Москва (Россия) 16 ноября

Так, что же остается еще купить? Маша взглянула на несколько измятый лист. Ага, конечно же, в доме нет яиц. И меда. Потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, где они находятся в супермаркете – конечно же, в противоположных концах!

Маша Котельникова, толкая коляску, завернула за стеллаж – и увидела его. Олег – улыбающийся, невероятно красивый и чертовски сексуальный, одетый, как всегда, стильно, держал в руках какой-то диковинный корнеплод.

А около него возвышалась похожая на каланчу девица. Однако никто бы не мог сказать, что она была некрасивая. Именно такие мужчинам и нравятся – кукольное личико, длинные белокурые пряди, чувственный рот и глаза, как у Мальвины. Плюс ко всему тощая фигура манекенщицы и умопомрачительные ноги, которые, казалось, росли у красотки если не от ушей, так от белоснежных зубов.

И что Олег делает в этом супермаркете? Какая нелегкая его сюда только занесла? Как бы то ни было, встречаться с ним в намерения Маши не входило. Только-только она смирилась с тем, что Олег бросил ее, только-только переварила весть о том, что он изменял ей, причем уже давно, только-только перестала плакать по ночам в подушку – и вот красавец Олег собственной персоной в их супермаркете. И ладно бы один, а ведь заявился сюда со своей новой пассией!

Хорошо, что он не смотрел в ее сторону. Маша дала задний ход, желая скрыться за спасительным стеллажом с чипсами, и налетела на чью-то коляску.

– Девушка, вы что, слепая? – раздался визгливый женский голос. Около Маши возвышалась женщина-глыба, облаченная в серебристую шубу до пят. – Чего вы претесь напролом, как носорог в саванне? Разве можно так делать? Вот ведь народ пошел, им на всех наплевать!

Хуже всего были не гневные, полностью заслуженные тирады толстухи, коляска которой была забита не просто доверху, а с приличной горкой, а то, что ее громогласный бас мог привлечь внимание Олега.

Назад дороги не было – женщина-глыба уступать место Маше явно не собиралась, а продолжала костерить современную молодежь на чем свет стоит. Маша попыталась повернуть вправо, за соседний стеллаж, но оттуда появился мужчина с седой бородкой, также толкавший перед собой коляску. Она была в западне!

Маша кожей чувствовала на себе взгляд Олега – конечно же, он заметил ее. Так пусть сделает вид, что не узнал! Менее всего ей хотелось сейчас сталкиваться лицом к лицу со своим бывшим. Нет, не бывшим другом, а женихом и без пяти минут мужем!

Ведь совсем недавно оба строили планы совместной жизни, Маша была так счастлива с Олегом, они планировали совместный отпуск в декабре – намеревались полететь на Тенерифе. А за неделю до ее дня рождения в начале сентября Олег сказал, что им надо «серьезно поговорить». И поставил ее в известность, что их любовь, увы, завершилась. Что он, к сожалению, не представляет себе будущего с Машей. Что, невзирая на все, должен сказать ей правду – он уходит к другой. Вернее, это значило, что Маша должна собрать вещи и покинуть его квартиру. Когда она разревелась, Олег, морщась, добавил, что не стоит устраивать истерик и закатывать сцен. Что он крайне благодарен ей за некоторые счастливые и незабываемые моменты. Некоторые! От этих слов Маша заревела еще сильнее.

И стихла только тогда, когда Олег сказал, что поможет ей с переездом и с поиском квартиры. И что возьмет все расходы на себя – он все-таки джентльмен. Но ей надо убраться из его квартиры как можно быстрее: Алина не любит ждать.

Алиной звалась его новая пассия. Она была начинающей манекенщицей и, конечно же, не упустила такого видного мужчину, каким был Олег. Наверняка надеялась выскочить за него замуж! Или хотя бы через его постель пробиться на самый верх модельного олимпа. Ведь у Олега везде были связи, недаром он был главным редактором одного из гламурных журналов.

– Маша! – донесся баритон Олега, который когда-то сводил ее с ума. Да чего греха таить – и до сих пор сводил.

Маше не оставалось ничего иного, как развернуться, демонстрируя фальшивую улыбку. Она чувствовала себя как невинно осужденный, которого палач тащил к колоде, чтобы оттяпать топором голову. Лучше бы ей и правда оттяпали голову, чем оказаться в этой ужасной, нелепой ситуации!

