Игра теней

Кажется, у самого Сириуса глаз дёрнулся. Правый. Или левый. Я, если честно, не особо следил. Не тратя слов понапрасну и всё также не вспоминая про моё наличие, он угрожающе выступил навстречу этому хрупкому созданию, заканчивая преобразование многострадальной руки в полноценный боевой артефакт.

— Би хэрэгтэй чөтгөрийн зах (монг. «Мне нужен дьявольский край»)… — прорычал Блэк на неведомом мне наречии, и роковая брюнетка неожиданно погрустнела, угрюмо покачав милой головной.

Судя по всему, я один не понимал ничего, кроме того, что ни разу в этом мире ещё не расслаблялся. И пока я думал над тем, найдутся ли в дальнейшем пути какие-нибудь бордели, эти двое с переменным успехом вели внутренний диалог, в ходе которого глаза девушки всё больше разгорались хорошо известным мне озорным огоньком.

Затянувшаяся игра в гляделки закончилась на том, что она, видимо, определившись с планом действий, материализовала две косы-полумесяца цвета слоновой кости, что, следует признать, легли в руки обворожительной фурии, как влитые. И мне кажется, с каждым новым действием незнакомки, я всё больше переходил на её сторону. Только вот если оглушу сейчас явно пребывающего немного не в себе Блэка и начну к ней приставать, вряд ли не огребу, да и не выбраться мне без него отсюда. Так что рационалист во мне споро совладал с романтиком, и я отступил, не смея мешать господам развлекаться.

— Адское пламя! — оглушительно прозвучало в ночи, после чего на землю выступила мифическая тварь, сотканная будто бы из не менее мифически синего огня Газпрома — жаль, шутку юмора тут оценить было некому. Тварь, подсказывало подсознание, отчётливо напоминала фигуру Гримма, а ещё, подсказывало мне оно, предвещала скорое возвращение моей буйной головушки в недра песка. А впрочем… Сириус против очаровательной леди — раунд первый. Поехали!

***

Шартрезовый луч яростно прорвал небесное полотно, находившееся так низко, что, казалось, протяни руку и неестественно тяжёлые клубья пара окажутся на ладони. Столп света, преодолев неожиданно незначительную для него преграду, практически мгновенно достиг девушки, пропадая в ослепительной вспышке. Я затаил дыхание. И тут же чуть не схватился за сердце. Пробирающий до костей смех слышался буквально ото всюду и не был лишён некоторой толики сумасшествия. За чистым девичьем звоном колокольчиков скрывалось что-то дикое, безумное, страшное, и обнажалось оно только тогда, когда я оказывался ослеплён. Блэку, кстати, к подобному явно было не привыкать — по крайней мере, последние «световые залпы» он запускал уже с отсутствующим выражением лица.

Спустя час безрезультатных попыток хоть как-то навредить красотке, за маской которой скрывалась настоящая фурия, тёмный маг полностью перестал излучать какой бы то ни было энтузиазм, а незнакомка, видимо, максимально накачав мышцы живота и щёк, вдруг стала даже слишком серьёзной — как будто провернули невидимый переключатель.

— Давно я не видела идиотов, рискнувших заглянуть в мою пустошь! — неожиданно чётко произнесло существо, обращаясь вроде как к нам обоим, но взгляд прищуренных глаз обращён был всё же исключительно к магу. Даже как-то обидно стало, что не я возбудил к себе такое внимание. Но следующая фраза заставила меня передумать: интерес был явно гастрономическим.

— Я есть истинный голод… — почти томно произнесла брюнетка, прикрывая длинные ресницы и подставляя голову под истончившийся луч магии, что вместо того, чтобы совершить смертоносный удар, ластилась к девушке, словно котёнок, путалась в локонах, пробиралась до корней волос, а затем впитывалась в кожу. И, если я не сошёл с ума, шевелюра от этого заметно прибавила в объёме.

— Теперь очередь за вашими душами, — духовностью от этого заявления совсем не пахло, а вот новыми проблемами — вполне. И вот что мешало этому чурбану проявить вежливость и кинуться в бега сразу?

Блэк не ответил, поскольку был занят предотвращением встречи своей пятой точки с землёй. В полёте он успел материализовать кресло и теперь приходил в себя, совсем уж неприлично разглядывая чужую причёску и шепча что-то одними губами.

— А вот теперь точно бежим… — запустив креслом в красотку, маг ретиво сорвался с места, в одно мгновение оказываясь у меня за спиной. Позор моей вампирской сущности, но я даже среагировать на это не успел. Да и вообще последние несколько десятков минут отличался повышенной заторможенностью. Видимо, успела утомить столь насыщенная жизнь, а может словил апатию, как это бывает, когда слишком долго испытываешь страх.

Тем временем, очарование девушки стремительно пропадало. Она хищно улыбнулась, коснувшись земли, и та тотчас покрылась мелкой сетью трещин. Дальше началось нечто вообразимое. Куча маленьких тонких полупрозрачных пальчиков пробивались, словно ростки в ускоренной съёмке. За ними шли непропорционально крупные головы с мятыми черепами, проплешинами и тусклым светом в пустых глазницах. Наконец, существа высвободились из плена грунтов и стало очевидно, что все они являются детьми — кто постарше, кто помладше. Но в совокупности им можно было дать от двух до пяти лет.

Дыхание спёрло. Я просто стоял и смотрел на это отвратительное зрелище, чувствуя, как небогатое содержимое моего желудка (откуда только взялось-то) просится на прогулку. Это ж чем таким я должен был грешить в прошлых жизнях?

— Эй, болезный, ты что там застрял? — окликнул меня Блэк, всё-таки заметив, что за ним никто не последовал. Пару раз моргнул, после чего оцепенение спало. Нужно было мне ужастики как поучающее видео смотреть, а я, как дурак, над главными героями надсмеивался. Дьявольский смех прервал мои самобичевания. Мёртвые детки — это не всё, чем незнакомка могла удивить. Теперь их трупы покрывались бронёй из костей и огрызков металла — видимо, всем, чем была богата здешняя земля.

«Армия карапузов», — звучит даже забавно, если не брать во внимание их агрессивность и количество. Девушка, закончив свои манипуляции, поднялась, отряхивая руки, чтобы снова материализовать оружие.

— Блэк, труп тебя за ногу, в какую сторону там бежать? — и прямо почувствовал, как умнею после этого вопроса. И чем дальше удалялся я от этого дурдома, тем больший прилив мудрости ощущал. До тех пор, пока не обернулся и не решил проверить, как там обстановка. Ох не зря наши далёкие предки-славяне учили убегать, не оборачиваясь: три облезлых и местами даже истлевших дракона, появление которых я пропустил, поднимались в треклятое небо. Огненный гримм Блэка бежал где-то рядом… а со спины уже слышался оглушительный рёв.

Я побежал быстрее. Используя свои внутренние ресурсы на максимум и моля всех богов о том, чтоб пришли на помощь. Или хотя бы выслали кого-нибудь. Но впереди не было никого и ничего, лишь горные хребты и одинокий размытый силуэт, движущийся в нашу сторону.

