Игра

ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ

Йену снова снился сон. Почти каждую ночь в течение последних двух недель с тех пор, как они переехали в дом двадцать девять по Абердин-роуд, его мучили самые ужасные кошмары. Некоторые сны он не помнил, но большинство помнил так отчетливо, что жалел о том, что они отложились в его памяти.

Эта ночь, в два тридцать пять утра во вторник, была, без сомнения, самой ужасной за все время проживания здесь. Йену снилось, что он находится на кухне с Холли и Джейкобом, ужинает за их новым обеденным столом в стиле кантри.

Во сне Йен кипел от едва сдерживаемой ненависти. Холли болтала о работе - какая-то скучная, непрекращающаяся сага о миссис Уилкинсон, учительнице физкультуры, которая нагрубила ей - и тут что-то внутри него оборвалось.

- МНЕ ПЛЕВАТЬ НАХУЙ, ТЫ ДОЛБАННАЯ СУКА, - кричал он ей во сне. Он вскочил со своего места и схватил первое, что попалось под руку: кухонные ножницы, оставленные на раковине. Держа их как нож, он всадил лезвия ей в глаз.

Жена была так удивлена его вспышкой гнева, что не двинулась с места. На ее вилке все еще вертелась щедрая порция спагетти болоньезе, которую та продолжала держать левой рукой.

- ЕБАНАЯ ШЛЮХА! ЕБАНАЯ ПИЗДА...!

Он вытащил ножницы, которые вышли из глазницы с влажным, хлюпающим звуком, словно соска, вытащенная изо рта младенца. Кровь хлынула струей из ее поврежденного глаза, ударив ему в лицо. Она уставилась на него своим здоровым глазом, а рот открылся в букве "О".

Он снова и снова вонзал ножницы, даже когда она упала лицом в тарелку. Затем он нанес ей несколько ударов в шею. Ее руки комично взмахивали при каждом ударе лезвий ножниц, и это вызывало у него улыбку.

Когда ее руки перестали дергаться, как у эпилептика, он поднял голову. Джейкоба уже не было.

- ВЕРНИСЬ, МАЛЕНЬКАЯ ГРЕБАНАЯ КРЫСА. У ПАПОЧКИ ЕСТЬ КОЕ-ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ...

Он выскочил в коридор, держа ножницы наготове. Его взгляд метнулся к подножию лестницы как раз вовремя, чтобы увидеть, как крошечная фигурка Джейкоба исчезает наверху.

- ПАПА ИДЕТ! Я БУДУ РЕЗАТЬ, РЕЗАТЬ, РЕЗАТЬ, ПОКА НЕ НАШИНКУЮ ТЕБЯ...

- Йен, Йен. Проснись.

Коридор, по которому он тащился, померк, и он почувствовал руку на своем плече, потрясывающую его. Открыв глаза, он увидел темноту и мягкую подушку под головой.

Сон. Это был просто сон.

- Ты бился во сне. Похоже, что тебе снился кошмар.

Ни хрена себе.

Застонав, Йен сел. Он был весь в поту и отбросил одеяло, которое прилипло к его дрожащему телу.

Холли опустилась обратно на подушку, тяжело вздыхая.

- Что тебя беспокоит, Йен? Ты вскакиваешь от кошмаров почти каждую ночь с тех пор, как мы сюда переехали. Я так устала, а утром мне на работу. Перестань так измываться надо мной.

Измываться над тобой? Ну, мне чертовски жаль, что мои кошмары мешают твоему прекрасному сну, я постараюсь впредь видеть во сне порхающих бабочек.

Ее вопрос, должно быть, был риторическим, поскольку ее дыхание уже стало медленным и поверхностным, что говорило о том, что его жена уже заснула. Йен свесил ноги с кровати. Его трясло от кошмарного сна, и хотелось пить – после выпитого накануне вечером вина сушило горло.

Я должен перестать бухать, как алкаш.

После пробуждения от кошмаров всегда было одно и то же. Головная боль, сухость во рту и бурление в животе, что являлось результатом слишком большого количества выпивки и прерванного ночного сна.

Плач Джейкоба снаружи испугал его.

- Мамочка, - донесся его тоненький голосок из коридора.

- Мамочка дрыхнет, ей не до тебя, - огрызнулся он, когда Холли не проявила никаких признаков движения.

- Ради Бога, Йен, некоторым из нас завтра нужно работать, - пролепетала она, прежде чем повернуться к нему спиной.

