Имперские амбиции

Подарок к свадьбе императора

Остров Херши империи Эленсааров

7:15 утра, первого дня правления Эрика-6 го.

Старт. Борт дирижабля "Повелитель ветров"

Серо-голубая сигара дирижабля поднялась над джунглями, еще удерживаемая фалами. Наконец, они отлетели, освобождая гладкую громаду летающего корабля. Прикрепленный под небесно-голубым брюхом моторный отсек равномерно пыхал, из отверстий в кожухах вырывались облачка пара. Гребные винты набирали обороты, дирижабль, поднимаясь все быстрее, разворачивался и, казалось, слишком медленно уходил на северо-восток.

— Коронация была вчера! — донесся из моторного отсека голос Грида.

— Я помню, — Локерт повернул голову, не отрывая рук от штурвала. — Ветер южный — мы с ними не встретимся! Нас сносит к северу, добавь обороты! — чтобы слышать друг друга им приходилось кричать. Грид намекал о многочисленных воздушных шарах со свечами, что запускали прошлой ночью. Локерт закрепил штурвал и подойдя к люку добавил: — наверняка большая часть шаров уже сгорела…

Из моторного отсека донеслись словесные формулировки разогрева. Обороты подросли. Лопасти гребных винтов слились в золотистые круги. В рубке загудело.

— Уже пятнадцать атмосфер в котле. — Крикнул Грид. — Сколько прошли?

— Хорошо идем. — Локерт поглядел под ноги, сквозь прозрачный пол на свинцовый океан. — С юга шторм, но мы от него убежим. Через час должны подняться еще на пару тясяч, кстати, повысь температуру в оболочке!

— Слушаюсь. — Грид появился в люке моторного отсека. — Он просунул руки в отверстия в потолке рубки. — На шести тысячах холодно, Локк, если б не двойная шкура нашего кита… я б сдох уже через час. Почему Сиби послала только нас двоих?

Локерт закрепил штурвал и принялся вычерчивать маршрут на карте. Озадаченно осмотрелся.

— Грид. У нас есть шанс сократить время часа на три. Послала нас, значит, другим было нельзя.

— И как сократить?

— Опускаемся на тысячу, я попробую сдвинуть ураган на полста километров к востоку. Он нас цепляет краем, и кидает на полтыщи километров к северо-востоку. На машинах мы такой скорости не разовьем никогда. Только бы шпангоут выдержал.

— А ты?

— Ничего, если отключусь, придется тебе держаться самому…

Грид убрал руки.

— И зачем я грел?

— Заканчивай… остужать не надо. Страви теплый, добавь холодного.

Грид открыл продуктовый ящик, достал плитку прессованных фиников, отломил кусок, и бросил в кружку с водой, прикосновением пальца вскипятил воду. Ложкой размешал получившийся компот.

— На, выпей, чтоб мне потом откачивать не пришлось.

Локерт, не отрывая рук от штурвала, обернулся к другу.

— Погуще завари. Сдвинуть эпицентр урагана на полсотни километров это не в носу поковырять. Если отключусь, — повторил он. — держи корабль по этому курсу как бы ни мотало… думаю, я быстро приду в себя. А там начнем подъем до шести тысяч.

Грид скрылся на пару минут в моторном отсеке, вернулся потирая руки.

— Поднял еще на пару атмосфер. — глядя на приготовления друга к большому заклинанию, — Не подумай, что я вмешиваюсь, Лок, просто вдруг мысль пришла… а что если не ураган на пятьдесят километров сдвигать к дирижаблю, а дирижабль сдвинуть к урагану… Нас же все равно вынесет к реактивному потоку…. или нет?

Локкерт застыл. Потом схватил карту, линейку, принялся вычислять.

— Грид, ты — гений! — маг-навигатор рассчитал среднее время полета до точки встречи с краем урагана. — А меня как заклинило!

Маг огня — в должности качегара расцвел. Он приосанился, свесил черную челку на пол лица и загадочно улыбнулся. Как и его другу — магу воздуха Локерту ему было чуть больше двадцати.

— Не говори так, а то я заплачу…

— Можно подумать, я тебя редко хвалю.

Остров Саармэ. Замок

7:35 утра 1го дня правления Эрика 6-го.

Бывший секретарь короля Хуора-первого а ныне король Эрик-шестой, которому совсем недавно исполнилось двадцать лет, проснулся от движения воздуха в спальне. Все, что происходило последние двое суток казалось сном. Первая мысль яркой вспышкой взбудоражившая сознание, изгнавшая остатки дремы: Я — Эленсаар! К этому ещё предстояло привыкнуть. Позавчера, когда он привез записку Хуора матери, она, встретившая радостно сына, вдруг расплакалась. Он никогда не видел плачущей мать и боль, обида на Хуора, чем-то так расстроившего ее, жалость. А она как-то вдруг, очень быстро собралась, вытерла слезы, и как и прежде строго сказала: "Иди в свою комнату и переоденься!". Эрик не сразу понял, что она имеет ввиду. И только когда она, уходя в свою половину дворца, приказала слугам: "Официальный визит к императору!", что означало срочно нести платья и украшения согласно придворному этикету, сообразил, что ему надлежит одеться не как секретарю и придворному офицеру, а как ее сыну, наследнику рода Траален — будущему владетелю Раавенских островов. Что происходило он не понимал, мать, как и всегда объяснит, когда посчитает нужным, а пока — "делай, что должен и будь — что будет". Эрик подумал и решил, что парадная форма — оптимальное решение. Достаточно помпезно для сопровождения матери и не слишком скромно для визита императору — наследника герцогини Раавенской. Все-таки он еще не владетель, а только ее сын.

На яхте Сибилла вдруг спросила сына:

— Что ты знаешь об Эленсаарах?

Эрик, молчаливо наблюдавший за фрегатом сопровождения, повернулся к матери, вопрос застал его врасплох. С одной стороны, он ближайшее доверенное лицо императора династии этих самых Эленсааров и отлично знает все, о чем известно любому в империи, а также и то, о чем никто, кроме самых близких людей не знает… какой смысл Сиби вложила в свой вопрос? Очевидно, что она знает нечто, чего не знает он, или она хочет убедиться, что ему известно столько же сколько и ей или больше? Мать явно имеет какое-то отношение к императору. Официальная семейная легенда гласит, что в юности Сиби спасла Хуора первого, когда того пытались убить подосланные врагами империи наемники — морскаты. Во дворце висит картина — где император отбивается от полчища наседающих врагов, и юная рыжеволосая магичка, атаковавшая их сзади… огонь, корчащиеся в смертных муках убийцы, гигантская фигура императора с окровавленным мечом в руке… впрочем, Хуор вышел замечательно. Сибилле эта картина не нравилась, почему — она не объясняла, но это — подарок императора, и потому висела в приемном зале. Эрик догадывался о причине, но обсуждать с матерью побаивался. Все дело было в груди… на картине она вышла размера на три больше.

Потому он ответил:

— Знаю, все, что мне рассказывала ты, чему учили в университете и что рассказывал король. — он ужал объем информации до нескольких фраз и почти на одном дыхании выложил: — они пришли в наш мир со звезд, целая семья, мужчины живут двести лет и умирают день в день, если их не убьют, женщины живут долго, но такой точности в сроке жизни у них нет, династия Эленсааров насчитывает семь поколений, нынешний император Хуор первый — младший сын в роду Эрика четвертого, наследовал трон, до срока смерти брата Эрика — пятого в виду его болезни сорок пять лет назад. Эрик пятый не оставил потомства. Официальная причина — бесплодие в результате экспериментов с пространством, проведенных на себе. Первые Эленсаары объединили разрозненные племена на островах, назвали государство своей империей, и уже около полутора тысяч лет расширяют свое господство в морях. За это время население империи выросло в тысячу раз, общая площадь островов — принадлежащих империи в две тысячи раз.

Сибилла слушала, не сводя зеленых глаз с лица сына. Когда замолчал, сказала.

— Хорошо. Это все, что тебе было положено знать. Они не со звезд, это всего-лишь легенда — миф. Они уроженцы Арринда. Другое дело, что они тщательно скрыли место своего рождения. Так вот, — она не отвела взгляда, — Я жена императора. Не коронованная, тайная, но официальная жена. А ты — его сын и единственный наследник династии Эленсааров.

Беседа проходила с глазу на глаз в каюте королевской яхты. С этого мгновения все происходившее воспринималось Эриком словно в бреду. Когда мать сказала: — король умирает, — Эрик удивленно сказал:

— Этого не может быть, он с утра был совершенно здоров. — Произнести слово "отец" было пока невозможно. Но сразу же припомнились и особое отношение Хуора к секретарю, и доверие и его настойчивость в распределении после окончании университета.

— Он написал, — Сиби показала записку, что ей привез Эрик, — "Время исполнения по договору. Завтра коронация". Это может означать только одно, Хуор скоро умрет. Эрик не сразу среагировал. Сперва никак не укладывалось, что Хуор — его отец. Он еще не нутром, а поверхностью. сознания, слухом принял слова "завтра коронация", отложил, что речь идет о нем, и вдруг всплыло слово "договор"…

— Какой договор? О чем он?

Сиби без смущения ответила:

— Двадцать один год назад, после событий на "острове врат" он приехал ко мне. Наш император известный бабник… он и не скрывал этого. Мне же никогда не нравились мужчины, — Эрик кивнул. Это он хорошо знал. Мать всегда держала дистанцию с противоположным полом. — В моей жизни был один только мужчина — Хуор Эленсаар, предложивший стать его женой и родить ему наследника. Так и мне предсказали астрологи. Я согласилась. Быть женой императора и матерью наследника — стоит собственных пристрастий и неприятий. О любви мы никогда не говорили с твоим отцом. Но он — обаятельный мужчина и я ни о чем не жалею.

— Но почему ты мне не сказала раньше? — детская обида, вот что билось в глазах наследника престола. Почему такие тайны? Зачем? Неужели нельзя было все сделать официально?

— Ты — Эленсаар, твой ум превосходит ум любого жителя этого мира. Ты написал диплом — который лег в основу экономических реформ империи, — мать говорила жестко, глядя на сына с иронией и без капли жалости, — Ты не должен задавать таких вопросов. — И все-таки она объяснила, — Хуор должен был иметь свободные руки. Тайна наследника — это тайна государства. Надеюсь, это последнее, что я тебе объясняю.

Эрик разозлился и отвернулся к окну. Мать немного смягчила тон.

— Хуор никогда не хотел быть королем. Если б не болезнь брата… он и не стал бы. Так и гулял бы по свету вольным орлом. Потому и не хотел он официального брака и коронации. Я не стала настаивать. И так он очень щедро заплатил…

— За что? — спросил Эрик, не поворачивая головы.

— За все… — сухо сказала Сиби. Эрик понял, более ясного ответа он не получит.

Всю оставшуюся дорогу они молчали. Перед причаливанием мать подошла, молча обняла сына и поцеловала его в висок. Редкие проявления нежности. Она с самого начала смирилась с тем, что он ни ей ни себе не принадлежит. Но она — мать. Потом полночи он под диктовку Хуора записывал все первоочередное, что должен сделать. И первым пунктом Хуор обозначил: Жениться! И приписал — 48 часов! Усмехнулся.

— Смешно выглядит, Эрик, но это приказ. Не повторяй моей ошибки. Запомни главное — династия это достояние империи, любой ценой ты должен сохранить все, сохранить и приумножить. — Он утомленно отвалился в кресло у стола и спросил: — У тебя есть девушка?

Эрик ответил:

— Да, вы ж знаете, ваше величество… — автоматически, и Хуор приоткрыл один глаз, улыбнулся, а Эрик поправился: — простите, отец.

— Ладно, на вы, еще куда ни шло. Привыкать нам к новым обстоятельствам некогда.

Потом император подробно рассказал о морской стратегии в сложившейся ситуации. О том, что отдал весьма пикантный приказ генералу Саббату в отношении посольства Рамбата, и еще кое-что… Уже путаясь в словах от накатывающей усталости, Хуор сказал:

— Звездные врата, что охраняет твоя мать, Эрик, это всего-лишь одна пятая смертельной угрозы. — он помолчал, давая усвоиться информации. — Когда мы пришли в этот мир, мы не знали о шести порталах. Считали что это только врата между землями нашего Мира. Но оказалось они — двери в иные миры. Кто их возвел? Когда? Зачем? Да, они привели нас сюда, благодаря им — есть империя, но благодаря им она может и погибнуть. Поэтому я приказал закрыть их. Осталость еще 5 порталов. Один в Асахайских горах — и на него наложил лапу Рамбат. В молодости я об этом не знал. Где еще четыре? Один на севере где-то во льдах, я планировал в этом году отправить экспедицию на кораблях и дирижаблях, придется — тебе, если сможешь — разрушь его. Полагаю он на одном из островов Слемирова архипелага. Второй на материке Зилябра. Его еще предстоит найти. Вроде бы его издалека видел Тофал — описан в его книге. Третий должен быть на материке Орш. Там Ажгар ногу сломит. И в конце-концов они должны сами побеспокоиться о безопасности. Оршаки — странные создания. Орнеда с ними не сумел договориться, и погиб. Четвертый по легендам народа Самидов — в пещерах острова Факиф, но он, как ты знаешь, тоже объявлен колонией Рамбата. Завтра один из флотов блокирует остров и захватит его. В качестве аннексии за мое отравление. Вообще, постарайся побольше выжать из этой ситуации. Фактически мы вправе объявить Рамбату войну, но сделать это лучше всего заручившись поддержкой Лиды, где сейчас правит твоя тетка — Анита-Амра. Впрочем, войну стоит начинать, только когда уверен в победе и… — король улыбнулся, — у тебя есть запасной вариант.

Эрик спросил:

— А он есть у меня?

— Конечно, мой мальчик… и не один. Твоя задача выбрать лучший. А пока, записывай дальше. — Хуор, оживившийся было, вновь угас, — пока я не забыл. — И это "пока" ясно обозначило, как он спешит побольше рассказать, передать всяких тайн и секретов, которые знал только он. — главное все не это. Главное, — он будто одернул себя, — чтоб ты поскорее женился.

Эрик встал, он спал в своих секретарских покоях. В королевских лежит труп императора. Эрик подошел к столу, лениво перебрал исписанные листки, с пунктами 1, 2… и до 451… в день коронации он к ним не подходил. Король умер в полночь. Рядом с ним был его друг Рэдрик, жена — Сибилла, и все старики дворца, кто жил и работал с ним бок о бок, кто любил и знал этого человека, так как никто не знал в империи.

Миттельшпиль

Или пешка в кармане

Остров Гнейс. Королевская каторга

7:35 1-го дня правления Эрика-6 го.

— Строиться!

Команда как и всегда прозвучала резко. Дежурные по блоку разные, а вот голос у них по утрам всегда один и тот же. Заключенные строились в проходе у своих нар. Дежурный пробежался по проходу, пересчитывая, заглядывая в лицо, за каждого отчитаться — его обязанность, жизнь его зависит от того, все ли на месте.

Правосудие в империи построено на простых принципах: Виноват? Донеси на себя сам, останешься жив. Если не донес, начинается игра: кто не спрятался — я не виноват. Преступник не выживает. Особенно преступник — маг. Скрыть что-либо невозможно. Глаза, уши, элементы памяти повсюду. А в тайной полиции работают настоящие мастера, кроме того, что они — высшая каста, офицеры полиции — маги в дознании. Допросить могут и рыб, что случайно оказались на месте преступления. Так что у преступника (а преступником он становится еще тогда, когда задумал преступление, а не совершил его) всегда есть выбор: идти и сдаваться самому, давая суду определить меру вины и искупления или пытаться убежать. Если есть — куда.

Поэтому, совершившие преступление непреднамеренно, спешили сами в полицейское управление, писали чистосердечное признание и покорно ждали суда. Смертная казнь в империи редкость. Эленсаары еще в ранние годы создания империи постановили, если вина еще на стадии дознания доказана полностью, а преступник не сдается — подлежит уничтожению. А если сдался — пускай поработает на пользу империи и пострадавшего.

Преступники — каста неприкасаемых. Беглый преступник — смертник. Общение с ним, а не приведи Боги — помощь ему — как чума. Теряешь все, касту, имущество, родню. Поэтому, если по островам объявляли о бегстве с каторги — беглый попадал в вакуум. Помощников или сочувствующих ему не найти. Потому и побег с острова Гнейс — большая редкость. С другой стороны: зачем бежать? Работа есть, кормят неплохо, однообразно, правда, но сытно. Особенно преступников-магов. Сидят не годами, а пока должок не отработают. Нормы выработки большие, что верно, то верно. Вот и работают преступники — как каторжные. Кто металлы плавит, кто черный камень невероятно твердый добывает, да обрабатывает. Работают и по одиночке и бригадно — зависит от мастерства и силы мага. Сила его в организме, как ест, так и работает, чем больше работает, тем сильнее становится. На Гнейсе нет, таких, кто сам на себя не донес. Этих вообще больше нет. Раз начали искать — значит, подлежит уничтожению. И обижаться тут не на кого. Порядок, традиции, все это шлифовалось веками и никто ничего не станет менять.

Дежурный подбежал к старшему надзирателю, отрапортовал

— Заключенные шестого отряда в полном составе, больных и отсутствующих нет. Отряд готов к приему пищи!

Рядом с надзирателем стоял невысокий худощавый человек с колючими близко посаженными глазками. Он молча наблюдал за рапортом, и когда надзиратель пошел вдоль строя, молча двинулся рядом. Надзиратель остановился перед заключенным с номером М8906, осмотрел его.

Заключенный, подросток, лет пятнадцати, смотрел на пряжку ремня надзирателя.

— Назовись!

— Заключенный номер эм весемьдесят девять ноль шесть, — глухо отрапортовал подросток, не поднимая глаз.

— Статья? Почему не полностью рапортуешь?

Парень рукавом протер нос.

— Статья шестьдесят два — пункт первый.

Сопровождающее надзирателя штатское лицо скучающе поглядело на подростка. А надзиратель повернулся к дежурному:

— Ведите отряд на завтрак, а восемьдесят девятый придет позже.

Барак опустел. Заключенные с любопытством осматривали щуплую фигуру, один даже попытался что-то сказать, но сосед ему закрыл рот рукой.

Надзиратель уступил место штатскому, и тот, указав заключенному на его нары, сказал:

— Садись, поговорим.

Мальчик сел, спрятав пальцы между коленей — на языке магов — не колдую.

— Статья шестьдесят два, — сказал штатский, — это убийство, — мальчик кивнул. — первый пункт — непредумышленное. Я все знаю, ты сам пришел в деканат и доложил о несчастном случае. Ты — не сдержался, разозлился на учителя и тот сгорел заживо. Суд учел все смягчающие обстоятельства, но у погибшего учителя осталась семья: жена и две дочки… поэтому суд постановил тебе работать на каторге, пока они не вырастут. — Мальчик снова кивнул. — Мама приезжает?

— Да.

— Сколько тебе еще сидеть?

— Девять лет.

— Немало.

— Я сам виноват.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Но ведь и учитель виноват? Он ведь совсем незаслуженно поставил тебе низкую оценку. Правда?

Подросток поднял сухие глаза на штатского, они встретились, и тот почувствовал совсем не детскую мудрость во взгляде.

— Нет… никакие оценки не стоят жизни. Если б я мог все вернуть назад…

Штатский кивнул. Подросток ему понравился, однако на костистом лице его почти не отразилось симпатий. За два года каторги мальчик повзрослел быстрее своих сверстников. Он, не отводя глаз, сказал:

— У тебя есть шанс, если не вернуть жизнь учителю, то полностью рассчитаться с долгом перед его семьей и заслужить почести перед императором. Он готов простить твое преступление. Однако, это нужно заслужить. Ты хочешь?

Мальчик пожал плечами.

— У меня есть выбор? Если б я тогда сдержался, сейчас, может быть, уже учился в Университете Саармэ. Если меня реабилитируют, я смогу поступить?

— Не могу обещать за императора, но обещаю замолвить за тебя слово, когда ты выполнишь задание.

— Мне нечего терять, — сказал заключенный М8906, - Я согласен. А мама знает?

Штатский не сумел скрыть радости, но быстро погасил улыбку.

— Собери свои вещи и идем. — сказал и добавил, — Мама узнает, потом.

Подросток пошарил в постели, достал какую-то мелочь, потрепанные листки, которые свернул и убрал за пазуху. Посмотрел на комплект белья и рабочую амуницию, что висела рядом с нарами, и сказал:

— Мне ведь это не понадобится? — Штатский покачал головой. "Нет". — Тогда, я готов.

Они вышли из барака. Штатский шел впереди, уверенно, так, будто хорошо знал тропки острова, шел он к лагерному управлению — невысокому каменному зданию, навстречу им вышел тот самый заключенный, который что-то хотел крикнуть подростку. Штатский остановился. Они узнали друг друга. Несколько секунд длилась молчаливая дуэль взглядов. И штатский сказал:

— Ладно, идешь с нами.

— Неужели канцелярия юстиции учла и мою персону?

— Нет, — ответил штатский, — но мне хватит власти, чтоб оформить твои документы, Джигурда. Зачем тебе мальчишка?

— А тебе?

Штатский усмехнулся.

— Пойдешь с ним — узнаешь. Тебе еще сколько сидеть?

— Долго, — махнул рукой Джигурда, — вот решил воспользоваться шансом.

Подросток, недоумевая, смотрел на странный диалог, видимо, старых знакомых. Джигурду он хорошо знал, старый солдат не был магом, он получил срок за неподчинение в бою или что-то еще. Поговаривали, будто он напал на своего командира и чуть не убил его. А потом ему еще добавили за попытку бегства с острова. Ничего личного, но Джигурде суждено было дожить тут до глубокой старости, учитывая, что его статьи под амнистию не попадали.

Втроем они вошли в прохладное помещение. Мальчик повел плечами, ощутив магию воздуха. Кто-то из заключенных создавал атмосферу. Дежурный по лагерю принял письмо от штатского, пока читал и вносил записи в книгу регистрации, штатский написал приказ о переводе заключенного Джигурды Норга под опеку тайной полиции. Дежурный осведомился:

— Конвой нужен?

— Только до моего корабля, там примет вахтенный.

