы пиджака.

- Прям, как в Калахари, - уверенно подтвердила она. - Ну, что ты в асфальт врос, словно истукан? Садись, поехали...

- Куда? - не понял он.

- На биржу труда! Ко мне, куда же еще!?

- Нет, Саша, не могу... Ты уж не обижайся, но мне предстоит очень срочное дело.

- Ты себя в зеркале видел? - вдруг насмешливо спросила девушка.

Чекист недоуменно посмотрел на бывшую партнершу по широкой постели.

- Какие могут быть дела, если у тебя видок, будто в мусорном баке ночевал?

- Честно говоря, для моих дел - вид, чем хуже, тем лучше... - уже без прежней уверенности пробормотал он.

- Садись-садись! Долго тебя ещё упрашивать? У меня хоть в порядок себя приведешь, а дела никуда не денутся. Работа не член, не вспомнишь - не упадет...

"Какая, действительно, разница? - тоскливо подумал серийный убийца, объяснять дежурному, что я натворил сейчас или заявиться к нему с такой же честной рожей чуть позже. В конце концов, сегодня воскресенье - имею право на последний выходной на свободе..."

- А выпить у тебя дома найдется? - решил он использовать последний довод.

- Сколько угодно!

- Поехали... - вяло скомандовал подполковник, усаживаясь рядом с нарядной Шурочкой.

- Давно бы так... - буркнула она, включая первую передачу, - знаешь, как я по тебе соскучилась!?

- Соскучилась... Судя по твоим оценкам - я староват уже и едва тяну на троечку с мизерным плюсом...

Открыв в изумлении рот, она взглянула на дружка и, нервно проглотив ком, выдавила:

- С чего ты взял, что я выставляла тебе подобные оценки?

- Врожденная интуиция...

Пару кварталов мадам ехала молча, глядя на дорогу рыбьими глазами, полными недоумения, но женское любопытство взяло верх и она начала допрос:

- И все же, откуда у тебя подобные сведения?

- Сигареты в твоей машине водятся? - ответил он вопросом на вопрос.

- Возьми в сумочке... Нет, ты положительно удивляешь меня!

Пассажир дотянулся до небольшого ридикюля, лежащего на заднем сиденье, и вытряхнул содержимое на колени. Следом за ключами, деньгами и пачкой легкого Мальборо выпало около трех десятков разномастных презервативов.

- Некислый запасец, однако... - покачал головой фээсбэшник, запихивая изделия из латекса обратно и объяснил: - мир, дорогая, крайне тесен, а Санкт-Петербург не слишком велик, чтобы не иметь возможности узнать желаемое...

Девица не нашлась, что ответить и промолчала. Вскоре, оставив машину во дворе дома, они поднялись на третий этаж и вошли в знакомую квартиру.

- Если не возражаешь, я начну с ванной.

- Конечно. Чистое полотенце висит, как всегда на месте, бритвенный станок на стеклянной полочке, - ответила все ещё озадаченная Саша. - Я пока соберу на стол...

Осторожно, чтобы не греметь, Аркадий выгрузил арсенал на стиральную машину, и, раздевшись, долго стоял под сильной струей душа. Сейчас он уже не верил никому и внутренне готов был даже к предательству знакомой подружки. Та вполне могла позвонить по телефону и сдать расслабившегося профессионала от терроризма с потрохами либо милиции, либо другим бандитствующим элементам, пока тот смывал себя грязь и кровь. "Хотя... рассудил он, - она не должна ни о чем догадываться, да и за каким чертом ей понадобилось бы привозить меня сюда от дверей тридцать первого отделения? Должно быть, случайно увидела проверенного партнера, и засвербело в одном месте. А с другой стороны... С другой стороны мне уже наплевать на все дальнейшее! Я сделал главное в своей жизни!"

Хорошенько отмывшись и сбрив щетину, посвежевший Лавренцов завернул оружие в пиджак и, выйдя в коридор, аккуратно устроил его на тумбочке в прихожей. Молодая женщина уже сидела в ожидании на привычном месте за плетеным столом и, завидев приятеля, стала разливать по бокалам розовый мартини.

Усевшись напротив, он сделал пару глотков вермута и, закусив долькой апельсина, пояснил:

- Саша, я сегодня много пить не могу. У меня и в самом деле на очереди крайне важное дело - необходимо оставаться в форме.

