Иллюзия выбора: Кто принимает решения за нас и почему это не всегда плохо

Выбор

Давайте порассуждаем на следующие темы:

1. Политики решают, нужно ли требовать, чтобы при получении водительских прав люди обязательно совершали активный выбор: согласны ли они быть донорами органов? Варианты такие: оставить существующую систему, при которой люди станут донорами органов только в том случае, если сделали соответствующий выбор (выразили согласие), либо изменить систему так, чтобы согласие было выбором по умолчанию{2}.

2. Частная компания выбирает между тремя вариантами: автоматически включать сотрудников в программу страхования здоровья; спрашивать их согласия на это или сообщать: чтобы начать работу, необходимо решить, нуждаются ли они в страховании здоровья, и если да, то какую именно программу предпочитают.

3. Энергетическая компания решает, что предложить потребителям: «чистый» вариант – с более дорогим, но менее вредным для окружающей среды источником энергии; «грязный» вариант – с менее дорогим, но более вредным источником энергии или же выбор между двумя этими вариантами.

4. Администраторы социальной сети решают, установить ли настройки конфиденциальности по умолчанию или предлагать самостоятельно выбрать их при регистрации в системе в качестве обязательного условия доступа к сайту.

5. Правительство обдумывает возможность сделать голосование более автоматизированным: граждане в любое удобное для себя время заходят на сайт и отмечают, что готовы голосовать за всех кандидатов некой партии. По желанию они вольны заявить, что хотели бы голосовать за этих политиков и на следующих выборах – до тех пор, пока открыто не заявят об обратном.

6. Книжный интернет-магазин собрал большое количество информации о вкусах своих клиентов. В некоторых случаях предполагается, что предпочтения покупателей известны магазину раньше их самих. То есть рассматривается система прогнозируемого шопинга. Такая система отправляла бы клиентам определенные книги, снимая деньги со счетов раньше, чем они успели бы озвучить свои желания. Книжный магазин также решает вопрос о том, предоставить ли людям активный выбор – участвовать в программе прогнозируемого шопинга или нет – или подписывать их на это автоматически. (В седьмой главе я расскажу, что думают об этом американцы, и вы будете весьма удивлены их ответами.)

Во всех этих случаях некая организация принимает решение, требовать ли от людей активного выбора или стоит придумать правило по умолчанию. (Ниже я подробно объясню, что в данном случае значит «требовать».) Для тех, кто не приемлет подобного рода вмешательства и всегда предпочитает свободу выбора, возможность активного выбора имеет очевидные преимущества. Представляется, что такая возможность в любом случае лучше, чем любые правила, действующие по умолчанию.

Назовем тех, кто выбирает между предоставлением другим людям активного выбора или правила по умолчанию, архитекторами выбора, в том смысле, что они-то и создают тот социальный контекст, в котором эти выборы совершаются{3}. Идею «социального контекста» следует понимать широко. Здесь и температура, и цвет, и размер, и форма, и звучание. (Если у конфет зеленая обертка, приверженцы здорового образа жизни с большей вероятностью купят их, независимо от того, безвредны они на самом деле или нет.) Важно и как расположены предметы выбора, и порядок очередности, в котором привлекается внимание. (Первый пункт в списке, как правило, выбирают чаще, то же касается и последнего пункта. А вот то, что расположено в середине, реже привлекает внимание.) Такая схема, несомненно, содержит в себе что-то от стандартного правила – но есть и элементы активного выбора. Архитектура выбора определяет, когда мы выбираем, как мы выбираем и выбираем ли вообще. Понимаем мы это или нет, но архитектура выбора есть везде и всегда. Социальным контекстом невозможно пренебречь, и, следовательно, архитектура выбора неизбежна.

