За годы существования Центра «Гармонь» я получил десятки, даже сотни писем от южноуральцев, в которых были частушки. Со многими из авторов я со временем знакомился, передавал их творения в клубы гармонистов. Но никто не мог сравниться по активности и продуктивности работы с челябинкой Клавдией Александровной Бурундуковой.
После каждого мероприятия во Дворце культуры челябинских железнодорожников автор этих строк получал от нее очередной «опус». Писали частушки многие, но у Клавдии Александровны они получались, пожалуй, интереснее и, что особенно привлекало в них, — большинство посвящалось нашим гармонистам. Сама же К. Бурундукова искренне удивлялась постоянно: откуда у нее на старости лет, как говорится в таких случаях, открылось второе дыхание на сочинительство.
Если говорить серьезно, то ничего необычного в этом нет. Для художественных проявлений фольклора нужна замкнутость среды, своеобразный жизненный контекст, помогающий раскрытию творческого начала.
По своему принципу, устная культура имеет весьма сильный «иммунитет» к внешним воздействиям. Не будь у нее такой защиты, давно бы прекратила свое существование. Устная культура сохраняет свою устойчивость, ибо в ней отработаны и действуют механизмы отталкивания всего чужеродного.
По сути дела, фольклор сам по себе, без соответствующей замкнутой среды, существовать не может. Жизнеспособным его делает только единство проявлений творчества и обстановки. Такое обстоятельство делает фольклор весьма чувствительным к любым изменениям среды.
Так было и с К. Бурундуковой. Выросла и многие годы она жила в селе Большое Баландино Сосновского района. В семье был поистине культ народной песни и вообще народного творчества. Да и многолетняя работа заведующей клубом способствовала песенным проявлениям Клавдии Александровны. Со временем жизненная среда К. Бурундуковой резко изменилась. На пенсии она переехала в Челябинск. Песни, конечно, любила, много пела в быту, но творческих устремлений в течение многих лет, по сути, дела не было. И вот многочисленные праздники и конкурсы Центра «Гармонь» вновь вдохнули в эту красивую крестьянскую душу новые творческие импульсы.
Тут есть один важный момент. Клавдия Александровна относится к тому старшему поколению, которое первым столкнулось с вторжением технических средств в наш музыкальный быт. И консервативное по своей природе фольклорное сознание, на какое-то время обескураженное напором новой коммерческой музыки, смолкло. Это произошло тогда, когда в повседневный быт стремительно вошла стандартная музыкальная продукция. А беда, как мы знаем, одна не приходит. Стали исчезать одно за другим села Южного Урала. Те, что остались, обезлюдели. Стали теряться не только творческие, но и человеческие связи.
Со временем, когда вновь появились очаги замкнутых художественных сфер, музыка перестала быть только воспринимаемой, приходящей лишь извне. Она опять начинает струиться из народных родников.
Вот и современная рукотворная книжка частушек К. Бурундуковой имеет в своей родословной трогательный девичий альбом популярных песен, столь знакомый старшему поколению и входящий вновь в моду. Об этом свидетельствует беспрецедентный интерес южноуральцев к песням Ивана Плешивцева, их огромное распространение на гибких пластинках. Они вместе с магнитофонными кассетами в скором будущем, видимо, станут важными инструментами взаимодействия индивидуального и коллективного художественного сознания. Но частушки и песни люди будут сочинять еще долго и бережно записывать в специальные тетради и альбомы.
Частушка не просто мотив и слова, пусть самые яркие, мастерские, а сама жизнь, часть чьей-то памяти, души. Это необходимо чувствовать и ценить сверх всяких литературно-фольклорных интересов.
Об обстоятельствах и времени появления частушки сегодня говорить весьма сложно. Достаточно заметить, что в широко известном словаре В. Даля, где собраны все понятия и явления русской жизни, о частушке нет ни слова, хотя можно с уверенностью говорить о том, что она в это время уже зарождалась, отделяясь от родственных жанров или, напротив, синтезировалась с ними.
Предшественниками частушки можно вполне считать присказки, пародийные припевки, раешные побасенки. Основные черты частушечного жанра — краткость, структурная четкость, яркая образность, емкость содержания, законченность мысли — скоро сделали ее любимой в народе.
