Игры богов

Глава 5. Вернуть императрицу

Элерин с трудом разлепила глаза и кое-как разогнула затекшее тело, захрустев покрытой изморозью одеждой. Перебирая дрожащими от слабости и холода руками по редкой черной травяной щетине, она села, зябко обхватив себя за плечи, и облегченно выдохнула — изо рта тут же вырвалось облачко пара. Девушка дунула несколько раз, следя за тонкими дымчатыми струйками, и снова легла, свернувшись тугим калачиком. Никуда она не пойдет. Она устала. Она хочет спать. И замерзла. Вот полежит немного и все. Что «все», она не знала, и ей это было безразлично.

Светловолосый молодой мужчина наклонился и потряс ее за плечо.

— Нельзя спать, милая, — тихо прошептал он ей на ухо.

Рядом появился еще один, с темными волосами и глазами, в которых горели узкие язычки пламени, и Элерин стало смешно:

— Почему?

Она хотела спросить, почему у него зрачки светятся, но темноволосый неожиданно дунул ей в лицо, и девушка очнулась. Минуту непонимающе хлопала ресницами и вдруг вспомнила — они ждут ее! Ее ждут, а она тут разлеглась и лежит. Отдыхает. Элерин торопливо начала подниматься, путаясь в палке и длинных полах одежды, стоящих колом от грязи.

— Сейчас, сейчас, я быстро, — шептала она. — Я быстро. Не уходите.

Она почти их не помнила, но это и не было важно. Главное — они ее ждали. Они позаботились о ней, оставив тропинку, по которой она быстро их найдет. Девушка сползла с кочки в болотную жижу и пошла по своим следам назад.

Элерин шла и шла, а где-то там, на краю сознания, смутно маячили образы двух друзей. Они должны быть друзьями, потому что всегда вместе. Сейчас она выйдет, а они помогут снять грязную одежду, приготовят что-нибудь обжигающе горячее….

— Я сейчас, только не уходите, — она с трудом выдернула ногу и, опираясь на корявую палку, сделала следующий шаг. — Видите, я почти пришла. Я пришла. Потому что….

Почему она идет к ним?

— Не знаю, — Элерин растерянно остановилась. — Я не знаю.

Девушка оглянулась по сторонам, ища ответа. Что она здесь делает? Почему никого нет? И где те, кого она ищет? Да! Она ищет их! Элерин облегченно вздохнула и сделала еще один шаг. А почему она их ищет?

— Почему? — ийет нахмурила брови, пытаясь понять, зачем ей они. — Зачем?

Нога застряла и не хотела вытаскиваться. И дергать бесполезно. Девушка обреченно опустилась в болотную жижу — все бесполезно. А так хотелось, чтобы он ее поцеловал. Зачем ее целовать? Глупости. Глупости? От него так завораживающе пахло. Такой родной запах. От кого? Их же двое. Элерин потерла лоб и пожала плечами. У них такие сильные руки. Что им стоит прийти и вытащить ее отсюда?

И пусть. И не надо. Она сама себя вытащит. Назло всем. Вот с-сейча-ас — девушка с усилием вырвалась из холодных объятий болота — вот сейчас выйду и все им выскажу, а они будут просить прощения и целовать ее. Зачем ее целовать? Глупости!

Нет! Не Глупости! Элерин вспомнила. Не глупости! Она любит их. Она их любит! Она сейчас выберется из этого проклятого места и увидит их.

Она шла и шла, упрямо выдергивая тяжелые ноги из грязи, и цепляясь за эту последнюю спасительную мысль: она должна выйти и увидеть их. Вот выйдет и увидит и никуда уже не отпустит. Они всегда будут вместе. Она так решила.

После почти шестилетнего отсутствия Сантилли вернулся на Радужную, в дом на берегу лагуны, который они с Ласти когда-то начали строить, но мужества хватило только на то, чтобы побродить по лесу, слушая пение птиц.

— И зачем я там? — спросил он вслух и сам себе ответил. — Не зачем.

После недолгих размышлений ашурт открыл портал к Тимми. К Таамиру его никогда не тянуло, слушать отповеди, как отца, так и остальных не хотелось. Хоть новости узнать. Медведь, конечно, поворчит, но введет его в курс дела.

— Явился, блудня, — буркнул Тимми, когда ашурт взобрался на табурет у стойки.

В трактире появились еще два бильярдных стола у дальней стены, где со стуком гоняли шары оборотни из клана Богевы. Волки стрельнули глазами в сторону демона и на этом успокоились — не их весовая категория. Над стойкой на кронштейнах висел большой телевизор взамен старому, сейчас не работающий. За несколькими столиками сидели байкеры-люди, которых демон видел впервые. Оборотни потеснились? Быть не может! Сантилли оценил новшества.

— Привет, ворчун, — усмехнулся он.

— Куда бороду дел? Завшивела? Или очередная пассия выдрала?

Герцог усмехнулся:

— Сам вчера выщипал. Новостями поделишься?

— А домой? — резонно спросил Тимми, начиная протирать пивную кружку.

Но Сантилли поморщился:

— Кому я там нужен?

— Ну, и дурак, — буркнул медведь, отходя к клиенту.

Ашурт, не торопясь, потягивал пиво, оглядывая бар. Хорошо здесь, спокойно. Оборотень поскрипит, но обслужит и сообщит последние новости или подбросит темку для размышлений.

— Племянника видел? — вернулся к нему Тимми и, видя удивленное лицо демона, пояснил. — Твоя сестренка замуж выскочила почти сразу, как ты сдернул. Мальчишке скоро пять. Весь в родителей. Такая же языкастая непоседа.

— Я рад, что у них все хорошо, — через силу выдавил из себя Санти.

Все закономерно. О чем он думал, когда уходил, чего хотел и на что надеялся сейчас, когда вернулся?

— По твоей кислой физиономии этого не скажешь, — бросил на него короткий взгляд бармен, берясь за следующую кружку.

Чистота — это его бзик. Медведю надо, чтобы все сверкало и сияло. До дыр протрет, даже если уже сто раз прошелся по этому месту. Они еще немного поболтали, и Сантилли расплатился. Напоследок Тимми посоветовал, хмуро глядя на него из-под кустистых бровей:

— Если боишься, что отец тебе кости пересчитает — демон хмыкнул — то хоть к сестре загляни. Ей рожать скоро, а она испереживалась вся. Все тебя ждет.

Ашурт кивнул и попрощался, но к Эджен не пошел, а час пробродил по набережной Парижа, успокаиваясь и набираясь храбрости. А потом неожиданно для себя вспомнил про старый дом сестры.

Во дворе суетились какие-то люди, грузя вещи в большой фургон. Герцог словно невзначай поинтересовался у грузчиков, как живется хозяевам в такой шикарной вилле.

Пожилой мужчина, смахнув пот со лба и прислоняясь к стене, устало махнул рукой:

— Дорогой дом. Денег у хозяев не хватает. Продают. Только покупателей на эту охабазину сейчас не найти. Кризис. Каждый год, бедолага, хозяев меняет, — грузчик сочувственно похлопал камень фундамента.

«Ты ждешь ее? — мысленно спросил герцог у дома, обращаясь к нему, как к живому. — Очень надеюсь, что это так».

Сантилли прошел под аркой в прихожую — почти ничего не изменилось. Это хорошо, наверное.

«Потерпи еще немного», — попросил он.

Документы оформили быстро. Могут же, когда хотят! Жени всегда любила этот дом. И Ласти он тоже нравился. Их детям будет, где бегать, и море рядом. Лас всегда любил море. И на байке есть, где погонять — тут прекрасные дороги.

Он тихо проберется к ним и положит купчую на стол. Ашурт тут же быстро набросал записку с извинениями и пожеланиями и, пока не кончилась решительность, открыл портал на Радужную.

Тихо не получилось: демон не учел племянника, охотящегося на призраков и поэтому терпеливо сидящего в засаде в гостиной. Когда Сантилли бесшумно ступая, прошел через комнату к столу, чтобы положить документы, на него из-за дивана вылетел маленький живой вихрь:

— Попался! — азартно закричал мальчишка и вцепился в штанину, но тут же с досадой стукнул его кулаком. — Ты настоящий!

— Разочарован? — поинтересовался герцог и, покосившись в сторону террасы, присел на корточки.

Племянник совершенно не походил на Ласа, больше на мать, и это хорошо. Сантилли с замиранием сердца взял мальчишку за руки. У Ласти сын. Молодчина друг. Сейчас, наверно, девочку ждут. Но не слишком ли быстро? Пять лет между родами — это очень мало.

— А ты кого караулил? — поинтересовался он, понимая, что тянет время, не желая уходить.

— Призрака, — разочарованно ответил племянник, — а ты на него не похож. А я тебя знаю! — вдруг оживился он и радостно закричал. — Мама, Санти вернулся!

— Тише ты, — попытался урезонить его герцог, но мальчик уже тянул его на террасу, подпрыгивая от нетерпения. — Мама! Санти!

Пришлось идти. Сердце бешено билось, грозя сломать ребра и с шумом гоня кровь по венам. Ничего, все равно когда-нибудь бы встретились.

Эджен осторожно поднималась ему навстречу из кресла, придерживая живот.

— Привет, — выдавил брат, с трудом отрывая от него глаза. — Вот, заглянул. Извини, не предупредил.

Непривычно было видеть всегда стройную сестру неуклюжей, без макияжа, с волосами, закрученными в жгут. Новая прическа и живот делали ее более женственной и какой-то беззащитной. Племянник прыгал вокруг них и дергал то одного, то другого, потом сорвался с места и с криком «папа» умчался вглубь дома.

— Иди сюда, видишь же, что ходить тяжело, — по щекам Жени побежали слезы. — Ненавижу, чуть что — сразу начинаю реветь.

Сантилли осторожно обнял ее за плечи.

— Весь в отца, — тихо сказал он. — А это кого ждете?

— Дочь, — ответила Эджен. — Тоже на месте не сидит.

— Привет, блудный демон! — Вардис стиснул его в объятиях и от души встряхнул. — Ласа еще не видел?

Сантилли отрицательно покачал головой.

— Он к морю пошел. Ты зачем встала, — темный бережно усадил демонессу обратно. — Как наша вторая егоза? — он положил руку ей на живот.

— Егозит. Ох! Скорей бы уже.

Вардис поцеловал Жени и тихо сказал:

— Как только рожаешь, сразу едем. Угу? — потом встал и обернулся к ашурту. — Ты что стоишь, как неродной столб?

Сантилли ничего не понимал. Нет, неправильно, он бы понял, если бы сразу поверил тому, что увидел. Вернее, он уже понял, но еще не верил. Небо! Но как эти двое спелись? Значит, мальчишка не их сын? Идиот, конечно, их, но не Ласти! Герцог кое-как разобрал спутанные мысли и облегченно перевел дыхание: вот ведь….

— Ноэль, — попросил Вардис сына, — сбегай за Ае, он к морю пошел, только не кричи, что Сантилли приехал.

— Лучше сам сходи, — Жени с трудом опустилась в кресло. — Поможешь, если что.

Дэи вэ махнул рукой сыну, чтобы оставался, но Санти остановил его, уже разглядев на причале две фигуры:

— Не надо. Я сам.

Йёвалли шел не спеша, обняв незнакомую девушку за плечи. Ладно, а что он ждал? Бросил его, а теперь хочет, чтобы тот хранил ему верность? Не сестра, так другая. Нечего было оставлять друга. И любимую. Но чем ближе герцог подходил, тем страшнее ему становилось, потому что навстречу шла лишь тень прежнего Ласа: заострившиеся черты лица, запавшие потухшие глаза. И эта трость, на которую он тяжело опирался при ходьбе, с трудом переставляя негнущиеся ноги.

Они остановились, немного не доходя друг до друга.

— Ты надолго? — равнодушно спросил Ласайента, безразлично скользнув глазами по ашурту и переводя их на море.

— Не знаю, — кое-как вытолкнул слова герцог.

Лас кивнул:

— Пошли в дом, пока меня ветром не сдуло.

Девушка - дракон закусила губу и опустила глаза.

— Давай посидим здесь, если хочешь, — предложил Сантилли.

Тебе тяжело, я же вижу, как ты устал идти. Принц дернул уголком рта — все понял — но промолчал, безучастно пожав плечами. Девушка помогла демону сесть на настил и отошла в сторону, положив трость рядом. Ашурт невольно проводил ее глазами.

— Личный донор, — насмешливо, но тихо пояснил йёвалли, перехватив его взгляд. — Каждую неделю меняются.

