Интимные записки английского денди эпохи короля Эдуарда

Глава пятая СНОВА В ШКОЛЕ

Мне всегда было жаль тех людей, которые считают, что школьные годы были счастливейшими в из жизни. Нельзя отрицать тот факт, что когда умудренные жизненным опытом люди собираются вместе, они с ностальгией вспоминают забавы молодости со всеми их неотъемлемыми частями — вином, женщинами и песнями. И хотя я тоже с удовольствием вспоминаю прошлые утехи, я всё же предпочитаю глядеть вперед в будущее и нетерпением ожидать новых возможностей, которые приготовила мне жизнь.

Тем не менее позвольте мне сказать, что я считаю себя чрезвычайно счастливым человеком, поскольку годы формирования моей личности прошли в Сент Лайонелз Академии для детей дворян. В этом учебном заведении придерживались более либеральных взглядов, чем в других подобных школах. Здесь учились многие великие люди, а на спортивных площадках школы тренировались и выступали многие известные спортсмены. Великолепие древних зданий из серого кирпича, расположенных к югу от Эшдоунского леса вблизи деревни Маресфилд, заставляло учеников ощущать себя наследниками древних традиций. К сожалению, многим из них было присуще чувство социального превосходства и даже шовинизма, но Фрэнк Фолкестоун и ваш покорный слуга принадлежали к тем, кто просто искренне любил эту добрую старую школу.

По двое или трое мы шли по обсаженной деревьями дорожке, ведущей в актовый зал, и обменивались впечатлениями о прошедших каникулах с одноклассниками, с которыми не виделись несколько недель.

— Расскажем, им о наших похождениях? — спросил Фрэнк, ухмыльнувшись. — Они так будут завидовать нам, что не поверят в то, что мы уже не понаслышке знакомы с наукой секса.

Я только собрался ответить, когда раздался зычный голос нашего директора мистера Кили:

— Маунтджой, Фолкестоун! Немедленно ко мне в кабинет!

Фрэнк побледнел и пробормотал:

— Чёрт возьми! Как он только услышал меня?

— Не беспокойся, он ничего не слышал, — заверил его я, но сам при этом был взволнован не меньше его, когда мы вошли в большой, отделанный дубом кабинет директора. Недаром говорят, что совесть делает нас трусами.

Конечно же доктор Кили ничего не слышал. Мы вошли в кабинет, и он, словно в подтверждение моих мыслей, похлопав меня по плечу, сказал:

— Садитесь, мальчики. Я не собираюсь сильно загружать вас в эту четверть, но важно, чтобы вы просто учились как можно усерднее. Пятый класс в этом году очень сильный, и, зная ваших отцов, могу сказать, что вам обоим придётся туго, если вы не окажетесь среди лучших учеников класса по результатам экзаменов. — Мы вяло улыбнулись, а он продолжил: — Но я очень верю в вас и чувствую, что вы достаточно сильны, чтобы вынести ещё и дополнительный груз. Я хочу, чтобы вы помогли мне в деле, которое важно как для школы, так и для всей страны. — Эти полные драматизма слова заставили нас выпрямиться на своих стульях. Что он мог иметь в виду? Он увидел, что достаточно заинтриговал нас, и продолжал:

— Завтра к учёбе в нашей школе приступает особенный ученик. Это не рядовой случай, когда обычный одиннадцатилетний мальчик приходит в нашу школу. Во-первых, ему шестнадцать лет, и он будет учиться в вашем классе. Во-вторых, зовут его принц Салман, и он старший сын раджи Локшенстана, страны, которая представляет для Англии стратегический интерес на северо-западной границе. Отец принца — важный союзник в нашей борьбе против афганских повстанцев и тех агентов европейских государств, которые хотели бы ослабления наших позиций в Индостане.

Я доверяю вам абсолютно конфиденциальную информацию. Наше правительство убедило раджу послать Салмана учиться в Англию. Раньше принц обучался на дому. Его учителями были английские преподаватели, поэтому он прекрасно говорит по-английски. Нам оказана высокая честь, ведь по совету наместника в Индостане раджа выбрал для своего сына именно нашу школу. Я не удивлюсь, если раджа знает вашего отца, Маунтджой. Ведь мальчиком вы несколько лет жили в Дели, если я не ошибаюсь.

Я хочу, чтобы вы взяли Салмана под своё крылышко. Он несколько раз бывал в Англии, поэтому здешняя жизнь не покажется ему совсем уж незнакомой. Покажите ему, что здесь и как, и постарайтесь, чтобы он не вляпался в какие-нибудь неприятности.

— Мы будем рады помочь, вам, сэр, — сказал я. — Можно задать один вопрос? Как нам его называть — ваше высочество, принц Салман или как?

