Институции

ВВЕДЕНИЕ

Итак, перед читателем, нашедшим время для отнюдь не бесполезного чтения, открылась древняя книга II века н. э. — Институции Гая. Нелишне напомнить, что само слово institutiones означает по-латыни «наставления», то есть, речь идет о наставлениях или, попросту, учебнике по римскому праву. «Ну, в таком чтении мало занимательного» — быть может, подумает иной читатель, спеша отложить книгу в сторону. Действительно, в сухом и скупом языке любого закона, а тем более римского, трудно найти пищу для воображения непосвященного читателя. Однако не спешите отложить книгу в сторону, ведь перед вами открывается удивительный мир римского права, складывавшегося на протяжении более 14 веков, начиная от полулегендарного царя Ромула и кончая императором Юстинианом. Сколько войн, социальных потрясений, мятежей и восстаний, сколько человеческих страстей, мыслей и переживаний накопилось за эти долгие столетия. И все это в самом концентрированном виде отразилось в римских законах. Ведь римляне, как, впрочем, и многие другие народы, стремились выразить в своих законах всю гамму наиболее важных отношений между людьми, и эти отношения они стремились сделать если не наилучшими, то по крайней мере наиболее приемлемыми для общества той эпохи. Следовательно, в каждой строчке, в каждом слове римских законов отразился многовековой опыт сотен человеческих поколений. Поэтому с уверенностью можно сказать, что в сухих строках римского законодательства посвященный человек способен увидеть всю гамму сложнейших социальных отношений, отразивших в себе самые бурные человеческие страсти. Однако, чтобы это увидеть и тем более понять, необходимо войти в одновременно сложную и простую систему римской юриспруденции, понять смысл римской юридической терминологии и характер взаимосвязей между различными сферами римского права.

Именно эту цель самым блестящим образом и решает скромная книжица Институций Гая. Пожалуй, Институции — это один из немногих учебников, сумевших сохранить свою актуальность на протяжении без малого двух тысяч лет. По нашему глубокому убеждению Институции Гая и сегодня являются наилучшим учебным пособием для всякого изучающего основы римского права.

Книга Институций пользовалась огромной популярностью уже в эпоху поздней Римской империи. Многие юристы того времени часто ссылаются на Институции Гая, как на одно из самых авторитетных изданий. Так, его часто цитирует Боеций, Присциан, его книга используется в «Сопоставлении законов Моисеевых и римских» (Collatio legum Mosaicarum et Romanarum), в бревиарии вестготского короля Алариха (Lex Romana Visigothorum). Наконец, сам император Юстиниан ссылается на то, что он писал свои Институции, используя произведение «нашего Гая». Многочисленные цитаты из Гая включены и в знаменитые Дигесты Юстиниана.

В средневековье также встречаются ссылки на Институции Гая, однако именно в это время основной их текст был полностью утрачен. Но счастливый случай возродил Институции к новой жизни. Так, в один из дней своего путешествия в Рим в 1816 году знаменитый немецкий историк Нибур работал в библиотеке Веронского собора с древним манускриптом на пергаменте, представлявшем собой письма Святого Иеронима (Epistolae et Polemica). Неожиданно для себя ученый обнаружил под текстом Иеронима следы другого, стертого манускрипта, написанного, судя по всему, где-то в V в. н. э. По этим едва заметным следам удалось восстановить первоначальный текст, который и оказался Институциями Гая. Однако полное восстановление и перевод текста представляли значительные трудности. Дело в том, что в тексте использовались обычные в доюстиниановскую эпоху сокращения, расшифровка которых была затруднительна даже для опытных исследователей. К этому следует добавить, что примерно четвертая часть текста была в употреблении трижды, то есть дважды на место старого соскобленного текста наносился новый. Поэтому некоторые фрагменты так и не были восстановлены. Тем не менее, благодаря скрупулезному труду немецких ученых Нибура, Беккера, Гешена, Бетмана-Гольвега и Студемунда удалось восстановить большую часть текста (примерно 94 %). Значительные лакуны остались в основном в четвертой книге Гая, посвященной искам.

