Хроники ключников. Бунт теней (СИ)

Глава вторая Последствия

… я проснулась. Голова гудела, как после новогоднего корпоратива, где мы с Костей из отдела продаж внезапно поняли, что любим друг друга, а на следующий день старательно избегали встреч. Хотя, подумаешь, всего-то обнимались и целовались за ёлкой… Легче сказать, кто там не целовался.

Как обнаружилось, уснула я вчера в рабочей юбке. Теперь она была мятая и в шерсти рыжего прохвоста Фени. Ещё только светало, но сон благополучно ушел, и я, натянув старые джинсы, поплелась вниз.

В прихожей, на зеркале, была прикреплена записка. Мама очень любила цеплять листочки с поручениями по всему дому, а потом благополучно о них забывала. Зато Феня не забывал и, будучи отвергнут очередной соседской барышней, приходил драть листки в мелкие клочки, вымещая на них свою необузданную, кошачье-рыжую ярость.

«На сегодня у тебя отгул, сиди дома, думай о будущем и покорми гостей».

«Значит, не приснилось».

Я нахмурилась, почесала затылок, смотря на очень мятую и взъерошенную себя в отражении, пожала плечами и поплелась искать гостей. От вчерашнего разговора в гостиной остались пустая бутылка вина и два фужера, в комнате матери царили тишина, покой и порядок, а наверху, как и на кухне, не было ни души. За входной дверью истерично, на грани психоза, орал Феня. Рыжий дурень, проводивший большую часть свободного времени на улице, справлял нужду исключительно в свой горшок, стоявший в ванной. Так что обычно он просился в туалет домой, а не наоборот.

— Иду, паршивец! Наглая твоя мор…, — я распахнула дверь и так и замерла с открытым ртом. На дорожке, вытянув передние лапы и горделиво вскинув голову, лежал Скотти, с интересом наблюдавший за ритуальными скаканиями вокруг него Фени, а на крыльце сидел наш финансовый директор. Было довольно жарко, несмотря на ранний час, поэтому он скинул пиджак и, положив его на последнюю ступеньку, откинулся и уперся в него локтями, дабы не испачкать белоснежную рубашку.

— Ээээ, — протянула я, когда Максим Александрович, запрокинув голову, уставился на меня. — Здрасьте.

— Доброе утро, — улыбнувшись, произнес он. — Как первая ночь в новой роли?

— Ээээ, — я посторонилась, пропуская взбешенного Феню в дом. — Вы что тут делаете?

— Сторожим ключницу, — Максим Александрович пожал плечами. — Ещё один провал — и, скорее всего, депортируют без права на въезд.

Он тряхнул головой и, выпрямившись, перевел взгляд на Скотти.

— Может, зайдете в дом? — мне стало несколько неуютно. Я понятия не имела, как теперь вести себя с нашим финансовым директором, хотя он и был всего лишь лет на десять старше меня. Обходительный, вежливый, внимательный, Максим Александрович лишь один раз устроил мне настоящий разнос. Я признала бы свою вину (по запарке перепутала получателей отчетов) и без его воплей, которые слышал весь коридор, и поэтому жутко на него обиделась и даже написала заявление на увольнение, но в итоге так и не решилась отнести его Геннадию Сергеевичу. С тех пор страсти поулеглись, но отповедь финансового директора я помнила до мельчайших подробностей. Ух, и наревелась я в тот вечер!

— Пожалуй, не откажусь, — Максим Александрович кивнул волку, встал на ноги и, подняв свой пиджак, принялся его отряхивать. — Не нальешь Кургу воды?

— Кургу? — я слабо улыбнулась. — Мы называем его «Скотти».

— Я слышал, — директор поморщился. — Собачье имя. Никакой фантазии.

— Ну, куда уж нам до великих мира сего! — фыркнула я, наслаждаясь моментом. Максим Александрович замер в дверях и не без недовольства посмотрел на меня сверху вниз. Светло-карие глаза как-то враз потемнели, и задор мой поугас. Я стушевалась и отвела взгляд.

— Кухня — прямо и налево, — и мой голос потерял былую твердость. — Кофе себе приготовить сможете?

— Я думал, ты меня угостишь. Не привык хозяйничать в чужом доме.

Я чинно кивнула и направилась на кухню, где сначала набрала в фенину миску воды для Курга, который перелег поближе к крыльцу, и лишь потом принялась за кофе. Максим Александрович сидел за барной стойкой, огибавшей область приготовления, и, подперев щеку рукой, наблюдал за мной. Это очень раздражало.

— Вам какой кофе? — спросила я, не оборачиваясь.

— Латте с корицей.

Я замерла у кофемашины, закусила губу и, вытянув руку, нажала кнопку на электрическом чайнике.

