Иисус Навин. Давид

ПЕРВАЯ ПОБЕДА

Господь Бог, Иегова, величественным проявлением божественной силы освободил народ Израиля из египетского рабства. Бесконечные бедствия обрушились на охваченный ужасом Египет. Жабы и мухи, тьма и болезни осквернили, опустошили и парализовали страну. А затем карающий ангел[1] прошел по Египту, истребив всех первенцев в стране. Только те, чьи жилища охраняла кровь жертвенного агнца на дверях, пережили этот страшный час.

И наконец два миллиона евреев, почти половина от нынешнего населения Израиля, вышли из своих домов и потоком хлынули на восток, в пустыню. Они возвращались на свою родину в Палестине, в Ханаан. Ханаан, земля богатая, щедрая и плодородная, была обещана Всевышним патриархам Аврааму, Исааку и Иакову, почему и называлась землей обетованной.

Выбери они прямой и короткий путь, путешествие могло бы занять две недели, даже при том, что они двигались не слишком быстро, отягощенные скарбом, младенцами, стариками и стадами. Увы, их переход, долгий и тяжелый путь через Синайский полуостров и аравийские пустыни, займет сорок лет. Из двух миллионов людей, вышедших из Египта, только двое, Иисус Навин и Халев, и члены их семей переживут эти тягостные блуждания по пустыне и достигнут Ханаана.

Великий исход из Египта сопровождался чередой невероятных событий, свидетельствующих о божественной защите. Так, воды Красного моря расступились перед израильтянами и, пропустив их, сомкнулись над преследовавшей их знаменитой египетской кавалерией, поглотив все ее колесницы и конницу. По ночам над идущими по пустыне толпами вставал чудесный огненный столп, освещая им путь в ночном мраке. Благодаря ему люди могли передвигаться в прохладе ночи, а днем, когда они останавливались на привал, огромный облачный покров повисал над лагерем, защищая от палящего солнца. В его тени, словно под огромным зонтом, накрывавшим тысячи акров земли, отдыхали люди и животные.

Еще более поразительным чудом была манна небесная. Каждое утро она покрывала землю, словно роса, белая, сверкающая и сладкая. Шесть дней в неделю люди собирали этот божественный хлеб, который поддерживал их силы, здоровье и бодрость духа.

Хотя люди одолевали непроходимые тропы пустыни с их обжигающим песком и острыми камнями, обувь путников не рвалась и люди не ранили усталых ног. Как обуви, так и одежде, которую они взяли с собой из Египта, не было сноса. Несмотря на вездесущую пыль, пот, шипы и колючки чахлой растительности, одежда оставалась целой, пока ее хозяин не умрет и не будет захоронен в песках.

За всю историю человечества, полную боли и страданий, никогда еще не было ничего подобного этому маршу двух миллионов через столь враждебную человеку территорию. И однако же, люди странствовали относительно безбедно, в сопровождении несметных стад коров, овец, коз, индеек и собак. Ведомые Богом, они упорно двигались через Синайский полуостров.

Их вождь Моисей был человеком необычным. Родился он в бедной еврейской семье. Его мать, опасаясь за жизнь сына (фараон в то время приказал новорожденных еврейских мальчиков топить как котят), скрывала его три месяца, а потом смастерила из тростника корзину, просмолила ее, положила туда младенца и спрятала в густых тростниковых зарослях на илистых нильских берегах. Там он и был найден дочкой фараона. Ребенок ее умилил настолько, что она пожелала его усыновить. В кормилицы ему выбрали его собственную мать. Принятый как сын в семью фараона, Моисей вырос, возмужал, получил образование и воспитание знатного египтянина, включая обучение военным искусствам. Сорок лет он жил как египетский принц крови.

Однако Моисей никогда не забывал о своем происхождении. Увидев однажды, как надсмотрщик-египтянин избивает еврея-раба, он пришел в ярость и убил надсмотрщика. Тело он тайно закопал в песок, но его застали за этим занятием. Спасая свою жизнь, Моисей скрылся в той самой пустыне, где сейчас народ его разбил лагерь.

Там бывший египетский принц сорок лет пас овец и коз как простой кочевник, пока однажды, пораженный зрелищем куста, который горел, но не сгорал, он услышал голос Бога, который приказал ему вернуться в Египет, вывести свой народ из египетского рабства и через пустыню, так хорошо знакомую Моисею, привести его в землю Ханаанскую, истекающую медом и млеком.

Израильтяне уже дошли до Рефидима — мрачного, дикого места в нагромождениях раскаленных скал. Ни для человека, ни для зверя здесь не было воды. Само название «Рефидим» не сулило ничего хорошего: «(место) где ослабевшие руки опускаются». Гиблое место, место уныния и отчаяния для Израиля.

Во второй раз за последние несколько дней измученные евреи осыпали Моисея упреками. Впервые это случилось, когда они испугались, что кончились запасы еды. В гневе и панике они обвиняли своего вождя в том, что он завел их в пустыню и обрек на голодную смерть.

Но тут вмешался Господь, послав народу Своему поутру дождь из манны, а вечером стаи пустынных куропаток слетелись в лагерь, на радость изголодавшихся по мясу путников. И все же те отказывались признать, что все они находятся под защитой Иеговы, и не испытывали к Нему никакой благодарности.

И вот в Рефидиме, где глаз не видел ничего, кроме скал и песка, евреи снова сварливо обвинили и Моисея, и Господа в коварстве и намерении истребить Израиль.

Ослепленные себялюбием и жалостью к себе, они не могли увидеть или осознать милосердие своего Бога. Яростно и воинственно они осыпали бранью Моисея, который на самом деле был Божьим человеком и представлял перед ними самого Иегову.

Иегова снова проявил милосердие, настолько, что дал им воду из обнаженной скалы. К несчастью для Моисея, в гневе на соплеменников он, вместо того, чтобы просто приказать воде течь, несколько раз ударил посохом по камню. Вода хлынула ручьем, но Господь был этим огорчен[2].

Это место назвали Масса и Мерива — «Искус и укоризна». Здесь Израиль бросил вызов Господу, усомнившись в Его доброте, а также сетовал на предопределенную Им судьбу. Вот откуда идет их постоянное смятение, вот источник их Частого уныния. Мгновенные переходы от пучин отчаяния к вспышкам ярости и злобы также дают понятие о непредсказуемом и неустойчивом характере этого беспокойного и своенравного народа.

Но растерянность, отчаяние и сомнение делают людей легкой добычей для врагов. И вот на лагерь в Рефидиме напали амаликитяне.

Амаликитяне, как и сами израильтяне, были народом пустыни, — жестокие потомки Авраама и Исаака по линии Исава, старшего по рождению брата-близнеца Иакова. Амаликитяне всегда враждовали с израильтянами, всегда пытались уничтожить отпрысков Иакова. Война между ними шла всегда, из поколения в поколение. Амаликитяне сражались против Гедеона на стороне мадианитян. Они были тем заклятым врагом, которого Господь приказал истребить Саулу. Позже амаликитянин Аман замыслил истребить евреев во времена царицы Эсфири.

Моисей призвал Иисуса Навина, относительно молодого мужчину — всего сорок! — и приказал ему собрать войско и повести в бой с амаликитянами. Сразиться предстояло завтра же.

Это было задание не из легких. Иисус Навин не был военачальником. Как и его спутники, он провел юность в глиняных карьерах Египта, лепя кирпичи для фараона. Его боевой опыт равнялся нулю, его владение оружием было минимальным. Тем поразительнее немедленный ответ Иисуса Навина! Он не отказался. Он не попытался найти отговорки, чтобы уклониться от боя. Он не ссылался на неопытность или на отсутствие военной подготовки. Вместо этого он просто со рвением взялся за это невозможное дело.

Тут мы получаем ключ к характеру этого человека. Он сочетал полное послушание воле Бога с твердой верой в то, что Иегова даст ему силы выполнить Его наказ.

Одним словом, Иисус Навин был непоколебимо верен Господу. Без страха он выполнил бы все, чего бы ни потребовал от него Бог.

В самом имени «Иисус» уже заложено это благородство — «Иегова (Господь) есть спасение».

Когда Иисус Навин и отобранные им люди сошлись в жестокой битве с амаликитянами, Моисей поднялся на гору, чтобы молиться за своих юных и неопытных воинов. Внизу кипело настоящее кровавое варево, бурлившее под палящим солнцем весь день. Люди гибли и с той и с другой стороны, заливая кровью из ужасных рубленых ран песок и камни. Пока Моисей держал руки воздетыми к небу, прося у Бога силы — в обстоятельствах, когда у других руки опускались, — победа была на стороне израильтян. Но когда его руки утомились и бессильно упали, Иисус Навин и его люди оказались в опасности. И тогда Аарон, брат Моисея, и Ор, муж его сестры, подошли к нему с двух сторон и помогли, поддерживая его руки с двух сторон.

Наконец, к закату, когда солнце пустыни погрузилось, подобно огненному шару, в темные воды Красного моря, победа пришла к Иисусу Навину и его молодым воинам. Это было их боевое крещение, их первая схватка со свирепыми врагами. И Иисус Навин вернулся, торжествуя победу. Он обратил смертельную опасность в триумф всего Израиля.

Чтобы увековечить эту первую великую победу, Бог велел Моисею записать о ней и как можно чаще напоминать молодому Иисусу Навину о том, что Бог — с его народом.

ТРИ МАЛЕНЬКИХ РАССКАЗА О ХАРАКТЕРЕ ИИСУСА НАВИНА

И народ израильский вместе с шатрами и скотом двинулся прочь от шершавых скал Рефидима. В следующий раз они раскинули лагерь у подножия Синая. Эта мрачная, изрезанная трещинами гора, которую Бог выбрал для того, чтобы явиться Моисею, стала известна как «Святая гора». Ее крутая вершина зловеще задымилась, грохоча, когда Всевышний продемонстрировал Свою мощь.

Именно на горе Синай Господь высек на камне десять заповедей — выражение воли и желаний Иеговы — для блага и процветания Его избранного народа.

Такой страх внушала сверхъестественная сила Божественного присутствия на этой горе, что всем было запрещено ступать на нее. Даже пастухам нельзя было пасти стада на ее склонах, ибо скот наверняка погиб бы уже рядом с ней. Хотя народ Израиля был избранным народом, народом, отобранным для целей Господа, это не дало израильтянам права на небрежное или неуважительное отношение к их Избавителю.

Только после того, как были совершены все положенные всесожжения и принесены священные мирные жертвы, и пролитая кровь окропила грубо сложенный из неотесанных камней алтарь и собравшихся людей, их старейшины смогли взойти на гору (Исход 24). Кровь, пролитая во имя их веры, стала зарукой их безопасности.

На склонах этой суровой горы Бог будет говорить с Моисеем лицом к лицу, как друг с другом. Укутанный плотными облаками, здесь Иегова передаст Своему избраннику законы и правила для народа израильского. Здесь посвятит Он Моисея во все подробности касательно возведения переносного ковчега, сопутствующих ему святынь и обязанностей священников.

Чтобы завершить все Его замыслы, касавшиеся Его народа, Господь велел Моисею взойти к Нему на вершину Синая. Такой приказ смертельно испугал бы многих, но только не Моисея. Не колеблясь, он выбрал молодого, смелого спутника, одного из всех израильтян, — Иисуса Навина — и поднялся по склону горы, исчезнув в облаках.

Двое мужей скрылись в клубящейся серой мгле, словно два бесстрашных скалолаза, отправившихся на последний штурм вершины. Примечательны последние слова Моисея, обращенные к старейшинам: «Оставайтесь здесь, доколе мы не возвратимся к вам», — словно эхо последних слов Авраама, которые он сказал слугам, когда вместе с Исааком уходил на гору Мори (Бытие 22, 5).

Сорок долгих дней и сорок страшных ночей не возвращались Моисей и Иисус Навин. Только зловещие громовые раскаты, доносившиеся с дымящейся вершины, нарушали тишину. Только внушавшее благоговейный трепет мрачное зарево огня небесного освещало ночное небо. Только тяжелые тучи клубились днем над горной вершиной.

Все это время Моисей говорил с Богом. Тем временем Иисус Навин оставался в полном одиночестве и молча ждал своего вождя. То, что он не отчаялся, не дал волю страху, говорит об огромной силе духа этого человека. Отдадим должное его непоколебимой вере в Бога, благодаря которой он не впал в малодушие, продолжая стоять, где стоял, а не спустился к своим соплеменникам. Это знак удивительного характера Иисуса Навина — невзирая на мучительный голод и сорокадневную жажду, он не оставил Моисея.

Разум, чувства, воля и дух Моисея были всецело заняты теми сложными и обильными заветами, которые давал ему Иегова. Напротив, у Иисуса Навина не было ничего, кроме его собственной спокойной веры, чтобы поддерживать силы, физические, душевные и духовные, в ходе этого невиданного поста. Все тяготы он перенес стойко, крепкий, как закаленная сталь, неколебимый в своей вере, в отличие от соплеменников, раскинувших лагерь у подножия горы.

Прождав Моисея с Иисусом Навином несколько недель, израильтяне ослабели духом. Они решили, что какое-то несчастье постигло Моисея на вершине. «Ни он, ни Иисус Навин не вернутся. Что пользы ждать их? Почему бы нам не придумать какого-нибудь искусственного бога, который был бы видимым и осязаемым и вывел бы нас из пустыни? Собственно, это будет даже забавно — смастерить такое божество, которое не потребует слишком ревностного служения!»

А самые дерзкие стали приставать к Аарону. Они твердили, что раз он верховный священник, то должен сделать им бога на замену бога, которому они смогут поклоняться. В страхе за собственную жизнь Аарон сдался. Он приказал людям собрать свои золотые украшения, вынесенные из Египта. Из этих украшений он выплавил золотого тельца.

В египетской мифологии быки были священными животными. Египтяне верили, что Земля покоится на могучих спинах четырех сильных быков. Каждый бык смотрит в одну из четырех сторон света — север, юг, восток и запад. Вспомнив эту нелепую фантазию, Аарон вернул евреев к отвратным заблуждениям и духовному убожеству их бывших хозяев.

Придумав, а затем отлив и придав резцом окончательную форму золотому тельцу, он тем самым возмутительно нарушил первую и самую главную заповедь, данную израильтянам Иеговой: «Да не будет у тебя других богов перед лицом Моим. Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли» {Исход 20, 1–6).

В диком порыве люди разнузданно пели и дерзко кричали, поклоняясь быку. Они неистово плясали вокруг него, словно выкрикивая всей своей растленной сутью: «Вот наш бог. Вот наш Спаситель. Вот наш предводитель».

К вершине, среди тумана, туч и ослепительного сияния Господа, донеслись звуки буйного разгула.

Иегова приказал Моисею вернуться к его заносчивым, упрямым и жестоковыйным соплеменникам. Не прошло и шести недель, как они забыли Его верность им. За сорок дней они совершенно развратились.

Спешивший вниз с каменными таблицами, содержавшими письмена Бога, Моисей сказал Иисусу Навину, что из лагеря, кажется, доносятся, звуки пения.

Ответ Иисуса Навина дает нам впечатляющее представление о глубине духовного знания, которым обладал этот молодой человек: «Это шум войны в лагере». Иисус Навин лучше, чем его старший товарищ, понял существо происходящего, мгновенно заметив чудовищность зла, впитанного людьми, погрязшими в идолопоклонстве. Иисус Навин знал, что это битва человека и Бога. Дикое пение, пронзительные вопли, нелепые пляски кощунственно маскировали чудовищный вызов, брошенный человеком Всемогущему Богу.

Моисей, более простодушный, чем его помощник, был уверен, что слышимые им звуки означают всего лишь веселые пирушки. Иисус Навин — вместе с Богом — знал, что на самом деле — во глубине глубин — вершится великая духовная битва, которая будет иметь для Израиля ужасные последствия.

Народ Израиля, вызволенный из тьмы и рабства, скатился в вязкое болото греха так же, как свинья возвращается снова поваляться в грязи. Призванный Богом стать избранным народом, народ Израиля предал доверие Всевышнего, надругался над его добротой, лишился Его Божественного покровительства.

В гневе Бог поначалу склонялся к тому, чтобы уничтожить Израиль. Но Моисей вступился за соплеменников, убедив Господа отказаться от сурового возмездия и пощадить Израиль как народ.

Но когда Моисей приблизился к лагерю и увидел, что там творится, он пришел в такую ярость, что отшвырнул каменные скрижали. Осколки метнулись во все стороны, словно клокочущий гнев, рвущийся из его груди.

Разъяренный Моисей приступил к Аарону, требуя ответить, как и почему тот допустил до такого нечестия и разврата. Но попытки Аарона оправдаться приводили Моисея в еще большее бешенство. Он был вне себя, оскорбленный в своей верности Господу, с которым только что общался на горе.

Моисей смело призвал всех израильтян немедленно решить, на чьей они стороне. «Кто Господень, — ко мне!» — страстно вскричал он (Исход 32, 26).

В ответ все сыны Левиины, колено, из которого происходили все священники Израиля, собрались к нему. Моисей приказал каждому, кто носил меч, обнажить свое оружие и направить его против вероотступников.

Это был страшный день. К закату около трех тысяч израильтян лежали мертвыми, пропитывая кровью песок. Остальные оцепенели от ужаса. Конца этому страшному суду не было бы видно, не опомнись Моисей и не умоли он Господа простить Израилю его ужасное прегрешение (Исход 32).

Тем не менее приговор уже был вынесен. Людей поразила страшная чума, и от мора погибло еще больше, чем от меча. Теперь все поняли, что у подножия горы человек воевал с Богом и страшная цена была заплачена за гордыню и высокомерие тех, кто противопоставил себя Иегове.

Сломленные, униженные и кающиеся, дети Израиля сорвали с себя все украшения. Любое напоминание о том, что они посмели похваляться перед Господом или пренебречь Его велениями, должно было быть уничтожено, в покаянии и молитвах.

Сам Моисей, уязвленный в самое сердце, пожелал отделиться от этого жестоковыйного народа. Он поставил себе особый шатер, служивший временной скинией, за пределами лагеря. Там, удалившись от израильтян, он снова обращался к Господу. Каждый раз, когда Моисей входил в это священное место встречи со Всемогущим, облачный столп, знак присутствия Господа, опускался с неба и вставал у входа в скинию.

Рядом с Моисеем поселился и Иисус Навин, этот молодой человек, столь преданный Моисею, сколь и верный Господу. Поражаешься, узнав, что он сделал скинию местом своего пребывания (Исход 33,1). Он сам решил, что лучше присоединиться к Богу в Его доме, нежели оставаться со — своими мятежными соплеменниками.

Такое решение имело для Иисуса Навина далеко идущие последствия. Он больше не был человеком толпы, одним из многих. Он стал, личностью, для которой воля и цели Господа были превыше всего. Это повлечет за собой одиночество, отдаление и даже отчуждение от его товарищей. Но, искренне верующий и преданный Господу, он не боялся заплатить эту цену.

И нет ничего странного в том, что со временем он будет избран Иеговой для великих свершений и побед, которые затмят победы его предшественников.

ИИСУС НАВИН, СОГЛЯДАТАЙ ГОСПОДА

Медленно, с остановками, израильский народ продвигался на север, по направлению к Ханаану. В стане по-прежнему раздавались жалобы.

Этот странный народ, избранный Богом, никогда не умел бороться с трудностями.

