Иное королевство

Глава 16

С точностью у здешнего короля оказался порядок, и подчинённые не подвели: ровно через час Светлан загрузился в карету, шикарную на вид, но весьма тряскую, а ещё через пару минут она уже тарахтела по брусчатке, сопровождаемая четвёркой конников.

Ехать пришлось недалеко, словно братья-соперники старались приглядывать друг за другом, – впрочем, аристократия в Эльдинге вообще селилась кучно. Вскоре карета вкатилась в массивные ворота и застыла перед каменной лестницей, как и весь дом, выглядевшей угрюмо.

Ну почему мерзавцы, как правило, ещё и редкие зануды? – размышлял Светлан, поднимаясь по ступеням следом за привратником-меченосцем, тоже скучным до зевоты. Или они и пакостят от тоски? Ну безотрадно им живётся, беднягам!..

Кардинал ожидал посла в кабинете, больше похожем на приёмную: минимум мебели, голые стены. Зато дверей оказалось много – наверно, чтобы в зал можно было ворваться толпой, если переговоры не заладятся. И окна тут больше напоминали бойницы. Вряд ли здешние обитатели всерьёз опасались штурма – скорее прятались от жизни.

Угощения Людвиг не приготовил, но сам, судя по лицу, слопал паука. На брата он мало походил. Впрочем, если Луи вытянуть на пару дециметров и накормить кислым… а к разным изыскам, включая женщин, не подпускать с пару лет… И кому нужна такая жизнь? Действительно, недолго озвереть.

Как ни смешно, статью Гийом более смахивал на дядю, чем на отца, – неудивительно, что Изабель питает к пирату такой букет. Кстати, а она кому обязана красотой? Папаша-то вроде не блещет. Или об этом лучше спрашивать её мать? Увы, увы… Покойницу вызвать сложно. Это колдуны по-доброму не уходят, а хорошие люди редко задерживаются на этом свете.

– Ну, разглядел? – спросил Людвиг неприязненно. – Только не воображай, будто не знаю, кто ты и что успел натворить за последние дни!

– Тогда и посла не буду из себя строить, – сказал Светлан, без церемоний усаживаясь напротив. – Как приятно заглянуть врагу в глаза, верно?

– Ты совершил ошибку, колдун, явившись сюда, – продолжал хозяин, не слушая. – Думаешь, почему я согласился принять тебя? Вовсе не из почтения к королю! Тебе удалось избежать возмездия на Озере, а погоня не поспела за тобой. Но Бог милостив к своим слугам, Он помутил твой рассудок – и вот ты здесь. После такого разве можно отрицать высшую справедливость? Есть Божий суд, есть! И за каждое богомерзкое деяние грядёт расплата. Ты понял меня, нехристь?

– Не чувствуй себя как дома, ага, – ухмыльнулся богатырь. – Чего же тут не понять?

Кажется, Людвиг решил, что сила на его стороне. Тем откровеннее будет. А кулаки прибережём на крайний случай.

– Ты – исчадие, рождённое Преисподней, – прибавил Магистр, видимо, не наругавшись. – За те дни, пока пересекал Нордию, ты свершил столько злодеяний против Бога и людей, на кои самому отъявленному из негодяев потребовался бы год!

– Это с какой кочки глядеть, – сказал Светлан, разваливаясь удобней. – И в какой тональности квакать. К чему сей трёп, кардинал? Если решил прикончить дорогого гостя – спеши, пока конъюнктура благоприятствует. А ежели вздумал попугать перед торгом, этот финт не про мою честь.

– По-твоему, я шучу? – взъярился церковник. – Взгляни туда. – Тощей рукой он ткнул под потолок, где темнела цепочка отверстий, протянувшаяся через весь периметр. – На тебя нацелены десятки стрел. А за дверьми ждут латники – десятки! И стоит мне подать сигнал…

Ну, удивил!..

– А без угроз не умеешь обходиться? – хмыкнул богатырь. – По первому впечатлению солидный деятель, а копнёшь глубже – дешёвый шантажист!.. Тебя в подробностях известили, что я вытворял на Озере, или только в общих чертах? Наверно, тамошние ухари забыли упомянуть, что тоже пробовали навалиться оравой. А что из этого вышло, знаешь? Говори уж, чего нужно от меня, – а там поглядим.

Но несмотря на вальяжную позу, вокруг себя Светлан огляделся с тревогой, давая Людвигу понять, что его угрозы не только сотрясали воздух. Раз тут принято начинать с взаимного лая, не стоит лезть со своим уставом. К тому ж, если этот пёс поймёт, что гавкал впустую, может обидеться до потери вменяемости.

– Ладно, – сказал кардинал удовлетворённо, – мы поняли друг друга. Отсюда ты или совсем не выйдешь, или…

– …выйду твоей женой, да? – фыркнул Светлан. – Ну хватит, завязывай! Давай о деле.

На лице Людвига проступило странное выражение: словно в этом блюде его лишали главного смака: взять вверх в перебранке. Бедный, бедный… людоед.

– Ты крепко напортил нам, чародей, – произнёс он. – Кто науськал тебя на орден, мы ещё выясним, и за прегрешения тебе придётся платить. Вопрос в цене. Или ты заплатишь жизнью, или…

– …свободой, – опять перебил гость. – Да ты халявщик, родной! Надеешься, я стану работать за страх? Забавно, забавно… И как добьёшься этого: будешь и дальше держать меня под прицелом? Или заставишь божиться на Библии?

Он рассмеялся с демонстративным презрением.

– Не кощунствуй! – рыкнул кардинал – по его представлениям, грозно. Если бы он слышал, как рявкают богатыри…

– Ты не понял? – спросил Светлан. – Я сказал: хватит. Кнутом меня не пронять, попробуй пряник. На крайний случай – доводы. Убеждению я тоже поддаюсь. Или с этим проблемы?

– Конечно, держать над тобой меч постоянно мы не можем, – нехотя признал Людвиг. – А клятвы безбожника стоят дёшево. – Вот тут он ошибался – и слава богу. – Но если ты не глуп, то понял уже, какая за нами мощь!

– Дьявольская? – ввернул Светлан.

Но церковник не услышал.

– Против неё не выстоять никому, – продолжал он с напором. – Можно лишь сбежать, и то ненадолго. Тебе некуда деваться, кудесник, и выбора у тебя нет!

– Господи, ты точно заезженная пластинка – и нудишь, и нудишь!.. Лучше скажи, какой кус пирога мне сулите… конечно, если клятвам святош можно верить. Или, думаешь, с меня хватит крошек? Здесь ты неправ, лапа, – отбрось иллюзии. Со мной лучше не скупиться, не то выйдет себе дороже.

– Уж не вздумал ли ты торговаться с орденом? – надменно спросил Магистр.

– Боже упаси! – воскликнул Светлан. – Какой торг, ты чего? Я называю свою сумму, ты – свою. И если первая величина превышает вторую, мы просто расходимся по своим углам. Вот так я веду дела. Устраивает?

– Издеваешься надо мною, шут?

– Для шута я несколько громоздок, Людвиг, тебе не кажется? Хотя сплясать могу – на твоих костях. И не думай, что я рискую больше тебя. Уж до твоей шеи я успею дотянуться, а значит, и сломать. Никакое оружие не убивает мгновенно – или не знал? Классиков надо читать!

– Я не страшусь предстать перед Господом, – напыжился тот, сверкнув мрачными глазами.

– А напрасно, – хмыкнул гость. – Ещё неизвестно, кого из нас встретят жарче. По крайней мере, я не предавал короля и не покушался на брата. Или ты тоже не сторож?

Вот теперь он попал по больному, вынудив Людвига оправдываться:

– Есть долг более высокий, чем перед сюзереном…

– Ага, перед Дьяволом.

– …и узы более прочные, чем у родичей!

– Их ещё называют кандалы.

– Того, кто любит Бога, нельзя судить по обычным меркам.

– Любовь – штука тонкая, – заметил Светлан. – А выяснить, угодна ли она Богу, довольно сложно, разве нет? И что вы напереводите с божественного, лично у меня веры не вызовет. Иное дело – факты. Если ты, божий любовничек, запросто врёшь королю, то на что рассчитывать мне, скромному труженику меча и магии? Тогда уж плати вперёд. Или нечем?

– А кроме оплаты тебя интересует что-то? – язвительно осведомился кардинал.

– Интересует, – кивнул Светлан. – Как говорят в наших краях, копья годятся для многого, но сидеть на них нельзя… Думаете, раз с вами Дьявол, людей можно не убеждать? Если так, с однодневками мне не по пути. Лучше подождать в тихом месте, пока вы спечётесь в собственном пламени.

– По-твоему, нам не хватит доводов?

– Так я ж и добиваюсь их! Родной, ты хоть что можешь сказать по делу?

Сделав над собой видимое усилие, Людвиг перешёл к сути:

– Нынешний властитель Нордии, порочный и развращённый, своим безбожным правлением, своими богомерзкими введениями пробудил гнев Создателя.

– Признаки? – сейчас же спросил гость. – В чём это выразилось – конкретно?

– К примеру, Господь наказал короля бесплодием.

– Или его супругу?

– Девицы из дома Лурингов славятся щедрым лоном!

– В любом правиле, как известно… И мы оба знаем, что сын у короля есть. А теперь это знает и Луи, так что темнить больше не стоит.

Пронизав Светлана мрачным взглядом, кардинал возразил:

– Тогда он ещё не был королём.

– То есть заполучил эту хворь позже? Ведь Луи всегда выбирал невинных – откуда ж такая напасть? Ах, ну да: Божье наказание!.. Но какой смысл, если наследник уже есть?

– Бастард! Вдобавок всего один.

А вот это уже намёк, к тому ж прозрачный до бесстыдства.

– Зато какой плодовитый! – засмеялся Светлан. – Ты представляешь, сколько внучков короля подрастает по приозёрным деревням? И пока не выявишь их всех, нет смысла трогать Гийома. А за оставшиеся дни ты просто не успеешь этого. И вообще, вряд ли справишься. Такая задачка не для твоих фокусников.

Конечно, про «состояние» Изабель он не заикнулся. Уж этого слугу божьего не смутит родство – вырвет из чрева. Искоренять так искоренять… Или и так знает?

– Вот ты и займёшься этим, – хмуро сказал Людвиг. – Ведь не хочешь, чтоб страдали невинные?

– Избиение младенцев? – осклабился богатырь. – Ну, лапа, растёшь на глазах: от Каина до Ирода – в предельно сжатые сроки!.. А ко всему ещё и Иуда. Не много ли для одного?

– Придержи язык! – рявкнул магистр, опять пробуя брать горлом. И прибавил сквозь зубы: – Не гневи меня, отродье…

– Да, трудно иметь дело с дураками, – вздохнул Светлан. – Особенно, если они считают себя умными.

– Ты не про себя ль? – огрызнулся Людвиг.

– «Невинные», говоришь… А чем виновны мальцы, коих ты задумал истребить: с папкой не повезло? Или приозёрные селянки, пару десятилетий назад превращённые меченосцами в русалок? Нынешний-то разгул пиратства на Озере – твоя заслуга!.. Ну что, опять станешь врать?

– В тот год Орден покарал отъявленных и закоренелых грешниц, чьи богомерзкие деяния…

– Вздор! – фыркнул богатырь. – Побереги эту высокопарную хренотень для других. Или сам в неё веришь?

Мучительно оскалившись, кардинал с минуту сопел, пытаясь взглядом прожечь в госте дыру. Затем всё же разродился полуправдой:

– Я не мог допустить, чтобы матерью наследника стала какая-то девка.

– Ведь говорят, сия девица была из красивейших в стране…

– Очарование ведьмы, конечно! – выцедил Людвиг. – Точнее сказать, чары.

– И тогда ты велел её утопить, – продолжил Светлан, не потрудившись обозначить вопрос. – Заодно и брату подляну подстроил – по-родственному, да? Надеялся, такое потрясение его сломает. Луи в самом деле тогда едва не наломал дров, и если бы рядом не случилось Артура… Вот занятно, – вдруг заинтересовался он, – ты тоже считаешь себя порядочным?

– Нет ни порядочных, ни мерзавцев – всё это вздор! – вспылил Магистр. – Важно одно: насколько ты предан Богу.

– Ага, что на пользу революции – то морально. И кто только ни распевал эту песню!.. По-твоему, это Бог требует от людей преданности? – спросил богатырь. – А может, ему плевать на неё – ты не думал? И как быть с тем, что Бог живёт в людях – по крайней мере в тех, кто ещё не утратил душу. Ведь вы и этих собираетесь убивать!.. Ну и кто тогда Враг?

Что называется, метаем бисер… об стену. Не-ет, этим нашего Людвига не пронять. А чем?

– Мне вспомнилась одна историйка, слышанная на прошлой неделе, – сообщил Светлан. – Про некоего аббата, согрешившего с некоей монахиней, вследствие чего у той родилась дочь. По молодости или какой иной причине… я даже не исключаю любовь… малышке сохранили жизнь, хотя отправили в такие дали!.. Но даже там она выросла умненькой и красивой, обрела могущественных друзей и вместе с ними вершит ныне большие дела – действительно большие, не чета здешней мышиной возне. И вот любопытно: кем заделался тот молодой аббат и сколь далеко ушёл от тогдашней робкой подлости? С годами-то шаги по этой стезе делаются всё шире.

– Продолжай, – сказал Людвиг бесцветным голосом.

– Первая мысль была о преподобном Пиме, междуреченском епископе, – отвратный, надо сказать, субъект, лишь по случайности не ставший вровень с державными мерзавцами, наследившими на века. Однако его пришлось забраковать – никакого сходства, даже на мой предвзятый взгляд. Но, может, искать папашу следовало в соседнем королевстве?

Помолчав для значительности, Светлан прибавил:

– Надо порыться в твоей биографии. Насколько знаю, из аббатов ты ушёл – видно, как раз появился шанс стать королём… Или угрызения одолели? Может, и дочь пробовал искать – как Луи искал своего сына. Затем ты женился, и возникла Изабель. Потом опять сбежал в святоши – экие метания!.. Как видно, наконец решил, что духовный супец понаваристей светского. И вот ты кардинал, Великий Магистр, а власти у тебя едва не больше, чем у Луи. Только этого мало, да?

– О какой девице ты толкуешь? – резко спросил хозяин. – Имя?

– Щас! – хмыкнул Светлан. – Так и скажу тебе!.. Чтоб ты послал убийц, заметая следы? Просто на всякий случай, даже если отец не ты. От прежних-то сантиментов остался пшик, теперь ты закостенел в своём властолюбии – целеустремлённая такая сволочь, почти маньяк. А ведь ты, Людочка, ещё не старый. Куда ж торопишься-то? Ещё не пожил толком, а уже – мертвец.

– Ты дурно воспитан, чужеземец, – холодно заметил Людвиг. – Твоя грубость прилична черни.

Свою-то он, ясное дело, не замечает.

– Моя грубость пропорциональна тупости оппонента, – отбрыкнулся Светлан. – А особенно не выношу глупцов во власти – уж оттуда их следует гнать плетью.

– Не тебе судить тех, кто вознесён к вершине!

– Помилуй, родной, – изумился богатырь. – А кому же? Я для того и наделён силой, чтоб охранять людей от чудовищ. А уж какие обличья те принимают…

– Берёшься распознать под любыми? Ещё и провидец, надо же!.. Да ты хоть представляешь, какая у Ордена поддержка в народе? Если б черни, о коей ты так печёшься, позволили выбирать, меченосцы давно бы заправляли в стране!.. Хочешь спасать людей против их воли?

– А я всегда попадаю в меньшинство, – сообщил Светлан. – Уродился таким. Что делать, дураков-то – больше.

– Ведь ты презираешь людей, – скривил губы Магистр. – Зачем же их защищать?

– Для этого не обязательно любить, – пожал плечами богатырь. – К тому ж дело не в презрении – я просто не питаю иллюзий. И не надо валить в кучу: среди многих всегда найдутся такие, помочь кому – радость.

– И потому ты взялся опекать Изабель? – выстрелил кардинал, словно давно уже ловил момент. – Ещё бы: такой бутон! Вдобавок племянница короля. И на отца можно надавить – ведь ты рассчитывал на это?

– Говорю ж: я не питаю иллюзий. Заподозрить тебя в отцовской слабости? Да боже упаси! Потребуется, ты принесёшь дочку на алтарь – да ещё с гордостью… будто для тебя это вправду потеря.

