Идеальная пара

18

В четверг мы с Джеком едва перекинулись парой слов, и выяснилось, что каждый из нас был слишком занят, чтобы разговаривать.

Мне осталось только пережить пятницу — последний день работы в лагере. Чтобы отпраздновать это событие, Гарри решил посвятить целый день играм и соревнованиям, подключив к этому всех детишек. Он купил им множество сладостей в магазине.

— Никто из ребят не уйдет домой с пустыми руками, — сказал он нам утром.

Мы наградили огромное количество ребят, получивших шестое, седьмое или восьмое места в этот день.

Когда дети пришли на обед, они увидели, что перед входом в столовую Джек организовал выставку их работ. Юные художники были переполнены гордостью и восторгом, особенно когда люди из колледжа останавливались полюбоваться их работами.

Я стояла возле работ, нарисованных ребятами Хау, на которых были изображены люди и животные, говорящие на какой-то смеси английского и вьетнамского языков.

Кто-то еще рассматривал их — кто-то, стоящий за моей спиной. Не Джек, это я знала точно; он держался на отдалении и рассматривал другую сторону выставки.

— Они просто превосходны! — сказала я, оборачиваясь. — Люк! — воскликнула я.

— Привет, Карли. — На меня смотрели его красивые глаза цвета морской волны.

— Ну и как тебе наши шедевры? — спросила я.

— Они очень насыщены цветами, — ответил он, улыбаясь.

«Если он когда-нибудь выиграет Олимпийские игры, — подумала я, — он будет мечтой любого рекламодателя».

— Но некоторые цвета не соответствуют действительности, — добавил он. — Например, вон то голубое дерево.

— Мне так оно нравится.

— По-моему, на этих рисунках очень много девочек с рыжими волосами.

— Ты заметил, да?

— Они мне напоминают о тебе, — сказал он.

— Правда? Спасибо.

— А вот тут рыжеволосая девочка в футболке с сердцами.

Я улыбнулась.

— Это Мигель нарисовал. Помнишь, я тебе о нем рассказывала.

— Послушай, Карли. Завтра у нас показательные выступления в Кантонском университете. Начало в два часа. Будет на что посмотреть.

— Надеюсь, придет много народу, — сказала я. — Удачи тебе. Я знаю, ты отлично выступишь.

— Начало в два, но ты, может быть, занята, — продолжил он. — Мое выступление будет где-то в три тридцать. Приходи к этому часу. Уверен, тебе понравится.

— Извини, у меня правда очень много дел, — ответила я. — Но мне приятно, что ты меня пригласил. — Мне и вправду было приятно. Люк представлял свою девушку как обожающую его фанатку, но его приглашение польстило моему самолюбию.

— Жаль, жаль, я не упомянул об этом раньше, — вздохнул он и направился к выходу. Пройдя половину вестибюля, он неожиданно вспомнил о своей походке героя.

Когда незабываемое тело Люка скрылось из виду, я заметила, что Джек и Анна наблюдали за ним с другой стороны выставки. Я напряглась. «Если Джек начнет дразнить меня по поводу Холестерина, я не выдержу», — подумала я. Но Анна ему что-то сказала, и он отвернулся, прежде чем это успела сделать я.

В три пятнадцать детишки собрались у автобуса, с гордостью прижимая к себе призы и рисунки. Были объятия и разрывающие душу прощания. Эта неделя стала казаться мне тяжкой неделей расставаний.

Когда наконец автобус отъехал, я и остальные вожатые остались на месте и махали на прощание. Но, проехав пятнадцать футов, он неожиданно остановился и подал назад. Пока все раздумывали, что там могло произойти, двери открылись и из окна автобуса выскочил Мигель. Он подбежал ко мне со своим рисунком:

— Вот, возьмите.

— Это мне? Ты даришь это мне? — Я взглянула на девочку в футболке с сердцами. Он кивнул, крепко сжимая губы. — Как здорово. Когда ты станешь известным игроком, можно, я принесу его с собой на стадион и ты дашь мне свой автограф?

Мигель обнял меня и снова побежал в автобус. Мы все шестеро медленно зашагали к офису. Надо было наводить порядок; и, думаю, мы были рады чем-то заняться, пока каждый из нас был занят своими мыслями о ребятишках. Я собрала все спортивное снаряжение и отнесла в спортзал. Мне не понадобилось много времени для того, чтобы собрать мячи и убрать в шкафы сетки. Мне очень хотелось остаться здесь и поиграть в одиночестве, чтобы избежать тягостных прощаний, последних на сегодняшний день. Я вытащила один мяч и вышла на игровую площадку. Встав на ограничительную линию, я несколько раз ударила по мячу и приготовилась к броску.

— Удар по мячу на отскоке!

Я повернулась и увидела Джека.

— Когда я бросаю мяч, я не промахиваюсь. — Он приподнял брови.

