Игра короля

Глава 4 Король делает ход

Венден

Прежде, чем что-то делать, надо подумать. Обычно на «подумать» меня не хватало, и излишняя импульсивность выходила боком, но я учился на своих ошибках. Поэтому пристально осмотрел людей, расположившихся вокруг меня. Кто они по национальности? Поймут ли то, что хочу сказать?

– Ден? – тихо позвала Рина.

– Подожди, – отмахнулся я, стараясь решить для себя, насколько хорош мой план. По всему выходило, что недостатков в нем всего два – мы связаны и нам некуда идти. Но другого плана все равно не было, поэтому я с трудом поднялся на ноги, чтобы возвышаться над рабским морем. Казалось, что никто не обратил внимания на мой маневр, а я расправил плечи, глубоко вдохнул и заговорил, сначала на языке Альзеана:

– Господа, неужели вы согласны с тем, что вас продадут, как скот?

Никто не отреагировал. Только некоторые переглянулись, будто недоумевая, а не сумасшедший ли я. А может, они не местные? Тогда я перешел на родной язык и повторил то же самое.

– Виардани? Вы из Виардани? – зашевелилась груда тряпья в углу, и на нас уставились зеленоватые глазищи парнишки с физиономией уличного вора.

– Да, из Виардани, – кивнул я. – Ты, как я понимаю, тоже?

– Именно, – закивал парень. – Том. Мое имя Том. Вы, мил сударь, зря с ними так панькаетесь. Тут, в Альзеане, это нормально. Задолжал – на продажу. Нарушил закон – на продажу. Оказался не в том месте не в то время…

– Тоже на продажу, – закончил за него.

– Точно, – радостно закивал Том, а я заметил, что некоторые из рабов прислушиваются к нашему разговору.

Скверно дело. Говорить с ними – что толковать со зверьем. Но я решил попытаться.

– Все ли здесь – жители Альзеана? – уточнил для начала.

– Твое какое дело? – ответил один из рабов с легким акцентом.

Значит, не все…

– Послушайте, – попытался достучаться до них, – мы все здесь находимся в одном положении. Нас желают продать – и получить выгоду. А что получим мы? Рабские ошейники? Удары плетью? Нового хозяина, у которого будем выпрашивать кусок хлеба? Неужели никто из вас не готов сражаться за свою свободу?

Рабы молчали. Я начинал терять терпение. Неужели эти люди не понимают, что они обречены? Я точно знал, что если не выберусь отсюда, плохи будут мои дела. Сколько времени понадобится Эду, чтобы меня найти? Потому что больше никто искать не будет. Боюсь, пока я его дождусь, с моим характером меня трижды пристрелят и еще пару раз подвесят.

Так, воззвание к здравому смыслу не подействовало. Остается гордость – и обещания.

– Не знаю, как вы, – задрал подбородок повыше, – а я не собираюсь дешево отдать свою жизнь. Нет! Разве у вас нет гордости? Разве вы согласны пресмыкаться перед каждым, кто покажет кнут?

– Хватит болтать, – раздался чей-то хриплый голос. – Что ты предлагаешь, проповедник?

– Бороться, – улыбнулся я. – Да, у работорговцев оружие. Но нас много.

– Мы едва можем пошевелиться, – ответил другой.

– Не беда! Мы справимся. Надо только объединиться – и заставить их с нами считаться. От свободы нас отделяет только эта дверь и шайка негодяев, которые решили, что кто-то дал им право вытирать об нас ноги.

– Хорошо, допустим, – откликнулся третий. – Выберемся мы отсюда. И что дальше? Куда идти? Домой? Так нас там отыщут. Еще и близким достанется.

– Как далеко мы от границы? – спросил я у зеленоглазого.

– Дня три пути, – ответил тот.

– В трех днях пути находится граница Виардани. Если вы доберетесь до неё, даю слово, что лично буду хлопотать перед королем о предоставлении вам крова, работы и содержания. В Виардани нет рабства! И никогда не будет. Венден Первый – мудрый и добрый правитель, который не оставит тех, кто нуждается в его помощи.

Рабы зашевелились. Что ж, себя хвалить не стыдно, тем более, это почти правда. Почти, потому что сильно добрым я не был никогда. Но этим бедолагам помогу, если доберутся до моего государства. Потому что не могу смотреть, как работорговцы оскорбляют саму жизнь.

