Игрушка подводного Принца. Часть 2

— Конечно, — кивнул амфибия, уже заученным жестом протянул отцу руку, — спасибо за… экскурсию, — медленно произнёс слово, чтобы не ошибиться в звучании.

— Милая, а если я буду против?.. — внимательно на меня уставился папа. — Ты уверена, что доходы его семьи…

— Это не наркота, не оружие и не проституция, пап, — заверила горячо. — Скорее нелегальные раскопки, поиск сокровищ…

— Шутишь? — вскинул брови отец.

— Нет. У его семь такие залежи сокровищ, что любая страна мира взвоет, желая заполучить себя хоть часть.

— Ты же понимает, что налоговая, чёрные дельцы, бандиты… все кому не лень…

— Поэтому у меня есть ряд мыслей на этот счёт. Во-первых, конечно же придётся это отмывать. С кем-то поделиться, что-то по белому запустить, что-то по-чёрному. Закрытые аукционы, торги.

— Ну ты меня озадачила, милая.

— Знаю, — покусала губу, — но ещё помниться, у тебя друг в Швейцарии банком управляет.

— Хороший знакомый, — поправил папа.

— Думаю, нам будет нужно с ним встретиться.

— И о какой сумме речь?

Я задумалась:

— Ну где-то с наш зал…

— Стоимость при строительстве нашего зала? — недопонял моей оценки папа.

— Нет, — с осторожничала. — Сокровищница с наш зал.

Теперь папа завис:

— Сок… ро… вищ… — сморгнул.

— Всё вместе и навалом: слитки, монеты разны эпох, драгоценности, камни, посуда и всякое разное… Думаю, наш зал забить можно. Что-то в отличном состоянии, а что-то…

— Стоп-стоп, — замотал головой отец. — Я пока не представляю, о чём ты говоришь, и как это возможно…

— И не нужно, потому что Тай не принял решения, захочет ли он…

— Меня больше волнует, откуда ты знаешь о его финансовом положении? Ты же сказала, что вы познакомились по…

— Пап, прошу. Есть вещи, которые я пока не могу озвучить. И если дело с Тай Фуном не выгорит, оно и не нужно, но если… — замолчала. — Нам нужно убедить его в необходимости проекта, и тогда больше ни одна продажная и алчная тварь не посмеет отжимать с проекта средства себе в карман, а нам втыкать палки в колёса. Ты сможешь сделать всё так, как видишь, а не как другим удобно и выгодно. Но Тай не добродушный и сумасбродный меценат. Он опасный и умный. Он… акула, способная уничтожить, если посчитает, что мы его обманываем. Я прошу, пап. С Тайфуном говори предельно честно, даже если правда совершенно не красит проект. Без прикрас. Тай не из тех, кто убивает за правду, но он и не из тех, кто поверит на слово — он видит ложь, как бы дико это не звучало. И не дай бог, если он усомнится в тебе или во мне!

— Ты меня пугаешь, — шепнул отец.

— Не собиралась, потому что знаю тебя и верю в проект. Если бы не это, я бы никогда не предложила Таю участие. Поверь, не только нам, ему тоже это очень нужно. Это важно для ВСЕХ нас.

— Ладно, милая, — папа придержал меня за плечи, слегка рассеянным взглядом пробежав по лицу. Перевёл дух, а когда я увидела ажиотаж возле Тая, предчувствуя недоброе, поторопила родителя вернуться к остальным.

Ещё на подходе, услышала, что они его терроризировали «заплывом»:

— …вот и я о чём, — успела на обрывок фразы Дэйва, — ты как торпеда, — рукой изобразил плавное прямое скольжение по воздуху, намекая на воду.

— Ты нереален, — точно болванчик кивала блондинка, с таким восторгом на него смотря, что у меня закипело желание повыдёргивать ей космы.

— Ты просто бог воды, — другая девчонка томно простонала, будто кончала от этой мысли.

— Угу, — заходился им под стать в экстазе Дэйв. — Посейдон, прям! Как дельфин… и скорость…

— Да-да, — кивали восторженно девки. — Просто нечто… Даже Стэфан не сравниться, а он вроде на высоком уровне плавает.

— Я тоже такого не видел. И да, Стэфан не шутил. Мы-то хорошо знаем пловцов и секунды, а у тебя, — сделал жест «взрыв», — пфф!!! Феноменально. Я, бл*, из жизни выпал. Даже не успел видос снять. Так залип… Но если ты не против, мы бы поснимали, а ты повторил бы такой прыжок и заплыв… Слушай, у тебя, наверное, даже сверхолимпийские секунды! А фридайвингом занимаешься? — заваливал Тайфуна вопросами. Амфибия непонимающе слушал и, как умный, отмалчивался.

В коллективе с болтливыми, это было выходом. Ты молчишь — они сами озадачивают и сами додумывают.

Пока отец пошёл к вертолётной площадке, я бесцеремонно вклинилась в толпу, обрывая щекотливый разговор:

— А Стэфан ещё не появлялся?

— Нет, — брякнул Дейв, и другие тоже отрицательно загудели.

— Тай, за отцом иди. Он отведёт к вертушке, а я сейчас мужа предупрежу о нашем отлёте, — нарочито подтолкнула амфибию в сторону папы, чтобы не замялся, а то ребята опять возьмут в оборот, и забросают очередной порцией восторженно разоблачающих вопросов.

— Конечно, — разумно кивнул Тай, а я решила со знакомыми распрощаться здесь:

— Слушайте, ребят, спасибо за то, что с нами провозились. Фотки надеюсь хотя немного компенсируют затраченное время, ну и позабавят. Всё же на Мертвяке из туристов ещё никого не было, — частила с улыбкой, точно идиотка, но упрямо скрывающая, как мне не по себе. — Идите к яхте, а я Радмински найду и к вам отправлю. Толпа не очень обрадовалась моему приложению, но скопом двинулась к пляжу. — Ещё увидимся… — помахала ручкой. — На острове… думаю, ночью…

— Ой, ты всё обещаешь, — фыркнул Дэйв, на ходу обернувшись.

— Нет. Точно обещаю. Сегодня точно!

— Стэфан? — между сваями шла, выискивая мужа. Вроде здесь оставляла. Или дальше? Покосилась на проём виднеющийся дальше, где уже второй этаж закладывать начали.

Подошвы лёгких сандалий чуть шуршали сором. Я приближалась к проёму, как услышала голос Радмински:

— Бл*, да сделай уж что-то! Я же сказал. Да, я уверен! Поймай!.. Ловушку придумай. Устрани!!!

— Стэфан, — дала знать, что я рядом. Заглянула в закуток, где схоронился Радмински с телефоном, спиной подпирая стену.

— Да, уже всё, — хмуро мне бросил муж, а в трубку: — Ладно! Мне пора. Я сказал, что нужно, а ты давай, шевелись и пока без меня. Праздник ведь. Но я по возможности приеду, — сбросил звонок, а у меня в голове до сих пор звучали его слова. В душе как-то холодно стало. Недоброе предчувствие сердце заставило тревожно биться.

— С кем ты так долго? — решила уточнить на всякий, уже шагая по строительной площадке.

— Да так, — тяжко вздохнул муж, а я сканировала на ложь. — Одно дело у нас под угрозой, — мялся, но говорил с явным нежеланием. — Я не хотел тебе говорить.

— Почему? Разве я… не в деле?

— В деле, — задумчиво покивал муж. — Но тут внутренняя кухня, и мне бы самому разобраться.

— Стэф, не забывай, что у нас объединение компаний. Если у тебя где-то…

— Окей, — выдавил кивок Радмински. — Один из соучредителей свою долю конкурентам слить собрался… Прикинь, ДОКИ рвать на части! — зло волосы потрепал. — Я ему уже предлагал вариант. Он, тварь, смотрел в глаза и уверял, что с нами… И вот мне позвонили, что он уже договаривается…

— Плохо дело, — с упавшим сердцем согласилась, что дело скверное.

— Вот и я о том. Совет дал, как не допустить и перекупить…

— Понятно, — промычала в задумчивости. — И? Думаешь, справятся без тебя…

— Боюсь, мне тоже придётся лететь. Вы же в доки?

— Да, там рядом, — пожевала слова.

— Я с вами!

— Но мест нет…

— Для меня? — вскинул брови Стэфан. — Нет, детка, для меня всегда найдётся! — отрезал так уверенно, что у меня сердце громче забилось. — Прости, что так… расстроятся ребята, но нужно пообещать, что ночью мы с ними и бухла привести. — Обнял меня Стэф, увлекая из каркаса будущего тюремного блока.

Что и следовало ожидать. Когда Радмински сообщил о своём решений, толпа недовольно загомонила. Муж умеючи их заболтал и убедил, что дела горят, но мы вернёмся с подарками!

Ребята обиду проглотили, но в итоге приняли, что есть.

К моему очередному удивлению, и место для Стэфана нашлось, как бы горячо его не убеждали в обратном. Он был настойчив, убедительно угрожал… и пока он с отцом и с пилотом вертолёта вёл беседу, я с Тайфуном на удалении стояла.

— Если есть какие-то проблемы, я могу сам…

— Нет! Так нельзя, Тай. Ты должен передвигаться, как мы. Заканчивай свои трюки с плаваньем. Уже чуть не выдал себя, пока девушку спасал.

— А должен был дать утонуть?

— Нет, просто плыть более… по-человечески. Не так быстро.

— Прости, — искренне прозвучало.

— Да мне-то за что тебя прощать? — буркнула глядя на Радмински словесно воюющего с пилотом. — Ты не аккуратен. Поэтому никакого произвола. С нами полетишь…

— Летать? — попробовал на вкус слово Тай. Наверное, идиотка, но как зачарованная на его губы уставилась. Мне волной тёплой обласкало, и по коже ощущение щекотливое осталось, словно губы Тая её коснулись.

Я сморгнула наваждение, но уже оказалась пойманной на позорной заминке. Тайфун улыбнулся уголками рта, в светлых глазах блеснули смешинки. Амфибия нагло считывал мои эмоции.

— Вот и полетаешь, — отвернулась торопливо.

Глава 32

Глава 32

Мирэя

— Тай, у тебя сейчас глаза на лоб вылезут, — посмеялась, когда мы приблизились к вертолёту впритык.

— Я никогда не видел этих штук вблизи, — тихо признался Тайфун, и выглядел, правда, непривычно зажатым и даже испуганным. Хотя настоящий испуг появился после того, как лопасти вертолёта начали ход. А если учесть их громкость, то любоваться реакцией существа никогда не слышавшего и не видевшего подобное, было занятным.

И конечно, взлёт, полёт…

Если уж я за время полёта много, что придумывала, но крушения не случилось, то Тайфун… Оставалось только догадываться, какие мысли таранили его голову, но он мужественно сидел с лицом аля-кирпич, и именно это выдавало его неописуемый ужас. А ещё пальцы — амфибия до такой силы впивался ими в сидение, что они напряглись аж до белых костяшек.

Я следила за ним. Не исподтишка, а так… из любопытства.

Тайфун дышать забывал, порой вздрагивал, смаргивал. Я волновалась, что он запаникует и рассекретит себя, сиганув с вертолёта в океан, над которым мы пролетали. Но он лишь изредка глаза скашивал. В них плескалось невысказанное удивление\восхищение вперемешку с диким ужасом.

— Напомни мне больше этого не делать, — только и обронил, когда вертушка приземлилась на посадочной точке недалеко от строительной площадки.

Тай один из первых поспешил на выход, и несколько секунд приходил в себя, нет-нет, да и поглядывая на лопасти, с оглушающим свистом мельтешащими над вертолётом.

Это меня и толкнуло на мысль, чуть отвести его прочь, где бы Тай смог собраться с мыслями и успокоиться.

— Ладно, — опять разыгрывал супервлюблённость Стэфан, притянув меня к себе. Смачно поцеловал.

Не отпускало мерзкое чувство показушности, но взбрыкнула, когда муж решил углубить поцелуй, и объятия довести до непристойности.

Он был ещё навеселе, много смеялся, глупо шутил. И я всё больше сомневалась в его адекватности, но простились без скандала.

Его от вертолётной площадки забрала машина с личным водителем, которую успел заказать перед вылетом с острова, а мы… двинулись к стройплощадке.

Обход этой части комплекса прошёл быстрее, чем Мертвяка.

На нас с папой не давили чужаки. Не маячил рядом Стэфан. Отпустил страх, что будет что-то не так.

Папа вообще был на высоте всегда.

Профессионал.

Правда, его дёргали всё чаще звонками. Он извинялся, отвлекаясь на входящий, и тогда в дело вступала я.

— Рэя права, вы очень достойный и порядочный человек, — огорошил Тай.

Я не удивилась — мне стало приятно и гордо за свою семью, а вот отец не привык к такому откровению.

Самое странное, что в жизни разное встречалось, и такую фразу могли сказать другие, но она не прозвучала бы настолько искренне, настолько точно умел ляпнуть Тай.

И вот это я понимала особенно остро. Поэтому и папа немного растерялся. Преисполненная нежностью, обняла отца, прижимаясь к боку и чмокнула в щёку:

— Он у меня лучший!

— Радует, что у тебя такой родственник. И я знал, что не ошибался в тебе.

Вот теперь испугалась, что он заведёт шарманку: «ТЫ МОЯ! ПОЙДЁШЬ СО МНОЙ!»

— Круто! Тогда как насчёт перекусить? — поспешила сменить тему. — Я жутко голодна…

— Мысль отличная, — поддерживающе кивнул папа. Наш разговор прервал очередной звонок и аккурат с ответом папы: — Шольц.

Тай впал в странную задумчивость: напрягся, помрачнел.

Пока ходили по стройке, я замечала за ним подобное несколько раз. Амфибия словно прислушивался к чему-то только ему слышному и бросал взгляды в одном направлении… города.

— Всё нормально? — уточнила на всякий.

— Да, — отстранённо кивнул Тай, но взгляд всё ещё был задумчиво озадачен.

— Куда ведёт эта дорога? — вклинился с неожиданным вопросом, когда мы уже ехали в сторону города и промчались мимо перекрёстной дороги.

— В доки, — отозвалась я. — Мы же говорили, что порт недалеко. У нас один из самых огромных водных развилок. Доки — как город со своим ритмом, порядками…

— Хочу знать о них больше, — в привычной манере заявил Тай. — Что там есть?.. Вредное, полезное. Хранение, производство… И можно ли туда заехать, посмотреть?

— Можно, — брякнула, покосившись на не менее озадаченного отца. — Только это огромная территория. Нам не обойти за день.

— Прошу, — ровно, но убеждённо, кивнул Тай.

Пришлось сменить маршрут.

Мы с отцом не знатоки доков, поэтому быстро вызвонили того, кто мог хотя бы бегло показать территорию.

