Имперская гвардия: Омнибус

Бренден Кэмпбелл Кровавый властелин

Сектанты приближались сплошной стеной. Их было примерно двести. Большинство из них было вооружено лазерными пистолетами и разными тяжёлыми инструментами, которые они позаимствовали на заброшенном городском мануфакторуме. Но благодаря магнокулярам я видел, что им удалось раздобыть и вполне боевое оружие — гранатомёты и огнемёты — а ещё я видел огринов. Я всегда находил их отвратительными, даже когда они сражались на нашей стороне. Эти же затронутые порчей твари оказались ещё хуже. Они возглавляли атаку, кричали и ревели, словно одержимые животные, и размахивали топорами, молотами и кирками. На головах были капюшоны из мешковины с нечестивыми символами.

Мы встретили их лазерным огнём, но, похоже, это не оказало на них никакого эффекта. Даже снаряды тяжёлых автопушек почти не замедлили их. В тысячный раз после высадки на планету я пожалел, чтобы с нами не было даже одного исправного танка.

Справа от меня Велес, наш псайкер-примарис, крепко зажмурился и сжал пальцами голову. Крошечные электрические дуги танцевали на лбу Велеса, пока он изучал варианты ближайшего будущего, и, кажется, ни один из них ему не понравился. Слева стоял священник Ланц, вытянув руки с открытыми ладонями перед собой. Он громко кричал, взывая к божественному избавлению в виде молнии и бури. Они оба были кадианцами, как и я, что уже означало, что они честные, несгибаемые и умелые люди.

— Варианты? — резко спросил я.

Первым ответил Велес. Он открыл глаза и уставился на надвигавшуюся массу мерзкой плоти, которая некогда была добропорядочными гражданами города Риклор.

— Рекомендую отступить, — произнёс он хриплым голосом.

Я был полностью согласен. За нами был мост, и если мы перегруппируемся на противоположной стороне, то врагу придётся перестроиться в тесную колонну, что позволит нам сконцентрировать огневую мощь с большим эффектом или же в случае неудачи взорвать опоры и отправить еретиков в едкие ядовитые воды реки Солрей.

Но не успел я открыть рот и отдать приказ, как рядом появился майор Леклер. Как и остальные обитатели Жени, он был бледным и светловолосым. Его усы — странная причуда, свойственная мужчинам планеты — были такими густыми, что закрывали всю верхнюю губу. Майор обнажил саблю.

— Уверен, что ослышался, капитан Кервис, — сказал он. — Мы должны перехватить инициативу и контратаковать.

Оглянувшись через плечо, я увидел, что Леклер собрал всех оставшихся в живых солдат сил обороны Жени. Они примкнули штыки к стволам лазерных ружей, и их красно-синие мундиры резко контрастировали с мрачной пустотой пригорода.

— Нет, — ответил я. — Мы должны отступить на лучшую позицию.

У меня не было времени снова продолжать наш спор. В теории Леклер был старшим по званию и командовал местным ополчением, тогда как я отвечал за действующий полк Астра Милитарум. Одно это делало меня главным. Это являлось предметом нашего спора с того дня, как мы высадились на планету. Леклер ожидал, что мы восполним потери в его потрёпанных войсках, а не полностью заберём над ними контроль.

Майор, который обучался в уютной местной академии вместо прохождения вспомогательной программы белых щитов, процитировал отрывок из Тактика Империум:

– “Только наступление дарует победу, оборона влечёт только поражение и позор”.

Женийцы закивали, и я услышал по крайней мере одно “ура”.

Но я также был знаком с энциклопедией мудрых советов Астра Милитарум.

– “Если враг наступает огромной ордой, постарайтесь направить их в узкий проход или замкнутое пространство, чтобы численность работала против них”…

— Да, да, я знаю это, — ответил он.

— Значит, вы согласны, что главным для нас является защита?

Край правого глаза Леклера разочарованно дёрнулся.

— Так точно, сэр.

Вопрос был закрыт, и, не говоря ни слова, я повернулся и побежал по мосту. Ланс почти догнал меня, а Велес двигался с такой скоростью, с какой позволяла левая нога. Он сломал её во время нашей первой кампании, и коленный сустав так и не сросся правильно. На противоположной стороне за баррикадами из мешков с песком мои братья и сёстры кадианцы стояли с оружием наготове.

— Огневой рубеж, — крикнул я. — Сформировать огневой рубеж, бегом марш!

Арьергард построился в две шеренги. Дружно щёлкнули предохранители лазганов. Только когда псайкер, жрец и я оказались в безопасности позади баррикад, я понял, что Леклер и женийцы не последовали за нами.

На дальней стороне моста Леклер поднял саблю, указывая на культистов.

— За славу и честь! — закричал он.

— За Женю! — подхватили солдаты, их боевой дух невероятно вырос от заразительной бравады майора.

С Леклером во главе они бросились вперёд, держа клинки и ружья, словно копья, и врезались во врага. На мгновение показалось, что одного их энтузиазма хватит, чтобы одержать победу. Они кололи огринов, снова и снова, и били прикладами. Брызги крови красным туманом повисли в воздухе. Затем неуклюжие существа взревели и нанесли ответный удар. И всё стало очень плохо.

Таких огринов я никогда не встречал. Мало того, что они, похоже, игнорировали многочисленные зияющие раны, но казалось, что возросла и их и так уже огромная сила. Огрины ударили — и тела людей Леклера сломались и рухнули в одно мгновение. Руки и ноги закружились в воздухе, а патриотичные крики сменились чудовищными воплями.

Велес обеими руками сжал длинный посох псайкера. Вокруг огринов появились толпы сектантов. Они атаковали Леклера и женийцев с флангов, напевая и мучительно вопя. Их глаза налились кровью, она текла из ртов, пачкала одежду и капала на землю.

— Проклятый дурак! — не выдержал я. Своей неосмотрительностью майор обрёк не только себя, но и своих людей.

Я опустился на колено и открыл ближайший металлический ящик. Внутри лежали осколочные гранаты, подрывные заряды и пульт детонатора. Я взял последний, вытащил короткую антенну, и положил большой палец на красную кнопку сбоку. Малейшего движения будет достаточно, чтобы сработала взрывчатка, установленная несколько месяцев назад в опоры моста именно на случай подобного развития событий.

Восемь месяцев назад всё в этой звёздной системе внезапно стало с ног на голову. Кровожадные культы захлестнули города, а в сельских районах начались ежедневные массовые убийства. Вспыхнуло крупномасштабное восстание — и местные воинские формирования, как у майора Леклера, быстро разбили. Потом пришли мы, сыновья и дочери Кадии, чтобы помочь восстановить порядок. И всё же с каждой битвой хаос только рос. Инфраструктуру системы разрушили почти до основания, и межпланетное сообщение практически прекратилось. По факту мы не получали распоряжений от системного командования с прошлого лета, но уже полученные приказы оставались предельно ясными. Нам велели установить оборонительный периметр вокруг промышленного района Риклор, защищать все мосты и дороги, ведущие в вышеупомянутый район, а также уничтожать всех, кто попытается вырваться из города, и ждать подкрепления.

Теперь стояла ранняя зима — земля стала твёрдой и неровной, а ветер промозглым и холодным. Плотные тучи странного ржавого тумана клубились в небесах и затеняли город. Подкрепление так и не появилось, а припасов становилось всё меньше и меньше. Мы продолжали удерживать позицию, как нам и велели, надеясь, что колонна “Леманов Руссов” покажется на дороге и приведёт нас к победе. Если к моменту их прибытия моста не будет, то тяжёлая бронетехника может застрять на противоположной стороне реки. Более того, возможность освобождения города Риклор может оказаться под угрозой из-за потери крупной транспортной артерии.

Я посмотрел на Велеса.

— Возможно, до этого не дойдёт, — спокойно сказал я.

Снова посмотрев на мост, я увидел, что люди Леклера были всё ещё живы и отважно сражались. Внушительное количество тел лежало у их ног, но было ясно, что их дело проиграно. Их превосходили в численности в три раза и, что важнее, сектантов, похоже, обуяла ярость за пределами смертного понимания.

Я всматривался в вихрь рукопашной схватки и наконец увидел серебряную саблю, которая вонзилась в грудь одного из огринов. Громоздкий труп упал прямо перед майором. Подол его шинели был пропитан кровью предателей, и жениеец получил опасную рану в левое плечо, на которую, похоже, не обращал внимания.

Я был впечатлён. Да, он не был кадианцем, но ему не откажешь в храбрости. “Возможно, — подумал я. — Что в будущем его действиям при осаде Риклора найдут место в обучающих наставлениях Департаменто Муниторум”.

За его спиной появился другой огрин, чьё лицо закрывала какая-то металлическая пластина или маска сварщика, а руки сжимали нечто напоминавшее нижнюю половину дорожного знака или фонарного столба с куском скалобетона. Он вскинул импровизированную дубину над плечом и обрушил со всей силы сбоку на голову майора Леклера. Красивое лицо исчезло, а из тела брызнул фонтан крови, прежде чем оно рухнуло на землю.

Женийцев разбили. Теперь пришла наша очередь.

— Когда они ступят на мост, — крикнул я, — открывайте огонь и не останавливайтесь, пока я не прикажу. Первая шеренга ряд, целиться! Вторая шеренга, приготовиться!

Священник отцепил увесистый фолиант от пояса, открыл пожелтевшие страницы и начал читать во весь голос. Я узнал цитату из книги Святого Оллания, священного заступника Астра Милитарум.

— Позволь мне проповедовать во имя Его! — воскликнул он. — Слава Императору, обучившему мои руки войне, мои пальцы — битве.

В конце моста последний из людей Леклера вскрикнул и упал на груду тел. Сектанты разразились радостными криками и устремились на нас. Впереди бежали выжившие огрины, снова выступая в роли живых щитов. Я наблюдал за их безудержной атакой и в этот момент услышал пронзительный вой вдали.

