Инстинктивное отвращение. Файл №312

— Посмотрите на этого здоровяка, — сказал толстый человек из службы истребления насекомых, снимая довольно жирный экземпляр с шершавой каменной стены подвала. — Как считается, они появились в силурийский период, более 350 000 000 лет назад. Сейчас их можно найти в любой части света от тропиков до Арктики. На свете существует более 4000 известных видов тараканов. За один год одна самка таракана может произвести более полумиллиона потомков. Радиация тараканов не убивает. По стандартам эволюции это существа практически без изъянов. Тем не менее, это все-таки твари. — Толстяк сделал паузу в своей лекции. Он смотрел почти любовно на дрыгающегося в его пальцах таракана. — Нервная система их проста, — отметил толстяк. — Поведение диктуется исключительно, реакцией на раздражители окружающей среды. В отличие от нас, они не способны думать, они не способны самообучаться. По сравнению с тараканами мы — боги. И, соответственно, должны вести себя как боги, — толстяк бросил таракана на пол и со смачным хрустом раздавил огромной подошвой ботинка. Одутловатое лицо его просияло от удовлетворения.

Доктор Экерли, невысокий, худой человек, лысоватый и с уныло опущенными усами, минуту назад созерцавший смерть таракана с брезгливостью, но, разумеется, без сожаления, поднял взгляд печальных глаз за круглыми стеклами очков и спросил:

— Правда, что если их обезглавливать, то они остаются в живых и со временем умирают с голоду?

— Друг, я их просто убиваю. Истребляю. Действительно, на форменной рубахе толстяка красовалась во всю спину надпись «истребление домашних насекомых» и таракан на задних лапках.

— Вот поэтому я вас и вызвал, — кивнул Экерли. — Я подумал, что сейчас насекомых замораживают насмерть.

— Замораживают? А что в этом веселого, в заморозке? У нас есть новый пестицид, который действует как грибок. Он не только убивает опрысканного таракана, но и каждый зараженный таракан передает заразу другим, незараженным.

— Да ладно, как угодно. Главное, чтобы тараканов было поменьше. Ох уж эти жуки, с ума от них схожу, — доктор поежился и пошел по лестнице вверх из подвала.

Толстяк остался разбрызгивать свой хваленый пестицид, подсоединив к баллону длинный шланг с распылителем.

— Ах ты, наглая тварь! — обратился он к превосходно откормленной особи, ползущей вверх вдоль косяка. И брызнул в таракана из распылителя.

Безрезультатно. Тогда, взъярившись, смахнул на пол и придавил ногой. И сразу схватился за ворот рубахи в приступе удушья. Таракан словно бы прокусил толстую подошву ботинка. Толстяк ухватился обеими руками за стену и сполз на каменный пол. Он задыхался. Из щелей полезли тараканы.

— Я еще хотел спросить… — раздался голос Экерли, снова спускавшегося по лестнице в подвал, — знаете, где я еще обнаружил таракана…

Экерли застыл: посреди подвала валялось большое неподвижное тело; по белой рубахе ползали тараканы: десять, двадцать, а может, все пятьдесят.

Агент Малдер смотрел на звездное небо сквозь ветровое стекло машины и разговаривал то телефону с агентом Скалли, которая чистила пистолет у себя в кухне. Ни дать ни взять образцовая домохозяйка.

— Малдер, где ты был? Я тебя весь день разыскивала, — говорила Дана Скалли в трубку, подбородком придерживая ее на плече.

— У меня сегодня морили тараканов на квартире. Так что я подумал: не уехать ли мне на выходные? И поехал в Массачусетс.

— В гости к Мевил?

— Да нет, просто посидел там, подумал. Вчера над этим местом видели разноцветные НЛО. Послушай, Скалли, я извиняюсь за дурацкий вопрос, но тебе никогда не приходило в голову посмотреть вверх и при этом быть уверенной, что на тебя кто-то смотрит сверху вниз и удивляется в этот самый миг, как ты удивляешься, глядя на него снизу вверх?

Скалли, гордящаяся своим здравым смыслом и точно знающая, что именно к нему всегда апеллирует Малдер, задавая свои почти детские вопросы, с удовольствием и в этот раз поддержала игру:

— Малдер, — поучительно сказала она, — я думаю, единственное, что может быть менее вероятным, чем существование жизни на этой планете, это то, что такой же разум, как у нас, вдруг развился на пустом месте, — Скалли взяла несколько занудный тон и излагала свою мысль методично, в такт движению шомпола в дуле верного кольта. — Сама идея возможности разумной мысли вне земли не только астрономически невероятна, но и на самом основном уровне она абсолютно, строго противоречит теории Дарвина.

— Скалли, что на тебе надето? — прервал лекцию Малдер.

Скалли улыбнулась и отложила кольт. На ней, кстати, были джинсы и голубая трикотажная кофточка на пуговицах. Но она в этом Малдеру не созналась.

— Я понимаю, что ты говоришь, — успокоил Малдер, тоже улыбаясь тому, как просто сбить с коллеги ученую спесь, — но мне нужно продолжать поиски.

— Хорошо, — согласилась Скалли, прибирая принадлежности для чистки, — только не переусердствуй. Потому что тебе может не понравиться то, что ты найдешь.

— Разве не это самое сказал некто доктор Зеус из фильма «Планета обезьян», и посмотри, что случилось…

На лобовое стекло снова уселось довольно крупное летающее насекомое.

Малдер включил дворники и в тот же миг зажмурился от внезапного света фар подъезжающей машины.

— Скалли, мне пора ехать.

— Малдер, что такое? Что происходит, Малдер? Малдер! Малдер?

На все вопросы отвечал только безучастный зуммер. Скалли пожала плечом и положила трубку на стол рядом с отполированным кольтом. В общем-то, она привыкла к таким прощаниям. К тому же голова была занята сегодня совсем не НЛО. Скалли не часто удавалось посвятить целый день домашним делам. Поэтому она предавалась уборке и чистке с радостью, с какой, наоборот, домашние хозяйки пускаются в приключения.

Скалли взяла тазик, тряпку и отправилась к книжным полкам.

К машине подошел шериф и склонился над дверцей. Малдер опустил стекло ему навстречу.

— Здравствуйте. Что вы делаете?

— Просто сижу и думаю, — несколько растерянно ответил Малдер.

— Сидите и думаете?

Малдер согласно кивнул головой.

— И разговариваете по телефону? Малдер снова кивнул.

— Кто вы такой? Торговец наркотиками? Документы.

Малдер послушно предъявил удостоверение.

— Бюро? А что, дело какое-то?

— Говорили, что прошлой ночью над этим местом видели несколько НЛО.

Вы сами ничего не видели?

— Нет, сэр, я лично — ничего. Но мы получили массу телефонных звонков.

— А сегодня никто больше не звонил?

— Нет, сэр. Неужели ФБР занимается такими вещами, как НЛО?

— Да нет, — пренебрежительно ответил Малдер.

— Извините, сэр, мне не хочется настаивать, но почему вы сидите здесь? Почему у вас включены дворники?

— Тут каких-то тараканов полно, я хотел их смахнуть. Они почему-то лезут прямо ко мне на стекло.

— Тараканы?

— Может быть, тараканы, может, жуки, не знаю, я не слишком разбираюсь в жуках.

В машине шерифа включилась рация, и тот, сделав Малдеру знак подождать, поспешил к ней, а секунду спустя поравнялся с машиной Малдера — окно в окно — и передал над опущенными стеклами удостоверение.

— Простите за беспокойство, сэр, — сказал он.

— Что-то случилось? — полюбопытствовал Малдер.

— Еще одно нападение тараканов, — и полицейская машина рванула с места, погрузив Малдера в темноту.

Скалли с удовольствием уплетала спагетти, сидя на полу возле маленького журнального столика, и смотрела телевизор. Запела трубка.

— Алло, — лениво, по-домашнему ответила Скалли, едва проглотив еду.

— Кажется, тебе лучше приехать сюда.

— А что случилось?

— Кажется, тараканы нападают на людей — и люди умирают, — Малдер стоял над трупом работника фирмы по уничтожению домашних насекомых, уткнувшегося лицом в каменный пол подвала. Рядом стояли полицейский и испуганный тщедушный хозяин.

— Я не собираюсь даже переспрашивать, что ты сказал, потому что я уверена, что расслышала правильно, — в голосе Скалли было полно иронии.

— Ты представляешь, погиб истребитель тараканов. Недавно его тело было найдено, тараканы кишели вокруг. Местный шериф говорит, что были найдены еще два трупа в таком же состоянии. Сегодня днем.