Вечно жалуясь, вечно ворча, бестолково ища виноватых, евреи затосковали о прежней жизни на болотистых берегах Нила. Каким-то образом они ухитрились забыть бичи и плети, непосильный труд в глиняных карьерах, пот и боль рабства египетского. Все, что они помнили, — вкус зелени, тука зеленого и лука репчатого, чеснока и чечевицы. Непрерывно смаковали они воспоминания о вкусе рыбы, выловленной в илистых заводях великой Матери рек, затоплявшей долины дельты Нила.

Чтобы утолить их голод и прекратить их нытье, Иегова снова вмешался, и огромные с гаи перепелок слетелись в глубь пустыни с побережий Красного моря. Люди набросились на перепелок и собрали их огромное количество, гораздо больше, чем могли съесть, но вскоре обнаружили, что оставшееся мясо протухло и стало ядовитым, так что они стали страдать мучительными болезнями. Так они получили то, чего страстно возжелали, — и получили с лихвой. И жалобы в стане не прекращались.

Этот эпизод переполнил чашу терпения Моисея. В приступе разочарования он молил Бога даровать ему освобождение от непосильного бремени ответственности за этот упрямый народ. Их постоянная вспыльчивость, недоброжелательность, вечное недовольство Господней волей стали бременем, которое Моисей больше не мог нести один.

Сжалившись, Иегова велел Моисею собрать семьдесят самых уважаемых мужей племени за пределами стана, у скинии, где Моисей и Иисус Навин встретили Всевышнего. Там Господь распространил Свой божественный Дух на целую группу людей. Таким образом они получили возможность помочь Моисею нести бремя управления этим непокорным и раздражительным народом.

Частью обязанностей людей, на которых покоился Дух Божий, было пророчествование, то есть объявление Слова Божьего слушателям и сообщение им о Его намерениях.

Случилось так, что двое из избранных, Елдад и Модад, начали пророчествовать, еще находясь в стане. Это в высшей степени необычайное событие немедленно привлекло общее внимание. Один юноша поспешил к скинии, чтобы сообщить о происшествии Моисею и Иисусу Навину.

Иисус Навин, столь преданный Моисею, столь горячо рвавшийся сберечь честь и выбранного Богом вождя Израиля и его священной скинии, счел пророчествования Елдада и Модада неприемлемыми. Уважая и почитая силу и присутствие Иеговы, он просил Моисея заставить замолчать Елдада и Модада.

Вместо этого Моисей резко оборвал своего молодого помощника: «Не ревнуешь ли ты за меня? о, если бы все в народе Господнем были пророками, когда бы Господь послал Духа Своего на них!» (Числа 11, 29). Резкая, необдуманная отповедь.

Этот эпизод, во-первых, показывает искреннее непонимание Моисеем глубокой преданности своего молодого сподвижника, во-вторых, демонстрирует, что к тому времени Иисус Навин уже лучше, чем его вождь, осознавал, что милостивый Дух Божий почиет только на тех, кто повинуется Ему и исполняет Его волю.

Иисус Навин был свидетелем того, как божественный гнев пал на Надава и Авиуда, сыновей Аароновых, которые в дерзости своей принесли Господу чуждый огонь. На глазах у всех ослепительная вспышка умертвила их (Левит 10).

Поэтому сейчас Иисус Навин опасался за своих товарищей в стане — сам он неукоснительно соблюдал все заповеди Господни.

И это объясняет, почему в свое время он станет вождем Израиля, наследуя Моисею. Ни один другой человек во всем народе израильском не был так решителен в исполнении Господней воли и соблюдении Его заповедей. Ничто не могло помешать ему выполнить повеления Иеговы, какими бы абсурдными, опасными или непопулярными они ни казались.

Из более чем двух миллионов мужчин и женщин, вышедших из Египта, только двоим благочестивым, смелым, богобоязненным израильтянам и членам их семей суждено будет войти в Ханаан спустя сорок лет. Это Иисус Навин и Халев, только что выбранные в числе двенадцати соглядатаев, чтобы отправиться в землю обетованную и осмотреть ее.

Израиль в это время раскинул стан в оазисе Фа-ран («Фаран» значит «украшающий»), находившемся на границе земли, столь часто обещанной Господом Его народу. Вот — возможность получить эту землю в наследие! Вот — время испытать великодушие Господа, который вывел их из Египта, избавил от врагов и в Своей великой силе привел сюда.

Здесь закончились бы странствия по пустыне и началась бы жизнь в земле обетованной, богатой прекрасными дарами, переполненный млеком и медом. Все, что требовалось от Израиля, — сделать шаг вперед по пути Господа, под его великой и щедрой рукой. Страна Ханаанская простиралась перед ними. Все, о чем просил их Иегова, — пойти и взять ее. Он Сам повел бы их, шаг за шагом открывая им землю обетованную.

Израиль колебался. Аарон и Моисей не смогли справиться с инстинктами толпы — сомнения, подозрительность и подлое маловерие возобладали над сокрушимой верой немногих.

Этот поистине катастрофический эпизод в истории Израиля трижды описан в Библии — в Числах, главы 13 и 14, Десятикнижии, глава 1, и в Послании к Евреям, глава 3. Чтобы понять, о чем идет речь, необходимо ознакомиться со всеми этими источниками. Становится очевидно, что израильтяне настояли на том, чтобы сначала послать в Ханаан разведчиков. Они так упорно этого добивались, что Моисей был вынужден выполнить их малодушное требование. По правде говоря, их темные страхи и нескрываемое неверие в божественный промысел начали затуманивать разум Моисея и повлияли на его поведение, обычно твердое и решительное.

Пойдя на уступки толпы, Моисей выбрал по одному человеку из каждого колена Израилева, чтобы послать их на разведку в Ханаан. Иисус Навин, тогда звавшийся Осия, сын Нуна, был выбран от колена Ефремова.

Разведчики получили от Моисея четкие указания: осмотреть землю Ханаанскую, определить, хороша она или плоха, растут в ней деревья или нет, плодородна она или бесплодна, хорошо ли укреплены ее поселения и легко ли ее завоевать.

Иегова не раз заверял, что землю обетованную, этот рай на земле, Он даст Израилю. Поэтому дерзость и высокомерная заносчивость Моисея требует объяснений. Увы, постыдное маловерие взяло верх, и малодушные сомненья исказили решение, казалось бы, очевидное.

Маловерие разрушило все, что сделал для Израиля Господь.

Двенадцать разведчиков тайно проникли в Ханаан. Сорок дней они ходили по его горам и зеленым долинам. Бог позволил им идти куда им было угодно.

Они вернулись в лагерь, неся гроздья винограда — такие тяжелые и сочные, что потребовалось двое мужчин, чтобы нести одну. Рассказы их представляли запутанную мешанину фактов и вымыслов, пародию на истину. Они говорили, что все в Ханаане прекрасно, и тут же уверяли, что все в Ханаане ужасно. Они решительно объявляли, что земля обетованная богата и плодородна, описывали ее точными терминами земледельцев как щедрую и тучную, истекающую молоком и медом, с сочными пастбищами, заполненными плодами и злаками. И тут же утверждали, что земля эта так пустынна и безлюдна, что сама пожирает своих жителей, огромных великанов, живущих в огромных городах за высокими стенами.

Десять разведчиков твердили, что при виде этих гигантов они чувствовали себя маленькими и беззащитными, словно кузнечики, стрекочущие в сухой траве. Только Халев и Иисус Навин были отважны настолько, что верили — Израиль может войти в Ханаан и захватить его. Но эти двое остались в осмеянном меньшинстве.

Толпа подступила к Моисею и Аарону со злобными упреками и бранью. Их обвинили в двуличии и коварстве, в том, что они обманом завлекли Израиль в это гиблое место.

Всю ночь в стане стоял плач. Люди причитали и жаловались, мятежно обвиняя Господа.

На другой день израильтяне, ослепленные своим неверием, распаленные собственными страхами и фантазиями, даже потребовали выбрать нового вождя, который поведет их назад, в Египет. Они предпочитали скорее вернуться в фараоново рабство, нежели триумфально следовать по пути, указанному Господом.

Это был час самого большого позора и самого низкого падения за всю историю Израиля!

Моисей и Аарон раболепно простерлись ниц перед бушующей толпой. Казалось, все потеряно. Но среди всеобщего хаоса у Господа нашлись двое преданных.

Иисус Навин и Халев разодрали на себе одежды, чтобы привлечь внимание толпы, и закричали. Их слова поразили и разгневали людей еще больше.

«Земля, куда Бог привел нас, очень, очень хороша! И если мы только будем верить Ему и угождать Ему, Он даст нам эту землю! Он пойдет с нами, если мы будем Ему послушны! Не надо бояться, Ханаан будет наш!»

В их голосах были слышны горны веры во Всевышнего, их души пели заодно с Господом.

Но толпа, распаленная яростью и ослепленная ненавистью, потребовала крови двух смельчаков. «Побить их камнями!» — кричали люди, готовые немедленно привести в исполнение свои слова.

И в этот самый момент стало очевидно величественное, ошеломляющее и страшное присутствие Иеговы в скинии. Сверкающая слава Господня потрясала. Взоры всех оторвались от Иисуса Навина, Халева, Моисея и Аарона и обратились к скинии.

Это было роковое мгновение для Израиля. Все будущее израильского народа повисло на волоске.

В гневе Иегова объявил Моисею, что дерзкий народ истощил Его терпение. Во второй раз Он выразил Свое желание истребить этот упрямый сброд и положить начало новой расе, которая будет больше соответствовать Его воле.

И снова Моисей вступился за своих соотечественников. И снова он уговорил Господа переменить Его решение. Снова вмешательство Моисея спасло Израиль от истребления. Но отменить приговор, вынесенный безверию Израиля, Моисей был не в силах.

Все израильтяне, кроме Иисуса Навина, Халева и их семей, проживут свои жизни только для того, чтобы раствориться в мрачной и дикой пустыне. Они сами приняли это решение. Все они исчезнут в песках, и ни один из них не войдет в землю обетованную.

МИССИЯ ИИСУСА НАВИНА

Сорок страшных лет пустыня собирала свою дань. Год за годом в раскаленных песках в сердце Аравии хоронили мужчин и женщин. Это было время страшных испытаний для тех, кто покинул Египет полными надежд — только затем, чтобы найти смерть в пустыне. Люди, которые могли бы совершить великие подвиги во славу Господа и Израиля, просто исчезли, ушли в песок, будто их никогда и не было.

Даже священник Аарон умер, и его место занял его сын Елеазар. И Моисею, прославленному вождю, пришло время покинуть свой народ. Хотя 120-летний Моисей был еще бодр и в ясном уме, его конец был назначен Всемогущим. Моисей взошел на высокую гору, с которой обозрел всю землю обетованную, от края до края. Увы, из-за своего маловерия почтенный вождь так и не попал в богатый и плодородный Ханаан. Вместо того, чтобы предъявить права на Ханнан и завоевать его, Моисею пришлось довольствоваться меланхолическим созерцанием того, что могло бы стать местом его величайшей славы. С вершины горы Абарим[3], (что значит «земли за пределами»), высокочтимый ветеран смотрел с задумчивой тоской на землю, которая будет дана его победоносному преемнику…

К чести Моисея, он не выбирал и не назначал человека, который сменит его. С неколебимой мудростью и прозорливостью он предоставил выбор Иегове.

Без сомнения, Моисей со всей живостью и отчетливостью вспомнил тот день, когда он сам стоял перед пылающим терновым кустом и Бог избрал его, вызвал и поручил вывести из рабства израильский народ. Сейчас Моисей страстно желал, чтобы его преемник также был избран Господом. Только человек, поставленный над Израилем божественным провидением, мог надеяться управлять этим сварливым народом. Обычного вожака такое задание просто раздавило бы.

«О Боже! — взмолился Моисей. — Ты выбери этого человека. Ты поставь его над этими людьми. Проведи его перед ними, чтобы видели, что он не только великий воин, но и добрый пастырь». Это была простая, но проникновенная молитва.

И, как большинство прямых обращений к Господу, идущих из самой глубины души, она получила немедленный ответ.

Господь поручил Моисею назначить своим преемником Иисуса Навина, своего помощника и доверенного человека, в ком Дух Божий пребывал во всей своей полноте. Он переведет израильский народ через Иордан и введет его в землю обетованную. Своей бесстрашной верой в Бога он победит врагов и научит Израиль повиноваться Всевышнему. И благодаря ему Израиль наконец обретет покой на зеленых пастбищах и тихих водах Ханаана.

И это будет поворотный момент для детей Израиля. Вместо того, чтобы удрученно бродить кругами по пыльным старым следам отчаяния, они двинутся вперед, на новые земли. Оставив в прошлом песчаные бури, раскаленные скалы и рвущие тело колючки, они пересекут Иордан, за которым простираются поля пшеницы и фруктовые рощи. Израильтяне больше не будут собирать навоз для растопки — в их распоряжении будут леса. Из непрочных ветхих шатров они переселятся в крепкие дома в укрепленных городах, где всем хватит места.

Но все это станет возможным только благодаря масштабу личности человека, избранного Господом для того, чтобы повести Его народ. Благородный характер Иисуса Навина, его чистота и скромность, его целеустремленность в служении Иегове, его спокойная, бесстрашная вера во Всемогущего, его восприимчивость к Божьему Духу, его отважная готовность быть выбранным Богом и служить Ему подняли его высоко над всеми его современниками, не считая Халева. Халев тоже был избранным, и ему предназначено было разделить с Иисусом Навином великие победы. Бесстрашные военные действия Иисуса в Ханаане, его спокойная отвага перед лицом грозных обстоятельств, его отважная борьба с хананеями стали возможными только благодаря величию и силе простертой над ним десницы Господней:

«Не бойся, ибо Я — с тобою; не отчаивайся, ибо Я — Бог твой; Я укреплю тебя, и помогу тебе, и поддержу тебя десницею правды моей.

Вот, в стыде и посрамлении останутся все, раздраженные против тебя, будут как ничто и погибнут препирающиеся с тобой. Будешь искать их, и не найдешь их, враждующих против тебя; борющиеся с тобой будут как ничто, совершенно ничто; ибо Я — Господь Бог твой; держу тебя за правую руку твою, и говорю тебе: «не бойся, Я помогаю тебе» (Исаия 41, 10–13).

БОГ ОБОДРЯЕТ ИИСУСА НАВИНА

В Своей милостивой заботе об Иисусе Навине Господь ободрил его, когда тот принимал руководство над народом Израиля. Ведь, будучи ближайшим другом и сподвижником Моисею, Иисус Навин слишком часто видел, сколько горя, боли и страданий приносило тому управление этим трудным народом. Но теперь все должно будет измениться! Иисус Навин был не из тех, кто хотел повторения жалкого прошлого Израиля. Пришло время идти вперед, оставить позади бесплодную пустыню и вкусить свежие плоды победы. Но прежде чем все это случится, Иисусу необходимо было получить поддержку и одобрение. Вдохновляющую духовную поддержку он получит из трех источников. Во-первых, Бог, сам Бог будет говорить непосредственно со Своим слугой. Во-вторых, Иисус Навин услышит добрые, обнадеживающие слова от Моисея. И наконец, ему помогут постоянные советы, духовные наставления и пророчества Елеазара, нового первосвященника, который станет соратником и единомышленником Иисуса Навина. Таким образом, у Иисуса Навина не останется сомнений в том, что он поведет народ израильский в Ханаан, какие бы препятствия ни ждали его.

Ему было обещано, прямо и недвусмысленно, что Израиль получит землю обетованную. Ему дарована была способность видеть — и маловерие не затуманивало его взор! — что за Иорданом Бог дарует Своему народу отдых от врагов.

Это отчетливое, яркое прозрение будущих побед никогда не тускнело. Высшую цель, поставленную Господом перед Иисусом Навином, ничто не заслоняло. В своей бесстрашной вере Иисус Навин уповал только на обещания Господа. В этом был ключ к его будущим легендарным успехам.

Когда Иисус Навин оглядывался назад, то только затем, чтобы воскресить в памяти те чудеса, что Господь творил для Моисея и Израиля. Он вспоминал исход из Египта, и в памяти его мгновенно вставали воды Красного моря, смыкающиеся над колесницами фараона. Мысленно он снова переживал упоение своей первой победой в Рефидиме, победами иад Сигоном, царем Аморрейским, и Огом, царем Ваеанским.

Господь всегда держал Свое слово, сильной рукой поддерживая Свой народ.

И если Он делал это раньше, Он сделает это снова — и снова!

Иисус Навин усвоил великий духовный принцип: надежнейший путь укрепить свою веру в Господа — это сосредоточить все свое существо на высшей преданности Ему. Сделать это — значит развеять страх и изгнать дурные предчувствия.

Слова, которыми Бог снова и снова ободрял Иисуса Навина, были просты, но потрясали: «Бог поведет вас! Бог будет сражаться на вашей стороне! Бог даст вам победу! Бог даст вам отдых от врагов!»

Положение было достаточно сложным для понимания даже такого человека, как Иисус Навин, полностью доверившийся своему Богу. Он понимал, что Всевышний призвал к действию именно его. В то же время он так же отчетливо сознавал, что не в нем сила выполнить это задание, а в присутствии Бога Живого, который был всегда с ним.

Говоря коротко, словами Нового Завета, «Бог производит в вас и хотение и действие по Своему благоволению» (Филипп. 2, 13).

Иисус Навин пришел к пониманию (и понял лучше, чем это когда-нибудь мог понять Моисей) того, что его поручение, по сути, есть работа Бога, воля Бога, путь Бога, по которому идут только вместе с Богом.

Моисей неоднократно сетовал на то, что один несет бремя управления упрямым народом израильским. Он просил Бога облегчить тяжкую ношу и был измучен постоянным напряжением от того, что более или менее в одиночку несет ее. Без сомнения, это часто тревожило его молодого помощника. Но у него-то все по-другому. Он понимает, что не одинок. Скорее, это Бог и он вместе достигнут великих побед. Бог и он приведут Израиль к небывалым свершениям. Бог и он завоюют Ханаан. Все это станет возможным не потому, что Иисус Навин был великим гением, но потому, что он действовал в неразрывной связи с Господом, которому безгранично доверял.

И потому Моисей на склоне своих дней призвал Иисуса Навина предстать перед Господом и принять Его назначение. Иисус Навин подчинился Ему сразу же и не колеблясь. Моисей попытался бы найти множество причин уклониться от выполнения приказа, но Иисус Навин был другим человеком. Он видел свою ответственность вкупе перед Богом и Израилем в том, чтобы выполнить высочайший приказ. Он твердо понимал, в чем его долг.

Бог приказал выступать. Значит, надо действовать!

То, что Иисус Навин так идеально подходил для целей Иеговы, — второй ключ к его поразительным успехам. В ответ на его готовность отдать всего себя Господу Господь наделил его сверхъестественной мудростью посредством Духа Святого (Второзаконие 34, 9 и Деяния св. Апостолов 5, 32).

Он был не только призван и назначен повести Израиль — он был поощрен уникальным духовным помазанием Божьим. Полководец, исполненный Духа Божия… Умом же он превосходил любого из современников.

В результате не только он выполнит приказание Господа, но весь народ израильский с ним во главе сделает это.

Какой триумф!

Можно было бы сказать, что пока Моисей был израильским вождем, Иисус Навин терпеливо ждал за кулисами, готовый выступить на авансцену, как только его предшественник отыграет свою роль и с поклоном удалится. И вот этот момент наступил. Моисей был отозван Господом с тем, чтобы умереть в безлюдных горах к востоку от Иордана. Только Бог будет знать, где он покоится.