— Не знаете, куда уехала моя мама?

— Только мама умеет готовить латте?

Я промолчала и полезла в холодильник за колбасой и сыром. Под ногами крутился Феня, требуя еды.

— А сделай-ка мне, хозяюшка, яишенку с помидорами!

Я с головой улезла в холодильник, чувствуя, что закипаю от ярости. Щелкнул чайник, выпустив струйку пара.

— У нас нет помидор.

— А на грядке?

— У нас нет грядок с помидорами, — я положила перед директором палку колбасы и сыр. — Поедим бутерброды. Попьем чай.

— Как скажешь, хозяюшка, как ска…

Нож выпал из моих рук, перед глазами потемнело, а удары сердца отдались в ушах боем часов. Горло сдавил спазм, и мне показалось, что я больше никогда не смогу вздохнуть. Кажется, прошла вечность, прежде чем я услышала голос.

— Тише, девочка, тише, — прошептал кто-то. Боль ушла также внезапно, как и нахлынула. Сморгнув, я открыла глаза и огляделась. Я полулежала на полу кухни, у ног терся испуганный Феня, а моя голова и плечи покоились на коленях Максима Александровича. Глубоко вздохнув, я ощутила некий дискомфорт, и, опустив глаза, увидела, что правая рука финансового директора находится у меня под футболкой, а ладонь, соответственно, лежит на солнечном сплетении.

— Как? — отрывисто спросил Максим Александрович, вытирая свободной рукой пот со лба.

— Нормально, — я подергалась, пытаясь скинуть его ладонь с себя.

— Лежи смирно, — потребовал он. — Убежище твоего проводника только что пытались, и Пусть тоже влетело. Но, раз ты жива, он невредим.

— Пусть? Влетело? — я резко подалась вперед и обернулась. — Где он? У мамы?

Максим нахмурился.

— Да.

— А где она?!

— Я не знаю. Послушай, — он схватил меня за плечи и крепко сжал. — Сейчас ты должна призвать проводника. Немедленно.

— Где моя мать?!

— Я не знаю, — терпеливо повторил Максим Александрович. — Спросишь у духа.

Я оттолкнулась от пола и, вцепившись в столешницу, поднялась.

— Что нужно делать?

— Представь карту, — потребовал Максим Александрович. — Призови проводника. Он должен откликнуться сразу.

Карта… Карта… С нарисованным драконом… Дух… Летучая мышь, только очень болтливая и одноглазая. Он…

Грянул гром. Я отскочила назад и налетела спиной на холодильник.

— Отойди от неё! — закричала мать. — Отойди! Или я размажу тебя, как лягушонка!

— Мама, — прошептала я, оборачиваясь. Она стояла у входа на кухню, одетая в легкое, желтое платье в цветочек, а в руке сжимала изодранный в клочья золотистый клатч. — Детка, иди ко мне.

В голове будто что-то щелкнуло, а на левом плече появился проводник. Мать посмотрела на меня и, вскинув руку, поманила к себе.

— Это не твоя мама, — прошептал дух, прячась в волосах. — Это… оно.

— Саша, не слушай её, — Максим Александрович, отпихнув ногой барный стул, цепляясь за край стойки, поднялся на ноги. — Она не…

— Замолчи, демон! — вскричала мать, взмахивая клатчем. Появившийся из воздуха огненный вихрь сдул директора в окно, как пушинку.

— Мама, прекрати! — завизжала я, пятясь к мойке. — Что происходит?

— Они обманули меня, детка, они…, — мамина рука неестественно удлинилась и потянулась ко мне через всю кухню. — Обманули нас.

— Ой, сейчас начнется плохо, — пропищал дух, забираясь мне за шиворот и больно царапая кожу. — Будет очень неприятно.

Кург набросился на то, что притворялось моей матерью, со спины и повалил самозванца на пол. Тут-то притворщик окончательно потерял контроль над собой — из тела вырвались ещё две пары рук, голова повернулась на сто восемьдесят градусов, искаженное яростью лицо вытянулось и удлинилось, превращаясь в огромную, зубастую пасть.

— Да что же это, — прошептала я, замирая на месте.

— Хотел бы я знать, — пискнул дух.

Кург вцепился в ставшую неестественно тонкой шею монстра, но тот ловко стряхнул волка с себя. Зверь ударился о ножку стойки, поднырнул под столешницу и замер между мной и поднимающейся на ноги тварью.

— Ключник! — голос, казалось, несся отовсюду. — Отдай проводника! И я отпущу…

Он не договорил — выскочивший из окна Максим Александрович швырнул в него тучу поднятых с земли осколков стекла, которые в полете удлинились и, полыхнув красным, в клочья разорвали тварь, словно её сразила пулеметная очередь.

