Инспектор из Глазго (Наша Иможен)

Глава первая НЕСЧАСТНЫЕ ВЛЮБЛЕННЫЕ

Они шли, взявшись за руки, и молчали, потому что были расстроены. Они не понимали, почему люди (под словом «люди» подразумевались родители Джанет) против их любви.

Они медленно шли вдоль озера Венначар. В это весеннее утро вода была чистая, прозрачная, и казалось, что это не озеро, а огромное пятно света в удивительном пейзаже Троссаха, гордости небольшого городка Калландера.

Романтики, хоть и шотландцы, Джанет и Ангус были убеждены, что не смогут жить друг без друга, и что угодно, даже смерть, — лучше, чем расстаться с любимым человеком. Они сели на лежавший в траве срубленный ствол дерева и с тоской подумали о будущем, в котором не было ничего утешительного. Девушка первая заговорила с грустью в голосе:

— Ангус… Ах, Ангус!.. Что с нами будет?

У него сжалось сердце; он обнял подругу за плечи, нежно прижал ее к себе.

— Не знаю, Джанет… В одном только я уверен: я люблю тебя, и никто не сможет тебя у меня отнять.

Джанет улыбнулась. Она была еще очень молода и верила в силу слов так же, как и в силу обещаний.

— Ангус! Лучше вообще никогда не выходить замуж, чем стать женой другого человека…

Они замолчали, успокоенные уверенностью в чувствах друг друга.

Джанет Лидбурн была просто юной, здоровой девушкой, но не красивой. У нее были белокурые волосы. На ее маленьком круглом лице была написана порядочность. Единственная дочь Кита и Флоры Лидбурн — главных торговцев мясом в Калландере, — Джанет по праву считалась одной из самых блестящих партий в округе. Ей было девятнадцать лет.

Ангус Камбрэ, высокий, худощавый парень двадцати пяти лет, с худым длинным лицом, вообще не мог сказать, кто его родители. Его воспитали в Перте, главном городе графства, в церковном приюте, принимавшем брошенных детей; он освоил профессию механика и, проработав несколько лет учеником, поступил на службу к Юэну Стоу, державшему гараж на выезде из Калландера, на Доунской дороге.

— Джанет, прежде чем на что-либо окончательно решиться, я попрошу своего шефа поговорить с твоим отцом.

Девушка покачала головой.

— Папа не станет слушать господина Стоу… Он способен выставить его за дверь!

— Юэн Стоу не тот человек, с которым можно обойтись подобным образом!

— А что он сможет сделать? Каждый волен принимать или не принимать того, кого не хочет, правда?

Логика девушки убедила Ангуса, и он тоже загрустил. Перед ним замаячила тень смерти. Он понимал и соглашался с тем, что выхода у них нет. Ангус взял руку девушки и, судорожно сжав ее, сказал:

— Ах, Джанет! Неужели я в самом деле потеряю тебя?!

Вместо ответа она улыбнулась. Эта улыбка могла бы смягчить самое суровое отцовское сердце, но только не сердце Кита Лидбурна. Прошло несколько минут, прежде чем, выйдя из состояния глубокого отчаяния, Джанет прошептала:

— Есть один человек, который, может быть, уговорил бы папу. Нужно только, чтобы она согласилась помочь нам…

— Она?

— Имоджен Маккартри.

В деревенской глуши Троссаха имя и фамилия знаменитой рыжеволосой женщины Калландера прозвучали, словно звуки трубы.

— Джанет, ты действительно думаешь, что твой отец…

— Мисс Маккартри — единственный человек, которого папа боится!

— Почему?

— Я не знаю, Ангус, как не знаю, почему половина жителей Калландера умерла бы за нее, в то время как другая половина желает ее смерти.

— Твой отец принадлежит к этой второй половине?

— Часто для врагов делают то, в чем отказывают друзьям.

— Но почему мисс Маккартри будет помогать нам?

