Скандал в академии магии. Интервью с ректором

Глава 2

Я уже секунд тридцать стояла перед дверью, покрытой облупленной краской, и никак не решалась войти в комнату, в которой мне предстояло жить как минимум все ближайшее время. Если все выглядит настолько убого снаружи, то как будет внутри?..

Все же решившись, осторожно постучала, опасаясь, что даже от этого легкого прикосновения створка попросту развалится. Но нет, та выдержала. И даже не скрипнула, когда после приглушенного «входи, не заперто» я ее толкнула.

Все оказалось не так страшно, как воображалось. Да, никаких ковров, мягких меховых накидок на постелях и картин, но комната не была лишена уюта. Две кровати, расположенные с разных сторон на расстоянии пяти широких шагов; длинный стол, рассчитанный на двоих, у окна; два гардероба со встроенными открытыми книжными полками ближе к выходу.

Приятно удивило обилие зелени – каких-то ярких цветов в горшках – на подоконнике. А вот девушка, лежащая на постели с книжкой в руках, насторожила. Волосы, выкрашенные в зеленый цвет и остриженные под мальчика, не внушали никакого доверия, а яркий темный макияж приводил в ужас.

– Привет! – соседка по комнате, не отвлекаясь от книги, махнула рукой. – Меня зовут Нира.

– Доброго дня, – пробормотала я, в очередной раз ставя чемодан от «Муи Крутон» на пол. – А я Эрна.

– Приятно познакомиться, – кивнула она, откладывая книжку в сторону и бросая на меня изучающий взгляд. Я ответила тем же. – Значит, будем втроем жить.

Втроем?! Я не успела и вопроса задать, как из-под кровати с диким мявом выскочило нечто и бросилось мне под ноги. Причем это нечто начало обнюхивать моего Муи. Чемодан занервничал, затрепетал крыльями, поднимаясь в воздух, чем еще сильнее привлек внимание создания.

– Басик, фу! Брось каку! – рявкнула соседка по комнате.

Басик?! Это фиолетовое чешуйчатое нечто зовут Басиком?!

Нира будто мысли мои прочитала.

– Вообще-то это котик, просто он… кхм… особенный. Мой папа зельевар, и Басик однажды случайно свалился в его чан с каким-то отваром. Вот и вышло это. Но ты не переживай, к нему быстро привыкаешь.

– Мау, – не согласился Басик. Даже оскалился в мою сторону.

– Это он тебе улыбается, – попыталась заверить меня Нира.

– Так вот почему у тебя в середине года нет соседки по комнате? – брякнула я.

– Так ты из-за дел своего отца променяла АВМ на эту дыру? – не осталась в долгу Нира.

Один – один. А затем вдруг улыбнулась. Совершенно беззлобно и искренне, чем окончательно поставила меня в тупик.

– Не переживай. Мои родные не вкладывают деньги в сомнительные мероприятия, потому мне не за что ненавидеть тебя и твою семью. Только Басика не обижай.

Я перевела опасливый взгляд на это чешуйчатое и фиолетовое.

– У меня с собой есть бутерброды с колбасой, – как можно более доброжелательно произнесла я.

Басик навострил уши.

Уже через каких-то полчаса – когда разобрала вещи и разложила привезенные с собой книги и письменные принадлежности по полкам – я узнала, какой Басик на ощупь. Оказалось, довольно теплый и гладкий, да еще и мурчал он, как доисторический артефакт связи.

– Ты первая из моих соседок, к кому он пошел на руки, – сообщила Нира, делая глоток чая.

Как оказалось, отец-зельевар снабдил дочку не только разными травяными сборами – успокаивающими, бодрящими, – но и котелком для их заваривания.

– Просто они не угощали его колбасой при знакомстве, – хмыкнула я.

– Это ты зря-а-а, – протянула соседка. – И мясом угощали, и сырами разными, и колбасой. Одна даже пыталась туда какую-то отраву впихнуть.

– Отраву?! – возмутилась я.

– Ага. Басик ее дипломную работу немного, кхм… пожевал. Но отрава его не взяла. Его вообще ничего не берет после папиного зелья. Кстати, да! Правила комнаты. Во-первых, обувь и сумки на полу без присмотра не оставлять, Басик – существо своеобразное. Любит точить когти и зубы. Зубы у него, кстати, постоянно растут, так что это необходимость… Я для этого специальные камушки закупаю. Во-вторых, Басика в коридор без поводка не выпускать. В-третьих, в комнату без предупреждения никаких гостей не водить. А если с согласованием, то после комендантского часа лучше выпроваживать, иначе попадет обеим. Комендантский час в десять. Хм… В-четвертых, будить меня по утрам. Это не то чтобы правило, но я была бы очень признательна. В-пятых, откровенного срача не разводить. Убираться будем каждая на своей половине.