Я зарабатываю в десять раз больше тебя, неблагодарная шлюха, а ты все еще не хочешь бросить свою работу, потому что считаешь себя такой чертовски незаменимой...

Раздраженный тем, что сын звал Холли, а не его, он поднялся на ноги.

Почему я должен идти? Он зовет не меня...

В одних трусах мужчина вышел из комнаты и включил свет в коридоре. Как всегда, его взгляд притянулся к ванной в конце коридора. Он туда больше не входил с того дня, когда искал сына. Если жена и заметила это, то ничего не сказала.

- Маммиии, - снова раздался пронзительный крик сына, отвлекший его внимание от ванной.

- Папа идет, - проворчал он.

Только произнеся эти слова

Папа идет! Я буду резать, резать, резать, пока не нашинкую тебя

он замер на месте.

Струйка пота стекала по его спине, несмотря на то, что центральное отопление было включено на низкую мощность.

Это был всего лишь проклятый кошмар...

- Мамми, пожалуйста.

Он поспешил вперед и распахнул дверь спальни Джейкоба.

Комната была пуста. Кровь застыла в его жилах, и он слегка покачнулся на ногах.

- Джейкоб, - задохнулся он, щелкая выключателем.

Йен вздохнул с облегчением, увидев Джейкоба в своей постели.

Это был обман зрения, не более того.

- Папа, мне страшно, - сказал Джейкоб, крепко обнимая медвежонка Фреда.

- В чем дело, малыш? - спросил он, подходя и садясь на кровать рядом с ним.

Йен чувствовал себя странно, боясь, что все это продолжение того кошмара, сон внутри сна...

Он ущипнул себя за запястье, достаточно сильно, чтобы вздрогнуть.

Нет, точно не сон.

- У меня под кроватью чудовище, - прошептал он.

- Монстров не бывает, парень.

Как по команде, небеса разверзлись, и вспышка молнии на мгновение залила большую комнату ярким светом. Через несколько секунд раздался раскат грома.

Это просто чертовски идеально...

- Посмотри сам, папа. Мне страшно.

Йен посмотрел на залитое слезами лицо сына и обнаружил, что тот дрожит.

- Монстров не бывает, помнишь? – проявляя бесстрашие, он наклонился, чтобы заглянуть под кровать. - Видишь, я же говорил тебе, там...

Его слова резко оборвались при виде того, что увидел под кроватью. Точнее кого. Оцепенев, он широко распахнутыми от шока глазами взирал на Джейкоба, который лежал под кроватью, прижимая к груди медвежонка Фреда.

- Папа, на моей кровати чудовище, - сказал мальчик, прячущийся под кроватью.

Сбросив паралич, Йена на чистом адреналине отпрянул от кровати.

- Какого черта, - закричал он, схватившись за грудь, почувствовав болезненный укол в сердце и вскочив на ноги.

Он с трудом перевел дыхание, и шатаясь, направился к двери, паника скользкими щупальцами заползала в его тело.

Как это может быть?

Другой Джейкоб по-прежнему сидел на кровати.

Тогда что это за хрень была под кроватью?

Или лучше спросить, кто это лежит на кровати?

Он крепко зажмурился.

- Это сон, это сон, это сон...

Раздался еще один раскат грома, и он открыл глаза.

- Папа? Что было под кроватью?

Йен смотрел на сына

сына?

разинув рот.

Черт возьми.

Не успев до конца осознать, что делает, он бросился бежать. Выбежал из комнаты сына и вбежал в супружескую спальню.

- Я что, блядь, не сплю? - крикнул он жене, включив верхний свет.

Она села, прижимая пододеяльник к своему обнаженному телу, ее глаза были широко раскрыты, испуганно таращась на него.

- Йен, что происходит...?

- Я что, блядь, не сплю?

Ее взгляд, казалось, немного прояснился.

- Да, ты проснулся, - она говорила медленно и ровно, словно с умалишенным, говорю ему очевидное.

- Ты уверена?

- Йен? Ты меня пугаешь.

Выражение лица Холли говорило ему, что он определенно проснулся.

Я не должен был оставлять Джейкоба одного...

Ты был напуган. Ты думал, что тебе снится сон...

- Черт, - сказал он, вбегая обратно в комнату Джейкоба. - Джейкоб?

- Папа? Мне страшно.

Джейкоб все еще был в своей кровати.

Если это Джейкоб.

- Джейкоб, это ты?

- Да, папа, это я. Что за хрень была под моей кроватью?

- Не смей так выражаться, сопляк, - сказал Йен, подойдя к нему, на мгновение забыв о страхе и сжав кулаки.

