Игра лишь для двоих

Глава 3

– Дорогие мои, думаю, вечер удался на славу! – удовлетворенно заметила Марлен Вискари, одарив любезной улыбкой Вито и его мать, стоявшую рядом с неподвижным выражением лица.

Впрочем, такое же лицо было и у дочери Марлен. Вито давненько не виделся с Карлой, но слышал, что у нее бурный роман с графом Чезаре Ди Мондави. Наверное, она хотела вернуться к своему любимому не меньше, чем Вито к своей Элоиз.

Выпроводив гостей, Марлен любезно предложила ему и его матери остаться на чашечку кофе.

– Нам есть о чем поговорить, – улыбнулась она. – Думаю, давно пора решить вопрос с этими акциями, не так ли?

Вито весь напрягся, не зная, чего ожидать от этой хитрой лисы. Он следил за всем происходящим на рынке ценных бумаг, прислушивался к сплетням, относящимся к гостиничному бизнесу, на случай, если Марлен все-таки решит продать свою долю акций не ему, а кому-то другому. Но пока Вито не заметил ничего подозрительного.

Даже со стороны Ника Фальконе, который не скрывал, что хочет завладеть куском компании «Вискари», чтобы провести в жизнь свой амбициозный план по открытию собственной сети отелей. За этим соперником Вито следил очень пристально!

Но ведь не могла же Марлен поступить настолько бессовестно по отношению к своему покойному мужу?

– Мама, я провожу тебя к машине, а потом выпью кофе с Марлен.

Они обменялись многозначительными взглядами, и мать молча кивнула, холодно посмотрев на свояченицу, выглядевшую словно кошка, которую ждала миска сметаны.

Но когда Вито вернулся в гостиную, выражение лица Марлен изменилось, а лицо Карлы стало таким угрюмым, что он забеспокоился, не случилось ли у нее каких неприятностей.

Но сейчас его больше заботила Марлен, потому что будущее семейного бизнеса во многом зависело от нее.

Вито с болью вспомнил отца, лежавшего на больничной койке после перенесенного сердечного приступа в последние минуты своей жизни и из последних сил сжимавшего руку своего сына.

«Вито, ты должен заполучить эти акции! Любой ценой! Ты слышишь? Любой ценой! Поклянись мне, что ты сделаешь это. Поклянись!»

И Вито поклялся. А что еще оставалось ему делать с просьбой умирающего отца, которая связала его по рукам и ногам?

Марлен неторопливо попивала кофе, попутно задавая вопросы о его поездке в Европу, а потом отставила чашку в сторону и мельком глянула на дочь. Та сидела с каменным лицом и даже не притронулась к своему кофе.

– Теперь, – Марлен снова повернулась к Вито, – давайте поговорим о будущем. Что касается акций Гвидо…

«Наконец-то», – подумал он, изнывая от нетерпения.

Жена его дяди расплылась в улыбке, которая не отразилась в ее глазах.

– Мой бедный Гвидо доверил свой пакет акций мне, и я конечно же должна с уважением отнестись к его доверию. Вот почему я считаю свое предложение самым лучшим способом решения данного вопроса.

Марлен сделала паузу и многозначительно посмотрела на Вито:

– Что может быть лучше, чем объединить акционерный капитал путем объединения двух половин нашей семьи? Тебя и моей Карлы!

Вито застыл словно громом пораженный. Что за чушь она несла? Он глянул на Карлу, ожидая, что на ее лице появится такое же выражение возмущения. Но она повернулась к нему и, не мигая, уставилась на него:

– Я считаю эту идею превосходной.

Не веря своим ушам, Вито слушал, как она цедит эти слова сквозь плотно сжатые губы.

О, черт! Во что он влип?

Элоиз беспокойно ворочалась в кровати. Уже наступила полночь, а Вито все не возвращался.

Она придумывала тысячи причин, по которым он мог задержаться. Возможно, он решил провести немного времени с матерью. В конце концов, они не виделись пару недель. И может быть, Вито рассказал ей об Элоиз!

Хотя, с другой стороны, что он мог сказать? Та элегантная француженка в Ницце, одна из его бывших подружек, с иронией назвала ее самой последней из красивых блондинок Вито.

То есть она имела в виду, что Элоиз всего лишь одна из множества его пассий, которые не значили для него ничего особенного.

Но ей хотелось стать особенной для него! Она могла бы найти работу нянечки, пока Вито занимался бы управлением своим семейным бизнесом. Могла бы даже научиться готовить итальянские блюда, ту же пасту например!