Задумался, невольно сбавив скорость. Уж не следует ли свернуть, чтобы избежать новой угрозы? Впрочем, стоило разглядеть знакомую шубу, как в голове сам собой включился траурный марш.

— Рублёв? — не веря глазам, произнёс одними губами.

Позади всё неожиданно стихло. Мёртвые твари совсем не спешили вцепится мне в спину, не махали своими пудовыми крыльями драконы. Красотка выжидающе замерла, а вместе с ней застыл и весь антураж. Прыткий Блэк первым прибыл в руки исполина, который поднял его за шиворот, словно нашкодившую дворнягу. Затем Рублёв подмигнул гримму и тот, жалобно заскулив, потух. Я же не знал, радоваться мне моему недавнему убийце или плакать, а его преувеличенное дружелюбие, направленное в мою сторону, сбивало с толку.

Мужчина широко улыбнулся, обнажая ряд ровных белых зубов — хоть сейчас рекламировать зубную пасту — а затем приветливо помахал мне протезом. Тем самым, который я с некоторых пор приемлил только в разобранном виде… желательно, под прессом.

Рублёв одним смазанным жестом скинул белоснежную шубу, продолжая держать мертвой хваткой тёмного мага и продолжил надвигаться на меня, болтая аристократом, подобно авоськой с картошкой. Я решил, что если не буду больше двигаться, сойду за уродливое дерево, и меня отпустят с миром. Можно даже и с Блэком — больно вид у него жалостливый. Но мимикрировать не вышло.

— Старый друг! — маг хотел обнять меня двумя руками, но будто запоздало вспомнил про поклажу и ограничился только словами. — Сожалею, но ты не прошёл тест на Избранного! — в голосе Александра сожаления не было ни грамма — слишком уж весел тот был.

— Не волнуйся, Милена вас не пожрет Она милая девушка! — и я бы может даже и поверил, если бы эта особа не подмигнула мне, обнажая коротенькие клычки. Впрочем, не мне жаловаться — сам был обладателем подобных. А вот что за тест? Неужто Рублёв следил за мной? Быть не может! Хотя… большинство участников этой сцены были связаны через одну весьма любопытную крысу… А потому исключать что бы то ни было не стоило.

— Милый пёсик, он с тобой, старый друг? — И что ж он так акцентирует внимание на нашей мнимой дружбе? Однако вслух я ничего не ответил, лишь кивнул, стараясь не пересекаться взглядом с икающим Блэком — у самого глаз тикал.

— Тогда я оставлю это здесь? — «Да хоть с собой забирай», — гласил мой второй кивок. Но Рублёв одним точным движением отправил тёмного в глубокий сон, ничуть не аккуратно сбросив на землю. А затем развернулся, шагая прочь.

— И чуть не забыл… добро пожаловать в Монголию! — он развёл руки, будто силясь охватить ими всю страну, а затем рассмеялся — просто и тепло, исчезая в сизом мареве. Красотка последовала его примеру, предварительно развеяв свою армию, словно морок. Я было решил, что мне это всё привиделось, но земля всё так же оставалась распоротой, а Блэк распластанным у моих ног.

Драконы, кстати, совершенно не спешили скрываться из виду, продолжая смотреть на нас с магом исключительно как на потенциальные блюда, а следом словно что-то решив, истлевшее трио оглушительно прорычало и земля распахнулась. Тогда адские твари повернули свои черепа к центральному монстру и тот, клацнув челюстью, изрыгнул ядовито зелёное пламя. В след за этим из земных недр поднялись огромные врата, мне даже пришлось прикрыть глаза рукой, чтобы в те не попала поднявшаяся пыль. Нежить же уверенно ударила головой в самый центр массивной постройки, распахивая дверь в новый мир.

— Добро пожаловать в Монголию… — прорычали древние ящеры, начиная плавно занимать позы архаических статуй у врат.

***

Смотрел на Блэка и умилялся: какой же он душка, когда в отключке и абсолютно беззащитен — так бы шею и свернул. Однако разум справедливо рассудил, что одному мне в абсолютно незнакомом месте долго не протянуть, а потому, скрепя сердце, я опустился на колени, проверяя, как у сонной красавицы дела.

«Может, немножечко заодно и подкрепиться? — размышлял я, нависнув над ничего не подразумевающим магом. — Совсем чуть-чуть, донорство ведь так полезно.» Но стоило склониться чуть ниже, как снова появилась та самая горечь — уже, казалось, чувствовал её на языке. Принюхался. И ведь действительно, запах псины. Впрочем, когда ещё представится такой шанс? И тут Блэк открыл глаза.

Сначала маг не мог сфокусировать взгляд, затем медленно осознавал происходящее, подозрительно меня разглядывая. Примерно тогда мой мозг проснулся, заставив отпрыгнуть на пару метров. Мужчина комментировать ничего не стал. Сел, держась за голову, которую тут же прострелила адская боль, и практически сразу же лёг обратно, но уже подальше от меня.

— Стервятник, — всё же озвучил свою мысль он, продолжая неторопливо отползать. До тех пор, пока не наткнулся на преграду. Ощупал её рукой, провёл по отполированному камню и, ухватившись поудобнее, попытался подняться. Постоял в обнимку с прохладной изогнутой поверхностью и только потом заметил, что обнимает одну из статуй драконов, находящихся у врат.

— А вот и наша цель! — почти что счастливо провозгласил Блэк, подарив мне надежду на свою адекватность. В ответ слегка неуверенно улыбнулся, не очень-то горя энтузиазмом продвигаться дальше — кто знает, какие ещё знакомые попадутся в пути.

Тесная улочка вела вперёд, но сворачивала прямо перед долом отвесной скалы. Деревянные постройки восточного стиля шли вдоль неё, тесно прижатые друг к другу, а на массивных вывесках, расположенных чуть ли не в три яруса, красовались крупные символы, прочитать которые мои скудные знания не позволяли.

— Ну что встал? Пошли! — Маг, не дожидаясь моего отклика, отвернулся, уверенно ступая за врата и мгновенно становясь частью той нереальной картины. Я оставался на месте. Там всё ещё царила ночь. Тёмная, с проседью низких облаков, съедающих верхушки части зданий. Здесь же, освободившись от всякого магического воздействия, небо светлело, занимаясь зарёю, и кожу мелко покалывало, щекоча нервы.

Блэк передвигался довольно быстро, поэтому, отвлёкшись на свои ощущения, я практически упустил его из виду. Последовав примеру мага, я почувствовал какую-то незримую перемену в окружающем фоне. Обернулся, чтобы сбросить наваждение, но врат на своём месте не обнаружил. Лишь старую арку с очередной вывеской.

— Только у нас и только сейчас! — чей-то голос неприятно резанул по слуху. Нашёл его обладателя взглядом: горланил какой-то смуглый ойрат в белоснежных одеждах. — ЧВК Ата Улана и его шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть головорезов выполнят любой приказ за ваши души и злато!

