Игры Огня

– Слышь, а что там белесая протрындела про хавчик? Когда его притаранят? – отсмеявшись, Анатолий вытер рукой пот со лба и удивленно уставился на ладонь. – Ты глянь, у меня руки заработали. Вот что смех животворящий делает.

Нормализация функциональности – 32 %

Надпись пронеслась перед глазами Игоря, и тот встряхнул головой. Движения потихоньку приходили в норму, он тоже попытался поднять руку и сжал пару раз пальцы в кулаки. Такой кувалдой челюсть можно вынести на раз. Не меньше, чем у Носорога. А кто это – Носорог? Воспоминание пришло каким-то обрывком. Так бывало, когда идешь по осенней улице, дует промозглый ветер и в один из моментов прилетает сорванный лист. Мазнет по лицу и тут же умчится разлагаться в перегной или сгорать в костре дворника. Так и это воспоминание – мелькнуло и пропало. Кто-то важный, но вот кто?

– Я тоже могу! Блин, ну и ручищи же нам пришпандырили, у меня нога в обхвате меньше была… Наверное, – Игорь согнул и напряг руку, под кожей вздулся бицепс размером с футбольный мяч. – Круто, это как же надо стероидов обожраться, чтобы такую дурищу нарастить?

Анатолий уперся руками в постель и принял сидячее положение, простыня сползла ниже, следом за поднимающейся спиной двинулась и часть кровати. Боец сидел, а спину поддерживала белая поверхность. Так же поступил и Фара. Молодые люди сидели на удобных креслах с подставками для ног. Кровати согнулись ровно по центру. Боец сдернул простыню и спустил ноги с кровати, только тогда он удивленно уставился на пах.

– Игоряха, зацени – какую мне балдень приделали.

– Ничего себе, да ты её грецкие орехи теперь колоть можешь. А вот у меня прежний стручок остался. Привет, родной! Или это не мой? – Игорь тоже откинул простыню и глянул вниз.

– Слышь, я думаю, это Сиатра постаралась, недаром же так на меня косила зеленым глазом, – улыбнулся Анатолий. – Походу будущее не такое уж хреновое, как мы придумывали.

Игорь попробовал встать на ноги, которые по мускулатуре напоминали нижние конечности скульптуры Геркулеса Фарнезского. Неуверенность понемногу проходила, и он переставил ногу чуть вперед, как ребенок делающий первый шаг. Чужая нога послушалась как родная. Игорь приставил вторую ногу и попробовал присесть. Ноги повиновались. Анатолий наблюдал за его действиями и уже напряг руки, чтобы тоже встать, когда посторонний голос заставил вздрогнуть от неожиданности.

– Да уж, там есть на что полюбоваться, – в проеме беззвучно отъехавшей двери улыбалась Сиатра.

Игорь тут же отпрыгнул к кровати и прикрылся. Анатолий поступил также, но успел заметить, куда Сиатра стрельнула глазками. Его предположения подтвердились, легкая улыбка показалась на губах, но сразу исчезла, стоило только Сиатре задать свой вопрос.

– Так вы из тех, кто любит особей своего пола? – спросила девушка после того, как легкое замешательство покинуло ребят, и они вопросительно уставились на неё. – Иначе зачем разглядывали органы репродуктивной системы?

– Чё? Ты нас за петухов не держи, краля, иначе можем прямо сейчас доказать обратное, – проворчал Анатолий. – Мы новые тела осваиваем, а не то, что ты подумала. На хрена нас так накачали? Зачем вообще достали из холодильника?

Сиатра вновь улыбнулась и посторонилась, пропуская мимо себя два парящих в воздухе подноса. С подобными пластиковыми подносами люди прошлого важно шествовали в заводских столовых, когда высматривали свободные места. Теперь же переноски блюд несли на себе по две емкости. В глубоких тарелках покачивалось темно-серое пюре, похожее на застарелую овсянку. В более мелких посудинах лежали зеленые куски, по форме они напоминали застарелые горбушки, отрезанные от бородинского хлеба. Это неприглядное зрелище способствовало полному убийству аппетита.

Игорь успел пожалеть, что взглянул на предлагаемую пищу, а ещё больше пожалел, что понюхал – еда пахла сыром-рокфором, завернутым в грязные носки. Желудок подскочил к гортани. Такое же чувство испытал и Анатолий – если бы не пустые животы, то рвота точно испачкала белоснежные простыни.

– Вы нас разморозили, чтобы испытать бактыр…бактур… бактереалагическое оружие? – Игорь так и не смог справиться с трудным словом, но не смог отказать себе в удовольствии блеснуть интеллектуальными познаниями.

– Вас что-то не устраивает? – искренне удивилась Сиатра. – У нас это повседневная пища. Ученые давно установили для каждого человека идеальный баланс витаминов и аминокислот, которые способствуют поддержанию жизни и нормального функционирования организма. Вбиваешь в молекулярную кухню данные о том, что тебе предстоит сегодня сделать, и комплекс на день готовится в течение секунды. Чего у вас такие лица?

Подносы так и висели у лиц молодых людей, только сейчас ребята заметили отсутствие столовых приборов. Тарелка «витаминов», краюха зеленого хлеба и всё. Как же это поглощать?

Анатолий погасил очередной рвотный порыв и отодвинул поднос подальше. Кстати, на чем он парит, на реактивных двигателях? Боец заглянул под днище и обнаружил черную пленку, она дрожала, переливалась по пластиковой поверхности дна и очень походила на лужицу ртути. Однако в отличие от жидкого металла эта пленка не отражала свет, а наоборот, поглощала. Как космическая черная дыра втягивает в себя планеты и растворяет в ненасытном чреве, так и пленка забирала белый свет и оставалась пластиной непроглядного мрака.

– Ого, а что это за хреновина под хаваниной переливается? Потрогать можно? – Анатолий протянул указательный палец.

– Пробуй-пробуй, а палец и новый пришить можно! – девушка расхохоталась, когда увидела, с какой скоростью Боец отдернул палец.

Игорь тоже заглянул под днище, несколько секунд изучал черную лужицу и опять вернулся к созерцанию «пищи будущего». Фара вспомнил, как в детстве нашел под кроватью упавший ломтик хлеба, тот успел засохнуть и заплесневеть. Тот ломтик очень напоминал лежащую на тарелке горбушку, словно пришел привет из подкроватного детства. Игорь не мог себя пересилить и коснуться творения ученой мысли. Пусть полезное, пусть витаминизированное, пусть говорят о сходстве во всеядности людей и свиней, но даже с закрытыми глазами пустой желудок выворачивает наизнанку.

– Прикалываешься, симпатюля? – Анатолий всё-таки рискнул потрогать пальцем черную пленку.

Ничего не произошло. Пленка продолжала жить своей жизнью, металлически холодила кожу, не думала рассыпаться и рассасываться от прикосновения живой плоти. Анатолию показалось, что он коснулся вибрирующей стенки холодильника, в тот момент, когда включается компрессор. Для полной палитры знакомого ощущения не хватало легкого дребезжания.

– Вот, старалась сдерживаться с вами, говорить как «умстеры», а не получается. Знаю, что получу лишний час упражнений и лишнюю ситуацию на тесте, но не могу удержаться. Оттопыривайтесь, пацанята, хавайте подгон босяцкий. Лажи нет, сама харчуюсь этим хрючилом, так что белоглазому другу не будете душу изливать, – Сиатра щелкнула ногтем по белоснежному зубу и провела пальцем по шее.

Укол хроносалютема дал понять, что её действия учтены и у старой Фридары появилась новая информация.

– Да ты в теме, симпатюля, и бакланить можешь по-человечески. Может, заберешь эту детскую неожиданность и пришлешь пару хороших отбивных, картошку жареную и салатик на свой выбор. Нет? Чо, даже шаурму не намутишь? Ой, мама, заморозьте меня обратно, – пожаловался в пустоту Анатолий.

Нормализация функциональности – 45 %

Игорь отпрянул от возникших перед глазами слов.

– Слышь, а чо это за туфта возникает? Какая такая нормализация фуку… фунуки… да чтоб тебя, в общем фигня с процентами?

– Это ваше состояние на данный момент. Вы приходите в себя и привыкаете к новым телам. Вам нужно поесть и после сна будете готовы на все сто процентов.

– Готовы к чему? – спросил Анатолий.

– Увидите. Вам точно понравится, – загадочно улыбнулась Сиатра.

– Ну вот, разбудили, накачали, в секретки играют, а еды нормальной не дают. Слышь, красотуля, колись – это уже кто-то ел, а?