Я улыбнулась. Вполне сносно, жить можно. Да и Нира как человек мне была вполне симпатична. А с зелеными волосами и фиолетовым чешуйчатым котом можно как-то смириться. Басик вообще на поверку оказался вполне милым животным.

– Принято. А это что? – Я кивнула на черный бумажный пакет, лежащий на подушке. – Твое?

– А это, – Нира маниакально улыбнулась, – форма. И она твоя.

Форма?!

Кажется, что-то такое отразилось на моем лице, потому Нира тут же добавила:

– И я прям мечтаю увидеть твою реакцию, когда ты на нее посмотришь. Но предупрежу заранее: дрянь редкостная.

Не сказать, что это вдохновило меня на открытия.

– Носить надо пять дней в неделю, в выходные, даже если есть занятия, можно сменить на свою одежду. Ее у тебя предостаточно.

Я осторожно потыкала пальцем бумажный сверток. Поняла, что выглядит это ну очень уж глупо, потому, набрав побольше воздуха в легкие, принялась за распаковку.

М-да.

Никаких цензурных слов на ум не приходило.

Это… Пожалуй, это самый ужасный наряд из всех, что мне приходилось на себя надевать.

Серо-болотный жакет с брюками в цвет – это еще полбеды. Хуже, что вдоль всего этого безобразия, по бокам, были пришиты ярко-оранжевые лампасы. Про материал молчу – он был до неприятного колючим, и внутри от этой мерзости спасала только хлопковая подкладка. Рубашки сразу отмела в сторону – такое я точно не надену! – кто там будет разбираться под жакетом, чем белая рубашка от «Вербари» отличается от сокровища местного производителя. Вряд ли тут вообще знают, что такое «Вербари».

– Именно с такими цветами тут ассоциируются студенты-искусствоведы? – не сдержалась я, хотя еще с утра давала себе зарок с гордостью принимать все лишения, свалившиеся на мою голову.

– Историкам повезло меньше, у них по бокам цвет… кхм… детской неожиданности. И поверь, он далек от шоколадного.

– Да тут вся форма как детская неожиданность, – протянула я, не решаясь переодеться в это безобразие.

– У боевиков красивая темно-синяя, – Нира мечтательно закатила глаза. – А у артефакторов темно-зеленая.

– Я уже поняла, что факультеты без магического углубления тут не особо ценят.

– А как у тебя с магией, кстати? – поинтересовалась соседка.

– Еще с утра было отлично, – пробормотала я, запихивая форму обратно в пакет.

Интересно, как тут с дисциплинарными взысканиями? Если мне впаяют выговор за то, что я не буду носить это безобразие, переведут ли потом на другой факультет? Надо все же прогуляться до этой Амелии Росс из сто пятнадцатого кабинета.

– Эрна! Тогда ты мне капец как нужна! – заявила Нира.

Ее глаза при этом блестели так, что мне стало не по себе.

– У меня просто с магией откровенно не очень, – затараторила она. – Впрочем, как и у многих искусствоведов. В нашей программе почти нет предметов, подразумевающих развитие магического навыка. А тут… Ух!

Девушка вскочила на ноги и заметалась по комнате, явно пытаясь что-то отыскать. Осмотрела выдвижной ящик шкафа – я краем глаза отметила, какой там царит хаос, – следом двинулась к гардеробу. Издав победный клич, девушка подняла зажатый в кулаке… ключ.

– Пойдем! – скомандовала она, первой двинувшись к выходу.

Уверенным движением ноги отодвинула Басика от двери, пригрозив пустить на колбасу, если выбежит, и бросила еще один выжидательный взгляд на меня.

Я направилась следом, толком не понимая, что от меня вообще требуется.

– Это моя мастерская! – с гордостью произнесла Нира, обводя захламленное помещение восторженным взглядом. – Выбила за хорошую успеваемость и победы в конкурсах.

Чего тут только не было! Холсты – большие, маленькие, средние! Узкие и широкие! Квадратные и круглые! Лю-бы-е! Они были разбросаны вообще везде. Заляпанные краской столы, хаотично расставленные мольберты, валяющиеся везде флакончики от красок, грязные и чистые кисти, какие-то лопатки… Кажется, теперь я знаю, что такое творческий беспорядок. А стены! Разглядеть за этой выставкой обои не представлялось возможным – даже самые крохотные свободные места были заняты небольшими набросками. Вполне недурственными, кстати!