Долгие, томительные дни блуждания в пустыне близились к концу. У Израиля появился новый вождь. И теперь Иегова обращался непосредственно к Иисусу Навину (Иисус Навин 1).

Ему были даны четкие и немногословные распоряжения, следование которым приведет его к успеху. Выполняя волю Господа, новый вождь за несколько недель достигнет того, чего Моисей и Израиль не смогли добиться за сорок лет странствий и разочарований.

Без всякой помпы Иисус Навин приказал старейшинам: «Пройдите по стану, и дайте повеление народу, и скажите: заготовляйте себе пищу для пути; потому что, спустя три дня, вы пойдете за Иордан сей, дабы прийти взять землю, которую Господь, Бог отцов ваших, дает вам в наследие» (Иисус Навин 1,11).

РАЗВЕДКА ИЕРИХОНА

В течение заполненных делами трех дней, предшествовавших героическому и незабываемому переходу через Иордан, Иисус Навин совершил два важных шага. Во-первых, он послал двух лазутчиков на разведку в Иерихон. Во-вторых, он напомнил трем коленам Израилевым — Рувимову, Гадову и половине колена Манассиина — об их долге.

Примерно за год до описываемых событий они обратились к Моисею с просьбой — разрешить им поселиться на холмистых землях к востоку от Иордана. Эти колена были лучшими скотоводами в Израиле, а здешние места идеально подходили для выпаса овец и коров. Фактически эти люди, устав от кочевой жизни, хотели немедленно обосноваться на этих землях, во всех других отношениях неудобных, и начать строить дома и загоны для скота.

Моисей сначала не хотел соглашаться, но в конце концов уступил — при одном условии. Племена, которые останутся к востоку от Иордана, должны будут послать своих отборных воинов через Иордан вместе с остальными израильтянами, чтобы помочь в завоевании Ханаана. Те согласились. И сейчас Иисус Навин напомнил им о существовавшей договоренности. Из мужчин колен Рувимова, Гадова и Манассиина будут сформированы передовые отряды.

В будущем этим коленам Израилевым предстоит раскаяться в том, что предки удовольствовались восточным берегом Иордана. Их потомкам придется с неизбежностью первыми встречать врагов и в конечном счете попасть в рабство к ассирийцам (Паралипоменон 5,25–36). Но еще задолго до нашествия ассирийцев эти люди станут ругать своих отцов за то, что те удовольствовались малым и отказались поселиться в Ханаане.

Итак, Иисус Навин немедленно напомнил трем племенам об их обетах Boiy и обязательстве сражаться бок о бок со своими братьями. Он был не из тех командиров, что сквозь пальцы смотрят на попытку уклониться от выполнения своего долга в то время, когда товарищи рискуют жизнью. Многим мужчинам из колен Рувимова, Гадова и Манассиина придется долгие годы провести вдали от их жен, детей, домов и стад. Тяжелое испытание продлится до тех пор, пока наконец весь народ израильский не обретет покой.

Затем Иисус Навин обратил свое внимание на лежавший за рекой Иерихон большой город за высокими стенами, ближайший из городов Ханаана. Он был полон решимости штурмовать стены Иерихона и захватить его первым же приступом. В разительном контрасте с малодушной и нерешительной операцией, организованной сорок лет назад Моисеем, пославшим на разведку двенадцать человек, Иисус Навин действовал дерзко и решительно.

Сорок трудных, долгих, томительных лет он тихо ждал этой возможности. Все эти годы, которые показались ему вечностью, он мечтал повести Израиль к победе. Сорок лет назад они с Халевом смело заявили, что хананеи «все равно что хлеб, что достанется Израилю на съедение». Тогда Иисус Навин отважился, рискуя жизнью, объявить, что Сам Господь даст Израилю эту дикую землю. Теперь он совершал первый акт своей бесстрашной веры, заявляя права на данную Богом землю.

Его лазутчики должны были самыми первыми пересечь разлившийся Иордан и первыми ступить на вражескую территорию. Они первыми проникнут в Иерихон. И каждое место, на которое они ступят, будет принадлежать Израилю по праву, обещанному Богом.

Разведчики отправились не на рекогносцировку — они репетировали будущую победу. Рапорт, с которым они вернулись, не был набором фактов. Напротив, это была четкая и ясная картина победы под рукой Господа.

Когда два молодых человека проникли в Иерихон, первым, кого они встретили, была Раав, красивая девушка, торговавшая своим телом. Ее ремесло можно было мгновенно определить по непокрытой голове — таким образом блудницы дерзко демонстрировали свои прелести, высунувшись из окна. Кинув беглый взгляд с улицы, мужчины могли оценить их привлекательность. Посещение блудницы молодыми людьми вызвало бы минимум подозрений у местных жителей. И поскольку ее жилище было во внешней стене города, разведчики поняли, что они там, где нужно, еще до того, как прошли в ворота Иерихона, — увидев Раав, выглядывавшую из окна… того самого, через которое они потом скроются.

Задолго до того, как Раав встретила израильских юношей, Дух Бога Живого уже пребывал за высокими стенами хананейского города. Он проник в разум и чувства этой молодой женщины. Дух Бога Живого, посредством событий, слухов и случайных сообщений о соглашении Бога с Израилем, повлиял на волю Раав. Путешественники, пересекавшие Ближний Восток по пути из Египта в Аравию, несомненно, останавливались у нее на ночь, и многие из них делились с ней своими размышлениями об исходе евреев из Египта, рассказывали о длительном странствии израильского народа в пустыне и о том, как этому народу дивным образом помогает Иегова. Они рассказывали о победах, одержанных Израилем над Сигоном, царем Аморрейским, и Огом, царем Васанским.

Для Раав разрушение ее родного города было только вопросом времени. Рано или поздно, но Иерихон падет. Но сквозь все ее страхи начало прорастать семя веры в то, что каким-то непонятным, необъяснимым ей образом и она, и ее семья могут уцелеть в грядущей резне. Ее вера основывалась не на ее возможностях — блудница Раав занимала в языческом сообществе очень низкое положение, — а на величии Бога Израильского.

Так что когда два молодых израильтянина вошли в ее жилище, она сразу поняла с глубокой внутренней убежденностью, подсказанной ей Духом Божьим, что они здесь не для того, чтобы насладиться ее обществом. Они предвещали поворотный момент в ее жизни. Раав немедленно заговорила о том, что было для нее самым важным. Она знала наверняка, что ее страна падет перед Израилем. Сознавая это, все хананеи жили в страхе перед надвигающимся вторжением. И Раав была уверена, что только вверив себя Богу Иегове, она сможет спастись. Только в нем спасение для нее и ее семьи.

Раав и ее дом явно находились под наблюдением. Вскоре после того, как два чужеземца вошли в ее жилище, царь Иерихона уже знал об их прибытии. Он немедленно приказал привести их для дознания.

Раав, ловкую и хитрую, как того требовало ее ремесло, трудно было застать врасплох. Она всегда была готова к неприятностям, поэтому быстро проводила гостей на крышу дома и спрятала под длинными снопами льна, разложенными там для просушки. Когда дворцовая стража явилась, чтобы схватить двух лазутчиков, Раав, все еще погрязшая в языческом бесчестии, то есть наслаждаясь обманом, уверила солдат, что ее гости давно ушли — наверное, направились к переправе через Иордан. Туда за ними и бросились люди царя.

Предоставив двум молодым израильтянам убежище, Раав совершила поступок, значение и смысл которого трудно переоценить.

Из льняных тканей всегда шили облачения для священников. Лен символизировал справедливость и милосердие Всевышнего. Льняной эфод и льняные покровы свидетельствовали о Его защите. Только облаченный в льняные одежды человек мог осмелиться войти в святая святых, чтобы встретиться с Богом Израильским перед шатром Ковчега Завета.

Льняные волокна использовались не только для того, чтобы ткать прочную и прекрасную ткань. Их можно было скрутить и свить в крепкую веревку — такую, по которой Раав спустит через свое окно в стене двух разведчиков. Ту же веревку, выкрашенную в красный цвет, она привяжет к окну, чтобы обеспечить безопасность себе и своей семье во время вторжения Израиля.

Сознательно или нет, но Раав, проявив глубокую интуицию духовного озарения, продемонстрировала своим поступком свое полное доверие праведности другого. Ее надежды на спасение покоились на вере в справедливость Бога Израиля. Она поверила данному ей обещанию, что под защитой выкрашенной в красный цвет веревки она и ее семья будут в безопасности — как перед этим были в безопасности разведчики, укрытые снопами льна.

Этот акт полной, живой, плодотворной веры в милосердие и справедливость Бога принес ей спасение и новую жизнь в Господе, подобно тому как кровь пасхального агнца на дверях еврейских домов в Египте гарантировала не только, что их обитателей минует карающий ангел, но и то, что их выведут из Египетского рабства к новой жизни.

Благодаря своей огромной вере Раав, эта языческая блудница, в свое время попадет в самое сердце Израиля — Салмон возьмет ее в законные жены, их сын Вооз возьмет в жены Руфь, и таким образом Раав станет прапрабабкой Давида, великого царя Израильского. Это поразительное воздаяние скрупулезно зафиксировано в генеалогиях Нового Завета (Матф. 1, 5–6).

В тот вечер Раав под покровом тьмы помогла двум молодым израильтянам по своей красной веревке спуститься с городской стены. Она тщательно проинструктировала их, велев спрятаться в горах, вдали от Иордана, и скрываться там три дня. Когда их преследователи вернутся в Иерихон, они смогут в безопасности пересечь Иордан. И так два разведчика вернулись в израильский стан. Их доклад потряс Иисуса Навина. Его решение завтра же перейти Иордан после полученных новостей только укрепилось. «Да, — заверяли его два молодых и нетерпеливых воина, — сам Господь предал всю землю Ханаанскую в наши руки!» От своих слов они счастливо улыбнулись. «Враги слабы и боятся одной мысли о нашем вторжении!» Именно в таком ободрении нуждался Иисус Навин в ночь перед тем, как его люди должны были двинуться к Иордану. Таким способом Господь укреплял его веру накануне великого события. На следующий день Израиль свернет свои шатры в последний раз за сорок лет безнадежного блуждания среди песков.

Исход из пустыни вот-вот начнется! Впереди новый путь, путь победы! Израиль вступает в новую эру!

ИИСУС НАВИН ПЕРЕХОДИТ ИОРДАН

Иисус Навин проснулся задолго до того, как рассвет окрасил на востоке небо. Приближался час перехода через Иордан. Взволнованно, но тихо новый вождь Израиля общался со своим Богом. Он просил у Иеговы смелости, мудрости и наставления. Он был всего лишь одним из миллионов израильтян. Но он был единственным, кто по-настоящему знал Всевышнего. Он был единственным, кто ликовал от сознания того, что сорок лет бесплодных и мучительных скитаний пришли к концу и впереди предстоит завоевание Ханаана.

Иисус Навин получил от Бога четкие и точные указания насчет того, в каком порядке должны будут двигаться его люди. Не хаотичной толпой, в сумятице и неразберихе, без приказа и порядка, — все два с лишним миллиона человек, огромная людская масса, должны были выступить в определенном порядке.

И связные, получив от Иисуса Навина указания, отправились в колена, объясняя людям, что те должны равняться на Ковчег Завета. Этот священный ящик, инкрустированный золотом, понесут впереди на широких и сильных плечах священники из колена Левиина.

Ковчег, так долго скрывавшийся во внутреннем святилище скинии, теперь будет открыт взглядам всех израильтян. Все пойдут за ним.

В ковчеге хранились священные каменные скрижали с десятью заповедями, высеченными на них рукой Господа, посох Авраама, тот самый, который зацвел, горшок с манной небесной, сорок лет служившей основной пищей для Израиля. Но главное, что в ковчеге хранились книги закона Божьего, записанного Моисеем (Второзак. 31, 26).

И по сути, и фактически ковчег означал присутствие Господа среди народа Его. Ковчег символизировал все обещания, данные Господом Своему народу. И что еще важнее, он означал силу и мощь Всевышнего, помогающую Израилю выполнять заповеди Господни. Всех людей предупредили, чтобы никто не подходил близко к священному ковчегу. Примерно тысяча метров должна была отделять левитов, которые его несли, от их соотечественников. Нести Ковчег следовало с величайшим уважением и так, чтобы всем, даже на этом расстоянии, он был хорошо виден.

И вот — неисповедимы пути Господни — целый народ отправился в путь, положив начало военной кампании исторического значения. Не было боевых кличей, не трубили рога, и ничто не напоминало об обычном захвате чужой территории в традициях армейского наступления. Это было массовое движение людей под божественным руководством.

Иисус Навин дал понять всему Израилю, что это совершенно новая тактика. Это была дорога, по которой Израиль еще никогда не ходил. Люди должны отправиться в путь с абсолютной верой в Бога. Все, что Он скажет, надлежало выполнять. Куда Он поведет, туда они должны следовать. Только на этом пути они смогут наконец узнать, что же для них уготовил Иегова. И поведет людей Ковчег. Ковчег Господа Бога остановит воды Иерихона. Ковчег Завета поможет им достичь земли обетованной.

Иисус Навин знал, что весь Израиль должен увидеть эти первые, неуверенные шаги, направляемые Всевышним. Он понимал — необходимо, чтобы люди были готовы ступить в стремительные, мутные воды разлившегося Иордана. Совершив этот сознательный акт веры, они увидят, как Всевышний Своим вмешательством остановит воды, и смогут пройти по сухому речному дну. Но перед тем, как чудо произойдет, народу Израиля нужно очиститься от грехов, очистить свои помыслы.

Переход Иордана нельзя рассматривать как достояние только истории Израиля — это был центральный момент в истории всего человечества, доказывающий всем людям всех времен, что Бог всемогущ и на него надо полагаться даже в самых невероятных обстоятельствах.

Особый знак Его расположения, полученный именно здесь Иисусом Навином, был очень важен для нового вождя. Как престиж Моисея был подкреплен переходом Израиля через Красное море, так, сходным образом, главенство и исключительность Иисуса Навина будут подтверждены переходом через Иордан. Никогда больше его божественное назначение не будет подвергаться сомнению. Ведь очень многое зависело от того, будет ли Иисус Навин пользоваться почетом и уважением, будет ли ему подчиняться упрямый и своенравный народ. Иисус Навин стал вождем не в результате «дворцового переворота» или «выборов» — это было почетное решение Господа. Ибо в Иисусе Навине Он нашел человека непоколебимой веры.

Только человек непоколебимой веры мог приказать священникам, которые несли ковчег, войти прямо в бушующие волны разлившегося Иордана. В том, что его соплеменникам могло показаться непреодолимой преградой, Иисус Навин видел только очередную возможность для Иеговы «дать проход там, где нет прохода».

Иисус Навин не обратил внимания на поток. Он не обеспокоился поиском брода. Ничто не должно было отвлекать его внимания от ковчега, который несли левиты. Указания, которые он дал своим людям, были просты и конкретны: «Входите в реку. Не бойтесь, входите прямо в реку. Спокойно стойте в бурлящем течении. И все время помните, что Бог, сам Господь Бог, вошел в реку перед вами. И тогда воды, текущие сверху, остановятся, удержанные сильной рукой Господа, а воды, текущие в море, уйдут и иссякнут, оставив для вас безопасный проход». Это были не шаманские заклинания шарлатана, не пустая бравада самообольщающегося мошенника, не манипулирование толпой безумца, вообразившего себя богом. Нет, это были слова человека, спокойно и безмятежно вверившего себя Господу, положившегося на Всевышнего, который проведет Его народ через непреодолимое препятствие.

Спустя 750 лет пророк Исаия повторит это глубокое и волнующее убеждение: «И убоятся имени Господа на западе и славы Его — на восходе солнца. Если враг придет как река, дуновение Господа прогонит его» (Исаия 59, 19).

На бесстрашную веру Иисуса Навина всем сердцем откликнулись не только священники, которые несли Ковчег, но весь израильский народ, бросившийся в едином порыве сворачивать лагерь. Без колебаний и споров, не говоря уже о жалобах и сетованиях, они сложили свои шатры — в последний раз в пустыне — и со всеми пожитками, детьми и стадами двинулись к реке.

Смело, спокойно, не смущаемые дурными предчувствиями, авангард Израиля, священники, высоко поднявшие Ковчег на плечи, вступили в мутные, илистые воды стремительно несущейся реки. Бурлящее течение вскипело и обвилось водоворотами вокруг их лодыжек. Но тут же, у всех на глазах, вода начала убывать в Иордане.

Не боясь и не смущаясь, священники спокойно стояли на месте. К их восторгу, к югу от них воды иссякли, обнажив речное русло, а на севере поток отступил, разливаясь по долине. Под палящими лучами ближневосточного солнца речное дно быстро высохло, образовав широкий и безопасный проход для людей и их стад.

Весь народ Израиля обрел на другом берегу Иордана новую землю. Свой первый в Ханаане лагерь они разбили перед Иерихоном.

Это был самый важный день в несчастливой истории Израиля. Это был час наивысшего триумфа, в котором Бог продемонстрировал ради них Свою силу.

Замечательным и убедительным образом Иегова снова продемонстрировал Своему избранному народу, что Его обещания заслуживают высочайшего доверия. Он обещал Иисусу Навину, что каждое место, на которое ступит его нога, Он отдаст ему. И вот, левиты ступили в Иордан, и им было даровано место для безопасного прохода.

ИОРДАНСКИЕ ПАМЯТНИКИ

Переход через Иордан стал не только волнующим событием для Израиля, но и пугающим предзнаменованием для всех племен, населявших Ханаан к западу от Иордана. Когда толпы мужчин и женщин хлынули в долину, таща свои шатры, младенцев и утварь, холодный страх сжал сердца их будущих врагов. Началось вторжение, которого они ждали полных сорок лет. Вооруженные израильтяне ступили на их землю, возведя плацдарм на равнинах перед Иерихоном. Первый лагерь в Ханаане получил подходящее название — Галгал, что означало «Мое посрамление снято».

Наконец, наконец-то, после всех изнурительных и безнадежных лет блуждания в пустыне израильский народ, под водительством Бога и направляемый Иисусом Навином, выполнял завещанное Иеговой. Это был день ликования и час триумфа, монументальный памятник в честь Самого Бога. Постыдная страница, где говорилось о жалком упрямстве Израиля, была перевернута. Среди царившего ликования и энтузиазма Бог говорил с Иисусом Навином и приказал ему воздвигнуть в Галгале памятник, чтобы увековечить переход через Иордан, ибо действительно этот триумф Израиля можно было сравнить с переходом через Красное море при исходе из Египта. Это была заря великих начинаний, на новой земле и под предводительством нового вождя.

Завершились дни, когда строптивые израильтяне отказывались выполнять повеления Господа. Кончились жалобы на Всевышнего. Ушли в прошлое жалкие и безнадежные плутания в пустыне их расщепленных духа и разума. Стали историей сетования евреев на судьбу и потакание собственной слабости. У израильского народа появилось высокое предназначение.

…Указания, полученные Иисусом Навином от Бога, были исчерпывающе точны. Иисус Навин должен был выбрать по одному человеку от каждого из двенадцати колен Израиля. Каждый из этих мужчин возьмет по камню с речного дна, с того места, где стояли священники с Ковчегом Завета. Двенадцать камней следует перенести на западный берег Иордана. Там Иисус Навин должен будет выложить из этих камней, не обрабатывая их резцом, алтарь — три ряда по четыре камня в каждом — на глазах у всего израильского народа.

