Идеальный любовник (СИ)

Кусок первый

Распахнула окно и вдохнула полной грудью чистый после дождя воздух. Окно выходило во двор, а значит, шум машин мешать не будет. Еще раз порадовалась новому жилью. Как же благодарна родителям за предоставленную возможность начать самостоятельную жизнь. Сама бы я никогда не осилила покупку квартиры. А тут, с завтрашнего дня студенческая жизнь и уже сегодня жилье, отдельное от мамы и папы.

Прошлась по двум своим (своим, какое приятное слово) комнатам, прикидывая, куда поставлю нехитрую мебель, которую как раз вот-вот должны привезти. Еще вчера у квартиры была другая хозяйка, по договоренности она съехала перед самым моим переездом на новое место жительства. А сейчас хозяйка уже я. И как хозяйка первым делом обязательно заведу кошку. Как приятно будет приходить после учебы домой и гладить пушистый комочек, который обязательно устроится у меня на коленях и станет мурлыкать.

Довольная собой и своей новой квартирой, прикинула какого цвета обои будут лучше смотреться на стенах, после старой владелицы мне не хотелось оставлять ничего. Собиралась со временем поменять и разбитый унитаз, и покореженную ванну. Родители обещали помочь с ремонтом. Но мне так не терпелось переехать, что никакие уговоры повременить меня не остановили. Первое время прекрасно уживусь с рулонами обоев, мешками цемента и прочими ремонтными прибамбасами, одинокой кроватью, шкафом, столом, парой стульев и ноутбуком.

Не сказать, что родители у меня тираны. Единственный ребенок в семье, меня баловали, холили и лелеяли. Но вот прогулки допоздна, посиделки с друзьями и многие другие радости, столь важные для молодой семнадцатилетней девушки, находились под запретом. Папа свято блюл мою честь, и я до сих пор оставалась не целованной девственницей, чем отнюдь не гордилась. Не знаю, как он умудрялся все вовремя просекать, но умение появляться в ненужный момент в ненужном месте налицо. А когда мои поклонники видели сердитое лицо моего папули и пудовые кулаки его охраны, как-то быстро забывали обо всех пылких чувствах у себя в штанах (видимо за эти самые чувства бояться начинали, у папы на лице ясно читалось, что он готов их не задумываясь оторвать) и предпочитали больше на моем пути не попадаться. Хлипкие нынче ухажеры пошли. Но ничего, началась самостоятельная жизнь, и я быстро наверстаю упущенное. Надо же знать, небылицы рассказывают подружки о сексе или нет.

Звонок в дверь отвлек меня от размышлений о недавно запретном для меня плоде, а теперь вполне доступном. В институте будут новые парни, кое-кого я уже видела, когда поступала, и эти кое-кто выглядели очень даже многообещающе. Так что студенческая жизнь обещает быть веселой.

Открыла дверь и окаменела. Неужели сейчас все грузчики такие? Отмерла и, с трудом оторвав взгляд от визитера, спросила:

— Вы привезли мою мебель?

— Нет, — мужчина лет тридцати на вид, внимательно меня рассматривал, крутя в руках какую-то листовку.

Неужели один из тех, кто бесконечно расклеивает на стенах в подъездах рекламу? Вроде на такого непохож. Не дешевая футболка сидела, как влитая, не скрывая великолепную мускулатуру. Узкие джинсы облегали длинные и сильные ноги. Великолепная рваная стрижка подчеркивала скульптурно-прекрасные черты лица: тонкий нос, чувственный рот, огромные карие глаза с длинными ресницами, четко очерченные скулы. Разве что подбородок тяжеловат, но это нисколько не портит идеального мужчину. Именно идеального. Таким я себе всегда представляла принца на белом коне.

Обаятельно улыбнувшись, молодой человек произнес глубоким бархатным голосом:

— Идеального любовника заказывали?

— Альфонс? — вырвалось помимо воли, прежде чем успела себя остановить.

— Нет. Вы не угадали. У меня другое имя. Позвольте войти? — вопрос оказался чисто риторическим, потому что меня, пискнувшую что-то невразумительное, втолкнули в коридор.

Дверь захлопнулась, замок щелкнул и я поняла, что тут уже речь идет не о продажной любви и у меня есть все шансы быть банально изнасилованной этим красавчиком. Кто бы знал, что маньяки бывают такими обалденными? Но как-то желание испытать все прелести насилия на себе у меня никак не хотело возникать. Даже не смотря на то, что в личные извращенцы достался такой великолепный экземпляр.

— Не подходи, кричать буду, — попыталась как-то исправить ситуацию.

Но получилось не слишком убедительно. Голос дрожал и срывался от ужаса. Меня всю трясло от осознания кошмара своего положения. И я просто не знала что делать.

— Хорошо, — согласился красавчик и тут же оказался рядом со мной, зажав мне рот своей ладонью. — Неужели ты никогда не мечтала о том, чтобы прекрасный незнакомец взял тебя вот так, в коридоре? Неожиданно, но чтобы это был великолепный секс? Не мечтала?

В вопросе явно таился подвох. И если честно признаться себе, то да, мечтала о чем-то подобном. Это он что? Пришел осуществить мои глупые мечты? А если я не хочу?

Отрицательно покачала головой, испуганно глядя в карие глаза.

— Лжешь, — констатировал мужчина и убрал руку.

Закричать не успела, потому что руку сменили теплые, жаркие губы. Нежные и жадные, они будили во мне такие эмоции, которых просто не знала раньше. Я таяла, когда его язык проникал глубже и глубже. Я сходила с ума, когда незнакомец отрывался от меня, чтобы взглянуть в глаза и убедиться в том, что и не думаю сопротивляться. Но о каком сопротивлении могла идти речь, если горела на медленном огне? Я даже не успела понять, как моя блузка оказалась расстегнутой и как его руки очутились на моей груди. Все происходило так быстро, головокружительно, что сама я точно не смогла бы остановиться, если бы не еще один звонок в дверь.

Резкий звук ворвался в затуманенное страстью сознание, развеивая наваждение.

— Отпусти, — с трудом оторвалась от нежданного маньяка. — Это грузчики, они знают, что я дома.

— Нет! — разочарованно зарычал мужчина, но, зло блеснув глазами, все-таки отодвинулся от меня и независимо засунув руки в карманы, отвернулся и сделал вид, что вообще здесь ни при чем.

Трясущимися руками привела одежду в порядок и, понадеявшись, что не слишком дико выгляжу с растрепанными волосами и горящими щеками, открыла дверь.

— Долго хозяйка открываешь, — ухмыльнулся мне дядечка за порогом. — Как, мебель принимать будем?

— Будем. Заходите, — слова выговаривались с трудом, возбуждение и пережитый шок еще давали о себе знать.

Оглянулась, собираясь выставить непрошеного гостя вон, пользуясь случаем, но никого за своей спиной не увидела. Только цветная бумажка сиротливо лежала на линолеуме. Подобрала добро, чтобы не валялось, и заломила брови домиком в недоумении. Надпись на рекламной листовке гласила: "Идеальные любовники! Женщины, мужчины, гермафродиты! Выполнят любые ваши самые тайные, самые сокровенные фантазии. Не надо открывать душу. Достаточно просто подумать. Позвоните нам по тел: 354…. и будьте счастливы! Долгосрочные контракты. Контракты на один день. Контракты на час. Приемлемые расценки"

Внизу имелась приписка набранная мелким шрифтом: "Подпись контракта только кровью".

Что за чертовщина? И что об этом думать? Какая-то галиматья. Полураздетый мужчина на листовке подмигнул мне и облизнул языком губы. С писком выронила бумажку из рук.

Грузчик посмотрел на меня как на ненормальную и спросил:

— Куда ставить?

Взяв себя в руки, проводила мужчин с тяжелой ношей и показала место, попутно выясняя в каком углу затаился маньяк. Ни в одной из двух комнат его не было. Не было и на кухне, и в ванной, и в туалете. Куда он пропал? Неужто просто померещился? Но почему до сих пор саднят распухшие губы? Чертовщина какая-то.

Разгрузка вещей, благо их было мало, завершилась довольно быстро. Все внесли, поставили на место, моя умильная мордочка и более действенная купюра, сыграли в ускорении процесса неплохую роль. Теперь следовало еще раз обшарить все углы, хоть и понимала — занятие бесполезное, в квартире спрятаться негде.

Но, о чудо, на кровати, прямо на цветастом матрасе, лежал давешний визитер и беззаботно насвистывал какую-то не знакомую мелодию. Лениво повернул ко мне голову и произнес, перестав насвистывать:

— Ушли? Теперь никто нам не помешает? Отлично.

— Слушай, ты что-то не так понял. Я никого не заказывала, никаких контрактов не подписывала. Поэтому лучше выметайся, а? — и в этот раз прозвучало не убедительно, мне совсем не хотелось, чтобы он уходил.

— Я знаю, — спокойно ответил он. — В конторе произошла ошибка. Лопухнулись. Извини.

Блин! Неужели этот сказочный, невероятный красавец сейчас уйдет и навсегда? Боже, чем и о чем я думаю? Пусть уходит. Вместе с ним уйдут и ненужные мне вожделение и сумасшествие.

— Но мне некуда деваться. Контракт заключен на год, на имя Валерии Введенской. Наши перепутали тебя с другой девушкой, которая жила по этому адресу ранее. Вас зовут похоже, только фамилии разные. Нас выращивают под определенного человека и ни для кого другого, кроме тебя, я не подойду. Если не выгонишь…, то я останусь.

Эта зараза соблазнительно улыбнулась, так что обозначились на щеках ямочки и поняла, что просто таю.

— Но мне не нужен идеальный любовник, — возразила, пытаясь взять себя в руки и не уплывать от его взгляда далеко-далеко. — Я прекрасно могу обойтись и без этого, — споткнулась на слове, так и не решившись произнести вслух.

— Уверена? — промурлыкал красавчик. — Хорошо, не сделаю ничего такого, что тебе не понравится. Твоя задача вовремя говорить "нет". Всего делов-то. Соглашайся.

Этот самец обладал просто бронебойным обаянием и, не подумав, кивнула, не зная, чем мне такой необдуманный поступок грозит на самом деле.

— Кто ты? — только сейчас, тормоз, в лице меня, догадался спросить о самом существенном.

Возможно из-за того, что происходящее воспринималось не более чем бредовым сном, я не сильно заморачивалась со странностями, связанными с маньяком. Но сейчас, пусть как до жирафа, начало доходить, что слишком все реально, вот только правдой никак быть не может. Ущипнула себя, чтобы убедиться, что не сплю. Больно, значит не сон. Но как этот визитер смог спрятаться? Еще для пущего эффекта потрясла и головой, вроде не мерещится.

— Я, идеальный любовник, ты же это уже сама поняла. Тогда зачем спрашиваешь? — удивился красавец.