Термин «частушка» впервые ввел в обиход писатель Глеб Успенский в своем очерке «Новые народные песни» («Русские ведомости» от 23 апреля 1889 года). Однако В. Даль за 17 лет до его появления совершенно не обратил внимания на реально существующее явление в народной культуре. С чем это связано? Пожалуй, с тем, что с ростом интереса к частушке исчезали (особенно в городах) другие жанры народной музыки: былины, протяжные, хороводные, календарно-обрядовые песни. Темп жизни возрастал, он требовал других жанров в художественном творчестве, более мобильных и активных. Старые формы приходили в явное противоречие с новым содержанием жизни.
В то время фольклористы на это особого внимания не обращали. Их больше заботил и тревожил факт ухода из быта вместе с его изменением привычных слуху старинных песен. Все новое тогда (как, собственно, и во все времена) встречалось настороженно и часто просто игнорировалось. Так и в частушке специалисты конца XIX века видели лишь проявление плохого вкуса. Все эти «веселухи», конечно же, не шли ни в какое сравнение с глубокими по содержанию классическими народными песнями. Мимо частушки прошел не только В. Даль, но и крупные поэты того времени, известнейшие музыканты-этнографы. М. Пятницкий чуть ли не кричал: «Народная песня, эта художественная летопись народной жизни, к глубокому сожалению, вымирает с каждым днем. Ее вытеснила крикливая, развязная частушка... Народная песня исчезает, и ее надо спасать».
Но пришедший вскоре XX век принес частушке большую и заслуженную славу. Ее стали широко исполнять, записывать и изучать. Она успешно способствовала активизации народного словотворчества. Сотни тысяч частушек собрали братья Заволокины, известный поэт В. Боков, замечательная частушечница М. Мордасова. А сколько по всей России прекрасных исполнителей частушки! В каждой деревне найдутся такие, да не по одному. Одна из них на Южном Урале — Клавдия Бурундукова.
Творчество Клавдии Александровны еще раз со всей очевидностью доказывает, что в нашем народе до сих пор живет удивительная жажда отозваться на какое-то событие метким словом, желание действенного словотворчества, сиюминутного, острого и легко узнаваемого. Тут, пожалуй, Клавдию Александровну ничем и никем сегодня не заменишь.
Композиция частушек — это своеобразное сочинение, в котором отражается жизненный опыт, характер, чувство ситуации сочинивших их. Настоящие частушечницы имеют именно такие способности — находить бьющие в точку тексты и тонко чувствовать, что, когда, кому и по какому случаю надо сказать. Не обязательно быть поэтом, можно испытывать затруднения в выборе слов, названий местности и т. д. Однако частушек так много, что достаточно просто много знать, остро чувствовать ситуацию — и есть гарантия в частушечное море добавить свой ручеек. Что, собственно, и делает К. Бурундукова.
Клавдия Александровна — человек удивительной скромности. Жаль, что зрители Центра «Гармонь» так и не увидели этой простой, душевной женщины. Одной из тех, на ком держится наша многострадальная земля. Сколько ни уговаривал я ее выйти на сцену для знакомства со слушателями, так и не уговорил. Сколько в этой женщине такта, житейской образованности, настоящей интеллигентности. Без сомнения, это талантливый человек с доброй душой и щедрым сердцем. Дотронемся до него еще раз.
* * *
Из меня частушки лезут,
Я их шлю по городам.
Не солить же их в кадушке,
Я дарю их, люди, вам.
* * *
Ну куда старуха лезет,
Ей уж умирать пора,
А старуха от гармони
Только жить-то начала.
* * *
Не одну меня, а многих
Трудность не оставила.
В три погибели согнула,
А гармонь — расправила.
* * *
Не секрет я вам открою,
Мои милые друзья:
Без свердловских, усть-катавских
Нам концерт вести нельзя.
* * *
На концерт я не попала,
Милая подруженька.
Ах, уральская гармонь! —
Для души отдушинка.
* * *
Гармонистов клуба «Хромка»
Зритель ценит высоко.
От челябинской сторонки
До Москвы недалеко.
* * *
Я секрета не открою,
Мои милые друзья.