Директор улыбнулся:

— Хороший вопрос, Маунтджой. Думаю, что лучше всего будет, если все его будут знать просто как принца. Он приедет сюда не раньше завтрашнего дня, и я позову вас, когда он прибудет. Ещё вопросы будут?

— Нет, сэр, — ответили мы хором, и доктор Кили отпустил нас. — Хорошо, я буду надеяться на вас. Я уже проинформировал преподавателей обо всём, но если у вас возникнут какие-то проблемы — обращайтесь прямо ко мне.

После чая наш класс собрали для «важного обращения» нашего школьного проповедника, преподобного Перси Кларка. Содержание его было нам известно заранее. Сейчас, оглядываясь назад, я думаю, что он сам был тайным гомосексуалистом, потому что больше всего он любил спрашивать мальчиков, нет ли у них тайных желаний, не рисовали ли они в своём воображении голую женщину, была ли у них когда-нибудь эрекция и удовлетворяли ли они когда-нибудь сами себя. Конечно, все всё отрицали, хотя на самом деле почти каждый мог дать утвердительный ответ на любой из этих вопросов.

Однажды один пятиклассник после пятиминутной паузы признался во всех «грехах», и ему немедленно повелели с самого утра и поздно вечером окунать свой член в холодную воду.

Поэтому мы знали, чего ожидать, когда он откашлялся и начал талдычить о зле «одиночного секса».

— Остерегайтесь этого искушения дьявола, — провозгласил он. — Оно мешает вам сформироваться в сильного человека с истинно мужским началом. Не разбрасывайте впустую семя, которое было даровано вам как ценный дар. Храните его, пока оно не вызреет и не даст жизнь вашему сыну. Вот вам мой совет. Как только вы почувствуете растущее в вас давление и желание, произнесите молитву: «О, Боже, дай мне силы сопротивляться злу, поражающему моё тело». Я также рекомендую холодные ванны и долгие прогулки, которые помогут вам спасти вашу душу и тело. И последнее предупреждение — многие из наших лучших докторов писали, что самоудовлетворение ведет к ослаблению зрения, слуха и даже к безумству.[18]

Помните об этом и обещайте себе, что вы будете сопротивляться силам тьмы.

Он бубнил ещё несколько минут, и Гарри Прайс-Бейли, атлетического сложения парень и добрый наш приятель, проворчал:

— Я полагаю, он ещё минут пять будет мешать нам заняться собой!

Ещё много лет после окончания школы я был очень зол на доктора Кили, который позволил этому недоумку в рясе засорять умы ребят этой чушью, — не важно, если кто-то со мной не согласен, я уверен, что удовлетворение себя при помощи собственного кулака ещё никому не повредило.

Я полагаю, что если бы точка зрения преподобного Кларка была верной, то спрос на очки и слуховые аппараты возрос бы в сотни раз.

К вечеру все воспоминания о проповеди преподобного Кларка рассеялись, как дым, так что мы с Фрэнком начали рассказывать своим собратьям по общежитию о своих приключениях. Когда мы в красках расписывали разные способы, которыми мы трахали Диану, Сесилию, Салли и Полли, у многих члены среагировали естественнейшим образом (включая Фрэнка и меня). В следующее мгновение все они оказались на свободе, и мы облегчили их. Нельзя сказать, что это было неприятно. Я обнаружил, что взять член в руку — это лишь первый шаг на пути к самоудовлетворению.

Наутро я проснулся на рассвете и решил совершить пробежку на стадионе Бладжетс Филд, где проходили соревнования между школами по футболу и крикету. Доктор Кили благосклонно относился к подобным упражнениям, но только не в зимние месяцы. Я порылся в шкафу, достал спортивную футболку и шорты и тихонечко спустился по лестнице, стараясь не разбудить остальных. Когда я выходил из здания, я услышал разговор двух служанок, которые ежедневно приходили сюда из соседней деревни. По голосу я узнал Мелани, самую хорошенькую из наших служанок и объект любовных атак всех учеников старших классов. Ходили слухи, что она гуляла с Клариджем, и позволяла ему запускать руки ей под блузку. Многие из нас не верили этому, но скорее всего — только из зависти.

Я напряг слух и услышал, как Мелани сказала:

— Да, Долли, мы были с ним вдвоём в раздевалке. Сначала я не подозревала, что Джеффри пошёл туда, чтобы принять душ. Я думала, что там никого нет.

— Так, значит, теперь Джеффри, — со смехом сказала Долли. — А мы-то думали, кому достанется этот мистер Ормонодрой.

У меня замерло сердце — они явно говорили о моём учителе истории, молодом человеке, недавно прибывшим к нам после университета. Он получил это место, так как доктор Кили всегда пытался поддерживать баланс между опытом и молодостью.

