Игра без ставок

Глава 9

Ему не в новинку было путешествовать меж мирами, пробиваясь сквозь морозную тьму. В этом деле главное — не останавливаться ни на мгновение, иначе даже крылья тебя не спасут. Холод проберётся в сердце — и всё, прощайся с Небом…

Всё-таки, как красивы были миры, казавшиеся не больше мяча для игры в «бей-ногой». Белая дымка облаков, синева океанов, земная твердь…

Цель путешествия была всё ближе и ближе. Мячик станавился всё больше и больше, вскоре разросшись до гигантских размеров. Скелеты гор, зелёная плесень лесов, красные буркала вулканов…

Что же там, впереди? Его народ многие и многие годы не путешествовал в Хэвенхэлл, страх всё ещё жил в памяти тех, кто видел огненное зарево Бойни. И лишь сейчас лучшего разведчика отправили сюда, к успевшим позабыть войны прошлого народам.

Анкх приготовился к снижению… Горячо… Горячо… Как же горячо… Язычки пламени окружили его, грозясь превратить в горячий пепел…

Реальность вернулась рывком, не спрашивая разрешения у смертельно уставшего Анкха. Сверкали звёзды, вдалеке ухала сова — и чего только делала в этих проклятых горах? Ночной холод пробирал до самых костей.

Потерявший свою память потряс головой, протёр глаза, оглянулся по сторонам… И, как ни странно, почти не удивился увиденному.

Тому задиристому разбойнику повезло больше всех остальных: судя по всему, тот погиб очень быстро. В груди зияла рана с опаленными краями, а в глазах застыл животный ужас. Чуть вдалеке лежало ещё несколько тел горцев, которых настигла неуправляемая мощь Анкха. Обуглившиеся трупы, сгоревшая одежда, немыслимо вывернутые руки и ноги…

Каравана уже и след простыл. Круча можно было понять: когда тихоня начинает творить такое, да ещё и совершенно неожиданно — естественно, что приходит страх за свою жизнь. Неприятное такое чувство, похуже голода. Невидимая, липкая и холодная, пятерня проводит по хребту, дрожат коленки, сердце отказывается стучать, чтобы опасность не нашла его по звуку.

Анкх даже пожалел, что не достал во время боя никого из каравана (тел погонщиков нигде не было видно) — в отместку за то, что ему не оставили ничего, даже котомки со скудным скарбом. А там и тёплые вещи, и сухари, и фляга с водою, и немного денег. Волшебнику, не способному совладать со своей силой, грозила смерть от холода и голода в этих проклятых горах. От горцев бы Анкх отбился: если уж целую банду смог уложить, даже не помня, каким образом…

— Да уж, — проговорил себе под нос потерявший память. — Придётся идти вперёд…

И правда, ничего другого и не оставалось: надо было попасть на север, в Свободные города. Там должен быть хоть кто-то, способный помочь Анкху совладать со своею силою. Только бы добраться туда…

Идти было невероятно трудно, но идти было нельзя. Перед самым рассветом начал падать снег. Стало ещё холодней. Анкх уже не чувствовал своих ладоней и пальцев ног. Голова отказывалась работать, клонило в сон, хотелось просто лечь, вот там, в той уютной расщелине, и уснуть… уснуть… уснуть… И в самый последний момент, перед тем, как провалиться в забытьё, Анкх успевал одёргивать себя, напрячь все силы, чтобы идти… Идти… Идти…

Волшебник-недоучка никогда потом не мог вспомнить, что же было в следующие дни. Перед глазами был только горный тракт, какие-то кустарники, ручьи, следы подков, солнце, тучи, снег — и холод. Всепроницающий, неизбывный, поедающий последние силы Анкха. Все те дни путешествия слились в один гигантский миг: шаг, ещё шаг. И холод… Холод… Холод…

Сознание полностью вернулось к потерявшему свою память только на каком-то пригорке, с которого можно было разглядеть гигантскую долину, расстилавшуюся у подножия Каменного червя. Поросшие густым еловым лесом склоны холмов, речка, с неистовой скоростью нёсшая свою воду в Свободные города — и крыши городка, выросшего по обе стороны от торгового тракта. Солнце показалось из-за туч, и лучи света упали на лицо Анкха.

