Интервью или Как Найти Себя

Глава 4. Написание книги. Часть первая. Юность

Я пришла на место нашей «отправной» точки первая. Через пять минут подошла и Ульяна.

– Привет, давай сразу на «ты», а то мне придётся тебе всю свою жизнь рассказывать, как-то неловко делиться сокровенным с человеком, которого называешь на «вы», когда вы с ним одного возраста. Итак, готова?! – немного с ироничной улыбкой произнесла моя напарница. Мне пора уже привыкнуть к тому, что Ульяна всегда улыбается с иронией.

– Да, всё хорошо.

– Начнём вместе, через десять минут я тебя отпущу, сама дальше побегу.

– Но это очень мало?! Ты мало, что успеешь мне рассказать, – немного расстроено произнесла я, ведь, значит, придётся приходить бегать чаще, чем я рассчитывала. Мне хотелось быстрее завязать с этим спортивным опытом.

– Нет, постепенность – первый принцип для начинающего спортсмена. Ты завтра и после десяти минут не встанешь.

– Хорошо, – согласилась я и приготовилась выслушивать рассказ Ули или, точнее сказать, приготовилась пыхтеть, а диктофон будет записывать, и выслушивать вместо меня.

Мы начали нашу пробежку, и вначале мне показалось, что ничего сложного нет. Даже как-то приятно ветерок обдувал мои волосы.

Уля начала свой рассказ, я включила диктофон. Через несколько метров пробежки в таком быстром темпе, я стала понимать, что мне становится нехорошо. Я не понимала, о чём говорила Уля, до меня доносились лишь обрывки фраз. В моей голове формировались только одни мысли: «Когда уже закончатся эти десять минут».

– Остальное завтра, – произнесла Уля, посмотрев на часы.

Я не слышала её, я продолжала бежать.

– Всё, всё, – остановила меня Уля и побежала дальше.

Я еле-еле доползла до травы и свалилась на неё. Моё тело всё горело, я слышала своё дыхание, которое никак не могло прийти в норму, и ощущала на руке быстро стучащийся пульс.

Через пару минут я стала приходить в себя и, открыв глаза, я увидела сине-голубое небо, я почувствовала себя такой счастливой.

Помахав рукой Уле, которая продолжала свою пробежку, я отправилась домой, чтобы привезти себя в порядок и поехать на свою основную работу.

На работе мои ноги уже дали о себе знать, мышцы на ногах не позволяли мне спокойно и плавно передвигаться, мне казалось, что они нагружены чем-то тяжелым.

Но внутреннее удовлетворение собой меня успокаивало.

Вечером я наконец-то включила свой диктофон и стала слушать всё то, что мне рассказывала Уля во время нашей первой пробежки.

Моё дыхание было фоном к голосу Ули. Это очень сильно рассмешило меня. Уля рассказывала всё плавно и спокойно, у неё даже не дрожал голос, казалось, что она не бежит рядом со мной, а спокойно идёт.

Прослушав сегодняшние записи, я сразу стала делать наброски в свой ноутбук.

Мне хотелось всё это запечатлеть на бумаге, пусть и на электронном носителе.

«С детства я ненавидела утро. Я знала, что наступит утро, и мне надо будет вставать раньше будильника, чтобы сделать с папой зарядку. Я вечно ныла маме о том, что мне совершенно не хочется заниматься спортом, что я совсем не спортивная, что я совсем не похожа на папу. Мама всегда улыбалась мне и говорила:

– Дорогая, ты же знаешь папу, он всегда мечтал сделать из тебя великую спортсменку. Он не может понять того, что кому-то в его семье может быть не интересен спорт. Спорт – это дело, которому наш папа посвятил всю свою жизнь. Он даже не может допустить сам факт, что тебе это неинтересно.

– Мама, но мне нравилось заниматься танцами, почему мне всё это запретили?!

Раньше я действительно занималась танцами потому, что на волейбол меня записывать было рано. И папа был не против, ведь лишняя растяжка, как он говорил, никогда не помешает. И потом я же девушка, я должна уметь управлять своим телом. Но это не может быть смыслом жизни, как утверждал мой папа.