Двенадцать камней с речного дна, грубых, не обработанных человеком камней, отныне и вовеки будут означать два главных принципа истории Израиля. Прежде всего, они явились зримым символом высшего доверия Богу, ибо Его сила и величие Его воли остановили воды Иордана, чтобы Его избранный народ перешел реку. Но кроме того, эти двенадцать камней стали волнующим напоминанием о первых шагах непоколебимой и бесстрашной веры Израиля в Бога, молчаливым напоминанием о том великом дне, когда Божий народ отважно ступил в бушующие воды, не усомнившись в том, что Господь дарует ему безопасный переход.

Возведение алтаря из двенадцати камней было не просто ритуалом. Это был величественный акт благодарности и прославления милости и величия Всевышнего, предельно скромный по воплощению, однако грандиозный по его духовному смыслу.

Здесь стоит отметить, что в возведении памятника в Галгале участвовали представители всего Израиля, ибо не только Иисус Навин, Халев и члены их семей вошли в землю обетованную, но и все их соплеменники. Хотя именно бесстрашная и чистая вера Иисуса Навина обеспечила победу в этот достопамятный день, весь народ Израиля разделил триумф, что и составляло намерение Господа. Само по себе это единение народа было прекрасным прорывом на новый исторический уровень.

Что же до Иисуса Навина, то он не гордился своим успехом. Величие его духа было таково, что он видел в исходе из пустыни победу Господа, а не свою!

Чтобы отметить этот день как один из особенно значимых для себя лично, он сам собрал еще двенадцать камней и построил памятник в самой середине речного русла. Это был знак благодарности Господу за то, что Он укрепил Иисуса Навина в вере во Всевышнего.

Когда воды Иордана вернулись в свое русло, этот скромный, построенный руками одного человека памятник скрылся в потоке. С течением лет речной ил покроет камни и, словно кокон, навечно сохранит их. Но для Иисуса Навина, до конца его дней, и для нас, живущих ныне, они стали священными, обозначающими место, где скромный, но сильный духом человек поверил своему Богу, который обещал ему Ханаан. Для Иисуса Навина это было очень личное место. И очень дорогое. Оно обозначило главный день его жизни в Господе.

Возведение памятника, этот жест благодарности, не осталось незамеченным Всевышним. В ответ Господь в тот день возвысил Иисуса Навина в глазах всего народа Израильского. Больше Иисуса Навина не считали всего лишь ставленником Моисея, кем-то вроде премьер-министра. Теперь в нем видели главнокомандующего, который смело и уверенно действовал под водительством Бога Иеговы. Все оставшиеся годы его долгой и славной жизни Иисус Навин будет почитаться Израилем как достойный преемник Моисея.

Фактически будущие события продемонстрируют, что новое поколение евреев относилось к Иисусу Навину с еще большим уважением и почтением, чем их отцы — к Моисею. Его лидерство никогда не подвергалось сомнению и не оспаривалось. Его твердая вера была словно стальное копье, поднятое так высоко, что видели все. Его вера призывала каждого из его современников к преданности Иегове и самому Иисусу Навину.

Господь всегда и везде награждает человека, который не ищет для себя наград. «Я прославляю прославляющих Меня» (1 Самуил[4] 2, 30).

Частично великая тайна поразительных успехов Иисуса Навина, достигнутых им под руководством Господа, объясняется его восприимчивостью к голосу Духа Божия. Иисус Навин всегда действовал в тщательном соответствии с Его повелениями.

Из библейских текстов, дошедших до нас из тех потрясающих времен, мы понимаем, как часто эти повеления он получал. «Господь говорил с Иисусом Навином…» Мы должны признать, что прямые распоряжения Господа доходили до Иисуса Навина через верховного священника Елеазара, однако он воспринимал их как непосредственные приказы божественного происхождения, и никогда — как плоды человеческого воображения или ненадежные человеческие мудрствования, а тем более как нелепые человеческие измышления, которые необходимо подвергнуть сомнению.

Иисус Навин, честный человек бесстрашной веры, просто выполнял все, что объявлял Господь, — какой блестящий пример божественной «причины» и человеческого следствия!

Этот непобедимый военачальник производил впечатление человека, который искренне наслаждался, выполняя то, что повелел ему Господь. Высшее удовлетворение он получал от преданного служения Богу, считая себя скромным слугой Всевышнего. Благороднейшее и высочайшее из земных званий…

Когда последний из двух с лишним миллионов евреев перешел Иордан по высохшему руслу, когда перенесли последний тюк с пожитками, когда последний ягненок и последний новорожденный теленок на тонких, подкашивающихся ножках выбрались на высокий западный берег, Иисус Навин приказал священникам, державшим Ковчег, выйти из Иордана.

Как только те ступили на землю Ханаанскую, воды хлынули в старое русло. С ревом и грохотом так долго удерживаемый поток водопадом обрушился в долину. Все следы людей, все отпечатки копыт коров, овец, коз и ослов, даже памятник, сложенный Иисусом Навином из двенадцати речных камней, — все за несколько секунд скрыл кипящий, мутный Иордан.

Пути назад больше не было. Вернуться в пустыню евреи больше не смогут. Они больше не будут оглядываться, тоскуя о том, что осталось в прошлом. Вечером этого долгого, такого долгого дня Израиль впервые разбил лагерь в земле обетованной. Вокруг расстилались поля пшеницы, ожидавшей жнецов, — какой контраст с колючками пустыни! Вдоль реки росли оливковые деревья и смоковницы, финиковые пальмы, уходили за горизонт гранатовые рощи. Земля Ханаана рождала в изобилии, поистине истекая медом и млеком! Долго придется приучать стада не вытаптывать сочные луга, а детей — не объедаться сладкими плодами, которых они дотоле никогда не пробовали.

Для всего Израиля наступил праздник, какого в его печальной истории еще никогда не было, день дней, о котором будут рассказывать потомкам. Израильский народ пришел от поражения к победе, от трагедии — к торжеству. И не потому, что это был великий народ, а потому, что он следовал за великим Богом. Все, что Он просил взамен от Своего избранного народа, — уважение и почитание.

ГАЛГАЛ

Галгал — такое благородное имя носил первый плацдарм Израиля на неприятельской территории. Здесь в незабываемый десятый день первого месяца еврейского года Израиль ступил на землю аморреян, на западный берег Иордана. Прошло ровно сорок лет с того дня, когда евреи в Египте отпраздновали первую пасху и триумфально вышли из мрачного рабства.

Сам Господь Бог тогда вывел их из плена.

Сам Господь Бог теперь привел их в землю обетованную.

Достойный внимания аспект обоих исходов — из Египта и из пустыни — заключается в том, что оба раза неприятель не препятствовал передвижению таких огромных людских масс. Толпа людей, отягощенных детьми, стариками, стадами, утварью и прочим скарбом, была крайне уязвима и легко могла быть вырезана. Но этого не случилось — чудо из чудес! Единственное, что может объяснить спасение Израиля как нации, — покровительство Иеговы, Своим вмешательством хранившего евреев. Божественное влияние Иеговы, и не только непосредственное, а и «за сценой», Его воздействие на разум и чувства египтян, а сейчас — аморреев и хананеев, хранило Его народ.

Когда бурные воды Иордана высохли перед Израилем, то же самое произошло и с боевым духом ха-нанейских племен. Их буквально парализовал ужас. Они были так охвачены страхом и дурными предчувствиями, что не осмелились атаковать Галгал.

И так, не встретив сопротивления, в полной безопасности огромная людская масса — больше двух миллионов мужчин, женщин и детей — нахлынула на западный берег Иордана. Словно грозный рой саранчи, они сеяли ужас в сердцах неприятеля.

Изумлены были все языческие племена, царства и народы Ближнего Востока. От Египта до Месопотамии, от Аравии до Средиземноморского побережья, через пустыни, леса и горы пронеслась весть, что Бог Израиля, который вывел Свой народ из Египта, теперь привел его в Ханаан.

Сорок лет языческий мир глумился над жалкими кочевниками и презирал их. Сорок лет несчастные евреи, которые покинули Египет под столь высоким покровительством всего лишь затем, чтобы погибнуть в пустыне, были мишенью для жестоких шуток. Особенно в Египте, где люди, поменявшие жизнь в плодородной дельте Нила на верную смерть в аравийских песках, вызывали особенно изощренные насмешки. «Где же ваш бог?» — тысячи раз ядовито спрашивали египтяне у евреев.

Но все это кончилось в Галгале! Позор был смыт. Под простертой рукой Всевышнего Израиль набирал силу. Иисус Навин был призван сделать за неделю то, чего Моисей не добился за сорок пустых лет.

Момент великого наступательного порыва стал для Израиля подходящим временем для того, чтобы привести в надлежащий порядок религиозные дела. Иисус Навин был очень чувствителен к Духу Божию. Он прекрасно понимал, что если Израилю суждено процветать в земле обетованной, необходимо восстановить приоритеты священных для Израиля символов. Первым из этих символов был обряд обрезания, вторым — празднование пасхи.

Чтобы понять огромное духовное значения обряда обрезания для Израиля, необходимо вернуться в его прошлое, на сотни лет назад, когда Иегова пообещал Аврааму, что будет Богом его и его потомков и даст им в вечное владение землю обетованную. В знак договора между Иеговой и Авраамом Бог заповедал, что с этого момента каждому младенцу мужского пола обрезали крайнюю плоть. Этот обряд символизировал осознание человеком того, что отныне он больше не носитель свободной воли, поступающий как ему заблагорассудится, но «человек завета», живущий как направит его божественный авторитет (Бытие 17).

К несчастью для Израиля, после исхода из Египта народ Израиля постоянно бросал вызов Богу и возмутительно пренебрегал Его авторитетом и заповедями. Первое, самое возмутительное оскорбление Иегове евреи нанесли, когда у подножия горы Синай вынудили Аарона сделать им идола в виде золотого тельца.

В ответ Иегова немедленно отрекся от них. И если бы не вмешательство Моисея, израильский народ был бы уничтожен. Они перестали быть народом завета (Исход 32–33).

Второй серьезный удар по отношениям Бога и Израиля был нанесен в Паране. Там, после того как десять из двенадцати разведчиков, ходивших осмотреть землю обетованную, солгали о Ханаане, евреи восстали против Господа и потребовали нового вождя. Они настаивали на том, чтобы новый вождь отвел их назад, в египетское рабство (Числа 13–14).

Снова оскорбленный Бог, Бог, от которого отказывался Его народ, решил истребить Израиль и произвести новую расу от Моисея. Но Моисей, этот смиренный и кроткий человек, напомнил Богу о Его завете и тем спас свой народ во второй раз.

Все же из-за невероятного упрямства и непослушания израильского народа никому из тех, кто вышел из Египта, за исключением Иисуса Навина и Халева, не суждено было ступить в землю обетованную.

Одним из проявлений неповиновения воле Господа стал сознательный отказ евреев от обрезания младенцев в течение сорока лет. Евреи больше не считали себя «народом завета». Они не уважали Иегову как их Бога Завета. И потому были обречены умереть в пустыне собственного безверия и холодного цинизма.

Все это теперь должно было быть исправлено. Так что во время передышки, последовавшей за переходом через Иордан, когда хананеи были слишком напуганы, чтобы дать отпор, все мужчины в Израиле должны были пройти через обряд обрезания. Эта болезненная операция на несколько дней вывела их из строя, так что, решись неприятель напасть на лагерь, он наверняка вырезал бы всех мужчин, женщин и детей в их непрочных шатрах.

Иисус Навин сознавал тот огромный риск, на который шел, приказывая всем мужчинам сделать обрезание. Он понимал, как это ослабит защитников лагеря и хорошо помнил рассказ о том, как сыновья Иакова убедили людей Сихема сделать обрезание, а потом убили всех мужчин, когда те были слабы и беспомощны (Бытие 34).

Несмотря на это, Иисус Навин твердо решил выполнить завет Господа. Он понимал, что, переведя израильский народ через Иордан, Иегова выполнял Свое обещание, и видел, что теперь перед Израилем открывается новая эра, эра, в которой Израилю предстоит быть избранным Иеговой народом. Иисус Навин не колеблясь настоял на том, что израильтяне должны с радостью и гордостью носить отметки, которые утверждали их возобновленные отношения с Богом.

Примечательно, что все мужчины с радостью согласились пройти через болезненную процедуру. Это было суровое испытание, но в нем они продемонстрировали новый и освежающий дух согласия с их вождем.

Обряд обрезания стал для Израиля священным символом огромного значения. Он недвусмысленно удостоверял их самосознание как Божьего народа, который Бог избрал для Своих целей.

По своей глубинной сути обрезание израильтян в такой момент обозначило их как умерших для прошлого и воскресших для будущего, — поворотный пункт, от которого зависела вся история нации. И только благодаря бесстрашной вере Иисуса Навина в то, что Господь сможет сохранить Его народ в час смертельной опасности, Израиль продолжил свое существование.

Огромная вера Иисуса Навина в определенной степени основывалась на сообщении двух юношей, которые посетили дом Раав в Иерихоне. Это они рассказали ему о страхе и трепете, охвативших неприятеля. Это благодаря им Иисус Навин увидел, что Дух Божий изрядно поработал «за кулисами», устрашив аморреев и хананеев.

Так что теперь вождь Израиля готовился отпраздновать второе священное для евреев событие. Как только мужчины выздоровеют, предстоит отметить пасху[5], символизировавшую для израильского народа величественное проявление милости Иеговы к Его последователям.

Первая пасха в Египте означала, что карающий ангел минует дома, отмеченные кровью пасхального ягненка. В пасхальную ночь евреи вышли из Египта и прошли через Красное море к свободе. Нынешняя пасха ознаменовывала как переход через Иордан, так и то, что угроза нападения врага во время обрезания миновала.

Как символ и предзнаменование новой жизни, начинавшейся для Израиля, люди собрали созревшее зерно с полей, окружавших Галгал. С радостью, которую ничто не сдерживало, они начали вкушать от щедрот земли, завещанной им Богом, а их стада тучнели на сочных пастбищах. Воистину, Израиль пришел в землю, истекающую медом и молоком.

Все, что обещал им Господь, Он выполнил.

И на следующий же день манна перестала падать с неба. Со старой жизнью было покончено. Началась совершенно новая жизнь.

ПАДЕНИЕ ИЕРИХОНА

Неподалеку от Галгала стоял город Иерихон. Целостность его стен, сложенных из огромных бурых камней, нарушали только массивные ворота, прочно запертые.

Иерихон выглядел неприступным. Эта устаревшая крепость нависала над долиной, словно исполинский рыжий лев, напружинившийся перед прыжком.

На закате, когда длинные черные тени тянулись от его бастионов, Иерихон выглядел еще неприступней. У Иисуса Навина не было таранов. У него не было стенобитных машин и лестниц. Его люди ничего не знали об искусстве ведения осады.

Наедине со своими мыслями, новый вождь Израиля вышел в сумерках из лагеря, чтобы обдумать свой следующий шаг. Одно дело перейти реку, не встретив сопротивления, и совсем другое — штурмовать город-крепость, прекрасно защищенный.

Как это обычно бывает с глубоко задумавшимися людьми, Иисус Навин шел медленно, опустив глаза вниз. Его обутые в сандалии ноги вздымали фонтанчики пыли. Какую стратегию ему избрать? Иисусу Навину требовались мудрость и опыт, намного превышавший его собственный.

Внезапно его размышления были прерваны. Подняв глаза, он обнаружил, что стоит лицом к лицу с человеком, державшим обнаженный меч. Реакция Иисуса Навина была автоматической и мгновенной — он выхватил свой меч и бросил незнакомцу вызов.

«Ты с нами или против нас?» — вскричал он, готовый броситься в атаку, словно леопард.

Незнакомец спокойно ответил: «Нет, я вождь воинства Господня; теперь пришел сюда».

Пораженный Иисус Навин упал лицом на землю перед небесным командиром. Он находился рядом с неземной властью. «Что господин мой скажет рабу своему?» — спросил Иисус Навин в изумлении. Он был готов немедленно выполнить любой приказ своего Господа.

«Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, свято».

Иисус Навин немедленно повиновался. Когда он снимал сандалии, которые за сорок лет странствий по пустыне нисколько не износились, в памяти его вспыхнула другая волнующая сцена. Он вспомнил день, о котором часто рассказывал Моисей, день, когда он стоял перед пылающим кустом и слышал эти же слова.

Иисус Навин находился в присутствии самого Господа. Он встал по стойке «смирно» перед верховным главнокомандующим всех невидимых небесных сил.

И тут Господь Бог, представший перед Иисусом Наш/ном в человеческом облике, сообщил новому вождю Израиля, что рядом с ним стоят Его несметные силы. Как в случае с пророком Елисеем, много лет спустя, Господь послал слуге Своему видение колесниц и всадников Его армии, которые охранят Израиль.

…Эту встречу Иисус Навин никогда не сможет забыть. Он не одинок! В каждом сражении он сможет рассчитывать на небесных союзников. Это придавало ему невероятную отвагу и уверенность во всех его будущих сраженьях.

Иегова незамедлительно объяснил Иисусу Навину, как именно можно взять Иерихон. Любому другому человеку такая стратегия показалась бы абсурдной и смехотворной. Но только не Иисусу Навину, этому стойкому приверженцу несокрушимой веры во Всевышнего.

Прежде всего Иисус Навин был заверен, что перед ним падет не только город, но и царь Иерихонский и все его воины. Победа будет полной! Но она потребует времени и в высшей степени необычных действий.

Божественный план был изложен во всех подробностях. Иисус Навин и его люди должны будут подчиняться четким командам Всевышнего. Обычный план боя они ничем не напоминали, но только простое и полное их выполнение может принести успех.

Самым важным было то, что акция не рассчитывалась на один день. Иерихон, хоть он и был был поразительно хорошо укреплен, занимал площадь все-го в 320 акров[6]. Даже ребенок мог обойти город по периметру примерно за час.

И именно это предстояло делать израильскому народу — обходить иерихонские стены.

Порядок, в котором это предстояло делать, заслуживал внимания. В авангарде идут молодые вооруженные мужчины, примерно полмиллиона. За ними шествуют семь священников в белых одеждах, трубя в рога. Вслед за священниками несут Ковчег Завета, этот знак присутствия Всевышнего. А несметная толпа мужчин постарше, женщин и детей идут за ковчегом.

Это огромное количество людей должно в течение шести дней обходить Иерихон в полном молчании. Только дикие, свирепые звуки бараньих рогов будут нарушать зловещее шарканье четырех миллионов ног, растаптывающих камни в пыль.

Конечно, людям было бы куда приятнее отдыхать в тени своих шатров. В конце концов, кругом было полно спелой пшеницы, которую надо было собирать, была мука, чтобы печь свежий хлеб, были сочные фрукты, чтобы ими наслаждаться, и стада, чтобы их доить. Почему бы просто не оставить Иерихон, охваченный страхом, медленно умирать от голода в собственных стенах? Зачем утруждать себя, ровняя его с землей? Зачем маршировать вокруг города в жаре и пыли и слушать проклятия, которыми враг осыпает с крепостных стен?

Такого рода жалобами капризные израильтяне могли бы одолевать Моисея в дни его скорби. Но досаждать своему командиру никто не осмеливался. Иисусу Навину подчинялись безоговорочно, поскольку он был человеком, которого сам Господь облек властью. Иисус Навин делал то, что ему приказывал Иегова.

Божественная вертикаль власти действовала безукоризненно.

