Инженер Против том2 Председатель Гаражного Кооператива

Глава 14

— И долго мы так будем сопли пускать⁈ — я аккуратно отстранил плачущих девушек в сторону, что решили продолжить обниматься, но уже друг с дружкой.

Глядя на них, у меня и у Вольдемара появилась одинаковая улыбка на лицах. Мы несколько раз кивнули друг другу, прекрасно понимая о чём подумал каждый.

— Что у тебя? — спросил я у парня, решив вернуться к делам.

— Я пришёл рассказать про этих упыренышей. — выживальщик потёр руки. — Сперва хотел все записать, но решил, что стоит поделиться эмоциями.

— Садись! — я кивнул парню на стул, пока сам направился к кофеварке.

— Я уже провёл несколько опытов и сделал несколько важных наблюдений, что раньше были только догадками.

Я хмыкнул:

— Интересно, жду подробностей! — взяв две пустых кружки в руки, я увидел на дне одной из них остатки того, что я пил пол часа назад. — Ника! — позвал я мулатку, что пыталась успокоить блондинку.

— Да? — спросила девушка.

В ответ я протянул ей две кружки и кивнул на раковину, после чего вернулся к креслу.

Вольдемар положил руки на стол и понизив голос начал свой доклад:

— Начну с того, что у нас в яме всего было четыре уродца. Мне удалось разделить их с помощью шокеров на палках по разным клеткам. — я одобрительно кивнул, после чего парень продолжил.

— На первом, как я уже сказал, мы провели несколько экспериментов. Увы ублюдок не выжил. — выживальщик виновато пожал плечами, но я заметил, как сильно он переживает.

Я с суровым видом коротко ответил:

— Продолжай.

— Первое, что я захотел проверить — это реакция зомби на свет. Скажу так, стробоскоп им совсем не по душе. Щурятся и не успевают адаптироваться к вспышкам. — Вольдемар повернулся в пол оборота и мило улыбнувшись, подмигнул блондинке, что наконец закончила рыдать и теперь приводила себя в порядок.

В ответ, девушка коротко улыбнулась и вытерев слезы, направилась к Николь, делать вид, что собирается помогать мыть кружки.

В этот момент я схватил новый листок и быстро стал записывать услышанное, заставляя себя ненадолго останавливаться, чтобы почерк уж совсем не был корявым.

— Так вот, — продолжил Вольдемар, — потом я вспомнил твой рассказ и про то, как ты пробирался сквозь густой туман. Вспомнил так же и то, что зомби тебя в нём не видели. — он наклонился ближе. — Тогда я решил проверить этот момент. Тумана у меня не было, но я решил использовать густой дым. Накрыл клетку поджег рядом с выродком кусок шины и направил чёрный дым в его сторону. — парень прервал свой рассказ, видимо постеснявшись перед подошедшими девушками того факта, что проводит эксперименты над детьми, пускай и заражёнными.

Я заметил его смятение, жестом велев девчонкам потусить где-то в другом месте, чтобы у меня появилась возможность спокойно пообщаться.

Вольдемар наклонился ещё ближе и в пол тона договорил:

— Короче, насчёт тумана правда. У них зрение точно такое же как у людей. — он пожал плечами. — По крайней мере конкретно у этих упыренышей. Но самое главное, что я хотел сказать. Этот зомбёныш сдох у меня из-за того, что задохнулся от угарного газа в этой душегубке.

Моё лицо растянулось в улыбке, одна бровь приподнялась вверх:

— Ох, Вольдемар, «а не скрываете ли вы врагов рейха⁈». — процитировал я одного из персонажей фильма.

— Иди ты! — выживальщик грустно рассмеялся. — Я знал, что будет такая реакция! — он бросил короткий взгляд на девчонок, что сидели сейчас возле радиостанции, словно они смогли бы послушать наш разговор. — Я знаю, дурацкая просьба, но можно ли этот курьезный момент замять?

Я нахмурился:

— Что ты имеешь ввиду⁈ — я протянул ему кружки для того, чтобы он поставил их в кофеварку.

Выживальщик кивнул и установив их на место, включил аппарат. Когда кофемашина зажужжала, перемалывая зерна, он наклонился ко мне и быстро произнёс:

— Я понимаю, что занимаюсь полезным делом, но на всякий случай не хочу распространяться об метода, какими приходится добывать знания.