— Повелитель! Приклони небеса Твои и сойди к нам, коснись гор и пробуди их, блесни молнией и рассей врагов наших.

Я поднял руку и крепко сжал пульт детонатора второй. — Первая шеренга, огонь!

С громким треском двадцать пять жгучих лучей ударили в тварей. Два монстра споткнулись и упали лицом на металлический настил моста. Сектанты перелезли через трупы.

— Протяни с высоты руку Твою…

— Вторая шеренга, огонь!

Ещё двадцать пять выстрелов ударили в приближавшихся врагов. Ещё один огрин упал, пар поднимался из отверстий в его груди. Однако орда не остановилась, а воющий звук стал громче.

— Проси от нашего имени…

— Огонь по готовности!

Солдаты выпустили последний отчаянный залп, сваливший ещё одного огрина. По моим подсчётам осталось ещё девять, а за ними следовали сектанты, которых было больше нас примерно в три раза. Нас сомнут.

Я коснулся большим пальцем кнопки пульта.

— И от смертельной опасности огради нас, — завершил Ланц.

— Смотрите! — закричал Велес. Он указывал на что-то в небе за моей спиной. Я повернулся.

Транспортный корабль, напоминавший летающий кирпич, прорвался сквозь облака болезненного цвета и спускался к нам. Его крылья были почти в тридцать метров, а корпус покрашен в матовый чёрный цвет. У него было по паре крупных двигателей с каждой стороны, а сзади виднелся короткий хвост со сдвоенными стабилизаторами. Когда он приблизился, кричащий звук перерос в воющий рёв, и я легко различил белые вставки на корпусе. Другой кирпич поменьше крепился под фюзеляжем, удерживаемый шестью сегментированными манипуляторами.

Понимание, что происходит, оглушило меня, лишив дара речи: все слышали истории о таких вещах, но никогда на самом деле не ожидали, что это произойдёт с ними. И всё же это произошло: “Громовой ястреб”. Космические десантники явились спасти нас.

Транспорт внезапно поднял нос, и порыв горячего воздуха хлынул на землю. Куски замёрзшей грязи и мусора покатились во все стороны. Я прижал руку к глазам, изо всех сил пытаясь ничего не пропустить, когда гигантская машина скользнула над головой, накрыв нас тенью. Кирпич, расположенный под ней, оказался широкой гусеничной машиной с орудийными спонсонами по бокам. Я моргнул, когда понял, что это может быть только “Лэндрейдер”.

Велес онемел, как и я, а Ланц опустил книгу со священными стихами и стоял, широко разведя руки. Он ухмылялся, как идиот, произнося речь, которую заглушал рёв турбин “Громового ястреба”.

Я сумел отвести взгляд и мельком посмотрел на мост. При виде столь невероятного вмешательства сектанты, наконец, остановили убийственную атаку. Они стояли неподвижно примерно на середине моста — и в этот момент шесть механических манипуляторов транспорта резко щёлкнули, открываясь. “Лэндрейдер” рухнул на мост. Он весил так много, что камнебетон под гусеницами треснул и раскололся. Затем заработал двигатель, и он загрохотал вперёд. Сделав дело, “Громовой ястреб” вернулся в ржавые облака, оставляя витиеватые инверсионные следы.

Толпа бывших фабричных рабочих начала отступать от неумолимого приближавшегося “Лэндрейдера”, но огрины продемонстрировали ошеломляющее отсутствие страха. Монстр, убивший майора Леклера, вскинул массивную дубину.

— Кровь Кровавому богу! — закричал он и ударил по корпусу танка.

Раздался оглушительный лязг, и я увидел, как скалобетон у основания вырванного столба превратился в порошок. Невредимый “Лэндрейдер” отплатил последователю ереси, перемолов его гусеницами в кашу. Оставшиеся пять огринов отбросило к ограждению, откуда они полетели в зелёную слякоть реки.

Космические десантники заменили лазерные пушки танка комплексами стрелявших в унисон болтеров. Звук был непередаваемым, и он вывел из оцепенения не только меня, но также Ланца, Велеса и остальных. Я убрал большой палец с кнопки и положил устройство назад в ящик. Вид “Лэндрейдера”, легко оттеснявшего сектантов, вызвал безрассудный энтузиазм.

— Бегом за танком! — закричал я. — Восстановить линию на том конце моста. Поддержка космических десантников по моему приказу.

— Вперёд! — крикнул Ланц. Он перепрыгнул стену из мешков с песком с лёгкостью человека вдвое моложе себя и исступлённо бросился за “Лэндрейдером”. — Поможем Ангелам Смерти Императора!

К тому времени, как мы догнали её, массивная машина почти пересекла мост. Сектанты, чьи ряды значительно поредели от огня космических десантников, снова оказались на открытой местности. Они были готовы дрогнуть и бежать назад в Риклор, когда “Лэндрейдер” неожиданно остановился.

На долю секунды мир затих. Затем передняя часть машины открылась, опустив штурмовую рампу среди тел убитых. Секции по обеим сторонам от входа взорвались, окатив сектантов зазубренными осколками, и космические десантники шагнули в тусклый утренний свет.

Их было шестнадцать. Как и их танк, броня оказалась преимущественно чёрной с вкраплениями белого, но, похоже, она была разного стиля. Их лидер был облачён в гротескный доспех в с высоким воротом и длинный ниспадавший складками плащ, он держал щит размером с обеденный стол и молот, потрескивавший нимбом разрушительной энергии. За ним шли восемь воинов в каноничной силовой броне Адептус Астартес — невероятно тяжёлой и с крупными округлыми наплечниками. Они держали болтеры с печатями чистоты и полосками пергамента. А за ними, пригнувшись, следовали семь крупных мужчин в более лёгкой военной форме, которая не слишком отличалась от моего панцирного доспеха. Они также были вооружены болтерами.

Это указывало на разные звания или достижения? Они являлись единым подразделением или каким-то смешанным формированием? Я не мог ответить точно: доктрины космических десантников неведомы и непостижимы для таких людей, как я. По правде говоря, это было неважно.

Поддавшиеся порче горожане сплотили ряды и атаковали. Не знаю почему — возможно их неожиданно вдохновило численное превосходство или возможно их подгонял их так называемый кровавый бог. Скорее последнее, потому что уже через несколько секунд кровь была повсюду.

Космические десантники встретили атаку огнём из болтеров. Разрывные снаряды отрывали руки и ноги, сносили головы, а некоторых сектантов просто разрывали пополам. Их лидер ударом щита превратил трёх крепких мужчин в кучи мяса и сломанных костей, а затем взмахнул молотом по широкой дуге, обезглавив ещё двоих. Земля стала багровой, она слишком замёрзла и не могла впитать даже несколько капель крови. Кровь плескалась под ногами космических десантников и забрызгала белые места их брони.

Несмотря на это, толпа продолжала сопротивляться, отказываясь бежать, даже когда поражение стало очевидным. Похоже, их бог послал их на верную смерть.

Свалившиеся с моста пять огринов выбрались из реки. Их громоздкое оружие осталось неповреждённым, хотя капюшоны из ткани и рваная одежда полностью растворились в токсичной воде. Кожа стала болезненно зелёного цвета в тех местах, где она вообще осталась. То, что они ещё были живы, не говоря уже о желании сражаться, было чудом.

Космические десантники повернулись к новой угрозе. Болтеры были бесполезны на таком расстоянии, поэтому они рубили и кололи нападавших ножами, размером с короткие мечи. Я видел, как один огрин скрылся под водой. Остальные, однако, не собирались умирать и яростно контратаковали.

Их удары поглощали и отражали доспехи, кроме удара огромной кирки, которая обрушилась и разбила шлем одного из космических десантников. На моих глазах воин пошатнулся от силы удара и упал на спину в лужу крови.

Космические десантники стояли спиной к толпе сектантов и теперь сражались на два фронта, что было совершенно недопустимо. Я приказал моим солдатам присоединиться к схватке, что они с радостью исполнили. Разочарованные, замёрзшие и голодные, они выплеснули все накопившиеся эмоции на сектантов, ломая прикладами лазганов носы и выбивая зубы. Когда кто-то из врагов падал или сгибался пополам, они добивали ничтожеств ботинками со стальными носами. Это была жестокая и ужасная картина, больше напоминавшая уличную драку, а не военную контратаку.

Я сразу же оказался в родной стихии: рубил, колол и парировал. Некоторых убитых сектантов я даже не запомнил, их лица превратились в размытые пятна в реальности, когда или ты убьёшь, или тебя убьют. Я запомнил мужчину средних лет со всклокоченной бородой, правда, только потому, что из его шеи ударил водопад крови, когда я вытащил клинок. Сектант упал, и я мельком увидел предводителя космических десантников.

Он защищал щитом упавшего товарища без шлема и атаковал огромным молотом огрина, каждое попадание сопровождалось раскатом грома и вспышкой света. Огрин принял на грудь три удара — последний навсегда отправил его назад в реку. Остальные огрины заморгали, словно ослеплённые и замотали головами, и космические десантники без труда прикончили их.

Аналогично и наш бой с сектантами подходил к быстрому концу. Откуда-то слева молодая женщина врезала мне дубинкой по рёбрам. Доспех поглотил большую часть удара, но от боли я начал задыхаться. Обернувшись, я сбил её с ног и пронзил мечом сердце, не дав ей подняться. Я отпрыгнул и стал искать новую цель, но не нашёл.

Из пятидесяти солдат, с которыми я начал бой, в живых осталось тридцать два. Нас окружало море изрубленных тел и замерзавшей крови. Велес стоял невдалеке, устало прислонившись к одной из опор моста, перед ним лежали несколько мёртвых сектантов.