Я ошибся, решив, что здесь находятся только торговые домики. Теперь, когда пространство перестало быть ограниченным одним проёмом, я мог наблюдать, как расправляется серыми ветвями главная дорога и как меняется всё, стоит заглянуть в один из переулков. Так, за спиной неприятного мне господина обнаружилась довольно старенькая, но всё ещё прочная крепость с мелкими бойницами, казавшаяся здесь совсем не к месту. Да и у меня лично желания прикупиться глядя на эту махину не возникало, а заманчивое предложение стопроцентного головореза вызывало улыбку да и только: эдакий плохенький аналог маркетинга, главная цель которого заключена в запугивании потенциального покупателя. То, что из предлагаемых головорезов на горизонте не было ни души — разговор отдельный. Тут один зазывала чего стоил: крупный, выше меня на голову, а то и больше, добрый в плечах, за которыми маячили пылающие силуэты, угрожающе повисшие в воздухе.

«Ни за что бы к такому не подошёл», — решил я и собирался уже было ускориться, дабы нагнать мага, как вдруг незнакомая, но явно насыщенная междометиями речь, снова отвлекла внимание.

Видимо, рекламная акция всё же возымела эффект, но явно не тот, на который была рассчитана. Где-то с десяток ряженных азиатов выглядели очень заинтересованно, однако скорее не самой услугой, а личностью давешнего барыги. Кажется, его присутствие на рынке им совсем не импонировало и разборка грозила обернуться потасовкой.

Усмехнувшись, ойрат презрительно сплюнул под ноги местных воротил, прошипел что-то про «тенгри» и гордо ударил себя в грудь. Огненные силуэты за его спиной встрепенулись, скалясь вытянувшимися лицами, и смотрелись теперь хищниками, готовящимися к броску. И азиаты уже готовы были обороняться… как вдруг хитрый мужчина неожиданно выхватил неприметный ножик, вонзая его в свой торс чуть ли не по самую рукоятку и резким движением тот распарывая. Группа в замешательстве остановилась. И этого времени ему хватило, чтобы произнести всего несколько слов. Несколько слов, повергших наступающих в ужас.

Некогда настойчивые маги рассыпались в разные стороны, подобно водяным брызгам. Прохожие, эту картину наблюдавшие, в прыткости им уступать не стали. Улица пустела стремительно и быстро, а над эпицентром этих событий начала собираться мгла. Я вздрогнул, почувствовал чью-то руку на плече, а затем споро выдохнул: это был Блэк. Маг усмехнулся, заметив мою реакцию, а затем тихо прошептал:

— Идём. Им сейчас будет не до нас. — И в следующую секунду из ужасающей раны незнакомца повалил рыжий дым, открывая за собой рваную пасть портала, из которого, один за одним, начали выбираться конные головорезы.

Я кивнул, соглашаясь: действительно, не до нас, — и всё-таки пошёл за Блэком, постоянно озираясь. Как там было? «Всё смешалось: кони, люди…» — так и тут. Последнее, что я увидел прежде, чем завернуть — бывший торговец, гордо восседающий на белоснежном монстре неведомой масти. Обозначенные же шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть к тому моменту куда-то запропастились…

Рынок пребывал в тишине, не смея нарушить донельзя шаткое равновесие между городом и шайкой бандитов. Мы неспеша продвигались по вымершим улочкам, подобно незримым теням, пока не наткнулись на обезумевшего монгола, ведущего какую-то исключительно оживлённую беседу с собственной тенью. Та, кстати говоря, в диалог была вовлечена полностью, довольно часто кивала и имела вид задумчивый настолько, насколько вообще по силам его иметь тени. Тут Блэк отчего-то остановился — на лице его в этот момент явно читалось облегчение — а затем, поправив и без того уложенные пряди, тактично встал в нескольких метрах от незнакомца, не смея его перебить.

Мародёры угрюмо обходили странного психа и нас стороной: парочка оборванцев и бедный монах их нисколько не привлекали, пусть у одного из них нет-нет да проклёвывались намёки на светские манеры. Оранжевая тряпка, укрывавшая тело монгола, смутно походила на робу, такую, какие носят буддисты. Впрочем, выглядела она настолько жалко, что так и хотелось отвести взгляд, зацепившись за что-нибудь другое. Значит, маг искал встречи с этим чудаковатым стариком? Это ради этого нас чуть не убили? Я был слегка разочарован, но в душе всё ещё теплилась надежда, что это какая-нибудь иллюзия и старец не так прост, как кажется на первый взгляд. Однако лучше бы мне этой простоте радоваться, пока ещё чего не произошло.

— Намасте… — неожиданно вежливо произнёс Блэк, обращаясь к монаху. — Мы пришли забрать наш заказ! — учтиво поклонился маг, продолжая раскрывать цель своего визита.

Монах мага успешно игнорировал, продолжая шептаться с тенью. Хотя это даже и шёпотом назвать было сложно — скорее, шевелением губами. Какие-то звуки я слышал, но те не напоминали слова даже отдалённо. Хотя кто я такой, чтобы судить о наречии теней? Кажется, именно так оно называлось простым языком.

— Златоцветные травы у вас? — на этот раз в благодушности Блэка сквозило раздражение. Всё же, терпением он не отличался, а вот взрывным нравом — напротив.

— Нет! — лаконично ответил монгол, щелчком развеивая свою тень. В этот момент он обернулся и на миг мне показалось, что у старика нет зрачков. Однако потом я разглядел их — полупрозрачные, почти что белые. Стало немного не по себе, но отчего — понять не мог.

— Вся трава ушла господину из Франции… — равнодушно продолжил монах. Он методично поглаживал жёлтые чётки из разномастных костей каких-то существ, о бытности которых я, по всей видимости, не знал. Да и не хотел знать. — Впрочем, Бодончар может помочь такому тёмному магу, как ты! — оскалился он, едва обнажая клыки в ироничной улыбке. Ну только этого ещё не хватало — вампир.

***

Глава 5

***

Время размеренно текло своим чередом, то и дело подвисая на какую-то долю секунды — примерно так это выглядело через призму моего нового восприятия. Впрочем, со временем можно привыкнуть к чему бы то ни было, будь то собственная смерть или же иллюзорно мнимое бессмертие — всё едино и ново для моих мыслей, хотя голод и сложно назвать чем-то приятным или же эстетически милым, равно как и мой взгляд, пожалуй, полностью передающий всю гамму моих не самых радужных эмоций. Бодончар продолжал говорить словно значение такого слова, как «тишина» было ему неведомо. Он не мог не заметить той перемены, которая произошла со мной в считанные минуты, но, видимо, решил, что та не достойна элементарной вежливости. Блэк косил на меня взгляд, однако монаха не перебивал — с этой бездушной скотиной уже давно было всё понятно. Ну хоть бы единая сочувствующая душа нашлась!

Между тем, мне становилось всё хуже. Кажется, начиналась ломка. Я всё меньше видел в окружающих личности и всё больше — источники энергии. При этом меня немного штормило, и я опёрся о стену. Может, было бы куда лучше, закинь я в себя нормальной еды — ладно уж крови. Однако кормить бедного кровососущего никто не собирался, а улучить момент, чтобы озаботиться этим вопросом, за всё время так и не удалось.