Бесполезно надеяться, что можно без нее обойтись. Это все равно что писатель надеялся бы обойтись без языка. Данная аналогия действительно уместна, потому что архитектура выбора, давая разнообразные возможности и преимущества, одновременно сдерживает и ограничивает. Вспомните мой первый эпиграф к этой книге, цитату из речи знаменитого романиста Дэвида Фостера Уоллеса на церемонии вручения дипломов в 2005 году{4}:

Архитектура выбора для человека – что вода для этих рыб. Даже если вы ее не замечаете, она все равно есть. Более того, наличие правила по умолчанию – даже если (и особенно если) оно принимается как должное – считается «подталкиванием», то есть вмешательством. Свобода выбора сохраняется, никто не навязывает ответственности, не устанавливает запреты, но тем не менее наличие такого правила влияет на выбор людей{5}. GPS-навигатор, предлагающий отказ от выбора, еще один пример подталкивания. Требование раскрытия информации – из той же серии. Правила по умолчанию бывают очень хорошими побуждениями к действию (а по моему мнению, и самыми интересными из них).

Устанавливая правила по умолчанию, организации и компании учитывают нежелание людей выбирать самим и в то же время ни к чему их не принуждают. Наоборот, они поддерживают свободу выбора. Независимо от того, должны ли люди явно согласиться или явно отказаться от чего-то, им никто не запрещает делать так, как они посчитают нужным{6}. А вот то, что правила по умолчанию имеют огромное влияние только благодаря привычке к ним, как раз самое важное и самое удивительное.

Если же цель организации или компании – влияние на конечный результат, то именно изменение правила по умолчанию способно стать наиболее эффективным средством. Возможно, даже более эффективным, чем важные экономические мотивы (как в случае с пенсионными накоплениями). Безусловно, такие мотивы тоже имеют свое влияние. Если цена на товар повышается, спрос обычно снижается. Но иногда эти мотивы игнорируются, особенно когда людям и без того есть на что обратить внимание{7}. Порой люди игнорируют и правила, действующие по умолчанию, но для архитекторов выбора это скорее возможность, а не проблема. Правила по умолчанию не меняются, если люди их игнорируют – и именно по этой причине. Вот в чем заключается самое поразительное различие между правилом по умолчанию и мотивом. Мотив возымеет действие только в том случае, если люди обратят на него внимание. А вот правило по умолчанию как раз потому и эффективно, что никто не обращает на него внимания.

Следовательно, в любых вопросах, будь то медицинская страховка, любовь, брак, финансы, защита прав потребителей, бедность, доступность донорских органов, потребление энергии, защита окружающей среды, ожирение, ипотека, сбережения и многое другое, выбор правил по умолчанию чрезвычайно важен. И те, кто заинтересован только в личной выгоде, и люди с активной общественной позицией применяют архитектуру выбора, включая действующие по умолчанию правила, чтобы достичь желаемого результата.

Жизнь и закон

Одна из самых важных задач законодательной системы – установить правила, действующие по умолчанию. В самом деле, многие важные политические программы работают с помощью таких правил, часто представляющих собой допущения. Договорное право почти полностью из них состоит{8}. Что же происходит, если стороны обходят молчанием, может ли сотрудник быть уволен только «по факту нарушения» условий договора или по любой причине, которая покажется работодателю достаточной? Действующее по умолчанию правило может как дать однозначный ответ, так и поставить в тупик{9}. Если законодательная система вводит подобное правило, то участники договора не откажутся от него, даже если им довольно легко это сделать. Они просто заявляют: «Да как угодно!» – и правило автоматически вступает в силу.

Конечно, многие законодательные нормы обязательны для исполнения, а не просто устанавливают некий стандарт. Никто не может отказаться от запрета на убийство или причинение физического вреда. Если уровень загрязнения воздуха от электростанции выше допустимого, это карается законом. Работодатели не могут попросить сотрудников выбрать отказ от запрета на расовую дискриминацию и сексуальные домогательства. Но даже в самых деликатных и противоречивых случаях всегда есть правила, действующие по умолчанию, и они чрезвычайно важны.