– Чего ни сделаешь во славу Бога!..

– Бога? – переспросил Светлан. – Может быть, Зверя? Вот он обожает человечьи жертвы.

Но в эту полемику Магистр не стал вступать – видно, накушался предыдущими.

– В любом случае, ты доставишь мне дочь немедленно, – повелел он. – Мои права на Изабель не посмеет оспаривать и король!

– А как насчёт обязанностей? – поинтересовался гость. – И что-то ты рано командуешь – ведь ещё не сторговались. Или хочешь получить Изабель задарма?

– Да чего она стоит нынче – осквернённая ублюдком моего брата, а возможно и…

Тут Людвиг оборвал себя, немножко, правда, запоздав. «И обрюхаченная им», мысленно завершил Светлан. Так-так, стало быть, подозрения проросли. А для убийства иных оснований не нужно – высокая политика, ну как же!.. Или, говоря проще, грызня за власть.

– Свои грехи ей придётся замаливать долго, – холодно промолвил кардинал, как обычно, валя с больной головы. – Изабель теперь одна дорога – в монастырь. А уж простит ли заблудшую Господь…

– Вздор! – опять сказал богатырь. – И не надоест тебе? «Заблудшая»!.. Скажи ещё: блудница.

Хотя этот скажет – с него станется.

– Чего ты добиваешься, чужеземец? – угрюмо осведомился Людвиг. – Какую игру ведёшь? Либо ты впрямь силён без меры, либо безнадёжно глуп, пытаясь задержать лавину. Какая цена тебя устроит? Или пришёл морочить мне голову? К чему вся эта болтовня?

Со вздохом Светлан произнёс:

– Делаю стандартную ошибку: каждого встречного принимаю за человека, обманываясь внешним сходством. Соответственно и говорить с ним пытаюсь по-людски. А после удивляюсь, под человечьей личиной обнаруживая упыря, латентного или уже проклюнувшегося. И ведь столько раз обжигался!

– Что ты опять несёшь?

– Во-первых, не несу, а режу, – возразил он. – Правду-матку – причём в глаза, что особенно ценно. А пришёл я, чтоб составить о тебе мнение – не полагаясь ни на чьи суждения. Вот теперь вижу, кто ты есть, и представляю, чего от тебя ждать. Перед боем поглядеть противнику в глаза – весьма, весьма полезно… Или не знал?

– Ты что, посмеешь объявить войну – мне? Да Орден сомнёт тебя как былинку, раздавит точно жука!

– Если напроситесь, я разнесу ваш гадюшник в щепы, – предупредил Светлан. – Наверно, в этом даже есть смысл… хотя вряд ли остановит пришествие Дьявола. Ваше счастье: я никогда не нападаю первым. А ведь иной раз так хочется!.. Вот тебя совесть не сдерживает – но вряд ли это вас спасёт, когда дойдёт до дела. Ты ещё не знаешь, что такое богатырская ярость, – так я покажу.

Помолчав пару секунд, он продолжил:

– Конечно, я не верну тебе дочь – можно сказать, лишаю родительских прав. А что по сему поводу решит король, меня не колышет. И, само собой, я не уймусь, пока не загоню вашу стаю в глухой угол, откуда вы уже не сможете пакостить. А то размахнулись, ишь: младенцев истреблять, города сносить!.. И вашему Дьяволу укорот сделаем – будь покоен. Был бы ты умней, я посоветовал бы тебе затихнуть, пока не поздно. Но тебя ж не вразумить – безнадёжен.

– Нас никому не остановить! – выкрикнул магистр, брызжа слюной. – Всех вас, злосчастные, сметёт могучим валом! И из твоего черепа, отродье, мне сделают чашу!..

– Нашёл своё место в жизни, да? – спросил богатырь. – Сделался злодеем. Главное: наследить в Истории… Знаешь, родной, ты надоел мне, – сказал он вдруг. – Хочешь задержать меня – валяй. Но за последствия отвечать тебе.

И, поднявшись, направился к выходу, спиной чувствуя пронизывающий взгляд хозяина, ощущая нацеленные арбалеты. Боялся Светлан не за себя – в любой миг он мог рвануть с места так, что обогнал бы любую стрелу. Но слишком сильно было искушение поставить возвратную защиту. И полетели бы все болты обратно, в глаза и лбы выстреливших. Может, это и справедливо…

У Людвига хватило ума (или хитрости) удержаться от попытки. Беспрепятственно покинув монастырь-крепость, Светлан вернулся в карету, затем в королевский дворец. А спустя минуты уже подходил к покоям, предоставленным ему и его команде.

Глава 17

Правда, назвать это покоями мог лишь субъект с замашками короля. По сути, гостям выделили крыло огромного дворца, и бродить по здешним помещениям можно было как по лесу, путаясь в коридорах и лестницах. И сколько ж народу нужно, чтоб охранять эту домину? Не говоря о том, чтобы построить. Как замечательно, оказывается, быть знаменем и… этим… гарантом! Не потому ли сюда так рвутся? А потом тебя ж и благодарят за щедрость, хотя доброта здесь – за чужой счёт. Удобно, удобно…

Миновав придверных стражников, Светлан вступил в первую комнату и сразу наткнулся на Глорию, беспокойно кружившую по залу. Переодеться она не успела или не захотела, по-прежнему стиснутая корсетом от тазовых гребней до грудей, и, судя по отчётливому стуку каблуков, продолжала увечить ступни тесной обувью – хотя никто не принуждал. Завидя богатыря, тотчас устремилась к нему.

– В чём проблема? – спросил тот.

– И он ещё спрашивает, – всхлипнула актёрка. – Ведь в королевском театре нужно петь!..

– И?

– А у меня… слишком низкий голос. И тихий.

– Да? Мне не показалось. Но диапазон не вытягивает, согласен… А как со слухом?

– Спасибо, не жалуюсь, – огрызнулась она, умывая щёки слезами.

– Точно? Ну, тогда дело поправимо. Уж этой беде я могу помочь. Четыре октавы тебя устроят?

И, протянув руку, богатырь обхватил ладонью высокую шею девушки, уместившуюся в ней целиком, от ключиц до подбородка. В глазах Глории мелькнул испуг, она застыла. И что вообразила, интересно? Ну ясно, лучшее средство от насморка – гильотина!.. Впрочем, здешняя медицина ещё не продвинулась дальше виселицы.

Под его ладонью уже разгорался свет, а в горле и груди актёрка наверняка ощущала тепло, скорее всего приятное. Постепенно Глория обмякала, будто впадала в транс, дыхание делалось мерным, истома завладевала мышцами, навевая сон. Ну-ну, сейчас не время… не говоря о месте.

Впрочем, Светлан отпустил девушку прежде, чем у неё ослабли колени. Очнувшись, она открыла глаза.

– Видишь, как просто? – сказал богатырь. – А ведь в моём мире хорошие связки часто перевешивают прочее, включая голову, и приносят такие дивиденды!.. Ну-ка, скажи что-нибудь.

Лучше бы не просил.

– По-вашему, я такая дура – сразу и поверю?..

Тут Глория умолкла, заметив, что голос стал намного звонче, будто она излечилась от простуды.

– Да зачем же – сразу, – пожал плечами Светлан. – Вот попоёшь в Ла Скала, сделаешься примадонной… или даже дивой… А уж там и подпишем договор – кровью, как понимаешь.

– Ч-чего? – совсем растерялась она.

– Или не знаешь, что меня прозвали Антихристом? Хотя при чём здесь Христос!..

Вот в плохое Глория верила сразу, а потому попятилась, зачем-то прикрывая грудь обеими руками. Хотя её ладоней для такой задачи явно не хватало.

– Боисся? – спросил богатырь. – Правильно делаешь. Правда, опасен не я, а те, кто желает сделать мне укорот. Но рикошетом может угодить в ближних. А потому, красавица, лучше держись подальше от меня. Что ты желала – сбылось. Но погонишься за шибко крупной дичью – как бы она сама тебя не схрумкала.

Чёрт, опять он промахнулся с тактикой. Надо было убеждать Глорию остаться…

– Хотите избавиться, ну ясно! – своим новым голосом воскликнула актёрка, сразу перестав пятиться. – Конечно, я ж не королевская родня – можно выкинуть, как наскучу. Раз девица с улицы, без манер, без породы… Вам меня стыдно, да?

– Лучше не напрягайся, – посоветовал Светлан. – Не ищи в моих словах второе дно. Не веришь мне, спроси тех, кто знает меня дольше. Запомни: я никогда не лгу друзьям. Насчёт врагов не поручусь, но и с ними стараюсь играть по правилам.

– А чего гоните тогда? – плачущим голосом спросила Глория. – С рождения всем на меня плевать, хоть кто бы помог!

– Ну, знаешь!.. – было возмутился он.

Но тут же, усмехнувшись, покачал головой. Если б среди не помнящих добра проводили конкурс, девица точно попала бы в призёры. Уж такую короткую память поискать! Сколько прошло: минута, две?..

– Да кто тебя гонит? – сказал Светлан. – На свой риск живи хоть в террариуме. Если сама себя не бережёшь…

И широким шагом направился дальше, безошибочно выбирая путь. Подумав пару секунд, Глория зацокала следом, изящно подобрав пышную юбку. Хотя ума у неё явный недобор, нутром она чуяла, что при опасности лучше быть поближе к богатырю. Вот если б ещё научилась избегать опасностей…

Поднявшись на третий этаж, Светлан направил актёрку в незанятый… э-э… будуар, предварительно проверив его и обезопасив. Затем коротко проинструктировал Глорию, заставив повторить основные пункты. Не то чтоб она сильно походила на Изабель, но идиотов везде полно – могут и спутать. А этот ход уж больно накатан: погибнуть по ошибке, удостоившись чести быть принятой за племянницу короля. Да ну их нафиг, такие радости!

Оставив раздражённую актёрку в покое, Светлан вернулся в гостиную, где поставил заслон на дверь, ведущую в этот закуток, – к счастью, единственную. И лишь после этого вошёл к Лоре.

Его… гм… секретарь, успев избавиться от одежды, развалилась на низенькой софе, забросив ногу на спинку, и методично поглощала фрукты, вслепую снимая с ближнего столика. Под ним сладко дремала Агра, умудрившись свернуться между ножек, – наконец дорвалась до нормальной кошачьей жизни.

– Обжорству – бой, – объявил Светлан, подходя к столику. – Не боишься зажиреть от такой жизни?

– Ага, уже час, как жирую! – откликнулась дева. – А ты как: успешно съездил?

– Точно дерьма наелся, – признался он. – То ли моё монашье терпение иссякло, то ли такое уже за его пределами.

– А чего ты ждал? – повела плечом Лора. – Уж кардинал ведает, что творит, – в отличие от приозёрных тупарей. Это другим он может заливать!..

Отступив в угол, Светлан разделся, складывая доспехи на пол. Затем присел рядом с девушкой и тоже принялся за фрукты. Выбирать было из чего – молодчага Луи, умеет ублажать гостей.

– А что скажешь про здешнего монарха? – снова спросила она, точно сама устраивала смотрины.

– Лучше, чем я опасался, – ответил Светлан. – Но хуже, чем надеялся. Даже не знаю, какой мерой его мерить, – обычная не годится. Одно дело – сосед по подъезду… Конечно, и королям не чуждо человеческое. Отличие в том, что за их слабости больше расплачиваются подданные.

– Это у плохих королей, – возразила Лора.

– А где напасёшься хороших на все королевства? И сама власть – портит, – прибавил он со вздохом. – Уж я знаю.

– Но что им движет – ты понял?

– У Луи слишком сильна тяга к бессмертию. В юные года пытался стяжать славу, девственниц… э-э… портил. Но в легенду не вошёл, а всей его плодовитости хватило на единственного сына. Теперь решил запомниться как удачливый правитель, а заодно – завоеватель. Мало было прочих придурков!..

– Но если к нему вернётся сын…

– Тогда Луи, возможно, утихнет. К тому ж Изабель беременна, а состоявшемуся деду не к лицу суета – надо династию строить.

– Династию, ишь! – повторила девушка и задумалась, мотая ногой, словно примеряла это на себя. Финик глодать, впрочем, не прекратила.

– А Изабель, похоже, спит?

– Точно, – кивнула Лора. – Как вернулась от Луи, сразу и завалилась. Силы, что ли, бережёт? Ведь не знает ещё!

– Организм бывает мудрее сознания, – рассеянно откликнулся Светлан, глядя на солнце, опускавшееся за городскую стену. И снова ночь. А в Нордии тьма редко обходится без сюрпризов. Хотя и в Междуречье, помнится, не скучали.

Бесшумно он прошёл в сумеречную спальню, где на огромной кровати под балдахином застыла обмякшая фигура, небрежно прикрытая простынёй, и поочерёдно нацелил ладонь на три окна, формируя плёночный заслон. Затем прогулялся по всему периметру, не оставив без внимания даже слуховые отверстия, проверив стены и потолок. Сила силой, а судьбе лучше не оставлять шансов.

Вернувшись к Лоре, богатырь спросил:

– Ты уже забиралась в корыто?

– Не-а, – мотнула та головой. – Тебя ждала.

– Так пошли, – сказал он. – Устрою помывку по высшему разряду.

– Ха!.. И кто ж тут кому служит?

– Вот на этот вопрос, милая, каждый отвечает себе сам.

– Опять мудришь, святой отец? Быстрее бы отросли твои волосы!..

Усмехнувшись, Светлан вскинул девушку на руки и вместе с ней зашагал к ванне, похожей на небольшой бассейн. И хотя Лора запросто могла бы отнести его сама, она чуть не мурлыкала от удовольствия. Но столик с фруктами не забыла прихватить, переставив вплотную к бортику.

Почти тотчас следом за ними пришлёпала Агра, как и обычно, стараясь не терять Светлана из вида, – эдакое недреманное око Лу. Хотя какое ж оно «недреманное»? Такая засоня!..

Когда разлеглись в пенистой воде, Лора спросила:

– А что можешь сказать про кардинала?

– Он не показался мне умным. И хотя коварства в Людвиге на двоих, а злобы – так на целую банду…

– Ну?

– Измыслить такую интригу не по его мозгам. И кто ж его надоумил, а?

– И кто?

– Теперь и ты стала работать эхом, – с неудовольствием заметил Светлан. – А может, я как раз спрашиваю – у тебя?

– Мне-то откуда знать!

Недолго помолчав, он сказал:

– Знаешь, кто приходит на ум? Тот тип, что едва не пропихнул Оттара в боги.

– Граль?

– Ага. Затея-то – в его стиле. Тот же размах, та же извращённая изобретательность, то же небрежение миллионами судеб…

– Граль же опередил нас всего на пару дней.

– А вот такой оказался шустрик – времени не теряет. И ситуацию оценить ума хватило.

– Если это он, – напомнила Лора. – Или уверен?

– Данных-то вроде мало – но, может, я уже способен на прозрения? Последнее время мои подозрения почти всегда попадают в точку. Эдак и в свою непогрешимость недолго уверовать.

Потянувшись за мочалкой, Светлан вынул из воды её ногу и стал методично драить, начиная с подошв. Откинувшись на бортик, девушка прикрыла глаза, откровенно блаженствуя. Не то чтоб она нуждалась в столь тщательном мытье, но массаж ценила. А ещё и… Н-да, как бы не заиграться. Ведь не поверят, что это – по-дружески. И сам-то… гм… верю не очень. Дружба без границ, ну да. И куда это заведёт?

Стараясь не очень сосредоточиваться на процессе, Светлан произнёс:

– Похоже, у Луи действительно не хватает власти, иначе бы он давно поставил Людвига в угол. А то и отшлёпал – по-братски.

– Разве у короля мало войск? – спросила Лора, не открывая глаз.

– Меченосцев тоже расплодилось, как крыс. Но дело даже не в численности – тех или других. Кое в чём кардинал прав: большинство нордийцев на стороне ордена.

– Безоружная трусливая чернь, – пробормотала силачка. – Что они могут!

– Не скажи, – возразил он. – На сей счёт у меня даже есть гипотеза. А что, если преданность граждан добавляет правителю мощи? То есть не опосредственно, а напрямую, будто он насыщается Силой, текущей от подданных. Вот так во вполне заурядном человеке и возникает пресловутая харизма, некая аура власти, побуждающая прочих повиноваться. Недаром же римские императоры стремились угодить плебсу? А только его симпатии переключались на иные объекты, как начинались заговоры, покушения – причём предавали самые близкие…

Закончив с одной ногой, Светлан взялся за вторую. Лора подчинялась ему с охотой, сейчас больше похожая на куклу… сработанную с изумительным мастерством. Вдобавок и говорящую.

