Хроники Мидкемии. Книги 1 - 20

Пролог Предупреждение

Ветер выл не переставая.

Локлир, сквайр двора принца Крондорского, сидел верхом на лошади, закутавшись в тяжелый плащ. В Северных землях и на перевалах гор под названием Зубы Мира лето коротко. На юге осенние ночи были еще мягкими и теплыми, но здесь, на севере, осень, как обычно, не задержалась и чувствовались первые признаки долгой морозной зимы. Локлир в очередной раз проклял свою глупость, которая привела его в это богами забытое место.

— Чем мы выше, тем холоднее становится, — заметил сержант Бейлз. До него доходили слухи о том, почему этот молодой дворянин внезапно появился в Тайр-Соге — поговаривали, что тут замешана молодая жена крондорского торговца, имевшего связи среди сильных мира сего. Локлир был не первым молодым франтом, которого отправили на границу, подальше от гнева разъяренного мужа. Не случайно в голосе сержанта слышались ехидные нотки. — К сожалению, тут не так приятно, как в Крондоре, сэр.

— В самом деле? — сухо отозвался молодой сквайр.

Патруль следовал по узкой тропинке на краю предгорья — северной границы Королевства Островов.

Локлир находился при дворе Тайр-Сога меньше недели, и барон Мойэт решил, что молодому сквайру будет полезно присоединиться к специальному патрулю, отправлявшемуся в разведку на восток. Ходили слухи, что моррелы — темные эльфы, известные как Братство Темной Тропы — проникали на юг под прикрытием ливневых дождей и снегопадов. Пока следопыты докладывали лишь о незначительных уликах, подтверждающих это. Однако неумолкающие слухи о том, что там и сям появлялись группы одетых в темное воинов, спешащих на юг, побудили барона снарядить разведывательный отряд.

Локлир, как и служившие на границе солдаты, знал, что любое передвижение по узким горным перевалам поздней осенью или ранней зимой выглядит очень подозрительно. Когда в предгорьях начинались заморозки, перевалы высоко в горах уже были покрыты толстым слоем снега или, если случались кратковременные оттепели, грязью.

Кроме того, со времен войны, известной как Великое восстание, когда десять лет назад в Королевство вторглась армия, возглавляемая лидером темных эльфов Мурмандрамасом, любое подозрительное оживление на границе расследовалось по приказу самого короля Лиама.

— Должно быть, Тайр-Сог здорово отличается от двора принца, сквайр, — продолжал ехидничать сержант.

Появившись в Тайр-Соге, Локлир выглядел типичным крондорским франтом — высокий, стройный, прекрасно одетый юноша двадцати с небольшим лет, с красивыми усами и длинными локонами. Он думал, что благодаря усам и элегантной одежде выглядит старше, хотя на самом деле впечатление создавалось противоположное.

Сквайру надоело слушать подковырки сержанта, и нарочито вежливо он заметил:

— Все равно здесь теплее, чем по другую сторону гор, насколько я помню.

— По другую сторону, сэр? — переспросил сержант.

— В Северных землях, — сказал Локлир. — Там ночи холодные даже весной и летом.

Сержант искоса взглянул на молодого человека.

— Вы бывали там, сквайр?

Лишь немногие из тех, кто не являлся изменником или дезертиром, сумели посетить Северные земли и вернуться оттуда живыми.

— С принцем, — ответил Локлир. — Я был с ним в Арменгаре и в Высоком Замке.

Сержант замолчал и уставился перед собой, а солдаты, ехавшие рядом с Локлиром, обменялись многозначительными взглядами и кивками. Один что-то прошептал товарищу. Не было такого солдата на Севере, который не слышал бы о падении Арменгара, когда войска Мурмандрамаса, могущественного моррельского вождя, разрушили город людей в Северных землях и вторглись затем в Королевство. Только поражение в битве при Сетаноне десять лет назад не позволило армии темных эльфов, троллей, гоблинов и великанов захватить Королевство.

Оставшиеся в живых жители Арменгара переселились в Вабон, город неподалеку от Тайр-Сога, и великая битва, а также та роль, которую сыграли в ней принц Арута и его сподвижники, были воспеты в балладах и стали легендой. Любой человек, сражавшийся с принцем Арутой и Гаем де Бас-Тайрой, считался героем. Увидев молодого человека совсем в ином свете, Бейлз решил попридержать язык.

Радость Локлира оттого, что ему удалось утереть нос разговорчивому сержанту, была недолгой. Снегопад усилился, ветер с каждой секундой бил в лицо все сильнее. Возможно, Локлиру и удалось завоевать определенное положение среди солдат, и к нему теперь станут относиться с большим уважением, но ему по-прежнему не хватало веселья Крондора, хорошего вина и симпатичных девушек. Будет чудом, если ему удастся вернуть расположение Аруты прежде, чем наступит следующая зима, и он не застрянет здесь, в этой глухомани, еще на год.

После десятиминутного молчания сержант произнес:

— Еще две мили, сэр, и мы сможем повернуть обратно.

Локлир не ответил. К тому времени, как они вернутся в гарнизон, станет уже темно и еще холоднее, чем сейчас. Он с удовольствием посидит у теплого камина в общей казарме и даже поужинает с солдатами, если только его не пригласит на ужин барон. Хотя, как рассудил Локлир, это маловероятно, так как у барона была юная кокетливая дочь, которая положила глаз на молодого дворянина в первый же день его появления в Тайр-Соге, а барон прекрасно знал, почему Локлир оказался в этих краях. Дважды сквайр обедал с бароном, и оба раза дочь его отсутствовала по какой-то загадочной причине.

Можно было зайти в таверну неподалеку от замка, однако Локлир знал, что к тому моменту, как они вернутся в город, он будет уже по горло сыт холодом и снегом и вряд ли захочет сделать даже два шага по улице. Кроме того, толстые и туповатые служанки в таверне никак не могли стать стимулом для посещения сего заведения.

С обреченным вздохом Локлир подумал вдруг, что к весне даже они наверняка покажутся ему милыми и очаровательными.

Оставалось только молиться, чтобы ему разрешили вернуться в Крондор к летнему празднику Банаписа. Он напишет своему лучшему другу, сквайру Джеймсу, и попросит замолвить за него словечко перед Арутой, ведь полгода здесь можно считать достаточным наказанием.

— Сеньор, — официально обратился к Локлиру сержант Бейлз, — что это?

Он указал на каменистую тропу, где какое-то движение между камнями привлекло его внимание.

— Не знаю, — нахмурился Локлир. — Давайте посмотрим.

Бейлз махнул рукой, и патруль повернул налево, двигаясь вверх по тропе. Вскоре они увидели одинокую фигуру, торопящуюся вниз, а выше по склону слышался шум погони.

— Похоже, изменник столкнулся с кем-то из темных братьев, — заметил сержант.

Локлир выхватил меч.

— Изменник или нет, мы не можем позволить темным эльфам его убить. Иначе они вообразят, что могут появляться на Юге и нападать на обычных граждан, когда им заблагорассудится.

— Готовсь! — скомандовал сержант, и солдаты вытащили мечи.

Одинокий путник увидел солдат, заколебался на мгновение, потом побежал вперед. Локлир заметил, что высокий человек был закутан в темно-серый плащ, совершенно скрывавший его черты. Следом за незнакомцем мчались около дюжины темных эльфов.

— Атакуем? — спокойно предложил Бейлз.

Теоретически патрулем командовал Локлир, но его немалый боевой опыт позволял ему понимать, когда нужно отойти в сторону и доверить командование сержанту-ветерану.

Всадники устремились по тропе, объезжая одинокую фигуру, чтобы напасть на моррелов. Темные братья никогда не отличались трусостью; закипело яростное сражение, однако у солдат Королевства было два преимущества — лошади и погода, которая превращала луки темных эльфов в бесполезные игрушки. Моррелы даже не пытались натягивать сырую тетиву, зная, что не смогут направить стрелу в цель, не говоря уже о том, чтобы пробить броню противника.

Один из темных эльфов, выше ростом, чем другие, запрыгнул на камень, пытаясь проследить за беглецом. Локлир двинулся вперед, чтобы закрыть ему обзор, и эльф переключил внимание на молодого дворянина. Они посмотрели друг другу в глаза, и Локлир ощутил ненависть, исходящую от этого существа. Моррел молча смотрел на Локлира, как будто стараясь запомнить человека на тот случай, если они встретятся в будущем. Потом темный эльф выкрикнул какой-то приказ, и подчиненные его начали отступать.

Сержант Бейлз прекрасно понимал, что они не смогут преследовать эльфов на горной тропе при видимости не более дюжины ярдов. К тому же погода продолжала ухудшаться.

Повернувшись, Локлир увидел одинокую фигуру, прислонившуюся к валуну неподалеку от тропы.

— Я — Локлир! — крикнул дворянин, подъезжая. — Сквайр двора его высочества. Надеюсь, у тебя есть наготове убедительная история, изменник.

Человек ничего не ответил, его лицо по-прежнему скрывалось под глубоким капюшоном. Звуки сражения затихли, моррелы отступили и бросились бежать вверх по склону, лавируя между камнями, чтобы всадники их не догнали.

Стоявший перед Локлиром человек помолчал еще немного, потом отбросил капюшон тяжелого плаща. Локлир уже видел подобные черты — высокий лоб, коротко остриженные волосы, изогнутые брови и большие заостренные уши без мочек. Это был эльф, но не обычный — юноша чувствовал это нутром. В темных глазах, в упор уставившихся на молодого дворянина, читалось едва скрываемое презрение.

Наконец незнакомец ответил на языке Королевства, но с сильным акцентом:

— Я не изменник, человек.

— Проклятье! Темный брат, — определил подъехавший сержант. — Должно быть, влип в племенные разборки.

Моррел посмотрел на Локлира долгим изучающим взглядом, потом проговорил:

— Если ты придворный принца, то, наверное, сможешь мне помочь.

— Помочь тебе? — яростно переспросил сержант. — Да мы тебя просто повесим, убийца.

Локлир поднял руку, приказывая Бейлзу замолчать.

— Почему мы должны помогать тебе, моррел?

— Потому что я пришел, чтобы предупредить вашего принца.

— Предупредить о чем?

— Это я скажу только ему. Ты отведешь меня к принцу?

Локлир вопросительно взглянул на сержанта.

— Мы должны отвести его к барону, — заявил тот.

— Нет, — ответил моррел. — Я буду говорить только с принцем Арутой.

— Ты будешь говорить с тем, с кем мы тебе прикажем, убийца! — Голос Бейлза зазвенел от ненависти. Он сражался с Братством Темной Тропы всю жизнь и был хорошо знаком с жестокостью моррелов.

— Я знаю их характер, — Локлир вздохнул. — Вы можете поджечь ему пятки и применить самые изощренные пытки, но если он не захочет, то не скажет ни слова.

— Ты прав, — моррел снова внимательно посмотрел на Локлира. — Ты сталкивался с моими людьми?

— В Арменгаре. А потом в Высоком Замке. И в Сетаноне.

— Именно о Сетаноне я и должен поговорить с вашим принцем, — заявил моррел.

Локлир повернулся к подчиненному.

— Оставьте нас на минуту, сержант.

Бейлз замялся, но в голосе молодого дворянина прозвучали командные нотки. Это был приказ. Сержант развернулся и отвел патруль в сторону.

— Говори, — велел Локлир.

— Я — Горат, предводитель арданьенов.

Локлир посмотрел на Гората. По человеческим меркам он выглядел довольно молодо, но сквайр встречал немало эльфов и видел достаточно моррелов, чтобы знать, насколько обманчива их внешность. У Гората в бороде просвечивала седина, а вокруг змеились морщинки, и Локлир предположил, что эльфу должно быть больше двухсот лет. На беглеце были прекрасные доспехи и плащ великолепной выделки — надо думать, он именно тот, за кого себя выдает.

— И что же предводитель моррелов хочет сообщить принцу Королевства?

— Мои слова предназначены только для ушей принца Аруты.

— Если ты не хочешь провести остаток своей жизни в казематах Тайр-Сога, — пригрозил Локлир, — лучше скажи что-нибудь, что убедит меня отвезти тебя в Крондор.

Моррел долго молчал, затем жестом предложил Локлиру подойти ближе. Держа руку на рукояти кинжала на случай, если темный эльф что-то замышляет, Локлир склонился к шее лошади так, чтобы приблизить лицо к Горату.

— Мурмандрамас жив, — прошептал моррел прямо в ухо сквайру.

Локлир выпрямился и несколько секунд молчал. Потом развернул лошадь.

— Сержант Бейлз!

— Сэр! — откликнулся старый солдат; на этот раз в его голосе звучало уважение.

— Заковать пленника в цепи. Мы возвращаемся в Тайр-Сог немедленно. И никто не должен говорить с ним без моего ведома.

— Есть, сэр! — ответил сержант и жестом приказал двум солдатам выйти вперед.

Локлир снова наклонился к темному эльфу и тихо проговорил:

— Возможно, ты лжешь, Горат, чтобы спасти свою жизнь, или у тебя действительно есть какие-то ужасные вести для принца Аруты. Мне все равно, в любом случае я отправляюсь в Крондор на рассвете.

Темный эльф не ответил. Он спокойно позволил двум солдатам разоружить себя. Он молчал и тогда, когда вокруг его запястий защелкнулись кандалы, соединенные коротким отрезком тяжелой цепи. Несколько секунд моррел смотрел на свои руки в кандалах, потом медленно опустил их. Взглянув на Локлира, он повернулся и зашагал в сторону Тайр-Сога, не ожидая, пока его тюремщики тронутся следом.

Локлир взмахом руки приказал сержанту следовать за ним и, нагнав Гората, поехал рядом, не обращая внимания на непогоду.

1 Противостояние

Дрова в костре потрескивали.

Оуин Белефот сидел один перед огнем, размышляя о собственной ничтожности. Младший сын барона Тимонса, сейчас он находился вдали от дома, но желал бы оказаться еще дальше. Лицо его выражало полное уныние.

Ночь была холодной, а еда скудной. Это особенно остро ощущалось потому, что он недавно покинул уютный дом своей тети в Вабоне. Он гостил у родственников, которых не волновала его размолвка с отцом, и за неделю пребывания в их доме вновь вспомнил, что такое семейная жизнь: дружба братьев и сестер, тепло ночи, проведенной у домашнего очага, разговоры с матерью и даже споры с отцом.

— Отец, — пробормотал Оуин. Прошло меньше двух лет с тех пор, как молодой человек бросил вызов родителю и отправился в Звездную Пристань — на остров магов, расположенный на южных окраинах Королевства. Отец запретил ему изучать магию, требуя, чтобы Оуин стал священником одного из довольно известных орденов. В конце концов, утверждал глава семьи, они тоже занимаются магией.

Оуин вздохнул и поплотнее закутался в плащ. Уезжая, он был уверен, что однажды вернется домой знаменитым магом, возможно даже доверенным лицом самого великого Пага, который создал Академию в Звездной Пристани. Вместо этого он обнаружил, что не слишком-то подходит для учебы. Его раздражало, что Академия становилась все более политизированной. Вокруг то одного, то другого учителя возникали студенческие группы, которые пытались превратить изучение магии в очередную религию. Кроме того, теперь он понял, что в лучшем случае может стать лишь посредственным магом и вряд ли когда-нибудь достигнет большего. Неважно, как сильно он хотел научиться магии, — у него не было к этому способностей.

Промучившись в Академии чуть больше года, Оуин оставил Звездную Пристань, признавшись себе, что допустил ошибку. Однако ему пока недоставало решимости и мужества признаться в этом отцу, вот почему он решил сначала навестить родственников в отдаленной провинции Вабона и набраться смелости и лишь затем вернуться на Восток и встретиться с родителями.

Шелест в кустах заставил Оуина схватить тяжелый деревянный посох и вскочить на ноги. Он не очень умело обращался с оружием, с детства пренебрегая этой частью образования, но вполне мог защитить себя с помощью своего посоха.

— Кто здесь? — решительно спросил юноша.

Откуда-то из темноты донесся голос:

— Привет вам! Мы идем к вашему лагерю.

Оуин слегка расслабился, потому что бандиты не стали бы предупреждать о своем посещении. Кроме того, нападать на него вряд ли кому-нибудь бы захотелось: он выглядел в эти дни почти оборванцем. Однако нужно всегда быть начеку.

Из темноты появились две фигуры — одна ростом примерно с Оуина, вторая на голову выше. Оба незнакомца были закутаны в плотные плащи; тот, что пониже, прихрамывал.

Хромавший человек бросил взгляд через плечо, как будто за ним шел кто-то еще, потом спросил:

— Ты кто?

— Я? — удивился Оуин. — А сам-то ты кто?

Откинув капюшон, незнакомец представился:

— Я Локлир, сквайр принца Аруты.

Оуин слегка поклонился:

— Сэр, я Оуин, сын барона Белефота.

— Из Тимонса, да, я знаю твоего отца, — Локлир уселся на корточки у костра и протянул руки к огню, чтобы согреться. Он взглянул снизу вверх на Оуина:

— Далековато от дома ты забрался.

— Гостил у своей тети в Вабоне, — вежливо объяснил светловолосый молодой человек. — Теперь возвращаюсь домой.

— Неблизкий путь, — пробормотал второй путник, закутанный в плащ.

— Я собирался дойти до Крондора, потом присоединиться к каравану, направляющемуся в Саладор. А там сесть на корабль до Тимонса.

— Ну ладно, думаю, никому не будет хуже, если мы вместе дойдем до Ламута, — Локлир вдруг тяжело опустился на землю. Его плащ распахнулся, и Оуин увидел на одежде кровь.

— Ты ранен! — воскликнул он.

— Слегка, — пробормотал Локлир.

— Что случилось?

— На нас напали в нескольких милях севернее отсюда.

Оуин принялся рыться в своей дорожной сумке.

— У меня тут есть кое-что. Снимай свою тунику!

Пока Локлир раздевался, Оуин извлек из сумки бинты и порошок.

— Тетя настояла, чтобы я взял это с собой — на всякий случай. Я думал, это глупая причуда старушки, а вот смотри-ка, пригодилось.

Локлир терпеливо ждал, пока юноша промоет глубокую, почти до ребер, рану, явно нанесенную мечом. Он лишь поморщился, когда ее присыпали порошком.

— Твой друг не очень-то разговорчив, — отметил Оуин, бинтуя грудь сквайра.

— Я ему не друг, — буркнул высокий незнакомец и протянул руки так, чтобы стали видны кандалы. — Я его пленник.

— И что он сделал? — Оуин попытался рассмотреть лицо говорящего в глубине капюшона.

— Ничего, если не считать того, что родился не по ту сторону гор, — объяснил Локлир.

Откинув капюшон, Горат одарил Оуина недоброй улыбкой.

— Боже! — воскликнул юноша. — Да он из Братства Темной Тропы!

— Я моррел, — поправил его Горат с едва уловимой горькой иронией в голосе. — «Темный эльф» на твоем языке, человек. По крайней мере, наши родственники в Эльвандаре сделали все, чтобы вы считали нас такими.

Локлир вздрогнул, когда Оуин стал наносить на рану бальзам своей тетушки.

— Почти две сотни лет вражды и войн позволили нам сформировать собственное мнение, Горат.

— Вы, люди, мало что понимаете.

— Возможно, — ответил Локлир. — Я никуда сейчас не спешу, так что просвети меня.

Горат какое-то время в раздумье смотрел на молодого сквайра.

— Те, кого вы называете «эльфами», и мы — родня по крови, но живем по-разному. Мы стали первой смертной расой после великих драконов и Древнейших.

Оуин посмотрел на Гората с любопытством, в то время как Локлир лишь проронил сквозь стиснутые зубы:

— Поживей, парень!

— А кто такие Древнейшие? — шепотом спросил Оуин.

— Повелители драконов, — объяснил Локлир.

— Владыки силы, валкеру, — добавил Горат. — Покинув этот мир, они вручили нам наши судьбы и назвали нас свободными людьми.

— Я слышал эту историю, — сказал Локлир.

— Это не просто история, человек. Так моему народу был дарован здешний мир. Потом появились вы, люди, и гномы и другие. Это наш мир, а вы его у нас украли.

— Я не богослов, — заметил дворянин, — и недостаточно хорошо знаю историю, но мне кажется, что бы ни послужило причиной нашего появления в этом мире, мы — здесь, и нам некуда больше идти. Если ваши сородичи-эльфы смогли с этим примириться, то почему вы не можете?

Горат хмуро взглянул на молодого человека и ничего не ответил. Затем встал и угрожающе двинулся к Локлиру. Оуин только-только успел затянуть повязку, а Локлир, оттолкнув его в сторону, уже вскочил и схватился за рукоятку меча.

Но, вместо того чтобы напасть, Горат сделал стремительный выпад и набросил на кого-то цепь, скреплявшую его кандалы. Локлир успел уклониться в сторону, а Оуина оттолкнул сам Горат с криком: «Убийца в лагере!»

— Не путайся под ногами! — прорычал он вслед за этим.

Оуин не мог понять, откуда тут появился убийца. Секунду назад они сидели на поляне втроем, а сейчас Горат держал мертвой хваткой одного из своих сородичей.

В мерцающих отблесках костра виднелись две фигуры, их очертания расплывались на границе света огня и темноты леса. Горат выбил меч из руки второго моррела, а когда тот попытался вытащить кинжал, скользнул ему за спину, закручивая цепь вокруг шеи нападавшего. Он натянул цепь сильнее, и глаза задыхающегося моррела выпучились.

— Не сопротивляйся, Хасет. По старой памяти я сделаю это быстро. — И, вывернув запястья, Горат затянул цепь на шее темного эльфа, тот обмяк. Горат отпустил его и, когда тело упало на землю, сказал:

— Да благословит тебя богиня тьмы.

— Я думал, мы от них оторвались, — Локлир поднялся на ноги.

— Я знал, что нет, — хмуро сообщил Горат.

— Почему же ты ничего не сказал? — возмутился Локлир, натягивая тунику поверх повязок.

— Мы должны были когда-то встретиться с ним лицом к лицу, — бесстрастно объяснил моррел, возвращаясь на свое место. — Мы могли сделать это сейчас или через день-два, когда ты ослабел бы еще больше от потери крови и недостатка еды. — Горат всмотрелся в темноту, откуда пришел убийца. — Будь он не один, ты доставил бы своему принцу только мое тело.

— Так легко ты не выкрутишься, моррел. Я пока еще не разрешаю тебе умереть, особенно после тех трудностей, которые мне пришлось преодолеть, чтобы сохранить тебе жизнь, — заявил Локлир. — Он был последним?

— Уверен, что нет, — ответил темный эльф. — Но он последний из этой группы. Потом придут другие. — Он посмотрел в противоположную сторону. — А кто-то может поджидать нас впереди.

Локлир достал ключ из висевшего на боку кисета.

— Тогда, думаю, тебе лучше быть без этих цепей.

Он отпер наручники, а Горат равнодушно проследил за тем, как они упали на землю.

— Возьми меч наемника.

— Может, следует его похоронить? — предложил Оуин.

Горат покачал головой.

— Мы так не поступаем. Тело — лишь оболочка. Его съедят звери, прах вернется в землю, на нем вырастут растения, и так он возродится в мире. Его дух начал свой путь через тьму, и, если будет угодно богине тьмы, он найдет свою дорогу к Благословенным островам. — Горат взглянул на север, как будто пытаясь разглядеть нечто в темноте. — Он был моим родственником, а узы крови очень сильны среди нашего народа. То, что он за мной охотился, означает, что для моих сородичей я изгой и предатель. — Он посмотрел на Локлира. — У нас общая цель, человек. Раз я должен осуществить то, из-за чего мои люди предадут меня анафеме, я должен выжить. Мы обязаны помочь друг другу.

Темный эльф поднял меч Хасета.

— Не надо хоронить, но ты можешь оттащить его с дороги, человек, — обратился он к Оуину. — К утру нам будет неприятно видеть его так близко.

Оуину не хотелось трогать труп, но он ничего не сказал и, нагнувшись, взял мертвого моррела за кисти. Существо оказалось удивительно тяжелым. Когда Оуин потащил Хасета в сторону, Горат бросил ему вслед:

— И посмотри, не бросил ли он свой дорожный мешок в лесу, прежде чем напасть на нас. Может быть, там найдется что-нибудь съедобное.

Оуин кивнул, недоумевая, как вдруг случилось, что ему приходится тащить в темный лес труп да еще и грабить его.

Утро застало троицу в тот момент, когда они шли через лес, параллельно дороге, но не рискуя выходить на нее.

— Не понимаю, почему мы не вернулись в Вабон и не взяли лошадей, — недовольно пробурчал Оуин.

— На нас уже трижды нападали с тех пор, как мы покинули Тайр-Сог, — угрюмо объяснил Локлир. — Если нас преследуют, то я предпочел бы не идти им прямо навстречу. Кроме того, наверняка где-то поблизости есть деревня, где мы сможем раздобыть лошадей.

— А чем за них заплатим? — грустно усмехнулся Оуин. — Ты же сказал, что во время драки, в которой тебя ранили, лошади убежали со всей вашей поклажей. Я так понял, что и с деньгами тоже. А у меня точно не хватит средств, чтобы купить трех коней.

— Я не совсем без денег, — улыбнулся Локлир.

— Может, занять где-нибудь? — предложил Горат.

— В принципе можно, — согласился Локлир. — Но без очевидных знаков отличия моего ранга или патента на мое имя с подписью принца будет нелегко убедить местного констебля в честности моих намерений. А мы вряд ли будем в безопасности, если окажемся в сельской тюрьме, в то время как нас разыскивают убийцы.

Оуин вздохнул. Они шли с самого рассвета, и он устал.

— Может, передохнем? — неуверенно спросил он.

— Не стоит, — сказал Горат, понизив голос до шепота. — Слушайте!

Оба человека помолчали с минуту, а затем Оуин тихо произнес:

— Что? Я ничего не слышу.

— Вот именно! — отозвался Горат. — Птицы внезапно замолкли.

— Ловушка? — догадался Локлир.

— Скорее всего. — Горат вытащил меч, который взял у своего родственника.

— Бок у меня побаливает, но я могу сражаться, — Локлир повернулся к Оуину: — А ты?

Тот поднял свой крепкий дубовый посох с железными наконечниками.

— Вот мое оружие. И еще я могу применить кое-какую магию.

— А ты можешь сделать так, чтобы они исчезли?

— Нет, — вздохнул Оуин. — Этого я не могу.

— Жаль, — буркнул Локлир. — Тогда постарайся держаться в стороне.

Они осторожно пошли вперед, и, когда приблизились к месту, которое указал Горат, Локлир заметил движущийся между деревьями силуэт. Человек или моррел — пока не удавалось определить точно — слегка шевельнулся, выдав свое местоположение. Если бы он оставался неподвижным, Локлир никогда бы его не заметил.

Горат дал людям сигнал двинуться немного вправо, чтобы выйти из зоны видимости неизвестного. Кто знает, сколько противников их ждет, фактор неожиданности может стать решающим.

Горат двигался по лесу, бесшумный и практически невидимый, как дух. Локлир жестом велел Оуину держаться немного сзади и справа от него, чтобы точно знать, где его товарищ, когда они приблизятся к засаде.

Они расслышали шепот, а Локлир понимал, что, если бы их поджидали эльфы, они бы не произнесли ни слова. Так что теперь оставалось выяснить, ждали их обычные бандиты или люди, специально нанятые для того, чтобы остановить Гората.

Звуки впереди свидетельствовали о том, что Горат уже встретился с кем-то из сидевших в засаде. Тут же раздался крик, и Локлир с Оуином бросились вперед.

Противников было четверо. Один уже умирал, остальные трое сгрудились на маленькой поляне между двумя линиями деревьев — прекрасная позиция для засады. Локлир почувствовал какое-то движение позади, и перед глазами мелькнуло нечто напомнившее стрелу, выпущенную из лука, но кроме этого он ничего не увидел.

Один из нападавших вскрикнул и протянул руку к глазам.

— Я ослеп, — закричал он в панике.

Локлир решил, что это Оуин применил магию, и поблагодарил богиню удачи за то, что у мальчика хватило способностей хотя бы для этого.

Горат схватился со вторым нападавшим. Локлир двинулся к третьему, и тут внезапно разглядел знакомую одежду.

— Квегцы! — воскликнул он.

Мужчины были в коротких туниках, обтягивающих штанах, а обуты в сандалии со шнуровкой. У человека, к которому приблизился Локлир, на голове красовалась алая повязка, а через плечо висела перевязь для абордажной сабли. Сама сабля в этот момент рассекала воздух по направлению к голове сквайра.

Он парировал, и раненый бок пронзила острая боль. Постаравшись не обращать на нее внимания, сквайр изо всех сил нанес ответный удар, и пират отступил. Сдавленный крик подсказал Локлиру, что второй пират повержен.

Снова что-то пронеслось мимо, и противник Локлира сморщился и поднял руку, словно пытаясь заслонить глаза. Локлир воспользовался моментом и пронзил его насквозь.

Горат прикончил последнего пирата, и в лесу опять стало тихо.

Бок Локлира горел как в огне, но больше никаких ран сквайр не ощущал. Он убрал меч в ножны.

— Проклятье!

— Ты ранен? — встревожился Оуин.

— Нет.

— Тогда в чем проблема?

Локлир оглядел поляну.

— Проблема в них. Теперь ясно, кто-то предупредил их о нашем появлении.

— Откуда ты знаешь? — спросил Горат, вытирая меч о траву.

— Это квегские пираты, — сказал Локлир. — Посмотрите на их оружие.

— Я не узнаю жителя Квега, даже если столкнусь с ним лицом к лицу, — пожал плечами Оуин. — Так что верю на слово, сквайр.

— Разве пираты действуют не на море? — Горат все больше недоумевал.

— Обычно на море, — кивнул Локлир. — Но если кто-нибудь заплатит им, чтобы они напали на трех сухопутных путешественников… — Он опустился на колени перед одним из тел. — Посмотрите на его руки — они явно привыкли к тому, чтобы тянуть веревку. А эти квегские сабли — лучшее доказательство. — Он обыскал тело, пытаясь найти кошель или кисет: — Может, есть какая-нибудь записка.

Они разжились несколькими золотыми монетами и парой кинжалов в дополнение к четырем саблям. Однако никаких посланий или записок, из которых можно было бы узнать, кто нанял пиратов, найти не удалось.

— Не понимаю, как банда пиратов смогла незаметно продвинуться так далеко на север за то время, пока мы ехали из Вабона.

— Должно быть, кто-то отправил сообщение на Юг, когда я покинул Северные земли, — предположил Горат.

— Но как же так?! — недоумевал Оуин. — Ты сказал мне, что вы провели всего пару дней в Тайр-Соге и до вчерашнего дня скакали без остановок.

— Странный вопрос для студента, изучавшего магию, — заметил Горат.

Оуин покраснел.

— У вас есть чародеи, способные это сделать? — спросил Локлир.

— Тех, кого эльфы зовут колдунами, у нас нет. Но есть свои специалисты в магии. Кроме того, встречаются люди, с готовностью торгующие своим искусством.

— Я сам с таким никогда не сталкивался, — признался Оуин, — но слышал, что у некоторых есть дар «мысленной речи»: один колдун может устанавливать с другим мысленный контакт. Еще есть «сонная речь». И еще…

— Кто-то очень хочет видеть тебя мертвым, да? — подытожил Локлир, перебивая юношу.

— Делехан, — мрачно проговорил Горат. — Он собрал под свое крыло обладателей подобных талантов. Я знаю, к чему он стремится, но не знаю, к чему прибегнет, чтобы достигнуть своей цели. И если магия — одна из частей его плана, то результат может быть непредсказуемым.

— Понимаю, — кивнул Локлир. — Приходилось и мне общаться с людьми, которые использовали магию, хотя и не должны были. — Он взглянул на Оуина. — Этот трюк с ослеплением был неплох, парень.

Оуин смутился и опять покраснел.

— Я подумал, это может помочь. Я знаю несколько таких заклинаний, но они все не очень сильные. Все равно я буду помогать, как смогу.

— Я знаю, — Локлир взглянул на юного чародея. — Идем в Ламут.

Ламут оказывался на пути у любого, кто двигался из Вабона в Илит: путник был вынужден пройти через ворота, если не хотел подвергаться опасностям, свернув в предгорья.

Грязные трущобы расползлись на большое пространство вокруг города, так что городские стены стали практически бесполезными: любой атакующий мог с легкостью вскарабкаться на стоящие рядом здания и перелезть с их крыш на парапет заграждения.

Солнце клонилось к закату. Трое путников проголодались и устали так, что еле держались на ногах:

— Мы можем представиться герцогу Касами завтра, — решил Локлир.

— А почему не сейчас? — жалобно вопросил Оуин. — Как бы хорошо сейчас было плотно поужинать и растянуться на мягкой постели!

— Потому что гарнизон вот там, наверху, — сквайр указал на отдаленную крепость высоко на холме. — Туда тащиться еще добрых два часа, а недорогой постоялый двор в минуте ходьбы отсюда, — он кивнул на ворота.

— Интересно, твои соотечественники не будут возражать против моего присутствия? — флегматично поинтересовался Горат.

— Наверняка будут, если догадаются, кто ты. Но если будут думать, что ты — эльф из Эльвандара, то, может, только поглазеют немного. Да ладно! У нас хватит золота, чтобы оплатить комфортный ночлег. А утром отправимся к герцогу и будем надеяться, что он поможет нам добраться до Крондора.

Они вошли в город под внимательным взглядом явно скучающих солдат. Один из них выступил было вперед — он был ниже остальных и выглядел суровым, — но Локлир дружелюбно улыбнулся ему и по-свойски кивнул другим стражникам. Попутчики его сочли нужным притвориться, что ничего не замечают. Рядом с городскими воротами действительно обнаружился постоялый двор с вывеской в виде окрашенного в ярко-голубой цвет тележного колеса.

— Сюда, — позвал Локлир.

Они вошли в оживленно гудящий, но не переполненный зал и устроились за столиком у дальней стены. Когда молодая пухленькая официантка приняла у них заказ и отошла, Локлир обратил внимание на невысокого человека в противоположном углу зала. Незнакомец нахально уставился на вошедших и не думал отводить взгляд.

Лишь через несколько секунд, когда наглец поднялся и подошел к их столу, Локлир понял, что это не человек, а гном, к тому же довольно уродливый: большой шрам пересекал его лицо и левый глаз.

— Не узнаешь меня, Локи?

— Дюбал! Без повязки на глазу я тебя сразу не узнал, — с облегчением воскликнул Локлир. Интересно, откуда у его старого знакомца такой ужасный шрам?

Гном сел рядом с Оуином, напротив Гората.

— Я заработал это в сражении с его сородичем, — он указал на Гората, — и я скорей усыновлю дракона, чем снова спрячу такой памятный знак.

— Дюбал нашел меня в темнице после битвы при Сетаноне, — объяснил Локлир.

— Насколько я помню, ты оказался заперт там с симпатичной девчонкой, — засмеялся гном.

— Ну, это вышло случайно, — не без лукавства ответил Локлир.

— А теперь расскажи мне, что сквайр двора принца делает здесь, в Ламуте, вместе с предводителем моррелов? — тихо спросил Дюбал. Оуин вздрогнул и оглянулся, чтобы убедиться, что никто этого не слышал.

— Ты меня знаешь? — удивился Горат.

— Я знаю твой род, потому что вы — мои кровные враги, и я за милю узнаю твои доспехи. Мы, обитатели Серых Башен, так давно боремся с твоим родом, что я никогда не спутаю тебя с эльфом из Эльвандара. Только то, что ты в этой компании, удерживает меня от того, чтобы убить тебя на месте.

Локлир протестующе поднял руку.

— С твоей стороны будет большой любезностью и личным одолжением как мне, так и принцу Аруте, если ты представишь себе, что сидящий слева от меня — обычный эльф.

— Думаю, я справлюсь. Но ты должен потом заглянуть в Серые Башни и рассказать мне, что стоит за этим маскарадом.

— Если смогу, обязательно зайду, — кивнул Локлир. — Ну а тебя что привело в Ламут?

— Проблемы на шахтах. Случился обвал, и кое-кто из наших застрял по эту сторону Серых Башен, вот я и пришел в город, чтобы пополнить запасы. Найму фургон и отправлюсь обратно рано утром. А сейчас хотел просто посидеть, выпить и поболтать с кем-нибудь из цурани. Я дрался с ними во время войны, но когда узнаешь их получше, они оказываются довольно приятными ребятами, — он качнул головой в сторону бара. — Тот высокий парень, — Локи рассмеялся, услышав, как кто-то называет цурани «высоким», — Сумани, владелец таверны. Он без конца рассказывает истории о своей службе в цуранийском мире, и я готов поклясться, что почти всегда они правдивы.

Локлир снова рассмеялся.

— Большинство цурани, которых я знаю, не утруждают себя длинными рассказами, Дюбал.

— Обычно да, но бывают и исключения. Я сражался с большими жуками, чо-джайнами, но иногда мне стоит большого труда поверить в его рассказы о других подобных существах.

Официантка принесла еду и эль, и на время воцарилось молчание.

— А теперь, — Дюбал наконец счел нужным продолжить беседу, — может быть, ты скажешь мне, что привело тебя сюда?

— Нет, не могу, — решительно заявил Локлир, — но хочу спросить тебя, не попадались ли тебе в округе квегцы?

— Говорят, пару дней назад через город прошла группа квегцев, — кивнул Дюбал. — Покупал всякие нужные вещи и слышал, как это обсуждали торговцы. Но что могут делать квегцы здесь, так далеко от дома?

— Вот и я об этом думаю, — согласился Локлир. — Мы столкнулись с несколькими и хотели узнать, нет ли поблизости их сородичей.

— Ну, опять же по слухам, они все направлялись на север, так что если вы столкнулись с не очень большой группой, то другие квегцы где-то рядом.

— Так я и думал, — озабоченно кивнул Локлир.

Некоторое время все молчали: путники сосредоточенно жевали, а Дюбал наслаждался своей кружечкой эля. Наконец гном решил продолжить беседу:

— А вам не попадались арменгарские охотники за монстром, идущие с севера?

— Охотники за монстром? — удивленно переспросил Оуин.

— Охотники за чудовищем, вот что он имеет в виду. Я как-то повстречал одного, — улыбнулся своим воспоминаниям Локлир. Они уходили с принцем Арутой от банды моррелов и столкнулись как раз с таким охотником, который со своим гончим псом выслеживал чудовище. Принц и сквайр умудрились угодить прямо в ловушку для монстра, но в результате спаслись от темных братьев. — Да нет, думаю, если кто и остался, так живет высоко в горах на севере Вабона. А что?

— У нас по шахтам бродит Брак Нурр, и нам нужна помощь, чтобы выследить и поймать его. Мы можем либо ремонтировать шахту, либо ловить чудовище, но нас на этой стороне слишком мало, чтобы заняться и тем и другим.

— Какой такой Брак Нурр? — продолжал удивляться Оуин. — Никогда не слышал такого названия.

— Да так, скорее досадная неприятность, чем угроза, — объяснил Дюбал. — Это довольно глупые существа, и обычно они прячутся в нижних шахтах и горных туннелях. По силуэту смахивают на человека, а приглядишься — просто шагающая куча камней. Опасны они только потому, что их чаще всего не замечаешь, пока не столкнешься. Они медлительны и неуклюжи, но очень сильны и могут разнести череп человека одним ударом. Думаю, этот поднялся наверх из-за обвала, но что бы ни послужило причиной, он пытался убить парочку наших ребят. Мы, конечно, его прогнали, но вот времени охотиться на него у нас совсем нет. Если хотите немного повеселиться, я могу взять вас с собой, и если вы избавите от него шахты, обещаю вам вознаграждение.

— Вознаграждение? — переспросил Локлир. — Приятное слово, но и у нас времени нет. Если случится оказаться вблизи шахт, будем рады помочь, но сейчас мы спешим на юг.

— Понимаю, — Дюбал поднялся. — Что ж, когда закончим укреплять туннели, мы его поймаем. Ладно, я пошел спать — завтра рано вставать. Был рад тебя снова увидеть, сквайр, даже в такой компании, — он кивнул в сторону Гората. — Да сопутствует тебе удача.

— И тебе, Дюбал.

Локлир доел свой ужин и подошел к хозяину постоялого двора. Тот был одет в традиционные для Королевства тунику и брюки, заткнутые в высокие сапоги из телячьей кожи. Но этот наряд дополнялся тяжелым плащом с меховой оторочкой, как будто этот человек мерз даже в теплом помещении.

— Что вам угодно, сэр? — В речи хозяина слышался сильный акцент.

— Мир вашему дому, — ответил Локлир по-цуранийски.

Человек улыбнулся и еще что-то сказал, сквайр улыбнулся в ответ и пожал плечами.

— Извините, это единственная фраза, которую я знаю.

— А больше ничего и не надо! — Улыбка хозяина стала еще шире. — Вы ведь не из Ламута?

— Нет. Я выучил несколько слов вашего родного языка в Сетаноне.

— А-а-а, — хозяин понимающе кивнул.

Лишь немногие из побывавших в Сетаноне могли говорить о том, что там случилось, поскольку лишь немногие действительно понимали. В разгар битвы произошел великий переворот, который заставил обе армии — и завоевателей, и защитников — спешно покинуть город. Зеленый свет на небесах, появление в небе чего-то загадочного и разрушение центра города — все это повергло в шок большинство людей, некоторые оглохли. Ходили слухи, что была задействована колоссальная магия. Многие предполагали, что чародей Паг, друг принца, приложил к этому руку, но никто не знал наверняка.

Локлир не присутствовал при окончании битвы, будучи заперт в подвале городской тюрьмы, но он слышал достаточно рассказов от других свидетелей, чтобы у него сложилась вполне четкая картина. Кроме того, между теми, кто выжили в битве при Сетаноне и прогнали моррелов и их союзников, гоблинов, обратно в Северные земли, появилась особая связь, не зависящая от места рождения, будь то Келеван, Королевство или даже Кеш.

— Я сказал: «Мир и твоему дому, и добро пожаловать в таверну „Синее колесо“», — объяснил хозяин.

— «Синее колесо»? Так ведь называется одна из ваших цуранийских партий?

Улыбка озарила широкое лицо хозяина, открылись ровные белые зубы. Казалось, темные его глаза вспыхнули в свете фонарей.

— Вы действительно кое-что о нас знаете, — он протянул руку, как было принято в Королевстве. — Я — Сумани. Если я или мои слуги могут что-то для вас сделать, только скажите.

— Хорошо бы получить комнату, — ответил Локлир, пожимая хозяину руку. — Завтра на рассвете мы отправимся в замок.

Бывший цуранийский воин просиял.

— Вам повезло. Вчера вечером мне пришлось бы выразить свое сожаление и пережить стыд из-за невозможности выполнить вашу просьбу, поскольку свободных комнат не было. Но сегодня утром уехала большая компания, и комнаты освободились, — он вытащил из-под прилавка тяжелый железный ключ. — У меня на родине он стоил бы человеческой жизни, а здесь это просто инструмент.

Локлир прекрасно знал, что железо — дефицит на Келеване, и невольно взял ключ с особой осторожностью. Потом вдруг сообразил:

— Большая компания?

— Да, — кивнул Сумани. — Иностранцы. Квегцы, по-моему. Их речь звучала для меня странно.

Локлир решил сделать вид, что это его не волнует, и бросил взгляд по сторонам.

— Как так случилось, что цуранийский солдат стал владельцем постоялого двора в Ламуте?

— После войны граф Касами позволил тем из нас, кто остался по эту сторону рифта, жить как гражданам Королевства. Когда врата снова открылись, он предоставил нам возможность покинуть службу и вернуться в поместье Шиндзаваи на Келеване. Большинство не захотели уходить, но некоторые отправились обратно, чтобы снова служить отцу Касами, лорду Камацу. Ну а кое-кто остался здесь, в Ламуте. У меня там не было семьи, — хозяин осмотрелся. — И честно говоря, здесь мне живется лучше, чем дома. Там я мог бы стать лишь фермером или рабочим в поместье Шиндзаваи. Здесь, — он указал на открытую дверь в кухню, где высокая, крепкая женщина была занята приготовлением еды, — у меня есть жена, и у нас двое детей. Жизнь хороша. Я состою в городской дружине, так что могу тренироваться со своим мечом. Боги обоих миров покровительствуют мне, и я процветаю. В конце концов я понял, что бизнес — это такое же сложное дело, как и война.

— У меня никогда не было способностей к бизнесу, — улыбнулся Локлир, — хотя мне говорили, что он похож на войну. Ну а нет ли каких-нибудь интересных слухов?

— Много разных, — ответил старый солдат. — В Ламуте за последний месяц побывало немало путешественников. Большая группа Всемогущих прошла через город на прошлой неделе. Еще ходят слухи, что недалеко от города видели бандитов из моего мира, серых воинов.

— Серых воинов? — изумился Локлир. — Бездомных? Что им делать здесь, в Ламуте?

— Может быть, это те, кто не имеет права носить бороду, которую здесь человек может вырастить благодаря собственному уму и таланту, а не благодаря его рангу, полученному при рождении. Или они ищут здесь богатство. Кто знает, что на уме у серых воинов… — Сумани вдруг нахмурился.

— Что такое? — забеспокоился Локлир.

— Да так… Я вспомнил, что на Келеване врата контролируются теми, кто служит Всемогущим, а на этой стороне их охраняют королевские солдаты. Чтобы пройти, у серых воинов должны быть документы или сообщники среди охранников врат.

— Может, взятки? — предположил Локлир.

— С этой стороны — возможно. Я с грустью обнаружил, что понятие чести в Королевстве отличается от нашего. Но предательство слуг Всемогущих? — он покачал головой. — Это невероятно!

— Спасибо за информацию, — Локлир чувствовал, что где-то здесь скрывается загадка. — Буду держать глаза и уши открытыми.

Цурани рассмеялся.

— Смешное выражение, — заметил он. — Скажите мне, если что-нибудь понадобится.

Локлир кивнул, взял у хозяина фонарь и вернулся к столу. Горат и Оуин поднялись и последовали за своим предводителем наверх, в небольшую комнату с четырьмя кроватями. Сквайр жестом попросил Оуина помочь ему передвинуть одну из кроватей к двери, чтобы заблокировать ее на случай внезапного нападения.

— Оуин, — он указал на кровать у окна, — ты будешь спать там.

— Почему? — нахмурился молодой человек. — Там сквозняк.

Губы Гората едва заметно искривились, как будто он удивился, а Локлир невозмутимо объяснил:

— Потому что если кто-то попытается залезть в окно, они наступят на тебя, и ты своим криком нас предупредишь.

Ворча, Оуин закутался поплотнее в свой плащ и улегся. Локлир указал Горату на одну из кроватей, и тот опустился на нее без комментариев. Сквайр сел на свою постель и задул фонарь. Снизу, из общего зала, доносились голоса.

Локлир погрузился в размышления. Встреча с чужестранцами и нападение квегцев беспокоили его, а слух о появлении цуранийских серых воинов лишь усилил беспокойство, но усталость и слабость из-за ранения сделали свое дело, и он быстро заснул как убитый.

2 Обман

Солдат пригласил их войти, и Локлир провел своих товарищей в караульное помещение замка.

Отправившись рано утром из города, они добрались до замка лишь в середине дня. Подъем по каменистой дороге казался бесконечным, и Локлир не переставал радоваться, что они решили провести ночь в городе. Ребра сквайра по-прежнему болели, но после ночлега в теплой постели и сытного завтрака он чувствовал себя гораздо лучше, чем накануне.

Капитан дворцовой стражи внимательно оглядел путников и задержал взгляд на их предводителе.

— Сквайр Локлир, не так ли?

— Да, капитан Белфорд, — Локлир пожал капитану руку. — Мы встречались несколько месяцев назад, когда я ехал на север.

— Я помню, — капитан едва заметно усмехнулся, и Локлир понял, что до него, видимо, дошли слухи о причине изгнания сквайра. — Чем могу помочь?

— Я хотел бы увидеть графа, если у него найдется время принять нас.

— Уверен, он был бы рад снова повидать вас, сэр, но его нет в замке, — покачал головой бывалый воин. — Он уехал во главе отряда цурани, чтобы выполнить одно поручение, а меня оставил следить за порядком.

— А графиня? — поинтересовался Локлир, имея в виду жену Касами.

— Она отправилась вниз, в город, за покупками и проведать семью. — Граф Касами был женат на дочери одного из процветающих торговцев Ламута. — Если у вас официальный вопрос, вы можете подождать или сказать мне, сквайр. Если только речь не идет о вооруженном сопровождении.

Локлир слегка поморщился.

— Вообще-то я действительно хотел попросить графа выделить несколько человек, чтобы сопроводить нас до Илита.

— Был бы рад помочь, сквайр, и будь у вас приказ принца, я бы нашел для этой цели дюжину воинов. Но положение таково, что граф с рекрутами на учениях, у меня есть только приграничные патрули, а остальные ребята заняты поисками цуранийских дезертиров.

— Дезертиров? — удивился Оуин. Локлир ничего не сказал своим товарищам о цуранийских серых воинах.

— До меня доходили кое-какие слухи, — понимающе кивнул Локлир, ничего не поясняя.

Капитан предложил им сесть, и Локлир с Горатом опустились на стулья, а Оуин, места которому не хватило, скромно остался стоять.

— Хотел бы я, чтобы это были только слухи, — хмуро сказал Белфорд. — Вы знаете такого цуранийского чародея — Макалу?

— Слышал о нем, — ответил Локлир. — Он должен был прибыть в Крондор через несколько недель после моего отъезда. Цуранийские Всемогущие рассказывали о нем, но ребята эти не слишком-то общительны, и я мало что смог узнать. Он пользуется немалым влиянием в их Ассамблее магов и проявляет большой интерес к развитию торговли и, как называет это принц, «культурному обмену» между Империей Цурануани и Королевством. Еще я знаю, что он собирался в Королевство с официальным визитом.

— Именно так он и сделал, — сообщил капитан. — Приехал сюда несколько дней назад и по традиции встретился с графом. Цурани любого ранга делают это, так как отец графа занимает важное положение в Империи, — старый капитан потер щетинистый подбородок. — Как я понял за время службы графу, цурани чтят свои традиции. Ну вот, они пробыли здесь несколько дней — Макала, еще несколько черноризцев, почетный караул и группа слуг-носильщиков, — хотя сдается мне, что не все носильщики были действительно носильщиками… кое-кто из них смахивал на воинов Империи. Наверно, они были разжалованы.

— Серые воины, — кивнул Локлир. — Я слышал.

«Теперь понятно, как серые воины прошли сквозь рифт, — подумал он. — Переодевшись носильщиками».

— Их-то мои ребята и ищут. Говорят, они скрылись в восточном направлении. Если они перейдут через горы и окажутся в Сумрачном лесу, мы их никогда не найдем.

— Отчего такой переполох? — удивленно спросил Оуин. — Они чьи-то рабы или слуги, нарушившие договор?

Капитан вопросительно взглянул на Локлира.

— Это сын барона Тимонса, — представил тот своего спутника.

— Понимаете, молодой человек, — пустился в объяснения капитан, — эти люди что-то вроде преступников в их мире, однако не это заставляет меня их преследовать. Они похитили у Макалы нечто важное — какой-то очень ценный рубин, как я понимаю, — и чародей поднял из-за этого такой шум, будто сами боги одолжили ему этот камень и он должен вернуть его через неделю. Поэтому граф, отчасти из вежливости, отчасти потому, что он цурани и привык подчиняться черноризцам, приказал нам обыскать все холмы и найти этих негодяев.

Локлир посмотрел на Оуина, будто спрашивая, удовлетворен ли тот объяснением. А капитан взглянул на Гората, словно ожидая, что тот что-то скажет, но Горат молчал. Локлир не знал, понял ли капитан, что Горат моррел, или принял его за обычного эльфа, но счел разумным ничего не объяснять.

— Осмелюсь спросить — а зачем вам сопровождение? — поинтересовался капитан.

— Были кое-какие проблемы, — ответил Локлир. — Кто-то нанял квегцев, чтобы помешать нам добраться до Крондора.

Капитан опять потер щеку и долго молчал, размышляя.

— Кое-что я могу для вас сделать, — медленно произнес он. — Я собираюсь отправить патруль на границу с Вольными городами. Можете идти с ним, пока он не повернет на запад, это на полпути между Ламутом и Занном. Так вы будете в безопасности хотя бы половину пути.

Локлир немного помолчал, а потом осторожно сказал:

— У меня есть идея получше.

— И какая? — спросил Белфорд.

— Если вы найдете трех человек, которые смогут выдать себя за нас и демонстративно выехать из южных городских ворот, мы могли бы направиться на восток, пересечь потихоньку горы, а потом повернуть к югу и достигнуть Крондора восточным горным путем, где нас не ждут.

— Это такая хитрость? — простодушно уточнил капитан.

— Одна из тех, которым я научился у принца, — усмехнулся Локлир. — Он прибегал к таким штучкам в Войне Врат. Если вы сумеете отвлекать тех, кто нас ищет, достаточно долго, мы доберемся до предгорья и будем в безопасности.

— Это я могу устроить, — капитан внимательно посмотрел на Оуина и Гората. — У меня есть несколько человек, которые могут сойти за вас, а того, кто будет изображать вашего друга-эльфа, мы скроем под капюшоном, — он поднялся. — Пусть тогда вечерний патруль зайдет туда, где вы остановились… — он вопросительно посмотрел на них.

— Таверна «Синее колесо».

— А, Сумани, — улыбнулся Белфорд. — Не смотрите, что такой улыбчивый, — он бывалый вояка. Если у вас будет время, попросите его показать парочку боевых приемов, он сделает это за пару монет. Жаль, что он оставил службу, нам его очень не хватает.

Капитан вышел и вернулся через несколько минут.

— Я обо всем позаботился. Возвращайтесь в город и позвольте всем, кто может за вами следить, увидеть это. Затаитесь до вечера в таверне, а я оставлю для вас на конюшне трех лошадей, — он передал Локлиру свиток. — Это пропуск. Если кто-то из моих солдат остановит вас на дороге, его будет достаточно.

— Спасибо, капитан, — Локлир встал. — Вы нам очень помогли. Если будете в Крондоре и вам потребуется моя помощь, только сообщите.

Старый капитан улыбнулся и вновь потер свой подбородок.

— Ну, вы могли бы, например, представить меня молодой жене торговца, из-за которой, как я слышал, вам пришлось отправиться на Север?

Оуин улыбнулся, Горат сохранял невозмутимость, а Локлир покраснел и нахмурился.

— Сделаю, что смогу.

Путники поднялись и вышли из комнаты.

— Пойдем пешком? — удрученно спросил Оуин.

— Да, — ответил Локлир, направляясь в сторону главных ворот замка. — Но по крайней мере на этот раз мы идем вниз.

— На самом деле это не менее утомительно, — заметил Горат.

— Это была шутка, — буркнул Локлир.

— Правда? — Тон Гората был настолько серьезен, что Оуину потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что темный эльф подшучивает над молодым сквайром.

Оуин сдержал смешок, и они направились обратно в город.

Локлир проскользнул в комнату. Горат спокойно взглянул на него, а Оуин вскочил с кровати.

— Где ты был?

— Изучал обстановку. Конечно, сидеть здесь, наверно, умнее, но я должен разрешить эту задачку.

Горат промолчал, а Оуин не мог сдержать любопытства:

— Какую задачку?

— Наверно, тому виной неподходящая компания, в которой я слишком много лет находился, — усмехнулся Локлир, — но так или иначе рассказы о серых воинах и об этой краже драгоценного камня навели меня на размышления. Если бы я украл какую-то ценность из другого мира, что бы я с ней делал дальше?

— Зависит от того, что это, — пожал плечами Оуин.

Горат едва заметно кивнул, но опять промолчал.

— Должен быть кто-то местный, кто знает, куда сбыть ценные вещи.

— Ты надеешься найти этого человека среди городских толп и использовать его, чтобы выследить банду воров? — наконец подал голос Горат.

— Нет, — возразил Локлир, — капитан сказал, что украденная вещь — драгоценный камень келеванского происхождения. А в том мире не так уж много ценностей, которые легко перебросить сюда и которые здесь приобретут еще большую ценность. Думаю, мы быстрее всего найдем камень, если выясним, где он в результате оказался.

— У скупщика краденого? — предложил Оуин.

— Вряд ли. Подозреваю, что рубин этот настолько ценен, что на вырученные за него средства шайка отчаявшихся людей может начать новую жизнь в незнакомом мире. Значит, покупателем должен быть человек, ведущий легальную деятельность, но который в то же время сможет скрыть перемещение этой вещи.

— Я смотрю, ты разбираешься в подобных делах лучше, чем подобает человеку благородного происхождения, — заметил Горат.

— Я же говорю — много общался не с теми людьми. Угостив кое-кого выпивкой, я выяснил имя торговца не самой честной репутации, который занимается драгоценностями и всем, что с ними связано. Его зовут Кифер Эйлескук.

— И кто тебе это сказал? — поинтересовался Оуин.

— Хозяин нашего постоялого двора, — бросил Локлир, вставая. — А теперь нам пора.

Они собрали свои пожитки и спустились вниз, в общий зал. Помахав на прощание Сумани, вышли из гостиницы и, завернув за угол, направились к конюшне. За дверью их поджидали трое мужчин, каждый держал под уздцы двух лошадей.

— Меняемся плащами, быстро, — сказал один из них.

Все трое были примерно одного роста с Локлиром и его спутниками. Они обменялись плащами. Даже если человек, который должен был изображать Гората, понял, кого замещает, он ничего не сказал, молча передав темному эльфу большой синий плащ и забирая темно-серый плащ моррела.

Как только три «самозванца» оседлали лошадей, цокот копыт возвестил о прибытии патруля, отправлявшегося этим вечером к Занну. За воротами конюшни раздался крик сержанта:

— Мы здесь, чтобы сопроводить вас на Юг, сквайр Локлир.

Локлир, поняв намек, громко крикнул в ответ:

— Мы готовы!

И кивнул троим мужчинам, изображавшим их. Те выехали из конюшни и присоединились к колонне. Локлир выждал несколько минут.

— Оуин, выезжай за ворота и сверни налево, — велел он. — Проедешь милю, и жди нас. Мы с Горатом отправимся следом через несколько минут.

— Тогда если кто-то тут и задержался, — одобрительно подытожил Горат, — он не увидит трех всадников.

Локлир кивнул.

— Подержи это, пожалуйста, — Оуин передал ему посох, устроился в седле и взял свой длинный дубовый шест обратно. Ловким движением он перекинул посох через плечо и повернул так, чтобы тот висел поперек спины, не мешая ни ему, ни лошади.

Горат без труда, но и без особой ловкости вскочил на лошадь.

— Нечасто ездишь верхом? — поинтересовался у него Локлир, когда Оуин уехал.

— Последние лет тридцать вообще не приходилось.

— В Северных землях не хватает лошадей?

— В Северных землях много чего не хватает, — ответил Горат не без горечи.

— Я помню, — вздохнул Локлир.

— Мы понесли слишком большие утраты при Арменгаре.

— Ну не сказал бы, — покачал головой Локлир, — ведь это не помешало вам пройти через Высокий Замок.

— Пора. — Не дожидаясь сквайра, Горат пришпорил лошадь и выехал за ворота.

Локлир замешкался на секунду, а потом двинулся следом. Вскоре он обогнал темного эльфа, с легкостью двигаясь в городской толпе. Люди торопились домой к ужину, магазины закрывались. Путешественники спешили к постоялому двору, чтобы смыть с себя дорожную пыль и пропустить по кружечке эля. На углах уже начали появляться ночные жрицы любви.

Локлир и Горат миновали городские ворота. Стражники не обратили на них никакого внимания. Они пустили лошадей легким галопом и через несколько минут увидели ожидавшего на обочине Оуина.

— И что теперь? — спросил он, когда они подъехали.

Локлир указал на деревья неподалеку.

— Ночлег на свежем воздухе, к сожалению. На рассвете мы отправимся на север, через несколько миль свернем на восток и двинемся по дороге через горы. Потом, по другую сторону гор, повернем на юг — так, если повезет, мы избежим встречи с теми, кто ищет нашего друга, и спокойно доберемся до Главной королевской дороги к югу от Вершины Квестора.

— Это означает, что мы проедем рядом с Лориэлом, да? — спросил Оуин.

— Да, — улыбнулся Локлир. — А это означает, что мы сможем по пути навестить некоего Кифера Эйлескука.

— Зачем нам вмешиваться в это дело? — проворчал Горат. — Мы должны спешить в Крондор.

— Да, но несколько минут беседы с мастером Эйлескуком могут пойти нам на пользу. Если мы выясним, где пропавший камень, принц Арута будет нам благодарен. Я уверен, что он хочет выглядеть гостеприимным хозяином в глазах гостей с Келевана.

— А если мы ничего не узнаем? — продолжал расспросы Оуин, пока они ехали к лесу.

— Тогда мне придется придумать убедительное объяснение, почему я без его позволения покинул Тайр-Сог и вернулся в Крондор с этим моррелом и невнятными оправданиями.

— Ну, если ты придумаешь, что сказать моему отцу, когда я вернусь домой, — вздохнул Оуин, — то я попытаюсь придумать хорошую историю для принца.

Горат, услышав это, усмехнулся. Оуин и Локлир обменялись удивленными взглядами. Сквайр покачал головой — он и не подозревал, что у темных эльфов есть чувство юмора.

На перевалах дул холодный ветер — наступила зима. Вершины гор были уже покрыты снегом, а дороги местами обледенели, что делало передвижение опасным.

Они ехали медленно. Локлир и Оуин поплотнее закутались в плащи. Горат натянул капюшон, но стужа, похоже, не мучила его.

— Долго еще? — спросил Оуин, стуча зубами от холода.

— На полчаса меньше, чем было, когда ты спрашивал в последний раз, — спокойно ответил Локлир.

— Сквайр, — пожаловался Оуин, — я замерз.

— Правда? — усмехнулся Локлир. — Какой сюрприз!

— Тихо! — Горат поднял руку и указал вперед. — Среди камней.

— Что? — шепотом спросил Локлир.

Горат молча показал четыре пальца.

— Может быть, это бандиты, — прошептал Оуин.

— Они говорят на моем языке, — тихо произнес Горат.

— Значит, они заняли посты на всех дорогах, — вздохнул Локлир.

— Что будем делать? — Оуин даже перестал дрожать.

— Убьем их, — Горат вытащил меч и направил лошадь вперед. Локлир, замявшись лишь на мгновение, последовал за ним.

Оуин выхватил свой посох и, пристроив его под мышкой как копье, пришпорил коня. Он услышал крик, свернул и, выехав на более широкую часть дороги, увидел лежащего на земле темного эльфа и проносящегося мимо него Гората.

Остальных было не так легко достать. Они рванули выше по скалам, где лошади не могли пройти. Локлир не мешкал и, резко спрыгнув с лошади, ухватил за одежду карабкающегося по скале моррела.

Справа от себя Оуин заметил еще одного противника, который уже натягивал тетиву лука. Юный чародей, ловко повернув посох, ударил лучника под колени. Тот упал, ударился затылком о камень и затих.

Конь Оуина шарахнулся в сторону, испугавшись неожиданного движения рядом с его головой, и всадник свалился, вскрикнув от неожиданности. Сдавленный стон сопровождал удар, и этот звук подсказал Оуину, что он приземлился на раненого темного эльфа.

Юноша подскочил, шарахнувшись как от огня, и отполз назад, но в этот момент его лошадь перепрыгнула через него, развернулась и поскакала обратно по дороге.

— Эй! — закричал ей вслед бедняга, как будто мог таким образом приказать животному остановиться.

Он тут же почувствовал рядом шевеление и понял, что раненый моррел пытается подняться. Оуин осмотрелся в поисках какого-нибудь оружия — к счастью, рядом валялся лук упавшего стрелка. Он изо всех сил опустил его на голову моррела; импровизированная дубинка разлетелась на куски, а раненый повалился наземь. Оуин был уверен, что теперь он уже не поднимется.

Юный маг обернулся и увидел Локлира, стоявшего над телом темного эльфа. Горат также топтался неподалеку и оглядывался, словно пытаясь обнаружить других врагов. Через мгновение он опустил меч.

— Больше никого.

— Откуда ты знаешь? — настороженно спросил Локлир.

— Это мои люди, — произнес Горат без видимой горечи. — Даже собравшись вместе, они никогда не уходят так далеко на юг от наших земель. — Он указал на небольшой костер. — На нас не собирались нападать.

— Что же тогда они здесь делали? — удивился Локлир.

— Ждали кого-то.

— Кого же, если не нас? — вздернул брови Оуин.

Горат посмотрел куда-то вдаль, будто пытаясь разглядеть что-то высоко в горах или сквозь камни на другой стороне дороги.

— Не знаю. Но они точно кого-то здесь ждали.

— Где твоя лошадь, Оуин? — вдруг сообразил Локлир.

— Да убежала куда-то назад, — Оуин оглянулся. — Я упал.

— Я видел, как удачно ты приземлился, — усмехнулся Горат, кивнув на тело.

— Пробегись обратно и попробуй найти ее. Иначе нам придется ехать по очереди, а я не хочу задерживаться.

Когда Оуин скрылся из виду, Горат обыскал труп у ног Локлира.

— А вот это интересно, — он протянул Локлиру свою находку.

— Что это? — сквайр с изумлением рассматривал многогранный камень необычного синего цвета.

— Снежный сапфир.

— Сапфир! — Локлир в восторге присвистнул. — Ничего себе — размером с яйцо!

— Не такая уж и ценность, — пожал плечами Горат. — Подобных камней полно на севере от Зубов Мира.

— Так что это? Подарок на память?

— Возможно. Но в военные походы мы обычно отправляемся налегке. Оружие, еда, запасные тетивы и еще кое-что самое необходимое. Мы можем прожить и на подножном корме.

— А что, если это не военный отряд, — предположил Локлир. — Может быть, они живут неподалеку.

Горат покачал головой.

— Наши люди никогда не жили южнее Серых Башен, и они бежали оттуда в Северные земли, когда пришли цурани. Никто из моего рода не живет рядом с Горьким морем с тех пор, как в горы пришло Королевство. Нет, хотя они и не из моего клана, они пришли из Северных земель, — он положил драгоценный камень в мешочек на поясе и продолжил осмотр тел.

Прошло какое-то время, и наконец появился Оуин, ведя под узды лошадь.

— Будь проклята эта зверюга, — ругался он. — Заставила меня бегать, пока ей не наскучило.

— В следующий раз не падай, — усмехнулся Локлир.

— Я и в этот раз не собирался, — проворчал Оуин.

— Мы должны избавиться от них, — Горат указал на четырех мертвых моррелов, потом поднял одного и, отойдя чуть в сторону от дороги, бесцеремонно сбросил труп в ущелье.

Взглянув на Локлира, Оуин привязал свою лошадь к ближайшему кусту и взялся за ноги ближайшего из темных эльфов, а сквайр тут же помог ему, подхватив тело за плечи. Вскоре все четыре моррела были погребены на дне ущелья. Путники оседлали лошадей и, оставив пока в стороне вопрос, что или кого ожидали темные эльфы в укромном уголке на заброшенной дороге, двинулись дальше.

Через несколько часов перед ними появился Лориэл, небольшой город, уютно устроившийся в вытянутой на восток долине. Другая долина ограничивала город с юга.

— Надо поесть, — заявил Горат.

— Мой желудок полностью с этим согласен, — с улыбкой кивнул Локлир.

— Не то чтобы я торопился встретиться с отцом, но мы движемся по кругу, сквайр, — заметил Оуин.

— Вон там, — Локлир указал на южную долину, — дорога к Ястребиному оврагу. Дальше у нас есть два пути — на юг по узкой горной дороге или на юго-запад, обратно к Королевской дороге.

— И потом в Крондор? — уточнил Горат.

— И потом в Крондор, — подтвердил Локлир. — Что-то во всем этом не дает мне покоя, свербит, как говорит мой приятель Джимми, словно от блошиного укуса. Украденный рубин, цуранийские маги — все это как-то… не похоже на простое совпадение.

— И что все это значит? — спросил Оуин.

— Если бы я знал, — ответил Локлир, — нам не пришлось бы останавливаться здесь, чтобы навестить мистера Эйлескука. Он может что-то знать или знать кого-то, кому известно, что происходит. Чем больше я обо всем этом думаю, тем больше меня беспокоит, что же за этим на самом деле стоит. Поэтому мы должны все выяснить, пусть даже с риском для жизни.

Второй вариант не особенно понравился Оуину, но он промолчал. Горат лишь взглянул на город, к которому они подъезжали.

У небольшого сторожевого поста при дороге их остановил городской констебль — немолодой полный человек.

— В чем дело? — спросил Локлир. Все трое осадили лошадей.

— Недавно тут был набег банды дезертиров, так что назовите цель вашего приезда.

— Мы едем на Юг и хотели запастись провизией, — сообщил Локлир.

— Кто вы и почему спустились с гор?

Локлир вытащил свиток, который дал ему капитан Белфорд.

— Здесь вы найдете все объяснения, констебль.

Страж взял документ и стал рассматривать его. Локлир понял, что он не умеет читать, но делает вид, что внимательно изучает бумагу. Наконец, убежденный большой печатью внизу, констебль вернул документ и сказал:

— Проезжайте, сэр, но будьте осторожны, если станете продолжать путь ночью.

— Почему? — спросил Локлир.

— Как я сказал, сэр, последнее время здесь бродит множество головорезов и бандитов, и среди них немало этих убийц — из Братства Темной Тропы. Они немного похожи на вашего друга-эльфа, но у них длинные черные когти и красные глаза, которые светятся в темноте.

Локлир с трудом сдержал смешок.

— Мы будем осторожны, констебль, — кивнул он.

Они продолжили путь. Через минуту Горат убежденно констатировал:

— Этот человек в жизни не видел никого из моих сородичей.

— Я так и понял, — заметил Локлир. — Однако надо будет присмотреться ночью к твоим глазам. Может быть, я просто не замечал красного свечения.

Оуин хихикнул.

Постоялый двор, в котором они остановились, оказался грязным, переполненным и темным, что вполне устроило Локлира, у которого было туго с деньгами. Он думал взять в долг у капитана Белфорда, но решил, что капитан, скорее всего, ответит: «Подождите графа Касами». А Локлир, хотя и не против был добраться до Крондора окольными путями и избежать засад, стремился как можно скорее доложить принцу Аруте о таинственных событиях, происходящих в Северных землях.

Свободных комнат не было, но хозяин постоялого двора разрешил путникам спать в общем зале. Оуин поворчал по этому поводу, а Горат по-прежнему сохранял невозмутимость.

Пока никто не возражал против присутствия моррела, то ли потому, что его не узнавали, путая с обычным эльфом, то ли потому, что появление моррела в компании с дезертирами в этих местах не было редкостью. Какова бы ни была причина, Локлир радовался, что ему не приходится отвечать на вопросы любопытствующих.

Они поужинали в тесноте, за общим столом, а после еды послушали выступление весьма посредственного трубадура. Несколько человек играли в карты, и у Локлира чесались руки сыграть партию в покер. Но он подавил свой порыв, так как не мог позволить себе проиграть.

Активность на постоялом дворе начала затихать, и те, кто должен был спать в общем зале, стали занимать места по углам и под столами. Локлир подошел к бармену, чернобородому здоровяку.

— Скажи мне, друг, — начал сквайр осторожно, — здесь есть торговец драгоценностями?

— Через три дома направо, — кивнул бармен. — Его зовут Эйлескук.

— Отлично, — улыбнулся Локлир. — Мне надо купить подарок для леди.

— Понимаю, сэр, — улыбнулся в ответ бармен. — Но хочу предупредить: будьте осторожны!

— Не понял, — удивленно приподнял брови Локлир.

— Я не хочу сказать, что Киферу Эйлескуку нельзя доверять, но некоторые его сделки… скажем так, не очень честны.

— Ага, — понимающе кивнул Локлир. — Спасибо за предупреждение. Буду иметь это в виду.

Сквайр вернулся к столу.

— Я нашел этого человека, — сообщил он спутникам. — Эйлескук живет неподалеку, и мы отправимся к нему прямо с утра.

— Отлично, — заявил Горат. — Ваша компания меня утомила.

— Ну, ты тоже не подарочек, — усмехнулся Локлир.

— Так, ладно, — вмешался Оуин, — я устал, и если нам придется спать на полу, я хотел бы, по крайней мере, лечь поближе к огню.

— Туда, — указал Локлир, заметив наконец, что постояльцы уже укладываются спать.

Они перешли на указанное место и развернули дорожные одеяла. Через несколько минут Локлир заснул под тихие разговоры тех, кто еще сидел за столами, и скрип двери, закрывающейся за уходящими.

Торговец, старый, немощный на вид человек со слезящимися глазами, с недоумением посмотрел на трех человек, вошедших в комнату. Переведя взгляд на Гората, он сказал:

— Если ты пришел за золотом, то я отправил его с одним из твоих соплеменников на Север два дня назад.

— Я пришел не за золотом, — ответил Горат.

— Нам нужна информация, — вмешался Локлир.

Торговец немного помолчал.

— Информация? Тогда найдите сплетника. А я занимаюсь камнями и другими драгоценностями.

— И, как мы слышали, не особенно интересуешься тем, откуда эти камни взялись.

— Вы намекаете на то, что я скупаю краденое? — старик от возмущения повысил голос.

— Я ни на что не намекаю, — протестующе поднял руку Локлир. — Но я разыскиваю определенный камень.

— Какой?

— Рубин необычного размера и вида. Я ищу его, чтобы вернуть законному владельцу. Лишних вопросов не будет. Если ты поможешь нам получить его обратно, тебе не предъявят никаких обвинений. Если нет, то, скорее всего, тебя навестят из Королевского магистрата и несколько весьма сердитых стражников из гарнизона в Тайр-Соге.

На лице торговца появилось задумчивое выражение.

— Мне нечего скрывать, — с притворным безразличием сказал он. — Но возможно, я смогу вам помочь.

— Что тебе известно? — быстро спросил Локлир.

— В последнее время бизнес мой на удивление оживился, а я уже пятьдесят лет занимаюсь этим делом, парень. Недавно я стал посредником сторон, которых не знаю, через агентов и курьеров. Очень необычное, но доходное дело. Драгоценные камни высокого качества — многие из них просто редкие, некоторые даже единственные в своем роде, — проходят через мои руки.

— Цуранийские камни? — уточнил Локлир.

— Точно! — подтвердил старик. — Да, они похожи на наши рубины, сапфиры, изумруды, и обычный человек не заметит разницы, но специалист сразу найдет отличия. Были даже камни, не похожие ни на один из найденных в нашем мире.

— Кого ты представляешь? — продолжал допрос Локлир.

— Я никого не знаю, — покачал головой старик. — Время от времени темные эльфы, вроде твоего товарища, приходили сюда и приносили камни. Потом пришел человек с Юга и принес мне золото. Я отдал ему камни, удержал свои комиссионные и теперь жду, когда темные эльфы вернутся, чтобы забрать свое золото.

Горат повернулся к Локлиру.

— Делехан. Он использует золото, чтобы вооружать наших людей.

Локлир предостерегающе поднял руку.

— Поговорим об этом позже, — сказал он и вновь обратился к старику: — Кто покупает камни?

— Не знаю, но человека, который их получает, зовут Исаак. Он живет в Ястребином овраге.

— Ты видел этого Исаака?

— Много раз. Это молодой человек, примерно твоего роста. У него светло-русые волосы до плеч.

— И восточный акцент?

— Да, точно, теперь, когда ты об этом упомянул, я вспомнил. Иногда он говорит как человек, воспитанный при дворе.

— Спасибо, — сказал Локлир. — Я сообщу, что ты помог нам, если будет какое-то официальное расследование этого дела.

— Всегда рад помочь властям. У меня законный бизнес.

— Отлично, — Локлир повернулся к Горату: — Продай ему тот камень.

Горат достал снежный сапфир, который забрал у мертвого моррела, и положил его перед Эйлескуком. Торговец внимательно осмотрел камень.

— О, очень хороший. У меня есть покупатель с Юга. Я дам вам за него золотой соверен.

— Пять, — возразил Локлир.

— Они не такие уж редкие, — Эйлескук кинул камень обратно Горату, который тут же начал прятать его. — Но, с другой стороны… два соверена…

— Четыре, — предложил Локлир.

— Три, и покончим с этим.

Они взяли золото, которого теперь должно было хватить на еду на все время пути, и вышли.

— Мы все равно должны проехать через Ястребиный овраг, так что сможем найти Исаака, — заявил Локлир.

— Значит, ты его знаешь? — спросил Горат, садясь на лошадь.

— Да, — кивнул сквайр. — Это один из лучших жуликов, которых я встречал в жизни. Отличный товарищ в выпивке и драке, и меня не удивит, если он замешан в чем-то незаконном.

Они свернули на юг и, оставив позади широкую долину Лориэла, въехали в узкую речную низину. Локлир закупил на постоялом дворе немного продовольствия, но запасы уже иссякали, и он начал беспокоиться, впрочем, не столько даже из боязни голода — охота выручила бы путников, — но из-за ощущения надвигающейся опасности, чего-то темного, которое усиливалось день ото дня. Предводитель моррелов, предавший своих соплеменников и принесший предупреждение о возможном вторжении, перемещение на Север денег для закупки оружия, да еще цурани во всем этом как-то замешаны. Под каким бы углом он ни рассматривал ситуацию, она ему не нравилась.

Не в силах справиться с дурными предчувствиями, Локлир тем не менее оставил эти безрадостные мысли при себе.

Горат поднял руку и указал вперед.

— Там что-то есть.

— Я ничего не вижу, — озадаченно пробормотал Оуин.

— Если бы ты видел, мне не нужно было бы вас предупреждать, — фыркнул темный эльф.

— И что ты видишь? — поинтересовался Локлир.

— Засада. Посмотри на те деревья. Нижние ветви на них срублены, но не топором дровосека.

— Оуин, — обратился Локлир к юноше, — ты можешь еще раз провернуть свой фокус с ослеплением?

— Да, — кивнул тот, — если увижу человека, которого мне надо ослепить.

— Ну, так как мы торчим здесь и указываем на них, думаю, что кто бы ни прятался за этим кустом, он уже понял, что мы заметили засаду…

Речь Локлира была прервана появлением шести фигур, которые неслись прямо на путников.

— Моррелы! — закричал Локлир, выхватывая оружие.

Он почувствовал, как мимо пролетел сгусток энергии — это Оуин ослепил одного из приближающихся темных эльфов. Тот замер на месте, ощупывая в тревоге глаза.

Горат издал боевой клич и, пришпорив коня, сбил с ног одного из нападавших, одновременно рубанув мечом другого. Локлир схватился с моррелом, которого, казалось бы, не пугало, что его противник на коне. Локлир знал по собственному горькому опыту, какими опасными могут быть моррелы. Они редко ездили верхом, но противостояли людской кавалерии на протяжении веков и хорошо научились выбивать всадников из седла. Зная об их тактике, Локлир пришпорил лошадь и резко повернул ее влево. Он сбил противника перед собой и увидел позади второго, который готов был прыгнуть и стащить его вниз. Локлир нанес удар мечом по шее моррела. Лошадь сквайра кружила на месте, поэтому он вновь оказался лицом к лицу с первым из нападавших.

Шипящий звук подсказал ему, что Оуин ослепил еще одного из темных эльфов, и Локлир надеялся, что это был лучник. Моррел, которого сбила лошадь, поднялся и ринулся вперед, нанеся удар по ноге Локлира. Тот едва успел опустить свой меч, но боль помешала ему нормально парировать, и он нечаянно ударил лошадь по боку плашмя собственным клинком, напугав животное.

В конце концов ему удалось выровнять брыкавшуюся лошадь и изогнуться так, чтобы видеть своего врага. Ребра болели, но он устоял перед очередным выпадом моррела. Отбив удар, он попытался контратаковать, но смог лишь стукнуть противника по лицу, больше разозлив его, нежели нанеся какой-либо вред.

Этот удар все же замедлил следующую атаку моррела, и Локлир смог развернуть свою лошадь, чтобы оказаться лицом к врагу. Он вспомнил то, что отец вбил в голову ему и его братьям: солдат, который не использует свое оружие, — либо дурак, либо мертвец.

Его оружием была лошадь. Локлир сильно пришпорил ее и натянул поводья. Лошадь перешла на легкий галоп, но для моррела это выглядело так, будто бы она внезапно прыгнула на него. Он был опытным воином и нырнул в сторону. Локлир резко повернул животное влево. Моррелу показалось, что он поворачивает назад, и он ринулся вперед. Сквайр продолжал разворачивать лошадь по узкому кругу, и внезапно моррел понял свою ошибку — Локлир закончил маневр резким ударом сверху вниз. На этот раз удар пробил череп темного эльфа.

Локлир поискал взглядом Гората и увидел, что тот дерется с двумя противниками. В ста ярдах от них Оуин, опять спешившись, отбивался от врага своим посохом. Надеясь, что лучник еще не оправился и по-прежнему ослеплен, Локлир бросился на помощь Оуину.

Он пришпорил лошадь, и животное рвануло вперед галопом. Моррел услышал его приближение, обернулся и открылся для удара. Оуин железным наконечником посоха сломал моррелу челюсть, и тот рухнул на землю.

Локлир резко натянул поводья так, что лошадь уперлась всеми копытами и едва не села на землю. Разворачиваясь, он прокричал Оуину:

— Держи лучника подальше от нас!

Видимо, в этот момент богиня удачи повернулась к ним спиной — стрела выбила Локлира из седла. Он упал на землю и перекатился, чудом избежав переломов. Стрела, застрявшая в левом плече, сломалась, от боли у него перехватило дыхание и помутилось зрение.

Короткое мгновение Локлир боролся за то, чтобы остаться в сознании, затем его взгляд сфокусировался, и он усилием воли заставил себя забыть о боли. Сдавленный крик сзади принудил его обернуться — прямо над ним моррел уже занес меч для удара. Внезапно позади появился Горат и вонзил меч в спину темного эльфа.

Мимо пробежал Оуин, вращая посох над головой. Локлир посмотрел на своего несостоявшегося убийцу, который упал на колени и потом повалился лицом вниз. Горат развернулся прежде, чем сквайр смог что-то сказать, и помчался за Оуином.

Локлир медленно поднялся. Ноги были как ватные. Он увидел, как юноша атаковал моррела-лучника, который тер свои глаза, как будто пытаясь их прочистить. Лучник упал на колени и через мгновение умер от смертельного удара, нанесенного Горатом.

Горат резко развернулся, как будто ища очередного врага, но все шестеро уже были мертвы. На лице темного эльфа была написана ярость.

— Делехан! — прорычал он.

— Что с тобой? — устало спросил Локлир.

— Они знали, что мы идем.

— Кто-то их предупредил? — предположил Оуин.

— Наго, — Горат поднял меч.

— Что? — не понял Локлир.

— Не что, а кто, — поправил его Горат. — Наго, один из колдунов Делехана. Он и его брат Нараб служат убийце. Они сами по себе великие вожди, но сейчас выполняют приказы Делехана. Без их помощи Делехан никогда не достиг бы могущества и не сместил бы вождей других кланов. Без их помощи они, — он указал на мертвых моррелов, — не ждали бы нас здесь, — он опустился на колени рядом с одним из мертвецов. — Этот был моим кузеном. А тот, — он указал на другого, — принадлежал к клану, с которым мы враждовали на протяжении многих поколений. То, что оба они служили этому монстру, говорит о его могуществе.

Локлир, морщась, показал на свое плечо и сел на землю. Оуин осмотрел его и сказал:

— Я могу вытащить наконечник, но это будет больно.

— Мне уже больно. Приступай, — потребовал Локлир.

Пока Оуин занимался сквайром, Горат продолжил свой рассказ:

— Наго и Нараб обладают даром мысленной речи и могут таким образом общаться с прочими колдунами, особенно друг с другом. Те, кого мы убили на дороге около Лориэла, и те, кто следили за нами, должно быть, передали информацию одному из братьев. А он, в свою очередь, сообщил, где мы находимся, вот этим.

— Значит, вполне вероятно, что кто-то из них, прежде чем умереть, тоже сообщил Наго, что мы здесь, — угрюмо предположил Локлир.

— Наверняка.

— Чудесно, — проронил Локлир сквозь зубы, так как Оуин в этот момент вытаскивал наконечник стрелы при помощи своего кинжала. Перед глазами сквайра снова все поплыло, но он дышал медленно и глубоко и благодаря этому остался в сознании.

Оуин наложил на рану целебные травы и закрыл ее тряпицей.

— Держи здесь и надави посильнее, — велел он, подошел к ближайшему телу, отрезал от одежды длинный лоскут и, вернувшись, перевязал раненому плечо. — Из-за ребер и плеча твоя левая рука будет пока практически бесполезна, сквайр.

— Только этого мне и не хватало, — проворчал Локлир и, попытавшись пошевелить левой рукой, убедился, что Оуин прав. Он лишь едва двинул рукой, но острая боль тут же пресекла его попытку. — Где наши лошади?

— Убежали, — вздохнул Оуин.

— Прекрасно, — мрачно констатировал Локлир. — Меня вышибли из седла, а вы двое что можете сказать в свое оправдание?

— Для меня сражаться верхом слишком странно, — сообщил Горат.

— А я не могу колдовать, сидя в седле. Извини, — виновато понурился Оуин.

— Тогда идем пешком. — Локлир поднялся.

— А далеко до Ястребиного оврага? — испуганно спросил Оуин.

— Далеко, — отозвался Локлир. — А если нас поджидают, то еще дальше.

3 Откровение

Стражник удивленно моргнул.

Только что у городских ворот никого не было, и вот — перед ним стоят три фигуры.

— Что такое? — воскликнул он, пытаясь привести свое старое копье в некое подобие боевой готовности.

— Спокойно, друг, — сказал Локлир. Он опирался на плечо Оуина и выглядел так, будто был при смерти.

Они столкнулись еще с тремя засадами по пути в Ястребиный овраг, но сумели избежать первых двух, тихо обойдя поджидавших их бандитов-людей. Третья же едва не прервала их путь окончательно — отряд состоял из шести моррелов, и пришлось вступить с ними в тяжелую и кровавую схватку. В результате Горат был ранен, и Оуин едва смог зашить страшный разрез на его левом плече. Локлир тоже получил очередное ранение и не умер только благодаря вмешательству все того же Оуина. Да и сам юный чародей был разукрашен полудюжиной царапин.

— Кто вы? — спросил удивленный стражник. Он явно был фермером или рабочим из города — членом городской дружины, как догадался Локлир.

— Локлир, сквайр при дворе принца Крондорского, а это мои спутники.

— По-моему, выглядите вы как разбойники, — заявил стражник.

— У нас есть доказательство, — спокойно продолжал Локлир. — Но сначала я хотел бы найти кого-то, кто поможет нам, пока мы не истекли кровью.

— Брат Малкольм из храма Сильбана как раз сейчас в городе, в таверне Логана. Вам повезло — он приходит сюда всего раз в полгода. Он вам поможет.

— А где таверна Логана? — нетерпеливо спросил Оуин, так как Локлир уже терял сознание.

— Вниз по улице. Там вывеска в виде гнома.

Они дошли до указанного заведения, на котором действительно красовалось карикатурное изображение гнома. Внутри трапезничали несколько горожан, а священник в рясе ордена Сильбана занимался в углу больным ребенком. Рядом ждали двое рабочих — один с перевязанной рукой, а другой очень бледный и слабый на вид.

Закончив лечение мальчика, который тут же соскочил с коленей матери и помчался к двери, священник поднял голову.

— Ты умираешь? — спросил он, взглянув на Локлира.

— Надеюсь, нет, — пытаясь улыбнуться, ответил сквайр.

— Хорошо, потому что эти ребята были первыми, и я попрошу их подождать, только если ты уже при смерти.

Собравшись с последними силами, Локлир проговорил:

— Постараюсь сообщить вам, как только почувствую, что вот-вот умру.

Терпение Гората лопнуло. Он встал перед священником.

— Ты займешься моим товарищем прямо сейчас. Другие могут подождать. — Негодующий темный эльф навис над невысоким жрецом. Выражение его лица и тон не оставляли ни малейшей возможности для спора. Священник еще раз взглянул на Локлира и кивнул:

— Ну хорошо, если вы считаете, что это срочно. Положите его на тот стол.

Горат и Оуин практически подтащили Локлира к столу и уложили.

— Кто делал перевязку? — спросил священник.

— Я, — ответил Оуин.

— Неплохо, — одобрительно кивнул священник. — Самое главное, что он жив. Сохрани нас Сильбан! — воскликнул он, после того как снял с Локлира тунику и повязки. — Твоих трех ран хватило бы, чтобы свалить и более крепкого человека.

Он посыпал раны порошком, и Локлир застонал от боли. Затем жрец закрыл глаза и начал читать молитву. Оуин почувствовал, как магическая сила заполнила комнату и волосы на затылке зашевелились. Он редко встречался с церковной магией, и она всегда казалась ему загадочной и сложной.

Слабое свечение, исходящее от рук священника, окутало тело Локлира, и Оуин заметил, что, пока брат Малкольм читает свои молитвы, раны начинают меняться. Они не исчезли, но уже не выглядели свежими и страшными. Когда священник наконец остановился, они вообще затянулись и выглядели просто царапинами. Малкольм побледнел и выглядел усталым.

— Это все, что я могу сейчас сделать, — сказал он. — Сон и еда довершат лечение, — он посмотрел на Оуина и Гората. — Вы тоже ранены?

— Да, — ответил Горат. — Но мы можем подождать, пока ты займешься теми двумя, что пришли раньше.

— Хорошо, — кивнул Малкольм. — Твои манеры оставляют желать лучшего, моррел, — сказал он, проходя мимо Гората, — но инстинкты у тебя отличные. Через час он умер бы от потери крови.