Я вскинула руку и укусила себя за ладонь, чтобы не закричать. От монстра, растворившегося в считанные секунды, осталась лишь дымящаяся тень на стене да изодранный клатч на полу.

— Это не твоя мать, Саша, — Максим Александрович, тяжело дыша и зажимая бок, оперся о стойку. — Мы… Найдем её…

— Она… жива? — едва слышно прошептала я. — Где она?!

— Жива, — проскрипел проводник. — Я, как ключ, чувствую всех духов-проводников этого мира. Её здесь.

— Нужно… предупредить остальных, — прохрипел Максим Александрович. — Если…

Договорить директор не смог. Он зашелся сильным кашлем, сплюнул на пол кровянистую жижу и, пошатнувшись, мешком свалился к моим ногам. Кург, все это время стоявший подле меня, печально заскулил.

— Какой страж слабый стааал, — протянул дух.

— Кург, охраняй дверь, — скомандовала я, делая шаг вперед. — Проводник, ты можешь связаться с моим братом?

— Я похож на межмировой телефон? — проскрипел дух. — Конечно, не могу.

Я сглотнула, опускаясь на колени перед телом стража, осторожно коснулась его плеча. На белой рубашке отчетливо проступали кровавые пятна.

— Что же мне делать, — прошептала я, кусая губы.

— Твой брат находится в третьем мире, — проводник, соскользнув по моей руке на пол, пополз к изодранному клатчу. — Это чудище налетело так внезапно, что я даже не успел ничего предпринять. Пытался силой вытащить меня из убежища. Было очень больно.

— Знаю, я почувствовала. Где была мама? — я возвела глаза к потолку, стараясь сдержать слезы.

— Понятия не имею, — признался проводник. — Никто меня не вызывал. Я просто сидел в карте. Боюсь, от моего дома ничего не осталось.

— Нужно вызвать скорую, — произнесла я, пропуская последнюю фразу духа мимо ушей.

— Скорая бы ему не помешала, — согласился тот. — Но если ты собралась к брату, стража лучше захватить с собой. Нигде его не вылечат быстрее, чем в собственном мире.

Я всхлипнула и, решительно расправив плечи, уставилась на духа.

— Ты поможешь мне?

— Всенепременно, ключница, всенепременно.

Резво вскочив на ноги, я бросилась в свою комнату, забрала мобильный и так же стремительно, как и поднималась, спустилась вниз, на бегу звоня матери.

Длинные гудки — ничего больше. Меня начинало трясти. Хотелось опуститься на коврик в прихожей и завыть во весь голос. Хотелось… чтобы хоть кто-нибудь помог.

— Есть же здесь другие маги? — спросила я, останавливаясь у тела стража. — Они могут нам помочь?

Дух ковырялся в лоскутках, оставшихся от клатча.

— Три слабых привратника. Двое сильных магов при ключнике, не считая стража. Хм…, — проводник сощурил единственный глаз. — Вчера на одного стало меньше. Второй — твоя мать. Больше поблизости никого нет.

— Можно попросить других о помощи? Призвать, как вчера?

— Ты уверена, что им можно доверять?

— Я ни в чем не уверена со вчерашнего дня, — мне с трудом удалось поднять Максима Александровича. Ну, как поднять… Его мотало из стороны в сторону, но он кое-как, держась за стойку и цепляясь за меня, встал на ноги. Вот только рано я обрадовалась. Стоило сделать шаг, как страж, дернув головой, начал заваливаться на бок. Я чудом удержалась на ногах — не очень-то хотелось быть раздавленной. — Тихо, тихо! Держу!

— А откуда мне, бедному проводнику, знать, что задумали хитрые маги? — несчастно пропищал дух, подползая к моей ноге. — Генсер мертв. Не знаю, окончательно ли прибили Арсения. Он ведь тоже не совсем человек. И зачем ему я? Ведь не…

Проводник не успел договорить. Опасность пришла оттуда, откуда не ждали. До этого момента прятавшийся под кухонными тумбочками Феня, собравшись с силами, кинулся на мышь.

— Стой! Феня!!! — закричала я, делая шаг вперед. Рука Максима Александровича, лежавшая на моих плечах, судорожно дернулась. Я не успела сказать и слова, как дух исчез, а Феня, пролетев мимо цели, со всего разбега шлепнулся головой о стену в прихожей.

— Проводник? — позвала я, вытягивая шею.

— Куда собралась? — Максим Александрович оперся свободной рукой о стойку, и на мгновение мне стало легче дышать.

— В больницу, — соврала я. — Стоять можете?

— Лучше ко… мне…, — едва слышно отозвался страж. — Тяжело?