Смит Джексон — зам. по безопасности. Крупный, бодрый афроамериканец. Рассказывал по ходу, махал рацией, успевая со встречными обмолвиться парой слов.

Когда отца от нас оторвал звонок, а Джексона окрикнул один из рабочих, я пыталась нейтрально поддержать разговор. Расписывала как широка деятельность в доках и запоздало заметила, что Тайфун прямолинейно идёт в сторону одного из ангаров.

— Тай, — за ним припустила, — ты куда?

— Что там? — ткнул на обычное металлическое строение, каких на территории сотни.

— Склад, — озадачено ляпнула. — Обычный, видимо для хранения. Сейчас. Мистер, Смит, можно вас? — махнула, окрикнув Джексона, заканчивающего разговор с рабочим.

— Что именно это за склад? — переадресовала вопрос Смиту.

— Это… собственность фирмы «Аквапаур», — поковырялся в памяти мужчина. — Арендуют давно… Очень! — значимо добавил.

— А чем занимаются?

— Рыба, заморозка, хранение, — подтверждая мою догадку, кивнул Джексон. — Таких здесь несколько сотен, — терпеливо пояснил, головой поведя.

Я покосилась на Тая. Он был задумчив и молчалив. Смотрел так пристально, будто сканировал здание.

— Я хочу осмотреть его внутри.

— Увы, — цыкнул Смит, — без разрешительных документов внутрь вас никто не пустит. Это частная собственность, — развёл руками. И отвлёкся, когда у него зашуршала рация. — Секунду, — бросил нам, прежде, чем обмолвиться несколькими словами по работе. — Я могу показать соседний склад, — завершив разговор, махнул на здание рядом. — С Люком Сэттеном хорошо знаком. Он на месте, могу договориться…

— Рэя, мистер Фун, — к нам размашистым шагом спешил отец. — Боюсь мне, пора. В городе дела. Если хотите здесь ещё походить, тогда я с вами прощаюсь…

— Тай? — с ожиданием на амфибию глянула. — Идём смотреть склад или…

— Мне интересен именно этот склад, — упрямился Тай, ткнув на ангар «Аквапаур».

— Увы, сюда только с разрешения, — напомнил Смит, словно извиняясь перед нами и такой важной персоной, как мой отец.

— Тогда нам тоже в город, — решила взять дело в свои руки, — но обещаю, мы попробуем достать сюда пропуск, — заверила Тая, и он нехотя согласился.

Звонок от Стэфана застал нас входящими домой, чтобы переодеться.

— Я уж освободился, — заявил муж. — Сейчас к себе заскочу, освежусь, и встретимся в клинике.

— Ок, — отозвалась я, сбрасывая вызов и стремительно на кухню заходя: — Нам некогда, — в лоб кухарке, но как можно мягче, — а есть очень хочется. Что-то на быструю руку соберёшь? — частила, потому что времени и правда было под завязку.

— Конечно, — заверила женщина, и я Тайфуна потянула наверх. У комнат разошлись.

Тай не сделал попытки меня соблазнить, проникнуть в мою спальню.

Это задело.

Нет, я бы не далась, но одно дело — не дать, когда добиваются, а другое… когда и не хотят.

Женское самолюбие пошатнулось, но я проглотила обиду и быстро переоделась! В строгое, но женственное. Прямое бежевое платье до колен под пиджак. Клатч, туфли. Вспомнила о чулках и их надела, лживо себя же убеждая, что не для Тая. На деле только и волновало, заинтересуется ли он, что на мне под платьем?

С амфибией встретилась в зале. Правда, к тому моменту я уже успела похозяйничать на кухне, проверяя, что сердобольная кухарка нам приготовила. Заслышав шорох шагов, вышла встретить Тая, так и замерли… Я его рассматривала, он меня.

Чёрт! Придирчиво окидывала взглядом, с тоской понимая, что этому существу всё к лицу. Тайфун меня тоже дотошно изучал. Глаза потемнели, заставляя моё сердце биться в диком восторге.

— Ты очень красивая, — подытожил амфибия. Шагнул навстречу, а у меня, как назло, самообладание дало сбой. Чуть было не оказалась в объятиях наглого Тайфуна, да в клатче ожил мобильный.

Это вывело из трепетного ожидания чего-то недопустимого между нами.

Дрожащими пальцами еле совладала с магнитным замочком, в трубку вцепилась точно в спасительную рацию.

— Детка, я уже еду в сторону клиники, ты как? — Он словно неладное ощущал.

— Тоже выезжаю. Буду в течение часа, — отчиталась, и чтобы больше не доводить моменты до таких интимно щекотливых заминок, решила, что нам быть рядом с амфибией — на одном кусочке пространства, при свободных руках не желательно. Поэтому наспех перекусив, заявила, что за рулём поеду сама. Больше на дороге буду сосредоточиваться, а Тайфун не посмеет ко мне загребущие руки тянуть.

Рассчитала всё верно, да и в дороге больше молчали. Амфибия был слишком задумчив и мрачен, на вопросы отвечал односложно, поэтому я успокоилась и перестала пытаться развести на диалог.

Стэфан нас ждал не в приёмной, а на улице. Как увидел машину, сразу к нам поспешил, хотя за ним не виделось таких порывов раньше.

— Они меня уже задушили, — процедил сквозь милую улыбку, — но злой как чёрт. — А его на хрена взяла?

— Стэф, — одёрнула, ещё и взглядом пригвоздила. — Таю это полезно увидеть!

Не была уверена на 100 %, но это мероприятие не отменить, так что, пусть Тайфун увидит, что у нас сильно развито сострадание.

Но никак не ожидала, что реакция амфибии будет настолько непредсказуемой. Он не смягчился, ни разу не улыбнулся. Очень сдержанно отстаивал всю начально вступительную часть, хождение по разным отделениям. Хмурился, когда общались с онкобольными детьми. Снимали наше общение, запечаляли общие кадры, вручали мелкие подарки.

И пока основная масса корреспондентов и папарацци снимали официальную картину, где Стэфан обещал мальчишкам купить что-то развлекательное, и когда они поправятся сводить на матч по футболу, Тай нарушая все правила, вошёл в палату без защитной маски.

Я мило улыбалась на камеру в компании с блистательным мужем, а глазом косила на Тая…

Очень хотелось узнать, что он делал. Лечил? Слушал? Говорил? Изучал? Меня прям раздирало от желания узнать, я ведь впервые увидела его в палате… с умирающим ребёнком. И кстати, не только меня его поступок привлёк. Несколько человек поймали его за этим делом, переключив внимание на палату с ребёнком.

Мне подсмотреть и подслушать не удалось — Тай покинул палату, прежде чем мы закончили свою фотосессию. Да и вообще, Стэфан меня крепко рядом держал, точно собачку на привязи, широко улыбаясь или сваливая на меня ответственность за ответы на звучащие вопросы.

И лишь когда после энного количества фотографий, шаблонных слов и вручения чека на сумму «…», которую собирали на нужды клиники неделю назад, я всё же улизнула от мужа:

— Я отлучусь, — брякнула Радмински. Он недовольно покосился:

— Куда собралась?

— Стэф, мне нужно в уборную, — сквозь очаровательную улыбку шепнула, желая придушить тирана.

— Быстро, — с такой же любезностью отозвался супруг.

Не обманывала, поспешила в уборную. Каков же был испуг, когда выходя из кабинки, наткнулась на подкараулившего меня Радмински.

Глава 33

Глава 33

Мирэя

— Что-то случилось? — озадачилась, омывая руки.

— Хочу понять, какого х*я, ты его сюда притащила? — рявкнул Стэфан, в два шага оказавшись возле меня.

— Я же говорила, что…

— Ты сказала, переодеваться!!! — схватил меня за запястье и к себе дёрнул: — Он тут причём? — В расширенных зрачках ярость пылала. Было не сложно догадаться, что мужа опять принял дури.

— Ты глух, Стэфан, — попыталась освободить руку, но это лишь обозлило Радмински. И чего не ожидала, что он меня спиной и затылком о стенку возле мойки приложит:

— Ты, бл*, реально тупую изображаешь? Думаешь, если я терплю, буду и дальше…

— Стэф, ты делаешь мне больно, — просипела, не в силах убрать руку мужа с шеи.

— Рэя, — раздался стук.

Тай подоспел. Зря!

Радмински дико ощерился.

Мне стало страшно… Даже наедине с ним, припечатанной к стене, не чувствовала такого животного страха, как сейчас, когда по другую сторону двери стоял Тайфун.

— Рэя! — требовательно ударил в створку амфибия.

— Всё нармально, Тай, дай минутку, — возблагодарила бога, что не позволил голосу позорно скатиться до мольбы, слёз и хрипа.

— Уверена? — упирался Тай и, судя по тону, он прекрасно знал, что в уборной происходило.

Вода! Из крана по-прежнему в мойку била струя…

В душе похолодело от ужаса, что могла произойти.

— Да! Прошу, уйди… — поспешила заверить.

— Да-а-а, действительно, — зашипел Стэфан. — Моя жена! С чего вдруг, кому-то её спасать от меня?! — ёрничал с кривой ухмылкой. — А если я её бы*ть захочу? — нарочито повысил голос и, подтверждая слова, стал по мне ладонями шариться, задирая подол платья.

Мерзко стало от его кобелиной выходки.

— Пусти! Пусти, кому говорю! — выплюнула негодование, забившись сильнее. — Ты не в себе!.. — взывала к рассудку.

— И что? — не унимался Стэф, явно намереваясь меня отыметь.

Я забрыкалась рьяней, уже проклиная дурость, что отвадила Тая…

И когда наша потасовка, всё больше переходила в драку, и я получила затрещину, от которой, мягко говоря, опешила, Радмински воспользовался моментом и даже свой член освободил, собираясь в меня толкнуться, как в дверь вновь постучали:

— Госпожа Шольц, — извиняюще протянул заместитель гендиректора клиники.

— Да-да, — дрожащим голос отзывалась, за секунду до изнасилования собственным мужем.

— У нас всё готово для последней съёмки и благодарственной речи, — отчитала мужчина.

— Спасибо, — поблагодарила, всё ещё подпертая к стене Стэфаном.

— У вас всё нормально? — не унимался гуттаперчевый мужчина.

— Д-да! — закивала, хотя он этого не могу увидеть.

— Пусти! — вновь шикнула Стэфу и зло пихнула ладонями в грудь. Внушительно получилось. Отрезвляюще сильно, что неожиданно в моём положении. Радмински на пару футов отступил, спиной вписавшись в противоположную стену.

— Уже иду! — во мне забурлила какая-то сила, уверенность.

Шумно выдохнула, пока муж собирался мыслями. Торопливо привела себя в порядок:

— Об этом ещё поговори, — с угрозой бросила Стэфу, тоже успевшему заправиться и освежить лицо.

— Не сомневайся, — оскалился Радмински, красноречиво показав, что не собирался умывать руки.

Но к моей радости, уже по окончанию мероприятия, разборок не случилось. Нет, Стэф пытался меня удержать за локоть, но ему вновь поступил звонок. Лишь успела краем глаза заметить на экране «Чао Джинь», как муж отошёл, оставив меня решать последние вопросы.

Только я распрощалась со всеми и поравнялась с Тайфуном, амфибия тотчас бросил:

— Он тебя обидел?

На несколько секунд выпала из реальности.

— Прошу, не лезь ни в свои дела, — устало покачала головой, направляясь к выходу из клиники и с опаской косясь по сторонам, не встретиться ли нам Радмински. Не то чтобы собиралась сбежать, но «не встретиться», меня вполне устраивало. Особенно в свете последнего разговора. Я не против разборок, но не при чужих. Тем более, не при Тайфуне!

— Ты — моё дело, — опять завёл старую песню Тай.

— Твоё дело — изучать нас, — недовольно отрезала и смахнула выбившуюся из причёски прядь. — А теперь, предлагаю, не терять времени даром. Можно заехать, наконец, и нормально поесть, а оттуда… — обессиленно выдохнула, — придётся на остров возвращаться. Я обещала. У нас там друзья, но тебе не обязательно с нами гулять…

— От чего же? — невозмутимо уточнил Тай. — Клуб я уже видел. Неужели может быть что-то громче?

— И не только громче, — пробормотала, уже в красках представляя, чему может стать свидетелем амфибия.

Не знаю, что это было со стороны Радмински, но когда мы с Таем подходили к машине, он соизволил позвонить:

— У меня нарисовалось важное дело, — тоном, не терпящим возражений. — Не думай, что у нас всё решено, — в очередной раз намекнул на разборки. — Как освобожусь, позвоню. Вместе до острова полетим. И только посмей сказать, что некогда!

Я проглотила откровенную угрозу и неприязнь мужа. Сбросила звонок, села в тачку, с чётким планом провести вечер максимально продуктивно, потому что чёрт его знает, когда Радмински отпустит меня в следующий раз. Да и усугублять конфликт не хотелось.

***

— Не понимаю, — пробормотала в искренне растрёпанных чувствах.

— Что именно? — безлико отозвался Тайфун.

— Твоей реакции в больнице…

— Так же как и я вашей, — сухо парировал Тай.

— Ты о чём? — в свою очередь опешила.

— О вашем желании спасти умирающих, при этом не сильно заботясь о более-менее здоровых. Поддерживать жизнь в заведомо калеченом теле, а не укреплять подходящее.

— Ты сейчас реально?

— Более чем! Они все — ломаный ген!

У меня на миг дар речи пропал.

— Что значит… — запнулась. В голове не укладывалось, как такое посмел сказать амфибия.

— Ген! У вас уже давно изменился ген, и чем больше его ломаете, тем слабее становитесь, а в моём мире слабый не выживает.

— Тогда почему же вы нас так боитесь? И тогда почему мы управляем большей частью планеты? А вы…

— Потому что мы молчим…

— И потому что вы не научились приспосабливаться к новым условиям жизни! — припечатала своей правдой. — А мы научились! Мы лечим больных и всячески, в меру своих возможностей, поддерживаем слабых, — подтверждая слова, быстро в поисковике вбила интересующий вопрос и протянула Таю:

— Смотри…

Он не досмотрел, как-то нервно отложил телефон на панель:

— Это не выход!

— Разве? — начинала заводиться от его упрямства. — Раньше голод, болезни и войны выкашивали огромную часть населения. После того, как были приняты меры… — сделала многозначительную паузу, — результат ты видишь! А ещё… — сглотнула, собираясь озвучить дикую мысль, которая не давала покоя ещё с острова: — У нас от бесплодия страдает большое количество людей, но мы не смирились с этим, не перешли на ритуалы и многоженство. Мы искали альтернативные пути оплодотворения. И нашли! — покивала убеждённо. — И не один. В том числе искусственное…

— Искусственное? — запнулся на слове амфибия, и на его лице отразилось откровенное негодование.

