Индиана Джонс и Заклятие единорога

ГЛАВА 17. ЗЛОКЛЮЧЕНИЯ

– Неплохо сработано, Инди! Где ты его нашел? – в конце коридора замаячила долговязая фигура Шеннона.

– Джек, что с тобой было? Что ты здесь делаешь?

– Ничего особенного. По-моему, будет лучше, если ты отдашь эту штуку мне.

– Как?!

Что-то тут не так. На Шеннона это не похоже. Но тут Инди заметил темный силуэт позади Шеннона и понял, что это Уолкотт.

– Инди, он уткнул пистолет мне в ребра и пустит его в ход, если ты не сделаешь, как велено.

Уолкотт передал Шеннону длинный футляр с крышкой на рояльных петлях, назначение которого стало ясно с первого же взгляда.

– Положи его туда, Джонс! Живо!

Инди с удовольствием огрел бы Уолкотта двуглавым орлом по голове, но тот предпочел не рисковать, не только отгородившись от Инди Шенноном, но и взведя курок своего пистолета.

– Уолкотт, скажи честно, на что он тебе?

– Отвезти его в Италию.

– И что же, ты хочешь продать его Муссолини? – засмеялся Инди.

– Неплохая догадка, но ты промахнулся. Так уж получилось, что в аликорне заинтересован один из противников диктатора. Он даже думает, что рог защитит его от Муссолини.

– Не верю.

– Ты же знаешь, что раньше рога единорогов были в большом почете у попов. Правду говоря, этот самый жезл двести лет назад изъят из собора Святого Марка в Венеции.

– Ну так что ж?

– Мой наниматель, синьор Кальдероне – человек весьма набожный, а заодно – сильный соперник дуче. Он верит в силу аликорна. – В голосе Уолкотта не было ни малейшей тени насмешки. Инди и сам никогда не питал восторгов перед Муссолини, но раз в этом деле замешан Уолкотт, то жезла ему не видать, если слово Инди хоть что-нибудь, да значит.

– Ласково положи его в футляр, – приказал англичанин.

– Делай, как он говорит, Инди.

Инди неохотно уложил жезл на красный бархат, а Шеннон сунул футляр Уолкотту под мышку здоровой руки.

– Только дернись, Шеннон, и ты мертвец, – предупредил Уолкотт.

– Если этот Кальдероне узнает о том, что случилось с владельцами жезла за последние двести лет, сделка покажется ему не столь уж удачной, – заметил Инди, пытаясь оттянуть время.

– Смитти болтал что-то о проклятии. Я не верю в подобную ахинею, да и ты сам вряд ли веришь. Но я искренне признателен за твою заботу о моем нанимателе. – Уолкотт издал угрожающий гортанный смешок. – Но увы, ни одного из вас не будет поблизости, чтобы поведать ему об этом.

Он поднял свой пистолет к затылку Шеннона, и коридор огласился грохотом выстрела.

– Нет! – крикнул Инди.

Шеннон дернулся всем телом, споткнулся и рухнул в яму, вырытую собственными руками. Инди подумал, что даже не услышит следующего выстрела, потому что успеет отправиться на тот свет.

Но Уолкотт почему-то медлил. Потом, с застывшей на лице гримасой недоумения, вдруг упал на колени, покачался мгновение, выстрелил в воздух и ничком повалился рядом с футляром. По его спине расплывалась кровавая клякса, а у входа в расщелину застыла Мейра с веблеем в руках.

Испытанное облегчение буквально ошеломило Инди. Переведя взгляд с Мейры на Шеннона, он увидел, что тот сидит в яме, потирая затылок.

– Джек, как ты там?

– Не могу прийти в себя от удивления, что жив. Я уж думал, эта пуля достанется в мое безраздельное пользование.

– Я видела, как Уолкотт спускался по каньону к этой скале, – проговорила Мейра. – Наверно, он не догадывался, что я здесь. Я пошла за ним и Джеком, и…

– Все в порядке, – переступив через труп Уолкотта, Инди обнял ее. – Все позади.

– Я должна была так поступить… Его надо было остановить. Я не могла позволить ему…

– Знаю, – Инди погладил ее по голове. – Все в порядке. Пойдем отсюда.

– Он у тебя? – Мейра резко отстранилась.

Инди поднял футляр и вручил ей, выбравшись из расщелины.

– Он весь твой. Надеюсь, ты присмотрела для него хорошее местечко.

– А, да, – подойдя к валуну, Мейра положила футляр, открыла его, и выдохнула: – Он прекрасен! Просто прекрасен.

– Кстати, где ты его нашел? – Шеннон все еще потирал затылок. – Я копал всю ночь, а ты только зашел сюда и через пять минут – нате, пожалуйста! Ты что, из шляпы его извлек, что ли?

– Пять минут?! Я думал, прошла целая вечность, – Инди поправил шляпу и с беспокойством оглянулся на тело Рози, лежавшее в двух-трех ярдах от него. – Может, и из шляпы извлек. Такое объяснение ничуть не хуже прочих.