— Справлюсь.

— Сейчас помогу. Постой.

Он замер, что-то едва слышно зашептал, но я не смогла разобрать ни слова, хотя вплотную прижималась к раненому.

— Безобразие! — заверещал проводник, материализуясь на стойке. — Это мерзкое существо хотело меня покалечить! Можно, я его укушу?

— Нет! — отрезала я. Стража снова повело, и у меня задрожали ноги. — Помоги мне донести его до машины.

Дух выпучил глаз.

— Как?

— Наколдуй что-нибудь.

Существо выпятило грудь.

— Я — сильнейшая тень шести миров, древний дух-ключ, великий проводник слабого мира, но… не маг. Маг — ты.

— Тихо, — прорычал страж, вскидывая голову. — Сейчас станешь сильнее, — он крепко, до боли сжал мое плечо. — Но я отключусь. Переулок Мясницкого десять дробь два, второй этаж, двадцать первая квартира. Ключи от машины в пиджаке. Никуда больше, Саша, это… приказ.

Вздрогнув всем телом, Максим Александрович повис на мне, и я, вскрикнув, едва не упала под его тяжестью.

— Ни фига себе, — ноги вдруг перестали дрожать и подгибаться, я смогла выпрямиться и, закинув взрослого, далеко не маленького мужчину, себе на спину, резво прошествовала к выходу. Мне не помешали ни дверь, ни ступеньки, ни калитка, которую я распахнула одним ударом ноги. Старушка с соседнего дома, увидев, как я волоку на себе тело, прижала сухую ладонь к морщинистой щеке и заорала на всю улицу.

— Сашка, Сашенька! Пока замуж не вышла, бросай ты этих алкашей! А то так и будешь их на себе таскать!

Мимо меня к старенькой серой «BMW», припаркованной чуть дальше ворот, проскакал, поднимая тучи пыли, Кург. У него на загривке, позвякивая ключами от машины, восседал проводник. Я на мгновение замерла, настороженно глянула на старушку, но та, причитая, уже семенила по своим делам. Следовало поторапливаться — тащить Максима Александровича было всё труднее. Дух бросил мне ключи, я кое-как усадила стража на переднее сидение, пристегнула ремень, а потом открыла Кургу заднюю дверь. Волк мигом запрыгнул внутрь.

— Куда едем? — пропищал проводник, устраиваясь на приборной панели прямо перед лобовым стеклом.

— К моему брату, — процедила я, заводя машину.

— Правильное решение, — одобрил дух. — Страж тебя не защитит, а магов нужно опасаться. Кроме брата тебе никто не поможет. И нужно торопиться! Ваша мать в опасности.

— Знаю! — вскричала я. — Чтоб тебя, знаю! Уберись от стекла, иначе нас точно остановят!

— Кто? Меня не видят обычные люди, пока ты мне не прикажешь, — проводник покосился на Максима Александровича, который, уронив голову на грудь, вяло постанывал, качаясь из стороны в сторону. — Надеюсь, страж не помрет. Хотя, какой от него прок.

Я до крови закусила губу, и, едва мы выехали на трассу, вжала педаль газа до упора. Машина взревела, как дикий зверь, и рванула к городу. Проводник вцепился коготками в панель и счастливо захихикал.

— Заткнись, — неожиданно зло рявкнула я. — Это из-за тебя моя мать в беде. Если с ней что-нибудь случится, я собственноручно тебя прибью.

— И сама умрешь, — повернув ко мне одноглазую мордочку, совершенно серьезно заметил дух.

— А в обратную сторону это не действует?

— Для духов-ключей — нет, — пакостник оскалился, показав острые белые клычки. — Мы — слишком ценные экспонаты, чтобы зависеть от чьей-то жизни. В нашей паре, ключница, ведущий партнер — я.

Страж вздрогнул, очнувшись, но слишком резко дернулся вперед. Ремень натянулся, и Максим Александрович сдавленно зарычал.

— Куда едем? — произнес он, безвольно откидываясь на спинку сидения.

— На Мясницкую, как вы сказали, — ответила я, настороженно косясь на скалящегося проводника. — Может, вам лучше в больницу?

— Нет, — отрезал директор. — Делай, как я сказал. До дома продержусь, а потом получишь нового стража.

— В смысле? — не поняла я.

— Девочка, я здесь не жилец, — Максим Александрович прикрыл глаза. Я слышала буквально каждый его вздох, сопровождавшийся булькающим хрипом. — Магией прокормлюсь до вызова, а дальше тебе помогут Кург и новый страж.

— Я никому не могу доверять!

— Кург тебя не бросит, правда, старина?

