Игрушка подводного Принца

Глава 6

Глава 6

Мирэя

Меня качало в колыбели, слышались глухие голоса, а я плыла по волнам, и впервые мне было не страшно — блаженно хорошо. Это потом стало плохо и муторно. Я хотела о том сказать, распахнув глаза. Только оказалось, что ни того, ни другого сделать не могу. Я всё также безвольной тушкой валялась, с той разницей, что валялась не на песке с землёй, а на шкуре льва в злосчастной ПЕЩРЕ!!!

И радовало, и печалило — я по-прежнему ни черта не ощущала!

— Зачем ты её отпустил? — в мои мысли вклинился приятный голос другого незнакомого мужчины. Самое странное, что он мне показался смутно знакомым, хоть и не знакомым. Лица не помнила, но тон, интонации… кровь из носа, я уже его слышала!

— Не отпускал. Мне нужно было отлучиться, а когда вернулся, её уже не было! — Мой мучитель не оправдывался, просто отчеканил, как есть.

— Ты как маленький, Тай, — ворчал другой мужчина.

— Это она, как маленькая. Да какое там, — досадливо бросил. — Даже наши дети знают, что нужно держаться подальше от кустов и ягод Ламадры!

— Но, видимо, не она, — подытожил сухо НЕМУЧИТЕЛЬ! — Рану я обработал, яд извлёк — загноения не будет, — отчитывался спокойно. — Но обездвижена она ещё какое-то время будет, и потом… слегка пошатываться.

Впитывала как губка важную информацию и осчастливленно выдохнула — не умру позорной и нелепой смертью из-за ядовитого куста и одной ягоды, так и не проучив похитителя!

«Какое-то время!!!» до сих пор ласкало слух и вселяло надежду.

— И ты её решил держать на привязи? — фраза не сразу дошла до сознания. Биться в истерике и проверять достоверность услышанного было бесполезно, но я поверила на слово и уже заранее себе поклялась, если позорно не подохну, обязательно отомщу! Не знаю за что, не знаю как, но точно отомщу!

— Пришлось! — отрезал похититель. — Может хоть так глупая человечка перестанет соваться туда, куда не следует!

— А может, стоило её предупредить? — очень мило и точно подметил другой.

— Я советовал, а она не слушала! — напирал пленитель. — Я предупреждал — делала по-своему! — очень сурово звучало.

От негодования задохнулась. Вот зачем он искажал случившееся? Я не сбегала! Всего лишь справила нужду и хотела покушать!!!

— Она — жуткое создание, — безапелляционно и категорично заключил похититель. — Характерное, вредное и упрямое!..

— Ха-ха-ха, — даже смех другого мне нравился больше, чем все рычания, шептания и колючки извращенца, — тебя напоминает, не находишь?

Я бы посмеялась с ним за компанию — жаль бревном лежала…

Уверена, со вторым бы я нашла общий язык и смогла договориться. Нужно только очнуться, вернее тело растормошить. Сознание опять покачнулось.

Меня повернули лицом набок. Веки были тяжёлые, а если учесть, что поморгать не получалось, видела я существ постольку поскольку. То ноги — максимум до колена, то красивые лица — когда они надо мной склонялись.

Второй тоже был невероятно хорош собой. Темноволосый. Годов двадцати. А ещё… они точно братья. Не бывало в природе столь невероятно дивных глаз.

О боже!!! Два извращенца!!! И они… О, чёрт! Что они со мной собирались делать?

Перед глазами вновь жуткие картинки многократного моего изнасилования замаячили. Я лежала, едва дыша, и впервые за это время радовалась, что не могу завыть от ужаса в голос.

— Отпаивай её, — бурчание опять раздалось, ступни крупные мелькнули. — И насчёт верёвки подумай хорошенько. Если в ней столько же жажды свободы, сколько в тебе… Она сильно разозлится.

— Ничего, — буркнул ненавистный похититель. — Это для её же блага!