— И не только… — попыталась увести в другую сторону от страшного для амфибии слова.

— Это тупик! — не дал договорить мысль. — Спасать то, что делает вас слабыми и больными — не панацея. Это медленная и верная смерть!

— И это говорит существо, род которого на грани вымирания, как раз так-таки из-за упрямой веры чистоту гена! — выпалила контрмысль. — Вы можете сколько угодно упираться в генетику и хвалиться могуществом своего вида, но именно человек, а не вы, всячески ищет пути спасения.

— Ты очень к нам несправедлива!

— Неправда. Я за существование всех видов. Почему и говорю, почему бы вам не попробовать те виды, которые уже работают…

— Если у нас ещё и больные будут… Нет, — замотал головой. — Для нас это верная смерть!

— Нет, Тай, ты так говоришь, потому что… не понимаешь истинного чувства к живому существу, несущего частичку тебя! Пока не поймешь, что нельзя любить в одиночку! Любовь она… нести должна что-то бесценное, а когда появляется малыш… — я сглотнула непрошенные слёзы.

— Откуда тебе знать, если ты даже не хочешь зачать?

— Это не так! — ощерилась глупости. — Хочу, но всему своё время. И, да, знаю! Это… на химическом уровне… чувствовать боль и любовь других. А я видела… как родители смотрят на своих деток… больных… умирающих… Они не видят СЛОМАННЫЙ ген. Они видят самое прекрасное в мире существо. Их кровь! Их продолжение… Они ради него готовы на всё. И поверь, это не громкие слова!

Тай на меня покосился с таким странным видом, будто в нём уже боролись все его инстинкты, знания, убеждения… И я решила дожать:

— Это и есть настоящее, искреннее чувство! Любить несмотря ни на что! Любить вопреки и наперекор… ЛЮБИТЬ, а не плодить, потому что есть брачный ритуал. Спариваться, потому что настало время. Для нас дети — это счастье. Это радость. Что может быть прекрасней, чем рождением того, кто будет любить в ответ…

Мы несколько секунд помолчали. Я обессиленная от того, что высказала жуткие вещи амфибии. Он… чёрт его знает, какие мысли его одолевали, но выглядел Тай очень задумчивым.

— Увы, лозунг: «В здоровом теле, здоровый дух» — лишь громкие слова. Возможно идеал, которого добиться нереально, но так заманчиво. Вот только в моём мире уже давно и тело, и дух — по раздельности существуют.

Опять взяла телефон и бегло вбила очередную интересующую фразу: «Выдающиеся люди с телесными недугами».

— На, посмотри, — чуть ли не насилу впихнула амфибии.

И пока он смотрел обзор, краем глаза следила за реакцией Тая, а по окончанию закрепила мысль:

— Вот и скажи, понимая, что разум не зависит от здравости тела, посмел бы ты убить существо с изъяном или смертельно больное?

— Такими выдающимися рождаются редкие особи, — но голос амфибии уже звучал не так убеждённо, как в начале.

— Да, но ради спасения одного возможного гения СТОИТ спасть миллионы! Я в это верю. Жаль пока такой расклад не в наших силах.

Амфибия отложил телефон, и мы опять погрузились в тягучее молчание.

Глава 34

Глава 34

Мирэя

— Мне, правда жаль ваш вид, Тайфун, но, увы, мир меняется. Все существа приспосабливаются и эволюционируют, подстраиваясь под новый ритм. Почему бы и вам не попробовать?

Он продолжал молчать и я не выдержала:

— ТАЙ!!! Я говорю о вполне реальной репродуктивной возможности… Миллионы женщин, которым диагностировали бесплодие… смогли родить! Наша медицина… она… я могу договориться о встрече. Тебе покажут, расскажут, объяснят лучше меня.

— Это сложная тема, — нахмурился Тай, но уже без категоричного отказа и это внушало надежду. — Не уверен, что кто-то… Но если только просто узнать. Этот вопрос, я бы послушал. Но, — чуть погодя зазвучал, — не обещаю, что отец…

— Просто подумай, почему мы до сих пор живём, а вы на грани вымирания, — опять надавила на мозоль. Не хотела бить по больному, но Тай своими кощунскими объяснениями, сродни нацистскому убеждению, меня вывел из себя.

— Это жестоко с твоей стороны, — кивнул Тай, — но твоя мысль не лишена смысла, — н обиделся Тай, просто задумался сильнее, — я подумаю…

— Ты обещала кино, — напомнил Тай, когда до ресторана оставалось всего ничего.

— Сводить, — прояснила момент, иначе с этим самцом можно встрять в такие тонкие дебри, что любая смертоносная паутина лучшей участью покажется.

— И аттракционы… — напомнил спокойно. — И гонки, — как бы между прочим.

Выслушивала с показательным спокойствием, а на деле орать хотела. Я же не думала, что он это всё запомнил! А что важнее, нарушит заперты семьи и выйдет на сушу! Окажется в моём мире и поймает меня на слове!!!

— Только не думай, что это что-то изменит в наших отношениях, — расставила акценты.

— Как скажешь, — подозрительно ровно кивнул Тай, и тотчас невинно бросил: — Но не забывай, вода — моя стихия, а ты состоишь из воды…

От вкрадчивого шёпота сердечко предательски дрогнуло, дыхание пошатнулось, а по телу волнительное тепло пробежало.

— Не смей мной управлять! — опешила от наглости амфибии.

— Разве мне это нужно? — подозрительно безулыбчиво на меня смотрел Тайфун.

Чёрт! Ненавижу свою реакцию на это акваменское чудовище!

Он со мной что-то магичил, по-другому никак! Я же не могу вечно плавиться от его близости, таять от голоса и возбуждаться от запаха. Это неправильно!

Уже ведь решила, больше ни-ни. Я жена Стэфана!!!

Он не лучший представитель человечества, но между нами обязательства. Мы знакомы давно. И что важно — мы оба ЛЮДИ!

Рядом с ним мне не так удушливо. Он не обращает мою кровь в лаву… И я не трясусь от желания заняться с ним сексом… плевать где, лишь бы быстрее спариться.

О, чёрт, я уже и слово это мерзкое использую!

Всё! Я пропала… Из-за близости Тая, я теряла себя: разум, совесть, стыд…

Мне это не нравилось! Абсолютно.

Я не могла допустить его прикосновений и соблазнений, зная, что у него стайка жён!

Уж нет!

Я не гаремная девушка!

Я неисправимая эгоистка. Ревнивая, избалованная стерва!

Я люблю получать в личное пользование и пока желаю!

— Но ты ведь не посмеешь?.. — постаралась с достоинством выдержать наглое откровение. Не договорила специально, да и не требовалось, Тайфун не идиот, понял, о чём я.

— Зачем? — улыбнулся едва ли, — я просто напоминаю, что хорошо чувствую воду и её настроение. Поэтому с точностью знаю, что мне ничего делать не надо — ты и без того реагируешь на меня.

— Я этого не отрицаю, — шла ва-банк. — Как и не отрицаю, что без тебя мне вполне комфортно и тихо жилось.

— Между нами нечто больше, Рэя. Химия, та самая, что делает животных безумными в определённые моменты жизни…

— Половое влечение? — переиначила. — Жажда спариваться? — применила грубое выражение, которое так часто употреблял Тайфун, и наморщила нос. — Склоняюсь к тому, что ты во мне воду мутишь, чтобы я быстрее перед тобой растеклась.

— Тогда задай себе вопрос, почему я этого не сделал последний раз? — не было лишено смысла, и это убивало сильнее, чем признайся он в своём коварстве и подлости.

— Тогда и я не примену напомнить — свой выбор мы сделали оба! Поэтому прошу придерживаться наших ролей. Ты гость. Я гостеприимная знакомая… Между нами сугубо деловые отношения!

— Уверена? — очередная насмешка.

— За себя — отвечаю, а вот за тебя… — значимо выдержала паузу.

— Ты знаешь почему я женился. Пойми, я не горю желанием спариваться с сотней дев. Меня бы вполне устроила бы одна! Единственная, но та, кто бы подарила наследника.

— Это не меняет того, что ты… — выискивала хоть какие-то доводы, чтобы не так глупо выглядеть, — ты многократно не свободен! — чуть спокойней отрезала, осознавая, что мы оба были не правы и не честны друг с другом.

— Я им никогда не был. У меня есть обязанности, обязательства. У меня есть цель. Мне нужно потомство, поэтому жены — необходимость!

— Прости, — хотела побыстрее завершить пустой разговор, потому что мы заходили в тупик. — Я была наивна и глупа. Я… я всего на миг подумала, что мы… ВОЗМОЖНЫ, и сделала ошибку. Нас не может быть! — категорично и твёрдо. — Я никогда не соглашусь на роль любовницы. И даже жены… при наличии других. Гарем? Для меня это слишком.

— Поэтому ты готова стать не любимой женой не любимого мужчины?

— Ничего личного, — парировала сухо. — Обязанности, обязательства, попытка завести потомство с тем, кто мне равен по статусу и виду, — даже понравилось как вышла из казалось бы тупикового положения.

— Вот мы это и проверим… — Не понравился примирительный тон Тая.

Тай специфический мужчина, и мне было жизненно важно перед ним показать лучшие стороны нашего мира. Пусть праздной и развлекательной жизни, но ведь ЖИЗНИ! Очень хотела, чтобы он увидел — мы не только воюем и уничтожаем. Что мы любим мир, жизнь, веселье, отдых…

Что мы не все злые и корыстные.

А ещё отчаянно не хотелось опять наткнуться на столь полярное мнение, как случилось с клиникой. Поэтому до ресторана ехали в тягучем молчании. Мне казалось, я звучала очень громко, но на радость, и это удивительно, Стэфан опять позвонил. Загадочно миролюбиво уточнил, как дела, не скучаю ли, нужен ли…

Отвечая, закипала:

— Мы только расстались. Всё нормально. Ничего, справляюсь…

И вообще с чего он вдруг активизировался? То холодный, то горячий, то равнодушный, то волнующийся, то милый, то ревнивый. Неужели, только на горизонт соперник объявился, муж переосмыслил наши отношения, а пока не виделись, оценил своё неправильное поведение?

Полезно, однако, нагнетать обстановку.

— Это что? — ткнул в окно Тай. Я метнула взгляд, удерживая мобильный возле уха и не сразу поняла, что именно заинтересовало амфибию.

— Колесо обозрения? — уточнила на всякий. — Ну, в смысле, — тотчас пояснила, — огромная конструкция вдалеке… похожая на колесо…

Тайфун кивнул:

— Есть немного.

— Стэф, прости, я сейчас занята. Если не срочно, потом созвонимся, — сбросила звонок мужа и опять вдалась в объяснения: — Его так и называют колесо. Но из-за размера прилепили «обозрения», так как с него хорошо видно, что внизу. Город, парк, океан…

— Хочу туда!

— Но мы же… в ресторан собирались.

— А разве мы не можем как другие? — хмуро уточнил Тай. — У вас многие на ходу едят.

— Мм-м-м, — замычала задумчиво. — Не думаю, что эта еда для тебя. Боюсь, она и меня убить с непривычки может.

— Раз я пробую жизнь людей, рискну, — заверил с кивком.

Уже на стоянке перед парком развлечений, призналась:

— Я хотела тебя на аттракционах покатать, — улыбнулась искреннее, — но потом, — улыбка стерлась, — решила, что это… глупо. Ты здесь, чтобы увидеть полезное и умное, что нас реанимирует в ваших глазах, а это праздное… развлекательное.

— Хочу праздное, — с серьёзным лицом кивнул Тай.

— Окей, — я ещё не была в этом уверена, но раз амфибия настаивал, отказать не посмела.

Аттракционы Таю не пришлись по вкусу.

Колеса хватило за глаза.

С бледным лицом так и сказал, больше никогда!..

На остальных отказался прокатиться, но с любопытством рассматривал тех, кто рискнул. Иногда улыбался. Некоторые прошёл без интереса… Возле третьих стоял с задумчивым видом.

А потом ткнул в картинку:

— Животные… У вас есть аттракционы с животными?

— Есть цирк, где люди выступают с животными, — пояснила важную деталь, но это, — кивнула на рекламу, — зоопарк. Место в черте города, обустроенное для жизни разных животных, млекопитающих, рептилий, птиц…

— Это далеко?

— Не то чтобы, — проскрипела зубами. Я уже порядком устала кататься по городу без чёткой организации. Я планировала одно, но Тайфун… сумасбродно вынуждал мотаться туда-сюда, куда голова повернётся.

Но всё же поддалась на его желание. Благо небольшой городской зоопарк и правда был недалеко.

***

— Итак, зоопарк нас ждёт!

Пока рассказывала, что там будет и кто, мы добрались до центрального входа.

— Перекусим уже там, — кивнула на широкие ворота.

Нужно отдать должное, Тай не суетился, не торопился, как всегда, невозмутимо и спокойно ходил по дорожкам и слушал мои пояснения. А я болтала большей степенью, чтобы не молчать. Страшно было до жути. Словно умолкни я — он в безмолвии услышит, как волнуюсь. Как переживаю.

Как счастлива и несчастна!

А этого мне хотелось меньше всего.

Беспечно рассказывала, что знала, а что нет — быстро выискивала в телефоне и банально читала.

Тай в отличие от меня был по обычаю непрошибаем на эмоции. Разве что его глаза заинтересованно распахивались и жадно следили, поймав на прицел того или иного обитателя зоопарка.

Особенно его восхищали хищники: вольеры с тиграми, львами… С любопытством рассматривал парнокопытных. С улыбкой обезьян и прочую мелкую братию животного мира.

Чуть лицо морщил, когда зашли в павильон с ползучими и кусачими насекомыми.

Задумчиво и чуть хмуро изучал рептилий.

Было интересно наблюдать за тем, как амфибия пробует мороженное. Кусает хот-дог, и с каким восхищением изучает парковую линию фонтанов и прудов.

Даже лицо смягчалось и светлело. Я его понимала. Всё же вода — его стихия и долгое пребывание на суше сказывалось на самочувствии амфибии.

Городской смог душил. Солнце безжалостно палило, а тень и вода… были как спасение.

— Всё, больше не могу! — простонала, утягивая Тая в ближайшую кафешку на улице. Место жуткое, но мне было уже всё равно. Я дико хотела есть и пить. И даже близость с дорогой меня не пугали. Потом буду страдать и умирать, а пока бы притупить голод!

Тайфун не противился, он и сам порядком устал.

Несмотря на подступивший вечер, город не утопал во тьме — он пестрил цветными огнями, слепящими глаза. И кажется с приходом темноты, народ стал ещё шумнее и оголтелей. И даже в самом зоопарке толпа всё никак не рассасывалась.