Подростка и ветерана увели. Дежурный, глядя на уходящих, спросил штатского:

— Как мне их оформить?

— Как несчастный случай на производстве. — Чуть повернув голову, ответил тот.

— Слушаюсь, господин генерал!

Генерал Саббат улыбнулся хищно и недобро и вышел.

Миттельшпиль или

большой размен в центре поля

Море Авип, высота 2000 метров

8:17 Борт дирижабля "Повелитель ветров"

Ураган встретил их сурово, уверенно затянул, будто только этого и ждал. Несколько сильных толчков, скрип, треск каркаса воздушного корабля… и тишина. Локерт напряженно следил, чтоб отстающие воздушные струи не касались обшивки дирижабля, поток нес "Повелителя" к северу. В рубке царило напряженное молчание, изредка прерываемое бормотанием корректирующих заклинаний. Дирижабль летел в облачном окружении, как в вате. На стеклах рубки собирались морозные узоры. Локерт старался удерживать корабль на самой периферии воздушного вихря.

Грид тревожно поглядел на ледяные картинки.

— Обледенение! Мы снижаемся!

— Поднимай температуру в оболочке, пора! — скомандовал Локерт. И Грид послушно поднял руки в отверстия в потолке, с губ полились почти рифмованные формулировки заклинаний разогрева. Над головой его в мерцании пара складывалась мозаичная мантра магии огня. Локерт краем глаза определил сложность заклинания — третья. Внутри оболочки закреплены медные ядра, маг, представляя их расположение с закрытыми глазами, раскаливал медь. Воздух в обшивке нагревался, Дирижабль остановил снижение, начал потихоньку набирать высоту.

— Нужно было взять второго качегара, Лок! — крикнул Грид, потому что в рубке вдруг стало шумно, дирижабль тряхнуло, еще и еще раз, Локерт вцепился в штурвал.

— Сибилла велела лететь двоим. — процедил он сквозь зубы, — Поэтому экипаж отпущен на берег. — Он начал быстро быстро вращать штурвал вправо. — Обороты! Грид! — его команда запоздала, маг-кочегар уже поднимал давление пара в котле. Винты гудели, о звуке можно было только догадываться по взбитому облаку за кормой. Дирижабль убегал от собственных звуков. В рубке отдавалась только вибрация паровых двигателей.

— Нам еще час продержаться, — сказал Локерт, как только удары и толчки прекратились. — почему нам не дали корабль на орионе (1)?

Они держались, то поднимая дирижабль, то опуская его, туда, где ветер все быстрее нес их навстречу материку и реактивному воздушному потоку, что омывает всю планету на высоте шести километров со скоростью триста километров в час. Именно до него пытался добраться Локерт. До сих пор еще никто не пробовал оседлать реактивный поток. Молодой маг рассчитал и решил проверить свою догадку на практике. "Повелитель ветров" — разведывательный дирижабль. Его обычный экипаж — 12 человек. Двойная оболочка позволяла "залезать" на немыслимые для десантных и почтовых кораблей высоты. Но для разведчика "Повелитель" имел существенный недостаток — нагрев воздуха в оболочке и пара в моторе осуществлялся магом. А это делало дирижабль видимым для любого мага на земле.

Час протек в напряженном сопении, бормотании заклинаний и ругани сквозь зубы. Локерт поднимал "Повелителя". Наконец белая вата поредела и дирижабль вышел на чистое пространство. Солнце жарило с неба, внизу бело-лазурный океан и на нем будто штришки — покороче-подлинее — это 6 флот Эленсааров блокировал море Икдов, на линии республики Рамбат. Напротив него несколько кораблей республики покорно обрасопили паруса и не пытались прорваться. Между "Повелителем" и морским флотом на фалах держался флот десантных дирижаблей. Локерт круговыми движениями правой руки собрал несколько линз в систему и приблизил изображение под ногами. С ближайшего дирижабля вылетел фал с вымпелом связи: "Назовите себя". Локерт выпустил ало-золотой вымпел с гербом Эленсааров. Следом вымпел: "без комментариев". Патрульный ответил "Счастливого пути". Локерт повернулся к измученному Гриду, тот повис на створках люка моторного отсека.

— Рамбатские нас заметили, Грид, жди сюрпризов!

— Я не могу уже ничего ждать. — Прошептал маг огня. — Я вымотался как никогда. На экзамене по предмету меня так не имели как за этот час…

— Ничего, ничего… — Локерт смотрел вниз на противостояние. Он приложил руки к щекам, те горели, все тело пробирала дрожь. Там — внизу, происходило что-то страшное. Вокруг кораблей море стало зеркальным. Грид тоже ощутил магию зарождающуюся внизу. В дирижабле стоял гул работающих моторов, но этот гул никак не ассоциировался с происходящим внизу, оба мага вдруг почувствовали тишину… ту, что стояла над поверхностью моря.

— Грид — поднимаемся, скорее!

Напарник допивал остывший финиковый компот.

— Сейчас, еще пару минут… я истощен. — Локерт принялся бегать по рубке и махать руками, от каждого взмаха в воздухе оставались следы, завихрения, дирижабль дрогнул и пошел вверх. — что ты сделал?

— Изменил состав воздуха. — Грид отставил пустую кружку.

— Ты что?

— А что? Что?! Хочешь ждать, пока нас приземлят? Отдыхай! А лучше подними еще давление в котлах и добавь обороты.

— Что внизу?

— Война. — Локерт сказал это мертвым голосом. — Рамбатские, кажется, применили "деструкцию", нас чуть не зацепило. Помнишь график напряженности поля от эпицентра к периферии?

— Конечно — первый курс. Это — элементарно.

— Так вот, если мы на высоте двух километров, чуть не распались, прикинь напряженность поля там, внизу?!

Грид вышел из моторного отсека и поглядел через линзы на противостояние флотов. Там кипела вода, и было видно, что уровень моря под кораблями понижается. Флот Эленсааров не изменился. А вот корабли Рамбата оказались без мачт, те подобно восковым свечам оплавились до надстроек.

— А наши то посильнее оказались!

— Так то ж — наши… — Локерт, подравнял курс корабля.

Дирижабль отошел на приличное расстояние от эпицентра боевых действий. Шестой флот начал расползаться, паровые суда карабкались по краю водной воронки, тогда как лишенные парусов суда республиканцев скатывались к ее центру. Локерт понял. Маги империи переиграли республиканских, блокировав заклинание деструкции, направили его в воду, и теперь маги Рамбата попали в собственную ловушку, разрушать воду до бесконечности они не могли, рано или поздно силы иссякнут, и тогда гигантская воронка затянет их, образовав при этом большую волну. Наполненный смесью воздух-гелий, "Повелитель ветров" уходил все дальше на северо-восток и все выше. Маги не боялись холода, не в силу своих способностей, просто рубка хорошо отапливалась — оплетенная трубами теплообменника.

Республиканцы начинают,

но проигрывают

9:17. 1-го дня правления Эрика-6-го

Остров Саармэ. Посольство республики Рамбат

Особняк посольства утопал в зелени. Над высоким забором поднимались густые кроны деревьев, почти полностью скрывающие и внутренний двор и стены здания и, что особенно важно — окна. Все эти меры не были блажью или данью моды, ибо подчиненные генерала Саббата не спускали глаз с посольства, особенно последние трое суток.

Посланник Орест Борн — в прошлом депутат законодательного собрания республики, член Госсовета — волновался. Ему надлежало вручить императору… новому императору — ультиматум. Все шло не так. Хуор перехитрил республиканских заговорщиков. Этот рыжий мальчишка — Эрик шестой был подобен козырной карте, которую опытный шулер прятал в рукаве. Недооценили мы Хуора… а теперь поздно отступать… объединенная эскадра уже атакует шестой флот империи и в императорском дворце еще не знают об этом. Мы рассчитывали на хаос, но его создать не вышло… народ оплакивает умершего тирана и ликует по поводу коронации молодого звезднорожденного.

Посланник закончил облачаться, и с досады плюнул в предупредительно подставленную ладонь лакея. Ханутские ковры, устилающие пол покоев посланника, стоят баснословных денег, не гоже портить имущество республики.

Что мы требуем? Да сущие пустяки: три архипелага на севере — это 187 островов, ранее, якобы принадлежавших королевству Регалат, и завоеванных отцом Хуора Эриком четвертым, и отмены контроля империи в морях Авип и Икдов. Беспошлинный проход по этим морям, рабную ловлю и еще сущую мелочь: допустить ученых республики к объекту "Небесные врата" в центре Раавенского архипелага. Ультиматум звучит шире — считать такие объекты достоянием всего мира — достоянием научной общественности.

Через своих агентов посланник знал, что Эленсаары отчего-то питают ненависть к этим вратам и уже много сотен лет ищут способ их уничтожения. Объяснений же никаких не дают.

Посланник вышел из дома, его немедленно окружили охранники, ехать по Саармэ невозможно, Остров — гора, весь в террасах и обрывах, все улочки узкие, извилистые, каждый дом — маленькая крепость, передвигаться по городу можно только пешком. И король ходит пешком и его подданные и посланники.

Шесть охранников с оружием в руках, защищая собой посланника, двигаясь с ним шаг в шаг, поднимались к замку Эленсааров. Уличные уборщики занимались наведением порядка после коронации, сгребая клочья обгоревшей бумаги, ленты серпантина, остатки фейерверков. Остров готовился к похоронам. Посланник злорадно усмехнулся, труп убийцы-Хуора еще лежит в собственных покоях. Чего-то ждут… чего они ждут? Почему не сожгут, например, на балконе замка? Или не утопят в океане, как завещал брат покойника Эрик-пятый? Ждут… знать бы — чего?

Солнышко припекает, улица заворачивает все выше. Посланник оттянул жесткий воротник расшитого золотом дипломатического мундира, пока охрана не видит, подергал его, загоняя внутрь под одежду хоть чуточку уличного еще прохладного воздуха.

До замка осталось немного, собственно в сам-то замок и нет нужды. Приемная императора для официальных встреч — ниже. И, похоже, она связана с замком тайным ходом. Потому, что никто никогда не видел, как император в нее входит, но он всегда оказывался внутри, когда прибывали официальные делегации.

Ажурная конструкция павильона-приемной показалась из-за поворота. Посланник дал команду — остановиться. Охрана сомкнула ряды, окружив дипломата, пока тот отдыхивался.

В зале прохладно. Магия. Очевидно, что где-то в зале или рядом прохаживается неприметная личность, с обнаженными до локтей руками, и следит за комфортной обстановкой. Посланник переступил порог приемной, кортеж остался за порогом, В зале светло, прохладно, кажется, будто веет небольшой ветерок, однако так ощущается магическое воздействие — вибрации. К дипломату подошел распорядитель с жезлом:

— Назовите себя, государство и цель визита.

— Республика Рамбат, Посланник Борн, с ультиматумом императору Эленсаару.

Распорядитель не дрогнул. Степенно поклонившись, отошел к задней стене зала, где стоит малый трон. Посланник двинулся за ним, но остановился у линии дипломатов — сине-золотой черты выложенной поделочными камнями поперек зала. Дистанция — до императора, примерно двадцать метров. В империи это расстояние считается безопасным. Посланник нервничал, он не предупреждал об аудиенции, его визит это наглость, хамство — вызов. Он не надеялся уйти живым или, по крайней мере, свободным. Эрик шестой — какой он? Никто из агентов не мог толком объяснить, откуда он взялся, кто его мать? В предсмертном пресс-релизе короля Хуора значилось — герцог Раавенский — сын короля. По всему выходило, что его мать — та рыжая стерва, что стояла на охране "небесных врат"… в это верилось с трудом. Что могло связывать императора из рода эленсаров с магичкой-выскочкой с окраинного острова? Значит, что-то было. Что-то, что ускользнуло от всевидящего ока спецслужб Рамбата.

Распорядитель вернулся, посланник не заметил — куда он исчезал? Вот подошел к стене, и растворился в ней, впрочем, что удивляться в стране, где без магии за стол не садятся и в туалет не ходят.

— Император Эрик шестой приносит вам свои извинения, он не может уделить Вам ни минуты, если угодно вашему высокопревосходительству, вас примет советник императора — Рэдрик.

Посланник восторжествовал. Мальчишка струсил! Подсылает верного пса покойного Хуора — Рэдрика. Этот хитрый лис… но я его давно знаю, и знаю о нем немало. Дипломат быстро прокачивал в памяти все сведения, когда-либо добытые его агентами о друге императора Хуора… все мелочи. Корысть? А что ему можно пообещать за помощь? Чем купить? От резидента из дворца вторые сутки ни слуху, ни духу…

— Ну что ж, можно и Рэдрика, — усмехнувшись криво, произнес дипломат и, заложив руки за спину, принялся мерить поперечник зала вдоль линии переговоров. Распорядитель вернулся быстро. Сбегал во дворец? Вряд ли. Значит — переговорная труба? Возможно. Посланник Борн покачал головой, нужно готовится к вручению ультиматума, о чем он думает? Трубы… переходы. Ерунда какая!

Голос распорядителя вернул его в реальность.

— Старший советник юстиции, член государственного совета империи, граф Рэдрик.

Седовласый советник и друг императора вышел из-за трона, без церемоний подошел к дипломатической линии и остановился в ожидании, в руках он держал пакет.

Посланник остановился точно против него, на расстоянии вытянутой руки, из-за отворота мундира извлек ультиматум и протянул его советнику Рэдрику.

— По поручению правительства республики, вручаю Вам, господин советник, Ультиматум! — лицо Рэдрика не изменилось, он, будто ждал чего-то подобного. Вся его фигура словно говорила: — Ну, и что же там такого?

Он взял Ультиматум, раскрыл пакет и принялся читать. Посланник молча ждал реакции. Рэдрик пробежал текст глазами, аккуратно убрал все в пакет, как было и сказал:

— Я передам императору ваш Ультиматум, господин посланник, — он протянул свой пакет, — однако извольте принять Указ его императорского величества в отношении посольства республики и текст Ультиматума империи к Рамбату, который уже (Рэдрик поглядел на настенные часы) через два часа будет вручен министру иностранных дел в столице республики. — Тут советник позволил себе улыбнуться. — А также уполномочен вас предупредить, что… — посланник ничем не выдал волнения, — изменник империи, помощник начальника дворцовой стражи — и ваш агент Дегарен Баац — вчера был арестован, допрошен и дал показания — а вернее во всем сознался, дальнейшую участь его решит суд, — Рэдрик снова позволил себе улыбнуться, — мы ведь хоть и империя, управляемая тиранами, не так ли о нас пишут Рамбатские газеты? Но все-таки — правовое государство. Поэтому суд, который состоится по окончании следствия, вынесет вердикт о его судьбе. А вменяется ему, господин посланник, ни много, ни мало — покушение на жизнь императора Хуора и фактически убийство, моего доброго друга и вашего "врага империи и народа Асахи". В связи с чем, господин посланник, все порты закрыты, вам надлежит отправиться под домашний арест и… — Рэдрик снова поглядел на часы, — полагаю, подготовится к похоронам…

Посланник сглотнул.

— Меня убьют?

— Вас? — искренне удивился Рэдрик, — Нет… я говорю о церемонии похорон императора Хуора-первого, на которые вас официально пригласят, ведь обвинения Рамбату в убийстве пока не выдвинуто.

Советник поклонился, оставив в руках посланника пакет с контр-ультиматумом, и удалился, и опять, Борн не заметил куда и как исчез Рэдрик? Он, не дожидаясь, пока вернется в особняк посольства, вскрыл пакет. Выписка из протокола допроса Начальника дворцовой стражи Бааца. Посланник пролетел текст глазами, тот признался в отравлении Хуора по заданию спецслужб Рамбата, посланник уже переступил порог приемной и охрана привычно окружила его, заслоняя от потенциального покушения. С досады посланник плюнул. Вранье все! Но убедительное вранье. Отравила этого кобеля асахайка Лиярвениза, это посланник отлично знал, план проходил не без его участия, однако отчего-то Хуор запретил упоминать ее имя. Отчего? Эту загадку когда-нибудь решим. Теперь ультиматум империи… по мере прочтения у посланника вставали дыбом гладко причесанные волосы на макушке, он откашлялся, голос внезапно сел и сказал охране:

— В посольство. Бегом, марш! — И сам припустил, наплевав на дипломатический протокол и этикет.

Он думал об одном, успеть… успеть… Как сказал Рэдрик? Через час вручат? За час можно успеть многое… там в середине посольства сидит маг-телепат, шифровальшик. Один. Другого нет. Он не покидает посольства. Его стерегут пуще глаза… Сейчас, добежать, составить шифрограммы и он должен их немедленно передать в министерство…

С треском распахнулась калитка в стене посольского особняка. Посланник вместе с охраной вбежал в тенистый двор. На пороге посольства лежал маг-шифровальщик и из его левой глазницы торчала короткая арбалетная стрела.

Забыв обо всем, посланник упал на колени рядом с трупом и отчаянно закричал. А на память пришла ироническая улыбка Рэдрика и слова " А вам еще нужно подготовиться к похоронам…".

9:51 Южный Ханут борт дирижабля

"Повелитель ветров"

Локерт ловил чутьем реактивный поток. У мага воздуха особые отношения с этой субстанцией. Он ощущает свойства воздуха, как свой организм, поэтому движущийся со скоростью до 300 км в час ветер на высоте 6000 метров, он ощущал как натянутую вибрирующую струну…

Он аккуратно подводил дирижабль, понимая, что на границе воздушных потоков неминуемы завихрения и болтанка.

— Грид! Добавь давление, подними до максимума… и потихоньку добавляй оборотов… я иду вдоль потока. — на штурвале застыли руки и побелели костяшки… Локерт видел внутренним зрением облачные "водовороты" на границе реактивного потока… вот он заметил светлый участок, лишенный вихрей и крикнул: — Давай на максимум! Выжимай!!! — и начал бешено вращать штурвал влево, направляя воздушное судно в самое сердце стремительной воздушной реки.

Эмоции переполняли и Локерт запел гимн академии:

Нам нет преград ни в море ни на суше,

Нам не страшны, ни льды, ни облака.

Пламя души своей, знамя страны своей

Мы пронесем через миры и века.

Нам ли стоять на месте?

В своих дерзаниях всегда мы правы.

Труд наш есть дело чести,

Есть дело доблести и подвиг славы.

Нам нет преград ни в море ни на суше,

Нам не страшны, ни льды, ни облака.

Пламя души своей, знамя страны своей

Мы пронесем через миры и века.

Создан наш мир на славу,

За годы сделаны дела столетий.

Счастье берем по праву

И жарко любим, и поем как дети.

Нам нет преград ни в море ни на суше,

Нам не страшны, ни льды, ни облака.

Пламя души своей, знамя страны своей

Мы пронесем через миры и века.

В моторном отсеке Грид слышал лишь обрывки фраз, принимая их за команду поднять давление, и словно оглаживая ладонями котел, ходил вокруг кожуха, в котором гудела ярость перегретого пара.

Внизу далеко под брюхом небесного корабля горные вершины рассекали облака, искрились в солнечных лучах. Локерт всматривался в южный восьмитысячник — пик Ганумбы, его предстояло обойти вместе с реактивным потоком,

Черные скалы, изумрудный лед и белый снег, тени синие от нагромождений, южная стена пика — вертикальная, кажется гладкая, солнце на нее падает, но не отражается, будто камень впитывает солнечные лучи. Сквозь снег и лед Локерту почудились очертания зданий и дворцов вырастающих сквозь снежные наносы. Он потряс головой, стараясь избавиться от наваждения. Трясущимися руками сотворил систему линз — все верно. Дома, крыши и оконные проемы. Он крикнул:

— Грид! Иди — посмотри! Ты знаешь что это? — спросил Локерт на ухо, застывшему в изумлении от увиденного, напарнику.

— Ума не приложу. Мы же на высоте 6000, откуда здесь город? — Грид висел локтями на створках люка моторного отсека. — Может это просто игра ветров? Или резвились маги древности? Я слышал, в старину были лихие ребята. Погодой повелевали и могли море до дна осушить. Пока им по рукам жрецы не шлепнули.

— Осушить можно только до дна, — ворчливо сказал Локерт, — отрывая взгляд от игры теней в проплывающем под днищем гондолы городе. — Там следов нет — явно — это мертвый город. — Он прислушался к ощущениям. — Хотя, погоди.

Внизу что-то происходило. Иголочка боли кольнула мозг. Внизу был маг. И он видел дирижабль. И не испытывал добрых чувств к нему. Локерт закрыл глаза, в темном поле пульсировала звездочка. Локерт постарался запомнить ее положение и медленно открыл глаза, стремясь понять, где в странном городе источник магии. Он почти успел определить это место, и даже, на всякий случай, начал плести заклинание воздушного щита между кораблем и городом…

Грид по прежнему висел на дверцах люка, рассматривая город. Он вдруг поднял глаза на Локерта.

— Боевая тревога, Лок! Напряженность поля под нами десять в девятой, класс магии — воздух. Ты чувствуешь?

— Да, Поднимай температуру в оболочке, нам нужно выше залезть.

— Не успеем, может жахнуть?

— Я не могу его локализовать. — раздраженно отозвался Локерт. Куда и чем ты жахнешь?

— Давай как на экзамене по военке, помнишь? Антимат…. Ты локализуешь газ, я его поджигаю. Вакуумная бомба. А?

— Из чего я возьму столько водорода? Ты Инкату забыл, нужен он, чтоб расщепить воду… а так это я полдня буду собирать свободный водород. — Грид криво усмехнулся. Вообще на военной кафедре их отряд состоял из четверых магов по классам: вода, земля, воздух и огонь. Водник — Инката и почвеник — Хиланор остались на Раавене, а их тут очень не хватало. Еще во время учебы в университете они разработали особый принцип атаки: Инката расщеплял водяные пары на составные части, Локерт концентрировал водород до уровня гремучей смеси, а Грид поджигал этот концентрат — смесь воздуха и водорода. Полученный эффект поразил не только все цели, приготовленные для курса, а еще смел и зачетную комиссию. К счастью без жертв, но напугали сильно. На все про все у троицы выходило чуть больше пяти минут. За это изобретение им даже выдали премию и зачли как курсовую работу. Позже Инката предложил использовать не водород а природный газ, залежи которого Хиланор легко находил в земле и обеспечивал его выход на поверхность. Локерт его легко концентрировал в определенном месте. Результаты подрыва природного газа оказались еще сокрушительнее. Несчастный островок, отданный под полигон, просто испарился. Друзья около часа наблюдали, как Хиланор восстанавливает из рифов и щельфа испарившийся грунт. Это тоже было красиво: наблюдать, как прямо из моря поднимается суша. Да, нанести превентивный удар по вероятному противнику было бы неплохо.