Девушка выпрямилась и с гордым видом, уверенно произнесла:

— Потому что я попрошу ее,

будучи маленькой девочкой, отказывалась от ежедневной каши или от воскресного хаггиса. Растроганная, старая женщина мысленным взором вновь увидела того юного демона с огненно-рыжими волосами, который не боялся сцепиться с мальчишками-одногодками, и верх часто одерживала Имоджен. Увы! Прожитая жизнь не остепенила Имоджен Маккартри, которая, выйдя на пенсию и вернувшись в родные края, все так же искала случая, чтобы ввязаться в драку.

В Калландаре, к величайшему огорчению Розмари, Имоджен обожали и ненавидели. Для одних она была гордостью севера Шотландии, и они пошли бы за ней, куда бы она ни пожелала, для других — позором Шотландии.

Устав, Имоджен бросила работу в саду и, поднимаясь в свою комнату, прошла через кухню, сказав:

— Розмари, я немного освежусь.

Миссис Элрой молча кивнула головой… Она прекрасно знала, что ее воспитанница не станет довольствоваться тем, что умоет лицо; она еще выпьет свой первый дневной виски, за которым потом последует не один стакан. Розмари не переставала дрожать при мысли, что Имоджен рискует пойти по стопам своего отца, который в свое время был первым среди шотландских алкоголиков, а Имоджен, вне всякого сомнения, была к этому расположена.

Закрыв дверь на ключ и удобно устроившись в кресле, мисс Маккартри только начала смаковать свой виски, как крик миссис Элрой заставил ее подскочить так, что она едва не опрокинула стакан. Чтобы такое несчастье не случилось, Имоджен залпом опустошила стакан, закрыла глаза, отдышалась и вышла из комнаты, чтобы узнать причину этого дикого крика.

У Розмари были слабые ноги, но сильные легкие. Так что когда к Имоджен кто-нибудь приходил, она подходила к лестнице и, надрываясь, звала ее. Кто слышал ее, догадывался, что в детстве старуха пасла на холмах стадо и ее голос закалил ветер Шотландии.

Мисс Маккартри в свою очередь крикнула:

— Что случилось, Розмари?

— С вами хочет поговорить девушка.

— Девушка?

— Джанет Лидбурн!

— Не о чем мне говорить с этими людьми!

— Она говорит, что это важно!

— Что может быть важного у Лидбурнов?! Сердце у этого мясника такое же черствое, как баранья кость, пролежавшая сто лет!

Последовало недолгое молчание, а затем, переведя дыхание, миссис Элрой снова заорала:

— Вам все-таки придется спуститься, мисс!

— В самом деле?

— Да малышка-то плачет!

Имоджен была вспыльчивой, но не зловредной. Эта девчонка плачет… Она сбежала по лестнице, словно ураган.

— Джанет! Что случилось? Вы кого-то потеряли?

Дочка мясника, рыдая, прошептала:

— Пока еще нет…

И Джанет тут же бросилась к ногам мисс Маккартри, заклиная:

— Спасите меня! Спасите нас! Только вы можете нам помочь!

Столь романтическое отчаяние слегка удивило Имоджен, но она так часто представляла себя Марией Стюарт, что невольно проявила великодушие, чем растрогала миссис Элрой и утешила плачущую девушку. Усаживаясь в кресло, рыжеволосая шотландка торжественно произнесла:

— Я слушаю вас, дитя мое.

И Джанет подробно рассказала об их с Ангусом Камбрэ несчастной любви и о том, что только сидящая перед ней хозяйка этого дома может рискнуть поговорить с ее отцом, который наводит на всех страх.

— Джанет, послушайте меня хорошенько: мне очень нравится Ангус Камбрэ, а если о вас я не могу сказать того же, то лишь потому, что вы — дочь вашего отца, и я сожалею об этом. Тем не менее было бы несправедливо обвинять вас в том, что от вас не зависит. Вы выйдете замуж за Ангуса, можете на меня положиться.