Пока Боец сокрушался о несовершенстве нового мира, Сиатра грациозно приблизилась, чуть нагнулась к подносу и с удовольствием отметила, как взгляд черноволосого парня скользнул за вырез маечки. Вот что значит обоюдная симпатия. Если выпадет удачная карта, то они успеют уединиться до отправки ребят в тренировочный лагерь. Пока же Сиатра неторопливо отломила от горбушки, макнула в темно-серое пюре и не спеша прожевала серо-зеленый кусочек. Ребята смотрели во все глаза на подобное издевательство над организмом. У Игоря даже мелькнула мысль, что вместо неказистого кусочка гораздо лучше бы смотрелась клубника со сливками…

– Вот видите, ничего страшного. Очень полезно и питательно. Пораскиньте извилинами – если бы хотели вас отравить, то зачем бы так долго копались с разморозкой? Ешьте, а я пока принесу одежду. У тебя какой размер? – обратилась она к Анатолию.

– Показать? – он с готовностью схватился за простыню, но Сиатра только усмехнулась.

– Я про одежду спрашиваю.

– Раньше была Эл-ка, а сейчас… – Боец осмотрел себя, – сейчас не меньше трех икс элов.

– Что? – переспросила Сиатра и хлопнула себя по лбу. – Чего же я спрашиваю, вы же наших размеров не знаете. Ладно, сиди на попе ровно, не дергайся.

Боец не успел открыть рта, как девушка направила в его сторону «наручные часы». Зеленая полоска скользнула по мускулистому телу, словно в супермаркете отсканировали штрих-код на пачке сигарет. Такая же участь постигла и Фару. Сиатра взглянула на «циферблат» и удовлетворенно кивнула.

– Хорошо, ешьте и постарайтесь немного поспать. Пище нужно время, чтобы усвоиться и приспособить ваши желудки к дальнейшему. Я приду позже.

– Слушай, дай хоть стакан воды, чтобы эту бодягу запить, – взмолился Игорь.

– Так вода у вас на тарелке, – Сиатра показала на зеленую горбушку.

– Это вода? – Игорь озадаченно почесал затылок.

– Ну да, у вас же в прошлом был сухой лед? Так почему же не быть сухой воде? Удобно – ничего не расплескаешь и не вымочишь. Переходит в жидкое состояние только при контакте со слюной. Подносы сами вернутся на место, когда вы освободите их от еды. В общем хавай, рванина, уплотняй щи! – укол хроносалютема вновь засчитал Сиатре переход на гозорский сленг.

Ребята проводили взглядами обтянутый лосинами упругий круп и поймали на прощание белозубую улыбку. Стена скользнула на место и опять приняла вид цельного бетонного блока. Бетонного блока, от которого исходил неяркий свет. «Интересно, а где у этой стены выключатель? Или так и придется спать при свете?» – подумал Игорь.

Нормализация функциональности – 49 %

– Я рискну, братуха. Кому суждено быть повешенным, тот воды не боится, – вспомнил Анатолий старую пословицу.

– Я тоже. Давай на пару, если помчимся на толчок, то чур я первый, – Игорь скривил губы в ухмылке. – Главное – не нюхать.

– Прикинь, а если ты не до конца разморожен и из тебя сосулька вылезет? – засмеялся Боец.

Игорь поддержал смех, и две руки отломили по зеленому кусочку.

Немного истории

Ограбление… Лихой налет, когда в грабителях просыпается кровь викингов, когда наскакивают на одинокого дурня, который вздумал идти по пустынной улице. Несколько ударов, быстро обшарить карманы и бежать, унося добычу… Прямо по Цезарю: пришел, увидел, победил… и сделал ноги.

Статья сто шестьдесят первая и сто шестьдесят вторая идут рука об руку и незаметно переливаются одна в другую. Под какую статью попадет в следующую вылазку гоп-компания – известно одному Всевышнему, хотя, возможно, и Он делает ставки с ангелами, когда наступает ночь. Сидят на небесах, а под ними раскинулась Земля сине-зеленым столом крупье и рулетка уже запущена.

– Ставки сделаны, ставок больше нет! – возвещает архангел Гавриил, и весь небесный сонм наблюдает за тем, как гоп-компания выбирается из своего подвала.

У каждого ангела есть шанс поставить на того или иного запоздавшего человека и забрать куш, если именно его встретят скучающие молодые люди. И вечно крутится рулетка из людей и вечная игра продолжается. Что ж поделать – на небесах тоже бывает скучно. Редкие стычки с преисподней развлекают лишь на время, всё остальное же время ангелы коротают за игрой в небесном казино.

– Ты глянь, Глист, какой-то фуфел нарисовался, – Носорог ткнул в бок приятеля. – Сегодня твоя очередь щемить лоха.

Белобрысый паренек болезненно скривился, хорошо еще, что в темноте никто этого не заметил. Этот перекачанный дебил никогда не рассчитывает силы – чуть ребра не сломал. Только за силу его и держат, так бы давно попросили не приходить в штаб-подвал. Вежливо попросили…

– Не Глист, а… Хотя всё равно не запомнишь, – огрызнулся Змей. – Мы с Котом вперед пойдем, а вы сзади прикрывайте.

– Чего это с Котом? – поправил очки на переносице «водитель-ботаник». – Зацени – лох крепкий шурует, он из нас котлеты сделает, пока вы подоспеете.

– Во-во, тогда поймете, что не в компьютерном железе сила, а в штанге и гантелях, – Носорог согнул руку и выпятил внушительный бицепс.

Фигура приближалась. На пустынной улице ни души, и фонари освещали одинокого прохожего как наиболее удобную мишень для нападения. Человек иногда оглядывался и ангелы на небесах затаились – вот-вот один из них должен сорвать банк. Улица, прямая как швейная игла, с одной стороны ощетинилась забором из металлических прутьев, за ним шелестел кронами городской парк. С другой стороны угрюмыми стражами встали липы с невысокой изгородью шиповника.

– Носорог, поясни тему – с какого ты начал командовать? – лениво поинтересовался Жало. – Или сила есть – ума не надо? Забыл, где твоё место? Так я напомнить могу.

В свете уличного освещения сверкнули глаза Носорога. Он хотел было вскинуться и в полном соответствии со своей кличкой броситься в атаку, круша и ломая всё на пути… Однако, если такое могло произойти раньше, то сейчас возле Жала находились Боец и Фара, а Носорог успел увидеть их в действии. Эти жилистые доходяги дрались как черти и их точные удары вырубали противника чуть ли не с первого раза. С присвистом выпустил воздух, пожал плечами и развел руки.

– Да ладно, уж и пошутить нельзя. Если сейчас кусаться начнем, то лох уйдет и останемся на голяке.

Фигура приближалась. Молодой человек с рюкзаком на правом плече пока ещё не увидел стоящих в тени автобусной остановки.

– Замяли, – бросил Жало и скомандовал. – Боец и Кот навстречу, Фара и Змей справа, мы с Носорогом отрезаем сзади. Работаем!

Молодой человек вздрогнул, когда от стены автобусной остановки отделились две тени и встали перед ним. Он отчетливо услышал, как смачно сплюнули за спиной. Почти деликатное покашливание из кустов дало понять, что путь перекрыт, и он находится в ловушке. Остается надеяться, что удастся вырваться с минимальными потерями.

– Слышь, закурить не найдется? – банальная фраза от черноволосого парня звучала как «здрасте».

– Не курю, – парень думал, что голос не дрожит, – извините.

– Зато мы курим, может, бабла подкинешь на сиги? – спросил второй человек.

Шарканье шагов за спиной приближалось. Вот же не повезло, знал бы, что так обернется – ни за что не пошел провожать однокурсницу после тренировки. Лучше бы вызвал такси. Мысли мыслями, но нужно выбираться. На руке одного тускло блеснула полоса металла, значит, так просто не отпустят, будут бить. Всегда смелые, когда толпой на одного. Мысли метались как лошади в горящей конюшне. Куда? Назад нельзя, с бока тоже встали, прорваться не удастся. Через забор!

– Чего застыл, обосра… – Боец не успел договорить, когда парень ударил его рюкзаком.

На краткий миг парень успел пожалеть, что в рюкзаке находились кроссовки и спортивная одежда, а не гантели или пудовая гиря. Однако человек с кастетом отшатнулся, и молодой человек прыгнул в сторону забора.

– Ты чё, терпила, охренел в конец? – окрик только придал сил.