— Ну, так ты хочешь узнать, что было дальше? — вскричала Мелани. — Ну, значит вошла я и услышала, что Джефф распевает в душе песни. Я решила остаться, особенно когда увидела, что его вещи лежат кучкой на полу. Я в щёлочку заглянула в душевую и увидела, что он стоит спиной ко мне, медленно подставляя тело под струи воды и втирая мыло. У него великолепная фигура — широкие плечи и идеальная форма ягодиц. Когда он повернулся, я смогла рассмотреть его большой член — так возбуждающе смотреть, как он намыливает его, и под его руками он становится самым напряжённым орудием из всех, которые я только видела! Конечно же внутри у меня всё стало влажно и горячо. Я запустила руку себе под блузку, чтобы потрогать свои соски, которые и без того уже зудели. Тем временем Джефф продолжал играть со своим членом, не зная, что за ним наблюдает пара любопытных глаз.

— Ну а дальше? — поторопила подругу Долли, усевшись на лестнице и приготовившись слушать продолжение рассказа.

— А как ты думаешь? — ответила Мелани. — Я вернулась в раздевалку и заперла дверь. Потом я сняла блузку и юбку и осталась в одних трусиках в ожидании Джеффа. Ждать мне пришлось недолго, к тому же он был даже больше готов к бою, чем я, так как на нём вообще ничего не было, кроме полотенца. Его член выглядел очень тяжёлым и наполненным, покачиваясь у него между бёдрами, так что кончить в душе он никак не мог.

— Боже, Мелани, как ты сюда попала? — завопил он, поспешно наматывая полотенце себе на бёдра.

— Я думала, что получу индивидуальный урок по играм за закрытыми дверями, — ответила я смело, сделала шаг вперёд и прижалась к нему всем телом. Я почувствовала, как его член встаёт. Я отбросила полотенце в сторону. Потом я положила руки ему на плечи и слегка надавила на них. Он не сопротивлялся, и мы опустились на пол, где я подняла к его лицу свои груди. Он начал сосать их, а я — разминать его член. Затем он запустил руки мне в трусики и потёр ладонью мой лобок. Затем он сделал кое-что, чего со мной никогда не бывало… Он наклонился, спустил трусики до щиколоток, скрутил их жгутом и начал тереть им моё влагалище, исследуя мою плоть, пока они не промокли от моих соков. Затем он стал делать то же самое голым пальцем.

Я возбудилась настолько, что опустила свою голову к его пульсирующему члену. Я взяла его в рот и стала описывать языком круговые движения, одновременно держа в руке его гениталии. Но я хотела, чтобы он взял меня сам, так что я работала лишь языком, после чего улеглась на спину. «Войди в меня», — потребовала я. Естественно, мне не пришлось просить его дважды! Он быстро ввел свое орудие в меня. Я мгновенно достигла оргазма и почувствовала, как излившиеся из меня соки смочили мои лобковые волосы. Он всё входил и выходил из меня, пока мы оба не закричали от восторга и он не наполнил меня своей спермой. Мы немного полежали вместе. Я бы ещё и дальше продолжала, но было не время и не место. Мне предстояло закончить работу, а Джеффри был дежурным учителем за завтраком, поэтому мы пошли в душ и потом быстренько оделись.

— Ты ещё с ним встречаешься?

— Да. Мы договорились встретиться с ним в его кабинете сегодня в десять вечера. Я вся горю от нетерпения, Долли! Мы уже три месяца не были вместе!

Я подождал, пока болтушки уйдут, и продолжил спускаться по лестнице. Рассказ Мелани донельзя возбудил меня, но на сей раз я воспользовался советом отца Кларка и занялся полезными для тела упражнениями. Вовсе не капеллан и не его предупреждения заставили меня на время отказаться от проверенного временем способа, я просто почувствовал, что скоро с кем-то у меня будет настоящий секс. С самого раннего возраста отец учил меня доверять своим инстинктам. Это я сделал и сейчас, несмотря на полное отсутствие каких-либо признаков того, что моё предчувствие оправдается. Такое везенье нельзя было упустить, хотя я никогда не думал, что можно достичь такого воплощения фантазии в реальности.

Правда, мне пришлось ждать следующего дня, чтобы моя мечта осуществилась. Всё это началось, когда мистер Кили, как и обещал, позвал нас с Фрэнком к себе познакомиться с принцем Салманом, или Салманом Принцем, как его потом звали в школе.

С самого начала мне понравился Салман — он был высок, удачно сложен и обладал крепким рукопожатием.

— Рад познакомиться с вами, Маунтджой, и с вами, Фолкестоун, — сказал он добродушно. — Надеюсь, я не буду для вас обузой. Я рад, что вы поможете мне разобраться, что здесь к чему.