– Что нам делать? – спросил бородач слева.

Я осмотрелся. Сарай как сарай, только в щели проникали редкие лучи света. Часть рабов была связана, часть – закована в кандалы. Конечно, о том, чтобы избавиться от пут, речи не шло, но попробовать-то можно.

– Попытаемся освободиться, – говорил я. – Рина, попробуй зубами развязать узлы на моих запястьях.

Только потом вспомнил, что говорю на чужом языке, и перевел для спутницы свою просьбу. Она кивнула. Зеленоглазый подполз ей на помощь, и они вдвоем попытались ослабить узел, но, кажется, затянули только туже.

– Не туда! – командовал я, шипя от въевшейся в кожу веревки. – В разные стороны тащи́те. Да хоть перегрызите его! А я смогу вызволить остальных.

Сам задергал руками, стараясь хоть немного освободить простор для действий. Кажется, получается. Ну же! Еще немного! Есть!

Я выпутал руки из веревок, развязал узлы на ногах. Сначала освободил своих помощников, и мы втроем принялись за других. Увы, тех, кто был связан, оказалось не так много, как я рассчитывал, но уже что-то. Вот что делать с кандалами? Нам нужен ключ. Ключи, если говорить точнее, потому что замок у каждого был свой.

– Значит, так, – командовал своей маленькой армией, – вы трое – занимаете позицию у двери слева. Попытайтесь выломать доску из пола, она плохо держится. Вы трое – позиция справа. Тоже не стойте безоружными, нам нужно будет чем-то прикрываться. Женщины, вы держитесь позади.

Благо женщин, не считая Рины, было всего две.

– Остальные, – продолжал я, – остаетесь на местах. Ведете себя тихо и смирно. Нам нужно, чтобы враги вошли внутрь. Тут мы их и возьмем. И отберем оружие, ключи от кандалов. Задача ясна?

Рабы оживились. В них будто кто-то вдохнул жизнь. Только Рина, кажется, не собиралась отступать за чужие спины. Она крутилась возле меня, а я решил взять на себя основную задачу – заманить противника в ловушку.

– Уйди с дороги, – приказал ей.

– Нет уж, – ответила она. – Будем выбираться вместе.

Я кивнул. Пусть делает, что хочет. Прикрывать глупую девчонку не стану. До свободы остался всего шаг, и я его сделаю. Поэтому убедился, что мой приказ выполнен, и закричал:

– На помощь! Горим! Пожар!

Если бы кричал «убивают», работорговцы и не пошевелились бы. Но пожар – это угроза всему товару, то есть нам. Придется явиться. Послышался топот. Сделал знак товарищам, пряча руки за спину. Дверь с грохотом распахнулась.

– Что горит? – рявкнул рыжеволосый детина с физиономией висельника.

– Там, в углу дымит, – испуганно промямлил я. – Что делать-то?

Он сплюнул под ноги и вошел внутрь. Это была его роковая ошибка. Рыжего взял на себя. Прыгнул на него, словно дикий зверь, и обхватил толстую шею, прижимая как можно сильнее. Так его! Вот только за рыжим уже спешили его приятели. Их встречали доски, выкорчеванные прямо с гвоздями, и горящие ненавистью глаза. Работорговцы вырывались, но нас было больше. Самое простое – отобрать оружие. И вот уже у меня в руках кинжал и нечто огнестрельное – мушкет? Не мушкет? Такого в Виардани не водилось, у нас оружие было чаще всего завязано на магии, а огнестрельное выглядело несколько иначе. Компактнее.

Рабы не растерялись. Они тоже хватали бывших хозяев, терзали на части, заставляли захлебываться кровью. Рина отбирала у тех, кто уже не мог сражаться, ключи и старалась вызволить как можно больше людей.

– Уходим! – махнул я рукой.

– Но не все смогут уйти, – вмешался зеленоглазый.

– Не беспокойся, у нас тоже не так много шансов. Идем!

