Хроники Имперского Флота

История 4. Дипломатическая убедительность

При всех достоинствах сильной и крепкой власти, есть у нее недостаток: многие постоянно решают, что способны жить без нее. Конечно, это проблема больших государств вообще, но сильной власти особенно обидно.

Поэтому, как правило, меры принимаются быстро и адекватно.

В Галактической Империи фраза «быстрые и адекватные меры» уже давно считалась синонимом титула «лорд Вейдер», что носителя этого титула несколько раздражало. В конце концов, делать ему больше нечего? Единственный он военачальник, что ли?

Правда, определенные поручения доставляли ему большое удовольствие. Так, лет восемь назад Император заподозрил, что на определенных базах орудует масштабная сеть по разного рода торговле на сторону.

Сеть действительно существовала. И занятые в ней были убеждены в своей способности заморочить голову любому ревизору, пусть даже из СИБ. Вот только Палпатин проявил свойственное ситхам творческое мышление и направил расследовать это дело Вейдера и адмирала Трауна.

Сработались они чудесно. Ситх, оставаясь на орбите, попросту скрупулезно потрошил все базы данных и вообще компьютеры расследуемых; пароли и защиты его не впечатлили.

Чисс же в это время работал внизу, приглашая на беседу всех подозреваемых. Начинал он со стандартного вопроса «Вы хотите об этом поговорить?». К концу разговора виновные с изумлением обнаруживали, что им остается только подписать только что сделанное признание.

(Позже Вейдер не удивился, узнав, что назначенный на одну из ревизованных баз психолог попал в лазарет после того, как задал тот же вопрос первому солдату).

Вот это было настоящее испытание интеллекта.

А здесь?

– Планета называется Кармесир, – докладывал Роудин. – Собственно говоря, мы имеем дело не совсем с бунтом; воинственная часть населения требует независимости и нажимает на Советников, местный полудемократический орган, который и управляет планетой. К сожалению, воинственные личности очень хорошо маскируют свои убежища или же действуют в крупных городах, и потому удар с орбиты невозможен. А введение наземных войск, по расчетам аналитиков, перерастет в затяжную кампанию.

– Предводители известны?

– Собственно говоря, предводитель один, – Роудин нажал пару клавиш на столе и высветилась голограмма: могучего сложения человек в полированном стальном шлеме с тремя рогами. – Последователи называют его «Бодун» в честь персонажа местных верований, злого, но справедливого духа. Он наказывает грешников, особенно алкоголиков.

– А почему особенно их? – заинтересовался Вейдер.

– Предположу, милорд, что это отголоски древнего обычая: уличенного в пьянстве на посту солдата отдавали на забодание сельскохозяйственным животным.

– Обычно для наказания используются хищники, – удивился Вейдер. Сам он по Геонозису помнил эти традиции.

– На Кармесире мало крупных хищников, милорд, – проинформировал Роудин. – Видимо, пришлось обходиться тем, что есть.

– Нынешнее положение?

– Сам Бодун и вернейшие из его людей – на столичном космодроме. Их более дипломатичные представители доносят точку зрения руководства до Советников. Согласно традициям, если за шесть дней Советники не согласятся по-доброму, Бодун получит право их ликвидировать. Точнее, воспользоваться своим шлемом; как правило, именно он используется в качестве оружия. Лидер бунтовщиков достаточно силен, чтобы прободать с разбега и пройтись с жертвой на голове.

– Как с подобным населением у них появилась даже «полудемократия»?

– Вообще-то, она была привнесена, милорд. Когда планету четыре тысячелетия назад вводили в состав Республики, адмирал флота расположил на орбите три крейсера и сказал: «Или демократия, или дождик на три дня».

– Надо же, и в Республике были мастера переговоров, – восхитился ситх. – Значит, именно в этой группировке и состоит проблема?

– Да, милорд.

– Предложения? – Вейдер обвел взглядом собравшихся офицеров.

Флагман уже занял позицию на орбите Кармесира, что вызвало у местных жителей некоторое беспокойство. Правда, приверженцы Бодуна сдаваться не собирались.

– Орбитальная бомбардировка, милорд! – с азартом предложил молодой круглолицый офицер. – Сотрем этот город и одним махом уничтожим всю группировку.

– Хм, – Вейдер посмотрел на офицера с интересом. – Вы, случайно, не родственник Уилхуффу Таркину?

– Дальний, сэр, – опешил тот. – Простите, а как вы узнали?

– Семейное сходство налицо, – пояснил ситх. – Но этот вариант мы использовать не будем. Слишком масштабно. Думаю, мне стоит спуститься и уладить все лично.

Офицеры обменялись взглядами, в которых ясно читалось: «а чем это будет отличаться от бомбардировки?»

– Роудин, идете со мной, – добавил Вейдер.

– Слушаюсь, милорд, – невозмутимо кивнул адъютант. Он всегда реагировал флегматично.

Однажды у Роудина поинтересовались, почему он без всякого страха идет за командующим всюду, куда тот прикажет. Адъютант пожал плечами и спросил в ответ: «А смысл возражать?»

На поверхности Вейдер с огромным удивлением обнаружил, что вооруженные силы, захватившие космопорт, состоят из двух десятков человек, вооруженных разномастным и старым оружием. Зачем для их вразумления требовался флагман флота и Лорд Ситхов, было неясно. Но образ мышления учителя далеко не всегда был понятен.