В этот момент раздался стук в дверь, и в комнату вошла Мелани.

— Вы хотели видеть меня, сэр, — спросила она, и доктор Кили приказал Мелани показать Салману, где находится прачечная и объяснить, как работают все службы школы, а затем отвести его в общую комнату четвёртого класса.

Когда они ушли, доктор Кили сел в свое шикарное кожаное кресло (подаренное несколько лет назад бывшими выпускниками школы) и сказал:

— Вот ещё что. Возможно, некоторые из ваших, менее развитых, сверстников будут проявлять пренебрежение к нашему индийскому другу из-за его цвета кожи. На мой взгляд, это отвратительно, но к сожалению очень распространено, причём и в высших кругах нашего общества. «Судите меня, а не мой цвет кожи», — говорил Мор в «Венецианском купце». К сожалению, наверняка найдутся те, кто будут отпускать в его адрес презрительные замечания. Если такое произойдёт, то я хочу, чтобы вы напомнили обидчику, что сам его Величество Король, будучи с визитом в Индии двадцать пять лет назад, сделал выговор сотрудникам Ист-Индской кампании, которые презрительно отзывались о местном населении. Он сказал им, что тёмная кожа человека не даёт никому основания относиться к нему как к изгою.

— Хорошо, сэр, а если вдруг кто-то скажет нечто подобное в лицо принцу?

В глазах директора мелькнула усмешка.

— Не думаю, что это произойдёт более, чем один раз. Дело в том, что Салман брал уроки у Гарри Уиллоуби, чемпиона по профессиональному боксу. Он зарекомендовал себя способным учеником. Я бы посоветовал вам никому не говорить об этом. Пусть возможные обидчики испытают его гнев на собственной шкуре!

После уроков мы отвели Салмана в комнату для занятий. По случайному совпадению нам с Фрэнком всё равно нужен был третий соученик, так как наш товарищ Ник Кли оставил школу, чтобы присоединиться к своим родителям в восточной Африке.[19]

— Полагаю, комната покажется тебе спартанской после твоего дворца, — сказал Фрэнк, ставя чайник. — Да и ланчи у тебя бывали повкуснее.

— Да я был очень избалован, — согласился Салман, но как говорится в Библии: «Лучше обед из трав, приготовленный с любовью, чем бык, отравленный ядом ненависти».

Мы с уважением посмотрели на него.

— Пословицы, Глава 15, стих 17, — ответил он на наш немой вопрос.

— Я думал, вы поклоняетесь этим смешным статуям с многочисленными руками и священным коровам, — удивился Фрэнк.

— Нет, нет Руперт, моя семья — мусульмане, а ты говоришь об индуизме. Я мало что знаю об этой религии, кроме того, что корова считается символом матери-земли, поэтому это животное священно, а большинство индусов — вегетарианцы. Наша священная книга — Коран, хотя мы принимаем многое из христианства и индуизма.

— Мы в прошлой четверти изучали ислам. Больше всего мне запомнилось, что мужчины там могут иметь больше одной жены. Так? — спросил Фрэнк.

— В общем, да. Но я придерживаюсь взглядов своего отца, который считает, что у мужчины может быть много наложниц, а жена — одна.

Я облизнул губы:

— А когда тебе разрешили?…

— Взять первую женщину? — закончил Салман мой вопрос. — Мне тогда было тринадцать. Но это было, так сказать, неофициально, и отец впал бы в ярость, если принять во внимание тот факт, что та девушка была одной из его фавориток. — Он помолчал немного, а потом продолжил на отличном, но слегка певуче звучащем английском: — Но раз уж мы говорим о таком важном предмете, позвольте поделиться с вами, что, находясь в Англии, я страдаю от недостатка достойных партнёрш.

— Но вот, что касается мисс Мелани, девушки, которая мне показывала сегодня школу, то я бы с удовольствием взял её. Боюсь только, что это возбраняется школьными правилами.

Фрэнк громко рассмеялся:

— Вздор, никто ничего никогда не имел против. Думаю, более серьёзная проблема — убедить Мелани пойти вам навстречу.

— А вот это действительно не проблема, — со знанием дела ответил он.

— Откуда ты знаешь? — удивился я.

— Да я уже спросил Мелани, и она придёт сюда в половине девятого вечера, так что у нас будет целый час до отбоя.

Мы уставились на него в полнейшем изумлении.

— Ты вот так просто спросил её, не против ли она переспать с тобой, и она сразу же условилась прийти к тебе сегодня?! Боже, ну и шустрый же ты парень. Может, дело в том, что ты иностранец, да ещё и принц?