– Девушка, так вы отъедете наконец? – возопила женщина-глыба. – Или кто коляску-то убирать будет, Пушкин, что ли?

– Тележкой в самом деле займется Пушкин! – произнес, подходя ближе, Олег с обворожительной улыбкой на устах.

Его фамилия действительно была Пушкин. Говорили, что он являлся дальним родственником великого поэта, но Маша знала: это полная ерунда, Олег сам распускал такие слухи. Пушкиной была его первая, давно забытая, супруга, старше Олега на много лет, с которой он сочетался браком, едва ему исполнилось восемнадцать. От нее он получил московскую прописку, связи в богеме и фамилию. До того Олег звался Свиньиным и чрезвычайно переживал по поводу своей, как ему казалось, кошмарной фамилии. И о первом браке, и о его настоящей фамилии Маша узнала совершенно случайно – Олег тщательно скрывал и то, и другое.

Он умел быть галантным, более того, пленительным и чарующим. В особенности с женщинами предбальзаковского, бальзаковского и, тем паче, постбальзаковского возраста. Женщина-глыба в серебристой шубе относилась к числу последних.

При помощи нескольких комплиментов и улыбки Олег сумел успокоить женщину-глыбу, как опытный дрессировщик успокаивает разъяренную тигрицу. Дама покатила свою забитую снедью тележку дальше, а Маша виновато уставилась на Олега. Опять он показал свое несомненное превосходство, свой шарм, свое колдовское искусство, а она… она, как водится, была плохо одетой зрительницей на галерке.

– Спасибо! – пробормотала Маша, не смея поднять глаз.

Еще сегодня утром, завтракая, она уверяла себя, что не любит Олега. Доказывала себе, что все давно прошло, что тот навсегда остался в прошлом. И не сомневалась в этом до вечера. До роковой встречи в супермаркете!

Конечно же, она все еще любила его, мучительно, постыдно и надрывно. Только вот он уже давно не любил ее, а сейчас был рядом со своей манекенщицей Алиной. Маша понимала, что проигрывает девице по всем статьям. Сколько той? От силы двадцать. Или даже девятнадцать. Значит, Маша почти на десять лет старше ее. Разумеется, Олег не мог быть вместе с такой «старухой». В свои тридцать шесть он выглядел лет на восемь моложе, уделял повышенное внимание собственной внешности, три раза в неделю посещал тренажерный зал, два раза в неделю бассейн и раз в неделю косметолога.

А кто такая Маша? Почти тридцатилетняя особа с ранними морщинками и безжизненно повисшими светлыми волосами, с далеко не идеальной фигурой и не самой блестящей должностью в не самом блестящем рекламном агентстве! Разве она могла сравниться с красавицей Алиной?

– Почему не звонишь? – спросил Олег, видимо, полагая, что спустя два с небольшим месяца после расставания они могут вести непринужденную светскую беседу. – У тебя все в порядке, Машутка?

От слова «Машутка» – нечто среднее между Машей и Мишуткой – у нее сладко заныло сердце. Неужели он не понимает, какую боль доставляет ей, делая вид, что ничего серьезного между ними не произошло? У него-то, Маша не сомневалась, все в полном порядке: интересная престижная работа, полное отсутствие финансовых забот, шикарная квартира на двух уровнях, молодая любовница…

– Разумеется! – ответила бодро Маша и наконец подняла глаза на Олега.

– Гм, а выглядишь ты, Машутка, позволь заметить, не очень хорошо, – произнес тот. Галантный и подобострастный с теми, кто был для него важен, Олег мог быть жестоким и циничным с теми, кто зависел от него. Скорее всего, он даже не замечал, что его слова больно ранят Машу.

– Олежек, ну где же ты? – произнесла томно Алина, не соизволившая подойти к ним. – Помоги мне, у меня голова идет кругом от всех этих овощей! Что именно тут брокколи? И чем, собственно, плох супчик из пакета? Делается быстро, калорий минимум. Мне же надо следить за фигурой! Так, что нам требуется еще? Фенхель, ты сказал?