— Где ты, еще раз?

— В Миллер-Гроувз. Здесь полно ученых — живут они тут… Так вот, другие два трупа — это молекулярный биолог и астрофизик, а свидетелем в деле является человек, разрабатывающий альтернативные виды топлива, так что это не блажь каких-то придурков.

Доктор Экерли, стоя рядом на лестнице, рассказывал шерифу подробности.

— У меня такое ощущение, — говорил он, нервно крутя в руках очки, — что тараканы отпечатались у меня в мозгу, — он постучал себе пальцем в лоб. — Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу их.

— Ну, старайтесь не закрывать глаза, в таком случае, посоветовал шериф.

— А спать мне как? И, главное, где мне спать? — доктор снова надел очки, чтобы с неприязнью оглядеться вокруг и заключить: — здесь я ночевать определенно не собираюсь.

Доктор Джеф Экерли к сорока пяти годам превратился в совершенно одинокого (он никогда не был женат, а известие о смерти последнего родственника получил прошлым летом), брюзгливого, даже немного опустившегося зануду. Многие вещи его раздражали. Точнее сказать, буквально все, что не укладывались в рамки привычного уклада. Сталкиваясь с малейшим отклонением от рутины, он становился нервозен, а сотрудникам своим казался просто невыносимым. Но сейчас поблизости не оказалось ни одного подчиненного, чтобы Экерли мог смело отыграться на нем за свое неудовольствие жизнью. Шериф входить в положение доктора Экерли не захотел. Он почти отмахнулся:

— Может быть, вам найти комнату в мотеле или что-нибудь в этом роде?

— А укусы насекомых на теле найдены? — Скалли наконец оставила свой спокойный домашний тон и включилась в проблему.

— Укусы? — переспросил Малдер и взглянул на медэксперта, сидящего на корточках по другую сторону трупа. Медэксперт отрицательно мотнул головой, — Нет, не найдены, — сообщил Малдер в трубку.

— Малдер, миллионы людей имеют аллергическую реакцию на тараканов.

Было зарегистрировано несколько случаев со смертельным исходом.

Анафилактический шок.

— Анафилактический шок?

— Да. Так называют крайнюю степень аллергической реакции. Это чаще всего случается с энтомологами или с дезинсекторами, которые имеют дело с насекомыми. Я попробую проверить. Ты все еще хочешь, чтобы я заехала?

— Нет. Я думаю, ты права. Спасибо, Скалли.

— Кто это был? — спросил шериф. Он только что подошел к трупу и заметил, как Малдер убирает трубку.

— Мой поставщик наркотиков, — невозмутимо признался федеральный агент.

Вокруг стола со сложносоединенными сосудами сидели два парня неформального вида и оттягивались. Один из них, с белобрысым торчащим хэйром, крошил коричневую массу опасной бритвой и нагревал ее на лабораторном примусе. От массы поднимался вонючий сизый дымок. Белобрысый наклонился, чтобы вдохнуть побольше, закашлялся и вытаращил глаза:

— Во круть получилась! — он утер нос рукавом и позвал: — Ну-ка, давай ты теперь.

Рыжая, в мелких кудряшках, девица поднялась со стула в углу, цокнула каблучками:

— Не, ребята, даже не знаю…

— А очень зря. Надо бы знать, — улыбаясь, сказал тот, что был поприличнее на вид. — Это такое зелье! Как даст по башке, и у тебя как бы сознание расширяется.

— Даже неприятно слушать, — с опаской, но и кокетливо одернула девица. — Может быть, вы мне не только сознание хочите расширить.

— Как насчет пива? — белобрысый полез в герметичный никелированный холодильник для переноски и хранения трансплантатов и достал оттуда бутылку пива.

— Это ты зря, — не одобрил второй, — пиво — это, как бы тебе сказать, пиво — это пиво.

Из рассыпчатой коричневой массы выполз глянцевый таракан. За ним второй. Но никто их не заметил. Паренек вдохновлялся, вещал, жестикулировал:

— Но это… это — как бы тебе сказать — распахивает двери восприятия настолько широко, что через них даже можно увидеть другой мир. Он все равно такой же, как этот мир, но, ты понимаешь, он разворачивается в твоем сознании, и восприятие увеличивается в десять раз…

Выговаривая из себя эту неудобоваримость, парень морщился и размахивал руками. Он все настойчивее чесал запястье левой руки, особенно с внутренней стороны.

— Ты видишь реальность в процессе ее существования, как бы тебе сказать, как будто она существует у тебя на глазах!..

Тут парень наконец взглянул на свое запястье: в свежий порез забрался крупный, упитанный таракан и пополз под кожей. За ним устремился второй.

Оратора сразу скособочило, он вскочил со стула, заметался по комнате. Он ужасно кричал. Кожа на руке надулась двумя верткими бугорками, бугорки продвигались к голове. Парень схватил бритву и стал полосовать себя, пытаясь достать жуков. Напрасно его хватали за руки. Он заходился в крике, бился, как эпилептик, и разбрызгивал кровь…

Был еще не поздний вечер, весьма располагающий к домашним хлопотам.

Скалли водрузила свою терпеливую, согласную на все собачку на кухонный стол и взяла баллон с надписью «СМЕРТЬ ПАРАЗИТАМ». Пушистая жертва стояла послушно, но хвост все же понурила и вид имела совсем не радостный. Скоро апельсинового цвета шерсть слиплась и пропала в клубах обильной пены.

Экзекуция была в самом разгаре, когда зазвонил телефон, и Скалли сказала:

— Жди, моя хорошая.

Потом обтерла руки заранее приготовленным полотенцем и взяла трубку:

— Что случилось, Малдер?

— Еще одна жертва. Парень пытался вытащить у себя из-под кожи насекомых с помощью бритвы. Но мы не уверены, что эти раны нанесены самой жертвой. Все это происходило в домашней лаборатории. Я не знаю, что они тут производили. Но догадываюсь… — Малдер понюхал какую-то колбу и передернулся. — Пахнет, как бачок с хлоркой.

— Малдер, может быть, это наркотики привели к такому искажению.

Некоторые наркоманы страдают подобными отклонениями: им везде видятся насекомые. Это называется синдром Эгмала.

— Синдром Эгмала? — переспросил Малдер.

— Ну да, жертва режет себя в попытке извлечь воображаемое насекомое, которое, как ей кажется, проползло под кожу. Как тебе кажется, не может такое там быть?

— Похоже, ты опять права. Извини, что снова тебя побеспокоил.

— Ну что ты, какое беспокойство. Пока. Скалли положила трубку, из эксперта по делам медицины превратилась в эксперта по делам гигиены и в этом образе вернулась к столу. Стол, разумеется, был пуст. Откуда-то из дальней комнаты донесся лай с повизгиванием.

— Эй! — всполошилась Скалли и поспешила на звук.

— Дети совсем спятили, ничего из них не смог вытащить, — пожаловался шериф, подходя к Малдеру.

— Как насчет того, чтобы взять анализ мочи на содержание наркотиков? — Малдер уже смотрел через плечо шерифа, когда договаривал свой полусовет-полувопрос. Он заметил таракана под столешницей.

Отодвинув шерифа, Малдер подошел вплотную к старому письменному столу в углу, наклонился и с секунду изучал замершее насекомое, спокойно держащееся в положении вверх тормашками, прежде чем осторожно взять таракана рукой.

— Поймали? — подошел шериф.

— Дайте мне сюда емкость какую-нибудь.

Шериф засуетился и подставил Малдеру под руку подвернувшуюся пустую мензурку. Малдер ссыпал в нее с ладони жесткие крошки.

— Кажется, я его убил, — почти извинился Малдер.

— Да не убили, размазали, даже мокрого места не осталось. Выходит, это был пустой хитиновый покров. Улика. Тараканы здесь на самом деле были, — потянул шериф.

— Более чем улика, шериф, хитиновый покров на самом деле металлический, — сказал Малдер, переворачивая руку и разглядывая свою израненную в кровь ладонь.

Малдер и шериф недоверчиво посмотрели друг на друга.

— Ничего такого, — успокоил медэксперт, обрабатывая порезы, — раздражение кожи.

— Вызванное металлическим порошком? — уточнил Малдер. Он сидел на смотровом столе в чистой процедурной местной больнице и держал перед собой руку как высокий несколько неудобный цветок с широким развернутым бутоном ладони. Вид у него был словно у мальчишки, для которого травмпункт — привычное дело.

