Инспектор Уэст в одиночестве

Глава XIII. БУНТ

Кеннеди, прищурившись, пристально смотрел на него. Роджер демонстративно пересек комнату, выключил радио, вынул сигарету и закурил.

— Я с вами разговариваю или нет? — спросил Кеннеди, и в глазах его вспыхнула бешеная ярость.

— Я слышал вас, — спокойно ответил Роджер.

— Тогда отвечайте!

— Вы сами роете себе яму, — произнес Роджер. — Загнали меня сюда, не сказав ни слова и сделав все, чтобы я засветился. Кайл в расчет не идет, а вот Слоун…

— Что вы сказали Кайлу?

— Сейчас задаю вопросы я. Почему вы меня не проинструктировали? Или вы считаете, что я все равно выпутаюсь? Если бы мне было что рассказать Слоуну о своем бизнесе — у кого я купил дело, чем вообще занимаюсь, — ему не к чему было бы придраться. А теперь Слоун сел мне на хвост. Он ведь как бульдог, и если вцепится в меня, то не отпустит, пока все не вытрясет. На это ему потребуется не так уж много времени. А я-то полагал, что вы умный человек.

Пока Роджер говорил, Кеннеди принял другую позу. Глаза его потухли, но взгляда он не отвел. Внезапно смягчившись, Кеннет ди возразил:

— Это было неизбежно. — Он поднялся с кресла. Видимо, доводы Роджера подействовали на него. — Меня тоже навестила полиция. — Значит, мы оба под подозрением.

— Мне они задали несколько вопросов, а вот вам придется найти способ поставить их на место. Это ваше дело, понимаете, Рейнер? Вы здесь именно для того, чтобы оказывать противодействие полиции, сбивать ее со следа. Подумайте, как это лучше сделать.

— Вы ошибаетесь. Прежде чем появиться здесь, вы должны были меня проинструктировать. И если не соблюдать осторожность, то ваш липовый бизнес приведет вас прямехонько на виселицу.

— Вы должны выполнять мои указания.

— Именно этого я и боюсь. Кеннеди нехотя улыбнулся.

— Для этого нужны хорошие мозги, — сказал он. — Уверен, что я сделал правильный выбор. Действуйте осмотрительно и помните: в этом деле босс — я.

Ну, если я что-либо и буду делать, то сделаю это по-своему. — Роджер подошел к креслу, тяжело опустился в него и тут же словно выстрелил в Кеннеди вопросом:

Что случилось с Марион?

— А почему вас это беспокоит?

Она мне позвонила и попросила…

Да, я в курсе, но вам, Рейнер, ни к чему бегать на свидания со всякой красивой женщиной. Вы должны делать только то, что угодно мне, а об остальном забудьте.

— Так где же она?

Кеннеди развалился в кресле и снова вытянул ноги.

— Ее нет, — ответил он мягко.

Смысл его слов не сразу дошел до сознания Роджера. Возможно, он не понял бы его вообще, если бы не ленивая, жестокая улыбка на лице Кеннеди. «Ее нет» означало только то, что Марион нет в живых. Значит, ее убили.

— Дорожное происшествие, — небрежно пояснил Кеннеди.

Происшествие? — С языка Роджера готовы были сорваться слова: «…как и с женой Кайла», но он сдержался. — Значит, вы…

— Угадали… А разве вы еще не поняли, на кого работаете? Марион слишком разоткровенничалась с вами и оказалась ненадежной. Она влюбилась в вас, подслушивала у замочных скважин, узнала ваш адрес. Когда человек много знает, становится опасным. Но у нее не хватило ума рассказать полиции все, что ей удалось узнать.

Каждый детектив Скотленд-Ярда, — заметил Роджер, — скажет вам то же самое, что сейчас скажу я. На вас можно ставить крест. Вам, быть может, и удастся скрыть одно, ну, скажем, два убийства. Но вы ведь не успокоитесь на этом и будете убивать до тех пор, пока не погорите. Так что считайте, что вы уже на виселице.

— Вот и превосходно. Я же говорил, что ваша задача в том и состоит, чтобы уберечь меня от полиции. — Кеннеди встал и подошел к окну. Оно выходило на узкую улицу. — Я не хочу превращать вас в покорное существо, такой человек мне не нужен. Но запомните: если меня схватят, вместе со мной пропадете и вы. Итак, я спросил вас, что вы сказали Кайлу?

— А откуда вам стало известно о Слоуне?

— Мы еще успеем поговорить о том, что вас интересует. Слушать же вашу болтовню о всякой чепухе я не намерен. Сейчас речь идет о Кайле.

— Когда я вошел, он уже ждал меня за дверью. Видимо, надеялся встретить кого-то другого, хотя и не сказал об этом открыто. Он сказал мне, что ему было нужно, но я дал ему в ухо и вышвырнул вон.

— И что же ему было нужно?

— Деньги. Найдись у меня на него время, я бы выслушал все до конца. Но времени у меня было в обрез. Кроме того, мне совсем не улыбалось попадаться на глаза полиции вместе с этим каторжником.

— А кто вам сказал, что Кайл — каторжник?