Старый вампир продолжал нести нескончаемый бред, вникать в который я даже не пытался: смысл налаживать контакт с безумцем? Впрочем, я и сам уже не был далёк от безумия, представляя, как мои клыки легко вопьются в его дряблую кожу. Ну и порнография! Однако размышлять о собеседниках в ином ключе я был уже не в силах. Неожиданно вспомнился король-лев Алекс с его тягой к полосатому заду друга, однако я отмахнулся от подобных ассоциаций — мне ещё не настолько худо. Хотя Блэк в качестве перекуса и нравился мне намного больше. Во-первых, он не был заражён вампиризмом — в сравнении с этим запах псины не шёл ни в какое сравнение, во-вторых, маг был значительно моложе и, исключительно из гастрономических соображений, эстетически привлекательнее.

Размышляя в данном ключе чуть не упустил момент, когда монах, наконец, начал подходить к самой сути. Блэк, явно почувствовавший неладное, отдалился от меня на пару шагов, стараясь не акцентировать внимания на этом своём действии. Просто сделал максимально задумчиво-сосредоточенную рожу, задумчиво обступая единственного говорящего по кругу. А может быть, я слишком уж много думаю о себе, и маг просто спасался от брызг слюней, коими «в порыве страсти» щедро одаривал окружающих старший вампир.

— У меня есть работёнка… как раз для таких непуганых идиотов, как вы! — и без того не модельное лицо монаха исказилось в мерзкой гримасе. — Смертники нам ой как нужны, — он одарил нас своим взглядом, несколько дольше задержавшись на моей фигуре и в этот момент его тонкие расчерченные сотнями мелких морщинок губы растянулись в короткой усмешке. — Взамен получите адрес поставщика всех моих трав. Если конечно, вернётесь живыми! — теперь голос вампира звучал намного серьёзнее. — Ваше согласие лишь вопрос времени! Альтернатив нет и не будет. А если не вы, то найдётся кто-то ещё!

Он, как мне казалось, не без удовольствия наблюдал, как растворяется глубочайшая участливость Блэка. Как распрямляются его плечи, становясь чуточку шире, поднимается голова, а острый подбородок оказывается на уровне глаз монаха.

Больной… Кхм. Бессмертный, дева Мария его побери! Нужно завязывать с лексиконом косноязычного сапожника, так о чём это я? Ах да! Бессмертный уб… монах не почувствовал ни капли дискомфорта. Он излучал такую внутреннюю силу и уверенность в себе, что Блэк рядом с ним смотрелся зарвавшимся кутёнком. Я даже о голоде своём резко забыл, наблюдая эту картину. А маг, тем временем, заговорил.

— И ты жалкий червь, смеешь предлагать такое аристократу? — взорвался он в приступе неконтролируемой ярости. — Я тёмный маг! — В подтверждение этого факта Блэк гневно схватился за палочку, активируя боевой артефакт, что от передозировки магической энергией чуть ли не искрился. Я же безмолвно порадовался прохладной стене за своими плечами и теперь осваивал способности хамелеона, ну или, по крайней мере, очень на них рассчитывал: «А вдруг». Много лучше, конечно, было бы проснуться у себя дома, но и незаметно улизнуть тоже ведь неплохо. Знать бы ещё, куда.

Монах выглядел спокойно. Но я имел абсолютную уверенность в том, что ровно с таким же спокойствием этот старик намотал бы жилы щенка вокруг его шеи, а затем удушил бы импровизированным поводком. Однако Блэк, насколько я успел заметить, знатно грешил переоценкой своих возможностей.

Монгол не спешил с ответом, продолжая перебирать чётки, словно это занимало куда больше, чем угрожающий ему маг. В какой-то момент я уловил бледно-синее свечение, начавшее исходить от них. Старик закончил своё занятие, а затем подошёл к Блэку практически вплотную, игнорируя выставленный против себя щит. Широкая ладонь легла магу на шею, заставляя нагнуться так, чтобы глаза двух оппонентов находились на одном уровне. Маска равнодушия спала слишком неожиданно, задевая частью осколков и меня. Блэк, не до конца того осознавая, бросил вызов самому настоящему зверю — сморщенному, но в данном случае возраст не был слабостью, а скорее недостающим некоторым житейским опытом. Весь его внешний вид был оболочкой, за которой скрывалось довольно хитрое, вёрткое и беспощадное чудовище, которое не собиралось давать кому-либо право на оспаривание своих решений. Ещё никто в этом мире так сильно меня не пугал, разве что пиксисосущая крыса. Но даже она была… душевней, что ли?

Чётки неожиданно ловко превратились в кастет, и мощная атака заставил челюсть Блэка содрогнуться от профессионального хука правой. Хук левой явно тому не уступил, несмотря на то, что вторая рука монаха не была во что-либо облачена. Блэк только и успел, что сплюнуть кровью до того, как на него посыпались оглушительные удары. Да-с, данная картина мне определённо нравилась, за исключением одного «но»: что я, чёрт побери, буду делать, когда моего душки не станет? На вампирскую солидарность не рассчитывал — знаю я этих тварей, их едва ли таким проймёшь. И пусть я мог судить только по себе, для выводов этого мне вполне хватало. Вмешиваться, кстати, было тоже чистым безумством, однако меня столько раз тут уже убивали, что чувство самосохранения начало давать сбой. Надеюсь, обоснований достаточно, потому как признаться себе в том, что всё дело в чёртовой непонятно на что расходующейся крови «товарища», я не мог.

Превозмогая слабость в перемешку с желудочными коликами, всё же сумел ударить морщинистого мудозвона, в результате чего снёс ему пол лица, но удивляться было некогда. Ловко подхватив что-то шипящего Блэка, я попытался тактично слинять, пока главный злодей не опомнился. И плевать мне на эти редкие травы. Не сошёлся же на них весь свет клином? Или сошёлся? Кажется мне, всё должно было быть чуточку проще. Впрочем, чем думал этот маг, волочась сюда в одиночку (я не в счёт) — понять сложно, а между тем действо продолжалось.

Монах довольно быстро восстановил покоцанное лицо прямо на моих не в меру удивлённых глазах. Интересно, я тоже столь скверно выгляжу во время полной себяреставрации? Зрелище, конечно, на любителя и хорошо, что здесь нет вездесущих мобильных телефонов — некому заснять минуты позора.

— Глупая букашка… Хотя, признаю, удар был не плох! — вправив челюсть на место, безумец широко улыбнулся. Блэк еле слышно взвыл в ответ на подобные манипуляции- видно, завидовал вампирскому искусству заживления. — Моё предложение всё ещё в силе! Мне нет нужды искать кого-то ещё, когда вы сами подвернулись под руки… — всё также растягивая обветренные губы в мерзкой ухмылке, он медленно повторял фразы, словно заранее заготовленные. Шанс смыться был упущен, и я судорожно искал выход из этой ситуации и не находил.

— Да я лучше уж сдохну, чем буду служить такому ублюдку, как ты! — прошипел Блэк, смачно сплюнув благородной кровью под ноги. Едва держась на дрожащих ногах, он выплюнул и выбытий зуб, тоже туда же, а затем вновь принял пафосный вид тёмного мага, немного потрёпанного, и всё же. — Нежить не смеет приказывать сыну древнейшего рода… — хищно оскалившись, он активировал артефакт. — Оревуар! А нет, пожалуй, всё-таки прощай!