- Ну а постель, надеюсь, твоей форме не повредит? - разочарованно спросила она.

- С постелью ещё сложнее...

- Ты за неделю вдруг стал импотентом?

- Не дождешься... - улыбнулся чекист, но продолжил вполне серьезно: механический секс жутко утомляет.

- Механический!? - изумилась она.

- Все в этой жизни нужно делать вовремя, особенно в отношениях между мужчиной и женщиной. Не твое ли определение?

- Мое... - с грустной улыбкой подтвердила девушка, - у тебя так быстро все ко мне исчезло?

- А разве нас связывали серьезные чувства? И потом... Извини Александра, но я встретил другого человека...

- Понятно... - она совсем поникла головой и плеснула в бокалы новую порцию алкоголя. - Зачем же тогда извиняться?.. Она красивая?

Аркадий утвердительно кивнул и после небольшой паузы добавил:

- Но, пожалуй, не это в ней главное.

- Расскажи уж, если не секрет...

Прикурив сигарету, он подошел к окну и, выпуская дым в открытую форточку, слегка дрогнувшим голосом признался:

- Она просто нормальный Человек, которого прежде интересует любовь, верность, порядочность... И сама она готова дать это же сегодня, а не в далеком будущем и не взамен чего-то...

Надолго замолчав, мужчина докурил сигарету, затушил её и вернулся за стол. Женщина смотрела опустошенным взглядом на свой бокал, но, очнувшись, тихо спросила:

- Стало быть, у тебя все в порядке?

В ответ он только скривил губы и горестно усмехнулся. Если порядком можно было назвать то, что Алины, о которой он распинался двумя минутами раньше, прошлой ночью не стало, и то, что ему светил срок в полтора, а то и в два десятка лет, чем же тогда именовать вольготную жизнь самой Шурочки? Впрочем, сидящая напротив, расстроенная девушка многого не ведала, и посвящать её в подробности своих передряг отставной подполковник не собирался...

- Аркадий, у меня есть к тебе небольшая просьба... - неуверенно начала молодая женщина.

Вглядевшись в помрачневшее лицо беззаботной подружки, ему отчего-то стало жаль её. Вероятно, Саша и впрямь запуталась в суматошной и стремительно менявшейся вокруг жизни. Одни ценности оголтело низвергались с былых высот и растаптывались на глазах, а их место столь же поспешно и крикливо занималось другими, ранее предаваемыми анафеме на каждом углу...

- С удовольствием, если это в моих силах... - устало улыбнувшись, пообещал он.

- Я, собственно, и пригласила тебя, в большей степени из-за данной проблемы, - попыталась она как-то нивелировать только что услышанный отказ от близости. - Помнишь, я говорила о том, что подрабатываю в одном месте?

- Да, что-то припоминаю. Ты обещала рассказать об этом...

- Так вот, сегодня наш коллектив отмечает важное событие в довольно крутом ресторане, но по традиции все приходят с мужьями, женами, или друзьями. Одним словом - парами...

- Ясно - бесплатная служба эскорта, - снова не сдержал улыбку Лавренцов.

- Ну, причем тут эскорт!? Просто составь мне компанию, - она умоляюще смотрела на собеседника, - это совсем ненадолго! А потом, если не надумаешь ехать ко мне - отвезу, куда скажешь. Ну, пожалуйста...

- Без этой вечеринки твоя жизнь, непременно, померкнет.

- Мне необходимо там быть, Аркадий! Ты же знаешь - в любом ресторане я и так могу побывать без вопросов!

- Ну, хорошо... - вторично за сегодняшнее утро поддался на уговоры фээсбэшник, решив отправиться в отделение милиции непосредственно из ресторана, - но Сашенька, мой помятый костюмчик явно не подходит для вашего благочестивого сборища.

- Это уже мои проблемы! - радостно вскочила она с места и кинулась в одну из комнат.

Спустя минуту девушка медленно вернулась на кухню, торжественно неся в руках модный костюм в целлофановом чехле:

- Новенький, можешь примерить. Только не спрашивай природу его появления. Кстати, рубашка с галстуком тоже найдутся, а туфли купим по дороге.

- Господи, неужели все так серьезно!? - озадаченно воскликнул контрразведчик, про себя уже жалея о данном согласии на участие в очередной авантюре.