— Это знак, — произнёс он, словно читая мои мысли.

Мои ботинки хлюпали, когда я направился к нему.

— Велес, не будь параноиком. Тут всё, конечно, непросто, но это всего лишь кровь.

— Неужели, Олен? Неужели? — проигнорировав моё звание и фамилию, он постучал посохом по одному из трупов у своих ног. На груди сектанта виднелась пара почти переплетавшихся кругов, которые, похоже, были выжжены прямо на коже.

— Какое-то клеймо?

Казалось, Велес задумался, как ответить. Он вспотел, несмотря на холод, его взгляд блуждал и остановился на космических десантниках.

— Пока не могу сказать точно. Но уверяю вас, что они пришли не только, чтобы помочь нам.

Предводитель космических десантников стоял на коленях возле воина, получившего сильный удар по голове. Он отложил молот и щит и снял шлем, открыв обветренное немолодое лицо. Нос был самой заметной чертой: широкий и плоский, словно его ломали и вправляли множество раз, а лоб покрывали морщины тревоги.

Сцена словно сошла с написанной маслом картины, достойной быть увековеченной в витраже или на сводчатом потолке собора. Ланц, видимо, думал так же.

— Если бы я мог запечатлеть этот момент, — громко сказал он.

Все шестнадцать космических десантников одновременно посмотрели на него. Велес закрыл глаза и вздохнул, когда я бросился вперёд.

— Думаю, он хотел сказать, что мы очень, очень благодарны за вашу помощь. Так, Ланц? — ответил я.

— Находиться рядом с Ангелами Смерти Императора и удостоиться благословения сражаться вместе с ними — честь, которую ни один из нас не заслужил, — продолжил Ланц ещё громче.

Лидер встал.

— Ангелы Смерти, — повторил он. Его лицо не показывало ни малейших эмоций, но в голосе промелькнул намёк на веселье. Протянув руку, он помог упавшему товарищу встать. Два других подали ему щит, молот и шлем. Сначала он взял шлем и отдал вставшему воину, затем спокойно взял оружие. — Я ищу капитана Олена Кервиса, Кадианская гвардия, двадцать восьмой полк.

Я инстинктивно вытянулся.

— Я здесь… Сэр, лорд? Извините, но я понятия не имею, как к вам обращаться.

— Я — Исаия, кастелян Чёрных Храмовников. — Его звание ничего не значило для меня, но звучало очень впечатляюще. — Капитан, в настоящее время вы осуществляете командование над ополчением Жени.

— Местный полк, да.

— Я требую передать их под моё командование.

Одна из моих младших офицеров, сержант Кроуэлл, вышла вперёд. Её фиалковые глаза нервно метнулись в сторону Храмовников, прежде чем она посмотрела на меня. В протянутых руках сержант держала саблю Леклера.

— Кастелян, с сожалением сообщаю вам, что последние местные солдаты пали в бою.

Исаия на секунду молча нахмурился. Тошнотворные облака снова закрыли солнце, и ветер завыл в пролётах моста.

— Тогда вы и ваши люди идёте с нами. Немедленно.

— Кастелян, — осторожно начал я, — мы получили приказы защищать этот мост и не давать врагу вырваться из Риклора, пока не прибудет подкрепление. Вы — это подкрепление?

— Нет.

— Тогда мне жаль, но я не могу оставить пост.

Он моргнул несколько раз. Полагаю, так выглядит реакция космического десантника, когда он озадачен или не может поверить в происходящее.

— Да? — наконец спросил я.

— Никто не может сказать “нет” Ангелам Смерти, Кервис, — прошептал Ланц.

— Я не пойду под трибунал за нарушение приказа, — ответил я. — Никто здесь не пойдёт.

Исаия поднял голову.

— Ваша верность долгу достойна уважения, капитан, но вы ошибочно приняли приказ за просьбу.

Велес оказался прав. У них была здесь цель, и нам предстояло сыграть в ней свою роль.

— Зачем? В чём космическим десантникам может понадобиться наша помощь?

Снова момент напряжённой тишины, прерываемый только зимним ветром.

— Мы направляемся в Риклор, — наконец сказал Исаия.

Его заявление вызвало оживление. Никто не входил в город уже несколько месяцев. Он стал оплотом изменников, сектантов и, как шептали, ужасных монстров, которые могли обглодать человека до костей за считанные секунды.

— Обычно, — продолжил Исаия, — в таких ситуациях мы используем телепортацию на приводные маяки или орбитальные десантные капсулы. Но Риклор окутан миазмой.

Я не понял последнее слово. От него веяло таинственным и потусторонним.

— Чем?

Исаия повернулся к городу. Отсюда он выглядел беспорядочным скоплением тёмных силуэтов в густом тумане, нависавшим, словно погребальный саван.

— Ах да, это. Он здесь с тех пор, как мы прибыли на планету, — сказал я. — Местным войскам не удалось удержать город, и им пришлось отступить. Они сказали, что вскоре после этого этот… туман… поднялся и поглотил город. Сейчас он распространяется на пригороды, но мы так и не сумели понять, что это. Возможно нервнопаралитический газ или химическое оружие?

— Ничего столь приземлённого. Но она сделала городской пейзаж непроницаемым для ауспиков. Без точного целеуказания нам придётся войти в город на “Интегуме”, — сказал он, посмотрев на “Лэндрейдер”.

Думая, что знаю, что потребуется космическим десантникам, я щёлкнул пальцами и протянул руку. Кроуэлл интуитивно поняла жест, отдала саблю Леклера Ланцу и достала из сумки полевую карту. Она развернула помятую бумагу и передала мне, открыв приблизительную карту Риклора, составленную из описаний местных солдат.

— Могу предложить вам это, — произнёс я, держа карту перед Исаией. — Мы составили её на будущее, когда прибудет дальнобойная артиллерия. Но всё же не могу за неё поручиться. Она основана во многом на предположениях и, вероятно, устарела за последние месяцы.

— Нам не нужны ваши карты, — сказал Исаия. — Вы безопасно проведёте нас к месту назначения.

— И это? — спросил я.

— Базилика Веревьи.

Я снял фуражку и провёл рукой по голове. Судя по карте, базилика Веревьи располагалась в центре города на искусственном острове, образованном несколькими пересекавшимися каналами. То, что Храмовники просили нас — велели нам — сделать было разумно с тактической точки зрения. Даже такая неуязвимая машина, как “Лэндрейдер” могла получить повреждение от удачно размещённого взрывного устройства, тем более, когда таинственный туман сделал ауспики почти бесполезными. Нам предстоит расчистить для него путь, находя и устраняя такие потенциальные ловушки, а также любых врагов, которые могли устроить засаду. Путешествие предстоит короткое, но очень опасное.

Я снова надел фуражку и позвал сержанта. Когда она отдавала честь, её взгляд нервно метнулся к Исаие. — Сэр?

— Сержант, мне нужно, чтобы ты отобрала двенадцать человек и сформировала из них отделение. Восстановите баррикады и вычистите и перезарядите автопушки. Теперь ты отвечаешь за оборону моста.

Кроуэлл кивнула. — А трупы, сэр?

— Соберите наши и похороните. Остальные сожгите.

Кроуэлл снова отдала честь и ушла исполнять приказы. Я повернулся к Исаие.

— Я оставлю здесь небольшой отряд, — сказал я. — Это означает, что я могу предоставить вам два полных ударных отделения, плюс я, жрец и наш псайкер. Этого достаточно?

— Достаточно.

Я позвал Велеса. Среди мёртвых культистов можно было найти оружие и силовые обоймы лазганов, которые мы могли бы использовать, и я решил поручить ему наблюдение за этой неприятной обязанностью. Но едва он, хромая, приблизился, как я увидел, что лицо Исаии напряглось, и он впился в Велеса горящим и полным ненависти взглядом. Он даже зарычал на него.

Велес уставился на землю и прикусил нижнюю губу. Его таинственные способности всегда приводили к проблемам в полку. Все старались держаться подальше от него, и никто кроме меня не доверял ему полностью. К нему относились примерно как к неразорвавшейся бомбе: сейчас безопасная, но может сработать в любой момент и когда это произойдёт лучше находиться как можно дальше.

Сейчас же происходило нечто большее. Глаза Исаии горели враждой, а не подозрением. Велес поник под взглядом Храмовника, пока я отдавал ему приказы найти любое оружие и боеприпасы.

— Особенно огнемёты, — добавил я. — Я видел у некоторых.

— Так точно, сэр, — пробормотал он.

— Я могу дать тебе максимум пятнадцать минут. Возьми всё, что нужно и встречаемся здесь.

— Нет, — произнёс Исаия. — Это не пойдёт с нами.

От меня не ускользнул смысл безличного местоимения. — Я не осмелюсь войти в город без него, — ответил я. — Он — прорицатель. Он поможет обнаруживать ловушки и засады, чем всегда и занимался.

— Псайкер — ворота для тварей и сил, которые вы не способны постичь. Маргх легко уведёт его на путь разрушения.

Я понятия не имел о ком или о чём говорил Исаия, но был полон решимости взять Велеса в Риклор. — На нём имперские символы и он владеет посохом зарегистрированного псайкера. Это недостаточная гарантия для вас?

Исаия мгновение смотрел на меня, и я приложил все усилия, чтобы выдержать его ледяной взгляд. — Если бы время не работало против нас, то я оставил бы вас здесь и нашёл других проводников, — сказал он, направляясь в зияющую пасть “Лэндрейдера”. Остальные Храмовники последовали за ним, не произнеся ни слова.

Ланц хмуро посмотрел на меня. — Вы забываетесь, капитан. Все мы — слуги Императора, но Ангелы Смерти ближе к Его божественности, чем смертные. Им нужно повиноваться, а не спорить с ними.