Внизу, похоже, слышали эти идеи, потому что искорка в мозгу Локерта уже пульсировала, сообщая, что через мгновение на дирижабль обрушится атака с земли. Он сунул карту за отворот кителя, И схватил ничего не понимающего Грида за плечи. В этот момент раздался жуткий грохот. Грида швырнуло на Локерта и обоих отнесло в дальний угол гондолы. Кругом засвистело. Локерт выгнул шею и понял. Удар пришелся по моторному отсеку. Взрыв выкинул Грида в рубку, и он мешком лежал на друге. Локерт расстегнул ремень, обхватив им худую талию напарника, накрепко пристегнул к себе. Попытавшись перевернуться в остатках гондолы летевшей к ощерившемуся мертвыми окнами злому городу, он сплел первое, что пришло в голову "осенний лист" и гондола мягко заскользила на воздушной подушке, раскачиваясь, подобно падающему листу. Теперь появилось время на размышления и планы. Кто их сбил и зачем? Судя по координатам, дирижабль уже пересек границу Лиды… и хотя эти высоты и горы вряд ли кому нужны, что в Лиде, что в Хануте, кто-то ж явно обитал тут. И этому кому-то явно не по душе был пролетавший дирижабль империи. Встречаться с атаковавшим магом не хотелось. Локерт сплел заклинание — "Парусник", гондола еще опускалась, но уже не раскачивалась, ее несло дальше по курсу дирижабля. Локерт напряженно контролировал высоту. На подъем у него сил не хватит, а вот не врезаться в черные зубчатые скалы… Он поманил ветерок и тот послушно двинул в левую скулу гондолы, поворот. Еще ниже.

Грид застонал. Локерт обрадовался и на мгновение потерял контроль высоты. Гондола сразу просела на сотню метров. Они перевалили через щербатые пики камней. Локерт на замечал холода и ледяного ветра, возбуждение еще согревало его. Опуская гондолу на склон, Локерт положил ее на снег, отметив, однако, что за ними понеслись предвестники лавины. Он принялся снова плести заклинание "воздушной подушки" и постарался загнать на нее гондолу, пропуская при этом снежную массу. Удалось. Импровизированные прозрачные сани, вися в воздухе над клубящимся снегом, опускались все ниже по восточному склону Южного рипенского хребта. Грид пошевелил руками.

— Лок, я ног не чувствую. Стараясь не выпускать из виду курс скольжения, чтоб не улететь в провал или пропасть, Локерт, отстегнул друга от себя, положил его лицом вниз и приподнял куртку вместе с рубашкой. Спина Грида представляла один багровый синяк. Локерт вспомнил, что Грид стоял спиной к котлу, взрыв, его бросило вперед… тогда Локерт думал, что друга швырнуло волной…, а сейчас он догадался, по спине ударила круглая торцевая крышка котла. Неизвестный маг атаковал воздушной стрелой с земли, он хорошо, видимо, представлял устройство дирижабля и метил точно в котел. Если бы Грид был в моторном отсеке, его не пришлось бы даже собирать. Однако и сейчас дело было не лучше. Удар стального щитка, похоже, перебил позвоночник. Отсюда и нечувствительность ног. По изменившемуся лицу друга Грид понял — дело дрянь.

Гондола подпрыгнула на ледяном трамплине, плюхнулась опять и, останавливаясь, доползла до округлого снежного валуна и встала.

— Приехали, — сказал Локерт. — Полежи пока, я осмотрюсь, что тут и как. — Грид кивнул. А что ему оставалось делать?

10:30. Первого дня правления Эрика шестого.

Остров Руин, полигон 9, база морской пехоты

Империи Эленсааров

Корабль генерала Саббата оказался новейшим паровым сторожевиком. Мальчик-маг и сопровождавший его старый солдат Джигурда, не ожидали увидеть это чудо морской военной техники. Джигурда восхищенно цокал языком, мальчик крутил головой, но конвойные довольно деликатно рыкнули, спустили обоих в недра корабля и заперли по каютам.

Номер эм восемьдесят девять ноль шесть присел на кушетку и стал смотреть в иллюминатор, тогда как Джигурда, стоило только двери в каюту захлопнуться за конвойными, принялся тщательно осматривать помещение. Словно хорек он вынюхивал каждый милиметр стен, койки, борта с круглым, задраенным снаружи иллюминатором. Осмотрел откидной столик. Обнаружил стенной шкаф, в нем пустые вешалки, скрученные из стальной проволоки. Старый воин изучал замок в двери, примериваясь как бы это вешалкой отомкнуть его. Корабль вдруг мелко завибрировал. Джигурда, уже плававший на паровых транспортах ждал привычного чуханья паровой машины, однако вибрация нарастала, потом пошла на убыль послышался гудящий звук, сперва басовый, берег отодвинулся, стал смещаться к корме, и вдруг резкий толчок швырнул Джигурду на пол. В недрах кораблика что-то взревело дурным голосом. Пол под ногами поднялся от кормы к носу, и только глухие удары в днище сообщали, что судно буквально летит над морем, ударяясь об волны.

Джигурда улегся на койку, это положение позволяло не получать ежеминутно удары по заднице, да и постоянные броски, то вверх, то вниз не так утомляли. Морская болезнь — редкое явление среди жителей империи.

Мальчик маг тоже лег. Он думал о предстоящем задании и реабилитации. Он верил генералу, как верят взрослым мальчишки и девчонки, когда им плохо, а добрый человек вдруг протягивает руку помощи. Этому, явно не простому дядьке в штатском с костистым хищным лицом и цепкими глазами хотелось верить. В его голосе не было фальши.

В каюту вошел матрос, положил на столик сложенную одежду.

— Подъем, юнга! Примерь форму, если велика, сам подошьешь?

Мальчик кивнул.

— Не слышу ответа, матрос, — нахмурился каптер.

— Да. Подошью.

— Не да, а так точно… отставить сухопутные словечки.

— Так точно, отставлю, — впервые улыбнулся мальчик-маг.

— Не так точно, а есть. Доступно?

— Так точно. Спросить можно?

— Можно. — Матрос смотрел не улыбаясь, но беззлобно.

— А как плывет этот корабль? Я не понимаю.

— Много будешь знать, скоро состаришься, юнга.

— Я чувствую магию здесь, мою магию. Огненную. Выходит что судно — паровое? А звука паровой машины нет.

— Во-первых, корабль не плывет, плавает знаешь что? — он наклонился к уху мальчика, шепнул, тот хихикнул, — корабль идет, запомни. И ходит наш рейдер действительно на пару. Это ты верно заметил. Но вместо паровой машины с шатунами и клапанами стоит турбина. Знаешь, что это такое? — мальчик покачал головой. — Мельницу ветряную видел? — мальчик кивнул, и поправился:

— Так точно!

— В турбине на валу насажено много-много винтов как у мельницы, и все это помещено в трубу. Представляешь? Так вот разогретый до сумасшедшего давления пар прогоняется через эту турбину и крутит вал, а от того уже идет сила на гребные винты. Потому и идем — как летим.

— Здорово!

— А то! Давай — переодевайся. Если буду нужен — стучи, приду.

Матрос вышел и запер опять за собой дверь.

Джигурда лег на койке, заложил руки за голову и принялся смотреть в потолок каюты. Он сопоставлял данные. Генерал Саббат явился на каторгу за мальчиком — магом огня. Единственный, прошедший девятый уровень(2) и плавящий камни. Таких высоких температур достигают редкие маги. В принципе, при той выработке, что давал мальчик и прилежании, срок ему бы скостили раза в три. Это очевидно. Однако генерал ему об этом не сказал. Он ему явно сделал какое-то иное предложение, скорее всего — послужить империи. Такие случаи известны, но о них стараются не болтать. Зачем Саббату маг огня да еще такой силы? С другой стороны, мага такой силы можно найти в академиях на Саармэ или на Раавене, и не преступника малолетнего, а законного дипломированного мага. Так ведь нет, Саббату нужен именно этот доходяга. И нужен не открыто, иначе он не взял бы с собой Джигурду. А зачем он меня взял? Нельзя исключить, что только во избежание утечки информации. То есть, не исключено, что меня в ближайшее время могут просто выкинуть за борт, предварительно прикончив.

Джигурда вновь принялся осматривать дверь. Стальные замки не имели секретов и щелей.

В двери щелкнуло, старый вояка птичкой вернулся на койку и принял невиннейшее выражение лица. Вошел Саббат. Он секунду стоял в дверях, глядя на лежащего, и наконец сказал:

— Нарушаете устав, сержант. Как положено приветствовать старшего по званию, когда тот входит в расположение?

— А разве я у вас служу? — Джигурда сел на койке. — Я пока заключенный — эф семнадцать двадцать пять.

Саббат достал из портфеля две бумаги и положил на столик перед Джигурдой. Тот сразу узнал обе: Одна — приказ о производстве в следующее звание, подписанный императором Хуором первым, а вторая — похоронное свидетельство на заключенного Эф семнадцать двадцать пять. Приказ был "Чистым" графа имени — пустая.

— Выбирай!

Джигурда взял в руки приказ и протянул руку за свидетельством.

— А оба можно?

Саббат улыбнулся одними глазами.

— Выбор сделан, сержант, заключенный номер эф семнадцать… то есть ты — погиб при обвале во время горных разработок на острове. Впиши сюда любое имя и если Богам будет угодно сохранить тебе жизнь в ходе операции, твоя биография начнется с сегодня.

— В чем суть задания? — спросил, поднявшись во весь рост, солдат.

— Узнаете позже. А пока, вам выдадут форму экипажа рейдера и для всех, кто вас увидит по месту прибытия — вы будете рядовым матросом — членом экипажа. Еще вопросы есть?

— Нет, — Джигурда встал смирно. — Я все понял. Служу империи и императору Хуору!

— Вот и замечательно. — Саббат смерил взглядом двухметровую фигуру сержанта и вышел из каюты, куда немедленно зашел каптер, снял мерки и через десять минут принес комплект формы и обувь.

Гудение, наполняющее корабль уже стало привычнее и не мешало разговаривать. Джигурда приноровился к качке, быстро подшил форму и переоделся.

Рейдер сбросил скорость, швартовался. Джигурда прильнул к иллюминатору.

Остров Руин. Основной полигон морской пехоты империи. Джигурда здесь не был уже около трех лет. Многое изменилось. Постройки, береговая линия, новый мол и волнорез. Сохранились только старый форт и маяк.

Мальчик маг, переодетый в матросскую форму тоже смотрел на остров, но в отличие от старого вояки, он тут никогда не был, и узнавать ничего не мог.

В каюты вошли конвойные, тоже одетые как матросы. Бывших заключенных вывели на палубу под навес. Генерала нигде не было видно. Старший негромко сказал:

— Идем непринужденно, группой, громко не болтать, но и не идти с каменными мордами — мы экипаж, отпущенный на берег, идем в направление кабака, вы двое, — он указал на Джигурду и мальчика, — заходите в дверь слева от входа в кабак. Вопросов не задавать. Вошли, прошли по коридору, вас встретят, дальнейшие инструкции получите у встречающих. Все понятно?

— Так точно, — так же негромко отозвались бывшие заключенные.

Миттельшпиль или

Король в безопасности

12:15 Остров Саармэ, замок Эленсааров.

Эрик перечитывал список дел, оставленный отцом. "Жениться!" приказ был обозначен пунктом первым. Он отложил листок в сторону и принялся ходить по кабинету. В замке шла тайная работа: разбирались стены, расширялись дверные проемы, прислуга и стража готовились к процессии похорон Императора Хуора. Последние похороны были более тридцати лет назад, все нынешние их и не помнят. Хоронили тогда Эрика пятого, дядю молодого наследника. Ритуал прост: гроб с телом доставят на 5 причал — королевский, там он погрузится на украшенный согласно обряду пустой остов старинного боевого корабля без мачт и надстроек. Два ритуальных судна на веслах отбуксируют похоронный остов — выведут его в открытое море, после чего команда лучников подожжет его, и под гимн Эленсааров тело императора уйдет в пучину. А через пять лет на этом месте маги поднимут новый остров, который получит имя — Хуор. Обряд красивый, торжественный, но без соплей. Как напоминание всем: бессмертных нет, а удел династии — служить империи.

Жениться… что удерживало от этого шага до сих пор? Ответ пришел мгновенно — мать. Она сурова и строга. О девушке, с которой Эрик дружил в университете, как о невесте, она и слышать не хотела. Молодой император подумал: а ведь я с ней не виделся уже трое суток. Милая моя Тефия. Дочка мага земли. Мать знала тайну наследника, потому и запрещала жениться абы на ком. В негласной, неофициальной иерархии магов — огненные были на вершине, в серединке расположились водники и воздушники, а маги земли — оказались на низшей ступени. Потому, мать и моршила носик, покрытый золотистыми конопушками, когда слышала имя Тефии Эдельвис. Пока наследник был секретарем и пока звали его Диймос, он выкраивал часы вечерами для встреч с любимой… вдруг пришла кошмарная масль: "Она ведь не знает, что Эрик шестой — это я! Она же ждет своего Диймаса. Меня! Проклятие! Я должен бежать, лететь к ней!". Он схватил колокольчик и позвонил. Явился дежурный офицер.

— Что прикажете, Ваше величество?

— Мне нужно в город!

— Конвой и экипаж Вашего величества будут готовы через пятнадцать минут! Укажите маршрут!

Эрик схватился за голову. Это не годится… нет… он еще не привык быть эленсаром, думать как они.

— Я должен один. — Дежурный выкатил глаза.

— Никак нельзя, Ваше величество! Вы — объект охраны номер один, ваша жизнь принадлежит империи. Покидать замок, согласно указу номер один и поправкам три, шесть и пятнадцать — император имеет право только в сопровождении роты охраны и наличии загримированного под него двойника, сам же перемещается в общем строю в форме гвардии Вашего величества.

— Таак… — Эрик нервно пробежался по комнате. — Да пойми ты… мне с девушкой нужно встретиться. — Он умоляюще поглядел на офицера. Тот смущенно заморгал.

— Я понимаю, мой король, но нельзя. А вы прикажите, и мы доставим вам ее сюда! В любом виде!

— С ума сошел?

— Никак нет, Ваше величество. Мне это решение представляется наиболее верным.

— Она не шлюха!

— Я и не намекал, простите! Покойный император никогда шлюх во дворец не водил. У меня и в мыслях не было!

— А как он с ними встречался?

— Я не могу рассказывать. Это не моя тайна.

— А чья?

— Покойного императора.

— Он мой отец — рассказывай.

— Что?

— Как он встречался с женщинами в городе? Как он вообще выходил в город?

— Я не могу, не требуйте, Ваше величество.

Эрик схватил нож для резки бумаги и приставил к горлу офицера.

— Убью, если не скажешь!

Офицер мягко отвел руку молодого императора в сторону.

— Я умру, но не скажу. Прикажите, — офицер извлек короткую морскую саблю, — и я заколю себя тут, а вам не стоит руки пачкать.

Эрик в отчаянии бросил нож на стол. Взял себя в руки и с нажимом произнес:

— Отставить! Я должен ее увидеть, я должен с ней поговорить. И она не должна знать, кто я. — Он чуть не плакал, но не подал виду. — Все это так неожиданно. Мне даже не с кем посоветоваться. У отца были друзья, а у меня — никого.

Лейтенант охраны хорошо знал бывшего секретаря императора. И хотя они были оба офицерами гвардии, и вроде б в одном звании, дистанция заметно ощущалась. Диймас Траален не входил в круг друзей дежурного лейтенанта.

— Вы ошибаетесь. Все мы преданы вам, как и его покойному величеству. Вы его сын и мы любим Вас не меньше, чем его. — Офицер помолчал, сочувствуя мучающемуся Эрику, и сказал: — Я могу вызвать графа Рэдрика, может быть, он вам поможет?

— А он в замке? — Эрик с надеждой поглядел на дежурного. — Я полагал, что он готовится к похоронам.

— Где бы он ни был, но если он на острове, он будет у вас через десять минут, только прикажите. По моим данным, граф встречался в дипломатической миссии с посланником республики Рамбат, после чего вернулся в замок.

— Я хочу с ним поговорить.

— Будет исполнено, — офицер отдал честь и вышел.

Действительно, не прошло и десяти минут, как дверь распахнулась и, вместе с объявлением о визите, в кабинет вошел Рэдрик. Он молча обнял молодого императора.

— О чем грустите, Ваше величество?

— Дорогой Рэдрик, вы друг моего отца, были другом… — поправился Эрик, — Вы знали все его тайны. Скажите, как он выходил из дворца?

Рэдрик на секунду задумался.

— Я не могу Вам пока об этом сказать. — Предупреждая вспышку гнева, быстро добавил, — пока не могу. Дело в том, что ваш отец оставил целую пачку запечатанных конвертов с указанием вскрыть в определенные дни и определенное время. Уверяю, там есть и информация о тайных ходах в замке, специально для вас. Объясните мне, что вам нужно?

— Я должен встретиться с Тефией, — угрюмо произнес император.

— Это та самая девушка, с которой встречался секретарь императора Хуора? Диймас? — Рэдрик улыбнулся. Эрик молча кивнул. Они отошли к дивану и присели рядом. Рэдрик повернулся к Эрику. — Она прелестна, но достойна ли она короны?

— Я люблю ее. И я должен с нею объясниться. Если она откажет мне, я выйду за любую, кого укажет мать или вы…

Мудрый Рэдрик смотрел на страдающего юношу.

— Закон не запрещает королю выбирать себе жену из любой касты, кроме низшей. Как показывает опыт — артистки, циркачки, бродяжки-побирушки и поэтессы — плохо подходят на роль королев.

Эрик вскинулся.

— Она не низшего сословия! Она — маг. Ее отец — строитель островов. Это почетная каста! А она маг жизни — лекарь. Это не менее почетная каста!

— Вот и чудесно! — Рэдрик был абсолютно серьезен. — Вашему величеству угодно поговорить с ней или все-таки жениться?

— Я очень хочу, чтоб она стала моей женой.

— И королевой…

— Да.

— Но это большая ответственность, вы же понимаете, одно дело — выйти замуж за секретаря императора, и совсем другое — сознательно сунуть голову в корону. От этого она может отказаться.

— Я хотел с ней обвенчаться тайно, пока она не знает, что я император.

— И потом тайна открылась бы — но было поздно? — Мудрый советник не спрашивал, а открывал юному императору его тайные мысли.

— Да. И наша любовь преодолела бы все трудности. Она бы простила меня за этот обман.

— Даже если б простила, на обмане счастья не построить, ваше величество. А уж в таких делах тем более. Если вы хотите жениться на ней по любви и по совести, то предоставьте мне это дело.

— То есть?

— То есть, поручите мне — поговорить с Тефией Эдельвис, и я не стану обещать, но постараюсь сделать так, что она сама придет к вам во дворец.

— Мне предлагали доставить ее.

— Кто?

— Дежурный офицер.

— Долбодон… разве ж можно так?

— Вот и я подумал. А дороги в город, тайного хода отца он мне не говорит.

— И не скажет, ваше Величество, всему свое время.

— Когда вы отправитесь к ней?

— Прямо сейчас, мой король. — Советник поднялся с диванчика. — А пока, я вам рекомендую разобрать распоряжения, оставленные вашим отцом.

Уже у дверей Рэдрик остановился и сказал:

— Она должна быть в портовом госпитале?

— Да. — Эрик пересчитал дни, — она как раз сегодня дежурит. — Он вдруг встревожился, — А если она дежурит — ее не отпустят. Нет! Я должен сам идти!

— Вашему величеству не о чем беспокоиться. — Рэдрик толкнул одну створку двери. — Я же сказал, предоставьте это дело мне. А пока почитайте содержимое конвертов, оставленных императором.

Миттельшпиль

или парные пешки

13:00 Южный отрог Большого рипенского хребта

Ханутско-лидийская граница.

Место крушения разведывательного дирижабля

"Повелитель ветров"

Высота порядка четырех километров, плотный снег, изломанные синие тени на нежно изумрудном покрове, От порывистого ледяного ветра прикрывает обломок гондолы дирижабля с торчащими в разные стороны обрывками медных труб теплообменника.

Грид ждал друга, ушедшего на разведку. Время тянулось томительно. Хорошо, хоть ноги ничего не чувствуют, подумал маг, — уже отморозил, наверняка. Вдруг ему стало себя жалко. Как глупо. Их подстрелили как бакланов мальчишки, что бегают по берегам островов и учатся стрелять из лука. Он сунул руку за пазуху, достал брикет сухофруктов, отгрыз кусочек, принялся сосать. Ветер бил в прозрачную стену гондолы, задувал в трещины и все-таки студил израненное тело.

Грид проглотил сладкую жвачку, поскреб ногтями по трубам, и собрав щепотку снега сунул в рот. В животе потеплело. Сейчас бы наливочки! А ведь они брали с собой флягу. Где оно все? Где-то в горах.

— Грид! — Локерт возник внезапно из-за спины. — Хватай меня за шею, сейчас пойдем, я нашел пещеру, там согреемся и подумаем, что делать дальше.

— Он подхватил друга под спину, чуть не оскользнувшись, инстинктивно рванулся, дернув и Грида на себя. Тот заорал. Крик унесло ветром.

— Ты что? Прости! — Локерт от неожиданности отпустил друга, и тот повалившись на снег, простонал:

— Ноги! Ноги!

— Что ноги?

— Болят ноги! Я их чувствую, Лок! Ты что-то стронул! И ноги заболели! Нет, не так… я почувствовал ноги… Сейчас я встану. — Грид зашевелился, переворачиваясь на четвереньки и подтягивая к животу колени. — А я думал — конец.