Молодёжь, мамы с колясками, семьи с детьми, группы взрослых… По просторной площади возле входа в зоопарк было особенно шумно. Подростки смеялись, запуская светящиеся вертолётики. На досках и великах каталась малышня. Несколько деток мелками на асфальте рисовало картинки. Мамы беспечно болтали о своём, редко поглядывая на детвору.

А мы с Таем сидели и неспешно поглощали что-то сомнительно-съедобное и даже не общались. За день уже было столько сказано, что от усталости едва челюстями работали.

Мне нравилось смотреть, как амфибия пробует нашу пищу. Не на всё согласился, но мужественно жевал то, что заказали.

Что-то проглатывал быстро, чем-то давился, а было и такое, что доесть так и не смог. И искренне недоумевал, как мы это едим!

Кофе оценил не сразу. Мы перепробовали уйму вкусов. А вот чай зашёл проще, хоть и опалил нёбо с непривычки. И только чёрный ему понравился, и то заваренный по этикету и традициям чайной церемонии. Неожиданно, но Тай оказался гурманом. Он и сыр пробовал, а оценил лишь дорогие сорта. И содовую… но её даже не глотнул — запаха и газиков хватило.

Когда на мобильном зазвучал рингтон, установленный на Радмински, нехотя приняла вызов:

— Да, — выдавила приветствие, мельком убедившись, что номер Стэфана.

— Ты где?

— В кафешке зоопарка, — вяло отозвалась, запив кусок, вставший поперёк горло.

— Кафе… что? — поперхнулся изумлением муж.

— Не спрашивай, — мотнула головой. — Это во спасение…

— Ты что реально его водишь по туристическому маршруту? — мрачно брякнул Радмински. — А дальше что? Музей, памятники архитектуры…

— Не смешно, — отрезала спокойно. У меня не было сил даже огрызнуться, разозлиться, послать.

— Мило, «гостеприимство в стиле помереть от скуки».

— Если тебе это не интересно, не значит, что не интересно другим, — парировала сухо.

— Лучше бы в клуб со стриптизёршами отвезла парня.

— Да я знаю твои пристрастья…

На этом мысль оборвалась. Я краем уха слушала болтовню Стэфана, а глазами бездумно следила за щенком. Мохнатый, неуклюжий песик выбежал на проезжую часть, перебирая асфальт толстыми лапками и беспечно устремляясь на противоположную сторону дороги. А в это время здесь движение — сплошной поток, но к удивлению… сейчас секунда затишья. Светофоры…

Радмински фоном продолжал вещать, я на щенка на дороге смотрела, ещё не успев отреагировать ни мозгами, ни словами, ни жестами на опасность. Тайфун, как и я, просто следил за живностью, а щенок тем временем посередине дороги остановился. В нерешительности, потому что первые машины с гулом пронеслись, спугнув с цели…

Пушистик метнул растерянный взгляд на гудящую, смеющуюся толпу на площади возле зоопарка и опять на другую сторону дороги.

— Глупое существо, — озадаченно пробормотал Тай.

Глава 35

Глава 35

Мирэя

— Маленький… Боже!!! — только и успел выдохнуть, мобильный роняя, когда на трассу мальчик лет семи следом за псом выбежал.

У меня от ужаса чуть сердце не выскочило.

Мальчишка невообразимым образом умудрился до щенка добраться без приключений. Подхватил, ручонками обвив и к груди прижимая, да так и застыл глядя на огромную машину, приближающуюся со скоростью, а на всех полосах, как назло, движение обострилось.

Сквозь шум и гул прорезался женский визг, волнение молодёжи.

Перед глазами аж помутнело, грудь сдавило невидимыми тисками. Я уже в кровавых красках видела исход, несмотря на визг тормозов, истошный ор клаксонов и попытку грузовика остановиться. Ярды неумолимо сокращались. Сердце в отчаянье отколачивало секунды до жуткого столкновения.

И в тот самый жуткий миг, аккурат когда от нестерпимости созерцания зажмурилась, а сердце ухнуло в ожидании смертоносного звука, его не последовало.

Толпа дружно ахнула. Машины со скрипом колёс/тормозов останавливались. Грузовик, оставляя чёрный след от шин, скользил по асфальту, а остановился так резко, словно в стену невидимую, но мягкую с амортизировал.

Голоса нарастали, вопли становились различимей:

— Жив!

— Живы…

— Ура!

— Живы!!!

Оживился народ и только тогда заметила, что по другую сторону дороги… Тайфун! Мальчишку на руках держал. А мелкий до сих пор с щенком. К себе прижимал крепко, видимо до конца, не осознавая, что случилось.

Водитель грузовика орал что-то нечленораздельное, большей частью матерное с переходами на личность, а когда получил должное внимание от непрошибаемого Тайфуна, чертыхнулся, забрался в кабинку. Мотор взревел…

Не помня себя, бросилась к Таю. Сиганула через дорожное ограждение и, пока машины стояли, между ними пробежала, а следом за мной ещё несколько человек и истерично причитающая женщина:

— Жив… жив… жив…

— Тай, ты… — выпалила, не зная, что ещё сказать. Но тут тётка подоспела:

— Эдди, — за несколько ярдов до Тайфуна и мальчика ускорилась. — Эд… — Едва не впечаталась в Тая, жадно трясущееся руки протягивая: — Эд… ну что же ты… — всхлипывала, по лицу градом лились крупные слёзы. — Какая же я родителям… — рыдала, а мальчик… с невозмутимым, я бы сказала, отстранённым лицом продолжал к себе прижимать щенка и невероятно длинными ресницами хлопать. Ни капли испуга или раскаянья — какое-то умиротворение в карих глазах.

Я тоже топталась рядом.

Не знала, что говорить в такой ситуации. Как себя повести.

Страшно.

Да, я испугалась.

И пусть не мой ребёнок, но когда видишь мощь машин, неизбежность катастрофы, понимаешь, неотвратимость последствия, а на кону стоит жизнь… щенка… мальчика… близкого тебе человека, это… жутко страшно!

— Ты зачем это сделал? — Тай спустил мальчишку с рук. Присел на корточки и, пока мы с педагогом ждали мужицких разборок, глядя парнишке в глаза, поинтересовался: — Ты разве не испугался?

— Друг, — мальчишка странно закивал, отводя взгляд. Поудобней перехватил щенка, которому явно надоели объятия и он стремился к свободе.

— Он твой друг? — уточнил с непроницаемым лицом Тайфун. Покосился на щенка, опять на мальчика.

— Друг, — он продолжал кивать.

— Нет, — тётка вмешалась. Встала со спины парня: — Эд… очень добрый мальчик, но у него лёгкая форма аутизма, и он не всегда правильно понимает происходящее.

Теперь мне стало понятно, почему он себя так странно вёл.

— Не знаю, как вас благодарить! — смахнула слезу женщина.

— Что значит…

Я руку положила на плечо амфибии:

— Мальчик непростой, Тай, — не дала договорить, уже предугадывая, что его заинтересовало. — Аутизм — это не телесный недуг. Скорее специфика поведения, зачастую сопровождающаяся какими-нибудь способностями. Например, одарённостью в области вычисления или уникальная память. Поэтому понять таких людей бывает крайне сложно.

— Друг, — опять покивал мальчик, словно подтверждая мои слова.

— Но его чуть было не размозжило, — нахмурился Тай, встав в полный рост. — Значит, у него отсутствует инстинкт самосохранения…

— Зато у него есть другой, — на полном серьёзе заверила я. — Огромное сердце.

Амфибия смотрел на парнишку сверху вниз, как-то задумчиво губы поджав, а потом взъерошил тёмные волосы мальчишки:

— Ты храбрец?

— Нет, — замотал головой малыш, — Эдди. Меня Эдди зовут.

— Я Тайфун, — и щенка потрепал по шерсти.

— Погода? — нахмурился мальчишка.

— Стихия, — подтвердил амфибия.

— Мой друг — стихия, — опять закивал мальчик.

— Спасибо вам, — от души закивала женщина. Бросилась на грудь к Тайфуну, чмокнула в щёку. — Спасибо, спасибо, — твердила как заклинание и лучилась под сверкающими каплями слёз. — Вы нас простите, — взяла Эдди за руку, — но нам идти нужно, — махнула на парковку близ зоопарка. — Автобус, — пояснила то, что и так был понятно, — возле спецавтобуса кучковался народ и таращился на нас.

***

— А ты храбрец, — улыбнулась, когда мы стояли плечом к плечу, ну или в случае с Таем плечом к его груди, и взглядами провожали мальчика, которого тянула за собой женщина, по ходу выговаривая за его неразумное поведение. Он не рыпался, не огрызался, молчаливо слушал, едва удерживая щенка, да на нас оглядывался… с озорной улыбкой счастливого человека.

— Нет, — отозвался Тайфун. — Нет ничего храброго в спасении ребёнка, а вот он, — кивок на мальчика. — Ради щенка собой рисковал. Ты права, не все люди гнилые и подлые. Есть среди вас чистые души. И конечно, теперь я увидел, как это отдельно дух и тело…

Пришлось планы немного поменять. И первым делом новый телефон купить. Тай задумчиво глядел, как я за столом в кафе, где мы сели, чтобы обговорить дальнейшее, мобильным занялась.

Симку в новый переставила, синхронизировала…

— Не понимаю я вашей озабоченности этими штуками, — хмурился, искренне недоумевая.

— А мы уже не представляем жизнь без этого, — призналась кисло. — Наше поколение родилось в эпоху техники, и без неё ощутили бы себя голыми. Это примерно как тебя лишить дара слышать своих, — привела если не самый лучший довод, то какой пришел на ум.

Тайфун задумчиво поиграл бровями, но аргумент принял.

В подтверждении моих слов, только настройку завершила, тотчас загудел мобильный.

— Да, — знала, что это Стэф.

— Бл*, — рыкнул муж. — Ты какого… трубку бросаешь?

— Стэф, — поморщилась. — Не ори, и так голова трещит. Я не бросала, в прямом смысле, а разбила. Вот только купила новый и…

— Твою мать, я так испугался, — смягчил тон Радмински. — Визг колёс услышал, крик народа, а потом… тишина, — огорошил своими страхами. Даже неудобно стало, что я много гадкого о нём думала. И вешала всяко-разное…

— Даа-а-а, было тут, — запнулась. — Только давай, потом расскажу, — съехала с разговора.

— А вы где? — потеплел Стэфан.

— В кафе пока с телефоном вожусь, — отчиталась покладисто. — Думаю, теперь нужно в кино, а потом… что-то жаркое и вечернее, — понизила голос, словно намекала на нечто выходящее за рамки.

— Ага, полетим на остров, — напомнил Радмински. — Там тебе и жарко будет, и весело!

— Ой, Стэф, а можно без вертушки? Катер или яхту нанять?..

— Шутишь? Это час-два потерять.

— Я прошу, — протянула как маленькая девочка.

— Ладно, придумаю что-нибудь, — проворчал Радмински. — Но должна будешь!

***

— Вот выбирай! — мы остановились возле огромной вывески «Расписание сеансов». Но вместо этого Тайфун, нахмурив брови, пристально рассматривал актёров на постерах. А их было много… рекламных плакатов с современными бруталами-мужчинами и шикарными кино-дивами.

Я даже улыбнулась мысли, что Тайфун ничуть не хуже популярных героев и круто смотрелся вживую. Его бы на пост… При всей человечности, Тай выделялся из толпы: и ростом, необычной внешностью, длинной волос… Вроде и у других такое встретить можно, но всё вместе в одном существе смотрелось ярко и броско.

Харизма, внешние данные — гремучая смесь, которая в моём мире открывала массу дверей. И реши Тайфун остаться на суше, среди нас, уверена, он бы без труда нашел себе место под солнцем.

Поэтому тихо любовалась, про себя отмечая, как удобно рядом с ним и хорошо.

— Тай, нам бы разобраться, чтобы тебе посмотреть в кинотеатре… — попыталась достучаться, и нам какое-то время пришлось подискутировать на тему «жанра».

А потом он шокировал претенциозностью, а вернее, я бы это отнесла к фобиям амфибии, как бы это дико не звучало, и это был… кинозал!

Зайдя и устраиваясь на место, вроде бы всё нормально было, но только стоило свету погаснуть и громыхнуть рекламе… Тайфун озадачил:

— Мне здесь не уютно. Душно…

Сначала решила, что он с непривычки запаниковал, но с нарастанием эффектов, амфибия задёргался.

И это была настоящая паника.

Не бился, конечно, в агонии, не пускал слёз, не истерил, но я прониклась его заметно упавшим настроением и окончательно меня подкупило, когда с присущей ему сдержанностью, амфибия обронил:

— Нам обязательно здесь быть?

— Конечно нет!

Я мечтала его сводить в кино, но не травмировать психику.

Поэтому торопливо вывела из кинозала… только Тай не последовал за мной на выход из ТЦ, целеустремлённо шагал через весь этаж, у лестницы покрутился.

— Тай, ты меня пугаешь, — шепнула, соображая, что с ним не так.

Но амфибия сосредоточенно заспешил по степеням вниз… до первого этажа, где мы и упёрлись в огромный аквариум. Не просто банка с парой рыбок, а целый аквамир с дивными растениями и камнями. Размахом от пола до потолка и во всю широченную стену и даже водная арка.

— Не лучший вариант, — закусила губу, осознавая, как дала маху, притащив его в один из сотен ТЦ, где как назло оказался аквариум.

— Почему? — светло-русые брови Тая брови съехались к переносице.

— Твой мир, — пробурчала, не зная, как толково объяснить свои сомнения. — Ты за свободу, а тут получается… замкнутое пространство.

— Но в зоопарке у вас тоже животные в неволе, — ровно пояснил Тай, — значит для вас это в привычке — лишать свободы, заточая в замкнутое пространство. Для красоты, другим поясняя, что это для их же блага.

Как и думала, Тай нашёл как ткнуть в нелицеприятное, хотя насчёт зоопарка я бы поспорила.

— Как сказать, — тяжко выдохнула. — Многие из них не знали другой жизни. Уже были рождены вне границ зоопарка. Многие умирали по той или иной причине, а люди… их спасли, но уже после вмешательства в их судьбу… большинство из существ не вернуть в лоно — они там не выживут. Поэтому их и держат здесь. А рыбы…

— Вижу, — не глядя на меня, кивнул Тайфун.

Я сдалась. Как посетителю, мне нравилось. Я словно оказалась в водном мире. Мегатонны воды давили, складывалось впечатление, словно вот-вот этот мир обрушится на нас и раздавит… Очень много видов рыб. Мы сами были начинкой огромного аквариума, и не мы, а они на нас смотрели.

Я восхищалась дизайнерским решением и с большим интересом следила за Таем.

Нет, он не был зол, расстроен, поражен.