Неконтролируемый луч магии снес нежить словно пушинку. Почти что восхищаясь глупым упрямством, взглянул на отключившегося Сириуса и выдохнул, вновь забывая, как дышать.

— Даже насекомое умеет кусаться в ответ… — философски протянул бессмертный, медленно выбираясь из пробитой стены, той самой, что некогда поддерживала мою спину. — Ты опять меня удивил, Сириус Блэк! — восторженно промурлыкал монгол. Огромная дыра в его торсе медленно затягивалась, и если бы не чёткий отпечаток тела в стене, я бы решил, что всё это мне причудилось.

— Впрочем, на сегодня хватит с меня. Я человек старый и удивляться больше, чем раз в сотню лет мне не рекомендуется, — улыбнулся упырь. — Не хочешь ли обрести вечную молодость, юный маг? — заметив, что собеседник отбыл в страну грёз, лишь покачал головой, сетуя на молодёжь и бестактность в столь любопытнейшем диалоге. — Ну, а ты, свежеобращённый? Молчишь? Какая дерзость с твоей стороны! Я основатель многих вампирских династий… И проявляя неуважение ко мне, ты проявляешь его и к своему прародителю! — складывалось ощущение, что рожал он меня лично.

Я же молчал, не рискуя вступать в словесную перепалку с бессмертной тварью, что явно любила поговорить и за свою долгую жизнь определённо успела понахвататься всякого. Да и тушка Блэка занимала меня сейчас сильнее, и пока это высокомерное нечто продолжало разглагольствовать, я тихо утаскивал мага подальше.

— Впрочем, я помогу вам излечиться от этого порока. Уважение — один из столпов нашего общества! — завернул так завернул, крыть было нечем. Забыл только про взаимоуважение упомянуть, только вот оно считалось столпом до обидного редко.

— Впрочем, дела любят тишину! — волна магии прошлась по чёткам монаха и насыщено алые капли тут же начали впитываться в костяшки. — Сейчас мне нужны исполнители! — улыбнулся вампир. — И вы ими станете, — шартрезовый луч хищно сорвался с руки злобного мага, и я отрубился, уподобляясь Блэку.

***

Как же любил я просыпаться в незнакомых местах! Исследователь во мне пищал от восторга всякий раз, когда я абсолютно беззащитный, преимущественно с гудящей башкой разлеплял очи свои, тут же буквально выжигаемые пронзительным светом. Впрочем, на этот раз ему, кажется, повезло меньше. Подозрительно знакомая тёмная улочка доверия, определённо, не внушала — да и что вообще могло его внушать в моём состоянии? И почему всё зелёное?

«Это шартрезовый!» — поправил меня некий голос, источник которого определить я не смог.

Попробовал проморгаться, но зелёный… в смысле шартрезовый «фильтр» никуда не пропал. Даже можно сказать, стал ещё более насыщенным. Хотел было запаниковать, да вдруг как-то неожиданно понял, что случались со мной вещи и похуже — какое-то зрение на месте и то хорошо.

«Пришло время для трапезы и урока, мой друг…» — вновь повторил голос, в котором я теперь безошибочно угадывал вампиристого монаха, вот только звучал тот как-то «изнутри», что наталкивало не на самые приятные мысли. Последние, я так полагаю, теперь лежали у премерзкого типа «на ладони», а потому неплохо бы было перестать называть его про себя премерзким и хоть сколько-то разобраться в ситуации. А то, понимаете ли, залез в мою черепушку и теперь гуляет по мыслям, словно там ему мостовая.

Что примечательно, все вокруг стремились со мной «дружить». Будто бы издеваться над недругами считалось чем-то непристойным. Хотя тех, насколько я мог судить, убивали сразу и без долгих разглагольствований. Даже немножечко зависть брала. Ну совсем чуточку! Пока что желание жить превалировало над остальными. Как говорится, вопреки.

«Это мой тебе урок, бессмертный юнец!» — и судя по торжественности интонации, планировалось в рамках такой мелкой сошки, как я, нечто грандиозное. Далёк от истины не был, потому как, попытавшись сделать шаг, осознал, что моё тело мне больше не подчиняется. Зато по велению зелёной хмари моя собственная рука показала мне фак увеселения ради. Так я и превратился в бессильного наблюдателя и единственное, на что был способен — мысленно напевать самые навязчивые строки отечественных поп-исполнителей. Бондочар заценил, и теперь горланили мы на пару, с поправкой на то, что он постоянно сбивался и костерил меня на чём свет стоит.

«Началось!» — совершенно искренне обрадовался старик, стоило появиться на горизонте готам с кадилами наперевес. И веяло от внезапных визитёров чем-то таким родным, что аж в носу засвербело. Если бы не чесночное амбре, то так бы охотников на нашего с Бондочаром брата мог и не узнать — всё-таки видел лишь раз и то второпях покидая их общество. Похоже, я вернулся в начальную координату происходящих событий и следующим этапом, если выживу, станет паб. И я ему даже немножечко обрадуюсь, ведь там всё ещё было предельно просто — я хоть сколько-то владел собой.

— Нежить! — презрительно сплюнул один из незнакомцев, обнажая сверкающий клинок. К слову, по уровню словарного запаса охотники напоминали мне зомби, да и двигались в сравнении со мной так же нескоро. Можно даже помечтать о том, что это не я обзавёлся вампирской реакцией, а ещё букетом к ней проблем, а просто вокруг люди с частично отмершими мозговыми тканями и замедленной реакцией. Хотя, почему помечтать? Последнее так и было.

Компаньоны охотника безмолвно наступали, кто с чем: у двоих я приметил кастеты, у одного что-то похожее на автоматический арбалет, а у другого эстета и вовсе гарпун! И вот очень уж мне интересно, откуда экспроприирована последняя вещица. Рыбак-охотник на нежить? Если только с наживкой в качестве собственной персоны.

Зелень в глазах неожиданно затопила сознание. Какое-то время я не мог наблюдать совсем ничего. Затем картинка медленно начала проявляться, и вот я уже видел, как пробиваю отобранным гарпуном кадык оппонента, продолжая действовать словно на автомате. Вернул гарпун в исходное положение и тут же отправил его в дядю с клинком. Закрывшись от арбалетных болтов уже обмякшим телом, я впился в глотку своей жертвы. Вкусная чуть солоноватая жизненная энергия стала наполнять моё тело бодростью и силой. На какой-то миг я даже вернул контроль, уже сам сильнее вгрызаясь в, кажется, сломанную шею.

Обескровленное тело упало к моим ногам. Я был сыт и преисполнен энергией, но хотел ещё. Хотел удалить уже не голод, а то тёмное, что подавлял в себе всё последнее время, старательно не воспринимая его как часть себя. Оно хотело крови, пьянело от одного её вида и не успокаивалось до тех пор, пока сердца окружающих продолжали биться. Оно было мной. Во мне. За старательно возведённой клеткой, но Бондочар сорвал замок.

Теперь я направился к стрелку, спешно перезаряжающему своё оружие. «Где-то есть ещё двое», — отмечаю краем сознания, но сосредотачиваюсь пока что на одном. Отработанный хук отправляет меня на свидание со стеной соседнего дома. Из лёгких как будто выбили весь воздух, но я поднимаюсь — не так-то просто меня сломить. Боль регенерации. Человек напротив играючи выдернул так любезно оставленный мной гарпун, не отрывая от меня взгляда, в котором полыхала первозданная ненависть.