Горат никак не отреагировал на то, что его узнали, он спокойно сел рядом с Оуином и закрыл глаза. Закончив с обоими фермерами — у одного был раздроблен палец в результате неудачного удара молотком, а другой страдал от сильной лихорадки, — Малкольм повернулся к ожидающим:

— Кто следующий?

Горат указал на Оуина, и юный чародей подсел к священнику. Он с интересом наблюдал, как жрец быстро очистил и перебинтовал его раны. Они мало говорили, так как у Оуина почти не осталось сил. Заняв его место возле священника, Горат поинтересовался:

— Ты меня узнал, почему же не позвал городскую стражу?

— Ты путешествуешь с людьми, которые не похожи на изменников, — пожал плечами священник, осматривая раны Гората. — Ты здесь не для того, чтобы жечь и убивать, так что я пришел к выводу, что у тебя мирная миссия.

— А с чего ты взял, что у меня вообще есть какая-то миссия? — осведомился Горат.

— А зачем еще ты бы появился в мире людей? — задал риторический вопрос Малкольм. — Ни разу не встречал моррелов, которые путешествовали бы ради удовольствия.

Горат только хмыкнул в ответ на это замечание.

Малкольм быстро закончил обработку его ран и заметил:

— Ты должен был быть вторым, твоя рана более опасна, чем у твоего друга. Но жить будешь. — Он вымыл руки и вытер их полотенцем. — Моя задача помогать и исцелять, но по традиции исцеленные должны сделать пожертвование.

Горат взглянул на Локлира, который уже не лежал на столе, а сидел и с интересом разглядывал обстановку.

— Святой брат, — откликнулся сквайр, — боюсь, что могу лишь частично возместить тебе наш долг, но если ты в ближайшее время окажешься в Крондоре, найди меня, и я отплачу тебе сполна.

Локлир прикинул, сколько им понадобится денег, чтобы заплатить за ночлег и еду, и протянул жрецу золотой соверен и две серебряные монеты.

— Это все, что мы можем сейчас дать.

— Подойдет, — сказал священник. — Где я смогу найти тебя в Крондоре?

— Во дворце. Я служу принцу. Сквайр Локлир.

— Тогда я навещу тебя, когда в следующий раз попаду в Крондор, молодой сквайр, и ты со мной рассчитаешься. — Взглянув на перевязанные раны Локлира, жрец добавил: — Побереги себя день-другой. Завтра ты уже будешь чувствовать себя лучше. Постарайся избежать новых ранений в ближайшее время, и тогда к концу недели будешь как новенький. А теперь я должен отдохнуть: сегодня я занимался лечением больше, чем обычно за неделю.

Малкольм ушел, а Локлир поплелся к бару, где хозяин таверны вытирал стойку.

— Добро пожаловать в «Пыльный гном», друзья, — сказал дородный человек. — Чем могу помочь?

— Нам нужны обед и комната, — ответил Локлир.

Они вернулись к столу, и вскоре хозяин принес большое блюдо с холодным мясом, свежеиспеченным хлебом, сыром и фруктами.

— Вечером будет горячее, но сейчас я могу предложить только холодные закуски, — извинился он.

Оуин и Горат уже набили рты, а Локлир ответил:

— Ничего, годится. Еще эль, пожалуйста.

— Минутку.

Хозяин вернулся с элем, и Оуин поинтересовался у него:

— Сэр, а почему это ваша таверна так называется?

— «Пыльный гном»?

— Да.

— Ну, если честно, рассказывать особенно нечего. Предыдущий владелец этого заведения — человек по имени Страбл — назвал его «Веселый гном». Не знаю почему. И вывеска была очень яркой. Но он ни разу ее не подкрашивал, и к тому моменту, когда я купил таверну, вывеска совершенно выцвела. Завсегдатаи стали называть ее «Пыльный гном», так что я просто решил оставить все, как есть. К тому же сэкономил на покраске.

Оуин улыбнулся. Хозяин закончил рассказ и отошел, чтобы обслужить других посетителей.

— Ну ладно, — сонно проговорил Локлир. — У нас две возможности. Мы можем пойти по дороге к Вершине Квестора или в обход, через Иггли и Таннерус, и потерять несколько дней.

Оуин счел нужным высказать свое мнение:

— Как сказал Горат, эти колдуны Наго и Нараб поддерживают связь со своими агентами с помощью мысленной речи. Повторю, я не очень много об этом знаю, но мне доподлинно известно, что это весьма утомительно. У дочери магистра Пага уникальный дар в этой области, и она способна говорить через огромные расстояния, однако такое бывает крайне редко. Менее могущественным магам приходится часто отдыхать.

Горат никак не отреагировал, а Локлир заметил немного раздраженно:

— Не мог бы ты перейти к сути дела? Я сейчас засну прямо здесь.

— Суть в том, что, кем бы ни был этот чародей, он сидит тихо в одном месте, наверняка охраняемом, и, возможно, у него есть один или два основных агента в определенном районе. Остальные его приказы, думаю, передаются через посыльных. Так что они знают, где мы были вчера, и, может быть, догадываются, где мы сегодня, но уж точно не знают, по какой дороге мы пойдем завтра.

— Прекрасно, — буркнул Локлир. — И как это может повлиять на наш выбор?

— Это означает, что он должен был распределить своих людей поровну между обеими дорогами, так что лучшим решением будет выбрать дорогу, на которой мы сможем себя защитить или где будет возможность присоединиться к большой компании, скажем к торговому каравану.

Локлир подозвал хозяина гостиницы, тот принес ключ и указал на комнату наверху лестницы. Поднимаясь, сквайр продолжал излагать свои соображения:

— Если бы мы возвращались из Кеша, караван мог бы стать хорошим прикрытием, но Королевская дорога патрулируется, и большинство торговцев предпочитают путешествовать с парой нанятых охранников или вообще сами по себе. Большинство торговых перевозок осуществляется по морю вдоль берега.

— Так может, нам добраться до Вершины Квестора и нанять корабль? — предложил Оуин.

— На какие средства? — В голосе Локлира зазвучал сарказм. — Сопроводительное письмо капитана Белфорда — это не то же самое, что королевский приказ. Если бы там был военный корабль, я бы уговорил их взять нас на борт и доставить в Крондор. Но я не могу сидеть и ждать, пока такой корабль появится. И вообще, сейчас я намерен хорошо выспаться, найти Исаака и разобраться в истории с цуранийским рубином, а потом уже решать, как быстрее добраться до Крондора.

— С желанием «хорошо выспаться» я не могу спорить, — Оуин устремился к одной из постелей в только что отпертой сквайром комнате.

Горат вновь промолчал.

Через час после рассвета они покинули «Пыльного гнома». Локлир чувствовал себя значительно лучше. Если накануне каждое движение было для него болезненным, теперь он ощущал лишь легкое онемение в руках и слабость.

Он махнул рукой на север.

— Насколько я знаю Исаака, он, скорее всего, остановился в доме своего кузена, молодого джентльмена по имени Остин Делакру.

— Из Бас-Тайры? — спросил Оуин. Они шли по оживленным улицам. Окна были распахнуты, владельцы магазинов выставляли свои товары, а домохозяйки отворяли двери утреннему воздуху и солнцу.

— По происхождению — да, — ответил Локлир. — Мелкопоместная дворянская семья, ведущая свой род от героя какой-нибудь забытой войны, когда Бас-Тайра была еще городом-государством. Тогда-то они и получили титул.

— Человеческую систему титулов и званий… трудно понять, — пожал плечами Горат.

— Почему? — спросил Оуин. — У вас же есть вожди.

— Есть, — кивнул Горат. — Но звание это получают за заслуги, а не по праву рождения. Делехан вознесся благодаря предательству и кровопролитию, но все же удалось ему это благодаря службе Мурмандрамасу и Мураду, — моррел почти выплюнул два последних имени. — Если его сын Морэльф будет таким же амбициозным, он сможет добиться такого же положения только через многочисленные трупы таких, как я.

— Думаю, вот этот дом, — перебил его Локлир, указывая на когда-то роскошное здание, которое явно переживало трудные времена. Это было небольшое, но добротное строение из дерева и камня. Однако в отличие от других домов, чистых и аккуратно выкрашенных, этот казался ветхим и грязным.

Локлир громко постучал, и через несколько минут из-за двери послышался сонный голос:

— Что надо?

— Исаак? — крикнул Локлир, и дверь приоткрылась.

Молодой человек с длинными светлыми волосами высунул голову:

— Локи?

Дверь широко распахнулась, и молодой человек пригласил их войти. На нем были лишь поношенная туника и штаны, в которых он явно спал.

— Я как раз собирался вставать, — сказал он, словно извиняясь.

— Очень вовремя, — улыбнулся Локлир.

Комната оказалась темной и душной — окна были закрыты ставнями и жалюзи. Запахи старой еды и пота смешивались с ароматом пролитого эля. Мебель была самая простая — деревянный стол, четыре стула, полка над столом и еще один маленький столик, на котором стояла лампа. Наверх в спальню вела лестница. Единственной примечательной вещью мог считаться выцветший ковер, который когда-то явно находился в более богатом окружении. На нем были изображены два принца, обменивающиеся подарками, и дворяне, наблюдающие за этой церемонией.

— Локлир, — воскликнул Исаак, как будто смакуя это имя. — Какая приятная неожиданность. Ты почти не изменился. Мне нравятся твои усы. Ты всегда умел выглядеть шикарно. — Он сделал несколько шагов в сторону, заметно прихрамывая. — Садитесь. Я бы предложил вам чай или кофе, но мой кузен уехал навестить родственников в Бас-Тайре, а я прибыл прошлой ночью, так что с провизией у нас туговато.

— Ничего, — успокоил его Локлир. — Сколько мы не виделись? Со свадьбы Аруты?

Исаак сел, скрестив ноги так, чтобы основной вес приходился на здоровую.

— Именно. Ты бы слышал, какой скандал устроил старый церемониймейстер де Лейси, когда узнал, что я не был сыном барона Дорджина.

— Потому, что барона Дорджина не существует, — подхватил Локлир, смеясь. — Если бы ты сначала все разузнал, то смог бы избежать этой оплошности.

— Откуда я мог знать, что земли около территории гномов являются провинцией герцогства южных границ?

— Стоило навести справки, — покачал головой Локлир.

— Никогда не любил этим заниматься, — махнул рукой Исаак.

— Ну, по крайней мере, де Лейси был слишком занят свадебной церемонией, чтобы вышвырнуть тебя до следующего дня. Чем ты с тех пор занимался?

— Некоторое время провел на Востоке с семьей, не так давно вернулся на Запад. С тех пор занимаюсь разными странными делами вдоль границы. Итак, что привело ко мне сквайра принца Крондорского да еще в такой занятной компании?

— События, в том числе кровавые, к которым, к сожалению, ты имеешь отношение.

— Я? — удивился Исаак. — Ты шутишь!

— Я серьезен, как королевский палач, Исаак, и у тебя будет возможность понять это, если ты не ответишь честно на мои вопросы. Горат за тобой присмотрит, пока я схожу за местным констеблем. Так что у тебя есть выбор — мы можем приятно поболтать здесь или весьма неприятно — в Крондоре.

Естественно, Локлир не собирался звать местного констебля хотя бы потому, что у него не было ни королевского приказа, ни ордера. Но Исаак этого не знал, и сквайр не собирался просвещать его на этот счет.

— Не понимаю, о чем ты, — Исаак медленно поднялся.

— Только попробуй взять тот меч, что лежит позади тебя, — тихо произнес Горат, — и твоя здоровая нога станет такой же, как больная, прежде чем ты коснешься рукояти.

— Проклятье, — прошептал Исаак, снова садясь.

— Рубин, — сказал Локлир.

— Какой рубин? — поднял брови Исаак.

— Тот, что ты купил у Кифера Эйлескука. За который ты расплатился золотом, полученным с Севера, чтобы приобрести оружие для Делехана. Рубин, который был украден у цуранийского чародея.

Исаак провел рукой по лицу и волосам.

— Локи, это было непросто.

Лицо Локлира потемнело, и в голосе появились такие угрожающие нотки, что даже Оуин шарахнулся в сторону в испуге.

— Так же непросто, как предавать, Исаак? Так же непросто, как болтаться на веревке?

— Кто говорит о предательстве, Локи? — Исаак уже почти умолял. — Послушай, мы дружили в детстве, пока со мной не произошло это несчастье. Если бы ты был на моем месте, ты бы понял. Ты бы понял, каково это — быть наемником с поврежденной ногой. Локи, я уже практически голодал, когда появилась эта возможность. И прежде чем я понял, кто за этим стоит, уже влез в это дело по уши.

— Расскажи все, что знаешь, и я сделаю тебе одолжение, — сказал Локлир.

— Я оказался втянут прежде, чем узнал, с кем имею дело, — Исаак выглядел несчастным, и в голосе его слышались сдавленные рыдания. — Эйлескук — мой старый знакомый. Я знал, что иногда у него появляются драгоценные камни, с… «туманным» происхождением, если можно так выразиться.

— Краденые, — сухо поправил Локлир.

— Какой бы ни была причина, но сбыть их в Королевстве было сложно, поэтому камни отправлялись на юг в Кеш, или морем до Квега, или в Вольные города. Я всего лишь посредник — тот, кто может съездить в Вэйд, или в Крондор, или в Сарт и доставить что-нибудь на корабль. И все.

— Ну а рубин? — настойчиво продолжал допытываться Локлир.

Исаак опять начал подниматься, но замешкался на секунду, увидев, как Горат подался вперед и положил руку на рукоять своего меча. Собравшись с духом и встав, Исаак поднялся по лестнице на второй этаж. Локлир кивнул Оуину. Тот вскочил и быстро прошел через маленькую дверь рядом с ковром. Он оказался на крошечной кухоньке, такой грязной, что только умирая от голода смог бы съесть что-либо, приготовленное здесь. Оуин вышел из дома через черный ход и поднял голову. Он увидел, как в окне наверху мелькнуло лицо Исаака и тут же исчезло. Оуин улыбнулся. Инстинкт не подвел Локлира. Хромой наемник мог бы попытаться сбежать через окно второго этажа, но он понимал, что недостаточно быстр и ловок и его могут догнать.

Через несколько мгновений Локлир позвал Оуина. Молодой человек вошел в комнату и тут же замер на месте. Волоски у него на руках зашевелились. Так бывало, когда Оуин чувствовал присутствие магии.

— Можно мне посмотреть на камень? — попросил он.

— Это не очень ценная вещь, — сказал Исаак, передавая камень. — Но мне обещали хорошо заплатить.

— Я ничего не знаю о камнях и их ценности, — ответил Оуин, внимательно рассматривая рубин, — но я точно знаю, что этот камень непростой. Он был специально подготовлен.

— Для чего? — спросил Локлир. — Для ювелирного изделия?

— Нет, в качестве атрибута какой-то магии. Я не очень хорошо разбираюсь в таких вещах, — Оуин опустил камень. — По правде говоря, я вообще не очень хорошо пока разбираюсь в магическом искусстве. Тому, что я умею, обучил меня чародей по имени Патрус, весьма злобный старикашка. Но мой отец был против, и последнее, что я слышал, будто Патрус отправился на Север… — он очнулся от воспоминаний. — Это не важно, просто он мне рассказывал, что иногда магия может быть сосредоточена в драгоценных камнях. Или просто храниться в них.

— А ты можешь сказать, для чего использовался этот камень?

— Нет, — покачал головой Оуин. — Возможно, в нем заложено что-то, что будет использовано в будущем.

— То есть ты думаешь, это важно? — уточнил Горат.

— Я теперь понимаю, почему цуранийский маг так был встревожен его исчезновением.

Локлир взял камень и несколько раз подбросил в воздух, размышляя. Потом обратился к Исааку:

— Расскажи, что ты еще знаешь.

— Ну, хорошо, — Исаак выглядел побежденным. — Камни приходят через врата очень нерегулярно. Иногда целыми партиями, иногда по одному, как этот. Деньги я получаю в Крондоре, каждый раз новым способом — никаких повторений. В Крондоре объявилась новая банда под предводительством некоего Кроулера, он подчинил себе пересмешников.

— Пересмешников? — недоуменно переспросил Горат.

— Воров, — объяснил Локлир. — Я потом тебе расскажу. Продолжай, — кивнул он Исааку.

— Кто-то в Крондоре платит за драгоценные камни. Цурани привозят их и отдают моррелам. Те переправляют Эйлескуку, а я забираю и привожу в Крондор. Очень простая схема.

— Но кто-то всем этим руководит. Кто и откуда?

— На юг от Сарта есть деревня, — вздохнул Исаак. — Называется Желтый Мул. Знаешь?

— У таких деревень нет указателей, но если это та, что находится на Главной королевской дороге, то я через нее проезжал.

— Нет, не там. Примерно в двадцати милях на юг от Сарта есть развилка, а за ней — старая дорога, ведущая в горы. Пройдешь миль пять по этой дороге и окажешься в Желтом Муле. Моррелы и используют ее потому, что там никто не ездит и они легко могут пробраться незамеченными. В деревне этой живет старый контрабандист по имени Седрик Роу. Он хоть и стал теперь фермером, но все равно преданно служит только золоту. Вот он-то и сдает свой сарай темному брату по имени Наго.

— Наго! — воскликнул Горат. — Если мы его захватим, у нас будет шанс избавиться от его приспешников. Без него они будут беспомощны, и мы сможем добраться до Крондора.

— Возможно, — согласился Локлир. — В любом случае, если мы оставим его там, то чем ближе мы будем к Крондору, тем легче его агенты смогут нас найти.

— Почему? — спросил Оуин.

— Он стягивает петлю, парень, — объяснил Исаак. — Территория, которую должны будут прикрывать его люди, станет меньше.

— Теперь ясно, откуда взялись квегцы, — хлопнул себя по лбу Локлир. — Этот Роу наверняка всю жизнь имел дело с пиратами и просто отправил кому-то послание в Сарт. На первом же корабле, идущем в Квег, послание передали, и через месяц в его распоряжении было столько морских волков, сколько нужно. И если Наго швыряет золото направо и налево, то на дорогах в Крондор нас поджидает больше квегцев, чем вшей на нищем.

— К тому же квегцы не побегут к королевским солдатам, если что-то пойдет не так; худшее, что они могут сделать, — пробраться тайком в ближайший порт и найти отплывающий корабль. Вряд ли удирающие со всех ног найдут время для предательства, — добавил Исаак.

— Еще что-нибудь можешь сказать? — сурово спросил Локлир.

— Нет, теперь я сказал все, — Исаак поднялся и взял плащ. — Напишу сейчас записку кузену и сразу поеду в Кеш. Я отправил наемного убийцу Наго по ложному следу, но он этого еще не знает. Чем больше времени я получу в качестве форы, тем больше шансов у меня добраться до Кеша.

— Я сказал, что сделаю тебе одолжение, Исаак, и я сдержу слово. Я позволю тебе бежать в Кеш ради нашей старой дружбы и потому, что ты выполнил свою часть сделки, но только после того, как ты расскажешь нам все.

— Почему ты думаешь, что я все еще что-то утаиваю?

Локлир внезапно вытащил свой меч и уткнул его кончик в горло Исаака.

— Потому что я тебя знаю. Ты всегда что-то придерживаешь, просто на крайний случай. Я думаю, это небольшое представление для того, чтобы убраться из города, найти одного из агентов Наго и пустить его по нашему следу прежде, чем они поймут, что ты их продал. Что-то в этом духе.

— Локи! С чего ты… — улыбнулся Исаак.

Локлир немножко нажал на рукоять меча, и Исаак замолк так внезапно, словно проглотил язык.

— Выкладывай все! — угрожающе прошептал Локлир.

Исаак медленно поднял руку и отвел кончик меча в сторону.

— Ну, есть такой сундук…

— Что? — не понял Локлир.

— Сундук с тайником, в который можно упрятать ценности, — объяснил Горат. — Мои люди делают такие, чтобы перевозить важные вещи.

— Продолжай, — нетерпеливо сказал Локлир.

— Он за городом. Пройдете пять миль по дороге к Вершине Квестора. Справа от дороги увидите дерево, расколотое молнией. За ним — небольшие заросли кустарника. Там будет спрятан сундук, сегодня вечером я должен положить в него рубин, а когда завтра вернусь, там будет лежать золото.

— Значит, ты никогда не видишь своего заказчика из Крондора?

— Никогда. Это часть условий Наго.

— Ты встречался с этим моррелом? — спросил Локлир.

— Встречался, — мрачно кивнул Исаак. — В Желтом Муле. Он такой же высокий, как твой приятель. Характер у него отвратительный, никакого чувства юмора. И еще этот странный огонь в глазах…

— Могу представить, — кивнул Локлир. — А что у него за компания?

— Он держит при себе лишь пару солдат — я ни разу не видел больше трех, — потому что иначе на него могут обратить внимание. Кроме того, через это место проходит много квегцев, так что если ему понадобятся мечи, он их быстро найдет. Но он настоящий колдун, Локи, и если ты перейдешь ему дорогу, он может испепелить тебя одним взглядом.

Локлир взглянул на Гората, который едва заметным кивком подтвердил, что так оно и есть.

— Хорошо, Исаак, — сказал Локлир, — а теперь вот что — найди, на чем можно писать.

Исаак осмотрелся и увидел старый выцветший кусочек кожи в углу. Он подошел к камину и вытащил уголек.

— Что я должен написать? — спросил он.

— Напиши: «Рубин забрали люди принца. Троица, которую вы ищете, направляется в Иггли. Я раскрыт и должен бежать». И подпись.

Исаак вздохнул и побледнел, но покорно стал выводить буквы.

— Теперь на мне будет клеймо, Локи.

— Ты был заклеймен в тот момент, когда взял золото и стал работать против своего короля. Тебя следовало бы повесить, и однажды это произойдет, если только ты не изменишь образ жизни. Но причиной будет другое преступление, не это.

— Если только агенты Наго не найдут тебя первыми, — заметил Горат.

Это было все, что нужно Исааку.

— Что я должен с этим сделать?

— Оставь записку в сундуке, куда должен был положить рубин, а потом я посоветовал бы тебе бежать. Если ты не оставишь эту записку, то когда я доберусь до Крондора, найму убийц, которые найдут тебя даже на самых дальних окраинах Кеша. Ты можешь обрезать и покрасить волосы, отрастить бороду и переодеться до неузнаваемости, но ты не сможешь скрыть свою ногу. А теперь убирайся.

Исаак не медлил. Он схватил свой меч, плащ и записку и выскочил через заднюю дверь.

— Как ты мог отпустить этого предателя? — возмутился Горат.

— Мертвый он был бы нам бесполезен, а живой сможет направить наших врагов по ложному следу, — Локлир взглянул на Гората. — Не странно ли, что именно ты демонстрируешь свое презрение по отношению к предателю?

Ответный взгляд Гората можно было бы назвать убийственным.

— Я не предатель. Я пытаюсь спасти моих людей, человек, — он не стал вдаваться в подробности. — Нам пора убираться отсюда. Этому твоему знакомому нельзя доверять, он может попытаться заключить сделку, чтобы спасти свою шкуру.

— Знаю, — ответил Локлир. — Но в любом случае он либо оставит записку, либо его найдут, и он расскажет им все, что знает, — а знает он немного. Они пытались убить нас до того, как мы получили рубин. Они не могут убить нас дважды за то, что теперь он у нас.

— Я знаю, как избежать слежки хотя бы на некоторое время и добраться до Наго незамеченными, — заявил Горат.

— И как же? — оживился Локлир.

— Чтобы добраться до этой деревушки, Желтый Мул, мы пойдем по горной дороге к городу, который вы называете Иггли, как мы и указали в записке, а потом по тропе, которая ведет еще выше в горы. Думаю, именно эта тропа и заканчивается недалеко от фермы Роу.

— Откуда ты знаешь? — Внезапно Локлир исполнился подозрительности.

Терпение Гората уже было на пределе, но он сумел ответить спокойно.

— Потому что я жил в этих горах, когда был ребенком, до того, как вы, люди, выжили нас оттуда. До того, как эти земли были захвачены вашим племенем, здесь жили мои люди. Я ловил рыбу в этих реках и охотился в этих горах. Может быть, — горько усмехнулся темный эльф, — я когда-то разводил костер на том месте, где вы построили дом. А теперь пошли. Для моррела это недолгая дорога, но вы, люди, быстро устаете, кроме того, твои раны не дают тебе идти быстро.

— А твои нет? — спросил Оуин.

— Да, но ты этого даже не заметишь, — процедил сквозь зубы Горат, развернулся и вышел из дома, не дожидаясь ответа.

Локлир и Оуин поспешили за ним.

— Мы должны купить еды. Золота у нас хватит?

— Чтобы купить еды — да, — кивнул Локлир. — Чтобы купить лошадей — нет.

Они направились в гостиницу в восточной части города, и Локлир заказал провизию, упакованную в вощеную бумагу — в основном сухие или засоленные продукты, которые не портились. Пока они ждали свой заказ, Локлир расспрашивал хозяина о том, что представляет собой дорога на Иггли. Он специально говорил очень громко, чтобы несколько подозрительных людей, болтавшихся поблизости, могли это услышать. Теперь он был уверен, что если кто-то будет наводить о них справки, то ложная информация в записке Исаака получит подтверждение.

Когда они покинули гостиницу и направились по дороге в Иггли, Локлир взглянул вверх на возвышавшийся за деревьями горный склон и задумался над тем, насколько разумно будет карабкаться на такую высоту и потом спускаться прямо в гнездо убийц, предводительствуемых жестоким моррельским колдуном. В конце концов он пришел к единственному возможному в этих обстоятельствах выводу: другого шанса не было.

Смирившись с долгой дорогой и холодными ночами, он последовал за Горатом. Оуин старался не отставать от него.

4 Проход

Ветер на перевале завывал.

— Я делаю это для короля и страны, — прошептал Локлир, стуча зубами.

— Не обращай внимания на холод, — сказал Горат. — До тех пор, пока ты чувствуешь пальцы рук и ног, это всего лишь дискомфорт, не более.

— Тебе легко говорить, — отозвался Оуин, не в силах сдержать дрожь. — Ты привык к холоду, ты же из Северных земель.

— К такому не привыкнешь, человек. Ты просто должен научиться принимать то, что не можешь контролировать, — он многозначительно посмотрел на двух молодых людей, а потом указал вперед. — Мы уже близко и в любой момент можем встретить часового.

— И что нам делать? — От холода и голода Локлир растерял все свое остроумие.

— Ждите здесь, — заявил Горат, — а я пойду на разведку.

Локлир и Оуин отыскали некое подобие укрытия с подветренной стороны большого валуна и стали ждать, прижавшись друг к другу, чтобы хоть как-то сохранить тепло. Время шло.

Наконец Горат вернулся и хмуро сообщил:

— Около сарая четыре охранника. Сколько внутри, не знаю, но даже один Наго очень опасен.

Локлир поднялся, попрыгал и помахал руками, чтобы согреться, потом сделал несколько тренировочных выпадов, готовясь к встрече с врагом.

— Так что мы будем делать? — снова спросил он, позволяя Горату руководить в этом случае.

— Оуин, я не знаю, на что ты способен, — сказал Горат, — но у Наго большие магические способности, он может превратить противника в горстку пепла или навеять на него ужас и обратить в бегство. Он и его брат — это самые опасные союзники Делехана. С тех пор как появились Шестеро, они служат ему еще более рьяно.

— Кто эти Шестеро? — недоуменно спросил Оуин.

Никто ему не ответил.

— Ну, так как нам справиться с Наго? — не унимался Локлир.

— Ты должен отвлечь его, мальчик, — Горат указал на Оуина. — Локлир и я возьмем на себя четырех солдат и всех, кто окажется в сарае, но колдун — твоя забота. Ты должен заставить его заколебаться, замешкаться, попытаться уйти — все что угодно, но ты должен задержать его до тех пор, пока я не смогу им заняться, и ты не должен допустить, чтобы он воспользовался магией. Можешь это сделать?

— Попробую, — с некоторым испугом ответил Оуин.

Горат кивнул и обратился к Локлиру:

— Неожиданность — наше преимущество, но мы должны убить первых двух очень быстро. Если мы будем в меньшинстве и не сможем быстро добраться до Наго, то нам конец. Если Оуин не сможет отвлечь мага до тех пор, пока мы до него не доберемся, наше путешествие закончится прежде, чем мы сумеем предупредить твоего принца.

— Тогда зачем мы это делаем? — спросил Локлир и тут же поднял руку, предупреждая ответ Гората. — Я знаю, знаю. Петля затягивается, и если мы не решим эту проблему сейчас, то никогда не доберемся до Крондора.

— Тогда пошли, — Горат повернулся и быстро двинулся вперед.

Они спустились по дороге и вскоре увидели крышу сарая, стоявшего посреди маленького поля у подножия горы. Локлир пригнулся, чтобы быть менее заметным, пока они находятся на открытом пространстве.

— Где стражники? — тихо спросил он Гората.

— Не знаю. Были снаружи несколько минут назад.

— Возможно, зашли в сарай, — предположил Оуин.

Горат указал на углубление у дороги, где дождь размыл почву между двумя большими валунами. Он прошел между камнями и скользнул к краю поля. Локлир последовал за ним. Оуин замыкал маленький отряд.

— Нужно поторапливаться, — предупредил Горат. — Боги улыбнулись нам, стражники действительно внутри. Но неизвестно, надолго ли.

Они ускорили шаг. Локлир заставил себя забыть об онемевших, больных суставах. Раны уже не мучили его, хотя он по-прежнему чувствовал себя слабее, чем обычно. Он не рвался в бой, но если именно Наго стоял за всеми нападениями на них, он будет рад возможности положить этому конец и отплатить за всю ту боль, которую ему пришлось пережить.

Горат добрался до сарая и притаился в его тени, оглядываясь по сторонам. Ничто не говорило о том, что их заметили, но моррел поднял руку, призывая к тишине. Все прислушались. Изнутри доносились приглушенные голоса, но Локлир ничего не понял, язык, на котором говорили, был ему незнаком. Горат объяснил:

— Они обсуждают то, что нас никто не видел после Ястребиного оврага. Опасаются, что мы могли проскользнуть мимо, по дороге через Таннер.

— Теперь что будем делать? — прошептал Оуин.

— Убивать, что же еще? — невозмутимо заявил Горат. — Смелее!

Он двинулся к двери, надвинув капюшон и положив руку на рукоять меча, спрятанного под плащом. У самой двери он повернулся к Локлиру с Оуином.

— Будьте готовы, но подождите минуту, прежде чем войти.

Горат распахнул дверь. В неясном свете позднего дня он, наверное, казался сидящим внутри серым силуэтом на фоне темнеющего неба. Донесся чей-то вопросительный голос. Горат шагнул вперед и ответил на языке моррелов. Должно быть, сидящие на мгновение пришли в замешательство, потому что кто-то задал еще один вопрос, прежде чем другой голос воскликнул:

— Горат!

Услышав это, Локлир не мешкал и буквально прыгнул в открытую дверь. Оуин был на шаг позади.

Внутри обнаружились пять моррелов. Посредине сарая стоял стол, за ним скамейка, с которой как раз поднимался моррельский колдун Наго — он был в некотором шоке, внезапно увидев перед собой того, за кем так долго охотился.

Один из моррелов упал от первого удара Гората, а тот уже приготовился ко второму, взмахнув мечом и заставляя противника отступить. Локлир нырнул вперед и напал на раненого темного эльфа сзади, прикончив его ударом в шею.

Оуин устремил взгляд на моррельского чародея, который все еще стоял неподвижно, не оправившись от изумления. Тем не менее в воздухе ощущалась магическая сила — Наго начал творить заклинание. Зная, что ничего больше не может сделать, Оуин привел в действие единственное проверенное заклинание — ослепляющее.

Темный эльф удивленно моргнул и пошатнулся, прервав свое заклинание. Юный маг замялся на секунду, потом поднял свой посох и бросился в атаку, старательно имитируя военный клич. Но с его губ сорвался лишь тонкий писк.

Приблизившись к моррельскому колдуну, Оуин поскользнулся и упал, и это спасло ему жизнь. Разъяренный Наго выпустил заряд мерцающей фиолетово-серой энергии, который прошел сквозь то место, где Оуин был мгновение назад. Заряд лишь зацепил его, однако юный маг почувствовал обжигающую боль, в глазах у него потемнело, голова закружилась. Мышцы перестали подчиняться ему, и когда он попытался подняться, ему показалось, что он в железных оковах.

Кое-как перевернувшись лицом к колдуну, Оуин увидел, что тот начинает творить новое заклинание. У Оуина не было другого выбора, кроме как кинуть в мага свой посох. Как он и ожидал, чародей пригнулся, и заклятие снова было прервано. Наго прикрыл глаза как будто от боли. Хотя Оуин был новичком в магии, он знал, что прерывание заклинания действительно болезненно для творящего его и Наго понадобится несколько минут, чтобы собраться с силами и восстановить свою способность колдовать.

Оуин попытался и сам сфокусироваться, словно он мог сотворить другое заклинание, чтобы отвлечь Наго. Мысли метались хаотично, противоречивые образы проносились в сознании и мешали юноше сконцентрироваться для настоящего колдовства. Тогда он нащупал за поясом кинжал и решил просто метнуть его в Наго.

Колдун открыл глаза и посмотрел мимо Оуина, туда, где заканчивалась схватка. Оуин опять перевернулся и увидел, что Горат уже почти прикончил своего противника, а Локлир тоже одолевает своего. Юноша взглянул через плечо на Наго и увидел, что чародей готовится к бегству.

— Он пытается улизнуть, — крикнул Оуин, но голос его был настолько слаб, что он не знал, расслышали ли спутники его предупреждение.

Горат все же услышал его и пронесся мимо тремя огромными шагами. Моррельский колдун обернулся, бросил в него что-то, и разноцветные искры окружили вождя темных эльфов. Горат застонал от боли и пошатнулся.

Оуин метнул свой кинжал с помощью весьма слабого заклинания, которое, однако, помогло — рукоять попала Наго в висок. Как будто обретя новые силы, Горат поднялся и одним ударом практически снес Наго голову.

Локлир поспешил к Оуину.

— Мы могли бы взять его в плен, — он с укором покачал головой.

— Стражники вряд ли знают что-нибудь интересное для нас, — возразил Горат, — а Наго нельзя было оставить в живых. Если бы ты попытался его допросить, то тем самым сообщил бы его сообщникам, что мы здесь. — Темный эльф взглянул на Оуина, который все еще лежал на полу. — Отлично справился, парень. Ты в порядке?

— Ноги не двигаются, — ответил юный маг. — Но надеюсь, через некоторое время все пройдет.

— И я надеюсь, — сказал Локлир. — Не хотелось бы оставлять тебя здесь.

— Да уж, не хотелось бы здесь оставаться, — в тон ему ответил Оуин.

Горат осмотрелся, потом подошел к большой корзине с провизией и вытащил буханку хлеба и флягу с водой. Сделав глоток, он передал флягу Локлиру, потом разломил хлеб на три части и поделил между своими товарищами.

Локлир помог Оуину сесть за стол и заметил лежащую там карту. «Так, что это у нас?» — сказал он сам себе. Это оказалась карта местности южнее Ястребиного оврага, на ней были отмечены места засад, а свежие чернила обозначали места, где видели сквайра и его компанию. Было ясно, что их не могли найти от Ястребиного оврага до Желтого Мула.

— Оуин, — обратился он к своему молодому товарищу, — Наго успел передать другим, что мы здесь?

Юноша пощупал свои ноги, как будто пытаясь определить, что с ними не так.

— Сомневаюсь. Он был занят мною и тем, чтобы убить нас. Могу допустить, что он способен делать два дела одновременно, но три — вряд ли. Правда, если у него была договоренность о регулярной связи с агентами, то скоро они заподозрят неладное.

— Тогда нам пора в путь, — сказал Горат. — Далеко еще до Крондора?

— Если мы сможем пройти по Королевской дороге, то еще два дня. На лошади — меньше дня пути отсюда. Если идти через лес, то, может быть, три.

— Когда ты сможешь двигаться? — спросил Горат Оуина.

— Не знаю…

Внезапно ноги Оуина шевельнулись.

— Кажется, я уже могу двигаться, — сказал юноша, медленно поднимаясь. — Интересно…

— Что именно? — осведомился Локлир.

— Это заклятие. Оно связывает противника, но лишь на короткое время.

— И что в этом интересного?

— Это какой-то вид боевой магии. А в Звездной Пристани этому не учат.

— Может, и тебе удастся что-нибудь такое сделать? — заинтересовался Горат. — Это могло бы нам пригодиться.

— Неужели? — Локлир был настроен скептически.

— Я еще не понял, — признался Оуин. — Когда заклятие пало на меня, что-то произошло, и я как будто его распознал. Я подумаю немного и, может быть, пойму, как оно сделано.

— Ну, тогда размышляй над этим на ходу, конечно, если можешь идти, — проговорил Локлир с набитым ртом: он утолял голод хлебом.

Они быстро проверили имеющиеся запасы и нашли несколько серо-голубых плащей, отороченных мехом.

— Вот это нам подойдет, — сказал Локлир, разогревшийся в стычке, но знавший слишком хорошо, как холодны ночи на побережье в это время года. Потом он собрал карты и несколько сообщений о том, что необходимые силы были готовы атаковать в разных местах по всему Западу, сложил все это в мешок и перебросил его через плечо.

Путники вышли из сарая и обогнули темный фермерский дом. Хозяин или спал, или уже отошел в мир иной — убитый собственными гостями. В любом случае на выяснение времени не было. Все знали, что на пути в Крондор их поджидает достаточно опасностей, и ни к чему специально искать их на свою голову.

Дважды маленькому отряду удалось избежать наемных убийц или бандитов; они не знали точно, кто это был. Один раз им пришлось прятаться в полном грязи овраге около лесной дороги, по которой двигалась банда вооруженных квегцев. Теперь перед ними возвышались деревья, за которыми начинались фермерские поля. За полями виднелся Крондор.

— Впечатляет, — без выражения сказал Горат.

— Я видел Арменгар, — откликнулся Локлир, — и мне странно слышать, что ты называешь это впечатляющим.

— Дело не в размерах, — возразил Горат. — Это же как людской улей. — Несколько мгновений он всматривался в даль. — У вас, недолго живущих существ, нет чувства истории или своего места в этом мире, — пояснил он. — Вы размножаетесь, как… — он взглянул на потемневшее лицо Локлира, — не важно. Просто вы любите собираться в одном месте в одно время, и вас так много в таком маленьком месте, — он покачал головой. — Моим людям такие сборища кажутся странными.

— Однако вы смогли собраться в Сар-Сарготе, — заметил Локлир.

— Смогли, — согласился Горат. — К несчастию для большинства из нас.

— Мы просто пройдем через поле к дороге? — сменил тему Оуин.

— Нет. Посмотри туда, — Локлир указал на место, где узкая сельская дорога пересекалась с Главной королевской дорогой. Полдюжины мужчин стояли на перекрестке, как будто поджидая кого-то. — Не самое подходящее место, чтобы собираться и обсуждать дневные работы, не правда ли?

— Это точно, — сказал Оуин. — Как же мы тогда пойдем?

— Идите за мной. — Локлир двинулся между деревьями на восток.

Они дошли до длинного оврага — естественного русла, которое заполняется, когда тает снег в горах. Сейчас по нему тек небольшой ручей.

— Он заканчивается у восточных ворот, в Убогом квартале.

— Где? — удивленно спросил Горат.

— Это трущобы за городскими стенами. И там есть особые пути, чтобы входить и выходить из города, только надо их знать. Канализационные трубы под трущобами и городом не должны быть связаны, чтобы враги не могли воспользоваться ими и проникнуть за городские стены.

— Но они связаны, — закончил Горат.

— Да, в двух местах. Одно из них охраняется гильдией воров, и идти этим путем — все равно что спросить у этих людей, как пройти к дворцу принца. Но есть еще один вход, о котором мало кто знает.

— Как же ты о нем проведал? — подозрительно спросил Горат.

— Мы с моим другом однажды воспользовались им, чтобы последовать за Арутой в Лориэл.

Горат кивнул.

— Мы слышали об этом столкновении. Ловушка Мурмандрамаса, чтобы убить Повелителя Запада.

— Именно, — подтвердил Локлир. — Так, теперь самое время, чтобы потихоньку двигаться.

Путники шли по оврагу, пока не достигли каменной водопропускной трубы, за годы отполированной водой до блеска. Когда предзакатные тени удлинились, сквайр и его товарищи пригнулись и прошли под дорогой, нырнув под маленький каменный мост, который надежно скрыл их от любопытных глаз людей, стоявших на дороге около ящиков с товарами в ожидании транспорта.

— Побудем здесь, пока не стемнеет, — решил Локлир. — В подходящий момент мы должны подняться и проскользнуть по дороге, вдоль трубы, под прикрытием фургонов.

Он подошел к другой стороне моста и, запрокинув голову, посмотрел вверх.

— Кто-то крутится там.

— И что делать? — спросил Горат, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Так же не по себе было Локлиру в горах.

— Ждать, — веско заявил Локлир. — Городской патруль проходит здесь сразу после заката, и они прикажут любым вооруженным людям убраться. После наступления темноты находиться за городскими стенами довольно опасно, и патрулю не понравится, что в одном месте собралось столько людей с мечами.

Они сидели под мостом, в лужицах по обе стороны ручья, ожидая в тишине, пока наступит вечер. Им надоедали мухи, и если Горат просто их игнорировал, то Локлир и Оуин большую часть времени занимались тем, что яростно махали руками, разгоняя надоедливых насекомых.

Когда солнце село, Локлир услышал топот сапог по камням у них над головами. Послышались голоса, и Локлир прошептал:

— Пора!

Он быстро поднялся по склону прямо за мостом как раз в тот момент, когда городская стража разгоняла группу мужчин. Спутники живо последовали за ним.

— Они пойдут обратно по этой же дороге, — сообразил Локлир. — Мы просто спрячемся за ними, и даже если нас увидят, то вряд ли кто-то решится атаковать прямо перед дюжиной солдат, готовых снести голову при малейшем намеке на неприятности, — он посмотрел на Гората. — Но ты лучше натяни поглубже капюшон. Большинство людей никогда не отличит обычного эльфа от моррела, если только ты не повесишь на шею табличку с надписью, но никогда нельзя быть уверенным наверняка. Если Руфия не дремлет, то первый человек, которого мы встретим, будет ветераном северных войн.

Руфия была богиней удачи.

Горат натянул капюшон и, когда солдаты прошли по дороге обратно, последовал за Локлиром и Оуином, которые пристроились за солдатами и старались шагать в ногу с ними.

Они прошли по всему городу, от северо-восточной окраины до южных ворот, и только когда городской патруль повернул к входу во дворец, Локлир оттащил своих спутников в сторону.

— Почему мы не можем пройти за ними и внутрь? — недоумевал Оуин.

— Посмотри сам, — ответил Локлир.

Юный чародей повернулся и увидел группу рабочих, собравшихся у ворот, а также две упряжки лошадей, привязанных к подъемному устройству.

— Судя по всему, кто-то заблокировал ворота, — объяснил Локлир.

Командир стражи прокричал что-то командиру патруля, который отдал честь и развернул своих людей.

— Пошли к северным воротам, ребята, — сказал он.

Локлир жестом пригласил своих спутников следовать за ним и свернул в боковую аллею.

— Сюда, — поторопил он.

Вскоре они очутились перед дверцей, которая была похожа на черный ход в маленькую таверну, а войдя внутрь, оказались в крошечном конюшенном дворе с маленьким сарайчиком на одной стороне. Осмотревшись, Локлир указал на дверь, ведущую в помещение.

— Если нас здесь увидят, то говорите, что мы просто заблудились в поисках постоялого двора. И как только войдем в таверну, сразу ступайте к парадной двери. А если кто-то будет возражать, бегите изо всех сил.

— Где мы? — спросил Горат.

— Задний двор таверны принадлежит людям, которые будут более чем недовольны, если обнаружат, что мы знаем об этом месте.

Локлир подошел к сараю, но вместо того, чтобы войти внутрь, обогнул его и приблизился к стене.

Пошарив позади стены сарая, сквайр дернул за рычаг, щелкнула задвижка. Большой камень отошел в сторону, и Горат с Оуином увидели, что это была профессионально сделанная подделка из холста, раскрашенного под камень. Локлиру пришлось лечь, чтобы протиснуться в маленькое отверстие. Оуин пролез за ним, потом Горат, хотя и с большим трудом.

— Кто пользуется этим ходом? — шепотом поинтересовался Оуин. — Дети?

— Да, — ответил Локлир. — В рядах пересмешников много уличных мальчишек, и по всему городу существует десяток таких лазеек.

— А где мы? — спросил Оуин.

— Принюхайся, человек, — сказал Горат. — Или вы не чувствуете собственное зловоние?

— О! — воскликнул Оуин, так как в этот момент на него обрушились запахи канализации.

Локлир протянул руку и захлопнул вход в лазейку, оставив их в полной темноте.

— Я могу видеть в темноте лучше, чем вы, — проворчал Горат, — но даже мне не помешало бы немного света.

— Где-то поблизости должен быть фонарь… — протянул Локлир. — Если я смогу вспомнить, на каком расстоянии… и в каком направлении.

— Что? — изумился Горат. — Ты не знаешь, где свет?

— Я могу помочь, — сказал Оуин. Через мгновение слабое свечение появилось вокруг правой руки молодого человека и усиливалось до тех пор, пока не прорисовалось пространство на дюжину шагов во всех направлениях.

— Как ты это сделал? — удивился Локлир.

Оуин вытянул левую руку. На ней было кольцо.

— Я снял его с Наго. Оно волшебное.

— Куда идти? — вмешался Горат.

— Туда, — показал Локлир и повел их по канализации Крондора.

— Ну и где мы? — нетерпеливо прошептал Оуин.

— Думаю, где-то на севере от дворца, — весьма неуверенно ответил Локлир.

— Ты думаешь? — презрительно фыркнул Горат.

— Ну, хорошо, — с раздражением в голосе признался Локлир. — Да, я заблудился. Но я найду…

— Свою смерть — быструю и кровавую, — раздался голос из темноты.

Три меча с лязгом были вынуты из ножен, а Локлир усиленно пытался разглядеть хоть что-то во мраке за кругом света.

— Кто вы и что делаете на главном воровском пути?

Локлир понял, что голос принадлежит молодому человеку.

— Я — сеньор Локлир, и я делаю в канализации принца то, что мне надо. Если ты хотя бы наполовину умен, как пытаешься казаться, то поймешь, что лучше не вставать у нас на пути.

Стройный молодой человек выступил из тени. Он был одет в тунику, явно слишком большую для него и поэтому подвязанную веревочным поясом, брюки, из которых он уже вырос, и щегольскую островерхую фетровую шляпу. В руках он держал короткий меч.

— Я — Лимм, и я умею ловко обращаться с клинком. Еще один шаг без моего разрешения, и прольется ваша кровь.

— Единственное, что ты сделаешь, мальчик, — это умрешь, если не отойдешь в сторону, — прорычал Горат.

Если присутствие высокого моррельского вождя и произвело какое-то впечатление на парня, он скрыл это и заявил:

— Я побеждал и более крутых, чем ты, когда был еще ребенком, — он осторожно отступил в сторону. — Кроме того, пятеро головорезов там, позади, лишь ждут моего сигнала.

Локлир остановил Гората.

— Ты напоминаешь мне молодого Джимми Руку, — сказал он. — Полон хвастовства и хитрости. Беги, не нужно проливать ничью кровь. — И тихо добавил в сторону Гората: — Если бандиты действительно поблизости, нас ждут неприятности.

— Джимми Рука? — переспросил Лимм. — Ну, если вы друзья сеньора Джеймса, мы позволим вам пройти. Но когда вы его увидите, скажите, чтобы он пришел побыстрее, или сделке конец.

Прежде чем Локлир успел ответить, Лимм скрылся в тени так бесшумно, что они едва слышали, как он движется. Из темноты снова раздался его голос:

— И следи за дорогой, Локлир, который знаком с Джимми Рукой. Неподалеку крутятся подозрительные типы. — Его голос затихал, но они успели услышать: — И вы идете в противоположную сторону. Поверните направо у следующей трубы и шагайте вперед, пока не достигнете дворца.

Локлир подождал немного, ожидая услышать еще что-нибудь. Но вокруг была тишина, лишь капала где-то вода да гудел в отдалении коллектор.

— Странная встреча, — произнес Горат.

— Да уж, — согласился Оуин.

— Более чем вы думаете, — покачал головой Локлир. — Этот мальчик ждал моего друга Джеймса. А пересмешники приговорили Джеймса к смерти, если он когда-либо ступит на их территорию. Такую сделку заключил с ними принц Арута несколько лет назад, чтобы спасти Джеймсу жизнь.

— Иногда соглашения меняются, — сказал Оуин.

— Или разрываются, — добавил Горат.

— Ладно, этим займемся позже, — решил Локлир. — Сейчас надо найти дорогу во дворец.

— А что он имел в виду под «подозрительными типами»? — спросил Оуин.

— Не знаю, — прошептал Локлир. — Но у меня такое чувство, что если мы не будем осторожны, то скоро с ними познакомимся.

Они пошли туда, куда сказал им Лимм, и повернули там, где он советовал. Пройдя немного вперед, Горат остановился и прошептал:

— Впереди кто-то есть.

Оуин закрыл кольцо рукой, и свет стал почти не виден.

— Два человека, — прошептал Горат. — Оба в черном.

— Поэтому я их и не вижу, — сказал Локлир.

— Кто они? — простодушно спросил Оуин.

Локлир обернулся, но тут же понял, что его испепеляющий взгляд растворился в темноте, поэтому сказал:

— Может, пойдешь и спросишь их?

— Если это не люди принца или эти твои пересмешники — значит, враги, — в свойственной ему невозмутимой манере констатировал Горат, делая шаг вперед и держа меч наготове.

Локлир немного замешкался, и к тому моменту, когда он двинулся вперед, Горат уже напал на двоих мужчин. Один обернулся и тут же встретил свою смерть от мощного удара, которым темный эльф рассек ему грудь и плечо. Второй мужчина вытащил меч и уже занес его над головой Гората, но Локлир парировал удар и дал возможность моррелу проткнуть противника. Схватка длилась всего несколько секунд.

Локлир встал на колени и осмотрел оба тела. На незнакомцах были одинаковые брюки, черные туники и черные кожаные ботинки. У обоих были короткие мечи, а неподалеку лежал короткий лук. Ни у одного не нашлось ни мешка, ни кошеля, зато у обоих на шее висели одинаковые медальоны.

— Ночные ястребы! — негромко воскликнул Локлир.

— Наемные убийцы? — догадался Оуин.

— Но у них должны быть… — Локлир покачал головой. — Нет, если эти двое — ночные ястребы, то я — дедушка Гората.

Услышав это, Горат фыркнул.

— Мы слышали о ваших ночных ястребах. Кое-кто из них был агентом Мурмандрамаса.

— Еще говорят, что они обладают магическими способностями, — добавил Оуин.

— Сказки, — возразил Локлир. — Мой друг Джеймс столкнулся с одним из них на крышах Крондора, когда ему было четырнадцать, и остался жив. — Сквайр поднялся. — Они были чертовски ловки и опасны, но они были обычными людьми. Впрочем, легенда помогла им набить себе цену. Но эти, — показал он на двух мертвых мужчин, — не имеют к ястребам никакого отношения.

Из ближайшего туннеля послышался свист. Горат резко развернулся, держа меч наготове и ожидая новой атаки. Но Локлир сунул два пальца в рот и свистнул в ответ. Через мгновение в круге света появился молодой человек.

— Локи? — неуверенно спросил он.

— Джимми! — воскликнул Локлир, обнимая старого друга. — Мы только что о тебе говорили.

Джеймс, сквайр двора принца, внимательно посмотрел на своего лучшего друга. Он обратил внимание на длинные волосы, собранные сзади в пучок, и густые усы.

— Что ты сделал со своими волосами? — удивился он.

— Мы не виделись много месяцев, и первое, о чем ты говоришь, — о моей прическе! — притворно изумился Локлир.

Джеймс усмехнулся. Он выглядел очень молодо, хотя пора его юности уже минула. Одет он был в простую тунику, брюки, сапоги и плащ, а вооружен всего лишь ножом.

— Что привело тебя в столицу? Арута выслал тебя на год, если память мне не изменяет.

— Это моррел, — объяснил Локлир. — Его зовут Горат, и он должен предупредить Аруту. — Он показал на другого своего спутника: — А это Оуин, сын барона Тимонса. Он мне здорово помог.

— Вождь моррелов в Крондоре… — произнес Джеймс. — Да, здесь тоже происходят какие-то странности, — он взглянул вниз на двух мертвых мужчин. — Кто-то заплатил нескольким очень глупым парням, чтобы они изобразили ночных ястребов здесь и в других частях города.

— Зачем? — удивился Локлир.

— Мы не знаем, — ответил Джеймс. — Я шел, чтобы встретиться кое с кем из… моих старых знакомых. Мы должны были обсудить, есть ли возможность выяснить, кто стоит за этими «актерами».

— Ты собирался говорить с пересмешниками? — догадался Локлир. — Мы встретили одного из них, парня по имени Лимм.

— Да, мы обязательно должны переговорить, — кивнул Джеймс. — И лучше мне их не разочаровывать. Но прежде чем я уйду, скажите мне, что вы тут делаете?

— Кто-то очень заинтересован в скорейшей кончине Гората, — объяснил Локлир. — У меня больше ран, чем у лошади, разделанной мясником. Мы здесь, потому что нам надо пробраться во дворец, а я видел слишком много людей, которые следят за входами. Мы пытались пробраться с юга, следуя за патрулем, но ворота оказались повреждены.

— Кто-то повредил и северные ворота. Теперь единственный путь во дворец — через ворота морского порта или отсюда.

— То есть они заблокировали ворота, чтобы не дать нам попасть во дворец? — Локлир выглядел озабоченным.

— Это все объясняет, — кивнул Джеймс. — Ладно, иди к Аруте, увидимся позже.

— Мы правильно идем? — спросил Локлир.

— Да. — Джеймс вытащил ключ и протянул его сквайру. — Но мы заперли тайную дверь, так что ты бы долго перед ней стоял, если бы мы не встретились.

— Открыл бы с помощью отмычки, — улыбнулся Локлир. — Я несколько раз наблюдал, как ты это делаешь.

— Скорее рак на горе свистнет. — Джеймс похлопал друга по плечу. — Рад тебя снова видеть, даже при таких обстоятельствах. — Он указал туда, откуда пришел. — Пройдете мимо двух больших труб слева и увидите лестницу во дворец. И еще вам не помешает принять ванну, прежде чем встречаться с Арутой, — улыбнулся он на прощание.

Локлир улыбнулся в ответ, а потом рассмеялся. Впервые за долгое время он почувствовал себя в безопасности. Они были рядом со входом во дворец, и он знал, что скоро сможет насладиться горячей ванной.

— Навести меня, когда вернешься, — попросил он Джеймса. — Нам есть о чем поговорить.

— Обязательно, — ответил Джеймс и исчез в темноте.

Локлир привел Гората и Оуина к лестнице, которая вела во дворец — несколько металлических перекладин, вбитых в каменную стену на высоте примерно одного этажа. Наверху была решетка с тяжелым замком, и Локлир открыл его ключом, который дал ему Джеймс. Они прошли внутрь и оказались в маленьком туннеле, который вел в дворцовый подвал. Пройдя еще через одну дверь, троица оказалась в коридоре, ярко освещенном факелами, закрепленными на стенах. Закрыв за собой дверь, они уже не могли различить ее в каменной стене.

Локлир повел товарищей в свои покои. Двое дворцовых стражников лишь мельком взглянули на сквайра, который шел с каким-то молодым человеком и кем-то, похожим на высокого эльфа.

— Ужин примерно через час, — сказал Локлир, выглянув в окно, выходящее на город. — Есть время, чтобы помыться и переодеться. Мы можем поговорить с принцем после ужина.

— Так странно… быть здесь, — задумчиво произнес Горат.

— Не менее странно видеть тебя здесь. — Локлир открыл дверь в свои покои и отступил, чтобы дать гостям пройти, потом махнул рукой пробегавшему мимо пажу. — Мальчик!

Паж остановился и подбежал к нему.

— Сэр?

— Передай принцу, что я вернулся с сообщением чрезвычайной важности, которое может иметь серьезные последствия.

Паж, который хорошо знал Локлира, повторил:

— Важности, хорошо. Серьезные последствия для вас, если принц не согласится, сквайр.

Шутливо дав мальчишке легкий подзатыльник, Локлир отправил его прочь, крикнув вдогонку:

— И сообщи там, что мне нужна горячая вода для ванны.

— Я передам слугам, — откликнулся мальчик на бегу.

Локлир вернулся в комнату. Оуин сидел на кровати, опираясь спиной о стену. Горат стоял неподалеку, терпеливо ожидая. Локлир подошел к своему шкафу и выбрал какую-то одежду.

— Я прикажу принести что-нибудь подходящее тебе по размеру, после того как мы примем ванну, — пообещал он Горату и передал Оуину тунику и брюки. — А теперь мыться, друзья мои!

В конце зала четверо слуг наполняли горячей водой одну из трех больших ванн.

— Вперед, — Локлир подтолкнул Оуина, который скинул свое жалкое одеяние, влез в горячую воду, удовлетворенно охнув, и расплылся в блаженной улыбке.

— А третья ванна для меня? — спросил Горат.

— Если пожелаешь.

— Наполните ее холодной водой.

Слуги обменялись удивленными взглядами, но Локлир кивнул, так что они закончили наполнять вторую ванну и вскоре вернулись с холодной водой. Горат разделся и залез в ванну, позволив им лить ледяную воду прямо ему на голову. Когда все насладились мытьем и для Гората подобрали чистую одежду, Оуин решился спросить:

— Почему холодная вода?

— Мы купаемся в горных источниках — там, где на вершинах всегда лежит снег, — объяснил Горат. — По-моему, эта вода была слишком теплой.

— Каждый день узнаешь что-то новое, — пожал плечами Локлир.

— Да, каждый день, — согласился Горат.

Одевшись, они покинули купальню. У входа их ждала группа дворцовых стражей.

— Мы здесь, чтобы проводить вас к принцу, сквайр.

— Нет необходимости, — сухо ответил Локлир. — Я знаю дорогу.

Сержант, суровый старый ветеран, проигнорировал высокий ранг молодого дворянина.

— Принц считает, что необходимость есть, сэр.

Он махнул рукой, и двое солдат встали по бокам Гората, а два других — позади него. Их провели по длинному коридору и ввели в обеденный зал, где принц Арута, принцесса Анита и их гости заканчивали ужин.

Арута, правитель Западных земель Королевства Островов, сидел в центре главного стола. Несмотря на то что он управлял Западными землями уже десять лет, на его лице только теперь стали появляться морщинки как результат прожитых лет и груза ответственности. Он был гладко выбрит и мало чем отличался от того человека, который стал героем Войны Врат. В его темных волосах появилось несколько седых волосков, но в целом он выглядел таким, каким Локлир увидел его, впервые появившись в Крондоре. Карие глаза принца остановились на Локлире. Под этим взглядом более слабые мужчины превращались в дрожащих детей, но Локлир, бывший мальчик-паж из Окраинных земель, выдерживал этот взгляд множество раз за десять лет службы при дворе Аруты.

Принцесса Анита подарила Локлиру улыбку. Зеленые ее глаза засияли при виде одного из ее любимых придворных, вернувшегося после долгого отсутствия. Локлир, как и любой другой молодой человек при дворе, восхищался изяществом и обаянием принцессы.

Сидящие за столом были знакомы Локлиру: Гардан, рыцарь-маршал Северных земель, Дюк Брендан, правитель Южных земель и другие. Но рядом с принцем сидел незнакомец — мужчина в черном балахоне цуранийских Всемогущих, с белоснежными волосами до плеч. Оуин почувствовал, что этот человек обладает большой магической силой. А Локлир догадался, что это Макала, цуранийский Всемогущий, прибывший недавно к крондорскому двору.

— Сеньор, — начал официально Арута, — тебе было приказано служить графу Тайр-Сога в течение года. По моим подсчетам, до окончания этого срока еще много месяцев. Надеюсь, у тебя была весьма убедительная причина нарушить мой приказ.

— Ваше высочество, — поклонился Локлир, — лишь весьма мрачные новости с Севера могли заставить меня покинуть пост и поспешить сюда. Это Горат, вождь арданьенов. Он пришел, чтобы предупредить тебя.

— Предупредить о чем, моррел? — Арута с подозрением посмотрел на темного эльфа. Предыдущий опыт его общения с моррелами говорил о том, что от них можно ожидать только предательства.

— Я пришел предупредить тебя о войне и кровопролитии, — выступил вперед Горат. — Военные барабаны снова бьют в Сар-Сарготе, и кланы собираются.

— Для чего? — спросил Арута.

— Делехан, вождь дарканьенов, собирает кланы. Он кричит о власти и планах возвращения на Юг.

— Но зачем ему это? — снова спросил Арута.

— Он утверждает, что Мурмандрамас жив и что ты удерживаешь его в плену в городе Сетаноне. Он клянется кровью наших предков и призывает нас вернуться и освободить лидера.

Арута был ошеломлен. Он убил Мурмандрамаса, хотя очень немногие видели эту дуэль. Он также знал, что Мурмандрамас был мошенником, силу которому дали пантатианские змеелюди, чтобы заставить моррела служить их темным целям.

— Мы поговорим об этом в присутствии моих личных советников. — Арута встал, поклонился своей жене, затем повернулся к Макале: — Вы присоединитесь к нам?

Когда цуранийский маг, кивнув, поднялся, Локлир с удивлением отметил, что он необычайно высок для цурани. Макала что-то быстро сказал слуге, который поспешил выполнить приказ своего хозяина.

Локлир жестом пригласил Оуина и Гората следовать за ним в личные покои королевской семьи и на ходу бросил моррелу:

— Надеюсь, у тебя найдется что еще сообщить Аруте, иначе у нас обоих будут серьезные проблемы.

— Так или иначе, будут, и даже более серьезные, чем ты думаешь, человек, — ответил Горат.

5 Поручение

Над горными хребтами гремели барабаны.

Горат замер в недоумении. Подсознательно он понимал, что это лишь воспоминания, однако они воспринимались так же живо, как реальность. Он посмотрел на свои руки — они были маленькими, как в детстве. Он взглянул на ноги и увидел, что они босы. Но он не ходил босиком с самого детства.

На вершинах окружающих холмов барабаны отстукивали настойчивый ритм. В ночи ярко горели костры. Кланы, которые давно уже вели междоусобную войну, были настороже, опасаясь предательства. Однако все пришли послушать Оратора. Горат с трудом сделал несколько шагов, его ноги будто налились свинцом. Сколько он ни старался, двигаться быстро ему не удалось.

Он знал, что мир нарушен. Он знал, что людей его отца предали. Ему было всего двенадцать, и должны были пройти годы, прежде чем он получит власть, однако судьба распорядилась иначе. Ему ничего не говорили, но он знал, что отец мертв.

— Двигайся быстрее, — сказала мать, подойдя сзади. — Если хочешь быть лидером, научись выживать.

Ее голос был приглушенным и отдаленным, и когда он обернулся, ее не оказалось рядом.

И вот он уже облачен в доспехи и сапоги, слишком большие для него, хотя и его собственные. Его отец погиб, когда мир Оратора взорвался яростью. Как и другие до него, Оратор хотел вновь поднять знамя Мурмандрамаса, единственного лидера, сумевшего когда-то объединить кланы моррелов. И теперь Горат — мальчик, едва способный держать меч своего погибшего отца, — стоял перед людьми Ястребиного клана, совершенно обескураженными и растерянными. Мать тронула Гората за плечо, и он обернулся.

— Скажи что-нибудь, — прошептала она.

Глядя на мужчин своего клана, Горат не мог произнести ни слова. Воины, многие из которых жили уже больше века, сейчас ждали от ребенка именно того слова, которое подняло бы их из глубин отчаяния. Вглядевшись в их лица, Горат произнес:

— Мы все вынесем.

Волна боли захлестнула темного эльфа, и он упал на колени. Теперь он был уже взрослым мужчиной, преклонившим колени перед Бардолом и приносящим клятву верности в обмен на обещание защиты. У Бардола не было сыновей, и ему нужен был сильный муж для дочери. Горат выказал себя хитрым и дальновидным вожаком, отведя своих людей высоко в заснеженные горы. Двадцать пять лет они жили в пещерах, покрытых мхом, охотились на медведей и оленей и восстанавливали силы. Вернувшись домой, он выследил того, кто предал его отца. Он пришел в лагерь Джодуа и бросил к его ногам в качестве вызова голову его брата, Ашантука. Потом он убил Джодуа в честном поединке, и воины Лахуты, Орлиного клана Северных озер, присоединились к Ястребиному клану Ледяных пиков. Так Горат стал вождем арданьенов, в переводе с древнего языка — летающих охотников. И хотя он был всего лишь подростком тридцати семи лет, он командовал более чем сотней воинов.

Еще дважды приходил он на совет, созываемый вождями, которые пытались предъявить свои права на власть. Он видел, что сражения обескровили его народ. Но он был мудрее и ограждал своих людей от таких конфликтов, поэтому заслужил репутацию человека, к которому можно обратиться за советом, потому что у него нет собственных амбиций. Многие доверяли Горату. Он достиг своего расцвета, когда ему было сто шесть лет. Тысячи мечей в ту пору подчинялись его приказам.

Время текло размеренно, как река, и Горат плыл по ней все дальше. Он потерял двух жен, которые родили ему детей, — одна погибла от человеческой стрелы, а вторая ушла от моррела. Его сыновья и дочь уже были мертвы. Потому что даже Гората, мудрым советам и осторожности которого доверяли, обуяло сумасшествие, имя которому — Мурмандрамас.

Как было предсказано в пророчестве, пришел эльф по имени Мурмандрамас. У него был знак дракона, и обладал он великой силой. Ему служил жрец из далекого мира — существо, скрытое под тяжелыми одеждами. Первым его последователем стал Мурад, вождь клана Барсука из Зубов Мира. Горат видел, как Мурад ломал через колено спину воина, и знал, что лишь самый могущественный лидер мог снискать преданность вождя клана Барсука. Мурад отрезал себе язык в доказательство того, что никогда не предаст своего хозяина.

Единственный раз в жизни Горат поддался всеобщему безумию. Кровь стучала в ушах в унисон с громом военных барабанов. Он привел свою армию к окраине великого Эддера, завязал битву с варварами старого короля Редтри и удерживал фланг, пока Мурмандрамас захватывал человеческий город Сар-Исбандия, который люди называли Арменгаром.

Тысячи воинов и мирных жителей пали у Арменгара, но Ястребиный клан уцелел. Несколько эльфов погибло, удерживая позицию около леса и во время броска через перевал, который люди называли Высокий Замок. Там, в Высоком Замке, Горат потерял Мелоса, своего племянника. Там, в Высоком Замке, погибла треть арданьенов.

А потом был Сетанон. В результате жестокой битвы они захватили город, но в момент триумфа у них отобрали победу. Мурмандрамас исчез. Как рассказывали потом воины: вот он стоит на башне замка и вдруг через миг испаряется. Потом появились кешианцы и цурани, и ход сражения изменился. Великаны-наемники из высокогорных деревень бежали первыми, за ними гоблины — отчаянно смелые, но быстро впадающие в панику. Именно Горат, единственный выживший в сражении вождь, дал команду к отступлению. Он искал владыку, потому что два враждующих клана схватились из-за трофеев и только Мурмандрамас мог уладить спор. Но никто не мог найти повелителя, и Горат, прокляв все предзнаменования, предсказания и призывы к разрушению, собрал остатки арданьенов и увел их на Север.

Большинство его воинов выжили, но вожди других кланов назвали Гората и его последователей предателями. Девять лет арданьены жили в своей долине высоко в горах совершенно изолированно. Потом они были призваны к действию.

Вновь были подняты знамена, и поднял их Делехан — заклятый враг, сын эльфа, который убил его отца и затем умер от руки самого Гората. Делехан, который разделял трапезу с Мурадом и змеиным жрецом, последний выживший член совета Мурмандрамаса, вновь сплотил кланы. Именно Делехан клялся, что Мурмандрамас жив и заперт в тюрьме в сердце Сетанона, и лишь освободив его, кланы Севера смогут получить обратно земли, захваченные проклятыми людьми.

Любой, кто пытался выступить против Делехана, погибал. Шестеро использовали темную магию, и противники клана Делехана один за другим исчезали. Горат знал, что приближается его день. Он знал также, что должен предупредить своих врагов на Юге, потому что они были последней надеждой его народа.

Ночью он бежал через лед и боль. Мужчины, которых совсем недавно он считал братьями, преследовали его, чтобы убить. Вел их Хасет, которого сам Горат учил владеть мечом. Последний кровный родственник Гората пал от его собственной руки.

И вновь Горат услышал рокот барабанов. И вновь увидел костры на холме, но теперь почувствовал, как его сознание возвращается к настоящему, а воспоминания о прошлой жизни медленно угасают…

Девушке было не больше семнадцати лет. Ее светлые волосы слегка отливали золотом. Она уже отпустила руки Гората и теперь обратила на него пристальный взгляд бледно-голубых глаз. За девушкой стояли принц Крондора, одетый в черный балахон цурани и еще один чародей, невзрачный и невысокий, но излучавший почти осязаемую силу. Те, с кем Горат пришел сюда — Оуин и Локлир, — ждали в другой комнате.

— Что ты видела? — спросил принц.

— Я не обнаружила лжи, ваше высочество, — устало ответила девушка, — но я не смогла обнаружить и правды. Его сознание… чужое, хаотичное.

— Он скрывает свои мысли? — Карие глаза принца Аруты сузились, когда он посмотрел на Гората.

— Ваше высочество, — вмешался бородатый маг, — Горат — моррел, и хотя Гамина обладает исключительными способностями устанавливать мысленный контакт, его сознание может иметь врожденную защиту. У нас никогда не было возможности изучить моррелов. То, что я узнал, когда общался с эльдарами…

При упоминании хранителей древнего эльфийского знания Горат прищурился.

— Ты Паг, — сказал он.

— Да, — кивнул маг.

— Мы слышали об ученике эльфов, — встрепенулся Горат.

— Ну и что? — вмешался Арута.

— Думаю, он говорит правду, — сказал Паг.

— Я тоже так думаю, — кивнул Макала. — Простите меня, — обратился цурани к принцу Аруте, — но я осмелился использовать свое искусство, пока леди Гамина входила в сознание моррела. Все так, как она сказала: беспорядочность и непонятность, но хитрости здесь нет. Несмотря на то что он так отличается от нас, это самое честное существо, какое вы могли бы встретить.

— По какой причине вы позволили себе использовать магическое искусство без разрешения? — спросил Арута, скорее удивленный, нежели рассерженный.

— Война в Королевстве может иметь много последствий, не последним из которых станет нарушение торговли между двумя нашими мирами, ваше высочество. Свет Небес будет более чем недоволен, если такое случится, не говоря уже о риске, что они, — Паг указал на Гората, — подберутся к секрету Врат.

Арута задумчиво кивнул.

— Даже если забыть о торговых соглашениях, война не принесет пользы никому, принц, — произнес Горат. — И все же ты должен подготовить свою армию к войне.

— Что я должен или не должен делать — это мое дело, отступник, — ровным, но не допускающим возражений тоном произнес Арута. — И мое решение не будет основано на одном слове инакомыслящего вождя. Если бы Локлир не верил тебе, ты был бы уже в нашей темнице и общался бы с палачом, а не держался бы за руки с леди Гаминой.

— Я не сказал бы тебе ничего другого, — Горат спокойно взглянул на принца Крондорского, — ни под раскаленным железом, ни под плетью или лезвием, человек.

— Почему же ты предал своих, Горат? — спросил Паг. — Зачем пришел в Крондор с предупреждением, когда твои племена мечтают уничтожить человечество в этом мире с тех самых времен, как помнят себя? Почему ты выдаешь Делехана Королевству Островов? Не хочешь ли ты использовать нашу армию, чтобы сделать то, чего не смог сам, — уничтожить своего врага?

Темный эльф внимательно посмотрел на мага. Несмотря на моложавый облик, этот человек явно обладал огромной силой. Тем удивительнее была та уважительность, с которой он обращался к тому, кого мог считать врагом.

— Делехан может быть для Королевства лишь горькой пилюлей, — тихо и серьезно проговорил Горат, — но для наших людей он яд. Он порабощает и захватывает. Он хочет стать величайшим, но… — темный эльф глубоко вдохнул. — Моих людей очень мало, — медленно сказал он. — Мы никогда не соберем столько же меченосцев и лучников, сколько вы, люди. Мы полагаемся на тех, кто служит нам добровольно — гоблинов, горных великанов, троллей и отступников… — В его голосе зазвучали нотки горечи. — Я оплакал двух сыновей и дочь. У меня было две жены — одну я проводил к Матерям и Отцам, а другая оставила меня после того, как я дал приказ отступать в Сетаноне. Последний родственник пал от моей руки в ту ночь, когда я встретил молодого Оуина, — он посмотрел Аруте прямо в глаза. — Я никогда не смогу вернуться назад, принц Крондора. Я умру на чужой земле среди людей, которые презирают мою расу.

— Но почему? — не понимал Арута.

— Потому что мои люди не переживут еще одну войну, подобную той, что была в Сетаноне. Появляется Делехан в драконовом шлеме Мурмандрамаса, поднимаются мечи, приносятся кровавые клятвы, но хотя мы очень храбрые и преданные, мы проигрываем в численности. Если многие из нас опять напрасно погибнут, Северные земли будут открыты для завоевания людям, и через столетие не останется в живых ни одного моррела.

— Мы не собираемся переходить по другую сторону Зубов Мира, — сообщил Арута. — У нас нет никаких планов насчет Северных земель.

— У тебя, принц, здесь, в теплом замке в Крондоре, возможно, и нет, но среди твоей расы найдутся те, кто захотят воевать, чтобы получить титул, и ты это знаешь. Если кто-то придет к твоему королю и скажет, что он захватил город Раглам и занял Харлик и теперь контролирует треть Северных земель, твой король предложит ему наследственный титул и доходы от этих земель?

— Предложит, — признался Арута.

— Тогда ты понимаешь, что я имею в виду, — заключил Горат.

Арута долгое время размышлял, потирая подбородок, и наконец проговорил:

— Ты очень убедителен, Горат. Я поверю в то, что сказали Макала и Гамина, и буду считать, что ты не лжешь. Но теперь мы должны решить, является ли то, что ты знаешь, действительно правдой.

— Что ты хочешь сказать? — удивился Горат.

— Он хочет сказать, что ты можешь быть невольной пешкой в чужой игре, — объяснил Паг. — Если этот Делехан знал о твоей враждебности, он мог передать через тебя информацию, которая заставила бы нас поспешить ему навстречу и встретиться с ним в том месте, которое он сам выбрал, — Паг указал на карты и записки, которые Локлир забрал из сарая в Желтом Муле. — Здесь по крайней мере полдюжины фальшивых сообщений, и все они указывают сомнительные места атаки — Таннерус, Иггли, Высокий Замок, даже Ромней.

Горат вскинул голову.

— Я слышал это название.

— Ромней? — переспросил Арута. — Что ты имеешь в виду?

— Только то, что я слышал, как Ромней упоминали те, кто служит Делехану. В этом районе есть его агенты.

— Ты их знаешь?

Горат покачал головой.

— Людей, работающих на Делехана, знают лишь немногие из его приближенных: братья Нараб и Наго, его сын Морэльф и Шестеро.

— Кто такие эти Шестеро? — спросил Паг. — Ты упоминал их и раньше.

— Никто не знает. Они закутываются в такие же темные, как у тебя и твоего цуранийского друга, балахоны с глубокими капюшонами.

— Пантатианцы? — предположил Паг.

— Это не змеиные жрецы, я уверен, — возразил Горат. — Они говорят как ты и я, хотя в их речи слышится акцент. Они служат Делехану и дают ему силу, чтобы объединить кланы. Они оказались достаточно могущественны, чтобы дважды заставить Наго и Нараба вернуться, когда те пытались покинуть Делехана. Среди наших людей они — сильнейшие колдуны.

— Паг, принеси, пожалуйста, сюда ту карту, — попросил Арута.

Бородатый чародей разложил на столе карту с изображением центральной части Королевства.

— Зачем Делехану предпринимать какие-то действия возле речного города в центре Королевства?

— Возможно, для него важно, что это центр Королевства? — предположил Паг. — Когда Мурмандрамас выступил против нас, он перебрался через Высокий Замок и пересек Пустынное Нагорье, продвигаясь на юго-запад, чтобы миновать Сумрачный лес и ударить по Сетанону. Что, если на этот раз Делехан решил пройти здесь и спуститься по реке Честон на лодках?

— Около Ромнея он мог бы повернуть на реку Силден, — кивнул Арута, — а на севере от города Силден он может свернуть на запад и предпринять марш-бросок к Сетанону. Это будет самый быстрый и простой путь, особенно если мои западные войска будут разбросаны между Ламутом, Таннерусом и дюжиной других мест отсюда до Вабона. Он также окажется в стороне от королевской армии. Наконец появляется какая-то логика, — Арута взглянул на Гората.

— Я могу пойти в Ромней и добыть для тебя какие-нибудь доказательства.

— От веры до доверия большой путь, Горат, — веско произнес Арута. — Наши люди враждовали столько лет, что доверие не может возникнуть так легко.

— Тогда отправь со мной своих солдат, — предложил Горат. — Делехана надо остановить. Если ты отобьешь его атаку и он вынужден будет вернуться на Север, да еще и с разбитым носом, те, кто сейчас поддерживает его, отвернутся, и мои люди будут спасены. Так же, как и твои.

— Кажется, у меня есть подходящий человек, — сказал, поразмыслив, Арута. — Но Джимми сейчас занят другим делом…

— Ночные ястребы? — высказал предположение Горат.

— Что ты об этом знаешь? — быстро спросил Арута.

Горат рассказал о встрече в канализации с фальшивыми ночными ястребами и сквайром Джеймсом.

— Кто-то очень хочет, чтобы я отправил войска в коллектор и очистил подземные ходы от пересмешников, — согласился Арута. — Эти два события могут быть связаны, но могут быть и простым совпадением.

— Думаю, они связаны, — констатировал Горат. — Я не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о ночных ястребах, но поговаривали, что у Делехана есть источники информации по всему Королевству.

— А исходя из того, что рассказал молодой Локлир, — добавил Макала, — агенты Делехана действуют и в Империи, — он продемонстрировал рубин, который вернул ему Локлир. — Эти кражи продолжаются уже некоторое время. Думаю, все эти события взаимосвязаны, — цуранийский маг взглянул на Аруту.

Принц кивнул.

— Ты вернешься в свою комнату под охраной, — сказал он Горату. — Я пошлю за тобой утром, и мы разработаем маршрут путешествия в Ромней. На дорогу туда и обратно даже на самых быстрых лошадях уйдут недели, а нам нужна свежая информация.

Горат поднялся, слегка поклонился Гамине и Пагу и вышел из комнаты.

Арута устало вздохнул:

— Слишком уж многое из того, что он знает, основано на слухах и разговорах. Я верю, что он не лжет, но насколько это его предупреждение соответствует действительности?

— А я не доверяю ему, ваше высочество, — вдруг вмешался рыцарь-маршал Гардан, который хранил молчание все то время, пока моррел был в комнате. — Мы столько раз сражались с моррелами за эти годы, что не можем верить никому из них.

— Но есть ли у меня выбор, маршал? — спросил Арута. — Если его предупреждение подтвердится, мы стоим перед лицом нового Великого Восстания, и если не примем верное решение, то можем оказаться в той же ситуации, что и в последний раз, когда войска пришли к Сетанону, а моррелы уже были там.

— Но почему Сетанон? — недоумевал Макала, глядя на карту. — Почему они уверены, что Мурмандрамаса держат в тюрьме именно там?

— Он там исчез, — объяснил Арута, быстро взглянув на Пага. — Об этом месте ходят разные слухи, и Мурмандрамасу внушили, что если он захватит этот город, то сможет разделить Королевство пополам и завоевать его.

Это была неубедительная ложь, и Паг знал это.

— В войне очень часто решения основываются на ложных предположениях, — рассудительно заметил Макала. — Есть ли какие-нибудь доказательства, что Мурмандрамас действительно мертв?

— Только мое слово, — ответил Арута. — Потому что именно я убил его.

— И мы можем с большой долей уверенности предполагать, — продолжал Макала, — что они не поверят твоему слову, так?

Арута кивнул.

Паг расстроенно покачал головой.

— Мы с дочерью должны уйти, Арута, но мы вернемся. Из всех новостей, что принес Горат, меня больше всего беспокоят эти шестеро загадочных чародеев.

— Да, — согласился Макала. — Эти таинственные существа владеют сильной магией. Что ж, Ассамблея будет рада помочь тебе, Паг. Рассчитывай на нас.

— Отправишься со мной в Звездную Пристань? — поинтересовался Паг.

— Мне надо отослать несколько сообщений на Келеван, — покачал головой Макала, — но я скоро к тебе присоединюсь.

Паг достал из кармана мантии небольшой шар и положил руку на талию своей дочери. Шар замерцал, послышалось тихое гудение, и оба исчезли.

— Вот бы и остальные могли перемещаться с места на место с такой скоростью, — мечтательно вздохнул Арута.

— Одна из причин, по которым наше братство чародеев тщательно охраняет подобные устройства, — не позволить войскам проделывать это, — улыбнулся Макала. — Мы должны быть очень осторожными, участвуя в подобных делах, хотя, учитывая позицию нашего императора, — он намекал на тот факт, что Ичиндар, император Цурануани, одобрял тесные связи с Королевством, — вы можете, если понадобится, рассчитывать на нашу помощь.

Этой ночью, после того как Макала с Гарданом отбыли, Арута долго не мог заснуть, размышляя и пытаясь оценить предупреждение моррельского вождя-отступника. Конечно, проще всего было бы забыть это предупреждение или убедить себя, что всему причиной борьба за власть между моррельскими кланами. Но принц чувствовал, что приближается новая война. Если бы только его суперагент, бывший вор, а теперь придворный, смог перехватить эту войну из рук тех, кто надумал ее развязать!

Арута взял со стола колокольчик и позвонил. В дверях мгновенно появился паж:

— Слушаю, ваше высочество.

— Передай страже, чтобы мне сообщили сразу же, как только сеньор Джеймс вернется во дворец, в любое время дня и ночи.

— Да, ваше высочество, — паж поклонился, закрывая дверь, и немедля отправился исполнять поручение.

Но Арута так и не пошел в свою спальню, потому что, хотя он и решил послать Джимми вместе с Горатом в Ромней, по-прежнему его мучили сотни вопросов. И самый главный их них — кто такие эти Шестеро.

Горат проснулся в тот же миг, как начала открываться дверь. Он вскочил, сжав кулаки, готовый защитить себя даже без оружия. У него не было уверенности, что наемный убийца не сможет пробраться во дворец, он прекрасно помнил, как много лет назад принц Крондорский едва не умер от руки убийцы, посланного Мурмандрамасом.

Горат расслабился, увидев, что в комнату вошел сквайр Джеймс.

— Приветствую, — улыбнулся сквайр.

— Здравствуй, — ответил Горат и уселся на стул у окна, выходящего в сад. — Снова допрос?

— Нет, — помотал головой Джеймс. — Мы отправляемся в Ромней.

— Вещей у меня нет, значит, я готов, — Горат поднялся.

— Мы все отправимся налегке. Продовольствие повезут вслед за нами.

— А я думал, у нас будет сопровождение, по крайней мере отряд, способный отразить атаку, — удивился Горат.

— Слишком много шума, — улыбнулся Джеймс. Он вытащил из туники какое-то странное устройство — шар с крошечными рычажками, которыми можно было управлять одним пальцем. — И потом, нам не придется седлать коней.

— Как же мы туда доберемся? — послышался голос из-за спины Джеймса.

Сквайр обернулся и увидел стоящего позади Оуина.

— Не мы, а Горат и я. Ты остаешься здесь или отправишься домой в Тимонс, как тебе угодно.

— Я не могу здесь остаться! — в отчаянии воскликнул Оуин. — Мне нечего делать, я не состою у принца на службе. И вернуться в Тимонс не могу. Что, если по пути меня захватят и заставят говорить?

— Что ты знаешь? — усмехнулся Джеймс.

— Например, что вы направляетесь в Ромней.

— С чего ты взял?

— Умею читать карты, — объяснил Оуин. — И я слышал достаточно из того, о чем говорили Горат и Локлир, чтобы понять, что именно в это место я и должен отправиться, — юный маг быстро заговорил умоляющим тоном: — Кроме того, я с Востока и все там знаю. У меня есть кузены в Рэне, Кавелле и Долте, и я бывал в Силдене и Ромнее.

Джеймс покачал головой, как будто вспомнив что-то.

— Что ж, — сказал он. — Я помню, как мы с Локлиром пытались так же убедить кое-кого, кто не хотел брать нас с собой, много лет назад. Хорошо, можешь пойти с нами. Пусть лучше ты будешь у нас перед глазами, чем вдали и неизвестно в каком состоянии.

Джеймс привел их в пустую комнату, где хранилось оружие и дорожное снаряжение. Горат быстро выбрал меч.

— Минога, — одобрительно сказал он.

— Это кровопийца, правильно, — сказал Джеймс, — но почему ты его так назвал?

— Просто название, — объяснил Горат. — Мои люди не всегда жили в горах, человек. Когда-то мы обитали на побережье Горького моря, — он полюбовался на изгиб клинка и прикинул вес рукояти в ладони, потом убрал меч в ножны. — Я не буду спрашивать, откуда у тебя меч, выкованный моими людьми.

— Думаю, ты догадываешься, — сказал Джеймс. Он указал на два заплечных мешка. — Еда и кое-какие дорожные принадлежности на тот случай, если нам все же придется путешествовать, но в основном, я надеюсь, мы сможем разобраться с нашими делами и покинуть Ромней достаточно быстро.

— А где Локлир? — поинтересовался Оуин.

— Он уезжает через час по другому поручению принца. Я встречусь с ним после того, как мы вернемся из Ромнея.

Они взяли свои вещи, и Оуин снова спросил:

— Что теперь?

Джеймс вновь вытащил шар и скомандовал:

— Подойдите ближе. Горат, положи руку мне на плечо, а ты, Оуин, ему на плечо.

Сам Джеймс положил левую руку на плечо Оуина, а правой активировал шар. В воздухе что-то загудело, и комната вокруг стоящих закружилась. Когда все вокруг прояснилось, они с удивлением обнаружили себя совсем в другой комнате.

— Где мы? — спросил Горат.

— Это Малак-Кросс. — Джеймс подошел к двери и, приоткрыв ее, выглянул наружу. — Здесь живут друзья принца. Я лучше пойду вперед, а то вы можете лишиться головы прежде, чем успеете объяснить, как здесь очутились.

Они были на втором этаже здания. Когда они спускались по лестнице, из-за угла появился монах в простой серой рясе и уставился на них, открыв рот.

— А-а… — начал он.

Джеймс поднял руку.

— Скажи аббату Грэйвзу, что мы здесь, брат.

Монах развернулся и поспешил исполнить поручение. Джеймс привел их в комнату, которая раньше явно была обеденным залом. К ним навстречу спешил высокий мужчина с короткой седой бородой.

— Джимми, негодяй ты этакий! — воскликнул он и осекся. — А это кто? — указал он на Гората и Оуина.

— Привет, Этан. Одна важная персона пожелала, чтобы мы отправились на Восток и вернулись как можно скорее. Самым быстрым способом передвижения было цуранийское устройство.

— Так вы явились прямо из Крондора?

Джеймс утвердительно кивнул.

— У тебя есть лошади, которых мы могли бы одолжить?

— Нет, но я отправлю брата за тремя лошадьми на конюшню в Янси. Расскажешь мне, что все это значит?

— Нет, — ответил Джеймс. — Просто поверь мне.

— Мы давно с тобой знакомы, парень, еще с тех темных дней, когда я был другим человеком. Но хотя я отношусь к твоему хозяину с глубочайшим почтением, моя преданность отдана исключительно храму. Если твое дело каким-то образом касается храма Ишапа, ты должен сказать мне.

— Если бы мог, сказал бы, — пожал плечами Джеймс, — но в настоящий момент все, что я знаю, — только догадки и предположения. Однако должен тебя предостеречь. Будь настороже.

— Мы всегда настороже, — рассмеялся Грэйвз. — Зачем еще было покупать эту таверну и превращать ее в аббатство?

— У вас все… в порядке?

— Сходи посмотри сам. Тебе все тут знакомо, — ответил Грэйвз.

— К нашему возвращению лошади будут?

— И все, что вам нужно.

— Только лошади. Все необходимое у нас с собой, — Джеймс указал на заплечный мешок, потом повернулся к своим спутникам. — Пошли со мной. Вернемся сюда через час.

Они вышли из бывшей таверны, и Оуин оглянулся. Скромное двухэтажное здание с конюшенным двором, парой надворных построек, сараем и навесом находилось на окраине небольшого городка, вытянувшегося на восток. Монахи Ишапа трудились, заменяя деревянную ограду вокруг аббатства на каменную, и не обращали внимания на гостей.

— Что это такое? — спросил Горат, пока они шли по тропинке через перелесок.

— Брошенная таверна, которую забрал себе храм Ишапа. Они переделали ее в аббатство.

— Для чего? — поинтересовался Горат.

— Здесь неподалеку есть кое-что, за чем они хотят присматривать.

— И что же? — включился в расспросы Оуин.

— Об этом вам двоим знать совершенно не обязательно.

Они шли по тропинке минут десять и в конце концов очутились на полянке. Горат замер на месте, пораженный тем, что увидел. Посредине поляны возвышалась статуя — точная копия лежащего дракона. Голова его покоилась на земле, а крылья расправлены так, будто он собирался взлететь.

— Что это? — спросил, немного придя в себя, темный эльф и осторожно обошел статую вокруг, внимательно разглядывая.