Поэтому моя танцевальная карьера быстро завершилась, так и не успев толком начаться.

А вот спортивная только начиналась. Я училась в одиннадцатом классе, папа работал преподавателем физической культуры в институте и, конечно же, тренировал женскую сборную команду по волейболу. Папа был лучший тренер, как и спортсмен. Раньше папа был капитаном команды по волейболу. Мастером спорта он остаётся и по сей день. Все свои медали и грамоты папа очень бережно хранил и всегда показывал их нам с мамой, чтобы мы помнили о том, кто наш папа. В детстве я рассматривала все эти медали с удовольствием и на папин вопрос, хочу ли я такие же, я всегда отвечала: «Да, хочу».

Вот теперь и расплачиваюсь за свои детские шалости.

После школы я ездила в институт, чтобы попасть на тренировку сборной команды.

Как же я ненавидела всех девчонок, которые играли в волейбол у папы в команде. Какие они все были противные, высокомерные и страшные.

Нет, конечно, не в плане внешности, много было симпатичных девушек, в плане их «подачи», когда они играли в волейбол и бросались на мяч, на их лица было, действительно, страшно смотреть.

Они постоянно друг друга обсуждали в раздевалке, за спиной говорили гадости и завидовали той, которая отличилась сегодня на игре или на тренировке. Хотя они были командой, они должны были быть друг за друга. Если ты упустила мяч, ты виновата в том, что проиграла вся команда, ты ещё долго должна всем объяснять, что, в принципе, ты ни при чём, что такое бывает. Они ненавидели друг друга, если кто-то играл сегодня, а кто-то сидел на скамейке запасных. Мне, если быть откровенной, тоже это не нравилось. Не нравилось, что кто-то решал за тебя: играешь ты сегодня или нет. Мне хотелось так, чтобы всё зависело только от меня. Я не понимала, что такое возможно, после пойму, что в легкой атлетике это так.

Никто со мной не общался, все считали, что я здесь по блату. Так оно и было, в общем-то, но папу все очень уважали, поэтому ему ничего не могли высказать. Попасть в сборную команду было очень престижно и очень тяжело. Многие мечтали об этом, а я занимала чьё-то место, даже на скамейке запасных.

Я не дружила с мячом, я не дружила с сеткой, и вообще, метание у меня всегда было на «три». Я не любила мяч только за то, что он ужасно больно оставлял следы на моих руках после каждого сильного удара. Моё тело было в постоянных синяках, на руки смотреть было страшно. А на руки и тело девчонок, которые давно тренировались, и вообще. Мне не нравились их фигуры, не знаю, не нравились, и всё. Они выглядели не женственно, как мне казалось в тот момент, а слишком грубо. Сейчас во многом я пересмотрела свои взгляды и на этот вид спорта, но раньше нет. Наверное, просто то, что тебе навязывают, всегда будет вызывать у тебя негативные эмоции.

Во время тренировок папа всегда уделял мне больше всех внимания, что явно раздражало остальных.

Когда девчонки играли в игру, я всегда была на «подай-принеси» мячик. Как я ненавидела этот мячик, кто бы только знал.

Институт мой уже был определён, конечно же, папа меня устроил не только в сборную команду, но и в институт, который содержал эту сборную.

Летом мы всегда отправлялись на спортивные сборы, которые проходили в летнем лагере от института.

Там тренировались не только волейбольные команды, там тренировались спортсмены и других видов спорта: лёгкая атлетика, бокс, баскетбол, лыжники и многое другое.

Раньше мне не нравилось проводить время в этом лагере, так как приходилось терпеть по две тренировки в день. А песок, песок везде: на всём твоём теле, в твоих волосах, на лице, во рту. Летом на улице тренировки проходили на песке, это было ужасно. Ужасно не только по твоим ощущениям, а также ужасно и для твоих волос. Песок было просто невозможно смыть, тем более волосы у меня всегда были далеко не короткие. Как вспомню, до сих пор дрожь берёт.

Но не в этот год, когда я окончила школу, и можно сказать, что была уже студенткой данного института. В этот год было всё по-другому».