Роджер взглянул на Кеннеди и рассмеялся. Ему даже удалось изобразить на лице удивление. Он закурил еще одну сигарету.

— Господи, да я занимаюсь каторжниками всю свою жизнь. Стоит мне взглянуть на человека, как уже знаю, кто он и сколько сидел. Кайл отбыл в тюрьме по крайней мере года четыре. Вам этого не понять, пока не схлопочете для себя такой же срок или побольше.

— О'кэй, Уэст, — сказал Кеннеди, — согласен. А теперь послушайте меня. Бизнес нужно расширить! Мелкими деталями — подбором сотрудников и текущими делами — пусть займется Роуз Морган, ваша секретарша. Главные инструкции вы будете получать у меня. Вам придется много путешествовать — разве я не обещал вам легкую жизнь? — Он усмехнулся, — Здесь ваша лондонская квартира, две комнаты и кухня. Кроме того, в ваше распоряжение я дам человека, который будет вас обслуживать. Он появится здесь в конце дня. Его зовут Харри. Так что обживайтесь как следует, Рейнер.

— А когда вы намерены посвятить меня в то, для чего все это нужно?

— Узнаете в свое время. Я и так много рассказал для начала. И не забывайте о том, что случается с людьми, которые отказываются играть в мою игру, Девушка из Копс-коттеджа была первой, Марион — второй.

Кеннеди поднялся и вышел из комнаты.

Роуз Морган было за сорок. Она оказалась полной и бесформенной. Платье сидело на ней черным мешком. Маленький носик-пуговка, маленькие же и обычно бледные, слегка приоткрытые губы, высокий и решительный голос. Вся ее внешность говорила о недюжинной деловой хватке. Волосы мышиного цвета, завязанные сзади в тугой узел, красивые руки, тщательно ухоженные ногти. Видно было, что дело свое она знает превосходно.

Роджер впервые увидел Роуз Морган в пятницу, на другой день после визита Слоуна. Она сообщила ему, что сотрудники выйдут на работу в понедельник.

Роджер прежде всего потребовал список служащих — их было девять. Роуз заверила его, что все они вполне надежны и работали еще у Вайзмана, бывшего владельца конторы, в течение нескольких лет. Роджер просмотрел список, где была указана и зарплата каждого — он, оказывается, хорошо платил своим подчиненным! Роуз Морган получала тысячу фунтов в год, а общий заработок остальных сотрудников получился больше пяти тысяч. Арендная плата и другие необходимые расходы тоже были высокими. Однако доход конторы превышал расходы на десять тысяч фунтов. Прибыль обычно поступала без каких-либо затруднений и задержек. Например, за последние два года доходы составили около пяти тысяч фунтов. Теперь в них была и его доля.

Перевоплотившись в Чарлза Рейнера, Роджер стал обладателем счета в банке с кредитом, превышающим две тысячи фунтов, и оказался обеспеченным правительственными гарантиями. Он стал стоить в десять раз дороже, чем стоил Роджер Уэст.

Все это открывало перед ним совершенно новые перспективы: он мог считать себя вполне богатым, даже позволяя себе то, что прежде было ему не по карману.

Харри, который «обслуживал» его, был тихой, невзрачной личностью с кукольным лицом, большими карими глазами, ни дать ни взять — вышколенный слуга, знающий свое место. Утром он подавал чай, перед ленчем и обедом приносил виски. Еда была вкусной, одежда всегда выглаженной.

Роджер имел открытый счет в трех фешенебельных ресторанах и в двух крупных магазинах. Теперь он покупал одежду только высшего качества и последних фасонов. Для этого достаточно было только подписать счет или чек.

Кеннеди не появлялся уже десять дней. Ни о Кайле, ни о Слоуне Роджер не получал никаких известий. Он даже не предполагал, что так быстро потеряет связь с прежней жизнью. Случившееся с ним теперь казалось ему далеким, кошмарным сном. Роджер с усилием заставлял себя возвращаться мыслями к прошлому и даже к той цели, которую определил для себя как главную — узнать всю подноготную Кеннеди.

Роджера увлекло его новое занятие. Ему приходилось отвечать на множество звонков. Он покупал у одного и продавал другому. Бизнес давал Роджеру возможность завести массу ценных связей. Он приобретал без особых затруднений дефицитные товары и потому мог сам назначать на них цены. Не было такого дефицита, с которым не имела бы дела его контора. Однако он не терял головы, действовал осторожно, ибо убедился, что почти все сделки заключались в пределах закона.

Все попытки разгадать «загадку Кеннеди» натолкнулись на прочное противодействие: куда бы Роджер ни направлялся, наблюдение за ним не прекращалось. Выходил ли он погулять, или ложился спать, за ним бдительно следили люди Кеннеди.

С каждым днем он все больше врастал в жизнь Чарлза Рейнера. С каждым днем все дальше в прошлое отступал Роджер Уэст.

К концу третьей недели Роджер понял, что самую большую опасность для него представляет он сам, новые условия жизни, постоянная слежка и желание освободиться от нее. Настоящая свобода придет лишь тогда, когда Кеннеди будет доверять ему и ослабит свое внимание.