— Подождите, пока анализ составляющих частей закончится, а потом будем делать заключения. Ни к чему торопить события, — чтобы у Малдера не возникло подозрений в добрых намерениях, медэксперт добавил: — Агент Малдер, как врач я считаю, что надо быть честным и откровенным с пациентом до конца, какой бы неприятной ни показалась информация.

— И что же вы хотите сказать мне такое страшное?

— Мне надо, чтобы вы мне что-нибудь сказали, — медэксперт уже налепил пластырь Малдеру на ладонь, а теперь приблизил свое лицо почти вплотную к лицу Малдера и громким шепотом заговорил, то и дело отвлекаясь взглядом на дверь и снова всматриваясь в спокойное лицо агента. Глаза медэксперта, чуть навыкате, так и бегали, словно испуганные тараканы. — Какого черта здесь происходит, вы мне ответьте! — наседал он. — Нам действительно грозит опасность?

— Не знаю.

— Скажите, мне эвакуировать семью или подождать?

— Не знаю, — повторил Малдер, устало сморгнув.

Вошел шериф:

— Док, вас ждут. Нужно осмотреть тело мальчика.

Медэксперт помялся, потер рукой свой круглый маленький подбородок и сказал раздраженно:

— Хорошо. Я потом договорю с агентом Малдером. Сейчас он несколько не в себе. И вышел в дверь, свирепо оглядываясь.

— В чем у него проблема, я не пойму, — удивился шериф.

— Он расстраивается, потому что я не знаю, что здесь происходит, — ответил Малдер, по-прежнему сидящий на столе.

— Так что же здесь происходит, черт подери!

Похоже, шериф тоже втайне переживал и побаивался тараканов.

В огромном, чистом, белом, блестящем туалете из водостока выполз таракан и, прижимая зад к полу, зигзагами побежал к кабинкам.

Медэксперт сидел на унитазе с журналом в руках. Он был настолько поглощен чтением, что не мог ни видеть, ни тем более предполагать вокруг себя тараканью возню. Омерзительные насекомые ползали по бачку у него за спиной, по рулону туалетной бумаги, висящему сбоку на стене, по полу у ног. Вот он поднял закладку с полу, чтобы заложить страницу, на которой остановился. Под закладкой оказался таракан. С размаху налетев на подошву ботинка, он перекувыркнулся через спину и побежал в обход.

— Вы не думайте, пожалуйста, что есть связь. То, что я работаю в ФБР, не делает меня экспертом по тараканам, — доказывал Малдер.

— А! Так, значит, вы не в курсе экспериментов, которые здесь проводятся?! — шериф, кажется, не верил и оттого ехидничал.

— Экспериментов?

Шериф набычился, не вполне уверенный, что его не дурачат, но все же стал рассказывать, несколько скороговоркой:

— Пару месяцев назад агент, который утверждал, что он из департамента сельского хозяйства, устроил базу здесь, в другом конце города. Никто не знает, что там происходит. Совершенно секретно. Все тихо-тихо.

— Что вы предполагаете?

— Помните пчел-убийц? Генетический эксперимент. — Шериф теперь смотрел в упор. — И результат его был совершенно неожиданным. Так кто знает, не создает ли правительство новую породу убийц-тараканов.

Вошедшая медсестра взглянула испуганно на говорящих, быстро собрала эмалированную медицинскую посуду, за которой приходила (она чуралась шерифа и Малдера, словно невменяемых), и поспешила уйти.

— Но, шериф… — упрекнул Малдер, уже несколько устав оправдывать себя, ФБР и другие государственные и негосударственные службы, которые подозревались в агрессии тараканами. — Может быть, вы эту теорию пока оставите при себе — во избежание паники?

Тут же оба собеседника вздрогнули. Далекий безумный крик заставил Малдера вскочить со стола и бежать вслед за шерифом. «О боже! Помогите!

Помогите!». Отчаянные вопли вдруг стихли. Малдер и шериф вошли в туалет, полный прибежавшими, как и они, на крик людьми.

— Что за чертовщина? Что здесь происходит? — потребовал отчета шериф.

Фельдшер уже убирал руку с артерии на шее мертвеца со спущенными штанами. Это был медэксперт. Пульс не прощупывался, и фельдшеру пришлось констатировать смерть. Вскинув глаза на грозного шерифа, он сказал, сам себе не очень-то доверяя:

— Тут тараканы. Труп был весь в тараканах.

Шериф и Малдер осмотрелись вокруг: все чисто. Только на бортике одной из сверкающих раковин застыло золотистое насекомое. Они вдвоем двинулись к нему. Осторожно, словно охотники. Малдер взял таракана двумя пальцами и понес к лицу, собираясь посмотреть в глаза мерзкому убийце, что ли.

Насекомое шевельнулось, и Малдер, не справившись с брезгливостью, выронил добычу. Преступник стал уходить по водостоку. Малдер бросился в погоню, пытаясь достать беглеца пальцами. Но водосток был не слишком длинный, а таракан бегал быстро…

— В следующий раз предоставьте мне ловить тараканов, — упрекнул шериф неудачливого охотника.

Скалли уютно устроилась на диване у камина почитать на сон грядущий.

Ноги укутывал красный плюшевый плед. Она устала от домашних хлопот и теперь нежилась в тепле. Телефон, дремавший рядом, в который раз за сегодня взорвался трелями.

— Ну, кто у нас теперь? — спросила Скалли в трубку, не отрывая глаз от книги.

— Мой медэксперт. Его нашли в туалете, покрытого тараканами.

— Туалет? Посмотри ему в глаза. У него случайно не расширен зрачок?

Нет кровоизлияния?

Малдер присел на корточки у тела и приподнял веко медэксперта. Зрачок почти закрыл собой радужку, плавающую в раскровавленном белке.

— Да, есть, — сознался Малдер, пока еще не понимая, как Скалли догадалась об этом и каким выводом она его сейчас огорошит.

— Наверное, это аневризма мозга, — с легкостью постановила Скалли.

Она за сегодняшний день изрядно попрактиковалась в заочной диагностике.

— Аневризма мозга?

— Ну да. Перенапряжение — самая частая причина для разрыва аневризмы в мозгу.

— А как же тогда тараканы?

— Ты поймал хоть одного?

— Нет.

— Я не знаю, что сказать, Малдер, — Скалли даже пожала сама себе плечом. — Надеюсь, ты не подозреваешь, что напал на новую разновидность тараканов, убивающих людей.

Домик на окраине окружен двухметровым забором из сетки. На заборе аккуратная табличка, красным по белому: «Собственность правительства США.

Посторонним вход воспрещен». Малдер легко взял это препятствие, отряхнул ладонь и пошел по территории, освещенной фонарями по периметру и совершенно не охраняемой. Из кармана расстегнутой куртки подал сигнал сотовый. На этот раз Скалли позвонила сама:

— Малдер! Малдер, я тут покопалась в тараканьих делах…

Скалли сидела перед компьютером. Она даже нацепила очки по этому случаю.

— В середине 60-х годов один из видов тараканов, до этого существовавший только в Азии, появился во Флориде. Сейчас они в нашей стране прочно обосновались, — Скалли дирижировала себе чайной ложечкой.

Другая рука была занята банкой с йогуртом, а трубку она привычно прижимала к плечу подбородком.

— А на людей они нападают? — Малдер по-хозяйски вытаптывал мягкую травку газона, блуждая вокруг дома в поисках входа.

— Нет. Но ведут себя иначе, чем остальные домашние тараканы. Они летают на дальние расстояния, еще они привлекаются светом…

— А на людей они нападают? — снова спросил Малдер.

Скалли остановила поток информации об азиатских тараканах и послушно применила свои изыскания к интересующей Малдера теме:

— Я думаю, то, что происходит у тебя… Может быть это очередной новый вид тараканов, завезенный в нашу страну. Только на этот раз его привлекает не свет, а люди.

— Мне это совсем не нравится, — признался Малдер. Он наконец обнаружил дверь и начал примеривать к замку отмычку. Он счел этот момент своевременным, чтобы сообщить Скалли новые сведения. — Ты знаешь, что один человек из департамента сельского хозяйства проводит в этом городе секретные эксперименты?

— Ты случайно не забрался на секретную территорию или в правительственные земли? — смекнула Скалли.

— Угадала, — похвалил Малдер, — а отговаривать от действий меня уже поздно. Потому что я только что открыл дверь и вхожу.

— Ну и что там такое? Что ты видишь? — живо заинтересовалась Скалли, забыв про нравоучения.

Малдер шагнул в темноту с ярко освещенной лужайки и в первый момент не видел ничего.