– Алина такая милая девочка! – заметил Олег с лукавой улыбкой. И Маша вздохнула. Ее саму он никогда не называл «милой девочкой», предпочитая «моя мышка» или «поросеночек».

– Значит, у тебя все в порядке, Машутка? – спросил Олег пытливо еще раз.

Маша так сильно вцепилась в коляску, что костяшки пальцев побелели. Неужели он всегда был таким равнодушным и жестоким, а она просто не замечала – вернее, не хотела замечать?

– Да, да, в полном порядке, – произнесла она, приказав себе сдерживаться. Не хватало еще разреветься перед Олегом и его Алиной. И где – в супермаркете! – А что ты здесь делаешь? – спросила Маша, желая сменить тему.

Олег оживился, стал рассказывать о том, что, возвращаясь с фотосессии, звездой которой была Алина, они спонтанно решили приготовить что-то изысканное и полезное для здоровья. Вернее, он решил, поняла Маша. Олег обожал готовить, а еще больше обожал, когда его стряпню хвалили. Впрочем, готовить он умел великолепно.

– Олежек, ну помоги же мне! – произнесла капризно Алина, держа в руках два экзотически выглядевших овоща. – Что нам еще-то нужно? Эти, как их, цукини? Что, блин, за названия идиотские! И вообще, я устала ждать! Хочу домой!

Если бы Маша повела себя так, когда они были еще вместе, Олег бы просто развернулся и холодно заявил, что ей придется подождать. Сейчас же он извинился перед Машей и сказал, что ему пора.

– Так не забывай старых знакомых, звони! – произнес бывший жених на прощание. – Или ты все еще дуешься на меня за то, что я бросил тебя, Машутка?

Маша не нашлась с ответом, чувствуя, что предательские слезы вот-вот покатятся по щекам. Придется врать, заявляя, будто у нее простуда. Или сенная лихорадка. Хотя какая сенная лихорадка в середине ноября? Ладно, тогда аллергия. Но ведь Олег в курсе, что у нее никогда не было аллергии… Соврет, что неожиданно развилась!

В этот момент в супермаркете раздался оглушительный хлопок, который отвлек внимание Олега, и Маша быстро смахнула с ресниц слезы. Наверняка кто-то врезался коляской в стеллаж и перевернул его. Или что-то в таком роде.

Вдруг по супермаркету разнесся пронзительный женский вопль, а затем последовал еще один хлопок. И только потом до Маши дошло, что никакой перевернутый стеллаж или рассыпавшиеся упаковки с продуктами не могли произвести подобный звук. Это был выстрел! Или все же нет?

Олег, по всей видимости, подумал то же самое, причем намного раньше, потому что чрезвычайно резво опустился на пол, прячась за стеллаж, и прошипел, обращаясь к Маше:

– Не стой, как каланча! Живо вниз, ко мне!

Маша, решив, что Олег шутит, хмыкнула:

– А не слишком ли у тебя бурная реакция?

Но тут последовал третий хлопок и еще один крик, на сей раз детский. Маша тотчас опустилась на пол. Так что же происходило в супермаркете?

Олег, вытащивший мобильный телефон, тыкал в него дрожащими пальцами.

– Алло, милиция? Говорит Олег Пушкин, главный редактор журнала «Диана и Аполлон». Здесь стреляют! Где здесь? В супермаркете. Немедленно высылайте своих людей! Да, адрес, конечно же…

Маша осторожно выглянула из-за стеллажа. Подружка Олега, Алина, как ни в чем не бывало стояла около овощного отдела и перебирала различные корнеплоды. Она что, не слышала выстрелы и крики? Или не придала им значения?

Маша обернулась, чтобы сказать Олегу, что его подружка находится в опасности, но того уже и след простыл – ее бывший чуть не по-пластунски полз в противоположном выстрелам направлении.

Девушка пощелкала пальцами, желая привлечь внимание Алины, но та и ухом не повела. Маша, высунув голову из-за стеллажа, негромко позвала:

– Алина!

Но та не реагировала! Тогда, решившись, Маша выбежала из-за стеллажа и, пригибаясь, ринулась к Алине. Оказавшись около манекенщицы, дернула ее за полы модного пальтишка и прошипела:

– Алина, немедленно в укрытие!