Подобно коршуну парень взлетел на кирпичную кладку, оттолкнулся, вцепился в верхний край забора. Подтянулся, уперся ногами в перекладину по центру и почти перелетел на другую сторону, когда за кроссовку схватила цепкая рука…

Строители, устанавливавшие в прошлом году этот забор, для устрашения непоседливых школьников приварили на каждый прут забора небольшие острые навершия, похожие на наконечники копий. Рабочие не предвидели, что их творение послужит орудием смерти для Максима Балова, студента Уральского Государственного Аграрного Университета. Для человека, на которого всего лишь поставил один из ангелов…

Раздался треск ткани, хрустнули сломанные кости. Молодой человек повис на арматурных пиках, жалобный писк вырвался из моментально пересохшего рта. Руки скользили по металлическим прутьям, тело пыталось изогнуться и вырвать из себя инородные предметы, но острые наконечники вышли из спины и не собирались так легко отпускать свою жертву. Сухой рот увлажнился слюной с металлическим запахом, лишь спустя несколько секунд Максим понял, что это вовсе не слюна…

В руке Носорога остался кроссовок, он, раскрыв рот, смотрел на дергающееся тело. Он так бы и стоял, если бы Жало не дернул его за рукав.

– Валим, чего встали? Заметут, и мокруху пришьют! – рявкнул Жало и припустил вдоль по улице. Остальная команда рванула за ним. На заборе ещё бился в конвульсиях неудачливый «Ромео».

На небесах ангелы поздравляли коллегу с выигранной ставкой…

Ассимиляция ч.1

Есть пословица – «голод не тетка». Полностью звучит так: «Голод не тетка, пирожка не поднесет». Впервые встречается ещё в словарях девятнадцатого века, и обычный человек гадает – что это за тетка? Сестра отца или матери? Или вообще любая тетка? И если голод мужского рода, то почему его сравнивают с особой женского рода?

На взгляд Игоря Теплова по кличке Фара эта пословица отражала реально существующее положение вещей в мире, он даже переиначил её для лучшего понимания: «Жрать захочешь и ежа заточишь!» Такое философское мировоззрение облегчило поднесение ко рту серо-зеленого куска. Главное – не вдыхать носом!

Вкус оставлял желать лучшего – словно пластилин оставили на солнце, и он расплылся на тарелке. Сиатра не обманула по поводу сухой воды! Стоило зеленому веществу коснуться языка, как оно растворилось, и в пересохший рот пролилась столовая ложка теплой влаги. Первое впечатление от пищи было отрицательным, она едва не попросилась обратно, лишь неимоверным усилием воли Игорь заставил себя сделать глоток. Какая гадость ваша заливная рыба!

– Вода пахнет подмышками бомжа, – пожаловался он другу, который застыл с куском в руке, – но в целом жрать можно. Походу, другим нас угощать не будут, так что придется этим набивать брюхо.

Анатолий кивнул в ответ, немного помедлил и кинул в рот «яство». Игорь наблюдал за лицом товарища и гадал – неужели его также перекосило? Дикие гримасы Бойца в полной мере отражали удовольствие от приема пищи.

– Да, это не рябчики с ананасами. Ладно, живы будем – не помрем! – Боец подмигнул Фаре и отломил новый кусок зеленого хлеба.

Игорь отбросил в сторону брезгливость и последовал примеру друга. Вскоре пластиковые подносы с пустыми тарелками упорхнули к беззвучно открывшейся двери. Ребята проводили их взглядами, вычищая языком прилипшие к зубам частички «сбалансированных витаминов и аминокислот».

– А что же за хрень эти подносы тащит? Сиатра так и не ответила. Надо будет потом её снова спросить, – почесался Анатолий.

– Какая-нибудь высоконаучная фигня, мы же в будущем, тут по-другому быть не может, – рыгнул Игорь.

– Слышь, даже в колонии жрачка лучше была. Может, местные и привыкли, но я бы ещё что-нибудь заточил. Шашлычка с картофанчиком и пивка ящичек – большего не надо.

– А я бы сейчас котлету с пюрешкой навернул из нашей кафешки. Наплевать, что там мало витаминов и котлеты больше чем наполовину из хлеба, зато сытно. Хотя изжога потом донимает адская и не всегда сода справляется.

– Игоряха, да ты в ту кафешку только и бегал ради продавщицы. Как только язву не заработал? После тебя в толчок зайти было невозможно!

– Да ладно, хорош трындеть – не так всё плохо, – зевнул Игорь и откинулся на кровати.

Белая поверхность подалась назад и из кресла вновь приняла форму ровной поверхности. Подушка слегка надулась, подняв рыжеволосую голову так, как рекомендуют ортопеды для лучшего и спокойного сна. Игорь сладко и с протяжным звуком зевнул – хоть кровати в будущем удобны. Нега и тепло разлилось по телу.

Анатолий тоже накрылся простыней:

– Ладно, утро вечера мудренее, хотя, сейчас хрен разберешь – или день на улице, или ночь. Вот подавим на массу чутка и потом узнаем всё у девок. Напомни мне спросить про… про… про… у-у-у-а-а-ах. Ой, бляха-муха, чуть пасть не порвал. Про эту черную фигню под подносами.

– Угу, – буркнул Игорь и смежил веки.

Через пару минут раздалось ровное спокойное дыхание. Свет в комнате медленно потух, словно в кинозале механик выключил освещение перед показом фильма. Остался темно-серый сумрак, будто в закрытой комнате долго и упорно курили потенциальные смертники, а каждая выкуренная сигарета не убивала их, а продлевала момент перед походом на электрический стул. Перед последним походом.

В этом сумраке миллионы датчиков зафиксировали, как открылась дверь и на пороге возникли две фигуры. Поднялись хроносалютемы, пальцы шустро пробежали по экранам. Глазам фигур не нужно освещение – генные инженеры постарались, чтобы люди будущего могли видеть не только днем, но и в полной темноте. Удобная вещь, когда ночью на ощупь пробираешься в туалет, или крадешься к холодильнику.

Фигуры с округлыми формами направили руки на лежащих, и под простынями возникло движение. На белом фоне простыней показались черные щупальца, словно из-под ткани выползали заблудшие осьминоги. Щупальца подтягивали за собой чернильные кляксы, по ножкам кроватей они спустились на пол и растворялись в воздухе, как апрельский снег под солнцем. Молодые люди всё также безмятежно спали.

– Наноиды справились с задачей, вся пища пошла на постройку тел. Они готовы физически, осталось самое трудное – психологические настройки, – прошептала Дрианна, Сиатра кивнула.

– Судя по общению и инстинктам, это будет не так уж трудно. В их время почти каждый человек являлся потенциальным кандидатом на Игры Огня. Через восемь часов проведу экскурсию для анализа слабых мест. В любом случае я буду ставить на черненького. Сдается мне, что мы с тобой нашли если не победителей, то, по крайней мере, полуфиналистов. Так и представляю себе лицо Фридары, когда её ставка отсеется на первом этапе, а моя будет идти дальше, – Сиатра зажала рот ладонью, чтобы звонкий смешок не разбудил ребят.

Дрианна с сочувствием посмотрела на коллегу, она давно уже не делала ставки и не «болела» за своих бойцов. В её обязанности входило подготовить и передать в заботливые руки тренеров, а остальное… Сколько их прошло через её хроносалютем? Один или два десятка? Был один победитель и трое добирались до полуфинала. И всегда она помнила одно правило: «Не привыкай к подопечным!»

Над лежащими людьми в воздухе возникли два вытянутых прямоугольника зеленого цвета. В каждой мигнула запись:

Здоровье 100 %

Девушки посмотрели на экраны хроносалютемов. Там высветилась одна и та же фраза:

Нормализация функциональности завершена.

Игроки готовы к соревнованиям

– Ладно, Сиатра, наступит время – увидим, кто останется в живых.

– Нет, мы точно напали на сокровище! Вон даже Великий Григ заулыбался, когда увидел их.

Дрианна промолчала. Сдержанность – отличительная черта умстеров. Сиатре нужно ещё очень и очень постараться, чтобы приобрести эту особенность характера. Девушки вышли, дверь беззвучно скользнула на место.

Молодые люди спали. Они не привыкли распространяться о своих снах и вряд ли утром расскажут, что приснилось на новом месте. Человек, который знает, что каждое произнесенное слово может быть использовано против него, редко является болтуном. А уж впускать посторонних в свято хранимую нишу снов и фантазий – вовсе считается моветоном. Сон это святое. Там можно позволить себе стать слабым и беспомощным, либо наоборот героем без страха и упрека. Безногие во снах выигрывают марафоны, безрукие занимаются армреслингом, слепые работают впередсмотрящими и кричат: «Земля!», немые выступают перед миллионными аудиториями. Во снах сбываются мечты… и обретают плоть самые затаенные страхи.

