Индекс убийства

15. РАБОТА СО СВИДЕТЕЛЕМ

Кабинет Йетса был довольно просторным по сравнению с другими, но когда Элла Брэдли и Соня Есилькова одновременно находились в нем, казалось, что он страшно тесный.

Йетс задумчиво прищелкнул пальцами и сказал голотанку: «Воспроизведение». Ничего не вышло.

— Голосовые команды работают примерно в половине случаев, — извиняющимся тоном пояснил он, направляясь к столу, чтобы заставить дурацкий прибор работать от клавиатуры.

— У меня дома оборудование гораздо лучше, — заявила Брэдли.

Есилькова одарила ее долгим взглядом, от которого Элла покраснела.

— Наслышаны, — проговорила Соня сладким голосом. — Но, боюсь, пользоваться им небезопасно. Вспомните, что произошло, когда вы посылали свой запрос о Бэтоне. Вас похитили, Сэм чуть не сгорел, в коридоре М-М произошли труднообъяснимые взрывы…

Если бы Брэдли не была сегодня в своих призматических линзах, ее взгляд мог бы прожечь дыру в стене.

— Инспектор…

— Лейтенант Есилькова, — с вежливой улыбкой поправила ее Соня.

— Лейтенант, — отчетливо повторила Элла. — Этот запрос я послала через ООН, а не из своей квартиры.

Йетс, усевшись на свое место за столом, размышлял, высока ли вероятность кровопролития. У каждой женщины была своя тактика ведения боя. Брэдли делала вид, что не замечает присутствия Есильковой, а та, в свою очередь, постоянно подчеркивала, что она офицер, а не какая-нибудь штатная замухрышка.

Может быть, Брэдли догадалась, что между ним и Соней что-то есть? Но ей-то какая разница?

— Откуда? — переспросила Есилькова, словно не расслышала. Одновременно она резко повернулась на стуле, «нечаянно» ударив Брэдли коленом.

— У меня есть друг в Секретариате. Он помог мне послать запрос.

— Больше так не делайте, — назидательно сказала Есилькова. — Сообщите имя вашего друга, а впредь предупреждайте нас обо всех ваших намерениях. Мы проведем предварительную проверку. — И она посмотрела в сторону Йетса, (который в этот момент неумело тыкал пальцем в клавиши), чтобы было понятно, что имеется в виду под словом «мы».

— Ладно, давайте перейдем к делу, — попытался разрядить обстановку Йетс, но Брэдли не собиралась так просто уступать.

— Вы хотите сказать, лейтенант, что кто-то в ООН причастен к моему похищению, — сказала она. Йетс оторвался от клавиатуры. Понятно, теперь Элла захочет подать жалобу на Есилькову за поведение, недостойное офицера полиции, а на нее уже и так косятся из-за того, что она русская.

— Я никого не обвиняю. Разве не так, Сэм?

Йетс болезненно скривился.

— Давайте прекратим эти разборки, хорошо? Элла, если не хочешь говорить, кто конкретно помог тебе с запросом, не надо. Но если ты собираешься выкинуть еще что-нибудь в этом роде, лучше скажи нам заранее. Ведь это ты навела их на след.

Брэдли пришлось проглотить пилюлю. Есилькова торжествовала. Йетс наконец-то справился с голотанком и включил воспроизведение. Картинка должна была появиться перед стульями для посетителей, где сидели женщины, поэтому Сэму пришлось встать и подойти к ним.

Появилось изображение Жан-Кристиана Малана, который погиб первым. Брэдли тихонько вскрикнула и закрыла рот ладонью.

Есилькова искоса посмотрела на нее, потом на Йетса, прислонившегося к шкафу с бумагами, и буркнула, скривившись:

— Свидетель узнал подозреваемого.

Элла по-прежнему сидела, не сводя напряженного взгляда с изображения.

Йетс снова попробовал голосовые команды. На этот раз сработало: псевдоним — Яне, место рождения — Кейптаун.

— Один из этих африканеров, Элла, — мягко сказал Йетс.

— Он был сотрудником Бюро Утилизации, — заговорила Есилькова, слегка подаваясь вперед. — Они не украли оранжевую форму и фургон — все это принадлежало им. Ну что, смотрим дальше?

— Хорошо, — отозвался Йетс, поглядывая на Эллу. Ей явно не стоило разглядывать этих парней.

В обычное время Йетс не заботился так о пострадавших, особенно когда он вел расследование. Защита женщины от громил с плазменными излучателями — это одно, защита ее от голографических картинок — это другое. Не слишком ли он церемонится? В этот момент Есилькова выругалась по-русски. Он посмотрел на изображение.

— Интересно, — заговорила Есилькова. — Этот тип — не африканер. Его зовут Тримен, он уругваец. Видимо, тут дело не только в расизме, как я раньше думала.

Элла с ужасом смотрела на фотографию. Проклятые контактные линзы! Без них она бы ничего не разглядела.

— Он космический рабочий, — заговорил Йетс. — Вернее, был им. Не будем пока делать поспешных выводов.

— Кто делает выводы? — удивилась Есилькова. — Дальше, — приказала она.

Она прекрасно видела, как и Сэм, какое впечатление производят фотографии на Брэдли, но ее, похоже, это мало волновало. В конце концов, похищение есть похищение, и оно должно быть расследовано.

— Следующий файл, — скомандовал Йетс.

Еще один сотрудник Бюро Утилизации, Мишель ван Рун. Тоже африканер.

— Что ты думаешь об этом, Соня? — спросил Йетс, искоса поглядывая на Брэдли, которая поставила ногу на сиденье и обхватила колено руками.

Скуластое славянское лицо Есильковой помрачнело. Она резким движением взъерошила свои светлые волосы.

— А что я могу думать? Слишком мало данных. Три мертвеца, из них двое африканеры. Еще двое остались в живых и бежали. Куда? Мы не знаем. Что они замышляют? Тоже не знаем.

Элла дрожащим голосом проговорила, не отрываясь от экрана:

— Сэм, среди них нет того бородача, который сидел со мной за столиком в ресторане.

— Да-да, Элла, я знаю, — мягко сказал Йетс. Есилькова скривилась. — Я видел запись, сделанную Бэтоном. Полагаю, тебе не следовало глядеть на все это.

— Давай побыстрей досмотрим все досье, — нетерпеливо вмешалась Есилькова.

— Ладно, — ответил Сэм.

Они посмотрели досье еще трех человек. Есилькова невесело рассмеялась.

— Ну, что вы думаете, мистер Холмс? По записям, Тримен, оказывается, здесь и не появлялся.

Есилькова была права — в досье говорилось, что уругваец уже три недели как работает на Земле. Йетс тщательно просмотрел его файл, но нигде не было и намека на то, что он проходил таможню.

В досье африканеров ничего особенного не было. Есилькова подвела итог:

— Африканеры были в отпуске, в этом нет ничего удивительного. Уругвайца здесь вообще не было. Интересно, как им удалось все провернуть. — Она кивнула головой в сторону Брэдли, которая все это время молчала. — Видимо, у них тоже есть влиятельные друзья, как и у нашей дорогой Эллы.

— Может быть, — согласился Йетс. Конечно, у космических рабочих обычно не бывает таких связей, чтобы тайно доставить человека на Луну, но всякое случается. Например, кто-то из них имеет собутыльника среди докеров, а у того есть приятель-таможенник… и, короче, возможностей много.

— Кого вы обвиняете? — тихо спросила Элла Есилькову.

Йетс решил про себя, что больше эти женщины встречаться не должны, разве что при крайней необходимости. Он бросился на выручку.

— Лейтенант Есилькова не обвиняет никого из твоих друзей, Элла, но лучше бы ты назвала их имена — просто для того, чтобы удостовериться. Мы пытаемся предотвратить следующую попытку похищения, понимаешь?

Голос Йетса звучал умоляюще, и это ему не понравилось. Можно выяснить имена и самому. Костюм, который дала ему Элла, был сшит на заказ. Совсем нетрудно найти портного и узнать у него фамилии клиентов. Это будет полегче, чем отыскать бородатого африканера, который умеет заметать следы. Вслух он сказал:

— Элла, давай начистоту. Мне лично не нужно знать имя твоего друга, это гораздо нужнее ему, чтобы отвести от себя подозрения.

— Хорошо. — Брэдли полностью пришла в себя. В голосе не слышалось и отзвука прежней слабости. — Я послала неофициальный запрос через Бюро ЮСИА при миссии США. Директор БЮРО — Тейлор Маклеод — находится на Земле, но мой друг, его заместитель, использовал свои связи, и запрос вне очереди попал на Звездный Девон.

— А, это идиотское Американское информационное агентство! — воскликнула Есилькова, не скрывая раздражения. — От них не дождешься никакой помощи.

— Послушайте, Есилькова, не можем ли мы обойтись без ваших оскорбительных и довольно предсказуемых комментариев? — высокомерно спросила Брэдли.

Йетс подумал, что Элла умеет показывать зубы и, кроме того, кажется, надышаться не может на парня, которому принадлежит костюм. Надо будет вернуть ей все тряпки в вычищенном и выглаженном виде. С такой женщиной лучше не связываться.

— Значит, Маклеод был на Земле? А что это за заместитель, с которым ты общалась?

Вряд ли на оклад заместителя можно купить такой костюм, какой дала ему Элла.

— Кажется, мои слова создали у вас ложное впечатление, инспектор. — Тон Брэдли не предвещал ничего хорошего. Даже призматические линзы не могли скрыть гневного блеска ее глаз. — У меня много друзей в ЮСИА. Маклеод пробудет на Земле дней десять, у него такая работа. В его бюро мне всегда с радостью помогают.

— Маклеод, очевидно, не знает обо всем этом?

— О чем «этом»? Они в ЮСИА знают о вирусе, но не знают о похищении. По крайней мере, я им ничего не говорила.

Есилькова вздохнула с облегчением.

— Это хорошо. Тогда, если повезет, они вообще не будут совать нос в это дело, разве что мисс Брэдли подбросит им информацию.

— Я ничего не собираюсь никому подбрасывать, — ледяным тоном возвестила Элла. — Но только до тех пор, пока не увижу, что вы не справляетесь.

Снова показала зубки. К счастью, Сэм видел ее в минуту слабости, когда можно многое узнать о человеке.

— Мы обойдемся без них. Кстати, это в наших интересах. Постарайтесь, чтобы они по-прежнему оставались в неведении. — Йетс решил, что уже давно пора было снова перейти на «вы». С тех пор как кончилась холодная война, кажется, это будет первый русско-американский конфликт. Да, не стоило Есильковой и Брэдли встречаться.

Пока же приходилось мириться с тем, что есть. Возникло множество вопросов, и ответить на них мог только человек с дурацким именем — Тейлор Маклеод.

— Давайте взглянем на данные еще раз и двинемся дальше. Я буду вести розыск по своим каналам, а вы — по своим…

— Посмотрим сценки в ресторане, — предложила Есилькова.

Йетс переключил голотанк и объявил:

— Готово!

Он увидел уже знакомые кадры. Зал ресторана. Посетители, за столиком Эллы — бородатый африканер.

Произошло то, чего он и ожидал, — Элла вскрикнула. Ее лицо побледнело, губы тряслись — верные предвестники обморока.

Йетс направился было к ней, но Есилькова схватила его за локоть.

— Если ей понадобится вода, она об этом сама скажет.

Обычная техника ведения допроса. Есилькова права, надо использовать это преимущество, пока свидетель находится в таком состоянии и у него нет сил контролировать свои слова.

Есилькова вкрадчиво спросила:

— Узнаете этого человека, дорогая?

Брэдли смогла только пролепетать:

— Да, да. Это он.

— Так, появились плохие новости, — сказал Йетс, намеренно перебивая Есилькову. — Видите, внизу экрана мигает курсор? Это значит, что мы не сумеем опознать бородача. Он не значится в нашем банке данных.

— Как это может быть? — голос Брэдли прервался.

— Он расплачивался где-нибудь кредитной карточкой? — быстро спросила Есилькова.

Йетс пожал плечами.

— Не знаю. Можно посмотреть, например, оплатил ли он свой счет в ресторане. Соня, подождешь меня, пока я провожу Эллу домой?

— Я вызову ей телохранителей, — отозвалась Есилькова, направляясь к столу. — Если, конечно, ты не возражаешь, я воспользуюсь твоим телефоном. Йетс, ты мне нужен здесь.

— Меня не надо провожать… — попыталась возразить Элла.

— Хорошо, Соня, согласен. Мисс Брэдли, вы не должны отказываться от помощи. Мы пытаемся сохранить вам жизнь.

16. ИДЕНТИФИКАЦИЯ

Йетс все еще был в кабинете, — один, слава Богу, — когда влетел Арджаниан, сменщик Сэма, выглядевший так, словно за ним гнались.

У него был вытянутый череп, бульдожий нос и губы, которые Сэм про себя называл «слюнявые». Он был толст и с трудом таскал свое брюхо даже на Луне.

— Что ты делаешь, Йетс? Гоняешь компьютер для проверки своих поганых ресторанных счетов? Да еще в мою смену. Какого черта ты воспользовался приоритетным доступом? Не понравился завтрак, что ли?

— А, привет, Арджаниан, — широко улыбнулся Сэм, кладя ноги на стол. — Ты, кажется, что-то сказал?

Йетс действительно использовал служебный компьютер для проверки ресторанных счетов. Он безуспешно пытался выяснить имя бородатого африканера.

— Да! — рявкнул сменщик. — Могу я получить нормальный ответ?

— А какой был вопрос? Повтори, если не сложно.

— Йетс, прекрати кривляться.

Арджаниан угрожающе взмахнул кулаком и шагнул по направлению к Йетсу. Тот в ответ сделал вид, что вытаскивает пистолет из висевшей под мышкой кобуры. Толстяк слегка побледнел и сказал уже более вежливо:

— Я просто хотел узнать, почему ты используешь компьютер в мою смену.

— А, вот в чем дело! — радостно воскликнул Йетс. — Я пытался идентифицировать человека, которого видел в ресторане в тот вечер… У меня есть его голограмма, и он должен был оплатить счет кредитной карточкой. Кроме того, мне надо выяснить, не посещал ли он другие рестораны или кафе.

— И для какого черта тебе это нужно? Наша контора не имеет к этому отношения.

