Глава 7

Барго Кисьядес, потомственный копач. Ходит по дому и офигевает. Вспоминает былое. Хонсай, потомственный фермер. Повышает гармонию в мире.


Барго выглянул в окно. Хонсай самозабвенно пилил деревья, оставляя на стволах какие-то пеньки от веток. "Так спилил бы, окончательно, и не мучился". Барго был далёк от секретов весенней обрезки деревьев, и полагал, что раз растёт - так пусть растёт. Впрочем, Хонсай наверняка знает, что делает

Находка драгоценностей Барго воодушевила. Ещё бы, столько добра, причём высоколиквидного. Он прошёлся по всем комнатам, внимательно рассматривая все закоулки, открывая ящички и коробочки. Нашёлся сейф, в кабинете хозяина. У Барго дома тоже есть кабинет, так что с назначением помещения он не ошибся. Стол, основательный, как крепость, кресло, стулья. И много всякого непонятного оборудования, экранов и прочей ерунды, о назначении которой Барго мог лишь догадываться. И сейф, открытый нараспашку, о дверцу опирается скособочившаяся картина с какой-то мазнёй, даже ключ вставлен в замочную скважину. Значит, там ничего ценного нет, решил Барго. Бумаги он из сейфа вынимать не стал, их и так разбросано везде слишком много. Порылся в столе, ничего не нашёл. Хозяин, судя по всему, к отъезду приготовился гораздо лучше хозяйки. Нашёлся шкафчик, с таким количеством разных, как по цвету, так и по форме, бутылок, что Барго растерялся. Он и представления не имел, что хайбарду можно разливать в такую разнообразную тару. И пирамидальную, и призматическую, и овальную и просто цилиндрическую. Отвинтил пробку с одной из бутылок, понюхал. Пахло заманчиво и совсем не сивухой.

На яркой этикетке написано: "Порфироносная Вдова", напиток для настоящих мужчин". Настоящим мужчиной, по мнению Барго, был агент ХХ7, но тот, почему-то, предпочитал смесь хайбарды и яблочного сока. Сам Барго как-то дома сделал себе эту смесь, но, честно говоря, не понял, зачем без того ценный и дорогой напиток разбавлять соком, да ещё таким кислым, как яблочный. Теперь он решил проверить ещё один рекламный слоган. В шкафчике, на специальном деревянном резном подносике, обнаружились шесть серебряных рюмок и тарелочка. Барго налил себе из квадратной бутыли рюмку напитка, сел в кресло, как это обычно делал агент ХХ7, и закинул ноги на журнальный столик. Оказалось, что это чертовски неудобно, а пить в такой позе и вовсе невозможно, без риска подавиться. Так что тут парень пошёл по пути здравого смысла, и выпил стоя, всю рюмку целиком. Это оказалась совсем не хайбарда.

Напиток мягко провалился в желудок, оставив во рту пряный, чуть сладковатый вкус. Запах волной проник в носоглотку, как бы заставляя вспомнить что-то полузабытое, но крайне дорогое. По телу начало разливаться тепло. Вот тут Барго и плюхнулся в низкое кресло, наслаждаясь своим положением. Лучше, конечно, греть задницу в мягком кожаном кресле, нежели на деревянной табуретке. Это стало совершенно очевидно, мысль о том, что надо здесь устроить себе красивую жизнь, начала оформляться окончательно и греть душу.

Напиток оказался для настоящих мужчин, дери вас в глотку. Он собрался было уже продолжить праздник, и уже крутил в руках бутылку, пока не прочитал текст, написанный мелким шрифтом на обратной стороне бутылки: "Не рекомендуется людям со слабым сердцем и беременным. Употребление более трёх рюмок в неделю может привести к импотенции, выкидышам, повышению артериального давления и сердечной недостаточности". Тьфу, для настоящих мужчин, надо же! Для паралитиков, однозначно. Но почувствовал необычайную бодрость и жажду действовать. Он положил в сейф коробку с драгоценностями, набрал изнутри дверцы свой любимый код, запер сейф на ключ. Пусть полежат, потом сюда всё равно возвращаться.