— Ты только не спеши. Сейчас доберемся до убежища, там согреемся.

— Помогая другу, Локерт направился к найденной пещере. Двигаясь по своим же следам, он повалил Грида на снег и принял тащить за собой, используя кожаный плащ друга как волокушу. Внезапно вспомнив, он растер закоченевшие пальцы и принялся строить заклинание "воздушной подушки", чтоб друг летел по воздуху. Заклинание не выходило, мешал какой-то фон, в голове трещало, видимо от падения и взрыва, а может и от холода. Когда заклинание сорвалось в третий раз, Локерт с досады плюнул.

— Ничего не выходит. Что-то сбивает настрой.

— Я ощущаю магию, — сказал Грид, — очень высокое напряжение поля. Ты не чуешь?

— Не понимаю, что чую. Воспринимается как шум в голове.

— А у меня — гул. Это фон… я однажды чуял такое, тебя не было… на кафедре, ректор ставила стену огня, и заклинание сорвалось, она успела сбросить энергию в песок. Так вот от того пятна фонило примерно так же.

— Локерт снова потащил друга, благо под уклон. И дотащил, наконец, до темного провала, в который ветром занесло снежную горку, вот по ней, маги аккуратно спустились в тихий и темный грот. Грид немедленно повесил светящийся шар, чтоб определить — где же они оказались? Заклинание удалось, несмотря на фон.

— Оглядываясь, Локерт присвистнул.

— А ты говорил — пещера. — сказал Грид, указывая на забитый льдом оконный проем в стене. — Мы ж видели с тобой дома сверху.

— Но откуда на такой высоте? Кто может, мог тут жить? — Локерт пошел по периметру комнаты, Грид пустил шар за ним следом и тот поплыл в воздухе, потрескивая и искря. Белый свет выхватывал из темноты каменные, изъеденные временем и ветрами стены, и вдруг обозначил темный провал дверного проема. — Может найдешь, что-нибудь горючее? — попросил Грид, — я б костерчик запалил, погрелись бы?

Локерт направился к черному провалу.

— Пойду, поищу.

— Погоди! — Грид завозился, — подними руку! — Друг послушно выполнил приказ. А Грид, пристально глядя на кисть товарища, принялся читать заклинание — "фонарь", рука Локерта засветилась рассеянным зеленоватым светом. — Сожми кулак. — Лок сжал кулак и рассеянное свечение собралось в довольно яркий пучок. — Теперь иди. Я подожду.

Локерт канул в темноте, а Грид подтянулся к стене на руках и разулся, ощупал белые замерзшие ноги, попробовал растереть. Ноги ныли стылой морозной болью где-то в глубине. Казалось, будто болят не окоченевшие мышцы, а кости.

Грид ждал и задремал. Очнулся он от прикосновения.

— Проснись, дружище! — от волнения голос Локерта съехал на шепчущий хрип. — Я такое нашел!..

— Какое такое? О чем ты?

— Ты слышал легенду о летающих городах?

— Бабушкины сказки? — Грид махнул рукой, — Лок, если это и было, то так давно, что от городов тех и следов не осталось.

Локерт схватил друга за плечи и потряс.

— Да проснись ты! Вспомни, что ты слышал?

— Ну что, что… Что в древние времена, на заре мира были могущественные маги, потомки богов, которые создали летающие города. А потом пришли в мир пророки и лишили тех магов силы, а города обрушились на землю, все жители их погибли.

— Грид, мы в таком городе. — Сказал Локерт, опять понизив голос. — Этот упал на восточный склон Ханутского хребта.

Только сейчас Грид заметил, что левой рукой Локерт держит что-то завернутое в полу плаща.

— Что ты принес?

— А, да, вот — Локерт вывалил к ногам Грида белые кирпичи.

— Что это? — маг огня взял один кирпич в руки и, поманив к себе все еще висящий посреди комнаты светящийся шар, принялся рассматривать. Кирпичи были легкими, время, казалось, не коснулось их нисколько. На каждом был нанесен иероглиф.

— Магия древних, Грид. — Локерт сел на пол, рядом с другом и тоже принялся рассматривать один из кирпичей. — Я читал об этом языке, его называют языком богов. А ты?

— Историю магии я проходил, — сказал Грид, — да, это язык жрецов и магов древности. В этом символе зашифровано заклинание. Но как ты их нашел?

— Фон, дружище, это фон, я шел на него как бабочка на огонь, и вышел в огромный зал, посреди которого лежит целая гора этих кирпичей. — Он принялся водить пальцем по иероглифу, — попробуем открыть?

— Ты с ума сошел? — Грид рванулся к другу, застонал, — не смей! А если это не воздушная магия? Или заклинание тебе не по силам? Погибнем оба!

Локерт отпрянул, не выпуская из рук древний артефакт.

— Мы и так погибнем.

— А задание?

Локерт потупился.

— Если я не спасу тебя, мне плевать на это задание.

— Я этого не слышал! Это поручение от покойного императора! Лок! Ты можешь идти один? Иди!

— Но ты тут умрешь!

— Постараюсь выжить. Ноги уже отходят, болят, правда, но я ими шевелю. Иди!

— Давай, я тебе стащу вниз, там теплее.

— Давай, попробуем, — согласился Грид. — Только ты меня не тащи, я попытаюсь идти…

Маги вдруг замерли. Светящийся шар поплыл к кучке белых кирпичей и стал опускаться. Грид замахал руками, стараясь отогнать огонь, но шар все опускался и, наконец, коснулся кирпичей.

Он будто всосался в гладкую поверхность, но темнее в комнате не стало. Засиял кирпич, на нем багровыми штрихами обозначился иероглиф. По комнате разнесся звук лопнувшей струны, символы иероглифа отделились от кирпича, и, повиснув в воздухе, начали раскладываться в слова более понятные магам. Большинство этих знаков использовались ими в магических упражнениях. Вот занял место на вершине символ огня, под ним расположились символы камня, воздуха, знак единения сил, и под ними засветилась золотым огнем звездочка символа активации.

— Что это?

— Кто б знал! — Локерт, схватил Грида за отвороты плаща и рывком попытался поставить на ноги, — Пойдем! Что бы это ни было, нас оно не спросит, нужно ли оно нам? — Он повлек друга к выходу на поверхность.

Звук лопнувшей струны не угас, он стал наполняться обертонами, послышалась мелодия. Из некоторых белых кирпичей, что валялись на полу, тоже отделившись, поднялись иероглифы и стали дополнять уже разгоревшийся символ материализации. Маги остановились в изумлении, в комнате появлялся образ призрачной шлюпки, старинного судна, только вместо весел у него были шесть пар крыльев. С каждым присоединяющимся символом кораблик обретал плотность, а музыка наливалась дополнительными тонами. Только она была какой-то переменчивой, будто ей не задали ритма, и невидимый музыкант никак не определит, в каком же темпе играть?

Грид, превозмогая боль в ступнях, хромая на обе ноги, пробирался к выходу, и обернувшись спросил:

— А где ты нашел это?

— В каком смысле, где? — Не понял Локерт, — в подвале.

— Опиши его!

— Ну огромный такой зал, в стенах ниши, в нишах эти кирпичи.

— Во всех стенах?

— Нет, — удивился Локерт, — а при чем тут это? Там одной стены как бы не было, завал камней.

— Ты принес летающие лодки, Лок, это был причал, тот зал. Понимаешь? Вот наш транспорт. Пошли! Мы на ней доберемся до Лиды. — Грид дернул за руку друга в сторону лодки.

— И что мы там расскажем? Что нашли лодку в горах? Или мы с тобой ее выдолбили из куска камня?

Вопросы Грида озадачили, но лишь на минутку.

— Доберемся до границы, а там спрячем где-нибудь. Мне не дает покоя тот, кто нас подбил. Наверняка, нас ищут.

Пока они спорили, белые кирпичи растворялись, а крылатый кораблик уже заметно подрос в размерах, нос его изогнулся лебяжьей шеей, а корма пушилась хвостовыми перьями. Локерт оглядываясь на проход в пещеру и подросшее судно, всплеснул руками

— Он уже не пройдет!

— Давай сперва залезем в него, — проворчал Грид, доковыляв до борта, и пытаясь подтянуться на руках. — Лок! Помоги!

— Мы же не умеем им управлять!

— Не боги горшки обжигают. Неужели, мы два мага с университетским образованием не разберемся в творении древних магов? Вот ты сам прикинь, — Локерт подсадил Грида, и тот мешком свалился внутрь лодки, — стали б древние делать лодку, если б ей было сложно управлять? — уже со дна продолжал бубнить Грид.

— Ты авантюрист, Грид! — Локерт повис на руках. — Помоги!

— С ума сошел? У меня ж ноги… — голос Грида терялся во внутренностях покрытой перьями лодки. Локерт подтягивался, ища ногами опору, но сапоги скользили по оперению, вдруг часть борта откинулась, выворачиваясь наружу и превращаясь в покатую горку. — Залезай! Я ж говорил, тут все просто!

Локерт упал на четвереньки и, не поднимаясь на ноги, быстро-быстро перебирая ногами и руками, забрался в кораблик. Он лег на дно и, глядя на друга, чуть запыхавшись, сказал:

— А дальше что?

Грид показал на массивный костяной шар у основания шеи на носу корабля.

— Вот управление. — Он положил руки на шар, и корабль-лебедь дрогнул, оживая. Грид сказал: — Вперед и наружу.

Если бы он стоял, наверное было б хуже, но боль не давала опираться на ступни, поэтому Грид стоял на коленях, и не видел толком, что происходило, а вот Локерту, уже поднявшемуся на ноги, все было видно очень хорошо. Лодка дрогнула и, не шевеля крыльями, подплыла к заваленному снегом и льдом входу в пещеру. На конце гибкой шеи вдруг открылись багровые глаза, ни клюва, ни головы — ничего не было. Посреди остроконечного бушприта (как по морскому обозвал шею Локерт) открылась воронка, и из нее вылетела цепочка голубых шаров. Пролетая через проем, шары один за другим взорвались. Лодку качнуло волной, маги повалились на дно, и только вылетая из пещеры, они увидали, как расширился провал в скалах. Летающая лодка развернула крылья и мощными взмахами начала набирать высоту, уходя в небо по спирали.

— На восток, Грид! — крикнул Локерт, пытаясь подняться.

— Я помню, — маг огня лежал грудью на костяном шаре, руки прятались под телом.

Лодка послушно легла на левое крыло, оставляя солнце по правому борту.

Локерт на четвереньках пробрался на корму и выглянул за борт. Они успели. Боги были благосклонны к ним сегодня. К останкам гондолы выходили люди, Локерт соорудил систему воздушных линз, стараясь рассмотреть, кто же за ними охотился. Приблизив изображение, он разобрал на форме военных эмблемы пограничной службы Ханута. Республиканцы! Среди военных он заметил мага, тот снова плел "воздушную стрелу".

— Грид! Нас атакуют!

Грид не ответил, он не отрывался от управления, закусив губу. Лодка-лебедь вдруг заложила резко влево, Локерта кинуло на борт, он судорожно искал, за что бы ухватится. Воздушное судно выровнялось, и, проходя над отрядом пограничников, вывалило из под хвоста черные шары. Грид не видел, что происходит, он ощущал, что лебедь что-то сделал, и это что-то ему доставляло удовольствие. Локерт снова встал на четвереньки и, добравшись до борта, посмотрел вниз. Сперва он не понял, что происходит. На ханутский отряд опускалась гигантская черная паутина. Грид заложил еще один вираж, на этот раз Локерта прижало к борту и он смотрел, смотрел… как паутина опускается, а ханутцы, не понимают, чем им это грозит. Маг попытался пробить ее "воздушной стрелой", паутина не пустила магию. Локерт видел, как выдуло край черной пелены, и как она, наконец, опустилась на снежный покров. Люди исчезли, снег почернел там, где легла паутина, просел и Маг видел, только обнаженные камни, от которых поднимались облака пара. Он от изумления присвистнул. Вот это да! Грид обернулся на друга.

— Что там?

— Ничего!

— Что — ничего?

— Все! — Локерт не знал, как объяснить происходящее.

— Я не понимаю, — Грид пытался перекричать ветер, — толком скажи, магии снизу я не чувствую.

— Нет ничего! Все исчезли! И снег и лед — одни камни!

Грид молчал, пытаясь понять услышанное, потом, когда Локерт подобрался и стал рядом, сказал ему в ухо:

— Хорошую ты лодочку принес. Наш кашалот ей не чета… Боги нам действительно благоволят.

Локерт усмехнулся. Миф стал реальностью, а магия древних уже не была бабушкиной сказкой. Грид уводил летающее судно на восток, опуская его все ниже, туда, где тепло. Ноги болели меньше, но очень хотелось, чтоб не болели совсем.

Замена доски

или центр поля переносится в Рипен.

15:22. Остров Руин. Полигон морской пехоты

Империи Эленсааров.

Как и было приказано, мальчик-маг и сержант Джигурда вошли в дверь рядом со входом в кабак. Дверь пропустила их, захлопнулась, и бывшие каторжники услышали характерный звук зарастания: треск и шипение. Дверь ждала их. Теперь двери нет. Снаружи, если кто и видел, что пара вошла куда-то, то решит, что они вошли, как и все в харчевню, ибо больше никаких дверей нет.

Их действительно встретили в коридоре. Мужчина и женщина, оба в военной форме. Опытный Джигурда определил по знакам различия: майор — женщина и капитан-командор — мужчина. Мальчик приоткрыл рот, рассматривая награды капитана. А женщина улыбнулась и сказала:

— Отставить зевать, юнга!

Джигурда отдал честь офицерам, и те ответили, а мальчик стушевался, не зная как себя вести. Он попытался что-то сделать руками, но потом потупил глаза и сказал:

— Извините, я не умею.

— Тебе не обязательно, — сказала женщина-майор, — идем со мной. — И она повела мальчика в боковую дверь.

А сержант и капитан-командор проследили за ушедшими и, когда дверь чмокнула, запираясь, молча, обнялись. А моряк, отстранившись, сказал тихо:

— От имени покойного императора и по его поручению, объявляю благодарность за отлично выполненное задание. Награда ждет героя.

Джигурда стал смирно и также шепотом отрапортовал:

— Служу империи и императору! — и только потом, погрустнев, спросил:

— Покойного? Хуор умер?

— Да, вчера ночью.

— Кто наследовал? — они, не торопясь, двинулись дальше по коридору.

— Сын. Законный наследник — Эрик-шестой.

— Я полагал, что император бездетен, — сказал Джигурда.

— Все так полагали, — улыбнулся моряк, — и условный противник — тоже. Наш император — был мастером загадок и розыгрышей. А точнее сказать — он мастер игры. И я преклоняюсь перед его гением.

— Без игроков игры не будет, — сказал Джигурда, — без фигур…

— Король всегда нас считал партнерами по игре, а отнюдь не пешками… согласись?

— Соглашусь. Но хотелось бы знать следующий ход.

— Всему свое время, сержант. Как говаривал наш император "Всяк солдат — знай свой маневр". Ты ж понимаешь, избыток информации ведет к утечке ее.

Они дошли до конца коридора и моряк, толкнув дверь, пошел вперед, пригласив за собой Джигурду.

Сержант увидел еще одиннадцать, одетых, как и он в морскую форму мужчин. Старый солдат сразу понял, что это морской десант, по ширине плеч, выражению глаз и светлым лбам — которые не загорают, будучи прикрыты шлемами. Все встали смирно и отдали честь. Капитан-командор и сержант ответили тем же. Капитан жестом приказал всем сесть. Джигурда занял место среди моряков.

— Итак, вас двенадцать. Все вы добровольцы, каждый дал согласие, я напомню, личное согласие императору Хуору выполнить любой его приказ. Впрочем, как и я. Причем речь идет не о присяге. Речь идет о личной просьбе императора. И вот настало время. — Капитан достал ключ и отпер сейф, стоявший в углу. — Я сейчас вам прочитаю приказ, как и вы, я не представляю себе — что там может быть, и готов ко всему. У вас еще есть время отказаться, и никто вас не упрекнет в трусости или необязательности. Но как только я прочту приказ, обратной дороги не будет. — Капитан взял в руки запечатанный цилиндр и показал всем печать императора. — Даю минуту на размышление.

Десантники сидели молча, каменные лица, устремленный в никуда взгляд. Джигурда с любопытством смотрел на них. Капитан сломал печать и извлек свиток.

— Господа! Я рад, что вы выразили готовность выполнить мою просьбу, — офицер читал свиток. — Несмотря на то, что в данный момент я мертв, — при этих словах все встали смирно, а капитан продолжил: — я остался для вас императором и главнокомандующим. Мой сын и наследник в курсе дела, поэтому, выполняя мой приказ, вы служите и ему — новому императору. Это я пишу на всякий случай, чтобы у вас не было сомнений. Итак, суть задания: Вам надлежит десантироваться на побережье Харанда в районе полуострова Лавар, там уже развернут лагерь и установлен причал десантных дирижаблей. На разведывательном судне, вы пересечете страну за 10 часов, и высадитесь на Асайхайский перевал. Вам нужно захватить пограничный пост Рамбата, встретить группу, которая подойдет со стороны Рипена, и удерживать перевал в течение еще 6 часов. Все необходимые данные вы получите у офицера, что прочтет вам этот приказ.

Хуор первый Эленсаар.

Капитан прочел дату, когда был написан приказ — три года назад.

— Итак, господа, приказ получен, теперь уточнения. Регулярные войска Рамбата в настоящий момент отведены к южным границам и побережью. Гарнизон на Асахайском перевале насчитывает тридцать бойцов безопасности из них пятеро ветеранов, остальные новобранцы. Дежурный маг — воздушник, выпускник Продубинской школы. Его придется уничтожить. С остальными разберетесь по ходу дела. Можете убить, можете запереть в подвале хранилища. Вопросы есть?

— Так точно, — сказал один из десантников, — почему для этой операции только двенадцать? Я не боюсь, — он с вызовом поглядел на остальных, — просто численным превосходством, было бы проще подавить объект, и держать рубеж тоже легче.

— Верно, солдат. Но ты забыл, что три тысячи километров вам нужно преодолеть за десять часов, а обычный десантный дирижабль с ротой на борту такой скорости не даст. Для вашей операции построен специальный корабль, ниже грузоподъемность, но мощные моторы, чтобы вас — элиту имперской армии доставить к месту и к нужному сроку. Все ясно?

— Так точно, — ответил спрашивавший.

— В таком случае, у вас два часа на подготовку, получение экипировки и погрузку. Рейдер отходит на закате в девятнадцать сорок пять.

Десантники направились к двери, а капитан-командор сказал:

— А вас, сержант, я попрошу остаться.

Джигурда остался в комнате совещаний. Командор плотно прикрыл за солдатами дверь.

— Что-то не так? — спросил Джигурда.

— Нет, нет, все нормально.

— Ты нам все сказал?

— Абсолютно.

— Есть, что добавить? Зачем Хуору перевал?

— Я не знаю. — Капитан, глядел честными глазами. — Я думаю, что даже ближайшие друзья не все знают. Мы просто открываем письма в нужное время и узнаем приказы. Ты же знаешь императора. Стоит нам не выполнить приказ, и вдруг обнаружится запасной вариант, только нас в нем уже не будет… — он улыбнулся. — Я не хотел бы оказаться за бортом его планов. А ты?

— Спрашиваешь. Мне уже любопытно. Но зачем ты меня остановил?

— Я не знаю всего, — капитан замялся, — но думать не запретишь… кое-какую информацию я имею. Но она вряд ли тебе поможет, скорее породит ненужные сомнения. Ты — умный. А главное — опытный воин. Я прошу — постарайся выжить. Вам нужно продержаться 6 часов. Это немного. Первым делом — уничтожьте мага. С остальными проблем не будет. Асахайский гарнизон считается в Рипене горным курортом. Там вас не ждут.

— Кто выйдет против нас?

— Полагаю, из Ивинсола пошлют курсантов.

— Безопасники?

— Мальчишки, но это будущая элита армии Рамбата.

— Вооружение?

— Среди них будут боевые маги — последний курс. По нашим данным их всего пятнадцать, две группы выпускников — это шестьдесят бойцов. Все мастера рукопашники. Ты знаешь школу ханутских бойцов? Так вот, их тренер — мастер этой школы. Легкие мечи и доспехи.

— Ну что ж… а у нас что?

— Увидишь. Полный десантный комплект, но…

— Что — но?

— Из изолара (3).

Сержант от изумления чуть не задохнулся. Изоларовые браслеты для ареста магов стоили целое состояние. Сплав уникальный и очень дорогой. А тут целый доспех. От ног до макушки. Становилось понятно, как важна для покойного императора готовящаяся операция. Средств он не жалел.

— Да, дружище, император заботится о вас, пятнадцать магов вас размажут по скалам, без этих доспехов. А в такой амуниции у вас есть шанс продержаться. Еще вопросы?

— Что будет через шесть часов? Почему именно шесть?

— Я не знаю. Но, думаю, подойдет подкрепление. На месте ты все поймешь.

— Кто будет главным?

— Ты. — Капитан-командор улыбнулся.

— Это ты сейчас решил?

— Неет. Это решил император. Когда я собирал группу по его приказу, там была приписка: "командир — мой сержант Джигурда."

— Понятно. — Сержант отдал честь капитану. — Мне приятно, что он меня так ценит.

Никак не могли они говорить об императоре как о покойнике, и хотя, понимали, что он мертв, но дела его — планы, все это дышало его мыслями, его задумками и не позволяло признать смерть любимого военачальника.

— Сколько лет ты был с ним?

— Много. Его брат Эрик пятый послал меня в Лиду, охранять Хуора. Там и подружились. За два года до его коронации. Ты понимаешь, что это значит — охранять Хуора? Сложнее задачи не придумать. Каждый вечер пьянки, бабы и драки… а уж подраться наш император был горазд, толк знал и любил это дело.

— Говорят, ты обязан ему жизнью?

— Врут. Кто говорит? Я — преступник, Шам, я ж тебе морду набил, и был осужден… а потом побег с каторги… — Джигурда засмеялся. — Если б… нет.

— Только мы знаем, что это игра. Хуор ее придумал. А мы ему помогли. Ты скажешь, зачем ему было нужно, чтоб ты оказался на каторге?