— На самом деле имеет. Один из этих парней — Тримен, которого убили в коридоре M-М, судя по документам, вообще был на Земле. Дошло? А труп его здесь.

— Все равно это не наше дело. Не наше, и не твое.

— Наше, так сказал шеф, а мое вот почему. — Он показал на обожженную ногу. — И советую не мешать мне, — закончил он угрожающим тоном.

— Я просто хотел сказать, чтобы ты не слишком увлекался расследованием, — примирительным тоном сказал толстяк, вытирая пот со лба.

— Не указывай, что мне делать. И как вести расследование. Эти ребята с плазменным пистолетом не единственные, кто подходит серьезно к делу.

— Йетс, я всего лишь собирался…

— Заткнуться и не совать свой нос, куда не следует, — подхватил Йетс.

Зазвонил телефон. Сэм рявкнул в трубку:

— В чем дело?

Звонил Йошимура, ему удалось разыскать третий файл для Йетса.

— Ладно, присылай его, инспектор Арджаниан уже уходит.

Но тот стоял столбом, и Йетс угрожающе приподнялся со стула. Толстяк осознал опасность и отступил, бормоча под нос проклятия.

За спиной у Сэма принтер начал распечатку. Йетс не обернулся: на голотанке как раз появилось изображение бородатого африканера. Затем схватил выданный принтером лист.

В досье указывалось, что бородача зовут Пит ван Зелл и что он, вместе с покойным ныне Трименом и человеком по имени Стикс, обедал в кафе, неподалеку от гостиничного комплекса. Йетс решил, что сейчас самое время позвонить Есильковой, чтобы сообщить о находке и попросить внести ван Зелла в список разыскиваемых. Он потянулся к телефону, но тут раздался звонок.

— Йетс, — раздалось в трубке, — это Есилькова, мы засекли Стикса. Он купил в кафе бутерброды и понес их в шлюзовую комнату номер триста двенадцать. Судя по схеме, она не используется и опечатана.

— Быстро позвони на Центральный пост и выясни, могут ли они открыть опечатанный замок, — торопливо прокричал Йетс в трубку, одновременно вытаскивая из ящика стола пистолет и патроны. — Я немедленно выхожу.

17. В ШЛЮЗЕ

— Как же так! — возмущался Пит ван Зелл, вытаскивая из бумажного пакета рисовую запеканку с курицей, которая давно уже остыла. — Неужели он сказал только «ждите приказаний»и «вы нужны нашему Плану»?

— Именно так все и было, — спокойно ответил Стикс, выуживая из пакета свою порцию. Еду он купил рядом с гостиницей и принес сюда в шлюзовую номер 312. Не слишком приятное местечко.

Но у них не было выбора. Стикс звонил несколько раз, но трубку никто не взял.

— Если нас не вытащат отсюда, придется выбираться самим, — хмуро заявил ван Зелл. — Здесь мы бесполезны, а в другом месте можем внести свой вклад в План.

У него было тревожно на душе. Он не знал, как действовать. Ситуация резко осложнилась, но никаких указаний не поступало.

— Я не понимаю… — начал Стикс и осекся, обнаружив, что существует множество вещей, которых он не понимает.

В наступившей тишине резко прозвучали хлопки закрывающихся воздушных клапанов.

Это была катастрофа, но долгие годы, проведенные африканерами на космических стройках, приучили их реагировать в таких случаях мгновенно.

Они бросились в разные стороны. Стикс распахнул шкаф со скафандрами, а ван Зелл навалился плечом на внутреннюю дверь, но она оказалась запертой.

В это время ожил аварийный телефон на стене. От неожиданности ван Зелл выхватил плазменный излучатель.

— Пневматические замки контролируются с Центрального поста, — раздался хриплый женский голос из динамика, прерываемый потрескиваниями. — Я лейтенант Есилькова. Приготовьтесь сдаться по моему приказу.

Ван Зелл попытался открыть замок, надавливая на ручку, обычным способом. Ручка двигалась, но дверь не поддавалась. Хриплый голос сказал правду — замок был заблокирован.

— Через минуту я открою внутреннюю дверь настолько, чтобы можно было выбросить наружу оружие. Если вы…

Ван Зелл грязно выругался и плюнул в телефон. Он еще раз ударил в дверь плечом, но она даже не дрогнула.

Стикс уже надел скафандр. Он готовился открыть внешнюю дверь шлюза.

— Снаружи вас ожидают вооруженные полицейские, — лгала Есилькова в телефон. — Вам гарантирована жизнь, если будете вести себя разумно. Если же попытаетесь…

— Не надо! — размахивая излучателем, отчаянно завопил ван Зелл своему товарищу, готовящемуся выпустить воздух из шлюза. Он не собирался стрелять в замкнутом пространстве, это было бы самоубийством, но Стикс понял его по-своему и вцепился в излучатель. Каждый тянул оружие к себе. Их мускулатура была атрофирована по земным стандартам, но скафандр давал Стиксу заметное преимущество в силе. Излучатель оказался в его левой руке.

Правой он пытался открыть пневматический замок наружной двери шлюза.

— Ваш единственный шанс, — трещал динамик, — немедленная сдача, или мы пару раз стрельнем в шлюз из плазменных излучателей. Даже если вы в скафандрах…

Ван Зелл яростно вцепился в правую руку Стикса, но тот, отталкивая его, прицелился излучателем в замок внешней двери шлюза.

— Это не поможет! — отчаянно вскричал ван Зелл. — Он не откроется…

Он видел словно во сне, как палец в перчатке скафандра медленно нажимает на спуск. Ван Зелл отпрянул от Стикса, который собирался спастись ценой жизни товарища.

Ярчайший свет затопил шлюзовую камеру.

Плазма выжгла кратер в двери, все вокруг наполнилось парами металла, осаждавшимися на стене мелкими капельками. Первый выстрел не пробил дверь насквозь.

Взрыв отбросил Стикса на несколько шагов назад и оглушил его. Осевшие капельки титана образовали зеркальную поверхность на металле. В последний момент он успел прикрыть лицо рукой, поэтому часть забрала шлема, шедшая полосой наискосок, осталась прозрачной.

Африканер прицелился снова и выстрелил.

Излучатель разорвался у него в руке, испарив большую часть его тела.

После первого выстрела часть газообразного титана осела внутри патронной камеры излучателя. Когда микролазеры дали залп по патрону, часть энергии была отражена зеркальным слоем сконденсировавшегося металла, превратив излучатель в бомбу, убившую стрелка.

Пит ван Зелл был частично прикрыт от взрыва телом Стикса. Температура в герметически закрытом шлюзе поднялась настолько, что когда Есилькова открыла внутреннюю дверь, оттуда вырвался воздух под давлением в несколько атмосфер. Высокий африканер был еще жив, но уже не видел, как в шлюз вбежали Йетс и Элла Брэдли.

— Держись сзади! — на ходу крикнул Сэм Элле. Воздух внутри был еще раскален и полон удушливого запаха горелого металла.

В руке Йетса был игольчатый станнер, но он не потребовался. Корчившийся на полу обожженный человек со стоном приподнял голову.

Его лицо превратилось в безглазую кроваво-черную маску.

18. ДОПРОС

Элла Бредли с ужасом наблюдала, как Есилькова ведет допрос обожженного, ослепшего африканера, у которого даже не было сил подняться с пола.

— Йетс, — прошептала она, кусая губы, — я настаиваю, чтобы вы вызвали доктора для этого человека.

Она еще не забыла сожженные дома на севере Кейптауна, выгоревшие поля по берегам Конго, трупы…

Йетс тоже вспоминал Никарагуа. Он был бледен и старался не смотреть в сторону русской, стоявшей на коленях возле изуродованного тела. В руке у Есильковой был диктофон.

Йетс кашлянул и сказал хрипло:

— Мы позовем кого-нибудь, как только представится возможность. — Он посмотрел в сторону телефона, который не пострадал, так как висел в нише.

Ван Зелл сквозь стоны умолял вызвать врача, на что Есилькова обещала сделать это, как только «ты выложишь мне все, что знаешь».

Элла могла бы позвонить сама, но понимала, что Йетс этого не допустит. Но этот человек умирает, разве они не видят?

И вдруг до нее дошло, почему Йетс не вызывает врача, а Есилькова дотошно и методично допрашивает умирающего — они хотели, чтобы он умер, а они остались единственными, кто говорил с ним.

Они задумали убийство. Она перепугалась бы еще больше, если бы это было возможно. На негнущихся ногах она подошла к мужчине, лежавшему на полу. Он невнятно бормотал что-то, отвечая на вопрос Есильковой. Элла, двигаясь как робот, опустилась на колени рядом с ним. На коже ван Зелла остались отпечатки сгоревшей одежды, напоминавшие фотогравюру, вплавленную в плоть.

Есильковой и Йетсу не нужен был живой свидетель происшествия в коридоре M-М. Они хотели лично допросить его и держать в тайне полученную информацию.

Этот человек обречен на смерть, поскольку он знает, что именно Йетс стрелял тогда в коридоре. Ей хотелось кричать, она чувствовала, что еще немного, и у нее начнется истерика. Надо спасаться, пока эти два сотрудника Безопасности, заботясь о своих карьерах, не прикончили ее.

Эллу бил озноб, она почувствовала приступ тошноты, и тут на плечо ей опустилась рука Йетса.

— Послушайте, не надо вам смотреть на все это…

Она яростно отбросила его руку.

— Не надо? Мне повезло, что я не на его месте, иначе бы вы…

— Заткнитесь вы оба, — свирепо зашептала Есилькова, прикрывая ладонью микрофон.

Только тогда Элла услышала, что говорил умирающий.

— План… — Его дыхание было частым и прерывистым.

— Да, ты уже говорил про План. Вы хотите уничтожить всех черных, да? Кто твои сообщники? Где они? Говори, говори же! Ты не можешь умереть, не облегчив свою совесть. Кому ты звонил?

— Звонил… — прошептал ван Зелл, опустив веки на пустые глазницы.

Эллу неудержимо затошнило. Когда ей полегчало, она почувствовала страшную слабость и холод. Йетс взял ее ледяную руку своей — теплой и сухой. У нее не было сил отнять ее.

Пит ван Зелл прерывисто говорил что-то — называл двадцатизначный номер. Потом добавил, задыхаясь:

— Это код. Звонить… Не на Луне. — Он закашлялся. — Испытание успешно… Арабы, но какого черта?.. Работает… и…

— Куда ты звонил? Кто проводил испытание? Где изготовлен препарат?

— Бэтон, — прошептал ван Зелл. И засмеялся. — Спроси Бэтона, Девон… там… лаборатория. — И снова хрипло засмеялся, а потом его смех резко оборвался.

— Йетс, этот проклятый расист умирает! — крикнула Есилькова, пытаясь нащупать пульс на сонной артерии.

Брэдли с трудом понимала, что происходит. Йетс ритмично нажимал обеими ладонями на грудную клетку умирающего, а Есилькова зажала пальцами его нос, раздвинула зубы и принялась делать ему искусственное дыхание «рот в рот». Эллу вторично стошнило. Сквозь гарь слабо пробивался запах рвоты. Дрожа, она прислонилась к стене и закрыла глаза.

Когда она пришла в себя, Йетс и Есилькова оставили попытки оживить ван Зелла. Есилькова злобно пнула уже окончательно мертвое тело и направилась мимо Эллы к телефону. Йетс говорил ей вслед:

— …на Звездный Девон.

— Нет, сначала я позвоню, проверю номер, — возразила Есилькова. Она осмотрела телефон. — Работает!

— Куда она звонит? — прошептала Элла Йетсу, внимательно вглядываясь ему в лицо. Следующей жертвой этих людей, очевидно, предстояло стать ей.

— В полицию, они там проверят, чей это номер. Это не займет много времени. Вам следует отправиться домой. Я вас провожу.

— А что с ним? — Она смотрела в сторону обожженного тела. Этого человека можно было спасти, если бы сразу вызвали врача, она была уверена в этом.

Элла действительно хотела домой. Домой, на Землю. Сейчас только бы добраться до своей квартиры и позвонить Тейлору на службу. Надо сообщить, что произошло, до того, как с ней разделаются.

— Спасибо, но все, что мне сейчас нужно, — это поспать. Одной. Что вы сделали с ним?

«Понятно, Йетс? Я не доверяю тебе. Ты убийца, ты и твоя уродина — убийцы. Меня от вас тошнит. В прямом смысле».

Йетс бросил взгляд на труп.

— Что с ним? — переспросил он. — Он мертв. Обо всем происшедшем надо молчать. Это должно остаться между нами тремя. Нашего мертвеца и его более чем мертвого друга — он там, за углом — мы внесем в список жертв перестрелки в коридоре M-М, тем более что они действительно там были. Напишем, что они погибли от взрыва их же собственного оружия. На этом дело и закроется, если, конечно, вы не проболтаетесь.

— Нет-нет, я буду молчать, — чересчур поспешно сказала Элла.

Йетс холодно усмехнулся. Он понимал, что между ними — пропасть.

— Еще бы вы не молчали. Ведь они охотились за вами. Мы не знаем, кому можно доверять, поэтому не доверяем никому. Ясно? Даже вашему другу в модном костюме. И полиции вы не должны ничего говорить до тех пор…

— До тех пор пока мы не вернемся со Звездного Девона, — докончила Есилькова, подходя к ним. — Этот номер принадлежит биолаборатории Звездного Девона, доктору Кэтлин Спенсер. Она там занимается вредителями. Мы нанесем ей неожиданный визит. Не знаю, что вы расслышали из слов ван Зелла, но он говорил о каком-то плане. Они вывели у себя в лаборатории новую заразу, которая истребит всех цветных.

— Но вы не можете отправиться на…

— Не можем отправиться на Звездный Девон, это вы хотите сказать, доктор Брэдли? Уж не собираетесь ли вы остановить нас с помощью ваших распрекрасных друзей?

— Она не сказала ничего похожего, Соня, — резко оборвал ее Йетс.

— Господи! — застонала Элла, закрывая лицо руками. — Давайте наконец уйдем отсюда. Иначе я…

— Что? Бухнетесь в обморок? Снова стравите? Дорогая мисс Нежность, помните, ваша жизнь в руках того, кому я поручу вас охранять, так как мне совершенно ясно, что сама себя вы защитить не можете. Особенно вот от этих… — Есилькова махнула рукой в сторону трупа ван Зелла и обгорелых бесформенных останков другого африканера. — Я понятно излагаю?