Дверь в сумрачную комнату вновь отъехала в сторону и в проем беззвучно влетели два комплекта одежды. Стена приняла обычный вид. Стопки подлетели к изголовьям и тихо опустились на пол. Из-под ткани показалось черное щупальце. На миг застыло и растаяло. Молодые люди спали.

Миллионы датчиков наблюдали за ними, кровати принимали удобное положение для позвоночника, стоило телам шевельнуться. Мерное дыхание вздымало грудные клетки. Обычный сон в необычной кровати. Так пролетал час за часом, пока комната вновь не осветилась мягким светом, исходящим с потолка, стен, пола.

– Доброе утро, сони! Пора вставать! Нас ждут великие дела и свершения! – Сиатра звонким голосом заменила деревенскую птицу, которая пытается напугать восход солнца истеричным криком.

– Утро по сути не может быть добрым. Дурацкое слово, образовано от «утираться», а я ненавижу это делать, – пробурчал Игорь и попытался натянуть простыню на голову.

– Хм, никогда не думала об этом, – улыбнулась Сиатра и подняла хроносалютем. – Всё равно я вам не дам валяться.

Анатолий очнулся в положении сидя – кровати вновь приняли положение кресел.

– А мне кажется, что слово «утро» произошло от «утырка», то есть от чела, который не дает поспать! – недовольно промычал Боец, разодрал заспанные глаза и не пожалел об этом.

Сверху на Сиатре красовалась синяя маечка-топик, на длинных же ногах находилось подобие персидских шаровар. Почти прозрачные у щиколоток, они уплотнялись и переходили в непроницаемый синий цвет к поясу. Если к этому прибавить каштановые волосы и аппетитные формы, то в комнате улыбалась сексуальная фантазия восьмиклассника. Да и взрослому глазу приятно посмотреть. Анатолий сглотнул. Игорь последовал его примеру.

– У ваших кроватей одежда, одевайтесь. И двигайтесь активнее, нам нужно многое успеть, – велела Сиатра.

– Ты бы вышла, – буркнул Игорь.

– Да что я у вас не видела? – усмехнулась Сиатра. – Если я вас смущаю, то отвернусь. Хм, опять эти предрассудки прошлого.

Анатолий хотел сказать, что не смущается, пусть смотрит, но девушка уже отвернулась, а сотрясать лишний раз воздух он не любил. Зато он заметил над головой друга парящий вытянутый прямоугольник. Подняв глаза к потолку, обнаружил такой же над своей головой, прямоугольник дико походил на цифровой индикатор хп в компьютерной игре «Dota». Это что?

– Что это за фигня, красотуля? – опередил его вопрос Игорь.

– Это состояние вашего здоровья. В связи с тем, что у вас пока ещё нет хроносалютемов, мы сможем ориентироваться на эту шкалу. Если что-то пойдет не так, то это сразу же отразится на индикаторе, – пожала плечами Сиатра. – Обычная практика. Одевайтесь же, мне ещё нужно провести экскурсию и рассказать, как обстоят дела на нашей планете. Небольшой круиз перед Играми Огня.

– Ну, игры я люблю. Особенно литробол и постельное двоеборье, – хмыкнул Игорь.

Предложенная одежда состояла из серой футболки, серых же спортивных штанов и почти невесомых спортивных туфель. Словно опытные портные подгоняли по фигуре – нигде не мялось, не висело и не давило. Ребята переглянулись – только голубеньких свитерков на плечи не хватало, чтобы небрежно связать рукава на груди.

– Ты похож на студентика из Ма-а-асквы, – хмыкнул Анатолий.

– Себя бы видел, мажорчик, – не остался в долгу Игорь. – Жан Клод Ван Дамм – дам в рот, дам вам!

– А ты Дольф Лундгрен… – замялся Анатолий, но так и не смог придумать рифму. – В общем, иди в задницу.

– А как по мне, так нормальные люди, – окинула их взглядом Сиатра. – На умстеров ещё не похожи, а вот среди гозоров будете как свои.

– Кто это такие? – подозрительно сощурился Боец. Не то чтобы неизвестность пугала, но он всегда старался следовать формуле «предупрежден, значит вооружен».

– Пойдемте, и всё сами увидите, – Сиатра повернулась к выходу.

– А как же принять ванну, выпить чашечку кофе? – протянул Игорь.

– Что?

– Да ничего, это прикол из старого фильма. Не обращай внимания, провожай, – мягко улыбнулся Анатолий.

Сиатра задержалась на мгновение, любуясь на него, и легкой птичкой выпорхнула наружу. Анатолий проследил взглядом за тем местом, где шаровары уплотнялись, и вздохнул, потом посмотрел на Игоря.

– Ну, братуха, пойдем знакомиться с будущим?

– Очкуешь?

– Есть мальца. Ладно, не ссы, прорвемся.

Выдав старую мотивационную приговорку, Боец шагнул к дверям. Фара пошел следом.

Они вышли в коридор, пустынный и длинный, словно тоннель под Ла-Маншем. На стенах, на уровне человеческого роста, мерцали фиолетовые цифры размером со спичечный коробок. Ребята оглянулись на палату, откуда только что вышли. Над скользнувшей дверью высветилось один-шесть-три-семь-два. Только цифры и гладкие стены. Конец коридора терялся вдалеке. Мягкий свет сопровождал идущих. Ни эха, ни звуков, ватная тишина обложила уши и давила на перепонки. Чтобы как-то развеять это жуткое умиротворение, Анатолий обратился к Сиатре:

– Слышь, а как у вас справляют эти… как их, естественные надобности? А то по утрам жидкость просит выхода наружу. Или у вас в будущем такого нет?

Сиатра не ответила, только подняла узкую ладошку и остановилась у прямоугольника, над которым мерцали два ноля. Часть стены скользнула в сторону и за ней осветилась странная комната. Боец недоверчиво заглянул внутрь. Четыре кабинки слева от большого зеркала, четыре кабинки справа. Под зеркалом четыре умывальника, только вместо привычных кранов над углублениями застыли изогнутые плафоны. Такие лампы устанавливают на письменных столах ученые мужи, много работающие по ночам.

– Заходите, там же и душ примете, одежду можете не снимать. Надобности налево, душ направо. Когда закончите, постучите в дверь. Я бы тоже зашла, но вы же смущаться будете.

– Чего? Под воду и в одежде? Сбрендили вы тут все, что ли? – пробурчал Игорь.

Девушка только улыбнулась. Пусть идут – сюрприз будет. Фара не дождался ответа и шагнул в комнату. Анатолий прошел следом, одарив Сиатру обжигающим взглядом. Та подмигнула в ответ. Стена скользнула на место.

– Испробуешь толчок будущего, – Боец подтолкнул Фару к левым кабинкам.

– Ага, вот почему-то в фильмах всегда есть летающие автомобили, бластеры, даже чпокаются, не снимая виртуальных шлемов, но никогда нет толчков. В будущем что – вечный запор? Хотя с такой жратвой… Не толкайся, лучше душ испробуй.

Игорь открыл кабинку, ожидая встретить всё что угодно, но его терпеливо дожидался обычный фаянсовый унитаз. Фара облегченно выдохнул и тут же озадаченно почесал макушку – на стенке не было рулона бумаги. Вместо неё находилась синяя пластмассовая кнопка. Эх, была – не была! Фара расстегнул штаны.

Боец же смело шагнул в первую кабинку справа от зеркала и очутился в подобии вертикального солярия. Никаких привычных кранов и лейки над головой. Две клавиши на стене с надписями: «Начать» и «Закончить». Боец озадаченно почесал голову – издевалась Сиатра или нет, говоря, что одежду снимать не нужно? Решил довериться симпатяжке и нажал клавишу «Начать».

Ничего не произошло. Абсолютно ничего: не брызнули фонтанчики горячей воды из скрытых отверстий; не загудели воздушные струи; по телу не заскользили цветные пятна света. Боец ощутил себя слегка одураченным – вот и доверяй после этого женщинам. Он уже протянул руку к кнопке «Закончить», когда произошло такое, что потом долго вызывало усмешку у ребят.

– Почти хорошо, вот только на ободок брызгать не нужно! – раздался веселый женский голос, в котором веселость тут же сменилась озабоченностью. – Ну, куда? Куда? Эх! Опять антисептиком придется мыть, а ведь только-только всё привела в порядок. Какие же вы, мужчины, неаккуратные. С собой не можете справиться, а рветесь управлять всем миром!

Боец выглянул из своего «солярия». Как раз вовремя, чтобы увидеть, как из туалетной кабинки вылетел злющий Игорь. Тот торопливо стягивал завязки спортивных штанов, руки скользили, и шнурок не хотел делать петлю. Лицо по цвету напоминало мякоть спелого арбуза.