Волк просунул морду между сидениями и печально посмотрел на напарника. Максим Александрович не без труда поднял руку и положил ладонь на голову зверя.

— На сильную тварь мы напоролись, — прохрипел он. — Арсений вчера удрал. Но никогда бы не подумал, что он — настолько изворотливый маг. И почему сейчас? Раньше в шестом мире было так спокойно.

— И Арсения проворонили? — взбеленился проводник. — Ты хоть представляешь, что будет с дверями, если мне нанесут ущерб?

— Представляю, тень. И я… Я думал, что Арсений был окончательно мертв…

— Окончательно мертвым был только Генсер. Просто ты — слабый страж, — зло произнес дух. — Ты слишком запутался в этом мире, чтобы видеть дальше своего носа. Смерть Генсера — на твоей совести.

Максим Александрович устало посмотрел на взъерошенное магическое создание, а мне вдруг захотелось схватить проводника за шкирку и вышвырнуть его на дорогу.

— Кстати, — куда более доброжелательно добавил дух. — Гадкая мерзость уничтожила мою карту. Мне нужно новое жилье. Какие будут пожелания, ключница?

— Лезь, куда хочешь, — отрезала я. — Максим Александрович?

— Что?

— Мой брат сейчас в другом мире?

Директор перевел взгляд на меня. Он всегда так смотрел, когда знал, что я напортачила. Этого взгляда я боялась больше, чем выговора главного бухгалтера.

— Не вздумай, — процедил Максим Александрович.

Но я уже сворачивала с главной улицы в бизнес-городок.

— Саша, — захрипел директор. — Ко мне, немедленно.

— Значит, я права.

— Тебе…

— Страж, который не смог спасти своего ключника, разве ты способен позаботиться о новом? — снова напал на него дух. — Знай свое место, вечный слуга! Думал, в этом мире все изменится? Но и тут тебе не видать крыльев.

— Ах ты, хитрая тварь… — Максим Александрович, не двигаясь, следил глазами за мышью. — Саша, он водит тебя за нос. Ты должна…

— Мой брат находится в третьем мире? — резко спросила я, подъезжая к зданию нашей компании.

— Да, но…

— Этого мне достаточно.

— Послушай, ты…, — он осекся и захрипел.

— Максим Александрович? — я обернулась и затормозила, не доехав до стоянки несколько метров. — Вашу ж мать, вы-то хоть меня не бросайте!

— В третьем мире ему помогут, — закивал дух, наблюдая за моими тщетными манипуляциями по приведению стража в сознание. — Обязательно помогут!

— Только теперь я его не подниму! — чуть не плача, произнесла я, касаясь руки директора. — Максим Александрович! Максим… Ой, мамочки, сколько крови! Откуда?!

— Ох ты ж…! — перед машиной замер один из охранников, обычно валявших дурака в холле. — Что случилось?

— Помогите нам, пожалуйста! — я сорвалась на крик. — Скорая, полиция, маги! Хоть кто-нибудь!

— Маги? — охранник рывком распахнул дверь. — Твою дивизию! Михалыч! Иди сюда!

Меня, орущую и дерущуюся, выдернули из салона и потащили к зданию. В холле тоже поднялась суматоха — сновали туда-сюда охранники, спускались с верхних этажей сотрудники. Ко мне подскочила Светка.

— Что? Стреляли в вас, да? — верещала она, срываясь на визг. — Ты цела? Господи, что же творится-то! Ты в крови вся!

— Вчера Геннадия Сергеевича и Сеню грохнули, сегодня Максима, — говорил кто-то, толкая меня к лифту. — Как пить дать, столичные братки постарались.

— Девчонку-то за что?

— Да не моя это кровь! — заорала я вслед закрывающимся дверям лифта.

— Конечно, ключница, — тихо прошептали на ухо. — Не давай мне повода пустить твою.

Повернув голову, я замерла. В зеркале, занимавшем всю правую стену лифта, я увидела трясущуюся, бледную девушку, руки которой по локоть были перемазаны в крови, а за её спиной стоял высокий, одетый в черную форму, охранник. Самый обычный парень с худым, скуластым лицом, водянистыми глазами и… пистолетом у моего бока.

— Иди, — двери лифта открылись на этаже администрации. Охранник подтолкнул меня вперед.

— Что вы хотите? — прошептала я, оборачиваясь. Куда делся дух, Кург? Где они все, когда так нужны?

На этаже было непривычно тихо и пахло… дымом. Терпкий запах, какой бывает, когда жгут сорняки. Я покрутила головой — никого. Либо все сбежали вниз, либо путь сюда был закрыт.

— Живее, — охранник схватил меня за плечо и со всей дури толкнул в кабинет генерального. Я споткнулась о край ковра и упала ничком прямо под стол для переговоров, не успев разглядеть того, кто теперь восседал в его главе.