Шесть дней, шесть жарких дней израильский народ ходил вокруг Иерихона. Это требовало дисциплины. Это обязывало к согласованности. Это доставляло неудобства и занимало время — и без каких-либо видимых результатов. Казалось, ничего не происходит.

Но на седьмой день стратегия коренным образом изменилась. Вместо того, чтобы один раз промаршировать вокруг пышущих жаром городских стен, евреи обошли Иерихон семь раз, что заняло весь день. Тяжелый, утомительный путь — семь или восемь часов, более двадцати миль. Люди страдали от жары, жажды, пыли и были на грани изнеможения.

И когда они обошли город в седьмой раз, Иисус Навин приказал: «Кричите!» Громовой рев, который вырвался их двух миллионов пересохших глоток, был диким и нестройным. Но это был крик победы!

С сотрясающим землю гулом высокие и крепкие стены Иерихона начали трескаться, а затем осыпаться, словно сотрясаемые гигантской сейсмической волной. Башни стали клониться внутрь, а затем рухнули, подняв огромное облако пыли, известки и осколков.

Все вооруженные мужчины как по команде обнажили свои мечи и бросились на приступ… Никто из жителей Иерихона не уцелел… только блудница Раав и ее семья, укрывшиеся в их скромном жилище в городской стене. Вмешательство божественного провидения из всех стен Иерихона сохранило только тот кусочек, в котором жила Раав. Из ее окна все еще свисала пунцовая веревка, по которой спустились два лазутчика. Теперь от этой веревки, побелевшей от пыли, зависела жизнь самой Раав.

Два смелых разведчика и их товарищи пересекли развалины, по обвалившимся ступенькам вбежали в дом и вынесли Раав и всю ее семью. Только они и спаслись в иерихонской резне. Данное блуднице обещание было выполнено.

Без сомнения, за семь страшных дней осады Раав тысячу раз смотрела вниз на марширующие ряды израильтян и думала, переживет ли она надвигающийся ужас. Без сомнения, тысячу раз сжималось ее сердце от топота двух миллионов человек. Без сомнения, тысячу раз трогала она красную веревку, привязанную к окну, чтобы убедиться, что та по-прежнему на месте, и тысячу раз повторяла сама себе, что Господь, Бог Израиля спасет ее и ее близких.

И вот, она стояла, целая и невредимая, среди рухнувших городских стен, среди хаоса и смерти. Ее возвысили от смерти к жизни, от отчаяния — к любви, от падения — к экстазу веры… Раав, иерихонская блудница, в Израиле станет почитаемой матерью семейства.

Для Иисуса Навина и всех израильтян падение Иерихона тоже стало подтверждением их доверия Господу. Израильской армии не понадобилось прибегать к военной стратегии или хитрости, чтобы победить. Их победа стала возможной благодаря тому, что они спокойно и уверенно положились на Господа, выполнив все его приказания, — блестящий пример того, чего в безвыходном положении можно добиться простым сотрудничеством с Господом и полным повиновением Ему. И это объясняет, почему потрясающая запись об этом событии в Новом завете сводится всего к нескольким словам: «Верою пали стены Иерихона по семидневном обхождении» (Евр. 11, 30).

Один из приказов Иисуса Навина, который вполне можно счесть самым трудновыполнимым, касался трофеев. Иисус Навин очень твердо сказал своим людям, что вся военная добыча, взятая в Иерихоне, принадлежит не им, но Богу. Он один заслужил ее. Иегове полагалось все золото и серебро, все медные и железные сосуды. Все это должно было отдать в сокровищницу Господа. И любой, кто осмелится из алчности присвоить себе что-то из добычи, посягнет на то, что принадлежит Господу по праву.

Из этого вовсе не следует, что Всемогущий обеднел и нужда в золоте и серебре заставила его участвовать в войне. Но лучшее, что человек может сделать в знак своего уважения к Богу, — посвятить Ему все драгоценности. Таким образом простой мирянин свидетельствовал, что победа в Иерихоне — по сути победа, одержанная Богом. Господь Сил, полководец Божьих армий, Человек с обнаженным мечом сделал для Израиля то, чего Израиль в одиночку никогда не смог бы сделать. Значит, Он, и только Он, заслуживал почестей, положенных победителю.

От Иисуса Навина в этих обстоятельствах требовалась большая смелость. Его приказ бросал вызов всем традициям. Естественный порыв распаленных боем победителей — поживиться.

Но еще необычней было следующее приказание Иисуса Навина — никогда, никогда больше в Иорданской долине не стоять городу! Каждый, кто попробует отстроить Иерихон, будет проклят.

Что Господь выбрал разрушить, то человек да не восстановит.

Конечным результатом падения Иерихона стало распространение славы Иисуса Навина по всей стране. Иисус Навин был не обычным полководцем, преследовавшим собственные цели. Он был выдающимся командиром, которым руководил сам Господь.

АХАН

По всем видимым признакам выходило, что сейчас Израиль в зените силы. Казалось, никто не сможет устоять перед ним, никакие препятствия не смогут остановить его. Одним словом, Израиль казался непобедимым.

Однако же это было не так.

Ибо среди израильтян нашелся человек, некто Ахан (само его имя означало «неприятности»), который жадно присвоил себе кое-что подобранное на развалинах Иерихона. Вид великолепной пунцовой мантии из Вавилона, блеск золотого слитка, сверкание серебряных монет привлекли его внимание и возбудили алчность. Конечно же, ничего худого не случится, если он заберет эти чудесные вещи себе! В конце концов, разве он не воин? Разве он не рисковал жизнью, переходя Иордан? Разве он не победитель? Разве ему не полагается награда теперь, когда Иерихон пал? Зачем ему подчиняться приказу Иисуса Навина?

Эти мысли мгновенно пронеслись в голове у Ахана. Он был человек в высшей степени практичный и толком не понимал, чем обоснован приказ его командира.

Так что, пока его товарищи по оружию собирали в руинах все золото, серебро, железо и бронзу, чтобы с радостью посвятить их Иегове, Ахан украдкой прошмыгнул в свой шатер. Среди хаоса и неразберихи, неизбежно сопровождающих любую победу, это было не слишком трудно — люди сновали взад-вперед, толпы израильтян карабкались по грудам обломков, возвышавшихся на месте бывшего Иерихона, мертвые и умирающие лежали под жгучим солнцем.

Проворно и сноровисто, несколькими ударами меча Ахан выкопал яму под пологом своего шатра. Эта земля обетованная не только течет молоком и медом, она мягка и влажна, и скроет его вину, и утаит его дерзкое преступление перед Богом.

Во всяком случае, он так думал.

Несомненно, семья Ахана не могла не видеть, как он прячет запретную добычу в их доме. Он сурово потребовал от жены, сыновей и дочерей хранить тайну. Их молчание послужит залогом их будущего благосостояния.

И наконец, Ахан тщательно засыпал свой клад рыхлой землей и притоптал сверху. Его циничный рассудок, ослепленный внезапным богатством и затуманенный самообманом, убеждал его, что он имеет право нарушить приказ Иисуса Навина. «Разве Бог не говорил, что любое место, на которое я поставлю ногу, Он отдаст мне?» Окончательно убедив себя в том, что его поступок имеет моральное оправдание, Ахан широко улыбнулся собственным мыслям. Теперь его будущее обеспечено. Придет время, и тайное богатство ему очень пригодится.

Мало же он знал о своем будущем!

…Мертвый Иерихон лежал в развалинах. Не было больше великого города за высокими стенами. Осталась только груда камней. Днем вороны и стервятники черными тенями кружили в небе. То там, то здесь они слетали на труп человека или животного попировать и подраться из-за падали. Ночью ликующе тявкали шакалы, пожирая свою смрадную добычу. Среди рухнувших стен выли гиены. Впрочем, поношение, которому подвергались жители Иерихона после смерти, мало волновало Иисуса Навина и его людей.

За Иерихоном лежал небольшой город Гай, который, несомненно, захватить будет сравнительно легче. Как обычно, Иисус Навин послал несколько человек на разведку. Те не затрудняли себя проникновением за городские стены. Напротив, они легкомысленно ограничились поверхностным осмотром города издали. Таким маленьким, таким беззащитным, таким доступным казался Гай, что горстка вооруженных мужчин легко могла взять его штурмом. «Надо послать самое большее три тысячи человек, — сказали разведчики, — и за пару часов все будет кончено. Неприятель — кучка перепуганных горожан».

Иисус Навин, конечно же, не подозревал о проступке Ахана. Упоенный, быть может, победой в Иерихоне, а потому слегка самонадеянный и, без сомнения, горевший желанием закрепить свой успех в Ханаане, он опрометчиво послал три тысячи человек взять Гай.

Поспешное решение. Он явно не испросил у Иеговы совета.

Штурмовавших Гай израильтян встретила яростная контратака. Застигнутые врасплох люди Иисуса Навина бежали, спасая свои жизни. Тридцать шесть из них остались лежать на земле.

Все это произошло так быстро, что Иисус Навин пришел в ужас. За несколько часов его войско из триумфаторов превратилось в малодушных трусов. Еще вчера сердца всех хананеев сжимались от страха, и вот все внезапно переменилось. Страх парализовал евреев. Их боевой дух развеялся как дым, и они стали легкой добычей для неприятеля.

Поразительной была реакция Иисуса Навина на поражение под Гаем. В отчаянии он упал лицом вниз, в горе разорвал на себе одежды и, посыпая голову пригоршнями пыли, лежал простертый перед Ковчегом до вечера — в глубокой скорби. Смерть пришла в Израиль, накрыла своим крылом все его надежды. Конец его главенству, доверенному самим Господом. Конец славе Израиля как непобедимого народа.

В минуту слабости, вызванной стыдом и горем, Иисус Навин обвинил Господа в том, что тот довел Израиль до такого незавидного положения. Несмотря на всю свою преданность Всевышнему, Иисус Навин во внезапном приступе отчаяния бросил упрек Иегове, — это пятно на репутации вождя, который до сих пор проявлял такую беззаветную веру.

Такое поведение никак не сочеталось с его благородным характером.

На мгновение Иисус Навин даже усомнился в промысле Божьем, переведшем евреев через Иордан. Неужели же Он хотел, чтобы Его народ стал легкой добычей для хананеев? Не лучше ли было не выходить из пустыни? Но как же великое имя и слово Господне? Неужели они будут опорочены перед злорадствующими аморреями?

Такая горячность была абсолютно не в характере Иисуса Навина.

Но и Бог не собирался ничего ему объяснять. Вместо этого Он ответил резким, коротким и яростным приказом: «Встань! Израиль согрешил передо Мной. Исторгните из своей Среды согрешившего. Пока не сделаете этого, вашим уделом будут только поражения».

Нет сомнения, что Иисус Навин был потрясен словами Господа. До сих пор он радовался тому, как беспрекословно подчиняются ему израильтяне. Поступок Ахана стал первым нарушением приказа — как Иисуса Навина, так и Иеговы.

Предписанное лекарство было горьким. Для начала весь народ должен был очиститься и освятиться. После этого Елеазару предстояло, бросая жребий, найти преступника. Тому придется своей жизнью заплатить за жизни тридцати шести израильтян, потерянных в бою под Гаем.

Иисус Навин проснулся задолго до рассвета этого тяжелого дня. Его ждало тяжелое испытание. Сначала найти, а затем приговорить к смерти виновного и его семью — тягостная обязанность для командира. Но Иисус Навин был тверд. Повинный в гибели своих братьев заплатит кровью. Таковы законы божественного возмездия (и военного времени).

Елеазар бросал жребий за жребием, и круг сужался. Сначала из всех двенадцати колен Израиля было определено колено Иудино, потом из всех племен колена Иуды выбрано племя Зары, из племени Зары — семейство Завдия, и наконец жребий Бога пал на Ахана.

Иисус Навин решительно приказал пораженному Ахану признаться и принести добычу, спрятанную в его шатре, чтобы все увидели его грех. Таким образом весь Израиль примет участие в торжестве правосудия.

Израилю необходимо было осознать огромную тяжесть преступления Ахана. Его слабость ослабила весь народ, принесла поражение Израилю и стоила жизни тридцати шести его товарищам. Теперь Ахан, его семья и все его имущество будут уничтожены и преданы забвению. «Душа согрешающая, та умрет» (Иезикииль 18, 4).

…Один из уроков, которые мы должны извлечь из этой истории, — даже у человека такого масштаба, как Иисус Навин, говоря языком Библии, ноги были из глины. Несмотря на его непоколебимую веру в Бога, на его великую преданность Иегове, на всю его смелость, пришел момент, когда он отчаялся и пал лицом в пыль.

И хотя Иисус Навин и израильский народ триумфально вошли в Ханаан, вкусили от плодов его благоуханных полей и садов, узнали радость победы в Иерихоне, они все еще могли быть побеждены. И это — величественное и серьезное предупреждение Господа всем нам. В Первом послании к Коринфянам сказано: «Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков. Посему, кто думает, что стоит, берегись, чтобы не упасть» (1 Коринфянам 10, 11–12).

ГАЙ ВЗЯТ ХИТРОСТЬЮ

Иисус Навин получил четкие указания относительно стратегии и тактики захвата Гая. Божественные распоряжения могли бы показаться немного нелепыми, а для Иисуса Навина просто унизительными. Однако он не собирался обсуждать их с Господом. Солдат не спрашивает.

Хотя Гай защищали всего двенадцать тысяч вооруженных мужчин, Иисус Навин получил приказ задействовать в акции все шестьсот тысяч боеспособных израильтян. Соотношение — примерно 50 к 1. Все равно, что использовать паровой молот, чтобы прихлопнуть муху!

Уже одно это приводило в замешательство. Легкая победа — это не то, чем принято гордиться.

Во-вторых, Израиль должен был использовать военную хитрость. Гай надлежало взять из засады, засаду устроить под покровом темноты. Такая тактика обычно не применяется теми, у кого огромное превосходство в силе. К военным хитростям прибегают те, кто в меньшинстве.

Все это Иисус Навин знал. И о его искренней покорности перед Богом говорит то, что он, не колеблясь, выполнил такой странный приказ. Дорога к восстановлению его чести была дорогой мучительного самоотречения.

К счастью для этого стойкого поборника веры, он прекрасно понимал, что прямой путь к его духовным и военным победам — подчинение воле Господа. В глазах неприятеля, да и в глазах своих собственных последователей Иисус Навин мог выглядеть глупцом, но даже ценой самоуничижения он готов был безоговорочно повиноваться Иегове. Этот принцип был залогом его фантастических свершений.

В данном случае Израиль ждала не только победа, но еще и военные трофеи, в какой-то степени воздаяние за его унижение. Запрет на мародерство, действовавший в Иерихоне, был снят. Может, упавшие духом люди нуждались в материальном поощрений? Перспектива завладеть зерном и скотом, золотом и серебром, одеждой и утварью жителей Гая была сильнодействующим и пьянящим средством.

Итак, Иисус Навин выделил тридцать тысяч человек для засады и приказал им затаиться в оврагах к западу от Гая и Вефиля, соседствовавшего с Гаем маленького городка. Там им надлежало скрываться до тех пор, пока основные силы израильтян не начнут отступать от городских стен, выманив защитников Гая из города. Тогда, по условленному знаку Иисуса Навина, который высоко поднимет свое копье, они выйдут из засады, возьмут беззащитный город предадут его огню. Иисус Навин и его люди, увидев столб дыма над Гаем, развернутся и контратакуют неприятеля, который окажется таким образом в клещах.

Иисусу Навину предстоял тяжелый день. Он не собирался оставаться в стороне от своих солдат. Как и он, они были потрясены смертью товарищей, павших при первом штурме Гая. Поэтому, чтобы морально поддержать своих людей, Иисус Навин тщательно пересчитал их и затем лично отвел на позиции. Защитники Гая были уверены, что вновь одержат легкую победу, и, отбросив всякую осторожность, бросились преследовать отступающих.

Неожиданно командир израильтян резко остановился и повернулся лицом к противнику. С дерзким вызовом он высоко поднял свое копье, сверкнувшее на утреннем солнце. Это был сигнал для ждавших в засаде. Они ворвались в открытые городские ворота, факелами поджигая дома и проворно хватая все, что имело какую-нибудь ценность.

Когда люди Гая обернулись, то оцепенели от ужаса. Они мгновенно оценили, в каком положении оказались — люди Иисуса Навина перестроились на бегу и бросились в рукопашный бой.

Двенадцать тысяч человек, деморализованных, метавшихся в панике и не способных оказать сопротивление, к вечеру были забиты как скот на бойне.

Все это время Иисус Навин, опьяненный хмельным вином победы, держал копье высоко поднятым, подбадривая своих солдат. Перед его глазами повторялась его первая волнующая победа в Рефидиме, когда Моисей весь день держал руки воздетыми к небу, как знак победы, одержанной под десницей Иеговы.

Бог снова показал Свою силу. Снова подтвердилась неукоснительная вера Иисуса Навина во Всевышнего. Снова, теперь уже в третий раз, Израиль продвинулся в глубь Ханаана. И богатые трофеи на этот раз достанутся всем.

В качестве финального действа победители повесили взятого в плен царя Гая на дереве, всем на обозрение. На закате, в соответствии с законами Моисея, тело сняли. Царь Гая был брошен у главных ворот своего догорающего города и завален грудой камней.

Эта гора камней, подобно алтарю у места перехода через Иордан, будет стоять как напоминание потомкам о том, что на этом месте Бог принес победу Своему народу, повиновавшемуся Ему.

Это была первая победа Израиля, одержанная в настоящем бою с хананеями (падение Иерихона фактически не имело никакого отношения к военным действиям — это было эффектное, сверхъестественное чудо, сотворенное всемогущей рукой Всевышнего). Здесь Израиль получил главный религиозный урок — чтобы победить, человек должен повиноваться Господу. Другого пути нет.

Чтобы донести эту идею до всех израильтян, Иисус Навин не отмечал победу ни барабанным боем, ни пышным пиром. Вместо этого юн сделал одну довольно необычную вещь — построил простой, грубый жертвенник из двенадцати камней, которых не касалось железо, обычных булыжников, собранных на полях этой плодородной страны, которую Бог даровал Израилю, выполняя обещание, данное Им Аврааму. На этом самом месте, в долине Сихем, что лежит меж двух гор-близнецов, Гаризим и Гевал, останавливался Авраам восемьсот лет назад. Здесь, между Гаем и Вефилем, Бог обещал Своему другу, великому патриарху, что эта богатая земля будет принадлежать потомству Авраамову (Бытие 12, 6–9).

В точном соответствии с инструкциями, оставленными Моисеем, Иисус Навин принес жертвы Иегове. Наконец-то Израиль пришел домой, в страну, принадлежавшую ему по праву обетования Господня.

Это было не просто празднование победы над Гаем, а величественная церемония, ознаменовавшая для своенравного и дерзкого народа кульминацию страшной восьмисотлетней истории. Только благодаря милосердию и долготерпению Господа Израиль дошел до конца в этом тяжелом и долгом испытании.

Долина Сихем, тихо и безмятежно лежавшая под защитой двух гор, считалась одним из самых прекрасных уголков Палестины. Образовавшийся здесь естественным образом амфитеатр позволял обратиться к огромному количеству людей и быть услышанным. Здесь Иисус Навин собрал весь народ Израиля, равно как и пришельцев, которые в последнее время стали присоединяться к евреям. Он написал десять заповедей Всевышнего на камнях — как в течение сорока лет эти законы были основной нормой поведения Израиля во время его странствий, так теперь этот кодекс будет определять жизнь Израиля в земле обетованной. Все слова, и благословение и проклятие, Иисус Навин прочел собравшимся. Иисус Навин не изменил ни буквы, когда переписывал законы, и каждый мог в этом убедиться.