– Ты сам сказал: король слишком привязан к родичам. Может, в этом главная его слабость? Кардинал-то – вроде лишён.

– Наш Людвиг вознёсся над привязанностями, – усмехнулся он. – Цель, как говорится, оправдывает. И даже сейчас Луи готов простить ему тысячи невинных смертей. Но не дай бог магистру посягнуть на жизнь своей дочери! Такого небрежения родственными узами король не спустит. Для Луи это как святотатство для фанатика – Людвиг разом окажется за гранью.

– Разве он сам не понимает?

Богатырь пожал плечами:

– Когда-то Людвиг, наверно, умел мыслить здраво. Но с годами многие теряют такую способность.

Или лучше назвать это привычкой?

– Странно, что король обо всём узнаёт с задержкой, – заметила Лора. – Разве у него нет своих дознавателей?

– Секретная служба, ага! – усмехнулся он. – С упором на первое слово. То есть там не столько служат, сколько напускают туман. Или же мутят воду, чтоб в ней лучше ловилась рыбка.

– Пираньи? – спросила Лора, очередной раз удивив Светлана осведомлённостью.

Переключившись на её руки, он произнёс:

– Между прочим, давно пора учредить курсы по интригам… или даже институт. Ну нельзя такое важное дело пускать на самотёк. Всё самоучки, самоучки – стыдно!.. В преподаватели набрать самых прожжённых, а одарённой молоди вокруг – тьма. Хватит учиться на своих шишках, когда набито столько чужих.

– А сам заделаешься ректором, да? – ухмыльнулась Лора.

– Не-е, не потяну, – отказался богатырь. – И учитель из меня хреновый. Может, податься в повара?

– Чтобы всех отравить? – догадалась она.

– Точно.

– А поварёнком – возьмёшь?

– Да я ж тебя съем!

– Всё обещаешь, ага…

Руки тоже закончились, а следом – шея с плечами. Так, осталось самое заветное. Или пропустим? Ну конечно, так нам и позволят!.. Лора уже перетекала на колени, выставляя над водой недомытое.

– Работай, работай, – подстегнула она. – «По высшему разряду» – сам обещал.

– За язык не тянули, – пробормотал Светлан, осторожно подступаясь к её скульптурному торсу. – Но чёрт, видимо, дёрнул. – И повторил уже вслух: – Не заиграться бы…

– Напугал! – фыркнула девушка. – Хотя, знаешь…

– Что?

– В этом гулянии по краю тоже есть кайф.

– Любишь риск, да? Альпинисточка!.. А ну как сорвёмся в пропасть?

– Значит, такая судьба, – не устрашилась она.

– Ага, щас! Вот на её поводу не пойдём…

Впрочем, Светлан и сам ощущал притяжение бездны – да так явственно, до зримых картинок! Не-ет, вот порнофильмы смотреть мы не будем… тем более, с таким актёрским составом.

– Не бойся, я не буду заступать, – заверила Лора, по-кошачьи прогибая спину под его рукой. – Не то опять стукнешься в аскезу. Ты ещё дозреешь.

Обнадёжила, нечего сказать. Уж если такой фрукт рухнет… Ньютон бы не пережил.

В этот момент (видимо, всё же к счастью) от входной двери процокали решительные шаги и в проёме возникла Глория, облачённая в просторную рубаху без рукавов, но обутая в прежние туфли, будто приросшие к её ступням.

– Вот вы где! – воскликнула обличающе. – А ещё посол, надо же… Ну конечно, самое пословое дело – своих любимиц обхаживать!

– Тебя опять муха укусила? – спросил Светлан. – И чем теперь недовольна?

– Да чему радоваться? – с готовностью откликнулась актёрка. – Бросили одну, точно все тут голубокровые и бело…

– …костные? – подсказал он.

– Да. А вот я будто прокажённая – никто близко не подпускает!..

Она напоминала шумливую собачонку, скучающую по общению, но понимавшую его как непрерывную свару. А уж прима из Глории получится образцовая – скандалы станет закатывать без антрактов.

– Мыться надо чаще, – заметила Лора, оттопыривая мерцающий зад уже с явным вызовом.

– Мыться, ха! – даже задохнулась актёрка. – Ведь когда моют, отчего ж не помыться? А у меня и служанки нет.

Запросы растут как на дрожжах – в полном согласии с классиком. Живая иллюстрация, ага. Или Пушкин писал с натуры?

– Так забирайся к нам, – предложил Светлан. – Конечно, обувку придётся скинуть.

– Да за кого вы принимаете меня? – возмутилась «порядочная девица». И, покосившись на Лору, пустила пробный шар: – Вот если она уйдёт…

Ну, началась борьба за место фаворитки – прямо кукушонок.

– Она не уйдёт, – лениво сообщила силачка. – То есть не раньше, чем вернёт долг. Ты хоть знаешь такое слово?

Светлан глянул на неё с некоторой тревогой: ты, что ли, всерьёз? Лора ухмыльнулась.

– Что ж, тогда уйду я! – возгласила актёрка, будто цитируя какую-то пьесу. И действительно, нехотя убралась, всей спиной излучая надежду, что господин прикажет вернуться. Пусть даже накажет, если она… гм… перегнула палку, – всё равно потом сам и залечит. А затем, мало-помалу…

Господин не позвал, отказавшись играть по правилам. Стандартный приём не сработал – пришлось актёрке прогуляться до двери, возвращаясь в одиночество будуара. А ведь могла бы млеть в тёплой воде, ублажаемая не хуже Лоры, и влезать со своими глупостями в разговоры умных. Ничего, в следующий раз будет аккуратнее с заявлениями… Или не будет?

– Вот интересно, – осклабясь, заговорила Лора, – чего ты зацепился за эту дурёху? И ладно б хотел её!.. Или прогнать не хватает духа?

– Иногда проще убить, точно, – ухмыльнулся богатырь. – Вот такие мы гуманисты: терпим до последнего, а после пристаём с вопросом «молилась ли ты на ночь».

– Ну и зачем доводить?

– Э-э… в каком смысле?

– Зачем испытывать терпение? Стоит ли того предмет?

– Ведь она не злая, – сказал Светлан. – Ну бестолковая, ясно… и без тормозов. Моралью тоже не отягощена, хотя претендует. Но иной раз даже способна на жалость.

Зафиксировав ладонью талию Лоры, он без жалости прошёлся мочалкой по её тылам, проминая упругую плоть едва не до костей. И кому из двоих это нравится больше?

– По-твоему, этого довольно, чтобы опекать? – не отставала дева, хотя её голос походил сейчас на довольное урчание.

– Знаешь, при нынешнем разгуле вампиризма не быть садистом – уже добродетель. И потом, это любопытно: из какой топи можно вытащить человека?

– Смотри, как бы самого не затянуло. Ведь и предать может.

– Это – запросто, – согласился Светлан. – Из чистой выгоды, без всякого зла. Потом ещё и поплачет над могилкой.

– Как крокодил, ага. И прорастёт чертополох!..

Шлёпнув Лору по заду, он бросил мочалку в воду, извещая об окончании работы, и спросил:

– А вы, часом, не сёстры? Уж больно неровно дышишь к ней. У вас и имена схожи – в некоторых странах это указывает на родство.

– Да я б удавилась, – фыркнула силачка. – На кой мне такие родичи?

– А будто у Луи родители спрашивали: одарять ли таким братцем?

Засмеявшись, она уселась на пятки и прищурилась, обращая смех в коварный оскал.

– Ну? – спросила. – Как насчёт долга?

– Прощаю, – царственно обронил Светлан. – Я не крохобор.

– А с чего ты взял, будто нуждаюсь в прощении? – процедила Лора, надвигаясь ближе. – Ну-ка, где наша ножка?

– Ножища, ты хотела сказать, – поправил он. – Такие площади надо мыть артелью.

– Или я не богатырь? – резонно заметила дева. – А заодно – твой вассал.

– Не знаю, кто ты, но что я не сюзерен – точно. А уж тем паче не король, коему гордецы графы только что не подтирают… нос. Я вообще из другого кино.

Лора ухмыльнулась, не пропустив заминку.

– Лучше по-доброму, – предупредила она.

Но тут дальняя дверь распахнулась и через комнату вновь прозвучали шаги – теперь шлёпающие.

– Ишь, разулась! – удивилась силачка. – Неужто детство захотела вспомнить?

Вот тут она ударила по больному – о своём детстве Глория наверняка старалась забыть.

– Ну, что опять? – спросил Светлан, оглядываясь. – Какую причину придумала?

Или правильнее назвать это предлогом?

– Ведь в королевском театре нужно и танцевать, – заговорила актёрка, обиженно выставив губу.

– Ясное дело, – ответила Лора. – А у тебя что, подагра?

На происки соперницы Глория не откликнулась… хотя хотелось, явно.

– И пляшут там, я слыхала, босыми, – продолжила она. – Иногда и с голыми животами.

– Этого Луи набрался на Востоке, – подтвердила силачка. – Говорят, изъездил не одну страну, прежде чем сделался королём. А там даже святоши знают толк в похоти и не строят из себя скопцов, как иные.

На сей булыган в свой огород Светлан, как и актёрка, не стал реагировать. Сказал лишь:

– Вот оттого Людвиг и зовёт брата развращённым – сам-то смолоду был стар. Так в чём проблема? – спросил у актёрки.

– А мои подошвы, когда хожу без туфлей…

– Туфель, – поправил он машинально. – Привет от Хиггинса!

– …быстро твердеют. И хороша я буду на сцене с дубовыми пятками! А если ещё и пальцы собью…

– Предлагаешь сплясать за тебя? – уколола Лора.

– Ну говори! – подбодрил Светлан.

– И я подумала… А нельзя вон тем… э-э… прозрачным, чем вы завесили окна, обтянуть ноги – ну, чтоб защищало… А?

Силачка хохотнула, даже с одобрением. И Светлан удивился: надо ж, сообразила! Ведь может, когда припрёт?

– Я сделаю лучше, – предложил он. – Обработаю твои стопы так, что кожа не будет утолщаться, а любые ссадины станут заживать за секунды. Устроит?

– Заодно пройдись по другим местам, – посоветовала Лора. – Ещё неизвестно, где она станет натирать больше.

– Я согласная, – быстро сказала актёрка, пропуская мимо и эту стрелу. – Что нужно делать?

– Давай сюда твои ноги.

Подтянув рубашку к талии, чтобы не замочить, Глория переступила через бортик и опустилась седалищем на широкую кромку, выглядя сейчас более непристойно, чем если бы оголилась вовсе. Хотя вряд ли это случайный ход. Сейчас начнёт хихикать, дрыгать ногами и вскрикивать: «Ой, ну вы такой шалун!..»

– Веди себя тихо, да? – предупредил Светлан. – Не сбивай с настроя. А то взамен младенческих подошв получишь копыта.

Это актёрку напугало – затихла сразу. Даже колени на всякий случай сдвинула, вспомнив о скромности. В том смысле, что приличная девушка должна сперва поломаться, а уж потом… проявлять радушие.

Взяв в руки её ступню, Светлан прищурился, оценивая деформации. К счастью для себя, Глория заделалась модницей недавно, а потому процесс не зашёл далеко: пальцы лишь начали искривляться, мозоли ещё не походили на шишки. Да и природа постаралась: материал-то – вполне недурной. Ну что ж… Поехали!

На каждую из стоп он потратил не больше пяти минут, возвращая пальцам исходную форму, а коже – толщину. Время под его ладонями будто повернуло вспять. Ступни, впрочем, не стали меньше, однако теперь напоминали детские: нежные, ещё не покалеченные обувью. Но сила пальцев возросла намного – потребуется, и на кончиках сможет плясать. Вдобавок, Светлан не только убрал деформации, но и выровнял каждую пятёрку в аккуратную дугу, словно уже умел переплавлять плоть.

– Эдак помалу сделаешь из неё кралю, – прокомментировала Лора. – Вон и волосы стали богаче – не зря сушил.

Схватившись за голову, Глория вытянула шею, пытаясь разглядеть себя в зеркале. Про ноги она временно забыла, любуясь гривой.

– Ты нарочно? – проворчал Светлан. – Теперь же не отстанет.

– А зад наоборот – будто усох, – с усмешкой прибавила дева. – Может, и её груди помнёшь?

– Вот это не надо, спасибо, – живо отказалась актёрка, обеими руками прикрывая достояние.

– Да никто не посягает, утихни! – хмыкнула Лора. – Только держи их подальше от его ладоней. Чудеса – знаешь, такая вещь…

– Я добавляю здоровья и целесообразности, – уточнил Светлан. – А насколько нужны актрисе такие буфера, суди сама. Для танцев-то это… гм… утомительно. Вот твои ноги теперь неотразимы. А ноготки сияют без всякого лака – публика глаз не оторвёт.

– Если б ещё и помалкивать научилась…

– Зато ты много молчишь! – не стерпела Глория.

– Я хоть глупости не болтаю. А от тебя иного не услышишь… Правда, и умную речь любят немногие, – прибавила Лора, подумав.

Резким движением актёрка сдёрнула с себя рубаху, бросив за спину, и соскользнула задом по бортику, погрузившись в мыльную воду сразу до ключиц. Исподлобья зыркнула на Светлана: дескать, не выгонишь? Ха, всё же добилась своего – упорная!..

– У меня ещё и родинков много, – пожаловалась она. – Показать?

– Родинок, – снова поправил богатырь и вздохнул: тогда уж огласите весь список… Или он нескончаемый?

Рассмеявшись, силачка поднялась в полный рост и окатила себя водой из огромного кувшина, разбрасывая прохладные брызги.

– Попытай и ты счастья, – сказала она, вышагивая из ванны. – А я пока прошвырнусь по городу. Дела, знаете.

– Секретные, конечно? – поинтересовался Светлан.

– Всему свой срок, милый, – откликнулась Лора, энергично обтираясь полотенцем, предназначенным, видимо, для слонов. – Вернусь к полуночи – не скучай.

– Уж будь покойна, – сквозь зубы выцедила Глория, донельзя довольная таким поворотом. И на всякий случай скрылась в воде по глаза, не убоявшись намочить причёску.

Но дева лишь осклабилась, вовсе не считая её соперницей, и ушла в комнату, принявшись быстро облачаться в мужское. И свою опасную трость не забыла прихватить, направляясь к выходу. Впрочем, это как раз не показатель – оружие не помешает в любом случае.

Что ж, пост сдан. Теперь за Изабель в ответе Светлан – со стражников-то какой спрос?

– А самая большая знаете где? – выпалила Глория, лишь только закрылась дверь. – Мне даже стыдно, господин, право!..

– Не пугай меня, – пробормотал богатырь. – Кстати, учти: отсутствие родинок – признак ведьмы. А вдруг среди твоих хахалей случится чистильщик?

– Ведь парочку можно оставить, – сразу нашлась девушка. – Скажем, вот эту.

Над водой проступили две пышные полусферы, пока не нуждавшиеся в подпорках. И на одной из них, ближе к срединной ложбинке, действительно темнело симпатичное пятнышко. Похоже, демонстрация личной коллекция началась.

Впрочем, почти сразу купола затонули – наверно, актёрка вспомнила предостережение Лоры. Руками не трогать, ну да. А лучше и не смотреть – для спокойствия.

– Ладно, показывай свои примечательности, – сказал Светлан, похлопав по кромке бортика. – Только не рассчитывай на добавку, да? За рамки выходить не будем – лишь лечение. Ведь с самого утра – сплошные купания! Даже меня это уже достало. Не веришь?

Глава 18

Все окна спальни были распахнуты настежь, а взамен стекла Светлан затянул проёмы плёнкой, свободно пропускавшей воздух, но для твёрдых предметов проницаемой только изнутри. И всё равно в комнате было жарко. Переняв у Лоры, Изабель спала нагой, разметавшись по кровати, и даже простыню с себя сбросила, запутавшись в ней ступнёй. Кондиционера здесь не хватает, да! – вздохнул Светлан. Или хотя бы вентилятора.

Он стал прикидывать, каким способом можно устроить приличную тягу, не слишком расходуя магию. Но тут Изабель тихо заплакала во сне. Затем вдруг проснулась и вскинула голову, вглядываясь в темноту. Увидав Светлана, узнала сразу, а потому не испугалась, но протянула к нему руки, точно потерянный ребёнок… хотя вовсе не походила на маленькую девочку.

