Икс-команда

ГЛАВА 6

Вернувшись на швейцарскую базу, Жанель позволила себе на следующее утро подольше поспать - единственная маленькая роскошь посреди тяжелых трудовых будней - и не поднималась почти до девяти часов. Предыдущей ночью системы слежения не засекли ни одного НЛО и ни одной боевой группе не пришлось вылетать на перехват. “Хвала небесам за это маленькое благословение”, - подумала Жанель, сладко зевая и потягиваясь.

Все утро она посвятила осмотру второго этажа ангаров, где полным ходом шли строительные работы, телефонным звонкам и переговорам по рации, а потом до самого полудня осуществляла “бумажную часть” командирской деятельности. Когда рабочий стол наконец опустел и все сегодняшние папки переместились на пол - по возможности в самые углы кабинета, с глаз долой, - Баррет переоделась в гражданское и, оседлав служебный вагончик, отправилась в город.

День выдался чудесный. Солнце так и сверкало на ярко-синем небе, а потому весь городок оказался переполнен бесчисленным множеством лыжников, во весь голос перекликавшихся друг с другом не то на трех, не то на четырех различных языках. Агрессивно яркие лыжные комбинезоны так и бросались в глаза. “Я, наверное, не доживу до того благословенного дня, - сказала себе Жанель, - когда через пару лет мода все-таки переменится и на смену этой свистопляске красок придут мягкие, приглушенные тона или какая-нибудь палитра землистых оттенков - все что угодно, но только не это”.

В городском офисе Комиссии ООН тоже выдался довольно тихий день. По крайней мере, по сравнению с предыдущими.

- Эти лыжники все, время путают нас с туристским информационным бюро, - первым делом пожаловалась Калле. - Сегодня я уже объяснялась с тремя разными группами этих жизнерадостных людей в ослепительных одеяниях. Все они пытались добиться, чтобы я забронировала для них гостиничные номера. Начинаю уже подумывать: а не пробежаться ли действительно по здешним гостиницам и не собрать ли в нашей конторе по нескольку стопок рекламных брошюр каждого из этих заведений?

- Что ж, может, и стоит этим заняться, - улыбнулась Жанель, - если, конечно, администрация гостиниц не воспримет подобные деяния как вмешательство в их частный бизнес.

- Мне кажется, все пройдет нормально, - заметила Калле, - покуда мы не пытаемся продавать проездные билеты канатных дорог.

Жанель рассмеялась и вновь принялась за работу. Предметом исследований стали теперь внушительные стопки бумаг, большей частью написанные от руки жалобы и протесты местных жителей по поводу присутствия на их земле каких-то бюрократов из ООН. Руководство Икс-команды всегда требовало от своих замаскированных контор по связям с общественностью, дабы работали они именно так, как отделения тех организаций, чья вывеска красуется над парадным входом того или иного офиса. А потому Жанель приходилось либо писать самой, либо кому-то поручать составлять подробные ответы на каждую жалобу и каждый запрос, терпеливо объясняя, как поступило бы и настоящее представительство ООН, что может быть сделано ради разрешения той или иной проблемы, волнующей адресата письма. Или же (что случалось гораздо чаще) втолковывать этим людям, что сделать в данном случае что-либо просто невозможно. Часа два Жанель диктовала Калле все эти нудные письма, а потом, когда помощница отправилась на обед, уселась за компьютер сама. Подобного сорта работа давалась Жанель не слишком легко, особенно когда приходилось снова и снова расписывать людям многочисленные причины того, почему она совершенно не в состоянии им помочь. У госпожи Баррет возникло неудержимое желание расправиться с проклятой стопкой бумаг с помощью хорошей лазерной пушки.

Приложив все силы, дабы подавить его, Жанель все же завершила начатое и к концу почувствовала даже, что сделалась настоящим виртуозом составления многословных отписок. Когда Калле вернулась с обеденного перерыва, Баррет уже могла покинуть офис с чистой совестью и, оставив помощницу разбираться со всякими мелкими недоделками, отправилась сама перехватить сандвич-другой в небольшом заведении с вывеской “Delicatessen”, расположившемся как раз позади соседнего отеля.

Однако добраться до закусочной не удалось. Жанель остановилась на минутку возле широкой витрины книжного магазинчика рядом с гостиницей и, осмотрев местные печатные издания, уже поворачивалась, чтобы перейти улицу, когда заметила приближающегося Ули Трагера. На лице его читались одновременно ярость и следы только что пережитой трагедии.

- Герр президент! - произнесла она. Трагер остановился и, будто не сразу придя в себя, посмотрел в лицо Жанель.

- Фрейлейн Баррет, - кивнул он, - ну как сегодня ваши дела?

Жанель призадумалась и решила, что осторожничание и прочие светские уловки с ее стороны, пожалуй, помогут Ули не больше, чем помогли бы прикованному к кровати Молсону.

- У меня, слава Богу, все в порядке, - ответила она. - Но вот вы сами, Ули… Вы же выглядите так, будто только что потеряли лучшего друга! Что случилось?

Мэр ответил довольно мрачным взглядом, в то же время не лишенным удивления - почти как в тот раз, когда Жанель извинялась за то, что позабыла имя его коровы.

- Да, я очень расстроен, - признал Ули, - и собираюсь пойти выпить. Может, не откажетесь посидеть со мной?

На лице швейцарца, всегда спокойном и невозмутимом - не считая, конечно, последней праздничной вечеринки, - отразилась столь откровенная просьба не покидать его в беде, что Жан ель почувствовала настоящее изумление.

- Для спиртного мне, пожалуй, сегодня еще рановато, - проговорила она, - а вот просто составить компанию - это пожалуйста. Позвольте, я только на минутку отлучусь, предупрежу своего секретаря.

Жанель торопливо вернулась в офис, растолковала Калле, где ее найти в случае необходимости, и вновь заспешила к Ули. Они вместе подошли к “Короне”, и Трагер, никуда не сворачивая, двинулся в бар. Усевшись за один из старинных деревянных столиков в самом углу, мэр бросил скорбный взгляд на приблизившегося бармена по имени Штефан и мрачно произнес:

- Корншнапс, пожалуйста. Двойной.

- А мне просто стаканчик колы, - добавила Жанель. - Даже пива не возьмете, Ули? - поинтересовалась она, когда Штефан отправился за напитками.

Насколько Жанель успела изучить местные обычаи, привычка швейцарцев практически не допускает потребления какой-либо разновидности “огненной воды” без того, чтобы не запивать каждый ее глоток порцией пива.

- Мне хотелось бы сделаться по-настоящему пьяным, - с горечью пояснил Ули, по-видимому имея в виду, что это ему может и не удаться.

- Скажите же наконец, в чем дело!

На столе появились шнапс и кола. Ули обхватил высокий цилиндрический стакан крепкого напитка, на мгновение уставился на него своим печальным взглядом и в следующий миг одним махом опрокинул всю порцию в рот.

- Моя пугнира пропала, - выдавил он из себя, опуская порожний стакан на стол.

- Пропала? Вы имеете в виду свою корову? Росселану? Как? И где?

- Не знаю. Кто-то ее забрал. Жанель сосредоточенно глотала колу в надежде, что мысли ее не отразятся на лице.

- Но кто ее мог забрать?

- Полагаю, что тот же, - медленно, с расстановкой произнес Ули, - кто остальных моих коров оставил… - Трагер мрачно покачал головой. - Штефан! Еще один, пожалуйста.

- Оставил их где?

- Не где, фрейлейн, а в каком виде. Оставил их разорванными на куски и разбросанными по всему лугу. Их, видимо, просто порубили. У всех вырваны сердца.

Вновь появился Штефан с еще одним стаканом в руке. Ули взял стакан и перевел взгляд на бармена:

- Продолжайте приносить мне еще с таким же интервалом. Фрейлейн, - снова обратился он к Жанель, - вам, наверное, трудно будет понять, насколько это все…

- Просто Жанель.