Впервые Институции Гая были изданы Гешеном в 1820 г., далее известны немецкие издания Блюме в 1821 и 1822 гг. и Студемунда в 1874 и 1884 гг. С тех пор Гай многократно издавался и выдержал сотни изданий и переизданий в разных странах мира.

О самом Гае, его жизни и деятельности мы практически ничего не знаем. Незначительную информацию о нем можно почерпнуть из его собственных Институций и некоторых других юридических сочинений, ссылавшихся на Гая. Так, в эпитомах Гая вестготского кодекса употреблено выражение Titi Gaii, из чего можно сделать вывод, что Гая звали Титом. Однако некоторые ученые подвергают эти сведения сомнению, считая, что Titi — это сокращение от tituli. Место рождения и жизни Гая также неизвестно, однако частое упоминание в Институциях названий городов и народов Малой Азии позволяет предположить, что родом он был из какого-либо города Малой Азии. Основываясь на том, что лишь у Гая есть произведение, посвященное провинциальному эдикту, Теодор Моммзен даже утверждал, что Гай всегда был лишь провинциальным юристом. С этим трудно согласиться хотя бы потому, что подавляющее большинство дошедших до нас текстов Гая посвящено исключительно римскому гражданскому праву, причем автор проявляет в них неординарное знание древнейшей истории сакральных и юридических институтов Рима, о чем будет сказано ниже. Таким образом, можно предположить, что Гай, будучи родом из Малой Азии, почти всю свою жизнь провел в Риме и именно там приобрел далеко пережившую его известность блестящего юриста. Однако больших постов он, видимо, не добился. По крайней мере, имя его не упоминается историками, писавшими биографии императоров (Scriptores Historiae Augustae), при перечислении придворных юристов.

Из собственных произведений Гая можно приблизительно выяснить и время жизни этого юриста. Так, время правления императора Адриана (117—138 гг. н. э.) он называет nostra aetas, то есть «нашим временем». Упоминает он и императоров Антонина Пия (138—161 гг. н. э.) и Марка Аврелия (161—180 гг. н. э.). Наконец, в Дигестах (D. 38. 7. 1. 9) имеется отрывок Гая, в котором упоминается известная речь Марка Аврелия и Коммода, вызвавшая сенатское постановление 178 г. н. э. Из этого следует, что Гай был еще жив в начале правления императора Коммода (176—192 гг. н. э.). Таким образом, жизнь и деятельность Гая приходится как раз на «золотой век» правления Антонинов и может быть приблизительно датирована 117—180 гг. н. э.

О характере деятельности Гая также можно судить лишь из его произведений. Несомненно, он имел хорошее образование, причем юридические знания он, видимо, получил у юристов, принадлежавших к так называемой школе Сабина, то есть придерживавшихся учения Масурия Сабина, жившего при императорах Августе и Тиберии. Несомненно, Гай пользовался обычной юридической практикой, активно занимался теоретической разработкой права и, наконец, вел преподавание права, что следует из самого учебного характера его Институций. Предполагают даже, что дошедший до нас текст есть не что иное как студенческий конспект его лекций, что может объяснить обилие сокращений в манускрипте.

Пожалуй, этой весьма скудной информацией и ограничиваются наши знания о жизнедеятельности римского юриста Гая. Однако мы сможем гораздо лучше понять и характер его юридических произведений, и его теоретические воззрения, если окунемся в бурную эпоху II в. н. э. Этот период истории Римской империи часто называют «золотым веком Антонинов». Первая половина жизни Гая пришлась на время правления императора Публия Элия Адриана (117—138 гг. н. э.). В эпоху империи, как известно, облик и характер того или иного времени в значительной степени обусловлен обликом правящего императора. Так вот, личность Адриана дает весьма интересную, хотя и противоречивую картину. Это был, несомненно, одаренный человек, с молодости усердно занимавшийся науками и привлекавший к себе ученых, художников и поэтов. С 15 лет Адриан начал военную службу, принимая непосредственное участие в военных походах. Уже будучи императором, он провел успешный поход против сарматов, беспощадно подавил восстание иудеев, вызванное постройкой храма Юпитера на месте старого Соломонова храма. Однако в целом его правление было мирным, поскольку Адриан отказался от многих завоеванных областей, удержание которых могло привести к новым войнам, прежде всего с Парфией. На протяжении всего своего правления Адриан активно путешествовал по всему Средиземноморью, удовлетворяя свое неуемное любопытство и одновременно налаживая управление в провинциях. Время его правления отмечено весьма важным мероприятием в области права — по его приказу был издан так называемый «Вечный преторский эдикт» (edictum perpetuum), представлявший собой канонизированное собрание различных постановлений римских преторов. Вместе с тем он увлекался и астрологией, и, будучи весьма высокого мнения о своих познаниях в этой области, предсказал день и час своей собственной смерти.