Рассмотрим, к примеру, проблему возрастной дискриминации. Законы США позволяют людям отказаться от своего права на борьбу с дискриминацией в момент выхода на пенсию (при определенных условиях){10}. Основная идея такова: пожилые наемные работники имеют право не сталкиваться с дискриминацией. Но они также должны иметь возможность получать вместо этого достойное пенсионное пособие, «продав» свое право бороться с дискриминацией в судебном порядке. Людям часто дается право отказаться от своего права на судебное разбирательство или на предъявление иска вообще. Досудебное соглашение между сторонами обвинения и защиты – тоже своего рода добровольный отказ от прав. В системе уголовного права у людей есть много прав по умолчанию, от которых при желании они могут отказаться. И разве это не дает им больше свободы? По крайней мере если это настоящий выбор, о котором человек проинформирован, а не какой-то фарс? По крайней мере в большинстве случаев?

А вот еще один пример из законодательства. Люди часто пользуются услугами различных агентов. Вы можете нанять специалиста, который будет следить за вашими финансами, или доверенное лицо, которое станет принимать за вас различные важные решения. Те, кто нанимает представителей (как формально, так и неформально), выступают в роли доверителей, а представители выполняют разнообразные поручения. Представители есть у президента США, в том числе кабинет министров. Глава крупной корпорации также окружен представителями, работающими на благо компании. Взаимоотношения между доверителями и представителями четко регулируются законами. Для нас самое главное здесь следующее: во многих случаях доверители делают выбор не выбирать. В самом деле, в этом заключается смысл отношений между доверителем и представителем. Конечно, представитель несет ответственность перед доверителем, его свобода действий может быть строго ограничена, и в итоге ответственность несет только доверитель. Разумеется, представитель не может принять самостоятельно все решения и учесть все факторы. Но при всем при том люди, нанимая представителей, выбирают не выбирать (хотя бы в тех случаях, когда это возможно). Бывает, что выбора не избежать: например, от доверителя требуется обратить внимание на самое главное, или необходима уверенность, что решение принимает человек, который действительно знает, что делает.

О свободе

Каждый подход, о котором я здесь расскажу, стремится к одному и тому же: защитить свободу. Правила по умолчанию предлагают людям возможность как выбирать, так и не выбирать. Об этом можно говорить бесконечно. Маленький пример: работодатель предоставляет вам план пенсионных накоплений и говорит, что не стоит об этом беспокоиться, – тем не менее, если вам что-то не нравится в предложенной программе, вы вправе это изменить.

Действительно, многие предпочитают выбору по умолчанию активный выбор, и я немало расскажу об этом. Но тут возникает вполне естественный вопрос. В либеральной политике широко распространена такая точка зрения: правительство имеет законное право вмешиваться в частный выбор только для того, чтобы предотвратить причинение вреда другим людям. Джон Стюарт Милль в своем знаменитом эссе «О свободе» утверждает:

Этот отрывок может быть по-разному истолкован. Доводы Милля должны учитывать тот факт, что государственные организации (не говоря уже о частных) устанавливают действующие по умолчанию правила, и это будет проявлением власти. Милль не упоминает правила по умолчанию, но я полагаю, что они вполне согласуются с его взглядами. Разумеется, такие правила не диктуют, как поступать. Но архитекторы выбора часто создают действующие по умолчанию правила на основании того, что это поможет людям принять именно те решения, которые сделают их счастливее или принесут еще какую-то пользу, – и поступить так будет благороднее или похвальнее. Будет ли такое объяснение аргументом против этих правил – и в защиту активного выбора? Это требует серьезных размышлений, а не просто лозунгов.