— Что, гомункула не так уж и просто убить, да, кровосос? — сплюнув кровью, охотник пульнул в меня гарпуном.

Уклонившись, я резко ускорился, быстро набирая прямо с земли обломки кирпичей из былой кладки. Четыре метких броска отправляют противников смотреть сны. Не годится. Я не должен оставлять своим жертвам ни единого шанса на выживание, тем более, если сам ещё собираюсь бродить по этой земле.

Снова зелёная хмарь, и в очередной раз ситуация меняется. Моя кровь становится моим оружием. Не успевают раны затягиваться, как я уже преобразую алую жидкость в клинки, копья, арбалетные болты, обычные стрелы и даже нечто отдалённо напоминающее птиц, срывающихся с моего тела и атакующих противников. Необычная и пугающая техника магического боя, что может быть доступна разве что такому существу, каким теперь я и являлся, тратя свою жизнь на уничтожение другой.

Хитрый гомункул подставил под удар одного из вооружённых парой кастетов близнецов, обеспечив себе «живой щит». Стрелок с автоматическим арбалетом только и успел, что нажать на курок выпуская весь барабан. Этого я уже не выдержал. Ноги перестали держать, и я обессилено упал на что-то громоздкое, тут же погружаясь в мягкие объятья темноты. Мой оппонент, напротив, лишь отряхнулся и, подхватив чужой арбалет, начал заряжать пустой барабан.

— Понтифик будет доволен, — охотник навис надо мной, его стеклянный какой-то уж совершенно неживой взгляд пробирал до костей. — Слабая нежить недостойна искры творца!

— Кстати, это интересно: путём проб и ошибок было выявлено, что вы всё-таки люди… — неожиданно решил посвятить меня в тонкости вампирской физиологии гомункул. — Не сочти меня психом — я знаю, ты меня слышишь. Так вот, вы просто больны! Вирус даёт вам силу и одновременно с этим проклятье. Говорят, его занёс странник, гулявший сквозь время, однако я склонен считать это вздором, романтизацией вашей общей убогости. Вы — просто неудавшийся эксперимент кого-то из магов. Эксперимент, который слишком сильно подзатянулся.

Вот ты знаешь, что вирус разрушается посредством ввода в организм серебра, полностью изменяющего его структуру? Оно значительно повышает чувствительность заражённого к свету. А поскольку вы страдаете гибридным альбинизмом, то страдаете и от прямых солнечных лучей, подобно людям с таким же заболеванием. Удивлен моими познаниями, мышонок? Долгая жизнь — уйма времени на всякого рода эксперименты. Я живу уже не одну сотню лет и давно собираю всю информацию с одобрения горячо любимого мной понтифика, и знаешь, что? Вы такие же никчёмные, как и людишки! Столько надменности и пафоса, а на деле лишь «пшик»! Не отвечай. Я знаю, что прав. Быть может, я и не человек, и всё же я ближе к вам, чем кажется, мой друг! — на этом обращении я понял, что пыток перед смертью мне не избежать. И в чём твой хвалёный урок, старикашка? — Ты ведь уже знаешь, как пагубно влияет чистое серебро на тело? — И тут я понял, как он на меня сейчас смотрел. Как на кусок рабочего материала!

На миг остановившись, охотник взял в руку последний болт из тёмного серебра. Взвесил его в ладони, обхватив всей поверхностью, а затем со всей возможной аккуратностью перевернул меня на живот. Я мысленно воззвал к Бондончару, чуть ли не в молитве. Такие игры были совершенно не в моём вкусе, но от вящего ужаса я не мог разомкнуть рта, бороться за свой фронт — тоже. Гомункул провёл рукой вдоль спины, нащупывая большим пальцем позвоночник, а затем с размаху вогнал в него болт. Я бы заорал в голос, но вышел какой-то сип.

— Нервная система и чувствительность к боли — также один из даров проклятий вашего вида, — грустно сказал охотник, сжимая в руке обломки болта. — Мой болевой порог, напротив, понижен. Тело искусственно взращено посредством одного тёмного ритуала — так что я вам даже немного завидую, — закинув моё обессиленное тело себе на плечо, он неторопливо продолжил:

— Тебе интересно почему я до сих пор виду сей разговор? — «Вообще-то нет, но твоя болтовня действует как-то успокаивающе.» — Вижу, что интересно, — по-своему расценил моё молчание этот удод, — поэтому, предупреждая вопрос, отвечу сейчас! Не каждый вампир способен пережить встречу со мной, а уж выглядеть так бодро, как ты, и подавно — в этом и кроется причина моей словоохотливости. Мне интересно, понимаешь? Ах да, ты пока паралитик, поэтому я продолжу, ты же не против? Видимо, твой вирус непонятно с чего всё же мутировал в нечто иное, поэтому ты и не сдохнешь сейчас. Впрочем, обещать нечто подобное после встречи с нашими вивисекторами я, увы, не могу… Понтифик дал чёткие указания: если нежить переживёт нашу встречу, я забираю её в город мира! — в моих глазах слабо пронеслась зелёная хмарь и какая-то дымка неожиданно вышла из пор. — О-о, процесс очищения начинается? Как быстро! Не думал, что это скажу, и всё же я рад нашей встрече, парниша… — гомункул резко осклабился, обнажив чёрные зубы. — Любопытно, а если провести обратную трансформацию в человека, ты всё-таки сдохнешь или опять выкарабкаешься, подобно таракану? На моей памяти такого ещё не происходило, хотя я застал и становление Рима, и этрусский закат! Да и знаний о монстрах и тварях различного толка мне отнюдь не занимать. Впрочем, вскрытие покажет все твои маленькие и большие секретики, если таковые имеются! — при этом садист похлопал меня по слабо регенерирующей спине, вызвав слабую вспышку боли.

— Кстати, а как тебя занесло в старушку Британию? Из нашего Альбиона сейчас все твари бегут, кто куда! Оборотни, вампиры и, представляешь себе, даже эти поганые лепреконы мигрируют в неблизкую Америку в поисках своего счастья. Скоро магия покинет наш край и можно будет устроить ассимиляцию островов, а также интеграцию одного мира в другой! Только представь: мы соединим точность людей и магическое искусство, получая нечто более совершенное. — Словоохотливый охотник, простите за тавтологию, был незатыкаем. Я же медленно приходил в себя, не слишком-то и понимая, куда меня тащат, но яростно желая оказаться как можно дальше от этого «куда».

— Ди старый плут, давно не виделись! — послышался знакомый голос — и где только мог его слышать? — Опять притащил мертвечину, что за паскудная привычка! Впрочем, плевать. Понтифик ждёт! Погоди, оно что, ещё шевелится?! — болезненный удар в район головы полностью отлучил меня от окружающих событий.

***

Моё сознание начинало ставить знак равенства между жизнью и болью. Последняя становилась непреложным условием моего существования. Происходящее никак не хотело укладываться в голове, да и не могло — непрерывные вспышки агонии убивали всякую рациональность на корню. Меня препарировали. Безжалостно разрезали кожу и, кажется, кости каким-то странным инструментом, механику работы которого я не понимал, а разбираться как-то не было настроения.