- Жанель… Спасибо. Мы, здешние жители, в общем-то люди простые, и человек, приехавший из какого-нибудь крупного города, пожалуй, не поймет, как мы относимся к этим животным. Наши коровы - это наша жизнь. Жизнь эта строится в основном на производстве молочных продуктов да обслуживании приезжих лыжников. Больше здесь просто ничего нет. В нашей местности не отыскать достаточно большого клочка земли, чтобы выращивать хлеб, овощи или фрукты, мы слишком далеко от всякой тяжелой промышленности и крупных дорог, возле которых идет оживленная торговля. У нас есть только небольшие высокогорные луга, способные прокормить маленькие стада. А когда не имеешь возможности разводить скот в больших количествах, когда одному хозяину принадлежит десять, от силы пятнадцать коров, они делаются уже не просто домашними животными, а настоящими твоими товарищами, помощницами в работе. Ты очень близко сходишься с каждой из них, успеваешь досконально изучить все их привычки и особенности поведения. Вы близкие друзья. А с пугнирой, которая гораздо умнее и сильнее остальных, которая заметно выделяется среди своих собратьев, пусть даже собратья ее всего лишь коровы, вас связывает по-настоящему тесная дружба. Отношения почти те же, что у пастуха и его овчарки: оба делают одну и ту же работу, только разными способами и на разных уровнях. Каждый осознает, что может положиться на своего партнера, они друг друга любят и уважают.

- И вот теперь я лишился трети своего скромного стада, - продолжал мэр. - Разумеется, это сильный удар по моему карману. Чтобы восполнить такую потерю, потребуется вложить немалый капитал - все это так, но поймите: сами разговоры о том, что тут можно что-либо “восполнить” и “заменить”, просто бессмысленны. Это были мои товарищи, мои друзья и мои помощники. А Росселана, которую не искромсали, как остальных, которая просто исчезла… - Взгляд Ули уперся в крышку стола. - Люди подобными вещами не занимаются. К тем пастбищам в последнее время вообще не приближался ни один человек. Это ведь те чужаки, верно? Космические пришельцы.

Жанель вовсю старалась, дабы работа ее мозга не отразилась на лице.

- Да, я слыхала о подобных вещах… - неуверенно согласилась она.

- Вот-вот. - Ули совсем помрачнел. - Зачем они теперь заявились к нам сюда? Просто ума не приложу. В прошлом году ничего подобного не было. Нам всем тут казалось, что те неприятности, с которыми столкнулось человечество, всякие там террористические рейды касаются только крупных городов, что они просто минуют нас. Завоеватели приходят и уходят, но высокогорные долины для них представляют слишком мало интереса, чтобы утруждать себя необходимостью отправлять в горы войска. Вот сборщиков податей - другое дело. - Лицо Трагера засветилось иронией. - К примеру, в прошлом веке на высокогорную деревушку претендовал некий князь, в нынешнем - какой-нибудь епископ, а еще через год заявится посланец одного князька, о котором ты прежде и слыхом не слыхивал. Люди всякий раз платили давно установленную традицией сумму податей, и их вовсе не заботило, в чей именно карман она отправлялась. В конце концов настало время, когда завоеватели вообще убрались восвояси и оставили нас в покое - все на тех же горных склонах. Мы продолжали себе жить и не обращали внимания на внешний мир, занятый какими-то своими заботами, которые нас не касаются. Но это все, - произнес он, опрокидывая в горло очередную порцию, - нас очень даже коснулось, и, похоже, так просто нам не отделаться.

- Насколько я понимаю ситуацию, - отозвалась Жанель, грустно покачивая головой, - в этом вы совершенно правы. Эти типы намерены захватить всю планету, если только это им удастся. А отрезанные от всего мира горные долины вовсе не кажутся такими уж отрезанными, когда взираешь на них сверху, из космоса.

- Да… Вы говорите, - заметил Ули, - что представляете Независимую контрольную комиссию ООН… Как вам кажется, вы ничего не сможете по этому поводу предпринять?

Жанель открыла было рот, чтобы произнести “очень жаль, но ничем не смогу вам помочь”, но так и не смогла выдавить из себя эти слова. Все утро она произносила подобные фразы, но тогда они относились к проблемам, которые Жанель, увы, действительно не могла разрешить. Теперь, похоже, несколько другой случай.

- У нас есть, - осторожно начала она, - несколько работников, которых можно было бы назвать специалистами в подобного рода делах. Я могу попросить, если вы этого хотите, чтобы одного-двух из них прислали сюда. Что конкретно, по-вашему, им следовало бы тут предпринять?

- Видите ли, - пояснил Ули, - речь идет не только о моих личных интересах. Я был бы очень рад, если бы удалось избавить всех остальных здешних жителей от подобных потерь. Мы, швейцарцы, очень не любим жаловаться на судьбу. Вот выражать протесты по поводу того или иного нарушения гражданских прав - это да, - мимолетно улыбнулся он. - Жаловаться мы не любим, но я не могу не признать, что если подобные события будут случаться и дальше, то великое множество людей в окрестностях нашего городка - из тех, что не заняты в туристическом бизнесе, - в ближайшие пару лет сильно пострадают. И было бы просто здорово, если бы вы сумели это предотвратить. Даже если бы просто удалось выяснить, куда подевались все похищенные коровы - независимо от того, живы ли они теперь или нет.

“Наверняка мертвы, - подумала Жанель, отлично зная, что случалось с домашним скотом, который пришельцам доводилось похищать раньше. - Бедняга Ули!”

- Да, конечно, - заговорила она вслух, понимающе кивая, - наша организация может выделить несколько человек для специального расследования. Этим людям надо будет переговорить с каждым, кому хотя бы раз случалось увидеть что-то странное и необычное. Нам, вероятно, понадобится помощь в смысле языка, Ули. Далеко не все из наших специалистов говорят по-немецки.

- Ну конечно, мы найдем тех, кто не откажется помочь, - заверил Трагер. - Скажите, Жанель, а когда ваши специалисты смогут сюда прибыть?

- Если я сейчас успею вернуться в свой офис и сделать пару телефонных звонков, то, возможно, даже прямо сегодня.

- Ну тогда давайте приступим к делу, - кивнул мэр.

Жанель покинула Ули, оставшегося поглощать все новые и новые порции шнапса за столиком бара, и зашагала в свою контору. На всевозможные телефонные звонки и переговоры по рации ушло около двух часов. Подобная операция, в ходе которой люди Икс-команды вынуждены выходить на прямой контакт с огромным количеством местных жителей, должна быть согласована с самым высоким начальством. А начальство далеко не всегда готово одобрить такого рода общение с гражданскими лицами. В высших эшелонах регионального командования немало сторонников той точки зрения, что гражданские вообще не должны иметь никакого представления о деятельности Икс-команды. Гражданские не слишком надежны, любой из них может проболтаться о каких-нибудь важных вещах тем нечистоплотным личностям, что снабжают пришельцев информацией. И все-таки многие штабисты вполне готовы выслушать разумные доводы, понять ситуацию и одобрить планы Жанель. Она отлично знала, кто эти люди и где их искать, а потому хотя и не без труда, но уладила в конце концов все проблемы, а затем снова поспешила в бар, где и обнаружила Ули. Герр президент, казалось, был ничуть не пьянее, чем два часа назад, что вызвало у Жанель немалое удивление, поскольку за время ее отсутствия этот господин наверняка успел потребить просто немыслимое количество шнапса.

- Начнем с завтрашнего утра, - объявила она. - Из Женевы нам пришлют троих или четверых экспертов.

Экспертов этих, конечно, посылала она сама, и вовсе не из Женевы, а из “Ирил М’Гауна”.

- Им надо будет переговорить с каждым, - напомнила Жанель, - у кого пропала корова или у кого изувечили скот.

- Что ж, очень хорошо, - кивнул Ули. - Вот только что они смогут сделать?

Жанель уселась напротив и, оторвав взгляд от стакана белого вина - дело уже было к вечеру, и она наконец позволила себе выпить стаканчик, - произнесла:

- Честно говоря, я и сама не знаю. Они могут попытаться вычислить какую-то схему, по которой действуют пришельцы, предпринять какие-то шаги, дабы подобных случаев больше не происходило, предупредить ваше правительство…

Что сказать дальше, ей так и не пришло в голову. Жанель подозревала: Ули не хуже, чем ей самой, известно, что местное правительство практически не способно сдерживать агрессию из космоса.

- Все-таки это лучше, чем ничего, - добавила она, помедлив.

- Да, конечно, вы правы, - согласился Ули.

Ответ его прозвучал не слишком уверенно. Жанель еще раз окинула мысленным взором складывающуюся ситуацию и не сумела найти оснований для большего оптимизма, чем выказал господин Трагер.