– Ты чё – бабу туда привел? Вот ты скоростной, – восхитился Анатолий и вышел из душа.

– С легким паром! – раздался тот же женский голос, теперь пришла пора вздрагивать Анатолию.

В кабинке «солярия» никого не было. Ребята переглянулись и уставились на замерцавшее зеркало. На гладкой поверхности возникло женское лицо. Женщина с синими волосами перевела взгляд с Фары на Бойца. Лицо красивое, симметричное и… неживое. Такие высокомерно-отрешенные лица бывают у манекенов в витринах дорогущих магазинов. Лица, которые просят кирпича.

– Благодарю вас за посещение комнаты очищения. Надеюсь, что вам понравилось и в следующий раз вы вновь воспользуетесь нашими услугами. Желаю хорошего дня и долгих лет жизни, – голос монотонно пробубнил заученную формулу и лицо растаяло.

Игорю показалось, что напоследок женщина сверкнула на него гневным взглядом.

– Вот эту бабу я и привел. Прикинь: стою, никого не трогаю, коней привязываю, а она появляется в толчке и начинает давать указания. Как не обосрался – ума не приложу, – выдавил Игорь.

– Будущее, чё ты хочешь, – хмыкнул Анатолий и покровительственно похлопал по плечу напарника по заморозке. – Тут надо держать ухо востро. Руки помыть не забудь, а то не дело здороваться с потомками забрызганными крабами.

– Да я… А ладно, – отмахнулся Игорь, видя, как друг скалится над его смущением.

Он поднес руки к плафонам над умывальником и… вновь ничего не произошло. Никаких вертушек кранов, никаких регуляторов. Пластиковые плафоны склонились над умывальниками, как пьяный старшеклассник над унитазом. Фара для вида потер рука об руку, по инерции встряхнул и заметил ехидную рожу Бойца. Игорь не заметил, как с рук слетела легкая пыльца.

– Отвали со своими подколами, сам-то не знаешь, как эта хреновина включается, – буркнул Фара.

– Ну да, не знаю, – кивнул Боец, – но ты, на всякий случай, пока меня не касайся. Мало ли чего.

Игорь возмущенно фыркнул, но не стал развивать тему, а подошел к стене и аккуратно постучал в неё. Раздался тихий глухой звук, словно он ударил по спинке дивана. Панель двери тут же отъехала в сторону. Сиатра отклеилась от противоположной стены, и сочные губы расплылись в улыбке.

– Разобрались с комнатой для очищения? – в зеленых глазах скакали хитрые искорки.

– Да, только там какая-то баба напугала Игоряху, и душ у вас не работает, как и краны над умывальником, – отчитался Анатолий. – Стремные у вас сантехники.

– Не может быть, на табло горит, что неисправностей нет. Или вы не знаете про фотоионный душ и такие же плафоны для мытья рук?

– Чего мы не знаем? – настала пора Игорю задавать вопросы.

– Неужели вы не знаете, что нанолокализованные ионные пакеты созданы за счет пропускания сквозь кварцевый нанокапилляр фотоионов, образованных при облучении тугоплавкого металлического эмиттера фемтосекундным лазерным излучением с большой частотой повторения? – Сиатра саркастически поджала губки.

– А-а, ну да, ну да, эмиттера. Как же мы могли забыть? – хлопнул себя по лбу Анатолий и улыбнулся Сиатре. – Скажи, симпатюля, ты сейчас заклинание какое произнесла, или нас так витиевато на три буквы отправила? Обычным языком можешь объяснить?

Девушка перевела взгляд с него на Игоря, так же, как это недавно сделало женское лицо на поверхности зеркала. Она хмыкнула, поняв, что её слова не дошли до адресатов – у Игоря было такое же недоуменное выражение, как и у Анатолия. Проще было показать.

– Разуйся и попробуй что-нибудь вытряхнуть из обуви, – обратилась она к Бойцу, тот пожал плечами, но выполнил просьбу.

На ровный пол коридора посыпалось что-то, напоминающее детскую присыпку. Легкая пыль легла на идеально чистую поверхность. Боец повторил процедуру со второй туфлей. Ещё одна горка образовалась на полу. У основания стены открылся небольшой проем, не больше детского пенала, раздался звук всасывания, и пыль послушно втянулась в отверстие. Так опытный героинщик втягивает дорожку опиума купюрой, свернутой в трубочку. Анатолий почувствовал холодок на поверхности ступни, будто влез босиком на стол аэрохоккея.

Тело очищено – 2 грамма удалено

У него моргнула надпись перед глазами и тут же пропала. 2 грамма грязи? Когда же он успел так испачкаться?

– Ты был в кабине фотоионного душа. Так происходит экономия воды, и поры гораздо лучше очищаются. Не бойся, это не опасно, никакого облучения. Мы всегда заботимся о здоровье и охране окружающей среды, – немного пафоснл произнесла Сиатра. – Женщина в туалете – это компьютеризированный помощник, он же уборщик, он же ремонтник. Её изображение можно сменить на мужчину, на кота, собаку и ещё около сорока видов программ.

У ребят промелькнула перед глазами надпись:

Интеллект + 0,02 %

– Гадство, да что это за хрень перед глазами мелькает? – воскликнул Анатолий.

– И у меня тоже, – поддакнул Игорь.

– Это уведомление о вашем состоянии на данный момент. Если вы достигли чего-либо, то достижение выводится на сетчатку, чтобы вы были в курсе событий. Если скосите глаза вправо-вниз, то сможете вызвать панель со структурами. Там в процентном соотношении от превосходного записаны ваши данные. Но лучше разбираться будете потом, сейчас нам нужно поторопиться. Хорошо, с комнатой очищения вы справились, остался сущий пустяк – с помощью лифта спуститься вниз.

Сиатра прошла вперед, ребята двинулись следом. Анатолий подтолкнул локтем Игоря.

– Походу симпатюля за тобой подглядывала, – шепнул он тихо, чтобы не расслышала Сиатра.

– С чего ты взял? – так же тихо ответил Игорь.

– А с чего же ей называть тебя «ссущим пустяком»?

– Да пошел ты! – возмутился Фара.

Девушка оглянулась на них, вопросительно подняла бровь. Анатолий невольно залюбовался плавным изгибом, блестящими глазами, розовой кожей щек.

– Не обращай внимания, мы о своём, о женском, – он успокаивающе помахал рукой.

– О женском? – не поняла Сиатра. – А-а, это ваши идиомы из прошлого. Придется привыкать. Не обижайтесь, если буду переспрашивать.

– Слышь, ты недавно нормально базарила, что же сейчас случилось? Или тебя Дрианна укусила, и ты тоже стала занудой? – спросил Анатолий.

– Я уже и так заработала десять штрафных баллов за сленг, поэтому вынуждена общаться на гозорском языке без жаргона. Иначе меня не допустят до тестов, – ответила Сиатра.

– На каком языке, до каких тестов? – встрял Игорь.

– Всему своё время, – ответила Сиатра. – Вот мы и пришли.

Троица остановилась около стены. Панель отъехала в сторону, и открылся вид на полукруглый тамбур. Мягкое зеленое освещение выделяло нишу на фоне бежевых стен. «Джентльмены» пропустили даму вперед. Она опытнее, она знает, что делать. Вошли следом. Игорь невольно втянул голову в плечи, когда за его спиной закрылась панель стены. Тишина. Он вспомнил тот самый шлюз перехода, когда входили в здание «Проекта». Вот сейчас откроются отверстия в полу и потолке, ударит удушливый газ…

Анатолий стоял рядом с Сиатрой и вдыхал запах её волос. Она пахла чем-то тюльпаново-свежим. Зеленые глаза смотрели в ответ. Рука Бойца осторожно коснулась места, где ткань шаровар уплотнялась. Сиатра не отодвинулась. Почти незаметное движение каштановых волос предложило развить небольшой успех.

Неизвестно, куда бы дальше двинулась шаловливая рука Анатолия, если бы в этот момент не отъехала панель лифта.

– Экскурсия начинается, – проговорила Сиатра и выпорхнула наружу.

– Тоха, а когда она успела кнопки нажать, и это… где здесь кнопки? – спросил Игорь, оглядывая внутренности лифта.

– Это шайтан-машина, Игорюха. Не заморачивайся, пошли! Нам ещё разные фокусы покажут, так что не урони челюсть, – Анатолий беззаботно улыбнулся.