Единственный, кто впечатлял – это двухметровая и очень мощная личность в трехрогом шлеме. Понятно сразу, кто. И единственный – без оружия; видимо, предпочитал работать головой, как и докладывал Роудин.

Мирное население скучало за оградой. Впрочем, при посадке шаттла они оживились и принялись переговариваться; видимо делали ставки. Во всяком случае, очень похожие лица были на трибунах Мос Эйсли во время гонок.

Стоило шаттлу приземлиться – и все бластеры нацелились на вход. Вейдер приготовился отражать выстрелы, но таковых не последовало. Вместо этого вперед промаршировал коренастый бритоголовый человек и приказал:

– Сдавайтесь!

Вейдер посмотрел на него с удивлением. Учитывая, что представитель Бодуна доставал ему лишь до груди, предложение выглядело несерьезно.

Роудин и пилот, не усидевший в рубке, были того же мнения.

– Почему? – поинтересовался ситх.

– Не видно? – собеседник махнул рукой на соратников. – У нас превосходящие силы!

– Верно, – согласился Вейдер. – Но у меня – Великая Сила.

В подтверждение тезиса он повел рукой, телекинезом вырвал бластеры из рук всех бойцов и направил стволы им в лоб.

Коренастый задумался. Потом выхватил из ножен на боку вибромеч и с силой рубанул по руке ситха. Потом еще раз. И еще раз. И еще.

Вейдер не мешал, с интересом наблюдая, как оружие отскакивает от металла под перчаткой.

– Это так понимать, что клинком фиг возьмешь? – осведомился коренастый после седьмого удара.

– Да, – кивнул Вейдер, чувствуя гордость за государственную металлургию.

– Тогда не уходите никуда, – попросил коренастый. – Я сейчас за топором сбегаю.

И направился к зданию космопорта.

Топором протез тоже взять было нельзя; ситх это точно знал. Поэтому, чтобы не разочаровывать противника, он оглушил его Силой сразу.

Все это время Бодун пристально всматривался в блеснувший сквозь порванную перчатку металл. А потом, дойдя до определенных мыслей, взревел:

– Ты – машина! Больше машина, чем человек!

Вейдер о количестве протезов и аппаратуры был осведомлен, но решил поиздеваться. И спросил:

– Да?

– Да! – уверенно заявил Бодун. – Ты – дроид!

Вейдер посмотрел через плечо на адъютанта и поинтересовался:

– Роудин, почему вы мне не доложили, что я дроид?

Тот совершенно невозмутимо отреагировал:

– Простите, милорд, но я сам не был поставлен в известность. Полагаю, это секретная информация, к которой у меня нет допуска.

– То есть, она сейчас была разглашена?

– Совершенно верно, милорд.

– А что полагается за разглашение секретных сведений?

Роудин задумался секунд на десять, перебирая в голове статьи УК ГИ, и сообщил:

– В зависимости от обстоятельств и содержания сведений – от восьми лет до высшей меры, милорд.

– А в данном случае?

– Увы, милорд, сразу сказать не могу. Я не юрист.

– Тогда просто арестуйте его до уточнения.

– Слушаюсь, милорд.

Бодун, несколько ошалело слушавший этот диалог, наконец уловил весь смысл. Взревел что-то грозное, нагнул голову, устремив рога прямо на бестрепетно идущего к нему Роудина. Напрягся.

– У меня очень хороший адъютант, – поведал Вейдер пилоту. – Умный. Вежливый. Исполнительный.

Бодун сорвался с места; несся он как атакующий реек.

– С отличной памятью, – продолжал характеристику Вейдер. – Бесстрашный…

Между рогами и Роудином оставался где-то метр. Увернуться адъютант бы не успел.

Бац!

Хрусть.

– У-уф…

– А еще он прошел полную подготовку императорского гвардейца, – завершил Вейдер, глядя, как Роудин надевает наручники на потерявшего сознание Бодуна.

Переговоры в Доме Правительства Кармесира длились уже четвертый час. Советники, несколько ободренные присутствием СЗРа, сопротивлялись требованиям дипломатов Бодуна, но те были очень настойчивы.

К тому же шестерым Советникам противостояли полтора десятка парламентеров противника, каждый из которых имел бластер. Дело пока еще не дошло до жарких аргументов, но близилось к этому.

Неожиданно в коридоре послышались тяжелые шаги.

– Вот! – возопил один из парламентеров. – Близится разгневанный Бодун!

Дверь открылась.

Вошел Дарт Вейдер.

В руке он сжимал за средний рог шлем Бодуна; хозяин такового был по-прежнему в шлеме и волочился за идущим ситхом.

Советники обрадовались. Парламентеры окаменели.

Вейдер невозмутимо дотащил Бодуна до стола, приподнял его, легким движением оборвал подшлемный ремень из толстой кожи (парламентеры дружно сглотнули) и поставил шлем на стол. Пододвинув ближайший стул, сел и спросил:

– Да?

– Лорд Вейдер предлагает безоговорочную капитуляцию, – перевел на местный язык Роудин.

– И все-таки, – недоумевал капитан «Исполнителя», – зачем мы тут были нужны?

– Наверное, для придания значительности, – предположил Роудин.

– А что, одного лорда Вейдера для этого мало?

Адъютант пожал плечами.

– Если лорд Вейдер кем-то был при Республике, – задумчиво рассудил капитан, – то явно работал в дипкорпусе. Уж очень хорошо он умеет убеждать…

27.03.2007 – 30.03.2007