— Звать-то как, герой любовник? — когда волнуюсь, меня пробивает на сарказм и иронию, вот только сегодня они что-то не получаются. — И не о том я спрашивала. Ты хоть разъяснишь, что ты за зверь и с чем тебя едят?

— Предлагаешь меня съесть? — глаза красавца опасно загорелись вожделением. — Если будешь делать это эротично, я только «за».

— Ты уходишь от ответа, — досада на себя (бесило то, что не могла держать себя в руках при одном только взгляде на гостя) давала знать, ответила чуточку раздраженно.

— Я - Герман. Остальное расскажу, постепенно. Зачем тебе это знать прямо сейчас? У меня есть более интересное предложение.

— Догадываюсь какое. Спасибо, не надо, — разозлилась окончательно, было ясно, что товарищ юлит и не хочет говорить всей правды. — Чтобы заказать такого как ты, много надо заплатить?

— Не важно, я твой и бесплатно, — поднялся он с кровати и плюхнулся на одно колено, не мучаясь вопросом о грязном поле. — Считай, тебе повезло.

— Я в этом отнюдь не уверена. Питаешься хоть чем? — блин, задаю вопросы, как если бы каку неведому зверушку завела, а не мужика в доме.

Ой! А что я родителям скажу? Папуля, как только этого чудика у меня увидит, тут же устроит такое, мало никому не покажется.

— О моем пропитании можешь не переживать, кормить меня не надо, как прокормиться, буду думать сам, — поднялся с колен, прекрасно понимая, сволочь, что поза и разговор о бытовухе никак не согласуются друг с другом.

Действительно идеальный любовник. Кормить не надо, стирать…

— А одежда как? — пришла в голову очередная "умная" мысль.

— Обо всех этих вещах можешь не думать. Нас не зря идеальными зовут, сама увидишь, — улыбнулся снова соблазнительно.

Нет, нельзя так улыбаться, ямочки на щеках просто завораживают, как и глаза, как и губы, как и идеальное тело. Надо отвлечься, иначе съем его прямо сейчас и здесь, а интуиция говорит, что лучше не торопиться, все может оказаться не так, как видится.

— И зачем ты свалился на мою голову? — задала риторический вопрос, мужчина на него не ответил, да я и не ждала ответа.

— Черт! А спать где будешь? — озадачилась очень даже своевременным вопросом.

Если не хочу распрощаться с невинностью прямо ближайшей ночью, следует что-то придумать с кроватями. Моя двоих вместит, вот только вряд ли удастся выспаться. А других кроватей у меня нет.

— Мне не нужен сон, — красавец так и продолжал лыбиться, сбивая меня с серьезного настроя и умных мыслей.

— Замечательно. Это ты что, всю ночь ко мне приставать будешь? — что-то все время не о том думаю, лучше вспомнить о папе, очень хорошо отрезвляет.

Как представлю выражение папулиного лица, так сразу, словно холодный душ приняла. Так и будем спасаться от источающего сексуальность нежданного кавалера.

— Будет так, как ты захочешь. Удовольствие можно получить разными способами. Только подумай и будет все, — он подошел поближе ко мне, сделала два шага назад и уперлась спиной в стену.

— Ты еще и мысли мои читать можешь? — ужаснулась я, стараясь отлепить взгляд от его пухлых губ.

— Только то, что касается занятий любовью, — провел рукой он по моей щеке, другой рукой прижав к себе. — Любая сексуальная фантазия с твоей стороны будет услышана мной. Как я могу быть идеальным любовником, если не буду знать, чего ты на самом деле хочешь?

— Эммм…, - меня заклинило на невнятном мычании, срочно надо что-то делать с мыслями, а то, получается, он сейчас прекрасно знает о чем я думаю?

Щеки залила краска, и мне сразу же стало жарко.

— Отойди, — обозлилась я и уперлась в его грудь руками. — Вот уж не было печали. Уходи, найдут тебе другую клиентку. Переделают, наконец.

— Это очень долго и затратно, — бесстрастно отозвался он, глядя на мои губы.

— Гораздо затратней будет, если тебя мой папуля здесь застукает, — решила немного попугать и проверить на крепость нервов.

— Не проблема, — пожал плечами герой-любовник, и не думая меня отпускать. — Он меня не увидит.

— Что-то ты темнишь, — попыталась отвлечь его внимание от своих губ, которые он вот уже пару минут гипнотизировал взглядом, но ничего не получилось.

Мужчина наклонился надо мной, обрывая разговор, и впился в мои губы поцелуем. Слегка прикусывал нижнюю губу, он ласкал ее языком, потом отодвинулся, тяжело дыша, от меня, не способной к сопротивлению. Посмотрел в глаза, довольно блеснул взором, видимо ему понравилось то, что увидел. Вряд ли мой взгляд или полураскрытый рот можно было назвать целомудренными. Не отдавая себе отчета в том, что делаю, потянулась к нему, приглашая поцеловать еще раз. Второго намека давать не пришлось, только к моим губам он уже не вернулся, предпочел заняться ушками и шеей. Никогда не думала, что это так приятно, когда прикусывают мочку уха, слегка посасывают ее. А когда он начал жарко целовать мою шею, в глазах потемнело, так это было классно. Теплые волны разбежались по всему телу от его поцелуев, и с развратным удовольствием поняла, что очень хочу, безумно желаю, чтобы он видел и ласкал мою грудь. Я начала сама расстегивать пуговки на своей рубашке, выгибаясь красавцу мужчине навстречу, пытаясь направить его туда, куда мне хотелось сейчас больше всего. Медлить он не стал, помогая избавиться от одежды и расстегнуть бюстгальтер. Было невероятным блаженством ощущать его взгляд на своей обнаженной груди, его губы там же, его пальцы, ласково сжимающие один из сосков.

"Что я делаю?" — отголоски здравого смысла попытались заявить о себе, но я не способна была соображать в принципе, а уж когда его руки занялись моими джинсами, напрочь забыла о том, что такое благоразумие. Не я ли хотела побыстрее расстаться с девственностью? Почему бы и не с прекрасным маньяком? Почему бы ни здесь и ни сейчас?

Назойливый звук (второй раз отвлекают, заразы, к счастью или к несчастью, это как посмотреть) ворвался в затуманенный мозг. Протянула руку, чтобы достать мобилу и выключить ее нафиг, мельком глянула — кто звонит и с воплем:

— Прячься, это папа! — нажала на зеленую кнопочку, судорожно стягивая рубашку на груди.

Смысла в данном телодвижении не имелось никакого, вряд ли папуля мог увидеть, как я сейчас расхристана (благо видеотелефонов пока не изобрели, низкий поклон изобретателям, что еще не додумались. Век бы им его не придумывать, пусть тормозят дальше, мне спокойней жить будет).

— Ты почему так долго не отвечала? — первым делом осведомился родитель.

— В ванной была, — соврала и не покраснела.

— А дышишь почему так тяжело? — еще более строго вопросил папуля.

— Бежала, чуяла попой, что ты. И не ошиблась, вон, сразу допрос устроил. А если бы трубку не взяла, со свету сжил бы! Я вообще-то взрослая! Послезавтра мне восемнадцать стукнет. И могу сама за себя решать и жить, как мне нравится, — стала реализовывать вариант "лучшая защита — нападение", чтобы папочка лишних вопросов больше не задавал.

А то еще не выдержу, проговорюсь. Он же Германа растерзает и кастрирует, а меня тоже растерзает и…, нет, не кастрирует, благо отрезать нечего, распнет, за распутство и неподобающее, по его мнению, поведение, а потом отправит в монастырь, каяться. Когда он поймет что я вполне в состоянии ему внуков подарить уже? А? Плюшевые мишки в постели и «Спокойной ночи малыши» давным-давно не для меня.

— Все, все, молчу, — ответил родитель. — Как ты там? Устроилась? Я тут решил, у тебя ж холодильника нет. Сегодня заскочу, привезу. Жди, — и отключился.

Ой, ё! Что будет, что будет! «Заскочу» обозначает, что папуля уже в пути, если не у моего подъезда. Проконтролировать мою самостоятельную жизнь решил, значит. А уж он мне шансов замести следы не оставит, это точно. И куда мне приблудного героя любовника девать? В шкаф? Папа первым делом туда заглянет. За окно? Балкона нет, держаться не за что, подоконники у окон узкие, и пальцы сразу видно будет, да и далековато до земли лететь. О чем я думаю?

— Папа сейчас здесь будет, — лихорадочно стала натягивать бюстгальтер обратно, на свой третий с плюсом. Интимная деталь туалета надеваться отказывалась, норовя попалить меня, а значит подвести под расстрельную статью из кодекса законов составленных папулей для меня.

Как оказалось, извещала уже воздух, любовник пропал, как не было его. Опять чертовщина. С трудом справилась с одеждой, пригладила волосы, достала зеркальце, проверить, что там с моим лицом после поцелуев.

«Мама родная! И льда нет, к губам приложить. На шее засос. Шарф, где-то в привезенных еще ранее папулей вещах завалялся шарф!» Нужный мне предмет одежды нашелся на самом дне сумки, ну как всегда, закон подлости. Ладно, пусть папа думает, что я вещи разбираю. Творческий беспорядок из этих самых вещей, воцарившийся в недавно казавшейся пустой квартире, вполне будет оправдывать мой растрепанный вид. Как бы еще распухшие губы папуле объяснить?

Теплые, невидимые руки коснулись моей щеки, рта, прошлись по шее, которую я тут же перестала заматывать шарфом.

— Теперь ничего не видно, не бойся, — шепнул Герман мне на ушко, игриво прикусил мочку и снова стал не только невидимым, но и не слышимым.

Звонок в дверь лишил меня возможности ответить. Отдышалась, понадеялась на то, что красавец маньяк не соврал, и открыла дверь. Папуля, а это был он, стоял у порога, возглавляя процессию из шкафов, нет, не тех которые в спальне, или на кухне, а из тех самых, у которых широкие плечи, квадратные челюсти, черные очки, прически ежиком, черные костюмы, белые рубашки и пистолеты в кобуре, подмышкой. Шкафы в количестве шести штук дружно держали навороченный холодильник, при этом с такими выражениями лиц, будто это и не крупная бытовая техника вовсе, а так, утюг или микроволновка там. Чихать им на тяжесть, они и дальше с непроницаемыми физями могут стоять и не сморгнуть. А чего смаргивать? Очки есть, свет глаз не режет, соринки там не попадают.

— Держи подарок, — посторонился папа, пропуская процессию.

— Спасибо, папуля, не стоило, ты ж знаешь, я хочу все сама со временем купить. Вот устроюсь работать, буду себя баловать, — напустила на себя как можно более невинный вид. — А я вещи разбираю, работы жуть сколько.

— Глупости. Пока я в силах тебе помогать, зачем тебе работать? Ты лучше учись, так чтобы мне краснеть не приходилось. Как? Не передумала жить одна? — с надеждой спросил он.

— Нет пап! Не хочу, чтобы меня считали девочкой-богачкой, сидящей на шее у папочки. Не обижайся, ладно. Все-таки я уже взрослая.

