Урал

Шок, вызванный фотографией, прошел, и Виола смогла относительно нормально соображать. Как в воду смотрела, когда говорила Марине о том, что и на нее началась охота. Сперва застреленный водитель и пробитые колеса машины, теперь вот это.

Начальник городской милиции Грищук днем приехал к зданию больницы лично, осмотрел пулевое отверстие в лобовом стекле, долго сидел на корточках около пробитого колеса, ковыряя что-то ногтем, потом, отряхнув руки, пробормотал:

– Дела, однако… – и, поднявшись, обернулся к нервно курившей неподалеку Ветке. – Виола Викторовна, а сами думаете на кого-то?

Она только передернула худыми плечиками – на кого ей было думать? У Гришки множество врагов и просто недоброжелателей, на одно составление их списка ушла бы пара месяцев.

– А ему никто не угрожал в последнее время? – продолжал Грищук, пристально вглядываясь в ее лицо, но Ветка была начеку и смотрела равнодушно и безучастно.

Она снова ответила лишь неопределенным движением головы. Не могла ведь она рассказать Грищуку о том, как и при помощи чего Мишка Ворон аккуратно продавливал через Беса свои интересы. Виола могла голову прозакладывать, что Ворон не «заказывал» ее мужа – какой смысл? Бес живой стоил куда дороже, чем Бес мертвый, а Ворон был не из дураков. Зачем рушить долгосрочные планы? С помощью компромата он мог вить из Гришки веревки весь его мэрский срок, наблюдая за тем, как тот бесится и ничего не может поделать с шантажистом, потому что есть еще и Наковальня со второй порцией бумаг. Про эту самую «вторую порцию» Ветка узнала из случайно подслушанного разговора мужа с тем же Вороном, а уж выводы сделала самостоятельно. Много ума не нужно… Говорить же об этом Грищуку точно не стоило – это значило бы навлечь на свою голову гнев Ворона. И – как следствие – Маринкин тоже. А Коваль ей сейчас была нужна, как никто.

– Мне некогда думать об этом, – выдавила она, глядя на Грищука. – Видите же, что творится. Я не знаю, что мне делать… ребенок в больнице, муж в реанимации, вокруг меня – непонятно что… до загадок ли мне сейчас?

– Охрану мы вам обеспечить не сможем.

– А я разве об этом просила? – но про себя Ветка отметила – а ведь врет, мог бы по старой памяти и по долгу службы выделить человечка. Но она бы все равно отказалась – если приедет Марина, им ни к чему свидетели. Ей вполне хватит тех охранников, которые есть сейчас, и это проверенные ребята.

– Нет, но…

– Вот на том и разойдемся, – отрезала Виола. – Я прекрасно понимаю: искать того, кто прострелил голову моего водителя, вы не станете – так и повиснет дело «глухарем». А если повезет поймать кого-то причастного к покушению на Григория, то вы ему и навесите дополнительно еще и водителя. Все просто, Виктор Дмитриевич.

Грищук покраснел и тихим злым голосом проговорил так, чтобы больше его никто не слышал:

– Не зарывалась бы ты, красавица. А то некому заступиться будет – одна ты сейчас.

Развернувшись, он отошел к милицейским машинам, в изобилии припаркованным вокруг пострадавшей машины Виолы.

Ветку не удивили его тон и слова. Она сказала правду, хоть и зря это сделала, и Грищук, уязвленный прямотой, не смог сдержать эмоции. Разумеется, дальше слов не зайдет, но все равно приятного мало.

За ней вскоре приехали на другой машине Кирилл и Саня, новый водитель Беса и молодой телохранитель, рекомендованный Ветке Геной перед отъездом. Она очень расстроилась, узнав, что он собирается уезжать, но понимала – так надо, иначе Гришка, докопавшись до того, кто помогал Наковальне, непременно отомстит однорукому телохранителю. И вот, уезжая, Гена порекомендовал Саню – коренастого, широкоплечего блондина с огромными карими глазами и тонким хищным носом. К очевидным достоинствам нового охранника относилось еще и умение одинаково хорошо владеть левой и правой руками. Но и это было не все. Саня был единственным из всей охраны, кто мастерски умел ставить блок против хитроумных попыток хозяйки влезть в его голову. Таким умением на ее памяти обладала только Марина.

Сегодня Саня остался ночевать, хотя обычно уезжал в город. Но Ветка, словно предчувствуя что-то, попросила его остаться, и Саня согласился.

Она дотянулась до телефона и набрала его номер, попросила прийти к ней и подняться сразу в кабинет мужа.