Они, ничего не говоря, сидели на причале, и Сантилли никак не мог поверить тому, что увидел. Почему Маярт его не вызвал? Почему?!

— И все же я тебя дождался, — неожиданно сказал Лас. — Знаешь, зачем?

Санти повернул к нему голову.

— Хотел узнать одну вещь, — йёвалли усмехнулся и посмотрел ему в лицо. — Все-таки объясни мне, дураку, почему?

Ашурт опустил глаза, потом нашел силы, чтобы поднять их.

— Ревность, — уголок губ непроизвольно дернулся.

Принц удивленно приподнял брови:

— К кому?

— К Элерин, — сознался герцог, — а потом к Эджен.

— Ты с ума сошел! — йёвалли стало смешно, и Сантилли рассердился.

— Я видел, как вы целовались в парке, — по возможности равнодушно сказал он, но Ласайента уловил отголоски давней обиды. — Ночь, розы, романтика.

Ашурт глядел в море, стараясь успокоиться. А он думал, что переборол все это. Оказалось — нет.

— Идиот! — в сердцах проговорил Лас. — Мы не целовались.

— А что тогда это было? — чуть не взорвался Санти. — Потерлись друг о друга и разошлись?

— Ты следил за нами? — удивился йёвалли. — Плохой из тебя шпион, — он тоже стал смотреть на море. — Просто прошлись, даже за руки не держались. Потом она стала дурачиться. «Не поцелуешь на прощание?» — передразнил он Элерин. — Я подумал еще, совсем глупая, думает, что у нее получится. Наклонился к ней, и она поверила, глаза закрыла, а я ей сказал: «Никогда». Надо было видеть, как она на меня смотрела, — Ласайента улыбнулся и покачал головой. — Даже стыдно стало. Пришлось успокаивать и нести ей конфеты. Как ребенку, честное слово.

Сантилли до боли сцепил пальцы: «Таамир прав в кои-то веки: я — осел».

— Но с Жени ты целовался от души, — ашурту не то, чтобы не хотелось сдаваться, но надо было разобраться до конца, — Не так?

И только задав вопрос, он понял, что не хочет ни в чем разбираться и ворошить прошлое. Ему надо вернуть друга. Любой ценой вернуть. Мальчишка и так ему многое прощал. И девочка тоже. Любимая — главное. Она — весь его смысл. И почему он их делит? Это Ласти, единое целое. Почему он вдруг решил разорвать его пополам? Почему он всегда думает о йёвалли в мужском роде? Ведь он — женщина. Самая лучшая, самая желанная, единственная, так уж сложилось, что ей для того, чтобы выжить, пришлось находиться в мужской ипостаси.

— С Жени я не только целовался, — Ласайента коротко глянул на Сантилли и усмехнулся. — Вы нас бросили. Как-то само получилось, но никто из нас не жалеет.

Он с трудом подобрал колени и обнял их худыми руками, заставив сердце ашурта похолодеть.

— Я думал, вы любите друг друга. Не захотел мешать. И вообще, — он, как с головой нырнул в ледяную воду, решившись сказать правду. — В тот день, когда я пошел за лекарством, Это…. Я не знаю, как получилось… мы…. Если бы не это…. Я не смог смотреть в твои глаза. Не знал, как….

— Вот и разобрались, — облегченно вздохнул принц. — А мы все головы ломали, почему Таамир ее в башне держит.

Сестру? Принцессу? В башне? Он нормальный? Она все равно не смогла бы устоять. Разве можно противиться напору демона страсти? Нельзя было появляться тогда у нее, знал же, чем все может кончиться. Видел, как она смотрит, и все равно потащился. На что надеялся, идиот?

— Ласти, я дурак.

— Как-то ласково ты про себя. Если честно, — принц пожал плечами, — потом у меня никого не было. Все ждал, что ты сменишь гнев на милость и простишь глупого йёвалли.

— Ласти….

— Все ерунда, — Лас отрицательно покачал головой, потом глубоко вздохнул, руки соскользнули с колен, и он стал заваливаться назад.

Девушка негромко вскрикнула и рванулась к нему, и если бы не это, Сантилли подумал бы, что друг решил полежать на теплом причале. Он, еще ничего не понимая, едва успел подхватить ставшее почти невесомым тело.

— Ласти?

Принц спокойно смотрел в небо, будто размышлял о чем-то.

— Лас!

Девушка выхватила нож, чтобы вскрыть вену на руке, от дома уже бежал Вардис, прямо на причал открылся портал и рядом на колени упал Сах в дорожной одежде:

— Ласти! — маг проверил у него пульс и вместо приветствия бросил ашурту. — Наконец-то! Где тебя черти носили? Аника, где кровь?

Санти наклонился к губам йёвалли, делясь дыханием.

Но подбежавший Вардис остановил девушку и придержал Саха:

— Ты видишь то же, что и я?

— Да, — немного помедлив, выдохнул ийет. — Сан, держи его у грани, сколько сможешь и больше, но сам туда не ходи. Вардис, цепляй здесь. Осторожно, не порви.

Сантилли не видел, что они делают — не до этого было. Сердце друга под его рукой еще слабо билось. Это сейчас было важнее всего.

— Выскальзывает. Маярт, где тебя носит? — никакого почтения учителю. — Не отвлекай его, потом шею свернешь.

«Ага, а это уже про меня», — подумал Санти, не оборачиваясь.

— Ос-сторо-ожно. Пошла, пошла. Снимай. Сах!

— Вот. Держу. Аника, пот вытри. Ничего не вижу.

— Держи, держи, да держи же! Давай, стерва, сползай.

— Выскальзывает!

— Я тебе самому сейчас руки оторву, божий сын! Зубами держи!

У Сантилли начала кружиться голова, но сердце упрямого мальчишки еще билось.

— Аккуратно. Вардис! Здесь отцепи. Йян, что ты возишься?

Там еще кто-то есть? Это хорошо, подумал ашурт, зачерпывая новую порцию силы.

— Вижу.

Долго они еще там? Так скоро он и до внутреннего резерва доберется. А если и его не хватит? Энергия уходила в Ласа, как в бездонный провал, но в это время все кончилось.

— Санти, — устало позвал его Маярт. — Ты еще живой? Оглянись.

Что-то было такое странное в хрипловатом голосе мага, жуткое, от которого веяло леденящим холодом. Аника бережно приподняла голову принца и в его рот побежала тоненькая струйка крови. Все будет хорошо, малыш. Мы еще побегаем. Ты еще побегаешь.

Сан с трудом обернулся и застыл.

— Как тебе красавчик? — зло улыбаясь, спросил сидящий на коленях Вардис и медленно провел рукавом по лбу, стирая пот.

Удерживаемый тремя магами на причале стоял, покачиваясь… Лас и смотрел на ашурта черными провалами глазниц.

— Ангельское проклятие собственной персоной, — хрипло представил его Маярт. — Кто-то от души постарался.

— И что с этим делать? — растерянно спросил Сантилли, со второй попытки вставая на ноги.

Его тут же повело, но он чудом удержался на ногах, едва не свалившись в воду.

— Потом искупаешься, — Йян вытер вспотевшее лицо и невольно покосился на море — пить зверски хотелось всем.

— А если его сжечь? Возможно? — спросил герцог, наблюдая, как маги заключают проклятие в двойную магическую решетку, и, чувствуя, как кто-то делится с ним силой, скорее всего Сах. Он, слабо улыбнувшись, благодарно кивнул другу.

— Без проблем, — не отвлекаясь, ответил Маярт. — Кто будет смертником?

— В смысле? — не понял демон.

— Так просто не получится. Нужно очистительное пламя. Звезда. Эта тварь только там и сдохнет. Все, — маги отступили от клетки.

Сантилли без слов оброс броней:

— Защиты подкиньте. Я еще хочу по шее от отца получить, если после вас выживу.

— Камикадзе, — усмехнулся Вардис, бережно поддерживая голову Ласайенты.

Ашурт непонимающе посмотрел на темного. Наверняка, ругательство. Ладно, потом разберемся, и тут же вспомнил: «камикадзе» — смертник по-японски.

«Совсем дурак стал», — укорил он себя.

— Двойной портал, — задумчиво потер лоб Сах, — а это, — он кивнул на проклятие, — в клетке и на цепи.

— Скорей всего, — согласился Маярт, — первый, — по возможности ближе к звезде, второй — в ядре. Вытолкнуть клетку и сразу уходить в первый, чтобы остыть.

— Угу. А потом домой — чай пить, — хмыкнул Вардис и категорично высказался. — Бред!

— Почему? — спросил Сантилли, — вполне реально для меня, если с дополнительной защитой.

Маги переглянулись.

— Ладно, забирай и жди нас, — решился Маярт. — Мы за накопителями. Без нас не начинай.

— Если что — из-под земли достану, — пригрозил темный и добавил. — Когда роды у Жени примем.

Сантилли кивнул.

— Народ, вы меня не поняли, — заторопился Вардис, беря Ласайенту на руки. — Началось.

— Боги, — простонал Маярт, — Это всегда так вовремя. Аника, не исчезай. Бери кого-нибудь в помощь и к Эджен, мы сейчас закончим с нашим красавчиком и сразу к тебе. Можно подумать, других акушеров не найти!

— Вот и объясни это женщине во время схваток, — огрызнулся дэи вэ, одновременно с тревогой вглядываясь в йёвалли. — В темпе, в темпе, если не хотите, чтобы меня на ленточки порвали. И еще, целителей пришлите нашему принцу.

— Без меня не начинайте, так Жени и скажи, — Сантилли дернул на себя клетку и шагнул в портал.

— Это ты природе указания даешь? — удивился Сах, открывая переход к себе. — Учитель, самые мощные — справа.

— Ах, ты вспомнил, кто из нас кто, — деланно удивился маг, открывая потайную дверцу.

— Ну, прости, — повинился ученик, быстро засовывая накопители в сумку, — можешь попинать.

— Воспользуюсь, — рассеянно отозвался Маярт, — как только кончится это сумасшествие, так меня и жди.

Иян торопливо опустошал свои запасники. Только бы ашурт не полез без страховки куда не следует. Не понравился магу его взгляд, ох как не понравился.

Сантилли не стал долго выбирать место для первой остановки, вспомнив про голое безжизненное плато в одном из миров — то, что надо. Настелил защиту на камни, не хватало еще увязнуть в лаве. Он не стал открывать портал к ядру звезды из космоса, если что-то пойдет не так, с помощью в безжизненном пространстве будет туго, а здесь есть шанс выжить.

Еще раз все проверил и приготовился ждать магов, но тут проклятие зашевелилось. Сантилли старался не смотреть на него. Это не Ласти, это нечто жуткое и чуждое, принявшее его форму. Демон отошел в сторону, но клетка задрожала от удара. За первым последовал второй, третий, и защита начала выгибаться.

«Не успеют. Они не успеют со своими накопителями, и все пойдет прахом», — Сантилли растерянно оглянулся вокруг.

Да гори оно все синим пламенем ада! Стенки клетки выгнулись еще больше, и ашурт испугался, что они не выдержат. Он торопливо накинул на себя защиту, собрав все, что еще осталось, схватился за прутья и мысленно перекрестился (докатился). От Арта помощи ждать бесполезно — чужой мир, и духу нет сюда хода. Надо что-нибудь придумать, чтобы у него была свобода действий.

Щит на границе портала треснул через два удара сердца, но их хватило, чтобы закинуть клетку подальше. Он еще успел увидеть, как вспыхнуло проклятие, когда короткий протуберанец жадным языком облизал камни плато и ашурта, прежде чем тот успел закрыть глаза рукой и захлопнуть переход.

Собственная защита лопнула мыльным пузырем. Волосы и крылья сгорели мгновенно, попросту испарившись, а броня начала плавиться, и демон торопливо развернулся к берегу огненного озера, надеясь, что не ошибся с выбором направления.

«Теперь я знаю, что ждет меня за серой гранью», — толкнулась в голову непрошенная мысль, пока герцог, превозмогая адскую боль и увязая по щиколотку в лаве, брел среди опадающих языков пламени. Глаза он открывать боялся, справедливо полагая, что это уже не имеет смысла. Броня, обжигая, вползала вниз с тела, но если ее убрать, то сгоришь сто процентов. Лучше потерпеть. Сантилли уже выбирался на относительно твердое место, когда его мягко подхватили под мышки.

«Обожжетесь» — хотел крикнуть он и не смог.

Накатила одуряющая прохлада, и ашурт еще нашел в себе силы стряхнуть расплавленную броню. Новая нарастет.

«Ласти будет рад. Лысый друг. Он давно хотел посмотреть». Это была последняя связная мысль.