— Это тебе кажется, что ты взрослая. А я переживаю. Без охраны, без пригляду. Вдруг что-то случится?

— Не переживай, пап! Все будет хорошо, — чмокнула его в щечку.

Еще бы самой ту же уверенность иметь, а то стяг про "хорошо" в руках, а на руках куча непоняток. Как же сбежать от самой себя и собственных желаний? Бежать некуда, я явно в окружении. Да и надоело все время быть папенькиной пай-девочкой.

— Чаем отца напоишь? — хитренько осведомился папочка.

Знаю, знаю, пока буду чай заваривать, будет под кровать заглядывать. Судя по тому, что меня не мучают вопросами о моем лице и губах, Герман что-то сделал такое, что следов бурного дня не видать.

— А чая пока нет. Сейчас в магазин сгоняю, куплю чего-нибудь, — попыталась сорваться с места.

Папуля хитро улыбнулся и кивнул шкафам, которые уже пристроили холодильник на кухне:

— Теперь сетки принесите.

Четыре шкафа испарились, двое остались, охранять важную шишку — папочку и меня вместе с ним.

Скоро охрана уже топталась на кухне, сгружая баулы, полные всякой сухой снедью: макаронами, крупами, маслом, сахаром, кофеем, чаем и прочей бакалеей. И куда мне это складывать? Шкафов-то, кроме парней в черных костюмах, на кухне нет. Стол и стулья, плита, вот теперь холодильник, а дальше хоть шаром покати. Но и тут у папули было все схвачено. Очередной кивок, и мальчики пошли дальше работать грузчиками.

— Пап, мы ж договаривались! — возмутилась я.

— Еще успеешь наработаться. А я не хочу, чтобы ты голодом себя морила, — папуля провел рукой по седым, коротко стриженным волосам и тепло мне улыбнулся, одними глазами. — И так худая, как швабра. Тебе кушать надо, как-никак растущий организм.

— Папа, сколько говорить, я уже выросший организм, — оставить его с ночевкой, что ли?

А то что-то страшновато оставаться наедине с Германом. Не за него страшно, за собственные несдержанность и озабоченность. Они ж совсем распоясаются без папиного пригляду.

— Для меня ты всегда дитем будешь, — приподнялся родитель со стула и потрепал меня по волосам.

— Безрадостная перспектива, — вздохнула я и поставила, наконец, чайник на плиту, потом машинально открыла дверцу холодильника и онемела.

Холодильник был полон продуктами под завязку.

— Пап! Тебе охранников не жалко? — подняла с пола челюсть и повернулась к папуле.

— Не надорвутся. За те-то деньги, которые плачу, — пожал плечами отец.

Тут и шкафы пожаловали, они тащили новенькую мебель для кухни.

— Пап! — снова возмутилась я, вот мне и самостоятельная жизнь.

— Могу я своей единственной дочери подарок сделать к восемнадцатилетию? — спросил папуля.

— Надеюсь, на этом сюрпризы закончились? — нахмурилась я.

— Остальные оставлю на потом. Мы тебе сейчас порядок поможем навести, а там и чай поспеет, — поднялся папа со стула и принялся командовать охраной.

Шкафы притащили еще шкафов, пробурили стены под них, повесили. Поставили новую мойку, поменяли старую плиту, разложили еду по шкафчикам. Даже холодильник не дали самостоятельно включить. Сами вилку в розетку вставили. Дурдом.

Все эти хлопоты растянулись до вечера и вымотали меня ужасно. Под предлогом помощи, папа заглянул-таки в шкаф в спальне и вещички помог разбросанные по местам прибрать. К вечеру у квартиры был вполне обжитой вид, а я все еще оставалась девственницей. Но судя по всему, этой ночи моей невинности не пережить.

Когда за папулей захлопнулась дверь, вздохнула с облегчением, но червячок беспокойства грыз изнутри. Что же будет? Я и Герман, мы наедине. Он не пойми кто. Я не знаю что делать. Животный секс дело хорошее, но как-то стремно. И только сейчас отдала себе отчет, что сегодня пережила первый в своей жизни поцелуй и ничего романтичного, как хотелось когда-то, в нем не было. Мечталось, что произойдет это с любимым человеком, с обоюдным чувством нежности и волнения. А вышло все как-то обыденно и низменно. Ничего возвышенного в целовании и обжимании с незнакомым мужиком, пусть и красавцем, не найти, как ни старайся.

На автомате, не отдавая себе отчета, что где-то по квартире болтается невидимый Герман (не привыкла еще, что всякие тут ходют) разделась, побросала на уже заправленную постель одежду и отправилась принимать душ. Папуля наличием всяких чистящих, моющих и стирательных средств тоже озаботился, так что в ванной уже было чем мыться. Стоило ли удивляться, что мне моя забывчивость дорого стала. Хорошо хоть немного мозг успела очистить от лишнего мусора вроде: "Назло папе лишусь девственности прямо сейчас".

Красавец проявился во всей красе прямо в ванной, испугав меня до полусмерти. Взвизгнула, судорожно закутавшись в полупрозрачную шторку, шлепнула по красивому лицу мокрой мочалкой, пытаясь не смотреть на обнаженный шикарный торс:

— Вали отсюда! Слышишь! Не смей без спроса появляться, когда я раздета! — верх женской логики.

Эта логика она такая. Пока тебя раздевают, раздевайте сколько хотите, главное чтобы эротично процесс проходил и мозг не включался (ага, ага, по кумполу дубиной, самый верный метод). А вот если сразу, пока не ожидаешь подвоха, обнаженной увидел, есть вероятность мужчине заработать вечную глухоту. Ну, устроены мы — девушки так, чуть что, сразу в визг.

Герман удивился, чуток, а может и не чуток, но повиновался, испарившись, и пока я мылась, постоянно оглядываясь и вздрагивая, так и не появился. Не знаю, чего больше было сожаления или разочарования, но в спальню я вошла, внимательно всматриваясь во все углы. Немного успокоившись, героя любовника нигде не видно, выключила свет, плюхнулась на кровать, приготовившись, если что, гнать наглеца, буде он пристроится под бок. Закрыла глаза, почувствовала что меня кто-то обнимает, и отрубилась (тяжелый морально и физически день сказался) уснула практически сразу. На удивление себе и на разочарование Герману.

Утро началось с завтрака в постель. По всем законам жанра, разбудил меня запах свежесваренного кофе и свежевыпеченных булочек. Открыла глаза и ошалела от представшей перед глазами картины. Сексуальный мужчина, в джинсах, футболке и передничке, босиком шлепал по линолеуму и подобно многоопытному официанту нес поднос на кончиках пальцев. Кофейник (и где добыл?) блестел на солнце, которое решило с утра заглянуть в мою спальню. Чашка дымилась налитым кофе, тарелка с голубыми цветочками ломилась от булочек, при виде которых рот тут же наполнился слюной.

— Откуда? — сиплым спросонья голосом осведомилась об источнике появления этого чуда.

— Сварил, испек, — герой любовник был немногословен, но очень убедителен.

Еще бы, на его стороне играет такая непобедимая команда как поднос полный снеди и алая розочка в вазе, дислоцирующейся аккурат между кофейником и чашкой.

— Офигеть! — меня хватило ровно на одну минуту удивления и ровно на одно слово, ровно до тех пор, пока в голове чуточку не прояснилось.

Протянула руку, пошарила в воздухе возле кровати, в поисках тумбочки, ничего не обнаружила. Тут же мне вручили мой мобильник. Господин красавец все так же показывая чудеса ловкости, удерживал одной рукой поднос, а второй подал так нужную мне сейчас вещь. Бросила взгляд на телефон и, с воплем: "Опаздываю!", снесла героя-любовника с ног, даже забыв поинтересоваться, а не горячо ли ему от приземлившегося на самое интимное место кофейника. Ну да, ну да. То самое сакраментальное: "Тепло ли тебе, девица?", и ангельским голосом: "Тепло, дедушка, тепло". Вот только я не дедушка, а девушка. Да и Герман вряд ли меня поблагодарит за горячий кофе пролитый на достоинство, столь святое и неприкосновенное для каждого мужчины. Может хоть перестанет на какое-то время домагаться, а? И я успею все хорошенько обдумать?

Чистка зубов в темпе, в темпе же натягивание вчерашних джинс и рубашки, искать что-то другое времени не хватило, полное отсутствие косметики, два взмаха расческой. Прихватив пустую сумку, в которой завалялся огрызок карандаша и пару листочков бумаги (авось в первый день в институте загружать сильно не станут) закрыла дверь с той стороны на ключ, забыв напрочь, что с внутренней стороны у меня домашний любимец остался, не кормленный, не обласканный, не помытый, после кофе-то. Вечером разберемся, может уже к тому времени сбежит.

Утренняя зарядка для меня состоялась, когда я догоняла автобус. Догнала-таки, как он ни уворачивался. Заскочила на ходу в открытую еще дверь, которая сразу же за мной захлопнулась и прищемила сумке угол. Сумка возмущаться не стала, стоически промолчав. И тут я вспомнила, что кроме останков карандаша и скончавшейся в муках тетради, оставившей после себя пару листиков, в сумке-то больше ничего нет. Проездной рассчитывала купить сегодня утром, перед институтом. Вот и оставляй все на потом. Пришлось ехать так, нагло игнорируя гневные взгляды водителя, который норовил просверлить во мне много-много маленьких и сипатичненьких дырочек. Потом мне это молчаливое возмущение надоело, поднырнула под "лапу" валидатора. Сделала независимый вид, типа это вы неправильно живете, платите за такой убогий сервис, и, забившись в угол, доехала-таки до института. Всего-то каких-то четыре остановки и даже контролеров не было. Все, решено, буду ездить зайцем, так веселее. Адреналину, завались! Лишних мыслей в голове, как и у большинства длинноухих, кроме трусливых: "А если билеты проверять будут? Будешь из задней двери выбегать, потом в переднюю дверь ломиться? А водитель второй раз пустит?", не задерживалось. Поэтому несомненная польза такого проезда — без билета на лицо. А то еще не хватало бы всю дорогу желать плюнуть на институт и вернуться проверить, как там идеальный мужчина поживает.

Всю свою группу видела еще при поступлении. Конечно, тогда были и другие парни и девушки, все-таки это обычно так и бывает, абитуриентов больше чем поступивших. Но если среди абитуриентов еще не все знакомы, то к первому занятию, хотя бы внешне уже знаешь, с кем будешь учиться. К началу торжественной речи ректора я успела. Правда пришлось потоптаться позади народа, но то не страшно, главное мимо пар потом не пройти, а то так и подмывает променять образование на насыщенную сексуальную жизнь, которая меня ждет дома.

У кабинета, где должна была проходить первая, точнее уже вторая пара, постепенно собирался народ, с которым мне предстояло учиться пять лет.

— Привет! А тебя Валерия зовут, да? — передо мной нарисовался блондинистый спортивный парень ростом под два метра.