Не доверяя и в то же время восхищаясь, Джанет пролепетала:

— Но… папа…

Имоджен встала с кресла, взяла посетительницу за руку и подвела ее к некоему подобию комода, на котором из кожаной, подбитой железом рамочки улыбалось самое обычное лицо невзрачного мужчины.

— Это портрет моего отца, капитана Маккартри…

Затем она показала репродукцию гравюры, тоже в кожаной рамке.

— …а это Роберт-Брюс накануне битвы при Баннокбурне. Перед лицом этих двух героев, которым я никогда не лгала, и которых, надеюсь, никогда не разочаровывала, я беру на себя обязательство поженить вас с Ангусом Камбрэ, чтобы делить радости и невзгоды.

Ни жива ни мертва, прильнув к стене вестибюля, ведущего в гостиную родителей, Джанет пыталась угадать, как развиваются события по ту сторону двери. К сожалению, доносившиеся до нее раскаты голоса не позволяли даже хоть сколько-нибудь усомниться в том, какая атмосфера царила в комнате, где Лидбурны принимали мисс Маккартри и мистера Стоу.

Когда, ответив на настойчивый звонок Имоджен, Джанет сообщила родителям фамилии посетителей, мясник чуть было не выронил свою красивую пенковую трубку, подхватив ее лишь в последний момент. Рассвирепев, он сквозь зубы пробормотал:

— Что эти двое от нас хотят?

— Я… я не… не знаю…

Кит подозрительно посмотрел на дочь:

— Скажи-ка, Джанет, не твои ли это происки?

Девушка потеряла самообладание:

— Нет! Нет! Я клянусь, что… что…

— Ладно! Пусть войдут!

И, повернувшись к жене, сказал:

— Что касается вас, Флора, то я прошу вас помолчать, поскольку не собираюсь узнавать ваше мнение: впрочем, меня удивило бы, если бы оно у вас было.

— Хорошо, Кит. Но я прошу вас, не выходите из себя.

— Я выйду из себя, если мне захочется из себя выйти!

— Подумайте о своем давлении!

— Мое давление вас не касается! И учтите раз и навсегда, что в моем доме никто не будет мне приказывать!

Приветствия хозяина и посетителей, которым не предложили даже сесть, были короткими. Лидбурн сразу, без всяких церемоний, сказал:

— Я терпеть не могу, когда меня беспокоят вечером. Мой рабочий день окончен, я отдыхаю. Так что буду вам признателен, если вы будете как можно более кратки. Чем могу вам помочь?

Имоджен чуть было сию минуту не бросилась в атаку, но строгий взгляд Стоу заставил ее умерить свой пыл. Владелец гаража рассказал о причине их визита, заключив:

— Испытывая чувство симпатии к Ангусу Камбрэ и к вашей дочери, мистер Лидбурн, мисс Маккартри очень захотелось помочь мне в этом деликатном деле.

Кит не верил своим ушам. Этот нищий механик осмелился официально просить руку его дочери! Он весь задрожал от охватившего его гнева. Однако каким бы сильным он ни был, его природная осторожность подсказывала ему, что он может встретить достойный отпор, если вздумает вышвырнуть этого негодяя Стоу за дверь. Тогда он взялся за Имоджен. Мясник вызывающе ухмыльнулся, затем произнес:

— Любопытная мысль — прихватить с собой мисс Маккартри, когда речь идет о деликатном деле, а?

Шотландка не могла не ответить. Резким движением она отстранила своего спутника, став перед Лидбурном:

— Да в конце концов, где, по-вашему, вы находитесь? В конюшие, хлеву или свинарнике?

Оторопев от такого вопроса, которого не ожидал, Кит мутным взглядом уставился на собеседницу, затем, когда к нему вернулось самообладание, он заорал:

— Хочу напомнить вам, что вы находитесь в моем доме!

— Возможно, вы находитесь в своем доме, Кит Лидбурн, но вы прежде всего находитесь в Шотландии, а здесь люди, если только они не незаконнорожденные, не ведут себя так, как только что вели себя вы!