У Ниры явно был талант к рисованию.

– Декан долго противилась, но после победы в межкоролевском конкурсе художников сдалась, – довольно отметила та.

С каждым словом мне становилось все интереснее, что за помощь ей потребуется?

– Смотри! – воскликнула она, стягивая тонкую светлую ткань с одного из мольбертов.

Передо мной оказалась картина. Балерина, вставшая на пуанты и изящно поднявшая руки над головой. На пенно-белой пачке была выделена каждая складочка, тщательно прорисованные волосы, собранные в пучок, натурально блестели, а глубокая задумчивость на лице у героини картины – иначе ее и назвать было сложно – меня саму настраивала на размышления.

Я восхищенно выдохнула, но Нира и внимания на это не обратила. Она уже принялась рассказывать о своей идее.

– Смотри дальше! – скомандовала она, беря в руки холст с балериной и показывая новую картину. Почти точную копию предыдущей. Разница заключалась лишь в позе, на следующем холсте танцовщица будто чуть сдвинулась. – Я хочу соединить все картины таким образом, чтобы они слились в одну и сменялись с задержкой в секунду. Тогда будет казаться, что она танцует на холсте!

Всего оказалось шесть картин – на которых танцовщица проходила полный оборот. И каждая из них была прорисована до мельчайших деталей. Это же сколько работы при отсутствии уверенности, что удастся воплотить задумку в жизнь!

– Дай мне карандаш и бумагу, – задумчиво протянула я, пытаясь поймать мысль за хвост.

Никогда не встречала подобной магической формулы!.. Но как говорит мой папа: «Все возможно, пока не доказано обратное». А значит, надо пробовать.

Нира выдала необходимое, и я уселась на единственный свободный табурет. Погрызла карандаш, гипнотизируя чистый лист с небольшой кляксой краски в углу – я всегда так делала, когда бралась за какую-то интересную для себя задачку.

Итак.

Прежде стоит отмести самое бесполезное. Боевые чары второго порядка точно мимо – они рассчитаны на нападение. Первого? Вряд ли. Защита тут может пригодиться только после завершения работы. Поэкспериментировать с бытовыми чарами? Можно – вот только этого будет мало. Думай, Эрна, думай.

А что, если превратить один из холстов в артефакт и заключить в него прообразы остальных? Хм. Нет. Ведь в таком случае мы всегда будем видеть то, что нарисовано на первой картине.

– Дай мне пустой холст такого же размера, – потребовала я, скользя карандашом по бумаге и выписывая стройный ряд магических рун.

Задумалась лишь на секунду, когда пыталась подсчитать пропорцию приложения артефакторной магии к бытовой. И в тот же момент сообразила, что лишить физической оболочки можно не весь холст, а только краску – еще и экономия, а то так исходников не напасешься.

Так. Готово.

Хорошенько размяла пальцы, еще раз пройдясь взглядом по законченной формуле. Должно сработать.

Пасс рукой, и с первого холста пропадает картинка, он остается идеально-белым. Второй – и то же самое происходит с другим полотном. Повторив манипуляцию еще четыре раза, я сцепляю все это нехитрыми бытовыми чарами с задержкой по времени – такие использует каждая хозяйка, когда ставит на огонь блюдо, требующее определенного времени для приготовления. Следом углубляю холст, наделяя его артефакторской магией. Финальным штрихом становятся защитные чары – чтобы картина не пострадала от внешних воздействий.

Стоит мне только сделать финальный взмах рукой, как балерина приходит в движение.

Мы с Нирой даже не пытаемся сдержать синхронный восхищенный вздох.

Красота-а-а-а!

– Никому не показывай эту картину, пока не запатентуешь идею, – строго произнесла я. – Серьезно. Никому.

– Почему? – удивленно выдохнула Нира. – Это мой творческий проект на текущий семестр.

– Нира, ты шутишь?! Не понимаешь, какие возможности перед тобой открываются? – Я фыркнула. – Представь, сколько денег будет стоить эта картина! А если там не шесть картин, а сотня? Это же целая история может выйти, причем всего на одном холсте. А если тысяча? Да даже за один просмотр такой картины можно брать деньги! Разбогатеешь, начнешь набирать в штат художников, которые будут реализовывать каждую твою идею и приносить огромную прибыль. Если усовершенствовать формулу, в один холст можно объединять сразу с десяток историй, показ которых можно будет настраивать.