Не маленькой мне, как-никак метр семьдесят два, и то пришлось задирать голову, чтобы заглянуть в зеленые глазищи. Ох, везет последнее время на красавцев. Хорош, ничего не скажешь, только по сравнению с Германом худощав будет, и лоска того нет, что у героя-любовника, и двигается не так мягко и грациозно. «Что-то ты оборзела девочка. И то тебе не так, и это не этак. Радуйся. Еще один претендент на твою невинность, только считай, опоздал уже. У Германа фора, совместное проживание на одной с тобой территории».

— Я - Андрей! — парень улыбнулся широко и искренне. — Будем в одной группе учиться. Здорово, да?

— Угу, — кисло отозвалась я, нет бы неделькой раньше подкатил, глядишь уже Герману бы не светило.

— А ты чего такая смурная? — заботливо поинтересовался он и тут же без перехода добавил. — Как посмотришь, если вместе сидеть будем?

— Пытаешься соучастницей по делу провести? — неуклюже пошутила я, оскалившись в дружелюбной улыбке.

Улыбка получилась не очень, парень удивленно на меня глянул, пытаясь расшифровать мое мученическое выражение лица, но потом оправился и ответил:

— Вместе по этапу пойдем. Все пять лет отсидки. Ну как, будем вместе сидеть? — и рассмеялся, да так заразительно, что я не удержалась и тоже прыснула в кулачок.

— Пять лет большой срок, может, кому амнистию успеют выдать, — отсмеявшись, пожала плечами. — Хорошо, пока можно и за одной партой, а там, если передумаешь, неволить не стану.

— Договорились, — просиял Андрей и кивнул на дверь кабинет. — Звонок, пошли?

— В камеру? — невольно улыбнулась, смех еще бурлил на языке веселыми пузырьками, даже про то что не завтракала и есть хочу, забыла. — Пошли.

Андрюха напрашивался проводить, еле удалось отвязаться. Лучше пройдусь, подышу свежим воздухом, все равно денег ни на еду, ни на билет нет, и подумаю, а сокурсник моему размышлевизму будет мешать. Надо что-то решать с недобитым идеальным любовником. Если ему горячий кофе по колено, тогда у меня на вечер запланированы крупные проблемы. Как показала практика, этому мужчине я не способна сопротивляться. Но вот бросаться в омут с головой, не самый мудрый поступок. Ладно бы влюбилась с первого взгляда. Коленки бы там подкашивались, дыхание в зобу спирало, слюни дебильные текли и нафиг отбилось было бы умение здраво мыслить. А тут вроде и понимаю, что неверно поступаю, а телу на мои правильные мысли чихать с большой колокольни. И как придти к консенсусу? Собрать что ли консилиум? Мозг и тело воедино и пусть решают? Не, у тела заведомо больше шансов, оно там гормонов немного в кровь подбавит, а мозг просанкционирует в состоянии аффекта от эйфории. Спелись, сволочи! Хоть домой не возвращайся, правда бомжевать только потому, что какому-то извращенцу захотелось поселиться в моей квартире, не выход, тем более жрать хочется зверски. Значит, вернуться и выставить вон. Раз плюнуть! Еще бы он целоваться не полез и считай решение проблемы у меня в кармане.

За бурным мыслительным процессом и не заметила, что прошла уже половину пути. Очнуться помог толчок в бок и чья-то рука, которая зажала мне рот. Рывок и меня втянули в какую-то подворотню. Даже пикнуть не успела, как ошеломленную меня потянули дальше. Незнакомый мужик тащил мое остолбеневшее тело в какой-то темный и пустынный двор, за гаражи. Когда осознала, куда мы направляемся, попыталась цапнуть за руку сволочь, которая вознамерилась сотворить со мной что-то нехорошее. Не удалось, почему-то рука оказалась укусоустойчивой. Попыталась закричать, чтобы призвать кого-нибудь на помощь, тоже не прокатило. Получилось только замычать. Если и клюнет кто на сии звуки, то какой-нибудь бык. Подумает, что его коровку обижают, и наподдаст обидчику. А так как мы не в деревне, то еще вопрос, что страшнее неуксуемый мужик или бык о двух ногах.

За гаражи, упирающуюся меня, он не без труда, но затащил и тут же принялся шарить руками по моему телу, задирая рубашку и пробираясь в бюстгальтер. «Эй! Мы так не договаривались!» О чем незамедлительно и сообщила насильнику, который опрометчиво не вставил мне в рот кляп:

— Помогите! — вопль получился впечатляющий.

Вот только подозрение есть у меня, что если кто крик и услышал, то предпочел скрыться в неизвестном направлении, возможно сразу в нескольких одновременно (перепугавшись, чего только не сделаешь), чтобы не огрести неприятностей на одну общеизвестную часть тела.

Второй раз крикнуть мне не дали, снова зажав рот ладонью. Другой, свободной рукой, мужик продолжал шарить по моему телу, довольно нежно для насильника скользя пальцами по коже. Попыталась дернуться и вырваться из захвата, но, прижатая к стенке, имела мало места для маневра. К тому же, извращенной мне, даже стало нравиться. Маньяк пах вполне приятно, действовал ой как умело и страх, смешанный с поднявшим голову плотским вожделением, создали такой коктейль, что голова пошла кругом. Стало совсем не ясно, то ли бояться, то ли отдаться.

— А ну отпусти ее, мудак! — роль супермена решил сыграть мой одногруппник.

Он оторвал насильника от меня и въехал ему по роже, кулаком, от души, хорошо так, смачно. Воспользовавшись моментом, тихой змейкой выскользнула из-за гаражей, стараясь держать в поле зрения происходящее, одновременно поправляя одежду. Нет, это уже входит в привычку, постоянно натягивать на себя кем-то снятое с меня же белье. Надо что-то делать со своей сексуальной жизнью. То она неоправданно тиха, то бьет ключом, прямо по голове.

Мужик, поймавший меня, очень неплохо отбивался от Андрюхи и что-то мне подсказывало, что лучше бы сделать ноги, но совесть вмешалась и потребовала досмотреть шоу до конца. Удачный хук, и насильник полетел в грязь, после вчерашнего дождя сыровато, особенно за гаражами. А вот нечего выбирать такое место. Ага, подавайте мне кровать усыпанную лепестками роз и выпученные глаза прохожих, любующихся на меня на этой кровати посередь бела дня, да на улице.

Насильник, видимо, отключился, его поза никак не согласовывалась с сознательным состоянием. Андрюха героем подошел ко мне, и с тревогой спросил:

— Как ты? Он не успел ничего тебе сделать?

— Нет, — вздохнула я, пытаясь проанализировать свое состояние.

Удавалось не очень. Противоречия были налицо. Вроде и испытанный экстрим чем-то понравился, в то же время, ситуация с какой стороны ни посмотри не очень как-то смотрится. Меня насилуют, а я и не против. Бррр, лучше самой уйти и Андрея увести. Напоследок оглянулась на заразу, покусившуюся на меня, и окаменела. Не может быть!

С лица мужика словно слетела маска, знакомые карие глаза смотрели на меня с укоризной и недоумением. С трудом сдержалась, чтобы не растерзать этого извращенца прямо здесь, но про себя пообещала, что дома, дома мы поговорим. С битьем посуды, царапаньем смазливого лица и удушением одного слишком прыткого экземпляра мужского племени. Он у меня еще попляшет! Нет, чего удумал?! Мужских журналов, что ли начитался? Про десять способов доставить женщине удовольствие. Идеальный любовничек, мать вашу! Вот только Лерка, если сама себе сознаешься, ведь прикольно было, а? Симпатичный мужчина, тискает тебя за гаражами. Адреналину хоть отбавляй. Правда аморальновато это как-то, да и совесть все про папу напоминает.

Нет, надо что-то с этим разладом делать. Может действительно решить вопрос разрезанием гордиева узла? Рубануть с плеча, провести веселую ночку, точнее годик, кажись контракт на год подписан. Все тридцать три удовольствия будут мне обеспечены. Вот только что делать с вбитым в голову с детства: "Нельзя с первым встречным любовью заниматься! Лучше с любимым, особенно в первый раз"? Ладно бы мама или папа вбивали (не, конечно папочка намеками пояснял свой взгляд на жизнь, не зря же все ухажеры предпочитали делать ноги, а не домогаться дальше), а то ж начиталась книжек всяких, про любофф, теперь мучаюсь. А так бы никаких мучений и одни удовольствия.

Андрюха теперь отказался наотрез меня одну отпускать. Сказал:

— Еще чего случится, я потом век спокойно спать не смогу, — и замолчал, нахохлившись.

Пришлось пытать, чего такой грустный. Ответил. А я выпала в осадок:

— Я видел, как ты на него смотрела! — зло бросил он. — Сразу бы сказала, что вы знакомы и мешать бы не стал.

Ответить что-то вразумительное так и не смогла. Андрюха молча проводил меня до дома и, не попрощавшись, развернулся и ушел. А я что? Я ничего, вроде.

Стоило поднести ключ к замочной скважине, как дверь сама отворилась. Стоило бы испугаться, наверное. Вдруг воры? Но, почему-то уверена, что это штучки Германа. И оказалась права. Мужчина мечты стоял на пороге в личине эльфа (уши и волосы отрастил, зараза, глазищи высветлил до зеленого и все, я в нокауте) и соблазнительно улыбался.

С опаской (мало ли, вдруг это у него не все дома) перешагнула порог и тут же оказалась заключена в жаркие объятия. Рот (ну да, готовилась толкнуть речь про неподобающее поведение) тут же был заткнут поцелуем, мысли резко сменили направление. Пришлось собирать остатки воли, стучать кулачками по спине соблазнителя и извиваться, уворачиваясь от поцелуев. Не скоро, но на мою морзянку внимание все-таки обратили. Мужчина отпустил меня и отошел в сторону, глядя с недоумением.

— Что это было? — грозно спросила, пытаясь отдышаться.

— Сейчас? — попытался увильнуть красавец эльф.

— И сейчас, — указала перстом на длинные уши. — И в подворотне. Ты что творишь?

— Выполняю твои желания, — бесхитростно ответил он.

На это сообщение захотела ответить как-нибудь нецензурно, очень нецензурно. Открыла рот, но как открыла, так и закрыла. Про подворотню не скажу, чтоб мечтала, но вот про эльфа в поклонниках — это он угадал.

— Нравится? — просиял идеальный любовник, увидев мое выражение лица. — Я могу и дальше так ходить.

— Ходи, — милостиво разрешила я. — Но только, я хочу, чтобы ты понял. Не надо подворотен, ладно? Я как-то не мечтала о том, чтобы э…, это было так неромантично. Поухаживал бы, что ли сначала, или какой красивый поступок совершил, — на меня смотрели так внимательно и в то же время с таким хотением, что снова потерялась в потоке своих мыслей.

— Хорошо, как скажешь, — кивнул он.