— Я сейчас нахожусь внутри, в доме, — сообщил Малдер о том, что ему было очевидно и без света, достал большой фонарь и перевел его луч со стены на стену. — Дом, очевидно, пуст.

— Как там внутри, на что похоже? — Скалли снова принялась за йогурт, слушать ей это не мешало.

— Ну… как? Типичный двухэтажный пригородный домик. Большая приятная гостиная. Мебель неплохая, ковры, камин… — перечислял Малдер все, что попадалось на пути фонарного луча. — Кухня. Уютная. Современные приборы повсюду, — Малдер передвигался по кухне. — Движущиеся стены…

— Движущиеся стены?

— Да. По ним рябь какая-то идет. — Малдер приблизил фонарь почти вплотную к полосатым обоям. И в том самом месте обои лопнули. — Ой!

Тараканы.

— Что?!

— Тараканы.

Из рваной дыры выбегали мерзкие насекомые и, бешено перебирая лапками, расползались во все стороны буквально стадами. Луч фонаря метнулся по кухне: тараканы атаковали все выступы и высотки: они взбирались на белые чайники и тостеры, поднимались по жалюзи, оконным переплетам и дверным косякам…

— Они тут повсюду, — сообщил Малдер в трубку, посветил себе под ноги и добавил: — я окружен.

— Малдер, ты должен оттуда сейчас же бежать!

Тараканы заползали ему на ботинки и карабкались вверх по джинсам.

Скалли услышала досадливый рык из трубки.

— Что с тобой такое? Что произошло? Ты в порядке?

— Да фонарь у меня выключился, — пояснил Малдер, отмахиваясь бесполезным фонарем от таракана, свалившегося на него с потолка. В ту же секунду включился верхний свет.

— Малдер, что там происходит?

— Пора идти, — ответил Малдер и прервал связь.

— Малдер! Малдер! — напрасно кричала Скалли в трубку.

Малдер непрерывно смотрел на молодую женщину в клетчатой рубахе и коротких шортах, стоящую на пороге. Женщина была молода, симпатична и как-то, на первый взгляд, неуместно доброжелательна.

— Позвольте спросить, почему вы находитесь на территории правительства без разрешения? — вполне миролюбиво поинтересовалась она.

— Я правительственный служащий, — попросту ответил Малдер и вытянул вперед руку с удостоверением.

— Я тоже, — сказала красотка тоном «подумаешь, удивил».

— Агент Малдер, ФБР.

— Доктор Беленбаум, — представилась красотка, разворачивая навстречу фэбээров-скому свой документ, — департамент по лекарствам и продовольствию, министерство сельского хозяйства.

Они улыбнулись друг другу и сложили удостоверения обратно в карманы, как непригодившееся оружие. По стенам вокруг прогуливались тараканы.

— Доктор, мне придется задать вам несколько вопросов.

— Например?

— Что такая женщина, как вы, делает в таком месте, как это?

(Скалли у себя дома, угрюмо сложив руки на груди, взглядом заклинала телефон зазвонить, и отчего-то медлила позвонить сама).

— Изучаю реакции насекомых на изменение в свете, температуре, окружающей среде, в питательных веществах, — хвасталась доктор, проводя за собой стройного агента ФБР в просторную комнату, приспособленную под лабораторию. — Мы ищем способы от них избавляться.

— Но почему вы делаете это совершенно секретно? А город черт знает что подозревает!

Доктор сияюще улыбнулась:

— А вы хотите, чтобы мы признались, что избрали этот дом для заражения тараканами? — Девушка кокетливо пожала плечом.

— А тараканы в доме — нормальные?

— Совершенно обыкновенные… Доктор пошла дальше между полок с освещенными аквариумами, оснащенных для комфортных мест заключения тараканов обыкновенных.

— А вам не попадались тараканы, которые нападают на людей?

Доктор Беленбаум села за письменный стол и посмотрела на Малдера с изумлением. Малдер подсел рядом, сохраняя самый серьезный вид. И доктор решилась продолжать разговор:

— В основном, как известно, тараканы избегают, чтобы люди к ним прикасались.

— Ну да, — согласился Малдер, — но вы верите, что тараканы могут набрасываться на человека? — И он изобразил, шевеля пальцами, набрасывающегося таракана.

— Было несколько случаев, когда тараканы заползали человеку в нос или в ухо.

— Человеку в нос? Ой… — Малдер изобразил отвращение к подобным выходкам.

Он откинулся на спинку крутящегося стула и передернул плачами. Но все-таки улыбнулся, наверное, потому, что улыбалась доктор Беленбаум, невинно, по-детски радуясь произведенному ее словами эффекту. Тут Малдер заметил стеклянную пирамиду с небольшой огороженной барьером площадкой наверху и, забыв о тараканах в носу, показал рукой:

— Что это, вон там? — и подкатился к прибору на стуле, перебирая по полу ногами.

— Ах, это? — доктор тоже развернула свой стул. — Мой маленький проект. Он не имеет отношения к моей работе.

Она уперлась локтями в стол и, вдохновенно поглядывая на копошащегося на башне таракана, развернула свою теорию. — Поскольку скелет насекомого — диэлектрик, а тело его наполнено жидкостью-проводником, электрический разряд может вызвать приятное разноцветное электрическое свечение, — для подтверждения своих слов девушка нажала кнопку и тем самым подвергла таракана электрошоку. Таракан послушно засветился прозрачно-розовым и зеленым.

— И что же это должно доказать, по-вашему?

— Судя по моей теории, всякого рода НЛО — это просто рои насекомых. Я не знаю, знаете ли вы что-нибудь об НЛО — (Малдер скроил мину, но смолчал), — но все характеристики типичных наблюдений за НЛО легко объясняются появлением роев насекомых и прохождением их через электростатическое поле. Пятно — рой насекомых — возможно, жужжащее, светящееся, наводящее помехи на радио и телеприемники и потом внезапно исчезающее. Все похоже.

— Ночные рои насекомых… Интересно. — Малдер скосил на заточенного на пирамиде таракана, выпятил губу в некоторой обиде за НЛО и добавил: — Очаровательно.

— Насекомые — в них все очаровательно, — похвалилась доктор своими питомцами, как способными милыми детьми. — Это воистину замечательные существа. Такие красивые. Такие честные.

— Честные?

— Едят, спят, выделяют экскременты и размножаются. Все то же самое, что и мы. Так, по крайней мере, насекомые не обманывают себя, будто жизнь больше, чем эти четыре пункта. — Доктор посмотрела с вызовом: — Скажите, мой научный подход не слишком вас шокирует?

— Нет. Вы знаете, я нахожу его весьма освежающим.

С этими словами Малдер вытащил у себя из внутреннего кармана заверещавшую трубку, попросил в нее: «Не сейчас» — и быстро сунул обратно.

— Вы знаете, — продолжил он, отчаянно решаясь что-то сказать, даже выдохнул с шумом, для бодрости, — знаете, я всегда находил насекомых очень интересными. Серьезно.

Лицо Малдера впрямь стало очень серьезным, когда он посмотрел доктору Беленбаум в глаза и кивнул головой. Она тоже кивнула, просияв своей чудесной улыбкой.

Вечер. В темной комнате работает телевизор, разбрасывая призрачные цветные блики на стены и высвечивая на кровати унылого, одутловатого, мучаемого водянкой постояльца. Он развалился поверх смятой незаправленной постели в трусах и майке, поглаживает усы и скучно пялится в экран.

Телерепортер вещает: это уже пятое сообщение о том, что труп найден среди кучи тараканов. Но полиция не подтверждает, по крайней мере пока, что эти смерти как-то связаны с тараканами. Полиция также не подтверждает версию об эпидемии вируса эбола, который каким-то образом могут разносить инфицированные тараканы…

На голую пятку постояльца вполз таракан, путешествующий по складкам несвежей постели. Тот, не глядя, скинул его, почесав одну ногу о другую, и слушал дальше, спокойно поковыривая в носу.

— Сейчас, — продолжала диктор, — все эти случаи находятся под местной юрисдикцией, но у нас есть сведения, что агент ФБР уже занимается этим делом. Полиция просит вас, пожалуйста, не паникуйте, если увидите таракана. Просто поставьте в известность местные власти и эвакуируйте район немедленно…

Постоялец нащупал в полутьме пульт и переключил канал, чудом не напоровшись на парочку пасущихся рядом тараканов. Теперь на экране, на фоне уходящей вверх парадной лестницы, прекрасная Мерелин что-то возбужденно объясняла мужчине, загораживающему треть экрана спиной.

