Игра со смертью

9

Лиза опаздывала на урок и торопливо шла по школьному коридору, когда увидела Егора, идущего ей навстречу. Обычно Лиза старалась его избегать, потому что слишком хорошо помнила, каким жестоким он может быть. Но сегодня у нее было поручение от Туси, и Лиза не хотела ее подвести.

«Ей виднее, — думала Лиза. — И потом, что плохо для одного — хорошо для другого. Может, мы с Егором просто не подходили друг другу, а Туся будет с ним счастлива».

Так убеждала себя Лиза, хотя, по правде говоря, сама себе не верила.

Она решительно направилась к Егору.

— Можно с тобой поговорить? — спросила Лиза.

— Со мной? — удивленно вскинул брови Егор. — Интересно, что может быть общего у такого совершенства, как ты, и такого ничтожества, как я?

— Туся, — просто ответила Лиза. — Вот что у нас общее.

Она открыла рюкзак, чтобы достать записку, но Егор схватил ее за руку.

— Ты что? — испуганно воскликнула Лиза.

— Говорят, ты расплевалась с этим… как его…

Егор нахмурил лоб, делая вид, что никак не припомнит имени Максима.

— С Елкиным. Его зовут Максим Елкин.

— Ах, да! Говорят, ты рассталась с этим Палкиным. Это правда?

У Лизы появилось сильное желание дать Егору пощечину, но она сдержалась. Она помнила, как весной уже ударила Егора по лицу, и это воспоминание не приносило ничего, кроме чувства стыда.

«Прежде чем сказать грубое слово — сосчитай до десяти, а прежде чем ударить — сосчитай до ста», — часто говорит Лизин — папа. Он вообще любит повторять древние китайские афоризмы.

— Тебе, как всегда, соврали, — ответила Лиза, стараясь сохранять спокойствие, хотя губы ее побелели от гнева. — Мы с Максимом не расставались. Мы с ним дружили и будем дружить всегда, хотя таким, как ты, этого, конечно, не понять.

— Дружили? Это теперь так называется? И Егор театрально расхохотался, хотя его глаза при этом оставались невеселыми и злыми.

Лизе стало неприятно, и если бы не поручение Туси, она бы сейчас же развернулась и ушла. Внезапно Егор перестал смеяться и немигающими глазами уставился на Лизу.

— Так, значит, ты сейчас свободна?

На секунду ей показалось, что в его глазах мелькнула неподдельная боль и самая настоящая надежда. Но только на секунду. Потом его рука сильнее сжала ее запястье, и он заговорил, злобно щуря глаза:

— Совсем меня забыла? А?

Лиза попыталась вырваться, но не смогла. Она оглянулась по сторонам, но звонок давно уже прозвенел, и все разошлись по классам.

— Не могу в это поверить. Ведь ты все еще любишь меня? Любишь?

— С чего ты взял! — возмутилась Лиза. Разговор затягивался и начинал не на шутку ее пугать.

— Да с того, что еще вчера ты о Тусе и знать не хотела, а сегодня подходишь ко мне, чтобы поговорить о ней. Ах, какая трогательная забота! А на самом деле тебе на Тусю чихать. Она для тебя только повод, чтобы ко мне подъехать. Так?

«И как я могла его любить? — подумала Лиза. — Какая гадость все, что он говорит! Бедная Туся, как она ошибается. Может, не отдавать ему записку?»

Но через несколько секунд Лиза решила, что каждый имеет право на свою жизнь и на свои заблуждения. Тем более теперь, после примирения, ей не хотелось перечить Тусе.

— На, это тебе, — сказала она, протягивая Егору записку и глядя в сторону.

— Что это? — удивился он. — Любовная записка? От тебя?

— Нет, — нехотя ответила Лиза. — Сам прочитай.

Егор с интересом взял в руки маленький конверт, приложил его к носу, вдохнул аромат цветочной туалетной воды и начал медленно разворачивать.

Внезапно из-за колонны школьного коридора выскочил Сюсюка и вырвал записку из рук Егора.

— Э-э-э, — запротестовал Егор. — Дай сюда! Это мое.

Но Сюсюка не послушал его. Он вложил записку во внутренний карман пиджака и с ненавистью посмотрел на Егора.

— Не отдам.

Раньше Сюсюка никогда бы не посмел так разговаривать с Егором. В их компании Егор был негласным авторитетом, его все побаивались: Но теперь Сюсюка как будто забыл об этом, он вел себя свободно ивызывающе.

— Что ты делаешь? — в свою очередь спросила Лиза, подходя к Толе.

Она ничего не понимала, но почувствовала облегчение от того, что Егор не сможет прочесть любовную записку от Туси. А в том, что Туся писала именно о любви, Лиза не сомневалась ни секунды.

— Она попросила меня, — тихо объяснил ей Сюсюка. Так тихо, чтобы этого не услышал Егор. — Она передумала.

— О чем это вы шепчетесь? — подозрительно спросил Егор.

Его кулаки сжались, и он стал медленно наступать на Лизу и Толю.

— Беги к ней, — шепнула Лиза. — Скажи, что все хорошо.

— А этот? — Толя явно боялся оставлять ее наедине с Егором.

— А, с ним я разберусь.

Когда Сюсюка скрылся из виду, Егор пристально посмотрел на Лизу и проговорил:

— Что ж, если записки нет, так расскажи мне на словах, что в ней было.

— Конечно, расскажу, — сказала Лиза, пятясь от него. — Но только попозже.

— Когда это — попозже?

— После осадков в середине недели, — на одном дыхании проговорила Лиза и ворвалась в класс, где Кахобер Иванович уже провел половину урока.

— Можно? — робко спросила она, хотя знала, что классный руководитель, во-первых, добрый, а во-вторых, ее любит.

— Лучше поздно, чем никогда, — проговорил он, с притворным недовольством качая головой. — Стыдно, Кукушкина, садись.

А за дверью стоял одураченный Егор. Он все не мог понять, как так получилось, что он остался без записки, без подобострастного послушания Сюсюки и без Лизы. Ему потребовались добрые две минуты, чтобы сообразить, что ее странные слова об осадках в середине недели означают «после дождичка в четверг».