Такое впечатление, что куда-то на подкорку все записывает, чтобы ничего не забыть.

— Слушай, а ты точно мои мысли читаешь? — заинтересовалась, случай с подворотней как-то выбивался из ареала моих мечтаний.

— Да, — смотрел он на меня серьезно, словно лекцию читал об общеизвестных вещах. — Даже самые тайные, которые ты и от себя скрываешь. Все что касается секса, без проблем считывается, даже из подсознания.

— Что? — зависла от этой новости.

Это получается мне надо срочно проводить ревизию всех своих мыслей и мыслишек? А с подсознанием, которое такие сюрпризы, как изнасилование незнакомцем подкидывает, как быть? Голову оторвать и все решение. Других вариантов не вижу. Может на гипноз куда податься, а? Чтобы мозг очистили от лишнего мусора. Одной извилины для жизни вполне будет достаточно, той, которая уже есть. Я ж теперь на улицу буду бояться выходить. Мало ли в каком облике и где меня мой идеальный любовник, тьфу на него три раза, ждет. Попала, так попала.

— А я поесть приготовил, — вывел меня из транса Герман.

Повторно выпала в осадок и зависла.

— Что-что сделал? — переспросила я.

Оно, конечно, понятно утром, поднос с завтраком. Романтика там, соблазн и все такое. Но уж после института и не ожидала, что такой же сюрприз будет ждать. Что-то мне подсказывает, что будет мне и стол со свечами и ужин на двоих. Какой полезный экземпляр мужчины попался. Не ест, не пьет (кровь надеюсь тоже, но все еще впереди, я одно время по вампирам ой как умирала), кушать готовит, завтрак в постель приносит… Один недостаток, пристает постоянно, но все же можно обернуть в достоинство, так? Вот скажу «да» и сразу все проблемы отпадут. Только как-то хочется любви, а не просто секса на один год.

— Кушать подано! — улыбнулся он (зараза, оставил ямочки на щечках, к эльфийским ушам вполне подходят). — Проходи!

С опаской, прямо в кроссовках (забыла переобуться, забыла) потопала смотреть, какой же сюрприз меня в этот раз ждет.

— Не сюда, — остановил он меня и направил в нужную сторону.

Точно ужин при свечах, как пить дать. Не зря же не на кухне накрыл, а в гостиной. Заглянула в комнату, ожидая подвоха, в виде голых мужиков в черных чулках на головах, с прорезями для глаз (мало ли что там у меня в подсознании происходит?), но обнаружила только красиво накрытый стол и даже без свечей на одну персону. Ну да, Герману же есть не надо. Так взял бы и компанию составил.

Он компанию и составил. Посидел, помолчал, глядя как я ем (грязными руками, ну голодная была, голодная, как волк). Кусок от его пристального взгляда как-то в горло не пошел. Сначала мужественно старалась прожевать салат из чего-то потрясающе вкусного, ингридиенты опознать не получилось, потом не выдержала, отложила вилку в сторону и взмолилась:

— Может, ты тоже хоть чего-нибудь съешь?

— Прости, но у меня нет потребности в пище, — мило улыбнулся он и придвинул ко мне тарелку с жаренной курочкой и гарниром из овощей.

— Но я так не могу есть. Никакой романтики, — вздохнула и тоскливым взглядом проследила путь тарелки с едой. — Да и неприятно, когда тебе в рот заглядывают. Ой, извини, ты обиделся?

— Нет. Я не умею обижаться. Если я мешаю, то пойду пока, отдохну, — фраза прозвучала дежурной отмазкой.

Уверена, необходимости в отдыхе для него точно нет. Приступила к обеду, с одной стороны радуясь, что можно поесть не заморачиваясь с готовкой, с другой стороны вздыхая по тому, что есть приходится одной, вот они минусы вроде бы идеального мужчины. Даже поделиться впечатлениями от первого дня в институте не получится. Машина для секса, она и есть машина для секса, никакого морального удовольствия, одно физическое.

Но готовит он изумительно, набила животик, аж дышать тяжело. Сыто отвалилась от стола, встала этаким колобком о двух ножках со стула и только взялась за сбор посуды, помыть бы не помешало, увидела своего домовитого эльфа в дверях комнаты.

— Я уберу, сиди, — приказал он.

Под его взглядом тарелки сами сложились одна на другую, сверху пристроились вилка и нож, потом бокал из-под чая и пара скомканных салфеток. Все это поднялось в воздух и поплыло вслед за красавцем, который направился в сторону кухни. Я как стояла, так и плюхнулась на стул обратно. Вот это сервис. Герман у меня как, по совместительству еще и домработницу будет изображать? Точнее домработника. А может это происки моего папули? Устроил мне пригляд и личную жизнь. Что, выход из положения. Подсунуть любимой доченьке альфонса, проверенного у десяти венерологов (для точности диагноза), проверенного на длину биографии (голубых ли кровей, али нет, беспородников нам не надо), проверенного на умение готовить и вуаля, я счастлива, папуля спокоен. Нет, как-то бредово все звучит. А фокусы с пропаданием, появлением, сменой внешности и тэ дэ откуда? Где папочка такой экземпляр мужчины отрыл? Конечно, я знаю, отец у меня человек непростой, но все равно как-то сложно поверить в реальность того, что он мог нанять такое волшебное, эротически озабоченное существо как Герман. Ладно, пока сбросим эту версию со счетов.

Эльф с посудой управился быстро, еще бы, наверняка не ручками мыл. Думаю, тарелки сами прыгали в раковину, купались там и сами же вылезали и устраивались в сушилке. Эх, жалко пропустила зрелище пляжного времяпровождения посуды, интересно, наверное, выглядело. Ничего, все еще впереди, в другой раз посмотрю. А самое главное, из того, что впереди, это то как мне объяснить герою-любовнику, что не надо ко мне каждую мою свободную минуту приставать?

Эльф появился на пороге, взглядом отправил скатерть вытряхиваться в ванну, стол уковылял к стене, а красавчик пристроился на коленях, прямо на полу, возле моих ног. Ни дать, ни взять верная псина ждет приказаний хозяйки. Он преданно заглядывал мне в глаза, только что хвостиком не помахивал (предпочла не представлять картину махания имеющимся хвостиком) и ждал, что скажу.

А что тут сказать? Красив, но только не по сердцу. Хотеть хочу, желать желаю, а любовью и не пахнет. С трудом оторвалась от созерцания лапушки, опершейся подбородком о мои колени и зяглядывающей мне в глаза, и попыталась встать с места. Не получилось, эльф помешал. Поднялся с колен и потянулся ко мне, все так же глядя прямо в глаза. Судя по всему, получается что-то из серии: "Поела? Теперь отрабатывай".

Меня поцеловали нежно, со страстью, но какой-то мелочи все равно не хватало, чтобы поцелуй стал по-настоящему сладким. Будучи неопытной в этих вопросах, все-таки понимала, чего-то не достает. Может искреннего чувства с его стороны? Скорее всего, меня коробит от осознания того, что для Германа, поцелуи со мной, это работа и не будь этой работы, он бы и не взглянул в мою сторону. В этот раз отозвалась на его ласку чуть более прохладно, чем тогда, когда еще не осознавала толком, кто он такой. Но все равно от него сносило крышу, будто каких-то афродизиаков накушалась. Хотя кто знает, из чего именно мужчина готовил еду.

Звонок в дверь, в который уже раз отвлек нас от увлекательного занятия, и мысленно сказав: "Спасибо!", тому, кто пришел незваным гостем ко мне, потопала открывать дверь, попутно думая, что было бы неплохо научиться говорить твердое "нет" своему домашнему любимцу.

— Привет! — блондинка за дверью радостно распахнула объятья, бросаясь меня лобызать в обе щеки.

— Олечка, здравствуй, — более сдержанно отозвалась на проявления привязанности с ее стороны.

— А я к тебе новоселье обмывать! — почти искренне просветила она меня, тряся тортиком перед моим носом.

— Проходи. Чего стоишь, как неродная? — отодвинулась, давая ей пройти.

Ольга моя школьная подруга. Какое-то время назад, я ей очень доверяла, делилась своими девичьими переживаниями. Потом, постепенно, понимая, что дружит она со мной только из-за престижа (как же, дочка богатого и влиятельного папочки в подругах это круто) и при этом отчаянно завидует мне, стала более настороженно относиться к ней, сохраняя все внешние атрибуты былой дружбы. К примеру, такие как лобызанье в щечки, при этом совершенно не доверяя ее улыбкам и радости при виде меня.

Из-за такого отношения подруг и выразила желание жить одна. Не хотелось, чтобы в институте ко мне относились так же, как и в школе. Со смесью подобострастия, ненависти и зависти. В школу на машине, с шофером, только первое время было весело ездить, потом быстро появилось и презрение к одноклассникам и недоверие к новым знакомым. Всегда казалось, что меня в первую очередь оценивают по размеру кошелька папочки, а потом уж как человека, если как человека вообще воспринимают.

Герман, почему-то не стал прятаться в этот раз и выплыл из комнаты, посверкивая белоснежной улыбкой и вопросительно глядя на мою подругу.

— Ой, а это кто? Ты не говорила, что у тебя есть парень! — плохо скрытая зависть прозвучала в голосе Оли. — Да еще и такой красавчик! Еще и со страстью к ролевым играм! Везучая ты!

— Угу, везучая, — знала бы, что за везение, скорее позлорадствовала, чем позавидовала. — Пойду чайник ставить, вы пока знакомьтесь. Герман, это Оля, моя подруга, — слово "подруга" выдавила из себя с трудом, было ощущение что безбожно вру. — Оля, это Герман.

На кухне предпочла задержаться, вроде как для мытья чашек перед подачей гостье и разрезания торта. Неохотно выползла в коридор. Эти двое уже успели переместиться в гостиную, удивительно, что не в спальню. Пришлось идти и созерцать бегающие глазки на лице подруги (кстати, очень красивые, голубые, яркие, большие, с длинными ресницами), что должно было обозначать стреляние глазами в моего идеального любовника. Герман стоически держался, подобно верному псу поглядывая на дверь и, стоило мне появиться, тут же подскочил со стула и радостно улыбнулся.

— Ты отдохни, я все сделаю, — смылся мужчина не моей мечты на кухню.

— Где ты такого красавчика откопала? — подружка проводила жадным взглядом эльфа.

— Папа купил, — небрежно бросила в ответ, наблюдая за реакцией гостьи.

— Как купил? — размеру глаз Ольги позавидовал бы любой анимешный герой.

— Не доверяет он всяким пришлым, с улицы, вот альфонса мне приобрел, проверенного на СПИД, — сделала серьезное выражение лица, выкуси подруженька. — Который будет следить, чтобы залету не случилось, будет все мои желания исполнять. Хочешь, попрошу, и тебя ублажит?

— Не надо, — Олю аж перекосило. — Как-нибудь обойдусь обычными мальчиками, с улицы, без справки от венеролога. Значит, ты с девственностью уже рассталась?