— Подними её, — грохнул голос. — И запри дверь.

Дверь… я обернулась. Вчера же её разнесли в щепки, а теперь она как новая.

Меня дернули за локоть, рывком подняли, но только для того, чтобы снова толкнуть, в этот раз на стол. Я уперлась ладонями в столешницу и, нависнув над ней, вскинула голову. В кресле, перед четырьмя нарисованными дверями, сидел и курил, как ни в чем не бывало, целый, розовощекий и совершенно счастливый Арсений Владимирович.

— Здесь нельзя курить, — просипела я, сдувая с лица прядь волос.

— Действительно, — исполнительный директор подбросил сигарету вверх и та, вспыхнув сиреневым пламенем, пеплом осыпалась на ковер. — Прошу прощения, Саша. Может, присядешь?

— Спасибо, — процедила я сквозь зубы. — Постою.

— Давай не будем переливать с пустого в порожнее, — Арсений Владимирович поправил свой серый, в тон костюму, галстук, не переставая улыбаться. — Проводник долгомертвого Геннадия Сергеевича, пусть Пустота пожрет его останки, по странному стечению обстоятельств и собственной глупости выбрал в пару тебя — необученного мага со связями. Очень неплохими связями, хочу тебе сказать.

— Где моя мать?

Арсений Владимирович вскинул светлые брови, улыбка сползла с его лица.

— Ах, вот в чем дело… Тогда всё гораздо проще — отдай мне проводника, и я верну тебе маму, дорогая.

Я прищурилась, вглядываясь в лоснящееся лицо исполнительного директора, которое не далее, как вчера вечером напоминало головешку.

— Вы лжете, — я выпрямилась, оттолкнувшись от стола. — Пытаетесь манипулировать мною. Вы не знаете, где моя мать.

— Твое право сомневаться, — Арсений Владимирович пожал плечами. — Только есть ли у тебя выход, милая? Что ты собираешься делать? Ты ведь ничего не знала до вчерашнего дня. Жила себе под крылышком у матери, и не догадывалась, что мамочка твоя — княжна серебряного клана, что сама ты, безусловно и абсолютно, можешь быть магом, а за этими дверями, — он махнул рукой себе за спину. — Сокрыты пять миров, окутанных ореолами. Как округлились твои глаза! Конечно, ты не знаешь, что такое ореолы. Твоя мама оберегала тебя от любого знания, она ведь так полюбила этот мир, когда…

— Заткнитесь, — прорычала я. — Не смейте говорить о моей матери в подобном тоне!

— Хорошо, хорошо! — Арсений Владимирович вскинул руки в примирительном жесте. — Просто отдай проводника.

— Всё, что вы сделаете с проводником, отразится на мне, — какого труда стоило произнести эти слова! Губы едва шевелились.

— Это Пусть тебе сказал?

Что он несет?

— Это я сама прочувствовала.

— Хм, — Арсений Владимирович досадливо покачал головой. — Тогда ты можешь пойти со мной. Нас ждет много приключений.

— Никуда я с вами не пойду, — я сделала было шаг назад, но в спину ткнули пистолетом.

— И что же ты собираешься делать? — Арсений Владимирович, изобразив на лице недоумение, уставился на меня. — Ты же ничегошеньки не умеешь, бежать тебе некуда. И…

Охранник резко развернул меня лицом к выходу и, прижав к себе, приставил дуло пистолета к моему виску. В этот раз двери никто не взрывал. Они просто щелкнули, треснули и упали на пол. На пороге стоял Максим Александрович, похожий на ходячего мертвеца.

— Никак, добивать меня пришел, — со вздохом произнес Арсений Владимирович. — Ну, входи, страж, входи.

Максим Александрович, пошатнувшись, сделал шаг, другой, вцепился в косяк, оставив на дереве кровавый след.

— Девчонку отпусти, гнилостный ты труп, — прорычал страж.

— Сам скоро им будешь, — Арсений Владимирович потер подбородок, оглядывая бывшего коллегу. — Проклятие падения, верно? С каждым часом ты все ближе и ближе к консистенции месива.

— Не переживай, на тебя сил хватит, — Максим Александрович замер чуть поодаль от стола и, вытерев кровь с губ, мельком посмотрел на меня, оценивая ситуацию.

— Хотел бы насладиться моментом, когда у тебя начнут дробиться кости, — Арсений Владимирович улыбнулся. — Этого тебе всегда и желал, спесивая ты тварь, низкородный выскочка.

— Что ты придумал, Сеня? Зачем тебе Пусть? — Максим Александрович попытался выпрямиться, но согнулся ещё сильнее.