Без Сан Саныча Краснова
Начинать концерт нельзя.
* * *
Заиграла «Хромка» лихо,
Заиграла весело.
Всех от мала до велика
Взял Сан Саныч под крыло.
* * *
Я не видела Краснова
В детстве и студенчестве.
Вон тот маленький ложкарь —
Будто он в младенчестве.
* * *
Человек я пожилой,
Опускаю бороду,
Но Сан Саныч заиграет —
Обнажаю голову.
* * *
Ой, спасибо за игру
Вам, из «Хромки» мальчики,
Аплодировала так,
Что заныли пальчики.
* * *
Слышал я, Иван Антоныч
Всюду ходит не один.
То Антоныч за «Калиной»,
То «Калина» вслед за ним.
* * *
Хорошо играете,
Хорошо и слушать-то,
Такие вот Антонычи
Сердца девчонок сушат-то.
* * *
У Антоныча хатеночка
Стоит одна в лесу.
Пусть попробует изменит,
Вместе с хатой разнесу!
* * *
Как давно играт Антоныч?
Местный житель отвечал:
«На свет божий появился,
«Дай гармошку»,— закричал!»
* * *
Хорошо гармонь играет
У Иван Антоныча.
Мы «Калину» запеваем
От рассвета до ночи.
* * *
Зазвенели над Уралом
Соловьями-птицами
Песни задушевные
Под гармонь Плешивцева.
* * *
И ромашки расцвели,
И калина вызрела.
Душу русскую Иван
Возрождает сызнова.
* * *
Ах, Иван Антонович,
Признаемся честно вам.
Ваши песни и улыбки
Иссушили сердце нам.
* * *
Из колодца вода льется,
Брызги так и плещутся,
Нагайбакские девчонки
До сих пор мерещатся.
* * *
Деревенская кадриль
В наших селах славилась,
Но кадриль из Нагайбака
Больше мне понравилась.
* * *
Нагайбакские певуньи
Девушки красивые.
Мы б женилися на вас,
Но мы ребята хилые.
* * *
Нагайбакцев на вокзале
Под дождем стоим и ждем.
Приезжайте поскорей,
А то ревом заревем.
* * *
Мне Бидянову Марию
Как-то видеть довелось.
Во Дворце частушки пела,
На всю область раздалось.
* * *
Я болела очень сильно,
Умирать надумала,
Но, послушав нагайбаков,
На тот свет раздумала.
* * *
«Коробейники» на сцене,
Нам не надо водевиль.
Просим вас для нас исполнить
Нагайбакскую кадриль.
* * *
Гармонист завлек гармошкой,
И играл он здорово.
Привези, Кассель, в Челябинск
Дролечку Егорова.
* * *
У Егорова со мной
Большая разница в годах.
Как его гармонь услышу
Молодею на глазах.
* * *
Я люблю артистов многих
За игру их, за успех,
Но Егоров нагайбакский
Был и есть любимей всех.
* * *
Глазки черны, глазки черны,
Черны, как у ворона.
Не забудьте, нагайбакцы,
Привезти Егорова.
* * *
Вы любви не испытали,
Не понять вам ни черта,
Гармонисты Нагайбака
Рок-ансамблям не чета!
* * *
Заволокины не едут,
Не судите сгоряча:
Приходите во Дворец
Встретите Вольфовича.
* * *
Всю болею, все стону,
Нет в работе качества.
Как Вольфовича увижу,
Хворь уходит начисто.
* * *
Ох, топну ногой
Да притопну другой
Полюбила я Вольфовича,
Потеряла сон, покой.
* * *
Чем Вольфовичу не нравлюсь,
Я причин не ведаю.
Ноль вниманья на меня,
А я за ним год бегаю.
* * *
Растяну гармошку шире,
От плеча и до плеча.
Музыкой добьюсь внимания
Виталия Вольфовича.
* * *
Ум за разум зацепился,
Ты, Вольфович, мне поверь:
Я люблю всех гармонистов,
Что же делать мне теперь?
* * *
Где бы, где бы мне забыться?
Где бы, где б мне походить?
Где б Вольфовича увидеть,
Про любовь поговорить.