— Тепло, — улыбнулся потерявший память — и из последних сил побежал вниз, в долину.

Он спотыкался, падал, но тут же поднимался, снова бежал — и снова падал. И всё-таки Анкх наконец-то оказался у цели. Где-то здесь должен быть хоть кто-то, способный научить волшебника управлять своею силой. А вместе с этим умением, быть может, вернётся и память…

В городке, звавшимся странными именем Рог, Анкх так и не смог найти ночлег, даже в обмен на какую-нибудь работу. Местные жители недобро поглядывали на человека, говорившего на одном из южных диалектов, выглядевшего как последний бродяга. Или, скорее, на бандита из горной шайки. Пришлось заночевать в стогу сена, на поле за городом. Но Анкху было не до привередничанья, хоть бы поспать немного…

А утром начался долгий-долгий путь Анкха по Свободным городам. То нанимаясь чернорабочим, то присоединяясь к артелям лесорубов, то плотогонов, южанин путешествовал по этим землям.

Самой большой удачей для потерявшего память оказалась работа на торговой шхуне, бороздившей Залив Роганара и Море грёз. Из Рогнарии, страны, в которой оказался Анкх после спуска с гор, корабль с грузом терпкого мёда и вина шёл на север, в Агнонское королевство, за мехами и моржовой костью.

Отдыхать на шхуне было некогда, Анкха постоянно гоняли по кораблю: он то драил палубу, то помогал при разгрузке-погрузке в очередном порту, то готовил вместе с коком нехитрую снедь для команды. А ещё везде, где только можно (и даже иногда там, где нельзя), южанин узнавал про наделённых даром волшебства. Моряки, охочие до баек, готовы были рассказать сотню-другую историй про волшебников — но ни одна из них не выглядела правдивой. Да и каждый раз, отвечая на вопрос, где же история эта произошла, и откуда рассказчик об этом узнал, Анкх получал какие-то фантастические ответы. «Друг моего друга… Мой знакомый… В той стране, где медведи передвигаются только на двух ногах… Давным-давно это было, никого уж из видоков не осталось…»

Словом, удача следовала за неудачей — и лишь в Каринии, соседствовавшей с Агноном, Анкх узнал, что есть волшебники, есть! Союзник Белого Ордена, Белая курия объединяла владевших волшебным даром людей, противостоявших злу и тьме. Века два назад белых волшебников можно было встретить в каждом городе, но время не стояло на месте: теперь Белая Курия сохранилась только в северных землях, на самой границе с Мировым лесом и Холодным морем. И всё-таки — Анкх был счастлив, узнав о том, что его поиски вскоре подойдут к концу!

Сойдя в портовом городке Цирка, отказавшись от заманчивых предложений капитана шхуны остаться на судне, стать полноправным членом команды, южанин направился к Кардору. Именно там, судя по многочисленным рассказам, начинались владения Белого Храма, в который входила Белая Курия. Там можно было найти белого волшебника и попроситься в ученики. А потом… Анкх успел заметить, что не очень любит мечтать, и всё же иногда ему представлялись картины будущего, в которых южанин обязательно или метал молнии из пальцев, или вытворял что-нибудь ещё в этом духе. Но, всё-таки, важней было вспомнить прошлое, которое стучалось в разум лишь изредка, в эти странные моменты помрачения сознания…

Решив на этот раз плыть морем, а не переходить отроги Каменного червя, который тянулся из далёкой Рогнарии аж до самой Цирки. Анкх смог наняться в команду когга «Кукша», отправлявшегося за грузом китового жира в Кардор. Короткое путешествие — и вот южанин уже сошёл на пристань столь желанного города.