Милль предложил несколько аргументов в защиту своего знаменитого принципа о предотвращении вреда другим, но самый важный из них (и наиболее подходящий в нашем случае) таков: никто, кроме самого человека, не может знать, что для него лучше. По мнению Милля, проблема стороннего наблюдателя, включая представителей власти, заключается в недостатке нужной информации. Милль настаивает, что «благосостояние каждого индивидуума ближе всего касается его самого» и что «каждый, самый даже обыкновенный человек, как мужчина, так и женщина, имеет несравненно более сильные средства, чем кто-либо, к познанию того, что для него есть благо». Когда общество заинтересовано в том, чтобы его взгляды преобладали над взглядами индивидуума, оно действует на основе «общих предположений», которые «могут быть совершенно ошибочны, а если не ошибочны, то они легко могут быть применены совершенно некстати в таких случаях, к которым совершенно непригодны». Милль утверждает, что если цель – заботиться о том, чтобы люди жили хорошо, то лучшим решением для правительства будет позволить людям самим выбирать свой путь.

Нельзя отрицать, что позиция Милля весьма привлекательна чисто на интуитивном уровне. Но правильна ли она? Вопрос носит преимущественно эмпирический характер, и на него нельзя ответить с помощью интуиции и самоанализа. В последние десятилетия в социологии проводятся важные исследования, в которых психологи и поведенческие экономисты пытаются ответить на него. Эти исследования значительно повлияли на правительства многих стран. Они поднимают массу вопросов по поводу основ теории Милля, так как их результаты показывают: в вопросах собственного благосостояния люди совершают множество ошибок и ошибки эти порой приводят к катастрофическим последствиям{11}.

В современной социологии существует уже устоявшееся мнение, которое Даниэль Канеман авторитетно описал в своей прекрасной работе «Думай медленно… Решай быстро»[2]. Суть его такова: сознание человека вмещает в себя не одну, а целых две когнитивные системы. В литературе по социологии эти две системы названы будничными терминами «Система 1» и «Система 2». Система 1 действует автоматически. Система 2 – более вдумчивое и созерцательное устройство нашего сознания.

Система 1 работает быстро. И бóльшую часть времени – на автопилоте. Ей управляют привычки, а иногда эмоции или интуиция. Например, услышав громкий шум, Система 1 инстинктивно захочет убежать. Если кого-то обидели, Система 1 пожелает ответить тем же. Увидев вкусную конфетку, она непременно ее съест. Она может как прокрастинировать, так и быть чересчур импульсивной. Она также способна опережать события (прокрастинация), торопясь выполнить какие-нибудь задачи, что приводит к серьезному и совершенно ненужному расходу сил и средств{12}. Она бывает слишком напугана или самодовольна. Она хочет того, чего хочет и когда хочет. Эта система – деятель, а не стратег. Систему 1 можно сравнить с Гомером Симпсоном, Джеймсом Дином (в «Бунтаре без причины») или Пеппи Длинныйчулок.

Система 2 больше похожа на компьютер мистера Спока в «Звездном пути». Она вдумчива. Она расчетлива. Если Система 2 услышит громкий шум, она начнет размышлять, есть ли причина для беспокойства. Она оценивает степень вероятности – внимательно, но иногда слишком медленно. Обидеть ее невозможно. Если она видит реальные причины для обиды, то тщательно обдумывает, что можно предпринять, не упуская из виду ни одной детали. Увидев конфетку, она размышляет, стоит ли ее съесть, учитывая все обстоятельства. Она убеждена, что самоконтроль очень важен. Это стратег, а не деятель.

Система 1 часто правит бал в жизни людей. Люди бывают недальновидными и импульсивными, придают слишком много значения вещам, совершенно не заслуживающим внимания (а еще они курят, пишут сообщения за рулем, едят слишком много шоколада){13}. Важно то, что заметно (доступно для осознания){14}. Если какой-то важный элемент ситуации, вида деятельности или товара вспоминается не сразу, люди могут его проигнорировать – порой для своего же блага (например, потому что это находится в другой комнате или полнит), а порой и не без вреда для себя (если это может сэкономить деньги или продлить жизнь).

