...Или право имею!

- СПЕЦНАЗ СССР – громко крикнул один из подошедших. - Эти предатели получили по заслугам. Колонна стояла молча и безучастно, но не вся. Люди стали оживать, как после спячки – медленно, но верно. Командир прошел по обочине дороги к середине колонны. – Посмотрите на меня – отдал он совсем не уставную команду, но на нее среагировали лучше, чем на строевую: необычное всегда привлекает внимание – а оно сейчас командиру и было нужно.

– Вы больше не пленные и у вас есть выбор: кто хочет остаться в немецком плену, сядьте на землю. Десятка четыре угасших, потерявших интерес к жизни пленных рухнули на дорогу. Для них это освобождение значило только одно – отдых !

- Кто хочет сам распорядиться своей судьбой может взять у немцев оружие, еду в ранцах и идти куда хочет. Но предупреждаю: жизнь все равно поставит вас перед выбором: кому служить – нашим или немцам. Отсидеться или спрятаться не удастся ! Из колонны стали выходить пленные, подходить к немцам.

– У кого плохая обувка - снимайте с немцев: им она уже без надобности. И в карманах пошарьте… Поймав взгляд одного из взявших оружие командир крикнул, махнув рукой – Вон там овраг. По нему сможете уйти на пару километров. А там – как бог даст. Пленный вздрогнул – услышать такое от командира НКВД ! Он отдал винтовку топтавшемуся рядом и уставился на командира.

– Остальные, кто хочет послужить РОДИНЕ – за группой авангарда. Мы прикроем. Группа Спецназа из трех человек направилась в лес, а за ней бесформенной змеей потянулась колонна пленных. Бывших пленных…

В этот раз, из-за большого количества пленных, я решил применить последний подарок дворфов – ворота – порталы. Один установил, под охраной моей пятерки недалеко от фильтрпункта, а второй – в лесу. Выбрал два стоящих в пяти метрах друг от друга дерева с ветками, направленными друг к другу, подрезал где надо, да и закрепил веревкой маскировочного цвета ворота, которые приняли цвет дерева и листвы. Колонна подходит к деревьям, проходит между ними и выходит уже на нашей территории. А для того,,чтобы не было паники: куда деваются впереди идущие – слегка пригасил соображалку подходящим к воротам. После прохождения последних – заслона Зверева и моей второй пятерки, охраняющей вход собрал ворота и прыгнул к входу в фильтр пункт. На территории пункта стояла бочка с питьевой водой. Я скомандовал по рации:

– Юля – все кружки и чашки в фильтрпункт. Медики – со всем необходимым в фильтр пункт. Степанида – горячий чай и сахар кусковой – в фильтр пункт. Подготовить кашу ! Михась – команду с машинками в фильтрпункт. А колонна уже втягивалась в территорию фильтрпункта. Я встал на возвышение и пересчитал входящих. 1252 человека ! Подкатил Газ-66ой. Из кабины выскочила Стрельченко и замерла, пораженная, прикрыв рот ладошкой.

- Мамочки мои ?! – услышал я. – Не стоим ! – рявкнул и махнул рукой – сгружаем ! Гремящие коробки одна за другой стремительно покидали кузов. Подкатил еще один Газон с полевой кухней на два котла. Из под неплотно прикрытых крышек вился парок.

– Товарищи ! Кто чувствует, что заболел – отойдите к левой стороне ограды. Кружек и чашек мало, есть будут все, а чтобы не заразить остальных у вас будут свои кружки. Несколько человек медленно поднялись и отошли в сторону. Я кивнул командирам – Звереву и Акимову. По их команде бойцы брали подносы с чаем и сахаром и разносили по сидящим прямо на земле пленным. Чай и два кусочка сахара – это все, что мог принять сейчас сжавшийся от голода желудок.

– Через полчаса вам дадут кашу – немного. Через час, еще… Подошла команда Михася – двадцать человек, с ручными машинками для стрижки волос. Возле каждого парикмахера боец с мешком, куда складывал волосы, кишащие вшами. Так они, словно пропалывая огород прошлись по ряду в двадцать человек шириной. Подстрижка не модельная, но и так сойдет – скоро отрастет. А тут и кашу подвезли. На раздачу я поставил штрафбат, за исключением Морозовой – она разбиралась на вещевом складе – помогала грузить обмундирование по размерам. Бойцы, сами в прошлом многие пленные, с жалостью глядели на пленных и накладывая им по половнику постной каши говорили – Ничего мужики, все уже позади… Зашли медички и пошли по рядам, выискивая травмы, ссадины, ушибы, раны. Больных сразу увели в карантинную палатку, серьезно раненых увезли на Газоне. Там баня для больных и лечение. Кашу умяли быстро – что там пол кружки, но силенок немного прибавилось. Я внимательно контролировал процесс.

– Пехота: кто поел – движемся к бане, все с себя снимаем – личные вещи складываем в отдельную кучку рядом с кружкой или миской. Выйдете – заберете. Долго не задерживаемся – другим нужно тоже помыться. Командиром на баню поставил Степаныча – 5 минут. Через полчаса стригалей сменили шофера – попробуйте - ка постричь хотя бы десяток – пальцы сведет, как судорогой. А тут на каждого – больше 50 человек. По двадцать и разминать пальцы. Водилам по десять. Подьехали три КамАЗа с обмундированием – 48ой; 50ый 52ой. На Газ-66 привезли 54ий размер – таких вряд ли наберется много. Партия входит в баню за партией, выходят, одеваются в новое. А стрижка продолжается… Наконец все закончилось, всех покормили еще раз – дело как раз к обеду. Осоловели бойцы – на сон потянуло. Последний аккорд.

- Запомните главное правило – огороженную территорию фильтрпункта не покидать: вы находитесь на режимном обьекте. - Пехота – в те палатки и отдыхать. Танкисты – туда. Артиллеристы – туда. Летчики – туда… Раскидал почти всех.

- Комиссары и политработники – в те палатки – указал на самые дальние. Все, можно отдохнуть. Хотя перед этим надо проверить раненых. Зашел, проверил. Несколько раз ловил на себе молящий взгляд Голубевой, но не реагировал. Зашел на склад к Юле, взял то, что мне надо и отправился к Михасю и команде. Подгадал. Они как раз сели за стол. Поставил на стол пять бутылок водки.

– Для восстановления работоспособности ! Мужики одобряюще зашумели. – Но если замечу шарахающегося, пристающего, буянящего на базе – не обижайтесь ! – Да мы с понятием – заволновались бойцы. – Поешьте с нами товарищ командир – попросили они. Сел за стол, не стал отказываться. Не отказался и от поднесенной стопки. Посидел, поговорил и ушел к себе – дела…

Через час после обеда в дверь постучали. – Разрешите войти товарищ командир ? Степанида. – Входи. Она робко вошла – еще ни разу у меня не была. – Вот товарищ командир – она положила на стол что - то завернутое в полотенце. Ах да…

- Острое ? – Барышев сам точил – сказал острее никто не наточит… - Ну если сам Барышев – согласился я. – Раздевайся… Степанида разделась без стеснения. Я обошел ее кругом, примеряясь. – Шикарная ты женщина Степанида – и чего еще этим мужикам надо ? Хотя чего им надо - мы им и дадим. Ложись на кровать. Ноги сгибать и раздвигать не надо…

- Да мне ж ничего не стоит товарищ командир, а вам приятно будет, да и мне надеюсь тоже. – Надеяться, надейся, но ноги выпрями и сведи вместе… Она вздохнула, но подчинилась. СПИ… Первое, что надо сделать – убрать небольшую бородавку со щеки. Укоротить выпяченную как у лошади челюсть. Хоть и не сильно выпячена, но все равно убираем. Чуть облагородим черты лица. Ну и фигура: подтянем слегка обвислую грудь, чтоб торчала, уберем слишком большой зад, вот пожалуй и все. Слишком хорошо для нее не нужно. Последний штрих. Метнулся в невидимости на кухню командиров – крови животных или рыбы там всегда можно найти. Положил на стол окровавленный нож .

- Просыпайся… Степанида открыла глаза, оглядела себя, заметила торчащие груди, смутилась. - Вставай, принимай работу хозяюшка. Хозяюшка метнулась к зеркалу и… расплакалась. – Ну будет, будет… подойдя к ней сзади обнял ее за плечи. Она крутнулась как волчок.

– Миленький мой, хороший мой – все для тебя сделаю, только скажи… - Должна будешь – загадочно улыбнувшись, пошептал я глядя ей в глаза. Она закивала и обмерла – увидела окровавленный нож.

– Извини, что пришлось долго повозиться – нож был не того… не очень острый. – Ах ты ж гаденыш мелкий – Степанида рванулась на выход. – Стой ! И куда ж ты в таком виде ! Тут до нее дошло…

- Ну я тебе покажу, сморчок поганый ! – ругалась она одеваясь. – Его, как человека попросили, а он… - Степанида – вновь остановил ее я. – Ты мне должна – помнишь ? Не трогай его и не ругайся – считай, вернула долг. – Как скажете товарищ командир. Но я вам все равно должна по гроб жизни…

Надо еще одно доброе дело сегодня успеть. Вызвал Акимова, Зверева, Чернова, Самойлова - (третьего из взятых в моем времени командира диверсионно – штурмового подразделения ГРУ, старшего лейтенанта, воевавшего в Афгане в самом конце, а в данное время закончившим подготовку взвода стажеров.). – Идем в гости к одному человеку. Надо ему помочь и его людям тоже. Лейтенант – эта операция будет для твоих стажеров выпускным экзаменом. Самойлов кивнул – к чему слова. … В землянку к командиру 75ой стрелковой дивизии вошли трое. Без стука, без предупреждения ординарца.

– Командир Спецназа СССР – представился старший. Только сейчас комдив разглядел – старший майор. Встал, подтянулся, отдал честь. – Наслышан… - От Пуганова ? Да, от генерал – майора Пуганова в том числе. С чем пожаловали ? Гость сделал вид, что не заметил раздраженного тона комдива. – Помочь вам хотим Семен Иванович. – Мы разве знакомы ? – ответил таким же раздраженным тоном генерал. Сопровождающие майора переглянулись.

– Мне достаточно того, что я знаю вас. Дойти от самой границы до сюда и не потерять дивизию, не попасть в плен, а тем более не сдаться – это уже много стоит – так же добродушно продолжил старший майор. – Впрочем, если вы не нуждаетесь в нашей помощи – мы пойдем… Кстати - в ночь на сегодня 22ая танковая,6ая стрелковая и, я надеюсь, 205 отступили с своей линии обороны в тыл на соединение с штабом 14го мехкорпуса для занятия новых оборонительных позиций. Так мы пойдем ?

- Извините товарищ старший майор – усталость… - Понимаю. Вы отступить не можете: немцы вас догонят, сомнут заслоны и уничтожат – сначала заслоны, потом вас. – Верно – с горькой усмешкой подтвердил Недвигин. - А чем можете помочь вы ? – Мы ? Майор улыбнулся. – Разгромить 293 дивизию, преследующую вас. А вы нам в этом поможете, как помог Пуганов и Папсуй. А затем с триумфом и с малым потерями отступить на новые рубежи. Вы обратили внимание: немцы вас сегодня не атаковали – скорее беспокоили. Им пришлось перебросить часть своих подразделений на участок 22ой танковой и 6ой стрелковой дивизий для обороны. Они же не знали, что русские отступят. Они должны были наступать. Сегодня утром большая часть переброшенных на усиление обороны вернулась. Так что самое время нанести удар и уничтожить докучающую вам 293ю дивизию… - Что для этого мы должны сделать ? Старший майор протянул назад руку, в нее вложили свернутую карту. Он развернул ее, жестом пригласил генерала, своих подчиненных. Когда майор закончил обьяснять, все изумленно уставились на него. Особенно генерал…

Командир 293 пехотной дивизии вермахта находился в хорошем настроении. Вернулись подразделения, выделенные на участок 45 дивизии для обороны, непонятно как разгромленной этими недочеловеками. Слава богу усиливать оборону там не понадобилось – русские отступили. Это было совсем на них не похоже – в некоторых местах они бросались в убийственные контратаки и только стойкость германского духа позволяли сдерживать эти атаки, а потом и перемалывать оставшиеся части. Что ж - 75ая дивизия осталась без поддержки и завтра он с ней покончит раз и навсегда, тем более, что из штаба корпуса прислали наконец в подкрепление пехотный батальон – все, что уместилось в один эшелон. Мало, но лучше, чем пустые обещания… От приятных размышлений не осталось и следа, когда раздались отдаленные раскаты грома и в палатку забежал адъютант – Господин генерал – лейтенант – русские наносят по передовым позициям артиллерийский огонь чудовищной силы. Связь с командиром полка прервана, командиры батальонов не отвечают… - Ну так восстановите связь – бросил раздраженно генерал и остолбенел – за спиной адьютанта возник военный в незнакомой пятнистой форме и закрыв ему рот ладонью ударил его ножом в сердце. Выдернул нож, отпустил беднягу, рухнувшего на пол и нехорошо улыбнувшись, шагнул к генералу. Фон Юстин схватился непослушными пальцами за кобуру и хотел закричать, но вместо крика вырвалось какое то сипение. Боли от удара он уже не почувствовал. Военный подхватил тело и исчез. Возник через несколько секунд и шепнув что-то, сгреб со стола карты и бумаги. В отделение генерала – «кабинет» заскочили четверо, привычно подскочили к главному, он обхватил их и они исчезли. Без хлопка, без запаха серы…