Я вынырнул первым. К счастью, шум в бараке слышала только охрана, и все они вдесятером остались лежать на залитом кровью полу. Рина цеплялась за меня. Девчонка явно не привыкла к виду крови. Она была белая как мел, но все равно держалась хорошо. Тоже нашла себе тяжеловатый для женской ручки кинжал и сейчас походила на какую-нибудь северную разбойницу.

– Пригнуться. Двигаться тихо, – командовал я.

Мы поползли в разные стороны, чтобы было сложнее поймать. Те, кто остался в бараке, с помощью ножей пытались раскрыть кандалы. У кого-то получалось, у кого-то нет. Но я сделал все что мог, а в посланники светлой стороны богини не нанимался. Увлек Рину влево – там виднелся черный чертог леса.

– Но граница не там! – воспротивилась девушка.

– Именно. Нас будут искать на пути к границе, а нам туда рано. Надо затеряться, переждать.

– Но они… – Рина обернулась к нашим сообщникам.

– Они – взрослые люди, разберутся сами. Идем же!

Она не была согласна со мной. Это читалось в каждом взгляде, каждом жесте. А мне было плевать. Не согласна? Пусть выбирается сама! Я же буду поступать так, как подсказывает чутье. Оно не раз спасало мне жизнь, не подведет и сейчас. Позади послышался шорох. Резко развернулся и едва не выстрелил в зеленоглазого.

– Ты-то куда? – спросил у парнишки.

– С вами, – ответил тот. – Мне пока не надо в Виардани.

Тьма с ним, пусть ползет. Послышались крики и ругань. Наше бегство заметили. Кто-то стрелял, кто-то звал на помощь. Все равно, нельзя оглядываться, и возвращаться нельзя. Я первым скрылся в спасительном полумраке густо переплетенных крон деревьев. Да, надолго здесь не останешься. Одежда, точнее, то, что от неё осталось, не располагает к долгим путешествиям, да еще и при таком холоде. Плащ мой остался где-то в разбойничьем притоне. Там же остались и удобные сапоги, а мне выдали старые ботинки с прохудившейся подошвой, потому что с отмороженными ногами я бы стоил дешевле. Рина и вовсе дрожала от холода, но у неё хотя бы осталась курточка. Зеленоглазый был в таких же стоптанных башмаках, рваной рубахе и штанах. Картина – хоть запечатлевай на холсте. «Король Виардани вырывается из плена». Тьма, ну почему же так холодно?

Я привалился спиной к толстому стволу дерева и закрыл глаза. Минутная передышка, чтобы собраться с мыслями и сделать новый рывок. Куда идти? К границе, как и говорил, не стоит. Значит, надо найти жилье. В любой деревне есть заброшенные дома, в которых давно никто не живет. Там можно будет укрыться от холодного ветра и преследователей. Главное, не набрести на такой же притон, как тот, в котором нас держали. Ну почему? Почему я так плохо помнил карту Альзеана? Интересно, только я?

– Эй, – окликнул непрошеного спутника, – Том, да? Слушай, Том, ты, случайно, не знаешь, какое поселение к нам ближе всего?

– Как же не знать? – ухмыльнулся тот. – Большая деревня совсем близко. Она зависит от невольничьего рынка. А часах в двенадцати пути – город Варион. Но он тоже живет работорговлей, не уверен, что стоит совать туда нос. Если у вас нет документов свободного человека, то первый же патруль отправит в тюрьму, а оттуда – на продажу.

Как все скверно. Я закусил губу.

– Надо уйти дальше в лес. – Рина подергала меня за рукав.

– Там ловушки, в такую я и попал, так что смотрите под ноги. Где эта твоя деревня, Том?

– Там. – Он махнул рукой обратно в сторону невольничьего рынка. – Надо обойти торги, и очутимся как раз у деревушки. Только небезопасно это.

– Не опаснее, чем замерзнуть в лесу. – Поджал закоченевшие от холода пальцы на ногах. – Идем.

Мы двинулись вдоль опушки – пригнувшись, чтобы почти сливаться с деревьями. Крики давно стихли. Но наверняка беглецов ищут по всем окрестностям, поэтому излишняя осторожность еще никому не помешала.

– Как же холодно, – шептала Рина за спиной.

– Потерпи, что-нибудь придумаем, – не оборачиваясь, ответил ей.

– Ложись!