— Понятно, — прошептала Элла. Чтобы удержаться на ногах, она вынуждена была схватиться за первый попавшийся предмет, и им оказался локоть Йетса. Элла вцепилась в него обеими руками.

Сэм заботливо поддержал ее здоровой рукой и сказал:

— Ладно, оставь ее в покое, Соня. Я провожу ее домой. Встретимся у тебя через… — он посмотрел на часы, — через три часа. Ты пока проверь, есть ли транзитные билеты на Девон и закажи нам парочку.

— Хорошо. И постараюсь подобрать охрану для Брэдли.

— Вот и прекрасно, я побуду с ней, пока не придет охранник.

Элле не понравилось, что о ней говорят так, словно ее здесь нет. Оставалось только надеяться, что Йетс не попытается избавиться от нее по дороге, как это уже было проделано с человеком, который таращился пустыми, выжженными глазницами в вечность.

— Итак, инспектор Йетс, должна ли я считать себя под домашним арестом? — спросила Элла, кивая на сурового полицейского, застывшего у ее двери. Он забрал у нее личную карточку и собственноручно вставил в прорезь замка.

Йетс молчал до тех пор, пока они оба не оказались внутри.

— Вы не должны думать обо мне как о враге. Я хочу лишь защитить вас от сообщников ван Зелла.

— Хотелось бы, чтобы это было так, — усмехнулась она. — Но что-то слабо верится. Инспек…

— Сэм.

— Хорошо, Сэм.

— Вот так, — улыбнулся он. — Начало положено. Я сделал что-то не так? — Он подошел ближе. Элла отступила на шаг, словно это была его квартира, а не ее. — Я не хотел обидеть вас, особенно после всего, что вам пришлось пережить. Полицейский поставлен для вашей защиты.

Он стоял так близко, что Элла видела следы улыбки в уголках его рта. Если бы она упала в обморок, он бы успел подхватить ее.

Элла никогда не теряла сознания, там, в шлюзовой это случилось в первый раз. Ужас, боль, растерянность — все сразу внезапно навалилось на нее. Ей захотелось спрятать лицо у него на груди и расплакаться. Йетс больше не был врагом. Он — мужчина, защитник, друг.

Но вслух она сказала другое:

— Из всего, что я видела, могу предположить, что вы и ваша подружка, Есилькова, захотите избавиться от меня, как от этого несчастного в шлюзе, и никто не узнает, что действительно произошло в коридоре М-М…

Она зарыдала. Очнувшись, Элла оказалась в объятиях Сэма. Он гладил ее по спине и ласково говорил:

— Не надо плакать. Все в порядке. Все будет хорошо, я обещаю.

Элле было крайне важно удостовериться, что он не враг, что он на ее стороне. Она прекрасно понимала, что Тейлор и его друзья не смогут защитить ее от маньяков, претворяющих дьявольский План в жизнь. Эти люди хотят убивать оптом, уничтожить целые расы, они не остановятся перед убийством одной-единственной сотрудницы Нью-Йоркского университета по имени Элинор Брэдли. Никто не посмотрит, что она красива, хорошо воспитана и пообещает никому ничего не говорить.

Чувствуя, как по спине двигаются руки Йетса, она внезапно поняла, что если бы он и Есилькова хотели убить ее, они сделали бы это в шлюзе.

Элла подняла голову и спросила Йетса, глотая последние слезы:

— А как же Есилькова?

— Не волнуйся, — ответил он. — Предоставь все мне. Я знаю, что делаю.

Его руки передвинулись ей на плечи, на шею, потом на затылок, привлекая ее голову для поцелуя. Напряжение, сомнения, страхи — все ушло. Теперь Элла знала только, что он спас ее.

Мир вращался вокруг ее тела, ставшего легким, послушным его рукам.

Все различия между ними — образование, происхождение, воспитание — не выдержали наплыва затопившего ее чувства.

Она бешено срывала с него одежду, то же он делал с ней. Стоя посреди вороха сброшенной одежды, он притянул ее к себе. Существовала тысяча причин, по которым она не должна была позволять Сэму Йетсу заниматься любовью с ней. Но она не думала о них.

А если бы и подумала, уже было слишком поздно.

19. ОБРАТНЫЙ БИЛЕТ

Жан де Кайпер, теперешняя правая рука Карела Преториуса, сошел по трапу с космического челнока, доставая из кармана автоматический ингалятор.

Вокруг него роботы разгружали и загружали транспортные корабли, связывающие Звездный Девон с Луной. Официально де Кайпер занимал должность инспектора воздухоочистительной системы.

Он с неохотой покинул Звездный Девон. Спенсер нуждалась в контроле. Она стала слишком нервозной. Но у него были определенные обязанности. Нельзя совсем забросить работу инспектора — это могло привлечь внимание.

Для того чтобы План работал, все должно четко функционировать. Начальство требовало его постоянного присутствия на Луне, особенно теперь, после вспышки неизвестной болезни. Они, видите ли, опасались, что вирус может размножиться в вентиляционной системе, как это случилось в двадцатом веке, когда возникла локальная эпидемия так называемой болезни легионов.

Он был вынужден находиться здесь, и пусть там в Клубе не обижаются. Однажды он слышал от подвыпившего Преториуса, что вовсе не у всех членов Клуба белый, как первый снег, цвет кожи. Кроме того, у него есть еще одно оправдание — вызов Спенсер. Она становилась обузой.

Надо постараться использовать ее. Он усмехнулся и направился за багажом к конвейеру.

И остановился как вкопанный. Де Кайпер увидел Эллу Брэдли. Но ведь она должна быть уже допрошена ван Зеллом и его людьми и убита!

Когда де Кайпер отдавал приказ о допросе и ликвидации, он не сомневался, что все будет выполнено. Могла ли одна слабая женщина противостоять нескольким мужчинам? От ван Зелла не было известий уже давно, но это ничего не значило…

До сих пор не значило… Де Кайпер, парализованный страхом, почти в упор смотрел на Брэдли. Она не видела его.

Да, это именно та женщина, чье голофото продал ему Арджаниан (он не имел отношения к Плану). Значит, информация попала в руки того, кто смог расправиться с ван Зеллом и его парнями.

Брэдли обнималась с человеком, из-за которого пропали деньги де Кайпера, выплаченные за предательство. Здоровенный парень в униформе сотрудника Безопасности.

Сделав вид, что уронил что-то и теперь ищет, де Кайпер подошел к ним ближе. Тут он заметил другую женщину — невысокую блондинку тоже в униформе Безопасности. Она стояла спиной, и он не мог разглядеть ее звания. Судя по значку, мужчина был из визово-миграционного отдела.

Брэдли заметно нервничала, как будто имела мало прав на объятие. Она сказала своему спутнику, де Кайпер с трудом расслышал:

— Но, Сэм, это так опасно. Вдруг ты не вернешься?

Мужчина неразборчиво ответил что-то низким голосом, и Брэдли отступила на шаг, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Потом она протянула руку блондинке и сказала ей:

— Удачи, лейтенант Есилькова. Желаю вернуться невредимой.

Та, которую назвали Есильковой, сухо ответила:

— Как знать, может, я вообще останусь там. Буду разводить свиней.

Все трое нервно рассмеялись, потом мужчина и блондинка направились к трапу.

Брэдли осталась на месте, смотря им вслед.

Де Кайпер на секунду задумался. Что лучше предпринять? Можно сделать то, что не удалось ван Зеллу. Или проследить, куда полетели эти двое? Впрочем, это и так ясно. Замечание Есильковой насчет свиней совершенно определенно указывало на Звездный Девон. В жилетном кармане де Кайпера лежал обратный билет. Он вытащил его и вложил в прорезь стоявшего рядом билетного автомата.

Пока машина щелкала и мигала индикаторами, он про себя молился, чтобы на космическом челноке осталось место. В противном случае придется ждать следующего рейса, а тогда он упустит эту парочку.

Удача была на стороне де Кайпера. Автомат выплюнул помеченный билет, и африканер бросился к трапу. На бегу он посмотрел назад. Заплаканная Элла Брэдли повернулась и пошла прочь от челнока.

Из-за колонны вышел негр в форме офицера Безопасности и зашагал рядом с ней.

20. ЗВОНОК НА ЗЕМЛЮ

Когда они добрались до ее квартиры, Элла предложила охраннику кофе. Ей нужно было, чтобы кто-нибудь находился рядом. Если не Сэм Йетс, то кто-нибудь, чем-то похожий на него.

Полицейский сказал, что не имеет права покидать свой пост у дверей, но она может вынести ему туда чашку.

Элла сварила кофе, вскипятила молоко, чтобы меньше воняло консервантом, и отнесла поднос полицейскому. Он с широкой улыбкой сказал «спасибо»и посоветовал ей идти обратно. «Возвращайтесь назад, мэм. Там безопаснее».

Он ничем не походил на Сэма, но она его послушалась. Внутри, и правда, было безопаснее. Внезапно Элла вспомнила неловкую сцену при отъезде. Проклятая Есилькова, это из-за нее все получилось так глупо.

Лейтенантша, конечно, догадалась, что Йетс переспал с ней, — так же, как сама Элла поняла, что произошло между ним и Есильковой. Женщины всегда чувствуют такие вещи, когда хотят.

Но сейчас Элла не хотела думать о том, чем в данный момент могут заниматься эти двое. Лучше подумать о себе самой — она открыла в себе черты, о которых раньше не подозревала.

Что сказал бы Тейлор, если бы она принялась срывать с него одежду? Что на нее тогда нашло? Конечно, дело тут не только в Сэме, которого было бы, например, стыдно представить друзьям.

Особенно Тейлору. Он бы никогда не понял, что можно найти такого в Сэме Йетсе. Если он узнает, то смертельно обидится. Решит, что она опустилась, и спросит, а если не спросит, то брезгливо подумает:

«Неужели никого не могла найти получше?»

Женщина с ее положением в обществе никогда не сможет открыто поддерживать связь с человеком типа Йетса. Его нельзя привести на вечеринку и представить нужным людям, да ему и нет до них дела. Он не будет знать, что сказать и как поступить. Ему станет скучно, и вообще ничего хорошего не выйдет.

Тем не менее она вдруг вообразила, как проводит Сэма на коктейль в университете или…

Бредовые мысли лезут ей в голову.

Все будут вежливы, потому что это она привела его, и это ее право — приводить кого угодно. Но будет царить натянутость. Сможет ли Йетс выбрать правильно нож и вилку, если их положат около тарелки несколько? Знает ли он, что, когда нож не нужен, он должен лежать лезвием внутрь справа от тарелки, а вилка слева?

И вообще, захочет ли он всему этому учиться?

— Глупо, глупо, глупо, — вслух сказала она, плюхаясь на кушетку. Идиотские фантазии. Тейлор будет чувствовать то же, что и она, когда поняла, что произошло между Йетсом и Есильковой — в деле замешаны люди низкого происхождения и сомнительные репутации. Любовники должны занимать в обществе одинаковое положение.

«Спокойно, Элла. Об этом никто не узнает. Можно же попробовать один только раз, что это такое».

Один только раз. Это оказалось… так просто.

Но он уехал. Уехал и бросил ее одну. Формально он сделал все, что надо для ее безопасности, — оставил охрану и все такое. Но в мире Эллы Брэдли, в книгах, которые она читала, мужчины не покидали своих женщин в беде. Это было не по-рыцарски. Сэм Йетс наверняка не знает, как пишется это слово.

— Сама виновата во всем. Не надо было…

Ну вот! Начались разговоры с собой — не самый лучший признак. Элла уселась на кушетке, подобрав колени, и долго смотрела на дверь, ведущую в пустую спальню, где все напоминало о Сэме Йетсе. Словно наваждение какое-то! «Она не может влюбиться в какого-то… полицейского!»

Элла потянулась к телефону. Наплевать на цену. Надо поговорить с Тейлором. Он в Вашингтоне, спит сейчас, наверное. Ничего, он не будет возражать, если она его разбудит.

Она поговорит с ним немного, но о главном — молчок: Элла обещала Йетсу хранить тайну о сегодняшнем дне и не нарушит своего слова. Можно обсудить, допустим, общих знакомых, эпидемию…

И еще она спросит, как насчет ее запроса о Бэтоне. Нью-йоркский университет в ее лице уже должен бы был получить его.

Вот что она сделает. Эллу словно пронзило током. Теперь она нашла хороший предлог и принялась яростно нажимать на кнопки телефона. Нужно только говорить спокойно, чтобы не выдать себя.

В конце концов, ничего подозрительного в этом нет. Запрос ушел вне очереди.

В Вашингтоне был час ночи, но Тейлор Маклеод, поднятый с постели, был рад слышать ее голос.

— Алло, Тейлор. Привет, это Элла. Да, я еще на Луне…

21. НА ЗВЕЗДНОМ ДЕВОНЕ

Де Кайпер неторопливо отстегнул ремни и выплыл из посадочного кресла. Мужчина и женщина в форме офицеров Безопасности уже давно вышли из челнока и боролись с невесомостью в доке Звездного Девона.

Док, как обычно, был перегружен. Звездный Девон пока — убыточное предприятие, только через двадцать лет, по расчетам, он начнет возвращать вложенные в него огромные деньги. Но уже сейчас грузов сюда доставлялось больше, чем на любое другое внеземное поселение, за исключением штаб-квартиры ООН, конечно.

В данный момент в вакуумном отделении дока загружался огромный транспорт. Ленты транспортеров, словно осьминожьи щупальца, тащили в его трюм метровые кубы замороженного мяса. Сквозь прозрачный купол (который, как и весь док, не вращался, в отличие от остальных частей станции) тренированный глаз Жана де Кайпера различил особенно яркую звездочку среди тысяч других. Это был второй транспорт, ждавший очереди на посадку.

Возле огромного окна, за которым сидел оператор конвейера, ожесточенно спорили двое мужчин в деловых костюмах. Оператор безучастно наблюдал за ними. Бесконечная лента транспортера уходила в герметичную трубу, ведущую в трюм транспорта, где царил космический вакуум. Спор шел из-за того, что часть мяса предназначалась не для этого транспорта, а для следующего, который ждал на орбите.

Проплывая мимо спорящих, де Кайпер довольно усмехнулся. Приятно сознавать, что не только у тебя дела идут погано.