Малдер проснулся от фантомной щекотки. Он вздрогнул, ощупал себя под одеялом, на всякий случай продул нос, свесившись с кровати, несколько раз провел по волосам рукой, сбрасывая воображаемых тараканов, почти успокоившись, включил лампу на тумбочке в изголовье, и зажмурил, даже прикрыл рукой, глаза. Потер переносицу. Набрал знакомый номер.

Скалли спала, уткнувшись носом в подушку. Рядом на подушке, придавленная расслабленной рукой, лежала телефонная трубка. Трубка дрогнула, зазвонив. Скалли рванула ее к уху, будто и не спала только что.

— Малдер, у тебя все в порядке?

— Не могу спать, — пожаловался Малдер.

— А что случилось с этим домом, с секретной лабораторией? — Скалли включила свет, и села в постели.

— Они проводят законные эксперименты. Я встретил там энтомолога, доктора Беленбаум, которая соглашается с твоей теорией случайного импорта нового вида тараканов.

— Она тебе случайно не сказала, как их поймать?

— Нет. Но она рассказала мне все остальное, что только можно знать о насекомых.

— Она?

— Ну да. Ты знаешь, что древние египтяне поклонялись жуку скарабею и, может быть, возвели пирамиды именно в честь это го жука. Пирамиды как бы символизируют, повторяя в гигантском виде, их поселения.

Рассказывая о египтянах, Малдер выбрался из постели и направился в ванну, прихватив телефон.

Ты знаешь изобретателя туалетов по имени Томас Кректер?

— Кто? — без особого интереса переспросила Скалли. Она снова откинулась на подушки и была сейчас похожа на обыкновенную женщину спросонья, которой среди ночи пудрят мозги египетскими пирамидами.

— У Бемби также был…

— Что? — опять переспросила Скалли, теряя мысль.

— У доктора Беленбаум.

— Так ее зовут Бемби, — голос Скалли сделался язвительным от ревности (так вот оно значит как!).

— Да. Оба ее родителя были натуралистами. Ее теория такова: НЛО — это гигантские рои насекомых, которые пролетают над воздушными электрическими полями.

— Так ее зовут Бемби? — снова спросила Скалли, потому что ей показалось, что в первый раз ревнивую реплику Малдер пропустил мимо ушей.

Малдер снова не поддержал игру. Он уже вышел из туалета, и стоял у окна, наблюдая за безлюдным ночным перекрестком. Он опять потер пальцами переносицу, глаза, и спросил:

— Скалли, можно я сделаю тебе одно признание?

— Да, конечно, можно, — оттаяла Скалли. — Терпеть не могу насекомых, с чувством высказался Малдер.

— Вообще-то многие люди терпеть не могут насекомых, это естественное, инстинктивное… — Скалли взяла привычный ученый тон.

— Нет, — перебил ее Малдер, отходя от окна и снова забираясь под одеяло, — я не то что их боюсь, я их ненавижу. В один прекрасный день, когда я был маленький, я лез по дереву и вдруг заметил, что на меня ползет сучок. Мне понадобилась целая вечность для того, чтобы понять, что это не сучок.

— А кто это был? Богомол?

— Да, богомол. Я тогда так заорал. Не так, как девчонки, а так, когда на тебя нападает неизвестный доселе монстр, не имевший права знать, что мы с ним существуем на одной планете. Ты видела когда-нибудь, как голова богомола напоминает голову чужого? Тайны мира и природы открылись мне тогда. Но вместо того, чтобы побудить заняться их изучением, меня вывернуло наизнанку.

— Малдер, ты случайно не слышишь других криков?

В отеле откуда-то из дальнего номера действительно раздался истошный крик. Но, приглушенный множеством перегородок, он не испугал. Во второй раз крик зазвучал более протяжно, отчаянно, прощально.

— Что это было? — встревожено спросила Скалли.

— Надо посмотреть, — Малдер кинул трубку.

— Малдер?!

Доктор Экерли вышел в коридор в пижаме. Из двери напротив выскочил немолодой мужчина со всклокоченными волосами, на ходу завязывая пояс халата.

— И вы тоже слышали? — спросил он у доктора, — вон оттуда, — он оттопырил большой палец в сторону соседней двери, — да?

— Что за черт! — выскочил в коридор еще один постоялец, тоже полуодетый и лохматый.

Втроем они приблизились к двери, из-за которой только что раздавались крики, а теперь все подозрительно стихло.

— Э-эй, — постучал в дверь Экерли, — у вас там все в порядке?

Вопрос повис перед безответной дверью в ночном коридоре мотеля. Трое соседей осторожно приоткрыли по счастью не замкнутую дверь номера. Экерли нашарил в темноте выключатель. Все трое уставились на тело, развалившееся в неудобной позе поперек кровати. По голому животу, под задравшейся майкой, ползали тараканы. По лицу тоже. Выискивали что-то в усах. Сидели перстнями на пальцах.

Все трое заорали в голос. Мешая друг другу, выскочили в коридор и побежали. Это была настоящая паника мелкого масштаба. Они едва не свалили Малдера с ног, но не остановились. И он не пытался их остановить. В одних джинсах, босиком, с пистолетом в руке, он шагнул в распахнутую дверь освещенного номера. Тараканов уже не было.

Лицо человека, лежащего на кровати, потеряло всякое выражение и было таким, словно он спокойно умер во сне.

Скалли уже оделась и торопливо складывала в сумочку последние мелочи, когда зазвонил телефон.

— Что на этот раз произошло? — спросила она совершенно уже рабочим, деловитым тоном.

— Один из гостей мотеля умер.

По комнате покойника сновали полицейские. Фотограф снимал труп в разных ракурсах. Малдер подпирал стенку в углу. Он успел сходить к себе, надеть свитер и обуться.

— Я немедленно еду к тебе, — сообщила Скалли.

— На этот раз мне кажется, что он умер просто от реакции на тараканов.

— Два случая анафилактического удара в один и тот же день, в одном городе… Весьма маловероятно.

— Нет, я сказал, что у этого человека, возможно, был просто сердечный приступ.

Телевизор, который никто не додумался выключить, снова завел: к слову о массовом нашествии тараканов и о смертях, связанных с этим…

Вошел шериф, молча передал Малдеру листы с отпечатанными свидетельскими показаниями и сведения о личности умершего.

— Я думаю, этот человек просто наслушался новостей, увидел тараканов, испугался и умер. — Малдер пребывал в замешательстве, он совсем не знал, что уже и думать, и, похоже, решил полушутками скрыть свое неуверенное состояние.

— Нет, там что-то странное происходит, Малдер. — Скалли, напротив, была настроена весьма решительно: она уже застегивала дорожную сумку.

— Может быть, и нет, может, твои выводы действительно правильные… — Малдер просматривал бумаги, принесенные шерифом, присев на кровать к трупу, покоящемуся пузом вверх. — Толстый истребитель тараканов умер от анафилактического удара, мальчик умер от ран, нанесенных самому себе, медэксперт — от аневризмы мозга. И везде были тараканы…

— А тот факт, что хитиновый покров был сделан из металла, тебе ни о чем не говорит? — съехидничала Скалли.

— Из металла? Это что ты такое говоришь там? — Малдер заметил под столом свернутую картонку, вроде упаковки для электрической лампочки, а в ней, кажется, таракана, и, разумеется, сразу перестал слышать Скалли. Он спустился на пол и на четвереньках медленно пополз к вожделенному экземпляру.

— Малдер! Я немедленно еду к тебе.

— Как хочешь, — и Малдер с облегчением отложил трубку.

Доктор Беленбаум склонилась над увеличительным стеклом. Таракана она держала пинцетом, поворачивая так и эдак и старательно рассматривая.

— Вы можете сказать, что это за вид таракана? — спросил Малдер. Он стоял рядом и напряженно ждал.

— Ну, вообще-то, по идее, должна бы… Желудок у него все еще на месте, и гениталии тоже. У разных видов тараканов разные гениталии, пояснила она. — О боже мой!

— Что такое? Что-то ненормальное?

— Еще бы! У него висит, как у стрекозы. Прошу прощения, — доктор Беленбаум, оттолкнувшись ногами, перекочевала на подвижном стуле от одного стола к другому и сунула таракана под микроскоп.

Малдер шагнул за ней:

— И что, до сих пор выглядит необычно?

— Ну что ж, — Бемби отпрянула от микроскопа и размышляла, глядя перед собой, — для гениталий насекомого — очень, но для микропроцессора это может быть вполне обычное дело.

