Иди и возвращайся

Глава 2, в которой друзья Нины отмечают день рождения

– Вы мне поможете или нет?

– В проникновении на охраняемую территорию? Нет.

– Ну короче! – Настя дрыгала ногами. Она повисла животом на высокой железной ограде и не могла ни перелезть через нее, ни спрыгнуть обратно.

Мы с Ваней уже задыхались от смеха.

– Я сейчас грохнусь и заработаю открытую травму черепа!

Ваня взял ее обеими руками за ноги. Опираясь на него, Настя перекинула ногу через ограду, потом вторую. Спрыгнула на другую сторону и неуклюже приземлилась в грязную лужу.

– Ну что за такое! – Она разглядывала испачканные джинсы.

Я пролезла в щель между двумя отогнутыми прутьями, Ваня – следом.

– И зачем ты через верх полезла?

– В этой жизни надо попробовать всё!

– И через двухметровый забор?

– И через забор. Любой опыт пригодится.

По лесенке мы забрались в крытый домик над горкой и канатной сеткой. Сели на скамеечки.

– Слушьте, я уже совсем не помещаюсь.

– И я.

– Мы тут лет с десяти не помещаемся.

– Ничего не знаю. Я помещалась еще в прошлом году.

– Слишком много печенья за прошлый год, да?

Настя попыталась двинуть брату коленкой, но не смогла, так было тесно. В самом деле, как же мы выросли за последний год.

– Может, домой? – Я оглянулась в надежде, что нас заметил охранник и уже идет прогонять. Но в окнах бывшего детского сада не горел свет. Скорее всего, там вообще никакого охранника не было.

– Какое еще домой? Начинай, – скомандовала Настя.

– Да, Нинок, ты никогда не говоришь. Давай, – поддержал ее Ваня.

– Я не умею.

– Начинай, мы поможем, – сказал он.

– Не буду я ничего говорить. – Я начинала злиться. Мало того что вытащили меня сюда, еще и требуют глупостей.

– Давай-давай.

– Блин, что за тупость, не буду.

Они улыбаясь смотрели на меня – было понятно, что не отстанут.

И я сдалась. Достала из рюкзака посуду из икеевского детского набора: три чайные чашечки с блюдцами. Очень красивые, фарфоровые, хоть и игрушечные. Толстые стенки, приятные на ощупь. Дала Насте и Ване, третью взяла себе. Попыталась пристроить ее на колено, но блюдце соскальзывало.

– Давай подержу, – сказал Ваня и забрал их.

Достала маленький термос. Кофе я сварила дома и налила в термос, когда близнецы уже топтались в прихожей. Папа говорит, что срок жизни кофе – всего несколько минут. Но, кажется, мы потратили драгоценные минуты, пока Настя перелезала через забор.

Игровую площадку в детском саду, куда мы ходили в одну группу с двух лет, недавно перекрасили. Даже в темноте машинки, паровозики и песочница выступали из темноты яркими красками. Из-за холодной весны трава еще не начала расти, голые ветки барбариса неуютно выглядывали из цветника за низкой оградой.

– Кофе? Серьезно? На закрытой вечеринке? – возмутилась Настя.

– Что не так с кофе?

– Ну даешь. Хоть бы фруктового пива достала.

– Берите что дают. А то сейчас прошлогодний лимонад вспомню, – ответила я, разливая кофе в подставленные чашки.

Подняла свою чашечку.

– Поздравляю вас с еще одним годом. С че-тыр-над-ца-ти-летием, – произнесла по слогам, чтобы не сбиться на сложном слове. – Всё, пейте.

– Нет-нет-нет, – возмутилась Настя, отбирая у меня чашку. – Давай развернуто.

– Мы что, на литре?

– Ну в самом деле, – Ваня сморщился, сделал глоток и сморщился еще больше. – Ужас, как вы это пьете? – Он подозрительно понюхал кофе. – Там что, ацетон?

– А что не так? – я отхлебнула, с трудом проглотила. – Отличный вкус. Вчерашняя обжарка. – Отпила еще раз, стараясь не кривиться. – Легкая кислинка и шоколадное послевкусие. И еще немного коньяка.

Дома, перед тем как закрыть термос, я достала из посудного шкафа бутылку коньяка и плеснула совсем немного.

Настя попробовала свой кофе, и глаза у нее полезли на лоб.

– Ты бы это… водичкой разбавила, что ли, – хрипло прошептала она. – Есть чем запить?

– Нет. – Я уже жалела, что не заварила чаю. Зато Настя и Ваня забыли о том, что я не закончила поздравление. Они как дети малые – достаточно переключить внимание, и можно не отвечать на неудобный вопрос.