Следующим помещением оказалась библиотека. Барго читать умел, он в школе учился, да отец его дрючил так, что мало не казалось. Но из всей литературы понимал только технические справочники и книжки про похождения бравого агента ХХ7. Деньги на журналы тратить он считал вредным и обходился тем, что приносили в котельную сменщики. Но зачем нужно было людям столько книг? Полки вдоль стен и еще поперёк зала в три ряда двусторонние шкафы? Это же убиться можно и не встать! А уж прочитать столько и вовсе уму непостижимо. Барго прошел вдоль полок. Ну, вообще-то выбор понятен. Тут и справочники - Барго взял один, пролистал. Полезная вещь. Он представил себя сидящим в кожаном кресле с книгой в руках. Отличная картина, только оценить некому будет. Или вот. "400 сравнительно честных способов изготовления хайбарды в домашних условиях, а также очистки оной, с рисунками и фотографиями". Чертёж компактной ректификационной колонны из нержавейки его заинтересовал. Пожалуй, что можно было бы сварганить, а то ту муть, которую фермеры продают, иной раз без слёз и распечатать невозможно. И трубу он видел в одном месте, очень похожа. Зачем, правда, хозяину такие сведения, было непонятно, у него в кабинете напитки куда как получше хайбарды будут. Поставил на место. "Надо бы списочек составить", - подумал Барго, - "есть ведь в городе идиоты, которые такую макулатуру скупают. Мож что и обломится". К великому сожалению, ни одной книжки про агента ХХ7 не нашлось, после чего бывший хозяин этого добра в глазах Барго упал окончательно.

Прошёл дальше по комнатам, распахивая все шкафы, столы, дверцы. Бежали, видать, хозяева из поместья с такой страшной скоростью, что не утащили с собой ничего. А вот тут, в этой комнате, что-то пытались упаковать. Разбросанные вещи, раскрытые нараспашку чемоданы, баулы и кофры. Что-то свалено в них, что-то валяется на полу. Трусы, сумочки, штаны, детские вещи, туфли, какие-то платья и многое такое, названия чему Барго даже не знал.*

___________ __________

* - Пеньюар, бюстгальтер, корсет, ридикюль etc.

Поднял что-то, похожее по форме на женские трусы, но полупрозрачное, покрутил в руках, хмыкнул и бросил. И зачем, спрашивается, такие трусы, если сквозь них всё видно? И на самом срамном месте - дырка, а по бокам кружевные завязочки. Хотя, конечно, практично*. А то иной раз запаришься с девок обёртки снимать. Наступил на роскошный,

________ ____________

* - модель называется "Всегда!". Рекомендуется зрелым женщинам, готовым без смятения встретить приключение на стороне.

ярко-красный шелковый халат, с золотыми птицами и бежевыми лилиями, пнул в сторону. Ни к селу, ни к городу такая вещь. Будь я бабой, подумал Барго, может, мне бы и пригодилось. А так - мусор сплошной. Шкаф, к его изумлению, оказался ещё одним синтезатором, только для одежды.* Он потыкал кнопки, посмотрел меню, убедился, что эта штука работает. Из каталога с картинками выбрал себе, как ему показалось, вполне приличные штаны, с подходящим количеством карманов. Назывались они "Консервативный садовник". Агрегат предложил назвать себя, либо пройти в примерочную для снятия мерок, либо ввести размеры вручную. Барго ввёл размер сам, на экране высветилось: "Терминал 89765476. Кредит неограничен. Сумма вашего синтеза ?39,9. Деньги будут сняты с вашего счёта при установлении связи с банком. Желаете ещё что-нибудь создать? К данной модели брюк рекомендуется демисезонная куртка "Консервативный садовник", пояс для крепления инструмента "Вериго", панама "Казус". В вашем распоряжении хлопчатобумажные и шёлковые сорочки, подтяжки, запонки, носки, галстуки, перчатки и полуботинки из кожи ланчакуса. Сделайте ваш выбор. Для заказа садового инструмента используйте специализированный терминал".