Сегодня я уснула как убитая, у меня не было никаких мыслей, тело тоже устало и мечтало отдохнуть.

Такая усталость мне даже понравилась. Я и не думала, что обычный бег может вызвать какие-то приступы счастья и своего собственного удовлетворения.

На следующее утро я не сказать, что «летела» на встречу с Улей, но явно с удовольствием на неё шла. Ведь теперь меня не тяготело от одной мысли: «Бегать с утра», наоборот, она звучала в моей голове как-то особенно, по-другому. Вслушайтесь: «Бегать с утра!», ведь уже по-другому даже читается эта фраза.

Мне не пришлось долго ждать Улю, так как она пришла практически вместе со мной. Мы, молча, поздоровались, махнув друг другу головой, и принялись бежать. Я включила свой диктофон, чтобы он вместо меня запоминал всё то, что рассказывает Уля, а сама приготовилась слушать своё постоянно сбивающееся дыхание.

Сегодня мне немного, не буду хвастаться, но бежать было легче, поэтому на минуту я продлила свою пробежку.

А после неё я просто села на траву, были силы ещё сидеть, а не падать сразу, как вчера.

– Ну как ты?!

– Уже лучше, – ответила я Уле, которая добежала свою пробежку и стала разминаться.

– Я тоже хочу разминать свои мышцы. С чего лучше начать?!

– Я всегда начинаю с головы и потом опускаюсь по всему телу: плечи, руки, туловище, ноги, коленки и стопы.

– Очень интересно. Как все эти части тела разминать?!

– Да обыкновенно, – улыбаясь, произнесла Уля и стала мне показывать всё на своём примере.

Уля покрутила в разные стороны головой, затем плечами, потом размяла каждую руку, крутя ими вперёд и назад, затем стала делать повороты туловищем в левую и правую сторону, она крутила туловищем так, будто на ней был обруч. Затем Уля стала выполнять наклоны к каждой ноге, причём ноги были все выпрямлены в коленях, но это ей не мешало наклоняться к каждой ноге впритык лицом, что говорило о хорошей пластичности Ули. Затем она сделала круговые движения коленями обеими ногами сразу, покрутила ноги на стопе, наклонившись к двум ногам одновременно, выпрямилась и произнесла:

– Этого на сегодня достаточно.

– Хорошо, до завтра, – радостно ответила я.

– А, нет, завтра выходной. У меня планы.

– Ок, – немного расстроено сказала я, так как уже настроилась на пробежку.

После своей утренней «работы» я отправилась на свою основную, где меня ждал сюрприз.

– Привет, как твои дела?! – подошёл ко мне довольный Вадим.

– Всё хорошо, – также довольно ответила я.

– А у меня для тебя хорошая новость, твою статью прочитали, и она понравилась нашим редакторам, поэтому я тебя отправляю на новое твоё интервью, заметь, уже второе, – немного иронизировал Вадим.

– Не может быть?! – я не могла поверить своему счастью.

– Всё может, на этот раз начинающий музыкант. Вот, вся информация о нём, подготовься, почитай.

– А когда интервью?!

– Завтра вечером.

«Замечательно, значит, есть время послушать рассказ Ули и подготовить вопросы для нового моего собеседника», – радостно подумала я и потёрла свои ладошки.

На работе я стала искать всю информацию о своём новом собеседнике, о Светлом, такое было прозвище у музыканта, а звали его Сёма Светлячков.

«Бывает же такое», – смеялась про себя я, подбирая вопросы о начинающем музыканте.

Сёма только начинал свою карьеру и был популярен в нашем городе, но недавно его позвали в продюсерскую группу в Москву, поэтому сейчас многие хотят пообщаться с ним, чтобы не упустить интервью, возможно, с будущей «звездой» экрана. Наш журнал, конечно же, не был исключением. Меня только волновал вопрос: «Почему я?!». Неужели им действительно так понравилась моя статья с Улей, или это Вадим старается за меня. Но на этот вопрос я не знала ответ, да и не хотелось выяснять, надо было пользоваться улыбкой судьбы, пока она мне улыбается.