— Оракул Аала, — ответил Джеймс и указал на блюдо для подношений, лежавшее на земле перед драконом.

— Я думал, это легенда, — удивился Оуин.

— Как и многие легенды, она основана на правдивой истории, — Джеймс снова показал на блюдо. — Брось монетку и коснись дракона.

Оуин послушно вытащил из кошеля серебряную монетку и бросил ее на блюдо. За мгновение до того, как коснуться поверхности блюда, монетка испарилась. Оуин протянул руку и коснулся поверхности статуи…

И тут же оказался в другом месте. Это был большой зал. «Точнее, огромный», — подумал Оуин. И в центре его тоже лежал дракон невообразимых размеров — голова его была больше самого большого фургона, когда-либо виденного Оуином, а тело покрыто великолепными драгоценными камнями всех видов: изумруды, сапфиры, рубины и опалы складывались на спине дракона в рисунки, которые при движении ослепительно сверкали всеми цветами радуги. От этого зрелища трудно было отвести взгляд.

«Я сплю?» — спросил сам себя Оуин, но тут же услышал ответ:

— Некоторым образом. Но поспеши, ты ступил на опасный путь. Что хотел ты узнать у Оракула Аала?

— Я оказался вовлечен в то, чего не понимаю, и все же я чувствую, что должен продолжить начатое. Это разумно?

— В конце путешествия ты будешь другим, не таким, как сейчас, и не сможешь вернуться на путь, которым шел раньше. Твое будущее полно трудностей и много раз еще ты будешь думать, что значишь меньше, чем на самом деле.

— Я могу доверять моррелу Горату?

— Он более значителен, чем подозревает сам. Доверяй ему, хотя иногда он не доверяет сам себе. Он станет великим героем, даже для тех, кто сейчас проклинает его имя.

Внезапно Оуин почувствовал, что колени его ослабли. Он пошатнулся, но чьи-то сильные руки подхватили его и помогли устоять. Он моргнул и вновь оказался перед статуей.

— Что это было?

— С тобой все в порядке? — обеспокоенно спросил Горат. — Ты дотронулся до статуи и начал падать.

— Я был в каком-то другом месте, — неуверенно произнес Оуин. — Я долго отсутствовал?

— Отсутствовал? — удивился Горат. — Ты был здесь. Ты лишь коснулся статуи и пошатнулся, а я схватил тебя за руку.

— А мне показалось, что прошло довольно много времени, — задумчиво сказал Оуин.

— Так иногда происходит, — объяснил Джеймс, касаясь камня. — Оракул сам решает, с кем он будет говорить. Что он тебе сказал?

Оуин взглянул на Гората и Джеймса.

— Только то, что я должен доверять… вам обоим.

— А что-нибудь более полезное? — Джеймсу не терпелось узнать подробности, он даже схватил Оуина за руку.

— Сказал, что в будущем нас ожидают трудности.

— Как будто нам нужен предсказатель, чтобы это узнать, — фыркнул презрительно Горат.

— Давайте вернемся в аббатство, — решил Джеймс. — Возможно, наши лошади уже готовы. У нас впереди еще долгий путь.

— Куда мы направляемся? В Саладор? — поинтересовался Оуин.

— Нет, по горной дороге в Силден. Она пустынная и довольно опасная, но могу поспорить, что наши преследователи все еще болтаются в Крондоре, ожидая, когда мы высунем нос из дворца. Если повезет, мы будем уже на пути в Ромней прежде, чем они поймут, что мы давно покинули дворец.

Оуин лишь кивнул. Когда они повернули обратно к аббатству, он взглянул через плечо на статую дракона на поляне. Во время своего непродолжительного транса он ощутил нечто, о чем не сказал товарищам: Оракул был испуган.

6 Путешествие

Аббат помахал рукой в знак приветствия.

Они вернулись к перестроенной таверне и увидели, что аббат Грэйвз ждет их.

— Лучше бы тебе побывать в городе до вашего отъезда, Джеймс, — проговорил он.

— Почему? — Джеймс уловил беспокойство в голосе аббата.

— Буквально через пять минут после того, как вы ушли, по направлению к городу проехала колонна всадников.

Джеймс взглянул в сторону города, будто пытаясь увидеть этих всадников.

— В них было что-то необычное, иначе бы ты их не упомянул. Что?

— В их одежде были цвета короля. И если память о моем воровском прошлом в Крондоре мне не изменяет, во главе отряда скакал старый Гай де Бас-Тайра.

— Тогда нам действительно лучше взглянуть на них, — Джеймс жестом велел Горату и Оуину следовать за ним и направился к городу. — Мы скоро вернемся, Грэйвз.

Аббат скрылся внутри здания.

Они въехали в город и по главному бульвару достигли городской площади. Там, перед таверной, спешивался целый отряд всадников. На вывеске таверны была изображена белая шахматная королева. Солдаты были одеты в форму королевского дома — черные штаны и сапоги, серые туники, алые плащи с белым кругом, в котором стоял на задних лапах гордый алый лев с мечом и в золотой короне — это был королевский герб. Пурпурная полоса вокруг круга и по кромкам туник говорила о том, что это были дворцовые стражи, самые преданные королевские воины. Два стража стояли около двери.

— Не спеши, приятель, — сказал один из них. — Здесь отдыхает герцог Рилланонский, и никто не войдет внутрь без его разрешения.

— Тогда, солдат, пойди и доложи герцогу, что пришел сеньор Джеймс из Крондора, по поручению принца.

Солдат окинул Джеймса и его товарищей оценивающим взглядом, но, поняв серьезность ситуации, подчинился.

Через некоторое время перед ними появился высокий человек с ниспадающими на плечи седыми волосами и черной повязкой на левом глазу. Он посмотрел на них внимательно, затем пригласил внутрь.

Гай де Бас-Тайра, герцог Рилланонский и Первый консул короля Островов, пригласил их к столу, за которым сидел сам.

— Принесите гостям напитки, — крикнул он, и один из солдат поспешил к бармену, который выглядел испуганным. Он едва не упал на барную стойку, пытаясь поднять поднос с оловянными кружками. Впопыхах наполнив их, он ринулся к столу и поставил одну перед Бас-Тайрой, затем обслужил остальных сидящих за столом.

— Не хочет ли мой господин откушать чего-либо?

— Позже, — сказал Гай, медленно снимая тяжелые перчатки. — Что-нибудь горячее для меня и моих людей. Приготовь мяса.

Хозяин таверны поклонился и попятился назад, споткнувшись о стул позади. Гай взглянул на Джеймса и мрачно произнес:

— Итак, Арута посылает вас на Восток, чтобы вы шныряли вокруг?

— Можете назвать это так, ваша светлость, — равнодушно пожал плечами Джеймс.

Гай указал на Гората.

— А теперь объясни мне, почему я не могу вырезать его сердце и повесить тебя за то, что ты неблагородный вор и предатель короля?

Рука Гората скользнула к рукояти меча, хотя моррел при этом даже не шевельнулся. Оуин побледнел, но вдруг увидел, что Джеймс улыбается.

— Потому что это не понравится Аруте?

Гай усмехнулся.

— Все так же остр на язык, а, Джимми?

— Да, видимо, это на всю жизнь, — сказал сквайр принца. — Мы перенесли столько трудностей и прошли через столько испытаний, что ты напрасно задаешься целью найти брешь в моей лояльности. Я думаю, ты просто вымещаешь на мне свою злобу, поскольку не можешь выместить ее на Аруте. Откуда такая раздражительность?

Герцог Риланнона, самый могущественный вельможа государства после членов королевской семьи, откинулся на деревянном стуле и многозначительно хмыкнул:

— Потому что я нахожусь в городе, существующем до сих пор лишь благодаря своему серединному расположению между Крондором и Саладором, и потому что Лиаму не дают покоя вести о дезертирах-моррелах, — он покосился на Гората, — и некоторых других сомнительных типах, свободно передвигающихся между этим городом и Ромнеем.

— Но почему именно ты?

— По разным причинам, — ответствовал герцог, сделав большой глоток из своего стакана. — Я не пью в такое раннее время, но обычно мне не приходится проводить в пути всю ночь.

— Не могут ли «сомнительные типы» быть ночными ястребами? — спросил Джеймс.

— Могут. Что слышал Арута?

— Ничего, и не услышит, пока я не вернусь и не расскажу ему, — сказал Джеймс. — Но на пути в город Локи и эти двое обнаружили пару мошенников из гильдии убийц.

Взгляд Гая устремился вдаль.

— Если бы ты пытался возродить ночных ястребов, — начал он, тщательно взвешивая свои слова, — и хотел бы, чтобы кто-то подумал, что ты вовсе не пытаешься это сделать, зачем тебе нужна была бы шайка мошенников, выдающих себя за ночных ястребов?

Глаза Джеймса округлились.

— Точно! Это отвлекло бы внимание от моих истинных намерений и никто не воспринимал бы меня серьезно.

— Смотри глубже, Джимми, — бросил сквайру Гай. — Попытайся понять, кто на самом деле стоит за нашими проблемами. Это старая аксиома: «Мы всегда ждем от врага осмысленных действий». Вывод из нее: «Действуй глупо, и враг не воспримет тебя всерьез».

— Ты так и не объяснил, почему ты здесь, — настаивал Джеймс.

Гай склонил голову.

— Король приказал мне лично взять под контроль эти земли. Похоже, некоторые местные вельможи кое в чем подозреваются.

— В измене?

— Не совсем, хотя может быть и так, — Гай допил свой эль. — Пока что они подозреваются в некомпетентности. У графа Ромнея серьезные проблемы — вот-вот вспыхнет война между гильдиями, и, похоже, он не может ничего с этим поделать. Я отправил ему на помощь отряд королевских пикейщиков. Они прибудут на следующей неделе.

— Что за война?

— Точно не знаю, но похоже, что гильдия перевозчиков так подняла цены, что купцы не могут перевозить товары вверх или вниз по реке. Другие гильдии также настроены против перевозчиков. Обе стороны нанимают солдат, и, насколько я знаю, граф Ромнея объявил военное положение. Проклятье, думаю, что город уже в руинах.

Он хлопнул по столу с такой горячностью, будто ему была небезразлична судьба Ромнея.

— Короче говоря, нужно навести там порядок и продемонстрировать людям личную озабоченность короля происходящим. Ко всему прочему, король приказал мне прочитать лекцию сегодня вечером.

— Лекцию? — Джеймс едва не расхохотался. — О чем? И для кого?

Гай вздохнул:

— Об Арменгарской битве. Для всех, кто захочет послушать. — Он опустил голову, как будто не верил собственным ушам. — Ты знаешь этого головореза, Грэйвза, которого ишапианцы послали сюда основать новое аббатство?

Джеймс кивнул:

— Я знал Этана еще до того, как его призвали. Тогда он был очень опасен, один из лучших убийц среди пересмешников.

— Надо думать. В любом случае он сам или храм Ишапа в Рилланоне решили, что здесь, в Малак-Кроссе, центре Королевства, должна быть построена школа для молодых дворян. Они называют это «коллегией», — он понизил голос. — Я думаю, им не нравится то, что наш друг Паг делает в Звездной Пристани, и хотят иметь что-то подобное здесь для влияния на молодых вельмож Королевства. А еще я думаю, что им нужна база рядом с…

Он мельком взглянул на Гората с Оуином и замолк.

Джеймс понял, что он хотел сказать «рядом с Сетаноном и Камнем Жизни», и просто едва заметно кивнул в ответ.

— Что-то не вижу здесь юных вельмож, Гай, — Джеймс огляделся по сторонам.

Гай перегнулся через стол и в шутку попытался дать сквайру подзатыльник, но тот увернулся.

— Ты всегда был остряком, Джимми, и останешься им, даже если когда-нибудь станешь герцогом Крондорским.

— Может быть, — рассмеялся Джеймс. — Итак, где же эти юные вельможи?

Гай вздохнул.

— Кто-нибудь из окрестных поместий да явится, не сомневайся. Из-за проклятой погоды мой корабль прибыл в Саладор на два дня позже, чем ожидалось, и я скакал всю ночь, чтобы не подвести короля, — он глотнул эля. — Я хочу, чтобы вы пришли сегодня вечером на мою лекцию, это будет в одном из домов на восточной окраине города. Вы его не пропустите — там вся королевская стража соберется.

Он встал, и вместе с ним поднялись Джеймс, Оуин и Горат.

— Лиам попросил меня сделать это в качестве одолжения храму Ишапа. Я предан королю и, конечно, не мог отказать. А ты, как верный сквайр, не можешь отказать мне. Будете моей клакой. Теперь мне нужно переговорить со своими людьми и немного поспать.

Когда герцог удалился в отведенную ему комнату, Горат повернулся к Джеймсу и в недоумении спросил:

— Что такое «клака»?

Сквайр усмехнулся:

— Такие люди, которых владельцы театров нанимают для того, чтобы они аплодировали и выкрикивали «браво!», убеждая неискушенных зрителей, что игра великолепна. Иногда это довольно смешно. Пять или шесть человек безумно восхищаются происходящим, остальные же с гиканьем закидывают актеров тухлыми помидорами.

«Люди», — покачал головой Горат, допивая эль.

— Что-нибудь еще, джентльмены? — Хозяин таверны вдруг уставился на Джеймса. Через несколько секунд он тряхнул головой и, прокашлявшись, сказал: — Простите. Я обознался. Что-нибудь желаете?

— Если я после этого эля не съем что-нибудь, так скоро усну, — сказал Оуэн. — Никогда еще не пил в такое раннее время.

Горат неодобрительно хмыкнул, но промолчал, а Джеймс решил, что действительно неплохо бы перекусить.

— Принесите любой еды, милейший… э…

— Айвен, сэр. Меня зовут Айвен, — поклонился хозяин таверны и удалился на кухню.

В этот момент дверь открылась, и в зал вошли трое. Горат и Оуин, привыкшие быть настороже, внимательно оглядели их, но люди эти, явно местные, не казались подозрительными. Они разложили на столе шахматную доску, расставили фигуры, и двое немедленно приступили к игре, третий же наблюдал.

Вернулся Айвен и принес холодное мясо, сыр, пряную зелень и яблоки в сахаре.

— Еще эля? — спросил он, поставив поднос на стол.

Джеймс кивнул. В зал вошли еще двое посетителей и тоже начали шахматную партию.

— Здесь всегда так? — поинтересовался Джеймс.

Айвен кивнул:

— Это же «Королевская доска», сэр! Шахматная фигура на вывеске кое-что да значит. Старик Баргист, открывший это заведение лет тридцать назад, был честным игроком, и с тех пор путешественники и местные жители знают, что здесь всегда можно сыграть партию в шахматы и испытать свой ум. Вы играете, сэр?

— Не очень хорошо, — вздохнул Джеймс. — Мой… хозяин хорошо играет и научил меня основам.

— Вы всегда можете найти здесь партнера, — улыбнулся Айвен и отошел к другому столику.

Дверь распахнулась, и в таверну проскользнула старуха, одетая в какое-то тряпье. Она пересекла комнату и встала перед Джеймсом.

— Я думала, ты ушел в Литон, Лессли. И где ты взял эту одежду?

Она пощупала ткань его туники на плече.

— Наверняка украл у какого-нибудь барона, — она покосилась на Джеймса, как будто с трудом его различала.

— Я думаю, вы меня с кем-то путаете. Меня зовут Джеймс…

— Ах, Джеймс? — перебила она. — Ладно, пусть будет Джеймс.

Странная женщина пихнула его локтем и подмигнула:

— Как в те времена, когда ты жевал мыло и пускал изо рта пузыри? Выпрашивал милостыню у легковерных? Как скажешь. Будь так добр, купи старой Петрум немного еды, ладно?

Внезапно она заметила Гората и вытаращила глаза:

— А что тут делает эльф? Разве ты не знаешь, что они приносят неудачу? Они убили моего старого Джека, и из-за них все проблемы в Сетаноне. О чем ты только думаешь?

— А что такое в Сетаноне? — осторожно спросил Джеймс.

Она наклонилась и моргнула, изучая его лицо.

— Да ты не Лессли! — Она легонько хлопнула его по плечу. — Тогда почему у тебя его лицо? — И вдруг попятилась. — О нет! Ты — злой дух, вот как! Ты принял обличье Лессли, чтобы одурачить меня!

Джеймс успокаивающе поднял руки.

— Мадам! Мы не злые духи!

— И я не эльф! — проворчал Горат.

Старуха снова наклонилась, чтобы присмотреться.

— Ты не выглядишь злобным, это так. Но ты можешь быть двойником Лессли, и это тоже ясно.

Джеймс подозвал Айвена и дал ему монету.

— Принеси этой женщине чего-нибудь поесть, — и он снова обратился к Петрум: — Говоришь, этот Лессли ушел в Литон?

— Да, несколько дней назад, — подтвердила старуха. — Сказал, что ему нужно встретиться там с каким-то джентльменом. Подозреваю, что у него неприятности. Он всегда умудряется накликать беду на свою голову. И сомневаюсь я, что тип, с которым он собирался встретиться, — джентльмен.

Айвен взял женщину под локоть и провел к угловому столу. Она начала жадно есть, не поднимая головы, а Джеймс повернулся к друзьям.

— Двойник? — высказал предположение Горат.

— Мог кто-то, похожий на тебя, появиться в Ромнее до нас? — спросил Оуэн.

Джеймс пожал плечами.

— Возможно. Такое раньше случалось. Несколько лет назад я встретил в подземельях Крондора двойника принца. Если бы на нем не было грязных ботинок, он вполне смог бы выдать себя за Аруту и причинить немало бед. — Сквайр опустил голову. — Все это странно. По словам старухи, Лессли пробыл здесь некоторое время. Возможно, это простое совпадение. Недавно какие-то парни в Таннерусе пытались побить меня за то, что сделал кто-то другой. С трудом удалось убедить их, что я — не их враг. Прошло меньше года, а мне уже второй раз сообщают, что есть кто-то похожий на меня, и пока это сходство приносит мне одни неприятности.

Он снова подозвал хозяина таверны.

— Ты меня раньше видел? — спросил Джеймс.

— Не могу точно сказать, — заколебался Айвен.

— Хм… Но раньше тебе показалось, что видел, — напомнил Джеймс.

— Нет, я сказал, что принял вас за другого человека.

— И за кого же?

— За Лессли Риггерса, — признался Айвен. — Местный проходимец, честно говоря. Нечист на руку. Однако если нужны кое-какие услуги, если вы понимаете, о чем я, он может быть полезен.

— Понимаю, — сказал Джеймс. — Давно его знаешь?

— Лет десять. Он приходит и уходит. Месяц здесь — год там, или год здесь — месяц там. Никогда не знаешь, чего от него ожидать, — Айвен по очереди осмотрел всех троих. — Что-нибудь еще?

— Нет, это все, — сказал Джеймс, и хозяин, облегченно вздохнув, удалился.

— Что теперь? — едва проговорил Оуин в перерыве между зевками.

— Я вернусь в аббатство, нужно потолковать со старым приятелем Грэйвзом. А вы вздремните — вам будет полезно. Вечером мы идем на лекцию герцога Гая об Арменгарской битве, — сказал Джеймс.

— Я могу остаться здесь. Я был в Арменгаре, — предложил Горат.

Сквайр улыбнулся.

— Я тоже. Но мы все равно пойдем. Не стоит разочаровывать герцога, мой друг. Могут возникнуть проблемы.

Горат буркнул что-то себе под нос и встал.

— Мне нужно прошвырнуться по окрестностям, — заявил он. — По словам старухи, где-то неподалеку есть мои сородичи. Попробую их найти.

— Ну и хорошо, — подытожил Джеймс. — У каждого свои дела.

Джеймс и Горат ушли, а Оуин направился к Айвену, который мыл стаканы за барной стойкой.

— У вас найдется комната на вечер? — осведомился он.

— Счастлив был бы помочь, — вздохнул Айвен, — но люди короля заняли все комнаты.

— А есть еще таверны неподалеку?

— Есть одна в полудне езды на запад, но я бы ее не порекомендовал. Еще есть в полудне езды на восток, но и ее я бы не посоветовал.

— Не найдется хотя бы уголка в сарае?

— Королевские стражники не позволят, парень. Извини.

Оуин развернулся и решил догнать Джеймса. Если не удается подремать, может, удастся узнать что-нибудь интересное в Ишапианском аббатстве.

К удивлению Джеймса, на лекцию Гая об Арменгарской битве собралось довольно много слушателей.

Оуин, вернувшийся из временного пристанища аббатства, обложился найденными там книгами по магии, но ни слушать, ни читать явно не мог, потому что глаза у него слипались, Джеймсу дважды пришлось пихнуть юношу локтем, когда тот, заснув, начинал валиться набок.

Джеймс слушал внимательно и в конце концов вынужден был признать, что старый командующий защитниками Арменгара был великолепным стратегом. К его заслугам можно было отнести и тот факт, что большое число выживших добрались до Вабона в целости и сохранности, в то время как на склонах Зубов Мира кишмя кишели гоблины и моррелы, охотящиеся на людей-беженцев.

Аудитория сдержанно поаплодировала, когда герцог закончил свой рассказ. Несколько молодых дворян, из местных, подошли, чтобы поговорить с герцогом.

— Подожди здесь, — сказал Джеймс, растолкав Оуина, опять клевавшего носом, и пошел попрощаться с Гаем.

— Идем, — бросил он, вернувшись.

— Куда? — вяло ответил Оуин. — В этом городе негде даже поспать.

— Поспать можно на полу в аббатстве.

— Прекрасно, — Оуин даже слегка оживился. — Я обеими руками за.

— Ты бы лучше пить научился, — усмехнулся Джеймс.

Стоило им сделать несколько шагов по дороге, как рядом с ними возник Горат. Джеймса это ничуть не удивило, зато Оуин вздрогнул и чуть не отпрыгнул в сторону, когда темный эльф внезапно появился из вечерних сумерек.

— Нашел что-нибудь? — спросил Джеймс.

— Следы. Моррелы проходили здесь недавно.

— Что еще?

— Много людей шли к северу от города, а не через него.

— Скорее всего, они не хотели, чтобы их заметили. Куда они шли — на восток или на запад?

— В обоих направлениях. Люди двигались в обоих направлениях, но держались скрытно.

Джеймс тревожно покачал головой.

— Проклятье, не нравится мне все это.

Никто больше не сказал ни слова, пока они не достигли аббатства.

— Ну, как лекция? — поинтересовался Грэйвз, когда они вошли в бывшую общую комнату.

— Лучше бы певца пригласили, — скорчил гримасу Джеймс.

— В следующем месяце лекцию будет читать герцог Арманд де Севиньи, — сообщил Грэйвз, — а еще через месяц — Болдуин де ла Тровилль.

— Постараюсь не пропустить, — уверил его Джеймс. — У тебя можно где-нибудь переночевать?

— Можете устроиться под столами в общем зале, все комнаты наверху заняты братьями.

— Под столами? Прекрасно! — с энтузиазмом воскликнул Оуин, разворачивая свое дорожное одеяло. Горат проделал то же самое, только молча.

Джеймс сел напротив бывшего вора, ставшего священником.

— Почему именно ты здесь, Этан? — тихо спросил он.

Аббат пожал плечами.

— Не знаю, Джимми. Наверное, меня призвали боги, чтобы поддержать порядок в Сетаноне. Здесь мы не на виду, но можем наблюдать за городом. Время от времени мы посылаем туда брата, чтобы разведать, как обстоят дела.

— Я заметил, что следующие два лектора — люди, которым Бас-Тайра доверяет.

Грэйвз кивнул.

— Странные вещи происходят в последнее время, и это, пожалуй, не оставляет ему выбора. Кое-кто из вельмож… — он замялся, — недостаточно преданны.

— Думаешь, тут кроется измена?

— Да я вообще не знаю, что и думать, — сокрушенно вздохнул Грэйвз. — Я — бывший вор, и храм Рилланона возложил на меня очень сложную, практически невыполнимую миссию, — он понурился, как будто боялся взглянуть Джеймсу в глаза. — Не знаю, гожусь ли я для этого.

— Никогда не замечал за тобой неуверенности, Этан.

Грэйвз вздохнул.

— Ты многого не знаешь, Джимми. У меня много старых… связей, назовем их так. Мне не избавиться от этого просто так. Ты понимаешь меня.

Джеймс усмехнулся:

— Безусловно. Пересмешники угрожают мне смертью за пересечение их границ, но я все время это делаю. И они смотрят на мои нарушения сквозь пальцы, когда им это выгодно.

— Придет время, и ты меня поймешь. — Грэйвз поднялся. — Я должен идти. Есть еще кое-какие дела. Спокойной ночи, Джимми.

— Тебе тоже, Этан.

Джеймс разложил свои постельные принадлежности и устроился рядом с Оуином, который уже сладко посапывал. Засыпая, бывший воришка пытался понять, что имел в виду Грэйвз, говоря «придет время».

Северный ветер завывал в ночной мгле. Джеймс плотнее закутался в свой плащ, а остальные придвинулись к огню. Лошади, которых сквайр приобрел в пути, паслись неподалеку. Дорога из Малак-Кросса в Силден была не столь приятной, как Главная королевская дорога на Саладор, зато гораздо более короткой.

— Джеймс, — начал Оуин, — я хотел поговорить с тобой с того самого момента, как мы покинули Малак-Кросс.

— Я заметил, что ты чем-то встревожен, — признался Горат.

— В чем дело? — спросил Джеймс.

— Не могу сказать точно, но я кое-чему научился у Оракула, и теперь это умение предчувствовать…

— Что ты имеешь в виду? — продолжал допытываться Джеймс, пристально глядя на Оуина.

— Оракул тоже был чем-то обеспокоен.

Джеймс помолчал, а затем сказал:

— Я не знаток этого дела и никогда не встречался с Оракулом, но насколько я знаю, он может видеть чье угодно будущее, кроме собственного.

— Разве можно видеть будущее? — хмыкнул Горат.

Джеймс, сделав паузу, продолжил:

— Может быть, я неправильно понял, но чародей Паг однажды сказал мне, что будущее не высечено в камне, а является результатом многих действий, и совершая поступок сегодня, ты меняешь будущее.

— Например, если бы ты, Горат, не отправился на юг, Делехану было бы проще осуществить свои планы, — пояснил Оуин.

— Я понимаю, — ответил Горат. — Но раз будущее зависит от конкретных обстоятельств, какая польза в Оракуле?

Джеймс пожал плечами.

— Мне говорили, Оракул очень мудр.

Оуин взглянул на Гората.

— Просто я никак не могу понять, что его так беспокоит.

— А если судьба самого Оракула связана с нашими действиями? — предположил Горат. — Если то, что сказал Джеймс, — правда, ему трудно будет предвидеть будущее. Вот тебе и причина для тревоги.

Джеймс промолчал. Он был одним из немногих, кто знал о существовании Камня Жизни — реликвии, сохранившейся со времен Повелителей Драконов. Мало кому было известно о том, что Оракул Аала является хранителем Камня Жизни и обитает в обширном подземелье под Сетаноном.

Статуя в Малак-Кроссе была возведена для того, чтобы ввести в заблуждение тех, кто не знал о существовании дракона-предсказателя. Она лишь обеспечивала связь с ним.

— Попробуем сложить кусочки головоломки. Что мы имеем? У цуранийских Всемогущих украдены драгоценности, цурани-дезертиры пытаются продать их моррелам, которые, в свою очередь, обменивают их на оружие. Появляется фальшивая гильдия убийц, которая нужна, чтобы отвлечь внимание от настоящих ночных ястребов, выживших после того, как мы уничтожили их штаб в Крондоре. Кроме того, множество ложных следов, ведущих на Запад и предсказывающих вторжение с Севера.

— Мои люди, как всегда, будут осторожны, — убежденно заявил Горат. — Прежде чем отправиться в поход, они захотят получить доказательства того, что Мурмандрамас действительно жив и находится в заточении в Сетаноне.

— Не обижайся, Горат, — заметил Джеймс, — но Делехану не составит труда состряпать такие «доказательства».

— Согласен, — хмуро кивнул Горат. — Поэтому Делехан и пытается избавиться от своих противников.

— Не знаю, найдем мы ответы или нет, — Джеймс лег и завернулся поплотнее в плащ, — но сейчас я не прочь немного поспать.

— Ты собираешься искать своего двойника в Литоне? — спросил Оуин.

— Если удастся, — вздохнул Джеймс, — может быть, по пути, когда мы будем в городе.

Оуин завозился, пытаясь как можно ближе придвинуться к огню и не обжечься при этом. Горат лежал неподвижно, и было непонятно, спит он или бодрствует.

А Джеймс долго не мог уснуть, перебирая все возможные догадки. Постепенно кусочки начинали собираться в единое целое и обретать смысл.

Дорога в Литон не изобиловала событиями. На закате путники достигли предместий города и поравнялись с заброшенными с виду строениями, очевидно бывшей фермой. Вокруг нее суетились одетые в черное фигуры.

Горат увидел их первым.

— Я бы даже не заметил их, если бы ты не показал, — удивился Джеймс.

— Их четверо. Похоже, это грабители, — сказал темный эльф.

— У меня необыкновенно сильное предчувствие опасности, — прошептал сквайр. — Думаю, мы нашли настоящих ночных ястребов.

— Что будем делать? — так же тихо спросил Оуин.

— Убьем их до того, как они нас заметят. Если повезет, конечно.

Джеймс вытащил меч, свернул с дороги и понесся вперед. Спутники не отставали от него. Они пересекли заброшенное поле, заросшее высокой травой, которая помогла на время скрыть их передвижение. Фигуры в черном были слишком заняты, что позволило нападавшим добраться до края поля незамеченными.

Человек, увидевший их первым, что-то предостерегающе крикнул сообщникам. Еще двое обернулись, и Джеймс, пришпорив лошадь, ринулся в бой. Один из людей в черном ждал сквайра, держа меч наготове, в то время как второй отскочил в сторону. Третий человек, скрывавшийся за углом сарая, молниеносно вытащил стрелу и натянул тетиву. Внезапно заряд темной энергии пронесся в сторону сарая; не попав в лучника, он ошеломил его так, что тот упал, не успев выстрелить.

Горат соскочил с лошади и оказался перед вторым убийцей, в то время как Джеймс атаковал первого. Оуин выругался, поняв, что, хотя и разобрался в заклинании, которое Наго применил против него, управлять этим заклятием у него не очень-то получается. Он поднял свой посох над головой, как боевую палицу, и рванулся к лучнику, пытаясь нанести удар до того, как тот сможет достать новую стрелу.

Горат тем временем сломал своему противнику шею широкой стороной клинка и обернулся посмотреть, как дела у Джеймса. В этот момент Оуин напал со своим посохом на лучника, и противник его, уклоняясь от удара, решил, что лучше отбросить лук и попытаться достать меч.

Джеймс заметил, что Горат медлит, размышляя, кому помочь, и крикнул:

— Найди четвертого!

Моррел без промедления двинулся за угол и увидел, что дверь сарая открыта. Внутри было темно — для человеческого глаза, но Горату это представлялось целой палитрой из серых и темно-серых тонов. Он заметил движение в стропилах наверху и у стены слева и затаился.

Через мгновение фигура в стропилах снова шевельнулась, уронив небольшой комок сена вниз, а тот, кто стоял около стены, выпустил стрелу в направлении звука. Горат ринулся вперед и оказался перед ночным ястребом еще до того, как тот успел вложить стрелу в лук.

Моррелу понадобилось всего несколько секунд, чтобы убить противника. Снаружи Джеймс тоже одолел своего врага и кинулся на подмогу Оуину. Наконец оба вошли в сарай.

— Что здесь? — спросил Джеймс.

— Там кто-то прячется, — Горат указал на стропила.

— Вылезай, — крикнул сквайр, — мы не причиним тебе вреда.

Человек повис на руках, затем спрыгнул на грязный пол. Он ловко приземлился на ноги и взглянул на своих спасителей.

— Спасибо, — сказал он и подошел поближе.

— О боги! — воскликнул Оуин.

Джеймс взглянул на человека, который был похож на него, как близнец.

— Должно быть, ты Лессли, — невозмутимо констатировал Джеймс.

— С чего ты взял? — удивился незнакомец.

— Потому что люди все время путают меня с тобой. — Джеймс встал в полосу света от дверного проема. — Несколько месяцев назад в Таннерусе это сходство едва не стоило мне жизни.

Незнакомец усмехнулся.

— Эти глупцы ожидали, что я вернусь с вещами, которые они послали меня купить. Но я сильно задержался. — Он замолчал на мгновение, затем продолжил: — Ты достаточно похож на меня, чтобы сбивать с толку людей. Я — Лессли Риггерс.

— Я — Джеймс из Крондора, — представился сквайр. — Это — мои друзья, Оуин и Горат. Мы идем в Ромней, и по пути, в Малак-Кроссе, старая женщина приняла меня за тебя.

— А, бедняжка Петрум, — сказал Лессли. — Она немного не в своем уме с тех пор, как ее муж погиб при пожаре. Горожане подкармливают ее время от времени и дают ей ночлег. По какой-то причине она твердит всем, что я — ее внук.

Он недоуменно покачал головой.

— Не хочешь объяснить нам, почему банда ночных ястребов пытается тебя убить?

— Ночные ястребы? — пожал плечами Риггерс. — Убийцы? Даже и не знаю. Может быть, они подумали, что я — это ты?

Горат взглянул на Джеймса, но промолчал.

— Может быть… — начал Оуин.

— Нет, — оборвал его Джеймс, — кто-то хочет твоей, Риггерс, именно твоей смерти. Сейчас мы пойдем в город, и, может быть, по дороге туда ты вспомнишь почему.

Лессли взглянул на них, как будто взвешивая возможности сопротивления или побега. Поняв, что, очевидно, ни то ни другое ему не удастся, он кивнул.

— Ну что ж… «На обочине» — вполне приличная таверна, и я бы не отказался от кружечки эля после такой передряги.

— Проверьте тела, — велел Джеймс.

Горат и Оуин вышли.

— У тебя все при себе? — спросил Джеймс.

— Нет, — помотал головой Риггерс. — У меня был меч, но я потерял его где-то в лесу, убегая от этих четверых. Впрочем, это и не меч был. Я возьму другой у одного из тех, снаружи.

— Отлично придумано, — усмехнулся Джеймс и вышел.

— У них ничего с собой не было, Джеймс, — сообщил Оуин. — Ни документов, ни денег, ничего. Только оружие и черные плащи.

— И вот это, — Горат держал в руках медальон с изображением ястреба.

Джеймс взял его, осмотрел и бросил на землю.

— Это настоящие ночные ястребы, — констатировал он. — Не то что те мошенники в Крондоре.

— Мошенники? — не понял Риггерс.

— Это долгая история.

— Прекрасно, — весело кивнул Риггерс. — На две кружки эля. Идем.

И направился бодрым шагам по направлению к отдаленным огням города, в то время как остальные седлали лошадей.

Оуин подъехал к Джеймсу.

— Знаешь, для человека, которого чуть не растерзали убийцы, он чересчур беззаботен, — заметил он.

Джеймс только кивнул.

Они последовали за своим новым знакомым в город.

7 Убийцы

Таверна была полна людей.

Лессли Риггерс привел Джеймса, Гората и Оуина в таверну «На обочине». Название вполне соответствовало местонахождению заведения — оно располагалось на окраине города, вдалеке от главной улицы, но явно пользовалось популярностью у различного сброда, который заполнял общий зал.

Джеймс и его товарищи оставили своих лошадей в конюшне, дали конюху несколько указаний по уходу и последовали за Лессли внутрь.

Лессли подвел их к столику в углу и подозвал бармена, который поторопился принять заказ. Джеймс заказал кружку эля и немного еды, бармен кинул быстрый взгляд на него, затем на Риггерса, но промолчал и поспешил обратно на кухню.

— Ну, — бодро сказал Риггерс, — я расскажу вам всю историю, но перед этим позвольте задать один вопрос: как получилось, что вы пришли мне на помощь? — Он посмотрел на Джеймса. — Знаете, если это было чистой случайностью, то у судьбы, безусловно, есть чувство юмора.

— В каком-то смысле это была случайность, хотя я услышал твое имя в Малак-Кроссе, поскольку некоторые люди приняли меня за тебя. А к вопросу о том, как мы пришли к тебе на помощь… Это действительно было чистой случайностью, хотя можно сказать, что мы искали неприятности, в которых оказался ты.

— Вы узнали моих противников, — сказал Риггерс, понизив голос. — Совершенно очевидно, что вам известно больше, чем простым наемникам.

Он кивнул в сторону Гората.

— Таких, как он, здесь все больше, но они редко появляются на виду вместе с людьми. Это подсказывает мне, что, прежде чем начать свой долгий рассказ, я должен узнать о вас побольше.

Джеймс ухмыльнулся. Риггерс ухмыльнулся в ответ, и остальных вновь поразило сходство этих двух людей.

— Если вы не братья, то боги явно любят чудить, — покачал головой Оуин.

— Возможно, и так, — кивнул Риггерс.

— Вот что я могу сказать тебе, — начал Джеймс. — Я работаю на людей, кому твоя смерть вовсе не нужна. И давай не будем убеждать их в обратном. Кроме того, они противостоят тем, кто нанял твоих несостоявшихся убийц.

— Враг моего врага — мой друг, — изрек Риггерс с пафосом.

— Точно, — согласился Джеймс, — и мне кажется, что у нас больше причин помогать друг другу, чем мешать.

Принесли еду, и у Риггерса появилось время подумать — он взял кусок сыра, положил его на ломоть теплого хлеба и отправил все это в рот. Когда принесли эль, он сделал большой глоток и наконец заговорил:

— Ладно, я расскажу вам, что могу. Я работаю на некоторых людей в Крондоре. У них налажены торговые связи со всем Королевством, в Кеше и за Горьким морем в Натале. А в последнее время они сильно обеспокоены новым конкурентом, который пытается разрушить установленный порядок и основать новую торговую империю.

Джеймс задумался над услышанным.

— Можешь назвать имена твоих хозяев или этого нового конкурента? — спросил он.

Лессли по-прежнему улыбался, но глаза его стали серьезными.

— Первое — нет, а второе… Это очень таинственная персона. Некоторые зовут его Кроулер.

Джеймс наклонился вперед и заговорил так тихо, что только сидящие за столом могли его слышать:

— Я — сеньор Джеймс, придворный принца, то есть человек короля. Но на протяжении некоторого времени я был известен также как Джимми Рука, так что я знаю, о ком ты говоришь. «У мамы вечеринка…»

— «…и всем будет весело», — закончил Риггерс. — Ты — Джимми Рука? Никогда бы не поверил.

Он откинулся назад.

— Я не так уж часто посещаю Крондор. Мой… хозяин предпочитает, чтобы я оставался на Востоке. Но история о твоем возвышении достигла самых отдаленных окраин.

— Может быть, мы знаем больше, чем ты думаешь.

И Джеймс рассказал о фальшивых ночных ястребах в подземельях Крондора и о своих подозрениях, что кто-то таким образом пытается вынудить принца напасть на убежище пересмешников.

— Похоже на Кроулера, — заметил Лессли. — Он бы с удовольствием стравил короля с пересмешниками, а сам бы сидел и наблюдал. Если даже пересмешники каким-то чудом и уцелеют, так ослабнут настолько, что не смогут ему противостоять. И тогда он легко займет их место.

Джеймс покачал головой.

— Пока Арута правит в Крондоре, это маловероятно. Он слишком умен, чтобы попасться на столь очевидную уловку. Что действительно беспокоит нас, так это настоящие ночные ястребы — вроде тех, что пытались тебя убить.

— Я даже не буду спрашивать почему, — вздохнул Лессли. — Лучше буду думать, что это связано с благополучием королевства.

— Десять лет назад они несколько раз пытались убить принца Аруту. Те, с кем мы столкнулись сейчас, могут быть уцелевшими членами той банды, или они просто прикрываются громким именем — в любом случае это довольно серьезная угроза. Можешь что-нибудь о них рассказать?

Лессли снова откинулся на спинку стула.

— Утром я отправлюсь в Таннерус и улажу то недоразумение, которое чуть не стоило тебе жизни. А пока слушай. Кроулер контролирует бандитов в доках Дурбина и сместил местных главарей в Силдене. Пересмешники никогда не имели большого влияния за пределами Крондора, но всегда поддерживали хорошие отношения с, так сказать, «коллегами» в портах Горького моря и имели авторитет в Силдене. Теперь же дружественные им лица исчезли из Силдена, на Горьком море проблемы. Но настоящая точка кипения находится на Севере — в Ромнее беспорядки, и, насколько я знаю, ночные ястребы активнее всего действуют именно в тех местах.

— Мы слышали о тамошних проблемах.

— Гильдия перевозчиков? — спросил Лессли.

Джеймс кивнул.

— И здесь замешан Кроулер, — продолжил Лессли. — Он начал контролировать доки, затруднив передвижение грузов из города и в город, и этим допек и купцов, и местных воров. Через некоторое время люди стали платить за доставку товаров, и раз он залез к ним в карман, то уже не вылезет оттуда. Деймон Ривз, глава гильдии перевозчиков, честный человек, но у него недобросовестные советчики.

— Думаешь, именно Кроулер стоит за возрожденными ночными ястребами?

— Я не знаю, что и думать. Быть может, ему надоело то, что я мелькаю тут и там и создаю ему проблемы, и он назначил цену за мою голову. Или он как-то по-другому со всем этим связан. Возможно, еще кто-то хочет моей смерти. В свое время я нажил себе врагов, — усмехнулся Лессли.

— Не сомневаюсь, — сухо заметил Горат.

— С чего нам начать? — осведомился Джеймс.

— Начните с человека по имени Майкл Вэйландер. Похоже, именно он в центре всех проблем. Арли Стилсоул, из торговцев железом, возглавляет тех, кто противостоит перевозчикам. В любом случае обе стороны будут говорить с Вэйландером. Ходят слухи, что он принимал участие в каких-то темных делах; ничего серьезного, но достаточно для того, чтобы считать его опасным.

— Еще что-нибудь подскажешь?

— Нет, это все. Поверьте, я не скрываю ничего, что могло бы вам помешать.

— Ладно, — пожал плечами Джеймс, — все равно это больше, чем мы знали до встречи с тобой. Если ты отправляешься в Таннерус, значит, мы найдем тебя в случае нужды.

Лессли улыбнулся, повернувшись к Джеймсу, и сквайру показалось, что он глядится в зеркало.

— Сейчас-то я отправляюсь туда, но где буду потом, никто не знает.

Джеймс пристально посмотрел на него.

— Поверь мне, мой друг: теперь, после нашего знакомства, я буду держать тебя в поле зрения. Мы еще встретимся, не сомневайся.

После ужина Джеймс договорился насчет комнаты, и трое путешественников отправились спать.

Утром в конюшне их ждал сюрприз.

— Лошади, сэр? — недоумевал конюх. — Но ведь прошлой ночью вы забрали одну, а остальных продали моему хозяину.

Джеймс повернулся и посмотрел на Западную дорогу. Там, за пределами его взгляда, лежала деревня Таннерус. Он поклялся себе, что когда-нибудь обязательно найдет этого мошенника. И если он до сих пор сомневался в их с Риггерсом родственных связях, теперь уверился в этом окончательно.

Усмехнувшись непонятно чему, сквайр только руками развел:

— Ну что ж, полагаю, нам нужно купить лошадей, парень. Найдется для нас что-нибудь?

Оуин и Горат обменялись непонимающими взглядами, удивляясь странной реакции сквайра, но никто не проронил ни слова, пока Джеймс ждал мальчишку, убежавшего за хозяином конюшни.

Дорога в Ромней была перегорожена баррикадой из мешков и какого-то хлама, и трем всадникам пришлось остановиться.

— В чем дело? — крикнул Джеймс.

Из-за баррикады вышел коренастый мужчина.

— Сейчас мы не пропускаем чужестранцев в Ромней.

— Я здесь выполняю поручение принца Крондорского, и у меня есть подписанные им бумаги.

— Принцем Крондорским? — Человек в замешательстве потеребил подбородок. Он выглядел как портовый грузчик — загорелый, с мощными бицепсами. В руке он сжимал длинный лом, вроде тех, которыми открывают сгруженные с судов ящики. Похоже, ему не терпелось использовать это оружие. — Ну, принц далеко отсюда. Это даже не Западные земли…

— Кто здесь главный? — прервал его Джеймс, спрыгнув с лошади и передавая поводья Оуину.

— Вообще-то Майкл Вэйландер. Он пытается помешать перевозчикам взять город в свои руки, но сейчас он уехал по делам и оставил все на меня.

— А твое имя?

— Карл Виджер, — ответил мужчина.

Он не успел даже пошевелиться, как Джеймс прыгнул на него и изо всех сил ударил в живот. Виджер согнулся, громко охнув, и Джеймс врезал ему коленом в лицо. Здоровяк грохнулся на землю без чувств.

Переступив через упавшего докера, Джеймс дружелюбно обратился к остальным:

— Не мог бы кто-нибудь из вас сбегать в город и привести Майкла Вэйландера? Скажите ему, что Карл больше не может выполнять свои обязанности и пост остался без присмотра. Хотя, — Джеймс вытащил меч, — может быть, кто-то из вас хочет подойти ко мне и доказать, что теперь он ответствен за то, чтобы держать нас подальше от Ромнея?

Двое укрывшихся за баррикадой посовещались, и один побежал через маленький мост, который отделял дорогу на Ромней от Главной королевской дороги. Никто из оставшихся не выказывал желания подойти и бросить Джеймсу вызов.

Оуин тоже спешился.

— Это было смело.

— И довольно глупо, — выдохнул Джеймс. — Я чуть не сломал руку об это ходячее бревно, а ведь угодил всего лишь в живот. Хорошо, что не стал бить в голову, тогда точно все бы себе переломал.

Вскоре прибыл Майкл Вэйландер — высокий, светловолосый человек с коротко подрезанной бородкой, которая отливала золотом на полуденном солнце.

— Что здесь происходит? — осведомился он.

— Могу задать вам тот же вопрос, — с достоинством ответил Джеймс. — У меня при себе бумаги принца Крондорского, и я здесь по поручению короля. Как вы смеете преграждать мне путь?

— Мы действуем по приказу графа Ромнея, — объяснил Вэйландер. — В последнее время у нас возникло много проблем, и вот-вот начнется война между гильдиями.

— Война между гильдиями? — удивленно переспросил Джеймс, будто впервые об этом услышал.

— Проклятые перевозчики в нарушение всех соглашений подняли цены, и это грозит крахом всех дел и в верховьях и в низовьях реки. Я представляю союз остальных гильдий — стекольщиков, веревщиков, плотников, кузнецов и местных купцов. Мы отказались платить этим негодяям.

— Позволь мне закончить, — перебил Джеймс. — Вы пытались договориться о доставке грузов в город и из города, а перевозчики начали сбрасывать грузы в реку и крушить суда.

— Более того, — подхватил Вэйландер, — они убили двоих наших учеников три недели назад и сожгли полдюжины кораблей.

— Да, но все это — ваши местные неурядицы, а мы здесь по поручению короля и не потерпим задержки.

— Покажите ваши бумаги! — заявил Вэйландер.

Джеймс заколебался. Вэйландер не был вельможей или придворным короля, и Джеймс не обязан был что-либо объяснять. Но практические соображения и присутствие дюжины вооруженных людей подсказали ему, что лучше достать дорожный ордер и приказ, который предписывал всем дворянам оказывать Джеймсу необходимую помощь.

— Простите, мы вынуждены быть осторожными. Перевозчики нанимают солдат, и город превратился в вооруженный лагерь. Мы ничего не можем поделать с теми, кто уже в городе, но можем хотя бы не допустить проникновения туда потенциальных смутьянов.

Он отдал Джеймсу бумаги.

— А граф? Разве он не пытается сохранить мир? — спросил Оуин.

— У нас здесь нет гарнизона, парень, — ответил Вэйландер, и что-то в его голосе заставило Джеймса думать, что его вполне это устраивало. — Мы в сердце королевства, и самые большие проблемы, с которыми мы сталкивались, — пьяные ссоры в доках или шайки бандитов, спустившихся с северных холмов, чтобы ограбить кого-нибудь на дороге. У нас в городе есть полиция, но сейчас и она по разные стороны баррикад. Перевозчики — самая влиятельная гильдия, но все остальные гильдии вместе взятые — сильнее. Ох, все это очень сложно, кроме того, в Ромнее нет нейтральных партий. Граф Ричард вызвал меня из Слупа, деревни в полудне езды на юг, просто потому, что я не местный. У меня есть друзья и с той и другой стороны, и иногда они меня слушают. Но перевозчики зашли слишком далеко, здесь двух мнений быть не может.

— Надеюсь, вы решите все вопросы. Но это меня не касается, — сурово заявил Джеймс. — Мне нужно увидеть графа.

Вэйландер хотел что-то возразить, но грохот копыт позади заставил Джеймса оглянуться. По дороге к ним приближалась группа всадников под знаменем королевских улан.

Командир, подъехав к баррикаде, поднял руку, приказывая остальным остановиться, и крикнул:

— В чем дело? Освободите дорогу!

Вэйландер поспешно распорядился убрать с дороги мешки зерна и ящики.

Джеймс подошел и встал перед офицером.

— Что ты уставился? — удивленно спросил тот.

— Уолтер Гайлденхольт! — воскликнул Джеймс. — Болдуин наконец послал тебя на Юг?

— Я тебя знаю? — спросил бывший капитан гарнизона в Высоком Замке.

Джеймс усмехнулся:

— Мы встречались в Высоком Замке. Я — Джеймс, сквайр при дворе принца.

— Ах да, — кивнул старый капитан, — я вспомнил тебя.

Джеймс не сдержал улыбки. Когда он в первый раз встретил капитана, тот был одним из наиболее преданных офицеров Гая де Бас-Тайры и в результате пострадал: после падения герцога его ждали годы тяжелой службы у пограничных баронов.

— Похоже, мирное время тебе на пользу, капитан, — усмехнулся Джеймс, взглянув на располневшего Гайлденхольта.

— Что привело тебя сюда, сквайр? — спросил капитан, не обращая внимания на дружескую шутку.

— Выполняем поручение принца. Гай послал вас сюда для восстановления порядка?

— Да, — с гордостью ответил Уолтер. — Мы бы прибыли сюда еще несколько дней назад, но на Юге у нас возникли некоторые проблемы — пришлось преследовать банду людей в черном. Удалось убить нескольких, но остальные скрылись.

Джеймс взглянул на Оуина с Горатом.

— Это вещи, которые нам не стоит обсуждать открыто, капитан. Я должен поговорить с графом. Думаю, и ты тоже.

— Верно, — согласился капитан, приказывая своим людям двинуться вперед, так как путь уже был свободен. — Поехали с нами, сквайр. Мы защитим вас в случае чего, — улыбнулся он.

Джеймс усмехнулся и оседлал лошадь, махнув своим соратникам, чтобы те присоединялись к хвосту колонны. В отряде было пятьдесят улан, достаточно для предотвращения серьезных проблем. Во всяком случае, Джеймс на это надеялся.

— Мы удерживали этот мост лишь до прибытия улан, — заявил Вэйландер. — Сквайр, передайте графу, что я и мои люди направляемся домой, в Слуп.

Джеймс пообещал передать, и отряд двинулся в путь.

Ромней, важный торговый центр на Востоке, по меркам Западных земель был огромным, но здесь, в восточной части королевства, считался просто небольшим городком. С помощью пятидесяти улан граф вполне мог восстановить порядок до того, как одна из сторон начнет открытые боевые действия.

В городе ощущалось напряжение. Когда уланы въезжали в город, улицы опустели, лишь любопытные зеваки осторожно выглядывали из окон.

— В воздухе веет страхом, — заметил Горат.

— Люди ожидают кровавых событий, — отозвался Джеймс. — Даже если ты держишься в стороне, волна насилия подхватит тебя и унесет неведомо куда. Много людей погибли, пытаясь доказать, что они не принимают участия в стычке гильдий.

Они свернули за угол и выехали на городскую площадь, главной достопримечательностью которой был большой фонтан. Джеймса вдруг охватило странное чувство.

— Что-то не замечаю я в округе ни лавочников, ни лоточников.

Оуин кивнул.

— Я уже бывал здесь, когда приезжал навестить дядю в Кавелл-Кип, — там на главной площади всегда было полно торговцев.

— Быть может, они как раз опасаются той волны насилия, о которой ты говорил, — задумчиво произнес Горат.

На северной стороне площади обнаружилась большая таверна с изображением черной овцы на вывеске.

— Остановимся здесь, — объявил Уолтер Гайлденхольт.

Уланы спешились, и что бы там Джеймс ни думал о грубости бывшего капитана из Высокого Замка, он вынужден был признать, что отряд его был воплощением дисциплины.

Капитан жестом подозвал прохожего.

— Ты знаешь, где сейчас граф Ромнея?

— Его резиденция вон в том доме, сэр, — человек указал на другую сторону площади.

— Сквайр Джеймс, давайте нанесем визит его светлости, — предложил Уолтер, спешившись и передав поводья своей лошади ординарцу.

Джеймс также соскочил с лошади.

— Найди нам комнату в другой таверне, — велел он Оуину. — Будет легче разведать обстановку, если мы не будем держаться вместе с пятьюдесятью королевскими уланами.

— Я знаю одно место, — с готовностью сообщил Оуин. — Я там останавливался однажды вместе с отцом. В конце этой улицы есть другой мост через реку Чим, и за ним — таверна с зеленой кошкой на вывеске. Мы будем ждать тебя там.

Джеймс развернулся и последовал за Уолтером, который решительно направился к дому графа. Как только он постучал, дверь открылась.

Впустивший их слуга был в камзоле с графским гербом — изображением рыбы, выпрыгивающей из реки и летящей к звездам.

Граф Ричард принял их в небольшой комнате в глубине дома. Граф оказался молодым человеком, более похожим на купца или торговца, чем на вельможу, хотя предстал перед гостями в боевых доспехах и с мечом на перевязи. Джеймс вырос среди дворян, для которых сражения были обыденным занятием, и ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к мысли, что восточные дворяне носят мечи для украшения.

— Добро пожаловать, джентльмены. — У графа оказался неожиданно глубокий и мощный голос. — Милорд Бас-Тайра не оставил без внимания мою просьбу.

Джеймс предоставил Уолтеру право говорить первым.

— Мы сразу направились сюда, сэр.

— Сколько людей вы привели?

— Отряд из пятидесяти королевских улан.

Граф казался обеспокоенным.

— Надеюсь, этого будет достаточно. Вообще-то я бы предпочел обойтись без применения силы.

Уолтер взглянул на Джеймса и пожал плечами. Граф тоже обратил взгляд на Джеймса.

— А ваше имя?

— Джеймс, сквайр принца Аруты, — представился молодой человек, показывая свои бумаги. Увидев документ об оказании содействия, граф явно занервничал.

— Какого рода содействие?

— В нашем случае это информация, милорд. Ходят слухи, что темные братья стали слишком активными в этих краях, а еще поговаривают, что ночные ястребы вернулись.

— Поговаривают?! — Граф побагровел. — Кто-нибудь читал мои донесения королю? Они по заказу перевозчиков убили двух человек из гильдии торговцев железом, потом убили двоих из перевозчиков. Им все равно, кого убивать, лишь бы за это платили. Я слышал, что барон Кейвелл скрывается в деревне, под охраной, потому что они преследуют его!

Имя барона показалось Джеймсу знакомым, но он не мог вспомнить, где слышал его.

— В таком случае, милорд, мы с товарищами проведем здесь некоторое время. Нам нужно кое-что выяснить. Лучше, чтобы никто не знал, что наш визит — официальный. Если кто-нибудь спросит, мы здесь проездом, для того чтобы поприветствовать вас от имени принца. — Он взглянул на Уолтера. — Я остановлюсь в таверне «Зеленый кот», мне так удобнее, капитан.

Гайлденхольт равнодушно пожал плечами, как будто это не имело для него никакого значения.

— Милорд, мы в вашем распоряжении, — обратился он к графу. — Утром мне необходимо поговорить с вашим начальником полиции и организовать патруль. Как только горожане увидят моих людей, патрулирующих окрестности, все немного успокоятся.

— Ну, сквайр, скоро мы тут все уладим, — заявил Уолтер, выйдя на улицу.

— Надеюсь, капитан. Искренне надеюсь, — вздохнул Джеймс, снова ощущая витающее в воздухе напряжение.

Они попрощались. Джеймс оседлал свою лошадь и поскакал в направлении, указанном Оуином.

Ромней был расположен на пересечении трех рек. Река Ром текла от Зубов Мира, мимо Северного Форта, старейшей из земель пограничных баронов. Река Чим поворачивала у Ромнея на юго-восток. Джеймс вдруг остановился, когда увидел мост через Чим. Что-то не давало ему покоя, но он не мог понять, что именно, хотя чувствовал, что это важно. Поразмыслив, он решил, что со временем все станет ясно.

Переехав через мост, Джеймс обнаружил, что в этой части города обстановка еще более напряженная. Горожане передвигались торопливо, украдкой посматривая по сторонам, словно опасались нападения. Не было видно ни одного уличного торговца.

Сквайр добрался до «Зеленого кота» и проехал в конюшню, где его ждали Оуин и Горат.

— Почему вы не обедаете? — удивился Джеймс.

Испуганный мальчик-конюх сообщил:

— Мой хозяин не желает обслуживать вашего… друга, — он указал на Гората.

— Я бы даже другом его не назвал, — пробормотал Джеймс, спешившись и передавая поводья лошади мальчику. Он направился к двери таверны; Оуин и Горат на мгновение замешкались, затем последовали за ним.

Хозяин, высокий, крепко сложенный человек, обернулся посмотреть, кто вошел со стороны конюшни, и тут же указал мясистым пальцем на Гората:

— Снова ты! Я же сказал, что не потерплю твоего присутствия в моей таверне!

Джеймс поторопился встать между хозяином и Горатом.

— А как насчет меня?

Человек взглянул на Джеймса сверху вниз, как бы оценивая его. Сквайр значительно уступал ему в размерах, но что-то в его поведении заставило хозяина остановиться.

— Темные эльфы! Я пятнадцать лет прослужил на границе и уничтожил достаточно этого отродья. Они убивали моих товарищей. И кто, черт возьми, ты такой, чтобы вмешиваться?

— Я — сеньор Джеймс, сквайр принца Аруты из Крондора. Эльф — мой товарищ, и мы выполняем поручение короля.

— А я — королева Банаписа, — насмешливо ответил хозяин таверны.

Джеймс достал свои бумаги.

— В таком случае, королева любви и красоты, прочти это, иначе я буду вынужден послать за графом Ричардом, чтобы он поручился за меня. Уверен, что его не обрадует перспектива добираться сюда, принимая во внимание нынешнее положение в городе.

Хозяин медленно читал, шевеля губами. Наконец он вернул документы. Выражение его лица изменилось.

— Так ты — королевский офицер?

Джеймс пожал плечами.

— Если бы я служил сейчас в армии, то был бы рыцарем-лейтенантом, если тебе, старому солдату, так понятнее. А сейчас я хочу приличную комнату для нас троих и еще эля и еды.

Хозяин хмуро посмотрел на Гората и поманил новых постояльцев к барной стойке. Зайдя за нее, он вытащил большой железный ключ и нехотя проговорил:

— Вверх по лестнице, последняя дверь направо.

Джеймс взял ключ. В глазах хозяина таверны загорелся алчный огонек.

— Шесть золотых соверенов за ночь.

— Шесть? — изумился Джеймс. — Да ты грабитель!

— Два за каждого из вас. Или так, или никак.

Прекрасно понимая, что пятьдесят улан займут большинство комнат в местных тавернах, Джеймс кивнул:

— Хорошо. Мы согласны.

— Деньги вперед.

Джеймс отсчитал двенадцать монет.

— За две ночи. Если останемся еще, заплатим послезавтра.

Человек сгреб монеты и нагло заявил:

— Еда и эль в стоимость не входят.

— Так я и знал, — хмыкнул Джеймс. — Давайте сначала разберем наши вещи, затем поедим, — обратился он к Оуэну и Горату.

Они сняли свои дорожные мешки с лошадей, удостоверились, что мальчик-конюх знает, что делать, и поднялись в комнату, которая, как Джеймс и ожидал, была явно самой скверной в таверне и соседствовала с конюшней. Однако он решил не обращать на это внимания.

Внизу их обслуживали очень медленно, хотя народу за столиками было немного. Джеймс уже начал раздумывать над тем, что он сделает с хозяином таверны, когда наконец принесли еду. К счастью, она оказалась вполне приемлемой.

Во время еды они обсуждали сложившуюся ситуацию. Джеймс поделился с друзьями информацией.

— Так ночные ястребы работают на перевозчиков или на торговцев железом? — допытывался Оуин.

— Ни на тех, ни на других, — предположил Горат. — Делехану выгодно запутывать ситуацию и ввергать Королевство в хаос.

— Думаю, Горат прав, — признал Джеймс. — Я не знаю, сотрудничают ли ночные ястребы с Кроулером, Делеханом или сразу с обоими, или просто мы ввязались в конфликт, никак не относящийся к нашему поручению, но в любом случае это на руку Делехану. И значит, мы должны этому помешать.

— И как же? — спросил Оуин.

— Нужно выяснить, с чего все началось, и постараться склонить обе стороны к переговорам. Если граф станет посредником в разрешении конфликта, появится шанс вернуть порядок в город. Уланы могут лишь на время утихомирить бунтовщиков, но рано или поздно кто-нибудь вытащит меч, и тогда в городе начнется кровавое побоище. — Он понизил голос. — И если большинство городских полицейских примут чью-либо сторону, даже пятьдесят улан не смогут остановить кровопролитие.

— Что ты предлагаешь сделать?

— Ты поищи вне города, — посоветовал Джеймс Горату. — Тебе известно, что искать. А ты… — обратился он к Оуину, — ты знаешь какие-либо знатные семьи в Ромнее?

— Не очень хорошо, — признался Оуин, — но мой отец — барон, и я знаю достаточно имен, которые можно при случае упомянуть. Думаю, смогу получить приглашение на ужин.

— Ладно, — кивнул Джеймс, — я тоже кое-куда отправлюсь.

— Куда?

— В ту часть города, куда умные люди стараются не заходить, — улыбнулся Джеймс.

— Зачем еще?

— Ты знаешь барона Кейвелла? — вопросом на вопрос ответил Джеймс.

— Корвалиса Кейвелла? Да. Он мой дядя. Вернее, дядя моей матери, хотя он старше ее всего на несколько лет. А что?

— Граф Ричард сказал, что его ищут ночные ястребы.

— Я не удивлен, — спокойно отреагировал Оуин. — Дядя Корвалис всегда был горячим и злопамятным и с легкостью наживал врагов. Хотя мне трудно поверить, что кто-то хочет его смерти.

Джеймс пожал плечами.

— Так сказал граф Ричард.

— Если бы они хотели его смерти, он уже был бы мертв, — заметил Горат.

— Между прочим, по словам Ричарда, — продолжал Джеймс, — твой дядя Корвалис сейчас скрывается в деревне под усиленной охраной.

Оуин снова не удивился.

— Старый замок пять лет назад пострадал от пожара при загадочных обстоятельствах. С тех пор семья живет в лучшем деревенском доме, ну и надеется со временем восстановить замок.

— Итак, — подытожил Джеймс. — Если мы не найдем ночных ястребов здесь, нам придется поговорить с твоим дядей.

— Мне не показалось, что их трудно найти, — заметил Горат.

— Да… верно. Слишком верно, — согласился Джеймс.

Они закончили ужин и отправились спать.

Истошный вопль разбудил Джеймса, и он вскочил, судорожно напяливая штаны и сапоги. Горат тоже проснулся и потянулся за мечом. Оуин поднял голову.

— Что случилось? — сонно спросил он.

— Похоже, начался бой, — ответил Горат.

— Нет, по-моему, это что-то другое, — возразил Джеймс, прислушавшись.

Сквайр быстро оделся и поспешил вниз по лестнице, в общий зал. Там громко переговаривались возбужденные люди. Хозяин, стоя в дверях таверны, наблюдал за общей суетой.

— В чем дело? — спросил Джеймс.

— Убийство. Ночью произошло убийство, — старый солдат мрачно взглянул на Джеймса.

— Убийство? — переспросил Оуин, спускаясь вниз по лестнице. — Кого убили?

— Не знаю, — пожал плечами хозяин, — но говорят, это случилось в таверне «Черная овца».

Старик еще не успел договорить, а Джеймс уже был за дверью. Оуин и Горат поспешили за ним. Они не стали брать из конюшни лошадей, а вместо этого припустили по улице, следуя за толпой людей, которая мощным потоком неслась вперед, через мост к главной городской площади.

Подбежав к площади, Джеймс обнаружил, что дальше людей не пускают несколько человек, вооруженных алебардами, все с повязками на руках. Никого из королевских улан видно не было. Джеймсу пришлось пробиваться сквозь толпу, и когда он достиг переднего края, путь ему преградил человек с пикой.

— Именем короля! — прокричал Джеймс, отводя пику в сторону.

Стражник явно не ожидал такого заявления и замешкался, чем не преминули воспользоваться Джеймс, Горат и Оуин. Оказавшись на площади, они увидели быстро шагающего навстречу Ричарда, графа Ромнея.

— Сквайр! — воскликнул граф, увидев Джеймса.

— Что произошло, милорд? — тревожно спросил Джеймс, подбежав к нему.

Судя по всему, граф был в ярости настолько, что не мог говорить, он лишь указал на открытую дверь таверны «Черная овца».

Войдя в общий зал, Джеймс увидел королевских улан, застывших около столов в совершенно невообразимых позах. Глаза их были открыты, но смотрели они в никуда. Было понятно — все воины мертвы. Сквайр взглянул на подавленного мальчика-конюха, который обнаружил тела часом раньше, и спросил у него:

— Здесь все?

Мальчик был настолько напуган, что едва мог говорить.

— Сэр… — он сглотнул. — Еще офицер в комнате наверху, сержант и другие. Остальные умерли здесь.

Горат подошел к столу и, подняв кружку с элем, понюхал ее.

— Яд, — констатировал он. — Убедитесь сами.

Джеймс тоже понюхал содержимое кружки и понял, что обоняние моррела острее, чем у него, так как он не почувствовал ничего, кроме запаха теплого эля. Однако заметил темный осадок на дне кружки, подцепил немного пальцем и лизнул его. Сплюнув, он сказал:

— Возможно, ты прав и в этом эле есть яд, но то, что ты унюхал, — всего лишь смолянка.

— Смолянка? — переспросил Оуин, который был очень бледен, несмотря на то что повидал уже достаточно покойников.

Джеймс кивнул, ставя кружку обратно.

— Старый трюк, который применяют в захудалых тавернах. В больших количествах — это жуткая гадость, но если ее немного, то она лишь вызывает жажду. Смешиваешь это с плохим элем, и покупатели думают, что пьют гномий зимний эль.

— Этим можно отравить? — засомневался Оуин.

— Нет, но существует множество ядов без вкуса и запаха, — ответил Джеймс.

Он повернулся к мальчику-конюху.

— Как тебя зовут?

— Джейсон, — дрожащим голосом ответил мальчик. Он был очень сильно напуган. — Что со мной будет?

— Что ты имеешь в виду?

— Я обслуживал этих людей, сэр. Мой хозяин всегда говорит, что забота о посетителях — наша обязанность.

— Не волнуйся, — сказал Джеймс, — ты ведь не мог знать, что эль отравлен, так?

— Не мог, но я знал, что дело тут нечисто, и промолчал.

Теперь Джеймс не на шутку заинтересовался.

— Что показалось тебе странным?

— Люди, которые привезли эль. Мы покупаем наш эль у компании Вздернутого Бочонка из Слупа. Я знаю водителей повозки, но в этот раз приехали незнакомые люди.

Джеймс взял Джейсона за плечи и посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты можешь нам что-нибудь рассказать об этих людях, какие-то приметы?

Джейсон какое-то время напряженно пялился в потолок, как будто пытаясь вспомнить.

— Смуглые, может быть, кешианцы, и говорили так странно… У одного из них был медальон, который выскользнул из-под туники, когда человек нагнулся, чтобы передать партнеру бочку.

— На что был похож этот медальон? — быстро спросил Джеймс.

— На нем была изображена птица.

— Еще что-нибудь помнишь? — Джеймс многозначительно взглянул на Гората с Оуином.

— Они вообще велели мне забыть, что я их когда-либо видел, — ответил Джейсон. — И пахло от них, как от моряков из Силдена, — прогретой солнцем парусиной.

Горат и Оуин начали осматривать комнату, а Джеймс вышел наружу. Он увидел графа Ричарда, стоявшего там же, где он его оставил. Граф был настолько шокирован этим массовым убийством, что не мог сдвинуться с места. Джеймс знал, что такое бывает с людьми, не привыкшими к кровопролитию. Он подошел к графу.

— Милорд, что вы собираетесь делать?

— Делать? — Ричард заморгал, как будто с трудом понимал Джеймса.

— Вы должны сказать что-нибудь людям, — сказал Джеймс. — Разъясните им все, пока паника не захлестнула город. Затем нужно позаботиться о телах.

— Да, — рассеянно кивнул граф Ричард, — вы правы.

Он поднялся на парапет фонтана, чтобы все могли его видеть.

— Жители Ромнея! — крикнул он, и Джеймс сразу понял, что выступления перед горожанами — обычное для него дело. — Идите домой! Сохраняйте спокойствие. Свершилось черное дело, но виновный будет пойман и казнен.

Он спустился на землю и жестом подозвал констебля.

— Чтобы через пять минут передо мной стояли представители перевозчиков и торговцев железом!.. Мне необходимо послать в Чим еще за одним отрядом, — доверительно сообщил граф Джеймсу. — Черному Гаю не понравится то, что пятьдесят воинов короля погибли в моем городе.

— Королю тоже, — заметил Джеймс и, видя, что граф нахмурился при упоминании о короле Лиаме, добавил: — Мои спутники и я… сделаем все, чтобы помочь.

— Лучшее, что вы можете сделать сейчас, сквайр, — узнать, кто за этим стоит.

— Понимаю, — кивнул Джеймс и рассказал графу о смолянке и о двоих подозрительных людях, возможно уроженцах Силдена.

— Ночные ястребы! — прошептал граф. — Черт возьми! Лучше бы виновниками всего этого были Деймон Ривз или Арли Стилсоул.

— Почему именно они? — не понял Джеймс.

— Потому что тогда я мог бы повесить или одного, или другого и одним выстрелом убить двух зайцев. Ривз руководит перевозчиками, а Арли Стилсоул — глава гильдии торговцев железом. Они — в сердце конфликта.

Тут граф заметил двоих приближающихся мужчин и, дождавшись, когда они подойдут, сурово заявил:

— Сообщите своим людям, что я собираюсь покончить с насилием в Ромнее. Главы гильдий лично ответственны за действия обеих сторон в конфликте. Еще одно убийство — и я повешу их рядышком на городских воротах. Передайте это немедленно!

— Но Стилсоул сейчас в Слупе! — воскликнул представитель гильдии торговцев железом.

— Тогда направляйся в Слуп, — приказал граф.

— Милорд, позвольте мне сделать это, — вмешался Джеймс.

Двое прибывших обменялись взглядами, как будто спрашивая, почему незнакомец вызвался передать такие новости лидерам противоборствующих сторон.

— Передайте, чтобы береглись, если в городе повторится что-либо подобное, — повторил граф.

— Вы сможете воплотить угрозу в жизнь, милорд? — спросил Джеймс, когда представители гильдий удалились за пределы слышимости.

— Вряд ли, но это может заставить их призадуматься, пока мы ожидаем прибытия нового отряда солдат, — он взглянул на Джеймса. — Почему вы решили направиться в Слуп?

— Потому что отравленный эль привезли именно из Слупа и еще потому, что оттуда нам будет удобно добраться до Силдена.

— Тогда сообщите Стилсоулу и Майклу Вэйландеру, что я жду их обоих в течение трех дней вместе с Ривзом и другими лидерами местных группировок, и того, кто не явится, я сочту замешанным в этом страшном убийстве. Это означает смертный приговор. Если же все прибудут сюда, я запру их в комнате, и никто не выйдет оттуда, пока мы не разрешим конфликт. Мне все равно — пусть мочатся на пол, пусть умирают с голоду, но я покончу с этим делом раз и навсегда, и только тогда они вновь увидят солнце.

Убедившись в серьезном настрое графа, Джеймс поклонился:

— Я и мои соратники отправляемся через час, милорд.

Он возвратился в «Черную овцу», где двое рабочих помогали Джейсону погрузить тела на повозку, чтобы вывезти их из города для сожжения. Оуин помахал Джеймсу, и тот немедля подошел к юному магу.

— Нашли что-нибудь интересное?

— Только это. — Оуин протянул сквайру небольшую серебряную брошь в виде паука.

— Что это? — удивился Джеймс.

— Переверни, — посоветовал Горат.

Джеймс так и сделал и увидел в центре броши углубление, заполненное смолистым веществом. Джеймс понюхал его и оторопел:

— Терн серебристый!

— Ты уверен? — осведомился Оуин.

— Я ни с чем не спутаю этот аромат, поверь мне, — взволнованно заверил его Джеймс.

— Это орудие убийцы, — объяснил Горат. — Проводишь острием клинка по углублению, а потом стоит лишь царапнуть противника, и тот умрет в течение нескольких часов.

— Есть еще что-нибудь? — спросил Джеймс.

Оуин показал ему медную трубку со стеклом в одном конце.

— Это что, подзорная труба? — не понял Джеймс.

— Посмотри в нее, — предложил Оуин.

Сквайр, прищурив один глаз, поднес к другому трубу. Окружающее как-то неуловимо изменилось, все стало другого цвета. Джеймс оторвался от трубы и вопросительно взглянул на Оуина.

— Это магия, — сказал Оуин. — Я изучу это, но думаю, что труба позволяет видеть то, что недоступно обычному зрению, например магически скрытые предметы.

Джеймс задумчиво взглянул на две загадочные вещицы. Хотелось бы иметь улики повесомее, но вообще-то и этих двух для начала вполне хватит.

8 Тайны

Темные тени двигались в вечерних сумерках.

Джеймс молча указал на них.

— Кто это? — тихо проговорил Оуин.

Горат лишь кивнул в подтверждение того, что заметил происходящее.

Маленький отряд выехал из города в полдень, выжимая из лошадей все, чтобы быстрее достичь деревни Слуп и доставить ультиматум графа Стилсоулу и Вэйландеру. К закату Джеймс и его спутники перевалили через холм и оказались у небольшого поселения. И теперь они наблюдали за тем, как вооруженные люди пробирались между деревьями у его северной окраины, направляясь к табуну пасущихся лошадей.

Горат выхватил меч и ринулся вперед. Джеймс и Оуин последовали за ним.

— Тревога! На деревню напали! — закричал Джеймс.

Он знал, что жители деревни в ответ на его призыв либо поспешат на улицу с оружием в руках, либо спешно запрут двери и окна. На Западе уже через минуту на улицах появилось бы не менее дюжины мужчин, чтобы встретить захватчиков. Здесь, на мирном Востоке, все могло быть по-другому.

Проезжая мимо первого дома, сквайр заметил, что в окно кто-то выглядывает.

— Нападение на деревню! — снова крикнул он. — К оружию!

Мужчина захлопнул ставню, и Джеймс представил, как тот кинулся баррикадировать дверь.

Горат уже атаковал первого из бандитов, соскочив на него с лошади. Джеймс подумал, что ему следует найти время и научить темного эльфа как следует сражаться верхом. Оуин же вполне освоился и вовсю использовал свой тяжелый посох — он крушил черепа и ломал руки, не слезая с коня.

Через несколько минут нападавшие бежали обратно в лес. Джеймс подъехал к Горату, который явно готовился их преследовать, и крикнул ему, чтобы тот остановился.

— Скоро стемнеет, — сказал он. — Даже с твоими навыками нам ни к чему преследовать полдюжины разъяренных ночных ястребов, укрывшихся в лесу.

— Хорошо, — согласился Горат и отправился искать свою лошадь.

Джеймс подъехал к дому, который явно и был целью нападения, и спешился.

— Именем короля, откройте! — крикнул он, постучав в дверь.

Глаза, полные страха, смотрели на него через смотровую щель. Наконец дверь открылась, и на пороге появился Майкл Вэйландер.

— Сквайр, — воскликнул он. — Что тут был за шум?

— Похоже, кто-то пытается поднять ставки в игре. Мы только что прогнали банду ночных ястребов, пришедших повидаться с тобой.

— Ночных ястребов? — Вэйландер побледнел, его колени подогнулись, и он схватился за дверной косяк, чтобы устоять на ногах. — Во что я ввязался?!

— Об этом мы и пришли поговорить, — спокойно проговорил Джеймс.

Горат и Оуин привязали своих лошадей рядом с конем Джеймса и прошли внутрь мимо Вэйландера. Интерьер дома свидетельствовал о достатке, и было ясно, что для официального лица в небольшой деревне Майкл Вэйландер жил очень даже хорошо. Три комнаты были обставлены дорогой мебелью, а в спальне красовалась резная кровать под балдахином. Хозяин опустился на стул в гостиной, Джеймс сел на соседний.

— Кто-то хочет убить тебя, Майкл, — сухо проговорил Джеймс. — Кто бы это мог быть?

— Я — покойник, — Вэйландер с несчастным видом откинулся на спинку стула.

— Пока, пожалуй, еще нет, — невозмутимо произнес Джеймс. — Я представляю принца Аруту, и хотя ты явно затронул интересы каких-то влиятельных людей, принц Крондорский остается самым могущественным человеком после короля. Если ты окажешь нам содействие, я, возможно, смогу обеспечить тебе защиту.

Вэйландер некоторое время смотрел в пустоту, как будто размышляя.

— Я влип по уши. И сделаю все, чтобы выбраться из этого.

— Может, тогда начнешь с того, что объяснишь, во что ты влип? — предложил Джеймс, наклонившись к нему.

— Около года назад ко мне пришли люди из Силдена. У них было предложение, и я передал его Арли Стилсоулу.

— Что за предложение?

— Они намеревались установить контроль над всем бизнесом вдоль реки, от Силдена до маленьких деревушек в горах.

— Каким образом?

— Заявили, что у них есть связи в гильдии перевозчиков и они получили информацию о том, что гильдия собирается поднять цены на перевозку грузов по реке.

— Значит, гильдия собиралась поднять свои тарифы?

— Да, — подтвердил Вэйландер. — Обычно они очень осторожны в этих вопросах, потому что если тарифы будут слишком высокими, купцы начнут перевозить свои товары в фургонах по Главной королевской дороге.

— Но если на Королевской дороге будут серьезные препятствия, то торговцам волей-неволей придется пользоваться услугами речных перевозчиков, — догадался Джеймс.

— Вот именно, — кивнул Вэйландер. — Эти люди сказали, что могут сделать так, что у речных перевозчиков не будет никакой конкуренции. Потом мы, Арли Стилсоул и я, поднимем против перевозчиков другие гильдии в Ромнее и окрестностях. Когда дела будут совсем плохи, король объявит военное положение, и с бизнесом речных перевозчиков будет покончено.

— И какое имеет значение, сколько шей будет сломано в процессе, — сухо заметил Оуин.

— Вэйландер, — поинтересовался Джеймс, — почему ты думаешь, что перевозчики окажутся не у дел, если король объявит военное положение?

— Мы планировали убить Деймона Ривза, главу гильдии перевозчиков, — он опустил голову, как будто стыдясь своего признания. — Я не хотел этого, но к тому моменту, как они рассказали мне об этом плане, я уже слишком глубоко увяз. Они обещали, что все будет выглядеть так, будто виновны ночные ястребы, и мы окажемся вне подозрений. На самом деле они собирались представить все так, как будто кто-то из гильдии решил убрать Ривза с дороги. Тогда гильдия развалилась бы из-за внутренних распрей. Я знаю Деймона много лет. Он мой старый друг, но я ничего не мог поделать.

— Чья это была идея — свалить все на ночных ястребов? — Джеймс взглянул на Гората и Оуина.

— Людей из Силдена, — ответил Вэйландер. — А что?

— Просто это нам уже знакомо.

Оуин понял, что Джеймс имеет в виду фальшивых ночных ястребов в канализации Крондора, и понимающе кивнул.

— Что же мне делать? — Вэйландер был в отчаянии.

— Бери Стилсоула, отправляйтесь в Ромней, расскажите все перевозчикам и договоритесь о мире. Если вы этого не сделаете, граф повесит вас обоих и Ривза и начнет все сначала с теми, кто займет ваше место.

— Граф никогда не прибегал к угрозам, — удивился Вэйландер. — Почему он внезапно решил нас запугать?

— Потому что кто-то только что убил в городе отряд из пятидесяти королевских улан, — без выражения произнес Джеймс.

Глаза Вэйландера расширились, а лицо стало пепельно-серым.

— Боги милосердные! — Он схватился за край стола. — Кто мог это сделать?

— Похоже, у тебя есть шанс встретиться с ночными ястребами, — предупредил Джеймс. — И судя по всему, они очень недовольны, что кто-то пытается повесить на них дела, к которым они не имеют отношения. И неважно, что вы считали себя очень умными, на самом деле вы лишь пешки в игре человека по имени Кроулер. Он пытается убрать пересмешников в Крондоре и, похоже, хочет контролировать доки в восточных городах. Они не помогали вам, а создавали ситуацию, когда смогут контролировать дела после того, как уберут с дороги тебя, Ривза, Стилсоула и любого, кто помешает в достижении цели. Я не удивился бы, если бы узнал, что именно агенты Кроулера передали ночным ястребам информацию о том, что ты попытаешься свалить на них вину за смерть Ривза.

— Как будто обвинение в еще одном убийстве что-то изменит! — удивился Горат.

— Не изменит, — согласился Джеймс, — но по собственному опыту могу сказать, что преступники некоторым образом гордятся собственными преступлениями, но яростно возмущаются, если им приписывают то, чего они не совершали. Это странно, я знаю, но это правда.

— Ты говоришь так, будто знаком со множеством преступников, — сказал Вэйландер.

— Да, знаком, и что? — В улыбке Джеймса не было даже намека на теплоту.

— Что мне делать, когда я встречусь с графом?

— Умолять его о милосердии, — посоветовал Оуин.

— Из-за вас погибли люди, — нахмурился Джеймс, — и вам со Стилсоулом придется за многое ответить. Но если ты поможешь графу навести порядок, а нам — выяснить, кто за всем этим стоит, мы сделаем все, что в наших силах, чтобы уберечь тебя от виселицы.

— Может быть, мне просто сбежать? — пробормотал Вэйландер.

— Ты не доберешься даже до Силдена, — заверил его Джеймс. — Они загонят тебя, как гончие зайца, да и куда тебе деваться в любом случае?

— У меня есть знакомые в Кеше, — заявил Вэйландер. — Если я доберусь до мыса Собачья Голова, то смогу присоединиться к каравану до гряды Покоя.

— Я бы на твоем месте не спешил, — сказал Джеймс. — Если у меня и моих друзей все получится, то ночные ястребы не будут больше представлять угрозу. Советую тебе встретиться с графом, а потом залечь на дно. Я сообщу тебе, когда опасность минует.

— А как же эти люди в Силдене?

— Да, это проблема, — Джеймс встал.

— Но я знаю их только внешне и по именам — Якоб, Линсей и Франклин, а имена могут быть ненастоящими.

— Скорее всего, — согласился Джеймс. Он достал из дорожного мешка подзорную трубу и серебряную брошь в виде паука. — Можешь мне что-нибудь сказать об этом?

— Паука дал мне торговец по имени Абук. Он возит товары из Малак-Кросса и обратно и всегда останавливается в Силдене. Последний раз я видел его там, так что сейчас он, наверное, направляется сюда. У него разрисованный торговый фургон — зеленый с красными буквами на боку.

— Вряд ли мы его пропустим. — Оуин даже вздрогнул при этом описании.

Лицо Джеймса потемнело.

— Мы нашли этого паука сегодня утром среди тел мертвых улан.

— Тогда это не может быть тот же самый! — воскликнул Вэйландер.

— Почему?

— Я купил одного у Абука, но отдал его фальшивым ночным ястребам, которые должны были убить Деймона Ривза.

— Таких пауков может быть несколько, — Джеймс взглянул на брошь, — но тебе потребуются более убедительные доказательства твоей невиновности.

— Посмотри! — воскликнул Вэйландер, указав на углубление для яда. — Я не знаю, что это, но в моем пауке была белладонна!

— Найти терн серебристый на Юге не просто, — заметил Горат.

— Но все же возможно, — возразил Джеймс. — Ладно, я все-таки верю тебе. А что насчет подзорной трубы?

— Ничего о ней не знаю, — заявил Вэйландер, — но такими вещицами Абук тоже торгует.

— Отправляйся к графу, Майкл, — подытожил Джеймс, подходя к двери. — Ты и Арли должны быть у него завтра до заката, если дорожите жизнью. Мы останемся в таверне до рассвета, а потом отправимся на юг.

— Я дойду с вами до дома Арли, — решил Вэйландер. — А завтра поспешим к графу. Куда именно вы направляетесь?

— Сначала в Силден — найдем там Абука и тех мужчин, которых ты упомянул. Если повезет, то разберемся с этими проблемами за несколько дней.

Вэйландер промолчал, и Джеймс понимал почему: даже если все ночные ястребы и люди Кроулера испарятся сегодня ночью, все равно ему придется ответить за свои преступления. «Но лучше несколько лет в темнице, чем смерть, — подумал Джеймс. — В конце концов, из темницы можно бежать».

При последней мысли он улыбнулся, и вся троица направилась к таверне.

Подъехав к Силдену, они придержали лошадей, заметив другую группу всадников, которая приближалась к городу с запада.

— Нельзя утверждать, что они ищут именно нас, — сказал Джеймс, — но я хотел бы сначала выяснить, что они собираются делать.

Всадники пересекли мост через реку Ром и въехали в город. Силден был возведен на отвесном утесе, спускавшемся к гавани, и поэтому не имел поселений за городскими стенами. Побережье Силденского залива было усеяно маленькими деревушками, а на западном берегу, по другую сторону моста, расположилось большое поселение.

Трое путников проехали через северные ворота мимо двух скучающих городских стражников.

— У тебя здесь есть какие-нибудь друзья или родственники? — обернулся Джеймс к Оуину.

— Нет, вроде, — ответил Оуин. — По крайней мере никого, кого признал бы мой отец.

— Понимаю, — рассмеялся Джеймс. — Не самое приятное местечко, не так ли?

Силден представлял собой ценность только для тех, кто в нем жил, и для контрабандистов. В основном все товары, которые перевозились по реке на север, доставлялись в торговый порт Чим, с его просторными доками и бесчисленными складскими помещениями. Это был второй по величине после Бас-Тайры порт на северном побережье Королевского моря. А Силден поэтому оказывался гораздо более прибыльным местом для тех, кто предпочитал вести бизнес без присмотра королевских таможенников. Власти пытались справиться с контрабандой, но из-за множества прибрежных деревушек контролировать контрабандистов было практически невозможно. В результате контроль над Силденом многие годы был заманчивой целью для конкурирующих банд — от крондорских пересмешников, кешианских торговцев наркотиками и головорезов Рилланона до союза местных воров. Постоянная борьба превратила Силден в единственный открытый, никому не принадлежащий город в Восточных землях Королевства.

И графство Силден, хотя и было довольно привлекательным феодальным владением с рентами и доходами, достаточными для того, чтобы содержать дворянскую семью, тем не менее никем не управлялось. Последний граф Силдена умер в последний год Войны Врат в ходе наступления короля Родрика Четвертого на цурани. Король Лиам все еще никому не даровал графство, чем был вполне доволен герцог Чима, получающий в настоящее время доходы с этого владения. Джеймс считал, что это место должно перейти под управление герцога: постоянно живущему здесь дворянину легче было бы разобраться со многими проблемами важного портового города. Он решил по возвращении изложить свои соображения принцу.

Результатом сложившейся ситуации было почти полное отсутствие в Силдене закона и порядка, лишь частично поддерживаемого местными полицейскими. Но, насколько мог судить Джеймс, весь порядок заканчивался там, где рыночная часть города переходила в портовую, на бульваре, под вывеской с четырьмя летящими чайками. На одной стороне этого бульвара красовались зажиточные дома и магазины, а на другой теснились таверны и склады. Прямо посреди мостовой была проведена длинная красная линия.

— Что это? — спросил Горат, когда они переехали ее.

— Линия смерти, — усмехнулся Джеймс. — Если ты дерешься по эту сторону, это никого не волнует. Но если по другую, так тут же отправишься на принудительные работы.

Они въехали в портовую часть.

— Мне нравится город, в котором тебе четко, без лишних сантиментов, дают понять, как обстоят дела, — заметил Джеймс.

Горат обменялся взглядами с Оуином и пожал плечами.

— Почему она называется «линия смерти»? — решил он уточнить.

— В прошлом, когда королевские солдаты ловили после комендантского часа кого-то не на той стороне, его сразу вешали.

Они проехали по темным улочкам, уставленным с двух сторон высокими складскими зданиями, и пересекли еще одну довольно широкую улицу, запруженную фургонами и тележками с товарами. Вскоре перед ними предстало пространство гавани с хаотично разбросанными доками и причалами, иногда каменными, но в основном деревянными, и снующими туда-сюда маленькими лодками. Прекрасный обзор открывался путникам с одного из высоких утесов, которыми Силденская гавань была защищена от суровых зимних бурь.

Джеймс без ошибки нашел дорогу к докам, а там указал товарищам на таверну, над которой висела вывеска, сооруженная из окрашенного в белый цвет старого корабельного якоря. Из конюшни, прилепившейся сбоку к таверне, навстречу гостям выбежал неряшливо одетый мальчик.

— Дай им воды и сена и почисти хорошенько, — велел Джеймс, спрыгнув с лошади. Мальчик кивнул, и Джеймс продолжил: — И скажи всем, кому это интересно, что я сочту большой любезностью, если наши лошади будут на месте завтра утром. — При этом он подал какой-то знак большим пальцем, и мальчик слегка кивнул.