- Более чем, Аркаша! Ну, ты пока одевайся, а я пошла в душ. Нам уже скоро выходить...

- За туфли будешь платить сама! - крикнул ей вслед нищий мститель. Гонорар за разгрузку апельсинов мне отдадут нескоро...

- А ты, однако, ничего, дружочек... - оглядывала через полчаса со всех сторон новоиспеченного франта Александра, - красавец! И костюмчик в самую пору...

Стоя у зеркала, Лавренцов закончил вязать узел галстука, расправил воротник рубашки и молча направился в коридор. Дорогой костюм и впрямь сидел на нем замечательно, будто шился и подгонялся исключительно по искомой фигуре. "Вам, приятель, телогрейку нужно подбирать потеплее, а не в этаком прикиде перед зеркалом кривляться!" - со злостью на самого себя подумал мужчина, подходя к невысокой тумбочке возле коридорной вешалки.

- Я тоже готова, - семенила за ним девушка в длинном, красном платье и в туфлях на высоких каблуках, - а зачем ты берешь свое барахло?

- Я же сказал, что не вернусь сюда... - тихо, но решительно ответил подполковник, аккуратно сгребая под мышку оружие, завернутое в старый пиджак, - ты особо не напивайся в кабаке - отвезешь меня на то же самое место, где утром сцапала.

- Как скажешь... - обречено кивнула та, запирая дверь квартиры, надеюсь - ты все-таки передумаешь...

Даже с остановкой в роскошном обувном магазине, что расположился неподалеку от дома Шурочки, ехать до ресторана пришлось совсем недолго. Красная "девятка", не сворачивая с Ломоносова, резво пересекла Фонтанку, оставила позади округлую площадь и, добравшись до Садовой, повернула вправо.

- Что за народ будет на попойке? - угрюмо спросил чекист.

- Всякий... - беспечно отвечала молодая женщина, ведя автомобиль в плотном потоке на подъезде к Невскому проспекту. - В большинстве нормальные люди, но ты держись все же поближе ко мне...

Усмехнувшись, он осторожно переложил с колен узелок с арсеналом на пол - между передними и задними сиденьями. Впереди по правой стороне улицы показалась броская вывеска ресторана "Шанхай", куда они с разряженной барышней и держали путь. "И зачем мне все это нужно? - вопрошал сам у себя Аркадий, - толпа незнакомых, самодовольных нуворишей. Несколько часов слушать пьяные бредни, смотреть на лоснящиеся рожи... Господи, как все глупо!.."

- Прибыли, - объявила Саша, останавливая машину напротив входа в респектабельное заведение.

Лавренцов неторопливо покинул транспортное средство и, захлопнув дверцу, нерешительно топтался у бордюра.

- Не стесняйся, пойдем - там вполне доброжелательная и веселая компания, - подбодрила девушка. - Кстати многие друг друга не знают, так что ты там будешь не один такой. Пойдем-пойдем...

Отступать было поздно, и контрразведчик направился вслед за ней к широко распахнутым дверям. Швейцар с раскосыми глазами услужливо раскланялся и кивнул в сторону стоящего неподалеку администратора.

- Не слушай противных самураев, - махнула рукой Александра, отказавших от услуг распорядителя и уверенно держа известный курс, - мы всегда снимаем один и тот же зал.

- Самураи в Японии...

- Да? А Шанхай в Корее? - шутливо спросила она.

- В Корее Манила, а Шанхай во Вьетнаме, - ответил контрразведчик, но ирония мало сочеталась с его мрачной миной.

Миновав огромный, залитый светом общий зал, они проследовали по полутемному, длинному коридору. Дойдя, наконец, до двери, из-за которой доносились голоса и негромкая, отнюдь не азиатская музыка, молодая женщина остановилась, поправила платье и, ещё раз окинув с ног до головы довольным взглядом спутника, выдала итоговую оценку:

- С таким мэном не стыдно появиться и на приеме у президента...

- Осталось дождаться приглашения, - пробубнил подполковник, потуже затягивая узел галстука. - Ну, что тут отираться, пошли уж, раз решили. Чем скорее войдем - тем скорее смотаемся.

- Пошли, - взялась она за ручку двери и напоследок предупредила: - ты только Аркаша ничему не удивляйся и не сердись на меня, одним словом...

- Меня трудно чем-либо удивить. Вперед!

