Игра с огнем

Глава 7

Я не стала звонить вечером бабушке. Уже было поздно, мне завтра опять на целый день в салон, я решила, что позвоню в свой выходной. Наверное, если бы было что-то срочное, она позвонила бы еще раз или попросила бы Андрюшу передать мне, чтобы я с ней связалась.

Потом я ругала себя, что не позвонила и не узнала, о чем же все-таки бабушка хотела со мной поговорить, причем поговорить без свидетелей. И теперь я не узнаю об этом никогда.

В мой первый выходной позвонил отец и сказал, что бабушку убили.

– Как убили?! – ошарашенно переспросила я.

Андрюша, который так и проживал на надувной кровати, резко поднял голову.

Отец сказал, что бабушку вчера утром нашли дворники-узбеки. Вероятно, ее убили позавчера вечером – ударили чем-то тяжелым по голове и затащили в кусты в соседнем с ее домом дворе. Кусты в тех дворах густые, листва еще не вся облетела, да и вечером там тьма кромешная и людей ходит мало, только жильцы. И кому вечером придет мысль лезть в кусты? Люди заходят (или заезжают) в арку и во дворе направляются к своим подъездам, над каждым из которых, отдать должное, висит фонарь.

Первым владельцем бабушкиной квартиры, как я рассказывала, был один из моих предков, занесенных в энциклопедии, и члены нашей семьи так и живут в этой квартире с XIX века. Дворик, хотя и «колодец», очень хорошо облагородили в девяностые годы весьма обеспеченные люди, купившие квартиры в домах, составляющих этот «колодец». И, как и в XIX веке, там оказались и адвокаты, и банкиры, и врачи. Никаких представителей братвы он не привлек. Там стоят две красивые скамеечки, оформлены клумбы, вдоль домов растут кусты сирени и акации. Фонтан делать не стали, хотя этот вопрос обсуждался.

Попасть во двор можно только через арку, в которой жильцы установили железные ворота с калиткой. У жильцов есть от них ключи. Для остальных установлен домофон. У меня ключей от бабушкиной квартиры не было никогда. Соседний двор, в котором нашли бабушку, оформлен аналогичным образом – скамеечки, клумбы, кусты вдоль стен. Есть участки и для автомобилей – все ставят их на «свои» места, ближе к арке, а площадки со скамеечками оборудованы в дальнем от нее углу. Часть жильцов и гости вынуждены оставлять автомобили на улице.

На первом этаже дома из нашего «колодца», фасад которого смотрит на проезжую часть, находится магазин модной одежды, на первом этаже соседнего – дорогая кофейня. В большинстве домов в этом районе магазины были и в XIX веке, и в советские времена. Они строились таким образом, чтобы на первом этаже разместилась лавка. Теперь там тоже или магазины, или кафе, или офисы. И даже в тех домах, где изначально не было лавок, первые этажи были выкуплены и перестроены.

В квартире бабушки также имелась черная лестница. Ею пользовались клиенты моего предка-венеролога и, конечно, не только они. Эта черная лестница выходит, так сказать, на другую сторону – и таким образом можно попасть на улицу, параллельную нашей, пройдя через два двора. В соседний двор, в котором нашли бабушку, из нашего двора попасть нельзя. Мы можем там очутиться только как все остальные – выйти из нашей арки, пройти по улице и зайти к ним (если пустят). Или выйти через черный ход на параллельную улицу, а потом аналогичным способом войти к ним, но ведь и черные двери не стоят открытыми! У жильцов есть от них ключи, у посторонних – нет. Хотя, конечно, на Руси всегда были мастера, способные открыть любой замок.

Но зачем в тот двор пошла бабушка?!

Хотя, наверное, она знала кого-то из живущих там людей. Но поздно вечером?

Насколько я понимаю, ее убили, когда она возвращалась из моей квартиры. Серега, Андрюшин друг, проводил бабушку и родственниц Андрюши до ближайшего ко мне метро. А у себя от метро бабушка шла одна. Но там же оживленная улица! И вся территория перед кофейней и перед магазином модной одежды хорошо освещена. Калитки в железных воротах и в нашем, и в соседнем дворах запираются. Да, во дворах нет яркого освещения, но там и посторонних нет!

И зачем ей было лезть в кусты?!

– Ее ограбили? – спросила я у отца.

– Да. Я сейчас в их квартире, мастера меняют замки. Ключи тоже пропали. То есть все, что было при ней, пропало. Сняли серьги, кольца, браслет. Аня, ты можешь приехать?

Я собралась и поехала. Андрюша хотел составить мне компанию, но я сказала, чтобы он долечивался. Выздоровеет – будет ездить. Да и случившееся – это наше семейное дело, несмотря на то, что Андрюша служит в соответствующих органах. Хотя расследованиями убийств он никогда не занимался. Может, потом поможет получить какую-то информацию.

К моему появлению в квартире бабушки слесарь уже ушел.

– Влезть не успели, – сообщил отец. – По крайней мере, разгрома нет. Может, конечно, и залезли и что-то взяли, но тогда я не могу определить что. Вроде здесь все как было.

Я прошлась по квартире. Я здесь никогда не жила, но бывала. Разгрома на самом деле не было. Я поняла, в какой комнате жили (или ночевали) Яна со Славой, а прошлой ночью наш с Яной отец. Одна комната здесь служила гостиной, и спальные места там отсутствовали. Потом была спальня бабушки с дедушкой (а до них прабабушки с прадедушкой) с огромной старинной кроватью, на которой супруги при желании, наверное, могли даже не слышать дыхания друг друга. Потом был кабинет хозяина, в котором мои предки вели прием, а в последние годы работал дедушка. И вроде он и спал там в последние годы жизни. Этот кабинет находился рядом с черным ходом, хотя в других подобных квартирах рядом с черным ходом располагалась комната прислуги. Но в квартире венеролога все было организовано по-другому! И так и осталось до наших времен. Хотя предназначение еще двух комнат менялось на протяжении истории нашей семьи.

В одной из них, большего размера, всегда была детская, в которой проживало разное количество детей, в другой в далеком прошлом жила гувернантка. Или обе комнаты были детскими. Именно в этих двух комнатах проживали в свое время мой отец и тетя Майя. Сейчас они считались гостевыми. И в большей комнате явно размещалась Яна. Сейчас огромная кухня представляет собой единое помещение, но раньше, как мне рассказывали, она была разделена на два, чтобы у кухарки была своя комната, правильнее сказать – каморка. Еще рядом с черной лестницей имелась большая кладовка, и я даже не представляла, какие богатства там могут храниться. Печи, выложенные изразцами, до сих пор в рабочем состоянии, и дед иногда их топил – пока не давали центральное отопление. В таких старых домах очень тепло, когда есть отопление, но дико холодно, пока его нет. Даже в новых домах не бывает такого холода. Может, все объясняется дворами-«колодцами»? Ведь солнце в эти окна не заглядывает и эти дома не согревает никогда.