Ровно через месяц после визита Кайла Роджер послал заказное письмо «мистеру Джону Пирсону» на адрес почтового отделения на Стрэнде. Кайл с тех пор не звонил.

На следующее утро он получил письмо с пометкой «лично». Это было первое письмо, полученное Роджером с тех пор, как он поселился в этой квартире. Харри принес его на подносе вместе с утренним чаем. Роджер выждал, пока тот уйдет, а затем дрожащими пальцами распечатал конверт. В него был вложен крошечный клочок бумаги, на котором кто-то нацарапал всего два слова: «Кайл мертв».

Утренние газеты подтвердили это. Кайл бросился на рельсы под поезд метро на станции Эджвер-роуд.

В середине дня позвонил Кеннеди.

— Вы получили записку?

— Да.

— Примите это к сведению. А вообще-то у меня к вам дело.

— Где и когда?

— Вас доставят ко мне. Вы помните санитара? Зовите его Перси. Он встретит вас на углу Патни-бридж, возле старого театра. Убедитесь, что за вами нет слежки. Выходите немедленно, Перси будет ждать вас в течение часа.

Кеннеди повесил трубку. Роджер откинулся на спинку кресла, обдумывая сложившееся положение. Значит, его впервые хотят использовать в деле. Он набрал номер Роуз Морган.

— Слушаю, мистер Рейнер.

— Я уезжаю и не знаю, когда вернусь.

— Хорошо, мистер Рейнер.

— Передайте Харри, чтобы ленч не готовил. Думаю, что вернусь к обеду.

— Хорошо, мистер Рейнер.

— Если придет Ренфрю, извинитесь перед ним и скажите, что я болен. А в остальном поступайте по своему усмотрению.

— Хорошо, мистер Рейнер.

Роджер надел шляпу и спустился по лестнице. Добрался до Стрэнда и взял такси, выбрав машину из длинной очереди. «Харродс!» — бросил Роджер шоферу и устроился на заднем сиденье. Он то и дело посматривал в заднее окно: их никто не преследовал. Через три четверти часа он уже был на Патни-бридж.

Перси сидел за рулем большого просторного «даймлера» — старая модель, но с кондиционером. Он был в шоферской униформе, на голове красовалась фуражка. Перси небрежно кивнул вместо приветствия, но даже не улыбнулся, когда вышел из машины, чтобы открыть перед Роджером дверцу. Перси вел себя точно так же, как и Роуз Морган, — словно хорошо отлаженная машина. Роджер уселся на роскошное сиденье, внезапно ощутив себя важной персоной. Он наблюдал за потоком машин, который двигался по мосту, вливался в Патни-хай-стрит и взбирался по ней в гору. Достигнув ее вершины, шофер повернул направо, в сторону Ричмонда. Спустя некоторое время до слуха Роджера донесся жужжащий звук, напомнив ему треск кинокамеры в лечебнице. Шторки на окнах стали медленно опускаться — видимо, на приборной панели автомашины была соответствующая кнопка.

«Даймлер», набирая скорость, плавно вписывался в повороты, а потом с мягким рокотом помчался по главной магистрали города, на которой, судя по шуму, движение транспорта было не столь интенсивным. Так они ехали в течение получаса, а затем, круто свернув, машина выбралась из Лондона и понеслась по шоссе. Вскоре она снова свернула у подножия холма, видимо, довольно крутого, потому что Перси вынужден был переключить передачу. Машина медленно вползла на вершину и остановилась.

Темные шторки поднялись, и солнечный свет ворвался в салон «даймлера», ослепив Роджера. Когда его глаза свыклись с освещением, он увидел, что они стояли возле небольшого загородного дома. Позади него густо росли деревья. К фасаду вела длинная аллея, а перед самым зданием сверкали зеленью лужайки с пестрыми цветочными клумбами, на которых цвели тюльпаны и желтофиоли в горшках, а нежные незабудки придавали голубой фон всему этому многоцветью. Пейзаж ласкал взор. Дорожка, по которой они подъехали, исчезала в густой заросли молодых дубов и березок.

— Выходите, — резко бросил Перси, открывая перед Роджером дверцу машины.

— И все-таки когда-нибудь вам придется сбавить тон, Перси, — заметил Роджер.

Тот осклабился, но промолчал. Роджер поднялся на три каменные ступени и остановился на красно-кирпичном крыльце. Дверь парадного входа была сработана из натурального дуба, обильно покрыта олифой, но не окрашена. По краю шла полоска больших круглых шляпок декоративных гвоздей. Дверь отворил человек — подобострастный и невозмутимый.

— Мистер Рейнер?

— Да.

— Прошу пройти, сэр. — Дверь за ними закрылась, и Роджера провели вверх по лестнице, гораздо более широкой, чем он предполагал. Роджер пересек квадратный холл. В него выходило несколько дверей. Роджера подвели к первой двери направо. Его спутник постучал и открыл ее.

— Мистер Рейнер, мадам, — представил Роджера человек и, отступив в сторону, пропустил его.