Я бросила мяч и не попала.

Он ударил по мячу на отскоке, когда тот отлетел от доски, и повел его возле меня.

— Мне нужно его убрать, — сказала я, протягивая руку.

— А мне нужно поговорить, — ответил он, ведя мяч в непосредственной близости от меня.

— Хорошо, тогда остановись и говори. — Я быстро выхватила у него мяч, но он так же быстро схватил меня за руку.

— Нам надо поговорить.

— Не представляю, о чем нам можно говорить.

— Карли, ты выглядишь такой несчастной. А я даже не знаю, как тебе помочь. — Забота на его лице не была притворной, она просто разбивала мое сердце.

— Не надо ничего делать, пожалуйста, — сказала я ему, проводя пальцем по углублению на баскетбольном мяче. — Это не твоя проблема, Джек. — Я отодвинулась от него. — Это правда, дела у меня сейчас не очень, но я сама себя подставила, мне и расхлебывать.

— Нет, — ответил он, — это я нас подставил, когда начал играть с Хезер.

— Ну уж извини, — парировала я. — Может быть, это и твоя заслуга, что все девчонки с вечеринки Стива стали за тобой бегать, но что касается тебя и Хезер, давай говорить без обиняков — это я вдохновила вас на эти отношения.

— Ты так в этом уверена. — Его глаза гневно засверкали. — Мне просто интересно, отчего ты всегда настолько уверена, что ты всем заправляешь?

— Два очка, чистое попадание, — объявила я, бросив мяч и не задев кольца корзины.

Джек поймал его и увел за желтый крут.

— Три очка, — объявил он и, бросив мяч в корзину, повернулся ко мне. — Ты даже понятия не имеешь, что я пытаюсь сделать все это время.

— Отчего же, я очень даже себе представляю, — перебила его я. — Ты пытаешься переиграть меня в моей собственной игре.

— Какую игру ты сейчас имеешь в виду. Карли?

Я подбросила мяч.

— Скажи мне, о какой игре ты говоришь?

Я обежала его и резким движением левой руки послала мяч в корзину. Я была в бешенстве. Я и так проиграла в любви. Я не могла позволить, чтобы меня обошли в спорте. Он подбежал ко мне и сделал перехват.

Мяч отлетел в сторону после очередного попадания, и мы остановились.

— Ты знаешь, когда я в первый раз тебя встретил, — сказал он, — ну, в тот день, когда ты чуть меня не переехала, я подумал, что ты немного сумасшедшая и что тебе, пожалуй, надо постоянно носить шлем.

— Да? Мне это очень лестно слышать. — Я отодвинулась от него. Я ощущала почти физическую боль от его близости. Его голос, его запах, его прикосновение — все это вызывало у меня самую острую реакцию.

— Но, наверное, я оказался даже более сумасшедшим, чем ты…

— Не могу не согласиться, — буркнула я, пытаясь поймать мяч, который откатился от нас.

— …потому что ты так была мне нужна.

Я оглянулась, чтобы посмотреть на его лицо.

— Что?

— Ты была мне необходима. Но тебя интересовал только Холестерин. — Он рассмеялся. — Сейчас, когда я об этом думаю, мне все это кажется очень забавным.

Я была потрясена. Что в этом могло быть забавного?

— Я так разозлился, — продолжал Джек, — когда ты решила воспользоваться мной, чтобы завоевать Холестерина. Но я согласился на встречу с тобой и Хезер в надежде на то, что ты узнаешь меня лучше и изменишь свое мнение обо мне. — Он посмотрел на меня своими невероятными голубыми глазами. — Ты знаешь, были моменты, как, например, в замке с привидениями, когда я думал, что у меня есть шанс.

Он пожал плечами и улыбнулся, как будто бы эти моменты ничего не значили.

— Ты давала мне советы, а сама ясно дала понять, что с ума сходишь по Холестерину. Мне пришлось ухаживать за Хезер. Я встречался с ней как можно чаще, уверенный в том, что скоро ей это прискучит. И это действительно произошло, и тогда мне в голову пришла замечательная идея. — Улыбка на его лице исчезла. Он покачал головой с таким выражением на лице, как будто он сам себе был противен.

— Идея? — переспросила я хриплым голосом. — Какая идея?

— Подыграть тебе, хоть я и считал это нелепым. С самого начала мне были противны все эти твои игры со свиданиями. Но все это казалось таким легким! Если бы я притворился, что мне нужно вернуть интерес к себе со стороны Хезер, у меня был бы предлог, чтобы назначить свидание тебе, предлог, в который бы ты поверила.

— О боже!

— Сейчас я чувствую себя последней крысой. Неважно, что Хезер использовала других, а я использовал ее, — я крыса. Что еще хуже, я все так здорово устроил, что даже не мог быть тебе другом. В среду вечером, у тебя дома, я только и думал о том, что мне хотелось дотронуться до тебя.