— Что ты сделал? — поинтересовался Оуин.

— Довел кое-какие сведения до нужных ушей, — объяснил Джеймс, когда они входили в таверну «Якорь».

— Я имел в виду тот жест.

— Так я дал мальчику понять, что заслуживаю внимания.

Общий зал был грязноватым и темным. Джеймс оглядел посетителей: моряки и докеры, наемники, поджидающие отхода какого-нибудь корабля, продажные женщины и традиционный набор головорезов и воров. Джеймс провел спутников к столику в глубине.

— Будем ждать, — коротко бросил он.

— Чего? — недовольно спросил Горат.

— Пока не появится нужный человек.

— И долго? — осторожно поинтересовался Оуин.

— В этой дыре? День, в крайнем случае два.

— Вы, люди, — Горат покачал головой, — живете как… животные.

— Здесь не так уж плохо, Горат, — пожал плечами Джеймс. — Гораздо лучше некоторых мест, которые я называл домом.

— Странно слышать такое от человека, который служит у принца своей расы, — удивился Горат.

— Да, но это правда, — развел руками Джеймс. — У меня появился уникальный шанс изменить свое положение.

— У меня как раз наоборот, — признался Горат. — Я был вождем клана, членом совета и считался одним из лидеров среди моих людей. А теперь сижу в грязной таверне рядом с врагом.

— Я никого не считаю врагом, пока он не причинит вреда мне или близким мне людям, — покачал головой Джеймс.

— Могу поверить, сквайр, — отозвался Горат, — хотя у меня возникает странное ощущение, когда я говорю это. Но вот что касается твоих соплеменников…

— Я никогда и не говорил от лица большинства соплеменников, — заметил Джеймс. — И если ты обратил внимание, мы гораздо больше времени заняты тем, что убиваем друг друга, а не тем, чтобы осложнять жизнь северных народов.

Внезапно Горат рассмеялся, и смех этот поразил и Оуина, и Джеймса своей музыкальностью и глубоким тоном.

— Что смешного? — вздернул брови Оуин.

— Просто подумал. — Улыбка Гората угасла. — Если бы вы с большим успехом убивали друг друга, мне не пришлось бы разыскивать этого пса-убийцу Делехана.

Джеймс невольно вспомнил о том, что необходимо распутать клубок тайн и выяснить, кто за всем этим стоит. Пока его не оставляло убеждение, что Кроулер — кем бы он ни был — мог представлять проблему для пересмешников, принца Аруты и других дворян, которых он донимал, но его участие в планах Делехана было случайным, а не запланированным.

Было очевидно, что ночные ястребы работают либо с Кроулером, либо с моррелом, либо с обоими. Что действительно беспокоило Джеймса, так это мысль, что они могли опять быть заложниками пантатианских змеелюдей, и сквайр решил обсудить этот вопрос с Горатом, только не в этом людном месте.

Барменша, тучная женщина, наверное бывшая шлюха, которая уже не могла зарабатывать на жизнь с помощью своей внешности, подошла к ним и, взглянув с подозрением на Гората, поинтересовалась, чего желают посетители. Джеймс заказал эль, и толстуха удалилась, а он вернулся к своим размышлениям.

Во всем этом был замешан кто-то еще — тот, кто спровоцировал все эти беспорядки в Королевстве. Кто именно — вот что занимало Джеймса больше всего. Припомнив все, что рассказывал Горат, он осторожно начал:

— Много бы я отдал, чтобы побольше узнать о тех, кого ты называешь «Шестеро»…

— Да о них вообще мало известно, — отозвался Горат. — Они ближайшие советники Делехана, но я не знаю никого, кто бы с ними на самом деле встречался. Они могущественны и вооружили моих людей как следует, однако все, кто выступал против Делехана, внезапно стали исчезать. Меня пригласили на совет, но по дороге в Сар-Саргот меня схватил Нараб, главный советник Делехана, и запер в темнице.

— Раньше ты об этом не рассказывал, — заметил Джеймс.

— А ты и не спрашивал, что я делал до того, как встретил Локлира, — пожал плечами Горат.

— Как же тебе удалось бежать?

— Кто-то это организовал. Не знаю, кто именно, но подозреваю, что это один давний мой… союзник. Женщина, имеющая определенное влияние и власть.

— Она должна обладать большим влиянием, — убежденно проговорил Джеймс, — чтобы вытащить тебя прямо из-под носа Делехана.

— В окружении Делехана есть немало эльфов, которые не противостоят ему открыто, но будут рады его смерти или исчезновению. Нараб и его брат из таких, но пока Шестеро служат Делехану, они тоже будут ему служить. Если что-то случится с Делеханом прежде, чем он объединит кланы, любой заключенный им союз распадется. Он не доверяет даже своей жене и сыну, и на то есть причины. Его жена — вождь племени хамандьенов, Снежных Леопардов, одного из самых влиятельных кланов после клана самого Делехана, а у его сына есть собственные амбиции.

— Замечательная семейка, — засмеялся Оуин.

Горат хмыкнул.

— Мои люди редко доверяют выходцам из другой семьи, племени или клана, — в его голосе слышалась ирония. — Поэтому у нас не бывает прочных политических союзов. Мы по натуре недоверчивы.

— Я так и понял, — заключил Джеймс. — Мы в большинстве случаев тоже. — Он медленно поднялся. — Извините меня, вернусь через минуту.

Он разминулся с барменшей, которая принесла им эль, и в результате Оуин был вынужден заплатить из своего тощего кошелька, что не улучшило его настроения. Однако Горат счел это забавным.

Джеймс направился к вышедшему из задней комнаты мужчине, кешианцу, судя по бороде и смуглому цвету кожи.

— Чем могу помочь? — спросил тот, оценивающе взглянув на Джеймса. Акцент его утвердил Джеймса во мнении, что перед ним кешианец. Мужчина был худ, и в коротко подстриженной бороде его мелькали седые волоски, но Джеймс чувствовал, что немолодой кешианец может быть крайне опасным противником.

— Вы владелец этого заведения? — спросил Джеймс.

— Да. Я Джофтаз.

— Я представляю интересы тех, кто обеспокоен нынешним спадом в делах, — понизив голос, сообщил Джеймс. — Особенно нас тревожат люди, которые недавно были и в Ромнее, и в Западных землях.

— И зачем мне это знать? — Джофтаз смерил Джеймса оценивающим взглядом.

— Через эти места многие проходят. Я подумал, что вы могли что-то слышать или кого-то видеть.

— Друг мой, — нарочито весело рассмеялся Джофтаз, — при моем образе жизни залог успеха — ничего не слышать, никого не видеть и как можно меньше болтать.

Джеймс не сводил взгляда с хозяина таверны.

— Иногда информация имеет цену.

— Какую цену?

— Зависит от того, какая информация.

— Не те слова, сказанные не в те уши, могут стоить человеку жизни. — Джофтаз огляделся по сторонам. — С другой стороны, мне действительно нужна помощь в одном деликатном деле, и для хорошего человека я, вероятно, мог бы припомнить, что слышал и кого видел.

— Некоторая сумма в золоте поможет в этом деликатном деле? — понимающе кивнул Джеймс.

— Ты умный молодой человек, — улыбнулся Джофтаз. — Как тебя зовут?

— Можешь называть меня Джеймс.

Глаза человека сверкнули.

— И ты из…

— Сейчас из деревни Слуп, а до этого был в Ромнее.

— И люди, которых ты ищешь и которые тоже недавно были в Ромнее, замешаны в каких-то тамошних делах?

— Да, но прежде, чем ты расскажешь то, что я хочу узнать, давай обсудим цену.

— Тогда, мой юный друг, мы в тупике, — сказал Джофтаз. — Потому что если я расскажу тебе об одной проблеме, придется рассказывать обо всех; как говорится, «назвался груздем — полезай в кузов».

— Обижаешь, Джофтаз, — улыбнулся Джеймс. — Что я должен сделать, чтобы заслужить твое доверие?

— Расскажи, зачем ты ищешь этих людей.

— Они нужны мне лишь как звено в цепи. Они могут привести меня к другому человеку, который повинен в убийстве и измене, и я отправлю его на виселицу или убью сам — годится любой вариант.

— Ты человек короля, да?

— Не совсем, но мы оба уважаем моего хозяина.

— Тогда поклянись Бан-атом, что не предашь меня, и мы заключим сделку.

— А почему богом воров? — улыбнулся Джеймс.

— Для парочки таких воров, как мы, в самый раз.

— Тогда клянусь Бан-атом, — торжественно произнес Джеймс. — В чем ты нуждаешься?

— Чтобы ты кое-что украл у самого опасного человека в Силдене, мой друг. Если ты это сделаешь, я помогу тебе найти людей, которых ты разыскиваешь. Если, конечно, ты выживешь.

— Я?! Украсть?! — Джеймс моргнул. — С чего ты взял, что я пойду ради тебя на воровство?

— Я живу на свете достаточно долго, чтобы понимать, откуда дует ветер, — улыбнулся Джофтаз. — Если ты готов поклясться Бан-атом, значит, раньше не всегда шел по честной дорожке.

— Я нарушу свою клятву говорить правду, — вздохнул Джеймс, — если буду это отрицать.

— Хорошо. Тогда перейдем к делу. Неподалеку есть дом, в котором живет человек по имени Якоб Ишандер.

— Кешианец?

— Здесь много кешианцев, — хозяин указал на себя: — Например, я. Но этот человек и другие, такие же как он, приехали в Силден недавно, два-три года назад. Они работают на «паука», который затаился в центре обширной паутины и чутко реагирует на вибрацию в любом месте сети.

— Ты говоришь о том, кого называют Кроулер? — догадался Джеймс.

Джофтаз чуть заметно наклонил голову, подтверждая это.

— Этот город никогда не был тихой и мирной общиной, но какое-то подобие порядка все же существовало. А люди Кроулера — Якоб и еще двое, Линсей и Франклин, — принесли сюда больше крови и боли, чем может выдержать нормальный человек.

— А как же местные воры и те, кто связан с Рилланоном и Крондором?

— Никого не осталось, кроме меня. Некоторые бежали, некоторые… исчезли. Любой вор, с которым я могу сегодня связаться в Силдене, работает на Кроулера. Я — кешианец по рождению, и, думаю, поэтому они не распознали во мне врага. Нас очень мало осталось в Силдене, мы практически отошли от дел и можем заниматься только легальным бизнесом; например, я держу эту таверну. Если эти ублюдки уберутся, многие из нас смогут вернуть то, что принадлежит нам по праву.

— Прежде чем я соглашусь, — Джеймс поскреб подбородок, — позволь мне кое-что тебе показать. — Он достал серебряного паука. — Знаешь, что это такое?

— Видел раньше несколько подобных, — кивнул Джофтаз. — Такие вещи трудно не запомнить. Их делает кузнец из деревни на гряде Покоя. В Королевство они попадают из Собачьей Головы или из Мальвинской гавани. — Он взял паука и осмотрел его. — Я видел неудачные подделки, этот гораздо лучше. Отличная работа!

— Странные птички покупают такие штучки.

— В основном ночные птички, — улыбнулся Джофтаз. — Ты играешь в опасную игру, мой друг. Ты как раз тот человек, который мне нужен.

— Ну, тогда скажи мне, кому ты продал этого паука.

— Конечно, скажу. И еще кое-что расскажу. — Улыбка исчезла с лица кешианца. — Но не раньше, чем ты провернешь для меня это дельце.

— Ладно, перейдем к сути.

— Человек, которого я упоминал, Якоб Ишандер, главный среди тех, кто прибыл недавно из Кеша. У него есть сумка, — Джофтаз показал руками размер примерно с большой кошелек для монет или поясной кошель, — и содержимого этой сумки достаточно для того, чтобы обеспечить его деятельность в Силдене в следующем году.

— И ты хочешь, чтобы я украл эту сумку?

Джофтаз кивнул.

— А почему сам не можешь это сделать? — поинтересовался Джеймс.

— Мог бы, но я хочу жить здесь, в Силдене, независимо от того, удастся это сделать или нет. А если ты провалишься, я смогу остаться здесь.

— Понятно. А что в сумке?

— «Сердце Радости».

Джеймс на минуту прикрыл глаза. «Радость» — это был наркотик, распространенный в бедных кварталах большинства кешианских городов. Время от времени он появлялся в Крондоре и других портовых городах Королевства. Небольшого количества, растворенного в воде или вине, хватало для приятной эйфории на всю ночь. Доза побольше приводила потребителя в состояние безграничного счастья, которое могло длиться несколько дней. При передозировке человек впадал в беспамятство.

«Сердце Радости» — совсем другое дело. Это был концентрат наркотика, составленный таким образом, чтобы его легко было перевозить. После продажи концентрат смешивали с чем-то безобидным и легкорастворимым — сахарной пудрой или мукой. «Сердце Радости» стоило в тысячи раз дороже, чем «Радость», почти открыто продававшаяся на улицах города.

— Сумка, стоимостью…

— Достаточной для того, чтобы Якобу пришлось бежать сломя голову, когда Кроулер узнает о ее пропаже. Да и всем, кто также может понести за это ответственность, скажем Линсею или Франклину, придется бежать вместе с ним.

— Оставив нишу, — продолжил Джеймс, — которую займешь ты, чтобы вести дела так, как тебе нравится. А нетерпеливые перекупщики не будут интересоваться тем, откуда взялся наркотик, понимая, что могут получить огромную прибыль.

— Примерно так, — улыбнулся Джофтаз.

— Значит, если я добуду сумку, ты оставишь агентов Кроулера в Силдене не у дел и заработаешь себе состояние.

— Если все пойдет как надо.

— Мы с моими друзьями сидим в углу, — сказал Джеймс. — Когда будешь готов, скажи мне, куда я должен идти.

— Мы закрываемся в полночь. Дождитесь этого времени, и я позабочусь обо всем необходимом.

Когда Джеймс вернулся к столу, Оуин спросил его:

— Удалось что-нибудь узнать?

— Да, что в жизни ничего не дается даром. — Джеймс откинулся на спинку стула и приготовился к долгому ожиданию.

В доме явно никого не было, его обитатель бродил где-то по своим делам. Горату было поручено оставаться на улице, чуть поодаль, и предупредить, если кто-то пойдет со стороны доков. Оуин на другой стороне улицы следил за противоположным направлением. Оба согласились помочь Джеймсу, выразив, правда, свои сомнения относительно здравого смысла этого предприятия.

Джеймс быстро обследовал дверь на предмет сигнализации и ничего не нашел. Ему не составило бы труда вскрыть замок, но на всякий случай он провел большим пальцем по дверному косяку и неожиданно нащупал в дереве трещину. Осторожно нажал и услышал тихий щелчок внутри. Нажав посильнее, он сдвинул кусочек дерева.

Джеймс вытащил из тайника в косяке медный ключ и едва не рассмеялся. Это была очень старая и простая уловка, служившая двум целям: владелец никогда не потеряет ключ, даже если будет куда-то очень торопиться, и это же отключает любые ловушки, которые подготовлены внутри. Можно было разглядывать дверь часами и никогда не увидеть этот тайник даже при дневном свете, но один старый вор научил Джеймса полагаться на свои инстинкты, особенно осязание. Довольно часто, проводя пальцем по дверному косяку, он зарабатывал лишь занозы, но щелчок, который Джеймс услышал сейчас, стоил всех часов, проведенных за вытаскиванием заноз.

Опустившись на колени, Джеймс тихонько толкнул дверь. Это была особая хитрость — если на дверь нацелено оружие, стрела пролетит у него над головой.

Дверь легко открылась, и никаких смертоносных приспособлений за ней не обнаружилось. Он быстро поднялся с колен, вошел и закрыл дверь. Не двигаясь, он осмотрел комнату. Никогда не знаешь, где могут храниться ценности, но обычно люди довольно предсказуемы. Правда, хозяина этого дома нельзя было считать обычным человеком, он-то уж точно мог поступить непредсказуемо. Поэтому для начала Джеймс решил поискать что-то необычное.

Обыкновенная комната, скромно обставленная: стол, большой шкаф для одежды и кровать. Вот дверь на задний двор, вот камин, над ним на широкой каминной доске стоят горшки с цветами. Рядом с ним — дверь на маленькую кухню.

Джеймса вдруг осенило. Цветы в горшках? Он осмотрел их: это были высохшие, умирающие растения, и он знал почему. Он не мог вспомнить названия, но принцесса Анита пыталась вырастить такие же цветы в своем саду в Крондоре. Она говорила, что их трудно вырастить в тамошней почве, насыщенной солью, и что им требуется очень много солнечного света.

«Зачем предводителю банды головорезов в такой дыре, как Силден, выращивать на каминной доске комнатные цветы?» — спросил себя Джеймс. Он осторожно поднял все горшки, один за другим, пока не дошел до крайнего справа. Этот был легче, чем другие. Сквайр потянул за цветок, тот легко вылез, и на его корнях не оказалось земли. На дне горшка Джеймс нащупал мешочек и, вернув цветок на место, развязал тесемку. В неясном свете, струящемся через единственное в доме окно, он увидел то, что ожидал, — желтоватый порошок.

Он завязал мешочек, бросил взгляд назад, чтобы убедиться, что не оставил следов своего пребывания, и быстро двинулся к двери. Выскользнув наружу, он запер дверь и вернул ключ на место, вновь запустив ловушки, которые поджидали неосторожных.

Джеймс махнул рукой, не глядя на своих друзей, и они последовали за ним в таверну «Якорь». Подойдя к задней двери, специально не закрытой хозяином, Джеймс ощутил прилив радости. Не важно, насколько высокое положение он может занять, служа королю, — в нем всегда останется что-то от Джимми Руки.

Он передал мешочек Джофтазу.

— Теперь я выполню свою часть сделки, — заявил Джофтаз, несколько минут полюбовавшись на мешочек с порошком и потом спрятав его за барной стойкой. — Чтобы отыскать владельца этого паука, ты должен сначала найти торговца Абука. Я продал ему четыре таких броши за два последних года.

— А как насчет этого? — Джеймс достал подзорную трубу.

Джофтаз полюбовался на трубу и приставил ее к глазу. Через пару секунд, покачав головой, он опустил трубу.

— Это опасная вещь, друг мой.

— Почему?

— Она открывает секреты, а из-за некоторых секретов могут убить, — он отдал трубу Джеймсу. — Я слышал о таких. Они выглядят как обыкновенные, но с их помощью можно распознать иллюзию, увидеть ловушки и тайники. Я слышал, что такие делали для генералов, чтобы те могли обозревать сквозь пороховой дым и туман поля сражений.

— Не знаешь, кто ими торгует?

— Да тот же Абук. Если бы ты раздобыл эту трубу другим образом, я бы не догадался, но раз ты нашел ее рядом с пауком, подозреваю, что эти вещи были проданы им, причем одному человеку.

— Тогда нам нужна комната на ночь, дружище, а утром мы отправимся на поиски Абука.

Новые приятели обменялись рукопожатием.

— Ты хорошо служишь своему королю, дружище, — заявил Джофтаз, — потому что ты не только ищешь ночных ястребов, которые совершают убийства под покровом ночи, но ты помог избавить Силден от ублюдка Кроулера. Якоб и его приспешники будут на первом же корабле, отправляющемся в дальние земли, как только известие о пропаже достигнет их хозяев. Я провожу вас в комнату, а потом мне надо будет найти одного сплетника, который сможет распространить слух о том, что три кешианских джентльмена, проживающих в Силдене, только что продали большую партию «Сердца Радости» контрабандисту, отплывающему в королевство Ролдем.

Джофтаз проводил их в комнату, пожелал спокойной ночи и сообщил, что они могут встретить Абука на дороге между Силденом и Литоном. Джеймс тут же уснул; засыпая, он радовался, что наконец-то наметился какой-то прогресс в распутывании клубка загадок.

9 Подозрения

Мулы медленно брели по дороге.

Фургон, который показался из-за поворота, нельзя было ни с чем спутать. На зеленом его боку огромными красными буквами было выведено: «Абук. Отменные товары». Правил фургоном крупный мужчина с бычьей шеей, впечатляющей гривой огненно-рыжих волос и бородой до пояса. «Если бы гном мог подрасти футов до шести, он выглядел бы именно так», — подумал Джеймс, когда они приблизились к фургону.

— Ты — торговец Абук? — громко спросил сквайр.

Здоровяк натянул поводья своих мулов.

— Именно это написано большими буквами на боковой стенке фургона, незнакомец, значит, ты либо не умеешь читать, либо не видишь очевидного. Да, я — Абук.

Джеймс слегка поморщился при этом замечании.

— Ну, ты ведь мог украсть его упряжку.

— Да, конечно, и еще я мог отрезать его волосы и бороду, чтобы замаскироваться под него. Но я этого не сделал. — Абук осмотрел стоящую перед ним троицу. — Чем могу быть полезен?

— Нам нужна кое-какая информация.

— Информация зачастую самый прибыльный товар.

Джеймс протянул торговцу серебряного паука.

— Можешь сказать мне, кому ты его продал?

— Да, — ответил Абук. — За сто золотых соверенов могу.

Джеймс недобро улыбнулся.

— Мы можем организовать тебе встречу с королевским следователем, чтобы вы обсудили твое участие в смерти пятидесяти королевских улан.

— Что? — воскликнул ошеломленный Абук. — Королевские уланы были убиты?

— В Ромнее, — сухо сообщил Оуин.

Торговец помолчал некоторое время, прикидывая свои шансы выжить против возможности получить прибыль. В конце концов он заявил:

— Я не имею к этому делу никакого отношения. Я просто продаю товары, которые не запрещены законом. — Он вернул паука Джеймсу. — Это один из тех двух, что я продал на Севере. Подделку купил человек по имени Майкл Вэйландер из деревни Слуп. Он член гильдии стекольщиков в Ромнее. Второго я продал человеку, имени которого не знаю. Знаю только, что он с Севера.

— А это? — Джеймс показал Абуку подзорную трубу.

— Ну точно, вы ищете именно того, кого я описал. Как раз он купил и трубу. Я продал ему обе вещи в таверне «Королевская доска» в Малак-Кроссе, и вы можете расспросить ее владельца. Мне показалось, что он знает этого человека. Как я слышал, он прекрасно играет в шахматы.

— Если ты встретился с ним в Малак-Кроссе, откуда такая уверенность, что он с Севера?

— Потому что я услышал, как хозяин спросил его, вернется ли он на Север, и человек ответил, что действительно направляется домой.

— Нам надо снова отправляться в Малак-Кросс, — недовольно констатировал Джеймс.

— Я мог бы избавить вас от этого путешествия. За небольшую плату, — ухмыльнулся Абук.

— Насколько небольшую? — с деланным равнодушием осведомился Джеймс.

— Думаю, двенадцать золотых соверенов.

— Пять, и я забуду твое имя, когда буду говорить с королевским следователем.

— Идет, — кивнул Абук.

Джеймс вручил ему деньги.

— Теперь я припоминаю: он говорил о городе Кентинг-Раш.

Джеймс взглянул на Оуина.

— Знаю такой, — кивнул тот. — Это на севере от деревенского дома моего дяди Корвалиса.

— Твой дядя — барон Корвалис? — удивился Абук. — Я его знаю. Тяжелый у него характер, если позволительно мне так говорить.

— Любой знакомый с ним не будет этого оспаривать, — улыбнулся Оуин.

— Наша сделка закончена? — спросил Абук у Джеймса.

Джеймс кивнул, и яркий зеленый фургон тронулся. Когда Абук отъехал подальше, Джеймс повернулся к Оуину.

— Как ты думаешь? Малак-Кросс или Кентинг-Раш?

— Кентинг-Раш — маленький городок, — объяснил Оуин, — в нем не больше дюжины магазинов и таверн. Вокруг него фермы и маленькие поместья. Вряд ли там найдется много мужчин, соответствующих по описанию тому, кого мы ищем.

— Хорошо, — заявил Горат, — потому что времени остается все меньше. Я покинул дом больше месяца назад, а пока мы собираем информацию, мощь Делехана растет. Мало радости будет раскрыть его планы за минуту до того, как нас убьют.

— Это верно, — согласился Джеймс, разворачивая лошадь. — Тогда на Север.

Он пришпорил своего жеребца и пустился вперед галопом, остальные последовали его примеру. Через несколько минут они обогнали Абука и, махнув ему на прощание рукой, продолжили свой путь.

Путешествие до поворота на Ромней прошло без помех. Путники остановились в Ромнее, чтобы поменять лошадей и оценить ситуацию.

Майкл Вэйландер, Деймон Ривз и Арли Стилсоул приняли предупреждение графа к сведению и появились у него через несколько дней после того, как было передано сообщение. Теперь они активно участвовали в переговорах с лидерами других гильдий и пытались прекратить распри и столкновения. Хоть и медленно, но порядок в Ромнее восстанавливался.

На следующее утро маленький отряд Джеймса направился на север через земли фермеров, вытянувшиеся вдоль берега реки Ром. Городки и деревни были невзрачными, как деревенька Слуп, и названия носили такие же незапоминающиеся. Через несколько дней путники без приключений достигли окрестностей Кейвелла. Несколько раз им попадались группы вооруженных мужчин, но никто не пытался на них напасть.

Повернув, они переехали по маленькому мосту через бурлящий поток. Джеймс посмотрел вниз.

— Глубоко, — заметил он.

— Глубже, чем кажется, — сказал Оуин. — Не один глупец утонул здесь, пытаясь перебраться вплавь. Эта речка, спускаясь с гор, впадает в Рон, — он указал на запад, где возвышались скалы. — Поехали, я вам кое-что покажу, — добавил он и свернул с дороги.

Они последовали за ним по старой пыльной дороге, которой явно долгое время не пользовались.

— Да тут свежие следы, кто-то недавно проезжал, — заметил Горат.

— Ты прав. Я докажу вам это, как только мы свернем.

Они обогнули подножие уходящего ввысь утеса и резко остановились. С высоты не менее трехсот футов вниз с грохотом обрушивался великолепный водопад. По обеим сторонам в скалах, покрытых густым лесом, виднелись ущелья.

— Кейвелл Ран, — объявил Оуин.

— Что это? — не понял Джеймс.

— Так речка называется. А еще так мы называем подземные ходы, которые проходят и под старой крепостью, — он показал на вершину утеса, и Джеймс, прищурившись, разглядел серое здание.

— Откуда ты все это знаешь?

— Когда я был маленьким, мы приезжали сюда несколько раз. — Оуин развернул лошадь. — Мы часто играли здесь с моей кузиной Юджиной. Под крепостью множество ходов и пещер. Когда-то они использовались как склады, но сейчас заброшены, — он показал назад, когда они отъехали от водопада. — За водопадом тоже есть пещера, если знать, где искать. Мы с Юджиной обнаружили ее, когда мне было девять, а ей восемь. Мы разделись и стали купаться и едва не замерзли до смерти, ведь вода эта — растаявший снег с горных вершин. Кроме того, Юджине здорово досталось от отца — он ее высек. Сколько я знаю своего дядю, он всегда был суров.

— А кто еще знает о пещерах? — спросил Джеймс.

— Почти все местные жители знают, что под старой крепостью есть туннели. Некоторые могли догадаться, что за водопадом есть вход. Но я сомневаюсь, что кто-то еще, кроме нашей семьи, старого командира стражи и, может быть, парочки слуг, знает точно, где он. Пещера очень хорошо скрыта.

Они продолжили свой путь к деревне Кейвелл и прибыли туда в полдень.

— Ничего себе деревня — это целый город! — удивился Джеймс, когда они свернули и увидели Кейвелл.

— Еще бы! — рассмеялся Оуин. — Лет двести она существовала как простая деревня, но около пятидесяти лет назад превратилась в оживленный фермерский центр. После того как года три назад пожар в крепости вынудил моего дядю перебраться в эту деревню, он ведет все дела отсюда. Думаю, он и его слуги занимают здесь треть домов.

— Пожар? — спросил Джеймс. — Из-за чего?

— Никто точно не знает, — вздохнул Оуин. — Говорят, что в нижних помещениях производились какие-то работы по указанию дяди, там и начался пожар, который охватил все здание. Подвальные помещения, где дядя оборудовал винный погреб, обвалились, в этом обвале погиб мой кузен Невилль, всего на несколько лет старше нас с Юджиной. Он был странным мальчиком, и мне всегда казалось, что отец не слишком о нем заботился. Любимицей дяди Корвалиса всегда была Юджина. — Оуин на мгновение погрузился в воспоминания, но тут же вернулся к реальности. — Ну вот, этот подвал был просто запечатан, и тело моего кузена так и осталось там, под грудой камней. Девушка, которую обвиняют в том, что по ее вине начался пожар, погибла в огне, так что никто точно не знает, что произошло. Дядя продолжает говорить, что все починит и вернется в свой замок, но пока ремонт даже не начинался.

Они ехали по широкой улице, которая упиралась в площадь, украшенную фонтаном. От нее уходили еще три улицы под разными углами к той, по которой они ехали.

— Вон тот дом, — показал Оуин, объезжая фонтан.

На площади шла бойкая торговля. Продавцы и покупатели не обращали на всадников никакого внимания, хотя несколько человек покосились в сторону Гората.

Путники подъехали к дому барона, и навстречу им выбежал мальчик-конюшенный.

— Господин Оуин! Сколько лет, сколько зим!

— Привет, Тед, — улыбнулся Оуин. — Теперь ты заботишься о лошадях?

Мальчик, которому было не больше двенадцати-тринадцати лет, кивнул.

— Да, сэр. Так как у нас больше нет нормальной конюшни, барон оставляет лошадей своих гостей в конюшне таверны, — он указал на здание напротив дома барона с вывеской в виде деревянной утиной головы. — Я закажу для вас комнаты.

— Ты хочешь сказать, что мой дядя не будет рад меня видеть и не предложит мне комнату? — недоверчиво улыбнулся Оуин.

— Он не очень-то рад кого-либо видеть сейчас, господин Оуин, — удрученно сообщил мальчик. — Если бы вы были один, он, возможно, и предложил бы вам остановиться здесь, но с вами друзья… — он смутился и замолчал.

Оуин отослал его с лошадьми и поручил заказать одну большую комнату на ночь. Потом они поднялись по ступеням большого дома. Джеймс осмотрелся вокруг.

— Рядом с ним остальные дома в деревне выглядят крошечными.

Оуин улыбнулся.

— Раньше это была таверна, но хозяин разорился. Дядя купил ее и переоборудовал под свои нужды. На заднем дворе есть конюшня, но в ней разместилась его личная охрана, — юноша понизил голос. — Как у большинства мелкопоместных дворян, у дяди моего громкий титул, но мало денег. Скромная рента и большие налоги в казну герцога Чима, а дядя никогда не был предприимчивым человеком.

Они постучали в дверь. Она приоткрылась, выглянула служанка средних лет. Увидев перед собой одетого в доспехи Гората, женщина побледнела.

— Привет, Мири, — сказал Оуин, появляясь в поле ее зрения. — Все в порядке. Это со мной.

— Господин Оуин, — с облегчением воскликнула служанка и распахнула дверь.

— Пожалуйста, скажи дяде Корвалису, что мы здесь.

Женщина кивнула и убежала. Через несколько минут к ним вышел высокий человек в рубашке со шнуровкой и бархатном плаще и холодно сказал:

— Племянник, нам никто не сообщил о твоем приезде, — он неодобрительно посмотрел на Джеймса и Гората.

— Да, дядя, это незапланированный визит. Мы уже заказали комнату в таверне напротив. Могу я представить тебе сеньора Джеймса, сквайра принца Аруты, и нашего товарища, Гората. Господа, мой дядя барон Корвалис из Кейвелла.

При упоминании принца Крондорского выражение лица барона несколько изменилось.

— Добро пожаловать, сеньор, — кивнул он Джеймсу, а взглянув на Гората, замешкался, не зная, как к нему относиться, но потом сказал: — Добро пожаловать, господин эльф. Проходите, пожалуйста, в мою комнату. Мири, принеси бутылку вина и четыре кубка.

Они прошли за бароном через бывший общий зал таверны, который теперь был разделен на несколько небольших комнат. В конце коридора виднелась лестница на второй этаж. Они свернули в угловую комнату с двумя большими окнами, выходящими на деревенскую площадь. Барон указал гостям на стулья, уселся и сам.

— Что привело вас в Кейвелл, сеньор?

— Поручение принца, — объяснил Джеймс. — В Ромнее возникли проблемы, и мы проверяем правдивость слухов о том, что ночные ястребы вернулись в Королевство.

При упоминании о ночных ястребах барон подпрыгнул на стуле.

— Слухи! — воскликнул он. — Это не слухи. Здесь, на севере, происходит настоящая резня, и я уже отправил доклад милорду герцогу Чима. Они трижды пытались убить меня!

— Именно это и привело меня сюда, — Джеймс попытался изобразить обеспокоенность. — Принц настроен решительно, как и его брат, король… — Лиам, скорее всего, даже не подозревал о том, что здесь происходит, но Джеймс давно уже понял, что упоминание имени короля зачастую оказывает нужное действие. — Они не могут оставаться равнодушными, когда на их дворян нападают.

— Слава богу, очень вовремя. — При упоминании короля барон, казалось, почувствовал себя увереннее.

— Может быть, расскажете, что здесь происходит? — предложил Джеймс.

— Три года назад при пожаре в заброшенном винном погребе погибла девушка, — слегка покраснев от волнения, быстро заговорил барон. — В то время я решил, что это был просто несчастный случай, но сейчас уверен, что это было первое покушение на мою жизнь. Год назад мы были на охоте, и группа наездников, одетых в черное, напала на нас с оружием в руках. Меня спасла лисица, которую подняли гончие. Животное бросилось через поле, наперерез нападавшим, и преследовавшие его собаки напугали их лошадей. Я потерял свою лучшую гончую в тот день.

Он кивнул появившейся в дверях Мири, приказывая ей обслужить гостей.

— А в прошлом месяце в меня стрелял человек, сидевший в засаде. Стрела рассекла мою тунику вот здесь, — он показал на плечо. — На ладонь ниже, и меня бы не было в живых.

Джеймс взглянул на Оуина, и тот едва заметно кивнул, подтверждая, что барон не преувеличивает.

— Я стараюсь не покидать дом, — продолжал Корвалис. — Иногда хожу в таверну в сопровождении охраны. Дочь меня не слушается, носится по полям, как ребенок, и знается со всякими подозрительными типами. Ей давно уже пора встречаться со знатными женихами, а она вместо этого гуляет по полям с… мерзавцем, который добивается ее расположения сладкой ложью.

— И кто же этот мерзавец, дядя? — Оуин старался сохранить серьезное выражение лица, но было заметно, что его что-то развеселило.

— Торговец! Юджина должна принимать ухаживания от сыновей баронов, графов, даже герцогов, а не от простого торговца. Мой юрист Мирон влюблен в нее, и, хотя он низкого происхождения, у него есть кое-какие связи с дворянством. Я позволил бы ему просить ее руки, но у нее в голове всякая романтическая дурь.

— Но у этого мерзавца есть имя? — поинтересовался Оуин.

— Навон дю Сандо! — почти выплюнул Корвалис. — Я знаю, что он преступник. Он носит дорогую одежду и скачет на лучшем черном скакуне, какого я когда-либо видел, но он почти ничего не рассказывает о своих занятиях. Утверждает, что является посредником нескольких богатых семей и дворян, а также агентом торговых предприятий на Юге и Западе, но я никогда не видел, чтобы он уезжал по деловым поручениям — он либо куда-то загадочно пропадает, либо болтается поблизости, обхаживая мою дочь.

— А где Юджина, дядя? — спросил Оуин, отпив из кубка.

— Наверное, бродит по полю у дороги, ожидая, когда пойдет снег или приедет Навон.

Джеймс допил довольно безвкусное вино.

— Мы несколько злоупотребили вашим гостеприимством, — вежливо сказал он и поднялся. — Позвольте нам провести расследование и как можно скорее выяснить, как прекратить эти угрозы вашему спокойствию.

— Спасибо, сеньор, — сказал барон. — Оуин, передай поклон отцу и матери, когда увидишь их, — и, не зная, что сказать, он просто кивнул Горату, когда тот проходил мимо.

— Оуин, — обратился он к племяннику уже в дверях, — если вы задержитесь здесь до субботы, окажи мне честь и приходи ко мне на обед вместе со своими друзьями.

Дверь закрылась, и Джеймс весело констатировал:

— У нас есть пять дней, чтобы выяснить все, что нам надо, и уехать прежде, чем придется принять приглашение.

— Мой дядя — непростой человек и в лучшие времена, но сейчас он действительно напуган, — словно извиняясь, сказал Оуин.

— Даже я, хотя и не знаю вашу расу очень хорошо, заметил это, — проворчал Горат. — Однако меня беспокоит одна мысль.

— Всего одна? — усмехнулся Джеймс.

— Из многих, — не отреагировал на иронию Горат. — Если бы ночные ястребы действительно хотели его убить, он был бы уже мертв. Собаки, испугавшие лошадей, — допустим. Но промах лучника кажется невероятным.

— Как человек, несколько раз сталкивавшийся с ночными ястребами, я склонен согласиться с этим, — признал Джеймс.

Они вошли в зал таверны «Утиная голова», почти пустой в это раннее время. Из-за барной стойки вышел хозяин.

— Вы — те джентльмены, что приехали навестить барона?

— Да, — кивнул Джеймс.

— Я Питер Грэй, — слегка поклонился хозяин, — владелец этого заведения. Ваши комнаты готовы, и я рад предложить вам большой выбор блюд, вин и эля.

— Меня устроит эль, — заявил Горат. — Не очень люблю вино.

— Если вспомнить вино, которое предложил нам барон, я могу тебя понять, — рассмеялся Джеймс.

— Ты даже не представляешь, — улыбаясь, заметил Оуин, — что могли нам предложить, если бы ты не был придворным принца Крондорского.

Брови хозяина приподнялись.

— Придворный принца Крондорского? Ну, тогда я лучше прослежу, чтобы у нас подавали лучшее вино. Придворный, господа!

И Питер поспешил на кухню.

— И что-нибудь поесть, пожалуйста, — крикнул ему вслед Джеймс.

— Простите, что вам пришлось выслушивать брюзжание моего дядюшки, — снова извинился Оуин, когда они сели. — По сравнению с проблемами, которыми мы занимаемся, его неприятности могут показаться не заслуживающими внимания.

— Возможно, — задумчиво проговорил Джеймс. — Но все эти события могут быть связаны. Я пока не очень понимаю, зачем ночным ястребам преследовать твоего дядю, но не убивать его.

— Чтобы держать в страхе, — высказал предположение Горат.

В этот момент Питер Грэй принес каждому по кружке холодного эля. Джеймс сделал глоток и одобрительно кивнул.

— Отличный!

— Эль из Серых Башен, и мы держим его охлажденным.

— Вам привозят сюда лед?

— Нет, — охотно начал объяснять Питер. — Недалеко отсюда есть глубокие пещеры, и там я храню свои бочки. Этот эль продается так быстро, что не успевает нагреться прежде, чем бочка опустеет.

— Вы, наверно, часто видите барона, ведь ваша таверна напротив его дома, — улыбнулся Джеймс.

— Честно говоря, почти не вижу, — покачал головой Питер. — Барон очень редко выходит из дома, и всегда с вооруженной охраной. Сейчас принесу еду, сэр, — сказал он, забирая поднос.

— Что-то не дает мне покоя, — задумчиво произнес Джеймс, ни к кому не обращаясь, — но никак не могу уловить, что именно.

— Это связано с моим дядей?

— Да. — Джеймс помолчал. — Горат сказал… Зачем им преследовать барона, но не убивать… — Внезапно его глаза расширились. — Питер! — крикнул он.

Хозяин таверны моментально появился перед столом.

— Вы говорите, что почти не видите барона?

— Я только сказал, что барон выходит редко и всегда с охраной.

— Когда это началось?

— Как только за ним стали охотиться ночные ястребы, полагаю.

— Вы знаете о ночных ястребах? — удивился Джеймс.

— Ну, я слышу, о чем говорят люди.

— И что же они говорят?

— Что у гильдии наемных убийц здесь какие-то дела, а барона они решили убить в качестве устрашения остальным.

— Спасибо, Питер, — сказал Джеймс. — Извините, что побеспокоил.

— Зачем ты его позвал? — не понял Оуин.

— Чтобы он помог мне кое-что понять, — ответил Джеймс. — Так вот, ночные ястребы не хотят убивать барона. Они хотят, чтобы барон оставался в своем доме.

— Для чего? — удивился Горат.

— Чтобы он не начал восстанавливать замок, — заявил Джеймс.

— А какое им до этого дело? — вытаращил глаза Оуин. — Это старая крепость, и если сюда направляется какая-то армия, она не станет препятствием.

— Не думаю, что кого-то интересует крепость, — повел плечами Джеймс. — Думаю, их интересует то, что под ней.

— Туннели? — Оуин, кажется, начинал понимать, в чем дело.

— Ты сказал, что есть проход в пещеры, которые скрываются под горой. Там же находятся оружейные склады старой крепости. Бьюсь об заклад, там может укрыться целая армия.

— Или отряд ночных ястребов, — подхватил Горат.

— Откуда же они узнали? — недоуменно спросил Оуин.

— Но ведь туннели — это не семейная тайна?

— Ну да, о них знают еще несколько человек. Однако найти вход снаружи почти невозможно.

— Оуин! — через весь зал пронесся радостный женский крик.

Все трое повернулись и увидели, что к их столу спешит высокая, длинноногая молодая женщина в простом платье. Она бросилась Оуину на шею и практически усадила его обратно на стул, с которого он пытался подняться.

— Ой, Юджина! — улыбнулся и одновременно покраснел Оуин, пока она его обнимала.

Девушка была загорелая, симпатичная и очень непосредственная. Ее волосы растрепал ветер, и создавалось впечатление, что она сидела на земле, так как платье на спине было запачкано. Она с энтузиазмом расцеловала Оуина, потом отступила на шаг и изучающе оглядела.

— Ты теперь красивый мужчина, а не тот милый мальчик, каким был в детстве, — засмеялась девушка.

— А ты, как я вижу, совсем не изменилась, — Оуин смутился, но потом тоже рассмеялся.

Она толкнула его обратно на стул и села ему на колени.

— Конечно, я изменилась! Когда ты последний раз меня видел, я была маленькой девочкой, а теперь я взрослая женщина.

Джеймс усмехнулся. Этой «взрослой» женщине было не больше восемнадцати, и великолепная в своей живости, она была еще немного неуклюжа и жестикулировала несколько нарочито, как будто маскируя свою неуверенность.

— Юджина, это мои друзья — Джеймс и Горат, — представил своих спутников Оуин.

— Привет, — улыбнулась она им и вновь обратилась к Оуину: — Ты уже виделся с папой? Уверена, что да. Тед сказал мне, что ты здесь.

— Виделся, и если мы задержимся до субботы, то придем к вам на обед.

— Ой, пожалуйста, задержитесь! Обедать вдвоем с папой — такая скука!

— Возможно, нам придется уехать, Юджина, — вмешался Джеймс. — У нас есть срочные дела.

— Какие еще дела? — Она слегка надула губки. — Мой любимый кузен приезжает в город после многолетнего отсутствия и хочет сбежать на следующий день?

— Нет, но мы тут… — Оуин запнулся, — по государственному делу.

— О! — приподняла она брови. — Правда?

— Правда, — кивнул Джеймс.

— Ну, тогда я вынуждена настаивать на том, чтобы папа пригласил вас раньше или чтобы вы задержались. В любом случае вы не уедете из города, пока не побываете у нас, — решительно сказала она.

— А чем ты сама занимаешься? — спросил Оуин. — Дядя был очень недоволен тем, как ты проводишь время.

Девушка поморщилась.

— Отец хочет, чтобы я сидела целыми днями в этом темном доме, ожидая, пока не приедет какой-нибудь дворянин и не сделает мне предложение. И он боится, что я с кем-нибудь сбегу.

— С кем-то конкретным? — осторожно поинтересовался Оуин.

Она протянула руку, взяла его кружку и сделала небольшой глоток эля так, будто это был вызов кому-то.

— К нам ходит Мирон, папин юрист, живущий здесь в деревне. Он вдовец, и у него есть очаровательная маленькая дочь, которую я обожаю, но он такой…

— Скучный? — подсказал Джеймс.

— Нет, предсказуемый. Он хороший человек, но мне нужно нечто большее.

— А кто еще? — спросил Оуин.

— С чего ты взял, что есть кто-то еще? — В ее глазах заплясали лукавые огоньки.

— Да так, твой отец рассказывал, — ответил Оуин.

— Навон дю Сандо, — кивнула Юджина. — Папа его не выносит.

— Почему? — продолжал светскую беседу Джеймс.

— Он коммерсант, а не дворянин, а даже у Мирона, папиного юриста, есть дворянские корни — он племянник покойного графа Силдена по материнской линии.

— Ты влюблена в Навона? — с интересом спросил Оуин.

Она покачала головой и наморщила носик.

— Да нет. Он интересный, но немного… странный.

— Странный? — удивился Оуин. — Почему?

— Я замечала, как он смотрит на меня, когда думает, что я не вижу.

— Это потому, что ты так здорово выглядишь, — засмеялся Оуин и пощекотал ее.

Она шутливо оттолкнула его руку.

— Но он действительно интересный. Очень симпатичный и умный и, судя по его рассказам, много где побывал. И он очень богат. Думаю, только поэтому папа и не приказал до сих пор своей охране выгнать его из города. Если я не смогу выйти замуж за дворянина, отец согласится на богатство.

— А ты собираешься замуж за этого Навона?

— Пожалуй, нет, — она спрыгнула с коленей Оуина. — Он чересчур горяч и… опасен.

— Опасен? — вступил в разговор Горат. — Я пока не очень хорошо знаком с вашими обычаями, но разве это не странное слово для описания поклонника?

— Не знаю, — пожала она плечами. — Он замечательный, хотя и чудной временами, и он научил меня кое-чему.

— Да? — В голосе Оуина слышалось одновременно любопытство и неодобрение.

Она толкнула его в плечо.

— Не этому, противный мальчишка! Он рассказывал мне о поэзии, музыке и еще научил меня играть в шахматы.

Оуин быстро взглянул на Джеймса.

— Он лучший шахматист в Кентинг-Раш, да и во всей округе, — продолжала Юджина. — И часто ездит в Малак-Кросс, чтобы сыграть с лучшими в Королевстве шахматистами в таверне «Королевская доска». Он даже играл с дворянами в Крондоре и Великом Кеше! — В ее голосе слышалась неприкрытая гордость.

— Надеюсь, мы когда-нибудь с ним встретимся, — вежливо произнес Джеймс.

— Приходите на обед в субботу и, возможно, встретитесь, — радостно улыбнулась Юджина. — Он приедет меня навестить в конце недели.

Она развернулась так, что юбка ее взлетела, открыв стройные ноги, и со смехом, вприпрыжку направилась к двери, еще раз на прощание улыбнувшись Оуину через плечо.

— Ваши женщины довольно… интересны, — заметил Горат.

— Она очень молода, — рассмеялся Джеймс. — И слишком старается быть живой и непосредственной. Но через пару лет ей уже не придется стараться. Она очаровательна.

Оуин вздохнул и откинулся на спинку стула.

— Она единственный член моей семьи здесь, в округе, о котором я действительно беспокоюсь.

Питер Грэй принес еду и начал расставлять тарелки.

— Я плохо знал своего кузена Невилля, — продолжал Оуин. — Он погиб, когда мне было девять, и до этого я видел его лишь однажды.

— Невилль, сын барона Корвалиса? — вмешался Питер. — Вы говорили, что заходили к барону, но не упоминали, что вы — его племянник, сэр.

— Просто к слову не пришлось.

— Вы — молодой Оуин, — обрадовался Питер. — Вы меня не помните?

— Простите, нет, — признался Оуин.

— Я был одним из поваров в замке до того трагического дня, когда погиб молодой Невилль. Вам было шесть или семь, и я видел вас раз или два, когда вы приезжали. Я купил эту таверну вскоре после этого события, а вы больше здесь не появлялись. Старый барон… сильно изменился с тех пор. А его жену это просто убило.

— Я не очень хорошо все это помню, — вздохнул Оуин.

Питеру нужен был лишь небольшой толчок.

— Говорят, что между бароном и мастером, которого он нанял для того, чтобы расширить винный погреб за счет нижних пещер и туннелей, возникли разногласия. Странно, что его тоже звали дю Сандо, как Навона.

Джемс и Оуин переглянулись.

— Ну вот, этот Сандо был лучшим каменщиком в провинции, — продолжил Питер, — но любил выпить и не пропускал ни одной юбки. Ходили слухи, что у него были романы со многими женщинами при дворе в Рилланоне, прежде чем он приехал на Север. Он работал в разных частях старых туннелей под замком, и обычно барон был доволен его работой. Но с этим винным погребом по каким-то причинам возникли проблемы. Они с бароном поссорились, а у барона всегда был вспыльчивый характер. Потом настал черный день.

— День, когда погиб Невилль? — вставил слово Оуин.

— Да, а вместе с ним погиб и Сандо. Потолок обрушился. Никто не знает почему. Все мужчины в округе несколько дней пытались расчистить завал, но безуспешно. Невилль и все рабочие, которые там были, погибли.

— А что делал в погребе мальчик? — спросил Горат.

— Этого тоже никто не знает. Ему нравилось смотреть на работу каменщиков, а отец его не возражал, — Питер пожал плечами. — Но барон стал с тех пор другим. А баронессу гибель мальчика свела в могилу. Это точно. Она горевала несколько месяцев, потом заболела, и даже жрецы-целители не смогли ей помочь. Она умерла примерно год спустя. До смерти мальчика это была очень сильная женщина. Юджина на нее похожа. Думаю, именно это помогло девочке сохранить рассудок, несмотря на то что за год она потеряла брата и мать. — В голосе Питера слышалось сочувствие. — На мой взгляд, она смогла стать особенной личностью.

— Да, бесспорно, — согласился Оуин, а Джеймс кивнул.

— На твою семью обрушилось немало бед, — сказал Джеймс, когда Питер ушел.

— Это так, — ответил Оуин. — Но, кажется, Юджина нашла немного счастья.

— Пусть даже это не слишком нравится ее отцу, — подмигнул ему Джеймс, и даже Горат рассмеялся при этих словах.

— Ну ладно. — Оуин решил вернуться к делам. — Что мы делаем дальше?

— Думаю, мы задержимся и пообедаем у твоего дяди в субботу. И заодно узнаем, не хочет ли кто-нибудь сыграть в шахматы.

Оуин кивнул и устроился поудобнее, твердо решив как следует отдохнуть.

10 Ночные ястребы

Вода с грохотом обрушивалась вниз по горному склону.

Джеймс, Горат и Оуин на лошадях подъехали к водопаду. Им надо было чем-то заполнить дни между встречей с Юджиной и предстоящим обедом в субботу у ее отца, и Джеймс решил осмотреть окрестности. Он сделал так, чтобы разговорчивый Питер Грэй узнал, что они отправились куда-то по делам, но, выехав за пределы Кейвелла, они сразу же свернули с дороги, чтобы исследовать Кейвеллские туннели.

Ветер переменился, и в лицо Джеймсу полетели брызги.

— Это здесь вы играли когда-то? — спросил он Оуина.

— Не совсем, — юный чародей показал чуть повыше на гору. — Вон там, у водоема, возле отверстия на склоне.

— У нас детям не разрешают играть без присмотра. — В голосе Гората слышалось презрение. — Хотя вы, люди, плодитесь, как полевые мыши, и если один ребенок умирает, вы просто рожаете другого.

— Это не так просто, — Джеймс бросил мрачный взгляд в сторону темного эльфа.

— Так зачем мы сюда приехали? — сменил тему Горат.

— Если бы ты хотел использовать старые туннели в качестве секретного убежища, барон и его семья здесь, наверху, были бы тебе не нужны? — поинтересовался Джеймс.

— Ты думаешь, что пожар устроили ночные ястребы? — Глаза Оуина расширились.

— Не знаю, — пожал плечами Джеймс. — Но это логично. А продолжая пугать его, они не дают барону начать ремонт.

Они ехали по берегу реки к утесам.

— Я дрался с ночными ястребами вместе с тобой, и ты упоминал их раньше, но я по-прежнему не понимаю, какова их роль во всем этом, — признался Горат.

— Это просто, — начал объяснять Джеймс. — Ночные ястребы — братство наемных убийц, которые работают на тех, кто им платит. Наемники. Впервые я встретил одного из них на крышах Крондора, когда был мальчиком, и потом не раз с ними встречался. Одно время они были под властью Мурмандрамаса и служили ему вместе с черными убийцами.

— Черные убийцы! — почти прорычал Горат. — Люди без чести, которые продали свою жизнь и души Мурмандрамасу в обмен на обещания вечной власти и славы. Хранители знаний говорят, что они никогда не присоединятся к Матерям и Отцам в другой жизни.

— Должен признаться, Горат, — сказал Джеймс, объезжая маленький холмик, — что я очень мало знаю о вас и ваших эльфийских сородичах, хотя сражался с моррелами и провел некоторое время с гламрелами и эльфами.

— Мы не выносим друг друга до такой степени, что стараемся друг о друге не говорить, — Горат помрачнел. — Я не сомневаюсь, что ты слышал мало хорошего о нас от эльфов. Гламрелы — безумцы, они живут без цели и не владеют магией. Они жили особняком в Эддерском лесу в Северных землях, пока на них не устроили охоту и не уничтожили.

— Уничтожили? — Джеймс удивленно покачал головой. — Они ушли в Эльвандар и теперь живут там.

— Делехан! — Горат даже придержал свою лошадь.

— Что? — Джеймс обернулся и посмотрел на темного эльфа.

— Он распространил слух, что уничтожил Эрнона и его племя в Эддере.

— Ну, старый король Редтри жив и здоров, живет в Эльвандаре. Последнее, что я слышал, — они обсуждали, кто среди них главный.

— Кто главный? — Горат наклонил свою голову, как будто прислушиваясь. — Я не понимаю.

— На самом деле я тоже, — продолжал Джеймс, в то время как они приблизились к водопаду. — Герцог Мартин часто ездит в Эльвандар и шлет в Крондор отчеты. Как я понял, Редтри и его люди решают, будут ли они частью людей Агларанны или останутся независимыми и просто будут там жить. Что-то в этом роде.

— Очень странно, — удивился Горат. — Я бы предположил, что Агларанна поработит их, если они придут, умоляя об убежище.

Джеймс рассмеялся.

— Ты находишь это смешным?

— Я встречался с Редтри, и он не произвел на меня впечатление человека, который может умолять или согласиться на рабство, не поубивав сначала сотню-другую.

— Он великий воин, — согласился Горат.

Они снова почувствовали брызги водопада.

— Оуин, а где вход? — спросил Джеймс.

— Нам придется привязать лошадей и дальше идти пешком, — ответил Оуин.

Они так и сделали, и когда достигли места за водопадом, где брызги от потока были так сильны, что в секунду могли замочить их, Джеймс спросил:

— Сколько людей знало об этом входе?

— Моя семья и несколько слуг. Юджина и я, вместе с Невиллем, играли здесь. Нас выпороли, когда поймали, но я не думаю, что барон догадался, что мы разведали дорогу от замка до этого входа, — он указал на камень в нескольких футах над головой. — Вот почему никто в деревне не знает об этом пути в замок. Мне нужна опора.

Джеймс сцепил руки в замок, и с его помощью Оуин подтянулся и залез на выступ.

— Дай мой посох, пожалуйста, — попросил он. — А теперь отойдите.

Его спутники отошли в сторону, и Оуин с помощью своего посоха сдвинул камень. Рокот заставил Джеймса отступить еще на шаг. Камень отодвинулся в сторону, и Оуин спрыгнул вниз.

— Выйти легко. Внутри есть рычаг. А вот войти почти невозможно, если не знаешь, в чем фокус.

Джеймс осторожно сделал шаг внутрь.

— Но кто-то догадался об этом фокусе. Смотрите! — воскликнул он.

Пыль покрывала пол туннеля, и на ней, прямо посредине, были видны отчетливые следы.

— Когда мы пройдем вглубь, шум водопада уже не будет заглушать наши шаги, — заметил Горат. — Идите тихо.

— Нам нужен факел, — сообразил Джеймс.

— Нет, — заявил Оуин. — Я смогу наколдовать немного света.

Он закрыл глаза и вытянул вперед руку. Мягкий свет окружил ее — меньше, чем от факела, но достаточно для того, чтобы они могли видеть путь.

— Вот это удобно, — похвалил юношу Джеймс.

— До недавнего времени я и не знал, что буду пользоваться этим трюком для чего-то более важного, чем найти дорогу до уборной посреди ночи, — шутливо заметил Оуин.

— Пошли, — улыбнулся Джеймс.

Он вытащил меч, Горат тоже, и они молча двинулись по туннелю.

Мягкого шелеста кожаных башмаков по камню для Гората было достаточно, чтобы насторожиться. Он поднял руку и прислушался, его более чуткое, чем у человека, ухо уловило чье-то приближение. Он повернулся и поднял два пальца. Джеймс кивнул и знаком приказал Оуину отойти назад, пока они с Горатом встретят того, кто к ним приближается. Через минуту в глубине туннеля показался свет и послышались голоса, отдававшиеся эхом от стен.

— Не нравится мне это.

— Тебе и не должно нравиться. Ты лишь выполняешь приказ.

— Если помнишь, раньше нас было больше.

— Помню. Но чем нас меньше, тем больше золота…

Двое мужчин свернули за угол, Горат с Джеймсом прыгнули на них и, воспользовавшись эффектом неожиданности, повалили их быстрее, чем те поняли, что на них напали. Однако неожиданность не означала немедленную победу. Двое наемников дрались, как загнанные в угол звери, что вынудило Оуина выбежать вперед с поднятым посохом и уложить одного сильным ударом по голове.

Второй умер от собственного ножа, на который напоролся, когда Джеймс навалился на него.

— Проклятье. Я хотел взять одного в плен, — проворчал Джеймс, поднимаясь.

— Мы в их логове, — покачал головой Горат. — Разумнее будет сейчас уйти отсюда и вернуться с солдатами.

— Разумно, может быть, но опыт моего общения с этими «птичками» показывает, что они разлетятся к тому времени, как мы вернемся. Они никогда не собираются большими группами, к тому же за последнее время многие из них погибли. Думаю, осталось не более полудюжины во всем Королевстве, отсюда, — Джеймс указал на туннель, из которого пришли эти двое, — и до Зубов Мира. Но если мы вычислим и поймаем их предводителя, то сможем покончить с этими ублюдками. Я думал, что все они погибли десять лет назад, но, очевидно, ошибался. По крайней мере, одному или двум удалось бежать, и они снова возродили это братство убийц. Я должен выяснить, просто ли они наемники, которые работают на того, кто больше платит, или они добровольные союзники Делехана.

— Какое это имеет значение, когда в Королевстве перерезают глотки? — спросил Горат.

— Люди, которые работают за золото, — это одно. Люди, посвятившие себя темным силам, — другое. Если эти люди просто жаждут денег, разобраться с ними не составит труда, потому что они знают только, где забирать золото и кого убить. Но если они участвуют в темных замыслах, нам, возможно, удастся что-нибудь выяснить, — он показал в глубь туннеля, — там.

Горат и Оуин обменялись взглядами.

— Мне будет скучно ждать, пока вы вернетесь, — сказал Оуин и протянул руку с мерцающим кольцом. К тому же у меня есть свет.

Горат в ответ издал звук, который мог бы сойти за смешок.

Они шли по длинному туннелю примерно полчаса, и вдруг Оуин сообразил:

— Впереди должна быть кладовая, если я правильно помню.

Они действительно обнаружили большую деревянную дверь, нетронутую и хорошо смазанную, за которой помещалось что-то вроде казармы. Там стояли кровати — по десять у каждой стены, — а в дальнем конце комнаты виднелась оружейная стойка. На большинстве кроватей явно никто не спал, но на четырех были видны следы недавнего присутствия.

— У тех двоих, что мы убили, должны быть поблизости друзья, — прошептал Оуин.

— Они могли уже уйти отсюда, — тихо проговорил в ответ Джеймс.

Подойдя к стойке, они убедились, что оружие начищено и готово к использованию. Тут были аккуратно расставлены самые разнообразные смертоносные клинки — мечи, кинжалы, метательные ножи, а рядом разложены дротики и шнурки для удушения. Над стойкой на полочке теснились заполненные чем-то баночки.

— Готов поспорить, что это яд. — Джеймс повернулся к Оуину. — Эти туннели очень протяженны?

— Тянутся на много миль, если учитывать все уровни. Это нижняя галерея, между ней и подвалом старой крепости есть еще три. Только мы вряд ли сможем туда попасть из-за обвала в винном погребе, — юноша указал на дверь в противоположном конце комнаты. — Там еще одна кладовая, такая же, как эта, а потом лестница наверх.

Джеймс подошел к дальней двери и прислушался. Не услышав ни звука, он открыл ее и увидел еще одну казарму с двадцатью пустыми кроватями.

— Здесь давно никого не было, — заметил он.

— Не совсем так, — Горат показал на пол. — Следы. Ведут туда, — он указал на противоположный конец комнаты.

Там, как и говорил Оуин, начиналась каменная лестница, которая уходила в отверстие на потолке. Рядом с лестницей стояла кровать, а около нее — огромный шкаф, совершенно неподходящий к этой обстановке, сделанный из полированного дерева с позолотой. Джеймс открыл его и увидел дорогую одежду и сапоги из тонкой кожи.

— Могу поспорить, что франт, который тут спит, — предводитель этой банды головорезов, — он осмотрелся. — Поищите вокруг, может, что-нибудь подскажет нам, кто этот модник. А я проверю следующий этаж.

Он поднялся по лестнице и обнаружил большую деревянную дверь, крепившуюся к камням с помощью тяжелых петель и засова с замком. Обычно замки не представляли для бывшего вора препятствий, но этот был необычным, а Джеймс уже отвык путешествовать с отмычками.

— Оуин, что там наверху?

Юноша задумался, пытаясь вспомнить.

— Еще один склад. Похож на этот, но поменьше. Еще там есть длинный туннель, который ведет обратно к горе.

— Либо этот вожак прячет там что-то от своих людей, либо боится кого-то, кто может ворваться в его логово сверху, — заключил Джеймс, спускаясь.

— Насчет второго я сомневаюсь, — покачал головой Оуин. — Этот «кто-то» должен был бы пробраться в старую крепость и узнать, как открыть дверь из оружейной, которая ведет в первый туннель. К тому же большинство верхних проходов были засыпаны во время обвала в старом винном погребе.

— Значит, он что-то прячет под замком.

— Наверное, золото, — предположил Горат. — Работа наемных убийц неплохо оплачивается.

— Скорее всего, — согласился Джеймс. — Ну а вы нашли что-нибудь?

— Только это, — Оуин протянул ему книгу.

Джеймс взял ее и посмотрел на обложку.

— «Дневник аббата», — прочел он вслух и пролистал несколько страниц. — Похоже, это сборник рассказов о семье твоего дяди, — он отдал книгу Оуину. — Как она здесь оказалась?

— Понятия не имею, — недоуменно откликнулся Оуин. — Может быть, потерялась, когда дядя уезжал из крепости после пожара, а кто-то разгребал золу и щебень и нашел.

— Возьмем ее с собой, — решил Джеймс. — Будет что почитать перед сном.

Они вернулись тем же путем, каким пришли сюда.

Джеймс начал переставлять кровати.

— Это что — людской обычай, о котором я не знаю? — удивился Горат.

— Кое-кто сочтет странным, что двое из его парней отсутствуют, — усмехнулся Джеймс. — Ночные ястребы обычно не исчезают без разрешения. Вполне вероятно, что когда они недосчитаются двоих, то придут проверить, не связаны ли с этим мы трое.

Сдвинув две кровати к двери, Джеймс продолжил:

— Если они будут действовать как обычно, то один или несколько влезут в окно, а остальные войдут через дверь. Они двигаются очень быстро — поднимутся по лестнице прежде, чем Питер Грэй успеет вылезти из кровати, чтобы выяснить, что происходит. Если все будет идти по плану, то к тому моменту, когда старый Питер пройдет через кухню и поднимется к нам в комнату, он найдет здесь три тела и открытое окно.

— Если они придут, — с сомнением произнес Оуин.

— О, они придут! — улыбнулся Джеймс. — Только мы здесь — новые люди, приехали навестить барона, болтаемся по округе и задаем вопросы. Не знаю только, будет ли это сегодня или завтра ночью. — Джеймс притушил лампу так, чтобы можно было читать, сел рядом с ней на пол и открыл книгу, которую они нашли в Кейвеллских туннелях.

Оуин же достал другую книгу.

— Мне тоже не помешает проводить время с пользой. Я слишком долго этим пренебрегал.

— Что это? — поинтересовался Горат.

— Моя магическая книга.

— Ты написал книгу? — удивился темный эльф.

— Нет, такая книга есть у каждого студента. Мы записываем в нее свои мысли, открытия, наблюдения и все новое, что удается узнать, — юный маг достал перо и крошечную чернильницу. — Когда Наго запустил в меня свое заклинание, я что-то почувствовал, и… ну, это трудно объяснить, но, кажется, я догадываюсь, как он это сделал. Думаю, поработав немного, я смогу воспроизвести это заклинание.

— Зачем? — оторвался от своей книги Джеймс.

— Если я прав, то это заклинание лишает человека возможности двигаться, а может быть, и больше.

— Больше? — Джеймс явно заинтересовался.

— Думаю, что оно постепенно убивает жертву.

— Если жертва неподвижна, то какая разница? — заметил Горат. — Ты просто достаешь кинжал, подходишь и перерезаешь ей горло.

— Я просто рассуждаю, — сказал Оуин. — Учителя в Звездной Пристани уделяли мало внимания заклинаниям насилия.

— Очень мудро, — Джеймс зевнул. — Негоже, если группы таких молодцов, как ты, будут шататься по острову и швырять друг в друга огненные шары или энергетические сгустки.

— Возможно, ты прав, — засмеялся Оуин. — Мне двадцать два года, а некоторые студенты были старше меня в два раза. Магии приходится учиться долго.

— Если вообще этому можно научиться, — вставил Джеймс.

— Я слышал, что Паг — настоящий мастер, — возразил Оуин.

— Я видел, как он творил потрясающие вещи, — Джеймс опять зевнул. — Милосердные боги, это ожидание действует на нервы.

— Тогда поспи, — предложил Горат. — Я покараулю.

— А ты хорошо знаешь Пага? — решился спросить Оуин.

— Несколько раз встречались, — ответил Джеймс. — А что? Разве ты не видел его в Звездной Пристани?

— Видел пару раз вместе с семьей, но большую часть времени он проводит в своей башне или вне острова. Преподают в основном другие. Я впервые встретился с ним в Крондоре, когда его дочь пыталась читать мысли Гората.

— Никогда ее не видел, но слышал, что она очень милая, — сказал Джеймс. — Ее брат Уилли — отличный парень, он готовится стать офицером стражи Аруты.

Оуин только хмыкнул. Джеймс взглянул на него и увидел, что молодой человек погрузился в свои заметки.

Джеймс около получаса листал книгу, которую они нашли.

— Это одно из самых невероятных собраний отчетов и… откровенных выдумок, какие я только встречал.

— Что ты имеешь в виду? — поднял голову Оуин.

— Это список рождений и смертей, как будто кто-то сел однажды и рассказал аббату Кафрелю историю семьи Кейвелл за один присест. При этом речь идет об исчезнувших сокровищах, мечах необыкновенной магической силы и проклятиях.

— Звучит любопытно, — сказал Горат, пытаясь быть вежливым.

— Ладно, я согласен, — Джеймс рассмеялся и отложил книгу, — я посплю, а ты посторожишь. Разбуди меня через два часа.

Джеймс заснул, Оуин продолжал свои исследования, а Горат следил за окном, не снимая руки с рукояти меча.

Они пришли на следующую ночь. Джеймс опять читал историю семьи Кейвелл, а Оуин медитировал на кровати закрыв глаза — он пытался понять, как сотворить заклинание, которое применил Наго. Горат спал на полу, на этот раз его очередь караулить была во второй половине ночи.

Только что Джеймс читал, а через секунду уже крался к двери, вытаскивая меч из ножен. Оуин бросился ему на подмогу, когда два тяжелых тела ударили в дверь, а окно разлетелось вдребезги. Один из наемников закрепил веревку на крыше и, спустившись по ней, вломился в комнату ногами вперед, разнеся оконную раму в щепки.

Он прыгнул прямо на Джеймса, и сквайр повалился назад на Гората. Оуин опустился на колени и едва успел уклониться от удара меча. Позади него кто-то по-прежнему ломился в дверь. Оуин уже наполовину сформулировал заклинание, и внезапно огненные буквы как будто загорелись перед его мысленным взором. Он поднял руку и направил ее на наемного убийцу, который снова поднимал меч. Зловещий серо-фиолетовый шар с пляшущими по поверхности черными энергетическими прожилками сорвался с его руки и угодил наемнику в лицо. Тот замер, будто превратился в фиолетовый камень. Вокруг него плясали голубые искры. Слабый стон сорвался с губ.

Джеймс поднялся на ноги и, подбежав к окну, вонзил меч во второго человека, пытавшегося влезть внутрь. Ночной ястреб упал вниз, во двор, громко шмякнувшись о камни.

Горат навалился на дверь.

— Мне держать ее? — крикнул он.

— Когда я скажу, — ответил Джеймс, — отпрыгивай в сторону и оттаскивай одну кровать.

Оуин стоял и, широко раскрыв глаза, смотрел на неподвижного наемника.

— Получилось! — прошептал он.

Джеймс изо всех сил ударил рукоятью меча зачарованного мужчину по голове, и тот упал на землю. Энергетические искры вокруг него исчезли.

— Сможешь повторить? — спросил Джеймс.

— Не знаю.

— Тогда с дороги. Горат, давай!

Горат сделал так, как ему велели, и Оуин тоже схватился за кровать, оттаскивая ее в сторону. Две оставшиеся кровати начали медленно отодвигаться от двери.

— Зная ночных ястребов, — спокойно заметил Джеймс, — я бы посоветовал вам пригнуться… немедленно!

Горат и Оуин мгновенно подчинились, а Джеймс упал на пол. Дверь распахнулась, две арбалетные стрелы влетели в комнату и вылетели в окно. Джеймс тут же вскочил на кровать, которую Горат с Оуином только что передвинули. Оттолкнувшись, он прыгнул на двоих убийц, появившихся в дверях. Неожиданный удар был настолько силен, что они отлетели к перилам, пробили их и упали этажом ниже. Джеймс едва не полетел за ними, но смог зацепиться за сломанный столбик. Его меч упал вниз, звякнув при ударе об пол, и на звук из-за барной стойки вышел изумленный Питер Грэй.

— Что…

Джеймс поднял голову и увидел, что над ним, подняв меч, стоит ночной ястреб. Но тут глаза наемника закатились — Горат пронзил его насквозь. Последний убийца перелетел через Джеймса и упал этажом ниже к ногам Питера.

— О великие боги! — воскликнул хозяин таверны. — Всемогущие боги!

— Если тебя не затруднит… — начал Джеймс, который все еще висел на одной руке.

Сильная рука Гората схватила его за запястье и потянула вверх.

— Спасибо, — Джеймс был рад почувствовать под ногами твердую опору. Он поспешил вниз по лестнице, потирая оцарапанное плечо. — Староват я для таких трюков, — заметил он.

— Что происходит? — вытаращив глаза, спросил Питер.

— Эти люди хотели нас убить, — спокойно объяснил Джеймс, опустившись на колени возле последнего наемника и начав обыскивать тело. — А мы им не позволили.

— Ну… — начал хозяин. — Ну… я… — Помолчав секунду, он снова промямлил: — Ну…

— Прикажи кому-нибудь прибраться здесь, Питер. А то у твоих клиентов может испортиться аппетит.

Хозяин развернулся и поспешил выполнить то, что ему велели. Такие распоряжения он понимал.

— А ты отправляйся к дяде, — велел Джеймс Оуину, — и объясни ему, что мы только что избавились от большинства ночных ястребов, которые его преследовали.

— Думаю, он не рассердится, если я разбужу его посреди ночи с такими новостями, — улыбнулся Оуин.

— Ты сказал «от большинства ночных ястребов, которые его преследовали»? — переспросил Горат, после того, как юный маг ушел.

— Думаю, еще один остался, — сказал Джеймс, закончив осмотр тел и так и не найдя ничего интересного. — По крайней мере, один важный.

— Предводитель?

— Да.

— И как ты собираешься его искать?

— Не знаю. А вообще, думаю, что он сам нас найдет, — ответил Джеймс с удовлетворенной улыбкой. — И мне кажется, это случится в ближайшие выходные, когда некий игрок в шахматы прибудет, чтобы проведать кузину Оуина.

Горат подумал над этим и кивнул.

— На него первого падает подозрение, но как ты это докажешь? Обвинишь его публично?

— В отличие от твоих людей, для которых, как я думаю, ответить на вызов — дело чести, это человек, у которого вообще нет чести. Он из тех, кто скрывается в тени и наносит удар в спину. Он просто отметет все обвинения.

— Как же ты заставишь его признаться? Под пытками?

— Всегда считал пытки сомнительным средством, — поморщился Джеймс. — Фанатик умрет с ложью на устах, а невинный человек возьмет на себя что угодно, лишь бы остановить боль.

— А я не раз убеждался, что пытки, примененные с умом, могут дать весьма интересные результаты.

— Несомненно, — ответил Джеймс и взглянул на Гората с некоторой тревогой.

Питер Грэй вернулся со своим конюхом и двумя рабочими. Сон тут же слетел с них, как только они увидели тела.

— Отнесите их на задний двор и сожгите, — приказал хозяин. Слуги подчинились, а он, взглянув на сломанные лестничные перила, поинтересовался: — Кто за это заплатит?

Джеймс достал золотую монету.

— Я. Если найду человека, который стоит за этими наемниками, я получу с него мое золото. Тебе за все это расплачиваться не придется.

— Спасибо. — В голосе Питера слышалось явное облегчение.

Оуин вернулся вместе со своим дядей, одетым в ночную рубаху — он лишь накинул на плечи плащ, но остался босиком.

— Вы убили ночных ястребов? — тревожно спросил барон.

— Я уверен, что мы уничтожили большую часть из них в округе, — ответил Джеймс.

Барон Корвалис был вне себя от радости. Но потом нахмурился.

— Только большую часть?

— Думаю, мы разберемся со всеми проблемами к субботе, милорд, и тогда вы будете в полной безопасности.

— Оуин, лучшей причины разбудить меня просто нельзя придумать, — сказал барон и повернулся к Джеймсу: — Я отошлю Аруте официальный отчет о твоей прекрасной работе.

— Спасибо, сэр, — улыбнулся Джеймс, — но я сам направлю принцу отчет.

— Не скромничай, мой мальчик, — барон положил тяжелую руку Джеймсу на плечо. — Ты должен научиться принимать заслуженное признание. Возможно, ты не будешь всю жизнь сквайром. Кто знает, имея при дворе друга и такие рекомендации, как моя, ты можешь однажды стать баронетом или даже бароном!

— Все может быть, — снова улыбнулся Джеймс.

— Ну и хорошо. — Барон повернулся к Питеру: — Предоставь этим джентльменам все, что они пожелают. Не могу тебе сказать, как я рад, — теперь он говорил уже с Оуином. — Жду встречи с вами в субботу.

— Что теперь? — спросил Оуин, когда Кейвелл удалился.

— Ляжем спать, — безмятежно ответил Джеймс, окинув взглядом царящий вокруг беспорядок.

Он поднял свой меч и вытер его о тунику одного из мертвых ястребов.

— Мастер Грэй, — сказал он Питеру, — наверху, в нашей комнате, еще одно тело. Уберите его, пожалуйста.

— О, великие боги! — вздохнул хозяин таверны.

— Он здесь, — Оуин вбежал в комнату. Горат и Джеймс лежали на кроватях, пытаясь расслабиться после ночных событий.

— Ты уверен, что это он? — спросил Джеймс.

— Франт, очень хорошо одет, и Юджина едет рядом, положив голову ему на плечо, видимо, чтобы позлить отца.

— Тогда это точно наш парень, — кивнул Джеймс. — Пусть он найдет нас уже полупьяными.

Они поспешили вниз, в пустой обеденный зал, и обнаружили, что все подготовлено, как и просил Джеймс. Шахматная доска установлена, и люди сидят в нужных местах. Пустые пивные кружки стояли на столе, и Джеймс дал Питеру сигнал принести еще три, заполненные наполовину.

— Надеюсь, ты не ждешь от меня комментариев по поводу игры, — сказал Оуин, садясь напротив Джеймса. — Я не имею ни малейшего представления обо всем этом.

— Отлично, — сказал Джеймс, — потому что твоя задача — ничего не делать и выглядеть недоуменным.

Оуин просиял:

— Ну, это я могу изобразить довольно убедительно.

Вскоре дверь распахнулась, и в таверну вошла Юджина, держа за руку молодого человека. Это мог быть только Навон дю Сандо. Он выглядел, как и ожидал Джеймс, — высокий, одет в черное, с белым шарфом на шее. У него была аккуратно постриженная острая бородка, золотая серьга с большим бриллиантом и несколько золотых цепей на груди. Походка была легкой, а левая рука непринужденно лежала на рукояти оружия. Джеймс заметил, что молодой щеголь вооружен рапирой. Из всех, кого знал сквайр, рапирой пользовался только принц Крондорский. Легкая и гибкая, рапира была грозным оружием в руках мастера, но новичка могла подвести и даже стать для него смертельной.

Джеймс не сомневался, что Навон был мастером.

— Оуин, я хотела бы тебя кое с кем познакомить, — сказала подошедшая к ним Юджина.

— Отлично, — посмотрел на них Оуин. — Заодно спасешь меня от унижения.

Юджина представила Оуина, Джеймса и Гората.

— А это мой друг, Навон дю Сандо.

Джеймс кивнул, успешно изображая человека, который начал пить с самого утра, а потом едва заметно подмигнул Оуину.

— Похоже, я должен сдаться, — вздохнул тот.

— Не сдавайся, — улыбнулся дю Сандо. — Твоя позиция трудная, но не безнадежная.

Оуин украдкой посмотрел на Джеймса, который опять подмигнул.

— А ты меня не заменишь? — попросил Оуин. — Я исчерпал все свои возможности.

— Если Джеймс не возражает, — Навон вопросительно посмотрел на сквайра.

— Ничуть! — пожал плечами Джеймс. — Это была дружеская партия, без ставок.

Оуин встал и отошел в сторону, Навон занял его место и посмотрел на доску:

— Мой ход?

— Ход черных, — кивнул Джеймс.

Навон сделал именно тот ход, на который сквайр и рассчитывал. Джеймс знал, что Навон играет в шахматы лучше его, поэтому он расположил фигуры в точности, как они стояли на доске во время игры с кешианским послом, лордом Абдуром Рахманом Хазар-ханом. Тогда на месте Навона был он сам. Посол взял на себя труд объяснить Джеймсу после игры его ошибки, и партия буквально отпечаталась в памяти Джеймса. Навон ходил именно так, как, по словам Хазар-хана, должен был ходить Джеймс в той давней игре.

— Посмотри, что привез мне Навон, — Юджина показала Оуину серебряный медальон с маленьким изумрудом.

Юноша одобрительно кивнул и опять стал следить за игрой. Оба шахматиста подолгу обдумывали каждый ход. После третьего хода Джеймс убедился, что если бы они начали партию сначала, Навон, наверное, выиграл бы. Лишь продолжив игру с позиции преимущества, он мог выглядеть достаточно компетентным, чтобы сохранить интерес Навона.

Горат встал, как будто ему все это наскучило, и двинулся к двери.

— Я скоро вернусь, — сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Это был сигнал для Оуина.

— Э… Юджина, — начал он. — Ты помнишь ту странную книгу о семье?

— Какую книгу? — спросила девушка.

— В которой были такие забавные истории. Ты мне ее показывала, когда мы были детьми. Написанную каким-то священником.

— А! — Ее глаза расширились. — Ты имеешь в виду «Журнал аббата»! Конечно, помню. Я дала почитать ее Навону, чтобы он побольше узнал о нашей семье.

— О, а я хотел полистать ее и перечитать то, что мне запомнилось в детстве, — посетовал Оуин.

Джеймс посмотрел на своего противника. Если тот и прислушивался к разговору у себя за спиной, то мастерски это скрывал. Он не сделал ни малейшего движения, ни малейшей попытки оглянуться и посмотреть на Оуина. Казалось, он полностью сосредоточен на шахматной доске.

— Навон, эта книга у тебя с собой? — спросил Оуин.

— Что? — Навон оглянулся. — Книга?

— История семьи, — объяснила Юджина. — Я дала ее тебе примерно месяц назад.

— А, эта! — сказал он безразлично. — Я оставил ее дома. Верну на следующей неделе.

Джеймс кивнул, и Оуин незаметно кивнул ему в ответ. Он взял свой дорожный мешок, который лежал на полу, вытащил оттуда «Журнал» и положил его на стол рядом с доской.

Навон тут же вскочил, перевернул столик и ударил им Джеймса. Локтем он нанес удар Оуину в подбородок, молодой чародей пошатнулся.

— Навон, что ты делаешь?! — взвизгнула Юджина.

Навон схватил ее за кисть и вывернул руку за спину. Он держал девушку перед собой как щит, продвигаясь потихоньку к двери. Джеймс поднялся на ноги с мечом наизготовку и увидел, что Навон пытается скрыться.

— Стой на месте или я ее убью! — крикнул тот, вынимая рапиру.

— Негодяй! — вскрикнула Юджина и наступила изо всех сил ему на ногу. Он подпрыгнул, и ей удалось вывернуться.

Джеймс быстро подтолкнул ее к Оуину. Навон оглянулся.

— Твой приятель-моррел, конечно, караулит за дверью, — сказал он и, отойдя от двери, встал спиной к стене.

— Опусти оружие, и мы просто поговорим. — Джеймс начал наступать. — Есть вопросы, на которые я хочу получить ответы.

— Как только я тебя увидел, я понял: жди неприятностей, — заявил Навон. — Ты похож на этого мерзавца Лессли Риггерса из Малак-Кросса.

— Мне и раньше об этом говорили, — ухмыльнулся Джеймс.

— Я так понимаю, это вы убили моих ребят, — мрачно констатировал Навон.

— Прости, но мы не могли помочь им осуществить свои планы, — откликнулся Джеймс. — Однако моя работа еще не окончена.

Навон прыгнул вперед и сделал выпад. Джеймс парировал удар. Он знал, что перед ним опытный противник. Его утешал лишь тот факт, что он десять лет практиковался с лучшим фехтовальщиком Королевства. Последовал быстрый обмен ударами — выпад, отражение, замах, контрудар. Наконец соперники разошлись.

— Неплохо, — сказал Навон с ноткой искреннего одобрения. — Думаю, ты не собираешься отступить и дать мне добраться до моей лошади.

— Слишком много тайн, Навон. Или лучше сказать «Невилль»?

— Невилль! — взвизгнула Юджина.

Глаза Навона слегка расширились, и лицо вытянулось.

— Говори что хочешь, Джеймс из Крондора. Скоро это не будет иметь никакого значения.

Он провел мощную атаку, однако Джеймс сумел увернуться. Навон изменил линию атаки, и его выпад едва не достиг цели. Но Джеймс отбился и, увидев, что Навон приоткрылся, нанес удар и почти задел противника. После серии яростных атак на лбу обоих мужчин выступил пот. Они ненадолго замерли на месте. Каждый знал, что перед ним опытный противник.

Оуин подтолкнул Юджину в сторону кухни.

— Держись отсюда подальше, — сказал он.

— Но твой друг назвал его Невиллем. Что он хотел сказать?

— Он хотел сказать, дорогая сестра, — произнес противник Джеймса, — что тебя обманули, заставив поверить, что я мертв.

— Сестра?! — воскликнула Юджина, сопротивляясь попыткам Оуина убрать ее с дороги. — Мой брат мертв!

— Я все тебе объясню после того, как убью твоего приятеля.

Поединок продолжился. Каждое движение отражалось, и каждый контрудар парировался. Оба нашли определенный ритм, и каждый ждал, когда другой сделает ошибку. Еще через пару минут Джеймс точно знал, чем все это закончится: тот, кто ошибется, умрет.

В Кейвелле никогда еще не видели такого сражения. Оуин пытался найти возможность помочь Джеймсу при необходимости, но бойцы двигались так точно и быстро, так смертельно опасно, что он заколебался — как бы не стать ненамеренно причиной смерти товарища.

— Ты отлично фехтуешь, — сказал человек, известный как Навон. — Хорошо играешь в шахматы и хорошо фехтуешь. Редкая комбинация.

— У меня были отличные учителя, — сказал Джеймс, пользуясь паузой, чтобы восстановить дыхание. Он следил за каждым движением противника, пытаясь определить, что тот сделает дальше.

Навон стоял неподвижно, тоже переводя дыхание. Джеймс чуть не поддался искушению атаковать, но тут понял, что это тактический ход противника. Словно в подтверждение Навон слегка опустил кончик рапиры, как будто усталость сделала его невнимательным. Джеймс пытался прикинуть свои преимущества.

— Игре в шахматы меня обучал посол Великого Кеша, — сказал он.

— Хазар-хан! — осклабился Навон. — Я бы с удовольствием с ним сыграл. Я слышал, он сильнейший игрок в мире.

— Опусти оружие, и я постараюсь это организовать. Конечно, вам придется играть в темнице в Крондоре, — при этих словах Джеймс намеренно неуклюже атаковал, и, как он и подозревал, реакция Навона была быстрой и смертоносной. Джеймса спасли только его рефлексы.

— Это было опасно, — усмехнулся Навон.

— Бывало и опаснее, — отозвался Джеймс, теперь уже точно зная, на что способен его противник.

— Кто учил тебя фехтовать?

Джеймс начал еще заведомо неудачную атаку — линия рукояти была выше линии острия, казалось, что он пытается ударить сверху вниз. Навон отреагировал в точности, как ожидал Джеймс, и если бы сквайр отскочил назад, как сделало бы большинство людей в подобной позиции, Навон прикончил бы его. Но вместо этого Джеймс прыгнул вперед, коснувшись левой рукой пола и позволив клинку Навона пройти вдоль его спины — точнее, разрезать ткань туники от плеча до середины спины. Потом сквайр вывернул ладонь, опустив острие и тут же резко подняв, и Навон наткнулся прямо на клинок.

Ошеломленный предводитель ночных ястребов замер.

— Фехтованию я учился у принца Аруты, — сказал Джеймс и выдернул меч.

Навон упал на колени. Несколько мгновений он смотрел на Джеймса, и в его взгляде было множество вопросов, потом жизнь покинула его, и он повалился на пол.

Джеймс убрал оружие и встал на колено, чтобы осмотреть тело.

— Он мертв, — констатировал сквайр.

— Что… — дрожащим голосом произнесла Юджина, стоявшая за стойкой бара вместе с Питером.

— Мы все объясним позднее, — Джеймс поднялся, — но сначала Оуин приведет твоего отца. Тайна должна быть раскрыта.

Оуин побежал к двери.

— Поосторожнее, там… — крикнул ему вслед Джеймс.

Но Оуин уже открыл дверь, и Горат нанес ему удар в лицо, от которого молодой маг влетел обратно в комнату.

— …Горат, — закончил Джеймс и, вздохнув, подошел к лежавшему без сознания Оуину. Покачав головой, он повернулся к Юджине: — Не могли бы вы привести своего отца, мисс?

Девушка выбежала за дверь, а Питер Грэй подошел к сквайру:

— Простите, сэр… но… я не знаю, как это лучше сказать: я вынужден просить вас покинуть мою таверну.

Джеймс посмотрел на уравновешенного и воспитанного хозяина таверны и засмеялся:

— Я понимаю.

Бледный барон Корвалис появился в тот момент, когда Джеймс с Горатом оттаскивали в сторону тело человека по имени Навон.

— Милорд, — обратился к нему Джеймс, — мы должны разгадать одну загадку.

— Что все это значит? — спросил барон.

— Он называл Навона «Невилль», отец, — еле выговорила Юджина.

Если барон был бледен, когда пришел, то при этих словах кровь полностью отхлынула от его лица. Казалось, сейчас он упадет без чувств.

— Невилль?

Джеймс поспешно помог барону сесть.

— Милорд, было совершенно убийство, не сейчас, а много лет назад. Расскажите мне о дю Сандо и винном погребе.

Барон закрыл лицо руками и наклонился вперед. На мгновение Джеймс подумал, что тот плачет. Однако когда Корвалис отнял руки, Джеймс увидел в его глазах облегчение.

— Он был твоим братом, Юджина. Поэтому я был против ваших встреч. К тому же он настраивал тебя против меня.

— Не понимаю, — всхлипнула девушка.

— Невилль был твоим братом, — Джеймс взглянул на барона, — но не был сыном твоего отца.

Слабый цвет вернулся на щеки барона, и он кивнул, словно не силах говорить.

— Я навел справки — всегда найдутся любители посплетничать, — объяснил Джеймс девушке. — Оказывается, человек, которого нанял твой отец, — Сандо — был не только каменщиком, но и скульптором. И он пользовался успехом у женщин. По описанию одной из пожилых женщин, с которыми я говорил, он был высоким, красивым, породистым мужчиной — тип, перед которым некоторые женщины не могут устоять.

Барон покраснел.

— Моя мама изменила отцу? — спросила Юджина.

— Судя по всему, так и случилось, — кивнул Джеймс.

— И ты убил Сандо? — Юджина посмотрела на отца так, будто перед ней стоял чужой.

— Я устроил несчастный случай, — тихо произнес барон. — Я не знал, что ситуация выйдет из-под контроля. Обвал лишил жизни полдюжины человек. И, как я думал, Невилля, — в его голосе послышалось раздражение. — Я не знал, что мальчик тоже внизу! — он хлопнул рукой по столу и посмотрел на Юджину: — Я старался относиться к нему справедливо. Я никогда не упрекал твою мать и растил его как собственного сына.