— Уходите!

Юэн хотел вмешаться:

— Будьте благоразумны, мистер Лидбурн!

— Убирайтесь и вы тоже, да побыстрей!

Флора в свою очередь попыталась утихомирить мужа:

— Кит, я вас умоляю…

— А вы, Флора, занимайтесь своими делами!

— Мне кажется, что меня тоже должно интересовать то, что касается моей дочери, не так ли?

— Вы что же, на их стороне?

— Уверяю вас, Кит, что…

— Пока я жив, Джанет выйдет замуж только за того, за кого скажу я!

Имоджен прошептала:

— Умирайте спокойно, мистер Лидбурн, мы постараемся не очень громко смеяться на ваших похоронах.

Мясник уставился на нее налитыми кровью глазами, но решил взяться теперь за владельца гаража:

— Передайте этому проходимцу, Ангусу Камбрэ, что если когда-нибудь я увижу, что он крутится возле моей дочери, то переломаю ему ребра!

Стоу холодно поклонился:

— Я передам ваш ответ Ангусу Камбрэ, мистер Лидбурн. Тем не менее, позвольте мне сказать еще пару слов. Хочу предупредить вас: если вы хоть пальцем тронете Ангуса Камбрэ, я с удовольствием убью вас. До свидания. Вы идете, мисс?

Имоджен и но думала уйти, не сказав чего-нибудь напоследок:

— Что касается меня, мистер Лидбурн, то я заверяю вас: если из-за вас эти молодые люди, которые любят друг друга, решатся на какой-нибудь отчаянный поступок, я публично разоблачу вас и до конца ваших дней не оставлю вас в покое. До свидания, мистер Лидбурн. Превосходный вечер, не так ли?

Когда посетители ушли, мясник поднес к губам горлышко бутылки с виски. Джанет, все еще стоявшая в вестибюле, была похожа на Офелию, которую вытащили из воды, не дав утопиться. Имоджен, взволнованная ее видом, пыталась утешить ее, но после первых же слов девушка остановила ее:

— Это бесполезно, мисе Маккартри… Я слышала… Благодарю вас, что вы попытались… и вас тоже, мистер Стоу… Теперь я знаю, что папа никогда не согласится… Мне остается только умереть…

— Ну же, Джанет, не говорите глупостей!

— Я не думаю, что мы снова увидимся, мисс Маккартри. Я счастлива, что познакомилась с вами.

Потрясенная Имоджен взяла у Джанет обещание ничего не предпринимать, пока не увидится с Ангусом. Несмотря на обещание девушки, она поняла, что та его не выполнит.

Сидя в своем кабинете, сержант Арчибальд Мак-Клостаг отвратительно чувствовал себя после перепоя. Его огненнорыжая борода спуталась, из-под расстегнутого мундира выглядывала сомнительной чистоты рубашка. Он спокойно потягивал виски из бутылки только затем, чтобы понять, тот же ли вкус у этого национального напитка древней страны, какой был накануне.

Вдруг в тишине кабинета раздалось нечто вроде рева:

— Ваше здоровье, Арчи!

Это было так неожиданно, что сержант чуть не скончался, поперхнувшись. На Арчибальда напал приступ кашля, который спас его; и когда он, с красными глазами и мокрыми от слюней губами, смог, наконец, прийти в себя, то заорал каркающим голосом:

— Вы не могли постучать, прежде чем войти!

— Нет времени, Арчи! Надо спасать Джанет Лидбурн.

— От чего?

— От смерти!

— Вы чокнулись?

— Повежливее, Арчи. И следуйте за мной!

— Куда?

— На озеро Венначар.

— Всего-то? Когда я был маленьким, моя мама советовала мне никогда не составлять компанию женщинам, которые предлагают прогуляться за городом.

Имоджен рассердилась:

— Вам повезло, Арчи, что у меня нет времени, а то я бы научила вас, как надо обращаться с леди!

— А ну попробуйте, миледи!