Генерал стоял, ожидая время « Ч » - начала удара артиллерии, но не угадал – настолько тот был неожиданным и точным. Загрохотало крупным калибром – на той стороне вспухли столбы взрывов. Разлетались бревна пулеметных точек, столбы земли взлетали прямо на месте окопов. … Такое возможно только при минометном огне большой мощности – ошеломленно подумал он. Направил бинокль в места взрывов на опушке леса – изломанные остатки противотанковых пушек с трудом просматривались среди поваленных деревьев. А это что ? Четверо бойцов в незнакомой форме бегом несли к реке прямоугольную лодку с прикрепленным сзади мотором. А из леса, следом за ней, его бойцы, словно длинная многоножка тащили к реке привязанные друг за другом такие же лодки. Первая лодка спущеная на воду уже завела мотор. От первой лодки, длинной цепи связанных лодок, бросили веревку лодке на воде. Там ее привязали к корме и… моторная лодка потянула связанные лодки, опускаемые в воду к другому берегу ! Это же переправа ! Лодка достигла другого берега, ткнулась носом в землю. Из лодки выскочили бойцы, задрали мотор, вытащили лодку на берег и подтянули к берегу первую лодку связки. Подбежал боец с штырями в руках. Несколько ударов в каждое крепление – ручку, для вытаскивания лодки с каждой стороны и лодка намертво закреплена на берегу. На его берегу потянули назад связку и также закрепили крайнюю лодку. Сверху, в лодке, положен деревянный настил. И по этой переправе начали переправляться его бойцы… Генерал оторвался от бинокля и увидел, что таких переправ наведено четыре. А невидимая артиллерия продолжала утюжить вражеские позиции. Из леса возле берега выкатились странные танки, настолько хищного вида, что жуть брала и подойдя к берегу сходу заскочили в воду и поплыли к другому берегу. Следом за ними плюхнулись в воду и поплыли диковинные вытянутые машины с пулеметами на кабине и стоящими за ними пулеметчиками, прикрытыми щитками. Очень быстро перебрались, подождали отставших, выстроились и двинулись вперед. Его пехота побежала следом… Артиллерия закончила свой смертельный концерт. Сейчас немцы вылезут из укрытий и встретят наших – подумал генерал. Над головой что то загудело, засвистело. Стремительные росчерки обрушились с неба на землю. Земля на всей протяженности немецких окопов словно по цепочке взлетала вверх, с чудовищными столбами огня и остатками бревен, оружия, человеческих тел. Ужас и восторг охватил генерала. Вот это силища ! Вот это мощь ! Его солдаты попадали на землю. Еще бы ! Он бы и сам попадал. Танки остановились на несколько секунд, оттуда высунулся танкист и что то закричал. Затем танки с бронетранспортерами двинулись вперед. Пехота неуверенно стала подниматься и побежала следом Задние части танков раскрылись и оттуда стали выскакивать бойцы, разворачиваясь цепью и держась рядом с танками. Из бронетранспортеров через открытые задние люки тоже стали выскакивать бойцы – на отставших бойцов генерала надежды было мало. Танки, бронетранспортеры и десант с ходу перемахнули обгорелые, развороченные окопы и двинулись дальше. По ним никто не стрелял…

После пленения командира дивизии я отдал приказ нанести одному бездействующему "Граду" удар по расположению штаба – начштаба мы не взяли, все штабные офицеры были живы. В прочем, после удара "Града" - вряд ли…

- Командир – у нас 300сотый – услышал я в наушнике взволнованный голос САМА. Он должен был брать продсклад. Вроде бы самое тихое место и на тебе… Прыгнул в невидимости поближе к продскладу, определил откуда вызывал САМ и прыгнул туда. На земле, в укрытии лежал боец, изо рта с хриплым свистом выплескивалась красная пена. Комбез на груди пробит… ЛЕГКИЕ ПРОБИТЫ… Выхватил нож, срезал разгрузку, снял броник. Так и есть ! Боец выгнулся, захрипел. Руку на рану - лекарей в нее. И быстрее ребятки, быстрее ! Рана под рукой затянулась, я приподнял бойца и прижал ладонь к выходному отверстию. Давайте, милые ! Из под ладони потекла пузырящаяся жидкость, кусочки порванной ткани. Все, рана стала затягиваться. Лежащий рядом со мной Самойлов с изумлением и восхищением глядел на затягивающуюся на глазах рану. Хватит - мне уже поплохело.

– Перевяжи парня – прохрипел я. Через минуту стрельба немцев закончилась – кончились немцы. Я смотрел, глотая шоколад, как грамотно бойцы перемещались, прикрывая друг друга, зачищая все за собой.

- Склад наш – доложил мне подбежавший боец. – Охрану по периметру, снайперов на возвышенности. Где БМП ? – На подходе товарищ командир – вон они ! Я повернулся к Самойлову – распредели по периметру ! Всех свободных выносить нужное нам из склада. Не вставая прыгнул на базу, к грузовикам. Водители в кабинах, моторы работают, в кабине одного из них – Юля. – А ты куда ? – Я там нужна, загрузка пойдет быстрее… Круг вокруг грузовика – прыжок; круг – прыжок… Машины прибывают, а Стрельченко уже во всю командует. И снова:

– Товарищ командир у меня 300сотый. Это Зверев. Он с АКИМОМ (Акимовым) на зачистке окопов от точки прорыва: один правую сторону, второй левую. Прыжок: ранение в плечо, мимо броника. Рана сквозная, несложная: прочистить, затянуть и перевязать… Прыжок и мое отделение перебрасываю на место штаба на зачистку. Отделения вполне хватит. После "Града"… Снова вызов – теперь АКИМ:

– Командир – у меня 300сотый. Прыжок: вовремя – ранение в бедро навылет, порвана бедренная артерия. Хоть и перетянули, но кровь все равно вытекает. Наложил ладонь, затянул одну сторону, прочистил, затянул вторую. Через полчаса операция была закончена. Раненые давно в медблоке, продукты заканчивают грузить. Подтянувшиеся бойцы генерала грузят оставшееся для себя. На берег генеральские бойцы согнали пленных и мои привели несколько человек. ВСЕ ! Подкатили Опели с продуктами для генерала. У того полное изумление чувств – столько жратвы и все ему ! А через речку наведен ПМП – понтонно - мостовой парк(четыре секции 2х6х0,7 метра, сложенные гармошкой и размещенные на КрАзе): 6 метров в ширину и восемь метров длину. Я решил опробовать недавно умыкнутые со склада длительного хранения такие парки: реки в Белоруссии, Украине и России в основном не широкие – десять таких машин – 80 метров вполне хватит. Здесь хватило четырех. А на складах их: видимо – невидимо. Нам точно хватит… На берегу уже стоят четыре Ганомага с ЗУшками – ждут не дождутся. Жаль, так и не дождались…

Глава одиннадцатая

Не мы выбираем дороги…

Операция закончилась, а у нас появились раненые. В общем то я не удивился: ну сколько может нам везти… Но в причинах разобраться надо ! Только навалились другие разборы… Вернулись на базу, разгрузили добытое и я разрешил отдых до обеда следующего дня, после - разбор «полетов». Зашел в медблок проведать раненых. Там было все в порядке: повязки поменяли, вкололи что надо, раненые спят… Подошла Голубева: за эти дни осунулась, похудела, подурнела, но глаза… Глаза горят каким то фантастическим огнем ! Или мне это просто кажется с усталости.

– Товарищ командир разрешите обратиться ? Жалко девочку, но надо доиграть до конца. – Разрешаю – устало произнес я. – Мне нужно с вами поговорить. – Говори… - Можно не здесь – попросила Наталья. – Пойдем – буркнул я. Вышли из палатки, я подхватил ее за талию и прыгнул в лес, на берег озера. – ЗДЕСЬ ПОЙДЕТ ? Она кивнула – Товарищ командир - уверенно начала она – не отправляйте меня. Вы же знаете что я вас люблю… И мне без вас жизни не будет ! Если вы меня отправите от себя, то я не смогу дальше жить !

– Многие так говорят Наталья и ничего, живут дальше, а некоторые даже счастливо. В ее голосе лязгнул металл. - Я не некоторые ! Я покончу с собой или утоплюсь ! Вы не думайте – вернулась прежняя Наталья – я не буду вам надоедать своим вниманием, не буду приставать и мозолить глаза. Мне достаточно того, что вы рядом, иногда посмотрите, иногда поговорите, иногда похвалите… - Достаточно говоришь ?... Черт побери: на меня глядели не Наташкины глаза – на меня глядела бездонная, манящая синева бескрайнего неба ! Глядела, манила, звала… С Ольгой у меня уже просто чистый секс, с Катей хочу, но нельзя, с остальными можно, только что потом будет… Я шагнул к ней:

– Достаточно говоришь ? Правая рука медленно расстегнула верхнюю пуговицу форменной рубашки, затем вторую… Глаза Натальи изумленно распахнулись, следом распахнулась и рубашка. Белый кружевной бюстгальтер накрывает манящие любого мужчину выпуклости. Долой ! Штаны с трусиками снимали уже вместе. Я бросал ее и свою одежду расчетливо – чтобы ей было помягче. Чуть нажал на плечи и она послушно опустилась вниз, села, легла на спину, не переставая глядеть на меня своим манящим, не верящим взглядом. Опустился рядом на колени, одним раздвинул ее ноги, она сама их согнула… Начал я осторожно, но потом накатило и понеслось… Я то хорош, но Наташка, скромница ! Она что то шептала, вскрикивала, стонала, билась подо мной как пойманная птица; голова моталась из стороны в сторону; роскошные волосы цвета пшеницы накрывали лицо, словно пряча от стыда и тут же отлетали в сторону открывая личико - прекрасное в страсти и наслаждении: ноги, обвившие меня, пятками подгоняли: быстрее, сильнее, глубже ! Почти Олимпийский девиз… Я свел оба наших пика в один. Выплеск ! Хриплый женский крик взметнулся над поляной, а я зарычал, как дикий зверь ! Наташка выгнулась подо мной дугою и рухнула на землю, дернувшись несколько раз. Я, чтобы не задавить своим весом, откатившись с нее, рухнул рядом. Черт побери - со мной никогда такого не было ! Должно быть это подарок дворфов. ХОРОШИЙ ПОДАРОК ! Наташка что то ворковала – недаром Голубева, а я лежал, расслабленно глядя в небо – такое же синее и бездонное, как Натальины глаза. Ладошка ее гладила мое лицо, грудь,а потом поползла ниже. Я то мужчина непокобелимый, женщине могу и отказать, а вот мой малыш… – Ой ! – испуганно пискнуло чудо. Я лениво оторвал голову от земли – далеко вокруг никого на было, я это чувствовал. Правда была невдалеке одна особь, но с нее мы потом спросим, в застолье… И что у нас там ? Наталья смотрела на вздыбившегося малыша, хваткой собственницы захватив его ладошкой. – И как он такой большой во мне поместился ? – испуганно – изумленно воскликнула она. Я чуть не расхохотался, но сказал серьезно – А ты у него спроси ? – Как ? – Губками…

Вот на такой простой крючок мы и ловимся. Ну какому мужчине не будут приятны такие слова, особенно … такой большой… Женщины ведь как кошки, сначала ласкаются - а потом царапают… Второй раз уже не было такой безумной, страстной скачки – мы плыли по волнам. Волнам наслаждения… Волна поднимает, опускает, с каждым разом все выше. И последняя взметнула нас ввысь ! Расслабленно откинувшись я наслаждался негой и покоем. Наташка что то ворковала. Прислушался – Вы не думайте, я не буду вам надоедать, приставать, что то требовать. Мне достаточно будет хоть изредка вот так – умирать, чтобы родиться вновь счастливой… Ой, надо скорее возвращаться – что девчонки о нас подумают ? – А что подумают ? – лениво поинтересовался я. – Легла под командира, чтобы не отправил, соблазнила вас… - Тебя это волнует ? – Меня нет, но я о вас забочусь… Я резко сел, а потом вскочил, Наташка аж дернулась. Потянулся с хрустом:

– Вот и меня не волнует. Нагнулся, сгреб ее в охапку и поднял. Она пискнула, но тут же обхватила меня за шею, прижалась к груди. А я зашагал к озеру, видневшемуся в просвет деревьев. Вышел из леса на берег – ну чем не библейское сказание о Рае: птички поют, ветерок шаловливо треплет листочки на ветках, солнышко светит, вокруг никого, мы голые и после грехопадения. Не хватает только гласа с небес… Шагнул к воду, щиколотки обожгло – да - это вам не июнь. Зашел по пояс. Нормальная вода - холодная только в начале, но Наталья ноги задрала. Резко присел в воду. Визг пронесся над озером ! Я разжал руки. Наташка как обезьянка полезла на меня. Хмыкнул – не зря говорят: возьми женщину на руки, а на шею она к тебе сама залезет.

– Иди, поплавай. Она отцепилась и стала барахтаться возле меня, изредка брызгаясь. Я и сам решил сделать заплыв, но до ушей донесся тонкий, еле уловимый, словно комариный писк. – Быстро ка мне – рявкнул я. Наталья бросилась ко мне. Схватил ее в охапку и рванул к ближайшим густым камышам. Писк стал переходить в еле слышный гул. Вот и Голубева услышала, завертела головой. Я присел по самую шею. Из - за кромки деревьев выскользнул на высоте метров 500 – 600 самолет. Синий низ, значит зеленый верх, красные звезды на крыльях… Наш самолет, советский – штурмовик Ил-2. Но только летел он не спеша и с юга от Пинска на северо- запад вдоль реки Ясельды к Березе - Картузсской ! Вот и глас божий ! Сам ведь сколько раз говорил – первым делом самолеты… Самолет улетел, а я рванул к берегу с Наташкой на руках. Вернулся к одежде, поставил ее и бросил:

– Одевайся. Одевалась она дольше чем я, пришлось заботливо помочь. Взглянул в глаза. – Запомни – ни я тебе, ни ты мне ничего не должны. Никаких претензий, требований, выяснения отношений ! Она серьезно кивнула – Я все понимаю. - И никому о том, что было. Если все поняла, то это у нас не последний раз, ну а если не поняла… Она подошла, провела ладошкой по щеке, встала на цыпочки и поцеловала в щеку – Я ХОЧУ ЕЩЕ НЕ ОДИН РАЗ… Прыгнули ко мне. – Я сейчас приготовлюсь смотреть бесстыжими глазами и пойду.

– Не стоит – ты здесь находишься всего пару минут. Даже если и сильно захотеть – все равно не успеть согрешить. Разве что как кролики – начал и тут же кончил… Наташка счастливо рассмеялась и вышла упруго покачивая бедрами. А я достал бубен и стал искать место, откуда взлетел Ил-2…

Время, время – его катастрофически не хватает. Немцы рвутся вперед такими ударными темпами, что за ними и не успеваешь. Казалось бы только недавно собирали окруженцев и пленных рядом с собой – а теперь приходится прыгать за ними аж к Смоленску, Могилеву, Киеву… Со своими разборками чуть не забыл – хорошо с небес напомнили – Ты хотел… Да я же не отказывался, просто закрутился. В Пинске расположился штаб 2го Воздушного Флота ВВС Германии с командующим генерал – майором Кессельрингом. Завтра, по старой информации, штаб должен передислоцироваться под Смоленск, ближе к линии фронта. Мы оттянули сроки захвата городов своими действиями на два – три дня, значит через день – два. У штабных, наверное, уже "чемоданное настроение" и шефа может на месте не отказаться. Но сегодня он наверняка еще на месте. И это он – я нюхом чувствую, летел на штурмовике. Человек он очень тщеславный, а полетать на самолете поверженного противника да еще с его опознавательными знаками ! Это ли не кайф для военного летчика ? Только вот откуда он взял боевой двухместный штурмовик ЦКБ-55 или, по другому, БШ-2,если их выпустили только опытную партию, а в серию и войска пошел одноместный штурмовик Ил-2 ? Сие есть тайна великая… Впрочем, если свидимся – спросим. Вызвал к себе командиров взводов.