Он проявлял суровость по отношению к своим рабам и вольноотпущенникам, пресекая их попытки использовать свое влияние при дворе, что было в то время обычной практикой. В то же время, он запретил господам убивать своих рабов, перенеся решение об их наказании в суд. Адриан часто был непомерно щедрым и в то же время весьма подозрительным к своим согражданам, особенно к близким и друзьям. Тайно или открыто он многих из них лишил жизни, а имущество конфисковал. Он создал институт своих тайных агентов, следивших за императорским окружением. В наслаждениях он был неумерен, равно питая страсть к женщинам и юношам. К сенату он стремился относиться с уважением, однако многие из них были им убиты за незначительные проступки. Умер Адриан 10 июля 138 г. н. э., ненавидимый всеми.

С правлением императора Антонина Пия римлянам повезло значительно больше. Этого императора современники сравнивали с легендарным царем Нумой Помпилием, отличавшимся милосердием и спокойным нравом. В его правление казни и конфискации имущества были практически прекращены, исчезли и доносчики. Он был бережлив, но не страдал сребролюбием, ограничивая себя во многом. С друзьями обращался так, как если бы был частным лицом. Антонин еще при жизни Адриана спас многих римлян, осужденных на смертную казнь, за что снискал искреннее расположение сограждан. По смерти Адриана он просил сенат почтить память отца консекрацией, то есть обожествлением. За это сыновнее почтение он был прозван Пием, то есть «Благочестивым». Так же как и Адриан он покровительствовал наукам и искусствам, однако делал это с большим уважением к людям, не ставя себя выше, но активно пользуясь советами специалистов. Так он часто пользовался указаниями римских юристов Виндия Вера, Сальвия Валента, Волузия Мециана, Ульция Марцелла и Диаболена. Вообще Антонин уделял значительное внимание судопроизводству, стремясь, с одной стороны, смягчить суровость наказаний, с другой стороны — упорядочить и организовать систему управления и государственной власти. Особенным вниманием со стороны Антонина пользовался сенат. В его правление ни один сенатор не был казнен, многим из них он оказывал денежную помощь, дабы они могли выполнять свои обязанности.

Правление его было относительно мирным, так как, испытывая отвращение к войне, он стремился решать отношения с другими странами на основе справедливости и договора. Тем не менее, он был вынужден воевать против мавров и британцев, а также подавить очередное возмущение беспокойных иудеев. Смерть его 7 марта 161 г. н. э. опечалила многих и ни у кого не вызвала злорадства.

На смену ему пришел не менее известный император Марк Аврелий, получивший прозвище «Философ». В детстве заботой Антонина он получил прекрасное образование, учился у философов-стоиков Аполлония Халкедонского, Юния Рустика, Клавдия Максима и Цинны Катулла. Его стремление к стоической философии было столь сильно, что уже в юности он стремился не только в теории, но и в жизни соблюдать правила воздержания: носил скромный греческий плащ, спал на земле и вообще избегал всяческих развлечений тела. Изучал он и право, слушая Луция Волузия Мециана.

На время его правления пришлись наводнение Тибра, восстания британцев и германцев, войны с парфянами и маркоманами; все они были счастливо закончены его соправителем Луцием Вером, а после смерти Вера самим Марком. Во внутренней жизни империи Марк Аврелий продолжал линию на ограничение роскоши, благоустройство провинций, организацию административного управления и, главное, — на увеличение роли сената в обществе. Аврелий сам принимал участие в заседаниях сената, подчеркивая тем самым важность обсуждения государственных дел в сенате и принятия по ним сенатских постановлений.