Охранник появился через десять минут «при параде», и Ветка удивленно воззрилась на черный костюм и ослепительно-белую рубашку.

– Я не поняла… это твой домашний прикид?

– Я на работе.

– Саша, на работе ты до тех пор, пока я куда-то собираюсь. А сейчас ты просто выполняешь мою просьбу и ночуешь здесь, чтобы я не была одна в пустом доме, – терпеливо пояснила Виола.

– Если вы настаиваете, я схожу и переоденусь.

– Да, так будет лучше. Я хотела попросить тебя растопить камин, думаю, в строгом костюме это неудобно.

Ветка потянулась к бутылке, которую предусмотрительно захватила с собой, но Саня перехватил ее руку.

– Не нужно, Виола Викторовна.

– Что – не любишь пьяных женщин? – ухмыльнулась она.

– Я не думаю, что вам это поможет.

Он решительно забрал бутылку и ушел, а Ветка, хмыкнув, закурила сигарку. Она вовсе не собиралась заводить шашни с новым телохранителем, ей просто необходим был живой человек в доме, кто-то, с кем она сможет поговорить, сидя перед камином. Она очень устала быть одна.

Оглядев себя, Ветка вдруг почувствовала, что одета неподобающе – полупрозрачный пеньюар на тонкую рубашку, и это показалось ей вызывающим. Поскольку соблазнять Саню она не планировала, то решила переодеться в джинсы и футболку.

Они встретились в каминной. Телохранитель умело разжигал огонь, сидя на корточках перед камином. Виола вошла и остановилась у большого кресла, облокотилась на его спинку.

– Я не слышала, как ты вернулся.

Саня поднял голову.

– Только что. Хотите, я чай заварю?

– Хочу.

Он ушел в кухню, а Ветка уселась в кресло, вытянув ноги на небольшой пуфик. Из головы не шла жуткая фотография, и Ветка решила обсудить это с телохранителем – вдруг он что-то посоветует. В конце концов, это ведь его прямая обязанность – обеспечивать ее безопасность. И она тоже должна доверять ему.

Ветка вдруг вспомнила, какие отношения всегда складывались с охраной у Коваль. Любой из ее телохранителей готов был ради нее на что угодно. Даже если не принимать во внимание влюбленного до куриной слепоты Хохла – и Макс, и Гена с Севой, во-первых, знали о своей хозяйке все, а, во-вторых, умело использовали эти знания, чтобы помочь ей выпутаться из различных ситуаций. Макс с Севой погибли, Генка лишился кисти – но никто из них не стал причиной неприятностей Марины.

– Возможно, мне тоже стоит попробовать, – пробормотала Виола.

Она вернулась в кабинет и распечатала полученный по почте снимок. Мельком взглянув на него еще раз, Ветка передернулась. Обладая кое-какими способностями, она в свое время успешно пудрила мозги людям, работая «потомственной ведьмой», и что означает такой вот снимок, знала прекрасно. Смерть. Даже если откинуть все предрассудки – все равно мороз по коже.

Она спустилась вниз и обнаружила Саню, сидевшего в кресле перед камином. На небольшом столике красовался чайник, две чашки на блюдцах, пепельница и сахар в вазочке.

– Я уж думал, вы спать ушли, – вставая при виде хозяйки, проговорил телохранитель.

– Нет, что ты… я поговорить хотела – какой тут сон.

Виола опустилась во второе кресло и протянула Сане лист с распечаткой.

– Откуда это у вас? – внимательно разглядывая картинку, спросил телохранитель.

– Пришло сегодня по электронке.

– Оригинал письма есть?

– Да, я ничего не удаляла. Но если ты адрес хочешь – там какая-то абракадабра, – вздохнула Ветка.

– Я хочу ай-пи, хотя, скорее всего, мне это ничего не даст.

– Почему?

– Потому что, будь я на месте того, кто это отправил, точно не стал бы делать это со своего компьютера, а пошел бы в какой-нибудь интернет-клуб, бар или кафе, – заключил Саня. – Но проверить не мешает, мало ли. Правда, не похоже, чтобы это был дилетант какой-то.

– Я не могу понять, – обхватив себя руками за плечи, пробормотала Ветка, – не могу понять – я-то кому понадобилась? Это уже явно никак не связано с Гришкиным мэрством… это, скорее, какие-то старые дела…

– Старые дела? – переспросил телохранитель, и Ветка поняла: ей придется сказать Сане правду о прошлом Гришки.

– Это долгая история… но, боюсь, мне придется рассказать, а тебе – выслушать. Ночь будет длинная, Саня…

Загрузка...