— Пожалуй, скажу… — Джигурда помолчал, — но ты знаешь, что избыток информации — причина ее утечки. Скажем, мне нужно было кое за кем присматривать.

Капитан кивнул.

— Этот мальчик?

Джигурда не ответил, но взгляд был красноречивее слов.

— Зачем он Хуору? Еще один сын?

— Я не знаю. Он маг. Тепловик. Очень сильный. — Капитан и сержант задумались.

— Ладно. Пытаться постичь замыслы богов — глупое занятие. Не будем же ставить под сомнение божественное происхождение наших императоров, — сказал капитан. — Тебе пора.

А сильный маг-тепловик, тем временем, перегруженный впечатлениями одного дня, уже мало что соображал. Он ел только на судне, совсем немного, но есть и не хотелось. От возбуждения и предчувствия чего-то немыслимо важного его немного знобило. Рука женщины-майора была сухой и теплой и такой же маленькой как его ладонь. Несмотря на два года, проведенных на каторге, он не озлобился на людей, тем более что его взрослый товарищ — Джигурда, не давал в обиду никому. Военная форма женщины внушала уважение и почтение. Они вошли в большой зал, где у стены сидели такие же подростки, как он, мальчишки и девчонки, одетые в школьную, а некоторые в студенческую форму. На двоих он узнал мечту всех учеников империи — форменные куртки университета Саармэ, двойной шеврон на рукаве говорил, что перед ним студенты второго курса.

Женщина майор отпустила руку мальчика, но перед тем как показать ему свободное место на диванчике, она наклонилась к уху и прошептала:

— Тебя зовут Иен Лоринэ, не перепутай. Старое имя и номер — забудь. Понял? — Мальчик кивнул, закусил губу. Имя и фамилия были незнакомыми, но имперскими, окончание нэ — говорило, что он из касты военных или магов. Пока шел к дивану и усаживался, прикидывал, как себя вести со сверстниками. Те ведь в нем видят морячка, юнгу… И будто в ответ его мыслям женщина-майор сказала:

— Начнем! Я не буду представляться, ко мне можете обращаться: госпожа майор, если кому-то сложно, то просто пири. Я не обижусь. Вас прошу называть: Имя, специализацию и вес, если знаете. — Она подошла к столу.

Крайним оказался бывший каторжник, ныне юнга, он поднялся и как на утренней поверке сказал:

— Иен, Магия тепловых процессов, вес не знаю, последний раз взвешивался месяц назад, был сорок семь килограммов.

Майор записала. Следом поднялась девушка из Саармэ — второкурсница.

— Задан-зи, магия тепловых процессов, сорок пять килограммов, — в голосе ее прорывалось еле сдерживаемое удивление. Но она не нарушила порядка вопросами. Следом встал, видимо, ее сокурсник, и он тоже оказался тепловиком и тоже весил около пятидесяти килограммов. Последняя пара оказалась магами воздуха, эти школьники брат с сестрой — двойняшки. Майор все записала и сказала:

— Ну, а теперь взвешиваться. — Ходить никуда не пришлось. Равноплечие портовые весы оказались в углу, в комнату вошла еще одна тетенька постарше майора в форме почтальона имперской дипломатической службы и встала на одну площадку весов. Один мальчик ее перевесил, но не намного, стрелка замерла на середине и майор нахмурилась. Она вдруг сказала:

— Раздевайся!

Мальчик покраснел и торопливо сдернул с себя куртку, взялся за ремень и умоляюще поглядел на майора.

— Совсем? — но видимо веса куртки хватило, что б почтальонша опустилась до пола. Майор махнула рукой.

— Ничего не ешьте. Сейчас подпишете документы, и я вас проинструктирую.

Иен помалкивал и обрадовался, что его раздеваться не заставили. Он уже привык к морской форме.

Документы оказались весьма любопытными: Каждый участвующий в задании получал в собственность остров, причем не плешь посреди океана, а отличный плодородный остров площадью в несколько сотен квадратных километров, соответственно став землевладельцем, титул дворянский (если раньше не имел) и принадлежность ко второй касте. Не считая денег. От суммы у Иена закружилась голова — ее с лихвой хватило бы, чтоб погасить долг перед семьей убитого им учителя. Он подписал договор. Согласно которому ему необходимо выполнить некое секретное задание императора Хуора. Иен постарался написать новое имя и фамилию так, будто они всегда были его родными. Что-то подсказывало, что старое имя больше к нему не вернется.

16:45 Остров Саармэ. Порт,

карантинный пост, дворец Эленсааров.

Тефия Эдельвис только что вернулась с осмотра торгового судна, собиралась зарегистрировать в реестре документы на выход в море принятого корабля, но обнаружила в кабинете нежданного гостя. Его лицо казалось знакомым, где-то она этого дядечку видела. Тефия положила на стол документы и удивленно смотрела на посетителя.

— Прошу прощения, — наконец сказал странный дядька, — за вторжение.

— Ничего, — ответила Тефия, — добрый вечер. Здесь не заперто, я уже привыкла. Сегодня еще спокойный день, порт закрыт, а то целый день толчея. Вы, ко мне?

Седой дядька поклонился и сказал:

— К вам пири Тефия, с поручением.

Девушка не удивилась. Она подошла к своему столу полистала книгу записей и, быстро занося в журнал данные, сказала:

— Я вас слушаю, эссенс, — она безошибочно определила представителя второй касты, хоть на одежде посетителя и не было никаких кастовых символов. Высшее дворянство не всегда демонстрировало свое достоинство. — Чем я могу помочь?

— Вам необходимо пройти со мной.

Вот тут Тефия удивилась и возмутилась.

— Извините, эссенс, но я на работе.

— У меня для вас записка, — сказал седой дядька и положил на стол перед девушкой листок. Она ожидала чего угодно, но только не этого.

"Уважаемая, пири Эдельвис! Вам необходимо сопровождать подателя сего и выполнять его указания. Замена на сегодняшний вечер вам уже есть. Начальник порта, капитан-командор Трэггерт".

Тефия отложила записку и посмотрела на седого.

— И где замена?

— А она уже ушла, — дядька махнул рукой, — в порт, принимать судно.

— В таком случае, пошли.

Седой вел ее знакомой дорогой, в обход порта, они оставили в стороне морской рынок, и Тефия увидела собственный дом, точнее, дом в котором она снимала себе комнаты. Седой уверенно прошел через садик и остановился у запертой двери.

— Уже пять вечера, милая пири, пригласите меня на чай?

— Какие странные у вас указания! — Тефия отперла дверь и остановилась, жестом приглашая нахального дядьку войти. — Может быть, вы хотя бы представитесь? Ложе с вами разделить, указаний не будет?

Седой вошел в домик, осмотрелся.

— С вашего позволения, представлюсь я чуть позже, а ложе… простите… оно давно предназначено другому — молодому и красивому.

От этих слов Тефия покраснела.

— Располагайтесь в гостиной, господин соглядатай, я скажу хозяйке, чтоб нам подали ужин. Вы не откажетесь поужинать со мной, раз уж напросились в гости?

— Отнюдь… почту за честь, составить компанию милой девушке и постараюсь развеять ее печаль и тревогу. — Седой явно забавлялся ситуацией.

Тефия заказала ужин и вернулась к седому в гостиную, тот не спешил устраивать зад в кресле, он ходил по комнате, рассматривая вышитые картины.

— Замечательный стиль, — сказал он, любуясь цветочным полем.

— Я жду обещанных указаний, эссенс, и если возможно, объяснений. — Тефия остановилась у дальнего кресла от гостя, смотрела на его седой стриженый затылок и худую задницу обтянутую прекрасной выделки кожей. Вообще, гость носил очень дорогую одежду. Правда более-менее детально его рассмотреть она смогла только сейчас. — Вы ведь не картинки разглядывать пришли ко мне?

Седой оценил чувство юмора девушки и ее выдержку. Он развернулся и пересек комнату, остановившись в трех шагах, он достал из кармана цилиндр с письмом и протянул Тефии.

— У меня для вас письмо, пири. От одного человека, которого вы знаете…

— Диймаса? — Она схватила цилиндрик. Не смогла сдержать волнения. — Я все понимаю, с коронацией, похоронами императора у него столько забот… Вы его увидите?

— Непременно, — чуть улыбнулся седой, — сегодня же вечером, после разговора с вами.

Тефия мельком глянула на печать и уже подняла руку, чтоб стукнуть ею о подлокотник кресла и вскрыть письмо, но удивленно остановилась. Письмо было запечатано почти год назад. И только тут до нее дошло, что письмо запечатано императором, покойным императором.

— Я не понимаю, — растерянно сказала она, — Вы уверены, что это мне?

— Абсолютно! — кивнул седой, — вскрывайте и читайте. Письмо для вас. — И он принялся с удовольствием наблюдать за выражением лица Тефии, пока она читала.

" Радость моя!

Не удивляйся, что я так обращаюсь, хотя мы и не знакомы, но я действительно рад знать о твоем существовании, о том, что именно на тебя пал выбор моего сына. Что именно тебя он полюбил. Я уверен, что его чувство чисто и искренне, раз это письмо в твоих руках. Поверь мне, он очень хороший человек. И, я надеюсь, вы станете замечательной парой, а империя будет процветать под вашим правлением. Не торопись отказываться, милая девочка. Выбор моего сына не может быть случайным, ведь он, как и я Эленсаар, а значит, он не может ошибаться. Ты — его любовь, ты его надежда и мать будущих наследников престола. Я понимаю, это огромная ответственность, но и большая честь. Я не прошу тебя принимать решение сейчас, пока ты читаешь это письмо, я прошу тебя, я, Хуор Эленсаар — поговори с ним хотя бы. Это письмо тебе передал мой добрый друг и душеприказчик граф Рэдрик, он же проводит тебя во дворец. Доверяй ему. Он хороший человек, любил меня, любит моего сына, теперь уже коронованного императора, любит и тебя.

Хуор Эленсаар, император.

P.S. В конце концов, можно и уважить последнюю просьбу покойного, не так ли?

Прощай, надеюсь, будущий покойный свекр, Хуор."

Приписка невольно заставила Тефию улыбнуться. Она ошарашено молчала, глаза блуждали по тексту, наконец, она сказала:

— Тут нигде нет моего имени, почему вы решили, что оно мне?

Рэдрик, давно сидевший в кресле, ответил:

— Все очень просто, милая пири… после смерти Хуора я получил от него письма, их было много. Но одно звучало так: "Если сын вызовет тебя и будет говорить о своей девушке, возьми письмо из моего стола… — было точно объяснено, что речь идет именно об этом письме, — и передай его ей, чтобы она прочитала его при тебе". Что я и сделал. Я разговаривал с молодым императором, и он говорил о вас.

— Но я его совершенно не знаю, откуда он знает меня? — Тефия удивлено лепетала, она не знала, что вообще говорить и готова была разреветься. — Я не хочу с ним разговаривать… Я хочу увидеть моего Диймаса… Впрочем, он же тоже во дворце?

— Конечно, обещаю, что вы его увидите… — Рэдрик поднялся, — Если вы готовы, то я давно готов, прошу пройти со мной.

Тефия промокнула платочком набухшие глаза, помассировала у зеркала в прихожей веки, чтоб убрать ненужное покраснение и добавить пигмента, отчего веки обрели тени, а ресницы и брови чуть потемнели, сказала: "я готова" и они вышли из домика за минуту до того, как прислуга подала ужин.

Всю дорогу она подбирала слова, которыми объяснит наследнику, что она любит другого, что он тоже ее любит, и что, вообще, вся эта ситуация весьма странная, непонятная, и она согласилась на разговор, только потому, что ее попросил об этом его покойный отец. И вообще…

Что — вообще, она никак не могла придумать, но чем ближе она подходила ко дворцу, тем сильнее в сердце бушевал справедливый гнев. Ну и что, что он император?! Как он может ее любить? Нет, почему она должна согласиться стать его женой, если она любит другого? Да будь он хоть трижды императором и осыплет ее золотым дождем, она любит своего Диймаса, и только за него выйдет замуж! Что это за манера отбивать девушек у секретарей? В конце концов, он тоже не пустое место — он герцог Раавенский! И ничем не хуже даже самого императора. Если рыжий, можно отбивать?

Последняя мысль ее рассмешила, и у самых ворот замка она вдруг хихикнула в платочек.

Рэдрик, что шел чуть впереди, удивленно оглянулся, не понимая, что это могло вызвать смех? Но Тефия уже отмела глупые мысли, во дворце она еще ни разу не была и страшно волновалась. Она не видела ничего и никого, глядя в спину Рэдрика. Так они прошли мимо стражи у ворот, потом через длинную анфиладу залов, потом повернули в длиннющий коридор, освещенный заходящим солнцем. Двери, двери… около некоторых посты охраны, которые отдавали честь советнику и девушке в форме портовой служащей. Тефия не знала, как реагировать на эти знаки внимания и уважения, поэтому не реагировала никак. Она готовилась к серьезному разговору. Она смотрела на правое плечо Рэдрика и семенила следом. В правой руке она так и забыла платок. Высверливая взглядом дырочку в двойном шве куртки советника она подумала, что для визита во дворец, стоило бы переодеться, а не переться в рабочей одежде… хотя все друзья и говорили, что форма ей необыкновенно идет и подчеркивает красоту ее фигуры. Форма всем идет. Так сказал отец, когда она приехала к нему на остров после зачисления в штат карантинной службы главного порта страны.

Она продолжала идти, когда Рэдрик остановился, и поэтому больно врезалась носом в его спину. Караул у дверей стал смирно и отдал честь. Она повернулась к офицерам охраны и, глядя на их каменные морды, вдруг завелась. Ну, где этот император?! Сейчас она ему все скажет! И не посмотрит, что он Эленсаар! Двойные створки распахнулись, и навстречу ей выбежал Диймас. От неожиданности она бросилась к нему в объятия и разревелась. Рэдрик, стоящий за ее спиной, удивленно развел руками и улыбнулся, глядя в глаза императору. Вся его фигура и улыбка говорили: "я же обещал!". А Эрик гладил любимую по голове, по спине и шептал на ушко:

— Ну не плачь, успокойся, все хорошо… — он понимающе подмигнул старому советнику, и тот деликатно прикрыл двери, оставляя молодых вдвоем.

Тефия отстранилась и сказала обиженным голосом:

— Ничего хорошего. Он хочет, чтоб я вышла за него замуж!

— Кто? — удивился Эрик.

— Этот… император!

— Он сам тебе сказал это?

— Нет, — Тефия вытерла слезы и протянула Эрику смятое письмо Хуора, — его папаша. Он мне письмо прислал, просит прийти и поговорить хотя бы. Ну, я пришла! Где он? — Она подошла к зеркалу и снова начала приводить в порядок лицо.

— Кто? — Эрик развернул листок и принялся читать, и по мере чтения глаза его вылезали на лоб.

— Эрик шестой Эленсаар, кто ж еще? Я ему так и скажу, что люблю только тебя и ни за кого больше замуж выходить не хочу. — Тефия напрочь забыла, что с Диймасом еще толком на эту тему и не говорила. До нее вдруг дошло, что она первой призналась в любви, но краснеть было поздно, что сказано, то сказано. — А ты, что молчишь? Или ты не хочешь жениться и меня не любишь?

От смущения Эрик побледнел, потом покраснел… и сказал:

— Очень люблю, счастье мое. И очень хочу, чтоб ты стала моей женой.

Тефия исполнилась боевой уверенности. Вот теперь она не одна, а уж вместе они этого императора… она отошла от зеркала, побродила по комнате, Эрик не сходил с места, только поворачивался, не сводя с нее глаз.

— Ну? — спросила она. — Когда придет этот… — она его уже ненавидела. — Может, его нужно позвать? Он не знает, что я пришла?

Эрик подошел к девушке.

— Я ужасно соскучился по тебе. Хотел прийти в порт, но меня не отпустили.

Она погладила его по щеке, поцеловала.

— Бедный! Ты так занят? Может он себе нового секретаря найдет? Ты ж был у Хуора… ты можешь уволиться?

Эрик покачал головой.

— Боюсь, что нет…

— Я не могу больше ждать, Диймас, скажи ему, что я тут…

— Он знает. — Эрик повлек Тефию к небольшому столику и креслам, — садись. Мне нужно тебе кое-что важное сказать.

Она послушно уселась в кресло, в ожидании сложила руки на коленях, ногтем поскребла ткань форменных брюк, отколупывая непонятно как прилипшую рыбью чешуйку.

— В общем, я тоже получил указания от покойного императора, — Эрик запнулся, — от отца… Ты ведь знала, что я вырос, не зная, кто он. Мать всегда скрывала — это была государственная тайна. И когда я хотел уже бежать к тебе, Рэдрик посоветовал прочесть письма отца, и вот что я обнаружил, — он протянул Тефии уже раскрытый листок.

Она прочитала:

"Сын мой! Раз ты читаешь эти строки, значит, она — твоя любимая скоро придет к тебе. Отдай ей это письмо. Оно адресовано вам обоим.

Дети мои! Жизнь сложная штука. Так было нужно для империи, чтоб все кругом считали меня бездетным. Простите старика. Но это было дело государственной важности. Не стану распинаться в любви к герцогине Раавенской — Сибилле, я признателен ей за все и прежде всего за сына, за наследника. Все мы — участники больших политических игр. Это удел Эленсааров. И мы не можем ни выйти из игры, ни сдаться. Помните, мы — победители. Много лет назад я начал комбинацию, которая скоро завершится и моя смерть — тому подтверждение. Вы любите друг друга. Это замечательно! Женитесь! Тем более что теперь, когда молодой герцог Раавенский стал императором, ему можно не спрашивать на брак разрешения у матери. Ее весьма вредный характер доставил бы вам немало огорчений, соберись вы пожениться раньше. Теперь же все намного проще. Девочка, милая, надеюсь, ты простишь меня за все, и примешь все происшедшее в эти дни как подарок. Помни: счастливый император — счастливая империя! Несчастный император — тиран и деспот. Ты ведь не хочешь таких бед своей стране? Сейчас все зависит от тебя.

Любящий вас от всего сердца, ваш отец — Хуор."

Тефия положила листок на стол, лицо ее окаменело. Прочитанное требовало осмысления, а вот это никак не получалось. Сперва она рассердилась на Диймаса — обманщик! Потом, сообразила, что он сам ничего не знал и находится в одинаковом с ней положении. Потом она разозлилась на покойного императора — почему он решает за нее? Но опять успокоилась: императору можно, на то он и император, в конце концов… у него обязанность и привилегия. Наконец она подумала, что как ни крути, а, видимо, так ей было суждено. Полюбить этого рыжего парня, который тоже ее любит, и вставать сейчас в позу: не хочу быть королевой! — может, кто-то и оценит как очень благородный поступок, но любой, кто знает все нюансы — скажет: дура набитая, упрямая и капризная. Себе жизнь сломаешь и парню — молодому императору. Выходи замуж и будь счастлива, рожай наследников — Эленсааров и проживи свою жизнь в радости и любви.

Эрик напряженно смотрел на нее. Тефия относилась к женщинам-кошкам, на их лицах не отражаются эмоции, а так как нет хвоста, то определить, о чем они думают — невозможно. Она вышла из состояния ступора, встала и пошла к зеркалу, принялась вертеться перед ним и смотреть на себя с разных сторон. Эрик улыбнулся: она согласна. Да. Она все обдумала и поняла. Но торопить с ответом не стал. С минуту он наблюдал за любимой, потом подошел сзади и, обняв, поцеловал в шею. Она обхватила его голову руками и шепнула:

— Когда свадьба?

Он тоже шепнул, как выдохнул:

— Завтра!

— У меня же ничего не готово, — жалобно хныкнула Тефия. — Нужно папе с мамой сказать… разрешение… — тут до нее дошло, что нужно как-то сообщить родителям, что она ни много, ни мало, а вот так, срочным порядком — выходит замуж за императора, и это дело уже решенное, потому что свадьба завтра.

Эрик дернул колокольчик, вызывая дежурного офицера, но вошел Рэдрик, который, увидев лица молодых, все сразу понял.

— Мне нужно домой, — казала Тэфия, — вещи собрать…

— А я уж подумал, доесть остывший ужин, — пошутил советник. — Вам нельзя покидать дворец, милая эсса.

Тефия решила, что Рэдрик оговорился, и она его поправила:

— Пири…

— Нет, милая Эдельвис, статус невесты императора автоматически переводит вас во вторую касту. Вы теперь — человек номер два в империи. Привыкайте к этому.

Она растерянно повернулась к Эрику. Тот беспомощно развел руками.

— Это правила дворца и законы империи, они сильнее нас.

Следом за Рэдриком вошел дежурный офицер, остановился в ожидании приказа, переводя взгляд с Эрика на советника, но они оба повернулись к девушке.

— Приказывайте, эсса!

Она мгновенно включилась в игру и сказала просто:

— Принадлежности для письма и, пожалуйста, подготовьте курьера.

Офицер отдал честь и через минуту вернулся с письменным прибором, поставив его на столе, доложил:

— Курьер готов и ждет указаний.

Император и советник за спиной пишущей Тефии переглянулись. Все отлично! Хуор, как всегда, оказался победителем!

Проход по краю — продолжение

18:33, Время местное-21:30 в небе над Лидой,

высота 700 метров, летающая лодка древних.

Грид вел лодку на запад, удерживая ее в облачном слое. Он опускался все ниже, уже изрядно вымокнув и продрогнув от ледяной воды, из которой облака и состоят. Локкерт, свернувшись калачиком, лежал на дне в скапливающейся лужице конденсата и стучал зубами.

— Грид! Мы уже в Лиде?

— Я ничего не вижу! Спускаюсь!

— Я скоро тут околею, давай вниз! — Локерт пополз к борту, и попытался разглядеть в белом мареве хоть что-нибудь, но даже рука пропадала в плотном водяном пару. — Хоть бы крышу какую… что за люди были эти древние? Они что, не мерзли?

— Я не знаю, я пытаюсь нащупать у него что-нибудь типа крыши — ничего нет. Видимо, он не предназначен для полетов на высоте. — Грид по-прежнему стоял на коленях, навалившись грудью на костяной шар в основании шеи летающей лодки, обхватив его руками. Лодка вдруг дернулась вверх, крылья слева задрались, судно накренилось, а прямо у самого борта на расстоянии вытянутой руки, пронеслась темная громада скалы. — О! Это он сам!