Назавтра, с самого утра, четверо военнослужащих Икс-команды, прицепив на грудь большие пластиковые карточки, извещающие о том, что их владельцы являются экспертами Организации Объединенных Наций, двинулись по улицам Андермата, подробно расспрашивая местных жителей о недавних происшествиях с домашним скотом и всевозможных аномальных явлениях. Жанель снабдила своих подчиненных четкими инструкциями не обходить стороной ни одного подозрительного случая. “Представители ООН” прошлись вдоль всей Урзеренской долины, начиная с самых дальних городков - Гошпенталя и Рельпа, заходя во все населенные пункты, возле которых есть достаточно лугов, чтобы местные жители могли содержать скот. Один из “экспертов” начал с Гешенена и стал продвигаться вверх по долине Гешенерталь: множество коров из Андермата проводили лето именно там, поскольку вблизи мест обитания их хозяев пастбищ было явно недостаточно. Еще один член группы двинулся через Трансальпийский перевал к небольшим деревушкам вроде Чамута и Зельвы. Каждого “эксперта ООН” сопровождал один из специально выделенных Ули местных жителей, способных без труда общаться на “урнердойч” - том самом диалекте, на котором здесь говорят практически все. В его задачу входило также послужить гидом и помочь растопить лед отчуждения между иностранцем и деревенскими обывателями. Здесь, особенно в высокогорных районах, живут очень обособленно, почти не общаясь даже друг с другом, а тем более с приезжими. В Андермате Жанель нередко доводилось слышать местное диалектное слово “waelisch”, употребляемое по отношению к жителям Рельпа и Гошпенталя. Слово это означало “иностранец”.

Вечером того же дня все члены поисково-исследовательской команды собрались в андерматском офисе Жанель. Никаких особых выводов они пока еще сделать не смогли, хотя обстоятельства явно говорили о том, что проблема увечий и похищений крупного рогатого скота куда серьезнее, чем Жанель предполагала прежде. Один из ее подчиненных, Мэтт Джеймсон, статистик по образованию, развернул на стене крупномасштабную топографическую карту Швейцарии и принялся усеивать ее множеством булавок с разноцветными шариками на конце.

- Красные булавки, - пояснил он, - обозначают убийства и увечья скота. Желтые - похищения коров. Оранжевые я установил в тех пунктах, где имело место и то и другое. Вот тут, - Мэтт указал на карту, - как раз ближайшие к Андермату районы. Здесь увечья скота случались неподалеку от Гешенена, вблизи Абфутта, Шванди, Хохегга, возле гор Гандеренальп и Гурст. Я пока не рассортировал события по времени. Добавлю эти данные потом - скорее всего, навешу на булавки соответствующие флажки. Вот здесь, к северу от Гешенена, похищения коров произошли одно в Ридбодене да еще одно в Банде. Если взглянуть дальше, на верхнюю часть долины, то одно похищение наблюдалось в Штандентале, одно в Хохберге, одно в Гоерли, одно еще дальше, возле входа в железнодорожный тоннель близь Хеггбрикена, и еще одно дальше на север, поблизости от Гуртнеллена.

Мэтт помедлил, сравнивая расположение воткнутых в карту булавок с информацией в объемистой стопке бумаг, которую держал в руках.

- На западе по ту сторону Трансальпийского перевала увечья скота произошли одно в Карнехутте, одно в Пардач-ди-Ваккас… - Джеймсон мрачновато улыбнулся. - Кстати, название это на ретороманском означает буквально “место, где коровы живут”. Еще случаи убийства и увечий скота произошли в Мизас-Гронд и дальше в У ауле. - Мэтт перелистнул страницу своих записей. - Сразу бросается в глаза, что ни одного подобного случая не было поблизости от Дизентиса, довольно крупного города, расположенного как раз посредине западной оконечности большой долины. Наши мясники явно усиленно избегают попадаться кому-нибудь на глаза. Все случаи увечий и убийств скота происходили в совершенно глухих местах, со всех сторон окруженных высокими горными пиками, так что действия пришельцев не могли быть замечены даже со стороны ближайшего селения.

Жанель кивнула. Мэтт снова обернулся к карте:

- Что касается похищений коров, то они случались и не в столь удаленных районах. Одно произошло недалеко от деревни Медель - вот здесь, другое в Каспаузе, как раз за Трансальпийским перевалом, третье почти возле самого города Гешенена, что просто удивительно, и еще одно в Фаузе, а это почти такой же большой город, как и Гешенен.

- Те, кто затеял подобную операцию, ни за что не будут выставлять себя напоказ, если есть хоть малейшая возможность этого избежать, - заметила Жанель. - Бели местные жители будут встревожены и начнут принимать всяческие меры предосторожности, заполучить коров будет гораздо труднее.

- Ну а вот тут, - снова указал на карту Мэтт, - я обозначил те случаи, когда похищение скота сочеталось с его убийством и нанесением увечий. Некоторых коров просто подняли в воздух и унесли, других подняли, искромсали на куски и куски эти снова побросали ла землю. Именно такой случай и произошел со стадом Ули позапрошлой ночью на склоне горы Урзеренвальд. Этот самый инцидент тоже случился на удивление близко от крупного населенного пункта. Еще один подобный случай произошел возле Филера, что между Гуртнелленом и Гешененом. По ту сторону перевала Фуркапас подобные несчастья случались в Унтервассере и еще одно на самой окраине небольшого городка под названием Мюнстер, в местечке Шляпф. Да еще - это, кстати, весьма интересно - такой случай произошел вот здесь, в долине Левентина, в местечке Квинто. Это куда более густонаселенный район; тут проживает около двух тысяч человек. Однако опять-таки долина здесь сильно сужается, горы стоят так близко друг к другу, что всегда можно найти местечко, где тебя никто не заметит, даже если расположено оно всего лишь в какой-то полумиле от города по прямой. Перетащи коров туда и делай свое черное дело без всяких помех.

- Что ж, - произнесла Жанель, - вы довольно много всего разузнали - для одного-то дня.

- Осталось еще немало происшествий, - добавил Джеймсон, - о которых мы только слышали и не успели еще выяснить подробности у людей, кому принадлежали сами коровы или же пастбища. То, что вы здесь видите - информация, добытая исключительно из первых уст. Если и те из рассказов, что повествуют о происшествиях с коровами хозяев, кого мы сегодня не успели повидать лично, верны, то завтра мы, несомненно, соберем данные еще о десяти - пятнадцати подобных случаях. Кстати, тут есть весьма интересный момент: одно местечко пришельцы посетили дважды. На окраине Мюнстера.

- Дважды, - задумчиво проговорил прежде молчаливо сидевший чуть в стороне Ули и покачал головой. - Вот это и вправду новость. Я о подобном еще ни разу не слыхивал.

- Так, так… Однако я хотела бы уточнить вот что. - Жанель обернулась к Ули. - Если информация Мэтта верна, все эти похищения и увечья коров происходили совсем близко от вас, в районе Оберваля и Мюнстера, как раз по ту сторону перевала Фуркапас. Ведь из вашего города туда не больше десяти миль пути - и вы об этом до сих пор ничего не слышали?

- Видите ли, - Ули пожал плечами и широко развел руки, - там расположена уже долина Гомз, и находится она в другом кантоне. По ту сторону перевала начинается кантон Фалайз, а мы с вами находимся сейчас в кантоне Ури. Между кантонами нет даже обмена официальной информацией, не говоря уже о сведениях из частной жизни. Мы почти не общаемся с жителями долины Гомз. Очень уж они далеко… Зимой добраться туда совсем сложно, автодороги через перевал закрыты, машину приходится грузить на железнодорожную платформу и перевозить через тоннель… А летом мы слишком заняты. Резкий наплыв туристов, да и коровы тоже… А все местные новости всегда остаются чисто местными новостями. Никто не хочет, чтобы люди посторонние совали нос в твои дела.

Жанель удивленно вскинула брови, припоминая, как часто слышала слово “велиш”, то бишь “иностранец”, применительно к живущим в каких-то двадцати милях отсюда. Что ж, в прежние времена, когда формировался национальный характер здешних обитателей, двадцать миль через горный перевал могло означать, что тебе придется пересечь пару совершенно независимых друг от друга, порою даже враждебных государств. Добраться туда было нелегко, да и к тому же по ту сторону перевала вряд ли удалось бы отыскать что-то такое, что тебе действительно нужно и чего нет у тебя дома. Так зачем вообще туда отправляться? И что обсуждать с этими людьми? Зачем вообще с ними разговаривать? Зачем о них задумываться?