– Знаю, что дал вам отдых до завтра, знаю, что многие из ваших бойцов устали, да и вы тоже. Поэтому не приказываю – предлагаю только добровольцам. Сегодня ночью осуществить акцию, по дерзости и наглости которой у нас не скоро будет равная. Командиры зашумели, посыпались вопросы. Я дождался, пока все утихнут и продолжил

– Операция ювелирная, требующая точности, скорости, выносливости. Я не зря обратился к вам именно так – добровольцы. Подумайте, оцените себя реально, оцените своих бойцов. Малейшая промашка может стоить не только не выполнения операции, но и потери жизней многих бойцов. Не будет позором, если кто то откажется – это будет мужественным поступком. Подумайте, взвесьте, оцените и себя и бойцов – кто и сколько останется с вами. Вот теперь все задумались, крепко задумались. Я повернулся к командирам своего отделения:

– Вас это тоже касается… - А что за задание – спросил Зверев. – Узнают только те, кто уйдет на акцию ! Вот теперь наступила такая тишина, что казалось слышно как скрипят мозги в головах. Командиры поглядывали украдкой друг на друга – кто начнет первым ? Первым решился Власенко – ГЕРД.

– Командир скажу прямо – в своем взводе я могу положиться сейчас только на пять человек, плюс я шестой. – Принято – отметил я. Начал вставать Зверев я махнул – сиди. - У меня во взводе все сильно устали…– Принято. Встал, подошел пожал руку – мужественный поступок. – Мне уйти ? Хлопнул его по плечу – сиди, слушай, набирайся опыта. Лисицын – ЗЯМА – старый волк тоже был осторожен – Со мной не более десятка. Бибиков – БИБА – также с осторожничал – Со мной пять. Акимов – АКИМ – Восемь, командир. Самойлов – САМ – Со мною пять командир. Я посмотрел на Завьялова – Со мною три товарищ командир. Стрельченко пробасил – Тоже трое товарищ командир.

– Ты не идешь. – Не обижай командир ! – Я сказал – ты не идешь. Мне лучше знать ! Ваня – что по снайперам ? – Со мною не больше пяти пар. Я посмотрел на листок и тяжело вздохнул – да 34 и я на 250 немцев… НЕ ГУСТО… - А может привлечем штрафников ? – осторожно поинтересовался Чернов.

– Им еще пять дней осталось. – Потом отработают – не сдавался ИВАН. – Не готовы они к этой операции – буркнул я. – Ну хотя бы ОДИНА И ЗИМУ ? – Отпадает – я был тверд в своем решении. – А из стажеров ? – поинтересовался АКИМ. - Эти тем более не готовы к такой операции.

– Командир – начал осторожно ЗЯМА – это твое упрямство, или единственно верное решение ? Я так глянул на него, что он поднял руки – Вопрос снимается как глупый. Считай, что я его не задавал. – Ладно, давайте подумаем вместе: цель - аэродром...

С полчаса прикидывали варианты и лишь тогда Иван спросил – А зачем брать этот аэродром и к чему такая спешка ? – Есть у нас четыре летчика штурмовика – две из них девушки… - Что то тебя командир, как ОДИНА на девушек стало тянуть – пошутил Чернов, но шутке его никто даже не улыбнулся. – Извини командир – это нервное.

– Одна из них всех, на мой взгляд – самая лучшая. Есть на этом аэродроме двухместный штурмовик Ил-2. В Пинске – в 10 километрах от аэродрома – штаб 2го Воздушного Флота Германии. А в нем его главнокомандующий генерал – майор Кессельринг. Раньше мы генералов отдавали другим – теперь надо отдать самим товарищу Сталину лично. Штурмовик двухместный: до Москвы 1200 километров максимум – с дозаправкой в Брянске долетит без проблем. Правда девушка пока не знает, что ей предстоит такой перелет, но думаю она не откажется…

- Ну командир – ты как всегда не мелочишься ! - восхищенно воскликнул ЗЯМА. Вскочил Зверев – За свой взвод я уже сказал, но я пойду с вами. Прямо сейчас пойду спать – к ночи успею отдохнуть ! Хорошо – иди, но подумай… - Что тут думать командир – трясти надо ! – пошутил ГЕРД. Кто знал – засмеялся, кто не знал – обьяснили.

- Ладно идите, готовьте людей и сами отдыхайте – тишину я обеспечу… Когда все вышли я взял рацию – Внимание – говорит командир ! ВСЕМ ! По базе обьявляется мертвая тишина. Повторяю для тех, кто не понял – мертвая тишина. Нарушители будут наказаны. Строго… Это касается и штрафников на полигоне. Прыгнул в Пинск, прогулялся до интересующего меня штаба, зашел внутрь – настроение у штабных уже чемоданное, но Командующий на месте, рассказывает начштаба какое это блаженство – лететь на машине врага, тем более не знакомой.

– Завтра еще раз слетаю и она мне уже будет не интересна, как и женщина – со смехом закончил он. А вот это есть гут и не просто гут, а зер гут ! Вернулся довольный, зашел к Артему, приказал трижды проверить нужный мне прибор, пришел к себе и сел за расчеты. От Пинска до Гомеля 360 километров, от Гомеля да Брянска столько же. Но Гомель немцы уже взяли, а до Брянска им еще далеко. Так что посадка на дозаправку в Брянске – 720 – 750 километров без посадки. Крейсерская скорость Ила 340 км, дальность полета - 800 км. Полетит без бомб, значит можно залить под завязку - хватит и на 900. Лететь два с половиной часа. Полетит ночью, значит воевать не придется – ни с нашими, ни с немцами. А от Брянска до Москвы – 400км. – меньше часа. Вообще то можно было бы обойтись и без захвата аэродрома, но больно уж хочется помочь девчонке, да и нам еще не раз придется штурмовать и захватывать аэродромы: значит надо когда то начинать учиться и чем раньше, тем лучше - опыт придет быстрее. Тук, тук, тук… А вот и мои красавицы – летчицы…

- Товарищ командир мы хотели вам сказать… Я замахал руками – не надо меня благодарить – вы потребовали вернуть вас в ряды Красной Армии – я выполняю ваше требование, только и всего… Мы не требовали – возмутились они. – Ну не требовали, так просили – требовательно… И закончим с этим: идите - у меня много дел. – Товарищ командир – мы хотим остаться.

- Девушки – вам здесь что - детский сад, или школа ? Вчера хотим, сегодня не хотим, завтра снова скажете - хотим… Вы просили отправить – я вашу просьбу выполняю. – Но вы же Голубеву оставляете ? – Я ее простил.

– И нас простите товарищ командир – бойкая Светлана Богданова шагнула ко мне с чарующей улыбкой – можете даже несколько раз. – Это как ? – не понял я. – А как захочете. Она оперлась руками о стол, наклонилась ко мне. А пуговички то расстегнуты больше положенного и вид там такой завлекательный… В штанах зашевелился малыш. Да что ж ты такой неугомонный…

- А ты что скажешь Давыдова - перевел я взгляд на Анну – подальше от соблазна. – Я сделаю все, что вы скажете, для того, чтобы остаться ! Я их понимаю. Если Богданова легко сумеет пристроиться в любом месте с такими прелестями и взглядом на жизнь…половую, то Анне будет намного труднее. А так им здесь почти малина, особенно Свете. Анне после той мерзости, что с ней произошла я и хочу помочь вернуть себя к нормальной жизни, почувствовать себя не только человеком, но и женщиной.

– Хорошо, оставайтесь. Они обрадовались. – Все, идите… Богданова стала подталкивать подругу к двери демонстрируя себя сзади. Они почти вышли, когда я окликнул:

– Давыдова – останься… Гримаса неудовольствия скользнула по Светкиному лицу, но быстро исчезла. Такие говорят в этом случае – еще не вечер… Анна зашла, закрыла дверь, молча встала около стола. – Ты сказала, что на все согласна… Лицо ее окаменело, я в ее глазах с вершины пьедестала упал куда то глубоко вниз. Она только кивнула, опустив голову. Я успел увидеть, как на ее глаза навернулись слезы.

– Раздевайся. Она молча, пряча взгляд, разделась. – Ложись. Так же молча легла и закрыла глаза. По щекам прокатились слезинки. Я присел рядом. Мысленный приказ – не бойся его, он тебе не сделает ничего плохого. Расслабься… Сначала я провел ладонью по щеке, пальцами по волосам, по бровям, по лбу – слегка нажав нужные точки; легким касанием по губам, по краешкам ушей… Анна задышала чаще. Пальцы мои как у опытного пианиста бегали по телу: гладили, скользили, ласкали, сжимали… Когда они опустились вниз, между ног, ее уже била дрожь. Наконец она вскрикнула, вытянулась, застыла на несколько секунд и обмякла. Все, сексотерапия закончена, клиентка полностью здорова. Давыдова открыла шальные глаза:

– Что это было товарищ командир ? Надо же – голая, в кровати, а товарищ командир… Она похоже этого не замечала. – Анечка – после того, что с тобой произошло, ты могла на всю жизнь остаться фригидной, бесчувственной женщиной, лежащей в постели как бревно. А какому мужчине такое понравится – даже мужу. И начнет он от тебя гулять на сторону. Я убрал у тебя все плохие воспоминания и ощущения, усилил чувственные и ты стала нормальной женщиной, все, чувствующей, не боящейся. Ну а опыт в этом деле – это наживное: какие твои годы. Она фыркнула:

– Не больно то мне это интересно… - Но я позвал тебя не только за этом. Хватит валяться голышом на моей кровати, в присутствии хозяина – возвысил я шутя голос. Аня засмеялась, легко вскочила, чмокнула в щеку. – Вы такой замечательный ! И простите, что подумала о вас плохо. – Прощаю – великодушно заявил я. Она быстро оделась. Я показал на табурет, стал обьяснять что она должна будет сделать.

– Вы думаете я справлюсь ? – Cделай это для меня. – В лепешку разобьюсь, но сделаю ! – А вот разбиваться не надо – надо долететь и довести груз в целости и сохранности. И сдать лично товарищу Сталину. – Товарищу СТАЛИНУ !? – В крайнем случае товарищу Берии. Она побледнела. – Не бойся – моих людей он не тронет. – А как обратно товарищ командир ? – А остаться не хочешь ? - хитро прищурился я. - Тебе после этого многое будет можно… - Да ни за какие коврижки – только с вами ! - Тогда я буду в Москве и заберу тебя… До вечера еще далеко и посещения на этом не закончились.

Сначала пришел Стрельченко и мы с полчаса тянули одеяло на себя: я убеждал его, что он устал, ему будет тяжело, его могут ранить из за усталости а он убеждал в обратном, совестил меня, взывал к состраданию – что скажет дочка: командир на операции, а папа прохлаждается на базе ! Этим аргументом он меня добил – согласился. Затем робко постучавшись просочилась Морозова и с порога начала давить на жалость, на чувства, на несправедливое отношение к ней и взывать к торжеству справедливости: раз простил Голубеву, значит должен простить и ее. При этом посматривала так подозрительно – пристально, что пришлось простить.

– Катенька, девочка моя – никогда не делай так больше – наставлял я ее на путь истинный прижав к груди, где она тихо млела от избытка чувств. Но концовка должна быть справедливой. Оторвал от груди и заглянул в глаза – Пойдешь в группу к Стрельченко рядовым бойцом до конца срока, если я не отменю свое решение. Она радостно затрясла головой: она снова в деле, возле командира, а пять дней – это такая мелочь ! За ней зашел Сергей – подглядывал что ли ? И с порога:

– Товарищ командир – вы что Морозову простили ? – Простил Голубеву, пришлось простить и Морозову – виновато обьяснил я и пошел в атаку – Да ты же сам меня умолял – заберите ее от нас ! Вот, пошел тебе навстречу – цени… - А меня не можешь простить ? – вкрадчиво поинтересовался он. Я вздохнул

– Тебя – не могу. Катерина попала за сущую мелочь – хотела остаться в деле. А ты – за разгильдяйство и пренебрежение своими прямыми обязанностями, – голос мой построжел – которые привели к травмам, а главное к дурному примеру для подчиненных по принципу: делай как я. Да и должностей у меня на тебя в группе нет, а ставить рядовым – урон майорскому званию. Так что тащи до конца свой штрафной срок и запомни – в следующий раз так легко не отделаешься…

Среди бойцов спецназа в это время произошел форменный бунт против возмутительно – оскорбительного превышения властных полномочий командиров – их не брали на операцию, ссылаясь на какую то усталость ! Особенно жаркими они были во взводе Зверева. Самым мягким упреком было – вы нам не доверяете… Один даже пригрозил пожаловаться на произвол самому командиру. Эту мысль тут же подхватило несколько голосов ! Результатом умиротворения было присоединение еще 60ти бойцов и пяти пар снайперов. Это уже сильно меняло расклад в нашу пользу. И окончательно добил меня последний визит. После разрешения зайти в землянку вошли четверо девушек – снайперов. – Товарищ командир, мы знаем что вы с пониманием относитесь к женским просьбам и всегда их удовлетворяете… Тут они, чертовки дружно засмеялись.

– Увы красавицы – если бы это было так – скорбно вздохнул я. – Так хочется всех удовлетворить – девушки снова засмеялись – но не могу – я же непокобелимый ! Вы неверное ошиблись – с этим нужно к товарищу майору – если и не удовлетворит, то хоть пообещает… От смеха они не попадали только по тому, что вовремя сели на то, что было рядом. Отсмеялись.