Стойко хранил спокойствие, а вот рыбы и другие представители этой фауны, реагировали на него. То кучно собирались у ближней к нему стенке, будто амфибия их призывал, то шмыгали в стороны и укрытия, точно пугались лютого хищника или убегая от гнева господина.

А Тайфун стоял у прозрачной стены и хмуро глядел на них. Я рядом…

— Чё, он тебя игнорят? — язвительная фраза, подкреплённая дружным смехом, оторвала меня от созерцания аквамира.

Возле дальнего угла аквариума стояла большая группа подростков, и именно они вели себя дерзко.

— Так ты с ними поговори, — громко ржали парни и девчата, играючи толкая друг друга: — Ну же, давай, русалка недорезанная! — вновь толкотня, — Идиотка, — опять загоготали, и когда толпа рассосалась, возле аквариума осталась худенькая девушка с удивительно рыжими волосам.

Глава 36

Глава 36

Мирэя

Она почти приклеилась к стеклу: и лбом, и ладонями. И только подрагивающие плечи выдавали, что девушка плакала.

Я подступила к ней в неосознанном желании пожалеть, проявить чуткость:

— Не обращай на них внимания, — коснулась хрупкого плеча, а когда на меня уставились потрясающе красивые зелёные глаза миловидной девушки, потеряла дар речи.

Слишком уж она походила на Тая.

Этот же цвет глаз… Невероятная светлость и вдумчивость.

— Они считают, что я ненормальная, — тихо обронила рыжеволосая. — Наверное, правы, — по щекам градом текли крупные слёзы.

— Какая глупость! — шикнула я. — Они просто завидуют твоей красоте и неординарности.

Девушка помолчала немного, опять на аквариум глянула с затаённой надеждой и опять ко мне повернулась:

— Мне всегда казалось, что я… — паузу неуютная, — что я должна… — глаза девушки скользнули мимо меня. Распахнулись в безмолвном удивлении.

— …жить в воде, — за спиной громыхнул голос Тая.

Моё сердечко гулко ударилось в груди.

— Прости, это не так, — ровно лился голос амфибии, — но рядом. Обязательно рядом.

Я метнула на Тайфуна полный недоумения взгляд и правильно ощутила — он рядом и тоже решил поддержать девушку.

Рыжеволосая хлопнула ресницами, в глазах вспыхнуло изумление, радость, полные губы приоткрылись. Тайфун словно родственницы коснулся — водрузил ладонь на голову, пристально всматриваясь, будто гипнотизируя, и я застыла… и девушка.

А амфибия всё смотрел в неё… именно в неё! И смотрел. Вглубь, точно сканировал, познавал.

— Слишком мало, — его рука соскользнула вниз, а взгляд смягчился, перепрыгнул на меня.

Я неверующе косилась на рыжеволосую, а школьница продолжала смаргивать, словно её обуревал липкий сон, а она пыталась от него избавиться.

— Дара нет. Силы нет! Но частица, — опять пробормотал Тай. — Внешность — и только. — Для моих ушей. — Потому её и оставили у вас.

— Но ей сложно у нас, — глядела на девушку, опять потерянно взирающую в мир аквариума. Она… точно не помнила, что говорила с незнакомцами — что её касался Тайфун.

Тай ещё раз покосился. Задумчиво, мрачно, а потом встал, как и она, накрыв своей огромной ладонью её крошечную:

— Сила не в руках и не в желании, — звучал монотонно его голос. Так медленно и чарующе, как заклинание. — Сила в голове и в сердце. Научись с ними говорить. Понимать… и они ответят… — будто в доказательство по ту сторону аквариума аккурат напротив парочки людей, собралась масса рыб. Они плавно покачивалась в воде, пристально следя за Таем и девушкой.

— Меня и так чокнутой считают, — обронила тихо рыжеволосая.

— Это твоя судьба. Не избежать тебе в мире людей поддержки. Они всегда стремятся уничтожить или сломать то, что не умещается в рамки их понимания. Но тебе с этим жить. И жить именно в человеческом мире!

— И как выжить?

— Ищи работу у воды и связанную с ней, с обитателями. Тогда будет легче…

И мановением кисти заставил всю стаю рыб, застывшую по другую сторону стекла, покачнуться, будто они дрессированные, и его жест повторяли. А когда амфибия другую ладонь припечатал к поверхности — шмыгнули в стороны, прячась за растениями, камнями и прочими укрытиями, оставляя воду безмятежно пустой… пока не появилась тень.

Меня так поразило таинство, что забыла — мы не одни, а наше странное действо уже привлекло кучу зевак.

В зале прокатился шелест голосов, и только секундами спустя поняла, почему народ волновался. Из глубины аквариума к нам плыла небольшая акула.

Хищница приблизилась к нам настолько близко, что толпа в благоговейном восторге и ужасе металась, не зная, что хотелось больше — сбежать или приблизиться, чтобы рассмотреть рыбину, как можно лучше.

Другие рыбы уже не решались покинуть укрытия. А акула медленно, обманчиво лениво и громоздко, точно неповоротливая, подводная лодка, приблизилась.

Конечно же, суперэффектом стало, когда хищница ткнула удлинённой мордой в приложенные к стеклу ладони Тая и девушки.

Школьница было отшатнулась, но амфибия не позволил — стоял как монолитная глыба, не отпуская жертву. И девушка осмелела. Поступила к стеклу впритык. Без страха и сомнений. С нереально изумрудным блеском в глазах…

Это было феерично и незабываемо.

Магия.

Тайфун зашелестел над макушкой девушки.

Ни слова не поняла, но в этом точно было что-то чарующее и волшебное.

Может заклинание, может просто тихо ободряющее шептал, но я как вкопанная стояла и жадно следила за происходящим.

Толпа вообще шуршала и ахала от изумления, вспышки телефонов, камеры… Мне бы не хотелось светить подобным, и стать главными звёздами сети, но боюсь, этого уже было не избежать.

В данный миг мы все были под воздействием колдовства. Я сама прислушивалась до звона в ушах. Толпа застыла, будто дышать страшилась.

Девушка не шевелилась.

Тай шелестел…

Акула мордой повела. Вернее кивнула… Чёрные горошины глаз неотрывно смотрели на парочку.

Время тоже застыло.

Мы все застыли…

А в следующий миг акула вильнула в сторону с такой прытью, что народ взвизгнул-ахнул. От аквариума шарахнулся. Хищница мотнула острым хвостом, как грозным оружием, и умчалась вглубь аквариума, растревожив стаи пугливых рыб, которые за пределами странного таинства плавали.

Тайфун первым нарушил диковатую ситуацию. Просто двинулся прочь из зала, оставив на месте девочку, так и продолжающую таращиться на обитателей аквариума

— Это что было? — поспешила за ним.

— Им тут нормально, — огорошил равнодушием Тайфун.

Во как!

Я даже с шага сбилась, ожидая более точного объяснения.

— Привыкли. Небольшой, удобный дом. Еды хватает. Пусть не свобода, но им хорошо.

— Правда?

— Я разве тебе когда-нибудь лгал?

Я молча качнула головой. В машину садилась в тягучих раздумьях, что, наверное, никогда не смогу понять это водное существо. Он ломал мои убеждения. И давал новый взгляд на, казалось бы, привычное.

Он меня сводил с ума!

***

— Это что? — нахмурив брови, взирал на огромный светлый экран Тайфун, когда оплатила билеты в летнем кинотеатре и припарковала авто на положенное место, согласно купленным билетам.

— Я обещала кино! Вуаля! — жест на экран. — Этот вариант для неназемных жителей должен подойти! Простор, свобода, звёздное небо над головой… воздух и… — улыбнулась легкомысленно, — кино в хорошей компании…

— Да, так мне нравится больше, — впервые за долгие несколько часов амфибия улыбнулся. Это приободрило…

Попкорн Таю не понравился, а вот фильмы…

Тайфун даже рот открывал от удивления, когда авторская задумка и режиссерская работа, не вмещались в рамки актёрской игры и ленту нагромождали спецэффекты.

Тайфун и так головой крутил и сяк, и хмурился, и морщился, даже распахивал глаза и вздрагивал. В общем, кино произвело на него неизгладимое впечатление. По крайней мере, суперкрутой боевик, естественно с супергероями в главных ролях.

— И что, у вас есть такие люди? — озадачился после просмотра первой киноленты, а я продуманно взяла билеты на два киносеанса, чтобы Тай смог оценить не только экшн, но и мелодраматическую ленту.

— Не конечно, — отмахнулась, из трубочки потягивая колу, — это всё придумано и приукрашено.

— Зачем?

— Народу нравится подобная тематика, — пожала плечами. — Про сверхспособности. Героев с искромётным чувством юмора. И конечно приключениями на грани апокалипсиса.

— Тогда не удивительно, что вы доводите планету до гибели, а спасать животных на дорогу выпрыгивают дети. Вы беспечно думаете, что потом появится некто и спасёт всех и вся от катастрофы?

— Убил наповал, — скривила лицо. Я даже не сразу нашла, что ответить. — То, что беспечны, прав, но мы не желаем губить Землю. У нас нет такой миссии. Мы живём… не задумываясь над последствиями — так вернее. И в супергероев верим только на экране. Хотя, — опять запнулась, — героизм он может быть и не столь ярким и показательным. Не обязательно в таких масштабах. Среди нас есть те, кто не афишируя, творит добрые дела: помогает детям, заботиться о животных, спонсирует разные мероприятия и акции.

— Как вы с мужем сегодня? На камеру и показательно вручая пустую бумажку?

Застыдил, я даже колой подавилась.

— Это было всем выгодно, — прокашлялась.

Тайфун промолчал. Мне показалось, что хотел ответить, но лишь губы поджал, вперив взгляд в экран.

Сентиментальную комедию воспринял, как и полагала, спокойно. Единственное, не рассчитывала, что будет столько откровенных сцен. И если раньше меня не трогало подобное, то в компании с Таем становилось не по себе.

Как-то грязно, вульгарно и пошло…

А режиссёр таким моментам внимание уделили ма-а-а-аксимально.

Никогда не краснела, смотря подобное, а сегодня аж ёрзала… от неудобства и духоты.

— Ты говорила, что у вас близость между людьми — не выставляют напоказ, а всячески ограждают от других, а в кино… — Устремил на меня уличающий взгляд. Теперь стало не по себе из-за взгляда Тая и искреннего желания понять!

— Так и есть, но это кино, где режиссер хотел, как можно правдоподобней показать отношения героев. Секс — один из элементов бытия…

— То есть им заниматься при всех — нельзя, а показывать это в кино для всех можно? — опять озадачил.

— Да, поучается так, — выдавила кивок. — Но в наше оправдание скажу, что снимая фильм… эти кадры… именно этого кино, — нарочно поправила себя, со стыдом представляя, что будет, если Тай увидит какое-нибудь порно, — близости между героями не было! Да, кажется, что они, — расстроенно взмахнула рукой, подыскивая верные слова, — но на деле, между ними ничего не происходило… такого… — размазала, как смогла.

Тай сморгнул, опять покосился на экран.

— Как же они?..

— Имитация…

Очередной непонимающий взгляд Тая и совсем стушевалась:

— Они занимались сексом понарошку. Тёрлись друг о друга, при этом настоящей близости нет.

— И так можно?

Бедный Тайфун! Его черепушка, видимо, трещала по швам. Если мне тяжко давалось объяснение, сложно представить, какого ему — стараться понять непонятное! Осознать и ощутить то, что не испытывал и никогда не делал!

— Помнишь, — голос неосознанно дрогнул и скатился до робкого шёпота. — На острове мы целовались и… — не могла я вот так ему в лицо подробности тех времён напоминать, но намёком… полусловом.

Тайфун кивнул и зачем-то на мой рот глянул. Я сглотнула, не нарочно облизнула в миг пересохшие губы:

— Примерно так. Без проникновения, но телами соприкасаясь.

— Не знаю, как ты, но я был предельно честен и собирался с тобой спариться, — отрезал мрачно Тай. — И исследовал тебя отнюдь не понарошку…

От таких признаний я ещё больше смутилась.

— Прости, неудачный пример, — виновато кивнула, не желая смотреть в глаза Тайфуну. — Прости, — вторила бурчанием под нос, проклиная свою манеру попадать в казусные ситуации.

Глава 37

Глава 37

Мирэя

— Детка, я освободился, — очередным звонком огорошил Стэфан. Хотя, нужно признаться, мне на радость, потому что отмахиваться от каверзных вопросов о просмотренном фильме уже не было сил. — Гони на берег, там встретимся.

— Стэф, ты же помнишь о госте? — на всякий, чтобы опять крику не было. — Я не могу его бросить…

— Ты ему что, нянька? — явно подначивал.

— Типа того.

— Мне тоже нужна нянька. И сиська! И от колыбельной не откажусь! — зашёлся смехом Радмински, толкая на мысль — Стэф чего-то перебрал. — Если он не твой ёб*рь, найми ему лучше сопровождение: и секс, и развлечение, и присмотр, — всё же ударил по-больному.

Гад!

— Спасибо, хорошее предложение, но Тай женат, — как можно равнодушней отозвалась, тем более не лгала. Но так приятно было озадачить мужа.

— Да ну? — хмыкнул Радмински.

— Ага, — кивнула, теперь и Тайфуна ехидством зацепив, но амфибия на меня смотрел в упор в своей невозможной манере непрошибаемого спокойствия. — Он ко мне приехал в гости, а не со шлюхами развлекаться, — запнулась, сдерживая более откровенное высказывание. — Но если вдруг, думаю, на вечеринке какая-нибудь из твоих подружек подвернётся. Помниться, твоё окружение довольно вольное в этом плане, — не применула подколоть в ответ. — Тебе же дают, он ничем не хуже…

— Это что сейчас было? — перестал глумиться Радмински.

— Да так, вспомнила кое-что. Решила дать знать, чтобы не строил из себя оскорблённого, — муркнула в трубку и бросила взгляд на Тая. Он терпеливо ждал, когда освобожусь. — Так что, дорогой, жди, скоро будЕМ, — сбросила звонок, остро ощущая злость и негодование. Стэфан не идиот, уже смекнул, что соперника лучше держать рядом. И меня. Так проще следить за нами обоими, и не допустить измены, либо на ней подловить!

На деле не собиралась расслабляться и бросаться в объятия Тая, как бы ни мечтала о том.

Моя судьба уже решена!

Чёрт!

Наверное, этим я себя больше за штаны держу, чем убеждаю в этом Тайфуна. Потому что он, по сути, не сделал ни одного развязанного жеста в мою сторону. Да, громкими словами бросался, но когда я внесла ясности — больше не заикался на тему «верну тебя».

