Игры со смертью (СИ)

Ташши величественно кивнул и обменялся взглядами с Баяром, капитаном команды Зандарата.

— Второй бой — Некрос и СарХин!

Мы все посмотрели через зал, там, у противоположной стены стояли братья Дгейты, их верные рвары лежали у ног хозяев, готовые вскочить по первому требованию. Вскочить и броситься на врага… Внезапно я откровенно порадовалась тому, что Эдвин прикрыл мне шею щитом. Честно говоря — совершенно не хотелось выходить сегодня на арену, но Гобби… Я выдержу этот бой. Этот и еще четыре. Я все выдержу, я должна.

— Третий бой — Морат и академия Сирилла!

Мы посмотрели на парией из нашего четвертого королевства, они старались выглядеть невозмутимо, но что-то подсказывало мне — проиграют.

Бажена же, завершив, отступила. Вперед вышла Любава. Ведьмочка, не отрывая взгляда от Эдвина, возвестила:

— Мы желаем всем удачи!

Эдвин, одними губами произнес «Благо дарю». Ведьмочка смутилась, покраснела до корней волос, и быстренько отступила.

— Ну что, — Ташши улыбнулся всем нам, — мы пошли.

— Трупов, — разом сказали Норт, Эдвин и дан.

— Будьте осторожны, — пожелала я.

— Постараемся, — подметнул мне Никас.

И огга отправились к выходу на арену.

Команда Зандарата вышла с другой стороны. Раздался приветственный гул толпы, мы все повернулись к вспыхнувшему экрану, на котором отражалась арена. Я переживала за Ташши и Людвига с Никасом, но Норт, словно почувствовав это, обнял со спины, прижав к себе, наклонился к моему уху и прошептал:

— Даже не переживай, у Зандарата ни шанса.

В объятиях Норта было тепло и как-то очень уютно, спиной я ощущала биение его сердца, спокойное, уверенное, вот только:

— Помнишь, Гаэр-аш натаскивая нас, напомнил о специализации каждого из королевств?

— И?

— Заидарат — шестое королевство… земля их стихия.

Жаль, что не вспомнила раньше, могла бы подсказать Ташши.

— Они справятся, — все так же уверенно повторил Норт.

Я надеялась на это. И пусть они фактически были нашими противниками, но… надеюсь, справятся.

Некроманты выстроились на арене.

Слева Ташши, Никас и Людвиг, их нежить перед ними. Справа Баяр Ласн, несуразно высокий худощавый парень, с рваной стрижкой светло-каштановых волос, Ерден Ждуд тоже стройный, практически тощий, истинный некромант с длинными пальцами белых рук, бледной кожей, длинными практически до пояса волосами, Юрун Дорг, тоже являющий собой живое воплощение представлений о некромантах. У всех трех парней глаза были обведены черным, в черное же выкрашены ногти, черные плащи с коричневым ободком, что свидетельствовало о их принадлежности к шестому королевству. И нежить у них была выдающаяся — огромный, подобный горе аксум Хордан, жуткое чудовище из ныне несуществующих, лысое, широкоплечее, с буграми перекатывающихся мышц, когтями подобными острым кинжалам и смехотворно маленькими в сравнении с телом ногами. Аксумы болотные создания, в бытность своего существования они поджидали своих жертв в топи, нападали даже на вооруженные караваны и уничтожить их не могли более двух столетий. В итоге уничтожили не их — осушили болота. Дальнейшее было делом техники и нескольких лет старательного сжигания высушенных болот. Мне вот честно говоря до сих пор интересно, где Баяр вообще добыл себе умертвие аксума. Второе боевое умертвие тоже относилось к классу давно исчезнувших — наторы в принципе вымерли еще в период владычества империи Хешисаи. Эти жуткие порождения Хаоса когда-то были верными псами легендарных охотников на демонов, но после того как высшим существам Миров Хаоса удалось уничтожить охотников, некоторые из «псов» выжили. Не просто выжили — размножились в черных пустынях, потеснив даже нахессов. Прямоходящие двуногие наторы, с ядом как на кончике длинного мускулистого хвоста, так и в когтях и даже острых ушах, сбивались в стаи и не страшились атаковать даже драконов. Драконы их и выжили с территории Миров Хаоса, чудища бежали на территории Хешисаи, там их уничтожил орден Огня. Опять же совершенно не ясно, откуда Ерден раздобыл себе подобное умертвие, но его натор был в прекрасной сохранности, а значит в высшей степени опасен. Третьей нежитью был дракон… раза в два больше, чем Коготь Дана. И вот против этих трех монстров выступали отступник, гном и кабан…

— Видок тот еще, — выразил мои мысли Дан.

В этот момент затихли трибуны, ярко вспыхнул свет над ареной и раздался голос фантомной Смерти: — И да начнется бой!

— И да начнется бой!

И бой начался. Он начался с того, что Ерден Ждуд шагнул вперед, опустился на одно колено и положил обе ладони плашмя на стылую земшо, местами подернутую коркой грязного льда. И земля задрожала. Задрожала столь основательно, что мы, стоящие тут на втором этаже, ощутили вибрацию, а следом, вспарывая поверхность, из глубин рванули острые тростниковые побеги.

Ташши в последний миг успел взмыть вверх, одновременно левитацией поднимая своего отступника и членов команды. Что Никас, что Людвиг, собственную нежить подхватили руками.

Никас особенно мило смотрелся, обнимая кабана поперек туловища, гном же ничуть не смутился того, что возлежал на руках Людвига аки нежная бородатая барышня. Но трибунам, в первый миг ахнувшим от испуга, прокатился смех.

А вот команде Ташши смешно совершенно не было — побеги, вспоровшие ледяную корку стылой земли, с той же легкостью могли пробить и их тела, по-моему личному мнению со стороны команды Зандарата это было подло и неправильно — далеко не каждый некромант способен левитировать белым днем. Ночь — вот время некромантии, днем способны на полет единицы, и используй они этот прием с любой другой командой, сейчас с поля вынесли бы три трупа!

— М-да, — только и сказал Норт.

Он просто почувствовал чуть раньше, чем я и остальные — к сожалению, экран не передавал изображения магических потоков, только общую картинку, то, что сейчас видели обычные не наделенные магическим даром люди, и потому мы не сразу обратили внимание, на действия Юруна Дорга. И когда к небу рванули сосны, это стало неожиданностью практически для всех! Но для Ташши и его команды особенно!

Кто-то закричал, я взглянула в сторону ведьмочек — Ярослава стояла, зажимая рот ладонью, белая как полотно. Бажена, стараясь поддержать, обняла за плечи, но девушка стояла, все так же в ужасе глядя па экран и я понимала почему — ни Ташши, ни его команды не было видно. Сосны вспороли воздух за долю секунды, и сейчас там, где недавно находились парни, сейчас виднелись лишь тонкие стволы неестественных деревьев.

Но в следующий миг экран словно поднялся выше и мы увидели команду седьмого королевства — Ташши и отступник реяли над ареной, Никас и его кабан сидели на тонких ветвях, держась он руками, а кабан зубами, за ствол одной из сосен, Людвиг все так же обнимал гнома, злой гном нервно постукивал лезвием меча по раскрытой ладони. Ярослава судорожно выдохнула, не удержавшись, опустилась на пол, комкая переданный ей Баженой платок, и не отрывая взгляда от экрана.

— А впереди еще удар Баяра, — мрачно произнес Эдвин.

Я вздрогнула, посмотрела на него — некромант ответив кривой усмешкой, вновь обратил все свое внимание на экран.

— Танаэш справится, — уверенно сказал Норт.

— Почему ты так уверен? — поинтересовался Дан.

— У него выбора нет, — ответил наш капитан. — У него просто нет выбора.

Но Ташши ждал. Не предпринимая никаких действий, но и не опускаясь вниз. Он уже осознал, что противник с легкостью пойдет на убийство, и потому выжидал, давая возможность выступить сильнейшему в команде — капитану. Однако Баяр медлил, глядя суженными глазами на частично зависшую команду седьмого королевства. Было совершенно непонятно, чего он ждет, и вместе с тем абсолютно ясно — его удар будет сильнее, чем два предыдущих.

Миг противостояния.

И Танаэш принимает решение действовать.

Это было красиво — принц вскинул обе руки вверх, соединил ладони, вдох… секундная задержка… выдох! И резко разведенные руки метнули чистое зеленое пламя вниз!

— Ох ты ж Тьма! — восхищенно выдохнул Дан.

Тут многие высказались в том же духе, пожалуй впервые осознав, насколько силен наследник седьмого королевства. И сосновый лес и поросль тростника были уничтожены в единый миг, с треском сгинув в гудящем изумрудном пламени, и словно став сильнее, от поглощенной древесины, лавина огня ударила по команде Зандарата, разметав игроков и нежить в разные стороны. Вот только откатившись, Баяр совершил кувырок назад, приземлившись на одно колено, и разом кулаками ударил по земле. В то же мгновение из толщи вспоротой прежней растительностью, к небу ринулись тысячи побегов диких болотных лиан. Они казались живыми, и как живые настигли некроматов и нежить, оплели, будто змеи, и рывком потянули к земле, из которой к тусклому зимнему солнцу понеслись острые вершины вновь сотворенных сосен!

Я в немом крике открыла рот, Ярослава закричала от ужаса, в зале все потрясенно молчали, а спеленутые по рукам и ногам члены команды седьмого королевства, неслись вниз к верной гибели.

— Вот же Тьма! — хрипло выругался Эдвин.

В моей голове десятками проносились мысли… Вампиры… вампиры должны выжить, если только дерево не пробьет определенную точку в сердце, в любом другом случае у вампиров есть шанс… А Ташши… Тьма, в такой ситуации Ташши не спасет даже Эль-таим. Ничего не спасет! Ни…

Они остановились казалось в полуметре от острых вершин взращенных Ерденом сосен. Остановились, оставаясь такими же компактно спеленутыми зелеными свертками, и я даже не сразу поняла — проявили ли это милость игроки Зандарата или… Или не знаю что! Ташши и ребята были скованы лианами, у них просто не было возможности использовать магию.

Но…

Но экран отразил Баяра с искаженным яростью лицом, пытающегося добить противника, и подчинить вновь лианы. Отразил и Ердена, по лицу которого тек крупный пот, но сосны, как он ни старался, не вырастали и на пядь более. И тогда припав на колено, по земле ударил Юрун… однако тростник пробившись на поверхность земли, свернулся черными опаленными побегами.

— Что происходит? — шепотом спросил Дай.

— Отступник, — едва слышно ответил Норт.

А следом на меня накатило ощущение Смерти. Жуткое чувство, словно с каждым выдохом жизнь покидает твое тело, уступая тлену, пустоте, серости…

И я была не единственная, кто ощутил это — побелели ведьмочки, Любава, до того стоявшая, в отличие от сползшей на пол Ярославы и кинувшейся к ней Бажены, тоже не удержалась на ногах. Меня Норт и вовсе подхватил на руки, я стоять не могла. Распахнулась дверь, вбежали три домовые, среди которых и печальнопамятная тетя Матрена была, домовые бросились к ведьмочкам, тетка Матрена, оглядев зал быстрыми подвижными глазками, всплеснула руками и оставив Ярославу с Баженой на свою товарку, засеменила к нам. Норт при виде нее, поднял меня повыше, убирая с пределов досягаемости домовихой, но та, пробубнив «Пожалей девочку, злыдень», взвилась в воздух, достав что-то из кармана, и ловко влила мне в рот. Жидкость живительной влагой коснулась языка и мне полегчало вмиг.

— Так то лучше, — Матрена улыбнулась, пухлой ладошкой погладила меня по щеке и добавила: — Эти дурехи резерв свой некромантам отдали, а ты куды растеряла то?

Я удивленно моргнула. Домовиха же, призадумававшись, протянула:

— Ааа, ты милмая видать ночью, на вызволении той девы несчастной силушку то свою израсходовала. Ну-ну, а седия в бой стало быть? Дуреха!

И она легко спрыгнула на пол, словно не левитировала, а на стуле стояла. Прищурившись, глянула на держащего меня Норта, после на магов, стоящих все так же в отдалении от игроков, и негромко произнесла:

— Слетелось, воронье-то. Береги свою кошечку.

И исчезла.

Норт глянул на меня, дождался моего кивка и отпустил на пол. Я встала, пошатнулась, но устояла. Глянула на ведьмочек — все трое были бледно-серые, встали, но как и я с трудом на ногах держались. А на меня вдруг накатило осознание случившегося — отступник поглотил магию одним вздохом поглотил часть резерва у всех окружающих магически одаренных, даже резервным ведьмочкам досталось! И остальные участники у них просто резерв был полный, у меня на нуле, вот я и… А как же Гобби? С тревогой посмотрела на свое умертивие — Гобби, словно почувствовав мой взгляд подошел ближе, кивком головы указал на экран, за которым сейчас пристально следили все.

Оно и не удивительно — за верещащим и стремительно уматывающим кабаном Никаса мчался гибкий хищный натор, гном кряхтя сражался с аксумом, уступая тому пядь за пядью внезапно возникшего болота, Людвиг и Никас помочь своим умертвиям ничем не могли, они страховали Ташши и не удивительно — тому приходилось держать контроль над вдохнувшим силы отступником, в данный момент методично поглощающим силу команды Зандарата.

Во всем этом мне не понравились два момента — собственно отступник и его мощь, ну и отсутствие дракона.

— Дракон, — высказал мои опасения Эдвин. — Где он?

— Ташши помнит о нем, видишь, вампиры страхуют, — произнес Норт.

— Вижу. Вопрос лишь в том — успеют ли? — Эдвин прищурился, усмехнулся и ответил на собственный вопрос: — Нет, не успеют.

Оглушительный рык заставил задрожать даже магический экран, но это было мелочью, а вот объявшее отступника раскаленное белое пламя мелочью не являлось. Дракон атаковал исподволь. Прикрытый пеплом и тлеющей после пламени Ташши древесиной, он лежал незримый и выжидал. Юруг Дорг подобрал лучший момент, для активации приказа, и умертвие нанесло удар по конкретной цели, проигнорировав бросившихся к нему Никаса и Людвига. Те могли бить заклинаниями сколько угодно — умертвие не реагировало, выполняя приказ на уничтожение отступника.