Но Салман покачал головой:

— Не думаю. Скорее всего, на неё произвела впечатление половина вот такой бумажки, — сказал он, вынимая из бумажника аккуратно обрезанную половину пятидесяти фунтовой банкноты.

— Держу пари, Мелани не часто видела в жизни подобные бумажки, — присвистнул я.

— Да и вот этого она тоже вряд ли много видела, — гордо заявил Фрэнк, выразительно потирая свой член круговыми движениями ладони.

— Но ты же не думаешь, что она девственница?! — спросил с беспокойством Салман.

— Конечно, нет, — уверенно заверил я его. Я вдруг вспомнил, что, договорившись с Салманом на половину девятого вечера, в десять Мелани должна была встретиться с мистером Ормондройдом. — Она не девственница, Салман, — повторил я и рассказал мальчикам, что я подслушал рано утром.

— Хорошо, — с облегчением сказал Салман. — Я не хочу, чтобы разгневанные отцы прыгали вокруг меня и требовали от меня жениться на их дочерях и всё такое. Значит, сегодня я от души позабавлюсь.

Мы с завистью посмотрели на него. Фрэнк налил чай, тут Салман и продолжил:

— Есть ещё кое-что, что я хотел бы сказать вам.

— Ты ещё привёз с собой девчонку из гарема отца, — вздохнул я.

— Нет, дружище, это касается Мелани. Я попросил её привести с собой двоих подружек.

— Ну ты даёшь! Ты собираешься удовлетворить всех троих? — с завистью спросил Фрэнк.

— Надеюсь, — ответил он весело. — Но вообще-то эти две подружки — в основном для вас!

— Для нас?! — воскликнул я.

— Абсолютно верно, — изысканно вежливо ответил Салман. — Я надеюсь, что ничем не оскорбил вас. Я просто подумал, что мы таким образом могли бы отметить моё прибытие сюда. А что может быть лучше, чем отметить это в компании новых друзей. Но если вы против, дайте мне знать.

— Мы не подведём тебя, правда, Руперт? — сказал Фрэнк. — Салман, дружище, мы с удовольствием отметим с тобой — судя по всему мы с тобой отлично поладим, верно?

Нам было очень трудно сосредоточиться на домашней работе, но мы усердно занимались, пока не раздался гонг к обеду. Мы быстренько покончили с едой и к восьми часам были уже у Салмана в комнате. Должен сказать, что Салман был уравновешен и хладнокровен, а мы места себе не находили — так нас возбудила мысль о предстоящем веселье. В конце концов Салман не выдержал и сказал нам:

— Сядьте и успокойтесь. Они придут только через тридцать минут. Так что расслабьтесь и физически и умственно. Если вы немного помедитируете, вы будете гораздо в лучшей форме.

Мы последовали его совету, но перед моим взором всё равно возникла Мелани с её роскошными грудями, и я позволил себе немного помечтать о том, как проведу руками по этому богатству, потом доберусь до живота и ещё ниже до тёмного треугольника волос между ногами, там где створка её ворот ждёт прихода моего орудия любви.

Естественно, эти шаловливые мысли заставили мой член немедленно встать, и мне пришлось развернуть кресло, чтобы этого никто не заметил. Мне было ужасно неудобно, поэтому я расстегнул брюки, чтобы поудобнее устроить его в своей руке и немного снять с него напряжение.

Я был так увлечён этим занятием, что не заметил, как ко мне подошёл Салман.

— Не думаю, что Мелани и её подружки будут разочарованы этим, — сказал он, с восхищением глядя на мой член.

— Ты ещё у Фрэнка не видел. Он побольше моего будет, — предупредил я его.

— Больше, чем этот? — спросил он и вытащил из брюк своё орудие. С его членом было что-то не так, но я не мог понять, что именно. Но когда он начал водить рукой по своему члену, я понял — у него не было крайней плоти.

Должно быть, моё любопытство отразилось на моём лице, потому что Салман спросил:

— Что-нибудь не так?

— Нет, нет. Просто такого члена, как у тебя, я никогда не видел, — поспешно ответил я.

К нам подошёл Фрэнк, и Салман объяснил:

— Ну, конечно, вы не знаете, что такое обрезание. Да будет вам известно, что подобно евреям, последователям пророка обрезают крайнюю плоть ещё в детстве?[20]

Фрэнк показал Салману своего гиганта и, к моей досаде, он опять был осыпан похвалами. Как выяснилось, нам вообще не стоило ни о чём беспокоиться, так как Мелани явилась чуть раньше положенного времени вместе с двумя красавицами, которых я раньше не видел. Они оказались её подругами из усадьбы лорда Натли, которое находилось примерно в миле от школы.