– О-о-о, – озадаченно протянула соседка по комнате. – Тогда ты в доле. Если бы не ты, я бы никогда в жизни не смогла вывести такую магическую формулу. А если бы и смогла, точно не получилось бы ее грамотно реализовать. Ты настоящий гений!

Это я гений? О нет, дорогая Нира, если кто-то в этой комнате и гениален, то точно не я. Мне бы и в голову не пришло оживлять картины! И я почти уверена, приди Нира к кому-нибудь из магов, они бы тоже с легкостью разобрались в формуле – так что мне просто посчастливилось очутиться в нужном месте в нужное время.

Последнее я и озвучила.

– Ерунда, – отмахнулась она. – Твоя заслуга тут тоже есть, потому не спорь. Деньги лишними точно не будут.

А вот с последним я поспорить никак не могла… После заключения отца под стражу мне не просто урезали бюджет, его вообще фактически аннулировали. Мама выделила деньги лишь на самое необходимое: тетради, карандаши и прочую канцелярию. На остальные мои запросы лишь поджала губы и напомнила, что мы в глубокой яме.

Недолго подумав, я все же согласилась.

Спрятав картину обратно под тряпку, мы засобирались на ужин. Оказалось, что в мастерской Ниры мы провели целых четыре часа.

– Эрналия, а откуда ты вообще знаешь столько формул из разных сфер магии? Обычно же углубленно изучается лишь одна. Даже моих знаний достаточно для того, чтобы понять, тут их напихано великое множество… – задумчиво пробормотала Нира по пути.

– Просто у меня память хорошая, – пожала я плечами. – Один раз хоть что-то увижу, вряд ли из головы вылетит.

– Ох! Как же это здорово! – внезапно воскликнула Нира. – Мы с тобой теперь деловые партнеры. На выходных пойду патентовать идею, и ты со мной.

Девушка закружилась на месте, при этом жмурясь от радости и…

– БАМС!

Следом раздался еще более угрожающий звук:

– ХРЯКС!

И вот после этого самого «хрякса» наступил полный «хрякс».

Я успела лишь предотвратить совсем уж печальные последствия. Поддавшись рефлексам, направила магию сперва на Ниру, а потом и на того, с кем она столкнулась. Их разнесло в разные стороны на несколько метров друг от друга. Ровно в тот же момент стены коридора дрогнули от оглушительного:

– БА-БАМС!

В воздухе тут же завоняло чем-то ну очень мерзким и горелым.

– Ты жива? – первым делом подскочила я к Нире, молясь всем богам, чтобы где-нибудь неподалеку слонялись целители.

Второму участнику нашего представления повезло больше: он отлетел куда дальше от эпицентра взрыва.

– Со мной все в порядке, – испуганно выдохнула соседка по комнате, обводя взглядом коридор.

Стены разве что не обуглились, в эпицентре красовалось черное пятно – классическое последствие взрыва от смешивания зелий. Вон, даже мелкие осколки склянок на полу валяются. А вот если бы я не успела среагировать, то валялись бы не только склянки…

Да все преподаватели из прошлой академии меня бы похвалили! А тут на какой-то факультет искусств запихнули.

– Что. Тут. Произошло?!

От громогласного вопля за спиной я вздрогнула. Инстинктивно развернулась и столкнулась взглядом с разгневанным ректором.

Он совсем не походил на того спокойного мужчину, который встретил меня на пороге академии. Нет, теперь его внешний вид и правда вызывал опасения. Буквально разрезающий взгляд, раздраженно сомкнутые губы, желваки… Бр-р-р.

– Эти студентки… – раздалось с той стороны, куда я откинула второго участника непроизвольного взрыва. – Хотели меня убить!

– Декан Росс! – испуганно пискнула Нира.

Вот и с деканом познакомились. Прекрасное начало, что тут скажешь. Женщина лет этак тридцати поднялась на ноги, являя себя во всей красе. Цветастая юбка с подпалинами, измазанное в копоти лицо, рваная рубашка с длинными широкими рукавами. Пострадали и волосы – теперь они переливались всеми цветами радуги. Или так и было задумано?

– Ректор! Сейчас же примите меры. Этих двоих надо исключить! Нападение на преподавателя.

Нира будто сжалась от испуга, даже дар речи потеряла. Я же… сохраняла спокойствие. А что мне еще оставалось? К тому же слишком очевидно было то, что ни я, ни соседка по комнате ни в чем не виноваты.

– Студентка Браунс, вы мне в первый же день хотите академию по кусочкам разнести? – рявкнул ректор.