И тот, потеряв концентрацию, задергался, прекратив поглощать силу некромантов Зандарата, в тот же миг Баяр вновь припав на одно колено, вложил последние силы в удар и острые сосны взметнулись вверх, пробив насквозь отступника, парни же чудом избежали гибели, в последний момент вздернутые Танаэшем вверх.

— Тьма! — хрипло выругался Норт.

Остальные были не столь сдержанны, высказывания, восклицания, возгласы! Все были уверены в том, что победит команда седьмого королевства, теперь же уверенности не было ни у кого. Ни у кого кроме Эдвина.

— Это все, — улыбнулся он.

— Для Ташши? — испуганно спросила я.

— Для Зандарата, — не отрывая взгляда от экрана, ответил глава клана Меча.

— Думаешь? — спросил Норт.

— Уверен, — Эдвин улыбнулся. — Я видел много битв, и поверь — эта проиграна.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовался Дан.

Эдвин повел плечом, а после спокойно ответил:

— Потому что Зандарат может позволить себе проиграть, а Таиаэш нет.

— И все? — не поверил Дан. — Ты хочешь сказать, что…

— Просто смотри, — перебил его Эдвин.

Мы и смотрели. Я лично с замиранием сердца, едва дыша и дико переживая за парней… И переживала, как оказалось, зря. Танаэш слетел вниз, столь стремительно, что в первую секунду это показалось падением, приземлился, выпрямился, с нескрываемой яростью глядя на Баяра Ласна, а затем медленно развел руки в стороны…

Даргаэрша Рханэ опасались все, кто видел его в бою. Именно он был живым олицетворением фразы «холодная ярость». О нем говорили, что Рханэ способен впадать в совершенно жуткое состояние, и в нем становился непобедим.

Что-то подобное произошло и с Ташши. Приятный милый парень, от улыбки которого невольно улыбаешься в ответ, забавно сдувающий челку с лица, с щегольской серьгой в ухе… нет, это был уже не он. Все мы с некоторым трепетом смотрели на сильного, уверенного, опасного воина. Воина, для которого больше не было преград, имелась лишь задача — уничтожить. И когда земля вздыбилась, снося дракона, Баяра, Ердена и Юруна, мы не сразу поняли, что за заклинание использовал принц. Далеко не сразу. Но эта мощь, эта молниеносная реакция, и точный удар, разметавший попытку Баяра выставить щит…

— Как я и говорил, — с усмешкой произнес Эдвин.

— Не хило, — пробормотал Дан.

Норт молчал, уже совершенно иначе, оценивающе глядя на Таиаэша.

— Ташши натаскивали с детства, причем в боевых условиях, — Эдвин оглянулся на Норта. — И как тебе?

— Впечатляюще, — ответил капитан нашей команды.

Это было более чем впечатляюще! Ташши использовал «Эксмотар», заклинание сметающее любые магические плетения, на та мощь, которую он вложил в заклинание, разнесла половину арены, смела команду Зандарата, не оставила и шанса противникам. И он это сделал сам. Без использования силы своего умертвия, без привлечения Никаса и Людвига. Абсолютно сам. Словно поставил зарвавшуюся команду на место, раз и навсегда показав, кто тут хозяин. И при этом не мстя за попытку убийства, не пытаясь унизить или наказать. Это было красиво, благородно и неумолимо.

И когда Ташши опустил руки, Баяр молча опустил голову, признавая полное поражение.

Ведьмочки не сразу пришли в себя, и потому фантомная Смерть появилась на поле с задержкой, и слегка подрагивающим голосом возвестила:

— Победа академии имени Визериуса Молниеносного!

Трибуны взорвались криками, аплодисментами, и где-то даже рыданиями.

Принц сдержанно поклонился, взмахом руки освободил свое умертвие от плена пронзившей его сосны, развернулся, отыскивая взглядом членов своей команды. Экран запоздало продемонстрировал победу кабана Никаса и гнома Людвига над казалось бы непобедимыми чудовищами, и по сути получилось, что эти два боевых зомби справились с задачей лучше даже, чем отступник.

Никас и Людвиг подошли к капитану и команда седьмого королевства под одобрительные крики и рукоплескания покинула арену.

Они вошли в зал в абсолютной мертвой тишине — все были слишком потрясены, чтобы сказать хоть что-то и лишь проследили за тем, как Рханэ, племянник и дядя обменялись взглядами. А после Ташши развернулся и направился почему-то к нам. Подошел, улыбнулся мне и спросил:

— Переживала?

— Ужасно! — выдохнула я.

Ярослава, словно забыв о присутствующих, подбежала к жениху, обняла его, прижалась, не сдерживая слез. Ташши обнял ее, погладил по волосам, наклонился, что-то прошептал на ухо, успокаивая.

Не успокоил.

— Да будь они трижды прокляты, эти ваши мертвые игры! — в сердцах воскликнула ведьмочка, отстранившись и не скрывая заплаканных глаз. — Ташши, это кошмар! Это хуже, чем кошмар. Ташши, ты мог погибнуть! И Никас. И Людвиг… Ташши, так нельзя, это… это…

— Тшшш, — он провел пальцами по ее лицу, стирая слезы. — Все хорошо. Со мной все хорошо. И со мной, и с Никасом и даже с Людвигом. Все замечательно, и тебе совершенно не стоило переживать, серьезно.

Она только стукнула его кулаком по груди и тут же обняла. Ташши бросил на меня почему-то виноватый взгляд, после обнял Ярославу и увел в одно из служебных помещений. Мы все стояли молча, и собственно… Да просто все понимали ведьмочку, бой и правда был жуткий, Зандарат бил подло и на уничтожение, любая другая команда на месте Ташши, Людвига и Никаса не просто проиграла бы — погибла на арене. Именно погибла. И ни один целитель бы не помог!

— Ну что, мы отстрелялись, теперь ваша очередь, — попытался разрядить обстановку Никас.

Людвиг же, посмотрев на меня, сказал:

— Риа, ты бы не выходила на арену, а? Игры играми, но я смотрю тут у некоторых… — он не стал договаривать, и так всем все стало ясно.

Вернулся Ташпга, подошел снова к нам, мрачный, несмотря на победу, руки он держал в карманах.

— Требует, чтобы игры остановили? — со смешком спросил Людвиг. Метнув на него злой взгляд, Ташши ответил:

— Это нормально, она ведьмочка, не говоря уже о том, что девушка.

— Ну и? — полюбопытствовал Никас. — Риа тоже девушка, но истерик не устраивае…

— Хватит! — прервал его принц таким тоном, что вампир действительно умолк.

Ташши помолчал, затем поднял взгляд на меня и тихо сказал:

— Не выходи на арену.

Я вскинула бровь, глянула на Норта, Эдвина, но даже Дан смотрел на меня так, что сходу становилось ясно — он тоже согласен со словами принца.

— У тебя резерв на нуле, — продолжил Ташши, — и ты… Ты девушка, Риа.

— И? — с вызовом спросила я.

Ташши не отвел глаз, смотрел на меня мрачно, предостерегающе… встревожено. Словно дай ему шанс и он не пустил бы меня туда в жизни. И самое паршивое, что моя команда была с ним целиком и полностью согласна.

И как оказалось — не только моя команда. Стоило нам — мне, Дану и Норту подойти к выходу на арену, которую маги уже привели в порядок, как среди присутствующих «наблюдателей», раздалось:

— Девушка будет участвовать в боях?

В следующее мгновение десятки магических щитов замуровали проход намертво. Норт взбешенно развернулся, но высказался Гаэр-аш:

— Это недопустимо!

— Недопустимо выпускать ее на арену! — маг в черной подбитой мехом мантии едва молнии не метал. — В ней кровь кошек! И на сегодняшний день она единственная представительница древней расы. Единственная! Я требую, чтобы девушку отстранили! Немедленно!

— Полностью поддерживаю! — воскликнул другой маг, судя по мантии из шестого королевства родом.

— Гаэр-аш, вы заявили, что девушка находится под вашей защитой! Вы ЭТО называете защитой? — язвительно поинтересовался маг в черной мантии, а значит из нашего, седьмого королевства.

— Поддерживаю уважаемого Кархаэша и присоединяюсь к мнению, что ваше опекунство не гарантирует сохранности последней представительницы древнейшей расы. Девушке нужна защита!

Они это все серьезно?

Поначалу, я даже не поняла смысла их притязаний, но маги продолжали в том же духе, требуя немедленно меня отстранить, еще лучше — запереть немедленно. И навешать на меня охранок. И вообще, с какой стати именно Гаэр-аш является моим опекуном?

— Кошка должна сама сделать выбор! — перекрывая все голоса, проревел маг в меховой мантии, и судя по цвету темного лица родом из первого королевства.

До меня даже не сразу дошло, что кошка это я. Но когда я осознала…

— Дан, ты ведь справишься? — спросила у некроманта, намекая на щиты.

— Легко, — усмехнулся он.

Стена зеленого пламени снесла преграды напрочь.

Я вскинула подбородок и взяв Норта за руку, отправилась на бой. В конце концов, к Тьме все их планы и кровь проклятой Калиан, у меня цель оживить Гобби. И желательно сделать это до финальной битвы, потому как в финал я лично не хочу. Мне там нечего делать и я там стану обузой парням. А вот еще как минимум пять схваток нужно выдержать.

— Норт, что они имели ввиду под «кошка должна сделать выбор»? — поинтересовался Дан, свистом подзывая своего дракона, от входа взметнувшегося в небо, ближе.

— По легенде, представительницы племени кошек, всегда выбирают сильнейшего из мужчин. У них это в крови — желание иметь потомство от сильнейшего самца. — Хрипло ответил Норт, сжимая мою ладонь, и отчаянно скрывая свою нервозность. — Поэтому кошки так ценились как в Хаосе, так и в Хешисаи, они были признаком могущества своего мужчины.

Я просто молча выслушала, Дан же, усмехнувшись, произнес:

— Это бред, Риа, если ты помнишь, выбрала вообще самого слабого — Рика.

Я сбилась с шага, при упоминании его имени, Норт бросил на Дана предостерегающий взгляд, но:

— А он прав, — холодно сказала я.

— Нет… — мы вышли на середину арены, остановились. Норт посмотрел на второй выход, из которого сейчас выходили братья Дгейты, и пояснил: — Жители Хаоса взрослеют позже. У нас девушки становятся… девушками в двенадцать-тринадцать лет, у них семнадцать-двадцать. Вместе с созреванием тела просыпается и кровь. Так что…

От его слов у меня внутри все похолодело. «У нас девушки становятся… девушками в двенадцать-тринадцать лет» … Мне уже исполнилось семнадцать, девушкой я не была. Фигурой да, но физиологически… Я метнула быстрый взгляд на Норта? Знает ли? Догадался? А Гаэр-аш?

Ответ пришел неожиданно.

«Нет, я не знал. Норт, полагаю, тоже…»

«Я не знал. Только сейчас осознал, что у тебя не было лунных кровотечений. Ни разу за все то время, что я тебя знаю!» — вклинился в наше мысленное общение Норт.

Нет, ну вообще это подло — стоит мне подумать о них — они тут же начинают все слышать.

«Паршиво», — высказался ректор.

«Не то слово», — добавил Норт.

К Тьме все проблемы, у нас бой! — решила я.

Но холодок ужаса, такой неприятный, он так и остался где-то в груди. С того самого момента, как я узнала о своей измененной крови, он оставался там, затаившийся как зверь в тени, а сейчас показал свой жуткий оскал. Дядя Тадор, что же ты сделал? И зачем? И что же мне теперь с этим делать?!

Между тем команда противника выстроилась напротив нас шагах в ста. Братья Дгейты и их верная стая рваров.

— Риа, назад, — приказал Норт. — Яда, защищать.

Мне не понравилось его решение, но он капитан. Я молча отступила за спины ребят, гештьяра скользнула тенью за мной, Гобби так же отступил, чтобы быть рядом. Мы переглянулись, я прошептала:

— Береги себя.

В принципе имелось ввиду плетение, но и сохранность тела нам так же нужна была.

И в этот момент раздался сигнал к бою.

СарХин атаковали в то же мгновение, последовав примеру Зандарата — Олнар опустился на одно колено и приложил ладони к земле… И землю под нами расколола ледяная гора!

Норт и Дан взлетели, я, не удержавшись, упала и скатилась к ее подножию вместе с Гобби. Олнар с недоумением посмотрел на свои руки — кажется, рассчитывал, что гора будет размером поболее. Мимолетно порадовавшись тому, что часть магии Дгейта впитал артефакт Кхада, я торопливо поднялась на ноги. И запоздало поняла, что стою практически напротив команды СарХин, и стою совершенно одна.

Зато Дгейты это не просто отлично понимали, походу именно это и планировали, потому как в следующий момент все три рвара, оскалившись, помчались на меня!

Я отреагировала не задумываясь, выкинув руку вперед и ударив по подскочившим ко мне умертвиям арканом Дакрой. Сильный цепной разряд молний отшвырнул рваров от меня метров на двадцать. Они подскочили, тряся головами и пытаясь прийти в себя, а я тем временем бросилась прочь, достав пастилку из девясила и запихивая ее в рот.

Горькая!

Но это отвлекло от саднящих коленей, не разбитых лишь по одной причине — щит Эдвина помог.

И неожиданно очень мощный поток сил дал собственно девясил. Я совершенно не ожидала такого эффекта, но бежать стало легче, в голове прояснилось, мысли стали четкие, звуки будто громче. И я отчетливо расслышала как следом мчатся за мной рвары, слышала их дыхание, как под тяжелыми лапами с ледяной горы срываются ледяные осколки.

И так же четко до меня дошла мысль — я оббегу гору, а дальше что? И эта мысль заставила остановиться. И развернуться.

И ударить по настигающим рварам боевым плетением Кейвена.

Спираль силы, запустив ударную волну, отшвырнула умертвил. Не далеко, метров на сто, не более, после чего рвары подскочив вновь ринулись на меня, а я совершенно ясно осознала — мой резерв пуст!

«Выходи из боя,» — прозвучал приказ Гаэр-аша в моей голове.

Я огляделась — Гобби бежал ко мне, поскальзывался, вставал и бежал снова, Яда и Коготь оказались вмурованы в лед, Норт и Дан вдвоем противостояли натиску братьев Дгейт, рвары готовы были напасть вновь. И если мое тело Эдвин защитил, то голову эти милые песики отгрызут мне запросто!