Юджина встала.

— Я не хочу тебя знать! — Она стремглав выбежала из таверны.

— Барон, у нас есть неотложные дела, — сказал Джеймс. — Но я пошлю полный отчет обо всем, что здесь произошло, принцу Крондорскому. А вам следует отправиться к своему сеньору в Ромней и, возможно, к королю. Вы должны признаться в совершенном преступлении. Еще вам не мешает привести свои дела в порядок — сомневаюсь, что король позволит вам вернуться сюда в качестве барона. Посоветовал бы также отправить Юджину на некоторое время в семью Оуина.

— Что случилось? — Оуин наконец пришел в себя.

Горат помог ему подняться.

— Я ждал не тебя, прости, — извинился моррел вполне искренне.

Оуин потер вспухшую челюсть.

— Я в порядке. Так что здесь произошло? — он огляделся.

— Расскажу по дороге, — откликнулся Джеймс.

— По дороге куда? — удивился Оуин.

— В Кейвеллские туннели, — с этими словами Джеймс показал ему ключ, который нашел у Навона.

— Я догадался, что только член семьи может знать, как открыть эту дверь снаружи. Если другие дети в деревне не могли найти ее, то как Навон дю Сандо из Кентинг-Раша сумел наткнуться на нее и отыскать дорогу через туннели? Поэтому я навел справки и получил информацию, которая была мне нужна, — рассказывал Джеймс, пока они продвигались по туннелю, слабо освещенному с помощью магического огонька Оуина. — Вы видели барона — не нужно иметь сильное воображение, чтобы понять, почему баронессу привлек яркий, красивый мужчина, пусть даже простой каменщик. Так появился Невилль. Барон узнал, что это не его сын, но они с баронессой договорились помалкивать об этом. Однако каждый день перед его глазами был мальчик, напоминавший об измене. Поэтому после десяти лет ежедневных унижений он решил заманить предателя в туннели, спровоцировать несчастный случай и отомстить за нанесенное ему оскорбление. Но, к сожалению, когда произошел обвал, за работами наблюдал мальчик.

— Меня не было, а Юджина не могла сама открыть вход снаружи, — сказал Оуин.

— Возможно, барон и сам не знал о внешнем проходе. Если честно, мне все равно. Он убил по крайней мере четырех человек и должен за это ответить.

Они добрались до казармы и направились к лестнице, которая вела к запертой двери.

— Невилль как-то нашел выход из туннелей. Думаю, он был ранен и испуган. Мы никогда не узнаем, благодаря чему, но он выбрался наружу и выжил. Кто-то нашел его и помог. Возможно, это были ночные ястребы, или он присоединился к ним позднее. Естественно, что такой умный и талантливый молодой человек, как Невилль, нашел возможность взять наемников под контроль после того, как Арута выжил их из Крондора десять лет назад. Тем, кто тогда уцелел, не оставалось ничего другого, как искать убежище в укромном месте, подобном этим туннелям. Невиллю пришлось немного изменить внешность, чтобы те, кто помнил мальчика, не смогли его узнать. Могла быть задействована и магия. Как я сказал, мы уже никогда не узнаем. Но мы знаем точно, что Невилль был связующим звеном между ночными ястребами, моррелом и пантатианцами.

— Проклятые змеи и их ядовитая магия, — вспыхнул Горат. — Я их не выношу!

— А Мурмандрамас считал их полезными. — Джеймс никому не рассказывал, что и сам Мурмандрамас на самом деле был пантатианцем, превращенным с помощью магии в моррела.

Сквайр вставил ключ, который нашел у Навона, в замок и повернул. Замок с легкостью открылся.

Все поднялись по ступеням и оказались в личных покоях. Выглянув быстро через другую дверь, Джеймс обнаружил за ней еще одну казарму, которой явно не пользовались многие годы. Но в маленькой комнате перед ней было несколько сундуков с золотом, драгоценными камнями и бумагами. Джеймс проигнорировал драгоценности и углубился в чтение документов.

— Проклятье! — воскликнул он через некоторое время.

— Что такое? — спросил Оуин.

— Северный Форт! Делехан будет атаковать через него.

— С чего ты взял? — не понял Горат.

Джеймс замолчал и поднял руку, предотвращая возможные вопросы. Он размышлял.

— В этом есть смысл. Вот почему повсюду царит неразбериха. Если Делехан захватит Северный Форт, он сможет выйти к реке Восне и пройти через ущелье Мастак. Оттуда рукой подать до реки Ром. А дальше лишь несколько дней до Ромнея. Ромней! — Он посмотрел на Оуина и Гората. — Вот откуда все эти проблемы в Ромнее. Он хочет, чтобы в городе был хаос, тогда он не встретит сопротивления.

— Но почему Ромней? — допытывался Оуин.

— Потому что оттуда он поплывет по Рому до поворота на юго-восток. Там высадится на сушу и маршем отправится к Сетанону. По пути нет ничего, кроме открытых полей и перелесков.

— А спалив крепость в Кейвелле и заняв туннели…

— …он обеспечил бы себе надежный тыл, — закончил Джеймс. Он встал и стал быстро спускаться по лестнице. — Мы должны немедленно идти.

— Куда? — Горат и Оуин поспешили вслед за ним.

— Я отправляюсь в Северный Форт, чтобы предупредить барона Габота об атаке, — ответил Джеймс. — А вы отнесете эти документы Аруте. — Он передал Оуину три свернутых в трубочку листа.

— Каким образом? — Оуин покачал головой. — Без цуранийского шара мы будем добираться до Крондора несколько недель.

— Принц сейчас не в Крондоре, так что шар нам не нужен, — Джеймс направился к выходу из-под водопада. — Он сейчас с большей частью своей армии стоит лагерем у северного края Сумрачного леса, ожидая атаки, так что если он поспешит на помощь, то окажется возле Тайр-Сога, Высокого Замка или Северного Форта через неделю после того, как получит известие.

— То есть ты хочешь, чтобы мы попросили его отправиться в Северный Форт?

— Вот именно, — сказал Джеймс, спускаясь по влажным камням к тому месту, где они привязали лошадей.

— А если он нам не поверит? — засомневался Горат. — Он весьма недоверчиво отнесся к тому, что я рассказывал ему в прошлый раз.

— Гораздо менее недоверчиво, чем это могло показаться, — улыбнулся Джеймс. — Послушай моего совета: если он начнет сомневаться, стоит сказать ему: «У мамы вечеринка», — и он будет уверен, что это сообщение от меня.

— Странно, — пожал плечами Оуин, — но мы так и скажем.

— Джеймс, — нахмурился Горат, — если принц в Сумрачном лесу, значит, где-то там же передовые силы армии Делехана. Если конечная цель — Сетанон, значит, множество моих сородичей просочились вниз по оврагам и ущельям Зубов Мира и готовятся к приходу основных сил весной.

— Догадываюсь, — кивнул Джеймс. — Я помню, как мы эвакуировали Высокий Замок и мчались через Высокие Пределы и вниз через Сумрачный лес.

— А если нас поймают или убьют?

— На это могу ответить лишь одно, — сказал Джеймс, вскакивая в седло.

— Что? — не отступал Оуин.

— Сделайте так, чтобы этого не произошло, — Джеймс развернул лошадь и ускакал прочь.

Оуин также оседлал лошадь.

— Давай сделаем остановку, — попросил он темного эльфа. — Я хочу убедиться, что Юджина благополучно отправилась к моим родителям. Заодно запасемся едой.

— Мудрая мысль, — поддержал его Горат.

— Похоже, это единственная мудрая мысль во всем нашем плане, — вздохнул Оуин.

11 Бегство

По склону покатились мелкие камни.

Горат выхватил меч еще до того, как прекратился шум, и крикнул:

— Оуин!

Юноша из Тимонса пытался всмотреться в темноту, ослепленный светом костра. Из тьмы раздался голос — речь была Оуину непонятна. Несколько стрел шлепнулись в грязь рядом с ногой молодого чародея, подчеркивая бесполезность сопротивления.

— Не сопротивляйся. Мы окружены, — мрачно проговорил Горат.

Группа людей и моррелов приблизилась к костру. Один из моррелов подошел к Горату, посмотрел ему в глаза и вдруг изо всех сил ударил по лицу. Оуину показалось, что он уже видел этого моррела, но он не мог вспомнить где.

Затем моррел подошел к Оуину и заговорил на языке Королевства:

— Ты, должно быть, сговорился с этим ходячим мусором убить моего брата.

Внезапно боль обожгла Оуина — его тоже ударили по лицу.

Оглушенный, юноша опустился на землю. Голова у него кружилась. Он понял, что это брат колдуна Наго, которого они убили в Желтом Муле.

— Я бы с радостью насадил твою голову на копье, человек, — заявил Нараб, — и не снимал бы ее оттуда, пока не доставлю этого предателя, стоящего за мной, в Сар-Саргот, но я собираюсь предоставить это удовольствие Делехану.

Повернувшись к остальным, он приказал:

— Свяжите их и приведите лошадей!

Оуина грубо дернули вверх и попытались напоить какой-то горькой жидкостью. Он выплюнул ее и опять получил удар по лицу. Потом ему запрокинули голову, зажали нос и просто влили жуткую смесь прямо в горло. Он был вынужден проглотить ее. Ноги налились свинцом, сознание помутилось, и перед глазами все поплыло. Он обнаружил, что руки его скручены за спиной, а глаза закрыты повязкой. Кто-то грубо посадил его в седло, и лошадь тронулась.

Кошмарная ночная поездка началась.

Лошадей меняли несколько раз. Оуин смутно запомнил недолгие — на минуту? на час? — остановки. Он точно знал — время шло. Зелье, очевидно, спутывало сознание, так что, какими бы магическими способностями он ни обладал, магия была ему недоступна. Иногда он приходил в себя и понимал, что действие зелья истекает, но его сразу же заставляли выпить еще. Один раз он неуклюже выпал из седла и повис на веревках, привязанных к ногам. Захватчикам пришлось остановиться и, вернув пленника в вертикальное положение, привязать посильнее.

Время от времени в нем пробуждались жажда или голод, но все это было как-то отдаленно и размыто. Он находился в каком-то сером тумане, и этот туман прорезало лишь мерное цоканье лошадиных копыт. Затем его стащили с лошади, привели в холодное и сырое место и бросили на камни.

Он то приходил в сознание, то опять отключался. Но в какой-то момент смена состояний прекратилась, и он очнулся. Его пронзила сильная боль. Слабо пошевелившись, он обнаружил, что ноги свободны от пут, однако руки по-прежнему связаны и на глазах повязка.

Оуин сел и подвигал ногами, которые затекли и очень болели. Внутренняя сторона бедер была покрыта синяками, и Оуин понял, что проделал долгий путь в неудобном седле. Будь он в сознании, он, наверное, не выдержал бы такой убийственной поездки. Насколько он мог вычислить, прошло семь или восемь дней, и лошади под ним менялись много раз. Нелегко было выжить с затуманенными мыслями и будучи привязанным к седлу — видно, боги помогли ему.

Послышался стук тяжелых сапог по камням. Звук открывающейся двери подсказал ему, что прибыли его тюремщики. Оуина подняли на ноги, и он застонал от боли.

С глаз сняли повязку, и даже относительно неяркий свет факела, находившегося за решеткой, заставил пленника заморгать. Кинжалом ему разрезали веревки на запястьях, и он попытался пошевелить руками, но плечи тут же пронзила адская боль. Юноша чуть не упал, но два охранника подхватили его под руки.

Подошел Нараб и встал перед Оуином.

— Он не опасен, дурман еще не вышел, — бросил он, развернулся и удалился.

Оуина вывели из его темницы, и в тот же момент из соседней клетушки вывели Гората. Оуин заметил, что темный эльф выглядел не лучше, чем он, хотя и держался увереннее.

Туннель был длинным и темным, Оуин понял, что находится глубоко под землей. Хотя его магические способности были отключены, он сразу же понял, что когда-то здесь обитала могущественная сила. Было что-то древнее и ужасное в этом месте — Оуин вздрогнул.

Их провели сквозь несколько туннелей до площадки, с которой поднимались вверх широкие ступени. Они прошли по лестнице, затем по широкому коридору и оказались в огромном зале с массивным троном в центре, в данный момент пустым. Справа стоял трон поменьше, на нем восседал крупный, крепко сбитый моррел. Это не мог быть никто иной, кроме Делехана.

— У меня для тебя подарок, хозяин, — сообщил Нараб.

Стражи толкнули Гората и Оуина вперед так, что оба упали прямо у ног Делехана.

— Кто это? — спросил Делехан, встав перед Гератом.

— Горат из арданьенов! Я захватил его. Предоставь мне честь вырезать ему сердце, чтобы я смог отомстить за убийство моего брата.

— Твой брат был идиотом! — заорал Делехан.

Оуин взглянул на возвышавшуюся над ним фигуру и с удивлением отметил прямые, грубые черты лица, что было странно для эльфа. Ярость полыхала на лице Делехана, и это было самой выразительной гримасой, которую юный маг когда-либо видел на лице темного эльфа.

— И ты такой же недоумок! — добавил Делехан. — Опять ты все провалил, паршивый пес!

Оуин взглянул на Нараба, который был бледен и чуть ли не дрожал от страха и злости.

— Но… я привел предателя! Мы можем подвергнуть его пыткам и узнать имена других изменников.

— Ты ничего не понимаешь! — Делехан повернулся к стражникам. — Отведите этих двоих обратно в их темницы. Я допрошу их позже. Твоя жизнь висит на волоске, — обратился он к Нарабу. — Еще одна ошибка — и твоя голова украсит кол за воротами! Теперь прочь с моих глаз, неудачник, и не смей беспокоить меня, пока я не пошлю за тобой, — с этими словами он вышел из зала.

Хотя Оуин не был знатоком моррельской мимики, он совершенно ясно увидел ненависть на лице Нараба, когда тот уставился в спину удаляющемуся Делехану. Двое стражников резко подняли Оуина на ноги, и ему пришлось снова пройти по туннелям Сар-Сарготского подземелья.

Им не принесли ни пищи, ни воды, и Оуин посчитал это естественным, поскольку их могли убить в ближайшие несколько часов. Время тянулось медленно. Горат молчал. У Оуина также не было никакого желания говорить. Его захлестнули оцепенение и усталость. Тяжелая поездка, недостаток еды и сна, дурманящее зелье — после этого он мог лишь лежать на холодных камнях и пытаться собраться с силами.

Время тянулось медленно, какие-то непонятные мысли проносились в мозгу и исчезали прежде, чем он успевал их уловить; возможно, он ненадолго задремал.

Внезапно он сел, ощутив на коже едва заметное покалывание. Магия! Возбужденный затухающим эффектом чьего-то заклинания, он схватился за решетку темницы. Раздался скрип, и дверь в решетке открылась.

— Горат! — яростно зашептал он.

Горат взглянул вверх, и его глаза расширились, когда он увидел, что Оуин свободен.

— Кто-то использует магию, чтобы освободить нас! — сказал Оуин, проходя в дверь, забыв про раны и усталость.

— Но кто? — удивился Горат, проверив дверь и также найдя ее незапертой.

— Понятия не имею, — признался Оуин. — Может быть, тот, кто помог тебе сбежать с Севера в прошлый раз?

— Подумаем над этим позже, — решил Горат. — Мы должны выбраться из крепости, пока они не обнаружили пропажу.

Беглецы осторожно двинулись по коридорам подземелья. В большом зале они обнаружили мертвого стражника, лежащего на полу в луже свежей крови.

— Кто бы ни творил заклинание, он делал это отсюда, — предположил Оуин.

— Смотри, — Горат указал на стол, где были сложены вещи, отнятые у двух узников.

Темный эльф взял свой меч и протянул Оуину его посох.

— Думаю, они не оставили мне ни одного золотого, — сказал Оуин.

— Уж конечно, — усмехнулся Горат.

Оуин присел и, обыскав мертвого стражника, обнаружил маленький мешочек.

— Что ж, в таком случае это нам пригодится, — он двинулся к лестнице. — Ты знаешь, как выбраться отсюда?

— Есть несколько путей, — ответил Горат. — В этом городе живут десятки тысяч наших людей. Если Делехан держит более нескольких сотен за пределами центральной части дворца, я буду очень удивлен. Кроме того, многие племена не знакомы друг с другом, к тому же здесь много людей-отступников, так что, выбравшись из центральной части, мы сможем улизнуть. — Он начал подниматься по лестнице. — Но только в том случае, если мы будем далеко отсюда, когда они обнаружат наше исчезновение.

Оба пробежали по каменной лестнице, потом по коридору и, спустившись вниз, миновали темный проход. Они все время прислушивались, ожидая того, что позади протрубят тревогу, но ничего не происходило.

Внезапно они оказались на поверхности, во внутреннем дворе, где не было ни души. Горат махнул рукой, и Оуин последовал за ним. Ему все еще досаждали зелье и раны, но страх и надежда помогали двигаться вперед.

Беглецы укрылись в зарослях кустов, чтобы немного передохнуть. Неожиданно пошел снег.

— Здесь когда-нибудь бывает весна? — спросил Оуин.

— Да, — тихо произнес Горат. — Она приходит очень поздно, и теплых дней мало. Но мы видели весну.

— А я-то считал Вабон холодным местом, — усмехнулся Оуин.

— На что похожи твои родные места? — спросил Горат.

— Тимонс? Там почти всегда тепло. — Оуин мысленно перенесся на родину. — Бывают дожди, море иногда штормит, но летом довольно жарко. Моя мать ухаживает за садом, а отец разводит лошадей. Ох, я только сейчас понял, как мне всего этого не хватает!

— Почему же ты покинул родной дом?

Оуин пожал плечами.

— Мальчишеская глупость. У моего отца был слуга, чародей с Севера по имени Патрус. Он научил меня азам магии. Потом, проведя некоторое время в Звездной Пристани, я понял, что он не был могущественным магом, но был очень мудр — он понимал суть вещей. Это то, к чему я действительно стремлюсь, — способность лучше понимать мир.

Горат помолчал в раздумье.

— Думаю, всем было бы лучше, если бы люди чаще стремились к пониманию, и как можно реже — к силе. — Он всмотрелся в надвигавшиеся сумерки. — Пора, идем.

Они дожидались темноты, чтобы попытаться выбраться из околокрепостной зоны. Воины-моррелы, люди-отступники, пехота и конные солдаты были в постоянном движении. Сначала Горат с Оуином предполагали, что все силы брошены на их поиски, но затем стало ясно, что это нечто большее, чем охота за парой беглецов. Это была мобилизация.

Горат провел товарища по заснеженным оврагам, через холм. Вскоре они достигли пустынной равнины к югу от города.

— Равнина Сар-Саргота, — сказал Горат. — Легенда гласит, что именно здесь валкеру собирались на совет. Драконы отдыхали, а их наездники совещались.

Оуин увидел море палаток и большой шатер в центре, над которым возвышался штандарт — приготовившийся к прыжку леопард на темно-красном фоне.

— Как мы обойдем лагерь?

— Мы просто не будем этого делать, — Горат направился прямо к центру. — Мы не найдем здесь друзей, но и врагов не встретим.

Несколько воинов-моррелов взглянули на чужаков, но не обратили на них внимания. Однако один вскочил и побежал вперед. К тому времени, как они достигли большого шатра, его хозяйка уже стояла у входа.

— Приветствую тебя, Горат-арданьен. Вижу, тебе не очень понравились подземелья Сар-Саргота.

С ними говорила прекрасная женщина-моррел — высокая, с гордыми чертами лица. Великолепные волосы, приподнятые сзади, ниспадали на плечи медно-рыжим каскадом. Она была облачена в те же доспехи, что и мужчины ее племени, но даже это грубое одеяние не могло скрыть ее ослепительной красоты. В женщине было что-то странное и чужое, но от этого не менее притягательное. Оуин чувствовал, что покорен. Красавица отошла в сторону и пригласила их войти.

— Поешьте и отдохните немного. Я думала, что Делехан уже убил вас. Ваш побег создаст ему немало проблем.

— Тебя, похоже, радует эта перспектива, Лиэллан.

— Возвышение моего мужа коснулось и меня, Горат, — сказала она, — но в нашем браке нет чувств. Это союз могущественных племен, необходимый, чтобы контролировать их и предотвратить кровопролитие… на какое-то время. Ничего более.

— Не в этом суть, ведь так? Ты веришь в сумасшедшие планы Делехана не больше, чем я, но открыто поддерживаешь его. Ты возглавляешь не менее могущественное племя, твое влияние в Совете не меньше, чем у Нараба.

— Тебя долго не было с нами, Горат. Многое изменилось. Нараб мобилизует свой клан и собирается выступить против Делехана.

Она села около Гората, взяла небольшой кусок мяса из кипящего горшка и положила кусочек в рот моррелу; это было весьма соблазнительным жестом, хотя Оуин знал, что это скорее ритуал, чем открытое приглашение.

— Наш новый хозяин недоволен Нарабом. Мне кажется, это как-то связано с твоим пленением.

Горат принял ритуальное предложение пищи, затем передал горшок с мясом Оуину. Оуин оторвал большой кусок хлеба и заел им горячее тушеное мясо.

— Почему твой муж недоволен моим пленением? Он приложил немало усилий, чтобы не допустить моего бегства на Юг.

Лиэллан откинулась назад и некоторое время молча смотрела на Гората, затем произнесла задумчиво:

— Ты — воин чести, Горат, мужественный и преданный своему клану. Но временами ты так наивен!

Горат, казалось, был готов обидеться.

— Это почти оскорбление.

— Не воспринимай это так. В эти тяжелые дни твои открытость и честность очень подкупают.

Она поднялась и расстегнула застежки кирасы, снимая доспехи. Оуин увидел под доспехами простую тунику без рукавов. У женщины была высокая шея и стройные плечи, движения ее были быстры и ловки, в руках чувствовалась сила. Жена Делехана была опасной женщиной по любым меркам.

— Ты о чем, Лиэллан?

— Я о том, что ты был избран, чтобы сыграть определенную роль. Ты был идеальным вождем клана.

— То есть… мне позволили сбежать?

— А кто, ты думаешь, спланировал твой побег из Сар-Саргота несколько месяцев назад? — спросила она. — Это была я. Я запутала солдат Делехана и направила их на заснеженные равнины, когда семья Обхара бежала в горы и остановилась недалеко от Небесного озера. Если они избежали встречи с эльфами или гномами Каменной горы, то вернулись в Зеленое Сердце целыми и невредимыми.

— Зачем? — изумился Горат.

— Чтобы отвлечь Делехана, — призналась Лиэллан. — У него свои планы, у меня свои. Это в моих интересах — немного задержать его атаку на Королевство. Его глупость в обращении с Нарабом даст мне еще месяц. После того как голова Нараба окажется на одном из кольев Сар-Сарготских ворот, Делехану понадобится еще месяц, чтобы несговорчивые лидеры кланов подчинялись ему без вопросов. Делехан хочет начать кампанию ранней весной — я предпочитаю, чтобы она началась немного позже.

— Это ты помогла нам выбраться из подземелий? — спросил Оуин.

— Нет, — покачала головой Лиэллан. — В этом нет моей заслуги. Что бы вы ни сделали, вы сделали сами.

— Нет, кто-то открыл нам решетку, — настаивал Оуин.

— Тогда это мог быть Нараб. Он мог сделать это из-за задетого самолюбия. Если Делехану не нравится, что он захватил вас, то почему бы не отпустить вас на волю?

— Ты поможешь нам снова? — спросил Горат.

— Буду считать это вкладом в дело против Северных земель, Горат. Если я убью вас или верну обратно в темницу к моему мужу, это ничего мне не даст. А отпустить вас мне ничего не стоит, к тому же в будущем вы можете быть полезны. Мои люди рассеяны по всем Северным землям, и я пошлю им приказ помогать вам в продвижении на юг.

— Я буду помогать тебе во всем, если судьба позволит, — пообещал Горат.

Она улыбнулась, обнажив великолепные белые зубы.

— Отдохните немного, вам подготовят лошадей. Направляйтесь на запад и избегайте дорог. Лучший путь — это то, что люди называют ущелье Инклиндель, к югу от Сар-Исбандии. Но не заходите в деревню Харлик, в ней стоит лагерем Морэльф, он тебя слишком хорошо знает.

Она потянулась, и Оуин снова был поражен ее красотой и кошачьей грацией.

— Отдыхайте. Утром жизнь за городом оживится. Клан Нараба ответит на зов, и Делехан, без сомнения, навлечет на себя гнев Шестерых. Все закончится быстро.

— Кто эти шестеро магов? — попытался выяснить Горат.

Голос Лиэллан упал почти до шепота, как будто их подслушивали.

— Они и советники, и нечто большее. Они строят планы вместе с Делеханом. Очень немногие видели их, но даже эти немногие не знают точно, кто эти Шестеро. Именно они посоветовали Делехану уничтожить твое племя.

— Но зачем? — возмутился Горат. — Мы никогда не были противниками Делехана, даже если служили без особой охоты.

— Потому, что твое малочисленное племя долгое время было единственным, державшимся в стороне. Когда умер твой отец, ты с соплеменниками сбежал в холодные северные горы. Мудрый поступок, но в то же время он поставил тебя под подозрение. Ты отомстил, как и ожидали, но среди тех, кого ты убил, были кровные родичи Делехана. Он не мог игнорировать твои поступки, поскольку за ним следили, к тому же ему были необходимы могущественные союзники. Короче, ты приобрел серьезного врага, и уничтожение твоего племени должно было стать уроком для остальных. Таким же уроком будет и смерть Нараба.

— Шестеро уже приказали убить его?

Лиэллан пожала плечами.

— Я не знаю, но не удивлюсь, если мой муж не желал слышать предупреждений о том, что лояльность Нараба и Наго сомнительна. Убив Наго, вы оказали Делехану услугу. Он не очень-то хотел выступать против одного из братьев, пока второй был жив. Вместе они были самыми могущественными колдунами, и их клан нельзя было игнорировать.

Помолчав, Горат продолжил расспросы:

— Откуда пришли Шестеро?

— Никто не знает. Неизвестно, к какой расе они принадлежат. Они куда более мощные волшебники, чем кто бы то ни было из нашей расы. Некоторые подозревают, что пантатианцы снова среди нас.

— Мурмандрамас, — тихо произнес Горат.

— Да, — сказала Лиэллан. — Как и те, кто служил Меченому.

— Когда они соберутся в Сар-Сарготе?

— Когда состоится совет Делехана. В настоящее время они вместе с его сыном Морэльфом в Харлике, ищут других беглецов из твоего клана — тех, кто пытается обрести свободу и добраться до Зеленого Сердца.

— В таком случае, — решительно заявил Горат, — у меня еще больше причин предупредить принца Аруту. Если я не могу собственноручно задушить Делехана, то помогу тому, у кого есть на него управа.

— Будь осторожен, — предупредила Лиэллан.

Ее беспокойство показалось Оуину искренним.

— Возможно, все наши планы осуществятся. Если я подниму штандарт со Снежным Леопардом над стенами Сар-Саргота, ты, Горат, и выжившие арданьены сможете вернуться домой.

Горат выглядел встревоженным.

— Ты не менее опасна, чем Делехан, Лиэллан.

Она улыбнулась.

— Только для тех, кто хочет навредить мне или моему племени, Горат. Возвращайся в свои земли с миром, если это возможно. — Она встала. — Отдыхайте. С восходом снаружи вас будут ждать лошади. — Дойдя до двери, она оглянулась и добавила: — Действуй быстро и осторожно. Если ты попадешься мне на глаза до того, как Делехан будет свергнут, мне придется принести ему твою голову в качестве пожертвования во имя мира.

— Я понимаю, Лиэллан. Ты великодушна к униженному судьбой.

Женщина ушла.

— Она права, Оуин. Нам надо отдохнуть, — без всякого выражения сказал Горат.

Оуин лег рядом с огнем, сытый и довольный тем, что освободился от дурмана, сковывавшего его сознание столько дней. Однако ему показалось, что прошло лишь мгновение с того момента, как он закрыл глаза, — и вот Горат уже трясет его за плечо со словами:

— Пора ехать.

Юноша встал, размял затекшие мышцы, надел моррельский плащ с меховой подкладкой и сел на лошадь. Если стражников и интересовало, кем были гости Лиэллан, то они никак этого не показали, спокойно провожая незнакомцев взглядом, пока те не скрылись из виду.

Здание было старым и ветхим, но перед ним была привязана дюжина лошадей.

— Здесь можно достать еды, — сказал Горат.

В кошельке, вынутом Оуином у мертвого моррела, нашлось с десяток монет — королевских, квегских и даже серебряных кешианских, а также несколько драгоценных камней. Беглецы спешились.

— Что это за место? — спросил Оуин.

— Ты бы назвал это таверной. Одно из тех заведений, которые появились на Севере вместе с твоими людьми. У нас никогда не было ничего подобного, но мы переняли это от вас.

Они вошли внутрь и оказались в темной, маленькой комнате, заполненной дюжиной людей и моррелов. Барная стойка, которая на самом деле представляла собой доску, лежащую на бочках, тянулась вдоль длинной стены. Горат отпихнул в сторону двоих людей и потребовал:

— Эля и чего-нибудь поесть.

Бармен положил перед ними круг сыра и хлеб. И то и другое выглядело очень аппетитно и контрастировало с неопрятным окружением. Путники принялись за еду, а Оуин решил довериться инстинктам Гората и его способности смешиваться с толпой.

— Где мы? — прошептал он.

— Рядом с городом Сар-Исбандия. Вы, люди, называете его Арменгаром. Вокруг него много деревень и маленьких городков, и все ведут торговлю с Югом.

— Большинство из живущих в королевстве считают Зубы Мира стеной, разделяющей наши народы.

— Возможно, это барьер для боевых действий, но предприимчивые люди находят обходные пути для торговли. Есть множество троп сквозь горы к югу отсюда.

— И все они хорошо охраняются, — прозвучал низкий голос позади.

Горат резко развернулся, его рука легла на рукоять меча.

— Вынь меч и умри, — сказал моррел. — Или ешь свой сыр и живи.

Горат не улыбнулся, но лицо его стало спокойным.

— Я смотрю, тебе удалось сохранить голову на плечах, Ирмелин.

— Делехан тут ни при чем, — ответил моррел.

Он слегка кивнул в сторону маленького стола в углу. Оуин взял сыр и эль и последовал за темными эльфами.

Моррел по имени Ирмелин сказал:

— Когда Делехан наконец закончит все это, в реках потечет моча и курицы станут нестись одной пылью. Так что пей, пока можешь, мой старый враг.

— Почему ты здесь, Ирмелин? Мне говорили, что племя Обхара бежало.

— Большинство сбежало, но некоторые остались в надежде спасти вождя.

— Он жив? — спросил Горат, понизив голос до шепота.

— Жив, — кивнул Ирмелин, — и он близко. Он заключен в шахтах под разрушенным городом.

— Заключен? — изумился Горат. — Разве он не мертв?

— Потому что Делехан не знает, что он как раб трудится в шахтах. Они думают, что это человек по имени Окабун из Снежных Леопардов Лиэллан.

— Так вы держитесь поблизости, чтобы освободить его? — догадался Горат.

— Да. И нам нужна помощь. Не сможешь ли ты помочь?

— В обмен на что?

— В обмен на путь на юг. Как я уже говорил, проходы тщательно охраняются, но я знаю один путь.

— Что мы должны сделать? — спросил Горат.

— Выйдем.

Они встали и покинули относительно теплую таверну. Выйдя на улицу, Ирмелин продолжил:

— Мы обнаружили выход из шахт. Неохраняемый.

— Тогда почему Обхару просто не выйти оттуда? — вмешался Оуин.

— Когда я захочу, чтобы ты подал голос, я пну тебя, щенок, — огрызнулся Ирмелин.

— Тогда скажи мне, что мешает Обхару выбраться? — вмешался Горат.

— Облака газа, висящие в туннелях. Когда город сожгли и люди бежали, некоторые туннели под старой цитаделью уцелели. Но они очень малы, и газы в них могут взорваться от любой искры. Эти газы и останавливают тех, кто хочет пройти.

— И у тебя есть план? — предположил Горат.

— Мы нашли маски, которыми люди пользовались давным-давно, костяные, с мембранами из легких дракона. Они пропускают воздух, но препятствуют проникновению смертоносных газов.

— Так вам нужен кто-то, кто проникнет внутрь и передаст такую маску Обхару? — вновь не утерпел Оуин.

Высокий моррел лишь взглянул на молодого человека.

— Да, нам нужен кто-то, кто доставит Обхару маску и вернется вместе с ним.

— Но почему мы? — недоумевал Горат. — Почему не член вашего клана?

— Мало наших людей осталось в Северных землях, и солдаты Морэльфа знают нас в лицо. А ты, наоборот, известен именем, а не лицом. Арданьены жили особняком много лет. Ты можешь представиться членом любого клана, и тебе поверят.

— Что ты предлагаешь? — нетерпеливо спросил Горат.

— Отправляйтесь к работорговцу, человеку по имени Венутриер. Он якобы из Королевства, из Лана, но я знаю, что он из Квега. Скажи ему, что хочешь продать этого щенка.

— Что?! — возмутился Оуин.

— Продолжай, — Горат поднял руку.

— Венутриер — самый продажный человек, которого я когда-либо встречал. Он обязательно попытается захватить вас. Позвольте ему сделать это. Двое из его стражников будут заранее предупреждены. Они позволят вам спуститься в шахты с вещами и сохранят их для вас. Когда вы спуститесь вниз, в глубь шахт, они принесут ваши вещи и оставят вас без наблюдения. Обхар будет где-то там, к западу от главной галереи. Больше ничего не могу вам сказать. Если вы согласитесь и вытащите его оттуда, мы обеспечим тебе и твоему другу охрану.

— Прежде чем я скажу «да» или «нет», ответь: есть какие-нибудь новости от Куллич? — спросил Горат.

— Да, — кивнул Ирмелин, — она живет недалеко отсюда, в хижине на пути к деревне Карн. Мы можем навестить ее по пути на юг, если ты захочешь.

Горат на какое-то время замолк, будто размышляя.

— Хорошо. Мы сделаем то, что ты хочешь, — согласился он.

— Тогда идите к входу в шахты, — сказал Ирмелин. — Тебя остановят. Скажи стражнику, что ты хочешь поговорить с Венутриером. Я возьму ваших лошадей и оружие и буду ждать вас в месте, которое Обхар хорошо знает.

— Нам не сообщишь, где это? — спросил Оуин.

— Если вы не освободите Обхара, значит, не выполните свою часть сделки. Дальше можете делать что хотите, но без нашей помощи.

— Идем, Оуин, — сказал Горат. — Впереди долгий путь.

Не оглядываясь, моррел и человек отправились к шахтам.

Венутриер, огромный человек со свешивающимся над поясом объемистым животом, оглядел Оуина и поинтересовался:

— Где ты поймал его?

— Я его не ловил, — покачал головой Горат. — Это беглый кухонный подмастерье из Королевства, который жаден до золота. Он проигрался в бабки и не смог выплатить долг.

— Слишком уж он тощий… — работорговец оглядел Оуина. — Идем со мной.

Не проверяя, следует за ним Горат или нет, он двинулся к входу в шахту. Когда они вошли, Венутриер спросил:

— Кто ты, воин?

— Горат из… балакарцев, из Зеленого Сердца.

— Не из этих мест? — переспросил Венутриер. — Хорошо. Нам может понадобиться такой крепкий рабочий, как ты.

Стражники опустили копья, и внезапно Горат с Оуином поняли, что окружены.

— Если бы ты был уроженцем здешних мест, мой друг, то знал бы, что никто не приходит без охраны в мои шахты. Лорду Делехану нужно огромное количество топлива для вторжения в Королевство, и мне нужны работники. Доставьте их вниз.

Стражники толкнули Гората и Оуина. Вскоре они оказались на втором уровне, как и говорил Ирмелин. Их привели в большую пустую пещеру.

Через некоторое время стражники ушли, но один прошептал на ходу:

— Будьте здесь.

На некоторое время они остались одни. Кромешную тьму прорезал лишь слабый свет одинокого фонаря. Лампа была довольно красива с виду, с тонкой прозрачной оболочкой, прикрывавшей пламя.

— Не думаю, что мы увидим здесь много факелов, — заметил Оуин.

— Если в туннелях есть ядовитые пары, то ты прав.

Скоро вернулся стражник, принеся вещи, отобранные у Гората и Оуина, а также еще один мешок.

— Идите по этому туннелю. Он ведет на запад. Найдите вашего друга, затем спускайтесь вниз, туда, где будет слышно журчание воды. Вам придется плыть.

Стражник исчез, и Горат раскрыл новый мешок. В нем были три странно выглядящих приспособления, очевидно предназначенные для того, чтобы закрывать рот и нос. Моррел и человек собрали вещи и отправились в путь.

Туннель на запад начал снижаться, и Горат вдруг резко остановился.

— Что такое? — встревожился Оуин.

— Мы должны быть под старым городом Сар-Исбандия.

Оуин не знал, что и сказать.

Горат продолжил движение. Скоро они достигли длинной галереи, оттуда уже был слышен звук подземных работ. Одинокий охранник устало прогуливался вокруг, наблюдая за заключенными. Земля буквально сочилась нефтью.

Глаза Оуина заслезились.

— Теперь понятно, зачем им нужны маски, — сказал он.

— Ищи темного эльфа с длинными волосами и шрамом через лицо от лба до подбородка.

Когда стражник оказался далеко от них, они проскользнули в другой туннель. Работники искоса взглянули на них, но не оторвались от дела.

Не видя Обхара, Горат предложил:

— Двигаемся дальше на запад.

Они прошли по длинному коридору, который вел в другую галерею, здесь трудилась небольшая группа моррелов.

— Что-то не вижу здесь стражников, — заметил Оуин, осмотревшись.

— Они, наверное, держатся поближе к концу туннелей, где воздух чище, — ответил Горат, вытирая слезы. — Куда могут сбежать заключенные?

— Никуда, Горат, — прозвучал голос позади них.

Они развернулись и увидели перед собой высокого изможденного моррела, на лице которого красовался шрам, о котором говорил Горат.

— Обхар!

— Сначала я решил, что ядовитые пары окончательно помутили мой разум, — признался Обхар, — но теперь вижу, что это не так. Как ты здесь оказался? Я слышал, что за твою голову назначена высокая цена.

Горат величаво сложил руки на груди.

— Не все оставшиеся в Северных землях охотно подчиняются воле Делехана. И не все мятежники погибают. Мне помогли сбежать, как и тебе сейчас. Многие погибли ради моей свободы.

— Ты перед ними в вечном долгу.

— Все больше причин для того, чтобы положить конец правлению Делехана, Обхар! Он заплатит кровью мне и моим людям.

— Мое племя сейчас в Зеленом Сердце, но если ты выступишь против Делехана, мы поддержим тебя.

— Так ты наконец простил меня за этот шрам, — улыбнулся Горат.

— Никогда, — рассмеялся Обхар. — Моя главная цель, как и прежде, — убить тебя за это, и когда-нибудь я это сделаю, но пока мы в одной команде.

Оуин достал маски.

— Где туннель с парами?

— Сюда, — сказал Обхар, ведя их в боковой проход.

Они достигли места, где от ядовитых испарений можно было задохнуться.

— Надевайте маски, — велел Обхар. — Это не очень поможет глазам, но вы сможете дышать. Нам придется долго идти, а после этого плыть в ледяной воде. Выход из туннеля наполовину затоплен, выходит в реку Исбанди.

Они надели маски, и Оуин с удивлением отметил, что они помогли. Глаза жгло, но, постоянно моргая, он мог кое-как видеть. Обхар вздрогнул, когда Оуин с помощью магии осветил себя и своих товарищей.

— На секунду я подумал, что ты высек искру и мы все сейчас сгорим, — переводя дух, сказал старый вождь моррелов.

Они достигли затопленного туннеля и вошли в ледяную воду. Становилось все глубже, вскоре вода доходила им уже до груди, тогда Обхар подал знак и нырнул. Оуин и Горат сделали то же самое. Внезапно они почувствовали рывок и были затянуты подводным потоком.

Оттолкнувшись, Оуин последовал за моррелами, но когда приблизился к ним, то ударился головой о камень. Борясь с паникой, он отплыл немного назад и вынырнул.

— Можете снять маски, — разрешил Обхар.

— Хорошо, — ответил Оуин, — правда, моя слетела еще под водой.

Горат издал звук, похожий на смешок.

— Нам осталось проплыть меньше мили, — успокоил спутников Обхар.

Они продолжили путь. Оуин боялся, что намокшая одежда утянет его вниз, и из последних сил старался грести поэнергичнее. Внезапно, взглянув наверх, он увидел звезды и понял, что они выбрались наружу.

На небольшом расстоянии от них вниз по течению реки горели факелы, и когда беглецы подплыли к ним, раздался негромкий голос:

— Это я, Ирмелин.

Всем троим помогли выбраться из воды, подвели к костру и дали одежду, пока их собственная сохла.

— Была ли тревога? — спросил Обхар.

— Пока нет, — ответил неизвестный Оуину моррел. — Стражники, которых мы подкупили, будут молчать. Твоего отсутствия не заметят еще долгое время. Многие погибают в шахтах, и их тела остаются в туннелях.

— Что с Куллич? — нетерпеливо спросил Горат.

— Она еще жива? — поднял брови Обхар.

— Да, — ответил Ирмелин, — и живет неподалеку.

— Мне сказали, что я смогу увидеть ее по пути на юг, — напомнил Горат.

Обхар взглянул на Ирмелина, тот кивнул.

— Обещание есть обещание, — сказал вождь. — Сейчас я должен вас покинуть. Я и те из племени, кто пойдет со мной. Ирмелин проводит вас к Куллич и далее будет сопровождать через горы.

— Избегайте Харлика, — посоветовал Ирмелин. — Морэльф и Шестеро сейчас там.

Обхар, переодевшись в сухую одежду, повернулся к Горату:

— Удачи тебе, старый враг. Не позволяй никому убить тебя — это должен сделать я.

— Ты тоже, — ответил Горат, — ведь когда-нибудь именно я снесу тебе голову.

— Вы двое, похоже, любите друг друга, — усмехнулся Оуин, когда Обхар и его люди ушли.

Горат положил в рот кусок вяленого мяса, переданный ему Ирмелином.

— Так и есть. Друзья могут предать, а от старого врага всегда знаешь чего ждать.

— Мне это никогда не приходило в голову, — признался Оуин.

— Люди такие странные! — воскликнул Ирмелин.

— Очень, — согласился с ним Горат.

Хижина была очень простой. Четыре стены из старого камня и соломенная крыша. Из каменной трубы тоненькой струйкой шел дым, и это было единственным знаком того, что здесь кто-то живет.

— Она внутри? — спросил Горат.

— Да, — кивнул Ирмелин.

Горат и Оуин спешились.

— Делехан иногда следит за ней, — заметил Ирмелин, — так что я лучше останусь здесь. Если я позову — поторопитесь.

Горат кивнул и открыл дверь.

Если женщина, находившаяся внутри, и была шокирована внезапным появлением незнакомцев, то умело это скрыла. Она просто взглянула на вошедших из своего угла неподалеку от огня и произнесла:

— Входите и закройте дверь.

— Это твое самое теплое приветствие, Куллич? Твой супруг вернулся.

Оуин раскрыл рот от удивления.

Она поднялась. В ее движениях были гибкость и сила. И, несмотря на то что ее платье было в лохмотьях, а волосы выглядели грязными и спутанными, Оуина поразило ее сходство с Лиэллан. Сходство это нельзя было назвать внешним: у Куллич были волосы цвета воронова крыла, а у Лиэллан рыжими, Лиэллан была стройной и гибкой, а Куллич — полноватой, но приятной на вид. Но все равно в жене Гората угадывалось что-то общее с предводительницей клана Снежного Леопарда. Обе женщины излучали силу.

— Супруг? — ехидно произнесла женщина, и взгляд ее голубых глаз впился в Гората. — Как так? Вождь клана? Больше нет. Когда-то ты обладал этим титулом по праву. Ты заслужил его хитростью, отвагой и силой. Арданьены вились вокруг тебя, как спящий дракон, ожидая одного твоего слова, чтобы встать и сокрушить любого противника. Где сейчас этот дракон?

— Ушел через Зубы Мира на Север и теперь скрывается.

— Тогда ты не можешь более называть себя мужем и вождем клана, Горат. Ты потерял право на все титулы, когда утратил остатки мудрости и отдал приказ бежать из Сетанона.

— Мудрости, старая ведьма? Убийства и безумие — это твоя мудрость? Неужели ты до сих пор мечтаешь о завоеваниях — о том, к чему призывал Мурмандрамас? Тебя что, ничему не научила утрата наших людей при Арменгаре и Сетаноне? Наш сын пал в одной из этих битв.

— Чего ты хочешь от меня? — спросила женщина.

— Я хочу положить конец безумию. Ты поможешь мне?

— Как? Собственной смертью и головой на копье за Сар-Сарготом?

— Делехана нужно остановить.

— Зачем? Какую судьбу ты бы выбрал для наших людей, Горат? Хотел бы ты, чтобы мы склонили наши головы еще раз? Должны ли мы служить королеве эльфов, как мы уже служили валкеру? Мы — свободный народ! Или, может быть, тебя манит Возвращение?

— Нет! — Глаза Гората загорелись яростью. — Но я узнал многие вещи. — Он указал на Оуина. — Не все люди — наши враги.

— Конечно, — согласилась Куллич. — Некоторые соглашаются служить нам за деньги.

— Я говорю о тех, кто хотел бы жить с нами в мире.

— В мире? — переспросила женщина с презрительным смешком. — Когда это моррелы говорили о мире? Ты говоришь как вернувшийся в Эльвандар. Те, которые раньше были яростными быками, теперь — охолощенные волы. Они рабски служат королеве.

— Это не так, жена, — упрямо возразил Горат. — Гламрелы присоединились к эльфам не как рабы, а как равные братья.

— Безумцы! — воскликнула женщина-моррел. — Если ты считаешь это правдой — вперед. Я останусь в стороне. Мой дом здесь, и в конце концов я найду того, кому смогут пригодиться мои таланты и знания. Он будет воином, и я покажу ему, как возвыситься, обрести силу и удержать ее. У меня будут еще сыновья, и они будут жить.

— Я боялся, что твой ответ будет именно таким, — вздохнул Горат.

— Тогда зачем ты пришел сюда? Уж не для того ли, чтобы снова возродить любовь, которая давно умерла?

— Нет… Мне нужна твоя помощь. Это ненадолго, затем я навсегда уйду из твоей жизни, так или иначе.

— В память о той, ныне мертвой любви я выслушаю тебя, — сказала она, явно удивленная признанием Гората.

— Где сейчас силы Делехана?

Куллич взглянула за покрытое инеем окно.

— Сконцентрированы на границе с Королевством. Знамена кланов Крида, Даргелас и Оирду содержатся в резерве недалеко от Рагалма. Я слышала, что войска Лиэллан и Нараба скоро выступят.

Горат улыбнулся.

— Нараб взъярился на своего хозяина как бешеный волк.

— В любом случае около границы достаточно армий, чтобы перекрыть границу.

— Мы знаем путь, — сказал Горат.

— Тогда что тебе нужно от меня?

— Ты знаешь многое, ведьма. Что ты можешь сказать нам о Шестерых?

— Я пыталась узнать о них с помощью магического кристалла и в результате лишилась всех магических умений и чувств на несколько дней. Я знаю только, что их возможности находятся за пределами моего понимания. Среди всех сил, находящихся в распоряжении Делехана, эта — самая опасная. Он думает, что контролирует их. Я в этом сомневаюсь.

— Нам пора идти, — раздался с улицы голос Ирмелина.

— Иди, — произнесла Куллич. — Надеюсь, мы никогда более не увидимся, и я не жалею об этом. Слишком много боли пролегло между нами. Это будет наш последний разговор в роли мужа и жены. Когда ты выйдешь из этой двери, наш брак закончится. Но знай: я желаю тебе всего хорошего, какая бы жизнь тебя ни ожидала.

— А я тебе, — с горечью произнес Горат. — Удачи, жена.

— И тебе, муж.

Горат вышел из хижины и, когда дверь захлопнулась, разорвав узы его брака, на мгновение замер. Затем они с Оуином оседлали лошадей и вновь тронулись в путь.

— Мы должны успеть до заката, пока не сменились те, кто приглядывает за тропами, — крикнул им Ирмелин.

Задумавшись, Горат промолчал. Оуин же мечтал о том, что, если им будет сопутствовать удача, он выживет и снова увидит Королевство.

12 Подготовка

Ветер и дождь обрушились на всадников.

Оуин не знал, было ли это лучше, чем снегопад на северной стороне гор, — здесь было теплее, но гораздо более сыро. Его тяжелый, отороченный мехом плащ совершенно промок и казался свинцовым. Но по крайней мере, мелькнула у юноши мысль, сейчас он не был накачан наркотиками и привязан к лошади.

Люди из клана Обхара проводили их до перевала, контролируемого их силами. Достигнув подножия горы, путники перехватили гонца, который нес весть о том, что произошло возле Сар-Саргота. Войско Делехана было окружено силами Нараба, которого вывели из совета Делехана и заменили Морэльфом. Предполагали, что Нараб будет спешить, чтобы захватить и уничтожить Делехана прежде, чем вмешаются Шестеро, иначе ему и его клану не выжить. Горат отнесся к новостям внешне равнодушно, но позднее сказал Оуину, что будет рад, если эти двое перегрызут друг другу глотки.

На подходе к перевалу сопровождающие повернули назад, объяснив, что здесь много патрулей Королевских войск. И действительно, в этот же день всадники столкнулись с патрулем Крондорской армии. Командир — лейтенант Флинт — уже был готов задержать их как изменников, но Оуин упомянул имя Аруты, который, как они знали, расположился лагерем в Сумрачном лесу, и сказал, что они должны доставить сообщение от сквайра Джеймса.

Патруль передал Оуина и Гората другому отряду, который сопроводил их до лагеря. Солдатские костры были видны на несколько миль вокруг. Горат заметил, что, должно быть, в лесах сосредоточена значительная часть королевской армии.

Арута сидел за командным столом вместе с рыцарем-маршалом Гарданом и рассматривал обозначения на большой карте. Взглянув на Гората и Оуина, он сказал:

— Вы выглядите так, будто сейчас упадете. Садитесь, — он указал на пару походных стульев. Не дожидаясь повторного приглашения, Оуин сел, а Горат подошел к карте.

— Здесь, — он указал на крепость Северный Форт. — Здесь Делехан планирует напасть на твои войска.

Арута долго молчал, изучающе глядя на моррела.

— Прости за излишние предосторожности, — наконец проговорил он, — но где сквайр Джеймс?

— Сир, — ответил вместо Гората Оуин, — он поручил нам предупредить тебя, а сам отправился к северной границе, чтобы предупредить барона Габота. Он передал нам эти документы.

Оуин отдал документы солдату, который в свою очередь передал их рыцарю-маршалу Гардану. Молодой чародей рассказал, как удалось раскрыть и уничтожить логово ночных ястребов в замке Кейвелл. Он также изложил теорию Джеймса о том, что Делехан планировал переправиться на лодках к Ромнею, а потом пуститься прямиком к Сетанону.

Арута просмотрел бумаги.

— Они почти ничем не отличаются от тех, что мы видели, когда ты пришел в Крондор, Горат, — сказал он. — В тех говорилось, что нападение произойдет в Таннерусе и Вабоне. Почему мы теперь должны поверить? Вы говорите, что оставили Джеймса у замка Кейвелл, но мы перехватили вас на пути через горы на юг. Вы выбрали весьма сложный путь, чтобы добраться до нас, моррел.

— У нас не было выбора, милорд, — возразил Оуин и рассказал о том, как их захватили и как они пытались разобраться в запутанных отношениях между разными северными кланами.

— Из твоих слов следует, что среди них царят раздор и соперничество, — заключил Арута. — По-твоему выходит, что кланы сражаются за власть, а наши патрули доносят, что видят только объединенное сопротивление, которое хорошо координируется.

— Вы видите только силы, преданные Делехану, к югу от Зубов Мира, принц Арута, — объяснил Горат. — Кланы, выступающие против Делехана, либо ищут убежища в ледяных горах дальше на севере, либо отправляются к Небесному озеру, мимо эльфов и гномов, на юг, к Зеленому Сердцу.

— Мы получили доклад герцога Мартина, ваше высочество, — вмешался Гардан. — Герцог сообщает, что гораздо больше групп моррелов передвигаются вдоль восточной границы Крайди, и среди них есть женщины и дети, так что это не военные отряды.

— Все равно я сомневаюсь, — покачал головой Арута. — Две недели назад я отправил барона Локлира на Север, чтобы он собрал информацию среди пограничных баронов. Он отправился в Высокий Замок и к Северному Форту и должен вернуться примерно через десять дней. Если Джеймс там, он доставит от него весточку.

— Джеймс считал, что тебе потребуется доказательство, — сказал Горат. — Он велел передать тебе, что… — моррел посмотрел на Оуина.

— «У мамы вечеринка», — сказал Оуин.

— «И все будут веселиться», — Арута кивнул. — Это пароль пересмешников, который использовали мы с Джеймсом, когда впервые встретились.

— Теперь вы нам верите, ваше высочество? — спросил Оуин.

— Я верю, что Джеймс убежден в своей правоте, — сказал Арута и задумался. — Я лишь надеюсь, что он прав.

— Каковы будут приказы, ваше высочество? — спросил Гардан.

— У меня нет выбора. Или я доверюсь уму и интуиции Джеймса, или нет. Пусть один отряд останется здесь, а остальная армия отправится к Северному Форту.

Гардан посмотрел на карту.

— Не лучше ли будет предупредить короля и отправить к Габоту восточную армию для подкрепления?

— Это можно было бы сделать, если бы восточная армия была в полной готовности. Я отправлю Лиаму сообщение с просьбой поддержать нас, если Делехан перейдет через перевалы Северных Стражей. Но мы можем оказаться там быстрее, чем Лиам, так что давайте будем мыслить трезво. Передай приказ: выступаем завтра на рассвете.

Гардан отдал честь и покинул палатку, чтобы отдать необходимые распоряжения.

— Расскажите мне про Шестерых, — попросил Арута.

Оуин постарался не упустить ничего из того, что они слышали о загадочных чародеях, служивших Делехану. Когда он закончил, ответив попутно на несколько уточняющих вопросов принца, Арута объявил:

— У меня для вас двоих есть поручение.

— Я бы хотел быть у стен Северного Форта, ваше высочество, чтобы поприветствовать Делехана так, как он того заслуживает.

— Не сомневаюсь, — согласно кивнул Арута. — Но вопросы личной чести и кровной мести придется пока отложить. Если мы все погибнем, кто отомстит за нас? Я хочу, чтобы вы вернулись в Крондор и нашли Пага. Если его там нет, то попробуйте найти его жену Кейталу — она сможет с ним связаться. Если же и она в отъезде, воспользуетесь талисманом, который Паг мне оставил. Принцесса знает, как им пользоваться. И когда Паг появится, расскажите ему о Шестерых. Мне кажется, магия будет играть большую роль в предстоящем конфликте, и я хочу, чтобы мы были во всеоружии, если нам придется столкнуться с ней у Северного Форта.

— А мальчик не может пойти один? — спросил Горат.

— Паг сможет извлечь из вашей памяти сведения, о которых вы могли забыть, — мягко возразил Арута. — К тому же я думаю, что Оуину без твоей помощи не обойтись.

Горат долго молчал.

— Но после этого я хотел бы вернуться и вступить в бой, — наконец проговорил он.

— Понимаю, — кивнул Арута и тут же покачал головой: — Нет, не понимаю. Это слишком самонадеянно. Я не знаю ничего о твоей расе и о том, что вами руководит, — он некоторое время смотрел на Гората, как будто пытаясь прочесть что-то на лице моррельского вождя. — Но хотел бы узнать о вас больше. Я могу оценить стремление исправить ошибки. Когда вы найдете Пага, возвращайся — я буду рад твоей помощи.

— И я недооценивал тебя, Арута. И также дорожу возможностью лучше узнать твоих людей, — он взглянул на Оуина. — Хотя этот мальчик и другие уже продемонстрировали мне достаточно для того, чтобы у меня возникли вопросы по поводу отношения моих людей к твоей расе.

— Это лишь начало, — подытожил Арута. — Возможно, однажды мы добьемся большего.

Он обошел стол и протянул руку Горату. Они обменялись рукопожатием, и это было не просто жестом вежливости.

— Благодарю вас за любезность, ваше высочество, — чуть поклонился Горат.

— Отдыхайте, а завтра присоединяйтесь к патрулю, который я отправляю в Малак-Кросс. Это быстрее, чем пробираться прямо через лес к Сетанону и в обход гор к Даркмуру. Я подготовлю для вас документы, и у вас будет сопровождение до Малак-Кросса и Даркмура, так что доберетесь до Крондора без проблем. А там Паг будет знать, что делать.

Оуин и Горат вышли, и солдат проводил их к отдельной палатке.

— Парни, которые обычно спят здесь, сегодня в карауле, так что они не будут возражать, если вы здесь переночуете. Если, конечно, вы ничего не украдете, — он улыбнулся, показывая, что шутит, но Горат так взглянул на него, что улыбка тут же исчезла. — Если проголодаетесь, еда у большого костра около палатки принца, — и солдат поспешно ушел.

— Хорошо было бы поесть горячего, — сказал Горат. Не дождавшись ответа, он взглянул на Оуина и обнаружил, что тот уже сладко посапывает, устроившись на чужой постели.

Пробираясь вдоль заснеженной горной гряды, Джеймс проклинал всех местных баронов, которые подчинялись только королю. Изо рта у него вырывались клубы пара, воздух жег легкие, ноги онемели от холода, а желудок периодически напоминал о том, что он давно не ел.

Джеймс прибыл в крепость барона Габота через несколько часов после Локлира. Эта каменная твердыня возвышалась над тремя основными перевалами в восточной части Зубов Мира. В отличие от Высокого Замка, который сам располагался посредине перевала и создавал барьер своими охраняемыми воротами, Северный Форт стоял на небольшом пике, вокруг которого извивалась гряда, известная как Северные Стражи. Единственная дорога проходила внизу по большому холму с относительно пологими склонами. Этот путь давал двойное преимущество, позволяя войску барона рассыпаться вширь при спуске, чтобы остановить врага, и в то же время вынуждая нападающих концентрировать малые силы в авангарде, если они будут настолько глупы, чтобы атаковать.

Барон Габот контролировал дорогу внизу при помощи нескольких осадных машин, поднятых на северную и западную стены. Западная защита была серьезнее, а северная устроена так, чтобы изматывать войска, пытающиеся спуститься по перевалу и пройти через крепость. Баллисты и катапульты над главными воротами были гарантией того, что любые захватчики столкнутся с неприятными последствиями прежде, чем обойдут гряду и окажутся за пределами досягаемости машин. Пройти могли самое большее несколько солдат, но никак не главные силы. А для того чтобы разобраться с теми, кто пройдет, барон держал небольшой конный гарнизон рядом с небольшим городком Денкамп-на-Зубе.

Барон Габот был уверен, что справится с любой угрозой Северному Форту. Правда, такое заявление не слишком успокоило Джеймса, и он все равно питал большие надежды, что Оуин и Горат добрались до Аруты и помощь уже в пути. В конце концов он начал беспокоиться: ведь если бы они добрались до Аруты и убедили его, армия принца уже подходила бы к городу.

Но вокруг стояла тишина. Габот, по настоянию Джеймса, отправил еще одно сообщение в Сумрачный лес с просьбой о поддержке, а также послание на Юг, королю. По крайней мере, благодаря Джеймсу Габот не оказался в такой же ситуации, как старый барон Брайан из Высокого Замка, который погиб из-за того, что проигнорировал совет Аруты, когда Мурмандрамас прошел через его крепость. Если удача им улыбнется, то, даже если Горат и Оуин не добрались до Аруты, принц получит сообщение Габота.

Джеймс вдруг понял, что очень надеется, что с его товарищами ничего не случилось. Он привязался к молодому Тимонсу. И с удивлением осознавал, что и моррел ему тоже чем-то дорог. Он пока не разобрался, что именно ему нравится, но в темном эльфе была какая-то определенность, решительность, отсутствие неуверенности в себе — немногие люди обладают такими качествами. Джеймс этим восхищался. Еще больше его восхищала способность моррела забыть о личной нелюбви к людям и обратиться к ним за помощью для того, чтобы противостоять злу, угрожавшему его народу.

Локлир помахал сквайру и указал на что-то. По просьбе барона Габота он и Джеймс выехали на рассвете на разведку, чтобы проверить, не появились ли передовые моррельские отряды у северной оконечности перевала. Два дня назад сюда ушел патруль в сопровождении нанятого бароном чародея, и барон беспокоился о судьбе отряда. Хотя вслух об этом и не говорили, но было ясно, что два сквайра не станут для барона большой потерей, зато потеря еще одного патруля значительно ослабит Северный Форт. Джеймс и Локлир не смогли придумать уважительную причину для отказа и теперь вот уже второй день ехали по морозу, и Джеймс мысленно проклинал всех пограничных баронов.

Шум впереди заставил их насторожиться — это мог быть враг. Локлир держал коней, а Джеймс вскарабкался на высокий камень, чтобы посмотреть, что происходит. По тропе бежал мужчина, одной рукой придерживая подол мантии цвета слоновой кости. В другой руке он держал большой посох с железными наконечниками с обеих сторон. Через каждые сто футов он останавливался и оборачивался и, когда появлялась фигура преследователя, швырял энергетический шар размером с дыню — тактика, которая не наносила реального ущерба, но и не давала догоняющему приблизиться. Джеймс начал спускаться, когда Локлир крикнул:

— Ну что там?

Съехав для быстроты последние десять ярдов на пятой точке, Джеймс соскочил на землю.

— Думаю, мы нашли чародея, который отправился с патрулем, — сказал он, доставая арбалет и заряжая его. Локлир, увидев это, выхватил меч.

Человек в мантии завернул за валун и замешкался, увидев двух сквайров. Локлир махнул ему рукой:

— Сюда!

Чародей подбежал к ним, и когда моррел, который его преследовал, тоже приблизился, Джеймс выстрелил. Стрела рассекла воздух и попала темному эльфу прямо в грудь, отбросив его назад.

— Очевидно, ты практиковался, — сказал Локлир. — Я восхищен.

— Никогда не научусь стрелять из лука, — Джеймс опустил арбалет, — но это оружие попроще.

— Зато не всегда точно бьет.

— Тут главное подобрать хороший и хранить его, — объяснил Джеймс. — Некоторые из них стреляют в непредсказуемом направлении, но мой обычно попадает туда, куда я целюсь.

Пожилой человек тем временем, опираясь на посох, пытался отдышаться.

— Спасибо, — выговорил он, восстановив дыхание. — Он был ближе, чем я думал.

— Вы мастер Патрус? — спросил Локлир.

— Просто Патрус, — ответил старик. — Да, это я. А что, вы меня искали?

— Вас и отряд из гарнизона барона Габота, — кивнул Джеймс.

Старик с седыми усами и козлиной бородкой был худ, мантия болталась на нем наподобие ночной рубахи. Забавная шляпа на голове, больше похожая на ночной колпак, довершала общее впечатление.

— Полдня назад на нас напала компания из этих проклятых темных братьев и троллей. Тролли — просто беда, скажу я вам.

— Я с ними сталкивался, — понимающе усмехнулся Джеймс. — Только тебе удалось вырваться?

— По-моему, еще несколько солдат сумели уйти, вскарабкавшись по скалам. Но я старый человек. Все, что я мог, — бежать по дороге и заставлять их все время пригибаться, что, к счастью, помешало им догнать меня.

— Где они на вас напали?

— Примерно в двух милях отсюда, — ответил старый чародей.

— У тебя неплохой посох, — заметил Локлир.

— По правде говоря, огня он дает немного, лишь немного обжигает, зато, увидев летящий огненный шар, любой предпочтет пригнуться. Я смастерил его несколько лет назад, чтобы произвести впечатление на жителей одного городка на юге отсюда, которые пытались меня выгнать. Несколько огненных шаров появились у них на пути, и они оставили меня в покое.

— Оуин не рассказывал мне о твоем характере, — рассмеялся Джеймс.

— Оуин Белефот? Откуда ты знаешь этого мошенника? — удивился Патрус.

— Это долгая история. Я расскажу тебе по дороге. Если ты не против, я хотел бы осмотреть то место, где на вас напали тролли. Или ты можешь пойти прямо в крепость. Здесь уже безопасно.

— Я лучше останусь с вами. А вы кто?

— Я сквайр Джеймс из Крондора, а это сквайр Локлир. Мы придворные принца Аруты. — Они поехали шагом, а старый чародей шагал рядом.

— Вы от принца Аруты? А вы случайно не знакомы с Пагом из Звездной Пристани?

— Имеем честь, — улыбнулся Локлир.

— Хотел бы я с ним когда-нибудь встретиться. Я много слышал о его Академии и посоветовал Оуину отправиться туда. Это я научил его всему!

— Локлир познакомился с Оуином, когда тот возвращался из Звездной Пристани, — объяснил Джеймс. — Судя по всему, Академия не пошла ему на пользу.

— Надо же! — воскликнул маг, вышагивая по дороге. — У мальчика есть дар, неплохой, насколько я могу судить. Думаю, он один из тех, чье предназначение — Великий Путь, потому что многое из того, чему я его учил, не работало. Но то, что у него получалось, он делал в полную силу, — старый маг посмотрел на дорогу. — А вот и они.

Локлир вытащил меч, а Джеймс снова приготовил арбалет. Но вместо темного эльфа или тролля перед ними появились двое грязных солдат из отряда барона Габота. Один был ранен, а второй выглядел изможденным.

— Патрус! — воскликнул раненый солдат. — Мы думали, ты погиб!

— Даже не ранен, — улыбнулся старый чародей. — Мне помогли эти ребята.

— Я сквайр Джеймс. Расскажите, что произошло.

Старший по званию доложил о том, что на их патруль напал отряд из двадцати темных братьев и такого же числа троллей, и только разногласия между двумя этими группами помешали им перебить людей Габота.

— Интересно, — протянул Локлир.

— Очень, — согласился Джеймс. — Если они спорят между собой, то, скорее всего, из-за оплаты.

— Тролли-наемники не любят ждать оплаты, — кивнул Патрус. — Они либо бросают все и идут домой, либо вытрясают ее из тебя.

— Не знаю, что произошло, — сказал раненый солдат, — но они гнались за нами, и вдруг один из темных братьев крикнул что-то троллю, и тот, вместо того чтобы преследовать нас, повернулся и ударил брата. Завязалась настоящая схватка, и нам удалось бежать.

— Они прямо как с цепи сорвались, — подхватил второй солдат. — Я имею в виду, тролли. Казалось, они убивают темных братьев с не меньшим удовольствием, чем нас.

— Отлично! — воскликнул Джеймс. — Раздор в стане врага. Так, ребята, вы сможете сами добраться до барона?

— Если по пути нас никто не поджидает, — ответил раненый солдат.

— Хорошо, тогда отправляйтесь и доложите ему обо всем. Скажите ему также, что мы попытаемся разузнать что-нибудь еще.

— Слушаюсь, сквайр, — отдал честь солдат, и оба продолжили путь.

— Что ты задумал? — не понял Локлир.

— Если на этих солдат напали тролли, их лагерь должен быть поблизости.

— Да, — сказал Патрус. — Впереди город Раглам. Это открытый город, уже не Королевство, но люди там тоже живут, так что и к Северным землям его тоже отнести нельзя. Туда часто приезжают торговцы оружием, работорговцы и всякие бандиты.

— Давно мечтал посетить как раз такое местечко, — усмехнулся Джеймс.

— Хочешь, чтобы нас убили?

— Ну что ты, Локлир, мой старый друг. — Улыбка Джеймса стала еще шире. — Если ты когда-нибудь и погибнешь, то виной тому станет женщина, а не мои планы.

— Ну, если она будет достаточно красива, — улыбнулся в ответ Локлир.

Оба рассмеялись.

— Мальчики, вы ничего не хотите рассказать старому фокуснику? — поинтересовался Патрус.

— Думаю, мы отправимся в Раглам и посмотрим, что там творится.

— Вы двое — сумасшедшие, — покачал головой Патрус. — Но это может быть забавно.

С этими словами старый маг бодро зашагал по дороге, а Джеймс и Локлир переглянулись и расхохотались.

Командир патруля дал сигнал к остановке.

— Малак-Кросс, — объявил он Оуину и Горату.

Они стояли возле таверны «Королевская доска», которая явно была переполнена.

— Почему бы нам не отправиться в аббатство? — предложил Оуин.

Горат кивнул. Они распрощались со своими сопровождающими и поехали вперед.

— А я думал, ты предпочтешь кружечку эля и компанию людей, а не монахов Ишапа, — заметил Горат.

— Предпочел бы, если бы у меня было чем заплатить за эль, — улыбнулся Оуин. — Если только ты не припрятал несколько монет, о которых забыл упомянуть. У меня нет ни гроша благодаря страже Делехана. Принц готовился к походу на Север и был занят… а я забыл попросить у него денег.

— Значит, будем попрошайничать? — спросил Горат.

— Попросимся на ночлег. Мне кажется, аббат Грэйвз скорее проявит гостеприимство, нежели хозяин таверны.

— Наверное, ты прав, — отозвался Горат.

— Кроме того, мы, возможно, сможем убедить аббата одолжить нам денег на дорогу до Крондора.

— Об этом надо было подумать прежде, чем мы попрощались с принцем Арутой.

— А мне и в голову не пришло, — признался Оуин. — Но и ты тоже не сообразил. Так зачем теперь об этом говорить?

Горат буркнул что-то в знак согласия.

Они добрались до аббатства. Дверь была закрыта.

— Есть кто-нибудь?! — крикнул Оуин.

— Кто там? — донесся голос изнутри.

— Оуин Белефот. Мы хотим увидеть аббата.

— Подождите.

Им пришлось ждать примерно четверть часа. Наконец ворота открылись, и монах с обеспокоенным видом впустил их. Как только они въехали, он захлопнул ворота.

— Что случилось? — спросил Оуин, соскочив с коня.

— Аббат ждет вас внутри. — Не произнеся больше ни слова, монах увел их лошадей.

Они вошли и увидели аббата Грэйвза, который следил за тем, как двое монахов упаковывают вещи.

— Вы уезжаете? — осведомился Горат.

— А где Джеймс? — спросил в ответ аббат, взглянув на них.

— Когда мы виделись в последний раз, он направлялся в Северный Форт, — ответил Оуин. — А что?

— Проклятье! — процедил сквозь зубы аббат. — Я думал, он мне поможет.

— Вы уезжаете? — Оуин повторил вопрос Гората.

— Вынужден, — вздохнул Грэйвз. — Ночные ястребы дважды за последнюю неделю пытались убить меня.

Оуин и Горат обменялись недоуменными взглядами.

— Но Джеймс убил их лидера, — сообщил Оуин.

— Навон мертв? — спросил Грэйвз.

Прежде чем кто-либо смог отреагировать, Горат выхватил свой меч и направил острие на горло аббата. Оба монаха тут же вскочили — один, чтобы оказаться как можно дальше от моррела, а второй встал в боевую стойку, демонстрируя готовность защищать главу аббатства.

— Стойте, — крикнул Оуин.

— Откуда ты знаешь, что дю Сандо был предводителем ночных ястребов? — мрачно спросил Горат. — Мы могли погибнуть из-за того, что не знали этого.

— Потому что он шантажировал меня! — выкрикнул Грэйвз.

Оуин положил руку на меч Гората и заставил его опустить оружие.

— Давайте поговорим, — спокойно предложил он.

Грэйвз знаком приказал готовому к драке монаху отступить. Тот кивнул и вышел, следом за ним и второй.

— Лучше объясни, что такое «шантаж», пока я тебя не убил. — Горат не мог успокоиться.

— Сандо вынуждал Грэйвза делать то, что он не хочет, угрожая ему чем-то, так? — вмешался Оуин.

— Да, — ответил Грэйвз. — Он узнал обо мне кое-что и использовал это, чтобы заручиться моей помощью в осуществлении своих планов.

Оуин уселся за стол, заваленный неупакованными еще вещами.

— Каким образом кто-либо может заставить жреца Ишапа работать на себя? — недоуменно спросил он. — Ты же мог воспользоваться магией или обратиться за помощью в одну из самых могущественных церквей. Объяснишь?

— Как я сказал Джимми… Джеймсу, — вздохнул Грэйвз, — мне не удалось порвать все связи с прошлой жизнью, — он тоже сел, и Горат убрал меч. — Раньше я был вором и убийцей, работал на крондорских пересмешников, охранял грузы, которые возили из города и обратно, но я также не давал никому уходить в банды и защищал наших женщин, чтобы никто не обращался с ними грубо, — он опустил глаза, на лице появилось выражение сожаления. — Почувствовав зов свыше, я отправился в храм Ишапа и попытался отказаться от прежней жизни. Два года был послушником, а потом принес клятву. Но я не был до конца честен.

— Как же можно солгать, принося клятву в храме? — На лице Оуина было написано неподдельное изумление. — Это невозможно!

— Возможно, когда ты сам не знаешь, что обманываешь, — вздохнул Грэйвз. — Я искренне думал, что избавился от прошлого, но лгал самому себе.

— Что это значит? — сурово спросил Горат.

— Я думал, что оборвал все нити, но это было не так. Став членом братства монахов, я был направлен в храм в Крондоре и снова оказался в старых местах.

Он замолчал, как будто не в силах продолжать.

— И что случилось? — помог ему Оуин.

— Женщина. Она была девочкой, когда я был бандитом. Она была упрямой и хитрой, как дворовая кошка. Ее так и звали — Кэт. Вообще-то ее имя — Катрина.

— Шлюха? — спросил Горат.

— Нет, воровка, — ответил Грэйвз. — Она была отличной карманницей, воровство — это был ее конек. Она могла снять с тебя ночную рубашку, пока ты спишь, и ты проснулся бы голый, удивляясь, куда подевалось твое белье, — он опять вздохнул. — Когда я с ней познакомился, она была совсем крошкой. Я любил над ней подшучивать и смотреть, как она злится. Когда она подросла, то стала подшучивать надо мной в ответ. А потом я влюбился.

— Но чтобы стать монахом Ишапа, тебе пришлось ее оставить, — догадался Оуин.

— Она достойна лучшего, чем я. Многие молодые люди хотели быть с ней. Я думал, ей будет лучше без меня. И надеялся, что с легкостью выкину ее из головы. Но я ошибался. Как-то и где-то о ней пронюхал тип по имени Кроулер. И вот однажды этот Навон дю Сандо, сияя как начищенный таз, подсел ко мне в таверне и заявил: «Мы знаем о твоем котеночке в Крондоре. Если ты не будешь делать то, что мы скажем, она умрет». Он также предупредил, что, если я обращусь за помощью к храму, она тоже умрет.

— И ты ему поверил?! — воскликнул Оуин.

— Пришлось. Он знал, о чем говорил. Думаю, этот Кроулер наблюдал за людьми долгое время, потому что он знал довольно много о моей прошлой жизни. А я знал, что он убьет ее прежде, чем я смогу что-то сделать.

— И почему ты сейчас собираешься в дорогу? — поинтересовался Оуин.

— Месяц назад я ждал сообщения от дю Сандо. Но вместо этого ночной ястреб пытался перелезть через стену аббатства. Брат, который отвечает за безопасность аббатства, встал у него на пути и едва не погиб. Но наемный убийца умер. Две недели спустя, когда я возвращался из города, стрела из арбалета, предназначавшаяся мне, пронзила брата, шедшего рядом.

— И куда ты направляешься? — допытывался Оуин.

— В деревне около Слупа живет человек, который мне кое-чем обязан. У него бизнес с Кешем. Я послал ему записку и попросил помочь убраться из Королевства. А сегодня получил ответ, что он может помочь.

— Майкл Вэйландер? — бросил Оуин.

— Откуда ты знаешь? — удивился Грэйвз.

— Есть какая-то связь между Вэйландером, тобой, ночными ястребами и этим Кроулером, — задумчиво произнес Оуин. — Не уверен, что понимаю, но если бы Джеймс был здесь, он наверняка сумел бы сложить все кусочки мозаики воедино.

— Я не могу ждать. Хотя дю Сандо мертв, есть другие ночные ястребы. Например, тот, что стрелял в меня недавно.

— Ты прав, — согласился Горат, — но разве твой орден не может тебя защитить?

Грэйвз покачал головой.

— Если бы я сразу к ним обратился, то да. Но я этого не сделал и нарушил клятву. Моя единственная надежда — это забрать Кэт из Крондора и добраться до Кеша прежде, чем меня найдут ночные ястребы.

— Мы едем в Крондор, — сказал Оуин. — Присоединишься к нам?

— Твоя магия и меч твоего друга — хорошая защита, но вы подвергаете себя опасности.

— С тех пор как я познакомился с Горатом, я только этим и занимаюсь, — засмеялся Оуин.

— Жизнь полна опасностей, — философски заметил Горат. — Я не понимаю, как любовь к женщине заставила тебя нарушить свои обязательства, но мне вообще многое в людях кажется странным. И если Оуин говорит, что мы не должны убивать тебя за участие в этом деле с ночными ястребами, я к нему прислушаюсь, — он наклонился вперед, поставив ногу на скамейку, где сидел аббат, и приблизил к нему свое лицо. — Но если ты снова нас предашь, я вырву тебе сердце и съем его.

— Можешь попытаться, эльф, — улыбнулся в ответ Грэйвз, и на миг перед ними предстал старый опытный преступник.

Горат лишь фыркнул.

— Правда, мы стеснены в средствах, так что рассчитываем на твою щедрость в дороге, — добавил Оуин.

Грэйвз поднялся и позвал монахов, которые помогли ему закончить сборы.

— Если вы поможете мне благополучно добраться до Крондора, я обещаю вам еду и даже небольшую премию золотом на месте.

— Если тот ястреб следит за аббатством, он знает, что мы здесь, — заметил Оуин.

— Уедем сегодня ночью, — решил Грэйвз.

— Я хотел поспать в нормальной кровати, — поморщился Оуин.

— Поспи сейчас, — предложил Грэйвз, указав на собственную постель в углу. — Я разбужу тебя, когда наступит время отъезда.

— Ну, если это необходимо, — протянул Оуин.

— Необходимо, — твердо сказал Грэйвз.

Юноша растянулся на соломенном тюфяке на полу.

— А ты не хочешь вздремнуть? — обратился Грэйвз к Горату.

— Хочу, — ответил темный эльф, не сводя глаз с аббата, — но только после того, как мы отправимся в Крондор.

Грэйвз кивнул и продолжил следить за сборами.

13 Предательство

Тролли смотрели прямо на них.

— Продолжайте двигаться не спеша, — тихо сказал Джеймс, — как будто мы точно знаем, что делаем.

— А мы знаем, что делаем? — прошептал Патрус.

— Не спрашивай, — так же шепотом ответил Локлир.

Тролли начали поднимать оружие. Джеймс придержал лошадь и повторил:

— Продолжайте идти, но будьте начеку.

Внешне тролли напоминали людей, только шеи у них практически не было, и казалось, что эти уродцы всегда пожимают плечами. Джеймс знал, что несмотря на забавную внешность, в троллях не было ничего смешного. Тролли из долины почти не отличались от животных — они не умели говорить, не пользовались инструментами и оружием. Их горные родичи были немного умнее и неплохо владели оружием. Их язык на слух казался ворчанием и хрипением, но в их племени была даже некая социальная организованность.

Когда тролли приблизились, Джеймс поднял руку в знак приветствия.

— Где Нараб? — спросил он невозмутимо.

Тролли остановились и начали переглядываться между собой. У них были низкие лбы, тяжелые челюсти и большие зубы — два нижних клыка торчали перед верхней губой. Один из них повернул голову, вслушиваясь.

— Нараб здесь нет, — сказал он. — Кто вы?

— Мы наемники, нас послали найти Нараба и выяснить, почему вам, троллям, не заплатили.

При упоминании об оплате между троллями завязался оживленный разговор. Через несколько минут тролль, который им ответил, — Джеймс решил, что это предводитель, — сказал:

— Мы не сражаться, если нам не платить.

— В этом-то и проблема, — подхватил Джеймс. Он нагнулся ниже, к шее лошади, и обратился к троллю по-свойски: — Слушай, я понимаю. Если бы я был на вашем месте и мне не заплатили бы, я бы тоже не стал сражаться. Я бы собрал своих ребят и отправился домой, если бы Делехан так со мной обращался.

— Ты платить? — спросил тролль, внезапно угрожающе подняв свою дубинку.

Джеймс быстро выпрямился в седле, приготовившись пришпорить лошадь, если заметит, что оружие движется в его сторону.

— Э… да. — Он повернулся к Локлиру: — Сколько у тебя с собой золота?

— Мои подорожные, — прошипел Локлир. — Чуть больше сотни золотых соверенов.

— Отдай их троллям, — лучезарно улыбнулся Джеймс.

— Что?

— Просто отдай! — настойчиво повторил сквайр.

Локлир, пожав плечами, отстегнул поясной кошель и бросил троллю, который поймал его с удивительной ловкостью.

— Что это? — спросил тролль.

— Сотня золотых соверенов, — ответил Джеймс.

— Золото — хорошо, — закивал тролль. — Мы теперь работать на вас.

— Очень хорошо, — ухмыльнулся Джеймс. — Тогда оставайтесь здесь, пока мы не вернемся. Если кто-то будет следовать за нами, остановите их.

Тролль кивнул и махнул своим товарищам. Те отошли с дороги, и Джеймс с друзьями смогли проехать.

— Почему мы просто не подкупили их всех и не отправили домой? — спросил Локлир, когда оживленно переговаривающиеся тролли скрылись из виду.

— Честно говоря, — признался Джеймс, — в перспективе это было бы дешевле, но темные эльфы вряд ли платят им так мало.

— Горные тролли не только глупые, мальчики, — сказал Патрус.

— А что еще? — удивился Локлир.

— Они очень жадные. Думаете, эти бандиты разрешат нам проехать обратно и не потребуют больше?

— Не думаем, — ответил Джеймс, — поэтому я и оставил свой кошель на тот случай, если они потребуют еще.

— Вот почему ты забрал мое золото! Чтобы расплатиться своим на обратном пути, — догадался Локлир.

— Нет, — покачал головой Джеймс. — Если мы сможем проехать без платы, мы так и сделаем. Я расплатился твоим золотом только потому, что не хотел отдавать им свое.

Локлир фыркнул, а Патрус рассмеялся.

Вскоре они заметили на горизонте группу неторопливо двигавшихся всадников.

— Похоже, мы уже близко, — заметил Джеймс.

— Да, Раглам по ту сторону холма, — подтвердил Патрус.

Они ехали не спеша, стараясь выглядеть спокойными и беззаботными, хотя и находились уже на вражеской территории. Много раз в молодости Джеймсу удавалось проникать туда, где ему не положено было быть, благодаря тому, что он делал вид, что знает, куда идет, и имеет для этого веские основания. Он надеялся, что этот номер пройдет и с темными эльфами.

Они въехали на холм и повернули. Внезапно Джеймс остановился.

— Боги милосердные! — воскликнул он.

Впереди шли активные строительные работы — возводились осадные башни для стен Северного Форта.

— Да, — протянул Локлир. — Думаю, мы увидели достаточно для того, чтобы убедить барона, что они собираются напасть отсюда.

— Давайте разведаем, что еще они замышляют, — Патрус двинулся вперед.

Они проехали мимо группы работников, сидящих возле огромной катапульты. К ним направился воин-моррел.

— Куда вы идете? — требовательно спросил он.

— А где Шупик? — На лице Джеймса было написано равнодушие.

— Кто? — переспросил моррел.

— Шупик, наш командир. Мы должны отчитаться перед ним, но не можем найти его лагерь.

— Никогда не слышал об этом Шупике, — с подозрением в голосе сказал моррел.

— Ну, это не наша проблема, остроухий пожиратель лилий! — вмешался Патрус прежде, чем Джеймс успел ответить. — Убирайся с дороги, мы должны найти нашего командира. Иначе тебе придется объяснять своему вождю, почему он не получил информацию, за которой нас посылали.

Патрус решительно двинулся вперед, Джеймс и Локлир — следом за ним. Проезжая мимо моррела, Джеймс пожал плечами, а Локлир пробормотал:

— А я-то считал тебя наглым.

Джеймс едва сдержал смех. Они проехали мимо полудюжины строящихся башен, и он заметил:

— Судя по всему, они изучили тут обстановку. Эти штуки будет непросто поднять вверх по дороге к крепости. Но если они смогут перемещать их достаточно быстро и доберутся до стен, то смогут там аккуратно пристроиться и быстро переправить воинов на стены.

— Совершенно не похожи на те огромные уродины в Арменгаре, — согласился Локлир.

Джеймс кивнул. Он хорошо помнил огромные военные машины, которые притащили через равнины Сар-Исбандии к стенам Арменгара. Только талант Гая де Бас-Тайры не позволил установить эти смертоносные орудия на стены. Джеймс сомневался, что барон Габот проявит такие же способности в обороне.

— Небольшие траншеи на дороге, примерно в полумиле до стен, могут создать им проблемы, — задумчиво произнес Локлир, пока они ехали дальше.

— Серьезные проблемы, — улыбнулся Джеймс, — особенно если мы начнем что-нибудь бросать на дорогу.

— Например, большие валуны? — предложил Патрус и начал смеяться. К его смеху подошло бы только одно определение — «дьявольский».

— Можно устроить жуткий беспорядок. — В голосе Локлира звучало нескрываемое веселье. — Скажи, Патрус, а как ты оказался вовлечен во все это? — обратился он к чародею.

— Старый граф Белефот прогнал меня из Тимонса за то, что я «заразил» его сына, как он выразился. Как будто бы мальчик и сам не обнаружил бы свой дар. Ну вот, я немного попутешествовал, дошел до Саладора, где герцог Лори весьма доброжелательно относится к чародеям. Но если мне нечем заняться, я быстро начинаю скучать, а Лори сказал, что Габоту нужен кто-то разбирающийся в магии и могущий дать ему совет относительно моррельских чародеев. Так что я перебрался сюда и вот уже около года работаю на барона.

— Ну и удалось что-нибудь узнать о моррельских чародеях? — поинтересовался Джеймс.

— В Северном Форте у меня есть записи. Довольно много разных мелочей. Совсем не все имеет смысл, по крайней мере исходя из моих знаний о магии. Если бы я знал побольше об эльфах с Запада, тогда мне было бы проще разобраться в том, что я выяснил. Когда вернемся в замок, я покажу вам. А пока, — он взглянул вперед, — мне кажется, у нас проблема.

Джеймс придержал лошадь. Впереди появились две группы воинов: одна состояла из людей, другая объединяла в себе и людей, и моррелов. Они о чем-то горячо спорили и к тому времени, как Джеймс и его товарищи подъехали к ним, уже были на грани открытого конфликта.

— Мне наплевать, что он говорит, — воскликнул представитель человеческой группы. — Крольдек не способен командовать даже блохами, нападающими на собаку!

— Ты дал клятву! Ты взял золото, человек! — прорычал моррельский предводитель. — И ты пойдешь туда, куда прикажут, или тебя объявят предателем.

— Я согласился служить Морэльфу. И я взял его золото. Где он?

— Морэльф служит своему отцу, Делехану, как и мы все. Морэльф на Западе, потому что так желает его отец. И если Делехан поставил во главе Крольдека, значит, мы должны исполнять его приказы.

Пока они проезжали мимо, Джеймс делал вид, что ему совершенно неинтересна эта перепалка, хотя на самом деле не пропустил ни слова.

— Разногласия в армии, — заметил Локлир, когда они отъехали на некоторое расстояние.

— Как жаль, — сухо проронил Джеймс и придержал лошадь.

— Что такое? — спросил Локлир.

— Посмотри на ту катапульту.

Локлир взглянул на военную машину.

— И что с ней?

— Тебе ничего в ней не кажется смешным?

— Вроде бы нет.

— Ты никогда не станешь генералом, мальчик, — рассмеялся Патрус. — Если бы тебе пришлось двигать эту штуку, что бы ты сделал в первую очередь?

— Ну, я бы ее разрядил… — ответил Локлир, и внезапно его глаза расширились от удивления. — Она заряжена?!

— Именно на это твой глазастый друг и пытался обратить твое внимание, — сказал Патрус. — Она не только заряжена, но и нацелена не в том направлении.

— И если я не ошибаюсь, то довольно большой камень должен приземлиться прямо на ту таверну. — Джеймс развернул свою лошадь и направился к указанному им самим зданию.

— Считаешь, это хорошая идея? — спросил Локлир.

— Наверное, нет, — ответил Джеймс, не пытаясь придержать коня.

Когда они подъехали к таверне, к ним подошли двое моррельских воинов.

— Куда вы направляетесь, люди? — спросил один из них.

— Это штаб? — ответил вопросом на вопрос Джеймс.

— Здесь расположился Крольдек.

— А Шупик с ним?

— Тут нет никого по имени Шупик, — ответил стражник.

— Значит, он еще не приехал, — сказал Джеймс и, развернув свою лошадь, направился к центру города. — Кому-то очень не нравится идея назначить командующим Крольдека, — заметил он, когда они отъехали.

— И что ты задумал? — спросил Локлир.

— Знаешь, друг мой, давайте поедем и посмотрим, не можем ли мы помочь семенам раздора распространиться как следует.

Патрус опять зловеще рассмеялся. Они подъехали к другой таверне. Локлир и Джеймс привязали перед ней своих коней и вместе со старым чародеем вошли внутрь.