Нахмурившись, я фыркнул:

— Вообще не парься на этот счёт. Если кто-то посмеет сказать лишнего, то тут же получит моё личное осуждение. Главное это получить как можно больше знаний, сохраняя при этом технику безопасности! — я поднял палец, подчеркивая последние слова.

Вольдемар грустно растянулся в улыбке и ударив кулаком в грудь, направился к выходу.

Я же записал на листке все те наблюдения, что удалось выяснить из экспериментов с бешенными. Сперва мне захотелось посидеть и подумать чего ещё такого можно придумать с упыренышами, но вовремя себя остановил, справедливо решив, что этот вопрос лучше делегировать. Тем более, что с выживальщиком сейчас работают и пара девчонок с медицинского. Так что им куда виднее какие эксперименты проводить над зомби. Мне всё равно не получится быть везде.

Убрав записки с миллиметровки, я опустил глаза на свой чертёж:

— Лучше сосредоточиться на том, что у меня получается лучше остальных! — моя рука с карандашом продолжила схематично набрасывать систему шлангов высокого давления по периметру стен для будущих турелей.

13.11 ночь.

Мастерская гудит, как улей, но я слышу только рокот своего дыхания под маской. Передо мной не просто стальной остов — это скелет автомата, который совсем скоро оживет, повернёт ствол в гущу теней и станет щитом между жизнью и смертью. Каркас турели изгибается, словно хищник, замерший перед прыжком: здесь шарниры для молниеносного поворота, там пазы для сенсоров, что будут видеть сквозь мрак. Мои перчатки скользят по холодной стали, отмечая точки, где сварка сольёт её в монолит.

Щелчок пьезы — и мир сужается в точку до голубого ада. Дуга вгрызается в металл, выжигая линию будущей мощи. Я веду пламя вдоль оси вращения, туда, где позже встанет компрессор. Сталь плавится, капля за каплей, как слезы титана, что будет обязан вечно держать на своих плечах безопасность хрупкого мира внутри Цитадели.

Искры отскакивают от защитного стекла, рисуя на нём звёздный дождь — будто сама турель уже палит вхолостую, проверяя мою личную выдержку. Лёгкий сквозняк толкает раскаленные частицы металла мне на обнажённые плечи, но я не обращаю на это никакого внимания, ибо они мигом тухнут в поту.

Здесь нельзя дрогнуть. Швы должны быть не просто прочными — они обязаны исчезнуть, стать частью плоти механизма, чтобы не мешать ему вращаться со скоростью мысли. Я вдавливаю электрод глубже, заставляя металл течь в стык, как клей, скрепляющий надежды людей на безопасность за стенами, что они будут охранять.

Вон там, где крепится платформа для подачи подшипников, сталь кряхтит, выпуская дымчатые кольца, но я знаю её слабости. Добавляю присадку — порошок блестит, как морской песок в солнечный день и трещина послушно затягивается.

Искры жгут мой потрепанный комбинезон, оставляя узоры, похожие на схемы микропроцессоров. Я с наслаждением вдыхаю горький воздух, что сулит несчастья всем, кто посмеет пробраться через будущих стражей, которым не нужен отдых или сон. В свете нескольких фонарей множество моих теней на стенах превращаются в конвейерную ленту роботов: их «руки» повторяют движения, будто я свариваю не один каркас, а целую армию стальных защитников.

Внезапно дуга гаснет. Тишина ещё не успевает обрушиться, но я уже, вместе с варочной маской, срываю и маску творца, чтобы за один вдох стать тем, кто способен оценить его работу и как следует рассмотреть шов.

Он идеален — гладкий, как цифровой алгоритм, без единой зазубрины. Каркас турели теперь похож на экзоскелет древнего бога, готовый принять в себя мышцы из сервоприводов, жилы из шлангов и вены из проводов. Я кладу руку на раскалённый металл, и сквозь перчатку уже чувствую его медленный пульс: завтра здесь появятся глаза камеры, встроятся гироскопы, и он научится убивать по координатам.

Но сегодня это только я и огонь. Только танец, где каждый шаг — баланс между разрушением и созиданием. Собирая турель, я не просто варю сталь. Я леплю будущую судьбу Цитадели из искр, зная, что однажды этот каркас станет настоящим щитом — и чья-то жизнь будет спасена под рокот её компрессоров.