– Товарищ командир – нас Ваня не берет на акцию… А женщины выносливее мужчин… Нить разговора взяла в свои руки старшая – Товарищ командир: мы думаем, что вы будете увеличивать ваше отделение и вам нужны будут хорошие снайперы. - А Ваня не обидится, что вы уйдете ? – Мы ему сказали… Поставили перед фактом… А чего ему обижаться… - Но у меня Морозова – попытался я отвертеться. – Да вы не переживайте товарищ командир – пока ей нельзя, мы ее заменим… А потом поделим: по четным она, по нечетным мы… - пошутили девушки. Или не шутили ? - Ну если договоритесь… – протянул я. – Так вы берете нас на акцию ? - Да куда ж я денусь…

Морозова приняла пополнение без восторга, но очень скоро снайперши наладили отношения – поглядывали на меня все вместе и похихикивали. Опасный синдром – я помнил, что так же хихикали Маша, Катя и Наташа, когда Сергей носился в трусах с гранатами… Бдительность и еще раз бдительность ! - сказал кто то ! В отделении на акцию стало девять человек. Провел тренировки на боевое слаживание, изменив привычную схему – у нас теперь четыре чистых снайпера – а им нужна защита. Отработали, пошли отдыхать. К акции собралось три взвода и мое отделение. Вызвал командиров – нарезал задачи: один взвод берет охрану по периметру, включая зенитки; второй – смену охраны; третий – обслугу. Я беру на себя летчиков, которые не уехали в город на ночлег (половина летчиков ночевала в городе – старшие чины). Но сначала я ликвидирую пару опасных пулеметных точек, расположенных в самом аэродроме. Ну а командующего выдернем прямо из постели. Если будет с женщиной – извинимся. Перед женщиной… Затем с ключиками в штаб, прихватим документы, шифровальную машину "Энигму" с кодами и к аэродрому. Раньше утра шефа не хватятся, а потом уже будет поздно пить боржоми… Вот так просто и незамысловато – а чего мудрить – решили действовать. С Кессельрингом все прошло как по нотам: девицу в постели усыпил, не извиняясь; шефа выдернули из кровати в шелковом белье, взяли ключики и форму – негоже командующему щеголять в таком виде - урон чести и достоинству. На лесной полянке разбудили, переодели, связали… А сами в штаб за документами, кодами и машинкой. Я там погулял в перерыв, посмотрел что надо для ее сьема... Сделали быстро, тихо и чисто. Все – акция выполнена на все 100 порцентов ! Но мы же не можем как все – нам надо выполнить и перевыполнить !

С аэродромом все прошло гладко, чисто, без шума. И такое стало уже пугать – после светлой полосы всегда идет темная… И к ней лучше быть готовым заранее. Правда в нашем случае сыграл свою роль численный состав и выучка, а так же расслабон охраны – небольшой, но этого хватило. Я ликвидировал внутренние пулеметные посты, у зениток вообще стояла только охрана. Весь состав спал в казарме. То же и с обслугой, техниками и пленными советскими спецами с этого аэродрома, не успевшими эвакуироваться. Перебросил 30ти тонный топливозаправщик КрАз: на аэродроме две 20ти тонные цистерны с бензином; четыре 6ти тонные КамАЗа под продовольствие и боеприпасы: два Т-72 под 88ти мм зенитки – жалко уничтожать. Продовольствие забрали все – это же летчики и полк при штабе… На отшибе нашелся 3х тонный заправщик ЗиС – 5 в рабочем состоянии. В общем забрали все, что можно, заправили под завязку ИЛ-2 и …8 Bf-109 новейшей модификации. Именно для их перегона и готовил я группу летчиков, желающую вернуться в ряды непобедимой… Пока шел грабеж, или, интеллигентней выражаясь, изымание ненужного с аэродрома я провел заключительный предполетный инструктаж. На Ил был установлен дополнительный высотомер, компас, мощьная рация Р – 185 и приемник для движения по пеленгу – узконаправленному лучу, дающему направление движения. На все самолеты - переносные радиостанции для связи между собой – вылететь должны в 4.00.Схема построения: Ил-2; по бокам по паре "Мессершмиттов" и сверху и снизу по паре. Первым взлетел Ил-2 пилотируемый Давыдовой, за ним парами сопровождение. Все с включенными габаритами и светом в кабинах, чтобы легче было найти друг друга и выстроиться, а дальше уже без иллюминации: включение Только Илу и только в особых случаях, вроде потери группы. На последок похулиганил Т-72: заезжал с хвоста на «мессер» и оставлял после себя только обломки и ошметки. А затем переброс командирского «Тигра»,Т-72; БМП-3;БТР-80 и заправщика ЗиС-5 под Гомель для дачи пеленга Илу и звену сопровождения. Через полчаса, войдя в зону уверенного приема по радиостанции связалась Анна и доложила, ЧТО ВСЕ В ПОРЯДКЕ. Еще через сорок минут над нами проплыла в небе группа самолетов, сменила курс северо-восточнее, а мы прыгнули за нужный нам аэродром истребительного авиаполка. Навели пеленг, а я прыгнул прямо в комнату командира полка, потряс за плечо спящего майора. Тот проснулся и со сна не сразу сообразил:

– Кто… что… такое… что надо… - Вставай майор – тебя ждут великие дела – серьезно заявил я. - Ты кто такой ? – возмутился он. – Свет зажги – увидишь… При свете он увидел петлицы старшего майора, подтянулся, поприветствовал, но попросил удостоверение. - Командир СПЕЦНАЗА СССР ! Что касается удостоверения, то не обижайся майор – но не в тех ты чинах, чтобы его требовать или даже просить…

- Задание особой государственной важности ! – жестко продолжил я. - Через – я посмотрел на часы – сорок минут на твой аэродром сядет Ил-2 доставляющий особо важный груз и восемь «Bf-109» последней серии, угнанные моими людьми с немецкого аэродрома. Они здесь дозаправятся и вылетят в Москву. Твоя задача: обеспечить безопасную посадку – чтобы твои зенитчики сдуру не начали стрелять; выделить эскадрилью для сопровождения до Калуги – там их встретит другое сопровождение.

– Мне надо связаться с комдивом, получить разрешение… - А вот этого не надо ! Операция сверхсекретная ! А для твоего командира ты получишь оправдательный документ. Подпись Берии тебя устроит ? Или нужна подпись товарища Сталина ? – Не надо товарища Сталина – просипел взволнованный комполка.

– И еще… Ты что то слишком стар для майора ? У тебя появилась возможность получить за активное содействие следующее звание... Все, мне надо встречать своих людей и технику. Разбуди начштаба и особиста, но ничего не говори. И дай команду на пост на вьезде – мы будем через тридцать – тридцать пять минут. Старший майор вышел из комнаты, оставив озабоченного майора…

Вернувшись к своим принял донесение о том, что все в порядке, подтвердил прежний пеленг, сообщил о наведении за десять километров по рации и направление посадки – по дуге красной ракеты от места вылета к месту падения. Двинулись к аэродрому. На посту встречал лично комполка. Он явно не ожидал увидеть такое: мощный танк неизвестной конструкции, за ним небольшой автомобиль явно командный, два заправщика ЗиС-5, явно полных, вытянутый грузовик, полностью закрытый металлом и без кабины, но с пулеметной башенкой, здоровый грузовик, с закрытым металлом кузовом, Ганомаг с ЗУшкой и замыкающий средний танк с орудием большого калибра… Я посадил комполка в кабину, рядом с собой и мы с шумом – иначе не получалось, вьехали на аэродром. Стали выходить разбуженные шумом летчики и обслуживающий персонал. И конечно появились женщины из подавальщиц и оружейниц. А бойцы у меня – орлы ! После боя привели себя в порядок – грозные, аж жуть ! Оружием, ножами обвешаны, лица суровые, морды каменные. Повыскакивали из БТРа и БМП и окружили технику. Подбежал особист, отдал честь, представился, спросил чем может помочь. Вообще то – разгильдяйство, но это ж наша национальная черта – начальник прав, ему виднее… Подняли антену, настроили пеленг, провели сеанс связи, определил их местоположение по ориентирам. Прибудут через двадцать минут. Отправил по бойцу на зенитные позиции и не зря… Через десять минут принял на рацию, стал наводить на посадку, выстрелил ракету. И вот наконец…

Из за верхушек деревьев вынырнул штурмовик Ил-2 и пошел на посадку. Следом за ним, на расстоянии 50ти метров садились два мессера, следом за ними еще два, следом еще два… Зенитчики с перепугу чуть не открыли огонь по «мессерам». Оставшаяся пара прошла над полем на бреющем, покачала крыльями и пошла на второй круг. Ил прокатился по полосе, свернул на рулежку и покатил к штабу, у которого стояли мы. Остановился. Рядом встал первый мессер; подрулил и встал рядом следующий. Моторы заглушены, открыты крышки фонарей и из кабин стали выбираться пилоты. Подбежали мои бойцы, окружили самолеты, подкатила техника. Первой подошла Давыдова.

– Товарищ командир ! Ваше приказание выполнено, самолет и груз доставлен ! – Благодарю за службу товарищ сержант ! – Служу Родине и Спецназу ! – выкрикнула она. Я подошел, обнял. – Молодец, справилась ! – С таким командиром, да не справиться – звонко выкрикнула она. Да, мелочь, а мне приятно… Подошел к каждому из летчиков, поздравил с выполнением задания. Они слегка смущенно отвечали:

– Служу трудовому народу ! Подбежали трое наших воентехников – Товарищ командир – заправляем ? - И заправить и проверить и изьять спецаппаратуру ! Я направился к Илу, вскочил на крыло, наклонился к рукояти пулемета, отстегнул наручники, которыми был прикован к пулемету генерал, помог выбраться. Бойцы помогли с трудом двигающемуся ГЕНЕРАЛУ спуститься на грешную землю. У раскрытой двери кунга грузовика стояла Степанида в форме. Махнул рукой, подзывая.

– Степанида, прелесть моя – легкий завтрак пилотам и кофе обязательно. Заметил, как мнется Анна. Обратился к вертящемуся рядом особисту – Где у вас здесь туалет. Он махнул рукой показывая. Я глянул на Давыдову. Та, не торопясь, с достоинством прошествовала… - Майор – где бы моим пилотам перекусить ? – Идемте в столовую…

Я махнул Степаниде. КамАЗ, на время переделанный в полевую кухню, покатил следом. Пилоты зашли, помыли руки, сели за стол. Анна села отдельно. Повара и обслуга, да и не только они, во все глаза глядели на гостей. Особое внимание – конечно на немецкого генерала. На завтрак Степанида подала ножки куриные гриль с гарниром – гречкой, копченую колбаску, сыр, красную икру – много есть нельзя, а вот калорийно – необходимо. Сел и я, посадил генерала и комполка. Тот конечно удивился ассортименту. Степанида по моему знаку принесла графинчик, а к нему селедочки и грибов. Разлил по стопкам:

– За победу ! Генерал глянул вопросительно – За что пьем ? Узнав, что за победу поставил рюмку. – Генерал – укорил я его – каждый пьет за победу, а чью – каждый решает сам… Выпили, закусили. Я перед завтраком мысленно дал указание генералу не выпендроваться своим происхождением. Пилоты позавтракали, вернулись к своим самолетам; я отправил половину бойцов на завтрак, после позавтракавших – вторую половину.

- Знаешь кто это такой ? – кивнув в сторону курившего генерала спросил я у майора. – Вроде из нашего брата – летчиков, а кто не знаю. – Гордись, внукам будешь рассказывать – Командующий 2ым воздушным флотом Германии Кессельринг. – Неужели тот самый ? – Тот, тот… - Ну вы ребята даете ! – восхитился комполка. Подошли, вытирая руки техники:

– Машины заправлены, осмотрены, аппаратура снята – доложил старший. – Идите, позавтракайте. – Майор – дай команду своим подготовить ваши самолеты к заправке. И пусть проверят – бензин немецкий, высший сорт: может нужны какие присадки ?

Когда все были готовы к полету я залез в свою машину, взял тангету мощной командирской рации. - Штаб фронта ? Дайте мне срочно начальника особого отдела – жестким командным голосом потребовал я. Дали…

- Кто говорит ? – раздался в трубке барственно - настороженный голос. – Конь в пальто ! рявкнул я. Третий передал указание обеспечить коридор ? Передайте комдиву … истребительной дивизии, что ее полк обеспечивает сопровождение. И дайте мне Третьего – срочно ! Ну и что, что спит ! Пусть разбудят – это срочно ! …Через пару минут ожидания…

- Товарищ Третий ? C добрым утром. Калуга примет сопровождение ? Подтверждение готовности имеется ? Позвоните еще раз ! Жду подтверждения через особый отдел Брянского фронта. И не тяни Третий – время поджимает ! Я сейчас продублирую сообщение первому ! Вот так ! А то плавали, знаем – Я здесь не причем – это они перепутали… Через десять минут получили подтверждение – у Калуги встретят и сопроводят дальше. Собрал летчиков, предупредил - все возможно – защищать Ил – дать ему уйти… И отправил в полет ! Душевно распрощался с комполка, ответил любезностью на любезность – подарил ему пару бензовозов, вместе с топливом – целых семь тонн: взял с собой двух водителей, посадил в кунг – кухню, забрал пустые бензовозы. Перебросил технику к себе, заправил и перебросил обратно уже с водителями. И мой «Тигр» тоже. Морозова как услышала, что я к Сталину, так прицепилась, как клещ – возьмите, да возьмите… Ну как такой откажешь ? К пропускному пункту на подмосковный аэродром, куда должна сесть группа подьехали минут за пять. Нажал на охрану – пропустили и мы покатили к встречающим. Охрана Берии напряглась, но что они против 14мм пулемета «Корд» и гранатомета «Пламя». Подьехали, я вышел, подошел к Берии. Охранник попытался было не пустить, но я только глянул и он отошел в сторону. Поздоровался за руку.

– Минуты через три – четыре подлетят. Берия неприязненно глянул но промолчал. С небольшим опозданием, в пару минут, вся группа приземлилась на аэродроме.

– Ил-2 и «Bf-109»: пара за парой. ЛаГГи сопровождения прошли над нами и исчезли. Снова встреча, обьятья, поздравления с выполнением важного задания. Достали Кессельринга, представили Берии. Берия показал жестом в свою машину, но генерал увидел мою и решил поехать со мной. Летчиков посадили в автобус и куда то увезли, а Давыдову я забрал с собой. Посадил назад, с Морозовой. Генерала посадил вперед – пусть Москву посмотрит. Добрались до Троицких ворот без проблем, там нас тоже пропустили. Подьехали к подьезду, вышли: Я, Кессельринг, Морозова, Давыдова. Показал Берии упакованный ящик с шифровальной машиной, кодами и бумагами из штаба. Он дал человека и я отправил машину сдать под расписку груз, вернуться и ждать.

Зашли в подьезд, предьявили документы. Меня пропустили, а Морозовой и Давыдовой в проходе внутрь отказали. Вариант – они со мной не удался… Я глянул на Берию – тот только пожал плечами – ничего мол не знаю… Ладно. Махнул рукой девчонкам – за мной ! Вышел на крыльцо, оставив генерала, достал рацию. Приказал ничего никому не сдавать и вернуться. Повернулся к девчонкам:

– Нам здесь не рады… Возвращаемся к себе. – И пусть им будет хуже – тут же отозвалась Морозова. Давыдова благоразумно промолчала, но видно было, что расстроилась – надеялась увидеть самого Сталина… - Не вешать нос сержант ! – Какие наши годы ! – хлопнула ее по плечу Катерина. Подкатил "Тигр", я достал из боевого отсека мешок с документами, бросил его на мостовую, под изумленные взгляды часовых и скомандовал – По коням ! В открытую заднюю дверь юркнула Давыдова, а Морозова залезла в кабину на переднее сидение.

