Ясли для фуги выстроились вдоль стены корабельной медики, и что-то в них – возможно, то, что они стояли, как колонны, или холодный туман в помещении – напомнило мне мавзолей моих предков под Обителью Дьявола. Их было двенадцать, с полуцилиндрическими колпаками из темного стекла, тускло сверкающими металлическими корпусами, огнями индикаторов красного, зеленого и глубокого фиолетового цветов, мерцающими в ритме, который я так и не смог уловить. Две криокапсулы были заняты, их колпаки покрылись инеем, бело-голубые голограммы фиксировали жизненные показатели. Остальные стояли пустыми. Я вспомнил, как нес погребальный сосуд бабушки с плавающими в голубой жидкости невидящими глазами, и снова услышал «кап-кап-кап» воды, падающей с известняковых сталактитов, что свисали с высокого потолка над безупречной чернотой надгробных памятников. Я вздрогнул и обхватил себя руками.