Возглас Рины я раньше ощутил, чем понял, потому что упал на землю, а над головой пролетел огненный сгусток. Магия? Нет, не магия, а странное оружие. Перекатился, пытаясь оценить ситуацию. Рина лежала в траве. Зеленоглазый тоже не заставил себя упрашивать, и сейчас почти сливался в землей. Преследователей было всего двое. Двое на нас троих. Так почему же я медлю? Прицелился.

– Не так! – зашипел попутчик и отобрал у меня оружие. Два выстрела – и два тела на земле. Вроде бы никто не спешил на помощь потерянным товарищам, никто не бил себя в грудь, клянясь отомстить нам за убиенных.

– Бежим! – скомандовал я и, как заяц, запетлял в направлении деревушки. Показались первые дома – старенькие, но добротные. Даже если тут и есть пособники работорговцев, нам с ними встречаться необязательно. Надо только отыскать самый ветхий домишко с заколоченными окнами. Именно этим планом я поделился с сообщниками.

– Как вон тот? – ткнул пальцем зеленоглазый.

Я из-за кустов придирчиво осмотрел древний, похожий на седого, сгорбленного старика дом.

– Именно. Молодец, Том. А теперь ты пойдешь туда на разведку и посмотришь, стоит ли нам ждать неприятных неожиданностей. Одним словом, действительно ли дом нежилой. Ведь всегда можно сказать, что ошибся дверью.

Судя по перекошенной мордашке Тома, идти ему никуда не хотелось.

– А может, не надо? – жалостливо спросил он.

– Ты что, трусишь? – возмутилась Рина. – Тогда пойду я.

И аккуратно поползла к дому. Я залюбовался её видом… допустим, со спины. Если бы она надела не курточку и штаны, а бальное платье, чуть отпустила волосы, заколола алмазными шпильками… Не женщина, мечта! Но, увы, имеем, что имеем. А Рина уже осторожно дергала дверь. Та со скрипом поддалась. Бесстрашная разведчица скрылась за ней, крепко сжимая кинжал, а через пару минут снова появилась в дверях и махнула нам рукой. Значит, никого. Мы с Томом перебежками добрались до дома и нырнули в дверь – на наше счастье, сгущались сумерки, скрывая наши маневры. Да уж, день выдался длинный.

Внутри и правда не было возмущенных хозяев, только Рина, усевшаяся на пыльную софу, доставшуюся от предыдущих владельцев.

– Что ж, для временного убежища сгодится, – вынес я вердикт. – Но спать всем одновременно все-таки не стоит. Том, ты стережешь первым, при любой опасности будишь нас. Потом я, потом Рина. Так и продержимся до утра.

– Поесть бы, – протянул парнишка, вихрастый и медноволосый. Мой собственный желудок тоже заныл, напоминая, что во дворце время трапезы. К демонам дворец. Спать и согреться хотелось сильнее. По крайне мере, я почти себя в этом убедил.

– Холодно. – Рина стучала зубами.

Я огляделся. Должно же тут быть где-то одеяло! Пусть старое или поеденное мышами. Прошелся по соседним комнатушкам. Обнаружил пустую кровать и на ней побитый молью плед. Ничего, сойдет. Встряхнул его несколько раз, поднимая клубы пыли, и вернулся с ним в гостиную. Она казалась наиболее удобной – окна, пусть и заколоченные, выходили на лес. Значит, никто не заметит случайного огонька или движения. Хотя, огонь было разводить нечем. Стоит затопить печь, и повалит дым. Тьфу ты…

– Вот, – протянул плед Рине, уже устроившейся на софе. Сам делал вид, что совсем не замерз. – Подвинься, спать будем вместе. Не стоит разбредаться по дому. Том, твое кресло.

Девушка собиралась было возразить, но, потому что она то ли передумала, то ли заметила, что я дрожу, все же покорно подвинулась – благо софа позволяла. Я лег рядом и закрыл глаза. От усталости, казалось, с ума сойду. Давно у меня не было таких «упражнений». Наверное, с раннего детства, когда сбегал от мамок и нянек, а затем от гувернеров и прятался, где придется. Сквозь подступающую дремоту почувствовал, как на плечи опустился колючий, пропахший пылью плед. Мысленно поблагодарил благодетельницу Рину и наконец-то уснул.