Из лифта они вышли в большой прохладный холл. Мрамор и сталь – вот два хозяина, которые властвовали здесь. Блестящий пол настолько идеально ровный, что положи на него шарик и он останется на месте, не качнется ни вправо, ни влево. По толстым колоннам зеленого мрамора скользили стальные змеи, причудливо изгибались и переходили одна в другую. С высокого потолка свисали затейливые полосы, они свивались в необычные люстры, будто из потолка выросли металлические деревья, а вместо яблок повисли светящиеся плоды. Окна заменяли полукруг стены, сквозь них падал солнечный свет и вычерчивал квадраты стальных переплетений.

Напротив ребят расположился участочек живой природы. Там зеленели невысокие пальмы, алели большие соцветия на кустах гибискуса, мелкие птицы перелетали с ветки на ветку, даже журчал искусственный водопад. Трое взрослых мужчин тихо беседовали у этой оранжереи, перед ними парили тарелочки, на которых лежали коричневые хлебцы.

Анатолий смог закрыть рот и опустить взгляд на длинный полукруглый стол в центре холла. Тот напомнил стену снежной крепости, какую зимой лепят мальчишки для войны снежками, если бы не тяжелая стальная столешница. За столомвозникло миловидное лицо черноволосой девушки, и Игорю почему-то вспомнилась актриса играющая Настеньку из фильмов Роу. Только платка на голову не хватало, да вместо сарафана халат. Сиатра беззвучно поплыла к «крепости».

Панель лифта закрылась, Игорь оглянулся и обомлел – стену за их спинами целиком украшала живопись, как в Сергиевой Лавре. На огромной картине сражались между собой люди со злыми уродливыми лицами. Оружие в руках разнообразное, от необычных пистолетов и фантастических винтовок до банальных дубин и ножей. И над всеми воинами зеленели полоски, как у Игоря с Анатолием. На воинов чуть выше взирали писаные красавцы и красавицы в белых одеждах, а почти под самым потолком, на всех смотрело большое лицо. Игорь присмотрелся внимательнее, определенно – где-то он видел этого мужика. Вот только вспомнить бы где…

– Слышь, эта ряха никого тебе не напоминает?

– Игорян, я видел стольких людей, что мне каждый кажется знакомым. Вроде на депутата какого-то похож. Такие ряхи всегда стремятся не работать, а руководить. А чё?

– Да не, ни чё. Показалось, что где-то его видел. Опа, глянь, как вон тому перцу полбашки топором отхватили…

– Привет, Касина! Хорошего настроения и долгих лет жизни! Мы отправляемся на прогулку. Вернемся через пару часов. С Сиатрой согласовано, – отрапортовала Дрианна, встав у «снежной крепости»

– Первый выход? – прозвенел колокольчиком девичий голосок, и Игорь в очередной раз вспомнил сказки Роу. До чего же похожа…

– Да, будем в квадрате сто пятнадцать. Охрана не нужна, спасибо.

– Ух ты, тогда я понаблюдаю за вами. Всё равно в ближайшее время развлечений не предвидится, – застенчиво улыбнулась Касина.

– Хорошо, я подключаю твой канал… К Игорю. Вот, так, всё. До скорого свидания, – прощебетала Сиатра и помахала ребятам рукой. – Идем, не отставайте!

Молодые люди оторвались от созерцания сцен лишения жизни, пошли за девушкой. По пути Игорь не удержался и послал воздушный поцелуй Касине. Та непонимающе склонила голову на плечо, будто собака подняла одно ухо, когда смотрит на хозяина. Фара махнул рукой: «Такие вещи забыли, эх!»

Три человека у декоративного садика проводили взглядами идущих. Они неспешно отщипывали коричневые кусочки и отправляли их в рот.

– Кофе пьют? – толкнул Игорь Анатолия и кивнул на мужчин.

– Ага, офисный планктон проё… то есть на перерыве находится, – поправился Анатолий.

Сиатра не обернулась, но он готов был биться о заклад, что на её лице появилась милая улыбка. При подходе к стеклянным дверям раздалось небольшое шуршание – створки разъехались в стороны.

– Хм, прикольно, – констатировал Анатолий открывшуюся картину.

Они вышли на широкую площадку, и перед ними раскинулось огромное пшеничное поле. Ветер волнами ходил по золотистым верхушкам, пригибал и распрямлял стебли. Создавалось ощущение, что ещё чуть-чуть и из темной полоски леса на горизонте выплывет величественный корабль. Возможно и с алыми парусами.

Сиатра колдовала над своими «наручными часами», а ребята смотрели на бескрайнюю ширь и вдыхали полной грудью ароматы, которые приносил ветер. Пахло хлебом и карамелью, словно на срез свежего батона положили ириску «Кис-кис». Шелест и шорох колосьев завораживал. Игорь даже ощутил покалывание в кончиках пальцев. Странное спокойствие разлеглось по груди, так бы стоял и смотрел на эту картину вечно. Разительная перемена для глаз после ужасов убийства на стене. И зачем они так украсили холл? Извращенцы.

Анатолий подошел к краю площадки. Справа и слева вверх уходили гладкие белые стены. Стены, окна, окна, стены. Он заглянул вниз. Ступени обрывались в десяти метрах от земли и под ними… ничего не было. То есть под здание уходило всё тоже пшеничное поле, а под ступенями чернела трехметровая полоса. Однако эта полоса не упиралась в землю, а висела над ней. «Может, дальше под полосой будет стена, а мы, типа, на балконе?» – сам себе задал вопрос Анатолий и успокоился от подобного объяснения. Почти всегда люди готовы оправдать то, что выходит за границы понимания обыденными вещами. Так проще. Так легче.

Сквозь стеклянную стену виднелись любопытные взгляды стоящих мужчин. К ним подошла Касина и присоединилась в обсуждении пришельцев из прошлого. Игорь почувствовал себя животным в зоопарке. Хотелось бы чувствовать себя тигром, но мысли почему-то сходились на макаке.

Из-за стены вынырнула ровная площадка, похожая на тонкую простыню. Эта пародия на ковер-самолет подплыла к ступеням.

– Прошу на борт, господа пираты! Мы отправляемся в увлекательное плавание! – Сиатра безбоязненно ступила на площадку, та даже не покачнулась.

Молодые люди опасливо шагнули на летающую платформу.

Немного истории.

Если кого-то называют «крысой», то подразумевают, что этот человек ворует у своих же друзей, либо сокамерников. А воруют ли крысы у своих же собратьев? Или животные не знают, что это действие называется воровством и осуждается только у двуногих существ? У тех самых, кто называет себя «царями природы», а на самом деле являются всего лишь приблудившимися паразитами.

Если посудить, то человек один из самых наименее приспособленных к природе существ: ногти мягкие; зубы плоские; шерсти мало. Такого бы в кунсткамеру, пусть звери ходят и потешаются над причудливым вывертом фауны.

Один из «царей природы» поставил эксперимент над истинными царями планеты Земля. Взял шесть особей крысиного мира, посадил их в клетку около бассейна. Провел пластиковую трубу, чтобы в ней можно было проплыть, а на конце трубы поставил ещё один резервуар, куда на ниточку вешал сухарики. Крысы должны подплыть, схватить сухарик и плыть обратно, чтобы его съесть.

Социальный волшебник! Вот его бы самого туда посадить вместе с остальными такими же умниками…

Сделал и сел записывать результаты эксперимента. Получилось у него такое: две здоровые крысы не хотели работать и отбирали еду у других крыс. Одна крыса возмутилась и дала отпор, её больше не трогали, и она сама по себе плавала, отхватывала долю, приплывала обратно и съедала её. Образовались два раба, у которых два сильных лентяя отбирали еду. «Рабы» терпеливо ждали, пока насытятся «господа» и потом приступали к пище. Последний, шестой участник эксперимента обрел самую низшую ступень, на нем срывали злость все, кому не лень. Он оказался «козлом отпущения» и ел те крохи, что оставались после обеда «господ и рабов», независимая крыса тоже не подпускала его к себе.

Дидье Дизор провел двадцать экспериментов с другими крысами! Двадцать, Карл! И везде одна и та же иерархия. Даже когда он взял «господ» и посадил их отдельно, то там получился тот же результат. Шесть «крыс-рабов» в одной клетке разделились точно также: два «господина», два «раба», один непокорный и один «козел отпущения». Все сословия делились именно так. Шесть «независимых» создали такую же иерархию.

Игорь знал об этом эксперименте, видел как-то по каналу о дикой природе. Он спокойно принял тот факт, что в шайке ему досталась роль «независимой крысы». Фара участвовал в жизни банды, но не давал себя построить. Анатолий же как-то сразу сравнялся по значимости с Жалом и только делал вид, что является его правой рукой, на самом же деле они правили вместе. Носорогу и Коту досталась роль «шестерок», а Змея шутливо не поддевала только штанга.