– Нам здесь не рады – ответила она на вопросительный взгляд водителя. Тот лишь философски пожал плечами – бывает… Я сел на переднее сиденье "Тигра" - у него впереди два посадочных места, не считая водителя – как из подьезда, словно мальчишка выскочил Берия, увидев мешок на мостовой и готовый к отьезду джип замахал рукой.

– Ветер вроде переменился – глубокомысленно заметила Катя. Я удивленно хмыкнул – философ в юбке, а Давыдова прыснула в ладошку – весело ей… - Не вижу оркестра – повертев головой заметила Морозова. – Непорядок. Я пожалуюсь товарищу Сталину ! Хотел одернуть ее, но понял – нервное… В отличие от Давыдовой она понимала сложность ситуации:

– Командир конечно решит и эту проблему, но вот чего это может стоить ! – Выходим медленно, с достоинством – сказал я Екатерине. - Достань Давыдову и шепни – медленно, с достоинством. Подошли к Берии. – Вы чего здесь цирк устроили ? – зашипел он.

– Раз нам здесь не рады, товарищ командир решил – поедем ка мы лучше к себе… - буднично ответила Морозова. Берия ожег ее ненавидящим взглядом. – Верно товарищ командир ? - Очень быстро учишься дурным манерам у некоторых товарищей лейтенант – негромко произнес я. Морозова изменилась в лице, веселость как водой смыло:

– Виновата товарищ командир, больше не повторится – готова понести любое наказание ! – Понесешь, не сомневайся – буркнул я. – Все, что угодно, только не расстреливайте ! – Ладно, не расстреляю – смилостивился я. – Вы нас зачем остановили Лаврентий Палыч ? – поинтересовался я. – Проходите – мотнул он головой и пошел не оборачиваясь к входной двери. Повернувшись к водителю кивнул на мешок:

– Прибери. – Я на вас пожалуюсь товарищу Сталину – догнал на ступенях Лаврентия звонкий голос Кати. Берия вздрогнул, поежился… и прошел внутрь. Внутри Морозовой и Давыдовой выдали временные пропуска. Екатерина вдохнула для очередной реплики, но поймав мой взгляд медленно выдохнула. Достаточно – мысленно сказал я ей – позлили и будет. Она хлопнула ресницами в знак понимания. Поднялись по лестнице, прошли в приемную. Поскребышев показал на стулья – ждите. Берия сел на противоположной стороне.

– Доложил ? – негромко поинтересовался я. Поскребышев не обратил внимания на мой вопрос. Я резко поднялся, подошел к его столу, оперся на крышку левой рукой, правой схватил за подбородок и рывком приподнял. Вонзил в его глаза свой взгляд, пустил в сознание ужас и негромко произнес:

– Когда я спрашиваю – надо отвечать. ВСЕГДА ! Поинтересовался, продолжая глядеть в глаза – Доложил ? – Нет … Отпустил его, прошел на свое место, зыркнул на Берию так, что его затрясло бедолагу и мягко произнес, глядя на секретаря – Доложи…

Дождались окончания заседания. Если бы не предупреждение Поскребышева о нашем приезде – ждать, я думаю, пришлось бы намного дольше… Увы вот она порочность заложенная системой вершителей Революции – кого пускать решает секретарь…

Встретил нас Вождь радушно, особенно Морозову: нам пожал руки, а ей жал руку, внимательно оглядывая. Я его понимал – у него самого дочка Светлана, с которой он видится не так часто, как хотелось, но уже доходят до него слухи о ее не совсем примерном поведении. На эту тему я еще поговорю с ним, но позднее, когда все немного рассосется и устаканится…

- С чем пожаловали товарищ старший майор ? – Как всегда, с информацией товарищ Сталин. – И еще с подарками, товарищ Сталин, а нас не хотели пускать ! – наябедничала Морозова. – Вас не хотели пускать ? – удивился Хозяин. Берия сьежился, стал меньше ростом. – Товарищ Берия – в чем дело ? - Вышла задержка с временными пропусками…

- А мы решили что нам здесь не рады и товарищ командир решил уехать… Вот зараза ! Легко перевела стрелки на командира… Сталин уже понял, что идет игра, но не подал виду. – А мы так старались, везли вам подарки. Из такой дали ! – А какие подарки ? – весело поинтересовался Вождь. – Товарищ командир доложит, а я человек маленький, всего лишь лейтенант – мне по званию не положено – вздохнула Катерина. Сталина забавляла такая непосредственность и легкость общения. Уже давно он держал себя в жестоких рамках – положение обязывало: а сейчас можно было расслабиться, снять тяжелое бремя власти. – Доложите товарищ старший майор…

Я подтянулся – За период с момента последней встречи моим подразделением совместно с 22ой танковой – комдив Пуганов и 6ой стрелковой дивизиями – комдив Попсуй разгромлена 45 пехотная дивизия вермахта. Командир дивизии и начштаба взяты в плен. 8 немецких танков Т-4 переданы в 22ую танковую, остальные двадцать похуже – уничтожены. Захвачены батарея 105мм пушек и батарея 150мм гаубиц, много снарядов к ним. Кроме этого продовольствие, боеприпасы, патроны и оружие: автоматы, пулеметы. С полтора десятка грузовых автомобилей и тягачей, много топлива. Ну и так, по мелочи – четыре 88мм зенитки, четыре 20мм. Да, сбиты шесть пикирующих бомбардировщиков J- 87.В захвате командира дивизии и начштаба, в уничтожении двух самолетов принимала участие лейтенант Морозова. Кроме этого освобождена из немецкого плена группа пленных в количестве 1152 человека. В освобождении пленных Морозова участия не принимала. Вместе с 75 пехотной дивизией – командир генерал – майор Недвигин – разгромлена полностью 45я пехотная дивизия. Командир дивизии взят в плен. Захваченные трофеи переданы дивизии, также, как и часть продовольствия. В этой операции Морозова участия также принимала – доложил я. Затем нами был захвачен командующий 2ым воздушным флотом группы армии «Центр» генерал – майор Кессельринг, документы из его штаба и шифровальная машина «Энигма». После операции по захвату генерала была проведена операция захвата базового аэродрома штаба 2го воздушного флота в 10 километрах от Пинска. Аэродром захвачен, пленные освобождены. Захвачен один двухместный штурмовик Ил-2, на котором решено вывезти Кессельринга к нам через линию фронта. Для сопровождения с штурмовиком были отправлены восемь новейших Bf 109. В штурмовике отправили генерала на месте стрелка… Сталин тихо обалдевал от услышанного.

– В 4.00 группа вылетела с аэродрома, а по оставшимся самолетам поездил наш тяжелый танк. Группа ведомая пилотом – сержантом Анной Давыдовой благополучно долетела ночью до аэродрома истребительного полка в Брянске, где совершила дозаправку. Особо хочу отметить активную помощь и смелость в принятии решения по оказанию помощи в выполнении этого важного задания командира этого полка майора Неулыбина и прошу поощрить его очередным званием. Сталин кивнул.

- В сопровождении эскадрильи полка группа долетела до Калуги, где была проведена замена сопровождения, вовремя оповещенная и подготовленная товарищем Берией. Сталин глянул на него и снова кивнул. - Группа приземлилась на подмосковном аэродроме: истребители сданы, летчики переданы на проверку, а генерал, доставленный сержантом Давыдовой, привезен и сидит внизу в караульном помещении. В этой операции, после многочисленных просьб, клятв и заверений лейтенанту Морозовой было дано разрешение принять участие в качестве рядового бойца. Причины ее неучастия в ряде операций, я думаю, она сама вам доложит. Шифровальная машина, документы с кодами и документы из штаба были доставлены сюда же. После того, как Морозовой и Давыдовой было отказано в разрешении пройти внутрь, для доклада вам, мешок мы выгрузили и решили уехать. Нам здесь не рады – заметила лейтенант Морозова и я с этим был согласен…

- Вы ошибаетесь товарищ Громов. Просто произошло небольшое недоразумение, только и всего. Не стоило из-за этого впадать в детские обиды – подал голос Берия. Морозова набрала воздуха, чтобы размазать обидчика по стенке, но сдержалась. Сталин это заметил и лукаво улыбнулся:

– Я не вижу с вами майора – как его фамилия ? – Одинцов – товарищ Сталин – не удержалась Катерина. – Он наказан товарищем командиром ! – А за что были отстранены от операций вы, товарищ Морозова ? – Вождь спрятал улыбку в свои прокуренные усы, но в глазах плясали чертики. Морозова стала ну очень примерной, послушной, скромной и застенчивой девочкой. Потупила взгляд.

– Ни за что товарищ Сталин – жалобным голосом, способным вызвать слезу и желание тут же ее пожалеть даже у камня. – Сущий пустяк, даже не стоит и говорить… И возродилась, как птица Феникс – закладывая с потрохами Одинцова.

– После операции по разгрому 45ой немецкой дивизии товарищ командир поручил старшей медсестре Голубевой… - твоей подруге… - добавил я - …моей подруге – тихо прошептала Катя и снова возродилась (отдам в актрисы - восхитился я) – поручил подсчитать число раненых при операции. Раненых от пулевых ранений почти не было – так, царапины, не требующие врачебного вмешательства, но вот травмы от ушибов и ссадин ! – она всплеснула руками. И больше всех у товарища Одинцова, которому вы присвоили – она так укоризненно поглядела на Сталина, что тот на миг смутился – звание майора. Больше половины взвода, которым он командовал ! – закладывала коллегу Морозова с детской непосредственностью.

– А еще он бегал по базе в одних трусах, с гранатами и нас всех так напугал ! ВОТ ! Вождь побагровел от сдерживаемого смеха. – Он что – пьяный был ? – Да нет – махнула рукой Катерина. – Пошел купаться ночью с дамой и что то там ему в воде почудилось… Он и испугался. Представляете – голос Морозовой зазвенел от возмущения - майор спецназа и испугался ! Какой позор, правда же товарищ Сталин ? – с искренним возмущением обратилась она к Вождю. Ну после этого он уже не выдержал, расхохотался во все горло.

– Что вы смеетесь – обиделась Катя – вы мне не верите? Да вон у товарища командира спросите… Теперь уже хохотали все: Сталин хохотал взахлеб, аж слезы выступили, Берия смеялся сдержанно – все таки в присутствии САМОГО, похихикивала в кулачок Анна, только я, восхищенный игрой улыбался – мысленно аплодируя.

– Ну вот – горько вздохнула Екатерина – никто меня не понимает… Сталин отсмеявшись, со слезами на глазах поддержал Морозову – Я вас понимаю, товарищ Морозова. Значит вы считаете, что товарищ Одинцов рано получил звание майора ? – Ну не отбирать же ?

- Товарищ командир тоже сказал – я не могу понизить тебя в звании, раз его тебе присвоил сам товарищ Сталин, но если подобное еще раз произойдет: не побоюсь – возьму грех на душу. Да не надо отбирать. Вы знаете он так расстроится… - простодушно сообщила Катя. Сталин стал вновь бороться со смехом.

– А расскажите товарищу Сталину за что вы были отстранены от операций и чем занимались после отстранения – медовым голосом ехидны попросил я Морозову. Потрясающе ! Невероятно ! Мгновенное перевоплощение ! Из простушки бесхитростно выкладывающей секреты Катя вмиг превратилась в безвинно обиженное всеми безобидное существо, страдающее от несправедливости к ней жестокого мира… Глядя не нее хотелось все бросить и сделать все, чтобы она превратилась из безутешной девочки в жизнерадостное создание: утешать, утешать, утешать… Никем не понятая, мучительно страдающая от жестокости и несправедливости; голосом, в котором бились готовые вот - вот вырваться искренние слезы; прелестнейшее, самое лучшее, но не понятое создание, начало свой душещипательный рассказ:

- Товарищ командир собрал всех, кто допустил травмы, в один взвод, назначил старшим товарища Одинцова и дал им сроку десять дней, чтобы они научились воевать без травм. И меня… голос ее сорвался на всхлипы… тоже направил туда ! Она вскинула на Вождя полные слез глаза.

– А за что ? Я немного ушибла палец, когда доставала патронную коробку с зенитными снарядами. Совсем немного, совсем незаметно и совсем не больно. Но товарищ командир заметил и направил меня в тот штрафной взвод !

– А ты подговорила подругу, чтобы она не сообщила о твоей травме – добрым, заботливым голосом поведал я. – Да я же хотела как лучше ! Я же хотела остаться в отделении и продолжать воевать с фашистами ! – обратилась она к Вождю с невинно пострадавшим видом. - А товарищ командир поступил со мной так жестоко… - снова всемирное страдание, а безвинно наказанное создание – самое лучшее в мире. И тут, как говорилось в известной книге … Остапа понесло… Понесло и Екатерину… - Он меня совсем не жалеет ! Отправил в этот штрафной взвод, где все такие здоровые мужики и я одна девушка… Снова рвущие душу всхлипывания.

- А товарищ Одинцов решил мне отомстить ! Он заставлял меня драться с этими здоровыми бойцами ! С ДВУМЯ,ТРЕМЯ,ЧЕТЫРЬМЯ ! – раненой птицей вскрикнула она. - Я приходила в палатку вечером вся избитая. НА МНЕ ЖИВОГО МЕСТА НЕ БЫЛО ! Новый рвущий душу вскрик. – С утра все повторялось снова. И так целых пять дней ! Вы не поверите товарищ Сталин (потрясенный Сталин ей точно верил и не только он) – я сейчас отдыхаю от того ужаса… А товарищ командир знал и ничего не сделал – жаловалась она Вождю – чтобы прекратить это. И на пределе жалостливости, почти шепотом:

- Мне осталось еще пять дней… А я ведь еще маленькая, несовершеннолетняя, мне еще нет 18 лет… Вот здесь она поймала мою зловеще - ехидную улыбку – еще маленькая, еще нет… И тут же бодрым голосом, глядя мне в глаза:

- Но скоро уже будет 18, совсем скоро ! Очарование невинностью, незаслуженной обиженностью, детской наивностью мгновенно улетучилось и перед всеми предстала опытная, прожженная, изощренная в интригах зрелая матрона. Сталин аж рот раскрыл от удивления – на мгновенье он был потрясен ИГРОЙ…

- Вам надо в театр товарищ Морозова – пробормотал он. – Да что вы такое говорите товарищ Сталин ? У нас в подразделении такие волчицы – вам и не снилось – в миг обидят товарища командира ! Кто ж его защитит, кроме меня ! – Да уж… - потрясенный Вождь не нашелся что сказать. И сделал единственное, что можно было сделать в подобной ситуации – переключился на другую тему…

- Товарищ Давыдова – вы одна провели штурмовик от аэродрома до Москвы ? – Да товарищ Сталин – еще не отошедшая и не понявшая что происходило, неуверенно ответила Анна. И сколько вы пролетели километров ? – Больше тысячи товарищ Сталин – уже бойчее ответила Давыдова. – Но в Брянске была дозаправка, нас там встретил товарищ командир и наши… Нас накормили, самолеты заправили нашим – то есть немецким топливом, а под Москвой товарищ командир нас снова встретил. Вот не зря говорят – простота хуже воровства ! И Сталин и Берия бросили на меня заинтересованные взгляды. Пришлось сделать невозмутимое лицо. А Сталин задал новый вопрос.