В общем-то, Кардор на Анкха совершенно не произвёл впечатления. Крохотный по сравнению даже с Циркой, не то что уж с городами юга, невероятно грязный, шумный, он совсем не выглядел как оплот Белого Храма. Скорее, так, сточная канава. И сколько же в этой канаве было помоев!

— Слышь, паренёк, монетку не одолжишь? — в какой-то подворотне у самого порта к Анкху пристал тип самого гнусного вида.

Шальная ухмылка на прыщавом лице, поношенная одежда, тростинка во рту — и рука в кармане. «Нож прячет» — подумал южанин. Ему было очень трудно говорить на местном диалекте, пусть Анкх и понимал его с неожиданной для самого себя лёгкостью. Значение слов в самых разных языках он схватывал на лету, а вот самому изъясняться… Да, это было потруднее.

Анкх в ответ на это «выгодное предложение» лишь покачал головою. Этот кардорец ещё не знал, на какие неприятности нарывается.

— Совсем обнаглел, да? — похоже, прыщавый не ожидал отказа. Его глаза расширились, лицо покраснело, а голос задрожал от ярости. — А ну, гони деньгу! Изрежу!

Рука с зажатым ножом. Вспышка. Глаза кардорца. Вспышка. Тепло, шедшее из ладоней. Тьма…

Сложнее всего — это не лететь, нет! Сложнее всего — взлететь. Прорваться сквозь толщу воздуха, вспороть небеса, набрать скорость — и тогда уже, расправив во всю ширь крылья, наслаждаться ветром, нежно играющим с твоим лицом.

— Мы надеемся на тебя. Ты будешь первым, кто откроет новый маршрут к Хэвенхэллу, подарит надежду нашему народу на возвращение утерянного мира. Ты готов, Анкх? — старый, мудрый Саваф, учитель разведчиков миров.

— Я готов. Как же мне надоело ждать этого события… — рот открывается улыбкой…

Скала прощания с разведчиками. Гигантская, высочайшая в мире Хэв.

— Ну же! — Саваф чувствует себя молодым, вспоминая свои полёты в Хэвенхэлл — ведь это учитель был первым из Народа, увидевшим закат такого далёкого мира.

Прыжок в бездну. Сердце нещадно колотится в грудь, будто силясь выпрыгнуть и ускакать прочь. Крылья… Не раскрываются крылья! Успокоиться! Надо успокоиться! Сосредоточиться… Представить себя огромные, снежно-белые, такие потрясающе красивые крылья… Представить… Представить…

Становится легко, ветер уже не лупит по лицу, но только гладит кожу. Да! Получилось! Сработала сила Народа! Огромные крылья раскрылись и словили ветер! Хэвенхэлл, жди Анкха!

Толпа людей вокруг: кричат, бьют по лицу, рукам, спине…

Анкх понял, что его волшебство выбрало не самый лучший момент, чтобы спрятаться в глубину сознания, рядышком с памятью. Вооружённые люди тащили его в какое-то приземистое, серое здание с забранными в решётки узкими окнами-бойницами. Тюрьма, не иначе.

— Как же мне всё-таки везёт в последнее время, — на грани слышимости прошептал Анкх и потерял сознание. На этот раз — от усталости…

Потерявший память снова пришёл в себя, похоже, лишь благодаря жуткой боли во всём теле. Спину как будто изнутри хотели прорезать рёбра, голова гудела, глаза слезились. Да и ещё тот странный тип в балахоне… Акцент почти тот же, что и в городе магов… Откуда этот человек знает, что Анкх — волшебник?

Он чувствует волшебство — и при этом не маг. Кто же он тогда? А вдруг Анкх наконец-то нашёл того, кто научит неумёху-волшебника пользоваться своей силой? Только бы выбраться отсюда!

«Его бы подробней расспросить» — только и успел подумать Анкх, когда в коридоре раздались шаги.

Через считанные мгновенья перед камерой появился человек, похожий на тех, кто приволок в тюрьму самого Анкха.