Люди прокрастинируют и страдают от этого – вспомните пример с неудачным рефинансированием{15}. Будучи настроены безосновательно оптимистично, люди порой делают неправильный и даже опасный выбор{16}. Люди совершают «эмоциональные ошибки прогнозирования»: они пытаются предугадать, что определенная деятельность или товары будут хорошо или плохо влиять на их благополучие, но прогнозы в итоге оказываются неверны, и перенести это бывает нелегко{17}.

В таких обстоятельствах разумные правила, которые действуют по умолчанию, действительно полезны. Понимая, что мы думаем лишь в краткосрочной перспективе, страдаем от собственного бездействия, скверно планируем, можем пасть жертвой неоправданного оптимизма, мы выбираем действующие по умолчанию правила – или отдаем должное тем, кто выбирает эти правила за нас. Люди принимают множество решений «второго порядка» – решения о самих решениях. Выбор не выбирать – это одно из таких важных решений{18}. Мы хотим укрепить позиции Системы 2. И один из способов этого – сделать выбор не выбирать.

Небольшой пример: многие подключают систему автоматических платежей для пополнения своих кредитных карт, чтобы избавить себя от необходимости каждый месяц думать, сколько и когда платить. Они устанавливают для себя правило полной выплаты ежемесячно по умолчанию. То же самое делают с некоторыми другими платежами: членство в клубе, благотворительность, зарплата сотрудникам. Исполнение правил, действующих по умолчанию, часто доводят до автоматизма, чтобы исключить влияние когнитивных искажений и учесть тот факт, что у всех людей весьма ограниченная «пропускная способность»{19}. (Это не только пример, но и совет: ваша жизнь станет гораздо лучше, если вы начнете оплачивать счета и другие бытовые расходы автоматически и в результате перестанете о них беспокоиться. Всего один выбор – и необходимость совершать его в будущем отпадает навсегда.)

Но если нам действительно свойственно ошибаться, можно с таким же успехом утверждать, что и действующих по умолчанию правил недостаточно – что предписания и запреты необходимы, чтобы защитить нас от собственных ошибок. В некоторых случаях так оно и есть. Во многих демократических обществах люди не могут купить определенные лекарства без рецепта – наглядный пример патернализма. Законы об охране труда и технике безопасности предотвращают рискованные действия, которые люди способны предпринять. Что бы там ни писал Милль, государства, уважающие свободу личности в целом, все равно не обходятся без патерналистских вмешательств, и вероятность субъективных ошибок прекрасно объясняет, почему эти вмешательства оправданы.

В то же время отменить свободу выбора нелегко. У действующих по умолчанию правил есть одно важное достоинство: они служат своего рода предохранителем, оберегающим от ошибок и низменных побуждений со стороны самих архитекторов выбора. Я подробно расскажу об этой проблеме в восьмой главе.

Четыре цели

У этой книги четыре цели. Первая и самая основная – продемонстрировать, что разумные правила по умолчанию, освобождающие нас от обязанности выбирать, делают жизнь лучше и свободнее. Таких правил не избежать, без них не обойтись. Если бы мы их отменили, то быстро почувствовали бы себя перегруженными и подавленными{20}. Если это кажется вам неочевидным, так лишь потому, что действующие по умолчанию правила обычно незаметны. Даже когда они имеют огромное влияние, даже когда они делают нашу повседневную жизнь проще, даже тогда мы их совершенно не замечаем. Возможно, все дело именно в этом.

Моя вторая задача – понять, когда действующие по умолчанию правила важны, а когда нет и почему именно. Огромное значение имеет инертность: люди могут соблюдать правила по умолчанию, даже если они им не нравятся. Кто-то занят и не хочет тратить время на изменение правила, даже если это несложно. Действующие по умолчанию правила всегда передают информацию, и можно прийти к выводу, что знающие люди (или эксперты) не зря сделали правило именно таким. Если архитекторы выбора предпочли одно правило другому, люди могут посчитать, что этот выбор, вероятно, и есть самый лучший. (Некоторые университеты, включая мой, сами выбирают для своих преподавателей пенсионную программу по умолчанию, от которой профессора могут отказаться, если пожелают. Как и многие другие, я полагаю, что мой университет знает, что делает.) В некоторых случаях предпочтения людей никак не предвосхищают правило по умолчанию и вообще не имеют к нему ни малейшего отношения. Мы не знаем точно, чего хотим, и действующее по умолчанию правило участвует в формировании наших предпочтений, ценностей и желаний{21}. В таких случаях подобные правила просто всемогущи.