- Мне довелось слышать один исторический анекдот, - вставила Жанель. - Просветите меня, правда это или нет. Говорят, что жители одной из деревень в этих горах построили у себя виселицу, чтобы казнить преступников. И когда в соседней деревне поймали вора и попросили позволения воспользоваться этой самой виселицей, дабы воздать ему по заслугам, жители того селения, которому принадлежало орудие казни, ответили: “Нет. Эта виселица - для нас и наших детей”.

Ули кивнул, подтверждая истинность истории; лицо его сделалось не на шутку печальным. Жанель добродушно улыбнулась.

- Вам надо всерьез изменить эти привычки, - мягко заговорила она, - и начать побольше говорить друг с другом. Даже если люди по ту сторону горы принадлежат уже к кантону Фалайз или Фауд.

Она потерла лоб и снова взглянула на карту.

- Завтра еще раз пройдемся по всем этим инцидентам. А мне пока надо будет еще кое о чем подумать.

Мэтт вдруг опустил глаза, сосредоточенно рассматривая свои бумаги; остальные начали с бессмысленным выражением лица разглядывать стены.

- Но вот что, Ули, - вновь обратилась к мэру Жанель, - сделайте мне одно одолжение. Наши ребята завтра снова отправятся расспрашивать местных жителей, и я намерена поручить им узнать не только подробности происшествий с коровами, но еще выяснить и обо всех странных и аномальных явлениях. Если кто-то из ваших горожан когда-нибудь видел какие-либо необычные огни и прочие вещи и события, которые нельзя объяснить природными явлениями, я хотела бы об этом узнать. А потому я прошу, если вас, конечно, это не затруднит, чтобы вы, Ули, переговорили сегодня кое с кем из своих сограждан на подобные темы. Надо, чтобы люди были готовы услышать такие вопросы и особенно - чтобы они были готовы на них ответить. Не видел ли кто непонятных вещей? Не слышал ли странных звуков? Я к тому говорю, что если все эти похищения и увечья скота дело рук НЛО, то есть космических пришельцев… Вы же знаете, как обыватели зачастую реагируют на это. Просто не желают говорить. Хотя, впрочем, может быть, вам это и неизвестно… - торопливо добавила Жанель. - Вообще-то, и мне самой тоже трудно судить о таких вещах, но мало ли что… Все-таки попробуйте немного разговорить своих. Вам это наверняка удастся куда лучше, чем нам, “велиш”. - Она сделала особое ударение на последнем слове.

Ули ответил ироничным взглядом, хотя в то же время было видно, что он немного польщен.

- Знаете .ли, - заметил он, - должен предупредить, что тут вы можете столкнуться с куда большим числом подробностей, чем ожидаете. Наша местность - далеко не обыкновенный уголок Земного шара.

Теперь уже легкое удивление отразилось на лице Жанель. Удивление, смешанное с неподдельным интересом.

- Да нет, вы действительно не понимаете, к чему я клоню, - с жаром заговорил Ули. - В этом районе Альпийских гор живет множество самых странных историй и слухов… Люди здесь видели необычные огни и появляющихся посреди гор странных живых существ с тех самых пор, как здесь поселились, около двух тысячелетий назад. Вы должны очень осторожно формулировать свои вопросы, а не то здешние жители решат, что приезжий хочет послушать какие-нибудь народные сказки, местные байки о всевозможных чудовищах, истории о таких созданиях, как гномы или буттачи…

- Буттачи?

- Буттач - это коровье брюхо с глазами, - без обиняков заявил Ули. - Одна только содранная с коровы кожа. Концы ее развеваются по ветру и громко хлопают. В темноте буттач светится. Штуковина эта имеет обыкновение скатываться на тебя сверху по склону холма, когда ты бредешь по какой-нибудь горной тропинке. Она что-то бормочет, вздыхает и охает и говорит на всяких разных языках…

- Давайте с этим разберемся как-нибудь побыстрее, если можно, - произнес Мэтт, торопливо вставая со стула. - Мы бы успели добраться на станцию прежде, чем на город опустятся столь опасные, по всей видимости, здесь сумерки, если б отправились прямо сейчас.

- Да, с такой штукой я уж точно не хотела бы встретиться, - рассмеялась Жанель. - Но ведь Бог свидетель, Ули, такое описание слишком уж похоже на… на некий сорт инопланетных пришельцев…

- Ну, об этом меня не спрашивайте, - махнул рукой Ули. - Я таких вещей доныне еще не видал и не мог бы с чистой совестью утверждать, что верую в них. Однако если вы все же намерены встретиться с чем-то вроде светящейся в ночи коровьей шкуры, которая катится с горы прямо на вас, то я не хотел бы в этот момент составить вам компанию. Считайте это высказывание официальным предупреждением местных властей по поводу техники безопасности в горах.

- О, можете мне поверить, - отозвалась Жанель, - если я хоть раз увижу что-нибудь подобное, тут же позову на помощь своих товарищей.

На том и завершилось заседание. Через несколько минут Жанель уже шагала со своими подчиненными к железнодорожной станции.

- Коровье брюхо! - пробурчал один из них. - Надо ж такого насочинять!

- Трудно судить о подобных вещах, - задумчиво ответила Жанель; они как раз шагали по узенькой тропинке через пустынный парк, вдали от посторонних ушей. - Кто знает, может быть, пришельцы давно уже околачиваются в данной местности? Давайте все-таки выясним побольше о тех сказочных персонажах, по поводу которых нас просветил Ули. Все это может оказаться очень кстати. Вспомните хотя бы, как много лет подряд самые разные люди жаловались, что их похищали маленькие костлявые инопланетяне с большими головами. И вот в конце концов выяснилось, что они имели дело с сектоидами.

- Что ж, как скажете, босс… Займемся и этой проблемой.

- А остальные пускай продолжают работать над случаями похищения и увечий скота. Я и предположить не могла, что здесь подобные инциденты так часты. Первый раз слышу, чтобы эти события разворачивались на таком маленьком клочке земли, так компактно… Сегодня или завтра мне наверняка придется вновь отлучиться на “Ирил М’Гаун”, но я хочу, чтобы вы не прекращали работу. Швейцарцы уже столько раз помогали нам в самых разных делах… Мне очень хочется хоть чуть-чуть отплатить им тем же. Даже если они не будут знать, кто именно помог разрешить проблему.

В тот же вечер она действительно вернулась в Марокко. Там полным ходом шли ремонтные работы; множество пострадавших кораблей вернулось в строй, а Де Лонфи почти обрадовался, снова увидев Жанель. Здешний командующий наконец улучил момент, чтобы отдохнуть, собраться с мыслями и разработать четкие планы действий на тот случай, если налеты пришельцев вновь участятся и у базы останется мало людей и техники для перехвата вражеских рейдов. Де Лонфи поделился с Баррет своими стратегическими идеями, а Жанель, в свою очередь, обрисовала ситуацию в Швейцарии, особенно новости по поводу похищений скота.

- Мы ежедневно слышим, что число нападений пришельцев на скот сокращается, - резюмировала она, - но только я этому не очень-то верю. Завтра с утра снова займусь этим делом в Андермате, но было бы очень неплохо, если бы вы, Жан, со своей стороны поднажали…

Жанель быстро ввела его в курс дела, пересказав вкратце данные, полученные в результате жарких переговоров с отделами статистики других баз Икс-команды.

- Все они просто решили, что дамочке делать нечего, Жан, - добавила она. - Похоже, что там сложилось мнение, будто региональный командующий Южной Европы и Северной Африки, мягко говоря, бесится с жиру. Так что, названивая коллегам, тоже вполне можешь сделать вид, что просто исполняешь каприз непосредственной начальницы, а сам не перестаешь втихаря посмеиваться. В общем, говори им что хочешь, но выясни как можно больше.

- Я одного понять не могу, - задумчиво произнес Де Лонфи, - наше высшее командование просто перестало обращать внимание на несчастья коров оттого, что резко подскочило число похищений самих людей, или же они просто ухватились за кратковременное снижение числа инцидентов со скотом и решили, что дальше все будет столь же благополучно? Тем более что это временное сокращение количества коровьих похищений как раз совпало с резким увеличением похищений людей. Можно предположить, что власти предержащие сильно порадуются сокращению проблем с коровами, когда хлопоты о том, как обезопасить самих людей, и без того не дают покоя… А их собственные референты из отделов статистики наверняка не желают подливать масла в огонь, когда начальство и так на нервах, и, зная, откуда ветер дует, обрабатывают цифровые данные так, чтобы они выглядели как можно приятнее для шефа…

- Очень даже может быть… - вздохнула Жанель. - Впрочем, такая версия слишком уж похожа на правду, чтобы действительно быть правдой… В общем, выясните все, что удастся. Меня тут дожидаются какие-нибудь бумаги?