______________ _____________

* - модель "Рог изобилия" с полностью расширенными функциями. Только для состоятельных господ.

Через минуту Барго получил из окна готовый продукт. Его привела в полнейшее смятение лёгкость, с которой можно получить все, что душе угодно, но смущали какие-то суммы, кредиты и банки. Так, ненароком, попадёшь в непонятки, а потом отвечай за сделанное. Барго вообще всегда пугала халява, жизненный опыт говорил о том, что все подляны в жизни проистекают именно от таких вот бесплатных мышеловок. На всякий случай он отодвинул брюки в сторону.

Следующая комната, уже со стороны фасада, видимо, бывшая детская. Опять хрустит под ногами битое стекло, полопавшиеся обои рваными лохмотьями сползают со стен, чёрные, серые, мрачно-зелёные разводы плесни по полу и потолку, сквозь обвалившуюся штукатурку виден бетон. И всё это в полнейшей дисгармонии с чудом уцелевшей на потолке люстрой. На полу валяются комки сопревшего тряпья. Барго пошевелил один из них носком сапога, в сторону откатилась фарфоровая голова куклы с остатками сиреневых синтетических кудрей. Поднял, обтёр рукавом. Голубые глаза у головы закрылись и открылись. И почему какие-то древние уроды делали такую красоту, а его сестра играла чёрти чем?

Теперь Барго понял Хонсая. Смотреть на останки чужой, наверняка когда-то счастливой, жизни было тяжко. Тут и там в глаза бросались всякие мелочи, говорившие о том, что здесь когда-то была нормальная размеренная жизнь, в достатке и комфорте. И в одночасье рухнувшая из-за каких-то, никому теперь неизвестных, обстоятельств. Действительно, могильник чужой жизни. Мертвечина.

Подобрал какие-то бусы, чёрт поймёшь, но забавные. Во-первых, отсутствовала вообще какая-либо нить, связывающая бусины. Барго растягивал связку на всю длину рук, бусы растягивались и не рвались, только появлялись ниоткуда новые шарики и так, что всё время прилегали друг к другу с микроскопическим зазором, но между шариками он не видел ничего. Провел в зазор лезвием ножа, оно прошло безо всякого сопротивления. Хмыкнул, что только не придумают! Сжал в кулаке, помял, и шарики куда-то исчезали, как впитывались друг в дружку. Методом сжимания-разжимания он определил, что минимальное число бусин - три, а максимальное - около полутора сотен. При некоторой сноровке научился, потирая их в разных местах, изменять цвета, от абсолютно чёрного до чисто белого, включая ярко-алый, изумрудно-зелёный, бирюзовый, голубой и все другие, самые привлекательные цвета спектра. Никакой практической пользы с бусиков Барго не увидел, и рассматривал их исключительно как забавный курьёз и мелкое развлечение. Радость глазу, так он сформулировал. Сунул в карман, дома поиграюсь.

Пора было бы уже пообедать, но Барго решил подняться на чердак, а потом пройти по всем углам на первом этаже. На сладкое останутся подвалы, где, предположительно, должен находиться энергоблок. Чердак оказался не захламлённым, как следовало бы ожидать, а вполне приличным помещением, с деревянным крашеным полом. На полу, в художественном беспорядке лежали ящики, запечатанные и вскрытые металлические коробки с патронами. Вот тебе и башенки по углам здания. Вот тебе и сюрприз, который, на их счастье, не сработал. Аляповатые, как казалось Барго, эркеры по углам задания оказались местом для четырёх зенитных пулемётов. Хозяева поместья, если уж озаботились охраной с земли, непременно бы озаботились охраной с воздуха, можно было бы и самому догадаться. Спина похолодела. Он подошёл к одному пулемёту, отключил разъём управления, поставил на предохранитель и откинул крышку ствольной коробки. Извлёк из приёмника ленту с позеленевшими патронами, бросил её на пол. Сделал то же самое с остальными пулемётами. Обтёр руки об штаны, посмотрел на калибр патронов и подумал, что им хватило бы и пары штук. Барго выглянул во двор. Собаки так же, на месте.