Он сделал шаг вперед. Я схватила баскетбольный мяч и так крепко его сжала, как будто в этом заключалось мое спасение. Хоть бы он не увидел, что меня всю трясет!

— Ты можешь его отпустить, — тихо сказал он. — Игра закончена.

— Да? — прошептала я. — А кто победил?

— Никто.

— Никто?

— Ну конечно, — выдохнул он. — Ни ты, ни я, ни Хезер. — Он повернулся и направился к выходу из зала.

Я смотрела ему вслед, все еще не веря тому услышанному. Он говорил серьезно. Все действительно закончилось. Он влюбился в меня и разлюбил, а я даже не заметила этого. Все это длилось так же долго, как прыжок в бассейн с холодной водой. Мне осталась только ярость.

С минуту я смотрела, как он уходит; затем побежала к площадке и бросила мяч в корзину на противоположном конце спортзала. Мне очень хотелось разбить пластиковую доску под ней на тысячи мелких кусочков. Но вместо этого мяч изящно опустился в корзину.

Джек остановился и подождал, пока мяч докатился до его ног.

— Ты знаешь, если бы ты немного потренировалась, — сказал он с насмешливой улыбкой, — то была бы неплохим игроком.

— А я и так хороший игрок.

Он кивком показал в сторону корзины, затем ударил по мячу. Посылая его мне, он сделал это так, будто мы с ним играли в одной команде.

Но как только я поймала его, он тут же преградил мне путь. Я попыталась увести от него мяч, но Джек не отходил. Я повела мяч влево, затем вправо. Джек не отставал от меня ни на шаг. Отступив назад, я как будто бы случайно ударила его локтем в ребра и подпрыгнула, пытаясь сделать бросок прямо в шаге от корзины. Мы столкнулись в воздухе.

— Не засчитывается! Задел рукой!

— Ты что, шутишь? Тайм-аут!

Мы стояли, тяжело дыша, и смотрели друг на друга.

— Карли, — сказал он таким тихим и прерывистым голосом, что я едва смогла его расслышать, — я люблю тебя. И для меня все это не закончилось. Я не могу перестать любить тебя и не знаю, что мне с этим делать.

Я почувствовала, что едва могу дышать. Чувства были так обострены, что я была в ужасе. Я постаралась, чтобы мой голос звучал легко и беззаботно.

— Очевидно, ты невнимательно слушал, когда я давала тебе все эти советы.

Сначала он опешил, затем его глаза зажглись, и в них появилась надежда.

— Я… я помню некоторые из них.

Он обнял меня, наклонился и поцеловал меня в шею, сначала один раз, затем второй, третий — нежные, трепетные поцелуи.

Он отодвинулся и посмотрел на меня:

— Ты дрожишь!

— Да?

Он снова прижал меня к себе, обняв так крепко, будто не собирался отпускать никогда, затем его губы приблизились к моим.

— Карли, закрой глаза.

Я закрыла оба, а потом приоткрыла один.

Джек рассмеялся. Казалось, его губы превратились в улыбку на моем лице, и я чувствовала, как от смеха дрожит все его тело. Он нежно меня поцеловал, затем еще раз в ожидании, что я отвечу.

— Карли, — нежно прошептал он.

Отвечая на его поцелуй, я забыла обо всем на свете. Джек прекратил смеяться, и я почувствовала, как он напряжен.

Пустые серые спортзалы хороши не только для молитв, но и для поцелуев. Я не знаю, как долго мы оставались в объятиях друг друга. Наконец я произнесла:

— Мне… э-э… мне кажется, нам надо вернуться в офис.

Джек кивнул и отпустил Меня. Но как только я убрала на место мяч, он снова привлек меня к себе, и мы шли так до самого студенческого центра.

— Мои щеки очень красные? — спросила я.

Джек широко улыбнулся:

— Как яблоки.

— Мне кажется, все так будут удивлены узнать о нас с тобой. А ты как думаешь?

— Для Анны это, вероятно, не будет неожиданностью, — ответил он, — а вот все остальные удивятся. Думаю, Хау ни о чем не подозревает, а Гарри уж и подавно. Мы с тобой очень хорошо умеем притворяться, — добавил он, когда мы шли по коридору.

На двери офиса была прикреплена записка. Джек снова поцеловал меня, прежде чем мы прочли ее:

«Карли и Джек, извините, но больше ждать мы не можем. Встречаемся в «Пицца паласе» в 6.30 — будем отмечать окончание работы.

Увидимся там,

Гарри.

P.S. Хау сказал Хезер, что вы вместе с детьми поехали на автобусе и вернетесь не раньше, чем через несколько часов.

P.P.S. Не подведите меня, ребята.

Мне нравятся истории со счастливым концом!»