Не так всё явно, как у крыс, но иерархия чувствовалась, и сейчас в эту иерархию вполз небольшой нюанс – «шестерка» вкусила крови и почувствовала, что может стать «господином». Так казалось Игорю, когда он смотрел на Носорога. Может и ошибался, но Фару редко подводила интуиция.

Здоровяк сначала выглядел подавленным, но, спустя час и после нескольких стаканов водки, он почти пришел в норму. Правда, это был уже другой Носорог. Что-то изменилось в нем и это не последствия «смелой воды». Он смотрел по-другому, во взгляде появилась твердость. Боец с Жалом тоже ощутили эту перемену, но списали её на шок от убийства.

– Я же не спецом. Этот лох сам дернулся, а я лишь… – в сорок первый раз начал говорить Носорог.

Он уже всех достал своими оправданиями, но ребята понимали, что здоровяк пытается обелиться перед собой, а не перед ними. Молодые люди посочувствовали коллеге по преступному цеху и разошлись по углам. О случившемся как-то не хотелось говорить. Возможно завтра, но не сегодня.

Перед глазами висело тело… Кровь капала на кирпичную кладку, алые бомбочки разбивались крупными кляксами…

– Я же не спецом. Он же сам.

Игорь понимал Носорога. Понимал и то, что тому нужно пережечь в себе это чувство. Заново пережить дергание за ногу, хруст костей, стон человека на заборе.

Это на первый взгляд убить легко. Ведь и вы сами не раз это делали. Убивали… Мух, комаров, может мышей или крыс, а если вы охотник или рыбак, то и подавно. Но так уж повелось, что среди людей ввели правило, что убивать другого человека это самый тяжкий грех. Самый тяжкий, но его можно отложить в сторону, когда кто-то властный, кто-то из высших «крыс-господ» посылает на твою родину своих «рабов». Тогда убийство врага превращается во благо…

– Я же не спецом. Я лишь дернул, а он…

Новый стакан сорокоградусной жидкости опрокинулся в глотку. Не чокаясь…

Носорог не пьянел. Он всё также смотрел на стену, желваки буграми ходили под кожей. Крепкий бицепс грозил порвать рукав футболки. На груди, чуть выше соска, краснело засохшее пятнышко, кровь того самого неудачника…

Игорь молчал. Молчали остальные. Слова утешения сказаны. Осталось дождаться полного осушения бутылки, тогда появится повод отправиться спать. Утро вечера мудренее…

Последние капли вытекли из горлышка. Они упали в наполовину заполненный стакан. Упали неторопливо, прозрачные как слезы, которые скатятся по родительским щекам, когда им расскажут, что произошло с сыном. Когда его снимут с забора грубые руки медработников. Когда циничные полицейские запишут показания и притворно пособолезнуют. Когда на землю лягут еловые лапы и черная ткань завесит зеркала.

– Я же не спецом…

Испытание боем

У Анатолия отпала челюсть, когда его предположение не подтвердилось. Под небоскребом ничего не было. То есть так же привольно гулял по пшенице ветер, но не было никаких опор и фундамента. Небоскреб висел в воздухе.

«Черная полоса!» – догадался Боец. Похожий материал поддерживал в воздухе поднос со «сбалансированной и витаминизированной» едой. Однако в комнате плавала легкая пластиковая площадка с тарелками, а тут громадина из стали и бетона. Крышей небоскреб чиркал по облакам, и у Анатолия затекла шея, когда он попытался сосчитать этажи.

Игорь тоже смотрел во все глаза на грандиозное строение. Он сначала чуть присел, когда летающая платформа плавно отделилась от ступеней и поплыла над желтым пшеничным полем. Анатолий не показал вида, что удивился, всего лишь цыкнул длинной струей и попал на один из желтых колосьев. Глядя на него, выпрямился и Игорь. Не удивляться! Ведь и они не пальцем сделаны! Всего лишь… а что это?

– Симпатюля, ты обещала рассказать про эту черную фиговину, которая подносы тащила. Чо это такое? – вкрадчиво спросил Анатолий.

Они обогнули небоскреб и очутились среди восьми таких же. Расстояние между одинаковыми домами составляло около ста метров. Серые, зеленые, красные – разноцветные платформы подлетали к ступеням балконов. Взрослые люди с серьезными лицами сходили с «ковров-самолетов». Одеты люди почти однотипно – белые халаты, черные брюки или строгие юбки. Лишь некоторые, как Сиатра, позволяли себе другую одежду.

Платформы уплывали налево и вставали на специально отведенную площадку. Зрелище стоящих друг на друге платформ напомнило Игорю стопки матрасов, виденных в мебельном магазине. Обходились без парковщиков – умные платформы сами знали, куда вставать. Даже если «матрас» выплывал из середины стопы, то те, что находились над ним, приподнимались, а после опускались на новое место. Беззвучно.

Ветер трепал волосы Сиатры, заставлял их плясать живым огнем. «Классно бы они смотрелись на подушке!» – мелькнула мысль у Анатолия.

– Это не фиговина, – ответила Сиатра, – а наноиды.

– Ага, вот теперь гораздо легче, – не дождавшись продолжения, сказал Анатолий. – А что это за зверюги такие и с чем их едят?

Сиатра усмехнулась. Как объяснить обыденные вещи дикарям из прошлого? Наверное, так же Анатолий попытался бы растолковать неандертальцу назначение двенадцатого айфона. Она набрала в грудь воздуха и пробежала пальцами по хроносалютему. Платформа поплыла мимо стоящих правильным кругом небоскребов. Игорю пришло на ум сравнение со Стоунхенджем, только не хватало лежащих на крышах огромных каменных глыб.

– Наноиды – это микроскопические роботы, которые созданы для помощи людям. Они могут соединяться между собой ради какой-либо работы. Вы уже видели их под днищем подноса, такие же поддерживают здания лабораторий, чтобы они не касались земли и не нарушали природной гармонии, – тоном учительницы сказала Сиатра. – В наноиды вживлены антигравитационные элементы и при достаточно большом скоплении они могут поднимать любой вес.

Интеллект + 0,2%

Такая надпись возникла перед глазами Игоря. Он стал умнее? Оттого, что узнал предназначение наноидов?

– Симпатюля, слышь, а мне показалось, или вон тот дом сдвинулся со своего места?

– Нет, не показалось, здания циркулируют по кругу. Таким образом, солнечные лучи попадают на каждый участок поля и ни один колос не остается без дозы облучения.

– Это чё? Типа карусели такой? – встрял Игорь.

– Можно и так сказать. В этих зданиях живут и работают умстеры.

– А кто это, умстеры?

– «Умстеры» – это название людей, которые перешли определенную грань человеческих способностей, – разъясняла Сиатра, пока платформа делала круг у парящих небоскребов.

Другие платформы следовали своим курсом, они не пересекались. Люди на платформах кидали взгляды на озирающихся ребят, поднимали глаза на зеленые индикаторы и их глаза радостно загорались. Лица над белыми халатами сосредоточенные, умные. Они напомнили Игорю морду кота Васьки, когда тот залезал в свой лоток и собирался сделать кучу. За одно то выражение Ваське можно было дать степень доктора наук.

Однако попадались и другие люди. Они не носили халатов, и одежда их отличалась вольным разнообразием вкусов. Джинсы, гавайки, шорты, юбки как пояски – люди не стеснялись показывать своих тел. Как раз эти люди киванием здоровались с Сиатрой и с интересом разглядывали мускулистых ребят. Девушка отвечала кивком, и Игорь мог поставить половину жизни против щелбана, что её просто распирает от гордости. Она вывела на прогулку динозавров! Вновь вернулось ощущение, что ребята для людей из будущего лишь животные из зоопарка… Чтобы прогнать это ощущение, он задал вопрос:

– На делении на умстеров и гозоров построено наше общество, – добавил Сиатра, когда молчание затянулось.

Анатолий почесал макушку, посмотрел на черные подушки под небоскребами. Как-то не сочетались два значения – наномикроб и огромные горы небоскребов. Ладно, по ходу действия можно будет разобраться. Пока же их платформа вылетела за пределы внутреннего круга и пошла в обход домов по внешнему.

–Давай, трынди о том, как космические корабли бороздят просторы Большого театра, – наткнувшись на непонимающий взгляд, Анатолий пояснил. – Расскажи, кто такие умстеры и гозоры?

