В субботу после трех безуспешных попыток дозвониться по манхэттенскому номеру Маделин Фрейзер я наконец обратился за помощью к Лону Коэну из «Газетт», и он нарыл для меня, что и мисс Фрейзер, и ее менеджер мисс Дебора Коппел проводят уик-энд в штате Коннектикут.
Как и все законопослушные граждане – очень законопослушные, – я желал удачи полицейскому управлению Нью-Йорка в их борьбе с преступностью, но искренне надеялся, что инспектор Кремер и его специалисты из убойного отдела не закроют дело Орчарда, прежде чем мы узнаем детали. Судя по заметкам в газетах, инспектору Кремеру было еще рано трубить в победные фанфары, хотя никогда не знаешь, какую информацию полиция предпочла утаить. Тем не менее я настроился смотаться в Коннектикут и провести там уик-энд, но Вулф мне это строго-настрого запретил, велев ждать до понедельника.
К полудню воскресенья Вулф, закончив свой сборник поэзии, принялся рисовать лошадей в блокноте для записей, тем самым проверяя теорию, что по тому, как человек рисует лошадь, можно определить его характер. Я заполнил формы 1040 и 1040-ES налоговой декларации, положил вместе с чеками в конверт и отправил. После ланча я немного послонялся по кухне, слушая, как Вулф и Фриц Бреннер, шеф-повар и жемчужина нашего дома, спорят на тему о том, можно ли заменить ставридой средиземноморский тунец в вителло тоннато. В исполнении Фрица это самый изысканный деликатес, который готовится из нежнейшей телятины. Когда их спор уже начал меня утомлять, поскольку у Фрица в любом случае не было средиземноморского тунца, я поднялся на верхний этаж, в построенную на крыше оранжерею, где и провел пару часов с Теодором Хорстманом, изучая записи всхожести. После чего, памятуя о том, что в свете свидания с дамой у меня нет на это времени, я спустился в кабинет, взял со своего стола газеты за пять дней и прочел все, что там было, по делу Орчарда.
Закончив чтение, я практически не сомневался, что в понедельник утренние газеты вряд ли ошарашат меня новостью о закрытии данного дела.