У него возникло внезапное желание врезать маленькому засранцу. Он был в ярости. Гнев захлестнул его ни с того ни с сего. Он уже представил себе, как схватит маленького ублюдка за шею и ударит его головой о стену. Мужчина потянулся к сыну с явным намерением воплотить задуманное.

- Йен? Что происходит?

Холли стояла в дверях. Она накинула на себя одну из его футболок, которая была ей до колен. Ее присутствие заставило его прийти в себя, и желание ударить Джейкоба прошло, сменившись угрызениями совести.

- Холли! Не заходи сюда, это может быть опасно.

Она проигнорировала его и направилась прямо к Джейкобу, присев рядом с ним и взяв сына на руки. Ребенок выглядел испуганным, но было ли это из-за "монстра" под его кроватью или из-за монстра, которым становился его отец, Йен не знал.

- Милый, ты в порядке? Что происходит? - спросила Холли.

- Под моей кроватью был монстр, и папа испугался.

Отлично. Это просто чертовски здорово.

Он подошел к двери и прислонился к ней, обхватив голову руками.

О Боже, я все сделал так неправильно. Совсем, блядь, неправильно.

- Йен? Это правда?

- Все не так, как звучит.

- А как это должно звучать?

Ее тон был холоден, и у него внутри все сжалось. Снаружи бушевала гроза. Очередной раскат грома заставил их всех подпрыгнуть, и Джейкоб зарылся лицом в грудь матери.

Йен опустился на четвереньки и заглянул под кровать.

- Что ты делаешь? - спросила Холли.

Под кроватью Джейкоба ничего и никого не было.

Но я же видел. Я не сошел с ума.

- На выход. Сейчас же, - сказала она с едва сдерживаемым гневом.

- Мамочка, папочка, не оставляйте меня.

- Мы ненадолго, милый. Мама просто хочет переговорить с папой, хорошо? Это не займет много времени, а потом мама вернется и пробудет с тобой остаток ночи.

- Но монстр...

- Милый, монстров не бывает. Мы будем рядом, сразу за дверью. Две минуты, хорошо?

Йен выпрямился и позволил жене вывести его в коридор.

- Что, черт возьми, происходит, - прошипела она, едва они оказались в коридоре и дверь в спальню сына закрылась за ними.

- Холли, пожалуйста, все не так, как кажется.

Это прозвучало неубедительно, даже для его собственных ушей.

Что ян должен был сказать? Прости, любимая, но я видел двойника нашего сына, который прятался под кроватью, потому что в нашем новом милом доме водятся привидения?

- Теперь ты послушай меня, тупой ублюдок. У шестилетних детей бывают ночные кошмары. Но у тридцативосьмилетних? Я больше не понимаю, что с тобой происходит. Тебе нужна помощь, Йен. Завтра я хочу, чтобы ты записался на прием к психиатру. Когда я вошла в комнату, мне показалось, что ты собираешься ударить нашего сына.

- Я бы никогда этого не сделал.

- С тобой что-то не так, Йен. - Она заметно дрожала, так была зла.

- Холли...

- Какого хрена ты ворвался в нашу спальню со своими безумными криками? И какого хрена ты пугаешь нашего шестилетнего сына? Ты из кожи вон лезешь, чтобы подорвать его психику, или ты действительно веришь, что под кроватью живет гребаное чудовище?

Йен смотрел ей в глаза, не зная, что ответить. Отчасти ему было жаль ее, за ту боль, которую он ей причинил. Но еще больше он был возмущен.

Неужели она не могла довериться ему хотя бы на секунду? Неужели она действительно думала, что он ведет себя так без чертовски веской причины?

- Прости, детка, но я точно видел что-то под кроватью...

Она посмотрела на него так, словно он дал ей пощечину.

- Просто держись подальше от меня и Джейкоба сейчас. Я не знаю, в чем дело, но ты заражаешь нашего сына этим… этим безумием.

- Теперь ты называешь меня сумасшедшим?

- Ты ведешь себя как сумасшедший.

Если что и сводило Йена с ума, так это едкий сарказм жены. Она часто говорила с ним таким тоном, и это так бесило. В его памяти промелькнула картинка, как он вонзает ножницы в ее глаз.

Печально покачав головой, она открыла дверь в комнату Джейкоба.

- Спокойной ночи, Йен, поговорим завтра.

Когда она закрыла за собой дверь, Йен ощутил глубокое чувство потери. Никогда в жизни он не чувствовал себя таким одиноким.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА.