Игра в любовь (СИ)

Глава 1. Вместо пролога и пилотной серии

ИЮНЬ

— Я так и знал, — злобно зарычал мой шеф, и его ладонь с громким стуком приземлилась на стол.

Дорогущая ручка Parker подпрыгнула на месте, жалобно звякнув металлическим корпусом о дорогой коллекционный стол работы итальянской мастерской. Закатывать глаза было неуместно, да и не хотелось. Мужчина оказался на грани того состояния, которое некоторые женщины называют «сексуально злой и опасный». К счастью он так же был не склонен портить имущество под влиянием момента.

— Егор, у нас еще есть время, — увещевала я, совсем не уверенная в своих словах.

Честно, я скрестила пальцы за спиной.

Но и это не помогло.

— Три дня! У тебя есть три дня, чтобы найти замену этой беременной идиотке! Или я воспользуюсь условиями договора и потребую с неё неустойку.

— Ты не станешь.

— Хочешь поспорить?! — его светлые глаза за какую-то секунду стали темнее на несколько оттенков. К сожалению это значило только одно — я в настоящей беде.

Злой… очень злой начальник ни разу не был сексуальным. Все эти стереотипы полная чушь.

— Это ты во всём виновата. Ты настояла на том, чтобы набирать участников без опыта, «из народа», — он выделил последнюю фразу пальцами, имитируя кавычки.

Я кивнула, мужчина застонал. Не то, чтобы мне не нравилось за ним наблюдать или слушать, но я видела, что все его мысли были заняты тем, как исправить случившееся. В таких случаях Егор мог придумать то, что могло мне совершенно не понравиться.

Шеф ходил по кабинету из стороны в сторону, пытаясь понять, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Число участников шоу было строго регламентировано — остаться без одного значило разрушить всю концепцию.

Десять человек, потенциально пять пар — в этом был смысл. Без одной девушки всё бы рушилось будто дженга, без основного кирпичика, пристроенного в нижнем ряду слева.

Так что технически я никогда не видела Егора таким злым, но он прекрасно понимал — его требования выполнить невозможно. Понимал и от того злился еще больше. Никто, даже самый матёрый профессионал и опытный продюсер, не смог бы найти замену участнице в такой короткий период.

Ну, я бы не смогла.

— Маша? — он обратился к женщине, остававшейся до этого момента непривычно тихой. Она была его заместителем и совершенно сногсшибательной брюнеткой-карьеристкой.

— Это невозможно, — покачала головой из стороны в сторону Мария, так тщательно, словно каждый поворот должен был сократить мою жизнь еще на год, — если конечно не случится чуда. Может быть, поискать среди знакомых?

В её руках сразу оказался смартфон, по экрану которого она стала энергично выводить узоры своими пальцами. Я была уверена, что это просто бесполезно. Не представляю, чтобы в ее списке контактов был кто-то хотя бы отдаленно подходящий для наших целей.

— Среди знакомых? — голос мужчины оказался заинтересованным этой фразой, а в руках материализовалась ручка. Та самая — из лимитированной коллекции.

Он ловко перекатывал Parker между пальцами. Я определённо отвлеклась на это гипнотизирующее действие, пока не поняла, что взгляд Егора направлен строго на меня.

Короткий миг понимания и…

— Нет! — я выпростала руки вперёд, хотя знала, что это не поможет.

Он улыбнулся и крепко обхватил ручку ладонью, словно уже принял окончательное решение.

— Кто-то, кого мы хорошо знаем, кто не светился в социальных сетях? Кто может сыграть на нашей стороне, как представитель телеканала, и, конечно, тот, кто верит в то, что реальные герои и чувства — это путь к хорошим рейтингам и успеху? — уточнил он, хотя совершенно не нуждался ни в каком подтверждении.

Нет, пожалуйста, нет.

— Да, это именно то, что нам нужно, — утвердительно кивнула Маша, подняв глаза на шефа, и кажется, улавливая ход его мыслей.

— Нет, я не… — чем громче был мой протест, тем он был бесполезнее.

— Что ж, Оля, у нас нет выхода, кроме как привлечь тебя на место выбывшей участницы, — не вывод, а приговор. — Полагаю, что ты оценишь все преимущества, как только перестанешь так эмоционально реагировать, — мне точно не показалось, теперь Егор наслаждался происходящим. — Можешь даже оставаться такой же взволнованной и чувствительной, ведь это совершенно точно понравится зрителям.

Мужчина определённо умел использовать мои слова против меня. Егор слишком хорошо меня знал.

И я была зла на себя за то, что позволила ему это.

Мне следовало отказаться и уволиться. Следовало сказать, что он не имеет права распоряжаться моей жизнью, моим временем и всё это не стоит нервов и обсуждения. Не после нашего последнего разговора, состоявшегося по телефону около месяца назад.

Но вот в чем была настоящая проблема: он был и остаётся не только моим шефом, но и мужчиной, которого мне хотелось проучить так же сильно, как и забрать в свои объятия и не отпускать никогда.

На стене в конференц-зале не было часов, которые бы громко и драматично отсчитывали секунды до моего согласия. Никто не следил за стрелками в век смартфонов и фитнес-трекеров. Тишина давила своей неотвратимостью. На мгновение мне показалочь, что моё молчание подорвало решительность Егора.

Засомневался ли он в своём решении? Надеюсь, что да.

Если у меня не было выбора, то я сделаю так, чтобы моё согласие стало его личным поражением.

Мне потребовалось два часа на внимательное изучение договора и на еще одну попытку найти что-то, что сошло бы за конфликт интересов.

Или лазейку.

Или повод для шантажа, чтобы показать Егору, что отказаться от идеи сделать меня участницей — гораздо разумнее, чем настаивать на этом.

Но кроме очевидного и вопиющего факта, что я работала на телеканале, который создавал телешоу, а так же была частью команды, которая над ним трудилась — придраться было не к чему.

Я не знала будущих участников, ведь кастинг не входил в мои обязанности. Я не видела их лиц, не слышала приветственных интервью и при мне ни разу не упоминали даже имён. Вся ситуация была слишком пикантной и могла сыграть как в плюс, так и в минус лично для меня. И для шоу.

Егор отлично понимал, что он делает. Шеф знал как выкручиваться из подобных ситуаций, иначе не занимал бы место главного редактора.

Я поставила свою подпись под документом, и отправилась за съёмку собственного профайла.

В комнате, где шла запись, находилось всего три человека — я, интервьюер и оператор. Теперь идея того, что на экране и в жизни всё должно быть исключительно честно казалась мне очень глупой. Точнее просто идиотской.

С одной стороны я знала, о чем сейчас меня будут спрашивать, и что именно я должна ответить, но все еще не могла поверить, что согласилась оказаться в кадре, а не за ним.

— Итак, Оля, добрый день, — Маша устроилась напротив меня, пытаясь создать комфортную атмосферу для той, что спасла её задницу, сохранила шансы на квартальную премию и повышенные бонусы в случае успеха шоу.

— Нам не стоит претворяться, ты же прекрасно меня знаешь, — пробубнила я, заслужив злобный взгляд.

Оператор, стоявший в этот момент за камерой, еще раз поправил софит, а затем посмотрел на свои часы, оценивая шансы успеть вернуться домой пораньше, чтобы сделать ставку на интересовавший его футбольный матч, а может даже встретиться с друзьями. Счастливый человек!

Неоновая надпись «Игра в любовь» за моей спиной игриво заморгала жёлтым светом.

— Почему ты решила участвовать в этом реалити? — женщина напротив меня начала задавать ровно те же вопросы, что и каждому участнику.

— Потому что шеф-редактор по кастингу плохо сделала свою работу.

Мария показала свой лучший оскал. Я елейно улыбнулась. Получи, стерва.

Не то, чтобы я испытывала к ней неприязнь. Она была честолюбивой карьеристкой с хорошеньким личиком и, как бы не удивлялись многие, мозгами. Маша являла собой образ находчивой и компетентной сотрудницы, которая могла вытянуть подобный проект самостоятельно, но в мире где правят мужчины не каждый захочет раскошеливаться на «женские» проекты, которые возглавила бы женщина.

Могли бы мы стать подругами? Определенно — нет.

Но в ней точно были и те качества, которые я уважала. Например, умение добиваться ответов на поставленные вопросы.

— Так, почему ты решила участвовать в реалити? — еще раз повторила Маша, проявляя чудеса выдержки и профессионализма.

— Потому что мне пригрозили штрафом и увольнением. Вообще-то я младший редактор на этом телека…

— Хватит. Что ты несёшь? — шикнула на меня Маша.

— То, что написано в моём договоре — правду. Я не буду лгать, раз уж сама настаивала на этом, когда мы с таким энтузиазмом обсуждали возможные рейтинги «за честность» и «искренность», — я поиграла в воздухе пальцами, показывая кавычки. Лицо моей начальницы побагровело.

Вот так вот!

— И в чём же честность?

— В истории.

— Ты — идиотка, — очевидно, что так и есть, ведь иначе я бы уже искала другую работу.

— Лучше задавай вопросы, — вздохнула я, удовлетворенная победой в этом раунде.

Маша подобралась. Оператор еще раз посмотрел на свои часы и немного отвернул проклятый свет. В небольшой комнате становилось нестерпимо жарко. Почему интервью проводят в помещение без кондиционера? Была ли у них определенная тактика заставить участников отвечать как можно быстрее, в надежде выбраться из этой сауны?

— Что ж, продолжим. С Егором будешь сама разбираться, если он не уволит нас раньше, чем мы все дружно заедем в дом, который вы так долго выбирали и готовили. — Женщина быстро взяла себя в руки. Материал для режиссёра и сценариста требовался как можно скорее. — Оля, как так получилось, что младший редактор согласился участвовать в реалити телеканала, сотрудницей которого является уже пару лет?

— Меня немного загнали в угол, — горько улыбнулась я. — Но я думаю, что это должно быть весело.

— Считаешь, что зрители поверят в то, что ты не получишь особенного отношения от парней или девушки не будут высказывать свою неприязнь?

Уверена, что этого вопроса не было в стандартной анкете.

— Моему шефу нет до этого никакого дела, так почему должна волноваться я?

Это было моим последним предупреждением. Егор говорил, что участники любого шоу хоть и «рабы ситуации», но именно они делают рейтинг и деньги, а значит, могут капризничать сколько захотят.

Еще один злобный взгляд и пальчики Маши с идеальным маникюром нервно застучали по экрану ай-пэда.

Любезности закончились. Точечные короткие выстрелы из однозначных и важных вопросов полетели один за другим.

— Как давно ты одинока?

— Около двух лет.

— Как долго длились твои последние отношения?

— Почти четыре года.

— Ты любила своего бывшего парня?

— Да, я любила его.

— Почему вы расстались?

И вот тут я запнулась, задумавшись на секунду, о том, что правда иногда может быть не слишком приятной к озвучиванию. И всё же…

— Он был безразличен ко мне и я ему изменила.

Губы Маши вытянулись в удивлённое «О», но видимо ей тоже не терпелось убраться из этой душной комнаты, поэтому она спросила:

— И что же ты выберешь сейчас, Оля? Любовь или деньги?

И разве выбор не очевиден?

Глава 2. Франшиза

За полгода до этого странного интервью я была воодушевлена возвращением на работу после новогодних праздников не более чем студенты приближающейся сессией.

Длинные праздничные выходные прошли плохо. Просто дерьмово.

Моя машина сломалась на полпути из Москвы в родной город, и пришлось вызывать эвакуатор.

К смехотворно большой сумме за услуги дяди Жоры (именно так звали мужчину в дублёнке родом с Черкизовского рынка и девяностых годов) прилагалось несколько задорных историй о том, сколько девушек он спасал в подобных ситуациях, и как они иногда были ему благодарны.

Когда его намёки стали слишком очевидными и сальными я вскользь упомянула о том, что нам следует поторопиться и приехать в город вовремя, ведь мне необходимо успеть на приём в кожно-венерологический диспансер. И что мой папа подполковник УВД. Дядя Жора не поверил ни одному слову, но к счастью понял намёк и благословенные три часа держал рот на замке. Его мохнатые усы подрагивали от возмущения.

Машинку же выгрузили у дома, где меня и ждала главная засада, то есть семья.

Началась предновогодняя суета, бесконечная беготня по магазинам и рынкам в поисках самой лучшей тушки цыплёнка и самых свежих мандаринов, а тридцать первого декабря меня с самого утра разбудили, чтобы начать марафон готовки.

— Мам, нам не нужно пять салатов, чтобы отметить новый год!

Я пыталась внести ясность в свои намерения, но уже через минуту у меня в одной руке оказалась банка горошка, в другой кастрюля полная варёных и неочищенных яиц.

Черт.

К шести вечера у нас были готовы оливье, селёдка под шубой, мимоза, фаршированные помидоры, рулетики из ветчины (в которых было слишком много чеснока), рулетики из лаваша (в которых было слишком мало сыра), рыба красная, рыба масляная белая, бутерброды с красной икрой на белом французском багете, и одна куриная тушка на бутылке, обмазанная майонезом и горчицей, готовая упорхнуть в духовку.

В семь начали собираться гости, а я отчаянно искала открытую форточку. Не для того чтобы выйти в окно, а чтобы сделать вдох чистого воздуха не пропитанного мандаринами, майонезом и конфетами Рафаэлло.

Первой пришла бабушка, которая всегда открывала бутылочку игристого за пять минут до десяти, потому что должна была отметить новый год «По-уральски». Затем пришли соседи и мамина лучшая подруга со своим мужем и сыном.

Начались бесконечные истории о нашем детстве, в основном забавные и неловкие, приправленные очевидными намёками и шутейками.

— Игорёк так и не смог найти достойную девушку. Я так за него переживаю, — сделала свой первый ход тётя Лена.

Я подавила в себе желание предложить бабушке начать отмечать уральский новый год на сорок три минуты раньше положенного.

— А как у тебя на личном, Олечка? — поддержал её Юра, отчим всё того же друга детства.

— Как в пустыне — засуха.

— О, так это же прекрасно! — восхитилась тётя Лена, но быстро осеклась, поймав мой насмешливый взгляд. — Я имею ввиду, что ты свободна, Игорь свободен, и может быть вы…

— Маааааам, — наконец-то голос подал и этот сверхопекаемый объект мужского пола.

— Я занята карьерой и мне не до романов, — быстро ответила я, пока он не ляпнул чего-нибудь лишнего.

— Но я слышала, что ты всё еще младший редактор на своём, этом,… телеканале. Уже два года прошло, не пора ли задуматься о детях? Если не получается на работе, может быть и не судьба? — встряла мама.

Предательница.

— Ты кажется, встречаясь с москвичом?

— Почему вы так неожиданно расстались после стольких лет отношений?

— У него всё-таки не было прописки, он тебя обманул?

Вопросы. Я ненавидела эти вопросы и переместила взгляд с шампанского на прозрачный как слеза напиток, в котором было чистых сорок градусов, но голос бабушки вывел из ступора.

— Вернулась бы ты обратно, Олечка. Москва, кажется, совсем не для тебя.

Бабушка была очень деликатна, по сравнению с остальными, но от этого легче не стало.

Мне не хотелось ей грубить, поэтому я мягко улыбнулась и вышла из-за стола, на ходу сочиняя срочную историю о том, что мне необходимо поздравить коллег с наступающим новым годом. А натягивая пуховик, спешно объясняла, что на улице и связь лучше и не так шумно — народ уже расселся за столами, и во двор все выйдут аккурат после боя курантов, чтобы истратить немногочисленным запасы пиротехники.

Эту битву я выиграла, но толку было мало.

Недалеко от дома был круглосуточный супермаркет и за пару минут до десяти вечера мне удалось урвать «Советское Полусладкое» за бешенные для него четыреста рублей и набор одноразовой пластиковой посуды на шесть персон, ведь отдельно стаканчики не продавали.

Погода на удивление была именно образцово новогодней, когда мороза достаточно, чтобы поддерживать тонкий наст снега на земле, а отсутвие холодного ветра предавала ей сказочный флёр. Поэтому без зазрения совести я устроилась на одной из скамеек в парке у дома и принялась срывать блестящую фольгу с крышки. Но еще до того как мои пальцы успели добраться до проволоки, свет фонаря закрыла высокая мужская фигура.

— Я должен извиниться за слова мамы и Юры?

Игорь забрал у меня игристое и с громким хлопком открыл менее чем за десять секунд. Посмотрев вверх на его ловкие движения, я кивнула, приглашая присесть, справедливо расценив, что пить в одиночестве — это жалко.

— Нет, но мог бы немного помочь.

— Рассказав о том, что самое интересное я уже видел в возрасте пяти лет и меня это не впечатлило? Я не мог поступить так жестоко.

— О, давай не будем о том, что и кого тогда не впечатлило, ладно? — рассмеялась я, кажется, впервые искренне за этот день. Или за целую неделю?

К счастью мы чувствовали себя достаточно комфортно сидя в тишине, наслаждаясь кисловатым вкусом напитка в пластиковых стаканчиках и закусывая рафаэлками и мандаринами, которые Игорь стянул со стола. Какая ирония.

Наши мамы (как и большинство мам в подобных обстоятельствах) мечтали о «долго и счастливо» для своих детей и каждый раз, когда у нас появлялся кто-то на горизонте личных симпатий, шли в атаку и терпели поражение.

Но спустя двадцать лет они так и не сдались.

Беседа не клеилась. С Игорем мы вроде знали друг друга всю жизнь, но поговорить нам было не о чем. Редкие фразы казались вымучеными, а молчание еще никогда не доставляло столько неудобства.

Когда в воздухе закружили первые хлопья снега я решила, что пора возвращаться домой. До нового года оставалось около двадцати минут, и пусть я не была идеальной дочерью, но расстраивать взрослых не хотелось.

Я знала, что еще примерно неделю они будут донимать меня вопросами о личном и уговорами вернуться, сетуя на непрестижную работу, дорогую аренду жилья и вечные московские пробки, о которых они знали только по моим рассказам и из сериалов на талеканале "Домашний".

Но мне не удавалось приехать домой с тех пор, как я вышла на свою эту должность «младшего редактора», и, судя по весьма энергичной натуре моего шефа, скучать мне точно не придётся еще как минимум года два.

Словно догоняя мою же мысль, смартфон издал звук, известивший о новом сообщении.

Игорь выгнул бровь и поднялся с места, забирая мой стаканчик и определяя накопившийся мусор в ближайшую урну.

Торопливо достав телефон из кармана и ожидая грозной тирады от мамы, я обнаружила на экране всего несколько слов, которые сократили моё «счастливое» пребывание дома ровно в два раза. Даже не знаю — радоваться или нет.

«С новым годом, кроха. Возвращайся в Москву к пятому, у меня на тебя большие планы».

Отправителем значился Егор.

Мама и бабушка зря переживали о моём благополучии в столице.

С практичной точки зрения жизнь в Москве была отлично устроена. Небольшая съёмная квартира — рядом с метро и социально важными объектами, такими как поликлиника, торговый центр, круглосуточная аптека и даже стационарный пункт полиции, в который мне однажды (по воле случая) пришлось обращаться. У меня было несколько друзей и хороших знакомых со времён учебы в университете, с которыми можно было проводить редкие свободные вечера в боулинге или кино. Так же имелась постоянная и можно сказать любимая работа, несмотря на переработки, стрессы, задницу-начальницу и начальника с отличной задницей. Не то, чтобы это стало основной мотивацией выполнения годовых показателей, но нематериальные бонусы ведь никто не отменял.

Если же быть до конца серьёзной, то наш главный редактор — Егор (вообще-то Егор Павлович, но он был склонен к европейской форме общения внутри коллектива) — был настоящим тираном, готовым оставлять без сна и полноценного отдыха большую часть своей команды, чтобы выдать нечто неординарное и запоминающееся.

Основной формулой отличных показателей работы развлекательного телеканала была смесь из абсурдных ситкомов, ток-шоу с орущими родственниками, слезливых любовных приключений и стандартного (раз в год) музыкального отбора для супер-креативного продюсера.

Секрет успеха почти всегда один — франшизы. У Егора было отличное чутье на то, что можно стащить у своих зарубежных коллег, переиначить на русский лад, зарядить нашим духом, а затем сорвать отличный куш от рекламных контрактов и высоченных рейтингов.

Единственное, что ему не удавалось — романтические шоу, которые имели постоянный провал в прайм-тайм выходного дня.

Он пробовал отправлять героев на райские острова и в зыбучие пески пустынь, деревенскую глубинку и шикарные европейские курорты, комбинировал обстоятельствами и интригами, находил самых интересных и популярных звезд социальных сетей — все было тщетно.

Если пилотные эпизоды набирали хоть какой-то рейтинг, то последующие шли из рук вон плохо. И хотя съёмки проделывали огромную дыру в бюджете телеканала, а финальный баланс едва выходил на ноль, каждый год он был одержим идеей взять эту высоту.

Это был мой третий телесезон. Раньше мне не удавалось поработать на «фронте» любовных реалити, ими занимались самые матёрые редактора, так что я была удивлена приглашением на эту летучку. Обычно съёмки шоу проходили летом, чтобы выпустить в осенне-зимний сезон с финалом около нового года, а подготовка начиналась уже в январе. Получался полный цикл.

Уже в процессе съёмок становилось понятно сможет ли шоу выстрелить в эфире или нет.

Пятого числа я и еще несколько срочно вызванных сотрудников явились в офис. Мне не хотелось задумываться о фривольном подтексте обращения Егора, но он отлично знал, что «кроха» выводило меня из себя гораздо эффективнее обещаний сократить зарплату.

Мимо меня пролетела Маша и раздала всем по увесистой папке с вводными материалами.

— Егор вернулся, — выкрикнула она, — у вас есть пять минут, чтобы изучить её содержимое и бегом в конференц-зал.

На самом деле это значило, что нужно идти прямо сейчас, а с подготовленными файлами знакомиться будем по ходу планёрки. Стало ясно, что в новогодние каникулы шеф совсем не отдыхал, а значит, нам всем предстоит очень-очень тяжёлый год.

Дыши, Оля.

Комната постепенно заполнялась людьми. Все нервно перешептывались, ожидая презентации очередной «находки» начальника, которую нам придётся воплощать в жизнь.

Среди еще немного сонных, но вполне довольных жизнью коллег я по-прежнему оставалась самой молодой и неопытной, чудаковатой девчонкой, которая словно вчера окончила университет и решила, что устроится на развлекательный телеканал проще простого.

То, что у меня получилось вызывало разную реакцию — кто-то говорил, что мне откровенно повезло, кто-то просто завидовал и даже ехидничал. Некоторые распускали сплетни о том, что я спуталась с кем-то из руководства.

— Всем привет. Надеюсь, что вы закончили с ёлками, мандаринами и уже избавились от похмелья, потому что у нас много работы.

Мои мысли прервал Егор — то самое руководство, в связи с которым меня отчаянно подозревали.

Соотношение мужчин и женщин в трудовом коллективе нашего телеканала составляло примерно пятьдесят на пятьдесят. И никто из вторых пятидесяти не был настолько слеп, чтобы игнорировать один очевидный факт — наш главный редактор был невероятным. Просто загибайте пальцы.

Невероятно хорош собой. Невероятно умён. Невероятно обаятелен. Невероятно богат.

Он умел производить впечатление на мужчин в строгих костюмах, на бизнес-леди с самыми строгими запросами и, конечно, на легкомысленных девушек нежного возраста, к коим относилась и я сама.

Высокий и отлично сложенный, с правильными чертами лица и кудрявыми светлыми волосами. Читали когда-нибудь в романах про то, что внешности главного героя могли бы позавидовать мировые топ-модели? Так вот, мой начальник — именно такой. Тот, кому могли бы позавидовать и завидовали однозначно.

А его светло-серые глаза и совершенная линия челюсти свели с ума ни одну стажёрку в нашем офисе.

А его голос…

— Итак, вы получили свои папки, но я уверен, что никто не успел с ними ознакомиться, — вещал этот самый голос откуда-то сверху.

Егор скинул свой пиджак и повесил его на спинку кресла, прислонившись бедром к краю стола. Стоя прямо передо мной он продолжал это маленькой шоу, ослабляя идеально чёрный галстук и расстёгивая пуговицы на рукавах, закатывая их на пару оборотов.

Мне захотелось оказаться в другой части комнаты. В той, где не было так жарко.

— Коллеги, нас с вами ждёт увлекательная работа над новым реалити-шоу в романтическом сегменте. Так как все прошлые годы в этой области наблюдались провалы, прошу максимум времени уделить деталям. Суть шоу заключается вот в чём… — начал Егор.

Из довольно обширного ликбеза о правилах стало понятно, что участницы и участники, проживая в одном большом доме, должны будут в течение восьми дней проникнуться друг к другу симпатией, предварительно обозначив свой непосредственный интерес в рамках шоу — деньги или отношения. В конце формируются пары. В зависимости от первоначального выбора определяется результат.

Мужчина обрисовывал основные элементы шоу, подводки к тем или иным ситуациям, в которые организаторы поставят участников, говорил про атмосферу и полную свободу действий и в конце концов заставил-таки нас открыть подготовленные материалы и уткнуться в них носом.

Егор так же рассказал, что уже приобретенное им по франшизе шоу имело колоссальный успех в стране, где было придумано. Все три сезона показали отличные рейтинги, и вряд ли что-то могло пойти не так.

Тут он, конечно, поторопился.

Всегда что-то шло не так, и от этой мысли я не смогла не усмехнуться.

— Я сказал что-то смешное? — шеф вопросительно зыркнул на меня.

До меня тут же дошло, что рассмеялась я далеко не про себя. Что ж.

— Абсолютно всё, — выпрямившись на месте, я демонстративно закрыла папку. Раз уж я здесь стоит осадить этого заносчивого сноба. — Это так самоуверенно — гарантировать рейтинги, основываясь на опыте другой страны и другого менталитета. Егор Павлович, вам следовало лучше подумать, прежде чем в очередной раз бросаться на высоту, которую мы едва сможет покорить.

Не знаю почему, но мне это нравилось. Бесить его.

— Я всё продумал, для остального у меня есть Маша, ты, и все, кто находятся в этой комнате прямо сейчас.

— Ну, конечно.

Егор злобно улыбнулся и кинул самый снисходительный взгляд в мою сторону. Вот же!

— Решение принято, контракт на франшизу подписан. Есть несколько условий, которые мы должны непременно соблюсти, однако у нас не связаны руки. Я буду ждать ваших идей и предложений сразу после выходных, к одиннадцатому числу. Кроме того, все вы должны посмотреть оригинал, — закончил свою речь шеф, не принимая никаких возражений.

На этом собрание было закончено.

Едва слышно простонав, коллеги потянулись к выходу, чтобы уже более обстоятельно изучить фронт работ, но мне выйти так и не удалось. Егор остановил меня. Собирался он высказать своё недовольство произошедшим или уволить без выходного пособия — понять было сложно.

— Оля, ты смотришь все три сезона.

— Но… — я опешила.

— Не трясись ты так, я предлагаю тебе повышение. Тебя назначат вторым редактором на этот проект — найдешь подходящее помещение, необходимый реквизит, спонсоров и все, что с этим связано, — сказал шеф. — Ты не можешь отказаться, это не обсуждается.

Он продолжал снисходительно смотреть сверху вниз. Даже стоя я едва доставала кончиком носа до его плеча.

— Я не верю в романтические шоу, почему я должна над этим работать?

Теперь смех Егора был мягким и снисходительным.

— Не говори ерунды, я вижу тебя насквозь. Ты вся соткана из романтических грёз и ожиданий, вечно витаешь в облаках, читаешь романы на своём планшете, когда думаешь, что никто этого не видит, посматриваешь сериалы и два года подряд пишешь приличные отчеты о причинах провала и закрытия определенных проектов на телеканале. В том числе и моих.

С Егором мы общались не часто, так что его наблюдательность стала настоящим открытием для меня. К тому же подобные отчеты писали все редактора без исключения, почему же он выделил именно мои?

— Все еще не понимаю причин, по которым ты взял меня в эту команду. У меня не так много опыта.

— Его совершенно достаточно, чтобы правильно оценивать потребности проекта. К тому же я всегда делаю ротацию в команде. Считай, что ты новичок этого года. Раньше я делал скидку на твою неопытность и на другие… моменты, но больше не стану. У нас будут с этим проблемы, кроха?

Иллюзия выбора — вот что это было. Он спрашивал из вежливости, потому что знал ответ заранее. Такие мужчины берут что хотят и когда хотят.

Ладно, возможно он тут и главный, но сдаваться никогда не было в моём характере.

— Конечно, будут, но ведь тебя это не остановит?

И с этими словам я схватила папку и вышла прочь, оставив шефа тихонько смеяться мне в спину.

До конца дня я всё же несколько раз обдумывала перспективу уволиться, но это никак не совпадало с моими ближайшими планами заполучить ипотеку и приобрести жильё. На поиски новой работы могли бы уйти месяцы, а на выстраивание отношений в новом коллективе и того больше.

Я откладывала просмотр шоу еще пару дней, чтобы не расстраиваться из-за того над чем мне предстоит работать и больше не заглядывала в злосчастную папку, не ожидая увидеть там ничего нового и сверхинтересного. Но время шло, а неожиданных незапланированных дел не появлялось. Встреч с друзьями я не назначала, а о личной жизни я забыла ровно тогда, когда Егор решил взять меня на работу. То есть буквально, не далее чем через пару месяцев мои, казалось бы, стабильные четырёхлетние отношения закончились.

И в этом была часть моей непосредственной вины.

Так что на третий вечер после совещания, вооружившись бутылочкой вина и пиццей, я решила дать шанс реалити, которое должна была воплотить в российской действительности со всеми вытекающими на то последствиями.

Я тихо молилась, о том, чтобы нам не пришлось искать локацию где-нибудь на просторах Папуа Новой Гвинеи или на Занзибаре и была приятно удивлена, что все события происходят в пределах одного города — это было понятно с первых кадров. В принципе нам даже не обязательно выезжать из Москвы или области.

Сделав первую пометку в своей тетради и небольшой глоток Кинзмараули я погрузилась в мир странного шоу, где совершенно незнакомые люди пытались поладить друг с другом и даже высказать симпатию, бросали странные, скучающие, заинтересованные, злые и порой ревнивые взгляды в сторону практически каждого участника действа, делали небольшие или значительные шаги друг к другу, принимали решения, которые так или иначе определяли их как хороших или плохих игроков. Да и людей в целом.

Это… вызывало эмоции.

Злость и недоумение.

Отчаяние и симпатию.

Я переживала за героев и кажется, переживала вместе с ними некоторые моменты. Принимала их лично и близко к сердцу.

С неудовольствием пришлось признать правоту одного конкретного блондина о том, что я была эмоциональной и романтически настроенной особой. Я ничего не могла поделать с взрывающимся внутри негодованием из-за попыток мужчин заигрывать сразу с тремя девушками или накатывающей теплотой, когда взгляды предположительно будущей пары участников встречались и задерживались друг на друге слишком долго. Слишком очевидно.

Что ж, это было хорошее шоу, даже в некоторых моментах отличное и захватывающее.

Так что я не удивилась, когда обнаружила себя около пяти утра после того как закончился последний эпизод первого сезона с полностью исписанными пятью листами и практически нетронутой бутылкой вина.

Собрав волю в кулак, я написала сообщение Егору: «Это всё еще тупое клише, но ладно, попробуем что-нибудь сделать», и уснула.

Проснулась я от ощущения, что прямо над ухом стучит барабан, настойчиво и громко, и что-то беспрестанно жужжит. Часы показывали около девяти утра, за окном было еще темно, не считая света мигавшего уличного фонаря.

Выругавшись, я взглянула на экран своего телефона. Ну конечно — шесть пропущенных звонков.

Барабаны продолжали бить в ушах, и только сейчас до меня дошло, что это был стук в дверь, так как мой звонок сломался больше года назад, а чинить его я так и не стала.

«Открой эту чёртову дверь», — высветилось всплывающее сообщение на экране смартфона.

— Ладно, — будто на автомате вслух сказала я, скорее себе, чем тому, кто это написал и, кто, очевидно, прервал мой сон.

Спустив ноги с дивана, я наконец-то подошла к двери, щелкнула замком и открыла, пропуская Егора внутрь.

Было странно, что он нерешительно замер на пороге той квартиры, в которой уже однажды бывал. В которую я привела его сама, когда он немного пьяный предложил проводить всё ещё новенькую в коллективе сотрудницу домой. В которую я пригласила его исключительно, чтобы доказать, что могу постоять за себя и у меня есть перцовый баллончик, просто в этот раз он не поместился в моей небольшой сумочке, а иначе и провожать меня не стоило бы и вовсе. В которой я даже не успела включить свет, когда он начал раздевать меня прямо у порога, а я не сопротивлялась, скидывала на пол своё пальто и его куртку, свою блузку и его свитер, свои джинсы и его… джинсы.

Тогда это могло бы стать отличным сценарием для скандального выпуска очередного ток-шоу.

Ведь у меня еще был парень, которого я, кажется, любила. А он оказался всё еще женат.

— Мне показать дорогу обратно или сам найдешь?

— Если ты забыла, я все делаю сам, кроха, — и он просунул ногу в проем, так чтобы я не смогла закрыть дверь.

Глава 3. Не очевидное, но вероятное

Допустим, что перед вами весьма серьёзный выбор, практически определяющий вашу судьбу. С одной стороны — это настоящая драма с потерей моральных принципов и чувства собственного самосохранения, а с другой — необходимость сделки с противником.

Или это были две стороны одной и той же медали?

На самом деле я драматизирую, и никакого выбора не было. Егор стоял в прихожей с двумя стаканами ароматного кофе, которые принёс определённо с целью не быть вежливо выставленным из квартиры.

Выставить я его всё-таки попыталась, но что может мотылёк против ястреба? Да и хороший кофе — моя слабость, и он точно знал об этом нюансе.

Выбор был сделан в пользу даров, поэтому я не стала продолжать бесполезный спор, пропуская Егора внутрь. Он же не стал медлить у порога, стягивая пальто и ботинки, проходя на кухню, располагаясь за столом, как будто делал так каждый день.

Словно муж, вернувшийся с ночной смены.

Пришлось дать себе мысленный подзатыльник. Картинка рисовалась слишком живой и нормальной для происходившей сцены.

— Как ты? — спросил мой несостоявшийся даже в мечтах «супруг».

— Не считая того, что я слишком мало спала, и мне пришлось смотреть мелодраматичную ерунду — вполне сносно.

— Выглядишь хуже, чем рассказываешь, кроха, — пошутил он, но как-то без энтузиазма.

Вне офиса и в простой (хоть и дизайнерской) водолазке и джинсах Егор не казался чопорным и требовательным, но по-прежнему не отказывал себе в удовольствии говорить ровно то, что думал.

Шеф вообще никогда не использовал полутона и полумеры, просто презирал всё, сделанное недостаточно хорошо и ответственно. Он честно говорил о том, что думает, и вопросы задавал прямо, а мнение своё высказывал не щадя чувства людей.

Мне это нравилось.

— Ненавижу когда ты меня так называешь. Два года прошло, даже больше, и…

— Но ты все та же растрёпанная девчонка с копной волос распущенных по плечам и резинкой на руке, которой почему-то никогда не пользуешься, — своим указательным пальцем он сделал дугу от моей головы к кисти, а потом неожиданно схватил розовую полоску на запястье, оттянул в сторону и резко отпустил. Кисть обожгло, и я зашипела.

— Ай! Сволочь!

— Благодарю.

— Вот же, — я одёрнула руку и потёрла место, где всё еще немного жгло от хлесткого удара. Урона, конечно, никакого не было, но исключительно сильно бесил тот факт, будто он знает меня лучше, чем я сама.

Снова.

Я схватилась за кофе, села напротив Егора и маленькая кухня погрузилась в недолгую, но спасительную тишину.

За окном еще было темно — слишком рано, чтобы солнце попыталось осветить серые городские дворики. Начало января выдалось удивительно снежным и это могло бы сделать Москву сказочно красивой, но лишь на несколько недолгих часов, пока городские службы не начинали разбрасывать реагенты и песок, уничтожающие сверкающее белое полотно, превращая его в отвратительные глыбы и коричнево-черное месиво.

Было до странного неуютно и тревожно с ним наедине в моей квартире.

Второй раз.

Егор осматривал небольшой кухонный гарнитур, где стояли тостер, кофемашина и открытый рядом с ней пакет зернового кофе, чайник и набор приправ, который выглядел так, будто бы им никогда не пользовались. Он задержал взгляд на холодильнике со множеством магнитиков из разных стран и городов, несколькими записками о чем-то не самом важном, и парой фотографий, слишком личных, даже для того, чтобы быть опубликованными в социальных сетях.

— Честно говоря, не представляю тебя хлопочущей на кухне.

— И не представляй, я не люблю готовить. Готовка отвечает мне взаимностью, поэтому любая попытка превращается в катастрофу и заканчивается в кафе.

— Зато ты любишь танцевать, — заметил Егор, и я машинально кивнула.

Ну вот, теперь он улыбнулся. Я не хотела этого. Ненавижу эту его улыбку, в основном за то, что она мне нравится.

Нравится, как в этот момент выглядят его губы.

Нравиться думать о том, какие они на вкус прямо сейчас.

Настолько ли сухие, насколько выглядят или возможно это игра моего воображения.

Пришлось срочно занять свои руки стикером сахара, который услужливо приложил бариста, и отпить немного ароматного напитка, пока тот окончательно не остыл, чтобы хоть как-то оправдать желание пройтись языком по этим губам.

Хорошо, что у меня не было дурацкой привычки отчаянно краснеть как у героинь любовных романов.

— Что ж, собственно я и не рассчитывал на сытный завтрак. Я пришёл убедиться, что ты не передумаешь и возьмёшься за работу.

— Не передумаю, — твёрдо ответила я.

— Тебя заинтересовало то, что ты увидела?

Я ведь должна быть честной?

— Да, но есть нюансы. Это шоу — набор самых ужасных, распространённых и заезженных клише из тех, что можно собрать в одном месте, — выпалила я, смотря на то, как Егор поджимает губы, чтобы мгновенно возразить. Мне пришлось быстро выставить одну руку вперед, требуя тишины. — Давай-ка я объясню тебе, в чём дело. Группа незнакомых парней и девушек, оказываются в замкнутом пространстве и пробуют поладить между собой, чтобы, в конце концов, выразить друг к другу симпатии. Это даже звучит как заезженная пластинка, не находишь? Так было в прошлом сезоне на двух каналах и в позапрошлом еще на трёх, с небольшими оговорками, но всё же. И ты прекрасно это знаешь.

— Ты знаешь, что это мы изменить не можем и еще написала «попробуем что-нибудь сделать». Теперь станешь утверждать, что ничего не выйдет?

— Не стану. Просто уверена, что моё «что-нибудь» заставит тебя пожалеть о том, что ты подписал меня на проект.

* * *

Снова повисла тишина. Я должна была сказать своему начальнику то, что ему явно не понравиться.

Что не понравилось бы никому на его месте.

— Дерзай, Оля. В любом случае я здесь, чтобы услышать это, — шеф пожал плечами и откинулся на стуле.

— Правда?

— А ты думала, что я пришёл соблазнять тебя самым развратным образом? — съехидничал он.

Наверно нет, но с Егором никогда нельзя быть до конца уверенной.

— Что ж. Вот моя идея, — начала я. — Если мы не можем изменить основные принципы шоу, которые закреплены во франшизе, мы можем кардинально сменить подход, используемый на нашем ТВ.

— То есть?

— То есть исключаем участие популярных личностей. Никаких блогеров и тик-токеров, протеже продюсеров, начинающих актёров, певиц, реперов, танцоров из стриптиз-клубов или как они себя называют фитнес-тренеров, байкеров вдоль и поперёк забитых татуировками, моделей и всех в таком духе, — я загибала пальцы, чтобы показать ему наглядность своей идеи словно младенцу, хотя уверена, что он понял ход моих мыслей. — Кроме того — минимум рекламы, хотя я знаю, что это важно и нужно, но давай без пошлостей. Презервативы и смазка в прошлом сезоне — как ты вообще это допустил?

— Я понял.

Сложно было сказать, что он подразумевал под этой фразой, но больше никаких комментариев с другой стороны стола не последовало.

Кухня снова погрузилась в тишину, кофе продолжал убывать из наших стаканов, хотя уже был практически холодным. Я отвернулась от Егора, давая ему время поразмыслить над сказанным. Уверена, что от меня он хотел услышать совсем не это.

Но жизнь часто идёт не по плану, особенно когда ставишь перед собой вполне конкретные цели и задачи. И со временем сюрпризов становилось всё больше.

Эти мысли и созерцание сидящего напротив человека унесли меня в прошлое.

Помню, как столкнулась с ним в дверях лифта в день своего первого собеседования на телеканале.

Вообще-то меня было сложно назвать магнитом для несчастий или неуклюжей застенчивой серой мышкой. С меня бы точно не стали списывать классическую героиню слезливой мелодрамы, типичную девушку без ярко выраженного характера и хоть какой-то самооценки, к которой парни бы липли, словно пчёлки на нектар.

Но тот сентябрьский день выбился из череды нормальных, перевернув всё с ног на голову.

Погода была ужасно ветреной, а разразившийся ливень грозил превратить Москву в мини-филиал Венеции.

Я бежала от метро до места, где было назначено собеседование, прикрывая голову рюкзаком Kanken (что было совершенно бесполезно). Полностью промокшие кеды отвратительно хлюпали, как только пятка касалась твёрдой поверхности земли, а затем и кафельного пола в проходной офисного здания. И если ловить посмеивающиеся взгляды каждого шедшего мимо меня человека было недостаточно унизительно, то врезаться на всём ходу в будущего руководителя (хоть тогда я и не подозревала об этом), размазав на его кипельно-белой рубашке подтёки от туши — стало фиаско. Это практически ставило крест на моих шансах попасть на эту работу.

Тогда он смерил меня таким взглядом, что хотелось буквально провалиться сквозь землю. Его губы изрекли несколько ругательств, но мозг услужливо пропустил их мимо, хотя я уверена, там была парочка слов про идиоток, которые не смотрят прогноз погоды, надевают неуместную случаю одежду и пользуются слишком дешёвой косметикой. Но пока он всё это говорил я думала лишь о том, что несмотря на его грязный рот и склонность делать о людях слишком резкие и поспешные выводы, сам мужчина выглядел безобразно привлекательно.

Можно ли было это списать на защитную реакцию мозга?

Всё так же неотразимо Егор выглядел и сейчас, посреди моей кухни, спустя два с небольшим года с того дня.

Собственно пора бы это заканчивать…

— Послушай, такие вопросы должны обсуждаться не здесь, а на работе. Я вообще не понимаю, зачем ты пришёл и почему внезапно решил узнать моё мнение.

— Тебе действительно не стоит лицемерить, Оля, — медленно проговорил он. — Цифры не врут, говоря о том, что практически любой проект, где ты участвовала, получал рейтинг выше ожидаемого.

Конечно, в сфере развлекательных телеканалов было довольно тяжело держать хорошие показатели в одном слоте несколько сезонов подряд. Практически каждый день выжимал из меня все соки, и домой я приходила без сил, а иногда и не приходила вовсе. Красивая картинка на экране, сколь бы нелепой, картонной и приторной не казалась, требовала колоссальных усилий от всех, кто участвовал в её создании. Два года — это большой срок, учитывая, что за всё время я лишь однажды хотела положить заявления об увольнение на стол начальника, и связано оно было совсем не с условиями труда.

— Что ж, тебе совершенно точно не стоит делать ставку на это. Я все ещё младший редактор и успех проектов никак не зависел от моего участия, а от грамотного руководства проектами.

— Это унизительно вообще-то.

— Это чёртов факт. А то, что ты здесь — неэтично и выходит за рамки приличий.

Егор закатил глаза.

— Не будь занудой. Это дружеский визит начальника к подчинённой. Не надумай себе лишнего.

— Я и не собиралась.

— И правильно, ведь если у меня снова появится к тебе,… — он остановился, словно подбирал нужное слово, — интерес, то ты первая об этом узнаешь.

Светло-серые глаза весело сверкнули, и я не могла не заметить задорные искорки и брошенный им вызов.

— Ты такой придурок, — всё что я смогла ответить в свою защиту.

Неимоверная глупость, которая оказалась в моём распоряжении.

— В понедельник мы вернёмся к обсуждению этого вопроса. Досмотри все сезоны, я буду ждать от тебя более развёрнутых идей, кроме уже озвученной. И имей ввиду, что ты сама будешь объяснять Маше, почему и как она должна поставить перед камерой десять совершенно неподготовленных к этому человек, — в итоге заявил он, вставая со своего места.

Я поморщилась, предчувствуя долгие боевые действия. Эта стервозная брюнетка будет до последнего биться за возможность пойти по лёгкому и изученному пути.

Наконец-то Егор двинулся к прихожей. Намеренно или нет, но он задержался у входа в комнату и нахмурился, увидев открытую бутылку вина.

Шеф словно пытался решить непростую задачу стоит ли меня отругать за то, что я собиралась выпить что-то совершенно не соответствующее его представлению о приемлемых винных напитках, или же за ужасный беспорядок в виде разбросанных по полу диванных подушек, пледа, нескольких ручек, карандашей и маркеров всевозможных цветов.

Но, в конце концов, он просто улыбнулся и, повернувшись ко мне, положил руку на голову, слегка растрепав волосы на макушке.

— Я почти поверил, что тебе не понравилось, но смотря на вот это, — его рука обвела пространство за моей спиной, — думаю, что всё действительно получится.

— Тебе пора, — слишком быстро пробормотала я, словно пойманная с поличным. — Ты итак нарушил ни одно данное ранее обещание, заявившись в мою квартиру.

— Так и есть, — ответил мужчина, ничуть не раскаявшись. И словно этого было не достаточно для того, чтобы окончательно заставить меня сомневаться в желании ввязывать в этот проект и плотную работу с ним бок о бок добавил: — Но я ни о чем не жалею, кроха. Тогда не жалел и сейчас не стану.

Глава 4. О дорогих сорочках и профессиональных провалах

Остаток января и февраль прошли без неожиданных утренних визитов Егора в мою квартиру. Впрочем, и без вечерних тоже, что невероятно радовало.

После тех знаменательных выходных началась активная работа над проектом. У всего состава нашей маленькой команды не оставалось свободного времени ни на что, кроме обдумывания концепции и возможностей его реализации. Каждый получил достаточную нагрузку, чтобы к концу рабочего дня возненавидеть всё и всех.

Мои основные баталии пока что проходили в конференц-зале и были сосредоточены вокруг будущего состава участников. К сожалению, соперником уже был не Егор, а Маша и с ней договориться казалось непосильной задачей.

Она покачивала своей ножкой, на кончиках пальцев которой болталась изящная лодочка с десятисантиметровой шпилькой. Туфелька при желании могла превратиться в смертоносное оружие.

Мария настаивала на классической схеме подбора главных действующих лиц. В её понимании это были в меру известные или начинающие набирать популярность блогеры, актёры и модели. Под словами «в меру известные» она и видела компромисс, который должен был устроить мою «натуру, смотрящую на мир через розовые очки».

Такая практика была обычной для телеканалов и имела некоторые положительные влияния на рейтинги шоу. Кроме того сама Мария не просто так занимала должность правой руки Егора. Её внешность могла обмануть слишком легкомысленных мужчин, которые готовы были съесть даже отравленный маффин из рук этой фурии, но она была профи и умело распоряжалась не только своей привлекательностью, но и мозгами.

Правда со мной этот номер не сработал.

Я не собиралась принимать её доводы и не хотела, чтобы она тратила время на полумеры, о чем и поспешила сообщить на очередной сессии горячих споров.

— Никому не интересны деревенщины, автослесари и пожарные, — в который раз раздражённо цокнув каблуком по полу повторила Маша, — это просто не в характере наших зрителей. Целевая аудитория слишком разная, и даже если предполагать, что мы точно ориентируемся на женщин от шестнадцати до пятидесяти лет, то они с бóльшим азартом обсудят, осудят и разберут по косточкам кого-то не ассоциирующегося с ними лично. Не Варечку, так похожую на медсестру из соседней поликлиники и не Гришку-сантехника, который еще и внучок бабы Нюры. Я уверена, что у них в каждом дворе своя Санта-Барбара и Рабыня Изаура, поэтому на «съедение» таким зрительницам и отдают все пороки современного мира.

Её руки в который раз взметнулись вверх, словно эти слова ставили точку в развернувшемся споре, но мне виделось полное противоречие в её пламенной речи.

— Я бы не была столь категорична. И если говорить про пожарных, то я точно помню, что мне на глаза попадался один календарь, — я быстро пролистала экран своего планшета, — ах, вот. Календарь известного глянцевого журнала, где самые настоящие пожарные показали, что они могут быть весьма интересны не только как борцы со стихией, — победоносно улыбнулась я, ткнув ей в лицо обнажённым торсом с приспущенными на бёдрах форменными штанами предположительно одного из борцов со стихией.

— Ты же понимаешь, что это были нанятые модели? — снисходительно и спокойно улыбнулась ведьма.

— Нет!

— Да, — кивнул Егор.

Я застонала. В тот день мне так и не удалось одержать победу в этом споре.

Но время шло и незаметно наступил март, практически оставляя позади все праздники. Время понеслось так быстро, словно нас как хомячков поставили на колесо и мы с усердием принялись его раскручивать. Не делая акцента на датах, игнорируя положенные выходные (честно рассчитывая на удвоенный оклад) и просто устраивая весёлые посиделки на работе, когда рассуждать про рейтинги, сюжетные повороты и лучшие плановые решения становилось тошно.

Пару раз Егору удавалось застать меня одну в офисе, когда все уже покинули свои рабочие места и даже сделать попытку отправить меня домой отдыхать. В его сопровождении, конечно.

Я была благодарна на заботу, но относилась к ней с опасением.

Два года мы были на расстоянии практически Ла-Манша и вдруг между нами оказался всего лишь хрупкий подвесной мостик, держащийся лишь на чувстве самосохранения и честном слове самой себе.

Я знала, что служебные романы — это плохо и весь мой опыт в оных был сосредоточен именно на нём, что делало ситуацию в разы хуже. Егор точно знал, что мне неудобно от происходящего, но полностью игнорировал это, продолжая наше побудительное общение при каждом удобном случае.

Он флиртовал — иногда невинно и непринуждённо, словно это всего лишь разговор с младшей коллегой о перспективах и успехах совместного проекта. Но порой он напоминал мне самого себя прежнего — заносчивого, но интригующего босса.

Как в первые дни нашего знакомства.

Я отчетливо помню день, когда получила пропуск в офис, который располагался в трехэтажном ничем не примечательном здании.

Женщина с огненно-красными волосами, выдала мне его с видом, будто это священный Грааль. Я расписалась минимум в четырёх журналах, где подтвердила, что получила эту маленькую пластиковую карточку, а так же что ознакомлена с тем, как должна ею пользоваться, какие соблюдать меры по её сохранности и чем мне (точнее моему кошельку) грозит утеря либо порча столь бесценной вещицы. Создавалось впечатление, что это порт-ключ из книг о Гарри Поттере, и он может в меня перенести в любую точку мира, а не просто заставить загореться лампочку на турникете зелёным цветом.

Мне удалось пройти два этапа собеседования, несмотря на удручающий вид мокрой кошки на первом и серьёзную конкуренцию на втором. Еще пара недель заняла отработка у прежнего работодателя (да, из «Ленточки» уволиться было так же не просто, как и устроиться на телеканал).

И вот я готова окунуться во всю эту закулисную кухню телевидения и узнать, как же на самом деле создаются искромётные шутки, сценки, этюды, откуда берут вдохновение костюмеры, гримёры, сценаристы и режиссёры, чтобы завлекать своего зрителя. Но процесс не всегда был похож на извержение вулкана, скорее на течение реки, у которой были и бурные пороги, грозящие настоящей катастрофой и тихие заводи.

С Егором я лично познакомилась через пару дней, когда он сам позвал меня в свой кабинет.

— Ольга, приятно наконец-то с тобой познакомиться.

Я неуверенно кивнула так и застыв у двери, не понимая было ли правильным сесть напротив или иметь возможность сбежать как можно быстрее. Но босс быстро решил мою задачку.

— Не предлагаю присесть, так как мне через пять минут необходимо уходить, чтобы не опоздать на самолёт и всё же, я должен поприветствовать нового сотрудника, так уж тут заведено, — мягко улыбнулся он. Опасно. — Итак, судя по резюме у тебя нет опыта работы на телевидении, но ты смогла впечатлить кого-то из отдела кадров, — он приподнял свою идеальную бровь и провел ладонью по щетине. Мой новоиспечённый шеф был так же хорош собой, как я это помнила, и было чувство, что просто находясь рядом с ним, я не дотягивала до его уровня.

На самом деле мало кто мог бы дотянуть.

И всё же его намёк был достаточно скверным.

— У меня просто внешний вид был исключительно запоминающийся.

— Да-да, я что-то подобное припоминаю. Пятна твоей туши оказались на моей одежде, а ты не очень высокая, просто кроха. Они остались прямо тут, — он поднял свою ладонь и положил её туда, где должно быть чувствовалось сердцебиение. — Мне пришлось избавиться от моей любимой сорочки, такая косметика не выводится.

Я едва не засмеялась от того, что он использовал такое претенциозное слово, описывая простую офисную рубашку, но серьёзность, с которой Егор на меня посмотрел, заставила проглотить смешок.

— Мне подарить Вам новую, эм… сорочку, Егор Павлович?

— У тебя будет такая возможность, — снисходительно заявил он, забавляясь моим предложением, — если конечно ты не сбежишь от свалившейся нагрузки до новогодних праздников. Потом уточни у секретаря название ателье, где я её заказывал, и их контакты в Италии, там есть мои индивидуальные мерки, — мой шокированный вид ему определенно доставлял удовольствие. — Что ж, это было весьма занимательное знакомство, Оля. Добро пожаловать в наш коллектив, и имей ввиду, что здесь не принято обращаться друг к другу на «Вы» и использовать отчества.

— Даже с вами… то есть с тобой? — нахально спросила я.

— Особенно со мной.

С этими словами он взял смартфон со стола и, обойдя меня стороной, покинул кабинет так быстро, словно ни его, ни этого странного разговора и вовсе не было.

* * *

Середина апреля была холодной.

На улице всё еще лежал снег, а прогноз погоды не предвещал ничего, кроме заморозков на ближайшие пару ночей. Очевидно, весне кто-то забыл сказать, что уже пора дать пинка затянувшимся холодам, потому что люди изголодались по теплу и солнцу и готовы засунуть тёплую одежду и зимнюю обувь на запылившиеся антресоли.

К около минусовой температуре сегодня присоединился пронизывающий ветер.

Пробираясь по плохо вычищенной дорожке к одному из особняков, который я сегодня планировала осмотреть как потенциально подходящий для нашего проекта, мне в пол уха удавалось расслышать комментарии риелтора.

— Здесь чудесный сад, и как только снег окончательно сойдёт, владелец приведет его в порядок. На территории есть сауна, крытый бассейн и небольшой гостевой домик, рассчитанный на шесть человек, но при желании можно заселить и восемь. Так же имеется гараж на четыре автомобиля, — рассказывала женщина, постоянно пытаясь убрать за ухо прядь волос, которая вообще-то ни разу оттуда не выбивалась.

Ранее я за ней не замечала такого поведения и старалась настойчиво игнорировать ту переменную, которая нарушила мерный порядок наших еженедельных встреч.

Егора. Я старалась игнорировать Егора.

Но Алла (так звали ранее весьма профессионального консультанта, а сейчас нервно и глупо краснеющую мадам) перестала обращать на меня внимание, как только его светлая кудрявая голова оказалась в поле её зрения. Она так старательно расшаркивалась перед боссом и заглядывала ему в рот, что мне хотелось её ущипнуть.

И почему именно сегодня он решил пойти со мной и выглядел так привлекательно? Именно в тот день, когда женщина решила показать именно этот чудесный дом.

Так как кастингом занималась Маша, мне доверили найти наилучший вариант для съёмок. Босс не понимал, почему поиски «идеального» пристанища для участников длились так долго. Он разоделся на просмотр недвижимости, будто на великосветский приём. Манжеты его очередной смехотворно дорогой сорочки небрежно выглянули из-под рукавов парки и сверкнули драгоценным металлом запонок, которые вероятно стоили дороже, чем вся бытовая техника в моей съёмной квартире.

Я уже выбегала из офиса и собралась взять курс в сторону метро, а потом воспользоваться Убером (чтобы не тратить слишком много денег без повода), когда заметила, что он вырулил на своём автомобиле с подземной парковки и остановился прямо у тротуара.

— Заработаешь штраф.

— Не переживай, у меня достаточно денег, чтобы позволить себе небольшие шалости, — улыбнулся он. — Запрыгивай, сегодня осмотрим дом вместе.

Я нахмурилась.

— Сегодня никаких незапланированных командировок за границу? — выдавила я, не совсем уверенная радоваться тому, что не придется толкаться в общественном транспорте или переживать из-за перспективы быть с ним наедине в замкнутом пространстве.

— Отложил рейс в Эмираты исключительно ради этого. Кто-то должен держать в узде твою неуёмную тягу к идеальному результату.

— У тебя есть какие-то претензии?

— Да. Почему ты без шапки?

Егор подхватил меня под локоть, и пока я не смогла придумать достойный ответ, затолкал на переднее сиденье, ловко и быстро пристегнув ремень.

Аромат дорогого парфюма, окутавший меня от его близости, на мгновение снёс любые доводы рассудка о том, что стоило выбираться отсюда как можно скорее.

Скорее — значило прямо сейчас. Но я этого не сделала. И вот мы здесь.

Черт бы его побрал.

Видимо этот парфюм вскружил голову и нашему риэлтору Алле.

Но дом… дом оказался действительно чудесным и подходящим по многим пунктам.

Войдя внутрь, я отметила достаточно просторную кухню-гостиную, которая бы отлично вписалась в концепцию проекта, и даже мысленно начала обозначать лучшие точки для съёмки. Внутри была довольно простая архитектура, строгая и структурированная, без скругленных стен или неправильных по форме комнат. Лаконичная и понятная. В обстановке интерьера преобладали теплые оттенки.

Еще две комнаты на первом этаже хозяева оборудовали под спальню и кабинет. У лестницы на второй этаж были стеклянные перила и белые глянцевые ступени. Выглядела она так, словно парила в воздухе.

Это был четвертый дом, который я осматривала и эта деталь стала самой впечатляющий за всё время поисков. Обходя комнаты на втором этаже мне легко удавалось представить, как можно обустроить спальни для парней и девушек, расставить кровати, сделать гардеробные и несколько уголков, скрытых от камер для уединения. Сомнений не оставалось, что это не просто лучшее из возможного, а именно то, что я искала, думая о комфорте участников и съёмочной группы.

Алла предложила нам проехать в офис, чтобы обговорить некоторые детали и бессовестно устроилась на переднем сиденье, понимая, что именно Егор полностью распоряжается бюджетом. Её очевидные намёки были словно списаны с карикатурного персонажа, а мои преувеличенные вздохи на заднем сиденье только забавляли шефа.

В агентстве мы задержались почти на три чёртовых часа.

Выбравшись оттуда нам не повезло встать в пробку на МКАДе из которой никак не удавалось выбраться. За окном стемнело, время близилось к девяти, именно поэтому шеф галантно предложил подвезти меня до дома. Отказать было бы невежливо, или я просто настойчиво убеждала себя в этом.

— Должен тебе признаться кое в чём, — Егор прервал повисшую в салоне автомобиля тишину.

— В чём же?

— В том, что сегодня бедная женщина получила как минимум сотню проклятий в свой адрес. Твоя ревность — впечатляющее зрелище, — он улыбнулся как чеширский кот. Беззаботно. Открыто.

— Ты много на себя не бери. Меня просто взбесил тот факт, что она не могла показать этот дом сразу, и просто набивала ему цену, — я попыталась его осадить, но всё тщетно. Егору, конечно, было совсем не обязательно знать, что его улыбка была слишком привлекательной и завораживающей. Пришлось приложить немало усилий, чтобы вновь отвернуться к окну.

Мелкие снежинки — последние отголоски зимы, опускались на стекло и мгновенно таяли. Те, что плясали на улице под властью стихийных потоков ветра, представляли удивительное зрелище, освещаемые бесконечным потоком автомобильных фар.

Еще через полчаса мы въехали во двор, и Егор припарковал машину в дальнем углу, под перегоревшим фонарём. Не то, чтобы он сделал это специально — с парковкой в Москве всегда было не очень. Он заглушил мотор, фары потухли. Стало совсем темно.

— Спасибо, что подвёз. Мог бы просто высадить у подъезда, — выронила я, не зная, что еще сказать.

На улице не было никого, и даже в близлежащих домах свет горел лишь в нескольких окнах. Пора. Мне определённо пора.

— Не пригласишь? — спросил он, повернувшись ко мне лицом, всё еще крепко сжимая руль в ладонях. Темнота делала очертания размытыми, звуки громкими, а чувства обострёнными.

— Нет.

— А если я напрошусь?

— А ты не напрашивайся.

Я отстегнула ремень, вцепилась в рюкзак на коленях и уже хотела открыть дверь, чтобы выскочить из машины, но Егор перехватил моё запястье.

— Оля, ты …

— Мы коллеги, — я пыталась схватиться за воображаемую ниточку разума, ведущую отсюда прямо до квартиры, с наглухо закрытой от него дверью.

— Наши отношения никогда не были достаточно профессиональными.

— Нет никаких отношений.

Я снова попыталась освободиться, но Егор держал меня достаточно крепко, чтобы точно заметить, как моё сопротивление стало значительно слабее.

— Так почему бы их не начать.

Это был не вопрос, не просьба. Да и сказанное им быстро потеряло значение, как только его вторая рука потянулась к моему затылку и быстрее чем я успела понять, наши губы столкнулись друг с другом.

Да — его губы имели значения. Сухие и мягкие. Тёплые. Нежные. Я помнила их иными, более требовательными. Пьяными.

Я помнила, хотя отчаянно пыталась забыть. В них было всё — невысказанное признание и поражение. Горечь и трепет.

Тщательный контроль, выстроенный за два с лишним года с обеих сторон, рухнул.

— Ты свалилась на мою голову за все мои прошлые грехи? — с усмешкой спросил он, оторвавшись лишь на мгновение и пристально глядя мне в глаза.

— Только если ты был самым отъявленным негодяем.

Где-то фоном звучала музыка, доносившаяся из дорогой стереосистемы, и в унисон ей салон наполняли звуки поцелуя, теперь влажные и жадные. Все касания языков и стук зубов друг о друга, тяжёлое дыхание, стоны, шуршание курток, звяканье молний. Мы двигались синхронно, хоть было жутко неудобно.

Темнота всё скрывала, сглаживала и подначивала.

Он приподнял меня и перенес к себе на колени, переместив ладони под ягодицы. Я же обеими руками зарылась в копну его светлых кудрей, как давно мечтала повторить, как помнила или пыталась убедить себя, что это был не сон, не пьяный самообман, не иллюзия, которую я старательно берегла.

Щелкнула пряжка ремня, послышался треск дорогой ткани под моими нетерпеливыми пальцами, и кажется, запонки укатились в недра автомобиля, куда-то под сиденье, где им было самое место.

Это было хорошо, запретно и наверно немного скандально заниматься сексом со своим боссом в его машине посреди спального района, но в конкретный момент времени мне было всё равно.

И кажется, что это не он, а именно я была грешницей в прошлой жизни.

Так почему бы в этой мне не сгореть в аду?

Глава 5. Все плохие решения

ЕГОР.

Мы не попрощались.

Оля улыбнулась, подалась вперёд, чтобы оставить на моей щеке мягкий поцелуй, и, не сказала ни слова. Последнее, что я от нее услышал — стоны и тяжёлое дыхание как после длительного забега. Её кожа блестела от пота, глаза были затуманены поволокой, а волосы оказались растрёпы больше обычного. Мне это нравилось.

Она вышла из машины, как только бегунок молнии на её куртке достиг ворота и скрыл пульсирующую на шее венку, рядом с которой красовался засос.

Я не смог не испытывать дикий восторг от того, что всё это было моих рук дело. Но как только за ней захлопнулась дверь чувство удовлетворения сошло на нет. Эйфория иссякла, реальность накрыла с головой, и захотелось курить.

Одно поражение неизбежно тянет за собой следующее.

В аэропорт я приехал уже за полночь, заскочив домой, чтобы принять быстрый душ и забрать вещи, но все равно опоздал на свой рейс.

Я не соврал Оле про необходимость посетить Эмираты и о том, что мне пришлось перебронировать билеты на сутки вперёд. Теперь придётся сделать это снова.

Ночью в Домодедово было безлюдно. Спать не хотелось и от тяжёлых мыслей сбежать не удавалось.

Я знал, что плохо на неё влияю и это, в свою очередь делает меня бóльшим говнюком, чем мне хотелось бы быть на самом деле. Если Оля моё испытание, то его я, откровенно говоря, провалил.

С удовольствием.

Говорят, что правильные люди появляются в вашей жизни в правильное время. Но это не так. Для меня не существовало правильных людей, времени и отношений.

Моё рождение было случайностью, пьяной выходкой подростков под влиянием алкоголя и избытка гормонов. Родители не забывали напоминать мне об этом при каждом удобном случае. Мама забеременела и выскочила замуж за отца, но слишком быстро поняла, что «не нагулялась». Сейчас за её плечами пять разводов, но не похоже, что она готова остановиться.

Отец был более сдержан, но едва дожил до сорока, успев сколотить небольшое состояние, которое отписал мне в своём завещании. От него мне и досталась привлекательная внешность неотёсанного хама и мозги. От мамы — самовлюблённость и эгоизм. Одновременно с этим я получил хорошее образование, наследство и полную свободу в двадцать два года, сметая на пути чужие жизни и чувства.

Что можно было ожидать от молодого парня, перед глазами которого никогда не было примера нормальных отношений?

Конечно взрывного характера и поспешных решений. Как следствие я женился на той, которая смогла задержать внимание на себе больше, чем на пару недель. Но для построения брака этого оказалось недостаточно.

После университета я устроился на телеканал, начиная с низов, стараясь построить карьеру. Даже имея достаточно средств, чтобы позволить себе многое, мне хотелось заниматься достичь результатов и не профукать полученные знания.

В итоге я оказался слишком занят собственным карьерным ростом, чтобы уделять внимание вроде как устроенной личной жизни. Фарс продолжался четыре года, пока моё безразличие (и как следствие взаимные измены), не привели нас к решению разойтись. Сам процесс занял больше года, потому что бывшая жена оказалась жадной до недвижимости и денег сукой. Ей было мало отступных, она считала, что её «моральные страдания» стоят гораздо дороже.

Так что к тридцати я оброс такой бронёй, которую никому пробить не позволял, и любой психотерапевт был бы рад заполучить меня в качестве объекта для своего исследования.

Я не искал серьёзных отношений и перестал чудить из-за женщин. К тому же уже давно прошёл тот рубеж, когда флирт при знакомстве был обязателен, а от момента знакомства до постели должно пройти чуть больше, чем пара выпитых бокалов вина.

Но как раз в тот день, когда мой адвокат позвонил, чтобы сообщить мне, что жена снова отказалась от мировой и потребовала увеличить сумму отступных, растягивая процесс еще минимум на пару месяцев, в меня на полном ходу врезалась Оля.

Мокрая, растрепанная и такая испуганная.

— Какого хрена? — изрёк я, опуская взгляд на светлую макушку, прилизанную как у кошки. Она отскочила на шаг назад, поднимая на меня, вероятно, самые синие глаза, которые я только видел. Такие яркие, что могло показаться, будто у девушки надеты линзы. Под ними отвратительными разводами чернела потёкшая тушь. Оторвавшись от глаз, я прошёлся по её фигуре с ног до головы, затем посмотрел на свою рубашку с черными пятнами и оторопь как рукой сняло. — У тебя проблемы не только со вкусом, но и с возможностью пользоваться интернетом? Нельзя было взять зонт, чтобы не выглядеть на работе как мокрая собачонка?

Я прошёл мимо, и хотя моё лицо обдало хрупкую девичью фигуру, дрожащую от холода, презрительным взглядом, сам взгляд на неприлично долгое время задержался на стройных ногах.

Чертовски красивых ногах.

Как выяснилось позже — обладательнице этих ног было вовсе не двадцать, как мне показалось вначале, а уже все двадцать четыре года. Она была новенькой — перспективным младшим редактором, коллегой, которая оказалась у меня в подчинении. Все неблагочестивые мысли были моментально изгнаны из головы, ведь самоконтроль в отношении сотрудниц никогда не был для меня проблемой.

До неё.

Потому что с каждым новым столкновением я продолжал смотреть в её глаза и не мог разгадать силу их притягательности. А потом не мог отвести взгляд, когда её хрупкая фигура отдалялась от меня по коридору, едва рабочие вопросы были решены. Оля оказалась умной и проницательной, внимательной к деталям и готовой прийти на помощь. Её коллеги и руководство в моём лице беззастенчиво этим пользовались.

За два месяца она очаровала почти всех, включая меня самого, делая это неосознанно. Так что в ночь новогоднего корпоратива алкоголь сделал своё дело, сорвав чеку и послав все принципы к чёрту.

У нее был парень? Да, я знал об этом.

Я должен был остановиться? Да, но не сделал этого.

И на утро сожалений о произошедшем так и не последовало, поэтому мы лишь заключили простой договор — Оле нравилась её работа, а служебный роман не входил ни в чьи планы.

* * *

Самолёт приземлился в международном аэропорту Дубая, но привычного облегчения это не принесло.

Дни снова закружились в водовороте встреч и консультаций, договоров и приёмов. Я слишком надолго задержался в Москве, оставив некоторые вопросы на попечение ассистентов. Дистанционно отработать контакты с заграничными коллегами не удавалась. Но и московские будни меня не отпускали.

Маша была загружена работой для романтического проекта, названивая и ежедневно высказывая недовольство о тяжело идущем кастинге. Ей не нравились те, кто присылал свои анкеты, она всё еще пыталась уговорить меня нанять участников, а не использовать неопытных «народных» героев. Я отказывал ей каждый раз.

Оля не звонила вообще, лишь присылала отчёты о работе мне на электронную почту. Если она решила, что после произошедшего наши отношения останутся исключительно деловыми, то… она решила правильно.

Правда в прошлый раз всё ощущалось легче.

В прошлый раз я еще не знал Олю так хорошо.

К началу мая, решив все вопросы на Ближнем Востоке, я перебрался в Испанию.

В Мадриде работала одна небольшая студия, которая выпускала довольно интересный скетч-сериал про подростков. Классический сюжет о любви между простой девочкой и богатым задиристым парнем, но креативный и с перчинкой. Мне было интересно пообщаться с создателями и понять, возможно ли переснять его для нас и готовы ли они предоставить права на франшизу. Переводчицей оказалась весьма активная испанка, у которой родители имели русские корни. Ребекка приложила максимум усилий, чтобы как можно быстрее оказаться в моей постели и активного сопротивления я не оказывал.

Но после первого секса, выпроводив её из номера, я набрал Олю.

Гудок, два, и вместо приветствия несколько ругательств о зазнавшихся начальниках, которые не умеют смотреть на часы.

— Привет. Не разбудил? — вопрос звучал комично в свете услышанного мною ранее.

— Сейчас два часа ночи, блин, — сонно простонала она. — Что-то случилось? Тебя забрали в полицию? Ты ранен? Тебя заставили смотреть испанское порно без перерыва и перевода? Что из вышеперечисленного стало причиной твоего звонка?

— А ты бы примчалась меня спасать? — мечтательно спрашиваю я, представляя как она прямо сейчас морщит свой нос и запускает пальцы в волосы, чтобы убрать с лица мешающие пряди.

— Нет. У меня нет шенгенской визы. Но я бы отправила к тебе Машу.

— Хм, — только и удалось мне озвучить.

На мгновение повисла тишина.

— Что-то случилось?

Я соскучился.

— Нет, ничего. Как продвигается обустройство дома?

Раздражённый вздох был мне ответом.

— Уверена, что ты читал мой подробный отчёт.

— Читал.

— Тогда спокойной ночи, Егор. Позвони в рабочее время. Мои ночи — всё еще мои, — быстро проговорила она и положила трубку.

Я вдохнул тёплый и влажный воздух, стоя на балконе своего номера и заканчивая курить вторую за последний час сигарету.

Что ж, я это заслужил.

* * *

— Можем мы уже поговорить про то, что происходит? — Оля ответила на мой звонок, но как обычно начала не с приветствия. Кто-то сегодня был в таком же паршивом настроении, как и я сам.

Май подходил к концу, работа была закончена и билеты на самолёт до Москвы уже заказаны, а никаких просветлений и ясности в отношениях с ней не было.

Отношений тоже не было, в общем-то.

Я звонил, она отвечала, но мы просто разговаривали на самые разные темы. Не затрагивая работу — используя для этого всё ту же электронную почту. Про любимые фильмы и книги, про то, что она никогда не была за границей, но уже давно мечтает взглянуть на телебашню Намсан в Сеуле и бросить монетку в фонтан Треви в Риме. Про любимую еду и учёбу в университете, про всё то, что мне никогда не приходило в голову обсудить с ней лично. Мы были коллегами — даже не друзьями.

Иногда мы ругались из-за всяких мелочей.

Но каждый разговор заканчивался как-то неопределённо. Оля теряла терпение, я же терял уверенность в том, что хотел сказать.

В конце концов. Однажды.

Но не говорил, продолжая проводить вечера в обществе Бекки, чувствуя тупое физическое удовлетворение и полный моральный провал. Всё еще грёбаный урод, не способный к нормальным отношениям.

— Мы постоянно о чем-то говорим, — попытался отшутиться я, придав голосу максимально лёгкий тон. Обвести ее вокруг пальца не удалось.

— Почему ты мне снова позвонил?

Хотел услышать твой голос.

— Хотел узнать, как продвигается с проектом и…

— Херня, — грубо перебила Оля. — Знаешь — это херня, а не ответ.

— Тогда спроси о том, что тебя на самом деле волнует?

В этот раз тишина с той стороны длилась чуть дольше. Видимо следующий вопрос она обдумывала давно.

— Почему ты развёлся с женой? — Спросила она, не скрывая явной заинтересованности. Я мог бы манипулировать этим фактом ещё долгое-долгое время. Но важным оказалось нечто иное — ей действительно было интересно, но не в том извращённо-заносчивом смысле. Возможно, что она чувствовала вину.

Так долго?

— Не из-за тебя. Не из-за того, что между нами произошло, кроха, — в конце концов, ответил я.

— Я не кроха, — протест ею был произнесен скорее по привычке, чем из искреннего возмущения.

Но не это волновало меня сейчас сильнее всего. Ответ на её такой личный вопрос означал, что я готов разделить с ней ту часть своей жизни, которую не обсуждал ни с кем. Приятелей у меня было в избытке, друзей — не наберётся и пяти, но ни с кем свои прошлые отношения (кроме, пожалуй, адвоката) я не затрагивал, даже в пьяных бредовых беседах.

— Мы уже были в процессе долгого и болезненного развода, и то, что произошло между мной и тобой в ту ночь, никак не повлияло на решение закончить этот бесполезный брак.

— Бесполезный?

— Именно.

— Разве ты женился не по любви? Моя бабушка всегда говорила, что жениться нужно по молодости и глупости, пока в голове ветер, а любовь кружит голову. Она с моим дедушкой прожила почти пятьдесят лет, пока его не стало.

— А твоя мама? — это был отличный вариант сместить вектор разговора в её сторону.

— А что мама?

— Она так и поступила, вышла замуж по молодости и по любви?

Наверно мой вопрос показался Оле тоже слишком личным, потому что с ответом она не спешила. Возможно, что я и не подозревал, насколько наши истории были похожи.

— Да, вероятно так и было, — подтвердила она мои догадки. — Развод был таким же стремительным, если именно об этом ты хочешь спросить дальше. Мне было около трёх лет, так что я особо ничего не помню. Они нормально общаются друг с другом и со мной. Мне не на что жаловаться.

— Хочешь сказать, что это не повлияло на становление твоей личности и характера?

— Конечно повлияло. Поэтому я и не стала повторять их опыт.

Я усмехнулся.

— А ты? — вопрос с той стороны прозвучал заинтересованно.

— Мне было двадцать пять. Но поступок был продиктован не голосом разума.

Оля не стала ничего отвечать, давая мне возможность выбрать самому, готов ли я открыть для нее некоторые подробности своего прошлого. За это я был ей благодарен. Слишком часто женщины в моей жизни не соблюдали границ, считая своей первоочередной целью узнать обо мне всё, что не смогли вычитать на страницах глянца и из чат-ботов в телеграмме.

И всё же не получив никаких разъяснений Оля тяжело вздохнула и едва слышно простонала.

— Я слышу, как ты злишься.

— Я ничего не сказала.

— Тебе и не нужно. Ты даже не представляешь, насколько иногда громко думаешь. Твои эмоции волнами расходятся от тебя, как круги на воде от упавшего камня. Мы на расстоянии тысячи километров, но я всё еще представляю тебя сосредоточенно выводящую ручкой круги в блокноте прямо сейчас.

С той стороны телефона что-то брякнуло, раздалось матерное ругательство и я хохотнул, представив как пишущий предмет вывалился из её пальцев на поверхность стеклянного журнального столика.

— Ты даже не замечала, как часто я находился рядом с тобой и видел тебя.

— Но ты никогда не проявлял интереса ко мне после…

— Потому что, как ты сама верно заметила — это было плохо. То как я поступил — было плохо. То, что я позволил себе с тобой — было плохо.

— Хочешь сказать, что это была ошибка? — в её интонации была скрыта боль и неуверенность. Слышать такое было паршиво.

— Если бы хотел, то сказал бы.

Я ослабил узел своего галстука и расстегнул две верхние пуговицы рубашки. Вместе с первым свободным вдохом я понял, что пора ослабить контроль, даже если я потом об этом пожалею.

— Ты была очаровательна в тот день, когда врезалась в меня на всём ходу, испортив своей дешёвой тушью мою любимую сорочку, — я медленно произнёс слово, которое её так бесило и представил как она закатила глаза шепча «чертов сноб» себе под нос. — Я почему-то думал, что тебе не выжить в этом коллективе, но за пару месяцев ты очаровала не только мужчин, но и женщин, и видавших виды старожил телеканала, совсем не жалующих молодых, симпатичных и перспективных девушек. Мне было интересно, так что я наблюдал за тобой, и так уж вышло, что особенное внимание ты обратила на себя на вечеринке в честь нового года. Ты принесла мне подарок, а этого никто и никогда не делал. Обычно руководители одаривают своих подчинённых, а не наоборот. Но ты… — я взял паузу, словно снова споря с сам с собой, а стоило ли продолжать. — Это был долбанный D'Avino Napoli*! Я ведь знаю цену и так же хорошо знаю, что покупка сделала огромную дыру в твоём бюджете, но мне было приятно получить подарок от тебя. Мне хотелось посмотреть, как бы она сидела на тебе после секса. Мне хотелось сказать тебе «спасибо».

Вывалив на неё всё это, я выдохнул.

Не уверен, что Оля поняла правильно мои мотивы. Даже для меня самого та ситуация, в которой я позволил отпустить все свои спусковые механизмы, была не целью, а совокупностью реакций, которые я постоянно подавлял, а она с лёгкостью поджигала вновь. И всё же я не жалел о случившемся.

— Стоило ограничиться тем, что ты проводил меня до дома, — выронила Оля устало.

— Так почему ты не остановила меня у подъезда? — резонно заметил я, возможно слишком резко, чем требовалось. — Ты же с кем-то встречалась. У тебя были стабильные, крепкие и долгие отношения. Я видел, как этот мальчик забирал тебя из офиса по вечерам. Ты выглядела счастливой, когда садилась к нему в машину, но он не сразу давил на газ и срывался с места. Я спрашивал себя: целовал ли он тебя или помогал с ремнем безопасности? Или предлагал сразу поехать к нему? Это было не нормально, поэтому поддавшись минутной слабости, убирал эти мысли подальше. Я думал, что ты хорошая, правильная девушка. Такие не изменяют, разве не так?

— Егор, ты даже близко не создаешь впечатление мужчины, которому нужны хорошие и правильные девушки, и… — её голос был до дрожи спокойным и рассудительным, поэтому не дослушав до конца что она там хотела пролепетать я перебил.

— Мне и не нужны. Но почему ты ему изменила, а? Ответь, мы ведь этим занимаемся сейчас, вытряхиваем всё дерьмо друг из друга! У хорошенькой девочки так свело зубы от приторно-сладкого однокурсника, что хотелось получить грязный и скандальный секретик в свой кристально чистый и пустой шкаф? Получилось неплохо, правда?

— Ты сейчас отвратителен, — прошипела Оля.

— Я знаю.

— И заслуживаешь хорошей пощечины.

— Так и есть.

И наш разговор снова зависает на несколько минут гнетущей тишины. Не знаю о чем именно она думала, но я пытался убедить себя, что сказанное мной должно было прозвучать рано или поздно. Оля хотела забраться ко мне в голову — что ж, у нее получилось. Никто не обещал, что это окажется просто.

— Так и когда ты возвращаешься? — спросила она, давая понять, что разговор пора сворачивать.

— Билеты забронированы на второе число, так что через пять дней сможешь влепить мне пощечину по-настоящему.

— Звучит, как хороший план, — усмехнулась она.

И я собирался сказать что-то еще, возможно даже попрощаться, но за моей спиной пискнул замок. Так звучала карточка-ключ, которые выдают в отелях при заселении в номер. Затем раздался щелчок закрывающейся двери. Бекка подходила ко мне неторопливо, и стук её каблуков отдавался по всей комнате достаточно громко, чтобы было слышно на другом конце телефона.

— Мы пойдем на ужин или продолжим с того же места, на котором остановились, когда ты от меня сбежал сославшись на очень важный телефонный разговор? — спросила она, встав прямо напротив.

Оле не нужно было быть чертовым Энштейном, чтобы сложить два плюс два.

У меня тоже были свои грязные секреты, которые могли причинять боль окружающим. В этот раз под раздачу попала именно она.

Прежде, чем я успел ответить хотя бы одной из них, связь с той стороны оборвалась.

Бекка вопросительно выгнула бровь.

— Думаю, что тебе пора вернуть мне ключ от номера, — я устало кинул телефон на кровать. — Моя работа закончена, и наше знакомство тоже подошло к концу.

— Как знаешь, — она не стала закатывать скандал и коротко попрощавшись, ушла, выполнив мою просьбу оставить карточку на тумбочке.

Тишина снова окутала комнату и мои мысли сосредоточились на том, что весь достигнутый за последние полчаса с Олей прогресс был растоптан меньше чем за десять секунд.

Я мог бы предупредить женщину не открывать свой рот.

Мог бы прямо сейчас набрать Олю и попытаться что-то объяснить.

Мог бы поменять билеты на самолёт — делать это из-за нее, кажется уже вошло в привычку — чтобы приехать раньше, заявиться на порог её квартиры и заперевшись там с ней наедине заставить выслушать и будь что будет.

Но я не сделал ни первого, ни второго, ни третьего, а значит, уберёг её от беды гораздо худшей, чем кратковременное разочарование от несостоявшегося романа.

По крайне мере мне очень хотелось в это верить.

________________

*D'Avino Napoli — небольшое неаполитанское ателье, создающее дорогие bespoke рубашки ручной работы. Ведёт историю с начала XX века. Наш заносчивый сноб предпочитает сорочки именно из этого ателье.

Глава 6. Ночь первая. Кто на новенького?

ИЮНЬ.

За два с половиной года работы на телеканале я никогда не была настолько близка к съёмочному процессу.

Впрочем, уволиться прямо сейчас мне хотелось ничуть не меньше.

У меня не было времени пострадать из-за нашего последнего разговора я Егором. Я пахала как лошадь, поэтому даже скандал по поводу выбывшей беременной участницы восприняла относительно нормально.

Кроме того факта, что теперь меня запихнули в этот балаган.

Первое интервью походило на легкую прогулку по безмятежному пляжу. Да, его сопровождали неудобные вопросы и пара неловких моментов. Но то, что произошло дальше — меня обескуражило.

Мне казалось, что подготовить площадку и локации для съёмок — это тяжело. Я довольно слабо представляла техническую сторону процесса, лишь помогала главному режиссёру и оператору выбрать наиболее удачные места для расположения оборудования.

Я всегда сопровождала съёмки за камерой, на приличном расстоянии от участников и творческой команды. Теперь же мне в руки попал конкретный сценарий всего, что будет происходить ближайшие дни.

С этим было проще. Я знала локации, знала, что в них будет происходить, время, когда участников должны были доставить в тот или иной район города и что необходимо для этого подготовить, но не планы взаимодействия героев, не их предполагаемые столкновения.

В сценарии было достаточно подводных камней и простора для манёвров, которые могли поспособствовать как сближению, так и возникновению конфликтов.

Сегодня был день, точнее ночь Х, которая и должна была в конечном счёте определить получится из меня звезда реалити или нет.

— Ты в этом собираешься идти? — спросила Маша, скептически оглядывая мою персону с ног до головы, едва я появилась в гримёрке.

— Есть какие-то проблемы? — полностью копируя её тон и позу, ответила я.

— Это джинсы и свитер.

— Какое ценное замечание.

Я закатила глаза, показывая полное безразличие к её словам, но Маша молча отвела меня туда, где на рейлинге уже было приготовлено несколько комплектов одежды. Конечно, спонсорской.

К счастью начальница мучила меня недолго.

— Вот так — строго, но сексуально. Егор будет доволен, — заключила она.

И причём здесь он? Разве довольны должны быть не мои будущие потенциальные половинки?

— Скажи, а среди участников, которых ты протащила через кастинг, есть сантехники и пожарные? — невинно поинтересовалась я.

— Собственная идея уже не кажется столь привлекательной? Терпи, Олечка, скоро всё-всё узнаешь.

На столе заиграл её рингтон, экран ярко отобразил имя «ЕГОР» и Маша сняла трубку. Меньше чем через минуту она вылетела из гримёрки с громкими матами и словами о том, что кто-то «совсем свихнулся» и «еще пожалеет о своём решении».

Думай про пожарного, Оля! Про классного, мускулистого пожарного!

После всего услышанного — это моё законное право.

Я действительно выглядела неплохо в черных классических брюках, которые отлично сели по фигуре и белой шифоновой блузке с прозрачными рукавами и широким поясом вокруг талии. Единственное, что вызвало у меня недоумение и немой вопрос были шпильки, но Маша дала слово, что я смогу надеть кеды в любой другой день, но не сегодня.

Именно такую красоту прямо в гримёрке снова усадили перед камерой, чтобы «добить» аудио-профайл и нескольких мини-интервью. Ассистент дал мне лист бумаги, где было несколько коротких вопросов о моём «идеальном» мужчине, о моих неудачах и провалах в личной жизни, а так же просьба описать себя в нескольких словах.

На выходе из комнаты меня ждали Егор и Маша.

Оба злые и молчаливые.

Самым несправедливым было то, что в этот момент мой вроде как босс, и мужчина, с которым я по стечению обстоятельств переспала дважды, выглядел просто неотразимо, словно сам собирался войти в кадр. Черные джинсы, чёрная футболка и пиджак, не сложно догадаться какого цвета. Я напомнила себе, что передо мной стоял начальник-самодур, да и к тому же не самый верный из мужчин, поэтому мне стало немножечко легче пережить его ошеломляющий вид.

Нужно выкинуть это из головы.

Первый вечер был крайне важен. Для этого я лично выбрала лофт-бар Birds, который полностью вписывался в концепцию «создать приятную атмосферу с легким намёком на загадочность и непринуждённость». Ночная Москва, отличный вид из небоскрёба, слабоалкогольные напитки в причудливых бокалах в виде райских птичек и чего-то абстрактного. Немного джаза на фоне. Это было крайне дорогое заведение, но все были очарованы этой локацией и решили, что вложение стоит каждой копейки.

— Ну, кажется я готова.

Меня трусило и совсем не от кондиционера, который приятно охлаждал воздух.

— А выглядишь так, будто хочешь сбежать, — усмехнулась Маша.

— Ты даже не представляешь.

Повисло недолгое молчание.

— Как… как мне не облажаться? — выронила я, оставив сарказм за пределами этого разговора.

— Просто будь собой, — женщина пожала плечами. — Ты так ратовала за настоящие эмоции, что даже я поддалась этому настроению. Но не будь дурочкой и не влюбляйся. Помни, что это всего лишь шоу.

— Разве не для этого всё задумывается?

— Нет, — ответ был короткий и резкий.

— Тогда зачем?

— Господи, женщина! Деньги, рейтинги, зрители, популярность. Все ждут хэппи-энд, но каждый хочет видеть драму в процессе. Каждый зритель рассчитывает на то, что его возьмут в тиски и не отпустят до конца просмотра.

— Думаешь, что я смогу?

Брюнетка фыркнула, словно я сказала что-то глупое.

— У тебя нет выбора. И это всего на восемь дней, так что и моргнуть не успеешь, как всё уже закончиться.

Я хотела что-то ответить, но в дверях показался один из помощников режиссёра, который сказал, что мне пора и пригласил пройти на парковку, чтобы занять место в автомобиле, который отвезет меня к зданию башни ОКО. На меня нацепили микрофон-петличку с номером и именем, чтобы иметь возможность слышать всё, о чем я говорю с этой минуты и до конца шоу.

В комфортной тишине автомобиля вместе со мной ехал оператор, но работы у него было крайне мало.

Было около трех ночи, а съёмки стартовали где-то в одиннадцать. Мне сказали, что я стану последней из тех, кто приедет в бар, а это значило, что мне удастся познакомиться со всеми участниками сразу.

Возможно, что это был лучший из вариантов. Мне очень хотелось в это верить.

Я успокаивала себя этой мыслью, когда вышла из машины, точно зная, что одна из камер расположена у карусельных дверей. Убеждая себя, что бояться было нечего, я поднялась на восемьдесят четвёртый этаж небоскрёба.

Триста пятьдесят четыре метра были позади и двери лифта с типичным звоночком открылись, пропуская меня внутрь. Оператор у входа справа. Еще один чуть дальше.

Давай, Оля, шагай! Это не страшно. Всего восемь дней.

Господи, да даже средний отпуск длился дольше. «Война и мир» читалась дольше. «Великолепный век» смотрелся гораздо дольше, даже если бы я занималась этим круглые сутки без перерыва на сон, еду, работу или секс.

Ничего такого с чем бы я не справилась, правда?

Так что я сделала еще несколько шагов, нацепила на лицо самую вежливую улыбку и оказалась прямо перед барной стойкой, откуда на меня внимательно и с любопытством уставилось девять пар глаз.

И одни из них мне были очень знакомы.

* * *

В шестом классе я решила, что хочу стать хирургом.

И не просто решила, а приложила (как мне показалось) максимум усилий, чтобы встать на самый верный путь для достижения этой цели — перевелась в класс где профилирующими предметами были биология и химия. С первой наукой я подружилась быстро, а вторую люто возненавидела. Никак в моей голове не укладывались формулы, моли, валентности и преобразования одних веществ в другие.

Но процесс перевода в новый класс и первое знакомство с незнакомыми мальчиками и девочками мне запомнилось надолго — в основном своей неловкостью.

Сейчас ощущения были очень похожими.

Мне хотелось одновременно спрятаться ото всех и увидеть каждого. Разглядеть, познакомиться и запомнить как можно скорее.

Все были такими разными и чужими. Почти все.

Среди этой разношёрстной публики затесался один весьма знакомый человек. Игорь. Мой друг детства.

От осознания произошедшего в его глазах я поняла — он тоже меня узнал.

Место у барной стойки рядом с ним пустовало, поэтому я прошла и заняла именно его, выдав тихое и неуверенное «Привет». Игорь кивнул и тепло улыбнулся. Справа от меня сидел еще один участник, и от него я получить улыбку не рассчитывала, уж очень подозрительно он на меня смотрел.

— Думаю, что мне стоит представиться.

— Было бы неплохо, — произнесла одна из девушек с пышными рыжими кудрями.

Она сидела дальше всех и выглядела так же элегантно, как и я. Как и все здесь. Не то, чтобы нас одели одинаково, но из общей картины ничто не выделялось. Никаких ярких нарядов и слишком кричащих откровенных вырезов или коротких юбок, декольте, которые не оставляют никакого простора для воображения. После… мы сможем одеваться как пожелаем уже утром.

— Что ж. Меня зовут Оля и мне двадцать шесть лет. Я работаю младшим редактором на телеканале, который снимает данное телешоу и участницей я оказалась совершенно случайно, так как одна из девушек в последний момент отказалась.

— Отказалась? — спросил мужчина с татуировкой, на предплечье — сосед рыженькой.

— Да, семейные обстоятельства так сложились. Меня буквально втолкнули в проект за три дня до съёмок, так что я буквально с корабля на бал, — усмехнулась я.

Больше никто не разделили моего веселья.

Разве они до этого не вели оживлённую беседу?

— Такое совпадение, кто бы мог подумать, — наконец-то подал голос Игорь. Но его слова не звучали как поддержка, а как тонкий укол ядовитой змеи, которая едва сбросила старую шкурку и показала себя во всей красе.

— Вы знакомы? — спрашивает еще один парень, теперь уже тот, что сидит ко мне так же близко, как и друг детства, но по другую руку.

Я повернулась к нему, чтобы ответить, но была ошарашена очевидной неприязнью, плескавшейся в тёмно-синих глазах. Темная и опасная глубина прожигала и лишала дара речи. Я хотела что-то сказать, но замерла, словно девочка-шестиклассница, которая увидела слишком красивого мальчика и моментально в него втрескалась.

Кажется он был сосредоточен на том, чтобы превратить мысли каждой женщины в этой комнате в тягучую патоку, выставляя идиотками, не способными связать и пары слов.

Мне показалось, что Маша провернула какую-то невероятную аферу, чтобы он пришёл на шоу. Она обманула меня и Егора? Этот мужчина вполне мог быть моделью или актером. Судить по внешности — это моветон, но

— Что ж, мы действительно знакомы и нет смысла этого скрывать, — заметив, что я всё еще была не способна произнести ни слова, Игорь взял инициативу на себя. — Мы друзья детства.

— Это просто совпадение, так что… — наконец-то отмерла я.

— Серьёзно, и мы должны в это поверить? — подала голос брюнетка, сидящая рядом с рыжей.

— Верить в это или нет — это ваше дело. Возможно, сейчас вы сбиты с толку и считаете, что это несправедливо, но дело в том, что я действительно не имела представления о том, кто будет в этом баре, когда я сюда приду. Кастинг проводила не я.

От прозвучавшего оправдания у меня свело скулы, но сказать что-то было необходимо. Все так пристально на меня смотрели, словно на мошку под микроскопом. Было неудобно, и я повела плечом, чтобы скинуть это оцепенение.

— Тогда что ты делала? — спросил Игорь.

— В частности — выбирала бар для этого вечера. И дом, в котором вы… то есть, мы все будем жить. Обустраивала его и так же подбирала другие локации для съёмок. Так что если кровати будут недостаточно мягкими, диван слишком коротким, а гардеробная слишком мала для всех ваших вещей, то вы можете обвинить меня. Но все остальное было и остается вне моей компетенции, — уверенно сказала я, почти не соврав.

Повисла минутная тишина, но потом, словно по щелчку пальцев, всех отпустило. И каждый вернулся либо к своим партнёрам по разговору либо к своим напиткам.

Я как раз обратила внимание, что пока единственная была без алкоголя, который в данный момент был так необходим для успокоения нервов. Бармен, маячивший неподалёку, подошёл ко мне и вопросительно приподнял бровь.

Я не была уверена в своём выборе, но очень хотелось, чтобы счёт, который потом увидел Егор, его позлил.

И почему я снова о нем думаю?

— У вас есть виски?

— Конечно. У нас обширная барная карта и…

— На ваш выбор.

Через минуту передо мной оказался хайбол с янтарным напитком и парой кубиков льда.

— Никогда бы не подумал, что ты пьёшь крепкий алкоголь, — прокомментировал друг, уже более мягко, чем прежде.

С его перепадами настроения и появлением здесь еще предстоит разобраться.

Я сделала небольшой глоток, чувствуя как горло обожгло, но внутри стало невероятно тепло. Напиток был дорогим и очевидно стоил своих денег.

— Думаю, что жизнь полна сюрпризов.

И как только эта фраза покинула мой рот, в баре снова стало тихо.

Двери лифта, на котором мы сюда поднимались, снова звякнули, открываясь. И прежде, чем я успела подумать о том, что это странно, ведь все участники уже прибыли и группе операторов осталось снять только «непринуждённое» и «побудительное» общение более мелких групп парней и девушек для составления впечатления друг о друге, из-за угла вышел еще один человек.

— Всем привет. Я Егор, и я последний участник этого шоу.

* * *

— Ты, должно быть, сошёл с ума!

— У меня не было другого выбора. Я хотел поговорить с тобой, а ты постоянно сбегала после того как я сказал тебе участвовать в шоу.

— И ты решил, что самому принять в нем участие — это лучший вариант?

Я была так зла, да к тому же всё еще немного пьяна, а Егор просто улыбался.

— Не находишь это романтичным?

— Нет. Разве ты не должен был сейчас пересекать Атлантический океан в сторону Сан-Паулу?

— Должен.

— Тогда что ты тут делаешь?!

— Я… вроде как в командировке. Буду считать, что в самой интересной и необычной в своей жизни, — выдохнул мужчина рядом со мной, и отвернулся к окну. Словно не он только что сделал странное признание, маленькими хлопьями оседавшее в моей голове.

К счастью мы успели снять петлички. Каким-то невероятным образом нас посадили в одну машину, и всеми фибрами души я чувствовала, что мой шеф, то есть коллега (?) причастен к этому безобразию.

Егор умел быть решительным и эффектным. Даже эффективным. Стоило ему принять решение, то ничто не могло его остановить от реализации составленного в голове плана.

Я снова прокрутила в голове момент когда это всё началось. Вот Маша смотрит на экран айфона, где высветилось имя Егора, когда мы были в гримёрке. Вот она нахмурилась, внимательно слушая его слова, и с опаской покосилась на меня. И вот уже пронеслась мимо, к выходу, что-то раздражённо шипя в трубку.

Конечно, именно тогда он посвятил её в свои планы. Скорее всего у Маши так же не было выбора и приходилось исполнять все причуды начальника-самодура.

Егор умел быть обольстительным. Его появление в баре вызвало неподдельный интерес женской половины участниц шоу. Даже мужчинам стало любопытно, и они словно собачонки встали на задние лапы, направив заинтересованные взгляды в его сторону, почувствовав действительно опасного кобеля, от которого стоит оградить всех местных сук. Казалось Егор должен был всё разрушить своей выходкой, но словно по мановению волшебной палочки ситуация лишь закрутилась в весёлую игру. Интригующую и безбашенную.

Последующие три часа съёмок я планировала провести под лозунгом «виски спасёт мой мир от разрушения», но как только все разошлись группами по два-три человека и расселись за столиками в зале, мой алкоголь перестал обновляться.

За это время я успела пообщаться с Игорем, но наша беседа была довольно неловкой. Он уходил от ответа, зачем и каким образом оказался на шоу, а я была слишком отвлечена созерцанием обладателя белых кудрей, к которым остальные участницы оказывали довольно много внимания.

Моя реакция на всё это действо была иррациональна, и хотя я понимала принципы возникновения базовых животных инстинктов, ничего поделать с собой не смогла.

Какая глупость!

Затем злой принц с тёмно-синими глазами и, вероятно такой же тёмной душой, сел напротив исключительно ради тренировки своего сарказма.

— Тебе довольно ловко удалось собрать небольшой гарем вокруг своей персоны? — язвительно заметил он.

— Отвали.

— Я — Макс.

— Отвали, Макс, — повторила я.

— Возьмешь и меня?

Я чуть не подавилась остатками виски, потерявшего градус из-за подтаявшего льда, и наконец-то обратила внимание на мужчину напротив. Он улыбался и выглядел чертовски привлекательно, когда успешно скрывал свой мудацкий характер.

— В гарем? — спросила я, улыбнувшись в ответ.

Он кивнул и я захихикала.

Макс больше не произнёс ни одного слова, но до момента пока съёмочная группа не отчиталась о том, что мы можем собираться, не сдвинулся с места. Он пристально разглядывал меня, совершенно не скрываясь, изучал и словно делал какие-то пометки, заключения и выводы. Это было вызывающе, но на удивление приятно.

* * *

— Ты понимаешь, что вмешиваешься в шоу, правила которого строго регламентированы чревато последствиями? — мы продолжали наш спор в машине.

— Мужчины совершали и более безрассудные поступки ради женщин, Оля.

— Сколько драмы.

— Спешу напомнить, что это не я, а ты избегала разговора последние три дня. Зато с большим энтузиазмом флиртовала с тем неандертальцем. Скажи, тебе нравятся мужчины, которые выглядят так будто их уровень ай-кью сравним с улиткой?

Что ж, ревновала не только я, но злость, окатившая меня ушатом холодной воды из-за его несправедливого обвинения, из-за усталости, недосыпа и боли в ногах, которую спровоцировали адские шпильки, спровоцировала взрыв негодования уже у меня.

— Пошел ты на хер. На. Хер. Знаешь где это? В том гостиничном номере, на кровати которого ты трахал мисс «Мы продолжим с того места, на котором остановились?». Именно туда!

К концу фразы мой голос сорвался на крик. Это было не правильно. Я не хотела, чтобы он видел меня в таком состоянии. Я не хотела показывать, что для меня это значило. Между нами ничего не было, Егор мне ничем не был обязан. Я всего лишь его подчинённая и нет ничего хорошего в том, что я позволила себе мечтать о бóльшем.

Машина покатилась дальше, плавно лавируя в уже утреннем потоке.

— Восемь дней, и всё закончится, Оля. Мы выйдем из этого шоу вместе. Я выбрал целью деньги, ты тоже, и в конце мы просто тихо уйдём, а потом поговорим и всё решим.

— Зачем?

— Так будет правильно.

Я видела, что его руки сильнее, чем нужно сжались в кулаки на бёдрах, а костяшки пальцев побледнели. Ему не нравилось решение, которое он принял. Егор не хотел и не должен был участвовать в шоу.

Но он сам сделал эту глупость.

— Я не выбирала деньги.

— Что?

— Я больше не собираюсь делать то, что ты мне говоришь, Егор. Особенно сейчас. Ты применил свою власть, чтобы заставить меня участвовать в шоу, но на этом всё — твои полномочия закончились. Здесь и сейчас.

— Ты хочешь сказать, что действительно собираешься флиртовать с ними? — он прочистил горло. — С ним?

— Почему бы и нет? Разве не в этом смысл?

— Оля, я…

— Я больше не позволю тебе делать за меня выбор. В этот раз я сделаю его сама.

До самого дома мы ехали в полной тишине. Машина остановилась у парадного входа, преодолев ворота и короткую подъездную дорожку. Я так и собиралась оставить Егора в тишине салона, но до того как я вышла он сказал:

— Надеюсь, что ты всё хорошо обдумала и ни о чём не пожалеешь, кроха.

Как ни странно я точно знала, что Егор лжёт.

Глава 7. День второй. Кто есть кто

Любовь или деньги?

Шесть мужчин и пять женщин каждый день будут определять свою симпатию, оставив Монету Любви в одном из Сундуков с именем участника, к которому они решили высказать интерес.

Каждый день этот выбор можно будет изменить после свиданий или испытаний.

Но какой бы выбор вы не сделали — это не главное.

Последний вечер решит всё.

Последний выбор откроет все карты и расскажет больше, чем все ранее сказанные слова, все прикосновения, взгляды и признания.

Каждый из вас выбрал свою роль в этой игре и финальную цель — любовь или день.

Если в конце шоу образуется пара, участники которой выбирали целью «любовь» — им повезло найти свою половинку.

Если оба участника выбрали «деньги», то очевидно, что они переиграли сами себя и друг друга, стремясь получить что-то вместо реальных чувств.

Однако если интересы внутри образовавшейся пары разняться, то участнику с меткой «денег» достанется приз в размере ОДНОГО миллиона рублей, а второй уйдет с разбитым сердцем.

Но кто же из них почувствует себя проигравшим?

Всё зависит только от вас.

Именно эти слова, друг за другом, построчно появляющиеся на экране телевизора в гостиной, хором, словно в детском саду, зачитывали девочки (конечно кроме меня). Парни смотрели на это действо с нескрываемым весельем в глазах.

Господи, этим людям всем уже за двадцать.

Мой взгляд нашёл Егора, единственного по-настоящему взрослого среди нас и выглядел он так, словно его заставили участвовать в этом насильно.

Отлично, хоть что-то поспособствует моему хорошему настроению.

К счастью организаторы, к коим я теперь не отношусь, не стали будить нас рано. Съёмки закончились около шести утра, после этого мы легли спать практически без разговоров и обсуждения произошедшего.

Кажется, что никто не был сильно шокирован появлением моего начальника в качестве незапланированного шестого участника от мужчин. Большинство отнеслись к этому, как к элементу шоу и части сценария, который до последнего держали в секрете. Мужчины просто пожали плечами, изучив потенциального соперника, девушки восторженно, но недолго обсуждали «красавчика-блондина, который эффектно ворвался под конец ночи». Уверена, что свою роль сыграли его привлекательная внешность, очевидное благосостояние и природное обаяние.

Что б его.

Утром я встала первой и сразу после душа отправилась в гардеробную, чтобы разобрать чемодан, уложить волосы и сделать макияж. Посмотрев на свой туалетный столик, я широко улыбнулась. По крайней мере был один очевидный плюс от всей этой суматохи — спонсорские подарки.

Косметика декоративная и уходовая, тюбики и баночки, палетки и кисточки. Но больше всего радовала коричнево-золотистая коробочка с выбитым на ней названием бренда, и крутым стайлером внутри.

Это был типичный приём всех продюсеров. Подарки расслабляют людей и делают более открытыми к общению. Важно задать правильное настроение, ощущение эйфории и праздника. Для участников, которым предстоит жить под камерами и в соответствии с выстроенным планом шоу важно знать, что за свои старания они получают что-то взамен. Маленькие радости оплачиваются подсаженной нервной системой. И не важно, что обмен совсем неравноценный. Если все грамотно организовать никто не поймёт, что их попросту надули.

Спустя двадцать минут ко мне присоединилась симпатичная шатенка, и ее удивлённый возглас пробудил любопытство у всех остальных девчонок. Визги и восторг продолжались минут пять, и я беспечно покачала головой, смотря на это со стороны.

— Ты этим занималась? Обустраивала этот дом и искала спонсоров для проекта? — спросила у меня та самая шатенка, которую, как я поняла, зовут Кира.

Я кивнула, скрывать мне было нечего.

— Это потрясно. Ты должно быть каждый день получаешь нечто подобное на работе.

— На самом деле нет. Спонсоры обычно щепетильны и хотят иметь максимальную отдачу особенно от халявных продуктов, — я улыбнулась, и Кира продолжила наносить свой макияж.

Из короткой, но довольно приветливой беседы мне удалось узнать о ней побольше. Например, что живет она в Питере, днём она работает экскурсоводом, а вечером подрабатывает официанткой в баре у своего старшего брата. Что ей двадцать четыре года, её последний парень оказался козлом и неуравновешенным сталкером, а еще у нее есть классная татуировка, которая тянется от одного плеча к другому вдоль ключиц и делает замкнутый круг на спине. Буквы (кажется это латынь) витиеватые, тонкие и выглядят невесомой паутинкой на коже. Я спросила у нее о переводе написанного, но она ничего не ответила. Видимо, эти слова были слишком личными, чтобы делиться с совсем незнакомым человеком.

Больше мы не разговаривали, лишь прислушивались к щебетанию остальных участниц.

Через полчаса все собрались в гостиной, чтобы познакомиться и рассказать о себе более подробно.

Сразу после того, как были зачитаны основные правила шоу, я присела на один из диванов, и рядом со мной оказался Игорь.

— Привет.

— Привет. Как ты? — выглядел он гораздо бодрее, чем вчера.

— Осваиваюсь, — он как-то неловко дёрнул плечом и повернулся ко мне всем корпусом. Его рука легла на мою ладонь так, словно это было нормально, и мы привыкли к такому тактильному взаимодействию. — Расскажешь, как здесь всё устроено?

— Ровно так, как было написано.

Несмотря на то, что он пытался сжать свои пальцы вокруг моих, руку мне удалось освободить. Я нахмурилась, пытаясь понять, что им двигало в этот момент, и почему он выглядел недовольным, когда я отодвинулась, вжавшись в спинку дивана, создавая хотя бы небольшое пространство между нами.

— Как ты оказался в Москве и попал на это шоу? — спросила я.

Игорь путанно рассказывал про то, что приехал в Москву весной, хотел связаться со мной, но всё никак не мог найти время. Рассказал, что нашел работу и устроился менеджером в один из известных отелей столицы, но потом наткнулся на объявление о шоу на телеканале где я работаю и решил попробовать себя на кастинге. История звучала правдоподобно, но слишком отрепетировано, словно он ни один раз произносил ее про себя чётко расставляя слова и акценты. И, возможно, я бы предала этому значение, если бы передо мной не разворачивалась совсем другая сцена.

На противоположном диване сидел Егор и его внимание было полностью приковано к Василисе — кудрявой рыжей девушке, которая и вчера и сегодня смотрела на меня с особенным презрением. Зато для моего шефа в её арсенале эмоций нашлись и улыбка и всепоглощающий щенячий интерес. Егор же воспользовался моментом и наклонился к ней, рассказывая что-то очень забавное, учитывая глупую улыбку, блуждавшую по лицу девушки. Василиса была полностью очарована и им самим и тем фактом, что его рука, закинутая на изголовье дивана, медленно опустилась ей на плечо.

Егор не смотрел на меня, хотя я была всего в паре метров.

Нехорошее и очень реальное чувство, которое я не ожидала и не должна была испытывать прямо сейчас, затопило меня целиком.

Ревность.

* * *

Мне следовало сразу понять, что шоу по канонам оригинала у нас вряд ли получится. Но хорошо это или плохо пока было совершенно не ясно.

Оказалось, что всё дело в участниках.

В оригинальном реалити они казались более открытыми и живыми. А еще зрелыми (и дело было вовсе не в возрасте) и думающими о каждом своём следующем шаге. Никаких эмоциональных срывов и замен беременных участниц на небеременных в порыве злости. Никаких главных редакторов телеканалов, врывающихся в последний момент в качестве участника.

Мужчины и женщины там выглядели спокойными и сдержанными.

Скажете скучно?

Нет. Несмотря на своё спокойствие, они оказались выразительными и заинтересованными в процессе шоу, в достижении своих целей — будь то желание найти вторую половину или получить денежный приз.

Смотря на нашу компанию, я не могла явно понять, схитрила Маша на кастинге или нет. Возможно, у меня просто разыгралось воображение — все выглядели очень по-разному, но каждый выделялся, словно сразу пытаясь заявить свои позиции в коллективе. Слишком яркие, прямолинейные. Мог ли каждый из них выбрать деньги? Могли ли все они выбрать этот путь?

Оторвав свой взгляд от тошнотворно-побудительного диалога Егора и Василисы о преимуществах полученного стайлера перед его дешёвой китайской подделкой (которой видимо она раньше пользовалась), я заметила, что многие с интересом разглядывают друг друга. Буквально не скрывая этого. Другие придирчиво изучают обстановку в доме. Кто-то поправляет петлички, а тот парень, с тёмно-синими глазами и вовсе уставился на одну из камер над своей головой, кажется пытаясь испепелить её взглядом.

Теперь мне удалось лучше рассмотреть и этого любителя скабрезных шуточек и, боже мой, он выглядел как модель из рекламы тренировок по кросс-фиту, которые подвластны только самым выносливым красавцам. Он оказался высоким, плечистым, с ладонями, в которых могла бы легко уместиться моя талия. Но вот мои пальцы едва ли смогли бы сомкнуться на его внушительном бицепсе.

Он сказал, что его зовут Макс, кажется. Так вот, Макс только что подловил меня за откровенным рассматриванием его внешности. Уголок губы пополз вверх, и нахал мне подмигнул.

Я не успела ни покраснеть, ни даже фыркнуть, когда один из редакторов сообщил нам через громкую связь, установленную в доме на случай непредвиденных ситуаций, что мы можем начинать представляться друг другу.

Практически сразу тихие перешёптывания прекратились, но никто не решался начать первым.

Что ж.

— Что ж, думаю, что я начну, — вздохнула я. — Меня зовут Оля, мне двадцать шесть лет. Я работаю младшим редактором телеканала, который снимает это шоу, — повторила я ровно то, что сказала вчера, кажется слово в слово. — Мое участие здесь не было моей идеей, но видимо моя карма была сильно подпорчена.

— Егор, ты был тем, кто принял решение об участии Оли в телешоу? — вопрос прозвучал из другого конца гостиной, где в кресле устроилась девушка, которую кажется, звали Юля.

— Да, — просто ответил он, даже не посмотрев в мою сторону.

— Неужели больше не было никого, кто мог бы стать участником? Кто-то кто не прошёл кастинг?

— Меня это мало заботило, нужно было решить этот вопрос и решить быстро.

— Звучит так, словно ты не спрашивал её мнение на этот счет, — неожиданно вступился за меня Игорь.

Егор наконец-то отвлёкся от сидящей у него под боком девушки и повернул голову в нашу сторону. Честно, складывалось впечатление, что если бы не камеры она бы уже скакала у него на коленях, или стремилась наклонить голову, попутно расстёгивая ширинку его штанов. Противный укол ревности, который я испытывала пару минут назад, остался в прошлом. От подобного зрелища тошнило. И я не была ханжой, просто меня всегда бесили развратные стервы, готовые на всё, лишь бы заполучить самого породистого самца из всех возможных. Еще бесили мужчины, у которых не хватало мозгов, чтобы это понять.

У Егора были мозги. Он подыгрывал ей специально.

И всё же отвратительно.

— Я и не спрашивал. Это было моё распоряжение как руководителя.

— Между вами что-то было? — Игорь сегодня был удивительно и очень некстати дотошным.

— Нет.

— Нет.

Ответ прозвучал слишком быстро. От нас обоих.

В гостиной повисла очень, очень неловкая тишина. Очевидно, что остальные участники не поверили ни мне, ни ему.

* * *

Первой тишину нарушила рыжая, наконец-то отлипнув от Егора. Она рассказала, что её зовут Василиса, что ей двадцать один год и она студентка педагогического факультета из Челябинска. Как бы иронично это не звучало, но её специальностью было «Преподаватель младших классов». В той жизни, что на восемь дней осталась за стенами этого дома я старалась не судить людей с первого взгляда, но где если не здесь этим заниматься? Тем более, что присутствующие в комнате уже записали меня в любовницы моего же начальника.

Так вот, посмотрев на Василису, которая выглядела как шлюха в белом топике без лифчика и коротких джинсовых шортах, я могла сделать только один вывод: возможно, что папы учеников младшей школы были бы в восторге от такого преподавателя, и то недолго. Её вчерашний элегантный образ сменился на привычный и повседневный. Что такой человек мог бы преподавать детям я, честно, не представляла.

Затем представились Кира, с которой я познакомилась утром, и Аня, работница дельфинария из Сочи. У нее была очень длинная тёмная коса и соблазнительные изгибы в правильных местах. Из всех девушек она оказалась самой младшей, ей всего девятнадцать лет, но далеко не самой наивной.

Юля работала медсестрой в областной больнице в Вологде. Ей было двадцать пять лет, и она казалась самой застенчивой из всех девушек, но первое впечатление могло быть обманчивым.

Дальше представлялись парни, и на них я старалась сосредоточить чуть больше внимания.

Как ни странно инициативу на себя взял Игорь. Я прослушала его самопрезентацию без особого интереса, ведь и без этого знала, что ему двадцать семь лет, до переезда в Москву жил с мамой (что он, конечно, решил упустить), работал менеджером (но он представился управляющим хозяйственной деятельностью отеля премиум-класса) и мечтал о хорошей девушке, которая могла бы быть ему и другом и возлюбленной.

Он серьёзно так сказал?

Рядом с ним сидел Роман, IT-специалист и фрилансер двадцати восьми лет. Его история о том, что он уже пять лет как живет на Бали произвела впечатление на женскую половину нашей гостиной, мне же показалось, что он слегка самодовольный чудак.

Влад выглядел как типичный британец — рыжий и с веснушками. Он казался самым странным и не вписывающимся сюда человеком, и у него было самое короткое представление. Тридцать лет, плотник в элитном мебельном салоне, из тех, что делают комоды, табуреты и трюмо из редких пород дерева и с невероятными вензелями.

Далее представился Леша — каскадёр из Питера, двадцати пяти лет с хитрой улыбочкой и темными глазами. На его предплечье была татуировка в виде меча, который обвивает змея. Я ничего не знаю о значении татуировок и не считаю их особо привлекательными, но очевидно, что здесь ему будет с кем поговорить об этом.

Следующим о себе рассказал Егор, лениво пересказывая всё то, что остальные успели о нём узнать ранее, не предоставив ни одного слова новой информации.

Принц с тёмно-синими глазами оставался единственным, кто до сих пор не проронил и слова. То, что он был хорош собой, заметила не только я, поэтому несколько пар глаз уставились на него с нескрываемым интересом.

— Я — Макс, мне тридцать лет, и я командир отделения пожарной части № 3 города Новосибирск.

Я мотнула головой, пытаясь скинуть с себя наваждение, но губы сами по себе расплылись в глупой улыбке.

И как там говорят: бойтесь своих желаний — они имеют свойство сбываться?

* * *

Не успела я обдумать все возможные шутки на тему того, что такой горячий пожарный пришёл на шоу не для того чтобы тушить огонь, а разжигать пожар в сердцах самых впечатлительных из нас, как на экране телевизора появилась новая надпись.

Мы просим вас занять места за общим столом так,

чтобы девушки сели с одной его стороны, а парни с другой.

Ожидайте дальнейших инструкций на экране прямо перед вами.

— Что за убожество, — поморщилась Аня. — Нас вообще кормить собираются? Мы со вчерашнего дня голодаем, а у меня вообще-то режим. Диета.

И это говорила девушка, у которой вероятно даже под микроскопом не обнаружилось бы и грамма лишнего жирка на теле. Заносчивая стерва.

— Предполагалось, что десять… то есть одиннадцать взрослых людей смогут сами обеспечить приготовления блюд, — огрызнулась я в ответ. — В холодильнике полно продуктов, я сама составляла списки для организации питания в этом доме. Стоит только потратить немного времени и усилий.

— Разве все наши мысли не должны быть направлены на то, чтобы найти свою половинку, а не тратить время на кашеварение? — не прекращала жаловаться она.

Я закатила глаза, молча прошла в столовую и села за большой обеденный стол. Напротив расположился Макс, сложив руки на груди, отчего его мышцы напряглись и стали выглядеть еще массивнее. Этот мужчина действительно мог бы стать чьим-то супер героем.

Еще минуты три происходила суматоха, пока наконец-то почти все не заняли комфортные для них места. И единственным, кто остался стоять был Егор, так как стульев здесь было только десять.

— Можешь принести пуфик, — посоветовала Василиса, бросив на моего начальника заботливый взгляд.

— Обойдусь, — пробубнил тот в ответ, прислонившись спиной к стене.

Это не звучало как-то странно, но я почувствовала будто что-то ускользнуло от моего внимания.

Десять участников. Десять стульев, десять чашек в шкафу, по десять вешалок в каждом из десяти отделений, на которые делился шкаф для основных вещей… Десять кроватей. Не одиннадцать.

Я нахмурилась, чувствуя, как паника закручивается в тугой узел внутри и заставляет дрожать из-за понимания сложившейся ситуации. В доме не было предусмотрено комфортное место для еще одного человека. Так где же тогда спал Егор? В гостиной на одном из диванов? Они были слишком маленькими для его роста и комплекции, и даже если ему удалось поспать хоть немного сейчас он должен чувствовать себя просто ужасно.

Стоило подумать об этом вчера и попросить Машу, чтобы она организовала перестановку в спальне парней с учётом этого обстоятельства как можно скорее, потому что пока я здесь мои руки были связаны и…

Поток самопоедания остановился, споткнувшись об еще одну мысль, промелькнувшую в голове. Я больше не организатор, а участник. Это ведь больше не моё дело — их комфорт. Его комфорт.

Я расцепила пальцы, до того крепко сжатые между собой и заставила себя прижать ладони к прохладной поверхности стола.

— Я думал, что у тебя сейчас случится паническая атака, и ты свалишься в обморок, — раздался голос прямо напротив меня.

— Что?

— Ты побледнела, я бы даже сказал, посерела.

— А ты бы бросился меня спасать, — я не могла сдержать язвительную насмешку в голосе. Видимо эмоциональные качели начинали сказываться на моём умении соображать и распознавать искреннее беспокойство. — Наверняка умеешь делать искусственное дыхание «рот-в-рот», ты же пожарный.

— Умею, — серьёзный тон Макса и его острый холодный взгляд пристыдили мою фривольную выходку.

Вокруг все улюлюкали, воспринимая это как шутку и стёб, но Максу было не смешно. Было что-то в его взгляде, дающее понять, что он ненавидит этот примитивный гомон вокруг.

Он действительно спасал жизни, скорее всего не один раз.

Но времени подумать об этом мне так и не представилось. На экране еще одного телевизора (спонсор бытовой техники был крайне щедр) появился логотип шоу — надломленное сердце и его «двойник» в виде драгоценного камня с неровными гранями, заключённые в круг. Простой выбор. Любовь или деньги.

Шутки прекратились в ожидании какого-то сообщения. Я же, решив подумать о парне напротив позже и наедине с собой, попыталась вспомнить, что было на первых этапах шоу, которое я уже смотрела полгода назад, но ничего не приходило на ум.

В конце концов, мы всё равно узнаем, и спустя мгновение на экране появился текст.

Путь к сердцу мужчины лежит через желудок — гласит народная мудрость,

но разве девушка не способна оценить такой талант.

Сегодня мужчины попробуют привлечь внимание наших участниц

своими кулинарными талантами.

У вас есть два часа, чтобы приготовить привлекательный и, конечно, вкусный обед, после чего дамы сами будут решать к какому столику присоединиться, чтобы познакомиться с поваром поближе.

Ах… Ну, теперь-то я вспомнила, что первое задание в оригинале было если не скопировано целиком, то перенимало основную идею уж точно. Озадаченные парни, взволнованные девушки и чьё-то разочарование и одиночество за столиком в течение пары часов после затраченных усилий на приготовление блюда.

— Вот видишь, Аня. Сегодня голодными мы точно не останемся, — почувствовав, как планка мое настроение снова улучшается, сказала я.

Не знаю как остальные мужчины, но Егор ненавидел пачкаться и не умел готовить.

* * *

На экране телевизора появился таймер, который начал вести отсчёт от двух часов в сторону уменьшения времени.

Мужчины — кто с тяжёлым вдохом, а кто с вполне заметным воодушевлением — двинулись в сторону кухни, изучать содержимое холодильника, полок и стеллажей, а так же наличие необходимой кухонной утвари для создания будущих кулинарных шедевров. Девушек же попросили удалиться в спальню, и не подглядывать как будет «твориться кулинарная магия».

Но не успела я поставить ногу на первую ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, как Маша схватила меня за руку и потянула за собой в комнату для персонала (куда нам, участникам, вход был строго-настрого воспрещен). Я поймала недовольные взгляды Ани и Василисы, наблюдавших за этим явным ангажированием к моей персоне, но назло им подмигнула, словно в этом не было ничего странного.

Маша стянула с меня петличку и отключила микрофон. Её идеальная причёска потеряла свой привычный лоск, и несколько прядей выбилось из хвоста. Но она определённо выглядела нетерпеливой и взволнованной, готовой задавать самые неудобные вопросы.

— Ты спала с ним? У вас роман?

Да, именно такие вот вопросы.

— Хм, — пробубнила я.

— Я спрашиваю не как любопытная подружка, а как человек, который несёт ответственность за то, что происходит в кадре и за то, как потом ваши взаимоотношения будут показаны зрителям. Остальные участники уже активно обсуждают вас, — она сложила руки на груди. Настоящая командирша. — Не могу сказать, что наблюдать за Егором не доставляет мне удовольствия. Сейчас он полностью выбит из зоны комфорта и для его заносчивой задницы это полезно. Но теперь именно я тут главная, так что выкладывай всё как есть, Оля, иначе я за себя не ручаюсь.

Она сверлила меня глазами, но честно говоря, совсем не это заставило меня коротко кивнуть, в подтверждении ее подозрений.

— Вы действительно переспали!

— Ты можешь восклицать не так громко? Если сейчас они просто предполагают, то после твоих криков знать наверняка.

— Почему? Возможно, что рыжая бы тогда от него отстала.

— Она не похожа на ту, которую могло бы остановить подобное обстоятельство. Скорее наоборот.

Маша кивнула, соглашаясь со мной. В этом коротком движении было видно не только понимание, но и усталость. Она, конечно, мало спала за последние двое суток. Съёмки — это сумасшедшее время для всей команды, когда нервы каждого напряжены до предела (и это не просто фигура речи). К сожалению, в этот раз именно ей досталась роль лидера, которую ранее на себя всегда брал Егор.

— Я до последнего старалась гнать от себя мысль о том, что он идёт в шоу из-за тебя. Этот тип так уверенно говорил про рейтинги и необходимость понять всё изнутри. Ваши отношения, какими бы они ни были — это чистое безумие, — Маша улыбнулась и прикрыла глаза. — Я никогда бы не подумала, что он увлечётся тобой настолько серьёзно.

Ауч.

Это было неприятно.

Конечно, Егор и я были слишком разными, чтобы всерьёз заподозрить в нас влюблённую пару, и всё же сказанное больно било по самолюбию. Особенно потому что, отчасти было правдой.

Что между нами было? Секс — пару раз. Несколько телефонных разговоров. И один скандал — тоже по телефону. Всё как-то неполноценно, неправильно.

Нужно было срочно сменить тему на ту, которая была бы комфортной и безопасной.

— Где Егор спал этой ночью? — спросила я, не придумав ничего умнее.

— В гостиной на диване. Кровать уже доставили, её скоро разгрузят. К вечеру он обоснуется в спальне парней.

— Хорошо.

— Угу.

Повисло молчание, и я уже надеялась, что этот разговор закончен, но Маша не торопилась отдавать мне петличку.

— Сегодня не садись за стол Егора, даже если он внезапно откроет в себе талант самого Гордона Рамзи.

— Да пусть хоть Нусретом Гёкче заделается и так же изящно солью всё вокруг себя засыплет, чай от какой-нибудь ведьмы и спасётся.

— Главное, чтобы ею оказалась не ты.

— Туше.

Я подняла руки в примирительном жесте, честно думая, что мужчине, возможно, не помешал бы хороший испуг, хотя бы в качестве воспитательной меры. Напряжение, наконец-то ушло, словно булыжник, до того уверенно давящий на плечи решил раствориться в воздухе.

— Не проявляй к нему интереса, не смотри на него, даже не разговаривай с ним, — продолжала наставлять меня Маша, но уже не так агрессивно.

— Ты сумасшедшая, — рассмеялась я ей в лицо. — Я не могу игнорировать его в течение всего шоу. На одном из этапов мы обязательно столкнёмся.

— Пусть это произойдет как можно позже.

— Это уже зависит не от нас. Сценарий в твоих руках. Почему это вообще так важно?

— Я уже сказала — потому что он пришёл из-за тебя. Не помню, чтобы Егор совершал такие глупости с того дня как ввязался в продюсирование своего первого интеллектуального шоу. К счастью тогда эта идея окупилась и принесла хорошие отзывы и деньги, но сейчас речь не только о рейтингах.

Лёгкое безумие в её взгляде говорило о многом.

— Ты влюблена в него? — слова вырвались из моего рта сами по себе.

Маша ответила, нисколько не растерявшись. Она словно ожидала этого вопроса и готовила ответ заранее, объясняя мне, студентке-первокурснице аксиому, доказанную многократно.

— Мы все немного в него влюблены, дурочка. Я уже этим переболела, а ты увязла и он сам в этом виноват. Но посмотри внимательно и подумай, что на самом деле Егор может тебе предложить? Ночь или две невероятного секса. Пару нежных фраз, дорогие подарки и курорт с белым песком и синим океаном. Просто помни — он не будет твоим в том романтическом смысле, в котором тебе бы хотелось видеть его рядом с собой.

Разговор зашёл в тупик и грозил пойти на второй круг. Мне же хотелось скорее сбежать в спальню и послушать глупые женские сплетни о мальчиках, которым предстояло еще примерно полтора часа колдовать на кухне.

— Маша, я собираюсь принимать ухаживания других парней. Егор кажется не против внимания, которое ему оказывает Василиса и возможно ему понравилась Аня.

— Только в их мечтах, — парировала она.

Черт, это совсем не помогало.

К счастью в комнату постучали, и в двери показался один из помощников режиссера, который сказал, что еще одну кровать успешно установили в спальне у мужчин, решив проблему размещения незапланированного участника. После того, как паренёк снова исчез Маша, вложила мне в руки микрофон и заметно расслабилась.

— Возвращайся к тем трещоткам и когда придёт время — не выбирай Егора.

Господи, да сколько можно-то!

— По-моему из нас двоих — только ты на этом зациклена, — я закатила глаза и стала просовывать проводки под рубашкой к поясу своих джинсов.

— Я говорю о том, что поможет вам не наделать глупостей.

— Может быть и Егору об этом скажешь?

— Мне пока еще дорога моя работа, Оля.

— Ты вроде начальница, а такая трусиха!

Маша ничего не ответила, лишь махнула рукой в сторону выхода, куда я и двинулась в предвкушении застать своих соседок в неловкой тишине, как только моя фигура замаячит на пороге общей спальни.

Вероятность того, что мою персону, скрывшуюся в недрах дома с кем-то из персонала, обсудили и осудили, была стопроцентной. Шанс, что меня это волновало сильнее, чем «нисколько» — нулевой.

Ведь это всего лишь шоу.

Глава 8. Как бы ни было вкусно, а выбор сделать придётся

Тишина в женской спальне после моего там появления оказалась предсказуемой и звенящей.

Все девушки синхронно повернули головы в мою сторону, но одни быстро вернулись к своим занятиям, а другие продолжали открыто и зло глазеть. Странно как еще на мне одежда не задымилась.

Василиса и Аня сдружились против меня, словно они были самыми популярными девочками в нашем классе, а я нерадивой новенькой, да еще и дочкой директрисы, которая по совместительству была классной руководительницей.

В общем — готовились строить козни.

Я улыбнулась этим двоим так ярко, что от энергии добра, источаемой мной, можно было подзарядить небольшую электростанцию. Но и мои душевные силы были на исходе, посему я приземлилась на кровать сразу в горизонтальное положение с протяжным выдохом.

Пассивно-агрессивно настроенные девицы так и не решились ничего у меня спросить (вероятно, опасаясь моего неясного блатного положения) и вернулись к увлекательному выбору — какое из платьев лучше подойдет для обеда? Выбор был шикарным: одно представляло собой нечто чёрное с разрезом на правом бедре, а у второго длина была такой, что позволяла обратить внимание на цвет нижнего белья, а не самого платья.

Серьёзно?

Сколько они взяли смены одежды на восемь дней. Мы же и встали-то всего пару часов назад, и едва ли дневной приём пищи требовал выглядеть по-особенному нарядно.

Я закрыла глаза, чтобы отключиться и не слушать их монотонное щебетание, пытаясь придумать как же мне вести себя дальше.

Появление Егора спутало все карты. Встретить Игоря здесь стало еще одной большой неожиданностью, с которой теперь приходилось считаться. А Макс… Макс был той самой неизвестной переменной — загадочным мистером Х, слишком неуместным в рамках проекта, но таким занимательным и живым на фоне остальных.

Мне был нужен план.

Надёжный, как швейцарские часы и автомат Калашникова или даже как факт того, что Фродо дойдёт до Мордора и бросит кольцо в жерло Ородруина. Неважно насколько тяжёлым окажется путь, главное чтобы финал был счастливым.

Я перевернулась со спины на живот и положила голову на сомкнутые в кулак ладони. В такой тёплый день они были неестественно холодными, словно вся кровь из конечностей ушла и ударила прямо по темечку. В спальне было душно — никто не догадался открыть окна — поэтому продумывать детали своего «великого» плана я ушла в холл между комнатами парней и девушек, где стояло уютное кресло ИКЕА. Там же оказалось и небольшое окно, открывающееся на микро проветривание.

Жаль, что не помогло — на улице было настоящее пекло.

— Эй, ты чего тут сидишь одна?

От невесёлых мыслей меня отвлекла Юля, та девушка, которая рассказывала, что работала медсестрой. Она вышла из спальни, так же сменив свою синюю блузку на белую футболку с ярким принтом в виде лошадиной головы.

Интересный выбор.

— Там, — я указала пальцем ей за спину, — слишком большая концентрация яда, словно выброс аммиака на химическом заводе. Я просто задыхалась.

— Надо будет проветрить перед сном, — улыбнулась она, совершенно точно понимая мои страдания.

Девушка смотрела на меня прямо и открыто. Если ей и хотелось о чем-то спросить, то виду Юля не подавала. Пока что.

Она подошла к окошку и, одернув штору, открыла створку шире. Сухой и горячий воздух принес с собой не желанную прохладу, а запах мангала и готовящегося на нём мяса.

— Нас на самом деле собираются покормить, — фраза не прозвучала как вопрос.

— Переживала, что останешься голодной?

— Скорее о том, что забыла дома и «Мезим» и «Активированный уголь», а они могут понадобиться, — хихикнула Юля.

— Здесь есть аптечка со всеми препаратами, я сама ее собирала, так что не переживай.

Теперь она рассмеялась совсем задорно, и смех этот походил на перезвон колокольчиков, а мне казалось, что в медицине люди более суровы и совсем не умеют веселиться. Вроде как профессия не способствует.

Юля же была симпатичной девушкой со светло-русым оттенком волос, которые немного вились и были чуть длиннее плеч. Солнечные лучики создавали такой оттенок в этих прядях, который не мог обеспечить ни один самый мастеровитый колорист ни за какие баснословные тысячи рублей. На небольшим личике ярко выделялись большие светло-зеленые глаза и не очень хорошо замаскированные темные круги под ними. Мне стало интересно, в каком именно отделении она работает медсестрой. Была ли это городская больница или частная поликлиника, стоматологический кабинет или ночные смены в отделениях реанимации и хирургии?

Я постаралась отбросить эти мысли как можно дальше. На самом деле я не знала, стоило ли вообще интересоваться судьбами людей, с которыми вам уже через неделю будет не по пути.

— Могу я кое-что спросить? — заговорила она после непродолжительного молчания. — Точнее попросить тебя рассказать об одном из парней. Вы вроде как знакомы.

Ах, вот оно что. Теперь понятно почему она пришла и завела разговор. Что ж, по крайней мере у нее хватило мозгов не вести себя как стерва и на фоне инфузорий, что остались в комнате, я могла дать ей некоторую фору если она решила попробовать что-то с Егором.

— Расскажи про Игоря. Вы же вроде как друзья детства?

— Игорь? — тупо переспросила я, выдохнув.

Позорно признавать, но в этот момент я почувствовала странную радость и благодарность к этой зеленоглазой девчонке. Что ж, про друга я, конечно, могла рассказать всё, что она хотела узнать или то немногое, что я могла вспомнить.

— Игорь… он любит рыбалку, — выпалила я первое, что пришло мне на ум. — И хоккей.

— Он играет?

— Да, то есть — нет, — Юля нахмурилась, не понимая меня совершенно. — Он любит играть в хоккей на плейстейшн. Раньше на компьютере постоянно зависал, но теперь же есть приставки.

— О! Ну, это довольно разносторонние увлечения, — таким был её комментарий. — Может быть что-то еще? Какой он человек?

Я задумалась о том, стоит ли наделить Игоря положительными качествами в глазах своей собеседницы, ведь раньше он был тихим и замкнутым мальчиком, полностью под контролем гипер-опекающей матери при полном отсутствии интереса к воспитательному процессу со стороны отчима. С такой авторитарной женщиной как тётя Лена сложно было проявлять инициативу кому угодно, особенно её мужу.

На самом деле я совсем не знала, каким именно человеком вырос Игорь. На первый взгляд не изменился, но чёрт его знает, я так часто ошибалась в людях. Особенно в мужчинах и своих оценочных суждениях на их счёт.

Почему вообще она решила поинтересоваться этим у меня? Возможно, для Юли Игорь лёгкий билет к денежному призу, если она выбрала «деньги». Он не выглядит как простофиля, но очень смахивает на романтика, который, скорее всего, предпочёл «любовь» материальным благам.

От этих мыслей у меня заболела голова, а Юля всё смотрела и продолжала ждать ответ.

— Знаешь, на самом деле мы довольно давно не общались. Кажется последний раз на новый год, когда сбежали от мам и их непрямых намёков на то, что нам всё же стоит присмотреться друг к другу, — неэлегантно, но я всё же съехала со скользкой темы.

— Серьёзно?

— Да, даже двадцать лет спустя они не теряют надежды, — я пожала плечами.

Юля улыбнулась, понимая, что на этом тема закрыта. Или почти закрыта.

— А готовить Игорь умеет?

В этот самый момент из спальни вышла Кира, чтобы сообщить о новом послании из телевизора. Время, отведённое парням на приготовление обеда, закончилось. Команда из операторов готова к съёмке и нам пора спускаться на террасу, чтобы наконец-то поесть.

— У тебя будет возможность получить ответ на этот вопрос прямо сейчас.

Если Юля сегодня выберет Игоря, то моя первоначальная идея «пересидеть» это задание за его столом явно отпадает.

Черт. Мне нужен план.

Надёжный как лист первоклассного бронированного титана, чтобы защитить себя, потому что я не готова к новой порции боли. Совсем не готова.

* * *

В три часа дня солнце палило нещадно, как и обещали в прогнозе погоды.

Я сама проверяла его. Никаких осадков, никакого похолодания или неожиданных сюрпризов от небесной канцелярии в ближайшую неделю не предвиделось. По крайне мере несколько интернет-порталов заверили меня именно в этом.

Так что я могла со всей ответственностью заявить, что для обеда на свежем воздухе располагало абсолютно всё — живописная территория особняка, теплое солнце, ароматы, которые доносились до нас от шести столов расставленных неподалёку. И даже те шестеро мужчин, нервно ожидающие вердикта от нас пятерых.

Вот, что сотворил Егор своим появлениям и нарушением баланса — как минимум один из них будет кушать своё блюдо в одиночестве.

Насколько было бы справедливо, если бы именно ему пришло пройти через это унижение? Весьма. Но, увы, его выберут — не за то, что он приготовил, а потому что как минимум одна из нас им сильно заинтересовалась (спойлер: это была не я).

Девушек просили подождать, пока два оператора делали подсъёмку каждого из блюд и крупные планы явно нервничающих мужчин. Вечером, конечно, будут записаны интервью и все их ожидания, оправданные или нет, используют, чтобы нагнать драматизма при монтаже.

Наконец-то и нам предложили пройти от выхода на террасу к парням. Операторы следовали по пятам.

Я не была уверена, что смогу привыкнуть к этому и не замечать рядом человека с внушительным оборудованием на плече, стоимость которого составляла несколько сотен тысяч рублей. Чувствовалось, словно за тобой подглядывают, причем нагло и без разрешения. Как вообще в таких условиях можно было расслабиться?

По периметру территории были так же установлены несколько камер, в основном на фонарях, которые освещали улицу ночью. Еще по одному устройству оставили у беседки и внутри, рядом со скамьями и около шикарных качелей, рассчитанных на то, чтобы кто-то мог прилечь, опустив голову на колени партнёру и возможно провести так всю ночь, любуясь на звёзды.

Пока я предавалась любовным грёзам, словно сопливая школьница, впервые взявшая в руки роман, в животе протяжно заурчало, напоминая о том, что со вчерашнего дня во рту не было ни крошки, а пара кружек кофе за полноценный завтрак считать нельзя.

Плевать на изыски — выберу самое сытное и жирное блюдо, а то свалюсь в обморок!

— Вау, — искренний восторг Юли и её лёгкий укол локтем мне под рёбра отвлекли от головокружения из-за недоедания. Почти буквально. — Ты только посмотри на всё это. Они точно сами это готовили?

— Что?

— Это выглядит так, будто бы здесь только что побывал Костя Ивлев.

— Ха, ты просто не знаешь какой он просит гонорар за участие в шоу! — усмехнулась я, весьма красноречиво разводя руки в стороны, как бы показывая, что очень большой. — И поверь — это не лучшее вложение денег.

— А что лучшее?

— Хорошие продукты, правильно работающая техника и… — я заговорчески наклонилась к собеседнице, словно собиралась рассказать самую страшную тайну, — поваренная книга.

Юля снова звонко рассмеялась.

После этого всё пришло в движение.

Василиса и Аня переходили от стола к столу, не особо задерживая внимание на том, что перед ними стояло. Они словно скаковые лошади, у которых на глазах были чёрные шоры, видели только одну цель — Егора. Выложи он перед ними на тарелке кусок сырой «Докторской» они бы и от этого пришли в «дикий восторг». Да, именно такие восклицания прямо сейчас раздались от той части двора, куда они прискакали в рекордные три минуты.

Но Егор сидел предпоследним, а я не собиралась вести себя как одноклеточное создание. Мы все должны были оценить старания парней.

Рома, тот, что жил на Бали, приготовил кусочки курочки на длинных шпажках и презентовал это блюдо под названием «Сате». Ему определенно нравилась балийская кухня, и поэтому он решил удивить русских девушек экзотикой. Выглядело всё довольно аппетитно. Аромат от приправ, которые пропитали небольшие кусочки мяса, стоял невероятный, хотя наверно приготовление не заняло у него и часа из отведённых двух.

Перед Владом стояла паста болоньезе. Выглядела она (объективно) не очень аппетитно. На огромной тарелке лежали слипшиеся спагетти, которые венчала кучка из пересушенного фарша, почти не пропитавшегося томатной пастой. Парню плюсик в карму за старания, но ему сегодня компания не светит.

Лёша полностью завладел вниманием Киры, едва та увидела шампура и сочные куски свинины на них. Маринад, как он сообщил, это старинный семейный рецепт. К шашлыку прилагались и овощи-гриль. Девушка ради приличия бегло взглянула на то, что было на столах у других парней, но уже меньше чем через минуту вернулась к варианту номер три.

Игорь… ну он явно не разочаровал Юлю. Прямо перед ним на огромной деревянной доске в фольге дымился запечённый лосось, от которого исходил чудесный аромат.

— Ого, — я не смогла не улыбнуться от её восклицания.

— Давай, вперёд, — приободрила её я и подмигнула другу.

Игорь кивнул и галантно отодвинул для неё стул. Кто знал, что именно он так быстро сможет определиться со своим выбором.

После того как медсестра заняла своё место неожиданно оказалось, что уже все девушки расселись за столиками и только я одна осталась на ногах.

Оператор теперь следил только за мной, и я молилась, чтобы лицо оставалось непроницаемым, когда увидела, как Василиса и Аня беззастенчиво накладывали себе щедрые порции паэльи с морепродуктами, приготовленную Егором.

Память услужливо подкинула мне воспоминания о роковом телефонном разговоре перед его возращением в Москву. Я не могла не думать о том, кто и когда научил его готовить это чỷдное блюдо, насколько близко в этот момент Егор находился со своим учителем и чем именно потом расплачивался за кулинарные уроки… аргх.

Как раз в этот момент он поднял голову и кивнул на третий свободный стул, приглашая присоединиться. Кажется, он решил, что я пополню его маленький гарем поклонниц.

Ну уж нет.

У меня был план и чёткие наставления от Маши.

Поэтому я двинулась дальше, к последнему столику, за которым сидел Макс. За моей спиной чья-то тарелка с грохотом приземлилась на стол.

Пожарный сидел расслабленно, привычно сложив руки на груди. Он удивился, обнаружив меня перед собой, и покачал головой, будто я была наваждением, но потом тепло улыбнулся и встал со своего места.

— Прошу.

Он отодвинул стул, помогая мне присесть, и только тогда я смогла посмотреть на то, чем всё же собиралась пообедать.

— Черт возьми, — прямо передо мной оказалась целая гора картофельных драников и пиалка со свежей сметаной и листиком петрушки.

Макс рассмеялся и его по обыкновению холодные глаза заблестели, а их тёмные воды успокоились и стали похожи на лазурные заводи. Улыбка словно скинула с него три или четыре года горького жизненного опыта и тяжёлой работы.

Мне понравилось то, как он выглядел, когда не хмурился и не старался припечатать меня своими колкими замечаниями.

— Итак, — я схватилась за вилку и ловко насадила на нее один из драников.

Картофельный оладушек из общей горки переместился в мою тарелку. За первым последовал еще один, и еще.

— У тебя хороший аппетит, — констатировал мой сегодняшний персональный повар.

— Я просто зверски голодна, — ответила я, тут же схватившись за сметану.

— Тогда не смею отвлекать даму.

Макс действительно перестал рассматривать меня и наполнил стоящий рядом стакан кефиром. Я снова благодарно улыбнулась. Кисломолочный напиток не был пределом мечтаний, но оказался достаточно прохладным, чтобы утолить жажду и компенсировать жирность еды. К тому же ощущать холод и влажность стекла в своих ладонях было приятно.

Спустя три уничтоженных картофельных оладушки я счастливо выдохнула. Макс положил приборы на тарелку.

— Добавки?

— Если только ты планируешь после этого собственноручно доставить меня в кровать. Еще один — и я не встану с места.

— Бабушка говорила, что не стоит носить на руках незнакомых девушек, но для тебя я готов сделать исключение.

— Твоя бабушка мудрая женщина.

— Так и есть, — кивнул он, и почему-то повторил снова. — Так и есть.

За нашим столиком повисла тишина, хотя за остальными явно происходило что-то увлекательное. Перезвон приборов, задорный смех, громкие восклицания и тихие ответы. Наверно мне стоило развить тему, которой мы уже коснулись — еще поспрашивать про семью, но не слишком ли это для первого свидания, пусть даже оно было в рамках реалити шоу. Это вообще можно считать за свидание?

Я подняла голову и посмотрела на Макса. Собственно мужчина, как мужчина. Только очень хорошенький. Все участники были симпатичными, словно у Маши был волшебный мешок, из которого она доставала подходящие для нашей задумки кадры, но он был где-то на уровне с Егором.

На лице его была двухдневная щетина, черные волосы в небольшом беспорядке, прямой нос, высокие скулы, густые брови, шрам, похожий на ожог (что вполне естественно для человека его профессии) и губы, которые могли отчётливо передавать настроение хозяина. Выразительные и мягкие на вид. Пришлось подавить в себе острое желание поднять руку и проверить действительно ли это так.

Я не была экспертом в мужской красоте, но конкретно этот мужчина был чертовски красив.

Я поняла, что пялюсь на Макса уже довольно давно, а он, ничуть не стесняясь, позволяет мне этим заниматься.

— Ну и как я тебе? Насмотрелась?

— Я смотрела не на тебя, а на утончённые вензеля на калитке за твоей спиной, — возмутилась я, погрозив ему вилкой.

— Хорошая попытка, но ты как-то совсем не умеешь врать, Оля. Это удивительное качество и довольно ценное.

Тут он был прав. Я снова попалась.

— Расскажи, кто научил тебя готовить драники? Они превосходные!

И я не врала. Возможно, это блюдо было не сложным и уж точно не требовало двухчасовых усилий, но вкус полностью окупал простоту.

Макс рассказал что его родители родом из Белоруссии, но сам он родился, когда они уже переехали в Россию. Сначала жили во Пскове и только потом осели в Новосибирске, когда отец получил постоянную работу на одном из промышленных предприятий города.

Я не стала спрашивать о том, какие именно жизненные события привели его к решению стать пожарным. Почему-то казалось, что выбор такой профессии обусловлен не высокими зарплатами и престижем, а личными мотивами и, возможно, печальной историей, про которую случайные собеседницы, вроде меня, спрашивать не имели никакого права.

— Как ты оказался на шоу? — этот вопрос был безопасным и очень актуальным.

Он откинул голову, назад прикрыв лицо ладонями.

— Довольно банальная история.

— Поссорился с подружкой и решил доказать ей, что в Москве на тебя тоже будет спрос?

— Нет.

— Мама захотела устроить личную жизнь сыночки таким странно извращённым образом?

— Тоже нет.

— Проспорил с друзьями по-пьяни? — это была последняя моя версия.

— У вас были и такие случаи?

— Я тут три года работаю, всякого насмотрелась.

Макс хмыкнул. Я ждала его ответ, постукивая подушечками пальцев по столу, не громко, но достаточно монотонно, чтобы раздражать даже саму себя.

— Я взял отпуск, и мне нужно было сменить обстановку, — услышала я долгожданный ответ.

— Настолько кардинально?

Он кивнул. Картинка начинала складываться. Возможно не самая верная и в ней было слишком много тех важных деталей, которые я намеренно упускала, но всё же…

Мак был… красивым, сильным, непредсказуемым.

Лампочки в моей голове сработали как сигнальная тревога. Бежать и не оглядываться. Я снова засматривалась на мужчину, который мне был не по зубам. Мужчину, который при всех внешних различиях был так похож на того, кто недавно размазал меня и мои ожидания по бетонной стене даже будучи на расстоянии тысяч километров.

Я тряхнула головой, чтобы неприятные воспоминания убирались прочь. У нас тут милая беседа и не время для флешбеков.

— У тебя нет хобби, которым ты мог бы заняться в отпуске?

— Есть, конечно. Я ремонтирую старые американские и японские автомобили. Такие… — он задумался на мгновение, подбирая слово, — ретро автомобили. Потом они участвуют в автопробегах по всей стране и иногда за границей. У моего друга мастерская, поэтому он позволяет мне ошиваться там, когда от моих знаний есть польза и иногда очень неплохо за это платит.

На ум приходили кадры из фильма «Форсаж» где Пол Уокер с обнажённым торсом и по локоть в машинном масле выезжает из-под днища машины и, дирижируя гаечным ключом, спорит с горячей латиноамериканской красоткой.

Или не было такой сцены?

— Уверена ты и в этом хорош, — только и сказала я, ярко визуализируя всю картину с Максом в главной роли.

— Хочешь, после шоу проведу тебе экскурсию, Оля? — он наклонился ко мне близко, но его голос не стал тише, а взгляд почему-то бы направлен за спину. — Приедешь в Новосиб и посетишь мастерскую. Правда днём там слишком шумно и обычно я занят, но вот ночью — буду весь к твоим услугам.

Я оттолкнула его, покачав головой, словно сбрасывая наваждение. Макс легко вернулся в своё прежнее положение, улыбаясь как самодовольный кот, получивший целую миску сметаны.

Именно в этот момент за спиной послышалось нервное: «Егор, ты чего», в исполнении Василисы.

Я повернулась на этот окрик и увидела спину шефа, который удалялся от нас широкими шагами.

Глава 9. Когда выбор совсем не очевиден

Выходка Егора не произвела должного впечатления на случайных зрителей в лице всех участников и съёмочной группы. Никто не бросился за ним, чтобы остановить и вернуть на площадку. И даже Василиса, окрикнувшая шефа секундой ранее, осталась на своём месте, с высоко поднятым подбородком и видом, словно это не мужчина вышел из-за стола, оставив её тет-а-тет с соперницей, а она выгнала его за фатальное несоответствие её же высоким стандартам.

Про Аню в этом ЖМЖ-треугольнике вообще забыли, и как раз она выглядела словно поникший одуванчик.

Осознание того, что в этом оторванном от реальности мирке, никто и ничто не будет подчиняться Егору — забавляло. Есть некоторая доля вероятности, что и его прагматичный и не готовый к различного рода рискам мозг, так же стал догонять эту информацию. Адреналин от первых часов пребывания вне зоны комфорта растворился, словно персиковый дым от модного сейчас айкоса. Запас сумасбродности иссяк и реальность накрыла свинцовым одеялом.

Но что-то мне подсказывало, что это не самое страшное его открытие.

Съёмки закончились после шести вечера. За полные два часа общения участников друг с другом комфортные темы закончились и пока команда «ловила» недостающие кадры мы всё больше оглядывались по сторонам.

Когда же нас отпустили, я помогла Максу и другим парням перенести посуду и оставшуюся еду в дом. Мы расставляли миски и сковороды в холодильнике, словно играя в конструктор Lego, пытаясь уместить всё, что могло там разместиться.

Гора тарелок возвышалась над краем раковины неровной башенкой. Других девушек и парней рядом не наблюдалось, поэтому я потянулась к крану, открыла воду и настроила комфортную температуру. Мне просто нужно отвлечься и немного подумать обо всём — я мытьё посуды, кажется, может этому способствовать. Правда я не успела закончить даже с первым блюдцем, на котором ярко цвели подсолнухи, как на телевизорах в столовой, кухне, и спальнях появилось новое сообщение.

«Внимание участники.

В Комнате Секретов, путь к которой обозначен специальными указателями во дворе, вы найдете Монеты и сделаете свой первый выбор симпатий.

У вас есть время до восьми вечера.

Не торопитесь — выбирайте сердцем».

Я не только задержала дыхание, читая это слишком приторно-сладкое послание, но и пропустила момент, когда раковина наполнилась мыльной и грязной водой почти до самых краёв. Слив оказался заблокирован всё той же горой тарелок.

Я смотрела, как под моими руками начинается маленький апокалипсис, но никак не реагировала на вероятность устроить потоп. И рядом-то, рядом совсем никого не было.

— Тебе помочь? — а вот и спаситель нарисовался.

Но если Бог и существует, то у него весьма странное чувство юмора, ведь рядом со мной стоял Егор.

Он наклонился ко мне так близко, что я почувствовала его дыхание на своей шее. От аромата знакомого парфюма и близости этого тела я вытянулась словно струна. Его рука практически по самый локоть скрылась под водой (как хорошо, что он был в футболке, а не в одной из своих до смешного дорогих сорочек) и спустя пару мгновений и несколько нехитрых манипуляций, что-то звучно булькнуло. Вода стала уходить по сливу, как ей и было положено.

Я честно была ему благодарна. Секунд десять.

А потом ладонь Егора легла мне на поясницу, а его подбородок устроился на сгибе шеи. Это чувствовалось слишком интимно, а со стороны наверняка выглядело словно прелюдия. Еще чуть больше воображения и было не сложно представить, как он прямо сейчас мог бы надавить ладонью, легко подтолкнув меня вперёд, как бы я прогнулась в спине, совершенно не сопротивляясь его близости, такой опьяняющей и такой правильной. Он бы прошёлся руками по бёдрам, остановился на поясе джинсов, и отточенным движением подцепил пуговицу, а затем хлястик молнии.

Громкий звук развалившейся в раковине башни из тарелок вернул меня в реальность, где я всё еще стояла вертикально и с застёгнутыми штанами. Электрические разряды и возбуждение, от близости Егора заметно отвлекали, но я смогла взять себя в руки.

— Полотенце там, — я повернула голову вправо, и мои глаза упали на губы мужчины, — будешь вытирать посуду.

Егор отступил, но не слишком далеко. Он встал справа от меня и принимал тарелки, чашки, бокалы и вилки с ложками. Его рука постоянно соприкасалась с моей, когда локоть сгибался, или когда он тянулся за очередным предметом кухонной утвари.

В светлых глазах искрилось мелочное удовлетворение от производимого эффекта, а я даже не могла на это обижаться. И так как мой план игнорировать Егора не продержался и пары часов, то следовало составить новый. Как только удастся отсюда выбраться.

Мне хотелось верить, что этой возни у раковины кроме вездесущих камер никто не заметил. Но закон подлости никто не отменял, поэтому прямо сейчас (а может быть намного раньше) в столовую вошёл Макс.

Он ничего не сказал, лишь проследовал мимо — на террасу, вероятно в ту самую комнату, где нам предстояло сделать первый выбор.

— Ты пойдешь в комнату секретов сейчас? — спросил Егор, вытирая руки и аккуратно складывая кухонное полотенце, когда последний нож был вымыт, а вода выключена.

— Пойду. Не сейчас, но совсем скоро. Время у нас ограничено.

— И выберешь того, кто тебе интересен на самом деле, — это был не вопрос, а прямое указание на себя.

Всё еще высокомерный ублюдок.

— Именно так и поступлю, — ответила я и вышла из кухни, стараясь не бежать слишком быстро, лелея остатки гордости. Увы, за спиной послышался ехидный смешок, который указывал на полный провал моей актёрской игры.

Добравшись до спальни, я плюхнулась на кровать, застонала и обняла подушку, свернувшись вокруг нее в позе эмбриона. Спину покалывало от напряжения, хотя стоило расслабиться и дать закостеневшим мышцам отдохнуть.

Сегодня на испытании я выбрала Макса не просто потому что хотела позлить Егора, а чтобы узнать кого-то кроме него. Если бы мой несносный шеф не пришёл сюда, я точно знала, что в моём восприятии остальных участников ничего бы не изменилось. Но он пришёл.

Зачем?

Вероятно, что для окружающих и в будущем для зрителей этот момент окажется «тем самый сюжетным ходом» — слишком предсказуемым, но от которого невозможно будет оторваться. Клише, но с фокусом на характер персонажа. Вернуть женщину? Завоевать женщину?

И в Егоре было достаточно характера, чтобы заставить зрительниц разных возрастов по ту сторону экрана трепетать просто от ожидания единственного взгляда или едкой фразы. Дальше все окажется в умелых руках монтажёра.

«Ольга, пожалуйста, пройдите в «Комнату секретов», чтобы сделать свой выбор», — раздалось из динамиков.

Часы показывали без семи минут восемь. Кажется, я стану последней, кто сделает свой выбор. Пока мне было не ясно станет это преимуществом это или ошибкой, но раз уж так получилось, то не стану сходить из-за этого с ума.

И всё же…

Я думала о том, какой сделать выбор пока спускалась по лестнице и столкнулась с Игорем, прямо у входа.

Я думала, когда обувалась и выходила на улицу, чтобы преодолев небольшое расстояние найти гостевой домик, где как раз и была оборудована та самая «Комната секретов».

Я думала, когда открывала дверь и вошла внутрь темного помещения, подсвеченного точечно по периметру. Так определённо создавалась уединённая обстановка, позволяющая человеку подумать. Но времени на «подумать» у меня не осталось совсем.

На часах в углу ярко-салатовыми неоновыми цифрами светилось время — 19:58.

На тумбе передо мной лежала одна монета, и я сделала решительный шаг вперёд, взяв её в руки.

На ощупь она была холодной, но этот холод обжигал ладонь.

За тумбой стояли короба с именами всех участников, и я двинулась в ту сторону, где виднелись имена парней. Какая ирония, что даже тут Макс и Егор оказались рядом.

— Вот же…

И с этими словами я открыла один из них наверняка зная, что пожалею о своём выборе уже через секунду после того как выйду из этой комнаты.

* * *

Я пришла на вечернее интервью, словно на ЕГЭ по обществознанию. Страшно, но деваться некуда.

Маша не сводила с меня глаз, и казалось, готова была придушить собственными руками. За её спиной еще пару минут суетился оператор Иван. Парень старательно делал вид, что настраивает фокус камеры и свет, а перед началом съёмки ретировался покурить и проветриться, с позволения начальницы.

— Ты что наделала? — без приветственной вежливости она поднялась на ноги и подошла ко мне слишком близко, нависая и подавляя авторитетом. — Ладно — он неконтролируемый, ненормальный, безответственный, великовозрастный…

— Все не так, Маш, никто этого…

— …кретин, у которого внезапно мозги превратились в желе. Нет, я приведу Егора сюда прямо сейчас и заставлю всё…

— … не планировал, я понятия не имела, что он сюда собирается, Бога ради! Мы даже не разговаривали с ним с того дня, как он заставил меня…

— … сказать как было на самом деле иначе достану плоскогубцы и сожму его яйца в тиски!

— … участвовать в проекте!

Мы обе закончили на высокой ноте, стоя друг напротив друга и тяжело дыша. Оператор Ванечка просунул голову в дверь, как бы оценивая обстановку. Все живы, острых предметов в руках не имеется — работать можно.

— Вы готовы? — спросил он, чтобы уж наверняка.

Маша одёрнула красный пиджак и села на своё место. Я полностью отзеркалила её позу и нервно провела рукой по волосам. От красивых локонов, которые я завила утром, остались лишь воспоминания. Картинка в кадре будет удручающей, под стать настроению.

Такой бессовестный допрос скорее всего был вызван недавним пребывание в этой комнате самого Егора. Маша сверяла показания. Вряд ли он согласился честно и открыто обсуждать свои «чувства» и «эмоции» относительно произошедшего за последние сутки, и выдал слишком мало информации.

Именно в этом крылась цель подобных разговоров. Подвести итоги конкретного периода на шоу, который подошёл к концу — в нашем случае это первое испытание и выбор симпатий. Участники должны были выговориться о том, что произошло и как события дня на них повлияли. Иногда испытания и задания не играли слишком важной роли, главное — смотреть за тем, как взаимодействуют участники вне «официальных» свиданий.

Случайные беседы наедине на балконе или совместное мытьё посуды, в тесной близости друг от друга.

Сбросив первое напряжение и злость, Маша взяла себя в руки и начала задавать стандартные вопросы по заготовленному шаблону.

— Как тебе участники? Уже со всеми успела познакомиться? — она начала с чего-то лёгкого.

На самом деле схема записи подобных интервью была отработана. Не всем вопросы задавались одинаковые. Был костяк, который проговаривали для того, чтобы «разболтать» человека напротив, затем часть вопросов подводили к самым животрепещущим темам, еще парочка о прошлом опыте и один-два контрольных, ответы на которые интересовали организаторов больше всего. Эмоциональные вспышки, случайные признания. Слёзы. Но для них еще слишком рано.

— Да.

— Соответствуют ли они твоим ожиданиям?

— У меня не было особенных ожиданий. Я не планировала участие в шоу, — напомнила я.

— Я имею ввиду… — она цокнула и на секунду замолчала, подбирая слова, — ты настаивала на том, чтобы все проходящие кастинг были простыми людьми, без популярности в социальных сетях и всё такое. Была просто одержима этой идеей.

Я усмехнулась.

— Ну, в конечном итоге, никто из них даже близко не похож на простых людей.

Маша самодовольно улыбнулась и восприняла мои слова как комплимент.

— Сейчас, когда заканчивается второй день, когда ты уже примерно понимаешь к чему всё идёт и как будет развиваться, жалеешь ли о том, что согласилась на участие?

— У меня не было выбора, так что мне просто не о чем жалеть.

— Я помню.

Мне даже не нужно было над этим задумываться, я знала ответ наверняка.

— О чем я жалею на самом деле, так это о том, что в комнате не предусмотрено долбанного кондиционера.

— Ну, это же тоже твоя идея, — Маша поражает меня своей великолепной памятью, очень некстати. — Ты говорила, что в маленьком помещении, где нет окон, может быть душно до тошноты и все внимание участников будет сосредоточено на раздражающих вопросах, поэтому им будет проще выйти из себя и проявить эмоции.

— Это была я не, — в притворном ужасе поднимаю руки.

— Именно ты.

— Уверена, что в этот момент я была не в себе.

— Совершенно адекватная. Я всегда знала, что тебе нравиться доставлять людям… хм… неудобства. Приятно оказаться на этом месте сейчас?

Нет, неприятно. Я не произнесла ни слова, но всё итак написано на моём лице.

— Давай свой следующий вопрос.

Маша зашелестела листками перед собой и что-то подчеркнула на одном из них, покрутила ручку между пальцами и прикусила колпачок.

— Ах, вот. Игорь! Расскажи мне про Игоря.

— Почему все меня о нём спрашивают? Я уже отвечала на эти вопросы Юле, можешь взять вырезку оттуда для монтажа?

— Тогда расскажи про Егора. Чем вы занимались в столовой?

— Тут нечего рассказывать. Мы мыли посуду, — мой ответ был таким резким, что стало предельно ясно — я попалась. Маша не стала развивать эту тему, делая еще одну пометку. Не сейчас, возможно не сегодня, но мы еще вернемся к этому вопросу.

— Ну, конечно. Тогда расскажи, как прошёл обед с Максимом?

Максим. Довольно странно было услышать его имя целиком. Он представился как «Макс» и никто не обращался к нему иначе. Даже думая о нем я всегда имела ввиду его сокращённое имя. Но Максим звучало красиво и правильно.

— Обед прошёл хорошо. Он довольно занимательный собеседник.

— Ты сразу решила, что будешь кушать с ним? Может быть там были и другие блюда, которые ты бы хотела попробовать?

— Нет, мне было интересно пообщаться только с ним.

— Что ж, это понятно. Тогда скажи, что было сложнее, сделать выбор с кем обедать или кому отдать свою монету?

Она сказала это таким тоном, будто я не металлическую кругляшку закрыла в деревянной коробочке, а своё сердце, истерзанное от неразделенной любви. Это было смешно и нелепо, так серьезно относится к выбору на второй день.

— Все было просто — и с обедом и с монетой.

— Тебя выбрал только один человек. Догадываешься, кто это мог быть?

— По-моему всё довольно очевидно.

Я попыталась вспомнить свои ощущения от момента, когда вернулась, чтобы посмотреть выбрал ли кто-нибудь меня. Оказалось что выбрали.

Одна монета — один мужчина. Никакой интриги. Я была уверена, что внимание ко мне мог проявить только Макс. Максим.

Егор бы ни за что не выбрал меня. Он мог быть непредсказуемым, но всегда оставался расчётливым и холодным, когда дело касалось принятия каких-либо решений, связанных с личной выгодой.

Вообще из Комнаты Секретов девушки возвращались, стараясь не выдавать своих эмоций от увиденного, но никто из них не смог держаться достаточно долго. Юля и Кира сияли, витая в облаках, а Василиса с Аней кидали друг на друга подозрительно неприветливые взгляды. Между кошечками пробежал котяра? Очевидно, что так и было.

— Оля? — Маша выбила меня из невесёлых мыслей. Она смотрела внимательно, почти заботливо. — Ты как вообще?

Как я? Словно в мясорубке. Мышцы и кости пока были целы, но ощущения такие, будто вот-вот попаду под винт, который меня раздербанит на ленточки и размажет по металлическим стенам. Эмоциональные перепады кружили голову и сдавливали лёгкие. К такому я точно не была готова.

— Я в порядке и уверена, что у вопросы закончились, и ты просто наслаждаешься моментом, чтобы меня помучить.

— Если только совсем чуть-чуть, — примирительно подняла руки Маша и встала со своего места. — Иди и хорошо поспи. Завтра у вас будет очень интересный день.

— Из твоих уст это звучит как угроза.

— Ты могла бы уже перестать говорить фразами из любовных романов, а то меня сейчас стошнит? — рассмеялась она, и мы вышли на улицу.

Я уже собиралась ответить ей что-то остроумное, когда до нас донесся весёлый смех из беседки, а внимание привлекли две фигуры, которые там находились. Егор и Василиса делили одну сигарету на двоих, медленно передавая её друг другу из рук в руки.

— Вот тебе и первая реальная парочка, — мой собственный шёпот стал похож на скрежет металла.

Но Маша услышала, а я поспешила в дом. От всей этой визуализации романтического свидания под звёздным небом стошнить могло именно меня.

Глава 10. День третий. Третий лишний

Найти дом с двумя равнозначно большими комнатами, которые могут быть переделаны под спальни — было невероятной задачей. Первоочередной.

Поэтому мы не обращали внимания на сторону света, куда направлены окна будущих спален. Запад — отлично, восток — ну что ж, всегда можно было воспользоваться шторами блэкаут.

В нашем особняке окна комнат мальчиков и девочек выходили на разные стороны, и в этом плане нам повезло больше — солнце было с другой стороны, но это вовсе не значило, что первые его лучики не проникали и к нам даже сквозь тонкую вуаль.

Первый раз я проснулась, когда часы показывали двенадцать минут седьмого. Я села и огляделась в большой и чужой для меня спальне. Девочки спали, не показывая желания просыпаться так рано. Видимо яркий свет помешал только мне. Я снова легла на свою кровать, на этот раз спиной к окну и уже через пару минут уснула.

Второй раз меня разбудило движение рядом и шуршащий звук.

Это была Юля.

— Ой, прости. Я не хотела тебя будить, мне просто показалось, что следовало закрыть шторы, — она бодро улыбнулась и продолжила дергать ткань.

— Не стоит. Сегодня это уже не имеет смысла, — я подняла руку, показывая, что все в порядке.

Она пожала плечами и бросила своё занятие. В ней не хватало упорства закончить начатое до конца. Или я слишком перебарщиваю, анализируя каждый шаг совсем незнакомого мне человека.

Часы показывали полдевятого.

Повернув голову направо, я нашла взглядом беспорядочную копну рыжих волос. Василиса спала в своей кровати, что заставило меня буквально вздохнуть с облегчением, как будто её отсутствие могло и вовсе перекрыть поступление кислорода в лёгкие. Это было так глупо и неправильно.

Я сама оказалась виновата в том, что прямо сейчас со мной происходило. Сама навлекла на себя эту беду. И коль скоро мой план, который не имел никаких конкретных очертаний, провалился, мне был нужен новый.

— Может быть приготовим завтрак, пока все спят? — Юля отвлекла меня от созерцания спящей стервы. В таком виде она казалась даже привлекательной и невинной, но иллюзия закончится едва она откроет глаза и нацепит на лицо свою привычную маску-оскал.

— Дай мне десять минут на душ, и я спущусь на кухню. Но должна тебя предупредить, что повар из меня не очень хороший.

— Ничего страшного — я буду отличным инструктором. Твой будущий муж обязательно вспомнит меня добрым словом.

— Ну да, если не отравится, — я закатила глаза, живо представив эту картину. — Что будем готовить?

— Блинчики и омлет. Тут целое полчище людей, которые захотят поесть.

Я кивнула и направилась к лестнице следом за Юлей, но мы разошлись в разные стороны по коридору.

Как и обещала, спустя десять минут я вошла в столовую без укладки и макияжа, с пучком на голове, в который собрала еще влажные после душа волосы.

Перед Юлей на столе уже стояла большая миска с тестом для блинчиков. Она энергично размешивала его венчиком, которым ловко орудовала одной рукой, а второй подозвала меня к себе.

— Ты будешь печь блины. Справишься?

— Мы никогда не узнаем, если я не попробую.

Юля покровительственно улыбнулась.

— Ты же знаешь сколько стоит аренда этого дома?

Я кивнула.

— Тогда у тебя есть отличный стимул не спалить его.

— Ты испортила мой идеальный план, как побыстрее свернуть эту вечеринку, — я притворно нахмурилась и схватилась на лопатку.

Юля хихикнула, ставя передо мной на газ две сковороды.

— Одна для тебя, а на второй я буду готовить омлет, так что не волнуйся сильно.

За последнее время это было первое утро, которое не осело на душе неприятным послевкусием и могло стать началом вполне интересного дня. К сожалению, пребывание на проекте нельзя было прервать лишь потому, что мне так хочется. Поджоги, побеги и диверсии так же не казались хорошими идеями — ведь я тоже вложила в «Игру» много своего труда, времени и нервов. Поэтому я решила, что не буду избегать тех заданий, которые приготовили сценаристы, и возможно даже получу от этого удовольствие (несмотря на воспоминания о некотором реквизите, который я приобретала).

С Юлей мы быстро сработались и всего за сорок минут приготовили то, что вполне могло сойти за приличный завтрак.

Она не знала про мои непростые взаимоотношения с кухонной утварью и продуктами, поэтому похвалила за стремление не напортачить. Спалила я не дом и не кухню, а только два блина, и только лишь потому что отвлеклась на переключение треков на Алисе. Неаппетитные и горелые недоразумения были поспешно устранены в помойное ведро, а все остальное выглядело вполне прилично.

Дом начал просыпаться и было слышно, как по второму этажу кто-то перемещался. Открывались и закрывались двери шкафов и шкафчиков, включалась и выключалась вода, а затем фен или электробритва. Кто-то воспользовался отправителем, чтобы разгладить вещи и даже послышалась ругань из-за того, что нужной вещи не нашлось в чемодане, крышка которого с грохотом была закрыта уже через секунду.

Я никогда не жила в общежитии. Еще во время вступительных экзаменов в университет мне посчастливилось познакомиться с девушкой, которая предложила снимать с ней квартиру и стала моей соседкой и сокурсницей на долгих пять лет. Так что меня практически миновали запойные вечеринки и вечная борьба с комендантом, но кажется, что всё происходящее вокруг было похоже именно на это.

Юля убежала в ванную, оставив меня присматривать за омлетом и нарезать овощи и фрукты. Я была так вовлечена в процесс, что не заметила, как в столовой появился Егор.

Конечно, это должен был быть он!

Ну почему именно он?

— Поразительно, что в этом доме я так часто вижу тебя на кухне, — его бархатный голос звучал как патока, сладкая и тягучая. А сладкое я любила.

— Веселишься, скинув свои заботы на Машу, и третируешь ее по другую сторону камеры? — огрызнулась я, подняв нож прямо перед его носом.

Тогда-то он и заметил кулинарные изыски, что уже стояли прямо передо мной.

— Это всё ты приготовила? — удивление Егора было неподдельным. — И дом всё ещё цел и невредим. Я определенно плохо тебя знаю.

— Ты определённо сошёл с ума. На нас петлички, — прошипела я в ответ на его вопрос. — Юля руководила процессом и не дала мне проявить все свои таланты в полной мере, поэтому и ты и все остальные не задохнулись от паров копоти и жженого теста. И кстати о талантах. Кто научил моего дражайшего шефа готовить паэлью, которая доводит бедных девушек до желания забраться к нему на колени или же спуститься под стол?

— Ты определенно сошла с ума. На нас петлички, — повторил он мои же слова, но совсем не шёпотом. — Хочешь, я научу и тебя или познакомлю с классным шефом из Мадрида. Хуан очаровательный мужчина, и хотя ему немного за семьдесят он мастерски владеет ножами и сковородами. А то, как он расправляется с ракообразными может вызвать эйфорию у самых искушённых гурманов, — он закинул свежую малину себе в рот и пристально смотрел мне в глаза.

Запахло горелым.

Буквально.

— Черт, Оля. Ты все-таки спалила яйца, — Юля ворвалась на кухню и тщетно пыталась спасти то, что было на сковороде, но осознав, что ничего не выйдет безнадёжно развела руками.

Девушка уставилась на моего босса

— Егор, пожалуйста, оттачивай своё мастерство флирта на тех, кому это реально интересно, иначе в следующий на сковороде окажутся твои причиндалы!

Тот поднял руки в примирительном жесте, но было видно, что он доволен и собой и тем эффектом, который оказал на меня.

* * *

— Не стой без дела, накрывай на стол! — бесцеремонно скомандовала я, чтобы Егор не слишком уж расслаблялся.

Юля помогла ему найти посуду и столовые приборы, достала стаканы для сока и чашки для кофе.

На кухне появились Влад и Лёша, которые стали помогать организовывать совместный завтрак. Они не флиртовали с Юлей или со мной, но старались не выглядеть безучастно.

В конце концов, через десять минут в столовую на ароматные запахи пришли все участники. Последней вплыла Василиса, которая выглядела слишком шлюховато для половины десятого утра. Её сиськи буквально вываливались из топа, а джинсовые шорты были больше похоже на трусы. Я действительно собиралась попросить Машу выставить ей штраф, сославшись на какой-нибудь пункт договора и заставить одеваться как монашку ближайшие дни.

Она подошла к столу и озадаченно уставилась на место рядом с Егором. Оно было занято Аней, которая доедала второй блин.

— Я хочу сесть здесь, — Вася не поздоровалась и без стеснения указала на занятое брюнеткой место.

— В другой раз, — отмахнулась та, даже не беспокоясь о реакции стоящей над ней рыжей.

— Но Егор, — её взгляд обратился к объекту вожделения.

Это было похоже на партию в пинг-понг. Головы всех за столом с интересом поворачивались то направо, то налево. Цирк какой-то.

— Я хочу сидеть с тобой.

— Здесь стоял только один стул, и он уже занят, — безразлично ответил Егор, поднимая руку и зажимая переносицу между пальцами. Я знала, что разговор окончен. Странно.

К счастью Василиса была достаточно прозорлива, чтобы не развивать драму и дальнейших уговоров не последовало. Она плюхнулась рядом со мной, всем своим видом показывая, что я была недостойна этой жертвы с её стороны.

— Никто не может воспринимать всерьёз женщину, которая по утрам забывает одеться, — сказал Макс мне на ушко, наклонившись так близко, чтобы расслышала только я. Его губы (преднамеренно или же нет — я не знаю) задели мочку и запустили рой мурашек от шеи вниз по позвоночнику. Он пах как клубничное варенье. По моему лицу непроизвольно расплылась улыбка.

Я не случайно села рядом с ним. Так было спокойнее и безопаснее, к тому же именно на Максе вчера остановился мой выбор. Теперь же меня мучали два вопроса: была ли я единственной, кто остановил свой выбор на нём и кого выбрал он. Казалось, что меня — ведь сейчас он рядом и, кажется не собирается обращать пристального внимания на остальных участниц, отвечая всем вежливо, но отстраненно.

И всё же… это шоу. Не стоит забывать, что у нас слишком мало времени, чтобы узнать друг друга достаточно хорошо.

Интуиция и инстинкты в такой обстановке выходят на первый план, и часто они за собой несут лишь поверхностные выводы. Неверные.

Мои мысли были прерваны телевизором, на котором как всегда неожиданно появился логотип шоу, а спустя пару секунд начал появляться текст.

«Сегодня вы — герои реалити-шоу.

Но на несколько часов позвольте превратить вас

в главных действующих лиц других историй.

Ваше задание на сегодня: парная фотосессия по мотивам известных фильмов».

На мгновение все замолчали, а затем сразу заговорили одновременно. Вопросы со всех сторон, возбуждённый гомон и предположения как будут делиться пары и что за героев имели ввиду организаторы.

— Ты знаешь, о чем речь? — спросил Макс. Он опустил одну руку под стол и положил её на мою ладонь, легко, только чтобы успокоить нервы. Я и не заметила как впилась пальцами в край стула.

— Догадываюсь, — кивнула я, наклонившись к нему, ведь иначе он мог просто меня не расслышать. — Думаю, что следующее сообщение все прояснит.

— Фотосессию назвали парной, но одному из нас пары явно не достанется, — Макс уже более уверенно ужал мою руку и кивнул в сторону Егора.

Я посмотрела на своего босса. Он выглядел расслабленно, хотя и метал молнии в то место, где наши руки исчезали под столом.

К счастью задачу о том, что делать с лишним участником должна была решать не я, а Маша.

На экране появилась новая надпись.

«Вашим партнёром станет человек, напротив которого

вы сидели вчера днём перед первым испытанием».

Гул голосов сменился напряжённым молчанием и попытками вспомнить, кто напротив кого сидел. Организаторы не стали томить нас долго и на экране появились карточки с нашими фото, объединённые в пары. Я и Макс, Юля и Игорь, Василиса и Рома, Кира и Лёша, и наконец-то Аня и Влад.

Мужчины и девушки переглянулись. Почти все были довольны тем, как все сложилось, но остался один незавершённый вопрос, один неопределившийся участник.

«Участник, оказавшийся в одиночестве

присоединится к любой из сложившихся пар, образуя трио.

Выбор он делает сам. Озвучить его нужно в течение минуты».

Таймер на экране стал отсчитывать секунды, как и всегда, в обратном порядке. Теперь все смотрели на Егора. Он усмехнулся и покачал головой, и я точно знала, что он еще выскажет Маше всё, что думает об этом «повороте» в сценарии. Скорее всего наорёт, а затем оценит такую потрясающую идею. Но сейчас, он просто должен был сделать выбор. Выбор, которого я боялась. Выбор, который точно поднимет интерес и рейтинг шоу, но скорее всего убьёт меня.

За семнадцать секунд до конца отведённого времени он сказал то, что я итак знала:

— Я присоединюсь к Оле и Максимке. Уверен, это будет весело.

Дерьмо.

* * *

Весело не было.

Было жарко как в аду.

Кажется, что погода решила нас не просто порадовать тёплыми летними деньками, но и прилично поджарить, предварительно выжав последние капли влаги из бренных тел.

Когда компания из одиннадцати участников и нескольких человек необходимого для съёмок персонала всё же расселась в два микроавтобуса и двинулась в сторону фотостудии, стало понятно, что всё самое худшее проваляется в людях как только они попадают в экстремальные обстоятельства.

Походы в горах по пересечённой местности? Да. Авиакатастрофа и пребывание на необитаемом острове? Конечно. Шесть суток в каньоне с застрявшей кистью между камнем весом в триста килограммов и скалой? Совершенно точно.

Нужно добавить к этому списку кое-что еще.

Замкнутое пространство и одиннадцать человек, которые испытывают неоднозначные чувства друг к другу.

Жара внутри нашего микроавтобуса и холодный обдув от кондиционера запустили классический спор спор о том, что «кому-то дует и так не долго пневмонию подхватить», и еще о том, что «с такими слабым здоровьем стоило остаться дома».

Мы застряли в пробке. Возможно, что это был мой личный просчёт, назначить такое неудачное время, но фотограф был лучшим из известных, а студия — относительно близка географически. Не хватило совсем немного удачи и… адекватности некоторых персонажей.

К счастью операторы и Маша приехали раньше и смогли заснять наше появление в зале с первого раза.

— Итак, все на месте. Как чудно! — начал Никита, наш фотограф. — Сегодня у вас будет очень увлекательное путешествие в мир кино. Для каждой из пар и одного трио уже подобраны образы и конкретные сцены из известных фильмов. Мы надеемся, что ваше взаимодействие друг с другом создаст идеальную химию, которая и станет основой для принятия решения о том, кто в конкурсе победит.

— У нас будет приз? — вопрос прозвучал от Влада, но заинтересованность проявили и другие участники. Напряжение, которое ворвалось сюда вместе с нами, кажется начало отступать.

— У вас будет приз и весьма полезный, который вы сможете использовать в рамках шоу, — терпеливо ответил мужчина.

— То есть это не деньги? — уточнил рыжий.

О боже. Этот идиот только что большими и жирными буквами нарисовал на своём лбу такую очевидную мишень.

— Нет, не деньги. — Маша раздражённо фыркнула. — Давайте не будем болтать без дела. Поверьте, вас ждёт очень тяжёлый день, поэтому советую быть паиньками и не раздражать фотографа, операторов или меня, — на последнем слове она многозначительно стрельнула глазами на Рому и Аню, которые и устроили спор в автобусе, — особенно меня!

Маше не хватало только блестящего фрака, цилиндра и плётки. Из нее получился бы отличный дрессировщик непослушных и инфантильных участников реалити.

Периферическим зрением я увидела, что Егор покачал головой и поднес ладонь ко рту, стараясь скрыть смешок. Получилось плохо, хотя он и не издал ни звука.

— Итак, теперь, когда все готовы слушать, прошу вас получить из рук очаровательной Марии конверты, на которых написаны ваши имена. Так же под именами есть цифры — это номер вашей комнаты в студии. Внутри конверта название кинофильма и фотокадр сцены, которую мы будет воссоздавать, — Никита как-то незаметно приблизился к нашей компании и шлёпнул Макса по рукам. — Не смотреть раньше времени. Откроете в гримёрке.

Ассистент помог нам найти студии и объяснил, что сцены не будут воссоздаваться в точности как на фото, и что «наш маэстро» любит импровизацию. И так как «маэстро» один, а нас много, а его «феерический талант» величина хоть и огромная, но не бесконечная, он просил быть терпеливыми, дабы не испортить его «карму», то есть настроение.

Нам досталась студия под номером три.

Дверь открылась, приветливо пропуская внутрь. Само место съёмок еще оставалось в тени, а высокие окна были плотно зашторены. Помощник вёл нас в комнату, где должно было случиться преображение. Лишь мельком я отметила алые бархатные шторы, подиум из темных ступеней, пару деревянных стульев, словно из старой забегаловки как в американских фильмах про двадцатые.

«Похоже на кабаре», — пронеслось у меня в голове.

Я даже улыбнулась, пока не оказалась внутри гримёрки.

Там было два трюмо и зеркала с круговой подсветкой, два удобных стула перед ними и небольшой диван. Слева расположился стол с фруктами, снэками и напитками. Но мысли о еде покинули голову ровно в тот момент, когда я взглянула на рейлинг с костюмами.

— Охренеть, — от Макса слышать такое было неожиданно.

Конверт был у него в руке и именно ему выпала честь раскрыть тайну его содержимого. С красочного фото на нас томно и соблазнительно смотрела Кристина Агилера в окружении двух накаченных красавцев в черных блестящих брюках с идеальными стрелками, черных жилетках на голое тело и котелках.

Под фото большими буквами было написано — «БУРЛЕСК».

В фотосессии я участвовала лишь однажды в школе, и тот опыт нельзя было назвать фееричным.

Выпускной 11 «Е» класс с углублённым изучением химии и биологии должен был весело проводить время среди едва зазеленевших кустиков и деревьев, сливаясь в едином порывы с первым весенним солнышком.

Но что-то пошло не так.

Предположительно будущие врачи и фармацевты почти в полном составе на следующий день слегли с ангинами и пневмониями, а фотографии вышли на редкость дерьмовыми. Но родители и классный руководитель были в восторге, поэтому с радостью отдали фотографу по две тысячи рублей с носа (что по тем временам было приличной суммой) за слабенький фотошоп и кривую вёрстку альбома.

Сейчас всё было иначе.

Аренда помещения на всю команду стоила как хороший свадебный банкет, человек на семьдесят. Цена финального продукта, включая костюмы, грим, прически, постановку кадра, обработку фото и их печать — как три моих оклада. Хотелось бы в этот раз не оплошать.

Я постаралась взять себя в руки и взглянула на мужчин, которые уже устроились на маленьком диване. Они не произнесли ни слова, и словно два ощетинившихся бультерьера расселись по разные стороны, делая вид, что другого не существует.

В гримёрке никто не курил, но помещение было наполнено сладковатым дымом.

— Кому здесь заплатить, чтобы нас отсняли первыми? — попытался пошутить Макс.

Егор молча закатил глаза, попытавшись сесть свободнее, но «чисто мужской» позы не получалось. Слишком тесно.

Шеф выглядел… занятно. Не так как всегда. Его руки лежали на коленях и не были заняты ни бумагами, которые срочно нужно изучить, ни ручкой, готовой сделать пометки в отчётах, и даже ни смартфоном, благодаря которому он мог (я в этом точно уверена) управлять всем миром. Длинные пальцы зажимали деним на джинсах Levi’s. И хотя для такой жары надевать их было сродни добровольному заточению в скафандр, я оценила как классно на нем сидела эта классическая модель.

— Как вы думаете, нас заставят танцевать, надев все эти вещи? — Макс предпринял еще одну попытку прервать затянувшуюся тишину.

— Надеюсь, что нет, — ответила я.

— Почему нет? Уверен, ты отлично справишься.

— Я плохо танцую, у меня проблемы с координацией, — соврала я, надеясь, что эта тема будет закрыта.

Зря. Егор метнул на меня взгляд, от которого захотелось расплавиться и, превратившись в ртутную лужицу, исчезнуть в несуществующей щели паркета. Он знал, что я вру и молчать не собирался.

— Я видел, как ты танцуешь, Оля, — его улыбка и вкрадчивый голос обещали рай, — соблазнительно двигая телом, руками и головой, абсолютно полностью сливаясь с музыкой и атмосферой вокруг. Не строишь из себя профи, не смущаешься, если не попадаешь в сменившийся такт и просто заново подстраиваешься под ритм. Ты хорошо танцуешь, особенно когда не думаешь о том, что на тебя кто-то смотрит.

За последние три дня это была самая длинная речь Егора.

За последние два с половиной года — самая странное и милое, что я от него услышала.

Так, ладно. Я не буду фокусировать на этом внимание прямо сейчас. Притворюсь Скарлетт и подумаю об этом завтра.

— Интересные у вас отношения. Полагаю, что оценить… хм… талант к танцам у Оли ты мог исключительно на корпоративе? — заметил Макс.

Я чуть не подавилось колой, которой решила охладиться.

— Исключительно, — сердобольно кивнул Егор.

— И ваши заверения об отсутствии интереса друг к другу, — мужчина пристально посмотрел на меня, — это…

— Чистая правда, — я попыталась звучать убедительно.

Егор кивнул. Тоже убедительно. Я почти выдохнула, но внезапно он обратил внимание на своего соседа и выдал нечто неожиданное.

— Но вот в чём дело, Максимка. Это реалити — удивительное место, где даже девушки, которых порой не замечаешь прямо под своим носом, внезапно раскрываются с новой стороны.

Максу не понравилось ни имя, которым его наградил мой босс, ни то, что он сказал. Темно-синие глаза смотрели на меня с обвинением, и между нами тремя напряжение стало слишком ощутимым.

Но конфликту не суждено было случиться, ведь дверь в нашу гримёрку открылась настежь с громким стуком, ударившись о соседнюю стену, и в небольшую комнату протиснулись еще несколько человек. Риск свалиться в обморок из-за нехватки кислорода резко возрастал.

— Сейчас снимают чудесную пару в образах Лары Крофт и Алекса Веста, ваша очередь примерно через два часа, — на ходу расстёгивая огромную сумку-косметичку, рассказывала бойкая девушка лет двадцати трёх. — С вами, молодые люди будет заниматься Серёжа, — она показала пальцем на парня с пирсингом в брови и нижней губе и несколькими татуировками на шее, — но по очереди. А вот этой милой леди нужен очень яркий макияж. Я, кстати, Катя и я сделаю из тебя звезду круче чем Агилера и Бритни вместе взятые. Ты уже решила, какой из двух комплектов наденешь?

Я оказалась в кресле напротив зеркала быстрее, чем успела сообразить, что происходит и пара любопытных глаз уставилась на меня в его начищенном отражении.

— Я в обоих буду смотреться развратно, так что есть ли разница? — ужас явно читался на моём лице.

— Не стоит так переживать, у тебя…

— Оля, — подсказала я.

— У тебя прекрасная фигура, Оля. Но если ты спросишь меня, то вот мой совет: черный корсет, несмотря на блестящие чашечки, может сливаться с костюмами парней, а золотистый выделит тебя, но тогда придется отказаться от кудрей. У тебя просто шикарные волосы и мне почему-то кажется, что кудри на этой милой голове появляются крайне редко.

— Уже лет десять их не делала, со школьного выпускного, — призналась я. — Давай сделаем кудри!

Катя пожала плечами и подмигнула моему отражению. Там же я заметила, как Серёжа взял за руку Егора и потянул его к соседнему с моим креслу, обещая второму «сладенькому» что «и до него дойдёт очередь».

В руках моей мастерицы материализовались плойка и расческа, а на столике передо мной выстроился целый ряд баночек, спреев, лаков и всего того, что могло сделать мои волосы кудрявыми и блестящими.

За следующие два часа я не услышала ни одного слова от Егора и Макса сказанных в адрес друг друга, они лишь изредка пререкались с парнем, который пытался сделать им лёгкий макияж для съёмки «чтобы кожа не блестела». Краем глаза я даже видела, как за моей спиной проходила примерка жилеток. В какой-то момент Сережа явно увлёкся ощупыванием бицепсов Макса, что почти довело пожарного до нервного срыва. А потом я просто перестала что-то замечать. Когда с укладкой было покончено, мы наконец-то приступили к макияжу.

— Можно не слишком ярко? — пискнула я, смотря на россыпь помад всевозможных оттенков алого цвета.

— Можно, но давайте я сделаю свою работу, так как и должна, а коррективы внесем, если они будут необходимы.

Отлично, от моих капризов уже устали. И в подтверждение этому девушка развернула меня спиной к зеркалу, включила музыку на портативной колонке и начала превращать серую офисную мышку в танцовщицу Бурлеска.

На самом деле танцы никогда не были моим любимым видом внешкольной деятельности, но у всех маминых подруг дети ходили на какие-то активности. После того как у меня не срослось с волейболом, гимнастикой, лепкой из глины и игрой на скрипке, родители решили, что дочка обязательно сможет задержаться в танцах. Бальных.

Три с половиной года тренировок на износ не обернулись успешной карьерой бальницы, ведь я начала заниматься слишком поздно, но мне удалось освоить вальс, фокстрот, квикстеп, румбу и даже танго. Мне не везло с партнёрами, или им со мной, так что мой преподаватель посоветовал родителям записать меня в другую спортивную школу, в ту, где занимаются ради «общего развития».

— Расслабься, — скомандовала визажист, немного сжав моё плечо.

Я вздрогнула.

— Прости, я задумалась.

— О тех двоих, что сейчас переодеваются в студии? Они оба выглядят так, будто сошли с обложки журнала. Готова поспорить — тебе предстоит не простой выбор.

— Не думаю, что у меня вообще есть выбор, — тихо сказала я.

Еще через минуту Катя сделала шаг назад и широко улыбнулась.

— Думаю, что пора надеть на тебя этот сногсшибательный корсет и заставить мужчин понервничать по-настоящему.

Она подцепила боди на тонких бретельках, которое было полностью украшено позолоченными цепочками и камнями, а я взяла плотные телесные колготки (спасибо, что не чулки на подвязках) и золотистые босоножки на головокружительных шпильках. Закончив с облачением я уже хотела повернуться и оценить в зеркале действительно ли так называемый «наряд» не прикрывал даже мою задницу, но помощница меня остановила.

— Еще один штрих.

Девушка встала напротив и, приподнявшись на носочках, водрузила на мои локоны симпатичный котелок.

— Вот теперь они точно упадут в обморок.

* * *

Я усмехнулась от предположения Кати и развернулась на сто восемьдесят градусов, больше не дожидаясь разрешения, но из отражения на меня смотрел совсем другой человек. Это была я, но не совсем та, которую все знали, а сногсшибательная блондинка с мелкими пружинками кудрей на голове, тонкой талией, длинными и стройными ногами и такими ресницами, за которые можно было убить. Не помню, чтобы эта мастерица на все руки что-то наклеивала на глаза.

— Ну и как? — спросила девушка, улыбаясь моей реакции.

— Ты права — нам повезёт, если парням не придётся вызывать «скорую», — улыбнулась я, одобрительно кивнув.

В моём макияже не было ничего пошлого или лишнего и даже ярко-красная помада была к месту. Одежда была… тематической и как ни странно подчёркивала достоинства фигуры. Да — коротковато, но моя задница все еще была обтянута плотным нейлоном, так что об этом я перестала переживать еще минут пять назад.

Нужно просто сделать это.

В дверь заглянул фотограф и попросил нас пройти в студию. Так мы и поступили.

Пространство для съёмок тоже претерпело ряд изменений, и пока мужчины глазели на меня, я рассматривала декорации. Теперь, когда точечно подключили мягкое освещение, стало понятно, что композиция из красных бархатных штор и ступеней представляла собой импровизированную сцену. С потолка свисали причудливые люстры из стекляшек, отражая и преломляя сияние миллионами огоньков. Перед ступеньками стояло три стула и, как я поняла, именно они станут нашим реквизитом.

Макс и Егор выглядели как порочные сутенёры в чёрных блестящих штанах в полоску, чёрных жилетках на голое тело и точно таких же, как у меня, чёрных котелках.

— Так, мальчики, ваша задача сделать так, чтобы наша леди блистала, и не только стразами на своём корсете, — прикрикнул фотограф.

Он инструктировал нас, подсказывая, куда нужно встать и как повернуться. Неловко было лишь первые пять минут, но в какой-то момент я услышала справа от себя уверенное «расслабься, и все быстро закончится» и успокоилась.

Егор дал хороший совет, но сложно было не реагировать, когда по обе стороны от тебя стоят два отличных образчика мужской привлекательности. Очень разные и очень злые. Дух соперничества и недовольства не оставил их и это чувствовалось в едких взглядах и нетерпеливых движениях.

Съёмка проходила относительно спокойно. Сначала мы держались отстраненно, словно разыгрывая танцевальные сценки, параллельные позы и едва задевали друг друга. Я — всегда в центре, парни — словно спутники на орбите, перемещались вокруг.

Потом были парные кадры, но они скорее получались, когда кому-то из нас поправляли макияж или убирали блеск с лица. В студии было адски жарко, и никто не догадался включить кондиционер.

В конце концов, наши перемещения по площадке и стенания вокруг друг друга привели к довольно пикантной ситуации. Учитывая, что затвор фотоаппарата работал особенно интенсивно — так получилось совсем не случайно.

Макс прижал меня спиной к своей груди, обхватив правой рукой за талию, сильно сжимая своими пальцами бок. Его подбородок оказался у меня на плече, и он смотрел не в камеру, а на Егора, расположившегося напротив, словно заявляя свои права на меня и показывая, кто тут третий лишний.

Егор же сидел на стуле развёрнутом спинкой в нашу сторону. Эта преграда никак не стесняла мой с ним тесный контакт. Его пальцы обхватили мою ногу слишком высоко над коленом и даже не пытались давить. Но пытка лёгкими прикосновениями была еще более изощрённой. Моя рука сжимала его плечо под холодным и скользким атласом. Сильно.

Несколько затворов камеры.

Щелк-щелк-щелк.

Одна рука надавила сильнее, а другая поднялась чуть выше. Мои ногти ощутимо поцарапали кожу, в ноздри ударил лишком яркий запах мужского парфюма напополам с потом. Я прикрыла глаза, и голова сама собой опрокинулась на плечо мужчины позади.

Щелк-щелк-щелк.

— Оля, еще раз посмотри в камеру, — услышала сквозь шум, заполнявший голову.

Я собрала всю свою волю в кулак и подняла её обратно, но взгляд прошествовал мимо объектива, вниз, где меня давно и внимательно изучали, как диковиного зверя, который вот-вот сорвётся с поводка и сбежит. И пока этого не произошло, Егор резко поднялся, отбросил ненужный стул за спину и потянулся меня к себе, словно тряпичную куклу.

Щелк-щелк-щелк.

Макс не ожидал и отпустил, но затем потянул обратно, слишком резко и сильно на мой вкус. От этого усилия я потеряла взгляд шефа и развернулась к нему спиной, чтобы попросить принца с темно-синими глазами быть немного помягче. Мои руки — не пожарный шланг.

Яркий свет ударил в глаза, и пришлось наклонить голову. Лбом, блестящим от капелек влаги, я упёрлась прямо в грудь Макса. Под моим давлением она быстро поднималась и опадала.

Щелк-щелк-щелк.

— Великолепно! Мы закончили! — наконец-то декларирует фотограф.

И всё вокруг нас закрутилось с невероятной скоростью. Люди начали разбирать аппаратуру, уносить стулья, отодвигать и складывать портьеры. Макс отошел от меня на полшага назад, Егор тоже убрал свои руки. Мне следовало сойти с места в сторону гримёрки, и казалось, что получилось.

Но я ошиблась.

Веки отяжелели, руки, потеряв опору и поддержку словно плети повисли вдоль тела, ноги перестали ощущать твёрдость паркета, и всё вокруг заполонила кромешная тьма.

Глава 11. По парам

ЕГОР.

Оля упала в руки Максу словно тряпичная кукла и к счастью он смог её подхватить и спокойно донести до дивана. Очень аккуратно, заботливо, словно самую хрупкую и важную частичку своей жизни.

Драгоценность, которой она, в сущности, и была.

Я никогда не носил Олю на руках. И пусть это не лучший повод, но с сожалением и завистью я подумал, что мне и такого не досталось.

И самое ужасное — мне не за что было злиться именно на Максимку, который просто оказался к ней ближе. Оля вообще падала в его сторону скорее по инерции, чем из желания показать, что она выбирает его, а совсем не меня.

Глупости! Глупости?

Мне следовало дышать, спокойно и размеренно дышать, не вспоминая, что всего пару минут назад этот говнюк лапал её слишком откровенно для людей, которые всего лишь проводили съёмку для шоу.

Судя по лёгкости, с которой он метнулся в гримёрку к дивану — Оля совсем ничего не весила. Она была миниатюрной и хрупкой. Единственный раз когда я действительно мог ощущать её вес на себе — парковка у неё дома, безумный секс и такой же тяжелый и густой воздух внутри автомобиля, где она могла бы тоже потерять сознание. Но не от стресса, а от удовольствия.

Казалось прошли не месяцы — годы с того вечера. Но искажение восприятия времени не сказалось на возможности вспоминать каждое сказанное в тот вечер слово и каждую секунду после окончания спора, от поцелуя до того момента, когда Оля вышла из машины.

Я мотнул головой, прогоняя совсем не обязательную к воспоминанию в этот момент часть нашей истории, и постарался сосредоточиться на том, что действительно важно.

Вокруг суетились люди, восклицая и громко споря о том, что необходимо ли вызвать скорую или обойтись имеющейся аптечкой с нашатырём. Перед нами материализовалась Маша с бутыльком и ватой в руках.

Через минуту Оля начала приходить в себя.

Даже через слой макияжа она выглядела неестественно бледно. Она мелко хватала ртом воздух, пытаясь рукой убрать от лица мерзко пахнущую вату, хоть та и привела её в чувство. И как только миссия была выполнена её рука легла на согнутую в локте руку нашего «рыцаря».

— Ты как? — спросил он.

Оля молча кивнула. Сил не хватало даже на то, чтобы ответить? Я метнул взгляд в сторону столика с едой, и догадка настигла меня в тот же момент.

— Отойдите, — мой собственный голос звучал слишком незнакомо, пока я пытался протиснутся мимо участников и съёмочной группы. — Что она ела? — я повернулся к девушке-стилисту, которая оставалась с ней в гримёрной.

— По-моему ничего, кроме нескольких глотков воды, — по мере того, как та произносила слова голос девчонки сошёл на нет и стал почти не слышим.

Отлично. Голод — это именно то, что нужно каждой женщине перед тем как ее засунут в корсет и заставят встать перед камерой в совершенно непроветриваемом помещении.

Из положения лёжа Оля предприняла провальную попытку сесть на диване, крепко вцепившись в руку Максимки. А ведь совсем недавно впивалась в меня ногтями так, что наверняка остались отметины на плече.

— Давайте всё-таки вызовем скорую, — подала голос Маша, доставая мобильный.

— Не нужно, мне уже лучше, — слабо выдохнула горе-пациентка и попыталась предпринять еще одну, более успешную занять вертикальное положение.

Вот же глупая.

— Тебе стоит полежать еще хотя бы минут десять, — Маша озвучила мои мысли.

Да, большое спасибо!

— Я в порядке, — слабый писк едва ли можно считать ответом человека, который чувствовал себя нормально.

Что б тебя. И моё терпение лопнуло.

— Ляг обратно или я уложу тебя сам, — это звучало не как просьба, а скорее как приказ и вырвалось само собой.

Естественно моё присутствие, ранее никого не интересовавшее, стало весьма заметным. Находившиеся в комнате повернулись ко мне, и смотрели так, словно впервые увидели. А кто собирался выйти остановился на полпути, предчувствуя интересный драматический сюжетный поворот. Оля хотела (конечно, она хотела!) запротестовать, но мой строгий вид не предвещал ничего хорошо и как ни странно она это прекрасно понимала.

— Так, ладно. Все вон! Вон, я сказал, — от созерцания развернувшейся сцены всех отвлёк человек с камерой в руках. — Здесь больше нет ничего интересного, а у нас еще одна съёмка. Так что на выход!

Фотограф убедившись, что его инструкции выполнены и лишние люди отсюда вышли, а фотостудия не станет причиной чьей-то голодной кончины, убежал на следующую локацию. Ассистентка засеменила за ним.

Маша, вцепилась в руку пожарного и подтолкнула его следом за всеми. Меня она выпроводила тоже, заверив, что проследит за тем, чтобы Оля еще некоторое время оставалась в строго горизонтальном положении. Та лишь закатила глаза на эту фразу, отпустила руку брюнета и попросила воды.

Кажется, ей действительно стало немного лучше.

* * *

Как только съёмки были завершены, нас всех попросили пройти в автобус, и мы выдвинулись к нашему дому. Оля выглядела… сносно. Всё еще бледная, с подтёками туши под глазами, уже без помады и в обычной удобной одежде.

Я и Максимка пытались подсесть к ней, но Маша быстро пресекла наши поползновения одним убийственным взглядом.

Она вообще-то очень хорошо справлялась с ролью главного продюсера проекта, ловко и быстро подмечая проблемы и устраняя неурядицы.

Вчера заболел один из операторов — сегодня утром на смену вышел другой. Кто-то из девушек пожаловался на слишком сухой воздух в спальне — Маша достала увлажнитель (точнее три, на всякий случай). И, конечно, она обустроила быт одного лишнего непредвиденного и сумасбродного участника в моём лице.

Её статус помощницы можно было пересматривать и повышать до роли «главной скрипки», но этот вопрос я решу, как только мы здесь закончим, а до этого еще целых пять дней и каждый из них грозит стать настоящим испытанием.

Реакция на состояние Оли среди участников была весьма разнообразной. Кто-то искренне переживал и предлагал свою помощь, но были и те, кто, закатив глаза, пробурчали что-то вроде «вокруг нее всегда так много драмы». Достаточно тихо, чтобы кроха не услышала, но недостаточно, чтобы не услышал я.

И голос, произнёсший эти слова, тоже был узнаваем.

Впрочем, такие как Василиса, могли только плеваться ядом, но нанести реального ущерба не были способны.

Мы вернулись около шести вечера — точно как и было написано в расписании, которое мне скинула Оля на электронную почту, когда завершила приготовления по логистике участников, согласно сценария. Оно не было объёмным — сухие цифры, маршруты перемещений, временные рамки и локации. Но сложно было представить, сколько времени потребовалось этой девочке, чтобы уместить все свои старания в два листа вордовского файла.

Недели? Месяцы? И меня не было рядом.

Она заслуживала большего за свои успехи и результаты — без всякого контекста и двойных смыслов. Уж точно не того начальника придурка, у которого на всё на свете были свои пунктики, но который в тоже время не мог удержать себя в руках.

Толпа из одиннадцати вымотанных человек ввалилась в дом как стайка детсадовцев, которые хотели есть, спать и получить любимые игрушки не дожидаясь разрешения воспитателя. Правда телефонов у нас не было, да и воспитателем был цербер на шпильках.

— Не расходитесь далеко и надолго, через полчаса мы вас соберём на съёмку объявления победителей фотосессии и покажем результаты, — объявила Маша. — Кроме того, на это время Комната Секретов будет открыта. Если кто-то решил изменить своё мнение после того, что произошло за пределами дома — милости просим.

Она не стала повторять дважды и с важным видом прошествовала на выход. Эта женщина умела ставить участников в рамки и вынуждала принимать решения, которые им бы хотелось отложить «на потом».

На полчаса мы всё же разбрелись по своим комнатам. Если кто-то и хотел воспользоваться правом изменить своё мнение и выбор — то это точно был не я. Прямо сейчас хотелось как можно скорее забраться в душ и смыть с себя всё, чем припудривали лицо и прыскали на волосы. Я не стал беспокоить Олю, надеясь, что и девушки дадут ей передохнуть после случившегося, лишь попросил Машу вызвать ей врача, чтобы тот проверил её состояние.

— Она не захочет, — протестовала та.

— Намекни ей, что в случае отказа я лично буду держать её, а если надо привяжу к стулу.

— Господи, разве ты всегда был таким первобытным и неотёсанным мужланом? Никогда в тебе этого не замечала.

— Я тоже, Маша. Я тоже.

К счастью Оля не стала сопротивляться. Врач приехал как раз перед общим сбором и подтвердил, что головокружение и обморок были вызваны духотой и, как следствие, упавшим давлением.

Гостиная же стала наполняться людьми и первое, что я услышал это еще одной ехидное замечание о том, что «все эти припадки — не больше чем попытка привлечь внимание, господи». Женская зависть удивительно нерациональная вещь.

Результаты фотосессии, которые нам огласили уже через десять минут и вовсе оказались неожиданными и неприятными. И не потому, что наше фото не победило. Снимок получился отличным — напряжение, страсть и ревность явно читались у всей троицы. Оля выглядела соблазнительно. Прогиб в спине, длинные ноги, яркие губы и горящие искушением глаза. Не удивительно, что оба мужчины рядом с ней не могли ни оторвать взгляд, ни желали делиться.

Но кроме «Бурлеска» были воссозданы сцены из фильмов «Чикаго» в исполнении Юли и Игоря. Ему удался не стареющий Ричард Гир, а девушка успешно влилась образ Фокси.

Из Ани получилась опасная Лара Крофт, а рыжий Влад исполнял роль её оруженосца и живого щита. Немногословный Леша склонился над Кирой у фортепиано, точно повторяя сцену из «Дневника памяти».

А Василиса и Роман повторили сцену из «Титаника», где Джек и Роуз стоя на носу корабля почти поцеловались.

И победили.

* * *

«Василиса и Роман. Как победители фотосессии по мотивам популярного фильма

вы можете пригласить на вечернюю прогулку по Москве любого человека из дома.

Делайте свой выбор, выезд через пятнадцать минут.

И помните, это — свидание».

Надпись появилась на телевизоре в столовой еще раньше, чем мы вошли внутрь. Рыжие кудри, все еще уложенные на манер героини кинофильма, мелькнули перед глазами. Ладонь Василисы легла на сгиб моей руки.

— Это очень простой выбор, — достаточно громко высказалась она, но никто не обратил на это внимания.

Я натянуто улыбнулся и зачем-то кивнул, возможно, слишком обречённо и устало, для человека, которого пригласила на свидание симпатичная девушка. Довольно глупая и завистливая, но слишком наивная, чтобы понять, когда игра идёт в одну сторону. Я сам виноват, что дал ей повод подобраться ко мне так близко и решить, будто её выбор для всех (и для меня в том числе) будет очевиден.

— Дай мне пять минут, я схожу за… часами, — господи, это звучало слишком глупо.

За пределами шоу я мог бы легко отделаться от назойливых поползновений Василисы, но в рамках шоу это было невозможно. Глупостей уже было сотворено так много, что хватило бы на пару запасных жизней, и всё же я не до конца испытал запас своей удачи. А растрачивать её прямо сейчас, не хотелось. Не для этого человека.

— Конечно, я тоже пойду и приведу себя в порядок, — кивнула Вася, и унеслась в спальню так быстро, как только ей позволяли каблуки.

Мой взгляд уже скользил по комнате в поисках Оли, но её нигде не было видно. Уезжать, не убедившись, что с ней всё в порядке не хотелось, но девушка надёжно скрылась где-то в недрах дома, поэтому выбора не оставалось.

Наш микроавтобус выехал в город второй раз в этот день, но уже меньшим составом. Рома решил, что пригласить Киру, у которой с первого дня был неподдельный интерес только к одному мужчине (и это был, конечно, не он) может стать хорошей идеей.

Водитель, ловко маневрируя по второстепенным улицам и дворам, доставил нас на место следующей съемки, избежав заторов и пробок вечернего города. Я чувствовал себя как выжатый лимон, но никому до этого не было дела. Василиса щебетала о том, как было удивительно перевоплотиться в знакомый с детства образ и представить себя героиней такой великой и трагичной истории любви.

— То есть тебя не смущает, что в конце один из них умер? — спросила Кира.

— Это печально, но если бы Джек выжил, они бы всё равно расстались. Слишком разные у них были цели в жизни. Герои и сами были разными — она утончённая и статная, а он оборванец из трущоб. Так что всё к лучшему.

Спутница Ромы усмехнулась и покачала головой. Василиса же просто пожала плечами.

Интересно, её слова это признак глупости или честности?

Нас привезли в уютное кафе, которое расположилось на одной из московских крыш. Популярное и модное место — IglooBar, где каждый столик был отделен от внешнего мира прозрачным куполом, создававшим атмосферу уединения, но не мешавшим рассматривать красоту вечерней Москвы.

Два столика были забронированы в разных сторонах площадки, но с нами приехала только одна съёмочная команда, поэтому внимание было решено уделить сначала другой паре.

В нашем куполе был невысокий стол и настоящее буйство мягких декоративных подушек поверх двух перин. Девушка-официантка появилась минут через пять, убедившись, что мы достаточно долго рассматривали своё меню. С приветливой улыбкой она предложила нам сделать заказ.

— Я хочу Апероль и суши, лучше филадельфию, и запечёный сэт, можно любой, но не острый. Имбиря положите двойную порцию, — отчеканила Василиса.

Она выглядела как Золушка, наконец-то заполучившая свою карету премиум-класса вместо рейсового автобуса. Столовую ей заменило лофт-кафе, и коктейль пришёлся бы как никогда кстати. И никакого компота из сухофруктов.

Но Василиса не была героиней сказки, а я совсем не подходил на роль принца. По крайней мере, не в этой истории.

Девушка рядом с нами прочистила горло.

— Простите, но в меню нет суши, — официантка пытливо смотрела на нас, — вы можете попробовать лосося на гриле.

Я хмыкнул, Василиса нахмурилась.

— Мы возьмём пиццу. Одну Маргариту и одну с салями. Даме коктейль, а мне, пожалуйста, американо. Двойной.

Девушка быстро нацарапала заказ в своём блокноте, повторила его и удалилась.

В такие моменты в фильмах между героями обычно повисает тишина, которую принято называть уютной или загадочной. Но Вася решила, что этому явлению просто не место за столиком в сложившихся обстоятельствах.

— Я поражена. Разве не Оля организовывала все эти перемещения по Москве для участников? Такой дилетантский подход ко всему — выбрать место, где не подают суши! — она развела руками и посмотрела на меня, часто-часто хлопая глазами. По-мультяшному комично. Нарощенные ресницы были слишком длинными, чтобы подходить к её худому лицу и выглядели инородными телами, некстати приклеенными на слабенькие веки.

У эпилептика мог бы случиться припадок, а человек с ОКР окончательно бы свихнулся.

Моё молчание не удовлетворило её жажду крови и роллов.

— И надо же было устроить целое представление на фотосессии! Обморок — это так дёшево.

А вот это замечание было явно лишним.

— Неужели?

— Оля, кажется совсем деревянная, раз при теме «Бурлеска», где разврат и сексуальность стоят во главе угла, не смогла показать ничего достойного. Да еще и с двумя такими красавцами, как…

Её монолог был прерван сначала официанткой, которая принесла наш заказ, а затем и оператором с режиссёром-постановщиком. Но это было к лучшему.

Каждая лишняя минута с Василисой наедине теперь превращалась в настоящую пытку.

* * *

Я уже жалел о том небольшом шоу, которое устроил накануне вечером в беседке, когда Василиса подсела и предложила закурить. А потом, совершенно случайно оказалось, что сигарета у нее всего одна. Оля вышла из комнаты, где Маша брала у нас ежедневные интервью, чтобы сделать эффектную нарезку в тему событий, и всё получилось само собой.

Я убеждал себя, что так нужно. Пока мы на шоу и пока мы под прицелами камер лучше держать её от себя подальше. Но противный червячок ревности ко всем мужчинам в доме, особенно к пускавшему на неё слюни пожарному, вытеснял доводы рассудка.

Оля скрылась за большими стеклянными дверьми, ведущими в гостиную, и мнимый интерес к Василисе рассеялся как дым от сигареты.

Но сегодня сбежать не получится и придётся побыть джентльменом, хотя бы до конца вечера.

— Ребят, давайте вы немного пообщаетесь, мы быстро запишемся и оставим вас наедине? — предложил оператор и, не дожидаясь наших ответов, направил объектив прямо на нас с девушкой.

Вася выпрямила спину и откинула волосы с плеча, чтобы её профиль был виден на камеру. Она была… хорошенькой, если не судить строго.

— Ты знал, что я приглашу тебя, верно? — спросила она, прикусив нижнюю губу и легко покачивая своим коктейлем в руке.

— Я не надеялся, но сменить обстановку довольно приятно, учитывая обстоятельства, — ответил я, стараясь обходить острые углы стороной. Нужна была безопасная и лёгкая тема… — Ты студентка и учишься. Расскажи про это.

Её запал заметно угас и она притворно нахмурилась.

— Всё как у всех — обычный городской университет, специальность «менеджер по персоналу». Буду крутым хэд-хантером, может быть и тебя однажды заарканю.

— Звучит довольно амбициозно.

— Мама говорит, что всем нужен диплом. Она хотела, чтобы я стала врачом, но я не переношу вида крови и не готова тратить больше десяти лет на учёбу, — она пожала плечами.

По какой причине мама этой девушки решила, что она потянет медицинский факультет — не понятно. Василиса не то, чтобы была совсем глупой — скорее недалёкой, но из таких вот легкомысленных и бойких часто получаются зубастые хищницы без принципов и тормозов.

Оператор переместился мне за спину, чтобы сделать кадры с другого ракурса.

— И что будешь делать после учёбы?

— Открою свой шоу-рум. Точнее производство одежды. С Китая шмотки может таскать кто угодно, а у меня есть знакомая — она отлично шьёт, придумывает свои модели удобной и практичной одежды.

Этот ответ как раз был в её стиле.

— Вам нужен хороший управленец и приличный первоначальный взнос, — со знанием дела оценил я её планы. На последней фразе я сделал особенный упор, подчёркивая, что она практически прямым текстом рассказала о своих целях на шоу. Не знаю станет ли Маша делать на этом акцент, но признание прозвучало и его можно было бессовестно использовать.

С интересом рассматривая чашку с остывшим американо, я услышал как Василиса вздохнула, осознавая, что наговорила лишнего.

Что ж. Бывает.

В конце концов, ей чуть больше двадцати. Три года как со школьной скамьи, практически еще ребёнок, который строил очень взрослые планы на жизнь.

Мы ещё раз попытались завязать вежливую беседу, но теперь она прерывалась тягучими паузами и бестолковыми односложными ответами. Про предпочтения в кофе и начинках в тортах, про мою первую работу и её семью. Про её бывшего парня, о котором я вообще-то не спрашивал и про причины развода с женой, о которых спросила она.

— Ты готовилась к нашему свиданию? Изучала моё прошлое? — вместо ответа выдал я.

— У нас отобрали телефоны, — ответила девушка.

Я потер шею, которая уже ныла из-за неудобного положения тела. Было крайне некомфортно сидеть практически на жестком полу. Если Оля сама выбирала столики — то это был плохой выбор.

— Можем мы уже закончить съёмку? Материала должно быть достаточно для монтажа, — обратился я к оператору.

Тот переглянулся с ассистентом. В глазах обоих читался отрицательный ответ. Плевать. Эти ребята всё ещё работали на меня, поэтому совершенно точно почувствовали момент, когда настала пора собирать манатки и проваливать.

— Ты грубый, тебе говорили? — Василиса снова улыбалась, словно и не было последних неловких пауз.

— Я слышу это каждый день.

— Так, что там с бывшей женой?

— Ты не будешь поднимать эту тему, — грозно ответил я, но мои слова не произвели должного впечатления.

— А что с Олей? — дерзость интонации была даже удивительнее самого вопроса, резавшего по живому словно бритва.

Красный огонёк на камере всё ещё горел, запись продолжалась вопреки моему распоряжению. Не сомневаюсь, что Маша съёмочной группе за эти кадры может выписать хорошую премию.

— Ничего с Олей. С тобой я её обсуждать не буду, а ты не будешь обсуждать её со всеми остальными. Надеюсь это понятно? — последнюю фразу я практически прорычал, да так, что стены нашего купола завибрировали и слова эхом проскользнули по гладкой поверхности пластика. Василиса даже не поёжилась.

— А вот и нет. Ты так забавно на неё реагируешь. Она тоже забавная, когда смотрит на тебя, думая, что никто не видит.

— Заделалась знатоком межличностных отношений? Ты точно всё мне рассказала про своё обучение?

— Конечно. Плюс у нас был факультатив по психологии. И вообще я мечтаю написать роман!

— А минут двадцать назад втирала про шоу-рум и эксклюзивный пошив.

— У человека может быть больше чем одна мечта, гений! — резонно заметила Вася.

Она выставила руку вперед, не давая мне сделать очередную язвительную реплику в свою сторону.

— Я не мечтала стать героиней реалити, но Маша позвонила и предложила приехать на пробный кастинг через две недели после того как я оставила заявку на сайте телеканала. Поэтому я просто погуглила, чтобы иметь представление о том, куда могу потенциально ввязаться. Твое фото было первым после генерального директора, так что я без раздумий щелкнула по симпатичной мордашке.

Я прищурился. Погуглила она, значит.

— На твоей странице в Википедии написано, что ты разведён и, что у тебя нет детей. Так что не кипятись и не помышляй подать на меня в суд за преследование.

Василиса не могла знать, что я буду участником шоу. Я и сам не знал — решение было спонтанным и диким, не свойственным мне. Но что сделано — то сделано и с последствиями я тоже как-нибудь разберусь.

— Перестанешь виться вокруг меня? — спросил я, замечая, что вторая пара уже поднимается со своих мест и Рома активно машет нам руками.

— Ни за что, — её лицо впервые за вечер расплылось в настоящей искренней улыбке. — Ты милый, даже когда рычишь. А Оля будет настоящей идиоткой, если перестанет за тебя бороться.

* * *

В доме пахло алкоголем и крутой ссорой.

Когда наша четвёрка вошла с парадного входа и переобувалась в прихожей, стояла неестественная тишина — обманчивая и звенящая.

Столовая выглядела как гостиничный номер из фильма «Мальчишник в Вегасе» — везде разбросанные пивные банки, на столе опрокинутый бокал с красным вином, которое тонкой струйкой стекало на кафель, разбросанные пачки от чипсов и сухариков, и посуда… везде посуда. Среди всего безобразия так же виднелись игральные карты, валявшиеся то тут, то там.

За самим столом сидело трое — Игорь, Влад и Юля. Девушка выглядела так, словно готова была впасть в истерику. Даже с расстояния нескольких метров было заметно, что её потряхивало, а парни просто пристально вцепились в нее глазами.

— А я-то думал, что у нас вечер прошёл интересно, — надо было как-то расшевелить этот МЖМ треугольник, пока не случилось убийство. — Вы играли в дурака и кто-то продул крупную сумму или стриптиз на раздевание?

Друг Оли словно отмер и, со скрежетом отодвинув свой стул, встал на ноги и взлетел по лестнице в спальню. Дорогой и модный стул, в скандинавском стиле, по очень дорогому кафелю в арендованном доме за очень-очень большие деньги.

Влад, до того казавшийся абсолютно всем бесформенной и бесхарактерной массой с единственной приметной чертой — рыжими волосами — неожиданно оскалил свои зубы.

— Ты тупая стерва, — бросил он в направлении девушки напротив, встал и вышел на террасу. Юля же полностью проигнорировала это сообщение в свою сторону, хотя по виду можно было сказать, будто сейчас она готова была схватить парня за его гриву и хорошенечко оттаскать. Вместо этого девушка, с которой я даже ни разу не заговорил, стала собирать со стола стаканы и фужеры, а затем относить в раковину.

Когда она прошла мимо нас уже в третий раз мы отмерли от странного зрелища.

— Какого хера тут произошло? — Василиса полностью озвучила мои мысли, но ответом нас Юля не удостоила.

Не сговариваясь, мы распределились по комнате и начали понемногу помогать ей прибираться. Сначала собрали упаковки от еды, и посуду, потом вытирали столы, стулья и пол. Я слышал, что кто-то еще присоединился к нашей компании, но был удивлен, когда столкнулся нос к носу с Олей. Под столом. Я забрался туда, чтобы достать очередную карту из колоды, а через секунду чьи-то пальцы ловко меня опередили, и я лишь мазнул по полу, зацепив что-то неприятно липкое и сладкое.

— Ты только что меня обокрала?

— Переживёшь, — язвительно фыркнула она, вылезая из укрытия.

Я последовал за ней, вглядываясь в лицо. На щеках румянец, на голове волосы, собранные в ужасную шишку, от стильной укладки остались лишь воспоминания, а от макияжа и вовсе ничего. Миленько. Её футболка с широким воротом съехала с одного плеча, легкие пижамные штаны были спущены на тазовые косточки, а ноги оставались босыми. Васильковые глаза смотрели с поволокой, но казалось куда-то сквозь меня. Дыхание было тяжёлым, а реакции замедленными, и Оля старалась продумывать каждое действие и слово, которое собиралась сказать. Она тоже выпила и вероятно чуть больше, чем хотела. Чуть больше, чем необходимо, чтобы чувствовать себя в безопасности при общении с людьми.

Оля делала невероятные глупости уже после двух-трёх бокалов вина. Она говорила правду.

А потом жалела.

Не будь я придурком — не стал бы пользоваться ситуацией. Но мы на сраном шоу, и если не сейчас — то когда вообще?

— Как ты? — выронил я, отдавая свою часть карт, дополняя ее добычу.

— Нормально.

— Я имею ввиду после того, что случилось в фотостудии.

— Я поняла. Ответ всё тот же.

— Тогда зачем напилась?

Оля посмотрела на меня, как ей казалось, дерзко вскинув бровь, но гримаса получилась комичной, а не вызывающей. По крайней мере она точно стала понимать, чего я от нее добивался и промолчала.

Хорошая девочка. Но это меня не остановит.

Она отошла к стеллажу, где вообще-то было довольно много настольных игр. Как странно, что я раньше их не замечал. Кроха стала пересчитывать количество карт в колоде, а затем, убедившись, что некоторых не хватает — формировать четыре группы по мастям.

— Скучала по мне?

— Нееееет, — Оля протянула букву «е» и улыбнулась.

Она совсем не умела врать.

— Как прошло ваше свидание…то есть ваши… оба ваших свидания? — запинаясь спросила она, теперь собирая карты в одну неполную колоду и укладывая её наконец-то в короб.

Вопрос прозвучал тихо. Мне показалось, что это всего лишь игра моего воображения, Но стоило поднять голову как мои глаза столкнулись с её глазами, полными требования дать ответ. И нетерпения. И ревности.

В этих прихваченных поволокой радужках было столько неуверенности в себе, что хотелось прямо здесь и сейчас бросить всё, взять её за руку и увезти подальше.

Но проблема безумных поступков в том, что их лимит строго ограничен и для очередного впрыска адреналина в кровь нужен хороший толчок, грёбаная пуля, простреливающая мозг.

— Всё было прекрасно, кроме того факта, что в том очень-модном-лофте нельзя нормально поесть, — Василиса вклинилась в пространство между нами, нарушив зрительный контакт. — Ты не могла выбрать что-то более уютное?

Оля не ответила, момент был испорчен. Слова рыжей достигли своей цели. Уже через минуту кроха вылетела из столовой и я даже не успел проследить в каком направлении.

Глава 12. День четвёртый. Детали, которые должны совпадать

ОЛЯ.

Утро было омрачено двумя обстоятельствами.

Во-первых, у меня жутко болела голова. Было это последствием того, что я не выспалась или же бессонница стала причиной головной боли понять сложно — так тесно они были взаимосвязаны. Не помню, чтобы боль поднимала меня с постели в шесть утра и заставляла искать аптечку.

Когда я уселась на диван в гостиной со стаканом воды в руках, в ожидании пока анальгетик успокоит маленькие молоточки, отбивающие стройный марш на моих нервных клетках, меня ожидало еще одно неприятное открытие.

Дождь.

Точнее мелкая морось, которая противно облепила панорамные окна и скорее была похожа на жидкий туман, чем на полноценные осадки. Гадство, а не погода. Не то, чтобы Подмосковье было слишком непредсказуемым объектом исследования, однако точность прогноза погоды в этот раз не выдерживало никакой критики.

Хотелось подняться в комнату и попытаться снова уснуть. Можно было даже убедить себя, что и дождя вовсе нет.

— Сколько ты вчера выпила? — мои мрачные мысли были прерваны скрипящим голосом Киры. Выглядела она… едва ли лучше меня самой.

Растрёпанные волосы, смятая пижама и заломы от подушки по лицу. Ей стоило поспать еще часа три как минимум или обложиться патчами и масками.

— Один бокал, на самом деле, — ответила я, протягивая ей в руки стакан с водой, рационально оценив её возможности дойти до кухни.

— Выглядишь ужасно, — заметила она.

— Не хуже тебя, — усмехнулась я. Молоточки еще раз сыграли трель на моих нервных окончаниях, но били уже не так заметно, так что я даже не поморщилась. — Из-за пониженного давления, обморока и всей этой драмы у меня заболела голова. Я разбита, но страдаю не от похмелья.

Кира поморщилась, но приняла стакан и села рядом.

Несколько минут прошли в блаженной тишине, и я думала, что девушка заснула. Но нет. Когда я повернула голову, чтобы убедиться в своей мысли, оказалось, что она смотрит прямо на то самое панорамное окно так некстати осквернённое мелкой моросью.

Удивительным образом наше настроение совпало друг с другом.

— Что за хрень твориться на улице?

— Хотела бы я знать, — я пожала плечами.

— Я смотрела прогноз — дождей не обещали.

— Подай в суд на Гисметео. Может организуем коллективный иск?

Общество Киры не было мне в тягость. За все школьные и студенческие годы я могла вспомнить лишь пару человек, которых могла бы считать или назвать подругами, но время шло, наши пути расходились — оставались лишь воспоминания и редкие встречи по случаю годовщины выпускного. На работе дружить было некогда. Все коллеги давно определились со своим кругом общения, а я просто не напрашивалась в их эксклюзивные клубы по интересам. Здесь мне тоже не нужна была подруга, но если бы у меня спросили, кто был мне наиболее близок, думаю, что указала бы именно на Киру.

Она казалась… приземлённой и адекватной. В наше время это чуть ли не самые важные критерии в характере человека. Ещё вчера, когда после нескольких партий в карты между Игорем и Владом завязалась словесная перепалка она стала первой, кто оценил обстановку и попросила Юлю не доводить парней до драки, а потом ушла. За ней потянулись все, и я тоже. Треугольник, участником которого стал мой друг, был для меня сюрпризом. Игорь не казался мужчиной, готовым вступать в конфронтацию с кем-бы то ни было из-за девушки.

Возможно, в этом и была проблема. Влад был забавным и активным, в то время как мой друг словно спутник планеты, просто молча существовал где-то неподалёку, считая, что этого достаточно. Они почти весь вечер так и провели — рыжий подтрунивал над медсестрой, та хихикала, принимала ухаживания, а Игорь наблюдал и злился. А потом вспылил. Мелко и тщедушно.

— Думаешь, что в реалити можно найти человека, который тебе подходит? — спросила Кира, вырывая меня из воспоминаний.

Я молча отрицательно качнула головой.

— Почему?

— Это… просто игра.

— Разве шоу не основано на франшизе с успешным примером развивающихся отношений?

О, она изучила вопрос. Стало действительно интересно узнать, к чему она ведёт.

— Оно основано на предположении о том, что любые встречи не случайны. Это как Тиндер, только твой выбор ограничен. И в ограниченном выборе тебе лучше сразу разглядеть того, кто не будет настолько мудаком, чтобы охотиться за деньгами.

— Это невозможно. Мужчины хитрые и могут годами скрывать любовниц от своих жён.

— Именно. Поэтому относись к пребыванию здесь как к игре, прими её правила и сделай так, чтобы зритель был в восторге. Мы прошли половину пути, осталось не так уж и много.

Кира повернулась ко мне, но её глаза были опущены на декоративную подушку, которую она сминала пальцами.

— То есть — шансов всё-таки нет? — настаивала она.

— Шансов на что? На искренность или любовь? Нет, определенно нет, — категорично заявила я. — Влечение, химия и… я не знаю… животный инстинкт. Мы просто каждый день воспринимаем слишком обширно и остро, потому что здесь происходит много всего одновременно. Люди, с которыми ты бы едва пересеклась в обычной жизни, кажутся интересными и привлекательными или же наоборот — необъяснимо отталкивают от себя только из-за того, как ты их воспринимаешь внутри этого замкнутого пространства. Своё мнение о тебе все остальные строят точно так же.

— Ты словно не первый раз через это проходишь, — Кира посмотрела на меня с обвинением в глазах, словно я виновата в том, что понимаю про суть шоу чуть больше, и высказываю неприятные вещи, идущие вразрез с её собственным мнением.

— Первый, но я часто всё это видела по ту сторону камер.

— Жалеешь о том, что ты здесь?

— Напоминаю — у меня не было выбора и это ни для кого не секрет. Должна ли я задать такой же вопрос тебе? — в моём голосе была лишь смешинка, но ни ожидаемого едкого ответа, ни звонкого смеха я не услышала.

Неприятный озноб прошёлся от кончиков пальцев до самой шеи.

— Кира? — но девушка рядом так и не подняла голову, сильнее сцепив пальцы на плюшевой наволочке.

— Вчера в Комнату Секретов я ходила последняя, и монеты не было. Он её забрал.

Было не трудно догадаться, что речь шла про Лёшу. Было просто невозможно поверить, что он изменил своё решение.

Я пыталась припомнить момент, когда что-то пошло не так, но память услужливо подбрасывала отрывки другой драмы, развернувшейся во время карточной игры. Затем возвращение Егора со свидания, глупая ревность (как хорошо, что я теперь могу называть вещи своими именами), приступы головной боли, шёпот кого-то из девчонок до раннего утра, бессонница. Среди своего хаоса я просто не заметила, что была не единственной, у кого не всё было в порядке.

Хотя кто тут вообще был в порядке?

— Я похожа на наивную и глупую дурочку, — Кира не задавала вопрос, а ставила себе диагноз.

Мне бы хотелось её приободрить, но со своими претензиями к Лёше или на Лёшу ей стоило разобраться как можно скорее. И если считать, что на проекте день ощущается как целая неделя, то лучше сделать это еще до обеда.

* * *

Бессонницей мучились не только я и Кира. В это утро часть участников встали раньше обычного и с большим энтузиазмом искали аптечку с аспирином.

Среди них был и Егор.

Обычно он вёл себя как настоящий засранец и повелитель грёбанной Вселенной, которому не ведомы такие простые и человеческие проявления слабости как похмелье или диарея, не говоря уже о примитивной головной боли.

Но сегодня он выглядел неважно, и осознавать это было довольно приятно. И странно. Вчера босс не напивался в нашей славной компании, пропустив основную часть вечеринки, и вернувшись со свидания, лишь помог убраться.

Сегодня я не собиралась совершать кулинарные подвиги, оставив эту почётную миссию другим энтузиастам и пока ждала свой завтрак Егор подошёл ко мне, протянув кружку кофе.

— Выглядишь лучше, чем вчера, — светлые глаза смотрели на меня миролюбиво.

— Я и вчера выглядела отлично, — парировала я,

«Вчера» казалось таким далёким, словно прошедший Новый год. Здесь время действительно имело свойство предавать незначительным событиям большое значение. Это касалось не только Киры, мои ощущения были схожими. День как неделя — это было преуменьшением. День как месяц — вот более точное ощущение каждого дня.

— Как ты себя чувствуешь? — Егор стоял около дивана, не решаясь присесть.

Его странное настроение и тихий голос, полностью потерявший командный тон были для меня в новинку. Сложно представить его таким за пределами офиса. Сложно представить его рядом с собой не как руководителя или парня на одну ночь. Такая глупость. Но, если быть до конца с собой честной, я бы хотела попробовать.

Хотел ли он?

Я так и не успела ответить на его вопрос, когда в комнату стали заходить другие участники. Кажется сегодня завтрака в общей столовой не получилось и все решили разместиться в гостиной, оккупируя журнальный столик чашками с чаем, кофе или соком, раскидывая на обивке диванов и кресел крошки от вчерашней выпечки и крекеров. Пришлось сделать над собой усилие, чтобы не начать отчитывать этих великовозрастных детей.

— Какое сегодня испытание нас ждёт? — Игорь, сидевший примечательно далеко от Юли первым прервал всеобщее молчание и обратился взглядом ко мне. Словно я должна не только знать ответ, но и сказать ему.

Я предполагала, но отвечать не собиралась.

— Уверена, что организаторы нам скоро об этом объявят.

— Ты — организатор, — вступил в разговор Рома.

— Я была им. Если кто-то забыл, то я здесь не по своей прихоти.

— Да-да, такая милая история. Сначала заявилась ты, а затем твой любовничек, — прошипела Аня.

Она и все остальные походили на стаю тявкающих собачонок. Неприятно, но не смертельно.

— Раньше вас это не волновало.

— Не волновало, пока вы поддерживали легенду о «просто коллегах», — еще одно обвинение в мою сторону.

От Макса.

— Закрой свою пасть, — Егор ощетинился быстрее, чем я успела переварить этот выпад в свою сторону. Сунув свою кружку мне в руки, он быстро оказался рядом с пожарным, который уже вскочил на ноги. — Ты — подписал договор, и будешь вести себя соответствующе. Как и каждый из вас, — он обвёл взглядом всех остальных.

— То есть вопросы про вас — как Волан-де-Морт? Запрещено произносить вслух? — Василиса во всю веселилась.

— Нет. Не запрещено, — сухо бросил шеф. — Но не странно ли, что вам понадобилось четыре дня, чтобы отрастить яйца и спросить об этом у неё? — Егор снова посмотрел на Макса, тыча пальцем в мою сторону. — Или настолько не веришь в свой успех?

Он выплюнул слова, словно кусок яблока, снаружи красного и спелого, а внутри с гнильцой и червями.

Я даже не заметила, как Егор оказался прямо передо мной, словно отгораживая от вопросов и людей, которые их задавали. Его спокойный голос совсем не соответствовал ярости, вибрировавшей в нем. Она была настолько густой, что казалось, прикоснись к нему я сама, и меня же этой волной отбросило бы.

Да что происходит?

Откуда в нём это всё?

Ему не нужно было забывать, что нас снимали камеры. Нам не нужна была вся эта драма, если мы планировали разойтись миром. Мы же планировали?

Совсем скоро — оставалось четыре дня. Это был тот самый надёжный план, который я придумала, в который поверила и старалась решительно соблюдать.

Но Егор снова пытался выпотрошить меня, чтобы достать на свет надежду на… что?

Я не знала и, честно говоря, не была готова к ответу на этот вопрос.

И прежде чем Макс успел окончательно разозлить моего, пока еще шефа, случилось сразу две вещи. Экран телевизора в гостиной оживился и на нем стали медленно появляться новые инструкции, и в дверь дома кто-то позвонил.

— Кто там ждал новое задание?

* * *

«Уважаемые участники.

За дверью вы найдете коробку и инструкцию,

из которой поймёте, что делать дальше.

Хорошего вам дня и… много-много терпения».

Больше сообщения с экрана телевизора вслух никто не читал.

В наступившей тишине еще один звонок прозвучал слишком громко. Напряжение ушло, словно его смыло огромным цунами от ожидания неизвестного и таинственного задания.

Рома, находившийся ближе всего к выходу, пошёл открывать дверь. Коробка была огромной и иссиня-чёрной с большим и вульгарным золотым бантом поверх крышки.

Но несмотря на размеры весила она не так уж и много, судя по тому, что хиленький на вид айтишник подхватил её по обе стороны и принёс в гостиную. Спустя всего минуту мы все встали вокруг нее в плотное кольцо.

— Надеюсь, что оттуда не выползет целый клубок змей, — поморщился Егор.

— Разве ты выделял бюджет на трубочку заклинателя и тюбетейку с шароварами? — я закатила глаза. — К тому же тут итак отличный серпентарий собрался. Вам и с ним не справится.

Девочки захихикали, поддержав мои слова, и напряжение последних минут ушло.

Белый конверт под золотой фольгой банта манил загадочным содержанием, но я уже догадывалась о том, что нас ждёт. Ошибки быть не могло.

— Давайте уже откроем, — с энтузиазмом студента-первокурсника рвущегося на посвящение, воскликнула Василиса, протянув руки вперёд, но её опередила Юля.

Она быстро достала карточку и произнесла то, что мы должны были услышать.

— Участники! — драматично начала медсестра. — Задание этого дня — пазлы. Внутри вы найдете пять коробок, каждая из которых уже предназначена для конкретной пары (в этот раз мы сами распределили команды, так что смиритесь). Количество элементов в коробке — три тысячи. У вас будет восемь часов, которыми вы можете распоряжаться по своему усмотрению — собирать вместе или по отдельности, работать в команде над общим рисунком или разделить части между друг другом. Так же весь дом в вашем распоряжении, но постарайтесь не мешать друг другу. Победит пара, которая первая соберёт картину полностью, либо та, у которой по истечении времени останется меньше всего неиспользованных деталей. Участник, чьего имени нет ни на одной из коробок, должен прямо сейчас выбрать потенциальную пару победителей и в случае удачной «ставки» разделит с ними победу, в случае проигрыша он покинет шоу навсегда. Помогать собирать пазл он не может — за нарушение этого правила — прямое или косвенное — исключение из проекта. — Юля сделала драматическую паузу, чтобы перевести дух и набрать в лёгкие воздуха перед последней фразой. — Интересного вам дня и встретимся через восемь часов.

Как только она закончила, телевизор снова ожил и на нём появился таймер, запустивший обратный отсчёт.

Восемь часов.

Я практически слышала демонический смех Маши в аппаратной.

Что ж, это будет интересно.

Крышку сняли уже через секунду и несколько пар рук исчезли внутри, являя на свет небольшие коробочки с написанными именами через плюс.

— Оля и Игорь, — Юля с кислым лицом передала коробку парню. Кажется она рассчитывала, что снова окажется с ним в паре, но едва ли организаторы допустили бы повторения пар после прошлого испытания. Люди должны узнавать друг друга.

Егор взял коробку, где рядом с его именем значилась Кира, Макс составил команду Юле, Леша — Василисе, а Влад должен был собирать пазлы с Аней.

В одиночестве остался только Рома.

— Ну, конечно! Я проехал пол грёбаного мира и теперь должен уйти, просто потому что один хрен не смог приструнить свою бабу и решил нарушить правила собственного шоу? — он повернулся сначала к Егору, а затем посмотрел на меня и его палец упёрся в моё плечо. — И ещё ты, маленькая мерзкая дрянь, которая…

Рома не смог бы договорить то, что собирался, даже если бы хотел.

В следующую секунду он лежал на полу, а из его, возможно, сломанного носа, брызгала кровь, пачкая дорогой кремовый ковёр.

* * *

Драки были запрещены договором между телеканалом и участниками. Это прописывалось отдельным пунктом и могло стать причиной исключения из проекта. Впрочем, подстрекательство к драке и прямое оскорбление друг друга так же не поощрялись организаторами. Даже ради рейтинга.

— Мой нос, — проскулил Рома, катаясь по полу, словно испытывал невероятную боль. Никогда не ломала нос, но почему-то казалось, что он преувеличивает в драматизме.

Юля, которая в отличие от нас кое-что знала про переломы разных частей тела, подошла к «пациенту» и, оторвав его дрожащую руку, прикоснулась пальцами к переносице. Рома вздрогнул, но скулить перестал.

— Не сломано, — констатировала она. — Наклони голову вперед, чтобы кровь остановилась, затем умойся и приложи лёд. Отёк останется на пару дней, и появятся синяки под глазами, но с пола уже можно встать.

— Он бьёт как девчонка, — он двинулся в сторону ванной комнаты на первом этаже, следуя полученному совету сначала умыть лицо.

Я с грустью посмотрела на пятна на мягком и светлом полотне ковра. Надеюсь, что хозяина не хватит удар из-за такой оплошности с нашей стороны, и он не станет проклинать тот день, когда решил отдать ключи от дома сотрудникам телеканала.

Кстати о сотрудниках.

В гостиной за нашими спинами материализовалась Маша. Она стояла у позабытой коробки с пазлами и внимательно взирала то на нас, то на монитор телевизора, на котором методично продолжался обратный отсчёт времени. Достаточно неприкрытый намёк на то, чтобы мы занялись наконец-то тем, для чего сюда и пришли — делали шоу.

Сама она двинулась в сторону холодильника, где стоял Егор и держал мешок со льдом на своих сбитых костяшках. Идиот. Ему не следовало проявлять свой мачизм таким вот образом, это было похоже на избиение младенца взрослым дядей, хоть и разница в возрасте у мужчин была не значительной.

Я не слышала о чём они переговаривались. Передо мной вырос Игорь и показав на коробку с нашими именами в одной руке, он схватил моё запястье второй, а потом решительно повёл за собой к лестнице и на второй этаж. Там мы свернули в мужскую спальню — в самую светлую её часть, к большому панорамному окну.

— Это моя кровать, — зачем-то прокомментировал друг. Я сардонически приподняла правую бровь, а он нахально ухмыльнулся. — Я не предлагаю тебе прилечь, а говорю, что здесь много света и места, чтобы собрать этого монстра. Три тысячи штук? Серьёзно?

Друг открыл коробку и присвистнул. Россыпь кусочков будущей картины заполнила пространство между нами и неровными слоями покрыла ковролин.

— Помню, ты раньше любила собирать мозайки. Это испытание твоя идея?

— Нет, — я придвинула к себе часть горки и стала переворачивать маленькие части большой головоломки картинкой вверх. — Его придумал кто-то из редакторов, но в оригинальном шоу такого не было. Мы всегда стараемся привнести что-то своё в любую франшизу, настолько насколько это позволяет контракт с правообладателем.

На несколько минут между нами повисла уютная тишина, пока мы продолжили свою работу. Перед глазами всё сливалось в неровный монохромный диапазон.

— Это черно-белая картина? — Игорь прервал тишину и, подняв на него взгляд, я словила несколько вспышек перед глазами, из-за яркого света за его спиной.

— Да. Пазлы с эротическими картинками, — улыбнулась я.

— Серьёзно?

— Я лично выбирала каждую, — казалось, что мои слова насторожили друга. Он ожидал увидеть БДСМ-сцену? — Там должно быть приложено фото.

— Ого!

Его глаза расширились, и я перегнулась через коробку, чтобы посмотреть, что нам в итоге досталось. На самом деле не было ничего скандального или хоть сколько-нибудь заставляющего краснеть. На фото обнажённая пара тел стояла под душем. Девушка закинула голову, предоставляя мужчине возможность целовать её шею, его рука запуталась в светлых локонах, а она обнимала его в ответ, вцепившись ногтями в плечи. Довольно интенсивно.

— Что, Игорюша, для тебя это слишком эротично? — рассмеялась я, заметив, что он немного покраснел.

— Мне двадцать семь!

— И ты такой очаровательный малыш, — поддразнила я.

— Скажи это еще раз и тебе крышка, — в его словах не было реальной угрозы, но всё равно было приятно немного подурачиться.

Мы решили, что он будет собирать каркас, а я займусь распределением пазлов по частям тел и их принадлежности к мужчине и женщине соответственно. План казался весьма надёжным, и первый час у нас отлично получалось воплощать его в жизнь. Но потом усталость и недосып дали о себе знать, так что мы взяли перерыв. Игорь ушёл вниз, обещая вернуться с чем-нибудь съестным, и через пять минут вернулся с парой пончиков и пакетом сока. Не очень полезно, но лучше чем ничего.

— Итак, думаю, что настало время для шантажа. Какие еще испытания нас ждут? Ответишь и получишь еду.

— Это низко! — притворно обиженно ответила я, скрестив руки на груди. — И я всё равно не скажу. А если не будешь меня кормить, то и помогать тебе не буду.

— Но я же твой лучший друг!

— Нет, ты мой друг детства. Это разные вещи.

— Но я видел тебя голой! — возможно, что это услышали все обитатели дома, так громко он её провизжал.

— Когда нам было по пять, — строго ответила я, выхватив один пончик из его рук. — На даче твоих бабушки и дедушки в надувной лодке вместо бассейна!

Возможно, что непринуждённая пикировка между нами так бы и продолжалась, но на пороге комнаты появился Рома с таким же, как я раньше видела у Егора, пакетом льда в руках.

— Грёбаные извращенцы! — пробубнил он и завалился на свою кровать с громким и недовольным выдохом. Он точно слышал наш маленький спор.

Всё о чём я мечтала теперь — что Рома уснёт и не будет нас отвлекать от первоначальной задачи — выиграть это испытание.

* * *

Я хотела победить в этом испытании.

Несмотря на то, что само участие в шоу не было для меня важным или значимым событием, но азарт, захвативший в процессе, оказался куда занимательнее попыток вновь и вновь злиться на Егора за его выходки.

Такие вещи отлично прочищают мозги и помогают расставить приоритеты.

В этом доме, в окружении незнакомых людей довольно сложно планировать своё будущее дальше, чем на пару часов. Я могла знать об испытаниях и об их последовательности, но что толку, если результат определялся участниками, поэтому я хотела победить.

У меня были вопросы, на которые я хотела получить ответ и победа могла мне в этом помочь.

Спустя еще два часа, когда мышцы спины закостенели от одного положения, я обнаружила, что занимаюсь пазлом одна. Игорь как-то бесшумно удалился. Я не знала в каком направлении и как давно это произошло, поэтому без зазрения совести легла на пол и застонала от соприкосновения позвонков и лопаток с твёрдой горизонтальной поверхностью. Кто бы мог подумать, что просто лежать может быть больно.

Часы на телевизоре в спальне показывали, что времени на то, чтобы собрать картину оставалось чуть меньше половины, а беглый осмотр работы заставил меня поморщиться от разочарования. Если мы и продвинулись, то не больше чем на четверть. Как раз в момент моего наивысшего недовольства нашей командой явился мой напарник. К счастью для него самого Игорь догадался прийти не с пустыми руками.

— Держи, — в руках у него была огромная кружка с кофе.

Теплый, ароматный напиток манил попробовать его, так что я не стала отказывать себе в этом.

— Откуда ты знаешь, что мне нравится пить кофе с молоком и сахаром? — удивлённо спросила я, попробовав его на вкус.

Пришлось воспользоваться его рукой, чтобы подняться на ноги из сидячего положения. Ноги неприятно загудели и, казалось, вообще не хотели меня слушаться.

— Егор сказал, что если я принесу тебе чёрный кофе, ты опрокинешь его мне на голову, так что… — Игорь развёл руками. — Он действительно хорошо тебя знает.

— Мы работаем вместе два с половиной года, — просто ответила я. Я ожидала очередной язвительный комментарий со стороны Ромы, но оказалось, что он тоже вышел из комнаты и этого я тоже не заметила. — Люди хорошо узнают привычки друг друга, когда работают вместе так долго.

— Угу, — коротко бросил он.

В этом коротком замечании было всё, что он думает про характер наших отношений, но к своему удивлению я обнаружила, что мне нет до этого никакого дела. Стало совершенно не важно, как нас с Егором воспринимают Игорь, Рома, Макс и все остальные участники, съёмочная группа, Маша или кто-либо еще.

Мы просидели в тишине еще минут пять, но как только последний глоток остывшего кофе был сделан, необходимость снова вернуться к заданию настигла своей неотвратимостью.

Каркас картины был почти закончен, оставляя лишь несколько зияющих дыр, чтобы не приходилось каждый раз наклоняться через него и удобнее разместиться для формирования рисунка. Каждый раз, когда мне приходилось вставать и выходить по неотложным делам, я старалась избегать встреч с остальными участниками. Мне нужно было победить в этом конкурсе.

Когда таймер обратного отсчёта показал, что осталось менее часа, задача всё ещё казалась невыполнимой. Игорь снова ушёл, но в этот раз он не спешил возвращаться. Я уже собиралась пойти на его поиски, когда в спальне послышались чьи-то шаги. Не шаркающие и неуверенные, а быстрые и решительные.

— Твой друг покинул тебя? — спросил Егор, вставая напротив и загораживая свет.

Что ему здесь нужно?

— Он ушёл за едой. Боялся, что я свалюсь в обморок от желания надрать всем задницы.

— Странно, — он безразлично повёл плечом, — я только что видел как он беседовал с Юлей и даже помогал ей и Максу собирать их вариант пазла.

Я прищурилась, пытаясь выхватить хоть толику лжи в словах Егора, но не было похоже, что он врал.

Предчувствуя надвигающееся поражение, мне хотелось пойти и отшлёпать Игоря первым, что попадётся по руки, прямо как в детстве. Тогда это была мухобойка, сейчас мог быть пульт от телевизора, который здесь лежал скорее для антуража.

— Никто кроме тебя не хочет победить в этом дурацком конкурсе.

— Ты всегда хочешь победить, — вспылила я, потянувшись за очередной деталью, но покрутив её в руках поняла, что она не подходит, и с разочарованием откинула ее в сторону. — Пришёл поиздеваться надо мной? Проваливай!

Я разозлилась. По-настоящему.

— У меня нет столько терпения, — пробормотал Егор.

Ах, вот теперь как он заговорил. Лжец.

— Нет, у тебя целое море грёбанного терпения. Ты соткан из него, подпитываешь годами, тренируешь наравне с выносливостью и кубиками пресса. Ты умеешь ждать и заставлять ждать других, вводить в ужас и отчаяние, периодически подкидывая жалкие ошмётки надежды на… — я запнулась, внезапно понимая, что несмотря на жутко болящую шею и сводящие от одного положения колени, подскочила на ноги и вскинула голову, гораздо проворнее, чем сама от себя ожидала. — Я заслужила, понял, — руки поднялись сами собой и толкнули его в грудь. — Заслужила одну чёртову победу в конкурсе, — еще один толчок, но скорее я сделала шаг к нему, чем он отошёл назад. — И я заслужила, чтобы ко мне относились серьёзно и принимали мои грёбанные чувства в расчёт.

Егор стоял на месте, как айсберг, который скорее сдвинет с места Титаник и приведёт корабль названный «непотопляемым» к катастрофе века. Словно не он два года игнорировал катастрофу, которая разыгрывалась прямо на его глазах. Один единственный не поддающийся логике и здравому смыслу поступок и вот он, снова в своей броне. Как же это достало!

— Я заслужила ответы на свои вопросы, такие же чёткие, как твоя сраная подпись. Ты крутишь миллионами, — мой палец обвинительно упёрся в его грудь, — но не можешь найти решение для такой простой проблемы как я?

— Не могу, — зашипел Егор.

Его пальцы сомкнулись на моём запястье, и если до этого между нами оставалось хоть немного пространства или возможности для манёвра, для попытки уйти или выгнать его к чертям собачьим — то сейчас нет. Вторая его рука легла мне на спину и решительно, прямо как я просила секундой раньше, еще теснее прижала к мужскому телу.

Мне не составило труда понять, насколько ему было неудобно находиться рядом. Его брюки не были настолько плотными, чтобы скрыть очевидное возбуждение и всё же… всё же. К своему стыду я больше не сопротивлялась и даже подалась вперёд. Его признание всё еще билось где-то в голове.

Не могу.

Но если под влиянием момента я была готова совершить какую-нибудь глупость, то Егор лишь рвано мазнул своим потемневшим взглядом по моим губам, а через секунду вылетел из комнаты, оставив меня одну.

Глава 13. Пять вопросов

* * *

Я победила.

Конечно не только я, но Игорь явно не был тем, кто заслужил награды. Мой друг явился за три минуты до истечения отведённого времени, и совсем не чувствовал вины.

Несмотря на мой строгий и осуждающий взгляд он беспечно пожал плечами, прокомментировав своё отсутствие тем, что… «Я видел твоего босса, вылетевшего из комнаты и решил, что рядом с тобой в ближайший час находиться смертельно опасно». Трёхэтажный мат был ему ответом.

И всё же — я выиграла.

— Ты готовила эти конкурсы, так что в этом нет ничего удивительного, — Василиса не смогла не вставить свои змеиные пять копеек.

— Сдвиженье еще не скоро, так что поубавь-ка яду, — огрызнулась я.

Я не собрала пазл целиком — нет. Это было невозможно. Но, как и предусматривали правила, у меня осталось наименьшее количество нерасставленных по полотну кусочков общей картины. Результаты объявили традиционным способом — сообщением на экране ТВ в столовой. И почти сразу организаторы объявили о том, что Рома покидает проект. Он собрал свои вещи в рекордные пятнадцать минут и, не прощаясь ни с кем, вышел из дома. Я надеялась, что Маше удастся урегулировать с ним все спорные вопросы.

Так же была раскрыта его цель в игре — «деньги».

Никто не обсуждал его уход, никто не собирался жалеть об этом или оспаривать справедливость такого решения. Даже Аня, которая первое время присматривалась к Роме, не вышла с ним попрощаться.

Игорь же направился в «Комнату Секретов», чтобы получить свою награду. Совершенно незаслуженную её часть. Странность была в том, что в этот раз её не озвучили публично, но у меня не было сил думать еще и об этом.

В столовой было шумно и наша большая компания (по сравнению с прошлым вечером) к очень позднему ужину.

Кто-то вышел на улицу, чтобы насладиться свежим воздухом после дождливого дня, и возможно поразмыслить о необходимости изменить своё решение в выборе человека, который ему нравится. Маша начала вызывать участников на ежевечерние интервью.

На четвёртый вечер жизнь в доме стала приобретать своеобразную рутину.

К своему удивлению я обнаружила Егора сидящим напротив себя, хмурым и сосредоточенным на мне. И чертовски привлекательным. Он только что вышел из душа и его светлые влажные волосы лежали на голове в полном беспорядке. Я должна была бы быть разбита или разгневана тем фактом, что этот несносный мужчина в очередной раз пытался показать своё превосходство в том, что можно было назвать «нашими отношениями». Он снова оттолкнул, но до этого подпустил слишком близко.

Поэтому мысль о том, что после нашей маленькой стычки ему незамедлительно потребовался душ, тешила мою уязвлённую гордость. Жаль, что ответа свой главный вопрос я так и не получила.

— Оля, теперь твоя очередь, — ладонь Игоря легла на моё плечо, заставив оторвать взгляд от шефа.

Друг же выглядел подавленным. Он положил пятерню мне на макушку и слегка взъерошил волосы. Это было странно. Таким жестом обычно награждают тех, кто должен столкнуться с чем-то скверным, как Дейнерис с предательством Джона, Рейчел с изменой Росса, или Роза со смертью Джека.

А я надеялась, что победа принесёт радость. Разве не так должно быть?

Вообще-то я не раз воображала этот момент, как я смогу выиграть и получить свой приз. И в моих мыслях он всегда был связан с Максом. Выбор был не велик — остальные мужчины не казались мне привлекательными или интересными — просто никак не пересекающимися со мной линиями, слишком невзрачными, чтобы сделать попытку зацепиться хоть за что-то.

Но сегодня… после утреннего спора и обвинения в свою сторону я ни разу о Максе не подумала. Выхватила ещё пару взглядов утром, заинтересованный вопрос о моём состоянии, удивлённое «О» откуда-то сверху, когда моё распластанное в забавной застывшей позе тело лежало у окна мужской спальни. Но ничего из этого не привлекло моего внимания. Словно между вчера и сегодня была не ночь, а пропасть из нескольких недель.

И с этим чувством я как-то слишком легко согласилась.

Я не испытывала к нему даже раздражения из-за сказанных утром слов. Ни-че-го.

Так странно.

В «Комнате Секретов» было привычно темно. Единственным источником света оставался лишь едва мерцающий телеэкран. На какой-то момент мне показалось, что поведение Игоря могло означать, что никаких бонусов нам не светит и это такая шутка организаторов. И когда я уже почти решила обматерить Машу на экране появились буквы.

«Ты можешь услышать выдержку из самого первого интервью

любого участника проекта. Просто назови имя».

У меня был план. И план этот полетел к чертям.

— Егор, — я выронила так быстро, словно это было единственное имя, которое мне известно.

Я не Скарлетт О’Хара, но решила, что подумаю об этом завтра, а пока экран погас и несколько бесконечных секунд я ждала. А потом мне показали ту самую комнату, где я отвечала на самые первые и нелепые вопросы Маши. И в кадре появился тот, чьё имя было произнесено ранее.

Егор нервничал. Запускал пальцы в волосы и проводит ладонью по щеке. Обычно на интервью для журналов и финансовых изданий он вёл себя уверенно и свободно привычен, но здесь выглядел так, словно он уже слетел с катушек.

Я забыла, как нужно дышать, и стала вслушиваться в беспорядочную и бессмысленную нарезку фраз — ответов. Вопросы не звучали — игра монтажа, простая и жестокая. Но общее настроение человека перед камерой было как на ладони понятно. Злость и философское принятие своего поступка. Его кидало из решительности в отрицание и обратно. Он сыпал проклятиями, матом (который, конечно потом запикают), обещаниями уволить меня и Машу, и кажется оператора тоже. Но, в конце концов, то, ради чего я здесь и то, почему мне снова стоит вспомнить, как заполнить легкие воздухом, прозвучало в конце, одной короткой фразой:

— Я здесь ради неё.

Экран погас. Я вздохнула.

* * *

В дом я возвращалась в приподнятом настроении. Удивительно, как всего два слова могут заставить поникшую надежду вновь заставить высунуть дурную голову на свет и тянуться к нему, несмотря на очевидные причины этого не делать.

Ради неё.

Этих двух слов хватило, чтобы заставить меня заново оценить всё, что происходило последние дни.

Мне было сложно понять Егора и забраться к нему в голову, но я могла бы попробовать вывести его на разговор. Разве нет? И начать я хотела прямо этим вечером.

Но по пути в дом я встретила далеко не предмет своих мечтаний, а того, кто теоретически мог бы им стать.

Макс сидел в беседке в типично мужской позе, широко расставив ноги, и смотрел на ночное небо. На тёмно-синем, почти чёрном, полотне не было и намёка на звёзды, облачность еще не ушла, хотя на завтра никакого дождя не обещали (хотя в правильные прогнозы синоптиков верится всё меньше и меньше).

Его глаза могли бы слиться с этим небом, но они изучали меня слишком пристально, позабыв про ту деликатность, что была раньше. Он раздевал меня взглядом? Пожалуй. Снимать-то особо было нечего. Кардиган, футболка, джинсы, бельё и напускной максимализм, подпитываемый странной эйфорией. Слишком шаткая конструкция для иллюзий, которые я выстраивала всего минуту назад.

Вот сейчас он скажет что-то — и всё рухнет.

Поэтому я надеялась, что смогу пройти мимо, а тёмный принц промолчит.

Но кто я такая, чтобы Вселенная благоволила моим же надеждам. Два подарка за один вечер эта сука раздать обломиться.

— Оля, иди сюда, поговорим, — во взгляде в голосе пожарного не было ни нежности, ни интереса.

Я замерла на полпути между домом и беседкой, взвешивая необходимость этого разговора и его возможные последствия. Любопытство победило.

Осталось только понять намерения самого Макса. Он оказался отличным приспособленцем, а может быть просто хорошо притворялся. Людей благородной профессии сложно заподозрить в нечестных намерениях. Я попалась ему под руку как не самый худший вариант для отношений внутри шоу. Вариант, который с удовольствием откликнулся на его флирт.

— Да не бойся ты, я же не серый волк и не съем тебя, — усмехнулся предмет моего пристального внимания, но в голосе всё ещё не было и намёка на добродушие. Поразительный диссонанс. И всё же я не привыкла убегать и даже в дерьмовые ситуации влипала с разбега и по уши, чтобы потом было интереснее и больнее выбираться.

— Конечно, не съешь, я же не красная шапочка.

Я села напротив него, хотя еще вчера наверняка бы пристроилась рядом, понимая, что могу доверять этому сильному и надёжному мужчине. Макс положил бы руку мне на плечо и крепко сжал, притянул еще чуточку ближе, по-хозяйски заявил свои права на меня. Сегодня это казалось невозможным.

Но в одном я оказалась права — наш вариант шоу будет сильно отличался от оригинала. Несдержанностью участников, резкостью суждений, меньшим желанием получить возможность найти «своего» человека, но бóльшим тактильным соприкосновением героев. И речь не про испытания.

Если на проекте не будет секса, то в финальный монтаж точно попадут один или несколько поцелуев (главное чтобы не со мной в главной роли).

— Обиделась на меня? — спросил Макс, наклоняясь вперёд и сокращая расстояние между нами.

— Нет.

— И правильно, оно того не стоит, — он снова запрокинул голову на спинку скамьи и прикрыл глаза. — Знаешь, у меня отпуска не было три года, а тут друзья решили пошутить и отправили мою анкету на сайт вашей телекомпании. Сначала я разозлился, — он развёл руками в стороны, и мои глаза зацепились за рваный шрам, тянущийся по внутренней стороне руки от локтя к плечу, — а потом послал всех к чёрту, собрал вещи и приехал.

— И как тебе здесь?

— Лучше бы я поехал на море.

Я улыбнулась, просто представив как он идёт по пляжу Сочи, больше похожий на спасателя Малибу, чем на туриста.

— Там у тебя точно было бы больше шансов найти девушку по душе, — не удержавшись, съязвила я.

— А здесь их нет?

Я проигнорировала вопрос, намеренно заинтересовавшись несуществующими катышками на футболке, и выдержала достаточную паузу, чтобы он понял — ответа не последует.

— Интересный получила выигрыш? — спросил Макс, меняя тему.

Я кивнула.

— Пригласишь кого-нибудь на свидание?

— Не в этот раз.

Его глаза сузились, словно он хотел увидеть что-то спрятанное глубоко внутри меня, то для чего требовалось подправить настройки резкости, чтобы вычленить нечто важное в толще размытых предположений и ожиданий.

— Ты бы выбрала меня снова? — неожиданно спросил он.

— Макс, еще… — мне потребовалось время, чтобы подобрать правильную формулировку для своей лжи, — еще слишком рано, чтобы принимать какие-то решения. Тем более что здесь никто друг друга не знает достаточно хорошо.

— Херня. Твой шеф знает тебя очень хорошо, — усмехнулся пожарный. — Он смотрит на всех нас снисходительно, а на тебя, как на свою верную суку, с уверенностью в том, что стоит ему только поманить пальцем и ты прибежишь этот палец облизывать.

Он не повышал голос, просто констатировал факт.

— Тогда возможно тебе не стоит сейчас со мной разговаривать.

— Наоборот. Я хочу, чтобы ты знала — за вами наблюдать потешно. Я даже склонен верить в то, что всё получилось не специально.

— Так чего же ты хочешь?

— Ты поверишь, если скажу что хочу тебя? — ни одна морщинка на его лице не дрогнула, но вопрос прозвучал слишком громко для окружавшей нас тишины.

— Поверю, — кивнула я, именно это и имея ввиду.

Возможно, он и проявлял интерес к другим девушкам, но не так очевидно и не так планомерно как ко мне. Это было приятно и лестно, пожалуй, даже поднимало самооценку. Возможно, повстречайся мы раньше, за пределами шоу, всё могло бы сложиться иначе.

Или если бы Егор не совершил этот безумный и совсем не характерный для себя шаг — вляпаться в такое дерьмо по самые уши, просто чтобы… быть здесь «ради неё». Если бы не его наполненные через край этой отчаянной решимостью глаза… Если бы.

— Я назову твоё имя.

— Что?

— Если завтра мне удастся победить в испытании, которое приготовили организаторы, то я назову твоё имя, чтобы это ни значило.

Кем бы ни была его будущая девушка или жена — ей определённо повезло. Я даже немного позавидовала — для кого-то выражением симпатии это так просто.

— Хорошо, — кивнула я. — Пойдём в дом. Завтра попробуешь взять еще одну высоту, а сегодня время для веселья.

Этот разговор был закончен, но вечер совершенно точно нет. Из гостиной доносились музыка и смех, а значит, спать мы точно ляжем не скоро.

* * *

Раз, два, три, четыре, пять.

Пять бутылок мартини, две — коньяка, пиво в неподсчитанном количестве, а еще апельсиновый сок, кола и даже что-то вроде грушевого эля стояло на кухонном островке. Пока меня не было в доме материализовался запас спиртного, говорящий лишь о том, что кто-то сделал дневную выручку ближайшему алкомаркету.

Я точно не снабжала подвалы такими запасами алкоголя, который мог бы вывести из строя половину студенческой общаги.

— У кого-то день рождение? — вопрос возник сам собой и он не был обращён к кому-то конкретному.

Мимо проходил Лёша, и именно его я поймала за руку.

— Нет, мы решили, что сегодня обязательно напьёмся в полном составе, — ответил он, выуживая из холодильника бекон и сырокопчёную колбасу. — Помоги почистить картошку, здесь отличная духовка.

— Я не собираюсь пить, — выпалила я. — И готовить!

— Собираешься, — безапелляционно заявила Юля, вкладывая мне в руку нож. — Если я пью, то и ты пьёшь. И все сегодня расскажут свои секретики, — захихикала она. В руке девушка держала открытую бутылку Будвайзера. Первую ли?

Я закатила глаза и строго посмотрела на медсестру. Безопасная и благородная профессия — вот чему мы все доверяли и не считали зазорным следовать примеру таких людей как Юля и Макс.

Только один человек мог позволить начать нам эту вечеринку, не ограничивая участников в желании повеселиться. И если Маше было мало утреннего шоу — то кто я такая, чтобы ей мешать.

Состроив серьёзное и осуждающее выражение лица, я сжала рукоять покрепче и отправилась выполнять возложенную на меня миссию. Передо мной кроме двух пакетов картофеля материализовался бокал с оранжевым «варевом» и парой кусочков льда. На вкус было неплохо, так что работа спорилась, а заигравшая на весь дом музыка стала отличным саундтреком для начала вечера. Девочки пританцовывали у плиты, перенося готовые блюда на стол, расставляя тарелки и раскладывая приборы. Мальчики вносили свою лепту и помогали, чем могли.

Когда ужин был готов, а бокалы (стаканы и рюмки) оказались наполнены, мы подняли тост за успешное прохождение «экватора» шоу. Вспомнили Рому и дружно решили, что он, в общем-то, был не плохим парнем, и даже синяк в пол лица его не испортил.

Мы говорили о разном. Кто-то вспоминал учёбу и самых ужасных преподавателей, кто-то рассказывал про работу, некоторые делились впечатлениями от путешествий и жизни в своих городах. Разговор был… общим. Никто не хотел начинать откровенничать. Никто (вопреки предшествующему настроению компании) не пытался напиться до состояния развязанного языка.

В час ночи, когда все были сыты, но всё ещё не настолько пьяны, чтобы идти спать, кто-то из нас вспомнил, что в гостиной стоит целый стеллаж с настольными играми. Посуда была убрана за считанные минуты. Уборку отложили до утра.

Мужчины отодвинули журнальный столик с центра гостиной, разместив его у телевизора, а Кира зачитывала нам ассортимент игр.

— Имаджинариум? Здесь есть колода «Химера» с картинками восемнадцать плюс, — она улыбнулась, словно это было забавно. Но карты в этой игре были помесью дикого артхауса и мечты шизофреника, так что это было определённо «нет».

— Нас слишком много, — ответила я так быстро, чтобы никто не успел об этом задуматься.

— Монополия?

— То же самое. Мы до утра будем биться, — пропела Аня.

— И в конце концов, я вас всех обчищу как детей, — важно заявил Егор. Кажется, это было первое, что мы услышали от него за весь вечер.

Босс сидел напротив меня и упорно избегал моего взгляда. Сколько бы я ни старалась поймать внимание этих светлых глаз — ничего не получалось. Он всё еще злился из-за того, что чуть не слетел со своих туго закрученных катушек. Что ж, пусть так.

Но щёки Егора немного порозовели из-за выпитого коньяка (большие мальчики не пьют девчачьи напитки) и возможно из-за лёгкого свитера, который был неуместен, ведь в комнате стало слишком жарко.

— Покер на раздевание? Бутылочка? — воскликнула Василиса, вскинув руки вверх и демонстрируя колоду карт в одной из них, и пустую тару, брендированую под Джек Дениэлс, в другой.

— Мы же не на студенческой вечеринке, — фыркнула я.

Меня всё еще раздражали её попытки строить глазки тому, кто, как выяснилось, пришёл ко мне. И не важно, что Егор смотрел в другую сторону, не важна и его филигранная демонстрация безразличия. Свои запасы терпения шеф почти истратил. Два года с двумя срывами — отличный показатель, но я собираюсь вывести его на третий. Он был взрослым и опытным, а я маленькой и бесшабашной. Вот и посмотрим — кто кого.

Вероятно, мою смелость подстёгивал мартини в вольной пропорции с апельсиновым соком и льдом. И пока я продумывала, как бы поддеть статую напротив, помощь пришла совсем с неожиданной стороны.

— Нам не нужен реквизит, кроме текилы, стопок, лайма, соли и ваших ладоней. Мы сыграем в «Пять вопросов».

С этими словами Макс поставил бутылку прямо посреди стола и хитро улыбнулся.

* * *

Судя по описанию, игра была до смешного проста, и именно к пяти вопросам не имела никакого отношения. Вариация «Бутылочки», «Правды или действия», «Я никогда не…» и других схожих по смыслу игр, в которых участники напиваются, творят дичь и признаются в самых странных, смелых и постыдных своих поступках или мыслях.

— Нас тут десять, вопросов тоже будет как минимум десять, для честности и ровного счёта, — заметила я, пока каждый из нас наполнял свои стопки текилой доверху.

— Если кто-то не сорвётся или не напьётся раньше, — проворковала Василиса, завязывая свои кудри в хвост. Она снова устроилась рядом с Егором и как бы случайно, невзначай, каждым своим действием хотела обратить его внимание на себя.

Шеф, игнорируя меня, получил не богатый выбор куда смотреть. По правую руку от него сидел Игорь, который на стопку с алкоголем смотрел как на флакончик мышьяка, и больше его ничто не занимало, а слева была она — рыжеволосая молодая красотка с упругой грудью и глубоким декольте.

— Мы не будем придираться к семантике, — пробубнил Макс. — Просто повторяйте за мной.

Он согнул левую руку в локте и поставил на стол, раскрыв ладонь. — Каждый задаёт один вопрос с совершенно очевидным выбором для ответа — да или нет. При положительном варианте вы загибаете палец, при отрицательном — не делаете ничего. Кто первый сожмёт ладонь в кулак — тот и победил, — инструктировал нас пожарный, а я, сидя рядом, едва улавливала суть сказанных им слов.

Меня занимал шрам на его предплечье, уходивший своим уродливым рисунком куда-то под ткань черной футболки. Я заметила его раньше, еще на улице, но сейчас, в полумраке гостиной и под градусом алкоголя, мне до дрожи кончиков пальцев хотелось к нему прикоснуться.

С противоположной стороны стола послышалось утробное рычание, которое привлекло моё внимание.

Глаза цвета штормового неба наконец-то обратили на меня внимание. Как мило, Егор. Как мило!

— А зачем нам алкоголь? — спросила Кира.

— Он для тех, кто не может решить — стоит ли отвечать.

— Как-то слишком наивно. Можно просто всегда останавливаться на ответе «нет», — заметил Лёша, подмигнув Кире.

— Можно, — согласно кивнул Макс, — но так не интересно. И вы поймёте почему, когда мы начнём игру.

Все мы скопировали позу брюнета и стали ждать, что будет дальше. Кто-то должен был начать первым, но нас окутало тяжёлое молчание. На фоне играла ненавязчивая мелодия, а в голове роились десятки вариантов того, о чем спросить людей напротив. Что бы я хотела узнать, и что мне было знать действительно важно?

Я бы спросила, откуда у Макса этот шрам, но формат такого вопроса предполагает развёрнутый ответ. Спросила бы про значение татуировки у Киры и действительно ли ей так нравится Лёша, что она не отходит от него ни на шаг. Спросила бы у Игоря, готов ли он будет и дальше общаться с Юлей или его интерес — это просто приспособление к условиям шоу. Я почему-то была уверена в том, что он один из охотников за деньгами.

— Раз уж желающих нет, то я начну, — тёмный принц, сидящий рядом, решил показать нам пример как заставить людей сомневаться в ответе на самый простой вопрос. — Прошло четыре дня с начала шоу, и мы каждый вечер принимаем решение кому отдать свои… симпатии, хоть и тайно. Я хочу знать — вы меняли свой выбор?

Влад, которого я почти никогда не замечала, настолько он был тихим и спокойным, шумно прокашлялся. Остальные же стали ёрзать на местах и суетливо вертеть головами по сторонам.

— Ах да, есть еще одно правило — на ответ у нас не более десяти секунд. Так что либо шевелите мозгами и пальцами, либо пейте, — добавил Максимка.

Сразу трое человек схватились за рюмки с текилой и опрокинули их в себя, поморщившись, но я не видела, кто именно решил умолчать первым. Но вот, что я заметила — Егор не пил. И не согнул ни одного пальца.

— А мне нравится эта игра, — одобрительно заметил Игорь.

— Второй раунд, — провозгласила Аня, наполняя свою рюмку новой порцией текилы. Её глаза блестели хитрецой, и было очевидно, что вопрос будет не самым деликатным. — Вы изменяли своим бывшим?

Ответить было просто. Раз, и большой палец прижался к ладони без зазрения совести. Я изменила своему парню и не жалела об этом, даже если это было не правильно, но как я и сказала на самом первом интервью — он стал ко мне слишком безразличен и я не чувствовала за собой никакой вины. Такие отношения не идентифицируется как «любовь».

— Третий вопрос задам я, — сказала Василиса. Девушки сегодня вечером были удивительно инициативны. — Вам здесь нравится больше чем один участник или участница? — она растянула последнее слово, повернувшись к Егору и, словно случайно, качнулась в его сторону, прижав свои сиськи к его плечу.

Он даже не вздрогнул. И не выпил текилу. И всё еще уверенно держал четыре пальца разомкнутыми, в то время как я, вслед за большим, прижала к ладони указательный. Я не понимала, нравился ли мне Макс на самом деле или просто хотелось позлить Егора, но у меня ведь еще будет немного времени разобраться во всех хитросплетениях нашего общения.

К тому же наш маленький обмен молниями остался почти никем не замеченным, ведь все ошарашенно уставились на скромницу медсестру, внезапно демонстрирующую положительный ответ. Правду говорят — в тихом омуте ведьмы живут и не парятся.

— Моя очередь, — пропела я. — И простите, не буду такой мелодраматичной. Что мне действительно хочется знать, так это… — я выдержала небольшую паузу, заставив всех замолчать и внимательно прислушаться к моему вопросу, — кто собирается завтра мыть эту гору посуды после такой бурной ночи?

По гостиной пронёсся весёлый хохот, словно и не было никакого напряжения последних нескольких минут. Мужчины дружно схватились за рюмки и осушили их одним махом. Как мило.

— Ты не заставишь нас, — пропищал Влад, все еще посмеиваясь и закрывая лицо ладонями. Кажется ему уже достаточно, а то придётся не только грязную посуду мыть, но и кое-что похуже.

— Ты не могла задать нормальный вопрос, да? — мягко спросил Макс, наклонившись ко мне очень близко, так что его губы задели мочку уха. Терпкий запах алкоголя и цитруса ударил в нос, и я покачала головой, всё еще посмеиваясь над всеми, понимая, что разрядить обстановку было не так уж и плохо.

— Теперь я спрошу, — Егор повёл плечом, мягко, но настойчиво скинув с себя руку Василисы.

Мне не понравился тон, которым он это сказал. Мне вообще не нравилось отвечать на его вопросы, потому что обычно они били в цель очень точно и больно. И если он здесь ради меня, то не сложно догадаться, что и вопрос его может быть обращён в основном ко мне.

— Если бы кто-то из присутствующих здесь людей прямо сейчас предложил вам уйти и всё бросить, вы бы пошли на этот шаг?

Я не знаю, Егор.

И моя стопка текилы тут же оказалась пуста. Пятый вопрос оказался контрольным. И в этой игре мне не победить.

Глава 14. День пятый. Мы все-все будем танцевать

***

— Два яйца, затем столовую ложку сахара, щепотка соли и немного ванилина, — диктовала Юля, стоя рядом со мной.

Я делала то, что она говорила и не пыталась спорить, ведь вчера умудрилась проиграть в совершенно абсурдной игре в карты. В дурака. Если бы я играла на раздевание, то в спальню уходила бы голенькая, как родилась. Была ли тому виной текила или светлые глаза цвета штормового неба — понять сложно. К счастью моим соперником была Юля и в качестве победного приза она выбрала завтрак. Не оригинально, но зато гуманно. И вот я на кухне в восемь утра, с венчиком в одной руке и глубокой миской — в другой.

— То, что ты не теряешь надежды научить меня готовить — очень похвально. Плюсик в твою карму, или даже три, — прозевала я, не очень элегантно прикрыв рот тыльной стороной ладони. — Но почему именно сегодня, когда так хочется поспать подольше?

— Потому что готовка один из лучших способов расслабиться.

Я посмотрела на неё с нескрываемым скептицизмом.

— Ну, одно радует: если я уйду отсюда без парня, то как минимум научусь готовить приличный завтрак, — с этими словами я стала энергично вмешивать муку в будущее тесто, но та от моих чрезмерных усилий разлеталась по сторонам, оказавшись на столе, одежде, наших руках, лицах и даже волосах.

Юля фыркнула так, что ее коротенькая прядь подлетела от носа и приземлилась аккурат в тоже место.

— Нет, не быть тебе феей венчика и заклинательницей сковородок, уж прости. Придётся кого-нибудь да охомутать. Желательно с кулинарным образованием.

Она забрала у меня кухонную утварь, и, качнув бёдрами, отодвинула в сторону.

— Как ты вообще питаешься?

— Обычно на работе с коллегами.

— А завтрак?

— Кофе с бутербродом или йогуртом.

— Язву заработаешь!

Я беспечно пожала плечами, явно давая понять, что сейчас меня всё устраивает.

Стоять без дела мне не хотелось. Голова не болела, но чувствовала я себя препаршиво. Гора посуды по-прежнему немым упрёком торчала из раковине, и именно с ней стоило разделаться, а не с моими пока еще потенциальными проблемами в ЖКТ.

— Не стану поваром, так в посудомойки точно возьмут, — бодро отчеканила я, хватаясь за губку и щедро отмеряя порцию моющего средства.

Пока же я переставляла тарелки и стаканы, намыливала их до блеска и скрипа, а после смывала всё обилие густой белой пены водой, голову занимали мысли о прошлом вечере. Вопросы роились в голове, как мошки у настолько лампы, с её слабым и меркнущим светом. Ответы Егора не давали мне покоя. И самый главный из них — почему он не менял своего выбора с первого дня.

Ни разу.

Не было похоже, что шеф соврал. Он не малодушничал и всегда (к моему большому сожалению) говорил как есть, даже если порой это было неприятно и больно. И всё же, как же так могло случиться, что за время съёмок шоу он своего мнения ни разу не изменил? Неужели за все четыре вечера Егор выбирал только Василису? Или Аню?

Я не понимала.

Юля закончила с приготовлением блинов, я домыла за ней ту посуду, которую мы успели испачкать, но к большому удивлению своим присутствием в гостиной к этому времени нас удостоил только Игорь. Он подошёл к медсестре, и, проведя кончиками пальцев вверх от запястья до плеча, а затем по шее к скуле, заправил прядь волос ей за ушко. Жест выглядел интимно, и я почувствовала себя лишней и быстро ретировалась за наш большой и пока еще пустующий обеденный стол, относя на него тарелку с блинами.

А еще я чувствовала себя завистливой дурочкой, потому что сама пару дней назад практически на том же самом месте занималась такими же глупостями, как и эти двое. Тогда я была смущена и зла на Егора, но, если быть до конца честной, мне понравилось.

— О чём задумалась, кроха?

Помяни чёрта.

— Уж точно не о тебе, — соврала я.

— Угу, — шеф приземлился на соседний стул и закинул свою руку мне на плечо. Он мысли мои читает? — Оно и видно.

Я нахмурилась и отвернулась, но нахал не собирался заканчивать этот разговор.

— Нам о многом надо поговорить, но не раньше, чем я позавтракаю, — он принялся закручивать один из блинов в трубочку и обмакнул в миску с клубничным вареньем.

— Нам не о чем разговаривать, — отчеканила я, намереваясь встать, но с проворностью карманника, его рука опустилась под стол и по-хозяйски расположилась на моём бедре, аккурат у краешка коротких шортиков, которые сегодня утром так не кстати попались мне на глаза.

— Не пойми меня неправильно, кроха, мне нравится как ты выглядишь в этом, — пальцы Егора прошлись по кромке ткани и коже, оставляя за собой огненный след, — но было бы классно, если бы такой тебя видел только я.

Я только что челюсть на пол не уронила от такого заявления. На лестнице со второго этажа послышался шум и голоса нескольких человек. Поспешно скинув руку шефа с ноги, я зашипела.

— Не пойми меня неправильно, Егор, но ты ни хрена еще не сделал для того, чтобы единолично наслаждаться этим, — выплюнула я ему в лицо.

— Справедливо, — согласно кивнул он. И в этом слове было столько обещания.

Он никогда не давал мне никаких обещаний… и вот.

Это была последняя реплика, которую нам удалось сохранить между собой, и поэтому разговор был исчерпан.

Участники уже зашли в столовую и рассаживались за столом, чтобы позавтракать, а в доме заиграла музыка. Ненавязчивая и медленная, сплетенная из перебора гитары, скрипки, бандонеона, а так же звучания ударных. Она создавала узнаваемый и неповторимый рисунок только одного возможного танца — танго.

Экран телевизора ожил, и на черном фоне с символом шоу появилось наше следующее испытание:

«Говорят, что любую проблему на свете можно решить танцуя.

Сегодня вы сможете узнать — так ли это. И танцевать вы будете танго.

На сборы у вас пятнадцать минут».

* * *

Танцевальный зал был огромным, с небольшим подиумом в виде сцены и зеркальными стенами, вдоль которых закрепили станок.

Здесь наверняка тренировались не только бальники, но и те, кто изучали классический танец.

Освещение было ярким, а температура едва превышала двадцать градусов, так что, ступив в комнату после улицы, я почувствовала освежающую прохладу. Нас выстроили в ряд, и из-за кулис навстречу вышел мужчина в обтягивающих черных брюках и лоснящейся блеском блузке, с V-образным вырезом (назвать этот предмет гардероба рубашкой или сорочкой, на манер моего шефа, язык не поворачивался).

— Чудесно, вот мы с вами и встретились, — его до блеска начищенные туфли даже при ходьбе отбивали танцевальный ритм. — Меня зовут Владлен Маркович, и я главный хореограф и руководитель студии танцев «ВлаДенс». Сегодня я и мои очаровательные ученики постараемся помочь вам… — он с подчёркнутыми высокомерием осмотрел нашу слегка ошалелую компанию с явными признаками не прошедшего похмелья, — освоить танго.

Поджатые губы и нахмуренные брови говорили о том, что в его глазах мы едва ли обладали способностями даже для того, чтобы исполнить танец «маленьких утят». Но сумма, перечисленная за все труды, была внушительной, а значит, что жаловаться маэстро не имел права.

— Танго, — продолжил он свой монолог, — это танец родом из бедных кварталов, пропитанный духом свободы и страсти. Танго часто называют вертикальным выражением горизонтальных желаний. В этом танце, как и в сексе, главенствует импровизация и чувства партнёров. Даже если вы не знакомы друг с другом вам просто нужно прислушаться к своему телу, как оно реагирует на человека напротив, и следовать за партнёром и его желаниями.

Из-за кулис вышла пара. Девушка, как тростинка, в блестящем чёрном платье с открытыми плечами и разрезом от колена до бедра, от которого стало бы жарко даже лорду Старку из Винтерфела в самый разгар зимы. Рядом с ней был мужчина, вида потрёпанного гангстера, в блестящем костюме в полоску и шляпе, из под которой виднелась кудрявая шевелюра. Его тоненькие усики, игриво закрученные вверх, смотрелись комично, но придавали образу завершённый штрих.

— Анастасия и Сергей покажут вам танец, который вы должны будете воспроизвести после двухчасовой тренировки, — продолжил Владлен Маркович. — Для вас импровизировать безусловно сложная задача, и всё же финальную точку каждая из пар выберет сама.

Не уверена за всех, но с танго я была знакома и предстоящее задание меня не пугало.

Егор оказался довольно прозорливым, и даже если это было всего лишь совпадение — он был прав, танцевать я умела. Поэтому и к выбору студии отнеслась с большим энтузиазмом, перебрав не менее двух десятков вариантов. Я знала, что участникам предстоит танцевать и хотела, чтобы всё прошло не только в ужасе от предстоящего события, но и с интересом. По некоторым причинам мой выбор пал на «ВлаДэнс», и я надеялась, что не пожалею об этом.

Тем временем Анастасия и Сергей встали чуть правее центра в ожидании, когда заиграет музыкальная композиция, и они смогут начать своё представление. Конечно, это был заранее подготовленный и продуманный отрезок из несложных технически-выверенных элементов, с завершённым рисунком и простой конструкцией. Не то танго, которое могло бы разорвать аплодисментами узкий круг ценителей и зажечь в них желание повторить всё то, что им показала пара на паркете, только наедине друг с другом.

В конце девушка заученно прогнулась в спине, мужчина поддержал её спину и они замерли в финальной точке на несколько секунд. Мы всё же поблагодарили их аплодисментами.

Это было красиво, но как-то бездушно.

Для нас — дилетантов, самое то.

— Итак, — Владлен Маркович два раза хлопнул в ладоши, привлекая наше внимание, — повторюсь, что у вас будет два часа на то, чтобы выучить основу, и еще час для того, чтобы всё закрепить и придумать свой финал.

Среди нашей компании прошла волна взволнованного сопения.

— А как будут распределяться пары? — спросил Игорь.

В этот момент перед нами материализовалась Маша, в руках которой был миниатюрный подарочный пакет, откуда она словно фокусник из шляпы достала… нет, не кролика, а миленькую повязку для сна, с надписью «Bitch is sleeping».

— Как вы знаете, проект построен таким образом, чтобы на каждом испытании пары не повторялись, — она встала перед нами, сложив руки на груди. — Но вчера вечером вы вели себя очень плохо.

Маска в её руках внезапно стала весьма занимательным предметом и, кажется, я догадывалась, к чему она ведёт.

— Мужчины, будьте добры, подойдите ко мне, — проворковала женщина, топнув своей высоченной шпилькой, словно говорила «к ноге, щеночки».

Егор ухмыльнулся и пошёл в её сторону первым. За ним потянулись и остальные, встав аккурат напротив нас.

— Что ты задумала? — спросил босс.

— Ничего особенного, просто решила вверить распределение пар на сегодняшнее испытание в руки судьбы, — отчеканила Маша и сделала шаг вперед.

— И что это значит? Что за чушь? Мы так не договаривались, — Василисе не понравился такой расклад. Почему-то она решила, что в этот день обязательно будет в паре с Егором, хотя он был далеко не единственным для нее возможным вариантом.

Маша даже не вздрогнула от визгов рыжей и расставляла мужчин в одной понятной только ей последовательности, при этом снимая с их пальцев кольца, а с запястий часы и браслеты и пряча их тот самый пакет.

— Итак, леди. Прямо сейчас мы с вами сыграем в одну очень занимательную игру. Даже в две. Судя по прошлому вечеру — игры вы просто обожаете, — она подошла ближе и наконец-то взяла маску в обе руки, показывая нам так, словно мы видим этот предмет впервые и не знаем, для чего он предназначен. — Сегодня вы сами выберете своего партнёра для танцев, но с закрытыми глазами.

Девушки рядом со мной непонимающе переглянулись, я же разгадала не-такой-уж-и-коварный-план Марии за считанные секунды.

— Я надену на вас маску и отведу к потенциальным спутникам. Вы же основываясь только на соприкосновении рук должны выбрать своего будущего партнёра по танцам. Задача ясна?

Все мы кивнули.

— А кто будет выбирать первой? — спросила Кира. — Ведь для последней девушки выбора не останется.

Маша улыбнулась.

— Всё просто, девочки. Сыграйте в камень-ножницы-бумагу.

И мы сыграли.

И я победила.

И именно так моим партнёром стал Егор.

* * *

— Танго танец не для слабонервных, так что просим вас хотя бы первые полчаса слушать внимательно и держать свои эмоции под контролем, особенно если у вас не получится освоиться с первого раза, — мягко проговорила Анастасия — «зовите-меня-Настя».

— А у вас не получится, — вторил ей Сергей — «просто-Сергей».

Нас попросили встать парами лицом друг к другу.

— Головы выше, спина прямая, словно у вас вместо позвоночника лом, — раздалась первая команда.

Я подняла взгляд, но не смотрела Егору в глаза, а упорно взирала на его заходящийся кадык. Пришлось подавить в себе желание прильнуть к нему губами, почувствовав вибрацию тела напротив и попытаться успокоиться.

Отлично, прошло только пять минут, а я уже чувствую себя перевозбуждённым подростком.

— Мужчины, подойдите ближе к своим дамам, всё же не на детском утреннике. Вы собираетесь рассказать этим танцем историю… — Сергей пытался подобрать правильное слово, — если не страсти, то, как минимум влечения, поэтому ужимки и полумеры здесь неуместны. Положите левую руку на спину вашей партнёрши, чуть ниже лопаток. Девушки свою правую руку — чуть выше плеча, а левую вложить в его ладонь. Держите уверенно и крепко, но не давите. Партнёр — ваша опора, а не объект для пыток.

Танцор обошёл все пары, пока не убедился том, что мы заняли необходимую исходную позицию. Затем они с Настей повторили её, и тут стала заметна разница, между нами дилетантами и настоящими профи. Даже в статике у них было больше страсти, чем во всех нас вместе взятых.

— Запомнили? Отлично, а сейчас сделайте шаг назад друг от друга, — пара также разомкнула объятья и Настя продолжила, — мы будем показывать шаги, вы повторять. Мужчины за Сергеем, девушки за мной. Самый классический ритм танго — медленно, медленно, быстро, быстро, медленно. Двигаемся против часовой стрелки.

В принципе всё это я уже знала, но Егор был растерян. Он, конечно, мог освоить огромные бюджеты, безошибочно распределив между рекламодателями, хозяйственниками и персоналом любого проекта, просчитать прибыли и успех в зависимости от истории, встать перед камерой или дать интервью, но оказывается, что мистер «я-всё-умею» был не таким уж и совершенством.

Первые шаги ему дались с трудом. Не потому что он путал право и лево, или не понимал что ему говорят, скорее Егор просто не чувствовал общего ритма. Он отставал на полтакта и это дико раздражало.

Связку с общей группой мы разучивали час, и еще час нам дали на то, чтобы получить индивидуальные советы от наставников и Владлена, который так же соизволил осветить зал своей персоной. К несчастью он направился именно в нашу сторону.

— Так-так, что тут у нас? Мужчина, немного больше уверенности в себе и держите девушку нежнее. Она не бревно, а ваша «возлюбленная», — проворковал маэстро, выделив последнее слово воздушными кавычками.

И я ждала ухмылки или едкого комментария, но нет… ничего подобного не было. Егор просто сделал, как его просили. Он ослабил давление своих пальцев и теснее прижал ладонь, увеличивая площадь соприкосновения. Хотя казалось бы, куда уж больше. Даже через ткань своей футболки я чувствовала тепло его руки, но ощущения испарились, когда он наступил мне на ногу. Снова.

— Ой, — пискнула я.

— Прости, — в сотый раз извинился Егор.

— Очень хорошо, — улыбнулся Владлен.

Мир сошёл с ума?

— Хорошо?

Маэстро похлопал нас по плечам и я ждала, что сейчас он скажет что-то вроде «вы такая отличная пара» и напротив этого дня в календаре можно поставить галочку с подписью — самый абсурдный и нелепый фарс в истории человечества.

— Что хорошего? — хмуро продолжил мою мысль Егор.

— Хорошо, что в моей студии нет таких учеников. Вы, девушка, очевидно занимались, но ни грации ни таланта. Уж простите, как есть. А вам мужчина просто запрещено осквернять паркет своим нахождением на нём. Пусть для вас подобный опыт станет последним. Между парой должна быть химия, а здесь даже искры не выжечь, — и с этими словами он удалился к следующей паре, чтобы отсыпать новую щедрую порцию унижений.

Мне же стало донельзя смешно, и я захихикала, уткнувшись носом в грудь Егора, вдыхая аромат его парфюма, тонкого и дорогого, знакомого до дрожи в коленках. Он принял меня в объятия так легко, словно там мне и было самое место, и погладил по голове.

— Вот индюк, — выдохнул он мне куда-то в макушку, и плечи затряслись еще сильнее. Прилив неописуемой радости накрыл как спасительная тень после очень жаркого дня на палящем солнце, даря желанное освобождение от одной глобальной проблемы, задвигая остальные подальше. Напряжение отступило, и я высвободилась из цепких рук Егора.

— Нам нужно довести это безобразие до конца, — мне удалось взять себя в руки, и мы продолжили репетицию до тех пор, пока нас не пригласили переодеваться.

А дальше все понеслось как в день фотосессии. Прически и макияж, костюмы и выходы пар в порядке очереди.

Мне предложили красное платье с летящей свободной юбкой, длиной почти в пол. Спина была оголена, но все стратегические места прикрыты. Можно сказать, что моё платье было самым скромным среди всех участниц. Среди немногочисленных драпировок Маша умудрялась закрепить на нас петлички и всё же почти у всех они падали во время танца, поэтому приходилось делать новые и новые дубли уже без них.

Егор меня не удивил. Он запутался в шагах и движениях, финал мы смазали, и я уловила ехидство в глазах маэстро Владлена, который всем своим видом показывал, что он был прав. Плевать. Мне было хорошо и комфортно, если не считать гудящих ног и чуть-чуть отдавленных пальцев.

Мы танцевали почти три часа. На стрелках перевалило за семь вечера.

Когда же нас, уставших и с блестящей от пота кожей, выстроили в еще одну шеренгу под жаркий софит для объявления результатов, Маша снова прошлась и поправила микрофоны. Судьи что-то говорили, про шаги и музыку, про выразительность и координацию, но все звуки сливались в один посторонний шум.

И я не собиралась снова падать в обморок, а просто сильно, до белизны в костяшках сжала руку Егора. Сплетение наших пальцев было скрыто за складками красного атласа и плотностью построения участников.

Я сама сделала этот выбор, днём, когда Маша закрыла мне глаза маской. Мужчины снова поменялись местами — это я слышала. Девушки, оставшись позади, замолкли, а меня повели от первого претендента к последнему. Егор был вторым, чьи руки мне дали для тактильного теста и я знала это точно так же как то, что меня зовут Оля.

Я знала, потому что не так уж и часто гуляла с мальчиками за ручку, и никогда не имела привычки доверять такой интимный жест всем подряд. Я и с ним никогда не шла по улице, взявшись за руки, но знала, как они ощущались в моей ладони. Так хорошо знала, что от этого хотелось смеяться и выть одновременно.

Поэтому мой выбор был слишком простым, и я сделала его вопреки всем законам логики и доводам рассудка. Потому что хотела, чтобы он взял меня за руку, пусть и не по настоящему, а только во время этого проклятого танца. И чтобы все это видели.

Из размышлений, как из бездны, меня вырвал тихий шёпот.

— Пошли, — Егор потянул меня куда-то назад и через секунды мы оказались за пределами танцевального класса. Довольно ловко и быстро мы добежали почти до выхода и затормозили лишь в полутьме небольшой арки.

— Что за…

Егор прижал указательный палец к моим губам, заставив замолчать и широко раскрыть глаза, ошалевая от таких действий. Тем временем второй ладонью, обезумевший от моей податливости, он прошёлся по кромке платья, прикрывавшей грудь, и, найдя петличку, ловко отцепил от ткани. Затем, словно тряпичную куклу, меня развернули лицом к стене, и поиски гарнитуры продолжились вдоль оголённой спины. Что за сладкая пытка?

— Егор, — только и смогла простонать я.

— Говори, — улыбка в его голосе выдавала самодовольство босса с потрохами.

— Маша тебя убьёт. И меня тоже.

— Я предложил тебе сбежать, вот и воплощаю свой план, так что не мешай. Пока всё идёт прекрасно.

— Я не дала никакого ответа, — возмутилась я, наконец-то разворачиваясь к нему лицом.

— Не дала, но я по-прежнему беру то, что хочу, кроха. Я хочу тебя.

С этими словами микрофоны полетели на пол, и наш побег сопровождался странным шиканьем испорченного имущества телекомпании.

Глава 15. Побег в большой город

ЕГОР.

Оля сидела на пассажирском сиденье надежно пристёгнутая ремнём безопасности, а мне все еще не верилось, что она здесь. Я то и дело бросал взгляд правее себя. Она не смотрела в мою сторону, закрыла лицо кудрями, а руки сложила в на коленях. Хотелось взять и согреть их, зацеловать каждую черточку, все линии, что испещерили эти нежные ладони, но вместо этого приходилось следить за дорогой и крепко вцепиться в руль.

Он единственный сейчас заставлял меня придерживаться правил дорожного движения.

Вечернее шоссе приветствовало нас отсутствием пробок, и машина неслась по дороге, оставляя позади хрупкий и иллюзорный мир, где эмоциональные качели были нормой, а не признаком дурного тона, где мне пришлось признать, что я ошибся.

Конец июня обещал белые ночи, и в этот раз за темнотой спрятаться не получится. Я облажался два с половиной года назад и всё это время не предпринимал никаких попыток что-то исправить. Я облажался несколько месяцев назад и повёл себя как знатный мудак снова.

Загонял себя работой, отталкивал Олю. Не подпускал к себе, выискивая поводы наблюдать со стороны и отрешённо ждать, когда её жизнь наконец-то станет такой, какой должна быть — яркой и наполненной счастьем с человеком, который её полюбит и оценит.

Но она оставалась одна.

Не из-за меня — нет. Было странно даже думать о такой возможности.

Мужчины смотрели на Олю если не с обожанием, то с интересом. Тянулись к ней, как к диковиной игрушке, словно на полке среди разукрашенных и блестящих стразами Барби появилась слишком «другая» кукла, живая и непосредственная.

Моя другая.

Мы пересекли черту города, и пейзаж за окном сменился. Безжизненные пустынные пространства с редкими одноэтажными не то разрушенными, не то хозяйственными угодьями, выросли до небоскребов — коробочек с тысячами жителей.

Они загораживали солнце, но раскаляли воздух, мешая ему циркулировать. Я закрыл окна машины и включил кондиционер, чтобы хоть немного остудить голову.

У меня не было чёткого плана, кроме затмевающего разум желания оказаться с ней наедине — вдалеке от надоедливых незнакомых людей и следящих камер. Я ожидал, что она спросит хоть что-то, но Оля продолжала молчать. Кажется, это было плохим знаком.

Спустя еще полчаса мы въехали в спальный район, где я приобрел квартиру когда понял, что семейная жизнь пошла ко дну. Я сбавил скорость, свернул к подземной парковке, и кажется именно это заставило Олю… реагировать.

— Где мы? — спросила она, так и не повернувшись ко мне.

— Это подземная парковка с отличной охранной системой. Лифт ведет прямо на этаж к квартире.

— Какой квартире? — она наконец-то пошевелила пальцами, расцепив их, и выпрямилась в кресле.

Я закатил глаза от того, что вопрос звучал действительно глупо. Оля знала ответ. Она всегда знала ответы.

Мотор затих, и приборная панель сменила свой яркий окрас на темное электронное полотно. Выбравшись из машины, я поспешил открыть дверь своей спутнице и протянул руку.

Выбор, Оля. Сегодня у тебя есть выбор.

Я думал, что для нее это будет сложно — как полоса препятвий. Выйти из машины, взяв меня за руку, пройти первой в двери лифта, ждать, пока я открою дверь и снова, пропущу её вперёд.

Но когда Оля вошла в мою квартиру, я понял, что в этот раз всё сделал правильно.

Дверь за нами закрылась, замок щёлкнул, а перед глазами предстала просторная прихожая. Не такая тёмная и тесная как в её квартире, и всё же…

— Не будем нарушать традиции.

С этими словами и, не прося прощения или разрешения, я развернул её к себе за плечи и поцеловал. Так как давно хотел. Глубоко, медленно, жадно. Без болезненного чувства вины за то, что всё происходит из-за алкогольного дурмана. Без стеснения салона автомобиля. Руки прошлись вдоль позвонков, обтянутых тонкой кожей. Она была такой хрупкой, что казалось, стоило чуть сильнее надавить — сломается.

И я надавил.

Не сломалась. Ожила и ответила на поцелуй.

Её пальцы очертили мышцы на моих руках и спустились ниже, где рубашка из дешёвой и блестящей синтетики, выданная костюмерами для исполнения танго, была заправлена за пояс таких же безнадёжно ужасных брюк. Щелкнул замок ремня, ткань зашуршала и была задрана вверх, пуговицы разлетелись по сторонам, отскакивая от паркетной доски.

— Чёрт, — её ладошки были такими холодными. — Ты не сказала, что замёрзла, Оля — выдохнул я в её губы.

Она снова молчала. Это бесило, задевало за живое, и возбуждало до чертей, ревущих в груди.

— Скажи, что-нибудь, — я наклонил голову и уткнулся носом в её шею, прижался теснее, сжал в руках крепче, прочертил языком дорожку от ключицы до скулы, прикусил нижнюю губу, немного сильнее, чем требовалось, и снова провёл по ней языком. — Скажи.

Я добрался рукой до её подбородка и заставил поднять глаза, чтобы увидеть хотя бы на намёк на сожаление. Но в упрямом и прямом взгляде, за тонкой каймой аквамарина, почти скрытой расширенными от возбуждения зрачками, не было и грамма страха. Покорности, впрочем, там не было тоже.

— Ты не брился, — Оля прикоснулась ладонью к щеке и приласкала меня словно нашкодившего кота.

— Тебе нравиться?

— Не знаю, — она пожала плечами, но ладони не убрала. — Мне нравиться, когда ты меня целуешь.

Она качнулась вперед, впиваясь в меня своими губами. Мои руки нашли тонкий замочек молнии на ее платье. Красный атлас лужицей слетел на пол, оставляя Олю в лишь в трусиках. Свои туфли она сняла еще в машине и как есть, босая, проследовала через парковку до моей квартиры, покачивая обувью на пальцах, а здесь просто бросила на пол у двери.

Я подхватил её за задницу, заставив обвить себя ногами, и отнес её в спальню. В свою кровать. Именно там она и должна была оказаться с первого дня, с той самой ночи, проведённой на тесном диване её однушки. Мне казалось, что влияние Оли на меня губительно, что оно способно задушить любую рациональную мысль. Я оказался прав.

Стоя у края постели и смотря, как светлые кудри разметались по серому постельному белью, я поймал себя на мысли, что мог бы послать всё к чертям и никогда не возвращаться в тот дом, где проходили съёмки шоу. Сейчас я мог позволить себе любой самообман, медленно снимая рубашку и забрасывая её куда-то за спину, вглубь комнаты.

Оля медленно села. Её пальцы потянулись к ремню, который, её стараниями, безвольно повис на шлицах. Он отправился вслед за рубашкой. Затем она расстегнула пуговицу, потянула язычок молнии вниз, и сами брюки, и боксеры.

Нечестно. Но Оля хитро улыбнулась — ей нравилось смотреть на меня, и видеть, что она со мной делает. Я перехватил её руки, когда она почти добралась до моего члена. Одно прикосновение — и всё закончится слишком быстро. Не сегодня.

Я опрокинул её на спину, заводя руки над головой и вдавливая бёдрами в постель. И снова поцеловал. У нее был вкус… кофе, перехваченного в перерыве между репетицией и финальным прогоном. Кофе со сливками.

Я продолжал изучать её тело, словно впервые целуя и покусывая соски, обводя ореолы языком и наслаждаясь ответной реакцией. Оля шипела и извивалась подо мной, произнося проклятья и просьбы.

— Ещё, — выдохнула она, и я снял с неё последний предмет одежды, который оставался между нами. Развёл колени и без промедлений наполнил собой одним движением.

Оля ахнула, закусила губу и снова простонала: «Еще». И еще раз. И так до бесконечности, пока медленные толчки не сменила яростная атака, а в плечи не вцепились острые когти, до боли, возвращая в реальность, давая возможность продержаться еще немного. Еще через пару мгновений я почувствовал, как её затрясло, и перестал контролировать желание взять её грубо и яростно. Моя, без сомнений. Я уткнулся ей в шею и гулко простонал, чувствуя, как под закрытыми веками взрываются маленькие искры, пока тело трясло от оргазма.

Тяжёлое дыхание сошло «на нет» через несколько минут, и хоть сердце гулко стучало и отдавалось болью в грудной клетке, пришлось приподняться и скатиться с девушки. Рукой я подцепил одеяло, прикрывая нас.

Оля повернулась на бок, ко мне лицом и счастливо улыбнулась.

— Мне понравилась твоя щетина, — прошептала она, протянув свою руку и коснувшись щеки.

— Хочешь, я отращу бороду? Сейчас так модно, — попытался пошутить я.

Но с каждой секундой густой воздух становился все отчетливее и легче, возбуждение рассеивалось, пелена до того, застилавшая глаза спала, адреналин отступил и больше не гнал кровь по венам. Оля моргнула, и в её взгляде уже не было ни покорности, ни понимания происходящего. И все же она довела начатое до конца.

— Не надо, — в дрогнувшем голосе послышались истерические нотки. — Просто оставь как есть. Еще на три дня.

— Пока не закончится проект? — спросил я, отнимая её ладонь от лица.

Она села на кровати, подтянула одеяло, укутываясь в него и безошибочно направляясь в ванную.

— Пока не закончится проект, — бросила она через плечо, и скрылась за дверью, оставляя меня в одиночестве.

Глава 16. День шестой. Командный игрок

ОЛЯ.

Егор накинул футболку и наконец-то скрыл свой обнажённый торс от моего взгляда. Созерцать его было эстетически приятно, но вид услужливо напоминал события получасовой давности.

Я приняла самый быстрый и самый холодный душ, который только могла себе позволить, чтобы остудить своё возбуждение, унять злость и непрошенные слёзы. Не о чем было плакать. Мою честь никто не похищал и обижать никто не собирался. Егор и сам был как сплошной комок нервов — стоило только нечаянно задеть, того и гляди взорвётся.

Садясь в его машину, я рассчитывала на разговор, но мысли улетучились, едва мы выехали с парковки. А задавать вопросы, до того крутившиеся в голове казалось просто неуместно. Так и представляю этот диалог.

Не сошёл ли ты с ума?

Так и есть — двинулся.

И куда ты меня везёшь?

В своё логово.

Ты что собираешься сделать?

Съесть тебя.

Егор — не серый волк, я — не глупенькая и наивная девочка с красным чепчиком, и оказались мы далеко не в сказке, а в реальности, щедро приукрашенной создателями шоу. В основном мной. В этом была вся соль и ирония ситуации.

Часы на приборной панели подсказывали о наступлении шестого дня съёмок, что всё-таки привело к необходимости прояснить некоторые моменты.

— Мы сбежали, Егор. И испортили петлички.

— Мы отлучились, — кивнул он, и предвосхищая следующий вопрос быстро добавил, — не переживай, Маша в курсе.

— Как это? — речь шла про какую-то невероятную аферу — не иначе.

— Открой его, — Егор улыбнулся и кивнул в сторону бардачка.

Я подчинилась и мне в руки практически сразу упали две вещи — конверт и женские спортивные плавки. Интересное сочетание.

Впрочем, второй предмет мог означать лишь одно — испытанием шестого дня станет командный турнир по пляжному волейболу. Наскоро открыв загадочный белый конверт, я вытащила оттуда один лист картона с затейливыми буквами и еще один с картой, на которой красным крестом была обозначена некая локация.

Ах, все-таки не сказка, а приключенческий пиратский роман.

— «Дорогие участники, чтобы понять каким будет ваше следующее задание, каждая из пар должна посетить место в Москве, указанное на карте, приложенной к письму и найти одну из вещественных подсказок. Собрав их вместе, вы узнаете, что именно вас завтра ждёт», — я переводила взгляд от текста к Егору и обратно, пригляделась к приложенной карте и рассмеялась.

Красным крестом обозначался адрес нашего офиса.

— Егор, что это?

— Это квест для всех пар, образовавшихся на танцах, — лёгкость, с которой он рассказывал всё это, просто поражала. — Письма, машины и закладку этих «артефактов» — он сделал воздушные кавычки одной рукой, второй по-прежнему крепко сжимал руль, — провернуть оказалось не сложно. Но танцевать именно с тобой — я не мог предугадать, получится или нет.

— Но от тебя ничего не зависело, — резонно подметила, пряча все свои находки обратно в бардачок.

— Мне жаль, что я несколько раз наступал тебе на ноги. Из меня ужасный танцор.

— Зато это делает тебя нормальным человеком, а не роботом без изъянов, — парировала я.

— У меня достаточно недостатков, Оля. Ты — сидящая здесь, живое тому доказательство, — он сказал это так, будто действительно усомнился в правильности своего решения отправить меня участницей на шоу.

Я решила, что подумаю об этом после, в своей кровати, под одеялом, даже если там будет слишком душно.

Мы выехали за пределы мегаполиса и приближались к месту съёмок. Удивительно, что возвращение в дом ощущалось быстрее, чем побег на волю. Субъективное восприятие, но какое-то неизбежное. Время убегало, оставляя за спиной километры асфальтированной дороги, потраченных впустую дней, недель и месяцев. Где-то было столько растраченных возможностей, как монеток с разным номиналом в моей старинной свинюшке-копилке. Если бы использовать каждую, чтобы вернуть те дни.

Егор взял мою руку, и как тогда, в зале, переплёл пальцы.

— От меня ничего не зависело, но ты снова выбрала меня, — я слышала горечь сквозь его строгий тон. Строгий к себе. — Я был бы настоящим идиотом, если бы упустил и этот шанс.

— Ты свои шансы никогда не упускал, — я не удержалась и выплеснула яд.

— И за это я тоже поплатился.

— Чем же? — волна негодования поднялась будто цунами. Я ждала… не знаю, хотя бы одну вескую причину его отстранённости.

Ждала и строила теории.

Я думала, что он не развёлся с женой, как Егор сам заявлял ранее, и продолжает тайно с ней встречаться. Что у него трое детей, и все внебрачные. Что он смертельно болен и не хочет обременять мою жизнь на страдание после собственной кончины. Что он тайный шпион и работает на другую страну, а все эти увеселительные шоу лишь ширма для выяснения государственных секретов.

Но босс не спешил признаваться ни в одном из этих грехов.

— Тем, что почти потерял тебя, — выдавил он.

Наконец-то. Я же с ответом медлить не стала.

— Чтобы кого-то потерять, Егор, нужно с этим кем-то провести времени чуть больше, чем пара часов в постели. Или в автомобиле. Нужно приложить усилия.

Слова летели как стрелы. Я словно отыгрывалась за всю боль последних дней и месяцев. Мне хотелось, чтобы у Егора тоже появились кровоточащие раны, и все имени меня.

— После шоу мы сможем всё обсудить и поговорить спокойно. Мы сможем…

— Нет, — твёрдо оборвала его я. — Три дня — это всё, что у нас есть, Егор. После этого на твоём столе появиться моё заявление об увольнении. С меня хватит.

Он, конечно, сразу понял, что я собираюсь оставить не только работу, но и его самого. И нельзя сказать, что моё решение было спонтанным или необдуманным. Я даже не собиралась разыгрывать эту карту как шантаж, но сейчас всё выглядело именно под таким углом.

Плевать.

Я была влюблена в него так долго, что чувства стали напоминать постоянно зудящую под кожей занозу. Её уже обдали кипятком, вот только вытащить всё никак не решались. Она болела, ныла и изредка кровоточила, когда про неё вспоминали и от неосторожности надавливали со всей силы. Инородное тело следовало достать и залечить эту рану. Осталось только выяснить — сделаю я это вместе с ним или всё-таки одна.

Егор молчал до самого дома. Когда машина свернула на подъездную дорожку, я уже было подумала, что он так ничего и не ответит, поэтому потянулась в бардачок за «заданием» и нашей «находкой». Но прежде, чем я успела отстегнуть ремень безопасности, шеф положил на него руку, не давая защелке выскочить из паза.

— Три дня — не так уж и мало, кроха, — грустная улыбка очертила его губы, а светлые глаза лучились обещанием. — Я постараюсь всё сделать правильно.

* * *

Свисток, сетка, козырёк, женские купальные плавки и, конечно, волейбольный мяч.

Таким был список находок, который все пять пар выложили на стол в гостиной. Главный трофей привезли Лёша и Кира. Как пара, победившая в танцевальном зале, они так же получили особенный подарок — возможность пригласить любого участника на свидание на воздушном шаре.

Оказалось, что выбрали они друг друга, и сам полёт пройдет завтра — пока мы будем копошиться в песке (да, нас ждёт командное испытание по волейболу) в попытке снова что-то выиграть.

Лёша и Кира были красивой парой и подходили друг другу. Не только внешне. Уже пару дней наблюдая за девушкой я стала замечать, как она легко и будто бы незаметно прикасалась к нему. К его руке или плечу, чтобы успокоить или оказать поддержку, как поправляла футболку или забирала из рук грязную тарелку после ужина. Они вместе выходили вечером во двор, сидели в беседке, смотрели на звёзды, пили чай из армуд. Химии, которая соединяла двух этих людей, хватило бы, чтобы создать маленькую взрывоопасную бомбу. Их выбор в последний день будет очевиден. Никто даже не пытался встрять в эти стихийно сформировавшиеся отношения.

Участники разошлись по комнатам. Девушки еще минут двадцать обсуждали поиски своих «артефактов», а затем и парней. Казалось, никто не обратили внимание на то, что мы с Егором ушли раньше. Чувствуя переизбыток эмоций и опустошённость из-за физического истощения, под их мерное перешёптывание и тихие смешки, я уснула.

Утром мы не спешил просыпаться слишком рано. Даже вновь палящее солнце не стало причиной массового подъёма.

Лишь в одиннадцатом часу дом потихоньку загудел, словно улей. Я встала и неторопливо приняла душ. Вода смыла остатки сонливости и настраивала на новый день. Первый из трёх оставшихся.

Воспоминания о прошлой ночи меня не смущали. Еще пару недель назад я бы сказала, что больше никогда не подойду к Егору ближе, чем на расстояние вытянутой руки и не позволю ему даже дышать в свою сторону. Я была зла и обижена его изменой.

Да, мы не встречались, он не был моим мужчиной, но то, что я слышала по телефону, восприняла как предательство. К моему стыду я осознала ревность и чувства к нему с одинаковой силой.

Обида и злость так же двигали мной, когда я, проклиная всех и всё, согласилась пойти на шоу. Когда вопреки наставлениям самого Егора выбрала «Любовь», как свою цель, и когда флиртовала с Максом, задирая его.

Выключив воду, я закуталась в большое банное полотенце, волосы тоже собрала под импровизированный тюрбан из другого махрового гиганта, и вышла в спальню, чтобы забрать крем для тела и пойти одеваться. Но на своей тумбочке нужного средства не обнаружила. Оранжевый «хвостик» торчал как раз между кроватью и стеной. Его было видно, но вот так просто не достать. Пришлось встать на колени и изрядно прогнуться в спине, чтобы кончиками пальцев подцепить свою пропажу.

Как только цель была достигнута, за спиной раздался протяжный свист. Явно мужской. Вознеся благодарность всем богам за то, что всё же догадалась надеть трусы, я плотнее сжала полотенце на груди и встала. Напротив стоял Макс, не скрывая веселья в штормовых глазах.

— Ты заблудился? — строго спросила я, не разделяя его хорошего настроения.

Ничего криминального он не увидел, но по моей внутренней шкале порядочности, сейчас пожарный откатился примерно в самый конец очереди. Он еще с порога мог бы сообщить, что зашёл в спальню. Сказать что-то, просто откашляться.

— Вообще-то нет, я как раз искал тебя. Видимо мне повезло.

— Если ты рассчитываешь получить пощёчину, то давай, подойди еще на шаг ближе, — оскалилась я.

Не то, чтобы моя честь была поругана. Нет, не после того, как я вчера самозабвенно и совершенно без стеснения предавалась любви с другим мужчиной, который жил в этом же доме.

Просто как оказалось Макс тоже умеет играть не честно. Даже немножко грязно. Поэтому он сделал шаг вперёд, провоцируя меня на действия.

— Давай-ка проверим, умеешь ли ты держать своё слово, — он поднимает руку и сдёргивает полотенце с моей головы. Светлые пряди мокрыми верёвочками падают по плечам. Вода еще не успела впитаться в мягкую махровую ткань и на кончиках быстро собираются тяжелые капли.

Так что не его слова и подначивания, а эти мокрые лужицы на коже привели всё в действие.

Оранжевый тюбик упал на пол. Рука, ранее державшая его, взметнулась вверх. Я сделала замах, но Макс перехватил её достаточно крепко, чтобы она не смогла достичь цели.

— Ещё одна попытка? — усмехнулся он, опустив глаза туда, где второй рукой я удерживала полотенце на груди.

Он облапал меня взглядом и я практически физически почувствовала его желание дотронуться не только до запястья, где под сильными пальцами бился мой участившийся пульс, но и до чего только дотянется.

Надоело. Я ему не игрушечка. Если он привык к таким девушкам, то я ошиблась и с самого начала воспринимала его как более порядочного и интересного человека.

Благородная профессия не имела значения. А ведь он спасал чьи-то жизни.

— Скажи, как много людей ты спас? — предприняв несколько безуспешных попыток высвободить руку, спросила я.

Он резко поднял голову, наконец-то обращая внимание на меня, а не на мои сиськи. Поддерживать сползающую ткань одной рукой становилось всё сложнее.

— Люди неблагодарные, так что это не имеет значения.

— Никто и никогда не говорил тебе спасибо? — я вывернула руку и большим пальцем провела ровно там, где вчера так отчётливо почувствовала его шрам, когда с закрытыми глазами переходила от мужчины к мужчине. — Это… больно?

Макс дернулся, словно его пронзило током, и взглянул на меня с нескрываемым презрением.

Все маски — злого принца, отважного пожарного, обаятельного друга, страстного партнёра — слетели одна за одной.

Так мало усилий и такой потрясающий результат. Маша будет мной гордиться.

— Не лезь ко мне в душу, — предупреждает пожарный.

— Не похоже, что она у тебя есть.

Он расхохотался, и от этого смеха хотелось избавиться, выпроводить его за дверь — чем быстрее, тем лучше.

— Значение души слишком перееоценили. Люди — уроды. Мои шрамы всего лишь отметины на коже, но грязь в головах куда страшнее. Думаешь ваши с Егором отношения такие чистые и невинные, но ты заблуждаешься. Сколько ты влюблена в него? Год, два, больше? — мне отчаянно хотелось закрыть уши и не вникать в его слова. — Сколько раз он тебя трахнул за это время, а после строил приличное личико и двигался дальше, вспоминая лишь когда в штанах становилось тесно? А ты всё ещё на что-то надеешься. Настолько отчаялась найти богатого покровителя? — Он наслаждался каждым словом, зная, что еще немного и продавит мою броню. — Оля, я могу только восхищаться твоей актёрской игрой. Ты свысока смотрела на каждую девчонку в этом доме, снисходительно закатывая глаза на их попытки сделать хоть что-то правильно. Но в тоже время оказалась такой сукой. Это просто…

Звонкая пощёчина прервала его мерзкий монолог.

Ладонь горела от удара. Макс отшатнулся и отошёл на два шага назад. Моргнул, прижал свою руку к лицу, выдохнул и опустил плечи. В один момент всё напряжение и недопонимание, повисшее между нами, лопнуло, и словно гелевый воздушный шарик со смешным свистом улетело по невыразительной траектории.

У него было много шрамов. Не только на руках, или на плече. Но я эгоистично не хотела вникать в чужие проблемы, пока не разобралась со своими. Да и кто я такая, чтобы лезть в душу к совершенно чужому человеку.

Может быть Макс прав — я такая же эгоистичная девчонка, которая хочет, чтобы мир крутился только вокруг ее запросов и потребностей.

Может быть…

И всё же было бы прекрасно, если бы мы больше вообще не разговаривали до конца шоу.

— Проваливай, — зашипела я, махнув рукой в сторону выхода из спальни.

— С превеликим удовольствием, — Макс двинулся к выходу.

— Что б ты провалился!

— Не дождёшься, — с этими словами он хлопнул дверью, и я снова осталась одна.

А оранжевый тюбик с кремом, выпавший из моих рук, оказался раздавлен и белая маслянистая субстанция вытекала из него неприглядной лужицей на дорогой ковролин.

Кажется, нам судьбой написано испортить все напольные покрытия в этом доме.

* * *

— АУТ! — крикнул Егор.

Но судья засчитал очередное очко в пользу противников.

— Эйс! — Макс стоял прямо у сетки и показал нам средний палец. Я стояла напротив и высунула язык. Да, это было очень по-взрослому.

У Ани определённо шли подачи, это была уже третья в поле, и мы пока никак не могли приноровиться, чтобы нормально их принять.

У нас была своеобразная вариация игры в волейбол с командами четыре на четыре человека, по два парня и две девушки в каждой. Да и сама игра проходила не на пляже, а в крытом спортивном комплексе.

Имитация на имитации.

Но зато соперничество было самым настоящим.

После двух партий была ничья. Один-один и третий розыгрыш стал решающим. Сейчас мы вели, но команда напротив быстро нагоняла благодаря удачным подачам, и нашей невнимательности.

Я строго взглянула на Василису, которая сейчас отвечала за приём.

— Может быть, ты уже обратишь внимание на мяч, а не на задницу Егора? — крикнула я.

— Куда хочу, туда и смотрю, — огрызнулась рыжая. — Попробуй, останови меня.

За спиной я услышала смешок и резко развернулась. Плечи Егора подозрительно тряслись из-за неуместной вспышки веселья. Я же в бессилии взмахнула руками.

Я понимала почему Василиса злилась — на её выходки и попытки привлечь к себе внимание совсем перестали реагировать, но заваливать игру только чтобы достать меня было крайне опрометчиво.

— Мы будем играть или вы продолжите выяснять отношения? — недовольно проворчал Влад.

И Аня снова подала. К счастью в этот раз с приёмом мы справились, мне же удалось скинуть мяч прямиком на Егора, а тот резким и чётким ударом впечатал его в поле соперника.

— Смена! — крикнул судья.

Третья партия шла до пятнадцати очков, и мы были впереди на три. При удачном стечение обстоятельств и хорошей подаче Влада нам оставалось два розыгрыша и игра будет окончена. С той стороны на приёме стоял Игорь, и то, что он возьмёт подачу сомнений не оставалось.

Я не смотрела на нашего подающего, лишь видела траекторию полёта мяча и уверенный приём. Однако под удар снаряд полетел не так, как изначально планировал мой друг, поэтому удар у Макса, вышел смазанным и не сложным. Я приняла и отправила его прямёхонько нашему разыгрывающему — Егору, но вместо паса выгнул кисть и перекинул мяч через сетку.

Раздался свисток.

— Контрольный мяч, — провозглашает судья, и мы снова встали на свои позиции.

Всё закончилось быстро, потому что не только Аня умела хорошо подавать. Влад выбил эйс, а Макс и Юля, которые пытались одновременно дотянутся до мяча, неловко столкнулись друг с другом.

Чувство удовлетворения от победы отозвалось в теле приятной усталостью. Всё-таки играть в зале куда легче, когда тебе не приходиться прикладывать дополнительных усилий, чтобы оттолкнуться от вяжущего ступни песка, и пытаться отряхнуться от него, когда мелкие крупинки прилипают к разгорячённой потной коже, и так и норовят забраться в волосы, под ногти и, конечно, под одежду.

— Поздравляем команду победителей, — Маша, стоя у кромки игровой площадки на своих бессменных каблуках, громко хлопнула три раза в ладоши. — А теперь прошу вас четверых подойти. Остальные встаньте здесь (она указала на место позади себя), будете просто понаблюдать.

Вторая четвёрка нехотя поплелась за нами. Макс, Игорь, Юля и Аня встали рядом с Машей, прямо напротив нас. Брюнетка же к тому времени в двух руках держала по две спички.

— Команды на финальную игру распределяем весьма традиционным способом, — заявила Маша, — давайте только сделаем крупный план.

Как только оператор подошёл к нам и направил объектив на руки, мы сделали свой выбор. По жребию мне достался Влад, и почему-то этому больше всего радовалась Василиса. Серьезно? Это же смешно!

— Правила финального розыгрыша просты, — в руках у Маши оказался мяч. — В этот раз только одна партия, играйте до одиннадцати очков, но при равном счете для победы необходима разница в два мяча. Все понятно?

Мы в унисон пробубнили положительные ответы.

— Пара, которая сегодня победит сможет получить бесценную информацию в Комнате Секретов. И поверьте, то, что вы узнаете, вполне может повлиять на ваш последний выбор.

Маша говорила это, подогревая наш интерес к борьбе.

Для двух человек поле казалось просто огромным, и охватить все сектора возможности не было, будь я даже чемпионкой по гимнастике.

— Ты закроешь сетку или встанешь на вторую линию? — спросил меня Влад.

— Лучше на вторую, — выбрала я и он кивнул.

Егор и Василиса о чем-то тихо спорили. Девушка прошлась пальчиками по его плечу вниз до ладоней, пытаясь выхватить мяч, но на моего шефа эта хитрость едва ли возымела действие. На подачу отправился именно он, вызывая негодование своей напарницы. И вскоре мне стало понятно почему. Его удар был… нормальным. Три раза подряд мы смогли забить им только потому, что Егор мне явно поддавался и не пытался подать с той силой, с которой делал это ранее. Он демонстративно встряхивал ладонь и пожимал плечами, когда рыжая со словами «Да, ладно, опять?» закатывала глаза.

Она понимала, что происходит.

Я понимала, что происходит.

И от этого на душе становилось очень тепло и радостно. Егор так старался, чтобы победа досталась мне.

Как жаль, что мы с Владом всё-таки проиграли.

Глава 17. Большая любовь за большие деньги

В дом мы вернулись в тот странный промежуток времени, когда обедать уже было слишком поздно, а ужинать — рано. Но все мы были грязные и голодные.

Чтобы снова не попасть в неловкую ситуацию, весь набор одежды я связала с собой, и пока отчаянно пыталась вымыть из головы песок, который то и дело скрипел на пальцах, размышляла о последней игре.

Егор поддавался мне слишком очевидно, чтобы это осталось незамеченным. Василиса всю дорогу от спорткомплекса до дома высказывала ему своё недовольство. Даже победа не смягчила негодования рыжей. Но упрёки шеф перенёс молча.

После душа я переоделась в милый домашний костюм из хлопковых штанов и футболки с сердечками и отправилась сушить волосы.

Спустя полчаса к нам присоединились Лёша и Кира, которые вернулись со своего свидания на воздушном шаре, держась за руки. Они оба загадочно улыбались и выглядели крайне довольными. Даже переполненный скептицизмом человек не мог заподозрить ни в одном из них лжи. Они казались влюблёнными подростками только что вернувшимися после ночной прогулки, которые несколько часов целовались у подъезда и никак не хотели расставаться, постоянно отправляя друг друга домой, но не сдвигаясь с места.

Смешные и по-хорошему глупые.

Не помню, чтобы когда-нибудь ощущала себя настолько сумасшедшей от избытка счастья. Всё это казалось не более чем плодом фантазии слишком романтичных девочек, которые увлекались романтическими комедиями и любовными романами.

— О чём задумалась?

Егор подсел ко мне, протягивая кружку кофе, с молоком и сахаром, точно как я любила.

— О том, что никогда не целовалась у подъезда своего дома по несколько часов кряду.

Он придвинулся немного ближе и протянул руку к моим волосам, перебирая одну прядь между пальцами.

— Романтические мечты? Ты никогда не была похожа на девушку, которая нуждается в рыцарской опеке или широких жестах, — задумчиво проговорил босс.

— И всё же ты попытался стать героем дня.

— Получилось скверно, — Егор поморщился, и улыбка выдавала его с головой. Там не было и толики раскаяния.

— Да.

— Но в том нет моей вины. Ваши подачи были ужасны.

— Верно.

Я сделала глоток кофе и собиралась уже сказать Егору что-то еще, но в комнате стали собираться все участники. Между нами бессовестно вклинилась Юля, не очень деликатно отодвигая босса в противоположную сторону дивана.

— Итак, о чём вы тут шушукались? — беззаботно просила она, выхватив у меня из рук кружку и пробуя то, что было в ней, на вкус. — Какая гадость! Кто пьёт тёплый кофе? И с сахаром?

— Я пью! Так что не распускай руки, — я забрала напиток назад. — Почему все собрались здесь? Я не слышала никаких объявлений.

— Твои уши были заняты лапшой, которую на них навешал сногсшибательный блондинчик. И я не про твоего друга детства. Ты не то, что организаторов — ядерный взрыв бы пропустила, Оль.

Я нахмурилась, но возможно она действительно была права, потому что телевизор в общей гостиной ожил и после демонстрации символики шоу на экране появился текст, четко выводимый знакомым шрифтом.

«Василиса и Егор, за победу на последнем

испытании вам полагается особенный приз.

Подробности вы узнаете в Комнате Секретов,

сразу после восьми вечера».

— И стоило ли из-за этого собирать нас всех? — Аня взмахнула руками и собиралась выйти на кухню. За ней в сторону холодильника и кофемашины двинулись еще несколько человек, когда один текст исчез и появился другой.

«Все прочие участники направятся в Комнату Секретов чуть раньше,

чтобы сделать другой выбор.

Сегодня, у вас будет возможность

не только изменить свои симпатии, но и цель в игре».

Все замерли, как были, на месте, точно буквы не просто появлялись на экране, но и были произнесены вслух кем-то из нас, хотя в гостиной висела плотная тишина. Мы слышали, как зашумел чуть ранее включенный электрический чайник, как своим заложенным носом сопела Кира (видимо на высоте её продуло), как мой ноготь в произвольной манере отбивал ритм по керамической кружке в руке.

И вот эти слова тоже почти что услышали.

«Подумайте еще раз.

Любовь или деньги?

Другого шанса не будет».

После этого экран погас окончательно.

* * *

С точки зрения зрелищности и интриги ход со сменой первоначальной цели любого участника шоу прямо перед финалом — гениальный.

Здесь каждому было над чем поразмыслить и в этом плане и Егор, и я могли уже сейчас оценить весь механизм раскрутки этого маятника.

В гостиной еще несколько мгновений было тихо, никто так и не решился прокомментировать прочитанное. Но всё же участники ожили и стали разбредаться в свои углы. Даже Кира и Лёша, до этого стоявшие близко друг к другу, как по щелчку пальцев разошлись по разные стороны гостиной.

Какие у нас были варианты?

Очевидно — их было два. Менять своё решение или нет.

Но если копнуть глубже, то для нескольких человек в этой комнате всё окажется совсем не просто.

Вот, например, Юля, которая еще пару минут назад весело подшучивала надо мной и моими пристрастиями в кофе, сейчас о чем-то сильно задумалась и непроизвольно уставилась на Игоря.

Он ей был симпатичен и, конечно, отвечал взаимностью.

Мой друг, насколько я помнила из прошлого и могла судить по последним дням, не был из тех парней, кто готов к авантюрам и отчаянным поступкам. Его появление на проекте шокировало и меня саму, но выяснять мотивы таких перемен в характере друга, когда у самой жизни полная неразбериха, я так и не успела.

Или не хотела.

Итак, в паре Юля и Игорь, я бы поставила на то, что оба в момент начала проекта выбрали «Любовь» (хотя конечно я могу ошибаться). Но если отталкиваться от этих исходных данных, то вероятность того, что мой друг не станет менять своё решение гораздо больше, чем то, что этого не сделает медсестра. Несмотря на некоторую свою амёбность и скованность блондин всегда знал, что именно он хочет от жизни. В основном — отсутствие забот. И амбиций. Игорь не был тупым, скорее недалёким. У него было образование, в которое его мама вложила приличную сумму денег, но не было желания реализовать полученные знания, даже при имеющихся возможностях.

Юля же наоборот, при всей своей открытости и простоте была достаточно опытным человеком, которая уж точно видела больше, чем её потенциальный парень. В этих отношениях могла сорвать куш именно материального характера и воспользоваться таким шансом.

И таких пар в шоу было как минимум две, а людей, готовых поменять своё мнение — аж целых десять.

— Что думаешь? — спросил Егор, когда Юля оставила нас, забыв о своей миссии разделения парочки и спасения моих ушей от ненужной лапши.

— Ты знал? — это первое, что я хотела узнать.

— Нет. Если Маша придумала всё сама, то должен отдать ей должное — это отличный ход.

Босс хищно улыбнулся, предчувствуя, как этот поворот может полностью перевернуть все расклады в возможном финале.

— Теперь у нас есть что терять, ведь так?

Вопрос был с подвохом, ответ на него я давать не собиралась.

— У тебя есть миллион, и даже ни один. К тому же я итак знаю твою позицию по всей этой… — я пыталась подобрать слово, которое не пришлось бы запикивать в эфире, — ситуации.

— Ты как-то слишком спокойна для девушки, всё ещё верящей в любовь.

Я повернулась к Егору всем корпусом, чтобы оценить наглеца и наградить самым презрительным своим взглядом, но не смогла. Он исчез. Буквально встал с места и не дал мне возможности возразить, защитить себя и своё сердце. Я только рассеянно моргала глазами, наблюдая его удаляющуюся спину.

Впервые я задумалась, как всё случится через два дня.

Впервые осознала, что в моём распоряжении всё еще была одна монета, которая покоилась на дне Сундука с именем «Оля».

Когда мы играли в глупую игру и загибали пальцы, отвечая на не менее глупые вопросы, Егор был тем, кто ответил отрицательно на вопрос о смене симпатии. И он не пил. И у меня была всего одна монета. Каждый день одна. Изо дня в день.

Так на что он намекал?

Если Егор все время выбирал меня, то почему с такой настойчивостью оказывал внимание Василисе в первые дни шоу. И если он собирался выбрать меня и в самом конце?

Но его цель «Деньги», а моей всегда была — «Любовь».

У него есть миллион и, как мне кажется, гораздо больше. Но какой от них толк, если ни один рубль из этого состояния не мог обеспечить ему тепла и счастья.

Из тяжёлых мыслей меня к реальности вернул изучающий и насмешливый взгляд Василисы.

Она стояла у арки, которая разделала пространство между гостиной и столовой и скучающе подпирала плечом стену.

— Наша святоша никак не может решить стоит ли её большая любовь больших денег? — рыжая внезапно стала провидицей? — Хочешь бесплатный совет?

Кажется, это было самое длинное обращение ко мне, которое она произносила за всё время в этом доме.

— Не особо, — исключительно из вредности ответила я.

— И всё же я скажу.

Она театрально взмахнула рукой в сторону, куда до этого ушёл Егор. Я же, вопреки своим словам и внешней браваде вся обратилась в слух.

— Не будь дурой.

Глава 18. День седьмой. Не быть дурой

* * *

Совет на миллион рублей от Василисы звучал как-то дёшево.

И всё же какого это — «не быть дурой»?

Так как более чётких инструкций рыжая не оставила, а идти и упрашивать её казалось совершенно невообразимым занятием, я улучила момент, чтобы отправиться в Комнату Секретов.

Возможно, что в последний раз.

Вокруг меня были всё та же темнота и подрагивающая неоном вывеска с названием шоу.

«Игра в любовь».

Его придумала Маша. Егор одобрил, мне же было всё равно. Креатив вообще был не по моей части. Я любила организовывать, а не выдумками заниматься.

Экран телевизора огласил простой выбор — я могла изменить свою цель с «Любви» на «Деньги», а так же переложить монету в сундук с другим мужским именем.

Мне не потребовалось много времени. Спустя минут пять я покинула Комнату Секретов, стараясь не думать о том, правильно поступила или нет.

Как я и сказала, каждому из нас сегодня было чём подумать, поэтому ужин прошёл довольно тихо. Никаких вечеринок с выпивкой, никакой громкой музыки или игр. Казалось, что еще вчера мы были в эпицентре самой страшной бури, в которой нас трясло из стороны в сторону точно тряпичных кукол, испытывая на прочность нервную систему и вестибулярный аппарат. А сегодня наступил долгожданный штиль.

Егор и Василиса прошли в Комнату Секретов последними и задержались там дольше всех, вероятно обдумывая то, что им оказалось доступно в качестве приза за победу на волейбольном турнире.

Моё отношение к Василисе за время проведённое на шоу едва ли изменилось, но почему-то я желала ей найти достойного мужчину. Не здесь и не моего, но кого-то с достаточным стержнем, чтобы выдержать эту бестию рядом с собой.

Ближе к десяти, когда мы убрали всё со стола, парни уши к себе в спальню, а девушки, за исключением Ани, которая пожаловалась на головную боль и тоже исчезла на втором этаже, остались внизу, расположившись вокруг журнального столика.

Воздух был таким тяжёлыи и влажным, что хотелось снять с себя не только тонкую хлопковую майку и шорты, но и часть кожи. Я забрала волосы в высокий пучок, чтобы хоть немного стало легче, но и это не помогало.

Неожиданно тишину прервала Юля.

— Так… и сколько по вашему стоит любовь? — выдала она, не только разрушая пусть и душную, но весьма уютную тишину этого летнего вечера, но и озвучивая вопрос, который в той или иной степени сейчас обдумывала каждая из нас. — Стоит того миллиона, который можно отсюда забрать?

— Я слишком трезва для этого разговора, — Кира вскинула руки и, оттолкнувшись от подлокотников мягкого светло-кремового кресла, встала на ноги. Она направилась на кухню. — Кому смешать «Манхэттен»?

Три руки взметнулись в воздух с удивительным единодушием. Мы все переглянулись и захихикали.

— На миллион даже ипотеку не погасишь, Юлька, так что не переживай ты так сильно, — со знанием дела пропела Василиса, вытянувшись вдоль дивана. Длина её шорт совсем не оставляла воображения, но прятать такие ноги тоже было своеобразным преступлением. Длинные, стройные, сильные. Такими она могла схватить мужчину и не отпускать пока он… не потратит на нее миллион и еще один рублик как минимум. Или просто задушить.

— Мне никогда не дарили дорогих подарков, — ответила медсестра. — Отношения ведь не измеряются подарками, и я никогда не мечтала об этом, просто хотелось получить что-то особенное.

— Ты рассуждаешь как типичная неудачница, — хихикнула рыжая, но как-то беззлобно.

Я кинула в нее свою подушку.

— Особенное не обязательно должно быть дорогим.

Кира вернулась к нам с подносом и четырьмя коктейлями.

— Правда? А какой самый дорогой подарок ты получала от своего парня? — спросила у меня Юля, принимая один бокал и делая глоток.

— Посомтри на нее. Максимум на что она бы согласилась — это на полное собрание сочинений какого-нибудь классика, — Василиса не могла не вставить своё слово.

— Читать — это сексуально, — парировала я, так же пробуя свой Манхэттен. Главное не выпить его слишком быстро. Алкоголя в нем была такая щедрая порция, что могла легко и быстро развязать мне язык.

— Ну всё-равно, Оль, расскажи.

Я покачала головой. Мне не хотелось признаваться, что за свои двадцать шеть лет я никогда не получала по-настоящему дорогих подарков. Таких, которые стоят больших денег.

На все свои телефоны я заработала сама, а украшений носила очень мало. У меня было одно кольцо, которое подарила мама — тонкий золотой ободок с дорожкой цирконов (на бриллианты у скромного работника аптечного склада денег никогда бы не хватило). Еще я носила серьги-гвоздики с аметистом и черными фианитами, выбранные еще в одиннадцатом классе. За них в магазине я отдала на обмен старый бабушкин тоненький браслет с небольшой доплатой и в комплект к ним купила еще одно кольцо, правда несколько лет спустя, когда стала зарабатывать сама.

Что еще могло быть дорогой покупкой? Часы, одежда, нижнее бельё? Машина, квартира? Смогла бы я принять такой подарок от мужчины — сказать сложно. Никто никогда не предлагал мне в подарок что-то подобное.

— Кого вы спрашиваете, она же ханжа, — фыркнула Василиса, не выдержав моего замешательства. — Однажы мне мой парень подарил котёнка — породистого мэйн-куна. Тимка просто замечательный и такой ласковый. А Славка, мой бывший, был ужасным бабником, но подарки делать умел.

— У тебя есть кот?

Рыжая кивнула.

Я была удивлена. Каждая из девушек в этой комнате была удивлена. Василиса не производила впечатление человека, который готов уделять внимание кому-то кроме себя или кроме того человека, который бы оплачивал ее прихоти.

— Ты думала я сука, которая могла бы избавиться от котёнка, расставшись с парнем?

— Да, — без обиняков заметила я и снова выпила. Алкоголь приятно обжёг горло.

— Тимка не виноват, что мужик оказался козлом. А так у меня осталось хотя бы одно приятное воспоминание о том… периоде.

После небольшого шока девочки продолжали весело болтать о самых дорогих и интересных подарках, когда-либо полученных от своих парней. Меня они больше не спрашивали, понимая, что в моём случае рассказ получится крайне скучным, но и так просто не отстали.

— Оля, а это правда, что ты изменила своему бывшему? — спросила Кира, протягивая мне вторую порцию коктейля. Лучше бы я ушла чуть раньше. А ведь за разговорами даже не заметила как она снова отправилась на кухню, с впоросом «Кому повторить?»

Я молча кивнула, но комментировать это не собиралась. Это была малоприятная тема. Я не считала себя плохим человеком, и по началу винила алкоголь и Егора за то, что он соблазнил меня, воспользовался и сделал всё, чтобы у меня не осталось выбора. Но осознание, что такая «позиция» полный шлак пришло быстро, практически в тот день, когда я с бывшим и расставалась.

— Я тоже изменяла, только не парню, а мужу, — признание Юли отвело любопытные взгляды от меня и переключило всех на медсестру. Она же беспечно пожала плечами и осушила половину второго бокала одним махом. — Не смотрите на меня так. Он был красавчиком-врачом и трахал каждую симпатичную медсестру в своём отделении, а я была молодой и влюблённой дурой.

— Надеюсь, что ты его кастрировала.

— Нет, но форму носа подправила, — торжественно объявила та.

И звонкий девичий смех еще минут пять не замолкал в гостиной.

Импровизированный девичник на этом подошёл к своему завершению. Завтра (а точнее уже сегодня) нам предстоял предпоследний день съёмок, и стоило хорошо выспаться. Но вот, что я поняла…

Не быть дурой — не такая уж непосильная задача, как оказалось. Главное не врать себе и выбирать себя.

* * *

Утро принесло нам неожиданный подарок.

Почти как мешочек сладостей из детства под ёлкой в новогоднюю ночь — только лучше.

На столе в гостиной лежали мобильные телефоны. Не наши, но настоящие! И раз они тут, то мы сможем ими воспользоваться!

Я отвыкла от гаджета за несколько дней и практически не воспринимала его отсутствие как какую-то катастрофу. Было странно, что запуская утром руку под подушку я не находила аппарат, в котором было сосредоточено чуть ли не половина жизни. Работа, общение, книги, музыка — всё это мы получали из маленького устройства, гордо именуемого смартфоном.

И вот они, в количестве десяти штук лежали прямо перед нами. Не картинка — мираж.

У каждого телефона рядом располагалось имя и одна общая просьба: «Нет трогать до определённых распоряжений».

Участники снова не торопились встать рано. Ощущение приближающегося финала давило на каждого, и все мы хотели немного побыть наедине со своими мыслями. С закрытыми глазами и под одеялом. Я сама проснулась около девяти, но старательно делала вид, что сплю еще почти целый час, пока нужда не заставила меня вскочить с кровати и рысцой броситься в уборную. А выходя из ванной, я и узнала об этой замечательной новости от воодушевлённых Ани и Василисы.

Рыжая улыбалась мне так, словно вчера мы внезапно стали лучшими подружками и я упустила этот момент. Я же не была настолько пьяна?

К моменту когда я оказалась в гостиной и увидела это «чудо», завтрак, приготовленный парнями уже стоял на столе. Игорь с Юлей закончили кушать и мыли за собой посуду.

Взгляд скользнул по комнате и сразу нашёл светлую и взъерошенную шевелюру. Егор сидел вполоборота ко мне, а рядом с ним стоял отодвинутый стул и тарелка с блинами и вареньем. Неужели место уже занято?

Хорошее настроение резко сменилось грозовыми тучами на горизонте, и я почти проскочила мимо мужчины, чтобы обойти стол с другой стороны, когда была схвачена цепкими пальцами босса.

— Куда собралась, кроха? — он насмешливо выгнул бровь, и одна из его кудряшек упала на лоб. Пальцы закололо от желания заправить её обратно, а потом провести по щеке, на которой щетина стала еще заметнее.

— Здесь занято, — собрав волю в кулак, я ответила так холодно, как только могла.

— Вот вроде лето на дворе, а ты в Снежную Королеву за секунды превращаешься, — Егор легко потянул меня к себе, и переместив обе руки на талию, усадил на стул рядом. — Не пойми меня неправильно, Оля, мне чертовски льстит, когда ты ревнуешь. Но не перегибай, пожалуйста. Блинчики для тебя, поэтому посиди тут минутку, а я сделаю тебе кофе.

И след его простыл.

Мне же оставалось лишь хватать ртом воздух и глупо улыбаться.

После завтрака на телевизоре в гостиной наконец-то появилась долгожданная надпись.

«Сегодня ваш последний день в этом доме.

Завтра вы сделаете свой окончательный выбор.

А пока…

Перед вами десять телефонов, в каждом из них забиты ваши номера.

Возьмите их в руки и подумайте, с кем бы вы хотели

провести время в последний день на проекте.

Не откладывайте счастье на потом».

Сообщение исчезло и мы подошли к столу и разобрали наши аппараты, но еще до того как нам удалось разойтись по комнатам, в гостиную вошла Маша.

— Всем привет, не расходитесь, будет небольшое объявление, — командирша дождалась, когда каждый обратит на нее внимание и продолжила. — Поделюсь с вами планами о том, как будет проходить финал, чтобы вы не строили иллюзий на счёт происходящего. Сегодня у вас действительно есть возможность уехать из дома на свидание. Практически любое. Телеканал выделяет бюджет, выдает кредитку и машину (при условии, что у вас есть права), но так же мы просим вас быть благоразумными.

— То есть пообедать в «Сахалине» не удастся? — Василиса надула губки.

Маша прищурилась и растянула самую холодную из своих улыбок.

— Василиса, милая, тебе билет до острова Сахалин может обойтись дешевле, чем обед в этом ресторане на двоих.

На стоящую рядом со мной девушку этот аргумент не особенно-то и произвёл впечатление. Она лишь пожала плечами и сделала вид, что никакого вопроса ранее не задавала.

— Итак, вы воспользуетесь нашими кредитками, машинами и своей фантазией, чтобы самим обеспечить себе досуг, однако вернуться вы должны до одиннадцати вечера…

— Иначе наши машины превратятся в тыквы, а кредитки в скидочные карточки из «Перекрёстка»?

Маша зыркнула на Игоря, который тоже решил сострить, но тот, в отличие от своей предшественницы, быстренько сдулся под ледяным взглядом брюнетки.

— Так, если все остряки высказались, то я закончу. В одиннадцать мы начнём подготовку к ночной съёмке. Выбор, — она сделала небольшую паузу, — я имею в виду ваш окончательный выбор, вы сделаете в ночь, чтобы мы смогли выстроить картинку, свет, камеры и так далее. После того, как все будет закончено — никто никуда не расходится. Мы будем записывать финальное интервью, и я вытрясу из вас всю душу, так что готовьте платочки, салфетки, скатерти, в зависимости от ваших личных эмоциональных качелей. Помните так же, что вы подписали договор, и если у вас в силу произошедшего выбора появится мысль скрыться — мы примем меры. Всем всё понятно?

Участники неровным строем закивали. Маша хмыкнула, довольная тем, что вымуштровала нас как следует.

— И ещё кое-что. У вас чуть меньше двенадцати часов на ваши свидания, но это не значит, что вам обязательно проводить это время только с кем-то одним. Любая девушка может согласиться ни на одну встречу, а парень пригласить ни одну даму, и наоборот. Только не одновременно. Так, что распоряжайтесь отведённым сроком грамотно, — она еще раз внимательно прошлась взглядом по нашей компании и ненадолго задержала его чуть выше моей макушки, там, где стоял Егор. — Теперь точно всё. Воспользуйтесь вашими телефонами, чтобы пригласить друг друга и вперёд!

Маша развернулась на своих шпильках, махнув длинным блестящим хвостом, и скрылась за панорамными дверьми, уже отдавая распоряжения о том, какие операторы в случае необходимости должны будут сопровождать участников в город.

Удивительная женщина!

Но не успела я об этом подумать и даже включить свой мобильный аппарат, как почувствовала, что у меня его из рук забрали.

— Эй, — в порыве праведного негодования я повернулась лицом к наглому воришке. Егор смотрел на меня как-то очень серьёзно. — Ты зачем мой телефон забрал?

Вместо ответа он положил два мобильника на тот журнальный столик, с которого мы все их взяли, и протянул свою руку.

— Мне не нужно время, чтобы подумать о том, кого я хочу пригласить на это свидание, Оля. И мне не нужен телефон. Я спрашиваю у тебя прямо сейчас, ты пойдешь со мной на свидание?

Вот он — мой самый дорогой подарок, который не купишь ни за какие деньги. Вопрос от Егора, который я ждала слишком долго. Разве можно оценить в денежном эквиваленте ту власть, которую он мне сейчас вложил в руки?

Я могла отказаться, наказывая его за всю боль, которую он причинил мне своими поступками. Растоптать самолюбие. Точно так же дёрнуть за крючок, вырывая кусок души прямо с мясом.

Возможно, что моё не к месту затянувшееся молчание стоило ему нескольких тысяч нервных клеток. Но, я не специально, правда!

Поэтому я кивнула, взяла его за руку, и мы направились к той двери, за которой несколькими мгновениями раньше исчезла Маша.

Глава 19. Ночь восьмая. Игра окончена

***

Егор не взял машину, которую предоставлял проект и кредитку он не взял тоже. У меня было подозрение, что на протяжении всего пути (куда бы мы там не направлялись) он тщательно продумывал план того, как избавиться от оператора и петличек.

Я посматривала на него, уверенно ведущего машину со смесью неуместного веселья и совершенно определённого восхищения.

И чувствовала себя невообразимо, глупо счастливой.

— И куда мы едем? — спустя минут пятнадцать опомнилась я. Надо же было понять, какой у нас план, и обеспечить оператора хотя бы минимальным количеством кадров, а то оставят беднягу без премии.

— В «Сахалин», — ответил Егор таким будничным тоном, словно сообщал, что собирается купить мне бургер и картошку фри.

— Хорошо хоть не «На Сахалин», а то я ни шапку, ни варежки с собой не взяла.

— А ты не переживай, я тебе шапку и варежки подарю. Самые лучшие. У Машиного одноклассника младшая сестра вяжет, и к ней очередь на полгода вперёд. Подарю тебе набор цвета фуксии, будешь как цветочек.

— Ядовитый?

— Неа, — он покачал головой. — Неповторимый. И только мой.

От таких слов я забыла и про Сахалин и про обещание странных зимних подарков посреди лета и, кажется, немного покраснела.

До ресторана мы добрались довольно быстро, или мне показалось, что время рядом с Егором стало бежать быстрее. На это определенно влияло моё настроение и отсутствие дамоклова меча в виде полной неопределённости в личной жизни.

Для верности пришлось себя ущипнуть, чтобы совсем не улететь от такого куража. С высоты было так больно падать, и возможно мои главные пики еще не пройдены. Риск, конечно, дело благородное, но вот Егор был каким угодно, только не рыцарем на белом коне. Так что и мне не стоило разыгрывать из себя леди Бриену Тарт.

Ресторан был роскошным, люксовым, превосходным и… не для меня.

Приветливый администратор проводил нас за столик с видом на сталинскую высотку, точнее на Министерство Иностранных Дел. В будний день по садовому кольцу бесконечным потоком сновали автомобили, в которых люди спешили решить свои дела — от самых важных до совершенно бытовых. Возможно, кто-то просто катался от безделья, уверена, что в центре Москвы было бесконечное количество возможностей покутить со вкусом, не испытывая головной боли на утро.

Белые скатерти, уютные кресла и приборы, начищенные до такой степени, что смотрясь в них можно было разглядеть, что одна из моих стрелок немного смазалась. Фарфоровые белые тарелки, словно с приёмов в больших и шикарных банкетных залах и бокалы для вин с выдержкой, историей и каким-то особенным букетом, которые сначала должны подышать, а потом уже быть испитыми.

И вот среди этого всего оказалась я. Просто я.

— Что будешь? — Егор мягко улыбнулся, кажется, совсем не замечая моего изумления.

— Воды из под крана? Уверена, что даже минералка здесь стоит как обед на двоих в «Шоколаднице».

— Надеюсь, ты не собираешься заявить, что оплатишь свою половину счёта?

Я издала нервный смешок.

— Если только решу голодать ближайшие полмесяца… или месяц, — от моих слов Егор рассмеялся, и я поймала себя на мысли, что видеть его таким мне нравилось почти так же сильно, как с горящими страстью глазами, когда он глубоко во мне и шепчет что-то неразборчивое глубоким бархатистым голосом.

— Давай договоримся, сегодня мы поедим здесь, а в следующий раз ты поведёшь меня туда, где тебе будет комфортно.

— Даже если это будет чебуречная?

— Именно так. Кроме того, мне хотелось, чтобы наше свидание было неприлично роскошным. Я бы увёз тебя куда-нибудь на острова, но у нас ограничено время.

Я закатила глаза.

— Ты такой позёр.

— Да, но еще я оплачу обед нашему оператору. Так что ему тоже повезло поехать с нами.

Витя, который в это время делал подсъём со стороны бара, услышав волю босса, чуть не выронил камеру из рук. Видимо от счастья.

Нам подали меню, и передо мной материализовалась бутылка брендированой минеральной воды. Вот что значит хороший персонал. Я старалась не смотреть на цены, но суммы на некоторые позиции заставляли меня хмурить брови и возмущённо хватать ртом воздух.

— Оля, — позвал меня Егор, отвлекая от математических подсчётов и попыток не разорить его сильнее, чем на десять тысяч, — прекрати думать и считать. Люди приходят в такие места за впечатлениями больше, чем за едой. Обстановка, обслуживание, подача и просто возможность сделать селфи в узнаваемом интерьере, чтобы выкатить фотку в социальные сети.

— Я не собираюсь тут фотографироваться.

— Я знаю, — согласно кивнул Егор, — но еда здесь всё равно отличная, так что попробуй отключить свой рациональный мозг и расслабиться.

И у меня получилось. Я позволила Егору сделать заказ за себя и действительно насладилась едой. Он же отвлекал меня расспросами о моём прошлом, об учёбе, о друзьях и родителях, сам рассказал несколько интересных случаев из своего студенчества. Мы успешно обходили острые темы, оставляя их на потом, на будущее.

Будущее…

Оно уже не казалось таким невозможным. Сидело прямо передо мной и с лёгкостью, которую могут позволить себе только очень уверенные в себе мужчины, протягивали карту официанту. Я не смогла победить своё любопытство и вытянула шею, чтобы увидеть ужасающую цифры, но разобрать ничего не смогла.

— И, куда дальше? — спросила я, когда мы спускались в лифте на подземную парковку.

— Гулять.

И мы гуляли — по самым банальным и популярным местам, где только могла бы появиться влюблённая парочка. Воробьёвы годы, Нескучный сад, Парк Горького. Мои ноги гудели от усталости, но я продолжала идти рядом с Егором, который взял меня за руку. Его ладонь идеально подходила моей и это невероятное открытие заставило моё бедное сердце сделать еще один кульбит.

— Я сделал что-то не так?

Чудесный день подходил к завершению. Егор попросил оператора Витю сделать перерыв и отключил наши микрофоны.

— Нет, думаю, что нет, — я покачала головой.

— Думаешь… — он встал напротив и расцепил наши руки, но только лишь для того, чтобы притянуть меня к себе и обнять. — А я думаю, что ты мне всё ещё не доверяешь. И это правильно. На твоём месте я бы наверно вообще послал себя на хер и не позволили даже близко подойти. — Он говорил всё это, пока я стояла, уткнувшись носом в его грудь, и слушала гулкие удары сердца. — Поэтому спасибо тебе, за то, что ты здесь. Если этой мой шанс, то я его не упущу, Оля.

Я кивнула, зажмурилась, чтобы прогнать глупые слёзы и подняла на него взгляд.

— Но впереди у нас еще съёмки и выбор пары.

— Я свою уже выбрал и теперь тебя никуда не отпущу.

С этими словами мы отправились к машине, а я и представить не могла, чем закончится эта ночь.

* * *

Опоздали все. Даже мы.

Съёмки проходили в режиме настоящего аврала. Маша бегала по площадке и раздавала указания как настоящий командир телевизионных войск.

— Олег, отнеси свет к забору. Да нет же, дальше. Света, займись гримом парней, и поменьше пудры, чтобы она не слишком бросалась в глаза. Антон, найди шпильки тридцать седьмого размера, а не тридцать девятого. Мы же не хотим, чтобы Аня сломала ногу!

Как я и сказала ранее, она могла управлять миром и при желании подмять под себя любого мужчину.

Мне выдали белое платье в пол, прямо как невесте, такое, что обтягивало грудь и ниспадало волнами лёгкой органзы до кончиков туфель. Когда меня только облачили в этот наряд, мне стало некомфортно. Словно собирались отправить на свадьбу без моего разрешения. Но потом оказалось, что подобные наряды были у всех девочек (спонсорский сюрприз, организованный усилиями Маши), и переживать было не о чем. Нам сделали причёски, накрасили и попросили выйти во двор, где уже стемнело.

По периметру были расставлены фонари, чтобы освещать будущие происходящие события, и на определённых точках расставлены операторы.

Пока один из режиссёров объяснял нам кто и куда должен идти, с какой скоростью делать шаги и как повернуться, чтобы свет падал под самым выгодным углом, я осознала, что это конец.

Финал.

Семь дней остались позади. Этот восьмой вечер растянут на целый эпизод и смонтируют в лучших традициях мелодрамы.

В руках у меня оказалась маленькая деревянная коробочка, а напротив стояла начальница, с обеспокоенным взглядом направленным куда-то мне за спину.

— Это тебе, держи крепко, и отдай нужному человеку, — сказала она, и я словно вынырнула из-под толстой толщи воды.

— Маш, это финал, — прошептала я, всё еще слишком шокированная тем, как эти дни — такие длинные и такие стремительные — перевернули мою жизнь.

— Да, финал. Мы сделали это, и даже никого не убили, — она посмотрела на меня так, как могла бы смотреть старшая сестра, которой у меня никогда не было. — И, кажется, тебе удалось получить самый главный приз.

Я непонимающе моргнула.

— Я не меняла свой статус в игре.

Уверена, что и Егор не стал бы заниматься подобными действиями, которые теперь уже ничего не значили. Было бы достаточно того, чтобы он встал напротив. Я убеждала себя в этом раз за разом. Выигранный им миллион останется у телеканала, так что никакого недопонимания ситуации у меня не возникло.

— Глупенькая ты, Оля. Молодая и глупенькая. Давай, иди и помни — встать нужно, где нарисован четвёртый крест.

Я кивнула. Оказалось, что все девушки и парни уже прошли на свои места, и я была последней. Взяв себя в руки, я направилась на место. Не быстро, не медленно, стараясь уверенно держаться на десятисантиметровой шпильке, в которой я не видела смысла, ведь она полностью была скрыта под длинным платьем.

Первыми свой выбор делали мужчины. Каждый из них подходил к нам и отдавал свою деревянную коробочку в знак симпатии и ожидания взаимности. Игорь подошёл к Юле, Лёша к Кире, Влад к Василисе, Макс… тоже к Василисе. Она приняла его знак очевидного внимания как нечто само собой разумеющееся и широко улыбнулась. Тот же показал самый хищный из своих оскалов и затем дерзко подмигнул мне.

И правда — злой принц.

Егор без сомнений встал напротив меня и отдал свою коробку.

— Держи крепко, — шепнул он, наклонившись непозволительно близко, так что я почувствовала его дыхание на своей щеке. Пришлось собрать всё своё самообладание, пока он возвращался на свою «точку», чтобы удержать равновесие. Правда от румянца, алевшего на щеках, это не спасло.

Из всех девушек только Аня осталась без внимания парней. Она не выглядела удивлённой или расстроенной. Если этот факт как-то уязвил ее гордость, то виду она старалась не подавать.

Именно с неё и начали второй раунд.

Она подошла к Владу и перебросилась с ним парой незначительных фраз. Её коробочка осталась при ней и после еще пары минут промедления она отправилась в сторону дома, где её уже поджидали операторы и администраторы для первого интервью. О том, что за роль она выбрала в игре, никому из нас не сказали.

Василиса направилась в сторону Макса. Она шла, слишком круто покачивая бёдрами, но даже это маленькое шоу вызвало у меня лишь улыбку. Девушка была в некотором роде абсолютной стервой, но в этом же была и определённая честность, так что я больше её не осуждала, а скорее по-хорошему восхищалась.

Она отдала свою коробку и практически без промедления пара раскрыла свои личности. У обоих внутри лежали монеты со значком «Деньги». Их смешки были отчетливо слышны даже с моего места. Кажется, что ни Макс, ни Василиса не были разочарованы подобным исходом и отправились в ту сторону, где ранее скрылась Аня.

Далее свой очевидный выбор делала Кира. Она без колебаний подошла к Лёше, но как-то очень нерешительно протянула ему свою коробку с монетой. Вид у нее был напряжённый, даже тревожный. Они помедлили совсем немного, а затем подняли руки и стали открывать свои коробочки. Почти сразу плечи Киры задрожали и она, как подкошенная, присела на корточки, пряча рыдания в ладонях, а Лёша стоял над ней словно мраморное изваяние и впервые он смотрел не на девушку, а сквозь неё — слишком холодно и отстранённо. И с моего места было прекрасно видно, что прежде, чем развернутся и уйти к дому, на его лице появилась мерзкая победная ухмылка.

Минус один миллион.

Плюс одно разбитое сердце.

Маша и еще два человека помогли Кире покинуть площадку, но повели её в сторону противоположную от той, куда отправился парень, сорвавший денежный куш.

Когда все успокоились, съёмки продолжились, и Юля направилась в сторону Игоря. Смотря на её прямую спину и гордо поднятую голову, я понимала, что пара не сложится. Она хорошая девушка и ей нужен мужчина, а Игорь оставался мальчиком, который вырос, но так и не стал достаточно взрослым, чтобы нести ответственность за свои отношения. Юля отдала ему свою коробочку и практически сразу попросила прощения. На её монете стоял знак «Денег», и как мне казалось, она была той, кто нашёл в себе силы изменить решение в последнюю минуту. Игорь не выглядел удивлённым или хоть немного расстроенным. Казалось, что ему было всё равно.

Выбор Юли был рациональным и оправданным.

Минус ещё один миллион.

Плюс счастливый человек, который сможет использовать деньги, чтобы исполнить свою мечту.

И стоило мне только подумать об этом, как один из софитов оказался направлен прямо на меня. Явный намёк на то, что и мне пора определиться с выбором. Странно, что сделать самый первый шаг было сложнее всего. Как будто я снова добровольно и без какой-либо защиты иду навстречу неизвестному финалу, как в тот дождливый сентябрьский день. Только тогда было не страшно, а сейчас очень. Очень.

Но вот я дошла и встала перед Егором, протягивая ему коробку. Там было моё решение и моё сердце. Я знала, что его монета ничего не изменит в том, что будет завтра. Егор возьмёт меня за руку и пойдет со мной на свидание в «Шоколадницу», где я заплачу по счёту и буду подтрунивать над ним, когда он попытается сделать это сам.

И всё же глупая и нерациональная часть меня хотела совсем другого.

— Оля? — Егор мягко позвал меня по имени. — Давай, открывай.

— Я… мне страшно.

— Не бойся, я рядом. Я теперь всегда буду с тобой рядом, — пообещал он.

Если эти слова не были признанием в своих чувствах, тогда что?

И мы открыли коробки, в которых лежали наши монеты. Два сердца. От осознания этого перехватило дух и хотелось запрыгать на месте от переполняющего счастья. Мужчина напротив меня, кажется, тоже был счастлив и полностью спокоен.

— Есть ещё кое-что в коробке, кроме моего сердца, которое уже давно принадлежит тебе. Загляни под монету.

Я опустила взгляд на предмет в руках и подцепила металлический кругляш ногтем. Он неловко соскочил с углубления, а внутри лежал один маленький ключик.

— Это… — потрясённо протянула я с немым вопросом в глазах и Егор уверенно кивнул.

А в следующее мгновение вся съёмочная площадка была изумлена видом двух совершенно потерявших голову от поцелуя участников реалити-шоу. В моей ладони лежал ключ от квартиры Егора, а сердце было переполнено любовью.

Игра была окончена и начиналась наша новая, счастливая жизнь.

Эпилог

Декабрь.

Шапка и варежки цвета фуксии были мне подарены ровно за неделю до наступления зимы. Теплые, мягкие, невероятно классные, с красивыми узорами и огромным помпоном. Я действительно была похожа на яркий цветочек. Егор же смеялся, и говорил, что теперь точно не потеряет меня в толпе.

Снег выпал еще в ноябре. Вообще в этом году зима не заставила себя долго ждать и порадовала снегопадами, морозами и гололёдом в масштабе, которого, как и всегда, никто не ждал. Город стоял практически каждый день, даже в субботу и воскресенье. Красные яндекс-карты, пробки девять баллов, закат ещё до пяти вечера и рассвет после десяти.

— Ну что, начинается? — крикнула я, доставая кусочки чизкейка из холодильника.

— Да, уже заставка, давай скорее, — известил меня Егор.

В его гостиной была просто огромная плазма, которую я, по понятным причинам, в первый свой визит сюда не заметила. Босс (точнее уже бывший босс), вручая мне ключи от квартиры сказал, что не потерпит промедления с переездом, и уже на следующий день мои вещи начали перемещаться в его холостяцкое логово. Тогда-то я и оценила все технические фишки в его супер престижном и просторном жилище.

Кофемашина заканчивала готовить мой капучино, когда закадровый голос ведущего рассказывал про начало шестого дня пребывания участников (то есть нас) в загородном доме в поисках любви.

— Это про тот день, когда мы играли в волейбол, и вы с Василисой победили?

— Угу, — Егор помог мне поставить сладости на столик.

Я победоносно улыбнулась. Наконец-то!

Пожалуй, эта была единственная вещь, которую он мне не рассказал про своё участие в съёмках — какой они с рыжей получили приз. Сегодня я была готова узнать эту тайну.

Поначалу мне казалось, что там что-то не очень приятное для меня, но Егор выглядел расслабленно и совсем не нервничал, так что ничего ужасного я узнать не могла.

Ведь так?

Жить с ним было… интересно.

И в жизни нашей произошли огромные перемены.

Я уволилась с телеканала практически сразу как закончились мои обязанности касательно шоу. Маша сделала несколько попыток отговорить меня от этого шага, но потом именно благодаря ей мой парень подписал заявление на увольнение. Работу мне удалось найти достаточно быстро. Меня взяли в одно небольшое агентство по организации праздников. Добираться приходилось на автобусе и метро, но не очень далеко и не слишком долго, так что меня все устраивало.

А Егора это не устраивало совершенно, поэтому он купил мне машину. И не какой-нибудь обычный седан, а BMW. Так одним пятничным вечером (кажется, я еще даже не все вещи успела разложить в его гардеробной), на обеденном столе передо мной материализовался ещё один ключ с хорошо узнаваемым значком.

— Но я не умею водить! — возмутилась я, совершенно точно намереваясь отказаться от такого дорогого подарка.

Вечером в субботу, на том же месте, я обнаружила документы о зачислении меня в автошколу. Тогда случилась наша первая ссора, которая закончилась сексом и моей полной капитуляцией в вопросе получения водительских прав.

Иногда проигрывать в спорах с мужчиной было приятно.

Машину я водила редко и в основном на выходных, но это был компромисс, на который мы шли оба.

Я положила голову на плечо Егора и он вручил мне чашку с кофе. На экране показывали как мы сражались за первое место двое на двое, и как Василиса отчитывала своего партнёра за слишком мягкие подачи.

— Ты так очевидно поддавался, — я покачала головой, вспоминая тот день так отчетливо, словно он был вчера.

— Увы, это не помогло. Вы с Владом играли из рук вон плохо.

Егор был полностью прав, а я снова обратила внимание на происходящее на экране. Нам показали свидание Киры и Лёши на воздушном шаре над Москвой, и каждый раз я удивлялась тому, насколько этот мужчина оказался продуманным и злым. В конце мы точно узнали, что он с самого начала выбирал своей целью в игре «Деньги», а завоевать внимание именно Киры для него не составило особенного труда.

С участниками проекта общение мы не поддерживали. По договору никто из нас не мог раскрывать сюжет и результаты шоу до того момента пока по телевизору будут показаны все эпизоды.

Социальные сети гудели негодованием из-за участия сотрудников телеканала и некоторые комментарии были далеки от «лестных». Никто не соблюдал границы личного пространства и кое-где я стала замечать, что наши с Егором персоны, до того никому не интересные, стали обсуждать в разных пабликах. Правда от первого эпизода к шестому мнения стали разниться и уже далеко не все предлагали «спалить наши чёрные души» и «уволить за несоответствие занимаемым должностям».

От серии к серии наша история закручивалась как умелый сюжетный ход в хорошей театральной постановке. Возможно, именно с подачи Маши всё было смонтировано таким образом, что наше прошлое и очевидное проявление неравнодушия друг к другу, не бросались в глаза.

Тем временем в шоу нам сообщили о возможности сменить роли, и каждый по очереди стал проходить в Комнату Секретов, чтобы принять какое-то решение. Практически всех показывали мельком, но, конечно на Василисе и Егоре внимание решили заострить.

Девушке сказали, что её награда — это возможность выяснить личность любого человека в доме.

— Готова поспорить она назовёт твоё имя, — улыбнулась я. — А кого выбрал ты?

— Тебя. Я всегда выбирал тебя.

Я села прямо. И моргнула, хотя следовало прочистить уши, потому что казалось, что я ослышалась.

— Но еще ни разу не показали, кого именно выбирал ты. Я думала, что ты попросил Машу вырезать это, чтобы не обижать меня…

Мой глупый монолог был прерван его смехом.

— Смотри на экран.

Там показывали Егора, у которого Маша брала интервью после нашего последнего выбора и перед свиданием в «Сахалине».

— Кажется, что ты наконец-то определился, — голос Маши за кадром звучал очень знакомо.

Егор, смотрящий на нас с экрана, кивнул, а тот, что сидел рядом со мной закопошился и зачем-то наклонился за спинку дивана.

— И что это значит? Конец холостяцкой жизни? — уточнила брюнетка.

Он кивнул и как-то совершенно серьезно обратился в камеру.

— Оля, я знаю, что до этого момента пройдёт еще несколько месяцев, но хочу сказать это прямо сейчас. Я люблю тебя, давно люблю и знаю, что потерял слишком много времени. И я надеюсь, что сейчас, ты сидишь рядом со мной на диване в нашей гостиной. И я надеюсь, ты скажешь мне «да».

На экране мелькнула заставка шоу и началась реклама.

А в ушах зашумело. И перед глазами всё как-то поплыло.

— Кроха, — Егор поднял мою голову, заставляя встретиться с ним взглядом. — Я не самый быстро соображающий мужчина и могу быть действительно упрямым тугодумом. Мне потребовались месяцы, чтобы осознать, что без тебя моя жизнь окажется слишком пустой и бесполезной. Я пошёл на это шоу за тобой и сделал бы это снова. Я каждый день выбирал только тебя, и сделал бы это снова. И я не хочу даже думать о том, что ты могла бы выбрать кого-то кроме меня. Поэтому я прошу тебя — выбери меня и сегодня. Ещё раз. Будь моей женой.

Я кивнула и выдохнула «да» в его горячие губы.

Егор надел кольцо мне на палец и в этот вечер эпизод «Игры в любовь» мы так и не досмотрели.

КОНЕЦ