— Ага, — гукнул насмешливо другой. — Поэтому держи в логове, нашим не показывай…

— Знаю, — ровно брякнул похититель, — она буйная, бешеная, совершенно неуправляемая, — упрёком. — Кусается, лягается…

— Правда? — подивился второй. — Хотя, — протянул задумчиво, — их вид выделяется жестокостью, — так спокойно обвинил, что все благие чувства к нему махом испарились. Я бы заморгала… в недоумении, но лишь слушала очередные новости о себе и своем виде. — У них очень вредные микробы. Смертельно опасные для других, — это обвинение бы лишило дара речи, но я и без того молчала. Зато мои бедные мысли — точно крысы испуганные заметались.

— Но я не умер, не заразился… вроде, — перебирал задумчиво похититель. — Значит, она не заразная… — рассудил неспешно.

Ха! Недалёкий! Справки-то у меня есть о здоровье, да только мои микробы во мне прижились, а вот попадая в другую среду… В общем, я бы не рискнула так быстро делать выводы!

— Может, лучше от неё избавиться пока не поздно? — будничный тон заставил умыться ледяным потом. Я даже задрыгалась в безотчётной попытке уползти прочь от извергов, кто так спокойно говорил об убийстве разнесчастной меня. И горько заревела… потому что ни на миллиметр не сдвинулась!!!

Больше парень мне не казался милым. Он ещё хуже моего похитителя! Тот хоть шанс давал… а этот сразу: «Избавиться!»

— Я к этому близок, — а теперь меня огнём запалило, и вновь в ледяную прорубь бултыхнуло: — Не думал, что человеческие самки такие нервные и проблемные. Она меня настораживает, — продолжал ровно. — Постоянно называет меня извращенцем!

— Хм, а что это значит?

— Не знаю, но к этому добавляет «Ты будешь меня насиловать?».

— То есть? — озадачился второй. И я тоже. Чуть не глохла от того, как вслушалась, при этом мечтая, чтобы сердце полошить прекратило, а то от дикого боя в голове гул и эхо.

— «Будешь меня насиловать?» — уточняет, — выдал главный мучитель. Я аж подавилась воздухом.

— Насиловать? — попугаем звучал второй, смакую слово.

— Брать против её воли. Силу применять…

— Ого, — не то хохотнул, не то булькнул второй, — зачем ей это?

— Не знаю, — огрызнулся первый. — Может, у них так принято? Чтобы незнакомые существа при встрече с самками человеческими сразу бросались их насиловать!

— Я о таком не слышал, — задумчиво протянул второй.

— И я, — поддакнул похититель. — Предполагаю! — признался в догадке. — Люди странные… Может, их самки привыкли к беспорядочным актам, где и как приспичит. Вот и ждёт, что я буду бросаться в жажде побыстрее и погрубее с ней спариться.

Мне совсем поплохело. И глаз задергался… вроде.

Зачем они взращивают мой страх? Весьма уместный страх, между прочим! Я что, единственная, кого похитили? Не-е-ет!

Похищают! Берут в рабство!

И часто! Очень часто жертву насилуют!

Я…

И ничего я подобного не желала!!!

— А ты не хочешь с ней спариться? — чуть погодя с задумчивостью выдал второй. Я даже мысленно оцепенела от шока.

— Не очень, — прозвучало убедительно. — Я всего лишь её спас, а потом…

— А потом? — вторил насмешливо второй с явным подтекстом, что истинную причину уже знал, и очень хотел, чтобы её, наконец, озвучил мой похититель.

— Не знаю я! — отмахнулся недовольно извращенец. — Но смерти ей не желаю! — У меня от сердца отлегло, дышать легче стало. — Поэтому и привязал. Глупая в лагерь бегать начала. Не знаю, как до сих пор наши девы её не заметили. Она же громкая и неповоротливая, как кит, брось его в лужу. Жуткое… жуткое создание, — повторял оскорбление, заставляя меня насупиться.

— Так может она в ужасе, что ты её до сих пор не насиловал, вот и бегает… в поисках, кто бы это сделал…

— Думаешь? — озадачился ненормальный похититель.