Пожалуй, они впёрлись куда-то не совсем туда, куда он планировал. Не в сгнившие руины, где надо было бы поработать лопатой и металлоискателем, а в какой-то укрепрайон. И вполне может статься, что каменные тумбы, на которых стоят вазы для клумб, между подпорными стенками по сторонам от мраморной лестницы, не что иное, как замаскированные доты. И хорошо, на этот раз очень хорошо, что всё приржавело, корродировало и прикипело, иначе бы они не доехали бы никуда. "Что-то истить хоцца" - подумал Барго и полез вниз.

Хонсай уже сложил ветки в кучу, и теперь граблями собирал с дорожек палую листву, при этом что-то напевал.

- Ты чё распелся? - спросил у него Барго.

- Знаешь, когда что путнее делаешь, всегда радостно. А вообще, по заветам нашего архимандрита, я должен был бы взять в руки ломик и начать здесь всё крушить. И кухни, и машины, выбить в здании стёкла и потом поджечь. А смысл? Кому от этого станет легче?

- В последнем "Вестнике Епархии" писали, что у нас новое мышление. Скажем "нет" мракобесию и тоталитаризму. Ширшее взгляд на вещи и гибчее - на явления природы, а также не стоит искать происки дьявола там, где есть человеческая глупость.

- Видать, отец Игнацело этого не читал, он последний раз приезжал и проповедовал пахать на лошадях. Трактора, правда, батя не дал ему поджигать.

- Пошли, захарчим что-нибудь.

- Пошли. Надо доесть, что привезли, а то прокиснет. Ты что пил?

- Порфироносную вдову. Напиток для настоящих мужчин.

- А мне?

- Тебе нельзя. Этот напиток приводит с импотенции и выкидышам.

- К чему-чему?

- Стоять не будет, а ты будущий муж, отец и вообще. Беречь себя надо смолоду!

- А сам-то? Сам зачем пил?

- Я сначала выпил, а потом только этикетку прочитал. Хотел попробовать, чем высокородные балуются. А вообще, там всяких бутылок навалом. Давай-ка лучше вечерком, а то дел много. Ща забухаем, и всё, пиши пропало.

- Давай, - ответил Хонсай.

Они пошли снова на кухню, как-то привычнее, волоча за собой мешок со жратвой.

- Надо было ещё вчера в холодильник положить, - сказал Барго.

- Угу, - с набитым ртом ответил Хонсай., - а чо денег платил?

- Куда?

- Ну, за армию, чо денег платил? - переспросил Хонсай.

Барго всегда удивлялся вот такой особенности Крекисов. Могут одну и ту же мысль думать неделю, ты уже забудешь, о чём речь, а они, бац! - и переспрашивают.

- Лепиле надо было отстегнуть, чтоб особенно к здоровью не цеплялся. Я в детстве был болезненным мальчиком, - свел всё к шутке Барго.

- Хренасе ты болезненный, - пробормотал Хонсай.

На самом же деле у Барго едва заметное искривление позвоночника, за что его в школе, после очередного медосмотра, прозвали Горбатым. Ну, школа, это дело такое, там от кликухи не отмажешься. А вот хирург очень сильно удивился, что ему предложили небольшую сумму, чтобы он закрыл глаза на мелкие отклонения в здоровье. Некоторые от армии косят, и за хорошие деньги, а тут всё наоборот. Но подписал.

В общем-то, всё, о чём Барго говорил отец, подчас по многу раз, и, порой подкрепляя подзатыльниками, соответствовало обыденной действительности. И уж если он сказал идти в армию, значит это действительно нужно. Для городских это вообще не проблема, подошло время - извольте отслужить. Повестка, медкомиссия, комиссариат. Был и второй вариант: повестка, суд, кича. Протоптанные поколениями дорожки. Но это не для Барго. В сельских районах иначе, там вотчина Церкви, и в Легион идут как бы добровольно.

Да и в армии оказалось ничем не хуже, и ничем не лучше, чем во дворе или в школе. Прописка, понятное дело, попытка найти слабину и всё такое. К концу первого полугода службы горячая фаза войны с желающими проводить над Барго иерархические эксперименты закончилась. Он к тому времени уже посидел на губе, а кое-кто отдохнул в госпитале.