- Все уже отправлено в Андермат.

- Замечательно. А как у вас дела, Жан?

- Да уж получше, чем прежде, - усмехнулся Де Лонфи. - Похоже, это неожиданное назначение меня тогда и вправду несколько шокировало.

- А вы бы рассказали поподробнее.

- Вот когда вы появились здесь, вы никогда не проявляли никаких признаков растерянности или даже нервного перенапряжения.

- Это вам так казалось, - тихим голосом призналась Жанель, - я старалась изо всех сил, чтобы никто ничего не заметил. Если б я только дала понять, насколько меня раздражает и приводит в уныние сложившаяся на базе ситуация - как по-вашему, быстро ли эта весть дошла бы до последнего рядового? И каков бы был эффект? Что сделалось бы с моральным духом моих подчиненных?

Де Лонфи неторопливо кивнул.

- Так что выше голову, - подытожила Жанель. - Ни при каких обстоятельствах не допускайте, чтобы хоть один человек догадался о ваших страхах и сомнениях. Подобные вещи люди чуют за версту. И не слишком переживайте по поводу предыдущих событий. Эта пара недель никому не далась легко.

- Думаю, вам-то уж точно, - изрек Де Лонфи.

- Ну, я-то особенно не страдаю, - пожала плечами Жанель. - У меня, по крайней мере, появилась новая игрушка.

- У меня вот тоже, - усмехнулся Де Лонфи.

- Ну вот и поиграйтесь в свое удовольствие, - заключила Баррет и, похлопав заместителя по плечу, вышла из кабинета.

Путь ее лежал в лазарет.

Ари сидел в постели и выглядел заметно веселее. Он уже перестал жаловаться на еду. Впрочем, это отнюдь не означало, что полковник вообще перестал жаловаться.

- Я хочу убраться отсюда! - выкрикивал он в сторону Георгия. - Я чувствую себя превосходно! У меня давно уже ничего не болит!

Георгий невозмутимо стоял в противоположном углу комнаты и вписывал что-то в историю болезни.

- Вы пролежите тут до завтра, - в который уж раз втолковывал он пациенту, - нравится вам это или нет. Верно я говорю, госпожа командующий?

- Ну разумеется, он будет лежать, раз вы считаете, что это необходимо, Георгий.

- Да это просто несправедливо! Я здоров как бык и готов к любым полетам!

- Телосложение вожака стада горилл, - печально констатировал Макаров, - и мозги трехмесячного эмбриона.

- Не буду и пытаться оспаривать мнение дипломированного доктора медицины, - охотно согласилась Жанель. - Ну, как сегодня питание, Ари?

- Получше.

- Я разрешил ему съесть его любимое чили, - пояснил Георгий. - Если заработает несварение желудка - что ж, так ему и надо. На состоянии мозга это уже не скажется. Особенно принимая во внимание, какой у этого господина мозг.

- Так как с его мозгами, Георгий? И как все остальные органы?

- Завтра полковник действительно сможет летать, - кивнул врач. - А пока я хочу, чтобы он еще один денек отдохнул и собрался с силами.

- Не надо мне собираться с силами! Все силы у меня на месте. Единственное, что я хочу - это распрощаться с этой койкой. Да еще получить вторую порцию чили.

- Заткнись, Ари, - миролюбиво изрек Макаров, вешая историю болезни на гвоздик и принимаясь за чью-то другую. - Как я уже сказал, госпожа командующий, завтра он уже вполне может пилотировать корабль. Должен заметить, я буду очень рад избавиться от господина полковника. Целыми днями все какие-то сетования, сетования, сетования… И к тому же эта койка уже нужна другим пациентам.

- Если б еда не была столь кошмарной, я вовсе бы не стал… - снова начал Ари.

Жанель, подойдя прямо к изголовью кровати, наклонилась над самым его ухом.

- Лев мой, - произнесла она, - заткнись, пожалуйста. Все это как нельзя кстати, - добавила она во всеуслышание, - поскольку завтра, полковник, вы, действительно понадобитесь мне в седле. Много работы накопилось… и к тому же мне очень хочется, чтоб вы собственными глазами взглянули на тот самый “мститель”.

- Его просто невозможно было успеть починить за эти несколько дней!

- Разумеется, он еще весьма далек от боеготовности. Я как раз и хочу, чтоб вы окинули взглядом этот несчастный самолетик и воочию убедились в плодах своих трудов. Посмотрите, как ремонтники отдуваются за ваши грехи. - Она сделала было серьезное лицо, но напускная строгость долго на нем не удержалась. Уже через мгновение Жанель снова улыбнулась. - И вам предстоит немало полетов. “Шторм”-то ваш, по крайней мере, в порядке?

- Насколько мне известно, да.

- Вот и хорошо.

- А что скажет мсье Де Лонфи, когда вы лишите его еще одного корабля?

- Полагаю, что ничего особенного. Он уже куда лучше справляется, - усмехнулась Жа-нель. - Если поискать сравнения в Библии, я бы сказала, что не так-то просто научиться делать кирпичи, когда тебе не дают для них глины, однако господин командующий, похоже, уже приспособился. А что касается вас, полковник, то меня вполне устроит, если вы появитесь в Андермате завтра к полудню.

Жанель решила не запрягать Ари на всю катушку. Пусть даже Макаров утверждает, что пациент вполне готов к полетам, Жанель все же не удавалось отделаться от впечатления, что Ари выглядит не совсем так, как прежде. Похоже, полковник заглянул слишком глубоко в бездну адской машины этериальского разума. А следовательно, и в бездну смерти.

- Разумеется, я буду на месте, - ответил Лоренц. - И даже раньше, если этот тюремщик меня отпустит.

Жанель коснулась его руки и, покинув лазарет, отправилась дальше с намерением обойти всю базу. Не успела она сделать и десятка шагов, как завыли сирены: системы слежения вновь засекли врага, и дежурная группа сейчас полетит на перехват. Жанель повернула прямо в сторону командного пункта. К моменту ее появления работа там шла уже полным ходом. Де Лонфи явился еще раньше и стоял теперь за спиной дежурного офицера, изучая появляющиеся на экране сведения.

- Небольшой разведывательный корабль над Кейптауном, - доложил он. - Только один… Впервые за последнюю пару недель приходится сталкиваться с противником, который не превосходит тебя огневой мощью.

- Что ж, изловите его, - кивнула Жанель. - Доброй охоты!

Она вернулась в ангары и ближайшим же рейсом отправилась в Андермат.

Жанель выбралась из “рейнджера” и, стоя посреди новенького ангара, огляделась по сторонам. Новое ощущение просто поразило ее: Баррет впервые мысленно назвала “тронный зал владыки гор” Андерматской базой. Да, теперь все вокруг выглядит именно так, как и положено выглядеть базе Икс-команды: деловито .снующие вокруг техники, не смолкающий ни на минуту гул голосов, ровный неторопливый рокот мощных двигателей и станков… “Теперь уже недостает лишь самой малости, - подумала она. - Этот мозговой щит… Да, пожалуй, не такой уж и малости не хватает”. Оставалось еще позаботиться о настоящих добротных системах защиты от вражеской авиации, да еще… Ну да ладно, прямо сейчас этих проблем все равно не решить.

Жанель тяжело вздохнула и направилась к своему кабинету. Скоро уже вечер, а на вечер, как и вчера, у нее запланирована встреча с Ули и своими “экспертами ООН”.

На столе дожидался доставленный курьером пакет со всевозможными деловыми бумагами из “Ирил М’Гауна”. Жанель окинула бумаги печальным взором и в который уж раз за последние дни посокрушалась о том, что ее секретарь Джоэл не появится в Андермате по крайней мере до конца недели. Пока что она оставила Джоэла при Де Лонфи, дабы обеспечить передачу дел из рук в руки. К тому же Джоэл получил предписание подыскать себе преемника и как следует натаскать его, так что освободится он еще не скоро. “Ох, ладно, - напомнила она себе, - все эти бумаги отнюдь не сделаются более занимательными, если я оставлю их поваляться на столе лишний час”.