– А не боялись, что ночью, в темноте собьетесь с курса ? - Нет – ответила простота – у меня был приемник наведения, а остальные шли рядом и у нас были рации, которые не ловятся никем… Катя незаметно сдвинулась к Давыдовой и пнула ее ногой. Та ойкнула и тут только поняла, что наболтала лишнего. – Товарищ командир – чуть не плача затянула она – я не специально, я не хотела - и залилась горькими слезами.

– Болтун – находка для шпиона – жестко, без жалости сказал я. Сталин подошел к Анне и хотел ее пожалеть, но она шарахнулась от него, как черт от ладана. – Я не хотела - ревела она. – Прекратить – негромко скомандовал я и плач мгновенно затих, только всхлипнула несколько раз.

– Что подумает наш Вождь и Учитель о нашем подразделении ? Что у нас служат плаксы, несовершеннолетние актрисы – обманщицы, майоры – разгильдяи и командир неумеха, которым ошибочно присвоили высокие звания ? Сталин веселился от души – когда еще такое повториться.

– Мы так не думаем товарищ Громов. – А как вы попали в штурмовую авиацию товарищ Давыдова ? Я знаю, что девушкам и в пилоты попасть трудно, а уж в штурмовики… - У меня в штурмовом полку папа служил старшим воентехником. Он попросил командира полка, тот попросил начальника курсов.

– И тут блат… - вздохнул Вождь. – Продолжайте… - Я закончила учебу в апреле и была направлена в наш полк, но машин не хватало и опытным летчикам и меня «временно» определили в оружейницы, пока не получим самолеты. А тут война… Папу убили, когда немцы ворвались на аэродром, а меня… - на ее глаза навернулись слезы - взяли в плен. А товарищ командир со своими бойцами нас освободил из эшелона, в котором нас везли в Германию. И мы стали готовиться летать на… - тут она зажала ладошкой рот, с ужасом глядя на меня.

– Вы лучше обо всем у товарища командира спрашивайте… - Наконец то… - выдохнула Морозова.

Сталин снова усмехнулся в усы своей «фирменной» улыбкой. – Вам наверное было страшно ? – Ни капельки. Товарищ командир сказал – надо – значит умри, но сделай ! – Не совсем безнадежна – буркнула Морозова, но Вождь услышал.

– Вы присаживайтесь товарищи – наконец то предложил он нам. Мы быстро расселись, а Сталин продолжал прохаживаться по кабинету в своей излюбленной манере – чтобы все вертелись на своем месте, глядя на него. Я как сидел, так и сидел – начнет говорить – повернусь. Катерина быстро уловила и тоже сидела, кося взглядом на меня – что я буду делать… Последней созрела Анна.

– Мы тут подумали – начал Вождь свое знаменитое - и считаем, что лейтенанта Морозову следует освободить от продолжения отбывания штрафного срока. Катя вскочила – Это как решит товарищ командир ! – Мы обязательно учтем ваше предложение товарищ Сталин – не замедлил я вставить свои пять копеек. Вождь усмехнулся

– Есть мнение присвоить товарищу Давыдовой звание лейтенанта авиации. Что вы на это скажете товарищ Громов ? Согласен, только надо будет определить – в какой полк отправите воевать лейтенанта ? Анна вскочила:

– Я от вас никуда не пойду и не надо мне никакого звания. Махнул рукой – сядь. – У нас нет звания лейтенант авиации. У нас одно звание – лейтенант Спецназа, что приравнивается к общевойсковому званию капитан. Но мое мнение – можно присвоить сержанту Давыдовой звание лейтенант Спецназа – за выполненное задание и так сказать авансом – с учетом будущих заслуг. Анна вспыхнула и вскочила. – Не сомневайтесь – я оправдаю ! Я не подведу ! Сталин подошел к Давыдовой:

– Поздравляю вас с присвоением высокого звания товарищ Давыдова. Анна вытянулась – Служу Родине и Спецназу ! Cталин удивленно посмотрел на нее, а потом на меня. Ай, все равно когда то надо начинать… Почему не сейчас ?

– Это неофициальная форма, только для Спецназа. И потом: трудовой народ ведь разный, в том числе и предатели, воры, враги. А Родина у нас одна - Советский Союз. Так что мне кажется уместнее было бы … Служу Советскому Союзу ! Но это не мне решать. В пределах моего подразделения: Служу Родине и Спецназу !

– Мы обдумаем ваше предложение товарищ Громов. Есть мнение за участие в разгроме 45ой дивизии, пленении командира дивизии – товарищ Морозова ведь принимала участие в его пленении и в порядке, так сказать «компенсации» за «незаслуженное» наказание присвоить товарищу лейтенанту внеочередное звание – старший лейтенант Спецназа. Морозова вскочила:

– Служу Родине и Спецназу ! Я оправдаю ваше доверие товарищ Верховный главнокомандующий. Вождь добродушно улыбнулся – Я в этом не сомневаюсь.

Да, своя рука – владыка. Что хочу, то и ворочу ! Девочке еще нет и 18ти,а она уже майор… Как бы не зазналась… - Я не зазнаюсь товарищ командир – глядя мне в глаза твердо сказала Екатерина. – У вас наверное, случайно, найдется фотография товарища Давыдовой.

- Совершенно случайно товарищ Сталин – усмехнулся я. Он подошел ко мне. Я встал и достав из кармана фотографию – протянул Вождю. Тот ничего не говоря отдал ее Берии. – Все данные на обороте – уточнил я. – Есть мнение – за успешные операции по уничтожению 45ой и 293ей немецких дивизий, уничтожение вражеских эшелонов на станции Барановичи, уничтожение вражеского аэродрома с самолетами, за доставленные новейшие самолеты, шифровальную машину, пленение командиров немецких дивизий и Командующего 2ым воздушным флотом Кессельринга наградить старшего майора Громова золотой Звездой и званием – Герой Советского Союза. – УР-Р-РА ! – вскочила Катя. Я встал и выпрямился. На глаза навернулись слезы. Прокашлялся:

– Служу Родине и Спецназу ! Я не подведу Вас товарищ Сталин ! Есть также мнение присвоить вам внеочередное звание – Комиссар третьего ранга. И снова я вытянулся, но уже сдержаннее произнес – Служу Родине и Спецназу ! Наклонился, достал пакет, раскрыл:

- Это прогноз, это рекомендации, это развертка по личному составу старших и высших командиров с характеристиками, это то, что СССР может получить в ближайшее время: нужны только места с обеспечением секретности: – листы алюминия и бруски; станки металлорежущие и другие; медикаменты; обмундирование; буровые и качающие нефтяные установки, продовольствие: мука, крупы, сахар, соль, тушенка… Сталин не глядя на положенные мною на стол листы произнес – Мы рассмотрим это в следующий ваш приход. Подошел к нам:

– Не буду вас задерживать, да и у нас много дел. – Товарищ Сталин – среди бумаг наградные списки. – Все поданные вами будут награждены.

- И последнее товарищ Сталин – в счет так сказать поставок: необходимо официально утвердить и провести по штатам наше подразделение, как подразделение Спецназа СССР, для того, чтобы мои бойцы имели официальный статус, а их семьи и родные могли получать положенные им льготы.

– Этот вопрос будет решен в ближайшие дни… Надеюсь, что вы не станете требовать мат. обеспечение ? – пошутил Вождь. – Мы будем только помогать – по мере сил и возможностей. Я шагнул к Вождю и протянул руку – До свидания товарищ Сталин. Он пожал мою. - Реаниматоры – восстановление 20 процентов травмированного места. Вождь глядел в мои глаза, а я в его. - Реаниматоры – назад !

– Это только начало товарищ Сталин – сказал я фразу, понятную только нам одним. Уже на выходе из кабинета, взявшись за ручку двери я полуобернулся – Если вам еще кто - нибудь понадобится – обращайтесь товарищ Сталин…

Глава двенадцатая

…Они выбирают нас.

Герои возвращались на базу. База встретила героев так, как и должна была встретить – ударным трудом и жадным нетерпением новостей – Ну как там все прошло ? А нам пришлось задержаться. В ателье… Неприятно поразил тот факт, что обслуживал нас портной – еврей. Нет, поразил не факт, что обслуживал еврей, а то, что рядом с ним вились особи вполне призывного возраста, но я уверен, что воевать добровольцами они не пойдут. Хотя возможны и варианты… Только из монолога – саморекламы портного было ясно – Каждому свое ! Правда в его речах это звучало по другому – каждый должен делать свое дело. И все ведь правильно, но… Настроение у меня было испорчено и в "Тигр" я садился с новыми знаками отличия – тремя маленькими звездочками треугольником в верхней части петлицы, но с отвратительным настроением. И хоть сказал девчонкам, чтобы не обращали внимания на мое настроение: наверное это старость – первой не выдержала Морозова. Джип еще катил по улицам Москвы: я специально не искал темного пустынного места, чтобы прыгнуть, как Катерина приказала водителю:

– Поворачивай ! Тот только глянул на нее и продолжал ехать дальше. – Поворачивай говорю ! – крикнула она водителю. Тот глянул на меня – я не реагировал. – Зачем ? – равнодушно поинтересовался он. – Убью всех в этом ателье – может тогда у командира улучшится настроение. Не смотря на кровожадное предложение я возразил:

– Не надо никого убивать – это наверное возрастное, или нервное. - Ага – раздраженно бросила ЗИМА – до ателье все было хорошо, а потом как подменили. Товарищ командир – ну не надо так… Вернемся на базу, в баньку пойдем – я вам вашу майку - потеряшку найду ! Я улыбнулся – отпускало понемногу… Наконец нашли темное место, вокруг не души - прыгнули на базу. Так и зашли на освещенный пятачок центра базы – девушки прильнули ко мне, словно поддерживают меня под ручки. Дело как раз к ужину – потащили меня сразу к столу, хотя я хотел снять с себя гимнастерку с новыми петлицами: три маленькие звездочки треугольником в верхней части петлицы – звание равное командира корпуса. Эмблема правда МГБэшная – щит и меч, но у нас будет своя: летучая мышь расправила крылья над земным шаром и держит лапами вершину рукояти меча, пронзившего земной шар. Вот так и вышли к командирскому столу – комиссара 3го ранга поддерживает с одной стороны лейтенант, а с другой – старший лейтенант и обе такие счастливые !

Нас заметили, повскакивали, окружили, стали расспрашивать: что, где, когда, как… Роль рассказчицы я доверил девчонкам: сам скромно стоял и помалкивал. Народ все прибывал, пришлось им рассказывать по второму разу… - А вы что молчите – спросила Кудрявцева. – Да о чем рассказывать ? Девушки все рассказали… Разве что о том, как Морозова жаловалась товарищу Сталину, что ее постоянно обижает товарищ майор, особенно когда получил майорское звание. Она со слезами на глазах умоляла понизить его до прежнего звания, чтобы вскоре, совершив пару тройку подвигов сравняться с ним званиями…

- И что ? – хрипло выдохнул Сергей. – Но товарищ Сталин был неумолим: раз присвоил – пусть носит с честью ! Но навстречу бедной, несчастной девушке все таки пошел – если командир понизит в звании, он не будет возражать… Сергей расстроился – глядеть больно ! И тут Катерина выдала:

– Вот всем наш командир хорош: и людей бережет и воюет по науке, и заботится обо всех, но хочу я сделать ему замечание… Вот так номер ! Все уставились на нахалку, переводя украдкой взгляды и на меня: это же надо – замечание командиру ! Совсем зазналась старший лейтенант… А она как ни в чем не бывало продолжала:

– Товарищ Сталин наградил нашего командира золотой звездой "Герой Советского Союза", а когда напечатают в газете указ о награждении мы не узнаем – не обеспечивает нас товарищ командир газетами… Несколько секунд все переваривали услышанное, а затем началось… Поздравляли, хлопали по плечу, обнимали, целовали, что то говорили, выкрикивали… В конце сошлись на мнении что звезду Героя надо обмыть !

– И звездочки тоже – добавила неугомонная Морозова – Наш командир теперь комиссар 3го ранга, или, по военному, командир корпуса, генерал – лейтенант ! А мы, стало быть – корпус ! И снова повторение: поздравления, обьятья, поцелуи, похлопывания…

После ужина пришел с командирами в фильтр пункт, провел сортировку: к нам – в Красную Армию… Почти все изьявили желание остаться – информация словно носится в воздухе. Отделил особистов и политработников – остальных разобрали командиры. Правда осталось много пехотинцев, а у командиров уже полный комплект. Оставшиеся стояли, переминаясь с ноги на ногу, а я заметил несколько ехидных взглядов политработников. Непорядок. Подошел командир, по виду не ниже капитана.

– А с нами что товарищ комкор ? – Ваша фамилия, звание, специальность ? – Командир стрелкового батальона капитан Савичев. – Хороший командир ? В полку второй… Понравился он мне и просканировал его: служил честно, за наградами не гонялся, бойцов жалел, но в меру… - Взвод для начала осилите ? – Осилю товарищ комкор. Ко мне все обращаются товарищ командир… Есть обращаться товарищ командир !

- Значит условия для тебя такие: набираешь взвод – это новички. 10 дней подготовки по нашей методике. Сдача нормативов. Кто сдал – переходят в стажеры. 10 дней подготовки с участием в боевых операциях. Сдача нормативов. Кто сдает – переходит в основной состав. Условия для командира – такие же. По набранному взводу – людей может быть больше. Ты сам выбираешь командиров отделений. В отделении 10 человек, командир – 11ый. В отделении 2 группы по 5 человек. В группе один из них – командир. Всего во взводе 33 бойца плюс ты… Всю необходимую информацию получишь у меня. Берешься ?