Всё-таки он присел на постель, позволив девушке прильнуть к его боку, – она не Лора, лишнего не возжелает.

– Скучаешь по Гийому? – спросил. – Вот и я тоже.

– Тоже по нему? – удивилась Изабель.

– Тоже скучаю, – улыбнулся Светлан. – С любимыми, увы, то и дело приходится расставаться.

– Господи! – сказала она. – Если б не вы с Лорой… и не дядя… Что было бы с нами?

– Зачем пугаться того, что не случилось? Проблем и так хватает. Главное, чтоб они решались.

– А они решатся?

– Помалу, помалу… А кто обещал лёгкую жизнь? Раз уж связалась с богатырями… Ну, улыбнись!

Послушно девушка засияла, хотя на глазах ещё не просохли слёзы. Вот что хорошо в Изабель: умеет верить. Или это плохо? Зависит от ситуации, наверно.

– Как странно всё повернулось, – прошептала она. – Ещё месяц назад я совсем иначе видела будущее. А потом, до встречи с вами, не знала, что и ждать. Даже не понимала, чего хочу.

– Для начала нехудо уяснить, чего не хочешь, – заметил богатырь. – В жизни каждого человека есть моменты, когда от его решения зависит вся дальнейшая судьба. И если выберешь неверно…

– У меня такой момент сейчас – я чувствую. И если его переживу…

Затрепетав, Изабель прижалась к нему плотней.

– Как здоровье-то? – спросил Светлан. – На горшок часто бегаешь?

– Вот ещё!.. Чтобы пахло? – Девушка хихикнула: – Я в окно!

– На кого бог пошлёт, да? – Он тоже не удержался от смешка: – Хулиганка!.. А не ноет там?

Не ответив, Изабель ухватилась рукой за его большой (в обоих смыслах) палец и потянула к себе, уложив целительную ладонь на низ живота. Как видно, ей надоело ждать, пока решится сам, а его целомудрию она доверяла больше, чем сам Светлан. Или он боится, что неверно истолкуют? А страдать из-за его опасений должны невинные.

Теперь девушка затихла вовсе, впитывая ощущения, знакомые многим выздоравливающим, но вовсе не в такой концентрации, вполне сравнимой с блаженством. Ведь второй раз переживает!.. Эдак и привыкнуть можно.

– Ну да, – раздался от двери голос Лоры. – Стоило мне отлучиться на час…

Засмеявшись, Изабель притиснула ладошками его кисть, чтобы не убрал до срока. Но Светлан и сам сдержал первый порыв. Раз уж взялся… И Лора не из тех, кто заподозрит в худом. Тем более, в её трактовке это даже благо. Хотя Гийом может не согласиться. Мы, мужчины, такие собственники!

Раздеваясь на ходу, силачка прошла к окну и улеглась на широком подоконнике, поближе к ароматам парка и свежему воздуху.

– За плёнку не выставляйся, – предупредил Светлан. – В дальних кронах кто-то стережёт.

– Жаль, что темно, – усмехнулась Лора. – Многое теряет.

– Если ему не наколдовали «ночной глаз». Уж этот фокус здешние маги осилят.

– Думаешь, орден не брезгует чарами?

– Что на благо ему – не грех, – ответил он. – Такая вывихнутая мораль.

Уткнувшись лицом в его грудь, Изабель вроде задремала, тихонько посапывая. Действительно, чего тревожиться? Оба «родителя» рядом, в обиду не дадут… лучше сами обидят, ага. Как это и происходит сплошь и рядом.

– Ты аккуратней со своими… «вратами», – проворчала Лора. – А уж тем более – с её. Средство-то не проверено. И как на плод может повлиять…

– Да.

Стараясь не разбудить девушку, Светлан убрал ладонь с опасного места, теперь уж наверняка здорового. Вот интересно, а может здоровья оказаться избыток? И к чему это ведёт: к изменениям в качестве? Например, к бессмертию, да? Нормальный подарочек!.. Но лучше наделять им обоих супругов, а заодно и детей, – будет не столь одиноко. Зато как их возненавидят остальные!

– Успешно прогулялась? – спросил богатырь.

– Нормально, – ответила Лора.

– Новое узнала?

– Тебе сперва плохие новости? Или ещё худшие?

– Начни с самых плохих. Уж на их фоне…

– По Пропащим Душам ещё не скучаешь?

– Вот по кому-кому… А что, видела их?

– Видеть не видела, но наслушалась. По всем признакам – они. Только ведут себя странно.

– И как?

– Будто их направляет кто. Крушат не всех подряд – лишь тех, кто становится на пути.

Подумав, Светлан произнёс:

– Пропащие на посылках – это впрямь ни в какие ворота. И кто ж сумел накинуть на них узду?

– Ну, не на всех, – заметила силачка. – На отдельных. А когда счёт пойдёт на сотни, уздечек не напасёшься.

– Как думаешь, моя сила не убавится, если применю против них магию? – спросил он. – Это нормальные противники или всё ж стихия? Если второе, то вряд ли тут действуют обычные запреты.

– Стихию не направишь. А если удалось, это уже не стихия.

– То есть сию разновидность Душ надлежит считать сапиенсами и играть с ними по правилам поединщиков? Весело!

В соседней комнате зашлёпали шаги, решительно приближаясь. Затем дверь без стука распахнулась.

– И явился призрак, – насмешливо прошелестела Лора.

В самом деле, фигура, возникшая в проёме, нестойкого человека могла напугать: взлохмаченные, как у горгоны, волосы, угрожающе вскинутые руки, белая рубашка до колен, поблёскивающие ногти.

– А про меня опять забыли! – возмущённо воскликнуло привидение.

И в ответ услышало сдвоенный шип, призывающий к тишине, – ребёнок-то спит! Лора даже кулаком погрозила, зная, что здесь действуют лишь сильные средства. Но вряд ли тень это разглядела – она и при свете видела неважно.

– По-вашему, я… – заговорила было вновь.

Молниеносным броском силачка пересекла комнату и плотно взяла пришелицу за горло, пока не спеша сдавливать. Вот такой намёк Глория поняла, оцепенев – который раз за последние сутки. Но напрашиваться-то зачем? Ведь раз за разом!..

Усмехнувшись, Лора убрала руку.

– Говори – но тихо, – велела она, своим голосом задавая уровень.

Переведя дух, актёрка прошептала:

– Мне ж страшно одной. Я не привыкла! Комната – точно дом, кровать больше сцены. Ещё и окна открыты. А вдруг заберутся?

– В королевские покои? – фыркнула Лора. – Умней не придумала?

– А чего? – живо возразила девушка. – Будто королей не убивают! Вот мы в прошлом месяце играли драму…

– Тс-с-с, – прервала силачка. – Умолкни, ясно? Делай, что взбредёт, но – без лишних слов. Поняла?

Глория кивнула.

– Ты помылась?

Ещё кивок. Лора втянула ноздрями воздух, проводя ревизию, затем спросила:

– А мышки почему мохнатые?

Ну, привязалась!.. Теперь Глория едва удержалась, чтоб не сдерзить, но лишь пожала плечами: а принимайте, какая есть. Ну не побрила!

– Девушка-то – из села, – сказала Лора язвительно. – В опере сразу просекут. Уж там причёски носят только на головах. Столичная мода, видишь!

– Тебе легко говорить, – не удержалась актёрка. – У тебя лишь там и растёт. Кожа голая, как у змеи.

– Может, и чешуйки углядела?

– Тс-с-с, – издал теперь Светлан. – А может, ей эта опера не нужна? Ну подумаешь, королевская!

– У меня и бритвы нет, – испугавшись, зачастила Глория. – Весь…

– Тише, – напомнила силачка.

– Весь мой багаж увёз…

– …благородный рыцарь де Бриз, ага. Надо ж, какая беда!.. Ну-ка подай инструмент, – велела богатырю.

Ухмыльнувшись, он вынул из-под подушки кинжал, заточенный в бритву, и небрежно бросил Лоре. Та столь же непринуждённо поймала, затем, одной рукой зафиксировав локти Глории за головой, несколько раз махнула перед ней лезвием. После чего отпустила актёрку, а кинжал швырнула обратно.

– Всё, что ли? – удивилась та. И заглянув под лямки рубахи, не узнала «мышек».

– За остальным – к нему, – обронила Лора, возвращаясь на подоконник. – Чтоб не росло больше.

– А если мода изменится? – возразил Светлан. – К тому ж отдельные старички, включая оч-чень знатных, до сих благоволят к этим кустикам.

Растерянно вздохнув, Глория потопталась на месте, затем сказала:

– Понятно, босой разгуливать проще – но ведь потешаться станут? Тут-то принято по-другому.

– А ты наплюй, – посоветовала силачка.

Пропустив мимо ушей, девица прибавила:

– И красивей, когда на каблуках. Ведь правда?

– Какая высота тебя устроит? – спросил Светлан. – Ну, поднимись на носки!

Послушно актёрка оторвала пятки от пола, пару секунд балансировала, выбирая оптимум. Пробормотала:

– Ну, вот так, как будто…

Он щёлкнул пальцами, и под подошвами Глории возникли прозрачные подпорки, невесомые, удобные, будто сработанные по идеальной колодке и даже поджимавшие стопы с боков, чтоб меньше уставали. С пристрастием оценив вид, Светлан сделал обувку мерцающей, как горный хрусталь, заодно придав ей модельную форму, – в комплекте с красивыми ногами гляделось это очень недурно. Или на Золушке всё ж были меховые штиблеты?

– Быть модной – не задача, – изрёк он. – Самой диктовать моду – вот высший пилотаж.

– А как снимать? – деловито справилась актёрка.

– Ну-у… теперь щёлкни ты.

Обеими кистями она издала звонкий щелчок, и чудо сгинуло, превратив владелицу в босячку.

– И так же обувать, – пояснил Светлан. – Пользуйся!

Конечно, Глория тотчас проверила: не обманывают ли? Затем опять скинула туфли и тем же призраком принялась блуждать по спальне, мало-помалу подбираясь к кровати, – пока наконец не ткнулась в неё, вроде бы невзначай, и не хлопнулась своим обольстительным задом на перину.

– Здесь и четырём парам не будет тесно, – сообщила актёрка, будто уже имела опыт. – Как люди живут, а?

– Это не люди, – усмехнулся богатырь. – Короли. Уж такая у них работа, что без роскоши никак. А ведь они – наше достояние, их надо лелеять.

– Опять врёте, да?

– Это не я вру – правители, – снова поправил он. – Хороший домик, да? Одно плохо: не твой.

– А вы смейтесь, смейтесь… Ещё увидите, в каком я буду жить через год!

– Ты сперва протяни его, – охладила Лора.

– Ну что она нападает? – пожаловалась актёрка. – Завидует, что ли? Конечно, ей такими формами вовек не разжиться!.. Когда мужчины видят меня, забывают про всё.

– Ишь, как нахваливает себя! – усмехнулась силачка.

– Наверно, в детстве недохвалили – приходится навёрстывать, – вступился Светлан. – А девушка хваткая, своего может добиться – вполне, вполне… Будет вести светскую жизнь, затевать рауты.

– Чего? – удивилась Глория.

– Приёмы, – пояснил он. – Званые вечера.

– Ну, а как же, – согласилась актёрка. – Уж повеселюсь.

Чем-то это напоминало игру в доброго и злого полицейских. Правда, зачем им такое тут – для практики, что ли?

Глория вкрадчиво разлеглась на своём краю, осваивая захваченный плацдарм, приняла соблазняющую позу. Вот ведь натура – позавидуешь. Неудачи её не обескураживают, будет пробовать раз за разом.

И тут от входной двери донёсся стук, деликатный, но отчётливый. Светлан и Лора переглянулись, актёрка не услышала, продолжая изображать невесть кого.

– Лакей, похоже, – сказала дева. – Луи обещал не тревожить до утра.

– Кто-то напрашивается в гости, – предположил он. – Поздновато вроде.

– По здешним меркам? При дворе и середина ночи – детское время.

– Да? Ну, тогда…

– Я схожу, – вызвалась Лора. – Не буди малышку.

– И что, приведёшь сюда?

– Да, – поняла она, – лучше прикрой. С меня-то – какой спрос?

Подтянув простыню, богатырь набросил её на Изабель. Затем на всякий случай придвинул кладенец ближе.

Через минуту Лора вернулась, впереди себя конвоируя гостя. Занятно, но им оказался де Коста – видно, успел соскучиться. Наученный силачкой, виконт шёл на цыпках, но всё равно производил шум, поскольку весь был обвешан железом. Он что, в поход собрался? Или решил попробовать свою силу на богатыре? Вот уж вряд ли – не настолько наш Огюст глуп.

Подступив к кровати, де Коста затормозил. Лора приставила к его ногам стул, захваченный из гостиной, и нажимом на плечо заставила сесть, избавляя от положенных расшаркиваний, – после чего опять залегла на окне. В таком окружении расфуфыренный и вооружённый виконт смотрелся странно. Впрочем, после залитого светом дворца он ещё плохо видел в здешнем сумраке, а застывшие на постели фигуры рисовались, как смутные контуры.

– Не сомневайся, дружок, это я, – сказал Светлан. – И все тут знакомы тебе. С чем пришёл?

– Хочу предложить свои услуги, – ответил Огюст без обиняков. – Вам же пригодится в столице помощник, осведомлённый и преданный?

– В большом деле помощь не бывает лишней, – подтвердил богатырь. – Но с чего такое расположение? Насколько знаю, прежде ты благоволил к кардиналу, а его трудно отнести к нашим друзьям.

– Я тоже с ним не дружил, – заявил виконт. – Я не вассал Людвига, а потому не связан обязательствами. Правда, Луи нравился мне ещё меньше – до сегодняшнего дня.

– А что стряслось сегодня?

– Я узнал… кое-что. И мне это не понравилось.

– Про Озёрного Дьявола, небось? – усмехнулся Светлан. – Неужто стало жаль горожан?

– Дело не в них, – отмёл гость подозрение в гуманизме. – Но магистр явно закусил удила, а я не выношу безумцев. Ему так неймётся свалить брата, что для прочего в голове не осталось места – он одержим. Бедняга дошёл до того, что пытался мне навязать работу наёмника – мне, виконту де Косте, в жизни не нападавшему из-за угла!

– Наверно, убить кого-то? – догадался богатырь. – Ведь ты славишься, как мастер клинка… И кого, любопытно: меня, Луи? Хотя нет, это слишком даже для кардинала. Уж не поручил ли он зарезать свою дочь?

– Ну-у… не важно, – пробормотал виконт. – Всё же я человек чести, а выдавать замыслы вчерашнего союзника, пусть и вконец сбрендившего…

– Детоубийцы, скажи лучше. Или тебя и это не дёргает?

Пожав плечами, гость заявил:

– Разборки в чужих домах меня не заботят – лишь бы не втягивали.

– Короче, вы повздорили, – предположил Светлан. – Или, вернее, ты подбил глупого Людвига на ссору, чтобы лучше обставить свой уход.

Ухмыльнувшись, Огюст покачал головой.

– Возможно, я бы так и сделал, – признал он. – Но ссориться с Магистром в стенах монастыря!.. Там весьма вместительные склепы, знаете ли. Нет, такую роскошь я себе позволить не мог. Хотя и согласия не дал – отговорился нездоровьем от последнего ранения.

– Хо, значит, и свою шкуру дырявишь?

– Я не ищу слабых противников – если вы об этом, – откликнулся виконт с некоторой надменностью. – Но и свой предел сознаю достаточно, чтобы не влетать в чрезмерный риск. Жизнь я люблю не меньше, чем острые ощущения. А удовольствия стараюсь растягивать.

Вдруг приоткрыв глаз, будто и не спала, Изабель произнесла мелодичным чистым голосом:

– Вы, милостивый сударь, ещё не познали главной радости: дарить. Пока что умеете лишь тянуть к себе. На этом пути в герои не выйти.

Устремив на неё взгляд, де Коста поклонился.

– Всё же я вспомнил, где вас видел, – сообщил он. – Точнее, мне напомнили. Хотя там, у озера, вы выглядели и вели себя столь странно…

– Иногда на меня находит, не обижайтесь.

– Господи, ну что вы! Это… гм… производит впечатление.

– Так это вас отец хотел нанять в мои… экзекуторы? Он хотя бы выглядел огорчённым?

– Скорее обозлённым, – ответил гость. – Извините.