Локерт, который только что чуть не выпал за борт, размахивал руками. Но Грид ничего не видел, во-первых спиной, а во-вторых белая пелена наполняла и лодку, они могли только разговаривать.

— Локк! Ты здесь!?

— Да, — только и смог ответить друг.

— Я подумал, что ты выпал.

Локкерт что-то неразборчивое пробурчал за спиной. Он вдруг принялся шарить по спине Грида, тот подергался "шекотно", и Локерт, положив руки на плечи друга, встал позади, глядя вперед поверх головы. Было бы куда.

— Грид, ты опускаешься?

— Ну да! — этот лебедь сообщает, что внизу земля, высота около километра до грунта, просто мы еще в горах и кажется, с погодой не повезло.

Словно в подтверждение его слов, борт лодки и сами маги почувствовали бегающие иголочки, волосы поднялись дыбом, видимость чуть улучшилась, туман пошел клоками, с борта стекали синие и фиолетовые искры. Отовсюду доносились удары, будто в колокол.

— Локк, пробей окошко в тучах! Хорошо бы видеть, куда садится.

Локерт принялся плести заклинание ясного дня, с поправкой на высокогорные условия, представляя прямо по курсу прямоугольник со стороной в полкилометра, он послал заклинание вперед. Туман начал таять, не прошло и пяти секунд, как оказалось, что крылатая лодка летит в тоннеле, который вдруг открылся в пасмурный вечер. Показалась зеленая мокрая трава, каменистые осыпи, скалы, валуны и горная речка, что вырвалась из ущелья, но норов на равнинный сменить не успела.

Вокруг лодки заплясали молнии, и лебедь как мог уворачивался от них, то сбрасывая скорость, то резко ныряя вниз. Управляя строптивым судном, Грид мысленно повторял "Вниз! Вниз!", шестикрылый лебедь неохотно спускался.

— Нужно сесть до жилья. Нам ни к чему давать объяснения лидийской полиции, на чем мы прилетели! — перекрывая гром и шум дождя, прокричал на ухо другу Локерт.

— Я понимаю! Он не хочет садится!

— Как это не хочет?

— Во-первых, эта лодка вроде как живая, или создана из настоящей птицы, — Грид говорил, не отрываясь от управления, — И еще у нее какой-то пунктик насчет посадки на землю. Запрет. Она не любит "нижний мир" — кажется, эта нелюбовь заложена древними. Каждый раз, когда я даю команду — вниз, он собирается сбрасывать "черную сеть".

— Тогда нам придется прыгать, — сказал Локерт. — Подводи его к воде, озеру или реке… я постараюсь смягчить падение.

Дождь, вечер и низкая облачность — о чем еще мечтать магам, которые больше всего не хотят, чтоб кто-нибудь видел, откуда они взялись. Шестикрылый лебедь, пошел над озером на бреющем полете, от него отделились два тела, связанные ремнем, и будто на невидимой веревочке плавно полетели к пузырящейся под ливнем поверхности озера. Как только люди покинули судно, лебедь взмыл к облакам, но начал таять, теряя перья, рассыпаясь на белые квадратики, и все это растворялось в воздухе.

В озере Локерт отстегнул друга и, загребая одной рукой, а второй удерживая Грида, выплыл на поверхность. Они легли на воду, лицом вверх и видели последние моменты жизни их воздушного кораблика.

— Вот и хорошо, — сказал Локерт, — одной проблемой меньше. Поплыли к берегу, водичка не наша.

Грид понял, да уж, на островах море теплое, а тут горное озерцо — вода ледяная. Он послушно греб, Локерт ему помогал, буксируя за собой, и вот они, уже околевшие совершенно, выбрались на каменистый берег. Локерт моментально поставил над ними воздушный купол, и, чтоб хоть немного обсохнуть, Грид принялся накалять камни. Они разделись, разложили одежду — сушиться, а сами, не думая ни о какой опасности — купол, окружавший их невидимой стеной, все равно, никого не пустит — решили немного поспать.

Грид обнял друга, лежавшего на спине, и задумчиво рассматривающего флюоресцирующие потоки дождя, стекавшие по куполу, устроился головой на его плече и задремал.

— Я вот думаю, Грид, — сказал Локерт, — а почему именно тебе удалось найти общий язык с этим лебедем?

— А ты заметил, что он инициировался под моей магией?

— Ну да… странно, я думал, что летание относится к магии воздуха, а не огня.

— У древних все не так, — пробормотал Грид, — ты не заметил? Мне кажется магия огня у них в основе, вспомни, что объясняла на лекциях Сибилла: "маги — тепловики, способны воздействовать на структуру материи, изменяя энергетическую насыщенность внутренних связей вещества…" — он процитировал, имитируя чуть резковатый, пронзительный голос герцогини Раавенской. — Это лежит в основе воздействия энергии мага на материю.

Локерт, не изменяя позы, проговорил:

— Магия огня на верхушке иерархической лестницы в магическом сообществе. Хорошо, что это не перенесено на касты в империи.

— Почему?

— Я не смог бы так вот лежать под одним куполом с магом из более высокой касты. — Локерт расхохотался.

— Ну и гад ты… — Грид не обиделся. — Еще раз так пошутишь, ухо откушу. Спи! — И добавил, — ноги почти не болят, отогрелись. Выспимся, пойдем к людям. Может, ливень кончится?

Ход конем

19:00; время местное-22:00. Северный Рипен,

Местечко Манзул — Особняк мастера Трегуша.

Особняк мастера Трегуша — самый большой дом в Манзуле. Мануфактуры Трегуша — это весь Манзул, овечьи фермы, суконные и кожевенные мастерские и домики работников. Расположенный чуть выше дороги от Крамеца до Деру, он занял важную стратегическую точку. Артиллерист сразу бы отметил доминирующее положение и контроль прилегающих территорий. Опытный глаз военного стратега мог бы заметить не случайно оставленные незастроенными площади, где удобнее всего было бы разместить орудия, чтоб контролировать дорогу. Но военные тут не появлялись, а мастер Трегуш — известный на весь Рипен промышленник, зачем ему держать под контролем дорогу Крамец-Деру?

Служба безопасности Рамбата оставила без внимания и тот факт, что среди работников Трегуша не было ни одного коренного рипенца или ханутца… все они переселенцы из Лиды, Пину или Вализы, согласно документам, а несколько семей приехали из Норскапа по приглашению самого мастера. Все вполне естественно, ведь приезжие готовы работать за меньшие деньги и не претендуют на гражданство. Условия, предоставленные наемным рабочим мастером, их вполне устраивают, а мастера устраивает старательность и терпение, с которым трудятся его наемники.

Сегодня утром Мастер спустился в подвал своего особняка и обнаружил рядом с большим металлическим шаром шкатулку. Еще вчера ее не было. Шар был, а шкатулка — нет. Он нисколько не удивился. Открыв посылку, он достал из нее цилиндрик с письмом, распечатал его и тут же при свете вечной свечи прочитал:

"приказ N 55. Х.".

Полученное письмо привело мастера в небольшое волнение, он развернул плечи, и орлиным взором поглядел в глухую стену подвала, как если б он смотрел на крамецкую равнину со смотровой площадки Манзула.

Он двумя руками поднял большой чугунный шар, весьма тяжелый не только на вид но и реально, прижимая его к животу, поднялся в большую гостиную и положил его на пол, после чего открыл потайной шкаф, там отпер сейф и достал пакет с цифрами 55.

Прочитав приказ, мастер Трегуш вышел из дома и направился к висящей на центральной площади стальной полосе — набату. Ударив в нее три раза, он стал ждать. За десять минут перед ним выстроился в две шеренги весь мужской состав его мануфактур — 120 человек. Спустя еще пять минут отдельно выстроились и 66 женщин. Если бы сотрудники безопасности хоть раз вот также собрали тружеников Манзула всех разом и в одном месте, они б заподозрили неладное. Но… эта муха пролетела мимо их уха…

Мастер Трегуш стоял в центре площади. Когда построение закончилось, он сделал знак, и две женщины прочитали заклинания "безветрие" и "закрытая зона", с этого момента ни один звук не выходил за пределы площади. В тишине было слышно только дыхание почти двух сотен молодых мужчин и женщин.

Трегуш поднял пакет на уровень головы.

— У меня две новости! Плохая и очень плохая.

По рядам пронесся выдох.

— Первая: император Хуор-первый скончался! — эта новость произвела эффект — в женской части собравшихся послышался судорожный вздох-всхлип. — Коронован наследник Эрик-шестой. Слава новому императору! — и сто восемьдесят ртов хором прокричали троекратно: Слава! Слава! Слава! — Последний приказ императора: День — Че! Наша миссия закончена! Завтра мы или погибнем или сумеем уйти из республики. Командирам отделений собраться в моем доме! Механикам начать сборку орудий. Строителям — создавать укрепрайон. До утра завтрашнего дня магией не пользоваться.

До позднего вечера Манзул превращался из мирного хозяйства в боевой форпост. На площадях появились баллисты и катапульты с паровыми толкателями. Небольшая группа занималась погрузкой готовой продукции — выделанных шкур и тюков с сукном. Все это предполагалось везти в направлении Деру, в обозе везли несколько бочек с маслом, нефтью и овечьим пометом.

В 22 часа полковник внешней разведки империи Эленсааров Миклас Трегуш запер дом и стал ждать. В 22:05 чугунный шар засветился, радужное свечение собралось в круг, из которого один за другим начали выходить… дети. Шесть мальчиков и девочек, одетых в легкие трико, они были бледны. Двоих прямо тут же вырвало, только из пустых желудков ничего не шло… потом из круга света вылетели ящики и пакет с гербом империи, и шар погас.

Трегуш хлопнул в ладоши. В гостиной появились женщины, они повели подростков приводить себя в порядок, ужинать и спать. Никто не задавал вопросов. Кто? Откуда? Зачем? Сами дети помалкивали, только осматривались, попав в дом непривычной архитектуры. Одна девочка спросила:

— Мы завтра поедем?

И женщина, что помогала ей переодеться, сказала:

— Да, все завтра, сегодня отдыхаете.

Иен Лоринэ голодный и от этого немного злой, все-таки не забывал говорить спасибо и пожалуйста, когда все шестеро сошлись в столовой и дружно гремели ложками и вилками. Все они теперь отлично понимали, почему женщина майор настрого запретила им есть перед отправкой. Однако когда ужин заканчивался, и путешественники сыто отваливались на стульях, Иен поглядел на Трегуша, безошибочно определил в нем старшего по званию, спросил:

— Можно спросить?

Трегуш улыбнулся.

— Ну, спроси.

— Где мы находимся?

— А что у тебя было по географии? — ехидно спросил Трегуш. И Иен на мгновение осекся и побледнел. Говорить, что два года он провел не в школе не хотелось. Но его выручил второкурсник Саармэ:

— У меня отлично!

— Ну что ж, вспоминайте карту! Мы находимся на северо-западном склоне большого рипенского хребта, на полкилометра выше дороги Крамец — Деру в двухстах километрах от Деру.

— Значит, мы в Рамбате? В Рипене? — подростки оживились. Они только сейчас догадались, как далеко их забросил телепорт.

— Да. А сейчас мыться и спать! Живо! В шесть утра подъем, завтрак и вы выезжаете! — Трегуш все это проговорил полковничьим тоном, но сказывалось долгое необщение с детьми, глядя на подростков, полковник невольно "таял". В империи его ждали свои дети и жена.

Обоз из Манзула вышел в полночь. Они до рассвета прошли полсотни километров в сторону Деру, потом свернули в лес квадратных сосен, проехали до просеки и начали свое дело. Просека среди пятидесятиметровых сосен — это условное понятие, просто широкая длинная поляна в сторону города, засаженная кустами. Это не дорога. О предназначении этой пустоши знали только специалисты — на расстоянии пяти километров в ней стояли башни светового телеграфа — системы военной и торговой связи. Главным врагом его был туман. Обозники принялись вырубать кустарник, складывая ветки в кучи, укладывать поверх штуки сукна, поливать их маслом, нефтью и овечьим пометом. Устроив несколько полос, обозники улеглись — ждать.

Одновременно с обозом через горы на север вышли два отряда по тридцать человек — мужчин и женщин с веревками, крючьями. Им приказ был добраться до четырех дня к Асахайскому перевалу.

В шесть тридцать утра из Манзула в сторону Деру вышли две повозки. В каждой сидели трое подростков и мужчина с женщиной.

Север Рипена был далек от военных действий. Флоты и армия его сосредоточились на юге. Трегуш ночью принял посыльного из Крамеца с новостями: Состоялся бой между флотом Рамбата и шестым флотом империи, республиканцы проиграли, они потеряли более двух десятков кораблей и около трех тысяч человек. Горные войска Рамбата ищут в южном Хануте императорский десант. Посланник империи вручил министру иностранных дел республики ноту протеста и ультиматум с требованием передать в качестве уплаты за причиненный ущерб острова Факиф и Варгу принадлежавшие когда-то Хануту, а теперь Рамбату. Третий флот уже блокировал к ним подходы республиканских судов и вроде как транспорты с десантом на подходе.

Трегуш, прочитав полученные данные, пожал плечами. Он никак не мог сопоставить происшедшие события с приказами своему подразделению. Хотя, как неплохой тактик, догадывался, что или на юге идет отвлекающий маневр или тут, на севере… но кто-то кого-то капитально дурит… и завтра все окончательно решится.

6:30 западное побережье Харанда,

полуостров Лавар, лагерь морского десанта

империи Эленсааров;

день второй правления Эрика шестого

Как и говорил капитан-командор, десантное судно подошло к полуострову Лавар на рассвете. Джигурда построил отделение. За ночь они познакомились, вспомнили общих знакомых, прошлись по местам службы, при этом не касаясь секретных заданий, что приходилось каждому выполнять. В целом сержант был доволен подчиненными. Все матерые, опытные бойцы. Разговаривать больше было не о чем. До полуночи занимались примеркой и подгонкой снаряжения. Потом — сон. В момент выгрузки на берегу бился в путах и сетях непривычно длинный и тощий дирижабль, больше похожий на заостренную с двух концов палку. У головного конца крепилась командирская рубка, длинным тоннелем соединенная с моторным отсеком. Десантникам предлагалось занять места именно в этом тоннеле.

Небо над Харандом было ясным, занималась заря. Джигурда был здесь лет пять назад, и все коренным образом изменилось. Хотя и тогда побережье было более живой зоной, чем материковая часть, тут и воздух был почище и кое-какая живность и растительность нормальная, однако серо-желтое марево висевшее над страной производило удручающее впечатление. Не случайно наименование этих земель — Харанд всегда сочеталось со словом прОклятый. Сержант не считал себя религиозным человеком. И хотя уже давно существует теория, что неприемлемые условия для жизни тут возникли из-за каких-то магических игр с погодой, тем не менее, известной была и старинная притча о проклятии Нэре, будто павшем на эту землю за грехи ее жителей. Джигурде, как военному, первая причина была доступнее и понятнее. Маги они такие… дай волю, оставь без присмотру — такого наворотят и за тыщу лет потом не расхлебаешь.

Сержант прошелся по берегу. Подчиненные грузили в дирижабль доспехи и мешки, что приказал взять с собой капитан-командор.

Джигурда крикнул:

— Строиться! — двенадцать бойцов образовали идеальную линию в тени дирижабля. — Сержант подошел к капитану, отдал честь и сказал: — Капитан! Отделение имперского десанта к выполнению задания готово.

Капитан-командор в ответ протянул Джигурде запечатанный цилиндр.

— Это приказ императора, прочтешь в пути. Там все подробности.

Джигурда понял, что капитан ему жутко завидует и хочет быть рядом, но… они обнялись, и прозвучала команда:

— На погрузку!

Фаловые заняли места у крепежей и синхронно по команде стартовых обрубили удерживающие летающую громадину канаты. Дирижабль пошел вверх. Почти сразу из моторного отсека вырвались клубы пара, гребные винты сперва медленно, провернулись, затем все быстрее… с неба послышалось гудение… дирижабль уходил на юго-восток. Ему предстояло пересечь проклятые земли Харанда, освещенные рассветными лучами. На небе ни облачка. Капитан-командор из-под руки наблюдал за серебристой звездочкой в еще темном небе, в которую довольно быстро превратилось воздушное судно.

Десантники сидели на лавках и, расставив колени, смотрели себе под ноги, через прозрачный пол на землю, некогда серо-коричневую, а теперь покрытую молодой зеленью. С высоты отчетливо были видны занесенные песком и грунтом города. Кое-где каменные конструкции под холмами обрушились, и появились черные провалы.

Джигурда достал цилиндрик с приказом. Печать Хуора. Стукнул об коленку торцом, вытряхнул скрученные листки.

"Приветствую, сержант! — старый воин будто услышал голос императора, с которым они в Лиде выпили не одну бутылочку хорошего вина. Хуор всегда был прост в общении и умел ценить друзей. Джигурда потряс головой и продолжил чтение. — Вы летите над Харандом. Погляди вниз. Нравится? Мне тоже. Огромная земля. Брошенная полторы тысячи лет назад. Всяк солдат — знай свой маневр. Помнишь? Так вот, сержант, через несколько часов ты высадишься на асахайском перевале. После зачистки со стороны Рипена к вам подойдет отряд под командованием полковника Трегуша. С ним будут шесть подростков, одного ты знаешь. Тот самый парнишка, которого ты охранял на Гнейсе. Двое из четверых — маги воздуха. Четверо — огня. Эту четверку ты должен проводить в подвал "горного гнезда". После моей бомбардировки там только и осталось — подземелье. Трегуш передаст магам инструкции. На все у них шесть часов. Если им не удастся сделать порученное, забирайте всех и отходите в Харанд, за это время к вам подойдут еще дирижабли с десантом. Но я об этом даже не думаю. Все получиться. Я верю. Мальчишка твой — вся надежда на него.

Удачи в бою, солдат!

Хуор Эленсаар.

Джигурда свернул листки и сунул их обратно в пенал. Он не бывал в "горном гнезде", но слышал рассказ Хуора, когда тот изрядно выпил в бытность свою строителем плотины. Бывший майор так ярко рассказывал о тех событиях, что сержант будто побывал там. И сейчас летел, чтоб воочию увидать место бесславной победы. Он принялся, как и его бойцы, смотреть под ноги на возрождающуюся землю.

Рокировка в длинную сторону

10:00 Остров Саармэ, 5 причал,

церемония похорон Хуора первого.

Гроб с телом покойного императора стоял под специально построенным навесом у пятого причала и к нему нескончаемой вереницей тянулись жители империи, специально приплывшие на Саармэ, чтоб попрощаться с покойным. Рядом с гробом стояли родные и близкие покойного императора: Граф Рэдрик, молодой император Эрик шестой с невестой, его мать — герцогиня Раавенская и другие официальные лица. Для участия в церемонии прибыли посланники и главы союзных с империей государств. Также засвидетельствовать почтение прибыл из резиденции и посланник республики Рамбат. Посланник был сильно опечален гибелью своего сотрудника и тем, что все порты в связи с объявленным чрезвычайным положением закрыты, и он лишен связи с материком. Он старательно выполнял все, предписанное протоколом, произнося заученную фразу:

— Смерть императора для всех нас большая потеря, — как вдруг протокол был нарушен.

— Не надо лицемерия, посланник, ведь его убили по вашему приказу.

— С чего вы взяли? — лицо посланника пошло пятнами, — я не имею никакого отношения к этому делу.

Эрик шестой, сжимая зубы от нахлынувшей ненависти, сделал шаг к посланнику и следом качнулась охрана.

— Не надо лжи, посланник, о планах Рамбата, как убить моего отца — известно всем, даже чайкам. Не нужно отрицать очевидного.

Посланник стушевался. Диалог происходил в присутствии глав других дипломатических миссий, и он стремительно терял лицо.

— Не стану спорить, Ваше величество, мы в разном положении, но я лично перед вами не виноват. Это политика.

Эрик еще ближе наклонился к посланнику и сказал, так чтоб слышал не только он:

— Сегодня же вы покинете империю. И разбирайтесь у себя в том, кто виноват, что Ваша республика потеряет в качестве компенсации за убийство моего отца два острова. И уже потеряла флот. Уходите!

— Но я же приглашен официально, — попытался возразить посланник. Быть выгнанным с церемонии на глазах у всех — позор.

— Вы приглашены, да, — Эрик смаковал ситуацию, — чтоб быть с позором изгнанным и с церемонии и из империи. Уходите! — он повернулся к охране, — проводите господина посланника в его резиденцию, — повысив голос, он добавил: — сутки на сборы и вон из страны!

Церемония нарушилась, посланника провожали насмешками и улюлюканьем. В старину после такого кончали самоубийством. Карьера дипломата Борна — уничтожена. Наконец все успокоились, похоронная команда подняла гроб с телом и понесла на корабль — на личный рейдер императора Хуора "Эрик пятый Эленсаар", названный так в честь брата. Оттуда гроб будет перенесен на деревянный остов старинного судна и выведен в открытое море. Такова последняя воля усопшего. Так он хотел попрощаться с любимым кораблем. Гроб установили на специальное место на палубе. Под звуки государственного гимна, рейдер подошел к деревянному каркасу бывшего императорского линкора "Стремительный". Почетный караул перенес закрытый гроб на линкор и вернулся обратно на рейдер.

Никто не расходился. Все ждали, пока в море поднимется столб дыма. Под гимн империи Хуор первый вместе с кораблем погрузился в пучину. На этом месте остались венки и масляные пятна от сгоревшей древесины.

Рэдрик повернулся к императору.

— Вечером свадьба, ваше величество. Приглашения разосланы.

Эрик обнял Тэфию и поцеловал в висок.

— Да! Все грустное позади — в море. Давайте веселиться!

— Абсолютно согласен, — граф сделал паузу, — но через час заседание военного совета и вам надлежит на нем быть. Вы — главнокомандующий, а страна в состоянии войны.

Императорская семья поднималась по лестнице к замку. Рэдрик видел, как не хочется Эрику расставаться с невестой, но дела государственные выше личных желаний.