— Срезай одежду….

Голоса доносились, как из-под воды и издалека.

— Какую одежду? Тут ошметки. Так растворятся…

«Я не сахар», — вяло толкнулась в мозгу мысль.

— По-моему это — кожа.

— Капсула готова…

— Создатель! Где это он так?

— Санти, ты в курсе, что похож на свежеезапеченный окорок?

«Меня съедят. Класс!».

— Вон отсюда! Уберите кто-нибудь оборотня!

— Ладно, я к Найири, а ты без меня не уходи, мне еще уши тебе отрывать, когда они отрастут.

— Ты тоже вон!

— На короля?!!

— Вон, я сказал! Кто их сюда пустил?

Голоса сливались, переплетаясь в причудливую какофонию и теряя смысл, и ашурт и окончательно провалился в беспамятство.

Нога подвернулась, и Элерин упала на четвереньки. Палка мешала, но очень трудно было заставить себя разжать одеревеневшие пальцы. Она запретила себе спать, боясь, что опоздает, и они уйдут, не дождавшись. Она ползла и ползла по нескончаемой жиже, падая, захлебываясь ею, но упрямо двигаясь к своей цели. Руки путались в траве, она постоянно цеплялась за мокрые стебли, но все равно продолжала упорно ползти вперед. Ее никто не остановит! Никогда! Она придет к ним, и они будут вместе.

Голова уперлась во что-то твердое, и девушка несколько мгновений никак не могла понять, почему она остановилась, но потом додумалась поднять руку и с удивлением ощупала шершавую поверхность. Глупость какая-то. Она открыла глаза — почему они были закрыты? — и поняла, откуда взялась трава: она была везде. Зеленая, шелковистая и мокрая после недавнего дождя. И только сейчас девушка почувствовала запах леса и услышала, как в высоких густых кронах шумел ветер, и пересвистывались птицы. Пусть свистят, решила Элерин и, цепляясь за дерево и палку, с трудом поднялась на дрожащих ногах и разогнула спину. Это тоже было странно: почему болит спина, ведь шла она не ею? Голова закружилась от свежего воздуха, и девушка упала навзничь, раскинув руки, но, так и не выпустив спасительную корягу.

Военный отряд, ехавший по лесной дороге, с удивлением увидел, как от толстого дуба отделяется внушительный кусок коры и с шумом валится на землю. Менталы, вздыбив густой мех, захрапели и беспокойно затанцевали на месте, перебирая мягкими лапами и беспокойно поводя ушами. А в городах знать полностью стрижет им шерсть, оставляя короткую гриву вдоль длинной шеи и голый хвост с кисточкой на конце, который затем украшают, кому как вздумается, уродуя благородных животных.

— Проверь, — коротко приказал тридцатилетний черноволосый мужчина в блестящей кольчуге ближайшему солдату, успокаивающе потрепав животное между стоящих торчком ушей с жесткими кисточками.

— Здесь нищенка, — прокричал тот, спешиваясь и морщась от вони. — Кажись, без сознания. Поди, из той деревни, что проехали.

Командир распорядился оставить ей хлеба и двигаться дальше. Добрая у него душа, а мог и бросить здесь, проехав мимо. Человек наклонился, чтобы положить краюху, и заметил странный блеск на шее женщины. Он осторожно сдвинул грязный воротник и вытащил на свет тонкую золотую цепочку с круглым кулоном, вымазанным в тине.

— Что там? — окликнул замешкавшегося подчиненного командир.

— Так, кажись, знатная, — растерянно отозвался солдат. — Может, украл кто для денег, а она сбегла.

— Заверни в плащ, — мужчина твердо повернул ментала. — Возвращаемся.

Девушка оказалась очень милой, но очень изможденной. За сутки, что она спала, ее одежду выстирали и привели в порядок. Дорогое, но странное, почти мужское, платье. Тонкое белье. Когда беспамятную находку отмыли, в ее ушах заблестели золотые сережки, а каштановые волнистые волосы рассыпались густой гривой. Тонкие нежные пальчики, маленькие узкие ступни, нежный овал лица. Сразу видно — аристократка, но как она попала сюда? Где так смогла измазаться в болотной грязи, когда вокруг нет ни одной даже самой завалящей лужи?

Элерин очнулась в маленькой комнате с низким деревянным потолком на узкой мягкой кровати. Солнце ярко светило в небольшое оконце, через закрытую тканью дверь слышались негромкие голоса и чьи-то осторожные шаги, и одуряющее пахло едой, напомнив, как она хочет есть. Ее не удивила ни простая деревенская обстановка, ни вычищенная собственная одежда, ни новые сапоги из грубоватой кожи, ни то, что язык оказался незнаком, как и люди, подобравшие ее, а потом взявшие с собой.

Болото осталось позади, и это было главное. Где-то там ее ждали. Она смутно помнила, что к кому-то упорно шла. Для чего? Да, она тряхнула головой, вспоминая, да, чтобы быть вместе. Это важно — чтобы быть вместе.

Странная молчаливая девушка начала оживать на третий день пути. Она, смущаясь, что-то спрашивала на странном гортанном языке, но через неделю уже знала достаточно слов, чтобы объясниться, забавно коверкая их и путая ударения. Она ничего не помнила, даже своего имени и откуда она, и воины сделали предположение, что у нее очень сильное потрясение. Такое бывает с женщинами из высшего общества — слишком нежные и ранимые — чуть что и сразу падают в обморок.

Ешан очень удивился ее просьбе, научить сражаться на мечах, но гостья настаивала и он согласился. Девушка оказалась не новичком: она была знакома с оружием, умела держать его в руках и достаточно ловко отбивала атаки, а вот с нападением у нее было туго.

Она жадно интересовалась всем, что видела, буквально засыпая Ешана вопросами, но замолкала, когда он начинал выспрашивать о ней, жалобно и растерянно глядя на него огромными зелеными глазами.

— Мы приедем в Гесберг, и я отведу тебя к магу, — утешал ее человек. — У Его Великолепия прекрасный маг. Он поможет.

Ешан дал ей временное имя Зарин — Звезда, очень уж она казалось ему яркой, сияющей и недостижимой.

Кожа горела, а он тонул и тонул в этой лаве и никак не мог выбраться. Хорошо, что не пожалел защиты на камни. Смешно было бы захлебнуться в них. А так верхний слой оплавился и все. Но ему уже до чертиков надоело брести по колено в огненном тягучем месиве в полной темноте. Надо придумать, чтобы броня закрывала и глаза. Что-нибудь прозрачное. Хотя, она все равно бы не спасла. Но перепонки-то живы, возражал он сам себе и гортань почти не обожгло. И потом, не каждый же день ему по звездам лазить. А было бы здорово посмотреть, что там внутри.

Кретин, он мысленно хлопнул себя по лбу. Ну почему бы не пройти между слоями самому, а клетку протащить в обычном пространстве? В худшем случае остался бы без руки. На некоторое время. Если боги хотят наказать — они лишают разума. Спасибо вам, дорогие!

Сколько можно ходить в темноте? Где Сах? Затолкали в кипящее болото и ушли.

— Лежи, да лежи же спокойно. Аника, дай успокоительное, видишь, у него кожа зудится.

«Это не кожа, — хотел возразить ашурт. — Это камни горят».

На глаза что-то давило, руки и ноги не поднимались. Сантилли завертел головой, и вокруг противно заплескалась маслянистая жидкость.

— Боги, я с ума с тобой сойду, — вздохнул кто-то рядом. — Ты будешь спокойно лежать или нет?

— Нет, — прокаркал герцог и сам испугался своего голоса.

— А вот говорить тебе нельзя, — усмехнулся невидимка и Сантилли, наконец, узнал его.

— Маярт.

— Усыплю. Как ты мне надоел за эти два дня….

— Лас….

— Спит, — маг оглянулся на лежащего в кресле принца и перешел на шепот. — Если очухаешься быстро, успеешь еще раз удрать, потому что он пообещал тебе оторвать все, что торчит.

Буду кататься по лесным дорожкам. Сказочный колобок. Ха, нет, разговаривающая сарделька-колбаска. Будет забавно. А как будет рада лиса, когда он до нее доберется! И проблемы с женщинами отпадут, потому что его слопают. Демон любит колбасу. Точно, его съест Демон, он прогонит лису, потому что умнее ее. А Ласти колбасу терпеть не может. Значит, отрывание отменяется. Бедный, Демон, быть ему голодным.

Герцогу стало смешно, и он решил поделиться мыслями с магом.

— Маярт….

— Спи, чертов ашурт, пока я тебя сам не придушил.

«У меня новое прозвище?», — успел подумать Сантилли, прежде чем в нос ударил незнакомый терпкий аромат, и все рухнуло в темноту.

Как она надоела! В этом доме есть свет или нет? И что это все время давит на глаза?

Герцог поднял неожиданно тяжелую руку, но ее сразу перехватили.

— Маярт, — позвал невидимка.

Боги, какой знакомый голос!

— Лас, ты как? Нормально? — осторожно спросил Сантилли.

— Нормально, нормально, — вместо друга проворчал маг. — Не трогай повязку. Глаза еще не восстановились.

— У меня спина затекла, — недовольно пожаловался герцог.

— Так перевернись, — немного желчно посоветовал ийет, но Санти почувствовал, как тот улыбается.

— Ты что такой злой? — поинтересовался он, начиная ворочаться в постели.

— Спать хочу, — огрызнулся тот, помогая ему.

Демон с наслаждением потянулся:

— И кто не дает? А ходить можно? — и спохватился. — А рисунки? Сгорели?

— Восстановишь, — проворчал Маярт, поправляя подушку и присаживаясь рядом на кровать. — Ходить можно, но не нужно.

— Ласти, — позвал герцог, но тот не отозвался.

— Он ушел, — тихо произнес ийет, толкая обратно на постель приподнявшегося на локте ашурта.

За несколько дней слепоты Сантилли выучил весь дом и окрестности наизусть. Йёвалли упорно молчал, но герцог чувствовал, когда он находился рядом. Подстраховывал. Хотя какая с него помощь? Самого ветром качает. Сах сказал, что восстанавливаться принц будет не меньше полугода — все связи нарушены, организм изношен. Но проклятия больше нет! У них получилось! Сантилли никогда так долго и искренне не благодарил богов и магов. Магов в первую очередь.

Сегодня он пошел к дальней стороне лагуны, ориентируясь на шелест волн и шум ветра в кронах высоких пальм, в которых кричали разноцветные птицы. Молодец, девочка, прекрасно поработала. Демон опустился на песок и привычно обхватил колени. Где она там? Как она?

— Дядя Сан, ты большая свинья! — категорично заявил незнакомый звонкий голос, вырывая демона из раздумий.

Рядом весело хмыкнул Лас. Так и знал, что ты здесь, но когда подошел мальчишка, герцог не слышал, полностью погрузившись в мысли о девушке. Послышался звук подзатыльника и сердитое детское ворчание.

— Не бей ребенка, особенно за правду.

— Джуни! — Сантилли повел рукой, пытаясь найти дэма, но тот сердито шлепнул его по пальцам.

— Я бы тебя убил, но с убогими на голову это бесполезно.

— Я не в себе был, — повинился ашурт.

— А когда ты был в себе? — ядовито поинтересовался Орси. — Какой головой думал? Нижней? А ты не слушай, — послышалась возня, потом язвительное «бе-бе-бе». — Ласти надо памятник за мужество ставить. Все выступления на себе вытянул. Все интервью. Пахал, как черт, пока ты там сопли пускал. Я думал, нас освищут на первом концерте. Лас, что ты мне семафоришь? Я не прав?

Послышался шорох песка — еще кто-то пристраивался рядом. Неужели все пришли?

— Убей его, Джуни! — закричал мальчишка откуда-то со стороны.

— Марш гулять! — дружно рявкнула группа.

— Это чей? — не выдержал ашурт, вертя головой.

— Мой, — сердито ответил Вульф, — разболтался совсем.

Было совершенно непривычно догадываться о происходящем по отдельным звукам и репликам, но демон старался, жадно впитывая родные голоса и запахи. Как он соскучился по ним! И пусть ругают. Они имеют на это полное право. Он здорово их подставил.

— Ласти сказал, что ты попал в катастрофу, — Это густой бас Гнома. — Я хотел добавить, что головой здорово приложился, но побоялся переборщить, зал и так рыдал. Нам даже деньги хотели собрать, еле отмахались. Озолотиться можно было за твой счет. Какого идиота ты выбросил, в мозгах не укладывается.