– По-вашему, магистр случайно выбрал именно вас?

– Ну, я пока вхож в королевский дворец… в отличие от его монахов.

– А вы уверены, виконт, что отказали бы, не приключись сегодняшней встречи с нами?

Улыбнувшись, тот развёл руками:

– До сих пор, сударыня, я не убивал девиц… тем более, настолько очаровательных.

– До сих пор, сударь, вас не ставили перед таким выбором. Конечно, у вас достало прозорливости понять, что истинный богатырь опаснее Ордена. Но если б у меня не было столь могучего заступника, разве пошли бы вы на раздор с кардиналом из-за такого пустяка, как моя жизнь?

– Не буду лгать, прекрасная госпожа, – со вздохом сказал де Коста. – Такой уверенности у меня нет. До нынешнего дня я видел вас лишь мельком, к тому же давно, – вы для меня были незнакомкой, что, согласитесь, упрощает дело. А если б я обещал, мне пришлось бы держать слово – законы чести суровы. Конечно, меня могла бы тронуть ваша красота… или ваши мольбы.

– И он взял бы с тебя натурой, – ядовито вставила Лора. – За свою жизнь тебе пришлось бы платить телом. А после он всё равно б тебя кончил – чтоб избежать сложностей.

– Я не настолько умею обманывать себя, – сухо возразил гость.

– Насколько? – сейчас же уточнила Изабель. – Чтобы нарушить слово, соблазнившись платой? Или чтобы взять её, а затем вспомнить про честь?

Покачав головой, он укорил:

– Как вы безжалостны, о прелестнейшая из судей!

– Не настолько, чтобы убивать детей, – сказал Светлан. – Уж лучше бить словом, чем кинжалом. Хотя вокруг все такие ранимые! Чуть не по ним, сразу рубят сплеча – а обиженными считают себя. От большого ума, наверно.

Вдруг ощутив подступающую опасность, богатырь огляделся, пытаясь понять, откуда её ждать.

– От окна – живо! – скомандовал он. – К стене!

Не размышляя, Лора метнулась в глубь комнаты, к своей трости-шпаге. Рывком Светлан поставил кровать набок, выкорчевав из паркета. С визгом Глория кувыркнулась вниз, отчаянно цепляясь за перину. Вот Изабель он успел подхватить, второй рукой стиснув меч – ну прямо воин-освободитель!

А в следующий миг наружная стена вспучилась, точно от взрыва, и брызнула кирпичами по сторонам, пропуская сквозь себя чудовищную фигуру ростом, пожалуй, выше Светлана и с четырьмя многосуставчатыми руками, смахивающими на щупальца, в каждой из которых была припасена железяка, рубящая или колющая. Вот головы не было – лишь приплюснутая полусфера, мерцающая фасеточными глазами, помещёнными вкруговую её. А когтистым ногам монстра позавидовал бы пещерный тролль.

Извне уже летели стрелы, густо засеивая тьму по обе стороны от чудища, – будто старался целый взвод. А входная дверь трещала под напором второй команды, зашедшей с тыла. Но этих Светлан не опасался – увязнут прочно. Уж там ломать стены некому.

Быстро опустив девушку на пол, он перемахнул через кровать. Ещё в полёте отбил стрелу, больше похожую на дротик, пущенный из станкового метателя. Затем метнулся к колоссу, заодно прикрываясь им от новых гостинцев. И – вовремя: с внезапной прытью тот ринулся навстречу, запуская свою счетверённую молотилку. Скользнув меж свистящими лезвиями, богатырь рубанул наискось, с усилием, но вспарывая жёсткую плоть. Тут же скакнул к потолку, исполняя сложное сальто, дабы избежать новой атаки, и опять ударил сам, рассекая подвернувшееся запястье. Срубленная кисть ещё не успела упасть, когда Светлан поймал увесистый секач за рукоять, разжившись вторым клинком, – против трёх, оставшихся у монстра. И приземлившись, саданул ещё раз – уже в две руки, добавив посетителю тяжёлых ран.

Но в пролом уже втискивался новый гость, столь же громадный, как первый, и оснащённый не беднее. Оставив подранка налетевшей Лоре, богатырь устремился к свежему противнику. Они столкнулись с лязгом и скрежетом, точно встречные грузовики. В несколько махов разметав щупальца, Светлан всадил кладенец в ребристую грудь, где у монстра скрывался мозг. И, видимо, попал, потому что чудище сразу сбавило обороты, почти спустившись к человечьей норме. Силой, впрочем, по-прежнему не уступало трактору, скрежеща когтями на краю провала, случайными ударами круша злосчастную кладку.

Отступив на шаг, Светлан вновь качнулся вперёд, выбрасывая ногу в широченный корпус, вдобавок к внутреннему скелету подкреплённому внешним, прочностью не уступавшим броне, – и таки сбросил колосса вниз, хотя сам отлетел далеко. Развернувшись в воздухе, с ходу атаковал первого, уже доламываемого Лорой и включившимся в схватку виконтом, вполне грамотно подсоблявшим своей напарнице… во всяком случае, отвлекавшим на себя толику внимания исполина. На рожон де Коста не лез, вполне понимая, что противник не по его силе, – и всё ж пару раз подвернулся под раздачу, к счастью, сильно не пострадав.

Прорвав круговую оборону, Светлан поразил нервный центр чудища, действуя уже не наобум. Затем, ухватив за обрубок, мощным рывком послал пришельца вслед за сородичем. Растопырив длинные конечности, гость зацепился за края проёма, никак не желая понимать намёки. Настаивать Светлан не стал, но своими клинками пригвоздил руки монстра к стене, решив использовать его как временный заслон. Правда, стрелы больше не летели – то ли запас иссяк, то ли наконец спохватилась стража.

С минуту подёргавшись, исполин застыл, будто окаменел. Внизу тоже сделалось тихо… как и у входной двери. Скоротечная схватка завершилась – можно подсчитывать убытки. К счастью, опять обошлось без серьёзных потерь. Изабель и Глорию защитила от обстрела массивная кровать, де Косту, видимо, уберегло везение – вкупе с опытом. На Лоре, понятно, ни царапины, Светлана тоже не задело. Зато спальня, как после бомбёжки: паркет разворочен, кровать дыбом, стены утыканы дротиками, в одной и вовсе пролом. Да ещё это украшение на месте окна – эффектное, но жуткое… вдобавок смердящее.

Наклонив голову, Светлан вгляделся в чудище.

– И впрямь иная разновидность, – заметил он. – Хотя явно из тех же мест. Смахивает на боевого киборга, приспособленного под местные нужды.

– Здесь это зовут демоном, – откликнулась Лора, вытирая потускневший клинок о простыню. – Но кто его вызвал? Из окрестных магов направлять такую махину могут единицы.

Обернувшись, богатырь нашёл глазами Изабель, вполне спокойную, успевшую завеситься простынёй. Затем перевёл взгляд на де Косту, вымотанного непосильной схваткой. Спросил:

– Как ощущения?

– Вот этого мне и не хватало в жизни, – выдохнул виконт, сплёвывая кровь. – Вблизи вас не поскучаешь!

Посмотрев на Глорию, с трудом выбиравшуюся из-под тяжёлой перины, Светлан поинтересовался:

– Тебе тоже не скучно?

– Я ноготь сорвала! – возмущённо объявила актёрка. – Вы ж чуть не убили меня, когда перевернули кровать. А если заражение?

– Ну останешься без пальца, подумаешь! – пожала Лора плечами. – Ведь у тебя их ещё девять – не считая на ногах.

– Давай сюда пальчик, – сказал богатырь. – Подлатаю.

Глория с готовностью протянула. С минуту Светлан подержал его в ладони, со всех сторон облучая Силой. А когда отпустил, тот уже стал как новый – осталось помыть. Кстати, актёрка приняла это за должное, даже поблагодарить не соизволила. К хорошему быстро привыкаешь.

– Уже личного лекаря завела, – хмыкнула силачка. – Шустрая!

– Лекарь у нас общий, – возразила Изабель. – Не говоря о защитнике. Но вот кто стрелял по нам?

– Насколько разглядел, то были меченосцы, – сообщил Светлан. – Магистр подумал-подумал и решил объявить войну королю. Уж такой он нетерпеливый. – И, поглядев на пролом, добавил: – В детстве видел фильм «Человек проходит сквозь стены», но там это проделывали с меньшим грохотом… Эй, а где киса? – вспомнил он вдруг. – Надо ж, опять сгинула!

Но тут же увидел глаза, мерцающие из дальнего угла. Как и всегда, Агра остереглась ввязываться в чужие разборки – тем более, справились без неё. На редкость опасливая зверюга.

Наконец отдышавшись, де Коста спросил:

– Мне послышалось, или входную дверь в самом деле ломали?

– И даже своротили – на свою голову. Как бы взяли нас в клещи. Пошли, поглядим на улов.

Вернув кровать на место, богатырь направился в гостиную. Следом за ним потянулись остальные.

Наружную дверь действительно снесли – ещё бы, такая толпа!.. Но на этом её успехи кончились. Поставленная Светланом ловушка сработала на славу. Стиснутые упругой плёнкой, в огромном мешке ворочались люди: по большей части стражники, включая двух офицеров, с пяток лакеев, несколько придворных, даже один повар, вооружённый тесаком. Здешняя пятая колонна – все, кого Людвиг смог мобилизовать на эту авантюру. Он и вправду сбрендил, если пожертвовал агентурой, созданной в королевском дворце за годы стараний. Впрочем, в большой игре, которую он затеял, эта мелкота уже не играла особой роли.

Пленники стонали и кряхтели, едва способные шевелиться. Но пока им было не так и плохо: сдавливает не сильно, воздуха в достатке. А вот когда за изменников примутся королевские дознаватели…

– Тут мог быть и ты, – сказала Лора виконту. – Если б не оказался умней.

– Вряд ли, моя радость, вряд ли, – откликнулся тот, усмехаясь. – Я по натуре одиночка, в стае не охочусь. Со мной вам пришлось бы расправляться персонально… если б не оказался умней.

Покачав головой, Светлан произнёс:

– И понимаю, что пришли по наши души, а всё равно жалко. Может, отпустить?

– Добыча ваша, – пожал плечами де Коста. – Но я не стал бы спасать этих мерзавцев от палача. Хуже нет, когда слуга получает жалование от двух господ. Для таких даже специальное клеймо придумали.

– Господа и придумали – для них это больная тема. Жаль, что слуги не могут клеймить скупых хозяев.

– Вот это было б забавно! – рассмеялся виконт.

– Схожу оденусь, – объявил Светлан. – Похоже, скоро сюда наведается король.

– Тогда и я, – подхватила Изабель и протянула руку Лоре. – Пойдёшь со мной?

Осклабясь, та кивнула. Тотчас и Глория заспешила в свой будуар наводить лоск – уж при монархе лучше не позволять лишнего… во всяком случае, пока он при исполнении.

Глава 19

Луи в самом деле не заставил себя ждать. Только дамы успели принять пристойный вид, вернувшись в гостиную уже при параде, как из глубины здания донеслись шаги многих ног, сопровождаемые лязгом доспехов. Вскоре из темноты коридора показался отряд, озарённый пламенем факелов, а возглавлял его, конечно, правитель Нордии, как и гвардейцы, облачённый в мерцающие латы.

– Все живы? – первым делом спросил он, окидывая сцену быстрым взглядом. – О, виконт, и вы здесь!

– Принимал посильное участие, – с готовностью пояснил тот. – Разумеется, на правильной стороне.

– Да, – подтвердил король и кивнул на притихший мешок: – А эти, мне думается, с выбором ошиблись. Проклятье, я думал, что лучше разбираюсь в людях!

– А будто вы не знали, что во дворце предатели?

– Да, но столько!.. Ведь любой из них мог нанести мне удар.

– Для этого мало иметь подлую душу, – возразил де Коста. – Нужна смелость.

– Которой в достатке у вас – да, виконт?

– Но я не умею притворяться, ваше величество, – заметил тот с лёгким поклоном. – Никто не совершенен.

– Верно подмечено, – оценил король. – Но что делать с изменниками?

– Я решил их отпустить, – поспешил сказать Светлан, опережая монарший вердикт. – Ведь это мои пленники.

– Но мои слуги, – оспорил Луи. – Впрочем, как желаете – лишь бы они убрались с глаз, а заодно из страны. Сколько могли, эти негодяи уже навредили – здесь. Теперь пусть другие хлебнут… от вашей доброты.

– Можно предать их анафеме, – предложил богатырь. – То бишь проклясть от своего имени, оповестив о предательстве на всех городских площадях. Публичный позор иногда хуже казни.

– Занятный ход, – молвил правитель. – Я подумаю.

Удостоив изменников ещё одним брезгливым взглядом, он спросил: «Вы позволите?» – и направился в спальню, где разразилась главная потасовка этой ночи. Но первым туда проскочил де Крамм с парочкой гвардейцев, по долгу службы вынужденный быть непочтительным к своему сюзерену.

– Мне доносили о таких страшилах, – пробормотал Луи, разглядывая новое изваяние, вовсе не украсившее комнату. – Предполагали даже, Людвиг готовит их для меня – чтобы ударить в надлежащий момент. А пока время не пришло, демоны кормились горожанами, слоняясь ночами по улицам, наведываясь в дома.

– Лучше сказать «докладывали», – не удержался Светлан от поправки. – Меж донесением и доносом слишком тонкая грань.

Отмахнувшись, Луи произнёс:

– Какое счастье, что демонов сперва нацелили сюда! Вся моя гвардия не смогла б их остановить… Не правда ли, мой добрый барон? – обратился он к де Крамму, на всякий случай заслонявшему его от неподвижного чудища.

– Это было бы… затруднительно, ваше величество, – отозвался тот. – Всё равно что задержать ожившую статую. Кроме того, я слышал, они движутся столь быстро, что почти растворяются в воздухе. Их даже стрелы не догоняют.

– Вот это и есть ваши Пропащие Души? – спросил король уже у Светлана.

– Скорее их родичи – не слишком отдалённые. Те пониже ростом и, как один, всадники. К тому ж, управлять ими… – Богатырь покачал головой. – Это словно посланники Смерти, одержимые убийствами. Но хуже всего, что Душ ожидается тысячи. А ведь даже мне придётся возиться с каждым!

Выдернув из стены дротик, он поинтересовался:

– Вы захватили хоть одного меченосца?

– Они отступили раньше, чем мы успели контратаковать, – с сожалением ответил де Крамм. – А ещё раньше оставили монастырь и все свои дома, направившись, как я понимаю, вон из столицы. Вскоре должны поступить донесения… гм… доклады от стражи городских ворот.

– Стало быть, каюк мирному сосуществованию, – резюмировал Светлан. – Это уже откровенный мятеж. С другой стороны, без вооружённых монахов в городе станет спокойней… на какое-то время.

Подойдя к чудищу, он вырвал из его конечностей клинки. Но монстр не осыпался, даже рук не опустил, и впрямь будто обратившись в камень. Это у него такое трупное окоченение? Ну надо же!..

Нехотя Светлан толкнул мертвеца, сбрасывая вниз. Наклонившись, посмотрел на второго, застывшего неподалёку.

– На вашем месте я бы с этими телами обращался аккуратней, – произнёс он. – А вдруг эти звери из тех, кто умирает лишь на время?

– Может, лучше изрубить их на куски? – предположил Луи.

Хохотнув, Лора бросила:

– Замаетесь рубить!

– Без кладенца и я валандался бы долго, – подтвердил богатырь. – Это не кракен, коего можно рвать посохом. И потом… Ими же можно управлять, вы забыли? Плохих машин не бывает – это водители плохи.

– Я поручу своим магам разобраться, – решил король. – Пусть наконец займутся настоящим делом.

– А не боишься, что натравят на тебя? – хмыкнула силачка. И кивнула в сторону гостиной: – Они тоже считались «своими».

– М-да, – засомневался Луи и, поблуждав глазами по комнате, остановил их на богатыре.

– Ну нет, – сразу отказался тот. – Вот это на меня не грузите – без того хватает забот. И что за манера: всё взваливать на героев? Скоро они будут и улицы подметать!..

Взамен туши он вновь завесил проём плёнкой, теперь растянув её на всю стену. Если б перестраховался сразу, возможно, и потасовки бы не случилось. Нет, всё экономим!.. Хотя кто мог знать, что в ход пойдут тяжёлые орудия?