— Сэр, — тихо сказал Велес. — Я согласен. Вы должны были согласиться.

— Возможно. Но раз мы идём в город, то я хочу иметь всю защиту, на которую могу рассчитывать.

Тёмные шпили Риклора на горизонте напоминали зазубренные зубы колоссального монстра, затаившегося в засаде и собиравшегося проглотить нас целиком.

Путешествие по шоссе шло без происшествий. Небеса по-прежнему оставались угрожающими и тошнотворными, а ветер всё время дул через пустую равнину. Ланц, Велес и я шли вместе, а “Интегума” грохотал немного позади. Впереди солдаты двигались цепью поперёк дороги. Двое из них несли огнемёты, которые забрали у мёртвых сектантов. Рядовому Медрано, самому молодому во взводе, доверили один из двух оставшихся вокс-передатчиков. Я подумывал взять три найденных гранатомёта, но, в конце концов, оставил их сержанту Кроуэлл. Если задание в Риклоре закончится неудачей и только расшевелит обезумевших и мутировавших жителей, заставив их вырваться из развалин подобно рою рассерженных шершней, то они ей понадобятся, чтобы сохранить мост в имперских руках.

Когда мы приблизились к городу, тёмно-оранжевый туман — миазма, как называл его Исаия — стал гуще. Он собирался в низменностях, таких как воронки от бомб, или в подбитых транспортах вдоль обочин, и цеплялся за лодыжки тонкими щупальцами. Туман пах медью, глаза из-за него начали слезиться и наливаться кровью. Горло разбухло изнутри и стало тяжело глотать. У трёх солдат пошла кровь из носа, а остальные иногда кашляли. Хуже всего, что сильно упала видимость.

Мы подошли к внешней защитной стене. Огромные куски камнебетона упали с её вершины или отвалились от облицовки. Шоссе опускалось в широкий туннель, заполненный вихрями газа. Мы начали спускаться под стену. Четверо солдат зажгли флаеры, омыв туннель колеблющимся оранжевым светом и призрачными тенями. КПП стояли пустыми, брошенные огневые позиции заржавели — отличное место для засады и, разумеется, спустя несколько секунд мы столкнулись с первой ловушкой.

Она оказалось тем, что мы кадианцы называли УЯ — ударным ядром — и представляла собой немногим больше, чем лист пластали на земле. Под ним находилась канистра, плотно забитая взрывчаткой. Если бы “Интегума” наехал бы на ловушку, то сработал бы взрыватель и лист пластали врезался бы снизу в танк на скорости в несколько раз превышавшей скорость звука. Сержант Инграм, человек с сами крепкими нервами, которого я знал, обезвредил устройство и на всякий случай убрал канистру в рюкзак.

Дорога пошла вверх, и мы появились с другой стороны стены. Ветер исчез и пошёл небольшой снег, испачканный мерзкими зелёными миазмами. Перед нами лежало открытое пространство с брошенными транспортами и рощицей увядших деревьев. Мы аккуратно шли между машинами, высматривая нажимные мины или растяжки. “Интегума” появился из туннеля и покатился вперёд, заодно громко раздавив гусеницами десяток машин.

Я протёр сухие глаза. — Знаете, сначала я был вне себя от радости при мысли, что у нас есть танк — верный Терре танк — но это смешно.

— Каждая несчастная душа в городе услышит наше приближение за несколько миль, — ответил Инграм.

Я был полностью согласен. “Лэндрейдер” был очень мощным оружием, но он также приманивал огонь. Придётся увеличить дистанцию, но и не оставить танк совсем один.

Хотя я не испытывал желания разделять наши и так малочисленные силы, я приказал Инграму взять половину рядовых и сформировать разведгруппу. В неё отобрали самых быстрых солдат, и я удостоверился, что они пойдёт налегке, оставив лишний груз нам.

Я развернул нарисованную от руки карту и разгладил на капоте машины. Инграм и я изучали её несколько минут, пальцами проводя пути по лабиринту улиц. Мы рассмотрели несколько вариантов, пока не выбрали основной маршрут. Инграм взял бумагу и ушёл с разведчиками.

Мы медленно продвигались к собору в центре Риклора, а оранжевый туман становился всё хуже. Обрушившиеся здания и кучи обломков появлялись прямо перед нами и исчезали в небытие, как только мы проходили мимо. Мы видели не дальше чем на полдома в любом направлении. Едва ли ни единственными звуками были наши шаги, когда мы пробивались сквозь растущие сугробы, и далёкий гул двигателя “Интегумы”. Иногда тишину нарушали резкий визг или скрежет металла о металл, но мы ни разу не обнаружили источник звука.

Мы проходили мимо разбитой витрины, когда услышали хруст стекла и ботинок о камни. Все гвардейцы вскинули лазганы, а я достал пистолет. Из-за угла показался один из разведчиков. Увидев направленное на него оружие, он резко остановился. С широко раскрытыми глазами и тяжело дыша, он махнул рукой, указывая на что-то на соседней улице.

Я понял сразу. Зажёг флаер и бросил на перекрёстке, показывая космическим десантникам, куда мы свернули, затем махнул разведчику. — Веди, — сказал я.

Он повёл нас за угол по узкой боковой улочке. Когда она вывела нас на круглую площадь, он остановился, опираясь руками в колени и тяжело дыша. Рядом стояли остальные разведчики. Их лица были бледны.

— Мы решили, вам стоит увидеть это, сэр, — сказал один из них.

В центре площади возвышалась трёхметровая колонна с каннелюрами, на которой когда-то стояла статуя давно умершего имперского аристократа. Она теперь валялась на улице лицом вниз, полузасыпанная снегом. На её месте кто-то или что-то сложил пирамиду из трупов. В куче я мог различить мужчин и женщин, молодых и старых, темнокожих и светлых. Некогда граждане Риклора, верные слуги Империума они стали гротескным памятником злу. Их руки, ноги и тела соединялись замороженной кровью из тысяч ран. Багровые сосульки свисали до самой земли, сливаясь с лужами. Но это было ещё не самым худшим.

— Они… у них нет… Где головы? — наконец сумел сказать я.

— Их здесь нет, сэр, — ответил сержант Инграм сквозь зубы. — Мы искали.

Ланц начал тихо молиться, чтобы Император забрал души несчастных под Свою опеку. Несколько солдат последовали его примеру.

— Велес, — произнёс я, всё ещё продолжая смотреть на мерзкое зрелище, — что это, по-твоему, значит?

Псайкер, хромая, подошёл к основанию колонны, поскользнулся на луже замороженной крови, восстановил равновесие и схватился за холодный камень. Он закрыл глаза, и мышцы на его щеках задёргались.

Он одёрнул руку от колонны. — Капитан, мы в очень большой опасности.

Прежде чем он успел уточнить, нас омыло ярким светом. “Лэндрейдер” повернул за угол и медленно полз к нам. Установленные над гусеницами прожекторы осветили площадь всеми оттенками белого. Машина остановилась, и с громким лязгом открылась передняя рампа.

Кастелян Исаия направился к нам. Я хотел спросить его, заметили ли космические десантники что-нибудь необычное или незаметное, но передумал. Предводитель Храмовников по-прежнему был без шлема, и он прищурился, рассматривая отвратительный памятник.

— Император свидетель — я стократно отплачу за это Самнангу Маргху, — произнёс он, выдохнув густое облачко в холодный воздух. Затем он повысил голос, обращаясь к нам. — Нет времени отдыхать. Мы скоро лишимся и той малости дневного света, что у нас есть. Сколько осталось до базилики?

Инграм ответил. — Теперь недалеко. На западе есть канал. Мы пройдём над ним, затем сквозь парк Бивин. Церковь через улицу оттуда.

Велес дотронулся до моего рукава. — Капитан, я по-прежнему не советую идти дальше.

— Держи свою интуицию при себе, псайкер! — рявкнул Исаия. — Она нам здесь не нужна. Не выполнить это задание — значит признать поражение, а признать поражение — богохульство против Императора.

Ланц явно был согласен с командиром космических десантников и хотел, чтобы он знал это. — Верно, капитан. Если мораль и падает, то из-за твоих подрывных речей, Велес. С нами вера и сами ангелы Императора охраняют нас. Кроме этого нам ничего не нужно.

Его слова немного воодушевили солдат. Некоторые даже мрачно кивнули. Медрано хрустнул суставами, как боец перед дракой. Я же не сомневался, что впереди нас ждут большие опасности, как и предупреждал Велес.

Я направился к двум солдатам с огнемётами и приказал поджечь обезглавленные тела. Мелькнули потоки горящего прометия, и площадь заполнилась вонью горелой плоти.

— Уходим, — сказал я.

Удовлетворённый Исаия вернулся в транспорт. Привыкший к роли изгоя Велес первым направился по улице, молча снося угрюмые взгляды и шёпот.

— Мы только закончим дело и сразу свалим отсюда, — сказал я ему, стараясь говорить примирительно.

Три раза наш путь блокировали разрушенные здания и непроходимые завалы, и четыре раза мы находили взрывные устройства, способные разорвать брюхо любого пехотного транспорта. Приходилось возвращаться и искать обходные маршруты. Проходили часы, тени становились всё длиннее, а моё настроение всё хуже. Наконец мы вошли в большой сгоревший мануфакторум. Крыша отсутствовала, остались только почерневшие потолочные балки и провисшие боковые мостки. Снег покрывал выключенное гигантское оборудование, назначение которого я не мог понять, а звук двигателя “Интегумы” отражался от голых кирпичных стен.

Передовое отделение остановилось. Сержант Инграм жестом позвал меня. Рядом с ленточным конвейером, где ветер не смог потревожить их, в сугробе виднелись следы. У них были два больших пальца впереди и один сзади. Судя по глубине оставившее их существо было очень тяжёлым.