— Рассталась, — кивнула я.

— Чайник закипел, чай я заварил, торт разложил по тарелкам. Идемте чай пить, — Герман стоял в дверях, приветливо улыбаясь. — Прошу, — махнул рукой в сторону кухни.

Оля проскользнула бочком мимо эльфа, стараясь даже ненароком не задеть мужчину. А пусть не разевает роток на чужой кусок.

Эльфик расстарался на славу, салфеточки красиво сложил, аккуратно тарелки с тортом расставил, ложечки выверено пристроил рядом, чашки уже дымились чаем. Как успел-то за столь короткий срок? В качестве домработника ему цены нет.

Герман пристроился рядом со мной, игнорируя третью тарелку. Видимо, чтобы лишних вопросов Ольга не задавала, ее поставил. Мужчина положил руку мне на коленку и принялся ее поглаживать, постепенно подымаясь выше и выше. Я даже чаем поперхнулась, тем более что уже была сыта, торт все равно не влез бы.

— Ты что творишь? — не удержалась и шлепнула по шаловливой ручке.

— Ты же ее пригласила, чтобы втроем веселее было? — с намеком спросил мужчина.

— Что? — опешила я, пытаясь разобраться в ходе его мыслей. — Ты это у меня в подсознании вычитал?

— Да, — эльф вернулся к поглаживанию моей коленки. — Это будет очень интересно, обе останетесь довольны.

Ольга с недоумением смотрела на нас во все глаза, забыв и про чай, и про кусочек торта на чайной ложечке, недонесенной до рта. Потом до нее все-таки стало доходить, закашлявшись, она уронила ложку на стол и подскочила со стула.

— Знаешь, я вспомнила. У меня срочное дело есть, — затараторила она, заливаясь краской. — Я побегу. Ты не будешь на меня в обиде?

— Как хочешь, — пожала я плечами. — Заходи еще. Мы с Германом будем тебе рады.

— Конечно, конечно, я еще загляну, — в голосе девушки-блондинки можно было разобрать облегчение. — Спасибо за гостеприимство. Пока. Не надо меня провожать. Не буду вас отвлекать больше.

Она пулей вылетела в коридор, заслужив недоуменный взгляд от эльфа и насмешливую улыбку от меня вослед. Входная дверь хлопнула, и я отправилась ее запереть, на ключ, чтобы никто непрошеный не вломился. Вернувшись на кухню, не удивилась, увидев, что мужчина снова хозяйничает. Тарелки как и предполагала сами вертелись под струей воды из крана, губка сама намыливала им "бока", полотенце само вытирало до блеска посуду.

— Хороший способ ты придумал, чтобы ее спугнуть, — озвучила свое довольство поведением секс-игрушки. — Теперь долго носу не покажет.

— А я не придумывал, — удивленно распахнул зеленые глаза эльф.

— Ты это всерьез предлагал? — почувствовала, как похолодели руки, и озноб пробежал по спине. Как мало я знаю себя, если подобную фантазию он вытащил из моей головы. — Действительно всерьез?

— Конечно! — как о чем-то само собой разумеющемся сказал Герман. — Странно, что она ушла. Могло бы получиться интересно.

В очередной раз при общении с ним выпала в осадок. Я-то думала, что он шутит, а он… Шок был сильнейший. С кем я связалась? Ответ пришел сам собой. С идеальным любовником, шут его возьми. После всех последних холодных душев, душей, душов (нужное подчеркнуть) на мою бедную, многострадальную голову, твердо сказать "Нет! Не хочу! Я лучше в интернете полажу!", оказалось просто. Даже удивительно как-то. Эльф надулся, пропал и весь вечер меня не беспокоил. Уже поздно ночью, оторвавшись от ноутбука, вспомнила о любвеобильном Германе и с опаской направилась в ванну, совершать ежевечерний ритуал омовения. В этот раз подглядывать гость не стал, поэтому приняла душ спокойно и так же спокойно, зомбиком добрела до кровати и рухнула, почти сразу же выключившись, правда, снова успев отметить, что рядом кто-то пристроился и обнял меня.

День умудрилась держать себя в руках, один день и одну ночь, и одно утро гоняла идеального мушшину, категорически отказываясь дарить даже поцелуи, но вот потом, потом сорвалась. А было дело так. В тот день мы с однокурсниками решили в первый раз прогулять пару. Андрюха (который после достопамятного приключения в подворотне, предпочел пересесть за другую парту и перестал со мной здороваться)… Я, Ленка и Стас, тайными тропами, через химические лаборатории (соседний факультет находился сразу над нами, этажом выше), чтобы не попасться декану на глаза, чуть ли не по стеночке, ушли в загул.

Кафешка неподалеку от института стала нашим прибежищем, не мерзнуть же на улице. Температура в эти дни упала, было холодно, осень заявляла о себе в полный голос. Формальным поводом к нашему уходу стал мой день рождения. Как-никак восемнадцать стукнуло. Официальный праздник будет в выходные, у родителей. С тортом, с кучей подарков от папиных партнеров по бизнесу, просто от знакомых, с шикарным платьем, с красивой прической и многими другими атрибутами тошнотворной торжественности. Но мы с однокурсниками (Леной и Стасом) решили отметить это дело уже сейчас, тем более по факту днюха сегодня, Андрюха же не понятно за каким надом увязался следом за нами. Вон и сейчас с кислой миной сидит, на меня не смотрит, но сидит и не уходит.

Сначала, под тосты за здравие, не за упокой, не бойтесь, уговорили бутылку шампанского и шоколадку как закусь. Потом заказали коньячку (для усиления эффекту от похмелья, не иначе) и еще бутылку шампанского, салатов и даже горячих блюд (какие пары в такой-то день?). Водочкой решили не баловаться, как-то не комильфо, в таком-то аристократическом обществе, пьющем только коньяк и шампанское. Тяпнули, закусили, снова тяпнули, снова закусили. Мне ли рассказывать знающим людям как оно бывает. Слово за слово мы уже скоро дружно ржали. Андрей забыл об обиде и вовсю травил пошлые анекдоты. Виновница торжества, то есть я, узюзюкалась до невменяемого состояния с трех бокалов шампанского, пить я не умею, папуля и этой радости жизни меня лишил, и полезла целоваться к Стасу. Стас увернулся, заметив посмурневший взгляд Андрея и собрался выйти из-за стола, на пару минут, покурить, чтобы дамам атмосферу не задымлять. Лена решила составить ему компанию, и мы с Андреем остались один на один. Повисло неловкое молчание, ни он, ни я, не решались начать разговор. Почувствовав, что еще минута такого многозначительного молчания, которое появляется после фраз вроде: "А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!" и я рехнусь, решила тоже проветрится. Встала со стула, сделала неловкий шаг и, запутавшись в ногах, чуть не грохнулась, но удержавшись за стол, извернулась и плюхнулась в последний момент на колени к парню. Повело из стороны в сторону, так повело.

— Ой! Извини, — пискнула, собираясь встать и не утруждать своей тушей беднягу Андрея, который немного удивился и это мягко сказано, когда на него свалилась нежданная я.

Но вот отпускать меня он не стал, а крепче обхватил за талию и прижал к себе. Нечто твердое, но вполне узнаваемое, в районе его бедер, навело меня на подозрения о том, что прижал с вполне определенным желанием не просто потискать мягкую игрушку. Повернула голову к нему и увидела подтверждение своей догадке. Парень смотрел напряженно, горящими глазами и прижимал к себе все сильнее и сильней. Потом обхватил ладонями мое лицо и потянулся к губам. Его движение было настолько неожиданным для меня, не думала, что у всех на глазах лапать будет, что не успела ни отдернуться, ни как-то помешать дальнейшему. Целовался он классно, не так умело, как Герман, но ощущения были удивительные. То ли шампанское так на меня подействовало, то ли полный нежности поцелуй, но улетела в эйфорию не хило. В этом поцелуе было то, чего так не хватало идеальному любовнику, искреннее желание парня ко мне, не потому что надо отрабатывать, а потому что он реально хотел меня поцеловать и зажать где-нибудь в уголочке и было так приятно сознавать, что кому-то я небезразлична, пусть только касаемо плотских утех, но все же.

— Круто празднуете, — присвистнул вернувшийся Стас. — От горячительного сразу к горяченькому. А на бис?

Мы отпрянули друг от друга, словно нас застукали не просто за поцелуем, а за раздеванием на людях, я покраснела и, пошатываясь, слезла с облюбованных мною колен. Андрей неохотно отпустил меня и помог добраться до стула. Я же думала в этот момент о том, что вот это и есть настоящий первый мой поцелуй, а все что с Германом, то можно и не считать. Хитрая женская логика, снова она, всегда найдет лазейку даже в самой мощной доказательной базе.

После всего произошедшего мое веселье как рукой сняло, смеяться больше не хотелось, и посиделки свернулись очень быстро, так как и Андрей был не настроен продолжать шутить. Стас и Лена еще как-то пытались разбавить наше напряженное молчание, но удавалось не очень, и скоро дружно было решено расходиться по домам. Несмелое Ленино: "А у нас еще одна пара вроде есть!" было проигнорировано. Один голос "против" не в счет, на фоне-то трех "за".

Андрюха вызвался проводить меня, Стас увязался с Леной. Разбившись таким образом на пары, попрощались у автобусной остановки, Стас и Ленка пошли к метро, мы остались ждать автобус. Холодный ветер быстро начал пробирать до костей, а автобуса все не было и не было. Скоро я уже дрожала как осиновый лист, легкая курточка не защищала от холода, утро обещало солнечный день, но обмануло. Теперь приходилось расплачиваться.

Видя мои муки с попытками согреться, из-за холода и остатки алкоголя быстро выветривались из организма, греть меня было нечему, Андрей сжалился надо мной и, распахнув свою куртку, сказал:

— Иди сюда.

Недолго думая подошла к нему и прильнула к груди. Стало намного теплее и пах он потрясающе, парфюм явно не из дешевых. Так мы и стояли, молча, он прижимая меня к себе, я, не смея поднять глаз выше его подбородка, пока не подъехал автобус. В салоне ехали уже не обнимаясь, стараясь не смотреть друг на друга. Я мучилась вопросом, насколько сильно теперь он не уважает меня. Видел, как чуть не дала Герману прямо на улице, теперь позволила и ему самому на людях себя поцеловать и с коленок его слезать не хотела. Я сама себя теперь не уважаю. За пару дней успела такого наворотить, что тошно становится. В подавленном настроение, вот тебе и день рождения, плелась рядом с ним от остановки до дома, только пару слов сказала, где выходить из автобуса и куда идти, а потом молчала. Он тоже не блистал красноречием и разговорчивостью, у подъезда махнула ему рукой, собираясь поскорее скрыться дома от дурного настроения, но, услышав визг тормозов, обернулась напоследок и тут же охнула.