– Хорошо, – произнёс король. – Пусть трупы спрячут надёжней и запрут крепче – можно и смолой залить. Уж пару дней они полежат, а к тому сроку что-нибудь придумаем.

– За двое суток тут многое изменится, – посулил Светлан. – Или я не пророк.

– Например? – сейчас же спросил Луи. – Надеюсь, меня ещё не свергнут с трона? Ведь без короля в Нордии наступит хаос.

– Вы, ваше величество, преувеличиваете свою ценность для страны, – ехидно заметил богатырь. – Как говаривал один… незаменимый… «незаменимых у нас нет».

Задумчиво поглядев на него, король произнёс:

– Если уж менять, то на лучших – вот об этом и надо позаботиться, пока не поздно. Вы поняли мой намёк?

– Ну ещё бы!

– Парадоксальная ситуация, – вздохнул Луи. – Из всех приближённых я могу вполне полагаться лишь на гвардейцев, поскольку не раз проверял их в деле, и на чужеземного богатыря – хотя бы потому, что Людвиг ненавидит вас, похоже, ещё больше, чем меня. Кстати, почему – вы не задумывались?

– Чего тут гадать, – пожал плечами Светлан. – Вы превосходите Людвига лишь властью… да ещё умом – что он вряд ли сознаёт.

– А вы – во всём сразу, – кивнул король. – Это нервирует, по себе чувствую. Но, в отличие от брата, я умею подавлять низкие позывы.

– В самом деле? Тогда вам стоит вспомнить о старом друге.

– Ох, – сказал Луи. – И умеете вы бить по больному!.. Впрочем, беда уже на пороге – а это просветляет память. Я буду рад повидать Артура. Кстати, – вдруг повернул он, – вы не слишком устали?

– Шутите?

– В моём дворце недавно начался бал, и я не вижу причин его прерывать.

– Бал во время смуты, – хмыкнул Светлан. – Святое дело!

– Не желаете участвовать?

– Я хочу, – быстро сказала Изабель. – И даже очень.

Робевшая монарха Глория промолчала, но по её лицу и так было ясно. Силачка осклабилась, явно не возражая против развлечения.

– А в чём подвох? – спросил богатырь. – Или вы совсем не цените моё время?

– Мне известно, что вы умеете проницать людей, – пояснил король. – Присмотритесь к моим придворным. Я должен знать, кому можно доверять.

– А головы после не полетят?

– Даю слово: ненадёжных я только отдалю от себя. Мне не нужна их преданность, и мстить я не собираюсь – лишь бы подножек не ставили.

– Не слишком ли вы полагаетесь на чужака, мой король? Вон и де Крамм сомневается – даже не одобряет, насколько вижу.

– Я сделал выбор, – сказал Луи. – Ошибочный или нет – время покажет. А барону придётся принять моё решение… к счастью, он знает службу.

– Вот я полностью согласен, ваше величество, – с улыбкой вставил де Коста. – Лишняя осторожность иной раз опаснее безрассудства.

– Уж вас, виконт, в этом трудно обвинить, – заметил король то ли в укор, то ли завидуя. – Вы из тех, кто не выносит спокойной жизни, – вам потрясения подавай!.. Наверно, потому и поддерживали Орден?

– Проблема в том, мой государь, что до сих пор у вас не находилось поручений, годящихся для меня. Зато теперь я готов служить.

Для проверки глянув на богатыря, Луи промолвил:

– Что ж, это радует. Хотя обычно сложности отпугивают людей. И если б такое заявление исходило от кого-то другого…

Повернувшись к Изабель, он спросил:

– Вы готовы, моё дитя? Или хотите надеть иное платье?

– А разве в этом я смотрюсь плохо?

– Разумеется, вы прекрасны, – сказал король искренне. – Можно лишь позавидовать вашему избраннику. Кстати, надеюсь вскоре увидеть его в своём дворце.

Оба дворянина, виконт и барон, навострили уши. Девушка потупилась, скрывая радость. Итак, операция по внедрению наследника началась.

– Вот что с вами делать? – обратился Луи к силачке. – Думаю, у меня найдётся, во что вас нарядить.

– И так сойдёт, – отказалась она. – Уж дождусь своих шмоток.

– Конечно, наши дамы любят переодевания… – в сомнении произнёс король.

– Это называется маскарад, – подсказал Светлан. – В некоторых странах – популярная забава. Почему и вам не приобщиться?

– Да, но мужское платье на девице…

– Можно подумать, что вы опасаетесь конкуренции, – усмехнулся богатырь. – Скоро женщинам и в театре запретят играть!

Идея-то, конечно, дикая – если вдуматься. Глория лишь плечиками пожала, поражаясь, какую глупость он сморозил. Ну-ну, надо больше верить в людей.

– Ну хорошо, хорошо, – уступил Луи. – Между прочим, я намерен объявить вас своим главным советником и полномочным военачальником. Имейте в виду: вы допускаетесь в очень узкий круг.

– Вот блата не люблю, – сообщил Светлан. – Давайте уж на общих основаниях.

– Но вам необходим официальный статус, – настаивал король. – Иначе будет страдать дело. А то, что вы посол Анджеллы, пока лучше забыть. Ну можете вы некоторое время побыть моей разящей рукой?

– Всю жизнь мечтал, – буркнул богатырь.

– Ещё я нарекаю вас герцогом… Лоранским, да. Раз Людвиг больше не признаёт меня сюзереном…

Ну, милости посыпались, как из мусоропровода!

– Сжигаете за мной мосты – да, величество? – усмехнулся Светлан. – Опасаетесь, что переметнусь к кардиналу?

– Скорее уж за собой, – грустно признался Луи. – К младшему брату я до сих пор привязан чрезмерно. И если пожелаю его простить, то герцогство уже не верну – королевское слово нерушимо… Ну как, вы согласны?

– По крайней мере отложите раздачу слонов до завершения банкета – чтоб не осложнять мне ревизию.

С минуту подумав над этой фразой, Луи всё же переварил её и кивнул:

– Договорились. Итак, вы идёте?

– Лучше, если на вечеринку мы явимся без сопровождения. А нашим гидом будет виконт – уж он в этом зоосаде знает всех, верно?

– Может, вам оставить охрану?

– Нам? – усмехнулся Светлан.

– Тогда я удаляюсь, – объявил король. – Встретимся на балу.

Величественно кивнув, он убрался – вместе со всеми гвардейцами, заодно прихватив пленников, наконец выпущенных из плёночного мешка. И остались гости одни – опять.

– Началась светская жизнь, – вздохнул богатырь. – Уж лучше бы я оставался монахом… Может, мне одеться проще, как думаете?

– А будто в сутане вы привлечёте меньше внимания, – откликнулся де Коста. – Как раз нарядными латами тут никого не удивить. И лишь немногие смогут оценить качество ваших. Ведь это работа гномов – я не ошибаюсь?

– Бери выше, – сказала Лора. – Тут постарались эльфы.

– Э-э… нынешние?

Она лишь фыркнула. Действительно, на что способны эти мотыльки? А про первородных эльфов Огюст вряд ли слыхал.

– Нам не пора уже? – спросила Изабель.

Виконт шагнул к ней и предложил руку для поддержки, выказывая галантность. Тут же и Глория поспешила вцепиться в локоть богатыря, хотя в паре с ним смотрелась забавно. Такая глыба, вдобавок одетая в металл, плохо годится для прогулок с дамами.

Усмехнувшись, Лора двинулась вперёд, возглавляя процессию. Выскользнув из своего угла, Агра пристроилась сзади, явно готовясь произвести фурор на балу. Похоже, киске нравились такие игры.

Помещения, через которые они следовали, были безлюдны и едва освещены, но Светлану с Лорой тут хватало света, и остальные вышагивали уверенно, вполне полагаясь на богатырей. Легонько звякали доспехи де Косты, мерно стучали его каблуки – зато обувь остальных почти не создавала шума.

– Может, мои туфли лучше окрасить золотом? – тихонько спросила Глория. – Или даже усыпать каменьями – чтоб сверкали.

– Вот подделки моя фирма не производит, – отказался Светлан. – И глупо под бижутерией скрывать красоту. У тебя ж ступни теперь изящней, чем у многих – кисти. И уж наверняка ухоженней.

– Да не хочу, чтоб эти фифы кривили носы. Меня ж за босячку примут!

– Покривят-покривят и перестанут – когда заметят, как на твою обувь реагируют мужчины. И тогда со всех ног устремятся вдогон. Лучше бы, конечно, полная прозрачность…

– А заодно и голой разгуливать, да?

– Кстати, можно устроить, – оживился он. – Ну, то есть не совсем – в ведьмы ты не годишься.

– Спасибо и на том! – фыркнула актёрка, видимо, приняв это за комплимент.

– Но если каждую секунду на очень краткий, неуловимый глазом миг твоё тело будет проступать из-под одежд… У нас это называется «двадцать пятый кадр».

– Ведь всё равно не увидят?

– Как раз увидят – но не просекут. Формально придраться будет не к чему: с какого боку ни глянь – всё путём. И сами будут удивляться, отчего к этой… крале так влечёт. Или, думаешь, в высшем свете не такие же самцы, как «благородный» де Бриз?

Кстати, что-то не слышно про него, подумал Светлан. Уж не догнал ли нашего рыцаря Жак? А если догнал, чем кончилось рандеву? Пожалуй, они стоят друг друга.

– Охоту надо вести осмысленно, – прибавил богатырь. – А богатый арсенал тут не помешает. Только не замахивайся на короля, ладно? Ему сейчас не до этих игр.

– Вообще его величество – очень привлекательный мужчина.

– Ещё бы – при его-то чине! Как и любой монарх, он неотразим.

– Я и на герцога согласна, – пробормотала Глория.

– На меня тоже лучше не трать времени, – предупредил Светлан. – Хотя и на мелочь размениваться не стоит. Вот, скажем, виконт – подходящая дичь, – заметил он, понижая голос.

– Ну да, виконт! – откликнулась девушка шёпотом. – Он уже положил глаз на Изабель.

– Чего б он там ни положил – ему не светит. Впрочем, я лишь привёл пример. Наверняка ж при здешнем дворе полно баронов, графов, маркизов… Или тебе теперь подавай принца?

Для актёрки эти слова звучали песней – она даже зажмурилась, смакуя титулы.

– Будешь моей наживкой, – сказал Светлан, спуская с небес. – Знаешь, как ловят на живца? А за тобой, сладкой, буду скрываться я, зубастый и страшный.

Очнувшись от грёз, Глория возмутилась:

– При чём тут ловля? То есть, я хотела сказать…

– Разве не слышала, что поручил мне Луи? Король сказал «надо» – подданные отвечают «есть». Или желаешь послать его в тартарары? – Хмыкнув, он утешил: – Тебе ж и лучше – станешь объектом любопытства. Я-то буду бродить загадочный и неприступный, а все вопросы посыплются на тебя.

– Да почему на меня? – удивилась актёрка. – Я ж не одна.

– Ну, у Лоры они, пожалуй, спросят – так полетят!.. И к племяннице короля особо не подкатишься.

– А нельзя и меня выдать за дворянку? – загорелась она. – Ну пусть из провинции, совсем не знатную, бедную… Лишь бы не простолюдинка!

– Почему нет? – ухмыльнулся богатырь. – Ведь я ныне герцог – могу пожаловать тебе какой-нибудь хуторок, вместе с дворянством. Будешь зваться Глорией де-е… д'Амбре – устраивает?

Звучало и впрямь недурно – если забыть… гм…

– А что означает эта фамилия? – сейчас же заинтересовалась девица, будто подозревала подвох.

– Да как сказать… В моём мире это такая субстанция, используемая для создания ду… э-э… благовоний. А добывают её из… зубатых китов. Но здесь об этом вряд ли знают.

– Ну, тогда… И что, я уже дворянка?

– А тебя обязательно нужно огреть железкой по плечу? – хмыкнул он.

– А что мне это будет стоить? – с опаской спросила бывшая актёрка. – Что-то вы больно щедрый!

– Ведь не от себя отрываю – чего жалеть? Вот была б последняя рубаха или там корка хлеба…

– Вещь стоит столько, сколько за неё готовы платить, – сообщила она, цитируя то ли де Бриза, то ли какую-то пьесу. – А одарить дворянством простую девушку – это ж…

– Мне от тебя ничего не нужно – так и запомни, – сказал Светлан. – Но по возможности не плюй в колодец, ладно?

Недолго поколебавшись, Глория дерзнула:

– Может, тогда и в баронессы произведёте?

Эдак и до «владычицы морской» доторгуется. Вот если рассказать ей пушкинскую сказку – как воспримет? Или лучше предложить ей сыграть ту старуху?

– Думаю, это превышает мои полномочия, – ответил он. – Да и зачем тебе лишняя фора? Ведь скучно приходить на готовое.

– Ничего, как-нибудь перенесу, – разочарованно пробормотала госпожа д'Амбре. – И что, совсем никак? Я бы всё отдала!

Хм, учитывая, что под одеждой у неё только тело, а иных сокровищ не запасено…

– И что, со вчерашней ночи у тебя много прибавилось? – полюбопытствовал Светлан. – Ну да, ведь тогда ты была лишь актёркой!.. А если обратно низвергну? Моё-то слово – не королевское.

– Боже мой, господин, вы ж меня не так… – испугалась девушка. – Ну конечно, я всецело принадлежу вам.

– Ладно-ладно, я пошутил, – поспешил он успокоить. – Мы, нордийские герцоги, любим подтрунивать над теми, кто от нас зависит. Но казним подданных нечасто – лишь когда они огорчают нас… или когда дурное настроение.

– Или когда подагра разыграется, – прибавила Лора, оглянувшись. – Что-то ты опять разболтался… си-ир.

– Глупею на глазах, да? – спросил он. – Вот так на людей влияет власть! К заоблачным высям тоже нужна привычка.

– Уж у тебя мало власти! – фыркнула девушка. – При твоей-то силе. Думаешь, спроста Луи такой щедрый? Может, ты забыл, но он помнит о Зодиаре. А с этим уродом не совладать без тебя. Людвиг-то – куда ни шло, против него у короля хватит войск. И Озёрный Дьявол – пока лишь слова.

– Вот ты и объяснила всё, – сказал Светлан. – Назначаю тебя своим… э-э… главным советником. Или хочешь и в «полномочные военачальники»?

– В телохранительницы, – хохотнула она. – Доверишь самое дорогое?

– Ну-ну, не при детях…

– Ха, сказанул!.. А знаешь, когда у девиц кончается детство?

– Бывает, что и никогда. Причём довольно часто.

Улыбнувшись, Изабель объявила:

– Мы уже пришли. Добро пожаловать на королевский бал!

Последние двери распахнулись, и с высоты роскошного крыльца они увидели обширный парк, залитый сиянием бесчисленных фонарей, разделённый рядами зелени на множество аллей, площадок, укромных закутков, украшенный фонтанами, оживлённый симпатичными озёрцами. Из его центра «до самых до окраин» разносилась музыка, исполняемая не симфоническим, но всё ж довольно внушительным оркестром, размещённым на островке посреди водоёма – видимо, чтоб обезопасить от разгулявшихся гостей. Возможно, в столице они не столь буйные, как на периферии, зато здесь их намного больше – весь парк прямо кишел людьми. А недавний инцидент, случившийся по другую сторону дворца, похоже, никого тут не побеспокоил – большинство, судя по всему, и вовсе его не заметили.

– Ну Луи и подбросил задачку, – пробормотал Светлан. – Да здесь их сотни!..

Рассмеявшись, де Коста заметил:

– Наш король, может, и щедр, но не расточителен – отнюдь. И его милости обычно приходится отрабатывать в поте лица. Впрочем, – прибавил он, – ни к чему же проверять всех? Круг тех, кто действительно может навредить Луи, не так широк. Если позволите, мой друг, я укажу на основных претендентов. Хотя любой нормальный интриган и сам не обойдёт вниманием такую приметную фигуру.

– Как, например, ты, ага? – вставила Лора.

Ухмыльнувшись, виконт спросил у богатыря:

– Вы не против, если на время бала я стану кавалером вашей подопечной?

– Лишь бы она не возражала, – ответил Светлан. – Как?

– Я не против, – сказала Изабель просто.

– Вот и славно. А если что – мы рядом.

Прищурившись на девушку, он слегка шевельнув пальцами. Иногда чудеса лучше не афишировать. Вряд ли кто-то засёк перемену в её наряде, лишь сама Изабель могла ощутить, как от подбородка до щиколоток её кожу сдавила невидимая плёнка – этакий аналог богатырской шкуры.