Ничего не понимая, манекенщица в изумлении уставилась на Машу, которая тут же кинулась к ближайшему стеллажу, а затем громко произнесла:

– Что с вами? С ума сошли, что ли? Теперь понимаю, отчего Олежка вас бросил. И где, кстати, он сам?

– Вы что, не слышите, в супермаркете стреляют! – бросила ей Маша.

А Алина заявила:

– Стреляют? С чего вы взяли? А где правда Олежка? Если вы считаете, что подобным незамысловатым способом привлечете его внимание, то ошибаетесь. Он любит только меня! К вам же испытывает жалость, не более того. Да и вообще, как такая особа, как вы…

Всего в нескольких метрах прогремел новый выстрел, и Алина смолкла на полуслове. Маша, притаившаяся за овощным стеллажом, в ужасе замерла, заметив, как стоявшая невдалеке девица покачнулась, а затем стала оседать на пол. Первым порывом было броситься к ней, но спустя мгновение Алина приземлилась, и Маша увидела широко распахнутые глаза манекенщицы. Во лбу несчастной зияла небольшая дырка, из которой струилась кровь. Алина была мертва!

Маша, закусив ладонь, едва сдержала вопль. И тут до нее донеслись шаркающие шаги. Она в ужасе ждала появления того, кто стрелял. И тот появился – мужчина в форме, кажется, милицейской. Маша имела возможность рассмотреть его со спины: ежик темных волос, крепкая розовая шея, несколько оттопыренные маленькие уши. По всей видимости, человек еще молодой. В руке, свесившейся вдоль тела, тип в милицейской форме держал пистолет, Маша, не отрываясь, смотрела на страшное оружие. Мужчина ее не видел, но стоило ему повернуть голову, как он непременно заметил бы ее!

Однако голову он не повернул. Его движения походили на движения робота. Внезапно милиционер вздернул руку, и опять прогремел выстрел. До Маши донеслись чей-то стон, удар и звук падения чего-то массивного, а затем звон попадавших на пол и разбившихся стеклянных консервных банок. По всей видимости, пуля снова настигла какого-то покупателя (или покупательницу), и тот упал на стеллаж.

Мужчина, шаркая ногами, завернул за угол, и Маша непроизвольно взглянула на мертвую Алину. Вокруг ее головы натекла порядочная лужа крови. Маша отвела глаза и попыталась унять бившую ее дрожь. Ведь сколько раз в сердцах она желала разлучнице смерти! И вот ее сокровенное желание осуществилось. Однако она отдала бы все на свете ради того, чтобы Алина осталась в живых.

Раздался новый выстрел. Маша на карачках поползла в противоположную сторону, к кассам, к выходу, желая как можно быстрее покинуть супермаркет, как можно быстрее вырваться из этого ада. В одном из проходов заметила знакомую фигуру – женщина-глыба в серебристой шубе неподвижно лежала около коляски, набитой продуктами, – и поползла дальше. Только не думать о плохом, не думать, не думать…

Наконец Маша оказалась около касс. Там никого не было. Девушка приподнялась с пола – и увидела молодую кассиршу, обмякшую в кресле. Ее голова была откинута назад, а из раны во лбу сочилась кровь.

Стараясь не смотреть на нее, Маша ринулась к дверям и убедилась, что они блокированы! Кто-то, скорее всего, тот самый тип в милицейской форме, который шествовал по супермаркету и палил в людей, отключил реле. Маша попыталась раскрыть прозрачные двери руками, но ничего не получилось.

А из глубины супермаркета доносились новые выстрелы. Маша заметила фигуру в милицейской форме в одном из проходов и тотчас бухнулась на пол. Неужели убийца тоже заметил ее? Девушка почувствовала, что ее сердце неистово колотится.

Она поняла: раз нет возможности покинуть супермаркет, значит, надо найти укромное местечко и затаиться. Ведь Олег вызвал милицию! Сколько с того момента прошло времени? Казалось, что миновало не меньше получаса, однако в действительности едва ли больше пяти минут.

Двигаясь на карачках, девушка обогнула кассы – и почти наткнулась на Олега. Тот, с расширенными от ужаса глазами и трясущимися губами так не походил сейчас на уверенного в себе красавца, каким он предпочитал выглядеть в любой ситуации!

