Хроники Лешего. Книга первая. Новобранец

Глава 2. Возвращение на родину

Самолёт заходил на посадку, заложив вираж и накренившись на правое крыло. Максим сидел, привалившись лбом к иллюминатору, и глядел на мелькающий под крылом пейзаж. Внизу проносились вспаханные поля, неказистые коробки домов и приусадебных построек. Паутина сельских дорог пестрела бликующими лужами недавнего щедрого дождя. Земля местами нарядилась ярко-зелеными пятнами молодой травы, и стаи чёрных птиц перемещались над обширными полями. Природа оживала под тёплыми лучами яркого весеннего солнца. Макс прибыл на родину, в город, где родился и вырос. Его настроение было далеко от весеннего, скорее, на душе царила глубокая осень, вызывавшая сильный диссонанс с природой. Казалось бы, всё хорошо, всего половина жизни за спиной, многого добился, замечательная семья. Ещё жить да жить, а тут бац, как гром среди ясного неба, приговор врачей – неоперабельный рак лёгких. Календарь отсчитал почти второе десятилетие двадцать первого века, а эта жуткая болезнь до сих пор является смертельным финишем для человечества. Макс с сестрой рано осиротели, лишившись счастья общения с мамой, и он бы не хотел того же для своих, пока ещё несовершеннолетних, детей. И вот, оперившийся и выросший птенец возвращается в родное гнездо, чтобы привести в порядок дела…

Максим очнулся от своих нерадостных мыслей, когда пассажиры громко зааплодировали экипажу самолёта, чётко приземлившего стальную птицу на посадочную полосу. Надо же, проворонил момент… Особо нетерпеливый народ начал вскакивать с мест, не дожидаясь окончания рулёжки, собирая свои вещи и накидывая верхнюю одежду. Всё как всегда, есть правила, и есть нарушители, которым наплевать на безопасность, свою и других. Самолёт, наконец, подрулил к посадочному рукаву, и Макс потащился в общем потоке на выход, в аэропорт. Очередь на пограничном контроле, стандартные вопросы о цели прибытия, штамп в паспорте, и вот он уже у выхода в город, не прошло и двадцати минут. Благо с собой только небольшая сумка в ручной клади, нет необходимости ожидать багаж в зале выдачи.

– Уважаемый, такси? – подбегает самый бойкий товарищ.

– Такси в город? Такси? Командир, поехали? – несётся со всех сторон от зазывал.

Максим по привычке не стал обращать на них особого внимания, и, отрицательно качая головой, направился к стоянке такси, ведь поехать напрямую с таксистом по счётчику выйдет дешевле, чем с заламывающим цену частником, и удобнее, нежели набиваться с попутчиками в одну машину. От аэропорта до города около сорока километров, плюс необходимо пересечь весь город до спального микрорайона, где находится родительский дом, вернее, квартира. За полтора часа должны доехать. Макс переставил симку в сотовом телефоне на местную и набрал номер сестры.

– Светик, привет! Я прилетел, заскочу к тебе за ключами через час-полтора.

– Привет, брат! – звучит в ответ радостный голос сестрёнки, но тут же с нотками беспокойства уточняет, – всё нормально? Как долетел?..

Такси на стоянке стоят необычной расцветки – бело-голубые, не в пример набившему оскомину жёлтому цвету.

– Шеф, свободен? – Максим запрыгнул в первую машину в очереди после утвердительного кивка водителя. Тронулись, направляясь к выезду с парковки.

Макс с интересом разглядывал в окно мелькающие виды, сравнивая изменившийся пейзаж с детскими воспоминаниями. С аэропортовской трассой его связывало множество памятных событий, по ней они с родителями ездили из города на дачу, и на автобусе, и на машине, на велосипеде, в конце концов. Всякое бывало. Мимо промелькнула заброшенная военная база, на которой до развала СССР обитало множество самолётов и вертолётов. Особенно, тогда ещё маленькому мальчишке, нравились хищные боевые вертолёты МИ-24. Они, словно большие стрекозы, несуетливо и сурово летали по своим непонятным делам или задумчиво зависали над землёй, элегантные в своем совершенстве.

Каждый раз Максим замечал что-то новое по прибытии. Город и теперь изменился. В чём-то в лучшую сторону, в чём-то в худшую. Суетливый стал, пыльный и нервный. Как больной человек, который гонится и гонится за лучшей долей, теряя последние силы, не думая даже присесть, перевести дух, переосмыслить, а надо ли? Пропала благодать зелёных скверов, больших раскидистых деревьев вдоль дорог. Всё в угоду расширению территории обитания человека. Больше места для проезжей части, больше места для новостроек. Хотя, возможно, это пасмурное настроение так влияет на оценку изменений.

Наконец, такси подъехало к зданию, где работает сестра.