При оценке Марка Аврелия как государственного деятеля нередко указывается на то, что совмещение философа и политика в одном лице в целом пагубно сказывается на политической жизни страны, где требуется прежде всего практик. Однако это в корне неверное предубеждение, так как вообще вся философия римлян основана на их глубоком практицизме, на поистине юридическом типе мышления. Это видно и в самих философских трактатах Аврелия. Суть философии стоицизма не в личном уходе от жизни путем ограничения своих страстей, а наоборот, в глубоком понимании совпадения блага индивидуума и пользы общества. Этот принцип выражен прежде всего в идее осознания долга человека перед обществом, в стремлении к гармонизации обязательственных отношений между людьми. Именно к этой гармонии взаимных обязательств в обществе и стремился Марк Аврелий, уделяя особое внимание законодательству. Он окружил себя опытными юристами, стремясь к восстановлению «права предков». Речь, однако, идет не о консерватизме, а о стремлении сохранить и преумножить многовековой опыт римского права. Особое внимание Марк уделял судопроизводству, сам часто участвуя в судебных разбирательствах. Руководствуясь принципом невозможности осуждения невиновного, он часто принуждал преторов к вторичному рассмотрению дела. Он увеличил количество судебных дней в году, ввел в качестве наказания за ложный донос гражданское бесчестье, что свело на нет всякое доносительство. Марк Аврелий избегал экстраординарных налогов, нередко прощая долги государственной казне, если их неуплата была обусловлена объективными причинами. Одновременно он создавал высшие учебные заведения, назначая государственное жалованье для профессоров, риторов и преподавателей. В административной деятельности Марка Аврелия стремление к строгому соблюдению законности, традиционных установлений удачно сочеталось с учетом условий его времени.

Он оставил после себя немало законодательных актов. Наиболее известен его рескрипт, регулировавший иски по взаимным обязательствам (rescriptum divi Marci), а также так называемая «Речь Марка» (oratio Marci), регулировавшая систему обязательств по завещаниям и судебный процесс. Сборник его рескриптов под названием Semestria пользовался известным авторитетом в последующих поколениях римских юристов. Со смертью его 17 марта 180 г. н. э. (предполагают, что он умер от заболевания чумой) начался и закат «золотого века Антонинов». Сам Марк справедливо представлен античной традицией как идеальный правитель.

Итак, заглянув краешком глаза в эпоху правления Антонинов, мы можем предположить, какое влияние оказала эта эпоха на жизнь и творчество юриста Гая. Несомненно, все это время весьма способствовало развитию римского профессионального правотворчества, причем имели место не только чисто формальные моменты (учреждение и содержание государством учебных заведений, расширение круга придворных юристов), но и глубинные процессы развития философии права, не в последнюю очередь обусловленные стремлением Антонинов к гармонизации социальной жизни Империи.

Первый период жизни Гая, связанный с правлением Адриана, красноречиво свидетельствовал о пагубности для общества противоречия жестокой воли и страстей капризного правителя с законами, формально обязательными для всех граждан, включая принцепса. К тому же, у римлян начала II в. н. э. еще свежи были в памяти массовые репрессии, бесконечные конфискации, дворцовые интриги, заговоры и бесчинства императорских вольноотпущенников I в. н. э. В этих условиях всякий берущийся за изучение римского права юноша должен был решить для себя, кому и чему он намерен служить. Стремление к справедливости (по-латыни — юстиция) всегда было сильно в римском праве, а по сему в условиях социальной смуты деятельность настоящего юриста была отнюдь не безопасной. Примеров тому из римской истории можно привести много, но достаточно упомянуть трагичную судьбу Марка Туллия Цицерона. Лишь отрубленная голова знаменитого юриста на обеденном столе Марка Антония успокоила ненависть последнего. Думается, что свой выбор сделал и юрист Гай, что видно хотя бы из его собственных трудов, пронизанных не притворной лестью к власть предержащим, но духом справедливости и законности, унаследованным от предков. Но Гаю повезло больше, чем Цицерону. Расцвет его творчества пришелся на правление просвещенных императоров Антонина Пия и Марка Аврелия. Мы уже отмечали, что они собственным примером и всей своей политикой способствовали гармонизации социальных отношений. Это не могло не отразиться в произведениях Гая, на рассмотрении которых мы и закончим наш краткий обзор эпохи и характера творчества Гая.