Вечером после ужина я оставила Вадима одного, сама отправилась слушать рассказ Ули и дополнять свою главу «Юность» новыми данными, ведь она у меня была ещё не окончена.

«Для меня всё в этом лагере было обыденностью, я ездила туда несколько лет подряд. Я, честно признаюсь, ненавидела его, но деваться было некуда.

В этот год было много абитуриентов, в том числе и я, которые поступали в институт, параллельно являясь спортсменами.

Одного парня я увидела в этом лагере впервые. Обычно там редко менялись лица, ведь уже школьниками спортсмены ездили сюда вместе со своими тренерами, которые в будущем готовили их к сборной команде вуза. Спортсмены выступали за институт, числясь при этом студентами данного института. Почему числясь?! Да потому, что студенты из-за постоянных тренировок и сборов по несколько раз в году, помимо соревнований, практически не имеют возможности учиться, хотя бывают и исключения, но очень редко.

Так вот, вернусь к этому парню, из-за которого мне несколько раз заехали мячом по лицу, так как во время нашей игры в волейбол, я отвлекалась на него, когда он занимался на брусьях.

Нет, он не был волейболистом, он был легкоатлетом. С такой прекрасной фигурой и, конечно же, с такими прекрасными глазами сразу я не могла разглядеть цвет его глаз, но всё равно они были для меня прекрасными.

Он был очень спокойный, как мне казалось, на его лице «читалась» уверенность в себе, причём большими буквами. Уверенность не «кричала» о себе, она просто была написана, кому надо, тот сможет её прочитать. Наши парни, волейболисты, были всегда, как на мине, эмоции переполняли их, мне не нравилось это. Мне казалось, что они не могут даже спокойно разговаривать. Папа тоже всегда срывался. Хотя позже я пойму, что дело не в виде спорта, которым ты занимаешься, нет, конечно же, нет. Дело в тебе, если ты спортсмен и со стажем, ты просто не можешь быть спокойным, твоя нервная система давно пошатана.

И этот парень только внешне был спокойным, и то пока я не узнала его ближе, но это потом.

Пока он оставался для меня идеалом во всех пониманиях. Может, мне просто хотелось, чтобы он таким был.

На дискотеке он никого не приглашал, некоторые девушки сами его приглашали, проявляя инициативу первыми. Танцуя с ними, он показывал всем своим видом, что ему это неинтересно. Либо ему ничуть не интересна девушка, либо ему далеко не интересно всё это. Я не могла понять.

Когда он выполнял свои тренировки, причём тренировался он один, его тренера не было в лагере, сам по плану, как мне потом рассказал папа, когда я спросила у него про этого спортсмена, я удивлялась тому, как добросовестно и честно он выполняет каждую свою тренировку.

Если бы папы не было в лагере, который по совместительству ещё и мой тренер, ноги бы моей не было на волейбольной площадке.

Меня поражало это. Либо такой ответственный человек, либо, может, это такой вид спорта, которым хочется заниматься самой.

Мне очень было интересно найти ответ на этот вопрос. Меня заинтересовал уже не только этот парень, меня уже стало интересовать всё то, что он делал на тренировках. Мне хотелось делать тоже самое, мне хотелось бегать.

Сначала я себя убеждала в том, что мне просто понравился этот парень, возможно и так, но и бегать мне хотелось не меньше, чем с ним познакомиться.

Однажды я всё-таки заговорила с ним. Я наблюдала за ним и видела, что два раза в неделю он убегает на кросс за пределы лагеря. Одним из таких дней был днём нашего выходного в волейболе, поэтому я решилась пробежаться за ним.

Папа не был против моей пробежки, он только обрадовался тому, что я чем-то увлеклась, тем более это не станет помехой в волейболе.

Как только этот парень, кстати, звали его Матвей, выбежал на кросс, я сразу же побежала следом за ним.

Поначалу мне бежать было очень легко, конечно же, я бежала далеко позади него, но то, что он бежал впереди меня, грело мне душу и придавало мне сил бежать за ним.