Именно по этой причине действующие по умолчанию правила служат весьма привлекательной альтернативой побудительным мотивам как средству изменения конечного результата – это дешевле и более эффективно{22}. Так как правила по умолчанию определяют конкретный исход (часто вероятный) любого бездействия, они могут быть гораздо действеннее серьезных материальных стимулов. С точки зрения стандартного экономического мышления это удивительно. По сути, правила, которые люди с легкостью могут отклонить, не должны быть эффективнее материальных стимулов. Однако стандартный экономический подход не всегда верен. Архитекторы выбора умеют применять действующие по умолчанию правила так, чтобы получить результаты, которые в ином случае могли быть достигнуты только с помощью существенных расходов. На самом деле это делают уже и государственные, и частные организации.

Третья цель – определить, каково место активного выбора, и в процессе исследования разобраться, когда и почему люди хотят выбирать или предпочитают этого не делать. Конечно, многие с подозрением относятся к действующим по умолчанию правилам, видя в них уловки правительства и манипуляции общественным сознанием. Они хотят, чтобы люди выбирали сами. В каких-то случаях они совершенно правы. Мы попытаемся пролить свет на то, почему все это так – и тем самым оправдать общепринятое мнение, что люди должны предпочитать самостоятельный выбор.

Моя четвертая и последняя цель – изучить области применения и границы персонализированных правил по умолчанию. Такие правила пытаются разграничить членов определенного общества, обеспечивая (в крайнем случае) каждого индивидуума собственным правилом, которое идеально ему подходит. Следуя персонализированному правилу, вы получаете наилучший для вас результат.

Персонализированные правила по умолчанию особенно заманчивы тем, что проблемы, вызванные шаблонностью, можно просто-напросто ликвидировать. При этом активный выбор, грозящий потенциальными ошибками и дополнительными расходами, никому не навязывается. Чем более персонализированными становятся правила по умолчанию, тем менее привлекательными кажутся сравнительные преимущества активного выбора. Причина проста: индивидуальный подход решает проблему многообразия, не требуя от человека никаких действий. Во многих сферах применение персонализированных правил по умолчанию обещает положительно отразиться на социальных льготах.

В то же время персонализированные правила по умолчанию создают и проблемы. Например, они никак не способствуют развитию человека. Принятие решений можно сравнить с тренировкой – мускулам нужно давать работу, чтобы сделать их крепче. Персонализированные правила по умолчанию скорее сужают, чем расширяют горизонт человека: он получает такой же результат, как и при аналогичных выборах в прошлом. Кроме того, для архитекторов выбора весьма дорого и обременительно придумывать строго персонализированные правила по умолчанию. Такие правила могут использовать в своих целях те, кто заинтересован в собственной выгоде гораздо больше, чем в интересах людей, которым предстоит совершить выбор.

Персонализированные правила по умолчанию также могут поставить под угрозу неприкосновенность частной жизни. Вы действительно хотите, чтобы архитекторы выбора знали о вас достаточно для того, чтобы создать правила, идеально вам подходящие? Хочется ответить «нет», и, возможно, так будет правильно, но остерегайтесь поспешных суждений! Вопрос конфиденциальности очень важен, но он разрешим – например, с помощью персонализированных правил по умолчанию с уважением к неприкосновенности частной жизни (подробнее об этом ниже). Мы также увидим, что, даже если эти правила персонализированы, они все равно не дают того, что дает активный выбор: чувства личной ответственности и собственной причастности к получаемому результату.