Но неожиданно что-то твердое уперлось в его бок, и послышался вкрадчивый мужской голос:

- Ну, вот мы и дождались вас, Аркадий Генрихович! Вас действительно ничем не удивишь, это ваша прерогатива - ошеломлять окружающих...

Из темноты выплыл следователь прокуратуры Севидов, а справа стоял, приставив пистолет к печени убийцы и наглого беглеца, тот самый урядник прапорщик из тридцать первого отделения милиции...

"Да что за жизнь пошла?! Кругом сплошные измены и подставы! И добровольной сдачи, благодаря похотливой виолончелистке не получилось. Это ж ещё лишних годков пять! Господи, неужели она сдала меня только из-за того, что я отказался улечься с ней в постель?!" - мгновенно пронеслось в голове у фээсбэшника, но стройности нахлынувший поток мыслей не имел.

- Никак погулять собрались? - с издевкой осведомился Анатолий Михайлович, - да, отметить девять убийств стоит непременно! Что ж, пойдемте - я позволю вам рюмку водки перед дальней дорожкой...

Открыв дверь банкетного зала, служитель Фемиды с наигранной услужливостью пригласил присутствующих войти. Лавренцов с язвительной улыбкой пропустил вперед даму, и сам шагнул внутрь просторного помещения с приглушенным светом и расписанными красными и золотыми драконами стенами. В центре за длинным столом расположилась внушительная компания, мгновенно умолкшая, при появлении Александры, Аркадия и двух мужчин с пистолетами в руках.

- Извините, мы немного опоздали... - оправдывалась на ходу девушка, направляя кавалера к элегантному стульчику на торце стола.

Кавалер же старался незаметно освободиться от её руки и, мило улыбаясь, что-то цедил сквозь зубы. Севидов с урядником, следовали сзади и не сводили глаз с изрядно потрепавшего их нервы преступника. И все же Шурочка совладала с бывшим любовником и подвела его к хорошо освещенному месту. Вооруженная охрана тотчас же встала по бокам.

- С какой стати! - не успев ещё осмотреться, возмущался шепотом, обреченный гость, - сами садитесь на всеобщее обозрение...

Но "охотница" отчего-то громко, никого не стесняясь, объявила:

- Сегодня это по праву твое место. Я устроюсь рядышком.

Из расставленных вдоль стен высоких колонок доносился спокойный мотив песни, в которой непростая девушка Тикарам, рассказывала о неожиданных поворотах в собственной сдержанности и рассудительности...

- Да-да, Аркадий Генрихович, - вдруг эхом разнесся по залу удивительно знакомый голос. - Сейчас место почетного гостя принадлежит тебе!

Подняв глаза в поисках говорившего, чекист обомлел - у противоположного торца длинного стола стоял, держа в руке фужер шампанского Фролов...

Ладонь Лавренцова машинально дернулась к поясу за обрезом, но замерла на полпути. Какую-то секунду, пока он пристально смотрел в глаза ненавистного человека, мысли метались, не в состоянии остановиться и принять за основу какую-либо версию. Психолог, улыбаясь и не отводя взгляда, произнес:

- Должен извиниться перед тобой голубчик, но я ведь предупреждал методы лечения бывают разными.

Только теперь, разглядев в сумраке тех, кто сидел за столом по соседству, Аркадий узнавал одного за другим бандитов, "убиваемых" им на протяжении трех последних дней и других участников страшной трагедии. Не в силах осмыслить происходящего, он продолжал стоять, взявшись рукой за изогнутую спинку стула и внутренне готовый к любому, самому отвратительному развитию событий.

- Аркаша, ты не подумай, - продолжал объяснять спокойным голосом Олег Давидович, - то, что с тобой происходило после первого визита ко мне, нельзя назвать розыгрышем. Это сильнейшая, но в то же время и самая действенная терапия. Абсолютное большинство сидящих за нашим столом прошли аналогичный курс лечения...

Но Лавренцов все ещё не верил ни единому слову. Тяжелый взгляд продолжавший скользить по сияющим лицам собравшихся в "зале китайских драконов" время от времени устремлялся в глаза Фролова и тот, видя бесполезность слов, прибег к самому вескому доказательству:

- Ну, хорошо голубчик, если ты все ещё сомневаешься... Семен Данилович, Екатерина Сергеевна...