Синий камушек в качестве ножика нагревался, всё ярче разгораясь ледяным светом. Я смотрел на него и никак не мог поверить в то, что он опускается на мою кожу. Первый нарез был сделан так легко и быстро, что я даже не успел ничего почувствовать, и уже было обрадовался этому, как в дело вступила регенерация. Совсем немного уступавшая аппарату в скорости, она затягивала раны ещё до того, как делался следующий разрез, что не очень-то устраивало наблюдавшего за действом садиста.

— Ты смотри, заживает как на собаке, — попытался он продемонстрировать совершенно неуместное владение юмором, и, не получив в ответ даже намёка на улыбку, тут же нахмурился, обращая свой взгляд к массивному шкафу, занявшему собой всю стену. Кристалл замер в миллиметре от моей груди. Я слышал, как гулко бьётся сердце, сжимаемое тисками страха. Полностью обездвиженный, я был абсолютно беззащитен и открыт для любых действий педантичного чудовища. Открыв один из многочисленных ящичков этот эскулап изъял оттуда маленькую капсулу размером с ноготок мизинца и довольно улыбнулся.

Я плохо чувствовал своё тело. Оно было каким-то слишком уж ватным. В попытке определить своё состояние, попытался поднять руки, но в кисти тут же впились плотные ремки. Я забился в путах, стараясь не оцарапаться о камень, открывая в себе желание порвать их сейчас же, граничащее с сумасшествием. Дева Мария… так вот и начнёшь верить, что на роду у тебя написано умереть на столе вивисектора.

— Ты не похож на обычную нежить, хотя все тесты и говорят об обратном… — механический голос раздался со стороны наполняющей шприц фигуры. — Такой интересный материал для изучения попадается мне довольно редко, — странная похвала прозвучала приговором, и я удвоил усилия. — Ну тише ты, только поранишь себя дополнительно. Твоя регенерация сильно мешает нашему делу, поэтому я её немножечко уменьшу. Ты всё равно не умрёшь, а мне станет намного приятней и удобней работать. Так что на твоём месте я бы не стремился вредить себе ещё больше.

Я ощутил, как начавшее было захватывать меня отчаянье, модифицируется в гнев. Удобно, чёрт возьми. Я должен лежать смирно, чтобы резать меня было приятней! Промелькнула шальная мысль, как бы ни было больно, сделать всё наоборот, но где-то на периферии сознания я понимал, всю глупость данной затеи — доставить ненавистному существу совсем немного дискомфорта в обмен на истинные страдания.

— Так может ляжешь сюда и покажешь, как мне стоит себя вести? — я не узнал свой голос. Он был слишком слабым, переходящим на сип. Горло теперь сильно саднило, но это не имело никакого значения. Я улыбался. Вспоминая, как Иванушка обдурил Бабу Ягу, заставив саму сесть на лопату, представлял, как было бы здорово обхитрить врага тем же приёмом. Жаль только, оценить шутку вивисектор не мог: вряд ли тот увлекался русским фольклором. Одновременно с последней мыслью я принял для себя больше не растрачивать силы на разговоры и вообще максимально их экономить. Потому что если появится хотя бы маленький намёк на то, что отсюда можно выбраться, я должен буду задействовать все имеющиеся ресурсы максимально эффективно.

Учёный лишь хмыкнул на моё предложение и неторопливо ввёл препарат. Свет перед глазами померк, чтобы тут же загореться сверхновой, почти что их выжигая. Убогая кушетка явно лохматого года, потусторонне магическое свечение из слабеньких ламп на стене, заполненных незнакомым мне веществом. Затхлый воздух и отсутствие намёков на стерильность. Мне казалось, что я нахожусь в сверхсовременной для своего времени пыточной камере, называвшейся лабораторией только для красного словца. От механического голоса, что-то фиксирующего в свою отчётность, разболелась голова. Раны теперь затягивались медленней и куда болезненней, чем обычно. Перед глазами плыло. Из меня как будто выкачали всё, что только было можно, и я даже радовался, что всё основное действо оставался в отключке.

— Подопытный номер 32 88: дефектов в строение мозга не обнаружено; тело носителя вируса полностью обескровлено; сердце функционирует в стандартом режиме для представителей данного вида; надпочечники работают в авральном режиме; у данного существа ярко выраженный паразитизм почти переходящий в некое подобие симбиоза вируса и носителя.

«В каком таком режиме?» — я воспринимал информацию урывками, усваивал её непостижимо медленно. Как же хотелось спать, но я боялся, что стоит снова прикрыть глаза, как меня не станет и упрямо боролся со сном.

— Господин Ли, вы уже закончили свои изыскания? — мелодичный голос очередной незнакомки был подобен глотку свежего воздуха в этом царстве смерти и нескончаемого зловония.

Механический монстр на секунду замолк. Его окуляры грозно горели ядовито зелёным пламенем, но стоило им остановиться на визитёрше, как тут же они приняли благодушное выражение. Застыв на долгий миг, монстр задумался и, прошипев что-то паром, заговорил, как простой человек. Его голос оказался невыразительным и слегка грубоватым, однако теперь в нём читались хоть какие-то эмоции.

— Да, моё очаровательное дитя, — по-отечески заговорил этот монстр. — Мои изыскания с этим отродьем подходят к концу. — Неожиданно улыбнувшись металлической челюстью, что видимо являлась частью его ужасающего протеза, он неторопливо продолжил:

— Передай мистеру Ди, что пришла его очередь! — оскалился автомат в безумной улыбке.

— Господин Ли, — лаконично начала девушка, — Мистер Ди уже распорядился и по возможности рекомендовал избавиться от тела наиболее рациональным методом. Например, путём испытания новых разработок, — грозно закончила она.

— Да? Что ж, тогда я испытаю одну из обратных инъекций, — равнодушно усмехнулся учёный. — Если он выживет, то снова станет человеком и мы отправим его в Лондон, где и подобрали этого отброса, а нет, так скормим псам. Эти демоны любят тухлятину. И зачем Папа только держит этих монстров в самых тёмных недрах Рима? Видимо, он и сам опасается своих пристрастий. И всё же Папа будет рад, что его твари будут сыты. Возможно даже, за это воздастся и нашему понтифику, а от него уж и нам перепадёт чуток святого благословения… — механически закончил свой монолог вивисектор, опять направляясь к одному из многочисленных ящичков, что уже успели стать ненавистными. Магический пистолет для инъекций неприятно гудел от переполняющей его силы. Я невольно вздрогнул.

Значит, существует возможность избавиться от тяжкой вампирской доли и снова стать простым, никому не интересным смертным? Вернуть бы ещё при этом свою старую жизнь, и можно начинать считать происходящее чудом и идти целовать понтифику пятки. Однако, памятуя о законах этого мира, я понимал, что второй озвученный вариант для меня наиболее вероятен. А потому уже мысленно готовился отбиваться от Пап, собак, да кого бы то ни было. Просто так я не сдохну!