Либо принял как должное, либо затаился…

Второе скорее, ведь неспроста ловила на себе пристальные взгляды. Такие глубокие, что до кишок пробирали. Дыхание сбивалось, сердце неистово стучало, мозги в желе обращались, а тело в вату.

Значит, во избежание близости, ни в коем случае не оставаться в тёмных, уединённых местах с амфибией! Потому что если не он, так я наброшусь на него!

— Мне жаль, что у тебя мало времени, — опять мысль озвучила. — Столько красивых парков существует, садов, где бы тебе очень понравилось. И конечно жаль время тратить на… — запнулась, тяжко вздохнула, — на такую чепуху, как гулянка на острове, но отказаться не могу. И без того знакомым задолжала. Праздник планировался до твоего появления, — сожалела искренне.

— Ничего. Хоть увидел немного, но почувствовал достаточно. Сама знаешь, внутренняя эмоция, куда ценнее внешней.

— Да. Да…

Мы зависли каждый в своих мыслях.

— Так ты уже принял какое-то решение? — поинтересовалась, когда подъезжали к пристани.

— Я лишь глаза и уши, Рэя. Принимать решение буду не только я. А ты не забыла насчёт ангара узнать? — огорошил памятью Тайфун.

— Нет, отцу СМС отправила, чтобы пробил информацию и по возможности пропуск достал, — отчиталась, уже выхватив на одной из яхт, одинокую фигуру мужа. Он на носу посудины стоял, и с кем-то по мобильному разговаривал.

— Пошли, — скомандовала амфибии, и мы дружно покинули машину.

Уже на яхте, Радмински хозяйским манером меня к себе прижал:

— Я скучал, — с подтекстом шепнул на ухо, да только я не поверила. Такие фразы для него банальность. Брякнет — и не заметит, но вырываться из холодных объятий не спешила. Может, оно и к лучшему. Пусть Тай видит, что у меня отношения с мужем! Показательно милые… тоже бывают.

— Давай без лишних, — чуть слышно отрезала, когда Тайфун в уборную отошёл. Стэф предложил ему прямо с яхты нужду справить, но Тай не купился на откровенное подстрекательство, и вежливо кивнув, скрылся внутри посудины:

— Мне ещё переодеться, — сообщил, пакетом с новыми вещами качнув на прощание. Это мы перед яхтой успели в магазин заехать и купить одежду, так сказать, «без претензий», лишь бы легче и свободней — как и попросил Тайфун, когда я заметила, что он всё чаще ёрзал и чесался.

— Да в чём проблема? — шикнул Стэф. — Я же правда хочу нормальных отношений.

— Неправда! — категорично тряхнула головой. — Ты хочешь быть уверенным, что я не веду аморальный образ жизни и не трахаюсь с Таем. Я не буду этого ни подтверждать, ни опровергать. Мы играем в счастливую семью лишь на публику, не забывай! И хватит меня тискать и лапать! Я не растаю и изменю своего мнения о тебе.

— У нас брачный договор, — процедил сквозь зубы Стэф.

— Помню. И не нарушаю его. Только секс тебе светит, когда буду к нему готова и то, ради наследника! И лучше тебе не знать в каких красках этот акт вижу. Поверь, ничего романтического, приятного и нежного. Я давно не строю иллюзий на твой счёт. И знаешь, рада этому… Мне проще жить, зная, что ты му*к, чем верить в лучшее, а потом год за годом горько разочароваться.

— Знаешь, ты тоже не самая милая из жён, — парировал Стэф с презрительной ухмылкой.

— Да вроде пока тонула в иллюзиях, была ничего такой… но потом женишок свою истинную суть показал, — напомнила сухо.

— Да, — закивал часто и коротко муж, — мне даже интересно стало, что ты там такое вспомнила, — прищурился Радмински.

— Одну памятную поездку, Стэф. Пьянку, твою измену, насмешки в мою сторону. Я не люблю грабель, и идиоткой не хочу быть. Толстая, но милая — не лучший комплимент для будущей супруги.

Стэфан замялся. Не знаю, помнил он об этом или нет, но я только что чётко разделила наши отношения и отсекла любую мысль, что МЫ можем существовать с точки зрения «счастливый брак».

— А где пропадала все эти месяцы тоже вспомнила? — оскалился Стэф.

— Отчасти… — легкомысленно кивнула. — Ты что-нибудь съедобного прихватил или только кокс и алкоголь? — съезжая с темы, елейно уточнила, не собираясь выдавливать из себя милую жену.

— Желчью не подавись, — зло буркнул Радмински. Вот таким он мне нравился больше. Был собой, а не играющим роль очаровательного, улыбчивого и обходительного мужа.

— Значит, и в супермаркет мы с Тайфуном не зря заглянули, — подытожила, подхватив пакеты с продуктами, и в сторону кухни пошла.

Да! Ситуация была жуткой и вопиюще циничной, но не смущала и не расстраивала. Меня это вполне устраивало — правда. Пусть горькая и жестокая, зато не сладкая ложь, которая со временем стала бы смертельней яда.

И я ничего не могла с собой поделать! Моё сердце принадлежало другому мужчине, а обрекал себя на Стэфана! Но выбора не стояло — гаремная жена или жена Радмински. Мне всё равно жить придётся в тюрьме ненависти, презрения, лжи, и откровенной нелюбви!

— И что нас ждёт на острове? — уточнил Тай. Мы сидели в капитанской. Потягивая разные напитки и закусывая вкусностями, составляли компанию, управляющему яхтой, Радмински. Отлично ведь всё было. Мило сидели, нейтрально болтали. Почти добрались до острова…

— Отвязная вечеринка, каких в твоей жизни никогда не было, — ухмыльнулся Стэфан.

— Хорошо, — кивнул Тайфун, допив стакан с водой. — Ты мне обещала показать ночную жизнь людей. Думал, клуб — это оно…

— Людей? — первее меня среагировал Радмински, непонимающе хмыкнул, словно поймал на глупости другого и не применул в неё ткнуть, но амфибия проигнорировал подкол в своей безразличной манере. Он вообще на Радмински редко смотрел, предпочитая смущать меня взглядом.

— У нас масса развлечений, — размазала ответ. — Мальчики, простите, — решила схитрить, — мне в дамскую комнату очень нужно. — Обворожительно улыбнулась обоим, и позорно сбежала, ощущая затылком пристальные взгляды мужчин.

Тайфун

Только Мирэя скрылась за дверью, её жених тотчас перестал излучать приветливость.

— Любая на острове твоя, если захочешь. И даже не одна, если осилишь. Можно и ЕГО, — выделил значимо, — но если к Рэе подкатывать будешь, я тебя в порошок сотру.

— Я угроз не боюсь, — обронил устало.

Игры с Мирэей, игры в развлечение мира людей — весьма утомительны. Да, порой интересны, поучительны, познавательны, но вымотался я сильно. Вроде тишина, наконец, близость с водой, но нет — жалкий человечишка мне угрожать вздумал.

— Она может думать, что я слепой и наивный, но, бл*, никакой ты не друг! — выплюнул зло муж Рэи. Он не скрывал своего раздражения и желания поругаться, показать силу, но его выпады меня ничуть не волновали. Соперник, вышедший из себя и рычащий для устрашения — уже обнажил страх и слабость.

— Я не говорил, что её друг, — расставил акценты, откинувшись на спинку дивана, водрузив руки наверху по разные стороны. — Так решила Рэя. Я согласился на её условия, но своих интересов буду придерживаться.

— Какой интерес? — вознегодовал Стэф. — Ты же женат! Или нет? — прищуром пристрелил.

— Женат, но Мира мне нравится. Я собираюсь её сделать своей!

— Она моя! — рыкнул человек. Он опасный и мысли у него злые, но я видел, что в нём много трусости. Любви нет, лишь чистый эгоизм, расчёт и гниль, но что удивительно, Мира ему правда нужна.

— Ты потеряешь её, когда она раскроет твою суть.

— Мою суть? — зачем-то вторил мои слова молодой мужчина. Я молчал, и он шикнул: — Поверь, она знает меня хорошо. У нас брак по обоюдной выгоде, и тебе в наши отношения лучше не лезть.

— Сомневаюсь, что она знает о тебе всё, — ровно отозвался, глядя на соперника в упор. Стэфан ловко управлял яхтой, успевая и выпить, и закусить.

— Ты мозгоправ? — зло выдохнул муж Рэи.

— А что это?

— Кто, — хлёстко поправил Стэфан. — Человек, копошащийся в мозгах… — настороженно пояснил, бросив на меня косой, недоумевающий взгляд.

— Лекарь? — подивился я. У нас не настолько хороша освоена эта область. Мозг — сложный механизм тела. Повреждение его вело к гибели.

— Почти, — задумчиво кивнул муж Рэи. — Психотерапевт — специалист, помогающий разобраться с проблемами психологического характера. Проблемы в семье, сомнения, депрессия, зависимость к чему-либо… — чем больше перечислял, тем подозрительней на меня смотрел.

— Нет, я не он, — заверил кратко. — Но для того, чтобы увидеть твоё истинное лицо, не нужно быть… этим самым, — махнул рукой, не сумев точно воспроизвести сложное слово, — твоя гниль выражается во всём: как говоришь, улыбаешься, угрожаешь. Ты не достоин Миры, для меня это главное! И не любишь! Хотя это не имеет значения. Для меня, куда немаловажней то, что ОНА не любит тебя!

— Это она так сказала? — оскалился муж Рэи.

— Нет. Просто двоих любить невозможно…

— Двоих? — взлетели его брови. — То есть любит она… — сделал паузу Стэфан, глядя на меня прицельно и в ожидании моего дополнения.

— …меня, — и не собирался юлить. — Лучше отпусти. Так всем будет проще. Всё равно тобой движет корысть. Все твои мотивы видны невооружённым глазом. Даже не знаю, почему Мира слепо верит, что ты для неё лучшая партия нежели я.

— И тебя это задело?

— Нет. Я даю ей возможность увериться в обратном. Ты сам себя закопаешь.

— Угрожаешь? — запнулся на слове Стэф.

— Отнюдь, — мотнул головой я, дьявольски устав от пустого разговора с пустым человеком. — Мира не глупа, разберётся. Но я готов упросить ситуацию… Что ты хочешь за неё? — напрямую обратился к мужу Рэи. — Деньги? — вспомнил, чем в этом мире дорожили больше всего. — Сколько?..

Глава 38

Глава 38

Тайфун

Стэфан усмехнулся, будто уверовался в своей победе, а я всего лишь не хотел лишней возни и драмы, поэтому спрашивал.

— Мира бесценна…

— У всего есть цена! Даже у бесценного. Ну же, как какова её цена в твоих глазах?

Стэфан ещё давил улыбку, но теперь уже осознал, что я настроен решительно и совершенно не шутил.

— Не думаю, что Мирэя обрадуется, узнав, что её продают-покупают. Да и ты не сможешь ничего предложить достойней Миры.

— Это всего лишь слова, ты так не думаешь, — поморщившись, отрезал я. — Просто озвучь цену!

— Ты, бл*, раздражаешь своей манерой утверждать и обвинять, не предоставляя аргументов. Если есть что сказать — давай… конкретней, в лицо, чтобы я понимал, о чём речь.

— Сколько?

— Ты баран? — пауза. — Осел? — ещё одна. Даже не знаю, что человечка ждал от меня, что закричу, да!!! Это я!!! — Кретин? Тролль? Это рофл? Записываешь наш разговор, чтобы потом его слить Мирэе? — перебирал смехотворные и малопонятные для меня слова Стэфан.

— Нет, хочу заполучить её с меньшими потерями для её дела.

— Ты, — запнулся Стэф, — чудной. Реально чудной! И бесишь, и восхищаешь!

— А у вас удивительная манера встречать гостей и устраивать незабываемые вечера.

— Я её не дам!

— Отлично, — устало кивнул я. — А теперь, если гостеприимство всё же имеет месту быть, я бы желал окунуться в обещанный развлекательный мир людей.

— Ты псих? — озадачил Стэф, задумчиво и пристально меня разглядывая.

— Не знаю, что это за существо, — признался как на духу, — но если связанно с развлечениями и женщинами то — вероятно!

Теперь Стэфан вытаращился, словно я пугал его, но вместо очередного нападка, искренне засмеялся. Отрывисто, с нарастающей силой, пока мотнув головой, не обронил:

— Псих! Но ты забавный, — ткнул пальцем в мою сторону.

— Всем привет, — возле нашего столика остановились несколько человек. Мужчины и женщины, а я Мирэю заприметил, только она вошла, но не спешил к ней навстречу. Жадно глазами сопровождал, впитывая каждый её жест, взгляд…

Мне становилось всё теснее и душнее. Людские развлечения не находили отклика в душе. Совсем! И если прогулки по суше мне нравились. Вызывали разный спектр эмоций — от восторга до небывалого ужаса, от радости до злости, то вечер предстоял удручающий. Особенно, если будет проходить в кругу таких же пустых особей как муж Рэи. А он всё время был под властью смертоносной воды и яда, давно отравляющего его рассудок и кровь.

Поэтому и поведение Стэфана постоянно менялось, но всегда, был он улыбчивым и добродушным, злым и рычащим — откровенно раздражал. И если бы обещание, которое я дал Мире, уже бы заткнул гнилую особь, мнящую себя очень важной персоной. А я не хотел, чтобы Рэя во мне разочаровалась. И пока чувствовал её симпатию и желание, буду дожимать.

Толк в ловле рыбы знаю. Я хищник!

Терпение и выдержка у меня с рождения.

— Подышу свежим воздухом, — извинился перед Рэей и её мужем.

— Да тут осталось плыть всего ничего, — хмыкнул Стэфан, махнув на окно во тьму ночи, едва рассеиваемую на небольшое расстояние прожекторами яхты.

— И всё же, — кивнул я, торопясь на выход.

— Тай, ты уже устал от нас? — несколько минут тишины нарушил робкий голос Мирэи.

— Я привык к свободе, узкие пространства меня напрягают, — напомнил о своей странной фобии. — Разница между капитанской и кинотеатром — в освещении и громкости звуков. Потому я смог дольше пробыть за столом, нежели высидеть перед экраном.

— Понятно, — покивала мыслям Рэя. — Тогда не буду мешать, — скромно улыбнулась, качнув бокалом с вином. Так называла ароматный напиток, чуть ведущий голову.

— Ты не мешаешь, — обернулся к ней лицом. Локтями упёрся в металлическую перекладину, уставляясь на ту, кто сводил меня с ума.

— Что-то лучилось? — пригубила бокал, явно скрывая волнение.

— Дома по-прежнему неспокойно, — размыто бросил.

— Надеюсь, ничего страшного, — пробормотала Рэя.

— Ты говорила об аварии на одной вышек, качающих чёрную смерть, — напомнил ровно.