Во время двухэтапного полета и короткой остановки на пересадочном спутнике африканеру пришлось скрываться, чтобы не попасться на глаза объектам слежки. Ему не обязательно было держать их все время в поле зрения, так как он знал, куда они летят.

Конечно, он мог занять кресло рядом с ними и послушать, о чем они говорят, но решил не вызывать подозрений и держаться подальше. Так или иначе, на допросе эти двое выложат все, что знают.

Во время пересадки на спутнике ему удалось просмотреть список пассажиров. По номерам мест де Кайпер определил их фамилии — Йетс и Есилькова. Если только они не воспользовались поддельными личными карточками, информацию о них легко можно получить у Арджаниана — нужно просто еще заплатить ему.

Отдел контроля располагался в центре орбитальной станции, где царила невесомость, что было неудобно для сотрудников, но это никто не принимал в расчет, так как должность контролера считалась на Девоне самой престижной. Перенос отдела ближе к периферии, где была гравитация, прокладка новых информационных линий — все это стоило денег.

Когда де Кайпер вошел в комнату, все головы повернулись в его сторону — сотрудники отдела контроля воспользовались возможностью оторваться от осточертевших экранов и поглазеть на новоприбывшего. Африканер оставил дверь полуоткрытой, чтобы наблюдать за офицерами Безопасности, беседовавшими у информационного стенда.

— Сэр? — вопросительно окликнул де Кайпера какой-то мужчина. Африканер даже не обернулся, чтобы посмотреть, кто это был, а лишь коротко бросил через плечо:

— Занимайтесь своим делом!

Йетс что-то говорил женщине, потом оба направились к движущейся дорожке. В невесомости они передвигаться явно не умели.

Если вся орбитальная станция представляла собой гигантское колесо, то док и отдел контроля являлись его осью. От оси к периферии, как спицы, шли три движущиеся ленты.

Де Кайпер с легким презрением наблюдал, как Йетс и Есилькова преодолевают расстояние до ленты В, потом повернулся к упорно таращившимся на него контролерам и высокомерно спросил:

— Вы еще не вернулись к своим обязанностям?

После чего достал из кармана личную карточку и многозначительно помахал ею в воздухе, но так, чтобы никто не успел прочесть, что на ней написано.

Сотрудники отдела контроля и не пытались ничего прочесть. Высокомерного тона де Кайпера и карточки с синей полосой — инспектор системы воздухообеспечения — было достаточно, чтобы доказать его власть. Никто на орбитальной станции не хотел связываться с человеком, который позволяет другим дышать. Контролеры нехотя вернулись к работе, по крайней мере, перестали пялиться на незваного гостя.

Все стены отдела контроля занимали огромные экраны. Они были плоские — не стерео, как голотанки, но качество изображения обеспечивали более высокое, а это важнее, чем трехмерная картинка.

Де Кайпер уверенно подошел к двум экранам, расположенным напротив двери. Липучие подошвы ботинок отлично удерживали африканера на полу в вертикальном положении.

Начальник смены, которого весьма старила преждевременная лысина, осмелился снова обратиться к нему:

— Не случилось ли чего-нибудь с воздушной системой, сэр?

— Нет, и не случится, если вы будете поменьше болтать, — грубо ответил де Кайпер, одновременно перенастраивая оба экрана.

Контролер отступил, ужаснувшись собственной дерзости. Де Кайпер, не удостоив его взглядом, достал из кармана любимый ингалятор. По комнате поплыл крепкий табачный запах.

Каждый большой экран показывал одну из двадцати четырех секций, на которые был разделен Звездный Девон. Под большими экранами располагались маленькие, высвечивающие информацию о содержании кислорода, температуре воды и почвы в секциях.

Разумеется, человеку было не под силу уследить за всей информацией, поступающей в отдел контроля с огромных овощных полей, пастбищ и рыбных прудов, но этого и не требовалось. Функция контролеров заключалась в другом — по возможности предупреждать аварийные ситуации, а если они все-таки возникали — оповещать о них ремонтников.

Это была непростая работа. Появилась разница давления в несколько миллибар — не произошла ли утечка воздуха? Повысилась концентрация метана в теплице — нет ли прорыва газопровода? И так далее.

Жану де Кайперу не было дела до проблем контроля. Огромные экраны идеально подходили для слежки — вот все, что его интересовало. Он настраивал экран на то место, где соединялись две секции, — именно туда подходила лента В. Африканер знал внутреннее устройство станции лучше, чем кто-либо другой, — это была его работа.

С помощью джойстика, переключавшего батареи видеокамер, можно было получить изображение любой части Звездного Девона.

Картинки на обоих экранах плавно изменялись — видеокамера поворачивалась на максимально возможный угол, а потом микропроцессор включал следующую.

— Ага… вот, — прошептал де Кайпер на африкаанс, когда на правом экране появилась площадка, где оканчивалась лента В. Он увеличил изображение и осклабился. Только палач мог принять выражение его лица за улыбку.

Левый экран больше не был нужен — объекты появились на правом. Теперь Йетс и Есилькова двигались более уверенно — гравитация нарастала и достигла уже половины земной. Они замешкались на пересадочной площадке, не зная, куда направиться. Недовольные пассажиры торопливо обходили их.

Африканер слегка перенастроил камеру, чтобы видеть их лица. Он не умел читать по губам, а это было бы полезно в данный момент. Он представил себе, будто смотрит на них через оптический прицел.

Женщина исчезла с экрана. Де Кайпер немедленно расширил обзор. Оказывается, она направилась к багажному транспортеру. У Йетса багажа не было, а Есилькова взяла с конвейера одну спортивную сумку, не новую, с потертыми углами — это де Кайпер хорошо разглядел. Интересно, что внутри? Сумка была такого же синего цвета, что и униформа сотрудников Безопасности.

Через плечо де Кайпера нервно заглядывал один из контролеров — молодой парень, которого африканер, по существу, лишил рабочего места. Де Кайпер обернулся и холодно смерил его взглядом. Контролер смущенно отступил.

Тем временем Йетс и Есилькова направились на остановку монорельсового вагона.

Камера, расположенная высоко под потолком, давала только вид сверху, поэтому де Кайпер лиц не видел, одни головы. Ничего не поделаешь — видеосистема не приспособлена для слежки. Правда, светлые волосы Есильковой и ее синяя сумка служили прекрасным ориентиром.

Йетс и Есилькова сели в подъехавший вагон. Плавным движением джойстика де Кайпер сдвинул изображение, не упуская вагон из кадра. Тщательно подобрав фокус, он смутно различил в окне яркую гриву Есильковой. Монорельс проходил через туннель, отделанный лунными силикатами, которые давали множество бликов, поэтому более четкое изображение получить не удавалось.

Когда вагон подъехал к следующей станции, а Йетс и Есилькова не вышли, де Кайпер перебрался к другому экрану, за которым полагалось следить все тому же выгнанному им молодому контролеру.

Работавшая по соседству женщина поспешно отошла подальше и завязала деланно оживленный разговор с начальником смены.

Не отрывая взгляда от несущегося мимо пастбищ вагона, де Кайпер достал из кармана личную карточку и на ощупь вставил ее в щель телефона, расположенного под одним из четырех захваченных им экранов.

Теперь остается только нажать кнопку автоматического набора номера, записанного на магнитной карточке. Сигнал через передатчик должен попасть на телефон, вмонтированный в кейс Кэтлин Спенсер.

Вагон тем временем плавно затормозил и остановился у жилого квартала, где обитали техники четвертого и третьего классов. Люди, ждущие на станции, почти поголовно были одеты в униформу.

Йетс и Есилькова наконец-то вышли. Теперь де Кайпер отчетливо видел их обоих. Шевелюру Йетса можно было бы назвать светлой, если бы не волосы его спутницы — они были льняного цвета.

Не отрывая глаз от экрана, де Кайпер зажал телефонную трубку между плечом и ухом и нажал кнопку автоматического набора.

Йетс и Есилькова оглядывались по сторонам, не зная, куда идти. Вышедшие на той же станции пассажиры, очевидно лучше знакомые с местностью, уже разошлись. Светловолосая женщина тронула своего спутника за рукав, показывая другой рукой на площадку эскалатора.

Возле движущейся ленты Йетс попрощался с ней, подозрительно долго держа ее руку в своей. Камера показала лицо Есильковой крупным планом, эскалатор унес ее вверх, и она исчезла. Йетс остался на площадке, глядя ей вслед. Потом он потянулся и огляделся по сторонам. По всему было видно, что он приготовился ждать долго.

Де Кайпер поднял трубку.

— Да? — услышал он ледяной голос Кэтлин Спенсер.

— Через несколько минут к вам придет женщина с синей сумкой. — Де Кайпер не представился, зная, что его и так узнают по акценту. — Вы должны задержать ее в лаборатории, пока я не приеду.

Все сотрудники отдела контроля старательно делали вид, что ничего не слышат.

— Что вы имеете в виду? — спросила Спенсер раздраженно.

— Не время для дурацких вопросов, — отрезал африканер, продолжая краем глаза наблюдать за Йетсом, который, скучая, шатался по станции и разглядывал стены. Кроме него, на платформе никого не было. — Закройте воздушный клапан, если сумеете. Эта женщина не одна, поэтому будьте осторожны. Я скоро приеду.

— Но я не могу…

— Госпожа Спенсер, вы обязаны. Понимаете? Обязаны.

Спенсер быстро взяла себя в руки. Теперь в ее голосе не было и намека на слабость.

— Прекрасно. Поторопитесь.

Линия разъединилась.

Де Кайпер расстроил экран, чтобы никто не увидел, за кем он наблюдал, и, не попрощавшись, выплыл из комнаты.

В багаже, который он впопыхах оставил на Луне, был плазменный излучатель. Жалеть о нем было некогда. Кроме того, можно достать другой.

По пути к станции монорельсовой дороги он вставил себе в ноздри носовые фильтры, которые всегда лежали у него в кармане жилета вместе с газовыми гранатами.

22. РАБОТА ПРОФЕССИОНАЛА

Кэтлин Спенсер подумала, что невежливость де Кайпера, отсутствие обычного «милочка»и холодный приказной тон, очевидно, связаны с женщиной, о которой он говорил. Женщина с синей сумкой.

«Закройте клапан, если сумеете… Она не одна… Вы обязаны. Понимаете? Обязаны».

Что-то произошло. Она ждала звонка от де Кайпера, рассказа о результатах допроса Эллы Брэдли, но, видимо, случилась какая-то беда. Поведение африканера не напугало бы ее до такой степени, если бы не отсутствие известий об Элле Брэдли. Никакого упоминания о ней, ни слова…

Спенсер рассеянно поглаживала хрустальный флакончик, висевший на шейной цепочке. «Я скоро приеду», — сказал де Кайпер. Ему следует поторопиться, не то она ударится в истерику. Кто эта женщина с синей сумкой? Что ей надо? Мелодичный сигнал интеркома отвлек ее от тревожных мыслей.

— Доктор Спенсер, к вам посетитель. Лейтенант Есилькова из Службы Безопасности при ООН. Хочет срочно поговорить с вами. Впустить ее?

Спенсер оглядела кабинет — нет ли чего подозрительного. Обычный рабочий беспорядок: заваленный бумагами стол, какие-то папки на стуле для посетителей.

Из Службы Безопасности. Если ООН, значит, она как-то связана с колонией на Луне. Интересно, почему де Кайпер так запсиховал? Кэтлин еще раз осмотрела свой кабинет. Что делать? Она могла сказать, что занята, и отказаться от встречи с этой женщиной, по крайней мере, пока не приедет африканер.

Но она не была занята. Если она станет лгать с самого начала, это может вызвать лишние подозрения. Спенсер коснулась клавиши интеркома.

— Пусть войдет. Но я жду еще одного посетителя. Позвоните, когда он появится.

Де Кайпер мог бы быть и поразговорчивее. Кэтлин знала, что он отправился на Луну уладить дело с Брэдли и решить несколько других неотложных вопросов. И вот он вернулся. Вернулся слишком скоро. Значит, произошло нечто очень серьезное, а что — проклятый африканер не говорит. Ей совсем не доверяют.

В худшем случае, придется использовать флакон. Она ласково потрогала его гладкую поверхность, словно он был живой. Это немного успокоило ее. Флакон всегда помогал.

В сумке у Есильковой была подслушивающая аппаратура, за ухом спрятан телесного цвета беспроводной динамик, работавший также в качестве микрофона. Она могла переговариваться с Йетсом или, по крайней мере, слышать, что он говорит. Все переговоры, вся звуковая информация записывались.

Когда Спенсер поднялась ей навстречу, Есилькова коснулась пальцем микрофона за ухом.

С этого момента пошла запись, и микропроцессор начал анализировать голос Спенсер. Если она станет лгать или нервничать, тембр ее голоса изменится, и микропроцессор включит зуммер.

— Здравствуйте, я — лейтенант Есилькова.

— Да, но я полагала… Видите ли, глупый охранник доложил о вас так, что я подумала, будто вы — мужчина. Поэтому я… немного растерялась.

«Бип. Бип-бип. Бип-бип-бип», — запищал динамик за ухом. Ах, как мы испугались! И сразу начали со лжи. Есилькова уселась напротив Спенсер и сказала:

— Не волнуйтесь, доктор. Со мной это постоянно случается.

Есилькова водрузила сумку на колени, а локти положила на стол.

— Чем могу вам помочь, лейтенант? Мне доложили, что вы из ООН. У вас есть удостоверение?

Зуммер пискнул только один раз — когда Спенсер упомянула об ООН.

Есилькова издали показала ей личную карточку, висевшую на цепочке. Спенсер вовсе не обязательно знать, что лейтенант Есилькова из патрульного дивизиона Службы Безопасности не имеет никакой власти здесь, на Звездном Девоне, который является британским протекторатом. Хорошо еще, что большинство обычных людей слабо разбираются в такого рода вещах.

— Да, я из ООН, лунная колония, знаете? — небрежно бросила Есилькова, наблюдая за лицом собеседницы.

Ее лошадиная челюсть не дрогнула, но губы поджались, в углах рта появились складки. Спенсер заговорила, и зуммер разразился писком.

— Так что же привело вас сюда, лейтенант?

— Обычная нудная работа. У нас ведь была эпидемия, слышали, конечно. А поскольку с вашей станции поступает много продуктов питания…

— Никакие продукты от нас не поступают, — перебила ее Спенсер. Зуммер звенел не умолкая. — Вернее, через наши продукты интересующая вас болезнь распространяться не может.