Служба на Юго-Западном Бастионе не отличалась разнообразием. Раз погоняли кочевников в предгорьях Кара-Култука, пару раз схлестнулись с конвоем контрабандистов, считай наркодельцов. Несколько раз их вывозили на патрулирование в разные города, и даже один раз - в столицу, стоять в оцеплении. В общем, парень из мелкого городишки открыл для себя мир.

Начало третьего года службы ознаменовалось тихой войной с капралом из четвёртой роты. Барго его прищучил в момент, когда тот свинчивал ненужную, на его взгляд, в армии, зато крайне необходимую кому-то в хозяйстве, железку с вверенной Барго техники. После этого капрал возненавидел его тяжёлой, глухой ненавистью, и начал гадить везде, где только можно. Бороться с ним и со всей кодлой его подельников, которые начали Барго прессовать, он не хотел и вряд ли смог бы. Поэтому капрал, у которого в ближайшем городке была женщина, однажды до неё не доехал. Следствие показало, что он пытался вынести из части противотанковую мину, а она взорвалась у него в рюкзаке, в полуверсте от КПП. Хорошо хоть, что он не успел дойти до остановки рельса и жертв среди гражданского населения не было. Барго быстро утопил самопальный передатчик в гарнизонном сортире, и больше к этому делу не возвращался даже в мыслях.

Барго записывался на все курсы, на которые успевал по времени. Помимо полезных знаний, за каждый сданный зачёт падала денежка, хоть маленькая, но всё равно. "Таньгушка тугрик бережёт", - всегда говорил его дед, и Барго в полной мере начал понимать смысл дедовых мутных пословиц только в армии. Ученье свет, а неучёных - тьма. Многие солдаты вообще прохладно относились к службе, для них три года были всего лишь досадным перерывом в красивой гражданской жизни, у кого вынужденно, у кого добровольно. И нифига не доходили до них речи командира роты: "Бараны, вас здесь забесплатно учат, а на гражданке за это же заплатите деньги". Но, похоже, тем парням и на гражданке никакие курсы никуда не упали. Там их ждала привычная политура и клёвые тёлки. Один год Барго просидел в оружейной мастерской, один год - у связистов, и так походил на занятия. Получил корочки сварщика, помощника механика по ремонту тяжёлой техники, взрывника, да и так, по мелочи, натаскался. Никакие знания не бывают лишними - это тоже из закромов высокой мудрости его предков. Заодно узнал назначение многих вещей, что лежали у него в подвале. И которые, при правильном применении, могут сильно облегчить жизнь простого парня.

Ещё Барго запомнил случай, когда после суточного наряда по парку, увидел за ограждением части почти вросшие в землю вагоны на колёсных шасси. Стал спрашивать у всех, что же там такое? Ответил старый дед, из тех, что, казалось, живут при части вечно. "Это, - сказал он, - КШМ первой волны вторжения. Разукомплектовали за ненадобностью". В голосе старика сквозила горечь. Однако, как Барго узнал позже, одну машину всё-таки затащили в парк на восстановление.

Перед дембелем Барго уже дослужился до кабель-кондуктора, ему предлагали остаться на сверхсрочную и пойти на курсы унтер-офицеров. Барго даже написал рапорт, но умерла мать, и он срочно отбыл домой. По приезду в город он понял, что армия изменила всю его жизнь. Прежнего, уютного и понятного города для него уже не стало. Новым взглядом он смотрел на обветшавшие дома, чахлые деревья и мусор по закоулкам. Даже жители теперь ему казались серыми и унылыми. В тот же момент Барго решил, что здесь он жить больше не хочет.

- А как там, в армии? - спросил Хонсай

- Нормально, - улыбнулся Барго, - главное, не терять присутствия духа. Давай себе заварим господского чайку.

- Ты чёнить нашёл путнее? Не?