— Я буду обязательно.

Родители невесты прибыли на Саармэ еще ночью. Папа переживал дольше мамы. Она как-то легко отстранила сообщение, что дочь выходит замуж за императора, сосредоточив внимание на самом факте выхода замуж, и увлеченно принялась готовить дочь к свадьбе. Кое-как пережив первый шок от письма Тефии, архитектор островов Тарик Эдельвис буквально влекомый супругой, прибыл на Саармэ. Однако он не забыл надеть парадную форму и награды. В общем, семья невесты оказалась весьма достойной и уважаемой в империи. Хотя кое-кто и морщил конопатый носик, но весьма мило поздоровался с будущими родственниками. Эрик стоял рядом с матерью, и когда их никто не слышал, говорил:

— Мама, не надо спеси. Ты тоже не герцогиней родилась.

Сиби улыбалась уголками рельефных губок и также тихо отвечала:

— Но я родила наследника престола и надеялась, что он подберет себе жену из элиты империи.

Эрик кивал на приветствия и также уголком рта парировал:

— А папа одобрил мой выбор.

Сиби сквозь зубы процедила:

— В общем, она привлекательная девочка, в его вкусе.

На том и закончили прения по данному вопросу.

После похорон состоялось экстренное заседание военного совета. Вел его граф Рэдрик, как душеприказчик покойного императора. Он вызвал начальника караула и приказал внести сундук императора.

— Господа генералы! — начал граф. — Покойный император оставил нам в наследство войну с республикой Рамбат. Но! — он поднял палец, — Эту войну начали не мы и это факт. Первый ход в этой партии сделали они. — Генералы молча внимали. — И этот ход — убийство императора. Помощник начальника дворцовой стражи — резидент Рамбата, арестован и дал показания. Правительству республики объявлена нота протеста. Должен сказать, что Рамбат надеялся, будто с безвременной кончиной бездетного императора страна погрязнет в хаосе. Они забыли, что династия Эленсааров насчитывает уже не одну сотню лет, что империя построена их гением, и переиграть его невозможно. Не скрою, я был поражен, когда за сутки до смерти император объявил наследника. Человека, которого мы все хорошо знаем, любим и уважаем. Человека, которому Хуор всецело доверял. — Граф сделал поклон в сторону Эрика. — Но! — он снова поднял палец, — он предвидел такой финал своего правления и приготовил республиканцам большой сюрприз. — Офицеры охраны принялись доставать из сундука папки с именами генералов и разложили их на столе. — Я прошу вас, господа ознакомиться с приказами, — он добавил: — молча! Думаю, точным исполнением последней воли покойного, мы продемонстрируем нашу преданность империи и суверену!

Один из генералов поднял руку.

— Можно вопрос?

— Конечно!

— Я хотел бы узнать: а кто такой генерал Алхор Раслеен, которому я должен передать шесть дивизий? И почему его нет с нами? — остальные генералы тоже посмотрели на графа, который молча распечатал пакет и достал листок:

— Господа! На этот вопрос ответит сам император: Военному совету империи. Я, ныне покойный император Хуор-первый, назначаю генерала Раслеена командиром экспедиционной армии и наместником на оккупированной территории. Довожу до сведения совета, что Алхор Раслеен является владельцем Раслеенского архипелага, герцогом, выпускником военной академии Саармэ, где еще по приказу Эрика пятого учился под вымышленным именем. Все необходимые документы о назначениях и наградах находятся в канцелярии генерального штаба и архиве министерства обороны.

Хуор первый Эленсаар.

Рэдрик закончил чтение.

— Теперь все вопросы исчерпаны?

Этот военный совет был самым странным в истории империи. Генералы, не проронив ни звука, читали приказы. Поднимались и выходили. Наконец в зале совета остались только граф и император.

— Я хотел спросить, — сказал Эрик, — неужели вам дорогой граф не хочется открыть последний конверт императора?

— Я не люблю читать интересные книги с конца, ваше величество. Сейчас, волею Хуора мы все участвуем в интереснейших событиях, и если мы начнем заглядывать вперед, то невольно нарушим планы императора. Даже желая ему помочь. Знания должны быть своевременны и своеместны. Это странное слово родилось внезапно, но очень точно отражает суть стратегической информации. Впрочем, вы Эленсаар, вы ж не начинаете шахматную партию с конца, не так ли?

Эрик покачал головой.

— Мы играли с отцом вечерами, но всякий раз партии оставались недоигранными. Как вы думаете — почему?

— А я ему всегда проигрывал, — усмехнулся Рэдрик, — один раз была ничья, так я радовался как ребенок. Думаю, он мне поддался. А недоигрывал? Полагаю, не хотел проигрывать секретарю.

Эрик задумался, а Рэдрик обратился с просьбой:

— Я хочу извиниться, ваше величество.

— За что?

— Я покину вас в самом начале свадьбы. Поэтому заранее прошу простить и отпустить.

— Почему?

— Вы будете смеяться, но это по приказу Хуора. Уже последнему.

— Можете посвятить меня в него?

Рэдрик пожал плечами:

— Он малопонятен, как и почти все его приказы последних дней. Лично мне перегнать его рейдер "Эрик пятый" к "острову врат". Корабль должен стоять на рейде острова в двадцать ноль ноль. Но не выполнить или задержать выполнение — я не могу.

13:00 Второго дня правления Эрика шестого

Лида, порт Хабиг, управление безопасности герцогства,

местное время 15:00, внутренняя тюрьма.

Стражники сидели напротив задержанных и в руках их были легкие, на вид игрушечные самострелы с миниатюрными стрелками, на которых грозно блестели изоларовые наконечники. Ранение такой стрелкой в любую часть тела для мага равносильно смерти. Он становится беспомощен. Сплав моментально блокирует магические способности.

Локерт и Грид сидели на лавке напротив стражи, зажав руки между колен. Стоило кому-нибудь из них хоть чуть-чуть пошевелиться, а тем более попробовать освободить руки, как стражники настороженно поднимали самострелы.

— Нос чешется! — сказал Локерт, — мне только нос почесать!

Лидийские стражники не ответили.

— Терпи, Локк, у меня тоже чешется, я ж терплю…

— А что у тебя чешется? — спросил Локерт, дико гримасничая.

Грид не ответил, опустив глаза.

— Ну, тебе проще, все рядом… почешись, они и не заметят…

— Нет, на это я пойтить не могу, — прошептал Грид, — буду страдать вместе с тобой…

Они ждали следователя. Их взяли на рассвете голенькими и сонными. Маг в составе отряда стражников без труда развеял локертов купол, и маги почувствовав вместо мягкой воздушной перины камни и траву под боками, мгновенно проснулись. Они только подняли руки, чтоб разобраться с незваными гостями, но плотный круг стражи, ощетиненный изоларовыми стрелами, моментально принудил их к сдаче.

Им дали одеться. Изъяли послание Хуора к Аните. Грид, прыгая на одной ноге и стараясь второй попасть в жесткую кожаную штанину, спросил у командира:

— В чем нас обвиняют?

— Пока в незаконном переходе границы, — ответил стражник, — а еще за использование магии без лицензии. Но это мелочь, вы ее не продавали, использовали для себя, а вот извращенчество у нас наказывается очень строго.

— Какое извращенчество? — спросил Локерт.

— Вы нагишом лежали в обнимку, вот какое… мужеложство, гомосексуализм. В герцогстве с этим строго.

Грид закончил одеваться и спросил:

— И у вас тут нет извращенцев?

— Может и есть, ответил стражник, но они себя не афишируют и нагишом на улице не спят, да еще в обнимку.

— Да не было у нас ничего! — заорал Локерт, — Мы из империи с посланием к герцогине, нам срочно нужно ей доставить письмо от императора!

— Разберемся, — сказал стражник. Магам надели специальные перчатки на руки — изолирующие каждый палец и скованные короткой цепью. Друзья поняли, что спорить бессмысленно. Тридцать свидетелей их почивания под прозрачным куполом могли показать, что маги были обнажены и спали обнявшись. А уж было чего или не было, пускай следователи доказывают. На то они и следователи, чтоб копаться в головах и определять, где правда, а где ложь.

До полудня их куда-то везли, практически не общаясь. На вопросы не отвечали. Только, когда высаживали из крытой повозки, командир отряда ответил на вопрос, где они:

— Вы в Хабиге, окружное управление безопасности. — Больше им никто ничего не говорил. В камере их посадили под присмотром двух охранников с оружием, освободили руки, но предупредили: "малейшее подозрение на магию и их пристрелят", спать тоже не разрешили, да им уже не хотелось.

От неудобной позы маги приходили в бешенство, но оно также быстро проходило, при взгляде на оружие стражи. Наконец, Грид не выдержал и заплакал.

— Ну, когда придет ваш следователь? Мы не будем колдовать, ну честное слово! Я лечь хочу! Я устал так сидеть…

Локерт бешено поглядел на стражу.

— Вам что, трудно позвать старшего? Мы же свои! Из империи, мы не шпионы! Принесите изоларовые браслеты, наконец! Это издевательство!

— Дорогое удовольствие, изоларовые браслеты! — донесся женский голос. В камеру вошла очень высокая женщина. Маги смотрели на нее снизу вверх. Она, усмехаясь рассматривала их. — Опасного мага дешевле пристрелить. Не так ли говорил братец?

Локерт терялся в догадках, он пожал плечами и сказал.

— Я не знаю, что вам говорил ваш братец, но это правило работает в империи. Мы все знаем об этом.

Грид мутным от слез взором смотрел на женщину как на богиню.

— Вы тут главная? Вы — следователь? Прикажите им разрешить нам поменять позу, я уже не могу… спина болит, плечи.

Женщина жестом удалила стражу, кто-то мельтешил за ее спиной. Она наклонилась к Гриду:

— В общем, я здесь главная, сынок. Садись, как хочешь.

До Локерта дошло, что это и есть герцогиня Лидийская Анита-Амра. Он никогда не видел живого императора, только картинки, но общие черты угадывались. А рост у Эленсааров у всех был — весьма большим. Но то, что для мужчин было естественно, у этой женщины выглядело сногосшибающе. Когда Анита сказала "сынок", маги сообразили, что ей около ста лет, но выглядела она максимум лет на сорок.

— Вы доставили письмо, господа посыльные. Успели. Мне вручили послание уже на корабле. — Она повернулась к свите, скрывающейся за дверями в коридоре управления, — гостей привести в порядок, накормить, показать лекарям. Я возвращаюсь в столицу. — Она снова повернулась к уже вставшим магам, разминающим пальцы. — У меня есть к вам ряд вопросов, господа. Но чуть позже и не здесь.

Дальше все как в сказке. Баня, кормежка, и почетный караул. Грид давно перестал плакать, еще когда его мыли и осматривал лекарь, определивший ушиб позвоночника, трещины и легкое обморожение стоп. Мага буквально поставили на ноги за час. И вот они чистые, сытые, в целом довольные тем, что успешно выполнили приказ, явились пред светлые очи правительницы.

Анита встретила их в своей резиденции стоя, но сразу села. Маги остановились перед ней на расстоянии десяти метров, согласно этикету.

Она взяла со столика послание Хуора и, глядя на магов, вдруг начала его читать:

— Этот листок — личное. А вот этот для вас: Указ императора Хуора первого Эленсаара

О награждении лейтенантов воздушного флота империи: Командира разведдирижабля "Повелитель ветров" Локерта Прегнанэ и старшего механика Гриденара Ферга орденами империи "За мужество" и производстве в звание капитан-лейтентов досрочно. Приказ довести до личного состава флота.

Главнокомандующий Хуор. — Она положила листик обратно. — Поздравляю, мальчики!

Мальчики развернули плечи и, надувшись, как Норскапские бойцовые петухи, хором отрапортовали:

— Служим империи и императору!

Маги, не обсуждая, вдруг поняли, почему послали именно их на "Повелителе ветров" — дирижабле, который так легко было засечь любому магу на земле. Но они не обиделись. Служба есть служба, в конце концов — Боги им благоволили.

Анита взяла еще один листочек и, прищурившись, поглядела на магов.

— Есть еще один вопрос, от моих магов к вам. — Локерт и Грид насторожились. — Вы на первом допросе показали, что вас сбили еще над Ханутом, и вот загадка: как вам удалось за пять часов преодолеть больше двухсот километров? — она подняла палец, останавливая Локерта, — Если магией вы для этого не пользовались? — Локерт ковырял сапогом паркет приемного зала. — А главное — как вы уничтожили две роты рамбатских солдат, опять же без магии? — Маги переглянулись. Грид поднял брови, отдавая инициативу Локерту "ты старший — я бы ей, лично, рассказал", говорил его взгляд.

Локерт сделал шаг вперед.

— Госпожа Анита, это столь большая тайна, что я могу доверить ее только вам. — Анита поманила его пальцем. — Но не вслух. Я напишу, а как только вы прочтете, Грид уничтожит запись.

— Пиши.

Локерт встал на одно колено у столика и на листе быстро написал: "Мы обнаружили летающий город древних, там взяли лодку и на ней прибыли в Лиду." Он показал эту запись Аните, и как только она прочла, листик сгорел в руке Локерта.

Анита задумалась.

— Это так невероятно, что я готова поверить. Тем более, что проверить это просто. — Она позвонила, и вошел лакей. — Дежурного офицера и карту Ханутско-лидийской границы!

Через несколько минут карта была доставлена, и Локерт уверенно поставил крестик в месте падения гондолы дирижабля.

— Это здесь, госпожа Анита, но тут отвесные обрывы и стены с отрицательным углом. Я не специалист по хождению в горах, и рекомендую высаживать десант, горы там не выше четырех тысяч метров. Обычный дирижабль поднимется на такую высоту.

Анита отдала необходимые распоряжения, отменив и возвращение в столицу. Она распорядилась, пока готовится экспедиция в горы, накрыть обед для нее с магами и потребовала оставить их одних.

Грид и Локерт не успели проголодаться, потому приняли приглашение сообразив, что герцогиня хочет с ними поговорить о городе. Анита начала без предисловий.

— То, что вы кое-что знаете о летающих городах, меня не удивляет. Сборники народных сказок издаются во всех странах на континенте и, наверное, за морями — тоже. Там, конечно много наврано, но главная правда в том, что они действительно были. Чтобы понять грандиозность событий того времени, представьте себе силу магов, способных поднять в небо такие громады, — она помолчала, — Да, сложно представить, как сложно представить и силу пророков, которые их обрушили. Это было очень давно. На заре рождения мира. Летающие города были злом. Хозяева — тираны, жители их верные слуги и воины были жестоки и послушны. Так гласит старая легенда — ее стараются не включать в сборники, ибо она раскрывает массу мерзостей того времени. Ни к чему детям читать о таком. Я узнала об этом, уже став герцогиней лидийской, в библиотеке мужа сохранились древние рукописи. Но, прочитав, сомневалась. Даже не столько сомневалась, сколько подумала, что слава Богам, те времена давно минули. В рукописи же было сообщено главное: летающих городов было пять и все пять были сброшены. Один упал в море, три других на землю, а пятый исчез. Его следов найти не могли. Ваша находка — огромная опасность для всего мира.

— Рано или поздно, его все равно бы нашли, — сказал Локерт. — Нам просто повезло.

Анита кивнула.

— Поэтому, я задержу вас на некоторое время, прежде чем отправить домой. — Грид "поднял уши". — Вы должны возглавить экспедицию и найти этот город снова. А главное — на месте придумать: как сделать так, чтоб к нему уже никто не мог добраться, во всяком случае, в ближайшее время. Слишком неспокойно в мире, и слишком велик соблазн.

16:00 пограничный пост Асахи, развалины

Крепости "Горное гнездо".

"Стремительный" подходил к перевалу на малой скорости, укрываясь в тени горного кряжа, что прикрывал Асахайский перевал с юго-запада. Дирижабль опустился на единственную более-менее пригодную площадку, вцепившись в валуны якорями. Десантники молча, начали выгрузку. В больших сетках спустили доспехи и оружие, снаряжение для гор, и мешки с дымовыми шашками.

Переход до погранпоста занял не больше получаса. Десантники поднялись в скалы выше лагеря Рамбатских стражников и осмотрели его. Джигурда считал вражеских бойцов, стараясь вычислить, кто из них маг. Он дал команду четверым стрелкам с арбалетами занять позицию и ждать команды, еще семеро принялись зажигать дымовые шашки и закидывать их на скалы в расщелины. Через десять минут лагерь накрыл плотный туман. Среди десанта не было магов, чтоб обнаружить противника, все было проще, на мага укажет сам туман, а точнее воронка, когда он примется его развеивать. Меньше всего Джигурде хотелось устраивать резню, но оставлять в живых мага — нельзя, искалечить, отрубить руки… равносильно смерти. Легкая смерть, все что мог для него сделать сержант. Наконец стрелки увидали характерное завихрение воздуха и воронку, острым концом точно указавшую где в лагере маг. Его не было видно, но четыре щелчка, короткий вскрик и двенадцать головорезов в сверкающих изоларовых доспехах вынеслись из-за валунов на растерянных и сонных стражников.

— Сдавайтесь, и будете жить! — взревел Джигурда. Его еще не было видно в клочьях дыма, но длинный меч, мельтешашие в лучах заходящего солнца отражения от доспехов, произвели впечатление, будто на пост обрушилась огромная армия бронированных монстров. Рамбатцы решили сдаться "превосходящим" силам неизвестного противника.

Имперцы быстренько повязали всех, нашли вполне подходящее помещение под временную тюрьму, затолкали туда ничего не понимающих пограничников, и принялись встречать гостей. На всю операцию было затрачено еще полчаса.

Не прошло и десяти минут, как со стороны Рипена показались две повозки с измученными долгой дорогой магами-подростками. Четверо взрослых, сопровождавших их, доложились сержанту о выполнении задания и присоединения к десантной группе. Сержант с заместителем и подростками устроились в одном из домиков. Пост не вышел на связь. То есть в Деру не было получено световым телеграфом рапорта, что все в порядке. Значит, скоро пожалуют гости нежеланные. Сержант достал пакет, на котором было написано: "Вскрыть в 17:00 на Асахайском перевале".

В пакете был приказ для Джигурды и еще один пакет на котором аккуратным, явно не Хуоровым почерком было написано: "Инструкция магам". Сержант прочитал приказ: "Сразу по прочтению, отведи четверых магов-тепловиков к развалинам крепости. Позади восточной стены увидишь вмонтированный или вросший в скалу черный монолит высотой порядка пятидесяти метров и шириной пятнадцать. Монолит закрашен серой краской, имитирующей поверхность скалы, однако после бомбардировки полувековой давности на краске есть сколы, и видна черная гладкая поверхность. Дальше: оставишь магов у монолита, передав им приложенные к приказу инструкции. Со стороны Рамбата вас будут атаковать, задача: не подпустить противника к магам, дать им возможность спокойно работать.

Хуор.

Сержант не удивился, что в приказе нет уже титула, да и выглядит он скорее, как просьба, чем приказ.

Он осмотрел утомленных мальчишек и девчонок, подбадривающее им улыбнулся, потрепал за плечо Иена, как старого знакомого.

— Пойдемте, пока светло, у нас мало времени. Есть хотите? — Чуть не забыл Джигурда. Все покачали головами. — Ну и славно, В общем так, кто из вас воздушники? — Брат с сестрой подняли руки. — Молодцы, одевайтесь теплее, вас сейчас поднимут в горы. Сотворите нам хороший туман… по ту сторону перевала. — Сержант показал на территорию Рипена. — И только! В бой не ввязываться. Все поняли? — Двойняшки кивнули. — Вот и хорошо.

Воздушники ушли, их опекали доставившие мужчина и женщина из Манзула.

К монолиту вышли за полчаса. Джигурда осматривал место асахайской бойни. Памятник погибшим. Обойдя развалины крепости они нашли искомое. Слишком ровная стена. Джигурда подошел к ней, нашел несколько длинных черных ссадин. Монолит был холоден. Солдат, далекий от магии, ощутил обжигающий холод. Маги остановились на расстоянии. Иен покрутил головой, осматриваясь.

— Дядя Джигурда! Тут антимагия!

— Что значит?

— Очень холодно! Тянет силу!

— Ну, так отойдите пока, вот вам инструкции, разбирайтесь! — он дал Иену тетрадочку. Тот открыл первую страницу и прочитал: "Вероятные причины активации врат с использованием магии огня, отчет студентки третьего курса кафедры магии тепловых процессов университета Саармэ Сибиллы Траален"

— Ребята! — сказал Иен, — Кто такая Сибилла Траален? Третьекурсница из вашего универа?

Студенты подтянулись к нему, заглядывая в тетрадку.

— Мы такой не знаем! — озадачились студенты.

Сержант поглядел на начавших работать магов и сказал:

— Пойду, там скоро заварушка начнется. У вас на все три часа!

19:50. Остров Звездных врат, архипелаг Рааавен,

Борт рейдера "Эрик пятый".

Генерал Саббат ждал. Заканчивался план "Переход". Все проливы кругом острова врат были заполнены транспортами с солдатами, готовились к выгрузке машины на паровом ходу, довольно непривычные для имперцев. На островах их использовать не приходилось. Паровые машины создавались по секретному приказу Хуора. И вот сейчас колесные монстры плавучими кранами перегружались на берег. Генерал подошел к причалу, из-под руки поглядел на пролив, где между громадами транспортных судов пробирался похожий на катер рейдер императора. Полученный им приказ гласил:

"В 20:00 передать командование экспедиционной армией генералу Алхору Раслеену. Генерал прибудет на моем рейдере. Хуор первый Эленсаар"

Генерал уже привык ни на секунду не сомневаться в точности выполнения Хуоровых приказов. Если император сказал, что генерал прибудет на рейдере в восемь вечера, значит, так оно и будет. Осталось дождаться, пока кораблик пришвартуется.

Наконец борт рейдера коснулся пирса, с палубы перебросили трап и на пирс сошли двое. В одном Саббат сразу узнал графа Рэдрика, второй мужчина был ему незнаком. Чуть постарше Рэдрика, на вид ему можно было дать лет пятьдесят пять — шестьдесят, но рост, походка! Саббат подумал, что где-то видел уже его, но где? Незнакомец протянул генералу предписание.