Паг устало сидел за рабочим столом в покоях, которые отводил им Арута на то время, когда они с Кейталой приезжали в Крондор. Ему все труднее было сфокусировать взгляд, когда он пытался прочитать очередной отчет одного из патрулей Аруты относительно схватки с моррелами около Вабона.

Он уже много часов просматривал отчеты и доклады солдат, шпионов и свидетелей относительно Шестерых — загадочных магических советников Делехана. То, что рассказал ему Оуин Белефот о своей стычке с Наго, и то, что он читал сейчас, приводило к неутешительным выводам.

Паг поднялся и подошел к окну, которое выходило на гавань и Горькое море. Белые гребни волн танцевали по всему пространству гавани, а холодный северный ветер проносился по побережью. Чародей наблюдал за тем, как корабли спешат зайти в гавань и достичь безопасного берега прежде, чем шторм ударит со всей силой.

В такие моменты Паг жалел, что не потратил больше времени на изучение того, что обычно называли магией Малого Пути. Магия погоды была ее неотъемлемой частью. В его сознании билась мысль, которую он пытался сформулировать с тех пор, как вернулся в Мидкемию как первый последователь Великого Пути — так цурани называли свою магию. Иногда ему казалось, что он как будто чистит лук — под каждым снятым слоем обнаруживается еще один, и из-за слез на глазах его все труднее разглядеть. И внезапно до Пага дошло: «это всего лишь лук».

— Магии нет, — рассмеялся он. — Есть только лук.

Он чувствовал, что слишком устал и не может больше работать, но все равно вернулся к столу. Он пришел к пугающему выводу, к возможности, которую не хотел допускать, но это было единственным ответом. Моррелам удалось где-то сойтись и заручиться поддержкой новых союзников.

Тихий звук гонга заставил Пага поднять голову. Это был сигнал, который посылал один из цуранийских Всемогущих другому, чтобы сообщить о своем прибытии. Паг не слышал этого звука с тех пор, как девять лет назад покинул Келеван. Как его гостю удалось найти его, было загадкой.

Воздух перед ним заколебался на несколько секунд, и появился Макала.

— Приветствую тебя, Миламбер, — произнес цуранийский маг. — Приношу свои извинения за то, что явился незваным, но мне показалось, что настало время расставить все точки над «i».

— Как ты смог переместиться сюда? — изумился Паг.

— Ты не единственный член Ассамблеи… — начал Макала.

— Бывший член, — перебил его Паг. Несмотря на свое звание и силы, которые были возвращены ему после Войны Врат, он не вернулся, чтобы занять свое место среди других членов Ассамблеи Всемогущих на острове чародеев на Келеване.

— Как тебе угодно. Бывший член Ассамблеи. Не только ты способен развивать свои способности свыше того, что многие считают пределом нашего искусства. Я сумел найти способ перемещаться по своему желанию в нужное место или к нужному человеку без ограничений.

— Полезный навык, — сказал Паг. — Я бы тоже хотел этому научиться.

— Возможно, однажды научишься, — ответил Макала. — Но пришел я по другому поводу.

Паг предложил ему сесть, но цуранийский чародей отказался.

— Я не надолго. Хочу лишь предупредить тебя.

Паг молча ждал, и через несколько мгновений Макала продолжил:

— Я и некоторые из моих братьев вовлечены в дела, вмешательство в которые недопустимо, Миламбер.

— Паг, — поправил он. — В этом мире я — Паг.

— Для меня ты всегда будешь Миламбером, варварским Всемогущим, который пришел в наш мир и посеял среди нас разрушение.

Паг вздохнул — он-то думал, что подобные темы остались далеко позади.

— Ты ведь не для того явился, чтобы предаваться воспоминаниям, Макала. Что ты здесь делаешь и что за предупреждение?

— Что мы здесь делаем — тебя не касается, — прошипел Макала. — А предупреждение мое таково: не пытайся встать у нас на пути.

После продолжительного молчания Паг сказал:

— Я знаю, что ты был среди тех, кто особенно яростно сопротивлялся приему меня в Ассамблею тогда, много лет назад, когда Фумита привел меня к вам из поместья Шиндзаваи.

— Сопротивлялся? — злорадно усмехнулся Макала. — Я был среди тех, кто проголосовал за твою смерть прежде, чем ты начал обучение. Я считал тебя смертельной угрозой Империи, и, с моей точки зрения, последующие события подтвердили мои опасения.

— Что бы я ни сделал, в конечном итоге это было лишь на пользу Империи.

— Возможно, но история учит нас, что зачастую подобные оценки зависят лишь от того, под каким углом смотреть. Впрочем, это неважно. То, что происходит сейчас, делается ради Империи, и это не подвергается сомнениям, как и наши полномочия.

— Значит, то, что я уже практически понял сам, твое присутствие лишь подтвердило, — заключил Паг.

— И что же это?

— Чародеи, которые помогают Делехану, — так называемые «Шестеро» — это цуранийские Всемогущие.

— Поздравляю со столь блестящим выводом, в основании которого лежат не столь уж убедительные свидетельства. Впечатляющая дедукция, Миламбер. Впрочем, Хочокена всегда утверждал, что у тебя незаурядные умственные способности.

— Это было не так уж трудно. Стоило лишь задуматься над поведением участников всех этих событий. Моррелы? Они всегда яростно ненавидели другие расы, считая тех, кто не принадлежит к их народу, чужими. Тролли и гоблины лишь орудия для них. Но когда я посмотрел на общую схему, я увидел, что в Мидкемию из Империи поступают драгоценности, а здесь их обменивают на золото. Если бы золото возвращалось к цурани, никаких вопросов не возникло бы, поскольку там золото во много раз ценнее, чем здесь. Но на это золото покупали оружие для моррелов. Однако ничто не говорило о том, что в этом деле замешаны цурани. Потом стали поступать отчеты о магии, которой пользовался Делехан, и что-то не сходилось. Кое-что, о чем докладывали, могли сотворить лишь Всемогущие. Остался один вопрос: «Зачем?»

— Зачем — тебя не касается! Твоя лояльность под вопросом, Миламбер. Ты доказал, что не являешься одним из нас, когда разрушил праздник Императора и заставил военачальника покончить с собой в стыде. Ты женился на цуранийке и при этом живешь в том мире, где родился. У тебя есть дочь, обладающая силой, однако ты позволил ей жить.

Глаза Пага сузились, терпение его подходило к концу.

— Придержи язык, Макала. Здесь не Империя, и твои слова ничего не значат.

— У нас проблемы по обе стороны Врат, — сказал цуранийский Всемогущий. — Некоторые из наших братьев вынуждены заниматься последствиями разрушения Дома Минванаби Домом Акомы. Порядок в Империи под угрозой. А здесь, в твоем мире, ты создал в Звездной Пристани Академию, где даже несколько наших согласились преподавать твоим студентам, — его голос звенел от ярости. — Нашим бывшим врагам!

— Мы вам не враги, — сказал Паг, почувствовав внезапно, что усталость переполняет его. — Ичиндар знает это.

— Свет Небес не будет жить вечно. Когда-нибудь Ассамблея настоит на том, чтобы вернуться к порядку, которым мы наслаждались две тысячи лет. Но чтобы избежать теперешней угрозы и обеспечить твое невмешательство, мы забрали твою дочь и поместили ее туда, где она останется, пока мы не перестанем считать тебя угрозой.

Ярость Пага готова была поглотить все вокруг. С трудом сдерживаясь, он выдохнул:

— Гамина! Что вы с ней сделали?

— С ней все в порядке. И она будет в безопасности до тех пор, пока ты не попытаешься помешать нам.

— Вы будете убивать всех и вся, если объединитесь с моррелами, Макала! Неужели ты думаешь, что я буду стоять в стороне, даже если на кону жизнь моей дочери, и позволю тебе уничтожить мою родину? — Паг встал перед цуранийским Всемогущим. — И неужели ты хочешь померяться со мной силой?

— Нет, Миламбер. Ты — величайший из наших братьев, именно поэтому мы должны тебя нейтрализовать. Даже если ты меня уничтожишь, другие завершат начатое. Мы не будем препятствовать тебе, если ты попытаешься найти свою дочь, — он отступил в сторону. — На самом деле мы дадим тебе возможность отправиться к ней, но предупреждаю — это может быть ошибкой, так как даже твое великое мастерство не поможет тебе вернуться.

— Я хочу отправиться к ней. — Страх за дочь пересилил усталость. — Только оставлю записку жене.

— Нет, — заявил Макала. — Если ты отправляешься, то немедленно, — он достал приспособление, чем-то похожее на цуранийский шар для перемещений, и положил его на стол. — Он перенесет тебя к дочери, но только если ты отправишься в течение минуты после его активации, — он нажал на что-то сбоку и опустил шар на кучу карт. — Минута пошла, — чародей повернулся и отошел, доставая еще один шар и активируя его. — Я делаю все это только ради Империи, Миламбер. Я никогда не испытывал личной неприязни к тебе, на это способны лишь мелкие люди. Когда все закончится, я надеюсь, что ты и твоя семья будете в порядке, но если ты попробуешь мне противостоять, я сделаю все, чтобы вас уничтожить. Ради Империи, — и он исчез.

Паг схватил перо, обмакнул его в чернила и скинул быстрым движением бумаги и свитки со стола, оставив только одну карту, на обороте которой быстро написал шесть слов. Затем отбросил перо, схватил кусочек пишущего угля, два свитка и устройство, которое оставил Макала. С легким свистом, даже скорее писком, устройство заработало, и он исчез. Оставленные им бумаги колыхались от дуновения налетевшего вдруг ветра: над Крондором разразился шторм.

В таверне было шумно и тесно. Мужчины были готовы к драке при малейшем поводе. Джеймс, улыбаясь, стоял у барной стойки.

— Чему ты так рад? — удивился Локлир.

— Я чувствую себя как дома, Локи. Иногда мне не хватает таких мест, как это.

— Ты сумасшедший, парень, — заметил Патрус. — Хочешь умереть молодым?

— Когда-нибудь я расскажу тебе о тех местах, где проводил время, будучи ребенком. А сейчас я просто наслаждаюсь тем, что наблюдаю за этими парнями, которые отправятся через несколько недель на юг.

— Что-то здесь не так, — прошептал Локлир. — Это не армия, это просто толпа.

— Локи, пойдем проветримся.

Они вышли наружу. Сырой и холодный вечер окутал город. Накрапывал мелкий дождь. Убедившись, что их не подслушивают, Джеймс тихо произнес:

— Я вижу вокруг только «стенолазов» и несколько моррельских кланов, которые, насколько я могу судить, не стоят первыми в списке ближайших друзей Делехана.

— «Стенолазы», — фыркнул Патрус. — Мне это нравится.

— Если бы ты был первым, кому придется взбираться на стену, тебе бы это не понравилось, — покачал головой Локлир, который стоял на стенах Арменгара и Высокого Замка вместе с Джеймсом и видел воинов, которые умирали, пытаясь сделать именно это.

— Так где же армия? — задал Джеймс риторический вопрос.

— Движется к нам в тот момент, когда мы разговариваем, — шутливо ответил Локлир.

— Мы могли бы разведать побольше, если бы выяснили, что знает Крольдек.

— Тогда, — предложил Патрус, — почему бы нам не пойти и не спросить его?

— Или я мог бы пробраться внутрь и посмотреть, не лежит ли там что-то похожее на приказы, — предложил Джеймс.

— Ты сможешь прочитать моррельские закорючки, сынок? — удивился чародей.

— Нет, об этом я не подумал. — Улыбка исчезла с лица Джеймса. Конечно, приказы Делехана своим полевым командирам будут на моррельском, а не общекоролевском языке.

— А я могу, — просиял Патрус.

— Да ну? — изумился Локлир. — Кто научил тебя читать по-моррельски?

— Никто. — Во взгляде чародея мелькнуло отвращение.

— О! — Локлир наконец понял. — Магия!

— Да, магия, — Патрус закатил глаза, а потом шутливо дал Локлиру подзатыльник. — Дурачок.

— Все равно у нас есть проблема, — заметил Джеймс.

— Какая? — пожал плечами Патрус. — Ты пробираешься внутрь, забираешь бумаги, приносишь сюда, я читаю, ты пробираешься обратно и кладешь их на место, и мы уходим.

— Вот и проблема, — вздохнул Джеймс. — Я смогу пробраться туда и обратно один раз, но дважды?! А если обнаружится, что планы исчезли, они просто их поменяют, наверняка.

— Сколько есть проходов через этот перевал к крепости? — спросил Локлир.

— Несколько, — ответил Джеймс. — И если мы будем ждать их у одного, а они придут другим, то даже эта толпа создаст проблемы, которые дорого нам обойдутся, — он огорченно покачал головой. — Проклятье!

Они продолжали идти, не желая, чтобы кто-нибудь обратил внимание на то, что они топчутся на одном месте. Хотя большинство обитателей городка либо спали, либо пьянствовали в одной из таверн, на улице хватало солдат для того, чтобы с подозрением посматривать на всех, кто слоняется без дела.

— А если у нас будет причина для того, чтобы находиться там и просматривать бумаги? — спросил Локлир.

— Что?

— У меня есть идея, — улыбнулся Локлир.

— Обычно ситуация перестает мне нравиться после того, как ты это говоришь, — сказал Джеймс.

— Да ладно, — махнул рукой молодой сквайр. — Это блестящая идея!

— О, когда ты говоришь так, мне нравится это еще меньше.

Локлир прошел по главной улице до южной оконечности города и двинулся к открытому пространству, где стояла катапульта, нацеленная на город. Около машины спали несколько механиков, и Локлир знаком попросил друзей сохранять тишину. Он пошел дальше на цыпочках и с расстояния нескольких футов осмотрел огромную военную машину. Затем, поискав что-то на земле, поднял камень размером с кулак.

— Ты сможешь попасть отсюда в спусковой рычаг? — шепотом спросил он Джеймса, указывая на катапульту.

Сквайр наклонил голову, прикидывая.

— Нет, но я смогу попасть оттуда, — он показал на место на том же расстоянии от катапульты, но под другим углом. — То есть ты спрашиваешь, смогу ли я попасть и запустить катапульту?

— Да, именно это я и спрашиваю, — не скрывая раздражения, сказал Локлир. — Тогда иду туда, и когда я дам тебе сигнал, досчитай до ста и брось камень.

— А как же веревки?

— Я об этом позабочусь. Патрус, пойдем со мной. — Локлир отвел в сторону старого чародея. — Пойди туда, — он указал на место с другой стороны, где спали механики, — и жди меня.

Увидев, что Джеймс по-прежнему стоит на месте, Локлир махнул ему рукой, и он, недоверчиво покачав головой, все же переместился, куда ему сказали.

Затем Локлир подкрался к катапульте и осмотрел большую веревку, удерживающую рычаг огромной машины. Если бы не веревка, один лишь спусковой механизм сдерживал бы большой рычаг от того, чтобы освободить свой смертоносный снаряд. Как можно осторожнее Локлир достал кинжал и начал резать веревку. Ему потребовалось несколько мгновений, прежде чем удалось перерезать толстое переплетение нитей, следя при этом за тем, чтобы не проснулись механики.

Закончив, он быстро обошел катапульту, подошел к Патрусу и, взяв старика за руку, повел его в сторону, в темноту. Прежде чем скрыться из виду, он дал сигнал Джеймсу.

Джеймс, который так и не понял, чего добивается Локлир, начал считать до ста. Когда он дошел до семидесяти, вдалеке послышались голоса. Дойдя до девяноста, он услышал, что к нему бегут. Решив остановиться на девяноста двух, он бросил камень. Благодаря точному глазу и сильной руке он попал именно туда, куда намеревался, и запустил спусковой механизм. С громким треском огромный рычаг выпустил свой камень, ударившись о перекладину наверху арки. Звук тут же разбудил механиков, которые вскочили на ноги с криками: «Что такое? Что случилось? Кто это сделал?»

В этот момент появились Патрус и Локлир с группой моррельских воинов.

— Вот они! — крикнул Локлир. — Они пытались убить Крольдека!

Воины бросились вперед. Ошеломленные механики с минуту потоптались на месте, а затем, придя в себя, начали кричать на моррельских стражей, которые обвиняли их в измене.

Локлир дернул Патруса за руку, и они поспешили к Джеймсу, который прислушивался к крикам, доносящимся с другой стороны города.

— Что ты им сказал, Локи?

— Только то, что этот пожилой человек искал своего кота и набрел на группу предателей, которые нацеливали катапульту на дом командующего. Он не знал, к кому обратиться, и поэтому я привел его к этим верным ребятам, которые теперь там бегают.

— А они верные? — рассмеялся Джеймс.

— Откуда я знаю, — захохотал Локлир. — Но даже если они принадлежат к тем, кто пытается убить Крольдека, они все равно злы на этих механиков, которые не дождались, как им велели, сигнала.

— Черт побери, иногда ты бываешь действительно хитрецом. — В голосе Джеймса слышалось восхищение.

— Считаю это наивысшей похвалой, учитывая, от кого она исходит, — улыбнулся Локлир.

Они дошли до штаба Крольдека.

— Теперь я знаю, что делать, — заявил Джеймс.

Он вдруг рванул к растерянным солдатам и горожанам с криком:

— С дороги! Пропустите нас!

Пробравшись туда, откуда были видны разрушения, он на мгновение остановился. Камень пробил крышу, обрушив верхние этажи. Главные двери слетели с петель.

— Ну, эти ребята хорошо знают свое дело, — прошептал он одобрительно, имея в виду механиков, и тут же, снова входя в роль, крикнул: — Мы должны спасти командующего!

Он махнул рукой стоящим неподалеку воинам.

— Помогите нам найти командующего!

Те последовали за Джеймсом в развалины таверны. Несколько раненых воинов лежали на полу. Джеймсу пришлось нагибаться под треснувшими и сломанными потолочными балками, которые были теперь всего лишь в пяти футах над потолком.

— Где командующий? — спросил он моррельского воина, у которого по лицу текла кровь.

— Он был там, в своей комнате, в глубине зала, — отвечал тот слабым голосом.

Повернувшись к тем моррелам, которые пришли вместе с ним, Джеймс приказал:

— Вынесите раненых наружу и окажите им помощь, — и, указав на Патруса и Локлира, как будто они были просто двумя из многих, добавил: — Ты и ты — пойдете со мной и поможете найти командующего.

Им пришлось пробираться под балками, но они смогли попасть в комнату, которую занимал командующий.

Два мертвых моррела, пронзенных деревянными щепами размером со стрелу, лежали на полу рядом с дверью. А под столом, поскуливая от ужаса, прятался еще один моррел. Он явно не пострадал. Судя по кольцам на пальцах и золотому амулету на шее, это и был командующий. Он лежал свернувшись клубком и, очевидно, был на грани обморока.

— Не ожидал такого от моррельского вождя, — тихо проговорил Локлир.

— Выведи его наружу, Локи, — попросил Джеймс, — но не спеши. Нам с Патрусом нужно осмотреться и проверить, что уцелело в пожаре.

— В каком пожаре? — не понял Локлир.

— Это важно? — Джеймс взял документ и передал его Патрусу.

Чародей прикрыл на мгновение глаза, потом посмотрел на документ и ответил:

— Нет.

Тогда Джеймс взял разбитый фонарь и окунул в него бумагу. Достав кремень и огниво, он высек искру и поджег лист. Тот занялся.

— В таком пожаре, — указал на бумагу Джеймс.

— О! — усмехнулся Локлир. Он потянул Крольдека за руку: — Командующий, мы должны бежать! Пожар!

Эти слова, казалось, придали ошарашенному моррельскому вождю сил. Он позволил Локлиру помочь ему встать на ноги и произнес что-то на своем языке.

— Пойдемте со мной, командующий, — повторил Локлир и увел Крольдека.

Патрус и Джеймс быстро просмотрели бумаги и каждую, признанную неважной, подкидывали в разгорающийся огонь.

Наконец чародей объявил:

— Вот план атаки!

— Прочитай его мне, — потребовал Джеймс, — скорее!

Патрус читал, а Джеймс старался запомнить каждое слово.

— Все понял. Теперь возьми еще какие-нибудь бумаги и пошли.

Пламя полыхало все сильнее, и когда они достигли балки, под которой пролезли сюда, стало уже слишком жарко. Языки пламени добрались до крыши, но все благополучно выбрались наружу и обнаружили Локлира, который стоял и поддерживал все еще пошатывающегося командующего.

— Господин! — жалобно проговорил Джеймс, когда они подошли. — Мы сумели спасти только это, — и он протянул целую пачку разных бумаг.

Взгляд Крольдека сфокусировался, и он наконец понял, что произошло.

— Убийцы! — закричал он. — Они пытались меня убить!

— Убийцы задержаны, — вмешался моррельский вождь, которого предупредил Локлир. — Эти наемники спасли тебя, господин.

Крольдек схватил бумаги и начал их просматривать. Через несколько минут он нашел план атаки и улыбнулся.

— Отлично! Вы — герои! — Он довольно сильно хлопнул Джеймса по руке и сунул ему под нос план сражения. — Ты знаешь, что это такое?

— Нет, — изобразил полное неведение Джеймс. — Мы просто схватили, что могли, господин.

— Если бы эти бумаги погибли, мне пришлось бы отменить все наши планы. Вы сберегли мне дни работы. — Посмотрев на огонь, он добавил: — И спасли мне жизнь. Я у вас в долгу.

— Не стоит благодарности, — скромно потупился Джеймс.

— Чушь! — воскликнул Крольдек. — Приходите завтра, я вас награжу.

— Спасибо, господин, — кивнул Джеймс. — Мы придем.

Все еще потрясенный моррельский предводитель позволил отвести себя в новые покои, а Джеймс повернулся к Локлиру.

— Где Патрус? — спросил он.

— Он вышел с тобой. Может быть, он там, где мы оставили лошадей?

Они прошли к конной привязи. У Патруса появилась третья лошадь, которую он как раз седлал.

— Крольдек сказал, что мы герои, — похвастался Локлир. — Велел нам прийти завтра за наградой.

— Собираешься задержаться и получить награду, Джеймс? — осведомился старый чародей.

— Когда тролли научатся летать. К завтрашнему утру я хочу быть на полпути к Северному Форту.

Так как всеобщее внимание было сосредоточено на горящей таверне, им удалось выскользнуть из города и отъехать подальше прежде, чем их остановили. Скучающий наемник поинтересовался, что они делают в такое позднее время на дороге, и Джеймс объяснил:

— Эльфы не могут справиться с троллями южнее отсюда, и нас отправили уладить это дело.

— Я слышал, что дальше на дороге какие-то проблемы, — кивнул стражник. — Удачи.

— Спасибо, — ответил Джеймс.

Когда они оказались вне пределов слышимости, Локлир спросил:

— Патрус, где ты взял эту лошадь?

— Одолжил, — хихикнул старый проказник. — Крольдек не хватится ее до завтрашнего утра.

К удовлетворению Локлира, на обратном пути Джеймсу пришлось отдать свой кошель с золотом троллям, чтобы те разрешили им проехать. Но, по крайней мере, эти тролли теперь считали их своими друзьями. Ехать было сложно — погода ухудшилась, путников донимали холод и сырость. Лошади быстро уставали, и иногда их приходилось вести в поводу.

Наконец они достигли дороги, ведущей к крепости.

— А где наши солдаты? — спросил Джеймс.

— Может, прячутся от дождя, — предположил Локлир. — Но ты прав. Мы должны были уже хоть кого-то увидеть.

Джеймс пришпорил лошадь и поскакал с такой быстротой, на какую было способно усталое животное. Оказавшись перед крепостью, он увидел, что мост поднят, решетка опущена, а на стенах горят факелы.

— Они спрятались внутри и заперлись, — сообразил подъехавший Локлир.

— Эй там, в замке! — крикнул Джеймс.

— Кто здесь? — донесся голос из сторожевой башни.

— Сквайр Джеймс, сквайр Локлир и Патрус. Впустите нас.

После короткой заминки тяжелый мост был опущен, а железная решетка поднята. Джеймс и его товарищи въехали в крепость. Внутри, во дворе, их ждала группа солдат. Джеймс спешился.

— Что случилось? — спросил он.

— Убийство, сквайр, — ответил один из солдат. — В крепости ночные ястребы.

— Что произошло? — взволновался Локлир.

— Барон Габот мертв, сквайр. А также оба капитана и наш сержант.

— О боги! — воскликнул Локлир.

— И кто командует крепостью? — спросил Джеймс.

Солдаты обменялись взглядами, и один из них сказал:

— Вы, сквайр.

14 Наставления

Всадники спешили.

Оуин, Горат и Этан Грэйвз во весь опор скакали в Крондор. Они провели ночь в Даркмуре, в довольно приличной таверне, наслаждаясь обществом друг друга за бутылкой хорошего вина. Горат с неохотой признал, что вино было лучше того, что предлагал барон Кейвелл. После сытного ужина все трое выспались на мягких матрасах. Остальная часть путешествия была куда менее приятной — они ночевали под звездами на голой каменистой земле, зачастую под дождем.

Им удалось добраться от Малак-Кросса до Крондора довольно быстро, менее чем за пятнадцать дней, и при этом не загнать своих лошадей. Впереди уже виднелся город.

Путники придержали лошадей.

— Я должен признать свои грехи перед храмом Ишапа и предоставить братству право распоряжаться моей судьбой, — сказал Грэйвз.

— Что они сделают? — поинтересовался Оуин.

— Обезглавят меня или отправят в изгнание. Не знаю, — аббат вздохнул. — Меня это не очень беспокоит, но до того, как это случится, я должен вызволить из города Кэт.

— Где ты сможешь укрыть ее?

— В Кеше. У меня есть там связи — старые торговые партнеры в Дурбине.

— Насколько я знаю, — осторожно заметил Оуин, — Дурбин — опасное место.

— Так же, как и Крондор, если ты живешь на улице, — отозвался Грэйвз.

Оуин до сих пор пытался мысленно связать воедино все, что они узнали с момента первой встречи с Локлиром. Он не раз пожалел, что сквайр Джеймс сейчас не с ними.

— А как насчет правосудия принца?

Грэйвз пожал плечами.

— Если ишапианцы предоставят решать Аруте, он, скорее всего, меня вздернет.

Оуин ничего не ответил. Он провел в компании Грэйвза всего две недели, но ему нравился этот грубый старик. Грэйвз не очень распространялся по поводу своего давнего прошлого, просто признавал, что участвовал в вымогательстве, контрабанде и убил не одного человека, будучи под защитой пересмешников из Крондора. Нельзя сказать, что он сожалел о сделанном — он говорил лишь, что с тех пор, как услышал зов храма, стал другим человеком.

Оуин поверил ему, но решил, что в бою предпочел бы видеть Грэйвза на своей стороне. Тот по-прежнему выглядел очень сильным, несмотря на седину.

Городские ворота охранялись вооруженными стражниками, один из которых поднял руку и крикнул:

— Стойте!

— В чем дело, охранник? — спросил Оуин.

— Кто это? — страж указал на Гората.

— Ты можешь говорить непосредственно со мной, — спокойно произнес Горат. — Я говорю на вашем языке.

— Тогда скажи, кто ты такой? — потребовал ответа стражник. — Что тебе нужно в Крондоре?

— Я принес весть от принца Аруты чародею Пагу, — ответил Горат.

Стражник удивленно заморгал, услышав такие имена. Он жестом попросил их отойти в сторону и сказал:

— Мы сопроводим вас до дворца.

По его тону было ясно, что выбора у них нет. Другой солдат поторопился в город и вернулся менее чем через десять минут, приведя с собой полдюжины здоровяков в форме городской полиции. Во главе шел высокий человек со специальным значком на груди. Он немного посовещался с офицером у ворот, а затем повернулся к Горату.

— Это ты принес весть от принца чародею Пагу?

— Да, я, — ответил Горат.

— Я — шериф Крондора. Во дворце кто-нибудь может поручиться за вас?

Горат взглянул на Оуина.

— Мы знаем многих людей, но большинство из них сейчас в походе с принцем Арутой, — ответил Оуин. — Если Паг во дворце, он поручится за нас.

Некоторое время шериф мрачно смотрел на них, затем сказал:

— Идемте.

Они двинулись к дворцу.

— Мне нужно попасть в храм Ишапа, — произнес Грэйвз.

— Вы можете посетить храм после того, как я доставлю вас во дворец. У нас есть приказы относительно подозрительно выглядящих персон, и вы подходите под их описание. Если капитан королевской стражи отпустит вас восвояси — что ж, это его решение.

— Я состою в Ордене ишапианцев и нахожусь под его покровительством, — сердито ответил Грэйвз.

— В таком случае они непременно придут и выручат тебя, если капитан найдет слабые места в твоем рассказе, — сказал шериф равнодушным тоном.

Больше они не разговаривали. Около дворцовых ворот шериф передал их королевской страже. Появился сержант:

— Ваши лица кажутся знакомыми, но у меня не было никаких приказов, так что сейчас я доложу о вас, и тогда решим, что делать.

Они снова подождали, и через некоторое время сержант получил разрешение впустить троих прибывших. Сержант приказал дворцовым слугам позаботиться о лошадях путников, а также внести внутрь их вещи. Затем он привел всех троих в кабинет коменданта.

Капитан был один. Оуин не знал, как его зовут, но помнил, что он присутствовал при последней их беседе и мог знать, что они — именно те, кем представляются.

— Оуин, — обратился он к юноше, — ты принес весть чародею Пагу?

— Да, — ответил юный маг. — От принца Аруты. Он хочет, чтобы чародей присоединился к нему. Есть опасность, что в предстоящем вторжении будет задействована магия.

Капитан, бывалый воин, явно огорчился.

— Был бы рад предостеречь моего господина, но в настоящее время он отсутствует.

— Возвратился в Звездную Пристань? — спросил Оуин.

— Никто не знает, куда он делся, — опустил голову капитан. — Его жена посетила нас несколько дней назад и сообщила, что ночью он исчез, оставив после себя лишь загадочную записку. Это все, что мы знаем.

— Его могли похитить? — спросил Оуин.

Комендант покачал головой.

— Мои познания в магии очень ограниченны, но, зная таланты герцога Пага, я могу подумать, что, исчезни он не по своей воле, весь замок превратился бы в груду дымящегося щебня.

— Можно увидеть эту записку?

— Вам нужно обсудить это с леди Кейталой. Я пошлю человека, возможно, она захочет переговорить с вами.

Ответ от леди Кейталы не заставил себя ждать — она действительно хотела поговорить с пришедшими, так что они поторопились вслед за посыльным в частные покои, отведенные Пагу и его семье. Кейтала ждала их.

Это была красивая, смуглая, миниатюрная женщина с проседью в темных волосах. Несмотря на маленький рост, в ней чувствовалась сила; этот контраст усиливало и то, что за внешним спокойствием ощущалось колоссальное внутреннее напряжение.

Ее акцент показался Оуину странным, было в нем что-то похожее на Сумани и других цурани, которых он встречал в Вабоне.

— Как я понимаю, вы ищете моего мужа? — спросила она.

— Да, леди, — первым отозвался Горат. — Мы принесли весть от принца Аруты. Ему необходим Паг.

— Где он? — подхватил Оуин.

— Я не знаю. Вы, конечно, помните нашу дочь?

Горат кивнул.

— Она пропала несколько дней назад, и я отправилась в башню к мужу. Но он также пропал.

— Они не могли отправиться куда-либо вместе? — предположил Грэйвз.

— Мы знакомы? — спросила Кейтала, взглянув на аббата.

Оуин представил ей Грэйвза, и Кейтала продолжила:

— Если бы это было так, аббат, мой муж не оставил бы этого послания.

Она вытащила свиток с надписью: «Томасу! Книга Макроса!»

— Что это значит? — спросил Оуин.

— Томас — друг детства Пага, — объяснила Кейтала. — Сейчас он живет в Эльвандаре.

— Носит белую с золотом одежду? — спросил Горат.

— Да, это его цвета, — ответила Кейтала.

— Среди моих людей ходят легенды, что когда те, кто путешествует от Небесного озера до Зеленого Сердца, подходят слишком близко к границе с эльфийской землей, появляется кто-то, облаченный в одеяния валкеру. Сила его внушает ужас.

— Это не просто легенды, — улыбнулась Кейтала. — Томас существует, и он, пожалуй, единственный, кто обладает достаточной силой для того, чтобы найти моего мужа и дочь.

— Ты уже послала за ним? — спросил Оуин.

— Еще нет. Принц забрал большую часть армии с собой, а оставшиеся, такие как капитан королевской стражи или шериф Крондора, не могут сделать ничего без прямого приказа начальства. Большинство дворян либо с принцем, либо на Западе по каким-то другим делам. — Женщина выглядела очень расстроенной. — Послать за ним некого, и я даже не уверена, действительно ли это послание предназначается Томасу.

— Возможно, эта надпись означает, что Паг поручает кому-то доставить эту «Книгу Макроса» Томасу? — предположил Горат.

— Я помогала моему мужу систематизировать всю библиотеку и не помню издания под названием «Книга Макроса», так что это может означать что-то другое.

Оуин взглянул на Грэйвза с Горатом:

— А если мы доставим этот свиток в Эльвандар?

— Я в большом долгу перед тобой и твоими друзьями, Оуин, — удрученно откликнулся Грэйвз, — но моя жизнь висит на волоске. Я должен явиться в храм Ишапа и принять наказание, — он оглянулся, как будто опасаясь, что его подслушивают. — Если бы здешние власти знали хотя бы о десятой части того, что я сделал, я бы уже был глубоко в подземелье, уверен.

— Мы можем чем-нибудь помочь? — с сочувствием спросила Кейтала.

— Леди, он говорит правду, — поднял руку Оуин. — Им двигала любовь, но он предал свой народ и свой храм.

— Я должен пойти в храм и сделать признание. С вашего позволения, я вас покину, — взяв Оуина под руку, он отвел его в сторону. — По пути на Север посетите аббатство Сарта. Если кто-то и знает о «Книге Макроса» кроме Пага, так это они. Помимо этого, у них должна быть информация о том, что мы видели.

— Я надеялся сесть на корабль, — сказал Оуин, глядя на Кейталу. — Если жена мага может это устроить.

— Сядете на корабль в Сарте, — сказал Грэйвз.

— Ну что ж… — протянул Оуин, понимая, что выбора нет. — Что будет с тобой?

Грэйвз пожал плечами.

— Изгнание с позором. Мне могут предоставить шанс искупить свою вину годами епитимьи, но скорее всего меня выставят на улицу. Потом… они предупредят короля, что я — изменник, и с того момента, как я покину храм, за мной будут наблюдать.

Он говорил с полным безразличием к собственной судьбе, но внезапно голос его изменился:

— Я должен вызволить Кэт из города и обеспечить ее безопасность. Я сделал все это только для того, чтобы защитить ее, и если я сейчас потерплю фиаско, все пойдет прахом.

— Как она выберется из Крондора?

Грэйвз улыбнулся:

— Моя Кэт — хитрая и талантливая женщина. Я думаю, у нее уже есть план побега. Мне нужно лишь предупредить ее, и к утру она покинет Крондор.

— Ты сможешь ее предупредить?

— Да, если разыщу кого-нибудь из пересмешников.

— Тогда удачи тебе, аббат.

— И тебе, Оуин. — Грэйвз повернулся к Горату. — Ты тоже береги себя. — Он поклонился Кейтале. — Прощайте, леди.

— Леди, — повернулся Оуин к Кейтале после того, как монах ушел, — если вы поможете нам достать то, что нам нужно, мы доставим эту записку в Эльвандар.

— И что же вам нужно? — осведомилась она.

— Деньги, поскольку мы лишились наших на Севере. Лошади, чтобы мы могли добраться до Сарта. Затем мы доплывем до Илита и на лошадях доедем до Эльвандара. — Юноша внезапно смутился. — Боюсь, я слишком многого прошу, к тому же ты нас почти не знаешь.

— Я знаю, что моя дочь однажды коснулась сознания Гората и сказала, что он не представляет для нас угрозы, — она взглянула на темного эльфа. — Это странно, ведь мне всегда говорили, что ваша раса ненавидит нас.

— Два года назад, леди, я бы тоже посчитал это странным. Все, что я могу сказать, — жизнь изменилась, все стало не таким, как прежде, — моррел посмотрел в окно на город. — Мир оказался гораздо больше, чем я себе представлял, или, может быть, мое место в нем оказалось меньше, чем я думал, — он пожал плечами, показывая, что ему все равно. — В любом случае это все сложнее, чем я представлял себе, живя на Севере, — он подошел к окну и устремил взгляд вдаль. Голос его стал тише. — Я помогу, потому что однажды у меня были дети. Я не могу сказать больше, ведь это — моя боль… Эта рана никогда не затянется, — он взглянул на Кейталу. — Я помогу найти твоего мужа и вернуть тебе дочь.

Кейтала, рожденная среди благородных воинов, взглянула на вождя моррелов, и глаза ее заблестели. В них не было слез, но Оуин понял, что слова Гората глубоко тронули ее.

— Я посмотрю, что можно сделать, — мягко сказала она. — Подождите здесь.

Она вышла, и Горат с Оуином опустились на стулья.

— Тебе, наверное, опасно появляться в Эльвандаре?

— Вот мы это и выясним, — улыбнулся Горат.

Послание от Грэйвза прибыло во дворец на следующий день. В нем говорилось: «Мы направляемся в Дурбин. Передайте Джимми мои извинения. Грэйвз».

К посланию прилагалась нарисованная на скорую руку карта, а также инструкция, как попасть в аббатство через секретный вход, расположенный в заброшенной шахте гномов. Под картой было нацарапано: «На тот случай, если возникнут проблемы с проникновением внутрь».

Кейтала договорилась о лошадях и снабдила путников золотом, чтобы оплатить корабль из Сарта и купить лошадей в Илите. Капитан договорился о том, что до Сартского аббатства их будет сопровождать патруль. На следующий день Горат и Оуин отправились в дорогу.

Оуин заучил наизусть присланную карту и попросил Кейталу передать ее Джеймсу, когда тот вернется.

Поездка на север прошла без осложнений, возможно, потому, что свобода Гората больше не имела значения для Делехана и его агентов, или потому, что они просто потеряли его след. У дороги, ведущей к аббатству, человек и моррел попрощались с королевскими солдатами и поднялись на холм.

— Наверное, когда-то это было крепостью, — заметил Горат по пути.

— Я тоже так думаю. Возможно, замком какого-нибудь главаря бандитов. Принц Крондорский передал это сооружение во владение ишапианцам.

— Битва за эту крепость была очень кровопролитной, — Горат указал на аббатство, которое виднелось на вершине горы. Высокие стены примыкали почти вплотную к утесам, благодаря чему вид у сооружения был весьма угрожающий. Оуин признался сам себе, что не хотел бы оказаться среди штурмующих эту древнюю цитадель.

— Приветствую тебя, аббатство, — прокричал молодой чародей, когда они достигли ворот.

Справа на стене появилась фигура.

— Мир вам, странники. Что вы ищете в Сартском аббатстве?

— Я принес весть от аббата Грэйвза из Малак-Кросса.

Фигура исчезла, и через минуту ворота со скрипом отворились. Когда гости въехали внутрь, створки закрылись и рядом с ними возник старый монах с большим боевым молотом в руках.

— Во имя бороды Тита! Темный брат входит в аббатство, как будто ему здесь рады.

Другой монах поднял руку, призывая к спокойствию:

— Брат Майкл, эти люди говорят, что они принесли весть от аббата Грэйвза из Малак-Кросса. — Он повернулся к Горату и Оуину: — Брат Майкл — наш Хранитель Ворот. Раньше он был воином, и иногда его одолевают привычки юности.

Горат внимательно посмотрел на седовласого старика, все еще статного и сильного, и легким кивком головы засвидетельствовал ему свое почтение.

— Если его задача — быть бдительным, то он хорошо вам служит, — сказал Горат.

— Я — Доминик, Верховный брат аббатства, и в отсутствие аббата за все отвечаю. Чем могу помочь?

Оуин представил себя и Гората.

— Мы путешествовали с Джеймсом, сквайром из Крондора, — сказал он, — и познакомились с аббатом Грэйвзом по пути в Ромней. Это было несколько месяцев назад, однако недавно у нас появилась причина посетить его. Он пришел с нами в Крондор, чтобы отдать себя в руки храма.

— Пойдемте внутрь, — Доминик махнул монаху, чтобы тот взял лошадей. — Идите за мной.

Доминик был человеком средних лет, из тех, чья старость не за горами. В темных волосах его виднелась седина, однако в глазах еще горел огонь и в движениях чувствовалась сила. Он пригласил гостей в кабинет.

— Пожалуйста, садитесь. Выпьете что-нибудь?

— Да, воды, если можно, — ответил Горат.

Доминик попросил монаха принести несколько кружек воды и задумчиво произнес:

— Я помню Джеймса — он посещал нас несколько лет назад. Видный был человек…

— Есть, — поправил его Горат.

Оуин улыбнулся.

— Аббат Грэйвз просил меня рассказать вам, что произошло, — он поведал монаху обо всем, что знал, и ответил на некоторые вопросы Доминика.

Выслушав, Доминик заметил:

— Решение принимает главный храм в Крондоре, но боюсь, аббата ждет самое серьезное наказание.

— Почему? — спросил Горат.

Доминик взглянул на темного эльфа.

— Почему? Потому что он предал нас, неужели не ясно?

— Кого вы вините в плохой работе: рабочего или инструмент?

— Не понимаю, о чем ты, — удивился монах.

— Ваш орден избрал этого человека. Вы провели его через все свои обряды и ритуалы. Именно вы возвысили недостойного человека.

— Мы не идеальны, — вздохнул Доминик. — Мы тоже ошибаемся. Возведение Этана Грэйвза в столь высокий ранг было ошибкой, и не имеет значения, насколько силен был зов, сбивший его с пути.

— Что ж, — заключил Оуин, — по крайней мере, он возвратился, чтобы ответить за свои поступки.

— Странно… — Доминик задумался на несколько секунд, потом встал. — В любом случае я не могу помочь вам с «Книгой Макроса», о которой вы упомянули. Паг разрешил нам переписать несколько изданий из его библиотеки в обмен на то, что мы вышлем ему несколько копий наших книг.

— Может ли «Книга Макроса» храниться здесь без вашего ведома? — спросил Горат.

Доминик жестом пригласил их следовать за собой.

— Нет, все книги, которые хранятся у нас, систематизированы, и библиотекарь может легко найти любую, — он провел их по главному зданию аббатства в гостевое крыло. — Отдыхайте и поешьте вместе с нами. Я пошлю одного из братьев в город узнать, когда отправится следующий корабль в Илит. Если вы оставите своих лошадей у нас, то сможете забрать их на обратном пути.

— Спасибо, — слегка поклонился Оуин.

Им показали комнату с двумя узкими кроватями. Горат опустился на одну из них и почти сразу же погрузился в сон. Оуин также лег, однако долго не мог заснуть — его мучили вопросы, на которые он не мог найти ответы. Что там с Грэйвзом и Кэт? Где Джеймс с Локлиром? Но более всего его беспокоил вопрос: что такое «Книга Макроса» и где ее найти?

Джеймс взглянул на карты и покачал головой.

— У нас просто не хватит людей.

Члены его временного штаба собрались вокруг стола. Поговорив с несколькими солдатами в цитадели, Джеймс назначил новых командующих, временных офицеров, сержантов, реорганизовал патрули и переписал заново списки обязанностей. На прошлой неделе вроде бы наступило затишье, но сейчас ему докладывали о передвижении больших отрядов на север.

— Похоже, они преодолели те препятствия, которые мы им создали, — сказал он стоявшему рядом Локлиру. — Ясно, что они начинают готовить плацдарм для броска в южном направлении. Еще месяц, и они двинутся к нам.

— Может быть, стоит послать еще одного гонца на юг?

— У графа Долта есть застава в северной части Черного леса. Это единственное место, куда мы еще не отправляли гонца, — Джеймс оглядел комнату. — Нет, мы будем здесь, и если подмога до сих пор не в пути, нам придется справляться собственными силами. Проверь свои посты и постарайся сохранять уверенность — нашим людям это необходимо.

— Может, мне съездить и разведать ситуацию еще раз?

— Нет, — покачал головой Джеймс, — они приближаются. Из этого доклада ясно, что осадные башни и катапульты уже в пути.

— Тогда что дальше?

— Ждем, — сказал Джеймс. — Снаряди патрули на юг и запад — я хочу убедиться, что нас не поджидают сюрпризы, затем сообщи ситуацию жителям окрестных деревень, — Джеймс уже вызвал кавалеристов из Денкампа-на-Зубе и теперь использовал их в качестве патрульных. Кроме того, в их числе он приобрел еще одного опытного сержанта. — Я хочу, чтобы ополченцы собрались и прибыли сюда, а те, кто не может или не хочет сражаться, отправились на юг, — он указал на карту. — Начинайте рыть ловушки здесь прямо с утра. Нужно, чтобы им пришлось засыпать рвы по всему протяжению дороги.

Локлир кивнул.

— Приказать рабочим приносить камни?

— Да. Здесь есть утес, — Джеймс ткнул пальцем в карту, — выступ которого нависает над дорогой. Если вы наполните деревянную люльку камнями, то мы устроим им каменный град, — он задумался, оценивая ситуацию. — Если они не используют в сражении магов, то, возможно, мы удержим эти проклятые осадные башни достаточно далеко от наших стен.

— Ха! — раздался голос из угла комнаты. Повернувшись, Джеймс с Локлиром увидели Патруса, стоявшего недалеко от них. — Если они приведут своих волшебников, я, пожалуй, смогу их кое-чем удивить.

— Хорошо, будем иметь в виду, — улыбнулся Джеймс. Он взглянул на старого друга. — Удалось узнать что-нибудь новое об убийцах?

— Нет, и это меня очень беспокоит, — вздохнул Локлир. — Это мог быть кто-то из гарнизона, кто-то из штаба или посторонний, кто проник к нам и затем исчез. Я не знаю. Два капитана были убиты в своих палатках, а барона отравили, но больше никто за столом не пострадал, разве что от изжоги.

— То есть среди нас все еще могут находиться несколько ночных ястребов?

— Вот именно, — Локлир удрученно махнул рукой. — Эх, был бы у нас способ вычислить их…

— Дайте мне поджарить парочку пленников, — произнес Патрус с демонической ухмылкой, — и это развяжет остальным язык.

Джеймс задумался на минуту.

— Ты ведь не о том думаешь, чтобы принять его предложение, а? — встревоженно спросил Локлир.

— Нет, — досадливо покачал головой Джеймс. — Но у меня появилась идея, — он вдруг улыбнулся. — Ты умеешь хранить секреты? — обратился он к Патрусу.

— Конечно нет, — ответил старик, тут же захихикав от собственной шутки.

— Хорошо, потому что я хочу доверить тебе один секрет, и мне нужно, чтобы ты хранил его хотя бы несколько минут.

— Слушаю тебя! — изрек старый чародей с таким восхитительно злодейским выражением лица, которого Джеймс и Локлир еще никогда не видели.

Джеймс начал объяснять свой план.

Джеймс и Локлир, стоя над общим обеденным залом, смотрели вниз с балкона, который вел в приемную барона. Солдаты тихо разговаривали о чем-то за едой.

— Слух распространяется, — сказал Локлир.

— Да, и очень быстро, — кивнул Джеймс.

— Когда, по-твоему, они начнут действовать? — спросил Локлир.

— Насколько я знаю ночных ястребов, как только поймут, что их могут раскрыть, они сразу же начнут искать путь, чтобы выбраться отсюда. Чем дольше они провозятся, тем больше шанс, что их вычислят.

— Думаешь, они поверят Патрусу?

— А почему нет? — пожал плечами Джеймс. — Большинство из этих солдат ничего не смыслят в магии. Это умелые и сильные бойцы, но не очень сообразительные, иначе не служили бы здесь, на границе.

— Не стану спорить, — усмехнулся Локлир, который провел на границе больше времени, чем Джеймс. — Нужно быть идиотом, чтобы тебя сюда послали.

— Ну а если ты доброволец, значит, еще тупее, — подытожил Джеймс.

— Кто-нибудь нервничает? — решил сменить тему Локлир.

— Вон те трое в углу.

Локлир взглянул на трех солдат, которые сидели втянув головы в плечи и пытались говорить тихо, чтобы их не подслушали. Похоже, один возражал двум другим, но они явно не хотели постороннего вмешательства в свой спор.

Наконец двое убедили своего оппонента. Все трое встали, один из них подозрительно оглядел комнату, а другие двое постарались смешаться с толпой.

— Ворота закрыты? — спросил Джеймс.

— Конечно, как ты приказал.

— Тогда они пойдут через задние ворота, — убежденно заявил Джеймс.

— Как насчет ворот для вылазок?

— Слишком близко к главным воротам. Нет, они постараются проскользнуть через задние ворота. Кроме того, — добавил Джеймс с улыбкой, — я намеренно оставил их без охраны. Оплошность, понимаешь ли, неопытного командира.

— А ты хитрый негодяй, Джимми Рука.

— О, спасибо, Локи! — Джеймс приосанился.

Они поспешили вниз, где их ждали два верных человека.

— Я видел, как три человека только что ушли, сквайр, — доложил старый сержант.

— Ты хорошо их знаешь?

— Нет. Двое из них прибыли прошлым летом из Ромнея, а третий появился несколько недель назад.

Джеймс кивнул.

— Они-то нам и нужны. Готов поспорить, что если мы спросим у других солдат, то выяснится, что один из этой троицы работал на кухне в ночь, когда был отравлен барон, а двое других были с погибшими капитанами.

— Где остальные?

— Есть десяток верных людей, сквайр, — ответил сержант. — Большинство провели здесь не один год, а еще среди них — сын моего брата. Все они ждут около конюшни.

— Хорошо, — сказал Джеймс. — Идем.

Они направились по секретному проходу к двери, которая вела во двор конюшни. Как и предрекал Джеймс, трое подозреваемых уже торопились к конюшне.

Старый сержант громко свистнул. Из конюшни выбежали десять солдат и устремились к ночным ястребам.

Один из них обернулся и увидел сзади еще четверых солдат. Поняв, что окружены, убийцы не стали предпринимать попыток к сопротивлению, но когда Джеймс приблизился к ним, он увидел, как все трое подносят руки ко ртам.

— Остановите их! Они принимают яд!

Солдаты рванулись вперед, но было уже слишком поздно. Когда они подбежали к ястребам, те уже упали на землю, закатив глаза, а тела их дергались в конвульсиях.

— Чертовы фанатики! — выдохнул Джеймс.

— Кто они, сквайр? — спросил старый сержант.

— Настоящие ночные ястребы. Возможно, уцелевшие после Великого Восстания или нанятые позже. Они жаждут убивать и умереть за силы тьмы.

Джеймс взглянул на Локлира, тот кивнул.

— Обыщи их, проверь, нет ли документов, затем сожги тела, — велел сержанту Локлир. — Прямо сейчас.

— Без священника? — недоуменно спросил сержант. — В деревне Путни есть храм Лимс-Крагмы.

— Нет, — сурово возразил Джеймс. — Сожгите их в течение часа. Я хочу быть уверен, что они мертвы.

— Разве сейчас нельзя быть уверенным? — удивленно переспросил сержант.

Джеймс промолчал. Он не хотел тревожить людей, но отчетливо помнил тех ночных ястребов в подвале притона в Крондоре, которые восстали из мертвых через несколько минут после того, как их убили. Он надеялся, что больше никогда не увидит ничего подобного.

— Что теперь будем делать? — спросил Локлир, догнав своего друга.

— Затачивать мечи, проверять доспехи и ждать Аруту, — ответил Джеймс.

Оуин никогда не любил морских путешествий, а для Гората это было и вовсе впервые. Однако им удалось быстро проделать путь из Сарта в Илит. Дул попутный ветер, им не встретился ни один пиратский корабль квегцев, и поэтому путешествие заняло всего четыре дня.

В Илите они купили лошадей на деньги, полученные от леди Кейталы, и, поговорив с командиром гарнизона, узнали, что на Западе наступило некоторое затишье. Попытки Делехана убедить Королевство в том, что он будет наступать на Западе, провалились, и он прекратил их. Оуин решил, что это из-за того, что враг собирается нанести удар в другом месте.

— По другую сторону этих гор лежит Зеленое Сердце. Там скрываются некоторые из моих людей, которые противостоят Делехану. Если мы их найдем, они нам помогут, — сказал Горат, указав рукой на горы.

— Если верить капитану из Илита, мы должны оказаться на земле гномов, недалеко от места, называемого Калдарой. Гномы помогут нам добраться до Эльвандара, — заверил спутника Оуин.

На лице Гората было написано, что он очень в этом сомневается.

Путь в горы лежал через город Занн, и юноша и моррел направились туда. Снег вокруг уже растаял, приближалась весна. Их предупреждали, что короткий путь в Эльвандар был самым опасным. Если они хотели более спокойной дороги, то должны были повернуть на север, к Вабону, советовал командир гарнизона, затем идти на запад вдоль реки Крайди от Небесного озера. Однако тогда они потеряли бы целый месяц. Оуин с Горатом чувствовали, что сейчас время — их главный враг.

Наступление могло вот-вот начаться, ведь враг хотел ввести армию в Сетанон к лету. Неважно, какое направление изберет Делехан — его армии в любом случае придется пройти сотни миль пути, и, чтобы было меньше проблем с продовольствием, лучше предпринимать поход весной и летом.

Оуин знал, что неприятель мог начать вторжение в Королевство в любой момент.

— Ну где же они? — воскликнул Джеймс. Он стоял на крепостной стене Северного Форта и вглядывался в промежуток между зубцами так пристально, как будто хотел разглядеть Северные земли. Он ожидал нападения неделей раньше, но враг до сих пор не показывался.

— Поеду разведаю обстановку еще раз? — предложил Локлир.

— Нет. Скорее всего, ты увидишь то, что и в прошлый раз, — сборы и вооружение, — Джеймс пытался скрыть подавленность, но это было трудно. — Они придут, когда придут, и нам остается только ждать.

— Хоть бы Арута с подмогой появился поскорее, — вздохнул Локлир.

— Да, — кивнул Джеймс. — Надеюсь, что Оуин и Горат добрались до него, — он кинул взгляд в сторону скопления вражеских войск. — Но если бы им это удалось, Арута был бы уже здесь. С ними наверняка что-то случилось.

— То есть ты думаешь, что помощь к нам не придет? — ужаснулся Локлир.

— На востоке нет сил, расположенных достаточно близко, чтобы помочь нам. Не считая пограничных баронов, все наши войска на юге, рядом с кешианской границей, или далеко на востоке, — Джеймс безнадежно махнул рукой.

Локлир пожал плечами, но потом вдруг улыбнулся:

— Что ж, мы не в первый раз в безвыходной ситуации, так ведь?

— Так, но в первый раз мы в безвыходной ситуации и при этом за все отвечаем, — угрюмо произнес Джеймс.

Улыбка Локлира исчезла.

15 Поиски

В горных отрогах завывал ветер.

Горат и Оуин плотнее укутались в свои плащи. Началась весна, но в горах зима не спешила отступать.

— За нами следят, — тихо проговорил Горат.

— Кто?

— Не знаю. Но кто-то движется над нами уже час. Если бы они были уверены, что мы беззащитны, уже давно атаковали бы.

Несколькими минутами позже фигура, закутанная в тяжелый плащ, появилась на камне перед ними. Незнакомец стоял и ждал их.

Когда они подъехали ближе, Оуин увидел, что это гном, и поднял руку в знак приветствия, а Горат придержал лошадь.

— Поговори с ним первым, Оуин, — попросил он.

Юноша кивнул и выехал вперед, позволяя моррелу следовать за ним в нескольких шагах позади. Когда они приблизились к гному, Оуин остановился и откинул капюшон.

— Привет, — поздоровался он.

Гном тоже откинул капюшон, открыв солидную черную бороду и копну непослушных растрепанных волос. Усы его были похожи на огромную щетку. Гном с подозрением оглядел странников.

— Приветствую вас, — сказал он спокойно. — Что привело вас в холодные перевалы Серых Башен?

— Мы несем Томасу, военачальнику Эльвандара, весть от леди Кейталы, жены чародея Пага.

Гном потер подбородок.

— Я не слышал о таком раньше, но склонен вам верить.

— А зачем нам лгать? — удивился Оуин.

— Такие, как он, — гном указал на Гората, — приходили с Севера в течение всего прошлого года, и мы знаем, какими неприятными соседями они могут быть.

— Сомневаюсь, что они относятся к вам теплее, гном, — Горат снял капюшон, — но давай на время забудем об отношениях наших народов. Сейчас нам необходимо добраться до Эльвандара.

Гном присел на корточки.

— Эльвандар? Что ж, будь по-твоему. Как я понимаю, мои люди встретят тебя даже теплее, чем твои братья там. — Он взглянул на Оуина. — У вас, наверное, нет никакого предписания от властей, так?

Горат возмутился:

— А что дает тебе право требовать от нас какие-то бумаги, гном?

— Ну, во-первых, вы на моей территории. К тому же пока мы говорили, вас окружили двадцать моих людей.

Он свистнул, и как по мановению волшебной палочки рядом с ними возникло множество гномов, весьма хорошо вооруженных.

— Что ж… Ловко, — одобрительно кивнул Оуин. Он достал из-за пазухи письмо от Кейталы, на котором стояли герцогская печать и подпись капитана королевской стражи Крондора.

Гном взглянул на документы и вернул их обратно.

— Я верил вам с самого начала, — улыбнулся он. — Что ни говори о моррелах, но они никогда не были глупыми, а открытое появление здесь с целью навредить — это очень недальновидно. Мы проводим вас до деревни.

— Деревни? — переспросил Оуин. — Мы недалеко от Калдары?

— В получасе езды. Вы сможете объяснить, что заставляет вас так торопиться в Эльвандар?

— Объяснить кому? — не понял Горат.

— Королю Долгану, — ответил гном. — Кому же еще?

Весь остальной путь они хранили молчание. Дорога сузилась, и они въехали в небольшую долину, в которой располагалась крошечная деревенька. Все домики в ней были из белого камня, с соломенными крышами, а в центре деревни возвышалось деревянное здание с бревенчатой крышей. Когда они оказались у этого здания, гном, шедший впереди, сказал:

— О ваших лошадях позаботятся. Король в длинном зале.

Оуин и Горат направились к двери, а гном добавил им вслед:

— Представьтесь королю. Увидимся позже.

— Ты не с нами? — удивился Оуин.

— Нет, — покачал головой гном, — у меня другие дела. Вы найдете дорогу. Просто идите прямо по коридору и увидите короля.

— Спасибо за гостеприимство, гном. Если бы я еще знал твое имя…

Гном наконец улыбнулся.

— Я — Уделл. Младший сын короля.

Оуин открыл дверь, и они с Горатом оказались перед длинным коридором с дверями по обеим сторонам. Пройдя по коридору, они вошли в общую комнату, в центре которой были составлены квадратом четыре длинных стола. В ближайшем к вошедшим углу сидели пять гномов. Один из них встал и объявил:

— Я — Долган.

— Ваше величество, — Оуин неуклюже поклонился.

— Просто Долган, — отмахнулся тот, набил трубку и раскурил ее. — Итак, что же привело вас двоих в Калдару?

— Леди Кейтала, жена чародея Пага, попросила нас доставить письмо военачальнику Томасу в Эльвандар, — ответил Оуин.

Долган поднял бровь.

— Томас — мой старый друг, — улыбнулся он. — Удивительный парень! — Его взгляд остановился на Горате. — Ты выбираешь необычных спутников, юноша.

— Горат принес принцу предупреждение о том, что лидер моррелов по имени Делехан замышляет вторжение, — объяснил Оуин. Он рассказал о сложившейся ситуации, и король гномов слушал, не перебивая.

После того как Оуин закончил, старый гном снова посмотрел на Гората.

— Что ж, мой давний враг, ответь мне на один вопрос. Почему ты предупреждаешь об опасности своих врагов, ведь так мы можем вырезать весь твой род?

Горат некоторое время молчал, словно обдумывая ответ. Затем начал:

— Я не хочу, чтобы мой род погиб. Я хочу, чтобы Делехан был свергнут. Это зашло слишком далеко, и слишком мало тех, кто противостоит ему, но если Королевство победит его — Делехан потеряет власть над моим народом. Тогда мы с ним покончим.

— И что потом? — спросил Долган. — Еще один военачальник, жаждущий завоеваний? Ты займешь его место?

— Я думаю, что никогда больше не увижу Северные земли, — спокойно сказал Горат. — Я потерял двух жен, двух сыновей и дочь. Все мои кровные родственники мертвы. Я ничего там не оставил. Но что бы ни случилось в будущем, я не могу говорить об этом. Могу только повторить, что Делехана нужно остановить.

Долган решительно кивнул.

— Хорошо сказано. Мы должны помочь тебе. Во время Войны Врат мои люди проникали в Эльвандар, чтобы сражаться вместе с Томасом и эльфами. У нас есть безопасный путь, по которому вы подойдете близко к их границе, а затем уже спокойно доберетесь до королевского двора. Я пошлю вперед небольшой отряд, чтобы убедиться, что твои сородичи и гоблины, донимавшие нас в последнее время, не доставят вам проблем. — Он поднялся. — Теперь поешьте и отдохните. Завтра отправитесь в путь.

— Спасибо… Долган, — сказал Оуин.

— Ну вот и хорошо! — улыбнулся король гномов.

Другой гном — молодая женщина, если Оуин правильно понял — открыла им дверь в одну из комнат в длинном коридоре. Шагнув внутрь, Горат вдруг застыл.

— Что-то…

— Что? — встревожился Оуин.

— Такое чувство… Назовем это памятью. Однажды здесь была великая сила.

— Лорд Томас раньше отдыхал здесь, зимуя в Калдаре. Я тоже иногда это чувствую. Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня. Мое имя Бетлани, — сказала молодая женщина.

Оуин поблагодарил ее и присел на кровать, а Горат оглядел комнату.

— То, что говорят о Томасе, должно быть правдой — я чувствую силу валкеру через десять лет после того, как он спал здесь.

— Все возможно, — равнодушно ответил Оуин и прилег. — Но сейчас мне нужно выспаться.

Через минуту юноша уснул. Но темному эльфу спать не хотелось. Он вышел из комнаты и отправился наружу.

Долган стоял на пороге, окидывая взглядом деревню, образованную дюжиной строений разного размера — обычных жилищ и мастерских: кузнеца, плотника, пекаря.

— Красиво, правда? — спросил Долган.

Весенних цветов еще не было, но даже без них долина была прекрасным местом. Тут и там росли сосны и осины. Здесь жил трудолюбивый народ, и повсюду заметны были признаки процветания. Высоко на склоне, неподалеку от рощи, пасся скот. Курицы и утки, кудахча и крякая, неслись через городскую площадь, и пара собак увязалась за ними.

— Приятное место, — согласился Горат, наблюдая картины этой мирной жизни.

— Я видел лишь несколько моррельских деревень, опустевших после того, как цурани увели ваших людей с высоких пастбищ. Помню, они не очень отличались от наших.

— Мы строим в другом стиле, — сказал Горат, — но жилище есть жилище, к тому же мы так же печем хлеб и работаем в кузне, как вы и люди.

— В следующий день летнего солнцестояния мне исполнится пятьсот пятьдесят восемь лет, и большую часть жизни я сражался за свой народ, — Долган взглянул снизу вверх на темного эльфа. — Знаешь, ты — первый моррел, с которым я говорю мирно.

Горат присел на ступеньки.

— А ты — первый гном. Несколько месяцев назад был первый человек, — он откинулся на перила и продолжил: — Мир оказался гораздо сложнее, чем я считал с детства. Мне было двенадцать, когда ответственность за благополучие моего племени легла на мои плечи, и уже в тридцать семь я отомстил за своего отца и стал вождем клана. Более сотни лет арданьенские племена жили в ледяных пещерах крайнего севера, где солнце никогда не светит зимой и никогда не заходит летом. Мы охотились на тюленей и моржей, торговали с южными племенами и жили отдельно от остальных сородичей. Затем мы возвратились, и я сражался, чтобы защитить свой клан, и мы стали могущественной силой. Нас уважали и боялись, и когда я выступал в совете, мнение арданьенов считалось важным.

— И что случилось?

— Мурмандрамас.

— Который — первый или второй?

— Оба, — мрачно улыбнулся Горат. — Первый был удивительным существом. Его речи направляли и подталкивали, и мои люди слушали. Я слышал истории об этом от тех, кто слушал его. Мы восстали и изгнали людей из Вабона. Мурмандрамас умер, но легенда о нем жила, и когда появился второй, мы были готовы последовать за ним безо всяких вопросов.

— Слепое поклонение — опасная вещь.

Горат кивнул.

— Перед приходом второго Мурмандрамаса часть нашего племени была вытеснена из Северных земель более мощными кланами, и они переместились южнее Зубов Мира. Другие — например, мой клан — жили в ледяных пещерах далеко на Севере. У нас случился переворот сто лет назад…

— Помню, — вставил Долган. — Некоторые из твоих соотечественников весьма осмелели и свободно появлялись здесь.

— Я никогда раньше не бывал так далеко на Юге по эту сторону Горького моря. В юности я рыбачил в море неподалеку от места, которое люди называют Сарт, — он откинулся назад и закрыл глаза. — Никогда не думал, что доживу до того, что увижу Серые Башни, — моррел взглянул на Долгана. — Некоторые мои соотечественники, следующие за кузеном Обхаром, могут оказаться здесь на пути обратно в Зеленое Сердце.

— Что ж, пока они не выйдут из леса, мы не будем препятствовать им. Моррелы из Зеленого Сердца никогда не беспокоили нас, чего не скажешь о ваших горных кланах.

Горат оглядел гнома и усмехнулся.

— Ты говоришь так же, как твой сын. Как я сказал ему, мои люди вряд ли отзываются о вас лучше.

— Наверняка так и есть, — засмеялся Долган. — Но это меня всегда удивляло. Мы, гномы, несмотря на наши боевые умения, очень дружелюбный народ, если нас не выводить из себя. Мы не трогаем никого, кто не трогает нас. Мы любим своих детей, заботимся о своем скоте и зимуем в своих домах с песнями, попивая эль. Мы выбрали мирную жизнь. Но поскольку, повторю, ты — первый моррел, с которым я разговариваю дружелюбно, Горат, позволь задать тебе вопрос: почему вы, темные эльфы, так ненавидите гномов и людей?

Горат в раздумье произнес:

— Когда я бежал на Юг, преследуемый своим собственным кузеном, я бы ответил тебе так: «Валкеру ушли, они сделали нас свободным народом и передали нам этот мир. И вы, и люди — захватчики. Вы берете наше». Сейчас у меня нет ответа.

— Что же изменилось? — искренне удивился Долган.

— Многое, — ответил Горат. — Мои люди превратились в… — он вздохнул, как будто открывая то, что таил долгое время. — Много лет назад те из нас, кого сейчас называют гламрелами, эльфами, моррелами, были единым народом. Мы были именно нацией. Мы, которые когда-то были одной расой, теперь очень сильно отличаемся друг от друга. Думаю, мы потеряли чувство единства.

Долган лишь кивнул, не желая прерывать собеседника.

— Ты знаешь, что моррел не может быть отцом ребенка эльфийской или гламрелской женщины?

Долган покачал головой.

— Наши лекари считают, что наши расы теперь различаются так сильно, как все мы с гномами и людьми.

— Это очень странно, — пробормотал Долган.

— Я стар по меркам моего народа, — продолжал Горат. — Мне будет двести шестьдесят лет в следующий день летнего солнцестояния. Только наши братья в Эльвандаре достигают такого возраста, Долган. И все это потому, что у них есть то, о существовании чего мы на Севере никогда не знали, — мир.

Долган пожал плечами.

— Мир — прекрасная вещь, особенно мир со своим народом… — он посмотрел Горату в глаза. — Или со своим сердцем.

Горат взглянул на безмятежный пейзаж, раскинувшийся перед ним, и закончил:

— Мы жили за толстыми стенами. Наши деревни были крепостями. Ни одна женщина не ходила пасти стадо без лука и меча. Именно оружие было игрушкой наших детей. — Он опустил голову. — Мы позволяли им резать друг друга, чтобы они могли получать ранние уроки. Я в отчаянии, Долган.

Король гномов снова долго молчал, затем произнес:

— Думаю, тебе нужно попасть в Эльвандар. И не только для того, чтобы доставить сообщение Томасу, — он встал. — Но сейчас, я думаю, тебе не помешала бы хорошая кружка эля. И, к счастью, я знаю, где найти ее.

Горат слабо улыбнулся.

— Своим гостеприимством ты сбиваешь врага с толку.

— Ты не враг мне, Горат-арданьен. Это так же ясно, как и то, что у меня есть борода.

Долган повел Гората внутрь.

Оуина разбудил чей-то громкий смех, и он вышел в общую комнату. Там он обнаружил Гората и полдюжины гномов. Все пили эль и рассказывали разные истории. Один из гномов говорил, продолжая свою мысль:

— Да уж, гоблины сделают это, если тебе удастся убедить их, что это хорошая идея.

Взглянув за окно, Оуин увидел, что на дворе утро.

— Вы пили всю ночь? — удивился он.

— Добро пожаловать, друг мой, — провозгласил Долган. Он убрал ноги со стола и выглянул в окно. — Да, видимо, так. Не хочешь присоединиться к нам?

— Не пью эль так рано. К тому же нам пора отправляться в Эльвандар.

— Верно, — сказал Долган. — Тогда, пожалуй, легкий завтрак — и в путь. — Старый гном хлопнул по столу. — Еды!

И остальные гномы стали дружно стучать по столу и скандировать:

— Еды! Еды!

Старая женщина-гном, в сером платье, с волосами, спрятанными под белой льняной повязкой, вошла в комнату из кухни с большой деревянной ложкой. Размахивая ею как мечом, она сердито сказала:

— Не орите вы, ленивые мужланы!

За ней вереницей потянулись еще полдюжины гномов, каждый из которых нес по тарелке с едой. Там были фрукты со специями, горячие сосиски, буханки свежего хлеба, баночки с маслом и медом, пироги и много эля.

— Я просто поражен, — усевшись, сказал Оуин, — сколько эля вы можете употребить безо всяких неприятных последствий.

— Крепкий организм — гордость гномов, — захохотал Долган.

— Да, — подтвердил Горат. — Он прав. Попробуй погоняться за одним из них денька три-четыре…

Все гномы затихли, а затем внезапно разразились хриплым смехом, а Горат с кривой, самоуничижительной улыбкой добавил:

— Или убежать от него.

Веселье продолжилось с удвоенной силой, и гномы энергично принялись за еду.

После завтрака привели лошадей, и Оуин увидел, что к седлам были приторочены тюки с едой, запаса должно было хватить на несколько недель. Животные были накормлены и напоены, сбруя залатана и начищена.

— Благодарю тебя, Долган, — сказал Оуин.

— Не за что, приятель, — ответил Долган. — Ты дал мне возможность узнать этого парня, — он указал на Гората, — я получил много удовольствия от общения с ним.

— Твоя гостеприимность безгранична, друг гном, — темный эльф протянул Долгану руку, и тот охотно пожал ее.

— Ты всегда будешь с радостью принят в Калдаре, Горат-арданьен.

— Спасибо тебе, — проговорил Горат, беря лошадь под уздцы.

К ним приблизилась группа молодых гномов, в доспехах и вооруженных.

— Я посылаю ребят проводить вас до реки Крайди, — сказал Долган. — Я должен быть уверен, что вы доберетесь туда без проблем.

— Еще раз спасибо, — сказал Оуин. Они с Горатом не стали садиться на лошадей и двинулись вместе с гномами пешком.

Оуин повернулся к Горату:

— Ты можешь ехать после вашего ночного веселья?

— Нет, но в любом случае давай лучше верхом, — захохотал Горат.

— У тебя отличное настроение!

— Да, — согласился темный эльф. — Слишком много времени прошло с тех пор, как я в последний раз был в компании других воинов, пил хороший эль и слушал истории о доблести и храбрости, — он продолжал улыбаться. — Слишком много.

Они замолчали, оседлали лошадей и в тишине выехали из деревни гномов.

Путешествие сквозь леса Зеленого Сердца и по восточной окраине леса Крайди ничто не омрачило. Через неделю после того, как они покинули Калдару, путешественники достигли берегов реки. Предводитель гномов, воин по имени Откал, сказал:

— Расстанемся здесь. Это река Крайди. А Эльвандар на другом берегу.

— Я чувствую это еще со вчерашнего дня, — сказал Горат мягко.

Откал махнул рукой на дорогу.

— Пройдете около мили вниз по дороге и увидите брод, которым мы пользуемся. Идите туда и ждите.

Они попрощались с гномами и двинулись дальше.

— Ждать чего? — запоздало спросил Оуин.

— Увидишь, — ответил Горат.

Дойдя до брода — большой песчаной площадки рядом с камнем, отчасти перегораживавшим реку, — путники остановились и стали ждать.

— Не хочу быть назойливым, — начал Оуин, — но чего мы ждем?

— Приглашения войти. Никто не может войти в эльфийские леса без разрешения.

— А что случится, если попробовать?

— Будут неприятности.

— Хм… И пытаться не стану. Но как мы дадим им знать, что мы здесь?

— Никак. Они знают об этом.

Несколькими минутами позже с другого берега реки раздался голос. Язык был непонятен Оуину. Горат ответил на языке Королевства:

— Двое, ищущие вход в Эльвандар. Несем послание военачальнику Томасу от леди Кейталы, жены Пага.

На мгновение в воздухе повисло молчание, затем на другом берегу появилась фигура.

— Ваши имена и положение, — спросил эльф.

— Я — Горат-арданьен, вождь моего клана. — Моррел взглянул на Оуина.

— Я — Оуин, сын барона из Тимонса.

— Входите, — сказал эльф.

Они переправились через брод на лошадях и остановились, когда перед ними из леса появились полдюжины эльфов. К путникам подошел предводитель отряда и сообщил:

— Мы в дне езды от края эльфийских полян и в двух днях езды от двора королевы.

Больше ничего не добавив, он развернулся и поехал в глубь леса. За ним двинулись двое эльфов. Остальные следовали позади путников.

По дороге Оуин присмотрелся к эльфам и понял, что не может найти внешних различий между ними и людьми Гората, но по манерам и поведению они были совсем не похожи. В движениях здешних эльфов была такая легкость, будто они — часть окружающего леса. Оуин для себя назвал это грацией.

Эльфы бежали целый час, без видимой усталости, затем остановились отдохнуть на пару минут. Горат внимательно оглядел своих дальних родственников, но ничего не сказал.

После какого-то почти беззвучного диалога, из которого Оуин уловил лишь едва заметный кивок Гората, эльфы остановились и подождали, пока Горат и Оуин сменили лошадей. Они скакали до заката, затем тот эльф, который пригласил их в лес, объявил:

— Здесь мы остановимся.

К тому времени, как Оуин спешился и снял с лошади седло, огонь уже был разведен. Достали фляги с водой, из заплечных мешков появилась еда. Эльфы сидели или полулежали на земле. Все молчали.

После еды Оуин заговорил с тем, которого считал предводителем:

— Могу я узнать твое имя?

— Каладин, — ответил эльф. Он указал на двух других. — Это Хилар и Трэвин. — Оба повернулись к Оуину и кивнули.

Оуин внезапно осознал, что ему больше нечего сказать, так что неловко замолчал. Наконец Горат произнес:

— Эльфы не любят праздной болтовни подобно вам, людям.

Эльфы вежливо улыбнулись, как будто не совсем были согласны с этим, но Оуин понял, что они удивлены комментарием.

В конце концов он достал свое походное одеяло, разложил его и вскоре уснул под тихий, напевный шелест эльфийского леса.

Путешествие продолжалось почти без разговоров, но вечером второго дня Оуин отметил, что лес слева от него сгустился и потемнел.

— Тут недалеко есть какое-то другое место, непохожее на это, так?

— Ты владеешь магическим искусством? — спросил Каладин.

— Да, а что?

— Иначе, как большинство обычных людей, не заметил бы изменений. Да, это — одна из спящих полян. Те, кто приходит сюда без разрешения, сталкиваются не только с нашим боевым искусством. Эти леса — наши союзники, и у нас много таких мест. Вон в той роще вы очень захотите спать, и это будет сон, от которого не проснуться без помощи магии.

— Те неприятности, которые ты упоминал, — взглянул Оуин на Гората.

Тот кивнул.

— Наши легенды предупреждают о многих опасностях такого рода на земле наших… — он взглянул на сопровождающих эльфов, — кузенов.

Оуин не был уверен, но ему показалось, что эльфы были озадачены таким определением.

Путники пересекли крошечный ручеек, затем поднялись по склону и выехали на обширную равнину. Оуин и Горат остановили лошадей.

Отделенный от места, где они стояли, широкой поляной, перед ними возвышался город из деревьев. Массивные стволы, ответвлявшиеся от самого древнего дуба, поднимались до заоблачных высот. Они соединялись изящными ветвями, образовывавшими мосты. Большинство деревьев были покрыты густой зеленой листвой, но там и тут виднелись золотистые, серебристые или даже белые листья, мерцавшие слабым светом. Деревья будто купались в мягком тепле, и это каким-то невообразимым образом согревало Оуина.

Между ветвей двигались эльфы, а у подножия горели костры, трудились повара, обрабатывали металл кузнецы. Это было самое красивое место, которое Оуин когда-либо видел. Каладин объявил:

— Эльвандар.

Оуин с трудом отвел взгляд от этого зрелища и повернулся к Горату. Тот замер в полном изумлении. Его широко открытые глаза сияли оттого, что были полны слез. Он что-то тихо произнес, как будто разговаривая с самим собой, на языке, непонятном Оуину. Юноша взглянул на Каладина, который перевел ему:

— Он сказал: «Откуда мы могли знать?»

— Горат! — Оуину захотелось как-то утешить товарища.

Горат слез с лошади и проговорил:

— Это легенда. Бармалиндар, золотой дом нашего народа.

— Мы позаботимся о ваших лошадях, — сказал Каладин. — Пройдите к тому дереву с белыми листьями, там встретитесь с остальными, и они проводят вас к нашей королеве.

Оуин и Горат пересекли поляну и, приблизившись к деревьям, увидели игравших эльфийских детей. Эльфийские женщины сидели в кругу и чесали шерсть, неподалеку лучники работали над луками и стрелами.

К ним подошли трое эльфов, и один из них слегка поклонился:

— Добро пожаловать в Эльвандар. Я — Калин, сын королевы Агларанны.

— Ваше высочество, — поклонился в ответ Оуин, — я — Оуин Белефот, сын барона Тимонса.

— Я — Горат-арданьен, — представился моррел.

— Что привело вас в наш дом?

— Я принес письмо для Томаса от леди Кейталы, жены Пага, — сообщил Оуин.

— Тогда следуйте за мной. — Принц отправил одного из пришедших с ним вперед, а сам пошел рядом с Горатом и Оуином. — Ты первый из вашего народа, который за много лет посетил нас.

С шумом и гамом появилась группа эльфов-подростков, которые бежали за мальчиком, державшим какой-то знак. Бежавший впереди блондин постоянно оглядывался через плечо и поэтому врезался в Калина.

Усмехнувшись, Калин поймал его и закружил в воздухе, говоря:

— Осторожнее, маленький брат.

Очутившись снова на земле, мальчик увидел Гората с Оуином и смутился.

— Теперь я вижу, почему вы говорите на языке Королевства. Извините, — добавил он.

— Да ничего, — улыбнулся Калин.

— Мы играли в собаку и зайца, и я был зайцем.

— Тебя, я смотрю, почти поймали.

Мальчик покачал головой.

— Я позволил им держаться близко, чтобы они не сдавались.

— Это Оуин из человеческого города Тимонс, а это — Горат-арданьен, — Калин повернулся к гостям. — А это мой младший брат, Калис.

— Добро пожаловать, Оуин из Тимонса, — кивнул мальчик.

С Горатом он заговорил на другом языке и в конце концов замолчал, чего-то ожидая. Горат шагнул вперед, и они пожали друг другу руки. Затем Калис через плечо взглянул назад на своих друзей, которые с нескрываемым любопытством разглядывали Гората.

— Ну, попробуйте меня поймать! — крикнул он и помчался прочь.

Моментом позже вслед убежали и остальные. Оуин взглянул на Гората:

— Что он сказал тебе?

— Он сказал, — неуверенно начал Горат, — «если будет нужно, я сражусь с тобой, но лучше бы ты был моим другом», — он повернулся к Калину. — Твой младший брат — замечательный юноша.

— Даже более замечательный, чем ты можешь себе представить, — улыбнулся Калин. — Идем, мы уже почти пришли.

Он повел их вверх на огромное дерево.

— Не смотри вниз, если боишься высоты, Оуин, — предупредил Калин юношу.

Они все больше и больше углублялись в Эльвандар, и чем ближе были к Королевскому двору, тем прекраснее становилось это место. Скоро они достигли большой площадки, на которой стоял полукруг из скамеек, а в центре возвышались два трона. Калин объявил:

— Мама, позволь представить тебе наших гостей: Оуина, сына барона Тимонса, и Гората, вождя арданьенов.

Он повернулся к новоприбывшим и проводил их к потрясающей красоты женщине, сидевшей на троне.

— Друзья мои, моя мать, королева Агларанна.

Агларанна блистала поистине королевской красотой: брови изящно изгибались над огромными светло-голубыми глазами, а волосы переливались золотом. Она была прекрасна в своей естественности.

— Добро пожаловать, — произнесла королева мелодичным голосом и повернулась к Оуину. — Всегда рады нашим друзьям-людям в Эльвандаре. — Королева взглянула на Гората. — Вам мы тоже рады, когда вы приходите с миром.

Она жестом пригласила их подойти поближе.

— Нам не хватало лишь твоего присутствия, Горат.

Он взглянул на то место, куда она указала, и увидел ее советников — высокорослого пожилого эльфа и кого-то, показавшегося ему знакомым.

— Эранорн!

Лидер гламрелов кивнул с холодно-безразличным выражением лица и остался на своем месте.

— Горат, — только и сказал он.

Другой эльф, выглядевший таким же старым, как и первый, чуть поклонился:

— Я — Асьяла, из эльдаров, и я очень рад видеть тебя здесь.

Горат долгое время молчал, и Оуину было ясно, что между эльфами происходил некий беззвучный диалог. Затем резким движением Горат достал меч из ножен, и когда он направился к королеве, Оуин очень встревожился. Однако остальные, как он заметил, ничуть не обеспокоились.

Горат положил меч у ног королевы и встал перед ней на колени. Взглянув вверх, он произнес:

— Леди, я вернулся.

16 Задачи

Королева встала.

Она сделала шаг к Горату, наклонилась и положила руки ему на плечи.

— Поднимись, — сказала она мягко.

Горат так и сделал, и она внимательно всмотрелась в его лицо.

— Когда наши потерянные братья возвращаются, в них можно увидеть перемены. — Ее улыбка была ободряющей, а тон примирительным. — Но в тебе я чувствую что-то другое. Ты еще не вернулся к нам, Горат, но ты возвращаешься. Твой путь обратно к своему народу еще не окончен, — она посмотрела на предводителя гламрелов. — Здесь есть и другие, кто еще не окончил свой путь, так что ты не одинок. Когда ты окончательно вернешься к нам, тебе будет дано новое имя. А пока ты останешься Горатом. Но теперь тебя будут звать Горат из Эльвандара. Здесь ты дома.

Она обняла его, задержала несколько секунд в своих утешающих объятиях и вернулась к трону. Оуин посмотрел, как Горат поднял свой меч и вложил его в ножны. Затем молодой дворянин обратился к королеве:

— Если ваше величество позволит, я хотел бы задать вопрос.

— Задавай, — ответила королева, садясь на трон.

— У меня сообщение для вашего мужа от жены чародея Пага.

— Сын, — Агларанна повернулась к Калину, — проводи, пожалуйста, этих двоих в мои личные апартаменты.

Принц Калин предложил Горату и Оуину следовать за ним. Они поклонились королеве.

— Вы можете идти, — сказала она, — а когда поговорите с Томасом, возвращайтесь, и мы устроим пир.

— Я не совсем понял, что сейчас произошло, — тихо сказал Горату Оуин, когда они вышли.

— Я потом тебе объясню, — так же тихо ответил Горат.

— Муж моей матери был ранен в схватке с бандой моррелов, которые пытались перейти наши земли, планируя набег на Юг, — с печалью в голосе поведал Калин.

— Это был не набег, — возразил Горат. — Это люди из клана Обхара пытались скрыться от Делехана в Зеленом Сердце.

Калин пожал плечами.

— В любом случае Томас был ранен отравленной стрелой и сейчас еще не вполне здоров.

Он откинул богато украшенный гобелен и провел их на большую террасу, с которой открывался прекрасный вид на Эльвандар. В алькове за открытой занавесью стояла кровать, на которой лежал крупный мужчина.

— Посмотрю, проснулся ли он, — тихо произнес Калин.

— Я проснулся, — донесся из алькова слабый голос.

— Томас, это Оуин из Тимонса и Горат, один из возвращающихся, — сказал Калин. — Они принесли тебе весточку от жены Пага.

Оуин и Горат подошли поближе и увидели моложавого человека более шести футов ростом, который лежал под шерстяным одеялом, опираясь на высоко поднятые подушки. Горат замешкался в нескольких шагах от кровати.

— У нас ходят слухи, — сказал он, — хотя мало кто считает их правдой. Но теперь я вижу, что это правда. Он — валкеру.

— Не полностью, — поправил его Калин, — к нашей безграничной радости.

— Я бы встал, чтобы поприветствовать вас, — извиняющимся тоном проговорил Томас, — но я сейчас не в том состоянии.

— Яд? — поинтересовался Горат. — Какой именно?

— Неизвестная нам зеленая жидкость.

— Колтари, — констатировал Горат. — Говорят, что он цуранийский и получил свое название от провинции, в которой растет. Он появился у нас примерно в то же время, когда Делехан начал собирать кланы.

— А есть какое-нибудь противоядие? — оживился Калин.

— Могу я осмотреть рану?

Томас кивнул. Горат подошел к нему, и Томас повернул голову, демонстрируя жуткую рану на шее, с правой стороны, прямо над плечом.

— Ты уже должен быть мертв! — воскликнул Горат.

Томас улыбнулся, и Оуина поразило, как молодо тот выглядел. Это был сильный мужчина, с угловатыми чертами лица и ушами почти такими же остроконечными, как у эльфов.

— Я уже выяснил, что меня не просто убить. Но можно сбить с ног. Сейчас у меня сил не больше, чем у новорожденного щенка.

— Если он жив до сих пор, значит, поправится, но сколько на это потребуется времени, трудно сказать, — заметил Горат. — Те, кто получил среднюю дозу колтари, находились между жизнью и смертью несколько недель, прежде чем начинали выздоравливать.

— Я буду в порядке через несколько дней, — убежденно заявил Томас.

— Муж моей матери — оптимист, — улыбнулся Калин. — Я думаю, ему придется оставаться в постели несколько недель. Наши лекари сделали все, что могли.

— Что за сообщение вы принесли от Кейталы? — сменил тему Томас.

— Она просила передать тебе, что Паг и Гамина исчезли из Крондора, — сказал Оуин. — Но Паг оставил записку со словами: «Томас! Книга Макроса!» По пути сюда мы остановились в аббатстве Сарта, но они ничего не знают о такой книге. Она у тебя?

— Да, — ответил Томас. — На самом деле это не книга. Калин, принеси, пожалуйста, коробку, которая стоит рядом с моим оружейным сундуком.

Калин принес маленькую коробку. Томас открыл ее и достал свиток.

— «Книга Макроса» — это зашифрованная фраза, с помощью которой, как мы договорились, Паг даст мне знать, если ему будет срочно нужна моя помощь. Он сотворил это свиток так, что кто бы ни прочел его, тут же окажется рядом с Пагом, — он сел. — Калин, помоги мне надеть доспехи.

— Нет, Томас, — покачал головой Калин. — У тебя недостаточно сил. В таком состоянии ты не сможешь помочь своему другу.

— Но Паг прислал бы это сообщение только в том случае, если бы ему действительно нужна была помощь.

— Тогда пойду я, — сказал Калин.

— Нет, — вмешался Горат. — Мы пойдем.

— Принц Арута поручил нам найти Пага, — добавил Оуин. — И если этот свиток перенесет нас к нему, наша миссия будет выполнена.

— При всем уважении, принц, — Горат посмотрел на Калина, — не думаю, что ты более опытный воин, чем я. К тому же у тебя есть обязательства перед твоим народом — ты должен быть их лидером, пока Томас поправляется.

— Кроме того, я немного владею магией, — подхватил Оуин. — Это может оказаться полезным.

— Или мы могли бы подождать несколько дней, — не уступал Томас.

— Время бежит, — с горячностью настаивал Горат. — Мы странствуем уже несколько недель, а Делехан скоро может напасть на Королевство. Арута опасается его чародеев и поэтому очень ждет совета Пага. Позволь нам пойти. Возможно, мы не лучшие кандидаты, но мы здесь, и мы готовы это сделать.

— Можно? — Оуин взял свиток.

Томас кивнул.

— Передайте королеве, что мы устроим пир после возвращения, — попросил Горат.

Оуин развернул свиток.

— Горат, встань сзади и положи руки мне на плечи.

Текст был написан на чужом языке, но буквы все же захватили юного мага и словно заставили глаза перебегать со строчки на строчку. Те же символы появлялись перед его мысленным взором в виде огненных букв. Когда он добрался наконец до последней строки, пространство вокруг расплылось и задрожало, и внезапно юношу и моррела втянуло в полупрозрачную глубь появившейся перед ними сероватой воронки.

Они мчались по световому туннелю, сопровождаемые запахами и звуками, которые едва успевали ощутить. Затем пронеслись сквозь еще одну серебристо-серую грань и упали на землю.

Человек и моррел стояли на серой пыльной почве с большими красноватыми камнями, возвышавшимися повсюду, куда хватало взгляда. Небо было темно-фиолетовым, а не синим, и в воздухе витали странные, чужие ароматы. Дул резкий холодный ветер.