— Вы отказываетесь идти со мной?

— Отказываюсь.

Имоджен ледяным взглядом пристально посмотрела на полицейского:

— И вы осмеливаетесь называть себя шотландцем? Неужели вы считаете, что шотландец, настоящий шотландец, остался бы в стороне в то время, когда смерть бродит по Калландеру в поисках самой невиннейшей из жертв? Сержант Мак-Клостаг, молите Бога, чтобы с Джанет Лидбурн не случилось несчастье, иначе вы получите по заслугам!

И, прежде чем он успел что-нибудь сказать, Имоджен вышла из комнаты.

На главной улице Калландера Имоджен встретила констебля Тайлера, своего давнишнего друга.

— Сэм, идемте со мной!

— Куда, мисс?

— На озеро Венначар.

— Я бы с удовольствием, но у меня дежурство.

— Неважно.

— И это вы такое говорите!

Шотландка отступила на шаг, чтобы получше приглядеться к высокому полицейскому.

— Сэм, неужели я ошибалась в вас вот уже почти полвека? Неужели из-за каких-то дурацких правил вы можете позволить девушке умереть?

— Конечно, нет, мисс. А о ком речь?

— О Джанет Лидбурн.

В нескольких словах Имоджен объяснила Сэмюэлу Тайлеру свои страхи и смогла сделать это так убедительно, что констебль поверил, что скорее всего он нарушит свой долг в том случае, если не придет на помощь малышке Лидбурн, нежели в том, если предоставит самим себе редких автомобилистов, проезжающих здесь в этот еще довольно ранний час. Он взял машину бакалейщика Мак-Грю, а также ее владельца, и все трое поехали в направлении Троссаха.

Прошло два часа напрасного ожидания. Мак-Грю думал о том, что его жена Элизабет считает, должно быть, что он навсегда сбежал из супружеской обители; Тайлер стал спрашивать себя, благоразумно ли он поступил, уступив просьбе Имоджен. Последняя начала уже сомневаться в своем пессимистическом предчувствии, как вдруг какой-то шум заставил их выйти из укрытия, в котором они расположились. Они увидели Джанет, на всей скорости мчавшуюся на велосипеде, который в начале века мог бы сойти за новый. Прежде чем мисс Маккартри успела окликнуть девушку, та исчезла, и вскоре они с Сэмом услышали громкий всплеск. Сэм и Имоджен одновременно бросились к озеру и очень быстро обнаружили Джанет, которая пыталась утопиться. Не колеблясь, несмотря на свой возраст, Тайлер снял мундир и прыгнул в холодную воду. Девушка не хотела, чтобы ее спасали, и кричала доплывшему до нее констеблю:

— Оставьте меня! Я хочу умереть!

Сэм логично заметил:

— Видите ли, мисс, самое ужасное — это то, что мне придется умереть вместе с вами.

Это хладнокровие настолько поразило Джанет, что она перестала сопротивляться и позволила вынести себя на берег, где ее ждала Имоджен.

— Джанет, вы же мне обещали!

— Я так несчастна! Лучше умереть, чем узнать, что Ангус уехал! Потому что он уедет, вы слышите, мисс? Он уедет!

Имоджен пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить девушку. С помощью Тайлера, дрожавшего в мокрых рубашке и брюках, она повела отчаявшуюся девушку к дороге, ведущей в Калландер, туда, где Мак-Грю спрашивал себя, что они там могут так долго делать.

В своем мясном магазине, где царил этакий кровожадный языческий бог, Кит Лидбурн любезничал с тремя клиентами, которым его шуточки были так приятны, что они гоготали от удовольствия.

Мисс Маккартри послала Тайлера с его драгоценной ношей к Лидбурнам домой, а сама отправилась предупредить отца Джанет.

Ловко, артистично обращаясь с ножом, Кит заканчивал отрезать кусок филейной части для миссис Фрезер, когда в магазин вошла Имоджен, крича:

— Теперь вы довольны, убийца!