– Я решила передать его одному из ватиканских музеев, – подала голос Мейра. – Там ему самое место.

– В Ватикан?! – воскликнул Шеннон. – Это ведь почти Италия, а?

– Вот уж действительно! – подхватил Инди. – А знаешь, Мейра, ведь Уолкотт…

Из-за валуна вдруг вышел Смитти с револьвером в руке.

– Да ни в какой Ватикан она его не потащит. Она потащит его к…

– Ты предал меня! – выкрикнула Мейра. – Ты работал с Уолкоттом заодно!

– И на того же типа, что и ты, Мейра. Уолкотт прознал, что ты путаешься с Кальдероне, вот и поладил с ним по-своему.

– Ты лжешь! – захлопнув футляр, Мейра схватилась за веблей.

– Не-а, девочка, боюсь, что нет, – Смитти сжал рукоятку револьвера. – Ты такая ж, как этот самый Уолкотт. Тебе надобны кальдероновы денежки, а меня ты хотела провести за нос, даже полсловечка мне не сказала, а это после как я потратил последние денежки на твою учебу год за годом, – он обернулся к Инди. – Этот самый Кальдероне – ейный дружок, а теперь она считает его вроде как деловым партнером.

– Прекрати! – завопила Мейра, направляя оружие на Смитти. – Положи револьвер, папа. Я не шучу. Если выстрелишь, я выстрелю в ответ.

Смитти заколебался, забегав глазами. События приняли явно нежелательный для него оборот.

– Ладно уж, – он положил револьвер на землю. – И чего теперь, застрелишь родного папочку, что ль?

– Пни револьвер в мою сторону.

Ослушаться Смитти не решился.

– Мейра, – рявкнул Инди, – дай револьвер мне!

Она стремительно обернулась, направив оружие на Инди.

– Стой, где стоишь!

– Мейра!… – Инди протянул ладонь.

– Эй, ты полегче с револьвером, – подхватил Шеннон.

Искоса оглянувшись, Мейра увидела, как Смитти метнулся за валун, и выстрелила, но он уже скрылся за следующим камнем. Затем обернулась, снова нацелив веблей на Инди с Шенноном, и сделала шаг вспять, издав короткий хриплый смешок, полный иронии.

– Это в его духе. Стоит ему попасть в переделку, и он удирает, как заяц.

– Мейра, дай револьвер.

– Извини, Инди. Жаль, но придется это сделать.

– О чем ты?

– А ты не понял?

– А ты растолкуй, – Инди уже хотел было ухватиться за револьвер, но заметил во взгляде Мейры огонек безумия и понял, что едва не совершил большую ошибку. Мейра доверяет им с Шенноном ничуть не больше, чем собственному отцу.

– Стой, или я стреляю! – предупредила она.

– Но мы ведь на твоей стороне! Смитти нам не открывался, а уж Уолкотт и подавно был против нас.

– Весьма явно, – вставил Шеннон.

– Это неважно. Повернитесь, медленно подойдите к той стене и положите руки на нее.

– Прям не верится, – проворчал Шеннон. – Вот тебе и отпуск!

– Не перечь ей, – отрезал Инди.

– Напомни, если я забуду, что не стоит ходить с тобой охотиться на единорогов.

– Спокойно, Джек, спокойно, – Инди уперся ладонями в скалу. Может, Мейра немного тронулась умом, когда узнала, что ее отец с Уолкоттом заодно. С револьвером в руках Мейра весьма опасна, так что не следует ее злить. Инди оглянулся через плечо.

– Ладно, Инди, дай мне ключ от своей машины.

– Мейра…

– Ключ, Инди! Ну! – Жестокость в ее тоне была явно напускной. Инди подумал, что на самом деле Мейра не желает причинять им с Джеком вреда. Но стоит воспротивиться, и она в отчаянии выстрелит. Сунув руку в карман, он извлек ключ. – Ладно, бросай его сюда.

Полуобернувшись, Инди бросил ключ к ее ногам. Мейра подхватила ключ и сунула его в карман своих брезентовых брюк.

– Не хотела я этого делать, но выбора у меня нет.

– Что ты задумала? – не выдержал Шеннон.

Она не ответила. Скверный признак.

– Знаете, а ведь папа прав. Я везу жезл Кальдероне.

– Приятного путешествия, – откликнулся Шеннон. – Мы тебя не задерживаем.

– Должно быть, Уолкотт выяснил это и решил, что может обскакать меня, – продолжала Мейра. – Наверно, думал, что Диего выбросит меня из головы и отвалит ему за жезл целое состояние.

Инди знал, что, покинув Сорбонну, Мейра почти два года провела в Италии, но даже не догадывался, что она каталась в гондоле с лидером антифашистского подполья. Она никогда не писала ему о политике – как, впрочем, и об аликорне, и о дружбе с индейцем по имени Агуила.

– Если Кальдероне ставит политику на первое место, то именно так он и поступил бы.

– Не верю! Диего – честный человек. Он ценит искусство и культурные традиции родной страны. Он страстный приверженец церкви и вовсе не коммунист.