Спенсер раздраженно откинула со лба выбившийся из-под заколки клок волос.

— Да что вы говорите! — деланно изумилась Есилькова.

— Именно так. Бактерии, которые бывают в свинине, злаках или фруктах — всякие там клостридии и сальмонеллы, — Спенсер усмехнулась, но смысл шутки остался для Есильковой загадкой, — вызывают заболевания с другими симптомами.

Кроме единственного раза вначале, на протяжении всей реплики Спенсер зуммер молчал. Лейтенант Есилькова представляла собой гораздо более чувствительный (и дорогой) детектор лжи, чем тот, что лежал у нее на коленях. На этот раз ошибки не было — Спенсер говорила правду.

Правдивые ответы тоже были нужны — для контроля и для доказательства точности работы аппаратуры. Конечной целью разговора было получение достаточного количества документально зафиксированной лжи, чтобы потом добиться от властей разрешения на арест Спенсер.

— Все это хорошо, доктор. Нам гораздо выгоднее покупать продукты у вас, чем привозить с Земли. Синтетику, изготовляемую на Луне, есть никто не желает. Надеюсь, вы понимаете, как важны для нас ваши поставки. Именно поэтому я и провожу расследование. Вы не могли бы поподробнее рассказать о вашем директоре? — Невинный заинтересованный взгляд.

— О Сатклифф-Боулсе? Пожалуйста, а что вас интересует?

Зуммер молчит.

— Вы не шутите? У него действительно такая дурацкая фамилия — Сатклифф… Как там дальше? Ладно, а что вы думаете о…?

За спиной Есильковой громко загудел кондиционер.

— Простите, лейтенант, эта штука так шумит, что иногда…

Голос Спенсер прервался, она судорожно сглотнула. На мгновение настала тишина, слышалось лишь негромкое шипение. Из кондиционера вылетело сероватое мутное облачко и быстро растаяло в воздухе.

Есилькова, подхватив сумку, вскочила на ноги. Спенсер удивленно посмотрела на кондиционер, глаза у нее закатились, и она мягко уронила голову на стол.

Не выпуская из рук сумки, Есилькова быстро вытащила станнер и бросилась на пол, где воздух должен был быть чище. Она пыталась ползти, но тело ее не слушалось. Ослабшие пальцы не могли удержать оружие. Ее затошнило, перед глазами поплыли зеленые пятна, потом наступила темнота…

Через несколько минут в стене бесшумно открылась потайная панель.

Жан де Кайпер, нагнувшись, пролез через образовавшееся отверстие, с плазменным излучателем наготове — на всякий случай. От вставленных в ноздри фильтров его нос казался еще более хищным. Под мышкой он держал рулон липкой ленты, используемой космическими рабочими для упаковки и временного крепления небольших грузов в вакууме.

Де Кайпер осторожно склонился над Спенсер. Она лежала грудью на столе, сжимая в руке хрустальный флакончик, который постоянно таскала с собой. Флакончик не разбился, даже не треснул. Это было очень хорошо.

Надо бы его забрать, но африканер не мог заставить себя даже прикоснуться к нему. Обругав Спенсер, которая сейчас казалась еще уродливее, чем обычно, он подошел к Есильковой.

Связывая светловолосую лейтенантшу — ее спутник, тщательно спеленутый липкой лентой и вдоволь надышавшийся газом, уже лежал в шлюзовой камере, — де Кайпер заметил шейную цепочку из блестящих металлических шариков. Потянув за нее, он увидел пластиковую карточку.

Это было удостоверение на имя лейтенанта Сони Есильковой из Службы Безопасности ООН — точно такое же он вытащил из бумажника Йетса. Интересно, что надо этим двоим? Йетс был из визово-миграционного отдела, Есилькова — из патрульного подразделения… Судя по их удостоверениям, ни он, ни она не были уполномочены проводить расследование на орбитальной станции.

Сердито ворча себе под нос, де Кайпер продолжал обматывать Есилькову лентой. Покончив с этим, он вытащил из кармана инъектор и ввел антидот в яремную вену Спенсер.

Когда она очнется, то, конечно, не скажет ему спасибо за головную боль и вообще будет недовольна таким методом решения их общей проблемы, но до этого африканеру было мало дела. Он думал о другом.

Йетс и Есилькова виделись с Брэдли, которая к тому времени должна была быть мертва. Оказывается, ван Зелл оставил сообщение на автоответчике де Кайпера, но в нем говорилось только, что попытка похищения не удалась. Куда запропастились ван Зелл и его ребята? И что делать с этими двумя — Йетсом и Есильковой? Они слишком много знают.

Жан де Кайпер с трудом протащил спеленутое тело через потайную дверь. Он ни минуты не сомневался, что придется избавиться от Йетса и лейтенантши. Но каким образом? Следов не должно остаться. Если в Клубе узнают, что он потерпел хотя бы относительную неудачу, это может неблагоприятно сказаться на Плане и на его собственном будущем.

Выбора почти не оставалось. Прежде всего — о неудаче с похищением никто не должен знать. Потом надо доставить сюда Йетса, как можно скорее допросить пленников с помощью Спенсер и избавиться от них. За Кэтлин придется приглядывать, чтобы она не натворила глупостей.

Оставив Есилькову, он вернулся в кабинет. Спенсер все еще не пришла в себя. Де Кайпер принялся растирать ей кисти рук.

Прежде чем тащить Йетса сюда, надо удалить весь персонал лаборатории. А потом… потом все станет ясно: что случилось с ван Зеллом и как спасти План и собственную жизнь.

23. ХОД БРЭДЛИ

Телефон успел позвонить только один раз, а Элла уже схватила трубку.

— Доктор Брэдли? — спросил вежливо-официальный голос, какие бывают у секретарей.

— Да, это я. — Элла была разочарована: она ожидала несколько важных звонков, но ни один из них не должен был так начинаться.

— Вас беспокоят из главного офиса Нью-Йоркского университета на площади Вашингтона. С нами связался заместитель Маклеода относительно вашего запроса о Родни Бэтоне.

Несмотря на отвратительную слышимость — Элла не могла даже понять, кто говорит, мужчина или женщина, — она ясно почувствовала в далеком голосе неприязнь.

Но это было не важно. Главное — хоть какие-то сведения о Бэтоне. Спасибо Тейлору и его связям. Если бы еще сегодня позвонил сам Тейлор, Йетс или Есилькова, большего нечего и желать.

Она не расслышала, как представился ее собеседник. Придется ждать подходящего момента, чтобы переспросить.

— Да, — сказала она. — Я давно жду эту информацию. Не вешайте трубку, я подготовлю аппаратуру для приема.

Паузы в разговоре Земля — Луна создавали впечатление, что собеседник раздумывает над ответом и говорит неискренне.

Через несколько секунд человек на том конце провода ответил:

— Мы не можем ничего вам переслать, потому что в настоящее время у нас нет данных.

Пауза.

— Но как это может быть? Я имею право знать все, что содержится в досье Бэтона. Разве Маклеод не сказал вам, что мой запрос — срочный?

Пауза.

— Я знаю, доктор Брэдли. Когда мы послали ваш запрос, — так быстро, как только возможно, — выяснилось, что на Звездном Девоне им должна заниматься доктор Спенсер. Как раз в это время у нее в лаборатории произошла авария, поэтому ответа ждать не приходится. Мы бы попросили вас сообщить в ЮСИА, что наша организация оказала вам максимальную помощь.

Снова пауза. Теперь понятно, зачем звонят. Хотят спихнуть с себя это дело. Ну, посмотрим.

— А что за авария?

— Мы сами толком не знаем. Думаю, ничего страшного, но что бы там ни было, исправление повреждений займет определенное время. Вы не сообщите своим друзьям в Вашингтоне, что мы сделали все возможное? Вы ведь все-таки работаете у нас, а не у них.

Интересно, что это за секретарь, осмеливающийся делать такие намеки? Элла сказала:

— Конечно, я сообщу, если вы напомните, как вас зовут…

Тут она поняла, что ее уже не слушают.

Надо же! Так нагло оборвать разговор! Она швырнула трубку и легла, прикрыв рукою глаза. Проклятые бюрократы! Но долго злиться она не могла — ее не покидали тревожные мысли.

Почему до сих пор не звонит Йетс? Есилькова, возможно, и не стала бы звонить, но он сделал бы это обязательно, если бы смог. Да еще и эта авария как раз там, куда они отправились… Можно побиться об заклад — она весьма на руку тем, кто пытался ее похитить.

В разговоре с Маклеодом Элла ни словом не обмолвилась о похищении, иначе он потребовал бы, чтобы она бросила работу на Луне и возвращалась на Землю первым же рейсом, или приставил к ней охрану и запретил выходить из квартиры.

Сейчас ее охраняет — слава Богу — всего один человек. Можно из дома заказать билет на Звездный Девон, потом попросить охранника проводить ее до женского спортзала, куда мужчин не пускают, а оттуда бежать в космопорт и…

Вот до чего она дошла — бегать за Йетсом, который ей даже не позвонил. Словно школьница.

«Ну и что? Не позвонил, потому что не смог», — возразила она самой себе. Конечно, Йетс и Есилькова — сотрудники Безопасности, но они не способны рассчитывать комбинации более чем на один ход вперед. К сожалению, отсутствие воображения может привести к печальным последствиям, особенно если действительно существует какой-то страшный заговор, называемый Планом, в который могущественные люди вложили огромные деньги.

Два полицейских против такой силы? Они обречены на поражение, но она не сумела их в этом убедить. Просто они никогда не общались с революционерами и контрреволюционерами, не жили в тоталитарном государстве, и у них не было таких знакомых, как у нее.

Получается, она должна все делать одна: сообщить о происшедшем властям, найти Йетса и Есилькову и спасти человечество. Если бы Сэм послушался ее с самого начала, ничего этого не случилось бы.

Он сказал тогда, что их поездка затеяна не во имя спасения мира, а во имя спасения его, Йетса. Есилькова закатила глаза и принялась рассуждать о ничего не понимающих теоретиках.

Теперь они, наверное, об этом сожалеют.

Элла сняла трубку и набрала номер. Занято. Она поставила телефон на автодозвон, вытащила из шкафа саквояж и положила туда станнер, который обнаружила у себя в квартире в день похищения.

Она не знала, как с ним обращаться, но в свое время, когда она работала в Африке, у нее было много знакомых, которые прекрасно владели оружием.

Пусть Йетс никогда не простит ей, но она все-таки расскажет обо всем Тейлору, предварительно взяв с него клятву, что он будет молчать. Он может оказаться очень полезным.

Если она погибнет, кто-то должен знать, что происходит.

Последнее соображение очень важно, а Йетс и Есилькова этого не понимают. Наоборот, они считают, что чем меньше людей знают о чем-либо, тем безопаснее. У них нет широты мышления.

А у нее, Эллы, есть. И у Маклеода тоже. Телефон дозвонился наконец. Элла заказала билет до Звездного Девона. На ближайший рейс.

Отлет через три часа — этого времени достаточно, чтобы поговорить с Тейлором или, по крайней мере, оставить ему записку. Потом можно отправляться в спортзал, избавляться от охранника. Не тащить же его на Звездный Девон! Там от людей типа Есильковой мало пользы.

24. КОНТРОЛЬ

Когда Кэтлин Спенсер вошла в кабинет Сатклифф-Боулса, директор расслаблялся, слушая музыку. Снова Вагнер. Спенсер подумала, что старина Вагнер со своим националистическим мистицизмом одобрил бы План.

Директор повернулся вместе с креслом и раздраженно нажал кнопку на дистанционном пульте. Музыка резко оборвалась, и настала слегка зловещая тишина. Сатклифф-Боулс смотрел на Спенсер, его обычно розовое лицо налилось кровью. Она тоже смотрела на него и ничего не говорила.

Все в этом кабинете было рассчитано на то, чтобы произвести впечатление: никому не понятная музыка, стол на возвышении, огромное кресло и многозначительное молчание самого хозяина, который, словно огромная толстощекая сова, взирал на посетителей.

— Что там у тебя, Кэти? Отчет о твоих убытках? — Сатклифф-Боулс первым сдался и заговорил.

Она холодно смотрела на него.

— Не отчет. Контроль. Контроль убытков. Причем ваших, а не моих. — Она положила бумаги на стол. — Здесь список микроорганизмов, которые — возможно, но не обязательно — попали во внешнюю среду. Лабораторию надо опечатать и провести дезинфекцию. Это обычная мера предосторожности.

В соответствии с происхождением Сатклифф-Боулсу полагалось бы носить твидовый костюм и пить чай в каком-нибудь саду в Стратфорде-на-Эйвоне, а не сидеть за поликомпозитным столом и разбирать микробиологические проблемы.

— Но послушай, Кэти. Мы пытаемся замять скандал. Если пройдет слух…

— Позвольте, сэр, — перебила его Спенсер. Она внезапно снова почувствовала дурноту, от которой уже, как ей казалось, избавилась. Паралитический газ и антидот странным образом взаимодействовали в ее организме. — Предотвратить распространение слухов — не самое трудное. Мои люди будут молчать, разве что ваш персонал проболтается. Я договорилась со службой жизнеобеспечения, что проведут дезинфекцию без всякой огласки.

Симптомы возвращались, а ведь этого не должно быть. Страшно разболелась голова.

Сатклифф-Боулс сидел с открытым ртом. Мало кто из его служащих осмеливался так с ним разговаривать.

Спенсер не могла больше находиться в кабинете этого глупца, ей было слишком плохо, хотелось ухватиться рукой за край стола. Она сказала очень тихо и значительно, чтобы поскорее закончить разговор:

— Если хотите, чтобы авария не превратилась в катастрофу, вы должны прежде всего заставить молчать ваших людей. Стоит прессе пронюхать, и вам придется давать объяснения всю оставшуюся жизнь.

Сатклифф-Боулс понимал, на что намекает Спенсер: на орбитальной станции боялись не просто заражения, а полного вымирания. После эпидемии на Луне появились реальные основания для таких опасений. Недоверие покупателей к продуктам Звездного Девона может превратить его в бесполезный кусок железа стоимостью во много миллиардов.

С лица Сатклифф-Боулса сбежала краска, в голосе зазвучал страх.