Они стали шарить в рюкзаках и карманах, искать для Насти жвачку или конфетку. А я пыталась вспомнить, что мы пили в самый первый раз. Тогда, в подготовительной группе, мы утащили из игровой пластиковые чашки и устроили «чаепитие» по случаю дня рождения близнецов. Кажется, кто-то из них приволок из дома бутылку с водой, и мы не вышли из домика над горкой, пока не выпили все полтора литра. Или воду мы пили в первом классе, а в шесть лет что-то другое?

С тех пор мы повторяли ритуал. Близнецы любили повторения и ритуалы. В прошлом году Настя месяц готовилась, обещала, что раздобудет шампанского. И в самом деле принесла – в длинношеей бутылке, разукрашенной танцующими принцессами в розовом, болталась газировка, такого же цвета, что и шампанское, и с такими же пузырьками.

– Поставщик подвел, – важно сказала она, разливая ее в чашечки.

Мы выпили лимонад до конца – тоже часть ритуала.

Сегодня была моя очередь приносить напитки. Когда я предложила добавки, близнецы вежливо промолчали. Я вытянула руку с термосом над землей и перевернула. Мы слушали, как кофе с коньяком льется на прошлогоднюю траву.

Через полчаса мы окончательно замерзли и спустились вниз. Пролезли в отогнутые прутья ограды.

– Что-то не очень весело в этом году. – Настя зевнула.

– Может, в следующем будет лучше, – предположила я.

– Не весело?! А как же твой принц? – усмехнулся Ваня и ловко увернулся от тычка в бок.

Он придержал калитку арки, чтобы мы прошли.

Так закончился четырнадцатый день рождения близнецов. Официальное празднование было в тот же день, но раньше, сразу после уроков. На роллердроме собралось человек пятьдесят: почти весь класс, ребята из секции по гандболу, приятели из студии актерского мастерства, даже пара девчонок из кружка по лепке, который Настя бросила в третьем классе. Иногда она казалась мне чересчур общительной. И, конечно, все эти веселые знакомые умели кататься на роликах. Все, кроме нас с Ваней. Мы сидели на низких скамейках, как в школьном спортзале, и смотрели, как Настя с приятелями – раскрасневшиеся, растрепанные – визжат и гоняются друг за другом, падают, поднимаются, подъезжают к столу за колой. На скатерти, расстеленной на двух сдвинутых партах, стояли открытые бутылки с газировкой, валялись пластиковые стаканчики, откуда пили, не разбирая, все подряд, лежали остатки торта. Чтобы чем-то себя занять, я стала собирать мусор и выбрасывать его в стоявшее рядом ведро.

– Помочь? – спросил Ваня.

Ответить я не успела – в зале вдруг приглушили свет, по нам и другим гостям поплыли разноцветные блики, и колонки запели голосом Элвиса Пресли:

– Wise men say, only fools rush in, but I can’t help falling in love with you[1].

Под мелодию, призванную, видимо, задать романтический настрой, из двери за занавесью выехал парень на роликах в атласном плаще и в короне. Освещаемый прожектором, он сделал два круга по залу, выписывая пируэты, потом подъехал к Насте, встал на колено и протянул руку. Улыбаясь до ушей, она взяла его за руку, и они закружились вместе. Их сразу скрыла толпа гостей.

– Ваня, что это такое? – громко зашептала я.

– Принц, не видишь, что ли?

– Откуда?!

– Входил в программу «День рождения на роллердроме». Сестрень только ради него нас сюда и потащила.

Так вот почему всем пришлось ехать на конечную станцию метро.

– Зачем ей, блин, принц? – недоумевала я.

– Чтоб мы троллили ее каждый день, – хмыкнул Ваня.

Я рассмеялась:

– Так себе принц, если честно.

– А что с ним не так?

– Он же в очках. И корона картонная.

Теперь рассмеялся Ваня.

– Какой он должен быть?

– Не знаю. И вообще принцев не бывает.

Как и чудовищ.

Мы снова сели на скамейку и смотрели, как все веселятся.

– Почему ты не пригласил никого из своих? Это же ваш общий день рождения.

Ваня пожал плечами.

– Ну, формально мой день рождения завтра.

– А все-таки?

– Не хотел. Да и некого, если подумать. Ты тоже никого не приглашала на свой.

– Я пригласила вас.

– А я пригласил тебя.

Когда все закончилось, Настя долго прощалась с гостями: полчаса поцелуев и обнимашек. Ваня зевал и закатывал глаза в углу гардероба.