Лидбурн слегка подпрыгнул на месте и чудом не отрезал себе кончик пальца, так волнение вывело его из себя. Лицо Имоджен только удвоило его страх, и он бросился к выходу, в то время как шотландка пыталась догнать его.

— Кит Лидбурн, вспомните, что я вам обещала, бесчеловечный вы отец!

Мяснику удалось выскочить на улицу прежде, чем мисс Маккартри настигла его; он выбежал, не обращая внимания на очень оживленное в это время уличное движение. В результате ему пришлось сделать несколько необычных танцевальных движений с отступлениями, неожиданными выпадами, сбивающими с толку прыжками, божественными отодвиганиями на второй план спины или живота, в то время как на него со всех сторон сыпались ругательства. От страха мясник влетел, как метеор, в обувной магазин Хэмпша Лохби. Остановился он только тогда, когда наткнулся на полку с дамской обувью.

Хэмиш Лохби был маленьким, чистеньким старичком, рабом неукоснительного соблюдения старых правил вежливости. Одет он был с иголочки. Хэмиш поправил очки, чтобы лучше наблюдать этот спектакль, и тонким голосом отчетливо спросил:

— Дорогой мистер Лидбурн, я не совсем понял, что заставило вас исполнить столь удивительный номер эквилибристики, потрясающий для человека вашего возраста и вашего телосложения?

Мясник пробормотал, заикаясь:

— Хэ… Хэмиш… Она… пришла в… в мой магазин и… она меня обозвала… убийцей!

— Кто позволил себе?..

— Имоджен Маккартри!

— Почему?

— Она меня преследует!

— Вы меня удивляете… Кстати, ваша дочь Джанет не больна?

— Больна? Почему больна?

— Однако не в ее обычаях прогуливаться на руках молодого человека!

Лидбурн моментально забыл о своем страхе и выпрямился:

— Думайте, что вы говорите, Лохби!

— Мой дорогой, я только что видел, как Сэм Тайлер на руках внес ее в ваш дом.

Не сказав больше ни слова, Кит снова бросился бежать по направлению к своему дому, но на сей раз внимательно глядя по сторонам, чтобы не попасть под колеса машины.

— Она, о которой вы говорите с таким уважением, спасла с помощью Тайлера жизнь вашей дочери, которая пыталась утопиться в озере Венначар!

Подойдя к кровати, на которой лежала отчаявшаяся девушка, мясник проворчал:

— Что, нравится тебе спектакль разыгрывать, да? Ты считаешь, что очень умно и достойно для дочери, образование которой обошлось мне в приличное количество фунтов стерлингов, топиться, как какой-то нищенке?

Это заклинание вызвало новый поток слез у миссис Лидбурн, которой муж приказал прекратить хныканье, поскольку Джанет не умерла. Затем он снова обратился к дочери:

— Что касается вас, Джанет, то, если когда-нибудь вам опять придет в голову…

— Я утоплюсь!

— Замолчи, негодница!

— Нравится вам это или нет, я покончу с собой, если вы не разрешите мне выйти замуж за Ангуса!

— Никогда!

Имоджен спокойно спросила, продолжая сидеть на стуле:

— Вы, наверное, не отдаете себе отчет в том, что малышке нужен отдых, мистер Лидбурн?

Поскольку он находился в своем семейном кругу, там, где. будучи хозяином, Кит безраздельно царствовал, он боялся мисс Маккартри гораздо меньше, чем в своем мясном магазине, где его видела вся улица.

— Когда я буду нуждаться в вашем мнении, я его у вас спрошу! А сейчас убирались бы вы отсюда и не совали нос в наши семейные дела!

— Негодяй!

Флора поддержала посетительницу:

— Кит, вам должно быть стыдно!

— Оставьте меня в покое!

Имоджен посоветовала хозяйке:

— На вашем месте, миссис Лидбурн, я влепила бы ему пару увесистых пощечин, чтобы научить хорошим манерам.