– Только не пей ничего, – предупредил Светлан. – Естественно, и не ешь. А если очень захочется, обратись ко мне или Лоре – уж мы найдём вкусное и здоровое.

Серьёзно кивнув, Изабель чуть подтолкнула де Косту и вместе с ним стала спускаться с крыльца, спеша окунуться в придворное веселье. Ну ещё бы: на Озере-то забавы куда проще – уж не сравнить со здешними, прославленными великолепием во всех ближних королевствах.

Кстати, на бал это не особенно походило – танцевали тут лишь кое-где и вовсе не многие. Больше угощались королевскими изысками, благо обильные столы были рассеяны по всему парку, глазели на редкостные забавы, любовались салютом, внимали музыке. Но главным образом, конечно, предавались общению: обменивались новостями, сплетничали, флиртовали, нередко удаляясь в тёмные закутки, дабы усугубить знакомство. В это кипение придворной жизни и окунулись гости короля, ещё не остывшие после недавнего боя. Вот Агра за ними не последовала, спокойно разлёгшись на крыльце, откуда открывался прекрасный вид на здешний театр.

С раскованностью светского леопарда виконт представил Светлана нескольким своим приятельницам, а дальше тот, что называется, пошёл по рукам. Будто вокруг валуна, брошенного в быстрый ручей, вблизи богатыря закружился водоворот из новых персонажей, намертво впечатывавшихся в его совершенную память, где их тут же сортировали, раскладывая по многочисленным полкам. И, конечно, он видел куда больше, чем хотели показать, а слышал не только то, что говорили ему.

Впрочем, много полезного он не почерпнул. Как современники Светлана при встрече трепались преимущественно о скайкарах и новых компо-центрах, так здешние мужички – понятно, из благородных – больше обсуждали достоинства боевых коней и хвастали клинками. Правда, вблизи Светлана похвальба стихала – с эльфами не мог конкурировать никто из человечьих умельцев. Вытягивая шеи, дворяне вглядывались в невиданные доспехи, словно бы хотели уяснить, как те устроены, – но для этого требовались мастера куда более знающие.

И его собеседники, сменявшиеся как в калейдоскопе, серьёзных опасений не вызывали. То есть почти за каждым наверняка водились грешки, более или менее значительные, и за спиной Луи многие позволяли себе лишнее – но это не значит, что готовились вогнать в эту спину нож. Похоже, интриги вообще считались здесь нормальным делом, а под подозрение подпадали как раз те, кто их избегал.

Довольно быстро Светлана разлучили с Глорией, унесённой куда-то здешними потоками, – что, впрочем, её нисколько не напугало. Вскоре и Лора приотстала, дабы не мешать его изысканиям и не выпускать из поля зрения Изабель, тоже привлекавшую к себе внимание многих.

Глава 20

Затем Светлан насторожился, вдруг ощутив тревожащий укол, – в тот миг, когда всё тем же человечьим ручьём его закатило в один из укромных углов парка и прибило к графине Жизель де Компре – как отрекомендовал красотку очередной собеседник богатыря, прежде чем сгинуть из уютной беседки, густо увитой виноградом и оборудованной кольцевым диваном с пышным сиденьем. В перечне возможных «кандидатов», наскоро выданном де Костой, сия дамочка поминалась – правда, не в числе самых перспективных. Забавно: графиня оказалась мулаткой. Или, вернее, квартеронкой – судя по европеоидной правильности черт. Но кожа была прямо шоколадной, в тени даже отдавая синевой. Впрочем, в Эльдинге хватало смугляков, а иные куда больше Жизель смахивали на африканцев, никого этим не удивляя. Ещё бы: портовый город, и до Чёрного материка отсюда рукой подать.

Судя по всему, женщина не тяготилась негроидной добавкой, скорее даже гордилась необычностью, умело подчёркивая её, – тем более, что смесь получилась гремучей. Волосы у неё были как агат, кожа бархатная, зубы точно жемчуг – живая драгоценность, да и только. Её профилю могла бы позавидовать королева (конечно, не Анджелла), вот фас несколько подкачал: скулы, пожалуй, грубоваты. Зато кисти и ступни нежные, как у ребёнка, – видно, не особо их утруждала. Хотя в теле ощущалась сила, врождённая или развитая тренингом. Ароматы, исходящие от Жизель, во всяком случае, не отталкивали – хотя Светлан предпочитал тона помягче. А ещё от неё пахло чистотой, что даже здесь, в столице Нордии, было редкостью.

Но наполнение этой завлекательной оболочки глянулось богатырю гораздо меньше – от графини явственно веяло угрозой, пока не очень ясной. Пухлый её рот был томно приоткрыт, зато глаза прищурены в амбразуры. Наверно, в здешних джунглях она считалась хищницей – эдакая львица. Но ведь есть звери, рядом с которыми и лев – котёнок. Всё ж надо выбирать добычу по своим зубам.

К слову, на коленях Жизель нервно переминался карманный пёсик с мохнатой снежной шерстью и склочным нравом, если не поощряемым хозяйкой, то никак не сдерживаемым. Похоже, паскудник только и ждал случая, чтобы в кого-то вцепиться.

– Итак, – голосом бархатным, как её кожа, заговорила графиня, разглядывая гостя с не меньшим вниманием, – вы и есть тот прославленный герой, победитель драконов, огров, кракенов… короче, Убийца Чудовищ.

– Это вопрос? – не понял Светлан.

Тот, да не тот. Но что убийца – точно.

– Да вы садитесь, не стойте башней. – Она приглашающе похлопала смуглой рукой по сиденью. – Вам же тут попросту тесно!

Послушно он приземлился на указанное место, наконец перестав маячить над кустами, точно дозорная вышка. Кстати, место оказалось уединённым, а подглядеть сквозь зелёные стены вряд ли бы смог даже богатырь. Осталось повесить на входе табличку «Не беспокоить». Или тут своя система оповещений?

– Вы такой стеснительный? – не пропустила женщина. – Не волнуйтесь, нам не помешают!

Теперь в её голосе проступила волнующая хрипотца, присущая иным певицам. А на лице расцвела улыбка, в сумраке беседки светясь не хуже свечи.

– «Нам», ага, – проворчал Светлан. – Считаете, у нас общие интересы?

– Кто знает, сударь, кто знает. Иной раз находишь союзников в таких неожиданных местах! И даже, как ни странно, друзей.

– Смотря что под ними понимать.

– И что, по-вашему, понимаю я? – спросила Жизель томно.

К тёмной её коже в самом деле тянуло, и поди разберись, причина тут в цвете, в фактуре… или всё-таки в формах. А есть ли среди ведьм негритянки? – вдруг подумал он. То есть, что среди чёрных хватает ведьм – тут сомнений нет, но к нашему лагерю они, насколько знаю, пока не прибились. А Чёрные Ведьмы – это совсем иное, тут дело не в цвете кожи.

– По-моему, вы отбираете в друзья за полезность, – ответил Светлан.

– Друзья должны доставлять радость, – согласилась графиня. – И чем больше радостей, тем ближе друг.

– Или наоборот, – буркнул он.

– То есть?

– Чем ближе – тем больше.

Засмеявшись, чёрнокудрая Жизель сбросила ушитые жемчугом туфли с длинных ног, затянутых в белые чулки, и поджала ступни под себя, как бы добавляя беседе интимности.

– Некоторые не разочаровывают, да, – подтвердила она. – Но настоящие… друзья – такая редкость!

Протянув руку к её коленям, Светлан позволил пёсику обнюхать пальцы. Мохнатик зарычал на чужака, но как-то неуверенно, будто по привычке. Ну надо же поддерживать реноме!

– Кстати, друзья ещё бывают большие, – прибавила графиня. – И таких я ценю особо. А крупнее вас я встречала немногих… очень, очень немногих.

Кончиками тёмных пальцев с алыми ноготками она провела по кисти богатыря. Затем обхватила ладонью его указательный, словно проводя замер. И с кем сравнивает, интересно?

– Вы всюду такой огромный? – осведомилась Жизель. – Наверно, и твёрдый, да?

– Есть такой закон – сохранения, – пояснил Светлан туманно. – То есть, если в одном месте прибавляется, то в другом – убывает.

– То-то вблизи вас я размякаю, – засмеялась женщина. – Заодно и сжимаюсь, делаясь крохотной как дитя.

Эй, эй, кажись, сюжет опять поворачивает не туда! – забеспокоился Светлан. И что мне так везёт на игруний? Или это я настраиваю женщин на шалости? Может, права Лора и излишки лучше сбрасывать?

– А правда, что вы способны оторвать человеку конечность? – спросила она с интересом.

– Ну, я и пополам разорвать смогу, – пробурчал богатырь. – Вас это возбуждает, да?

Похоже, что так, – запахи подтверждали. Слегка оскалясь, Жизель попыталась вогнать заточенные коготки в его кожу. Конечно, не преуспела, но… Что-то она будила в Светлане – нехорошее. Хотелось её ухватить за пышную причёску, подтянуть вплотную и… Забавно, забавно.

– Ведь по нечаянности могу и больно сделать, – предостерёг он. – Не страшно?

– А кто сказал, что я боюсь боли? – снова улыбнулась графиня. – В умеренной дозе она даже в радость.

– Проблема в том, что с каждым разом доза требуется больше, – уведомил Светлан. – И куда это может завести?

Пожав изящными плечами, женщина ответила:

– К счастью, на мне быстро заживает. Даже следов обычно не остаётся.

– А про пирсинг вы не слыхали? – спросил он. – Или хотя бы о тату? Думаю, вам бы понравилось.

– Я люблю сочетать, – сказала Жизель. – Ведь тогда впечатления сильней. Как бы качаешься на качелях – от боли к наслаждению, из света в тьму…

– От бытия к смерти, – прибавил богатырь. – А оттуда уж не качнёшься так легко. Опасная игра, вам не кажется?

– Но в этом и есть главная прелесть! В жизни так мало развлечений.

– В самом деле? А по мне – даже перебор.

Поглядев на него сквозь прищур, смуглянка предложила:

– Не желаете пересесть ближе… э-э… граф?

– Я и сам уже запутался. Эти ваши вывески, знаете… Оказывается, их можно менять с такой быстротой!

Улыбнувшись ради приличия, она повторила, уже с настойчивостью:

– Так вы пересядете? Не бойтесь, моё чудовище не кинется на вас.

– Благодарю, мне и отсюда хорошо видно, – отделался Светлан старой хохмой.

– Вы отказываете? – резко спросила Жизель, разом теряя любезность. – Вы не смеете!

Эк это её задело!.. Усмехнувшись краем рта, он пояснил:

– У меня нет времени на прелюдии.

– Какие прелюдии, вы о чём? Мне тоже не до них! Если хотите знать, всё уже готово к приёму.

– Я помню: вы любите совмещать, – кивнул Светлан. – Но разве дело не важней удовольствия? Иногда приходится выбирать.

– О каком деле вы толкуете, милостивый сударь? – гневно осведомилась графиня. – Я что, похожа на делягу?

– Ладно, шоколадка, – сказал он, отбрасывая церемонии, – всё ж не забывай, что связалась с богатырём. Или не пересекалась прежде? Уж я вижу: без подоплёки не обошлось!

– Н-да? – пробормотала женщина, сбавляя тон столь же круто, как и повышала. – Ну возможно, возможно… Это нечестно, вы не находите?

– «Ты», – предложил богатырь.

Кивком приняв новый стиль, она продолжила:

– Мало того, что ты можешь разорвать меня голыми руками, так ещё и в мои мысли подглядываешь!

– Очень забавно, когда про честность вспоминают лгуны, – усмехнулся Светлан.

– Конечно, нам приходится хитрить, – признала женщина. – И пользоваться всем, чем наделила природа. В борьбе с вами у нас не так много средств. А лишать нас последних – недостойно героя.

– Ха, теперь расскажи мне о благородстве!.. Богатыри ж такие тупые – скушают любую ересь.

– Чего ты хочешь? – спросила Жизель прямо. – Вот про себя я знаю.

И повернувшись к нему коленями, прилегла на покатую спинку, чуть улыбаясь над мягкими холмами, сдвинувшимися к ключицам. Осталось лишь занавес поднять… кстати, тот уже пополз вверх. Всё-таки она верит в себя – молодец.

– Предположим, мы уже прошли через это, – выдал Светлан установку. – Какой следующий номер в твоей программе?

– Но разве так делается? – возмутилась графиня. – Есть же порядок, правила!

– Делается, делается, – заверил он. – Ещё и не так… К тому ж это не правила, а обычай, переступать через который иногда даже полезно.

– А через желание?

– Ну, и через это… приходится. От разврата в аскезу – чем не качели?

Музыка в парке теперь звучала громче, словно оркестранты успели разогреться и даже вошли в некоторый раж. Гуляющие тоже не отставали, наполняя пространство беспрерывным гвалтом. А небо то и дело окрашивалось салютом, сопровождаемым, естественно, раскатами. В такой кутерьме вряд ли кто обратит внимание на стоны, доносящиеся из-за кустов, и уж тем более не станет выяснять причину. Хоть убивай, хоть насилуй – условия благоприятствуют. А итоги подведём утром.

– Ты противный, – сообщила Жизель.

– Я знаю.

– Мерзкий, отвратительный тип!.. Ну хорошо, – сказала затем, – давай говорить о делах. Только учти: ты потерял больше, чем я.

Однако край парчовой юбки продолжал скользить по белым чулочкам, словно бы сам собой. Что она там говорила про нехватку средств? Уж у неё с оснащённостью порядок.

– Я учту, – обещал Светлан. – Занесу тебя в список своих потерь… может, даже на почётное место.

И невольно вздохнул, подумав: где ж вы все были раньше, когда я ещё не сделался ни богатырём, ни даже герцогом. Ведь с тех пор изменился не особо – лишь стал сильнее. Конечно, и тогда имелся выбор, но не такой – отнюдь. Да здесь почти любая – звезда!

– Вообще я чародейка, – объявила женщина. – Вхожу в Гильдию нордийских магов.

– Почётный член, да? – съязвил он. – Или как тебя назвать?

– Действительный, – возразила Жизель сухо. – К тому ж я высоко там котируюсь, даже включена в Совет. Странно, что ты смог пробиться сквозь мою защиту.

Да я её попросту не заметил, едва не брякнул Светлан. Тебе льстят, графиня, – уж не знаю, за титул, за связи или… гм… за другое. Маги-то в большинстве – мужчины.

– Так ты от их имени на меня насела?

– Если откровенно, я сама вызвалась. – Смуглянка вновь засияла улыбкой. – Не пропускать же такой образчик?

– Тем более, на тебе заживает как на кошке, – поддакнул богатырь. – Ходим мы по краю, ну да.

Вот, значит, куда тянется нить, подумал он. А я было заподозрил… Или нитей несколько?

– И что хотят от меня нордийские маги? – спросил Светлан, стараясь не отвлекаться на открывшуюся под подолом картинку, вполне оправдавшую его лучшие опасения. Трусики-то ещё не вошли в обиход – исключая железные, запираемые на ключ. А панталоны Жизель не надела, благо погода тёплая.

– Разумеется, они хотят знать про твои намерения.

– «Они»? – не пропустил богатырь. – А как же твоё членство в Гильдии?

– Ну оговорилась – не будь придирой, – отмахнулась женщина. – По пути в столицу ты наворотил такого, что у Совета это вызвало беспокойство.

– Вроде я не делал того, без чего можно было обойтись, – возразил он. – Разве моя вина, что меченосцы затеяли массовое утопление, а кракен решил закусить рыбацкой деревней?

– Да кого волнуют немытые селянки, а тем более рыбаки! – искренне изумилась графиня. – В конце концов, зверям тоже нужно кормиться.

И она погладила своего мохнатого любимца, уютно устроившегося на её животе.

– Человечиной?

– Да хотя бы!

– Позже я попомню тебе это, – сказал Светлан. – Так в чём всё же проблема? Что волнует ваших рафинированных кудесников, воспаривших в такие выси, откуда уже не видно людей?

– Твоя ирония неуместна, – бросила Жизель. – Вдобавок и смешна. Уж не вздумал ли ты поучать Совет, в котором собраны лучшие умы Нордии? И будто тебя волнуют простолюдины. Тебе ж подавай подвиги, славу!..

– Власть? – подсказал он.

– Возможно, и её тоже, – пожала графиня плечиками. – Случаи известны – их даже немало. Или герои не люди?