Где-то в середине бесконечного стола поднялись со своих мест две фигуры. Тотчас же контрразведчику показалось, что земля уходит из-под ног в нескольких метрах от него стоял живой и здоровый Семен Донцов с женой...

- Семка!? - прошептал он пересохшими губами и упал на стул. Невероятно... Так это все...

- Здравствуй мой дорогой! - мягко произнес друг, направляясь к нему. Прости уж, что дал согласие участвовать в театрализованном представлении, но как-то же надо было тебя вытаскивать из ямы. Прости...

Он приблизился и, наклонившись, обнял побледневшего Аркадия. Катя, подошедшая следом, последовала примеру мужа, прошептав при этом:

- Извини, Аркаша, но теперь в своих поступках ты, слава Богу, вновь стал похож на настоящего мужчину...

Только сейчас, в объятиях старых друзей, здравомыслие, наконец, возвратилось, и понемногу стал доходить смысл всего приключившегося. Он слабо улыбнулся и спросил у Донцова:

- Стало быть, твое убийство, похороны, поминки?..

- Все было придумано и устроено Олегом Давидовичем, - кивая, подтвердил Семен, - и не волнуйся за мой наградной пистолет, он давно у меня.

- Надеюсь, ты понимаешь теперь, что когда неожиданно явился за оружием, я находилась в спальне ни с кем-то, а с Семеном, - улыбнулась Екатерина и обняла мужа.

Один из сидящих рядом "покойных беспредельщиков" налил в фужер шампанского и любезно подал его своему "убийце".

- Ну что ж, кажется, наш пациент отошел от шока, - возобновил руководство застольем генерал от психологии, - и посему, предлагаю отметить возвращение к нормальной жизни Аркадия Генриховича Лавренцова!

Недавние участники спектакля шумно встали со своих мест и подняли бокалы. Приподнялся со стула, несмотря на жуткую слабость в ногах и подполковник.

- Голубчик, ты ничего не хотел бы нам сказать? - лукаво поинтересовался врач.

Тяжело вздохнув, интеллигентный мужчина в дорогом костюме медленно взял фужер и произнес в абсолютной тишине:

- За стильный финал вашей комедии, чертовы лицедеи...

Раздавшийся взрыв хохота едва не оглушил его. Через минуту, когда всеобщее веселье успокоилось, Фролов, вытирая слезы платком, пояснил:

- Еще раз извини за нашу реакцию. Просто обычно нам говорят в таких ситуациях куда более сильные фразы, а ты, как всегда излишне сдержан.

После того как были поставлены на стол пустые бокалы, все дружно устремились к "имениннику" и обступили его со всех сторон. Отовсюду слышались поздравления, каждый хотел пожать руку, похлопать по плечу...

- Задал ты мне тогда задачу, зашвырнув табельный пистолет в кусты, смеялся пожилой урядник из тридцать первого отделения, - всем нарядом пришлось по газонам меж деревьев ползать...

- Я до сих пор не могу поверить, что отменяется поход для сдачи властям, - отвечал на его рукопожатие Аркадий.

- Вы не подумайте, ориентация у меня самая традиционная, - протягивал ладонь "Полинин", - а у вас тоже неплохо получалось играть голубого без навыков и репетиций!

- Так ты выходит не бандит? - улыбался чекист "Звягину".

- Настоящий Звонок уже полмесяца сидит в Крестах, - отвечал крепкий парень, "застреленный" в туалете.

- Молодец, сдал экзамен на "отлично"! - одобрительно басил Сергеич, но я бы не хотел в своей жизни подобных испытаний...

- Ты уж извини за ночку, проведенную в камере... - посмеивался следователь Севидов.

- Вообще Аркадий, надобно заметить - работать с тобой оказалось сплошным удовольствием! - подключился к разговору хозяин клиники, возвращая герою дня полный комплект документов, - контрразведка потеряла в твоем лице серьезного специалиста! Только дай малейшую зацепку - на лету схватывал.

- Слушай Олег, ну а как же стрельба, кровь? - продолжал наивно изумляться Лавренцов.

- Это в нынешнее время несложно - столько всяких новых примочек... Проблемой вот было отыскать твое ружье на даче, чтобы подменить патроны мои ребята двое суток с металлоискателем лазали...

- Но ты ведь мог от взрыва...