— Это мои подруги Люси и Триша, — сказала Мелани, представляя нам очень симпатичных девушек лет восемнадцати. Люси была, что называется, девушкой в теле, чьё симпатичное личико обрамляла копна светлых вьющихся волос. Триша — более стройная и смуглая, но с отличной формой груди, гордо выступающий под её облегающей блузкой. Мы представились, и Салман спросил:

— Могу я вам предложить что-нибудь выпить?

— Спасибо, с удовольствием, — ответила Мелани, и я с удивлением увидел, как гостеприимный индус достал из кофра бутылку бренди.

— Извините, шампанского у меня нет, — извинился он. — Но у нас нет и ведра со льдом. Руперт, напомни мне попросить доктора Кили прислать нам его.

Он щедрой рукой налил нам всем бренди, но сам пить не стал (его религия запрещала употребление алкоголя). Но мы и без него справились. Это сняло с нас напряжение, и мы разделились по парам. Каждый из нас сидел в кресле, держа свою избранницу на коленях. Фрэнк с самого начала выбрал Тришу, Мелани пристроилась с Салманом, а мне досталась Люси, чему я с радостью подчинился.

— Эта электрическая лампочка светит слишком ярко, — пожаловалась Мелани. — Кто будет хорошим мальчиком и выключит свет?

Фрэнк предложил свои услуги, и я вдогонку ему сказал:

— И будь добр, запри дверь.

Из коридора в комнату попадало ещё достаточно света, чтобы мы могли видеть происходящее — и как только Фрэнк вернулся на своё место, все три пары предались страстным ласкам! Я был слишком увлечён поцелуями, чтобы следить за тем, чем занимаются остальные, но я мог видеть, что Мелани была уже наполовину обнажена, а её блузка лежала у ног Салмана. Когда я освободил Люси от стягивающей её верхней части одежды, я с удовольствием обнаружил, что под блузкой у неё ничего нет.

Я взял её груди в свои ладони в то время, как наши языки переплелись, и непонятно было, то ли мой язык заблудился у неё во рту, то ли наоборот. Я думал, что мой несчастный член разорвётся от напряжения! Но затем эта восхитительная девушка выскользнула из мои рук и, встав напротив меня, скинула туфли и расстегнула юбку, позволив ей упасть к нашим ногам. Она сорвала с себя белые трусики и через мгновение стояла передо мной полностью обнажённая, наслаждаясь произведённым на меня эффектом. Она провела ладошками по своим тяжёлым грудям с тёмными полукружьями сосков и встала прямо передо мной, так что треугольник светлых волос оказался прямо у моего лица. Я поцеловал её белоснежный гладкий живот и потом спустился ниже. Руками я обхватил её великолепные ягодицы, зарылся головой в ложбинку между ног и притянул её покрепче к себе. Мой язык скользнул по её плоти, которая была уже готова к акту любви. Скорее благодаря удаче, чем знанию (вспомни, мой дорогой читатель, сколь неопытным я тогда был), я почти сразу нащупал её клитор, и Люси сразу же вздохнула от наслаждения, когда мой язык начал свою игру с этим чувствительным кусочком её тела.

— Ах, замечательно, ты уже подвёл меня к самому концу, — тихо простонала она. — А теперь дай мне посмотреть, что у тебя между ног, ведь ты на много моложе моего парня.

Она опытной рукой расстегнула ширинку на моих брюках, и мой член не замедлил вывалиться наружу. Она посмотрела на него оценивающим взглядом и чувственно облизала губы розовым язычком.

— А он лучше, чем я ожидала, — признала она, с нажимом массажируя мой пульсирующий член. Затем она встала на колени и обхватила губами верхушку моего орудия — я даже застонал от восторга.

— Вы там потише, нам здесь не нужны незваные гости, — зашипел Фрэнк, поэтому я стиснул зубы и откинулся на спинку кресла, когда Люси начала жадно сосать мой член, одновременно легонько пальцами касаясь моих яичек. Это настолько возбудило меня, что я едва успел предупредить её и выпустил струю спермы прямо ей в горло. Я вынул свой всё ещё опухший член у неё изо рта, и она опять взялась за него руками и уселась мне на колени. Мы уставились в полумрак комнаты и увидели, что Салман и Мелани не тратили время зря — она перекинулась через подлокотник кресла, и Салман, пристроившись к ней сзади, всаживал ей во влагалище свой член, одновременно легонько похлопывая её по ягодицам.

— Вот это да! Здорово! — кричал он, продолжая своё движение в ней. Он схватил её рукой за талию, пока не вошёл в неё полностью. Потом его рука поднялась выше и начала ласкать роскошные груди и потирать соски, пока они не встали, словно маленькие солдатики. Его тело сотрясла дрожь, когда он чуть ли не до конца вышел из неё, а потом вновь начал энергично двигаться, входя и выходя из неё.