— Может собаки, — с надеждой сказал Инграм.

— Вы слышали каких-нибудь диких собак, пока были здесь? — нахмурился я.

Инграм в ответ несогласно что-то пробормотал, но я не разобрал что именно. Каждый из нас осматривался. Ничто не двигалось в тенях или липком тумане и всё же чувство, что за нами наблюдают и не думало исчезать.

За зданием находился район тесных жилых блоков, разделённых переулками. Улица стала такой узкой, что “Лэндрейдер” крошил тротуар и царапал фасады зданий спонсонами. Нам пришлось двигаться длинной колонной.

Три блока остались позади, пока мы не добрались до канала, солнце клонилось к закату, зато холод усиливался. Рядовой Медрано шёл всего в пяти шагах впереди меня, он сутулился и опустил голову. У многих людей включая Медрано не было зимнего снаряжения и им приходилось обходиться несколькими слоями одежды под бронежилетом. Как офицер я был в несколько лучшем положении и подумывал о том, чтобы предложить ему свои перчатки, когда что-то громадное и красное не выпрыгнуло из крошечного переулка справа от меня. Пронёсся горячий порыв зловонного воздуха. Медрано резко выдохнул и пропал. Что-то схватило его и исчезло в переулке слева, оставляя кровавый след. Следы на снегу совпадали с теми, что я видел на мануфакторуме.

Инграм покинул строй и бросился к входу в переулок. Там стояла полнейшая тьма, но сержант был полон решимости войти в неё несмотря ни на что. Я схватил его за руку, и остановил.

— Нет, стой! — рявкнул я.

— Медрано! — крикнул Инграм. Ещё руки схватили его за плечи и потащили назад на улицу.

— Он погиб, солдат, — резко произнёс я. — И если ты последуешь за ним, то и с тобой будет также. О чём ты думал?

Где-то рядом раздался вопль, сопровождаемый зловещим прерывистым воем.

Затем наступила тишина.

Люди, державшие Инграма, нерешительно отпустили его. Он тяжело выдохнул и сказал. — Сэр, у него был вокс-передатчик.

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать услышанное. Теперь не осталось никакой связи с сержантом Кроуэлл на мосту и никакой возможности позвать на помощь или попросить подкрепление. Нас полностью отрезали от внешнего мира. Руки непроизвольно сжались в кулаки, и я проклял имя Медрано, не понимая, что делаю. Как он мог быть таким глупым и позволить так легко себя схватить? Как он мог так расслабиться?

— Капитан! — крикнул Ланц.

Но как быстро гнев охватил меня также быстро он и прошёл.

Все смотрели на меня. Я снял фуражку и зажмурился. Что происходит? Мы же кадианцы, чёрт побери. У нас не бывает приступов гнева, нервных срывов и внутренних распрей, которые так часто подрывают боеспособность других менее дисциплинированных полков. Если мы хотим выжить, куда бы ни втянули нас Чёрные Храмовники, то нам нужно сохранять единство и силы. И ещё нам нужно выбраться из города, пока мы не набросимся друг на друга.

— Кто-нибудь видел, что это было? — спросил я.

— Я видел, — ответил один из солдат. — У него было четыре ноги, капитан, и красная кожа.

— Он был… ужасным, — добавил другой.

Ланц открыл священное писание и начал читать приглушённым голосом. — Где Губительные силы явят себя, там кошмары людей обретут форму. Когда окажешься в таком месте, паломник, держись света Императора, дабы смог ты пройти среди демонов.

Он закрыл книгу с театральным стуком и все молчали несколько секунд. Что ещё мы могли сказать? “Интегума” неуклонно приближался. Я надел фуражку, и мы продолжили путь. С каждым шагом, с каждой дрогнувшей тенью мы ожидали, что существо вернётся. Но этого не произошло.

Несколько секунд спустя мы вышли на широкий проспект с низкими оградительными барьерами из камнебетона. Параллельно ему шёл канал. Поблизости виднелся изогнутый каменный мост и небольшая роща пепельных окаменевших деревьев. Что бы не находилось дальше его скрывала пелена снега и тумана.

Я остановился, как вкопанный. На противоположной стороне проспекта стояла пара “Химер”, раскрашенных в цвета ополчения Жени. Судя по дополнительной броне и бульдозерным отвалам, их явно готовили для городских боёв. Одна врезалась в подпорную стену и остановилась, резко накренившись, чтобы никогда не двигаться снова. Другую просто бросили посреди улицы. На корпусах виднелись десятки вмятин и ожогов, а задние люки открыли на милость стихий. Рядом лежало около десятка обезглавленных трупов. Их оружия нигде не было видно.

Я махнул солдатам пригнуться. Налицо были все признаки ловушки, но также и очень реальная возможность, что в брошенных БМП остались важные припасы. Мой живот заурчал при мысли о пайках, сладких энергетических батончиках или вяленом мясе грокса. Там могли быть медпакеты, болеутоляющие и лечебные эликсиры и ещё существовал призрачный шанс, что открытая “Химера” осталась в рабочем состоянии.

Сержант Инграм присел слева от меня, чуть сзади за ним держался Велес.

— Идеи? — спросил я.

— Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — ответил Инграм, — но там внутри может быть что-нибудь полезное для нас.

— Мыслишь, как офицер, Инграм. Велес?

— Не знаю.

Эти два слова я никогда от него не слышал. — Что значит “не знаю”? Ты видишь будущее.

Его зрачки превратились в крошечные чёрные точки. — Я вижу только нечестивого человека в некогда священном месте. Есть только он, и его гнев глушит все вероятности.

— О… о чём ты говоришь? — Я вспомнил произнесённое шёпотом имя, которому Исаия поклялся отплатить стократно. — Самнанг Маргх. Это что-то значит для тебя?

Велес не ответил. Он казался потерянным, словно попал в ловушку в месте, которое видел только он. На миг я подумал, что прямо сейчас придётся выполнить работу комиссара, для его же блага выстрелив Велесу в висок.

“Лэндрейдер” был в доме позади нас. Я понял, что ждёт нас впереди: что-то настолько ужасное, что потребовалось присутствие космических десантников. Инстинкты самосохранения едва не взяли верх, и я никогда так сильно не хотел оказаться за стенами из пластали. Я достал лазерный пистолет.

— Инграм, ты видишь ближайшую к нам “Химеру” посередине улицы?

— Так точно, сэр.

— Она мне нужна. Собери небольшую группу, и проверим её. Остальные остаются здесь и прикрывают.

Сержант взял трёх разведчиков, и мы перебежали широкую улицу. Инграм и я обошли обезглавленные замороженные тела и вошли в первый транспорт. Люк башенки висел открытым, внутри виднелась кровь. Маленькие шкафчики вдоль стен оказались пустыми. Пол задней секции был завален пустыми консервными банками, отработанными силовыми ячейками лазганов и мятыми листами бумаги. Я поднял одну из страниц, она была из “Памятки для поднятия боевого духа имперского пехотинца”, копию которой я не видел с тех пор, как покинул Кадию. “ Молитва заблудившихся и попавших в беду” смотрела на меня. Я снова смял её и убрал в карман шинели.

Во время испытаний уверенность некоторых людей растёт. Другие видят, как остальных сокрушает вес страданий. Ланц был одним из первых. Я — нет.

Сержант Инграм вошёл в кабину водителя. Через секунду он вернулся, качая головой. — Управление похоже в отличном состоянии, но топливо на нуле. Полагаю вот почему она остановилась здесь.

— И никаких медикаментов, — проворчал я, пнув одну из пустых банок на улицу. — Ни еды, ни помощи.

Когда мы вышли из “Химеры”, я посмотрел на ближайший труп. Он сидел вертикально и в правой руке сжимал что-то металлическое. Я опустился на колени и понял, что это серебряная зажигалка. Я взял её и с удовлетворением отметил, что она украшена красивой гравировкой в виде герба женийского ополчения и подумал, остался ли у мёртвого солдата табак или возможно личная трубка. Трон, сколько времён года сменилось с тех пор, как я мог нормально покурить. Потревоженное тело начало медленно заваливаться. Послышался отчётливый свистящий звук. Инграм закричал и схватил меня за плечи, толкая в сторону, и в этот момент что-то взорвалось.

Я волновался, что поддавшиеся порче оккупанты Риклора спрячут ловушки в технике. Мне следовало бы знать, что они вместо этого превратят в ловушку трупы. Мы кадианцы между собой называли их “дорожными минами”.

Я почувствовал волну жара, которая подняла меня в воздух. Я заскользил по замёрзшей мостовой и во что-то врезался. В глаза попали грязные снежинки. Я хотел смахнуть их, но руки не слушались. В ушах звенело, а крик о помощи прозвучал, словно жалкое карканье.

Я почувствовал, как дрожащие руки подхватили меня и куда-то потащили, а затем столь же быстро положили. Лицо передо мной казалось размытым. Прошла почти вечность, прежде чем я узнал одного из разведчиков Инграма. Он что-то говорил и выглядел очень обеспокоенным. Разведчик разорвал квадратный бумажный пакет и прижал полевой компресс к моему лбу. В нос ударил острый запах медицинских препаратов.

— Где ты нашёл это? — наконец сумел произнести я, но мой невольный врач ушёл. Я начал озираться и понял, что нахожусь внутри одной из “Химер”. До меня донеслись звуки выстрелов из лазганов. После пары попыток мне удалось встать и сохранить вертикальное положение. Спотыкаясь, я добрался до заднего люка и выглянул наружу.

Моих людей атаковали восемь существ. Они напоминали гигантских безволосых собак с красной покрытой волдырями кожей и бледными наростами на спинах. На мощных шеях висели толстые медные ошейники, а глаза пылали сверхъестественной ненавистью.