— Кэтлин, можете ли вы заверить меня, что дело не получит никакой огласки? Ведь ничего такого не случилось, правда? Опасности же нет?

Он вытер внезапно вспотевший лоб.

— Вы хотите сказать, нет ничего вирулентного? — Час ее торжества настал. Наконец-то этот поганый аристократишка будет поставлен на место. — Ничего, что грозило бы смертью, как на Луне? Могу вас заверить, директор, что этого нет. Если вы последуете моим рекомендациям, то, смею надеяться, и не будет. Но мне нужна ваша безоговорочная поддержка…

— Вы получите ее. Я… я обещаю, — заикаясь, выдавил из себя Сатклифф-Боулс. Таким Спенсер хотела бы его видеть всегда.

— Прекрасно, — холодно кивнула она ему. — Я сообщу вам, если появятся новости. Позаботьтесь, чтобы ваши люди не путались у меня под ногами. И держите свои страхи при себе.

Ничто так быстро, как ужас перед эпидемией, не заставляет человека вспомнить о Боге. Даже такого, как Сатклифф-Боулс.

25. ПЛЕННИК

Жан де Кайпер, отдуваясь, тащил бесчувственного офицера Безопасности в опустевшую лабораторию. Йетс был велик и тяжел, а де Кайпер не привык к нагрузкам.

Но все-таки откуда такая одышка? Если эта сука Спенсер ведет нечистую игру, и вирус… Тогда он сам убьет ее, и смерть эта будет медленной и мучительной.

Де Кайпер мрачно осмотрелся вокруг. Он не боялся неудачи, просто старался все предвидеть. Когда он разберется с Йетсом и Есильковой, предстоит еще найти Пита ван Зелла, а это будет непросто, он чувствовал.

Де Кайпер, крякнув, сбросил ношу с плеч. Инспектор Сэмюэл Йетс грохнулся на пол.

Закрыть шлюз ему помог один из подручных Спенсер, который потом попросил отпустить его. Пот градом катился по бледному лицу. Этот парень работал в лаборатории Кэтлин, и она его завербовала. Не слишком надежный помощник. Де Кайпер разрешил ему уйти, понимая, что от него мало толка. Парень был на грани срыва.

Для де Кайпера такой грани не существовало. У него был План. Он хотел странствовать по вельду, не встречая на пути ни одного черномазого. Когда парнишка ушел, де Кайпер отметил, что дальше его использовать опасно — придется убрать. Потом он повернулся к Йетсу, который еще не пришел в себя.

Перед тем как втащить его в лабораторию, де Кайпер зашел туда. Все было в порядке. Есилькова по-прежнему лежала на полу. Он приподнял ей веко одной рукой и одновременно сильно надавил между ног пальцами другой. Зрачок не расширился. Значит, она не притворялась.

Грязно выругавшись, он выпрямился. Ему в голову пришла одна идея, но сначала надо удостовериться, что никто их не побеспокоит. Он проверил двери — все ли закрыты. Потом осмотрел аппаратуру — не включена ли запись. Только после этого подтащил Йетса и усадил его спиной к столу Спенсер, лицом к Есильковой.

Обычно во время допроса он направлял в глаза жертве яркий свет лампы, что не только давало психологический эффект, но и не позволяло видеть того, кто допрашивает. Правда, это было не так уж важно — допроса почти никто не выдерживал.

На этот раз де Кайпер хотел использовать другой метод. Никогда не знаешь, что сработает лучше.

Де Кайперу было все равно, как получить нужную информацию — важен результат. Если он немного развлечется с Есильковой на глазах у Йетса (что само по себе приятно), он гораздо быстрее узнает все необходимое, чем выбивая признание у каждого в отдельности.

Де Кайпер впрыснул Йетсу антидот. Потом подкатил кресло Спенсер на роликах, поставив его между пленниками, уселся и стал ждать.

Время шло, де Кайпер внимательно наблюдал за Йетсом. Когда он придет в себя и поймет, что не может пошевелиться, расслабленные лицевые мышцы должны напрячься.

Глядя на Сэма, де Кайпер размышлял, что при других обстоятельствах они могли бы стать друзьями. Кожа у Йетса бледная, волосы светлые — смесь нордической и славянской крови, может есть и германские предки. Широкие скулы, немного косой разрез глаз, голландский нос, но рот и подбородок истинно тевтонские. В жилах этого человека текла добрая кровь многих европейских народов.

Мог быть другом и союзником, а сейчас опасный враг. Земная мускулатура еще не утрачена, грудь широченная, как мехи. Действительно, сильный человек. Очень сильный.

Де Кайпер связал его крепко, не пожалел ленты, ему не вырваться — это выше человеческих сил.

В карманах у Йетса оказалась только личная карточка, удостоверяющая, что он работает в визово-миграционном отделе. Но должно же быть что-то еще, иначе он не оказался бы здесь.

Наверное, эта карточка была только прикрытием. Видимо, Йетс чей-то агент. Но чей? Оппозиции? Тогда какой фракции? Какого правительства? Кто знает, что он здесь? Какие силы стоят за ним? Кто станет его искать и мстить за своего агента, который погибнет при исполнении задания? Когда…

— Ты работаешь на… Спенсер, — запинаясь, произнес Сэм. Язык еще не совсем его слушался.

Жан де Кайпер снял с пояса электрошок и принялся демонстративно разглядывать его. Потом лениво произнес:

— Ах, так мы проснулись? Давно пора. Скоро в школу. Видишь вот это?

Йетс посмотрел на электрошок, на неподвижное тело Есильковой и сказал:

— Я вижу перед собой идиота, который работает на Спенсер. Ее песенка спета, не важно, что произойдет со мной. Слишком поздно…

— Я не работаю на Спенсер, — прошипел де Кайпер и тут же пожалел об этом. Он пришел в ярость, что его считают подручным этой паучихи. — Я не работаю ни на кого. Я работаю ради нашего Плана, ради того, чтобы вернуть на Землю наш народ, подготовить Африку к заселению людьми. Спенсер — ничтожество, ноль, да к тому же и психованная. Только сумасшедшая может носить на шее флакон с вирусом. Если его сорвать с цепочки, раствор впрыскивается в атмосферу, и через десять минут все, кто находится поблизости, погибают… — Де Кайпер понял, что проболтался, и оборвал фразу.

Йетс не должен знать, что все они в отчаянном положении, а не только он с Есильковой. И должен верить, что у него есть надежда на спасение…

— Ладно, вы не работаете на Спенсер, но почему… — спокойно проговорил Йетс, хотя на лице его было замешательство.

— Я буду задавать вопросы, — ласково перебил его де Кайпер, — а ты, дружище, — отвечать.

Он взмахнул электрошоком, который давал разряд в сорок тысяч вольт, и подошел к Есильковой.

Рядом с ней лежала синяя сумка, выпавшая из рук, когда подействовал газ. Де Кайпер наклонился, чтобы повнимательнее рассмотреть ее — раньше на это не было времени, — и на мгновение забыл о Йетсе.

— Постойте, — закричал Сэм. — Давайте поговорим.

Все ясно: Йетс подумал, что он собирается приложить к Есильковой контакты электрошока. Сделав вид, что не слышит его, де Кайпер спросил, показывая сумку:

— Кто вы, инспектор? На кого вы работаете? Почему вы здесь? Придется все мне рассказать. — Он достал из кармана складной нож и раскрыл его. — Говори.

— Я не понимаю, о чем вы, — хмуро ответил Сэм. — Я из визово…

— Придется все-таки рассказать. И чем раньше, тем лучше, иначе твоей крошке плохо придется.

Йетс молча смотрел на него. Де Кайпер стянул с Есильковой брюки и трусы. Бросив многозначительный взгляд через плечо, он принялся водить лезвием по ее животу.

— Стойте, — сказал Йетс.

Игра становилась все интереснее. Де Кайпер пока не мог решить, как привести Есилькову в чувство: впрыснуть ей антидот или применить электрошок.

26. ПРОПУСТИТЕ ДАМ

Элла Брэдли никогда раньше не бывала на Звездном Девоне. Если бы не симпатичный молодой человек, который встретил ее в космопорте и сказал: «Тинг послал меня помочь вам», — она бы ни за что не нашла дорогу.

Тинг — прозвище Тейлора, которое он ненавидел, уменьшительное от Хантингтон. В детстве его так называли родители. Элла узнала о прозвище, когда Тейлор пригласил ее к себе в Бельфорд на День Благодарения. Она его тогда просто задразнила, а вообще-то в лицо его звали Тингом только черная няня и тетка из Атланты.

Теперь это прозвище послужило паролем, который не вызывал сомнений и не мог быть перехвачен. Здорово же соображает Тейлор! Присланный им молодой человек был чрезвычайно корректен, с приятными чертами лица, а главное — молчалив: за всю дорогу не задал ни одного вопроса.

— Мы будем рады выполнить любое ваш пожелание, доктор, — сказал он ей, вручая карточку с номером телефона.

Он производил впечатление спокойного, уверенного в себе человека, во взгляде чувствовались холодный юмор и проницательный ум — это было типично для людей, которые работали на Тейлора. Элла решила сначала, что он из ЮСИА, но потом усомнилась в этом. Уж больно быстро он провел ее через таможню, даже багаж не стали открывать. Видимо, этот молодой человек работал в более влиятельной организации. Спросить его об этом она не решилась.

Элла попросила проводить ее до квартиры доктора Кэтлин Спенсер. Когда они пришли, молодой человек — судя по карточке, его звали Пек Смит — сказал с едва уловимым оксфордским акцентом:

— Вот тут, третья дверь слева. — И добавил: — Вы уверены, что я больше ничем не могу вам помочь?

— Нет, разве что откроете мне дверь, если Спенсер нет дома, чтобы не пришлось ждать в коридоре, — пошутила Элла.

— С удовольствием, — улыбаясь, ответил Смит. Не прекращая улыбаться, комически приложив палец к губам, он огляделся по сторонам, потом постучал, подождал минуту и склонился над замком.

— Вуаля, — вполголоса произнес он и толкнул дверь.

Если бы положение не было таким серьезным, происшествие позабавило бы Эллу, но сейчас ей было не до того. Она незаконно вламывается в чужую квартиру! Поэтому она только прошептала в ответ:

— Спасибо вам. Я сообщу Тингу, как вы мне помогли.

— Хорошо. Пожалуй, я пойду. Если вам понадобится что-нибудь еще или просто станет скучно — наберите мой номер. Всегда рад служить. — Он подмигнул, повернулся и ушел быстрым шагом. Когда он скрылся за углом, Элла вошла внутрь и плотно закрыла за собой дверь.

Господи, как она дошла до такого? Однако времени на ахи и охи не было. Она прекрасно понимала, что делает, и Пек Смит это тоже понимал, но не задал ни одного вопроса. Казалось, был даже рад. Теперь, когда она узнала, с чем связана работа Маклеода, их безмятежные отношения никогда больше не вернутся.

Элла решила не просить больше помощи у Смита, разве что в крайнем случае, например, если ее или Йетса с Есильковой посадят в тюрьму за незаконные действия. Они с Маклеодом так и договорились: она будет делать все, что сочтет необходимым, и только если потерпит неудачу, он введет в дело своих людей. От Эллы требовалось лишь держать его в курсе событий.

Тогда Тейлор говорил ей по телефону:

— Конечно, для нас сейчас главное — кто. Доказательства были бы крайне полезны, но я не очень на них рассчитываю.

— А что делать с обвиняемыми, если они появятся? Хотя, наверное, Йетс и Есилькова знают, как поступить.

В трубке раздался смешок.

— Кажется, твои друзья скоро превысят свои полномочия, и у них будут неприятности. Не со стороны обвиняемых, как ты их называешь, а со стороны влиятельных людей, которые за все платят.

— Но ты поможешь Йетсу и Есильковой?

— Естественно — ведь они, похоже, по уши завязли в этом деле. Если они оставят мне пространство для маневра, я могу гарантировать им анонимность, но ты должна разыскать их и все объяснить. Для этого ты мне и нужна — в качестве связной.

«Ах, я тебе нужна! Как трогательно. Романтично. Волнующе». Слова Маклеода почему-то взбесили ее, хотя Элла сама настаивала, чтобы он позволил ей принять участие в деле. Раз он согласился, он будет использовать ее с максимальной эффективностью — это ясно.

Пожалуй, Элла недооценила его хватку и проницательность. Он со всей серьезностью воспринял ее рассказ о Плане и искусственно выращиваемых вирусах.

Закончился разговор так:

— Я гарантирую тебе любую поддержку, какая в наших силах. Желаю удачи. Если бы я мог быстро вернуться на Луну, я попросил бы тебя повременить с этим делом, но я не могу.

Она ответила совершенно искренне:

— Тейлор, ты — чудо!

Он снова сухо усмехнулся и ответил:

— Да ты и сама чудо, доктор Брэдли. Задай им жару! Трупы можешь не считать, этим займутся мои люди.

Элла помнила: когда она повесила трубку, сердце билось очень быстро. Казалось, снова вернулись давно прошедшие дни, когда она работала в Северной Африке, а между добром и злом лежала неодолимая пропасть. Тогда она познакомилась с Тейлором.

И вот к чему это привело — она влезла в чужое жилище, как взломщик! Сравнение немного развеселило Эллу.

Тем не менее ей не следовало этого делать. Ей предстоит сразиться один на один со страшным и беспощадным врагом — это вам не содействие освобождению заключенных из южноафриканских тюрем, когда могло выручить американское гражданство или вмешательство посольства. Лучше бы Смит остался с ней. Теперь Элла понимала, почему отказалась от его помощи. Она просто не хотела, чтобы кто-нибудь — особенно человек Маклеода — узнал, что она укрыла от таможни наркотики правды и игольчатый станнер. Типично женская черта — не выносить сор из избы.

Когда она уже совсем было решила выбираться из квартиры и звонить Смиту, снаружи звякнули ключи.

Элла вжалась спиной в стену, крепко держа в потной руке станнер. Внезапно она вспомнила пропавших Йетса и Есилькову, невинных арабов, убитых этой женщиной для проверки. Ненависть волной захлестнула Эллу. Давно, когда она выполняла задание Корпуса Мира, она мечтала о всеобщем равенстве. Теперь она знала, что это невозможно. Невозможно из-за таких людей, как доктор Спенсер.

Это действительно была она, Элла узнала ее по голограмме, которую показывал Йетс. Она пришла одна.