Одним из наиболее ценных и значимых произведений Гая являются так называемые «6 книг комментариев к закону XII таблиц» (Libri VI ad legem duodecim tabularum) — древнейшему своду римского законодательства. Написание этого труда обычно относят ко второй половине правления Антонина Пия. От этого труда сохранилось 29 небольших фрагментов, которые, однако, дают некоторое представление о его характере и содержании. Во введении Гай давал очерк истории римского права до издания законов XII таблиц, то есть от Ромула (сер. VIII в. до н. э.) до начала Республики (1 пол. V в. до н. э.). Далее автор переходил к, по-видимому, последовательному разбору отдельных норм XII таблиц.

В годы правления Антонина были написаны и 10 книг комментариев к преторскому эдикту. Это сочинение состояло из двух частей: «К городскому эдикту» (Ad edictum urbicum) и «К провинциальному эдикту» (Ad edictum provinciate) и представляло собой сборник отдельных сочинений, комментирующих длинный ряд самых разнообразных преторских постановлений. Это сочинение выдержало, если можно так сказать, два прижизненных издания, что свидетельствует о его популярности. К концу правления Антонина Пия было написано 30 книг комментариев к провинциальному эдикту (XXX libri ad edictum provinciale). Соответственно, основное внимание здесь уделялось праву перегринов, особенностям италийского и провинциального права.

Ко времени правления Марка Аврелия следует отнести 15 книг комментариев к закону Юлия и Папия (Libri XV ad legem Juliam et Papiam), посвященное проблемам «новейшего» римского права. Примерно тогда же были написаны и замечания к «Ius civile» знаменитого Квинта Муция Сцеволы (Libri ex Quinto Mucio) и ряд отдельных монографий, от которых ничего или почти ничего, кроме названий, не сохранилось.

Наконец, наибольшую славу Гаю принесли два учебных пособия по римскому праву, написанные им в период зрелости, при императоре Марке Аврелии. Первое из них, называемое «Семь книг повседневных дел» (VII libri rerum cottidianum) и за свою популярность прозванное «золотой» (Aureorum), представляло собой связное изложение основ действующего права. К сожалению, это сочинение Гая практически не сохранилось.

А теперь обратимся кратко к содержанию Институций. Они представляют собой систематическое изложение всего римского частного права, как цивильного, так и преторского. Общая система Институций определяется самим Гаем: «Все право, которым мы пользуемся, относится или к лицам, или к вещам, или к искам (I. 8). Эта идея стала, как известно, основой институционной системы построения современного гражданского права, в частности — французского. Институции Гая разделены на четыре части (книги): о лицах (I); о вещах (II—III) и об исках (IV). В свою очередь каждая часть (книга) разделена на параграфы. Так, книга I насчитывает 200 параграфов, книга II — 289, книга III — 225 и, наконец, книга IV — 187 параграфов.

Первая книга начинается с общих сведений о праве. Указываются различия между правом цивильным и правом народов (ius gentium). Затем Гай перечисляет все источники римского частного права. Основная масса материала первой книги посвящена правовому положению людей, в частности, свободных, латинов, перегринов и рабов. Не меньшее значение римский юрист уделяет другому принципиальному «делению в праве лиц» (I. 48): на лиц самовластных и подвластных. И далее подробно рассматриваются три вида частной власти, свойственной римскому праву — potestas, manus, mancipium и, собственно, различия в правовом положении подвластных лиц. Здесь рассматриваются юридические институты брака, отцовской власти (знаменитой patria potestas), опеки и попечительства, регулировавшие правовое положение лиц подвластных.