И беспечно покачала коленями, уже свободными от юбки. Любопытно, она хоть слыхала про целомудрие или её с рождения учили иному? Ведь не ведьма, а как провоцирует – даже богатыря проняло. С каждой секундой взгляд его прибавлял в весе, по временам делаясь неподъёмным, – приходилось его опускать, созерцая то, что лучше бы не видеть. По крайней мере в одном Жизель не лгала: гостю здесь рады. И кровь у нашей графини не голубая – отнюдь. А аромат какой!

С неудовольствием Светлан чувствовал, что проигрывает эту маленькую дуэль: его выдержка всё ж дала трещину. Впрочем, почему не доставить даме удовлетворение – хотя бы такое?

– А известно тебе, что богатыри, клюнувшие на власть, подвержены безумию? – спросил он. – Болтают, будто это проклятие богов, – чушь! Просто парни нарушили договор и платят неустойку. А заодно расплачиваются их близкие и просто случившиеся рядом. Не боишься оказаться в числе?

Задумчиво поджав губы, Жизель поглядела на него, будто взвешивала опасность. Затем сдвинула складки платья, как бы ненароком прикрыв главную приманку. Что ж, спасибо и на этом.

– Серьёзнее надо быть, – сказал Светлан – больше себе. – Раз уж решили заняться делом…

– Это ты решил, – напомнила женщина. – Мне-то не к спеху.

– Вернёмся к магам. Что их всполошило?

– Ну ясно, та маленькая глупышка, которую ты приволок с собой.

– Лучше зови её «невинное дитя», – предложил он. – Или от этих слов тебя корёжит?

– Как ни называй, – повела Жизель плечами. – Вот тут ты влез в большую политику.

– Ну да, – не поверил богатырь. – Вот из-за такой крохи?

– Эта «кроха», если забыл, племянница короля и в силу своего происхождения – из основных фигур на здешней доске.

– А, я помню: тут в почёте шахматы. Ты тоже балуешься?

– И главарь озёрных пиратов – ещё та лошадка!

– Тёмная, ага.

– Для тебя, может, и тёмная, – фыркнула она. – А вот нас Гийом давно заинтересовал.

– Неужто с рождения? – удивился Светлан такой прозорливости. – Чего ж вы столько раскачивались? Ну, ты – ладно, маленькая была…

– Может, хватит паясничать? – спросила Жизель. – Изображать тупого громилу ты несколько запоздал.

– Я шалю, извини, – признался он. – Это тебя бесит? Больше не буду. Итак?

– Гийом не просто дерзкий и удачливый головорез – в него заложена такая мина!..

– Э? – изумился Светлан уже без притворства. – Что заложено?

– Мина, – повторила она злорадно. – Не слыхал?

– Я-то слыхал, а вот ты – откуда?

Если тут в шахматы рубятся, а обряжаются в парчу, то могли и порох… Но вот с какого века он получил хождение в Китае? Изобретён-то был в девятом веке – по христианскому календарю. Хотя чёрт поймёт здешнюю географию – может, Китай тут за ближней горой, а Америк и вовсе нет. Наверно, с датами тоже кавардак. Если этот мир впрямь виртуальный…

– Это из магических терминов, – снизошла графиня до объяснений. – Эдакий сгусток разрушительных чар, до поры сдерживаемых заклинанием.

– Ну, ты меня утешила, – пробормотал богатырь. – Я уж думал и впрямь – выноси святых.

– Это очень опасная штука!

– Да разве я против? – повёл он плечом. – И что Гийом?

– Эти двое никоим образом не должны были встретиться. Людвиг сделал большую глупость, отправив дочь через Озеро.

– Или его надоумил кто, – негромко вставил Светлан. – Точнее сказать, надурил.

– И уж конечно, Изабель не должна была вернуться в Эльдинг.

– Что, бедная девочка и вам мешает?

– Да пусть жила бы на острове пиратов – нет, ты притащил её сюда!..

– А будто там её оставили бы в покое, – не поверил он. – Тем более, что озёрные русалки снюхались с меченосцами, а их магистр не отпустит любимое чадо так просто – лучше и его обратит в нелюдь.

Распрямив ноги, Жизель дотянулась гибкими ступнями до богатыря и принялась топтаться на его латах – к счастью, он сидел боком к ней.

– Есть перчатки без пальцев, – сообщил Светлан. – Вот тебе нужны такие же чулки.

– Можешь надорвать, – разрешила графиня. – Это не последние, уверяю!

Представив, как тёмные пальчики прорываются из-под белого шёлка, он даже хмыкнул. Но тут и без того хватало контрастов.

– Чего ж вы испугались? – спросил. – На какую мину ты намекала и в кого она заложена теперь?

– А будто сам не знаешь!.. Продолжаешь играть простака, да?

Досадливо женщина пнула хрупкой пяточкой в его панцирь, который и боевым молотом-то нельзя было прошибить. Контрасты, контрасты…

– Всего лишь не спешу открывать карты, – возразил Светлан. – Дамы – вперёд.

– Да знаем мы, чей Гийом сын!

– Похоже, в Нордии об этом известно всем… кроме самого папы.

– И что пират засеял в чрево Изабель, сообразить нетрудно.

– Ну, дело-то молодое!

– Но к чему приведут их юные шалости, чем грозит это для страны…

– Неужто берётесь прогнозировать на века? – изумился он. – Ну ясно, это проще, чем угадать погоду за неделю.

– Не тебе корить наших адептов! – снова вспылила Жизель. – Кто ты такой вообще?

– Варяжский гость, – ответил Светлан. – Хочешь, исполню арию?

– Лучше сыграй на флейте, – фыркнула женщина. – Умеешь?

– Это… скользкая тема. Не отвлекайся.

– Да ты представляешь, какие стихии вовлечены в этот клубок? Это тебе не чудовищ рубить!

– Большая политика, я помню, – кивнул он. – Или, говоря без обиняков, создание условий, при коих вам станет вольготней… Только не трынди, что ради блага страны вы готовы сойти с арены, – предупредил её возражения. – Не поверю.

– Каждый преследует свою выгоду, – заявила графиня убеждённо.

– Пока не зарежет её, ага. Так чего хотят твои адепты: выйти в стране на первые роли, поставить свой Совет над королём? Или всего лишь уберечь прежнюю кормушку?

– А вот об этом, здоровяк, тебе знать не обязательно.

– Но ведь что-то ты хотела до меня донести? Использовать тебя только как приманку – слишком расточительно.

– Ну разумеется, это даже не главное, – сразу согласилась она.

– А что тогда?

– Я уполномочена…

– Ну?

– …сделать тебе предложение.

– Руки и сердца? Или ограничимся другими органами?

Кажется, Жизель уже научилась пропускать его эскапады мимо ушей.

– Если тебя вправду не влечёт власть, – заговорила она, – и наслаждения для тебя – не главное…

– Ну, смотря какие!

– Хотя бы те, что даёт богатство.

– А мы не будем ждать милостей, – ухмыльнулся Светлан. – Сами возьмём. Или я не богатырь?

– И титулы тебя, похоже, не заботят, – продолжила графиня. – И поклонение толпы. Но тогда какой твой интерес тут?

А и впрямь: какой?

– На предложение это мало походит, – заметил он.

– Но нужно же мне знать, чем тебя прельщать!

– А что у нас в меню? Огласи, будь добра. Что вы имеете предложить?

– Да что пожелаешь.

– Начиная с тебя, гм. Или такое блюдо лучше приберечь для десерта?

– Такое блюдо, – медленно улыбнулась смуглянка, – способно заменить весь обед.

– Ну-ну, обойдёмся без саморекламы. Итак?

– Возможно, тебя интересуют знания, – предположила она. – Ты же и в магии себя пробуешь – нам ли этого не знать! А мы можем научить многому.

– Хе, в твою искусность я готов поверить, – ухмыльнулся Светлан. – Но кто сказал вашим адептам, что они тут самые одарённые?

– А за что, по-твоему, их ценят?

– Э-э… кто? Тёмные… в смысле, невежественные… горожане, падкие на эффекты? Глупенькие купчихи да экзальтированные дворянки, клюющие на яркое? Вот король что-то не возносит магов.

– Да Луи просто боится воздать Гильдии по заслугам!

– И тут недодают – надо же! Непризнанные таланты без поклонников… Вот про шушеру не надо, – снова опередил он.

– И всё ж в Гильдии накоплено множество сведений, – сказала Жизель, играя пальчиками на его бронированном бедре, как на клавиатуре. Эдак они и впрямь прорвутся сквозь ткань – маленький, но стриптиз.

– Конечно, это манит, – признал он. – Но меня, вроде, наняли уже.

– Кто – король? – догадалась интриганка. – Что бы Луи ни посулил, мы предложим вдвое.

– Ну, это будет непросто.

– В Гильдии довольно средств, чтобы скупить всю страну!

– Чего уж говорить про нищего наёмника, – усмехнулся Светлана. – Ты забыла: я не нуждаюсь в богатстве, – мне хватает этого. – И он огладил рукоять кладенца. Хотя куда сильней хотелось сжать шаловливую ступню, тёмную под белым… затем и другую. Ну никаких условий для работы!

– Так чего ж тебе требуется?

– Красивой жизни, – ответил богатырь. – Имею в виду именно красоту – не сытость, не обилие благ. Но к ней нужно иметь вкус, иначе спутаешь с мишурой.

– Тогда тебе прямой путь в монастырь, – с насмешкой бросила женщина. – Там все такие возвышенные!

– Уж будто, – не поверил он. – Разве в идеале. И всё равно, прятаться от уродства – совсем не то, что находить красоту.

– Ещё про любовь расскажи!..

– Не веришь, да? Может, и к лучшему. Обидно сознавать, что тебя обделили.

– Я знаю, что такое любить, – нехотя процедила женщина.

– Э-э… сына?

От неожиданности она дёрнулась, потревожив прикорнувшего было пёсика, быстро огляделась. После долгой паузы спросила:

– Как ты догадался?

– Уж настолько я в анатомии разбираюсь. И в психологии тоже. Иногда не стоит показывать лишнее, моя радость, – во всяком случае, незнакомцу. Не бойся, – прибавил богатырь, – я не собираюсь выпытывать, где прячешь его и к какому будущему готовишь. И трезвонить не буду – пусть и с тобой у нас будет общий секрет.

– Думаешь, поймал меня на крючок? – спросила графиня напряжённо. – И теперь стану плясать под твою дуду?

– Нет, – покачал Светлан головой. – Не думаю. Во-первых, это было бы… некрасиво. Во-вторых, ты любишь сына как себя – признаю. Но себя ты любишь… гм… странной любовью. И что можешь выкинуть, если на тебя надавить, лучше не гадать. Так что успокойся: с этой стороны тебе ничего не грозит.

Кажется, она поверила – во всяком случае, вновь отпустила мышцы и украдкой перевела дух. Зато пробудившаяся собачка вдруг скуксилась и задрожала, тихонечко заскулив.

– Что с тобой, дружок? – промурлыкала Жизель, наклоняясь к любимцу… а заодно открывая гостю новые виды. – Ты не заболел?

Но с пёсиком пока не стряслось худого: просто от ближних зарослей пахнуло тигрицей. Уж для Агры такой малыш на один глоток – хрум, и нет Полкана. Или как зовут нашего волкодава?

Вдруг рванувшись, собачка пробежала по бедру хозяйки, лихим скачком перемахнула на колени Светлана и тут затихла, вытянувшись во всю длину.

– Да что это с ним? – удивилась графиня, небрежно поправляя порванный чулок.

– Нашёл убежище, – пояснил Светлан, накрыв пёсика ладонью. – Дурашка – а соображает.

– Может, и мне там спрятаться? – спросила она, озираясь. – И кто ж его напугал?

– Хочешь увидеть?

– Н-нет… пожалуй, не хочу. Мне нравится бояться неведомого.

– А хочешь испытать высшее наслаждение? – осклабясь, предложил богатырь. – Когда тебя живьём пожирает зверь!.. Или к такому ты ещё не готова?

– Ты слишком далеко заглядываешь, – пробормотала Жизель, ёжась.

– Есть такая беда, – согласился он. – Иногда это помогает вовремя свернуть. Или на твоей дороге развилок уже не будет?

– Кто может знать, – улыбнулась женщина. – Наш путь – во тьме.

– А твой Совет на что? Спроси у своих адептов, раз они такие ушлые. Пусть докажут делом, на что годны, а то нахваливать себя умеют многие.

– А почему тебе самому не поговорить с Советом? – сказала она, теряя терпение. – Покажи им, какой умный.

– Со всем сразу? – поднял Светлан брови. – А сколько в нём… э-э… ну да.

– Около тридцати, – ответила Жизель. – Но не созывать же всех, дабы почтить твою персону!

– Да я не напрашиваюсь…

– В обычное время делами Гильдии заправляет Семёрка, а во главе её стоит Первый – вот с ним и сведу тебя.

Спикер, что ли?

– И кто у нас главный говорун? – спросил он. – Имя у него есть?

Круг всё сужается, ну конечно. А начали, помнится, с Гильдии. Уж там счёт на сотни.

– Его зовут Сейдж, – сообщила женщина, разглядывая дырку над коленом. – К слову, он мой добрый приятель.

– Это в каком же смысле?

То есть, насколько добрый?

– Уже не в том.

– Весь ушёл в творчество, да? Как я его понимаю!

– В самом деле? А я-то гадала…

Дёрнув за бант, она сорвала подвязку. Затем, подтянув ступню, быстро сняла чулок и рядом с затянутой в белое ногой поместила её нагую пару, смуглую до самой подошвы, как и ожидалось, розовой. Уж не отсюда ли пошла мода на разноцветные штанины?

– Нравится? – спросила графиня, шевеля коричневыми пальчиками, наконец получившими волю. – Ну ясно, ты привык к большему – думаешь, не знаю? Ведь ты известен своим пристрастием к ведьмам – начиная с той, кто у вас вместо королевы.

Так, начинают топтаться на больном. Хоть и изящны ножки…

– Пристрастие – не самое подходящее слово, – заметил Светлан.

– Почему же?

– Это как бы и не страсть – не дотягивает. Скажи ещё: склонность!

– А твои чувства, выходит, сильней?

– Всё равно ж не поверишь, – усмехнулся он. – Для тебя страсть – это потолок. И значит, выше ничего нет.

– Где уж мне, – состроила женщина гримаску. – Я ж не ведьма.

– К сожалению.

Вот это Жизель задело – как ни старалась она показать обратное.

– И что для этого нужно? Я могу и вовсе раздеться – мне не трудно.

– Чтобы доказать мне? Или ради провокации? Шоколадка, это не то. Для ведьм нагота – не средство, тем более не цель. Это отражение их душевной свободы, их естественности. А если искусственный насквозь, то хоть наизнанку вывернись – лучше не станешь. Вот когда тебе удастся взлететь…

– Что тогда?

– Тогда поговорим.

– А кроме болтовни ты способен на что-то?

– Об этом я тебе тоже расскажу – на досуге, – пообещал Светлан, перекладывая недовольно закряхтевшего пёсика на прежнюю лежанку. – А пока организуй встречу с Сейджем и лучше – до утра. Как уже говорил, время поджимает.

Затем он встал. Поджав губы, Жизель бросила в него порванным чулком. Подхватив белый комок, Светлан расправил его в аккуратную полосу и повязал себе на лоб вместо ленты – вроде как шарфик Дамы. А если кто разглядит, что это не шарф, тоже не страшно – герой имеет право на причуды.

– Тогда возьми и второй чулок, – язвительно предложила графиня. – Будешь похваляться победой.

– Ведь я пекусь о твоём реноме, – возразил Светлан. – Кто тут охотник, а? Пусть все считают, что я среди твоих трофеев и уже ем с твоих рук.

Кажется, Жизель захотелось швырнуть в него чем-то потяжелее чулка. Не хватало, чтобы в порыве страсти она запустила мохнатиком!.. Бедняге и без того довольно потрясений. А ещё хуже, если смуглянка примется метать спицы, скреплявшие её пышную причёску, – скорее всего, они для того и припасены.

– До скорой встречи, моя несостоявшаяся радость, – произнёс богатырь, выбираясь из беседки. – Подозреваю, Сейдж где-то рядом, так что долго искать его не придётся. И кто знает, может, втроём мы развлечёмся лучше? Ведь ночь далека до завершения.

Графиня всё же дотянулась до туфли, но этот сувенир Светлан не стал принимать – надел на ветку перед выходом из закутка.