На верстаке, среди чертежей с цифровыми метками, бросает блики остывающий каркас турели. Завтра её покрасят в цвет ночи, и совсем скоро она станет новым стражем на стене. Но сейчас, под светом фонарей, сверкая обнажённым металлом, она напоминает мне, что лишь в адском пламени нависшей опасности рождаются ангелы-хранители. Только из стали. Только без крыльев.

13.11 обед.

Я проснулся от звуков возни снаружи. Приподнявшись на локте, увидел, что меня заботливо накрыли одеялом, когда я уснул в кресле. Повернув шею почувствовал, как подложенная под голову подушка скатилась вниз.

«Видимо Николь позаботилась таким образом о моём сне, раз не смогла перетащить меня на диван». — подумал я, протирая заспанные глаза.

Всё тело болит от бессонной ночи, но эта мелочь меркнет по сравнению с тем, шедевром из стали, что сейчас бездвижно лежал на верстаке. Неотрывно глядя на это произведение искусства, я встал с места и тут же упал вниз, совершенно забыв о том, что у меня нет ног.

Рассмеявшись над собой, я вернулся обратно в кресло и уже на нём подъехал к верстаку. Холодный корпус турели покрылся лёгким слоем осевшей за ночь пыли. Я закрыл глаза и осторожно провёл пальцем по идеальному шву, словно читая книгу для слепых.

Улыбнувшись от наполнившей меня гордости, я направился к умывальнику, чтобы провести все утренние процедуры.

Меж тем, звуки за дверью нарастали. Я практически различал голоса говоривших, но отчётливо услышал лишь голос Николь.

Спокойно умывшись, я впервые посмотрел на собственное отражение в зеркале. Щетина на лице плавно превращалась в бороду. Я решил побриться, вспомнив как у меня чесалось лицо, когда в костюме стало слишком жарко, а почесаться не было никакой возможности.

Дверь в мастерскую распахнулась, когда я сбрил половину растительности на лице. Гомон с улицы на краткий миг заполнил помещение, пока она снова не закрылась. Бросив короткий взгляд на вход, я заметил Николь, что тяжело выдохнула. Заметив меня возле умывальника, девушка улыбнулась и решительным шагом направилась ко мне.

— Доброе утро! — она ловким движением включила кофеварку. Я в ответ молча кивнул, вернувшись обратно к своему занятию. — Рэм, я не вывезла! — с тяжёлым вздохом произнесла Николь. — Я пыталась побыть твоим секретарём, но не справилась и с половиной вопросов. Глядя на этот дурдом, я вообще не понимаю, как тебе удаётся руководить всеми процессами и при этом уделять время на изобретения. — мулатка указала на стальной корпус турели, что я сварил ночью.

— Давай по порядку. — спокойно ответил я, поджав губы, чтобы лезвие лучше прошлось под носом. — Что из этих задач тебе показалось экстренным? — я сполоснул бритву.

Николь на секунду замолчала:

— Да хрен его знает! — хрупкие женские плечи бессильно опустились вниз. — С чего начать? Первое — наши рейдеры вернулись с жирной добычей и привели ещё одну кучку выживших, говорят, что нужно твоё утверждение на их кандидатуры. Второе — Вольдемар так и не смог нормально объяснить что ему нужно, или не захотел рассказывать при всех то, что ему удалось выяснить во время экспериментов. — девушка услышав, что кофеварка закончила свою работу, встала с места и пошла за моей кружкой. — Электрики говорят, что цех полностью готов к работе и им нужна твоя помощь с первым запуском. Наш повар тоже сказал, что у него есть пара предложений, сказал, что у него появились новые идеи, после того, как он пообщался с рейдерами. И последнее, вроде как последнее. — Ника надула пухлые губы и слегка зашипела, когда несла горячую кружку к столу. — Оля из медкабинета сказала, что боец из Уроборос очнулся. Ах! Чуть не забыла! — Ника устало вздохнула. — Я записала разговор военных, которых ты приказал мне подслушать. Там тоже есть пара моментов, которые стоят твоего внимания.

Мои брови поползли вверх от удивления:

— Похоже сегодня будет насыщенный денёк. — я умыл лицо и вытер его чистым, полотенцем, источавшим запах порошка. Удивившись тому, что Николь успевает и за такой мелочью, как стирка белья, я подкатился к столу. — Думаю не стоит ничего выдумывать и начать дела в том порядке, в каком ты мне их озвучила. Но сперва я хотел бы спокойно выпить кофе.