* * *
Я к Вольфовичу приду,
Головой качну,
А потом частушками
Завлекать начну.
* * *
Я хочу любви, вниманья,
Мне не надо «Москвича».
Не скрываю: для меня
Дороже нет Вольфовича.
* * *
Спеть, сплясать и голос дать
Это вам не ча-ча-ча.
Не бывать бы конкурсам,
Не будь у нас Вольфовича.
* * *
Поиграй, Виталь Вольфович,
Я частушки пропою.
Ой, Ляпустин, ой, Колюшка,
Пощади душу мою.
* * *
Я, сестренка, все молитвы
Изучила наизусть.
Все молюся, все молюся,
За Ляпустина боюсь.
* * *
Помогите, братья, сестры,
Объявляю всем аврал,
Чтоб Ляпустин в Оренбург
За Поповой не сбежал.
* * *
Николая вчера видел:
На дворе топор точил.
Никуда он не уедет,
Он квартиру получил.
* * *
Самородок музыкант
Николай Ляпустин.
Привези сестер и братьев,
Одного не пустим.
* * *
Хватит слушать англичан
И смотреть французское.
Покажи нам «Златы горы».
Все исконно русское.
* * *
Ляпустин, лучше выпьем тут,
На том свете не дадут.
Чи дадут, чи не дадут,
Ляпустин, лучше выпьем тут.
* * *
Молода была плясунья,
И теперь не усижу.
Как Ляпустина увижу,
Под его гармонь пляшу.
* * *
Взял гармонь впервые в руки
Чуть ли не после крестин.
Заиграл в четыре года
Коленька Ляпустин.
* * *
Очень просим Вас, Вольфович,
Пожеланья наши знать:
Без Ляпустина концерта
Никогда не начинать.
* * *
Полюбила виртуоза,
Не хватает сил терпеть.
Как Ляпустин заиграет,
Убегаю песни петь.
* * *
Ты, тальянка-меднопланка,
Тонки, звонки голоса,
У Ляпустина кудриночка
Зависла на глаза.
* * *
Хорошо гармонь играет,
Но не как залетка мой,
Как Ляпустин заиграет,
Грудь заколет как иглой.
* * *
То ли в лодочку садиться,
То ли лебедя ловить,
То ль Ляпустину кориться,
То ль Журенкова любить.
* * *
Живет соперница моя
Близ села Опенкова.
С ней Ляпустина делили,
А теперь Журенкова.
* * *
Ну и голос у орловцев,
Все певуньи молодцы.
Береги, Журенков, девок,
Зуб грызут челябинцы.
* * *
Спать ложусь — в уме Журенков,
Поднимусь — опять за то.
Видно, стоит он того,
Вставать и думать про него.
* * *
Гармонист на сцену вышел,
Растянул тальяночку,
Просят зрители Ельцова,
Чтоб сплясал цыганочку.
* * *
Из Кременкуля папане
Уважение и честь.
Оказалось, что папаня
В Усть-Катаве тоже есть:
* * *
Про Ельцова петь не буду,
Про него петь воздержусь,
Я бы про него напела,
Да жены его боюсь.
* * *
Посажу герань я в банку,
Отрастай махровая.
Слушать песни Кузьмина
Я всегда готовая.
* * *
Дорофеев не скучает
И другим не даст скучать.
Есть не будет, спать не будет,
Чтобы людям радость дать.
* * *
Ни гармонь, ни Федя в праздник
Дома не останутся.
Дорофеев идет к людям,
Люди к нему тянутся.
* * *
Сидеть дома не резон,
У Феди нет терпения,
Гармонь любит и людей
До самозабвения.
* * *
Не несет подарков в дом,
Не несет трофеев,
А король на «пятачке»
Федор Дорофеев!
* * *
Пойдемте, девки, по домам,
Сегодня вечер не по нам.
Заволокиных не будет,
А других не надо нам.
* * *
Сколько раз я зарекалась
Под гармошку песни петь.
Заволокин заиграет,
Не могу я утерпеть.
* * *
Усть-Катавом увлеклась,
И себя в этом виню.
Но кременкульским ребятам
Ни за что не изменю.
* * *
Я по берегу иду,
Рыба мечется на льду.