– Давай угадаю: он сицилийский мафиози, – встрял Шеннон. – Я слыхал, они не в ладах с Муссолини.

Мейра пропустила его реплику мимо ушей.

Чем больше она говорила, тем отчетливей Инди осознавал, что совсем ее не знает.

– Мейра, подумай о том, что делаешь, – попытался он воззвать к ее разуму. – Мы ведь на твоей стороне.

– Я же сказала, что не хочу этого делать, но должна. Я верю вам ничуть не больше, чем отцу.

Инди бросил косой взгляд через плечо и увидел, что она стоит в полудюжине футов позади – вне пределов досягаемости, но достаточно близко, чтобы вышибить мозги им обоим.

– Не смотри на меня! – взвизгнула Мейра. Если она хорошо прицелится, все кончится через секунду. Позади раздался сухой щелчок взводимого курка.

«Я должна это сделать! – твердила себе Мейра. – Просто взять бы, да и уйти, но как раз этого-то делать и нельзя. Теперь уж поздно. Они знают слишком много и не дадут уйти. Кроме того, Диего может пойти на попятную и расторгнуть сделку, если узнает, что я не сдержала все в тайне, как обещала. Испереживалась, вот язык и развязался, а теперь придется их убить. Другого выхода просто нет. А может, это я хватила лишку? Может, они не станут меня удерживать и о жезле никому не скажут. Прямо голова кругом!»

– Мейра, я действительно считаю, что это надо обсудить, – тянул свое Инди.

– У тебя нет повода сердиться, – вторил Шеннон. – Хочешь отвезти его к своему другу – вези, я не против. Мы не станем тебе мешать.

– Заткнитесь!

Мейра пришла в полнейшее замешательство и уже ни о чем не могла думать. Нет, слишком поздно. Нарушать обещание нельзя. Она крепко сжала рукоятку тяжелого веблея, держа его обеими руками и целясь Инди в затылок. «Нажми на курок! Ну же! Давай!»

Но палец не слушался. Мейра никак не могла заставить себя убить их. Перехватив револьвер за ствол, она крепко ударила Инди по голове. Он со стоном рухнул. Обернувшийся Шеннон получил удар в лоб. Колени его подкосились, и рыжий музыкант завалился на камни.

Мейра поспешила прочь, унося под мышкой футляр с жезлом. Неизвестно, хватило ли ей силы, чтобы убить их. Чем быстрей она уберется отсюда, тем лучше. Сначала на машине до Санта-Фе, потом поездом до Майами, а оттуда – океанским лайнером в Италию. А уж в Риме она в безопасности.

Мейра прошла около мили, когда вьющаяся вдоль каньона тропа вильнула вокруг выступа скалы. Обходя его, Мейра заметила отца, лежащего возле озерца, образовавшегося на дне небольшой котловины. Мейре показалось, что отец спит. Поставив футляр на тропу, она спустилась к озерцу, не теряя бдительности и целя в отца из револьвера. Он лежал совершенно неподвижно. Подойдя поближе, она разглядела, что губы у него совсем синие. Опустившись рядом с ним на колени, Мейра нащупала пульс. Ни биения.

Сердце ее пронзила острая боль, перед глазами вспыхнули картины детства. Вот она сидит у отца на коленях, а он напевает песенку; вот он раскачивает качели, а она смеется и просит толкать все выше, выше. Но тут же волной нахлынули иные, полные горечи воспоминания. Отец раз за разом причинял боль и ей, и матери, он обманывал ее до самого последнего дня своей жизни. Нет, горевать о нем не стоит. Он умер – вот и славно.

Выпрямившись, Мейра огляделась в попытке понять, что же с ним стряслось. Будь отец укушен гремучей змеей, он не умер бы так сразу. Кроме того, змеи уже кусали его, а он выжил и выработал иммунитет к яду. Быть может, одновременно свалившиеся на него бедствия – смерть Рози, коварство Уолкотта и озлобление собственной дочери – вызвали сердечный приступ. Пожалуй, это самое вероятное объяснение.

И тут Мейре на глаза попалась полускрытая кустами табличка. Подойдя туда и раздвинув ветки, Мейра увидела череп со скрещенными костями и слова: «ОСТОРОЖНО! ВОДА ОТРАВЛЕНА!» В кристально-прозрачной воде озерка не видно ни малейшей козявки, вообще никаких признаков жизни – несомненный сигнал опасности; проглядеть его отец не мог. Намеренно ли он хлебнул воды, зная, что она ядовита, или по рассеянности сделал глоток, не подумав? Этого уже никогда не узнать.

Отвернувшись от озерка и отцовского трупа, Мейра зашагала туда, откуда пришла, почти не обратив внимания на тень орла, мелькнувшую на тропе. Похоже, смерть от яда стала неизменным даром аликорна с тех самых пор, как он выпал из истории и обратился в миф. Но теперь, благодаря Агуиле, настало время аликорну вернуться в историю и творить ее.