— Алхор Раслеен! — сказал он хрипло, — Согласно приказу императора прибыл для выполнения задания.

Саббат изучал Алхора и его не оставляло ощущение дежа-вю. Он принял предписание, прочитал и расписался.

Граф Рэдрик молча стоял рядом с довольно безучастной физиономией, пожалуй, слишком безучастной. Он явно знает больше. Саббат пристально поглядел на графа. Во взгляде вопрос: "Ну, и кто это?" В ответ взгляд Рэдрика ответил: " Догадываться запрета не было".

Генерал Раслеен, читавший приказы императора о порядке вторжения, не поднимая глаз, сказал:

— Рэд, хватит уже глазками стрелять. Меня зовут Алхор Раслеен, и никак иначе! — он тяжелым взглядом уперся в Саббата. — Вопросов быть не должно!

Саббат, одуревший от догадки, задохнувшись от восторга, отдал часть и сказал сдавлено:

— Так точно, ваш… господин генерал! Вопросов нет!

— Вот и хорошо! — без улыбки сказал генерал Раслеен, — Что с вратами?

— Пока молчат!

Генерал помрачнел.

— Будем ждать. Есть вести с побережья?

— Да, высадка идет полным ходом на всем протяжении. На островах два батальона заняли круговую оборону, республиканцы пытаются их выбить.

— Хорошо, пошлите им дирижабли с продовольствием… хорошо, если один собьют… пускай республиканцы убедятся в серьезности наших притязаний на эти острова. Мне нужен только Факиф.

Алхор повернулся к Рэдрику.

— Напомни, нота уже вручена?

Рэдрик тут же ответил:

— Как раз в это время должна происходить церемония вручения в Тарборне.

— Должна или происходит?

— Кто может точно что-либо говорить за республиканцев?

— Что еще происходит?

— Диппочта от герцогини Лидийской!

— Ну?

— Маги добрались! Есть новости. Подробности позднее, герцогиня магов использует в собственных целях. Рамбатские сосредоточили на южной границе две трети своей армии. Одна треть на марше движется в Ханут.

Тут Алхор улыбнулся и сказал:

— И это правильно!

В этот момент пирамида с черной щелью вдруг дрогнула и осветилась изнутри!

— Слава Богам! — прошептал Рэдрик, — им удалось!

— Слава нашим магам… — прохрипел генерал Алхор, — я в них не сомневался. Рэд, у меня что-то с голосом. Отдай приказ к переброске!

Колонны солдат двинусь к вратам, пропадая в черной щели.

Финал

20:00 Асахайский перевал.

Маги ивинсолской военной школы Рамбата шли позади штурмовой группы. Они без особого труда разгоняли туман, но тактика использованная десантниками при захвате поста, оказалась удачной и хорошо сработала в этот раз. Кто-то в генеральном штабе Рамбата если и не разгадал планы Хуора, но решил подстраховаться. Поэтому, как только прервалась связь с постом и Деру, из Ивинсола вылетели курсанты. Дирижабль их шел просекой, той самой, где создавали большой дым обозники из Манзула. Сбить дирижабль им не удалось, поэтому диверсанты предпочли спрятаться в роще и потом разными тропами ушли на север, держась позади атакующих курсантов. Боевые маги, определив цель в тумане, долгое время не могли понять, почему им не удается поразить ее. Наконец, измотавшись и потеряв всех магов-воздуха от невидимых стрелков, в атаку вышли бойцы, вооруженные парными мечами, навстречу им выступили восемь закованных в доспехи из изолара десантников. Тут стало понятно, отчего магам никак не удавалось их поразить.

Сержант рубился в пешем строю. Изолар не только поглощал магию, но и был очень тверд, на нем не оставалось даже следов. Джигурда старался ранить атакующих курсантов, больше нанося удары в плечи и бедра, всякий раз приговаривая:

— Сдавайтесь, ребятки! Вам нас не взять!

Курсанты накатывались волнами, передние рубили, потом отступали, и набегали новые… Десантники получали ранения, вот их осталось уже семь, стрелки спустились со скал, и тоже вступили в бой на мечах.

Маги у черного монолита разбирались с инструкцией.

— Я так понял, — сказал второкурсник с Саармэ, — она его разогрела, он ведь холодный… то есть активно поглощает тепло, нужно его разогреть.

Тут до них донесся шум боя. Десантники отступали.

— Скорее, — сказал Иен. — Давайте все вместе в одну точку!

И вот тут второкурсник сказал:

— Без сопливых обойдемся. Мы поработаем, а вы постойте в сторонке и поглядите, как работают профессионалы. — Он махнул рукой своей подружке: — давай мы.

Иен и маг-школьник обиделись.

— Сейчас не время выпендриваться, — сказал он, там за нас люди гибнут.

— Вот иди и помоги им. А мы уж тут сами. — Студенты начали плести простейшие заклинания огненных шаров.

— Не растрачивайтесь на мелочи! — умоляюще сказал Иен, — Ребята. На нас ведь надеются, а вы как петухи надутые!

Второкурсники не ответили. Огненные шары слетели с их рук и всосались в поверхность монолита, за собой они потянули огненные ниточки и маги почувствовали, как из них монолит потянул силу. Первой упала девушка, кое-как студент произнес формулу блокирования магии и упал на колени рядом.

Иен вполголоса выругался.

— Довыпендривались. — Он присел на корточки рядом с парнем, — сколько градусов на плавке ты можешь дать?

— Не знаю, — сказал студент, — больше тысячи давать не приходилось. Нас еще не водили на практику к металлургам.

Иен повернулся к школьнику.

— А ты что плавил?

— Только отцу в кузнице помогал.

— Уже лучше, сталь ковали?

— Да, — выдавил школьник. — Отец работал с молибденом.

— Даже так? — удивился Иен. — Ну, тогда будешь помогать. Он подошел к монолиту, постучал кулаком. — Видишь эту выбоину? — школьник кивнул, — греем ее, задача — раскалить до трех тысяч.

Он поднял руки, на пальцах засветились голубые звездочки. Над головой соткалась мантра высшего уровня, Иен ничего не говорил, он немигающее смотрел в указанную им точку, именно туда вонзился плящущий шнур, вокруг которого горел воздух. В мантре происхдили неуловимые перестроения, знаки сплетались в причудливые узоры. Школьник встал рядом и тоже подключил свой поток магии. На монолите затрещала краска и пошла пузырями. Иен был красен, казалось, будто магия огня нагревает и его…

Мальчик маг однажды поднимал "севшую" остывшую домну на острове Гнейс. Именно этот факт тогда доложили Хуору, и тот прислал Джигурду — охранять его. Сейчас Иен представлял себе именно этот процесс — разогреть, раскалить и расплавить тысячи тонн спекшегося угля, руды и металла. Он потерял счет времени, казалось минуты летят с ударами сердца. Оторопевшие студенты пришли в себя. Впервые они увидели магию высшего уровня. Мантры такой сложности им до сих пор не приходилось сплетать. Им хватило ума не встревать в процесс, но посовещавшись, они встали позади Иена и школьника и, положив тем руки на плечи стали подкачивать их своими силами. Монолит полностью освободился от краски облетавшей с него огромными пластами. Точка, в которую били маги, начала светится. Говорить было невозможно. Плазменный шнур с рук Иена не ослабевал, вокруг него горел воздух и студенты изумленно приговаривали:

— Давай еще! Держись!

Монолит осветился изнутри, скалы дрогнули и там, где только что стояла непроницаемая холодная стена, забурлил туманный водоворот. Иен опустил руки.

— Кажется все. Пойдемте — поможем воинам. Он развернулся и, увидав уже спины рубящихся десантников, вскинул руки. Мантра не успела рассыпаться. Тот же самый шнур плазмы прошел над головами ивинсолских курсантов и ударил в скалу за из спинами, полетели камни.

Джигурда, отступавший к монолиту, рубился против четверых, когда те вдруг получили сзади летящими валунами. Старый вояка понял, откуда помощь и крикнул не оборачиваясь:

— Задание! Задание выполнили?

— Кажется, да, — сказал Иен, подходя к нему. — Сдавайтесь! — крикнул он попадавшим курсантам, а рядом с уцелевшими десантниками уже встали еще трое подростков.

— Вам не удержать этот рубеж, — сказал один из курсантов, тяжело дыша. — Ради чего?

— Не вашего ума дело, — сказал Джигурда, — приказы не обсуждаются, а выполняются. И мы свой — выполнили.

Он еще не знал, что в тыл курсантам вышли шестьдесят воинов мастера Трегуша, которые добрались до перевала козьими тропами через горы.

Короткая передышка кончалась, курсанты, тоже еще не знавшие о подкреплении десантникам, перегруппировались. От отряда осталось не больше двадцати, против четверых десантников и четверых магов-подростков. Они пошли в атаку, и вдруг остановились. И напугал их не Иен, решительно поднявший руки, на этот раз он не собирался бить по скалам, а что-то позади… и это что-то повергло их в изумление и панику.

Из клубящегося марева на месте монолита стройными колоннами выходила армия, больше похожая на нескончаемую реку, вдруг пробившую скалы. Солдаты шли походным маршем, сразу, выйдя из портала, переходя на бег и рассредоточиваясь на площади перевала. Они деловито обезоружили курсантов, беззлобно сказав, что те арестованы службой безопасности империи Эленсааров. Курсанты предпочли сдаться. А Джигурда, обняв Иена, смотрел, онемев от восторга, на прибывающие войска.

— Мы сделали это, сынок.

Из туманного водоворота выкатывались машины на паровом ходу, лязгая по камням железными шипастыми колесами. На них выкатились несколько высших чинов и один хрипло орал:

— Две роты здесь, а остальных вниз пока не стемнело окончательно! И сразу ставьте свет! Чтоб лагеря хорошо освещались по периметру! — он увидал десантников и магов, к которым уже подтянулись и парочка воздушников-двойняшек. — Саббат! Раз уж вы здесь, заберите детей и раненых в империю!

Генерал Саббат понимающе кивнул.

— Есть, господин командующий! — он подошел к подросткам, которые от вечерней сырости на перевале изрядно продрогли, — Пойдемте, герои!

Джигурда, не смущаясь, подошел к Саббату.

— Разрешите обратиться, господин генерал?

— Разрешаю, сержант. Чем могу?

— А кто это? — Джигурда показал взглядом на седого хриплого военачальника.

— Командующий оккупационной армией на территории Харанда и наместник императора Алхор Раслеен. — ответил Саббат. — Ты возвращаешься в империю?

— Пожалуй, останусь, — сказал Джигурда, — если командующий позволит.

— А ты подойди и спроси, — посоветовал начальник службы безопасности, — он церемоний не любит. — Обняв подростков за плечи, Саббат увлек их в портал.

20:30. Тарборн — столица Рамбата

Зал приемов министра иностранных дел.

Давным-давно Тарборн — один из старейших городов Рипена был его столицей, еще при королях династии Феру. Последний король из соображений безопасности перенес столицу в Продубин, созвал государственный совет, выложил проект конституции, в которую был вписан древний еще проект декларации прав граждан и сказал: "Надоели вы мне, делайте демократическую республику, а я буду заниматься своим хозяйством". Король Феру 21-й был довольно эксцентричным человеком, увлечением которого было кузнечное дело и механика. Он выложил перед госсоветом часы без корпуса, показал, как двигаются шестеренки, и сказал: "Государство, это механизм, и если он как вот эти часы будет правильно настроен, он будет работать вечно, нужно только чистить периодически, смазывать и подводить. Но мне этим заниматься уже не хочется. В стране достаточно умных людей, чтобы следить за механизмом". Так появилась республика Рипен на месте королевства. Поступок Феру 21-го озадачил и напугал соседей — королевство Регалат, с которым Рипен граничит на юге. Отношения этих стран были сложными. Случались и конфликты и замирения и, наконец, сказалось влияние Рипена. Недовольство королевской властью в Регалате (успешно подогреваемое агентами республики) стало столь велико, что практически без революций одними переговорами Регалат объединился с Рипеном, упразднив границы. Самый южный сосед — Ханут, государство самобытное, патриархальное, не могло спокойно наблюдать экономический и социальный рост объединившихся соседей и само попросилось в альянс. Так появилась республика Рамбат, столица вернулась на ее историческое место в устье реки Тарны — в Тарборн.

Кардинально отличающаяся монархическая и кастовая система империи Эленсааров беспокоила республиканцев, старательно пропагандирующих демократию. Империя им представлялась тиранией, где правящая верхушка угнетала жителей посредством армии и угрожала миру. Пугал рамбатцев и экономический рост империи, заметно опережающий их собственный.

Операция "бабочка", подготовленная спецслужбами республики должна была вызвать хаос в империи и ни в коем случае не должна была выглядеть как политическое убийство. Обнаруженный в королевской библиотеке между листами старой книги рецепт яда для Эленсааров, а также страсть императора к красивым женщинам определили все дальнейшее. Оставалось найти женщину мечтающую убить императора. Тогда это будет личная месть, никакой политики! Семейное дело! Республика умывает руки. Император сам во всем виноват! Но он — бездетен, империя потеряет основу — династию гениев ее создавших.

Однако все прошло совсем не так гладко, как хотелось, как планировалось. Император оказался не бездетным, к тому же имперские выследили резидента в окружении императора, которого они никак не должны были обнаружить. Тот без всякого давления, понимая, что спасти жизнь он может только чистосердечным рассказом обо всех планах республиканской разведки, выложил все детали.

То чего так не хотелось — случилось. Имперские объявили войну. Правда, война это была маленькая, всего лишь за два острова, но дело принципа! Им удалось высадить десант, закрепиться на островах и уже держаться там вторые сутки.

Министр иностранных дел Рамбата получил письмо из посольства империи. Его вручил министру первый секретарь посольства. Министр, возмущенно выставив нижнюю челюсть, которую подпирал высокий стоячий воротник дипломатического мундира, не торопясь, распечатал пакет и прочел:

Император Эрик шестой Эленсаар, согласно завещанию его отца Хуора первого, доводит до сведения глав государств: Рамбат, Вализа, Пину, Кола и союзной с империей Лиды, что сегодня в двадцать часов по местному времени, спорная территория Харанда перешла под протекторат империи Эленсааров на неограниченный срок, в связи с чем, на означенную территорию введены войска империи. Также армия блокировала асахайский перевал. Империя готова отказаться от притязаний на остров Варгу, если Республика признает право собственности империи на территорию Асахи и остров Факиф. Ответ должен быть предоставлен в течении десяти часов, в противном случае, армия империи оккупирует северный Рипен до рубежа реки Пра. Империя не претендует на данную территорию, но будет использовать ее как демпферную линию.

Сегодняшнее число и подпись императора Эрика шестого.

Лицо министра пошло пятнами. Армии на юге. Имперцы блефуют? Он еще раз перечитал послание императора. Советник посольства ждал. Министр подождал пока восстановится голос, оттянул воротник. Они стояли у дипломатической черты зала на расстоянии метра. Советник был спокоен.

— Но каким образом, императору удалось незаметно перебросить армию к асахайскому перевалу?

Советник, молодой человек, его имени никто не знает, улыбнулся и сказал:

— Еще никому не удавалось переиграть Эленсааров. Когда-нибудь, Ваше превосходительство, господин министр, вы узнаете, как это произошло. А сейчас мы все ждем ответа.

— Вас арестуют и допросят, вы все расскажете, — прошипел министр в бешенстве.

— Я бы и сейчас рассказал, — ответил советник, — если бы знал. Но я не знаю — как. Я знаю, что это факт. Как факт, то, что с асахайским пограничным постом была прервана связь с пяти часов, что не вернулся и не отозвался отряд курсантов Ивинсолской академии безопасности, посланный туда, чтоб разобраться в происходящем. Вы действительно сомневаетесь в искренности и истинности послания императора? Господин министр, давайте не будем нарушать дипломатический протокол. Проигрывать противно. Но из двух играющих, победитель всегда один. Через десять часов посольство должно получить вердикт госсовета республики.

Через девять часов, после экстренного ночного совещания государственный совет Рамбата принял условия империи. В завершение председатель государственного совета сказал:

— Будем надеяться, что, увязнув в Харанде, они сами же поднесут нам его спустя несколько лет, во всяком случае, республика больше никаких расходов на этот счет иметь не будет.

Эпилог

Все началось около трех лет назад, когда я получил донесение от наблюдателей у побережья Харанда, о шести пролетевших на юг драконах.(4) Я отправил приказ, о проверке личного состава на предмет наведенного галлюциноза или влияния вредоносной атмосферы проклятых земель. Все матросы, которым довелось видеть этот полет, слово в слово сошлись в деталях. А следующим рапортом, буквально через три дня, было сообщение, что облачный покров с Харанда, покрывавший его почти две тысячи лет — исчез. Я решил, что драконы это какое-то знамение, которое лучше толковать жрецам. А вот то, что проклятие спало — факт непреложный. Оставалось подготовить вторжение. Никто не верил, что эти земли очистятся, следовательно, никто не делал заявлений о своих претензиях на них.

Я знал о неактивных вратах на асахайском перевале, и они замечательно вписывались в мой план. Нужно было спровоцировать республиканцев на действия против империи. Очень кстати подвернулся рецепт заклятия, которое разрушало фактор стабилизации старения в крови Эленсааров. Оставалось его подкинуть в библиотеку Тарборна и навести на него политиков Рамбата. Единственное, чего я никак не мог предвидеть, это что Лияра окажется моей дочерью. О том, что именно она меня отравила, я узнал наутро, когда проявились первые описанные симптомы отравления — сухость во рту и саднение в горле. Она могла и не объявлять мне об отравлении. Операция началась. Я был готов. Маги мои, почти ничего не знали, столкнувшись с этим ядом, они искренне старались меня спасти. Вообще абсолютная искренность всех участников комбинации гарантировала отсутствие подозрений. В салийском вине, что мы пили с Саббатом накануне коронации, содержался контрагент яда. Которому не удалось мне вернуть свойства Эленсааров не стареть до 200 лет, но он не позволил яду убить меня окончательно. Правда, пережить состояние смерти мне все-таки пришлось. Меньше суток я был в глубочайшей летаргии. Память сохранила неясные шумы и прикосновения к коже. Пришел в себя я на палубе рейдера. А точнее под ней, в своей каюте, куда вывалился через днище гроба. Все механизмы сработали идеально. Я проснулся оттого, что Рэдрик лил мне в рот стимулятор. Корабль шел к острову врат. Отравление не прошло бесследно — я сильно постарел. От тридцатилетнего соблазнителя не осталось ни следа. Я вспомнил, что мне семьдесят семь лет, и изучал свое новое лицо. Отныне я — Алхор Раслеен, генерал армии и наместник императора в Харанде.

Харанд — это хороший свадебный подарок сыну и его невесте.

Комментарии к 1 части "Запасной вариант":

Все расы в мире Арринда — человеческие, созданы магами Харанда более двух тысяч лет назад.

2 Богиня царства мертвых — Нэре (Олицетворение Луны). По основной мифологии мира Арринда жена Бога Лита (Солнца) — создателя всего живого, обиделась на мужа, приревновав его к живым, "горе ее безутешно", с того момента Нэре ушла на ночную сторону мира, покровительствует обиженным и мстящим, ворам, торговцам, всем, кто почитает выгоду выше благородства и милосердия. Принимает убийства только как жертву себе, поэтому все знают, что без ритуальной фразы можно получить на свою голову массу бед от гнева Безутешной.

3 Кастовая система империи связана с уровнем социальной ответственности и значимости человека и его семьи для государства. На высшей ступени стоит император, ниже военные и главы ведомств, под ними промышленники и торговцы, включая добытчиков ресурсов, на самой низшей ступени стоят артисты, нищие, проститутки и священники. Уровень доходов от касты не зависит, но зависит уровень налогов. Чем ниже каста, тем он выше.

4 Потомок рода Элленсааров, мужчины которого в результате магического эксперимента получили возможность жить 200 лет со дня зачатия, обладая при этом феноменальной памятью и математическим складом ума. Одна из ветвей рода — Эленсаары основали южную островную Империю. Обобщенные названия для потомков рода Элленсааров — эленсары, элессары, лессы, илизары.

5 В мире всего шесть врат (5 на материках, шестые на острове).

6Искусственно созданная магами Харанда раса морских людей. Морскаты отказались от цивилизации, предпочитая заниматься пиратством и разбоем в тропических морях.

7 Обращение к женщине третьей касты.

8 Обращение к женщине второй касты.

9. Харанд — одно из древнейших государств, первая магократическая республика, погибшая более 1.5 тысяч лет назад, по причине экспериментов над людьми по созданию идеальных воинов. Маги Харанда создали — ориев. Живых вампиров. В результате войны — "эпохи крови" Харанд погиб, покрытый "проклятием Нэре". Территория его накрыта обжигающим болезнетворным воздухом, земли населены мутантами и чудовищами. Солнечные лучи не могут пробить бурый облачный покров, из-за чего в Харанде всегда днем — сумерки, а ночью глубокая темнота.

Комментарии ко 2 части "Подарок к свадьбе императора".

— Орион — минерал, который в очищенном виде при достижении определенной массы нагревается до больших температур. Используется в паровых машинах. Самые большие залежи ориона на острове Орий. Небольшие разработки минерала имеются в разных частях мира Арринда.

— "Девятый уровень магии" — по классификации магов империи, вообще в Арринде четыре официальных уровня по Харандской классификации — разработанной Магнусом Гендером. "Первый" уровень доступен почти каждому жителю мира. Используется в основном в быту и сельском хозяйстве, на производстве.

— Изолар — очень древний сплав блокирующий любую магию. Был открыт фардвами Харанда. Секрета в производстве изолара нет, однако создать его можно только без использования магии. А в мире Арринда получить такие температуры обычным путем почти невозможно.

— Драконы Арринда — существовали в очень древние времена, являлись одним из важнейших факторов эволюции людей. По мере развития социальных групп людей, драконы исчезали из биоциноза. Сохранялись только легенды о них. Одна из легенд рассказывает о том, что в подземных пещерах хранятся яйца драконов, что сами драконы превратились в людей — бродячих волшебников и, встречаясь с людьми частенько испытывают их, иногда награждая, иногда наказывая.