– Олег, он убил Алину, – прошептала Маша.

Бывший жених живо развернулся и зажал ее рот грязной и мокрой от пота рукой.

– Дура, заткнись! – выдохнул ей в ухо. – И вообще, пошла отсюда!

Он лягнул ее ногой в живот. Маша охнула, а ее бывший пополз куда-то в сторону. И тут Маша заметила белую дверь в стене. Вот куда Олег устремился! Она последовала за ним. А тот, обернувшись, прошипел:

– Я же сказал, пошла отсюда! – Затем подполз к двери и толкнул ее.

Безрезультатно. Дверь была заперта. Поблизости прогремел новый выстрел, и Олег метнулся куда-то за ящики. Маша обернулась – и увидела парнишку в просторных модных одеждах, который, странно извиваясь, стоял около стеллажа с чипсами. На голове подростка, украшенной бейсболкой, были наушники. Он даже не знал, что происходит в супермаркете!

Маша подползла к нему и изо всей силы дернула мальчишку за джинсы. Подросток удивленно посмотрел вниз и громко произнес:

– Вы что, прикалываетесь?

Девушка дернула его за штанину сильнее, и парень соизволил наконец снять наушники. До Маши долетели бурные ритмы и стрекот рэпера по-английски.

– Да че, блин, вы пристали? Или нас снимают? Скажите, тут скрытая камера или что-то в этом роде? – спросил подросток со смехом. А затем снова нацепил наушники и принялся выбирать себе чипсы.

И тут из-за стеллажа в их сторону шагнул человек в милицейской форме. Его грудь защищал бронежилет. Маша взглянула в лицо убийце. Мужчине, скорее всего, не было и тридцати. Красивое, хотя раскормленное лицо, стильная бородка, капризно оттопыренная пухлая верхняя губа. В его внешности не было ничего примечательного, если бы не глаза – абсолютно черные, так что не видно ни белков, ни зрачков. Создавалось даже впечатление, что глаз у милиционера вообще нет, а только пустые глазницы.

Маша вжалась в стеллаж и, размахнувшись, стукнула кулаком по модным кроссовкам подростка.

– Тетя, вы че, совсем охренели? – воскликнул тот в раздражении. – Чего вы от меня хотите?

Маша указала пальцем на милиционера, правая рука которого, только что безвольно висевшая вдоль тела, вдруг пошла вверх. Подросток повернулся в указанном направлении и пробормотал:

– Что за фигня? Тут сериал про ментов, что ли, снимают? Круто! А я в кадр тоже попаду?

Маша нащупала под рукой что-то металлическое и круглое – это оказалась баночка с солеными орешками – и швырнула ее в милиционера. Жестянка угодила тому в пах. Однако милиционер совершенно не отреагировал на удар, а, наставив на подростка пистолет, спустил курок. Прогремел выстрел, и мальчишка рухнул на пол.

Убийца чуть повернул голову, и Маша поняла – он увидел ее. Его рука совершила плавное движение, и дуло пистолета уставилось прямо ей в лицо. Не желая умирать, девушка принялась лихорадочно сбрасывать со стеллажа жестянки с орехами и пакеты с чипсами и швырять их под ноги милиционеру.

Нога мужчины, облаченная в черный, чуть заляпанный грязью – и кровью! – ботинок, наступила на пакет с чипсами. Послышался мерзкий хруст. Убийца приблизился к Маше, а затем без промедления спустил курок.

Но вместо выстрела раздался только сухой щелчок. Милиционер снова спустил курок, но и в этот раз раздался щелчок. Маша поняла: в обойме закончились патроны! Ее сердце переполнилось небывалым, граничащим с безумием счастьем. Она никогда еще не была так счастлива, ни в день последнего выпускного экзамена в школе, ни в свою первую ночь с Олегом, ни тогда, когда он сказал, что в следующем году они поженятся!

Милиционер остановился. Затем его левая рука скользнула в карман брюк и, как в ужасе заметила Маша, извлекла новую обойму. Девушка поняла – сейчас бойня продолжится!

Она подскочила на ноги, наступила на жестянку с орешками, упала на пол, да так неловко, что толкнула локтем один из стеллажей. Маша судорожно обернулась – убийца как раз вставлял в пистолет новую обойму, перепрыгнула через обрушившийся стеллаж и неуклюже побежала куда-то в глубь магазина.