Жанель уселась за стол и принялась знакомиться с корреспонденцией. Наиболее толстая папка состояла из протокола допросов двух этериалов, захваченных на приземлившемся в Цюрихе линкоре. Папку эту Жанель лишь бегло пролистала, понимая, что на детальное изучение всей заключенной в ней информации сейчас просто не хватит времени. Подобные тексты надо читать медленно и очень внимательно, тем более что буква закона требует заполнять официальные бланки от руки, а Жанель никогда не могла похвастаться способностью разбирать рукописные тексты быстро.

Поверх официальных бланков покоилась записка Нгейджа. “Госпожа командующий, - говорилось в ней, - представляю вам первые результаты допросов субъектов В-122 и В-123, захваченных в Цюрихе. Допрос произведен Тренчардом и Оригеном - это один из наших офицеров разведки. Результаты довольно удачны. Господин Тренчард, похоже, обладает настоящим талантом к данного рода работе. Полученные данные позволяют предположить, что пришельцы в ближайшем будущем намерены обратить особое внимание на Южное полушарие Земли, особенно на страны мало развитые экономически и менее всего готовые противостоять вторжению. Очевиден также пристальный интерес инопланетян к Антарктике (???). Продолжаем расследовать вышеуказанные вопросы. В ближайшие дни сверим полученные данные с информацией субъектов В-123 и В-125, которых планируем допросить на следующих сеансах”.

“Вот и еще одно подразделение работает как полагается, - с удовлетворением подумала Жанель. - Однако Южное полушарие…” Да, в последнее время кое-кто из отделов статистики обращал внимание на то, что рейды пришельцев в Южном полушарии учащаются. Жанель давно уже подумывала, что кому-нибудь следует напрямую заняться этой проблемой. Та же Африка, например, столь обширный континент, что вряд ли можно назвать мудрым решением держать здесь всего одну базу. Скорее всего, база Икс-команды где-нибудь на территории ЮАР придется весьма кстати. “Но только, Боже мой, - снова мелькнуло в голове у Жанель, - что же будет, если я вдруг вылезу с предложением соорудить такую базу, а они поручат это веселое занятие мне самой? Кажется, лучше держать язык за зубами”.

Она переоделась в гражданское и перед отъездом заскочила в кафетерий, чтобы съесть сандвич. Во время еды Баррет окончательно пришла к выводу, что заведение под Андерматом сделалось наконец полноценной базой Икс-команды, ибо сандвич оказался приготовлен крайне скверно и явно отдавал чем-то черствым, хотя состряпали его не раньше чем нынешним утром. “Что ж, пожалуй, лучше перекусить где-нибудь в городе…” Бросив половину недоеденного бутерброда в тарелку, Жанель двинулась к лифтам, дабы через несколько минут уже забраться внутрь своего законспирированного под повозку путейцев вагончика.

Отворив дверь андерматского офиса, Жанель застала внутри такое оживление, какого этот кабинет еще не видывал. Разве что когда был еще торговым залом магазина электроники. В кабинете собрались все ее помощники, задействованные в работе по опросу местных жителей, множество мужчин и женщин из Андермата, служивших им гидами-переводчиками, сам господин президент и еще четверо его товарищей из тех, что в день праздничной пирушки активно делали и принимали ставки на бойцовских коров. Не менее половины собравшихся что-то увлеченно рассказывали, не пытаясь хотя бы чуть-чуть понизить голос, а другая половина внимательно слушала.

- Gruezi mitenands! - воскликнула Жанель во все горло. - Привет всей честной компании!

Воцарилось некоторое подобие тишины, однако Жанель поняла, что это лишь временное явление.

- Не затруднит ли вас объяснить, что тут так бурно обсуждается?

- Жанель, - приблизился к ней Ули. - Помните, вы просили меня порасспрашивать окрестных жителей, не видел ли кто из них каких-нибудь странных вещей? Ну так вот. Подобные вещи видало довольно много народу. Всякие там необычные огни по ночам и не менее необычные звуки. Все это в наших местах происходит довольно часто, так что ничего из ряда вон выходящего тут нет.

Вокруг дружно закивали головами, подтверждая слова мэра.

- Однако, - продолжал Ули, - как раз каких-то полчаса назад нам позвонил один человек и сказал, что беседовал недавно с одним своим знакомым, а этот знакомый на днях разговаривал с одной дамой, проживающей довольно высоко на склоне горы с противоположной стороны долины. Эта местность называется Ротмуш и расположена у подножия хребта Шпицграт. Так вот, она говорит, то есть они говорят… В общем, тот человек, который беседовал с тем человеком, который беседовал с этой дамой, утверждает, что дама видела космический корабль, что она действительно видела, как этот корабль несколько дней назад под вечер опустился с неба, завис над горным склоном и забрал наших коров!

- То есть вы хотите сказать, эта дама видела, как космический корабль похитил именно вашу корову? Росселану?

- По всей видимости, речь идет именно об этом. Только загвоздка в том… - Трагер, видимо, почувствовал себя несколько неловко. - Простите, Жанель. Пожалуй, было бы некорректно такие вещи высказывать, но у этой дамы, как говорится, не все дома. Она еще много лет назад начала рассказывать всем и каждому про воющих по ночам духов и всяких там чудовищ, норовящих сожрать все, что попадет под руку. Так что если теперь она видит космические корабли, то это может, означать лишь перемену в настроениях мадам. Времена меняются, и соответственно…

- Видите ли, Ули, - заметила Жанель, - свидетели порою видят куда больше важных вещей, чем сами они способны осознать. Не кажется ли вам, что нам все-таки следует отправиться к этой даме в гости и выслушать все, что она сможет сообщить?

- Что ж, тут решение только за вами. Но учтите: добраться к ней нелегко. Дорога до самого жилища не доходит, она обрывается на полпути, а дальше вьется лишь узенькая пешеходная тропинка - на целую милю вверх по склону. Причем тропа столь крута, что всякую более или менее тяжелую вещь приходится вытягивать наверх с помощью канатного подъемника.

Такие подъемники Жанель уже приходилось видеть. Состоят они из перекинутых через блоки тросов с электромотором и приспособлением для укладки груза. Тележка постепенно переползает по тросам от верхней к нижней точке подъемника. Подобная система является здесь излюбленным методом перевозки поклажи к почти недоступным высокогорным хижинам и “загородным резиденциям”. Приближаясь к склону горы, первым делом обращаешь внимание на то, есть ли на нем такой подъемник: это ясный показатель того, насколько легко или трудно на данный склон взобраться.

- По-моему, стоит ее навестить, - решила Жанель. - Если дама, конечно, пожелает нас принять. Как по-вашему, благосклонно ли она воспримет появление неизвестно откуда взявшихся приезжих возле своего жилища? Нет ли у нее…

Жанель не договорила. Местные правила этикета предполагали, что выяснять, имеет ли твой сосед дома оружие, какое именно и в каком количестве, просто неприлично. Все это личное дело каждого гражданина, а в личные дела посторонним не следует совать нос.

- О, общаться с ней вовсе не опасно. Эта дама, пожалуй, еще может подстрелить непрошеного гостя из охотничьего самострела, но ружье или пистолет не будет применять никогда.

- Что ж, вы меня обнадежили, - улыбнулась Жанель. - Так каким образом лучше всего к ней добраться?

- Лучше всего, по-моему, двинуться вверх на машине, - проинструктировал У ли. - Но вот эту последнюю милю до самого верха придется протопать пешком. Даже скорее не протопать, а вскарабкаться.

- Вполне согласна на это. Лишь бы вы не заставили меня путешествовать в тележке грузового подъемника. Кого бы еще взять… - Жанель обернулась к своему специалисту по статистике. - Пожалуй, тебя, Мэтт. В Женеве наверняка захотят услышать, что ты обо всем этом думаешь. Ладно, давайте собираться.

Ули вовсе не преувеличивал, говоря, что добраться до жилища почтенной дамы будет довольно трудно. Они покинули Андермат и, следуя по небольшой проселочной дороге, миновали основанную паломниками часовню Девы Марии, проехали под железнодорожным мостом и как раз позади станции пересекли главную из здешних автодорог. Дальше их путь лежал к противоположному берегу реки Рейс, через пойму реки к самому началу горных склонов хребта Шпицграт. Переезжая реку, Жанель успела заметить, что берега выложены бетоном - предосторожность против наводнений, точнее, слишком обильных паводков, вызываемых усиленным летним таянием ледников.