– А не мало времени на подготовку ? – Достаточно – заверил я его. - Тем более я и остальные будем помогать. – Согласен товарищ командир. – Вот твой взвод – я показал рукой на стоящих. Здесь пятьдесят шесть человек. Десять я забираю. Остальные твои. Сегодня ночуете здесь, завтра с утра, после пробежки переселяетесь на свое постоянное место до перехода в основной взвод. Звание твое остается для твоих подчиненных – но в моем подразделении ты простой боец. Капитанское звание надо заслужить, тем более что капитан у нас приравнивается к подполковнику. Подошел к оставшимся, отобрал 10 человек.- Все, капитан – командуй…

У землянки меня ждала Богданова. – Товарищ командир - почему вы выбрали на этот полет Давыдову ? – c обидой спросила она. – Если это через постель, так я бы вам лучше угодила – у меня опыта больше ! Вот так да !? Прямо, в открытую… А может она не безнадежна ? – Насчет постели ты не права. Я прежде чем сделать выбор внимательно за вами наблюдал. И сделал один интересный вывод – когда Давыдова сидела на тренажерах – ты болтала, кокетничала, развлекалась с другими летчиками.

– Но ведь надо же отдохнуть ! Вот ты и отдыхала, пока Давыдова летела, а потом получала звание лейтенанта Спецназа. Она теперь – в воинском звании капитан – а ты по - прежнему боец. Ну а если и дальше будешь также "отдыхать" - то за линию фронта. А там - куда определят. К твоему сведению – летчики, которые пилотировали Мессершмитты, остались там… У меня все просто – кто что сделал, тот за то и получил. За дело, а не за раздвигание ног. Грубовато получилось, но иначе нельзя. – Думай, делай выводы. Зашел к себе, взял рацию. - В 21.30 общее построение подразделения. В назначенное время подразделение выстроилось. ВСЕ - и основной состав и стажеры и новички.

- Товарищи бойцы и командиры ! Я подал списки отличившихся в наградной отдел. Думаю, что их утвердят без сокращений: штабных у нас нет – награды героев красть некому. В строю раздались смешки. – Но собрал я вас не за этим. 10 особо отличившихся бойцов и командиров завтра отбывают… тут я сделал затяжную паузу. Строй застыл, словно каменный - в трехдневный отпуск по месту жительства. Гул прокатился по строю.

- Завтра в 6.00 они получат на прод. складе паек на три дня; подарки для родных; месячный паек на всю семью – отца, мать, братьев или сестер и 1000 рублей на расходы. Уже не гул, а ураган пронесся над строем. - Я сейчас вызову тех, кто поощрен отпуском, но если у кого то есть замечания или претензии к награжденному, как к незаслужившему – можете смело говорить ! Я называл фамилии и говорил за какие заслуги получена эта награда: лейтенант Спецназа Голиков - зенитчик, сбивший два пикирующих бомбардировщика; командир взвода Зверев; лейтенант Давыдова пролетевшая на штурмовике ночью и утром 1200 километров; экипаж танка Т-72 уничтоживший в двух схватках у автомобильных мостов в общей сложности более двух десятков танков, бронемашин; связистка Сизова, выполнившая досрочно важнейший заказ, который сохранит жизни нашим летчикам; командир группы лейтенант Завьялов, участвовавший во многих операциях, в том числе и захвате генералов дивизий и командующего воздушным флотом, командир группы, из взвода Зверева - лично взявший в плен в рукопашной схватке пятерых немцев не получив при этом ни царапины. За качественное руководство, за отличное выполнение своих обязанностей, за участие в операции по доставке группы в Москву главный повар Степанида Редько.

– Всем названным выйти из строя ! Повернуться лицом к cтрою ! Если у кого есть возражения – можете сказать сейчас. Строй промолчал. Всем разойтись, названным в 6.00 быть у прод. склада… Сизова – зайди ко мне… Марина робко зашла в землянку – мало кто мог похвастаться, что его приглашал к себе командир. А кого приглашал выходили… Ух какие они выходили из командирской землянки ! А может и я тоже - забилась шальная надежда… И она не ошиблась – вышла Марина просто красавицей. А что ? Задание мое она с блеском выполнила и домой едет в награду. А задание было не из простых, даже из очень сложных: на современных реактивных истребителях стоят фазовые решетки, которые, как локаторы, определяют наличие самолета на расстоянии до 40 километров. Мне такое не нужно – задание было: используя уменьшенную решетку добиться определения самолета на расстоянии 2 километра; определение точного расстояния до этого самолета и его месторасположение над самолетом с фазовой решеткой. И она справилась ! Правда я дал ей наработки целого института, но важен результат – мы имеем теперь плоскую решетку, которую к тому же можно и загибать, размером 30х50 см, накладываемую на низ, верх и бока любого самолета. Самое главное – не тяжелую ! Теперь к летчику незаметно не подобраться !...

Пришла Ольга поздравить с повышением и наградой: завлекающе глядя промурлыкала, что желала бы поздравить лично в неформальной обстановке. Я, конечно, согласился – и так уделяю ей мало времени. Напоздравлялись часа два – с перерывами конечно. Но не смотря на настойчивое желание остаться я отправил Ольгу к себе – забрезжила кое - какая мысль, которую надо было тщательно обдумать. Обдумал – а почему бы не попробовать ? Собрался, экипировался по легкому – без автомата, гранат, разгрузки, но бронежилет надел и прыгнул на наш склад арт.снабжения. Он, как и все склады обнесен охранным периметром, но внутри него никакой сигнализации нет. Тихо подошел к штабелю(взрыватели и радиодетонаторы взял заранее),накинул на 100 килограммовую бомбу сделанную мною сбрую, присел, ремень от нее на шею и прыгнул прямо под мост, на опору. Уложил бомбу, прыгнул за второй, уложил ее с другой стороны опоры. Мост выбрал тот же, что взорвали первым, с заплывами под водой – через реку Шара направлением на Барановичи. Два пролета плюс два берега – 8 бомб, столько же на автомобильный мост. Хотел дождаться утра, но решил понаблюдать. Да, это не наше русское раскачивание – быстро учатся немчики. Через час часовые пошли по мосту, светя между рельсами в районе опор фонариками. И конечно обнаружили закладки ! Не стал дожидаться результата, а нажал на кнопку. Эффектно и красиво, а главное – зрелищно ! Столбы огня взметнулись сразу в четырех местах. Пролеты подбросило в воздух, сминая, закручивая и обрушило в воду. И опоры тоже пострадали – взрывная волна разворотила бетонные основания… Тут же прыгнул к автомобильному мосту. И не зря ! Немцы, услышав взрыв забегали, как тараканы при включенном свете и тоже с фонариками. Я снова нажал на кнопку… Довольный прыгнул к себе на базу в свое гнездышко – досыпать оставшееся время…

Встал в пять, оделся и осторожно зашел в палатку к Морозовой. Дошел до Юли и осторожно тронул ее за плечо. Она было вскинулась, но узнала меня в сумерках намечающегося рассвета. Кивнул ей на выход. Пришли на склад, я положил перед ней лист, с указанием кому что складывать из подарков, а сам стал помогать собирать вещмешки с продуктами – по количеству родных. Управились быстро за полчаса.

– Юля – ты иди, поспи до завтрака, я разрешаю… - Вот еще – возмутилась она – вы будете делать мою работу, а я буду спать ?! По мелочам с девушками и женщинами спорить не стоит - и я не стал. Юлька долго мялась, не решаясь задать какой то вопрос, а я не торопил и не подталкивал – ей нужно – задаст… Наконец решилась. – Товарищ командир – а почему вы не обращаете внимания на наших девушек ? Вы же знаете, что они вам ни в чем не откажут ! А у самой в глазах – и я самая первая среди них !

– Я Морозову боюсь – она меня побьет ! Стрельченко обиделась – Я ведь вас серьезно спрашиваю… - Ну раз серьезно – то серьезно и отвечу: то, что хотят девушки – это для тела. А мне хочется в первую очередь для души. Молодым это понять сложно, но суть в том, что для тела – это на короткое время – а для души – на всю оставшуюся жизнь. Поэтому меня и не очень прельщают такие предложения или даже намеки… - А если вам предложат на всю жизнь ? – прямо глядя мне в глаза требовательно спросила она.

– Видишь ли Юленька – во первых должно быть совмещение желаний у обоих – на всю жизнь. Во вторых – это должна быть обоюдная любовь и тоже на всю жизнь. Но очень многие не знают и не понимают, что такое любовь ! Они путают любовь с влюбленностью. Влюбленность редко переходит в любовь – обычно наступает разочарование… - А почему так ? – взволнованно спросила она.

- Потому, что влюбленный человек не замечает недостатков любимого, а наоборот – награждает предмет своей влюбленности чертами характера, которых у того нет. Кроме этого тот кто влюблен – стремиться показать себя намного лучше, чем он есть, а когда добивается своего – перестает стараться и становится самим собой – со своими скрываемыми недостатками. Не зря же существует поговорка у мужчин: Все девушки хорошие – откуда жены плохие берутся ? У женщин она слегка другая – вместо женщин – мужчины…

– Но у вас же нет недостатков товарищ командир ! – Недостатки есть у каждого и у меня тоже, просто я их не показываю и не потому, что хочу завоевать чье то расположение, а потому, что зная о них, стараюсь от них избавиться. Для пользы ДЕЛА ! Да и не хочу я давать надежду девушке, чтобы она потом разочаровалась. Моя жена – это мое Дело. Оно всегда будет у меня на первом месте. А девушка хочет всегда быть у мужчины на первом месте.

– Но ведь Морозова… Я ее прервал – Не будем обсуждать мою личную жизнь и тех, кто как то хочет связать со мной свою – это не порядочно… Вот уже и бойцы стали подходить – закончил я нелегкий разговор. Получив необходимое бойцы загрузились в "Тайфун - У". В тесноте, да не в обиде. Такое раннее время я выбрал, чтобы они застали дома родных. Прыжок и мы подьезжаем к дому. Контроль – все ли в порядке, отьезд, прыжок… И так от ближних к дальним. Уложились в полчаса. Обратно пришлось потратить времени намного больше – нужно было решить правовую сторону моих бойцов…

По коридору городского управления НКВД уверенной властной походкой шел комиссар 3го ранга. Чуть сзади него шла молодая девушка в форме старшего лейтенанта МГБ. За ней следовали два сержанта МГБ в НЕОБЫЧНОЙ форме. Комиссар подошел к двери приемной начальника управления, распахнул ее и, не утруждая себя закрыванием, зашагал к кабинету. На вскочившего секретаря, в чине лейтенанта, он не обратил никакого внимания. Резко раскрыв дверь, вошел в кабинет начальника управления. Недовольство на лице хозяина кабинета тут же сменилось растерянностью – в кабинет зашел комиссар 3го ранга, а следом за ним девушка в чине старшего лейтенанта, взглянув на которую сразу же отпадало желание пошутить по поводу ее молодости, или завести с ней фривольный разговор… Все сидевшие в это время в кабинете начальника на утреннем совещании вскочили.

– Здравия желаем товарищ комиссар 3го ранга – раздалось бодрое приветствие. Вошедший кивнул. – Товарищ майор – обратился он к хозяину кабинета – пусть ваши сотрудники прервутся на пять минут. Майор кивнул стоящим на дверь. После того, как сотрудники вышли, а старший лейтенант заняла место у двери, вошедший обратился к хозяину кабинета. – Тут вот какое дело майор. Сотрудник моего подразделения прибыл сегодня в трехдневный отпуск к своим родным в этом городе. Через час, полтора он зайдет в управление отметить командировочное предписание. Пусть ему это сделают быстро. Кроме этого тебе необходимо поставить на учет его семью, как сотрудника МГБ среднего комсостава. Дальше – поставить их на учет для получения доп пайка по линии МГБ. Такое распоряжение у тебя имеется. В командировочном предписании есть данные о месте службы – номер воинской части, фамилия, звание и фамилия командира части. Предупреждаю сразу – наводить справки у кадровиков бесполезно – воинская часть секретная. Но если тебе все таки захочется узнать – обратись к Лаврентию Палычу. Я дам тебе подсказку, но только тебе – ты понял ! Cпецназ СССР. Товарищ Берия тебе все обьяснит. Через три дня я приеду за своим сотрудником и если я узнаю, что его семья не получила положенные ей продукты по разнарядке – сразу же из этого кабинета ты переместишься в окопы на передний край рядовым бойцом в пехотное отделение без права восстановления в звании ! И пристально посмотрев в глаза побледневшему майору улыбнувшись так, что майор побледнел еще сильнее негромко добавил – Не подведи себя майор… Вот такие короткие речи я произносил в каждом городе, или городке. И только из одного города мне пришлось выдергивать одного очень уж уверенного в себе начальника - еврея…

Вернувшись к себе вызвал Морозову. – Лейтенант – я принял решение не восстанавливать тебя на место командира группы. Командиром группы теперь будет Стрельченко. Постоянно. – За что товарищ командир ? Что я сделала не так ? – Более того – не обращая внимания на заданные вопросы продолжил я – я вывожу тебя из состава отделения. Морозова стояла растерянная, губы стали мелко подрагивать. Но вопросов задавать не стала, только глухо промолвила – Как прикажете…

- В фильтр пункте в палатке сейчас находится десять человек – одни оставшиеся из всех. Я вчера отобрал их для формирования еще одного отделения в моей группе. Ты назначаешься ее командиром. Это будет группа новичков. Встал, подошел, протянул руку – Поздравляю с новым назначением ! Катерина непонимающе смотрела на меня.

– Завьялов вернувшись из отпуска должен получить от тебя уже готовое, слаженное отделение с разделением на две группы. Справишься – назначу тебя командиром взвода из двух отделений: пока - и моим заместителем по группе. Только если справишься – строго уточнил я. Катя рванулась ко мне и бросилась на шею:

– Я справлюсь – зашептала она мне на ухо. Закончив обнимашечки, отошла от меня на шаг и деловым командирским голосом с укором произнесла – Как все-таки была права Окунева: Что ж вы за зверь такой бесчувственный ! Ну разве можно так пугать юного старшего лейтенанта ? С таким вашим подходом она может не дожить да капитанского звания – глаза ее, несмотря на тон, искрились весельем.

– Да что вы такое говорите товарищ старший лейтенант - всплеснул я руками – с вашим то здоровьем, да возрастом ! Ведь вы еще такая маленькая и несовершеннолетняя ! – Вот ! – обличающе ткнула она пальцем в меня – доказательство ! Но несовершеннолетняя – это уже недолго. И не смотря на все ваши недостатки я все равно вас люблю ! Подбежала, поцеловала – Я пойду принимать отделение ? Иди, радость моя – улыбнулся я. Морозова вихрем вылетела из землянки. А я еще с минуту стоял улыбаясь… Наконец, тяжело вздохнув, направился на площадку штрафников. Предстоял серьезный разговор…

Увидев меня подошел Сергей, что то хотел спросить, но я сухо бросил – Построй штрафников. - Ну что, товарищи дармоеды ! Cо второго ряда донеслось – Мы не дармоеды товарищ командир ! Именно на такое я и рассчитывал. – Кто это там такой смелый и шустрый из за спин говорить ? Появись ка… С второго ряда вышел вперед боец. Из взвода Одинцова… Сергей потемнел – его боец и его упущение в воспитании. – Значит не дармоеды ? – Никак нет ! – А кто же тогда – вкрадчиво поинтересовался я. – Штрафники – товарищ командир !

