Хроники Красного Литейщика (СИ)

ПОДАРОК ДЛЯ ЛУЧШЕГО ДРУГА

Снизу грохнула мина. БТР вздрогнул, объятый пламенем. Экипаж, кто не погиб, заживо горел в адском огне. Пули горохом застучали по броне. Рядом ударил танк, сея смерть нападавшим. Голова гудела пустым ведром, уши закладывало от криков горящей команды. Попытался встать, тело не слушалось. Мимо прокатилась голова капитана, оставляя за собой кровавую полосу. Снаружи шёл бой. Колонна яростно отбивалась от наседавших боевиков.

Снова попытался встать, деревянное тело не подчинялось приказам мозга. Кожа начала трескаться от температуры, волосы превратились в факел. Боль, ничего кроме боли и огня, разрывавшего лёгкие при вдохе. Кричать не было сил.

Вдруг распахнулся люк. Чья-то сильная рука потащила за шкирку наверх. Вывалился на броню, удар берца скинул меня на дымящуюся землю. Полуслепыми глазами глянул вверх. Это был Серёга по прозвищу Башка, наизусть знавший схему полковой рации, за что и получил соответствующее погоняло. Он волок меня за рукав к кустам, одновременно поливая огнём из ПКМа по всему, что двигалось со стороны ущелья. Вспыхнул танк, закрыв нас спасительной, чёрной пеленой дыма. Позади, ухнул ШМЕЛЬ, послышались крики боли и проклятья на незнакомом языке.

Мы завалились в кусты. Ответный огонь со стороны колонны стих. Серёга тащил меня так несколько метров, потом взвалил на плечи и, насколько ему позволяли остатки сил, побежал в чащу леса. Где-то над деревьями застрекотали «вертушки». Ударили ракеты, дорога скрылась в облаке огня, поглотившего бОльшую часть нападавших.

Серёга бежал, останавливался передохнуть, снова взваливал меня на плечи и снова бежал. Потом шёл заплетающимся шагом, пока не наступила ночь. Сколько он тащил меня, не помню. День сменял ночь, ночь сменяла день. Он кормил и поил моё полумёртвое тело, менял бинты, умывал, вёл беседы, травил анекдоты. Наконец вышли к нашим.

Меня на операционный стол, его в лазарет. После операции, мучили кошмары и галлюцинации, часто болела голова, ныло тело. Я слышал голоса погибших друзей. Они звали к себе, молили о помощи. Но чем я мог им помочь? Говорят, что даже во сне разговаривал с ними. Прописали таблетки, которые тут же спустил в унитаз. Я — здоров, к чёрту медицину.

Когда через три месяца встал на ноги, поклялся всем, чем мог, что отплачу Серёге добром. Помогу в самый сложный этап жизни.

Наконец дембель. Я часто приезжал к Серёге, познакомился с его девушкой Татьяной. Она дождалась его из армии, и теперь они мечтали о свадьбе, которую сыграют, как только появятся деньги. Но с работой было туго. Серёге еле хватало на повседневные нужды, какая тут свадьба. Торжество пришлось отложить на неопределённый срок.

Однажды приехал к другу и застал его в глубокой депрессии. Таня бросила его. Виной всему бедственное положение Серёги. Я позвонил ей. Она долго орала в трубку, что не намерена жить с нищебродом, который, даже себя прокормить не может, а уж тем более будущих детей. Ей не нужен слесарь с вечно задерживаемой зарплатой. А в эту субботу она выходит замуж за состоятельного парня, с большим будущим. Таня бросила трубку с просьбой больше не звонить.

Я выдавил из себя весь мат, который знал, но Сергей успокоил мои расшатанные нервы. Сказал, пусть она идёт с миром. Так, мол, будет лучше. Но, я то видел, что не будет. Разлука подорвала его волю. Он никогда не унывал, а тут сидел и слёзы текли по его щекам. На всякий случай спрятал все бритвы в квартире, сходил в магазин, купил ящик спиртного с закуской. Заставил его напиться до чёртиков, отправив в многодневный запой. Не волнуйся Башка, всё будет хорошо. Клянусь. Сильно засаднила голова, голоса погибших товарищей вновь пытались докричаться до меня. Просили помочь, звали к себе. Спите спокойно, сказал им.