Вторая и третья книги посвящены вещам (res), их видам и способам их приобретения. Из различных категорий вещей, описываемых Гаем, наиболее известными, бесспорно, являются res mancipi и res nec mancipi. Именно в этих книгах содержатся немногочисленные, но весьма ценные характеристики основных терминов, обозначавших римскую собственность — dominium и proprietas. Во второй книге Гай сообщает важные данные о так называемой «бонитарной собственности» (in bonis esse) и о duplex dominium. Здесь же сосредоточены основные сведения о других институтах вещного права; это, прежде всего, possessio и сервитуты. Вторая часть книги II и, соответственно, первая часть книги III посвящены наследственному праву. Гай начинает с изложения наследования по завещанию (ex testamento). Последовательно описываются порядок цивильного завещания и преторского bonorum possessio, правила, касающиеся наследников, в частности, подназначения наследника (субституции) и необходимого наследования. Завершается вторая книга подробным рассмотрением завещательных отказов (легатов и фидеикоммиссов).

Первая часть книги III продолжает и завершает изложение права наследства: о наследовании без завещания (то есть, о наследовании по закону). Именно здесь окончательно сформировано Гаем представление об агнатическом родстве. Основная часть книги III посвящена обязательствам. Гай именно здесь дает известное деление обязательств (obligatione) по их источникам: обязательства из контрактов и из деликтов. Здесь же и юридическая характеристика контрактов по четырем группам (реальным, вербальным, литтеральным и консенсуальным). Конец третьей книги посвящен обязательствам из деликтов (воровства и, особенно, повреждения и уничтожения вещей по закону Аквилия).

Наконец, последняя, четвертая книга Институций целиком посвящена искам (actio). Рассматриваются виды исков, подробно описываются юридические средства защиты в гражданском процессе. В этой книге содержатся ценные сведения о древнем легисакционном процессе и, весьма подробно, о процессе per formula. Помимо всевозможных исков, используемых в процессе, в том числе известных виндикационном и негаторном, Гай рассказывает и о других юридических средствах защиты — об эксцепциях и интердиктах.

Итак, нам осталось лишь сделать некоторые общие замечания по предлагаемому тексту Институций Гая. Данное издание представляет собой учебное пособие для студентов юридических факультетов, чем и определяются некоторые его особенности. Латинский текст и комментарии к нему даны по изданию Ф. Дыдынского 1892 г. В тексте сохранено правописание рукописи. Новые предложения начинаются со строчной буквы, если только они не начинают нового параграфа. Буквы u и v не различаются, то есть в обоих случаях пишется u, заглавная же буква в обоих случаях V. Средневековая j также почти не употребляется в словах типа ius, iam, iudicium и т. д. Курсивом дается утраченный, либо сокращенный писцом, а затем восстановленный исследователями текст, в скобках же даются вставленные Ф. Дыдынским слова. Комментарии к латинскому тексту представляют собой отсылки к сочинениям других древних авторов и самого Гая, содержащим дополнительную информацию по конкретному юридическому институту. Система отсылки на Дигесты сохранена старая, по Ф. Дыдынскому.

Что касается русского перевода Ф. Дыдынского Институций Гая, то с ним проведена определенная редакторская работа. Заменены устаревшая стилистика XIX в. и некоторые шероховатости или неточности перевода. Опущены также достаточно подробные комментарии Ф. Дыдынского к русскому переводу. Они, безусловно, сохраняют свою актуальность, однако многое, особенно историографическая часть, в некоторой степени устарело. К тому же цель и характер данного издания не требуют подробных филологических штудий. Поэтому новый комментарий учитывает лишь самую необходимую для студентов информацию — даются пояснения к упоминающимся в тексте законам, историческим личностям и некоторым историко-правовым терминам, если суть их не ясна из объяснений самого Гая.

К основному тексту Институций прилагается латинский текст и русский перевод новых фрагментов Гая, еще не известных во время издания Ф. Дыдынского. Тексты фрагментов предваряются краткой информацией об истории нахождения этих фрагментов и отсылкой на новейшую литературу по ним. Латинский текст и русский перевод фрагментов сделаны по изданию Fontes Iuris Romani Antejustiniani. Pars II. Florentiae, 1968.

Л. Л. Кофанов, В. А. Савельев