— Вы что, хотите сказать, что это механическое насекомое?

Доктор Беленбаум уступила Малдеру место возле микроскопа.

— А на что тут, собственно говоря, смотреть? — Малдер недоуменно поднялся от окуляров. — Вы раньше что-нибудь такое видели?

— Только в научных журналах, — растерянно покачала головой Бемби. — Я читала об искусственном интеллекте, об исследователе, который разрабатывает роботов с поведением насекомых. Сама их никогда не видела, но часто навещала его лабораторию. — Бемби подняла извиняющийся взгляд на Малдера.

— Он где работает? В городе?

Агент Малдер спустился по широкой лестнице в обширное подвальное помещение, где гладкие стены и пол отсвечивали алюминиевым блеском в ровном освещении лампами дневного света. Метрах в двадцати впереди из бокового входа выползло с жужжанием радиоуправляемой игрушки нечто на никелированных блестящих лапках и, перебежав коридор, скрылось в другой боковой ход. Малдер приостановился. Нечто высунуло голову из того прохода, где только что скрылось, и шевельнуло антеннками. Ростом механизм был не более фута «в холке». Малдер подошел поближе. Механизм испуганно сдал назад и таращился на пришельца своими кукольными круглыми глазами. И хотя Малдер смотрел доброжелательно и замер, стараясь не спугнуть машину, но металлический жучище все-таки счел благоразумным развернуться и пуститься наутек. Малдер свернул за ним в проем без двери, пошел между столами маленького чистого цеха, ориентируясь главным образом на свист, издаваемый электронным механизмом при движении. Вдруг подобный звук раздался позади, и Малдер оглянулся. Его догнал человек в самодвижущейся инвалидной коляске. Коляска, стихнув, остановилась. Человек в ней сидел маленький, словно ссохшийся, худой, с выпуклым высоким лбом. Из-под больших квадратных очков на лоб заползала глубокая межбровная морщина. Одет человек был в строгий темный костюм, из-под белого воротника рубахи свисала «бабочка».

— Доктор Иванов? — спросил Малдер вежливо.

— Вы чего пугаете моих роботов? — выговорил человек скрипучим надтреснутым голосом.

Это действительно был доктор Иванов, тот самый, о котором рассказывала Бемби. И он оказался не таким уж брюзгливым, как Малдер представил его в первый момент знакомства. Скоро он увлеченно разглагольствовал на любимую тему. Он усадил Малдера за компьютер, предлагая посмотреть какие-то схемы. Малдер смотрел, вежливо, по-японски кивая, но вникать не доставлял себе труда. Он больше слушал увлеченную речь Иванова. А у того глаза блестели ярче, чем стекла очков.

— Десятилетиями мои коллеги, — распалялся доктор, — пытались создать автономных роботов. В борьбе за придание машинам человеческого мозга они терпели неудачу. Каждый раз! Потому что человеческий мозг слишком сложен.

Слишком много вычислений. Он слишком много думает, — доктор ставил ударение на «слишком», а при последней фразе даже поднял указательный палец к виску и по-орлиному блеснул глазами. — А насекомые просто реагируют.

Малдер тем временем окончательно отвернулся от компьютера и пытался потрогать металлические усы сидящего рядом на столе робота. Размером тот был, как и предыдущий, с игрушечный грузовик. Робот отводил усы, но не убегал. Завязалось что-то вроде игры. Малдер дразнил робота, как котенка, но сам не забывал слушать Иванова. Пока не появился прежний кукольноглазый знакомец и не стал атаковать Малдера, желая его обнюхать, что ли?

— В моделях я использую насекомых, — не обращая внимания на возню Малдера с роботами, продолжал доктор, — и не просто внешне. Я ставлю им простейшие компьютерные программы: беги на свет, беги от света. Их направляют только сенсорные и рефлективные ответы. Они наследуют поведение своих живых собратьев. Тараканов и пчел.

— Этот, значит, запрограммирован надвигаться на любой объект, который чувствует датчиками? — Малдер кивнул на своего преследователя, зажатый им в угол, и покорно позволивший наконец себя изучить.

— Нет.

— Тогда почему он бегает за мной?

— Вы ему нравитесь, — задорно взмахнул бровями доктор Иванов.

Малдер провел в институте робототехники никак не менее часа. Разговор все не иссякал. Доктор Иванов все не утомлялся.

— Так значит, у вас контракт с НАСА? — уже слегка ошалев от обилия информации, переспросил Малдер.

— Наша цель — транспортировать флот роботов на другую планету, скромно признался доктор. — Затем позволить им исследовать территорию более тщательно, чем любой космический зонд мог сделать это до сих пор.

Конечно, это звучит немного фантастически, но единственное препятствие, которое я вижу на этом пути, — разработка обновляемого источника энергии.

В любом случае, вот оно, — доктор Иванов ткнул пальцем в электронных насекомых, сидящих на столе и у ног и любопытно, как щенки, вертящих головами, прислушиваясь к разговору, — будущее космических исследований.

Оно не включает в себя живые существа!

Малдер еще раз взглянул на монитор, сделал неопределенный жест рукой и начал с извинений:

— Я просто веду беспочвенные рассуждения, но если существуют внеземные формы жизни…

— А не нужно рассуждать, — прервал Иванов категорично, как будто агент ФБР только что ему сознался, что рассуждает о букваре, — они существуют.

— Допустим. — Несколько облегченно согласился Малдер, — И допустим, что ваши мысли о будущем исследовании космоса правильны. В таком случае, исследование инопланетных цивилизаций…

— Тоже будет механическим по природе, — радостно подхватил Иванов.

— Да, — кивнул Малдер, словно неуверенный студент на экзамене.

— Каждый, кто думает, что визит чужих будет в виде живых существ с большими глазами, серой кожей и прочими киношными атрибутами, наверняка слишком много начитался дерьмовой научной фантастики. У него мозги ей забиты.

Малдер не знал как (да и нужно ли?) возражать. Он удрученно отвел взгляд. Затем вынул из кармана вещдок в крошечном полиэтиленовом пакетике и предъявил Иванову:

— Вы можете это опознать?

— Ну, вообще-то я не очень разбираюсь в настоящих насекомых. Ножки кузнечика?

— А вы положите под микроскоп, — посоветовал Малдер.

Доктор Иванов высыпал на стекло под микроскопом три уцелевшие от таракана-убийцы лапки и приник очками к окулярам.

Через секунду он поднялся от микроскопа с побледневшим лицом и молча уставился в пространство.

— Доктор, с вами все в порядке? Иванов медленно кивнул. Рот его все это время оставался открыт от удивления.

— Ну, вы можете опознать эту ножку? Иванов так же медленно покачал головой, отказываясь что-либо опознавать. Потом пошевелил губами. Малдер наклонился поближе:

— Сэр?

Иванов повернул обескураженное лицо к Малдеру и повторил чуть громче:

— Это не укладывается у меня в голове.

В придорожном маркете, возле которого остановила машину Скалли, происходила настоящая крупномасштабная паника. Тем не менее, Скалли вышла из машины и вошла в маркет. На миг она остановилась на пороге. Людей, несмотря на очень поздний час, набилось в небольшом магазине больше, наверное, чем бывало на распродаже. Они толкались, сыпали отборной руганью, и Скалли поэтому не сразу решилась окончательно переступить порог. Она просто не могла понять, с чем связана фантастическая ажитация.

У обочины притормозил еще один автомобиль. Плечистый парень задел Скалли на выходе и не извинился. Потеряв равновесие, Скалли сделала шаг вперед и оказалась внутри. Она окунулась в гомон с головой.

— Скажите, карты дорожные вы продаете? — спросила Скалли у кассирши.

Та кивнула, едва успевая рассчитывать покупателей, и обтерла лоб.

— Покажите, где они? — Скалли силилась перекричать толпу.

— Давайте быстрее, — поторопила подошедшая молодая негритянка с испуганным, кажется, даже побледневшим лицом.

— А что происходит? — обернулась к ней Скалли.

— Вы что, не слышали про тараканов, которые жрут людей? — У негритянки от отвращения дрогнули губы. — Отсюда все бегут подальше.

Скалли (чуть недовольно):

— А вы сами тараканов видели?

— Нет, — негритянка схватила пакет и поспешила к выходу, — но они повсюду.

— Тараканы нападают на людей, мадам, — подхватил тему следующий покупатель. Он суетливо вытряхивал деньги на прилавок. У него дрожала нога от нетерпения. — Они распространяются как вирус эбола. Сдачу оставьте себе, — (это кассирше), и снова к Скалли: — Скоро мы все будем истекать кровью из сосков. — Сделав такое мрачное пророчество, парень метнулся к дверям.