— Ребята, можете казнить, но вспомнил я про вас только через полгода, — Сантилли поморщился. — Как затмение ума. Не знаю, как объяснить. Не молчите только, иначе кажется, что вы ушли. Глупо говорить с пустотой.

— Колись, демон, в чем дело? — сердито проговорил Шип.

И неожиданно для себя герцог выложил всю правду, не пытаясь ничего анализировать и оправдываться. Как встретил друга и Элерин перед войной, и ему показалось, что они целуются. Как ненавидел их за это и злился. Как ревновал. Как пил. Как радовался тому, что девушка пропала. Как язвил при встрече с сестрой, когда Лас ее успокаивал. Как снова злился, ревновал и снова пил. И как лег в одну постель с Это, потому что потерял голову от запаха женщины.

— Демон — ты бо-ольшой идиот, — подвел итог Шип и глянул на бледного йёвалли, стиснувшего руки. — А друзей у тебя нет? Да?

— Я не подумал, — герцог мотнул головой.

— Был бы ты обычным человеком, — хмыкнул Гном, — можно было бы прийти к тебе и накостылять по шее. Но до тебя же не добраться.

— И что теперь? — почему-то тихо спросил Вульф.

Ашурт пожал плечами:

— Хочешь, на колени упаду.

— Дурак ты, — поморщился Шип. — Вроде умный, а дурак. С очень большой буквы.

Потом они пили кофе на террасе и Сантилли рассказывал им, как бродил по мирам, а музыканты — про свою жизнь. Оказывается, у Гнома родилась дочь, а у Шипа — сын. Джуни познакомился с девушкой и тоже подумывает о женитьбе. Выпустили несколько альбомов и даже сняли клипы, пока Лас мог выступать. Особенно сильно он сдал в последний год, но Вульф, случайно обмолвившийся об этом, тут же замолчал, а Джуни увел разговор в сторону.

— Мы тебе снимки привезли, — сообщил он. — Посмотришь, когда повязку снимут. Ае неподражаем.

— Он нарочно сдернул, чтобы на юбилеи не тратиться, — проворчал Шип, укоризненно глядя на ашурта, — Мне Лас на полтинник такой халат подарил, — он со вкусом причмокнул губами, — сказочный. Все обзавидовались. Не иначе как у Рашида заказывал.

И тут Сантилли вспомнил про свое трехсотлетие и горько усмехнулся: три века — а ума не нажил.

— Что делать будешь, дурной ашурт? — спросил Гном, оглядываясь на уходящего к морю йёвалли.

— Не знаю, — пожал плечами демон. — Зарабатывать доверие, если это еще возможно.

Повязку снимали через два дня поздно вечером, и все равно из глаз потекли слезы. Принц, наблюдавший за этим от дверей, сразу развернулся и скрылся в темноте коридора.

На следующее утро Сантилли, устроившись на диване в своей комнате, просматривал снимки, оставленные для него ребятами, и, не удержавшись, присвистнул на первом же: скромница ты наша! И наверняка специально именно это фото было положено сверху.

Ашурт хмыкнул, ребята правы — Ласти неотразим. Принц, весь в черном: бандана, небрежно распахнутая спортивная рубаха, джинсы, кроссовки — стоял, небрежно прислонившись к черному байку и скрестив руки на мускулистой груди. И очки. Интересно, их одевали всей бригадой или это был шантаж? И, естественно, колечки, браслетики, сережки, цепочки и, да, пирсинг. Забавно, но смотрится. Сколько девчонок рыдало по ночам над этой фотографией?

А вот татушка на левой стороне груди, скорее всего, временная. Не мог же он настолько сойти с ума, чтобы сделать себе постоянную, да еще и такую: угрожающе скалящая зубы голова пантеры. Но смотрится неплохо. И тут герцог узнал рисунок. Салим! Дьявол, это же Салим! Увековечил, значит.

Дальше шли рекламные снимки группы вперемежку с семейными и рабочими: репетиции, концерты, переезды, прогулки по городам, семейные праздники. Герцог листал их, как дни, которые вычеркнул их своей жизни: Лас спит в кресле, забросив ноги на подлокотник; Лас смеется, полуобернувшись назад; Лас, сосредоточенно хмурящий брови, что-то мешает в котелке на костре: Лас, везде Лас.

Ашурт вернулся к первому снимку — Черный принц. Почему-то сразу вспомнился первый день в крепости на рубеже: маленький задыхающийся мальчик стоит в дверях столовой, схватившись за косяк и хватая воздух широко открытым ртом. Никто не думал, что он выживет, но у Сантилли тогда даже мысли не было, что он умрет. Она, как и понимание этого, пришло потом. А эта зараза всех обманула! Вредная, упрямая, языкастая зараза, которую он предал.

Герцог аккуратно отложил снимки и провел по лицу ладонями — какая же я все-таки тварь!

За это время демонов навестили все, кто только мог, не забывая ругать ашурта. Тот покорно со всеми соглашался, понимая, какую подлость совершил по отношению к ним, и терпеливо ждал, когда они сменят гнев на милость, но в душе начиная ворчать. Не могли все сразу прийти, а не растягивать удовольствие? И так муторно. Но добил его Сах.

Стало известно, где появится Элерин. Странные болота, в которые она попала, редко расставались со своей добычей. Надо было иметь огромное желание жить, чтобы выбраться оттуда. Ийет назвали этот мир миром забвения, свалкой ненужных воспоминаний. Время там текло по-другому: очень медленно, и за все эти годы для девушки прошло несколько дней, но и за них она могла все забыть, кроме самого главного, самого заветного желания.

Все провидцы говорили о городе, обнесенном белой стеной, по которому ехала императрица в сопровождении вооруженных всадников на животных, отдаленно напоминавших лошадей. Некоторые видели его ночью, а высоко в небе — яркую голубую звезду. Хороший ориентир и нашли его быстро.

— Ну, и шел бы сам, — горячился Сантилли. — Ты же брат.

— Она может меня не узнать, — терпеливо объяснял ему ийет. — А вас она любит. По-настоящему.

Боги, он не знает, как с Ласти помириться, а их толкают в очередные неприятности.

— В смысле — нас? — дошло до герцога. — Обоих?

Сах Ир уныло кивнул:

— Женщина — это необъяснимо. Но страдала она и по тебе и по Ае.

Ийет не стал говорить, что нашел дневник сестры. Он даже не догадывался, какая буря бушует у нее в груди, пока не отважился прочитать его. Девочка слишком хорошо спрятала свои чувства от всех, даже от брата, принявшего все за обычную влюбленность.

Ашурт уронил голову в ладони:

— И почему меня нигде не убили?

Сах сочувствующе похлопал его по плечу, позвал йёвалли и начал объяснять детали.

Герцог хмуро слушал его и представлял, как они вдвоем будут плыть на шхуне. И не сбежишь никуда. Не лес, где можно наткнуться на разбойников или на худой конец свернуть с дороги и попинать дерево, сбрасывая раздражение. Здесь же, как на необитаемом острове — только они. Надежды на пиратов нет, когда надо, этих придурков никогда не дождешься.

— На корабле удобнее, не надо проходить через города, чтобы вас видели. Приплыли и приплыли. Мы чуть голову не сломали над заклинанием, но от настоящего парусника с командой вас никто не отличит. Маги там слабые и в основном бытовые, так что бояться нечего. Поставите шхуну у причала — и в город.

За относительно небольшой срок ийет успели основательно подготовиться: язык, основные обычаи, жизненный уклад, но сами даже за компанию идти отказались, и Сантилли догадывался, почему. Демоны не в духе — опасные попутчики. Это раз. Два, надеются на то, что они сами окончательно расплюются и разбегутся и выбор мужа для обожаемой императрицы станет лишь вопросом времени. Надо поспрашивать у Маярта, кто это у них такой умный.

— Сан, — выдернул его из мрачных раздумий Сах Ир, — я очень хочу, чтобы вы помирились. Просто привезите сестру. Хорошо? А женитьба… ты неправильно думаешь. Мы нашли этот мир месяц назад. По закону подлости он закрытый, а полноценных накопителей смогли подготовить только два, остальное ушло на шхуну. Должны были идти Маярт и я, но вы — идеальные кандидатуры. У вас дней десять на подготовку. Ты очень вовремя вернулся.

Попросили вернуться. Что имел в виду тот, кто сидел вместе с ним на берегу? О ком говорил? Герцог подавил тяжелый вздох и осторожно покосился на замкнутого йёвалли. Тот поднял на Саха глаза и криво улыбнулся. Тоже «рад».

Завтра будут восстанавливать рисунок на спине, а потом на руках. А ему еще шхуну осваивать и учить язык. Когда, если он почти все время будет в отключке?

Давно он не видел у отца такого удивленного лица. Лас, присутствующий (случайно, конечно) при разговоре, закусил губу и внимательно посмотрел на герцога, словно здоровьем головы поинтересовался.

— Я выдержу, — спокойно сказал Сантилли, — приведешь в чувство и сразу вторую. За ночь отлежусь.

Найири пожевал губами и нехотя кивнул головой. А ведь ты не просто так согласился — герцог коротко глянул на него — что задумал?

Как оказалось ничего нового: боль от первого ритуала забирал Таамир. «Для полного разнообразия», — невозмутимо пояснил он, опускаясь в кресло и небрежно закидывая ногу на ногу. От второго — Шон и Чарти, весело помахавший брату рукой. Сам ритуал решили проводить на равнине дома Вардиса — духи почему-то выбрали именно это место.

Очнулся Сантилли, когда Андерс с отцом ставили его на ноги. Класс! Как заново родился! Спина горит. Какое знакомое чувство. Он пошевелил лопатками и чуть не зашипел. Потрясающие ощущения.

— Ты готов? — хмуро спросил Найири.

Очень хотелось ответить «нет», но сын решительно пришлепнул готовое вырваться слово, и кивнул головой, но в последний момент спохватился:

— Стоп! Кто там сзади?

Арт проворчал что-то нечленораздельное и остался на месте. Потрясающе.

— Проваливай! — приказал ему Сантилли.

— Сдохнуть хочешь? — ласково поинтересовались за спиной.

— Выбирай, — Найири посмотрел на сына исподлобья, — Или лежишь в отключке несколько дней, и тогда лично я не вижу смысла в этой затее, или…, - он вопросительно приподнял брови.

— Или, — буркнул герцог.

Когда его почтил вниманием защитник Андерса, герцог помнил смутно.

Проснулся он утром с зудящей болью в виске и левом глазу и с отвратительным настроением, под которое новый язык пошел на «ура».

Шхуна называлась «Утренняя звезда». Забавно, ашурт еще раз перечитал название, и кто это нас так обозвал?

— Ничего, что я так ее назвала? — виновато спросила Эджен. — Но она похожа на утреннюю звезду.

— Жени, — герцог решительно взял сестру за плечи, — или ты перестаешь казниться, или твои дети остаются сиротами и даже без моей помощи. Хватит уже грызть себя. Всех хомячков переплюнула.

Демонесса слабо улыбнулась.

— Я не виню ни тебя, ни Ласти.

«Только ревную», — добавил он про себя.

Принц бы сказал, что судно было прекрасным, как мечта. Интересно, сколько он песен написал, пока друг маялся дурью? И про что?

Белоснежная, как облако. Изящная и наверняка очень быстрая. Хищные обводы — чувствуется рука Грооса. Просторная надстройка посередине, в которой располагается кают-компания или гостиная (как хотите) с одним сплошным окном по всему периметру и с круговым диваном под ним, тут же современная рубка с традиционным штурвалом, который можно при желании сложить и задвинуть под панель. На корму ведет короткая, в четыре ступеньки, лесенка-трап. Слева от рубки — компактная кухня, а рядом с ней — вход в каюты, которые располагаются внизу.

Если спуститься по крутой лестнице, то можно увидеть коридорчик с четырьмя дверями, позади лестницы — кладовка с продуктами и мастерская, в которую можно попасть и с кормы, а в носу — небольшая библиотека. Все продумано и удобно. Без лишнего шика, который оба демона терпеть не могли. Двери широкие и раздвижные, значит, меньше синяков на плечах ашурта, любящего находить углы.

Сантилли из рубки наблюдал, как Ласайента, сидя в шезлонге на носу, играет в свою бесконечную игру. Нарочно так устроился, чтобы его было видно, а мог бы уйти и на корму. Там диванчик под тентом и столик с креслами. Все круглое и уютное. Райский уголок, усмехнулся он. Но вредному демону доставляет удовольствие действовать таким образом на нервы. Проверенная и отработанная годами тактика. И молчит. Как рыба. Уже второй день. А им идти еще с неделю. Не мог Сах портал ближе открыть?