— Если бы у меня хватило сил…

Находясь в состоянии, близком к бешенству, Кит устремился к мисс Маккартри, которая отступила на шаг в сторону и мимоходом умудрилась подставить такую замечательную подножку, что Лидбурн налетел на платяной шкаф. Он испустил какое-то неразборчивое рычание, а через несколько секунд, успокоившись немного, глухим голосом сказал:

— Мне плевать, пусть меня повесят, но я сверну ей шею.

Мясник собрался броситься на Имоджен, когда из ванной вышел Тайлер.

— Ну что, все в порядке?

Это оптимистичное замечание разрядило обстановку. Сэм показал пустую бутылку.

— Прекрасное виски, мистер Лидбурн, оно восстановило мои силы. Я думаю, что если бы ваша барышня выпила два-три больших глотка, то по-другому стала бы на все смотреть.

Полицейский приблизился к кровати:

— До свидания, мисс Джанет, хорошо вам отдохнуть и не принимайтесь снова за старое. Я не всегда смогу быть рядом, чтобы вытащить вас из беды.

Девушка, продолжая упорствовать, ответила:

— Благодарю вас, мистер Тайлер, но в следующий раз я постараюсь избежать встречи с вами!

Сэм улыбнулся.

— А эта девушка с характером… Вы идете со мной, мисс Имоджен?

Констебль Сэм Тайлер поставил сержанта в известность но поводу того, что произошло на озере Венначар. Озадаченный Мак-Клостаг долго раздумывал.

— Я вот думаю, Сэм, каким образом эта рыжая чертовка могла быть в курсе?

— Наша Имоджен знает все, что происходит в городе.

— Наша? Ну спасибо! Можете забрать ее себе. Наша Имоджен! Глупая фамильярность, Тайлер, — вот вам мое мнение!

— Меня оно не интересует, сержант.

— Ты еще и наглец, Тайлер. Во-первых, вы оставили свой пост, как мне кажется?

— Так точно, сержант.

— А почему, можно вас спросить? Надеюсь, это не слишком, ведь я хочу объявить вам об увольнении.

— Чтобы спасти дочь Кита Лидбурна.

— У вас всегда веские причины для оправдания, а? Отъявленный лицемер — вот вы кто, Тайлер! Что касается этой Джанет… Попытка предать себя смерти выходит за рамки закона… однако Лидбурны — важные люди… Сейчас лучше обо всем умолчать. Тем не менее, напишите-ка мне рапорт, он всегда сможет сослужить нам службу.

Что касается Имоджен, то она считала, что не повредит репутации девушки, поставив ее возлюбленного в известность о том, какая драма разыгралась в Троссахе. Конечно, он всего лишь механик, лишенный средств; ну и что! Богатства Кита Лидбурна хватит на двоих. Вот только, имея денежки, Кит мечтал с помощью дочери подняться по социальной лестнице. Кит — глупец, все это знают.

Когда Имоджен закончила свой рассказ о грустном приключении Джанет, Ангус сказал:

— Спасибо, мисс Маккартри. И раз уж все так обернулось, придется мне увезти Джанет. Я должен встретиться с ней вечером. Расскажу ей о своем плане.

Юэн Стоу осведомился:

— Не покажется ли вам нескромным с моей стороны, если я попрошу вас рассказать о нем в общих чертах?

— Мы где-нибудь спрячемся и при первом же удобном случае отправимся в Гретну Грин, чтобы пожениться там. Мы вернемся в Калландер только мужем и женой. Что вы обо всем этом думаете, мистер Стоу?

— Я полагаю, что будь я на вашем месте, Ангус, то поступил бы так же.

— А вы, мисс Имоджен?

— Мне кажется, это так романтично…

Она глубоко, с сожалением, вздохнула.

— Эта Джанет, конечно, даже не подозревает, как ей повезло… Она будет вспоминать об этом всю жизнь.

Юэн Стоу дружески пожал руку старой деве, давая ей понять, что он разделяет ее мнение.