Двери уже не успевали закрываться: туда сюда вбегали и выбегали люди.

— Хорошо, — сказала ему вслед Скалли. — Хорошо! Слушайте! — Она вынула свой значок и высоко подняла его над головой, как факел статуи Свободы. Агент Дана Скалли, Федеральное бюро расследований.

Толпа замерла и обернулась на крик.

— Уверяю, что никакой опасности для вас нет, все в вашем городе нормально. Пожалуйста, успокойтесь, ведите себя разумно.

Еще мгновение толпа пребывала без движения, соображала, что такое хочет сказать эта нездешняя женщина. Этого мгновения как раз хватило Скалли, чтобы повернуться к прилавку и по-прежнему звонким, как на митинге, голосом спросить:

— Итак, где у вас продаются карты? Коротко стриженая блондинка, отвлеченная пламенной речью от почти пустой полки с отравой, вернулась в реальность и ухватилась за последний баллон «раптора». Рядом с ее рукой легла другая, вцепившаяся в аэрозоль не менее железной хваткой.

— Э-эй, — сказала блондинка грозно, — этот последний — мой!

Другая женщина ничего ей не ответила, но и хватку не ослабила, а только настойчиво потянула баллон к себе. Блондинка, соответственно, к себе. И они начали потасовку за аэрозоль, молчаливую, отчаянную. Они метались по маркету, наступая друг другу на ноги, сметая по пути преграды, в том числе и покупателей, пока не повалились на тележку с продуктами.

Тележка опрокинулась, из нее посыпались пакетики и коробочки.

Одна упаковка лопнула; по полу рассыпалось коричневое драже.

— Тараканы! — осипшим от ужаса голосом завопил какой-то покупатель.

Все с визгом бросились к выходу. На улице заскрипели тормоза, и вопли клаксонов слились в единый вой.

Скалли медленно подошла к перевернутой тележке, присела, подобрала лопнувшую коробку, вынула из нее конфету и сунула в рот. Арахис в шоколаде.

— Доктор, — Малдер отпил из стакана; они с Ивановым немало проговорили, в горле у обоих пересохло, — спасибо, что Вы ответили на мои вопросы, спасибо, что уделили мне время. Да… — Малдер встал со стула и пошел. Его слова, собственно, были прощанием.

Иванов, все еще не пришедший в себя, не ответил Малдеру. Он задумчиво смотрел на бутылку, на дне которой оставался виски.

В коридоре Малдер заметил на чистом полу барахтающегося на спине таракана. Агент осторожно взял экземпляр за лапки.

— Придется нам с тобой как следует разобраться, — сказал он, вглядываясь в насекомью морду.

Брюхо таракана, увеличенное под микроскопом, напоминало машинное отделение какого-нибудь парохода, вид сверху. Доктор Беленбаум склонилась над столом.

— Это, конечно, таракан, — сказала она, поднимая улыбающееся лицо к Малдеру, — не то устройство, какое я раньше исследовала, а обычный, типичный таракан.

— Даже… — начал Малдер и замялся.

— Да, — радостно кивнула доктор, — даже гениталии у него в порядке.

Тараканы в это время года в этом районе совершенно обыкновенное явление.

Вот почему я решила про вести свое исследование именно здесь, — Бемби заулыбалась еще лучезарнее.

Зазвонил телефон Малдера.

— Малдер? Малдер, этот город сошел с ума.

— Ты где?

— Я в универмаге. Прямо на окраине этой цивилизации. Слушай, может быть, у меня есть ниточка. Помнишь того доктора Экерли, исследователя альтернативных видов топлива, который видел, как умирает истребитель насекомых? Так вот, топливо, которое он разрабатывает, это метан. Его получают из навоза.

— Навоза?

— Да. У него есть лицензия на привоз навоза разного сорта из сельской местности. Я не знаю, проконсультируйся у Бемби, но мне кажется, что эти тараканы питаются именно навозом. А раз так, кто-нибудь наверняка завез их вместе с образцами. Возможно, заражение началось именно с Центра по разработке альтернативных видов топлива. Возможно, это эпицентр.

— Есть еще гипотеза, — стал делиться Малдер своими новыми знаниями, Цивилизация, достаточно развитая, чтобы построить автоматические роботы-зонды и послать их в дальний уголок космоса, возможно, дожила и до такого состояния совершенства, что они могут извлекать метан из навоза, избыточного вещества, которое производят существа на планете, где они ведут свои исследования.

Бемби бросила на Малдера ироничный взгляд.

— Малдер, — Скалли поначалу открыла рот, дивясь услышанному, а потом перешла к привычной в таких случаях язвительности, — мне кажется, ты в этом городе слишком засиделся. Где находится эта исследовательская лаборатория?

Машина Малдера притормозила у входа.

— Подожди пока здесь, — сказал Малдер Бемби, заметив, что она уже схватилась за ручку в дверце, — пока я не пойду и не удостоверюсь, что там все безопасно.

— Хорошо. Только поосторожней. Я все еще не знаю, на что способны эти тараканы, если это вообще тараканы.

— Ну, тараканы меня не так уж беспокоят, — отмахнулся Малдер, выбираясь из машины, — меня больше беспокоят люди, которых я могу там встретить. — Он щелкнул дверцей и вошел в здание.

За стеклянной дверью с надписью «Джеф Экерли», за плотными жалюзи, сидел на корточках в углу сам Экерли, дрожа от первобытного ужаса и прижимая к груди аэрозольный баллончик. Он вжимался в стену и бормотал что-то влажными губами. На краешек стола выполз таракан. Вытянув руку и тяжело дыша, как начинают дышать жертвы, когда маньяк уже вынул нож, Экерли стал брызгать на таракана из баллончика. Таракан недовольно шевельнул усами и спрятался под столешницу. Экерли отбросил бесполезный баллон и забился в тихой истерике.

Малдер шел по опустевшей лаборатории. Вокруг был мрак и запустение.

На одном из столов из кучки навоза показался таракан. Малдер остановился, прикоснулся к нему пальцами, но тут же отдернул руку и в секунду нырнул под стол: в навоз ударила пуля и, остывая, выпустила кольцо сизого дыма.

В дверях своего кабинета стоял Экерли с пистолетом.

— Доктор Экерли? — Малдер встал и поднял руки.

— Они всюду гонятся за мной. Сначала дома, потом в мотеле, потом я пришел сюда, чтобы спрятаться от них. Но они всюду преследуют меня, Экерли наступал. Он то ли жаловался, то ли обвинял Малдера.

— Насекомые не причинят вам вреда, — начал успокаивать Малдер.

— Я видел, как эти насекомые убили двух человек, — возразил Экерли, по-прежнему целясь в Малдера.

— Это не они виноваты в тех смертях, — стал убеждать Малдер. Он сам толком не понимал: говорит ли он, что думает, или воркует с самоубийцей, как учили в академии. Только опасность существовала, совершенно очевидная.

Жить, соответственно, хотелось. Малдер продолжал:

— Но они, возможно, будут виноваты в наших смертях, если вы продолжите стрелять из пистолета на территории, где полным-полно метановых баллонов.

Пистолет в руках у Экерли дрожал.

— Как вы не понимаете, — возмутился доктор, — эти жуки… они меня сводят с ума…

Рядом, окно в окно, притормозила машина.

— Сейчас угадаю, — сказала рыжеволосая женщина, отпуская руль и глядя прямо в глаза доктору Беленбаум. — Бемби.

— Фокс велел мне ждать здесь, пока он не осмотрит все внутри…

Скалли вышла из машины, всем видом показывая свою крутизну. Даже достала оружие и картинно проверила обойму.

— Мне пойти с вами? — спросила Бемби.

— Нет, я думаю, энтомологу здесь делать нечего, — Скалли ловко всадила обойму обратно в рукоять только вчера тщательно вычищенного кольта и зашагала к входу.

— Почему эти тараканы так странно хрустят? — продолжал причитать Экерли.

— На Мадагаскаре, — Малдер потихоньку приближался, не забывая заговаривать Экерли зубы, а Экерли инстинктивно отступал, — они издают тонкий высокий звук, очень похожий на звук трубы. Продувают через носик поток воздуха.

— Правда? Откуда вы так много про них знаете? — в голосе Экерли послышалась недоверчивая враждебность.