Вдоль обочины промелькнуло несколько жилых домов, а затем небольшая ферма, после чего дорога почти растворилась среди окружающей местности. Лишь узкая полоса относительно ровной каменистой поверхности, беспорядочным образом петлявшая по горному склону, указывала, куда именно следует ехать. Тряска делалась все более и более жестокой, так что вскоре Жанель оказалась вынуждена ухватиться за сиденье обеими руками. Дорогу усеивали довольно массивные булыжники; новые их собратья падали с выступов скал прямо на глазах пассажиров, едва лишь машина успевала проехать. Ули орудовал рулем, как гонщик-профессионал, но для Жанель это служило малым утешением. Узенькая горная дорога не имела никаких ограждений со стороны уходящего в пропасть обрыва, а тоненькие, как гвоздь, столбики, обозначающие поворот в конце каждого более или менее прямого участка, вовсе не радовали надписанными на них цифрами. Высота над уровнем моря, да и над уровнем ближайшей равнины тоже, была уже просто умопомрачительной и с каждым оборотом колес все увеличивалась.

Примерно через двадцать минут сплошных толчков и подскакиваний, способных вытрясти из пассажира всю душу, дорога вдруг видоизменилась. Покрытием ее здесь служил сплошной снег и лед, которых вовсе не встречалось внизу. Обширные сугробы и здоровенные ледяные глыбы громоздились и по обе стороны пути.

- Довольно странное явление, - светским тоном сообщил У ли как раз в тот момент, когда они свернули на другую колею, к северу, и снова начали взбираться вверх по склону, - в этом месте снег каким-то образом сохраняется очень долго. Сама вершина горы в такое время года почти совершенно его лишена - чистые камни, и все. Ветер делает свое дело.

- Да уж, - произнесла Жанель, поеживаясь, - ветер - это теперь самая милая тема для бесед.

Ули понимающе улыбнулся и включил обогреватель.

Вскоре дорога - если, конечно, путь этот можно назвать столь громким именем - вышла на широкое поле, усеянное громадными валунами, и здесь без следа растворилась. Поле было отнюдь не ровным; оно резко поднималось вверх, и где-то на самом верху склона расположился крошечный темно-коричневого цвета деревянный домик с типичной для данной местности широкой, лишь слегка наклонной крышей альпийского типа. Домишко выглядел так, будто стоит тут со времен всемирного потопа.

- Этому домику что-то около трехсот лет, - будто прочитав ее мысли, сообщил Ули. - А может быть, и больше.

- И наша дама живет здесь совсем одна? - спросила Жанель, удивленно оглядываясь по сторонам. - Спуститься вниз, чтобы пройтись по магазинам, для нее наверняка сплошная каторга.

- О, она отлично справляется, - заверил Ули, начиная взбираться по крутой горной тропке. - Живет тут в одиночестве уже около двадцати лет, с тех самых пор, как овдовела. Родственники и знакомые пытались уговорить ее переселиться в город, но она наотрез отказалась. Говорит, что всю жизнь только и делала, что переселялась, и больше не желает морочить себе голову переездами. Справляется она тут отлично, наша донна Мати. У нее есть кое-какие сбережения, так что раз в месяц-полтора она наведывается в город, чтобы кое-чего прикупить. Да кроме того, на охоту ходит. У нее запасено достаточно дров для печи, есть электрогенератор на тот случай, если хозяйка решит воспользоваться электричеством, сотовый телефон… Хотя, в общем-то, последние новинки техники она не слишком жалует, насколько мне известно.

Визитеры продолжали карабкаться наверх. Раза два Ули пришлось остановиться, чтобы Жанель с Мэттом могли перевести дух. Наконец, еще примерно минут через двадцать, вся компания выбралась на вершину хребта и обнаружила себя посреди небольшой ровной площадки, покрытой зеленью и, по всей видимости, методично очищавшейся от громадных валунов и средней руки булыжников на протяжении многих поколений. Столь ухоженное местечко посреди диких скал казалось каким-то уж слишком странным и даже неуместным.

На краю лужайки паслась привязанная к колышку коза. Животное встретило посетителей невозмутимым, флегматичным взглядом.

У ли выждал с минуту и громко воскликнул:

- Донна Мати, bien di!

Несколько мгновений никто не отвечал; затем отворилась темно-коричневая деревянная дверь домика, и на поляну вышла пожилая женщина. Она была очень высокой и худой, с поразительно серебристыми седыми волосами, собранными в тугой пучок на затылке. Одета дама была в джинсы, простой, без всяких узоров, красный свитер и почти новенькие кроссовки. Внутри был виден тусклый мерцающий свет, как будто от открытого огня в очаге.

- Bien onn, Ули! - выкрикнула женщина в ответ и добавила что-то еще, но этих слов Жанель вовсе уже не смогла разобрать.

- Ретороманский, - пояснил Ули, заметив недоумение на лице спутницы. - Она пользуется здешним древним языком. Впрочем, на нем на юго-востоке страны изъясняются очень многие. Донна Мати говорит, что нам следовало бы зайти в дом, а не стоять на холоде.

- Пожалуй, я сейчас не отказалась бы от небольшой выпивки, - полушутя заметила Жанель.

Они вошли. Жанель огляделась и обнаружила себя в избушке, состоящей из одной-единственной комнаты. И стены, и потолок, и пол в домике были сложены из дерева, срубленного явно куда раньше, чем триста лет назад, и тем не менее все вокруг так и сверкало чистотой. Чистота - первое, что бросается в глаза в каждом жилище, которое Жанель доводилось посетить с тех пор, как нога ее ступила на землю Швейцарии. “Одна из главных черт национального характера здешних обитателей”, - отметила про себя Баррет.

Вошедшие вместе с хозяйкой собрались возле открытого очага. Что касается выпивки, то Жанель очень скоро обнаружила, что эта процедура ей также сегодня предстоит. Едва лишь все успели рассесться возле печи, как донна Мати снабдила каждого гостя маленьким массивным стаканчиком из темно-зеленого с довольно приятным оттенком стекла, заполненным некой прозрачной жидкостью. Жанель понюхала содержимое и почувствовала запах слив, смешанный с парами алкоголя.

- Донна Мати изготовляет все это сама, - с гордостью за хозяйку дома произнес Ули, подбадривая свою спутницу.

“Вот замечательно-то, - подумала про себя Жанель, - с местной бабулей-самогонщицей познакомиться довелось”. Она мужественно подняла стакан, по всем правилам произнесла тост в честь хозяйки дома и воскликнула “вива!” - как раз так, как учили ее приятели господина президента в баре гостиницы “Корона”, - а затем одним махом осушила свою посудину.

Пожилая дама посмотрела на Жанель с явным одобрением и деловито кивнула. Рассматривая хозяйку вблизи, Баррет заметила, что в молодости она несомненно была очень красива. Теперь лицо было похоже на маску, однако маска имела четкие, правильные черты, и украшали ее яркие изумрудно-зеленые глаза. Глаза эти с минуту изучали Жанель и в следующее мгновение переключились на Мэтта.

Руки женщины выглядели довольно грубыми и какими-то слишком уж узловатыми. Жанель даже подумала, не болят ли у донны Мати суставы. В следующий миг хозяйка что-то проговорила, обращаясь к Ули, и тот вдруг поперхнулся, так и не успев допить свой стакан.

- Что она говорит? - переспросила Жанель.

- Она говорит, - пояснил Ули, - что ей известно о том, что вы из организации, сотрудничающей с правительством. А потому она желает знать, что вы намерены предпринять по поводу ее пенсии, которую власти все время пытаются урезать.

Подобное начало беседы заставило Жанель испытать немалое изумление, однако она изобразила на лице ту самую улыбку, в которой столь преуспела за последние недели, и произнесла:

- Пожалуйста, скажите ей, что я выясню этот вопрос и, если смогу хоть чем-нибудь помочь, сделаю все, что в моих силах. Однако я, увы, почти уверена, что мне вряд ли удастся разрешить подобную проблему.

Выслушав перевод, старушка бросила на Жанель взгляд, полный глубокого понимания того простого факта, что ее в очередной раз кормят примитивными бюрократическими отговорками, и вновь о чем-то заговорила. Ули внимательно выслушал и снова начал переводить.

- Донна Мати говорит, - произнес он по-английски, - что если вы не можете сделать такую простую вещь, то как же вы берете на себя смелость пытаться справиться с космическим кораблем, ворующим чужих коров? То есть она сказала именно про мою корову.