Ашурт перевел шхуну на автоматическое управление — все равно почти штиль, паруса убраны — и ушел на корму читать. Если принцу надоест быть одному, сам придет. А он придет, чтобы снова позлить герцога, и будет отстреливать свои шарики. Сантилли так и не смог понять смысла этой дурацкой игры. Время убить?

Сегодня с утра дежурил Лас. Он сидел перед пультом, положив длинные худые ноги на приборную доску, и читал. Специально шорты одел? Проверяет на прочность? Ну-ну.

Ашурт хмыкнул громче, чтобы его услышали через открытую дверь. Да, я оценил твои старания. Принц невозмутимо перелистнул страницу и поменял ноги.

В холодильнике обнаружилась почти съеденная пицца и половина кастрюли тушеного мяса. В печке уже что-то готовилось. Санти сквозь темное стекло разглядел рыбу. Гадость. В духовке шипели две каких-то птицы. И он все это съест? Силен демон, ашурт с уважением глянул в сторону рубки, и вытащил остатки пиццы. Разогрел, сварил две кружки кофе и направился к рубке. Воспользуемся приглашением — вчера дверь была закрыта — заодно и на татушку поглядим поближе. Неужели постоянная? Надо было сразу у отца спросить, и сейчас не ломал бы голову, запоздало укорил себя герцог.

Они, молча, пили кофе. Принц читал, спасибо не играл, ашурт смотрел на море. «Нормально, — подумал Санти, отпивая обжигающий напиток. — Общаемся. На ментальном уровне».

Лас стрельнул на него глазами и снова уткнулся в книгу.

Сантилли надоело одному торчать в рубке, все равно ничего интересного не происходит. Здесь что, вселенская пустыня? За три дня ни одного корабля. На том же Лазоревом море в Норьяне они бы уже замучились отмашку давать проплывающим мимо судам, а тут тишь и гладь. И штиль. Хоть бы шторм какой-нибудь захудалый. Или пираты. Где эти пираты, когда они нужны? Идиот, вздохнул герцог. Штиль! Это у них двигатели, до которых остальным еще жить и жить. И поэтому кукуют бедные несчастные пираты где-нибудь, посреди моря и молятся своему морскому богу о ветре.

Он замер на пороге кают-компании. Бассейн на корме? Откуда? Там же внизу мастерская.

Лас оттолкнулся от бортика и снова ушел под воду. Да, конечно, плавки нам не нужны. Так пикантнее. Сантилли зло развернулся и отправился в библиотеку за книгой. Так и просидел всю вахту, набычившись и пытаясь вникнуть в смысл текста, но мысли упорно возвращались к увиденному. Еще бы и ниже спины что-нибудь набил для полного комплекта.

— По-моему, это уже перебор, — стараясь быть спокойным, высказал герцог свои претензии, когда Лас пришел его сменить. — Специально так делаешь?

Йёвалли мгновение смотрел на него, потом как-то виновато пожал плечами и ответил:

— Я их забыл, а возвращаться было лень. Кто знал, что ты выйдешь?

Быть не может! Мы снизошли до нас убогих! Ашурт сердито захлопнул книгу и ушел в каюту.

Вечером он не пришел на вахту. Обиделся. Ну и пусть. Все равно штиль, значит, если и встретят кого-нибудь, то очень удивятся, а поисковые заклинания, шныряющие вокруг, и радары предупредят их. Йёвалли сначала было интересно, что быстрее сработает, но они, как нарочно, действовали по очереди, будто сговорились. Принц как-то раз поспорил с Вардисом и проиграл. В тот раз первым оказался радар.

Лас включил автоматику и завалился спать на диване в кают-компании. Пусть некоторым будет стыдно, что из-за них всю ночь глаз не смыкали. Но утром герцог не вышел на разминку. Они негласно поделили шхуну: Санти занимается на носу, Лас — на корме. Сегодня он был один. Странно.

Йёвалли потоптался возле двери. Можно, конечно, разбудить мысленно и не обязательно вежливо — он же не спал, устал. Можно было вообще проигнорировать отсутствие. И принц так бы и сделал дня два назад, если бы не слышал мысли ашурта. Блок держался еще плохо и забирал много сил, поэтому невольно пришлось стать свидетелем того, как герцог убивал себя. А он убивал, медленно, но верно, грызя себя изнутри. Скоро в ауре появятся еле заметные прорехи, которые быстро разрастутся до размеров огромных лохматых дыр.

Лас вздохнул, постучался и, не дождавшись ответа, откатил дверь. Сантилли спал, разметавшись по смятой постели. Рядом лежала книга.

«Баллады», — прочитал йёвалли. Что это нас потянуло на баллады? И тут заметил на груди ашурта черный кожаный шнурок с пульсирующей рубиновой подвеской-каплей. Он нахмурил брови и осторожно взял ее. Не надо было этого делать — камень обжег пальцы не хуже раскаленного угля.

Сан с ума сошел? Накопитель. Откуда он берет энергию для него? Нарушает собственный баланс? Принц решительно прикоснулся к плечу ашурта и тут же отдернул руку и сжал ее в кулак. Боги, да он горит весь!

— Сан, — безрезультатно позвал Лас, боясь прикоснуться к пышущему жаром телу. — Сан! Сан! — йёвалли все-таки затряс герцога, начиная паниковать.

Где он успел так заболеть? И ни одного целителя рядом!

— Сан!

Тот с трудом разлепил глаза и сонно посмотрел на перепуганного принца из-под густых ресниц.

— Пираты?

Какие к дьяволу пираты!

— Ты горишь весь!

— И что? — ашурт провел по лицу ладонью, стирая остатки сна, и сел. — Я огненный или нет? У тебя руки ледяные.

— Я говорю — ты горишь!

Герцог поглядел на бледного Ласайенту, на ощупь нашел рубин и перелил в него плещущую через край энергию.

— Сделай лицо проще, — попросил он, пряча глаза, но не выдержал. — А что я должен делать? Я уже все перебрал. Проваливай, — он от души попинал принца ногами через одеяло.

Да без проблем! Тот выскочил за дверь, постаравшись на прощение хлопнуть ею от всей души. Получилось неважно, но демон старался.

«Я идиот, — Сантилли с тоской посмотрел на дверь. — Он-то здесь каким боком?».

Йёвалли весь день просидел в каюте, дуясь на ашурта. Вышел он только для того, чтобы опустошить холодильник, перенеся большую часть обеда к себе. Но к ужину снова появился, голодный, как черт.

— Ласти, все нормально? — не на шутку встревожился герцог, глядя, как друг, откусывая от огромного куска пирога, накладывает высокой горкой на широкую тарелку жаркое, тщательно выбирая мясо.

Тот кивнул и устроился за столом. Ашурт подумал и принес еще. Принц что-то промычал. Будем надеяться, что это было спасибо. Где-то у нас были шоколадки с разной гадостью. Сантилли смотался в кладовку. Класс! То, что надо. Он как родным обрадовался банкам с медом с чем-то там внутри, захватив упаковку шоколада. О, орешки!

Ласайента перестал жевать, с удивлением наблюдая, как герцог выгружает на стол лакомства.

— Пойдет? — очень серьезно спросил тот.

Стараясь действовать тихо, ашурт убрал со стола посуду, добыв еще орханских сладостей и разложив все по вазочкам. Лас терпеть не мог ассорти, а герцогу наоборот нравилось находить в мешанине всякой всячины что-нибудь неожиданное, лишь бы не приторное. Он осторожно перенес уснувшего в кресле йёвалли на диван и, не удержавшись, сдвинул расстегнутую рубашку и провел кончиками пальцев по клыкам пантеры. Постоянная. И как это будет смотреться в женской ипостаси? Герцог вздохнул — кто-то у нас явно не дружит с головой.

Ночь была теплая, но он укрыл друга пледом и усмехнулся — обязательно сбросит. И пусть, потом будет повод поправить.

Сантилли немного посидел в рубке, погонял поисковиков, проверил показания приборов, но скоро ему это надоело. Он тихо выскользнул на корму и задумчиво посмотрел на бассейн, так и манивший прохладой, покусал губу и начал раздеваться. Да, конечно, поплавал! Он дернулся было в каюту за плавками, но побоялся своими бесконечными метаниями разбудить Ласайенту. Ладно, никого же нет, а звездам без разницы в каком виде мы принимаем ванны.

Увлекшись, ашурт и не заметил, когда на краю бассейна образовался призрак.

— Черт, Ласти! — Сантилли провел по воде рукой, окатывая его тучей брызг. — Я чуть заикой не стал.

— Ой, ой, посмотрите на нас! — принц побил по воде ногами, возвращая долг. — Сам-то, а мне морали читал.

Зараза! Герцог изобразил атакующего дельфина. А вот ножки ты зря поджал, дорогой. Он сдернул йёвалли в бассейн и слегка притопил. Сколько ты там можешь без воздуха обходиться? Двадцать минут? Да, так ему и дали засечь время. Они барахтались в бассейне с переменным успехом, хохоча и дурачась.

— Сан, есть хочу, умираю, — взмолился Лас. — Ты полотенце взял?

Конечно, нет. Пришлось шлепать в каюту в чем мама родила. А, ерунда. И когда это он начал стесняться? Потом возвращаться за сухой одеждой для мокрого друга, потом нести на корму ужин, пока тот переодевался.

Герцог потыкал пальцем в его тугой живот:

— И как в тебя входит?

Лас промычал что-то нечленораздельное и потянулся за следующей порцией, чем не замедлила воспользоваться распахнутая рубаха.

— И зачем это? — Сантилли кивнул на грудь принца.

Тот неопределенно пожал плечами:

— Захотелось. Да нормально все, что ты пыхтишь? Найири тоже ворчал, пока делал. Больно, черт, — он поморщился и тут же хитро прищурил глаза. — И только попробуй сказать, что не нравится.

— Хочу пиратов, — тоскливо произнес герцог, с надеждой оглядывая пустой горизонт, — Хоть каких?

— Там два корабля, — Лас мельком оглядел приборы. — Сходим?

— Где? — сразу подорвался ашурт. — Где?

Йёвалли без слов сменил курс и ткнул пальцем в экран.

— Класс! — Сантилли с удовольствием оглядел морское сражение и повернулся к принцу. — Мы на чьей стороне?

— А какая разница, — легкомысленно отозвался тот, застегивая наручи. — Прекрасных принцесс спасать будем?

— Обязательно, — ашурт проверил перевязь с ножами. — Главное, чтоб жениться не заставили, тогда я ее сам утоплю.

Лас расхохотался и, выбросив вверх кулак, весело прокричал:

— На абордаж!

Пока они подходили к кораблям, те уже намертво сцепились, облегчив демонам задачу: не надо было определяться с приоритетами, все уже в одной кастрюле, то есть судне.

Герцог разбежался и запрыгнул на борт, выпустив когти. Рядом лягушкой распластался Ласайента. На палубу они выскочили одновременно, и принц сразу, еще в прыжке, коронным ударом ноги заехал кому-то в лицо, не особо заморачиваясь с выбором — потом разберемся. Через мгновение Сантилли услышал его восхищенное «вау». Понятно, друг уже с кем-то знакомится, а он еще без дела.

— Лас, «наши» одеты как люди, — крикнул он йёвалли, локтем подправляя профиль полуголого бритого бородача в расстегнутой жилетке.

«Люблю военных, — демон поднырнул под кривой меч и отправил его хозяина к мачте. — Если ты выживешь после такого удара, я буду поражен. Три».

— Я вниз, там интересней, — проскользнул мимо принц. — Четыре.

Он оттолкнулся от перил лестницы, по ходу ногами опрокинув пирата, небрежно мазнул мечом по бычьей шее, и сразу переключился на его товарища.

Вот дьявол, опять отстаем. С верхней палубы раздался оглушительный выстрел, а сзади кто-то упал. Ашурт отсалютовал мечом мужчине в черной одежде на капитанском мостике и снова бросился в свалку, закрутив смертоносную мельницу.

— О! — восхитился Ласайента. — Яблочки! Хочешь?

— Спорим, кислые, — лениво отозвался Санти, вытирая клинок о чьи-то штаны: все равно мертвому хозяину уже все безразлично, а нам надо оружие содержать в порядке.

Но принц уже ворошил рукой в бочонке, стоящем у борта, предварительно скинув оттуда мертвого пирата. Герцог поймал мелкий зеленый фрукт, обтер его о рубаху, откусил и сразу скривился — лимон и то слаще. Однако йёвалли, усевшись на фальшборт, аппетитно захрустел, и ашурт заподозрил, что над ним гнусно подшутили. Он забрал яблоко, подозрительно понюхал и, попробовав, вернул обратно. Как он их ест?