- Да не произошло никакого взрыва, - засмеялся Фролов, - все шаги наших подопечных отслеживаются и фиксируются, а в клинике повсюду установлены видеокамеры. После твоего неурочного визита вызвали одного отставного военного инженера, он и обезвредил оставленный ящичек Пандоры...

- Слава Богу... - облегченно вздохнул подрывник. - Погоди-погоди... Спецэффекты, патроны с краской - это все понятно... Ну, а когда я пальнул в тебя из "Зауэра" - ведь и аквариум вдребезги разлетелся!

- Эх, сколько мы уж их вместе с рыбами загубили... - вздохнул собеседник, - чую, скоро доберется до меня общество защиты животных! Помнишь, я делал вид, что нажимаю сигнализацию?

- Еще бы...

- На самом деле это была кнопка пуска небольшого электрорезонатора, прилепленного к стеклу аквариума, и включил я его одновременно с твоим выстрелом. Все просто!

- Ну, допустим. А ножной насос, которым я "приласкал" Басмача в Волынском переулке, разве пенопластовый?

- Вот тут ты прав - промашка вышла, - расстроено пробормотал главврач, - мы полагали, здоровяк уложит тебя, ну так - слегка, конечно... А ты оказался проворней. Лежит бедолага в больнице с сотрясением мозга.

- Да, боевые потери... - покачал головой морской пехотинец.

- И к тому же его новую машину здорово покалечил, - продолжал сокрушаться Фролов, - ну, как говориться - не без накладок. Кстати, подобные издержки оплачиваются после окончания терапии обеими сторонами. Прости, но предупредить об этом заранее не мог - пропал бы смысл правдоподобности. Огорчаться не следует - деньги на счету твоей конторы уже имеются и немалые, так что...

- Какие деньги? - вопрошал Лавренцов, хлопая глазами, - откуда?

- Фирмой интенсивно занимаются с первого же дня нашей совместной работы. Она уже приносит неплохой доход. Правда, вот о Ефиме Плотникове забудь, пришлось рассчитать и уволить - непроходимый оказался слюнтяй. А тебе впредь необходимо посерьезней относиться к подбору кадров.

- Сколько сюрпризов... Значит и Александру с её перепиской, в день моего первого визита в клинику подсунул тоже ты?

- Сашенька - опытная разводчица... - довольно отвечал Олег, отыскивая взглядом в зале "маньячку", - она должна завладеть интересом очередного пациента, слегка разбудить его самолюбие... Одним словом отвлечь, пока идет разработка плана основных мероприятий. Она у нас молодец - отдается делу с желанием и качественно...

"Это точно! Особенно в постели. Неплохую работенку подыскала..." едва заметно усмехнувшись, подумал подполковник, но неожиданно нахмурился.

- Скажи... а Алина тоже числится у вас заслуженной артисткой?

- Алина? - улыбнулся изобретатель радикальных методов лечения, - ты помнишь свою старую записную книжку?

- Конечно.

Олег Давидович полез во внутренний карман пиджака и, достав портмоне, извлек из его недр аккуратно свернутую бумажку. Медленно разворачивая её, доктор с хитрецой спросил:

- С какой буковкой ты тогда вырвал для меня листочек?

- Кажется, с "Ц"...

- Феноменальная память! Узнаешь? - протянул доктор тот самый листок.

В уголке клочка бумаги действительно значилась "Ц", а мелким, бисерным почерком был написан адрес, телефон, фамилия и имя Алины...

- Но как ты смог предугадать, что на сайте знакомств я выберу именно ее? - не переставал удивляться Аркадий.

- Во-первых, интуиция... - улыбаясь, пожал плечами Фролов, элементарная интуиция. Во-вторых, тот сайт создан по заказу моей клиники и все девушки, чьи анкеты там размещены, сотрудничают с нами. Ну, а в-третьих... В третьих - психология голубчик. Великая наука - психология! Вот так... Забирай свой листочек и наведайся к ней - она неоднократно звонила и все справлялась о тебе. Видать по настоящему запал ты ей в душу с нетерпением ждала окончания терапии. Алина замечательный человек и поверь, фальшь или игра в её поведении исключаются. Девушка, разумеется, обо всем знала, но и в реальной жизни поступила бы точно также, это я тебе гарантирую!

Внимательный взгляд умных, светло-серых глаз врача излучал теплоту и понимание важности только что выданной характеристики.