Основные выводы: предварительный обзор

Выбор между общими правилами по умолчанию, активным выбором и персонализированными правилами по умолчанию не может быть абстрактным. Чтобы понять, что лучше, как архитекторы выбора, так и те, кто выбор совершает, должны принимать во внимание два фактора: цену решения и цену ошибки (что понимается как количество и значимость ошибок). Понимание цены, которую мы платим, не даст нам всех необходимых сведений, но поможет правильно проанализировать целый ряд проблем.

Очевидно, что благодаря правилу по умолчанию решение обойдется человеку не так дорого. Когда оно вступает в силу, людям больше не нужно волноваться о том, что делать: они вольны поступать согласно правилу по умолчанию. Но ошибка может обойтись гораздо дороже из-за этого же самого правила (по крайней мере когда оно не подходит к конкретной ситуации). Правило способно поставить человека в такое положение, которое только осложнит его жизнь. В изучении вопросов, лежащих в основе этих проблем, очевидны пять утверждений.

Во-первых, чаще всего следует предпочесть общие правила по умолчанию активному выбору, когда (1) речь идет о слишком сложной, специализированной и незнакомой области, (2) люди предпочли бы не выбирать самостоятельно, (3) вопрос получения новых знаний не важен, (4) в важных в данном случае аспектах запросы населения принципиально не отличаются. В таких обстоятельствах общие правила по умолчанию – просто благословение. Это классические ситуации, в которых они уместны. Трудности возникают, когда выполнены не все из этих четырех условий, а только некоторые. В таких случаях анализ затраченных на решение сил и цены совершенных ошибок подскажет, в каком направлении следует работать, но не даст готовых ответов на вопросы. И даже если выполнены все четыре условия, мы должны быть готовы доверить архитекторам выбора придумать разумные правила по умолчанию. Если эти правила окажутся глупыми или вредными, следует настаивать на активном выборе.

Во-вторых, следует предпочесть активный выбор общим правилам по умолчанию, когда (1) на архитекторов выбора оказывают давление или им не хватает необходимой информации, (2) область, в которой совершается выбор, не специализирована и знакома каждому, (3) люди предпочли бы делать самостоятельный выбор (выбор будет выгодным преимуществом, а не расходом средств), (4) получение новых знаний имеет важное значение и (5) запросы населения слишком многообразны. Соблюдение всех пяти условий вовсе необязательно, чтобы предпочесть активный выбор. Непривычная ситуация – аргумент против активного выбора, потому что из-за фактора неизвестности дороже обходятся как решения, так и ошибки. Но даже если контекст, в котором совершается выбор, совершенно незнаком человеку, найдется гораздо больше аргументов в защиту активного выбора, если важно приобрести новые знания либо на архитекторов выбора оказывают давление. Если соблюдено любое из пяти условий, число аргументов в защиту активного выбора увеличивается, но другие условия говорят в пользу общих правил по умолчанию. Можно представить, например, ситуацию, когда ценным будет получение знаний, но люди действительно не хотят выбирать сами, да и архитекторы выбора заслуживают доверия. Чтобы понимать, как поступать в таких случаях, архитекторы выбора должны как можно больше знать об особенностях данной ситуации.

В-третьих, персонализированные правила по умолчанию чаще всего стоит предпочесть общим, когда запросы людей в соответствующих аспектах отличаются многообразием. Если один и тот же вариант всех не устраивает, нужно предложить несколько вариантов. Ни один хороший туристический сайт не будет выдавать одни и те же стандартные предложения всем без разбора. Программа страхования здоровья, подходящая многим, все равно подойдет не каждому, поэтому для большей эффективности ее стоит персонализировать. Если пенсионная программа, оптимальная для людей, которым сейчас нет сорока, не подходит тем, кому за шестьдесят, архитекторы выбора должны попытаться внести в нее варианты выбора, отвечающие индивидуальным запросам.