— Ууу, мальчик мой, — Арсений Владимирович поднялся. — Давай-ка я ускорю процесс. Больно прытко ты колдуешь. Чего доброго, проживешь до вечера.

— Аааа! — внезапно заорал охранник, вскидывая пистолет. На его ладони, вцепившись в палец, болталось тельце летучей мыши.

— Сейчас! — вскричал Максим Александрович, поднимая руку и бросая в Арсения Владимировича ярко-алый, пульсирующий шар.

Я со всего маху ударила охранника между ног, и в тот же миг в кабинет ворвались Кург и полноватый бородач Слава из технического отдела. Первый сшиб с ног моего противника, а второй швырнул через всю комнату какую-то коробку. Арсений Владимирович, уведя огненный шар в стеклянный шкаф, проворонил бросок Славы. Вещичка, смутно смахивающая на мобильный, ударившись о стену за спиной исполнительного директора, чирикнула и, свалившись на пол, выпустила к потолку целый фонтан искр.

— Сукины дети, — прорычал Арсений Владимирович, вскидывая руки и меняясь в лице. — Да я вас…

Фейерверк за его креслом закрутился спиралью и потянул мага к себе вместе со всеми нами. Я схватилась за край стола, Кург вцепился в ногу охранника, и их обоих потащило к воронке. Слава повалился в одно из кресел и что-то закричал. Только Максим Александрович, одернув манжеты на окровавленной рубашке и кое-как выпрямившись, остался стоять посредине зала, не сводя темнеющих глаз с Арсения Владимировича.

— Изничтожу!!! — орал тот, а воронка за его спиной становилась все шире и всё сильнее тянула окружающий мир к себе. — Убейте их, убейте их всех!

По стенам, шкафам, ковру, потолку поползли тени, выпрастывая длинные, когтистые лапы. Свет как-то сразу померк, а Максим Александрович, вскрикнув, рухнул на колени. Одна из теней, потянувшись от входной двери, выросла позади него прямо из пола и, запустив когти в плечи стража, что было сил тряхнула.

— Третья дверь, ключница! — завопил проводник в ухо, цепляясь за мои волосы. — Быстрее! Пока эти гении не смыли нас в унитаз вселенной!

— Максим! — заорала я, падая на пол. Меня потянуло к воронке, но распластавшись на ковре, я вовремя ухватилась за ножку стола.

— Бежим! К третьей двери! — истерично верещал дух. — Сейчас!

— Подожди!

Со всего размаху пнув катившееся мимо кресло, я уронила его на тень, которая держала Максима Александровича. Увы, тварь не исчезла. Разинув пасть, она рванулась ко мне и вцепилась в ногу, запустив в голень черные когти. Закричав, я разжала пальцы и, не сумев удержаться, полетела под стол, к воронке. Тень, щеря черную пасть, ползла по моей ноге, засаживая когти в тело. Я молотила руками и ногами, пытаясь стряхнуть её с себя и орала, как сумасшедшая, словно крики могли испугать тварь. Нас тянуло к воронке, а я от боли даже не могла сообразить, что, пока не поздно, нужно зацепиться за что-нибудь устойчивое.

Внезапно кто-то что есть сил потянул меня за руку, выдергивая из-под стола. Яркая вспышка на мгновение ослепила, и огненный шар, просвистев мимо, попал тени точно в пасть. Тварь вскинула лапы и, взвыв, развалилась на черные кляксы, которые истлели в воздухе прежде, чем их засосало в воронку.

Максим Александрович, лежа на боку, притянул меня к себе и, обняв одной рукой, другой уперся в ковер. Страж больно давил на раненую ногу, но я не смела пошевелиться, скуля и всхлипывая.

— Щит, Слава! — заорал он, наваливаясь на меня, а вокруг бесновались тени, языками черного пламени вырываясь из стен, лоскутами свисая с потолка.

— Не уйдете! — Арсений Владимирович, перегнувшись через стол, выбросил из правой руки черную плеть, целясь в нас, но я и Максим Александрович вовремя откатились в сторону, едва не задев одну из теней. Я закричала от боли, только вот страж будто бы и не слышал меня.

— Щит, твою мать! — рявкнул он, вставая надо мной на четвереньки. — Мы не дойдем до двери!

Но Славе было не до нас — парень отбивался от огромной зубастой твари, протягивающей к нему, по меньшей мере, рук шесть.

На помощь пришел Кург. Бросившись сквозь тени, которые своим когтями срывали с него клочья меха, волк запрыгнул на стол и ринулся к Арсению Владимировичу. Пасть зверя сомкнулась на глотке мага, и тот, раскинув руки, под тяжестью тела нападавшего попятился и провалился в воронку. Дыра, пожрав дерущихся, мгновенно собралась в точку и, напоследок выбросив сноп искр, исчезла. Комната погрузилась во тьму и тишину.