Но Лас нагреб себе небольшую кучку, прижимая ее к животу, и, весело болтая ногами, стал следить, как матросы выбрасывают за борт трупы морских разбойников. Шакулла на вас нет, он бы научил вас ценить свободу.

Принц легонько попинал друга ногой и кивнул в сторону двери, ведущей, очевидно, в каюты. Оттуда выбрался испуганный абсолютно лысый пожилой мужчина. Демоны с интересом и не торопясь осмотрели женское ярко-желтое мешковатое платье, пока Санти не вспомнил — священник. Точно. А их бог учит любви и всепрощению. Всех любим, всех прощаем. Нас бьют, а мы спасибо говорим и улыбаемся. Улыбаемся и благодарим, благодарим и улыбаемся. Такая пасторальная идиллия! Надо узнать между делом, помогает сия тактика или нет? Но тут йёвалли с хрустом вгрызся в очередное яблоко, и герцог едва не захлебнулся слюной.

Он перегнулся через борт и проверил шхуну. «Матросы» на ней старательно готовились к отплытию. Боцман гонял юнгу со шваброй, собирающего «мусор» и затирающего кровь: парочка пиратов упали на корму, один — прямо в невидимый людям бассейн, испоганив всю воду. Ерунда, отойдем и сменим.

— Пятнадцать, — Лас вопросительно посмотрел на друга.

Герцог состроил огорченную рожицу и стал смотреть на море. Принц не выдержал и требовательно попинал друга.

— Ничья, — вздохнул Сантилли, шлепнув его по колену. — И хватит уже. Скоро синяк будет.

Йёвалли весело сморщил нос и выбросил огрызок за борт.

— Благодарим…, - человек, очевидно, капитан, замешкался, не зная к кому отнести Ласайенту, — господ за своевременную помощь.

Однако порванная в пылу сражения рубаха позволяла хорошо разглядеть вполне мужскую грудь, что дело и решило. Принц благосклонно кивнул и снова потянулся к бочонку:

— Не объем команду?

За время короткого разговора демоны представились кем-то вроде баронов, путешествующих в свое удовольствие и в поисках приключений. В этом мире это было модно среди знати. Ха, странствующие рыцари без страха и упрека. И только попробуйте нас упрекнуть!

Принцесс на паруснике не было, только пассажирки в ранге, аналогичном графини. Наверное. Если Сантилли ничего не напутал.

— Сейчас начнут щебетать, — тоскливо пробормотал он, наблюдая, как к ним приближается группа из четырех женщин: две пожилые матроны и две молоденькие девушки с кукольно накрашенными личиками и прическами в виде башен из многочисленных косичек.

Идиотская мода: и облегающие штаны и платье, похожее на амазонку. Зато на шпильках, да еще и туфли на платформе (вроде бы так называется) в четыре дюйма. Старшие женщины были одеты намного проще и привычнее, значит — служанки. И что они забыли на палубе?

Девушки с интересом рассматривали трупы, задерживаясь у некоторых. На жаркое выбирают? Сзади прыснул и тут же закашлялся Лас. Жадность, мой друг, до добра не доводит.

— Пошли, — ашурт постучал его по груди. — Глядя на тебя, я тоже есть захотел. И валим отсюда, валим, пока на обед не пригласили. Тогда без жертв точно не обойдется.

Демоны мило помахали «графиням» на прощание и быстро ретировались, используя обрубленный в пылу сражения такелаж.

Днем Ласайента нашел герцога на корме. И что мы прячемся?

— Сан, — он попытался остановить друга, перехватив его руку, — не надо.

И откуда ты взялся? Герцог раздраженно передернул плечами, стараясь не вспылить. Лучше бы они не мирились, тогда было бы легче.

— Это самое умное в данном случае, — отрезал он, стряхивая пальцы принца и снова берясь за рубин, новый, между прочим. — Запас карман не тянет.

— А перераспределить энергию? — Лас присел рядом, наклонил голову к плечу и прищурился, пробегая по его ауре глазами. — Пробовал?

Сантилли перевел дыхание, чувствуя, как успокаивается пожар, бушующий внутри.

— А смысл? — он вопросительно посмотрел на йёвалли.

— Я не могу пока, — виновато заглянул ему в глаза тот. — Сил не хватает.

Ашурт постучал его по лбу и начал подниматься с дивана, на котором сидел, но его резко дернули вниз и опрокинули на спину.

— И что? — иронично поинтересовался он.

Принц утвердился локтем на груди друга и закусил губу. Ашурт сразу заложил руки за голову и положил нога на ногу. И где наша атака?

— Сан, — Ласайента помялся и серьезно посмотрел на него. — Это же все равно я, так какая разница….

Через секунду герцог понял, что имел в виду йёвалли.

— Придурок! — он стряхнул с себя принца и сел, но его снова рванули обратно и навалились сверху.

— И что такого? — Лас стукнул кулаком по груди друга. — Мы же….

— Печать, — сердито обрезал его герцог и спокойнее повторил. — Печать.

— Да, значит, если бы не она, ты бы ко мне….

— Не кричи, — Сантилли прижал его к себе. — Я любил тебя с самого начала, но никогда бы сделал того, что… сделал. И сейчас не проси. Хорошо? Я справлюсь. Только не провоцируй.

Немного подождем. Что значит несколько месяцев по сравнению с девятью годами?! Как-то же он пережил их.

— Когда-то я давал тебе Слово, что никогда не брошу, не оставлю тебя, — тихо сказал он. — Я нарушил его. Целых два раза. И чуть не потерял совсем.

— Ты не меня бросил, Сан, а себя, — глухо ответил принц, щекотя дыханием кожу. — И терял ты не меня. Себя.

— Играешь словами, демон, — усмехнулся герцог.

Принц вырвался из его объятий, огрызнувшись:

— Я прав, а ты — дурак, — и обиженно засопел.

— А никто у нас не голодный? — весело спросил Сантилли.

Ласайента забавно собрал губы и сморщился — этого упрямого ашурта не переспорить.

Утром они увидели город с белыми стенами, и герцог облегченно вздохнул: еще пара дней такого плавания и неизвестно, чем бы все кончилось.

«В каюте бы заперся», — нашел выход он.

— Да ладно, — Лас ткнул его в бок. — А я бы голодовку объявил под твоими дверями.

Да-да, конечно. Вот прямо сейчас и начинай.

Дождавшись портового чиновника, расплатившись, расписавшись и «отпустив» команду на берег, то есть оставив охранное заклинание в виде внушительных размеров свирепого матроса, и выставив мощную защиту, демоны направились в город. Где-то недалеко от главных ворот был домик, где они должны были остановиться.

Принц огляделся и уверенно показал большим пальцем вправо:

— Туда.

— Куда? — Сантилли снисходительно оглядел его и подкорректировал направление, немного повернув руку.

— Туда, — Лас упрямо нагнул голову, и герцог увидел трактир.

Ничего не оставалось, как обреченно идти следом, так как друг уже бодро шагал в выбранном направлении.

— Мы же недавно ели!

Домик, как и подобные ему, прятался за высоким каменным забором с деревянными крепкими воротами и узкой калиточкой в них. Из-за этого казалось, что ты идешь не по улице, а по широкому замковому коридору с канавками по бокам. Непривычное ощущение заставляло постоянно поднимать головы в поисках крыши и вспоминать, где они находятся на самом деле. Из-за забора были видны верхушки деревьев с ярко-красными незнакомыми плодами. Откуда-то из глубины двора поднималась тоненькая извилистая струйка прозрачного дыма.

Сантилли постучал в запертую калитку, послышались легкие шаги, и он с тоской представил симпатичную молодую девушку.

«Тебе сплавлю», — нарочно громко подумал герцог и сразу получил крепкий удар по почкам. На дружеский шлепок это похоже не было, и он с удивлением оглянулся: Лас, играя желваками, буравил калитку злым взглядом.

Разобраться между собой им не дали: дверца распахнулась, и демоны увидели утоптанный земляной дворик, в глубине которого из-за деревьев выглядывал двухэтажный красный домик с белыми наличниками и плоской крышей, справа от него открытая квадратная беседка, застеленная циновкой, а между ними — огромная полукруглая печь. Рядом с ней под раскидистым деревом стоял прямоугольный стол с кухонной посудой и две массивные табуретки. И где хозяева?

Но тут его дернули за рубаху, и Сантилли догадался посмотреть вниз. Он уже как-то привык, что люди меньше его, но не настолько же! Хозяйка оказалась тщедушной, пожилой, с небольшим горбом и как раз по пояс демону. Если сможет выпрямиться — то выше ремня.

— Хорошие дни, — спохватился он. — Вы нам должны были комнаты приготовить.

Женщина, не говоря ни слова, развернулась и, мягко ступая обутыми в кожаные туфли ногами, повела их в дом.

Когда Сах знакомил их с одеждой этого мира, он сразу обратил внимание демонов на то, что сословия различаются не только дороговизной ткани и украшениями, но фасонами и цветом. Встретившиеся им на улицах города женщины в основном носили две, иногда три широкие юбки с оборками, выглядывавшие одна из-под другой, цветные и однотонные пышные блузки, стянутые сверху чем-то вроде корсажа, и большие платки с бахромой и кистями, наматывая их на голову или повязывая на бедрах. А зачастую и там и там. Хозяйка отличалась от них в этом плане только отсутствием корсажа по вполне понятной причине. Мужская мода была знакомой, добавляя лишь разнообразные жилеты и маленькие шапочки без полей, без которых демоны решили обойтись.

Чем выше каста, нем вычурнее и разноцветнее одежда, доходя иногда до абсурда, как у виденных им на корабле девушек. Как же у них тогда принцессы одеваются?

«Голыми ходят, — огрызнулся йёвалли, — чтоб сразу и без проблем».

До Сантилли, наконец, дошло, какую глупость он сморозил. Мысленно встав на колени, он потряс руками, как дрессированная собачка, вообразил гору разнообразной снеди, увенчав все это огромным шоколадным зайцем с орешками. Почему именно им? Захотелось.

Друг презрительно фыркнул, давая понять, что его это не устраивает.

Пока ашурт извинялся, хозяйка провела демонов в дом и, поднявшись на второй этаж, открыла дверь. Лас оттеснил герцога и первым прошел в квадратную комнату. Она смотрелась непривычно голой без штор и ковров, но не была лишена своеобразного очарования.

Ашурт провел рукой по стене, обшитой медовыми досками с зубчатой каймой, подогнанными встык. По бокам от входа стояли два топчана, накрытые лоскутными одеялами, рядом — по сундуку с простенькой резьбой по краю, посередине стол под белой скатертью и четыре табуретки. Напротив двери и в правой стене — по паре небольших окошек. Ни полочек, ни шкафчиков, но светло и чистенько.

Санти выглянул в одно из окон и удивленно хмыкнул. Увиденное превзошло все ожидания: на заднем дворе находилась открытая купальня под плоской деревянной крышей. Принц издал короткое, но емкое «О!» и озадаченно почесал левую бровь. Наверно, где-то там застенчиво прятался и туалет. Но не рядом же с купальней! Это был бы уже перебор.

Герцог еще раз оглядел комнату, мысленно сосчитал кровати и правильно истолковал отсутствие хозяйки. Лас заинтересованно поглядел на сосредоточенного друга, наклонив голову к плечу, и улыбнулся. Знаем мы эту твою улыбочку. Ашурт сердито забросил мешок на топчан и сбежал вниз.

Весь первый этаж занимала кухня-столовая и нечто вроде гостиной с широкими диванами по всему периметру. Класс! Значит, наверху две комнаты, и догадайтесь с трех раз, кого надо выгнать, чтобы освободить вторую? Щедро ругая Сах Ира, так им удружившего, Сантилли вышел во двор и обнаружил хозяйку, возившуюся у печи, вместе с двумя румяными девушками. Дьявол, юбки у них были заткнуты с одной стороны за широкий пояс, обнажая до середины бедра полные белые ноги. Что-то не заметил он, чтобы так ходили по городу.

Демон глянул на второй этаж и увидел Ласайенту, навалившегося на подоконник. Зритель. Мысленно показав ему кулак, ашурт приступил к переговорам, быстро договорившись о цене за постой и стол, и перешел к самому главному.

— На улице? — удивилась хозяйка, потом понимающе оглядела демона с головы до ног и перевела черные глаза на весело зашептавшихся служанок. — Зачем? Иди сразу к ним в пристрой, но только вечером, днем — работа, — она хлестнула полотенцем развеселившихся кокеток.