– Наше общество изначально равно. То есть человек приходит в этот мир как полноправный гражданин. По прошествии трех лет адаптации он сам для себя выбирает, в какой слой общества ему отправиться. Умстеры – это ученые, их существование посвящено науке и улучшению качества жизни. А гозоры… Я сама из гозоров и мы можем отправиться на то место, где я родилась, чтобы вы сами всё увидели.

– А чё мы должны увидеть? Ты вроде ничем не отличаешься от этих, белохалатных. Даже получше выглядишь, а они как воблы сушеные. Так в чем же разница? – спросил Анатолий.

– Гозоры не хотят быть учеными, их устраивает жизнь без цели, – понурилась Сиатра. – Но я не хочу бесцельно проводить своё время. Если я смогу пройти тесты, то тоже перейду в умстеры, а это моя давняя мечта. Я не хочу быть… Впрочем, летим и вы увидите гозорское поселение сами. В лаборатории нас всё равно не пустят, так что познакомитесь с тем, что есть.

Платформа отдалилась от высоких столбов-небоскребов. Она проплывала над желтыми волнами, едва не задевала острые колоски. Игорь наклонился и сорвал один. Очистил от длинных усиков, растер на ладони и вдохнул пряный запах. Есть что-то такое в запахе пшеницы, что-то волнующее русскую душу, будоражащее кровь. Может, это впиталось от предков, с тех пор, как начали возделывать поля и сеять пшеницу. Анатолий тоже склонился над ладонью Игоря, вдохнул и зачихал. Сиатра недоуменно смотрела на них.

– Это какой-то ритуал?

– Нет, не ритуал. Пшеница у вас также пахнет, как и у нас, – ответил Игорь.

– А ты где успел пшеницу-то у нас занюхать? – легонько толкнул его Анатолий. – Ты же из города не вылезал.

– Не важно, – смутился Игорь, – успел и всё тут.

Анатолий посмотрел на друга, но уличать во лжи не стал. Сбрехнул, с кем не бывает, к тому же никому от этого маленького вранья хуже не стало. Боец подошел к Сиатре и приобнял девушку за талию. Та не отстранилась. Даже наоборот, прижалась горячим бедром и уперлась в мускулистую грудь упругим плечиком. Анатолий почувствовал, как в жилах заиграла кровь, а взгляд уперся в выемку топика. Нужно было отвлечься.

– А как ты управляешь наноидами? С помощью часиков?

– Это не «часики», а хроносалютем. Как бы вам понятнее объяснить? Хм… в общем да, управляю именно им. Этот прибор не только для управления, а также это охранник и блюститель чистоты помыслов.

– Чё-чё-чё? Это как? Он ещё и мысли читает? – Анатолий на всякий случай отодвинулся от девушки. Хотя и так понятно – о чем он думает в эту секунду.

– Ну, ты чего? Нет, конечно же. Но он считывает определенные импульсы и передает их в общий накопитель, а человеку выдает небольшой укол электричества, если тот думает или поступает плохо. Чтобы не забывался, а информация об этом фиксируется и начисляется балл ошибки. Чем больше баллов, тем меньше шансов попасть в высшие слои.

– Круто! Значит, надумаю я чего-нибудь слямзить, а меня током шибанет? Блин, так этот сруно… храмо… в общем эта хреновина будет меня постоянно током бить. А как она защищает?

Игорь подобрался поближе. Он сначала думал, что платформа перевернется, так как они втроем скопились на одном боку, но та даже не думала покачнуться. Всё также плыла над желтым морем. Фара заинтересованно посмотрел на крупный браслет, который плотно облегал девичье запястье. Похожие часы с маркой «Diesel» он видел на обороте глянцевого журнала, они красиво смотрелись на руке у какого-то небритого актера, очередного успешного богача, на которого нужно быть похожим. По крайней мере, так упорно утверждала реклама прошлого.

Сиатра пробежала пальчиками по экрану хроносалютема. Анатолий успел заметить, что экран «часов» на жидких кристаллах, вроде как на сотовых телефонах его времени, но в то же время покрыт маленькими бугорками. Сиатра подняла руку над головой, из хроносалютема вырвался яркий алый луч. Он вознесся так высоко в небо, что проткнул облако. Игорь удивился, когда из разорванной ватной оболочки не хлынул дождь. После короткой демонстрации луч исчез.

– Круто! – восхитился Анатолий. – А нам такие хрено… часики дадут?

– Не исключено, если кто-то из вас переживет Игры Огня, то сможете присоединиться… – Сиатра не успела договорить.

В сказке о девочке в Стране Чудес, перед Алисой возникала улыбка Чеширского кота, а после и сам вечно позитивно настроенный владелец. Перед троицей на платформе из воздуха проявились сначала карие глаза, а после голова Дрианны. Игорь остановил руку, которой собрался перекреститься. Будущее, блин. Тут много чего удивительного, хотя головы без тел в фантастических фильмах уже показывали. Их, кажется, называли голограммами. Вряд ли это настоящая голова парит перед ними, а безголовое тело терпеливо сидит за несколько километров на диване и решает кроссворд.

– Доброго здоровья и долгих лет жизни! – произнесла парящая голова.

– И тебе привет, Колобок с ушами! – хохотнул Анатолий. Он тоже слегка опешил при появлении голограммы, но быстро справился с собой.

– Здрасте, – буркнул Игорь.

– Доброго здоровья и долгих лет жизни, Дрианна, – ответила Сиатра. – Зачем вторгаешься в нашу экскурсию?

– Вы летите в гозорское поселение? – после утвердительного ответа Дрианна продолжила. – Вам нужно по пути залететь на поляну в лесу, координаты я переслала на хроносалютем. Там, после устранения постройки прошлого, остались две стальных балки. Новички поработали некачественно, так что вам нужно устранить помеху. Приятного путешествия.

Не дожидаясь слов прощания, белокурая голова растворилась в воздухе. Последними исчезли карие глаза, но Анатолий успел протянуть руку. Палец прошел сквозь радужную оболочку и завис в воздухе. Никаких ощущений. Кроме того, что он увидел, как палец проткнул чужой огромный глаз. Через секунду от головы Дрианны не осталось и следа.

– Вот если бы я так мог делать раньше… – мечтательно вымолвил Анатолий. – Появился бы у кровати начальника полиции и спел ему «Мурку». С душой бы спел… Да что там спел – проорал бы так, что этот лысый черт обделался бы по уши!

– У нас такие случаи тоже раньше были. Однако у шутников быстро отбили охоту так забавляться, – хмыкнула Сиатра.Её зеленые глаза смотрели на хроносалютем, по экрану которого бежали зеленые цифры. – Оказывается, нам по пути. Скоро будем на месте.

Платформа успела приблизиться к лесной гряде, желтая пшеница сменилась невысокими березками и низенькими елочками. Похоже, что эти деревья росли тут недавно, они стояли ровными рядами, будто посаженные заботливыми егерями. А через двести метров поднимались стволы вековых сосен, между ними раскинули мохнатые ветви угрюмые ели.

Платформа послушно поднялась выше крон и теперь под ребятами вместо желтого моря шумело зеленое. Оно пахло живицей и кислинкой еловых иголок. Птицы провожали настороженными взглядами прямоугольник на небе и принимались снова распевать извечные песни, когда люди скрывались из вида.

Игорю надоело стоять, и он присел на платформе, по-турецки скрестив ноги. Подставил лицо солнышку и блаженно зажмурился. Анатолий опустился рядом на корточки, попытался безуспешно поймать индикатор здоровья над головой Игоря, а потом дотронулся до плеча друга:

– Оттопыриваешься? Ну чё, как тебе будущее? Такое ожидал увидеть или другое?

– Да как сказать… Я вообще не думал, что выберусь из холодильника. Пока всё в шоколаде, ещё бы с едой не было напряженки, то вообще лафа была. Жить можно. Кстати, за жизнь… Сиатра, что ты говорила про какие-то огненные игры? Дрианна тебя перебила.

Девушка обернулась на зов, стрельнула взглядом в Анатолия. Тот тоже вопросительно смотрел на неё.

– Не огненные игры, а Игры Огня. Это самое лучшее время! У гозоров появляется шанс перейти в умстеры, миновав тесты и самоограничения. О-о-о, Игры Огня, это нечто, – Сиатра мечтательно закатила глаза. – Мы все ждем его с нетерпением.

– Ты долго сопли жевать будешь, симпатюля? Ближе к телу давай, – сказал Анатолий.

– Опять идиомы, а я-то уже подумала, – после секундного замешательства рассмеялась Сиатра. – Ближе? Ой, а мы почти прилетели. Давайте две балки уберем и расскажу. Сейчас же нужно быть особенно внимательным.