— Где мы? — спросил Горат.

— Не знаю. — Оуин огляделся. На востоке маленькое жгучее белое солнце садилось за гору, сгущались темно-синие и черные тени. — Но похоже, скоро ночь, и думаю, нам нужно найти какое-то убежище.

Оуин попытался с помощью заклинания создать свет, и вдруг на него снизошло ужасное откровение.

— Горат! Магия здесь не действует!

Джеймс изучал карту.

— Ты уверен? — спросил он солдата.

— Да, сквайр. Я видел по крайней мере три их патруля, которые двигались по козьей тропе через горную вершину.

Локлир пригляделся к обозначениям на карте.

— Зачем они это делают?

— Большие отряды не смогут пройти по тропе, так что это, наверное, разведывательные группы. Только вот что они разведывают?

— Может, хотят узнать, пришло ли к нам подкрепление? — предположил солдат.

— О, если они обнаружат подкрепление, надеюсь, сообщат нам об этом, — усмехнулся Локлир.

— Если они не увидят подкрепления, то, скорее всего, начнут атаку, — хмуро произнес Джеймс, не видя ничего смешного в сложившейся ситуации. Он обратился к солдату: — Пошли кого-нибудь, чтобы доехал до Сумрачного леса и вернулся. Я хочу знать, если ли хоть какие-то признаки того, что войска принца продвигаются в нашу сторону. Если нет, то нам останется ждать скорой атаки.

Солдат поспешил выполнить приказ.

— Думаю, придется смириться с тем, что Горат и Оуин не добрались до принца, — со вздохом сказал Джеймс Локлиру.

— И это значит, что мы должны удерживать крепость до тех пор, пока…

— Придет помощь, или нас разгромят.

Локлир минуту помолчал.

— Отступим, как в Высоком Замке, если станет ясно, что мы проигрываем? — наконец спросил он.

Джеймс, напротив, молчал очень долго, размышляя над ответом.

— Нет, — покачал он головой. — Мы выстоим или умрем.

— Ну да, положение обязывает, — театрально вздохнул Локлир.

— Думаю, Арута сказал бы: «Пора отработать ваше жалованье».

— Отлично, — Локлир, казалось, пришел к какому-то важному для себя решению. — Давай отработаем его с честью.

Они покинули кабинет покойного барона и занялись решением многочисленных задач, связанных с подготовкой к предстоящему сражению.

Солнце вставало над чужой пустынной землей. Те несколько минут света, что быстро исчезающее солнце подарило им накануне вечером, они потратили на поиски убежища и, к счастью, обнаружили небольшую пещеру, где провели холодную и голодную ночь.

Горат разбудил Оуина на рассвете. Молодой чародей был в подавленном состоянии, после того как выяснил, что магия не работает в этом мире. Еще одно обстоятельство, окончательно повергнувшее Оуина в ужас, близкий к неконтролируемой панике, — они действительно оказались в другом мире. Без всяких сомнений. Горат, который провел большую часть своей жизни за пределами городских стен, хорошо знал, как выглядит северное небо Мидкемии. И даже «домашний мальчик» Оуин знал, что в Мидкемии было три луны, а не одна, как здесь, огромная, в два раза больше, чем дома.

— И где же Паг? — спросил Горат.

— Если заклинание должно было перенести Томаса к нему, значит, он где-то поблизости, — с надеждой ответил Оуин.

Небо над ними становилось все светлее. Горат посмотрел на землю.

— Гляди, — он показал вниз. — Следы.

Оуин опустил голову и увидел на земле полустертые отметины.

— Наверное, Паг появился именно здесь, и это ближайшее место, куда заклинание могло кого-либо перенести, — он поморщился, запоздало вдумавшись в смысл собственных слов. — Что я несу? Я не имею ни малейшего представления о том, что случилось с нами или с Пагом до нас.

Горат встал на колени и принялся внимательно изучать землю.

— Следы начинаются здесь, — он показал примерно на то место, где они «приземлились». — А потом тот, кто оставил эти следы, направился туда.

Он встал и пошел по следу. Оуин в это время озирался по сторонам. Свет казался каким-то странным. Небо было совершенно чистым, лишь в вышине едва виднелись несколько тонких облаков. Дул сухой и холодный ветер, растительность вокруг была скудной. Больше всего это напоминало каменистые холмы в Северных землях.

— А здесь появляются другие следы, — указал Горат на землю. — Если первые принадлежат Пагу, то здесь его встретили или за ним шли по крайней мере еще четверо. Все они отправились к тем горам, — он показал на холмы вдалеке. — Значит, и нам туда.

Солнце понималось все выше, и температура повышалась.

— Это пустыня, — сообразил Оуин. — Я слышал рассказы тех, кто путешествовал по Джал-Пуру. Холодная ночь ввела меня в заблуждение. — Он остановился и залез в дорожный мешок. Достав оттуда еще одну тунику, он завязал ее на голове наподобие тюрбана. — Прежде чем мы двинемся дальше, нужно найти воду.

Горат осмотрелся.

— Ты прав, — сказал он. — Я не вижу ни одного водоема. Я мало что знаю о пустынях, но думаю, если где и можно будет найти воду, так именно в тех холмах. Так что лучше пойдем туда.

У Оуина не было других предложений, и он согласился. Они плелись по каменистой почве, усеянной обломками камней.

— Если здесь когда-то что-то и росло, — заметил Горат, — то давным-давно погибло. У тебя есть какие-нибудь соображения, почему твоя магия здесь не работает?

— Нет, — удрученно покачал головой Оуин. — Я опробовал все заклинания, какие помню. Казалось бы, все сделал, как положено, но здесь… просто нет магии, — он вздохнул. — Как будто здесь нет маны.

— Маны? — удивился Горат.

— Это одно из названий магической энергии, — объяснил Оуин. — По крайней мере, так это называл Патрус. Не знаю, используют ли его другие чародеи. Понимаешь, это энергия, которая связана со всем сущим, и в то же время ею можно управлять, чтобы творить магию. Многие люди не понимают, откуда берется магия. Внутри меня нет силы. Все, что я знаю, — это набор слов, действий, образов, вещей, которые помогают мне черпать силу, или ману, из окружающего мира. Так вот здесь маны как будто бы нет. Я уже начал жалеть, что не владею магией Малого Пути.

— А это что такое? — спросил Горат, который хотел, чтобы спутник его говорил, а не брел понуро рядом в тишине.

— Ну… другой путь в магии. Патрус — последователь Малого Пути, и это он предложил мне отправиться в Звездную Пристань, когда понял, что учит меня не «той» магии. Пока Паг не побывал в мире цурани, никто не знал, что в магии есть два разных пути. По крайней мере, никто в Мидкемии. Так вот, Малый Путь — это лишь часть магии. Трудно подобрать более точное определение. Чародей Малого Пути проникает в самую суть земли, что лежит у него под ногами, или воды, которая есть везде, или даже неба и ветра. То, что может гореть, питает чародеев, чья сущность связана с огнем. Думаю, чародей Малого Пути смог бы добыть немного магии даже в этом месте, но я здесь бессилен.

— С Пагом могло произойти то же самое?

— Не знаю. Ходят слухи, что он больше, чем чародей Малого Пути или Великого Пути, — Оуин посмотрел вокруг. — Но возможно, его сила уменьшилась так, что другие его одолели. Я уверен лишь в одном.

— В чем?

— Без Пага мы не сможем вернуться в Мидкемию.

После этого они несколько часов шли молча.

В середине следующего дня они увидели купол. Из-за жары они плелись, едва передвигая ноги. Вокруг не было даже намека на воду. Фляги опустели, и Оуин уже начал ощущать признаки обезвоживания. Молча они двинулись к куполу, а подойдя ближе, увидели, что это сооружение из каких-то шкур, натянутых на каркас из палок.

— Похоже на юрту, — сказал Горат.

— Что такое «юрта»?

— Кочевники из Громовых степей живут в таких. Они могут построить их и разобрать за несколько минут.

Он вытащил меч и пошел вокруг строения, пока не обнаружил вход, закрытый кожаной занавеской. Кончиком меча он отвел ее в сторону и, когда ничего не произошло, заглянул внутрь.

— Иди сюда, — позвал он Оуина.

Оуин вошел за ним следом и осмотрелся. Внутри было пусто, не считая выцветшей тряпки, на которой сидел Горат и которая раньше, наверное, была ковриком. Эльф держал в руках пергамент, на котором было что-то написано углем. Оуин взял записку и прочитал:

— Значит, мы должны идти туда, — констатировал Горат.

— Жаль, что он не написал ничего о воде, — вздохнул Оуин.

— Если этот остров обитаем, где-то должна быть вода.

Оуин кивнул, но решил не говорить о своих сомнениях: ведь они могут просто не найти ее.

— По крайней мере, мы теперь знаем, что это остров, — сказал Горат. — Это хорошо.

— Почему?

— Потому что мы не будем ходить здесь бесконечно, — объяснил темный эльф.

Оуин решил, что, на его вкус, шутка мрачновата, но ничего не сказал. Они вскарабкались на гору и, оказавшись на вершине, увидели развалины, о которых писал Паг. Более того, за ними виднелось нечто, похожее на обширное водное пространство.

— Если мы доберемся до берега, — Оуин облизнул сухие губы, — думаю, я найду способ получить несоленую воду.

— Возможно, этот остров находится посреди большого озера, — с надеждой предположил Горат.

— Было бы здорово.

Они спустились вниз по склону, и когда добрались до подножия, Горат закричал:

— Вода!

Он прыгнул в водоем.

— Она пресная. Давай свою флягу.

Оуин передал ему флягу, и Горат заполнил ее лишь наполовину, чтобы Оуин мог побыстрее напиться. Оуин припал к горлышку.

— Не спеши, — предупредил Горат. — Если будешь пить слишком быстро, может стать плохо.

Оуин с трудом оторвался от фляги. Вода была теплой, с солоноватым привкусом, но это была самая вкусная вода, какую он когда-либо пил. Горат тоже напился и вновь наполнил обе фляги.

— Я помечу это место, — сказал он. — Тогда, если мы не найдем другой источник, то сможем вернуться сюда.

Оуин кивнул.

— Мы уже недалеко от развалин, — сказал он.

— Лучше бы добраться до них до заката, — заметил Горат.

Они еще раз напились и отправились в путь.

По пути они обнаружили еще одно сооружение наподобие юрты, почти похороненное под песками, в нескольких сотнях ярдов от их цели. Им казалось, что они видят руины, но на близком расстоянии оказалось, что это семь больших колонн, высеченных из камня. Горат снова с помощью меча откинул входную занавеску, и Оуин заглянул внутрь. Там лежала еще одна записка:

Оуин осмотрелся и увидел у стены хижины длинный сверток. Он размотал потертый коврик, похожий на тот, что они видели в первой «юрте», и обнаружил внутри посох из странного синего хрусталя. Он коснулся посоха и тут же отдернул руку.

— Что такое? — спросил Горат.

— Еще не понял, — ответил Оуин. Он медленно протянул руку и снова дотронулся до посоха. — Удивительно!

Держась левой рукой за посох, он вытянул правую руку и закрыл глаза. Через мгновение на конце пальца появился огонек.

— Я не могу объяснить как, но посох вернул мне силы. Как будто он сделан из… не знаю… кристаллизированной маны, о которой писал Паг.

— Возьми его и пошли, — сказал Горат. — Мы должны добраться до развалин, пока не стемнело.

Они стояли на скалистом берегу чужого моря. Семь огромных колонн из хрусталя возвышались над ними.

— Начнем с этой, — Оуин подошел к самой левой колонне и коснулся ее.

Хотя колонна была шероховатой на вид, на ощупь она оказалась совершенно гладкой. Он прищурился и увидел, что на самом деле его пальцы касались энергетической оболочки, обволакивавшей колонну. Оуин вгляделся: в хрустальных гранях отражались не только окружающие пустыня, море и небо, но и другие места, как будто кто-то пытался показать ему чужие земли, океаны и небеса.

— Меня заинтересовали твои наблюдения. Ты савани?

Оуин опешил, услышав чужие мысли в своей голове. Не зная, должен ли он ответить мысленно или вслух, молодой чародей решил все же, что обычная речь поможет ему сосредоточиться.

— Я не знаю, что такое «савани», и поэтому не могу ответить на твой вопрос. А с кем я говорю?

Горат с удивлением посмотрел на Оуина. Прежде чем юноша успел ему объяснить, что происходит, в его голове снова зазвучал голос:

— Я — Сутаками, Мать Тысячи Загадок, бывшая богиня Тимириании. Ты пробудил меня. Чего ты хочешь?

— Я не понимаю, о чем ты, — ответил Оуин. — Ты — оракул?

— Нет, я могу рассказать тебе лишь о прошлом, хотя у меня есть неясные предчувствия того, что еще может быть. Я чувствую, что это новый для тебя мир. Возможно, ты хотел бы узнать о тех, кто населяет его?

Прежде чем Оуин успел ответить, в сознании его возникли образы. Это была диковинная по виду раса: существа, похожие на причудливых птиц с руками вместо крыльев.

— Это тимириане. Они были поэтами, и учеными, и прекрасными воинами. Они уже готовы были отправиться к звездами, когда пришли валкеру и уничтожили их.

Перед мысленным взором Оуина появилось новое существо — расплывчатая фигура, чьи черты вызвали у Оуина легкую дрожь. Хотя в фигуре доминировали огромные крылья, внимание мага привлекли прежде всего холодные льдисто-синие глаза.

— Это древние слуги Рлинн Скрр, последнего Высшего Жреца Дхацавана, отца богов до Великого Разрушения. Магические создания — теперь они бродят сами по себе, не связанные никакими ограничениями. Беги, если встретишь хоть одного: их можно убить только с помощью заклинания, способного направить их магическую энергию в землю. Они бродят вокруг древних развалин храма Дхацавана. — Голос стал затихать. — Я должна прерваться… меня ждут в другом месте.

— Подожди! — встревожился Оуин. — У меня еще есть вопросы.

— Что с тобой? — спросил Горат.

— Колонны… это древние боги этого мира. Я говорил с одним из них, с богиней по имени Сутаками.

— Может, попробуешь еще? — предложил Горат.

Оуин кивнул. Он подошел ко второй колонне и коснулся ее.

— Интересно, что было на этом месте раньше? — спросил он.

— Ты находишься на развалинах храма Карзин-Маака — высшего храма семи богов Тимириании. Раньше эти колонны были символами богов. Их изваяли мастеровые савани, которые служили Дхацавану. Теперь эти колонны стали нашим убежищем.

— Но что может заставить богов искать убежище? — удивился Оуин.

— Валкеру, — пришел незамедлительно ответ. — Они разрушили в этом мире привычную нам жизнь, не оставив почти ничего. Но когда Дхацаван показал нам, что сопротивление бесполезно, мы придумали, как лишить валкеру силы и изгнать из нашего мира. Они бежали, побоявшись оказаться запертыми здесь и бросив лишь несколько своих слуг.

— Как вам это удалось? — спросил Оуин.

— Из Семи правящих после Великого Разрушения остались в живых лишь шестеро. Двое удалились от мира настолько, что не могут больше озвучить свои мысли — они теперь лишь разумные силы природы. Остается лишь Дхацаван, ожидающий времени Пробуждения. Он позовет нас, если будет нужда… Больше мы не можем говорить, савани.

— В этом опустошении виноваты валкеру, — Оуин посмотрел на Гората.

— Они обладали невообразимой силой. Наши легенды говорят, что они могли забрасывать звезды на спины драконов. Только боги были сильнее.

— Оказывается, не все боги, — Оуин огляделся вокруг. — Эти колонны — все, что осталось от семи сильнейших богов этого мира. Один мертв, двое немы, а с двумя я уже побеседовал.

— В записке Пага говорится, что нельзя прикасаться к центральной колонне.

— Тогда остается лишь одна. Возможно, я смогу узнать от нее, что случилось с Пагом.

Оуин прикоснулся к следующей колонне, но ощутил лишь легкое покалывание и не услышал никаких мыслей.

— Похоже, это одна из тех, что впали в беспамятство.

Он прошел мимо центральной колонны и подошел к следующей. Коснувшись, он понял, что в ней нет жизни. Даже легкого покалывания не ощущалось. Оуин направился к следующей. Положив руку на прогретую солнцем поверхность, он подумал о тех, кого валкеру оставили в этом мире.

— Панат-тиандн. Это существа из другого мира, обученные основам магии. Они не очень образованны, но сообразительны и опасны. Они создавали для валкеру магические артефакты.

— Им удалось захватить Пага?

— Нет, хотя они пытались. Но я им помешал.

— Кто ты?

— Мы, семеро, были богами этого мира, а я, савани, был когда-то Дхацаваном, Владыкой Врат. Но когда валкеру принесли войны и разрушение в наш мир, мы предпочли смерти эту форму.

— Я не знаю, насколько важно то, о чем ты говоришь, — заверил Оуин. — Я слышал легенды о валкеру в моем мире…

— Что знаешь ты — не имеет значения, — произнес голос у него в голове. — Кем мы были — потеряно в веках, но у тебя еще есть время уберечь своих людей от нашей судьбы.

— Наш мир? — удивился Оуин. — Валкеру погибли в моем мире много веков назад. Они не представляют для нас никакой угрозы.

Чувство безразличия охватило юношу, как будто то, что он говорил, не имело никакого смысла.

— Тот, кто известен тебе как Паг из Звездной Пристани, расскажет больше, когда настанет время тебе и твоему спутнику сделать выбор. А сейчас ты должен принести сюда Чашу Рлинн Скрр. Сделай это, и мы освободим Пага из плена.

— Почему богам нужно, чтобы простой смертный нашел и принес им что-то? — требовательно спросил Оуин.

Юный маг даже развеселился от абсурдности услышанного.

— Ты задаешь умные вопросы, молодой савани, но только я знаю истину. Ищи Чашу в дальних пещерах на юго-восточной оконечности острова. Тебе придется убить панат-тиандн, которые сейчас ею владеют. Принеси ее мне или погибни в опустошенной Тимириании. Паг уже получил суровый урок, пытаясь использовать свою силу без моего руководства. Иди.

Голос смолк.

— Мы должны найти магический предмет где-то на другом конце острова, — сообщил Оуин Горату. — И, похоже, при этом нам придется сразиться с какими-то созданиями валкеру.

— День был трудный, — ответил Горат. — Давай вернемся в палатку и отдохнем. Немного еды и сон помогут нам восстановить силы и, может быть, хоть отчасти подготовиться к испытаниям.

Плетясь за Горатом, Оуин пытался уверить себя, что это так.

Им понадобилось полдня, чтобы найти тот уголок на острове, где, как поведало Оуину застывшее божество, хранилась чаша. Теперь они лежали на скале, нависавшей над подобием деревни — кучкой хижин около большой пещеры.

Они наблюдали уже больше получаса, но не заметили никаких движений.

— Может, она заброшена? — предположил Оуин.

— Нет, — Горат показал на кучу дров и несколько закрытых сосудов. — Думаю, там вода, или вот, — он указал на яму около деревни, заполненную пищевыми отходами. — Возможно, это не те существа, которых оставили в этом мире, но деревня не заброшена.

— Ну, тогда они, наверное, все куда-то ушли.

— Или спят днем, пока не спадет жара, — нашел объяснение Горат и поднялся. — Мы все равно не узнаем, пока не спустимся.

Оуин двинулся следом за Горатом с холма, и когда они дошли до первой хижины, уверенно сказал:

— Чаша в той пещере.

Горат сделал еще один шаг, и тут кожаный полог, закрывавший вход в хижину, откинулся, и они увидели местного жителя. У Оуина по спине пробежали мурашки. Стоящая вертикально ящерица, закутанная в темные одежды, моргала, ослепленная солнцем. Существу не удалось поднять тревогу — Горат тут же проткнул его мечом.

— Три, — сказал он.

— Что «три»? — не понял Оуин.

— Осталось еще три, если это один из четверых, следивших за Пагом.

— Их может быть больше дюжины, — прошептал Оуин. — Давай скорее.

Они быстро направились к пещере. Не успел Оуин подойти к большой занавеске, закрывавшей вход, как она шевельнулась. Он отпрыгнул, и змееобразный человек набросился на Гората. Моррел едва успел отклониться и избежать удара тяжелой дубиной по голове.

Оуин повернулся ко второму змееподобному существу, которое зарычало и прыгнуло на него, сбив с ног. Оуин упал на землю и откатился в сторону, едва удержав в руках хрустальный посох. Лицо существа было разрисовано желтыми знаками, и юноша понял, что перед ним шаман панат-тиандн. Оуин увидел прямо перед своим лицом когти и сконцентрировал взгляд на противнике.

Внезапно огненные символы появились перед внутренним взором Оуина, и он послал мысленно заряд, который отбросил змеечеловека назад. Юноша откатился в сторону, вскочил на ноги и, пока противник пытался прийти в себя после магической атаки, ударил его изо всех сил по голове. Змеечеловек упал. Двое других змеелюдей появились, когда Горат убил того, с которым сражался. Оуин начал произносить в уме еще одно заклинание и почувствовал, что посох разогревается. Огненный энергетический шар сорвался с его рук и ударил в первого змеечеловека, охватив его пламенем. Огонь задел и второго — его балахон загорелся.

Первый упал на землю и через несколько секунд умер, но второй катался по земле и кричал, пытаясь потушить огонь. Горат поспешил освободить его от мучений.

Оуин осмотрелся и прислушался, ожидая, не появятся ли еще подобные существа. Но вокруг было тихо.

— Давай найдем эту проклятую чашу, — проворчал наконец Горат, убирая меч в ножны.

Оуин вошел в темную пещеру, освещенную лишь огоньком крошечной жаровни. Его пробрала дрожь — это место было средоточием темной магии, и хотя он не мог понять смысла знаков на стенах, форма их была чуждой, и они излучали зло. Он всмотрелся во тьму и увидел то, что можно было бы назвать маленьким алтарем. На нем стояла чаша, высеченная из незнакомого камня.

Оуин протянул руку, взял ее и тут же почувствовал, как сквозь тело пробежала энергия.

— Это точно она, — заключил он, выходя из пещеры.

— И что она делает?

— Не знаю, но мне сказали, что она причинила Пагу вред, и если это так, то я не буду рисковать, пытаясь понять, в чем ее сила.

— Тогда давай отнесем ее этим так называемым богам и посмотрим, выполнят ли они свою часть сделки, — Горат осмотрелся. — Сомневаюсь, что это единственные представители племени на острове, и когда они увидят, что мы сделали, то отправятся за нами следом.

— Мы сможем добраться до колонн к закату?

— Если пойдем немедленно и не будем останавливаться, — Горат повернулся и зашагал вперед, не проверяя, следует ли за ним Оуин.

Юноша на минуту замешкался, но тут же поспешил за моррелом.

17 Неверное направление

Холодный ветер гулял меж зубчатых стен.

Джеймс дал лучникам сигнал приготовиться, чтобы прикрыть приближающихся всадников. Два разведчика скакали во весь опор, подгоняя уставших лошадей, по склону к разводному мосту, пытаясь достичь его прежде, чем он поднимется слишком высоко. Джеймс надеялся, что правильно рассчитал время — если мост поднимется слишком рано, то всадники останутся за стенами крепости, а если слишком поздно, то вражеские солдаты смогут проникнуть во внутренний двор. А с такой маленькой группой защитников любые враги внутри замка представляли бы серьезную угрозу.

Первый всадник достиг моста, когда он лишь начал подниматься, а второму пришлось пришпорить лошадь, чтобы она перепрыгнула через образовавшуюся расщелину, но оба успели, и Джеймс отдал приказ открыть огонь.

Лучники выпустили стрелы в преследователей, которые отступили, как только троих из них вышибло из седла. Это были в основном люди-отступники и среди них два всадника-моррела. Они топтались за стенами вне пределов досягаемости стрел, пока Джеймс не отдал приказ открыть огонь из единственной катапульты. Каменный дождь накрыл захватчиков, убив сразу полдюжины. Остальные отступили.

Джеймс спустился во внутренний двор быстрее, чем затихли радостные крики на стенах.

— Что вы видели? — спросил он.

— Никаких признаков подкрепления на юге, — сообщил один из всадников, молодой капрал, — и огромная вражеская армия, наступающая с севера.

— На что похожа эта армия?

Молодой капрал укрепил веру Джеймса в молодежь, докладывая спокойно, несмотря на близкую опасность:

— Прикрывающая кавалерия, которой не очень понравилось, что мы ошиваемся поблизости, сквайр. Я видел сквозь пыль вдалеке несколько тех военных машин, о которых вы рассказывали. Похоже, они отправятся в путь уже на закате.

— Молодцы, — похвалил солдат Джеймс. — Поешьте и отдохните. Похоже, нам предстоит веселенькое утро.

Вслед за тем он отправился на поиски Локлира, которому поручил проверить продовольственные и оружейные склады, и нашел друга на одном из складов. Локлир выглядел ужасно недовольным тем, что обнаружил в одной из бочек.

— Что случилось, Локи?

— В мясе полно личинок. Думаю, ночные ястребы спустились сюда и испортили продукты, прежде чем отправились убивать офицеров. Они хотели, чтобы у людей осталось как можно меньше причин задерживаться тут.

— Насколько все плохо?

— Все мясо испорчено. В муке жучки. Полагаю, мы можем ее просеять, но я не захочу есть хлеб из нее, если только не буду голодать. Сухари и сушеные фрукты еще вполне съедобны. Думаю, какое-то время мы протянем.

— Сейчас не еда наша основная забота.

— Они идут? — Локлир посмотрел на Джеймса.

— Это будет завтра.

— Тогда лучше приготовиться.

Джеймс кивнул. Он знал, что может рассчитывать на своих людей — все они были ветеранами приграничных войн. Но никто из них не принимал участия в защите осажденной крепости. Он знал теорию — изучал ее с принцем Арутой, и у него была возможность проверить ее на практике — он сражался в Арменгаре и Высоком Замке. И он знал, что понадобится десять атакующих на одного человека на крепостной стене. Но Джеймса очень беспокоила мысль, что Делехан мог послать сюда больше, чем десять человек против одного.

Оуин поставил чашу перед колонной и коснулся хрустальной поверхности. Голос Дхацавана зазвучал в его голове:

— Ты вернул чашу. Хорошо.

— Зачем она тебе? — спросил Оуин.

— Мне она не нужна. Я не желаю, чтобы панат-тиандн владели ею.

— Почему?

— По многим причинам. В ней таится большая сила, но она же может использоваться как ключ. Она дает доступ в другие миры. И теперь брошенные дети Алма-Лодака будут заперты в этом мире. Сами по себе они ничто, но могут стать опасным орудием в руках своих пантатианских собратьев. Однажды кто-то может вытащить их из нашего проклятого мира, но пока вселенная свободна от них. Возьми чашу с собой и спрячь ее понадежнее.

— Но как же Паг? Мы принесли тебе чашу с другого конца острова, как ты и просил. Где Паг?

— Он в безопасности. Заперт в сооружении, построенном панат-тиандн. Охранные барьеры, которые удерживают его в этом сооружении, исчезнут, как только вы его найдете. Он неправильно оценил силу чаши. Когда он пробудил ее силы, чтобы установить связь с сознанием своей дочери, они переполнили его и сделали слабее беспомощного ребенка.

— То есть ты запер его, чтобы защитить?

В ответе бывшего бога послышалась ирония, хотя Оуин и не был уверен, что это верное определение.

— Как отдельная личность он нам неинтересен, но был полезен в том, чтобы помешать панат-тиандн завладеть чашей. Они очень долго пытались разгадать тайну чаши и уже почти преуспели. Паг прервал этот процесс и отбросил их на несколько лет назад. Одно это уже заслуживает нашей благодарности. А теперь благодаря вам мы можем убрать чашу из этого мира, и как плату за ваши услуги, мы даруем вашему другу свободу. Паг почти обрел снова свою память, но на восстановление магических способностей понадобится еще немало дней. Отправляйтесь в хижину на западе от той, где вы нашли чашу — Паг там.

— А как мы вернемся домой? — спросил Оуин.

— В горах есть пещеры, которые ведут в каверну, созданную валкеру. Заберите Пага, и на севере в горах вы найдете вход. Там будут артефакты, которые помогут вам вернуться домой. Используй чашу, чтобы научить Пага тому, что ты знаешь, и забери чашу с собой. — Внезапно Оуин понял, как использовать чашу. — Затем найдите его дочь в месте рядом с горами. Панат-тиандн охраняют ее, считая знаком, посланным Алма-Лодака. Освободите ее и возвращайтесь в свой мир. Но не мешкайте — я не могу держать врата в ваш мир открытыми долгое время. Мои силы не те, что были раньше. Теперь идите!

— Спасибо, — Оуин знаком предложил Горату следовать за ним.

— Куда теперь? — поинтересовался темный эльф.

— Мы пойдем на запад от того места, где нашли чашу, — Оуин указал туда, откуда они пришли. — Там мы найдем Пага. И когда освободим его, то сможем отправиться домой.

— Тогда поторопимся, потому что я устал от этого унылого и полумертвого места, — сказал Горат.

Оуин не мог не согласиться.

Джеймс взбежал по ступеням на башню, когда зазвучали горны. За стенами гремели барабаны, и он услышал звон тетивы арбалетов и коротких луков прежде, чем добрался до стенных зубцов.

— Они идут с северной стороны, — крикнул Локлир.

Джеймс кивнул и посмотрел на восток — там по дороге захватчики катили большие осадные башни. Он поспешил к северной стене и увидел гоблинов, карабкающихся по склону горы под крепостной стеной. Каждый держал свернутую в кольцо веревку и крюки-кошки. Джеймсу подумалось, что гоблины, низкорослые и уродливые, могли бы показаться смешными, если бы не пытались сейчас его убить. Темные волосы топорщились копной над кустистыми бровями. Кожа синеватого оттенка как будто была подкрашена, глаза напоминали кошачьи — черные зрачки на желтом.

Защитники начали кричать на гоблинов, которые постепенно перемещались. Они карабкались на несколько футов вверх, поднимали над головами щиты и, когда в щит попадала стрела, проползали еще несколько футов.

— Принесите камни! — скомандовал Джеймс.

Солдаты стали подтягивать маленькие телеги на деревянных колесах, заполненные камнями разного размера — от небольших, с человеческий кулак, до крупных, размером с дыню.

Под колеса защитники подставили шесты, подвязали по бокам веревочные петли, подняли тележки вверх и опрокинули их. Содержимое телег скатилось по стене, камни обрушились на гоблинов, сметая их со скалы. Крики внизу доказали эффективность этих действий.

— Это был лишь отвлекающий маневр, — заявил Джеймс. — Локи, проверь две другие стены, а я к воротам.

Локлир поспешил на другую стену, а Джеймс побежал к крепостным воротам. Он знал, что сражение будет долгим и тяжелым, и на скорый отдых рассчитывать не приходится. «Если бы только мы смогли заставить их отступить», — сказал он себе, подбегая к воротам.

Горат осторожно подошел к хижине. По пути сюда они схватились с тремя панат-тиандн, и Оуин истощил силу своего хрустального посоха. Ему пришлось сдерживать одного из напавших, защищаясь посохом как шестом, пока Горат убил двоих, а потом помог избавиться от этого.

Горат отдернул меч, которым пытался приоткрыть дверь, с гримасой боли на лице.

— Что?

— Дверь закрыта барьером. Как только я дотронулся мечом, сквозь руку прошел заряд.

Оуин на минуту задумался, потом достал чашу Рлинн Скрр и осторожно дотронулся ею до двери. Он почувствовал, как сила перетекла в чашу, и увидел, как что-то сверкнуло и тут же исчезло бесследно. Юноша откинул занавеску и вошел.

Паг сидел посредине комнаты и растерянно моргал из-за яркого света.

— Томас? — Чародей попытался подняться, опираясь на хрустальный посох, такой же, как у Оуина, но тут же снова бессильно опустился на стул.

— Нет, — ответил Оуин. Горат вошел за ним следом. — Томас был ранен отравленной стрелой, защищая Эльвандар, но он поправляется. Мы пришли вместо него.

— Кто вы? — Паг прищурился. — Погоди, я тебя помню! Ты тот мальчик, что пришел в Крондор вместе со сквайром Локлиром несколько месяцев назад.

— Да, а Гората ты помнишь?

— Моррел, чьи мысли пыталась прочесть моя дочь, — кивнул Паг. Внезапно глаза его расширились. — Гамина! Я должен найти свою дочь!

— Мы знаем, где она, — сказал Оуин и добавил, понизив голос: — Более или менее.

— Я слаб, но память возвращается ко мне. — Паг по-прежнему выглядел растерянным. Он посмотрел на правую руку, ладонь которой, как заметил Оуин, пересекал шрам. — Мои силы исчезли, и я почти ничего не помню. — Он настороженно посмотрел на Оуина и Гората. — Вы говорите, что пришли вместо Томаса, но откуда я могу знать, что вас не подослали враги?

— Ты обвиняешь нас во лжи? — Казалось, Горат действительно рассердился. — Ты думаешь, мы шпионы?

— Я знаю лишь, что ты был первым орудием Макалы, — ответил Паг.

— Макалы? — На лице Оуина было написано искреннее недоумение. — Цуранийского чародея?

— Это его план, — убежденно заявил Паг. — Я не утверждаю, что Горат добровольно пособничал ему, просто он стал такой же частью плана Макалы, как и Делехан.

— Делехан — тоже орудие Макалы? — теперь изумился Горат.

— Скорее всего. Когда ты принес известие о том, что Делехан подхватил знамя Мурмандрамаса в Сар-Сарготе, я встревожился. Я видел мертвое тело Мурмандрамаса своими глазами и точно знал, что его нет среди живых. Но я думал, что пантатианцы используют слух о том, что Мурмандрамас выжил, в качестве стимула, чтобы моррелы снова попытались захватить Сетанон. Я приложил все силы, пытаясь раздобыть как можно больше информации. Так же, как агенты принца. Вместе мы выяснили, что пантатианцы не связаны с Делеханом. Тогда я решил, что Делехан — обычный военачальник, который пытается захватить власть, прикрываясь тем, что хочет освободить Мурмандрамаса.

Голос Пага стал еле слышным.

— У нас есть вода и немного еды. — Оуин протянул ему флягу, и Паг напился, но от еды отказался.

— Потом. Когда Горат говорил с моей дочерью, он произнес кое-что, и это не давало мне покоя. Теперь я знаю, что передо мной была очевидная нить, если бы у меня хватило ума ее приметить.

— И что же это было? — обычно невозмутимый Горат явно взволновался.

— Ты сказал, что Делехан продемонстрировал шлем Мурмандрамаса в качестве доказательства, что тот жив.

— Да, шлем Дракона — черный, с небольшими крылышками по бокам.

— Но когда я видел этот шлем в последний раз, он лежал на каменном полу в подвале под крепостью Сетанона. Делехан никак не мог попасть туда. Кто-то другой пробрался в старую крепость, забрал шлем и отдал Делехану. Я знаю лишь четверых, кто мог бы обнаружить эти палаты и сориентироваться внутри: Черный Макрос, я сам, Элгахар из Ассамблеи и Макала. Макрос исчез в конце Войны Врат, Элгахар верно служил мне и был занят обучением студентов в Звездной Пристани. Оставался лишь один подозреваемый.

— Макала, — закончил Оуин. — Но зачем он это делает? То есть это объясняет часть загадки, которая не давала покоя сквайру Джеймсу — какую роль во всем этом играют цурани…

— Именно это меня насторожило, — признался Паг. Он наконец сумел подняться и теперь стоял, придерживаясь за спинку стула. — Когда в результате каких-то действий нельзя получить что-то материальное, можно предположить, что речь идет об обмене нематериальным.

— Информацией, — вставил Горат.

— И услугами, — кивнул Паг. — Теперь я уверен, что Шестеро, о которых ты говорил, — это цуранийские Всемогущие, управляемые Макалой. Он сам в этом признался.

— Но зачем Макала подталкивает Делехана к войне с Королевством? — недоумевал Оуин. — Хочет отомстить за поражение в Войне Врат?

Паг немного помолчал, прежде чем сформулировать ответ.

— То, что я вам скажу, касается жизненных интересов всей Мидкемии, не только Королевства. В разгар битвы при Сетаноне нам на помощь пришли цуранийские солдаты, а также два моих друга из Ассамблеи Келевана — Хочокена и Шимон. И совершенно ясно, что, несмотря на обычную цуранийскую традицию умолчания, слухи о последних событиях битвы достигли определенных ушей на Келеване.

Паг глубоко вздохнул. Казалось, рассказ отнял у него последние силы.

— Глубоко под крепостью Сетанона кроются древние палаты, — он свел вместе руки, сжатые в кулаки, пытаясь показать это наглядно. — На самом деле там две палаты на одном месте, но существуют они в разное время.

— Они сдвинуты во времени? — Глаза Оуина расширились. — Каким же могущественным чародеем надо быть, чтобы осуществить подобное!

Паг кивнул.

— Первая палата, в нашем времени, — та, где умер Мурмандрамас и где Макала обнаружил шлем, который отдал Делехану. Но истинная цель Макалы — вторая палата, которая всегда на несколько секунд впереди первой во времени. В ней находится артефакт, предмет огромной магической силы, очень опасная вещь, которая может положить конец любой жизни на Мидкемии. Смертный может стоять в первой палате до скончания времен и никогда не «поймать» объекты, находящиеся в сдвинутых временных пластах, — он всегда будет на несколько секунд отставать и не увидит артефакт. Вот зачем нужна эта война — это одна большая провокация, чтобы позволить Макале сотворить нужное заклинание и попасть в эту палату.

— Но зачем все это нужно? — удивился Горат. — Зачем посылать тысячи воинов на бессмысленную смерть, чтобы добраться до второй палаты, если она в том же месте, что и первая? Если он такой могущественный чародей, почему не воспользуется своим магическим искусством и не пройдет в другое время?

— Я изучал этот предмет около десяти лет и едва начал понимать, в чем его сущность и предназначение. В неподходящих руках он может привести к хаосу и разрушениям, которые не снились нам даже в самых страшных кошмарах, — с тревогой в голосе сообщил Паг. — Поскольку чрезвычайно важно, чтобы никто не мог добраться до этого артефакта, я и сотворил вокруг него дополнительную защиту. Как я сказал, он смещен во времени — это сделали валкеру, и я оставил все, как есть. Но я также поместил внутри огромной пещеры древнего дракона, стража-предсказателя с особыми способностями. Даже моих сил будет недостаточно, чтобы победить это создание, и если кто-либо начнет угрожать дракону, он сообщит королю, который разместил специальный гарнизон около Сетанона, в Сумрачном лесу, чтобы противостоять любой угрозе. Уверен, что такому опытному чародею, как Макала, не составило труда выяснить все это, и я думаю, он хочет использовать силы Делехана, чтобы атаковать гарнизон. А сам в это время найдет вход в нижние палаты, и солдаты не смогут прийти на помощь дракону. Но даже если им удастся справиться с драконом, Макале и его приспешникам понадобится немало времени и усилий, чтобы попасть в сдвинутую во времени палату. Они не могут на это рассчитывать, пока им приходится обороняться от королевских солдат. Им понадобится много часов на подготовку после того, как они победят дракона.

— Дракон! — воскликнул Оуин. — Это ведь тот, с которым я говорил в Малак-Кроссе?

— Да, — кивнул Паг. — Древняя статуя используется для того, чтобы связаться с оракулом. Все это сделано для того, чтобы направить по ложному следу любого, кто будет его искать. Если ты говорил с ним, значит, твое сознание было в Сетаноне.

— Поэтому он сказал, что ты сыграешь во всем этом важнейшую роль. — Оуин посмотрел на Гората и опять повернулся к Пагу: — И это объясняет план Делехана! Принц Арута велел нам найти тебя. Он опасается, что Делехан использует магию при атаке на Северный Форт. А Джеймс считает, что, пройдя через Северный Форт, армия Делехана на лодках сплавится вниз по реке к Ромнею, а потом по суше направится в Сетанон. Ты можешь их остановить?

— В моем нынешнем состоянии — нет, — покачал головой Паг. — Даже пока мы говорим, я продолжаю вспоминать. Физические силы тоже постепенно ко мне возвращаются. Но боюсь, что потребуется немало времени, чтобы обрести снова все способности. В слепой спешке найти дочь я воспользовался магическим артефактом, который обещал дать мне знание. Лучше бы я этого не делал!

Оуин кивнул. Он достал из дорожного мешка чашу Рлинн Скрр и протянул ее Пагу.

— Существо, назвавшее себя Дхацаваном, сказало, что предмет, лишивший тебя силы, может ее и вернуть. Но я должен тебе помочь.

Паг протянул руку и слегка коснулся чаши. Оуин почувствовал легкое щекотание в пальцах. Образы, чувства, незнакомые воспоминания, ощущение силы нахлынули на него.

— Ты рискуешь, Оуин, — сказал Паг, — и в будущем ты можешь почувствовать, что взвалил на себя слишком тяжелую ношу. Но сейчас мне не обойтись без твоей помощи.

После этого Паг и Оуин провалились в темноту.

Они очнулись от глубокого транса одновременно и увидели сидящего рядом с ними Гората.

— Я уже решил, что вы никогда не проснетесь, — проворчал он, помогая обоим сесть.

— Мы долго не приходили в себя? — спросил Оуин.

— Два дня, — сообщил Горат. — Вы были в трансе, и когда я вкладывал еду вам в рот или лил воду, вы ели и пили, но все остальное время сидели неподвижно, держась за чашу.

Оуин потряс головой — в сознании у него все еще кружились образы и мысли. Если он концентрировался на чем-то, они отступали, но когда он пытался расслабиться, фрагменты чужих мыслей опять начинали роиться в мозгу. Он встал и покачнулся: голова кружилась.

Паг тоже встал и взял свой хрустальный посох. Он посмотрел на руку и убедился, что на ладони появился огонек.

— Интересно, раньше я такого не умел.

— Этому трюку научил меня чародей по имени Патрус, — улыбнулся Оуин.

— Похоже, у меня появились новые способности, а вот прежние никак не ухватить.

— А у меня в голове новые странные образы, которые я тоже никак не могу уловить.

— Со временем многие вещи могут проявить себя, и если тебе будет нужна помощь, чтобы разобраться, обращайся ко мне, — сказал Паг.

Оуин посмотрел на посох Пага и сокрушенно вздохнул:

— А мой, похоже, потерял свою магическую силу.

— Надо найти для тебя кристалл — сущность магии, ману, как некоторые ее называют.

— А я думал, что посох — это и есть мана.

— Нет, иди сюда, я тебе покажу, — Паг вывел их наружу и осмотрелся. Большинство растений были высохшими и жесткими, с наростами, напоминающими застывшие кристаллы. — Вон тот, — Паг показал на растение, выделявшееся из прочих: оно было золотистого цвета, тогда как другие — фиолетового или голубого. — Это не совсем растение, дотронься до него посохом, — сказал он.

Оуин так и сделал, и растение, на миг вспыхнув, исчезло. Он почувствовал, как в посохе завибрировала энергия.

— Ищи золотистые растения по пути, — сказал Паг. — А теперь давайте найдем мою дочь и вернемся домой.

— Если уже не слишком поздно, — заметил Горат.

— Дхацаван должен был знать, сколько времени это займет, — сказал Оуин. — Если бы мы должны были бежать из этого мира до того, как начнем передачу способностей, он бы нас предупредил.

— Только на это и остается надеяться, — согласился Горат.

— Он сказал, что к северу отсюда есть место, которое использовали валкеру, когда захватили этот мир. Неподалеку мы найдем твою дочь. Он сказал, что панат-тиандн считают ее святой и не причинят ей вреда.

— Хорошо, если так. — На лице Пага было написано явное облегчение. — Вперед!

Они поспешили на север и остановились лишь один раз, чтобы отдохнуть и напиться.

По пути Оуин увидел несколько золотистых растений и прикоснулся к каждому, заряжая посох магией.

Перед закатом они услышали странный, низкий звук, доносящийся с севера. Чем ближе они подходили, тем он был громче. Поднявшись на холм, они увидели полдюжины змеелюдей, образовавших круг, и еще дюжину в стороне — все они кланялись большой хижине, разрисованной мистическими символами.

— Сложно будет справиться, особенно с теми двумя, у которых такие же палки, как у вас, — заметил Горат.

— Моррельский колдун Наго пытался заморозить меня с помощью заклинания. Однажды мне самому удалось его использовать, — задумчиво произнес Оуин.

Паг прикрыл глаза.

— Я… понял, что ты имеешь в виду. Магические оковы. Думаю… я могу сотворить такое заклинание.

— Если мы обездвижим этих двоих, а потом швырнем пару огненных шаров в остальных, то, пока они будут метаться в панике, сможем пробраться внутрь и найти твою дочь.

Они согласовали план атаки, и когда Горат дал сигнал, Паг и Оуин встали, крепко держась за свои хрустальные посохи, и произнесли заклинания, которые пронеслись через поляну и ударили в двух вражеских колдунов. Те замерли на месте — энергетические заряды, окружившие их, причиняли ужасную боль.

Остальные панат-тиандн замерли на месте от шока и стояли так достаточно долго для того, чтобы Паг и Оуин смогли пустить в них огненные шары. Несколько змеелюдей заверещали и побежали, их горящие балахоны разносили огонь дальше. Другие повернулись к атакующим и встретились с Горатом.

Оуин заклинанием ослепил одного, а Паг наколдовал еще один фиолетовый энергетический заряд, который заморозил свою цель.

Горат рассек первого из панат-тиандн, который встал перед ним, и тут же развернулся к другому, нападавшему на него с мечом. Он блокировал удар и отвел его в сторону, отпрыгивая назад и готовясь к новой атаке. Двое из змеелюдей бежали, и Паг с Оуином включились в схватку, используя посохи, которые оказались удивительно крепкими — с их помощью можно было наносить удары, и они не раскалывались. Вскоре те змеелюди, что не разбежались, были мертвы.

Паг направился к хижине и откинул завесу странного плетения. Посредине хижины стояла статуя, очертаниями напоминавшая женщину, — древняя и полустертая.

— Где Гамина? — спросил Паг вслух.

— Возможно, в древней цитадели валкеру, — предположил Оуин, заглядывая внутрь.

— В этом месте тоже ощущается их присутствие, — поморщился Горат.

Паг внимательно осмотрелся, пытаясь найти хоть что-то, могущее навести его на след дочери. Горат поднял лежавший в углу сверток, который явно давно не трогали — он был покрыт толстым слоем пыли. Развернув его, темный эльф обнаружил белые доспехи с темно-красной и золотой отделкой. Горат бросил их, как будто обжегшись.

— Валкеру! — воскликнул он.

— Да, — Паг дотронулся до них. — Очень похожи на те, что носит Томас.

— Они опасны? — спросил Оуин.

Паг провел по доспехам рукой и через мгновение задумчиво произнес:

— Нет, в них нет духа валкеру. Думаю, доспехи Томаса были в этом смысле уникальными. — Он повернулся к Горату: — Однако они очень прочные и почти непробиваемые. Почему бы тебе их не взять?

— Нет, — Горат решительно покачал головой. — Не имею ни малейшего желания носить то, что осталось от бывших наших хозяев. Погоня за этими атрибутами стала причиной того, что многие мои сородичи выбрали Темную Тропу. Именно стремясь завладеть ими, мои люди прозябали в дикости, в то время как наши эльфийские сородичи достигли высот, которых мой народ даже не может себе представить.

С момента их встречи Оуин впервые слышал столько страсти в голосе темного эльфа.

Паг нашел какой-то старинный свиток и развернул его.

— Посмотри, Оуин.

— Что это? — Молодой чародей подошел к Пагу и заглянул ему через плечо.

— Не уверен, но думаю, это как раз то заклинание, о котором говорил тебе Дхацаван, — отбирающее силу у созданий Рлинн Скрр.

Оуин продолжал читать.

— Я как-то странно себя… чувствую, — пробормотал он.

— Моргни и посмотри в сторону, — посоветовал Паг.

Оуин так и сделал, и его слабость сразу прошла.

— Что со мной было?

— Иногда магия захватывает взгляд и заставляет следовать за колдовским текстом, пока он не отпечатается в сознании. Позволь, я изучу его, прежде чем ты попытаешься запомнить.

— Лучше найдем другое место для изучения, — вмешался Горат. — Люди-змеи скоро вернутся.

Паг свернул свиток и еще раз огляделся. В хижине были и другие вещи, но чародей не успел их посмотреть.

— Слишком поздно. Вот и они, — воскликнул Горат и, подбежав к задней стенке хижины, взрезал ткань. — Сюда!

Они выбежали из палатки и понеслись по каменистой тропе в гору. Они мчались, пока не увидели вход в пещеру. Оуин наколдовал свет и крикнул:

— Вниз!

Они спустились глубоко вниз и притаились за одним из поворотов, пытаясь уловить звуки преследования. Тишина убедила их, что панат-тиандн не гонятся за ними. Все трое уселись на пол пещеры.

— Ну, пока мы сидим, подержи свою руку так, чтобы я мог прочитать это.

Оуин протянул свою руку с огоньком, и Паг погрузился в изучение свитка. Минуты шли за минутами, но Оуин поддерживал для Пага устойчивый свет. Горату стало скучно, и он подошел к выходу из пещеры, выглянул наружу, затем прошел немного вниз по тропе, пытаясь найти следы преследователей. Вернувшись в пещеру, он обнаружил, что теперь и Оуин погрузился в исследование свитка.

Зная, что ему не остается ничего другого, как ждать, он решил еще раз исследовать дорогу. Горат поднялся вверх к небольшому проходу и увидел, что выше тропа изменилась — камни стали более гладкими, будто раньше здесь была мощенная камнем дорога.

Обладая острым ночным зрением, темный эльф с легкостью двигался через мрак ночи, освещенной чужими звездами. Он спешил вперед, чувствуя, что приближается к чему-то, наполненному древней магией. Поднявшись еще выше, он увидел, что дорога упирается в разверстую пасть пещеры. По обеим ее сторонам были вырезаны два огромных дракона. Горат замешкался, не зная, вернуться ли к своим товарищам или продолжить исследование. После минутных колебаний он двинулся вперед и, глубоко вздохнув, вошел в пещеру.

Джеймс встал, задыхаясь. Его руки и грудь были в крови. Шесть раз гоблины и моррелы пытались перелезть через стены с помощью осадных лестниц. Три раза он лично отбивал нападение. Локлир поспешил к нему, почти падая с ног.

— Не похоже, что они собираются остановиться на ночь. Они продолжают наступать.

— Как у нас дела?

— Первую башню, которую мы разрушили с помощью баллисты, уже убрали, и теперь они двигают вперед еще две. Из шести осадных башен, построенных на севере, три были уничтожены баллистами на северной стене. К сожалению, мы истратили все большие камни, способные нанести вред башням, а они притащили еще три башни к западным воротам. Первая уничтожена двумя большими баллистами над сторожевыми воротами.

— Что с баллистами?

— Пока еще не отремонтировали. Одну надо полностью разобрать и собрать заново, а чтобы наладить вторую, нужно больше времени, чем у нас есть. Я подумал: может быть, если мы подпустим их ближе и обстреляем горящими стрелами, они сгорят, прежде чем доберутся до стен.

— Вряд ли они пренебрегли… — засомневался Джеймс.

— Эй, ребята, — к ним бежал Патрус. — У нас проблемы.

— Что? — Джеймс потряс головой, чтобы она хоть немного прояснилась.

— Разве ты не видишь эти огромные башни?

— Я был занят. — Джеймс тряхнул рукой, с которой капала кровь. Сейчас он не воспринимал шутки.

— О, — сказал старый маг. — Так вот, к нам движутся две огромные башни.

— Мы как раз обсуждали, как их поджечь, — сообщил Локлир.

— И я сказал, что сомневаюсь, что генералы Делехана не предусмотрели огнеупорную защиту.

— Ну не знаю, — протянул Патрус. — А почему бы нам не проверить?

Он прошел мимо военачальников и нагнул посох над стеной как раз в тот момент, когда осадная лестница стукнулась о камень. Два усталых солдата с помощью вил оттолкнули ее обратно, и снизу донесся крик упавшего с нее гоблина. Патрус не обращал внимания на свистевшие вокруг и бьющиеся в стену камни.

— Как хорошо, что у них такая плохая координация действий, — заметил Локлир. — Если бы эти камни полетели чуть раньше, то наши парни не смогли бы помешать гоблинам перебраться через стену.

— Будь благодарен за каждую мелочь, — хмуро заметил Джеймс.

Патрус нацелил посох на ближайшую из двух башен и произнес короткую фразу. Небольшой огненный шар сорвался с наконечника посоха.

— Он проделывал этот трюк с огнем, когда мы встретили его на горном перевале, — вспомнил Локлир.

Джеймс обернулся и увидел, как третий и четвертый огненные шары попали в машину. Изнутри донеслись крики моррелов и гоблинов. Башня загорелась. Патрус развернулся и прицелился во вторую башню. Первый раз он промахнулся, но, прицелившись получше, трижды попал в нее. Старый чародей сумел запустить в каждую башню еще по полудюжине огненных шаров, и вскоре обе запылали. Со стены послышались радостные крики защитников, а вдалеке запела труба.

— Похоже, они дают сигнал к отступлению, — безумно уставший Джеймс сполз по стене. — Мы выстояли.

— Ну и денек, — выдохнул Локлир, опускаясь рядом с Джеймсом. Враги отступали, а защитники радостно кричали.

— Ну, ребята, хорошую мы им задали трепку, — неунывающий чародей присел возле них. — Только вы не особенно расслабляйтесь, до утра еще многое нужно сделать.

— А что будет утром? — поинтересовался слабым голосом Джеймс.

— Как что? Они снова атакуют, — ответил Патрус таким веселым тоном, что сквайру захотелось его придушить.

Но старый чародей был прав, приходилось это признать. Джеймс заставил себя подняться и протянул руку Локлиру. Тот встал со стоном, как будто вмиг одряхлел. Друзья молча спустились со стены в крепость, чтобы подготовить выживших к новому дню. Позади них в ночи горели, как маяки, две осадные башни.

Паг и Оуин моргнули, возвращаясь к реальности.

— Что случилось? — ошарашенно спросил Оуин.

— Вы изучали этот свиток почти целый день, — ответил Горат.

— Это чужое заклинание. Очень сильное, и теперь оно отпечаталось в моей памяти, — заявил Паг.

— В моей тоже, — кивнул Оуин и выпрямился. — Это заклинание лишает силы существ, о которых говорил Дхацаван, — стихийных элементалей Рлинн Скрр.

— Который час? — спросил Паг.

— Уже почти рассвело, — ответил Горат. — Я пока разведал окрестности.

— Нашел что-нибудь?

— Место валкеру, о котором ты говорил. Думаю, твоя дочь там. Очень похоже на храм.

— Где? — Паг стремительно направился к выходу.

Горат пошел за ним, а потом возглавил процессию, показывая дорогу к пещере с высеченными по бокам драконами.

— Несколько ступеней ведут вниз, в большую палату. Я слышал какие-то звуки, как будто внутри выл ветер. И я почувствовал древний страх — нечто, что не могу назвать. Я решил, что лучше дождаться вас и войти вместе.

— Правильно, — согласился Паг. — Это было мудрое решение.

Все трое вошли в пещеру и по лестнице, о которой говорил темный эльф, спустились к большой палате. Она могла бы вместить множество молящихся, но сейчас была пуста. На дальней стороне виднелись каменные двери. Как и рассказывал Горат, по палате гулял зловонный ветер, повергший всех в ужас.

Подойдя к двери, Горат осторожно толкнул одну из створок. Дверь была массивной, но отлично сбалансированной, поэтому от толчка она медленно, но без труда открылась. Когда появилась достаточно большая щель, Горат скользнул внутрь. Следом то же проделали и Оуин с Пагом. Посредине следующего зала возвышался алтарь, из которого вырастал мерцающий синий кристалл, освещенный откуда-то сверху. Внутри кристалла виднелись очертания молодой девушки со светлыми волосами, окружавшими лицо как нимб.

— Гамина! — крикнул Паг.

Из мрака по обе стороны камня возникли две фигуры. Они были десяти футов высотой, тускло-серые, но со сверкающими, льдисто-синими глазами. Неясные очертания менялись и расплывались, но в фигурах с большими расправленными крыльями за спиной чувствовалась сила.

Горат замешкался, а Паг крикнул:

— Оуин, заклинание!

Оба чародея закрыли глаза, и короткое мгновение Горат стоял, не зная, что делать. Затем он нанес удар мечом, пытаясь рассечь существо, наступавшее на Пага. Но его меч прошел сквозь элементаля, словно тот был призраком. Только то, что меч замедлился, а моррел ощутил цепенящий холод в руке, было подтверждением контакта. Затем существо нанесло удар, который, подобно урагану, отбросил Гората к противоположной стене комнаты.

Сверкающий всеми цветами радуги пучок света вырвался из рук Оуина и Пага — каждый луч был направлен на одного из крылатых существ. Элементали замерли на месте как парализованные. Разноцветные искры пробежали по их телам, затем одна за другой ушли в пол. Каждый оттенок цвета, казалось, забирал с собой какую-то часть существа — они оба постепенно растворились, и лишь ветер пронесся по комнате.

Горат встал, приходя в себя от удара.

— Гамина! — вновь закричал Паг. Он поспешил к кристаллу и увидел, что его дочь была сохранена как живой портрет богини Панат-Тиандн. Он дотронулся до кристалла и ощутил энергию, пробежавшую по пальцам.

Чародей закрыл глаза и попытался воссоздать мысленно энергетическую структуру.

— Горат, ударь здесь, — сказал он наконец и указал на грань у ног девушки.

Горат, не мешкая, вытащил меч и нанес удар точно в том месте, где показал Паг. Кристалл взорвался и окатил их дождем драгоценных камней. Не обращая внимания на сыплющиеся камни, Паг сделал шаг вперед и подхватил падающую дочь. Она была в трансе, но жива.

— Слава богам! — воскликнул чародей. Слезы текли у него по щекам, он прижимал дочь к груди, как будто она все еще была той маленькой девочкой, появившейся в их семье много лет назад. Молчаливое дитя, которое не могло говорить, но использовало сознание как оружие, стало ему дорого, как родное. Она была для него настолько же дочерью, насколько Уильям был сыном. Паг тихонько приподнял подбородок Гамины и прошептал ее имя.

Ресницы девушки задрожали, и она шевельнулась.

— Папа?

Глаза Гората удивленно расширились. Он посмотрел на Оуина.

— Я тоже слышал, — кивнул тот.

— Папа! — Девушка открыла глаза и обвила руками шею отца. Она обнимала его страстно, и он крепко держал ее, как будто не хотел больше никогда отпускать. — Он лгал мне, папа. Макала все время лгал. Он обманул меня, усыпил, и потом я очнулась уже здесь. Он сказал, что не хочет причинить мне вреда, но хочет убрать тебя из Крондора!

— Я знаю, солнышко мое, — сказал нежно Паг. — Все в порядке. Мы скоро вернемся домой.

— Как? — поинтересовался Горат.

— По словам Дхацавана, где-то здесь должны быть врата, — напомнил Оуин. — Подозреваю, он имел в виду какой-то рифт.

— Я ничего не вижу, — Паг огляделся и повернулся к дочери: — Как ты себя чувствуешь?

— Со мной все в порядке, — заверила она его, вставая.

Оуин смотрел на девушку-подростка, пораженный ее пробуждающейся красотой. Гамина заметила его взгляд и улыбнулась. Юный маг отвернулся, покраснев.

— Ты ведь помнишь Оуина и Гората из Крондора? — улыбнулся Паг.

— Да, — ответила она со скромной улыбкой. — Спасибо, что помогли отцу найти меня.

— Это честь для нас, — ответил Горат.

Оуин лишь улыбнулся и кивнул.

Они прошли через зал и обнаружили с противоположной стороны коридор, который привел к еще одной большой двери. Горат открыл ее. Она вела в зал, где стояло огромное деревянное сооружение.

— Это машина для прохождения через рифт, — сказал Паг.

— Ты уверен? — спросил Оуин.

— Я исследовал рифты на Келеване тщательнее, чем некоторые черноризцы, — сказал Паг. — Но даже если бы не занимался этим, то все равно узнал бы это устройство. Оно цуранийское.

— Мы можем им воспользоваться? — засомневался Оуин.

Паг подошел к машине и долго ее осматривал.

— Она отключена, — констатировал он наконец.

— Отключена? — в отчаянии воскликнул Оуин.

— Да, — поморщился Паг. — Не работает.

— Ты хочешь сказать, что мы здесь застряли? — с присущим ему спокойствием спросил Горат.

— Если я не придумаю, как ее запустить, — Паг сел, — то да, мы застряли в этом проклятом мире и не сможем вернуться домой.

Гамина обняла отца за шею, а Горат и Оуин тоже сели на пол, пока не зная, что еще можно предпринять.

18 Перегруппировка

Дым ослеплял обороняющихся.

Джеймсу удалось поспать час, Локлиру — два. Солдаты, дежурившие на стенах ночью, спали посменно.

Джеймс стоял на сторожевой башне и пытался разглядеть хоть что-то сквозь разъедавший глаза дым от тлеющих обломков двух осадных башен. Даже утренний бриз не помогал, а лишь уносил дым к стенам. Ночное небо постепенно озарялось солнцем, встававшим за спинами защитников. Скоро вершины гор будут залиты светом. Джеймс знал, что еще до того, как это произойдет, враг снова атакует.

Он взглянул вниз и увидел плавающие во рву тела защитников и наступающих. Их достаточно много для того, чтобы по ним достичь разводного моста, подумалось сквайру.

С каждого поста защиты в замке приходили сводки, и Джеймс знал горькую правду: они могут и не продержаться еще один день. Если враги не проявят безграничную глупость или не вмешается судьба, Северный Форт падет еще до заката.

Джеймс уже придумал полдюжины способов захвата крепости, затем попытался представить ответные действия на возможные атаки. И каждый раз понимал, что, если враг предпримет что-либо, кроме обычной атаки в лоб, у него просто не хватит людей. Если, например, враг еще раз пошлет гоблинов-скалолазов вверх по северному склону, то два фронта будет уже не удержать.

Вошел Локлир.

— Что делать? — спросил он.

— Я склоняюсь к тому, чтобы оставить внешнюю стену и перевести всех солдат во внутреннюю цитадель, — медленно произнес Джеймс.

Локлир покачал головой, как бы признавая неизбежность поражения.

— Не могу предложить ничего лучше. С их стороны будет больше жертв, и они потратят больше времени на взятие замка.

— Но тогда мы не сможем удержать крепость.

— Думаешь, у нас еще есть надежда?

— Сейчас я пытаюсь разработать план, как проникнуть в тыл войска Делехана и ударить оттуда.

Появился сержант, весь в крови.

— Докладывай, — велел Джеймс.

— Еще трое солдат погибли ночью, сквайр. У нас осталось всего сто пятьдесят здоровых людей на стенах, еще семьдесят легко раненых, но способных сражаться, а также немного раненых, помогающих в Большом зале.

Большой зал был превращен в госпиталь, где около сотни солдат медленно умирали без медицинской помощи.

Джеймс покачал головой.

— Позволь людям отдохнуть до следующей атаки. Доставь на стены столько еды и воды, сколько сможешь. Следующий завтрак у нас будет только в том случае, если мы победим в этом сражении.

— Слушаюсь, сквайр. — Сержант отсалютовал и исчез.

По ступенькам, ведущим на сторожевую башню со стены, поднялся Патрус, очень утомленный с виду.

— Я помог раненым всем, чем мог. Здесь я нужен? — спросил старый маг.

— Придумай, как удержать врага подальше от северной стены или от восточных ворот. От любого из этих двух мест — мне все равно.

— Слишком длинная стена и недостаточно солдат? — горько усмехнулся старик.

— Что-то вроде этого, — устало кивнул Локлир.

— Что ж, если они не уберут тела на дороге перед следующей атакой, я смогу помочь вам на том участке. Чем больше металла на земле, тем лучше. Направь немного своих парней на северную стену, — сказал Патрус.

— Что ты собираешься делать? — спросил Джеймс.

— Э нет, не скажу. Не хочу портить сюрприз, — демонически улыбнулся старый чародей. — Нет, сынок, подожди некоторое время, и я покажу тебе представление.

— Представление ни к чему, просто скажи, сколько времени ты можешь для нас выиграть? — не поддержал его Джеймс.

— Несколько часов, в зависимости от того, в каком состоянии будут эти мохнатые солдаты после того, как я немного размажу их по земле.

— Дай мне два часа на защиту северной стены, потом я переключусь на восточные ворота.

— Ну что ж, как скажете. Мне нужно сходить в мою комнату и кое-что достать, — с этими словами Патрус исчез.

Локлир взглянул на Джеймса и, несмотря на изнеможение, засмеялся.

— Ну уж он наверняка самый вредный старикашка из всех, что ты когда-либо встречал.

— Нет, — улыбнулся Джеймс. — Но почти так.

Вдалеке зазвучали барабаны.

— Они пошли в наступление, — сообщил сквайр.

Услышав крики со стороны северной стены, Джеймс понял, что гоблины-скалолазы снова пытаются забраться на утес. Защитники уже израсходовали весь запас камней, всю мебель, посуду, кухонные принадлежности и вообще все вещи, которые можно было швырнуть в гоблинов, чтобы не позволить им подняться. Все запасы воды вскипятили и вылили на нападавших. Теперь приходилось использовать ценные стрелы, чтобы убирать их по одному, но в результате лучники оказывались отличной мишенью.

Вернулся Патрус и со словами «дайте мне место» сел на камни, скрестил ноги и поставил перед собой небольшую миску.

— Целую неделю готовился. Теперь замолчите и не беспокойте меня, пока не наступит конец света.

Чародей высыпал в миску содержимое маленького мешочка — смесь каких-то порошков и маленьких камешков, — а затем перемешал все и закрыл глаза. Через минуту он пропел короткую фразу, открыл глаза и вытянул указательный палец. Маленький язычок пламени вспыхнул на кончике его пальца, и от него загорелось содержимое миски. Сине-зеленое облако дыма, гораздо более плотное, чем Джеймс и Локлир могли себе представить, взвилось из миски и быстро достигло каменного потолка сторожевой башни. Дым как будто отталкивался от камней, и Патрус махнул рукой вокруг головы, как бы направляя его в нужную сторону.

Повинуясь жесту волшебника, дым начал выходить из окон сторожевой башни, становясь все более похожим на облака, нависшие над дорогой. Джеймс выглянул в бойницу и вдруг заметил направляющийся к крепости отряд. Впереди шли гоблины, прикрываясь щитами, за ними — тролли. Похожие на обезьян тролли легко несли на своих мощных плечах раздвижные лестницы, у каждого был щит, а на кожаных ремнях висели топоры или боевые молоты.

— Пехота троллей? — спросил Локлир.

— Похоже, — пожал плечами Джеймс. — Не слышал, правда, о таком, но если им удастся установить эти лестницы, то нам придется туго. — Тролли были не особенно хорошими бойцами, по сравнению с гоблинами или моррелами, зато убить их было намного труднее. Кто бы ни управлял силами нападавших, он точно определил, что защитники находятся на пределе своих сил.

В дыму факелов и тлеющих башен загадочное облако Патруса было практически незаметно. Но Джеймс и Локлир видели, что оно продолжало распространяться.

Когда атакующие подошли на расстояние выстрела, лучники на стенах открыли огонь. Джеймс был потрясен тем, как мало стрел летело со стен крепости. Он уже почти чувствовал горечь поражения.

Вдруг под землей что-то начало глухо грохотать. Джеймс прикоснулся к стене и почувствовал, как снизу начинает исходить энергия.

Нападавшие не обращали на происходящее никакого внимания, пока вибрация не стала заметна для марширующих солдат, в том числе для тех, кто бежал впереди с тяжелыми лестницами.

Патрус ухмыльнулся и крикнул:

— Ну, теперь держитесь, ребятки!

Замок начало трясти. Половина нападавших повалилась на землю. Шум битвы утонул в грохоте землетрясения.

И тут небеса разверзлись.

Молния ударила в доспехи одного из атакующих, сбив с ног целую дюжину солдат вокруг него. Почти одновременно прозвучал страшный, оглушающий удар грома. В воздухе смешались запах грозы и смрад обугленной плоти. Моррелы, гоблины и тролли корчились в агонии, их кожа дымилась.

Второй разряд молнии ударил в землю в нескольких шагах от места первого удара, сразив еще дюжину. Тут же третья молния ударила в моррела с занесенным мечом, ослепив его яркой белой вспышкой за мгновение до того, как он вспыхнул факелом, огонь тут же перекинулся на всех, стоявших рядом.

Джеймс присел за стеной и, схватив Локлира за тунику, притянул его к земле.

— Прячьтесь! — крикнул он людям, стоявшим на крыше сторожевой башни, и приказ был передан по восточной стене. Заряд за зарядом извергались из таинственного облака Патруса, и каждый из них сопровождался оглушительным ударом грома. Люди в ужасе зажимали уши руками.

Джеймс пожалел, что не может проползти вниз по лестнице и добраться до укрытия у самого основания замка, а затем задумался, достаточно ли оно глубоко. Он мог только догадываться, каково было тем, кто находился внизу, на дороге без всякого прикрытия.

Молния била вновь и вновь, пока неожиданно не настала тишина. Грохот прекратился одновременно с вибрацией земли.

Джеймс, подпрыгнув, выглянул из-за стены, интересуясь, что творится с армией, которая лишь минуту назад атаковала противника, а сейчас спасалась бегством вниз по холму. По меньшей мере тысяча тел нападавших лежали на дороге, ведущей к замку, многие были раздавлены собственными товарищами.

Джеймс опустился на колени рядом с Патрусом, который заморгал и спросил:

— Ну как, получилось?

— Уловка сработала. Они наголову разбиты.

Локлир тоже склонился к старику.

— Как ты это называешь?

— Названия в общем-то нет. Один парень в Саладоре научил меня этому, а сам он научился у жреца Киллиана, но вынужден был немного изменить этот трюк. Думаю, это можно назвать «Ярость Киллиана», — чародей поднялся. — Всегда хотел испытать этот фокус в действии, но до нынешнего момента не попадалось никого, на ком я бы рискнул его проверить, — он подошел к стене и выглянул между двух зубцов, пытаясь подсчитать количество трупов. — Сработало даже лучше, чем я ожидал.

— Как на северной стене? — крикнул Джеймс.

— Они отступили, — раздалось в ответ.

— Что ж, ты выиграл для нас время, — Джеймс похлопал Патруса по плечу.

Локлир присел недалеко от них и устало вытянул ноги.

— Пошевелиться не могу!

Джеймс решительно поднял его.

— Ты должен. Они вернутся. Патрус, а ты не сможешь повторить этот фокус?

Тот покачал головой.

— Мне нужны ингредиенты, а чтобы достать их, требуется время — ведь нужно искать в лесу.

— Вот что странно… — начал Локлир.

— Что? — быстро спросил Джеймс.

— Где их маги?

Глаза Джеймса расширились.

— О боги! Если это представление не заставило их бежать, они сейчас где-то рядом.

— И что из этого следует? — встревожился Локлир.

— Что нас провели.

— Не понимаю, — откликнулся Локлир, опять садясь на каменный пол.

— Если они не здесь, то они где-то еще! — сердито сказал Патрус. — Я знаю, что ты устал, но это не оправдывает твою глупость.

— Оставьте меня в покое, — сказал Локлир с наигранной жалостью к себе. — Я наслаждаюсь своим заблуждением. Даже сейчас мне кажется, что я слышу звук труб королевского войска.

Джеймс застыл и прислушался.

— Тебе не кажется. Я тоже слышу.

Сквайр вскарабкался на стену. Его умение сохранять равновесие и железные нервы, обретенные в пору воровской юности, помогли ему удержаться на острие одного из зубцов. Джеймс всмотрелся в даль, пытаясь сквозь еще висевший в воздухе дым разглядеть дорогу, и радостно крикнул:

— Я вижу знамя Аруты! — Он спрыгнул вниз. — Опустите мост!

Как на крыльях сквайр понесся вниз по ступеням. Патрус и Локлир еле успевали за ним. К тому моменту, как они достигли внутреннего двора, решетка уже поднималась, и Джеймс смог проскользнуть под ней. Добежав до конца опускающегося моста, он прыгнул вперед, не дожидаясь, пока мост коснется земли.

В руке он держал меч, на случай если среди множества лежавших вокруг тел обнаружится кто-то живой. Арута и его личная стража уже ехали ему навстречу. Остановившись перед Повелителем Западных земель, Джеймс нарочито бодро заявил:

— Я уже начал было думать, что ты пропустишь все веселье!

— Не хотел, чтобы меня посчитали невежливым, — откликнулся Арута. — Как люди?

— Плохо. Барон Габот и его офицеры убиты. Большинство солдат либо мертвы, либо ранены, а уцелевшие совершенно выбились из сил. Еще один день — и встречать вас было бы некому. Не хочу показаться невежливым, но что тебя так задержало?

— Мы отправились в путь, как только обо всем узнали. Твои гонцы попали в засаду и были взяты в плен. На то, чтобы сбежать и добраться до меня, им потребовалось некоторое время. Они прибыли лишь три недели назад. Что насчет подкрепления с Юга?

— Ничего. Я уже послал гонцов в Ромней, Долт и даже в Рилланон.

— Войска могут уже быть в пути, — заключил Арута, — если не были также схвачены. Оуин сообщил мне, что ты убил главаря ночных ястребов, но они, должно быть, внедрили сюда агентов еще до этого.

— Боюсь, мы никогда не сможем до конца уничтожить эту гильдию убийц, — вздохнул Джеймс. — Они как легендарный змей Кешианских подземелий: отрубаешь ему голову, но тут же вырастает новая. Возвращаясь к делу, могу сказать, что все это могло быть лишь уловкой.

Видя вокруг себя ужасающую картину разрушений, Арута покачал головой:

— Очень дорого обошлась нам эта уловка.

— И все же это лишь блеф. Когда Патрус, старый чародей, которого мы здесь повстречали, применил свою магию, никакого ответного волшебства не последовало.

— Известно что-нибудь об этих Шестерых? — поинтересовался Арута.

— Когда мы последний раз о них слышали, они были на Западе.

— Запад! — Арута выругался. — Возможно, это была чудовищная хитрость, которая стоила нам нескольких тысяч солдат и времени на дорогу из Сумрачного леса.

— Ты привел все свои войска?

— Нет, гарнизон рядом с Сетаноном я оставил на месте, а всех остальных взял с собой. Я пошлю патрули в горные проходы, чтобы выяснить, много ли сил у врага.

Арута выглядел обеспокоенным. Джеймс часто видел на его лице тревогу, и очень редко эта тревога была безосновательной.

— Идем в замок, снимем с тебя командование, сеньор, и во всем разберемся. — Арута повернулся и передал приказы молодому офицеру, затем добавил: — Я оставил Гардана рядом с Высоким Замком, а капитана Филиппа в гарнизоне Сетанона. Думаю, мы можем на них положиться. Они не позволят Делехану развить молниеносное наступление, какими бы уловками он ни пользовался, — и, взглянув на Джеймса, он закончил: — После того как ты поешь, поспишь, а затем снова поешь, я хочу, чтобы вы с Локлиром и с патрульным отрядом направились обратно в Сетанон.

— Опять дальняя дорога… — поморщился Джеймс.

— Мы взяли с собой жреца-целителя, и он поможет тебе.

Джеймс взглянул на Аруту, надеясь, что тот шутит. Убедившись, что это не так, он обреченно выдохнул:

— Хорошо.

Аруту по-прежнему не покидала тревога.

— Что такое, ваше высочество? — встревожился и Джеймс. — Я слишком долго вас знаю, чтобы не понять этого взгляда.

— Я беспокоюсь об Оуине с Горатом. Я послал их за Пагом, чтобы он помог мне разобраться с этими Шестерыми. Но если они попали в засаду между Малак-Кроссом и Крондором или если Паг покинул Крондор для одной из своих таинственных прогулок и Кейтала не смогла его найти… В любом случае когда появятся эти Шестеро, нам понадобится чародей.

— Есть у меня один, — улыбнулся Джеймс.

— Тот, который устроил представление с громом и молниями? — Арута вскочил в седло.

— Да, — Джеймс направился обратно к замку. — Он — большой оригинал, и я думаю, ты найдешь его забавным. На пару минут.

Джеймсу немного полегчало, когда он увидел легкую улыбку Аруты.

Горат взглянул на западню и замер. Угодившее в нее существо выглядело как кролик в панцире или как длиннолапая черепаха, но в любом случае, им впервые попалось съедобное с виду существо, которое не было насекомым. Этот мир изобиловал насекомыми — от небольших комароподобных малявок, рой которых не давал покоя Горату, стоило ему остановиться, до тараканоподобных страшилищ размером с кулак темного эльфа.

Он нашел дюжину съедобных корешков и колючий фрукт с вязкой мякотью, похожий по вкусу на кислую дыню, очень сочный.

Еще они нашли колодец рядом с древним храмом и соорудили из старого куска кожи, найденного в храме, мех для воды.

— Горат!

— Сейчас, сейчас, — попытался подумать он. Ему по-прежнему было трудно разговаривать мысленно с Гаминой, но постепенно он привыкал. Главное, необходимо сфокусироваться. Он представил себя кричащим на нее. — Я, похоже, поймал ужин, — подумал он.

И ощутил молчаливый призыв к терпению.

Панцирный кролик шевельнулся, и моррел дернул, затянув петлю вокруг правой задней его лапы. Горат в одно мгновение схватил зверя и, научившись на горьком опыте, перевернул вверх тормашками и сломал ему шею. Потом резким движением вытащил тело из-под панциря. Он знал, что, если не сделать этого очень быстро, мясо окажется ядовитым и совершенно негодным в пищу. Он положил тушку в свой походный мешочек.

Развернувшись, Горат поторопился к Гамине.

— Что случилось? — спросил он, зная, что она прочитает его мысли быстрее, чем слова достигнут ее ушей.

— Оуин и отец нашли другой тайный источник маны.

— Как они считают, этого будет достаточно?

— Может быть, — ответила Гамина, и тут он увидел ее.

Она повернулась, и он последовал за ней в заброшенный храм. Неизвестно почему — может, из страха перед валкеру или Пагом, Горатом и Оуином, а может, из-за религиозного запрета, — но змеелюди не пытались туда проникнуть.

Они атаковали, когда Паг и Оуин пошли искать ману, необходимую для запуска рифтовой машины. Гамина пыталась прочесть мысли змеелюдей, но потерпела неудачу, так как панат-тиандн, или шангри, как они сами себя называли, являли собой странный гибрид очень простого и очень развитого мышления. В повседневной жизни они были примитивны и суеверны, оставаясь на уровне животных, однако в использовании магии оказывались на высоте. Как заметил Паг, ирония заключалась в том, что змеелюди были заперты на планете, на которой магию приходилось собирать по крупицам.

Паг назвал их ремесленниками от магии, возможно, они были теми, кто создавал устройства для Алма-Лодаки. Учитывая опыт общения с пантатианцами, явно имевшими какую-то связь с панат-тиандн, Паг решил, что древние валкеру намеренно ограничили возможности разума своих слуг.

Горат и люди постепенно начинали понимать, как панат-тиандн удалось выжить в этом опустошенном мире. Найдя Гамину, они два дня вынуждены были обходиться без еды. С тех пор прошла неделя, а они все еще пытались собрать кристаллизированную магию для осуществления плана Пага. Горат не знал точно, как эти частички «застывшей магии» помогут, но с радостью предоставил людям-волшебникам разбираться с этой проблемой, а сам решил сосредоточиться на поисках пищи. Как и многие бесплодные с первого взгляда места, этот мир изобиловал разными формами жизни, нужно было лишь знать, где их искать.

С момента открытия рифтовой машины они исследовали весь остров, исключая пики, возвышавшиеся над храмом. Остров был настолько большим, что Горату потребовалось три дня для того, чтобы добраться от северной оконечности, где были расположены семь тотемных колонн, до южного берега. Около половины этого времени потребовалось бы для того, чтобы пройти с востока на запад, учитывая то, что из-за гор в центре острова путешествовать по прямой было невозможно.

Они пришли к выводу, что земля находится на западе от них. То же самое сказал Паг, понаблюдав однажды ночью за закатом. Он говорил об эффектах отражения света в воде и толщине облаков, но все это было не особенно интересно Горату.

Пока не возникла необходимость отправиться к той, отдаленной земле, чтобы найти еще твердой магии.

Гамина уже разожгла костер к тому времени, как Горат пришел в пещеру и выложил свою добычу.

— Не собираемся ли мы сегодня претворить план твоего отца в жизнь?

— Не знаю, — ответила она.

Горат посмотрел на девушку. Он был вынужден признать, что она — замечательный ребенок, даже по меркам его народа. Он мало знал о людских детях, но понимал, что Гамину подвергли ужасающему эксперименту, и при этом она оставалась спокойной, сосредоточенной и дружелюбной девушкой.

По человеческим меркам она была довольно красива, если Горат мог судить о таких вещах. Она определенно нравилась Оуину, однако, как заметил Горат, его молодой друг был весьма сдержан — то ли из-за присутствия ее отца, то ли из-за того, что она очень молода. Опять же, Горат не был абсолютно уверен в правильности своих суждений.

Оуин и Паг появились с большим тюком — это была тканая дверь, которую они сорвали с одной из хижин. Паг заметил множество хижин и практически полное отсутствие обитателей и сделал вывод, что население этого мира стремительно уменьшается. Его очень интересовало, как выглядит остальная часть планеты, но он не хотел использовать свои магические умения для таких исследований, поскольку нужно было сохранить как можно больше маны.

— Думаю, это нам поможет, — сказал Паг, положив узел на землю.

— Хорошо бы, — откликнулся Горат. — Я устал питаться гадостью вроде той, что поймал только что. По мне, так лучше черствые хлебцы в горах, правда, Оуин?

— Да уж, — согласился молодой чародей.

— Что будем делать, если твой план не сработает? — поинтересовался темный эльф.

— Тогда, — убежденно ответил Паг, — мы исследуем остальную часть острова, и если выяснится, что здесь нет никаких путей, построим лодку и отправимся на запад, к следующей земле.

Оуин закрыл глаза и приложил два пальца к переносице.

— Опять эти головные боли? — сочувственно спросила Гамина.

— Ничего, пройдет. — Оуина донимали редкие, но сильные головные боли с тех пор, как он разделил с Пагом чашу Рлинн Скрр. — Боль постепенно становится слабее.

— Когда вернемся в Мидкемию, мой юный друг, — утешил Оуина Паг, — ты обнаружишь, что владеешь такими силами, что и представить не мог.

— Если вернемся… — вздохнул Оуин.

Паг взглянул на Оуина, и на его лице не было и тени сомнения.

— Вернемся.

— Ну ладно. — В голосе Оуина слышалось облегчение. — Что еще нам нужно?

— Ничего, кроме знаний, — ответил Паг. — Все ли залы этого сооружения мы исследовали? — спросил он Гората.

— Да, — кивнул темный эльф.

— Тогда завтра попробуем вернуться домой, — сообщил чародей.

— А почему не прямо сейчас? — удивился Горат.

— Оуину и мне нужно хорошенько отдохнуть перед этой попыткой, — объяснил Паг. — Я много знаю о рифтах и их природе, но конструкция этого механизма мне незнакома, и он может работать не совсем так, как цуранийские машины, с которыми я сталкивался. Поэтому я не хочу допустить ошибку просто из-за усталости. Так что мы выспимся и затем начнем.

Горат кивнул, соглашаясь.

Оуин, утомленный долгими поисками маны, прилег.

— Горат, можно задать тебе один вопрос?

— Говори, — откликнулся темный эльф.

— Когда ты поклонился королеве… Это ведь был ритуал, но я не понял его сути.

Горат надолго задумался.

— Когда я впервые увидел Эльвандар, — начал он наконец, — я назвал его Бармалиндаром, по имени легендарного золотого мира. Каждый эльф считает, что это его родной дом, его наследство.

— Восхитительно, — признал Паг. — Я разговаривал с принцем Калином, Томасом и другими эльфами, но об этой легенде слышу в первый раз. Я думал, что ты — уроженец Мидкемии.

— Так же, как драконы и валкеру. Но духовный корень нашей расы лежит вне пределов Мидкемии, — сказал Горат. — Когда мы умираем, то отправляемся на Благословенные острова, где присоединяемся к Матерям и Отцам, ушедшим ранее. — Горат взглянул на Оуина. — Настанет время, и один из моих людей услышит зов, который заставит его отправиться в Эльвандар. Мой народ сочтет его предателем, — Горат закрыл глаза, и в голосе его зазвучали нотки сожаления: — Это произошло со мной. Пытающихся достичь Эльвандара убивают до того, как они доберутся до этого благословенного места. Некоторым, однако, удалось дойти, и эльфы назвали их «возвратившимися». Они приняли новые имена и стали эльфами, как будто были ими всю жизнь.

— Чего я не понял, — вспомнил Оуин, — так это слов королевы о том, что ты еще не закончил свое возвращение. Что это значит?

— Я все еще связан с прошлым — есть обязательство, которое не позволяет мне полностью слиться с Эльвандаром.

— Какое обязательство? — не понял Оуин. — Я думал, твои дети мертвы, а жена покинула тебя.

— Я должен убить Делехана, — бесстрастно напомнил Горат.

— О, — Оуин безнадежно вздохнул и привалился спиной к стене пещеры. Они молчали, пока Гамина готовила, а Паг размышлял над возможностями оживить рифтовую машину.

Джеймсу уже приходилось присутствовать при пытках, но никакого удовольствия в этом он не находил. Арута все еще питал надежды узнать о плане Делехана.

Заключенный был кем-то вроде вождя или полководца, то есть, очевидно, знал гораздо больше, чем простые тролли и гоблины, составлявшие большую часть войск Делехана. Взятые в плен люди-отступники ясно дали понять, что этот моррел — единственный, кто в курсе происходящего.

А происходящее очень тревожило Аруту.

Они послали разведчиков вверх по горной тропе, и выяснилось, что нет никакой второй армии, спешащей оказать поддержку первой. Силы, разгромленные при Северном Форте, составляли большую часть армии Делехана в этом районе. Тысячи воинов, гоблинов, троллей и группа чародеев, известных как Шестеро, скрывались в каком-то другом месте.

Моррел застонал, когда веревки натянули. Его ноги были привязаны к двум железным кольцам на полу, а к рукам были привязаны две веревки, перекинутые через балку на потолке. Все вкупе представляло собой наскоро сооруженную дыбу.

Арута заговорил ровным тоном:

— Говори, и ты сможешь увидеть, как вырастут твои дети, моррел. Даю слово. Я отпущу тебя, как только узнаю то, что мне нужно. Где Делехан?

Моррел поднял глаза, и вместо страха или ненависти Джеймс увидел в них усмешку.

— Это ничего не изменит, принц Запада. Даже если я расскажу тебе все, ты не сможешь остановить моего хозяина. Развяжите меня, и я открою тебе, где сейчас Делехан.

Арута кивнул, и веревки отвязали, после чего пленный упал на каменный пол.

— Делехан находится в Сар-Сарготе и собирает там свою армию, — произнес моррел, глядя в пространство.

Капитан королевской стражи попытался ударить пленника со словами «Лживый пес!», но Арута удержал его руку.

— Почему твой хозяин восседает на троне древних, в то время как ты и твои соратники проливают кровь здесь, в Северном Форте?

— Потому что здесь ты, принц, — ответил моррел.

— Но у меня есть армия возле Высокого Замка и еще одна у ущелья Инклиндель.

— Это не имеет значения, Арута. Ты оставил в Сумрачном лесу один маленький гарнизон. Нашему хозяину понадобится лишь несколько дней, чтобы захватить этот город. Победа будет за нами.

— Дней… — Глаза Аруты сузились. — О боги! Они собираются использовать врата!

— Но как это возможно? — изумился Джеймс.

— Отведи его к воротам и отпусти, — велел Арута капитану, указывая на моррела. — Я не стану нарушать обещания, однако не давайте ему ни оружия, ни еды, ни воды. Пусть грабит своих мертвых товарищей, если хочет выжить.

Солдаты грубо подняли раненого пленника и выволокли его за двери.

— Ваше высочество, как они могут использовать врата? — настаивал Джеймс.

— Цурани, как и Паг, знают, как они действуют. Мы подозреваем, что пантатианцы тоже знают, — сказал Арута. — Однако источник не имеет значения. Если Делехан выяснит это, то моррельский вождь прав — от Сар-Саргота до Сумрачного леса рукой подать, а я слишком далеко.

— Что же нам делать? — тихо проговорил Джеймс. Он еще ощущал усталость, хотя неплохо выспался ночью, выпив травяного чая, приготовленного для него лекарем Аруты.

— Ты, тот ваш старик-чародей и Локлир вместе с отрядом всадников отправитесь в Сумрачный лес. Загоните лошадей, если потребуется, но будьте там до начала атаки. Отец Барнер приготовит восстанавливающие напитки, чтобы вы не загнали самих себя. Сначала направляйтесь в Высокий Замок. Передайте барону Болдуину, чтобы вместе с гарнизоном отправлялся в Сетанон. Затем найдите отряд Гардана и постарайтесь добраться до Сумрачного леса как можно быстрее. Я разверну армию и последую за вами. Помните — вы должны спешить в Сумрачный лес, пусть даже солдаты останутся позади. Найдите капитана Филиппа, и скажите ему, чтобы искал рифтовую машину. Если она будет уничтожена до того, как Делехан перебросит большую часть своего войска, мы сможем остановить его.

— Он уже может быть там, — покачал головой Джеймс.

— Значит, нельзя медлить ни секунды, — ответил Арута. — Берите лошадей — и в путь. Даю полдня на сборы.

Джеймс поклонился и ушел искать Локлира и Патруса. Он знал, что никто из них не будет рад такому приказу. Во всяком случае, он не был рад.

19 Схватка

Паг знаком попросил остальных держаться в стороне.