Завернув за угол, она увидела трясущегося мужчину с бородкой – тот, сидя на полу и прикрываясь коляской с продуктами, тупо воззрился на нее. Маша попыталась опуститься около него, но мужчина пребольно пихнул ее в бок локтем и пропищал:

– Здесь мое убежище! Ищите себе свое!

– Но он сейчас застрелит меня! – в отчаянии воскликнула Маша, на что мужчина с бородкой заявил:

– Это исключительно ваши проблемы! Разбирайтесь с ментом самостоятельно!

Маша бросилась прочь. Ее внимание привлек прилавок с морепродуктами. Перепрыгнув ограждение, она завернула за прилавок – и заметила на полу дрожащую молоденькую продавщицу, а рядом с ней бледного, как мраморное изваяние, Олега.

– Прочь, прочь! – заверещал бывший жених. – Тут места только для двоих!

Маша брякнулась на пол прямо на ногу Олега. Тот тихонько взвыл, однако подвинулся, все-таки уступая место.

– Тут хватит места для десятерых, – буркнула девушка и осторожно выглянула из-за прилавка.

Милиционер-убийца шествовал по превратившемуся в театр военных действий супермаркету. На мгновение задержался около торца одного из стеллажей – послышался выстрел. Маша поняла, что преступник обнаружил мужчину с бородкой, вжалась в прилавок и принялась молиться.

Вообще-то она не была особенно религиозной, в церковь, по причине хронической нехватки времени, заглядывала редко, а если и заглядывала, то всего на несколько минут. Но сейчас подумала: если бог есть, то он не допустит, чтобы монстр в милицейской форме застрелил ее! Хотя он же допустил, чтобы погибла Алина, молоденькая кассирша, женщина-глыба в серебристой шубе, мужчина с бородой и подросток с наушниками… Имелись наверняка и другие жертвы – ведь выстрелов было больше!

Продавщица, находившаяся с другого края прилавка, тощая рыжеволосая девица, облаченная в темно-синюю униформу, вдруг начала судорожно всхлипывать. Причем всхлипывать очень громко.

Олег, всегда кичившийся тем, что у него манеры английского лорда, ударил соседку по убежищу кулаком в лицо и прошептал:

– Идиотка, закрой хлебало!

Однако продавщица зарыдала и заскулила еще сильнее. Маше стало крайне жаль эту, в сущности, девчонку, которая сломалась под тяжестью небывалой жизненной ситуации, и она попыталась успокоить ее. Но Олег принялся колотить девушку по лицу и плечам кулаками. Маша схватила его за руку, заявив гневно:

– Перестань!

И тут же досталось и ей самой – Олег, который, похоже, окончательно потерял голову, ударил ее кулаком в грудь. Маша задохнулась от боли, в глазах потемнело. Олег же тем временем со всей силы вытолкнул продавщицу из-под прилавка.

– Что ты делаешь? – только и сумела выдавить из себя Маша.

Продавщица, пролетев по мраморному полу, приземлилась около перевернутого стеллажа. Маша видела, как глаза несчастной расширились, как девушка вытянула руки, пытаясь защититься от того, кто надвигался на нее.

– Нет, нет, прошу вас! – бормотала она. – У меня сыночку всего полтора года! У меня больная мамочка и младший братишка! Кроме меня, о них некому заботиться! Умоляю вас, делайте со мной все, что хотите, только не убива…

Последовал выстрел. Голова продавщицы ударилась о стеллаж, а затем опустилась на грудь. Маша отвела взор, понимая, что девушка мертва. Еще одна жертва обезумевшего милиционера!

А затем раздались знакомые шаркающие шаги. Маша прижалась плечом к Олегу, который оцепенел от ужаса. Перед ними возник милиционер. Его бледное лицо было забрызгано кровью, в бездонных, словно заполненных ночной тьмой глазах не мелькнуло и тени жалости… Рука медленно пошла вверх.

– Вы не имеете права убивать меня! – запричитал Олег. – Я главный редактор чрезвычайно влиятельного гламурного журнала! Возьмите меня в заложники! За меня вам дадут кучу денег! Миллион! Пять миллионов! Десять миллионов! В долларах или евро!