Элоиз представила, как готовит еду для Вито, являясь при этом частью его повседневной жизни, и поняла, что ей очень даже нравится такая картина.

Она еще какое-то время ворочалась, одолеваемая беспокойными мыслями, а потом наконец уснула и проснулась посреди ночи.

– Вито?… – сонно позвала Элоиз и сладко потянулась.

Он стоял у окна и не шелохнулся, но потом повернулся и посмотрел на нее.

– Что-то случилось? – встревожилась она.

Его руки, спрятанные в карманы, сжались в кулаки, когда он вспомнил слова Карлы.

«Я считаю эту идею превосходной».

Вито тогда пришел в ярость.

– Да что ты такое говоришь?

Карла промолчала, а Марлен, звонко хохотнув, поднялась на ноги.

– Дорогой мой Вито, ты даже не представляешь, как сильно я хочу видеть тебя своим зятем! Это моя давняя мечта!

Стоило ей выйти из комнаты, как Вито повернулся к своей сводной двоюродной сестре:

– Карла, что ты задумала, черт бы тебя побрал? Ты, как и я, всегда противилась навязчивой идее своей матери поженить нас! А что до акций Гвидо… Я уже говорил, что не поскуплюсь, чтобы получить их…

– Вито, ты получишь их, только женившись на мне, – отрезала Карла.

– Я не собираюсь участвовать в оскорбительной и, если честно, откровенно отвратительной фантазии твоей матери.

– Значит, ты считаешь унизительным и оскорбительным жениться на мне? – покраснела Карла. Судя по ее голосу, можно было сказать, что она близка к нервному срыву.

– Я не это имел в виду, – возразил он и тяжело перевел дух. – Карла, объясни мне, что здесь происходит? Насколько я знаю, ты встречалась с Чезаре Ди Мондави и вы были без ума друг от друга!

Его сводная сестра вдруг побледнела, а в ее глазах промелькнула боль, и Вито сразу обо всем догадался.

– Хочешь сказать, он порвал с тобой?

Карла густо покраснела.

– Вито, ты не единственный, кто считает женитьбу на мне «унизительной и отвратительной», – натянуто ответила она.

– О, Карла, прости. – Ему искренне стало жаль ее. – Прости, потому что… Если честно, по-другому и быть не могло. Род Ди Мондави очень древний! И Чезаре собирается жениться на женщине, которая сможет похвастаться тем же! Он может встречаться с кем угодно, но никогда не женится на той…

– На той, которая собирается объявить о помолвке с другим! – зло перебила его Карла. – И если ты не женишься на мне, ты никогда не получишь эти акции!

С этими словами она вылетела из комнаты, и Вито почувствовал, как вокруг него сомкнулись стальные зубья ловушки Марлен.

Он ощущал их до сих пор, когда стоял и смотрел на Элоиз.

Только она могла спасти его.

Вито опустился на кровать и притянул к себе Элоиз, прижавшись губами к ее шелковистым волосам. Она нашептывала ему ласковые слова, которые бальзамом проливались на его израненное сердце.

Вот где ему хотелось находиться больше всего на свете! Здесь, рядом с Элоиз!

Вито прижал ее к себе еще сильнее и почувствовал через тонкую ткань рубашки прикосновение ее набухших сосков, пробуждавших в нем желание. Он потерся губами о ее волосы, подбираясь к гладкой коже ее шеи, подбородка и вскоре добрался до своей цели, жадно набросившись на ее чувственный рот.

Элоиз тихо застонала, что свидетельствовало о том, как сильно распаляли ее ласки Вито. Наслаждаясь реакцией ее тела, он углубил свой поцелуй и начал расстегивать рубашку, чтобы освободиться от ненужной одежды и высвободиться из пасти расставленной на него ловушки. И обрести то, чего он жаждал больше всего на свете.

Они с Элоиз в объятиях друг друга, ее губы прижаты к его губам, ее набухшая грудь касается его груди. Ее бедра раздвинуты, чтобы впустить его в себя и подарить наслаждение, которое могла подарить только она одна.

Все остальное растворилось, и не осталось ничего, кроме того, что он чувствовал, и того, что он делал. Потому что больше ничего не имело значения – только это, только сейчас…

Только Элоиз.

И только когда пламя страсти утихло, и они вдвоем лежали, обнявшись друг с другом, только тогда Вито понял, что не хочет терять ее.

Следующим утром Вито сидел за столом в своем кабинете и вспоминал то, что сказала ему Карла.