И мне это уже до абсурда смешным казалось.

— Выходит, что я извращенец, потому что не лезу с ней спариваться?

— Видимо человеческие самки только для того и созданы. И если пытаешься просто поговорить или, Великая Секвана, проявишь желание покормить, теряются. Сходят с ума, и как итог — ведут себя неадекватно!

Это же театр абсурда!!!

Я бы заорала, но, увы, язык хоть и начинал проявлять какие-то ощутительные рефлексы, пока не шевелился как нужно. Поэтому я немой тушкой выслушивала двух ограниченных существ, которые уже дошли в своих мыслительных изысканиях до маразма.

— Почему у этого вида всё сводится к спариванию?

— Может это ключ к многочисленному потомству? Неспроста их вид превосходит наш по численности!

— Как вариант, — замычал, размышляя второй. — Но бездумное разбрызгивание семени приводит к тому, что в ней остаётся очень мало активных частиц, несущих живой ген. Это замкнутый круг, — заключил веско. — Но если это важно для человеческой самки и её спокойствия, возьми её… — посоветовал ровно.

— Я подумаю над этим! — убил задумчивостью маньяк. А в том, что он маньяк, убеждалась все больше. — Но не думаю, что спариваться — лучшая стратегия изучения человеческой самки. Несмотря на то, что она привлекательна и вполне годна для производства потомства.

Да ну на?! В истерике я билась уже давно.

— Решай быстрей, иначе Вал решит за тебя, а его слово!..

— Знаю, — буркнул похититель. — Ступай, а то она скоро начнёт приходить в себя. Ещё решит, что и ты с ней желаешь спариваться, я этого не переживу. И так уже оглох от визга, устал от беготни и её влипаний в неприятности.

— Хм, значит, не только наши сирены умеют голосить? — посмеялся второй.

— Не-е-ет, — совершенно не улыбался пленитель. — Наши голосами могут заманить, очаровать. А у этой… перепонки еле выдерживают!

— Может кляп в рот? — посоветовал добряк-второй.

Я икнула. Реально икнула!

Мужчины умолкли.

— Всё, иди, отходить начала…

Если бы… Это «начала» тянулось невыносимо долго. Я успела и мысленно убить всех пленителей. Поджечь лагерь с «невинными» девами, которых мне стоило избегать… Погоревать над тем, что мне присвоили статус «недотраханной человеческой самки репродуктивного возраста». Подосадовать на себя — я ведь и правда глухая была к советам. И как итог… пришла к выводу, что похититель прав — мне стоило успокоиться и жить, а не биться в истерике раньше времени. По сути, меня спасали, лечили, уберегали, опять спасали, а я — обвиняла, сбегала, вновь сбегала и давала маху… А если принять во внимание, что они существа другого мира, — это мне пока не очень давалось уместить в голове, — то смотрелась я, по меньшей мере, дикаркой.

Куда они оба подевались не уследила. Только поняла, что осталась в тишине. Брошенная, одинокая, ограниченная. Единственное, лучше стала ощущать тепло, или дело в том, что заботливые похитители перед уходом ещё поленьев запалили… Это вернее!

Так что к моменту разморозки поумерила гнев, и мозги на место себе же вставила. Тело ещё покалывало от онемения. Я растирала затекшие конечности, пила много воды, спасибо участливым пленителям, опять массировала руки и ноги, пока не наткнулась на длинную верёвку, тугой петлёй стянутую на щиколотке.

— Не может того быть! — вспомнила жуткие слова по поводу привязи. — Эй, ты здесь? — позвала мужчину. — Ау-у-у! — отвалилась на шкуру и раскинула в бессилии руки. — Я больше не буду удирать и есть всякую каку, обещаю, — проскулила заунывно. А потом позорно пустила слезу. Устала я. И есть хотела! Не ядовитых ягод, а мяса, рыбу, наконец, но не сырую… И кофе хотела горячего, чтобы аж нёбо обжигало. Ароматного, заварного…

И в постельку хотела! Дома, уюта…

— Зачем ты издаешь такие звуки? — раздался бархатный голос совсем рядом. Я испуганно дёрнулась, на миг увидав силуэт в воде, но незнакомец успел нырнуть.