Выполнение законов было обязательно и для примкнувших к Израилю неевреев.

Таким образом, победа над Гаем была отмечена не песнями и плясками, не фейерверками и вином, не размахиванием флагами, но в высшей степени волнующим чтением всех слов закона, заповеданного Моисею Богом.

Никто из присутствовавших мужчин, женщин, детей, евреев и пришельцев не сможет теперь сказать, что незнаком со Словом Божьим.

ЖИТЕЛИ ГАВАОНА ОБМАНЫВАЮТ ИИСУСА НАВИНА

Каждый, кто читал в Библии о завоевании Ханаана евреями под руководством Иисуса Навина, наверняка испытывал определенное отвращение к, казалось бы, необоснованной жестокости захватчиков. Полное уничтожение целых сообществ было зверством, неподобающим избранному народу.

Чтобы понять, хотя бы отчасти, происходившее, необходимо на время прервать нить повествования. Возможно, мое объяснение поможет читателю увидеть некоторые вещи с точки зрения Господа.

Во-первых, в основе натуры Homo sapiens лежит насилие. Человек, не обращенный в христианство, — это дикий хищник. Человеческие сообщества всегда захватывают, грабят и убивают своих соседей. Сильный побеждает слабого. Вся история цивилизации — страшная череда войн, волн разрушения и насилия, накатывающих одна за другой.

Насилие и жестокость — неотъемлемая часть человеческого поведения. Господь, Отец наш небесный, смотрит на людской муравейник с неописуемым состраданием. Он, от взгляда которого не скроется даже птенец, выпавший из гнезда, скорбит над нашей разрушительной злобой (Бытие 6,5–6; Римлян. 3,9-19).

Во-вторых, среди бесконечной череды смертей и разрушений, Бог, по причинам, одному Ему ведомым, часто предпочитает не Сам наказывать грешников, а выбрать один народ, или расу, или группу людей для того, чтобы они судили и карали других. Конечно, есть исключения: потоп во времена Ноя, разрушение Содома и Гоморры, истребление первенцев в Египте — в этих случаях апокалиптический приговор был приведен в исполнение самим Всевышним, но эти исключения только подтверждают правило. Бог выбирает какой-нибудь народ для осуществления Своего правосудия.

Как Израиль был страхом для аморрееев и хананеев, так и сам он потом был едва не стерт с лица земли языческими полчищами ассирийцев и вавилонян (Исаия 10, 5–7).

В-третьих, важно понять, к кому применялись такие суровые меры. Всевышний не жесток и не мстителен. Совсем наоборот! Он милосерден, долготерпелив и снисходителен даже к самым упрямым людям.

У современников Ноя было время, чтобы раскаяться, — годы и годы. Но они не раскаялись! Содом и Гоморра спаслись бы, найдись там хоть десять жителей, откликнувшихся на мольбы праведника Лота. Девять раз Бог предупреждал Египет и фараона, и только на десятый раз ниспослал им истребление первенцев.

То же и с аморреями и хананеями. Они прекрасно знали о силе Господнего гнева — о потопе, об огне и сере, о десятой казни египетской, но не подумали о том, чтобы обратиться к Богу Иегове. Как и Израиль, они видели, слышали, знали о свидетельствах Авраама, Исаака и Иакова, однако не пожелали служить Господу. Обратившись к ложным богам, они погрязли во зле и пороках — человеческие жертвоприношения, обман, плотские извращения всех видов…

Чаша их беззаконий переполнилась, и теперь на них прольется чаша небесного гнева. Указания, данные Господом Иисусу Навину, были просты — сокрушить язычников.

Выживут только те из них, кто, подобно блуднице Раав и ее семье, доверят свои жизни Господу, Богу Израиля. Они, со всех сторон окруженные смертью, обрели жизнь, они ступили на новый путь вместе с народом Божьим; они были возвышены из бездны отчаяния.

Бог всегда и везде дает возможность спастись. Он призывает всех, Он просит всех: «Придите!» Дух Его предстает в разных проявлениях. Только немногие откликаются. Только немногие выбирают Его узкий путь, хотя Он широко раскрывает объятия для всех, кто захочет прийти к Нему.

…Среди хананеев был маленький народ, который понимал, что их ждет неминуемое уничтожение. Жители Гаваона знали, что силы Израиля сметут их так же легко, как сделали это с Иерихоном и Гаем, и не пощадят никого — ни женщину, ни мужчину, ни ребенка. Чтобы спастись, они прибегли к хитрости и лукавству.

Они не хотели служить Господу. Единственное, что их волновало, — как спасти свою шкуру. Не ради того, чтобы следовать заповедям Бога Живого, решили они прийти к Иисусу Навину и просить о мире, а просто чтобы избежать гибели. В их безумии была своя система, говоря словами Шекспира. Они захотели перехитрить пришельцев.

Выбрав несколько человек самой невзрачной наружности, гаваонитяне напялили на них самое ветхое тряпье, которое только смогли найти, и обули в самые ветхие сандалии, разбитые в долгих путешествиях по каменистым тропам.

Самых тощих и плешивых ослов загрузили они грязными, дырявыми мешками с заплесневелым сухим хлебом. На жалких, еле живых от старости осликов навалили потрескавшиеся, латаные-перелатаные бурдюки со скисшим вином. И так снарядили караван, выглядевший так убого, будто он несколько месяцев шел по пыльным дорогам страны.

И нагло отправились к Иисусу Навину и его людям с посольством. Эта делегация оборванцев должна была казаться пришедшей издалека, хотя на самом деле Гаваон лежал в двух днях ходьбы от Галгала. Как можно, думали они, отказать в мире людям, которые, судя по их рваной одежде и обуви, полудохлым осликам — кожа да кости, по заплесневелым сухарям и растрескавшимся мехам, из которых вытекло почти все вино, прошли такой долгий и тяжелый путь!

Поначалу Иисус Навин и его помощники не торопились с решением. Что-то они все-таки заподозрили — как-никак двуличие и коварство хананеев были хорошо известны в древнем мире. Вероломство, жульничество, ловкий обман — таков был образ жизни семитских народов Ближнего Востока.

Оборванцев сурово расспросили, кто они и откуда пришли. Иисус Навин вовсе не был уверен в искренности послов. Но увы, он не прислушался к голосу здравого смысла. И, что гораздо более прискорбно, он не стал искать мудрости у Господа.

Обладая преимуществами, которые дает так называемый «задний ум», довольно просто заявить: «Когда сомневаешься — не делай!» Но как и Иисус Навин, мы не всегда прислушиваемся к таким мудрым словам, так что порой неизбежно принимаем решения, которые на поверку оказываются ошибочными.

Это был как раз такой случай. Иисус Навин и его люди поверили мошенникам. Они сели с ними и выслушали их долгий рассказ. Они даже не побрезговали попробовать их протухшее подношение. (Последнее весьма удивляет, если учесть, что израильтяне сейчас наслаждались дарами Ханаана, земли, богатой сочными фруктами и злаками, а стада их тучнели на глазах). Нельзя не задаться вопросом: «Да зачем же Иисус Навин и его помощники вообще прикасались к этим заплесневелым сухарям, скисшему вину и прочим сомнительным дарам прохвостов из Гаваона?»

Ведь все сорок лет странствий в пустыне Иегова не оставлял Израиль, так что одежда людей не изнашивалась, обувь не рвалась, а еда никогда не кончалась. И то, что евреи с такой готовностью дали себя провести гостям из Гаваона, поражает. Такое не подобает людям, по всей видимости, ведомым Господом.

Хитрый план гаваонитов сработал по двум простым причинам. Первая причина — Иисус Навин и его помощники не обратились за советом к Господу. Вторая — то, что они как раз рассматривали возможность заключения союза с местными жителями, несмотря на то, что уже получили от Иеговы четкое указание — уничтожить всех хананеев до единого.

В результате вожди Израиля, одураченные гаваон-скими попрошайками, заключили с ними договор, по которому тем были обещаны мир и безопасность. Быть может, Иисусом Навином двигало сострадание. А возможно, ему польстила их готовность сдаться без сопротивления.

Как бы то ни было, этот союз оказался ошибкой. Не прошло и трех дней, как правда вышла наружу…

Удивительно, что простые израильтяне, «широкие массы», так сказать, сразу же обвинили своих вождей в предательстве интересов Израиля. Народ успел распробовать вкус победы в Иерихоне и Гае, и этот вкус был очень сладок. И теперь терпеть такое надувательство? Почему из-за доверчивости своих предводителей они должны лишиться добычи?

Когда же израильтяне выдвинулись в глубь Ханаана и на третий день пути обнаружили, что жители соседних городов — их недавние гости и придется выполнять условия мирного соглашения, гнев перерос в испепеляющую ярость. Как если бы у хищника вырвали из зубов добычу!

У Иисуса Навина, попавшего между молотом и наковальней, по крайней мере, хватило смелости выполнить свои обязательства перед лукавыми гава-онитами. Он заключил с ними договор о мире, и его слово было им порукой. Но Израиль словно сам сделал себя уязвимым для внутренних врагов. Сводя угрозу предательства до минимума, Иисус Навин приказал, чтобы все жители Гаваона служили Израилю. Они будут находиться на положении слуг, почти рабов. Иисус Навин определил им рубить дрова и носить воду.

Если жители Гаваона питали какие-то надежды на свободу под боком у Израиля, то надежды эти быстро разлетелись вдребезги. Рабство стало для них проклятием. Они хотели мира любой ценой. Но мир этот будет оплачен потом их рабства.

Человеческое достоинство им до какой-то (незначительной) степени удалось сохранить благодаря особому характеру своего труда — они главным образом обязаны были носить дрова и воду для священников, проводивших в скинии свои ритуальные действа.

Так Израиль, народ рабов, выведенных из рабства, сам оказался в постыдной роли рабовладельца. Бог никогда не полагал израильскому народу такой судьбы.

Последующие события продемонстрировали, каким опасным оказался договор с гаваонитянами. Спустя четыреста лет после описываемых событий Саул, первый царь Израиля, опрометчиво решил уничтожить досаждавших ему гаваонитов. Ужасным последствием этого решения стала гибель семерых его сыновей (2 Самуил[7] 21, 1–9).

ПОБЕДА ЗА ПОБЕДОЙ

Союз Иисуса Навина с гаваонитянами сыграл роль катализатора серьезных военных действий в Ханаане. Как только разнеслась весть о том, что Гаваон выпросил у Израиля мирный договор, племена, что населяли горы к западу от долины Иордана, заключили пакт против бывших союзников.

Надо отметить, что цари горных племен были напуганы невероятными слухами о пришельцах, перешедших Иордан посуху. Их немедленное желание развязать войну с Израилем уступило место растерянности, когда они узнали о судьбе Иерихона и Гая, а затем перешло в идею карательной экспедиции в Гаваон. Гаваон должен быть наказан за то, что примкнул к неприятелю, тем более что это был один из самых больших городов аморреев, прекрасно укрепленный, и никто не ждал, что он так поспешно и охотно капитулирует перед Израилем.

Зачинщиком карательной экспедиции был Адониседек, царь Иерусалимский. Он отправил послов к Гогаму, царю Хевронскому, Фираму, царю Иармуфскому, Яфию, царю Лахисскому, и Девиру, царю Егонскому, призывая их объединиться против Гаваона. Адониседек считал, что совместными усилиями они легко справятся с предателями.

Пять царей быстро собрали ополчение. Оно мгновенно спустилось с гор и разбило лагерь под Гавао-ном. Неожиданное нападение застало гаваонитян врасплох. Их бывшие друзья внезапно превратились во врагов, и, что еще хуже, врагов, численно превосходивших гаваонитян примерно в пять раз.

Перепуганные жители Гаваона кинулись к Иисусу Навину, к тому времени вернувшемуся в Галгал, с просьбой о помощи. Только вооруженное вмешательство Израиля могло их спасти. Тут было не до самолюбия.

Разумеется, с чисто военной точки зрения внезапно вспыхнувшая среди аморреев гражданская война была весьма выгодна для Иисуса Навина. Одна из базовых стратегий любой войны — «разделяй и побеждай». Но готовность Иисуса Навина немедленно прийти на помощь в очередной раз доказывает нам необычайное благородство его характера. Большинство командиров на его месте предоставили бы Гаваон его печальной участи, счев ее карой, но войско Навина вышло из Галгала и быстрым маршем двигалось всю ночь к Гаваону.

Чтобы поддержать Иисуса Навина, Господь опять явился ему со словами ободрения. Как и раньше, он заверил его: «Не бойся их, ибо Я предал их в руки твои: никто из них не устоит перед лицом твоим» (Иисус Навин 10, 8).

Именно в таком заверении сейчас нуждался Иисус Навин, накануне битвы со столь сильным противником и на незнакомой территории, вдобавок после изнурительного марша. Тем не менее Израиль ждала победа, и победа в молниеносной войне. Да, это был настоящий блицкриг! Военные действия в Гаваоне ничем не напоминали тщательно спланированную акцию в Гае.

Внезапное появление израильтян оказалось полной неожиданностью для горных царей. Наслышанные о победах Израиля, они потеряли голову от страха, растерялись, не смогли оказать сопротивления и в беспорядке бежали. Израильтяне преследовали их, словно стая гончих, увидевших лису, и загнали в горы Вефорона.

Внезапно со стороны Средиземного моря налетела страшная гроза. Она ворвалась в горы, принеся с собой дождь и град, обрушившийся на отступавших хананеев. Их потери от стихии были ужасны — достаточно сказать, что число убитых градом намного превышало число павших от мечей и копий израильтян.

Это божественное вмешательство еще больше укрепило веру Иисуса Навина. Тем временем он понял, что для того, чтобы добить врага, его людям может просто не хватить дня, а ночью остатки неприятельских сил забьются в щели. Тогда в отважном акте безоговорочной веры в Бога он приказал солнцу остановиться в зените, а луне — над горизонтом. Благодаря чудесным образом удлинившемуся световому дню Израиль получил возможность довершить начатое.

(Замечу мимоходом, что многие скептики поторопились усомниться в этом историческом событии. Однако достоверность библейского описания подтверждается астрономами, которые при расчете орбит планет Солнечной системы сталкиваются с необходимостью делать поправку на так называемый «потерянный день»).

Этот эпизод снова демонстрирует величественный религиозный принцип: «Бог внемлет голосу человека, который внемлет голосу Бога».

В тот день чудеса следовали одно за другим. Мы видим проявление божественного вмешательства не только в смертоносном граде, не только в поразительно длинном дне, но и в том, что все пять горных царей спрятались, словно в нору, в одну пещеру недалеко от Македа.

Обнаружив это, Иисус Навин приказал завалить вход в пещеру огромным камнем. Запертые цари сидели в смертельном ужасе до тех пор, пока последний из их солдат не был убит. Немногим из их воинов удалось бежать и скрыться в укрепленной крепости. Тогда Иисус Навин вернулся в Макед и приказал откатить камень, закрывавший вход в пещеру. Дрожащих царей вывели и доставили к Иисусу Навину. Тот приказал им пасть ниц, после чего все израильские командиры по очереди должны были подойти и поставить ногу на шеи поверженных царей, что символизировало, полную победу. Этим жестом ликующие победители утверждали договор Господа с Израилем, по которому каждое место, на которое евреи поставят ногу, будет принадлежать им.

Волнующий момент в долгой и печальной истории непокорного и упрямого народа! Никогда еще Израиль не возносился так высоко. Никогда прежде его воины не опьянялись такой победой. Никогда прежде этот непослушный народ не атаковал врага так стремительно. В одном сражении были разбиты пять царей.

Иисус Навин вынул меч и собственноручно перерезал горным царям глотки. Пять тел повесили на деревьях, чтобы весь Израиль мог видеть, какую победу он одержал под Господней десницей. Когда же этот долгий день закончился и солнце на западе село за туманный горизонт Средиземного моря, тела царей сняли и замуровали в той самой пещере.

Но вождь Израиля не удовольствовался этой поразительной победой. Он не собирался почивать на лаврах. Иисус Навин решил завоевать весь юг страны, от пустыни Негев до Газы на побережье и восточных гор, возвышавшихся над Иорданом.

Один за другим большие города и маленькие поселения рушились под ударами Израиля — словно могучий и беспощадный хищник вырвался на свободу и бушевал на юге Ханаана. Все, все было так, как отважно и отчаянно объявили сорок лет назад Иисус Навин и его друг Халев: «Эти люди все равно что хлеб для нас!»

Теперь эти слова стали реальностью. Семь городов пали под молниеносным натиском уверенно двигавшейся вперед армии Израиля. Макед, Ливна, Ла-хис, Газер, Еглон, Хеврон и Давир — воистину что хлеб для Израиля!

Всего за несколько дней Иисус Навин захватил огромную территорию, занимавшую примерно треть Ханаана. В военной истории найдется мало кампаний, которые могли бы сравниться с этой.

ПОКОРЕНИЕ

Хотя в первые недели вторжения в Ханаан Иисус Навин добился поразительных успехов, ему понадобилось семь лет на завоевание всей земли обетованной.

Немногие сегодня представляют масштаб завоеваний этой почти непобедимой армии. Ее блестящие виктории над значительно более сильным противником, как правило, недооцениваются. Это вдвойне несправедливо, если учесть не только сравнительную немногочисленность евреев, но и то, что военная подготовка у них полностью отсутствовала, а экипировка не соответствовала характеру продолжительной кампании. Но все это с избытком компенсировалось присутствием и могуществом Иеговы, который так часто помогал им в бою.

Господь Бог, Иегова, не только наделил Иисуса Навина необычайной мудростью, но и, что еще более существенно, одарил поразительной интуицией, так что стратегические новшества Иисуса Навина намного опережали его время. Его военный гений позволил Израилю занять территорию, которая могла бы оказаться не по зубам и куда более многочисленной армии.

Кроме всего, Иисус Навин был военачальником, который, несмотря на то, что допустил одну-две ошибки (в Гае и при заключении мирного договора с Гаваоном), никогда не отчаивался. Исполненный сверхъестественного мужества, дарованного ему Господом, воодушевленный собственной верой во Всевышнего, он внушал войскам уверенность в победе.

Он был человек Божий, действовавший под Господом, чтобы осуществить все стремления Иеговы, — ничего общего с самолюбивыми властителями, упоенными собственным честолюбием.

И потому, что Иисус Навин был так отважен под Господом, его имя и подвиги наводили страх на все племена в Палестине. В отчаянной попытке спастись многие царства объединились в великий союз, чтобы дать отпор Израилю. Но даже объединение не принесло им пользы, ибо обещания, данные Иеговой Израилю, когда Он выводил евреев из Египта, были залогом сокрушительных побед Израиля:

«Вот, Я посылаю пред тобой Ангела хранить тебя на пути и ввести тебя в то место, которое Я приготовил.

Блюди себя пред лицом Его, и слушай гласа Его; не упорствуй против Него, потому что Он не простит греха вашего; ибо имя Мое в Нем.

Если ты будешь слушать гласа Его и исполнять все, что скажу, то врагом буду врагов твоих и противником противников твоих.

Когда пойдет пред тобою Ангел Мой, и поведет тебя к Аморреям, Хеттеям, Ферезеям, Хананеям, Евеям и Иевусеям, и истреблю их;

То не поклоняйся богам их, и не служи им, и не подражай делам их; но сокруши их, и разрушь столбы их.