Из только что подъехавшего знакомого мне джипа вывалился папуля, из следующего тонированного автомобиля выпрыгнула охрана. Вот и погуляли! Песец подкрался незаметно, а головой все-таки думать надо, хоть иногда. Стоило догадаться, что папа-то лично захочет мне сюрприз ко дню рождения подготовить и появится сегодня обязательно. Откладывать до выходных точно не станет. А я и забыла, и напилась, и с парнем домой пришла! Мама, роди меня обратно! Мои мольбы о перерождении не были услышаны, карма видать не подходит, надо бы почистить, но тут почистишь, когда всякие мушшины ходят, соблазняют.

— Так! Это у тебя такая самостоятельная жизнь? — с угрозой спросил папуля, кивая на Андрея. — Где была?

— Праздновала, — буркнула, стараясь не смотреть на однокурсника.

— Собирай вещи, сегодня же переезжаешь обратно! — вызверился папа.

— Если только силой повезешь, — прошипела в ответ, размораживаясь после шока. — Сама не пойду и не поеду.

— Побежишь как миленькая! — папочка явно дошел до точки кипения, только вот меня этим не проймешь.

— Давай, командуй! А я буду повиноваться, ты же у нас командир! — меня всю колошматило от ярости, сколько он еще будет контролировать меня? — Вот только ласки не жди! Командирам от подчиненных ее не полагается! Как хочу, так и живу, с кем хочу, с тем и гуляю, и праздную! Мне восемнадцать, имею право на личную жизнь. Ненавижу! Сколько можно из меня маленького ребенка делать? Если Андрюху хоть пальцем тронешь, я с тобой даже разговаривать не стану!

— Значит, этого щенка Андреем кличут? — зловеще осведомился папа. — Эй, Андрей! Увижу еще возле своей дочери, ноги поотрываю.

Андрей не сказал ни слова, только недобро взглянул на отца, потом демонстративно подошел ко мне, чмокнул в щечку и сказал:

— Счастливо, в институте увидимся, — и ушел.

Да уж, смельчак, никто из прежних моих ухажеров никогда не решался так поступать. Им всегда хватало грозного вида моего папули, даже предупреждений не приходилось делать, сбегали мальчики быстро и безвозвратно.

— Папочка, — вкрадчиво начала я. — Как ты думаешь, если ты всех моих поклонников разгонять будешь, у тебя внуки когда-нибудь появятся? В таком случае лучше тебе меня сразу в монастырь определить. И спокойно, и внуков нет, и проблем с зятем тоже нет.

Влетела в подъезд, промчалась ураганом по лестнице и захлопнула дверь квартиры как раз перед носом разъяренного папаши. Значит, опять двадцать пять? Ни любви, ни мальчиков, ни секса? А вот посмотрим что ты с Германом, папуля, сделать сможешь! Раз так, то к черту все сомнения!

Эльф был тут как тут, готовый выполнять все мои секс-прихоти. Учитывая мои мысленные пожелания, он осторожно помог мне снять обувь и куртку, провел рукой по спутанной шевелюре длинных светлых волос, а потом впился в губы страстным поцелуем. Я больше не отталкивала его, прижимаясь к нему со всей силой нерастраченных желаний, растворяясь в поцелуе и отгоняя как можно дальше мысли о том, что лучше бы этого мне не делать.

Назойливый трезвон дверного звонка сменился яростным стуком в дверь, а стук потом поменялся на раздражающее дребезжание мобильника. Определенное воздействие это возымело, очень быстро удовольствие от настойчивых, спускающихся все ниже поцелуев и рук, снявших с меня рубашку и скользящих по коже, сходило на нет. Жалко не догадалась в аптеку зайти, беруши купить. Тогда уж точно все бы получилось как надо. Тут же пришлось с сожалением оторваться от Германа, оттолкнуть его, застегнуть рубашку, выключить мобильник и, нахохлившись, ждать, когда же папочка успокоится.

Отец успокоился нескоро, и только когда за дверью воцарилась тишина, рискнула высунуть нос из квартиры. Папуля стоял, грозно глядя на меня и все еще сжимая кулаки, но искры из глаз у него уже не сыпались, значит можно и поговорить.

— Успокоился? — ехидно поинтересовалась я.

— Так-то ты отца любишь? — устало спросил папа.

— А ты не отец, ты тиран, — пожала плечами я. — А тиранам можно рассчитывать только на страх и лизоблюдство.

— Имей уважение к родителю! — снова вспылил папочка. — Зайти-то дашь? Или так и будем на пороге любопытных соседей радовать?

— А почему бы и не порадовать? Бразильские телесериалы скрещенные с индийскими фильмами отдыхают, — съязвила в ответ. — Осталось только спеть и станцевать.

— Заткнись! — рявкнул папочка и, отодвинув меня в сторону, переступил порог.

Охрана, с опаской поглядывая на шефа, знают, что когда папуля в таком состоянии, лучше близко не подходить, тоже ввинтилась в дверь и в моей квартирке стала как-то тесно. Ой, я же про Германа забыла! Если он сейчас появится, с эльфийскими ушами, улыбающийся, то мой трупик сегодня же будет прикопан под ближайшим кустом. Будет у нас с Германом братская могила и будут про нашу неземную любовь и злыдню отца складывать легенды.

Папа тяжело вздохнул, не снимая обуви, весь в меня, зараза, протопал на кухню, устроился на стуле и стал тяжелым взглядом гипнотизировать непокорную дочь.

— Ну, чего смотришь? — первой не выдержала я. — Веселый ты мне день рождения устроил. Первый раз в жизни так весело время провела, а тут ты, со своим выводком, — махнула головой в сторону охраны.

— И когда мы с мамой успели такую хамку воспитать? — сокрушенно сказал отец. — Извинилась бы что ли?

— Да ну? — удивилась я. — А то, что это у меня веселье испорчено не в счет? Или то, что устала уже откачивать ухажеров после твоих грозных взглядов это, по-твоему, нормально?

— Если боятся, значит, недостойны, — отрезал папуля.

— А тебя поди не испугайся, — пожала плечами я. — Ты в зеркало на себя посмотри, сразу поймешь что твоей дочери можно спокойно идти в монастырь, так как смелых не найдется.

— Найдется настоящий мужик, без проблем, сам благословлю, пока же мужиков нет, остальные пусть сосут, — грубовато, но в точку.

— А меня ты спросил? — теперь уже завелась я.

— Тебе нравятся эти нынешние слюнтяи? — делано изумился папочка. — Которые не отличишь, то ли педик, то ли натурал.

— Вот и дай возможность выяснить опытным путем, про ориентацию-то. Иначе как узнать?

— Убью! — глаза папули сузились и начали метать молнии. — Сначала мужика найди, с которым сразу все понятно, без опытных путей, вот потом и поговорим.

Охрана хоть и стояла с каменными лицами, вполне чувствовалось, что она (охрана) вся целиком с потрохами на стороне шефа. Сговорились, сволочи, никакой личной жизни до пенсии, а там останется молиться, лишь бы мужика, который точно мужик, как минимум с лица, радикулит не прихватил в самый ответственный момент.

— Вот так всегда, никакой личной жизни. А сам себя в этом возрасте помнишь? Что целоваться и гулять до утра не хотелось? — озвучила свои мысли.

— Хотелось и у меня отличная память. Не хочу, чтобы моя дочь ложилась под каждого встречного, как девочки-давалки из моих воспоминаний. Все, заканчиваем разговор, — папа поднялся с табурета. — Все-таки у тебя праздник, а мы опять за старые споры взялись. Мама еще не звонила? — кивнул он охране, которая тут же перегруппировалась.

Двое из мальчиков направились куда-то за пределы квартиры. За подарком, вестимо. Интересно, что на этот раз? Холодильник, набитый едой, был. Может стиральная машина с уже выстиранным моим бельем? Тут до меня дошло, о чем спрашивает отец и тут же всполошено зашарила по карманам в поисках отключенного мобильника. Обычно мама самая первая отзванивается, а сегодня что-то припозднилась. Скоро вечер на дворе, а звонка все нет и нет. Отдых видать так расслабляюще на нее действует. Мальдивы это вам не шутка.

— Нет, еще не звонила, — нахмурилась я, провожая взглядом амбалов. — Пап, мы же договаривались, подарок — квартира, больше ничего не надо.

— Мне решать, надо или нет, — отрезал папуля. — Странно, что мама еще не позвонила. Но, думаю, она просто на пляже забыла про время. Успеет, день еще не закончился.

Ну да, не такая большая разница во времени, там сейчас точно еще не ночь. А у мамы всегда проблемы с расчетом времени. Она вечно забывает, вперед или назад переводятся часы осенью, к примеру. А уж что тут говорить про час, который надо то ли выминусовать, то ли приплюсовать. Зная маму, могу сказать, что для нее это точно дилемма. Вот и запуталась, хоть и не страдает кретинизмом, по крайней мере до того, как уехала, точно не страдала. Правда, почему-то этот час для нее растянулся на целый день, но можно попробовать списать на пляж, солнце и нежелание отвлекаться от отдыха.

Постаралась выбросить все странности маминого молчания из головы, наверняка, закрутилась и забыла. Окончательно от тревожных дум меня отвлекли мальчики-охранники, которые вернулись с улицы. Один из них кивнул головой, папа довольно улыбнулся и сказал:

— Ну, пошли смотреть подарок?

— Подарок? — насторожилась я. — Где смотреть? На улице? Папа! Мы же договаривались!

— Ты сначала посмотри, а потом и ахай, — ответил он и направился к дверям, подавая сигнал к движению всей охранной «стаи».

Еще в школе я умоляла отца купить авто, шикарное, такое, которому вслед облизывались бы все и завидовали сидящей за рулем мне. Глупая была, пятнадцать, часто не тот возраст, когда есть способность к возобладанию здравого смысла над желаниями. Папа накричал на меня и категорически отказался покупать машину. Сказал, что личного шофера и отцовского автомобиля более чем достаточно маленькой и глупенькой девчонке. Потом как-то желание кататься на крутой тачке прошло. Повзрослела, видать, или папа смог мозги на место вправить, поэтому когда папуля намекнул, что хочет подарить мне шикарное авто на совершеннолетие, я пожала плечами и заявила, что не хочу выделяться среди остальных студентов и машина мне не нужна, тем более что водить не умею и прав нет. Папочка тогда впал в ступор и долго потом задумчивый ходил. И что-то мне сейчас подсказывает, что на улице меня может дожидаться только нечто крутое о четырех колесах.

Я была права, меня действительно ждало нечто на четырех колесах, вот только это не шикарная тачка была, а фура набитая чем-то под завязку.

— Что это? — вытаращила глаза на диво дивное.

— Часть подарка, — ответил папа и дал отмашку. — Открывай!

Охрана и грузчики в синих комбинезонах засуетились, а я предпочла промолчать, чтобы не ляпнуть какую-либо глупость. Папа торжественно подвел меня к дверцам крытого тентом прицепа фуры и подтолкнул в спину, потому что меня ноги не слушались. С трудом сделала пару шагов и попыталась улыбнуться, чтобы не расстраивать папулю кислой миной (не ела я лимон, не ела, просто не понравилось то, что увидела).