— Нефть, — повторила название Мира. — И тебе не стоит волноваться, я уже решила этот вопрос…

— Деньгами? — понятливо уточнил.

— Нет, — чуть помедлила Мира. — Я вышла за Стэфана. И одним из условий было не допустить аварии.

— То есть я виноват, что ты вышла…

— Нет, — так рьяно мотнула головой, что клацнула зубами по стеклу бокала, который опять поднесла ко рту. — Но если бы ты тогда хоть намекнул, что готов подумать… Возможно, я бы не совершила столько глупостей, во благо всему остальному.

— То есть ты ему продалась, — настаивал мягко. — А до этого была готова продаться мне.

Мирэя помрачнела:

— Ты очень груб в определениях, но да… Хотя я восприняла свой порыв, как «договориться». Ведь у тебя есть то, что тебе без надобности, но может спасти меня.

— И от обиды… ты вышла за него, — не унимался я.

— Нет! — негодующе шикнула. — Скорее от безысходности… — как-то кисло, понуро добавила секундой погодя.

— Тогда ты ничуть не счастливей меня, — подытожил безрадостно. — Ты утопилась в безысходности, обязанностях, ответственности, как и я! — очень хотел, чтобы она, наконец, услышала меня — мы оба идём на поводу семьи, поступаем так, как считаем нужным во благо своему миру.

— Увы, — пожевала губу Мирэя. Яхту качнуло, и девушка казалась возле меня. Собиралась отступить, но я проворней — поймал её в плен рук, рывком подтягивая к себе.

— Тая, — предостерегающе шикнула ладонь в грудь уперев, другой продолжая держать бокал.

— Я устал изображать безразличие, Рэя. Я не железный, — махом забрал бокал, уместив на скамью вдоль борта.

— Тай, — опять взмылила Мира, когда попыталась вырваться, да я не отпустил. — Я замужем. Мы на яхте. Муж у руля… — голос обречённо стихал.

— Продолжай, — дозволил спокойно, — я остановлю, когда что-нибудь из сказанного на меня произведёт впечатление.

— Это некрасиво, бестактно, — бормотала Мира, пока смыкал объятия всё крепче, а она подступала всё ближе и ближе. — Беспечно, аморально, недопустимо…

— Я соскучился, — вклинился в её монотонный бубнёж. — Я и без того несколько дней изображаю, как мне легко даётся твоя близость и его отношение к тебе. Позволь я избавлю тебя от него. Или его… от тебя, — сам перешёл на шёпот. Мне особенно нравилось, как на смену моего тембра реагировала Мира.

Точно рыбка под гипнозом световой приманки морского дьявола.

Зрачки расширялись, дышала чаще, полные губы приоткрывала…

И до сумасшествия нравилось, когда она их облизывала и на мои уставлялась, словно моля… требуя поцелуя.

В этот момент казалось, она читала мои мысли.

Соглашалась и поэтому наши желания сталкивались как два подводных течения.

— Нет, — всхлипнула, когда уже было накрыл её губы своими. — Тай, не делай из меня большую с*у, чем есть. Ты уйдёшь, а мне с этим жить.

Дьявол её подери! Почему Рэя глуха к моим словам? Разве я когда-нибудь лгал? Я же сказал, что она будет моей. Зачем упираться в стену. Цепляться за малозначительное? Зачем оставаться глухой?

Неужто не верила, что я не шутил?

Хм, какого же ей буде потом, когда не останется ничего, кроме как смириться?

— Ты моя самая любимая питомица, Рэя. И самая дорогая игрушка… — не договорил, щёку обожгла хлёсткая как плеть рука. Мира дрожала, шокированная своим поступком:

— Я не питомица, — голос тоже был неровным, — и не игрушка…

— И всё же я выкуплю тебя!

— Ты опять на грани получить от меня пощечину, Тайфун, — пригрозила, зло сверкая глазами. — Если бы решила, что ты издеваешься — уже бы отвесила, но страшно, что ты ведь… реально так думаешь, и не со зла кидаешься жуткими погонялами.

— Тебе здесь плохо, упрямая Рэя. Ты задыхаешься в своём мире, непокорная Мира. Не находишь себе больше места… — озвучил то, что чувствовал все эти дни. — А знаешь почему?

— Нет!!! — замотала головой человечка, упираясь руками в мою грудь. — И знать не хочу!

— Потому что тебе плохо без меня. Ты тоскуешь по мне… И твоё место рядом со мной.

— Пусти, — взвыла с отчаяньем Рэя. — Пусти, пусти, — колотила по моей груди, а по её щекам слёзы покатились. И я разжал руки. — Ты не смеешь врываться в мой мир, дом, душу, сердце. Переворачивать всё вверх дном, и вот с таким невозмутимым лицом говорить, что приручил меня.

— Но это так, Рэя, зачем лгать?

Она гневно сопела, выискивая, как бы вновь выбраться из ловушки… правды, которую не затмит ни одна ложь, какой бы искусной не была.

— И этого не стоит отрицать, ведь я тоже, как и ты мучаюсь. Я твой Рэя… с той минуты, как тебя спас! Мой мир к твоим ногам, если только пожелаешь. Потому я готов на самые отчаянные решения, лишь бы, наконец, тебя заполучить.

— Так нельзя, — упиралась Мира, кусая губу.

— Я так же себе говорил, когда в мой мир ворвалась ты, но… убеждал себя, что справлюсь и переживу, но нет… — запнулся. — Ты моя болезнь, Рэя. Если не удалось излечиться, я больше не буду себя убивать. Я хочу тебя. И заполучу любым путём. Если он тебя купил, я перекуплю. Не захочет, просто заберу. Но даже не допускай мысли, что я отступлю.

— Ты говоришь некрасивые вещи, — лукавила отчасти Мира, потому что была в смятении от моей правды. — Я не хочу этого слышать. Тем более сейчас. И не готова… пока их принять, — отшатнулась к двери капитанской.

— Вино, — ровно напомнил, протянув бокал. Мира перевела дух, дрожащей рукой забрала напиток, и скрылась за дверью.

Я ещё немного постоял на палубе.

Близость воды не только придавала сил, но тяготила. Связь со своими крепла, голоса едва ли получалось заглушить, поэтому я тоже решил спрятаться в кабинке капитана, только увидел огни. С облегчением вздохнул. Мы приближались к острову. Это хорошо… последний, отведённый и мне, и Мире день на подходе. Потом больше не будет сомнений и споров, будет так… как будет!

В компании, за пустыми разговорами, легче забыться… Но никак не ожидал, что вода окажется… ядом. Я жадно сделал огромный глоток, запоздало поймав на себе пристальный взгляд Стэфана. Он смотрел так пристально, что вода встала поперёк горла…

Я удушливо хапнул воздуха, будто давно не дышал и наконец вынырнул из воды.

В глазах защипало…

Мир пошатнулся…

Провал…

Чернота, пустота, тишина, редко нарушаемая фонящими звуками и ослепляющими картинками: взволнованная Рэя, растерянный Стэфан.

Вот они спорят…

Ругаются…

Мира возле меня на коленках. Плачет. Трясёт…

Тошнота к горлу подкатила. Я пытался зацепиться за мысль, не упускал ли нечто важное. Напрягал сознание вспомнить, но никак… и порок меня окутывал и сладкий аромат Рэи… Я, как мог, сражался с силой вещества, но оно было сильно.

Голова шла кругом. Я очень хотелось пить… Так сильно, что начинал задыхаться. Мне не хватало свежести, ясности и влаги. Мне бы в воду…

Глава 39

Глава 39

Мирэя

Меня трясло от ужаса:

— Это ты виноват! — в панике ударила ладонями по груди Стэфана, отталкивая от упавшего на пол Тайфуна. — Тварь! Какая же ты тварь! Я же говорила, ему нельзя!!! — рядом с амфибией на колени грохнулась.

— Бл*, он взрослый мужик! — огрызался Радмински бледный, как мел. Он и сам был напуган. Перезоды иногда в его тусовке случались, но Стэфан никогда не был тем, кто занимался откачкой приятелей. — Я всего лишь хотел, чтобы он расслабился! — необычайно тупил муж, взъерошивая волосы. Яхту остановил ещё когда Тай стал неадекватно себя вести, шипеть, дрыгаться.

— Ты… ты, — задыхалась негодованием, приподнимая голову Тайфуна. — Если с ним, что-то случится. Ты… не представляешь, что будет… Это… будет, — губы дрожали, я слов не находила. Потому что картинка последствий — только апокалипсис. Уверена на все сто, отец Тая не простит людям убийства сына! Вернее нам со Стэфаном! А стало быть людям…

— Не ссы, — проворчал Радмински, — у нас адвокаты.

— Да не спасут нас адвокаты! — взбрыкнула я, в ужасе глядя, как конвульсивно дёргался Тай.

— Не истери… — начал было Стэфан, но его голос заглушил спазмический вздох.

Я аж вздрогнула.

Тай?!

Резко сел на полу, глаза распахнул, воздуха хватанул, точно рыба, выкинутая на берег.

Хотя, почему точно? Он… отчасти рыба. А может даже большей частью.

— Воды, — прохрипел Тайфун.

— Д-да… — колотило меня, зубы отбивали стук-стук. Взвинтилась на ноги, на столе схватила бутылку, но когда осознала, что это она самая, с разворота запулила ею в Стэфана, и вновь не обращая внимания на возмущенный шик мужа, метнулась к шкафчику, где стояли ряды питьевой воды.

— Тай, прости, прости, — вновь на колени ухаю, на ходу вскрывая бутылочку и поднося к губам амфибии. Он смотрел на меня одичалыми глазищами. Лицо бледное, а жилы синюшные. Устрашающее зрелище.

Он жадными глотками выпивает всю бутылку, а я исступлённо шепчу:

— Прости, — утыкаясь ему в плечо: — Прости…

— Мне нужно в воду, — секунду потерянно сидел и таращился в никуда, и потом, упёр в меня рассеянный взгляд: — Мне надо домой…

— Да-да, — кивнула торопливо. — Домой, — как мантру, пытаясь тяжелющее существо поднять. Он тоже старался встать, но ноги скользили, и мы несколько раз грохались обратно на пол. А когда у Тая вновь закатились глаза, и он стал терять сознание, рявкнула:

— Бл* да что ты стоишь??? — истерично вздрагивающему Стэфану, кусающему губу. — Помогай!

Радмински подскочил, мы Тайфуна придержали с обеих сторон, и конечно так было проще.

— Объясни мне толком, почему мы н укладываем его на койку, а тащим на палубу? — Стэф метнул на меня недоумённо-требовательный взгляд.

— Так надо!

— Рэя! — грозно пророкотал Стэф, когда почти добрались до бортика. — Что, бл*, происходит? — негодовал. И я его понимала, несмотря на то, что Тай ногами перебирал, он ещё был слаб и часть массы мы были должны тащить. Я вообще едва не падала от тяжести. Здоров невероятно. Такую тушку на себе в одиночку не утащить.

— Его нужно в воду, — вторила заезженной пластинкой.

— Издеваешься? — рыкнул Стэф.

Зло на него покосилась:

— Тай необычный человек, — нехотя брякнула.

— Я заметил, — кивнул Стэф. — Чудик, шизик, эпилепсик. Он закодирован? — озадачил вопросом.

На миг мне понравилась версия. Можно было на ней выехать, и передоз на неё списать, но это никак не объясняло, что собиралась его в океан сбросить.

— Не совсем, — Тайфуна навалила на металлические перила, продолжая и собой подпирать.

— Ты хочешь избавиться от тела? — огорошил очередной бредовой мыслью Стэфан, хотя так оно и было.

— Нет, помоги, попыталась перевалить амфибию через бортик, но не вышло, и я вновь взвыла: — Да помоги же!

Радмински скрипнул зубами, но ухватив за брючину Тая, аккурат моему порыву, помог амфибию вышвырнуть за борт.

— А теперь я хочу знать, какого х*я, мы утопили этого кретина?

Ломая глаза, силилась увидеть, где Тайфун, но его уже не было видно. Темнота… скудный свет не спасал.

— А ну отвечай! — рявкнул Стэфан, развернув меня к себе за плечи, и встряхнул для грозности: — Быстро!

— Нам лучше плыть до острова, — убито прошептала. — И молиться…

— Думаешь, я это так сглотну?

— Да! — передёрнула плечами, требуя меня отпустить. — Не представляешь, как я тебя ненавижу. Знала, что порядочности в тебе нет, но не думала, что ты настолько тварь и кретин, — мотнула головой, не находя слов, чтобы описать всё, что испытывала. — Пусти, — оттолкнула опешившего Стэфана. — И не трогай меня… — грозно ткнула пальцем в мужа. — Не хочу с тобой говорить…

Меня шатало, трясло от пережитого, в голове хаотично носились мысли.

Кое-как добралась до каюты, забилась в угол, молясь всем богам, в которых раньше не верила. Лишь бы Тай выжил, ли бы выжил…

И только взревел мотор яхты, я зарыдала.

Нас вышли встречать все, кто ещё хоть как-то стоял на ногах. Пьяные до невозможности, весёлые от отвращения, не замечая нашего напряжения, орали, свистели…

Я даже не извинялась перед ними, оставила Стэфана в кругу таких же как он, и опустошённо поднялась к себе. Но побыть одной долго не удалось. То Радмински в дверь ломился, то его друзья…

— С*а, ты обещала счастье хотя бы выдавливать, — грохотал ладонями по двери, раздражая до тика. — Все ждут счастливую новобрачную, которая, мать её, их динамит вот уже третий день!

Стало понятно, что спать не дадут, поэтому вышла.

Радмински зыркнул на меня недобро, но удовлетворённо кивнув, осушил залпом сниффер коньяка, и следующую порцию налил.

Общее веселье не захватывало, я мысленно взывала к Таю, поражаясь, как Радмински мог… вот так спокойно продолжать гулять, зная, что отравил человека и помог его выбросить за борт. Это же каким нечеловеком нужно быть?!

— Ой, а где ваш странный знакомый? — опомнилась одна из девиц. Язык плохо слушался, она даже танцевала\не танцевала, а словно качалась на волнах. Медленно извивалась, плавно крутила бёдрами — как пи подруги, красовалась перед всеми «живыми» парнями. В руке бокал, на полных губах идиотская улыбка. — Тайфун, — пропела с сексом в голосе и возле меня на диван опала, томно по спинке размазавшись и не замечая как алкоголь на пол плюхнулся. — Такой красавчик, — муркнула, глотнув шампанского.

Во мне не только ревность, негодование, но и бешенство забурлило. Метнула на Радмински укоряющий взгляд и поспешила уйти от щекотливой темы:

— Устал от города. Я сейчас… носик припудрю, — последнее отчеканила. Двинулась в сторону уборной, но в коридоре свернула на выход.