«Выходи. Из. Боя!» — повторил ректор.

«Да, мне так будет спокойнее», — вставил Норт.

Рвары поднялись, встряхнулись и слаженной стаей бросились на меня. Гобби не успевал, да даже если бы успел, чтобы он сделал…

И тут случилось невероятное!

Из земли, передо мной, один за другим повылетали десятка два тускло сияющих фантомных черепа. Инферно, созданное и отпущенное мной вчера, сегодня ни с того ни с сего явилось вновь! Черепа захохотали, заулюлюкали и бросились на рваров. Умертвия остолбенели поначалу, а затем начали бросаться на «врагов», напрочь забыв про меня. Я же, воспользовавшись заминкой, развернулась и помчалась к Яде.

Раздавались крики братьев Дгейтов, трещала магия, с неба посыпался не снег — острые ледяные сосульки, но мне хватило сил на создание щита для себя и Гобби, а подбежав к Яде, заключенной в глыбу синего льда, я столкнулась с большой проблемой — это был не простой лед, а магический. И как не билась в нем гештьяра, разбить подобный у нее не было никакой возможности.

Но что-то делать нужно было.

Я застыла возле льда, положив обе ладони на гладкую поверхность и, задумалась. Подбежавший Гобби, глянув на глыбу, пальцем вывел: «Вода».

Посмотрела на него, на лед, и применила простейшее заклинание трансформации…

На весь лед не хватило, но окружность протяженностью до Яды облила меня с головы до ног, зато гештьяра сумела выбраться на свободу. Благодарно потерлась носом о мою щеку и встала на пути подоспевших рваров. Следом прилетели брошенные боевой нежитью черепа, явно обиженные подобной неучтивостью, посмотрели на Яду, на рваров, метнулись к гештьяре и через миг гештьяр стало две — одна настоящая, вторая фантомная. Яда оценила ход, кивнула своей копии и ринулась на рваров, копия не отставала — рвары слегка растерялись, пытаясь понять, где настоящая опасность, а где фантомная. Нет, будь они живыми рварами, они бы определили, но у зомби есть определенные ограничения, так что…

Совершенно мокрая я, стуча зубами на ледяном ветру, я проследила за тем, как Яда изметелила всех трех рваров, и поспешила спасать Когтя.

Попутно глянула на Норта и Дана — парни успешно сражались со слаженной командой СарХин, без проблем противостоя слаженной троице братьев, которые понимали друг друга даже не с полуслова — с полувзгляда. И к сожалению их взгляды на секунду скользнули по мне, и парни переглянулись. Как-то даже не то чтобы интуитивно, а чем-то глубоко внутри, ощущением того как засосало под ложечкой, я поняла, что конец. Мне в смысле. И ускорившись, побежала к Когтю, поскальзываясь на льду, устилавшему подножие ледяной горы, несколько раз свалившись, чтобы тут же подняться. Но я успела. Тяжело дыша, приложила обе окровавленные после падений ладони к ледяной глыбе, и отчетливо помня, что мне не грозит выгорание даже если я тут напрочь выложусь, начала трансформацию льда в воду, используя даже не пустой резерв, а те крохи, что организм начал вырабатывать для его восстановления. Коготь нетерпеливо порыкивал, испуская струи огня, которые обвивали его, и озаряли сиянием всю глыбу.

Внезапно позади меня что-то глухо ударилось обо что-то — обернувшись, вздрогнула всем телом! Меня прикрыл Гобби, который придерживал инферно, образовавшее что-то вроде щита. И только это фактически спасло от гибели — потому что из земли, невероятным образом выросшая ледяная игла, извернувшись пыталась ударить по мне. Да что там ударить — если бы не Гобби она пронзила бы меня насквозь… Или не пронзила, учитывая защиту Эдвина, которая имелась на мне.

Но в любом случае извивающаяся подобно змеиному хвосту ледяная игла выглядела невероятно жутко, зато страх подхлестнул, и в следующее мгновение на меня хлынула вода, не просто облив, а снеся с места и протащив по арене.

Поднимаясь, я откровенно говоря, почувствовала себя мокрой курицей. Волосы повисли сосульками, быстро подмерзая на холодном ветру, плащ подмерзал тоже, причем сковывающей движения хламидой, зато Коготь теперь был свободен и ринулся на едва пришедших в себя рваров. А ко мне спешил Гобби. Именно он, добежав, помог снять плащ, в котором мне было толком и не повернуться теперь, после чего сиял с себя куртку и набросил мне на плечи. Отказываться я не стала, Гобби в любом случае не холодно, а у меня уже зубы стучали.

И в этот момент Норт вскинул руки вверх. Уподобившись наяде, да. А Дан напротив, опустился на вершину ледяной горы, прижав ладони к ее поверхности. Олтар, Гентар и Джекар Дгейты тут же перестроились, предусмотрительно формируя щит. Но предусмотрительность предсказуема и в этом была их ошибка. Дан ударил стеной огня, снеся формируемую защиту, а Норт нанес точечный удар, ударив Плетью Готара и оглушив всех троих разом.

Потерявшие контроль над силой, адепты СарХин рухнули на землю, а падение с такой стороны никогда не проходит бесследно, и подняться, а тем более продолжать бой, для них сейчас было проблематично.

Минута напряженного молчания и трибуны взорвались криками.

Почти сразу же появилась фантомная Смерть, обвела всех сияющим неестественным взором и возвестила:

— Победил Некрос!

Я даже радости не почувствовала. Просто облегчение и желание поскорее пойти внутрь, согреться. Норт слевитировал ко мне сверху, молча подхватил на руки и понес прочь с арены. Обняв его за шею, я с улыбкой смотрела как Дан и Гобби срывают аплодисменты, кланяясь публике. Инферно тоже не отставало, и собравшись в подобие человеческой фигуры весело махало трибунам, мол вот мы какие. Яда и Коготь немного постояли, причем Яда, подбежавшая к упавшим Дгейтам, еще и мстительно попинала их лапой. Но уже спешили к поверженным целители, так что ей пришлось отойти.

А больше я ничего не увидела, потому как Норт уше зашел и меня обдало теплом, что было приятно, и десятком взволнованных:

— Как она?!

— Это недопустимо!

— Допускать женщину к Мертвым играм — бесчеловечно!

Это вот все приятно не было.

Я прижалась к Норту, спрятав лицо у него на груди и мне так хорошо стало. Даже не знаю от чего, тело болело после стольких падений, ссадины ныли, я все так же дрожала от холода, но мне было отчетливо слышно как бьется сердце Норта, я чувствовала его запах и ощущала, как крепко он прижимает меня к себе, решительно унося прочь от сражении, назойливого внимания и необходимости отвечать на чьи либо вопросы.

Дверь в уже знакомую мне комнату он открыл ударом ноги, внес меня, захлопнул ее за собой, поставил меня на ноги, обнял мое лицо ладонями, вгляделся, словно пытаясь определить как я, не испугалась ли, как сильно пострадала. Его лицо было сосредоточенным, губы сжаты и побелели от гнева, видимо Норт был жутко взбешен поведением команды СарХин, а черные глаза заметно отливали темно-фиолетовым светом и…

Он вдруг стремительно наклонился, накрывая мои губы поцелуем. Неистово и жарко целуя так, словно не смог удержаться, и в то же время отчетливо понимал, сейчас не до поцелуев и надо заняться мной, но когда он замер, видимо собираясь с силами, чтобы прервать прикосновение, к нему почему-то потянулась я. Странный порыв, совершенно необъяснимый, но губы Норта были такими горячими и нежными, а я так замерзла, как-то даже не внешне — что-то внутри настойчиво требовало тепла.

Норт замер. Застыл и даже не дышал, словно не верил, что я… да я и сама не верила в то, что творю, и даже распахнула глаза, явно полные изумления и натолкнулась на его неверящий взгляд. Вздрогнула, осознавая, что делаю, но в следующее мгновение Норт хрипло простонав «Риа», сжал меня в объятиях и поцеловал так, что я вмиг забыла и о холоде, и о том, что Тьма его знает что происходит, и даже наверное свое имя. А Норт целовал жадно, неистово, жарко настолько, что я не просто согрелась, я вообще кажется забыла, что мне было холодно.

То что дверь распахнулась я услышала как-то смутно и отдаленно, и не придала этому никакого значения, а вот Норт среагировал мгновенно, и попытался отстраниться… я не пустила. Потянулась к нему всем телом и он поцеловал снова так нежно, что я замерла, улыбаясь и все так же не открывая глаза.

— Это недопустимо! — раздался разъяренный голос.

Я даже не увидела, кто это из стаи слетевшихся магов, просто прижалась к Норту, спрятав лицо у него на груди и услышала как мощно и гулко бьется его сердце. Гораздо быстрее, чем когда он нес меня сюда. Примерно так же быстро, как билось сейчас и мое сердце. И за всем этим, я совершенно утратила нить даже не разговора — скандала. Причем нарастающего скандала. Какой-то маг продолжал орать, что это все недопустимо, и про насилие над ребенком, как я понимаю мной, и что Вериданы, а это как я поняла разом и Дастелы и Гаэр-аши, всегда отличались склонностью к грязным методам. И еще что-то про помолвку, что она незаконна, и Норт не имеет права тронуть меня даже пальцем, не говоря об интимных отношениях. Скандал лично для меня прекратил Гобби — он оскалился на стоящего в проходе мага, от инстинктивно отшатнулся, и отшатнулся повторно, когда появилась Яда, та вообще не церемонилась «неловко» задев орущего хвостом. Потом Яда и Гобби зашли, Гобби закрыл дверь.

Я, прекратив льнуть к Норту, подняла голову и посмотрела на него — некромант был в ярости. И в бешенстве. И я даже не знаю, как еще сдерживался, потому что в глазах полыхал синий огонь. Мне хотелось коснуться его лица, погладить по щеке, но вовремя вспомнила про свои окровавленные ладони и не стала, просто тихо спросила:

— Что он наговорил тебе?

— Ты не слышала? — холодно спросил Норт.

— Нет, — прошептала я, от этого его тона вмиг осознавшая, что тут произошло и как я себя жутко вела, но почему-то пробормотала, — я слушала как бьется твое сердце и пропустила все остальное, прости.

Отойдя, я отвернулась, с удивлением осознавая, что мир подернулся радужной пленкой и удивляясь этому ровно до той секунды, как с ресниц сорвались первые слезы.

— Риа, — осторожно позвал Норт, — Риа, прости, я…

Он нагнал меня, резко развернул, увидел слезы которые я стереть просто не успела, глухо простонал, и сжав меня в объятиях, тихо произнес:

— Прости, сокровище мое, просто разозлился. Не на тебя, нет, ты самое лучшее, что есть в моей жизни, прости.

Рассеянно кивнув, я посмотрела на свои ладони, Норт тоже вспомнил о них и начал лечение, предварительно высушив меня. А мне было стыдно настолько, что я глаз не могла на него поднять. Как-то запоздало накатило осознание, что нас видели и этот скандал… Резко поняла, что совершенно нет желания выходить из этой комнаты вообще.

Подошел Гобби, протянул Норту мой мокрый плащ, я отдала умертвию куртку и попросила остаться. Гобби как-то умоляюще посмотрел на меня, Норт сказал:

— Пусть идет. Там бой второй команды из первого королевства и наших из Сирилла. И судя по всему довольно жесткий.

Гобби кивнул, подтверждая его слова и поспешил за дверь. Мне стало понятно, почему тут до сих пор нет ни Гаэр-аша, ни Эдвина. Да и Дан так и не пришел.

— У тебя совершенно нулевой резерв. Я бы сказал ты на грани выгорания, если бы не знал, что выгореть тебе теперь не грозит.

Молча кивнула, печально осматривая себя.

Одежда хоть и высохла, но теперь казалась мятой. Волосы висели, нужно было что-то делать с ними, а еще на душе было как-то совсем плохо, и стыдно, и тяжело.

— Это был твой последний бой, — внезапно произнес Норт.

Вздрогнув, я… так и не посмотрела на него, не смогла. Зато у меня было с избытком сил для решительного:

— Даже не надейся.

— Последний, Риа, — мягко, но непреклонно сказал Дастел.

Он стоял на одном колене, держа мои ладони, с которых постепенно сходили ссадины, держал их очень нежно, но когда я взглянула в его глаза, там был лед. Непробиваемый.

— Последний, — повторил Норт.

— Неудачная шутка, — я поднялась, прошла за маленькую дверь, обнаружила там раковину и с удовольствием смыла с рук всю грязь и кровь.

Потом умылась. Затем как могла оправила одежду, достала шпильку из волос, и те рассыпались по плечам представляя собой жалкое зрелище. Собрала их обратно в хвост, и воткнула артефакт в прическу. Волосы тут же улеглись так, словно были только что причесаны, челка красиво прикрыла верхнюю часть лица, локоны из хвоста на макушке сверкающим водопадом обрамляли теперь лицо, делая его овал каким-то… утонченным. Я улыбнулась своему бледному отражению, и внезапно поняла, что у меня зеленые глаза. Совершенно зеленые. Такой глубокий насыщенный изумрудный цвет… И форма. То ли из-за прически, а может быть потому, что я изрядно похудела со всеми этими событиями, но глаза стали чуть раскосыми, кошачьими… Или все дело в том, что прическа подчеркивала скулы? Но цвет… Мои привычные были болотно-зеленоватого оттенка, не более. В темноте они и вовсе казались карими, а сейчас я не узнавала собственный взгляд.

— Риа, — позвал Норт.

Дело в крови Проклятой Калиан? Как странно.

— Риа, ты идешь?

В голосе Норта отчетливо слышалась тревога. Я одернула тунику, поправила свитер, и вышла.

Как оказалось, некромант стоял в дверях, выглядывая в общий зал. Яды здесь уже тоже не было. Я подошла к Норту, и хотела было пройти мимо, но он задержал, затем как-то странно посмотрел на меня и хрипло спросил:

— Может останешься здесь?

И в этот момент прозвучал дикий хриплый крик. Он словно заполнил все пространство, заставив кровь стыть в жилах, и оборвался…

— Остаешься здесь! — приказал Норт.

Я вцепилась в его руку, и прошептала:

— Знаешь, нет ничего хуже неизвестности.