— Сильнее! Сильнее! — прошептала она. — Вот, вот — я сейчас… — Она издала короткий вопль и достигла оргазма. Когда она испустила свои любовные соки, Салман тоже начал изливать в неё струи спермы и в последний раз шлёпнул Мелани по ягодицам. И на некоторое время он замер, не вынимая из неё своего члена.

— Надеюсь, он у тебя ещё вполне жизнеспособен? Ты можешь продолжать? — с надеждой спросила Мелани.

— Конечно, — ответил Салман, осторожно вынимая своё покрытое их соками сокровище. Его член был ещё твёрд, как камень, и на этот раз он начал входить в неё более медленно. Пока Люси растирала мой собственный напряжённый член, мы обратили своё внимание на Фрэнка и Тришу. Они страстно целовались, причём Фрэнк уже снял с неё всю одежду, так что мы могли любоваться её молодыми, крепкими грудями, белыми, как алебастр, и увенчанными отличной формы сосками.

— Поцелуй мои грудки, Фрэнк. Они обожают, когда их ласкают, — выдохнула соблазнительница, и Фрэнк не стал терять время. Он начал лизать и покусывать её клубнички, медленно лаская руками её бёдра. Дрожа всем телом, она слегка подалась вперёд, чтобы его руки свободно проникали между ног и могли начать своё путешествие в её влагалище, покрытое кустиком тёмных волос. Она ещё раз приподнялась, и её влагалище оказалось выше его лица. Потом она нащупала его пульсирующий член. Её нежные руки ласкали его гениталии, а её язык с чувственной нежностью теперь начал своё путешествие по его члену и наконец добрался до красной сморщенной головки, которая при этом начала непроизвольно извиваться. Затем она неожиданно взяла его в рот целиком.

Примерно то же самое проделывал и Фрэнк — его язык исследовал её влагалище, путешествовал вокруг больших губ и осторожно проникал всё глубже и глубже, что вызвало обильное выделение её соков.

Теперь мой собственный член неконтролируемо дёргался, но (как Люси сказала мне позже, она с удовольствием занялась бы им сама), она любезно предоставила его в распоряжение Триши, которая любила игру на троих, но у неё редко была такая возможность.

Люси пробормотала:

— Попробуй взять Тришу сзади, а, Руперт? Я знаю, ей это понравиться.

Я с минуту поколебался, но она потянула меня за мой мужской орган и подвела к креслу, где Триша и Фрэнк любили друг друга при помощи языка. Одна нога Триши была перекинута через ручку кресла, а другая — через Фрэнка, и её округлые ягодицы были раздвинуты, выставив мне на обозрение сморщенное коричневое отверстие между ними. Люси освободила мой член и отодвинула кресло от моего стола. Я встал на него коленями и получил возможность склониться над Тришей и поместить свой член между её ягодицами. Затем Люси ещё раз взяла мой член и смазала его головку маслом, а затем уже поднесла его к сморщенному анусу Триши. Она помогла мне ввести мой каменный член в это крошечное отверстие, чем, очевидно, я причинил девушке некоторую боль. Но благодаря стараниям Люси всё дальше пошло как по маслу. Мой член скользнул в проход между ягодицами и стал постепенно входить в её тёплое нутро. Одновременно я наклонился, чтобы обхватить руками её роскошные груди. Я медленно входил и выходил из неё, но потом Триша намеренно призывно выпятила свой зад и начала двигать им всё быстрее и быстрее. Я закрыл от наслаждения глаза, но вдруг снова широко раскрыл их, когда я почувствовал руки Люси у себя на бедрах. Соблазнительный вид влагалища и ягодиц Триши, которые получали удовлетворение одновременно, так зажгли Люси, что она опустилась на колени сзади меня и просунула мне голову между ног. Она взяла в рот мои яйца и начала двигать головой в такт моим движениям.

Теперь к нам присоединились Салман и Мелани, и, повернув голову, я увидел, что принц улёгся на спину и пристроился под влагалищем Люси. Она чуть приподнялась, чтобы он устроился поудобнее, и отдала свою плоть во власть его жадных губ. Мелани же стояла на коленях возле них. Приоткрыв вход во влагалище, она решительно села на его твёрдый член (ягодицами к его лицу), и скачка началась. Салман обхватил руками её ягодицы и стал ритмично сжимать их в такт её движениям. В то же самое время она дотянулась руками до его яиц и начала мять их, царапая их ногтями, пока Салман чуть не взвыл от восторга.

Это был мой первый опыт группового секса в школе и, должен признаться, что все эти члены и влагалища очень возбуждали меня. Мы все трое были теперь очень близко друг к другу: Фрэнк засунул свой член в рот Триши, я испускал семя в её зад, а Салман испускал своё богатство во влагалище Мелани. Девчонки тоже достигли пика наслаждения, особенно Люси, чьи соки излились в рот Салману.