– Подождите немного, сбегаю за ключами, – попросил Максим водителя.

– Можете не торопиться, – таксист тайком кинул взгляд на счётчик, что, словно песочные часы, пересыпает монетки на заработок хозяину.

Макс перебежал через дорогу, хотя сам обычно ругал таких людей. Ведь светофор же рядом, зачем подвергать свою жизнь и благополучие автомобилистов лишнему риску. Его совесть тут же проснулась, недовольно заворчала и прописала пилюлю. Он открыл дверь ветеринарной клиники и вошёл. Света сидела за столом и что-то сосредоточенно записывала в журнал. Максим молчаливо остановился на входе и быстро оценил увиденное.

– О, опять перекрасилась! – подумал он. – Любит сестра эксперименты с причёской проводить. И, что удивительно, практически всегда успешно.

Врач почуяла неладное с вошедшим посетителем, подняла взгляд и заметила брата. Взвизгнув, она отбросила ручку и, выбравшись из-за стола, кинулась к нему обниматься.

– Чёрт, давно не виделись, год уже как прошёл, – промелькнула мысль у Максима. Крепко обнявшись с сестрой, он отодвинул её от себя, крепко держа за плечи.

– Всё хорошеешь…

– Да брось ты, – зарделась сестрёнка, – всё как обычно.

– Ну да, ну да, – скептически поддакнул и ухмыльнулся Макс. – Ладно, давай ключи, поеду домой, спать. Встал в четыре утра, чтобы на самолёт поспеть, – объяснил он и зевнул в доказательство.

Максим положил полученные ключи в карман, чмокнул сестру в щёчку и направился к такси, на этот раз пересекая дорогу в установленном правилами дорожного движения месте. Страшно было будить непримиримую совесть в очередной раз.

Через пятнадцать минут Максим стоял перед подъездом родительского дома, с любопытством озираясь вокруг и разговаривая сам с собой. Со стороны можно было подумать, что мужик не в себе и потерялся.

– А тут что изменилось? Дверь приличная на входе в подъезд наконец-то, металлическая, с панелью домофона, а не фанерная, с выбитым стеклом, как раньше. – Он открыл её с помощью электронного ключа и вошёл в подъезд. – Ха, ремонт сделали, линию интернета протянули, а поперечин в перилах-то поубавилось. Видимо, кто-то сильно нуждался в металлических прутах. – Мысли перепрыгивали по воспоминаниям. – Помню, как мы с товарищами скакали в детстве по ступенькам вниз, кто дальше, держась одной рукой за перила. Мой личный рекорд восемь ступенек из десяти между площадками этажей. Увидел бы сейчас, как мои дети скачут подобным образом, умер бы, наверное, от сердечного приступа. Взрослея и приобретая негативный опыт, мы уже совсем иначе смотрим на поступки, аналогичные тем, что совершали когда-то сами. – Максим поднялся на пятый, последний этаж.

– Прикольно, – хмыкнул он мыслям и, открыв ключами замки, распахнул дверь. – Дом, милый дом.

Всё же, наверное, у каждого остаётся тёплое чувство, которое встрепенётся и развернется, когда он войдёт в родительский дом, полный чудесных воспоминаний. Если у него, конечно, был этот добрый родительский дом.

Макс разулся, кинул сумку на пол и потопал обозревать комнаты, продолжая монолог.

– Чего тут у нас сестра изменила, как живёт? Тихушница та ещё, никогда лишнего слова не скажет, не напишет. Таким только и место в рядах партизан. Надо же, до сих пор на окне цветут мамины фиалки в горшках, которые она так любила. Сестра за ними тщательно приглядывает. Как и не меняет ничего на кухне, где все в весёлых жёлтых цветах подсолнухов, украшенных мамиными руками. Всё же Память.

Из-под стола высунулась любознательная усатая мордочка молодого чёрного кота, решившего поглядеть с некоторой настороженностью на незванного гостя.

– О! Новый житель у нас появился. Тебя как зовут, дружище? – Мужчина присел на корточки перед котом, протянул руку к нему. Котяра сразу спрятался, но тут же снова выглянул, понюхал руку, осмелел спустя минутку и вылез целиком.

– Так это про тебя мне сестрёнка рассказывала? Как, не обижаешь её тут?

Кот возмущённо передернул ушами, чего это на него наговаривают несправедливости всякие. И вовсе он тут паинька белый и пушистый, мол, это мы ещё на тебя посмотрим под микроскопом и очень внимательно. Вдруг ты какой-то не такой. Максим молчаливо согласился с котом, потрепал его за ушами и отправился разбирать сумку. Достал оттуда банные принадлежности и потопал в ванную комнату, принимать водные процедуры. Помывшись, причесавшись, он завалился на диван, в целях компенсации нескольких десятков утраченных минут доброго здорового сна.