Слова не произвели на милиционера ни малейшего впечатления. Казалось, он вообще не реагировал на обращенные к нему мольбы, просьбы или предложения.

– Хорошо, давайте тогда договоримся как мужчина с мужчиной! – продолжал Олег. – Вам так хочется кого-то убить? Тогда убейте ее!

И он, схватив Машу, как куклу, прижал к себе, используя ее как живой щит.

– Убейте ее, если вам так хочется! Поверьте мне, большой потери для человечества не будет. Она чрезвычайно нудная, готовить совершенно не умеет, не в состоянии поддержать примитивнейший светский разговор. Да и в постели ничего особенного!

Маша, извернувшись, со всей силы двинула Олега локтем в пах. Ее бывший, только что предлагавший милиционеру-монстру застрелить ее вместо себя, дико взвыл. Девушка вскочила, повернулась – и увидела на прилавке металлический ковшик, заполненный замороженными креветками. Схватив его, она швырнула морепродукты в лицо милиционеру, а затем вылетела из-за прилавка и юркнула в один из проходов.

Маша понимала, что убийца все равно настигнет ее. Однако она не намеревалась сдаваться без боя!

Внезапно в супермаркете погас свет, а со стороны входа донесся шум. Несколько мгновений спустя свет вспыхнул снова. Испытывая чувство небывалой радости, Маша заметила людей в касках и бронежилетах и с автоматами наперевес. Милиция, ОМОН, группа захвата «Альфа» – какая разница, кто ворвался в супермаркет! Важно, что все закончилось!

– Стоять! Не двигаться! Осторожно положить оружие на пол и поднять руки! Ну, давай же, выполняй, что тебе приказано!

Раздался выстрел, а вслед за тем прогремела автоматная очередь. Через пару секунд Маша услышала мужской голос:

– Первый, это Девятый. Объект оказал сопротивление и был ликвидирован. Продолжаем зачистку территории.

Около Маши возник молодой мужчина в шлеме и бронежилете. Спецназовец помог ей подняться и спросил, как она себя чувствует.

– Я в порядке, – ответила Маша, еще не веря, что все закончилось. – Но здесь столько жертв! Возможно, кто-то из них еще жив и нуждается в медицинской помощи. Вон там лежит мужчина, а там – женщина. Я справлюсь сама, спасибо!

Маша глубоко вздохнула и посмотрела на часы. Не может того быть! От первого выстрела до настоящего момента прошло неполных пятнадцать минут. Она же была уверена, что миновал час или даже полтора.

Спрятавшиеся среди стеллажей покупатели осторожно покидали свои убежища. Маша вывернула из-за угла и бросила взгляд на милиционера, который недвижимо лежал на спине. Пистолет валялся в нескольких метрах от тела.

Один из группы захвата выводил из-за прилавка с морепродуктами трясущегося и перепуганного Олега. Завидев Машу, он бросился к ней и с рыданиями повис у нее на груди. Первым желанием девушки было отвесить своему бывшему пощечину – ведь не далее как пару минут назад тот предлагал монстру в милицейской форме застрелить ее вместо себя, любимого! А теперь рыдает на ее плече, как детсадовец…

Маша, отстранив Олега, едко произнесла:

– Значит, я чрезвычайно нудная? И совершенно не умею готовить? Да и в постели ничего особенного?

Олег, подняв заплаканное, но по-прежнему чрезвычайно привлекательное лицо, прогундосил:

– Машутка, милая моя, я находился под воздействием стресса! И сам не знал, что говорил! Мне требовалось отвлечь его внимание! И сбить его с толку! Ты разве не понимаешь, что своими словами я спас тебе жизнь?

Маша действительно не понимала этого, однако сочла, что бросать впавшего в истерику Олега в такой ситуации бесчеловечно. Девушка вспомнила о том, что он только что потерял свою подругу, манекенщицу Алину. А ведь окажись Алина на ее месте, без зазрения совести подставил бы и ее под выстрел маньяка с пистолетом!

Вздохнув, Маша погладила Олега по шелковистым темным волосам и не без удовольствия отметила, что на макушке у него проклевывается лысинка. Неизвестно почему, но она произнесла это вслух.