Спустя несколько минут моей пробежки моё дыхание стало сбиваться, мне казалось, что это какой-то кошмар, но ноги не сбрасывали темп. Раньше я думала, что тяжелее волейбола ничего не может быть, а здесь просто бег, просто бежишь, а уже всё, уже не могу.

Матвей заметил меня и стал ускоряться, мне хотелось всё бросить и пойти пешком обратно в лагерь, но то, что он постоянно оборачивался на меня, меня так зацепило, что я не хотела сдаваться и бежала дальше за ним. Через несколько минут он пропал с моего поля зрения, я оглянулась, но Матвея нигде не было, я завернула на опушку, остановилась и стала слушать свой пульс, через некоторое время я стала приходить в себя и пульс тоже.

Как только я пришла в себя, я увидела Матвея, который возвращался ко мне с другой стороны.

Видно он тоже потерял меня и пытался найти. Это мне понравилось, я даже слегка улыбнулась.

Матвей остановился и стал разминаться. Я тоже стала разминаться рядом с ним.

Он продолжал молчать, я тоже продолжала молчать. Затем Матвей стал делать какие-то прыжки, я не понимала, что он делает тогда, как сейчас я знаю, что он делал СБУ (Специально Беговые Упражнения).

Как-то коряво, но я всё равно стала повторять за ним. На одном упражнение – прыжки в шаге, Матвей не выдержал и засмеялся, так как я очень неправильно и смешно делала это упражнение.

– Извини, но это выглядит комично, – наконец-то Матвей что-то мне сказал.

– Как умею, я тоже не знаю, как ты играешь в волейбол, – решила сумничать я. Хотя сама не умела в него играть.

– Матвей, – протянул мне руку Матвей.

– Уля, – произнесла чуть слышно я, дотронувшись до слегка влажной руки Матвея и утонув в его бледно-зелёных глазах.

Матвей улыбнулся, и ямочки на его щеках мне сразу сказали: «Ну всё, ты влипла».

Это было действительно так, я сразу же влюбилась в его улыбку, мне хотелось на неё смотреть и смотреть.

– Почему ты решила пробежаться сегодня?! – продолжил наш разговор Матвей.

– Мне захотелось понять, что тебя заставляет тренироваться одного, без тренера?!

– А кому это надо?!

– Что надо?!

– Тренировки, результат.

«В моём случае явно моему папе», – подумала я, но промолчала вслух.

– Нам это надо, поэтому я в ответе сам за себя, – ответил на свой же вопрос Матвей.

– Ну да, – улыбнулась я.

– Обратно сможешь побежать?! – спросил меня Матвей.

– Вряд ли, но можно попробовать, – неуверенно ответила я.

– Лучше не стоит, завтра не встанешь. Давай я буду бежать не очень быстро впереди тебя, не выпуская тебя из вида, ок?!

– Хорошо.

Матвей побежал вперёд, а я шла сзади него. Матвей постоянно оборачивался ко мне и улыбался так мило, что мне хотелось бежать рядом с ним, лишь бы смотреть на его улыбку.

Так Матвей довёл меня до лагеря и, помахав друг другу рукой, мы разошлись в разные корпуса.

Дискотеки я ждала сегодня, так как никогда ещё не ждала.

На дискотеке я сидела на одной лавочке, Матвей на другой. Я смотрела на Матвея, Матвей смотрел на меня. Как только начинался медленный танец, и я, и он отворачивались, но всё-таки мельком смотрели друг на друга. Матвея пробовали пригласить другие девушки, но он не пошёл. Он не пошёл танцевать с другими, но и ко мне так и не подошёл. Что сделала и я. Но я девушка, я не могу позволить себе первой сделать шаг, хотя почему и нет?! Но не тогда, не в тот момент.

На следующий день я, действительно, не могла встать, ноги ужасно болели, а впереди меня ждали тренировки с волейбольным мячом и песок, песок, песок.

Всю тренировку я была вялой, что не понравилось, естественно, моему тренеру. После тренировки меня ждал серьёзный разговор с тренером, не с папой.

