Иди сквозь огонь

Глава 4

Внешне Кайзер не волновался. Но за внешним спокойствием таилось бешенство зверя, усилием воли загнанное на самое дно естества. Лишь глаза, и без того тёмные, налились чернотой и из них теперь ощутимо пёрло злой волной, пригибающей к полу.

Старики знали и привыкли к проявлениям внутреннего Я их предводителя, а вот молодёжь, принятая в стаю недавно, оказалась перед лицом Этого впервые.

За стенами приглушённо отбивало ритм что-то клубное, молодёжь колыхалась в полном отупении, подчиняясь чёткому ритму следующих одна за другой мелодий в кавычках, помогающих превращать их в стадо. Кирилл знал это, они – нет. Он много, что знал – и многое из этого знания работало сейчас за стеной, принося каждый миг не один бакс.

Молодняк стоял неровной шеренгой и преданно ел Кирилла глазами, выказывая полное подчинение, и готовность рвать куда прикажут и – у кого прикажут. Бьющаяся за стеной стадная животная сила проникала и сюда, и Кайзер разглядывал своих псов – не дрогнет ли кто, подчиняясь музыке? Пока не дёрнулся ни один, хотя внутри…

Кирилл ещё раз обвёл всех глазами и молча сплюнул. Брат отсутствовал уже три дня. Он не позвонил, не скинул смс-ку, не явился в клуб. Просто пропал, словно стёртый неведомым ластиком.

– Ну и где Валет? – лучше бы он кричал.

Грай, старый детдомовский друг и брат, качнул головой.

– Не знаю, Кирилл. Пропал малой. То ли бухает где-то, то ли залёг у очередной подружки. Ты же его знаешь, ни дня без юбки.

– Знаю. Это всё не то. Я чувствую, что не то. Улавливаешь смысл?

Грай нахмурился. Кайзер часто проявлял волчью суть, ту, что помогла ему и им всем выбиться со дна. Эта суть помогала ему чувствовать невидимый ветер и читать незримые следы. Если он сказал, что что-то случилось или случится скоро – значит, так и есть. Сбоев предсказаний не случалось ни разу. Тем более, когда дело касалось кровных братьев. Принесённая некогда на том самом пустыре клятва сделала их не просто сплочённой группкой, нет – она спаяла отдельных людей в единый организм, многорукий и многоликий, мозгом и волей которого стал Кайзер.

– Да, уловил. Ищем. Наши везде спрашивают, кто-то всяко слышал или видел что-то.

– Что он делал в тот день? Куда собирался, что-нибудь говорил? Я его никуда не заряжал, да и он вроде не собирался никуда. Чёрт!

Боль от впечатанного в стол кулака слегка облегчила ярость. Кирилл подошёл к молодняку и прорычал:

– В общем так. Каждый вспоминает мне – что говорил Валет, куда собирался, что хотел делать. Каждый! У кого с памятью плохо – холодильник освежит.

Ребята побледнели. Про холодильник они только слышали. И знакомиться с истинностью слухов, особенно в качестве «клиентов» – им совсем не хотелось.

– Он всю неделю что-то говорил о какой-то девчонке, которую хочет на крючок посадить. Ну, как обычно у него – Валера всегда о тёлках говорил. А об этой несколько раз рассказал, что прям королева, и он её своей сделает. Вроде в тот день и собирался замутить.

Парнишка в конце шеренги договорил и замолк, словно испугавшись того, что только что сказал. Или тех слов, которыми он это сделал.

Кайзер рывком подтянулся к нему и цепко уставился в глаза.

– Девчонка или тёлка? Вспоминай! Тёлки здесь все пасутся, а девчонки – это ещё чистые, по улицам шляются. Вспоминай, твою бога душу… Ну?!

Облизывая губы, молодой щенок продолжил:

– Вроде девчонка, из школы какой-то, кажись. Он говорил, что она какая-то не такая. Заявил, что, мол, тем интересней.

Кайзер насторожился. Если Валет сказал «не такая», значит это было что-то неординарное, своих клиентов братишка разглядывать умел. Что же он такое встретил?

– Школа? Какая?

Парнишка обливался потом, тот стекал по шее крупными каплями и терялся где-то за воротником. Тёмная сила, льющаяся от Кайзера, ломала волю, превращая в подобие куска мяса. И как тот истекал бы кровью, так и он сейчас исходил потом и слюной, забивающей рот.

Кайзер вздохнул и расслабился, а потом положил руку на плечо стоящему перед ним парню и успокаивающе произнёс:

– Так, стоп. Успокойся. Лёша, да? Я тебе уже благодарен, что вспомнил. Молодец. А теперь, помаленьку вспоминай, что и как.

Приободрившийся, словно с него сняли пудовые вериги, Алексей стоял и вспоминал:

– Кажись, семьсот двадцать третья. Мы там не пасемся, далековато, да и вроде спорная там территория и нам там делать нечего. А он сказал, что старый конь борозды не испортит.

– Семьсот двадцать третья? Это на углу Парковой и Мира?

Кайзер развернул в памяти карту района. Да, школа стояла на углу названных улиц. При этом находясь в самом дальнем конце района влияния стаи Кайзера. Спорная, нейтральная точка. Где могли пересечься его парни и соседи.

– Грай, бери ребят и мухой туда. Всё проверь, волну не подымай. Если что-то там приключилось, то это уже все знают. Школа же.

Брат кивнул, и ткнул пальцем в парочку наиболее крепких пацанов из шеренги.

– Ты… и ты. Со мной. Бегом оделись и к гаражу. – И направился к выходу.

Кайзер молча провожал массивную фигуру брата. Он не мог поехать с ними, это неправильно. Чёртовы статусные игры. Ничего, брат метнётся быстро. Он подождёт.