У нас оставалось время для ещё одного раунда. На этот раз Мелани сосала меня, Фрэнк входил и выходил из неё, одновременно тиская груди Люси, а Салман удовлетворял языком её влагалище и одновременно ублажал Тришу и так далее. Мы бы с удовольствием ещё поменялись местами, но Мелани должна была встретиться с мистером Ормондройдом. Поэтому Салман отдал ей вторую половину пятидесятифунтовой банкноты, и девушки начали одеваться.

— Большое спасибо, — выдохнула Мелани, застёгивая юбку. — Обязательно надо проделать то же самое на следующей неделе. И уже не надо будет доставать бумажник. Это удовольствие — заниматься сексом с такими энергичными молодыми людьми. Правда ведь, девочки?

— Точно, — вторила ей Триша. — Хорошо бы провести вместе ещё один вечерок.

Люси тоже была с эти согласна и сказала, что вечера у неё на следующей неделе все свободные. Можно было бы воспользоваться домом кузины Августы, так как её родители будут в отъезде.

— Но вам придётся найти для неё парня, но не думаю, что с этим возникнут проблемы.

— Верно, — весело сказал Фрэнк, и мы попрощались с девушками. Мы были в спальне вовремя, в десять часов, но, возможно, я был слишком возбуждён и долго не мог заснуть. Поэтому я выскользнул из постели и, одев халат, отправился в библиотеку за книгой. Как и многие другие, я имел специальный фонарь, при свете которого читал в темноте.

Пока я искал книгу, я не зажигал огня, поскольку правилами было запрещено покидать спальню после отбоя. Я нашёл нужную мне книгу Тома Шеклтона, моего любимого автора, когда меня испугал скрип открываемой двери. Я резко повернулся и увидел Мелани.

— Ты напугала меня, — сказал я. Она извинилась и объяснила, что потеряла серьгу и думала, что кто-то из нас нашёл её на полу.

— Боюсь, нет, — тихо проговорил я. — Я бы помог тебе поискать её, но мне не положено здесь быть в это время, поэтому я не могу включать свет.

— Ничего страшного, она была не очень дорогая и, возможно, вы найдёте её утром. Но что ты здесь делаешь?

Я объяснил, что не мог заснуть, и Мелани сказала:

— Ну, мистер Ормондройд точно не будет искать меня. Когда я ушла, он крепко спал.

— А он хорош в постели? — спросил я.

— Да, пожаловаться не могу, но не беспокойся, глупышка, я более чем довольна тобой и твоими друзьями — особенно парнем с гигантским членом, Фрэнком. Но Джефф — мистер Ормонодройд — тоже знает, как использовать своё орудие. Мы не теряли даром времени: как только я вошла в комнату, я сразу же стала ласкать его член прямо через брюки. Он сел рядом со мной и запустил руку мне между ног, во влагалище, ещё влажное от вашей спермы. Он исследовал пальцами мою плоть, и я зажала ногами его руку, пока мы целовались.

«Давай продолжим в постели», — предложил он. Мы разделись и сплелись в объятьях друг друга. Я почувствовала, как его шест упирается в меня. Он перекатил меня на спину и прижал свой член к моему влагалищу. Мне было очень хорошо, особенно когда он вошёл в меня и его яйца соприкоснулись с моим телом. Я приподняла бёдра, чтобы впустить его как можно глубже в себя. Я обвила ногами спину и стала царапать его, когда он начал свою скачку на мне. Всего несколько толчков — и я начала извиваться как сумасшедшая. Казалось, его член всё увеличивается внутри меня, и я кончила первая, оросив его член своими соками. Затем я почувствовала, как он содрогнулся и наполнил меня своей спермой, так что, казалось, она выплёскивается из меня. Её было так много, что мои бёдра были покрыты ею.

Он скатился с меня, тяжело дыша, и сказал: «У тебя такая сочная плоть, Мелани. Теперь другую мне и не захочется».

— Ты должна гордиться этим! Он никого не хвалит в классе, и не думаю, что у него вообще есть чувство юмора, — мрачно заметил я.

— Насчёт этого я ничего не знаю, — ответила Мелани, которая вдруг оказалась в моих объятиях в одном из кресел. — Я сказала ему, что мне приходится широко раздвигать ноги, чтобы принять в себя такой большой член, как его. Знаешь, что он мне ответил? «Не жалуйся, Мелани — слышала стишок о девушке, которая слишком волновалась по этому поводу? Нет? Слушай»:

И только он закончил читать этот стишок, произошло нечто удивительное…

(Продолжение следует)