– Я всё время уделяю тебе, забывая про многих других спортсменов, а ты вместо того, чтобы выкладываться на тренировке, все свои силы тратишь на какие-то пробежки, не пойми с кем. Зачем тебе это надо?! Неужели ты не хочешь чего-то добиться в спорте?! Неужели все мои старания и мой пример для тебя – всё это зря?!

– Папа, если совсем откровенно, но не нравится мне играть в волейбол, не люблю я этот мяч, всех этих девчонок, которые постоянно обсуждают друг друга за спиной и лицемерно улыбаются друг другу, когда кто-то что-то сделал для команды, для её победы. Всё это не по мне, мне нравится спорт, особенно сейчас. Но я понимаю, что мне нужен такой вид спорта, где всё будет зависеть от меня, в первую очередь. Я не хотела тебя обижать, так как знаю, как важен для тебя спорт, конечно же, волейбол. Но это не моё, прости меня. Прости, что не смогла оправдать всех твоих надежд и ожиданий.

Папа, молча, ушёл и вечером, когда мы все стали собираться на тренировку, он произнёс:

– Державина освобождается от всех тренировок. Можешь просто отдыхать, ведь ты же в оздоровительном лагере.

Я ничего не стала отвечать, обидно было, но проситься на тренировку я не хотела. Зачем опять начинать весь этот обман, зачем опять строить свою жизнь на том, чтобы угодить кому-то, пусть даже и самому близкому тебе человеку. Жизнь-то твоя, не его.

Вся волейбольная команда выдохнула, каждая спортсменка старалась выделиться, чтобы папа оценил их старания, ведь теперь он снова обращает внимание на них на всех, теперь нет его дочки, которой он уделял больше всех своего спортивного внимания.

Я снова решила сделать пробежку, на этот раз мне бежалось намного легче, дыхание не сбивалось так часто, как в первый раз, ноги послушно брали тот темп, который я задавала удобный для себя.

После пробежки я почувствовала себя счастливой: «Вот они, маленькие моменты моего счастья».

На дискотеку я не пошла, не хотелось мне снова ловить взглядом Матвея и ожидать от него каких-то действий.

Весь вечер я планировала свою следующую тренировку, тренировку в новом для себя виде спорта – легкой атлетике.

Но планировать было очень трудно, интернет не был так развит, как сейчас, поэтому информацию взять было неоткуда.

Я вспоминала те тренировки, которые делал Матвей, когда я томно любовалась им. Но, кроме него самого, я не могла ничего вспомнить.

Тогда я решила снова начать утреннюю тренировку с пробежки, а потом, если что, посмотреть на то, что будут делать другие легкоатлеты, которые тренировались здесь с тренером.

Утром я не пошла на тренировку по волейболу, а отправилась бегать кросс.

После тренировки я приняла душ и решила понаблюдать за тренировкой других спортсменов, делая небольшие пометки у себя в блокноте.

Это заметил мой папа, который рядом тренировал мою волейбольную команду, точнее уже не мою.

Во время тихого часа, когда все отдыхали, папа подошёл ко мне и предложил погулять по лагерю.

– Тебя действительно заинтересовала лёгкая атлетика?!

– Да.

– Я просто думал, что тебе понравился тот парень – легкоатлет, и ты из-за него решила всё бросить.

– Это не совсем так, пап.

– Хорошо, если ты заинтересовалась данным видом спорта, я не буду против. Приедем в город, я поговорю со своим знакомым тренером, который является лучшим в нашем городе, и не только тренером по легкой атлетике.

– Спасибо, папа, – я обняла папу и наконец-то получила взаимное объятие.

Оставшиеся дни в лагере, которых оставалось не так и много, я тренировалась с другими легкоатлетами. Мне всё давалось очень сложно, но мне всё очень нравилось.

Матвей наблюдал за мной, но так и не сделал первого шага, чтобы вновь заговорить со мной. Я тоже не хотела быть первой.

Немного обдумав всё, я поняла, что Матвей был просто моей путёвкой в мир вечно-бегущей картинки, в мир бега».

Дописывая последние строчки, я просто засыпала на ходу, мне срочно нужно было добраться до постели и лечь спать, ведь завтра меня ожидало новое интервью.