Они приближались к “Химерам” тесной стаей, но их перехватили Велес, Ланц и остальными. Поток прометия поджёг одного из монстров, но его это ничуть не напугало. Я видел, что псайкер и жрец сражались плечом к плечу, их различия мгновенно отступили перед лицом общей опасности.

Мелькнул шквал зубов и когтей и шесть гвардейцев лежали мёртвыми, испачкав кровью свежий снег. Велес приказал остальным отступить и перегруппироваться ближе к “Химерам”. Демонические гончие снова атаковали, но на этот раз Велес был готов. Два огнемётчика создали стену пламени, и у существ не осталось выбора, кроме как пройти сквозь неё. Они прыгнули сквозь огонь, кожа почернела, и их встретил залп лазганов в упор. Три гончих взорвались в фонтане обломков костей и дрожащих кусков плоти. Остальные пять вгрызлись в свои цели клыками длиной в руку.

Прежде чем я понял, что происходит, я уже бежал в рукопашную, вытащив оружие. Место Ланца скорее было на скотобойне, чем на кафедре проповедника, он разрубал огромным цепным мечом любое существо, которое оказывалось в пределах досягаемости.

Я помог жрецу прикончить последних двух монстров. Как и остальные они взрывались на куски хрящей, как только гасла питавшая их нечестивая жизненная сила. Кусочки костей впились в наши бронежилеты.

Мы победили, но стычка забрала жизни шести воинов Кадии. — Инграм! — позвал я. Голова гудела от напряжения.

Ланц выглядел мрачным. — Погиб во славу Императора, — сказал он.

— Тела женийцев, — произнёс я. — Они были ловушкой.

— Мы видели, — добавил Велес. — Он оттолкнул вас и принял главный удар. Возможно, он выжил, если бы не та канистра взрывчатки в рюкзаке.

— Мы перенесли вас в безопасное место, но шум привлёк этих демонов, — сказал Ланц.

— А где, чёрт возьми, космические десантники?! — воскликнул я.

Словно в ответ из-за угла медленно выехал “Интегума”.

Один из разведчиков Инграма вышел вперёд. — Если и случилось что-то хорошее, сэр, так это в то, что мы нашли медпакет под сидением водителя во второй “Химере”.

— Дух Императора с нами, — произнёс Ланц. Все солдаты рядом с ним кивнули. — Он заботится о тех, кто остаётся ревностным в служении Ему.

Я протёр рот тыльной стороной перчатки, на ней осталась кровь. Наклонившись, я сплюнул на землю. Хотя я и считал постоянные поучения раздражительными, но должен был признать, что Ланц отлично поднимает боевой дух.

— Я попробую запустить ту “Химеру”. Кто-то должен доложить кастеляну Исаие. Ланц, не могу представить лучшего посыльного, чем ты.

Жрец улыбнулся. — Согласен, капитан. С радостью.

Он был посередине проспекта, когда из тумана появились три всадника.

Их кожа была такой же красной и покрытой волдырями, как у демонических гончих, но они явно напоминали гуманоидов. Изогнутые чёрные рога поднимались над головами, и каждый сжимал зазубренный меч, который сиял жаром, словно только что покинул какую-то ужасную кузню. Существа, что несли их, были приземистыми и мощными, полностью покрытыми тяжёлыми пластинами брони, а поверхность улицы плавилась под прикосновениями их копыт.

Я выкрикнул предупреждение, Ланц повернулся и оказался лицом к лицу с ними. Он бесстрашно начал поднимать цепной меч, но оружие было слишком громоздким и едва оказалось на уровне груди, когда демоны атаковали. Взметнулись расплавленные мечи всадников, оставляя за собой дым, и монстры промчались мимо. Я видел, что броню жреца пробили в полудюжине мест. Он слегка повернулся, на его лице застыло выражение тревоги, когда вывалились внутренности. Наконец, он упал лицом вниз на свои кишки, дёргая руками.

Половина дома отделяла демонических всадников от нас, они повернулись и устремились к новым жертвам.

Нас осталось не больше дюжины и чем бы эти твари ни были, что-то мне подсказывало, что мы не выйдем победителями из схватки с ними на открытой местности.

— Все на борт! — крикнул я.

Мы бежали так быстро, как могли, залезая в брошенные “Химеры”, но я услышал предсмертные крики ещё, по крайней мере, двух гвардейцев, прежде чем захлопнул за собой люк.

Велес, я и ещё восемь солдат оказались в транспорте, который собирался стать нашей могилой в Риклоре.

— Один из вас должен запустить её. Мне нужна энергия! — крикнул я.

Пол поднимался вверх под крутым углом, и мне с большим трудом удалось добраться до люка башенки. Начав его открывать, я услышал, как всадники атаковали другой транспорт. Я оказался на позиции стрелка как раз вовремя, чтобы увидеть, как демоны переворачивают вторую “Химеру” на бок. Один из всадников и его скакун прыгнули на неё сверху. Другие двое безостановочно вонзали мечи в уязвимые места. Керамитовые пластины начали светиться и таять от адского жара. Если кто-то в ней ещё был жив, то им осталось недолго.

Чуть дальше опустилась штурмовая рампа “Интегумы”. Ведомые Исаией Храмовники бросились в бой.

“Получается, — с горечью подумал я, — они решили помочь нам, только когда всё стало совсем плохо”?

Двигатель “Химеры” взревел, и сигнальные лампочки передо мной стали зелёными. Полный решимости не позволить Храмовникам забрать всю славу, я взял управление и повернул башенку. Мультилазер попал в одного из всадников, но, похоже, три опалённые раны не произвели на него никакого впечатления. Ниже меня несколько солдат выстрелили из лазганов, встроенных в борта БМП. Лучи без всякого вреда попали в железную шкуру одного из скакунов.

Внутри перевёрнутой “Химеры” что-то взорвалось, и из всех щелей повалил чёрный дым. Сделав своё дело, всадники переключили внимание на космических десантников. Мне удалось ещё раз выстрелить из мультилазера, но демоны проигнорировали прожжённые раны.

Я был слишком занят, сражаясь за свою жизнь на мосту, чтобы в полной мере оценить боевое мастерство и храбрость Храмовников. Теперь представился прекрасный случай наверстать упущенное.

Три всадника врезались в Храмовников с силой урагана, широкой размахивая мечами. Их скакуны встали на дыбы и брыкались передними ногами. Но те же самые атаки, которых вполне хватило для уничтожения военного транспорта, смогли всего лишь содрать краску с доспехов космических десантников. Болтеры ревели, кулаки крушили, демонические плоть и металл разрывались на части и повсюду разлетались испускавшие пар тёмные брызги. Неповоротливые твари взревели и пали, и едва они рухнули в снег, как Храмовники прикончили всадников.

Остался последний демон и его зверь и Исаия нанёс им смертельный удар. Молот врезался в шею существа. Появилась ослепительная вспышка, и раздался звук, похожий на взрыв снаряда. Всадник взлетел в воздух и приземлился в половине дома дальше по проспекту. Его ездовой зверь лежал мёртвым в ногах кастеляна с полностью разорванной грудью.

Исаия указал молотом на демонического всадника и медленно направился к нему. К моему глубочайшему изумлению демон был ещё жив. Он встал и вскинул над головой меч. Издав пронзительный крик неповиновения, он разлетелся на части, забрызгав снег запёкшейся кровью и кусками зазубренных жёлтых костей.

Пошатываясь, я спустился с башенки. Восемь солдат пытались изо всех сил сохранить присутствие духа. — Сэр, — тихо произнёс один из них. — Без жреца…

Я прервал его, подняв руку, открыл задний люк “Химеры” и выбрался наружу. Не было никакой необходимости искать выживших в опрокинутом транспорте. И так было ясно, что все пассажиры погибли от огня, бушевавшего внутри искромсанного корпуса. Теперь нас осталось десять, включая Велеса и меня. Всего за день погибла половина моих солдат, а мы ещё не добрались до места назначения. Такими темпами Чёрные Храмовники станут единственными, кто войдёт в базилику Веревьи.

Подошёл Исаия. Он посмотрел на горевшую “Химеру” и тела павших. Его лицо выражало не больше эмоций, чем высеченная из камня статуя, когда он произнёс что-то напоминавшее поздравления. — Ваши люди хорошо сражались против гончих плоти, и было мудро воспользоваться укрытием от кроводавов. Они являются грозной кавалерией, если столкнуться с ними под открытым небом.

— Кто такой Самнанг Маргх? — резко спросил я.

Ах, как описать порочную радость, которую я почувствовал, когда наконец увидел трещину в бесстрастном поведении кастеляна. Его глаза расширились, а рот на миг открылся. Он понял, что я обладаю секретной информацией и понял, что сам проговорился.

Я скрестил руки на груди и ждал ответа. Позади меня тихо стояли выбравшиеся из “Химеры” Велес и остальные.

Исаия восстановил ледяное спокойствие. — Вы не должны это знать, — сказал он.

— Думаю, должны.

— Возможно, мне стоило сказать, что для вашей же пользы лучше этого не знать, — произнёс он и отвернулся.

— Нечестивый человек стоит в некогда священном месте.

Исаия развернулся. Его губы скривились от негодования, и он поднял молот в сторону Велеса. — Псайкер! Ты использовал своё проклятое колдовство, чтобы читать мои мысли!

— Нет, — взмолился Велес. — Нет, клянусь.

— Он говорил с тобой? Ты слышал его мерзкий шёпот? Скажи правду или я убью тебя на месте!

— Нет, ничего такого. Я просто… вижу его. Я чувствую его силу, — Велес потупил взгляд, а его голос упал до шёпота. — Он пугает меня.

Исаия опустил молот. — Он и должен пугать.

Снегопад начал стихать. Дневной свет почти померк. Я задрожал и убрал руки в карманы шинели.