На крыльце дома втянула свежего воздуха и закрыв глаза тотчас окунулась в воспоминания… Остров. Тишина. Одиночество… Только я и Тайфун.

На глаза опять набежали слёзы, и я, не помня себя, побрела, куда глаза глядят, и очнулась на берегу океана, утопая ногами в воде.

— Тай, — всхлипнула, взывая к амфибии. — Ненавидь меня, презирай, только живи, Тай, — перевела дух, меня душило от слёз и бессилия.

Он не ответил…

Я поскиталась по берегу и от безнадёги вернулась к веселью. Посидела немного за компанию, чуть погодя сказавшись усталой:

— Завтра ещё день, — мотнула головой на укоризненный взгляд Стэфана. — Успею ещё вас догнать, — сомневалась в этом, но лучше брякнуть глупость, чем насилу сидеть, изображая радость.

Наспех приняла душ, а выходя в одном полотенце, чуть не взвизгнула. За стеклом балконной двери Тайфун стоял. Смотрел в упор на меня, по обычаю обнажён, а главное… ЖИВ!

Красивый, мрачный, таинственный…

Ждал меня!..

Это прочитала в голодном взгляде.

Распахнула дверь и, потеряв стыд и совесть, бросилась к нему:

— Жив, — аж с ногами запрыгнула. Наши тела встретились с лёгким шлепком. Прильнула к Таю: обвила руками шею, ногами голый торс. И поцеловала с чувством, хоть и обрывочно: — Жив, — вторила, опять слезу пустив. Новый поцелуй. И ещё один. И ещё.

И если по началу, они были короткими и смачными, как бы кусал голодающий хлеб то, по мере насыщения, становились всё более долгими и глубокими, пока не застонала от истомы, беспощадно растекающейся по измученному телу.

— Мы не должны… — остатки рассудка шептали «нет», но тело… тело само жило — бесстыдно ёрзнула по твёрдому члену амфибии, уже от этого едва не кончая. Меня лихорадило, я горела…

— Никому и ничего, — Тай отвечал бархатным стоном, сгребая жадными и дрожащими ручищами. — И я возьму тебя! — точно стальными кольцами обхватил, к себе прижимая.

— Не должны… — твердила упрямо, но поцелуями упивалась. Губами ненасытными. Его языком, безжалостно и властно вторгающимся в мой рот. Тайфун словно дорвался до запретной зоны, и теперь утверждал свои права.

— Моя, — уже рычал. По спине скользнул ладонями, а когда они перекочевали на задницу, смял до приятной боли, в себя вдавливая. — Моя…

— Прошу… — голову вело нещадно, я задыхалась и ревела. Меня штормило от чувств, желаний… От голодухи зверела и от похоти сгорала. — Тай, прошу… — не то молила не останавливаться, не то немедля прекратить ласки. Всё же он на меня нереально остро и пьяняще действовал. И реакция была отнюдь не отвращение. Я текла… как сука недотраханная текла от его близости и жара тела.

Жуть! Я больная на голову извращенка!

Тащиться от амфибии… существа отчасти человек.

Я находка для любого психолога и сексолога. Прям защищай по мне диссертации и докторские!

Мода на вампиров прошла. Темы оборотней и драконов в романах ещё вылизывались. Наги и зомби более редкие экземпляры, как инопланетные существа. А я вот нашла себе героя Мира Воды и ненормально возбуждаюсь только от мысли, что ему тоже желанна!

— Тай, — надломился голос. Всё бесстыжей и откровенней ёрзала по крепкому торсу, мечтая чтобы твёрдый, пульсирующий член наконец вторгся в мою изнывающую от желания плоть. Без нежности и деликатности. Просто ворвался до упора и заполнил до предела.

Мне это было жизненно необходимо. И ему, видимо тоже!

Тай аж подрагивал от желания — уже не стонал, а порыкивал дико.

И ласки его становились грубее, поцелуи — вгрызанием, и объятия не нежными, а жадным исследованием, голодные щупаньем на грани синяков оставить на моём теле.

А когда ладони хлестко обрушились на ягодицы, меня острейшая молния удовольствия прошила. Всхлипнула я, дугой прогибаясь, подчиняясь и признавая, что подыхала от желания. Собой не владела насколько сильно…

— Нельзя нам, — даже не сразу поняла, что я звучала. — Стэф войти может…

Но секундами спустя, когда замок на двери щёлкнул, а меня по стенке спиной размазали, осознала, что Тай не остановится. И до того хорошо стало, что теперь умоляла ускориться:

— Возьми… — закивала, дрожа от похоти, ощутив его член, нацеленный в лоно. Но Тайфун поцелуями меня вылизывал, качался едва ли, нещадно тиская ягодицы и коротко дразняще тараня своей плотью мою. Играл, раззадоривал, провоцировал. И тогда не выдержала издевательства — сама его член в себя направила и нетерпеливо на него ёрзнула.

— Тай, прошу… — всхлипнула, поймав взгляд его замутнённый похотью. Тайфун был напряжён до невозможности, словно застыл. — Ну же, двигайся, — позорно скулила, уже презирая себя за такие тщедушные порывы.

— Ещё, — охрипло велел амфибия, ощутимо к стене затылком припечатав: глаза в глаза, и взглядом требуя. — Проси ещё!

Глава 40

Глава 40

Мирэя

Сглотнула от испуга:

— Возьми… меня, — окончательно капитулировала. — Возьми! — подалась на встречу, и раздражённо рыкнула: — Ну же!!! — от бесстыдства затрясло, от обиды и снедающего желания быть оттраханной этим отвратительно властным существом: — Молю, возьми… Аа-а-ах, — задохнулась экстазом, когда грубоватым толчком ворвался глубоко до приятной боли. Меня накрыло волной необычайного удовольствия. Она прокатывалась от ног до макушки, и обратно… И, чёрт возьми, как же хорошо, что не стояла… точно бы упала.

Судорожно втянула воздух, цепляясь в плечи Тая и страшась рухнуть. Ненасытно впитывала яркие и жаркие ощущения, с каждым новым душу вышибающим толчком. Чувства пронизывали и топили, наполняли и возвышали, подчиняли и подстёгивали.

Как же Тайфун убийственно целовал. Сладко и больно — на грани переживать мои разнесчастные губы.

Ускоряясь, вколачивался: плавно и резко, немного и до упора. Скользил туда-обратно, пока не утопил в блаженстве последними, мощными толчками. Я задохнулась от острого экстаза. Точно под воду ушла с головой, а потом вскрикнула, когда на свободе оказалась. Один… спасительный гребок на поверхность… и я задрожала, впитывая каждый толчок, пульсацию.

Тай сдавленно застенал в мою шею, совсем рядом… возле уха. Мелко дрожал, оставаясь во мне глубоко. Сопел надсадно, жадно, продолжая, кончать… и мною дышать. Носом чиркнул по коже, за мочку прикусил:

— Если он ещё раз так сделает, я его убью, — прошуршал внушительно.

— Сама его убью, — заверила так же тихо, но без капли лукавства. — И тебя, если с тобой опять что-то случится. Не пугай меня больше, — лишь выдавила непослушными истерзанными губами. — И отвечай по возможности…

Тай промолчал, уткнувшись лбом в мой. Пилил затуманенными удовольствием глазами, а потом опять поцеловал. Нежно, но уверенно, как целовал бы любимый после сногсшибательного секса. А оборвав, губами моих щекотливо касался… больше дыханием, будто страшился, что оттолкну и другого шанса на ласку не будет.

— Ты уйдёшь от него, — требовательно, хоть и тихо. — И это не обсуждается!

Я не особо горела сейчас о чём-то спорить, ни тем более повторяться, как жизненно важно — мой брак с Радмински. Это был разговор важный, но не к месту и времени.

— Давай потом, — примирительно пробормотала, с неохотой выбралась из его плена его рук и упала на постель. С блаженством потянулась: — Я жутко устала и хочу спать.

— Пожалуй, я погорячился, назвав вашу любовь к спариванию — слабостью, недостойным занятием и потаканием животным порывам, — задумчиво пробормотал Тайфун тоже уместившись на краю постели. Только лёг на бок, и подпер голову рукой.

— Отчего же, всё так, — согласилась, мурча как сытая кошка, — зато очень приятное.

— Оно не со всеми так, — обронил Тай. — Тут скорее дело в совместимости. Вот я и удивляюсь, почему ты, прекрасно понимая, что моя, продолжаешься упираться?

Я кувыркнулась к нему лицом, и, перенимая его позу, тоже голову уместила на кулак:

— Наверное, потому что кроме низменных желаний, есть и другие, а ещё обещания, данные до тебя. Я не могу всё послать к чёрту и быть с тобой в ущерб себе и своей семье, как этого не делаешь и ты.

— Но я самец…

— А я… женщина. Это ваши безропотно согласны на условия самцов, а в моём мире существуют договорённости и равноправие.

— А что тебе мешает вернуться в мой мир и жить по его условиям?

— То же что и тебе, услышать меня. Я существо другого склада, нежели твои жёны, Тайфун. Я не отрицаю химии между нами, но отказаться от своих обещаний, предать отца не могу. Он для меня всё… Мне казалось, я была готова затолкать свои убеждения в угол, когда нашла другой вариант спасения, но обратившись к тебе, не получилась нужного ответа.

— Значит, ты всё же имеешь цену?

— Как бы это не било по моему самолюбию, да. И я продалась другому. Так что теперь поздно менять коней на переправе!

— Что это значит?

Закатив глаза, собрала мысли в кучу и объяснила амфибии свою мысль проще.

— Разве в вашем мире нет отказов от супружества? — выслушав, огорошил.

— Разводы, — вымучено кивнула. — Но в моём случае дело, куда глубже, чем уход от мужа. У каждого из нас есть… — запнулась, пытаясь перевести сразу на язык амфибии, — дело семьи, как у тебя — наследство от отца. На данный момент и его компания, и моя находятся на грани банкротства. И только сплотившись, мы можем устоять на пошатнувшемся рынке. Это происходит не просто подписанием документов, устной договорённостью… Это происходит на всех уровнях наших жизней, чтобы каждый был уверен в сохранности своего дела. Вместе мы сильней. Мы одно… и дело у нас одно.

— И тебя не волнует, какой твой муж на самом деле?

— Я знаю о нём достаточно, чтобы трезво понимать, что любить такого не смогу, но шаг я уже сделала…

— Ты ошибаешься на его счёт. Глупо полагаешь, что знаешь, но нет. Стэфан куда хуже…

— Прошу, — шикнула недовольно, отвалившись на спину и закрыв глаза. — Ты тоже не ангел во спасение. Ты тоже чего-то хочешь взамен. И напираешь даже сильнее него. И пользуешься мной, прекрасно зная, как я на тебя реагирую. Это некрасиво… Я твоя марионетка!

— Да вроде ничем не принуждаю, — буднично пробормотал Тай.

— Конечно, поэтому постоянно голый, — покосилась недовольно, — трёшься рядом и лезешь с поцелуями. Ты меня провоцируешь и соблазняешь. Так что поверь, для меня ты даже страшнее него. Он в отличие от тебя не имеет такой власти надо мной! А ты. Стоит тебе оказаться рядом, я себя теряю. И это… пугает. Мне не нравится себя ощущать слабой. И сдвинутой на сексе. Я не озабоченная, но с тобой… крышу рвёт…

— Ты всегда была страстной и отзывчивой, но умело держала себя в руках. Если я в чём-то и виноват, только косвенно. Хотя я такой же заложник обстоятельств, как и ты. Поверь, у нас обоюдное пристрастье. И оно тяготит меня не меньше. Так что не наговаривай на меня.

— Наговаривать? Тай, я изменяю своему мужу!!! — попыталась достучаться до разума амфибии. — Разве у вас считается нормой измена жены?

— Нет.

— ВОТ! А я… подлая и лживая. Муж в доме, — махнула рукой н дверь. — Выпивает с друзьями, а я… Лучше бы тебя не знала!

— Так и я изменяю жёнам…

— И не сильно поэтому поводу переживаешь, — фыркнула. — Как погляжу, у тебя это в порядке вещей, — едко добавила, поражаясь своей колючести. Словно за счёт принижения другого выискивала оправдание себе.

Тай молчал пару секунд, смотря на меня как-то по-особенному мягко:

— Почему каждый раз, появляясь из своего мира, ты пропитываешься его ядом?

— Что это значит? — волнительно отстучало сердце.

— Ты много лжёшь, ощериваешься диким зверем, брыкаешься…

— Наверное, потому что в моём мире только так и можно выжить, — призналась с горечью и отвращением к себе.

— Тогда зачем в нём жить? Зачем жить с тем, кто делает тебя не собой? — как назло допытывался Тайфун.

— Мне здесь привычней, — тихо, стыдясь за ответ. — Да и Стэфан не худший вариант. Иногда чудит, рычит, порой кажется, клинически нездоров, но уверена, он скоро смирится. Всё наладится, и каждый из нас останется со своим.

— Не будь дурой, Рэя. Твой муж кто угодно, но не простак и не слепец. Он куда хитрее и умнее, чем ты думаешь.

— Ты о нём что-то знаешь такого, чего не знаю я? — искренне озадачилась.

— Чувствую… — обронил Тай. Я с облегчением выдохнула:

— Чутьё — не доказательство… — поумничала ровно.

Не то чтобы от этого было суперлегко, но если нет конкретных аргументов, обвинения пусты.

— Я знаю, что все эти дни он отвлекал внимание от чего-то важного и позволял быть с тобой…

— Это уже за гранью фантастики, — фыркнула, даже в страшном сне не представляя, как Радмински раздумывает над коварным планом «уличить жену в измене». — Но ты в праве его ненавидеть и желать смерти. Он поступил очень, очень скверно. И ты не представляешь, как я зла на него за это, но… — втянула воздух, — чтобы не случилось, какие бы я не испытывала к тебе чувства, я выберу его, — протараторила на одном духу и себя такой мерзотой ощутила, хоть вой.

— Ты выбираешь его? — Впервые увидела, как недовольно перелились цветом глаза Тайфуна. От светлой зелени до тёмной, почти чёрной. Как, впрочем, и тон амфибии отдавал сталью. Это было дико непривычно. Даже стало страшно.

— Я объясняла тебе много раз. Мы с ним в одной упряжке скачем. Если пойду ко дну я, и он следом, если он — его компания утянет мою. Мы зависимы друг от друга. Это…

Тайфун резко сел на постели, устремляя взгляд на балконную дверь, на океан.

И я тоже села:

— Что-то случилось?

— Да, — секундой погодя встал на ноги Тайфун. — Мне нужно срочно уйти, — мрачно, и даже толком не простившись, шагнул к проёму балкона, но за порогом обернулся:

— Мне нужно попасть в тот ангар, Рэя! Дождись, и тогда я точно скажу своё решение.