— Может лучше позавтракаешь? — Николь мило улыбнулась. — Или пообедаешь, если отталкиваться о времени? — она вернулась ко входу в мастерскую и взяв в руки котелок с едой, вернулась обратно. — Вот. После того, как ты всю ночь трудился, я решила, что тебе точно нудно подкрепиться.

Я принял из её рук тёплый котелок в котором было пюре с добротными кусками копчёной колбасы. Только сейчас я обратил внимание на то, что у девушки глаза были красными от недосыпа. Видимо она так и не смогла нормально поспать, пока я жужжал своими железяками на всю мастерскую. Мне стало немного жалко девушку, потому я решил уделить ей немного своего драгоценного внимания.

— Спасибо за заботу. Иди сюда! — я улыбнулся и раскинув руки, сгреб её хрупкую фигуру в свои крепкие объятия.

Я тут же почувствовал, как Николь в раз обмякла и уткнувшись личиком мне в шею, тихо засопела от удовольствия, чем приятно щекотала кожу.

— Обожаю на мужчине запах пены для бритья… — прошептала девушка.

— Видел твою статистику. — начал рабочий разговор я, чтобы точно успеть все сегодняшние дела и не отвлечься на зарядку в кровати с этой пантерой. — Ты за последнюю неделю перевыполнила трудовой план на пятнадцать часов. Если хочешь, можешь взять выходной и отоспаться как следует.

Мулатка слегка отодвинулась от меня и серьёзно посмотрев в глаза, тихо произнесла:

— Я перевыполнила план, точно так же, как и все остальные. Ты сам работаешь сутками, чтобы у нас у всех был шанс на выживание. — она устало улыбнулась. — Так что я тоже сейчас отправлюсь трудиться. Тем более мне не хочется к себе особых привилегий только потому, что все вокруг считают меня твоей девушкой. — Ника выскользнула из объятий и схватив ложку, сунула её мне в котелок, давая таким образом мне понять, что она хочет чтобы я под крепился, пока еда совсем не остыла.

Я с жадностью закинул в себя несколько ложек, забыв даже, что нужно жевать:

— Все вокруг считают нас парой? — я улыбнулся уголками губ, когда девушка села на стул, стоявший напротив.

Николь закатила глаза и мило прокортавила:

— Рэм, давай без риторических вопросов. Я уже много раз убедилась в том, что ты понимаешь в человеческой натуре столько же, сколько и в своих механизмах, если не больше. — Ника постаралась сделать отстраненный вид, но я заметил, что она не хочет или даже боится поднимать эту тему, но то, что её это гложет, было очевидно. — Мне давно понятно, что все вокруг смотрят на меня, как на первую леди нашего гаражного кооператива. Мне конечно безумно приятно. — она слегка улыбнулась. — Но я не хочу быть тем, кем не являюсь. А если ты заставишь меня сидеть и отдыхать, то такой выходной день лишь подкрепит мой негласный статус.

Я улыбнулся и проглотив ещё пару ложек, запил всё это кофе:

— А если я хочу, чтобы к тебе относились как к первой леди? — я подмигнул мулатке.

Николь широко распахнула глаза. Несмотря на смуглую кожу, я увидел, как к её щекам прильнула краска. Девушка сразу же глубоко и часто задышала. Руки сами собой ухватились за прядь пышной шевелюры. Тонкие пальцы стали наматывать кольца.

— Рэм, ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой? — медленно, вкрадчивым голосом, спросила она, будто боясь спугнуть момент.

Я отставил в сторону быстро опустевший котелок:

— Скажем так, мы очень близки к этому шагу. Я вижу, что тебе эта мысль не даёт покоя, потому я сразу же хочу прояснить данный момент. Да, ты мне очень нравишься, да, я хотел бы с тобой отношений, но не могу их себе позволить в привычном понимании этого слова. На моих плечах большая ответственность и у меня попросту нет времени на красивые ухаживания. Планирую ли я развивать наше общение? — я увидел, как девушка мигом напряглась всем телом, превратившись в слух. — Конечно я этого хочу, просто хочу предупредить тебя, что у нас не получится как у обычной пары.

Николь внимательно выслушала меня, после чего задала видимо давно волновавший её вопрос:

— Это из-за Тани?

Я решил не юлить и быть честным и с самим собой и с девушкой, чьё доверие я не хочу обманывать:

— И из-за неё тоже.

Ника несколько секунд молчала, после чего выдала то, от чего я ахнул…