— Вы не поняли, — Сантилли покосился на млеющего от удовольствия друга. — Нам неудобно в одной комнате.

— Но вы же мужчины? — не поняла его хозяйка.

Вот именно! Мужчины! Ласайента опустился на колени и, закрыв голову руками, начал тихо смеяться.

«Сейчас поднимусь!», — пригрозил герцог, и принц окончательно сполз с окна на пол.

Днем они пошатались по городу, незаметно развесив заранее приготовленные Сахом заклинания над всеми тремя воротами. Если Элерин появится, им сразу станет об этом известно. Теперь оставалось только ждать. Ийет говорил, что сестра должна объявиться в течение месяца. А йёвалли полностью восстановится через полгода. И они должны ночевать в одной комнате.

«Станет плохо — найду гостиницу», — решил ашурт.

Боги, здесь нет гостиниц!

«Значит, трактир, — окончательно разозлился он. — На шхуну уйду. И хватит смеяться!».

— Здесь знать не живет по трактирам и на кораблях, — весело возразил друг.

— Разорюсь, — сердито пообещал герцог, — и буду жить на улице.

За следующие несколько дней демоны облазили весь город, выучив его вдоль и поперек, переключившись затем на окрестности, купались в море, возвращаясь домой только в сумерках, ужинали и заваливались спать. Служанки постоянно попадались Сантилли на глаза, упорно бросая на него многообещающие откровенные взгляды, так же упорно остающиеся без внимания.

Ашурта когда-нибудь удар хватит: это нормально, лазить ночью в сад, когда эти же плоды можно спокойно нарвать днем?

— Интереснее же, — Лас, призраком перемахнувший через подоконник, сгрузил на стол рубаху, изображающую мешок и начал распутывать рукава.

— И как? — Сантилли с любопытством следил за дегустацией.

— Пахнет сыром, — принц снова понюхал плод и откусил, задумчиво пожевал, подняв глаза к потолку, и удивленно уставился на сочную красную мякоть.

— И? — не выдержал герцог.

— Мясо, — Лас лизнул плод. — Сырое. С привкусом сыра.

— И что?

— Я не настолько голоден, чтобы есть его сырым, — йёвалли решительно положил недоеденный кусок на стол, но, подумав, размахнулся и запустил его в глубину сада.

Оригинальный заменитель барана и коровы, оценил Сантилли. И удобно: не надо пасти огромные отары и стада, достаточно пойти в сад, и сорвать столько, сколько надо. А они-то головы ломали, откуда хозяйка берет такое количество говядины, если ни одной коровы вокруг?

С утра герцог решил подправить отросшую за три недели бородку и усы, используя вместо бритвы метательный нож. Рядом с большим зеркалом, висящим на наружной стене дома рядом с умывальником, немедленно образовался Лас, скрестив руки на груди и прислонившись к опоре навеса. Тоже странный предрассудок — ни одного зеркала в комнатах, зато на улице — хоть весь дом обвешивай.

— А гель никак? — поинтересовался он, зачем-то сравнивая отражение с оригиналом, точными движениями скоблящим щеки.

А вот забыл, ашурт раздраженно стрельнул на него черными глазами и сразу порезался. Друг не замедлил провести по ранке пальцами, стирая выступившую кровь и заставляя сердце забиться сильнее. Окончательно разозлившись, Сантилли отдернул голову, но ничего не сказал, вернувшись к прерванному занятию.

— Так и будешь от меня шарахаться, как девица? — с преувеличенным любопытством заглядывая ему в лицо, спросил йёвалли. — Я же тебя не соблазняю.

Герцог сердито засопел, торопясь довести дело до конца и проклиная, на чем свет стоит, тот день, когда родился ашуртом.

Следующим вечером Санти, которому надоело плескаться в местной речке, рискнул опробовать купальню. Не таскаться же в самом деле каждый вечер на шхуну, вызывая подозрения бдительных смотрящих за причалом и судами. Дурацкие у них здесь законы и порядки: будешь каждый день проверять корабль, и на тебя подадут в суд, как на человека, оскорбившего стражников своим недоверием. Не сумасшедший ли дом?

Девчонок он заметил сразу, да они и особо и не прятались, живо обсуждая его во всех планах. Демон впервые в жизни чуть со стыда не сгорел, а как веселился наверху принц, слушая незатейливый разговор! Им поговорить больше не о чем, чем обсуждать, как, где, сколько раз и на сколько его хватит? Дуры, герцог постарался прожечь служанок взглядом, но получилось с точностью до наоборот — девушки заметно приободрились и закокетничали в открытую, предлагая ему определиться с выбором.

«Бери всех», — не замедлил отомстить Лас, свешиваясь из окна, чтобы лучше видеть происходящее, но Сантилли, обмотав вокруг бедер полотенце и захватив одежду, поднялся наверх, оставив позади обидевшихся девушек.

— Ты считаешь это забавным? — он швырнул на постель вещи. — Я думал, мы договорись.

Йёвалли, сидящий на полу под окном, всерьез заинтересовался резьбой на сундуке.

— Ласти, что происходит? — ашурт присел перед другом на корточки.

Тот перевел на него взгляд, внимательно посмотрел в глаза, и герцог почувствовал, как по мокрой коже живота скользят его прохладные пальцы. Он перехватил их, сжимая:

— Не надо, я просил, — и отбросил руку йёвалли.

Тот с вызовом улыбнулся и снова прикоснулся к груди ашурта.

— Даже так? — Сантилли нехорошо усмехнулся. — Нравится меня злить?

Лас наклонил голову, его взгляд стал более чем откровенным, зовущим, и герцог сорвался.

— Тебя это заводит, да? — тихо спросил он. — Заводит, да, малыш?

Йёвалли закусил губу, и пальцы заскользили вниз.

— Таамиру это тоже нравилось, — негромко продолжил ашурт, — когда я начинал злиться, — он наклонился к замершему другу. — Он заламывал мне руки, чтобы я не дергался, и начинал медленно раздевать, а я пытался сопротивляться, пока не понял, что именно это доставляет ему удовольствие. Нет, зачем, не убирай, — герцог придавил отдернувшуюся руку принца к своей груди. — Продолжай, это так возбуждает.

Тот собрал пальцы в кулак и, сжав губы, попытался выкрутить его из стального захвата.

— Хочешь знать, что я чувствовал, — Сантилли уже не мог остановиться. — Я покажу тебе, что чувствовал. Все эти шепотки за спиной, улыбочки, намеки.

И он обрушил на друга все, через что прошел, от начала и до конца: и унижение, и страсть, и отчаяние, и ненависть.

— Ты оценил? Да, Ласти? — ашурт оттолкнул бледного, как снег, принца и встал, не замечая сползающего полотенца. — Надеюсь, тебе понравилось.

Он не помнил, как оделся и выскочил на улицу, очнувшись уже возле закрытой на ночь калитки. Боги, что он наделал?! Сантилли остановился посреди темноты, тяжело дыша и холодея от страха. Дьявол, Ласти! Он рванулся назад, не обращая внимания на впивающиеся в голые ступни камешки, и взлетел вверх по лестнице, перескакивая через две ступени.

Йёвалли лежал под окном, свернувшись клубком, и крупно дрожал. Герцог кое-как разжал стиснутые руки и прижал его к себе.

— Малыш, прости, малыш, — он начал целовать лицо, нашел холодные дрожащие губы.

Прости меня, прости, мальчик мой, прости. Он качал его на руках, как ребенка, шептал что-то бессвязное и делился дыханием, пытаясь согреть. Прости меня.

Утро пощекотало глаза ласковым солнечным лучом, и Сантилли приподнял веки. Лас лежал, уткнувшись ему в шею носом, и тихо дышал. Спал. Ашурт плотнее завернул его в одеяло, обнял и осторожно прикоснулся губами к виску.

— Я дурак, да? — прошептал йёвалли.

— Спорное утверждение, — тихо отозвался герцог.

— Сан, меня постоянно дергает, то в одну сторону, то в другую. Как ты остаешься спокойным все время? Я бы на твоем месте уже давно меня убил.

Герцог пожал плечами: привык, за всю-то жизнь глупо было не привыкнуть.

— Я не думал, что так…. Прости, пожалуйста.

Сейчас они будут расшаркиваться друг перед другом.

— Нет, — возразил Ласайента, щекоча дыханием кожу. — Зато я знаю, как тебе помочь.

Убить, усмехнулся про себя Сантилли, и не будет никаких проблем.

— Ты ничего не понимаешь, — йёвалли приподнялся на локте, и быстро заговорил, возбужденно блестя глазами. — Надо энергию скидывать не в накопитель, а в меня.

— Вчерашнего мало? Я тебя еле успокоил.

— Ничего не помню, — мотнул головой вредный демон. — Сейчас-то все нормально. Надо только маленькими порциями, — принц прижался лбом к его лбу. — Ты уже жаркий весь.

Еще бы он не горел, когда мальчишка так близко. Какой к дьяволу мальчишка! Любимая!

— Ласти, иди к черту, — попросил Сантилли, чувствуя, как начинает покрываться горячим потом. — Я контроль теряю, — он решительно отбросил одеяло и обреченно упал обратно. — Хватит меня дергать.

Принц выдохнул и прижался к его губам. Одним богам ведомо, каких усилий стоило Сантилли сдержаться.

— Сейчас, — йёвалли положил ладонь на рот ашурта и тот сразу поцеловал ее. — Отдышусь. Я сейчас, как ты, да?

Герцог осторожно, маленькими порциями делился энергией, понимая, что еще немного, еще чуть-чуть и ему будет все равно, в какой ипостаси находится друг. Остатки он решительно сбросил в накопитель и облегченно откинулся на подушку. Рядом тяжело дышал Лас.

— Если меня понесет, дай по шее, ладно? — сипло попросил он. — Как ты живешь так? — и заворочался. — Ремень давит. Тяжело было раздеть?

— Ты скажи спасибо, что сапоги снял, — возмутился Сантилли. — Завтрак нести, обжора?

— Я узнавал, — Лас оседлал табурет в трактире, где они обедали, и поставил на стол две большие тарелки, для себя, — здесь нападения пиратов в среднем три раза в месяц. Затишье?

Ашурт с болезненным любопытством наблюдал, как он с аппетитом поглощает жареные овощи. Лично герцога чуть не стошнило после первой же порции, а Высочеству хоть бы что. Крысы и те были вкуснее.

— Я вес начал набирать, — довольно сообщил он, отодвигая пустую посуду.

Еще бы не начал, столько есть.

— Ты мне объясни одну вещь…, - герцог постарался по возможности сохранить невозмутимость.

— Я им заплатил, — принц закусил губу и виновато посмотрел на друга.

— Боги! — Сантилли по привычке хотел взлохматить волосы и откинуться на спинку стула, но вовремя вспомнил, что трактирам они не положены. — И что ты им сказал?

Принц стрельнул глазами по сторонам.

— Даже не думай, — предостерег его ашурт. — Поймаю.

— А какая разница? — перешел в наступление йёвалли. — Главное, я не разорился, — и азартно продолжил. — Пошли, вдруг пираты нападут, а мы здесь сидим.

Чудо чудное, вздохнул ашурт, и понял, как ему это нравится.

На стены разрешали ходить всем, кому не лень, и это тоже было странным. Вот подпортят что-нибудь, тогда мигом все лестницы перекроют.

Демоны забрались на одну из башен и стали наблюдать за морем и кораблями в порту, прозевав момент, когда на причалах началась суматоха: грузчики бежали к воротам, а навстречу им — солдаты и охрана.

Сантилли поискал причину таких перестроений среди них, но Лас дернул его за рукав и кивнул на входящий в бухту нарядный парусник.

— И что? — ашурт вопросительно посмотрел на друга.

И в это время «гость» открыл огонь по городу. Со стен в ответ дружно заговорили пушки. Несколько мгновений демоны наблюдали за перестрелкой, потом йёвалли не выдержал и развернул лук.

— Куда, — Сантилли поймал его за руку. — Ложи.

Принц чертыхнулся и повернул оружие, ашурт достал из-за спины стрелу и протянул другу:

— Давай в темпе. Ты не прорицатель, случайно?

Ядра уже ложились совсем рядом со шхуной. Было видно, как матрос на ее борту задвигался быстрее, это активизировалось охранное заклинание.

— Закон вероятностей, — отозвался йёвалли, приседая на корточки. — Ты математику хорошо учил?

Он наложил две стрелы на тетиву, почти сразу выстрелил и невозмутимо сложил руки на колени — пай-мальчик собственной персоной. Корабль взорвался красиво и очень громко. Люди в порту замерли от неожиданности, а потом радостно закричали. Лас поморщился и свернул лук — неинтересная война.