Жанель открыла рот и на мгновение безмолвно застыла в этом положении…

- Э-э… - выдавила она наконец из себя. - Попросите, пожалуйста, донну Мати описать мне, если возможно, этот космический корабль.

Ули перевел просьбу; старушка произнесла несколько коротких фраз, одновременно изображая расстояния жестами рук.

- Она описывает предмет, - пояснил Ули, - размером примерно с… ну, я бы сказал, с два мощных грузовика, из тех, что способны перевозить на себе по нескольку гусеничных тракторов, - два таких грузовика, поставленных в одну линию один за другим. Донна Мати утверждает, что корабль был примерно такого диаметра, восьмиугольный по форме и высотой с четырехэтажный дом. Донна Мати видела его совершенно отчетливо, хотя освещением служила только луна. В тот вечер она долго не ложилась спать.

Старушка вытянула руки в сторону Жанель и попыталась жестом изобразить формы корабля.

- Да-да, понимаю, - кивнула Баррет. - А что этот корабль делал?

Ули перевел. Донна Мати заговорила вполголоса и на мгновение выглянула в окно; на дворе сгущались сумерки.

- Говорит, он низко летел, над самыми вершинами гор. Появился с южной стороны. Корабль опустился на луг, приземлился, из него вышли люди - точнее, не люди, а какие-то живые существа, облаченные в некие панцири, - вышли из корабля и забрали коров. Некоторые из этих неземных созданий были совсем крошечные, как гномики или малые дети. Они сошли на землю и погрузили коров на борт корабля. Прошло несколько минут, а потом… - Тут Ули болезненно поморщился; донна Мати заговорила вновь. - Потом они выбросили изрубленные коровьи тела из корабельных люков на землю. Корабль поднялся в воздух и полетел дальше.

- Прошу меня извинить, - вставила Жанель, - но я все-таки не могу не задать этот вопрос. Ваша собственная гора находится примерно в двух милях оттуда. Как вы могли разглядеть такие подробности со столь значительного расстояния, да еще ночью?

Ули перевел вопрос.

Старушка мило улыбнулась, встала, слегка хрустнув утомленными за долгую трудовую жизнь суставами, и двинулась к изголовью высокой деревянной кровати с внушительной резной спинкой. Возле кровати, в самом углу, стоял массивный, устойчивый треножник с каким-то прибором наверху. Почтенная дама подхватила штатив и поставила его прямо напротив Жанель.

Баррет взглянула на прикрученный к треножнику прибор. На штативе покоилась военного образца стереотруба из тех, что применялись на капитанских мостиках морских линейных кораблей лет сто тому назад. Несмотря на почтенный возраст, бинокулярная подзорная труба была в отличном состоянии: за нею, видно, хорошо ухаживали все эти долгие годы. Жане ль прочла цифры на тубусе, и последние ее сомнения рассеялись как дым. Труба давала увеличение от двадцати пяти до ста крат, да еще и оказалась снабжена встроенными светофильтрами.

- Господи Боже мой, - воскликнула она, - да уж, это воистину исчерпывающий ответ любому скептику! Если коровы были на соседней горе, мадам могла без труда прочесть даже надписи на их колокольчиках.

Жанель обернулась к хозяйке дома и кивнула, выражая просьбу продолжить .рассказ. “Совершенно очевидно, что она видела в ту ночь их охотничье судно…”

- Куда этот корабль отправился? - снова заговорила она вслух. - Не видела ли донна Мати, куда он девался потом?

Старушка кивком подтвердила, что понимает вопрос, и продолжила свое повествование.

- Он поднялся в воздух и некоторое время продолжал лететь, но ушел не слишком далеко. Донна Мати говорит… - Ули сделал паузу, как человек, которому предстоит перевести совершенно сумасшедшие, с его точки зрения, речи. - Она говорит, что прекрасно видела, как он ушел внутрь горы.

Тут Жанель вновь довелось безмолвно открыть рот и так же безмолвно через некоторое время закрыть его в полном недоумении. Может, донна Мати видела один из тех кораблей, которыми управляют подчиненные самой Жанель? Один из кораблей Икс-команды, приземляющийся на Андерматской базе? Но как же она могла спутать такой корабль с инопланетным охотником, столь точно ею описанным?

Донна Мати заговорила снова, поднимаясь с места.

- Она просит нас пройтись, - разъяснил Ули, - и хочет точно показать то место, где корабль погрузился в недра горы.

Жанель вышла вслед за остальными в продолжавшую сгущаться темноту. Весь предыдущий день был ясным, но теперь с запада начали наползать тучи, заслоняя последние лучи солнца, уже скрывавшегося за горизонтом. Закат даже в эти последние минуты выглядел восхитительно. На вершинах расположенных на востоке гор Жанель заметила красочные результаты того самого эффекта, о котором не раз прежде слышала, но никогда еще не видела воочию: отраженные низко нависшими плотными облаками солнечные лучи заиграли на снежных шапках высочайших из здешних пиков; вершины гор, казалось, так и пылают ярким розовато-красным огнем на фоне темно-синего с пурпурным оттенком ночного неба.

Донна Мати подвела своих гостей к краю собственного земельного участка - к тому месту, откуда открывался наилучший обзор Урзеренской долины. Далеко внизу, отчетливо видимый, как на ладони раскинулся Андермат, сверкая множеством мягких желтоватых огней. Пожилая дама на мгновение остановилась, видимо стараясь поточнее определить направление, и указала на некую точку.

- Cheuora, - сказала она. - Cheuora muntogna.

- Вон там, - перевел Ули. - Вон та гора.

Донна Мати указывала почти на восток - не точно на восток, но чуть-чуть к юго-востоку, и вовсе не на гору Честелгорн, под склонами которой укрылась Андерматская база Икс-команды, а на другую, величаво возвышавшуюся

над всеми своими соседями, возглавляя группу вершин, расположенных длинным острым клином, указывающим на юг.

- Шкопи, - пояснила донна Мати.

- Верно, - кивнул Ули. - Эта гора называется Шкопи. Пик высотою в десять с лишним тысяч футов, расположенный к югу от долины Урзерен, возле самого перевала Люкомагно. Там еще есть озеро - то есть скорее пруд, поскольку оно искусственного происхождения. Долина перегорожена дамбой, и на ней расположена электростанция, снабжающая энергией всю округу.

Жане ль покачала головой, будто пытаясь сбросить наваждение.

- Ули, попросите, пожалуйста, нашу хозяйку меня извинить, - заговорила она, поворачиваясь к пожилой женщине, - но дело в том, что я должна абсолютно точно выяснить этот вопрос. Значит, вы говорите, что корабль именно погрузился внутрь горы? Он не мог просто обогнуть ее и скрыться за скалами?

Донна Мати ответила серьезным, сосредоточенным взглядом и вновь неторопливо заговорила на своем старинном языке - на этот раз так, будто обращается к малому ребенку. Ули несколько раз моргнул и начал переводить:

- Она говорит: “Я знаю, вы сейчас думаете, что я наверняка не в своем уме. Но только я отлично видела, как склон горы раскрылся, и корабль ушел вовнутрь. Я видела свет внутри горы; потом огни погасли. Луна была яркой и как раз вышла из-за туч, так что никакой ошибки быть не могло. Тем более с этой штуковиной”.

Донна Мати махнула рукой в сторону своего дома, где покоилась на надежном треножнике заслуженная стереотруба военно-морского флота.

“Да уж, - сказала себе Жанель, - ошибки и впрямь быть не может. С этой-то штукой! Именно для таких целей сия труба и сконструирована”.

- Большое вам спасибо, - проговорила она вслух.

- Te’bienvegni, - ответила старушка, вновь направляясь к дому.

Гости последовали за ней - теперь уже просто из вежливости, чтоб поговорить еще несколько минут о том о сем да лишний раз поблагодарить донну Мати за оказанную помощь, прежде чем отправляться в обратный путь. Впрочем, Жанель с трудом удавалось поддерживать разговор. В голове стояла сплошная сумятица. Мэтт взирал на Баррет с выражением плохо скрываемого ужаса, и Жанель отлично понимала почему.

“Прямо у нас под боком, - стучало у нее в голове. - Прямо на нашем заднем дворе. За соседней дверью. Вражеская военная база в каких-то двух десятках миль… База, до отказа набитая… Господи, чего же только они не успели понапихать туда за это время! Черт меня побери, да что же теперь со всем этим делать?!”