- Нет. Только у нас с тобой, может быть, разные понятии о путнем. Стволы поделим, тут без базара. А остальное наверху - тряпки, книги и пойло. На чердаке четыре пулемёта калибра 75, но гнилые, походу. Ща ещё пошарюсь, подвал позырю, мож и будет что-нибудь. Хотя вряд ли. Всё соржавело, наверное. Ты заметь, в доме, где окна-двери целые, всё сохранилось, как вчера хозяева ушли, а где битые - там всё погнило.

- Красивая усадьба. Нам бы такую.

- И что мешает?

- То и мешает. С батей курятник строили, так стены делали в полторы сажени, вместо окон - амбразуры, а на крыше пушка противотанковая. И так во всём.

- Ну да. У вас специфика, это так.

Барго вспомнил, как у Крекиса стоят хозпостройки и догадался, что хитрый хуторянин всё делал из расчёта обороны дома. А сходу-то и не допрёшь. А у них иной раз случается, да. Есть ещё желающие проверить на прочность одинокий хутор. Чужие грабли-то никому не указ, а отряды Легиона не везде успевают.

Хонсай продолжил возню с садиком. Ему осталось обкопать ещё три дерева, пролить удобрениями и на этом видимая часть работы заканчивалась.

Барго пошёл шерстить первый этаж. Со стороны фасада, так же всё бито-перебито. Он для очистки совести покопался в каких-то неопрятных кучах. Мерзость, не стоило и мараться.

С тыльной части здания, в бывшей столовой нашёлся громадный буфет, с аккуратно разложенными в ящиках серебряными ложками, ножами и вилками. Второй шкаф забит красивой посудой в невероятном количестве. Дома у Барго четыре фаянсовые тарелки, и он считал, что и это слишком много. И вообще, лучше всего есть со сковородки. А ещё в буфетах - рюмки, бокалы, стаканы и прочая белиберда, типа салфеток. Роскошь, одним словом. Серебро можно было бы пристроить в хорошие руки, но внутри Барго что-то вопило: "Нельзя, нельзя! Это моё! И оно хорошо только в целом виде".

Так же нашлись гостевые комнаты, спальни с отдельными санузлами, ещё какие-то помещения непонятного назначения. Барго бы сильно удивился, если бы узнал, что эти апартаменты - для прислуги. Полюбовавшись на белоснежный толчок, Барго вспомнил свой туалет, с вечно жёлтыми разводами на потолке и неистребимым запахом протухшей мочи. Казалось, этим запахом пропитались даже бетонные перекрытия. Как Барго соседа сверху не увещевал, и кулаком и добрым словом, он продолжал ссать мимо унитаза. "Приеду, убью", - решил парень.

Барго пошёл искать вход в подвал. Собственно, подвала было два, по одному в каждом крыле здания. В одном он нашел оружейку, видать для охраны. Она оказалась заперта, но электронный замок горел желтым огоньком. Барго прокатал несколько карточек, из тех, что собрал с поля боя. Оружейка открылась от зелёной, голубые не сработали. И сразу же стало понятно, что жизнь, всё-таки, удалась в полном объёме.

Стволы, гранаты, патроны, бронежилеты, словом, весь комплект того, чем пользуются на работе охранники серьёзных зданий. Ящики, цинки, упаковки нетронутого добра, и всё залито, запаяно, закатано, упаковано. "Моё, моё, моё..." - стучало в голове, - "всё моё!"

От обилия сегодняшних впечатлений Барго переутомился. Голова просила отдыха. Поднялся на второй этаж, в кабинет, плюхнулся в кресло. Взял со столика, из красивой золотистой пачки, необычно толстую папиросу и закурил. Вообще-то он курил крайне редко, но тут такой утомительный случай. Барго не знал, что папиросы "БК" выпускались ограниченной партией по спецзаказу, состояли из смеси табака с травой, обладающей лёгким седативным действием*. Незаметно для себя парень заснул, на пол из его руки выпала потухшая папироса. И не видел он, как из-под шкафа к его ноге потянулся гибкий суставчатый хобот.

______________ _____________

* - привыкания не вызывает. Рекомендуется Минздравом в качестве профилактического средства при астме.


Загрузка...