Элла отступила от стены и произнесла:

— Молчите и не шевелитесь, я закрою дверь. Держите руки так, чтобы я могла их видеть. Вы должны немедленно сообщить мне, где находятся Йетс и Есилькова.

— А позвольте спросить: какого черта? — хрипло осведомилась Спенсер, резко поднося руку к шее.

Элла машинально нажала на спуск, и Кэтлин Спенсер с приглушенным криком упала на пол.

27. ЖЕСТОКАЯ ИГРА

Когда Сэм пришел в себя, он не сразу понял, что случилось. Он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, ему было холодно. Посмотрев вниз, вдоль тела, он увидел, что на нем нет никакой одежды.

Потом он все вспомнил и рванулся, пытаясь разорвать путы, но вакуумная пленка только сильнее стянула кожу. Это было чертовски больно. Йетс закрыл глаза и досчитал до десяти, надеясь, что спит и сейчас проснется. Наверное, он напился вчера, буянил, и его бросили в каталажку — отсыпаться.

Но все происходило наяву. Когда он снова открыл глаза, то увидел перед собой обнаженное тело Есильковой. Он попытался окликнуть ее, но с онемевших губ сорвался лишь стон.

К Есильковой подошел человек, который их захватил. Йетс видел, как он водит ножом по нежной женской коже. Он попытался еще раз разорвать ленту, но тщетно — видно, его связывал настоящий мастер своего дела.

По телу Есильковой пробежала дрожь. Она тоже очнулась и пыталась вырваться. Африканер обладал большим опытом ведения допросов и своими методами мог сломить любого храбреца. Что уж говорить о женщине!

Йетс резко дернулся, стул под ним скрипнул. Есилькова взглянула на него, а африканер даже не обернулся. Он сильно ударил женщину по щеке тыльной стороной кисти. В лицо Йетсу бросилась краска, словно пощечину влепили ему. Соня сдавленно вскрикнула, но тут же замолчала, крепко сжав губы. Она смотрела мимо африканера на Йетса.

— Ничего не говори ему, — сказал Сэм. — Он все равно убьет нас, иначе не был бы так жесток.

Де Кайпер снова ударил женщину и обернулся к Йетсу.

— Вы ошибаетесь, инспектор. Я отпущу вас обоих, как только вы мне все расскажете.

И направился к Сэму со шприцем-тюбиком в руке. Йетс почувствовал укол в бедро, стены комнаты завертелись, и он потерял сознание.

Очнувшись, Сэм услышал, как де Кайпер уговаривает Есилькову быть хорошей девочкой и начать отвечать на вопросы. Значит, она еще ничего не сказала.

«Теперь лучше закрыть глаза». Адреналин насытил его кровь, в висках отчаянно бился пульс. Сквозь полуприкрытые веки Йетс видел белое женское тело, корчившееся в бессильной попытке избежать разрядов электрошока, терзающих гениталии.

Да, Есилькова еще ничего не сказала, или африканер не удовлетворен ее ответом. Его больше всего интересовало, как они оказались на Звездном Девоне без официальных инструкций и документов. На что они вообще рассчитывали? Почему у Йетса одно лишь удостоверение визово-миграционного отдела? На кого они работают? На террористов? Или на какое-нибудь правительство? Африканер не собирался прекращать развлечение, пока хоть один из них не разговорится.

Йетс не мог больше этого выносить. Есилькова лишь слабо вскрикивала, когда ее ударяло током. Только теперь Йетс заметил, что ее колени привязаны к ручкам кресла, как на осмотре у гинеколога, чтобы легче было прикладывать контакты электрошока к половым органам.

Он вдруг обнаружил, что выкрикивает какие-то бессвязные слова, ругательства, проклятья. Он не думал о себе — только бы остановить пытку!

У Йетса не было никаких иллюзий относительно их участи. Они просто исчезнут, сгинут, не оставив следа.

Де Кайпер наклонился над ним, держа в одной руке окровавленный нож, в другой — электрошок. Пришло время для нового развлечения. Йетс был готов рассказать все, но губы его оставались сжатыми. Жестокая усмешка словно приклеилась к лицу де Кайпера.

— Ну, что? Не хотите присоединиться к нашей вечеринке, инспектор? Конечно, хотите. Представляете, как будет здорово — соединить вас и Есилькову в одну… э-э… цепь. Какая-то часть вас, какая-то ее, это славно. Главное — чтобы вы оба были влажными.

Де Кайпер поигрывал электрошоком на уровне глаз Сэма, который, словно зачарованная змеей птица, не мог оторвать от него взгляда. Потом африканер медленно поднес электрошок к его гениталиям, и Йетс закричал:

— Нет! Я все скажу! Все!

Де Кайпер коротко хохотнул в ответ:

— Конечно, скажешь, но сначала мы проведем эксперимент, согласен? Чтобы тебе не пришло в голову соврать.

Дьявольский прибор неотвратимо приближался, и Йетс отчаянно вжался в кресло. Все его тело пыталось спастись от «безумной боли. За спиной африканера рыдала Есилькова, но в тот момент Йетс не мог о ней думать.

28. ПОТАЙНОЙ ХОД

Теплая пластмассовая рукоятка станнера удобно лежала в руке. Простое и надежное оружие: батареи, высокочастотный генератор, соленоиды и иглы.

Элла помнила страшную боль, когда иглы вонзились ей в спину — у нее мгновенно отнялись ноги. Она не могла не то что крикнуть, даже вздохнуть.

По спине пробежал холодок. Человек, выстреливший в нее, умер. Его товарищ погиб. И ее друзьям, которых она втянула в эту кошмарную историю, тоже грозит гибель.

Она вытянула руку с фонарем, освещая себе путь. Впереди дорогу преграждали какие-то толстые трубы, пришлось через них перелезать.

Внезапно она представила себе Соню Есилькову на мраморном столе: бородатый мужчина снимает у нее кожу с черепа, не обращая внимания на льющуюся кровь, а доктор Спенсер ощупывает петли кишок, вытянутых из распоротого живота.

Видение было ярко и вызывало какой-то сладкий ужас. Элла знала, что такое бывает даже с цивилизованными людьми, когда речь идет о соперничестве. Усилием воли она отогнала видение.

Нельзя об этом думать. Всю энергию — физическую и психическую — следует приберечь для передвижения по темным глубинам Звездного Девона, где гравитация выше, чем на Луне.

Она не могла себе представить, что ждет ее впереди. Оставалось только надеяться, что ей удастся не сбиться с дороги и найти лабораторию Спенсер. Она шла по секции номер 9, куда попала через дверь под платформой станции, открыв ее механическим ключом, помеченным» Зап.выход «, который забрала у Спенсер.

Пройти какую-то сотню метров по трюму орбитальной станции оказалось в тысячу раз труднее, чем она предполагала. Огромные трубы не давали свернуть в сторону. Слева все было тихо, но справа через равные промежутки времени труба издавала протяжный вой. Очевидно, по ней с помощью сжатого воздуха транспортировали какие-то твердые материалы. Элла это прекрасно понимала, но все равно ей было жутко.

Она не могла не заметить лабораторию в таком туннеле. Подбадривая себя, Элла осторожно продвигалась дальше.

Поворот. Прямо в глаза ей ударил желтый луч фонаря. Элла инстинктивно выбросила вперед руку со станнером, который ударился обо что-то твердое. Хорошо еще, что не произошло выстрела.

Приступ парализующего страха прошел, и Элла поняла, что случилось. Свет ее собственного фонаря отразился от полированной алюминиево-пластиковой стены.

Труба справа снова взвыла. Поведя вокруг фонарем, Элла огляделась. Лампочка светила довольно тускло, едва разгоняя кромешную тьму. Видно было неважно. В стену уходило множество мелких труб, о которые она спотыкалась по дороге. Одна была окрашена в ярко-голубой цвет. Элла, разумеется, не знала, что это означает, но почувствовала, что от трубы тянет теплым свежим воздухом. Видимо, вентиль не был до конца затянут.

К стене была прикреплена дверная ручка. Элла даже не сразу поняла, что нашла потайной вход в лабораторию. Она схватилась за ручку и дернула. Дверь не шелохнулась.

Дура! Конечно же, должен быть замок или что-нибудь в этом роде. Посветив фонарем, она обнаружила небольшой засов пониже ручки. Элла как можно тише оттянула его и осторожно положила на пол фонарик, все время держа станнер стволом вверх. Нельзя забывать, что эта штука стреляет. Иначе она не только не спасет друзей, но и погибнет сама.

Прочитав короткую молитву, Элла толкнула дверь, и та с легким шуршанием поддалась. Де Кайпер был действительно мастер на все руки и отделал тайный ход как надо.

За дверью находилась освещенная комната. Элла, не колеблясь, сделала шаг вперед и на мгновение была ослеплена яркими лампами дневного света, вделанными в потолок.

Она чихнула.

— М-м-м! — ответил ей Сэм Йетс.

Элла вздрогнула и резко обернулась. Ствол станнера едва не уперся в грудь привязанного к стулу Сэма.

Де Кайпер упаковал его профессионально. Отдельным куском ленты он связал ему лодыжки, отдельным — кисти и только потом примотал Сэма к стулу несколькими оборотами, захватив грудь и живот. Даже если бы Йетсу удалось оторваться от стула, он был бы все равно беспомощен. Подобным же образом была привязана к креслу для посетителей Соня Есилькова.

Дверь, ведущая в лабораторию, была открыта, и Элла рассмотрела за ней угол стола и компьютер. В лаборатории никого не было видно, но свет почему-то горел. Элла вошла в кабинет, не отрывая взгляда от открытой двери, и чуть не споткнулась.

Длинные ногти всегда доставляли ей неприятности, когда приходилось работать на компьютере, но сейчас они здорово помогли. Элла ловко поддела липкую ленту, закрывавшую рот Йетса, и быстрым движением отодрала ее, что причинило ему сильную, но кратковременную боль.

Только после этого она поняла, что случилось бы со ртом Йетса, если бы его заклеили не обыкновенной лентой, а грузовой, которой были связаны его руки и ноги. Грузовая лента не отклеивалась даже при многократных перегрузках, создаваемых беспилотными ракетами, следовательно, отдирать ее можно было только вместе с кожей. Дальнейшая судьба пленников не интересовала де Кайпера, но ему нужно было, чтобы они заговорили.

— Он там, — прошептал Йетс, кивая на входную дверь. — Поджидает Спенсер, чтобы впустить ее.

— Она не придет, — мрачно сказала Элла, рассматривая спеленутые ноги Йетса.

Кто бы мог подумать, что придется распутывать не веревки, а ленту. Хорошо еще, что она захватила выкидной нож! Кнопка на рукоятке ножа поддавалась плохо, к тому же Элле приходилось действовать указательным пальцем левой руки, поскольку в правой был станнер. Лезвие выскочило неожиданно, щелчком, едва не вонзившись ей в ладонь.

— Руки, — прошептал Йетс, но Элла вместо этого принялась за ленту, привязывающую его к стулу.

Йетс неловко встал и, не глядя на одежду, которую аккуратный африканер сложил на столе, требовательно вытянул вперед руки.

— Давай, режь скорей! — яростно зашипел он.

— М-м-м! — замычала Есилькова, сидевшая лицом к двери.

Де Кайпер испугался даже больше, чем Элла. Она-то, по крайней мере, знала, что он может войти. Но африканер был лучше подготовлен ко всяким неожиданностям. После секундного замешательства он бросился на нее.

Элла растерялась. В одной руке у нее был открытый нож, но она даже не вспомнила о нем, в другой станнер, который никак не хотел стрелять.

Есилькова оттолкнулась от стола ногами, насколько позволяли путы. Этого усилия оказалось достаточно, чтобы врезаться плечом в живот несущемуся навстречу африканеру.

— Стреляй! Стреляй! — вопил Йетс, отчаянно дергаясь и пытаясь высвободить руки.

Элла, как завороженная, смотрела на станнер. Время остановилось. Звуки исчезли. Она медленно-медленно нажала на спуск. Оружие выстрелило, и наваждение исчезло.

Есилькова сумела-таки сбить африканера с ног. У стола образовалась куча мала. Долго это, конечно, продолжаться не могло. Де Кайпер отшвырнул Есилькову и заученным движением выхватил нож.

В этот момент Элла выстрелила снова. Одна игла попала африканеру в ухо. Он сделал выпад в сторону Есильковой, но его уже скрутила судорога, и нож вонзился в пластиковую спинку стула. Де Кайпер упал, не сумев смягчить падение руками, словно нокаутированный боксер.

Он был оглушен, но не парализован. Одной иглы, вонзившейся в ушной хрящ, где нервных окончаний немного, оказалось недостаточно.

Элла выстрелила снова. Мимо. Йетс не мог прийти ей на помощь со спутанными ногами. Он едва стоял, неуклюже опираясь на крышку стола.

— Стреляй же!

Подняв станнер обеими руками, Элла послала облачко игл прямиком в стенной шкаф.

Де Кайпер полуослеп от боли, разрывавшей голову сбоку, но ему уже приходилось испытывать на себе действие станнеров, и он знал, что через пятнадцать — двадцать секунд боль отпустит.

Надо было выиграть время. Приходилось отступать даже перед таким стрелком, как эта женщина с бледным перекошенным лицом. Он выбежал из кабинета в лабораторию.

Есилькова попыталась поставить ему подножку, но неудачно. Элла выстрелила африканеру вслед, целясь в поясницу. Именно так Стикс парализовал ее саму во время похищения.

Африканер вскрикнул и метнулся в сторону. Иглы, вонзившиеся в кожу около спинного мозга, должны были подействовать.

— Есть! — завопил Йетс и упал животом на стол, протягивая вперед руки. — Режь ленту! Быстрей!

Элла вспомнила, что выронила нож, когда стреляла второй раз, но, к счастью, он валялся неподалеку. Из лаборатории доносились звон стекла и дикие крики де Кайпера.

Внезапно Элла полностью успокоилась. Мозг работал четко. Она решила, что гораздо эффективнее освободить умеющего стрелять Йетса, чем продолжать пальбу самой. Аккуратно положив станнер возле себя на стол, она взяла нож в правую руку и принялась быстро пилить ленту. Лезвие резало с противным скрипом.

— Держи, — прохрипела Элла, вкладывая Йетсу в руку станнер. — Но не шевелись, пока я не освобожу тебе ноги. Голый Йетс стоял в нелепой позе со станнером в руке, по-прежнему опираясь на стол.