- Ты, голубчик, сегодня здесь не задерживайся, - мягко продолжил он, стресс у тебя случился немалый, поэтому потусуйся ещё с часок-полтора, выпей, расслабься и поезжай к себе - отдохни, выспись. Александра тебя отвезет. А денька через два-три загляни - подпишем договор, обсудим дальнейшие действия. И вот ещё что, если захочешь принять участие в наших последующих спектаклях - милости просим, такой дивный актер нам сгодился бы.

- Нет уж. Уволь... - потягивая шампанское, улыбался бывший пациент, мне от вашего балагана придется год в себя приходить. До сих пор в голове свербит мысль о предстоящей поездке в тридцать первое отделение.

- Все так говорят, а стоит однажды попробовать - так просятся ещё и еще, - дружески похлопал его по плечу психолог, собираясь отойти к Александре, но, о чем-то вспомнив, вернулся и достал из кармана помятую временем, серебряную чашечку, - держи, эта старинная вещица - должно быть, ваша семейная реликвия. Да и не забудь привезти револьвер "Бенкевича"...

- Ко мне не надумал? - с затаенной надеждой спросила "охотница", усаживаясь за руль "девятки", - теперь же не нужно торопиться в милицию...

- Отвези-ка меня... - задумчиво проговорил Аркадий, разворачивая листочек с буковкой "Ц", - на Новгородскую улицу.

- Так и знала, что этим закончится...

- Чем?

- Что ты все-таки поедешь к Алинке... - печально ответила она.

Промолчав, он привычно потирал горбинку переносицы указательным пальцем и заворожено смотрел на зажигавшиеся фонари вечерних улиц. Только сейчас Лавренцов начал ощущать неимоверное облегчение - словно тяжелейший груз, не позволявший ранее распрямить плеч, свалился, навеки предоставляя полную свободу. Семен оказался жив, банды Звягина давно не существовало и он, как выяснилось, никого не убивал. Пострадавший Басмач - не в счет, тот знал, что главный герой, участвующий в представлении - лицо непосвященное.

Странно, но совсем не тянуло вернуться в "каморку папы Карло", напиться от радости в стельку или завалиться спать на родной, кожаный диван. Напротив - появилось страстное желание жить, действовать, любить...

- Тебе хорошо, а мне опять слушать в одиночестве наводящий тоску саксофон Дюка... - с вздохом проворчала Саша, прерывая его приятные размышления.

- Позвони Тёмочке с Сержем, - вместе и послушаете... - негромко посоветовал мужчина.

- Мать вашу! - гневно взвизгнула молодая женщина, уставившись на него, - это кто кого разводил, в конце концов! Откуда ты все про меня знаешь!?

- Следи за дорогой милая или, прежде чем скандалить - останови машину, - попросил он.

- Нет, вы посмотрите на него! Он ещё указывает... - продолжала выходить из себя до предела взвинченная особа, - вот высажу сейчас и топай ножками к своей Алине...

- Да мы уж и так приехали... - с улыбкой глянул на неё Аркадий.

Она крутанула руль вправо и резко тормознула возле тротуара прямо под знаком "Остановка запрещена". Достав старый пиджак с оружием, он молча покинул автомобиль.

- Ты так и не расколешься про свою осведомленность? - донеслось вслед.

- Не всех же лохов разводить тебе! На каждого хитреца найдется десяток ловкачей попронырливее, - улыбнулся подполковник и заметил, как сзади к "девятке" подходит дорожный привратник в белой портупее.

- Засранец! - прокричала Александра, высунувшись в окно.

- Это вы кому? - ошалело спросил мент, застыв у её дверцы.

- Кажется вам, товарищ сержант, - обернувшись, подсказал Лавренцов, неторопливо поворачивая на Новгородскую улицу. - Я эту нервную даму впервые вижу, а больше тут поблизости никого и нет...

"А есть ли она - судьба? - вопрошал сам у себя счастливый мужчина, доставая из кармана потускневшую от времени серебряную чашечку и уважительно рассматривая раритетную вещицу. - Коли тот же Фролов, столь мастерски подменяет волю божью и правит то, что исконно считалось начертанным раз и навсегда при рождении человека..."

Оставшиеся два квартала до дома Алины Аркадий шел в прекрасном настроении. Жизнь отныне, не казалась беспросветной, мрачной и тоскливой. Впереди совершенно отчетливо обозначились цели и будущее...