— Нет! Нет, Нет!!! — тихо запричитала, поняв, что его спугнула своими нервными выходками. — Прости, это я от страха.

— Я такой страшный? — секундой погодя.

— Нет, что ты… — замямлила, — просто думала, ты ушёл. А ты внезапно заговорил, — сумбурно подытожила. — П-покажись.

Это было неуместно, но для меня не было ничего страшнее, чем остаться в одиночестве. Глупо, наверное, но вторая моя фобия — одиночество. Корни её понятны — детство! Из-за отца, матери… Я всегда была одна и интуитивно заменяла внимание родителей вниманием других. Друзей… Поэтому моя просьба напоминала хватание за змею, но я шла на риск — ведь они не все ядовитые…

— А вдруг ты опять испугаешься, и эти звуки странные будешь издавать? — недовольно буркнул мужчина.

— Не стану! — не была уверена, но желание наладить контакт, а может быть впоследствии уговорить меня всё-таки отпустить, перебороло страх. — Ну же… — Затаилась в ожидании, глазами жадно выискивая хоть движение. И вода плеснула. Совсем рядом с каменным плато.

Аж кишки свело, как страшно было, а когда передо мной из воды показалось тёмное нечто, я усилием воли не заорала. Хотя скорее впала в оцепенение, и сердце оглушающе громыхало, пока из глади открывался взору мой похититель. Его лоб, надбровные дуги, глаза, нос рот, подбородок, шея… Грудь…

— Мужчина, — кивнула очевидному, потому что ждала инопланетного существа. Нет, знала, что мужчина, видела ведь, но до последнего верила, что меня тогда зрение обмануло. Зачем же существа, один в один люди, называют меня, им подобную, человеческой самкой? Что в нас другого? В памяти мелькнул пах мужчины и обнажённые тела дев. Может, я идиотка, но предположение решила озвучить: — Ты, русалка? Или русалк… — переиначила на мужской лад.

— Это по-вашему, а по-нашему — амфибия. Самец.

Я не сдержала смешка:

— Самец?.. — секундная пауза. Мужчина рассматривал меня с холодным интересом. — А женщины, стало быть, самки? — озвучила догадку. Слово, которое меня коребило, а на деле — оказалось нормальным для живого существа и ничуть не обидным.

— Да, — спокойно кивнул похититель.

Чёрт! Он и правда был красив… Удивительно. Я даже засмотрелась. Волосы, подсыхая, тотчас кольцами завились. Губы были плотно сжаты, а глаза… они светились! Нереальной светлой зеленью! Как неоновые фонарики.

— Я думала вы другие, — брякнула, завороженная созерцанием прекрасного существа.

— Разочаровал? Не нравлюсь? — странный юмор.

Лицо тотчас задалось жаром.

— Нет, что ты. Но думала, если и существуете, то осьминог на лице, или звезда…

Мужчина нахмурился:

— Зачем?

— Прости, — повинилась, ещё сильнее ощутив стыд. — Фильмов насмотрелась, вот и несу чушь.

— Фильмы? — приблизился мужчина. Мощные руки на плато каменное уместил, чуть из воды ко мне подался, с явным ожиданием рассказа.

— Это такие… картинки, на которых запечатлены моменты из настоящей жизни, либо выдуманной, в исполнении актёров, — совсем сникла, потому что непонимание, удивление и ещё больше вопросов светилось в глазах мужчины. Да и я запуталась в ответе.

— Отпустите меня, и я обещаю тебя сводить в кино…

И мнимая связь оборвалась — похититель, полыхнув неонами глаз, скрылся под водой.

— Нет! — дёрнулась вперёд, да так и стопорнула, взирая на недвижимую гладь воды.