— Я знаю про них не так уж много, — заверил Малдер, — в том-то и дело. Вот почему их не нужно убивать, их нужно ловить для дальнейших исследований. Опустите, пожалуйста, пистолет, — Малдер осторожно протянул левую руку вперед и подставил ладонь, — не стоит так нервничать.

Экерли тяжело, истерично вздохнул и спросил:

— Я совсем с ума сошел?

— Нет, — успокоил Малдер, — у вас был очень тяжелый день. И ваша способность ясно мыслить затуманилась. Ваше сознание сейчас не вполне ясно, — голос Малдера стал проникновенным. Но это почему-то привело к обратному результату.

— Да? — зло спросил Экерли и снова наставил на Малдера оружие. — Тогда откуда я знаю, что вы — не таракан?

Теперь Малдер отступал, а Экерли наступал.

Скалли шла между рядами каких-то сложных лабораторных приспособлений и время от времени звала:

— Малдер!

Наконец она додумалась вынуть из кармана телефон и набрать номер.

— Доктор Экерли, уверяю вас, я не таракан, я такой же человек, как и вы…

В этот момент в кармане у Малдера ожила трубка и разразилась жалобной трелью.

Затем еще одной. Малдер скосил на карман беспомощный взгляд.

— Вы один из них, — плачуще вскрикнул Экерли и нажал курок.

Малдер успел присесть. Пуля пробила трубопровод в нескольких метрах позади него. Метановая струя рванулась на волю, мгновенно воспламеняясь от искр, высеченных из трубы той же пулей. Малдер кинулся к железной лестнице. Экерли дослал пулю вслед, но снова мимо. За спиной Малдера бойко расходился пожар.

Он перехватил шагающую Скалли.

— Малдер?

— Бежим отсюда — сейчас здесь все взорвется!

Они выскочили из лаборатории с олимпийской скоростью.

— Ложись! — крикнул Малдер Бемби, перелетая через порог.

Бемби едва успела упасть на сиденье. Малдер и Скалли забежали за машины и скорчились, прижимаясь к бамперам. Взрыв ослепил и оглушил их, привычных уже к взрывам. У машин вынесло все стекла. Они мелкой крошкой засыпали пространство на несколько метров вокруг.

Агенты встали из-за машин, перепачканные сажей и черт знает чем еще.

— Дерьмо, — сказал Малдер и посмотрел на Скалли. — Это дерьмо.

Дождь. Полицейские и пожарные машины окружили развалины лаборатории плотным роем. К чумазым агентам под зонтом подошел упитанный шериф в коротком черном дождевике.

— Здесь как в крематории, — заговорил он, не дойдя еще несколько шагов, — вряд ли мы найдем здесь останки доктора или еще чего-нибудь. Но, конечно, не такой сильный пожар, как те, вчера.

— А что, были еще? — профессионально спросила Скалли.

— Да. Их было четыре. Плюс восемнадцать автоаварий, тринадцать нападений, ограбления в двух магазинах, тридцать шесть пострадавших, из них половина от отравления интоксицидами.

Малдер и Скалли переглянулись между собой и с Бемби, которая стояла рядом, но под другим зонтом.

— Но мы не получили никаких докладов, — продолжал шериф, покачиваясь на носках, — о тараканах или других насекомых за последнюю пару часов.

Может быть, город наконец пришел в себя? А вам, — он критически оглядел троицу, — надо заглянуть домой и отдохнуть как следует. А то у вас вид какой-то дерьмовый.

Шериф пошел дальше. Малдер взглянул на Скалли, довольно улыбаясь.

— Агент Малдер, — услышал он скрипучий надтреснутый голос Иванова.

Коляска с приспособленным сверху большим черным зонтом уверенно приближалась, маневрируя между пожарными. — Мне сказали, что я смогу вас здесь найти.

Иванов остановился, ничуть не запыхавшись.

— Эти кусочки, которые вы мне показывали… можно я их еще раз посмотрю? — попросил Иванов, не обратив внимания ни на одну из перепачканных и взъерошенных спутниц Малдера, а только заглядывая снизу вверх (почти просительно) в глаза агенту.

Малдер полез в карман.

— Но они полностью разрушены, — извинился он, подавая пакет, — как раздавленный скелетик.

— Вы знаете, — шагнула вперед Бемби, — многие насекомые до последней стадии развития не имеют крыльев. Возможно, эти твари наконец прошли все циклы своего превращения. У них появились крылья, и они улетели. — Бемби кокетливо улыбнулась.

— Этим все объясняется…

— Можно я позаимствую у вас эти ножки для дальнейшего изучения? — попросил Иванов, едва скосив глаза на доктора Беленбаум и снова вглядываясь в лицо Малдеру.

— Я уже проанализировал такой образец, — ответил Малдер. — Это самый обыкновенный металл. А что вы надеетесь там найти?

— Он, может быть, найдет там свою судьбу, — процитировала Бемби, с нежностью глядя на пакетик в руках доктора Иванова.

Тот, наконец, открыто поднял на нее пораженный взгляд.

— Не так ли сказал доктор Зеус доктору Зиру в конце фильма «Планета обезьян»?

— Да. Это один из моих любимых фильмов, — кивнула Бемби.

— Мой тоже, — зачарованно сознался Иванов, — люблю научную фантастику.

— Вы знаете, меня тоже занимают ваши исследования…

Бемби взяла коляску за ручку, как под руку, и повлекла Иванова прочь.

— Вы никогда не думали о программировании роботов на то, чтобы они вели себя как социальные насекомые — как муравьи, или пчелы?

— Вообще-то думал.

— Вы знаете, я читала в ноябре 1994 года в журнале «Энтомология» вашу статью о том, что…

Из-за дождя разговор терялся. Парочка довольно скоро удалялась. Бемби в рубашке с закатанными рукавами и в обтягивающих брючках и доктор Иванов на коляске, в неизменной своей нелепой бабочке.

— Да, я помню эту статью… — последнее, что донеслось до Малдера, прежде чем энтомологи потерялись в дождевых струях вместе со своими голосами.

— Умный — значит, сексуальный, — сказала Скалли им вслед.

Малдер посмотрел на нее с сомнением.

— Малдер, — пояснила она, — к тому времени, как произойдет следующее вторжение маленьких роботов, поедающих навоз, праправнуки Бемби и старичка наверняка выяснят, как нам спасти планету.

— Скалли, я уж думал, что никогда тебе этого не скажу… но от тебя плохо пахнет.

Малдер развернулся и ушел вместе с зонтом. А Скалли осталась мокнуть и думать: он что, ревнует Бемби?

«Казалось бы, развитие коры нашего головного мозга — самое высшее достижение эволюционного процесса…», — печатал Малдер. Он уютно устроился у себя дома возле компьютера. Никуда не надо было спешить. Других дел не нашлось, как только сидеть и записывать свои мысли: «Подумать только, несмотря на то, что это достижение позволяет нам дрожать или рыдать над художественными произведениями, оно мгновенно отключается простейшими рефлексами, которые приказывают нам реагировать, а не размышлять, бежать, а не думать…».

Малдер взял кусочек шоколадного кекса, лежащего рядом с клавиатурой на тарелке. Сунул его в рот и продолжал стучать по клавишам: «Может быть, мы зашли настолько далеко, что дальше уже просто нельзя, и следующее наше продвижение вперед может произойти не с самими людьми, а с существами, созданными нами на основе наших тех…». Компьютер завис, не желая допечатывать слово «технологий», и Малдер постучал по монитору. Слово допечаталось. «…формы жизни, которые мы можем создать и запрограммировать не только на принципах выживания», — Малдер отломил и подкрепил себя еще одним кусочком кекса. — «Или, возможно, этот самый шаг уже был сделан где-нибудь на другой планете, организмы которой на миллиарды лет опередили нас в развитии. Если они когда-нибудь посетят нас.

Если мы когда-нибудь узнаем, как они выглядят…».

Малдер задумался, потом стер последнюю фразу и переделал так: «То, увидев нас, поведут ли они себя так же, как мы? Убегут в ужасе? Или же будут вести себя как эти безмозглые, подверженные только рефлексам существа — и нападать?»

Краем глаза Малдер заметил на краешке тарелки с кексом некое шевеление. Он инстинктивно схватился за первый попавшийся справочник и замахнулся.

Таракан был белый, с черной головой геометрической формы и с черным окошечком на спине. Он шевельнул усиками, спустился с тарелки на стол и затрусил к краю. Мол-дер дернул уголком губ, улыбаясь себе и не осуждая.

Он уступил инстинкту: с силой прихлопнул таракана-гуманоида справочником.