Дастел колебался мгновение, затем повел меня в зал. На нас никто даже не оглянулся, внимание всех было приковано к экрану.

А там происходило жуткое!

Найк Эвардс, капитан команды академии Сириллана, высокий худой темноволосый парень, с которым мы за завтраком сидели напротив друг друга, в странном оцепенении смотрел на свой живот… А на его мантии стремительно расползалось темное мокрое пятно… К нему подбежал Нив Гейман, рванул мантию, разрывая ткань и отшатнулся так, что упал… И никто не осудил бы его за такую реакцию… Потому что из живота Ника медленно вываливалось его содержимое…

— Зачем ты привел ее? — раздался злой голос Гаэр-аша.

И ректор, стремительно подойдя к нам, развернул меня спиной к происходящему, а затем и крепко обнял, прижав к себе.

Я даже не сопротивлялась, накатило какое-то жуткое оцепенение. Совершенно жуткое. Но потом, я вдруг вспомнила, что Академия магических искусств, они ведь специалисты по иллюзиям. Так может это все просто иллюзия? Действительно, не стали бы они ведь… это ведь просто игры, игры и не более. Не будут же они убивать… Или будут?

Ректор отпустил меня. Я глянув на него, обернулась и замерла.

На магическом экране стояла команда АМН первого королевства. Рослые, в мантиях подбитых серо-голубым мехом, рядом с ними выстроилась их нежить — белый медведь, полярный белый волк, черный волк. Медленно таяли иллюзии, исчезали возведенные за время боя стены и монстры, исчезал воспроизведенный ими мрачный дремучий лес.

И когда-нибудь, наконец, исчезло все иллюзорное, на грязной арене остался лежать упавший навзничь Найк Эвардс, сломленной куклой валялся его дракон Шайкан, видимо до последнего пытавшийся спасти хозяина. Все поле накрыла мрачная потрясенная тишина, и в этой тишине раздался слегка подрагивающий от потрясения голос фантомной Смерти:

— Победила команда Академии магических искусств.

Никто не рукоплескал. Не раздалось даже приветственного крика. Некроманты совершили грациозный полупоклон и направились к выходу. Их нежить последовала за ними, к Найку Эвардцу поспешили целители. Мы все следили за ними. Отчетливо увидели, как главный, опустившись на колено простер ладонь над парнем… Замер, прислушиваясь к отклику магии. А затем медленно покачал головой. Это было все…

Я с трудом сдержала судорожное рыдание, уткнулась в рукав вновь обнявшего меня ректора. Как же так? Найк… еще утром он сидел с нами за столом… Как же так?!

— Прекрати, — тихо произнес ректор. — Я предупреждал, что играть будут не по правилам и с прицелом на уничтожение. Прекрати, Риа.

Если бы я могла. Меня колотило, слезы жгли глаза и срывались с ресниц на мантию Гаэр-аша, подбородок дрожал, я понимала, что еще немного и мои всхлипы будут слышны всем окружающим. Глава Некроса тоже это понял, обнял меня за плечи и увел из зала, в котором уже раздавались рыдания. Не мои — уткнувшись в плечо Танаэша не скрываясь плакала Ярослава.

Гаэр-аш увел меня в ту же комнатку, из которой мы недавно вышли с Нортом, сел на диван, усадил меня к себе на колени и обнял. Я даже не сопротивлялась, сил никаких не было. Просто сидела и плакала, где-то на границе сознания понимая, что вероятно промочила рубашку ректора уже насквозь. Гаэр-аш молчал, осторожно поглаживая по спине и давая выплакаться, но я все никак не могла успокоиться. Перед глазами постоянно стояли две картины — Найк утром за столом, с чашкой и бутербродом. И Найк, с каким-то удивленным недоумением смотрящий на то, как стремительно намокает от крови его мантия…

— Риа-Риа, — ректор прикоснулся губами к моим волосам, — мы же некроманты, мы идем рядом со смертью, это наш путь.

Что я могла сказать на это? Я ничего не могла, тихо всхлипывая и думая о том, что один замечательный парень сегодня лишился жизни. И ради чего?

— Не понимаю, — простонала, прижавшись лбом к плечу Гаэр-аша, — просто не понимаю, зачем было убивать?

Ректор замер, а затем почему-то тихо рассмеялся. И это был вовсе не веселый смех, совершенно не веселый, скорее с долей некоторой иронии.

— Риа, сокровище мое, — Гаэр-аш чуть отстранившись, посмотрел на меня, достал платок, вытер мои слезы и произнес, — а ты вообще обратила внимание, что тебя сегодня едва не убили?

Нахмурившись, я попыталась подумать об этом… попыталась, но перед глазами стоял Найк… и слезы хлынули снова.

В этот момент распахнулась дверь, высокая сурового вида ведьмочка впихнула в комнату Ярославу, сама вошла следом, дверь захлопнула и не обращая внимания на нас как заорет:

— А ну хорош реветь я сказала!

Бедная Яра испуганно моргнула, потрясенно глядя на подругу.

А та продолжила все так же орать:

— Или ты реветь прекращаешь, или я сейчас всю эту шарашкину контору разгоню к проклятой Бездне!

Ярослава оглянулась на нас, потом изумленно посмотрела на ведьмочку и выдохнула со всхлипом:

— Рогда, ты чего?

Вторую ведьмочку чуть не перекосило. И она, уперев руки в бока и подавшись чуть вперед, заорала:

— Я чего? Это я чего?! Да твой демон приблудный достал уже! И меня достал, и всех! Чтоб ему на том свете все посмертие икалось!

— Рогнеда, при чем тут Инар? — прошептала Ярослава, но плакать перестала.

А Рогнеда орать. Выпрямившись, она сложила руки на груди и тихо сказала:

— Да потому что ты плачешь, а у него сердце разрывается. И подойти к тебе он не может из-за вашего дурацкого договора, и места себе не находит, а мне его, Ярусь, жалко. Так что или ты реветь перестанешь, или я клянусь разгоню всю эту кодлу любителей мертвячины!

Гаэр-аш хмыкнул и негромко заметил:

— Сколь лестный эпитет, ты не находишь, Риа?

Я нашла гораздо менее интересную деталь — обнаружила себя сидящей на коленях у ректора. Когда мы были наедине это воспринималось как-то естественно, но присутствии посторонних… Особенно когда обе ведьмочки к нам развернулись. Но как оказалось мое непристойное поведение тут никого не интересовало, более того — Рогнеда, скептически скривившись, выдала Гаэр-ашу:

— А кто вообще это недоразумение на Мертвые игры пустил?

Я за недоразумение обиделась, а вот ректор посмеиваясь ответил:

— Вот вы не поверите, очаровательное создание, она сама в них рвалась. Настойчиво и непреклонно.

Ведьмочка, мрачно покачав головой, произнесла:

— Да это я уже поняла, что настойчиво и непреклонно, но сокровища они же такие, безголовые!

— Рогда! — охнула Ярослава.

И та как заорет:

— А что сразу «Рогда»? Ты вообще видела, как она в обморок повалилась, как только Ташшик жутика своего с поводка спустил? А знаешь что это значит?

Ярослава отрицательно покачала головой.

— Да что безголовая она! — проорала Рогда. И тут же язвительно добавила: — Вот прямо как ты.

Мы с Ярославой как-то неосознанно даже переглянулись.

— Извини, — почему-то пробормотала ведьмочка.

— Да ничего страшного, — прошептала я.

Рогнеда, не унимаясь, издевательски вопросила:

— Это выйти на бой с нулевым резервом ты называешь «ничего страшного»? — и совершенно без перехода, спросила у ректора: — А вы вообще в курсе были?

— Естественно, — спокойно отозвался Гаэр-аш, не особо скрывая улыбку и продолжая удерживать меня, предпринявшую попытку встать.

Ведьмочка изумленно на него уставилась, моргнула, еще раз моргнула… у нее были совершенно потрясающие ресницы, густые, черные и длинные, глаза от этого казались невероятно красивыми. Вот если бы не скривившаяся моська, продемонстрировавшая Гаэр-ашу все, что ведьмочка о нем думает.

Но уже в следующую секунду Рогнеда перестала кривиться и тяжело вздохнув, произнесла:

— Впрочем, всем известно об отношении к женщинам в четвертом королевстве.

И с этими словами Рогнеда подошла к нам, сняла с себя сережки, бросила их Ярославе, и та едва успела подхватить, протянула ладонь и коснулась моей щеки.

Это было что-то невероятное!

Весь мир вдруг подернулся радужным сиянием, засиял яркими красками, запереливался золотым, синим, зеленью, серебром… Потом пахнуло весной, диким ароматом цветущих лугов и пьянящих акаций, и я словно спрыгнула с вершины скалы в теплую, нежную, голубую воду, заполнившую все вокруг, согревшую, принесшую успокоение и радость…

А затем Рогнеда убрала ладонь, но ощущение искрящейся теплой радости осталось во мне, делая мир не столь интенсивно окрашенным, но все же ярче и светлее.

— Странно, — Рогнеда посмотрела на свою ладонь, растопырив пальцы, — ты не забрала и четвертую часть моего резерва, хотя я пыталась отдать все. Твое тело словно сопротивляется.

Мое тело словно парило! Самой себе я казалась радостной и легкой словно перышко, и с потрясенным недоумением оглядывалась вокруг, только сейчас заметив как золотится свежее дерево, из которого были построены служебные помещения арены, и какой одурманивающий запах древесины витает в воздухе, и какие красивые ведьмочки, они словно светились изнутри добром и готовностью дарить добро и… и какие красивые глаза у Гаэр-аша. Они тоже светились, только нежностью, восхищением и какой-то затаенной грустью, промелькнувшей едва наши взгляды встретились.

— Как себя чувствуешь? — мягко спросил он.

— Иззумиттельно, — прошептала, глядя на него широко распахнутыми глазами и застывая под лавиной жуткого осознания.

Осознания, которое накрывало с головой, так словно я стояла на берегу океана, а меня накрыло волной, смело с ног, закружило ударяя о дно и лишая воздуха… Потому что я вдруг со всей очевидностью поняла то, что старалась не замечать… игнорировать… забыть как кошмар и наивно верить в то, что я для Гаэр-аша теперь только воспитанница и не более.

— Это замечательно, — едва заметно, лишь уголками губ улыбнулся глава Некроса. — Я договорился с леди Рханэ о повышении твоего резерва, но благодаря искреннему дару восхитительной Рогнеды, — он склонил голову в сторону ведьмочки, — это уже не актуально, так что после тренировки с Эдвином отправишься спать и больше никаких свиданий до окончания Мертвых игр. Вопросы есть?

Вопросов больше не было. Ни одного. Глаза жгли слезы, сердце сжималось от понимания того, о чем я предпочла бы и дальше не думать… не замечать… просто не знать.

— Вот и славно, — Гаэр-аш почувствовав мое настроение, осторожно ссадил меня на диван.

Поднялся. Достал из нагрудного кармана еще один идеально выглаженный черный шелковый платок, протянул Ярославе. Та, пробормотав «Благодарю», взяла его. Ректор церемонно поблагодарил Рогнеду за дар, после чего не церемонно, а со своей иронично-полуиздевательской манере поинтересовался, может ли он оставить меня на попечение «самой вменяемой из присутствующих девиц». Рогнеда кивнула, Гаэр-аш нас покинул, обернувшись на пороге и сообщив, что пришлет Гобби.

Когда он вышел, я продолжала сидеть, словно оглушенная. Ярослава неловко опустилась на другой стороне диванчика, сжимая серьги Рогнеды. Не совсем серьги… точнее вовсе не серьги.

Я молча протянула руку, ведьмочка так же молча даже не задавая вопросов, положила серьги на мою раскрытую ладонь. Впервые в моей артефакторской практике, мне пришлось приложить усилие, заставив себя сосредоточиться на магическом предмете. Обычно я забывала вообще обо всем, стоило заполучить что-либо подобное, по сейчас я смотрела на серьги, а видела взгляд Гаэр-аша… его глаза… и все то, о чем бы я просто не хотела бы знать вовсе.

— Смотри аккуратнее с ними, — Рогнеда села рядом, и теперь я была в окружении ведьмочек, — тут довольно сложная система защиты.

Я зажмурилась, сильно сильно, так чтобы выступившие слезы соскользнули с ресниц, открыла глаза, еще раз вгляделась в серьги и ответила:

— Никакая тут система защиты. Ее просто нет.

— Серьезно? — удивленно, но не так чтобы очень, переспросила Рогнеда. — Так, а это как?

И она, сняв с шеи кулон, передала его мне.

Что сказать — работал мастер старой школы, даже использование дерева было по той же схеме, которую применила я для плетения поддерживающей жизнь для Гобби, то есть те же рябина, бузина, и ничего полезного. В основном амулет отводил глаза, наносил сильный удар по ауре пытающегося к ней подключиться, но к сожалению за счет внутренних сил носителя, то есть ведьмочек. И на этом все.

— Ииии??? — нетерпеливо спросила Рогнеда.

Я озвучила обнаруженное:

— Отвод глаз и удар за счет вашего резерва.

— Вот я так и знала! — ведьмочка подскочила. — Знала, что доверять этим… этим… этим…

Ярослава отреагировала менее бурно, но задала неожиданный вопрос:

— И сколько артефакторов вот так сходу с одного взгляда смогут обнаружить то, что сказала сейчас ты?

Я взглянула на нее, встретила взгляд умненьких карих глаз и честно ответила:

— Не многие.

Яра кивнула и полувопросительно произнесла:

— Так значит, тетя Матрена была права?

— Смотря, что она сказала, — я пожала плечами.

Ну и правда, откуда мне знать, что сказала эта не совсем стабильная в эмоциональном плане домовая.

И тут Рогнеда, уперев руки в бока, кажется, у нее это любимая поза была, выдала:

— Так, знаете что, с этим нужно что-то делать! С этим определенно нужно что-то делать! Это же мы почитай голые ходим!

Я была с ней более чем согласна, в том смысле, что нужно что-то делать, тем более после сегодняшнего боя — я прекрасно понимала, если некроманты так легко идут на убийство игрока другой команды, то что им стоит решиться на подпитку от ведьмочек. Перед глазами пронеслось лицо Найка Эванса, когда он смотрел на расползающееся кровавое пятно и еще не осознавал, что уже мертв…

— Так, — я поднялась, вытерла все еще влажное лицо, — мне нужен Ташши и сколько вас?