Вчерашняя сцена была просто отвратительной, но ему стало жалко дочь Марлен из-за того, что та оказалась отвергнутой своим любовником. Наверное, она очень страдала, потеряв человека, которого очень любила…

Сам Вито никогда не оказывался в подобной ситуации, потому что никогда не любил по-настоящему.

Тут он подумал об Элоиз, которая буквально упала к его ногам и перед которой он распахнул свои объятия – и свою жизнь. Вито внутренне разволновался. Какие бы чувства он ни испытывал по отношению к ней, одно он знал наверняка. Он не хотел расставаться с Элоиз. По крайней мере пока.

Но сначала нужно разобраться с этой ужасной ситуацией касательно пакета акций Гвидо. Может, увезти Элоиз на время подальше от Рима, чтобы Марлен и Карла немного успокоились?

Но куда? Вито задумчиво посмотрел в окно… Карибы подошли бы лучше всего! На одном из островов его компания как раз возводила новую гостиницу, и он мог бы спрятать там Элоиз и заодно проверить объект!

В приподнятом настроении Вито потянулся к телефону, чтобы позвонить Элоиз, но тот затрезвонил, стоило прикоснуться к нему.

Вито недовольно поморщился и взял трубку, желая поскорее избавиться от звонившего.

Это был финансовый директор.

– Что случилось? – пытаясь скрыть нетерпение, спросил Вито.

– Мне только что позвонил журналист одного финансового издания и попросил прокомментировать появившиеся слухи о том, что вдова Гвидо ведет переговоры с Фальконе о продаже своей части акций нашей компании, – последовал ответ, в котором слышалась явная обеспокоенность. – Что мне сказать ему?

Вито застыл. Новый отель на Карибах и поездка туда с Элоиз тут же отошли на задний план.

Через четверть часа с перекошенным от ярости лицом он стоял перед своей сводной сестрой в ее квартире в центре города.

– Карла, что ты творишь? Ты прекрасно знаешь, что это безумие!

Похоже, Марлен начала заигрывать с Фальконе, чтобы поторопить Вито дать согласие на брак с ее дочерью. Неужели Карла не видела, насколько сумасшедшей была идея ее матери? Он всегда хорошо ладил с приемной дочерью Гвидо и опекал ее, когда она только приехала в Рим, будучи неуклюжим подростком, который еще не занял свое место в обществе. И Карла конечно же не отвечала за то, что женитьба Гвидо на ее матери не вызвала восторга у окружающих.

– Ты ведь не заинтересована в этом браке! – вспылил Вито.

– Вообще-то, – отрезала Карла, – все как раз наоборот! Я хочу, чтобы все увидели, как я выхожу замуж за Вито Вискари!

– Нет, ты хочешь, чтобы Чезаре увидел, как ты выходишь за меня! Вот и все!

– Да! А потом пусть он катится ко всем чертям! – задыхаясь от злости, выпалила Карла.

– А что будет после свадьбы? – с иронией поинтересовался Вито, пытаясь достучаться до ее здравого смысла. – Что будет, когда Чезаре поймет, что он потерял? Ты не сможешь воссоединиться с ним, потому что будешь замужем за мной!

Ее глаза дико блеснули.

– Я буду устраивать вечеринки! Грандиозные! И все увидят, какая я безумно счастливая!

Вито тяжело вздохнул. Потому что под словом «все» Карла снова имела в виду Чезаре.

Тогда он разыграл свой последний козырь.

– Карла, я не могу жениться на тебе, – на полном серьезе заявил он. – У меня есть другая. Я познакомился с ней в Англии.

Ему пришлось сказать правду. Но в ответ он услышал язвительный смех Карлы.

– Да что ты говоришь! Еще одна из бесконечной череды блондинок? Вито, не пытайся улизнуть! Я знаю тебя! Женщины появляются в твоей жизни и исчезают из нее как мотыльки-однодневки, и ни одна из них ничего для тебя не значит! – В ее глазах вдруг промелькнула боль. – Так же как я ничего не значила для Чезаре… – Карла запнулась, и ее взгляд снова стал каким-то загнанным и диким. – Итак, если ты не хочешь, чтобы мать продала свою долю акций Фальконе, ты объявишь о нашей помолвке! Немедленно!

Она была близка к истерике, и Вито решил, что продолжать этот разговор бессмысленно.

Он зло посмотрел на Карлу, потом резко развернулся и вышел из комнаты.

Вито даже думать не хотел о том, чтобы отказаться от Элоиз.