— По закону логики за них должны мстить, — произнес Сантилли, когда они спускались по лестнице.

— Угу, пиратское братство, — пренебрежительно хмыкнул принц. — Мне кажется, это было самое дурацкое нападение в истории.

— Влюбился и решил покрасоваться перед девушкой, — сделал предположение герцог.

— Кто? Капитан?

— Нет, корабль, — ашурт поставил подножку, Лас машинально перепрыгнул и бросился вдогонку за подлым другом.

Отряд появился на третьей неделе, когда ожидание уже начало достигать предела. Когда демоны нашли его, всадники как раз въезжали в ворота замка главы города.

— Потрясающе, — герцог чуть не плюнул с досады, провожая глазами Элерин, ехавшую в середине. — Нам ее воровать?

И кто этот красавчик в кольчуге, пожирающий ее глазами?

Принц покосился на него, но промолчал, потому что сам подумал то же самое. Вместо этого он протянул руку:

— Спорим, будет бал.

— Спорим, нас не пригласят, — немедленно с досадой отозвался ашурт, но по ладони автоматически хлопнул.

— Тогда воруем? — азартно предложил Лас.

— Гуляем, — проворчал герцог. — Долго и плодотворно.

Получилось немного наоборот: быстро и почти безрезультатно. Первое, что они обнаружили, было мощное охранное заклинание по всему периметру узорной ограды.

— На уровне знахарей? — герцог пошевелил губами, договаривая остальное, и опустился на скамеечку под деревом, похожим на иву, растущую как раз напротив дворца.

Ну, попадись мне этот ийет! Выдернутыми ногами не отделается.

— А перелететь? — принц сел рядом и облокотился на колени, внимательно изучая пространство вычурно подстриженного сада.

— Ты далеко улетишь? — приподнял бровь Сантилли.

Крылья развернулись позавчера и совершенно неожиданно во время очередного обмена энергией. Лас чуть с ума не сошел от счастья, забыв обо всем на свете и прыгая, как ребенок. Герцог думал, что из него все мозги вытрясут, но как-то обошлось.

— А ты на что?

Сантилли вздохнул и по слогам произнес:

— А-ван-тю-ра. Нужен план. А кто нам даст летать туда-сюда? И где гарантия, что эта дрянь не засечет нас на подлете? И неизвестно, что внутри, если снаружи — такое.

— Пошли обедать?

Когда ж ты уже вес наберешь и восстановишься? Лас пожал плечами и виновато улыбнулся.

Ночью было душно и жарко, как перед грозой, и герцог сбежал на крышу беседки. Вернее, сначала в беседку, а когда услышал приближающиеся шаги и тихие девичьи голоса, взобрался наверх. Он лежал, заложив руки за голову, и смотрел на чужие звезды. Странно все у них с Ласти, словно постоянно мешает кто-то: только наладится и сразу летит к демонам в ад. Ашурт вздохнул и поймал себя на мысли, что начинает бояться хорошего.

Девчонки, повозившись у печи, давно ушли, а он все думал, перебирая прошедшие события. Незаметно для себя он перешел к Элерин. Симпатичная девчонка, наивная немного, но с возрастом пройдет — герцог тепло усмехнулся — романтичная, нежная.

— Нравится? — тихо спросил Лас.

Сантилли от неожиданности подскочил на настиле, и тут тот рухнул. С грохотом, подняв пыль выше забора.

— Я тебя убью когда-нибудь, зараза, — ашурт потер ноющий копчик и вытряс из короткой шевелюры мусор, — Где те счастливые дни, когда ты ползал еле-еле, а твои хрипы были слышны за весту?

— А давай я тебе волосы отращу, — Лас вопросительно глянул на друга и на всякий случай сдал назад.

Тот хлопнул по штанам руками и уставился на принца:

— Что?

— Волосы, — осторожно ответил он. — Отращу.

Герцог медленно нащупал заваленную щепками и пылью циновку, сел и внимательно оглядел йёвалли.

— А что? — сразу «воодушевился» тот. — Попробуем?

— Нам сейчас новую крышу отращивать, деятель, — проворчал он и рассмеялся.

Прибежавшие на шум испуганные женщины с удивление смотрели на двух запыленных трудно узнаваемых юношей, хохочущих среди обломков беседки.

Утром демоны сбегали по адресу, указанному все еще недовольной хозяйкой, и наняли рабочих, свалив на них все, вплоть до закупки-доставки материала и уборки, и снова вернулись ко дворцу, почти нос к носу столкнувшись с нарядной кавалькадой всадников.

— Дьявол, — йёвалли вслед за другом склонил голову и прижался к стене, пропуская неторопливую процессию.

Сантилли стрельнул глазами в сторону проезжающей мимо императрицы, смущенно слушающей напомаженного и сильно накрашенного мужчину в утонченно облегающих белых штанах и коротком подобии камзола. Танцор-балерун. Мерзость!

— А ты на меня шипишь, — тихо укорил принц, угрюмо провожая их глазами.

Увлеченные наблюдением, они не заметили остановившегося рядом всадника.

Не лошади, а недоразумение. Когда герцог первый раз их увидел, он не сразу понял, чего ему не хватает. Цоканья копыт! Животные ступали абсолютно бесшумно, как призраки. Переведя взгляд вниз, Санти с удивлением рассмотрел мягкие лапы без пальцев. Сверху — лошадь, снизу — кошка? А хвост, как у коровы. С кокетливым бантиком на конце. Тогда, по логике вещей, не хватает рогов. Спиливают?

Ашурт почувствовал чужое присутствие не сразу, и запоздало оглянулся. Всадник, сидящий на белом ментале, пристально смотрел на Ласайенту, игнорируя второго демона. За его спиной маячили четыре настороженных солдата на рыжих скакунах.

Мужчина отличался от остальной свиты и высоким ростом, и изящным сложением, и безупречно правильно красивым, но холодным лицом с небесно-голубыми глазами. Серебристые на солнце волосы до плеч не спутаешь с сединой, а тонкие руки с длинными пальцами не похожи на руки воина, скорее музыканта.

«Ласти, — ашурт почти сразу понял, кто перед ним. — Мы влипли».

— Что? — хмуро поинтересовался обернувшийся принц, глядя на незнакомца исподлобья.

Ты еще скажи, что не снимаешься. Лас передернул плечами, но сдержался.

— Кто твоя мать? — хрипло спросил мужчина.

Кавалькада замедлила ход, останавливаясь, и демоны оказались зажаты в плотном разноцветном кольце.

— В чем дело, Вэнн? — капризно воскликнул накрашенный, не забыв любезно улыбнуться Элерин.

— Вэнн, — ашурт усмехнулся. — Вэннаэль?

Ласайента быстро скользнул глазами по другу, по незнакомцу и все понял.

— А не пойти ли Вам…? — вежливо поинтересовался он.

— Я знал только одну девушку, — мужчина, не отрывая глаз от принца, поднял руку, останавливая солдат, потянувших из ножен короткие мечи. — Мариэль. Но у нее родилась девочка. Кто твоя мать?

Лас ласково улыбнулся ему и показал палец. Жест людям был не знаком, но о приблизительном смысле догадались многие. Свита возмущенно зашумела, но Вэнн неожиданно расхохотался, показав ровные белые зубы.

— Невероятно, как можно испортить ребенка дурным воспитанием, — он весело оглядел йёвалли и обернулся к накрашенному. — Ваше Великолепие, ничего существенного, потом разберусь, — и ткнул ментала в бока пятками.

Элерин смотрела и не могла понять, почему никак не получается отвести глаз от двух молодых людей. Они были совершенно не в ее вкусе: вызывающи, даже нахальны, грубы, особенно тот, что больше походил на девушку.

Ашурт поймал ее взгляд и тепло улыбнулся:

— Не узнаешь?

Девушка смутилась и отрицательно покачала головой. Накрашенный сразу наклонился к ней, что-то осуждающе зашептав и властно перехватил поводья, заворачивая животное.

Сантилли насмешливо посмотрел на него:

— Кто ты такой, чтобы указывать ей? — и слегка склонил голову. — Мы ждали тебя, миледи.

— Гнать их! — взвился мужчина и потянул ментала Элерин за собой.

Вэнн равнодушно направил своего скакуна на ашурта, окончательно оттесняя его к стене. Грех было не воспользоваться предоставленной возможностью.

— Привык смотреть на всех свысока, тварь божья? — герцог взлетел в седло позади всадника, прижав к ангельской шее его же собственный кинжал. — Как новые ощущения? Лас, забирай Элерин. Ангелок нас проводит. Так ведь, Вэннаэль?

Принц, вежливо улыбаясь, выдернул поводья из рук накрашенного.

— Вы не против? — он аккуратно сел за императрицей, на ходу разворачивая лук и наводя его на женоподобного главу города. — Миледи, нам туда, — йёвалли мотнул головой вдоль улицы.

Испуганная Элерин послушно потянула богатую упряжь.

— Ты же не выстрелишь? — жалобно проблеял человек.

— Ты даже не представляешь, насколько он дурно воспитан, — немедленно отозвался герцог.

— Зачем вам девушка? — ангел попробовал пошевелиться и почувствовал, как острое лезвие царапает горло.

— Я бы сидел смирно на твоем месте, — посоветовал ему Сантилли, объезжая кавалькаду. — Лас, гони.

Хорошо, что они ничего важного с собой не брали. Не жалко бросить. Но, с другой стороны, и хозяйке особо нечем поживиться. Бедная старушка, будем надеяться, что ей ничего не сделают.

Они на полном скаку проскочили через морские ворота, и понеслись по порту, распугивая людей. Возле шхуны Санти спрыгнул и, не церемонясь, сдернул ангела, за шиворот, как щенка, перебрасывая его на корму и прыгая следом. Не дожидаясь, пока он поднимется, завернул пленнику руку. Страховочка, мой дорогой, ничего личного, обычная банальная страховочка. Лас аккуратно снял Элерин и на руках с ней перескочил на палубу и скрылся в кают-компании. Ашурт заметил, как странно она смотрит на принца и мысленно чертыхнулся. Из ворот показались всадники. Опаздываете, родные, ой, как вы опаздываете, герцог выхватил родовой кинжал и рубанул по концу:

— Лас, заводи, отчаливаем.

Берег с бегающими по нему солдатами быстро удалялся. Ашурт не удержался и помахал им рукой, весело прокричав по-испански:

— Hasta la vista, seсores!

У них все получилось!

— Ласти, мы умницы!

— Рано радуешься, демон, — сквозь зубы проговорил Вэнн.

Мы умеем злиться! Какое недостойное для ангела поведение! Вах, вах, как сказал бы Сах Ир.

— Они натягивают цепь! — из кают-компании на корму выглянул принц. — Стреляем или тараним?

Герцог покусал губу и мотнул головой, зачем тратить заряды и царапать нос? Он потянулся к накопителям, оставшимся в доме. Цепь лопнула, как бумажная, сверкнув разлетевшимися в стороны раскаленными концами, и с шумом и шипением рухнула в воду, поднимая клубы пара и тучи брызг. Переборщил, поморщился Сантилли, наблюдая, как вскипела вода. А, не свое — не жалко. Хоть ухой запасутся. Все, пушек можно не бояться.

— Проваливай, — он подтолкнул ангела к борту. — Разомни крылышки.

— У меня нет крыльев, — огрызнулся тот, угрюмо глядя на демона.

— Ха, падший! — обрадовался Сантилли. — Как это тебя угораздило?

Но тот промолчал, высокомерно подняв голову. Сколько величия и благородства! Куда нам, убогим, до тебя.

— Тогда плаваем, — демон подпрыгнул и приложил бывшего небожителя ногами в грудь, отправляя его в открытое море, заодно и сапоги вытер.

Сзади вскрикнула Элерин, прижимая ладони к щекам.

«Зачем же так думать про собственного Стража? Не настолько же я бесчувственный», — обиделся герцог, отстегнул спасательный круг, разбежался и послал его вслед барахтающемуся в воде Вэнну, подправляя полет воздушной струей. В яблочко. Класс!

— Ласти, — весело крикнул другу ашурт, направляясь в кают-компанию. — Зови Саха, пусть нас забирают, — и увидел на диване мешки с вещами, оставленными в домике.

Йёвалли невозмутимо активировал накопитель и мысленно позвал ийет.

— Миледи, с возвращением, — ашурт церемонно склонил голову перед растерянной девушкой и поцеловал ее пальчики. — Вы даже не представляете, как Вас ждут.