— Тринадцать, — с какой-то странной интонацией протянула Рогнеда.

Ярослава тоже поднялась, сказала:

— Я за Танаэшем, — и вышла из комнаты.

Рогнеда, едва мы остались одни, с коварным прищуром и нескрываемым подозрением спросила:

— А зачем тебе Ташши?

Открыв было рот, чтобы ответить, я его закрыла снова, потому что факт моего проникновения в артефакторскую мастерскую в королевском дворце был тайной, тайной между мной, Ташши ну и ректор об этом знал. Но вот имею ли я право рассказывать об этом еще кому-то? Не уверена. Поэтому просто промолчала, глядя на ведьмочку.

А та потрясенно воскликнула:

— Вот только не говори мне, что Инар был прав и у вас что-то происходит с нашим Ташшиком!

Ответить что-либо я не успела, открылась дверь, вошли Танаэш с Ярославой, следом проскользнул Гобби. И мне вот кстати осмотреть бы Гобби сейчас следовало, но это могло подождать, а вот ведьмочки нет.

— Ты как? — сразу спросил наследник седьмого королевства.

В его голосе было столько неподдельной заботы и тревоги, что я вместо заготовленной фразы растерянно ответила:

— Не очень.

— Ты хорошо его знала? — Ташши смотрел на меня так, словно хотел просто обнять и дать успокоиться.

Хороший он и заботливый, Ярославе очень повезло с ним.

— Знала, — судорожно вздохнула и пояснила, — раньше я училась в академии Сирила, на артефакторском факультете, только в этом году меня перевели в Некрос и… А впрочем о чем это я… — зажмурившись на миг, заставила себя сосредоточиться на главном на данный момент, и распахнув ресницы сказала: — Учитывая, что участники игр не гнушаются ни убийством, ни откровенной подлостью, — я вспомнила сегодняшнюю ловушку перед домом Гаэр-аша, — боюсь нападение на ведьмочек только дело времени.

Принц кивнул, не перебивая и внимательно глядя на меня.

Я продолжила:

— Мне нужны материалы и инструменты, поиск по магазинам займет слишком много времени, а специализированных артефакторских лавок здесь в столице, насколько мне известно, нет.

Ташши перевел взгляд на Ярославу, затем вновь посмотрел на меня и произнес неожиданное:

— Моя невеста и остальные ведьмочки под защитой, а вот ты, со своим мало объяснимым желанием и дальше участвовать в Мертвых играх, выложишься на создание артефактов и подставишься в бою. Извини, Риа, я не хочу тебя хоронить.

Сказано было жестко и решительно. А еще мне очень не понравились широко распахнувшиеся глаза Рогнеды и весь ее вид, выражавший неизменное «Я так и знала!».

Вспыхнув и от намека ведьмочки, и от совершенно неожиданной жесткости Танаэша, я зло ответила:

— Насколько мне известно, самая охраняемая личность в королевстве — ты. Тебе это сильно помогло?!

Я не стала говорить ни о случившемся в той таверне, когда на него едва не напало семь умертвий, ни о событиях в артефакторской мастерской, но думаю мой намек был более чем прозрачен.

И Танаэш действительно все понял, психанул и ответил еще жестче:

— Риа, я мужчина, и далеко не слабый мужчина, не говоря о том, что являюсь одаренным некромантом. Я в состоянии постоять за себя в любой ситуации. И естественно, я искренне благодарен тебе за помощь, но рисковать твоей жизнью — не буду.

И тут в наше противостояние осторожненько влезла Рогнеда с заявлением:

— Ташшинька, а мы все, ну кроме этих троих безголовых что уже резервом поделились с вами, с радостью поделимся с Риечкой.

Он перевел мрачный взгляд на нее и не менее мрачно поинтересовался:

— Это ты сейчас намекнула на то, что не доверяешь мне?

— Да какие намеки, Ташунечка? — притворно изумилась Рогнеда, помахивая ресничками. А затем, снова руки в бока и с яростью: — Я те прямо говорю, некромант самомнительный, что никакого доверия к магам у меня нет в принципе!

И уже мне:

— Риюська, ты идешь с нами. Все что нужно тебе домовые достанут, а коли чего сложное потребуется мы и гномов припашем.

— Гномы покинули пределы академии, — с чеканной яростью проговорил Ташши.

— А то мы не знаем! — издевательски воскликнула ведьмочка. — Прям как будто это не мы им утегти подсобили!

— Рогда! — прикрикнула на нее Ярослава.

И я поняла, что кто-то проговорился. И этот кто-то тоже все понял. И даже нахмурившийся Танаэш.

— Эээ, — протянула Рогнеда.

— То есть весь выпускной курс боевых некромантов исключительно из-за вас раз в месяц по ночам снаружи моет все стекла в академии, — мрачно подытожил принц.

Но к чести Ташши будет сказано, он не негодовал и вообще достойно принял вскрывшийся факт, видимо как и я, а может даже как и ведьмочки, решивший что небольшая физическая нагрузка выпускникам факультета некромантии явно не помешает, заодно левитацию отрабатывают.

— Так, — тяжело вздохнув, проговорил Танаэш, — попробую объяснить внятно, для некоторых излишне самодеятельностью страдающих!

Взгляд его был при этом направлен на Рогнеду.

— Ой да подумаешь, — отмахнулась та, — это вообще Яруськина идея была.

Ярослава, вспыхнув от негодования, не стала развивать тему, и тихо спросила у жениха:

— Почему ты против?

Он ответил ей прямо:

— Потому что вам, если даже кому-то удастся обойти вашу и нашу защиту, смерть не грозит в любом случае.

Она опустила глаза, осознавая сказанное, кивнула, затем вновь посмотрев на Ташши, спросила:

— Ты же не хочешь сказать, что кто-то сможет убить Рию? Она ведь девушка и…

Некромант с нежностью улыбнулся невесте и произнес:

— Ты слишком хорошо думаешь о магах, милая.

Я вдруг поняла, что даже я о них всегда думала слишком хорошо…

Распахнулась дверь, резко, как от толчка, в комнату вошла еще одна ведьмочка, и обвиняюще произнесла:

— Вы здесь все!

Ярослава обернулась к ней и спросила:

— Баж, что-то случилось?

— Ага, — кивнула та, — батька мой три раза в гробу перевернулся, в момент когда я согласилась помочь тебе с организацией этих треклятых Мертвых игр.

— А кроме столь интересных с точки зрения некроманта подробностей, что-либо еще происходило? — поинтересовался Таиаэш.

Бажена перевела на него угрюмый взгляд и мрачно произнесла:

— Фуршет потравили.

Ярослава испуганно прижала ладонь к губам, Рогнеда выдала фразу поминающую все брачные традиции орков Хаоса, я вообще ничего не поняла, Ташши на мгновение задумался, а затем начал командовать:

— Рогда, спустись на трибуны, найди любого из разносчиков пряников, прикажи передать Митрофану Игиатьичу, что срочно требуется план Б. Баж, по коридору для нежити до упора в первый поворот, первая дверь справа. Выйдешь к начальнику охраны по периметру, его тесть на разливе сегодня, скажи я попросил чай, сбитень и грог для участников игр. Ярослава, сообщи главному о случившегося, и Любаве, чтобы никого к столам не подпускала.

Ведьмочки мгновенно бросились выполнять приказ. Но дальше было куда любопытнее:

— Гобби, — позвал он.

Мое умертвие, до того активно демонстрирующее, что его тут нет, мгновенно приблизилось.

Таиаэш посмотрел ему в глаза, как равный равному и попросил:

— Пожалуйста, узнай у ваших, кто это сделал. И передай информацию мне лично.

Габриэль посмотрел на меня, затем на принца, выразительно выгнул едва заметную гоблинскую бровь.

— Намекаешь на то, что у нас есть кристаллы слежения? — сходу понял его наследник седьмого королевства. Кивнул, подтверждая факт того, что да, действительно есть, и мрачно сообщил: — Здесь три десятка сильнейших магов всех королевств, большинство из которых примчались своими глазами увидеть последнюю представительницу Легендарных Кошек, прикрываясь щитами и личинами.

Я не особо все поняла, но Гобби понял, кивнул, посмотрел на меня и вышел.

Едва за ним закрылась дверь, я спросила:

— И как связаны кристаллы слежения с присутствием магов?

— Последние массово дают сбой, — Ташши стоял в трех шагах от меня, засунув руки в карманы, едва вышел Гобби и глядя почему-то не на меня, а в пол.

Наверное ему было совестно из-за того, что он напрочь отказался помогать. И если откровенно, мне было сложно это понять, учитывая то, как он заботился о ведьмочках, вот даже сейчас.

— Ташши, это ты поручил ведьмочкам организовывать игры, а сам все время держал наготове запасной план? — поинтересовалась я.

— Три запасных плана, — он улыбнулся и наконец поднял взгляд на меня. — Ярослава и ведьмочки прекрасно все организовывают, я ими очень горжусь.

— Но не доверяешь? — предположила, улыбнувшись.

— Дело не в доверии, дело в готовности поддержать и помочь. Я мужчина, я должен быть готов к любому развитию ситуации, особенно ситуации которая находится под моей ответственностью. И просто обязан быть готовым всегда и во всем поддержать свою… невесту.

Это была какая-то странная оговорка. И то как сейчас Ташши смотрел на меня, тоже было немного странным.

Не выдержав, я спросила:

— Ты в порядке?

Он не ответил. Его глаза, чуть прикрытые косой челкой, с каким-то странным болезненным выражением вглядывались в мое лицо. А затем Ташши неожиданно хрипло произнес:

— Не выходи больше на арену.

Я открыла было рот, чтобы… возмутиться, к примеру. Но принц перебил ожесточенным: — Просто скажи, что конкретно тебе нужно от этих игр, Риа? Я гарантирую, что сохраню тайну и приложу все силы, чтобы ты это получила. — Он на миг замер, а затем сиплым сдавленным голосом добавил: — Пусти в команду Эдвина, и я даю слово, что проиграю Некросу в финале.

Что?!

В первый миг я не поверила в то, что услышала. Потрясенная до глубины души, прошла к дивану и практически рухнула на него. Я действительно не могла поверить. Не могла даже осознать то, что только что произнес наследник седьмого королевства. Приложив ладони к пылающим щекам, судорожно перебирала в памяти все, что говорили Гаэр-аш, Норт, Эдвин о важности победы в этих играх для принца Танаэша, и отчетливо понимала — Ташши просто не может позволить себе проиграть. Для него на кону объединение союзных королевств в войне против отступников, войне которая уже ведется на территории седьмого королевства. От его победы зависят жизни его народа… И в то же время мне вспомнилось все, что говорил Норт, и я отчетливо понимала — проиграем мы, и наш сумасшедший король отдаст четвертое королевство под власть Ташши, произойдет фактически объединение и первое, на что направят силы новые правители Артании, так это на решение военного конфликта с отступниками, и наши войска погибнут сражаясь, как гибнут сейчас солдаты и боевые маги седьмого королевства. Норт этого не допустит, кланы объединенные кровью Веридан так же, в четвертом королевстве начнется военный переворот, и прольется кровь уже нашего народа… Мы не можем позволить себе проиграть… Мы просто не можем позволить себе проиграть, и то что сейчас предложил Ташши, это идеально, вот только… он тоже не может позволить себе проиграть.

Ташши, некоторое время молчал, ожидая моего ответа, но не дождавшись произнес:

— Если ты опасаешься, что об этом разговоре кто-то узнает, позволь тебя успокоить — никто. Мы договорились?

Медленно убрав ладони от лица, я подняла голову, взглянула на него и прошептала:

— Нет.

Он словно окаменел. Замер, потрясенно глядя на меня, и только красные глаза серьги-черепа поблескивали, покраснев, казалось, еще сильнее.

— Риа, ты понимаешь, что сейчас сказала? — наконец с явным трудом выговорил некромант.

Я кивнула, действительно все прекрасно понимая, и оправдывая себя лишь одним — ни Норту, ни Дану мой отказ не грозит потерей жизни. Их надежно защитят Эль-таимы, которые в отличие от Эль-таима Танаэша куда более действенны в деле сохранения жизни и магических сил носителя.

Ташши запрокинул голову назад, глядя в потолок и, кажется, отчаянно пытаясь совладать с эмоциями, затем вновь посмотрел на меня и зло спросил:

— Почему ты участвуешь в играх? Четко, конкретно и, пожалуйста, не лги!

Я не могла сказать ему, что из-за Гобби. Но солгать не смогла тоже, и потому тихо ответила:

— На кону жизнь.

— Твоя? — тут же последовал вопрос.

— Нет.

— Даже не сомневался!

Ташши прошел через комнату, сел на диван, на расстоянии вытянутой руки от меня. Он больше не сказал ни слова, просто смотрел в пол перед собой, но так, словно там, где-то на древесном рисунке, мелькали картины его разрушающейся жизни. Медленно и неизбежно распадающейся на осколки.

Без стука открылась дверь, вошел Гобби, подошел к Ташши и протянул листок, вырванный из его блокнота. Наследник седьмого королевства взял его, развернул, прочел, сухо поблагодарил, встал и вышел. Габриэль сопроводил его уход чуть насмешливым взглядом, затем пошел и запер дверь, провернув торчащий в замке ключ. Подошел ко мне, сел рядом, заглянул в глаза.

— Раздевайся, — печально попросила я.

Гобби не послушавшись, достал блокнот и стремительно написал: «Все так плохо?»

Я расстроено ответила:

— Мы не можем проиграть… Ташши не может проиграть… ничего хорошего, в общем.

«Мертвые игры есть Мертвые игры, — написал Гобби. А затем приписал: — Может, откажемся?»

Отрицательно покачав головой, я напомнила очевидное:

— Нам нужна магическая энергия. Много неконтролируемой магической энергии.

Нехороший шепоток внутри напомнил «Или три последние капли твоей крови…». Но толку с этого шепотка — даже если бы и знала точный ритуал передачи жизни с последними каплями крови, я бы чисто физически не смогла бы его провести. А хуже всего то, что это совершенно никоим образом не повлияло бы на Мертвые игры… здесь слишком много имелось тех, кто не мог позволить себе проиграть…

— Раздевайся, — снова попросила я.