Стоило ему забраться в ожидавшую его машину, как тут же затрезвонил его телефон. Вито раздраженно посмотрел на экран и увидел, что звонила его мать. Он не мог не ответить, но не собирался рассказывать ей о чудовищных интригах, которые плела Марлен. Но, услышав первые слова матери, сказанные в панике, понял, что она все знает.

– Вито! Эта женщина только что звонила мне! Она угрожала продать акции Фальконе, если ты не объявишь о помолвке с Карлой. Тебе придется пойти на это! Придется!

– Мама, – ужаснулся Вито. – Ты хочешь сказать…

– Вито, – сдерживая рыдания, выдавила мать, – ты поклялся своему отцу! Ты пообещал выполнить его последнюю волю! Вито, не предавай его. Не предавай собственного отца. Ты поклялся вернуть акции Гвидо и не можешь нарушить свою клятву. Не можешь!

– Мама, но я не могу пойти на то, что требует Марлен…

– Ты должен! Вито, ты должен! – в отчаянии твердила она.

Он закрыл глаза. Нужно было как-то успокоить мать.

– Мама, послушай. Не стоит так волноваться. Я объявлю о помолвке. Хорошо?

Конечно, все было очень даже нехорошо, но Вито хотел выиграть немного времени, чтобы справиться с вышедшей из-под контроля ситуацией, найти решение… наконец, просто подумать!

– О, хвала небесам! – облегченно вздохнула его мать. – Мой дорогой сын, я знала, что ты никогда, никогда не нарушишь клятву, которую дал отцу.

Вито сказал еще несколько утешительных слов и положил трубку.

Он пытался успокоить себя тем, что помолвка – это еще не свадьба. Ведь Карла добивалась ее с единственной целью – чтобы отомстить Чезаре. Потом, когда она придет в себя после нанесенной ей обиды, он сможет уговорить ее не делать опрометчивых шагов и они вместе убедят Марлен продать акции Вито, тем самым сохранив компанию «Вискари» в целости и сохранности.

А пока необходимо успокоить своих сотрудников и развеять слухи о том, что Фальконе может стать совладельцем их бизнес-империи.

Но самое главное, ему придется поговорить с Элоиз и объяснить ей сложившуюся ситуацию. Но что он ей скажет? Что собирается объявить о помолвке с другой женщиной?

Вито громко чертыхнулся. Марлен и Карла своими планами лишали его возможности провести с Элоиз достаточно времени для того, чтобы разобраться в собственных чувствах. Они загнали его в ловушку, и ему придется выполнить их требования, тем самым исполнив клятву, данную отцу.

У него не было выхода. Совсем. Но в то же время Вито не хотел ставить под удар свои отношения с Элоиз. Он начал лихорадочно придумывать, как защитить ее от того, что должно было последовать дальше.

Нужно увезти ее в Амальфи. Но сначала придется объясниться и попросить, чтобы она проявляла доверие и терпение, пока он будет выпутываться из сетей, в которые заманила его Марлен, давая время Карле одуматься и прийти в себя.

Но хоть Вито и понимал, как важно увезти Элоиз из Рима, ему становилось дурно от предстоящей разлуки с ней. Он не хотел оставлять ее одну на побережье, он вообще не хотел расставаться с ней, даже на короткое время!

Вито казалось, что его черепная коробка не выдержит такого давления. Сначала его дядюшка неразумно распорядился своей долей акций, потом Марлен решила заполучить Вито себе в зятья, а Карла с его помощью решила наказать своего жениха, который так подло обошелся с ней. В этот список также попали отец, который связал его нерушимой клятвой любви и преданности, и мать, отчаянно желавшая, чтобы ее сын смирился со своей участью.

Вито вдруг представил, как они с Элоиз рука об руку идут по океанскому побережью в мягком свете луны, и теплые волны Карибского моря целуют их обнаженные ступни. Как же ему хотелось убраться подальше из Рима и освободиться от свалившихся на него проблем!

Пусть Марлен продает эти чертовы акции Фальконе! Пусть они достанутся абсолютно чужому человеку.

Вито запросто мог позволить этому случиться. Мог схватить Элоиз за руку и улететь с ней, наплевав на все. Только чтобы быть рядом с ней.

Но видение быстро померкло, и Вито, тяжело вздохнув, признал, что не может сбежать и пренебречь своим долгом перед семьей и сотрудниками компании.

Он должен решить эту проблему. Его ждала борьба, и ему придется придумать, как победить в ней.

Потому что в одном Вито точно не сомневался. Какую бы цену ни потребовала Марлен за акции Гвидо, он ни за что не женится на приемной дочери своего дяди.