— Спасибо, хороший подарок, — восхитилась, при этом стараясь, чтобы звучало как можно убедительней.

— Не кисни, это еще только начало, — приободрил меня папуля. — Настоящий подарок должен сейчас приехать.

И, правда, что-то ярко-красное, с откидным верхом ворвалось во двор, притормозило перед нами и оказалось крутой тачкой.

— Насчет прав я договорился, — просиял папочка при виде машины. — Будет лучший инструктор, пока не научишься водить, как следует, права не получишь. Это чтобы я спокоен за тебя был.

— Пап, — вздохнула я. — Ты безнадежен. Зачем мне полная фура мебели и всевозможной бытовой техники? Половины и так было бы более чем достаточно. А машина? Ведь мне хочется дружить, а не вызывать зависть. Тачка будет поводом, чтобы вокруг меня бегали одни лизоблюды, а настоящих друзей так и не заведется.

— Ерунда, — махнул рукой отец. — Настоящих друзей сложно найти в любом случае. Каждый может воткнуть тебе нож в спину, буде ли дружил из-за денег или не из-за них.

— Утешил, — хмыкнула я. — Но все-таки. Спасибо, папуля, — расцеловала его в обе щеки. — Ты у меня самый лучший.

Все-таки человек старался, приобретал это все. Теперь ждет моей реакции. Не буду радоваться — расстроится. А я его и так сегодня достаточно нарасстраивала.

— Тортик с чаем мы сейчас организуем, — папа ласково мне улыбнулся, крепко сжал в объятиях, потом отпустил и добавил. — Я в ресторане столик организовал. Но, судя по всему, ты по ресторанам сегодня уже нагулялась. Или все-таки поедем?

— Мне переодеться тогда надо, — мило улыбнулась, думая о том, что лучше согласиться, чтобы немного загладить свою вину. — А то джинсы и ресторан мало сочетаются.

Ужин в ресторане прошел весело. Папа больше не наезжал на меня из-за Андрея и посиделок в кафе, я старалась вести себя паинькой и на весь оставшийся вечер между нами царили мир и согласие. Домой привезли меня очень усталую, хоть и не за полночь, а всего лишь за полчаса до нее. Поэтому по-быстрому переоделась, умылась, приняла душ и плюхнулась в постель, даже не вспомнив о существовании новой игрушки. За время моего отсутствия орава грузчиков и пара папиных охранников затарили мою квартиру мебелью и техникой, так что жилье было полностью укомплектовано. Даже сантехнику поменяли, да обои успели переклеить, электровеники, ешкин кот. О какой самостоятельности может идти речь, если папа опять все за меня решил? С этой мыслью и вырубилась, забыв про то, что мама так и не позвонила.

Утро началось далеко не с завтрака в постель. Герман куда-то задевался и бутерброды варганить пришлось самой. С моим умением готовить, получилась та еще композиция. Зато сытно и сразу много. Ну и что что колбаса гораздо более толстым ломтем чем хлеб? Зато вкусно и хлеб вкус и запах мясных химических добавок не перебивает. Лениво проверила телефон, попыталась набрать мамин номер, меня начало тревожить ее молчание, но безрезультатно, номер был недоступен. Пришлось звонить отцу.

— Пап! Доброе утро. Не разбудила? — вопрос задала для проформы, отец просыпается рано, в независимости от продолжительности сна, всегда в шесть утра. — От мамы ничего нет?

— Доброе утро, дочь, — бодро поприветствовал меня он. — Я звонил в отель, еще вчера, разговаривал с ней. У нее мобильник сломался, как купит новый, сразу позвонит.

— А! Ясно, — как-то странно все это, почему мобилу вчера не успела купить? — Тогда целую. Мне бежать в институт пора.

— Только сегодня уж не прогуливай пары, ладно? И после пар тебя инструктор ждет, помнишь? — не забыл наставить меня на путь истинный папа.

— Помню, — буркнула в трубку и нажала отбой.

Ненавижу, когда он вот так меня учит. Еще бы посоветовал не забыть сопельки вытереть и шарфик на горло намотать. Я ж не маленькая, а он со мной все как с дитем.

Хмуро оделась, покидала учебники и тетрадки в сумку и поплелась покупать проездной, который и вчера забыла приобрести. Сволочь Герман все-таки, сволочь! Не дала, он сразу и запропал куда-то. И с днем рождения не поздравил. Еще про какой-то контракт заливал. А тут оказалось все просто. Какой-то пройдоха вешал мне лапшу на уши, а сам имел какие-то тайный цели. Еще бы знать какие.

День в институте прошел неплохо. На переменах хорошо поржали с однокурсниками, в очередной раз обсудили (эта тема все еще была для нас внове) кто как поступал, кому какие билеты достались, кто кому помогал. Пока домашних заданий было не много. Все больше лекции, поэтому приходилось только осваивать новые темпы писания конспектов. На лекциях преподы старались запихнуть в нас и охватить как можно больше материалов, поэтому приходилось строчить в тетради со скоростью пулемета, чтобы успеть все записать.

Выходила я из института в приподнятом настроении, даже не смотря на то, что мама еще не позвонила. Зато звонил отец, напомнил, чтобы не забыла про курсы вождения и сказал, что мамуля очень придирчиво выбирает телефон, что вполне в ее характере, а из отеля звонить не хочет, капризничает. Нет, что-то тут не так. Придется самой позвонить в отель, вот только название выветрилось из памяти. Придется через папу освежать, но это ближе к вечеру.

В теплой компании новых друзей, Лены, Стаса и Андрея спустилась с крыльца и при виде дорогой машины неподалеку, с опирающимся об дверцу Германом, екнуло сердце. Не сбежал, наверняка меня ждет! Настроение стало еще лучше, чем было. Щеки вспыхнули, когда карие глаза пересеклись с моим взглядом.

Мельком глянула на Андрея, который что-то почуяв, ревниво переводил взгляд с меня на Германа, который нырнул в машину, достал огромный букет алых роз и лениво направился в нашу сторону.

— Это тебе! — протянул герой-любовник цветы, насильно впихивая их мне в руки.

Впала в ступор от неожиданности поступка и конечности даже не догадалась вперед протянуть.

— Спасибо, — заикаясь, ответила я. — Красивые розы.

— Прокатимся? — подмигнул мне Герман и кивнул на черный джип с тонированными стеклами.

— Поехали, — кивнула в ответ и добавила уже для друзей. — Пока ребята! Завтра увидимся.

Андрей проводил нас недобрым взглядом. Вот чудак. Я ведь ничего ему не обещала. Ладно бы предложил встречаться и я бы согласилась. А так, всего лишь разок поцеловались. "Зато как поцеловались!" — вкрадчиво вмешался внутренний голос. Ладно, с Андреем потом как-нибудь разберусь. Чай не жена в поясе верности дожидающаяся своего рыцаря из похода. Так что пусть забудет про свою ревность, раз не герой моего романа.

Герман водил авто лихо, что мне импонировало. Люблю большую скорость, пусть и понимаю, что самой мне так никогда не научиться водить. Папа бы увидел, точно бы прибил на месте. Как же, его драгоценную дочурку подвергают такой опасности.

— А длинные уши и зеленые глаза куда дел? — нарушила молчание воцарившееся в машине, после того как Герман стартанул.

— Они тебе не нравились, — невозмутимо ответил мужчина.

Нет бы ответил как-нибудь с юморком. Ну почему он такой занудный? Сразу же хорошее впечатление, произведенное букетом, испортилось. Да и странно, то подлаживался под мой вкус, уши отращивал, а тут вдруг решил, что мне это не нравится. Странное у меня все-таки подсознание, эх жалко у самой доступа туда нет. Ведь действительно теперь эльфы как-то восторга не вызвают.

— Куда едем? — сменила тему.

— Увидишь, — ответил, не отвлекаясь от дороги.

— Какие мы загадочные, — тут же надулась и отвернулась к окну.

Правда долго сидеть молча не смогла.

— Они там не завянут? — оглянулась на заднее сиденье автомобиля, на котором расположился роскошный букет.

— Нет, — у него разговорчивость, случаем, не от погоды зависит?

— Куда ты на всю ночь запропал? — задала следующий вопрос.

— Сюрприз готовил, — и снова смотрит только на дорогу.

Нет бы хоть раз в мою сторону взглянул. Как подменили. А то все лип, отлипнуть не мог, сейчас же замороженный какой-то. Снежный король, а не идеальный любовник.

Дальнейший путь прошел в полном молчании. Машина летела со скоростью ветра по шоссе, куда-то за город и ни один патрульный, что удивительно, не остановил нас. Свидание на природе задумал, что ли? Холодновато для свиданий.

Мужчина съехал с трассы, сбавив скорость, и зарулил в лесок, который по осени менял цвет шубки с зеленого на желтый. Разбитая дорога вела, скорее всего, к какому-нибудь дачному поселку. Но, как оказалось, я ошиблась, мы выехали к роскошному дому, который стоял посередь леса один одинешенек. Ни один провод не отходил от крыши, не было ни ограды, ни каких-либо искусственных насаждений или заасфальтированных дорожек вокруг. Просто дом, деревья, дорога, ведущая к жилищу и ни души.

Очень кстати пришлись мысли о том, что сначала-то героя-любовника окрестила маньяком и было глупо так легко верить незнакомому мужику, пусть и красавцу. Пустила в дом, позволила себя лапать, вот сейчас дала возможность завезти в глухое местечко, откуда до помощи не докричишься. Мало ли что он всякие фокусы проворачивать умеет. Их можно объяснить, если он гипнотизер. И если мои подозрения верны, то я попала, очень крупно попала.

— Выходи, — тихо приказал Герман.

Взглянув на каменный профиль, не посмела перечить, только вжала голову в плечи и молча вылезла из машины, попутно пытаясь понять каким образом мне смыться, если подозрения окажутся все-таки правильными. От увиденного непроизвольно ахнула и выпрямила спину, глядя расширившимися глазами на то, как исчезает дорога и смыкаются деревья за машиной в непроходимую чащу.

— Кто ты? — вопрос вырвался непрошеным и словно застыл в похолодевшем и загустевшем воздухе.

— Я? — мужчина смотрел на дом и, отвечая, даже не повернулся ко мне. — Тебе незачем это знать.

Герман сделал несколько шагов к зданию, потом повернулся ко мне и спросил:

— Ты идешь?

— Я не хочу, — замотала головой, пытаясь показать, как сильно мне не нравится происходящее.

— Это не имеет значения, — вернулся он за мной, взял за руку, чуть повыше локтя и потащил в дом. — Будет так, как я хочу, твое мнение не в счет. У тебя была возможность решить все по-хорошему. Отказалась, пеняй на себя, — все это было сказано ровным тоном, без единой повышенной интонации.