— Ну что, парень, тебе очень сильно повезло. Ты угробил одного из моих людей, а своих людей я в обиду не даю. Ты даже до суда не доживёшь, погибнешь здесь при попытке к бегству, и никто…

«Значит, смерть?» — Анкх подумал об этом без особого страха. Чему быть, того, конечно, не миновать, но — просто так с ним не разделаются…

Тьма накрыла сразу, махом…

В отличие от Стефана Айсера, Шаартан специально смотрел за тем, что же творит попавший за решётку волшебник. Некромант чувствовал, что здесь вот-вот наружу выйдет огромное количество энергии — и не ошибся.

Незнакомец поднялся с земли, простирая руки. Значит, готовился сотворить какое-нибудь заклинание. Это нужно было для большего разброса волшебной энергии. Их же сейчас тоже накроет… Проклятье!

— Отойдите от решётки, быстро! — Шаартан, прячась в дальнем углу камеры, не отрывал взгляда от происходящего. Странный волшебник работал невероятно, невозможно быстро, некромант раньше никогда не видел такой филигранной работы…

За спиной у волшебника возникло серебристое сияние, заполнившее почти всю его камеру. Оно складывалось в какой-то узор… Нет! Оно складывалось в широкие лебединые крылья. Вот волшебник взмахнул ими…

Десятки, сотни серебристых перьев, прямо в полёте менявших свой цвет на кроваво-красный, взметнулись в воздух и устремились к начальнику тюрьмы. Металл решёток крошился, как песочное печенье, под ударами этих перьев — и металлические опилки, увлечённые странным волшебством, вонзались в беднягу-тюремщика. А вместе с металлом — и перья били прямо в человека, пронзая, разрезая его на куски, превращая тело в ошмётки…

— Филигранная работа, — заворожено проговорил Шаартан, на миг даже позавидовавший умениям этого волшебника. И этот парень ещё говорил, что не умеет пользоваться своим даром? Враньё! Подлое, наглое враньё!

Между тем волшебник вышел из камеры, а за его спиной продолжали сверкать серебристые «крылья», с каждым мгновением становившиеся всё более реальными. Некроманту что-то показалось странным в облике этого странного типа… Да, точно! Глаза волшебника были абсолютно черны, без единого пятнышка иного цвета. Что же это… Ведь помнился же когда-то, рассказывали во время учёбы…

— Помоги нам, волшебник! Помоги! — Шаартан побоялся, что этот тип о них позабудет. Всё-таки, должна же быть хоть какая-то взаимовыручка у наделённых даром менять мир людей… Хотя, конечно, скорее уж «взаимосоперничество», а не взаимовыручка… Но всё же! Помог бы, что ли…

Вместо ответа последовал новый удар серебристыми перьями, плавившими металл решётки. Некромант нервно сглотнул: он буквально кожей чувствовал мощь этого волшебника. С подобным они никогда не встречался, к тому же… Это было не совсем волшебство… Похоже, но не то. Уж Шаартан знал в этом толк…

— А Устав Ордена ничего не говорит насчёт принятия помощи… у… у… — ага, «проснулись» «беляки»-кнехты! Кажется, голос подал Сиг… Или как его там зовут…

— Я ничего такого не помню. Но, думаю, зла в его действиях не наблюдается… Вернее, того зла, с которым мы должны бороться… — ну вот, очнулся и второй «беляк». — Так что нам не надо сражаться с этим… человеком. Вот если бы в Уставе, в главе «Бейся при любых обстоятельствах», говорилось что этот волшебник входит в число важнейших и опаснейших врагов, с которыми везде и всегда борется Орден…

— Да, именно. Я тоже так считаю, что сражаться с этим милым волшебником не входит в наши обязанности, — голос Сига стал более уверенным. — Может быть, нам даже стоит воспользоваться его помощью…

А волшебник, не обращая никакого внимания на разговор кнехтов Белого Ордена, развернулся к своей камере…