— Самнанг Маргх — один из кровавых властелинов, — произнёс Исаия. — Давным-давно он был одним из чемпионов человечества, космическим десантником, но пал во тьму.

Я почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Я слышал немало историй о космических десантниках и их героических сверхчеловеческих деяниях и также слышал о космических десантниках-предателях. Тысячи лет назад они разорвали свои клятвы Императору ради Губительных сил — жестоких, хитрых и абсолютно чуждых людям монстров. За последние десять тысяч лет они много раз атаковали Кадию, хотя никогда при моей жизни, но столкнуться с ними было равносильно верной смерти. Когда мы направлялись в систему Крандор пошли слухи, что снова началось одно из их крупных вторжений — так называемый Чёрный крестовый поход.

— Космический десантник Хаоса, — выдохнул я.

Исаия кивнул. — Со всеми силами варпа в своём распоряжении.

— И он здесь? На Жене?

— Недавно. Мы считаем, что он активно работал в системе в течение нескольких десятилетий, начиная со столичного мира. Как только столица пала, его приспешники распространились по всем крандорианским планетам, включая эту.

— Так это он причина всего этого? — я обвёл рукой разрушенный город. Внезапно мне стало тяжело дышать. — Один человек. Один человек в состоянии разрушить целую цивилизацию?

— Едва ли его можно назвать “человеком”.

— Как же мы собираемся убить… это существо?

— Вам это не по силам. Вот зачем здесь мы, — ответил Исаия, опустив молот и слегка облокотившись на рукоять. — Вы — амбициозны, люди Кадии, и все знают, что вам не занимать храбрости. Однако для встречи со столь грозным врагом, как Самнанг Маргх требуется третья вещь, которой, к сожалению, у вас больше нет.

— И что это? — спросил я, когда последние лучи солнца скрылись за разрушенной площадью.

— Оружие, техника, броня. Всё это важно, да, но, в конечном счёте, они всего лишь инструменты. Вера в Императора — вот что дарует мощь и непреклонность. Ваш жрец погиб и больше некому укрепить и усилить ваше рвение, поэтому я сомневаюсь, что у вас хватит воли противостоять немыслимому. Капитан Кервис, вы и ваши солдаты свободны. Дальше мы пойдём одни.

Он поднял молот и ушёл. Мы стояли, я и мои люди, чувствуя себя брошенными детьми. Мы вынесли восемь месяцев осады, недели холода и голода, а сегодня ещё и день тяжелейших потерь. И только для того, чтобы услышать, что нам нельзя закончить начатое и тем самым сделать страдания и жертвы не напрасными. Это было невероятно.

Я сжал скомканную страницу из “Памятки пехотинца”, вспоминая предпоследние слова Ланца. — Он заботится о тех, кто остаётся ревностным в служении Ему, — пробормотал я.

Развернув изорванную страницу, я начал читать вслух. — Всемогущий и славнейший Император, повелевающий ветрами и водоворотами галактики, мы — ничтожные люди, попавшие в беду. Мы взываем к Тебе о помощи, спаси нас или мы погибнем.

Исаия остановился и медленно повернулся к нам. Он слегка поднял голову.

— Мы видим, насколько Ты велик и ужасен. Мы страшимся Тебя и предлагаем Тебе своё благоговение. Мы ничего не боимся, кроме Твоего гнева и просим… — остальная часть молитвы была оторвана, но я уже сделал достаточно.

— Молитва заблудившихся и попавших в беду, — сказал Исаия сам себе.

— Я заменю жреца. Я стану их духовным лидером.

Базилика Веревьи некогда была прекрасным, огромным комплексом белого камнебетона и витражей, но теперь стала памятником злу. Кровь капала с карниза и струилась по стенам, окрашивая всё в красный цвет. Красочные сцены из жизни Веревьи были разбиты вдребезги. На их месте горели факелы и костры. Также мы поняли, куда отнесли головы жителей Риклора. Со всех сняли кожу и плоть, оставив только блестевшие белые черепа. Лестница к огромным створчатым дверям была просто завалена ими. Они лежали кучами вдоль подоконников и свисали на медных проводах с углов колокольни. Никто из нас никогда не видел подобной скверны.

Наша часть задания в целом была выполнена. Несмотря на потери, мы провели Храмовников к месту назначения с их драгоценным и невредимым “Лэндрейдером”. Теперь настала их очередь.

Перед церковью располагался просторный внутренний двор, выложенный каменными плитами и окружённый статуями святых Жени и религиозных лидеров. Сейчас все головы отрубили и заменили кучами горящих углей. Сектанты были повсюду, казалось, что здесь находилось всё население Риклора. Они собрались вокруг ярких костров и груд награбленного снаряжения, невнятно бормоча и стоная. Они кололи себя или друг друга кусками ржавого металла и выжигали на груди двойные железные круги.

“Интегума” рванулся вперёд, оставив нас позади, и обрушил на сектантов ураган снарядов из болтеров. Враги падали целыми толпами, а многие из тех, кто сумел спастись непрерывных очередей, был перемолот гусеницами “Лэндрейдера”, когда тот поднимался по лестнице собора и протаранил вход.

Мы бежали за ним, перепрыгивая через ступеньки. Разбитые двери вели в пристройку, где мы увидели ещё больше черепов. Впереди “Лэндрейдер” двигался по нефу, безнаказанно истребляя сектантов. Он накренился вперёд, спускаясь по лестнице в главное святилище. Бесценные церковные скамьи ручной работы из полированной сосны Жени разлетались в щепки, пока он, наконец, не остановился.

Мы замерли на лестничной площадке, когда орда сектантов внезапно хлынула из каждой двери. Как и у тех, кто атаковал нас на мосту, их глаза налились кровью, а на телах виднелись признаки порчи. Они бессвязно вопили, пытаясь напасть на “Интегуму”. Машина ответила, пустив в ход штурмовые пушки, и истребляя орду. Куски плоти взлетели в воздух, а пол базилики залила кровь. Пар поднимался, когда она остывала в зимнем воздухе.

Мы внесли свой вклад, добавив лазерные лучи, но этот момент и в самом деле принадлежал космическим десантникам. Минуты проходили, а людской поток всё не ослабевал. Вокруг “Лэндрейдера” лежали кучи гильз, и я улыбнулся, подумав, что у “Интегумы” больше боеприпасов, чем я видел за последний год.

Неожиданно штурмовая рампа опустилась и ведомые кастеляном Чёрные Храмовники бросились в бой. Они не стали использовать болтеры, как в прошлый раз, а сразу вступили в рукопашную, нанося удары короткими и точными движениями, легко ломая кости и круша черепа.

Наконец поток врагов сменился ручейком и остановился. Оружие “Интегумы” прекратило грохотать и стихло. Дым, словно ладан, поднимался к сводчатому потолку.

Исаия кивнул мне, показывая, что мы в безопасности. Пора начать поиск Самнанга Маргха, нас ждало долгое и утомительное дело.

По крайней мере, мы так думали.

Внезапно базилика заполнилась раскатами смеха и Ланц Велес побледнел. Откуда-то из теней раздался голос.

— Исаия, Исаия. Долго же ты возился.

Храмовники осматривались. Оружие “Интегумы” двигалось из стороны в сторону, не в силах найти цель.

— Покажись, Маргх! — проревел Исаия. — Подойди и я дарую тебе быструю смерть.

Фигура вышла вперёд из теней хоров высоко в стене над главным алтарём. Это был человек с широкой грудью и мощными плечами, облачённый в силовую броню, почти как у Исаии, только красно-коричневую. Из плеч, локтей и коленей доспеха торчали шипы. На его уродливом лице выделялась чёрная татуировка в форме креста, закрывавшая левый глаз и щёку.

— Умно было взять псайкера, Исаия, — произнёс он. — Не думал, что ты так легко справишься со своими предрассудками. Нет, мой старый противник, это ты сдавайся. Ты же видишь, что Женя скоро падёт, как и семь других планет системы. И как только они будут принадлежать Кровавому богу, ложный император потеряет здесь власть. Реальное пространство уступит имматериуму, и вся ярость моего демонического повелителя обрушится на твой драгоценный Империум, — рассмеялся космический десантник-предатель. — В будущем скажут, что великая кровавая волна началась здесь и что восемь миров системы Крандор погубили всё, что для вас свято.

— Огонь! — крикнул Исаия, но духу-машине “Интегумы” не требовались его приказы. Спонсоны с ураганными болтерами повернулись направо, одновременно поднялись и уничтожили место, где стоял Самнанг Маргх. Хор взорвался в кусках дерева и камня, и упал на пол в облаке пыли.

Мне было трудно видеть между Исаией и Храмовниками, когда они окружили поверженного космического десантника Хаоса, но я слышал, как он кашлял и что-то неразборчиво бормотал. Исаия махнул своим людям, давая им какое-то разрешение, и они набросились на Маргха. Каждый стремился нанести хотя бы один удар по знаменитому врагу, изгоняя предательский дух, превращая тело в мякоть.

Наконец, Исаия поднял высоко над головой молот и Храмовники расступились. Я мельком увидел Самнанга Маргха, который пытался встать. Помоги мне Император, он не только был ещё жив, но и вызывающе улыбался, несмотря на то, что его лицо превратилось в кровавую кашу.

— Во имя Бога-Императора человечества, — провозгласил Исаия, — перед которым преклонится каждое колено и откроется каждый грех, я приговариваю тебя, Самнанг Маргх, к вечным мучениям и тьме.

— Без пощады, без сожалений! — закричали Храмовники.

Молот начал заключительный сокрушительный смертельный удар, но так и не достиг цели. Я не понял, что Маргх сделал в те последние секунды, но вспыхнул свет, и ударная волна отбросила Храмовников. Я прикрыл рукой лицо, защищаясь от града мелких камней и осколков. Когда я посмотрел снова, Маргха окружало клубящееся облако кроваво-ржавой миазмы. Вокруг него возник шум: ужасные звуки, которые напоминали сломанные кости и разорванную кожу.