– А я-то тут при чем?! – возмутилась я.

– Я уловил остаток ваших чар! – процедил ректор. – Объяснитесь, сейчас же.

– Наверное, это я виновата… – едва слышно выдавила Нира.

Я же шумно выдохнула и дернула ее за рукав, чтобы не вмешивалась.

– Ни в чем ты не виновата. Ректор, мы просто шли по коридору и разговаривали. Заболтались, столкнулись с деканом Росс. Взрыв произошел из-за смешивания зелий, которые нельзя даже хранить в одном месте, не то что транспортировать!

– А ваша магия? – сухо поинтересовался Дарен Неррс.

– Вранье! – одновременно с ним выдала Амелия Росс.

А вот она могла бы и поблагодарить. Если бы я не вмешалась, ее бы лишили преподавательской практики, причем, что вполне вероятно, посмертно.

– Остаточный фон моей магии остался по той причине, что следовало отдалить объекты от места взрыва, чтобы избежать нежелательных летальных последствий, – доложила я.

Ай какая я умничка. Ай какая молодец. Еще и козырнула тем, что знаю, как докладывать. Четко, по существу, без лишних деталей.

– Будет проведено дополнительное внутриакадемическое расследование, – все так же строго произнес ректор. – Для установления всех сопутствующих фактов. В первый же день вашего нахождения в здании университета происходит то, чего еще ни разу не случалось, Эрналия Браунс. Ни разу!

И тут, каюсь, я разозлилась. Натурально так разозлилась.

– То есть вы хотите сказать, что по вине преподавателя только что чуть не пострадали две студентки, но вместо извинений вы их в чем-то обвиняете?!

– Я сказал все, что хотел. А за пререкания с ректором двадцать штрафных баллов. На моей памяти это первый раз, когда студент уходит в минус, Браунс. Вы прямо-таки ломаете систему.

Ох, чего мне стоило промолчать! Честное слово, я мысленно прямо-таки вцепилась в свой язык, чтобы не брякнуть лишнего. Только сверлила и без того раздраженного ректора взглядом.

– И еще по двадцать от меня с каждой за то, что чуть не убили! – взвизгнула Росс.

Что?! Она что, действительно не понимает?!

– Очень надеюсь, что установка дополнительных фактов поможет вам разобраться в истории. После этого я рассчитываю получить извинения. – Я все же не удержалась. И после, повернувшись к декану, с явным намеком произнесла: – Благодарности принимаю в письменном виде.

И прежде чем схлопочу за совсем уж неприкрытое хамство, поспешно направилась в противоположный конец коридора. Лицо и уши горели. Возмущение буквально кипело внутри, требуя выхода. Мы. Не сделали. Ничего. Плохого. Но при этом с нас сняли по сорок баллов с каждой! Это… это несправедливо!

– Мне сильно влетит, да? – тихо поинтересовалась я у молчаливо шагающей рядом Ниры.

– Если сразу не влетело, потом точно не влетит, – слишком уж спокойно ответила она.

– Идиотизм, – раздраженно выплюнула я.

И отчего Нира такая спокойная?!

– Слушай, про благодарности в письменном виде ты серьезно сказала? – озадаченно поинтересовалась она. – Я просто смутно понимаю, как ее составлять.

Я даже с шага сбилась, когда до меня дошла суть вопроса. А потом расхохоталась.

– От тебя могу и устно принять, – сквозь смех выдавила я.

Девушка ответила широкой улыбкой:

– Спасибо тебе. Серьезно. Если бы не ты…

– Пожалуйста. А вообще, нас учили реагировать на подобные ситуации… В АВМе я училась на факультете боевой магии.

– Наших боевиков тоже учат, – кивнула Нира, явно не сильно удивленная тем, что я училась в АВМе. – Но далеко не каждый сумел бы быстро среагировать. У тебя определенно талант к магии.

Оставалось только неловко пожать плечами – раньше я свои навыки как талант вообще не рассматривала. Как упорную работу и везение с запоминанием всяких формул – да. А талант? Ну не знаю. Мне всегда казалось, что в магии не может быть таланта.

– Что-то мне не очень хочется в таком виде идти в столовую, – переключилась девушка на другую тему. – У меня остались всякие печенья и сладости, привезенные из дома. Как ты смотришь на вредный ужин в комнате?

– Положительно.

Сахар – именно то, что нужно после такого дня. А под дурацкой формой, которую мне предстоит носить с завтрашнего утра, все равно не будет видно лишних кило.