Шаартан краем глаза успел заметить движение где-то в левом краю коридора — а этот «лебедь» уже успел отправить туда свой «привет». Левая рука волшебника взметнулась кверху, между пальцами заискрилось, а менее чем через один удар сердца в бегущих на помощь своему начальнику стражей полетело… Полетел… Некромант не мог точно понять, что же это за заклинание, которое материализовалось в виде алого веретена, крутившегося в воздухе и распространявшего по камерам запах тления…

А потом взрыв, поглотивший в себя крики сгоравших заживо стражников, сотряс всё здание тюрьмы. С потолка посыпалась штукатурка, деревянные перекрытия издали стон трескавшихся деревянных балок, даже глиняный пол, похоже, готов был вот-вот заходить ходуном…

Волшебник же, не обращая на эти «мелочи» никакого внимания, просто подошёл к стене своей камеры, и сделал резкий разворот у самой кладки. При этом широко расправленные крылья ударились о стену… и пробили камень! Кладка разлетелась на раз! Шаартан сумел разглядеть дома, кабачок, далёкие паруса, благо «лебедь» не закрыл своим телом всю дыру в стене.

— Надо воспользоваться любезностью нашего нового знакомца и уходить отсюда как можно быстрей, — некромант не ожидал, что именно Стефан Айсер предложит этот «план». Всё-таки алхимик был изрядно трусоват…

— Согласен. Уходим. Быстро! — Шаартан метнулся к противоположной камере, которая стала теперь дверью к свободе.

Даже Сиг и Альфред колебались лишь считанные мгновенья. С одной стороны, гордость мешала им, ни в чём не виновным кнехтам Белого Ордена, скрыться из тюрьмы… Но вот с другой стороны маячила возможность не просто просидеть здесь многие и многие дни, упустив чудом найденного Стефана Айсера, но и стать «манекеном для битья» стражников. А местные точно захотят хоть на ком-нибудь отыграться за гибель начальника тюрьмы и бегство стольких заключённых…

Но первым мимо волшебника прошмыгнул… тот бандит, что оказался в одной камере с Шаартаном и всей честной компанией. Ничтоже сумнящеся, кардорец юркнул в дыру в каменной стене и исчез в одном из переулков, будто бы растворившись в воздухе.

Вторым помчался Стефан, не обращая никакого внимания на волшебника. Последний же застыл на месте… Шаартану показалось это невероятно странным. Сейчас бы «лебедю» развернуться, заглянуть в комнату стражи, «поблагодарить» за всё хорошее и плохое… Или просто дать дёру! Но нет! Застыл на месте…

За Айсером последовали Сиг и Альфред: не хотели отстать от «цели». Некромант же остановился рядом с волшебником…

В душе Шаартана шла борьба. С одной стороны, некромант не хотел ни единой секунды более оставаться здесь, в этой треклятой тюрьме. К тому же «лебедь» ему был никем, так, просто помог. Пусть он и волшебник, близок к некромантам, тоже с юга, похоже, но… С другой стороны, «лебедь» мог быть очень полезен. В Кардоре всех собак спустят (в прямом и переносном смысле), чтобы поймать беглецов. К тому же ведь придётся возвращаться сюда, чтобы забрать все вещи, отнятые стражниками. И как раз могут пригодиться умения волшебника.

А «лебедь» всё не двигался с места. Глаза его потухли, серебристые крылья становились всё прозрачней, потихоньку пропадая. Волшебство засыпало… А в коридоре снова послышался стук сапог. Судя по всему, стражники до того решили переждать грозу, и теперь, когда никаких признаков жизни «лебедь» не подавал, намеревались поквитаться и устроить любимый приём «при попытке к бегству».

— Палач! Ну что ж тут ещё пожелать, — Шаартан вздохнул и тронул волшебника за плечо.

— Что… Что на этот раз я наделал? — вздрогнув, произнёс «лебедь». В его глазах, обрётших нормальный цвет, снова теплился огонёк разума и жизни.

— Повозимся мы с тобой… Уходим, потом расскажу! Уходим!