– Тогда ответь мне на вопрос товарищ штрафник – а кто такие дармоеды ? Боец подумал и выпалил – Это те, кто ничего не делают для общества, а едят за счет общества ! – Тогда ответь мне еще на один вопрос – а почему в моем подразделении нет политработников и комиссаров ? И снова бойкий ответ – Вы их не любите… - Так ведь они не девки и женщины, чтобы их любить… Их нет потому что я считаю их дармоедами – пользы от них никакой, а затраты больше чем на командиров ! В моем подразделении – сразу же продолжил я, чтобы не заострять внимание на своих словах: рано еще – дармоедов нет и не будет ! И еще вопрос штрафник – одни бойцы воюют с немцами, даже чуть бунт не устроили, когда узнали, что их не берут на захват аэродрома, а другие бойцы в это время спокойно себе тренируются, повышают свое мастерство… - Это ваш приказ – товарищ командир – гнул свою линию боец.

– Поправка штрафник – не приказ, а наказание. Это разные вещи… А наказание было за полученные в бою легкие ранения и травмы. – У большинства были ссадины и царапины при погрузке ящиков – упорствовал боец. – Я вижу 8 дней отдыха от войны ничему тебя не научили. Смотрю я на тебя и вижу сейчас смелого, решительного, умеющего отстаивать свое мнение бойца ! Только ответь мне - почему я вчера не назвал твоей фамилии на трехдневный отпуск ? Командира группы полуотделения, который в рукопашной взял в плен пятерых немцев, не получив при этом ни одной царапины назвал – а тебя нет. Ответь штрафник ? Тот стоял молча – видимо только сейчас до него стало доходить, что он зарвался…

- Тогда отвечу я: потому что командир группы молча делал то, что должен, а ты смелый только сейчас, здесь и на словах ! Теперь что касается травм при погрузке: командир взвода Синицын в подобной операции участвовал впервые, поэтому мог не знать, или забыть в волнении про то, что руки бойцов надо беречь. Но ваш взвод имеет номер один – значит первый, значит лучший ! И в подобной операции с загрузкой трофеев участвовал не впервые. И если ваш командир – я в упор уставился на Сергея так, что он, казалось, стал ниже ростом – забыл про перчатки, то вот здесь и надо было проявить смелость – напомнить товарищу майору …

- Значит так – подвел я итог дискуссии – ты штрафник идешь на склад и сдаешь все, что получил. Затем винтовка, паек и в свободное плавание. Мне в подразделении нужны бойцы высокого уровня, а не болтуны высокого уровня. Капитан Синицын – вы сделали надлежащие выводы ? – Так точно товарищ командир ! У вас есть одно замечание по поводу невнимательности к экипировке своих бойцов, а значит и невнимание к их здоровью. В случае повторного замечания меры будут приняты другие. Вы сейчас забираете своих бойцов и направляетесь к себе во взвод. Выполняйте. Теперь что касается остальных: я считаю - хватит вам бездельничать. Все оставшиеся штрафники составят взвод майора Одинцова – никто в свои взвода не вернется, по крайней мере до того момента, пока не докажет делом право вернуться в свой взвод. За допущенные промахи взвод лишается номера один и получает букву " Д ", что значит – дармоеды ! Чтобы убрать эту букву и взводу и командиру нужно на деле доказать кем вы являетесь: гордостью Спецназа или дармоедами. А дармоедов я у себя не держу… Специально для вас говорю, а на вечернем построении обьявлю всем – мною лично будет рассматриваться КАЖДЫЙ случай ранения: почему и кто в этом виноват ! Через час выступаете с взводом Зверева и моей группой на захват эшелона идущего в тыл к врагу…

Схема захвата отработана, менять ничего не надо, тем более что эшелон шел не по Белоруссии, а по Украине – на отрезке дороги Ровно – Львов на участке Броды – Кравное. Взвод " Д " вперед по движению; взвод Зверева назад; мое отделение и взвод стажеров Бибикова вместе с ним – захват эшелона. И, конечно,Михась за ЗУшкой. Каждому взводу придан один БМП-3 и два БТР-80. И по два Ганомага с их родными пулеметами. Больше чем достаточно. Порадовал Михася: в середине эшелона находится три пассажирских вагона – один купейный для офицеров и два обычных для низших чинов. Там едут на излечение, в отпуска по ранению и за заслуги на фронте, поэтому мы их жалеть не будем. Михась хищно оскалился:

– Каков расход боеприпасов на вагон ? – От души… Все прошло буднично, как на тренировке: взрыв рельсов перед паровозом; снайперский огонь по кабине паровоза после торможения; огонь из всех стволов по охране и яростный обстрел Михасем пассажирских вагонов до состояния – решето. Здесь еще немец не пуганый, поэтому наблюдатель в небе, как в Белоруссии, не летает. Улов очень даже ничего: два вагона с запечатанными немецким орлом деревянными ящиками разных размеров; тридцать пять девушек в одном вагоне (никакого уважения к женскому полу – набили как селедок); три вагона с пленными командирами по пятьдесят - пятьдесят пять человек(это уже не селедки – это шпроты); четыре вагона с деликатесами, четыре вагона с уже распиленными досками и… наполовину полный вагон с советскими деньгами ! Особая радость – деликатесы и деньги. Время было предобеденное, так что и оба взвода в охранении поучаствовали в уничтожении "своих" эшелонов, а Звереву достались еще и неплохие трофеи: доски, продукты, пара танков Т-34 и восемь пушек Ф-22 УСВ. Штрафники же работали на уничтожение – эшелон шел на фронт, вез мелкие танки, запчасти к ним, боеприпасы: снаряды, патроны. Было, правда два Т-4 и четыре Т-3, да пара Опелей. Забрали – Пуганову или Недвигину пригодятся… Трофеи на склад; девушек в баню; мужчин на сан обработку, в озеро и в свою баню. Хорошо потрудились, можно было бы и отдохнуть, но взвод " Д " наотдыхался целую неделю – надо бы и поработать во славу Родины ! Но это уже после обеда… Построил всех участвовавших, поздравил с успешно проведенной операцией и отпустил взвод Зверева, а взводу " Д " сообщил новость – после обеда они участвуют в новой операции, а в ночь – в третьей… Обрадовал и тем, что теперь они не штрафники, поэтому занимают место первого взвода, а командир – место за общим столом ком состава. На обеде Морозова увидев за столом Сергея решила блеснуть остроумием – Ой кто за нашим столом появился ! Ну точно - с кем поведешься… Наткнувшись на мой жесткий взгляд встала, подошла к Сергею, наклонилась и на миг прижавшись к его щеке своей проворковала – Извини ОДИН – ЭТО ОТ РАДОСТИ, что ты снова вместе с нами – не удержалась от подколки. Сергей обалдел, а когда пришел в себя Катя как ни в чем не бывало сидела на своем месте и уплетала курицу.

– Что у нас на вечер товарищ командир ? – Да надо бы пару мостов взорвать, да трофеев еще бы неплохо добавить… - Надо – сделаем… – буднично произнесла Морозова. – Вы только прикажите… Все сидящие обалдело уставились на нее. – Я что - не правду сказала ?! – Ну да… Конечно… Все верно… Сделаем… - раздались подтверждения.

– Мы его уже взрывали, немцы восстановили и взрывать тем же способом: подплывая – уже не получится. Они установили поперек течения крупноячейную рыболовную сеть. Так что мы уж по старинке – пушечками… Железнодорожный мост разгромят два Т-72 и САУ-122-54. В придачу к ним пара ЗУшек на Ганомагах. Ну и отделение охраны. Думаю этого хватит. С автомобильным мостом поступим так… Закончив обьяснять план по автомобильному мосту перешел к главному.

– Сегодня в городе Могилеве немцы перешли в наступление и захватили к вечеру железнодорожный вокзал. А это почти полгорода. Завтра они окончательно добьют наших – остатки 172ой пехотной дивизии, оборонявшей город и оказавшейся в кольце окружения. И деваться им некуда – дорога к нашим на восток перекрывается рекой Днепр за городом. Без плавсредств их перещелкают, как в тире. И кольцо замкнуто – немцы стоят и на берегу Днепра. Так что выход у них – на юг или на север, где немцы их ждут – не дождутся… Так что поможем нашим, или отдохнем от трудов ратных: мы сегодня и так намолотим немало…

- Да чего вы спрашиваете товарищ командир ? – возмутилась Морозова. – Вам бы товарищ лейтенант не мешало бы поучиться скромности у старших товарищей – сделал замечание я. – Виновата товарищ командир ! – вскочила Катерина. – Вот это правильно: не лезь поперек батьки в пекло, да и постоять вам полезно – может ненужные мысли из головы в ноги уйдут… Катя вспыхнула – Есть не лезть и постоять ! А я уже переключился на других.

– ОДИН – что скажешь ? Cергей вскочил – Взвод выполнит любой ваш приказ товарищ командир. – Есть возможность снять букву Д – туманно пояснил я… - Тем более товарищ командир ! – Значит так – хлопнул я по столу – после акции с мостами соберемся перед ужином и подумаем, как нам лучше фрицам насолить. После ужина я, ОДИН, СТЕПА и… увидев умоляющие глаза: ну чистый ребенок - … ЗИМА навестим комдива 172ой и скоординируем наши действия. Выход на операцию в Могилев – завтра в 4.00; на операцию "Мосты" в 16.00. Все, разошлись по взводам ставить задачи, провести боевое слаживание.

По имеющейся у меня информации у автомобильного моста мы должны начать первыми, железнодорожный уничтожать должны после нас, когда по мосту пойдет эшелон. Движение по железнодорожной дороге плотное – немцы наступают – нужно питание, горючее, боеприпасы… Так что долго им ждать не придется. А по автомобильной дороге движется жирный улов: двадцать грузовых машин с продовольствием, десять бензовозов, машины с медикаментами, с новенькими пулеметами MG и патронами к ним… Пропустим колонну, взорвем мост, а затем атакуем колонну…

В 20.00 в подвал, служивший командным пунктом 172ой стрелковой дивизии, где собрались оставшиеся в живых командиры батальонов и полков без стука вошли пятеро незнакомцев в неизвестной камуфляжной форме. Правда постучать было невозможно – вместо двери висела плащ-палатка.

– Здравствуйте товарищи командиры – негромко, но весомо произнес старший из них. Решаете, как быть ? Как к своим пробиться ? Задача сложная, но выполнимая. – А вы кто такие ? – вскочил молодой комбат с кубарями старшего лейтенанта. Незнакомцы вышли на свет. Кто то охнул, кто то матюкнулся, но все встали.

– Ты бы помолчал лейтенант – здесь постарше тебя чином имеются – равнодушно произнесла девушка в чине старшего лейтенанта, но НКГБ. Старший – комиссар 3го ранга чуть заметно улыбнулся и продолжил, обращаясь к комдиву – Михаил Тимофеевич - у нас мало времени, поэтому давайте сразу к делу. Я командир Спецназа СССР. Моя задача – вывести вашу дивизию из окружения за левый берег Днепра.

– А какова численность вашего подразделения ? – поинтересовался генерал – майор Романов. Командир Спецназа усмехнулся – Воюют не числом, а умением комдив. Вы сделали свое дело – задержали немцев. К сожалению у них больше возможностей и сил, чем у вас. Сегодня немцы взяли вокзал. Это почти половина города. Завтра с запада ударит 17я пехотная дивизия, с юга 23я, с востока 78ая, а с севера 7я пехотная. У вас нет никаких шансов, кроме как умереть с честью. Но приказ на отвод войск от комкора Бакунина вами получен, так что нужно отходить и сохранить людей.

– Красиво говорите товарищ комиссар 3го ранга – раздался голос одного из командиров. – А, Семен Федорович. Вы всегда отличались трезвостью ума и осторожностью – повернулся я к ком. 388 полка Кутепову. – Разрешите посмотреть ваши документы товарищ комисссар 3го ранга – от группы командиров отделился майор – особист. - Фамилия ? – поинтересовался я. – Майор госбезопасности Калугин. – Документы у тебя майор я смотреть не буду – верю на слово. А мои документы смотреть у тебя допуска нет. Впрочем если ты так настаиваешь, могу связать тебя с товарищем Берией. Майор промолчал. - Для всех – обращайтесь ко мне товарищ командир – так проще и удобнее. Вижу что вы не нашли никакого выхода, кроме силового прорыва. Это решение правильное, но неверное. Немцы не дадут вам прорваться – кольцо они замкнули плотно, на берегу Днепра вас просто расстреляют – повесят осветительные ракеты и вы как на ладони. Прорваться на север и юг вам тоже не удастся – там вас ждут. Так что завтра для большинства все будет закончено. А кто родину будет защищать ?...

- Что вы предлагаете ? – спросил Романов. – Вот смотрите – командир подошел к столу, развернул карту и махнул рукой, приглашая подойти. – Вот что мы сделаем… Когда он закончил, все глядели на него с восторгом и… недоверием. – Это невозможно – пробормотал Кутепов. – Пусть кто то из самых неболтливых - например вы Семен Федорович встретит нас в 4.00 в этом месте – я показал точку на карте. – Знаете где ? Кутепов кивнул. А здесь, метрах в десяти соберите сопровождающих: человек десять - пятнадцать, чтобы моих людей ваши не приняли в темноте за немцев. И артиллерия пусть подтянется – по четыре боекомплекта вам, я надеюсь, хватит ? – обратился я к капитану – артиллеристу. - Только чтобы никого из любопытных не было поблизости – мои люди сначала стреляют, а потом задают вопросы. А дальше, как я сказал. Подготовьте всю артиллерию к нанесению удара всеми имеющимися в наличии снарядами. – Ну это как раз не сложно – криво усмехнулся капитан – артиллерист – у нас их почти нет.

– Я уже сказал: снаряды будут – главное наводка на цели. И единственная просьба – не шумите и не создавайте немцам повода для беспокойства. Все, встречайте в 4.00. Когда пришельцы вышли старший лейтенант обратился к комдиву – Вы ему верите товарищ генерал – майор ? – Утопающий хватается за соломинку – вздохнул комдив. – Хуже точно не будет…