Служите Господу, Богу вашему, и Он благословит хлеб твой и воду твою; и отвращу от вас болезни.

Не будет преждевременно рождающих и бесплодных в земле твоей; число дней твоих сделаю полным.

Ужас мой пошлю пред тобой, и в смущение приведу всякий народ, к которому ты придешь, и буду обращать к тебе тыл всех врагов твоих.

Пошлю пред тобой шершней, и они погонят от лица твоего Евеев, Хананеев и Хеттеев.

Не выгоню их от лица твоего в один год, чтобы земля не сделалась пуста и не умножились против тебя звери полевые:

Мало-помалу буду прогонять их от тебя, доколе ты не размножишься и не возьмешь во владение земли сей.

Проведу пределы твои от моря Чермного до моря Филистимского и от пустыни до реки; ибо предам в руки ваши жителей сей земли, и прогонишь их от лица твоего.

Не заключай союза ни с ними, ни с богами их.

Не должны они жить в земле твоей, чтобы они не ввели тебя в грех против Меня; ибо, если ты будешь служить богам их, то это будет тебе сетью» (Исход 23, 20–33).

Как видно, от Израиля взамен требовалось только соблюдать заповеди Иеговы. На первый взгляд, простые условия. Но, увы, Израиль часто пытался нарушить их, и только сильный характер Иисуса Навина и его огромное влияние не давали израильскому народу погибнуть, как духовно, так и физически.

…Когда северные царства объединились в военный союз против Израиля, Иисус Навин столкнулся с новым и очень опасным родом войск — кавалерией, состоявшей из хорошо вооруженных конников и боевых колесниц. Кавалерия давала огромное преимущество хананеям, обеспечивая маневренность, которой не хватало израильтянам. Кроме того, одного зрелища стремительно атакующей кавалерии хватало, чтобы устрашить самого храброго пехотинца.

Заурядного военачальника ужаснула бы одна только перспектива столкновения с такими мощными врагами. Армия северных царей собралась у истоков Иордана, в месте, известном под названием «Воды Меромские», в честь небольшого, примерно шесть квадратных миль, озера Мером. Несметные массы пехотинцев, конников и колесниц как песок покрыли землю.

Ветхий Завет практически ничего не сообщает об этой битве, вероятно, самой жестокой и кровопролитной за всю историю завоевания Ханаана. Все, что мы можем узнать из Библии, — Господь внушил Иисусу Навину, как Он это делал и раньше, что тому нечего бояться. Не пройдет и суток, как несметные полчища врага будут сражены рукой Всевышнего.

Так и случилось. На другой день от великой армии остались только догорающие колесницы и кони без седоков, которые в панике метались, топча павших и добивая раненых. Берега Вод Меромских пропитались кровью.

Израильским воинам даже не понадобилось сходиться с кавалерией в открытом бою. Вместо этого, в соответствии с указаниями Господа, они перерезали сухожилия коням и подожгли колесницы.

Это могло бы показаться глупой расточительностью для армии, у которой до сих пор не было собственной кавалерии. Естественным было бы желание сохранить лошадей и колесницы, что в будущих сражениях стало бы большим преимуществом. Но приказ Господа подразумевал полное уничтожение.

В результате этой невероятной победы Израиль не только захватил территории, простиравшиеся до Сидона на Средиземноморском побережье, но и продвинулся к востоку от Иорданской долины, в малонаселенные районы лежавших за Иорданом пустынь.

По своему значению разгром северных царств не уступал победе над союзом южных царей. Теперь евреям осталось только провести педантичную, пожалуй, даже скучную работу по «зачистке территории». Город за городом, анклав за анклавом падал под натиском Израиля в соответствии с желанием Иеговы очистить Ханаан от его обитателей-язычников.

Нет сомнения, что евреи испытывали постоянный соблазн осесть, наконец, на месте. Так славно было бы приступить к мирным делам, огородить пастбища, заняться земледелием! Но Господь хотел другого. Время отдыха еще не пришло. Израильтяне были солдатами на марше. Их конечная цель — очистить Палестину от местных жителей. Ни один язычник не должен был остаться в живых, ни один.

Господь желал столь жестокого истребления хана-неев, поскольку знал — любой из них, оставшись в живых, будет представлять постоянную угрозу для Израиля. Мерзкое идолопоклонство, развращенность, жестокая и примитивная культура хананеев могли бы развратить и заразить Его избранный народ. Иисус Навин понимал эту опасность. И он не собирался рисковать.

Вспомним, что Бог назначил его не только вождем, но и пастырем, который должен заботиться о духовном благополучии Израиля. И этот свой долг Иисус Навин намеревался выполнить любой ценой.

Он просто не смог бы стоять в стороне и наблюдать, как Израиль развращают люди, которых он победил. Поступить так значило бы превратить триумф в трагедию.

И вот итог колоссальной кампании, тянувшейся несколько лет, — Иисус Навин захватил все земли, необходимые для того, чтобы разместить народ израильский. Он завоевал все долины, все Средиземноморское побережье, весь Иордан, все горы, на севере простиравшиеся до Ливана, все южные районы до пустыни Негев.

И как сказано в Ветхом Завете: «Как повелел Господь Моисею, рабу Своему, так Моисей заповедал Иисусу, а Иисус так и сделал; не отступил ни от одного слова во всем, что повелел Господь Моисею» (Иисус Навин 11, 15).

Изложение этих фактов в Книге Иисуса Навина поражает краткостью и сухостью, не соответствующими величию содеянного этим доблестным человеком Божиим. В истории Израиля он возвышается подобно башне, затмевая силой и блеском всех современников. Причина такой лаконичности изложения часто ускользает от читателя. А дело в том, что Иисус Навин сам описал изумительные события своей эпохи. Он не пытался прославиться. Он не поддался соблазну подчеркнуть собственную роль. В простых словах описал он, как выполнял свой долг перед Всевышним.

В письменной истории человечества это, наверное, одно из самых скупых, но при этом величественных и благородных свидетельств, оставленное нам человеком, который жил только для одного: «Выполнять волю Господа!» Ничто из того, что приказывал ему Господь, не осталось невыполненным.

Стоит ли удивляться, что под предводительством Иисуса Навина маленький Израиль завоевал такую огромную территорию? Стоит ли удивляться тому, что Израиль разбил врагов в их прекрасно защищенных городах-крепостях?

Не имело значения, кто пытался противостоять Израилю. Даже страшные великаны, сыны Енаковы, оказались беспомощными перед Иисусом Навином. Если сорок лет назад его соплеменники чувствовали себя маленькими кузнечиками по сравнению с этими исполинами, то сейчас Иисус Навин растоптал их, словно жнивье, оставшееся в поле после того, как собран урожай.

Никто из упрямых и воинственных хананейских племен, не считая гаваонитов, не пытался заключить мир с Израилем. Каждое племя в отчаянном упорстве сражалось с пришельцами. И каждое падало под бешеным их натиском. Эта война длилась не менее семи лет, дольше, чем первая или вторая мировые войны.

Это была война на полное истребление, и наконец-то она закончилась.

Израиль захватил землю, достаточную для расселения всего народа, богатую и плодородную землю, обещанную Господом.

Пришло время заняться мирными делами.

РАЗДЕЛ ЗЕМЛИ ОБЕТОВАННОЙ

За время покорения Ханаана пало тридцать одно царство. Они рассыпались одно за другим, не устояв перед безжалостным натиском Иисуса Навина. Только несколько самых стойких анклавов еще кое-как держались, отказываясь капитулировать перед Израилем.

Покорение Ханаана было кампанией не из легких. Оно подкосило даже такого сильного человека, каким был Иисус Навин. Несмотря на его поразительную выносливость, постоянное напряжение начинало сказываться и на нем. Большинство людей давно уже не выдержали бы, но Иисус Навин был полон решимости увидеть, как замысел Господа воплощается в Ханаане.

Он понимал, что несмотря на все героические победы, от которых замирало сердце, несмотря на то, что огромная территория находилась под контролем Израиля, в Ханаане еще. оставались земли, которые только предстояло завоевать. Но наступил момент, когда он обязан был приступить к разделу земли обетованной между коленами Израилевыми.

Нелегкая задача. Соперничество, зависть, ревность — вот те проблемы, с которыми здесь можно было столкнуться. Поэтому эта деликатная, дипломатичная работа требовала особой мудрости, которую, как надеялся Иисус Навин, дарует Господь ему.

Он отдавал себе отчет, что если его решение покажется кому-нибудь несправедливым, это вызовет скрытое недовольство, если не хуже. Из того, что его авторитет как военачальника был непререкаем, еще не следовало, что он добьется успехов на политической арене, деля землю обетованную между такими вспыльчивыми, раздражительными и вечно всем недовольными людьми, как израильтяне. И все же Господь Иегова облек его этой ответственностью, и Иисус Навин не мог уклониться от выполнения своего долга. Именно Иисус Навин должен был привести Израиль к пониманию того, что каждый жребий, каждый удел, определенный этим жребием, были планом Господа, а не человека.

Конечно, это освобождало Иисуса Навина от обвинений в несправедливости. Но что более важно, это помогло Израилю понять уникальную форму социального управления, сложившуюся в этом государстве. В отличие от 31 карликовой монархии, чье место он занял, Израиль был по сути теократическим государством, в котором верховная власть принадлежала Богу.

В результате разделение Ханаана между одиннадцатью коленами прошло без пререканий, горячих споров и завистливых претензий. Само по себе подобное разрешение территориального вопроса уникально для человеческой истории. То, что добиться такого результата удалось быстро и мирно, — вечный памятник честности и чистоте Иисуса Навина.

Двенадцатое колено, сыны Левия, из которых назначались священники, не унаследовало земли как таковой. Содержание левитов стало обязанностью всего израильского народа, отдававшего им десятину (Числа 18,20–21). Как сказал Господь Аарону, Он Сам будет уделом левитов, Он Сам позаботится о них. Когда же Израиль построит свои города, левиты в качестве служителей Господа будут жить там вместе с остальными евреями.

Через всю сложную процедуру раздела земли обетованной, сухо изложенную в Ветхом Завете, красной нитью проходит образ старого, седого вождя, спокойно и твердо поставившего своих соплеменников на место, уготованное им Богом. Он, как пастух, вывел свой народ из пустыни и привел в землю обетованную, истекающую млеком и медом. Теперь каждое колено Израиля получило свой удел, предопределенный и обустроенный Господом. Наконец Израиль был дома. Наконец люди могли насладиться праведным отдыхом.

Во время разделения Ханаана Халев, стойкий и верный соратник Иисуса Навина, пришел к своему вождю, чтобы претендовать на гору Хеврон как на принадлежащую ему по праву. Хеврон был обещан Халеву Моисеем. На склоны горы Хеврон Халев ступил более сорока лет назад, когда он вместе с Иисусом Навином ходил осматривать Ханаан. На эту землю он поставил ногу, в силу своей абсолютной веры в Бога заявляя на нее свои права. Теперь он хотел получить ее в собственность. Он ждал этого часа много лет. Время пришло.

Халев не ставил себе в заслугу свои боевые подвиги, свой почтенный возраст и физическую крепость. Он знал, что все эти годы только благая забота Господа и Его защита поддерживали его. Зато и Халев мог решительно заявить перед Иисусом Навином и другими товарищами по оружию: «Я в точности следовал Господу, Богу моему» (Иисус Навин 14, 8).

Когда евреи восстали против Господа, требуя выбрать нового вождя на смену Моисею, вождя, который отведет их назад в египетское рабство, только у Халева и Иисуса Навина хватило смелости им противостоять. Два бесстрашных воина смело крикнули в лицо бушующей толпе, собиравшейся забить их камнями: «Бог пойдет впереди нас! Бог изгонит наших врагов! Бог даст нам землю обетованную!»

Почти полвека два верных поборника веры, Халев и Иисус Навин, были неколебимо верны Господу. И наконец все обещания, данные Иеговой, выполнены — все произошло так, как Он обещал Своему народу.

Притязания Халева на Хеврон сами по себе были актом доверия Богу, учитывая, что именно требовал старый солдат. Несмотря на преклонный возраст, Халев не искал тихого уголка, где он мог бы на склоне лет наслаждаться покоем и миром. О, нет! Напротив, этот стойкий, закаленный в боях ветеран приготовился отвоевывать свою гору — Хеврон был цитаделью воинственных и диких великанов из племени Енакова.

Халева это не пугало. Он был не из тех людей, что на закате жизни прячутся от опасностей. «Дайте мне мою гору! — зычно крикнул он. — Сила моя та же, что была, и се хватит, чтобы воевать». Он весело улыбался, и будущая победа уже сверкала в его глазах. «Бог будет со мной, как Он обещал, и я вышвырну этих чудищ с моей горы!»

Какая смелость! Какая уверенность! Какая невозмутимость! Вот нити, из которых сотканы великие стремления и великие свершения.

Отчаянная храбрость старого друга и товарища по оружию тронула и взволновала Иисуса Навина. Какое счастье, что рядом с ним был такой лев, воин из воинов! «Иди, Халев, иди! Гора Хеврон твоя! Штурмуй ее! Разгроми врагов! Возьми землю, которую Бог дал тебе. Ты уже ступил на нее с верой. Теперь ликуй, по праву забирая то, что твое перед Богом. Ты найдешь отдых от врагов».

Так Халев и сделал. Он не только отвоевал свой Хеврон («Хеврон» значит «я перешел»), но впоследствии, с помощью других сыновей колена Иудина, покорил все южные районы пустыни Негев. Эти земли он завещал своей дочери Ахсе и смелому молодому человеку, который добился ее руки, когда вместе с Халевом воевал против гигантов. Поскольку земли эти были безводны, Ахса попросила у отца отдать ей еще верхние и нижние источники, чтобы ей было чем поить свои стада. Халев выполнил ее просьбу, уменьшив тем самым свой высокогорный удел, — щедрый жест, и совершенно в духе Иисуса Навина, который при разделе земли обетованной не требовал лично для себя львиной доли, как сделало бы на его месте большинство вождей.

В великодушных и щедрых поступках Иисуса Навина и Халева отражалось благородство характеров этих могучих людей бесстрашной веры. Даже в преклонном возрасте их не покинуло стремление совершать великие подвиги во славу Господа, а желание вести беспощадную борьбу с врагами не уменьшилось. Их несокрушимая вера в то, что Всевышний в конце концов дарует им отдых от врагов, не ослабела. До конца своих дней они оставались титанами, и победа никогда не отворачивалась от них.

ИИСУС НАВИН ПОЛУЧАЕТ СВОЮ СОБСТВЕННУЮ ГОРУ

Может показаться странным, но во время раздела земли обетованной возник один-единственный спор. Спор этот связан с коленами Ефремовым и Манассииным.

Оба эти колена вели свое происхождение от Иосифа, любимого сына Иакова (Иосиф в свое время был чем-то вроде премьер-министра при фараоне). Перед смертью Иаков, благословляя внуков, умышленно перепутал руки, и получилось так, что младшего, Ефрема, он благословил правой рукой, как положено первенцу (Бытие 48).

Впоследствии потомки Ефрема и Манассии прославились среди Израиля своей силой и необузданностью. Колено Ефремово, из которого, кстати, происходил Иисус Навин, было известно своими кулачными бойцами, колено Манассиино — свирепыми воинами.

Выступив вместе как единый дом Иосифов, оба колена настаивали на том, чтобы получить в уделы большие части Ханаана, чем им достались по жребиям, мотивируя это требование своей многочисленностью и отвагой в бою.

Иисус Навин, который был их вождем и одним из них, не отверг их претензий, а сделал мудрый и дипломатичный ход: признал смелость в бою и многочисленность обоих колен и согласился со всеми их притязаниями на славу. И чтобы не позволить их спорам о земле перерасти в недовольство им самим, Елеазаром или даже Господом, Иисус Навин бросил им вызов: «Да, вы воистину многочисленны и сила у вас велика! Так идите же и возьмите гору, расчистите лес, изгоните хананеев! Все будет ваше!»

Уже одно это побуждало к великим свершениям, но Иисус Навин продолжал: «Вперед! Вам мало горы — так возьмите долину Изреельскую. Изгоните хананеев, что живут в долине, пусть даже у них железные колесницы! Вы можете их победить!»

Такие слова подняли бы боевой дух любого, у кого хватало сил держать меч, — они были крепче вина для тех, кто хотел свою землю и свой дом!

Боевой клич Иисуса Навина стал знаменем, развевавшимся над коленами Ефрема и Манассии, горном, трубившим сигнал к атаке.

О, Иисус Навин не был «кабинетным стратегом», отдававшим приказы из безопасного тыла. Вызов, брошенный им своим братьям, он сам принял бы с радостью. Он никогда не избегал опасностей. Он всегда был готов сражаться на передовой.

Когда все территориальные вопросы были разрешены, Иисус Навин попросил для себя город Фамнаф-Сараи на горе Эфраим. Сами эти названия дают нам прекрасную возможность понять надежды и упования Иисуса Навина: «Фамнаф-Сараи» значит «мой изобильный удел», а «Эфраим» — «где я буду вдвойне плодовит».

Иисус Навин не согласился бы жить в тихом захолустье. Он не собирался греться в тускнеющих лучах своих прошлых побед. Он не смог бы уютно устроиться в каком-нибудь уютном уголке и тешиться праздностью.

Этот замечательный воин стремился к новым свершениям. Он готов был утвердить свои права на новые земли. Он готов был встретиться с врагом и победить — то есть сделать то, что приказывал другим.

Никто и никогда не мог сказать об Иисусе Навине, что это человек двойной морали, про которых говорят с усмешкой: «Делай так, как я говорю, а не так, как я делаю!»

Пронзительно короткая запись, оставленная нам в Ветхом Завете, говорит, что Иисус Навин взял Фамнаф-Сараи, отвоевал высокогорье, построил там город и жил в нем до конца своих дней.

Пристального внимания стоит тот факт, что Иисус Навин последним получил землю в Ханаане. У него были все права и основания быть первым в списке — признанный вожак, непобедимый военачальник, вождь Израиля, принесший великую славу не только себе, но всем соплеменникам. Однако вместо того, чтобы настаивать на своем законном праве, вместо того, чтобы первому выбирать жребий, вместо того, чтобы претендовать на лучший кусочек, он ждал, пока получат землю все остальные.

Бог всегда вознаграждает такое поведение.

«И последние станут первыми, и первые станут последними» — в списке божественных заветов этот занимает первейшее и почетнейшее место.

Иисус Навин никогда не кичился собственным успехом. Он никогда не тешил собственное эго. Тем более он никогда не позволял себе позировать, придавать себе ложную многозначительность. Вопрос «кто я есть» и вполовину не волновал его так, как вопрос «чей я есть». Глубокое духовное просветление позволило ему понять, что все его достопамятные свершения были дарованы ему Господом. Он знал:

— это Господь пообещал Ханаан Своему народу;

— это Господь вывел Свой народ из пустыни;

— это Господь перевел Свой народ через Иордан;

— это Господь привел врагов в их городах в смятение;

— это Господь сражался на стороне Своего народа;

— это Господь даровал Израилю великие победы;

— это Господь дарует Израилю долгий мир!

Другой поразительной чертой характера и поведения Иисуса Навина было то, что он никогда не проявлял ни малейшей склонности властвовать ради собственных, своекорыстных целей. В отличие от столь многих вождей в последующей истории Израиля, он никогда не стремился к самовозвеличению. Он был не из тех, кто дорожит своим авторитетом, или использует свои подвиги как ступеньки к карьере. Власть не развратила его. И он никогда не оспаривал религиозный пиетет священника Елеазара, ни разу не пытался узурпировать место духовного лидера Израиля. Все повеления Господа, которые Елеазар сообщал Иисусу Навину, выполнялись последним абсолютно точно.