Гобби поднялся и деловито начал расстегивать сюртук. Не успел — в двери отчаянно принялись стучать. Мое умертвие, пожав плечами, отправилось открывать. На пороге обнаружились Рогнеда и Бажена, обе выдали «мерзость» в отношении моего замечательного Гобби, а мне объявили:

— Бежим!

Мне как-то обидно стало за мое умертвие, и я вежливо произнесла:

— Рогнеда, Бажена, познакомьтесь с моим боевым умертвием Габриэлем.

Ведьмочки немного оторопели, посмотрели на Гобби, пробормотали:

— Здрасти.

Зомби ответил им галантным поклоном, после которого обеим за «мерзость» стало явно стыдно.

А я поинтересовалась:

— Куда будем бежать?

— К нам, естественно, — заявила Рогнеда.

И тут ее кто-то грубовато толкнул, ведьмочка поспешила отойти в сторону, пропуская неоднозначную тетю Матрену. Домовая, глянув на Гобби пробормотала:

— Где-то я тебя уже видела.

И направилась ко мне со словами:

— Сымай шпильку магическую, буду из тебя ведьму делать.

— И потом мы сбежим, — заходя в комнату и закрывая дверь, заявила Рогнеда.

Я улыбнулась, закрыла глаза и как очень ответственная девочка мысленно позвала: «Лорд Гаэр-аш?»

Ректор отозвался мгновенно. Не то чтобы я услышала что-то от него, но совершенно отчетливо ощутила его присутствие, и потому продолжила:

«Ведьмочки предлагают мне побег с ними».

Секундная заминка и ответное:

«Иди. Отвлечешься. Я предупрежу Норта, он тебя вечером заберет».

«Спасибо!» — искренне поблагодарила я.

И открыв глаза объявила:

— Я с удовольствием, только мне нужно проверить моего боевого зомби.

На это, домовая, потерев подбородок, подозрительно протянула:

— Ох и где ж я эту хитрую морду раньше видела…

Но затем все очень вежливо вышли, оставляя нас наедине. Не дожидаясь пока Гобби дорасстегнет сюртук, я поспешила расстегнуть его рубашку и замерла, так и держась за ткань. Передо мной была серая, гладкая, абсолютно здоровая и совершенно живая кожа. Неповерив, я дотронулась пальцами и не ощутила могильного холода, присущего мертвым. Гобби заинтересованно смотрел сверху, еще не видя — я закрывала обзор, да и света было недостаточно. Зажмурившись на миг, просто чтобы хотя бы чуть-чуть успокоиться, я вновь открыла глаза, поднялась, подошла к двери и заперла ее, дважды провернув ключ. А затем сдерживая нетерпение попросила Гобби:

— Разденься до пояса, пожалуйста.

Габриэль, видимо осознавая, что произошло что-то неординарное, поспешил последовать просьбе. Он снял камзол и отбросил его, стянул следом рубашку, за ней нательную майку и вдруг застыл. Я и вовсе затаила дыхание, глядя на мое умертвие широко распахнутыми потрясенными глазами… потому что на его руке была кровь. Красная с зеленоватым оттенком кровь гоблинов! Она сочилась из пореза чуть выше локтя, уже почти затянувшегося пореза…

Гобби потрясенно смотрел на свою руку, затем поднял тусклосветящийся еще неживой взгляд на не менее потрясенную меня, издал глухое «Ыыы» и рухнул на колени как подкошенный. Я и сама была на грани того, чтобы сползти по двери на пол — ноги не держали.

Раздался стук в двери, а следом:

— Риа, ты скоро?

И я собралась. Ответив Рогнеде что мне нужно еще пять минут, оттолкнулась от двери и подошла к Гобби. Молча протянула руку, помогая встать. А едва он поднялся, я, с замирающим сердцем, обошла гоблина по кругу. Под сплетенной Паулем сетью везде виднелась совершенно здоровая сероватая гоблинская кожа.

Живая! И где я не прикасалась, везде она была теплая, то есть работало кровоснабжение… Каким-то немыслимым образом, но работало. Вновь встав перед Габриэлем, я расположила ладонь на его груди — дыхания не было, сердцебиения так же. На данный момент живой являлась только кожа… но она была живой! Как минимум на верхней половине тела.

— Брюки сними, — попросила я.

Немного замявшись, Гобби расстегнул и спустил брюки, под ними обнаружилось черное шелковое белье, которое я не стала трогать. Присев на четвереньки я исследовала ноги — та же картина, то есть совершенно живая кожа. Более того — повреждения, появившиеся во время его пребывания в Мертвом лесу, полностью исчезли. Не осталось даже шрамов.

— Так, — медленно проговорила я, касаясь его колена, — к следующему бою нам потребуется дополнить плетение, покрыв твои лицо, шею и голову. И если как это проделать я еще представляю, то вот как скрыть… не очень.

Гобби подтянул штаны, принялся застегивать, а потом развел руками, демонстрируя удивление.

— Почему? — озвучила я.

Зомби кивнул.

— В первую очередь потому, что нам нужно будет скрыть руны Хешисаи, — проговорила, поднимаясь.

Ожесточенно застегнувшись, Гобби достал свой блокнот и написал: «Эти руны опасны!»

— Так-то оно может и так, но они еще и невероятно действенны в плане сохранения и распределения энергии. Ко всему прочему, Гобби… в смысле Габриэль, артефакт Кхада гораздо опаснее любых рун, и в целом запрещен к использованию. Это тебе так, к сведению.

Гобби впечатлился, после написал:

Улыбнувшись, тихо ответила:

— Я же вижу как тебе приятно, когда произносят твое имя.

Он кивнул, и начал надевать сюртук. Дождавшись, пока он оденется, я открыла дверь и отошла, пропуская Бажену и тетю Матрену. Домовая, бросив полный нескрываемой подозрительности взгляд на Гобби, указала тому на дверь, со словами: — Идить отседова!

Мое умертвие вскинуло бровь, а затем, изобразив полное отсутствие мысли, выдало:

— Ыыы! — и двинулось на домовую, оскалившись и вытянув вперед готовые хватать и рвать руки.

Выглядел Гобби совершенно жутко и кровожадно, ну как типичное умертвие из Мертвых лесов, раскинувшихся вокруг Некроса, и потому я не удивилась, когда Бажена, испуганно взвизгнув, метнулась к двери. Но вот затем произошло то, что меня потрясло неимоверно — тетя Матрена поначалу от испуга застывшая, вдруг сорвала с себя передник и швырнула под ноги Гобби. Гоблин сильно удивился, перестал изображать из себя тупое умертвие, наклонился, поднял ткань, молча протянул ее застывшей тете Матрене. Та едва в обморок не грохнулась, потрясенно глядя на Гобби. Гобби повернулся, посмотрел на меня, и издал вопросительное:

— Ыы?

Я не ответила, пристально глядя на передник домовихи, который тот зажала в кулаке, а заметив мой взгляд, воровато засунула его за спину. Молча посмотрела на домовую, домовая на меня, Гобби на нас, переводя взгляд с одной на другую, Бажена стояла в дверях, все еще не уверенная в том что Гобби безопасен, я продолжала смотреть на домовую… Тетя Матрена не выдержала первой!

— Да, тьфу на тебя, актефакторка ходячая. Так уж и быть, дам рассмотреть я тебе передник защитный магически. Только поспешать надобно, деточка, пока воронье это тебя не хватилося.

При этих ее словах, Бажена решила, что нет смысла больше бояться, вновь зашла, дверь заперла, и достала из своего казалось бы совершенно пустого передника — черное ведьминское платье. И я внезапно поняла, что ее передник тоже настоящий артефакт. Невероятный по своей сути артефакт!

— Переодевайся, Риа, — протягивая мне платье, сказала ведьмочка.

Мне даже произнести что-либо не удалось. Гобби почтительно покинул нас, не желая смущать меня, я торопливо сняла одно платье, натянула другое, Бажена протянула мне передник. Тетя Матрена занялась моими волосами и через пару минут перекинула через мое плечо совершенно черную мою косу…

— Вот так! — удовлетворенно сказала домовая. — Только голову не забудь опустить, когда выходить будем, ибо ведьмочки девочки воспитанные, смотрят завсегда в пол.

Бажена выразительно хмыкнула.

— Я те пофыркаю сейчас, — прикрикнула на нее тетя Матрена.

Собрала быстренько мои вещи, шпильку протянула опасливо мне, а вот одежду бесцеремонно запихала в карман передника… Он принял все! То есть в него абсолютно все поместилось, после чего карман стал выглядеть так, как будто совершенно пуст.

Потом Бажена распахнула дверь и мы вышли.

А в главном демонстрационном зале шумел многоголосый спор, по поводу… да опять по поводу меня. Чуть повернув голову, искоса взглянула на собрание и увидела стоящих в центре Гаэр-аша, министра Рханэ и… я чуть с шага не сбилась — эльфа!

— Неча глазом косить, Рогнедушки зазноба это, — проворчала подталкивая меня тетя Матрена. — Иди-иди, не останавливайся.

Эльф! В человеческом королевстве! У нас! Да они из Вечных лесов в принципе не выходят, а тут эльф!

В моей голове неожиданно прозвучало:

«Хорошо смотришься, ведьмочка».

Невольно улыбнулась, посмотрела на ректора — Гаэр-аш несмотря на явно демонстрируемую силу и несгибаемость, едва заметно улыбнулся, но на меня словно бы и не взглянул.

Тут Бажена схватила меня за руку и потянула за собой, заставляя ускориться. Мы прошли мимо расступившимися с паскудненькими улыбочками магов, и только когда миновали заслон, я подумала «А что они вообще тут делают, перегородив выход?». На первом этаже в столовой сидели участники игр, подавальщики разносили напитки и еду по столикам. Мимолетно взглянув, увидела, что команда Ташши сидит за одним столом с нашими. Неожиданно Эдвин повернул голову и посмотрел на меня. Его правая бровь удивленно поднялась. Ташши оглянулся так же, нахмурился, поднялся, что-то сказав парням и поспешил было к нам, но Бажена утянула меня за собой, и вскоре мы оказались на улице посреди толпы, которая не спешила расходиться после игр, обсуждая случившееся, самые яркие моменты битв и свои впечатления. Тетя Матрена неведомым образом исчезла, едва ступив на землю, Бажена же достала два плаща, черных с белым мехом. Мы быстро повязали их и двинулись через восторженно расступающуюся толпу.

Среди людей то и дело слышалось ласковое «Ведьмочки», и смотрели на нас, как на небожителей, не меньше. Мне даже неловко стало, что я обманываю народ, потому что никакая я не ведьмочка. И мне стало вконец неудобно, когда вдруг, растолкав толпу к нам подошла девушка с ребенком на руках и взмолилась:

— И вот, милые, захворал чего-сь.

Я опешила, не зная, что делать, а вот Бажена деловито взяла младенца, откинула угол одеяльца, прикрывающий забавное личико крошки, осмотрела, коснулась горлышка двумя пальцами… Малыш начал было плакать, но стоило ведьмочке легонько погладить его лобик — затих, и, кажется, даже заснул.

— Простыл, — через пару минут вынесла вердикт ведьмочка. — Зачем вы его посередь зимы в толпу людей выносите? Здесь не все здоровы, инфекции полно. Держите.

Она передала спящего малыша матери, после засунула руку в карман передника, сосредоточенно там что-то нащупывая, достала три упаковочки с порошком, протянула женщине и дала наказ:

— В обед, вечером и завтра поутру, растворить в своем молоке влить в ротик. И запомните — гулять с ребенком можно и нужно, а вот таскать его в места повышенного скопления людей не следует!

И не слушая посыпавшихся благодарностей, Бажена торопливо зашагала вперед, я едва поспевала за ней, путаясь и в платье и в плаще.

Еще дважды нас останавливали, Бажена терпеливо выслушивала, одним написала рецепт для аптеки, вторых отправила к целителю, а едва мы вышли из толпы остановилась и сказала:

— Верхний карман на переднике слева. Засовываешь руку, нащупываешь веточку, достаешь.

Последовав всем ее указаниям, я вытащила миниатюрную… метлу. В полнейшем изумлении воззрилась на артефакт, от которого фонило магией и древностью, потом потрясенно посмотрела на Бажену. Та, снисходительно улыбнувшись, сказала:

— Двумя пальцами, большим и указательным, возьми, и трижды стукни по черенком метлы по ладони.

Сама она уже держала в руках полноразмерную метлу, при этом я могла поклясться — она таких манипуляций не производила.

— Я ведьмочка, — пояснила Бажена, — метла меня давно знает и активируется, едва извлекаю из кармана, а у тебя другой случай, так что следуй инструкции.

Последовала. И едва одернула ладонь, о которую стучала крохотным артефактом, потому как метла увеличилась стремительно!

— Дальше берешь вот так, перекидываешь ногу, садишься и на взлет.

Проговаривая все это, ведьмочка забралась на метлу, черенком вперед, веточками назад, и… взлетела.

Я присмотрелась к своей метле, провела пальцами по отполированному долгим использованием дереву, поняла что здесь вербальная активация, изнывая от предвкушения полета устроилась как показала Бажена и произнесла:

— На взлет.

Артефакт вмиг наполнился мощью, поднялся на уровень человеческого роста и… завис.

Дернувшись всем телом, я повторила:

— На взлет.

Метла тоже дернулась, но осталась на месте.

Это заставило сильно призадуматься. Я закрыла глаза, касаясь пальцами ауры артефакта, четко выделила канал-уловитель вербального сигнала, с удивлением поняла, что у метлы до меня было множество пассажирок, и она не желала признавать ни одну из них хозяйкой, служа исключительно школе, а после ощутила вторжение. Непримиримое, уверенное и наглое вторжение. Внезапно поняла, что метлу удерживают.

Открыла глаза. Нахмурилась. Повернула голову и увидела Эдвина, одной рукой спокойно удерживающего мою метлу.

— Слезай, — преспокойно скомандовал некромант.

Я открыла было рот, а он ледяным тоном добавил:

— Команды возмущаться не было, была команда слезать. Или мне тебя самому снять?

— Эдвин! — только и успела воскликнуть я, как парень молча стащил меня с метлы.