— Они ушли? — прошептала я, снизу вверх глядя на Максима Александровича. Тот бросил на меня отрешенный взгляд и, закатив глаза, свалился рядом.

— Страж! — завопила я, хватая его за руку и приподнимаясь. — Страж!

Максим Александрович помотал головой, тяжело дыша.

— Дай перевести дух, — прохрипел он, не открывая глаз. — Если уж умереть спокойно не позволяешь.

— Чего разлеглись? — над нами склонился Слава. — Все живы?

— Кург…, — начала было я, но парень махнул рукой.

— Вернется. Ему не впервой в телепорты нырять.

Максим Александрович, заворочавшись, выдал какое-то подобие смеха, больше походившее на предсмертный хрип. Я настороженно покосилась на него, но страж криво улыбался, разглядывая потолок.

— Сеня использовал тени, — едва слышно произнес он, то ли усмехаясь, то ли морщась от боли. — Сукин сын, как же мы его проворонили…

— Он не нападал на мою мать, — прошептала я. — Есть кто-то ещё…

Максим Александрович, вздрогнув, с трудом приподнялся на локте.

— Значит, Арсений не один.

— И, значит, сюда скоро придут, — сделал вывод Слава. — Нам тут надо быть?

В комнату постепенно возвращался свет. Тьма расползалась по углам, теряя свою ярость, зато боль в ноге разгоралась с новой силой.

— Дууух! — заорала я, садясь. — Ох, сволочь…

Когти тени располосовали ногу до бедра. Тут от одного вида могло стошнить, но я лишь возвела глаза к потолку и заорала ещё громче. — Дух!

— Я тут, — проводник плюхнулся мне на здоровое колено. — Быстрее! К третьей двери!

— Куда?! — рявкнул директор и поперхнулся кровью.

— Слава, помоги Максиму Александровичу, — но парень полез поднимать меня. Щурясь от боли, глотая слезы, я, оттолкнув его, самостоятельно допрыгала до стола и, цепляясь за край столешницы, с трудом обходя поваленные стулья, доползла до стены с дверями. Третья находилась точно за посадочным местом босса. Перед дверью, на полу, валялся старый маленький телефон.

— Как открыть дверь? Я не умею колдовать, — прошептала я, прислонившись задом к столу и пялясь на намалеванные на стене занавески. Краски смазывались — начинала кружиться голова.

— Ты просто откроешь дверь, — запищал проводник. — И пройдешь. Третий мир — твой мир. Отторгать тебя он не станет.

— А они? — я кивнула назад. Не было сил даже обернуться.

— Пойдут за нами. Коридор один, не потеряются.

«Что я делаю?», — мелькнула мысль. Кровь из ран сочилась через разорванные джинсы. Как вообще можно терпеть подобную боль? Но проводник не дал мне времени пожалеть себя.

— Да отправимся мы в путь, ибо дана нам сила идти сквозь ореолы! — возопил дух, усаживаясь на мое плечо. — Вперед, ключница! Не бойся! Узри мир, где родилась твоя мать!

Я протянула правую руку, левой оттолкнувшись от стола.

— Давай, — поторопил проводник. — Открой дверь!

По телу прошла дрожь, когда пальцы коснулись ледяной стены там, где сходились вместе нарисованные занавески. Сердце застучало, как сумасшедшее, краски вокруг поплыли, и я испугалась, что теряю сознание. Но нет — я ощущала холод стены, её шероховатую поверхность.

— Ничего нет, — прошептала я. — Всего лишь рисунок. Всего лишь…

Занавески колыхнулись, раздвинулись, в глаза ударил яркий свет, а сердце замерло. Я больше не ощущала его стука. Я даже не могла дышать.

— Держи путников, — произнес дух, или это была моя мысль. Всё равно я даже не успела обернуться — что-то потянуло меня вперед. Яркая вспышка ослепила, мир перевернулся, и я будто застыла вниз головой на самой верхней точке того аттракциона, что крутится, и крутится, и крутится. Ты уже не понимаешь, где находишься, закладывает уши, все тело кричит, что пора бы вниз, и внезапно кабина начинает резко падать, ты отрываешься от сидения, и…

— Приди в себя!

Кто-то толкнул меня сзади, до хруста вцепился в запястье. Я даже не понимала, моргаю ли я. Всюду был только свет, прочерченный красными ниточками, и ничего больше.

— И раааз, — а, это проводник бормочет. — И двааа. Иии… ШАГ!

Кажется, я всё-таки шагнула. Вот только куда?