Весь Кременкуль исходила,
А папани не найду.
* * *
Балалаечка, звени,
Звени до самой до зари,
Что о Зыкове страдаю,
Никому не говори.
* * *
Я люблю артистов многих.
За игру их, за успех,
Но Карачинцев Геннадий
Был и есть любимей всех.
* * *
Что за ветер, что за пыль,
Всех согнала со двора:
«Митрофановна» собрала
Всех у телевизора.
* * *
Ой, спасибо наше вам,
Отогрели душу мы.
Шульмину, Гуряшину
День и ночь бы слушали.
* * *
Снег идет, метель метет
Улочки-дорожки,
А в Кременкуле поет
Зыкова гармошка.
* * *
Гармониста полюбила
И нисколь не каюся,
Как услышу Зыкова,
Словно повидаюся.
* * *
Низко кланяемся вам,
Не щадя головушек.
Привези, Кременкуль, к нам
Ваших двух соловушек.
* * *
Заинтриговал Кременкуль —
Это вовсе не пустяк,
Три сестры Бурундуковых
Не дождутся их никак.
* * *
Мы о вас сейчас скучаем
Неужель не верите?
Нас, девчат, в себя влюбили,
А теперь не едете.
* * *
Мы приедем к вам в Кременкуль,
И совсем не на показ.
Если ко двору придемся,
Жить останемся у вас.
* * *
Я теперь не ем, не пью,
Крою себе грацию.
Приезжай, Кременкуль, к нам,
Обсудим ситуацию.
* * *
Мы не можем жить без песен,
Днем и ночью все поем.
Приезжайте, кременкульцы,
С нетерпеньем в гости ждем.
* * *
Загадали мы желанье,
Сбудется — не сбудется.
Через месяц не приедут —
В нагайбакцев влюбимся!
* * *
Жить без песен мы не можем,
С песней веселей живем.
Гармонистов из Кременкуля
Мы давненько уже ждем.
* * *
Гармонистов у нас много,
Есть они в любом краю,
А Плеханова гармошку
Я по слуху узнаю.
* * *
Заволокин слушал многих:
Горьковчан, ивановцев...
Жаль, что он не видел наших —
Чудо-митрофановцев.
* * *
Выйдет Гена на крыльцо,
Пикнет звук гармошки.
В клуб бегут и стар и млад,
Если ходят ножки.
* * *
Усть-катавцы — молодцы,
Нагайбакцы — молодцы,
Но ночами чаще снятся
Удальцы-кременкульцы!
* * *
Поиграй, Гена, в гармошку,
Пусть девчата подпоют,
Чтобы знали все в округе,
Как кременкульцы живут.
* * *
Как-то Вивчерук на сцене
Пел про уток: «Кря, кря, кря».
Толь Вивчерук, толь утки кря
Перевернули мне нутря.
* * *
«Митрофановну» кто видел,
Долго не забудет.
Подождите, дайте время —
То ли еще будет.
* * *
У него что рост, фигура —
Соответствуют вполне.
Из Кременкуля папаня
По душе пришелся мне.
* * *
Вивчерук — колдун и сварщик,
Я крестом своим клянусь.
Приварил меня к кременкульцам,
Никак не оторвусь.
* * *
Мы Лукашина не видели,
Осталось сожалеть.
Воровать его не будем —
Нам бы только поглядеть.
* * *
Загляну ему в глаза,
Подойду-ка с ласкою.
Карачинцев свел с ума
Меня своею пляскою.
* * *
Удивляет «Митрофановна»,—
В ней столько перемен.
Был фольклор, гармонь играла,
Теперь стала КВН.
* * *
Ночь давно, спать не могу,
Луна в окошко светится.
Хоть бы раз и где-нибудь
С Меньшиковым встретиться.
* * *
Забежал вчера на ферму:
«Валя, молока налей».
А в ответ услышал песню: —
Запел курский соловей.
* * *
О кременкульцах скучаю,
Разговор не вяжется.
Давно Зыкова не вижу,
Вивчерук не кажется.
* * *
Пашут, сеют, жнут, поют,
Свет несут во все концы,
Помогают всем, чем могут,
Ельцину кременкульцы!