Затем, удерживая меня одной рукой, второй, преодолев явное сопротивление метлы, развернул ее черенком к земле, трижды стукнул, и скукожившийся артефакт небрежно засунул в мой карман.

— Ну знаешь ли! — разозлилась я.

— Знаю, — Эдвин холодно и непримиримо смотрел на меня. — К примеру, я знаю, что ведьмы учатся летать с шести лет, и до пятнадцати делают это исключительно под присмотром воспитательниц. Еще я знаю, что при потере контроля над своевольными артефактами некоторые ведьмы разбиваются насмерть. Метлы при этом остается без малейших повреждений.

Вырвавшись из его захвата, я одернула платье и плащ, глянула в сторону зависшей над крышей ближайшего здания Бажены, посмотрела на некроманта и простонала:

— Ну, Эдвин!

Мое нытье было остановлено одним взглядом, но таким, что мигом пропало всяческое желание спорить.

Подъехал экипаж ректора, распугав всех с интересом поглядывающих на нас видом умертвия в качестве возницы, Эдвин галантно распахнул дверцу и подал руку. Пришлось забираться внутрь. И ждать пока кое-кто или дверцу закроет, или залезет следом. Но Эдвин как оказалось, тоже ждал. Я увидела, как он протянул руку, и как оказалось для того, чтобы помочь Бажене зайти в карету, и только после этого сел сам.

Экипаж тронулся.

— Поверь, в метлах нет ничего опасного, — без каких либо отступлений начала ведьмочка.

— Верю, — сухо отозвался Эдвин, одним этим тоном выражая как именно он «верит».

— Конкретно эта метла, — она указала на мой передник, — одна из обучающих, на ней как раз и учатся маленькие ведьмочки. Она еще ни одну не уронила.

— Рад за нее.

Бажена всплеснула руками, после чего обратилась ко мне с возмущенным:

— Как ты вообще это терпишь?

— С трудом, — честно призналась.

Эдвин насмешливо посмотрел на меня, но не стал ничего говорить.

— Знаете, — вновь заговорила, обращаясь к нему Бажена, — есть такое понятие, как чрезмерная опека. Слышали о подобном?

— И? — холодно вопросил Эдвин.

— Да нет, ничего, это я так, к слову, — издевательски произнесла ведьмочка. — С лешими бы вас познакомить…

Эдвин глянул на Бажену, та ядовито улыбнулась. Даже не знала, что ведьмочки так умеют.

— Я знаком, — произнес некромант, — с парой леших. Это ничуть и ничем не обогатило мой опыт.

Бажена удивленно округлила глаза, хмыкнула и спросила с придыханием:

— А они были… живы?

Она явно намекала на то, что видеть живого лешего Эдвин не мог, по причине того что этот лесной народ контактировал только со своими лесными, ну и с ведьмами иногда, а более ни с кем, даже эльфов игнорировали, а все потому, что лешие опекали свой лес.

Причем фанатично и основательно, так что на заповедные полянки не могли попасть ни маги, ни эльфы, а иной раз и пчелы даже, что приводило к гибели урожаев диких ягод… Лешие отчаивались, конечно, частенько после у деревенских жителей ягоды выменивали на разные лесные травки, но забота о своих лесных угодьях в них все равно не ослабевала. И главное лешим же ничего не докажешь — они сильны, неуловимы, упрямы и маскироваться умеют, не говоря уже о владении врожденной магией. Так что владения леших обычно просто стороной обходят, опознавая границы по сломленным веточкам и расцарапанной коре деревьев. А мы с дядей Тадором и вовсе даже границы территорий лешаков обходили за версту, правда причин я не знала ни тогда, ни теперь.

И тут Эдвин сказал:

— На момент встречи со мной — да.

Бажена изумленно приоткрыла рот, уставившись на некроманта как на кошмар явившийся на яву, но тут в карете прозвучало: — Рот-то закрой, не позорься.

И домовая, неведомо как тут очутившаяся, проявилась начиная с очертаний и завершая ароматом корицы, которая в характерных мешочках наполняла доверху корзинку тети Матрены.

— Как вы?.. — удивленно воскликнула я.

— Знамо как, — домовая меж тем недобро на Эдвина глядела, — мы, маленький народ, по своим особым тропам ходим.

Бажена, ничуть не удивившись появлению домовой, испуганно спросила:

— Тетя Матрена, бахвалится он, али взаправду двух леших порешил? Тяжело вздохнув, домовая важно ответила:

— Взаправду, Баженька, взаправду. Ты на него не смотри, что некромант поганый, он из рода Харнов, что пришлые со самых границ Хаоса проклятого. Кровь у них поганая да настолько, что нечисть навроде лешаков за версту чуют, да с земель своих изгоняют бесповоротно и сурово.

Я с нескрываемым удивлением посмотрела на Эдвина, Эдвин же сурово молчал, олицетворяя собой сурового воина сурово отказывающего есть пироженку, если на нем нет вишенки. Не сдержавшись, невольно улыбнулась. Парень хмуро глянул на меня и проворчал:

— У меня тут всю историю рода перевирают жестоко, а ей смешно.

— Извини, но действительно забавно стало при упоминании слова «сурово», — призналась я.

Сверкнув улыбкой в полумраке кареты, Эдвин промолчал.

А вот тетя Матрена молчать не стала, сообщив Бажене:

— То шо опекает он ее пуще зеницы ока, на то, Баженька, не серчай, любит он ее больше жизни своей, вот и бережет, как может.

Я замерла. Хотелось повернуться и посмотреть на Эдвина… и не хотелось верить. Совершенно не хотелось верить. Бажена же переводила потрясенный взгляд с меня на некроманта и обратно, а Эдвин… Эдвин молчал.

— Да как же это? — всплеснула руками ведьмочка. — Она же Норта Дастела невеста, это все знают. Ошиблись вы, тетя Матрена.

— Домовые не ошибаются! — отрезала представительница маленького народа. И сочувственно обратилась к Эдвину: — Не серчай, воин Меча, не прожигай взглядом яростным, нет в любви постыдного ничего, а в твоей и подавно. Твоя любовь она навроде живой воды — с каждым глотком все хорошее просыпается, а дурное оседает остатком нерастворимым.

И вот тогда Эдвин произнес с сарказмом:

— Вы так много о нас знаете… О каждом из нас. Единственное, что меня поражает в вашей излишней самоуверенности, так это безудержное желание поделиться со всеми и каждым собственным мнением. Вас никто не учил, к примеру, держать язык за зубами?!

Прозвучало откровенно грубо, но домовая не обиделась, она поерзала на сиденье, устраиваясь удобнее, вздохнула печально, да и ответила:

— Уж отмолчала я свое, воин Меча, ни к чему хорошему не привело это. А про то, что кровь Проклятой Кошки в зазнобе твоей опознала, не серчай, не со зла, у самой удивление было великое, чай, не ждала не ведала, что в своей жизни доведется мне повторно кошачий взор повидать.

— У меня нормальные глаза, — вставила я.

Тетя Матрена глянула насмешливо, да и высказала:

— Одно мне покою не дает, Риюшка, семнадцать тебе, кровь-то спать до двадцати должна была, кто ж пробудил ее, девочка?

Честно говоря, было уже просто страшно говорить что-либо. Поэтому я молчала. И остальные молчали тоже. А вот домовая задумчиво продолжила:

— В академии вашего Сирилла наших в достатке, уж у них повыспрашивала, поузнавала — не было активации при них-то, значица, в Некросе проклятом активация случилась. Жаль, маленькому народу на территории Мертвого леса доступа нет, иначе у меня бы полная картина была, а так токмо догадки строить и остается. — Она тяжело вздохнула, и забавно болтая ногами и вернулась к теме беседы: — Василена свет Владимировна считает, что от любви к Нортаэшу Дастелу кровушка твоя проснулась, да не все просто так, вон принц Роан с Кали-проклятой с самого детства нежного рядом был, но не от него кровь проснулась, не им в силу вошла, катализатор там сработал тогда, будь эти орки неладны. Да только нет больше тех орков-властвующих, первыми они на Хешисаи пошли, первыми и погибли, никого не осталось. Стало быть другая причина имелась. И уж напрягала я память девичью, да вот что вышло у меня — в древние то времена, если случались браки межрассовые, кровь Хаоса просыпалась последовательно от трех факторов. Первый — интерес к мужчине. Вот как ни крути, как пи вспоминай, а таки самое первое все ж это самое, древнее, природой заложенное на инстинктах покоящееся. И тут выходит в Некросе ты впервые на мужчину поглядела взглядом девичьим.

И пытливо на меня уставилась. А я… я почему-то отчетливо вспомнила тот вечер, когда отчим привез меня в Некрос, и то как Гаэр-аш поднял голову от документов, которые читал за столом и устало посмотрел на нас. Я до сих пор отчетливо помнила этот взгляд и свое нежелание лгать этому человеку… этому мужчине. Внутри все неприятно похолодело…

— Вижу, припомнила, — удовлетворенно сказала домовая. — А второй фактор, деточка, страх. — Глазки ее прищурились, и она добавила уточняюще: — Страх насилия.

И я скорее почувствовала, чем услышала, как Эдвин затаил дыхание. Что сказать — я и сама едва дышала.

— Напал на тебя кто, — продолжила тетя Матрена, — кровь и всколыхнулась агрессией, выплеснулась гневом и яростью. Было?

Я не пошевелилась даже, стараясь ничем, ни движением, ни вздохом не выдать своих эмоций. Стараясь даже не вспоминать того, что было под помостом, но, кажется, теперь отчетливо понимая, как сильно на меня это повлияло…

— Было, — удовлетворенно произнесла тетя Матрена.

— Ох и страшные обычаи в Некросе, — пробормотала Бажена.

Тетя Матрена кивнула, и задумчиво проговорила:

— А третий фактор — привязалась ты сердцем, Риюшка. Оно, милая, как — кошка ходит сама по себе. А ты не одна больше, вижу я как заботу принимаешь от воина вот этого, да и от жениха своего фальшивого. Привязалась ты к ним, за своих почитаешь. Не беспокоишься токмо, не тревожишься, но полагаю я от того это, что артефакторка ты знатная, изыскала способ прикрыть то жизни их, вот и не тревожишься. А так-то — третий фактор, милая, кровь твоя и бунтует, требует, чтобы вышла ты из группы. Кошка в тебе одному подчиняться готова, а их то на твою голову сколько, хозяев самозванных?

Слова домовой поразили и сильно, и как-то не подумав, я спросила:

— А если… я вновь буду сама по себе, что произойдет с этой… кровью?

Взгляд Эдвина я почувствовала всей кожей. Злой, напряженный, гневный. Но смотрела исключительно на тетю Матрену, которая после сказанного мной задумалась. Пожала плечами, от чего с них едва не сполз цветастый платок, и медленно проговорила:

— До двадцати годков должна спать твоя кровь, Риюшка, но вот уснет ли теперь, пробужденная, мне не ведомо. А что сказать точно могу, девочка, — не оставят тебя, нет надежды на то.

В свою очередь, пожав плечами, я уверенно ответила:

— Норт, Эдвин и Дан выпускники, в конце года Некрос они покинут.

Я не стала говорить о том, что Гобби, я очень надеюсь на это, покинет меня уже во время игр. Зато отчетливо поняла, что останется Гаэр-аш, как мой опекун и как человек… которому я к сожалению не безразлична. Озарение, пришедшее после того как Рогнеда поделилась со мной резервом, сказало о многом. Но даже если Гаэр-аш и останется моим опекуном, он будет один, следовательно, если полагаться на слова тети Матрены…

— Риюшка-Риюшка, — сочувственно произнесла домовая, — те, кто сердцем к тебе прикипел, они рядом с тобой сильнее становятся, мужественнее, и магический дар их растет. Никто не покинет тебя, деточка, от таких как ты не отказываются.

От этих слов что-то глубоко внутри замерло и сжалось. Перед внутренним взором как наяву промелькнули серо-стальные глаза Гаэр-аша, отчаянно скрывающие то, о чем мне бы не хотелось даже знать. Внезапно подумалось — домовая в чем-то права на счет Дана, Эдвина и Норта. Они изменились. Действительно изменились, стали и мужественнее, и ответственнее, и сильнее магически… А Гаэр-аш?

И тут Эдвин произнес:

— Ничем не хочу оскорбить вас, уважаемая представительница маленького народа, но если следовать логике озвученного вами предположения, выходит что кошки заводили гаремы. Между тем, исторические факты говорят об обратном.

Тетя Матрена стремительно голову к нему повернула, одарила хмурым взглядом, но промолчала.

Эдвин, иронично изогнув бровь, продолжил:

— Насколько мне известно, Проклятая Калиан стала женой младшего принца империи Хешисаи, по причине того, что старший и наследный принц Роан от нее отказался. И в последствии дорого заплатил за это, но по факту…

— Факты, факты, факты, — насмешливо перебила его домовая. — Много ты знаешь о фактах, глава клана Меча.

— А вы знаете много? — холодно спросил Эдвин.

— Много, — улыбнулась тетя Матрена, — много… Почитай на моих глазах дело было.

Она замолчала, после прикрыла глаза, будто снова просматривала события событий двухвековой давности, затем приподняв веки, взглянула на меня и вдруг спросила:

— Чувствуешь?

Я совершенно ничего не чувствовала, кроме напряженности исходившей от Эдвина, ну и собственных смешанных чувств.

А домовая проговорила:

— Темные в городе. Давно ощущаю, а этот только прибыл, свеженький.

В следующее мгновение карета резко затормозила!

Нас с Эдвином инерцией бросило на ведьмочку и домовую, но некромант удержался сам, и удержал меня, прижав к себе и усиливая мой щит. Я вскрикнула, когда щит затопил шею, сдавливая, но среагировать Эдвин не успел — у нас сорвало крышу. Огнем. С диким треском и скрежетом, и когда потолок экипажа отлетел в сторону, мы увидели ужас и причину падения Хешисаи — темного лорда. В смурном низком затянутом облаками зимнем небе он выделялся черным энергетическим пятном, синие всполохи окружающего его огня, лишь временами прорывались из-за полы развевающегося черного плаща. Вокруг закричали люди, слышался топот убегающих, треск ломаемых обезумевшей толпой лавочек, и заунывный звук сирены, разнесшийся над городом. А темный лорд с высоты взирал исключительно на нас. И казалось он просто завис, там, в небе. Завис без движения. Выражения его лица не было видно, и потому я сильно удивилась, когда Эдвин вдруг с силой отшвырнул в сторону меня и взлетел вверх, формируя из черной подвластной ему магии тяжелый двуручный меч. Воин клана Меча успел за долю секунды до того, как в нас понесся сгусток гудящего синего пламени!