— Готово!

Сэм сделал неуверенный шаг в сторону, а Элла бросилась освобождать Есилькову.

В этот момент в дверях появился африканер, прикрываясь, как щитом, пластиковой столешницей. Йетс выстрелил. Иглы вонзились в пластик, но, должно быть, это испугало де Кайпера, и он нажал на спуск плазменного излучателя на секунду раньше, чем требовалось. Поток плазмы, пролетев мимо Сэма, ударил в стену. Огненное облако обожгло голое тело Йетса, незажившие ожоги отозвались острой болью. Элла двигалась как во сне, не обращая внимания на происходящее. Стол защитил ее и Есилькову от раскаленных паров металла. Нож даже не дрогнул в ее руке, она продолжала пилить и резать. Ноги Есильковой уже были освобождены — осталось разрезать ленту на руках. Тут Есилькова, изогнувшись, пнула дверь ногой и захлопнула ее. Следующий выстрел из излучателя дверь полностью приняла на себя. Наружный слой титана, из которого она была сделана, испарился, но внутренний выдержал, лишь покоробившись, словно кто-то ударил по нему кувалдой.

После первого выстрела Йетс инстинктивно бросился на пол. Пары металла осели на окружающих предметах красивыми блестками.

Плазменные излучатели с некоторых пор пугали Йетса, но особенно опасно было это оружие в руках африканера, который знал, как с ним обращаться. В де Кайпера попала пара игл. Судя по тому, как он двигался, ноги его были частично парализованы. И, несмотря на это, похоже, он собирался изжарить их живьем.

Есилькова торопливо перерезала последние витки ленты. Элла потянулась к какому-то предмету, лежавшему у стены.

— Немедленно пригнись! — зашипел на нее Йетс.

Титановый лист раскалился добела, от него исходил невыносимый жар. Ясно было, что металл не выдержит следующего выстрела.

Плазма ударила в дальнюю стену — туда, где была потайная дверь. Йетс выстрелил наугад и закричал:

— Бегите!

Половина двери исчезла, часть стены тоже. На полу вспыхнул ковер. В кабинете стало трудно дышать из-за раскаленного воздуха и удушливых газов от сгоревшего пластика.

Сквозь плотные клубы дыма Йетс чудом разглядел блеск вороненого ствола излучателя и выстрелил, целясь немного правее. Это были три последние иглы, оставшиеся в магазине станнера.

Он слишком поспешил. Можно было выждать секунду и прицелиться получше. Теперь оставалось только одно — бежать. Спасать свою голую шкуру.

— Бегите! — его голос сорвался на визг. Он сам подал пример, рванувшись к потайной двери. Элла замешкалась у письменного стола Спенсер, собирая одежду. Следующий выстрел сжег кондиционер. В стене образовалась дымящаяся дыра с неровными краями. Внутри оказалось табло с ярко-красной цифрой» 30»и кнопка под стеклянным колпачком.

— Смотрите! — воскликнула Есилькова, просовывая руку в отверстие.

Сэм схватил Эллу и толкнул ее в туннель потайного хода. Отбросив бесполезный станнер, он попытался проделать то же с Есильковой, но она увернулась, ударила кулаком по колпачку, разбила его и надавила кнопку. Цифры мигнули, на табло начался обратный отсчет — 29, 28…

Йетс бешено дернул Есилькову за руку, втянул ее в темный проход и заставил бежать. Завернув через сотню метров за угол, он грубо бросил обеих женщин на пол. Позади них кабинет осветился еще одной ослепительной вспышкой. Потом стало темно. И тихо. Элла, недовольно освободив плечо от сжимающей его руки Йетса, сказала:

— У меня ваша одеж…

— Нет, потом, надо бежать, — перебила ее Есилькова, которая уже успела освободить рот от ленты. — Я запустила самоликвидатор, сейчас будет взрыв.

— Но…

Горячая волна воздуха бросила их на пол. Снова вспышка — на этот раз багрово-красная. Оглушающий звук взрыва наполнил туннель.

Согласно инструкции, Жан де Кайпер должен был не только избавиться от Спенсер, но и уничтожить все лабораторное оборудование, записи и культуры вирусов, как только препарат окажется в распоряжении членов Клуба. Теперь никто не мог бы сказать, что он не выполнил второй части задания.

Мины направленного действия, заложенные в стенах, взорвались одновременно, превратив лабораторию в облако раскаленного газа. Мощный взрыв пробил перекрытие, опалил и оглушил беглецов, несмотря на то что они находились довольно далеко.

— Господи! — только и смог произнести Йетс.

Элла едва расслышала его сквозь звон в ушах. Сглотнув, она сказала:

— Одевайтесь. Вот ваши вещи. Надо уходить.

В туннеле уже не было так темно: свет проникал через развороченную крышу. Воняло горелым пластиком.

— Господи! — повторил Сэм, натягивая брюки поверх обрезков ленты, плотно приклеившихся к коже.

Элла почувствовала дурноту. Ей казалось, что воздух пропитан запахом сожженной плоти Жана де Кайпера.

29. ЕСЛИ МНЕ ПОМОГУТ ДРУЗЬЯ

— Господи! — в третий раз произнес Йетс. Голос его дрожал.

Они быстрым шагом, не придерживаясь какого-либо определенного направления, уходили прочь от места взрыва. Есилькова на скорую руку склеила разрез на своих брюках куском ленты.

Элла не стала спрашивать, почему брюки лейтенантши дошли до такого состояния, — вид Есильковой говорил сам за себя. Она лишь сказала Сэму:

— У меня здесь есть друг, вернее, это друг Тейлора, который поможет нам, даст чистую одежду и не будет задавать никаких вопросов.

Йетс остановился и посмотрел на нее, вытирая пот со лба.

— Только этого нам не хватало — твоих друзей. Кто такой этот Тейлор, черт бы его побрал?

— Это ее приятель — Тейлор Маклеод, — встряла Есилькова, бросив на Брэдди неприязненный взгляд.

— Ну и что? Помощь нам нужна. Мы даже не знаем, куда идем. Как нам теперь найти Спенсер?

— Не поручусь за тебя, дорогая, но я знаю, куда мы идем и где Спенсер, — свысока бросила Есилькова, надуваясь от гордости.

— Послушай, Сэм, — жалобно сказала Элла. — Маклеод специально выделил нам человека, к которому всегда можно обратиться. Пожалуйста…

— Давай отложим это, — перебил ее Йетс и повернулся к Есильковой: — Ну как, Соня? Сделаешь это?

Элла не знала, о чем они говорят, но их лица были очень серьезны.

— Все в порядке, Сэм. Не трусь. Встретимся на Луне, когда все будет кончено. Но я не хочу, чтобы ее друзья-чистюли путались у меня под ногами.

— Элла, скажи честно, это не ты навела на нас африканера?

— Нет, честное слово. — Но почему она должна оправдываться? В конце концов, они обязаны ей жизнью.

Йетс моментально забыл о ней и снова заговорил с Есильковой:

— Что ты хотела сказать, Соня?

— Я хотела сказать: «Не беспокойся, все будет хорошо».

Элла отвернулась, ей не хотелось видеть, как эти двое обнимаются. Ее лицо запылало. Что происходит? Она едва не погибла в ужасном взрыве, может быть, впереди снова поджидает опасность, а ее больше всего интересует, поцелует Йетс эту славянскую корову или нет.

Элла так этого и не узнала. Когда она повернулась, Есилькова уже уверенно шагала дальше по коридору. Видимо, она действительно знала, куда идти.

Йетс сказал:

— Давай-ка поговорим о «друге» Маклеода. Кто он? Что ему известно? Что известно Маклеоду?

Его голос звучал так грозно, что Элла не выдержала.

— Сэм Йетс, — сказала она, всхлипывая, — как вы смеете так разговаривать со мной? Тейлор только хотел узнать, кто платит за создание вируса. Он не вмешивается в ваши дела. Вы убиваете людей и взрываете лаборатории, а я виновата. Вам не обойтись без человека, который исправил бы ваши ошибки!

— Так я и знал. Ты мыслишь по-обывательски. Ничего удивительного. Ладно, мы возвращаемся на Луну. Надеюсь, об этом не пронюхает твой дружок, как его там?

— Пек Смит.

— Наверное, лучше называть его лорд Пек Смит или, по крайней мере, сэр Пек.

Он грубо схватил ее за руку и потащил по коридору в ту сторону, куда ушла Есилькова.

Элла внезапно вспомнила, что произошло со Спенсер.

— Куда пошла Есилькова? К Спенсер? Этого нельзя было делать. Я устроила засаду в ее квартире и угрожала ей станнером.

— Ты? — рассмеялся Йетс, потом мрачно сказал: — Мы не можем рисковать и позволить Спенсер узнать, каким рейсом мы отправляемся. Это было бы самоубийством.

Они завернули за угол и вышли к лифту. На стене висела карта с красной стрелкой и надписью: «ВЫ НАХОДИТЕСЬ ЗДЕСЬ».

— Ты так и не ответила мне, что известно Смиту, — напомнил Йетс, нажимая кнопку вызова.

— А ты не ответил мне насчет Спенсер. Счет равный.

— Хорошо. — От голоса Йетса по коже пробежали мурашки. — Можешь позвонить своему другу и сказать, чтобы он заказал нам билеты на ближайший рейс и обеспечил свободное прохождение Есильковой. Или ваша дружба не простирается так далеко?

Элле снова стало страшно.

— Теперь я поняла, что вы задумали. Есилькова должна убить Спенсер, а мы должны помочь ей в этом, так?

— Да, примерно так. Возможно, потребуется обеспечить ей что-то вроде дипломатического иммунитета. Но это в крайнем случае. Ведь ваш Пек как раз и должен исправлять наши ошибки, не так ли?

«Но он не должен покрывать хладнокровное убийство». Она не смогла произнести это вслух.

— Я позвоню ему и скажу, что лейтенант Есилькова не должна подвергаться аресту и обыску ни при каких обстоятельствах. Больше я ничего делать не буду.

Это называется соучастием в убийстве, кажется. Тейлор никогда бы так не поступил.

Она позвонила, когда они прибыли в космопорт. Там почти никого не было: люди уже знали о взрыве в лаборатории и предпочитали сидеть дома, боясь повторных террористических актов. Они опасались за свою жизнь.

Элле тоже надо было опасаться. Сэм Йетс представлял для нее не меньшую угрозу, чем де Кайпер со своим плазменным излучателем.

30. КУРС НА СТОЛКНОВЕНИЕ

Карел Преториус в самом прескверном расположении духа шел к Кэтлин Спенсер.

Он уже знал, что случилось с ее лабораторией. О взрыве все только и говорили — в космопорте, на таможне, в транспорте. Всюду на глаза попадались сотрудники Безопасности, многие особо осторожные обыватели носили огнеупорные костюмы и таскали за собой аварийные респираторы. Как будто маска, натянутая на нос, может спасти от утечки воздуха!

Преториус шел очень быстро. Ему предстояло выполнить важнейшую задачу — забрать из квартиры Спенсер вирус — настоящий вирус, а не опытный слабенький образец, предназначенный для арабов. Большинство негров являются носителями гена серповидно-клеточной анемии. Новый вирус будет размножаться в организме тех, у кого есть этот ген.

Африка должна быть очищена от черных. И ничто, никакая сила на свете не предотвратит этого. Преториус не знал истинной причины взрыва. Он предполагал, что Спенсер запаниковала и попыталась замести следы. Если это так, она должна быть немедленно ликвидирована.

«Рано или поздно ее пришлось бы убить», — подумал африканер, стучась в квартиру Спенсер.

Ему открыл невысокий мужчина в синем лабораторном халате. Он с удивлением посмотрел на Преториуса.

— Что вам нужно?

Тот молча оттолкнул его и вошел. В комнате царил беспорядок. Спенсер лежала на диване. Нос ее распух и покраснел, на лице — струйка запекшейся крови.

За спиной Преториуса захлопнулась дверь, но он не обратил на это внимания. Его взгляд был прикован к обрывкам одежды. Такие обрывки остаются после того, как от ткани отдирают грузовую липкую ленту…

Человек в синем халате схватил Преториуса за плечо:

— Какого черта вы тут делаете?

В руке у него был пистолет, стреляющий пулями. Такие пули не ранили — они убивали наповал.

Африканер, поняв, что попался, попытался спасти положение.

— Я — деловой партнер Кэтлин, — улыбаясь, сказал он.

— Ага, значит, партнер.

— Именно так, — не переставая улыбаться, ответил Преториус и опустил руку в жилетный карман. Он выстрелил, не вынимая пластикового револьвера. Это оружие было запрещено международной конвенцией, так как не могло быть обнаружено обычной аппаратурой, используемой Службой Безопасности в космопортах.

Выстрел прозвучал как негромкий хлопок. Невысокий человек схватился за живот и осел на пол.

Преториус даже не потрудился убедиться, что тот мертв. Без малейшей паузы, словно ничего не случилось, он спросил Спенсер:

— Надеюсь, План не пострадал из-за того, что произошло в лаборатории?

Спенсер с трудом приподнялась на локте, прижимая к носу окровавленный носовой платок, и принялась кричать:

— План! Какой план? Все кончено, ты, глупый расист! Плана вашего больше нет! Не знаешь разве, что лаборатория взлетела на воздух? Не понимаешь, что это значит?

Преториусу быстро надоело ее слушать. Он пристрелил ее тем же способом — не вынимая револьвера из кармана — и направился к двери.

Дверь была распахнута. Преториус не слышал, когда ее открыли. На пороге стояли двое: светловолосая женщина в форме офицера Службы Безопасности и мужчина в элегантном деловом костюме. Судя по выражению их лиц, они видели последнее убийство.

Преториус растерялся, встретившись лицом к лицу с двумя новыми врагами, и машинально полез в карман за револьвером. Это было ошибкой.

Женщина сказала:

— Кажется, мы видели достаточно, мистер Смит. Теперь мой ход. — И выхватила полицейский пистолет из руки мужчины…

Преториус дергал револьвер, который зацепился курком за край кармана, когда пуля разнесла ему лоб. Последним предсмертным движением он все-таки нажал на спуск своего оружия, направленного дулом вниз. Пуля оторвала ему ступню, но Карел Преториус этого не почувствовал. Он был уже мертв.