– Что, лысина? Не может быть! – встрепенулся Олег, в голосе которого сквозило неподдельное волнение. – Где? Ведь в начале недели все было в полном порядке!

Только что рыдавший взахлеб, он уже потерял всяческий интерес к бойне в супермаркете и принялся пальпировать свою макушку.

– Господи, в самом деле! Я лысею! Но почему? Я ведь так тщательно ухаживаю за своими волосами…

Один из бойцов группы захвата попросил их покинуть здание, сказав, что снаружи потерпевших ожидает команда медиков. Однако Олег не слышал его, а продолжал убиваться по поводу проклюнувшейся лысины.

– Но ведь говорят, если до тридцати пяти не начал лысеть, то, значит, проблем с шевелюрой уже точно не будет! – бормотал он с неподдельным ужасом. – А мне тридцать шесть!

Маша взяла своего бывшего под руку, намереваясь транспортировать Олега к выходу, и в тот момент краем глаза увидела, как рука лежавшего на полу убийцы дернулась.

Девушка вскрикнула и бросилась к стоявшему к ней спиной бойцу группы захвата, а когда тот обернулся, чтобы узнать, в чем дело, Маша увидела, что милиционер уже сидит на полу. И держит в руках пистолет. А глаза – черные, пустые – смотрят прямо на нее.

– Бросить оружие! – крикнул боец, а когда рука милиционера пошла вверх, выстрелил в него из автомата.

Тело милиционера внезапно затряслось, и, вопреки всем физическим законам, мужчина одним прыжком поднялся на ноги. Олег, стоявший поодаль, завопил что было мочи. Милиционер повернулся к нему – и вдруг из его рта ударил настоящий фонтан темной, почти черной крови.

Машу оттеснили бойцы группы захвата, послышались выстрелы. Милиционер пошатнулся и рухнул на пол.

Девушка оцепенело взирала на убийцу. Один из бойцов пытался нащупать у того пульс. Рядом завывал Олег – его лицо и грудь были залиты черной кровью монстра.

– Его вырвало… кровью… прямо на меня… Уберите с меня это! Я не могу… Где же врач? Я требую врача! Мне нужна помощь!

Маша приблизилась к милиционеру. Непонятное чувство непреодолимо тянуло ее к убийце. Глаза его были широко раскрыты.

– Теперь гад стопроцентно мертв, пульс не прощупывается, – заявил боец группы захвата. – Медиков сюда! Пусть займутся этим, – он указал в сторону зашедшегося в истерике Олега, – и официально подтвердят смерть этого, – омоновец пнул ногой милиционера.

Маша все не могла оторвать взора от глаз убийцы. Отчего тот принял ужасное решение и открыл стрельбу в супермаркете? Сколько человек лишил жизни? Что стало причиной кровавой бойни?

Вдруг черные глаза милиционера сделались голубыми, буквально всего за одну секунду. Маша присмотрелась – так и есть, глаза вполне обыкновенного человека. Но ведь мгновение назад вместо них были пустые глазницы черепа!

– Вы видели? – произнесла девушка. И поняла, что никто, кроме нее, не заметил произошедшего изменения. Неужели ей показалось? Но нет же, она не сомневалась, что глаза милиционера из совершенно черных вдруг стали голубыми. Может быть, такова нормальная реакция умирающего организма?

– Кто-нибудь знает этого типа? – крикнул потерявший терпение боец группы захвата, пытавшийся утихомирить Олега.

Маша подошла к своему бывшему и сказала:

– Он мой… мой муж.

– Так займитесь тогда своим мужем! А то он ведет себя хуже базарной бабы!

Маша бережно взяла под руку и повела к выходу Олега, который непрестанно вскрикивал:

– Уберите с меня кровь! Я хочу смыть ее! Она попала мне в глаза!

Маша, поддерживая Олега, вышла на свежий воздух. Засверкали фотовспышки – успели понаехать журналисты. Их оттесняли милиционеры. К Маше заспешила женщина в белом халате.

– Со мной все в порядке, а вот моему… моему мужу требуется помощь, – сказала она, сдавая Олега на руки медичке.

Та повела Олега к карете «Скорой помощи», и Маша медленно последовала за ними. И только тогда заметила, что пошел мелкий снег.

Загрузка...