Он сложил кристаллизированную ману и взял хрустальные посохи — свой и Оуина.

— Насколько я понимаю, эти врата перестали работать, когда была прервана связь на другой стороне — там, где изначально возникла сила.

— А где эта другая сторона? — спросил Оуин.

— Где-то в Крондорском дворце или рядом. Они усыпили Гамину, отнесли ее куда-то и переправили в этот мир. Но трюк, который устроил Макала в моем кабинете, создав временный портал, мог получиться, только если настоящие врата где-то близко.

— Почему? — все не понимал Оуин.

— Когда будет время, я объясню тебе все в деталях, а пока просто поверь, что устройство, которое дал мне Макала, было слишком слабым, чтобы перемещать меня между мирами. Оно просто связало меня с ближайшими вратами.

Казалось, Оуин наконец понял.

— А тебе удалось узнать, почему Дхацаван и другие боги в этом мире заморозили ману подобным образом?

Паг покачал головой, поднялся и отошел от машины.

— Думаю, это был жест отчаяния. Если они сделали такое в разгар битвы, то возможно, валкеру решили, что этот мир разрушен и можно двигаться дальше; они могли почувствовать, что магия исчезает, и испугались, что останутся здесь навсегда. Наверное, мы никогда не узнаем точно, почему. И я не собираюсь возвращаться к колоннам и выяснять.

— Как мы настроим эту штуку без источника силы? — поинтересовался Оуин.

— Направим силу с помощью этого, — Паг протянул чашу Рлинн Скрр. — Дхацаван говорил тебе, что это ключ, с помощью которого можно перемещаться в другие миры?

— Да, — кивнул Оуин.

— Здесь у меня есть знание, — Паг показал на свою голову. — И еще мне понадобится твоя помощь.

— Какая? — Оуин растерянно моргнул.

— Я должен всех вас предупредить, — продолжил Паг, не отвечая. — План может не сработать и даже повлечь за собой нашу гибель, — он обращался к Горату и своей дочери. — Я хотел бы уберечь вас от риска, но мой опыт с рифтами говорит, что у нас будет всего несколько секунд, чтобы воспользоваться вратами.

— Просто скажи, что мы должны делать, отец, — откликнулась Гамина.

— Проинструктировав Оуина, я начну считать вслух. Когда скажу «три», мы попытаемся активировать врата. Если получится, между двумя шестами должно появиться мерцающее серебристое пространство, которое постепенно станет темно-серым. Как только увидите, что оно потемнело, прыгайте между шестами. И лучше вам с Горатом держаться за руки. Мы с Оуином последуем за вами через мгновение.

Он показал, где им лучше встать.

— Возможно, это самое сложное магическое действо, которое тебе когда-либо приходилось совершать, — сказал Паг Оуину. — У тебя есть энергия и знание, хотя второе появилось лишь недавно.

— Я не понимаю, — удивился Оуин.

— Мои силы по-прежнему ослаблены из-за попытки воспользоваться чашей. Хотя память ко мне вернулась, пройдут дни, прежде чем вернется хотя бы часть моей мощи. А у тебя есть собственные силы, а также знание, которое ты получил от меня, когда мы делили чашу.

— Но я ничего не знаю о рифтах, — возразил Оуин.

— Закрой глаза и перестань думать о том, что делать. Расслабься и позволь знанию овладеть тобой.

Оуин явно сомневался, но глаза закрыл.

— Ты не расслабился, — заявил Паг через несколько минут. — Подумай о чем-нибудь другом.

— О чем?

— О чем-нибудь скучном. Например, о занудной книге, которую ты давным-давно читал, или об одной из лекций Элгахара в Звездной Пристани.

Оуин засмеялся и внезапно что-то почувствовал.

— Я… мне кажется… — он открыл глаза. — Я засмеялся и на мгновение понял, что знаю что-то о рифтах.

— Закрой глаза и думай о другом, — велел Паг.

Оуин глубоко вдохнул и снова закрыл глаза. Он позволил сознанию расслабиться, и воспоминания заполнили его. Он вспомнил старших братьев, которые поддразнивали его, когда он читал книги, случайно найденные у отца. Он вспомнил девушку из города, которая ему нравилась, но с которой он ни разу не заговорил, хотя она, скорее всего, была бы польщена вниманием сына барона. Потом он вспомнил, как познакомился с Патрусом, и о том, как старый «негодяй» менее чем почтительно относился к его отцу, а также о том, какая глубокая мудрость скрывалась под его грубой деревенской внешностью. Он как наяву видел перед собой старика и даже слышал, как тот рассказывает, каким заклинаниям мог бы научить мальчика. «Говорю тебе, сынок, — звучал у него в голове голос Патруса. — Заставить огонь срываться с твоих пальцев — это пара пустяков. Нужно просто захотеть, чтобы воздух вокруг пальцев нагрелся, и если он нагреется достаточно, вернее, если ты будешь этого достаточно хотеть, то огонь появится».

Оуин вспомнил, как провел несколько часов, пытаясь научиться, и как внезапно у него получилось.

«Структуру рифта будет проще понять, — продолжал вещать голос Патруса, — если ты забудешь об общепринятом представлении, что пространство трехмерно. Мысль о том, что есть „здесь“ и „там“ — это скорее препятствие, чем помощь. Если ты представишь себе рифт как „врата“ между двумя местами, которые могут оказаться рядом в любую минуту, если ты…» — гудел голос Патруса в мозгу Оуина. Юноша чувствовал, что понимает все больше.

Внезапно глаза Оуина распахнулись.

— Я знаю, что надо делать!

— Отлично, — обрадовался Паг. — Однажды Макрос направлял меня, пока я использовал свою силу, чтобы войти и разрушить рифт. А сегодня я буду направлять тебя. Гамина?

— Да, отец.

— Свяжи, пожалуйста, мое сознание с сознанием Оуина и приготовься прыгать.

Девушка взяла Гората за руку.

— На счет «три».

Паг кивнул, и Оуин почувствовал, что теперь они мысленно связаны. Затем Паг взял в одну руку чашу Рлинн Скрр, а в другую — хрустальный посох. Он упер посох в землю и спросил:

— Готов?

— Готов, — отозвался Оуин, опуская свой посох в кучу маны.

— Раз, два, три!

Оуин сконцентрировал свою энергию и направил ее через посох в ману, лежавшую у подножия рифтовой машины. Затем он пожелал, чтобы она двинулась обратно по посоху, через него к Пагу и к чаше, которую тот держал. Ослепляющая вспышка энергии вырвалась из чаши и заполнила пространство между шестами.

«Это похоже на то, как отодвигаешь занавеску», — подумал Оуин. Он даже знал, где ожидать появления щели. Открыв глаза, он увидел перед собой мерцающую серебристую стену, которая становилась все темнее, потом увидел, как Гамина и Горат прыгнули и исчезли в ней.

— Вперед! — крикнул Паг, и Оуин, по-прежнему крепко державший его за руку, прыгнул следом за товарищами.

Он почувствовал, как проходит через серую воронку, затем на какое-то время вообще перестал чувствовать что-либо и наконец оказался на каменном полу.

В комнате было темно, лишь отблески света проникали через окно.

— Где мы? — спросил Горат.

— В моем кабинете, в Крондоре, — рассмеялся Паг.

Гамина вскочила на ноги и радостно захлопала в ладоши. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, двери распахнулись и в комнату ворвалась Кейтала в ночной рубашке. Она прижала к сердцу дочь, затем обняла мужа.

— Я знала, что ты ее найдешь. — В глазах Кейталы сияло счастье.

Паг несколько минут молча наслаждался обществом жены и дочери, а потом произнес:

— Макале придется за все ответить.

— Цурани? — удивилась Кейтала. — Это он стоит за твоим исчезновением?

— Это долгая история, моя дорогая. Гамина все тебе расскажет, когда вы доберетесь до Звездной Пристани.

— А куда собираешься ты, муж мой? — Кейтала с тревогой посмотрела на Пага.

Паг в свою очередь взглянул на Гората и Оуина.

— Мы отправляемся в Сетанон.

Джеймс посмотрел на Патруса.

— Беспокойся о себе, парень, — крикнул старый чародей. — Я в состоянии сам о себе позаботиться.

Джеймс не возражал. Лекарь Аруты приготовил для них восстанавливающее средство. Неважно, насколько усталыми они были, когда ложились спать. Выпив на ночь отвар из волшебных трав, на следующее утро они встали, полные сил.

Они скакали как безумные, загоняя лошадей, меняя их три-четыре раза в день. Предупредив барона Высокого Замка, путники позволили себе провести одну ночь с удобствами и выспаться в настоящих постелях и уехали на следующий день с новой свитой и свежими лошадьми, а сопровождавшие их солдаты, которые были вымотаны и не имели магического средства, последовали за ними вместе с гарнизоном Высокого Замка, когда тот отправился в Сумрачный лес.

Наконец они увидели вдалеке палатки и флаги, пересекли холм и направились к северной границе Сумрачного леса. Отряд замедлил шаг, когда дозорные замахали им. Они остановились перед сержантом Крондорского королевского гарнизона, который тут же узнал обоих сквайров.

— Где рыцарь-маршал? — спросил Джеймс.

— В командирской палатке вместе с герцогом, сэр.

— Каким герцогом?

— Герцогом Крайдийским, сквайр, — доложил сержант.

— Мартин здесь? Отлично! — воскликнул Джеймс. Он кивнул остальным, приглашая следовать за собой, и направился к самой большой в лагере палатке.

Доехав до нее, Джеймс соскочил с коня и передал поводья слуге. Остальные прибыли следом и с облегчением спешились. Даже Патрус выглядел так, будто долгая скачка его все же вымотала.

— Сообщи рыцарю-маршалу, что прибыли сквайр Джеймс и сквайр Локлир, — велел Джеймс стражнику, охранявшему вход в палатку.

Стражник исчез внутри и через мгновение пригласил их войти. Джеймс и его товарищи приветствовали рыцаря-маршала Гардана. Тот оторвался от разложенной на столе карты, которую внимательно изучал, взглянул на вошедших, и на темном морщинистом лице появилась широкая улыбка, буквально осветившая палатку. Но во взгляде проскальзывало беспокойство.

— Надеюсь, ваше прибытие означает, что Арута идет следом?

— Он на пути сюда, как и гарнизон из Высокого Замка. Они должны быть здесь не позднее чем через неделю, — ответил Джеймс.

— Через неделю! — воскликнул Гардан.

— Мы загнали несколько лошадей, добираясь сюда, — заметил Локлир.

— Вы должны сразу отправиться в Сетанон, — сказал Джеймс и огляделся. — Мне сказали, что Мартин здесь.

— Был, — ответил Гардан. — Но сейчас со своими следопытами отправился в лес.

— Зачем он приехал? — спросил Локлир.

— Томас прислал письмо в Крайди с предложением прислать сюда кое-кого с особыми способностями, он посчитал, что это весьма полезно. — Гардан показал на юг. — Мартин, его следопыты и несколько эльфов прочесывают лес, разыскивая темных братьев.

— Значит, Делехан уже в пути? — тревожно осведомился Джеймс.

— Он уже здесь, — сказал Гардан. Он показал на карте на клин, образованный двумя реками, протекающими через лес. — Он появился позади нас два дня назад. Не знаю, как он смог, но вместо того, чтобы быть перед нами, он оказался позади.

— Мы думаем, он воспользовался рифтовой машиной, — нахмурился Джеймс.

— Проклятье! — выругался Гардан. — Если Война Врат и научила нас чему-нибудь, так это тому, что когда эти проклятые ворота открыты, через них могут быстро перемещаться солдаты, строиться в колонны и тут же отправляться в поход.

— Рифт не может быть большим, — вмешался Патрус.

— Кто это? — спросил Гардан.

— Меня зовут Патрус, — ответил старый чародей. — Если бы щель была большой, они бы уже маршировали сюда, — Патрус указал на юго-запад от указанного Гарданом места. — Там есть поблизости форт или мост?

— Мы пытаемся выяснить, — ответил рыцарь-маршал.

— Пошли, ребята, — позвал Патрус.

— Погоди! — воскликнул Джеймс. — Куда?

— Если этот остроухий дьявол уже здесь, то он готовится к тому, чтобы двинуться дальше. Если же он еще не прибыл и мы успеем отключить эту проклятую машину прежде, чем он пройдет через нее, то его ребята побегут на север так, будто им перцу на хвост насыпали, — он усмехнулся. — Эти темные эльфы очень не любят находиться вдали от дома.

— Кто он такой? — Гардан недоуменно посмотрел на Джеймса.

— Долго рассказывать, — махнул рукой Джеймс. — Я тебе объясню, когда все это закончится. Но он единственный чародей, который у нас есть, и если Паг не появится, нам придется справляться самим.

— Справляться? — фыркнул Патрус. — Пожалуй, я отправлюсь домой, а вы разбирайтесь тут сами.

— Прости, — сказал Джеймс, — просто я устал.

— Ничего, Джимми. Ты отведешь меня к этой чертовой машине, а я отключу ее.

— Я полагал, что это какой-то особый вид магии, — Локлир был настроен скептически. — Я имею в виду рифт.

— Особый, когда создаешь, — это несомненно, — согласился Патрус. — То немногое, что я слышал о рифтах, не очень радует; обычно они появляются, когда чародей допускает ошибку, — он подмигнул. — Но вот испортить магическое устройство — это несложно.

— Надеюсь, — хмыкнул Джеймс, — потому что, если нам удастся отсечь большую часть армии Делехана до того, как они доберутся сюда, мы сможем удержать крышку на этом кипящем котле, пока не подойдет Арута с остальной армией.

— У нас слабые укрепления, — развел руками Гардан. — Они окопались здесь, здесь и здесь, — он указал на три точки вдоль реки. — Лорд Мартин пошел сюда, — он показал проход между двумя ближайшими точками. — Он надеялся проскользнуть мимо темных эльфов.

— Если есть человек, способный проскользнуть через лес мимо темных эльфов, то это Мартин Длинный Лук, но даже ему будет очень нелегко.

— Мы придумали, как отвлечь от него внимание, — улыбнулся Гардан.

— Ну тогда, — улыбнулся в ответ Джеймс, — если вы будете делать это достаточно шумно и вызывающе, мы можем последовать за ним.

— Мы когда-нибудь отдохнем? — задал риторический вопрос Локлир.

Патрус посмотрел на молодого человека несколько презрительно.

— Когда тебя убьют, мальчик, ты будешь отдыхать сколько влезет. А теперь пошли, пора заняться делом.

Локлир обреченно кивнул.

— Лучше отправиться в путь, пока светло, — заявил Джеймс. — В лагере остались разведчики? — спросил он у Гардана.

— Нет, — покачал головой рыцарь-маршал, — они все отправились с Мартином. Если повезет, вы встретитесь с ними раньше, чем с людьми Делехана. А как у вас с запасами? — осведомился он.

— Продовольствия у нас на неделю, — ответил Локлир. — Мы загрузились, когда в последний раз меняли лошадей.

— Тогда запомните сегодняшний пароль — «Крондорский орел». Мы пользуемся паролями, потому что поблизости крутятся дезертиры-квегцы.

— После того как я привел Гората в Крондор, — заметил Локлир, — я надеялся, что никогда больше не увижу паршивых квегских наемников.

— Разрешаю тебе убить столько, сколько заблагорассудится, сквайр, — изрек Гардан. — А теперь отправляйтесь.

Джеймс рассмеялся и вывел Патруса и Локлира из палатки. Он показал на лошадей и спросил стражника:

— Мы можем получить свежих?

— Там, сквайр, — махнул рукой стражник. — Капитан Филипп отвечает за кавалерию и все для вас организует.

Они отвели своих коней к командиру кавалерии для замены.

— Какое счастье, еще одна скачка, — громко вздохнул Патрус.

— Предпочитаешь идти пешком? — язвительно поинтересовался Локлир.

— Прямо сейчас, мальчик, ты побьешься об заклад, что да, — был ответ, сопровождавшийся типичным противным смехом.

Джеймс покачал головой. Он пытался относиться к старому чародею с симпатией, но чувствовал, что ему все труднее найти причину, чтобы не придушить его.

Джеймс дал знак двигаться вперед, и они подъехали к месту недавней схватки. Три человека-отступника и один моррел лежали мертвые на поляне, и судя по числу стрел, торчавших в телах, нападение застало их врасплох. Джеймс был уверен, что только эльфы могли незамеченными напасть на моррельского разведчика, поэтому можно было надеяться, что герцог Мартин и его люди неподалеку.

— Как ты думаешь, эльфы помнят нас после последнего визита в Эльвандар или они примут нас за квегских наемников и начнут стрелять? — спросил Локлир.

— Почему бы тебе не спросить их самих? — послышался голос справа.

Джемс и Локлир придержали коней. Из-за дерева вышел высокий мужчина в коричнево-зеленом охотничьем костюме.

— Мартин! — радостно воскликнул Джеймс. — Рад видеть тебя, ваше изящество!

Мартин, герцог Крайди, известный раньше как Длинный Лук, держал в руках оружие, которое дало ему это имя.

— Привет, Джеймс, Локлир. А кто ваш друг?

— Меня зовут Патрус. — Чародей оглянулся — группа эльфов как будто материализовалась из деревьев.

— Он маг и идет с нами, чтобы помочь отключить рифтовую машину, — ответил Локлир. — А это герцог Мартин, герцог Крайдийский.

— Странно выглядящий герцог, если кого-то интересует мое мнение, — хихикнул Патрус.

— Дворцовая одежда не очень подходит для прогулок по лесу. — Мартин слегка улыбнулся — и стал очень похож на своего брата Аруту.

— Ну, что есть, то есть. — Старик поскреб в затылке. — Мы ищем эту машину. Не знаете, где она?

— Знаю, — кивнул Мартин. — Большая группа моррелов отправилась сегодня к югу, и мы прошли за ними вверх по реке. Я не видел машину, но заметил достаточно стражников на маленькой поляне, чтобы убедиться, что она именно там. Кроме того, в воздухе витает какое-то странное ощущение, которое напомнило мне о цуранийской машине в Серых Башнях тогда, во время той войны. Я отправил Гардану послание, чтоб он привел сюда армию Аруты, когда она прибудет.

— Слишком поздно, — сказал Джеймс. — Патрус считает, что…

— Патрус сам в состоянии высказать свое мнение, мальчик, — перебил его старик и обратился к Мартину: — Герцог, этот остроухий ублюдок, наверное, смог перебросить с собой лишь несколько групп, иначе они бы уже очищали лес от королевских сил. Он наверняка направляется в Сетанон, куда, как эти мальчики говорят, мечтает попасть, так что вы, скорее всего, встречаете лишь тыловую охрану. Но если машина будет работать до прибытия принца Аруты, тут уж никто не сможет предсказать, с каким количеством троллей, гоблинов и прочих кровопийц вам придется столкнуться, чтобы пробиться к Сетанону.

Мартина слишком встревожило то, о чем говорил старый чародей, так что он не стал обращать внимания на несоблюдение протокола.

— Что ты предлагаешь?

— Отведите нас поближе к этой проклятой машине, затем организуйте отвлекающий маневр и уведите охрану как можно дальше — попробуйте, скажем, изобразить большую атаку, а потом начните медленно отступать. Если мы сможем туда пробраться, я отключу машину.

Мартин взглянул на Джеймса. Тот только пожал плечами.

— Отлично, следуйте за нами, — кивнул Мартин. — Но вам придется идти пешком.

Три всадника спешились, и один из эльфов забрал лошадей.

— Отведи их обратно к рыцарю-маршалу и расскажи ему, о чем мы тут говорили. Скажи ему также, что мне нужна будет помощь на западе от старого каменного моста.

Эльф кивнул, взял лошадей и уехал. Мартин взглянул на небо.

— Отлично, мы подойдем к мосту до заката, и вы сможете перебраться через реку в темноте, пока мы будем отвлекать их на мосту.

— Перебраться через реку? — удивился Патрус. — Ты имеешь в виду, намокнуть?

— Да, — улыбнулся Мартин. — Боюсь, вам придется идти вброд. С милю вверх по реке есть отмель, и я сомневаюсь, что гоблины о ней знают.

— Гоблины? — переспросил Локлир.

— Нам в основном попадаются гоблины и квегские наемники. Думаю, моррелы отправились на юг с Делеханом или кто там возглавляет это подразделение.

Джеймс немного помолчал, потом вдруг спросил:

— Локлир, как твой квегский?

— Ничего, нормально. А твой?

— Я не так хорошо говорю, как ты, — пожал плечами Джеймс. — Я же не рос в портовом городе.

— А Крондор — это что, разве не порт? — удивился молодой сквайр.

— Я имею в виду, что в канализации квегские торговцы встречаются нечасто!

— О! — понял наконец Локлир. — А зачем тебе?

— Просто мы вряд ли столкнемся с гоблинами или темными эльфами, которые говорят на квегском, зато готов поспорить на хороший обед, что обязательно повстречаем поблизости кого-то из этих проклятых квегцев.

— Но ты же не собираешься опять изображать спектакль под названием «мы — квегские наемники»? — спросил Локлир озабоченно. — Это сработало, когда мы врали троллям, но если мы встретимся с наемниками… я не так хорошо говорю, чтобы обмануть настоящего квегца.

— Ладно, волноваться начнем, когда такое случится, — сказал Джеймс.

— Отлично, — Локлир закатил глаза.

— Мартин, вместо того чтобы изображать атаку, может быть, вы лучше сделаете вид, что преследуете нас, и загоните прямо в лапы врагу? — предложил Джеймс.

— Ты уверен, что это хорошая идея? — с любопытством приподнял бровь Мартин.

— Нет, но давай попробуем, — улыбнулся Джеймс.

Когда солнце зашло, до наемников на мосту донеслись крики бегущих людей. Трое мужчин — двое молодых и один пожилой — неслись к мосту, умоляя на квегском о помощи, а за ними сквозь туман были видны преследующие солдаты.

Джеймс первым добежал до моста. Он задыхался, лицо его перекосило отчаяние. Он показал назад и прокричал на квегском:

— Нападение!

— Держите мост! Мы приведем помощь, — крикнул второй молодой человек.

Предводитель наемников повернулся к троллю, который командовал его группой, и уже хотел спросить, что делать, когда над ним пролетела стрела и вонзилась рядом. Нырнув под ненадежное укрытие перил старого каменного моста, он сосредоточился на атаке эльфов и уже не обращал внимания на трех людей, промчавшихся мимо.

Джеймс не останавливался, но поглядывал через плечо. Мартин и эльфы делали все, что могли, чтобы убедить стражников на мосту, что это действительно была серьезная атака. Джеймс резко остановился и махнул Локлиру, призывая тоже притормозить и подождать Патруса. Старик явно выдохся.

— Ты в порядке? — спросил Джеймс.

Патрус кивнул.

— Просто не так быстр, как раньше. Дайте мне минутку, и продолжим, — он улыбнулся своей дьявольской улыбкой. Они подождали, пока старик переведет дыхание, и, когда он кивнул, поспешили дальше.

Они бежали туда, где, как считали, была спрятана рифтовая машина — к небольшой низине между двумя холмами. К ним навстречу устремилась группа моррелов, и Локлир крикнул им на квегском:

— На мост напали!

Предводитель высокий моррел с такими же, как у Гората, широкими плечами, одетый в меховой жилет с открытой грудью, — прокричал в ответ:

— Я не понимаю ваш собачий квегский язык.

Джеймс остановился и перевел дыхание.

— Я говорю и на общекоролевском, — ответил он, имитируя акцент. — На мост напали. Тролли отправили нас за подкреплением.

— Напали? — Моррел повернулся к одному из воинов и приказал ему отправиться к мосту. — Я Морэльф, сын Делехана. Я командую здесь, пока Делехан идет к Сетанону. Кому вы служите?

— Мы служим… — начал Джеймс.

— Скажи ему об эльфах, — перебил его Локлир, как они и репетировали.

— Об эльфах? — насторожился Морэльф. — Каких эльфах?

— С ними высокий человек с луком, который может попасть в цель с тысячи ярдов, — объяснил Джеймс.

— Длинный Лук! — воскликнул Морэльф. — Это может быть только Длинный Лук. Убить его будет для меня честью.

— А как он назвал второго? — обратился Джеймс к Локлиру.

— Калин, по-моему, — ответил тот.

— Принц Эльвандара тоже здесь? — Предводитель моррелов схватил Джеймса за отвороты рубахи и без труда приподнял над землей.

— Мы слышали это имя, — Джеймсу даже не надо было притворяться, что он испуган. — Принц Калин, он так сказал.

— Позовите мою стражу! Мы убьем эльфийского принца и его друга-человека. Я вырву им сердца! — Морэльф отпустил Джеймса, и тот свалился, больно ушибившись. — Где они?

— С западной стороны моста, — ответил Джеймс, сидя на пыльной дороге.

Шесть моррелов побежали к мосту.

— Я отправлю остальных вам на подмогу! — крикнул им вслед Джеймс.

— Не могу поверить, что у нас получилось, — в удивлении помотал головой Локлир, помогая Джеймсу подняться.

— У нас не очень много времени — только пока эта горячая голова не устанет гоняться по лесу за Длинным Луком и эльфами. Думаю, не больше получаса. Вперед!

Они снова побежали, и когда увидели вторую группу моррелов, охранявших поляну, Джеймс крикнул им:

— Морэльф приказал отправляться к западному мосту!

— Мы должны охранять машину, — ответил предводитель группы, по виду закаленный в боях ветеран. Он указал на рифтовую машину, и Джеймс вдруг понял, что стоит прямо перед ней. В вечернем сумраке он прошел бы между деревьев, ничего не заметив.

— Морэльф сказал, чтобы мы ее охраняли, — заявил Локлир.

Воин бросил на него скептический взгляд.

— Он просил передать, — вмешался Джеймс, — что квегские собаки справятся с охраной машины, а вам нужно отправиться на охоту за эльфами. Принц Калин и Мартин Длинный Лук напали на западный мост.

Эффект от его слов превзошел все ожидания. Моррелы тут же понеслись в сторону моста.

— Интересно, — сказал Джеймс, стоя около машины, — Калин знает, какой популярностью он пользуется у своих кузенов?

— Думаю, он догадывается, — отозвался Локлир и посмотрел на Патруса. — Ты можешь остановить эту штуку?

Стоило ему задать этот вопрос, как из ворот появилась еще одна группа из шести моррелов. Джеймс сразу же взял командирский тон:

— Нас атакуют с запада. Отправляйтесь на помощь Морэльфу!

Моррелы поспешили в том направлении, которое он указал.

— Однажды ты наткнешься на моррельского вождя, который тебе не поверит, — заметил Локлир.

— Дайте я посмотрю. — Патрус обошел машину — платформу шести футов в глубину и десяти футов по диагонали. Через нее могли свободно пройти два человека плечом к плечу, но не больше. — Им пришлось много чего сюда привезти, чтобы построить эту штуку, — заключил старый чародей. — Поэтому она такая маленькая.

— Та, которой пользовались цурани во время Войны Врат, была раз в шесть-восемь больше, судя по рассказам Аруты, — сказал Джеймс. — Они могли перемещать через нее даже телеги.

— Через эту тоже, наверное, можно переместить маленькую тележку, — сказал старик. — Так, давайте посмотрим, как ее можно отключить.

Он обнаружил несколько устройств, врезанных в ближайшую к нему деревянную колонну. Они были украшены драгоценными камнями. Он пробежался по ним рукой сверху вниз, и, когда коснулся второго снизу, электрический разряд сбил его с ног. Джеймс помог чародею подняться.

— Ну вот, кое-что я узнал, — сообщил Патрус.

— Что именно? — поинтересовался Локлир.

— Что лучше не трогать тот проклятый кристалл.

Он еще раз обошел вокруг машины, и когда снова приблизился к Джеймсу, появились еще шесть моррелов. Джеймс снова приказал им отправляться к Морэльфу, и они подчинились.

— Так ты можешь ее выключить? — нетерпеливо спросил Локлир. — Может, проще будет поджечь?

— Это, конечно, может сработать, — сказал чародей и понизил голос. — Но я сомневаюсь. Подобные магические устройства легко не горят. Дайте мне несколько минут, мальчики, чтобы получше изучить эту штуковину.

Джеймс и Локлир молча переглянулись. Слова были не нужны. У обоих мелькнула одна и та же мысль: у них может и не найтись этих нескольких минут.

Паг глубоко вздохнул.

— Оуин, тебе снова придется мне помочь. Мои магические силы возвращаются, но пока их недостаточно, чтобы перебросить нас в Сетанон. Придется тебе это сделать.

— Но я не знаю как, — возразил юноша.

— Знаешь, — твердо сказал Паг. — Ты знаешь почти все, что знаю я, просто еще не понял этого. А теперь расслабься и позволь мне управлять тобою, — он достал металлический шар.

С тех пор как Гамина объединила их сознание, Паг был в состоянии дотянуться до Оуина и помочь ему сфокусировать магию.

— Ты должен дотянуться до Сетанона. Он… там, — шептал чародей. Горат с интересом наблюдал за обоими. — Ты должен дотянуться и… Рифт! Я его чувствую! — Паг побледнел.

— Где, — спросил Горат.

— Рядом с Сетаноном. Вот где действуют Макала и его приспешники.

— Тогда мы должны отправиться туда, — встрепенулся Горат. — Если там Делехан и его союзники, то и я должен быть там.

Паг кивнул и положил руку Оуину на плечо.

— Закрой глаза и позволь управлять собой. Это то же самое, что шагнуть за дверь.

Оуин так и сделал. Перед его мысленным взором появилась дверь. Он почувствовал руку Гората поверх руки Пага и шагнул за порог.

И упал в пустоту.

Они просто рухнули на землю. А подняв глаза, увидели удивленно таращившего глаза Джеймса.

— Как ты это сделал? — повернулся Джеймс к Патрусу и тут же кинулся с протянутой рукой к Оуину и Пагу, чтобы помочь им встать. Локлир тем временем любезно подал руку Горату.

— Самое своевременное появление, какое я только видел, — провозгласил Джеймс. — Добро пожаловать!

— Спасибо, Джеймс, — ответил Паг и посмотрел на Патруса. — А это кто?

— Меня зовут Патрус, — буркнул старый маг, проходя мимо Пага и продолжая изучать машину.

— Это Паг, — представил Джеймс.

— Я знаю, — проворчал Патрус. — Видел его однажды издалека, когда он приезжал в Тимонс, чтобы найти чародеев для своей академии. Привет, Оуин.

— Здравствуй, Патрус. Как ты сюда попал?

— Долго рассказывать.

Еще одна группа моррелов появилась из рифтовой машины.

— Эльфы атаковали Морэльфа на западе. Вы должны ему помочь! — крикнул Джеймс.

Моррелы были дезориентированы после магического путешествия. Один из них перевел взгляд с Джеймса на Гората.

— Вы слышали? — крикнул Горат. — Бегом!

Темные эльфы убежали.

— Они появляются каждые пять минут, — сообщил Джеймс. — Не больше полудюжины за раз.

— Получается семьдесят в час, — вздохнул Локлир, — а Арута по крайней мере в нескольких днях пути. Мартин и несколько эльфов пытаются их отвлечь, и Гардан идет сюда с севера, но если мы не отключим эту штуковину, к завтрашнему дню здесь будет больше тысячи моррелов.

— Где Делехан? — быстро спросил Горат.

— По словам его сына, он в сопровождении почетного караула направляется в Сетанон, — сказал Джеймс.

— Тогда мы должны пойти туда!

— Сначала мы должны остановить эту машину, — возразил Джеймс.

— Я могу лишь помочь кому-то, — извиняющимся тоном произнес Паг, — у меня самого сил не хватит.

— Я готов! Командуй! — тут же откликнулся Оуин.

— Ты должен стоять здесь, мальчик, на безопасном расстоянии.

Патрус запрыгнул на платформу.

— Что ты делаешь? — спросил Паг.

— Ты знаешь, чародей, что такие вещи не обходятся без риска, — он улыбнулся Оуину. — Учись у него, мальчик. Он знает пару полезных трюков.

С этими словами старик прыгнул в ворота.

— Не так! — крикнул Паг.

Но вместо того чтобы, как ожидал Паг, отскочить, Патрус начал медленно входить в пространство между шестами машины. Его посох засветился, и с отчаянной решительностью старый маг крикнул:

— Ты знаешь, что надо делать, мальчик! Один из нас должен это сделать, а я стар и уже отжил свое. Помоги мне!

Паг схватил Оуина за плечо.

— Дай ему свою силу!

— Что? — недоуменно переспросил Оуин.

— Он может закрыть проход только изнутри. Дай ему силу! Быстро!

Оуин закрыл глаза и позволил Пагу вновь проникнуть внутрь. Он поднял руку, поток энергии пробежал от плеча к пальцам и, вырвавшись наружу, ударил в старого мага, который наполовину висел в воротах. Патрус закричал, и было неясно — это крик боли или триумфа. Затем серый туман мигнул и исчез, а в пространство между шестами ворвался яростный порыв ветра, сбивший всех с ног.

Джеймс первым вскочил и стал оглядываться вокруг.

— Где он?

— Его больше нет, — покачал головой Паг.

— Нет? — тихо спросил Оуин.

— Он знал, на что идет, — печально произнес Паг. — Однажды я тоже закрыл проход изнутри. Мне помогал Макрос Черный, и я чудом выжил.

— Он погиб как герой, — сказал Горат.

Оуин прикрыл глаза и на мгновение позволил боли овладеть собою. Патрус был его первым учителем, и хотя у этого не слишком деликатного старика была масса недостатков, юноша уважал его и восхищался им. Через некоторое время чародей из Тимонса вздохнул и поднялся.

— Не знаю, скоро ли вернутся Морэльф и его люди, — задумчиво проговорил Джеймс. — Но этот ветер для кого-то наверняка стал сигналом.

— Мы все равно должны уходить, — сказал Паг.

— Куда? — невесело усмехнулся Джеймс. — Не имею ни малейшего желания снова пробираться через расположение моррелов. У меня уже не осталось в запасе никаких идей или трюков.

— Мы отправляемся в Сетанон, — заявил Паг и взглянул на Локлира и Джеймса. — Вы знаете зачем, и другие тоже скоро узнают.

— Если Делехан в Сетаноне, значит, и мне туда, — упрямо твердил Горат.

— Встаньте в круг, — велел Паг. Они взялись за руки. — Освободи сознание, Оуин, я поведу тебя.

Юноша так и сделал, и Паг начал мысленное руководство. Молодому чародею становилось все легче реагировать на указания Пага.

И вдруг они оказались в другом месте.

— Мы почти…

Внезапно непереносимая боль пронзила их, вскрикнул даже Горат. Могучий моррел увидел, что остальные лежат на холодной земле, потеряв сознание от болевого шока, а потом тоже погрузился в беспамятство.

20 Возмездие

Земля была влажной.

Паг оперся на локоть и увидел, что Джеймс и Локлир по-прежнему без сознания. Горат очнулся. Оуин сидел, сжимая голову руками.

— Что это было? — спросил он слабым голосом.

— Мы натолкнулись на какой-то барьер, — Паг закрыл глаза и почувствовал, как головная боль постепенно стихает.

Джеймс начал приходить в себя. Он медленно сел, моргнул и наконец сумел сфокусировать взгляд.

— Где мы? — спросил он.

Паг встал и осмотрелся.

— В старом дворе замка Сетанон, — он показал на обгоревшие ворота брошенной крепости. — Цель под нами.

— А как мы туда попадем? — спросил Горат.

— Прощупаем барьер и найдем место, через которое можно пройти в древние туннели под городом. Они не могли установить преграду везде.

— Почему не могли? — удивился Оуин.

— Потому что даже шестерым цуранийским Всемогущим не под силу поддерживать такой барьер день и ночь. Макала не знает, что мне удалось бежать с Тимириании. Так что этот барьер возвели для того, чтобы остановить нежданных посетителей. Значит, шестеро чародеев поддерживают его по очереди. В этом случае в нем могут найтись прорехи.

— Звучит логично, — подал голос очнувшийся Локлир. Сквайр поднялся на ноги и застонал.

— Скорее всего, с древними туннелями соединяется нижний уровень заброшенной крепости. Начнем искать оттуда.

— Попробую соорудить факел, — решил Горат.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Паг Оуина, пока они ждали темного эльфа.

— Вымотанным и злым. А в остальном прекрасно. А ты?

Паг сложил ладони вместе и развел их на несколько дюймов. Синяя искра пробежала между ними.

— Мои магические силы медленно возвращаются. Возможно, эта задержка даже к лучшему, — он понизил голос. — Я не хочу, чтобы другие знали, но в случае столкновения с цуранийскими Всемогущими — даже если я буду на пике своей силы! — перевес будет на их стороне. Нам приходится рассчитывать только на хитрость и фактор неожиданности. Если мы сможем подобраться к кому-то из магов и втянуть его в обычную драку, ему не удастся сотворить заклинание. И в этом наше второе преимущество. Сама идея примитивной физической борьбы неприемлема для Всемогущих, которые считают себя едва ли не богами. Они привыкли к тому, что каждый их приказ выполняется беспрекословно, так что если они попытаются командовать нами, а не колдовать, у нас появится преимущество.

— Не хотел бы я встречаться с ними сейчас, — покачал головой Оуин. — Некоторые из твоих знаний проявляются в моем рассудке, и, кажется, я могу делать то, что вчера еще не умел, но все равно чувствую себя неуверенно.

— Тогда следуй моим указаниям.

Горат вернулся с факелами.

— Я нашел связку на заброшенном складе там, наверху. Еще я нашел это, — он бросил Локлиру что-то похожее на арбалет и колчан стрел.

— Грязный и не смазывался лет десять, — вынес заключение сквайр, осмотрев оружие. — Но не заржавел.

Он уперся концом лука в землю и поставил ногу на металлический хомутик, предназначенный для того, чтобы удержать оружие во взведенном состоянии. В отличие от тяжелых арбалетов, которые нужно было взводить, в этом легком луке достаточно было оттянуть тетиву.

— Что-то сомневаюсь я в тетиве.

Но старый арбалет взвелся с громким щелчком, и Локлир уложил стрелу в продольную лунку.

— Отойдите. Если тетива лопнет, кто-нибудь может пострадать.

Он прицелился в ближайшую дверь. Стрела с глухим стуком вонзилась в дерево. Локлир с одобрением погладил оружие.

— Похоже, сделан на века.

— Хочешь еще раз проверить? — спросил Джеймс.

— Нет, — мотнул головой Локлир. — Не будем испытывать судьбу. Если мне удастся сделать хотя бы один неожиданный выстрел, это может решить все.

Джеймс лишь кивнул. Паг осмотрел свой маленький отряд.

— Ну что ж, пошли, — сказал он.

— Погодите, — Паг поднял руку.

Они были глубоко под землей, в туннеле таком узком, что пройти мог только один человек. Горат задевал плечом то одну, то другую стену. Они обнаружили этот ход после нескольких лестничных пролетов, в конце древнего каменного туннеля под замком.

— Что случилось? — спросил Джеймс.

— Здесь, — чародей указал на пустую стену. — Если я правильно помню, дверь в нижний зал находится здесь.

Джеймс и Горат вытащили кинжалы. Остальные отступили, а они набросились на то, что, на первый взгляд, выглядело как ровная земляная стена. Вскоре и человек, и моррел вспотели. Их товарищи по обе стороны оттаскивали в сторону землю. Наконец кинжал Джеймса звякнул о камень.

— Кажется, это каменная кладка, — сказал Джеймс, счищая грязь.

— Отойди, — сказал Оуин и поднес поближе факел, при свете они разглядели старые кирпичи.

Горат, не обращая внимание на пламя факела, наклонился ближе.

— Похоже, ее не слишком трудно сломать, — он нажал на кирпич, и тот двинулся с протестующим скрежетом. — Отойдите подальше.

Когда все удалились на безопасное расстояние, Горат уперся обеими руками в стену и толкнул изо всех сил. С грохотом сначала один, за ним другой, потом сразу полдюжины кирпичей обрушились вниз. Горат сумел устоять на ногах и отклониться, когда целая секция стены рухнула. Туннель наполнился пылью, Локлир и Оуин расчихались.

Горат, не мешкая, выхватил из рук Оуина факел и шагнул в дыру. Паг и остальные последовали за ним. Зал был большим и пустым. На полу лежала многовековая пыль. Паг поднял руку, и с пальцев брызнул свет, озарив все вокруг.

Это была не природная пещера. Потолок украшала резьба, а на стенах виднелись рельефы с изображением драконов и восседавших на них существ в доспехах.

— Валкеру, — прошептал Горат с ужасом. — Раньше это было их место.

— Прежде чем мы пойдем дальше, я должен подготовить вас к тому, с чем мы столкнемся. Речь не только об опасности встречи с Шестерыми, но и о другом. Здесь неподалеку находится артефакт, известный как Камень Жизни. Он был создан валкеру как оружие в борьбе с богами во время войн хаоса. Я так и не понял принципа его действия, хотя изучал его, когда позволяло время, на протяжении девяти лет. Но я знаю точно: он предназначен для великого разрушения. Именно это и было целью Лжемурмандрамаса во время Великого Восстания десять лет назад.

— Лжемурмандрамаса? — На лице Гората было написано искреннее недоумение.

— Он был не моррелом, а пантатианским жрецом, с помощью темной магии изменившим истинную внешность, чтобы заставить твоих людей жертвовать жизнью ради его цели. Он забирал их жизненную сущность, чтобы потом использовать эту силу как ключ для активации Камня Жизни. Если бы он добился своей цели, боюсь, результатом стало бы уничтожение жизни на Мидкемии. Пустоши Тимириании показались бы садами по сравнению с голыми камнями, в которые превратился бы наш мир.

— Столько погибших из-за пантатианца! — Горат был вне себя.

— Я что-то не понимаю, — Оуин тоже выглядел растерянным. — Как может священник или даже чародей активировать нечто, что было оружием против богов? Раз валкеру больше нет, значит, и секрет Камня Жизни ушел вместе с ними?

— Нет, — вздохнул Паг. — Души валкеру заточены в этом камне, и возможно, воздействие на него освободит их. Хотя у них нет тел, энергии их объединенного сознания будет достаточно, чтобы использовать Камень Жизни. Мы не знаем точно как, но и не можем рисковать, проверяя.

— Значит, Макала хочет нас уничтожить? — спросил Локлир.

— Он не настолько безумен, — возразил Паг. — Но он слепо предан Империи и уверен, что Королевство хранит оружие уничтожения, которое однажды может быть применено против его народа. Он отчаянно хочет раскрыть секрет оружия и либо найти средство защиты от него, либо создать такое же для цурани, чтобы они могли говорить с Королевством с позиции силы.

— Какая глупость! — воскликнул Горат.

— Может, он и недалек в том, что касается восприятия вселенной, — заметил Паг, — но зато могущества и сильного магического дара у него не отнять. Когда я в форме, он не может мне противостоять, но в таком состоянии, как сейчас, я слабее. Поэтому мы должны сначала избавиться от его шестерых компаньонов, а потом схватиться с ним — Оуин и я, вместе, — он посмотрел на Гората и Оуина. — Я доверил вам двоим — моррельскому вождю-дезертиру с Севера и младшему сыну восточного дворянина — важную тайну. Только члены королевской семьи и те, кто принимал участие в битве за Сетанон, как Локлир и Джеймс, знают секрет Камня Жизни.

— Я скорее умру, чем раскрою ее кому-либо, — торжественно провозгласил Горат.

Оуин смог лишь кивнуть.

— Теперь следуйте за мной.

Паг повел их по длинному залу, который когда-то был верхним входом в большой подземный город.

— Города на севере — Сар-Саргот и Сар-Исбандия — были построены грамрелами в подражание этому месту. Раньше оно называлось городом Друкен-Корина.

— Это имя встречается в наших преданиях, — вспомнил Горат. — Даже валкеру считали его безумным.

— Но именно он убедил их отдать свою сущность Камню Жизни.

Туннель, по которому они шли, был очень просторным.

— Почему он такой большой? — недоумевал Оуин.

— Ты когда-нибудь видел маленького дракона? — улыбнулся Паг.

— Нет.

— Здесь достаточно места для дракона, а валкеру летали на очень больших.

Они подошли к огромным дверям. Древнее дерево было таким же крепким, как закаленная сталь. Петли размером с человека окаменели за века. Но между створками дверей оказалось достаточно места для прохода, и путники вступили в огромный зал.

Внезапно Горат стремительным движением выхватил меч. Прежде чем Оуин или Паг успели произнести заклинание, посредине пустой комнаты лежали два мертвых гоблина.

— Значит, мы уже близко, — заключил Паг.

— И Делехан тоже близко, — добавил Горат.

— Макала использует его, — сказал Паг. — Но не думаю, что он раскрыл эльфу секрет Камня Жизни. Никто из моррельских колдунов не смог бы переместить его сюда. Значит, он нашел путь с поверхности.

— Не думаю, что в таком сооружении всего один вход, — покачал головой Горат.

— Конечно, — согласился Паг. — Макала может перемещаться с помощью магии, если точно знает куда. Но первый раз кто-то должен был привести его в это место.

— Наго, — догадался Горат. — Он был на Юге за год до того, как началось это безумие. Если мы заставим Макалу говорить, я уверен, что выяснится — именно Наго показал твоему цурани вход.

— Догадки будем строить потом, — сказал Паг. — Как бы они ни встретились, они обнаружили немало причин для сотрудничества в этом деле, — Паг уставился в сумрак комнаты, как будто пытаясь что-то разглядеть. — Боюсь только, что Макала использует Делехана так же, как фальшивый Мурмандрамас использовал твоих людей, Горат. Он отправляет твой народ на смерть в сражениях с моими людьми, чтобы удержать армию принца вдали от этого места.

Они снова двинулись вперед, но Паг вдруг остановился.

— Подождите, — он вытянул руку. — Оуин, иди сюда.

Юноша подошел к Пагу и тоже вытянул руку. Он почувствовал ладонью легкое щекотание — энергию.

— Это барьер?

— Да, — ответил Паг. — Это то, на что мы наткнулись, когда я пытался перенести нас в зал уровнем ниже.

Паг провел руками сначала вправо, потом влево и через минуту удовлетворенно сообщил:

— Это сфера. Мы должны двигаться по окружности, пока мы не найдем тех, кто создал ее.

Они прошли по кругу налево, пока не уперлись в стену, потом вправо и тут заметили в глубине дверь.

— Попробуем? — предложил темный эльф.

Они вошли в туннель и двинулись вниз, под землю.

Магия в комнате была настолько сильна, что даже Джеймс с Локлиром почувствовали ее — у них мурашки побежали по коже.

— Что это за место? — тихо спросил Джеймс.

— Сокровищница, — объяснил Паг. — Одна из многих. Ничего не трогайте. Некоторые из этих предметов магические, и я не знаю, каковы могут быть последствия их случайной активации.

— А что это? — Оуин указал на большой охотничий рог со странными руническими символами.

— Буквы мне знакомы, — оживился Горат. — На их основе мы создали свою письменность. Это язык валкеру.

— И что здесь написано? — спросил Оуин.

— Это рог тирана Долины ветров.

Паг пытался вспомнить, кто это, и пожалел, что рядом нет Томаса: уж он-то подсказал бы.

— Здесь хранится награбленное, — продолжал Горат. — Военные трофеи. — Он обвел взглядом покрытые пылью драгоценности, золото и многие другие вещи — как знакомые, так и чужие.

Оуин вытянул руку над охотничьим рогом.

— Паг, проверь его, пожалуйста.

Паг дотронулся до рога и поднял его.

— Он излучает магию, — тихо произнес чародей.

Внезапно Паг вспомнил, или же эти воспоминания передались ему магическим путем. Он уронил рог, будто обжегшись.

— Алгон-Кокун! Убит Ашен-Шугаром. Томас бы вспомнил. Это охотничий рог, который… — Его глаза расширились. Он поднял рог и повесил Оуину на плечо. — Если он еще действует, это поможет нам уравнять шансы, — Паг осмотрелся. — В Сетаноне много вещей, которые я так и не успел изучить. Я столького еще не знаю!

— Но мы точно знаем, что где-то там, впереди, Макала, и мы должны его остановить, — решительно произнес Оуин.

Паг кивнул и вышел из старинной сокровищницы. Остальные последовали за ним по длинному коридору.

Впереди появился небольшой, хорошо освещенный зал. Горат потушил факел, а Паг, желая поберечь энергию, перестал использовать магический огонь. Он чувствовал, что знание полностью к нему вернулось. И способности Оуина возросли многократно с тех пор, как юноша встретил Локлира несколько месяцев назад. Но им предстояла встреча с семью Всемогущими с Келевана — Макалой и шестью его помощниками.

Они подошли к залу. Горат осторожно выглянул за угол и тут же спрятался обратно. Он поднял три пальца и показал на Пага и Оуина. Те понимающе кивнули. В комнате находились два чародея со слугой или стражником. Паг мучительно размышлял, как поступить со своими бывшими собратьями. Он был почти уверен, что Макала рассказал им не все. Но даже если и открыл все, рассказ предателя не был правдой, а лишь отражал его искаженное представление.

И все же, наконец решил для себя Паг, они согласились помочь Макале, и в результате повинны в гибели нескольких тысяч людей, моррелов, троллей и гоблинов. И поэтому должны понести наказание. Паг указал на себя и качнул головой влево. Потом указал на Оуина, и качнул вправо. Затем показал на арбалет Локлира и поднял три пальца, обозначая третьего человека. Он на мгновение поднял руку и, когда все кивнули, махнул и бросился в комнату.

Когда сидевшие в комнате подняли глаза, Оуин и Паг уже читали свои заклинания. Двое чародеев были одеты в черные балахоны, а третий оказался воином-моррелом.

Локлир поднял арбалет, вдохнул, задержал дыхание, прицелился и спустил тетиву. Стрела пролетела через комнату и, попав моррелу в грудь, отбросила его к противоположной стене. Он ударился и сполз вниз, оставляя на кирпичной стене алый след.

Цурани не шевелились — они не привыкли к опасностям и неожиданным сюрпризам. Два обездвиживающих заклинания ударили в них, и оба застонали от боли. Горат вытащил меч, чтобы убить обоих чародеев.

Все было кончено через несколько секунд.

Паг осмотрелся, поднял руку, призывая к тишине, и прислушался, не поднялась ли тревога. Все было тихо.

— Остаются четверо и Макала, — сказал он.

— Похоже, это спальня, — Джеймс показал на два матраса на полу. — Здесь они отдыхают, пока их собратья поддерживают барьер вокруг Камня Жизни.

Паг закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Он уловил вдали знакомое присутствие, потянулся туда, но не смог установить контакт.

— Еще рано, — прошептал чародей.

— Что рано? — На лице Джеймса проступила усталость.

Паг посмотрел на него, потом на Локлира.

— Вы отдыхали с тех пор, как покинули Северный Форт?

— Жрец-лекарь Аруты дал нам порошок. Мы принимали его перед сном и просыпались через несколько часов свежими и бодрыми.

— Такие порошки помогают короткое время, но когда все закончится, вам придется отдыхать несколько дней. Будьте осторожны. Ваши ощущения притупились, и реакция не такая быстрая, как вы думаете.

— Если он пытается убедить нас, что мы устали, — взглянул Локлир на Джеймса, — то это для нас не новость.

Джеймс улыбнулся и потрепал друга по щеке:

— Он просто советует нам не быть слишком самоуверенными.

— Самоуверенный Джимми Рука? Всемогущие небеса! — иронично ответил Локи.

— Пошли, — поторопил сквайров Паг. — Барьер создан не с помощью обычного заклинания. Он похож на тот барьер, которым окружил меня тимирианийский бог.

Они прошли по коридору и попали в очередной большой зал. В отдалении двигались неясные фигуры. Паг знаком велел своим спутникам рассредоточиться.

Внезапно свет озарил помещение.

К ним приближались два человека в черном.

— Мы ждали тебя, Миламбер, — разнесся по всему залу голос.

— Не стой у меня на пути, Затапек. Макала обманул вас. Вы уже по колени в крови невинных. Остановитесь, пока не утонули.

— Макала — не единственный в Ассамблее, кто убежден, что ты, Миламбер, не настоящий Всемогущий и гораздо больше заботишься об интересах своей родной нации, нежели о благополучии Империи. Иначе зачем ты прятал от нас это могущественное оружие?

Второй чародей встал рядом с Затапеком и опустил посох, нацелив его на Пага как оружие. Позади Пага раздался щелчок арбалета, и второй чародей пошатнулся. Из плеча его хлестала кровь, а рука была почти оторвана от тела. Он закричал от страшной боли, и Затапек тут же отреагировал.

Всемогущий цурани поднял обе руки, с них сорвался каскад синей энергии и ударил в Пага. Тот почувствовал, как каждый мускул парализовало, он словно окаменел и рухнул на пол.

Оуин не мешкал. Большой огненный шар сорвался с его рук и полетел к Затапеку. Но цуранийский маг был наготове и, повернув левую руку, создал вокруг себя защитное поле, ударившись о которое пламя осыпалось искрами на каменный пол.

Единственным преимуществом было то, что цурани потерял контроль над заклинанием, удерживающим Пага. Энергия исчезла, и дрожащий Паг начал постепенно приходить в себя.

Оуин не знал, что делать. Он закрыл глаза и доверился своим инстинктам. Вытянув руку и произнеся заклинание, состоявшее из одного слова, молодой чародей направил на Всемогущего вихревой столб. Сначала Затапек ничего не увидел и готовился к очередной энергетической атаке, а когда понял, что происходит, было уже поздно. Сильнейший удар отбросил его на двадцать футов.

Горат подбежал к нему, и последнее, что увидел ошеломленный цуранийский маг, — возвышавшуюся над ним фигуру темного эльфа с мечом в руке. Одним ударом Горат прикончил Всемогущего.

Оуин поспешил к Пагу и увидел, что тот еще страдает от побочных эффектов брошенного в него заклинания. Чародея трясло, лицо перекосила гримаса боли, зубы были сжаты, а губы искривились в неестественной улыбке.

— Можешь ему помочь? — озабоченно спросил Локлир.

— Не знаю.

Оуин дотронулся до Пага, и по пальцам ударила боль. Но вместо того чтобы отдернуть руку, он сосредоточился на боли и ощутил энергию. Вытянув руку, он направил магическую силу в пол, и внезапно она исчезла.

Паг потерял сознание на несколько минут. Потом глубоко вдохнул, почти всхлипнул, и с облегчением выдохнул.

— Паг! — позвал его Джеймс. — Ты меня слышишь?

Чародей слегка кивнул.

— Помоги мне, пожалуйста, — медленно произнес он, с трудом ворочая все еще непослушным языком.

С помощью Джеймса Паг поднялся. Его ноги дрожали, и Джеймсу пришлось поддерживать чародея.

— Если я буду двигаться, это пройдет.

— Надеюсь, — откликнулся Оуин и признался: — За эту минуту я видел больше магии, чем за всю свою жизнь.

— Ты отлично справился. И хорошо, что доверился инстинктам. Если и дальше будешь так делать, то магия, которую получил от меня, послужит нам обоим.

Паг уже не нуждался в поддержке Джеймса. Казалось, силы возвращаются к нему с каждым шагом.

— Осталось двое. По крайней мере один из них должен поддерживать барьер. А может быть, и оба. Если мы найдем и нейтрализуем их, блокирующее Камень Жизни заклинание исчезнет, и мы доберемся до Макалы.

Он осмотрелся. Всемогущий, в которого выстрелил Локлир, умер от потери крови.

— За этими дверьми еще одна сокровищница. В ней есть полуразрушенная стена — результат чудовищной схватки много лет назад. Эта дыра — проход в зал, где хранится Камень Жизни.

— Значит, оба цуранийских хранителя и Макала тоже за этими дверьми, — Горат нетерпеливо топтался на месте.

— Идем, — Паг медленно двинулся к двери, мимоходом взглянув на партнера Затапека, молодого Всемогущего, который был ему незнаком. «Должно быть, он еще ходил в учениках, когда я жил на Келеване», — подумал он. Жаль. Мертвый чародей смотрел пустыми глазами на старинные камни чужого мира. Бессмысленная смерть.

Возле двери Паг дал знак остановиться. Он настроился на внутреннее зрение и увидел двоих Всемогущих. Они еще не обнаружили присутствие чужаков и изо всех сил поддерживали барьер.

Делехан и его колдуны тоже где-то неподалеку пытаются найти эту пещеру, чтобы освободить Мурмандрамаса, если действительно верят, что он жив, или, по крайней мере, предъявить право на его власть. В любом случае, если появится Делехан или Макала попытается активировать Камень Жизни, все усилия окажутся напрасны.

Паг сделал шаг назад и закрыл глаза.

— Я звал тебя, но не мог дотянуться, — послышался в голове его знакомый голос.

— Оракул, — произнес чародей, взглянув на Оуина.

— Мы попытаемся убрать барьер и освободить тебя, — послал он сообщение дракону.

— Черноризцы пробрались сюда ночью и напустили туман, который усыпил моих слуг и ослабил меня. Потом изолировали меня с помощью заклятия, которое я не смог разрушить. Неспособность видеть собственное будущее ослепила меня. Когда-нибудь я стану свободен, но пока я лишь тень того, кем был раньше.

Паг знал, каким могущественным был Оракул Аала. Макала прекрасно подготовился. Его нельзя недооценивать.

— Макала — безрассудный и упрямый, но, по меркам его людей, не жестокий. Если бы он хотел тебя убить, ты уже был бы мертв. Скорее всего, он просто хотел на время вывести тебя из игры. Я думаю, никаких опасных повреждений тебе не нанесли.

— Мы должны устранить тех двоих как можно скорее, — сказал Паг Оуину.

— А ты сможешь? — спросил Оуин.

— Я должен, — он повернулся к Джеймсу, Горату и Локлиру. — Они готовы к магической атаке, но не ожидают нападения обычного, физического. Как только мы войдем в эту дверь, бегите за нами, но держитесь в стороне, чтобы не попасть под магический удар. — Он обратился к Горату: — То, что ты увидишь за барьером, удивит и шокирует, но не пугайся. Это великий дракон, но не такой, какие были раньше в Мидкемии. Это Оракул Аала, и нужно охранять его от Делехана или любой другой угрозы, пока он не соберется с силами. Если Макала победит меня, то он — наша единственная надежда.

— Я понял, — кивнул Горат и посмотрел на Локлира с Джеймсом. — У меня отличные напарники. Мы будем охранять дракона, пока вы вдвоем не уберете чародеев.

Оуин направился к двери, но Паг остановил его.

— Есть одно заклинание, которое может дать нам время для подготовки к схватке с Макалой. Когда барьер исчезнет, он поймет, что его соратники пали.

— Какое?

— Если они устали и ослабли, можно применить заклинание, которое сделает их невосприимчивыми. Если получится, то они будут продолжать поддерживать барьер еще несколько минут. Этого нам достаточно, чтобы пересечь зал и добежать до большой дыры в стене между этим залом и следующим — ведь для встречи с Макалой нам надо переместиться во времени.

Оуин кивнул и на мгновение прикрыл глаза.

— Я знаю, о каком заклинании ты говоришь. Оно несложное.

— Если мы выживем, — усмехнулся Паг, — напомни мне, чтобы я рассказал тебе, как долго я изучал его!

Они шагнули за дверь. Оба цуранийских Всемогущих были наготове. Они продолжали поддерживать барьер, распределяя энергию так, чтобы один создал преграду для Пага, а второй сотворил огненный шар.

— Осторожно! — крикнул Оуин, отклоняясь в сторону.

Цурани были готовы встретиться с Пагом, но не ожидали увидеть второго чародея. Паг и Оуин одновременно произнесли заклинание, которое захватило усталое сознание цуранийских магов, ошеломив их, подобно удару молота.

Паг побежал, Оуин за ним. Всемогущие стояли без движения, неспособные что-либо предпринять. Потом оба рухнули на пол.

Барьер исчез, и на другом конце зала возникла комната. Даже зная, что сейчас перед ним предстанет дракон, Оуин был поражен: это было самое большое существо, какое он когда-либо видел. Голова размером с фургон лежала на камнях. Но особенно поразила Оуина кожа дракона, инкрустированная драгоценными камнями. Тысячи бриллиантов покрывали все тело от носа до хвоста и даже крылья. А между ними тут и там сверкали рубины, изумруды и сапфиры. Глаза гиганта были прикрыты, а между изогнутыми в волчьей улыбке губами виднелись зубы размером с лезвие меча.

— Спасибо, чародей.

Паг увидел цуранийское устройство, которое создавало барьер. Это были крошечные осколки кристалла.

— Теперь ясно, почему Макале так нужен был тот рубин, — произнес он, осмотрев их. — Это те камни необычного происхождения, о которых ты говорил, Оуин. Они являются источником силы для этого устройства, а Шестеро отвечали за то, чтобы оно действовало. Я знал, что обычная магия не повлияла бы на Оракула. — Чародей обратился к дракону: — Горат и остальные будут охранять тебя, пока мы с Оуином займемся Макалой.

— Поспешите, он не ведает, что творит.

Паг и Оуин побежали к дыре в стене, которая появилась в результате борьбы дракона с одним из самых ужасных существ — Повелителем Страха — в момент высшей точки в сражении, которое решило исход Великого Восстания и стало концом для Мурмандрамаса, угрожавшего Королевству.

Паг резко остановился. Он думал, что комната пуста и он сможет переместить себя и Оуина во времени, чтобы оказаться в одной фазе с Камнем Жизни. Но он ошибался.

— О боги! — воскликнул он. — Макала перенес Камень Жизни сюда!

Цуранийский Всемогущий стоял перед большим изумрудно-зеленым камнем высотой почти в человеческий рост. Сверху из камня выступал золотой меч с белой рукоятью из слоновой кости. На рукояти был вырезан золотой дракон.

Черноризец обернулся.

— Миламбер, я поражен. Я был уверен, что даже ты не сможешь пройти через мою защитную систему. Надеюсь, Затапек и остальные не страдали напрасно, пытаясь тебя остановить?

— Они погибли как верные цурани, с честью и достоинством, не подозревая о твоей преступной двуличности, — Паг едва сдерживался.

— Не говори мне о двуличности, Миламбер! Ты принес клятву верности Империи, но скрыл от нас факт существования этого страшного артефакта! — Макала сделал шаг к Пагу и Оуину. Он уже почти кричал. — Десять лет назад ты ввязался в сражение, чтобы изгнать Врага из наших миров, как ты сказал Ассамблее. Хочокена и Шимон поверили этой лжи. Сыновья лучших цуранийских домов сложили головы в чужом мире ради великой цели. Но ты отказался объяснить нам, почему этот город так важен и почему мы должны проливать здесь кровь цурани, — он заговорил тише. — Когда я пришел к тебе, ты не ответил на мои вопросы и был уклончив. Тогда мне пришлось докапываться до истины самому, и я нашел это место с его ловушками, магическими преградами и этим великолепным существом в соседней комнате. Все для того, чтобы держать меня и других, кто тебе еще не служит, подальше от этого, — он показал на Камень Жизни. — Твоей главной целью не было прогнать Врага из этого мира! Ты стремился спрятать этот камень и беречь его до того дня, когда почувствуешь необходимость использовать его против своих врагов, возможно, против Империи Цурануани!

— Ты сам не веришь в то, что говоришь, — вздохнул Паг.

— Я верю и я сделаю все, чтобы этот день никогда не настал. Я уже почти понял, как использовать этот предмет. Как только разберусь окончательно в его сущности, я заберу его в Священный Город, где он будет храниться до тех пор, пока не понадобится Империи для защиты.

— Паг, он сошел с ума, — пробормотал Оуин.

— Мальчик, — обратил на него внимание Макала, — этот разговор не для детских ушей. — Он нетерпеливо махнул рукой, и Оуин отлетел назад как от удара. В последний момент он понял, что это вариант заклинания, которое он сам использовал, чтобы отбросить Затапека, и сумел закрыться от серьезного удара, но все равно больно стукнулся о камни, и на несколько мгновений из него будто вышибло воздух.

— Ты паршивый пес, Макала. — Голос Пага звенел от ярости. — Я пригласил тебя в свой дом, а ты предал меня и мое доверие. Ты использовал мою дочь как пешку в своей игре и подверг ее смертельной опасности. Только за это ты уже заслужил смерть. Но ради того, чтобы ты мог сюда добраться, погибли тысячи!

— Тем более важно, Миламбер, чтобы я добился своей цели. Иначе их смерть будет напрасной. Когда этот артефакт окажется в императорском дворце, можно будет сказать, что они пали ради блага Империи.

Паг собрал последние силы. Он знал, что стоит лицом к лицу с одним из самых одаренных членов Ассамблеи.

— Я не буду сражаться с тобой, Миламбер. — Макала отступил на шаг. — Я видел, как ты один уничтожил великую арену в Кентосани. Я знаю, что не могу равняться с тобой, даже когда ты в ослабленном состоянии, — он слегка повернул голову и подал рукой сигнал.

Из тени появились две большие серые фигуры с огромными крыльями.

— Открыв Тимирианию, я нашел одну полезную вещь — посох древнего жреца Рлинн Скрр, — сообщил Макала. — С его помощью я могу управлять этими существами. Убейте их, — приказал он элементалям.

Паг быстро повернулся к Оуину:

— Я могу сразиться с одним, ты — с другим, но нам не одолеть их обоих и Макалу. Подуй в рог!

Оуин не мешкал ни минуты и поднес рог к губам. Он дунул, и в воздухе раздался громкий жалобный звук, похожий на собачий вой. По залу пронесся холодный ветер — неестественный, явно древнего магического происхождения. Внезапно рядом с Оуином появились две огромные охотничьи собаки с устрашающими челюстями и зубами размером с кинжал. У них были красные глаза, а на шеях ошейники с железными шипами. Собаки замерли в ожидании.

— Скомандуй им, Оуин! — крикнул Паг.

— Что?

Паг развернулся к Оуину, и молодой чародей увидел в его глазах ярость и ненависть.

— Макала! — крикнул он.

Оуин поднялся и протянул руку в сторону опешившего цуранийского чародея.

— Фас! — скомандовал он.

Собаки бросились вперед. Паг повернулся к одному из воздушных элементалей и, почерпнув из глубины силу, применил заклинание, которое использовал прежде, на Тимириании. Как и тогда, вращающиеся разноцветные энергетические искры окутали существо, и оно будто приросло к полу, издавая душераздирающие вопли.

Оуин навел чары на другого, и тот тоже замер на месте.

Затем они сосредоточили внимание на Макале. Цуранийский Всемогущий установил магический щит, чтобы не подпустить к себе огромных псов, которые теперь толкались около границ щита, пытаясь проникнуть сквозь него или как-нибудь обогнуть. Макала отступил, собаки приблизились к нему. В такой ситуации он был слишком занят и не мог использовать магию против Пага или Оуина.

Паг обошел вокруг Камня Жизни и оглядел его, чтобы убедиться, что артефакту ничто не угрожает. Он вознес хвалу богам — похоже, Макала еще не приступал к воздействию на камень.

Затем Паг повернулся к Макале, который по-прежнему пытался избежать нападения псов. Они не могли достать цуранийского чародея, но их атаки не давали ему покоя.

Паг подошел и встал недалеко от одной из огромных собак.

— Макала, — прокричал он, — ты предал меня, мою семью и свое братство из-за этой бессмысленной, слепой приверженности мифическому цуранийскому идеалу. Ты даже не побеспокоился о том, чтобы понять, что действительно хорошо для Империи. Если бы ты хоть что-нибудь понимал, то знал бы, что твой поступок подверг Империю самому большому риску в ее истории, с тех пор как Враг вел народы через золотой мост. Тысячи погибли из-за твоего высокомерия и тщеславия. За все это ты приговариваешься к смерти.

Махнув рукой, Паг сотворил заклинание и с его помощью уничтожил защитное поле Макалы. Цуранийский маг лишь в последний момент понял, что произошло, и завопил: «Нет!» Затем на него набросились собаки и начали рвать на кусочки.

Он умер быстро, но псы продолжали рвать его тело.

Оуин приблизился, когда двое воздушных элементалей исчезли из виду, и сказал:

— Именно этого он и заслуживал.

— Отзови собак, — попросил Паг.

— Стоп! — крикнул Оуин, и псы остановились. Он повернулся к Пагу: — Что мне с ними делать?

Тот печально покачал головой.

— Думаю, тебе стоит отправить их туда, откуда они пришли.

Оуин снова подул в рог, и собаки исчезли.

— Владеть такой силой ужасно, — проговорил юноша, опуская рог.

Паг положил руку Оуину на плечо.

— Любая сила ужасна, если ею пользоваться бездумно. — Он взглянул на изуродованный труп. — Когда-то он обладал великим могуществом и влиянием. Но злоупотреблял и тем и другим. И вот что с ним стало. Всегда помни об этом.

— Обязательно, — согласился Оуин. — Вообще-то мне кажется, я не создан для того, чтобы быть чародеем.

Паг чуть не засмеялся.

— Создан или нет, но я не думаю, что ты сможешь этого избежать. У тебя огромная магическая сила.

— Да я просто мальчик, который научился некоторым вещам от тебя и Патруса.

— Больше, — покачал головой Паг. — Когда мы соединили наши сознания, ты получил немало из моего опыта. Кое-что из этого будет долгие годы покоиться в бездействии, но многое будет невольно приходить к тебе. Что бы ты ни думал о своей дальнейшей жизни по возвращении к отцу, ты будешь одним из самых одаренных магов в мире.

— Мне необходимо время, чтобы привыкнуть к этому. Я…

Их разговор был прерван звоном мечей и криками из соседнего зала.

— Чародей, — почувствовал Паг мысли дракона, — я не могу остановить их. Я все еще слишком слаб.

Паг повернулся к проходу между залами и увидел, как кто-то бежит по нему. Сначала он подумал, что это Горат, но потом понял, что это другой моррел. Однако было уже слишком поздно.

Темный эльф направил на Пага с Оуином посох, заряд энергии пересек комнату и ударил по ним обоим. Паг с такой силой был отброшен к стене, что у него потемнело в глазах, а Оуин почувствовал, что удар выбил весь воздух из его легких.

Он увидел, что кто-то нанес моррелу удар сзади, и заметил Локлира, который ворвался в зал. Ударив колдуна, Локлир резко отскочил в сторону, уходя от меча очередного моррела.

Комната превратилась в поле битвы. Локлир бился с воином-моррелом, а Джеймс пытался добраться до второго волшебника, который отбивался от него таким же посохом, как тот, от которого пострадали Паг и Оуин.

Оглушенный, Оуин попытался сконцентрироваться и помочь соратникам, но не мог сосредоточиться.

— Как я от всего этого устал! И как болит спина! — пожаловался он Пагу, помогая ему подняться.

— Что? — недоуменно переспросил Паг, еще не вполне придя в себя.

Горат сражался с Делеханом. На вожде моррелов был черный шлем, который Паг когда-то видел на Мурмандрамасе, и черные доспехи с драгоценными камнями на кирасе.

Вдруг Горат замешкался и оступился, и Делехан сильно ударил его по лицу свободной рукой, отбросив вождя арданьенов назад. Тот упал и растянулся на полу.

Увидев растерзанное тело Макалы, Делехан удовлетворенно ухмыльнулся. Затем он обратил свой взгляд на Камень Жизни.

Паг понял, что не сможет оказаться там быстрее, чем самозваный предводитель моррелов. Макала был опасен из-за того, что он знал, а Делехан — из-за того, что не знал. Он увидел золотой меч и вытаращил глаза.

— Валкеру! — возопил он. — Это меч для короля!

Он бросился к камню, но Горат прыгнул ему на спину и вцепился в шею, пытаясь задушить.

Делехан схватился за рукоять меча, и внезапно звенящий звук наполнил пещеру. Глаза вожака моррелов вылезли из орбит, и он начал издавать булькающие звуки, но не из-за того, что его душил Горат. Какая-то могущественная сила пыталась высвободиться из него.

Меч начал выходить из камня, и Горат, оставив попытки убить Делехана, схватил рукоятку и попытался воткнуть меч обратно.

Паг покачал головой.

— Что нам делать? — спросил Оуин.

— Горат, оставь его! — крикнул Паг.

— Не могу, — ответил Горат. — Иначе он вынет меч.

Оба моррела снова схватились, их мышцы раздувались от огромных усилий, глаза Делехана почти вылезли из глазниц, лицо покраснело, а пот стекал ручьями.

Внезапно его черты исказились, и стало казаться, что теперь его лицо принадлежит кому-то другому.

— Он превращается! — крикнул Паг.

— Мы должны остановить его! — сказал Оуин.

— Не прикасайся к нему! — прокричал Паг сквозь нарастающий шум.

— Мы должны помочь ему!

— Мы не сможем, — сказал Паг. — Помоги мне. Придется уничтожить их обоих.

— Я не могу! — У Оуина перехватило дыхание.

— Ты должен, — вмешался Горат. — Древние силы пытаются овладеть мной. Спаси мой народ, Оуин. Спаси меня.

Оуин кивнул, и его глаза наполнились слезами. Он поднял руки над головой и очертил ими сложную фигуру. Паг повторил его движения, а затем они оба указали на моррелов, сошедшихся в смертельной схватке.

Энергетический заряд вырвался из рук чародеев, и луч горячего белого света достиг двух темных эльфов. На мгновение они утонули в ослепительном сиянии, таком ярком, что противник Джеймса отвернулся, и сквайру удалось подступиться к нему и вонзить кинжал в грудь колдуна. Джеймс развернулся к свету, но тут же вынужден был отвернуться, не в силах смотреть на столь яркое сияние. Прикрывая глаза рукой, он подобрался к моррелу, с которым бился Локлир, и ударил его в затылок. Тот застыл на мгновение, и Локлир тут же прикончил его.

Две фигуры в центре сияния издали слабый стон и исчезли. Мгновением позже свет померк.

Камень оказался нетронут, и меч остался на своем месте.

В зале воцарилась тишина, и четверо присутствующих в комнате опустились на пол, истощенные и обессиленные.

Оуин плакал.

— Мне кажется, я понял, — тихо произнес Паг.

— Что случилось? — спросил Локлир. — Я ничего не вижу.

— Горат? — позвал Джеймс, оглядывая зал.

— Он спас нас всех, — сказал Паг.

— Да… Такого моррела больше не будет, — с горечью в голосе произнес Джеймс.

— Иногда он был несговорчивым, — вздохнул Локлир, садясь, — но он был… другом.

Паг замер в оцепенении.

— Думаю, я мог бы проспать неделю, — вдруг сказал он.

— Не расслабляйтесь, мой герцог Звездной Пристани, у нас еще есть дела.

— Дела? — переспросил Паг.

— Неужели ты забыл, — начал Джеймс, — что камень должен быть доставлен на место? Забыл, что армия моррелов все еще в Сумрачном лесу, а стражники Делехана окружают нас?

— Пытаюсь вспомнить, — слегка скривился Паг.

— Если они появятся сейчас, — слабым голосом произнес Оуин, — я — мертвец. Не могу даже пальцем пошевелить.

— Что ж, — сказал Локлир, — если мы должны пережить все это, то я бы не хотел умереть из-за того, что слишком устал и не могу защитить себя. Вы, чародеи, в состоянии соображать?

— Я в состоянии, — ответил Паг. — Помогите мне встать.

— Что ты собираешься делать? — спросил Джеймс, подняв его на ноги.

— Используя все оставшиеся силы, друзья мои, — начал Паг, — мы устроим небольшое представление.

Локлир недоуменно заморгал.

— Я схожу с ума. На мгновение мне показалось, что ты предложил устроить представление.

— Именно это я и сказал, — подтвердил Паг. — Идем со мной.

Трое усталых, ничего не понимающих людей переглянулись, а затем последовали за невысоким человеком в черном балахоне.

Морэльф был в ярости. Он сражался с принцем Калином и Длинным Луком уже два дня, но никак не мог приблизиться к ним. В горах у моррелов было некоторое преимущество, но здесь, в густых лесах, эльфы и их проклятые друзья люди одерживали верх.

Лишь одно было хорошо — направление битвы, ведь они приближались к Сетанону. Морэльф ждал приказов отца, и до него дошла весть о том, что рифтовая машина была каким-то образом выведена из строя. Из-за этого могло полететь много голов, но Морэльф был уверен, что его головы среди них не будет.

— Хозяин, гонцы прибыли.

Он ожидал увидеть своих разведчиков, которые следили за эльфами, но вместо этого вошли двое моррелов из личной охраны его отца. Они были грязными, усталыми и практически в панике.

— В чем дело? — спросил Морэльф.

— Катастрофа! На стенах Сетанона!

— Говори! — заорал Морэльф.

— Три дня назад мы нашли путь в город, и наш хозяин оставил нас возле задних ворот замка. Большую часть дня он не появлялся. Затем под землей что-то загрохотало, и на зубчатой стене замка мы увидели…

— Говори, что ты видел! — потребовал Морэльф, схватив одного из стражников за грудки.

— На стене мы увидели твоего отца, и с ним… Мурмандрамаса. Я знаю, это был он, Меченый. Он выглядел изможденным, как будто долго голодал, и бледным, как будто вылез из-под земли, но я знаю — это был он. Без всяких сомнений. Он крикнул, и мы услышали его голос, доносимый до нас с помощью магии, так же, как десять лет назад. Это был его голос, — испуганно поведал второй охранник.

— Да, — подтвердил первый, — это был Мурмандрамас. Между ним и твоим отцом стоял, как раб, принц людей, Арута. Мурмандрамас сказал, что он наконец-то исполнит пророчество и отнимет жизнь у Повелителя Запада, но когда он уже занес над ним свой меч…

— Что! — снова заорал Морэльф, ударив воина, отчего тот упал на землю. — Клянусь твоей жизнью, ты скажешь мне, — обратился он к другому стражу.

— Милорд, позади них вдруг воспарил великий дракон — создание из тех, что давно уже не живут. Он был весь в огненном сиянии, освещен радугой, а на спине его возвышался чародей в черном. Он прокричал, что Мурмандрамас — лжепророк. Затем дракон изверг из своей пасти струю огня, так что мы почувствовали жар этого пламени на земле у наших ног. Ваш отец и Мурмандрамас на наших глазах превратились в пепел, тут же развеянный ветром, в то время как Повелитель Запада, принц Арута, остался невредимым.

Морэльф взвыл от ярости и ударил стражника.

— Будь прокляты все маги и пророки! — Он повернулся к солдатам. — Объявите всем, что мы возвращаемся на Север. Это безумие окончено!

Восемь моррелов поторопились исполнить приказ.

Морэльф повернулся и зашагал в северном направлении к своему главному лагерю. Он прошел всего несколько ярдов по дороге, когда из темноты появилась фигура и раздался голос:

— Милорд!

— Кто это?! — возмутился Морэльф. Он слишком поздно понял, что знает того, кто приблизился к нему, и это осознание пришло вместе с болью. Нараб вонзил кинжал в сына своего врага.

Морэльф опустился на колени, приоткрыв от изумления рот, затем упал на землю и затих.

— Мы выполнили нашу часть, — прозвучал голос около дороги.

— Я выполню свою, — развернулся Нараб. — Моя семья отмщена, и я верну наших людей домой, — сказал он, когда появились Мартин Длинный Лук и его эльфы.

— Мы не будем препятствовать вам, пока вы идете на Север, — пообещал герцог Крайди. — Но никогда больше не возвращайтесь на Юг.

— Лиэллан с ее Снежными Леопардами и мой клан теперь стали самыми сильными на Севере, — заявил Нараб. — Пока мы правим, мы будем держаться нашей стороны гор, — он указал пальцем на Мартина и эльфов. — А вам я посоветую держаться своей.

Нараб развернулся и исчез, а Мартин обратился к эльфам:

— Давайте отправимся в Сетанон и попытаемся приоткрыть завесу тайны над чудом, о котором только что узнали. Я хотел бы найти Пага и разузнать, как это Мурмандрамас восстал из могилы, чтобы быть убитым снова.

Эльфы, к которым он обращался, кивнули. На их лицах отразилось любопытство.

— Ну, хотя бы когда мой брат доберется туда, он найдет свое Королевство в целости и сохранности. Думаю, это обрадует его.

Мартин Длинный Лук, брат принцев и королей, закинул на плечо оружие, давшее ему имя, и начал насвистывать какую-то мелодию. Он еще не знал всех деталей происшедшего, но понимал, что они победили и поэтому у его жены и дочери появилось будущее. Это и стало причиной его хорошего настроения, а узнать подробности он собирался потом.

Эпилог Самоотверженность

Арута поднял кубок.

— За Гората!

— За Гората! — Все, кто был в палатке командующего, присоединились к нему и выпили в память о темном эльфе.

Паг рассказал о последних часах схватки и о том, как они с Оуином создали иллюзию, чтобы убедить моррелов, что Мурмандрамас наконец погиб. Он рассказал также о самопожертвовании и благородстве Гората.

Арута помолчал немного, размышляя над услышанным.

— Так странно считать одного из темных братьев благородным, — сказал он, — но трудно подобрать другое слово для этого героического поступка. Даже когда я отправил его с Оуином и Джеймсом, у меня оставались сомнения. Я не мог избавиться от мысли, что это очередной хитроумный план пантатианцев. Но я ошибался.

— Ты должен быть подозрительным, — сказал Мартин. — Это часть твоего долга перед Крондором.

Арута отпил из кубка и кивнул, соглашаясь с замечанием брата.

— Возможно, но тем не менее мое отношение к Братству Темной Тропы изменилось.

— Могу я сказать, ваше высочество? — обратился к нему Оуин.

Арута кивнул.

— Я несколько недель путешествовал с Горатом по его родной земле, и она совсем не такая, как я представлял, — юноша рассказал о поселениях, в которых люди живут бок о бок с моррелами, и хотя эти люди считались изменниками, сей факт говорил о том, что расы могут сосуществовать в мире. — Иногда они жестоки, на мой взгляд, но их образ жизни не так уж сильно отличается от нашего. Я познакомился с женами Делехана и Гората. Жена Делехана — сильный лидер сама по себе, она прекрасная, жесткая и странная. Но ее единственная цель — спасти своих людей, и поэтому она помогла нам, — Оуин вздохнул. — Когда я встретил Гората, он говорил, что мы никогда не сможем понять его людей и их образ жизни. Возможно, он был прав, но теперь я могу их принять.

— Если бы все моррелы были такими, как он, — заключил Арута, — то жизнь в Северных землях Королевства была бы гораздо спокойнее. Те из нас, кто пережил очередную атаку темных сил, должны посвятить себя защите нашей страны. Иначе смерть тех, кто пал в этом сражении, будет напрасной. Мы будем помнить Гората как одного из величайших героев обоих наших народов. Он начал свой путь, чтобы защитить моррелов. Он погиб, чтобы спасти нас всех.

— Хотел бы я, чтобы он смог прожить остаток своих дней в Эльвандаре, — вздохнул Оуин.

— Это желанное место для любого, — отозвался Мартин. — Но Агларанна была права — он еще не совсем вернулся, ненависть к Делехану мешала ему стать одним из истинных эльфов.

— Хотел бы я увидеть то маленькое представление, которое вы разыграли, чтобы провести моррелов, — признался Арута Пагу.

— Заслуга Оуина в этом успехе больше моей. Я никогда не был мастером иллюзий, а он освоил это искусство в Звездной Пристани. Он мастерски создал по моему описанию изображение Мурмандрамаса, ну а воссоздать облик Аруты и Делехана и вообще не составило для него труда. Оракул же достаточно восстановился для того, чтобы взлететь со мной на спине и выпустить струю впечатляющего пламени. Мы просто надеялись, что все это будет достаточно эффектно.

— Так и было, — подтвердил Мартин. — Я был в дюжине шагов от двух стражников Делехана, которые рассказывали Морэльфу о смерти его отца и Мурмандрамаса. Они искренне поверили в происходившее. Почти поверил даже Нараб. А если и нет, то в его интересах было позволить верить другим. Я думаю, что с моррелами, угрожающими Сетанону, покончено, — Мартин отставил вино в сторону. — Я должен идти. Мне предстоит долгая дорога в Эльвандар, а затем в Крайди. Мы с моими эльфийскими друзьями уйдем с первой зарей, так что нам пора готовиться ко сну.

Арута встал и обнял брата.

— Мы слишком редко тебя видим, — сказал он.

— Приезжайте в Крайди. Ты и Анита. Берите с собой Боуррика, Эрланда и Елену. Погостите у нас месяц.

— Возможно, две недели, но не больше, и только после рождения ребенка.

— Еще один ребенок! — улыбнулся Мартин. — Почему ты не сказал мне об этом раньше?

— Думаю, — начал Арута, улыбаясь, — что письмо с королевской печатью Крондора ждет тебя в Крайди, и ты уже прочел бы его, если бы вел себя как солидный герцог, а не бегал по лесам, как твои друзья-эльфы.

— Если бы я не бегал, то эти двое, — он указал на Джеймса и Локлира, безмятежно спящих на подушках в углу палатки Аруты, — никогда бы не уничтожили врата, и леса были бы полны воинов Делехана, — он понизил голос. — И мне к тому же не удалось бы найти Нараба и помочь ему добраться до Морэльфа, — он возвратился к более приятным темам. — Вы уже выбрали имя?

Арута кивнул.

— Если будет девочка, мы назовем ее Алисия, в честь матери Аниты. А если мальчик, то Николас, в честь прадедушки.

— Буду ждать вестей о рождении, — сказал Мартин.

— Хорошо. Береги себя и передавай привет Бриане.

Мартин ушел, и Арута взглянул на спящих сквайров.

— Не очень-то уважительно по отношению к своему монарху, — усмехнулся он. — Как по-твоему, Паг?

— Думаю, что действие целебных трав, которые дал им твой лекарь, истекло. Они не проснутся даже в петле палача.

— Тогда ладно, — усмехнулся Арута. — Они прощены. — Он взглянул на Оуина. — Что нам делать с тобой?

— Выше высочество, — начал юный маг, — я очень долго не был дома и теперь должен предстать перед отцом. Не хочу даже думать о том, как он разгневан, но чем более я медлю, тем более строгим будет мое наказание за неповиновение.

Арута потеребил свой подбородок, а затем сказал:

— Что ж, тогда, я думаю, нужно дать тебе хорошую лошадь и некоторую сумму денег, чтобы остановиться в приличной таверне по пути. И еще я пошлю специальное письмо твоему отцу, в котором будет сказано, что я в личном долгу перед сыном барона Тимонса за его превосходную службу Королевству. Если твой отец не найдет тебе должного применения у себя дома, то он может рассмотреть мою рекомендацию послать тебя к королю, чтобы ты смог трудиться на благо королевства в Рилланоне. Я также сообщу о твоих заслугах моему брату. Если ты этого действительно захочешь, он сможет найти подходящее занятие для такого незаурядного юноши, как ты.

Оуин улыбнулся. Как бы ни гневался его отец на то, что Оуин не подчинился ему и сбежал в Звездную Пристань, он не устоит перед письмом с личной рекомендацией от принца Крондорского. Не говоря уже о рекомендации короля. Его возвращение домой тут же показалось ему гораздо более желанным.

— Благодарю вас, принц.

— Нам нужно обсудить еще некоторые вещи, связанные с Сетаноном, Арута, а также то, как избежать повторения всего произошедшего, — сказал Паг и глубоко зевнул. — Но сейчас нам тоже нужен сон.

Принц склонил голову.

— Тогда с моего разрешения мы поговорим утром. Спокойной ночи.

Паг с Оуином пожелали Аруте доброй ночи и, покинув палатку принца, направились к шатру неподалеку, который Арута приказал установить для них.

— Что будешь делать, когда вернешься домой? — поинтересовался Паг.

— Еще не знаю, — признался Оуин. — Могу только сказать, что моя жизнь не будет такой, как прежде. Я слишком много всего повидал и… Это изменило меня.

Паг ткнул указательным пальцем в голову Оуина.

— К тому же вот здесь у тебя слишком много, чтобы позволить этому лежать мертвым грузом. Возвращайся в Звездную Пристань. Мы должны сделать так, чтобы безумные волшебники, подобные Макале, больше не появлялись.

— Не знаю, — с сомнением произнес Оуин. — Думаю, я хотел бы больше узнать о силе, которой обладаю, но еще я думаю, что у моего отца есть собственные мысли по поводу моего будущего.

— Бремя благородного происхождения, — произнес Паг. — Но у тебя достаточно времени, чтобы все обдумать. Гораздо больше, чем раньше.

— Это верно, — согласился Оуин, и они вошли в шатер.

— По правде говоря, одной из причин, по которым я покинул Звездную Пристань, была политика. Двое твоих кешианских учеников, Корш и Ватум, собирали последователей, и если вы не положите конец этим фракциям, то могут возникнуть большие проблемы.

— Согласен, но пока не знаю, как с этим быть, — пожал плечами Паг.

Паг присел на свою циновку, а Оуин начал закрывать вход. На мгновение он остановился и окинул взглядом спокойные леса, раскинувшиеся перед ним. Издалека доносились голоса королевских солдат, ночевавших вокруг костров, а над деревьями ярко сияли звезды.

Юный маг вдруг подумал о том, что где-то там, на Благословенных островах, сейчас Горат. Или, может быть, он уже присоединился к Матерям и Отцам.

«Где бы ты ни был, — подумал Оуин, закрыв окно шатра, — ты никогда не будешь забыт, мой друг».

Он улегся на свою циновку. Несмотря на множество вопросов, оставшихся без ответа, и бесчисленные перспективы, открывшиеся перед ним и требующие обдумывания, он быстро уснул.

Паг взглянул на юного чародея и вспомнил себя в этом возрасте, борющегося с могущественными силами, о которых Оуин даже не подозревал. Ему стало интересно, какой выбор сделает этот мальчик.

Но каким бы ни был этот выбор, его сделает сам Оуин. Паг тоже опустился на циновку, с облегчением подумав о том, что его дом и семья снова в безопасности. Его согрела мысль о том, что Гамина дома и что скоро он присоединится к своей семье в Звездной Пристани. С этой мыслью он заснул. И это был глубокий, спокойный сон.