Это объясняет, почему Иисус Навин и Елеазар разделили всю Палестину с минимальными затруднениями. Это объясняет, почему Иисус Навин смог определить границы каждого удела, описать их так дотошно и узаконить в таком организованном порядке, какой до сих пор используется при сделках с недвижимостью. Это объясняет, почему особые города, в которых будут жить левиты и их семьи, будут выделены без пререканий и споров, включая и окружавшие города предместья, необходимые для удовлетворения потребностей горожан.

Каждым своим решением Иисус Навин продемонстрировал такое сочетание мудрости и благородства, какое редко встречается в беспокойной истории человечества. Все мы слишком хорошо знаем, как часто славные победы бывают впоследствии сведены на нет жестоким и несправедливым разделом территории. Классический пример — Ялтинские соглашения после второй мировой войны, которые обрекли большую часть Восточной Европы на тиранию.

Ничего подобного ялтинским коварству, глупости и недальновидности мы не можем усмотреть в разделе земли обетованной. Иисус Навин выступал созидателем, а не разрушителем. Его поведение было безукоризненным. Его сострадание было необыкновенным.

Это ясно видно из того, что шесть городов предназначались для убежища — в этих городах люди, совершившие непредумышленные убийства, могли прятаться от мести родственников убитого, пока не будут оправданы. В этих городах должны были мирным путем разрешаться семейные распри и имущественные конфликты.

Иисус Навин был не только непобедимым воином — для всего своего поколения он стал воистину миротворцем.

ИИСУС НАВИН ДАЕТ НАСТАВЛЕНИЯ ВОИНАМ

Годы войны закончились. Вся земля обетованная была мирно разделена. Все колена Израилевы по справедливости получили свою часть трофеев. Пришло время всем воинам вернуться к своим шатрам, воссоединиться с семьями, зажить спокойной жизнью, построить дома.

Прежде всего это относилось к солдатам из колен Рувимова, Гадова и половины колена Манассиина, которое играло столь активную роль в операции на западном берегу Иордана. Всех этих закаленных в боях воинов Иисус Навин собрал перед собой. Он отпускал их в их новые дома. Он наконец расформировал отряды, так героически сражавшиеся под его началом. Но на прощание старый командир должен был дать своим товарищам по оружию прощальное напутствие. Он, как всегда, напомнил им, что Сам Господь шел перед ними в сражениях. Он, как всегда, привлек их внимание к тому, что Господь неизменно обращал их врагов в бегство. Он в последний раз повторил, что Господь, Бог Израиля, сражался на их стороне, даруя им великие победы, а сейчас — мирный отдых после битвы.

Затем Иисус Навин подчеркнул, что теперь Израиль может с легким сердцем жить на обетованной земле, вступив во владение тем, что по праву ему принадлежит. Наконец израильский народ сможет насладиться своей новообретенной страной, щедрой и плодородной, — его сила обеспечит ей безопасность.

Но Иисус Навин был достаточно мудр для того, чтобы предупредить своих людей: эта новая жизнь в безмятежности не есть жизнь в праздности. Для процветания во времена мира требуется столько же духовного усердия, сколько для побед во времена войны.

Вдохновленный Духом Божиим, щедро дарованным ему, Иисус Навин в своем прощальном напутствии проявил сверхъестественную мудрость. Он изложил своим воинам непременные условия жизни в мире и процветании:

«Только старайтесь тщательно исполнять заповеди и закон, который завещал вам Моисей, раб Господень: любить Господа, Бога вашего, ходить всеми путями Его, хранить заповеди Его, прилепляться к Нему и служить Ему всем сердцем вашим и всею душою вашею» (Иисус Навин 22, 5).

Получив наставление и благословение, воины покинули Иисуса Навина. Они исполнили свой долг перед братьями и теперь могли вернуться к своим семьям, стадам и пастбищам за рекой.

По пути они остановились на западном берегу Иордана, чтобы соорудить там жертвенник, намереваясь таким образом увековечить свое участие в войне. Кроме того, жертвенник должен будет напоминать потомкам, что их отцы по праву заслужили часть в богатом уделе Израиля, следуя велению Господню.

Этот поступок был неправильно истолкован остальными евреями, увидевшими в нем первый шаг «правобережных» ж тому, чтобы порвать с Иеговой. Как это часто случалось в истории человечества, недоразумение едва не привело к гражданской войне. К счастью, священник Финеес, сын Елеазара, сумел восстановить мир и взаимопонимание.

Спокойно и мирно шли годы. Израильский народ обосновался в земле обетованной, пустил корни, построил дома, города и целые колонии, распахал поля под пшеницу, разбил сады и виноградники, расчистил леса, чтобы было больше места для выпаса растущих стад.

Идя по пути Бога, этот народ наконец вошел в полное владение всем, что обещал ему Всевышний. Он в полной мере наслаждался богатством и изобилием, которые дали ему возможность стать великим народом.

Иисус Навин обеспечил Израилю обладание огромными ресурсами. Он преуспел в создании общества, в котором все граждане имели равную долю в богатстве государства. Это удавалось очень немногим правителям.

Однако секрет такого необычного успеха заключался в том, что государство Израиль являлось по своей сути не демократией или диктатурой, но теократией. Иисус Навин никогда не соблазнялся ни идеей стать сильной политической фигурой, ни идеей узурпировать место правителя-суверена.

Люди меньшего масштаба, слабые и хитрые не преминули бы использовать такую ситуацию в собственных интересах. Но Иисус Навин был не таков. Духовным зрением он ясно видел, что настоящий властитель Израиля — Иегова. Только Сам Господь был достоин преданности израильского народа. Это Он вывел евреев из Египта и привел в землю обетованную. Поэтому преданность Богу была обязательна для Израиля.

Иисус Навин понимал, что если его народу предназначено процветать в мире и спокойствии, то добиться этого можно только соответствуя воле Божией, а никак не с помощью утонченных уловок человеческой хитрости. Отдадим должное Иисусу Навину за то, что он постоянно привлекал внимание соплеменников к фигуре Всевышнего, а не к собственной персоне. Именно по этой причине на закате жизни, когда сила его уже шла на убыль, Иисус Навин собрал всех местных вождей, старейшин, начальников Израиля у себя дома. Он собирался еще раз напомнить об обязательствах Израиля перед Господом.

Иисус Навин хорошо знал, что народ Израиля упрям, своеволен, и управлять им трудно. По собственному опыту, со времен странствий в пустыне, он знал, как легко сходят евреи с пути истинного. Он лично был свидетелем того, как ужасные несчастья постигали этих заносчивых людей, когда они восставали против Бога.

Опасаясь, что другой такой возможности ему может больше не представиться, Иисус Навин с огромной серьезностью обратился к вождям Израиля. Он грозно предупредил их об опасностях, которые подстерегают их, если они отвернутся от Господа. Он указал на ужасные беды, которые обрушатся на них, если они хоть на шаг уклонятся от законов Иеговы. Он еще раз напомнил им о том, что Израиль ждет неминуемая гибель, если он пренебрежет волей Всевышнего. Он рассказал о катастрофах, которые постигнут их, если они переймут порочный образ жизни язычников, которых победили и чье место заняли.

Речи старого воина могли бы показаться суровыми и чрезмерно жесткими. Но это были слова пророка, призывающего свой народ к преданности Всевышнему. Как чистые, звонкие, пронизывающие звуки сигнальной трубы, слова Иисуса Навина были недвусмысленны и тревожны:

«…во всей точности старайтесь хранить и исполнять все написанное в книге закона Моисеева, не уклоняясь от него ни направо ни налево.

Не сообщайтесь с сими народами, которые остались между вами; не воспоминайте имени богов их; не клянитесь ими, и не служите им, и не поклоняйтесь им, но прилепитесь к Господу, Богу вашему, как вы делали до сего дня. (…) Но как сбылось над вами всякое доброе слово, которое говорил вам Господь, Бог ваш, так Господь исполнит над вами всякое злое слово, доколе не истребит вас с этой доброй земли, которую дал вам Господь, Бог ваш. Если вы преступите завет Господа, Бога вашего, который Он поставил с вами, и пойдете и будете служить другим богам и поклоняться им: то возгорится на вас гнев Господень, и скоро сгибнете с этой доброй земли, которую дал вам Господь» (Иисус Навин 23, 6-16).

Отступить от Господа значило бы стать зверем в капкане, птицей в силках — боль, слепота и самообман, ведущие к гибели.

К счастью, и для Израиля, и для его вождя, заявление Иисуса Навина было воспринято очень серьезно. Евреи не сошли с пути Господа, и до конца долгой, богатой днями жизни Иисуса Навина они наслаждались процветанием и покоем, как он и предсказывал.

ИИСУС НАВИН В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ОБРАЩАЕТСЯ К СВОЕМУ НАРОДУ

Иисус Навин подошел к закату своих дней. Длинный и яркий список его свершений достиг кульминации в финальной вспышке славы, напоминая потрясающее по красоте зрелище золотого заката.

Иисус Навин собрал весь израильский народ в Сихеме для того, чтобы воздать почести Господу.

Он снова был в Сихеме, закаленный в боях ветеран, почтенный старец, проживший сто десять лет. Сорок из них он был рабом в скользких глиняных карьерах Египта. Следующие сорок, будучи помощником Моисея, он провел, блуждая в пустыне, где умерли все, кто вышел из Египта, не считая его и его друга Халева. И последние тридцать лет его жизни прошли в Ханаане, этой прекрасной стране обещанного изобилия. Здесь Всемогущий Господь сил даровал ему великие победы над хананеями и долгожданный мир, процветание и отдых от врагов.

Конечно, последние семьдесят лет были самыми главными, самыми важными и вместе с тем самыми трудными во всей запутанной истории Израиля. Спустя столетия евреи будут вспоминать это время как самый сложный и тяжелый период в истории их отношений с Богом. Их пророки, поэты и историки будут неустанно напоминать о вселяющих благоговейный трепет событиях, которые подняли Израиль из презренного рабства на вершину славы, сделав могущественной империей Ближнего Востока.

Иисус Навин собирался совершить то же, что совершил Моисей, этот первый могучий пророк Израиля, когда на склоне жизни он перечислил соплеменникам все, что сделал для них Иегова. Оба вождя видели внутренним зрением, ничем не затуманенным, что только Всевышний спас Израиль. И это отчетливое, волнующее, религиозное видение должно было стать достоянием всего народа.

С тонким чувством драматурга Иисус Навин снова собрал весь Израиль в Сихеме. «Сихем» значит «место прилежания, упорства, веры, преданности». В этом амфитеатре естественного происхождения, огромной, прогретой солнцем чаше, Иисус Навин в последний раз призвал народ израильский вверить себя Господу.

На этом самом месте Иисус Навин собрал своих людей тридцать лет назад — после удивительного перехода через Иордан, после победы в Иерихоне и завоевания Гая. Здесь он сложил из полевых камней свой алтарь, на котором принес Господу жертвы хвалы и благодарности. Здесь он прочел всему Израилю законы Бога.

Сихем был первым местом, на которое претендовал Авраам, когда пришел в Ханаан из далекой дельты Евфрата.

В Сихеме Иегова обещал Ханаан потомству Авраама.

В Сихеме Иаков воздвиг жертвенник и назвал его «Элелохе Исроэль» — «Господь Иегова, Бог Израиля, здесь» (Бытие 33, 18–20).

И сейчас в Сихеме Иисус Навин говорит с Израилем от имени Всевышнего. Возвысив свой голос до громового звучания, в жестких, чеканных фразах он перечисляет все деяния Предвечного. Начав с призыва Господа к Аврааму, когда тот жил в У ре Халдейском, он продолжает, и каждая его фраза — словно раскат грома и удар молнии:

«Я взял вашего отца Авраама из-за реки — Я дал Исааку сыновей, Иакова и Исава — Я послал Моисея и Аарона в Египет — Я поразил Египет мором и язвами — Я вывел отцов ваших из рабства — Я привел вас в землю обетованную — Я истребил аморреев пред вами — Я дал вам эту землю…»

Вдохновленный и окрыленный присутствием и силой Духа Божия, Иисус Навин продолжает говорить от имени Иеговы. С пылом и страстью он утверждает, что все подвиги и чудесные победы Израиля были делом Господа, а не человека. Рискуя оттолкнуть от себя соплеменников, он подчеркивает это со всей силой убеждения: «Не мечом твоим и не луком твоим побеждены враги твои — Я сделал это!»

Глаза Иисуса Навина сверкают, будто светильники, зажженные от небесного огня. Он поднимает руки, почерневшие от солнца, и простирает их. Голосом, ревущим как буря, он кричит, и все израильтяне слышат его слова: «Я дал вам землю, над которою вы не трудились, и города, которых вы не строили, и вы живете в них; из виноградных и масличных садов, которых вы не насаждали, вы едите плоды».

Это был серьезный, отрезвляющий момент, момент высшего смирения для Израиля. Миллионы людей застыли как один человек. Гордыня, словно шелуха, опала с Израиля перед Господом.

Иисус Навин, говоривший с благословения Всевышнего, стоял перед ними как скала. Никогда они не видели его облеченным большей славой, чем сейчас. Он был в конце своих дней, но на вершине силы.

И снова его голос загремел, прокатившись по всему амфитеатру: «Итак, бойтесь Господа, и служите Ему в чистоте и искренности; отвергните всех фальшивых и чужих богов… и решите, раз и навсегда, кому вы будете служить!»

Последовала напряженная пауза. Для собравшихся наступил момент истины. Их призывали сделать окончательный выбор. Выберут они Господа, Бога Иегову, или попадут в рабство к фальшивым божествам и языческим идолам обмана?

Они были избранным народом. Израиль был особым сокровищем Господа.

Изберут ли они Господа? Станет ли Он их сокровищем?

И новым раскатом грома разнеслись слова Иисуса Навина, пугающие своей силой и уверенностью: «И я и дом мой будем служить Господу» (Иисус Навин 24, 15).

Иисус Навин гордо стоял перед своим народом. Вся его жизнь была проявлением целеустремленной преданности Господу. Его вера была чистейшей пробы. Его послушание Всевышнему стало высшим примером, образцом для всех. Его упование на Господа перед лицом самых грозных обстоятельств никогда ему не изменяло. Вся его жизнь была как маяк бесстрашной веры, светивший для всего Израиля.

И никогда, никогда Иисус Навин не требовал славы для себя. Он никогда не приписывал себе побед, одержанных Господом.

Скромностью сердца и чистотой своей он сумел добиться от израильтян торжественной клятвы, что и после его смерти они будут продолжать служить Господу. Может быть, из чувства преданности к нему лично, равно как и к Иегове, этот упрямый народ продолжит чтить Всевышнего, который был так добр к Израилю? По крайней мере, в глубине души Иисус Навин на это надеялся.

Да, в долине Сихем он трижды слышал крик сотен тысяч людей: «Будем служить Господу, ибо Он Бог наш!» Трижды эти слова взмывали ввысь. Трижды этот торжествующий крик звучал трубами славной победы. «Мы будем служить Господу, Он наш Бог!» И снова: «Господу, Богу нашему, будем служить, и гласа Его будем слушать!»

Однако Иисус Навин никогда не был праздным мечтателем. Он никогда не был излишне сентиментальным. Он хорошо понимал человеческую натуру.

Слишком живо и слишком болезненно он помнил, как те же самые слова кричали евреи у подножия горы Синай.

Но увы, через шесть недель те же люди заставили Аарона смастерить им тельца из золотых украшений, снятых с собственных тел. Меньше чем через год, слишком напуганные, чтобы войти в землю обетованную, они потребовали, чтобы новый вождь вел их назад в Египет, и следующие сорок лет были обречены беспомощно скитаться в пустыне безверия.

Нет! Иисус Навин прекрасно понимал, что после его смерти Израиль в своем безрассудстве и тщете недолго будет чтить Господа. Он понимал, что некоторые особенности общественной жизни евреев всегда делали их уязвимыми для языческих культов хананеев. Он был достаточно проницателен для того, чтобы знать: у них не хватит душевной твердости противостоять утонченной развращенности ложных богов, их окружавших.

Жестко и грубо он бросил им в лицо: «Не возможете служить Господу» (Иисус Навин 24, 19).

Это утверждение Иисуса Навина могло бы показаться излишне жестоким.

Безусловно, оно поколебало самоуверенность евреев. Быть может, Иисус Навин специально сказал так, чтобы довести до их сознания огромную опасность, с которой они столкнутся после его смерти.

И хотя евреи твердили, что не откажутся от Бога, Иисус Навин в последний раз, кратко, но внушительно, напомнил им об альтернативе: «Служите Господу, и Он даст вам процветание. Оставьте его, и вы погибнете». (Как мы видим, дальнейшая история Израиля была полна несчастий — как во времена судей, так и при разнокалиберных царях. Несчастных израильтян ждала деградация, и им с неизбежностью предстояло снова оказаться в рабстве и быть рассеянными по всему миру.) Чтобы скрепить данное ими обещание, Иисус Навин поставил в Сихеме большой камень, который должен был вечно напоминать об этом великом дне в истории Израиля. Таков был древний обычай — Иаков поставил. камень в Вефиле (Бытие 28, 19), так сделали Иаков и Лаван в Мицпе, чтобы скрепить свой договор (Бытие 31,48–51), так поступит в будущем и Авенезер.

Идея установки камня в качестве свидетеля договора была очень проста и встречается даже в самых примитивных культурах. Прочность, практически вечность камня гарантировала, что он переживет людей, которые его устанавливали, и будет напоминать последующим поколениям о священном договоре. Потомки всегда смогут прийти на это место, чтобы напомнить себе о клятве, которой связали себя их отцы, когда обещали служить Господу. Иисус Навин страстно надеялся, что, ставя камень под старым, могучим дубом, он обеспечит Израилю хоть какую-то стабильность в его бурной истории.

Исполненный решимости, он записал клятвы своего народа и спрятал под камень. Там они должны будут храниться как неизгладимые свидетельства того дня, когда Израиль снова заявит о своей преданности Иегове.

Большего Иисус Навин сделать не мог.

Он привел свой народ из пустыни в Ханаан. Руководимый Господом, он занял всю землю обетованную, и евреи нашли там не только мир, но и процветание. Иисус Навин привел Израиль к почитанию Господа.

Он сердечно попрощался со своим народом. Каждая семья могла теперь спокойно вернуться домой. Станут они блюсти свое слово или нет, будет теперь только их делом.

Иисус Навин умер в возрасте ста десяти лет. Он был похоронен с великими почестями на горе, которую сам выбрал себе в удел. Там, в месте процветания и плодородия, этот доблестный воин нашел свой последний приют. С его смертью закончилась великая эра в истории Израиля. Бесстрашная вера одного человека привела целый народ от крайней нищеты к вершине силы и славы.

Ни один вождь никогда не начинал со столь малого и не заканчивал столь великим — Иисусу Навину досталась толпа несчастных, деморализованных и изможденных людей, а он сумел переплавить их в нацию и создать великую империю Ближнего Востока!

По сути, вся его удивительная жизнь была простой историей человека, который шаг за шагом шел по пути Господа. И наверное, потому, что сам Иисус Навин был очень скромен, его имя часто забывают упомянуть, перечисляя библейских вождей Израиля, столь склонных к театральным эффектам.

Что ж, история вполне обычная.