Сергей продолжал заливать горе в то время, как я «сел на хвост» шикарной свадьбе, бороздившей город на веренице лимузинов. После парка, возложения цветов у вечного огня и ресторана, молодожёны уединились в домике при базе отдыха, снятом для первой брачной ночи. Жених занял место Сергея, которое ему не принадлежало.

Башка жаждал свадьбы, он очень любил Таню. Именно любовь к ней, давала ему силы там, где другие ломались и сходили с ума. Именно любовь хранила его от смерти и ран, от плена и болезней. А что теперь? Он может умереть от печали. Ему не для чего жить. Ну, уж нет. Я не могу позволить сдохнуть человеку, спасшего мне жизнь.

Молодожёны погасили свет. Первая часть Марлезонского балета началась, сейчас оформлю вторую. Для старшего стрелка Дивизии Особого Назначения это лёгкая прогулка по берегу моря.

Словно тень, я проник в домик. Вошёл через кухню, прихватив со стола универсальный поварской нож. Застал их за раздеванием. Жених, холёный качок, не успел даже удивиться. Лезвие вошло ему под подбородок. Он упал навзничь, окропив кровью свадебное платье невесты.

Таня пыталась кричать, но удар кулаком в висок заставил её замолчать. Она лежала на полу, вздрагивая всем телом, роняя кровавую слюну на ковёр. Ничего, решил я, на месте приведу в чувство. Взвалил на плечи остывающее тело. Нет, она не умерла, думал я, и та вмятина в виске ничего не значит. Дотащил тело до автомобиля, посадил на заднее сидение, пристегнул. Вот Башка обрадуется подарку.

Еле стоящий на ногах Серёга открыл дверь. Сначала он ничего не понял, «зелёный змий» цепко держал мозг в когтистых объятьях. Наконец до него дошло. Похмелье тут же улетучилось. Он стоял на коленях у холодного тела Татьяны, причитая и плача. Что ты натворил, говорил он, что ты наделал! Я бросил ему свадебный костюм мертвого жениха, прихваченный для такого торжественного случая. Сказал, чтобы одевал, свадьба всё-таки.

Он поднялся на ноги и попятился на кухню, где схватил разделочный нож. Ничего не говоря, бросился на меня, метя в горло. Я уклонился от удара, он снова бросился вперёд, стараясь размашистыми движениями распороть мне живот. Я снова ушёл с линии атаки и, схватив его одной рукой за запястье, а другой за затылок, приложил об угол стены. Сергей выронил нож. Я обхватил его шею и резко дёрнул в сторону, послышался хруст. Он упал на пол. Полежи, успокойся, а я пока приготовлю вас к бракосочетанию. Как старший по званию имею право женить в полевых условиях. Вот повезло то.

Переодев его в костюм, отволок в спальню, положил на кровать, рядом с телом Тани. Посмотрел на дело рук своих. Как красиво они сейчас выглядят. Рука об руку. Я выполнил клятву. Голоса погибших сослуживцев поздравляли молодожёнов со свадьбой. Благодарили меня за находчивость.

Когда заканчивал бракосочетание, с улицы донеслись полицейские сирены. Я знал, что это не полиция. Разве можно меня вычислить? У домика было несколько видеокамер, ну и что. Свидетель у автомобиля. Да, что он видел? Нет, это не полиция, это — боевики. Они выследили нас и теперь берут в кольцо. Ну, да ничего, я не дам им испортить первую брачную ночь. Достаточно хорошо знаю лучшего друга, чтобы оказать достойный отпор.

Я прошёл в ванную, отсчитал десять кафельных плиток слева от двери. Ударом ноги проломил их. Показалась потайная ниша, в которой находился потёртый «стечкин», пакет патронов к нему и две лимонки.

Всю ночь тишину района разрывали автоматные очереди СОБРа, пистолетная стрельба и взрывы гранат. Под утро канонада стихла. Широкая свадьба закончила гулять.

2016.