Удар, и Эдвин разрубил огонь, тот двумя шипящими половинками рухнул по обе стороны от нашей искареженной кареты.

В небе прогремел гром.

Затем перестала выть сирена.

Едва дыша я в ужасе смотрела на Эдвина, зависшего метрах в двух от нас, и темного лорда — начавшего медленно приближаться к нему.

«Риа».

Голос Гаэр-аша раздавшийся словно внутри меня, заставил вздрогнуть.

«Твоя левая рука сейчас находится на сгибе между стенкой экипажа и сиденьем, отодвинь ее назад вдоль по углу, там рычаг, с силой потяни на себя».

Не отрывая взгляда от Эдвина, я последовала указаниям, нашла рычаг, дернула — стенки кареты рухнули как карточный домик. Бажена, проследившая за моими движениями, едва мы фактически оказались на улице, быстрым движением достала метлу.

«Предупреди ведьмочку не взлетать выше уровня домов!» — мгновенно приказал Гаэр-аш.

— Выше домов не взлетать, опасно, — прошептала я.

Бажена понятливо кивнула, трижды ударила черенком миниатюрной метелки по руке, взобралась на метлу, усадила перед собой перепуганную домовую, и шепнула мне:

— Полетели.

— Лети, — ответила, вновь пристально глядя на Эдвина и практически приблизившегося к нему темного лорда.

Настоящего темного лорда! Не пробуждающегося, как ректор или Норт, а вполне реальное зло, способное одним ударом уничтожить половину столицы седьмого королевства. Но чисто теоретически он не мог пробить защиту Эль-таима. Чисто теоретически…

«Улетай с ведьмочкой!», — приказал Гаэр-аш.

И бросить Эдвина одного?!

«Я сказал: улетай!»

Бажена потянулась, схватила меня за руку, сжала, едва я перевела взгляд на нее, вопросительно посмотрела.

— Я остаюсь, — прошептала ей. — Лети.

И неловко спустилась по упавшей стенке кареты. Бажена неодобрительно покачала головой и сорвалась на бесшумный полет по улице, держась так, чтобы быть под бортиками близлежащих домов.

И это неожиданно спровоцировало темного лорда — отбросив всякую медлительность, он растворился в охватившем его синем пламени, исчез, а возникнул уже на траектории полета Бажены. И всем сразу стало ясно, за кем ведется охота. Всем, кроме самого темного, с длинными перехваченными алой лентой волосами. Потому что темный посмотрел на застывшую перепуганную Баж, затем перевел взгляд на меня, глаза его, пылающие синим пламенем, хищно прищурились. И лорд направился ко мне, взмахом руки сметя Баж с пути, от чего и ведьмочка и домовая впечатались в стену.

А темный направился ко мне, растягивая темные губы в издевательской огненной улыбке.

И порыв ветра донес до меня протяжное:

— Веееедьмочка…

Я посмотрела на постанывающих поднимающихся с тротуара Бажену и домовую, затем запрокинув голову, взглянула Эдвина. Некромант заметно дрожал, но в целом более не двигался и я запоздало поняла — стазис. Его парализовало магией темного и сейчас Эдвин напряженно пытается высвободиться.

Испуганно сглотнув, посмотрела прямо перед собой, на приближающегося темного лорда!

Темный шел легко, словно двигался по воздуху, не шагал по скользкой дороге. Его черный плащ по низу словно мехом был подернут пламенем, высокие черные сапоги демонстрировали внушительную, гораздо большую чем у людей ступню, длинные завершающиеся совершенно черными ногтями пальцы правой руки удерживали что-то, отдаленно напоминающее поднятую со дна моря ракушку, вторая свободно висела вдоль тела, но угрозу я в большей степени ощущала именно от нее.

«Беги!» — разъяренно приказал Гаэр-аш.

Я осталась стоять. Не от страха — это было вполне обоснованное решение. Просто потому что в ином случае Бажена с домовой не успели бы скрыться. И ведьмочка это поняла, забравшись на метлу, и взгромоздив перед собой кажется бессознательную тетю Матрену, она кивнула мне и помчалась прочь, направив метлу резко вверх.

Темный заметил бегство, усмехнулся и, приближаясь, произнес:

— Мне все равно нужна была только одна ведьмочка.

И рука, левая рука, та, что отчетливо фонила магией и угрозой, сжалась, гася удерживаемое плетение.

Именно это и стало сигналом к бегству для меня.

Не отрывая взгляда от темного лорда, я осторожно отступила назад, одновременно захватывая контроль над нежитью Гаэр-аша.

— Что же ты, милая, — издевательски произнес монстр, — все же так хорошо начиналось. Стой, не дергайся, мы же даже не поздоровались.

— Трупов! — прошептала я, формируя первое плетение.

— Кошмарных, — весело ответил он.

И остановился. Взгляд его полыхнул огнем, губы странно скривились и темный переспросил:

— Что ты сейчас сказала?

— Я поздоровалась, — ответила, перехватывая как нити управления четверкой черных вороных и судя по моим ощущениям уже лет сто как мертвых лошадей.

— Странное приветствие, — задумчиво констатировал темный лорд. — Ведьмочки, насколько мне известно, здороваются иначе.

— Ведьмочки — да, — подтвердила я.

Он изумленно вскинул бровь, всем своим видом предлагая мне продолжить мысль.

И я продолжила:

— А я поздоровалась с вами как некромантка.

Изумление сменилось промелькнувшим сомнением. Темный поправил алый бант в волосах, откинул хвост за спину, кокетливым движением поправил локоны, упавшие на лицо, и поинтересовался:

— Пытаешься на что-то намекнуть?

Отрицательно мотнув головой, я вдруг как-то совершенно успокоилась, улыбнулась и ответила:

— Я не пытаюсь. Я говорю прямо.

И активировала плетение.

Первым на темного лорда бросился возница с выхваченным из-за пояса ножом. Лорд продемонстрировав невероятную реакцию, на лету проткнул нападающего огненным клинком, возникшим словно из воздуха, и сильно удивился, когда конюх, вместо того, чтобы заорать и забиться в конвульсиях издав «Ыгррр» врезал ему по удивленной морде и попытался вцепиться в шею. С диким воплем явно брезгливый темный отшвырнул возницу от себя и был укушен пониже спины ближайшим конем. Потрясенный темный лорд в совершеннейшем смятении посмотрел на меня, я, пожав плечами, виновато заметила:

— Куда дотянулся, туда и кусанул. Знаете ли у лошадей в упряжке в принципе довольно ограниченные возможности.

— Ты хочешь поговорить об этом? — язвительно поинтересовался темный.

Какой неожиданный вопрос.

— Ну если вы располагаете достаточным количеством времени, — неуверенно ответила я.

— Я практически вечен, — с гордостью сообщил монстр. — А вот лошадка нет.

С этими словами он развернулся и всадил коню в шею огненный меч. Коняка от удивления хрястнула зубами и выпрямилась, имея в шее пылающий меч и меланхолично жуя вырванный из темного лорда кусок плоти. Монстр заорал! Обернулся ко мне, заорал громче, выругался на неизвестном мне языке и призвал огонь.

Взревело синее пламя.

Погасло, словно затушенное порывом ветра.

На дороге осталась я, меланхолично жующая коняка, завистливо поглядывающие на нее другие мертвые лошади, ковыляющий ко мне зомби, разломанная карета и избавившийся от стазиса Эдвин. Некромант медленно спланировал на землю, сжимая подрагивающими ладонями меч. В небе показались стремительно приближающиеся некроманты, и я даже на расстоянии ощущала, что возглавляет их несущийся ко мне Гаэр-аш, а позади него Норт и Ташши мчатся. С четырех сторон на перекресток выбежали маги в алых плащах — боевики.

Я повернулась к Эдвину и тихо сказала:

— Нужно придумать что-нибудь от стазиса. Будет идеально, если ты мне нарисуешь схему примененного темным заклятия.

Некромант, напряженно глядя на меня, молча кивнул. В следующее мгновение на дорогу спланировали Норт и Ташши. Я глянула на них, улыбнулась и кивнула приветливо, а после начала оглядываться в поисках Гаэр-аша.

— Риа, ты в порядке? — напряженно спросил Ташши.

Норт не спрашивал, просто потому что знал — я ощутила его магию, напряженно сканирующую мое тело.

— Все хорошо, — ответила принцу.

Солгала. Все не было хорошо, сейчас, когда темный лорд убрался прочь, на меня накатывали попеременно то паника, то страх. Нити управления нежитью я отпустила, вновь вернув их под контроль программы заданной Гаэр-ашем, и конь перестал жевать, а возница забрался на козлы и схватил кнут, готовый помчать свою четверку умертвий дальше по дороге. Карета, раскрывшаяся как цветок по весне нежить, естественно, не волновала. Как и рваные раны с обожженными краями.

Обойдя парней, закрывавших мне весь вид, я повторно огляделась и обнаружила ректора, стоявшего на крыше ближайшего к нам дома. Рядом с ним находился министр Рханэ, чуть дальше стояли два боевых мага. Словно почувствовав мой взгляд, Гаэр-аш повернул голову, улыбнулся, протянул руку — меня подхватило магией, подняло на уровень крыши, притянуло к ректору так, что я практически оказалась в его объятиях.

Ректор обнял меня одной рукой, посмотрел на мое запрокинутое лицо, поправил волосы, убирая с лица, и с нежностью произнес:

— Убил бы, сссокровище ты мое.

Улыбнувшись, прямо спросила:

— Почему вы здесь? На крыше. Нашли что-то?

Рханэ усмехнулся, боевые маги перекинулись насмешками по поводу обнаглевших ведьмочек, Гаэр-аш ответил:

— Ты ведь помнишь, что ты некромантка, да?

И указал на одного из боевых магов. Тот, усмехнувшись, отошел. И я увидела тело. Тело гоблина. Мертвого гоблина. Радом с ним валялась корзинка из которой на плоскую крышу рассыпались яблоки… Женский цветастый платок был вдавлен в полустаявший снег чьей-то внушительной стопой… Могучий торс убитого гоблина пересекала рана. У нее были черные обожженные края, не оставляющие и сомнения в том, кто был убийцей.

Но первое, что я испытала — было облегчение — это был не Ыгрх. О, Тьма, это был не он, и так обрадовалась этому… А потом накатило понимание того, что здесь лежит мертвый гоблин. Мертвый боевой гоблин… За что темный лорд его убил?!

— Тттемному нужна была введьмочка, — пробормотала, холодея.

— Норт, забери Рию, — приказал Гаэр-аш.

Дорогу к ведьмам я помнила смутно. В нанятом его высочеством экипаже сидели я, Норт, Эдвин и сам Танаэш. Парни негромко переговаривались, я держала Норта за руку и смотрела в окно. Мне было стыдно. Стыдно за свою радость, которую я не смогла скрыть, осознав, что погиб не Ыгрх. Стыдно за то, что сотворенный мной Эль-таим не блокировал заклинание стазиса, и я ощущала, что подвела Эдвина. И еще могу подвести ребят…

— Риа, — позвал Норт.

Мельком взглянув на него, я повернулась к Эдвину и прошептала:

— Прости…

— Ты извиняешься? — удивленно переспросил некромант.

Покусав губу, тихо призналась:

— Чувствую себя виноватой.

Эдвин усмехнулся, подался ко мне, протянув руку ослабил наложенный щит, и тот, наконец перестал давить на шею, затем грустно произнес:

— Это я тебя подвел сегодня, сокровище.

И он вновь откинулся на спинку сиденья.

Я, конечно, понимала, что тут присутствует Ташши, но он и так уже знал многое, так что я не побоялась при нем сказать:

— Не понимаю, почему Эль-таим не блокировал стазис. И чем больше об этом думаю, тем больше не понимаю.

— Видимо, на нападение темного лорда он не рассчитан, — Норт улыбнулся мне. — Не переживай.

— Не могу не переживать, — призналась я. — Учитывая игры и то что они…

— Стали жестче? — подсказал Норт.

— Да. Стали жестче… — я вздохнула и продолжила: — Нужно будет что-то… сообразить. Еще не знаю. Даже не знаю, как к этому подобраться.

Эдвин помолчал, прожигая меня взглядом, затем неожиданно улыбнувшись, весело произнес:

— «Куда дотянулся, туда и кусанул. Знаете ли у лошадей в упряжке в принципе довольно ограниченные возможности», — он рассмеялся и продолжил: — Несмотря на ситуацию, вспомнил твой побег от Норта и незабвенное: «А он молодой и быстрый, уже справился».

— Она не так сказала, — посмеиваясь, произнес Норт. — Она сказала: «Раз-два и готово, молодой же, шустрый».

— Ммм, ты слышал, — хмыкнул Эдвин.

— О, я тогда много чего слышал, — протянул капитан нашей команды, — лежал себе, скрючившись, шипел и боли и слушал…

— А нечего было руки распускать, — ничуть не устыдившись, резонно заявила я.

— О, я так понимаю, вам там было весело, — сказал Ташши.

Норт усмехнулся, обнял меня, рывком притянул к себе и ответил принцу:

— Нестандартная такая история в стиле от ненависти до любви. Понимаешь, сокровище мне досталось с характером и способностью давать отпор, да такой… что лежишь ты после, хрипишь от боли и думаешь: «Вот это девочка, мне бы такую». Да, сокровище мое?

Я не ответила, почему-то от воспоминаний стало грустно. Повернув голову я вновь уставилась в окно. Карета проезжала мимо королевского парка, повсюду виднелись патрули боевых магов, наступал ранний зимний вечер, в домах загорались огни… Мне неожиданно тоже захотелось иметь свой домик, приходить в него вечером, зажигать свечи, сидеть возле пылающего камина с чашкой чая в руках и быть артефактором. Простым артефактором, который приходя вечером домой гордится своей работой и тем, что удалось сделать, а глядя на огонь мысленно прикидывает схемы и плетения, просчитывая возможности будущих амулетов…

Огонь…

Сила темных лордов базируется на возможностях огня…