Я даже не почувствовал укол — только нарастающий по всему телу жар, в секунды охвативший всё моё израненное и вяло регенерирующее тело. Я запоздало подумал о том, что в таком состоянии в качестве человека мне не выжить, но в организме уже начались какие-то изменения. Притом, совершенно неожиданные. В определённый момент стало как-то слишком хорошо. Раны затянулись моментально и при этом меня не ломало как обычно. Энергия, заструившаяся по венам, ощущалась мною так живо, словно была живой. Она наполнила меня настолько, что, казалось, ещё немного, и меня попросту разорвёт. Но разорвал я.

Путы, всё это время удерживающие мои конечности, вырвались с мясом. Я поднялся, окидывая пространство мутным взглядом, затем резко схватился за основание магического резака и направил его ещё не успевшему сориентироваться вивисектору в лицо. Инъекционный пистолет вылетел из его рук и я тут же, в полёте, поймал его, затем уже сам вкалывая себе чудодейственный «наркотик» — сейчас меня не волновали последствия таких необдуманных действий. Я хотел раздавить представшее передо мной существо, стереть его в порошок и, дорвавшись до источника силы, не мог оставить её и каплю. Наконец-то встав на ноги, я немного пошатнулся, оглушённый сменой угла обзора, а затем мертвенно вцепился в сжав стальную глотку мучителя. Я почти что счастливо, сжимая её в своей руке.

— Ты-ы… — хрипел учёный, — должен был умереть или стать человеком! А не усилиться… — вырвалось из его механической пасти. — Теперь процесс мутаций не остановим… не понимаю, где я допустил ошибку? Ведь за основу был взят самый первый штамм вируса!

«Вируса-хуируса», — передразнил я его про себя по-детски. Меня совершенно не волновало, как и почему я получил такой неожиданный «допинг». Всё, что мне было нужно, так это то, чтобы эта тварь наконец-то не мозолила мне глаза. Мощный хук правой, и его потухшие окуляры гаденько захрустели, впиваясь в глаза. Мужчина зашипел, давая понять, что всё-таки является больше живым существом, нежели машиной. Что ж, я тоже не прочь поиграть в доктора, а заодно повторить курс анатомии. На биологии я обычно спал, и вот теперь предоставилась прекрасная возможность наверстать упущенный материал. Я пригвоздил вивисектора к кушетке, поудобнее перехватывая резак. «Распилил» им бесполезные теперь очки, отбрасывая в сторону. На меня равнодушно смотрели оранжевые глаза, в самой глубине которых плескалось едва уловимое пламя. Я колебался всего минуту прежде, чем всадить учёному кристаллом прямо в глаз.

От резкого неприятного запаха выступили слёзы. Учёный и вправду был неподвижен, оказавшись на моём месте. Не пытался освободиться, стойко терпел боль, а в единственном уцелевшем глазе читалось лишь голое любопытство. «И что же ты сделаешь дальше?» — спрашивал его взгляд, и это приводило меня в иступлённое бешенство.

— Значит, поговорить не получится? — я и не хотел. Ничего, кроме того, чтобы увидеть на лице своего мучителя страдание. Я пробил его резаком насквозь. Я сломал об него этот чёртов резак, а потом сбросил на пол, забивая кушеткой. Я успокоился только тогда, когда месиво из металлический частей, крови и ошмётков мозгов уже нельзя было назвать головой.

— А теперь вы, мисс? — переведя хищный взгляд на девушку, я заметил свежую лужу, усмехнувшись. Бедняжка сжалась в углу и не могла произнести ни слова. Первым делом она бросилась к двери, но, кажется, когда я пошёл в разнос и начал пинать учёного уже по всем поверхностям, ненароком ту заблокировал, подписав девушке смертный приговор. Сейчас свежая тёплая кровь была необходима, как никогда раньше. Я находился ещё достаточно далеко, но уже представлял, как клыки войдут в нежную кожу и как чужая жизнь нехотя начнёт сдаваться под моим напором. Да я даже готов был доставить девчонке удовольствие, но сладким планам помешали.

— Не стоит уподобляться им… — послышался знакомый голос, и массивная дверь осыпалась гравием. — Ты должен быть выше их всех и этого общества в целом, иначе смысл тебе быть моим компаньоном, вампир? — Блэк так и светился внутренним благородством, и я бы даже купился… Но знал этого мага слишком хорошо, чтобы так просто идти на поводу. Тем не менее, моё внимание он всецело увёл на себя, и я даже отступил от своей будущей жертвы на пару шагов. Временно.

— Как ты здесь оказался?

— Старый упырь сказал, куда закинул тебя, дабы слегка проучить, и как только я очнулся, то сразу отправился за тобой! — тепло продолжил тёмный маг. — Идём, мне нужна твоя помощь, а девчонку оставь: она итак уже обмочилась… — Сирус протянул мне руку в артефактной перчатке, приглашая следовать за собой.

Я почувствовал себя принцессой. Такой, знаете, уникальной — с опоздавшим на спасение рыцарем. Которая сама уложила дракона. И теперь этот самый рыцарь читал мораль — неприятно. Однако злоба ушла. Девушка выглядела слишком жалко и всё, что во мне в виду долгой голодовки поднималось, тут же упало. Я не должен становиться причиной напрасных смертей. Во мне ещё оставалось человеческое и, возможно, больше, чем хотелось бы.

— Телепортом я отправился прямиком в Англию и, выследив, охотником из группы зачистки, узнал, куда направили одного не в меру активного вампира, — продолжал увещевать Блэк. — Потом была Италия, Рим и наконец-то отделение этих ликвидаторов. Без телепорта я бы и не успел. Ты стал бы настоящим зверем, что упивается кровью… — Сирус стал тише. — Бодончар помог мне найти тебя, и вот я здесь! — торжественно провозгласил тёмный маг, явно нарывающийся на овации. Однако зритель внутри меня был озадачен иным.

— Что будет со мной дальше? — прозвучало растерянно. Больше всего мне хотелось теперь остаться одному. Вместе с тем, я испытал небольшой укол совести — Блэк проделал из-за меня огромный путь, пусть в полную бескорыстность и верилось с трудом. Однако, может, во мне слишком много настороженности к этому миру? И поэтому он так враждебен? Тем не менее, довериться оказалось для меня самым сложным.

— Вернёмся в Монголию и отправимся на поиски кубка огня! Путешествия, приключения, романтика большой дороги… Да и выбора нам особо не оставили. Так что соглашайся быстрее!

— Хорошо… — я кивнул, соглашаясь. Путь до портала протекал под непрекращающимся трёпом Блэка, в который я особо не вслушивался. Больше всего мне в нём понравилось то, что сначала мы отдохнём и перекусим. Это мне понравилось — я бы был не прочь выпить.

Поднявшись на поверхность, мы наконец-то выбрались из этого многоуровневого лабиринта. Я тут же вдохнул полной грудью, блаженно улыбнувшись. Полуденное солнце лениво скользило по бледной коже. Сейчас оно, на удивление, не было злым и в совокупности с прохладным ветром даровало ощущение покоя.

Я прошёл ещё порядка пяти шагов по направлению к порталу, прежде, чем осознать, что что-то не так. Лучи совсем меня не обжигали.

***