Космические десантники без всякого эффекта стреляли из болтеров по облаку. Исаия приблизился только для того чтобы отлететь назад, едва он коснулся миазмы. Он разбил несколько церковных скамей и вскочил на ноги, и в тот же момент облако рассеялось.

Самнанг Маргх исчез, но он превратился — или возможно его заменил — в гигантского демона.

Описать его было почти невозможно. Он напоминал человека, но был колоссального роста. Голова как у рычащей собаки, и медные пластины на груди, плечах и бёдрах. В одной руке он держал топор с острыми зубьями. В другой кнут из живого огня. Базилика задрожала от первородного крика, а когда он расправил широкие кожистые крылья, как у летучей мыши, куски каменной кладки посыпались сверху и разбились возле когтистых ног.

Он излучал такое зло, такую ненависть, что у меня заслезились глаза. Он забрал каждую унцию силы, мешавшую моим коленям подогнуться. Уверен, что слышал, как сзади заплакал, по крайней мере, один человек. Я ни на секунду не винил его.

Первым делом монстр занялся “Интегумой”, обрушив на него всю свою мощь, смяв и раздробив штурмовые пушки.

Храмовники поднялись и бесстрашно атаковали демона, который в ответ размахнулся топором по широкой дуге. Два космических десантника были мгновенно обезглавлены, а третий разрублен ровно пополам.

Я был ошеломлён. После того, как я видел, что их броня выдерживает больше повреждений за день, чем некоторые танки за месяц, я уже начал считать Храмовников почти неуязвимыми.

Выжившие космические десантники обрушили на демона яростные удары, но их усилия пропали даром. Тварь, которая стала Самнангом Маргхом, осталась совершенно невредимой.

Затем Исаия взмыл в воздух и обрушил молот на бронированную грудь демона. В замкнутом пространстве базилики звук удара был таким, что треснули сами стены. Кастелян тяжело приземлился, низко присев, и развернулся для новой атаки. В этот раз молот попал в ногу и вырвал кусок нечестивой плоти. Демон взвыл, споткнулся и упал у дальней стены, сокрушив в пыль две колонны.

Люди Исаии перегруппировались и подняли болтеры. Град разрывных болтов обрушился на тварь, но безрезультатно. Демон взревел и ударил навершием топора по шлему ближайшего Храмовника, разрубив воина пополам. Стремительным броском кнута он обернул четырёх Храмовников в лёгкой броне. Керамитовые пластины не выдержали и уступили, разорвав космических десантников пополам. Отвратительное зловоние пылающих останков заполнило помещение.

Исаия размахнулся молотом по горизонтальной дуге, целясь демону в лицо. Это должен был стать смертельный удар, но вместо того, чтобы пасть, монстр снова встал в полный рост.

Холодный неестественный ужас поселился у меня под рёбрами, останавливая дыхание и замораживая сердце. Это существо было просто за гранью всего, с чем я когда-либо сталкивался или обучался столкнуться.

Я повернул голову, когда на моё плечо опустилась рука. Велес и остальные солдаты смотрели на меня. Я видел на их лицах тот же самый страх и мрачную решимость, когда они примкнули штыки для атаки. Мы ничего не сказали. Не было необходимости. Наш долг ясен. Внимание демона обращено на Храмовников и похоже он выйдет победителем из этого боя. Но если его удастся отвлечь, то возможно космические десантники смогут повергнуть тварь.

Я сжал розарий, который взял с трупа Ланца, и показал остальным. Золотой кулон, который носили только священники Императора, тепло лежал в моей руке. Люди уверенно кивнули. Позади нас часть потолка начала двигаться и упала огромная пласкритовая балка.

Велес поднял ладонь в сторону демона и сжал пальцы. Понятия не имею, что он сделал, но псайкер привлёк внимание зверя. Монстр повернул голову и взревел.

Я неожиданно вспомнил одну из любимых вдохновляющих цитат Ланца. — Не бойтесь, люди! Мы идём к Императору сражаться в конце времён! — Мы бросились вниз по ступенькам, перепрыгивая разбитые церковные скамейки и упавшие куски каменной кладки. Топор демона едва разминулся со мной, и слева донеслись оборвавшиеся крики. Горячая жидкость потекла по ногам, и даже не оглядываясь, я знал, что половина людей за спиной мертва.

Кнут опустился, словно адская кара. Я упал и скатился по последним ступенькам, но Велес оказался не таким быстрым. Он ужасно закричал, когда его кожа вспыхнула, а правая рука отлетела. Затем демон отшвырнул его ногой через зал. Велес врезался в один из верхних балконов и упал на беспорядочную кучу камнебетона, словно выброшенная кукла.

Четверо оставшихся солдат и я присоединились к Исаие и выжившим Храмовникам, которые снова попытались сразить врага в рукопашной. Мы резали и били, рубили и кололи, но напрасно. Топор снова взлетел и в одном движении поймал меня и тех, кто был рядом зазубренным лезвием. Жалкие бронежилеты ничем не могли помочь несчастным, которых разорвало на части в красных брызгах. Но у меня было то, чего не было у них — розарий. Встроенное в кулон преобразующее поле, индивидуальный энергетический барьер, достаточно сильный, чтобы спасти меня от мгновенной смерти. Но всё же я не сумел устоять на ногах.

Я упал на ступеньки. Рёбра болели, а изо рта снова пошла кровь. Сквозь туман боли я видел, как молот Исаии, наконец, пробил медную броню демона. Выражение изумления на морде монстра сменилось осознанием произошедшего, а затем яростью. Глубокие трещины протянулись по телу, расширяясь и изливая болезненный красный свет и реки дымившей крови. Он взвыл в бесконечном гневе, рухнул на колени и обмяк. Что-то взорвалось в его груди, и на нас обрушился дождь. Кости и плоть полетели во все стороны, и океан крови залил некогда священные стены базилики.

Спустя некоторое время я сумел сесть. Демон исчез, изгнанный, наконец, в любой ад, из которого он явился. Неожиданно на меня навалилась сильнейшая за всю жизнь усталость. Я смотрел, как Храмовники собирали погибших и относили в “Интегуму”. Несмотря на повреждения “Лэндрейдер” выглядел вполне способным продолжать движение. Наконец, ко мне подошёл Исаия и остановился, пока я изо всех сил пытался встать.

— Капитан Кервис, наше задание выполнено. Теперь мы покинем вас.

Я всё ещё сжимал меч. — Как вы безопасно покинете город? У вас не осталось проводников.

— После смерти Самнанга Маргха в них нет необходимости. — Исаия показал рукой вверх. Во время боя половина крыши базилики обвалилась. В холодных небесах облака миазмы истончались и распадались. — “Громовой ястреб” уже направляется забрать нас к ближайшей открытой площадке.

Я наклонился и сплюнул собравшуюся во рту кровь. Я хотел спросить, не мог ли он отвести меня назад на мост или возможно даже с планеты, но не мог придумать, как сказать это и не показаться потерявшимся ребёнком. К тому же у космических десантников явно были и более важные дела, чем интересоваться проблемами одного кадианского штурмовика.

— Куда вы направитесь?

— Маргх — не последний кровавый властелин, — ответил Исаия без дальнейших деталей.

— Конечно. Соболезную о ваших людях.

Исаия выглядел озадаченным. Космические десантники даже не знают, что такое сочувствие? Понятия не имею.

— Они заслужили мир и покой, которые наступают только после смерти на службе Императору, — наконец произнёс он. — Нет большей награды. Разве вы не изучали это в детстве в семинарии?

— Неважно, — вздохнул я.

Исаия прижал кулак к тому месту, где, по-видимому, находилось его сердце. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что он отдаёт мне честь. Я вернул жест уважения в традиционном кадианском приветствии, прижав пальцы к виску и повернув ладонь вперёд.

В этот момент пропасть между космическим десантником и штурмовиком казалась не такой огромной. Исаия опустил руку и повернулся, чтобы подняться на борт “Лэндрейдера”. Передняя рампа медленно закрылась за ним, двигатель зарычал, и машина выехала из базилики сквозь зияющее отверстие в западной стене.

Некоторое время я стоял один, не слыша ничего, кроме собственного дыхания.

Нет, было что-то ещё. Тихий стон. Я последовал на звук, осторожно пробираясь среди камней, пока не наткнулся на Велеса. Потому как он лежал было ясно, что сломан позвоночник. Он посмотрел на меня остекленевшим взглядом.

— Я слышал… — произнёс он. — О мире Императора. Вы… вы думаете, такая мерзость, как я заслужила его?

Хороший вопрос. Я не был уверен.

— Конечно, заслужил, — тихо сказал я.

Велес закрыл глаза и слабо улыбнулся. — Тогда даруйте его мне.

— Что?

Он снова открыл глаза. — Даруйте мне мир Императора. Вы же теперь можете, так?

Я посмотрел на меч. Тускло блеснул розарий.

— Или вы не всерьёз говорили о том, что принимаете мантию Ланца?

Я ответил не сразу. — Всерьёз.

Облегчение нахлынуло на лицо Велеса, и он снова закрыл глаза. Я пронзил его сердце одним движением и не вытаскивал клинок, пока не убедился, что он умер.

— Император, — прошептал я, — этот человек был прекрасным солдатом и хорошим другом. Надеюсь, это что-то значит в Твоих глазах.

Я вложил меч в ножны, поправил фуражку и убрал руки в карманы шинели. Смятая молитва из “Памятки для поднятия боевого духа имперского пехотинца” была моим единственным компаньоном, когда я уходил из города.

Я искренне молился, чтобы у меня получилось.